Фото: ru.wikipedia.org /Титульный лист издания Academia (1934) в палехском оформлении
Пилипчук Я. В.
This article is devoted to the history of the Sharukanid dynasty. The Donetsk Kipchaks were dominated by the Sharukanid clan and the Toksoba tribe. Relations with the Sharukanids were so important for Rus’ that the chronicler recorded the complete pedigree of the representatives of this clan — from Sharukan to Yuri Konchakovich. Periods of peace alternated with periods of confrontation. Under Otrok and Yuri Konchakovich, the Kipchaks did not bother Rus’, as they were busy with wars in Dasht and Kipchak. Confrontation with Russia occurred during the reign of Sharukan and Konchak. The Sharukanid clan was divided into smaller clans. One of these clans was Eltukovo, near the borders of the Ryazan principality and Volga Bulgaria. The succession to the throne in the Donetsk unification was not ordered by Otrok, who secured it for his descendants, using experience borrowed from Georgia. During the reign of the Youth, the Sharukanids fought with the Kaepichs (rulers from the Qay clan), rivals of the Sharukanids. Yuri Konchakovich fought with other chiefdoms — the khanate of the Durut tribe and the confederation of Derbent Kipchaks. The Youth’s stay in Georgia can be dated back to 1118 — 1125, and his return to the Kipchak steppes was due to Syrchan’s request to help in the war with the Kaepichi, which lasted until 1160. The Kaepichi seized dominance in the Don region at the beginning of the 12th century, taking advantage.
Key words: Sharukan, Otrok, Konchak, Yuri Konchakovich, Sharukanids, Toksoba, Donetsk Kipchaks.
Одной из важнейших проблем истории кыпчаков является история харизматических кланов кипчаков. П. Голден посвятил отдельным кланам (ольберликам и урусобычам) две своих статьи, а обзору общих племен и кланов посвятил отдельную студию [Golden 1990; Golden 1986; Golden 1997]. Также есть несколько исследований, посвященных отдельным фигурам кипчачской истории – Кончаку и Отроку [Селезнев 2012; Цулая 2008]. Однако вопрос по отдельным харизматичным кланам до сих пор остается малоисследованным. Еще Раби Петахья, путешествуя по просторам Восточной Европы в XII в., отметил, что у кипчаков нет единого правителя, однако есть отдельные влиятельные семьи. В XI в. на просторах Восточной Европы сформировалось несколько вождеств, возглавляемых харизматическими вождями. Конфедерация племен донецких кипчаков была одним из самых мощных вождеств кипчаков. Летописцы называли вождей этого объединения – Шарукана, Сырчана, Отрока, Кончака и Юрия Кончаковича. Эта информация чудом попала на страницы Галицко-Волынской летописи. Летописец записал кипчацкую легенду об Отроке и его пребывании в Грузии. В летописи была зафиксирована родословная Юрия Кончаковича [Петахья 2004; Ипатьевская 1962: 716; Жития царя царей Давида 1998].
Наибольшее влияние среди вождеств западной части Дашт-и Кипчак оказала донецкая конфедерация кипчаков, сформировавшаяся параллельно с вождеством Боняка. Среди вождей этого вождества упоминался Шарукан. В нарративных источниках первое упоминание Шарукана появляется в 1068 г. при описании битвы на реке Альте [Лаврентьевская 1962: 167–172; НПЛ 1950: 17, 186–190; Ипатьевская 1962: 156–161; Расовский 1940, 102-103]. Среди донецких кыпчаков были и другие вожди. Одним из них был Искал (Сукал, Сакал), о котором упомянуто при описании событий 1061 года [Kurat 1972: 77; Расовский 1940: 102]. Упоминание о смерти Осеня (Асеня) датировано 1082 г., а судьба Шарукана окутана мраком к началу XII в. [Пріцак (2008): 240; Лаврентьевская 1962: 205; Ипатьевская 1962: 196]. Логично предположить, что походы 1078 г. на Переяслав и 1079 г. на город Воинь были инициированы племенем кай, а не Шаруканом [Лаврентьевская 1962: 200, 204; НПЛ 1950: 18, 201; Ипатьевская 1962: 190-191, 195-196; Расовский 1940: 103]. О. Прицак предположил, что Асень – название клану кай у донецких кипчаков [Пріцак 2008: 239–246]. Кипчацкая экспансия второй половины XI в. наткнулась на противодействие Руси. Однако первое время русинам пришлось очень трудно. В 1080 г. Кыпчаки вторглись в Новгород-Северское княжество. В 1083 г. 8 тыс. Кыпчаков опустошали местности вблизи города Прилук. В 1092 г. кипчаки завоевали города Песочен и Переволоку [Расовский 1940: 103].
Во время походов в степи Владимир Мономах и Олег Святославич заключили браки своих сыновей с дочерьми двух кипчацких вождей, имевших одинаковые имена (Аепа) [Пріцак 2008: 241]. Следует учесть, что браки сыновей Владимира Мономаха и Олега Святославича с кыпчакскими княжнами имели тактическое значение и были направлены против Шарукана и его сыновей. Не без поддержки Владимира Мономаха против кипчаков должны были восстать огузи-торки и печенеги [Артамонов 2001: 618]. Союз с Аепичами предусматривал совместные действия против рода Шарукана. Есть сведения о походах русинов на Северский Донец в 1111 и 1116 гг. [Пріцак 2008: 218-220; Gökbel 2002: 649; Мургулия, Шушарин 1998: 67]. По предположению Г. и Я. Федоровых, Отрок должен был стать ханом донецких кипчаков во второй половине 20-х гг. XII в. [Федоровы 1978: 240]. Тогда посольство в Грузию во главе с кобызчи Оре имело иную цель, чем просто напоминание о родине. Противниками хана Сырчана (дяди Отрока) должны быть кипчацкие вожди Аепы.
Вероятно, после того как умерли Владимир Мономах и Давид Строитель, потеряли силу договоренности вождей кай с киевскими князьями. Как правило, степные властители заключали с соседями персональные соглашения. Воспользовавшись помощью русинов, Каепичи могли существенно потеснить Шаруканидов, что заставило Сырчана просить Отрока о помощи. Если к Отроку власть передавалась от дяди к племяннику, то по его возвращении мы наблюдаем передачу власти от отца к сыну, что свидетельствует о существенных изменениях в кипчацком социуме [Ипатьевская 1962: 716].
Что касается имени Аепа, то Л. Рашони и О. Прицак считали его производным от Qay-oba, поскольку первоначальное «к» в некоторых кипчацких диалектах выпадало, как и в случае с кимаками, которых тюрки называли йемеками [Golden 1997: 108–109]. Владимир Мономах стремился максимально ослабить кыпчаков, совершая походы на их города и выводя оттуда их основное население – ясов (донских аланов) [Пріцак 2008: 220]. Таким образом, взрывались основы экономики донецкой конфедерации. То, что Сырчан смог уговорить Отрока вернуться в родные степи, свидетельствует о наличии владений кипчаков вблизи Грузии [Ипатьевская 1962: 716]. Под властью Сырчана могли находиться кубанские и сальские степи. Династия потомков Асеня и Гиргеня некоторое время доминировала в прежних владениях Шаруканидов на Северском Донце и Доне. Через некоторое время Шаруканиды – Отрок и Кончак – отвоевали свои бывшие кочевья у Каепичей. Это произошло между 1125 и 1160 гг. [Жития царя царей Давида (1998); Ипатьевская 1962: 507, 716].
К тому же русины теснили кипчаков. В 1109 г. Давид Иворович воевал против кипчаков на Северском Донце [Лаврентьевская 1962: 283-284; Ипатьевская 1962: 260; Расовский 1940: 111; Мургулия, Шушарин (1998): 67]. По свидетельству владимиро-суздальских источников, кипчаки тогда совершили очередной набег. Святополк, Владимир Мономах и Давид Святославич в 1111 г. ответили на это очередным походом [Лаврентьевская 1962: 289; Расовский 1940: 111; Мургулия, Шушарин 1998: 67]. Русины завоевали вражеские города и захватили много скота. На обратном пути их атаковали кипчаки, но русины смогли отразить их нападение [Ипатьевская 1962: 266-273]. В 1125 г. Мстислав Владимирович отразил их набег на Баруч и преследовал их до Полксотен [Ипатьевская 1962: 289-290; Лаврентьевская 1962: 295–296; Расовский 1940: 114]. В 1153 г. Мстислав Изяславич преследовал кипчаков к реке Псел [Лаврентьевская 1962: 340; Ипатьевская 1962: 465]. В 1152 г. во время правления в Киеве Изяслава Мстиславича русины совершили поход против кипчаков на реки Орель и Самару [Расовский 1936: 121].
Набеги донецкого объединения кипчаков на Русь были менее интенсивными, чем набеги Боняка или Тогортака-Тугоркана. Среди событий XI ст. можно упомянуть разве что поход Шарукана, завершившийся битвами на реках Альте и Снови [Пріцак 2008: 32; Лаврентьевская 1962: 167–172; НПЛ 1950: 17, 186–190; Ипатьевская 1962: 156-161]. Второй раз, в августе 1107 г., войска Шарукана и Боняка были побеждены вблизи города Лубен на р. Суле [Пріцак 2008: 41; Лавретьевская 1962: 281–282; Ипатьевская 1962: 258–259; Расовский 1940: 110; 246, 68–69; Селезнев 2012]. Последнее упоминание о Шарукане датировано в летописи 1107 [Пріцак 2008: 41-42; Лаврентьевская 1962: 281–282; Ипатьевская 1962: 258–259; Расовский 1940: 110, 112; Мургулия, Шушарин 1998: 68–69; Селезнев 2012].
Среди племен Дашт-и Кипчак довольно часто упоминались токсобы. Ибн Халдун и ан-Нувайри называли его первым среди племен Дашт-и Кипчак. Также о нем упоминали Ибн Дукмак и Абу Хайан. П. Голден приводил следующие формы названия этого племени: tqsbâ для ад-Димашки, tqsbâ (Toqsoba) – для ан-Нувайри и Абу Хайана, tgsbâ (Toğsoba) – для Ибн Халдуна. Исследователи высказали предположения о происхождении этнонима «токсоба» [Кумеков 1990: 118–119, 127; Тизенгаузен 1884: 540–541; Golden 1997: 119]. В частности, С. Ахинжанов предположил, что токсоба – это токсан-оба. Кипчацких родов и кланов было огромное количество, и то, что известно нам – только верхушка айсберга [Кумеков 1993].
Этноним «токсоба» зафиксирован в ойконимии и топонимии Молдовы [Бушаков 1991: 132]. Подразделение токсоба было в роде байбакты клана байулы племени алчин Младшего жуза казахов. Также он находился у киргизов племени саяк [Бушаков 1991: 133]. Ураном (лозунгом) узбекских и каракалпатских кыпчаков было «Токсаба!» [Бушаков 1991: 133]. О племени токсоба в основном известно из арабских источников, и, по их данным, оно доминировало в западной части Дашт-и Кипчак [Кумеков 1990: 118–119, 127; Тизенгаузен 1884: 540–541; Маркварт 2002]. П. Голден относит токсоба к «диким половцам». По его мнению, есть три варианта этимологии названия племени: токуз-оба, тухс-оба и монгольское Togusun. С нашей точки зрения, наиболее вероятна версия о «девяти родах» [Golden 1979/1980: 299; Golden 1997: 119-120]. В 1152 г. токсоба вместе с другими кипчаками выступили как союзники Юрия Долгорукого против великого князя Изяслава [Ипатьевская 1962: 455; Golden 1979/1980: 300]. Токсоба доминировали в донецкой конфедерации кыпчаков [Golden 1979/1980: 305-307]. Под их властью находились и другие племена. Одним из таких племен было племя таргил. Это племя вспоминал Ахсикенди. В Галицко-Волынской летописи оно упомянуто как тарголов (Targıl). Племя таргил-оба было союзником Кончака в 1185 г. [Golden 1997: 119; Ипатьевская 1962: 644]. Вождь клана Тарев (Tarew) Азгулуя был убит во время одного из походов Владимира Мономаха [Golden 1997: 119]. Пожалуй, самым известным среди находившихся под властью Шаруканидов племен было племя тертер-оба, которое известно как тертробычи. По нашему мнению, его можно сопоставить с племенем дурут [Golden 1997: 119].
Можно предположить, что возвращение закаленных в боях воинов Отрока прибавило силы Шаруканидам. Под 1160 г. этноним «каепичи» упоминался наряду с берендичами в составе «Черных Клобуков», а это означало, что до того война была ими (кай) проиграна [Ипатьевская 1962: 507; Golden 1984: 70-72]. Разгар вражды между Каепичами и Шаруканидами должен был прийтись на 20 — 40-е гг. XII в. К концу 50-х гг. того же века кай должны были окончательно проиграть войну и мигрировать в Киевское княжество. Кроме того, в текст Галицко-Волынской летописи попал фрагмент кыпчакской эпической песни об Отроке. Именно благодаря этому до нас и пришли уникальные свидетельства о клане Шаруканидов [Ипатьевская 1962: 716].
Учитывая, что Отрок еще до переселения в Грузию установил контакт с царем Давидом, можно предположить, что он это сделал с помощью жителей одного из приморских городов. Ближайшим к Грузии и одновременно доступным для кипчаков крупным городом была Матарха, где жили хазары, касоги и другие народы [Мургулия (1984): 45]. Во время переселения кипчаков в Грузию Давид был вынужден взять в заложники вождей аланов и кипчаков, чтобы обеспечить безопасное прохождение кипчаков через территорию Алании. Учитывая, что Алания была разделена на две части, противниками горцев и кипчаков были западные аланы. Данные грузинского хрониста позволяют утверждать, что царство Давида Строителя и ханство Отрока отделяли друг от друга только земли Кавказской Алании. В грузинском источнике было упомянуто о бедности кипчаков. Очевидно, кипчаки Отрока обеднели, поскольку они были вынуждены мигрировать из своих земель на территорию Донщины [Жития царя царей Давида (1998); Цулая 2008: 131-132; Мургулия, Шушарин 1998: 102, 105].
Я. и Г. Федоровы предполагали, что «Железные Ворота» Ипатьевской летописи — это «Эльхотовские Ворота» [Федоровы 1978: 231]. По другой гипотезе, кипчаки перешли через Карские Ворота (Мамисонский перевал), а не через Железные Ворота, как указано в Галицко-Волынской летописи [Мургулия 1971: 46-47; Golden 1984: 69]. Грузины-ингилойцы считали «Железными Воротами» проход через Кумухское ущелье в Эрети. Там зафиксированы поселения Кипчак и река Кипчак-чай [Мургулия, Шушарин 1998: 61]. Однако более оправданным кажется упоминание тюрок о Темир-капы (тюркском – Железные Ворота), то есть Дербентский перевал. Следует заметить, что свидетельства пребывания кипчаков в Грузии дошли до Руси не в грузинской, а в кыпчакской эпической традиции. Время миграции кыпчаков на Южный Кавказ был в 1118 г. Эту точку зрения исследователи принимают с некоторыми оговорками. С. Анчабадзе и М. Мургулия указывали, что переселение происходило в течение 1118 – 1120 гг. Вообще эта идея популярна в грузинской историографии еще со времен И. Джавахишвили. П. Голден сообщает, что переселение произошло около 1118 г. По его мнению, грузинам было гораздо сложнее одерживать победы до 1118 г., чем после миграции кипчаков [Анчабадзе 1960: 114; Мургулия 1971: 49-53; Папаскири 1982: 93; Golden 1984: 57–59, 62–63; Gökbel 2002: 650; Расовский 1940: 113–114; Мургулия, Шушарин 1998: 57-62, 101-105, 112-115]. Альтернативную гипотезу высказал Н. Котляр, датирующий переселение кипчаков в Грузию 1111 – 1112 гг. [Котляр 1969: 23].
Рассказ о возвращении Отрока на Северский Донец в Галицко-Волынской летописи содержит следы кипчацкого эпоса. Прибыв в Грузию по поручению Сирчана, Оре песнями и благовониями «Евшан-Зелья» убедил Отрока вернуться на родину [Ипатьевская (1962): 716]. После того как Отрок покинул грузинские земли, численность кипчаков на Южном Кавказе должно было существенно уменьшиться. Однако некоторые кипчаки играли заметную роль в политике Грузии. В грузинских источниках упоминаются два предводителя тюркского происхождения – Кубасар и Кутлу Арслан [Golden 1979/1980: 305, note 53; Golden 2001: 49]. На службе находились так называемые «бывшие кипчаки», то есть потомки кипчаков Отрока. Они приняли христианство и интегрировались в грузинское общество [Голден 2008: 326]. После событий, связанных с борьбой за власть в Грузии Давида Сослана, царицы Тамары и Юрия Андреевича, «бывшие кипчаки» потеряли свое влияние при дворе [Golden 1984: 64, 82–83]. Отношения Грузии с кочевниками Дашт-и Кипчак не были только союзными.
З. Папаскири предполагает, что дипломатические отношения между Грузией и донецкими кипчаками были установлены еще между 1107 и 1109 гг. Исследователь утверждает, что Гуарандухт из кыпчаков была второй законной женой Давида IV Строителя. К моменту переселения кипчаков она уже несколько лет была замужем за грузинским царем [Папаскири 1982: 85–89]. М. Цурцумия предполагает, что Давид Строитель женился на Гуарандухте в конце 1104 или начале 1105 г., после церковного собора в Руис-Урбнисе. Она считалась законной супругой грузинского царя, к тому же церковники позволили Давиду жениться на нехристианке. Грузины поддерживали отношения с кипчаками еще до 1104 г., а это означает, что намерение использовать кипчаков против врагов Грузии было у Давида Строителя еще до поражения Шарукана в битве при Лубнах в 1107 г. Однако реализовал он свой замысел только в 1118 г., когда посодействовал переселению кипчаков Отрока в Грузию. Причиной решения Отрока переселиться в Грузию были многочисленные поражения в битвах с русинами. Это значит, что владения донецких кыпчаков еще до походов Владимира Мономаха размещались на Северном Кавказе, вблизи реки Кубани и Кавказских Минеральных Вод. По мнению М. Мургулии, кипчаки Отрока откатывали из бассейна Северского Донца в верхние течения Терека и Кубани. Интересно, что первым письменным упоминанием о кыпчаках были свидетельства синодика № 4 Иверского монастыря на Афоне, написанном в 1074 г. Там было упомянуто о смерти Арсения Кипчака (Арсени Кивчагисай). Еще более ранние упоминания о них недостоверны и правки более поздних редакторов ранних грузинских письменных памятников [Tsurtsumia 2012: 169–188; Цулая 2008: 135, 137; Мургулия, Шушарин 1998: 66-67, 81, 87, 89-91, 109; Мургулия 1984: 8-14].
Г. Цулая сопоставил имя Шарукан (Шараган-и) с именем Шарагас Армазийской билингвы. Имя Шарагас считалось аланским. М. Джанашвили сопоставлял Шарганис-де с Шаруканом. Однако в грузинском источнике речь шла не о нем, а об Атраке Шарганис-дзе, то есть Отроке из рода Шарукана. Тождество этих фигур доказал Я. Цинцадзе. По мнению Г. Цулая, имя Гуарандухта не было кыпчакским, поскольку имело среднеперское (пехлевийское) происхождение. У грузин был распространен обычай изменять имя невестки [Цулая 2008: 122, 130–131, 135–136; Мургулия 1984: 11].
Относительно происхождения имени Шарукана исследователи придерживались разных мнений. И. Добродомов, например, придерживался мнения о его булгарском происхождении, А. Прицак считал его протомонгольским. По его мнению, оно было производным от монгольского sir(a)qan. Интересно, что в венгерском языке слово sárkány означало «дракон». Вождь Тугоркан в русских былинах имел имя Змеевич. В Галицко-Волынской летописи, где описана победа русинов над кипчаками на реке Сутине (Сут-су, Молочная), кипчацкие вожди сравнивали со змеиными головами. Сравнение кипчаков со змеями Г. Цулая оправданно считает аллегорией. В то же время грузинский исследователь предполагает, что имя Шарукан должно быть заимствовано кипчаками от аланов. Интересно, что в «Наставлении Владимира Мономаха» князь гордился тем, что помиловал двух братьев Шарукановых. Они не упомянуты поименно, но с большой долей вероятности их можно отождествить с Сугром и Сырчаном. Любопытно, что князь помиловал и четырех братьев Асеня, принадлежавших к конкурирующему с Шаруканидами клану Каепичев. Всего же Владимир Мономах заключил с кипчаками 19 мирных договоров [Пріцак 2008: 30-31, 185, 219; Ипатьевская 1962: 255; Цулая 2008: 136-137; Мургулия, Шушарин 1998: 63–64; Селезнев 2012].
Грузинский летописец употребил по отношению к Отроку эпитет «умтавреси». Мтаварами грузины называли своих князей, а также вождей соседних племен [Анчабадзе 1960: 124; Golden 1984: 58]. Есть основания утверждать, что владения Шаруканидов должны были охватывать и северокавказские степи. Доказательством в пользу этого является сходство каменных кыпчакских скульптур Донщины с северокавказскими аналогами, а также то, что Отрок Шаруканович через некоторое время беспрепятственно вернулся в надазовские степи [Гераськова 1991: 99-100; Ипатьевская 1962: 716].
Среди свершений Отрока были его общие с грузинами кампании против южнокавказских мусульман. По нашему мнению, по всей Грузии было 15 тыс. кипчацких воинов [Golden (1984): 73]. В 1120 г. кыпчаки вместе с грузинами противостояли туркам-сельджукам в битве при Бардаве на р. Куре. В 1121 г. кыпчакские воины участвовали в Дидгорском сражении [Анчабадзе 1980: 342; Мургулия 1971: 53; Golden 1984: 73; Golden (2001): 47–48; Мургулия, Шушарин 1998: 116-119, 130-136]. В 1122 г. с их помощью был освобожден город Тбилиси [Анчабадзе 1980: 342; Golden 1984: 73; Golden 2001: 48; Мургулия, Шушарин 1998: 137-138]. А еще они совершали и глубокие рейды. Нападение кыпчаков и грузин в 1123 г. было направлено на Ширван [Анчабадзе 1980: 342; Мургулия, Шушарин 1998: 120-121, 126-129, 139-141, 144-148]. Следствием совместных кампаний грузин и кыпчаков были не только победы над мусульманами и поселение кыпчаков в Грузии, но и тюркские заимствования в грузинском языке. Так, для обозначения авангарда войск использовалось кыпчакское слово «чалаш» [Golden 2001: 100–101].
Относительно численности войска Отрока есть разные предположения. Маттеос Урхаеци упоминал о 15 тыс. Кыпчаков в составе грузинского войска во время Дидгорской битвы [Golden 1984: 73]. По другим данным, кипчацких воинов в Грузии было 40 или 45 тыс. Исследователи предполагали, что вместе с семьями мигрантов могло быть 200 – 225 тыс. [Golden 1984: 62]. И. Джавахишвили считал, что в Грузию переселились 40 тыс. семей. Эту гипотезу поддержали Ш. Месхия, С. Малакатия, Р. Метревели. Некоторые исследователи, в частности, М. Думбадзе, А. Киквидзе, С. Анчабадзе, утверждали, что переселилось около 45 тыс. кипчацких семей. З. Папаскири предполагает, что, скорее всего, было 40 тыс. семей мигрантов, и не включает корпус монаспа (гвардейцев) в их число. По мнению М. Мургулии, киычаков на службе у грузин в 1123 г. было 50 тысяч чел. Вопрос количества кипчацких переселенцев до сих пор остается дискуссионным [Мургулия 1971: 44; Папаскири 1982: 94; Мургулия, Шушарин 1998: 94-96]. По гипотезе И. Джавахишвили, кипчаков расселили в Картли – местности, особенно пострадавшей от набегов турок-сельджуков. С. Еремяна и К. Чхаратаишвили предположили, что кипчаков расселили в районе Арча и Агарцина. По мнению Ш. Месхии, кипчаков расселили не только в Картле, но и в Нижнем Картли в Сомхити [Папаскири 1982: 95-97].
Можно предположить, что Отрок мог передать владения в степях Северного Кавказа своему дяде Сырчану. Эти территории, очевидно, являлись одним из крыльев донецкой конфедерации кипчаков. В свете свидетельств грузинской хроники и исследований грузинских ученых вполне понятно, что вставка летописца о том, что кипчаков загнали за Дон и Обезу (в Грузию), является панегириком Владимиру Мономаху. В Грузию переселилась только часть кипчаков, которую возглавил Отрок. При этом кипчаки продолжали контролировать и надазовские, и северокавказские степи. Свидетельство того же рассказа об Отроке в Галицко-Волынской летописи, имевшее кипчацкое происхождение, дает основания утверждать, что далеко не все кипчаки переселились в Грузию [Ипатьевская 1962: 715–717; Мургулия, Шушарин 1998: 58–59, 70; Мургулия 1984: 6].
Первым из ханов донецких кипчаков, решившегося возобновить набеги на Русь, был внук Шарукана и сын Отрока – Кончак. Эта персона является одной из знаковых в истории Руси и Дашт-и Кипчаков. Он был упомянут в «Слове о полку Игореве» как «поганый Кончак», то есть этот хан оставался язычником. За походы на Русь он получил много негативных эпитетов от русских книжников при описании его похода в 1179 г. Кончак был назван «злой начальник», «правоверным христианам и всем церквам хулитель», «богостудный князь». В 1185 г. его называли «оканьный, безбожный и треклятый». Редко когда один кочевой вождь имел столько бранных эпитетов. Русины опасались Кончака, походы которого против Руси часто были удачными. Понятно, что Кончак не уступал своими талантами деду Шарукану [Селезнев 2012].
Ю. Селезнев считает, что Кончак совершил поход на Русь в 1170 г. Однако впервые о Кончаке упомянуто в 1172 г. Собственно под этим годом и упоминается Кончак в Галицко-Волынской летописи. Он выступил как глава рода и как союзник Давида Ростиславича, пришел ему на помощь в Вышгород. В этом городе его осадили войска Мстислава Изяславича Киевского и Василька Ярополчича Луцкого. Кончак не терял решимости. Его воины совершали вылазки, которые в результате заставили отступить врагов в Киев, а затем и в Болохов. После этого кипчаки отступили в родные кочевья, опустошая на своем пути земли Руси [Ипатьевская 1962: 548; Селезнев 2012]. Кроме действий под Кснятином, донецкие кипчаки совершили поход против Переяславской земли и подошли к городу Песочена [Ипатьевская 1962: 548, 555; Селезнев 2012]. В 1174 г. Кончак вместе с Кобяком совершил поход, разграбив окрестности городов Серебряного и Баруча, а когда к ним приблизилось войско северского князя Игоря Святославича, кочевники отступили за Ворсклу и избежали битвы. Кыпчаки Кончака, таким образом, ограничились разорением приграничных земель [Плетнева 1990: 157; Kurat 1972: 85–86; Gökbel 2002: 649; Ипатьевская 1962: 568–570; Селезнев 2012].
Поход 1179 г. был направлен против Переяслава. Кипчаки отступили с большим количеством пленных русинов. В летописи упоминается, что воины Игоря Святославича убили и взяли в плен многих кыпчаков. Однако это может быть просто вставкой летописца, пожелавшего изобразить положение дел лучше, чем это было на самом деле. Вряд ли Игорь Святославич столкнулся с отрядами большими, чем кыпчакские арьергардные отделы, то есть, в лучшем случае, князь догнал какую-то сотню кыпчаков и освободил часть пленных русинов [Ипатьевская 1962: 612–613; Плетнева 1990: 157; Gökbel 2002: 649]. В 1180 или 1181 г. Кончак уже выступил в союзе с Кобяком и Игорем Святославичем против Ростиславичей. Отряды кипчаков двинулись на Друцк, а оттуда – в Вышгород. С помощью кипчаков Святослав Всеволодович занял киевский престол. Войска Кончака и его союзников русских князей двинулись на Лобск. Однако на р. Черторыи их войска столкнулись с дружиной Рюрика Ростиславича. Поражение Кончака и его союзников было сокрушительным. Кыпчаки были частично перебиты в битве, частично утонули в реке, частично попали в плен. Благодаря описанию этой кампании мы знаем, что в битве на этой реке погибли Козл Сотанович и брат Кончака Эльтут. В плен попали Бякоба, Татур, Кунячук, Чюгай. Сам Кончак и Игорь Святославич спаслись бегством в лодке к Городцу, расположенному вблизи Чернигова [Ипатьевская 1962: 618–624; Плетнева 1990: 158; Селезнев 2012].
В 1183 г. Кончак хотел атаковать Русь, но, узнав о концентрации войск русинов, не осуществил своего намерения. В феврале этого же года отряды Кончака и Глеба Тиреевича совершили набег на Дмитриев. Однако русины ответили походом против кипчаков на Хирию, где кипчацкие отряды были побеждены. Против кипчаков также действовали «Черные клобуки» [Плетнева 1990: 158-159; Ипатьевская 1962: 628–634; Селезнев 2012]. Однако уже в 1184 г. Кончак готовился к великому походу на Русь. Он специально пригласил какого-нибудь «бусурменина», чтобы соорудить технику для осады городов, и тот даже соорудил «шерешир» (тир-и чарх). Но русины заранее узнали о намерениях кипчаков и, чтобы разрушить их, совершили рейд на Хорол, а «бусурменин» попал к ним в плен. Кончак был вынужден снова спасаться бегством [Плетнева 1990: 159; Kurat 1972: 86; Ипатьевская 1962: 634–636; Селезнев (2012)].
После этой победы Ольговичи решились на поход против кипчаков в 1185 г. Сначала русские князья шли по «Изюмскому пути». Из-под Сальницы русины направились к реке Волчьей и захватили пленных в районе реки Каялы. Эта территория была уже ближе к владениям бурдж-оглы, против которых удачно воевали Ольговичи. Этим можно объяснить тот факт, что русины, захватив пленных, не рассчитывали встретить достойный отпор и не принимали меры предосторожности [Плетнева 1990: 160–164; Kurat 1972: 87–89; Gökbel 2002: 649; Ипатьевская 1962: 636–651; Лаврентьевская 1962: 397–398; Селезнев 2012]. Однако Игорь Святославич не учел ряд факторов. В 1183 г. во время одного из походов Ростиславичей погиб Кобяк [Ипатьевская 1962: 628-634]. Поход русинов в глубь кочевья кыпчаков должен был вызвать беспокойство в степях. В этих условиях Кончак почувствовал возможность консолидировать вокруг себя других кыпчаков. Кроме племени Кончака, в войне приняли участие ит-оглы, таргил-оба, бурдж-оглы, улаш-оглы и тертер-оба (дурут) [Плетнева (1990): 163; Ипатьевская 1962: 641, 644; Селезнев 2012]. Окруженные превосходящими силами врага на Каяле, русины были побеждены.
Игорь Святославич попал в плен к Чилбуку из племени таргил (Тарголово), а его сын – к Копти из улаш-оглы [Ипатьевская 1962: 644]. Из плена их выкупил Кончак, имевший к северским Ольговичам свой интерес. Правда, в летописи и «Слове о полку Игореве» была другая версия событий. Игорю Святославичу приписывалось бегство из кипчацкого плена. Однако в описании бегства был ряд неправдоподобных деталей. Указано, что бежать ему помог христианин-кипчак Лавор (Овлур). При этом надо понимать, что таким образом этот кипчак навлек бы месть Кончака против своей семьи и рода, а самого его наверняка бы казнили. Игорь Святославич находился в ставке Кончака как почетный пленник. Ставка размещалась на реке Каменный Торец. Первый руский аванпост был на Северском Денке в верхнем его течении. При этом войска союзника Кончака (хана Гзы) опустошали Посеймье, а Кончак – Переяславщину. Летописец указывал, что стража перепила кумыса и уснула, а Лавор дал князю свою лошадь. Однако, по данным этого же рассказа, князь загнал коня и одиннадцать дней шел к Донцу. При этом Игоря Святославича должны искать на следующее утро после побега. Кипчаки жили в этих землях и должны были как никто другой знать свою страну. Игорь Святославич был чужеземцем в их стране. Часовые могли догнать Игоря Святославича. Князя и его сына, скорее всего, выкупили родственники [Ипатьевская 1962: 649-650].
Рассказ о бегстве Игоря Святославича в «Слове о полку Игореве» еще более фантастичен, чем в Галицко-Волынской летописи. Руский автор, проигнорировал данные летописца о том, что князь много дней передвигался пешком. Рассказ приобрел эпические черты. Князь приписывает содействие со стороны Бога, а сам он метафорически сравнивается с волком и соколом. Указывалось, что он бежал вместе с Лавором (Овлуром) на лошадях и что Игорь охотился на птиц во время своего бегства. Далее читаем, что Овлур с Игорем загнали своих первых лошадей. Спрашивается: где бы Игорь с товарищем достали новых лошадей и почему их в таком случае не схватили владельцы лошадей, у которых они должны были украсть этих животных? При этом следует учитывать, что пограничные земли Руси в то время должны были быть заняты кипчаками, а гарнизоны городов Руси были блокированы. То, что Игорь Святославич должен был питаться во время бегства, само собой разумеется, однако сравнительно незаметно можно было рыбачить, а не охотиться. Кипчаки должны заметить этого охотника. Читаем, что на конях Лавор (Овлур) и Игорь Святославич прибыли в Донец. Однако летописец не указывал на подобный факт[Слово о полку Игореве; Ипатьевская 1962: 648-650, 653].
Более того, в «Слове о полку Игореве» указано, что Игорь Святославич оставил в плену своего сына и что Гза с Кончаком вели диалог. Гза хотел убить Игоря Святославича, а Кончаку приписывалось намерение женить Владимира Игоревича на своей дочери. В 1187 г. он действительно женил свою дочь на Владимире Игоревиче. Однако этот брак был гораздо больше в интересах Игоря Святославича, который родился с сильным степным властителем. Гзе автор «Слова о полку Игореве» также приписал ужас перед русинами и Игорем Святославичем. Галицко-Волынский летописец указывал, что, напротив, Гза двинулся на Новгород-Северское княжество, которым владел Игорь Святославич. Историчность данных «Слова о полку Игореве» в некоторых случаях оставляет желать лучшего [Слово о полку Игореве; Ипатьевская 1962: 648, 653, 659; Плетнева 1990: 166]. Князь Игорь больше не совершал походов против донецких кипчаков. Его походы были направлены главным образом на бурдж-оглы, что ослабляло позиции конкурентов Кончака. В 1185 г. Кончак атаковал Римов, а в 1187 г. воевал на Роси и в черниговской границе [Плетнева 1990: 165–166; Ипатьевская 1962: 648, 653; Селезнев 2012]. После этого Шаруканиды старались не воевать с русинами. Власти Кончака выросли настолько, что он смог передать престол своему сыну – Юрию Кончаковичу. По всей вероятности, сын Кончака принял христианство [Ипатьевская 1962: 716, 740-741]. Юрий уже не совершал походов на Русь. Кипчаки Шаруканидов могли участвовать в походах своих союзников – северских и черниговских Ольговичей, в частности в 1202 или 1203 году. Только за счет взвешенной внешней политики Кончаку удалось избежать разгрома со стороны русинов. Ставка на союз с Ольговичами давала ему возможность обезопасить свои кочевья от великих походов русинов [Плетнева 1990: 130, 153; Селезнев 2012].
Интересным аспектом биографии Кончака есть упоминание о нем в Новгородской первой летописи. Там указано, что кипчаки Кончака и Даниила Кобяковича уничтожили жителей Киева. Однако есть веские причины сомневаться в подлинности этих данных. Даже во Владимиро-Суздальской летописи не конкретизированы имена кипчацких вожаков, однако хорошо известны имена русских князей, получивших Киев. Не было и громких слов о завоевании на щит населения города, но указано, что был сожжен Подол, ограблены церкви – Десятинная и София Киевская, а многие люди забраны в плен. В Галицко-Волынской летописи Кончак в последний раз упоминался под 1201 г. К тому же в этой летописи совершенно не упоминался Даниил Кобякович. По имени сыновья Кобяка в 1183 г. не упоминались. Кипчацкий вождь Даниил упомянут в Галицко-Волынской летописи только под 1183 г. и без отчества. Он не тождественен с Данилой Кобяковичем. Маловероятно участие Даниила Кобяковича в событиях 1222 г., о котором говорит новгородский летописец, поскольку о нем не упомянуто в Галицко-Волынской летописи. Не факт, что Даниил Кобякович вообще не существовал. Да и имя Татахаэр в «Юань-ши» – это не Даниил, а Татур. Как видим, Кончак в событиях 1203 г. вряд ли мог участвовать. Скорее всего, вместе с Ольговичами и Рюриком на Киев мог напасть Юрий Кончакович, в отношении которого, в отличие от Кончака, летописец не принимал бранных эпитетов. Разорение Киева было значительно преувеличено новгородским летописцем, а роль кипчаков не была в этом определяющей. Кипчаки только взяли то, что обычно участвовали в усобицах, – пленных и подожгли пригород – Подол [Селезнев 2012; Ипатьевская 1962: 632, 716–717; Лаврентьевская 1962: 418, 445–446, 504; НПЛ 1950: 45, 62, 240, 265–266; Храпачевский 2004: 500].
«Миролюбие» Кончака имело свое объяснение. Он мог выступать как объединитель племен кыпчаков. Кончак устранял конкурентов в борьбе за верховную власть. Соправителем Кончака в более ранние времена мог выступать Эльтут [Ипатьевская (1962): 623]. Кроме того, когда активность Шаруканидов увеличивалась на Руси, их присутствие почти не ощущалось на Кавказе. Когда же они терпели поражение от Рюриковичей, центр их владений перемещался к югу, ближе к Грузии и Азербайджану.
Держать племена разного происхождения в одной конфедерации было нелегко, что подтверждают данные, приведенные нами выше. Шарукан, Аепа и Асень не имели достаточной харизмы для того, чтобы объединить вокруг себя кипчаков. Отрок повысил свой авторитет за счет побед в Грузии и мог править северокавказскими степями [Ипатьевская 1962: 716]. Более справедливо было бы называть правящую династию донецких кипчаков Отрокидами, поскольку именно Отрок заложил основы могущества этого государства. Кончак передал своему сыну Юрию сильное государство [Ипатьевская 1962: 740-741].
О том, каким было языческое имя Юрия, галицко-волынский летописец не пишет. Для него эта деталь была не важна. Однако мы можем восстановить его по данным арабских хроник. Так, Рукн ад-Дин Бейбарс в рассказе ан-Нувайри и Ибн Халдун знали о вожде кипчаков-токсоба Аккубуля. Учитывая, что оба вождя жили в первой половине XIII в., логично предположить, что это один и тот же человек. Аккубуль – это кипчацкое имя, а новое имя Юрий он мог получить во время крещения [Тизенаузен 1884: 541; Ипатьевская 1962: 740-741]. Составители «Юань-ши» даже упоминали о сыне Юйлицзы Татахаэре. Последнее имя можно сопоставить с кыпчакским именем Татур. Так звали одного из родственников Кончака, убитого русинами. В честь дяди так мог назвать своего сына Юрий Кончакович [Храпачевский 2004: 500; Тизенгаузен 1884: 541].
Арабские хронисты сообщали, что между племенами дурут и токсоба существовала длительная вражда, в частности сын Котяна Мангуш погиб на охоте, когда его встретил Аккубуль [Тизенгаузен 1884: 541]. В указанном отрывке в завуалированной форме сообщается о конфликте между племенами кипчаков. Заложником этой розни могли быть племена «не-диких половцев», которые должны были стать на чью-либо сторону. Нам неизвестно, сохранили ли они свою самостоятельность, поскольку со времен смерти Калояна до осады города Чорлу участие кипчаков в войнах на Балканском полуострове ограничивалось незначительными военными контингентами наемников [Павлов 2000].
После побед над кавказскими аланами и кипчаками монгольский корпус Субедея-богатура вышел к Дону. Галицко-волынский летописец, подробно повествовавший о событиях в кипчачской степи, сообщал не о гибели кипчацкого вождя, а лишь о его бегстве: «В лето 6731 г. приде неслыханная рать, безбожные Моавитяне рекомые Татарове. Приидоша на землю Половецкую. Половцем же старшим Юрьгии Кончакович бе большие всех половец не может стать против лица их и бегая же эмоу и многие избиены быша до реки Днепра» [Ипатьевская 1962: 740]. Об этих событиях упоминал и китайский источник. По данным «Юань-ши», противниками монгольского полководца были кипчацкие вожди Юйлицзы (Юрий) и Татахаэр (Татур, Тотур). В битве, произошедшей на реке Буцзу, они были повержены, а сын Юйлицзы был ранен и скрывался в лесу. Он был издан Субедею-богатуру «рабами кипчаков», перешедшими на сторону монголов, после того большинство людей Юйлицзы подчинились монголам [Храпачевский 2004: 500].
Логично предположить, что покой на границах Руси в XIII в. был обусловлен не миролюбием кипчаков, а жестокой борьбой между кипчаками в восточноевропейских степях. Накануне монгольского завоевания Юрий Кончакович мог попытаться объединить западную часть Дашт-и Кипчак, и можно утверждать, что это частично ему удалось, поскольку единственным реальным противником Юрия-Аккубуля был лишь хан Котян [Тизенгаузен (1884): 541].
То, что северокавказские территории продолжали оставаться под контролем кипчаков, подтверждают данные арабоязычных источников. Ан-Насави указывал, что в 1227 г. Эмир Джелал ад-Дина удалось договориться о союзе с ханом Гюрге (Гурка, Гюр-ханом) [Маркварт 2002]. Последнего можно отождествить с Юрием Кончаковичем (Юрием Кончаковичем). Можно предположить, что дербентские кипчаки попали под власть конфедерации донецких кипчаков после событий 1222 – 1223 гг. Утратив значительное количество воинов, а также, возможно, часть элиты власти, они были неспособны противостоять своим соседям с запада. Совместный поход Юрия Кончаковича и Джелал ад-Дина был направлен против государств Южного Кавказа. Хорезмейцы и кипчаки предприняли попытку получить Дербент [Маркварт 2002; Насави 1996: глава 77]. Однако дербентский эмир смог отстоять город.
В летописях упоминались ельтуковое. Впервые они были упомянуты под 1146 г. галицко-волынским летописцем [Ипатьевская (1962): 339]. Бушаков сопоставляет этникон «ельтуковое» с ойконимом «ельток» в Крыму и родом эльток Среднего жуза казахов [Бушаков 1991: 138]. После Калкской битвы монголы вернулись на летние кочевья в район Донщины. В этом регионе кочевало ельтуковое племя [Иванов (2006): 495]. В. Иванов указывает, что владения кипчаков в этом регионе располагались в бассейнах Дона, Хопра и Медведицы. Их северные границы отмечены «половецкими бабами» на реках Битюг и Хопер [Иванов 2006: 495]. Аналогичные и синхронные памятники были найдены на территории Саратовской и Самарской областей [Иванов 2006: 495]. Эти кипчаки не импортировали булгарские товары. В. Иванов считает, что причиной этого было наличие в Волжской Булгарии печенегов и огузов [Иванов 2006: 495-496, 502-503; Гарустович, Иванов 2001: 108]. Д. Расовский предполагал, что нападения кипчаков на земли, впоследствии ставшие Рязанским княжеством, начались сразу после овладения ими степных просторов Восточной Европы. С кипчачской экспансией исследователь связывал сооружение города Пронск и валов на левом берегу р. Прони для защиты от нападения кочевников [Расовский (1940): 102].
Кипчаки-ельтукове поддерживали сторонников полной независимости Рязанского княжества. Первое столкновение с суздальцами произошло в 1177 г., когда Всеволод Большое Гнездо воевал против рязанского князя Глеба. На реке Колокше он столкнулся с кипчаками [Лавретьевская 1962: 383-385]. В 1181 г. союзные войска новгородцев, северян и кипчаков двинулись на Владимиро-Суздальское княжество и были остановлены на реке Лене [Лаврентьевская 1962: 388]. Составитель Никоновской летописи сообщал о походе кипчаков на Рязань в 1195 г. [Патриаршая или Никоновская 1965: 23]. Однако это сообщение не подтверждено ни в одном другом источнике. Новгородские летописцы сообщали о походе владимиро-суздальского князя Всеволода против Ольговичей. Вместе с муромцами, рязанцами и нанятыми восточными кипчаками он воевал против Ольговичей, которые, в свою очередь, сами призывали на помощь кипчаков (ельтуковое) [Патриаршая или Никоновская 1965: 30; НПЛ 1950: 43, 235-236].
Владимиро-Суздальское княжество рассматривало Рязанское княжество как зону своего влияния и жестоко наказывало всех, кто пытался сделать Рязань врагом Суздаля. Против кипчаков-ельтукового было направлено поход Всеволода Большое Гнездо на Дон (Северский Донец) в 1199 г. [Кудряшов 1948: 134; Лаврентьевская 1962: 414-415]. Союзные суздальцы рязанцы в 1206 г. совершили поход против кипчаков [Лаврентьевская 1962: 425]. Владимиро-суздальские Мономаховичи были атакованы в Переяславской земле кипчаками в 1210 и 1215 гг. Во время одного из столкновений Владимир (сын Всеволода) попал в плен [Лаврентьевская 1962: 435, 438].
Рязанские князья Олег и Глеб с помощью наемников из Ельтукове убили в г. Исады большинство своих родственников. По мнению новгородского летописца, эти события имели место в 1218 г. [Гагин; НПЛ 1950: 58]. Однако попытка Глеба Владимировича завладеть Рязанью была неудачной. Сторонник союза с Суздалем Ингвар Игоревич нанес ему поражение. Ингвар Игоревич совершил поход на кипчацкую территорию и одержал убедительную победу [Гагин; Лаврентьевская 1962: 444]. В 1229 г. союзник суздальцев, мокшанский каназор (князь) Пуреш использовал кипчаков против эрзянского инязора (князя) Пургаса [Лаврентьевская 1962: 451–452].
Выводы. Среди донецких кипчаков доминировали клан Шаруканидов и племя токсоба. Отношения с Шаруканидами были настолько важны для Руси, что летописец зафиксировал полную родословную представителей этого клана – от Шарукана до Юрия Кончаковича. Периоды мира сменялись периодами конфронтации. При Отроке и Юрии Кончаковиче кипчаки не беспокоили Русь, так как были заняты войнами в Даште и Кипчаке. Конфронтация с Русью пришлась на правление Шарукана и Кончака. Клан Шаруканид поделился на меньшие кланы. Одним из таких кланов были Ельтуково близ границ Рязанского княжества и Волжской Булгарии. Наследование престола в донецком объединении не было упорядочено Отроку, который закрепил его за своими потомками, используя опыт, заимствованный у Грузии. Во время правления Отрока Шаруканиды воевали с Каепичами (правителями из клана Кай), соперниками Шаруканидов. Юрий Кончакович вел борьбу с другими вождествами – ханством племени дурут и конфедерацией дербентских кипчаков. Пребывание Отрока в Грузии можно датировать 1118 – 1125 гг., а возвращение в кипчацкие степи было обусловлено просьбой Сырчана помочь в войне с Каепичами, продолжавшейся до 1160 г. Каепичи захватили доминирование в Донщине в начале XII в., воспользовавшись.
Литература
Анчабадзе З. В. Кыпчаки Северного Кавказа по данным грузинских летописей XI – XIV веков // Материалы сессии по проблеме происходжения балкарского и карачаевского народов. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1960. С. 113 – 126.
Анчабадзе Г. З. Кыпчаки в Грузии // Проблемы современной тюркологии. А.-А.: Наука КазССР, 1980. С. 342 – 344.
Артамонов М. И. История хазар. СПб.: Лань, 2001. 688 с.
Бушаков В. А. Тюркская этноойкономия Крыма (Turkic ethno-oikonomia of Crimea) // Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Специальность 10.02.06. Тюркские языки.М.: Академия наук СССР, Институт языкознания Академии наук СССР, 1991. 265, [104] c.
Гагин И. А. Рязань и половцыhttp://www.i-gagin.ru/content_art-4.html
Гарустович Г. Н., Иванов В. А. (2001) Огузы и печенеги в евразийских степях. Уфа: Гилем, 2001. 212 с.
Гераськова Л. С. Скульптура середньовічних кочовиків степів Східної Європи. К.: Наукова думка, 1991. 130 с.
Голден П. Религия кыпчаков средневековой Евразии // Степи Европы в эпоху Средневековья. Т. 6: Золотоордынское время. –\ Донецк: Донецкий национальный университет, 2008. С. 309 – 340.
Жития царя царей Давида (Life-Descriptions of king of kings David) (1998)// Символ № 40. 1998. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XI/1080-1100/David/frametext1.htm .
Иванов В. А. Кыпчаки в восточной Европе // История татар. Т. 2: Волжская Булгария и Великая Степь. Казань: РухИЛ, Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2006. С. 492 – 503.
Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 2. М., Восточная литература, 1962. XVI, 938, 87, IV c.
Кудряшов К. В. Половецкая Степь. М.: Географгиз, 1948. 168 c., 3 л., карт.
Кумеков Б. Е. Об этническом составе кыпчаков ХІ – нач. ХІІІ вв. по арабским источникам // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. Вып. 2. М.: Наука, 1990. С. 118 – 130.
Кумеков Б. Е. Об этнонимии кыпчакской конфедерации западного Дешти-Кыпчака XII – начала XIII века // Известия Академии наук Республики Казахстан. № 1. Алматы: Изд-во Академии наук Казахстана, 1993. С. 58 – 70.
Лаврентьевская 1962 — Лаврентьевская и Суздальская летопись по Академическому списку // Полное собрание русских летописей. Т. 1 М.: Восточная литература,1962. VIII, 578 с.
Маркварт И. О происхождении народа куманов / Пер. А. Немировой. Электронная версия 2002 годв http://steppe-arch.konvent.ru/books/markvart1-00.shtml
Мургулия Н. П. Переселение половцев в Грузию // Из истории украинскогрузинских связей. К.: Академия наук УССР, 1971. С. 40 – 55.
Мургулия Н. П. Половцы южнорусских степей (до переселения орды Отрока в Грузию) // Труды Тбилисского ордена Трудового Красного знамени университета. Вып. 216. Тбилиси: Изд-во Тбилисского ордена Трудового Красного знамени университета, 1984. C. 5 – 16.
Мургулия Н. П., Шушарин В. П. Половцы, Грузия, Русь и Венгрия в XII – XIII вв. М.: Институт славяноведения и балкановедения Российской академии наук, 1998. 336 с.
Шихаб ад-Дин Мухаммад ан-Насави. Сират ас-султан Джалал ад-Дин Манкбурны (Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны). М.: Восточная литература, 1996. 798 c. http://www.vostlit.info/Texts/rus8/Nasawi/frametext1.htm , http://www.vostlit.info/Texts/rus8/Nasawi/frametext2.htm , http://www.vostlit.info/Texts/rus8/Nasawi/frametext3.htm ,
http://www.vostlit.info/Texts/rus8/Nasawi/frametext4.htm ,
http://www.vostlit.info/Texts/rus8/Nasawi/frametext5.htm
Патриаршая или Никоновская летопись // Полное Собрание Русских Летописей. Т. 9–10. М.: Наука, 1965. XXIII, 256, 4, 244 c.
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов Под ред. и предисл. А. Н. Насонова. М.: Издательство Академии наук СССР. 640 c.
Павлов П. Бунтари и авантюристи в средневековна България (Rebels and adventurers in medieval Bulgaria). Велико Търново: Абагар, 2000. http://liternet.bg/publish13/p_pavlov/buntari/
Папаскири З. В. У истоков грузино-русских политических взаимоотношений. Тбилиси: Издательство Тбилисского университета, 1982. 152 c.
Плетнева C. А. Половцы.М.: Наука, 1990. 208 c.
Кругосветное путешествие Петахьи Регенсбургского // Три еврейских путешественника / Перевод с иврита и примечания П. В. Марголина. Москва: Гешарим – Мосты культуры. 2004. 332 c. http://www.vostlit.info/Texts/rus15/Petach_Regensburg/text.phtml?id=1083
Расовский Д. А. Половцы. II. Раcселение половцев // Seminarium Kondakovianum / Анналы института им. Н. П. Кондакова. Вып. 8. Прага: Kondakov Institute, 1936. С. 161 – 182.
Расовский Д. А. Военная история половцев // Seminarium Kondakovianum/Анналы института им. Н. П. Кондакова. Сборник статей в честь А. А. Васильева. Вып. 11.Прага: Kondakov Institute, 1940. С. 95 – 128.
Селезнев Ю. В. Половецкий князь Кончак // Вопросы истории. № 12. М.: ТОО Редакция журнала «Вопросы истории», 2012. С. 156 – 163 http://svitoc.ru/index.php?showtopic=1061&st=0&#entry10117 .
Слово о полку Игореве, Игоря сына Святославля, внука Ольгова http://www.abc-people.com/typework/literature/rus/slovo-txt.htm
Тизенгаузен В. Г.Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 1: Извлечения из сочинений арабских. СПб.: Издано на иждивении С. Г. Строганова, 1884. XVI, 563, [1] c.
Федоров Я. А., Федоров Г. С. Ранние тюрки на Северном Кавказе. Москва: Издательство Московского государственого университета, 1978. 296 c.
Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана (The military power of Genghis Khan) М.: ООО Издательство «Аст»: ОАО ВЗОИ, 2004. 557, [3] c.
Цулая Г. В. Отрок Шарукан – Атрака Шарганис-дзе (к вопросу об антропологическом источниковедении народов Северного Кавказа) // Силуэты Грузии. Вып. 2. М.: Институт этнологии и антропологии Российской академии наук, 2008. С. 112 – 148.
Golden P. B. The «Polovci Dikii» // Harvard Ukrainian Studies. Vol. III – IV. (1979/1980). Cambridge Mass.: Harvard University Press, 1980. P. 296 – 309.
Golden P. B. Cumanica I: The Qıpčaqs in Georgia // Archivum Eurasiae Medii Aevi. Vol. IV. Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1984. P. 45 – 87.
Golden P. B. Cumanica II: The Ölberli: The Fortunes and Misfortunes of an Inner Asian Nomadic Clan // Archivum Eurasiae Medii Aevi. Vol. VI. Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1986. P. 5 – 29.
Golden P. B. Cumanica IV: The Cumano-Qıpčaq Clans and Tribes // Archivum Eurasiae Medii Aevi. Vol. IX (1995 – 1997). Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1997. P. 16 – 29
Golden P. B. Nomads in the Sedentary World: The Case of Pre-Chinggisid Rus’ and Georgia // Nomads and Sedentary World. Budapest: Psychology Press, 2001. P. 24 – 75.
Gökbel A. Kipchaks and Kumans // The Turks. Vol. 1. Ankara: Yeni Türkiye Yayınları, 2002. P. 643 – 659.
Kurat A. N. IV–XVIII. Yüzyıllarda Karadenizin Türk Kavimleri ve Devletleri. Ankara: Üniversitesi Dil ve Tarih-Coğrafya Fakültesi Yayınları, 1972. 511 s.
Tsurtumia M. Kivcarta sakitxisatvis XII saukunis dasawyisis qartul politikasi // I. Javakhishvilis sakhelobis tbilisis sakhelmtsifo universitetis sakartvelos istoriis institutis shromebi. 6. Tbilisi: Tsu Saqartvelos istoriis institutis Sromebi, 2012. Gr. 169 – 188
