В Каталонии и Иракском Курдистане попытались ускорить процесс получения независимости, создавая эффект снежного кома.
Ящик Пандоры
Темные времена политической раздробленности породили очередную мощную волну сепаратизма в разных странах мира.
В основе сепаратистских движений лежат разные причины: и социально-экономические, и кризис доверия — как к собственным политическим элитам, так и к существующей системе международных отношений.
Возникает ощущение, что современная политическая карта мира может претерпеть серьезные изменения, каких не было с окончания Второй мировой войны. Тогда на этой карте появилось большое количество новых государств, в том числе в результате деколонизации народов Азии, Ближнего Востока и Африки.
Аналогичная ситуация наблюдалась после развала СССР, который также расширил состав ООН за счет новых государственных образований.
И в этот раз речь идет о попытках создания самостоятельных государственных единиц уже в рамках состоявшихся государств: имеются в виду референдумы о независимости в Каталонии и в Иракском Курдистане.
Кстати, основатель WikiLeaks Джулиан АССАНЖ уже назвал ситуацию в Каталонии первой интернет-войной между сторонниками и противниками референдума. По его мнению, это крупнейший на Западе конфликт между народом и государством с момента падения Берлинской стены.
В это же время на грани конфликта с центральным руководством Ирака, а также с Турцией находится Иракский Курдистан, где уже заявили, что будут сопротивляться любым военным попыткам оспорить положительные результаты референдума, которые поддержали большинство курдов.
Так что оба плебисцита приоткрыли «ящик Пандоры».
Эффект снежного кома
Эти события вызывают большой резонанс и тревогу в других странах.
Ведь речь идет о создании «эффекта снежного кома», который может вызвать лавину, формируя зоны дестабилизации в разных частях света, где давно тлеют старые сепаратистские угли или возникают новые движения, выступающие за независимость и способные взорвать ситуацию.
В прошлом году проверку на прочность прошла Великобритания, где состоялся референдум о независимости Шотландии, в том числе по причине недовольства экономической политикой Лондона.
Тогдашний британский премьер-министр Дэвид КЭМЕРОН заявлял, что победа сторонников независимости поставит под сомнение существование Соединенного Королевства как единого государства.
Ирония судьбы заключается в том, что британская политическая элита, наоборот, сама не раз активно поддерживала сепаратистские настроения в других регионах мира, будь то Чечня, Косово или Южный Судан.
Тот же Кэмерон запустил Brexit — процесс выхода Великобритании из ЕС, который в «континентальном» Евросоюзе восприняли как экономический и политический «сепаратизм» внутри европейского сообщества.
Впрочем, единство европейских народов давно иллюзорно. Как на межгосударственном уровне, так и внутри самих стран идет деление на «трудяг» и «дармоедов». Поэтому неудивительно, что и в шотландском референдуме, и в активности каталонцев в Испании, и в деятельности «Лиги Севера» в Италии, и в заявлениях сепаратистов в Бельгии, кроме национального самоопределения, не последнее место занимают критика неэффективной экономической политики центральных властей и нежелание «кормить всех остальных». Роста популярности и политического веса праворадикальных партий во многих европейских странах будет лишь провоцировать эти настроения.
Да и по другую сторону Атлантики не дремлют любители отхватить у центра свой «кусок пирога». В США, например, действуют около тринадцати активных сепаратистских движений, начиная от известной «Республики Техас» до менее известных «Второй республики Вермонт» или «Лиги Юга».
Бразильское движение «Свободный Юг», куда входят три южных штата — Санта-Катарина, Парана и Риу-Гранди-ду-Сул, заявило, что 7 октября планирует провести консультации с гражданами о возможности референдума о независимости в 2018 году. И, опять же, ссылка делается на потерю ресурсов и скверное распределение налогов центральными властями. Кстати, как и в случае с Каталонией или северной частью Италии, в этих штатах отмечаются самые высокие в стране доходы на душу населения. То есть «работяги» не хотят тащить на своем горбу всех остальных.
Фаза заморозки
Не менее серьезные проблемы с сепаратистскими настроениями существуют в СУАР у Китая. Наш восточный сосед был так озабочен этой проблемой, что даже лоббировал в рамках ШОС концепцию трех зол — терроризм, экстремизм и сепаратизм.
В рамках программы «Экономический пояс Шелкового пути» этот регион приобретает для КНР еще большее значение как ключевой торговый и транспортно-логистический хаб с выходом в Центральную Азию. Поэтому здесь, параллельно с сохранением жесткого контроля и переселением ханьцев из других провинций, Пекин также начал политику «денежного дождя» для развития некогда депрессивного Синцзяня.
Что касается постсоветского пространства, то в большинстве случае сепаратистские настроения в Приднестровье, Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Абхазии, сампровозглашенных ДНР и ЛНР перешли в «фазу заморозки», но не своего окончательного решения.
При этом названные территориальные конфликты не только тлеют с бурных 90-х, но, как показали украинские события, в последние несколько лет приобрели новую динамику.
Риски такого рода существуют и в государствах Центральной Азии, где, кроме восьми анклавов, также есть нерешенные пограничные вопросы и чрезмерный популизм местных политиков, что представляет взрывоопасную смесь. Хотя есть надежда, что напряженность снизится, если новое руководство Узбекистана продолжит выстраивать партнерские отношения, в том числе по пограничным проблемам, в первую очередь — с Таджикистаном и Кыргызстаном. Во время недавнего визита узбекского президента Шавката МИРЗИЕЕВА в Бишкек было подписано совместное заявление по развитию двусторонних отношений и договор по демаркации и делимитации киргизско-узбекской границы. Это важно, учитывая, что большинство узбекских и таджикских анклавов располагается именно в Кыргызстане.
Интересно, что в самом Узбекистане — пока только на уровне информационного шума — появилось некое освободительное движение «Алга Каракалпакстан», чей лидер Аман САГИДУЛЛАЕВ недавно даже обратился к БДИПЧ/ОБСЕ с просьбой помочь в предоставлении независимости республике. Пикантность ситуации в том, что этот политик выступает за более тесную интеграцию Каракалпакстана с Казахстаном.
Не расслабляться
В Казахстане давно сформировались два взаимосвязанных вида «сепаратизма» — идейный и информационный, что вносит раскол в общество. К тому же у нас до сих пор не определились, что такое «нация», а у многих людей свои, часто конфронтационные представления о том, каким должно быть будущее страны.
На этой шаткой идеологической базе довольно трудно сформировать «нацию единого будущего», как это было сказано в «Концепции укрепления и развития казахстанской идентичности и единства».
Общество до сих пор расколото и фрагментировано, поскольку разные его страты живут в не пересекающихся «параллельных мирах». И опасность заключается в том, что у многих граждан представление о том, каким должен быть Казахстан, формируется под влиянием некоторых соседних государств, в первую очередь России.
С определенной регулярностью оттуда звучат разные заявления официальных и маргинальных политиков, а также разных «экспертов» с явными территориальными претензиями.
Не так давно статья некоего российского «кандидата исторических наук» Григория МИРОНОВА «Если Казахстан не станет федерацией, то его может ждать судьба Украины». Уже из заголовка видно, что она имеет явные признаки пропаганды нарушения территориальной целостности Республики Казахстан и подрыва безопасности государства.
С начала 2017 года это не первое подобное высказывание. В январе, во время заседания парламентского «круглого стола» о проблемах соотечественников, депутат Госдумы РФ от партии ЛДПР Павел ШПЕРОВ заявил о необходимости «вернуть исконно русские земли в Казахстане», которая якобы были отторгнуты. И все это должно делаться будто бы для «защиты соотечественников».
Видно, сказалось влияние его шефа Владимира ЖИРИНОВСКОГО, который еще в 2014 году, выступая на митинге, призвал вообще лишить независимости все государства Центральной Азии.
В том же году на заседании президиума Верховного совета Хакасии скандальное заявление сделал и председатель парламента Хакасии Владимир ШТЫГАШЕВ. Он сказал о том, что пять российских областей когда-то передали Казахстану, и намекнул на «желание восстановить страну».
Выпады такого рода у северного соседа появляются довольно регулярно. Для некоторых российских политиков прирастание новыми территориями — новый геополитический «фетиш», который должен продемонстрировать всему миру «вставание России с колен».
Неудивительно, что внутри Казахстана об угрозе сепаратистских настроений, в первую очередь в северных регионах республики, вновь стали говорить не только после перечисленных провокационных заявлений, но и на фоне украинских событий.
Понятно, что на официальном уровне такой риск не озвучивается. Хотя по косвенным деталям можно догадаться, что Астану все-таки стал беспокоить и такой сценарий. По крайней мере, вряд ли случайным совпадением является то, что после начала украинских событий в Казахстане ужесточили наказание за призывы к «незаконному, неконституционному изменению территориальной целостности». Также были вынесены приговоры гражданам РК, ставших участникам сепаратистских движений на востоке Украины.
Риск любых сепаратистских настроений в Казахстане можно нейтрализовать не столько путем закручивания гаек, сколько посредством эффективной социально-экономической политики, а также с помощью грамотного распределения миграционных потоков внутри страны.
Экономический пряник
Не так давно Министерство труда и социальной защиты населения РК разработало проект «Концепции миграционной политики на 2017-2021 гг.», где акцент делается на дополнительных механизмах государственной стимуляции внутренней трудовой миграции с перенаселенного юга страны в северные регионы. Но без повышения экономической привлекательности этих областей и качества человеческого капитала все эти попытки опять провалятся.
Если по Конституции Казахстан является «унитарным государством», то это также предполагает наличие «унитарной экономики», где экономические возможности и успехи распределены равномерно по всей стране, а не сконцентрированы лишь в нескольких «точках роста».
Для этого требуется более эффективная реализация во всех регионах индустриально-инновационной программы развития. Ее главными результатами должны стать новые рабочие места и современная инфраструктура, в том числе культурно-образовательная.
Поэтому более грамотными были бы шаги по созданию в областях Казахстана конкурентоспособных образовательных центров с акцентом на конкретную профессиональную специализацию с учетом специфики региона. Например, на западе логично сформировать кластер по подготовке специалистов в нефтегазовой сфере, а в агропромышленных регионах приоритет отдать вузам с уклоном в сельскохозяйственные специальности. И выпускники реализовали бы себя как специалисты в своих регионах, где также должен быть создан емкий рынок труда.
Такое решение правительства, в отличие от череды «потемкинских проектов», возымело бы положительный мультипликативный эффект для всей страны.
Досым Сатпаев
3 окт. 17
| Источник — ratel.kz |