Оппозиция в Таджикистане заявила о создании военного крыла. Это решение лидер Национального альянса и запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения Мухиддин Кабири обосновал жесткими притеснениями оппозиционеров со стороны властей. По его утверждениям, это «привело не только оппозицию, но и народ к выводу, что с таким правительством, как правительство Эмомали Рахмона, бесполезно вести мирную борьбу». Столь радикальные заявления прозвучали на фоне продолжающегося вооруженного противостояния в северной афганской провинции Панджшер между движением «Талибан» (запрещено в РФ) и Фронтом национального сопротивления (ФНС), созданного Ахмадом Масудом, сыном Ахмад Шаха Масуда, которого называли вождем таджиков Афганистана.
Не просто оппозиция, а вооруженная
О создании военного крыла оппозиции Таджикистана первым сообщил руководитель Центра изучения афганской политики Андрей Серенко в своем Telegram-канале. Его пост об этом вышел 6 мая, спустя два дня после принятия решения.
Мне позвонили представители оппозиции, которые заверили, что живут в Таджикистане и не связаны с заграницей, — рассказал Андрей Серенко NEWS.ru. — Они уточнили, что их следует называть не вооруженной оппозицией, а вооруженным крылом оппозиции (ВКО). Сказали, что выбрали мой Telegram-канал, поскольку он «неплохо читается», а среди моих подписчиков «есть люди, которые в Душанбе принимают решения». По их словам, окончательно исчерпали себя различные политические проекты, с помощью которых оппозиция пыталась убедить власти Таджикистана пойти на уступки. Переход на достижение своих целей силовым методом оказался неизбежным. Однако они подчеркнули, что не собираются, по крайней мере на сегодняшний день, осуществлять вооруженные насильственные акции, но намерены придерживаться принципа политической и военной самообороны, поскольку недопустимым считают силовые разгоны и избиения участников мирных оппозиционных акций. Они не приверженцы той тактики, которой придерживаются «Талибан» и ИГИЛ (организация запрещена в РФ).
Андрей Серенко привел слова своих собеседников о том, что достигнуты принципиальные договоренности о взаимодействии между некоторыми бывшими командирами Объединенной таджикской оппозиции и Народного фронта, «осознающими необходимость системных перемен в стране». До конца мая будет обнародована политическая декларация и программа ВКО.
Иного мнения о характере таджикской оппозиции, заявившей о создании военного крыла, придерживается эксперт по Центральной Азии Марс Сариев. Он убежден, что этот проект для Таджикистана создали внешние силы.
В их задачи входят смещение президента Рахмона, создание коридора для прохода вооруженных формирований из Афганистана — до Казахстана и России, а там они могут продолжить свои деструктивные и разрушительные действия, поскольку уже рядом окажутся Башкортостан, республики Поволжья, не так далеко и мусульманские регионы Северного Кавказа. Из 201-й мотострелковой дивизии, дислоцированной в Таджикистане, более тысячи российских военнослужащих, по моим данным, переправлены на территорию Украины для участия в специальной операции. Сопротивление будет ослаблено, — заявил NEWS.ru эксперт по Центральной Азии.
Марс Сариев считает, что в Центральной Азии может в ближайшие месяцы развернуться сложная военно-политическая игра. Она будет выглядеть внешне запутанной, но только не для тех, кто подробно изучает региональные процессы. По мнению эксперта, деятельность главы Национального альянса Мухиддина Кабири, поддержавшего создание ВКО, и лидера Фронта национального сопротивления Афганистана Ахмад Шаха Масуда координируется из одного заграничного политического центра.
Как только просохнут перевалы
В тоже время Масуд открыто поддерживает президента Рахмона, а не его оппозицию. Масуд воюет с талибами в северных провинциях, которые не доверяют Рахмону из-за его «пророссийской ориентации». Получается, что с одной стороны находятся Рахмон и Масуд, с другой — «Талибан», с третьей — ВКО Таджикистана. Но тут решающим может оказаться фактор «единого заграничного центра» Масуда и Кабири, поддержавшего ВКО. Эта многоходовая игра грозит выплеснуться на Таджикистан боевыми действиями, которые вскоре имеют большие шансы перекинуться на всю Центральную Азию, не исключает Сариев.
Есть опасность, что уже через два-три месяца в Таджикистан, когда окончательно подсохнут горные перевалы, попытаются вторгнуться подразделения таких радикальных организаций, как ИГИЛ, «Аль-Каида» (организация запрещена в РФ), «Ансаруллах» (входит в запрещенный в РФ «Талибан» и состоит преимущество из таджиков. — NEWS.ru), «Исламское движение Восточного Туркестана» (организация запрещена в РФ). «Талибан» в дестабилизации Таджикистана участия принимать, скорее всего, не будет, но ему выгодно, если Масуд со своими формированиями перекинется на тот фронт, ослабив вооруженную борьбу на севере Афганистана. Словом, Таджикистан, как и всю Центральную Азию, ждет сложное время. Создание вооруженной оппозиции Рахмону — один из элементов этой намечающейся дестабилизации.
Политолог Андрей Серенко, напротив, убежден, что вооруженное крыло оппозиции Таджикистана не имеет отношения ни к «Талибану», ни к ФНС Ахмад Шаха Масуда. Из бесед с представителями таджикской оппозиции он пришел к выводу, что их принципиальная позиция — исключить действия из-за границы.
Они живут в Таджикистане. В их проекте нет религиозного акцента. Они стремятся к изменениям только в Таджикистане. И вообще, как я понял из их слов, создание вооруженного крыла еще не значит, что они намерены использовать только военную силу. Они считают для себя необходимым иметь такой ресурс, но иметь — это не значит его использовать. Никто в Таджикистане не хочет новой гражданской войны, поскольку закончившаяся в 1997 году прошлая война стала огромной травмой для всех таджиков. Как дальше будет развиваться ситуация, зависит от позиции президента Рахмона. Конечно, власть обычно не поддается на шантаж, но и отсутствие гибкости, неспособность реагировать на ситуации — все это признаки политической глупости, на мой взгляд, — полагает специалист по Центральной Азии.
Москва постоянно заявляет о своей поддержке президента Таджикистана Эмомали Рахмона. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, прибывший 11 мая в Душанбе для участия в заседании Совета министров иностранных дел СНГ, не раз подчеркивал важность союзнических отношений с Таджикистаном. «Если на Таджикистан будет совершенно нападение, это сразу станет предметом для рассмотрения в ОДКБ, поскольку мы не можем допустить агрессивных поползновений в отношении наших союзников», — заявил Лавров.
В чем интерес Москвы?
Эксперт Андрей Серенко убежден, что Москва должна отстаивать в Таджикистане свои интересы, а не президента Рахмона или его внутренних противников.
Сегодня очень важно российским властям просчитать, в чем будут заключаться ее интересы в Таджикистане. Я не знаю, насколько можно считать безальтернативной поддержку Рахмона, учитывая, что Москва — это не единственный полюс влияния, к которому он прислушивается. Я бы не торопился его называть исключительно пророссийским политиком, но я не знаю ничего и о союзниках его противников. Это должны выяснить специальные государственные службы нашей страны. Они должны дать ответ, что выгоднее для России: встать на сторону Рахмона, его противников или воздержаться от тех и других? Таджикистан — стратегически важная для России стран. Поэтому российские власти не должны здесь сделать неправильную ставку, — заключил эксперт.
Напомним, 16 мая президента Рахмона ожидают в Москве на юбилейном саммите ОДКБ, по итогам которого планируется подписание совместного заявления Совета коллективной безопасности организации. Не исключено, что саммит попытается дать превентивный ответ на угрозу дестабилизации в Центральной Азии, которую можно назвать базовым регионом для ОДКБ — половина из шести стран — участниц организации находится здесь. «Талибан» в Афганистане продемонстрировал эффективность силового захвата власти. Казахстан в январе нынешнего года, в свою очередь, показал, что с помощью ОДКБ власть способна себя защитить. В Душанбе надеются, по всей видимости, на казахстанский вариант как в отношении внешних, так и внутренних сил.
| Источник — stanradar.com |