Москва снова стала нужной Вашингтону в решении его собственных проблем
Любовь Шведова
Отношения Турции и США переживают не самые лучшие времена. Им вроде бы удается сосуществовать в рамках НАТО, однако в последние годы все более очевидно, что Турция практически никак не отождествляется себя с этим военным блоком. Она действует самостоятельно в большинстве своих военных проектов и не намерена быть подотчетной Вашингтону, который давно подмял Североатлантический альянс под себя. Плюс ко всему, на этом фоне происходит усугубляющееся отдаление Эрдогана от Запада.
С Европейским союзом он окончательно рассорился еще в 2016 году, когда после попытки госпереворота по стране прокатилась волна массовых арестов и прочих карательных операций. В Старой Европе Эрдогана считают диктатором и непрозрачно намекают, что дорога в ЕС ему закрыта. Ну да с Европой у турок всегда было не все ладно, чего не скажешь о Штатах. Последние во все времена дорожили своим крупнейшим партнером по НАТО и делали много усилий для того, что бы он развивался как в военном плане, так и в экономическом. Однако за последние годы ситуация серьезнейшим образом изменилась.
Америка ввязалась в сирийскую войну и первое, что она сделала, так это наладила союзнические отношения с врагами Турции — с курдскими военизированными группировками. По сути, именно янки и сделали Отряды народной самообороны той грозной военной силой, которой они сегодня являются. А это, как считают в Анкаре, есть прямая угроза национальной безопасности турецкого государства. Анкара не стала особо церемониться и ответила двумя крупными военными операциями против YPG (аббревиатура Отрядов народной самообороны на курманджи — авт.). Обе кончились успехом в военном плане, но в политическом — для Анкары настали тяжелые времена. Плюс ко всему Эрдоган, наплевав на нормы НАТО, заключил с Россией сделку на поставку комплексов противовоздушной обороны С-400. В Вашингтоне вдруг все засуетились, и неожиданно обнаружилось, что в Сенате США у Турции очень много врагов, как, впрочем, и в остальных органах власти этой страны. Посыпались предложения ввести санкции против турок, а в некоторых выступлениях Эрдогана и вовсе называли «вторым Путиным», что само по себе очень опасно — нам всем прекрасно известно отношение большинства американских законодателей к нашему президенту.
Поначалу идею санкций продвигали небольшие группы законодателей, однако не так давно стало известно, что ограничительные меры почти со стопроцентной гарантией все же будут применены по отношению к Турции. Речь о запрете поставок новейших истребителей F-35. Ранее сделка была согласована, и для Анкары уже даже произвели пять самолетов. Однако теперь, похоже, Эрдоган их получит только в том случае, если разорвет контракт на поставку С-400.
Пока все это выглядит не так уж масштабно, хотя очевидно, что США крайне недовольны возрастающей самостоятельностью своего союзника. Для них это грозит потерей влияния как в самой Турции, так и во всем регионе, ибо Анкара чрезвычайно важна для всего Ближнего Востока. И, кажется, у Вашингтона есть несколько альтернативных способов усмирить Эрдогана.
Наш источник в военном руководстве РФ сообщает, что за последнее время было несколько попыток со стороны США наладить с Москвой контакт по Турции. Не имея возможности самостоятельно заменить С-400 на свои Patriot-и, Вашингтон допускает, что Кремль может так изменить условия сделки, что Анкара сама откажется от покупки. Этот вопрос обсуждался, и даже рассматривался сквозь призму снятия части санкций с России. По мнению нашего источника, высока вероятность того, что вопрос курировал сам Дональд Трамп, потому как для него в настоящее время возврат Турции в сферу влияния США является чрезвычайно важным репутационным делом. В качестве подтверждения добрых намерений США сняли санкции с некоторых наших компаний, несмотря на то, что фактически их руководителями продолжают оставаться лица, в отношении которых Штаты ввели ограничения.
Дело пока не продвинулось. В Кремле к инициативе относятся скептически, учитывая сложную политическую ситуацию в мире, кроме того сделка с Турцией заключена и отказать от нее на этапе реализации не представляется возможным. Конечно, для России сотрудничество с США является приоритетным вопросом, однако очевидно, что в современных реалиях ситуация не нормализуется, и возврат к прежнему экономическому сотрудничеству просто-напросто невозможен. То есть Россия все равно останется под санкциями, а гарантии спецпредставителей США ничего не значат. Хотя сам переговорный процесс не завершен. Кроме того, есть вероятность, что сроки поставок С-400 будут отодвинуты в связи с техническими нюансами. Несмотря на то, что недавно глава «Ростеха» Сергей Чемезов говорил о поставках в летний период, скорее всего, транспортировка начнется не раньше осени.
В рамках памятной акции, состоявшейся на Мемориале в память россиян в г. Гелиболу, собравшиеся возложили цветы к памятнику, ознакомились с экспозицией архивных фотодокументов в музее Мемориала, посвященной Галлиполийскому стоянию.
23 мая 2019 года в г. Гелиболу (Чанаккале) состоялись памятные мероприятия, приуроченные к столетию исхода частей Белой гвардии из России и их прибытия в Галлиполи, организованные Турецко-Российским центром прикладных исследований при Университете 18 марта в г.Чанаккале (директор – проф. Ведат Чалышкан) при поддержке представительства Россотрудничества в Турции.
В мероприятиях приняли участие депутат Великого национального собрания Турции (Меджлиса), сопредседатель Российско-Турецкого форума общественности (РТФО) Ахмет Берат Чонкар, генеральный секретарь РТФО Эндер Арат, мэр г. Гелиболу Мустафа Озаджар, советник президента Турецкой Республики по вопросам образования Исмаил Сафи, руководитель представительства Россотрудничества в Турции Энвер Шейхов, советник сопредседателя РТФО, представители Фонда Андрея Первозванного, Союза потомков галлиполийцев, научных кругов, общественности, преподаватели и студенты Университета 18 марта, СМИ.
В рамках памятной акции, состоявшейся на Мемориале в память россиян в г. Гелиболу, собравшиеся возложили цветы к памятнику, ознакомились с экспозицией архивных фотодокументов в музее Мемориала, посвященной Галлиполийскому стоянию.
Мероприятие продолжилось в Культурном центре имени М.К.Ататюрка в г. Гелиболу, где состоялся круглый стол «На пути к 100-летию пребывания Белой армии в Гелиболу». Руководитель представительства Россотрудничества в Турции Энвер Шейхов огласил приветствие Руководителя Россотрудничества, сопредседателя РТФО Элеоноры Митрофановой, в котором, в частности, говорилось, что сохранение турецкими властями исторической памяти о пребывании русских в Галлиполи служит укреплению дружественных связей между нашими народами. Организаторам мероприятия были вручены благодарственные письма представительства Россотрудничества «За вклад в популяризацию истории и культуры России», Турецко-российскому центру прикладных исследований при Университете 18 марта — комплекты книг о городах и достопримечательностях России.
Напомним, что в 1920-1921 годах на Галлипольском полуострове разместились части Русской Армии генерала П.Н. Врангеля, эвакуированные из Крыма. 22 ноября 1921 года в Галлиполи было создано «Общество галлиполийцев» — одна из активных воинских организаций Русского Зарубежья.
Владимир Путин и Реджеп Эрдоган на четырехстороннем саммите по Сирии. Фото: Abaca Press/ТАСС
Турция как партнер по урегулированию в Сирии ценна для России прежде всего тем, что имеет большое влияние на сирийскую оппозицию. Однако ближневосточная политика Турции выстраивается с учетом позиции не только России, но и США. Поэтому Москве придется пойти на дополнительные уступки Анкаре, чтобы Турция не начала слишком усердно защищать американские интересы в Сирии в надежде на какие-то бонусы от Вашингтона
Если судить по заявлениям российских и турецких властей, то сотрудничество двух стран в Сирии идет почти без разногласий. Сторонам удалось подготовить почву для полноценного межсирийского диалога, договориться о прекращении огня и размежевании гражданских лиц и террористов в Идлибе. По словам главы МИД Турции Мевлюта Чавушоглу, Москве и Анкаре «остается решить лишь вопрос о включении в список участников конституционного комитета Сирии нескольких имен».
Однако в реальности между двумя странами по-прежнему хватает противоречий. Турция сейчас пытается вернуть себе те позиции в регионе, которые она растеряла после начала сирийского кризиса в 2011 году. Турецкое руководство понимает, что вступать в открытую борьбу с Россией за влияние в Сирии было бы слишком рискованно, но в то же время президент Эрдоган не оставляет антиасадовскую риторику и угрожает в любой момент напасть на сирийских курдов.
Москва готова к компромиссам с Анкарой, но с учетом ее собственных планов и не ценой сотрудничества с Ираном.Для России важны связи Турции с сирийской оппозицией, которые очень пригодятся для будущего политического урегулирования. Но все это станет актуально, только если Эрдоган оставит свою мантру «Асад – террорист» и не ввяжется в какую-нибудь операцию против курдов, чтобы предъявить турецким избирателям победу накануне предстоящих в марте муниципальных выборов.
Легитимность за разговор с Асадом
Москве нужно, чтобы процесс политического урегулирования в Сирии получил безоговорочное признание мирового сообщества. Но этому могут помешать односторонние действия Турции против сирийских курдов – партии Демократический союз и ее вооруженного крыла Силы народной самообороны (СНС). Турки считают их ответвлением Рабочей партии Курдистана (РПК) и называют террористами.
Турция давно уже чувствует себя довольно свободно на севере Сирии. По словам Анкары, международное законодательство позволяет ей при наличии в соседнем государстве конфликта, угрожающего ее национальной безопасности, принимать меры вплоть до кратковременного вторжения в Сирию. Но по большому счету, действия Турции в Сирии не санкционированы ничем, кроме решений турецкого Совета безопасности и парламента. Поэтому, если Анкара начнет новую операцию на сирийской территории (а к ней уже все готово), Москве понадобятся более веские обоснования турецкого вторжения.
Чтобы найти их, Путин на январской встрече с Эрдоганом напомнил турецкому коллеге об Аданском соглашении о совместной борьбе с терроризмом, которое Анкара и Дамаск подписали в 1998 году. С тех пор к документу добавилось еще несколько протоколов и соглашений из той же области, причем последнее из них было подписано всего за пару месяцев до начала сирийского конфликта – в феврале 2011 года, и действует до сих пор.
Все эти документы фиксировали обязательства сторон по борьбе с Рабочей партией Курдистана. В 1990-х партия активно использовала приграничные территории Сирии – например, там укрывался ее лидер Абдулла Оджалан. Дамаск и Анкара договорились обмениваться информацией и совместно бороться с террористами, а главное – Турция получила право по горячим следам преследовать бойцов РПК на территории Сирии на глубину несколько километров.
То есть, апеллируя к Аданскому соглашению, Москва показывает, что готова попробовать легитимировать переход турками сирийской границы и убедить другие стороны, что турецкие военные находятся в соседнем государстве на основании какой-никакой, но законодательной базы. «Уверен, что это [соглашение] основа, закрывающая массу вопросов. И мы подробно объяснили это на переговорах [с Эрдоганом]», – сказал Путин на пресс-конференции 23 января.
Одновременно Россия предлагает Турции обдумать возможность возобновления контактов с Асадом и его администрацией. Ранее турецкие руководители уже признавали, что контакты с Дамаском у них остались, но либо опосредованные, либо на уровне силовых ведомств и только по наиболее оперативным вопросам.
В последние месяцы если не сам Асад, то члены его администрации все реже становятся мишенью для резкой риторики, звучащей из Анкары. В недавнем интервью турецким СМИ Эрдоган на вопрос о возможном диалоге с Дамаском и вовсе заявил: «Даже если речь идет о враге, нельзя сжигать все мосты».
Возможно, именно эту перемену в настроениях турецкой стороны уловили в Москве. Ведь от отсутствия официальных каналов для диалога с Сирией страдает и сама Турция. Несмотря на антиасадовскую риторику, в Анкаре понимают, что благодаря России ситуация в Сирии необратимо изменилась и сейчас было бы наивно ждать смены режима в Дамаске.
Возобновление диалога Анкары с Дамаском было бы выгодно Москве – это помогло бы улаживать их разногласия и сняло часть претензий Асада к Турции. Также возникла бы возможность найти компромисс по статусу северных областей Сирии. Россия заинтересована в единстве сирийской территории и не хочет появления там ни курдских квазигосударств, ни зон монопольного влияния Турции.
Американский прокси
Однако ближневосточная политика Турции выстраивается с учетом позиции не только России, но и США. Прямо перед недавним визитом Эрдогана в Москву глава его канцелярии Фахреттин Алтун дал интервью катарскому телеканалу «Аль-Джазира», где прямо заявил, что после ухода американских войск Анкара готова взять на себя защиту интересов США в Сирии. Но при условии, что США прекратят поддерживать действующие там отряды курдов. В начале февраля Эрдоган в очередной раз напомнил Вашингтону, что терпение Турции иссякает и если террористы (для турок это курды из СНС) не уйдут из города Манбиджа, то в ближайшие недели там начнется операция турецких войск.
Фактически Турция готова стать своего рода прокси США в Сирии и в таком статусе сотрудничать с Россией по вопросам урегулирования. Для России это может быть неплохим вариантом, потому что она, с одной стороны, не признает легитимным присутствие американских войск в Сирии, но с другой – не может позволить себе совсем не считаться с мнением Вашингтона.
Однако такой вариант также означает, что Москве придется идти на дополнительные уступки Анкаре, чтобы Турция не начала слишком усердно защищать американские интересы в Сирии в надежде на какие-то бонусы от Вашингтона. А риск, что в ближайшее время США будут с новой силой давить на Россию напрямую или через союзников, очень высок. Связано это и с разногласиями по поводу ДРСМД, и с тем, что, выполняя обещание уйти из Сирии, Трамп совсем не хочет терять остающиеся там рычаги влияния.
Стройка для Турции
Туркам, конечно, не требуется публичное разрешение России на военные действия на севере Сирии, но вряд ли операция будет проводиться без консультаций с Москвой. Поэтому в начале февраля глава МИД Турции Чавушоглу обсуждал эти вопросы в Вашингтоне, а 14 февраля ту же тему затронули Путин, Эрдоган и Рухани на саммите в Сочи.
От этой дежурной встречи никто не ждал прорывов, но в череде публичных заявлений Эрдогана про Асада и борьбу с террористами прозвучали два важных момента. Он сам напомнил о словах Путина об Аданском соглашении и заявил, что «смотрит в будущее с учетом этого». То есть дал понять, что прямой диалог между Анкарой и Дамаском возможен.
Также Эрдоган объяснил, как Турция видит зону безопасности на севере Сирии. Цель Анкары – создать условия для возвращения туда беженцев, но «сирийцам нельзя жить в палатках», поэтому надо «создать зону безопасности и построить там дома». Речь, таким образом, идет о турецких строительных проектах в Сирии, для реализации которых из приграничной зоны требуется выгнать курдов.
Трудно сказать, насколько реальную угрозу представляют отряды курдов для Турции, ее границ и суверенитета. То, что все курдские организации региона в той или иной степени связаны друг с другом, очевидно. Но это не означает, что сирийские курды – плоть от плоти РПК.
По большому счету, Турции требуется отодвинуть курдов подальше на юг от своих границ и заполнить эти территории лояльным арабским населением. При этом Анкара рассчитывает, что ее арабские ставленники пригласят турок застраивать жильем и инфраструктурными объектами север Сирии. Ранее сам Эрдоган говорил, что в любую минуту может приступить к возведению микрорайонов в приграничных городах. Однако это возможно лишь при полной стабилизации Сирии, когда Дамаску начнут выделять деньги на восстановление. А это, в свою очередь, требует полного взаимопонимания и четких договоренностей между другими странами-гарантами.
Будущее новой Сирии
Анкара как партнер ценна для Москвы прежде всего тем, что имеет большое влияние как на вооруженную сирийскую оппозицию – Сирийскую свободную армию, так и на «правительство Сирии в изгнании» – действующую в Стамбуле Национальную коалицию оппозиционных и революционных сил Сирии (НКОРС). За последние восемь лет Турция вложила в эту организацию немалые средства в расчете на то, что Оппозиционная коалиция получит места во властных структурах новой Сирии. На последнюю встречу в Астану ездил один из руководителей коалиции Ахмед Тоума, а бывший глава НКОРС Ахмед аль-Джарба был среди организаторов первого раунда межсирийских переговоров в Женеве и поддержал сирийский конгресс в Сочи в 2018 году.
Вооруженные формирования Сирийской свободной армии в их нынешнем виде не могут быть включены в процесс урегулирования, однако Оппозиционная коалиция могла бы стать политической надстройкой, объединяющей разрозненные группы оппозиции. Препятствием, однако, может оказаться слишком пестрый состав коалиции, куда входят представители различных провинций, влиятельных групп и кланов. В интересах Москвы добиться, чтобы Анкара склонила Оппозиционную коалицию к сотрудничеству со странами-гарантами и минимизировала все внутренние разногласия.
Есть и другая проблема. Многие участники Оппозиционной коалиции – сторонники «Братьев-мусульман» и их идеологии. Для Дамаска включение «Братьев» в послевоенную реальность недопустимо. И если Турция и оппозиционеры будут на этом настаивать, то это серьезно усложнит урегулирование, в котором так заинтересована Москва. России не нужны дополнительные трудности в работе Конституционного комитета Сирии и продвижении астанинских и сочинских инициатив. Так что в перспективе вопрос об участии «Братьев-мусульман» в сирийском транзите может поставить под сомнение весь процесс урегулирования.
России и Турции также еще предстоят нелегкие переговоры по поводу местного руководства в сирийских регионах. Рано или поздно, если не произойдет ничего экстраординарного, Турция проведет операцию к востоку от Евфрата и начнет назначать своих ставленников в провинциальные советы, управы и муниципалитеты. Очевидно, что далеко не все турецкие кандидаты понравятся Дамаску и Москве.
От правильного подбора людей на местах будет во многом зависеть успех российско-турецко-иранской стратегии урегулирования. С Ираном у России здесь разногласий меньше, чем с Турцией, которая пока не согласна видеть ни в Дамаске, ни на местах проасадовских функционеров. Соответственно, Москве предстоит убедить Анкару в том, что Сирия пока находится на слишком ранней стадии транзита, чтобы можно было кого-то исключать.
В ожидании полноценных выборов временные места в регионах должны поделить между собой сторонники Асада, оппозиция, протурецкие и проиранские силы. Одновременно Москве придется убедить и Дамаск в том, что Асад не может назначить своих людей во все регионы страны. За время войны на местах появились новые авторитетные лидеры, которые в предвыборный период будут поддерживать своих кандидатов, и с самого начала вступать с ними в конфликт непродуктивно.
Есть надежда, что Путин и Эрдоган найдут компромисс по Сирии. Два президента доказали, что способны договариваться даже после серьезнейших кризисов, грозивших разрывом дипотношений. Сейчас для них наступил этап напряженной торговли по-восточному. Им предстоит договориться о масштабах турецкого вторжения на север Сирии – будет ли там создана широкая зона безопасности (около 30–35 км), как предлагают Эрдогану США, или полоса с минимальным углублением, гарантирующая безопасность Турции, а также под чьим контролем будет эта зона.
Также надо определиться с Идлибом, где Турция, судя по оперативной обстановке, не справляется со своими обязательствами по обеспечению режима прекращения огня. Не исключено, что дело кончится тем, что Турция отдаст партнерам по Астане право разобраться с боевиками «Хайят Тахрир аш-Шам» в Идлибе в зоне своей ответственности, а взамен получит большую свободу действий на севере Сирии.
Турция и Россия продолжают укреплять сотрудничество в самых различных сферах, в том числе предпринимают совместные шаги по урегулированию сирийского кризиса.
Стороны также провели успешные переговоры по вопросу борьбы с сирийским крылом террористов PKK — YPG, что говорит о том, что процесс подготовки новой конституции Сирии также увенчается успехом.
Позиции Турции и России по сирийскому кризису стали сближаться в декабре 2016 года на фоне событий в Алеппо.
Первым положительным результатом совместных действий стало прошедшее 23-24 января 2017 года в Астане заседание по сирийскому урегулированию.
Начатый по инициативе Турции и России астанинский формат внес весомый вклад в «оживление» Женевского процесса, безрезультатно продолжающегося с 2012 года под эгидой ООН.
Как сообщает агентство «Анадолу» со ссылкой на дипломатические источники в Анкаре, в ходе обсуждений, состоявшихся 29-го декабря в Москве, с участием глав МИД, Минобороны и разведслужб Турции и России достигнуто взаимопонимание по вопросу борьбы с террористами YPG/PKK в Сирии.
По данным источников, стороны сошлись во мнении в том, террористы YPG/PKK , заручившись поддержкой США, нарушают стабильность в регионе и ее позиции нужно вернуть на предконфликтный уровень.
На фоне углубления турецко-российского сотрудничества, США все еще отказываются от сотрудничества с Анкарой по вопросу борьбы с YPG/PKK, хотя заявляли, что взаимодействие с боевиками сирийского крыла PKK носит временный и тактический характер и направлено лишь на устранение угрозы ДЕАШ в регионе.
Стоит отметить, что Россия привлечена к наиболее крупным проектам, реализуемым на сегодняшний день Турцией, будь то закупка ЗРК С-400, проект газопровода «Турецкий поток» или строительство АЭС «Аккую».
Турция и Россия 29 декабря 2017 года подписали соглашение о поставках комплексов С-400.
В то же время американская сторона уже долгое настаивает на отмене контракта с Россией по С-400. В то же время Анкара выступила против превращения темы контракта по российским ЗРК в предусловие поставок систем Patriot в Турцию. Тем самым Анкара дала понять, что не пойдет на поводу у США и не откажется от соглашения с Москвой.
В экономической сфере Турция является для России вторым по значимости рынком сбыта природного газа в Европе после Германии.
В 2018 году более половины (52 процента) импортированного Турцией природного газа поставила Россия.
Кроме того, завершен первый этап прокладки морского участка газопровода «Турецкий поток», ведутся переговоры с европейскими партнерами для старта прокладки второй ветки.
После завершения реализации проекта «Турецкий поток» Турция превратится в транзитный хаб по поставкам российского газа в Европу.
Процесс реализации проекта строительства АЭС «Аккую» также стремительно продолжается.
Турция намерена завершить строительство АЭС «Аккую» к 2023 году, когда будет отмечаться 100-летие со дня создания Турецкой Республики.
Наиболее популярной для российских туристов в 2017 году страной также стала Турция — 4,52 млн россиян предпочли отдых на курортах Турции.
Турецко-российский инвестиционный фонд нацелен на укрепление экономических отношений между двумя странами
Целью создания Турецко-российского инвестиционного фонда является укрепление экономических отношений между двумя странами и увеличение потока инвестиций. Об этом сказал агентству «Анадолу» глава Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилл Дмитриев.
Инвестиционные фонды играют важную роль в деле привлечения в страны инвестиций, необходимых для экономического роста, сказал глава РФПИ.
По его словам, инвестируя в перспективные компании, инфраструктурные проекты и социальные инициативы, фонды могут оказывать позитивное влияние на экономику страны как на региональном, так и на глобальном уровне.
«Экономические связи способствуют налаживанию или укреплению политических отношений между странами. В этой связи инвестиционные фонды можно назвать своего рода представителями сферы финансовой дипломатии», — сказал Дмитриев.
По его словам, РФПИ со дня своего основания в 2011 году реализовал свыше 50 проектов.
Дмитриев напомнил, что РФПИ инвестировал в эти проекты в целом 1,2 триллиона рублей (около 20 миллиардов долларов) и привлек в экономику России иностранные инвестиции в размере 30 миллиардов долларов.
По словам главы РФПИ, созданный в 2017 году Турецко-российский инвестиционный фонд нацелен на укрепление экономических отношений между двумя странами и увеличение потока инвестиций.
«РФПИ и Фонд национального благосостояния Турции намерены инвестировать по 500 миллионов долларов в проекты, которые послужат реализации указанных целей. Основное внимание будет уделяться инфраструктурным проектам, сферам здравоохранения и информационных технологий», — сказал Дмитриев.
Россия является для Турции важным партнёром как в двусторонних отношениях, так и с точки зрения геополитики
Посол Турции в России Хусейн Дириоз встретился с главой комитета по международным делам Совета Федерации РФ Константином Косачёвым в четверг в Москве.
В ходе встречи стороны отметили высокую динамику развития российско-турецких отношений. По их словам, только встреч на высшем уровне в 2017 году было восемь.
«Мы рады тесному сотрудничеству, активному диалогу между двумя странами, поскольку Россия является для нас важным партнёром как в двусторонних отношениях, так и с точки зрения геополитики», — сказал Дириоз.
По словам дипломата, сотрудничество России и Турции имеет большое значение в вопросе политической стабильности в регионе Ближнего Востока.
Особенно хорошо это видно на примере Сирии, отметил Дириоз.
Посол также считает, что астанинский процесс и прошедший в Сочи Конгресс сирийского национального диалога является серьёзным вкладом в женевский процесс.
Торгово-экономические отношения между странами также показывают хорошие результаты, отметил дипломат.
«Математика в торгово-экономических отношениях России и Турции не работает, потому что у нас получается, что дважды два — не четыре, а пять», — подытожил Дириоз.
