Напряженность в отношениях Москвы и Запада сохранится из-за проводимых обеими сторонами масштабных военных учений, считает аналитик стамбульского Центра экономических и внешнеполитических исследований (EDAM) Джан Касапоглу.
Эксперт напомнил, что 25 октября в Норвегии стартуют крупнейшие учения НАТО последних лет — Trident Juncture-2018.
По его мнению, Trident Juncture-2018 станут ответом на «Восток-2018» — масштабные общевойсковые учения ВС России и Китая на территории Восточного военного округа, прошедшие с 11 по 17 сентября и ставшие крупнейшими военными маневрами на постсоветском пространстве с 1981 года.
В то же время источники в ВС Норвегии и НАТО сообщают, что в Trident Juncture-2018 примут участие 50 тысяч военных, будут задействованы 250 самолетов, 65 кораблей и 10 тысяч военно-транспортных средств стран-союзников и стран-партнеров. Учения будут включать три основных этапа. На первом этапе предполагается развертывание подразделений и техники в регионе, сказал Касапоглу.
На втором этапе (25 октября-7 ноября) пройдет фактическая фаза учений (LIVEX), в рамках которой будет разыгран «воображаемый», но «реалистичный» сценарий отражения атаки противника в соответствии со статьей 5 Устава НАТО (коллективная оборона всех союзников альянса), отметил аналитик.
Третий этап, по его словам, включает командно-штабные учения (CPX — Command Post Exercise).
«Откровенно говоря, НАТО долгие годы не проводило крупных учений такого рода. А самой большой неожиданностью стало то, что в учениях будут задействованы атомный авианосец Harry Truman и корабли 8-й ударной группы ВМС США: ракетный крейсер, эсминцы, атомная подводная лодка и суда сопровождения», — сказал Касапоглу.
По словам аналитика, авианосцы в военной литературе описываются как ключевая фигура в «геополитической шахматной игре» и «плавающая военная база».
Таким образом, можно сказать, что главной задачей современного авианосца является проецирование военной мощи своей страны на другие регионы земного шара, сказал эксперт.
В рамках учений пройдут проверку на боеготовность Силы быстрого реагирования НАТО и созданная в ее составе Объединенная оперативная группа повышенной готовности (Very High Readiness Joint Task Force, VJTF).
«Такого рода «соревнования между Западом и Москвой по военным учениям» могут привести к тому, что стороны увидят превосходящую военную мощь друг друга и придут к выводу, что в случае конфликта победителя не будет. Но, с другой стороны, стремление повысить боеготовность может привести к принятию ошибочных решений», — заключил эксперт.
Отношения России и Запада холодны и суровы, как никогда. Многие говорят о новой холодной войне, сравнивая нынешнюю ситуацию с интенсивным и многолетним идеологическим противостоянием между СССР и Западом, длившемся с 1950-х годов до конца 1980-х.
Но такие сравнения могут ввести в заблуждение.
«Холодная война, — объясняет Майкл Кофман, исследователь консалтинговой фирмы CNA Corporation и сотрудник Института Кеннана, — была противостоянием, в основе которого лежала двуполярная система, когда две сверхдержавы — каждая со своими экономическими и военными преимуществами — соперничали за влияние на мировую политику».
«Универсалистские идеологии держав и существовавший в то время расклад сил сделали это противостояние неизбежным», — утверждает он.
Но то противостояние, которое мы наблюдаем сегодня, говорит Кофман, не вытекает из расклада сил или какой-либо идеологии как таковой, а является результатом сознательных решений, которые принимают лидеры, стратегий, которым они следуют, и ряду определенных конфликтов во внешней политике».
Ни один из этих факторов не делает противостояние неизбежным, подчеркивает эксперт.
«Мягкая сила»
Итак, хотя Кофман считает, что для США ставки в этой игре могут оказаться очень высокими, до масштаба и идеологической природы холодной войны нынешнему противостоянию далеко. К тому же Россия не в состоянии фундаментально изменить расклад сил или нынешнюю структуру международных систем сотрудничества.
«Короче говоря, — продолжает Кофман, — причины и характер конфликта сегодня иные».
В период настоящей холодной войны Европа находилась в состоянии тревожного «вооруженного мира», а реальные войны шли в других регионах — от Анголы до Кубы и Ближнего Востока. Сегодня линии фронта в целом пролегают гораздо ближе к России — например, на Украине и в Грузии.
Баланс военных сил между Россией и Западом сегодня тоже выглядит иначе. Кроме того, у России на сегодняшний день весьма ограниченный запас «мягкой силы»: у нее больше нет привлекательной идеологии интернационализма, которую можно «продавать» другим странам.
Правообладатель иллюстрацииEPAImage caption В ходе учений «Запад-2017» Россия тестировала квазибаллистические ракеты «Искандер-М»
Если холодная война была битвой двух универсальных идеологий — капитализма и коммунизма — за мировое господство, то за что сегодня борются Россия и Запад?
Для России, считает Кофман, «это борьба за выживание в статусе международной державы, а также за остатки Российской империи».
«Российские лидеры, — говорит он, — отчаянно пытаются избежать дальнейшей фрагментации российской территории и влияния. Они считают, что для этого обязательно нужны «буферные государства», и навязывают соседям свою волю, чтобы обезопасить собственные границы».
Для США, считает Кофман, это очень запутанный конфликт: «Один из его аспектов — это классическая история о гордыне и перенапряжении сил, или — другими словами — об избытке либеральной идеологии и недостатке мыслей о внешнеполитических последствиях».
«Оставшись без конкурентов на два десятилетия, Вашингтон по праву воспользовался возможностью строить все, что пожелает, но любая экспансия влияния и силы рано или поздно начинает расти в цене, и сумма, в которую она обходится сегодня, растет как снежный ком», — говорит эксперт.
«Синдром недостатка врагов»
Сегодня становится ясно, что Россия — да и Китай, кстати говоря, — не одобряют либеральные доктрины, на которых основан установившийся после холодной войны миропорядок, и не собираются им следовать. У Запада нет способов навязать этим странам свою волю. В этом смысле мы вернулись к «политике великих держав».
Однако, по мнению многих комментаторов, Запад также частично несет ответственность за нынешнюю непростую ситуацию, и тиражирование идеи о «новой холодной войне» может ее только усугубить.
Профессор Военно-морского колледжа США Лайл Голдштейн с этим согласен: «Многие на Западе, кажется, поддаются после холодной войны «синдрому отсутствия врага». Многим специалистам по безопасности, кажется, не хватает упрощенной угрозы, которую можно легко идентифицировать и описать».
Ситуация на Украине и в Грузии, кажется, создает необходимые для холодной войны сюжеты, говорит Голдштейн. «Однако эти ситуации невероятно сложны. И те, кто знаком с регионом, понимают, что обе из них — результат быстрого распада СССР и связанных с этим проблем по поводу границ и идентичности», — отмечает он.
Правообладатель иллюстрацииAFP
Итак, какого рода государство представляет собой сегодня Россия?
Кофман называет ее ослабевшей великой державой. Ее постоянно недооценивают, поскольку исторически она отстает от Запада по технологиям и по уровню развития политических и экономических институтов. «Однако Москва своими действиями во внешней политике регулярно бьет сильнее, чем ей позволяет экономика», — говорит эксперт.
Россия — не «региональная держава в период заката». Совсем наоборот, убежден Кофман.
«Да, после периода внутренней балансировки, военных реформ и модернизации, Россия более чем способна удерживать свою историческую территорию, проецировать военную мощь на соседние регионы и, как мы увидели, карать своих недругов в далеких странах невоенными средствами».
В странах НАТО много говорят о повышении расходов на оборону и подготовке к войне с «равным противником», читай — с Россией.
Возможно, расходы на оборону действительно стоит увеличить — западные союзники после холодной войны слишком поторопились с извлечением дивидендов из новообретенного мира. Но какого рода военную угрозу представляет собой Россия для НАТО?
Как говорит профессор Голдштейн, силы России сегодня в целом слабее, чем взятые вместе силы армии США и НАТО. Однако, говорит он, за последние 15 лет Россия осуществила серьезные инвестиции и сохранила некоторые нишевые возможности, которые дают ей определенные преимущества.
Так, например, у НАТО нет реальной возможности противодействовать баллистической системе «Искандер», что может в случае конфликта поставить командиров альянса перед дилеммой: стоит ли им отступать или наоборот усилить атаку? Кроме того у России имеются впечатляющие возможности в области артиллерии и радиоэлектронной борьбы.
«Войны по выбору»
Однако самая ясная угроза сегодня — это способность России вести информационную войну и осуществлять кибератаки. СМИ и эксперты вовсю обсуждают, на первый взгляд, новое понятие «гибридной войны» — войны, которая не кажется таковой со стороны. Россия считается ее признанным мастером.
Как говорит Кофман, ни одна великая держава не представляет простых угроз. «На самом деле, Россия способна проводить эффективные военные операции в соседних странах, а также показала способность вести политическую борьбу, борьбу в киберпространстве и бороться за информационное поле».
Однако Кофман скептически относится ко всеобщей фиксации на гибридной войне. «Это просто сумбурная реакция Запада, который после нескольких десятилетий войн со слабыми противниками по своему выбору реагирует таким образом на столкновение с другой державой, способной проявлять себя во всех измерениях конфликта», — говорит он.
Профессор Голдштейн тоже видит проблему в озабоченности западных экспертов гибридной войной. «Настоящая опасность в том, что из-за какого-то просчета может начаться настоящая война, которая выйдет из-под контроля — в Сирии или, что опаснее, на Украине».
«Блеф НАТО»
Так называемая «гибридная война» на востоке Украины на поверку оказалась реальной войной, которую ведут преимущественно конвенциональными средствами, говорит профессор Голдштейн. Он убедительно доказывает, что США и НАТО не отреагировали на аннексию Россией Крыма не из соображений «гибридной войны», а из-за реального баланса сил в регионе и из-за того, что относили Крым и восток Украины к зоне «основных интересов» России.
«Другими словами, аннексировав Крым, Кремль просто раскрыл блеф НАТО», — говорит профессор.
Еще одна проблема в том, что Запад, возможно, пользуется не теми средствами в своих попытках повлиять на поведение России. Возможно, Запад вообще недостаточно ясно дает понять, чего он хочет от России.
«Большинство шагов до сих пор были направлены на гарантии союзникам и на разрешение проблем внутри союза. Внятной теории о том, как повлиять на поведение России, нет», — говорит Кофман.
«Дипломатические меры хороши для обеспечения политического единства, но ни один из лидеров не знает, чего именно они хотят от Москвы. Попытки заставить Россию просто остановиться, уйти из международной политики или капитулировать на Украине — это, мягко говоря, несерьезно», — считает профессор.
Высылка российских дипломатов посылает сигналы о единстве и решительности, но она вряд ли заставит кого-то в Москве передумать. Большая часть экспертов считает, что заставить Россию задуматься о реальной цене своих действий может только экономическое давление.
Однако политика в отношении Москвы должна быть продумана начиная с самых основ, при этом важно держать в голове, что последствия неуправляемого распада СССР по-прежнему ощутимо дают о себе знать и три с лишним десятилетия спустя.
