Метка: Дагестан

«Дагестан — это ворота Баку. И я на этих воротах повешу крепкий замок!» – хвалился полковник царской армии Бичерахов и разрушил Порт-Петровск.

Расул Гамзатов, «Мой Дагестан»

В последний месяц в местных, федеральных и даже в международных СМИ не утихают страсти по поводу вполне локального события: открытия небольшого памятного знака в селении Агачаул Карабудахкентского района Дагестана. Открыли памятник, посвящённый памяти турок, павших в битве с бичераховцами, представители кумыкских сельских общин (джамият). Удивительные мы — кумыки люди, даже самые маленькие наши мероприятия эхом разносятся по всей Евразии. А всего-то лишь шли навстречу указаниям В.В. Путина, подписавшего ещё в 2013 году Федеральный закон за № 309, придавшего юридическую силу русско-турецкому соглашению о заботе о местах захоронения солдат российской (советской) и турецкой (османской) армий. Согласно «Справке Государственно-правового управления»: «Соглашение направлено на создание международно-правовой базы для обеспечения надлежащего ухода за российскими воинскими захоронениями на территории Турецкой Республики и турецкими захоронениями на территории Российской Федерации, определяет порядок предоставления земельных участков под российские и турецкие захоронения, проведения эксгумации и перезахоронения останков, обеспечения защиты и сохранности захоронений. Ратификация Соглашения отвечает интересам Российской Федерации и окажет позитивное воздействие на российско-турецкое сотрудничество в военно-мемориальной области, его реализация не повлечёт дополнительных расходов из федерального бюджета».

Вот наши активисты и приложили усилия, чтобы помочь исполнению путинского указа без всяких «дополнительных расходов из федерального бюджета». Кто мрамор принёс, кто оплатил бетон. Видать перестарались, раз местная власть так всполошилась да удалила памятную надпись. Ревность. Ревность и глупость. Иначе не объяснишь содержание новой надписи, внезапно украсившей открытый памятный знак: «В память воинам, павшим в боях за свободу России и Дагестана на г. Тарки-Тау вблизи с. Агачаул в 1918 г.».

Таким образом, с памятника исчезли полумесяц со звездой, надписи на кумыкском и турецком языках, а заодно и всякое упоминание о похороненных подле памятника турках. Зато, как и в прошлой надписи перечислялись кумыкские сёла, выделившие средства на возведения данного памятного знака. Налицо во первых: наглый подлог, во вторых: надпись стала крайне абстрактной и двусмысленной, её можно толковать так словно бы она воздвигнута над могилой солдат России (бичераховцев-?) и Дагестана (турок-?) бившихся на горе. Явное искажение истории. Не понятно, что так смутило всех этих забавных жуликов, ведь в самой Турции множество мемориалов, посвящённых русским солдатам, советским и российским военным деятелям и дипломатам. Перечислим несколько для примера:

1. На острове Хейбелиада в Мраморном море памятник русским солдатам – участникам русско-турецкой войны 1828—1829 гг.

2. На острове Бююкада в Мраморном море памятник погибшим в Крымскую войну русским солдатам.

3. Мемориал солдатам-беженцам из Врангелевской армии. Расположен на месте их лагеря в Галлиполи, в месте священном для каждого гражданина Турции.

4. Памятник солдатам-корниловцам на том же полуострове Галлиполи.

5. Памятник в Богазиче (район Стамбула) морякам погибшим на подводной лодке «Морж» в 1917 году.

6. Памятник Клименту Ворошилову и послу Арапову на площади Таксим

7. Москов-Таш – памятник русским солдатам, пришедшим на выручку туркам в период египетской интервенции 1830-е годы.

8. Памятник российскому послу Андрею Карлову в городе Демре на улице также названной именем российского дипломата.

 

 

Как видим Турция очень толерантная страна в отношении истории турецко-русских отношений и это при том, что Российская империя прямо причастна к потере ей как минимум половины её территории! Помимо того в Турции немало памятных мест, связанных с дагестанскими реалиями. Среди них упомянем памятники Расулу Гамзатову и имаму Шамилю парк «Махачкала» в г. Ялова. Портреты же Шамиля можно встретить практически в каждом крупном вузе, а в некоторых городах и стенах общественных зданий.

Россия существенно отставала в выполнении российского же Федерального Закона и наши общественные организации попытались несколько выправить ситуацию.

Но, кто же всё-таки бился на нашей легендарной горе Тарки-Тау?

Полковник Лазарь Бичерахов, с одобрения английской разведки нацепивший на себя генеральский погоны, навоевавшись с население Ирана и получив от своих кураторов несколько десятков миллионов свежеотпечатанных фальшивых рублей затеял авантюру в масштабе всего Прикаспия. Известно что стоявшие за ним «Англичане ни в коем случае и ни с кем не желали делиться Баку и нефтепроводом до Батума» (Безугольный А. Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917—1919. — М.: Центрполиграф, 2011. С. 218). Ни о какой единой и неделимой России речи не шло. Бичерахов был инструментом британской геополитики в регионе.

Поначалу, затеревшись в доверие к Бакинской коммуне, Лазарь Бичерахов способствовал её свержению, затем при наступлении турок бежал на север в Петровск, который захватил благодаря предательству солдат Царицынского полка, покинувшего Красную армию. Лидеры местных большевиков Ляхов и Ермошкин были расстреляны. Иван Котров, по воспоминаниям современников, будучи окружён в своём доме и не сумев сбежать (для чего даже нацепил платье жены), застрелился. После этого был развёрнут террор и против мусульманского населения. Вот что об их поведении можно узнать со слов самого Лазаря Бичерахова: «Если так будет продолжаться, и казаки, и солдаты сами не примут меры к прекращению безобразия и не выгонят из своей среды позорящих отряд мерзавцев, я брошу отряд, т. к. я не хочу вести домой и заботиться о негодяях, которые прикрываются моим именем, скандалят, режут и грабят местное население».

Как вспоминала министр лёгкой промышленности ДАССР У. Атаева бичераховцы отняли у местных жителей в качестве контрибуции весь годовой урожай (Атаева У.Д. Мои воспоминания. С.28). Люди были поставлены на грань голода.

Вдохновителем собственно террора в Дагестане, развернувшегося с приходом сюда отряда Бичерахова, следует считать дашнака Нерсеса Джигитяна – руководителя политической службы Бичерахова. Нарком финансов ДАССР Али Гасанов указывал что «Джигитян был правой рукой Бичерахова» (РФ ИИАЭ ДНЦ РАН ф.2. оп. 1. Д. 71. Л. 8).Источники чаще всего относят незаконные аресты, облавы и расстрелы именно на его счет. Отметим, что дашнаки были сепаратисткой партией, стремившейся оторвать от России Закавказье. Они стремились захватить Тбилиси, Нахичевань и Карабах, и включить их в состав так называемой Великой Армении, и развязали несколько войн. Её идеологи в годы ВОВ активно поддержали Гитлера.

На совести Джигитяна множество преступлений. Остановимся на самых известных. После занятия Дербента, он отдал приказ о расстреле семьи купцов Гайдаровых. Глава семьи Касум-Бек Гайдаров был влиятельным лицом в городе (Благодаря усилиям Касум-бека Гайдарова в городе были открыты реальное училище (1902 г.), женская гимназия (1904 г.), русско-татарское (азербайджанское) училище (1902 г.), начальное Александровское (железнодорожное) училище (1904 г.), школа садоводства, виноделия и огородничества (1904 г.), городская больница, отделение банка, Дагестанский комитет виноградарства и виноделия Императорского Московского общества сельского хозяйства (1902 г.), созданы приют для малолетних детей, городское попечительство о бедных и многое другое.

По данным поручика Худесова расстрел Гайдаровых произошёл с ведома Бичерахова (А. Безугольный. Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917—1919. — М.: Центрполиграф, 2011. С. 191). Упоминал поручик и другие расстрелы. По его приказу был также убит городской голова Г. Векилов. Из числа известных дагестанцев дашнаками были также убиты командир Осетинского конного полка Дикой дивизии полковник Абдулла-бек Табасаранский, его брат Бейбала-бек, а также врач, депутат Государственной думы II созыва от Дагестанской области и Закатальского округа Бейбалабек Султанов.

По свидетельству очевидца событий — штабс-ротмистра царской армии Темир-Булата Бейбулатова с приходом Бичерахова в Дербенте и Петровске пролились потоки крови, в частности мусульманского населения. Немало людей они убили и в Мамедкале. Приход турок по свидетельству Бейбулатов спас жизнь многих мусульман Петровска (Абдулатипов А.-К. Темирболат Бейбулатов. Дагестан: время судьбы. Махачкала, 1995. С. 87-88).

На берегу Аккёля бичераховцами был расстрелян известный алим, начальник Чир-юртовского участка Тажутдин Кадиев ( РФ ИИАЭ ДНЦ Ран Ф. 1. Оп. 1. Д. 431. Л.19)

Автор исторического романа «Аманхор» кумыкский писатель А.-Г. Ибрагимов, лично с оружием в руках бившийся против бичераховцев, писал: «В 1918 году от пуль казаков и бичераховцев полегло немало русских, чуть меньше армян… Вечная память погибшим за родину героям – мусульман, армянам, русским. Их кровь не останется не отомщённой» (Ибрагимов-Кизлярлы А.-Г. Избранное. Махачкала: Институт языка, литературы и искусства им. Гамзаты Цадасы ДНЦ РАН, 2010. С. 364). Известно о давлении со стороны лично Джигитяна на представителя фирмы Тагиева в Петровске Василенко. То есть власть Бичерахова не была «русской», «армянской» или чисто мусульманоненавистнической, она была человеконенавистнической.

В отличие от бичераховцев турки вели себя довольно предупредительно к местному населению. Вот что писал активный участник событий мусульманский учёный М.-К. Дибиров: «Одного из своих людей пытавшихся грабить жителя (перса) Юсуф Изет-Паша приказал повесить… При виде этого другие не осмелились больше грабить» (Дибиров –Карахский

М.-К. Революция и гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1997. С. 71).

По его же словам большинство дагестанцев присоединилось к туркам в борьбе с англо-бичераховцев, в том числе и бывшие большевики.

Доктор филологических наук Гусейнов Г.-Р.А.-К. приводит семейное предание: «Турки приходили и в Эндирей, навели там порядок. Их принимал мой прадед Абдулла-Хаджи, которому турецкий капитан подарил серебряную немецкую монету в 5 марок с портретом Вильгельма Второго. Она долго хранилась в семье, пока нас в Грозном не ограбили. Турки заставили жителей вернуть отнятое у богатых людей, в т.ч. нам».

Сын прославленного учёного Гасана Алкадари (отец Готфрида и Генриха Гасановых) Али Гасанов  писал, что: «приход турок осенью того же 1918 года создал в разных слоях русского населения города диаметрально противоположные настроения: попы лили слёзы «За православную Россию», в то время как пролетариат встретил турок всё таки как избавителей от крупного жандармского режима белобандитов» (ЦГА РД Ф. 8-п. Оп. 3. Д. 23. Л. 68).

Воодушевление дагестанцев от прихода турок признавал и свидетель событий, нарком просвещения ДАССР, Алибек Тахо-Годи: «когда нужно было воевать не против большевиков и не под командой Нажмутдина и Тарковского а против казаков, против Бичерахова, население всколыхнулось и первый период можно было бы говорить даже о некотором энтузиазме, во имя ислама, братьев турок и прочего…турки просто оказались Дон-Кихотами Востока и не более…Дагестан оказался освобождённым и турки вручили власть правительству горцев Кавказа…» (Тахо-Годи А.А. Революция и контрреволюция в Дагестане// Научное наследие А.А. Тахо-Год. Махачкала: Институт истории ДНЦ РАН, 2006. С. 89, 93.).

Известно, что турецкий командующий Нури-паша прекратил беспорядки в Дербент, взял под свою опеку местную еврейскую общину и сурово покарал (расстрелял) местных погромщиков-антисемитов (Ицхак Давид История евреев на Кавказе. Тель-Авив, С. 609).

Противник установки памятной стелы ссылаются на нелестные отзывы из мемуаров полковника Магомеда Джафарова. Однако, бывший сподвижник Гоцинского писал их в 1930-е годы и вряд ли мог отзываться о них как либо иначе. Да и сам он признаёт, что в битве на Таркинских высотах не участвовал и её свидетелем не является. Они такжеупоминают о неких «безобразиях» и турок. Действительно как писал М.-К. Дибиров турецкий батальон во главе с кабардинцем Исмаилом Хакки-бем Беркоком (Джерештиевым), пришедший в Нагорный Дагестан ещё в июне 1918 года занимался реквизициями скота, в частности лошадей. Но сам же автор объяснял это отсутствием регулярного снабжения их средствами, даже довольствием. Они оказали на грани города и были вынуждены прибегать к насилию, усугублённому с обеих сторон непониманием языка друг друга.

Этот батальон не имел прямого отношения к дивизии Юсуфа Изета прибывшей в регион только в октябре 1918 года. Даже полковник Джафаров на которого ссылаются противники обелиска сам признавал разницу между турецкими отрядами в горах и в приморье. Также отмечу, что согласно Джафарову командующий действующим в горах турецким батальоном кабардинец Исмаил Хакки называл Коркмасова и Махача Дахадаева своими союзниками и единомышленниками (Полковник Магомед Джафаров. Махачкала, 2005. С. 152). Таким образом, если брать все слова М. Джафарова на веру – Махачкала названа именем единомышленника так называемых турецких «интервентов». Он же приводит слова Беркока: «Исмаил Хакки Бей заявил прямо, что турки приходят только на помощь, что долго задерживаться в Дагестане они не могут» (Полковник Магомед Джафаров. Махачкала: Издательский дом «Эпоха», 2005. С. 129). Турки, или если быть точным – османы, включавшие в свой состав большое число северо-кавказских мухаджиров, воевали не за аннексию Дагестана Османской империей, потерпевшей сокрушительное поражение в Первой мировой и самой ставшей объектом аннексии и раздела, а вступились за своих единоверцев и земляков – сторонников Горского правительства, под знаменем которого и проходили бои на Таркинских высотах. Аввторы провокационных статеек стращают турками, «сепаратистами», Горским правительством. Местным жителям это чуждо и непонятно. Они знают другое, то знание, которое передано им их отцами и дедами – предание о бесстрашных турецких нартах, которые изгнали с их родины банды завоевателей и террористов. Ставить памятник былинным героям (Илье Муромцу, Коловрату, Алёше Поповичу) обычная российская практика. Чем герои кумыкских былин хуже Поповичей?

Противники памятника – вандалы от антиистории называют дивизию Юсуфа Изет-паши «интервентами», но мы уже указали выше, что они воевали не за Турцию, капитулировавшую 30 октября, за неделю до боёв на Таркинских высотах. К тому же, воевали они не российской армией, а с малопонятной солянкой из англо-бичераховцев и дашнакских сепаратистов, дружно присягнувших омскому Комучу. Чем же турки хуже, скажем, тех же венгерских бойцов, которых увековечили не только в аналогичном обелиске, но и в названии улицы в Махачкале? Учитывая описанное современниками воодушевление их приходом, турок из дивизии генерала Юсуфа Изет-паши скорее впору сравнивать с воинами — интернационалистами, боровшимися в Испании против фашистской гидры, а не слепо обзывать «интервентами».

Провокаторы и фальсификаторы истории, живописующие (по сути сочиняющие) «насилия» турок над населением Петровска без всяких ссылок на источники, даже просто не приводя никаких фактов (как известно: «В дороге пустая арба громче шумит»), одновременно изощряются в попытках реабилитации пособников германского фашизма – Лазаря Бичерахова и Гарегина Нжде. Последнему в Еревана поставили величественный монумент и почему-то в российских СМИ это никого особенно не покоробило.

Битва на Тарки-Тау была ожесточённой. Подробное её описание оставил вышеупомянутый Б.В. Никитин. Бичераховцы опирались на бронепоезда и флот, на мощную артиллерию, на большее количество штыков в конце-концов, но потерпели поражение. Подвела самоуверенность их командира, недооценившего противника. «Бичерахов был уверен что город не возьмет не только дивизия, но и целый корпус турок» (Дибиров -Карахский М.-К. Революция и гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1997. С. 69). Оговоримся, что помимо турок в штурме бичераховских позиций участвовали и дагестанцы, в частности отряды Абдулатипа Эльдарушева, Зайнутдина Доногуева и известного борца Алклыча Хасаева, а также 2 тысячи чеченцев под началом Али Митаева (Никитин Б.В. Роковые годы. 1937. С. 298). Активное содействие туркам оказывали мюриды Али-Гаджи Акушинского.

В действиях представителей общин не было никакой политической составляющей, тем паче геополитического контекста, на который кивают противники памятника. Никакая Турция и никакой Азербайджан не выделяли на него мифических 60 тысячи долларов. Он был установлен на очень скромные средства местных активистов. Верно говорят – у страха глаза велики!

Напомню, что в России установлены мемориальные знаки в память о англо-французского экспедиционного корпуса сражавшегося против российской армии в Крымской войне. Есть памятник немцам, павшим на Курской дуге. В Шолоховском районе Ростовской области воздвигнут мемориал в память казаков, сражавшихся под гитлеровскими знамёнами. И ни один из них не вызывал таких страстей. Есть, кстати, в стране и памятник турецким солдатам, павшим в Крымской войне. В Севастополе и доставшийся, как бы в наследство, от украинских властей. Но сепаратисткими ни его, ни другие памятники никто не обзывал. Ни один из этих памятников таких страстей не вызывал. И табличек там никто ни поменял. Стыдно за такую нетерпимость и узколобость дагестанских бюрократов на фоне турецкой терпимости и открытости. Даже на президентский указ замахнулись из ненависти ко всему турецкому! Представляю как их крутит всякий раз, когда они слышат словосочетание «Турецкий поток». Дай волю таким держимодам, так они и поперек ему дамбу воздвигнут. Хотя воздвигать – это не про них. Вот подлог это дело иное.

Возможно, у кого-то возникнет вопрос, если в битве участвовали представители всех дагестанских народов, азербайджанцы и чеченцы, то почему в памятнике упомянуты именно турки? Да – потому именно что они похоронены у самого памятника. Остальных погибших похоронили в их родных сёлах. Это турецкое воинское кладбище. Именно о таких и говорится в Федеральном Законе. Отмечу также, что никаких бичераховцев здесь никто не хоронил и для чего бюрократия пытается не обидеть и их уму непостижимо. Вероятно это тактика премудрого пескарьства («Как бы ничего не вышло?») или же характерная для провинциального чиновничества жажда быть империалистами пуще самого императора.

Фазиль Тонай

http://qumuq.ru/ru/2019/01/10/boi-za-istoriyu/?fbclid=IwAR2N2B4Z28gEpRkoOnfr-90rkDT9rS4oWOmcqsKgxzDIg_lvGg6pOZA0WHc

Израиль и Турция намерены реализовать крупные инвестиционные проекты в Дагестане. Об этом было заявлено 1 мая 2013 года в ходе встречи представителей деловых кругов Израиля, Турции и России. Помниться еще в начале 1990-х гг. директор Центра общественной политики влиятельной еврейской организации «Б’най Б‘рит Интернэшнл» Д.Мариэсчин заявил, что успешное развитие израильско-турецких отношений может стать «ролевой моделью» для стран Ближнего Востока и «вратами в Центральную Азию и Кавказ». 
По справедливому замечанию российского эксперта Ивана Данилина, Израиль уже не первый год является «невидимым игроком в Закавказье». 20 апреля 2008 года СМИ Грузии обнародовали информацию об уничтожении израильского беспилотного аппарата российскими самолетами. Однако было бы неверно сводить израильскую политику в регионе исключительно к продаже военной техники. У государства Израиль есть свои национальные интересы на Кавказе.

У России, и у еврейского государства есть общий вызов – радикальный исламизм (а в ходе второй чеченской кампании Тель-Авив занял скорее выгодную для России позицию).

Сегодня и Россия, и Израиль вели (и ведут) борьбу с трансформирующимися конфликтными сообществами. До 1980-х гг. Израиль противостоял светскому этнонационализму, использующему террористические методы борьбы. В авангарде этой антиизраильской борьбы были арабские государства и ООП (Организация Освобождения Палестины). Они обращались к политическому исламу время от времени. В их идеологии гораздо большее место занимали лозунги «арабского социализма». Разгромив в серии арабо-израильских войн военные машины арабских стран, а в 1982 году уничтожив инфраструктуру ООП в Ливане и разгромив Арафата, Израиль получил во сто крат более сложного противника – радикальный политизированный ислам. В этой связи для Израиля существенно изменился и характер угроз. Теперь Израиль столкнулся с асимметричными конфликтами, где главными актерами стали не государства и светская националистическая ООП (структурированная как квазигосударство), а сетевые террористические организации, использующие терроризм и диверсии как главное средство борьбы. Россия же, разгромив военную инфраструктуру непризнанной Ичкерии и успешно (с военной точки зрения) справившись с чеченским светским этнонационализмом, получила нового противника – в виде радикальных исламистских джамаатов уже не только в Чечне, но и по всему Северному Кавказу. Джамааты (в отличие от дудаевско-масхадовской Ичкерии) также являются сетевой структурой, что серьезно затрудняет борьбу с ними.

Считать же (подобно многим правозащитникам), что сами Израиль и Россия виноваты в радикализации антиизраильского (антироссийского) сопротивления – значит существенно упрощать картину. Выход радикального ислама на Ближнем Востоке (а Северный Кавказ повторил этот путь с небольшим стадиальным отставанием) на первые идеологические позиции объясняется особенностями процессов модернизации в обществах.

Националистический дискурс (европейский по своему происхождению) оказывается дискредитированным в период борьбы и обретения независимости на Ближнем Востоке, в период «парада суверенитетов» на российском Кавказе. Во-первых, этническая пестрота и Ближнего Востока, и Северного Кавказа на практике делает радикальный этнонационализм политической утопией (особенно в регионах, где нет сильного численного перевеса одной этногруппы). Во-вторых, борьба за превосходство «своего» этноса фактически приводит к победе этноэлиты, которая быстро коррумпируется и отрывается «от корней», замыкаясь на собственных эгоистических устремлениях.

Народные же массы довольствуются ролью митинговой пехоты. Как следствие во второй половине 1970-х гг. на Ближний Восток и во второй половине 1990-х гг. на Северный Кавказ пришли идеи радикального ислама, или «ислама молящегося», противопоставляющего себя «исламу обрядному (погребальному)». И не просто пришли. Религиозный дискурс становится доминирующим именно в конфликтных регионах (парламентская победа ХАМАСа в Палестине, превращение части Ливана в «Хизболлалэнд»). Получается, что в Израиле и России (на Северном Кавказе) власти столкнулись не с вертикально организованным, а с сетевым терроризмом. Этот сетевой терроризм гораздо опаснее структурированного, поскольку в данном случае противник, во-первых, распылен, а во-вторых, ликвидация лидеров и даже ядра террористической организации вовсе не гарантирует конечного успеха в контртеррористической борьбе

Поэтому сегодня и Израиль, и Россия (несмотря на всю дружбу с ХАМАСом и арабофильство последней) рассматриваются как государства, ведущие борьбу против радикального политического ислама (как политической идеологии). И в этом смысле степень «неверности» России ничем не меньше, чем у Израиля. Рассчитывать в этой связи на благожелательное отношение к Москве со стороны организаторов «войны с сионистами» было бы крайне неразумно. Кстати, Кремлю не следовало бы забывать, что не США и Европа, а именно Израиль поддержал на официальном уровне российскую «контртеррористическую операцию» в Чечне в 1999 году. Между тем «наши исламские друзья» из ХАМАСа и «Хизболлы» ничем не помогли России в освобождении дипломатов, захваченных и убитых в Ираке несколько лет назад.

В любом случае, и Израиль (и его главный противник Иран) заинтересован в открытии «ворот на Кавказ». Сегодня израильское влияние на регион несопоставимо с ролью Турции, ЕС или США. Однако концепция «Большой Ближний Восток», похоже, перестала быть только теорией. На практике государства региона действительно хотят расширить региональные границы, дабы обеспечить свою безопасность, как можно надежнее.

Али Аскер

Турция, г.Карабюк

Карабюкский университет

доктор юридических наук

Кумыки – самый многочисленный тюркский этнос Северного Кавказа. Кумыкский язык относится к кыпчакской группе Алтайской языковой семьи. В этногенезе кумыков приняли участие тюркские племена: гунны (III-IV вв.), булгары – барсилы и савиры, а также хазары (Х в.) и кыпчаки (IX в.). [1]

В XVIII — XIX века кумыки входили в разные государственные образования: Тарковское шамхальство, Мехтулинское ханство, Засулакскую Кумыкию (Эндиреевское, Костековское и Аксаевского владения). Кроме того, южные кумыки входили в Кайтагское уцмийство.

Одним из наиболее значительных кумыкских государственных образований являлось Шамхальство Тарковское. На территории Шамхальства помимо кумыков проживали также ногайцы, верхние даргинцы, лакцы, некоторые аварские группы и другие этносы. Столицей шамхальства[2] с середины XVII века был город Тарки,[3] а до этого — Казикумык. Семейное кладбище шамхалов дошло до наших дней. Влияние шамхалов было настолько велико, что оно распространялось и за его пределами на соседние феодальные владения, объединения и союзы сельских общин (джамааты). Шамхалы взимали подать практически со всех владений этого региона. По источникам того времени, шамхалов именовали валиями, а нуцал Аварии называл шамхала «падишахом».[4]

XV-XVI века были периодом возвышения власти шамхалов. В дипломатической переписке их называли «шевкальскими царями». В результате военных действий шамхалов с Кабардой и Картли-Кахетией их владения простерлись до Пятигорска и р.Кумы. Шамхалы приобщали горские этносы к исламу и тюркской культуре. Согласно мусульманским историкам, в XVI-XVII века шамхалы были главным препятствием на пути завоевательной политики России в южном направлении.[5] В то время Кумыкское шамхальство было единственным государством, противостоящим экспансии России в регион.

В результате завоевания Русью Казанского ханства (1552) и Астраханского ханства (1556) кумыки успешно отразили 10 выступлений русских войск. В 1578 году Кумыкское шамхальское государство (при правителе Чолпан шамхале), активно взаимодействуя и сотрудничая с османскими султанами, превратилось в составную часть Османской империи (Дагестанский вилайет).

В 1605 году все Дагестанские владетели, объединившись под эгидой кумыкских шамхалов, поддержали османские войска и одержали победу над русскими войсками в Караманской битве. [6]  Во второй половине XVI века начался процесс раздробленности шамхальства. Междоусобная борьба развернулась после смерти шамхала Чолпана. Один из его сыновей Султан Магомет (от кабардинки узденского рода Анзоровых) с помощью родственников матери утвердился в Засулакской Кумыкии с центром в Эндери. Так образовалось Эндереевское владение, которое позже распалось на Эндереевское, Аксаевское и Костековское владения. В первой половине XVII века созывали съезды для согласования кандидатуры шамхала. Так, шамхалами становились поочередно кафыркумыкский владетель Андий, сын Сурхая (ум. в 1621 году), Ильдар Тарковский (ум. в 1634/35), Айдемир Эндереевский (погиб в 1641), Сурхай Тарковский, Бутай Баматов, Адиль Гирей.

В начале 1640-х годов феодальная верхушка изгнала шамхала Сурхая, который укрепился в Тарках и заложил таким образом основу шамхальства Тарковского. Шамхальство состояло из бейликств: Карабудахкентского, Кумторкалинского, Губденского и Баматулинского. От шамхальства в то же самое время отделилось владение Дженгутайское, которое в последствии стало называться по имени основателя владения Мехтия  — Мехтулинским ханством. Кроме того, после распада шамхальства образовалось несколько союзов сельских общин, называемых «джамаатами» (например, Акуша-Дарго).

Владения Шамхала помимо кумыков населяли также другие этносы, что во всем многообразии отразилось и на полиэтничном воинском контингенте шамхалов. Они были задействованы в османо-российско-иранском противостоянии и участвовали практически во всех военных мероприятиях, развернувшихся в регионе в период османо-российско-иранского противоборства за Кавказ. Но надо отметить, что шамхалы преимущественно тяготели к Османской империи. [7]

В Кайтагское уцмийство наравне с южными кумыками входили также даргинцы, кайтаги, кубанчинцы, терекеменцы (азербайджанцы), таты, горские евреи, и др. [8] С 1586 года покорение кумыков стало составной частью захватнической политики России на Южном и Северо-Восточном Кавказе. Представители Москвы заключили соглашение с иверийским царем Александром против Шамхала Тарковского. Весной 1594 года российские войска двинулись со стороны Терека на Койсу (нынешний Сулак), где соединившись с иверийцами, вступили в бой с войском шамхала, состоящим из кумыков и ногайцев. Шамхал не удержал переправы и был вынужден отвести своих людей к городу Тарки – столице Шамхальства. Однако при поддержке аварского хана шамхалу удалось вытеснить неприятеля из города и преследовать его до Койсу. Таким образом, совместными действиями шамхала Тарковского и аварского хана удалось отразить натиск русских войск, отстоять самостоятельность Шамхальства Тарковского, не допустив распространения российской власти и исполнения плана воцарения иверийского царя Александра на Северо-Восточном Кавказе. [9] Но уже в 1604 году вновь началось наступление российских войск на Терек, кумыкское население Эндери, Исти-Су, и др. мест страдало от действий российских войск, отбиравших у них хлеб, продовольствие, скот, корм и коней. Недовольное кумыкское население отходило в Тарки к шамхалу. Когда русские воеводы овладели городом, шамхал укрылся у аварского хана. Вскоре новый шамхал – Султан-Мут (зять аварского хана) поднял кумыков, аварцев и других представителей Дагестана, рассчитывая на подмогу отряда из Дербента и при помощи, подоспевшей из Шемахи, полностью вытеснил российские войска из Терки и Сулака. [10]

Анализ исторических источников показывает, что кумыкские владельцы в разное время выступали то на стороне османов, то на стороне шаха. По сефевидо-османскому Касре-Ширинскому мирному договору 17 мая 1639 года, обе стороны разделили сферы влияния на Северном Кавказе: шахская власть распространялась на Дербент и его окрестности, Табасарань и Тарковское шамхальство, а в сферу Османской империи передавался весь остальной регион. Несмотря на это шамхал и другие местные владельцы участвовали в мероприятиях крымского хана и продолжали сочувствовать Османской империи. Сефевидские шахи не оставляли попыток привлечь на свою сторону кумыкских правителей.

После провозглашения 16 февраля 1801 года в Тифлисе царского манифеста о признании Грузией верховного покровительства над собой Российской короны, эмиссары с султанскими фирманами направились на Кавказ, с призывом к мусульманам подняться на борьбу во имя защиты общей веры. [11] Кумыки Шамхальства Тарковского участвовали в многочисленных волнениях, столкновениях, боевых действиях местных народов с русскими войсками.[12] В первой половине XIX века одним из наиболее видных политических деятелей, выступающим за образование единой государственности на территории Центрального и Северо-Восточного Кавказа под эгидой шамхала Тарковского был Байбулат Таймиев. Он возглавил борьбу. С согласия Мехти-шамхала Тарковского в мечетях Казанищ был провозглашен газават. [13] После завоевания Северного Кавказа российскими войсками и образования Дагестанской области в 1860 году, власть шамхала была упразднена. Надо отметить, что кумыки пострадали в ходе Кавказской войны и переселенческой политики царской России.[14]

Прежние владения шамхальства вошли в состав новообразованных новых округов в Дагестанской области (Кайтагское уцмийство и Табасаран образовали Кайтаго-Табасаранский округ, а Тарковское шамхальство, Мехтулинское ханство и Присулакское наибство – Темир-Хан-Шуринский округ) и Терской области (Эндиреевское, Аксаевское и Костековское владения образовали Кумыкский округ (позднее Хасавюртовский). В 1920 году Хасавюртовский округ вошел в состав Дагестанской ССР.

В период распада Советского Союза кумыки, как и остальные народы, некогда многонациональной страны, переживали подъем национального самосознания.  Все это отразилось на образовании кумыкских национальных образований: народного движения «Тенглик» (Равенство), общественно-политических организаций «Ватан» и «Танг-Чолпан». В 1990-е года обострились и актуализировались проблемы, связанные с земельной политикой, проводимой в советское время. 2 ноября 1990 года на съезде кумыков была принята Декларация Кумыкской Республики, провозглашенной на исторической территории проживания кумыков. [15]

В настоящее время кумыки всячески пытаются отстаивать значение своего родного языка, истории и культуры. Все это связано с развитием национального самосознания кумыков, живущих в полиэтничном Дагестане.

К тому же из-за проводимых долгое время несправедливых земельных реформ изменилось демографическое положение кумыков.

Кумыки – один из крупных тюркских народов не только Дагестана, но и всего Северного Кавказа. Они живут также в Осетии, Чечне, на Ставрополье и на Кубани. Кумыки ощущают себя частью тюркского мира, поддерживают национально-культурные связи с другими тюркскими народами Кавказа, да и всего мира. Особенно тесными эти связи стали после распада СССР и «падения железного занавеса». Ныне несмотря на этнические проблемы, кумыки уделяют пристальное внимание возрождению и сохранению своего самобытного языка и культуры.

 

 

---

Севиндж Алиева, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник института Истории НАН Азербайджана

Азербайджанцы, живущие в Дагестанской Республике, являются коренным населением. Еще с давних времен азербайджанцы населяли старинный азербайджанский город Дербент и прилегающие к нему равнинные окрестности (приморские и предгорные)- Дербентский и частично Кайтагский и Табасаранский районы.1

Часть азербайджанцев, живущих, в частности, также за пределами Азербайджана принято называть терекеменцами. Этот термин, применяемый к группе азербайджанцев, используется в нарицательном смысле. Однако сами терекеменцы считают себя азербайджанцами, неотъемлемой частью азербайджанского народа и тюркоязычного мира. По мнению исследователей, часть азербайджанцев примерно в XVI веке, а многие и еще раньше, переселились на территорию современного Дагестана, а в то время – северные пределы Азербайджанских земель из Ширвана и Губы. На территории Дагестана с давних времен проживало множество этносов, относящихся в основном к двум языковым семьям- 1) нахско-дагестанской ветви северокавказской языковой семьи- аварцы, андийцы, даргинцы, кубачинцы, казикумыки (лакцы), кюринцы (лезгины), табасаранцы, чеченцы, и др.; 2) тюркской группе алтайской языковой семьи кумыки, азербайджанцы (в т.ч. терекеменцы), ногайцы, и др. В начале ХХ века мусульманское население Дагестана составляло 92%.2

Этническая группа азербайджанцев, в источниках именуемая терекеменцами, тесно взаимодействовала с табасаранцами, даргинцами, татами и другими этносами, активно впитывающими язык, традиционную культуру и хозяйственные особенности азербайджанцев. Даргинцы, кумыки, таты и аварцы называли этническую группу азербайджанцев падарлар. Интенсивные культурные процессы на территории нынешнего Дагестана не изменили облик и самосознание терекеменцев, всегда идентифицирующих себя азербайджанцами.

В историко-этнографической литературе терекеменцев нередко называют кочующими татарами или кочевниками (Н.Дубровин, и др.). С такой версией трудно согласиться, поскольку наши сородичи издревле занимались и земледельческим хозяйством.

Процесс этноформирования азербайджанцев-терекеменцев прошел на территории Азербайджана, но по мере появления их на территории современного Дагестана, они вливались в конгломерат других тюркских и кавказских народов, сливаясь с местным населением, либо растворяясь в местной среде, либо, наоборот, передавая им свои язык и культуру. По результатам исследования С.Ш.Гаджиевой, в Азербайджане термин терекеменцы применялся по отношению к кочевникам. О кочующих татарах сообщал Н.Дубровин. К кочевникам в Азербайджане относились, в частности, огузско-туркменские племена аккоюнлу и каракоюнлу, ассимилировавшие со временем с родственными им по языку азербайджанцами. О них, в частности, известно, что они жили во владениях кайтагского владельца Амир-Хамзы, но в середине XVIII века перешли к Андреевским владетелям — к тюркоязычным кумыкам. С.Броневский сообщал, что терекеменцы подвластны Уцмию Каракайтагскому в виде вотчинных крестьян. Они кочуют в войлочных кибитках по равнинам и упражняются большей частию в скотоводстве, платя подать живыми баранами.3 Т.е. помимо скотоводства, они занимались и другими видами деятельности. Терекеменцы из Кайтага, занимавшиеся в основном рисоводством, были переселены братьями Темировыми Карамурзой и Кази в селения Темир аул и Кази юрт. Оба эти селения располагались в плодородных местах и получили название Ток ер (сытное место). Терекеменские азербайджанцы жили в Нижнем Кайтаге, именуемом Кара-Кайтаг, наряду с местными кумыками, даргинцами, татами, и др., а также вместе с дербентскими азербайджанцами, табасаранцами, лезгинами, татами, и др. в Табаристане, расположенного к югу от Кайтагского уцмийства.4

Терекеменцы создали широкую сеть оросительных каналов. В первой половине XVIII века около 300 семейств переселилось во владения кумыкских князей. Позже, после того как отпала угроза со стороны Надир-шаха, между кайтагским уцмием и кумыкскими владельцами из-за этого возникли разногласия. Из-за этой тяжбы, находящихся в этих местах известный ученый Г.Гмелин попал в плен к кайтагскому уцмию, который требовал возвращения терекеменцев и умер у него.5 Уцмий требовал возвращения терекеменцев. Надо отметить, что в Кайтагское уцмийство населели также южные кумыки, даргинцы, кайтаги, кубанчинцы, таты, горские евреи, и др. 6 Между тем, часть терекеменских семейств (500–600 сем.) постепенно переселилась из кумыкских владений в Терекеме – в уцмийство, а часть – осталась с кумыками и, видимо, ассимилировалась с ними. По данным Д.М.Шихалиева, изученным С.Ш.Гаджиевой, терекеменцы Засулакской Кумыкии относились к четырем княжеским родам- Казаналиповым, Айдемировым, Темировым и Алишевым.

В Дербент-Наме Мирзы Хайдара Визирова отмечается- Шах Исмаил в 915 (1509 – 1510 гг.) вторично прибыл в Ширван, покорил крепость Баку, Дербент и все пространство до земли Хазар. В том же году по его повелению, 500 семейств из поколения Румна переселены из Тебриза в Дербент, где и теперь находятся их до 300 семейств… По повелению Тахмасиба шаха 400 семейств из поколения гуричан, переселены в Дербент для жительства и защиты его. Далее в рукописи приводятся сведения о переселении жителей Азербайджана в Дербент при шахе Аббасе (1687-1629), а так же об обустройстве города Дербента правителем Ширвана Кули-Султаном.

Азербайджанцы Дербента занимались различными видами деятельности, в их руках сосредотачивалась, в основном, ремесло и торговля. Так, в частности, азербайджанец, житель Дербента Мусакая Мурзакаев со своим сыном Имамверды возил товары в Кизляр и обратно. По сообщению С.Броневского, в Дербенте было много кочующих в Персии народов Шахсевен и Терекемен, издревле переведенных в Дагестан (2000 дворов), говорящих на тюркском языке. Они были поселены в 17 деревнях. Территория их проживания изобиловала лугами, лесами и водами. Дербентские терекеменцы, отмечал С.Броневский, были также «прилежные земледельцы». Они сеяли разные сорта пшеницы, хлопок, шафран, занимались шелководством и добычей марены. Некоторые терекеменцы доставляли в Дербент дрова, уголь и съестные припасы.7

По материалам А.А.Бакиханова, четыре деревни табасаранские – Магарты, Маграга, Хучни и Чирах, все магалы Улус и Терекеме, по обеим сторонам Дербента, равно и как сам город, магалы Тип, Мюскюр, Шабран, город Кудиал (Куба) и остальные магалы Ширванские с Сальяном, шесть деревень бакинских терекеме и весь уезд Шекинский говорят на языке тюрки….8 П.С.Паллас (XVIII в.) сообщал о терекермес, населяющие область между Персией и Грузией. 9

По архивным данным, изученным С.Ш.Гаджиевой, дагестанские терекеменцы были выходцами из Губы, Шемахи, Ленкорани, и др. районов Южного Кавказа, а также из-за Сулака. Анализируя концепции авторов, сообщаемых о том, что терекеме были выходцами, переселенными в разное время из Ирана, отмечает, что источники этих сведений подразумевают под Ираном Азербайджан и его южные районы. По мнению С.Ш.Гаджиевой, терекеменцы поселились в южных районах Дагестана задолго до походов Надир-шаха, а может и раньше и именно из Азербайджана. Ученый отрицает связь терекеменцев с северокавказскими туркменами и их прибытие из-за Сулака. С.Ш.Гаджиева отмечает генетическую связь терекеменцев Дагестана и Азербайджана с туркменами-огузами, проникающими в Южный Дагестан вплоть до XV–XVI веков. Тщательное изучение С.Ш.Гаджиевой архивных и письменных источников, топонимии, генетических связей позволило ей сделать вывод, что близкое этническое родство предков терекеменцев и собственно азербайджанцев подтверждается не только языковой общностью, но и наличием у них общей этносоциальной, политической истории, сходными этническими традициями, отразившимися в их хозяйственной деятельности, в материальной и духовной культуре, в быту. По антропологическим данным, терекеменцы – представители каспийской расы и сходны с азербайджанцами, а также в какой-то степени с южными кумыками. Взаимодействие с кумыками- совместное общежитие, межэтнические браки, и пр. повлияло также на диалект терекеменцев- наравне с огузским присутствуют кыпчакские элементы. При всем этом, дагестанские терекеменцы считают сами себя азербайджанцами по языку и по происхождению и не отделяют своей судьбы от судьбы своей исторической родины – Азербайджана.10

В декабре 1744 года во время похода войск Надир шаха в Дербент, живущие во владениях кайтагского уцмия азербайджанцы-терекеме (300 дворов) были переселены, по указанию Надир-шаха, в более спокойные места, в частности, во владения кумыкского воеводы Алишы Хамзина, Андреевских владельцев Темира и Бамата — к тюркоязычным кумыкам. После смерти Надир шаха, часть азербайджанцев-терекеме вернулась к кайтагскому владельцу Амиру Гамзе на прежние места проживания, а часть (100 дворов) осталась среди кумыков.11

В российский период истории азербайджанцы-терекеме были включены в Кайтагское уцмийство, которое занимало территорию от р. Оросай-Булак до р. Дарбах на юг вдоль Каспийского побережья. Терекеменцы, наряду с кумыками, даргинцами, татами, и др. жили в Нижнем Кайтаге, именуемом Кара-Кайтаг. Кроме того, часть терекеменцев проживала к югу от Кайтагского уцмийства — в Табаристане, населенным также табасаранцами, дербентскими азербайджанцами, лезгинами, татами, и др.12

Ко всему этому следует добавить, что до начала XIX века азербайджанцы, проживающие на территории современного Дагестана, входили не в одно феодальное образование, а в три- в Кайтагское уцмийство, владения Табасаранского кадия и Дербентское ханство.

Дербентское ханство еще в XVIII веке включало в свой состав Улусский магал и селения Мюшкур, Низабат, Шабран, Рустов и Бешбармак, расположенные по правому берегу р. Самур, где проживали азербайджанцы, лезгины, табасаранцы, и др. Дербентское ханство простиралось на юг от владений Кайтагского уцмия до предгорья Табасаранского хребта на западе и северо-восточных границ Кубинского ханства на юге. До начала XIX века шахи Ирана считали Дербент и прилегающие территории одним из своих семи ульков и назначали сюда своих правителей — хакимов, султанов, наместников и наибов.

В 1806 году Дербентское владение было включено в состав Российской империи и ханский титул был упразднен. Управление Дербентским ханством (Улусский магал), кроме города Дербента, было передано тарковскому Мехти-шамхалу. В городе Дербенте сохранялось правление наиба под контролем коменданта крепости. Крепостную часть Дербента заняли русские войска. В 1833 году Улусский магал из владения шамхала Тарковского перевели в казенное ведомство Высшая власть в Дагестане после Гюлистанского мира принадлежала русскому военному командованию. В 1812 году была образована Дербентская и Губинская провинции, во главе которых стояли военно-окружные начальники. Главное управление этими провинциями осуществлялось из Дербента.

С XIX века численность азербайджанского населения заметно уменьшилось. По данным на 1810 год, в Дербенте проживало 1435 дымов азербайджанцев. В середине 1830-х годов из 1795 дымов азербайджанскими были 995. По ведомости подушного исчисления населения 1834 года, в Дербенте с прилегающими селами проживало 4741 душ м.п. азербайджанцев. Для сравнения в Борчалинской дистанции проживало 8479 азербайджанцев м.п., в Газахской дистанции – 12836, в Шамшадильской дистанции – 8697, в Бамбако-Шурагельской дистанции – 546, в Губинской провинции 45 тысяч азербайджанцев м.п. В 1833 году Улусский магал из владения шамхала Тарковского перевели в казенное ведомство.13

Источники

Далгат Э.М. К вопросу о населении Порт-Петровска во 2-ой пол. XIX- нач. XX вв.// Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 2005. С. 104.

2Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX – XX веках. Этностатистическое исследование. СПб., 1996. С. 105-106, 207-208, 213-214; Кабузан В.М. Многонациональное население Северного Кавказа в XVIII-XX веках (1795-1989)// Россия в ХХ веке: проблемы национальных отношений. М., 1999. С. 350-358.

3Броневский С. Ч.2. С. 317.

4 Алкадари Г.-Э. Асари-Дагестан: Исторические сведения о Дагестане. Махачкала, 1929. С. 90; Березин И. Путешествие по Дагестану и Закавказью. С.48, 80; Берже А. Материалы для описания Нагорного Дагестана. С.59; Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч.2. С. 59, 309, 324; Гербер И.Г. Описание стран и народов вдоль Западного берега Каспийского моря. 1728 г. С. 74-75, 104, 111; Дренякин И.Т. С. 171-172.

5В апреле 1775 года генерал-порутчик Медем занял Дербент и собирался наказать уцмия за убийство профессора Гмелина. Ираклий II предложил Медему занять Новую Шемаху и тем самым подчинить себе всех дагестанцев. Но поход вглубь Азербайджана не был одобрен российской императрицей. См.: Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся до Грузии. С.III.

6Ашурбейли С.Б. Очерк истории средневекового Баку… С. 248 – 251; Бакиханов А.К. Гюлистан-и Ирам… С. 108 – 109; Гасанов М.Р. Из истории дагестано-грузинских взаимоотношений XV – XVII вв.// Вопросы истории Дагестана (досоветский период). Вып. 1. Махачкала, 1974. С. 86 – 87; История Дагестана. Т. I. С. 272 – 275; Махмудов Я.М. С. 200 – 201; Ризаханова М.Ш. Дагестанские русские. С. 17

7 Броневский С. Ч. 2. С. 339-340; Русско-дагестанские отношения в XVIII – начале XIX в. С. 97.

8 Бакиханов А. С. 24–25; Гаджиева С.Ш. Дагестанские терекеменцы. С. 8–9, 22-24; Далгат Э.М. Крестьянство Дагестана на рубеже XIX – XX вв. С. 101; Русско-дагестанские отношения.. . С. 86.

9Паллас П.С. Путешествие по южным провинциям Российской империи в 1793 и 1794 годах. Т. 1./ Пер. с нем. // Аталиков В.М. Наша старина. Нальчик: Эльбрус, 1996. С. 243.

10Гаджиева С.Ш. Дагестанские терекеменцы . С. 10-20, 26 — 27.

11Исмаилов М., Баьырова М. Шяки ханлыьы. Бакы, 1997, с.21; Русско-дагестанские отношения… С. 86, 95-96; Берже А. Материалы для описания Нагорного Дагестана. 59;

12Алкадари Г.-Э. Асари-Дагестан…С. 90; Березин И. Путешествие по Дагестану и Закавказью. 48, 80; Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч.2. С. 59, 309, 324; Гербер И.Г. 1728 г. С. 74-75, 104, 111; Дренякин И.Т. С. 171-172.

13 РГИА. Ф. 1268. Оп.1. Д.853. Л.14 об.; ГИААР. Ф. 24. Оп. 1. Д.21. Л. 44 об.; Обозрение российских владений…Т.4. С. 361-363; Гаджиева С.Ш. Дагестанские терекеменцы. С. 163-164, 168-170; Материалы для истории управления Дагестанской областью… С. 231.

источник — http://ethnoglobus.com/index.php?l=ru&m=news&id=845