Жорж Мальбрюно | Le Figaro
«Тегеран держит в напряжении президента США Байдена, учащая нарушения ядерной сделки 2015 года, чтобы укрепить свои позиции на переговорах о возвращении к этому соглашению», — пишет специальный корреспондент Le Figaro в Тегеране Жорж Мальбрюно.
«В ресторане Али Хапо, где молодой гид Бабак привык идеализировать Иран в глазах иностранных туристов, ему не удается забыть о реальности. «Я задумываюсь о том, что у меня почти не осталось друзей в Тегеране. Один уехал в Лондон, двое — в Австралию, а другие — в Канаду, куда все хотят эмигрировать». Немцы, итальянцы и французы покинули Исфахан, королевские гробницы Персеполиса и зороастрийские храмы Йезда. Стратегия «максимального давления», наложенная Дональдом Трампом на Иран с 2018 года после выхода из международного соглашения по ядерной программе 2015 года, поставила на колени туризм и, помимо этого, значительную часть экономики, — указывает автор репортажа. «Происходит утечка мозгов и богатых людей», — с сожалением говорит Бабак. В прошлом году Иран покинули около 3 тыс. врачей. «Иранцы любят свою страну, они патриоты, — настаивает он, пробуя свое дизи, традиционное тушеное мясо, — но они чувствуют, что зашли в тупик и у них нет никаких перспектив на будущее, особенно для детей».
«Санкции, которые привели к обвалу местной валюты — риала — не единственное, что вызывает утечку мозгов, — считает журналист. — Некоторые иранские женщины больше не готовы терпеть свое обесценивание. «На меня давит моя девушка, — признается Ахмад. Она мне сказала: «Хватит, поехали в Канаду». Я ее понимаю, она хочет жить, она устала от того, что ее воспринимают как объект, когда женщине даже не пожимают руку! Но Канада меня не интересует. А потом, если мы уедем, то кто станет менять эту страну? Наше место здесь. Может, я поеду за ней на какое-то время, чтобы получить паспорт, но потом вернусь».
«В последние недели Иран, который в глубине души приветствовал победу Джо Байдена, усилил давление, он стал вновь обогащать уран и изготавливать металлический уран, тем самым учащая нарушения ядерной сделки 2015 года. Цель: укрепить свою позицию на переговорах по возвращению этой договоренности. Но предварительно и Тегеран, и Вашингтон требуют, чтобы первый шаг сделал другой. Опасный тупик, выйти из которого стремится дипломатия», — указывает Мальбрюно.
«Очередная иранская угроза объявлена на 21 февраля: если Соединенные Штаты не вернутся к ядерной сделке, то Иран сократит визиты инспекторов Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на свои объекты. В субботу руководитель МАГАТЭ будет в Тегеране, чтобы попытаться спасти соглашение 2015 года. Умеренный президент Хасан Рухани находится под давлением занимающих непримиримую позицию «ястребов», имеющих большинство в парламенте, которые вынудили его в воскресенье прекратить доступ наблюдателей на свои ядерные объекты», — пишет Le Figaro.
«Переговоры возобновятся, — хочет верить близкий к президенту Рухани экономист Саид Лейлаз. — У обеих сторон нет выбора. Соединенные Штаты осознали, что они не могут нас свергнуть, а Иран понял, что санкции для нас очень болезненны. Конечно, угроза от 21 февраля серьезная, но муллы — люди гибкие. Если они получат правильные сигналы от Соединенных Штатов, например, об отмене некоторых гуманитарных санкций, то они могут в конечном итоге отправить свой обогащенный уран в Россию».
«Ни в коем случае», — отвечает сидящий в своем офисе на юге Тегерана Хусейн Шариатмадари, очень консервативный главный редактор газеты «Кайхан», близкий к верховному лидеру Али Хаменеи, которому принадлежат основные полномочия в Иране. Как он уверяет, «никаких переговоров с американцами не будет. Мы все еще ищем способы нейтрализовать санкции».
«В его офисе висит портрет убитого год назад в Багдаде по приказу Дональда Трампа генерала Касема Сулеймани, звезды Стражей исламской революции, ответственных за защиту режима. «Соединенные Штаты требуют от нас проведения переговоров, чтобы противостоять нашему присутствию на Ближнем Востоке и ограничить число наших ракет, — утверждает Шариатмадари. — Это не переговоры, а предлог для того, чтобы нас ослабить. Более того, наш верховный лидер правильно сказал: прежде чем начать переговоры, Соединенные Штаты должны снять все санкции, которые нас затрагивают», то есть не только те, которые касаются ядерной энергетики, но и те, которые находятся в досье, связанном с нарушениями прав человека. Видимо, это невыполнимое пожелание, поскольку Вашингтон не готов заходить так далеко», — анализирует спецкор.
«За четыре месяца до президентских выборов в Иране отмена санкций превратилась в электоральную ставку. Популярным станет тот президент, который сумеет этого достичь. Но по мере приближения этого срока «ястребы» задают тон, — поясняет Мальбрюно. «Спецслужбы Стражей исламской революции направили своих людей в министерства и администрации для проведения масштабной всеобщей проверки, — признается один источник в Тегеране. — Они ищут десятки миллиардов долларов, которые якобы исчезли, таким способом можно выявить, кто обогатился в последние годы, и составить досье на всех», — расшифровывает этот знаток пружин иранского государства, где процветает коррупция.
«(..) В постоянно ухудшающейся обстановке недавние заявления Эммануэля Макрона, призывающего к тому, чтобы в будущей ядерной сделке приняли участие Саудовская Аравия и Израиль, подверглись широкому осуждению в Иране. В последние годы отношения между Парижем и Тегераном ухудшились из-за содержания под домашним арестом в Тегеране после двухлетнего заключения франко-иранской исследовательницы Фарибы Адельхах, а также в последнее время из-за карикатур на пророка Мухаммеда и казни в Тегеране Рухоллы Зама, иранского политического беженца, который покинул Францию при загадочных обстоятельствах», — говорится в публикации.
«Мы разочарованы позицией Макрона, — сказал уже упомянутый чиновник. — Ему удалось наладить хорошие отношения с Рухани, но в этом мы его не понимаем. Макрон стремился сыграть роль посредника между нами и Трампом, но он не добьется успеха, приняв сторону Аравии», — сказал он.
«(…) Я убежден, что Джо Байден воспользуется своим шансом, но готовы ли иранцы?» — задается вопросом один европейский дипломат. «Иран не заинтересован в ядерной сделке. Его интересует только возможность экспортировать нефть и получить доступ к финансовой системе. А что они готовы дать? Я пока не вижу, чтобы они придерживались такой логики», — добавляет он.
«(…) В окружении президента Рухани и его министра иностранных дел Джавада Зарифа сторонники ядерной сделки уповают на то, чтобы Соединенные Штаты начали переговоры именно с ними. Иначе с «ястребами» это может оказаться напрасный труд, особенно если один из них победит на президентских выборах, — уточняет Мальбрюно. «Я не уверен, что американцы окажутся восприимчивыми к подобным аргументам», — предупреждает европейский дипломат.
«Большинство молодых людей в университетах в отчаянии, — говорит Маджид Вахид, профессор политологии Тегеранского университета. — Они возлагали большие надежды на реформистское течение, которое было подавлено».
«(…) Снова бежать, чтобы все забыть… Загнанная в тупик «молодежь берет пример с писателей, которые во времена шаха уже сделали выбор в пользу изгнания, таких как Эбрахим Голестан и Садех Хедаят», — отмечает профессор Маджид Вахид. Но как долго разочарованный народ Исламской Республики сможет безропотно покоряться? Как долго правительство будет сопротивляться внешнему давлению, несмотря на то, что его казна почти пуста? В этой стране наружность обманчива, зачастую она напоминает персидскую живопись с ее оттенками и полутонами», — комментирует Мальбрюно.
«(…) Торгующий на золотом базаре на юге столицы Мохсен выглядит мрачно. «У людей закончились деньги, а тут еще и пандемия, — говорит он, опираясь на свой прилавок и ожидая покупателей. — Три года назад у нас было так много людей, что у меня было десять продавцов внутри и один снаружи, чтобы пропускать желающих войти. Теперь нас двое!»
«(…) В торговых центрах, куда по пятницам молодые пары приходят за покупками, международные бренды часто заменяются местными. «Мы только что выпустили 400 продуктов, которые больше не продаются под брендом L»Oréal, — объясняет Мехди Миремади, бывший агент французской компании в Иране. — В Иране покончили с L»Oréal! Мы также производим много дезинфицирующего геля против Covid. Все довольны, это очень хорошо продается. Спасибо, L?Oréal, спасибо, Запад! Но как жаль, — все же грустит руководитель франко-иранской торговой палаты, — что L?Oréal не захотела инвестировать в Иран, опасаясь подвергнуться ответным американским мерам».
«А как насчет репрессий? — задумывается автор статьи. — Доктор Али Эмамголипур принимает в своем стоматологическом кабинете в Валенджаке, в престижном районе к северу от Тегерана, в двух шагах от дома президента Хасана Рухани, он не испытывает трудностей для ввоза продукции из Соединенных Штатов, где он учился. «В основном это современные компоненты для укрепления зубной эмали, — говорит он, показывая их на своей витрине. — Я звоню своим американским поставщикам, они без проблем присылают мне то, что я прошу, но это не проходит через таможню».
«(…) Туристический гид Бабак, потягивая горячий чай, в конце концов разоткровенничался. «Конечно, нам все это надоело, режим во многих областях действует вопреки здравому смыслу, но какова альтернатива? На кого его заменить? Альтернативы нет, разве что Стражи исламской революции. К тому же, мы видим, что произошло вокруг нас в Сирии и Ираке, где царит хаос. Что касается иностранного вторжения или удара, то надо приготовиться к тому, что это будет иметь обратный эффект. Иранцы снова сплотятся вокруг власти. Вот почему мы все хотим, чтобы Иран и США вернулись на путь диалога».
Источник: Le Figaro
| Источник — Инопресса |