Метка: сефевиды

Намиг Нифтуллаев

Немного об истории Азербайджана или «Почему в Персии именовали Бориса Годунова «Белым царём», или почему Персия. А также о тенденции к положительной трансформации исторических воззрений г-на Тарасова.

Но почему в западной историографии началась вся эта продуманная и целенаправленная программа внедрения упомянутых политонимов на политическую карту Среднего Востока? Обратимся к некоторым фактам. 15 ноября 1926 года состоялась коронация Реза-шаха, принявшего династическую фамилию Пехлеви (апелляция к эпохе Сасанидов), после которой внедрение идей паниранизма приобрело значительный масштаб. Проводником этих процессов стал не кто иной, как агент британской разведки, парс из Бомбея Ардеширджи, который в 1893 году по инициативе вице-короля был командирован из Британской Индии в Тегеран и возглавил общину парсов в государстве Каджаров. В своих записях Ардеширджи подчеркивает, что именно он рекомендовал понравившегося ему офицера Реза-хана в будущие диктаторы.

 2

Реза Пехлеви

А причем здесь Азербайджан? Притом, что многие годы западная историография преподносила государства среднего Востока под политонимом «Персия», хотя азербайджанские тюрки являлись государствообразующим этносом империи Кызылбашей, правопреемником которого стал современный Иран. Считаем важным заострить внимание на этническом происхождении Реза-шаха. Его мать происходила из азербайджанского рода Айрумлу, мигрантов из Кавказского Азербайджана, из района озера Гёйча (Севан), а отец — из остана Мазендаран. Отец будущего шаха умер, когда Резе было всего 9 лет. После смерти отца его воспитывал дядя по линии матери Мохаммед Хусейн-хан Айром. В дальнейшем он женился на Тадж оль Мольк — дочери старшего офицера казачьей дивизии Теймура Айрумлу, которая впоследствии стала матерью Мохаммеда Реза Пехлеви — последнего шаха Ирана.

Но тогда возникает вопрос: почему Мохаммед Реза Пехлеви, как и его отец Реза-шах, был проводником идеологии паниранизма? Ответ до банальности прост. К власти Реза-шаха, офицера казачьей дивизии, привела английская разведка, которая впоследствии его и принудила к отречению от престола. Политические и экономические интересы Британской империи были сосредоточены в основном на Юге и центральной части Ирана, где проживало в основном персоязычное население. Влияние на эту часть населения отвечало их интересам, тогда как северные территории, населенные в основном тюрками-азербайджанцами, были в сфере интересов Российской империи. Здесь процессы модернизации шли более интенсивно вследствие влияния Кавказского Азербайджана, уровень общественного развития которого был на порядок выше. Тому подтверждение — англо-русское соглашение от 1907 года о разграничениях сфер влияния в Иране, Афганистане, Тибете.

С 1905 года в государстве Каджаров в рамках движения за конституцию «Машруте» начинается национально-освободительная борьба азербайджанских тюрок. На первом этапе этой борьбы под предводительством Саттар-хана и Баги-хана была поставлена задача обретения автономии. А уже в 1920 году была провозглашена республика «Азадистан» (страна Свободы), под руководством Шейха Хиябани. Британской империи надо было как-то остановить развитие движений за независимость народов государства Каджаров. В случае с азербайджанскими тюрками Саттар-ханом и Баги-ханом английская разведка предприняла следующие шаги: завербовала бывшего соратника Саттар-хана и Баги-хана Ефрема Давидянца (псевдоним «Дашнак»), назначила его на пост начальника полиции Тегерана, и он впоследствии, заманив отряды федаинов Саттар-хана в Тегеран, расстрелял их из переданных ему английских пушек на площади «Тупхане», расположенной недалеко от здания парламента.

 3

Саттар-хан и Багир-хан

В случае с лидером азербайджанского движения за независимость Шейхом Хиябани английская разведка применила другой метод: были подкуплены курдские бандитские формирования Исмаил Ага Симко и племена бахтияров с юга, а также верхушка племён шахсевенов, которые потопили в крови национально-демократические движения азербайджанских тюрков в государстве Каджаров. Шейх Хиябани был убит Исмаилом Ханом Симко 15 ноября 1920 года в доме своего друга. Таким образом, британская разведка смогла приостановить политическое пробуждение азербайджано-тюркского народа и формирование новой национально-демократической системы правления на территории государства. К слову, надо отметить, что и отец идеологии паниранизма Ахмед Кесрави был выдворен азербайджанским правительством Шейха Хиябани из Тебриза (Южный Азербайджан) за свои тайные контакты с официальными представителями Британской империи.

Второй вопрос касается формирования персидского национального самосознания. Несомненно, создав великий эпос «Шах-наме», Фирдоуси смог защитить персидский язык от тюркизации. Но надо отметить и другое: тезис о тюркизации Азербайджана в XI веке не выдерживает никакой критики! Как это получается, что за какой-то короткий исторический период происходит тюркизация Азербайджана, обширной и густонаселённой территории? Арабский автор IX века Абу Мохаммед Абдул ибн Хишам сообщает, что омейядский халиф Муавийе I (661−680), задумавший новый поход в Азербайджан, желает получить подробную информацию об этой стране у своего советника аль-Джурхуми и, как пишет Ибн Хишам, отвечая на вопрос халифа, какие у него беспокойства и воспоминания в связи с Азербайджаном, аль-Джурхуми говорит: «Эта земля тюрков. Они, скопившись там, смешались друг с другом и усовершенствовались».

Для персов подлинная история начинается с империи Сасанидов. Персия существовала как хороним, то есть географическое название. Отсюда — этнонимы «персидский народ», «персоязычная литература». Персия также обозначает внутригосударственный политоним, соответствующий современному остану Фарс и исторической области Парсуа (что означает «край», «окраина») в Ахеменидской империи, но не как название империи. Область «Парсуа» или «Парса» находилась на окраине империи, что возможно обозначало пограничную область. Есть и другие объяснения этимологии слова parsa. В частности, по мнению некоторых учёных, слово parsa заимствовано из шумерского языка и переводится как «народ боевых топоров».

 4

 Keeby101

В исторической науке до сих пор не утихают споры о языках в Ахеменидской державе. Некоторые исследователи утверждают, что Дарий I «изобрёл» древнеперсидскую клинопись для религиозного обряда. Долгое время в империи превалирующим языком был эламский (агглютинативный язык), не относящийся к индоевропейской языковой семье. Термин «персидская империя» появляется на картах, в работах европейских политиков и ученых лишь в XV—XVI веках. Но считаем возможным отметить, что политонимы, хоронимы и этнонимы на арабоязычных, персоязычных и тюркоязычных картах отличаются от карт, составленных на греческом, латинском и европейских языках. В то же время в некоторых произведениях древнегреческих драматургов персы фигурируют как народ, но при этом «Персия» как название империи отсутствует. А огромное количество карт с названием государства «Персия» — политическая манипуляция европейских правителей, географов и картографов. Государства в античную эпоху или в эпоху раннего и позднего средневековья носили иные, чем в современную эпоху, названия. Не было ни Франции, ни Италии, ни Германии, как не было Персии и тем более Ирана как названия империи.

Особо хотелось бы отметить вопрос о персоязычных поэтах, учёных Азербайджана. Великие азербайджанские поэты Хагани Ширвани, Низами Гянджеви, Фалаки Ширвани — перечень имен можно продолжить — писали на персидском, но то был общепринятый язык литературы. В Европе таким языком был латинский, но никто не называет немцев, англичан, поляков, французов итальянцами. Так почему Низами, который считал себя тюрком, должен стать персом? В поэме «Хосров и Ширин» он пишет о том, что он тюрок. Огромное число персов писало трактаты по философии, математике, химии, медицине на арабском, но от этого они не стали арабами. Кстати, констатируем, что Шах Аббас Великий взял себе титул Шахиншаха Ирана и Турана, то есть иранцев и тюрок из эпоса Шах-наме, основанного на сказках и легендах народов, населяющих Центральную Азию, как бы претендуя на звание императора и правопреемника империи Сасанидов. Хотим подчеркнуть: речь идет только о титуле! При этом надо отметить, что основные события в Шах-наме происходят на территории нынешних останов Хорасан, Систан, Керман, т. е.восточной части империи.

Иран как политоним появляется только в XX веке, а как титул Шахиншаха Ирана и Турана — в XV—XVI веках. Не только Шах Аббас Великий, но и правители небольших вассальных государств, как бы апеллируя к имперской терминологии, использовали данный титулат. В арабских источниках этот термин появляется в XV веке. Но даже такой великий правитель из тюркской династии Ак-Коюнлу как Узун Хасан также берет себе этот титул. После осады Вены у европейцев появился чёткий комплекс страха перед Османской империей и им надо было создать союз с государством на Востоке, противостоящим Османской империи. Но нужна была империя не суннито-тюркская, а иная! Таким государством стала империя Кызылбашей, возникшая как результат объединения 12 азербайджано-тюркских племен. Эти племена внедрили шиизм джафаритского толка в качестве превалирующего мазхаба в своей империи.

 5

Кызылбаш

Даже наиболее известные современные иранские исследователи, которых трудно заподозрить в особой симпатии к азербайджанским тюркам, признают государствообразующее положение тюрков в империи Кызылбашей. Так, автор многотомного труда Насрулла Фалсафи следующим образом характеризует шаха Исмаила I и основанное им государство: «Шах Исмаил считал себя со стороны отца сейидом, потомком Али и гордился этой родословной… (вопрос о сейидском, то есть арабском происхождении Исмаила достаточно хорошо освещён в исторической науке, но он не подтверждается — Н.Н.). Со стороны же матери он был внуком Гасан бека Туркмана Аккоюнлу (Узун Хасана) и по праву считал себя законным наследником этой династии. Его приверженцы, как это известно из всех историй того периода, также были в основном из племен туркманов и татар (согласно терминологии автора). Даже после восшествия на трон он презирал иранское происхождение и язык — две главные основы нации. Коренное население Ирана он подчинил и сделал подвластным туркманским (тюркским) по происхождению кызылбашским племенам. В эпоху, когда сладостный персидский язык в Османской империи и Индии был языком политики и благовоспитанности, он сделал тюркский язык официальным языком иранского двора».

Этот факт подтверждается многочисленными свидетельствами европейских путешественников. В частности, итальянский путешественник Пьетро делла Валле (1586−1652), побывавший в Исфахане, стал очевидцем широкого применения тюркского языка во дворце Сефевидов. Он пишет: «Во дворце я убедился в том, что в империи Кызылбашей больше говорят на тюркском, чем на персидском языке. Действительно, тюркский язык является языком двора, высокопоставленных лиц». По его свидетельству, даже гуламы (слуги), набранные из представителей других народностей, «между собой разговаривают на тюркском, поскольку не владеют персидским. Учения у них проводятся на тюркском языке, и шах большую часть времени бывает среди них. Шаху легче разговаривать с ними по-тюркски. Со временем тюркский язык стал языком двора, глав государства и армии». С аналогичной ситуацией столкнулся и немецкий ученый Энгельберт Кемпфер (1651−1716), находившийся в 1684—1685 годах в империи Кызылбашей. В своих путевых заметках Кемпфер отмечает, что «тюркский, бывший родным языком Сефевидской династии, является при дворе широко распространённым языком. Тюркский язык распространён от дворца до домов высокопоставленных и благородных лиц, и в результате получилось так, что каждый, кто желал завоевать уважение шаха, говорил на этом языке. Дело сейчас дошло до того, что для каждого, кто дорожит своей головой, незнание тюркского считается виной. Тюркский самый легкий из языков Востока».

 6

Шах Исмаил I

В XVI столетии тюркский язык широко применялся и в государственно-дипломатической переписке Сефевидской державы с иностранными, в том числе европейскими государствами. Например, письма Кызылбашских правителей османскому Султану Селиму II, английской королеве Елизавете I Тюдор (1533 — 1603), австрийскому императору Фердинанду II (1619 — 1639), принцу Саксонии и королю Польши Фридриху Августу (1694−1733) и другие были написаны на историческом литературном азербайджано-тюркском языке. Трансформация азербайджано-тюркского языка в азербайджанский осуществилась по решению «отца всех народов» товарища Сталина (указ от 15 ноября 1939 года). Таким образом, это произошло по политической воле союзного центра, а не по воле азербайджанского народа. Заметим, что к моменту создания империи Кызылбашей на великих просторах Евразии существовали империи с государствообразующими тюркскими этносами, такие как империи Сельджукидов, Османов, Ак-Коюнлу, Кара-Коюнлу, Мамлюков, Тимуридов, Бабуров (Великих монголов), Золотой орды и её правопреемницы Российской империи.

В статье «Почему в Персии именовали Бориса Годунова «Белым царём?» акцентируется внимание на том, что грамоты, в том числе и от Шаха Аббаса I (Великого) писались на кызылбашском языке, дается пояснение, что кызылбашский язык — это тюркский. При этом автор забывает отметить, что речь идёт об азербайджано-тюркском языке. К этому историческому периоду можно уверенно говорить о формировании раздельных наречий тюркских языков — анатолийского и азербайджанского, если быть более точным, «исторического азербайджанского литературного языка», на котором писали стихи не только поэты из Азербайджана, но и из Хорасана, Ирака Персидского, Восточной Анатолии и даже Сирии и Египта. Это происходит в период правления первого азербайджано-кызылбашского Шаха Исмаила I, подтверждением чему служат написанные его рукой великолепные стихи на азербайджано-тюркском языке. На этом языке творили великие поэты Гасаноглу (XIII век), Насими (XIV), Хабиби (XVI), Физули (XVI) и многие другие. Рамки данной статьи не представляют возможным более широко осветить данную тему.

 7

Рукопись Шаха Исмаила I

Хотелось бы отметить, что и сейчас в Исламской Республике Иран в останах Ардебиль (98,71%), Восточный Азербайджан (98,6%), Западный Азербайджан (78%), Занджан (98,2%), Казвин (67%), Хамадан (68%), Маркази (34%), Саве (32%), Кум (31%) говорят на своём родном азербайджано-тюркском языке (данные взяты из официальных источников ИРИ). И количество азербайджанского тюркского населения доходит примерно до 30−35 миллионов. Но почему мы не можем привести точные данные? Да потому что ни один из языков нацменьшинств Ирана не имеет право функционирования на государственном уровне и, как следствие, нет механизма определения национальной принадлежности, хотя конституция ИРИ это гарантирует. Хотел бы отметить, что в ИРИ наряду с азербайджанскими тюрками проживают и другие тюркоязычные народы, такие как кашкайцы, туркмены, тюрки Хорасана, афшары Кермана. Все, кроме туркмен, говорят на близком к азербайджанскому языку диалектах (сюда можно прибавить туркманов Ирака и Сирии).

Согласно сирийской хронике Karki ole Bet Selox (V век) и римскому историку Аммиану Марцеллину (IV), политоним «Азербайджан» появился от слова Атарпатена/Атрапатена/Адорбайган. Этот политоним не происходит ни от персидского, ни от греческого языка. Согласно сирийскому источнику V века, корнем является титул военоначальника «Атрапат» или Орбай, который основал государство 2700 лет тому назад в 612 году до н.э. Государство Кавказская Албания было создано в I веке до н.э., но входило в состав Атрапатены. Относительно же складывания национальной идентичности в Азербайджане, нелишне было бы заметить, что здесь азербайджанский народ не изобрёл велосипеда и не пытался убедить окружающих в этом, как то делают некоторые соседи. В Азербайджане процесс генезиса нации проходил в строгом соответствии с его объективными закономерностями, проявившими себя в Европе, России и странах Востока. Вторая половина ХIХ века, ознаменовавшаяся бурным промышленным ростом и культурным преображением Северного Азербайджана в составе Российской империи, складыванием национальной буржуазии и интеллигенции, кристаллизацией общественного сознания, приобретшего черты национальной самоидентификации, стала эпохой начала Новой истории Азербайджана. Этот процесс, развернувшийся в стране синхронно со схожими тенденциями в Центральной и Восточной Европе, обусловил превращение Азербайджана одним из первых на Востоке в общество, организованное на основе национальной консолидации. Именно этот факт подготовил почву для провозглашения в 1918 года Азербайджанской Демократической Республики — первого современного государства республиканского типа в мусульманском мире.

Рамки данной статьи не представляют возможным более широко осветить данную тему, но сам факт обращения к теме политической истории Азербайджана г-ном Тарасовым кажется нам крайне актуальным.

Подробности: https://regnum.ru/news/polit/2569512.html

Вопрос изучения истории дипломатических посольств имеет исключительную важность для изучения истории международных отношений в XVIII веке. В условиях отсутствия в это время традиции пребывания постоянных дипломатических представительств при дворах восточных государств, обмен посольствами наряду с дипломатической перепиской являлся основной формой установления и поддержания межгосударственных контактов. Настоящая статья посвящена описанию посольств, отправленных в 1739 году Надир шахом Афшаром в Российскую и Османскую империи. Данные акции приходятся на период после захвата Надир шахом большей части Центральной Азии и Индии. В статье сведения с описанием данных посольств даются на основе богатейшего архивного наследия, хранящегося в турецких и российских архивах, а также описаний музейных экспонатов из Эрмитажа (Санкт-Петербург) и Топкапы (Стамбул).

Сведения о посольствах Надир шаха представляет интерес во многих отношениях. Из них мы можем почерпнуть сведения о взаимоотношениях крупнейших империй, о политической ситуации в кавказском регионе, о сложившихся при дворах монархов дипломатическом этикете и церемониале и т.д. Исследование вопроса о дипломатических посольствах Надир шаха чрезвычайно любопытно также с точки зрения определения степени влияния культурно-цивилизационных различий на ход и результаты дипломатических переговоров.

Краткая история возвышения Надир шаха Афшара

Сложившийся к началу 20-х г. XVIII в. в Сефевидском государстве политический и социально-экономический кризис в конечном итоге привел к его краху. Существенную роль в этом сыграли восстания покоренных народов. Одно из них – восстание афганского племени Гильзай, населявшего провинцию Кандагар, привело к образованию самостоятельного афганского княжества. Воспользовавшись военно-политической слабостью Сефевидского государства, афганская  феодальная верхушка в 1722 году подготовила и возглавила военное вторжение в пределы Сефевидского государства и захват его столицы – города Исфахана. Полная неспособность шахского двора к эффективному противодействию внешней угрозе привела к его капитуляции перед афганским предводителем Мир Махмудом. Шах Султан Хусейн (1694-1722) вынужден был уступить власть афганцам. (2, p.15) Воспользовавшись сложившейся благоприятной ситуацией, Российская (прикаспийский поход Петра I в 1722-1723 гг.) и Османская империи (в ходе военных действий 1723-1726 гг.) захватили часть Сефевидских территорий. В результате узкая прикаспийская полоса попала под власть России, а остальная часть юго-восточного Кавказа и Западный Иран под власть Османской империи.

Однако расчеты завоевателей на безропотное подчинение ослабевшего Сефевидского государства внешней силе оказались глубоко ошибочными. Тяжелые последствия афганской, турецкой и русской оккупаций способствовали подъему освободительной борьбы против захватчиков под руководством талантливого полководца Надира из рода Афшаров.* Сведений о детстве и юношеских годах Надира практически не сохранилось. Известно лишь, что после очередного набега хорезмских узбеков, он вместе с членами семьи был взят в плен. Однако Надир вскоре бежал из плена, и, вернувшись в Хорасан, поступил на службу к правителю Абиварда Баба Али беку, приняв имя Надир Гулу-бека. Собрав небольшое войско, он постепенно подчинил своей власти несколько провинций Хорасана. Согласно данным источников, именно в это время, в 1726 г. 37 летний Надир Гулу бек поступает на службу шаху Тахмасибу II* и принимает имя Тахмасиб гулу-хана. «8 сентября (1726 г.), — сообщает Аврамов, —прибыл в Качан [Кучан-Хабушан] авшарец Надыр-Кулы-бек при котором было войск конницы и пехоты тысеч пять… которому шах… ранг переменил и назвал Тахмас Кулы-ханом». (16, л. 19-а и 19 б) После смерти в 1726 г. Фатх Али-хана Каджара* Тахмасибу II назначает Надира главнокомандующим шахскими вооруженными силами.

Надир поступает на службу к Тахмасиб шаху в период, когда территории Сефевидского государства на Южном Кавказе находились под оккупацией русской и османской армий. В этой сложной ситуации Надир сделал, казалось, невозможное. Он освободил вначале страну от афганских войск, а вскоре вынудил русских и турков полностью вернуть все захваченные на Южном Кавказе земли. Таким образом, Надир практически восстановил прежние границы Сефевидского государства. Как замечает М.Аксуорси, без Надира, Иран, ждала судьба Польши (которая была разделена в XVIII в.)- частичное или полное разделение его территорий между ее соседями, афганцами, русскими и османскими турками. (3, p.XV) Воспользовавшись неудачными военными действиями сефевидского шаха против османской империи, Надир хан в августе 1732 г., сверг с престола шаха Тахмасиба II и провозгласил шахом его сына — малолетнего Аббаса III. Начиная с этого времени Надир хан, фактически стал полновластным правителем государства.

По мере усиления своей власти, Надир вынудил Османскую империю и Россию вернуть все захваченные сефевидские земли. Россия, понимая, что не сможет далее удерживать прикаспийские земли, согласилась вернуть их по Рештскому (21 января 1732 г.) и Гянджинскому (21 марта 1735г.) договорам. В результате военных действий и длительных переговоров Османская империя также вынуждена вернуть захваченные сефевидские земли. По соглашению, подписанному в марте 1736 г. были восстановлены османо-сефевидские границы, установленные по договору 1639 г. (25, ст.201-202) Укрепив свою власть и влияние в стране, Надир в марте 1736 г. на курултае в Мугане, низложив Сефевидскую династию, провозгласил себя Шахом. (9, р.104)

Надир шах не ограничился только восстановлением границ Сефевидского государства, и вскоре встал на путь их расширения. Об имперских амбициях Надир шаха Афшара говорит надпись, отчеканенная на монете в честь его восшествия на престол: «Да будет известно всему миру о воцарении Надира, будущего покорителя Вселенной».

Зимой 1738 года Надир шах начал свой поход в Индию, который завершился в марте 1739 г взятием столицы империи Великих Моголов города Дели. В целом, к 1739 г. Надир шах достиг вершины своего могущества. К этому времени уже были изгнаны со всех бывших сефевидских владений русские и османские армии, покорены Хива и Бухара, разбиты на голову войска Моголского императора, обвиненного в помощи афганцам. После занятия войсками Надир шаха столицы Великих Моголов -города Дели, вся сокровищница и несметные богатства этой династии попали в руки победителя. Находясь в Хасан Абдале, Надир шах осенью 1739 г. направил впечатляющие посольства в Стамбул и Санкт-Петербург (24, с. 190), чтобы сообщить о своем завоевании Индии. Послы начали свой долгий путь 23 октября 1739 года. Каждому посольству были даны ценные подарки и несколько слонов, для преподнесения правителю, которому они были аккредитованы.

Бесспорно, Надир как великий стратег и прагматик, посылая эти посольства, преследовал далеко идущие цели. России он хотел показать мощь своего государства и тем самым предотвратить в дальнейшем вторжение русских войск на Южный Кавказ. Интерес представляют также инструкции Надир шаха послам, где содержались предписания выписать корабельных мастеров для оснащения и развития собственного судостроительства на Каспийском море. С Османской империей Шах пытался перевести отношения на качественно новый уровень – союзнический.

Описание Посольства Надир шаха Афшара в Российскую империю в 1739г.

На протяжении первой половины XVIII в дипломатические контакты Надир шаха с российским государством были довольно интенсивными. О значении, которое Надир шах придавал отношениям с Российской империей, свидетельствует его посольство, направленное к императрице Анне Иоанновне в 1739 г.

Прежде чем выслать посольство, еще находясь в Дели, Надир шах поручил Мехди-кули хану Астрабади (секретарю и историографу) отправить письмо к русскому резиденту в Исфахане И.П. Калушкину, которое было получено им 5 октября 1739 г. К письму был приложен также перечень даров, которые Надир шах посылал Анне Иоанновне, её сестре и племяннице. Письмо это было включено в донесение Калушкина русскому правительству, копия которого было обнаружено в Астраханском архиве. (22, с.11-12)

Во главе посольства в Россию был назначен Сердар-бек Кирклу. Однако в связи с задержкой посольства в Кизляре, Сердар-бек Кирклу вынужден был вернуться, его сменил Магомет Хуссейн хан. П.Г. Бутков отмечает: «Надыр, по побеждению Могола, отправил для объявления сего петербургскому двору посольство ближнего родственника своего и обер-шталмейстера еще в начале 1740 г. с 16 т. человек войска и с 20 пушками». (19, с.209) Новое посольство Надир шаха отправилось в Россию 23 октября 1739 г. и прибыло в Петербург лишь 2 октября 1741 года.

Цель посольства Магомета Хуссейн хана, (родственника Надир шаха), заключалась прежде всего, в донесении сведений об Афшарских победах над бухарцами и индийцами, а также в решении различных спорных вопросов. В одном из источников указывается: «как представитель могущественного монарха, похвалявшегося покорить весь мир, Хуссейн-хан ехал в Петербург с богатейшими подарками и с 14 слонами. Посла окружала нарядно одетая свита из 128 человек. … Конечно, ни одно посольство никогда не являлось еще ко двору дружественной державы с такой значительной вооруженной силой. 9 декабря 1739 года Афшарское посольство прибыло в Кизляр, где забили тревогу. Дальше посольство не было пропущено Астраханским губернатором, князем Сергеем Голицыным, так как на этот предмет не было еще из Петербурга никаких приказаний. На Волгу поспешно двинуты были пять пехотных и шесть драгунских полков, расположившихся лагерем перед Астраханью. Послу дали знать, что афшарское войско через границу пропущено быть не может, да и кормить его в пути будет нечем, а потому советовали или возвратиться назад, или распустить войско. Переговоры поэтому поводу длились долго и окончились тем, что Надир шах уступил, и посол двинулся в дальнейший путь, в сопровождении двухтысячной свиты*, за которой вели 14 слонов. В ожидании дальнейшего путешествия посольство простояло в Кизляре до августа следующего года. Наконец разрешение на путешествие посольства из Петербурга было получено. 11 сентября 1740 года Хуссейн-хан торжественно вступил в Астрахань, встреченный губернатором и войсками с надлежащей церемонией, отданием чести и пушечной пальбой». (26)

18 сентября 1740 года Афшарское посольство выступило из Астрахани в Царицыно. Ехало все посольство на 170 подводах. В Донских степях к послам присоединились еще 120 человек из свиты. Поэтому вновь назначенный к посольству главный пристав генерал-майор С.Ф. Апраксин приказал рассадить посольство и разложить их багаж на 800 подводах. С дороги Хуссейн хан написал вице-канцлеру А.И. Остерману следующее оповестительное письмо: «высокостепенный и высокоповеренный и высочайшей честию превосходящий, первенственнейший министръ и верховный визирь, счастье коего въ цветущемъ состоянии да пребудетъ навсегда! Желаю вамъ от Господа всякаго благополучия и счастливаго въ высокомъ градусе пребывания. По объявлении дружескихъ комплиментовъ  вашему степенству известно да будетъ, что я — великаго Надира, шах-инъ-шаха, доверенный посолъ Хуссейнъ-ханъ». (26)

Как сообщает источник, «7 Марта 1741 года Хуссейн-хан остановился близ Тамбова, в Кузьминой Гати. На следующий день был торжественный въезд посла в Тамбов, выстроился Сибирский драгунский полк с оркестром музыки и штандартами. Тут же были и все местные власти. В 4 часа пополудни Хуссейн-хан, до того времени отдыхавший в одной Бокинской избе, прикрепил к шапке шахово перо, сел на коня и начал церемониальное шествие до самого Тамбова по так называемой большой Астраханской дороге. 2 июня афшарское посольство на 700 подводах выехало из Тамбова. Ровно через месяц Посольство торжественно вступали в Москву. У Данилова монастыря они встречены были войсками, канцелярскими служителями, конным Московским купечеством и многолюдным хором трубачей. Шествие двигалось  в таком порядке: Впереди процессии шла команда гренадер. Ехало купечество. Приказные служители. Парадные кареты. Рота гвардий Семеновского полка. Конюшня генерала Апраксина. Слоны. Посольская музыка. Посольская конюшня. Посольские приставы. Действительный статский советник князь Голицын, состоявший при после. Сам посол Хуссейн-хан. Афшарское знамя с ассистентами и Афшарский военный отряд. Всех  Персиян вступало в Москву 2128 человек и лишь только посол прибыл в свою квартиру, к нему немедленно явился с визитом Московский главнокомандующий». (26)

Оставшись довольным московским гостеприимством, Хуссейн хан написал об этом Надир шаху. Грамота его начиналась так: «Бесконечной милостью царя царей возвышенный высокостепенный посол Эмир Хуссейн-хан — приношу себя в жертву подножию благословенных ног твоих. Ты, царь царей, благополучием своим даруешь свет царям и украшаешь венцами главы и владеешь всеми народами… А вот мое доношение…».(26)

29 сентября Хуссейн хан торжественно вступил в Петербург. «Церемониал шествия был следующий: Конная гвардия. 14 слонов по 2 в ряд. Афшарская музыка. Посольская карета. Императорской конюшни заводские лошади с унтер-шталмейстером и берейторами. Генералы, штаб и обер-офицеры. Князья Долгорукий и Шаховской. Граф Салтыков и Хуссейн-хан в карете цугом. При них шли конюхи, лакеи, гайдуки и скороходы. В заключение шествия несли Афшарское знамя». (26)

Поскольку посольство направлялось к Анне Иоанновне, а прибыло уже к Иоанну Антоновичу (при регентше Анне Леопольдовне), 2 октября 1741г. афшарское посольство было представлено правительнице Анне Леопольдовне. Вступая в аудиенц-зале, Хуссейн хан сделал перед троном 3 поклона и потом, вручив в установленном порядке шахскую грамоту, начал следующую высокопарную речь: «Сия есть дружеская и благоволения преисполненная грамота от высочайшей стороны Его Величества, превысочайшего, пресветлейшего, имеющего достоинство Соломона, государства яко луна просвещающего, престол державы украшающего, милостию Божией снабденного властно и миродержательством, Иранского государства повелителя, царям Индейским и Туранским корону дарующего Надыра…». (26) Как замечает П.Г. Бутков: «Посол, в держанной на аудиенции речи к матери императора, великой княгине Анне, говорил, что государь его желал полученную от Могола добычу разделить с таковым добрым союзником, как император российский. Одна часть петербургского министерства опасалась, что намерение шаха, при отправлении сего посольства, не состояло ли в том, чтоб овладеть Астраханью и произвести также знатные завоевания, если найдет границы не укрепленные. Но настоящее его намерение, казалось, требовать в супружество царевну Елисавету Петровну, обещаясь ввесть христианский закон в своих государствах. Тогда было ему 60 лет. Правительница может быть поступила бы на сие требование, если б не показалось оное чрезвычайно сумнительным, и для того в том ему отказано». (19, с. 210)

Таким образом, на основные претензии Хуссейн хана были даны следующие ответы: «1) шах желал с Россией свойство учинить, токмо в том ему отказано (т.е. в руке цесаревны Елизаветы Петровны); 2) по просьбе шаховой афшарских пленных и также Грузинцев и Армян не возвратили; 3) Ногайцы в Афшарскую сторону не уступлены; 4) корабельные мастера для делания в Персии судов не даны; 5) капельмейстеры для обучения музыке не присланы, 6) мастера, которые стенные шерстяные обои ткут, не даны, и 7) Афшарским купцам беспошлинно торговать не велят» (26)

По окончании речи посла началось торжественное поднесение шахских подарков. «Анне Леопольдовне, Иоанну Антоновичу и Елизавете Петровне представлены были куски богатейшей парчи, бриллиантовые пояса, золотые с бриллиантами кубки, богатый столик, 3 пера для украшения шапок и шляп, перстни, ящики … Вместе с тем Хуссейн-хан объявил, что повелитель мира указал освободить всех русских пленных…». (23) Всего было прислано 22 предмета, 15 колец и 14 слонов (22, с. 12). Среди даров* Надир шаха было золотое кольцо, украшенное рубинами, изумрудами и большим алмазом, принадлежавшее Джахан Шаху* (1627-1658), одному из могущественных правителей Индии из династии Великих Моголов.*

Следует отметить, что только благодаря этим подношениям Надир шаха, Эрмитаж, где в настоящее время хранятся все основные экспонаты данного посольства, превратился в единственный музей мира, в котором хранится столь обширная коллекция индийских золотых сосудов XVII-начала XVIII вв. Их не сохранилось даже в музеях Индии. Таким образом, вещи подаренные посольством Надир шаха российскому царскому двору вскоре становятся коллекцией-эталоном, хотя и небольшой по количеству (20 предметов). (22, с. 14)

Посольство находилось в Петербурге в период известного переворота 1741 г. и вернулось обратно в ноябре 1742 г. с дружелюбными грамотами Императрицы Елизаветы, с подарками, среди которых самое видное место занимали вина и водки. Однако политические итоги переговоров оказались неудачными. Не случайно, что в том же, 1742 г. начались вооруженные столкновения на границе двух государств. Надир шах грозился покорить Россию, как доносил об этом русский резидент в Иране Калушкин. Вследствие ухудшения отношений c Афшарским государством, императрица Елизавета направила к границе усиленный корпус войск под начальством генерал-лейтенанта Тараканова. (24, ст.250-251) Еще одной причиной ухудшения отношений стало, по-видимому, нежелание Российской империи иметь у себя по соседству, наряду с Османской империй, еще одно сильное мусульманское государство. Поэтому вся последующая политика русского правительства в регионе была направлена на ослабление влияния и могущества Афшарского государства.

Описание посольства Надир Шаха Афшара в Османскую империю.

Одновременно с посольством в Россию Надир шах направил еще одно посольство с ценными подарками в Османскую империю. Учитывая напряженные отношения между Афшарским государством и Османской империей, они не имели постоянных послов и консулов, и лишь эпизодически обменивались посольствами. Первоначально посольство Надир шаха возглавил Али хан, который позже скончался в пути. Его сменил Гаджи Хан Чамишгазакский.

Вместе с письмом и ценными подарками предназначенные в дар османскому султану Махмуду I (1730-1754), посольство везло 9 слонов. (4, NHD, 4/134, (6 Nisan 1741); 4, NHD, 8; 4, HH, 5/177) Дары, отправленные Надиром к османскому султану состояли из 90 предметов: 1 (медное) блюдце со звездой, украшение с драгоценностями, 1 укрощенный алмазами и рубинами кинжал, 1 украшенный драгоценными камнями индийский меч, 9 перстней (используемых как печать) украшенных драгоценными камнями, 1 хрустальная (кристалл) золотая  шкатулка, 63 предмета из одежды и утвари,  украшенные различными камнями, 7 слонов, 4 слоновой кости, 2 накидки для слонов. (14)

Как только стало известно о приближении афшарского посольства к границе, османские власти предприняли все меры чтобы оно не испытало трудностей по пути в Стамбул. Перейдя  22 сентября 1740 года османо-афшарскую границу, посол Гаджи Хан вместе с 3000-свитой вступил  в Багдад. Для оказания должных почестей, здесь были выстроены 10000 войска Багдадского вали. В январе 1741 г. посол Гаджи Хан Чамишгазакский с огромной свитой, помпезно вступил в Алеппо. (24, ст.266) Посольство Надир шаха прибыло в Стамбул 5 марта 1741 г. По прибытии в Ускудар их встретил отряд солдат из 400-500 человек. Отдохнув и пообедав в Ускударе, посольство перешло в район Хайдарпаши. Только 26 марта 1741 была объявлена аудиенция для принятия посла и его свиты. Для этого нужно было перейти в Бешикташ. Для транспортировки посольства были наняты 594 лодки, которые вмешали по 4 и 5 человек. 565 лодок перевозили членов свиты и их багаж, а 29 было предназначено для перевозки багажа покойного посла Али хана.

Прибытие Гаджи хана и его свиты в Топхане и Терсане приветствовали пушечными выстрелами. Передохнув несколько дней, 1 мая 1741 г. посольство начало мирные переговоры с высокопоставленными лицами османского правительства. Как было замечено, «посол прибыл в Константинополь, где он был принят Великим Визирем. «Надменный и презрительный экипаж» Гаджи Хана, а также его настойчивый отказ обсуждать цели своей миссии с кем-либо кроме Султана дало повод возникновению недовольства. После приема у Султана, посол обсудил религиозные вопросы с турецкими министрами и Улемой. Позиция Порты оставалась неизменной в их отношении, но она не считала благоразумным в это время открыто конфликтовать с  Надиром. Поэтому Порта дала уклончивый ответ, что она предпримет действия в соответствии с заповедями истинного закона». (24, ст.266) Несмотря на то, что переговоры не имели результатов (Афшарский посланник добивался признания джафаритского толка законным), однако было условлено продолжить переговоры по данному вопросу. 16 июня 1741 г. посольство выступило из Ускудара в обратный путь в Иран. (13, p.13-32)

Так как послу не были даны все полномочия, а также не совсем было ясно из доставленного им послания, хочет ли Надир шах войны или мира, османы решили не заключать с ним соглашение, и отправили собственное посольство к Надир шаху. По словам Л. Локкарта, «послами были выбраны Муниф Эфенди, главный казначей и Назиф Мустафа Эфенди. Посольство прибыло в лагерь Надира (примерно в 11 милях на севере от Дербента) в январе 1742 г. Турецкие эмиссары доставили послание от Султана, в котором последний извинялся в связи с невозможностью принятия предложенных им религиозных требований. В ответ Надир заявил, что хотел бы, чтобы Султан признал джафаритское течение, так как его (Надира) основная цель протянуть ветвь дружбы между двумя государствами. В продолжение он заметил что, так как вопрос пятого толка является важным для умиротворения Мусульманской уммы и, так как Султан является Халифом Ислама, он лично отправится в Турцию, чтобы окончательно решить этот вопрос. С этой угрозой он завершил свой ответ». (24, 266-267) Бесспорно, добиваясь признания джафаритского течения, Надир шах преследовал далеко идущие планы. Возможно, он задумывал даже план захвата Османского государства, тем более что после подчинения Великих Моголов это не казалось для него невозможным.

Это не было единственное посольство Надир шаха к султану Махмуду I. В 1745-1746 гг. между Афшарским государством и Османской империей вновь разгорелась война. Однако военные действия не дали никаких существенных результатов. Весной 1746 г. Надир шах вернулся в Азербайджан и для ведения мирных переговоров встретился у Саудж Булага с османским послом Назифом Эфенди. 4 сентября 1746 г. был подписан договор, который официально положил конец продолжительным разногласиям между Афшарским государством и Османской империей. В преамбуле договора подтверждались условия османо-сефевидского договора, заключенного в 1639 г. в Зохабе (Гасри-Ширин), и в частности, границы между двумя странами, установленные данным договором. Обе стороны обязывались воздерживаться от всего, что могло возбуждать недовольство другой стороны и противоречило заключенному миру.(12, p.309; 6, p.98-99) Договор не содержал упоминаний о джафаритском толке, но основное внимание было уделено статусу и защите паломников и торговцев в османских владениях. По договору, была запрещена шиитская практика проклятия первых трех халифов Ислама. (2, p. 49)

Для укрепления дружеских отношений с Османской империей, Надир шах вновь послал двух своих доверенных людей, Шанлы (Санлы) Мустафа Хана и Мухамед Мехди Хана с посольством и чрезвычайно ценными подарками к османскому султану Махмуду I. Подарки Султану включали приобретенный Надир шахом в ходе индийского похода Трон (Тахты Тавуз) танцующего слона из Индии и другие ценные дары. Трон, подаренный в 1746 г. Надир шахом султану Махмуду I, был изготовлен из черного дерева, невидимого под сплошным слоем золота, изумрудов, рубинов и жемчуга. Трон украшали девять шаров, густо усыпанных крупными рубинами, в центре каждого шара — изумруд. Восхищенный подарками, Махмуд I решил отблагодарить Надира. В качестве ответного подношения был избран кинжал в золотых ножнах. Его рукоять украшали три огромных изумруда в оправе из бриллиантов. Под самым большим изумрудом были спрятаны часы английской работы. Подарки турецкого султана включали также лучших  скакунов  и другие ценные предметы. (10, s.115)

Однако Надир шах не успел ратифицировать договор с турками. Он был убит в результате заговора в ночь с 20 на 21 июня 1747 г. (6, p.101-103) Дипломатическая миссия султана узнала об убийстве шаха, уже добравшись до условленного места встречи. Поэтому послам пришлось везти подарки обратно. В результате ювелирный шедевр вернулся в Турцию. Теперь его именуют «кинжал Топкапы» и храниться он, как и все подарки Надир шаха, в музее Топкапы в Стамбуле.

Заключение

Бесспорно, Надир шах достоин восхищения и почитания не только как великий полководец, но и как политический деятель, правление которого оказало огромное влияние на дальнейшую историю Азербайджана и Ирана. Анализируя цели и масштабы его посольств, можно с уверенностью сказать, что Надир шах стремился к признанию легитимности своей власти соседними государствам, которые еще несколько лет назад делили между собой сефевидские владения. Учитывая рост своего могущества, для разрешения определенных политических проблем с соседними государствами, Надир шах, пытался использовать не только рычаги военного, но и дипломатического характера.

В отношениях с Османской империей ему так и не удалось разрешить вопрос о признании джафаризма пятым толком Ислама. В тоже время, Османская империя, с беспокойством следившая с ростом могущества Афшарского государства, была очень осторожна и достаточно уступчива во время переговоров с Надир шахом. В течение первых десятилетий XVIII в. Османская империя, истощенная многочисленными войнами с Европой, была не в состоянии вести прежнюю активную внешнюю политику. Перед султаном со всей очевидностью встали серьезные внутренние проблемы и трудности, решение которых требовали спокойствия на границе и значительных финансовых затрат.

Как уже отмечалось, после посольства Надир шаха в 1739-1741 гг. отношения с Российской империй ещё более ухудшились. Основной причиной недовольства Надир шаха была монополия русских на Каспийском море. (2, p. 60) В это время Россия была единственной державой, имевшей на Каспийском море военный флот. Основа его была заложена ещё Петр I, на момент кончины которого Российская империя имела в Каспийском море около ста судов.* В тоже время царское правительство предпринимало все меры для предотвращения развития местного судоходства. (18, с.311) Россия, в частности, запрещала перевозку по морю всех видов продукций военного назначения, к которым относились – оружие, порох, свинец, сера, селитра и прочее, корабельный лес и судовые припасы, драгоценные металлы. (29, с. 238) Такая политика была направлена на то, чтобы помешать какой либо соседней стране строить оборонительные сооружения, корабли, производить оружие. Российское правительство исходило из того, что в противном случае это могло нанести ущерб как экономическим, так и, главным образом, военно-политическим интересам России. В интересах России было не допустить, чтобы «какая-то другая держава, чья бы то ни была, на Каспийском море утвердилась». (17, с.53) Главным мотивом всяческого противодействия российского правительства строительству альтернативного русским флота на Каспии было сознание того, что это может представлять реальную угрозу завоеваниям России в регионе. В свою очередь Надир шах, как дальновидный правитель, понимал, что для превращения своей страны в сильную морскую державу и получения доходов от морских перевозок, ему необходимо  также создать сильный военный флот на Каспийском море. (20) Тем самым можно было бы установить морской военный баланс с Россией и иметь значительные финансовые вливания в казну от транзитной торговли.

Большие трудности с продовольствием, которые испытывал Надир шах при подавлении восстаний в Северном Азербайджане и Дагестане, лишний раз убедили его в необходимости иметь свой флот на Каспии. (28, с.66) Как отмечает Локкарт, обеспечение столь огромной армии в ходе его военных кампаний в этом регионе, состоящем большей частью из лесов и горных скал, представляло большую сложность. Из соседней провинции Ширвана доставлялось недостаточно продовольствия из-за частых опустошений, которым она подвергалась. Единственным выходом была доставка продовольствия морем. (9, р. 204) До постройки своих собственных кораблей, Надир при транспортировке продовольствия морем* почти полностью зависел от российских судов, за счет чего российские купцы имели огромные прибыли. Несколько же судов, которые Надир шах имел в своем распоряжении, были небольшими и примитивными по конструкции и строению.*

В свою очередь, поддерживание дружеских отношений с государством Надир шаха было необходимо России, которая рассматривало его как сдерживающий фактор против распространения влияния Османской Турции на восток. (27, с.87) Однако интерес Надир шаха к морскому делу и его стремление к созданию собственного военно-морского флота на Каспии, Россия встретила враждебно. И именно этот фактор сыграл  решающую роль в ухудшении отношений между двумя государствами. Желание доминирования на Каспийском море имело важное стратегическое значение для Надир шаха. Тем самым он, во-первых, обеспечил бы безопасность своих северных границ, а, во-вторых, надежность поставок продовольствия своим войскам в случае начала военных действий в регионе. Таким образом, стремление к экономическим выгодам и ослаблению военно-торговой монополии России на море являлось главным мотивом дипломатических шагов Надир шаха. Посольства Надир Шаха в Османскую и Российскую империи, ценные подарки, грамоты и инструкции, порученные послам, свидетельствовали о миролюбивом характере афшарских посольств, задачей которых было решение всех проблем с соседями, прежде всего, мирным путем.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что интерес к морскому делу, стремление к созданию собственного военно-морского флота свидетельствуют о таких качествах Надир шаха как дальновидного государственного деятеля и великолепного военного стратега, четко видевшего свои преимущества и недостатки, о его прогрессивных воззрениях, столь несвойственных для восточных правителей его времени.

Список используемой Литературы

1. Ali Akbar Dehoda, Lugatname, Tehran, 1947, p. 3112.
2. Avery P. Nadir Shah and Afsharid legacy, The Cambridge history of Iran: From Nadir Shah to the Islamic Republic. Vol. VII. Cambridge, 1993, p.3-62.
3. Axworthy M. The Sword of Persia: Nadir Shah, from Tribal Warrior to Conquering Tyrant. London, UK and New-York: I.B. Tauris, 2006.
4. Başbakanlık Osmanlı Arşivi (BOA):
   • Name-i Hümayun Defterleri (NH D): 8 Mühimme Defterleri (MD): 147, 148, 150,151
   • Hatt-ı Hümayun (H H): 4/134, 19 M 1154 ( 6 Nisan 1741); 5/177

5. Bell John Travels from Petersburg in Russia to Diverse Parts of Asia, Vol. I. London, Robert and Andrew Foulis, 1763.
6. Ernest S. Tucker. Nadir Shah’s Quest for Legitimacy in Post-Safavid Iran. Florida University Press, 2006.
7. Ivanov A. A. Applied arts: metalwork, ceramics and sculpture.

http://en.unesco.org/silkroad/sites/silkroad/files/knowledge-bank-article/vol_V%20silk%20road_applied%20arts,%20metalwork,%20ceramics%20and%20sculpture.pdf

1. Kashgarli Mahmud. Divanu Luğat-it-Turk, translated by Besim Altay, c. I. Ankara, 1939.

9. Lockhart L. Nadir Shah. A critical study based mainly upon contemporary sources. London, 1938.

1. Münir Aktepe M. 1720-1724 Osmanlı-Iran Munasibetleri və Silaşör Kamani Mustafa Ağanın Revan Fateh-namesi. İstanbul, 1970.
2. Münir Aktepe M. Nadir Şah’ın Osmanlı Padişahı I Mahmud’a gönderdiği Taht-i Tavus Hakkında. Tarih Dergisi, №28-29. İstanbul, 1975, s. 113-122.
3. Shaw S. Iranian relation with the Ottoman empire in the eighteenth and nineteenth centuries, p.297-313, The Cambridge history of Iran: From Nadir Shah to the Isla­mic Republic, Vol. VII. Cambridge, 1993.
4. Tahir Sevinch «Nadirşah’ın 1738-1739 Hindistan Seferi ve Sonuçları», SDU Faculty of Arts and Sciences, Journal of Social Sciences, December 2011, No:24, pp.13-35.
5. Topkapı sarayı Archive (TS), TS.MA.d 4109.

15. The chronicles of a travels or A History of Afghan wars with Persia in the beginning of last century, being a translation of the “Tareeh-i-seeah” from the Latin of J.C. Clodius. London, 1840.

1. Аврамов С. «Дневная записка бывшего в Персии у шаха Тахмаспба Российского секретаря Семена Аврамова для склонения его к примирению с Российским двором с обстоятельной ведомостью о тамошних чрез три года бывших происхождениях».  Российский государственный архив древних актов (РГАДА), Персидские дела 1726 г., № 6.
2. Атаев Х.А. Торгово-экономические связи Ирана с Россией в XVIII – XIX вв. Москва, 1991.
3. Ашурбейли С.Б. История города Баку (период средневековья). Баку, 1992.
4. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Часть I. Санкт-Петербург, 1869.
5. Гёзалова Н.Р. Попытки Надир Шаха Афшара по созданию военно-морского флота на Каспийском море. Известия Азербайджанского Государственного Педагогического Университета, №3, 2006, с. 183-194.
6. Гёзалова Н.Р. Вопросы истории Азербайджана XVIII в. (на основе сведений англоязычных источников и историографии). Москва, 2010.
7. Иванов А.А., Луконин В.Г., Смесова Л.С. Ювелирные изделия Востока. Коллекция Особой кладовой отдела Востока Государственного Эрмитажа. Древний, средневековый периоды. Москва, 1984.

23. Ильин В. О походе Надир—шаха в Индию (исторические материалы). — «Астраханские губернские ведомости», 1847, №26-32.
24. Локкарт Л. «Надир Шах» перевод труда с английского на русский язык Гёзаловой Н.Р., Баку, 2004.

1. Мустафазаде Т.Т. Азербайджан и русско-турецкие отношения в первой трети XVIII в. Баку, 1993.
2. Очерки из истории Тамбовского края. Иследование И.И. Дубасова. Типография Елисаветы Гербекъ, уголъ Петровки и Газетнаго пер., д. Хомяковыхъ.,1883.
3. Соловьёв С.М. История России с древнейших времен. Том XXI, Издательство: Товарищество «Общественная польза», СПб. 1871.
4. Юнусова Л.И. Торговая экспансия Англии в бас­сейне Каспия. Баку, 1988.
5. Юхт А.И. Торговые компании в России в середине XVIII в. Исторические Записки. Том 111. Москва, 1984, ст. 238-295.

* Тюркское происхождение племени афшаров подтверждает множество источников, в том числе и Кашгари «Афшары это одна из ветвей Тюркских Огузов. Огузы это Тюркоманы, состоящие из 22 ветвей». (8, s.55-56) и Али Акбар Дехода «Афшары это одна из знатных тюркских племен». (A.A. Dehoda, 1947, s.3112) и многие другие источники.

* Сын шаха Султана Хусейна- Тахмасиб (1722 (9)-1732), бежавший из Исфагана в сопровождении восьмисот гаджаров, еще в июне, в ноябре объявил себя шахом Тахмасибом II. (15, p.113)

*Фатх-Али-хан Каджар, правитель Астрабада, один из могущественных правителей Сефевидского государства, фактически верховный главнокомандующий армии Тахмасиб шаха.

* Бутков П.Г. указывает, что послу позволили: «взять с собою только 3 т. чел., а прочих оставить назади» или «Свита его состояла в 3 т. человеках и 14 слонах, коих шах прислал императору (тогда был малолетный Иоанн)». (19, с.209-210)

* Из которых сохранилось лишь 17 предметов и 1 кольцо (7).

* На внутренней стороне кольца написано: «Второй обладатель сближения двух светил в одном знаке».

* Кольцо предназначено для стрельбы из лука. Оно надевалось на большой палец, чтобы предохранить его при спуске тетивы. Это кольцо парадное, но имеет форму боевого. (22, с.12-13)

* Главнейшим типом судов были в то время корабли 2- или 3-дечные (40–100 пушек), фрегаты (до 30 пушек), пинки, гекботы, гукары (вроде корвета), шнявы (бриги, с 18 орудиями). Галер­ный (весель­ный) флот состоял из галер (до 130 длины) и скам­павей (меньшего размера галера, с 1 пушкой большого калибра на носу и несколь­кими мелкими) и других мелких судов.

* Как указывает П.Г. Бутков, российское правительство позволяло только купцам русской национальности посылать продовольствие к персидским портам на Каспии (19, с. 212 и 510).

* Суда, которыми владели местные жители, были построены большей частью русскими перебежчиками. Джон Белл, который посетил этот регион на четверть века раньше, замечал что: «Судоходство на Каспии принадлежало исключительно русским, персы и другие жители не имели ничего кроме рыболовных лодок» (5, p.47).

Нигяр Гезалова, кандидат исторических наук,

Институт Истории НАН Азербайджана