Ситуация, когда будущее взаимоотношений Анкары и Москвы, что имеет жизненно важное значение с точки зрения стабильности в регионе, становится зависимым от слабохарактерности некоторого человека, несомненно, вызывает у нас беспокойство.
Президент Турции и председатель правящей Партии справедливости и развития (ПСР) Реджеп Тайип Эрдоган на заседании парламентской группы партии сообщил о целях в Идлибе. В новостях с энтузиазмом и победными возгласами были преподнесены слова Эрдогана: «Мы делаем наше последнее предупреждение. К сожалению, до сих пор нам не удалось достичь желаемых результатов как в нашей стране, так и с Россией. Турция полностью готова к Идлибу. Мы можем внезапно прийти однажды ночью. Операция в Идлибе — это лишь вопрос времени. Мы решительно настроены превратить любой ценой Идлиб в безопасное место как для Турции, так и для жителей региона».
Анкара, в течение последних трех лет переживавшая напряженные отношения с США, на прошлой неделе обратилась за помощью в НАТО и Вашингтон. Но до сих пор в ушах звенят очень резкие высказывания Эрдогана в адрес американцев: что они стоят за попыткой переворота 15 июля 2016 года, что они вооружают террористов, что они пытаются разрушить турецкую экономику. Одним словом, США — враг Турции. Такая позиция Анкары и такие выпадки Эрдогана являются предвестниками изменений. Хотя президент уже давно стал непредсказуем. Как так получилось? Сейчас я вам объясню на примерах.
В прошлом самыми близкими двумя союзниками Турции были США и Германия. Однако несоблюдение режимом Эрдогана почти всех своих обязательств по договоренностям, подписанных им от имени Турции, показали Берлину и Вашингтону его большую ненадежность. Решение о введении американцами визового эмбарго в отношении граждан Турции было принято по этой причине. При этом США не могли предвидеть в ближайшем будущем появление сотрудников американского посольства, которые передавали разведывательную информацию об ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) турецкой полиции. США доверились режиму Эрдогана в отношении джихадистов, делились разведывательными данными. Однако в то время как в Парламентской Ассамблее Совета Европы расценивали атаки ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на езидов, христиан и мусульман, не исповедовавших суннизм, как геноцид, только представитель ПСР Суат Онал воздержался от голосования.
Когда-то Анкара заявляла о политике «ноль проблем с соседями». Сегодня не осталось ни одной страны, с которой бы она не поссорилась, с которой не было бы проблем. Сначала называла Асада «братом», установила самые теплые за всю республиканскую историю Турции двусторонние отношения. Проводились совещания на министерском уровне между двумя странами. И что же произошло потом? «Мой брат Асад» в одно мгновение превратился в «диктатора с окровавленными руками». Эрдоган и правительство начали поддерживать вооруженных оппозиционеров. Сирию превратили в море крови. Сотни тысяч людей погибло, миллионы людей были вынуждены покинуть свои дома.
Политика Эрдогана в отношении курдов также пример непредсказуемости. Он установил самые теплые за всю историю взаимоотношения с правительством иракской автономии Барзани. Поддержал Барзани, когда тот переживал проблемный период с Багдадом. Предоставил ему кредит, более того, одобрял его движение в сторону независимости Иракского Курдистана. Невзирая на реакцию Багдада, продавал нефть курдов через Джейхан. Открыл коридор для прохождения армии Барзани с тяжелым вооружением в Кобани. Эрдоган оказал лидеру сирийского курдского «Демократического союза» (PYD) Салиху Муслиму прием в Турции в качестве VIP-гостя. Совместно с «Демократическим союзом» перенес гробницу Сулеймана Шаха. И что дальше? Снова начала проводиться неуравновешенная и противоречивая внешняя политика. PYD был объявлен врагом, затем им же стал Барзани.
Но самые крутые повороты были связаны с Израилем. Вначале — дружественная политика. Эрдоган был таким другом Израиля, что даже удостоился в США еврейской «Медали за отвагу». Он старался быть миротворцем между ХАМАС с Сирией и Израилем. Организовал встречу Пакистана с Израилем спустя 60 лет. Предоставил возможность для вступления Израиля в членство Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) и наблюдателем в НАТО. Затем снова последовала «биполярная внешняя политика». Сначала кризис в Секторе Газа, затем Давос, скандал с судном «Мави Мармара». Он многократно объявлял Израиль «террористическим государством». И после того, когда Израиль начал добывать природный газ на континентальном шельфе Кипра, произошли события, которые чуть не привели к горячему сражению.
Что же произошло? Эрдоган в очередной раз показал себя «ненадежным человеком». Он продал пострадавших с корабля «Мави Мармара» за компенсацию в 20 миллионов, заявив: «Спросили ли вы меня, когда направлялись в путь?». Старался быть «другом «с Израилем, как ни в чем не бывало. Снова начались игры с еврейским лобби в США. Более того, он принял решение о покупке Турцией природного газа, добываемого Израилем на Кипре. Все эти невероятно ловкие извороты, словно скользя по льду, он старался преподнести в качестве успеха.
Отдать приказ сбить российский самолет после повторного нарушения им границы с Сирией и попросить прощения, купив у России систему противоракетной обороны. Подготовить несметное количество пакетов по реформам для вступления в Европейский союз, создав министерство по делам ЕС и сравнить европейских лидеров с Гитлером, выступить с заявлением, что «нам не нужен Евромоюз». Реакция Эрдогана на все эти события может быть расценена не иначе как кризис среднего возраста. Проводя аналогию между Турцией и своим телом и духом, Эрдоган заявлял, что физические границы турецкого народа отличны от границ его сердца. Очевидно, что первым симптомом кризиса является его вера в то, что Турция больше своих фактических границ, что «Новая Турция» не сможет быть заключена в 780 тысяч кв км, что в рубашке, сшитой Лозаннским мирным договором, уже становится тесно.
Раздраженно ответив на предупреждения со стороны ЕС и западных альянсов словами, что «в таком случае мы выйдем из альянса», Эрдоган и ПСР отреагировали в стиле кризиса сорока лет: «Отношения и так развивались неохотно; для нас это решение ничего не значит». Это похоже на реакцию сорокалетнего мужчины, предложившего жене пожить какое-то время отдельно ради спасения брака и заявившего: «Я и так тебя никогда не любил, давай разойдемся». Известно, что мужчины, переживающие кризис среднего возраста, вступают в противоречивые непродолжительные отношения, в большинстве своем построенные на самообмане. Либо, полагая, что создают отношения, двусмысленно воспринимают простые улыбки в рамках приличия, завидуют «прекрасным парам», которые под масками счастья делятся кадрами в социальных сетях, а в результате поисков, предпринимаемых в этот период, они становятся добычей мошенников, совершают ошибки, о которых будут сожалеть на протяжении всей свой жизни.
Придавать значения высказываниям, которых не имели в виду даже сами члены Шанхайской Организации Сотрудничества, видеть ее альтернативой членство в ЕС и НАТО — как раз из этой оперы. Другим симптомом кризиса является недовольство занимаемой должностью на работе и участие в рискованных инвестициях. Примером этого служит и вход в Сирию, и мечты о суперпрезидентстве, и требование от Центрального банка снизить процентную ставку, и попытки спасти экономику деньгами Персидского залива, и атаки на западных союзников, которые владеют контрольными пакетами компаний Турции в самый разгар развала экономики.
Со временем мы увидим, к какому результату приведет взаимодействие с Россией. Ситуация, когда будущее взаимоотношений Анкары и Москвы, что имеет жизненно важное значение с точки зрения стабильности в регионе, становится зависимым от слабохарактерности некоторого человека, несомненно, вызывает у нас беспокойство.
25 февраля 2020
Ариф Асалыоглу
| Источник — regnum.ru/ |