Матанат Насибова.
Сравнительно недавно в Анкаре состоялось мероприятие, посвященное 20-летию независимости тюркских республик бывшего СССР при участии президента Турции Абдуллы Гюля, а в последней декаде октября текущего года в Астане ожидается саммит тюрко-язычных государств, сообщил в интервью АМИ Новости-Азербайджан, политолог Ильгар Велизаде.
— В чем идея предстоящего саммита?
— Начиная с 1992 года по сегодняшний день это уже 11-ый по счету саммит тюркоязычных государств, на котором предстоит обсуждение важных вопросов и проблем тюркской интеграции, в частности — вопросам укрепления экономического сотрудничества между странами-участницами.
Если вспомнить, то в начале 90-х годов после развала СССР в странах постсоветского пространства активно шел процесс этнической самоидентификации, в связи с чем каждая страна старалась возвращаться к своим этно-культурном истокам, реанимируя забытые прежде традиции и праздники. Прежде эти процессы пресекались на корню, и теперь целая группа стран, имеющих общие исторические корни, пытались как-то скоординировать эти процессы в рамках единого региона.
Инициатором и катализатором этого процесса стала Турция, которая выступила за объединение тюркских стран. С учетом того, что турецкая модель государства была интересна для новых независимых государств, Турция стала движущей силой тюркской интеграции. Однако наряду с тюркской идентичностью все эти страны имели и общую исламскую идентичность. И данным обстоятельством активно воспользовался Иран, также пропагандируя свою модель государственности, привлекательную для влиятельных религиозных групп и движений оппозиционного толка в странах Центральной Азии и Азербайджане.
Такое развитие событий приводило к заочной дуэли между Тегераном и Анкарой, в которой бесспорно выиграла последняя, поскольку этнический фактор был более превалирующим, а новые политические элиты не захотели брать за основу иранскую модель государства. Таким образом, турецкая светская государственная модель оказалась предпочтительнее. В этом собственно и причина зарождения тюркского единства. Со временем политические интересы участников тюркской интеграции стали более активно выходить на первый план, и, как оказывалось, они не совсем совпадали с интересами собственно Турции. Поэтому позже контуры тюркского единства и процессы тюркской интеграции стали постепенно меняться. Если сравнивать их с началом 90-х годов, то можно сказать однозначно, что на сегодняшний день они значительно поменялись. Тем не менее, и по сей день тюркские государства пытаются выстроить какую – то единую модель, или единую схему поведения. Поэтому можно сказать, что основной задачей форума является определение единого вектора развития процесса тюркской интеграции в изменившихся условиях. В этих условиях становится более актуальным сосредоточение на реализации конкретных направлений сотрудничества. Среди них наиболее актуальным является экономическая интеграция.
Надо сказать, что и сама Турция изменилась за эти двадцать лет. Если раньше у Азербайджана, Туркменистана, Казахстана, Узбекистана было не достаточно своих финансовых ресурсов, экономических возможностей, то сегодня каждая из этих стран является самодостаточным государством, каждая имеет свой политический вес, и, соответственно, представление о своем месте в тюркском единстве. Сейчас уже бесспорная роль одного лидера не признается, и можно говорить о многовекторности этого процесса. Несмотря на то, что сама Турция по-прежнему играет заметную роль в данном проекте, имеются региональные центры силы, у которых свое отношение к интеграционному процессу, и которые также стараются продвигать свои принципиальные позиции.
– Какие именно?
— Допустим, в Центральной Азии, Казахстан является бесспорным лидером всего Центрально-Азиатского региона, и в этом случае, мы можем говорить о возможной двухполюсности тюркской интеграции. Это значит, что Анкара представляет собой западный полюс тюркской интеграции, в то время как Астана представляет восточный полюс.
При всем этом Астана является инициатором многих процессов в Центрально- Азиатском регионе и многих процессов тюркского сотрудничества. Например, идея межпарламентской ассамблеи тюркоязычных государств была выдвинута президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым и активно поддержана Турцией, Азербайджаном и Кыргызстаном. То есть тюркские страны сами являются инициатором многих процессов в тюркском пространстве, особенно Астана и Анкара, которые выступают в качестве активных членов тюркского объединения.
— А какая роль отведена Баку?
— Баку выступает в середине этой самой связки, в качестве связующего звена между западной и восточной частью тюркского объединения. Здесь важно знать, что Азербайджан, Туркменистан и Турция относятся к западной группе тюркских народов, точнее к кыпчагам, а казахи, узбеки, киргизы относятся к восточной части тюркских народов, то есть к огузам.
Азербайджан — как страна прикаспийская находится на стыке ареалов проживания западной и восточной ветвей тюркского этноса. Поэтому без преувеличения можно сказать, что сегодня три страны Турция, Казахстан и Азербайджан являются двигателями тюркской интеграции.
— Вы отметили активность в этом процессе и со стороны Туркменистана. В чем она проявляется?
— Туркменистан в этом процессе действительно заметно усилил свои позиции, хотя до сравнительно недавнего времени он держался в стороне от этих процессов. Сегодня все мы имеем возможность наблюдать, как Туркменистан расширяет свое политическое поле деятельности, становясь активным участником и тюркского интеграционного процесса. Об этом свидетельствуют встречи и договоренности на уровне официальных лиц Туркменистана и стран – участниц объединения.
— Пока мы наблюдаем, как позиции стран все больше сходятся в единой энергетической плоскости сотрудничества, в частности, в вопросе присоединения к Транскаспийскому газопроводу…
— Это стало намного очевиднее после того, как спецпредставитель ЕС сделал официальное предложение Казахстану принять участие в проекте Набукко и присоединиться к Транскаспийскому трубопроводу. В этом вопросе из стран региона кровно заинтересованной стороной является и Турция, поскольку она же является страной транзитером.
В свою очередь Азербайджан также связывает большие надежды с развитием транспортного коридора и поддерживает идею транскаспийского трубопровода. Поэтому предложение ЕС о присоединении Казахстана к этому проекту является солидной основой для развития энергетического сотрудничества между тюркскими странами.
В свою очередь если Казахстан присоединится к транскаспийскому газопроводу и даст свое принципиальное согласие на его реализацию, то у Азербайджана появится возможность осуществлять свои газовые поставки в Китай. Поэтому взаимодействие между Анкарой, Астаной и Баку является принципиальным. В связи с чем можно утверждать, что сегодня происходит формирование нового геополитического пространства с конкретными экономическими и политическими контурами.
— Что вы можете сказать о культурном сотрудничестве…
— В рамках политической организации действует еще и гуманитарная организация «Тюрксой» со штаб квартирой в Анкаре. «Тюрксой» в рамках своей деятельности выдвинул конкретные проекты, в частности, создание общетюркской энциклопедии, работу над единым алфавитом. Я хочу сказать, что это все очень важные идеологические моменты в работе объединения.
Насколько мне известно, есть планы относительно создания антологоии тюркской литературы, где будут помещены труды писателей, поэтов из всех тюркских стран. Кстати, среди участниц Тюрксой есть и тюркоязычные республики Российской Федерации — Татарстан, Башкортостан и даже Якутия.
Это говорит о том, что развитие гуманитарного сотрудничества в рамках тюркской интеграции архи важно, в связи с чем акцент на гуманитарное сотрудничество практически не уступает по значимости проектам политического значения.
В двух братских странах готовятся мероприятия, приуроченные к 100-летней годовщине создания армии, освободившей Азербайджан от большевиков и армянских банд.
