Метка: Путин-Эрдоган

Анализ профессора университета им. Йылдырыма Беязыта, главы Института российских исследований (RUSEN) Салиха Йылмаза

Как Россия оценивает решение США по выводу войск из Сирии?

Заявление президента США Дональда Трампа о выводе американских сил из Сирии, объявленное им 19 декабря 2018 г., заставило активных участников процесса урегулирования сирийского кризиса пересмотреть свои стратегии.

С точки зрения России, до провозглашения указанного решения в Сирии существовал некий баланс сил. А после вывода войск США этот баланс разрушен не в пользу России. Согласно оценке российских экспертов (а подход руководителей страны от неё не отличается), решение США о выходе из Сирии – попытка ввести всех в заблуждение. Можно предположить, что страны региона должны теперь добиваться вывода из Сирии и российских сил, но очевидно, что Россия не намерена отказываться от военного присутствия в этой стране.

Россия готова рассмотреть варианты исключения из процесса Асада, если будет найдена подходящая альтернатива

Утверждения о том, что Россия не прекратит поддержку режима Асада, не совсем верны, поскольку Москва, в принципе, может и согласиться на замену Асада другим игроком, если все стороны мирного урегулирования будут выступать за уход Асада, а его преемник не будет вести антироссийскую политику. Отмечается даже, что в 2016 году Россия вела поиски альтернативы Асаду, но ни один кандидат не согласился на эту роль. Для России важнее всего, чтобы Асад и другие кандидаты не проводили антироссийскую стратегию и чтобы в стране не создавался вакуум власти. На самом деле и уверенный отказ Турции от сотрудничества с Асадом заставляют Россию задуматься о новых кандидатах для создания в будущем сильной Сирии.

Противостояние России активности PKK-PYD на востоке Евфрата схоже с позицией Турции

Тот факт, что президент России Владимир Путин в своем новогоднем послании президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану отметил, что благодаря совместным усилиям Москвы и Анкары вносится большой вклад в борьбу с терроризмом в Сирии и укрепляется безопасности в Евразии, говорит о многом, в том числе касательно PKK-PYD и Идлиба. В частности, это заявление показывает, что позиции Турции и России хотя в некоторых вопросах и расходятся, но оба государства воздерживаются от политики, способной поставить друг друга в трудное положение.

Россия, разумеется, не одобряет усиление активности Турции в регионе после того, как США уйдут из Сирии, но если ей предстоит выбор между Турцией и США, то она предпочтет Турцию.

Что предложит Россия Турции в вопросе PKK-PYD? Каковы ее планы?

Россия на переговорах с Турцией предлагает прежде всего переход территории, где активна PKK-PYD, под контроль режима Асада. При этом террористы PKK-PYD должны будут сдать оружие, из страны будут выведены все члены организации, не являющиеся местными жителями, а турецко-сирийскую границу будут охранять российские силы. Россия предлагает обеспечить эту охрану с помощью мусульманских военнослужащих из Чечни, Ингушетии и Дагестана, как это происходит в Манбидже, Алеппо и Дераа.

Во время визита в Москву одного из лидеров PKK-PYD в Сирии Сипана Хамо ему были предложены данные условия, но одобрения они не получили. PKK-PYD не желают сложить оружие и не считают уместным вывод из страны тех своих членов, которые исконно не являются жителями Сирии. Сами лидеры PKK-PYD предлагают России условное подчинение Асаду, но при этом они желают сохранить вооруженные силы, которые будут управлять подконтрольными им территориями.

То, что Россия предпочитает встречаться с сирийским курдом Сипаном Хамо, а не с приехавшими из Кандиля и не являющимися сирийцами руководителями PKK-PYD в Сирии Ильхамом Ахмедом и Асья Юсуфом, о чем-то говорит. Известно, что Россия является посредником в переговорах между PKK-PYD и Асадом. Однако это посредничество включает варианты продолжения существования Асада, а не укрепления мощи PKK-PYD, как у США. Россия не выступает против культурной политической автономии курдов на востоке Евфрата. Но она против вооруженных элементов в этой автономии. Подчеркивается, что переговоры возможны в том случае, если PKK-PYD передаст все оружие силам Асада и согласится на политическую культурную автономию. Хотя Россия, ведя переговоры с PKK-PYD, учитывает щепетильность Турции и требует, чтобы Сирию покинули все иностранные элементы, направленные из Кандиля, пока это не представляется возможным, потому что более приемлемыми для РКК являются предложения Соединенных Штатов, согласно которым им предоставляется культурная политическая автономия, и для этого нет необходимости сдавать оружие.

Существует мнение, что примерно 4000-5000 членов PKK-PYD на востоке Евфрата, не являющихся коренными элементами Сирии, могут быть отправлены в Ирак. В качестве примера этому приводят план по нейтрализации террористических элементов в лагере «Махмур» между севером Ирака и Турцией. Но, похоже, этот план не может быть использован руководством северного Ирака, поскольку существуют опасения, что невозможно будет выслать около 4 тысяч членов РКК в северный Ирак и «растворить» их среди пешмерга. В таком случае возникает риск того, что они, будучи настроенными против Барзани, могут стать причиной возникновения кризиса. К тому же такой план не будет принят Барзани без разрешения Соединенных Штатов.

Хотя и ведутся споры по поводу идеи создания буферной зоны путем разоружения Россией PKK-PYD на границе Турции, зачистки страны от иностранных террористов и создания мусульманской полиции, для Турции эта идея неприемлема.  Пока Россия не выступает против военой операции Турции на территории от Айн-Эль-Араба до Эль-Маликии, не доходя до юга Эль-Хасаки. Однако начиная с границы Эль-Хасакой Россия желает создать буферную зону. В рамках этого плана, после ликвидации PKK-PYD при сотрудничестве Турции и России, регион хотят передать под контроль Асада.

Турция считает предложение России благонамеренным, но его реализация не представляется возможной, потому что Турция не намерена доверять  обеспечение безопасности своих границ инициативе другой страны или Асада. Хотя Россия и дает гарантии по поводу PKK-PYD, никто не может гарантировать то, что карта PKK-PYD не будет использована в будущем Асадом или другими внешними субъектами.

Турция, рассматривая сирийский вопрос, принимает во внимание не только PKK-PYD, но и жителей региона, которых нужно избавить от преследований Асада. Передача Турцией региона силам Асада будет означать, что вся политика, проводимая до сих пор Турцией, была напрасной, и что ей придется отказаться от своих убеждений.

Предложения России, предусматривающие сохранение режима Асада, едва ли получат одобрения Турции.  Вместо этого России следует обеспечить координацию с Турцией и полагаться на нее больше, чем на Асада.

Россия и Иран предлагают включить в астанинский формат и восток Евфрата

Не представляется возможной и реализация предложений России о продолжении процесса после вывода американских войск в рамках астанинских переговоров, потому что астанинский  формат  построен с учетом процесса политического урегулирования в Сирии в рамках прекращения столкновений. Для Турции же важно, чтобы были устранены угрозы ее безопасности, исходящие от террористической организации на востоке Евфрата, и чтобы ни PKK-PYD, ни Асад не заставляли страдать местных жителей.  Так как это напрямую касается Турции, политика России и Ирана вызывает и у других внешних субъектов возражения, которые могут препятствовать операциям Турции. Похоже, что США и Израиль не смогут смириться с влиянием Ирана  в регионе.

Включение Россией в уравнение и Ирана может оказаться для России необходимым для баланса с США и Израилем. Но для Турции такая ситуация может нанести вред борьбе с PKK-PYD. С сценарием, в котором PKK-PYD и Асад будут продолжать оставаться игроками в регионе, не согласится и турецкая общественность.

Владимир Путин и турецкий лидер Реджеп Эрдоган договорились наращивать взаимный товарооборот, ускорить поставки оружия и прокладку газовой трубы, нарастить экспорт помидоров и даже перезапустить проект АЭС «Аккую». Но едва ли не главный итог визита Путина в Анкару — восстановление дружбы и доверия. Помогло ли это президентам достичь прочных соглашений по сирийскому урегулированию, неизвестно.

В среду президент Владимир Путин завершил двухдневный визит в Турцию. Судя по заявлениям, сделанным с обеих сторон, между странами полностью восстановлено доверие, которое было до ноября 2015 года, когда турецкие ВВС сбили российский Су-24, а турецкий лидер Реджеп Эрдоган отказался принести извинения за этот инцидент.

Отношения между двумя странами тогда осложнились настолько, что Путин подписал указ о применении специальных экономических мер против Турции.

Нынешнему визиту предшествовала беспрецедентная серия контактов. В 2017 году Путин и Эрдоган встречались восемь раз, не говоря уже о более чем 20 телефонных разговорах.

Последний раз президенты «разгребали завалы» осенью прошлого года в Сочи.

И, несмотря на взаимные уступки, атмосфера на переговорах царила нервная. Ни лидеры, ни члены делегаций не могли выдавить из себя даже дежурных улыбок.

Оркестр, караул, девушка

В этот раз все было по-другому. В турецкой столице Путина встречал почетный караул, конная гвардия и военный оркестр. Проиграли гимны двух стран, организовали пушечный салют. А на церемонии фотографирования Эрдоган вел себя так расслабленно, как можно вести себя только в кругу друзей и хороших знакомых. В итоге он стал героем дня на YouTube.

Это произошло у дворца президента Турции, где проходила торжественная церемония встречи делегаций и ее участники построились для памятного снимка. Построением руководил Эрдоган. В какой-то момент он заметил, что рядом с Путиным стоят три девушки, а с турецкой стороны — только мужчины.

Эрдоган решил «позаимствовать» одну из девушек, поманив ее пальцем и предложив перейти на другую половину. Что она, собственно, и сделала.

Кстати, в Кремле позже отказались сообщать имя девушки и ее должность. Похоже, она была все-таки из турецкой делегации.

Настроение у Путина тоже было отличным. Буквально накануне визита он получил в Центризбиркоме удостоверение главы государства и отправился в первый зарубежный визит в «старом новом» качестве.

К тому же экономический кризис в отношениях двух стран также прошел нижнюю точку после того, как в 2016 году внешняя торговля сократилась более чем на треть.

По итогам 2017 года товарооборот вырос более чем на 40% по сравнению с предыдущим годом — до $22 млрд. Турция занимает по товарообороту восьмое место среди внешнеторговых партнеров России.

Ракеты в обмен на помидоры

Экспорт сельхозпродукции из Турции вырос по итогам прошлого года и вовсе в 1,6 раз и достиг $1 млрд. Однако Анкара пытается снять лимит на количество поставщиков томатов в Россию и увеличить объемы разрешенных поставок. Сейчас их экспортируют всего 12 турецких предприятий.

Как рассказал накануне визита помощник главы российского государства Юрий Ушаков, «наверняка будут обсуждаться пресловутые помидоры».

Чем закончилось обсуждение помидорного перемирия между Россией и Турцией, не сообщалось. Но известна угроза министра экономики Турции Нихата Зейбечки ограничить число допущенных на турецкий рынок российских компаний в том случае, если Москва не обеспечит свободный экспорт томатов.

К вечеру среды стало известно, что «Россельхознадзор» разрешил еще одному турецкому производителю поставки в Россию. Жест чисто символический, заметного влияния на рост поставок не окажет и отечественным импортозаменителям ничем не угрожает.

Если томаты — едва ли не основная часть турецкого экспорта и, соответственно, головная боль Эрдогана, то для Москвы важнее всего договоренность о поставках зенитно-ракетных систем С-400. С этим проблем не только не возникло, но турецкая сторона даже попросила Россию ускорить поставки комплексов.

Была затронута и проблема строительства газопровода «Турецкий поток». Этот проект, по словам Путина, «позволит насытить газом не только Турцию, но и страны Юго-Восточной Европы… Если, конечно, они этого захотят».

Читайте также: Россия реализует «Турецкий поток» и «Северный поток — 2», повысив этим энергобезопасность Европы, — Путин

Работы по проекту идут по графику, в настоящее ведется прокладка двух веток его морского участка. Вскоре начнется подготовка к реализации сухопутной части проекта.

Путин также дал понять, что Москва твердо намерена реализовать другой газопроводный проект — «Северный поток-2».

«Мы ведем уже много лет переговоры с нашими европейскими партнерами по созданию второй очереди „Северного потока“ — „Северного потока — 2“. Надеюсь, это тоже завершится позитивным результатом», — сказал российски лидер.

Долгострой вогнали в график

Деловая часть программы визита включала также совместный запуск лидерами (правда, в режиме видеоконференции) строительства АЭС «Аккую» в турецком Мерсине.

Путин и Эрдоган обратились с приветственными словами к участникам проекта и дали команду «старт» — строители начали заливку бетона под площадку для атомной станции.

«Мы становимся свидетелями исторического момента и с точки зрения развития нашей страны, и в плане сотрудничества с Россией в сфере энергетики», — заявил турецкий президент.

Эрдоган подчеркнул, что с выходом на полную мощность АЭС будет удовлетворять 10% потребностей Турции в электроэнергии, снизив зависимость от газа и угля.

«Аккую» возводится по схеме BOO (англ. build-own-operate — « строй — владей — управляй»), то есть российская госкорпорация Росатом выступает основным инвестором и совладельцем новой станции, покрывая свои расходы доходами от последующей продажи электроэнергии. «Аккую» должна после ввода в строй всех энергоблоков выдавать 35 млрд кВт.ч в год электроэнергии.

Пока не очень понятно, достаточно ли будет этой мощности для того, чтобы отбить вложения в проект. Общий объем инвестиций оценивается Москвой в $22 млрд. Запустить первый энергоблок планируют в 2023 году, и Путин пообещал присутствовать при этом событии.

Проект «Аккую» — долгострой. Строительство могло бы стартовать еще в 2010 году. Но и спустя несколько лет после подписания межправительственного соглашения Турция не захотела оформить две ключевые лицензии: на строительство АЭС и на генерацию электроэнергии. Церемония закладки фундамента морских сооружений станции прошла в апреле 2015 года, но в декабре, уже после инцидента с российским истребителем, стройка встала окончательно.

Помимо томатов, ракет и трубопровода с АЭС, в последний день визита Путина Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и Турецкий суверенный фонд заявили, что приступают к запуску Российско-турецкого инвестиционного фонда.

Вклад в инвестфонд с каждой стороны составит $500 млн. Фонд планирует инвестировать в проекты, «способствующие укреплению торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества между Россией и Турцией».

Речь идет об инвестициях в инфраструктуру, строительство, здравоохранение и информационные технологии.

Несмотря на то, что деловая часть визита оказалась вполне успешной, складывается впечатление, что она все-таки была не главной. Ключевая тема — это ситуация в Сирии, которую обсуждали лидеры России и Турции при участии главы Ирана Хасана Роухани.

С другой стороны, война когда-нибудь да закончится и наращивать товарооборот в двустороннем порядке и в формате тройки жизненно необходимо. Хотя бы для того, чтобы были деньги на обеспечение своих интересов на новых территориях.

Рустем Фаляхов

Источник:

О встрече президентов Турции и России и возможной встрече рассказал Yenicag.ru российский эксперт Андрей Епифанцев.

— Президент Турции Эрдоган, заявил, что в урегулировании карабахского конфликта Россия играет очень важную роль и она может решить конфликт. Как вы оцениваете данное заявление в преддверии встречи с президентом России, и к чему стороны могут придти?

— Мне представляется, что это стандартное дипломатическое заявление, из тех, которые делают накануне важной встречи, чтобы не раздражать собеседника. Россия действительно играет важную роль в урегулировании карабахского конфликта, но она одна не в состоянии его решить, точно также как одна Турция, либо Россия вместе с Турцией самостоятельно его решить не могут. Поэтому ожидать, что на встрече Путин и Эрдоган вдруг чудесным образом найдут формулу решения этого конфликта, которая устроит всех – не приходится.

Любое такое дипломатическое решение должно идти только через болезненные компромиссы со стороны Еревана и Баку, причем, очень вероятно, при давлении на них со стороны международной коалиции, гораздо более внушительной, чем Россия и Турция. Наверное, теоретически может существовать и другой – силовой – вариант решения этого конфликта, но по разным причинам я очень сомневаюсь, что Путин и Эрдоган будут его обсуждать.

— Некоторые эксперты скептически относятся к отношениям Турции и России. Как вы их видите на данном этапе и насколько отношения Турции и России можно считать союзническими?

— Всё зависит от того какой смысл вкладывать в понятие «союзнические отношения». Понятно, что 100%-но и глубоко союзническими отношения наших стран быть не могут т.к. мы в большой степени являемся конкурентами на том же самом или сходном политическом и экономическом пространстве. Полного, тотального совпадения интересов Москвы и Анкары не будет никогда. Другое дело, что в зависимости от конкретной политической конъектуры, на каком-то этапе и до какой-то степени эти интересы могут совпасть и тогда временный, ситуативный союз России и Турции вполне возможен.

Сейчас сложилось как раз такое положение: у нас схожие вызовы и угрозы, Москва и Анкара заинтересованы друг в друге и мы видим ровные, взаимовыгодные отношения. Сказать как долго продлится такое состояние невозможно – может быть на десятилетие, а может быть ситуация изменится и такие отношения быстро прервутся. По сути, подобный тип взаимоотношений России и Турции мы наблюдали последние 2-2,5 века. Наши страны имели около 12 крупных конфликтов или войн, но если обстановка менялась, то Россия и Турция могли прекрасно соседствовать, либо даже воевать вместе против третьей стороны, как это было против Франции. В этом отношении нынешний период не показывает ничего нового.

Ниджат Гаджиев