В последние несколько лет довольно регулярно появляются новости о проекте газопровода из Туркменистана через Афганистан в Пакистан и Индию (TAPI, Turkmenistan-Afghanistan-Pakistan-India).
Так, несколько дней назад государственное информационное агентство Туркменистана сообщило о том, что началась подготовка к строительству туркменского участка газопровода близ государственной границы с Афганистаном и на месте ее пересечения. До конца сентября намечено провести международный тендер на закупку труб, материалов и оборудования, необходимых для реализации проекта в 2018 году и запуска магистрали в 2019 году.
Неужели и в самом деле TAPI будет введен в эксплуатацию и начнет действовать через два года?
Проект строительства этого трубопровода был задуман еще в 1995 году. В 1996 году по инициативе американского концерна Unocal (впоследствии влившегося в Chevron) была создана компания Central Asia Gas Pipeline. Кроме американцев, в этом проекте доли имели фирмы из Саудовской Аравии, Южной Кореи, Индонезии, Японии, Пакистана, а также российский «Газпром».
Тот факт, что трубопровод должен был проходить через территорию Афганистана, контролируемого тогда правительством Талибана, которое признавала только Саудовская Аравия, никого не смутил. Мало того, бывший посол США в Пакистане вошел в руководство компании и добился подписания договора о строительстве трубопровода с талибами.
Однако это предприятие развалилось сразу после бомбардировки американских посольств в Кении и Танзании в 1998 году. Ответственность за взрывы взял на себя Усама бен Ладен, о поддержке которого заявило талибское руководство Афганистана, и американцы сразу свернули проект.
На некоторое время об этом проекте все забыли, но в 2005 году, после того, как США силой поменяли правительство Афганистана, идею стали возрождать. План получил горячую поддержку американцев, которые мечтали дать возможность странам Центральной Азии экспортировать свои ресурсы, минуя территорию России.
С тех пор переговоры об осуществлении это проекта между странами-участниками шли беспрестанно, то более, то менее активно. Больше всего в нем было заинтересован Туркменистан, постоянно находящийся в поисках новых рынков, и Афганистан, которому этот проект может дать доходы от транзита и сильный импульс в развитии экономики.
Трубопровод пойдет от месторождения Галкыныш до границы с Афганистаном в районе Кушки и дальше пересечет весь западный и южный Афганистан, проходя через важнейшие города региона Герат и Кандагар. Затем магистраль пересечет границу с Пакистаном недалеко от пакистанского города Кветта и протянется до границы с Индией. Всего протяженность трубопровода должна составить 1814 километров, из которых 774 километров приходится на территорию Афганистана.
Пропускная способность газопровода составит около 33 млрд. кубометров газа в год, из которых Афганистан будет получать 5 млрд. кубометров, а Пакистан и Индия — по 14 млрд. Афганистан, кроме того, будет получать ежегодно по 400 млн. долларов в виде платы за транзит газа.
Работы над проектом в последнее время идут достаточно интенсивно. Подписывались договоры о сотрудничестве, меморандумы, были уже даже заключены договоры купли-продажи газа между сторонами — еще в 2012 году.
Лидеры Туркменистана, Афганистана, Пакистана и Индии инициируют строительство TAPI. Где-то в пустыне Каракум, километрах в 300 от Ашхабада. © AP
Стоимость строительства газопровода оценивается примерно в 10 млрд. долларов. В 2014 году на острове Мэн была зарегистрирована компания, которая будет непосредственно осуществлять проект — Galkynysh — TAPI Pipeline Company Limited с зарегистрированным офисом в ОАЭ. Непосредственным руководителем консорциума был назначен «Туркменгаз». Туркменистану принадлежит всего 85% проекта, по 5% — у Пакистана, Индии и Афганистана.
В декабре 2015 года на территории Туркмении в торжественной обстановке началось строительство газопровода, который должен быть введен в эксплуатацию в декабре 2019 года.
У любого здравомыслящего человека, конечно, все это вызывает некоторую оторопь, настолько в нынешних условиях этот проект кажется неосуществимым, а сама идея — фантастичной.
Во-первых, территория, по которой должен пройти газопровод в Афганистане, в значительной своей части сейчас контролируется группировками, неподконтрольными правительству — остатками Талибана, местными вооруженными племенами и просто разными бандами. В связи с меняющейся тактической обстановкой схема прохождения газопровода уже несколько раз менялась.
Можно было бы теоретически договориться с этими силами — деньги есть деньги, их любят и проамериканские правительства и талибы. Более того, большая часть боевиков имеет этнически туркменское происхождение, что теоретически может помочь правительству Туркменистана найти с ними общий язык. Но эти силы никому неподконтрольны и слишком разрозненны, с ними просто невозможно договориться. Да и вряд ли туркмены смогут или захотят договариваться с боевиками за спиной законного афганского правительства.
Даже если трубопровод и будет проложен, Афганистан в нынешнем своем печальном экономическом положении может просто оказаться неспособным оплачивать приобретаемый газ, да ему пока и некуда его пристроить. Таким образом из доходов может выпасть около миллиарда долларов, что нарушит экономическую модель проекта.
Во-вторых, вызывает сомнения, что Индия и в самом деле готова всерьез рассчитывать на Пакистан как на место происхождения, хотя бы и транзитное, газа для своей экономики. У этих стран с момента их создания в 1947 году всегда были весьма напряженные отношения. Они уже провели между собой несколько войн и до сих пор очень часто доводят свои отношения до грани вооруженного конфликта.
Индия в свое время не захотела присоединиться к проекту поставки газа по трубопроводу из Ирана. Это реальный легко осуществимый проект, но индийцы не захотели попадать в зависимость от Пакистана, через территорию которого пройдет этот газопровод. Индия в настоящее время закупает СПГ и недавно предложила Ирану рассмотреть вопрос о строительстве подводного газопровода в обход Пакистана.
В-третьих, новый газ особо не нужен и самому Пакистану. Страна сейчас активно импортирует СПГ из Катара. Несколько дней назад на заседании сената страны министр нефти Пакистана назвал сделку с Катаром «лучшей в истории страны». Уже было доставлено 100 судов, а международный трейдер Trafigura сейчас строит новый СПГ-терминал рядом с Карачи.
Кроме того, у Пакистана есть возможность импортировать газ в больших количествах из Ирана. В настоящее время в вялотекущей стадии находится уже упомянутый проект строительства газопровода из Ирана пропускной способностью в 40 млрд. кубометров. Иранцы, по их собственным словам, уже построили 900 км магистрали на своей территории, но Пакистан никак не может начать осуществить строительство в своей стране ссылаясь то на международные санкции, то на отсутствие денег. Этот газопровод, разумеется, при желании будет достроить гораздо легче, чем TAPI.
И, в-четвертых, возможно, самая существенная причина, по которой этот проект вряд ли будет осуществлен в ближайшие годы, это отсутствие денег на его строительство.
Пакистан, Индия и Афганистан отказались финансировать газопровод за свой счет, а для Туркменистана это финансирование станет невыносимым бременем. Надо еще учесть, что кроме 10 млрд. на собственно магистраль, туркменам нужно будет найти миллиарды и на разработку месторождения Галкыныш.
Когда речь шла о китайском направлении, с деньгами проблем не было — их в долг предоставили сами китайцы. Для южного направления Туркменистану придется изыскивать средства самостоятельно. А это было бы непросто даже в лучшие времена.
Сейчас Туркменистан испытывает серьезный экономический кризис, возможно, самый тяжелый за всю историю независимости. Мировые цены на энергоносители упали, а кроме того Туркменистан потерял крупнейших клиентов-покупателей своего газа.
Экспорт газа в Иран падает, и, скорее всего, через некоторое время совсем прекратится — у Ирана есть свои запасы газа, и в стране активно строится внутренняя сеть газопроводов. В начале 2017 года и вовсе было объявлено о приостановлении поставок туркменского газа в Иран в связи с разногласиями по контракту.
Закупки газа Россией совсем прекратились -в 2016 и 2017 годах «Газпром» ничего там не закупал, заявляя, что цена, требуемая туркменами, слишком высока. В свою трубу — для продажи газа в Европу — «Газпром», разумеется, Туркменистан не пускает.
Проект Транскаспийского трубопровода для поставки газа в Европу в обход России провалился, в том числе по юридическим причинам — из-за неопределенного статуса Каспийского моря и, следовательно, необходимости получения разрешения России и Ирана на строительство трубопровода через этот водоем.
Сейчас Туркменистан фактически продает газ только в Китай — через три газопроводные магистрали общей пропускной способностью в 55 млрд. кубометров в год, построенные на китайские деньги. Эти магистрали проходят через территорию Узбекистана и Казахстана перед тем, как достигнуть Китая.
Из этих мощностей в 55 миллиардов страны-транзитеры заняли 20 миллиардов под свой собственный газ, так что на долю Туркменистана остается только пропускная способность в 35 млрд. кубометров. Это все, на что может рассчитывать Туркменистан в настоящих условиях. Таким образом, TAPI — это соломинка, за которую хватается руководство страны.
Существовал проект четвертой ветки газопровода в Китай — Магистраль D — пропускной способностью в 30 млрд. кубометров в год, проходящей через Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. Но этот проект был в начале текущего года заморожен китайцами.
По некоторым данным, в прошлом году Туркменистан экспортировал в Китай 30 млрд. кубометров газа за 185 долларов за тысячу кубометров — то есть страна заработала около 5,5 миллиардов долларов.
Однако значительная часть выручки от продаж идет на погашение кредитов, взятых у китайцев же. Точная сумма задолженности Туркменистана Китаю неизвестна, в прессе появлялись только сообщения о выдаче кредитов на сумму около 8 млрд. долларов и о выдаче еще одного крупного кредита на неназванную сумму.
Информация об иностранных резервах Туркменистана не раскрывается, но, по данным CIA World Factbook, они упали с 22 миллиардов долларов в конце 2013 года до 10 млрд. долларов в конце 2016 года. Денег осталось, может быть, не так мало для страны со всего лишь 5 миллионным населением, но их явно недостаточно для того, чтобы самостоятельно финансировать такие мега-проекты как TAPI.
По слухам, в стране частным лицам практически невозможно купить доллары, а цены на импорт электроники и прочих товаров из «дальнего зарубежья» в 2016 году поднялись на 50%. (Правда, согласно официальной статистике дела идут не так плохо и ВВП продолжает расти более чем на 6% в год.)
В прошлом году президент Туркмении Бердымухамедов ездил по разным странам, бесплодно пытаясь заинтересовать кого-то этим проектом и привлечь денег на его осуществление. Он посетил с этой целью Германию, Саудовскую Аравию и даже Малайзию.
Руководитель Туркменистана предлагал участвовать в этом проекте даже прямому своему конкуренту Катару — во время визита в Ашхабад руководителя его Олимпийского комитета. Несомненно, что катарцы, у которых есть свои амбициозные планы захвата рынков Южной Азии с помощью СПГ, приняли это предложение как юмористическое.
Бердымухамедов обращался и в соседний Узбекистан с предложением о сотрудничестве. Узбеки согласились продавать свой газ и участвовать в проекте в качестве оператора, но денег, похоже, не дали, да и не могли дать по причине отсутствия. Пока Туркмения нашла источник финансирования только в международном Исламском банке развития — но только на сумму в 700 млн. долларов.
Тем не менее, несмотря на отсутствие средств на реализацию проекта, в декабре 2015 года было объявлено о начале строительство трубопровода на территории Туркменистана. Участок магистрали от месторождения до границы с Афганистаном составит 214 км.
Несмотря на то, что примерно раз в месяц вице-премьер по ТЭК Туркменистана М. Бабаев передает оптимистические сообщения о том, что строительство трубопровода идет по плану и проект будет уже введен в действие на всей его протяженности уже в 2019, никто пока результатов строительства не видел. Что там конкретно построено, и построено ли вообще, не известно.
Пакистанцы, кстати, тоже объявили о начале работ над проектом в марте 2017 года. Однако, как показывает опыт с газопроводом из Ирана, оптимистические сообщения из этой страны надо принимать с долей скептицизма. Восток — дело тонкое. В интервью, данном иранскому информационному агентству, министр нефти Пакистана несколько дней назад заявил, что завершение трубопровода ТАПИ будет отложено из-за нестабильности в Афганистане, и что этот проект никогда не заменит иранскую нефть для Пакистана.
Выступая в сенате несколько дней назад, тот же министр заявил, что TAPI Pipeline Company Limited, осуществляющая проект, наняла консультанта для проведения мероприятий в рамках стадии, предшествующей предпроектным изысканиям (pre-FEED), что будет включать в себя детальное изучение маршрута, влияния на окружающую среду и пр. Строительство начнется, по его словам, после окончания технической разработки проекта и обеспечения финансирования, и закончится уже к концу 2020 году.
Таким образом, исходя из слов министра нефти Пакистана, проект TAPI сейчас находится реально на нулевой стадии. Что же тогда уже строят туркмены? Вряд ли они такие авантюристы, что строят газопровод на свои последние деньги до его окончательного согласования и разработки всей документации.
Можно предположить, что все эти бравурные новости — лишь внешнеполитическая игра, например, средство оказать давление на Китай или Россию. А может быть, как это иногда бывает в тех авторитарных государствах, где долго правящий диктатор окончательно отрывается от реальности и начинает жить в своем мирке, национальный лидер Туркменистана и в самом деле верит, что строительство идет полным ходом и будет завершено в 2019 году? А из его подчиненных никто не осмеливается сказать ему правду?
В любом случае, похоже, что для трубопровода для доставки газа из Туркменистана в Южную Азию через Афганистан время еще не настало.
Руслан Халиуллин
25.09.17
| Источник — neftianka.ru |
