США придется хорошенько постараться для того, чтобы убедить Китай и Россию отказаться от поставок оружия Ирану во имя стабильности на Ближнем Востоке. Сказать, что данное предприятие имеет мало шансов на успех, — значит ничего не сказать.
Максим Исаев, 25 октября 2019, 09:01 — REGNUM Еще в 2015 году, когда американские переговорщики отчаянно пытались договориться с Ираном об ограничении его ядерной программы, США пошли на одну роковую уступку, согласившись с тем, что эмбарго ООН в отношении поставок обычных вооружений в Иран будет снято через пять лет, пишет Эли Лейк в статье для издания Bloomberg.

Скоро данная уступка — одна из худших ошибок, допущенных в ходе переговоров, — даст о себе знать. Срок действия эмбарго на поставки оружия истекает 18 октября 2020 года. Если эмбарго будет снято, ситуация на Ближнем Востоке может стать еще хуже.
Данная уступка важна не столько для Ирана, сколько для Китая и России — двух мировых держав, которые участвовали в ядерных переговорах с Ираном. В 1990-х годах Китай и Россия поставили в Иран большое количество различных систем вооружений, которые иранцы затем использовали для создания собственного оружия. В 2020 году два самых сильных геополитических конкурента США получат возможность продавать Ирану передовые ракетные технологии.

Переговоры об иранской ядерной программе. Министры иностранных дел и другие должностные лица P5 + 1 и министры иностранных дел Ирана и ЕС в Лозанне
Нет ничего хорошего в том, что Иран может получить данное оружие. Однако, как показывает история, есть большая вероятность того, что многочисленные посредники Ирана на Ближнем Востоке также окажутся в выигрыше.

На прошлой неделе специальный представитель США по Ирану Брайан Хук дал показания в комитете Сената США по международным отношениям. Хук поделился с сенаторами информацией из недавно рассекреченных документов разведки США.
По словам Хука, с середины 2017 года Иран расширил свое взаимодействие с региональными партнерами в рамках своей программы по созданию баллистических ракет. Новые разведданные указывают на то, что Иран усилил свою поддержку ливанской «Хезболлы», расширив возможности группы по производству собственных ракет. Наконец, по словам Хука, американское разведывательное сообщество считает, что Иран разрабатывает «ракетные системы и связанные с ними технологии исключительно для экспорта своим региональным представителям».
Все это указывает не только на необходимость продления срока действия эмбарго ООН в отношении поставок оружия, но также и на ограниченные возможности нынешней американской стратегии «максимального давления». С одной стороны, антииранские санкции США существенно усложнили жизнь «Хезболле» и шиитским ополченцам: им стало сложнее выплачивать зарплаты. С другой стороны, американские санкции никак не повлияли на стремление Ирана вооружить своих доверенных лиц, способных нанести удар по союзникам США. Мир увидел все собственными глазами в сентябре 2019 года, когда иранская ракета уничтожила нефтеперерабатывающий завод, расположенный на территории Саудовской Аравии.

После этого нападения ни США, ни Саудовская Аравия не предприняли ответных военных действий. Ранее в октябре этого года иранский нефтяной танкер подвергся нападению в Красном море, однако ни одна страна так и не взяла на себя ответственность за нападение. Между тем вывод американских сил из северо-восточной Сирии потенциально может расширить влияние Ирана и его доверенных лиц в Сирии.

Данная геополитическая картина в сочетании с новыми разведанными о деятельности Ирана делает необходимость продления срока действия эмбарго на поставки оружия в Иран еще более актуальной. Старший научный сотрудник Фонда защиты демократий Бенам Бен Талеблу заявил в среду, 23 октября, что эмбарго ООН на поставки оружия в Иран значительно облегчит для США и их союзников разработку юридических мер, запрещающих поставки оружия в Иран и из Ирана.
Однако реальная опасность заключается в том, что и Китай, и Россия обладают технологиями, которые позволят улучшить и без того грозные военные возможности Ирана. Талеблу указал на крылатые ракеты КНР и России, для запуска которых используют установки, замаскированные под грузовой контейнер, который можно поместить на грузовой корабль. По его словам, если Иран сможет модернизировать свой арсенал, он будет обладать «самой большой ракетной мощью на Ближнем Востоке».

Проблема для США заключается в том, что для продления срока действия эмбарго на поставки оружия потребуется согласие со стороны Китая и России, которые могут наложить вето на резолюции США в Совбезе ООН. Администрация президента США Дональда Трампа оказалась в том же положении, в котором оказалась предыдущая администрация. В период между 2013 и 2015 годами администрация бывшего президента США Барака Обамы нуждалась в поддержке со стороны Китая и России, чтобы достигнуть окончательного соглашения с Ираном. Итогом этой многосторонней дипломатии стало согласие на истечение срока действия эмбарго ООН на поставки оружия.
Теперь Хуку и государственному секретарю Майку Помпео придется хорошенько постараться для того, чтобы убедить Китай и Россию отказаться от поставок оружия Ирану во имя стабильности на Ближнем Востоке. Сказать, что данное предприятие имеет мало шансов на успех, — значит ничего не сказать.
25 октября 2019
Максим Исаев

Путин — новый владыка Ближнего Востока, пишет Haaretz. Возможно, скоро только к России Израиль сможет обратиться за военной помощью. За помощь США придется платить. Но у России есть в регионе экономические интересы, пересекающиеся с израильскими. Как же израильтянам приноровиться к новому «хозяину города»?
США уходят, Россия приходит: сможет ли Израиль противостоять новому «хозяину города»?

13 лет назад российская энергетическая компания «РуссНефть», основанная Михаилом Гуцериевым, спровоцировала сильное волнение в Израиле, заявив о том, что она примет участие в тендере по продаже израильского нефтеперерабатывающего завода в городе Ашдод. В конце концов, проведя проверку структуры и собственников «Русснефти», израильская спецслужба Шин-Бет наложила вето на эту затею. Спустя год Гуцериев рассказал, что правительство оказывало на него давление в попытке заставить его продать компанию Олегу Дерипаске, приспешнику Владимира Путина. Гуцериев бежал в Лондон, а «Русснефть» была национализирована.
Спустя четыре года, в 2010 году, на израильском шельфе были обнаружены богатые запасы природного газа в месторождениях «Тамар» и «Левиафан». Россия испугалась, что Израиль может ослабить ее позиции на европейском газовом рынке, и группа представителей Газпрома вылетела в Израиль. Официальной причиной той поездки стали переговоры о покупке сжиженного природного газа из месторождения «Тамар». Но за закрытыми дверями делегаты обсуждали права на бурение.
И снова русским дали от ворот поворот. «Мы опасались, что мы импортируем коррупцию. Вот так просто и понятно. Только и всего. Мы не хотели видеть их здесь», — сказал один бывший высокопоставленный чиновник израильского правительства.

На фоне недавних событий на геополитической арене Ближнего Востока — решение США бросить курдов, приход российских военных, заполнивших образовавшуюся пустоту, трамповская политика «Америка в первую очередь» — возникает вопрос о том, что может случиться, когда Израиль в следующий раз встанет на пути российских экономических интересов. Вполне возможно, что в следующий раз Россия окажется единственной державой, к которой Израиль сможет обратиться за помощью в борьбе против иранской угрозы.

FT: настоящим победителем в сирийском конфликте стала
Два события, произошедшие на прошлой неделе, в очередной раз привлекли внимание к необходимости решить этот вопрос. Первое событие — это то, как президент США Дональд Трамп объяснил, почему Америка отправляет 2800 американских военнослужащих в Саудовскую Аравию, несмотря на его обещание вернуть военных домой. «Что ж, саудовцы за это платят», — сказал он. Второе событие — это визит Путина в столицу Саудовской Аравии Эр-Рияд, где он встретился с кронпринцем бен Салманом.

Лидер свободного мира руководит армией наемников, и многие американцы не видят в этом никакой проблемы. Возможно, демократы видят проблему в самом Трампе, однако их не слишком сильно привлекает идея военных кампаний на Ближнем Востоке, и они не испытывают особенно теплых чувств к Израилю. Дни безусловной военной помощи со стороны США, вероятнее всего, уже сочтены. В будущем Израилю придется за нее платить.
Путин — новый владыка Ближнего Востока. Хотя его мотивы для расширения влияния в этом регионе носят идеологический и стратегический характер, у него есть и экономические цели: он хочет продавать оружие и ядерные реакторы и участвовать в регулировании глобальной нефтегазовой индустрии, чтобы защитить российские интересы. Именно поэтому он стал ближневосточным игроком.

Вопрос заключается в том, чего Путин хочет от Израиля и может ли он это получить.
Угроза того, что иностранные интересы начнут контролировать израильские активы, заключается не столько в контроле как таковом. Как китайская компания, владеющая крупнейшим молокоперерабатывающим предприятием в Израиле «Тнува», не собирается тайно вывозить коров из страны, так же и русские не смогут набить себе карманы прибылью от продажи израильского газа.

Риск заключается в том, что они будут использовать эти активы для шпионажа или для подрыва основ общества, в первую очередь стандартов управления. Кроме того, США уже успели испытать на себе вмешательство России в выборы, и в преддверии выборов в Израиле в апреле прошлого года было немало волнений по поводу возможного «иностранного» вмешательства.
В распоряжении Москвы есть группы хакеров, специализирующихся на вмешательстве в политику, которые не оставляют после себя никаких улик, позволяющих доказать причастность российского правительства. Именно поэтому считается, что Алексей Бурков находится в израильской тюрьме по просьбе Интерпола по подозрению в краже данных кредитных карт 50 миллионов американцев, а не по обвинению во вмешательстве в выборы по приказу Кремля.
«Русские осуществляют политические диверсии по всему миру. Они считают, что имеют на это право, и Израиль не является исключением, — сказал один

высокопоставленный израильский чиновник, попросивший сохранить его имя в тайне. — Как и китайцы, русские хотят показать, что демократическая система не работает. Они предпочитают иметь дело с лидерами и иерархическими системами в отсутствие институтов, которые уравновешивают и сдерживают власть. Поэтому они бросают вызов демократическим структурам везде, где только возможно, вмешиваются в выборы и создают экономическое давление посредством инвестиций олигархов, которые служат Кремлю».
Вторая цель — украсть интеллектуальную собственность, что представляет особую угрозу для Израиля. «Русские признают превосходство израильских технологий и видят в нас мощный научно-исследовательский потенциал. Они крадут у нас, как сумасшедшие, — и не только они», — говорят бывшие чиновники.

Как бы то ни было, нам стоит соблюдать осмотрительность, чтобы не впасть в истерическое, ксенофобское состояние. Другими словами, важно действовать с осторожностью, но при этом помнить, что на Ближнем Востоке устремления и возможности — это не одно и то же.
«Русские испытывают на себе воздействие жестких санкций, введенных против них после вторжения на Украину», — отметил Цви Маген (Zvi Magen) из Института исследований национальной безопасности и бывший посол Израиля в России и на Украине.

«Им хочется повысить свой статус и хочется, чтобы в них видели крупную державу, но им еще очень далеко до этого. Они надеются заработать на своих успехах в Сирии, но пока им не удалось получить ничего значимого. Никто ничего не покупает, даже если им удается продать еще одну систему вооружений или реактор».
Маген продолжил: «В конечном счете они застряли в сирийском болоте между четырьмя силами, которые не приносят им ничего, кроме головной боли. Иранцам они не нужны, саудовцы им не подчиняются, турки неистовствуют — и остается только Израиль».

Более трети получаемой Россией прибыли — это прибыль от продажи природных ресурсов. Русские никак не участвуют в израильской экономике, они не участвуют в инфраструктурных проектах и проектах в области высоких технологий. «Они являются относительно второстепенными игроками — после американцев и китайцев», — сказал доктор Авиноам Идан (Avinoam Idan) из Центра геостратегии при университете Хайфы.
«Русские относятся к Израилю с уважением. Они считают, что Израиль имеет большое влияние в мире, и видят в еврейских сообществах мощную космополитичную силу», — говорит Узи Арад (Uzi Arad), бывший председатель Совета национальной безопасности Израиля.
В любом случае, по его словам, интерес России в Иране сильнее, чем ее интересы в Израиле. «В случае столкновения они встанут на сторону Ирана и Сирии, потому что в конечном счете их интересы находятся в этих ключевых странах, и они обусловлены сделками в сфере энергетики и оружия».

Израиль может справиться с угрозой, исходящей со стороны России и других иностранных государств, следующим образом:
1. Создать орган, регулирующий иностранные инвестиции, механизм официального рассмотрения предложений, чтобы исключить ситуативный подход к каждому конкретному случаю. Поскольку Америка ведет торговые войны, китайцы активно вкладывают деньги в Израиль, а Россия находится в непосредственной близости, Израилю необходимо упорядочить этот процесс, чтобы не импортировать коррупцию. Предложения по созданию такого органа звучат уже очень давно.
2. Ввести ограничения на участие иностранных компаний в приватизации и на различные уступки, как, к примеру, в случае продажи электростанций корпорации Israel Electric и тендеров на строительство легкого метро и опреснение.
3. Отказаться от 4 миллиардов долларов американской помощи, прежде чем Вашингтон начнет действовать самостоятельно. Подготовить оборонную индустрию к потере контрактов с американцами и к возможности активно конкурировать с американскими соперниками на мировых рынках.

(Haaretz, Израиль)

Ави Бар-Эли (Avi Bar-Eli)
Оригинал публикации: U.S. Out, Russia In: Can Israel Stand Up to the New Landlord in Town?
Опубликовано 24/10/201

Развитие событий в регионе говорит о том, что Иран не может контролировать ситуацию. В качестве примера можно привести положение дел в Ливане и Ираке.

АЛЕКСАНДР БЕЛОВ

В Ираке и Ливане вспыхнули демонстрации против коррупции и отсутствия экономических реформ. Беспрецедентные протесты в обеих странах, которые потрясли шиитские города и поселки, продемонстрировали, что иранская система по укреплению влияния в регионе потерпела неудачу. Тегеран и его доверенные лица не смогли трансформировать военные и политические победы в новое социально-экономическое видение для шиитских общин в Ираке и Ливане. Проще говоря, призывы Ирана к сопротивлению не позволяют обычным гражданам заработать достаточно денег на жизнь, пишет Ханин Гаддар в статье для издания The Foreign Policy.

С самого начала Исламской революции иранское правительство и Корпус стражей Исламской революции (КСИР) проводили четкую, долгосрочную и детальную политику в отношении того, как экспортировать свою революцию в регион, главным образом в страны с подавляющим большинством шиитов. Иран был очень терпелив и гибок в реализации своей политики, стремясь достигнуть главную цель: установление гегемонии по отношению к Ираку, Ливану, Сирии и Йемену.

Иранская игра вдолгую сегодня, похоже, принесла свои плоды. Сторонники Ирана в Ливане заняли лидирующие позиции на прошлогодних парламентских выборах. В Сирии Иран сумел спасти своего союзника сирийского президента Башара Асада. В течение последних нескольких лет Иран также смог укрепить свои позиции в Багдаде благодаря своим доверенным лицам, в том числе Силам народной мобилизации Ирака, созданным для борьбы с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Однако Иран упустил один важный момент: социально-экономическое видение, необходимое для сохранения своей базы поддержки. Иран всегда использовал малейшую возможность для того, чтобы проникнуть в региональные государственные институты, однако Тегеран забыл о том, что необходимо предложить новую картину завтрашнего дня. Развитие событий в регионе говорит о том, что Иран не может контролировать ситуацию. В качестве примера можно привести положение дел в Ливане и Ираке.

Иран создал доверенных лиц в обеих странах, предоставил им финансирование и оружие, а также помог завоевать власть и проникнуть в государственные учреждения. Сегодня основная задача государственных институтов Ирака и Ливана заключается не в том, чтобы защищать и служить интересам своих граждан, а в том, чтобы защищать и служить интересам Ирана.

Многие исследователи назвали нынешние протесты в Ливане «беспрецедентными» по ряду причин. Впервые за долгое время граждане Ливана поняли, что враг находится внутри страны — это их собственное правительство и политические лидеры, а не внешние силы. Кроме того, политические лидеры не могут контролировать ход протестов. Все указывает на то, что протестующие способны объединяться между собой независимо от их религиозной принадлежности и политической ориентации. Их объединил продолжающийся экономический кризис. Как сказал один из протестующих: голод не имеет религии.

Но еще важнее то, что протесты приобрели беспрецедентный характер, поскольку «Хезболла» также решила занять необычную для нее позицию. На протяжении десятилетий «Хезболла» гордилась тем, что защищает беднейшие слои общества и борется с несправедливостью, однако сейчас лидер «Хезболлы» Хасан Насралла решил встать на сторону властей и выступить против людей на улице. Впервые с момента образования «Хезболлы» в 1980-х годах ливанские шииты восстали против данной организации. В Набатии на юге Ливана протестующие шииты даже сожгли офисы лидеров «Хезболлы».

Можно выделить три основных фактора, которые способствовали протестам против «Хезболлы». Во-первых, дорогостоящее участие «Хезболлы» в сирийской войне и давление со стороны США против Ирана вынудили данную организацию сократить зарплаты и услуги, увеличив разрыв между богатыми и бедными в своем собственном сообществе. Пока шииты из бедных районов воевали в Сирии, чиновники «Хезболлы» извлекали военные выгоды, что вызвало сильное возмущение. Во-вторых, «Хезболла» решила закрыть гала на коррумпированность Набиха Берри, который стал спикером парламента. На фоне ухудшения экономики Ливана, когда многие шииты больше не могут оплачивать свои счета, коррумпированность Берри и его возмутительное богатство вызывают возмущение среди обычных граждан. В-третьих, «Хезболла» слишком сильно сосредоточилась на военной сфере. Однако военные победы не привели к общественному благополучию.

Аналогичная история сложилась и в Ираке. В октябре 2019 года десятки тысяч граждан Ирака приняли участие в протестах, которые проходили в Багдаде и других регионах страны, в которых проживает шиитское большинство. Граждане Ирака выступили против неспособности иракского политического класса предоставить им основные услуги и сократить безработицу и коррупцию. Власти предприняли быстрые ответные действия, чтобы подавить протесты, в результате чего погибло более 100 протестующих.

В обоих случаях Иран будет делать то, что он делает лучше всего. В Ливане вместо того, чтобы отступить и разрешить проведение реформ, «Хезболла» и поддерживаемые Ираном ополченцы, вероятно, прибегнут к силе. Как ясно дал понять Насралла, его правительство не падет. В Ираке вполне вероятно, что поддерживаемые Ираном ополченцы снова прибегнут к насилию, чтобы подавить новый раунд протестов, запланированный на 25 октября. При отсутствии международного давления и требований роспуска парламента и отставки премьер-министра Ирака Адиля Абдул-Махди могут погибнуть еще больше протестующих. Но в любом случае имидж Ирана серьезно пострадает.

Недавние протесты показали, что власть Ирана в регионе оказалась менее устойчивой, чем все считали. И что еще более важно, протесты напомнили Ирану, что шиизм не принадлежит Тегерану и что, возможно, пришло время начать работать непосредственно с шиитскими общинами.

Растущее китайское присутствие на Ближнем Востоке и в Северной Африке (БВСА) сформировало устойчивый стереотип: Китай наращивает свое влияние в сфере экономики, но остается пассивным игроком в политике. Но это, мягко говоря, не так.

В отношении растущего китайского присутствия на Ближнем Востоке и в Северной Африке (БВСА) сформировался устойчивый стереотип: Китай наращивает свое влияние в сфере экономики, но остается пассивным и слабым игроком в политике. Этот стереотип неверен. Китайское влияние в регионе настолько сильно, что правительства стран БВСА не могут позволить себе даже ограниченной критики Пекина по темам, важным для местного общественного мнения.

Такой темой для общественности мусульманских стран, безусловно, является положение уйгурского населения Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Ситуация вокруг полицейского давления на уйгуров обильно освещается мировыми СМИ и СМИ мусульманских стран. Но ни одна страна БВСА не посмела присоединиться к опубликованному в июле коллективному обращению 22 стран – членов Комитета ООН по правам человека, в котором осуждались китайские практики. Более того, многие из них, включая Саудовскую Аравию, Египет, Катар, ОАЭ, Алжир, Оман, подписали коллективное обращение 37 государств, в котором поддерживалась политика КНР.
Китай наращивает военное сотрудничество со странами региона и уже превратился в важного и крупного поставщика оружия в БВСА. Китайский флот более десятилетия постоянно присутствует в водах Аравийского моря – и это присутствие давно вышло за рамки первоначальных патрулей по борьбе с сомалийским пиратством. В 2017 году в Джибути вступила в действие первая за последние десятилетия постоянная китайская военная база за рубежом, позволяющая обеспечить постоянное присутствие флота в западной части Индийского океана и в Восточном Средиземноморье.
Но не только Ближний Восток зависит от Китая, Китай также зависит от Ближнего Востока. Уровень импортной нефтяной зависимости китайской экономики составляет около 60%, а более 44% китайского импорта нефти приходится на Ближний Восток. Недавний иранский удар по саудовской нефтяной промышленности был болезненным напоминанием об уязвимости Китая перед потрясениями в этом регионе.

Диверсификация источников энергоносителей, в том числе за счет России – долгосрочный приоритет китайской политики, но в обозримом будущем рассчитывать на резкое снижение значимости Ближнего Востока для китайской экономики не приходится. Поэтому поддержание определенного уровня политического влияния в регионе является для КНР вопросом национальной безопасности. При этом характер китайской вовлеченности в Ближний Восток коренным образом отличается и от американской, и от российской модели присутствия.

Прежде всего, Китай поддерживает высокий уровень присутствия во всех странах региона и активнейшим образом развивает сотрудничество со всеми расположенными здесь государствами и группировками государств. Ключевыми партнерами КНР в регионе являются Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Иран, Израиль.

Каждая из этих стран играет свою роль в китайской внешней политике и торговле. Саудовская Аравия – крупнейший поставщик нефти и крупнейший торговый партнер. ОАЭ – важный торговый партнер и операционный центр для китайского бизнеса в регионе, здесь проживает китайская диаспора, насчитывающая до 300 тысяч человек, и зарегистрировано более четырех тысяч компаний с китайским участием.

Иран важен как крупный независимый поставщик нефти и крупный покупатель китайской промышленной продукции, зачастую вынужденный. Китайские компании поставляют в Иран большое количество оборудования и реализуют часть важных инжиниринговых проектов в сфере инфраструктуры. Для Ирана Китай практически безальтернативен в качестве основного экономического партнера.

Израиль – важнейший канал доступа к современным технологиям, привлекает крупные китайские инвестиции в свой инновационный сектор и инфраструктуру (китайцы управляют крупнейшим израильским портом в Хайфе). С 2005 года Израиль, по данным проекта China Investment Tracker, аккумулировал инвестиции в размере 12,1 млрд долларов (в других источниках называются и большие суммы – 16 млрд). На фоне торговой войны с Китаем США прилагают значительные усилия, чтобы убедить Израиль ограничить сотрудничество с КНР.

Помимо этих стран, важную роль в китайской политике в регионе БВСА играет Оман (крупный и старый, доверенный поставщик нефти, важный торговый партнер). Быстро развивались отношения КНР с Египтом, важным для КНР со стратегической и внешнеполитической точки зрения, а также с Алжиром (инжиниринговые проекты и растущее военно-техническое сотрудничество).
Сотрудничество КНР сразу со всеми игроками означает, что Китай ни по одному вопросу региональной политики не может позволить себе однозначно поддерживать ту или иную сторону, как это порой позволяют делать себе США или Россия.

Действия Китая являются подчеркнуто осторожными, выверенными – и зачастую тщательно маскируются.

Китай был крайне негативно настроен по отношению к серии переворотов в рамках «арабской весны», усматривая в них, помимо всего прочего, опасный прецедент с точки зрения собственной внутриполитической стабильности. Но это не помешало ему быстро установить сотрудничество с постреволюционными властями.
На фоне многолетней сирийской войны Китай сочетал ограниченную помощь правительству Башара Асада, сотрудничество с Ираном и параллельное расширение сотрудничества с Саудовской Аравией в рамках своей инициативы «Пояса и пути».

Китай одновременно осуществлял дозированное военно-техническое сотрудничество с Ираном, перевооружал беспилотниками правительство Ирака, боровшееся с экспансией запрещенного в России ИГИЛ, и организовывал крупные поставки оружия в Саудовскую Аравию и ОАЭ.
Тем не менее в нынешних условиях, на фоне развернувшегося противостояния с США, значимость Ближнего Востока для Китая выходит далеко за рамки традиционных экономических интересов и борьбы с терроризмом. Ближний Восток вновь превращается в один из важных фронтов новой холодной войны, каким он был и в прошлую холодную войну.
Стратегическое значение Ближнего Востока в контексте новой холодной войны, с точки зрения Китая, заключается в том, что

этот регион на протяжении десятилетий поглощает гигантские американские экономические и военные ресурсы, предотвращая перегруппировку американских сил и их наращивание против Китая.

Сокращение вовлеченности в ближневосточные дела с целью сосредоточения сил на Тихом океане было целью США начиная с первого срока Барака Обамы – и многие поспешные шаги по свертыванию американского присутствия в Ираке были предприняты, имея среди прочего и эту цель.

Неудачи на Ближнем Востоке были одной из главных причин провала, объявленного администрацией Обамы в 2012 году «поворота в Азию», а нестабильность в этом регионе продолжает мешать политике сдерживания Китая сейчас.

Сама американская кампания форсированного военно-политического давления на Иран может рассматриваться как попытка в короткие сроки добиться решающего успеха на Ближнем Востоке для того, чтобы затем сконцентрировать ресурсы на Китае.

И мы видим, что позиция КНР по поддержке Ирана становится все более активной, включая постепенное восстановление закупок нефти, несмотря на американские санкции, увеличение инвестиций и технологическую помощь, в том числе в военной сфере. Постепенно увеличивается объем китайских инвестиций в Иран, хотя сообщения о заключении гигантских соглашений об инвестициях на 400 млрд долларов в рамках программ «Пояса и пути» стоит воспринимать с большой долей скепсиса с точки зрения их осуществимости.

Китай заинтересован в том, чтобы Иран выстоял в текущем противостоянии и продолжал представлять собой большую проблему для американской политики. Но одновременно он будет делать все возможное для сохранения своих традиционных связей с Саудовской Аравией и Израилем.
При сравнении российского и китайского присутствия в регионе важно понимать, что речь идет о явлениях несопоставимых по масштабам. Несомненно, Россия в последние годы добилась выдающихся успехов в регионе в военной сфере и дипломатии. Россия остается ключевым игроком в вопросах региональной безопасности и сохраняет важную роль в военно-техническом сотрудничестве стран региона. Ее дипломатический аппарат и вооруженные силы, при меньшей численности, остаются куда более опытными, активными и профессиональными, чем их китайские коллеги.

Однако торговля КНР только с арабскими странами, по данным китайских СМИ, в 2018 году превышала 244 млрд долларов, а с учетом Ирана и Израиля мы говорим об обороте торговли в 300 млрд долларов, что опережает российский показатель в семь раз.

Китай является крупнейшим внерегиональным источником инвестиций для Ближнего Востока и реализует здесь многочисленные строительные проекты, опираясь на свою рабочую силу и технологии. По этим направлениям Китай и Россия в принципе несопоставимы.

Россия конкурирует с КНР в поставках военной техники в отдельные страны региона и по наиболее важным направлениям ВТС (боевая авиация, системы ПВО) ее позиции остаются довольно прочными. Китай добивается успеха прежде всего по направлениям, где России пока нечего предложить (боевые беспилотники), либо в странах, ограниченно сотрудничающих с Россией по политическим причинам (Саудовская Аравия).

За пределами сферы ВТС Россия является нишевым игроком, по большинству направлений слабо конкурируя с Китаем. В обозримом будущем, в условиях противостояния с США, интересы сторон на Ближнем Востоке будут скорее совпадать, а отдельные случаи конкуренции по конкретным проектам не повлияют существенным образом на сотрудничество Москвы и Пекина.

Автор примет участие в XVI ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» на тему «Заря Востока и мировое политическое устройство» в Сочи с 30 сентября по 3 октября 2019 года.

Василий Кашин
25 сентября 2019,

В течение долгих лет две страны использовали друг против друга различные организации и группировки

Трампу не удастся помирить арабов и евреев

Алексей Нечаев

США представили план урегулирования конфликта между Израилем и Палестиной стоимостью 50 млрд долларов. Причем спонсорами «большой сделки» должны выступить богатейшие страны Персидского залива, Северной Африки и Запада. Однако в Палестине в очередной раз отвергли идею Вашингтона по примирению, поставив двухлетние труды Белого дома на грань провала.

Белый дом в субботу опубликовал экономическую часть плана по урегулированию палестино-израильского конфликта, который в СМИ называют «сделкой века». Согласно документу, в течение 10 лет Палестине, Египту, Иордании и Ливану предлагается выделить 50 млрд долларов.

Чуть более половины этих средств должно получить палестинское государство, а оставшиеся деньги разделят между собой соседние страны. Также предусмотрена реализация более 100 проектов в инфраструктурной, промышленной, медицинской и образовательной сферах в Палестине.

Кроме того, в документе говорится о строительстве современной туристической инфраструктуры и транспортной сети через Западный берег реки Иордан, сектор Газа и территорию Израиля. Также в документе речь идет о расширении египетского порта рядом с Суэцким каналом, что позволит стимулировать торговлю в регионе.

По замыслу авторов, реализация плана позволит создать один миллион рабочих место, удвоить ВВП Палестины, снизить уровень безработицы, вдвое сократить показатели бедности и «предоставит возможность палестинскому народу построить процветающее общество».

Финансирование многомиллиардного проекта возлагается на страны Персидского залива, Запада и частный сектор. Причем для управления финансами Вашингтон предлагает создать многонациональный банк развития – «головной фонд», который будет контролироваться назначаемым советом управляющих.

Что касается политической части плана – ее в Белом доме обещают опубликовать в ближайшее время, так как «экономический план не будет работать без решения политических вопросов».

Отметим, что публикация экономической части плана предваряет два важных событиях для Ближневосточного региона.

Первое событие – это предстоящая в Иерусалиме встреча советников по национальной безопасности РФ, США и Израиля, которая состоится 24-25 июня. Второе – это организуемый США международный форум по Палестине «Мир во имя процветания», который пройдет в Бахрейне 25-26 июня. Именно там старший советник президента США Джаред Кушнер должен официально презентовать план Белого дома, работа над которым велась два года.

Однако президент Палестины Махмуд Аббас уже подверг критике саму «сделку века» и отказался направлять делегацию на конференцию в Бахрейн. «Пока нет политического решения – мы не будем обсуждать экономическую сторону вопроса», – заявил Аббас. Эту позицию поддержали даже его оппоненты.

Скептически к «сделке века» относится и Россия, о чем ранее заявляли глава МИД РФ Сергей Лавров и замглавы МИДа Михаил Богданов. По мнению российской стороны, чтобы разрешить палестино-израильский конфликт, вначале нужно добиться урегулирования разногласий между противоборствующими в Палестине политическими силами, над чем в Москве работают уже длительное время.

Напомним, глава Госдепа Майк Помпео тоже сомневался в реализации «сделки века».

В связи с чем возникает вопрос: зачем Дональд Трамп и Джаред Кушнер столь настойчиво продвигают свой план урегулирования палестино-израильского конфликта в условиях, когда как минимум одна из сторон выступает категорически против этого плана?

«Логика действий Трампа и Кушнера понятна. Они очень заинтересованы в том, чтобы решить палестинский вопрос, который является главным препятствием для сближения союзников США», – заявил газете ВЗГЛЯД председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов.

По его словам, администрация Трампа хочет опираться на надежных союзников в лице Израиля, Саудовской Аравии и примкнувшего к ним ядра арабских стран из Северной Африки и стран Персидского залива, которые традиционно являются партнерами Вашингтона.

«Все понимают, что палестинский вопрос, с одной стороны, неразрешим, но, с другой стороны – он вносит раздор и не позволяет арабским монархиям начать открытое сближение с Израилем, так как это не будет понятно арабской улицей», – пояснил собеседник.

«Вполне логично, что Трамп хотел бы снять палестинский вопрос, и тогда перед ним открываются другие перспективы для политики на Ближнем Востоке. В частности, у него появится возможность для создания мощной и формализованной антииранской группы», – считает Лукьянов.

«Другое дело, что Трамп и Кушнер, как бизнесмены, полагают, что этот вопрос решается прежде всего денежным вливанием и считают возможным купить лояльность палестинцев за большие деньги, причем за деньги арабских монархий», – отметил эксперт.

«Но, думаю, эта сделка, в буквальном смысле слова «сделка», не состоится. Палестинцам, конечно, тоже надоело жить в условиях недопризнанного государства. Но взять и продаться за деньги, когда все упирается в вопросы святынь и восточного Иерусалима, когда затрагиваются такие чувства – деньги точно не работают», – подытожил Лукьянов.

Экс-советник министра внутренней безопасности Израиля, бывший израильский консул в Москве Алекс Векслер тоже считает, что план Трампа и Кушнера ожидает фиаско.

«Сегодня в Израиль прибыл помощник президента США по нацбезопасности Джон Болтон, завтра прибывает секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев, и вместе с председателем Совета национальной безопасности Израиля Меиром Бен-Шаббатом они намерены обсудить целый ряд вопросов по ближневосточной проблематике. Это уникальный случай, когда представители двух великих держав соберутся в Иерусалиме, и вместе с израильским коллегой проработают вопросы Сирии, Ирана и Палестины», – сказал Векслер газете ВЗГЛЯД.

«Но, несмотря на все усилия, палестинцы отвергают план Трампа. Их можно понять: пока что реально не видно, откуда возьмутся 50 млрд долларов, которые будут распределены еще и между Египтом, Иорданией и Ливаном», – пояснил собеседник.

По его словам, когда в Бахрейне соберутся представители заинтересованных государств и, возможно, под давлением Кушнера согласятся выделить нужные суммы денег, тогда уже можно будет говорить о перспективах реализации этого плана, «но пока что эти деньги находятся где-то в воздухе».

«Что касается позиции России – Лавров и Богданов ранее неоднократно говорили о том, что не может быть никакого плана урегулирования между Палестиной и Израилем до тех пор, пока не состоится примирение между различными палестинскими группировками. Но беда в том, что примирить их можно только с помощью большой военной силы. Потому что ненависть одних группировок к другим такова, что они меньше ненавидят Израиль, чем друг друга», – заключил Векслер.

Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский также считает, что «сделка века» не состоится, но по той причине, что она невыгодна палестинскому руководству.

«Нет никаких перспектив реализации каких угодно и чьих угодно планов урегулирования палестино-израильского конфликта. Прежде всего в этом не заинтересованы сами палестинцы», – заявил Сатановский газете ВЗГЛЯД.

«Ведь прекратить конфликт с Израилем означает не теоретическое и виртуальное признание Государства Израиль, а решение вопросов о границах, о беженцах, о Иерусалиме. Но это невозможно.

Палестинский лидер, который пойдет на такие шаги, будет немедленно уничтожен, причем достаточно жестко», – продолжил Сатановский.

«И если ни Клинтон, ни Буш, ни Обама не смогли решить вопрос с палестинцами, почему Трампу это удастся?» – поинтересовался эксперт.

Он напомнил, что сейчас Америка тратит колоссальные средства, которые направляет в палестинскую казну, но «Трамп это видит и намерен сделать большое обрезание всем ненужным тратам. Потому он предлагает сделку, которую должны оплатить другие арабы. И если палестинцы на нее не согласятся – значит, они сами виноваты. Но я не думаю, что Трампу удастся слить этот актив», – заключил Сатановский.

Крупнейшие американские эксперты об успехах президента Путина

Авигдор Эскин
Последние годы отмечены активизацией России на Ближнем Востоке после многих лет неучастия в делах региона. Советский Союз был крепким и неистомным игроком в арабском мире, поддерживая светские режимы и террористические организации антиизраильской нацеленности. В активах Москвы с конца пятидесятых и до развала СССР оказались Египет, Ирак, Сирия, Ливия и практически все палестинские боевики. Во всех этих случаях советская поддержка предназначалась для авторитарных светских арабских режимов, тяготевших к социализму и готовых не присоединяться к проамериканским и прозападным политическим коалициям.



К началу семидесятых годов Москва превосходила всех конкурентов в мире по степени влияния там. И тогда вступили активно в игру США. Вашингтон осознал стратегическую важность территориально малого Израиля только к тому времени. Военное и политическое партнерство с Иерусалимом оказалось для американцев неожиданно выгоднейшим проектом. При этом они сохраняли свои традиционно близкие отношения с Саудовской Аравией и Эмиратами, а также Кувейтом, Бахрейном и Катаром.

Баланс силы сильно изменился, когда в 1972 году Египет, главный советский партнер в регионе, выдворил советских военных советников и начал разворот к США. Этот маневр стоил Израилю Синайского полуострова, который он отвоевал у египтян в 1967 году, но в период 1975-1982 вернул полностью по американскому настоянию. Если бы Египет оставался в сфере влияния СССР, то подобные территориальные уступки со стороны Израиля были бы маловероятны.

Египетско-израильская граница севернее Эйлата
К концу семидесятых в рядах палестинского террористического сообщества начали все явственнее проявляться исламистские тенденции. А это автоматически означало противодействие советскому вторжению в Афганистан, а позже — участие в войнах в Чечне и Югославии. К этому надо добавить досадную для Москвы смену власти в Иране. Если шах был лояльным партнером, то режим Хомейни провозгласил СССР «малым сатаной» и нередко действовал враждебно. Так, созданная при его поддержке террористическая организация «Хезболла» взяла на заре своей деятельности, в 1985 году, четверых советских дипломатов в заложники. Один из них был зверски убит, а другие выпущены вследствие неконвенциональных действий спецназа при КГБ СССР.
Настигшее Москву ослабление с последующим развалом СССР привели к дальнейшей утере влияния на Ближнем Востоке. Единственным шагом вперед было восстановление дипломатических отношений с Израилем с последующей нормализацией их вплоть до стратегического сотрудничества в наши дни.



Российский «камбэк» на Ближний Восток рассматривается американскими и западными противниками Москвы как колоссальный успех. Подчеркнем, что ни США, ни их западные партнеры не пытались помешать России в ее стремлении занять ведущие позиции в Сирии и в Ливии. Более того, администрация Трампа относится безоговорочно нейтрально к активному сотрудничеству с Москвой со стороны ее ближайшего партнера, Израиля. Это касалось не только участия Нетаньяху в праздновании 9 мая на Красной площади с последующим участием в акции «Бессмертный полк». К примеру, Израиль позволил сирийским правительственным войскам взять полностью под контроль южные районы. Все это по согласованию с Россией.

Статус России на Ближнем Востоке оценивается сегодня по-разному. Отсутствие экономических возможностей для участия в региональных проектах умаляет потенциальное влияние Москвы. Однако эффективность действий России в Сирии не подлежит сомнению. Именно массированные бомбардировки со стороны ВКС позволили президенту Асаду вернуть себе около половины территории, которая, казалось, ушла уже от него навсегда.

Важнейшим критерием для оценки российских действий в Сирии является последовательный успех в миновании афганского сценария. Россия не берет ответственности за сирийскую территорию, а заботится о двух своих военных базах и помогает режиму Асада укрепляться там, действуя преимущественно с воздуха. Не менее важным являются рекордно низкие показатели по терактам внутри России. В некоторой степени это является результатом действий ВКС в Сирии.

Знаменательно, что американские эксперты видят в укреплении российских позиций в Сирии и в Ливии грандиозный успех. Об этом написала в своей вышедшей два месяца назад книге «Putin»s world» Анжела Стент (Angela Stent), прослывшая ведущим авторитетом в сфере СССР и России. Помимо множества академических позиций, она успела поработать и на Госдеп, и на разведку. В ходе недавнего обсуждения книги с Катрин Стоунер (Kathryn Stoner), известным экспертом по России из Стэнфорда, она назвала возвращение на Ближний Восток одним из крупнейших успехов президента Путина. Ее ученая собеседница добавила, что американские военные были удивлены скоростью продвижения российских сил в Сирии.






Знаменательно, что обе дамы — постоянные гостьи на Валдайском форуме. Они прекрасно владеют русским языком и часто посещают Россию. Однако должна ли их тревога в связи в укреплением России на Ближнем Востоке стать решающим словом для лидеров России?
Только сегодня из Сирии пришли сведения о прямом столкновении регулярных сил турецкой армии с отрядами Асада в районе Идлиба. Высокая взрывчатость и низкая предсказуемость событий там требуют повышенной бдительности. И, определенно, успокаивающим фактором для России остается ее ограниченная, «неафганская», вовлеченность.
Иерусалим
Авигдор Эскин

Турция продолжает вести решительную и эффективную борьбу с боевиками и пособниками террористической организации ДЕАШ

План «200 долларов за баррель» известен, но пока откладывается

Противостояние между арабами и персами имеет многовековые традиции, но в последнее время обострилось до крайности. И этнический фактор в данном противостоянии, по-видимому, далеко не главный.

Конфессиональное измерение – персы-шииты против арабов-суннитов – гораздо важнее. Но вполне вероятно, что еще более значим геополитический и экономический расклад – борьба за влияние на Ближнем Востоке и в исламском мире в целом, за контроль над нефтяными потоками и ценами.

Проявлением этого противостояния стала жесточайшая ирано-иракская война 80-х годов, которую фактически проиграли обе стороны. Затем эстафету противостояния Тегерану приняли аравийские монархии во главе с Саудовской Аравией. По сути между ними и Ираном с 2009 года идет война, только опосредованная. В Сирии силам Исламской Республики, поддерживающим официальный Дамаск, противостоят радикальные суннитские группировки, финансируемые монархиями. В Йемене, наоборот, их войскам с союзниками из местных, считающихся «законным правительством», противостоят повстанцы-хоуситы, поддерживаемые Тегераном. Понятно, что в такой ситуации переход к войне непосредственно между монархиями и Ираном весьма вероятен.

» Воевать против Ирана в одиночку саудиты точно не захотят «
Суммарный военный потенциал стран – членов ССАГПЗ (Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта, Бахрейна, Катара, Омана) выше, чем у Ирана. За арабами превосходство в технике всех классов как количественное, так и в значительной степени качественное – у монархических армий очень много самых современных образцов, каковых у персов почти нет. Лишь под водой сила на стороне Ирана – он имеет три ПЛ проекта 877 и несколько десятков малых ПЛ, у противной стороны подлодок нет вообще. Но это ни на что не повлияет. Еще у Ирана есть превосходство в людских ресурсах, при этом армия призывная, что обеспечивает более высокую мотивацию военнослужащих. Конфликт в Йемене продемонстрировал безобразно низкий уровень боевой и морально-психологической подготовки личного состава монархических армий. Но опыт сирийской войны показывает, что у персов то и другое ненамного выше. Если же монархическую коалицию усилят Иордания и Египет, ситуация для Ирана окажется совершенно безнадежной.

В реальности все отнюдь не так плохо. Оман с его уникальным ибадитским исламом (нечто среднее между суннизмом и шиизмом) состоит в ССАГПЗ чисто формально, он всегда находился в нормальных отношениях с Ираном и воевать против него точно не станет. Не будет воевать против него и насмерть рассорившийся с Саудовской Аравией и ОАЭ Катар. Уже давно не проявляет энтузиазма в поддержке авантюр Эр-Рияда Кувейт, который географически находится ближе всего к Ирану, соответственно ему в случае войны достанется больше всех. Вряд ли таскать каштаны из огня для саудитов захочет Иордания, в еще меньшей степени это относится к Египту, чья светская военная власть очень сильно тяготится финансовой зависимостью от ваххабитской Саудовской Аравии. Да и по большинству политических вопросов взгляды Каира и Эр-Рияда очень сильно разнятся. Более того, не факт, что даже Эмираты захотят воевать против Ирана, позиции этой страны и Саудовской Аравии в последнее время расходятся все сильнее, причем на ОАЭ, которые гораздо умереннее в политическом и религиозном плане, чем КСА, ныне переориентировался Египет. Таким образом, Эр-Рияд может оказаться в полном одиночестве. Гарантированным союзником саудитов остается только Бахрейн, где три четверти населения составляют шииты, но правящая династия – сунниты. Само ее существование зависит от Саудовской Аравии и ОАЭ, что и проявилось во время шиитского восстания 2011 года. Пользы от такого союзника Эр-Рияду никакой, а в одиночку воевать против Ирана саудиты точно не захотят, особенно, если учесть уязвимость инфраструктуры монархий. Исламская Республика в этом плане гораздо устойчивее.

Отсутствие сухопутной границы между Ираном и монархиями войне не помеха. Разделяющий стороны Залив довольно узкий, при обмене авиационными и ракетными ударами через него важнейшими целями сторон станут нефтяные объекты. В такой ситуации можно было бы ожидать цен на черное золото хоть по 200 долларов за баррель, особенно с учетом взаимного перекрытия Ормузского пролива. Нельзя полностью исключать высадку персами воздушно-морского десанта в Бахрейне (в расчете на помощь от местных шиитов) и даже на северо-востоке Саудовской Аравии, где проживает угнетаемое правящими в стране ваххабитами шиитское меньшинство. Возможна и сухопутная война через Ирак. В этом случае его ВС тоже будут втянуты в этот конфликт и скорее всего разделятся по конфессиональному признаку. Поскольку доминируют в Ираке шииты, то более значительную поддержку получит Иран. В итоге десант персам может и не понадобиться, их танки доберутся на нефтеносный северо-восток Саудовской Аравии посуху.

Хотя в этом случае война почти наверняка сильно расширится по составу участников, будет уже другой сценарий. Саудиты все равно понесут колоссальный ущерб, на восстановление уйдут многие годы и сотни миллиардов долларов. Но и Ирану, на который ополчатся многие страны региона, а также государства, от Ближнего Востока очень далекие, придется ничуть не легче. Поэтому обе стороны конфликта продолжают, пока возможно, воевать чужими руками, нанося друг другу серьезный, но далеко не фатальный ущерб. Сколько времени будет продолжаться такая опосредованная война, закончится она миром или, наоборот, описанным выше полномасштабным открытым столкновением – зависит от слишком многих условий и факторов.

Александр Храмчихин,
заместитель директора Института политического и военного анализа
Опубликовано в выпуске № 18 (781) за 14 мая 2019 года

Интервью Главного эксперта Американо-Азербайджанского Фонда Содействия Прогрессу Алексея Синицына  агентству Sputnik.

— 2018 год в ближневосточном контексте закончился, как говориться, на тихой волне — мировые СМИ все меньше пишут о войне в Сирии, Йемене, Ливии. Даже конфронтация Ирана и США, которая, казалось, скоро может перейти в военную фазу исчезла из топ-новостей. Значит ли это, что пресловутая «арабская весна» бесславно завершилась, а 2019 год может стать временем некоего умиротворения Ближнего Востока?

— Сначала об «арабской весне». Сейчас ближневосточная пресса не без злорадного удовольствия пишет о том, что «арабская весна», приняв форму движения «Желтых жилетов», перекинулась в Европу. Об этом же в открытом письме Эммануэлю Макрону говорит гуру западных интеллектуалов Насим Талеб, автор нескольких экономических бестселлеров. Но это, наверное, преувеличение.

К тому же ИГИЛ до конца не разгромлено. Псевдохалифат понес тяжелые потери от действий сирийской армии и российских ВКС. Последние мощные удары в формате операции «Jazeera Storm» в районе Хаджина наносили курдские отряды SDF при поддержке спецназа и авиации США. Они пытаются вновь взять под контроль границу с Ираком, откуда ИГИЛ выбил курдов в ноябре, превратив Хаджин, в плацдарм своих операций на восточном берегу Евфрата. Но без американцев ИГИЛ может спокойно вернуться в Сирию, точнее на те территории востока страны, которые раньше находились в зоне ответственности коалиции.

Американцы нещадно бомбили Хаджин, точно так же, как раньше стирали с лица земли Мосул и Ракку. Но не предпринимали никаких действий в отношении иракской группировки ИГИЛ, предоставив ее заботам иракской армии. Та же за год совершила против боевиков не менее 1500 боевых вылетов самолетов и вертолетов. Но без особого успеха, что неудивительно — в Ираке полгода не могут сформировать дееспособное правительство и даже назначить министров обороны и внутренних дел. 

— Из очередного твитта Дональда Трампа  мир узнал о том, что американцы якобы готовятся вообще уйти из Сирии в течение 100 дней. Возможно ли считать вывод американских военных из Сирии одним из позитивных итогов 2018 года?

— Насколько я помню, американцы ушли только из Индокитая. Но не по доброй воле. Их оттуда выбили в ходе вьетнамской войны. Поэтому пресловутые 100 дней могут растянуться на годы, как это происходит в Афганистане.            

Трудно представить, что США отказались от планов раздела Сирии. Я имею в виду не только расчленение этого государства на Рожаву, т.е. «Сирийский Курдистан», и остальную Сирию. Но и отторжение от САР достаточно большого плацдарма на юге страны, с которого арабские боевики могли бы организовать наступление в глубину сирийской территории, включая Пальмиру и даже Дамаск.

Эти группы террористов полностью контролируются американскими военными, но по каким-то неведомым обстоятельствам в эту 100-километровую зону в районе ат-Танфа постоянно просачиваются сотни боевиков ИГИЛ, которые инкорпорируются в созданную Пентагоном т.н. «Новую сирийскую армию».

Однако серьезные источники сообщают о полевой базе Сил специальных операций РФ в провинции Сувейда, точнее, в районе Заза, где в прошлом году располагался передовой опорный пункт американского спецназа. Очевидно, именно эта база российских ССО успешно блокирует все действия боевиков, осуществляемых с территории, которую Дамаск официально объявил «оккупированной США». Может быть, этот факт побудил Трампа отдать приказ о выводе американцев из Сирии.

— Но еще недавно все мировые СМИ утверждали, что самой сложной проблемой для Москвы и Дамаска является провинция Идлиб, где собраны не менее 60 тысяч боевиков, большую часть которых составляют террористы Джабхат-ан-Нусры. Анкара предложила создать в этой районе «зону деэскалации», чтобы отделить от нусритов и их союзников «умеренных» боевиков и разоружить или даже уничтожить радикалов. Это удалось сделать?

— Только частично. Анкара выводит из Идлиба протурецкие вооруженные группы (около 15 тысяч штыков), которые в новой военной операции турецкого генштаба должны были бы отбросить курдские отряды SDF, PYD и YPG от сирийско-турецкой границы. Кстати, требования турков не так, уж, и велики — создать в Сирийском Курдистане 40-километровую буферную зону, свободную от тех курдских структур, которые Турция считает террористическими.

Интересно, что это давление Анкары открывает возможности новых, действительно перспективных переговоров между Дамаском, Анкарой, Москвой и курдскими партиями. Последние уже обвинили Трампа в предательстве, но на самом деле уход американцев создает реальные условия для сохранения единого сирийского государства.

Я думаю, что все внешние  фигуранты «большой игры» в Сирии могут и уже находят определенное взаимопонимание. Примером этому может служить совместная работа астанинской группы над созданием конституционных органов будущей свободной Сирии. Неслучайно же глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил оппонентам: «Мы работаем с Россией и с Ираном, нравится вам это или нет. Но пока мы не видели никакой поддержки со стороны партнеров, со стороны коалиции».       

Что касается Джабхат-ан-Нусры, которая сейчас именует себя «Хайят Тахрир аш-Шам» и даже готовит новый ребрендинг, то вырваться из огромного идлибского котла в направлении Латакии или Алеппо ей уже не удастся. Очевидно, до весны судьба этой группировки будет решена окончательна.

— Весь 2018 год прошел под знаком возможного противостояния США и Ирана, прежде всего, в зоне Персидского Залива. К счастью, никаких военных столкновений там не произошло. Но в феврале нового года Исламская Республика будет отмечать 40-летний юбилей со дня своего основания, к празднованию которого советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон публично призывал свергнуть правящий режим. Насколько реальна такая опасная перспектива?

—  В 2018 году Дональд Трамп публично объявил о своей цели — добиться полного прекращения иранского нефтяного экспорта. Он, конечно, снизился, но не прекратился, а иранская экономика, которую сами иранцы называют «экономикой Сопротивления», кажется, достаточно приспособилась к санкционному давлению. Кстати, иранские танкеры, которые идут с выключенными транспондерами, никто не собирается топить в океане.

Вероятно, сыграло свою роль предупреждение президента Роухани: «Если однажды они (США) захотят помешать экспорту иранской нефти, нефть вообще не будет экспортироваться через Персидский залив».

Стороны обменялись угрозами, но, видимо, правы оказались аналитики The National Interest, сообщившие, что в Пентагоне считают «смертельно опасными» иранские вооружения — «баллистические ракеты «Саджил» с дальностью до 2500 км, подлодки «Гадир», антикорабельные ракеты «Халидж-е Фарс» и российские ЗРК С-300».

Иранская тема, вообще, несколько потеряла свою актуальность и для СМИ, и для политиков. Ведь сам американский президент заявил, что целью пребывания американских войск в Сирии всегда была только борьба с ИГИЛ. Про заявления  своего всесильного советника Джона Болтона о том, что США находятся в Сирии ради борьбы с иранским влиянием, Трамп даже не упомянул.

Однако нет никаких гарантий, что 2019 год не принесет какие-то неприятные сюрпризы на иранском, сирийском или ином ближневосточном направлении. Слишком крутые зигзаги американской Twitter-дипломатии таят в себе массу неожиданностей, как для всего остального мира, так и для самих американцев.

Александра Зуева (Sputnik)

Аналитический отдел

NET-FAX — NET-ФАКС            

Павел Фельгенгауэр
Обозреватель «Новой»

Когда в сентябре 2015 года российские военные начали массированные боевые действия в Сирии с целью спасти гибнущий режим Башара Асада, многим казалось, что это «возвращение на Ближний Восток» будет принципиально иным, чем прошлое — во времена холодной войны.

Президент Владимир Путин на Генассамблее ООН в сентябре 2015-го призывал всех объединиться против запрещенного в РФ Исламского государства (ИГ), как когда-то против нацистов. Операция в Сирии должна была быть быстрой, недорогой, победоносной, малой кровью и на чужой территории. Также предполагалось, что совместное противостояние исламистским извергам может поспособствовать восстановлению близких партнерских отношений с Западом, что были порушены в 2014 году из-за Крыма и Донбасса.

Не быстро и немалой кровью, но ИГ побили совместными усилиями в Сирии и в Ираке, превратив прежде немаленький самозваный халифат в практически теневую подпольную террористическую структуру, по-прежнему смертельно опасную, но не способную вести наступательные войны. Проиранские боевики, российские бомбы и наемники загнали сирийскую оппозицию в северо-западный угол страны под защиту Турции. Дворец Асада больше не обстреливают из минометов. Но если была цель как-то сгладить противоречия с Западом, то ничего не вышло. Впрочем, не ясно, была ли вообще такая цель.

Объективно говоря, зачем Генштабу существенное снижение военного противостояния? Чтобы Алексей Кудрин с Антоном Силуановым обрезали им оборонный бюджет?

Проиранские силы (шиитское ополчение) были введены в Сирию с целью спасения Асада и разгрома суннитских повстанцев, но дальнейшие стратегические цели у Ирана более амбициозные. Проиранских сил в Сирии много больше, чем российских и пророссийских, — свыше 80 тысяч во главе с генералами из спецподразделения «Кудс» (по-персидски — Иерусалим) Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР). Специалисты «Кудс» развертывают в Сирии военные базы, тренировочные лагеря и склады вооружений и, как утверждают, строят заводы по производству ракет различной дальности и ударных беспилотников, которые будут потом нацелены на Израиль. Очевидно, в перспективе предполагаются операции, схожие с теми, которые проводят проиранские шиитские повстанцы-хуситы сегодня в Йемене. Иранцы также планируют расселять в Сирии шиитских добровольцев для изменения этнорелигиозного баланса.

Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) регулярно наносит разрушительные превентивные удары по иранским базам, складам и сборочным цехам. На этой неделе был очередной израильский налет, когда под удар попал аэропорт Дамаска, куда из Ирана доставляют оружие. Также под раздачу попали сирийские силы ПВО (вооруженные и реорганизованные российскими специалистами), которые не слишком удачно пытались отразить израильский налет.

Спецподразделение «Кудс» названо так недаром — оно создавалось еще при покойном аятолле Хомейни для изгнания евреев из Иерусалима. Но у нарастающего сегодня противостояния с ЦАХАЛ в Сирии есть и более прагматичные цели, чем застарелый воинственный антисемитизм. Асад, может, и выиграл с российско-иранской помощью гражданскую войну, но большинство населения его люто ненавидит, а страна совершенно разорена и разрушена, и ни Запад, ни богатые арабы существенной помощи пока не обещают. Кроме того, крайне дорогостоящие зарубежные операции «Кудс» вызывают нарастающее раздражение в иранском обществе. Универсальный ответ ближневосточных авторитарных режимов на подобные проблемы — устроить конфронтацию с Израилем. Даже неудачная война с ЦАХАЛ (а она обычно таковой и бывает) оказывается в целом удачным ходом: будут еврейские потери, и простой народ объединится в истерике гнева и ненависти, что часто помогает в решении различных внутренних проблем и в получении внешней финансовой помощи. Кроме того, исходя из собственных интересов,

и режим Асада, и иранцы явно стараются дополнительно втянуть Россию в прямое противостояние с ЦАХАЛ.

Впрочем, поскольку Израиль — близкий союзник США, российские военные и дипломаты и сами охотно готовы наращивать противостояние с Израилем, как в 1970-е в Египте или в 1980-е в Сирии и Ливане.

17 сентября сирийская ПВО сбила над Средиземным морем российской ракетой большой дальности 5В28 ЗРК С-200В разведывательный самолет Ил-20 ВКС РФ, который заходил на посадку в Хмеймим после проведения разведки позиций боевиков в соседней провинции Идлиб. Все 15 человек на борту — летный экипаж и расчет радиоэлектронного комплекса — погибли. В ответ Москва безвозмездно поставила сирийцам три дивизиона С-300 и до 200 ракет, а также системы РЭБ (радиоэлектронной борьбы) и контроля воздушного пространства. В Минобороны обосновали это странное решение, обвинив в катастрофе ЦАХАЛ и представив в качестве доказательства фантастическую 3D-мультипликацию, на которой, как потом выяснилось, радарные отметки гражданских самолетов, летевших вблизи воздушного пространства Кипра, были представлены как израильские истребители, которых там не было.

Теперь, похоже, лишь вопрос времени, когда произойдет следующий инцидент с российскими военными, советниками или специалистами в Сирии, в котором вину за возможные потери можно будет приписать еврейской злой воле.

Конечно, прямая конфронтация с Израилем может выйти боком. ЦАХАЛ уже доказал, что в состоянии выводить из строя ударами с воздуха и без потерь новейшие отечественные зенитные комплексы, в том числе «Панцирь-С1», который сейчас — основа устойчивости и самозащиты всей национальной системы ПВО/ПРО, на создание которой были истрачены триллионы.

Теперь выясняется, что, возможно, потрачены во многом зря.

Такое уже случалось на Ближнем Востоке. В 1982-м в долине Бекаа в Ливане ЦАХАЛ без потерь разгромил созданную российскими специалистами мощную сирийскую систему ПВО. Наши также понесли тогда потери в Ливане и в Сирии, но в советское время это держали в строгом секрете. В 1991 году США с союзниками разнесли еще более мощную систему ПВО Ирака.

Нынешнее возвращение на Ближний Восток все больше похоже на повторение советского опыта 30–40-летней давности. Противостояние с Америкой, которую уже вполне официально переименовали из «партнера» в «вероятного противника». Нарастающие расходы и безвозмездные поставки вооружений, техники и оборудования в Сирию, Египет, Ливию и Ливан. Капиталовложения в обустройство бесполезных заморских баз. Гибель людей и потери в технике. И самое неприятное — местные союзники, которые, как и в прошлом, все глубже втягивают нашу страну в бесконечные, бессмысленные и кровопролитные свары.

Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман свой первый зарубежный визит после убийства оппозиционного журналиста Джемаля Кашикчы совершил в страны Северной Африки, что акцентировало внимание мировой общественности на странах Магриба.

В программе турне наследного принца были визиты в страны Магриба – Тунис, Марокко, Мавританию и Алжир. Однако, вопреки ожиданиям, Мухаммед бин Салман не посетил Марокко после Туниса.

Наследный принц не смог добиться желаемых результатов по итогам своего турне по странам Магриба. Марокко отказало принцу в визите. Посещение принцем Салманом Мавритании можно назвать сравнительно удовлетворительным, но в ходе визита ему пришлось столкнуться с некоторыми трудностями. В Алжире же ситуация и вовсе была плачевной.

Мировую общественность интересуют причины, по которым наследный принц Саудовской Аравии посетил Алжир. Эр-Рияд еще до последних событий использовал напряженность в отношениях Алжира и Марокко в качестве инструмента для шантажа. При возникновении проблем в отношениях с Марокко Саудовская Аравия оказывала торговую и политическую поддержку Алжиру.

Саудовская Аравия с политической точки зрения, по идее, должна тесно сотрудничать с Марокко. Однако после катарского кризиса отношения между Эр-Риядом и Рабатом ухудшились и не восстановились до сих пор. С первых дней эмбарго в отношении Катара Марокко предпочло занять нейтральную позицию и даже оказало помощь этой стране.

Существуют проблемы и в отношениях Саудовской Аравии и Мавритании. Как Саудовская Аравия пытается использовать Мавританию против Марокко, так и Мавритания не разрывает связи с Ираном и ХАМАС, которые являются ее «козырем» против Саудовской Аравии.

Мухаммед бин Салман не смог добиться желаемого результата от своего турне по странам Магриба. Примером тому могут служить отказ Марокко принять наследного принца и трудности, с которыми он столкнулся в Мавритании. Все эти проблемы вызваны нормализацией отношений с Израилем, ситуацией в Йемене и убийством Джемаля Кашикчы. Обещание наследного принца построить в Мавритании больницу имени короля Салмана и вовсе было воспринято как подкуп.

В Алжире ситуация была еще более плачевной, и визит принца Салмана завершился раньше запланированного срока. Алжирцы дали понять, что их расположения нельзя добиться гуманитарной помощью. Попытки наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана найти поддержку в странах Магриба еще раз доказывают, что не всегда дружбу можно купить за деньги.

Магистр факультета журналистики и автор статей по Ближнему Востоку и странам Африки Зейнеб Караташ

Докторант факультета журналистики Университета Гази Мохаммед Меях

https://www.aa.com.tr/ru/%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%B9/%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D1%82%D1%83%D1%80%D0%BD%D0%B5-%D1%81%D0%B0%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BD%D1%86%D0%B0-%D0%BF%D0%BE-%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BC-%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%B1%D0%B0/1349279

Центральное командование Вооруженных сил США (CENTCOM), выступающее в качестве проводника политики Вашингтона в Сирии, не меняет свою тактику в регионе, что говорит о стремлении американской стороны сохранить контакты с сирийским крылом террористической организации PKK – YPG.

В то же время Турция демонстрирует решимость к предотвращению формирования в регионе источника угрозы, аналогичной той, что исходит с севера Ирака. Анкара заявляет, что не допустит сохранения контроля террористов PKK/YPG над районами Сирии, расположенных к востоку от реки Евфрат.

В большинстве районов Сирии, захваченных террористами YPG/PKK, компактно проживают арабы. В последнее время в этих районах резко возросло число акций протеста, организованных арабами, недовольными действиями YPG/PKK, сказал представитель турецкого Фонда политических, экономических и общественных исследований (SETA) Кутлухан Горюджу.

«Важным показателем роста недовольства населения востока Сирии стал тот факт, что лидеры крупных племен провинции Ракка распространили совместное послание, в котором выступили против действий YPG. Текст послания содержал изображение флага Сирийской освободительной армии», — сказал Горюджу.

Эксперт не исключил возможности того, что речь может идти даже о том, что вооруженные формирования арабских племен будут продвигаться вглубь территории, занятой террористами, параллельно ВС Турции и «Национальной армии Сирии», сформированной отрядами умеренной оппозиции из числа бойцов Сирийской освободительной армии.

В то же время для Турции, которая обладает достаточным потенциалом для выполнения таких операций, основной проблемой является военно-политическое сотрудничество США и YPG/PKK, отметил Горюджу.

По его словам, тот факт, что PKK признана Вашингтоном террористической организацией, затрудняет для США взаимодействие с YPG. 
Специальный представитель госсекретаря США по взаимодействию в Сирии Джеймс Джеффри и до, и после назначения на указанную должность соглашался с тем, что YPG/PYD является ответвлением PKK в Сирии.

Однако, несмотря на все факты, США утверждают, что их сотрудничество с PKK носит тактический характер и нацелено на борьбу с ДЕАШ. 
С учетом того, что ДЕАШ контролирует мизерную площадь территории Сирии, вероятность соглашения Турции с США высока, считает эксперт.

Сотрудничество с Турцией необходимо США для поддержания санкций против Ирана, долгосрочного политического сотрудничества со странами Персидского залива, а также с учетом растущего влияния России и Ирана в регионе, отметил Горюджу.

Кроме того, присутствие турецких войск в Сирии обеспечивает безопасность приграничных районов Турции, сказал эксперт.

По его словам, несмотря на это, Центральное командование Вооруженных сил США продолжает поставки оружия YPG/SDG. 
В этой связи Анкара полна решимости не допустить в Сирии повторения ситуации на севере Ирака и искоренить терроризм.

«В Турции считают, что любая инициатива, не направленная на урегулирование конфликта в Сирии, завершится крахом и будет способствовать возникновению новых террористических группировок. В этом отношении политическая элита США должна проводить политику, направленную против такой точки зрения CENTCOM, и прийти к консенсусу с Турцией», — добавил Горюджу.

https://www.aa.com.tr/ru/%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%B9/%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B6%D0%B4%D0%B0%D1%82%D1%8C-%D0%BB%D0%B8-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D0%BD-%D0%BD%D0%B0-%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA%D0%B5-%D1%81%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%B8/1317699

Такой подход радикально отличается от планов действий предыдущих администраций. Он основан на идее, согласно которой, большинство жителей Палестины хотят лучшей жизни, а не продолжения противостояния с Израилем

Во время очередного раунда ближневосточной дипломатии старший советник и зять президента США Дональда Трампа Джаред Кушнер не предоставил деталей нового плана администрации Трампа по урегулированию израильско-палестинского конфликта. Однако можно обойтись и без деталей для того, чтобы понять, в каком направлении движется процесс. Кушнер уже достаточно сказал во время своего довольно откровенного интервью ведущей палестинской газете Аль-Кудс, пишет Зеф Чафетс в статье для издания Bloomberg.

«Мир шагнул далеко вперед, а мы остались позади… Конфликт ваших предков не должен определять будущее ваших детей», — заявил Кушнер палестинским читателям.

Другими словами, войне против еврейского государства пришел конец, вы проиграли, теперь вам нужно с этим смириться. Кушнер отмел в сторону традиционные палестинские проблемы: возвращение беженцев на земли, с которых их изгнали, создание суверенного государства, статус Иерусалима и ликвидация еврейских поселений на Западном берегу реки Иордан. Старший советник президента США просто не обратил внимания на ключевые противоречия в бесконечном споре между Палестиной и Израилем.

«Мы представим наш мирный план, который действительно понравится палестинскому народу, потому что он откроет для них возможности для лучшей жизни», — заявил старший советник президента США.

Этот план предполагает, что молодое поколение палестинцев предаст своих предков, сделает ставку на личный материальный интерес и мир с Израилем, в рамках которого мусульмане получат контроль над святыми местами в Иерусалиме, ограниченную общинную автономию на Западном берегу и процветание за счет массовых инвестиций. Кушнер говорит, что Палестина должна воспользоваться этой возможностью для того, чтобы «перепрыгнуть в следующую индустриальную эпоху» благодаря встраиванию в экосистему «Силиконовой долины Ближнего Востока», т. е. Израиля.

Ситуация в Палестине дает повод для оптимизма. Например, планы по взрыву ситуации на Западном берегу в связи с открытием посольства США в Иерусалиме или «Маршем возвращения» в Газе — не увенчались успехом. Также не стоит забывать о стремлении палестинцев к мирным заработкам в Израиле.

Во время ближневосточного визита Кушнера израильское правительство объявило о том, что оно выдаст 7 тыс. 500 разрешений на работу жителям Западного берега, где уровень безработицы составляет около 20%. Это решение стало возможным благодаря убеждению Израиля в том, что данные жители не будут представлять угрозу безопасности. Такая оценка основывается на том факте, что около 100 тыс. жителей Западного берега уже работают в Израиле, в основном без инцидентов. Однако процветание, о котором говорит Кушнер, не может основываться лишь на предоставлении разрешений на работу в Израиле. Оно зависит от способности администрации Трампа предоставить Палестине основные экономические выгоды в сжатые сроки. Однако по этому поводу возникают сомнения.

После переговоров в Осло в 1993 году велись грандиозные дискуссии о международных инвестициях в палестинскую экономику. Вторая интифада, начавшаяся в 2000 году, помешала этому. С другой стороны, не стоит забывать про коррупцию правящего класса Палестины. К израильским предпринимателям в Палестине относятся недоброжелательно, жители Западного берега не хотят, чтобы их обвинили в предательстве. Все может измениться, если предлагаемый Вашингтоном «мир через процветание» принесет конкретные результаты.

Предыдущие администрации США хотели, чтобы их рассматривали в качестве честных посредников. Однако все пошло прахом, когда Трамп дал ясно понять, что он не придерживается нейтральной позиции. Трамп смотрит на вещи с точки зрения Израиля. Если нынешние палестинские лидеры откажутся принять новый план Трампа, то это их проблемы. Трамп просто позволит Израилю навязывать Палестине сделку, которую в Тель-Авиве посчитают выгодной.

К тому же Палестина не может рассчитывать на то, что арабские правительства станут противодействовать такому развитию событий: в Саудовской Аравии, Египте, Иордании и государствах Персидского залива все чаще звучат пустые заверения. Эти правительства зависят от Вашингтона, который поддерживает их в противостоянии ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и региональным амбициям Ирана. По мнению Трампа, арабские союзники должны позаботиться о том, чтобы он заключил сделку века на Ближнем Востоке.

Такой подход радикально отличается от планов действий предыдущих администраций. Он основан на идее, согласно которой, большинство жителей Палестины хотят лучшей жизни, а не продолжения противостояния с Израилем. Возможно, Трамп наивен. Возможно, он прав. В любом случае ситуация вокруг палестино-израильского конфликта будет двигаться в данном направлении.

Александр Белов