Турция и США намерены нормализовать отношения до конца нынешнего года, что также способствует развитию двустороннего сотрудничества.
Отношения между двумя странами начали ухудшаться посте того, как в Вашингтоне проигнорировали требования турецкой стороны прекратить поддержку террористов YPG/PKK в Сирии и оказать содействие в борьбе с террористическим течением Фетуллаха Гюлена (FETÖ) в США.
Реакция администрации Дональда Трампа на арест в Турции американского пастора Эндрю Крейга Брансона, обвиняемого в связях с террористическими организациями, привела к кризису в отношениях между Анкарой и Вашингтоном.
Суд города Измир приговорил Брансона к 3 годам и 45 дням тюрьмы. Запрет на выезд из Турции и домашний арест пастора были отменены. Учитывая срок, который гражданин США уже провел в заключении и под домашним арестом в Турции, Брансон был освобожден из зала суда.
После этого Турция и США сняли взаимные санкции.
Еще одним шагом на пути нормализации двусторонних отношений стало начало совместного патрулирования в сирийском Мюнбиче и назначение Вашингтоном награды за любую информацию о главарях РКК.
Все это говорит о том, что к концу года на повестке дня окажется ряд вопросов, которые приведут к укреплению отношений Турции и США.
После визита Рекса Тиллерсона в Анкару в бытность его госсекретарем США в феврале нынешнего года были созданы три рабочие группы для нормализации турецко-американских отношений.
Первая встреча рабочих групп состоялась восьмого марта. Главными темами обсуждений на встрече были присутствие YPG/PKK в Сирии, борьба с FETÖ, открытие консульств, совместная борьба с РКК. Однако после кризиса в отношениях встречи больше не проводились.
По информации турецких официальных лиц, стороны намерены возобновить переговоры рабочих групп до конца года.
Турция неоднократно заявляла, что открыта для сотрудничества с США по вопросу приобретения систем противовоздушной обороны, но с учетом выполнения условий турецкой стороны.
США также готовили предложение о продаже Турции ЗРК Patriot. Власти Турции в настоящий момент ожидают, что Пентагон потребует у Конгресса США наделить его полномочиями по вопросу поставок Patriot. Пентагон также будет уполномочен обслуживать переданные Турции системы. Ожидается, что Конгресс передаст полномочия Пентагону по поставкам Patriot в декабре текущего года.
Главным шагом на пути к нормализации отношений с Анкарой является снятие Трампом ограничений на импорт из Турции.
Угрозы президента США об экономических санкциях в отношении Турции и введение пошлин на импорт стали в ответ на арест пастора Брансона также нанесли удар по турецко-американским отношениям.
Российские эксперты выразили свое отношение к прошедшему в Стамбуле саммиту по сирийскому урегулированию, на котором сторонам удалось достигнуть некоторых договоренностей.
Александра Зуева. В ходе стамбульского саммита по сирийскому урегулированию стороны переговоров подтвердили территориальную целостность Сирии, сказал Sputnik Азербайджан руководитель экспертно-аналитической сети PolitRUS Виталий Арьков.
В Стамбуле 27 октября прошел саммит лидеров России, Турции, Франции и Германии – президентов Владимира Путина, Реджепа Тайипа Эрдогана, Эммануэля Макрона и канцлера Ангелы Меркель – в ходе которого были обсуждены пути урегулирования сирийского кризиса.
Предмет торга
Одним из ключевых итогов стамбульского саммита является подтверждение его участниками территориальной целостности Сирии. А это значит, что Россия, Германия и Франция солидарны с Турцией, выступающей категорически против создания суверенного «Курдистана», считает Арьков.
Данный проект, как известно, активно продвигают США, однако его практическая реализация неминуемо приведет к разрушению исторически сложившихся государственных границ и к еще большей дестабилизации в регионе, объяснил эксперт. При этом он указал и на то, что в последнем крайне заинтересованы Вашингтон и Эр-Рияд, несмотря на все их заявления о приверженности миру и стабильности.
К сожалению, заметил собеседник Sputnik, Вашингтон по-прежнему располагает достаточным числом эффективных рычагов давления на Берлин и Париж. Поэтому весьма сомнительным представляется хотя бы уменьшение его влияния на ситуацию в САР, не говоря уже о выдавливании из региона, о чем мечтают все участники саммита в Стамбуле – не только Москва и Анкара.
«Не стал бы исключать такого развития сценария, при котором и территориальная целостность Сирии, и признание справедливости интересов, разгромивших запрещенную радикальную террористическую организацию «Исламское государство» (ИГ) России и Турции, станут предметом торга Германии и Франции с США», — подчеркнул Арьков, заметив, что подобное в мировой истории, даже в новейшей, случалось уже не единожды.
По его мнению, вероятен и непосредственный торг Вашингтона (заодно и Эр-Рияда) с Москвой и Анкарой: признание их интересов в САР и регионе в целом (разумеется, с оговорками и условиями) в обмен на сворачивание совместных проектов с Тегераном и поддержку нового пакета антииранских санкций.
Важно отметить, что транслируемые Белым домом позиции и по Сирии, и по Ирану (равно как и по России, и по Турции) не отражают мнения всех группировок даже внутри самой Республиканской партии. Говорить о солидарной позиции всей политической элиты США не приходится. На месте Москвы и Анкары ошибкой было бы этим не воспользоваться, заключил Арьков.
Серьезнейший импульс
Итоги саммита в Стамбуле, те положения, которые попали в выступления лидеров и документы встречи свидетельствуют, что здравый смысл, к которому так долго призывала Россия, постепенно возвращается и в головы других участников внешнего контура сирийского урегулирования, считает заместитель директора, координатор ближневосточных исследований Института стратегических исследований и прогнозов РУДН Дмитрий Егорченков.
Курдестан
По итогам переговоров недвусмысленно признан суверенитет Сирии, право сирийского народа самостоятельно определять свою судьбу. Подтверждено стремление к окончательному решению вопроса террористического интернационала в провинции Идлиб, в том числе зарезервирована возможность делать это силовыми средствами, если все прочие покажут свою неэффективность, напомнил эксперт. Он также добавил: отдельно отмечено, что исправление гуманитарной ситуации возможно только в комплексе, а не отдельными разовыми акциями.
«А значит, необходимо полноценно восстанавливать инфраструктуру страны, снимать искусственные санкционные ограничения на медицинскую помощь и так далее», — отметил собеседник Sputnik.
Если все заявленные позиции удастся воплотить в жизнь, то сирийскому урегулированию будет придан серьезнейший импульс, а многие сюжеты – от миграционной проблемы до подготовки новой конституции страны – сделают несколько ощутимых шагов вперед, заключил Егорченков.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетит седьмого сентября Тегеран для участия во встрече с лидерами России и Ирана по Сирии.
По итогам переговоров Реджепа Тайипа Эрдогана, Владимира Путина и Хасана Рухани состоится совместная пресс-конференция.
Ожидается, что лидеры стран-гарантов астанинских договоренностей обсудят широкий спектр вопросов, связанных с Сирией, в частности тему ситуации в Идлибе.
Кроме того, состоится обмен мнениями по шагам в сфере политического урегулирования в Сирии.
В рамках саммита в Тегеране запланирована встреча Эрдогана и Путина.
В то же время спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура заявил, что для выхода из кризиса в Идлибе необходимы переговоры между Турцией и Россией. «Встреча Эрдогана и Путина в Тегеране может изменить ситуацию», — считает де Мистура.
Первая трехсторонняя встреча лидеров Турции, России и Ирана состоялась 22 ноября 2017 года в Сочи, вторая – четвертого апреля 2018 года в Анкаре.
Война в Сирии началась в марте 2011 года, когда мирные демонстрации протеста переросли в вооруженный конфликт после того, как военные открыли огонь по демонстрантам. По данным ООН, в ходе конфликта погибло более 400 тысяч человек, свыше 10 миллионов были вынуждены покинуть свои дома. 4,8 миллиона человек нашли убежище за пределами страны.
28 августа исполняется ровно четыре года с того дня, как Реджеп Тайип Эрдоган стал президентом Турции, сообщает агентство «Анадолу».
В этот день в 2014 году Эрдоган стал 12-м по счету и в то же время первым всенародно избранным президентом Турции.
21 октября 2007 года в Турции прошел референдум по конституционной реформе, предусматривающей введение в стране прямых президентских выборов.
Поправки в Конституцию предусматривают выборы президента на срок пять лет. Ранее президента в Турции каждые семь лет избирал парламент.
24 июня 2018 года в Турции прошли досрочные парламентские и президентские выборы, на которых Реджеп Тайип Эрдоган набрал 26 миллионов 330 тысяч 823 голоса избирателей. Таким образом, Эрдоган одержал победу на выборах и стал первым главой президентской Турции.
За четыре года нахождения на посту главы государства (2014-2018 годы) Эрдоган совершил немало визитов как в провинции Турции, так и в другие страны.
За последний год глава государства совершил 30 зарубежных визитов, в том числе два раза посетил Азербайджан и два раза — Россию.
Свой первый зарубежный визит президент Эрдоган совершил в Казахстан.
В дальнейшем глава Турецкого государства также совершил визиты в такие страны, как США, Иран, Украина, Сербия, Польша, Азербайджан, Россия, Кувейт, Греция, Катар, Судан, Чад, Тунис, Франция, Ватикан, Италия, Алжир, Мавритания, Сенегал, Мали, Болгария, Узбекистан, Южная Корея, Великобритания, Босния и Герцеговина, Турецкая Республика Северного Кипра (ТРСК), Бельгия, ЮАР и Замбия. В большинстве своем эти визиты носили характер официальных.
Кроме того, президент Эрдоган принял участие в первом саммите Организации исламского сотрудничества (ОИС) по науке и технологиям в Казахстане и 72-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в США.
В ходе визита в Азербайджан президент Эрдоган принял участие в церемонии ввода в эксплуатацию железнодорожной магистрали Баку-Тбилиси-Карс, а в Россию — в трехстороннем саммите Турция-Россия-Иран, на котором обсудил с коллегами ситуацию в Сирии.
После переизбрания на пост президента Турции Эрдоган совершил первые зарубежные визиты в Азербайджан и ТРСК, после чего принял участие в саммите НАТО в Брюсселе.
Президент Турции также принял участие в 10-м саммите глав государств и правительств стран-участниц БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика) в ЮАР. Участие президента Эрдогана в саммите стало первым контактом на высоком уровне между Турцией и БРИКС.
28 июля президент Турции по завершении визита в ЮАР отбыл в Замбию. Визит Эрдогана в Замбию стал первым на уровне главы Турецкого государства.
Также в Стамбуле под председательством президента Эрдогана состоялся внеочередной саммит глав государств и правительств стран-участниц ОИС.
Важнейшим в историческом отношении зарубежным визитом Эрдогана за четыре года стал визит в Грецию.
Четвертый год президентства Реджепа Тайипа Эрдогана стал очень важным и с точки зрения реализации крупных международных проектов.
12 июня в районе Сейит Гази турецкой провинции Эскишехир состоялась церемония ввода в эксплуатацию Трансанатолийского газопровода (TANAP), по которому азербайджанский газ будет через Турцию поставляться в Европу.
В церемонии также приняли участие президент Азербайджана Ильхам Алиев, президент Сербии Александр Вучич, президент Украины Петр Порошенко и президент ТРСК Мустафа Акынджи.
Кроме того, Эрдоган вместе с российским коллегой Владимиром Путиным в ходе видеоконференции дал старт началу строительства АЭС «Аккую» в Турции.
На четвертый год своего президентства Эрдоган провел множество телефонных разговоров и двусторонних встреч с коллегами. Больше всего телефонных разговоров глава Турецкого государства провел с президентом России.
Помимо зарубежных визитов, Эрдоган принимал в Турции высоких гостей — глав правительств и президентов других стран. В их числе — президент Палестины Махмуд Аббас, президент России Владимир Путин, президент Венесуэлы Николас Мадуро, президент Нигерии Мохаммаду Бухари, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, король Иордании Абдалла II, президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович, президент Гамбии Адам Бэрроу, президент Македонии Георге Иванов, президент Ирана Хасан Рухани, президент Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков, президент Азербайджана Ильхам Алиев, президент Сербии Александр Вучич.
В то же время глава Турецкого государства три раза проводил встречи с президентом России Владимиром Путиным в Турции.
Многие годы популярность Эрдогана держалась на экономических успехах его правления. Теперь эти времена закончились, но готовы ли турки отвернуться от лидера, который успел стать для многих символом благополучия и процветания? Скорее наоборот, нарастающая неопределенность в экономике заставит турок стремиться сохранить определенность хотя бы там, где это еще возможно, то есть в политике
Турция ведет войну. Экономическую и обязательно победоносную. С таким заявлением обратился к народу президент Эрдоган на одном из своих многочисленных митингов в провинциальном городе Байбурте. Если верить Эрдогану, турецкая нация обречена на победу в противостоянии со своим давним союзником – США. Цена победы над американским давлением для каждого сознательного турецкого патриота на первый взляд не особенно велика: принести и обменять на турецкие лиры все свои накопления в золоте и долларах. Проправительственные газеты обращаются к примерам национальной истории: турки выстояли в борьбе с империалистами в войне 1923 года – выстоят и сегодня.
Громкие заявления турецких властей, вроде призыва бойкотировать американскую электронику, пользуются определенной популярностью — iPhone все равно слишком дорог для рядового турка. Немало граждан с энтузиазмом подключаются и к другим инициативам правительства: в новостях появляются кадры с очередями перед обменниками – кто-то готов разменять сто долларов, а кто-то и все пятьсот. Некоторые даже жгут долларовые купюры под камеру. Но хватает и тех, кто не верит, что такие действия могут повлиять на курс турецкой лиры, упавший за несколько дней с пяти до почти семь лир за доллар. Многие интересуются, обменяли ли свои доллары крупные компании, годами получавшие от властей налоговые преференции на строительство дорог, аэропортов и прочей инфраструктуры в рамках государственных тендеров.
Поиск предателей, и без того ставший в Турции почти национальным спортом, в последние дни получил еще большее распространение. Опять же необходимо слушать президента, он всегда может указать, кто есть кто. Слова Эрдогана предельно ясны: экономическая ситуация в Турции стабильная, стабильной она и останется, а те, кто распускает слухи о крахе банковской системы, – экономические террористы. В СМИ появилась информация о том, что Управление по борьбе с экономическими преступлениями начало отслеживать людей и организации, распространяющие ложные сведения о финансовой ситуации в стране.
Реакция властей понятна. Стоит панике распространиться, и турецкому правительству будет уже не до айфонов и соцсетей. Учитывая значительный внешний долг, Турция может очень быстро вернуться в подзабытые времена финансовых потрясений девяностых. Отсюда военная риторика, кампании патриотической мобилизации, и даже неизбежный рост цен уже объясняют предпраздничным ажиотажем перед Курбан-байрамом.
Проблемы внешние и внутренние
Старт острой фазе финансового кризиса дали санкции и дополнительные пошлины, которые США ввели против Турции за арест американского пастора Брансона. Поэтому Анкара держит каналы связи с Белым домом открытыми: 13 августа посол Турции в США Сердар Кылыч встретился с советником Трампа по нацбезопасности Джоном Болтоном, а на следующий день поверенный в делах США в Турции смог посетить пастора Брансона, находящегося под домашним арестом.
Но в целом Турция пока не демонстрирует готовности идти на серьезные уступки Вашингтону, а Эрдоган только повышает градус рупорной дипломатии. По мнению турецкого президента, такие действия союзника по НАТО – это удар в спину, а ультимативные требования освободить американского пастора адресованы не той стране: Турция – не банановая республика. Пока Брансон и еще несколько граждан США остаются под арестом, Вашингтон говорит о возможности введения новых антитурецких санкций.
Конфликт Анкары и Вашингтона, скорее всего, будет разгораться и дальше, потому что сейчас не только турецкие власти, но и турецкая оппозиция признают, что, даже если Турция выдаст США сотню пасторов, проблемы в экономике от этого не прекратятся. Шоковый эффект, который решения Трампа произвели на турецкие финансы, оказался возможным лишь потому, что это вывело наружу проблемы, которые давно копились в экономике Турции.
Многолетняя практика бесконтрольных заимствований частного сектора за рубежом при отрицательном торговом балансе делала Турцию все более уязвимой перед колебаниями на мировых рынках.
Ситуацию также усугубляли топорные подходы Эрдогана в вопросах управления экономикой. Так, в мае 2018 года, несмотря на ожидания инвесторов и рекомендации собственных экономических советников, турецкий президент в интервью Bloomberg заявил, что Центральный банк не должен самостоятельно принимать решения по процентной ставке. Уже тогда это заявление стоило лире 8% стоимости.
За эмоциональными речами Эрдогана по-прежнему не просматривается готовности Турции вернуться к более сдержанной и профессиональной экономической политике. Зять президента и по совместительству министр финансов Берат Албайрак в начале недели презентовал среднесрочный план правительства по экономическому развитию. Главные акценты: независимость Центрального банка при определении процентной ставки, решительная борьба с инфляцией, сокращение бюджетных расходов. Но отсутствие в программе конкретных предложений не дало успокоить инвесторов, после презентации министра лира потеряла еще несколько пунктов.
Остановить падение курса лиры мешает и то, что у турецкой экономики не так много источников поступления иностранной валюты. Помимо туристической индустрии, в стране вроде бы есть огромный экспортный сектор, но он сам слишком зависим от импорта. В среднем на производство условных $100 экспорта Турция импортирует сырья и комплектующих на $65. Экономике нужен качественный прорыв в повышении доли турецких компаний в добавленной стоимости экспортируемых товаров. Сейчас доля хай-тека в турецком экспорте составляет примерно 2%.
Тревоги добавляет кризис в сфере жилищного строительства, которое было локомотивом турецкой экономики. Особая любовь Эрдогана к низкой процентной ставке объясняется как раз тем, что при ней банки охотнее раздают кредиты населению. Кредиты, в свою очередь, конвертируются в более высокий уровень потребления, в голоса за власть на выборах и в бум на рынке жилищного строительства. Но теперь с падением лиры строительные компании лишились доступа к дешевому кредитованию, а население стало рассматривать доллары и золото как более привлекательные направления для инвестиций, чем недвижимость. Власти понимают всю опасность возможного краха строительной отрасли и обещают дешевые ипотечные кредиты, чтобы стимулировать людей снова вкладываться в недвижимость, но быстрые результаты тут вряд ли возможны.
Судьба Эрдогана
Главный политический вопрос нынешнего экономического кризиса в Турции – что теперь будет с Эрдоганом? Ведь это именно Эрдоган пользовался в последние два года абсолютной властью. С июля 2016 по апрель 2018 года, пока действовал режим ЧП, введенный после попытки военного переворота, полномочия президента были практически ничем не ограничены. С помощью президентских указов Эрдогану удалось зачистить бюрократию и вооруженные силы от всех, кто показался недостаточно лояльным, вплоть до того, что министром финансов стал президентский зять.
Многие годы популярность Эрдогана держалась на экономических успехах его правления. Люди реально чувствовали рост благосостояния, привыкали к относительной экономической стабильности после финансовых потрясений девяностых. В каждый дом по холодильнику – вот какой была формула успеха Эрдогана. Даже те турки, кому претит социальный консерватизм Эрдогана, часто отдавали ему голоса именно за его достижения в развитии турецкой экономики. Про обратную сторону экономического благополучия – растущие зарубежные долги компаний и банков – старались не вспоминать.
Теперь экономический подъем закончился, но готовы ли турки отвернуться от лидера, который успел стать для многих символом благополучия и процветания? Скорее наоборот, нарастающая неопределенность в экономике заставит турок стремиться сохранить определенность хотя бы там, где это еще возможно, то есть в политике. Экономический кризис, да еще и поданный как внешний заговор, только сплотит сторонников турецкого президента.
К тому же в Турции не осталось привлекательной оппозиции, которая могла бы предложить убедительную альтернативную программу экономического развития. Оппозиционные политики сейчас боятся особенно критиковать власть, за которой стоят миллионы оптимистично настроенных и наивных граждан. Им совсем не хочется заработать себе клеймо врага народа, которые сегодня так щедро раздают правительственные СМИ.
Острая фаза финансового кризиса не может длиться вечно. Ситуация так или иначе стабилизируется, а турецкое общество постепенно свыкнется с мыслью, что былых темпов роста благосостояния уже не будет. За 15 лет правления Эрдоган преодолел немало кризисов – вносил необходимые поправки в общий курс, но оставался у руля страны. Скорее всего, то же самое произойдет и сейчас. Турки настолько привыкли к своему лидеру, что уже не поверят, что кто-то, кроме Эрдогана, сможет вернуть в страну экономическую стабильность.
Зачем Турции «новый пролив», а России – мост на Сахалин Анатолий Комраков
Турция готова приступить к масштабному проекту строительства канала «Стамбул», который станет альтернативой перегруженному проливу Босфор, заявил президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в субботу на съезде Партии справедливости и развития в Анкаре. Эксперты видят параллели мегапроектов у Владимира Путина и Эрдогана. Россия готовится влить миллиарды долларов в мост на Сахалин. А Турция мечтает загрузить свой стройкомплекс рытьем нового Босфора.
«Протяженность новой водной артерии составит 43 км. По обеим сторонам канала будут построены два новых города. Это самый крупный проект в истории Турции, представляющий стратегическое значение для страны. Мы готовы к его реализации», – заявил Эрдоган.
Морские суда, идущие из Черного в Средиземное море, проходят пролив Босфор, на берегах которого расположилась бывшая столица Турции – Стамбул. Этот пролив длиной около 30 км и шириной в некоторых местах 750 м уже с трудом справляется с современными объемами международного судоходства. Через него ежегодно проходят 53 тыс. судов, в том числе и российские с экспортным зерном и нефтью. Новый канал в помощь естественному хотят построить в 100 км к западу от Стамбула. Предполагается, что искусственный водный путь шириной 400–500 м и глубиной до 30 м сможет пропускать около 160 судов в день, то есть около 58 тыс. в год.
Причем размеры канала позволят проходить через него огромным танкерам, водоизмещением в два раза больше, чем те, что сейчас могут пройти через Босфор.
По примеру древнего Стамбула на берегах канала планируется построить город-сад, в котором из 453 млн кв. м его общей площади треть отдадут под парки и сады. Жить в этом рае будут 7,5 млн человек. В прожектах – 10 мостов через канал и 3 насыпных острова. На севере и на юге новой транспортной артерии будут построены порты класса люкс для яхт, которые будут приносить прибыль.
Канал «Стамбул» называют одним из наиболее амбициозных и масштабных инфраструктурных проектов страны. Эрдоган называет его своей мечтой. Так же как многие другие проекты, рытье канала хотят закончить в 2023 году, к 100-летию образования Турецкой Республики. Впервые идею озвучили еще в 2011 году,
В конце 2017 года был представлен очередной проект, по которому после реализации строительства одноименного канала агломерация Стамбул окажется поделена на три связанных мостами крупных региона, один из которых продолжит оставаться в Азии, а вместо одного европейского станет два. Центральная часть с историческим районом Султанахмет и деловыми кварталами станет, по сути, островом. В начале января Эрдоган говорил, что в течение 2018 года будет проведен конкурс на строительство канала.
Эксперты, однако, сомневаются, что разразившийся в стране финансовый кризис, введенные Соединенными Штатами санкции и достаточно большая долговая нагрузка страны позволят планам строительства канала реализоваться в намеченные сроки. Объем инвестиций в проект оценивается в диапазоне от 20 до 100 млрд долл. Турция, конечно, это мощная экономика, она входит в G20, но страна в последнее время реализовала большое количество инвестпроектов, что, однако не помогло избежать кризиса.
173-4-4_t.jpg
Реджеп Тайип Эрдоган мечтает построить новый
«Стамбул» несмотря на трудности в экономике.
Фото Reuters
Возможно, президент Эрдоган настаивает на начале реализации нового супермегапроекта в качестве демонстрации устойчивости экономики к внешним вызовам, другая версия – он может исходить из необходимости старта воплощения своей мечты как вливания в экономику, которое остановит негативные тенденции, а может, и повернет события вспять.
Эта версия перекликается с событиями в России, где власти за счет мегапроектов вроде космодрома, олимпийских и футбольных объектов, моста в Крым пытаются подстегнуть стагнирующую экономику. В этом же ключе рассматривается проект моста на Сахалин, проработать который президент Владимир Путин поручил правительству в конце июля. По предварительной версии, стоимость сооружения к 2030 году моста на остров оценивается приблизительно в 540 млрд руб.
Вернемся, однако, в Турцию. В пятницу курс турецкой лиры достиг рекордного минимума на уровне 6,2 лиры за доллар, а всего за последний год местная валюта подешевела на 40%. По оценке аналитика QBF Дениса Иконникова, у Турции наблюдается высокая зависимость от внешнего финансирования: запасы валюты покрывают лишь 17% внешнего долга страны, который составляет 466 млрд долл.
В Московском центре Карнеги отмечают, что у турецкой экономики не так много источников поступления иностранной валюты. Помимо туриндустрии в стране есть огромный экспортный сектор, однако он сам слишком зависим от импорта: в среднем на производство условных 100 долл. экспорта Турция импортирует сырья и комплектующих на 65 долл. Однако эксперты центра призывают не забывать, что у президента Турции огромный опыт преодоления кризисов за 15 лет правления страной. «Эрдоган преодолел немало кризисов – вносил необходимые поправки в общий курс, но оставался у руля страны. Скорее всего то же самое произойдет и сейчас. Турки настолько привыкли к своему лидеру, что уже не поверят, что кто-то, кроме Эрдогана, сможет вернуть в страну экономическую стабильность», – пишет Тимур Ахметов из Центра Карнеги.
«Теоретически любой большой проект, который предполагает крупные инвестиции, может помочь экономике, – сказал «НГ» доцент Академии при президенте (РАНХиГС) Сергей Хестанов. – Однако мост на Сахалин – это чистейшей воды утопия, так как там нет и не предвидится такого количества грузоотправителей, которые смогли бы обеспечить грузооборот, достаточный, чтобы экономически оправдать инвестиции в это сооружение».
По мнению эксперта, канал «Стамбул» гораздо более перспективный с этой точки зрения проект. «Только суда, зарегистрированные в черноморских странах, могут проходить Босфор бесплатно, проход остальных приносит Турции значительную выручку. Босфор явно перегружен, суда стоят там в очереди. Так что рациональное зерно в строительстве параллельного прохода между Средиземным и Черным морями, безусловно, есть. Но вряд ли этот проект будет реализован в обозримой перспективе. Проект масштабный, долгосрочный и требующий огромных инвестиций. Но в нынешней международной обстановке, когда страна втянута в военный конфликт в Сирии, тем более в ситуации, когда страна оказалась под санкциями США, вряд ли кто-то предоставит Турции необходимые средства. Деньги есть у Китая, он мог бы проигнорировать санкции, у него есть интерес к подобным проектам – Никарагуанскому каналу, например, параллельному Панамскому, но у КНР нет экономических интересов в Черноморском бассейне, поэтому и вкладываться в «Стамбул» он вряд ли будет», – говорит Хестанов. Кроме того, он подчеркивает, что даже если предположить малореализуемый сценарий, инвестиции в такой проект вряд ли помогут погасить нарастающий кризис в экономике. «Этот проект быстрой отдачи не даст. Эффект будет, но очень нескоро», – говорит Хестанов.
Эрдоган выдвинул гипотезу о «политическом заговоре» против его страны после рекордного обвала курса турецкой лиры
Интервью с Реми Буржо (Rémi Bourgeot), экономистом, сотрудником Института международных и стратегических исследований, специалистом по финансовым рынкам
«Атлантико»: 10 августа Дональд Трамп дал новый толчок торговой войне, подняв ввозные пошлины на алюминий (20%) и сталь (50%), что повлекло за собой обвал курса турецкой лиры. Торговая война влечет за собой и валютную войну со стороны развивающихся стран?
Реми Буржо: Существует путаница насчет характера валютного режима, в котором мы живем. Валютную политику разных стран, как развитых, так и развивающихся, зачастую интерпретируют как часть валютной войны, которая призвана улучшить их торговый баланс. На самом деле речь идет о достаточно относительном понятии. В большинстве стран,за исключением Азии, существует (иногда очень серьезно) завышенный обменный курс, который отличается большой нестабильностью, но создает временную иллюзию богатства в плане доступа на международные рынки. Только вот формирующееся в результате давление на экономическую деятельность и финансы страны ускоряет коррекцию, причем нередко весьма жесткую.
Таким образом, мы видим повторяющуюся схему валютных кризисов в значительной части развивающихся стран, а также в государствах еврозоны, где вариации курса исчезли в связи с появлением единой валюты. В 2000-х годах упразднение этих вариаций повлекло за собой расхождения в плане реального курса: у южных стран была гораздо более высокая структурная инфляция, чем у северных.
В развивающихся странах стремление к переоцененности валюты является достаточно распространенным явлением, однако здесь все же стоит отметить расхождения между ключевыми регионами. Если в Латинской Америке и на Ближнем Востоке наблюдается ярко выраженная склонность к завышению курсов, в Азии просматривается противоположная тенденция после кризиса конца 1990-х годов. Помимо формирования значительных валютных резервов ключевую роль в решениях большинства азиатских стран по обменному курсу играют интересы промышленности.
На протяжение 1980-х и 1990-х годов в Латинской Америке существовала политика фиксированного официального обменного курса по отношению к доллару, однако из-за разницы в показателях инфляции по отношению к США все это вело к резкому росту реального курса (и повышению цен на товары), а также торговому и финансовому дисбалансу. Пусть даже развивающиеся страны больше не привязывают свою валюту к внешнему ориентиру, они все равно подвержены мировому финансовому циклу, который опирается на схему биполярных инвестиций, эйфории в оценке перспектив этих стран и представляемых ими финансовых возможностей, и, наконец, утечки капиталов. Это означает, что за периодом переоцененности следует резкий спад, а затем валюта долгое время держится на низком уровне, пока не наступает новая фаза эйфории.
У Турции за плечами долгая история завышенного курса и хронического торгового дефицита. В этом плане заявления Дональда Трампа о том, что страна намеренно занижает свой обменный курс, не имеют под собой экономического основания. На самом деле все наоборот. Турецкая лира страдает от систематической переоцененности, пока ситуация не становится попросту невыносимой. Все это ведет к углублению торгового и финансового дисбаланса, а также целой горе частных долгов в валюте до того момента, как лира внезапно не ощущает на себе внешнее давление.
Дело в том, что так уже было во время турецкого кризиса 2011 года на фоне целой череды кризисных ситуаций в развивающихся странах, от Азии до Латинской Америки. То же самое наблюдалось и в 2013 году, когда Федеральная резервная система нормализовала регулирование доллара, что перекрыло приток капиталов и поставило в трудное положение страны, которые зависели от него в финансировании дефицита внешней торговли. С 2013 года Турции удалось значительно сократить этот дефицит. Как бы то ни было, долги в валюте, которые доходили в некоторые годы до 10% ВВП, подрывают стабильность страны, в том числе с точки зрения политики кредитования подъема экономики. Накопленные долги в долларах и евро становятся причиной спада курса валюты, который еще больше обострили заявления Дональда Трампа.
Рост турецкой экономики за последние годы опирался на кредиты и пузырь в недвижимости. В отличие от ряда других государств (прежде всего, в Юго-Восточной Азии), чьи центробанки предвидели спад интереса и недоверие мировых рынков по отношению к развивающимся странам в результате укрепления доллара и подъема американских ставок, в Турции реакция была запоздалой и, скорее, оборонительной, что связано с нежизнеспособной стратегией подъема экономики и большими долгами предприятий в иностранной валюте. В ситуации валютного кризиса центробанку не стоит гнаться за рынком капиталов с резкими, но запоздалыми повышениями ставок или пожертвованием недостаточного объема валютных резервов. Если валютный кризис уже начался, эти стратегии зачастую не дают результатов.
— Как понимать действия ряда развивающихся стран во главе с Турцией, которые стремятся к девальвации их валюты?
— В первые годы после начала мирового финансового кризиса появилась любопытная теория о разрыве между оказавшимися в тяжелом положении развитыми государствами и развивающимися странами, чьи высокие показатели роста тогда словно бросали вызов кризису. Как бы то ни было, ситуация быстро развернулась в обратную сторону после того, как положение дел в Китае ухудшилось, а шедшие в сторону развивающихся стран огромные волны капитала начали иссякать. Китай очень активно манипулировал своим обменным курсом с начала 1990-х годов до 2005 года, однако затем провел переоценку под давлением американского Конгресса. Последние пять лет давление рынка на юань подталкивает его не к повышению, а к понижению. Китайские власти же пытались ограничить спад курса валюты и утечку капиталов. В то же время за последние несколько месяцев тенденция к снижению курса стала инструментом в торговом конфликте с США: китайские власти дают понять, что могут легко позволить юаню упасть в цене, дав волю силам рынка в отчет на таможенные меры.
Турецкие лиры
Отношение к обменному курсу чаще всего связано с политическим весом интересов производственной отрасли. Они играют большую роль для таких государств, как Китай, однако для многих других развивающихся стран их значение куда ниже. Так, в странах-экспортерах нефти и газа это влияние обычно равно нулю, и отношение к обменному курсу мало принимает во внимание промышленное развитие. Так, например, обстоят дела в России, где курс рубля до 2014 года тормозил промышленное развитие страны, несмотря на ее большой научный потенциал. В таких случаях отношение к обменному курсу полагается на баланс торговых (прежде всего, энергетических), бюджетных и финансовых аспектов с небольшим вниманием к промышленному вопросу.
Бразилия представляет собой своего рода промежуточный случай, поскольку является экспортером сырья, однако промышленный сектор обычно играет в ней очень важную роль. Там сформировались очень эффективные отрасли промышленности, о чем свидетельствует в частности успех «Эмбраэр» в авиастроении.
Отношение к политической игре заметно изменилось за последние 30 лет, и страны-экспортеры обычно очень рады завышенному обменному курсу по отношению к возможностям их промышленности или, по крайней мере, не возражают против него.
Интересно также, что эта логика касается стран, которые лишены энергетических ресурсов. В частности Турции. Турецкая экономика опирается на очень динамичное потребление, которое подталкивается вперед активным использованием кредитов городским населением (сформировалось в результате массового переселения из деревень за последние десятилетия). Структура турецкой экономики сконцентрирована на массовом потреблении, направленных на крупные инфраструктурные проекты инвестициях и пузыре на рынке недвижимости. Некоторые из этих элементов прослеживались во время испанского кризиса, пусть и при несколько других обстоятельствах. В турецкой экономике наблюдаются интересные показатели производительности, в частности в том, что касается субподряда для крупных международных предприятий (прежде всего, в автомобилестроении), однако ей не удается сформировать собственные бренды в промышленности, если не считать текстиля и бытовой техники.
— Нет ли здесь парадокса, если учитывать, что другие валюты вроде евро и йены тоже существенно сдали позиции по отношению к доллару за последние годы? Не является ли наше восприятие этих валютных колебаний парадоксальным или, как минимум, неполным? О чем оно говорит?
— В развитых странах действуют примерно те же тенденции, что и в развивающихся. Речь идет о фазах очень серьезного валютного дисбаланса, которые корректируют массовые движения валюты в том или ином направлении на протяжение периода в 5-10 лет. Так, например, в еврозоне курс пошел вниз только с 2014 года, когда ЕЦБ, наконец, изменил валютную политику через семь лет с начала кризиса. На доллар давила политика ФРС, однако затем его позиции упрочились после того, как другие центробанки пошли на снижение ставок. На фоне снижения курса мы видим, что еврозона развивается в сторону модели активного экспорта, пусть даже расположенные на ее юге государства концентрируются на экспорте среднего и нижнего уровня.
Наблюдателям свойственно рассматривать формирующие статус-кво параметры как некую константу. На самом деле они меняются, хотя и могут оставаться в одном положении определенное количество лет. Перекрестное развитие валютной политики в США и еврозоне не может сохраняться естественным путем в силу существующего серьезного дисбаланса, который только усиливается. Кроме того, мы наблюдаем в еврозоне логику, которая в экономическом и политическом плане близка к логике формирования золотого стандарта в конце XIX века (взамен более тонким договоренностям о хождении серебра) или введения фиксированного обменного курса по отношению к доллару в латиноамериканских странах в 1980-1990-х годах.
Сохранение в силе турецкой сферы влияния на севере Сирии зависит от доброй воли Москвы, пишет корреспондент французской Le Monde в Стамбуле Мари Жего.
Турция, столкнувшаяся с беспрецедентным дипломатическим кризисом в отношениях с США, ослабленная финансовым кризисом и рекордным падением своей валюты, ищет «новых союзников», предупредил президент Реджеп Тайип Эрдоган вечером 12 августа, выступая перед своими сторонниками в Трабзоне (регион, расположенный на берегу Черного моря), говорится в статье.
Нынешний кризис еще больше подталкивает Анкару, члена НАТО с 1952 года, к тому, чтобы укрыться в объятиях России, отмечает журналистка. Российского министра иностранных дел Сергея Лаврова ждут в Анкаре в понедельник 13 августа и во вторник 14 августа для переговоров с его турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу. Там, в частности, будет поставлен вопрос о сирийском досье и о судьбе мятежного анклава Идлиб — последней территории, удерживаемой вооруженными оппозиционными группировками и джихадистами, ускользнувшей из-под контроля Дамаска.
Анкара, позиционирующая себя как защитник оппозиции и располагающая определенным влиянием в регионе Идлиб через посредничество союзных вооруженных группировок, неблагосклонно смотрит на возможность широкомасштабной атаки сил Башара Асада, указывает Жего.
Переговорный процесс в Астане, устроенный Турцией совместно с Москвой и Тегераном, позволил создать «зоны деэскалации», гарантированные тремя державами, между различными вооруженными группировками оппозиции и режимом по многим линиям разграничения сирийской территории. Все они были отвоеваны Дамаском и его союзниками с начала года, за исключением Идлиба, где Анкара держит в руках 12 военных гарнизонов, которые представляют собой буферную зону между силами оппозиции и войсками сирийского режима, напоминает автор статьи.
Поддержание статус-кво в этом регионе с населением 2,5 млн человек является важнейшей задачей для Турции, которая больше всего боится новой волны беженцев, говорится далее.
«Поскольку Турция больше не может рассчитывать на американскую поддержку, для России наступает идеальный момент для нейтрализации беженцев в Идлибе. Анкара вынуждена будет подчиниться российскому плану, взамен будет сохранено ее присутствие на севере Идлиба, если Путин сумеет проявить благородство», — поясняет Сонер Чагаптай, директор программы турецких исследований в Вашингтонском институте ближневосточной политики, в своем аккаунте в Twitter в субботу 11 августа.
Зоны, завоеванные турецкой армией, предназначены для последующего заселения сирийскими беженцами, принятыми Турцией начиная с 2011 года, говорится в статье. В последние месяцы президент Эрдоган также неоднократно заявлял о том, что будут приняты все меры, чтобы облегчить «возвращение наших гостей домой».
Кроме того, участь беженцев в сирийском конфликте оказывается в центре плана, составленного Москвой и Анкарой с целью побудить Германию и Францию профинансировать восстановление Сирии, что является условием их возвращения. Россия, потрясенная падением рубля при объявлении о новых американских санкциях, не имеет средств для его финансирования, подчеркивает Жего. По данным одного источника, близкого к российскому МИДу, Москва считает, что «западные державы тоже должны принять на себя часть ответственности за разрушение Сирии».
Согласно плану, намеченному Эрдоганом и Путиным в общих чертах, турецкие строительные компании, затронутые финансовым кризисом, который сотрясает страну, поправят свое положение, взяв на себя общестроительные работы. Москва займется политической нормализацией, в то время как европейские государства все это обеспечат за свой счет, пишет журналистка.
С этой целью Эрдоган созывает 7 сентября в Стамбуле саммит по Сирии, с предположительным участием России, Германии и Франции, которому турецкий президент намерен придать вид антитрамповского фронта. Если Москва в понедельник подтвердила участие в саммите «четверки», «запланированном в ближайшее время», то Берлин и Париж не дали официального ответа на приглашение Эрдогана, заключает автор статьи.
В любой достаточно устойчивой системе, которая существует много времени, появляются уникальные подсистемы, которые ровно под нее заточены. Классический пример — это разного рода уникальные виды организмов, которые встраивались в процессе эволюции в крайне узкие экологические ниши и могут существовать только до тех пор, пока эти ниши существуют. Эволюция уже не для них — слишком велик порог, который разделяет реальный мир и то место, в котором они находятся.
В качестве примера можно привести какие-нибудь микроорганизмы, живущие в текущих действующих вулканах, горячих ручьях. Да, у них нет конкуренции, поскольку при такой температуре больше никто жить не может, но если вдруг вулкан потухнет, то выжить у них шансов нет. Поскольку эволюционный путь перехода к нормальному энергообеспечению требует очень большого времени — а температура ручья упадет практически мгновенно. Именно так, кстати, вымерли динозавры: они слишком зависели от теплого климата. А вот млекопитающие, для которых климат был вовсе не так важен, вполне себе эволюционировали.
В экономике ситуация, в общем, похожая. Если экономика какой-то страны достаточно диверсифицирована, то, конечно, уровень жизни населения там может быть и не такой высокий, как в некоторых других странах (в том числе и потому, что поддержка диверсификации обычно требует дополнительных ресурсов), но зато если что-то случится (монументальное по своему масштабу), то страны с излишне специализированной экономикой рухнут (и чем более сильный катаклизм, тем больше стран рухнет), а вот наличие диверсификации дает ресурс, за счет которого можно не просто перестроиться под новые условия, но и даже, возможно, поучаствовать в написании новых правил.
Типичный пример специализированных стран — страны Прибалтики и, скажем, Болгария, которые были полностью ориентированы на спрос из СССР. И, соответственно, как только этот источник исчез, они рухнули, причем до состояния тотальной экономической катастрофы. Кто сегодня помнит про то, что в 70-е годы промышленность Болгарии была больше, чем Греции и Турции вместе взятых? Кто помнит про промышленный город Рига? И что этим странам делать в нынешней ситуации — совершенно непонятно, можно ли им вообще помочь, не выделяя для этого специальный ресурс.
Но есть и более крупные страны, которые стали заложниками существующей бреттон-вудской системы, построенной на долларе. И среди них есть довольно большие, например, есть серьезный вопрос, как будет по мере падения мирового спроса чувствовать себя Китай. Да и США слишком сильно подсели на наркотическую иглу долларовой эмиссии. Впрочем, сегодня не про них. Сегодня про Турцию.
Турция очень качественно встроилась в «Западную» систему разделения труда (которая после 1991 года стала мировой), получив довольно большие внешние рынки, прежде всего, в Евросоюзе. Внешние — это важно, держать высокий уровень жизни населения и развитую экономику на основе внутренних рынков Турция не может, населения недостаточно. Но вот удержать внешние рынки в случае экономических катаклизмов Турция не сможет и это стало ясно после того, как ее достаточно откровенно «кинули» в части вступления в ЕС. Вот страны Восточной Европы — да, свои в доску. А Турция — ни-ни!
И дело даже могло бы и не доходить до развала ЕС (хотя уже дошло), поскольку просто ужесточение правил экспорта турецкой продукции ставит экономику этой страны перед крайне серьезными проблемами. Ей категорически необходимы внешние рынки. И, поскольку в Турции есть серьезные национальные элиты, пусть они между собой и грызутся достаточно жестко, этот вопрос они поставили вполне серьезно.
Идей было много: от восстановления Османской империи до реинкарнации «тюркского мира», или, если хотите, Тюркского каганата. И вот тут выяснилось много нового и интересного. В части каганата проблемы начались сразу же: различные тюркские страны и территории вписаны в свои экономические структуры и довольно быстро стало понятно, что отказываться от локальных преимуществ ради «тюркской дружбы» нужно сразу, а вот преимуществу будут «когда-нибудь». Такой момент местные элиты могут и не пережить (как наши бактерии на вулкане), а потому они этой идеи и не поддержали.
Против Османской империи выступили сразу две силы. Первая — политический Ислам, который хорошо помнил свой статус в Османской империи (министерство — оно и есть министерство). А вот вторая… На тот момент, когда Турция начала будировать этот проект это было не очень понятно, зато стало понятно после брекзита. Британии нужна валютная зона и она вполне себе нацелилась на арабский мир (я об этом не так давно писал). А если говорить о совокупном ресурсе, то у Британии, все-таки, он пока повыше будет, чем у Турции. В общем, не срослось.
То есть, получается, что создать себе рынки на собственной основе не получается, старая (ЕС) трещит по всем швам, что остается? А остается Евразийский союз. Но войти в него сразу — это значит создать себе ситуацию аналогично той, которая была у тюркских стран в отношение «тюркского мира»: проигрыш от потери рынков ЕС сразу, а потенциальный выигрыш где-то вдали. Но и терпеть дольше нельзя: правила в альтернативной Западу системе, которая уже явно складывается, уже как-то, худо-бедно, пишутся, более того, судя по встрече «на Эльбе», то есть, я хотел сказать, в Хельсинки, этот процесс даже, в общем, признан, нужно срочно туда встраиваться, чтобы быть в числе учредителей. Которые получают некоторые дополнительные бонусы просто по факту своего существования.
И Турция, что характерно, придумала ход! Вполне нормальный и разумный: вступить в БРИКС! Да, это не Евразийский Союз, но уже и не НАТО. Ругать ее за это никак нельзя (Китай, Индия, Бразилия! — приличные же страны, даже с точки зрения США), демонстративный шаг сделан, можно пытаться разбираться с потенциальными бонусами. ну а следующий шаг, как понятно, вход в Евразийский Союз, но уже с некоторыми дополнительными бонусами (и как самая крупная, после России, экономика, и как первая страна, которая не была в составе СССР). Тут, правда, есть некоторые конкуренты (кто сказал Япония?), но они пока явно отстают…
Все вышесказанное, конечно, только рассуждения. Но, с учетом того, что их базовую часть я описывал еще 15 лет назад, можно заподозрить, что некая рациональная мысль в них есть. Тем более, что тогда еще не было ни БРИКСа, ни БРИКа, а была только логика. Которая и осталась.
Колобок — персонаж одноименной русской народной сказки — небольшой круглый хлебец. Этимологически название связано с исконно-русским словом коло, то есть «круг». Сюжет сказки прост: Колобок, испеченный старухой из последних запасов муки, убегает из дому, встречает на своем пути разных зверей: зайца, волка, медведя и лису, каждый из них хочет его съесть. Колобку удается убежать от всех, кроме лисы, которая оказалась хитрее Колобка и съела его.
Т. Н. Чернявская, К. С. Милославская, Е. Г. Ростова, О. Е. Фролова, В. И. Борисенко, Ю. А. Вьюнов, В. П. Чуднов. Россия. Большой лингвострановедческий словарь.
На досрочных президентских и парламентских выборах в Турции в воскресенье, 24 июня, в избирательные бюллетени были включены фамилии действующего президента страны Тайипа Эрдогана (от правящей Партии справедливости и развития), Мухаррема Индже (от основной оппозиционной Народно-республиканской партии), Селахаттина Демирташа (от прокурдской Партии демократии народов), Мераль Акшенер (от Хорошей партии), Темеля Карамоллаоглу (от Партии счастья) и Догу Перинчека (от партии «Родина»).
Эрдоган побеждает на выборах главы государства с результатом 52,6% по данным обработки 99,2% бюллетеней, его основной соперник Индже набирает 30,7%, Демирташ — 8,4%, Акшенер — 7,3%, Карамоллаоглу — 0,9%, Перинчек — 0,2%.
На парламентских выборах побеждает правящая Партия справедливости и развития, которая набирает 42,5% по итогам обработки 99,6% бюллетеней, националистическая Партия национального движения набирает 11,1%. Таким образом, объединяющий их Народный альянс получает 53,6% голосов и 343 из 600 мест в парламенте.
Основная оппозиционная Народно-республиканская партия набирает 22,6%, Хорошая партия — 10,0%, Партия счастья — 1,4%, объединяющий их Национальный альянс — 34,0%. В парламент также проходит прокурдская Партия демократии народов — 11,7 % голосов.
Российский президент направил поздравительную телеграмму Эрдогану по случаю его переизбрания на пост президента Турции, а также победы Партии справедливости и развития на прошедших выборах. 25 июня, как сообщает РИА Новости, Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган в ходе телефонного разговора отметили приоритетный характер совместных проектов в энергетике — строительства АЭС «Аккую» и газопровода «Турецкий поток».
Экспертные оценки
Леонид Ивашов
Мне довелось беседовать с представителями политической элиты Турции накануне выборов. Политики, оппозиционные Эрдогану, уже говорили о том, что ему постараются в первом туре сделать небольшое большинство, чтобы избежать второго тура. Потому что во втором туре он мог бы проиграть, когда все оппозиционеры объединились бы и, естественно, поработали на поле недовольства. А недовольных в Турции много. И поэтому предрекали, что все будет сделано, чтобы Эрдоган победил в первом туре. Так и случилось. Перевес, с одной стороны, вроде значимый: более чем на 20% голосов у Эрдогана больше, чем у представителя Народно-республиканской партии Индже. Но, тем не менее, политическая ситуация в Турции очень и очень неустойчивая. Во-первых, мы видим, что и в парламенте большинство у Эрдогана неустойчивое. Во-вторых, усилилась радикальная часть оппозиции. Если говорить о стабильности после этих выборов — я полагаю, что таковой не будет. И мы сможем увидеть, что в Турции будут более радикальные антиэрдогановские действия. Да, 24 июня многие голосовали за Эрдогана, но не соглашаясь с теми диктаторскими полномочиями, которые ему сейчас предопределены. Не все согласны и с его внешней политикой. На стороне оппозиции находится и радикальные курды, и значительная часть проамериканских избирателей. Поэтому Эрдогану будет непросто. Но в той ситуации, которая складывалась в Турции, особенно после попытки государственного переворота, наверное, эта твердая власть, опирающаяся на силу, сегодня Турции нужна.
Для России укрепление позиции Эрдогана пока выгодно, потому что он пытается проводить политику, независимую от Европы, в какой-то мере менее зависимую от США. Ну, и видим, что в геополитическом треугольнике Москва-Тегеран-Анкара он все же играет некую положительную роль. Как долго он будет держать эту позицию, пока выгодную нам, сказать сложно.
А если говорить о политическом портрете Эрдогана, то диктаторские его полномочия могут сыграть отрицательную роль как для самой Турецкой республики, так и для ее партнеров. Мы видели, что Эрдоган далеко не последователен во внешней политике, в отношениях с нами. Это и трагедии с самолетами, и провокационные действия в Сирийской Арабской республике против нашего союзника — собственно говоря, против нас. И вот это очень опасно. Наделение диктаторскими полномочиями опасно в такой ситуации, когда человек непоследователен. Сегодня одно делает, завтра — совершенно другое. Сегодня для нас главная угроза — это «Турецкий поток». Завтра американцы сработают, сыграют там достаточно мощно, оказав давление на Эрдогана, и он может изменить нынешнюю позицию. К тому же наделение диктаторскими полномочиями человека, который сегодня проводит одну политику, а завтра ее меняют каким-либо образом, опасно следующим. Представим, что на высший пост в Турции приходит человек — противник Эрдогана. А американцы будут продвигать своего — и, конечно, не Гюлена, будут готовить кого-то из военных. И вот эта наделенность беспредельными полномочиями при отсутствии каких-то страховочных механизмов позволит другому человеку развернуть курс на 180 градусов. Или же на Эрдогана каким-то образом повоздействуют, и он может кардинально изменить позицию в отношении России, в отношении того сотрудничества, которое мы сегодня наращиваем и развиваем и в вопросах Сирии, и в вопросах отношений в треугольнике России-Иран-Турция, и в отношении вопросов военной безопасности, и в экономике. В этом, как мне кажется, есть большие пока не угрозы, а риски. Риски того, что президент Турции может поменять позицию и ни парламент, ни правительство (а он является сегодня и главой правительства) ничего изменить не смогут. Ну, и плюс нажимная политика Эрдогана в отношении оппозиции. Он сейчас, после избрания, будет наращивать свои силовые усилия, чтобы и курдское движение подавить, и политическую оппозицию. Это может привести к внутреннему взрыву в самой Турции. Нам это тоже совершенно не интересно, даже в какой-то мере опасно. Нужно учитывать, что Турция — это достаточно влиятельное государство в исламском мире, и от его поведения во многом будет зависеть стабильность на нашем Кавказе, в Средней Азии. Очень непредсказуемый политик.
Смущает то, что в парламент прошла крайне националистическая Партия национального движения. И Эрдоган с таким восторгом говорит о том, как они намерены работать в союзе с этой партией. Эта партия, ее присутствие в парламенте и влияние на Эрдогана — это неизбежные осложнения в международном контексте по Крыму. Это неизбежная подпитка сепаратистских, пантюркитских настроениях в тюркоговорящих республиках Советского Союза и внутри самой РФ. Сегодня Турецкая республика является светским государством, но мы видим, что Эрдоган сделал серьезные зигзаги в пользу формирования фундаменталистского исламского государства. Есть и попытки возглавить суннитский мир против Ирана. И мы видим, что националистическая группировка, прошедшая в парламент, несет не просто национальный экстремизм, но несет и исламский радикализм во внешнюю политику, желает экспансии. Ведь турецкие националисты не просто замыкаются внутри Турции, но и имеют активные связи в республиках Средней Азии, в меньшей степени в Казахстане и Таджикистане. Но в других республиках они активно работают, имеют своих сторонников.
Я интересуюсь Крымом, в том числе встречаюсь с представителями татарского населения. Для многих крымских мусульман экономическое развитие Турции привлекательно. Особенно для бизнеса. Потому что турецкое государство создает условия для успешного развития малого и среднего предпринимательства. У нас как раз условия создаются такие, чтобы все подавить, подмять под крупные олигархические монополии. И симпатия к тому, что в Турции предпринимателю можно развиваться — условие для формирования, в том числе в Крыму, протурецкой оппозиции.
Эрдоган обнимается с нашим руководством, говорит порой правильные слова, но Крым по-прежнему не признает российским. И проводит соответственную политику по Крыму. Так что в крымском вопросе непросто будет нам с Эрдоганом. Он, с одной стороны, называет своим лучшим другом и великим человеком Путина — а, с другой стороны, те же самые слова адресует Чубарову и Джемилеву. И главное, что мы не реагируем на это. Мы как-то размениваем свою стабильность, размениваем национальные интересы на интересы того же «Газпрома». Уже скоро «Газпром» будет торговать нашим газом, а мы его будем содержать. «Турецкий поток» — это слишком рискованное мероприятие.
Есть такой щекотливый вопрос: Эрдоган и еврейское государство. Турки выступают против политики Израиля в регионе? Или на самом деле тихонько ведут одну политику с евреями? Мне представляется, что есть публичная риторика, где Эрдоган не может не осуждать какие-то действия Израиля. Это — условие совместной деятельности по ослаблению и разрушению Сирийской Арабской республики. В целом в отношениях с Израилем Эрдоган, по сути дела, действует на его стороне против палестинцев, против сирийцев и против арабов вообще. Турция с Израилем против арабов действуют согласовано. Президент Турции этого как бы не выпячивает, но чувствуется его скрытая, официально не афишируемая антиарабская политика. И это же может проявиться и по отношению к Ирану. Ну и естественно, по отношению даже и к нам. Хотя в связях с Израилем мы выплясываем почище Эрдогана. Так что мы видим согласованные турецкие действия на севере Сирии и удары Израиля по Дамаску и другим городам и военным объектам.
И я бы сказал о том, что те же Чубаров, Джемилев (вообще часть крымско-татарской элиты, которая сегодня кормится на Украине и в меньшей степени проявляется в Крыму) работают против славянского населения вместе с Израилем. Есть проект «Новая Большая Хазария» или «Новый Иерусалим». Туда включают 4 южные области и также Крым. Здесь незаконный татарский меджлис действует согласованно с сионистами. И для тех и для других очень выгодно сталкивать славянское население Украины и России, сталкивать славян внутри самой Украины, это же может проявиться и в Крыму.
Кого напоминает Эрдоган? Персонажа русской народной сказки «Колобок»: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел». Он так и катается между Россией и Америкой. То там истребители закупит, то у нас С-400, то строит трубопроводы, конкурирующие с российскими, тянет ветку из Азербайджана, то строит газовую трубу с нами. И так во всех областях — в сугубо политической, геополитической, геоэкономической, религиозной… Чей же Колобок?
Турция после развала Советского Союза долго искала и по сей день ищет свою геополитическую идею. Мы прекрасно помним: когда рухнул СССР, тут же появилась карта-проект Большого Турана. Мне довелось разговаривать на эту тему и с президентом Казахстана, и с президентом Узбекистана. Турция еще до Эрдогана стала как бы собирать весь тюркский мир под себя. И проект Большого Турана был где-то привлекательным и для турков, и для ряда постсоветских стран. Затем наступило разочарование в самой Турции, потому что все советские республики оказались бедными, если не нищими. И Турция не могла справится с их обеспечением, тем более что там, как и в России, пришли к власти элиты, у которых не было других целей, кроме как набить карманы и куда-то рвануть. И в самой Турции в обществе наступило разочарование этим проектом, и в тюркоязычных бывших советских республиках. Президент Узбекистана И. А. Каримов говорил о том, что турки имели в виду не просто сотрудничество — обучение, например, военных. Ислам Абгуганиевич осознал, что в Турции готовят оппозицию против него, против правящего режима, с осуждением советского периода жизни. И у тюркских республик Советского Союза наступило некое охлаждение к Турции.
Не удалась попытка у турков пролезть и на русский север. Ведь они даже чукчей считали «своими», включали в «пан-проект». Я видел календарь, который раздавал начальник турецкого Генштаба, где наши малые народы севера уже включались в зону влияния Турции.
Попытка войти в ЕС, стать светским европейским государством (а как проламывали эту идею!) тоже не удалась. И вот сегодня Эрдоган мечется. С одной стороны, хочет, чтобы Турция стала лидером исламского мира, но силенок не хватает. С другой стороны, происходил зондаж намерения вступить в Шанхайскую организацию сотрудничества, стать лидером Евразийского пространства. Так что, наверное, Эрдогана можно понять. Он попытался играть самостоятельно вне Европы, играть без американцев, тем более, что он прекрасно понимает, кто организовывал государственный переворот против него, пытается играть в России… Это попытка создать условия для независимой внешней политики, но вряд ли в этом мире у него что-то получится. Тем более при таких диктаторских полномочиях очень велик соблазн — как у недругов Эрдогана внутри самой Турции, так у внешних оппонентов турецкой независимости — просто политически убрать Эрдогана и привести своего ставленника. Так что эпоха переворотов не закончилась. Разжигать внутренний конфликт, доводя его до ситуации гражданской войны, на Западе и в США особенно не разучились. Есть силы в исламском мире, которых можно натравить на турок, если те откажутся от американского патроната. Так что рисков достаточно много, поэтому Эрдоган и маневрирует, поэтому мечется. И здесь мы можем только сказать: дай Бог, чтобы он держал хотя бы частичную независимость, некую отстраненность от подконтрольности со стороны США и НАТО.
Предвыборный митинг сторонников Эрдогана. Турция, 17 июня 2018 г.
Юри Вендик Русская служба Би-би-си
Реджеп Тайип Эрдоган, правящий Турцией с 2003 года, рассчитывает остаться у власти еще на много лет
В воскресенье в Турции проходят внеочередные президентские и парламентские выборы, на следующий день после которых страна начнет жить по новой редакции конституции и окажется под почти неограниченной властью президента. В том, кто останется президентом, особых сомнений нет.
Сразу после выборов 24 июня в Турции вступит в силу радикальная реформа государственного устройства, одобренная с перевесом всего в три процента на референдуме 16 апреля 2017 года. В результате Турецкая республика из парламентской превратится в суперпрезидентскую.
Нынешний президент Реджеп Тайип Эрдоган, инициатор этой реформы, небезосновательно надеется переизбраться и стать и главой исполнительной власти, и законодательной инстанцией, притом оказаться практически неподотчетным парламенту и вдобавок получить возможность оставаться у власти еще полтора десятка лет.
В то же время, несмотря на чрезвычайное положение, введенное после попытки путча в июле 2016 года, и репрессии против многих тысяч противников Эрдогана, оппозиция президенту и правящей Партии справедливости и развития довольно таки сильна и многочисленна, и Турция пока далека от авторитарных стран, где демократические институты сохраняются лишь в виде декорации.
К тому же полномочия президента по новой редакции конституции в определенной степени все же ограничены полномочиями парламента. Будет ли парламент пользоваться этими полномочиями, зависит от того, каким по итогам выборов окажется его состав, о чем — ниже.
Какие права получит президент
Во-первых, президент станет главой исполнительной власти — премьер-министра, утверждаемого парламентом, больше не будет. При этом президент не будет подотчетен парламенту.
Во-вторых, президент получит право издавать указы, которые будут иметь силу закона.
Президент же будет сам назначать одного или нескольких вице-президентов и членов правительства.
Сколько сможет править президент
Формально в принятой на референдуме редакции конституции есть ограничение: два срока по пять лет.
Но турецкие и иностранные комментаторы указывают на уловку, которой может воспользоваться президент. Дело в том, что по новой конституции выборы президента и парламента всегда должны проходить одновременно. То есть, если президент решает уйти в отставку досрочно или же парламент досрочно самораспускается — переизбираются и президент, и депутаты.
При этом если президент уходит досрочно из-за самороспуска парламента, то этот прерванный срок в лимит не засчитывается.
У Эрдогана в последнее время сложились хорошие отношения с Владимиром Путиным. Но о внешней политике в этой предвыбрной кампании говорили немного
То есть, если парламент решит провести досрочные выборы до конца второго срока президента, то президент сможет баллотироваться на третий срок (если об отставке заявит сам президент — то не сможет).
Таким образом, теоретически Реджеп Тайип Эрдоган при условии лояльного парламента может править до 2028 года, незадолго до истечения срока устроить внеочередные выборы — и остаться у власти еще на пять лет.
Сейчас Эрдогану 64 года, он руководит страной с марта 2003 года, когда он стал премьер-министром. Президентом он стал в августе 2014 года (этот, длившийся до сих пор срок тоже не засчитывается в лимит в два срока).
Какие права останутся у парламента
Если парламент принимает закон на ту же тему, что и указ президента, то указ отменяется.
Это выглядит серьезным ограничением самовластия президента, но оно будет работать только при условии, что большинство в парламенте не будет принадлежать правящей Партии справедливости и развития и их союзникам-националистам.
Харизматичный Мухаррем Индже считается главным соперником Эрдогана на этих выборах
Парламент будет иметь право начинать расследование против вице-президентов и министров — но не против президента. При этом открывать расследование и требовать отставки членов правительства парламент должен квалифицированным большинством. То есть, для этого нужно, чтобы партия Эрдогана и националисты были в явном меньшинстве.
Оппозиция надеется лишить их хотя бы абсолютного большинства. Для этого, в частности, важно, чтобы 10-процентный барьер наряду с другими оппозиционным силами смогла преодолеть курдская Демократическая партия народов.
Кто надеется победить Эрдогана
Многие работающие в Турции иностранные журналисты говорят, что турецким предвыборным опросам доверять лучше не надо: они дают огромный разброс в результатах.
Но другой точки опоры нет, поэтому, по усредненным данным опросов, самый популярный из оппозиционных кандидатов — бывший учитель физики 54-летний Мухаррем Индже, кандидат от Республиканской народной партии.
Мераль Акшенер надеется отобрать у Эрдогана голоса умеренных националистов и либо выйти во второй тур, либо поддержать в нем Мухаррема Индже. На фото — Акшенер с лидером партии, выдвинувшей Индже.
В случае, если Индже выйдет во второй тур, его обещают поддержать все остальные кандидаты от оппозиции.
Второй по популярности оппозиционный кандидат, по тем же усредненным данным — 62-летняя Мераль Акшенер. Она — профессиональный политик, бывший министр внутренних дел, основательница и лидер либеральной националистической Хорошей партии.
Из остальных трех соперников Эрдогана наиболее интересен, наверное, курдский политик, лидер Демократической партии народов Селахаттин Демирташ, который баллотируется в президенты, сидя в тюрьме.
Рейтинг Реджепа Тайипа Эрдогана — по тем же усредненным условно правдоподобным данным опросов — колеблется вокруг 50%, поэтому оппозиция питает надежды на второй тур, который должен пройти через две недели после первого.
В случае же победы во втором туре оппозиционеры обещают отменить все конституционные нововведения и оставить Турцию парламентской республикой.
На выборах 24 июня Турция отдала предпочтение в пользу «продолжения» прежнего курса. По итогам выборов, ставших ареной борьбы предвыборных блоков, первое место занял «Народный альянс», при этом право пройти в первый парламент, который будет создан при президентской системе правления, заслужили пять партий.
Всего в выборах приняли участие семь партий в составе альянсов и три партии вне блоков. Партия справедливости и развития (ПСР), Партия националистического движения (ПНД) и Партия великого единства вели предвыборную борьбу в рамках «Народного союза», а Республиканская народная партия (РНП), Хорошая партия, Партия благополучия и Демократическая партия — в составе «Национального альянса». Демократическая партия народов (ДПН), партия «Дело свободы» и партия «Родина» самостоятельно участвовали в предвыборной гонке.
ПСР потеряла голоса
По итогам вчерашнего голосования ПСР заняла первое место, но по сравнению с выборами 1 ноября 2015 года потеряла около 7% голосов. Согласно неофициальным результатам, ПСР, набрав 42,5% голосов, получила 293 места в парламенте. На выборах 1 ноября 2015 года ПСР при 49,5% голосов получила 317 кресел в парламенте.
ПНД сохранила голоса
А ПНД в значительной степени сохранила голоса и стала силой, определившей исход выборов. Именно благодаря результатам ПНД «Народный альянс» получил большинство в парламенте. В общей сложности этот блок набрал 53,58% голосов. Этому альянсу, который обошел Реджепа Эрдогана, набравшего 52,6% голосов на президентских выборах, отдали предпочтение около 26 миллионов избирателей. ПНД, во многом сохранив число голосов, полученных на выборах 1 ноября 2015 года (11,9%), в этот раз набрала 11,16% и заработала 49 депутатских кресел.
А голоса РНП тают по сравнению с результатами, полученными на выборах 1 ноября 2015 года. РНП, которая набрала 22,71% голосов и отправит в парламент 146 своих депутатов, в 2015 году получила 25,32% голосов.
ДПН легко преодолела барьер
Один из вопросов, к которым было приковано большое внимание на вчерашних выборах, заключался в том, преодолеет ли ДПН процентный барьер для прохождения в парламент. В результате ДПН при 11,57% голосов получила 67 мест в парламенте. По итогам выборов 1 ноября 2015 года ДПН, набрав 10,76% голосов, отправила в парламент 59 своих депутатов.
И за Путина «проголосовали»
При подсчете голосов в районе Манавгат (Анталья) был обнаружен бюллетень, в котором голос был отдан в пользу президента Российской Федерации Владимира Путина. На нем от руки была написана фамилия Путина и поставлен штамп со словом «evet» («да»). Бюллетень был признан недействительным.
По итогам голосования за рубежом тоже победил Эрдоган
За рубежом правом голоса воспользовались более трех миллионов человек в 60 странах и 123 представительствах. К полуночи было подсчитано 59,3% бюллетеней, и по итогам голосования за рубежом Эрдоган тоже оказался на первом месте при 59,57% голосов. Мухаррем Индже (Muharrem Ince, кандидат в президенты Турции от РНП — прим. пер.) набрал 25,81% голосов, Мерал Акшенер (Meral Aksener, кандидат в президенты Турции от «Хорошей партии» — прим. пер.) — 3,17%, Селахаттин Демирташ (Selahattin Demirtas, кандидат в президенты Турции от ДПН — прим. пер.) — 10,6%. В Египте на момент подсчета половины бюллетеней Эрдоган набрал 56,6%, Индже — 33,2%. В Финляндии на первом месте расположился Демирташ (43,7%), на втором — Эрдоган (32,1%). В Саудовской Аравии, согласно первым итогам, Индже оказался на первом месте (62,1%), Эрдоган получил 35,3% голосов. Для проведения голосования за рубежом было задействовано около восьми тысяч человек.
Курды могут решить исход парламентских и президентских выборов
Осталось всего несколько дней до одного из важнейших событий на Ближнем Востоке — досрочных парламентских и президентских выборов в Турции. Они состоятся 24 июня и позволят осуществить переход на новую президентскую систему, одобренную по итогам прошлогоднего референдума. Находящемуся 16 лет у власти Реджепу Тайипу Эрдогану, который и на сей раз баллотируется на пост президента от альянса правящей Партии справедливости и развития (ПСР) и Партии националистического движения (ПНД), противостоят кандидат от основной оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП) Муаррем Индже, кандидат от оппозиционной «Хорошей партии» Мераль Акшенер, лидер прокурдской Демократической партии народов (ДПН) Селахаттин Демирташ, который находится в заключении, кандидат от исламистской националистической «Партии Счастья» Темель Карамоллаоглу, а также кандидат от партии «Родина» Догу Перинчек.
Интрига зашкаливает, различных версий относительно возможного развития событий — невероятное множество. Турецкие социологи перегружены работой. Чуть ли не ежечасно они проводят замеры настроения электората, публикуют результаты, некоторые из которых выглядят сенсационно. Так, за 10 дней до выборов появились сообщения о снижении рейтинга Эрдогана на 1,6%, он составляет сейчас 47,1%, чего явно недостаточно для победы в первом туре. При этом рейтинг Индже за это время повысился с 25,8% до 27,8%. ИА REGNUM наблюдает за ходом избирательной кампании по турецким телеканалам. По нашим наблюдениям, большинство из них предпочитают игнорировать оппонентов Эрдогана. Заявления различных западных политиков и американских изданий о том, что «правительства стран Запада должны обеспечить честность и прозрачность президентских и парламентских выборов», воспринимаются как попытки «внешних сил вмешиваться во внутренние дела Турции, повлиять в своих интересах на итоги выборов».
Эрдоган подает все это как стремление Запада «помешать восстановлению влияния и былой славы Османской империи». Заметим, что никогда еще в своей новейшей истории Анкара не работала с такой впечатляющей внешнеполитической «нагрузкой», переходя от одного кризиса к другому. Это наводит на мысль, что внешняя политика страны часто становится инструментом для решения внутриполитической повестки. В этом отношении Эрдогану помогает то, что его оппоненты имеют мало или вообще не имеют опыта в решении международных проблем, и их заявления в этом отношении лишены какой-либо проработанной доктринальной основы. Но фактом остается вовлеченность Турции в гражданскую войну в Сирии, проблемы с Грецией по вопросам, связанным с границами, природными ресурсами и разделенным островом Кипр, отношения с Израилем, реакция на статус Иерусалима, острые разногласия с Египтом, напряженные отношения с рядом государств Персидского залива, включая Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты, стремление укрепиться вдоль африканского побережья Красного моря.
Плюс к этому отношения с Европой с потерей перспективы вступления в Европейский союз, тупик на многих направлениях в диалоге с США, особенно в части курдского вопроса, и другими союзниками по НАТО. При этом Эрдоган и его команда особо выделяют свои хорошие отношения с Россией, хотя временами и ее, как заметило турецкое издание Ahval, «мелко покусывают в отношении Украины и Грузии». В этой связи германское издание Handelsblatt иронически подмечает, что для Эрдогана «Россия часто оказывается отдушиной, чтобы излить ярость в отношении Запада, хотя это не означает, что здесь возникает стабильная ось против Запада». Но внешнюю политику руками не пощупаешь. Другое дело экономика, где дела идут далеко не лучшим образом. Да, Эрдоган, как пишет обозреватель ТАСС Кирилл Жаров, часто свою речь сводит к набившим оскомину перечислениям достижений руководства страны за 16 лет у власти и тыканью пальцем в «ничего не сделавших индивидуумов» от оппозиции. Да, считает профессор экономики Университета Мармар в Стамбуле Ибрагим Озтюрк, потенциал страны по привлечению прямых иностранных инвестиций в настоящее время сопоставим с другими быстро растущими странами с формирующейся рыночной экономикой, но он не реализуется. Обесценивается национальная валюта, растет безработица.
А ведь успехи в экономике являлись одной из причин поддержки избирателями Эрдогана и правящей партии. Эксперты считают, что в будущем Турции неизбежно предстоит пройти этап болезненных реформ в финансовой и банковской сферах. Именно по этим позициям бьет оппозиция, в частности кандидат от НРП, который публично выглядит посвежее подуставшего Эрдогана. Индже достаточно убедительно говорит и критикует президента, который, впрочем, тоже за словами не лазит в карман и является прекрасным оратором. Но харизма Эрдогана тускнеет. Он все меньше и меньше находит аргументов для оправдания своего растущего авторитаризма, отказывается отменять чрезвычайное положение, введенное в стране после неудавшегося государственного переворота в июле 2016 года. По данным американского журнала Time, Турция вошла в пятерку стран мира, которые переживают самый значительный отток миллионеров и представителей так называемого образованного класса, а само турецкое общество глубоко политически и социально поляризовано. Несмотря на все усилия по созданию стабильного большинства, которое послужило бы основой режима Эрдогана, половина страны выступает против нынешнего президента и не хочет признавать его в качестве национального лидера.
Тем не менее в возможность смены Эрдогана пока верится с большим трудом. Он самый ловкий турецкий политик за последние несколько десятилетий, его нельзя недооценивать. Ему всегда удается увязывать внутреннюю повестку с внешней политикой, формировать на мифической основе представления Турции о ее собственном месте в мире, выступать с вдохновляющими, но практически мало реализуемыми идеями. В то же время эксперты утверждают, что он может споткнуться об курдский вопрос, ведь курды считают себя обманутыми. В 2013-2015 годах они пошли на мирный процесс с властями, который был потом сорван. Плюс к этому война с курдами в Ираке и в Сирии. Считается, что исход нынешней выборной кампании в Турции могут решить курды, точнее, те силы, за которыми они пойдут. Но пока можно рассуждать только о различных вариантах развития событий. 24 июня турки отдадут голоса за шестерых кандидатов, однако во втором раунде, если он состоится, скорее всего, битву за президентский пост будут вести Эрдоган и Индже. Последнему 54 года, он является депутатом парламента с 2002 года.
Что же касается итогов парламентских выборов, то может случиться так, что ПСР и вступившая с ней в альянс ПНД не получат большинство мандатов и не смогут единолично решать законодательные вопросы. И вот тогда начнется жесточайшая борьба за будущее Турции. Эта страна часто бывает непредсказуемой.
Один из примеров этого — системы противоракетной обороны С-400, которые мы собираемся купить у России.
Турция проводит операцию в Африне в силу того, что Россия открыла воздушное пространство.
Наши отношения в энергетической сфере стремительно развиваются.
Эксперт в области энергетической дипломатии Мехмет Огютчю (Mehmet Öğütçü) в беседе с Аху Озйурт (Ahu Özyurt) на «Си-Эн-Эн Тюрк» (CNN Türk) отмечает, что сегодня отношения между Турцией и Россией «напоминают отношения, сложившиеся в первые годы после основания Турецкой Республики».
Так ли это?
Атомная электростанция
Минувшим днем президент России Владимир Путин прибыл в Анкару, и был заложен фундамент первого блока атомной электростанции «Аккую», которая будет построена в Мерсине.
Поздравляю и желаю удачи.
С завершением строительства четырех энергоблоков станция будет обладать общей установленной мощностью четыре тысячи 800 мегаватт.
«Сейчас установленная мощность турецкой энергосистемы — примерно 85 тысяч мегаватт, — отмечает эксперт в области энергетики, профессор Садык Какач (Sadik Kakaç). — С возведением атомной электростанции она возрастет на четыре тысячи 800 мегаватт. Ядерные реакторы в силу особенностей топлива — это реакторы, которые могут непрерывно работать».
Турция, которая желает развиваться, должна расширять и диверсифицировать источники энергии.
О выражаемых протестах мне известно. Но атомные электростанции, построенные по передовым технологиям безопасности, не представляют угрозы. В 31 стране мира работает 450 энергоблоков, 55 энергоблоков находится в стадии строительства…
Не нужно забывать, что Турция стала членом Агентства по ядерной энергетике при ОЭСР еще в 1984 году.
Природный газ
Путин желает продавать газ в Европу через Турцию; естественно, это отвечает и нашим интересам.
Соглашение по проекту «Турецкий поток», который будет передавать газ по дну Черного моря на нашу территорию во Фракию, а отсюда в Европу и к Средиземному морю, было подписано по инициативе Эрдогана и Путина в октябре 2016 года.
По территории Турции также должны проходить и другие трубопроводы, транспортирующие газ Ирана, Каспия, Ближнего Востока, Израиля. Это, с одной стороны, обеспечит нам доход, с другой — диверсифицирует наши источники энергии, уменьшит зависимость.
Сила России — в природных ресурсах, а также ядерных и военных технологиях, но в сфере гражданских технологий она не так далеко ушла вперед.
И такие ценности, как право и демократия, для России не имеют значения.
Ататюрк и Россия
В ходе национально-освободительной войны Мустафа Кемаль и командир восточного фронта Карабекир (Karabekir) говорили, как большевики, утверждали, что они ведут борьбу против капитализма и империализма. Из России в качестве помощи они получили значительное количество оружия и золота.
После победы в этой войне они отказались от этой риторики, но дружба с Россией была одним из основных принципов внешней политики Анкары. Когда в Лозанне обсуждалась проблема черноморских проливов, Анкара потребовала и добилась того, чтобы Россия тоже была приглашена.
После кризиса 1930-х годов наши экономические отношения с Россией тоже развивались в масштабах тех дней.
В составе монумента «Республика» в Таксиме за скульптурами Ататюрка, Иненю (İnönü) и Февзи Чакмака (Fevzi Çakmak) стоят статуи советских генералов Фрунзе и Ворошилова.
Но предпочтением Ататюрка и его соратников, как и оппозиции, был Запад.
Анкара, обеспечившая приезд в Лозанну советского представителя Чичерина, в вопросе о режиме проливов действовала заодно с Западом, а не с Советами.
Мустафа Кемаль вел переговоры о союзе с Великобританией и Францией против итальянской фашистской угрозы, а после его смерти соглашение о союзе подписал Иненю в сентябре 1939 года.
Глава республики, премьер-министр, совет министров, парламент, созданные ими, были западной модели, а не советской.
Мы должны развивать отношения с Россией, но не отрываться при этом от Запада…
Мы ведем торг с Россией по поводу томатов, но половину своего экспорта мы осуществляем в Европу, половина внешних инвестиций у нас — опять же из Европы…
Таха Акйол (Taha Akyol)
Hürriyet, Турция
Оригинал публикации: Rusya ile dostluk
Опубликовано 04/04/2018
Страны Африки богаты природными ресурсами и имеют огромный потенциал для развития отношений
Предстоящее турне президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана по странам Африки важно с точки зрения развития экономических отношений. Об этом сказал агентству «Анадолу» эксперт стамбульского Центра гуманитарных и социальных исследований (İNSAMER) Серхат Оракчы.
Эксперт отметил, что страны Африки богаты природными ресурсами и имеют огромный потенциал для развития отношений.
«Президент Турции спустя небольшой отрезок времени вновь совершит турне по странам Африки. В рамках поездки глава Турецкого государства посетит Алжир, Мали, Мавританию и Сенегал. Эти четыре страны расположены на западе Африканского континента, являются бывшими французскими колониями, и их население исповедует ислам», — сказал Оракчы.
Представитель INSAMER также сообщил, что авиакомпания Turkish Airlines совершает регулярные рейсы в эти четыре страны.
«Турция динамично развивает отношения с этими четырьмя странами, и в них есть турецкие дипмиссии. В Сенегале и Алжире также функционируют офисы турецкого Агентства по сотрудничеству и координации (TİKA). В числе проделанных TIKA работ в Алжире — реставрация мечети «Кечиова», считающейся наследием Османского периода. Кроме того, в университете Алжира есть кафедра тюркологии», — сказал Оракчы.
Эксперт считает, что основной целью очередного турне главы Турецкого государства по странам Африки является развитие экономических отношений.
«Все указанные страны, кроме Алжира, имеют относительно слабую экономику. Товарооборот Турции с Алжиром составляет 2,5 миллиона долларов, Сенегалом — 250 миллионов, Мавританией — 132 миллиона, Мали — 82 миллиона долларов», — сказал Оракчы.
Экономические отношения между Турцией и указанными странами Африки находятся не на должном уровне. Несмотря на это, Сенегал, Мали и Мавритания в числе первых передали в ведение Турции школы FETÖ после попытки военного переворота 15 июля 2016 года, подчеркнул эксперт.
«Политика Турции направлена на развитие отношений со странами Африканского континента. Президент Эрдоган совершает свои визиты в страны Африки в рамках этой политики. Экономические отношения Турции с Сенегалом, Мали и Мавританией находятся не на должном уровне, но эти страны богаты природными ресурсами и обладают огромным потенциалом для развития отношений. Турне президента Эрдогана по странам Африки станет хорошей возможностью для развития экономических отношений», — сказал Оракчы.
Группа военнослужащих ВС Турции, состоящих в течении Гюлена, в ночь с 15 на 16 июля 2016 года предприняла попытку вооруженного захвата власти в стране. Действия хунты были решительно пресечены благодаря действиям руководства страны и органов правопорядка, а также рядовых граждан. Погибли 250 человек.
Не исключено, что военные операции Турции в регионе не ограничатся Африном.
Заявление представителя международной коалиции во главе с США, полковника Райана Диллона о планах по созданию 30-тысячного контингента «сил по безопасности границ» в Сирии послужило толчком для активизации обсуждения планов новой военной операции в регионе.
В заявлении от 15 января Диллон утверждал, что в состав «сил по безопасности границ» в Сирии войдут отряды Сирийских демсил, состоящие в основном из террористов YPG/PKK, и они будут дислоцированы на границе с Ираком и Турцией.
Ответом на планы Вашингтона стала военная операция ВС Турции «Оливковая ветвь» в Африне.
После начала операции американская сторона изменила риторику, сделав несколько противоречивых заявлений по Сирии.
Госдеп США попытался завуалировать высказывания полковника Райана Диллона, объявив, что термин «силы по безопасности границ» является неверным, и речь идет лишь об «обеспечении безопасности в Сирии, что не угрожает Турции». А уже 18 января Госдеп США открыто призвал Анкару не проводить операцию на северо-западе Сирии.
Стратегия Дональда Трампа в Сирии основана на трех составляющих: сохранение военного присутствия США в этой стране до ликвидации угрозы ДЕАШ, свержение режима Башара Асада, предотвращение поставок оружия из Ирана через Ирак и Сирию в Ливию группировкой «Хезболла».
Вашингтон также дал понять, что не собирается пересматривать планы сотрудничества с террористами PKK/PYD-YPG, угрожающими безопасности Турции.
Пентагон отправил террористам в Сирию пять тысяч грузовиков с оружием. Американские самолеты выполнили две тысячи рейсов для поставок оружия на север Сирии.
Все это вынудило Турцию принять решительные меры для ликвидации террористической угрозы у своих южных границ.
1. Операция в Африне демонстрирует решимость Анкары к борьбе с терроризмом;
2. В отличие от действий крупных держав, не перебрасывающих крупные армейские соединения в Сирию, в операции в Африне напрямую задействованы части ВС Турции;
3. В операции в Африне задействован 25-тысячный контингент Сирийской освободительной армии, обученный турецкими военными инструкторами. Тем самым отряды СОА приобретают боевой опыт;
4. Политика США по вооружению отрядов террористов PYD/YPG в Сирии подтолкнула Анкару к более тесному взаимодействию с Москвой, нежели с Вашингтоном;
5. Анкара четко дала понять, что отныне будет выступать против любых попыток раздела Сирии;
6. Уже в первый день операции в Африне 72 самолета ВВС Турции уничтожили 108 из 113 объектов террористов на северо-западе Сирии. Таким образом турецкая военная авиация продемонстрировала свою мощь.
В то же время основной целью России в Сирии является сохранение у власти режима Башара Асада и своих военных баз.
В последнее время Анкара и Москва предпринимают совместные шаги в Сирии, но их точки зрения совпадают не по всем вопросам. В первую очередь это касается темы судьбы Башара Асада.
Вполне ожидаемо, что Россия будет поддерживать действия Турции в Сирии до тех пор, пока не будут ущемлены интересы режима Асада. Именно поэтому Москва не стала мешать проведению операции «Оливковая ветвь» в Африне. Эта операция может вынудить террористов PYD/YPG выйти из-под влияния США и пойти на сближение с Россией.
Не исключено, что военные операции Турции в регионе не ограничатся Африном, и далее последует зачистка сирийского Мюнбича и иракского Синджара.
Координатор Центра стратегических исследований BİLGESAM Али Семин.
«Крымский вопрос» теперь скорее объединяет две страны, а стремящаяся к повышению своего статуса в международных делах Турция довольно легко вовлекается в разного рода внешнеполитические проекты.
Максим Михайленко
Киевский визит президента Турции Реджепа Эрдогана происходил на фоне усиления напряженности в отношениях между Анкарой — с одной стороны, и Европейским Союзом, США и даже Россией — с другой. Кажется, единственными крупными мировыми игроками, с которыми Эрдоган еще не успел или не смог побить горшки, являются, пожалуй, разве что Китай и Индия, пытающиеся действовать на Большом Ближнем Востоке максимально незаметно. Другим везет меньше. Причины и поводы
Так, синхронно с украинской поездкой, разворачивается очередной скандал между Турцией и США. На прошлой неделе в Стамбуле был задержан сотрудник консульства США, причем гражданин Турции. Турецкие власти заподозрили его в связях с местным «Эммануэлем Голдстайном» — некогда наставником и соратником Эрдогана Фетхуллой Гюленом, а ныне оппозиционным исламским проповедником, еще недавно жившим в изгнании в США и обвиняемым в организации в прошлом году военного мятежа в Турции.
Вашингтон ожидаемо осудил этот шаг как безосновательный и наносящий вред двусторонним отношениям. В американском заявлении говорится, что приостановлена выдача неиммигрантских виз во всех дипломатических учреждениях США на территории Турции. Неиммигрантские визы выдаются туристам, а также людям, приезжающим в США на лечение, по делам бизнеса, на временную работу или учебу. Не заставив себя долго ждать, в воскресенье 8 октября турецкое посольство в Вашингтоне заявило: «Недавние события вынуждают правительство Турции пересмотреть наше отношение к приверженности правительства США обеспечению безопасности турецкой миссии и ее сотрудников».
«Для того, чтобы максимально сократить количество визитов в наши дипломатические и консульские миссии в США на время процесса переоценки, мы немедленно приостановили выдачу виз гражданам США в наших дипломатических и консульских учреждениях в США». Эта мера, как сообщило посольство, касается бумажных и электронных виз, а также виз, выдаваемых на границе. Иными словами, взаимная выдача виз практически полностью прекращена.
Однако, думается, что дело не только и не столько в фиксации Эрдогана на Гюлене, сколько, с одной стороны, в неудовольствии, которое испытывает Турция по поводу американской политики в отношении курдов, критической позиции Вашингтона в отношении нынешнего турецкого правительства, а с другой — в настороженности США по поводу турецкого флирта с Россией. Но здесь возникает неувязка. Турция необходима России гораздо больше, чем Россия — Турции, уже некоторое время такой вывод может сделать даже зомбированный зритель путинского телевидения. Логистика военного присутствия россиян в Сирии, функционирование российского туристического, строительного, в заметной степени продовольственного рынков, и, что самое главное, рынок газа и перспектива транспортировки российского газа через Турцию в ЕС — всем этим Анкара не первый месяц держит Москву за горло.
Недавно считалось, что — в какой-то степени, по-видимому, испытывающий благодарность к Путину за ту или иную поддержку в ходе попытки переворота, а также пугающий НАТО угрозами то ли выхода, то ли ограничения участия, Эрдоган станет еще и покупателем российского оружия. Но такая сделка вдруг перестала складываться. 9 октября Турция объявила, что может отказаться от приобретения российских зенитных ракетных систем (ЗРС) С-400 в случае, если не будет достигнуто соглашение о совместном производстве. Такое заявление сделал министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу в интервью газете Akşam.
По его словам, Турция испытывает потребность в закупках С-400, так как стране необходимо защищать свое воздушное пространство. «Однако, если настроенные против России страны не хотят, чтобы Турция покупала у нее С-400, то они должны предоставить нам свой вариант», — сказал турецкий министр. Москва и Анкара заключили контракт о поставке в Турцию зенитных ракетных систем (ЗРС) С-400 «Триумф» 12 сентября 2017 года.
Тогда же Эрдоган говорил о том, что Анкара сделала первый взнос за приобретаемые у Москвы С-400. Следующий шагом должно было стать получение кредита от России на оставшуюся сумму. Опять-таки, можно говорить о том, что России надо продавать эти системы хотя бы куда-нибудь, а это стало сложным делом после американского обстрела сирийской авиабазы Шайрат, когда «кривизна земли» помешала россиянам действовать адекватно. Киев как сцена
Оказалось, что предыдущие поколения этих ЗРК (находящихся, в том числе, и на вооружении Украины) более надежны. В этом смысле любопытно прозвучали слова Чавушоглу о том, что если Россию не устраивает совместное производство (то есть, в том числе и передача технологий), то Турция может заключить такое соглашение и с другой страной. И на следующий день президент Эрдоган едет в Киев.
Вопрос, конечно, скользкий, но Турция — член НАТО, и как показала вторая война в Заливе, имеющий причины обижаться на своих западных союзников, по поводу интервенции в Ирак расколовшихся и не предоставивших Турции надежных гарантий защиты от контрнаступления Хусейна.
Сегодня Турция более чем активна в своем геополитическом подбрюшье — Сирии, где в ряде регионов ее армия присутствует с избытком, стремясь не допустить срастания курдских анклавов в Сирийский Курдистан. Потому что за ним логически следует Курдистан турецкий, а это конец существования Турции в ее нынешней форме. Отсюда и подчеркнутое внимание Эрдогана ко всем другим меньшинствам в стране (между прочим, такую коалицию, только в Сирии, создавали и Асады, но они и сами представители алавитского меньшинства). Что, кстати и проявилось в украинской столице в эпизоде между Эрдоганом и Мустафой Джемилевым, вступившими в дружеский диалог прямо на торжественной церемонии представления президенту Турции участников переговоров.
Продолжая эту мысль, президент Турции — и этим его вояж в Киев интересен с точки зрения дипломатической истории — именно из Украины сделал жесткие заявления в адрес России, все время надеявшейся, что ее авансы и сервильное поведение по отношению к Турции как-то смягчат или изменят турецкую позицию по Крыму. Очевидно, что для этого используется и представление о том, как именно устроена психика самого Реджепа Тайипа Эрдогана, политика автократического типа.
Но — ничего подобного не происходит, в частности потому, что Россия слишком зависима от Турции, потому что трения Турции с ЕС и США, связанные с желанием Эрдогана, чтобы Турцию воспринимали как один из мировых полюсов силы, вовсе не означают автоматически альянсов со странами-изгоями и противниками западной цивилизации. И потому, что при всем своем «султанизме» Эрдоган в первую и главную роль — партийный вождь, личность идеологизированная, а попытки уличить его в коррупции результата не имели.
Отсюда и идеальное разграничение мух и котлет — турки используют Россию там, где им удобно, но политически их позиции ничем не отличны от Запада, а вот России очень сложно как-либо использовать Турцию (иначе на авиабазе «Инджирлик» уже заправлялись бы российские бомбардировщики). Остается бороться с помидорами.
Вернемся, однако, в Киев. Дружить «оборонками»
По словам президента Петра Порошенко, только за шесть месяцев текущего года товарооборот между Украиной и Турцией вырос почти на 20%. Значительно повысился и уровень турецких инвестиций в экономику Украины. Таким образом, Турция вошла в топ-5 торговых партнеров Украины и в топ-10 иностранных инвесторов нашу страну. Несомненно, слышать это Эрдогану было приятно, но надо понимать, что такой пассаж президента Украины — обертка для важных и системных соглашений, подписанных 9 октября в Киеве. Турецкий президент, в свою очередь, заявил, что «принимая во внимание последние события, мы решили как можно скорее вывести товарооборот на 10 миллиардов долларов». Осталось неясным, что именно имеется в виду — новая договорная база или перспективы дальнейшей изоляции РФ (Турция, отметим, не входит в систему режима санкций против России, но имеет с ней крайне запутанные торгово-экономические отношения).
Так или иначе, но объем и масштаб новых соглашений заставляет воспринимать украинско-турецкие отношения не только как успешные, но и как некую региональную подсистему, появление которой нервирует Москву (а возможно, уже и ЕС).
Так, по результатам Шестого заседания Стратегического совета высокого уровня между Украиной и Турецкой Республикой было подписано двустороннее соглашение о защите инвестиций, и изменения, которые были внесены в соглашение об избежании двойного налогообложения, предоставят дополнительный толчок двустороннему взаимодействию.
Украинская и турецкая стороны также подписали План действий по развитию двусторонних отношений между Украиной и Турцией на 2017-2019 годы (таким образом, этим направлением занимаются постоянно и под него собран соответствующий аппарат, живущий в режиме докладов).
Соглашение о взаимном содействии и защите инвестиций создает алгоритм содействия привлечению взаимных инвестиций из Турции на Украину и из Украины в Турцию, определяет механизм их взаимной защиты на территориях обоих государств, способствует справедливому и равноправному режиму инвестирования.Кроме того, подписаны межправительственные Протокол о внесении изменений в Соглашение об избежании двойного налогообложения и предупреждении налоговых уклонений относительно налогов на доходы и имущество, а также Имплементационный протокол о сотрудничестве в области географической информации. Скромное название этого документа не должно обманывать — того и гляди, российские конспирологические сказки об использовании навигационных приложений к смартфонам в качестве инструмента шпионажа станут былью.
Однако, в принципе, такая договоренность указывает на высокий уровень доверия между странами и способствует развития малого спутникостроения (кстати говоря, из России, напоровшись на множащиеся непреодолимые ограничения, малое спутникостроение сбежало в США).
По итогам переговоров был подписан меморандум о сотрудничестве между Дипломатической академией Украины при МИД Украины и Дипломатической академией Турецкой Республики. Иными словами, расширен канал легального обмена информацией.
Наконец, одной малозаметной строчкой: «также были подписаны контракты между украинскими и турецкими компаниями в оборонной сфере». И, похоже, это все-таки была главная причина такого позитивного визита турецкого лидера. Ведь еще с 2015 года между Украиной и Турцией развивается сотрудничество сразу в нескольких секторах военно-промышленной и авиастроительной отраслей (теперь к ним может добавиться и попытка совместного производства зенитно-ракетных комплексов, почему нет?). Можно вспомнить и о совместном самолете, и о совместном строительстве объектов космического назначения в других странах, и многих других развивающихся программах. Неудивительно, что вместо 45 минут президенты провели наедине 3 часа. Не альянс. Пока
Любопытно, впрочем, что проект общей зоны свободной торговли за «отчетный» период несколько притормаживался (а ведь для Украины это будет третья ЗСТ с развитой страной, членом ОЭСР после Канады и ЕС). Однако, возможно, и туркам было не до этого, учитывая референдум, войну в Сирии и кризис в отношениях с Евросоюзом (по сути, отказ от старинной внешнеполитической цели — членства в ЕС). Тем не менее, о ЗСТ пошла речь на встрече между Эрдоганом и премьером Гройсманом.
Они обсудили подготовку Соглашения о зоне свободной торговли между странами. Киев и Анкара готовы активизировать работу по завершению подготовки Соглашения о зоне свободной торговли. «Об этом говорил сегодня с Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Заключенные во время заседания Стратегического Совета высокого уровня под председательством президентов Украины и Турецкой Республики соглашения о взаимной защите инвестиций и избежании двойного налогообложения — хороший сигнал для деловых кругов и бизнеса обеих стран», — написал премьер-министр. Хочется верить, что эта линия будет развиваться в соответствии с планом стратегического сотрудничества, к которому Турция относится, как видим, очень серьезно. А судя по отдалению Анкары от своих традиционных союзников — это стратегическое партнерство продолжит динамично углубляться.
Тем более, что «крымский вопрос» теперь скорее объединяет две страны, а стремящаяся к повышению своего статуса в международных делах Турция довольно легко вовлекается в разного рода внешнеполитические проекты. Так, по словам Петра Порошенко, Украина была бы очень заинтересована в увеличении представительства Турции в специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. Также в ближайшее время «особую важность будет иметь для нас поддержка нашими партнерами, в частности Турцией развертывания миротворческой миссии ООН на территории отдельных районов Донецкой и Луганской областей». Поддерживающая ввод миротворцев на Донбасс Турция, как член НАТО, с одной стороны, и суверенный игрок — с другой, и впрямь привлекательный кандидат в «доминирующие участники» любых миротворческих операций на востоке Украины.
Но не забыт и Крым: Россию продолжают стигматизировать преступной аннексией. Многое делается на этом направлении между крымскотатарскими организациями и Анкарой. Президент Эрдоган, которому в последнюю очередь нужен какой-либо сепаратизм либо нападения соседних стран для «исправления исторической несправедливости», очень четко придерживается курса на поддержку территориальной целостности Украины и деоккупации Крыма. В общем и целом, встреча украинского и турецкого лидера прошла на заслуженно мажорной ноте, нельзя сказать, что кроме тривиальных инцидентов, омрачает сегодня стратегическое партнерство Украины и Турции.
Что же касается отношений Эрдогана с внутренними и внешними оппонентами, то пока что ему практически всегда удавалось побеждать. Об этом следует помнить несмотря на перманентные истерики в западных и турецких оппозиционных СМИ. А с учетом обострения подростковых комплексов у некоторых наших западных соседей, постоянное усиление южного вектора украинской внешней политики — дело не просто взаимовыгодное, но и неизбежное.
В Германии сегодня вряд ли найдется политик, которого в народе так ненавидят, как президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. «И не удивительно: Эрдоган делает все для того, чтобы подливать масла в огонь антипопулярности, а критика, касающаяся его набирающей обороты склонности к тоталитарным шагам, абсолютно оправданна», — пишет Tageszeitung.
Однако, продолжает автор публикации Юрген Готтшлих, «подобный настрой ведет к упрощению реальности, а также к тому, что все заявления Эрдогана автоматически воспринимаются как ложь». Это, пишет автор, особенно заметно на примере двух тем: критики Эрдогана в отношении взаимодействия с ЕС и анализа попытки госпереворота в Турции 15 июля 2016 года.
«В ходе теледуэли с действующим главой правительства Ангелой Меркель кандидат на должность канцлера от СДПГ Мартин Шульц, подхватив настроение более 80% избирателей в Германии, заявил о том, что, став канцлером, положит конец переговорам с Турцией о вступлении в ЕС», — пишет издание.
Правда, замечает автор, внутри ЕС вряд ли получится договориться о необходимой в этом случае единой позиции по прекращению переговоров. «Кроме того, (…) как Шульц, так и Меркель демонстрируют, насколько безразличны им доводы демократической оппозиции в Турции, которая аргументированно выступает против прекращения переговоров».
«Прав Эрдоган, который утверждает, что Европа в ходе продолжающегося не одно десятилетие переговорного процесса никогда не была искренне заинтересована в сближении с Турцией и принятии ее в свои ряды. По религиозным ли, культурным или политическим причинам: Турция с ее 80 млн жителей сотрясла бы всю расстановку сил в Брюсселе. Упрек в неискренней игре против Анкары касается при этом в основном госпожи Меркель, которая, как только приняла канцлерство от своего предшественника Шредера в 2005 году, сразу начала систематически чинить препятствия переговорам с Турцией на всех уровнях», — говорится в статье.
«Второй, еще более серьезной причиной кризиса является разная оценка попытки государственного переворота в Турции в июле прошлого года. Федеральное правительство небеспочвенно обвиняет Эрдогана в использовании путча для реализации авторитарной президентской системы в стране. Но было бы неверно утверждать, что попытки переворота не было, а была лишь крупномасштабная инсценировка», — уверен журналист.
«Все говорит в пользу того, что секта вокруг Гюлена играла ведущую роль в организации путча: и в этом уверен не только Эрдоган, но и вся оппозиция, а также, по меньшей мере, 90% населения страны», — передает издание.
И когда глава разведки Германии Бруно Каль в интервью Der Spiegel категорично заявляет, что движение вокруг Гюлена всего лишь «гражданское объединение, целью которого является религиозное и светское просвещение», это свидетельствует скорее о вызывающей удивление уверенности в своей правоте. Каль либо вообще не в курсе происходящего, либо намеренно встает на сторону секты Гюлена, пишет автор.
Турецкая общественность склоняется ко второму варианту, говорится в статье. «Среди бежавших в Германию сторонников Гюлена определенно есть и те, кто не заслужил защиты. (…) Например, бывший прокурор Зекерия Оз и имам Адиль Оксюз. Турция требует их выдачи, федеральное правительство притворяется глухим».
«Зекерия Оз с 2008 по 2012 год, будучи прокурором, по поручению секты Гюлена и к радости Эрдогана посредством состряпанных обвинений последовательно бросал за решетку ни в чем не повинных критиков правительства, в том числе журналистов».
Близкий к Гюлену имам Адиль Оксюз, по некоторым данным, раздавал в ночь путча поручения Гюлена путчистам и сбежал за границу, передает издание.
«Вставать открыто на защиту секты Гюлена, как сделал Каль — наверняка с ведома канцлера, — это снабжать благодатной почвой теории заговора, суть которых сводится к тому, что именно немцы и американцы стоят за путчем», — резюмирует автор.
Я полагаю, что каждый народ вправе проголосовать против демократии, если ему так хочется. Но из-за этого подобное событие не становится менее трагичным. Особенно, если мнения по этому поводу в стране разделились.
Теперь Эрдоган станет новым Путиным, а Турция может окончательно помахать Европе рукой на прощание.
Большинство турок, хотя и неубедительное, хочет, очевидно, чтобы страной управлял человек, которому чужды сомнения и который всегда все знает лучше всех.
Конечно, если выборы не были сфальсифицированы. Две крупнейшие оппозиционные партии утверждают, что не все прошло, как положено, и требуют пересчитать 60% голосов.
Таким образом, сложилась худшая ситуация из возможных, и противоречия между теми, кто за Эрдогана, и теми, кто против него, могут еще возрасти. Нельзя исключить насилие.
Если исходить из того, что сторона, проголосовавшая «за», действительно победила, турки, по-видимому, считают Эрдогана чрезвычайно подходящей фигурой для того, чтобы привести страну к лучшему будущему, хотя в последние четыре года он вел Турцию во все более авторитарном направлении и по пути навредил экономике и благосостоянию страны.
Ближе к диктатуре почти и быть не может
То, за что сейчас проголосовало население страны, — это не сильная президентская власть по американской модели. Еще ближе к диктатуре страна подойдет, только если отменит избирательное право.
Президент Эрдоган может ввести чрезвычайное положение и править при помощи декретов. Парламент превратится в пассивную марионетку. Президент получает огромную власть над судами. Реджеп Тайип Эрдоган (Recep Tayyip Erdogan) становится почти диктатором. На практике это уже стало реальностью после попытки переворота прошлым летом.
Он получил одобрение на своем пути к тому, чтобы стать современным султаном.
Хотя победа и не стала однозначной, как которую он надеялся. Образованные городские жители проголосовали «против», в то время как консервативные сельчане голосовали «за». Как Эрдоган сможет теперь объединить глубоко расколотую страну, трудно сказать.
Система, за которую проголосовали турки, совершенно лишена баланса и контроля, какие имеются в США. Мы в последние три месяца могли следить за тем, как президент Дональд Трамп пытался нарушать американскую конституцию, но тут же получал по рукам от судов. Они вынудили его отступить.
Конгресс воспрепятствовал его попыткам заменить страховую систему Обамы худшей альтернативой.
Может пробыть у власти до 2029 года
Если бы у Трампа были те же полномочия, что есть сейчас у Эрдогана, он бы раздавил как суды, так и Конгресс. Так в демократии быть не должно. К тому же, новая конституция позволит Эрдогану занимать пост президента до 2029 года, если его переизберут.
Турки десятки лет жили при системах военной диктатуры или при авторитарных лидерах. Короткий период демократии длился лишь с 2002 года. Юная, незрелая демократия в стране, где многие еще не поняли ее сущность.
Аналогичное развитие мы видим в России. Русские с каждыми выборами давали Путину все больше властных полномочий, пока не наступила ситуация, когда его можно рассматривать практически как диктатора, избранного демократическим путем. Точно так же, как Эрдоган, Путин «подкрутил» конституцию, чтобы иметь возможность занимать пост дольше.
По многим признакам, Эрдоган учился у Путина. Точно так же, как Путин, «сильный лидер Турции» подстегнул националистские настроения, чтобы упрочить свои позиции. Когда Эрдоган на выборах летом 2015 года не получил большинства, он вдохнул новую жизнь в войну против курдской РПК, чтобы создать ощущение угрозы и небезопасности. Это сработало, и во время новых выборов позже Эрдоган свое большинство голосов получил. Неудачный военный переворот дал ему в руки еще больше оружия. Режим и до сих пор не представил никаких существенных доказательств, что за попыткой переворота стояло движение «Хизмет», тем не менее более 100 тысяч человек были уволены с государственных должностей, а более 30 тысяч — задержаны.
Сотни журналистов задержаны
Главный признак того, что Эрдоган превращается из демократа в диктатора, — это то, как он обращается со свободной прессой. Почти всем независимым газетам и телеканалам пришлось прекратить работу. Сотни журналистов были задержаны режимом, который уже тогда возглавлял позорный список. Здесь Эрдоган тоже скопировал Путина.
В лучшем случае победа Эрдогана приведет к тому, что он немного уменьшит давление, раз уж теперь ему практически ничто не угрожает.
Изначально Эрдоган пришел к власти благодаря своим обещаниям привести Турцию в ЕС. Но по мере того, как развивается его все более авторитарная манера, дверь туда закрывается все плотнее. Вероятно, турки, проголосовав против демократии, окончательно захлопнули эту дверь. Хотя честности ради надо сказать, что до вступления в ЕС Турции всегда было далеко.
ЕС сейчас зависит от Турции, которая за значительную сумму денег останавливает поток беженцев. Если Эрдоган решит нарушить этот договор, ЕС придется несладко. Стабильность Европейского союза не выдержит еще одного неконтролируемого потока беженцев. Поэтому ЕС продолжит обращаться с Эрдоганом как с равным, хотя он уже присоединился к компании авторитарных лидеров.
Эрдоган мотивирует получение новых властных полномочий тем, что собирается модернизировать Турцию. Но как страна станет более современной, когда почти вся власть соберется в руках одного человека, для меня остается загадкой.
16.04.2017
%2F40236482_2311979285484486_1150790088431501312_n.jpg)
%2Fvat2.jpg)
