Рубрика: Центральная Азия

  • Казахстан постоянно равняется на другие страны

    Казахстан постоянно равняется на другие страны

    В своих недавних посланиях народу Казахстана глава государства Нурсултан Назарбаев уделил особое внимание индустриализации. На XII съезде партии «Нур Отан» он представил новую государственную программу форсированного индустриально-инновационного развития.
    Перед правительством опять встали вопросы: как разместить производства? за что браться? что выпускать? Опять, потому что это уже было. Со дня провозглашения независимости Казахстан пытался перенять лучшее из того, что можно взять у других государств. Но раз за разом случались осечки. Все-таки местные условия так или иначе предполагают выбор собственного пути. Однако сейчас мы опять смотрим вокруг, думая, кого скопировать. Что это? Старые грабли? Или продуманная стратегия?

    Интересно выглядит эволюция Казахстана на протяжении последних двух десятков лет. Сначала мы взяли за основу опыт арабских стран, чтобы поднять сырьевой сектор. Затем опыт некоторых восточноевропейских государств (например, Финляндии) для развития финансового сектора. Сейчас пытаемся перенять опыт Сингапура в сфере наукоемких производств. Но вот ведь, что интересно, ни один из этих опытов не был идеально спроецирован внутри страны. Везде корректировки вносили местные особенности: где-то недостатки личностного порядка некоторых региональных руководителей, где-то несовершенство самой системы государственного управления.

    Сырье

    Когда-то, в далеких девяностых, мы начали свой путь с того, что, равняясь на арабские экономики и страны Океании, решили привлечь в совершенно обнищавшую страну западные инвестиции. Тогда для нас был один приоритет – выиграть время за счет внутренних ресурсов, поднять страну.
    Безусловно, мы можем без особых усилий обскакать на сырьевом рынке всех. Казахстан страна с очень большим экономическим потенциалом в этом плане, который до сих пор был реализован в очень малой степени. У нас есть большие ресурсы нефти, газа и урана, и мы можем в ближайшие 10–15 лет стать одним из крупнейших в мире поставщиков энергоносителей. Но и по другим видам сырья Казахстан очень богат. Залежи меди составляют 10 процентов от мировых запасов, свинца – 19, цинка – 13, железа – 10, марганца – 25, а хромовых руд – 30 процентов.
    Тогда была проведена приватизационная кампания. Она была в Казахстане быстрой, даже сверхбыстрой, и многие крупные предприятия передавались иностранцам без накопившихся долгов. При этом была проведена и массовая смена директоров, многие из которых начали прибирать к рукам подчиненные им заводы, фабрики, рудники, заботясь не об эффективности производства и работниках, а о собственном обогащении. Но так бывает всегда на руинах империи. Со временем такие хозяева понимают, что работать выгоднее либо что работать так или иначе придется.
    И действительно к миллениуму Казахстан завоевал прочные экспортные позиции на рынках сырья. Будучи богаты нефтью, металлами, мы стали продавать их довольно бойко. Однако последний кризис показал, что всегда зависеть от сырья опасно. К примеру, год назад, когда спрос на него снизился до минимума с 1998 года, это негативно отразилось на бюджете страны, да и на самочувствии граждан.
    А потому опыт арабских стран с их сырьевой экономикой если на первом этапе и сыграл свою положительную роль, то на перспективу нам совершенно не подходит. Риски колебаний цен на рынке энергоресурсов провоцируют уязвимость нашей экономики. А потому арабский опыт в данном случае становится плохим примером для подражания. Чем, по сути, они там занимаются? Они просто-напросто заколачивают деньги. Кстати, избыток ликвидности, спровоцированный производителями энергоресурсов, как раз и привел мировую экономику к кризису, вслед за которым появился финансовый дисбаланс. Поэтому было принято решение диверсифицировать экономику. Но как?
    На самом деле поползновения в плане развития индустрии ежегодно предпринимались все последнее десятилетие, после того как Казахстан прочно встал на «сырьевые» ноги. Однако пользы было мало. Большинство производств так и не было достроено. Те, что достроили, многократно проходили реструктуризацию и перепроверки, а это несовместимо с ведением успешного бизнеса. Из более чем пятидесяти проектов до логического финала дошли единицы, их можно по пальцам одной руки пересчитать.
    Кризис заставил отнестись к индустриализации более серьезно. Стало ясно: быть сырьевым придатком не только непрестижно, но и опасно. Поэтому в своих «кризисных» посланиях народу Казахстана глава государства Нурсултан Назарбаев посвятил огромные блоки индустриальному прогрессу. А на XII съезде партии «Нур Отан» представил новую государственную программу форсированного индустриально-инновационного развития. Перед правительством опять встали вопросы: как разместить производства? за что браться? что выпускать?
    Если брать за основу еще ту, старую «диверсификационную» карту, то новые производства в Казахстане почти пять лет назад распределились вполне адекватно потенциалу регионов. Посему решили ее попросту усилить. Но на этот раз приоритеты расставить в пользу высокотехнологичных производств и аграрного сектора. И здесь, разумеется, не обошлось без «подражания».

    Нанотехнологии

    Большинство специалистов сходятся во мнении, что в отношении новых технологий нам первоочередно нужно развивать сектор биотехнологий и химию. Это достаточно перспективные, мощные сектора, подкрепленные сырьевой базой. Они связаны с фармацевтикой, со здоровьем. Да и рынок сам по себе привлекательный. Эти наукоемкие отрасли в свою очередь могут потянуть за собой другие в лице тех же IT-сектора, нанотехнологий или биотехнологий и т.д.
    За основу, как водится, берется опыт Сингапура. В конце восьмидесятых это государство было сходно с Казахстаном полдесятка лет спустя: разруха, бедность… Только у него сырья никогда не было и не будет. Потому-то ему ничего не оставалось, как сделать ставку на новые технологии. И, пожалуйста, сейчас Сингапур – одна из ведущих экономических держав мира.
    Но путь такой скользок и предполагает наличие значительного научного потенциала. Нет, никто не говорит, что у нас его нет. Однако напрочь разрушенная в 90-х годах система взаимодействия производства и науки по сей день не восстановлена. Причем проблема в принципе определена. Уже не раз приступали к ее решению. Однако результаты, даже спустя десяток лет, никакие. Как было производство оторвано от науки, так и по сей день ни на шаг они не сблизились.
    По-хорошему следовало бы либо поставить крест на этом направлении, либо провести грандиозную реформу, которая бы перевернула научное и промышленное сообщества с ног на голову. Однако это тема для отдельного материала.
    Такие вот «палки в колеса» часто и мешают Казахстану уверенно двигаться вперед. Так или иначе любой опыт, который мы пытаемся у себя применить, разбивается о бетонную стену отечественной неопытности. К примеру, если взять первый опыт – нефтяной, здесь мы переборщили с доступом к недрам. В итоге 85 процентов нефти в стране ныне добывают иностранцы. И очень тяжело дается Казахстану вернуться в эту отрасль самому. В случае с финансовым сектором погорели, правда, не только мы. Сам образец – Финляндия – «посыпалась» первая, с ее колоссальными внешними задолженностями в банковском секторе. Что и стало первым звоночком для нас. В пучину кризиса мы нырнули спустя почти полгода после них. О ситуации с опытом Сингапура мы уже писали выше.

    Сельхозка

    Чем еще может похвастать Казахстан помимо богатых запасов полезных ископаемых? Западные эксперты в один голос твердят: земля. Так оно и есть. Государство занимает девятое место в мире по площади. Причем земли со времен освоения целины считаются весьма плодородными. Здесь тебе и пастбища, и посевы не в пример Китаю… Там плодородных земель намного меньше. Почти две трети страны – местность гористая либо пустынная, одним словом, для сельского хозяйства не приспособленная. Но даже это китайцев не остановило. А потому сейчас специалисты в один голос рекомендуют на примере Китая развивать аграрный сектор.
    Его опыт в аграрной отрасли можно считать поистине уникальным. Китаю ныне пророчат первое место по ВВП в мире. Но начиналось-то все, простите, с банального огорода, а точнее, с «земельной реформы». Это когда крестьянство фактически самозахватом переделило все плодородные земли, государству пришлось признать законность этого раздела и отдать участки в долгосрочную аренду. Как известно, земля в Китае находится в государственной или коллективной собственности.
    Указанные меры положили начало квазикапиталистическим реформам в деревне – народ наконец-то смог зарабатывать своим трудом, что создало условия для повышения платежеспособного спроса и уровня жизни населения. Накопление капитала на селе и в деревне привело к стремительному росту сельского хозяйства, его модернизации и подготовило серьезную платформу для развития экономики в целом.
    Повышение благосостояния на селе способствовало развитию мелкого деревенского ростовщичества как канала финансирования и развития местного бизнеса, так и финансирования переселения и открытия бизнеса в городах. Все сказанное еще раз подтверждает тезис о том, что развитие нормального рынка всегда начинается с реформ на селе.
    За счет этого сначала произошло расширение сельскохозяйственного производства, продукция которого стала активно экспортироваться. Следующим шагом было освоение рынков трудоемкого ширпотреба – изделий из кожи, производства одежды и обуви. В городах и сельской местности появились несложные трудоемкие производства.
    Можно было бы провести подобные реформы и в Казахстане. Однако сегодняшнее положение нашей страны сильно отличается от Китая 1980-х годов. Это очередная наша особенность, которая, как видится, вновь помешает спроецировать успешный опыт другой страны в Казахстане.
    В нашей стране сегодня наблюдается сильный контраст по уровню благосостояния населения. Пять процентов казахстанцев имеют сверхдоходы, около пятнадцати процентов – доходы выше среднего, 20 процентов – средние, треть населения – выживает, остальные находятся за чертой бедности. В Китае агрореформа начиналась, когда почти 80 процентов были за чертой бедности.
    То есть о саморазвитии в данном случае даже заикаться не приходится. Нужна существенная поддержка государства. И здесь уже впору применить опыт США, где сельское хозяйство снабжается такими грандиозными субсидиями, что иному казахстанцу показалось бы, что достаточно купить плуг и объявить себя фермером, чтобы сесть на полное государственное содержание.
    Другое дело, сколько это будет нам стоить. Когда приходят иностранцы и развивают, как-то не очень заметны денежные траты. Сейчас Казахстану, пожалуй впервые, предстоит действовать самостоятельно. Суммы велики. Дадут ли они приплод? Правильно ли мы действуем? Вот несколько примеров.
    В Костанае, где полным ходом идет строительство промышленных предприятий животноводческого комплекса, уже сегодня сомневаются, кто будет обитать в многочисленных откормочных площадках, где брать коров, где брать племя, что с кормами. Таков далеко не полный перечень вопросов, вставших перед аграриями.
    В Алматинской области ситуация и вовсе казусная сложилась. В кои-то веки фермеры получили сверхурожай овощей, надеясь на построенные недавно консервные заводы. Но вот ведь незадача – заводы оказались неплатежеспособными. И такие примеры можно привести применительно к любому региону страны.
    То есть фактически, как водится, «планов громадье» оказалось недодуманным. Фигурально выражаясь, получается так, что на кирпич для стройки смету составили, а на то, как этот кирпич потом использовать – позабыли.

    Алексей ХРАМКОВ, Алматы

    комментарии

    Гульмира Курганбаева, директор департамента развития АРД «РФЦА»:

    – На развитие перерабатывающей отрасли, чтобы ее поставить на ноги, требуется 5–7 лет. На нано- и биотехнологии – 10 лет. Эти отрасли, безусловно, себя оправдают. С точки зрения инвестора за нано- и биотехнологиями будущее. Материалы на основе этих технологий будут иметь большой спрос в течение ближайших десятилетий. Но сейчас они нуждаются в государственной поддержке.
    Бахыт Кайракбай, консультант Института национальных экономических стратегий Центральной Азии:
    – Нужно пытаться развивать нашу несырьевую отрасль, к примеру аграрный комплекс. Для этого надо просто поощрять государственное инвестирование. Одновременно, поскольку у нас человеческий потенциал слабоват, надо массированно инвестировать в человеческий капитал, чтобы подготовить почву для восприимчивости к новым технологиям, которые планируется развивать.

    Кайрат Келимбетов, глава госхолдинга «Самрук-Казына»:

    – Нужно жить так, как будто у нас нет нефти. Но ожидать, что это произойдет в одночасье, было бы по крайней мере наивно. Нужно учитывать, что в ближайшие годы «фактор нефти» будет увеличиваться, соответственно, в разы должны расти и наши усилия по диверсификации и индустриализации. А для этого всем надо работать больше и умнее, опережая конкурентов, потому как и геоэкономическое пространство вокруг нас стремительно меняется, бросая новые вызовы.

    Бен Слэй, директор регионального центра Программы развития ООН:

    – В Казахстане есть несколько отраслей, где видна необходимость улучшения потенциала переработки, в частности пищевая промышленность. Казахстан производит очень большое количество пшеницы, но, с другой стороны, импортирует много товаров из зерна. Необходимо развивать пищевую промышленность, она не требует больших капиталовложений. А пока здесь нет конкурентоспособных компаний, которые могли бы снабжать всю страну.

    Источник — Литер
    Постоянный адрес статьи —

  • Каспий делят, брызги летят!

    Каспий делят, брызги летят!

    Любителям черной икры придется умерить аппетиты. На ноябрьском Бакинском саммите прикаспийских государств принято предложение Нурсултана Назарбаева о пятилетнем моратории на вылов осетровых. По итогам этой встречи лидеры также подписали соглашение «О сотрудничестве в сфере безопасности на Каспии» и совместное заявление. Но один из главных вопросов – о правовом статусе моря-озера и его разделе – так и остался неурегулированным.

    Ладно, без икры мы как-нибудь проживем. Она и раньше-то была на столах по большим праздникам. И не на наших с вами столах. На наших разве что каспийская килька, которая, говорят, почти вся вымерла, как вымирают каждый год тысячи каспийских тюленей…

    Теперь насчет дележа. Ежу понятно, что сообразить на двоих, а в идеале на троих намного проще, чем на пятерых. В свое время, в бытность СССР, Союз благополучно решал проблемы Каспия с Ираном, а в постсоветские годы смогли урегулировать свои взаимоотношения только трое: Казахстан, Россия и Азербайджан. Это на севере. А на южном Каспии (Иран, Туркменистан и опять же Азербайджан) проблемы остаются. Там есть спорные месторождения нефти и газа, не урегулированы вопросы разграничения экономической зоны.

    Одно непонятно – вы там делите, а жить-то нам! Так почему не спросили хотя бы у тех, кто живет в непосредственной близости у побережья и чья жизнь зависит от моря, как делить и стоит ли? Впрочем, вопрос риторический. Нефть с газом глаза застят! Вернее, баснословные прибыли от добычи этих углеводородов, которые большей частью уходят в карманы транснациональных компаний и примазавшихся к нефтегазовому пирогу всевозможных посредников из числа высокопоставленных чиновников. Потому все ваши геополитические проблемы «по барабану» большинству населения прикаспийских стран, особенно тем, кто Каспий видел только на картинках. Москвичу-питерцу, к примеру, или нашему алматинцу.

    Последний хоть знает, что его неустойчивое благополучие – зар­плата, пенсия – в какой-то мере зависят от тех нефтетенге (есть же нефтедоллары), которые при всей алчности добытчиков попадают-таки в республиканский бюджет. Знает, но недоумевает, почему с каждым годом нефти мы добываем все больше, а бензин становится все дороже. Соответственно, все товары и продукты, в стоимость которых входит и стоимость топлива. Почему наконец страны ОПЕК, каждая из которых в отдельности качает углеводородов не намного больше, чем Казахстан, смогли устроить для своих жителей относительный рай еще при жизни? Средний казахстанец, впрочем, как и россиянин, и иранец, и таджик, и азербайджанец увидит его разве что по ту сторону жизни.

    Впрочем, не хочу говорить за других. Хотя наслышан, что тот же Иран вынужден прислушиваться к одной из своих народностей, что издревле жили на Каспии, талышам. Они обеспокоены тем, что при разделе моря, а значит, и прибрежных территорий люди могут запросто лишиться не только самого озера, но и земли, на которой живут. Они даже выступили с обращением, где есть такие строки: «Талыши составляют основное ядро населения западных областей Прикаспия и в настоящее время. Вот почему решение данного вопроса (разделения. – Авт.) не будет иметь законной силы, пока не будет решена судьба талышской государственности, не будет определен политический статус иранских народов региона и не будет учтена позиция талышского народа по данному вопросу».

    Завтра с таким же обращением могут выступить каракалпаки в Туркмении, а за ними западные казахстанцы и прочие, и прочие…И Каспий из моря дружбы и сотрудничества, как любят его называть с высоких трибун на высоких саммитах, вполне может превратиться в море раздора. Как пресловутое яблоко Париса, вот только рядом с Герой-Афродитой-Афиной налицо еще две участницы шоу…

    К сожалению, ни одна из пяти стран не может взять на себя роль Париса-примирителя только потому, что каждая преследует свои интересы, но опять же геополитические, то есть настолько высокие, что простому человеку их не увидеть даже в мощный телескоп.

    Россия? Вряд ли. Тем не менее Дмитрий Медведев на саммите уверенно заявил: в следующем году мы поставим точку, имея в виду принятие концепции о статусе моря. Он-то и пригласил всю президентскую рать в Москву. Именно там пройдет очередной саммит на высшем уровне. И вообще отныне этот форум решено сделать ежегодным. А представители рабочих групп от каждого государства будут собираться чуть ли не каждый месяц.

    Это же сколько «бабла» канет в море Каспийском! Каждый форум тянет на сотни «лимонов», на десятки – совещания рабочих групп. Сбрасываются, конечно, все, себе дороже! Но платят опять же из бюджетов. А значит, из моего, вашего карманов. Меня же и вас при этом никто ни о чем не спрашивает…

    То, что точка будет поставлена именно в России и уже на следующий год, верится с трудом. Конечно, Москве с ее прикаспийскими амбициями хотелось бы верить, что именно так и произойдет. Но нельзя забывать об амбициях четырех других стран, и в первую очередь Ирана. Президент этого государства, хоть и поддержал Медведева на словах, но наверняка будет склонять соседей по Каспию придерживаться его точки зрения. А она не меняется уже на протяжении десятка лет. Напомню, что Иран предлагает взять и поделить море поровну: каждому государству по 20 процентов. Разделим 371000 (площадь в квадратных километрах Каспийского моря) на 5, получится 74200. Но от математического частного до частных интересов игроков дистанция, как вы догадываетесь, огромного размера.

    Значит, и Иран к роли Париса не подходит. Тем более, что он опасается, что за его спиной бывшие советские республики ведут свою игру. Думается, не случайно Махмуд Ахмадинеджад прилетел в Баку за день до саммита с официальным визитом и успел провести двусторонние переговоры с азербайджанским коллегой. Поднимался ли президентами каспийский вопрос, остается только гадать, но наверняка Ильхаму Алиеву сделали не одно интересное предложение.

    На мой взгляд, игры на Каспийском поле, вернее, море, будут продолжаться до тех пор, пока народы всех пяти стран не спросят со своих руководителей: доколе и зачем?

    А на закуску только одна цитата. За день до начала Бакинского саммита на очередном заседании московского политклуба «Росбалт» генеральный директор Института каспийского сотрудничества Сергей Михеев заявил:

    – Все страны Каспийского региона вооружаются друг против друга, а подталкивают их к этому внерегиональные силы.

    По его словам, «на Каспии происходит закрепление сырьевой ориентации. Все только добывают, продают, работают на чужие проекты. В каспийской повестке доминируют проекты, сочиненные в Европе и США. Никакие двусторонние соглашения не работают, а проблемы Каспия решают некаспийские государства…»

    Так, может, пришло время нам, не государству, а тем, кто в государстве, самим их решить? Соберемся рядком, Интернет поможет да поговорим ладком! Вне всяких саммитов…

    P.S. Иранский лидер, видимо, остался недоволен переговорами в Баку. 24 ноября мировые информационные агентства распространили сообщение, в котором цитируют слова замглавы МИД Ирана Мохаммада Мехди Ахунзаде. Он, в частности, заявил, что «Иран не признает и не принимает соглашения по Каспию, подписанные между Россией, Азербайджаном и Туркменией», и подчеркнул, что «не следует ограничивать долю Ирана на Каспии 20 или 40 процентами».

    «Переговоры между прибрежными государствам и будут базироваться на двух соглашениях, подписанных между Москвой и Тегераном в 1921 и 1940 годах», – добавил иранский дипломат.

    Виктор ВАРОВ

    Источник — Мегаполис
    Постоянный адрес статьи —

  • Ашхабад и Баку готовятся к Nabucco

    Ашхабад и Баку готовятся к Nabucco

    Газа у прикаспийских государств много, но порой нет единой позиции по маршрутам его экспорта.

    В ближайшие годы Азербайджан рассчитывает прокачать через свою территорию около 40 млрд. куб. м туркменского газа в Европу. Переговоры по этому проекту безуспешно велись еще с середины 90-х годов прошлого столетия, но решение начало зреть только после прихода к власти в Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова. На прошедшей на днях в Ашхабаде энергетической конференции туркменская сторона «вспомнила» об этом проекте и выразила заинтересованность поставлять природный газ для проектируемого трубопровода Nabucco.

    «Туркмения сегодня строит инфраструктуру, которая готова поставлять в европейском направлении до 40 миллиардов кубометров газа», – заявил в ходе выступления на конференции «Нефть и газ Туркменистана-2010» вице-премьер туркменского правительства Баймурад Ходжамухамедов. При этом он отметил, что уже в 2011 году у Туркмении на западе будет 5 млрд. куб. м свободного газа малайзийской компании «Петронас», которая работает в туркменском секторе Каспийского моря. По словам Ходжамухамедова, на сегодняшний день этот газ некуда продавать. Кроме того, вице-премьер напомнил о строящемся в настоящее время газопроводе «Восток–Запад» мощностью 30 млрд. куб. м газа в год, который призван доставить газ из восточных регионов страны на запад, к Каспийскому морю.

    Все это свидетельствует о серьезности намерения Ашхабада диверсифицировать маршруты доставки своих энергоресурсов на мировые рынки – в частности, присоединиться к проекту Nabucco. Для реализации этого плана необходимо стыковать на Каспии трубопроводные инфраструктуры Туркмении и Азербайджана. Однако этот вопрос неоднозначно воспринимается другими прикаспийскими государствами, которые считают, что прокладка трубопроводов по дну моря возможна лишь после определения статуса Каспия. В ответ на это Ашхабад твердо заявляет, что «трубопроводы для транзита нефтегазовых ресурсов через Каспий могут прокладываться только с согласия сторон, через сектора которых они будут проложены, при безусловном соблюдении всех вопросов экологической безопасности». Эту мысль озвучил недавно в Баку президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов на открытии третьего саммита глав прикаспийских стран. Другими словами, Ашхабад дал понять, что прокладка трубопровода в национальных секторах Туркмении и Азербайджана – внутреннее дело этих двух стран.

    Такая постановка вопроса отвечает интересам Баку, который также поддерживает проект Nabucco и готов не только поставлять на европейские рынки свои энергоресурсы, но и предоставить коммуникации для экспорта природного газа Туркмении, а в перспективе и Казахстана в Европу.

    Таким образом, можно констатировать, что обходящий Россию южный коридор доставки энергоресурсов Азербайджана и стран Центральной Азии в Европу приобретает стратегическое значение в обеспечении энергетической безопасности Запада. Сегодня по этому коридору на мировые рынки доставляются не только энергоресурсы Азербайджана, но и нефть Казахстана и Туркмении. По данным Госкомстата Азербайджана, до 1 ноября по трубопроводу Баку–Тбилиси–Джейхан было прокачано 860,4 тыс. тонн туркменской нефти согласно контракту, подписанному в июле текущего года.

    2010-11-24 / Сохбет Мамедов

    Источник — Независимая газета
    Постоянный адрес статьи —
    20

  • На Каспии должны возникнуть коллективные силы реагирования прикаспийской пятерки

    На Каспии должны возникнуть коллективные силы реагирования прикаспийской пятерки


    Роман Темников

    Эксклюзивное интервью Новости-Азербайджан с заместителем генерального директора института Каспийского сотрудничества РФ Георгием Ковалевым:

    — Какова Ваша оценка прошедшего саммита глав прикаспийских государств в Баку?

    — Большим достижением стал уже тот факт, что лидеры прикаспийских государств в формате пятерки собрались в третий раз, и на этот раз на территории Азербайджана – в Баку. Перед пятью странами стоит целый ряд проблем, связанных с Каспием, и их необходимо решать. Подписанное соглашение о безопасности важно, хотя из него исключен военно-политический контекст. Но мы знаем, что прикаспийские страны вооружаются. Согласно программам вооружений прикаспийских стран, к 2015 году у некоторых из них возрастет количество военных судов. Хотя количество военных судов в настоящее время уступает количеству судов в советское время. Но тренд милитаризации на лицо. Совершенно очевидно, что страны, предвидя какие-то военные угрозы в будущем, вооружаются друг против друга. Зачем это делается – не известно, так как официально мы слывшим только миролюбивую риторику.

    Между прикаспийскими странами существует ряд противоречий в области безопасности, экологии, в энергетической сфере. Но мы должны мыслить стратегически, и представлять каспийский регион ареалом мирного сосуществования, который необходимо модернизировать, как в экономической, так и в социальной, гуманитарной, экологической сферах. Поэтому подписанное соглашение является первым важным шагом в этом направлении.

    Тут важно перевести наблюдаемый милитаризм в мирное русло. Для этого необходимо создать мониторинговые группы, которые будут оперативно собирать и поставлять информацию в порты дислокации соответствующих вооруженных сил. Здесь важно межведомственное сотрудничество, борьба с браконьерством, наркотрафиком, охрана окружающей среды, охрана транзитных путей, могущих появиться на Каспии.

    Но в перспективе все стороны должны быть заинтересованы в создании коллективных сил реагирования на вызовы и угрозы и использовать существующие военные силы на Каспии для предотвращения данных угроз и вызовов. Но эффективное взаимодействие между странами на Каспии возможно в том случае, если существование данных вооруженных сил приобретает некую интегрированную форму, как, например, силы коллективной безопасности.

    Мы хорошо помним, как США предлагали Азербайджану создать на Каспии «Каспийский страж». Хорошо, что Азербайджан отказался, и правильно сделал, так как появление внерегиональных сил на территории данного региона может иметь только негативные последствия, в частности, дестабилизировать политические процессы во всех странах. Тем более что мы прекрасно знаем, как действуют США и натовские войска на территории других стран, куда они приходят. За примерами далеко ходить не надо: Югославия, Афганистан, Ирак.

    Наиважнейшей проблемой для Азербайджана в настоящее время является урегулирование армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта. Поэтому часто приходится слышать, что Азербайджану важнее вначале урегулировать этот конфликт, и лишь потом говорить о каких-то формах интеграции в регионе. Но существование этой проблемы не должно мешать поиску новых форм кооперации и сотрудничества в регионе, стратегическому развитию и модернизации региона.

    Дело в том, что Каспийский регион очень богат ресурсами, и большой проблемой является эффективное использование этих ресурсов. Либо мы будем проводить эгоцентрическую политику в отношении наших соседей, и замыкаться только на себе, либо будем сотрудничать друг с другом.

    Каспийский регион становится объектом для геостратегических и геоэкономических интересов других стран. Эти страны уже здесь, но не в виде государственных институтов, а транснациональных корпораций.

    Будущее региона очевидно: либо мы будем развивать только двусторонние отношения, или, используя мировую практику, развивать весь регион. Либо мы станем маргиналами этого региона, и в дальнейшем попадем под влияние других сил, либо мы скооперируемся и создадим некие формы сотрудничества, и будем развивать свои отношения в их формате.

    — Насколько реально создание ОКЭС и перспективы ее деятельности при наличии существенных противоречий между будущими членами организации?

    — Предложение о создании ОКЭС было выдвинуто Россией еще несколько лет назад, и на первом этапе оно не встретило должного понимания со стороны прикаспийских государств. Но за последние два года была проведена определенная работа, согласован ряд моментов соответствующими ведомствами.

    Несомненно, в рамках саммита этот вопрос в очередной раз был поднят российской стороной и обсуждался. Понятно, что решение о создании данной организации не могло быть принято на прошедшем саммите в виду наличия ряда противоречий между каспийскими странами, в первую очередь, это связано с Туркменистаном и Ираном. Однако последние заявления президента Ирана дают надежду на улучшение ситуации. Но иранская дипломатия отличается своей витиеватостью, и от их официальных лиц можно слышать различные заявление, даже противоречащие друг другу. Но диалог уже есть. То же касается и отношений с Туркменистаном. Для урегулирования спорных вопросов необходимо создавать постоянные переговорные площадки, а не заниматься этим периодически от саммита к саммиту.

    В принципе, при наличии некоторых противоречий с Туркменистаном и Ираном, ОКЭС на первых порах может существовать в узком формате — в составе России, Казахстана и Азербайджана, между которыми практически нет проблем. Также при создании организации типа ОКЭС можно в самом начале вывести все серьезные спорные вопросы за скобки и смотреть в будущее на развитие региона. А потом, постепенно, со сближением позиций, вводить в повестку дня более сложные вопросы.

    Понятно, что у постсоветской четверки больше схожего: общий язык общения, много точек соприкосновения. С Ираном тут сложнее. Создавать общую организацию для прикаспийских стран необходимо. Если мы не создадим единое геополитическое и геоэкономическое пространство, то поодиночке растворимся в большом мире, попадем под влияние внерегиональных сил. Кто отойдет к Китаю, кто к США и Европе. В таком случае может возникнуть угроза военного конфликта на Каспии, что станет катастрофой для всех стран каспийского бассейна.

    — Чем занимается Ваш Институт?

    — Институт каспийского сотрудничества возник недавно – в марте текущего года. Он создавался с целью объединения экспертного сообщества, проведения разного рода мероприятий, сближающих позиции прикаспийских государств. У нас есть сайт, действующий пока как информационный ресурс, повествующий о важнейших событиях в прикаспийских странах. Мы будем развивать этот ресурс, стараться по максимуму представлять палитру мнений относительно интеграции прикаспийских стран и решения накопившихся проблем.

    На прошлой неделе, в преддверии Бакинского саммита прикаспийских государств, мы презентовали доклад, где представили существующие проблемы, пути сотрудничества, возможность создания ОКЭС и т.д.

    В будущем мы планируем проведение мероприятий на экспертном уровне, по возможности в каждой из стран каспийского региона. Также мы будем стараться интегрировать информационное, гуманитарное, культурное пространство наших стран. Информационная сеть наших стран разрозненна. Мы существуем рядом друг с другом, но зачастую слабо владеем ситуацией в соседних странах. В частности, решению этой проблемы отчасти способствует создание нашего института и его информационного ресурса.

    источник —

  • Каспийский саммит: безбрежность горизонтов в океане проблем

    Каспийский саммит: безбрежность горизонтов в океане проблем

    18 ноября лидеры Азербайджана, России, Казахстана, Туркменистана и Ирана собрались в Баку на очередной, третий по счету, саммит глав прикаспийских стран. Главной темой саммита стала тема безопасности. Именно от решения вопросов связанных с безопасностью, как ожидается, зависит решение самой главной проблемы в каспийской повестке – определения политико-правового статуса Каспийского моря.
    Что ни говори — Каспийское море уникальный водоем. С чисто географической точки зрения – это озеро. Поэтому, политико-правовые решения, которые принимаются или будут приняты в его отношении, несомненно, учитывают или должны будут учитывать эту особенность.

    В обиходе Каспий принято называть морем, но нередко к прикаспийским странам применяют подходы, которые обычно распространяются на приморские государства. Например, возможность установления двух прибрежных зон согласованной ширины: 12-мильная — для осуществления пограничного, таможенного, санитарного и иного контроля; 20-мильная для рыболовства под флагом соответствующей прибрежной страны.

    Но для политиков, дипломатов и экспертов Каспийское море давно уже представляет собой настоящий океан проблем, где безбрежные горизонты сотрудничества соседствуют с не менее безбрежными горизонтами проблем.

    Среди тревожных тенденций, которые наблюдаются сегодня на Каспии, следует назвать процесс дальнейшей милитаризации Каспийского моря, проблему сохранения биоразнообразия Каспия, пока еще малорезультативность борьбы с браконьерством, высокие риски появления в регионе экологических катастроф.

    В то же время все страны отчетливо понимают, что ставить межкаспийский диалог в зависимость от решения пусть даже самого важного вопроса повестки дня – урегулирования статуса моря, нельзя. В разные годы прикаспийскими странами принимались согласованные решения по разным вопросам, что дало самый главный на сегодняшний день результат — непрерывность и, в известной степени, продуктивность этого диалога.
    Сегодня совместными усилиями в общем и целом завершился процесс согласования принципов безопасности на Каспии. Логическая точка в этом процессе уже поставлена на саммите прикаспийских стран в Баку, принятием объемлющего соглашения по проблемам общекаспийской безопасности. Есть все основания полагать, что данное соглашение даст возможность наладить многостороннее сотрудничество в противодействии новым рискам и вызовам в сфере безопасности на Каспии — от борьбы с незаконным оборотом компонентов для оружия массового уничтожения до борьбы с наркотиками, браконьерством, захватом судов, и т.д.
    В конечном итоге, разработка соглашения по вопросам безопасности должна стать шагом в подготовке к следующему саммиту прикаспийских государств.

    В то же время все еще большую озабоченность вызывает тот факт, что самые важные вопросы, связанные с правовым статусом Каспийского моря, такие как использование водной поверхности, завершение разграничения морского дна, рыболовство, судоходство, в том числе вопросы, связанные с безопасностью, — демилитаризация, движение военных кораблей и прочие вопросы комплексного характера — все еще не согласованы.
    Однако, говоря на эту тему нельзя не отметить существующие региональные различия в пределах самого Каспийского моря. Так, ситуация на Севере Каспия и на Юге значительно отличается. Отличительной чертой Северного участка Каспия является то, что Азербайджан и Казахстан первыми из прикаспийских государств договорились на юридической основе о принципах взаимодействия на Каспии. Между этими странами существует договоренность по определению модифицированной срединной линии на основе использования мирового опыта. Позже к ним присоединилась и Россия, подписавшая соответствующие соглашения по отдельности с Казахстаном и Азербайджаном. А вот на Юге развитие диалога упирается главным образом в позицию Ирана. Выступающего за равнодолевое разделение Каспийского моря.

    Если даже теоретически допустить что позиция Ирана возобладает, то получается что Россия, Казахстан и Азербайджан должны будут денонсировать ранее подписанные соглашения, что на практике может привести к довольно тяжелым последствиям. Между тем, ситуация складывающаяся на Каспии требует продолжение диалога, с тем чтобы будущий объемлющий договор по статусу Каспия не приводил бы к возникновению новых противоречий, а служил бы устранению уже существующих.

    Каспийский регион давно уже рассматривается как один из перспективных центров экономического роста на планете. Наличие в его пределах огромных запасов углеводородного сырья, интерес к ним со стороны ведущих экономик планеты гарантирует стабильный интерес к региону на протяжении многих десятилетий. Не случайно несколько лет назад Россия выступила с инициативой создания полноценной Организации каспийского экономического сотрудничества. Несмотря на очевидные преимущества в создании этой организации не всегда перспективы ее создания оцениваются однозначно. Этому мешают не только противоречия самих прикаспийских государств, но и влияние извне. Каспий, являющийся крупным геополитическим узлом, вызывает оживленный интерес европейских стран, Турции и США. Есть мнения, что внедрение в регион этих крупнейших игроков будет препятствовать распределению ресурсов и разделу Каспийского моря.

    Выступая на саммите в Баку, президент России недвусмысленно дал понять, что если страны региона в какой-то момент ослабят взаимодействие, нет сомнений, что каспийскими вопросами захотят заниматься другие государства, которые никакого отношения к Каспию не имеют, но которым интересно здесь появиться для решения собственных экономических, а то и политических задач.

    С другой стороны для все понимают, что искусственно препятствовать проникновению внешних игроков на каспийский рынок и в каспийский регион малопродуктивно. BP, Shevron, Conoco, Total и другие транснациональные компании давно уже обосновались на местном рынке, и, похоже, надолго. Не секрет что за ними стоят правительства западных стран, с которыми у многих прикаспийских стран налажен неплохой диалог. Сегодня задачей в первую очередь таких стран как Азербайджан, Казахстан и Туркменистан является оптимизировать присутствие внешних, в том числе и политических игроков в Каспийском регионе. Сделать так, чтобы их присутствие не становилось тормозом для развития собственного сотрудничества прикаспийских стран во всех сферах и направлениях.

    Президент Азербайджана в этой связи отметил, что прикаспийские страны не являются конкурентами друг другу в вопросах энергетики. По его словам, созданная Азербайджаном современная инфраструктура для транзита нефтегазовых ресурсов Каспия может быть предоставлена соседним странам.

    С конкретным предложением выступил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Он предложил ввести пятисторонний мораторий прикаспийских стран на вылов осетровых. В то же время президент России Дмитрий Медведев предложил прикаспийским странам подумать о дополнительных обязательствах в сфере сохранения Каспия. Он подчеркнул необходимость соблюдения баланса между действительностью по нефтедобыче и газодобыче с одной стороны и природно-охранными мерами.

    По его мнению, достижение этого баланса является одной из ключевых задач, в том числе и в таком чувствительном вопросе, как прокладка магистральных транскаспийских трубопроводов.
    Вряд ли у кого возникли сомнения в том, что за этими словами российского президента чувствуется прямой намек на Набукко, на счет которого у ряда других прикаспийских стран есть свои соображения. Впрочем, как и по многим другим вопросам каспийской повестки, ответы на которые мало кто ожидал получить в Баку.

    источник —

  • Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в октябре 2010 года

    Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в октябре 2010 года

    Важным событием рассматриваемого периода стало объявление даты и места проведения третьего саммита глав прикаспийских государств. По сообщению заместителя министра иностранных дел Азербайджана Халафа Халафова, саммит состоится 18 ноября 2010 года в Баку. Главной темой данного мероприятия станет обсуждение Конвенции по определению правового статуса Каспийского моря.

    Примечательно, что за несколько дней до этого заявления в некоторых СМИ Ирана со ссылкой на официального представителя МИД ИРИ Рамина Мехманпараста прошла информация о том, что саммит президентов пяти прикаспийских стран пройдет там же, в Баку, но только в декабре текущего года. При этом конкретной даты проведения саммита здесь не указывается. Иранские СМИ также не уточнили первоисточник данной информации.

    Данное обстоятельство позволяет предположить, что здесь могли иметь место либо ошибочная информация, либо своего рода сигнал для других прикаспийских государств. В последнем случае, учитывая то, что именно неуступчивая позиция Ирана является основной причиной чрезмерного затягивания с решением главного каспийского вопроса, не исключено стремление этой страны оттянуть его рассмотрение. Во всяком случае, Тегерану, видимо, необходимо соответствующее время для тщательного обдумывания своей позиции по правовому статусу Каспия и всевозможных вариантов ее корректировки во время переговоров в пятистороннем формате.

    Вместе с тем Иран, согласно заявлению специального представителя президента ИРИ по вопросам Каспия, вице-министра иностранных дел Мухаммеда Мехди Ахундзаде заинтересован в том, чтобы на саммите глав прикаспийских государств было утверждено Соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности в Каспийском море. По его мнению, обеспечение безопасности на Каспии должно быть обязанностью самих прикаспийских стран.

    Следует отметить, что с инициативой принятия указанного документа в 2008 году выступил Азербайджан, представивший другим прикаспийским странам свой проект. За это время он был рассмотрен официальными лицами и экспертами пяти государств. Проект Соглашения о сотрудничестве в сфере безопасности в Каспийском море состоит из 14 статей, которые охватывают ключевые вопросы формирования механизма взаимодействия между государственными структурами прикаспийских стран по вопросам обеспечения безопасности в регионе. В частности, документ предусматривает сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом, организованной преступностью, контрабандой оружия, незаконным оборотом наркотиков и ядерных технологий, захватом судов, нелегальной миграцией, незаконной добычей биоресурсов, а также при ликвидации чрезвычайных ситуаций. Военные аспекты безопасности не являются предметом данного соглашения.

    О важности принятия этого соглашения свидетельствуют результаты прошедшей 12 октября в Баку третьей встречи вице-министров иностранных дел прикаспийских государств, посвященной обсуждению этого документа. Следует ожидать, что его принятие так или иначе повлияет на продвижение процесса по окончательному решению вопроса с правовым статусом Каспия. Вместе с тем при заявленной официальными представителями прикаспийских стран единодушной позиции относительно заинтересованности в принятии данного документа они еще не завершили работу по согласованию тех или иных положений. В связи с этим на начало ноября запланирована еще одна, четвертая, их встреча в Баку, которая, скорее всего, ознаменуется окончанием работы над Соглашением о сотрудничестве в сфере безопасности в Каспийском море.

    Примечательно, что обсуждение ситуации вокруг этого документа нашло свое продолжение в ходе проведенной 25 октября в Москве встречи вице-министров России и Азербайджана Сергея Рябкова и Халафа Халафова. Это событие позволяет предположить о согласованности позиций двух государств в рассматриваемом вопросе. В то же время, не исключено, что далеко не все в текущем варианте соглашения устраивает другие прикаспийские страны. Видимо, это и объясняет затянувшуюся по времени работу над его проектом. В связи с этим вероятно, что Москве и Баку понадобилось дополнительно договориться между собой, в том числе в целях убеждения на предстоящей встрече представителей трех остальных государств принять их предложения по рассматриваемому документу.

    Что же касается Ирана, то его повышенный интерес в принятии Соглашения о сотрудничестве в сфере безопасности в Каспийском море, судя по всему, лежит в плоскости обострившихся в последнее время взаимоотношений этой страны с США и их военно-политическими союзниками. В связи с этим Иран вполне может зондировать почву относительно либо создания своего рода оборонного союза с другими прикаспийскими государствами в целях получения с их стороны военной помощи в случае объявления ему войны третьими странами, либо хотя бы недопущения участия США и НАТО в процессе милитаризации на Каспии в рамках их сотрудничества, в частности, с Азербайджаном и Казахстаном, в том числе вероятного присутствия их воинских подразделений в Каспийском регионе.

    В рассматриваемый период было также уточнено, что 10 ноября в Тегеране состоится встреча заместителей министров иностранных дел прикаспийских стран по обсуждению вопросов о правовом статусе Каспия. Скорее всего, на этом мероприятии предполагается доработать проект соответствующей конвенции, которая затем будет представлена на саммите президентов прикаспийских стран. То же обстоятельство, что данная встреча будет проходить в Иране, позволяет представителям остальных государств Каспийского региона более тщательно ознакомиться с позицией этой страны и по возможности выработать совместную тактику по отношению к ней.

    Вопросы определения правового статуса Каспия и расширения сотрудничества прикаспийских государств нашли также свое отражение в ходе переговоров между президентами России и Туркменистана Дмитрием Медведевым и Гурбангулы Бердымухамедовым во время рабочего визита первого из них 21-22 октября в Туркменистан.

    В частности, Бердымухамедов заявил о том, что все вопросы, касающиеся правового статуса и жизнедеятельности на Каспии, должны решаться самими прикаспийскими странами на основе общепризнанных норм международного права, взаимоуважения, равноправия и с учетом интересов друг друга. Кроме того, при наличии единодушного, по мнению туркменского президента, представления Каспия как важнейшего стратегического региона, налаженное здесь эффективное сотрудничество отвечает долгосрочным интересам всех пяти прикаспийских государств. В свою очередь президент РФ выразил полную солидарность таким взглядам своего туркменского коллеги, сделав при этом акцент на необходимость создания особого правового режима в отношении природных богатств Каспия.

    Вместе с тем за рамками открытой информации о результатах встречи руководителей двух государств остались именно моменты, позволяющие судить об уровне согласованности ими своих позиций по главному каспийскому вопросу. В связи с этим можно предположить о том, что либо Москва и Ашхабад так не смогли пока прийти к консенсусу в данном вопросе, либо в силу определенных причин не стремятся до начала саммита демонстрировать свои договоренности по нему.

    В развитие межгосударственного взаимодействия прикаспийских государств в многостороннем формате 21-22 октября в столице Азербайджана состоялась III Международная Бакинская конференция СНГ «Финансовые институты — основа структурной модернизации экономик государств-участников СНГ», организаторами которой выступили Финансово-банковский совет СНГ и Международный банк Азербайджана при поддержке Исполнительного комитета СНГ.

    В ходе работы конференции были рассмотрены такие вопросы, как финансово-экономическое развитие Азербайджана как важный фактор комплексной инфраструктурной модернизации Прикаспийского региона, освоение инвестиционного потенциала и развития эффективной инфраструктуры в данном регионе и развитие межгосударственного экономического сотрудничества прикаспийских государств.

    Одним из важных моментов данного мероприятия стало предложение председателя координационного совета Финансово-банковского совета СНГ Анатолия Казакова о создании в перспективе Прикаспийского таможенного союза и Экономического совета прикаспийских стран для расширения экономического сотрудничества в регионе. Одним из первых шагов в этом направлении может стать создание региональных финансовых центров в Баку, Алматы и Москве, подготовительная работа по которым, по словам Казакова, уже ведется. Очевидно, что данная идея отвечает интересам России в процессе продвижения инициативы по созданию Организации каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС).

    Хотя рассматриваемая конференция ориентирована на постсоветские государства, в ее работе принял участие директор иранского банка «Saderat» («Экспорт») Мухаммед Джахроми. В своем выступлении он призвал страны Каспийского региона проводить расчеты по всевозможным торговым и финансовым операциям в национальной валюте, а не в американских долларах и евро, а также изучить исламскую банковскую систему и внедрять ее у себя, отказавшись от западной системы. Судя по всему, предложение Джахроми идет в русле официальной позиции Ирана, стремящегося максимально ограничить не только политическое, но и экономическое влияние США и Евросоюза в Каспийском регионе.

    При всем этом Иран особое внимание уделяет вопросам реализации Конвенции по защите морской среды Каспийского моря, инициатором разработки и принятия которой он сам в свое время выступил. В частности, по заявлению вице-президента Организации защиты окружающей среды Маджида Шафиипура, Иран готов открыть работающий на постоянной основе секретариат данной конвенции.

    С одной стороны, Иран проводит большую работу по защите и восстановлению окружающей среды Каспийского моря, контролю и борьбе с его загрязнением и сохранению биоресурсов. Это дает ему определенные основания взять на себя функции координатора в рамках соблюдения Конвенции по защите морской среды Каспийского моря. С другой стороны, примечательно, что временный секретариат конвенции располагается в Женеве (Швейцария). В условиях же обострения отношений между Ираном и Западом решение вопроса с возможным переносом штаб-квартиры данного органа из Женевы в Тегеран приобретает яркие политические очертания.

    В любом случае, нахождение секретариата Конвенции по защите морской среды Каспийского моря непосредственно в Каспийском регионе, нежели на территории не имеющего к нему никакого отношения европейского государства, было бы более логичным и оптимальным. К тому же другие прикаспийские страны вполне могут поддержать рассматриваемое предложение Ирана, ожидая от него ответные шаги навстречу им в решении других вопросов межгосударственного сотрудничества в регионе.

    Еще одним важным событием общерегионального масштаба стало проведение 12-13 октября в Астрахани под председательством директора Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков Виктора Иванова совещания «Противодействие незаконному обороту наркотиков в акватории Каспийского моря» с участием представителей компетентных органов прикаспийских государств. В ходе этого совещания его участники обсудили вопросы, связанные с ситуацией с контрабандой наркотиков, психотропных веществ и их прекурсоров на территории прикаспийских стран в акватории Каспия и обменом оперативной информацией в отношении лиц и организованных преступных групп, занимающихся их контрабандой.

    Важным моментом данного мероприятия стало предложение Иванова о создании специального межгосударственного образования – Каспийской антинаркотической пятерки, призванного заниматься разработкой и проведением единой антинаркотической политики в Каспийском регионе. При этом в рамках этого объединения можно создать такие структуры, как Каспийский морской антинаркотический центр и Каспийская оперативная группа по координации борьбы с транзитом наркотиков. Вместе с тем, судя по всему, конкретных решений по дальнейшей реализации этой инициативы принято не было. Поэтому следует ожидать, что она будет вынесена на рассмотрение прикаспийских государств в будущем, когда будет принято Соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности в Каспийском море.

    В рассматриваемый период различными прикаспийскими государствами в рамках регионального сотрудничества преимущественно в двухстороннем формате были также осуществлены различные действия по следующим направлениям.

    По линии обеспечения безопасности и устранения чрезвычайных ситуаций. 6 октября в Астане в рамках работы V Евразийского форума «KazEnergy» министрами по чрезвычайным ситуациям Казахстана и Азербайджана Владимиром Божко и Кямаледдином Гейдаровым было подписано межправительственное соглашение по взаимодействию в ликвидации и предотвращении чрезвычайных ситуаций на Каспийском море. В рамках реализации основных положений данного документа, в частности, предусматривается разработка совместного плана действий по реагированию на разливы нефти на Каспии и создание специального фонда для приобретения соответствующего оборудования.

    Еще более серьезное внимание прикаспийские государства уделяют вопросам борьбы с браконьерством, которое сопряжено с нарушением государственных границ и откровенным пиратством. В частности, 14 и 24 октября представителями пограничной службы и органов внутренних дел Казахстана в общей сложности были задержаны три байды с экипажем в составе 9 человек, являющихся гражданами России. Причем в первом из этих случаев во время задержания браконьеров один из них получил сильные телесные повреждения и скончался на месте.

    А в ходе совместной спецоперации, проведенной пограничниками Азербайджана, Казахстана и России в первой декаде октября, было задержано 12 нарушителей правил пограничного режима, возбуждено 11 уголовных дел по фактам браконьерской деятельности, а также обнаружено и извлечено из воды около 50 рыболовных сетей общей длиной более 6 км и несколько десятков других предметов для ловли рыбы.

    Важным событием стал визит в Азербайджан делегации Ирана, возглавляемой министром обороны ИРИ Ахмадом Вахиди. Гостей принимали президент Азербайджана Ильхам Алиев и министр обороны страны Сафар Абиев. В ходе этих встреч были рассмотрены вопросы военного сотрудничества и обеспечения стабильности в Каспийском регионе. Во время же своей конференции в Баку по итогам визита Вахиди заявил, во-первых, о готовности Ирана оказать в случае необходимости военную помощь Азербайджану при условии принятия им ее. Скорее всего, такое предложение было озвучено с учетом политической конфронтации между Азербайджаном и Арменией и не исключено, что тем самым Тегеран рассчитывает вызвать определенную реакцию у Еревана в целях последующих корректив в формате ирано-армянских отношений.

    Кроме того, Тегеран предложил Баку провести на Каспии совместные военные учения, направленные на борьбу с терроризмом, контрабандой наркотиков и т.д. При этом проводимую его страной активную в последнее время деятельность по расширению потенциала своих ВМС на Каспии Вахиди не считает нарушением стабильности и баланса сил в регионе.

    По линии добычи и экспорта нефти и газа. Наиболее всего решение тех или иных вопросов в рассматриваемый период наблюдалось в рамках соответствующих взаимоотношений между Туркменистаном и Россией. Прежде всего, по итогам прошедшего в Туркменистан рабочего визита президента РФ Дмитрия Медведева было принято соглашение о расширении стратегического сотрудничества в области энергетики и машиностроения, которое предусматривает взаимодействие двух стран не только в газовой сфере, но и в нефтяной сфере и электроэнергетике.

    Более того, между ОАО «Газпром» и государственным концерном «Туркменгаз» было подписано соглашение о расширение поставок в Россию туркменского газа. С 2011 года объем данных поставок должен составить до 30 млрд. кубометров газа в год. При этом сам президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов заявил о том, что его страна готова наращивать экспорт природного газа в Россию.

    Лидерами двух государств также рассматривались перспективы сотрудничества в области разведки и добычи углеводородов на шельфе Каспийского моря. Нужно отметить, что в Туркменистане активно работают российские компании «Итера» и «Зарубежнефть», которые, в частности, осуществляют рассчитанный до 2012 года совместный проект, связанный с проведением геологоразведочных работ на туркменском шельфе Каспия.

    По сообщению председателя совета директоров МГК «Итера» Игоря Макарова, партнеры ведут геологоразведку на 21-м блоке, извлекаемые запасы которого, по предварительным оценкам, составляют 219 млн. тонн нефти и 92 млрд. кубометров попутного газа. Стоимость данного проекта ориентировочно оценивается в 6 млрд. долларов США. В текущем году указанные компании планируют выполнить геохимическую схему блока, а также приступить к сейсморазведке 2D и 3D с ее завершением в 2011 году. В перспективе также предполагаются строительство завода по выпуску азотных удобрений мощностью 650 тыс. тонн карбамида в год и обеспечение поставок добываемой с указанного блока нефти на экспорт и на Туркменбашинский НПЗ.

    При этом Россия заинтересована в расширении присутствия своих компаний в нефтегазовом секторе Туркменистана. В частности, входящий в состав российской делегации вице-премьер РФ Игорь Сечин зондировал возможности для участия государственной компании «Роснефть» в разработке 21-го блока совместно с «Итерой» и «Зарубежнефтью». По его словам, вхождение «Роснефти» в данный проект ускорит его реализацию. Вместе с тем, судя по некоторым источникам, если указанные выше компании в принципе не против присоединения к ним «Роснефти», то обязательного для этого одобрения со стороны правительства Туркменистана российская сторона, видимо, еще не получила.

    Рассматриваемую ситуацию осложняет сложный и неоднозначный характер в отношениях Ашхабада с Москвой в целом. В частности, это проявилось в ситуации со строительством Прикаспийского газопровода, относительно которого соответствующие договоренности были достигнуты между Казахстаном, Туркменистаном и Россией в 2007 году. По сообщению Игоря Сечина, строительство Прикаспийского газопровода будет приостановлено на 3-4 года в связи с падением спроса на газ в Европе.

    Данное заявление вызвало довольно резкую реакцию со стороны туркменских властей, которые через свой МИД заявили о том, что появившиеся в российских СМИ со ссылкой на официальных лиц РФ сообщения дают необоснованную трактовку некоторых аспектов энергетической политики Туркменистана, в том числе связанных с выводом туркменских энергоносителей на международные рынки. В частности, туркменская сторона сообщила о том, что она приступила к строительству своего участка Прикаспийского газопровода, и упрекнула Россию в невыполнении взятых на себя в рамках данного проекта обязательств.

    В заявление туркменского МИДа также отмечено, что Туркменистан в соответствии с нормами международного права и на взаимовыгодной основе будет и впредь развивать эффективное энергетическое сотрудничество с Европой, что особенно актуально в условиях, когда российская сторона снизила объемы закупок туркменского природного газа. Тем самым Ашхабад фактически направил сигнал заинтересованным иностранным деловым кругам о том, что его сотрудничество с Москвой на фоне прошедшего визита российского президента нисколько не ограничивает его политику по выбору других зарубежных партнеров в рамках освоения своего нефтегазового сектора.

    Возвращаясь к компании «Роснефть», нужно отметить, что она сохраняет свое присутствие в Казахстане, где совместно с национальной компанией «КазМунайГаз» (КМГ) занимается разведкой месторождения Курмангазы в казахстанском секторе Каспия. Данное событие является важным в свете того, что осуществленные партнерами в 2006 и 2009 гг. буровые работы не выявили наличия здесь углеводородов. Вместе с тем участники данного проекта не спешат признавать бесперспективность рассматриваемого месторождения, чьи суммарные прогнозные геологические ресурсы углеводородов оцениваются ими в 6,2 млрд. тонн условного топлива.

    Не исключено также, что Астана и Москва не заинтересованы в вероятном уходе «Роснефти» с Курмангазы в целях поддержания максимально благоприятного фона казахстано-российских отношений в целом. К тому же дочернее предприятие КМГ — «Разведка Добыча «КазМунайГаз» устами своего генерального директора Кенжебека Ибрашева выразила заинтересованность в приобретении нефтегазовых активов в России и Туркменистане. Правда, какой-либо официальной реакции такое намерение Казахстана со стороны данных стан пока не встретило.

    По линии межрегионального сотрудничества. Президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым в ходе переговоров со своими российским коллегой Дмитрием Медведевым было также заявлено намерение развивать отношения двух государств на уровне взаимодействия между их ключевыми портовыми городами — Туркменбаши и Астраханью. В частности, туркменский президент предложил создать в этих городах торгово-транспортную инфраструктуру, включающую в себя крупные предприятия оптовой торговли со значительными площадями для хранения и перевалки грузов с целью дальнейшей их транспортировки по территории Туркменистана и России.

    С российской стороны помимо Астраханской области активное участие в развитии межрегионального сотрудничества в Каспийском регионе также принимает Дагестан. Показательным в этом отношении стал прошедший 5 октября визит в эту республику делегации иранской провинции Гилян во главе с генерал-губернатором Рухоллахом Гахрамани Чабокой. В ходе их встречи с президентом Дагестана Магомедсаламом Магомедовым было подписано Соглашение между правительством РД и губернаторством провинции Гилян ИРИ о торгово-экономическом, научно-техническом, культурном и гуманитарном сотрудничестве. При этом иранская сторона выразила заинтересованность в создании на паритетной основе специального органа, координирующего и контролирующего реализацию соответствующих договоренностей.

    В свою очередь в конце октября российская торговая делегация находилась с визитом в иранской провинции Мазендеран, где была принята губернатором Сейедом Али Акбаром Тахаи. Последний, в частности, выступил за максимальное использование в торгово-экономических отношениях между Ираном и Россией потенциала расположенных на Каспийском море иранских портов Амирабад и Феридункенар. Он также сообщил, что на территории вверенной ему провинции в 2011 году запланировано совещание прикаспийских государств на уровне глав административных единиц, расположенных на побережье Каспийского моря, по развитию межрегионального сотрудничества.

    С 9 по 11 октября в Иране с рабочим визитом находилась делегация Мангистауской области Казахстана во главе с акимом Крымбеком Кушербаевым. Целью этого визита было определение дальнейших перспективных направлений сотрудничества и установление более тесных и деловых связей между предпринимателями Мангистауской области и инвесторами приграничных провинций Ирана. В частности, представители Казахстана побывали в провинциях Мазандаран и Гулистан. В первом случае стороны подписали соглашение о торгово-экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве между акиматом Мангистауской области и провинцией Мазандаран. Одним из направлений этого сотрудничества является создание в перспективе совместного предприятия по заготовке и поставке заинтересованными иранскими предприятиями в Мангистаускую область ранней плодоовощной продукции по приемлемой цене и высокого качества. Аналогичный меморандум был подписан и с руководством провинции Гулистан.

    По линии развития транспортной инфраструктуры в регионе. По сообщению генерального директора нижегородского судостроительного завода «Красное Сормово» Николая Жаркова, предприятие намерено поставить в Туркменистан 6 нефтеналивных танкеров класса «река-море». Сумма соответствующего контракта может достичь 100 млн. долларов США. Немаловажно, что на текущий момент времени «Красное Сормово» в рамках заказа со стороны службы морского и речного транспорта Туркменистана уже построило три таких танкера. Вместе с тем на перспективу туркменская сторона пока что выразила готовность заключить с российским предприятием контракт на строительство одного танкера в 2011 году.

    14 октября, находясь с рабочим визитом в Баку, старший вице-президент ОАО «Российские железные дороги» (РЖД) Валерий Решетников заявил о том, что РЖД заинтересовано развивать свою деятельность в сфере паромных железнодорожных перевозок и, в частности, установить паромное сообщение между российскими портом Махачкала и комплексом Оля/Астрахань и иранским портом Амирабад. Причем для этого компания готова перенаправить на соответствующие направления паромы, используемые ею для сообщения с туркменским портом Туркменбаши.

    По линии экологии. С 19 по 21 октября в Астрахани прошла 15-я сессия Координационного комитета Прикаспийских стран по гидрометеорологии и мониторингу загрязнения, в ходе которой были обсуждены вопросы реализации совместных проектов и мероприятий прикаспийских стран в рамках Комплексной программы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды в регионе Каспийского моря (КАСПАС).

    В рамках данного мероприятия была проведена международная научная конференция «Изменения климата и водного баланса Каспийского региона», целями которой стали расширение научного сотрудничества, обсуждение и обобщение результатов исследований в области климатологии и гидрологии Каспийского региона, определение их перспективных направлений и механизмов координации, представление научного видения жизненно важных проблем, связанных с изменениями климата и водного баланса Каспийского моря. В ходе конференции были рассмотрены такие вопросы, как влияние изменений климата и колебаний уровня моря на природные системы и экономику Каспийского региона, проблемы распределения и перераспределения речного стока в Каспийском бассейне, опасные природные явления в Каспийском регионе и т.д.

    2. Россия

    Важным событием рассматриваемого периода в России стало проведение премьер-министром РФ Владимиром Путиным в городе Новокуйбышевск (Самарская область) совещания по вопросу «О проекте генеральной схемы развития нефтяной отрасли на период до 2020 года». В нем также приняли участие представители профильных министерств и ведомств, главы ряда регионов и руководители ведущих нефтегазовых компаний.
    Прежде всего, для создания необходимых условий для максимально эффективного использования энергетических ресурсов страны глава российского правительства обозначил следующие стратегические цели, которых необходимо добиться:

    1. Отечественный ТЭК должен стопроцентно давать обеспечение энергии и бытовым потребителям, гражданам страны, и участникам экономической деятельности.
    2. Серьезный кумулятивный эффект от развития ТЭКа, включая создание новых рабочих мест в самой отрасли и в смежных секторах производства, а также размещение крупных заказов на российских заводах, в том числе машиностроительных.
    3. Россия должна сохранить за собой лидирующие позиции в мировой энергетике.
    4. ТЭК призван стать крупным генератором инноваций и развиваться как наукоемкая и высокотехнологичная отрасль.
    Среди же первоочередных задач по реализации генеральной схемы развития нефтяной отрасли России Путин отметил:
    а) завершение формирования единой системы нефтепроводов для диверсификации поставок как на внутренний, так и на внешний рынки;
    б) реализацию проектов по освоению новых нефтяных месторождений, в том числе на Каспии;
    в) реализацию планов коренной модернизации отечественных нефтеперерабатывающих заводов;
    г) поддержку планов отечественных нефтяных компаний по укреплению своих позиций на внешних рынках.

    Путин также отметил, что до 2020 года в нефтяную отрасль необходимо будет инвестировать более 8,6 трлн. рублей. При этом он поручил министерствам финансов и энергетики найти приемлемый баланс между потребностями нефтяных компаний в инвестициях и задачей устойчивого наполнения государственного бюджета, включая совершенствование налоговой нагрузки по некоторым проектам.

    В развитие такого подхода правительство РФ, по сообщению Путина, утвердило льготные пошлины на экспорт нефти с месторождений на шельфе Каспийского моря. Хотя премьер не уточнил размера данной пошлины, очевидно, что данная мера отвечает прежде всего интересам компании «ЛУКОЙЛ», занимающейся на Каспии освоением месторождений им. В. Филановского и им. Ю. Корчагина.

    Именно эта компания с момента добычи в апреле текущего года первой нефти на месторождении им Ю. Корчагина поставила перед российским правительством вопрос о соответствующем налоговом стимулировании своей деятельности на шельфе Каспия. Правда, первоначально «ЛУКОЙЛ» добивалась обнуления экспортной пошлины на нефть с месторождений Северного Каспия. Но в начале октября, судя по прогнозным оценкам вице-президента компании Леонида Федуна, «ЛУКОЙЛ» готова согласиться с тем, что льготная экспортная пошлина составит 80 долларов США за тонну нефти.

    В свою очередь компания, в частности, пообещала завершить к 2015 году обустройство месторождения им. В. Филановского, включая строительство трубопроводов диаметром 600-700 мм, линий электропередачи общей протяженностью свыше 200 км и головных береговых сооружений для приема нефти с резервуарным парком объемом 80 тыс. кубометров. Кроме того, с 16 октября «ЛУКОЙЛ» начала пробную отгрузку в порту Махачкалы нефти, транспортируемой сюда танкером с месторождения им. Ю. Корчагина. Предполагается, что до конца 2010 года отгрузка данной нефти будет проводиться в Махачкале один раз в 10 дней, а ее объем составит более 300 тыс. тонн. Затем она будет направлена по системе трубопроводов «Транснефти» в Новороссийск и уже отсюда – за рубеж. В целом, ежегодный объем перевалки нефти с Корчагинского месторождения через порт Махачкалы оценивается в 2,5 млн. тонн нефти в год.

    Судя по всему, получение рассматриваемой налоговой льготы повлияет на корректировку «ЛУКОЙЛом» своей деятельности на Каспии. Тем более, что, по заявлению президента компании Вагита Алекперова, в конце ноября она планирует рассмотреть свою новую стратегию, рассчитанную на предстоящие 10 лет. При этом для реализации своих масштабных проектов, в том числе на Каспийском море, «ЛУКОЙЛу» потребуются значительные финансовые ресурсы. Вместе с тем относительно каспийских месторождений компания настроена на то, чтобы осваивать их своими силами. Во всяком случае, по словам Алекперова, «ЛУКОЙЛ» пока не рассматривает возможность привлечения сюда потенциальных партнеров.

    Еще одним заметным событием в рамках политики России в Каспийском регионе стало озвученное 25 октября заместителем министра энергетики РФ Анатолием Яновским заявление о том, что прикаспийские страны будут предъявлять самые жесткие экологические требования к проекту строительства Транскаспийского газопровода. Данный проект, который лоббируют ЕС и США, призван обеспечить транспортировку газа из Туркменистана в Азербайджан с последующим его экспортом в Европу. Судя по всему, он должен стать составной частью проекта «Набукко».

    Поскольку Транскаспийский газопровод предполагается провести по дну Каспийского моря, то у его оппонентов имеются серьезные основания заблокировать его строительство, апеллируя к потенциальным рискам для экологии и биоресурсов моря. К тому же по политическим соображениям Россию в этом вопросе может поддержать Иран, способный, в свою очередь, оказать серьезное воздействие на Азербайджан и Туркменистан. В то же время, затянув по непонятным причинам реализацию проекта строительства Прикаспийского газопровода, Россия вынуждает тот же Туркменистан использовать любые как существующие, так и перспективные возможности для экспорта своего газа за рубеж.

    В рамках развития портовой и транспортной инфраструктуры можно отметить намерение властей Астраханской области создать комфортные условия для деятельности международной нефтесервисной компании «Шлюмберже». Об этом губернатором области Александром Жилкиным было заявлено во время встречи с президентом указанной компании Морисом Дижолем. В свою очередь, «Шлюмберже» намерена инвестировать на начальном этапе более 40 млн. долларов США в создание производственной базы на территории Астраханской области, привлекая для ее строительства и последующего обслуживания преимущественно астраханских подрядчиков. Эта база предназначена для обслуживания бурового оборудования и техники для исследования недр на юге России и в других странах Каспийского региона. Кроме того, компания предлагает создать учебную базовую кафедру в Институте нефти и газа, входящем в структуру Астраханского государственного технического университета.

    Большое внимание власти Астраханской области также уделяют вопросам охраны окружающей среды. В частности, 13-14 октября в Астрахани прошло заседание Волго-Каспийского научно-промыслового совета Волжско-Каспийского рыбохозяйственного бассейна. По итогам этого мероприятия его участниками были приняты такие решения, как:

    — принятие на 2011 год распределения общих допустимых уловов и возможного вылова (добычи) водных биоресурсов и квот вылова для организации любительского и спортивного рыболовства между соответствующими субъектами Российской Федерации;
    — просить Росрыболовство повторно рассмотреть вопрос о возможности введения единых квот полупроходных и речных рыб в рыбохозяйственных подрайонах Южного рыбохозяйственного района Волжско-Каспийского рыбохозяйственного бассейна;
    — поддержать предложение региональных органов управления Республики Дагестан, Республики Калмыкия, Волгоградской и Астраханской областей по инициированию разработки проекта Федерального закона «О внесении изменений в статью 24 и (или) 26 Федерального закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» с целью введения норм вылова на одного гражданина — участника любительского и спортивного рыболовства и т.д.

    19 октября в рамках проекта Каспийской экологической программы Глобального экологического фонда (КАСПЭКО) в Астрахани прошло совещание по вопросам загрязнения окружающей среды солями ртути. В его работе приняли участие эксперты, представители заинтересованных государственных структур и руководители предприятий, занимающихся сбором ртутьсодержащих отходов.

    По итогам этого совещания его участники приняли решение обратиться в правительство РФ, а также в правительство и Государственную думу Астраханской области с предложением о создании экономических рычагов для системы стимулирования сбора ртутьсодержащих отходов у населения на базе обязательности исполнения целевого использования платы за негативное воздействие, штрафов за нарушение природоохранного законодательства и компенсации соответствующего ущерба. Также было предложено создать в каждом муниципальном образовании пункты по сбору и хранению ртутьсодержащих отходов от населения и юридических лиц с последующей передачей их специализированным организациям.

    3. Азербайджан

    Азербайджан в рассматриваемый период уделил большое внимание вопросам добычи и экспорта своих углеводородных ресурсов. Так, по заявлению президента Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР) Ровнага Абдуллаева, до конца 2010 года по сравнению с 2009 годом республика увеличит добычу нефти с 50,4 млн. до 53 млн. тонн, или на 5%, и газа — с 23,6 млрд. до 28,5 млрд. кубометров, или на 20,5%. При этом большая часть нефти и газа будет добыта на блоке морских месторождений «Азери-Чираг-Гюнешли» (АЧГ) и морском газоконденсатном месторождении «Шах Дениз» в азербайджанском секторе Каспия.

    В развитие этого заявления ГНКАР, в частности, на месторождении «Гюнешли» были пробурены скважины № 70 и № 312, которые с определенным интервалом дают в сутки 172 тыс. кубометров газа и 20 тонн конденсата и 120 тыс. кубометров газа и 20 тонн конденсата соответственно. Вместе с тем в процессе освоения месторождения Апшерон работающая здесь французская нефтегазовая компания «Total» перенесла первое разведочное бурение, первоначально запланированное на сентябрь-октябрь этого года, на начало 2011 года. Причиной такого решения была названа необходимость задействования соответствующей буровой установки в казахстанском секторе Каспия.

    Важным событием в нефтегазовой отрасли Азербайджана стало подписание 7 октября ГНКАР и британской компанией «ВР» контракта типа PSA на разведку и разработку перспективных структур «Шафаг» и «Асиман» в азербайджанском секторе Каспийского моря. Их совокупные запасы оцениваются в 300-500 млрд. кубометров газа. Данный контракт подписан сроком на 30 лет. Разведочный период составит 4 года, с возможностью продления еще на 3 года. На первом этапе планируется бурение двух скважин, а на втором при необходимости будут пробурены еще столько же. При этом стоимость данной сделки не разглашается.

    Во время пребывания 28 октября президента Азербайджана Ильхама Алиева с официальным визитом на Украине руководители двух государств договорились о создании рабочей группы для подготовки соглашения по поставкам азербайджанских энергоресурсов на Украину. По словам Алиева, в этом году Азербайджан поставил Украине более 1 млн. тон нефти и планирует увеличить ее поставки в будущем. В свою очередь президент Украины Виктор Янукович выразил пожелание относительно возможного распространения такого сотрудничества между Киевом и Баку на третьи страны, включая Россию и другие прикаспийские государства.

    В рамках обеспечения безопасности в азербайджанском секторе Каспия республика, по словам председателя Государственного таможенного комитета Айдына Алиева, намерена использовать таможенные катера, закупленные в Эстонии. Данные катера оснащены необходимым оборудованием и успешно прошли испытания на свое соответствие условиям на Каспии.

    Привлекают к себе внимания проекты азербайджанских архитекторов, связанные с закладкой новых населенных пунктов путем освоения Каспийского моря. Один из проектов связан с расширением Бакинского бульвара путем монтажа подпорок в море и построения подземных переходов и туннелей. Второй проект направлен на соединение расположенных близ Бакинской бухты островов друг с другом посредством мостов и создание здесь зон отдыха. Наконец, третий проект предполагает строительство в Гарадагском районе на территории моря жилого пункта, состоящего из 4 микрорайонов. В течение ближайшего 1-1,5 года Государственный комитет градостроения и архитектуры Азербайджана должен определиться с выбором одного из этих проектов для реализации.

    В рамках защиты экологии и сохранения биологических ресурсов Каспия Азербайджан в указанный период осуществил следующие действия: а) разработка национального плана по предупреждению и ликвидации нефтяных разливов на Каспийском море, включая активное использование в этом процессе действующую в составе МЧС специализированную аварийно-спасательную службу; б) запуск в море 1,5 млн. мальков осетровых, выращенных на Хыллинском осетровом рыборазводном заводе; в) осуществление входящим в состав ГНКАР производственным объединением «Азеркимья» экологических мер против загрязнения Каспийского моря, включая ремонт и очищение 8 водоосадителей, предусмотренных для приема промышленных и бытовых сточных вод, а также устранение вероятностей прямого попадания данных вод в море; г) проведение ГНКАР экологического мониторинга на морском месторождении «8 Марта».

    Главный тренд политического развития Азербайджана на протяжении октября 2010 года был связан с двумя проблемами: подготовка и проведение Парламентских выборов, которые назначены на 7 ноября 2010 года и внутриполитическое отражение проблем, связанных с Нагорно-Карабахским конфликтом, поскольку эта тема все более актуализируется в общественном сознании при помощи государственных СМИ, которые активно освещают основные аспекты армяно-азербайджанского конфликта и участия посредников в его урегулировании.

    Избирательная кампания проходит в спокойной обстановке. Это констатировали наблюдатели миссии СНГ, штаб которой открылся в Баку. Для демонстрации открытости и объективности выборной кампании ЦИК Азербайджана пошел на беспрецедентный шаг и, помимо возможностей, предусмотренных законодательством, принял решение предоставить каждому кандидату бесплатное эфирное время на Общественном телевидении, а также места для публикаций в газете «Азербайджан». Это нововведение оценили не только международные наблюдатели, но, прежде всего, сами участники кампании. Прозрачности голосования будет способствовать и то, что на 500 (10%) избирательных участках по стране установлены веб-камеры.

    Трудно однозначно утверждать, насколько вероятно, что наблюдатели БДИПТЧ ОБСЕ позитивно оценят ход выборов в Азербайджане. Однако заявления основных официальных лиц позволяют ожидать, что руководство ОБСЕ готово поддержать азербайджанское руководство.
    Сохранились противоречия и внутри финансово-промышленных группировок внутри окружения Ильхама Алиева, однако эти противоречия заключались в вопросах подбора кандидатов от правящей партии и мало влияли на состояние дел в реальной политике, проводимой главой государства.
    В целом, развитие политическое развитие Азербайджана в октябре 2010 года подчеркивает, что руководство АР полностью контролирует развитие ситуации, а значит, ожидать сенсаций от предстоящих выборов не приходится.

    4. Казахстан

    Казахстан в рассматриваемый период стал инициатором проведения трех крупных мероприятий международного уровня, посвященных актуальным вопросам добычи, переработки и экспорта углеводородных ресурсов Каспийского моря.

    Прежде всего, в Астане 4 октября была проведена Первая международная конференция «Добыча нефти и газа на море» — Caspian Offshore Conference 2010, в работе которой приняли участие около 100 зарубежных и международных компаний и организаций. В рамках этого мероприятия были рассмотрены такие вопросы, как: а) освоение Казахстанского сектора Каспийского моря (КСКМ) с участием мировых ведущих нефтяных компаний, имеющих большой опыт работы проведения морских операций; б) комплексное расширение и развитие береговой инфраструктуры в КСКМ; в) геолого-техническая оценка морских блоков; г) экологические вопросы освоения, проектирования и разработки месторождений в КСКМ; д) создание экспортных маршрутов транспортировки нефти. Конференция, в частности, позволила ее участникам ознакомиться с наиболее передовыми разработками и оборудованием в сфере геолого-геофизического изучения и добычи углеводородов, а также геологическими рисками при их добыче и транспортировке по дну Каспийского моря.

    5-6 октября в Астане состоялся V Евразийский форум Ассоциации «KazEnergy» «Энергетическая карта Евразии: Баланс рисков и новые возможности». В форуме приняли участие представители государственных органов ряда стран мира, а также руководители крупнейших международных энергетических организаций и компаний. В ходе проведения форума обсуждались вопросы по следующим направлениям: а) Энергетическая геополитика: Роль Евразии и поиск баланса интересов; б) Энергетическая безопасность: баланс между транзитными маршрутами, центрами поставок и потребления; в) Будущее альтернативной энергетики: Мирный атом, новые и возобновляемые источники энергии; г) Уроки глобального экономического кризиса. Роль энергетического сектора в восстановлении посткризисных экономик; д) Энергетика и изменение климата: глобальные сценарии и решения; е) Уроки катастрофы Мексиканского залива. Каспий: пути снижения техногенных рисков; ж) Новые возможности: инвестиционная привлекательность каспийского региона.

    Из официальных лиц Казахстана наиболее заметные сообщения на форуме сделали в своих выступлениях премьер-министр Карим Масимов и министр нефти и газа Сауат Мынбаев. Глава правительства, в частности, отметил, что Казахстан в энергетической сфере фокусируется на трех ключевых компонентах — безопасности, обеспеченности и устойчивости. При этом первый из них предполагает главным образом обеспечение экологической безопасности. Такой подход, по мнению Масимова, ставит вопросы о возможных рисках энергетического сектора, который играет важную роль в краткосрочной и долгосрочной перспективах развития экономики Казахстана.

    В связи с этим правительство республики основной акцент в процессе его регулирования делает на разработке целого ряда мер для снижения рисков морских бурений в целях недопущения повторения трагедии Мексиканского залива на Каспийском море. Тем самым Масимов дает понять, что механизмы охраны окружающей среды становятся ключевыми в процессе государственного регулирования деятельности компаний, работающих в нефтегазовом секторе Казахстана. Особенно такой месседж явно адресован иностранным компаниям, которые наиболее часто подвергаются различным санкциям в связи с нарушением экологического законодательства.

    Что касается Мынбаева, то, по его оценкам, в Казахстане до конца 2010 года планируется добыть 81 млн. тонн нефти, из которых 68 млн. тонн пойдет на экспорт. А в 2020 году объем добычи нефти будет увеличен до 130 млн. тонн. Судя по всему, важную роль в этом сыграет освоение месторождения Кашаган, где к концу 2012 года должны завершиться все мероприятия по установлению оборудования, а к 2013 году уже будет возможность начать добычу нефти. Тем самым министр нефти и газа фактически дал понять участникам международной компании «North Caspian Operating Company B.V.» (NCOC), которая является оператора проекта по разработке Кашагана, что никаких возможных очередных отсрочек по добыче нефти на этом месторождении, которые часто имели место ранее, казахстанское правительство не потерпит.

    Что касается вопросов экспорта углеводородов за рубеж, то в рамках расширения мощностей Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) Казахстан намерен увеличить, начиная с 2011 года, объем экспорта своей нефти в Европу через КТК в два раза: с 27 млн. до 52,5 млн. тонн. При этом Мынбаев отметил, что решительное продвижение в направлении расширения КТК на определенный период избавит Казахстан от поиска каких-либо других альтернатив. Скорее всего, такое заявление было озвучено главным образом в адрес России, являющейся ключевым участником КТК и критически относящейся к действиям своих партнеров, связанным с транспортировкой их нефти и газа в обход ее. В то же время министр поспешил успокоить другого стратегически важного партнера и соседа своей страны – Китая, заявив о том, что экспорт нефти в эту страну увеличится с текущих 10 млн. до 12 млн. тонн. То есть, далеко не вся нефть будет уходить в европейском направлении.

    Наконец, 6-9 октября в Алматы прошла 18-я Казахстанская международная нефтегазовая выставка и конференция KIOGE-2010. Неизменными организаторами данного мероприятия являются казахстанская выставочная компания «Iteca» и международная группа выставочных компаний ITE (Великобритания) с партнерами из России, Германии, Турции, Китая и ОАЭ. При этом в выставке приняли участие около 500 компаний из 30 стран мира, а в работе конференции — более тысячи делегатов.

    В рамках KIOGE-2010 были проведены семинары по таким темам, как: а) вопросы работы нефтегазовой промышленности Казахстана в рамках Таможенного Союза Казахстана, России и Белоруссии; б) повышение эффективности НПЗ внедрением программ обработки GE: опыт в СНГ и за рубежом; в) требования по казахстанскому содержанию для нефтегазовых компаний; г) бездатчиковая технология механизированной добычи нефти для увеличения производительности добычи нефти и газа; д) современные тенденции развития систем автоматического управления и телеметрии в газовой промышленности; е) инструменты исследования нефтегазовой отрасли Казахстана на основе открытых источников.

    В ходе этого мероприятия председатель правления Национальной компании «КазМунайГаз» (КМГ) Каиргельды Кабылдин, в частности, отметил, что КМГ занимает 28% в общей добыче нефти Казахстана. Тогда как остальные доли распределены здесь следующим образом: американские компании — 24%, китайские — 22%, российские — 10% и остальные компании — суммарно около 17%. Таким образом, очевидно превалирование иностранного участия в нефтяной отрасли Казахстана, что лишний раз обуславливает необходимость реализации тех мер, о которых говорили представители правительства на V Евразийском форуме «KazEnergy».

    Не менее интересным стало также выступление вице-министра нефти и газа Ляззата Киинова, который, в частности, сообщил, что объем добычи сырого газа в этом году составит примерно 37 млрд. кубометров с перспективой роста в 2015 году до 61,6 млрд. кубометров. А экспорт казахстанского газа в текущем году увеличится на 28% по сравнению с прошлым годом и составит 9 млрд. кубометров.

    В связи с этим, судя по выступлению Киинова, для Казахстана все более актуальным становится вопрос относительно расширения возможностей по транспортировки своего газа за рубеж. В связи с этим по инициативе Европейского союза в республике активно обсуждается проект магистрального газопровода «Набукко». Вместе с тем, по словам вице-миинстра нефти и газа, в связи с реализаций крупных проектов у Казахстана пока нет свободных ресурсов для наполнения «Набукко». Однако, с другой стороны, Киинов ясно подчеркнул заинтересованность своей страны в этом проекте в будущем при наличии свободных ресурсов. Хотя такое заявление способно задеть интересы России, являющейся основным оппонентом реализации проекта «Набукко».

    Приблизительно в таком же ключе было озвучено заявление самого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в рамках своего интервью изданию «New Europe», которое он сделал в Бельгии, будучи здесь 25-26 октября с официальным визитом. В частности, он подчеркнул, что у Казахстана имеется интерес к нефтепроводным проектам, направленным в обход проливов Босфор и Дарданеллы, и он не исключает возможности их использования для поставок своей нефти на рынки Европы.

    Более того, Назарбаев ясно высказался в пользу открытия нового маршрута транспортировки казахстанской нефти через Каспийское море, Азербайджан и Грузию в Черное море, а оттуда дальше танкерами до Румынии. Как видно, речь здесь идет уже об обходе не столько турецких проливов, сколько России. Кроме того, президент РК выразил заинтересованность в проекте строительства поддерживаемого ЕС нефтепровода Констанца-Триест. Хотя данный проект конкурирует с реализуемым при участии России проектом строительства нефтепровода Бургас-Александруполис, следующим из Болгарии в Грецию.

    Судя по всему, данное заявление было сделано в духе неукоснительного следования Казахстаном принципу многовекторности в реализации своего внешнеполитического и внешнеэкономического курса. К тому же не исключено, что в данном случае казахстанским президентом был сделан своего рода сигнал соответствующим европейским странам и международным институтам в целях обеспечения присутствия их руководителей на предстоящем 1-2 декабря в Астане саммите ОБСЕ, проводимом в рамках председательства Казахстана в этой организации. В любом случае, сомнительно полагать, что Казахстаном был сделан принципиальный вызов России, которая сегодня является его ключевым политическим и экономическим партнером.

    В рамках обеспечения безопасности в Казахстанском секторе Каспийского моря обращает на себя внимание совершенная 25 октября рабочая поездка министра обороны РК Адильбека Джаксыбекова в соединения и части Актауского гарнизона. При этом особое внимание им было уделено вопросам развития Военно-морских сил республики, включая совершенствование учебно-боевой и морской выучки экипажей кораблей. Джаксыбеков также сообщил, что в 2012 году Казахстан включит в состав своих ВМС в Каспийском море новый ракетно-артиллерийский катер. Причем это будет первый военный корабль, построенный на судоверфи Казахстана на уральском заводе «Зенит». Кроме того, по словам министра обороны, за последний год увеличилась возможность для плавания кораблей ВМС, которые в силах предотвратить любые диверсии в казахстанской акватории Каспийского моря.
    Казахстан также осуществляет активную деятельность по борьбе с браконьерством. Только в течение первых дней операции «Браконьер», проведенной с 23 по 31 октября, сотрудниками органов внутренних дел Атырауской области было выявлено более 40 нарушений природоохранного законодательства, изъято около одной тонны рыбы, составлено более 40 административных протоколов.

    В сфере защиты экологии следует отметить начало сооружения в районе поселка Дамба в Атырауской области экологической базы реагирования на разливы нефти на Каспийском море. Ее планируется построить к лету 2012 года. Данный объект предназначен для ликвидации возможных разливов нефти на месторождениях шельфовой зоны Каспия.

    Учитывая отмеченную выше критическую ситуацию в отношениях между казахстанским правительством и нефтяными, прежде всего иностранными, компаниями Министерство охраны окружающей среды (МООС) в самом начале октября приняло решение продлить проверку их деятельности, которая началась еще в сентябре по поручению главы правительства. По предварительным данным, грубых нарушений в деятельности соответствующих компаний на тот период выявлено не было.

    В то же время нарушения были выявлены у NСОС в части проведения буровых работ. В связи с этим МООС отозвал у этой компании разрешение на эмиссию (выбросы отходов). А 27 ноября, по сообщению начальника управления государственного экологического контроля комитета экологического регулирования и контроля МООС Данияра Алиева, относительно NСОС назначена внеплановая проверка, связанная с проверкой устранения ранее выявленных нарушений в ее деятельности. При всей важности проведения соответствующего контроля в отношении NСОС вместе с тем не исключено, что казахстанские власти используют его не только в интересах охраны окружающей среды, но и в качестве дополнительного средства воздействия на данную компанию во избежании вероятных отклонений ею от запланированного графика начала добычи нефти на Кашагане.

    Развитие политических процессов в Казахстане в октябре 2010 года определялось несколькими трендами. Главный из них – это подготовка к саммиту ОБСЕ, который играет исключительно важную роль как с точки зрения «странового позиционирования» Казахстана на международной арене, так и в контексте внутриполитических процессов, поскольку ключевые представители национальной элиты «соревнуются» перед президентом РК Нурсултаном Назарбаевым в том, кто наиболее четко и слаженно исполнит отведенную ему партию в подготовке этого важнейшего имиджевого мероприятия не только в масштабах 2010 года, но и за последние несколько лет, поскольку подготовку к миссии председателя в ОБСЕ Казахстан вел начиная с 2005 года. Именно поэтому октябрь 2010 года – это время своего рода проверки эффективности основных инструментов и механизмов, которые должны обеспечить успешное проведение саммита.

    Из этого вытекает два обстоятельства. Первое — отказ от каких-либо резких кадровых изменений, о которых в Ак Орде говорили на протяжении сентября-октября текущего года. Фактически кроме «дела» министра здравоохранения, ни один из крупных элитариев не был отправлен в отставку или назначен на новую должность.

    Наиболее вероятно, что ситуация с Ж. Доскалиевым – это продолжение тех трендов внутриэлитной борьбы между различными группировками, которые наблюдались еще во второй половине 2009 – первой половине 2010 года. Громкий информационный эффект ареста министра здравоохранения связан, прежде всего, с тем, что основным казахстанским СМИ был открыт канал публичного освещения этого события и всех перипетий с ним связанных, в том числе якобы имевшем место инсульта у Доскалиева.

    Подобная «открытость» свидетельствует о том, что информационные войны во внутриэлитной борьбе продолжаются, и после завершения саммита возможны новые «вбросы» негативной информации в публичное пространство. Также в течение декабря 2010 года – января 2011 года возможны кадровые изменения, которые с одной стороны, могут коснуться силового блока, а с другой стороны, экономических структур, в том числе ФНБ «Самрук-Казына».

    Выступление президента Казахстана Нурсултана Назарбаева на XVI Сессии Ассамблеи народа Казахстана, во время которого он еще раз объявил о твердой поддержке программ развития государственного языка, имело серьезные последствия в виде заметной активизации националистических движений. В частности, во время ряда мероприятий в городе Алматы со стороны представителей национал-патриотического блока высказывались публичные заявления о необходимости проведения всех основных публичных мероприятий и их освещения в СМИ преимущественно на государственном языке, а уже во вторую очередь на русском.

    Особенно заметно эта негативная тенденция проявилась во время проведения пресс-конференции одного из лидеров казахстанской оппозиции, господина Козлова, во время которой он подвергся нападению со стороны активистов казахстанского националистического движения «Желтоксан», однако жесткая реакция властей на это событие, хотя и не носит ярко выраженный публичный характер, свидетельствует о том, что в Ак Орде всерьез задумываются о последствиях проявлений подобного рода национализма и русофобии, и готовы к принятию жестких мер с целью сохранения межнационального согласия и толерантности.

    Проблема, однако, состоит в том, что все более усиливаются противоречия внутри самой русской общины, которые проявились в частности в возбуждении уголовного дела против одного из лидеров «русского мира», господина Захарова и его ухода с поста заместителя председателя Ассамблеи народа Казахстана. Хотя формально эта ротация носит плановый характер, в настоящее время ни один представитель русской диаспоры не входит в число заместителей председателя АНК, что с точки зрения представленности русских по отношению к другим национальным группам, является сигналом к тому, что национальный вопрос, помимо проблем преемственности власти Нурсултана Назарбаева и внутриэлитных противоречий, может стать краеугольным камнем внутриполитического развития РК.

    5. Туркменистан

    Деятельность компетентных государственных структур Туркменистана в рассматриваемый период была максимально ориентирована на развитие нефтяной отрасли страны. В частности, по сообщению пресс-службы Министерства нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана, вопрос обеспечения прироста запасов углеводородного сырья за счет ускоренного развития поисково-разведочного бурения является основным в комплексе задач, стоящих перед геологами и буровиками.

    Большое внимание в государственном концерне «Туркменнефть» уделено бурению скважин на мелководье Каспийского моря, в Северном Готурдепе. В частности, специализированные строительно-монтажные подразделения концерна насыпают дамбы, буровые площадки и прокладывают между ними насыпные дороги на скважине 29, давшей промышленный приток нефти. Кроме того, буровики Готурдепинского управления буровых работ начали бурение двух новых скважин – 147-й эксплуатационной и 37-й разведочной.

    Согласно озвученному 18 октября на проходящем в Ашхабаде II международном инвестиционном форуме заявлению вице-премьера Туркменистана Баймурада Ходжамухаммедова, запасы углеводородов в туркменском секторе Каспийского моря оцениваются в 12 млрд. тонн нефти и 6 трлн. кубометров газа. При этом добыча нефти в Туркменистане к 2030 году может возрасти до 67 млн. тонн, а газа — 230 млрд. кубометров. При этом эта добыча во многом зависит от экспортных контрактов. В целом, Ходжамухаммедов выразил намерение Туркменистана сотрудничать в сфере ТЭК со всеми заинтересованными сторонами, а также заинтересованность своей страны в создании многовариантной трубопроводной инфраструктуры.
    Выступивший в ходе этого же форума директор Государственного агентства по управлению и использованию углеводородных ресурсов при президенте Туркменистана Ягшыгельды Какаев сообщил о том, что иностранные компании, ведущие разработку углеводородных месторождений в туркменском секторе Каспийского моря, до конца этого года планируют ввести в строй ряд новых объектов, позволяющих увеличить объем добычи.

    В частности, малазийская нефтегазовая компания «Petronas», которая обнаружила на территории блока № 1 крупные промышленные запасы природного газа, завершает строительство берегового газового терминала и трубопроводной системы, которая объединит терминал с магистральным газопроводом на суше. Ввод данных объектов и начало промышленной добычи газа намечены до 2011 года. При этом на первом этапе разработки указанного месторождения планируется добывать порядка 5 млрд. кубометров газа в год с перспективой увеличения в два раза.

    Помимо этого, по информации Какаева, нефтяная компания «Dragon Oil», зарегистрированная в Ирландии, за время работы по освоению участка «Челекен» в восточном секторе Каспия увеличила суточный объем добычи нефти с 7 ты. до 45 тыс. баррелей. Реализация данного проекта рассчитана на 10 лет. В то же время главный управляющий разработкой компании «Dragon Oil» Эмад Бухалейга сообщил о том, что в планах компании стоит повышение объемов суточной добычи нефти на данном участке до 75 тыс. баррелей до 2012 года. «Dragon Oil» также намерена построить на Каспии до 2025 года 15 буровых платформ и трубопровод для доставки продукции на берег.

    Несколько раннее один из руководящих функционеров Государственного агентства по управлению и использованию углеводородных ресурсов при президенте Туркменистана Ашир Беглиев сообщил о том, что в нынешнем году Туркменистан планирует привлечь 10 млрд. долларов иностранных инвестиций в энергетический сектор своей экономики. Он также отметил, что с момента подписания первых соглашений о разделе продукции (СРП) с иностранными компаниями ими было инвестировано в данный сектор Туркменистана более 9 млрд. долларов США. А в 2009 году иностранные компании добыли около 4 млн. тонн нефти в этой стране по сравнению с 70 тыс. тонн в 1997 году.

    Судя по всему, Туркменистан в последнее время активно проводит политику стимулирования привлечения в свой нефтегазовый сектор потенциальных инвесторов из числа различных иностранных компаний. В частности, по информации Беглиева, в настоящий момент на тендер выставлено 30 нефтяных блоков каспийского шельфа Туркменистана, где резервы нефти, по предварительным данным, на этих блоках насчитывают 12 млрд. тонн, а газа — 6,2 млрд. тонн.

    На роль одного из потенциальных партнеров Туркменистана в данной отрасли претендует французская компания «Total», старший вице-президент которой Патрик Пуянне побывал 16 октября с рабочим визитом в Ашхабаде и был принят в Государственном агентстве по управлению и использованию углеводородных ресурсов при президенте Туркменистана. В ходе данной встречи были обсуждены вопросы активизации взаимодействия в нефтегазовой сфере и, в частности, в реализации совместных проектов в туркменском секторе Каспийского моря. В целом, французская компания готова предложить Туркменистану весь свой опыт в проектах в сфере ТЭК и рассчитывает на начало скорого сотрудничества с этой страной.
    Еще более важным событием стало открытие в конце октября в Туркменистане американской нефтегазовой компанией «ExxonMobil» своего офиса. Данный шаг предпринят ею с намерением принять участие в реализации проектов, связанных с геологоразведкой, освоением углеводородных месторождений на туркменском шельфе Каспийского моря, а также в сфере нефтепереработки. Примечательно, что этому событию предшествовала встреча главы «ExxonMobil» Роба С. Франклина и исполнительного директора Делового совета «Туркменистан-США» Эриком Стюартом с президентом Туркменистана, в ходе которой состоялся обмен мнениями о возможностях дальнейшего наращивания туркмено-американского сотрудничества на различных направлениях.

    В целом, отмеченные выше тенденции свидетельствуют о превалировании во внешнеполитическом курсе Туркменистана движения в сторону Запада при непоследовательном и неоднозначном развитии взаимоотношений с Россией.

    6. Иран

    Иран в рассматриваемый период наибольшее внимание уделял вопросам развития многостороннего взаимодействия, в том числе по определению правового статуса Каспийского моря и расширения сотрудничества прикаспийских государств в области обеспечения безопасности в регионе. В связи с этим его внутренняя политика на Каспии носила малозаметный характер.

    При этом наибольшую активность в данном направлении Иран проявил в области сохранения и развития биологических ресурсов Каспия. В частности, по заявлению озвученному 22 октября находящегося с рабочим визитом в Казахстане заместителя министра иностранных дел ИРИ Сейеда Боргаии, в Иране накоплен большой опыт по сохранению осетровых пород рыб, и в настоящее время ведется работа по восстановлению их популяции в Каспии. В частности, в этой стране принят закон о сохранении отряда осетровых рыб, согласно которому на полгода накладывается запрет на их вылов.
    В целом, основной тенденцией рассматриваемого периода стала активизация деятельности прикаспийских государств и их взаимодействия в многостороннем формате, что обусловлено проведением в скором времени третьего саммита глав данных стран. Вместе с тем из-за закрытости четкой позиции некоторых государств по главному каспийскому вопросу неясными остаются пока и перспективы его решения.
    Источник: http://www.casfactor.com

  • У нации в Кыргызстане есть комплекс неполноценности

    У нации в Кыргызстане есть комплекс неполноценности

    Алексей Малашенко: У нации в Кыргызстане есть комплекс неполноценности, от которого нужно избавляться

    «Россия должна сдерживать общество Кыргызстана от распада», — заявил сегодня на круглом столе «Как восстановить доверие в постконфликтной стране» член научного совета Московского центра Карнеги, политолог Алексей Малашенко.

    Он полагает, что в идеале Россия должна поддерживать в Кыргызстане русскоязычное образование, создать минимальные человеческие условия для мигрантов из КР в РФ. «Естественно, конечно, и военная база, — говорит он. — Теоретически она также должна стать залогом стабильности. И без такой идеальной России дело не пойдет».

    Он добавил, что Россия впервые вмешалась в политический процесс в Кыргызстане, чего никогда не делала в Центральной Азии.

    «Не преувеличивайте любовь США к нетуркменскому характеру власти в Кыргызстане», — заявил сегодня на круглом столе «Как восстановить доверие в постконфликтной стране» член научного совета Московского центра Карнеги, профессор МГИМО, политолог и исламовед Алексей Малашенко.

    «Хотите что-то сделать — надейтесь на себя, — говорит он. — Никто вам не поможет».

    Алексей Малашенко привел в пример отношения США с Казахстаном, Узбекистаном и Туркменистаном, режимы в которых считаются авторитарными или более жесткими, чем в Кыргызстане.

    «Китай — это ваша проблема, — убежден он. — Китайцы — милейшие люди. Но их глобальное мышление состоит в том, что рано или поздно все это гавкнется. Сейчас, когда говорят о китайской экспансии, надо понимать, что это протоэкспансия. Посмотрите на отношения КНР с соседними странами, и вы увидите китайскую лапу. И они работают в ключевых направлениях. Китайцы подождут, пока тут все успокоится, и придут».

    Для того чтобы Кыргызстан развивался по позитивному сценарию, нужен реальный рывок. Об этом заявил сегодня на круглом столе на тему «Как восстановить доверие в постконфликтной стране» член научного совета Московского центра Карнеги, политолог и исламовед Алексей Малашенко.

    По его словам, он видит три сценария развития ситуации в Кыргызстане. Первый — инерционный. Согласно ему, в течение нескольких лет в республике будет продолжаться «внутренняя интрига — кто более главный и влиятельный». При этом власть будет постепенно сосредотачиваться вокруг сильных фигур.

    «Есть в Кыргызстане две фигуры, которые считаю сильными, — отметил Алексей Малашенко. — Из пятерки партий два волкодава вырастут, и довольно быстро. Но при всей кыргызской ментальности здесь есть тенденции к авторитаризму».

    Второй сценарий — кризисный, при реализации которого в стране будут продолжаться революции. «Как говорят мои кыргызские товарищи, народная кыргызская забава, — говорит эксперт. — Но для страны это катастрофа. Я никогда не верил, что республика распадется на Север и Юг, так как это никому не нужно. И казахи, и узбеки будут удерживать Кыргызстан от этого. Но после событий на юге задумался. Так что не учитывать это нельзя. Причем инерционный и кризисный сценарии не зависят от степени авторитаризма или либерализма. И там, и там есть подобные угрозы».

    Третий сценарий — позитивный. «Предпосылкой к нему может быть только какой-то рывок, — отмечает Алексей Малашенко, — экономический или политический, но перелом ситуации нужен. А времени нет. Тут я сравниваю Кыргызстан с Кавказом, где момент был, к сожалению, упущен».

    «Уходить из Кыргызстана России нельзя», — заявил сегодня на круглом столе на тему «Как восстановить доверие в постконфликтной стране» член научного совета Московского центра Карнеги, политолог и исламовед Алексей Малашенко.

    По его словам, у России к Кыргызстану дружественное отношение, чем не могут похвастаться некоторые другие соседи республики по региону. «В Кыргызстане есть русские, не утерянная традиция русской культуры, отсюда уходить России нельзя, но как остаться? — задается вопросом эксперт. — Я могу представить, как Россия уходит из Туркменистана и Молдовы, но не отсюда».

    Тем не менее, полагает он, Россия пока не выработала своих персональных интересов во внешней политике ни в отношении Кыргызстана, ни в отношении других стран или регионов. «20 лет для такой огромной страны — маленький срок», — объясняет он. — Нет у нее пока национальных интересов».

    «Россия нужна Кыргызстану, он от нее никуда не денется», — заявил сегодня на круглом столе на тему «Как восстановить доверие в постконфликтной стране» член научного совета Московского центра Карнеги, политолог Алексей Малашенко.

    По его словам, об этом говорит даже то, что президент КР переходного периода Роза Отунбаева звонила сначала в Кремль, а потом в Вашингтон.

    «Банально говорить, что Россия теряет в регионе позиции, — отметил он. — Но она не будет терять их вечно, и когда-нибудь этот процесс остановится».

    «Центральной Азии нет, ее придумали в Российской империи», — заявил сегодня на круглом столе на тему «Как восстановить доверие в постконфликтной стране» член научного совета Московского центра Карнеги, профессор МГИМО, политолог и исламовед Алексей Малашенко.

    «В странах Центральной Азии нет ничего общего, — говорит он. — Здесь нет общей культуры, я не говорю уже о любви и сотрудничестве. Особенно по части воды и границ. Кооперации нет в регионе. Общего ничего нет. Это совокупность государств. Единую Центральную Азию придумали в Российской империи».

    «Когда мы говорим о Центральной Азии, нужно говорить о соседях, — отмечает эксперт. — Есть общие проблемы, но они не соединяют, а разделяют. И Россия неспособна уже играть здесь роль посредника».

    «Ошибочно думать, что Кыргызстан — часть Центральной Азии, — подчеркивает Алексей Малашенко. — Это самостоятельное государство со своими национальными интересами».

    «У нации в Кыргызстане есть комплекс неполноценности, от которого нужно избавляться», — заявил сегодня на круглом столе на тему «Как восстановить доверие в постконфликтной стране» член научного совета Московского центра Карнеги, профессор МГИМО, политолог и исламовед Алексей Малашенко.

    По его словам, Кыргызстан представляет большой интерес для мирового сообщества. Причем благодаря не только географическому положению, но и ряду других особенностей, в которых он видит возможный залог успеха.

    «Кыргызстанское общество, нация, не похожи на соседей по региону, на Россию», — говорит Алексей Малашенко. Он полагает, что в число этих особенностей входит вера людей в значение их голосов на выборах, их индивидуализм, смешение различных культур.

    «Ощущения индивидуальности, самоценности, личности как в Кыргызстане, нет больше ни в одной стране Центральной Азии, — отмечает Алексей Малашенко. — Это ближе к Европе. Этот индивидуализм, который окреп за последние 20 лет, — мостик на Запад. Вам повезло, что нет сильного ислама, как у соседей. Есть радикалы, но исламистского запала нет».

    «Есть великие малые народы — евреи и армяне, малые и значимые страны, — отмечает эксперт. — С моей точки зрения, Кыргызстан — одна из таких стран. Маленькая, зажатая, но очень значимая. Маленькая, но удаленькая».

    Данияр КАРИМОВ

    Источник — ИА «24.kg»,
    Постоянный адрес статьи —

  • Региональная стратегия Ирана в Центральной Азии

    Региональная стратегия Ирана в Центральной Азии

    Достаточно широко известно, что в современной внешнеполитической стратегии Ирана концептуальная установка на превращение в лидирующее государство Ближнего и Среднего Востока рассматривается как задача осуществления исторической миссии ИРИ. Она является приоритетной, однако с течением времени происходит заметная эволюция средств и методов ее воплощения.

    Иранские неоконсерваторы, пришедшие к власти в ИРИ в 2005 г., синтезировали в своей внешней политике сразу несколько парадигм предшествующего периода: достижение статуса региональной державы (доктрина последнего шаха М. Р. Пехлеви), максимум прагматизма в экономике (концепция президента А. А. Хашеми-Рафсанджани), последовательная интеграция в мировую экономику (идеи президента С. М. Хатами). Применительно к странам Центральной Азии эти стратегии реализуются теперь уже с учетом неоднозначного имеющегося опыта постсоветского времени.

    В начале 1990-х гг., сразу же после развала СССР, обнаружив огромное неосвоенное рыночное пространство, Иран стремительно активизировался в новых государствах Центральной Азии, в первую очередь – в Таджикистане, Узбекистане и Туркмении. Многие наблюдатели региональных процессов нередко утверждают, что, активизируясь в регионе, Иран заодно следовал и продолжает следовать и одному из важных идеологических концептов своей официальной внешней политики – идее «экспорта исламской революции» («…возрождение ислама в Средней Азии стало органической составной частью устремлений нынешних правителей Ирана», – писал в 1990-х гг. З. Бжезинский[1]). Подобная оценка уже превратилась в один из самых устойчивых стереотипов международной жизни. Однако применительно к странам Центральной Азии эти утверждения на поверку оказываются безосновательными. Постсоветская история стран Центральной Азии знает множество примеров влияния на религиозную сферу со стороны целого ряда других государств – Турции, Пакистана, Афганистана, Саудовской Аравии, Кувейта, но никак не Ирана с его шиитской доктриной, изначально неприемлемой в регионе преобладающего распространения суннитского мазхаба. В целом в 1990-х гг. иранское влияние ограничилось некоторой экспансией на местные рынки иранских товаров (по масштабам не идущей в сравнение с товарной экспансией китайской или даже турецкой)[2]. Другим скромным успехом иранской политики в регионе можно считать создание сети культурных центров, вовлекших в сферу своего влияния весьма ограниченный круг деятелей культуры и незначительную часть населения.

    Нарастание антагонизмов в отношениях с США и непосредственное утверждение американцев в регионе в конце 2001 – начале 2002 гг. во многом предопределили характер иранской политики в регионе. Весь последующий период основные тактические установки иранской дипломатии в странах Центральной Азии были направлены на постепенное инсталлирование во все сферы, дающие возможность способствовать преодолению внешнеполитической и экономической изоляции Ирана.

    Определенным исключением для этих выводов изначально является Таджикистан. Этнокультурная близость таджиков и иранцев сразу обусловила более высокий уровень отношений Ирана с Таджикистаном, нежели с другими государствами региона. Эта специфика иранско-таджикских отношений стала одним из факторов прямого участия иранской дипломатии в мирном процессе по выходу республики из гражданской войны 1992–1997 гг. Иран уже в период перестройки оказывал повышенное внимание Таджикистану, но оно обуславливалось в первое время стремлением расширить сферу своего политического и специфического идеологического влияния. С конца 1992 г. в таджикско-иранских отношениях наметился спад, переходивший временами во вполне ощутимое взаимное отчуждение, в основе которого лежало возникшее в ходе гражданской войны в среде значительной части таджикского общества политическое и идеологическое предубеждение в отношении Ирана. Первоначальные претензии иранских политических кругов на доминирование в Таджикистане быстро оказались дезавуированы и со стороны России. Е. М. Примаков указывает, что уже на начальном этапе российско-иранских контактов по таджикистанской тематике, когда стала ясна бесперспективность усиления иранских позиций в Таджикистане, влияние Ирана и даже «физическое присутствие» в Таджикистане пошли на убыль. В отношении общей стратегии был сделан вывод, что Иран стремится выйти из изоляции и «принять участие в позитивных процессах на международной арене»[3]. Опыт того времени во многом определил формат российско-иранского взаимодействия в Таджикистане в последующем, предотвратив вероятность возникновения прямой конфронтации интересов двух стран.

    Тем не менее определенные круги в иранском политическом истеблишменте продолжают рассматривать Таджикистан не просто как важного политического партнера в регионе, но и как часть некоего «Большого Ирана». К настоящему времени Иран располагает некоторыми рычагами воздействия на правительственные круги, а также на Партию исламского возрождения Таджикистана[4]. Важное место в этом взаимодействии занимает преимущественно идеологический, в малой степени имеющий реальное политическое или иное наполнение, концепт «арийского единства», подразумевающий интеграцию ираноязычных стран региона и создание в перспективе некой этноориентированной оси Тегеран–Кабул–Душанбе. В июле 2006 г. по итогам встречи президентов Афганистана, Ирана и Таджикистана в Душанбе было принято решение о создании трехсторонней комиссии по сотрудничеству с координационным центром в Кабуле. При подписании документов президент Ирана Махмуд Ахмадинежад отметил, что «у нас все должно быть едино – экономика, культура и искусство; надо снять все преграды, которые нас разделяют», заодно подчеркнув, что «безопасность Таджикистана и Афганистана зависит от Ирана, а безопасность Ирана зависит от безопасности в этих странах». Президент РТ Эмомали Рахмонов в ответ подтвердил: «В дальнейшем комиссия будет уделять особое внимание региональной безопасности и военно-техническому сотрудничеству»[5]. Впрочем, эта трехсторонняя коалиция пока остается в большей степени декларацией, на фоне которой реальное сотрудничество выглядит относительно скромно. В Таджикистане иранской стороной согласован вопрос о строительстве горного тоннеля, который соединит таджикскую столицу с юго-восточными районами страны, стоимостью в 50–60 млн долларов США, Иран завершает строительство второй очереди Сангтудинской ГЭС, вложив в этот проект 220 млн долларов. Иран инвестировал 31 млн долларов (в том числе 10 млн безвозмездно) в строительство Анзобского тоннеля на автотрассе Душанбе–Худжанд. При подобных масштабах экономического взаимодействия трудно предположить, что Иран станет главным геоэкономическим полюсом для Таджикистана (как, забегая вперед, и для всех стран центральноазиатского региона)[6]. Известно, что полюс превращается в геополитический центр силы лишь при условии проведения активной и агрессивной внешней политики, нацеленной на подчинение других акторов той или иной подсистемы международных отношений своим внешним и внутренним интересам. Субъект полюса превращается в центр силы, если объем его внешнеполитического потенциала превосходит внешнеполитический потенциал субъекта-конкурента как минимум в 4 раза. Закон геоэкономического «полюса», в формулировке О. Арина, гласит: в геоэкономическом пространстве глобальный или региональный полюс означает субъекта, отличающегося от других субъектов превосходством своей экономической мощи над экономическим потенциалом вслед идущего субъекта как минимум в 2 раза или более[7]. То есть экономический потенциал не является синонимом мощи, но именно явление мощи порождает явление полюса. К Ирану в контексте его политики в Таджикистане это, вполне очевидно, неприменимо. Планы по сооружению 500-киловольтных линий электропередач из Таджикистана через Афганистан в Иран и Пакистан, как и строительство автомобильной и железной дорог Колхозабад–Нижний Пяндж–Кундуз–Мазари-Шариф–Герат–Мешхед, немногое меняют в этой картине, тем более что пребывают в стадии обсуждений и проработок уже около десятка лет. Основными торговыми партнерами Таджикистана во внешнеторговом обороте в 2007 г. были Россия, Узбекистан, Казахстан, Нидерланды, Турция и Китай. Иран в этом перечне занимает далеко не ведущие позиции.

    Помимо Таджикистана, определенная специфика имеется также в иранско-туркменских отношениях, что обусловлено непосредственным соседством двух стран. Необходимо согласиться с мнением, что «главная особенность отношений между Туркменистаном и Ираном заключается в том, что взаимное влечение двух стран обусловлено отсутствием другого выбора. Обе страны «обречены» иметь активные двусторонние связи»[8]. Для Ирана немалый интерес представляет такая особенность международного статуса Туркменистана, как объявление постоянного нейтралитета основой своей внешней политики. Чисто прагматически нейтральный статус Туркменистана давал ее лидеру возможность успешно лавировать между полюсами силы современного мира, «не боясь вызвать раздражение сильной и авторитетной Америки». Для Ирана важно то, что нейтралитет служит сдерживающим фактором, позволяющим Ашхабаду дистанцироваться от участия в международных блоковых структурах[9]. Помимо иного, эта линия ирано-туркменских взаимоотношений подкреплена объективно выгодными обеим сторонам существующими экономическими отношениями. Можно предположить, что она вряд ли претерпит какие-либо кардинальные изменения в связи со сменой высшего руководства Туркменистана и определенными изменениями во внешней политике официального Ашхабада, хотя потенциальное сближение Туркменистана с Западом и способно, конечно, внести определенные новации в характер двусторонних отношений.

    Отношения Ирана с Узбекистаном на протяжении всего их существования носят умеренно доброжелательный характер, не проявляя тенденции к активизации либо принципиальному изменению в своем качестве. Среди факторов, не способствующих сближению двух стран, можно отметить и откровенно проамериканский характер внешней политики Узбекистана до 2005 г.[10], и определенную исламофобию в узбекистанском руководстве[11]. В то же время в Тегеране, похоже, присутствует вполне адекватное понимание значимости этой страны в региональном контексте. Можно сказать, что на протяжении всего постсоветского времени Иран придает максимальное значение узбекистанскому направлению своей политики. Из суммы отношений Ирана со странами региона более половины всех визитов, усилий и инициатив приходится на Узбекистан, но реальной отдачи ни в сфере экономического сотрудничества, ни в политическом взаимодействии эта активность не дает. Реальной несущей конструкцией торгово-экономических отношений двух стран является лишь развитие транспортной инфраструктуры, начало которому положил ввод в эксплуатацию в 1996 г. железнодорожной ветки Теджен–Серахс–Мешхед, соединившей железнодорожные системы Ирана и государств Центральной Азии, и в 2006 г. – ветки Бафк–Бандар-Аббас, что позволило существенно сократить расстояние между Ташкентом и иранским портом Бандар-Аббас в Персидском заливе. Приоритетом развития транспортной инфраструктуры остается реализация положений трехстороннего ирано-узбекско-афганского соглашения 2003 г. о международных автомобильных перевозках и создании трансафганского коридора Термез–Мазари-Шариф–Герат с последующим выходом к портам Бендер-Аббас и Чахбахар, однако его реализация тормозится большим рядом факторов, включая и военно-политическую ситуацию в Афганистане.

    Отношения Ирана с Казахстаном носят также вполне доброжелательный характер, но ограничиваются последовательным стремлением Казахстана активизировать евроатлантический вектор своей внешней политики. Российское и в последние годы китайское направления внешнеполитической активности Казахстана объективно не могут быть препятствием для поступательного развития отношений с Ираном. Активизация же сотрудничества с США в первую очередь является ощутимым фактором торможения для двусторонних отношений. «Путем воздействия на военную и стратегическую отрасли Казахстана, они (Россия и Турция. – А. К.) стремятся расширить свое влияние в этой республике. В связи с этим между США и Казахстаном были заключены несколько соглашений по обороне и безопасности. На очередной конференции Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в Стамбуле в 1999 году была подготовлена основа для повышения роли Казахстана среди стран Совета Евроатлантического партнерства», – отмечается иранскими политическими экспертами[12]. Подчеркнутая многовекторность внешнеполитического курса Казахстана и его относительная экономическая состоятельность создают менее благоприятные условия для продвижения Ираном своих интересов в этой республике. Однако среди иранского политического истеблишмента присутствует четкое понимание того, в региональной (центральноазиатской) расстановке сил Казахстан имеет огромное значение, уступая, может быть, лишь Узбекистану. В этих условиях в Тегеране ревностно воспринимаются любые признаки стремления Казахстана к стратегическому сотрудничеству с западными странами. Основным инструментом противодействия этому стремлению являются экономическое сотрудничество и попытки его наращивания. Казахстан ежегодно экспортирует 1 млн тонн нефти через Иран по схеме SWAP: нефть доставляется танкерами по Каспию в иранские порты, а затем отправляется на иранские нефтеперерабатывающие заводы. Взамен Казахстан получает аналогичное количество высококачественной иранской нефти в Персидском заливе и экспортирует ее своим торговым партнерам. Кроме того, ведется подготовка проекта нефтепровода Казахстан – Туркменистан – Иран, по которому в перспективе Казахстан сможет экспортировать нефть в страны Юго-Восточной Азии. Для этого будут использоваться иранские нефтяные экспортные терминалы на побережье Персидского залива[13]. Стремление к региональному партнерству Ирана со странами региона (и с Казахстаном в том числе) осуществляется и в рамках Организации регионального сотрудничества (ЭКО). «Насколько расширятся взаимные отношения между Ираном и Казахстаном, настолько будут ограничены объемы отношений Казахстана с западными странами. В связи с этим внешнее поведение Ирана с Казахстаном нужно наладить таким образом, чтобы процессы взаимных отношений привели к обеспечению скрытых потребностей и восстановлению экономических и культурных ограничений этой страны. Подобный процесс может постепенно повысить уровень отношений и взаимного сотрудничества Ирана и Казахстана», – считают в Тегеране[14].

    Иранско-киргизские отношения особой динамикой не отличались никогда. Политическое взаимодействие Киргизии и ИРИ осуществляется преимущественно в рамках участия обеих стран в ряде международных организаций. Экономическое и культурное присутствие Ирана в республике находится на довольно высоком уровне, но в любом случае заметно уступает российскому, китайскому и даже турецкому. Важным моментом, обуславливающим ограниченность взаимосвязей в политической сфере, является присутствие на территории Киргизии американской военной авиабазы. С этим присутствием связан и ряд кризисных одномоментных ситуаций в двусторонних отношениях последних лет. Так, в мае 2006 г. в контексте американских угроз о начале военных действий против Ирана прозвучали сообщения о вероятности использования американской авиабазы, расположенной в бишкекском аэропорту «Манас», для нанесения авиаударов по иранской территории[15]. Данный тезис получил столь широкое распространение и большой резонанс, что парламентский комитет по обороне и безопасности Киргизии принял решение вынести на рассмотрение палаты вопрос о денонсации соглашения с США о нахождении авиабазы на территории Киргизии, а затем тогдашний премьер-министр Киргизии Алмазбек Атамбаев сделал специальное заявление о том, что Киргизия ни при каких условиях не позволит использовать авиабазу США, находящуюся на территории республики, для ведения боевых действий против Ирана или Ирака[16]. С аналогичным опровержением выступила тогда и посол США в Киргизии М. Йованович[17]. Можно предположить, что само появление данной информации могло представлять собой зондаж мнений в политическом истеблишменте как самой Киргизии, так и широкого круга причастных и заинтересованных стран в регионе и за его пределами. В любом случае в итоге эта ситуация продемонстрировала лояльность киргизского руководства к Ирану, невзирая на его конфронтацию с США. Подобная лояльность присуща, пожалуй, правящим элитам всех государств региона и является устойчивым компонентом в общей для всех «многовекторной политике», с которой вынуждены считаться и внерегиональные партнеры, включая и США.

    В свою очередь, после осени 2001 г. политика Ирана в Центральной Азии проводится с учетом американского военного присутствия в регионе. Это обусловливает необходимость наращивания сотрудничества Ирана с Россией, Китаем и Индией, чьи позиции, хотя и в различной степени, близки или совпадают с иранскими в вопросе нежелательного расширения влияния США в этой части мира. «Иран с пониманием относится к сохранению лидерства России в регионе, исходя из того, что только сильная Россия может быть гарантом обеспечения баланса интересов разных стран в Центральной Азии»[18].

    Вообще иранскую центральноазиатскую политику всего постсоветского времени можно охарактеризовать как в достаточно высокой степени сбалансированную. Определенным этапом, позволяющим предполагать вероятность ее плавной коррекции, можно считать 2005 г., смену руководства в самом Иране. Прошедшая в ноябре 2005 г. в Тегеране 13-я международная конференция по Центральной Азии и Кавказу «Региональное развитие: взаимодействие и столкновение стратегий» стала своеобразной трибуной для программных выступлений представителей пришедшего к власти неоконсервативного руководства. Анализ ее материалов позволяет если не расставить, то хотя бы контурно наметить некоторые новые акценты в стратегии ИРИ в регионе Центральной Азии и Кавказа на последующий период. Выступая на конференции в Тегеране, секретарь Совета по определению блага строя ИРИ Мохсен Резаи (бывший главнокомандующий КСИР, являющийся также руководителем комитета по разработке «Двадцатилетней перспективы») заявил, что, согласно этому документу, через двадцать лет Иран должен стать развитой страной и занять первое место в регионе по экономическому, научному и культурному развитию. В документе также говорится, что «Иран станет вдохновителем исламского мира и цивилизациеобразующим государством с революционной и иранской идентичностью, реализующим конструктивное и эффективное взаимодействие в международных отношениях»[19]. Впрочем, риторика иранских руководителей далеко не во всем совпадает как с политическими реалиями, так и с собственными их планами. Пока приходится лишь констатировать отсутствие каких-либо окончательно сформулированных новых приоритетов иранской центральноазиатской и закавказской политики. Де-факто руководство ИРИ оставило в некоем «вакууме» отношения с соседними государствами СНГ, не подвергая тем не менее сомнению важности этих государств для региональной политики[20]. Конкретные механизмы сотрудничества на этом векторе находятся в разработке, внешняя политика ИРИ не дает ответов на целый ряд вопросов. Впрочем, линия на приоритетное усиление экономических позиций в регионе обозначилась еще в последние годы реформаторского правления, хотя основными инициаторами этой новой экономической дипломатии были не столько представители реформаторского крыла, сколько лидеры умеренно-консервативной части правящего духовенства и неоконсерваторы во главе с М. Ахмадинежадом. Это позволяет предположить, что данная линия в любом случае будет продолжена. И это лишний раз подчеркивает склонность иранского руководства к проведению обычной Realpolitik, а не некоего религиозно окрашенного мессианства.

    Конференция 2005 г. в Тегеране подтвердила и озабоченность иранского руководства распространением «цветных революций» на пространстве СНГ, особенно в контексте их влияния на региональную обстановку. Очевидно, что эта тематика будет в обозримом будущем значиться в числе актуальных тем повестки дня внешнеполитического руководства ИРИ, включая и серьезные усилия по фундаментальному изучению социальных элементов и политического базиса данного феномена для разработки эффективных рычагов противодействия. С этой тематикой тесно связана и еще одна из фундаментальных линий внешнеполитической стратегии ИРИ в Закавказье и Центральной Азии, заметно усилившаяся во второй половине 2000-х гг., – противодействие вмешательству внешних по отношению к региону игроков (прежде всего США) во внутренние дела региона. В наибольшей степени это относится к региону Каспийского бассейна. При этом иранская сторона заведомо исходит из того, что любые внешние решения и действия, предлагаемые со стороны внерегиональных игроков, неизбежно приведут к отрицательным последствиям, а именно: нанесут вред региональному сотрудничеству, подорвут взаимное доверие, создадут дополнительные проблемы народам региона[21].

    Знаковым событием в этом направлении региональной политики ИРИ стал второй саммит прикаспийских государств в октябре 2007 г., где лидеры России, Ирана, Казахстана, Туркмении и Азербайджана так и не смогли урегулировать спор вокруг правового статуса Каспийского моря, но тем не менее была принята итоговая декларация, в которой были зафиксированы важнейшие договоренности. В частности, прикаспийские страны взяли на себя обязательство не предоставлять другим странам свою территорию для начала военной агрессии против одного из них – другими словами, в случае военной операции США против Ирана. На протяжении всего постсоветского периода все прикаспийские страны стремятся к увеличению своей военной мощи, что автоматически увеличивает вероятность возможных силовых сценариев, связанных с борьбой за геополитическое и экономическое превосходство. Примерно за 10 лет суммарное количество военных кораблей на Каспии увеличилось почти вдвое, наращивается береговая оборонная инфраструктура. Азербайджан и Казахстан осуществляют милитаризацию своих секторов Прикаспия при активном участии США, в частности, в рамках программы «Инициатива по охране Каспия» и проекта по созданию специального оперативного соединения «Каспийский страж», основу которого, по замыслу американской стороны, должны составить американские мобильные силы и подразделения армий стран – участниц каспийских энергетических проектов, инициированных США[22]. В Тегеране фактически была озвучена некая «смена парадигмы», угрозы военной операции США против Ирана сделали свое дело: северные соседи ИРИ, движимые инстинктом самосохранения, оказались вынуждены согласиться с принципиальной позицией России о недопустимости применения силы в регионе. Другой тезис декларации – о недопустимости односторонних действий на Каспии – не стал чем-то принципиально новым для России[23]. И хотя он напрямую не был включен в итоговую декларацию, тем не менее получил поддержку как Ирана, так и Туркменистана[24] при отсутствии возражений со стороны других участников саммита, отразившись косвенно в пункте декларации, гласящем, что будущая Конвенция о правовом статусе Каспийского моря как базовый документ может быть принята только на основе общего согласия прибрежных государств. Тем самым Иран и Россия консолидированно заставили других участников саммита взять на себя и определенные обязательства по ограничению сотрудничества на Каспии с внерегиональными геополитическими и геоэкономическими центрами, и прежде всего с США.

    До определенного времени Иран рассматривал переговорный процесс по Каспию и сам вопрос о его правовом статусе как политические инструменты для сдерживания экономической экспансии со стороны нефтяных компаний, рвущихся к каспийскому шельфу. Его собственные нефтяные ресурсы (одни из крупнейших в мире) лежат в Персидском заливе, а не на Каспии – этого положения не изменил бы даже самый выгодный для Ирана статус Каспийского моря. Для Ирана саммит стал в первую очередь способом продемонстрировать США, что говорить о какой-то международной изоляции Ирана не приходится. Иранский президент Махмуд Ахмадинежад получил единодушную поддержку со стороны всех прочих прикаспийских государств, включая и вполне проамерикански настроенный Азербайджан, причем тон единодушной поддержке Ирана был задан казахстанским президентом Нурсултаном Назарбаевым[25]. Хотя, конечно, смысл тегеранских договоренностей по Каспию не лежит лишь в сфере PR-демонстраций.

    Переговоры по Каспию является не единственным местом, где Иран взаимодействует со странами региона в многостороннем формате. Тегеран стремится наращивать взаимодействие в рамках нескольких многосторонних структур, таких как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), в которой Иран имеет статус наблюдателя и через которую получает возможность взаимодействовать с многосторонними объединениями СНГ (ОДКБ, ЕврАзЭС). Претендуя на роль одного из лидеров в регионе, Иран также стал рассматривать возможность участие в ШОС для усиления своего влияния в ЦА, а также для расширения сотрудничества с Китаем, все более усиливающим свое экономическое присутствие в Иране. В связи с получением Ираном статуса наблюдателя ШОС в Астане в июле 2005 г. вице-президент Ирана Реза Ареф заявлял, что «в последние годы одним из приоритетных направлений внешнеполитической деятельности Ирана было взаимодействие на региональном уровне. Особое место в налаживании таких контактов занимает ШОС. В последнее время мы пришли к выводу, что членство Ирана в этой организации будет отвечать национальным интересам ИРИ, способствовать укреплению стабильности в регионе»[26]. Россия и государства – члены ШОС безусловно заинтересованы в наиболее тесном сотрудничестве с Ираном, так как это дает возможность влиять на происходящие в нем политические процессы, поддерживая наиболее предсказуемые политические силы[27]. Страны – участницы ШОС заинтересованы и в том, чтобы не допустить военного вмешательства в Иран. Ведь с весьма большой долей вероятности такой вариант развития событий приведет к эскалации сепаратистских движений, в том числе в Синьцзяне. Наряду с напряженной ситуацией в Афганистане и Ираке это может привести к попытке создания новых государственных образований. В свою очередь, это может оказаться катализатором подобных движений практически во всех странах ШОС. Политика администрации США в отношении Ирана все более и более ведет к тому, о чем когда-то предупреждал З. Бжезинский: «Коалиция России одновременно с Китаем и Ираном может возникнуть только в том случае, если Соединенные Штаты окажутся настолько недальновидными, чтобы вызвать антагонизм в Китае и Иране одновременно»[28]. Альянс, о котором рассуждает Бжезинский, становится вполне вероятным в рамках ШОС. США, проводя по отношению к Ирану агрессивную политику, создают идеальные условия для дальнейшего сплочения Ирана и России по важнейшим вопросам их политики в Центральной Азии и на Кавказе. Изменение геополитической ситуации на Ближнем Востоке и в Центральной Азии побуждает Иран и к расширению политического и экономического сотрудничества и с Китаем.

    Запасы энергетических ресурсов и географическое положение делают Иран одним из главных объектов современных геоэкономических войн, но перманентно происходящее усиление позиций ИРИ в мире ислама превращает ее в один из субъектных центров мировой и региональной геополитики. Соответственно Иран одновременно использует и геополитический, и геоэкономический инструментарий, чтобы ответить на вызовы конкурентов. В условиях дестабилизации соседних стран (Афганистан и Ирак) ИРИ поставлена в ситуацию, когда руководителям страны приходится думать о безопасности одновременно на национальном, региональном и глобальном уровнях. Центральноазиатский фактор в обеспечении безопасности Ирана, хотя и не являясь доминантным, все же относится к числу наиболее приоритетных[29].

    Ужесточение в среднесрочной или долгосрочной перспективе курса М. Ахмадинежада в отношении государств Центральной Азии и Кавказа не исключено, но это будет зависеть от определенных обстоятельств, связанных с дальнейшим развитием ситуации в регионе и вокруг него, а конкретно – от последующих шагов американской администрации в этом секторе пространства СНГ. При этом очевидно, что негативная реакция Ирана будет носить «точечный характер» применительно к «провинившемуся» государству региона, позволившему себе «лишнее» в контактах с американцами. До тех пор, однако, пока интеграция стран региона в натовские структуры будет носить вялотекущий характер, Тегеран не собирается проявлять на этом треке большой активности и намерен сконцентрироваться на получении максимальных экономических дивидендов от взаимодействия со странами Центральной Азии и Закавказья. О том, что коррекция курса центральноазиатской политики (пусть и необязательно существенная) последует, свидетельствует президентская программа 2005 года, или «Программа девятого правительства»[30]. Усложнение внешнеполитического положения ИРИ, связанной как с конфликтами в странах-соседях, так и особенно с давлением со стороны США и Евроатлантического сообщества в целом, естественно, вызывает у консервативного руководства страны стремление как к ужесточению, так и к наращиванию активности внешней политики. Именно эта тенденция и проявилась в приходе на президентский пост ИРИ креатуры радикальных консерваторов Махмуда Ахмадинежада. Иран озабочен дестабилизацией ситуации в регионе, присутствием многотысячных американских войск в соседних странах, особенно в Ираке и Афганистане. Он опасается, что ему не на кого будет рассчитывать в критической ситуации, так как он находится в окружении проамерикански настроенных стран либо государств, на территории которых расположены американские войска или базы. Сегодня военной мощи ИРИ недостаточно, чтобы эффективно противостоять потенциальным противникам в лице Израиля и США. Все это обусловливает стремление Тегерана к обладанию ядерным оружием, что на практике означает озабоченность ИРИ приобретением своеобразного фактора сдерживания потенциального агрессора в условиях отсутствия явных и надежных союзников в регионе[31].

    Впрочем, в любом случае, пока можно говорить о сохранении преемственности региональной стратегии Ирана на центральноазиатском векторе (не исключая, конечно, подготовки и реализации в перспективе новой стратегии). Свой антиамериканский и антиизраильский курс президент ИРИ Ахмадинежад уравновешивает активизацией деятельности в региональных и международных организациях, и в этом плане центральноазиатское направление играет во внешней политике Ирана весьма заметную роль. При этом необходимо уверенно констатировать, что идеологическая составляющая, пресловутая идея «экспорта исламской революции», не является сколько-нибудь значимой в региональной политике Ирана и не грозит стать таковой в обозримом будущем, означая лишь попытку реинтеграции региона в исторический контекст. Как существующие, так и нарождающиеся противоречия, связанные с усилением стратегического соперничества в центральноазиатском регионе, имеют далеко не религиозные и не идеологические, а геополитические и геоэкономические основы. Скажем, Россия предпочла бы иметь дело с более предсказуемым Ираном в вопросах ядерной тематики или в таком регионе, как Ближний Восток, но в том, что касается Средней Азии и Каспия, то здесь совпадение интересов России и Ирана можно назвать почти идеальным. Почти аналогичным выглядит и соотношение интересов Ирана и Китая. Другими словами, центральноазиатская политика ИРИ не является антагонистической по отношению к политике наиболее весомых и перспективных игроков на нынешнем этапе «Большой Игры», а потому и вполне реалистической.

    Князев А. А.
    доктор исторических наук, профессор,
    директор регионального Филиала российского Института стран СНГ
    (Институт интеграции и диаспоры) в г. Бишкеке

    Примечания:

    [1] Бжезинский З. Великая шахматная доска. – М.: Международные отношения, 2003. – С. 166.

    [2] На долю Ирана в совокупном товарообороте всех стран Центральной Азии по итогам 2001 г. приходилось лишь 4%.

    [3] О пребывании Е. М. Примакова в Кабуле и Тегеране // Дипломатический вестник. – М., 1993.– № 15–16. – С. 65.

    [4] Интересно отметить, что в южной, кулябской группировке ПИВТ в последнее время идет рост, особенно среди молодых активистов, сторонников шиитского ислама. Этой группой руководит некий кори Иброхим, близкий к Саидумару Хусайни, заместителю председателя партии. В доме кори Иброхима проводится несвойственный суннитам-ханафитам обряд ашура, в котором принимают участие члены кулябской группировки ПИВТ.

    [5] РИА «Новости». – Душанбе, 2006. – 26 июля.

    [6] Безусловным лидером по объему прямых инвестиций в экономику Таджикистана в 2007 г., по данным министерства экономического развития и торговли РТ, является Россия (8,1 млн, или около 43%). – Regnum. – Душанбе, 2008. – 18 января. Согласно данным заведующего отделом макроэкономических исследований Института экономических исследований МЭРТ РТ Х. Умарова, прямые поступления от трудовых мигрантов, работающих в России составили в 2007 г. ,6 млрд. – Regnum. – Душанбе, 2008. – 13 февраля.

    [7] Арин О. А. Движение – все, цель – ничто! Законы международных отношений и Россия // «Профи». – М., 2001. – № 1–2.

    [8] Месамед В. И. Иран – Туркменистан: что впереди. Институт Ближнего Востока. По URL: http://www.iimes.ru/rus/frame_stat.html

    [9] Тurkish Newsletter: vol. 98-2:005, 12 January 1998, No 1.

    [10] В 2001–2003 гг. американскими политиками и СМИ усиленно муссировалась тема поддержки, оказывавшейся «Исламскому движению Узбекистана» со стороны Iranian Revolutionary Guard Corps (IRGC – Pasdaran-e Inqilab). – Terrorists trained by Iran tracked from Uzbekistan // The Washington Times. – 2002, April, 09. Дав прибежище группе участников ИДУ на своей территории, иранская сторона пыталась дистанцировать ИДУ от Саудовской Аравии и идеологии ваххабизма. И достигла определенных успехов: ряд лидеров ИДУ официально заявили (по иранскому радио) о размежевании с ваххабитами. Таким своеобразным способом снижая радикализм ИДУ, Иран пытается обеспечить себе платформу для диалога с правящим режимом РУ. Тем не менее Узбекистан был единственной страной региона, которая присоединилась к американскому эмбарго против Ирана.

    [11] Некоторый отпечаток на иранско-узбекистанские отношения накладывают, возможно, и сложности в двусторонних отношениях между Узбекистаном и Таджикистаном.

    [12] Доктрина конструктивной интеракции. Часть третья. Центр по изучению России, Центральной Азии и Кавказа (IRAS). «За последние годы постепенно Израиль расширил свое присутствие в регионе Центральной Азии, особенно в Казахстане. Это положение привело к стратегическому сотрудничеству Израиля со странами региона. Таким образом, с 2001 по 2005 г. в Казахстане подготовлены условия для доведения до максимума многосторонних отношений этой страны с такими странами, как Россия, Израиль, Турция и США… Руководители Казахстана стремятся к проамериканским принципам».

    [13] IRNA. – Tehran, 2005. – February, 15.

    [14] Доктрина конструктивной интеракции. Часть третья. Центр по изучению России, Центральной Азии и Кавказа (IRAS).

    [15] Источники в дипломатических кругах сообщали, что американские военные поддерживают присутствие США в Киргизстане, бывшей советской республике, так как это может помочь в подготовке воздушных ударов по Ирану. Источники также сообщали, что американские военно-воздушные силы резко активизировали свои действия, особенно на базе «Манас» возле Бишкека. Использование Кыргызстана имеет смысл, так как Ирак, Турция и страны Персидского залива уже нельзя рассматривать в качестве вариантов для нанесения удара по Ирану», – сказал дипломатический источник. «Это не значит, что удар будет нанесен, но, кроме Кыргызстана, другого выбора нет». – U.S. quietly sees C. Asia as Iran option // Middle East News Line, [http://www.menewsline.com/stories/2007/may/05_09_3.html]

    [16] ИА «24.кг». – Бишкек, 2007. – 24 мая.

    [17] «Соглашение, которое было подписано между Киргизстаном и США в 2001 году и которое было одобрено парламентом Киргизстана, определяет задачи этой авиабазы – она будет использоваться только для операции в Афганистане, которая направлена на борьбу с терроризмом», – подчеркнула она. – АКИpress. – Бишкек, 2007. – 22 мая.

    [18] Мехди Санаи. Отношения Ирана с центральноазиатскими странами СНГ. Социально-политические и экономические аспекты». – М., 2002. – С. 128.

    [19] IRNA. – Tehran, 2005. – December, 13.

    [20] Основные тезисы 13-й международной конференции по Центральной Азии и Кавказу «Региональное развитие: взаимодействие и столкновение стратегий» здесь и ниже изложены по: Вартанян А.М. Новые аспекты региональной стратегии Тегерана в регионах Центральной Азии и Закавказья. Институт Ближнего Востока. По URL: http://www.iimes.ru/rus/frame_stat.html

    [21] Вартанян А.М. Новые аспекты региональной стратегии Тегерана в регионах Центральной Азии и Закавказья. Институт Ближнего Востока. По URL: http://www.iimes.ru/rus/frame_stat.html

    [22] Подробнее см.: Мухин В. Военные вызовы Каспийского региона // Независимое военное обозрение. – М., 2004. – 16 января. – С. 2. Его же: Россия меняет свою военно-техническую политику в отношениях с Туркменией // Независимая газета. – М. 2003. – 12 ноября; IWPR. – Ашхабад, 2004. – 12 января.

    [23] О готовности России применением не только дипломатических мер отстаивать свои интересы на Каспии, свидетельствует документ «Позиция Российской Федерации в отношении правового режима Каспийского моря»: «Односторонние действия в отношении Каспия являются незаконными и не будут признаваться Российской Федерацией, которая оставляет за собой право принять такие меры, которые будут необходимы, и в то время, которое она сочтет подходящим, для восстановления нарушенного правопорядка и ликвидации последствий, возникших в результате односторонних действий». – Письмо постоянного представителя Российской Федерации при Организации Объединенных Наций от 5 октября 1994 года на имя генерального секретаря. А/49/475.

    [24] Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов отметил, что для его страны «остается неприемлемой практика односторонних действий на Каспийском море, в первую очередь в проведении нефтяных работ на тех участках, где отсутствует договоренность сторон». – Кузьмин Н. Каспий a la carte// Эксперт Казахстан. – Алматы, 2007. – № 39 (141), 22 октября.

    [25] Кузьмин Н. Каспий a la carte// Эксперт Казахстан. – Алматы, 2007. – № 39 (141), 22 октября.

    [26] IRNA. – Tehran, 2005. – July, 5.

    [27] Киргизия положительно смотрит на вопрос о постоянном членстве Ирана в ШОС, такое заявление сделал 15 июля 2006 г. заместитель главы МИД Киргизстана Кадырбек Сарбаев на встрече с главой парламентского комитета Ирана по международным отношениям и национальной безопасности Алаеддином Боружерди. – АКИпресс со ссылкой на IRNA. – Бишкек, 2006. – 16 июля. Иран может стать полноправным членом ШОС – эта позиция таджикской стороны содержится в совместном заявлении президентов Таджикистана и Ирана Эмомали Рахмона и Махмуда Ахмадинеджада по итогам официального визита президента РТ в Тегеран 9–10 февраля 2008 г. – Regnum. – Душанбе, 2008. – 10 февраля.

    [28] Бжезинский З. Великая шахматная доска. – М.: Международные отношения, 1999. – С. 140.

    [29] Наибольший потенциал конфликтности для Ирана сосредоточен на южном и юго-западном направлениях, особенно в районе Персидского залива и Ормузского пролива, что никаким образом не связано с интересами стран Центральной Азии. – См. подробнее: Князев А. А. Афганский кризис и безопасность Центральной Азии (XIX – начало XXI в.). – Душанбе: Дониш, 2004. – С. 527.

    [30] Программа девятого правительства. Секретариат Совета по информации правительства, 23.07–22.08.2005 (Барнаме-йе доулат-е нохом. Дабирхане-йе шоура-йе эттеларасани-йе доулат. – Мордад 1384). По URL: http//www.president.ir/fa/

    [31] Кулагина Л. М. Внешняя политика Ирана после президентских выборов 2005 г. Институт Ближнего Востока. По URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2006/22-01-06.htm

    Источник — islamrf.ru
    Постоянный адрес статьи —

  • Дмитрий Медведев провел переговоры в Туркмении

    Дмитрий Медведев провел переговоры в Туркмении


    Президент России Дмитрий Медведев побывал в Туркменистане, уточнив с туркменским президентом Гурбангулы Бердымухамедовым нюансы сотрудничества двух стран в современных экономических условиях.

    «Мы очень ценим те особые дружественные отношения, отношения стратегического партнерства, которые сложились между нашими странами, — заверил российский лидер на переговорах с Гурбангулы Бердымухамедовым. — Эти отношения имеют прочную основу, договорную основу и очень хорошую динамику. И, как мне представляется, за последнее время мы также внесли в эту динамику и свой вклад».

    Самый большой вклад в двустороннее сотрудничество по традиции вносит топливно-энергетический комплекс, где у сторон есть целый ряд договоренностей и проектов, которые сегодня приходится слегка корректировать. «Россия — наш давний партнер, с которым у Туркменистана сложены традиционные связи в данной области, и поэтому на основе существующих двусторонних соглашений мы готовы наращивать объемы экспорта туркменского природного газа, конечно, в Российскую Федерацию», — заявил Бердымухамедов.

    Россия, правда, к этому пока не готова. Действующий контракт «Газпрома» с Туркменией предполагает ежегодные поставки газа в объеме 10-30 миллиардов кубометров. В этом году, как рассказал вице-премьер российского правительства Игорь Сечин, «Газпром», естественно, выполнит свои обязательства, но по нижней планке — 10-12 миллиардов кубометров. «Эти объемы будут уточняться, и при наличии возможностей «Газпром» будет учитывать просьбу наших партнеров. Но это вопрос корпоративных договоренностей», — добавил он.

    Россия и Туркмения сошлись в оценках своих перспектив на европейском газовом рынке в ближайшие годы, в которые рост потребления газа в Европе будет постепенно расти вслед за ростом экономики. «Нам представляется тяжелым увеличивать в ближайшие годы экспортные поставки на Европу, особенно с учетом того, что там работают активно норвежские партнеры, есть другие источники поставок», — отметил Игорь Сечин. В связи с чем России и Туркмении приходится корректировать ряд совместных проектов. В частности, реконструкции и расширения Прикаспийского газопровода, по которому Ашхабад планировал направлять в Европу большие объемы своего газа. «Мы не замораживаем прикаспийский проект, — уточнил российский вице-премьер. — Мы имеем в виду реализацию всех договоренностей по нашему газовому сотрудничеству, но приоритеты будут определяться рыночной ситуацией».

    В такой ситуации Туркмения вполне объективно начинает искать для себя возможности на других рынках и особенно на китайском. Российскую сторону это нисколько не смущает. По крайней мере Игорь Сечин не видит никакой конкуренции с Туркменией на китайском направлении. «Условия работы Туркмении с Китаем отличаются от наших условий, потому что китайские компании кредитуют и заходят на развитие месторождений, участвуют в инвестициях, Туркменистан участвует в строительстве газопроводов. Думаю, что параметры цены контрактов надо рассматривать в комплексе», — пояснил он.

    Медленный рост мировой экономики делает невозможным реализацию ряда альтернативных газовых проектов, которые по задумке должны брать свое начало как раз в каспийском регионе. Например, идеи газопровода Nabucco, по которому каспийский газ в обход России мог бы попадать в Европу. В России ничего против газопровода вроде бы не имеют, но в перспективы его совсем не верят. «С учетом оценок туркменской стороны, европейских экспертов и мировых экспертов, текущая рыночная ситуация на газовом треке позволяет сказать, — и я об этом говорю без сарказма, — что перспектив у Nabucco нет», — заявил журналистам Игорь Сечин, предложив идеологам газопровода подождать до лучших времен. Правда, к тому времени вице-премьер России обещает запустить и «Северный поток», и «Южный поток».

    Такие прогнозы нисколько не мешают российским компаниям изучать свои возможности для участия в создании новых газопроводов. Так, «Газпром» может стать участником строительства газопровода TAPI, по которому газ из Туркмении через Афганистан мог бы пойти в Пакистан и Индию. «У «Газпрома» есть разные предложения, — рассказал Игорь Сечин о возможных вариантах участия в проекте. — Их формы могут быть разными, в зависимости от того, как партнеры видят себе это сотрудничество. Возможно, как подрядчик, как проектант, как полноправный участник консорциума. Близко время, когда будет выбираться лидер проекта, и «Газпром» может поучаствовать в тендерных процедурах по этому направлению, и если компания станет полноправным участником, то будет рассчитывать и на возможность участия в работе по сбыту объемов газа».

    Между тем

    В январе 2011 года Дмитрий Медведев выступит на экономическом форуме в Давосе и будет главным докладчиком на первой пленарной сессии, заявил помощник президента РФ Аркадий Дворкович. Акцент будет сделан на модернизацию экономики России и сотрудничество с иностранными партнерами.

    №5320 (241) от 25 октября 2010 г.

    Источник — Российская газета
    Постоянный адрес статьи —

  • В Киргизии началась атака на пророссийские партии

    В Киргизии началась атака на пророссийские партии

    В Киргизии началась атака на пророссийские партии

    Робкие надежды на стабилизацию ситуации в Киргизии не оправдались. После прошедших парламентских выборов в республике возобновились акции протеста. На площадях каждый день митингуют люди, которые заявляют о недовольстве итогами выборов и требуют пересчета голосов. ЦИК республики отступает перед таким натиском и не оглашает результаты голосования.

    «Бакиевские не пройдут! Наши дети не для этого отдавали жизни в апреле у Белого дома!» – победа на парламентских выборах партии «Ата Журт» вызвала ожесточенные протесты со стороны нескольких сотен человек. Акции протеста против результатов выборов прошли в Бишкеке, Нарыне, Баткене. В столице митингуют от нескольких десятков, до пары сотен человек, требующих пересчитать голоса и не пускать «Ата Журт» в парламент. Митингует одна и та же группа – людей, представляющихся родственниками погибших 7 апреля у Белого дома, подвозят микроавтобусами. Ровно в 16.00 акция протеста заканчивается, чтобы возобновиться на следующий день. Одновременно с этим уже восемь дней митингует примерно равное количество партии «Бутун Кыргызстан». Они утверждают, что их партия преодолела пятипроцентный порог и прошла в парламент.

    Официальные итоги выборов в парламент до сих пор не оглашены, ЦИК решил сверить более 2 тыс. поступивших факсом копий протоколов с оригинальными версиями, работа идет медленно, по некоторым данным уже обнаружены «существенные расхождения». Сколько времени Центризбирком будет держать в неведении избирателей, неизвестно, в одном из интервью представитель ЦИКа заявил, что процесс обработки голосов может затянуться «хоть до Нового года».

    По мнению наблюдателей, столь долгий процесс вызван не столько техническими трудностями, сколько сложной политической обстановкой – недовольных выборами в стране много, в числе проигравших – сразу несколько провластных партий, а среди выигравших – оппозиционеры.

    У так называемых революционных сил есть несколько вариантов того, как не пустить соперников во власть, «правильно» пересчитать голоса; ввести в действие задним числом (такое в Киргизии возможно) закон о люстрации, запрещающий чиновникам, работавшим при прежней власти занимать госдолжности; спровоцировать массовые волнения, обвинить во всем случившемся своих политических противников и нейтрализовать их; договориться с президентом Розой Отунбаевой, которая может, соблюдая определенные процедуры, распустить нынешний состав парламента.

    Реализация любого из вышеперечисленных вариантов или «коктейль» из нескольких однозначно могут привести к ожесточенному противостоянию сторонников конкурирующих партий. Местные политические тяжеловесы имеют не только политические, но и «боевые крылья» численностью если не в сотни, то в десятки вооруженных боевиков точно.

    Наиболее вероятное место, где может произойти вспышка недовольства, – юг страны. Именно там нынешняя власть слабее всего контролирует ситуацию, и именно там у «Ата Журта» и «Бутун Кыргызстана» наибольшее количество сторонников. Как стало известно «НГ», власти готовятся подавить возможные беспорядки – к примеру, за последние дни из Бишкека в Ош по воздуху переброшено несколько сот солдат.

    Одним из направлений, по которому проигравшие на выборах провластные партии решили действовать, – это критика России и партий, добившихся победы при ее помощи. Антироссийская риторика и крики об угрозе потери суверенитета, а также «предательстве родины» главным образом бьют по партиям «Ар Намыс» Феликса Кулова и «Республика» Омурбека Бабанова.

    В организации подобных мероприятий замечены члены проамериканской партии «Ата Мекен», а также некоторые сотрудники НПО. Так, накануне в Бишкеке у посольства России прошла акция «Путин, прочь руки от Кыргызстана!». Само мероприятие оказалось весьма показательным – собравший на мероприятие десять сторонников Илья Лукашов одновременно говорил от имени всего народа Киргизии, требовал от России не вмешиваться во внутренние дела республики и тут же отмечал, что ни он, ни страна «не отказываются от российской помощи и грантов». Любопытно, что представившийся «независимым журналистом» Лукашов на самом деле является редактором финансируемого на деньги США информационного ресурса.

    Помимо политических рисков неопределенность с результатами выборов влечет за собой значительные затруднения в работе госаппарата и отсутствие денежной помощи из европейских стран (деньги придут только после начала работы парламента).

    В свете последних событий будущая эффективность парламентской республики по-киргизски выглядит все сомнительнее. Участники политической борьбы в стране демонстрируют все меньше качеств, необходимых для нормальной работы парламента, вместо диалога, ведущего к достижению компромиссов, они предпочитают выяснять свои противоречия на улицах.

    Бишкек

    Григорий Михайлов Источник — Независимая газета
    Постоянный адрес статьи —

  • Все дороги ведут в Стамбул

    Все дороги ведут в Стамбул

    Турция пользуется сегодня наибольшей популярностью за все время после Османской империи. Но способна ли она одновременно угодить всем своим новым друзьям?

    АНКАРА, Турция. Быть сегодня Турцией здорово. Ее экономика, которую глобальная рецессия едва поцарапала, в первом квартале текущего года выросла на 11,7 процента, а во втором на 10,3. Возрождая традиции Османской империи, Турция выступила за введение безвизового режима с Сирией, Иорданией и Ливаном, а также приближается к созданию зоны свободной торговли с ними. Кроме того, Турция это сила не только регионального масштаба, но и все чаще общемирового. Она будет скоро председательствовать в Совете Европы, она является наблюдателем в Совете по сотрудничеству стран Персидского залива, а также новым другом таких организаций как АСЕАН и Южноамериканский общий рынок Mercosur. И весь мир сегодня пробивается поближе к ее порогу. Когда я на этой неделе был в Анкаре, там находился министр иностранных дел Судана; французы, австрийцы и поляки только что завершили свои визиты. Туда регулярно совершают свои паломничества высокопоставленные политики из Ирака. Турция превратилась в чистого экспортера дипломатических услуг. «Впервые они обращаются к нам за советом», — говорит весьма американизированный заместитель турецкого министра иностранных дел Селим Энель (Selim Yenel), отвечающий за отношения с Вашингтоном.

    Подобно своим собратьям из числа развивающихся держав, таких как Бразилия и ЮАР, Турция была когда-то государством, где господствовали правые. Запад во времена холодной войны мог совершенно спокойно рассчитывать на нее, держа страну на поводке. И подобно этим странам, Турция сегодня приобрела уверенность в себе и ощущает, что больше ей никому принадлежать не надо. Теперь эти государства – самостоятельная сила. Турция и Бразилия продемонстрировали это – к досаде Вашингтона – в мае текущего года, когда они договорились с Ираном о том, что он не будет производить ядерное топливо оружейной концентрации. Что любопытно, Турция, Бразилия и Нигерия входят сегодня в состав Совета Безопасности ООН, а ЮАР с Индией будут представлены там в будущем году. Просто убийственная череда развивающихся держав, позволяющая по-новому взглянуть на сегодняшний мир без гегемонов и с несколькими центрами силы.

    Но в плане дипломатии Турция важнее остальных стран из этого ряда. Только Турция является в основном мусульманской страной, находящейся на Ближнем Востоке, на расстоянии вытянутой руки практически от всех кризисных зон на нашей планете. И по этой причине также крайне важен вопрос о том, какого рода силой будет Турция. Турецкие дипломаты, прекрасно осознавая, что на них смотрит весь мир, без промедлений заверяют всех и каждого, что Турция это либеральная и светская страна, и что самое главное, она с ответственностью относится к своему влиянию, оказываемому на регион и за его пределами.

    Конечно, возникают вопросы в связи с быстрой чередой событий прошедшей весны. Турция сначала преподнесла ненужный подарок со сделкой по Ирану и проголосовала против выдвинутой США резолюции ООН о введении санкций против этой страны, а затем гневно отреагировала на действия израильских коммандос, которые в ходе страшно неумелой операции по захвату каравана судов, шедших из Турции в Газу, убили восемь граждан Турции. Совпадение этих событий по времени создало гнетущее впечатление, что Турция относится к Ирану как к другу, а к Израилю как к врагу. Турецкая политика «нулевых проблем с соседями» выглядит так, будто Анкара готова поссориться со своими старыми друзьями на Западе, дабы успокоить страны, находящиеся с ней по соседству, в том числе, самые отвратительные. Томас Фридман (Thomas Friedman) из New York Times написал, что Турция, похоже, очень хочет «присоединиться к фронту сопротивления Израилю, куда входят ХАМАС, «Хезболла» и Иран».

    Думаю, что это чепуха. Для начала, что касается Израиля. Все, с кем бы я ни беседовал, включая самых резких критиков правящей Партии справедливости и развития (ПСР), говорят о том, что общественность была крайне возмущена этим событием. Ей постоянно говорят, что со времен Османской империи ни один мирный житель Турции не погибал от рук иностранных военнослужащих. Возмущение это настолько сильно, что ни одно турецкое правительство не сможет сохранить свою легитимность и популярность, если не потребует от Израиля извинений (другой вопрос – называют ведущие государственные и политические деятели этот инцидент государственным терроризмом или нет). Турция до сих пор ждет таких извинений. А что касается Ирана, то совершенно очевидно одно: министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу (Ahmet Davutoglu) и его команда действительно считали, что Запад одобрит заключенную ими сделку, согласно которой Иран согласился вывезти из страны для обогащения в мирных целях 1200 килограммов урана. То, что они ошиблись, в равной степени свидетельствует как о двойственности американского президента Барака Обамы в вопросе взаимодействия с Ираном, так и о глухоте и неискренности Турции.

    Тем не менее, турецкие официальные лица признают, что поставили под угрозу новую репутацию своей страны, и что теперь придется проводить серьезные реставрационные работы. «Нам надо будет найти что-то яркое», — сказал мне Энель. Может быть, Турции удастся уговорить ХАМАС освободить похищенного израильского солдата Гилада Шалита? (Дай-то Бог.) Премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган несколько ослабил свое неотступное внимание к Газе и предательству Израиля, а следственная комиссия ООН в начале 2011 года может дать свою окончательную оценку инциденту с караваном судов (турки надеются, что это заставит Израиль извиниться).

    Смешно говорить о том, что Турция предпочла Западу Ближний Восток или ислам. Стремление Турции стать полноправным членом западного клуба, в том числе, Евросоюза, по-прежнему является мощной движущей силой. Но Турция стремится ко многим целям, и часть из них может вступать в противоречие с другими. Страна хочет стать региональной силой в своем регионе, который с огромной подозрительностью относится к Западу, к Израилю и к Соединенным Штатам; суннитской державой, играющей роль посредника суннитов в Ливане, Ираке и в прочих местах; соучредительницей нового альянса развивающихся стран во всем мире. Но одновременно она хочет быть надежной союзницей Запада. Когда Турции приходится выбирать между этими ролями, фактор соседства одерживает верх, и тогда мы получаем голосование против санкций по Ирану. На состоявшемся на этой неделе в Брюсселе саммите НАТО, например, Давутоглу выразил сомнение по поводу противоракетной обороны, потому что любая подобная система будет нацелена на такие государства, как Иран и Сирия. А Турция отказывается считать данные страны угрозой.

    Турецкие официальные лица утверждают, что они выступают за «всеобщие ценности», которые стоят в центре общественного дискурса, а то и политики на Западе. Но они, похоже, дают своим собратьям-мусульманам карт-бланш в вопросе прав человека. Широко известно, как Эрдоган попытался реабилитировать суданского президента Омара Хасана аль-Башира, заявив, что «мусульманин не может совершить акт геноцида». Эрдоган также публично поздравил иранского президента Махмуда Ахмадинежада с победой на выборах в 2009 году, которые осудили практически все, назвав подтасованными. Турецкие дипломаты говорят, что в частном порядке они разговаривают с партнерами жестко. Но автократические режимы не обращают внимания на упреки, звучащие в частном порядке.

    В отличие от Китая и даже Индии, Турция не говорит о «суверенитете», защищая злоупотребляющие своей властью режимы. Она придерживается «западной» точки зрения в вопросах международного права. Ее проблема – в окружении. Если ты слишком серьезно относишься к правам человека, то ты не можешь быть региональным лидером на Ближнем Востоке. Но проблемы также связаны с нерешенным пока вопросом о характере демократии в самой Турции. Прошло восемь лет с момента прихода Эрдогана к власти, и нерелигиозные турки по-прежнему сомневаются в преданности его самого, а также ПСР делу защиты прав человека, толерантности и власти закона. Многие люди из числа беседовавших со мной считают, что проведенный недавно референдум по конституции, который уменьшил власть армии над судебной системой, свидетельствует о дальнейшем укреплении турецкой демократии. Но другие – а их также большое количество – считают референдум опасным заговором ПСР, цель которого усилить контроль партии над государством. Нерелигиозные турки опасаются, что их страна становится все более консервативной – пусть пока не в крупных городах, но в сельских районах центра страны определенно.

    Со времен Кемаля Ататюрка Турция была предана своему «европейскому призванию». Однако Ататюрк был современно мыслящим деятелем, но не либералом. Один из его лозунгов звучал так: «Все для народа, несмотря на народ». И если антиклерикализм кемалистов не стал рецептом для создания либерального индивидуализма в европейском стиле, то и возрождение силами ПСР ориентированного на рынок умеренного ислама таковым тоже не является. Турецкая демократия пока не «консолидирована», как отметил один политолог.

    Турция это вполне успешное государство, и у Запада есть все основания для того, чтобы приветствовать ее. Тот имидж умеренного и толерантного космополитизма, который она предъявляет ближневосточной аудитории, укрепляет не только «мягкую силу» Турции, но также глобальный мир и безопасность – по крайней мере, в долгосрочной перспективе. А это уже сам по себе весьма солидный успех. Но Турция не хочет довольствоваться ролью самой яркой звезды в находящемся во мраке окружении. Она хочет играть свою роль и на мировой арене. И такие устремления могут заставить Анкару начать поиски равновесия между соперничающими между собой ролями этой страны.

    Оригинал публикации: All Roads Lead to Istanbul

    Джеймс Трауб (James Traub)

    («Foreign Policy», США) Источник — ИноСМИ
    Постоянный адрес статьи —

  • Индия и Россия возрождают сотрудничество

    Индия и Россия возрождают сотрудничество

    На прошлой неделе Индия и Россия уточнили свои планы по предоставлению Индии в течение десяти лет 250 – 300 совместно разработанных истребителей пятого поколения (FGFA) и 45 многоцелевых транспортных самолетов (MTA). Индийский министр обороны подчеркнул, что эти воздушные суда станут флагманом совместных индийско-российских разработок, взяв за образец успех программу крылатых ракет Брахмос (Brahmos).

    Партнерство стран в области обороны не обходится без шероховатостей. Индия уже поднимала вопрос о неоправданных задержках при поставках российских защитных систем, что привело к значительному росту расходов. Так, Индия в конце концов заплатит России 2,34 миллиарда долларов за поставку авианосца «Адмирал Горшков», окончательно запланированную на 2012 или 2013 год; в 2004 году, когда была задумана эта сделка, речь шла всего о 974 миллионах долларов. Еще один пример: Индия надеялась получить ядерную подводную лодку «Акула –II» в прошлом году, однако ее поставка отложена на март 2011 года.

    И, тем не менее, обе стороны намерены поддерживать тесные связи. Российский президент Дмитрий Медведев прибудет в Индию в декабре этого года, чтобы подписать контракт о совместной разработке истребителя пятого поколения (FGFA). Российский главнокомандующий тоже планирует посетить Нью-Дели в следующем месяце; а позже, в январе 2011 года, Индию посетит командующий российским флотом. Армии двух стран проведут на территории Индии в конце этого месяца совместные учения по борьбе с терроризмом; в будущем году подобные учения пройдут на территории России.

    Несмотря на важные изменения в международных отношениях после окончания «холодной войны», сближение интересов двух стран привело к стабилизации отношений между Индией и Россией. За исключением небольшого охлаждения в период президентского правления Бориса Ельцина, Нью Дели и Москва добились чрезвычайных успехов в формировании ровных отношений между странами, какими они были в советские времена.

    После «холодной войны», когда нормы международной политики находятся в состоянии непрерывного изменения и заново формируются условия мировой торговли, и Индия, и Россия в течение нескольких лет боролись за определение своих отношений с другими крупными фигурами на мировой сцене. Хотя глобальный престиж и влияние Индии возросли, в стране многие по-прежнему видели в России союзника по противостоянию «униполярному мировому порядку». Самым заметным проявлением этой тенденции была попытка сформировать «стратегический треугольник» Россия-Китай-Индия. Первоначально эту идею предложил бывший российский премьер-министр Евгений Примаков во время своего визита в Индию в 1998 году. Примаков доказывал, что подобная структура могла бы стать силой, способствующей региональной и международной стабильности. Однако, поскольку каждое из государств предполагаемого «треугольника» в продвижении своих собственных интересов зависело от США, проект так и не вышел за рамки пустых разговоров.

    Сейчас, когда США переживают относительный спад, Россия и Индия борются с последствиями возможной гегемонии Китая в стратегической ситуации в Азии. Хотя эта тема и не обсуждается открыто, но именно она определяет быстроту, с которой страны идут на возобновление своих отношений. Разумеется, оборона остается центральным вопросом в двусторонних отношениях России и Индии: Россия крупнейший поставщик систем вооружения для Индии. Однако связи в области обороны охватывают широкий спектр деятельности, в том числе совместные исследования, конструкторские разработки и совместное производство. В настоящее время Индия производит на своей территории некоторые российские оборонные продукты, включая сверхзвуковую ракету «Брахмос», танк Т-90 и истребитель «Сухой».

    Россия согласилась на дальнейшее расширение связей с Индией в области обороны, по содержанию и по спектру, и идет на сотрудничество в таких сложных высокотехнологичных областях, где Соединенные Штаты и другие западные страны, похоже, не спешат делиться своими достижениями. Во время поездки Путина в Нью-Дели в начале этого года были подписаны важные оборонные контракты, среди них – договор на 1,2 миллиарда долларов по обеспечению 29 дополнительных палубных истребителей МиГ-29К и соглашение на дополнительные сорок истребителей Су-30МКИ для индийского воздушного флота.

    Несмотря на эти достижения, привилегированная позиция России как поставщика Индии номер один в области обороны становится проблематичной, поскольку Индия сместила свои приоритеты в сторону приобретения современного высокоточного оружия, для поставок которого Россия не имеет достаточного оснащения. Уже сейчас растущие связи Индии в области обороны с Израилем и постепенное открытие американского рынка вооружений уменьшили потребность страны в системах вооружений российского производства. Индийские военные критически относятся к излишней опоре на приобретении средств обороны у России, особенно в свете затянувшегося спора вокруг переоборудования «Адмирала Горшкова».

    И все же Россия остается единственным государством, готовым поделиться оборонными технологиями стратегического характера с Индией, включая авианосцы и ядерные подводные лодки. Не менее важно и то, что Россия – единственная мировая держава, которая отказалась от продаж оборонных технологий Пакистану. Сотрудничество в области мирной ядерной энергетики между двумя странами тоже набирает темпы, что видно и по комплексной сделке и договору о строительстве двух электростанций в индийском штате Тамил Наду, помимо уже сооружаемых Россией четырех реакторов.

    Быстро ухудшающееся состояние с безопасностью в Афганистане также в последние годы сблизило Индию и Россию. Недавнее заявление Москвы о том, что ситуация в Афганистане «влияет на безопасность» и Индии, и России, подчеркивает сближение их позиций и интересов по этому вопросу. Их растущее сотрудничество в вопросе Афганистана пришлось на тот момент, когда растет разочарование Индии в подходе к этому конфликту западных стран. Поскольку Нью-Дели в стремлении обезопасить свои интересы ищет альтернативных политических решений, партнерство между Индией и Россией, вероятно, будет лишь укрепляться.

    Харш В. Пант преподает в Лондонском королевском колледже на кафедре оборонных исследований. Он также сотрудничает с Центром научных и оборонных исследований и Институтом Индии королевского колледжа. В настоящее время сферу его интересов составляют проблемы обороны и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

    Оригинал публикации: India, Russia Revive a Time-Tested Partnership

    («World Politics Review», США)
    Харш В. Пант (Harsh V. Pant) Источник — ИноСМИ
    Постоянный адрес статьи —

  • Проекты South Stream и Nabucco могут оказаться ненужными

    Проекты South Stream и Nabucco могут оказаться ненужными

    Неурегулированные вопросы с целым рядом стран тормозят строительство газопровода «Южный поток», к которому «Газпром» изначально планировал приступить в конце этого года (на фото — глава российской монополии Алексей Миллер)

    Конкурирующие проекты по диверсификации поставок газа в Европу — Южный поток (South Stream) и Nabucco — одинаково буксуют. У каждого возникли свои причины для переноса строительства газопроводов на более поздний срок. Турция не выдает разрешение на прокладку трубы по своей эксклюзивной экономической зоне Черного моря для South Stream. А акционеры Nabucco не находят газа для заполнения трубы. Эксперты считают, что оба мегапроекта рискуют опоздать с выводом газа на рынок. К тому моменту в Европе может появиться избыток сжиженного газа.

    В начале недели проект South Stream стал одной из основных тем переговоров премьеров РФ и Италии Владимира Путина и Сильвио Берлускони. Как заверил господин Берлускони, партнерам удалось убедить Турцию разрешить прокладку трубы через свои территориальные воды. В «Газпроме» рассчитывают получить от турецкой стороны разрешение на строительство South Stream в «установленный срок». Напомним, премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган еще в августе 2009 года пообещал оформить разрешительную документацию на прокладку трубопровода в эксклюзивной экономической зоне своей страны до 1 ноября 2010 года. Однако за две недели до истечения этого срока Анкара держит паузу. «В правительстве никто ничего не говорит, никакого движения по проекту нет. Разрешение быстро не выдадут»,- подтверждает президент Турецкого центра международных отношений и стратегического анализа Синан Оган.

    Турция — не единственная проблема South Stream. «Еще остаются проблемы в отношении прохождения South Stream через некоторые страны,- признал в минувшую субботу Сильвио Берлускони.- И мне придется поработать с дипломатической точки зрения в отношении одной из них и убедить ее, чтобы она не выдвигала каких-либо трудностей по этому проекту». Как писал «Ъ», речь идет о Болгарии, которая требует контроля в вопросах аренды земли под газопроводом, доли в СП и транзитной ставки.

    Кроме того, как рассказал источник «Ъ», близкий к оператору проекта South Stream AG, развитию проекта мешает конфликт акционеров. «Итальянцы блокируют все решения, предложенные Москвой. «Газпром» хотел снизить долю ENI за счет привлечения более лояльных партнеров, однако ENI жестко требует сохранить паритет в долях,- рассказал собеседник «Ъ».- Оптимальным решением было бы заменить итальянцев на французов или немцев, однако этот вопрос держат на контроле высшие лица РФ и Италии». В результате ENI до сих пор не дала согласия на привлечение французской EDF и немецкой Wintershall за счет снижения своей доли.

    Несмотря на это в «Газпроме» рапортуют, что проект набирает обороты. «South Stream реализуется строго по графику. Мы уже закончили инженерные и рекогносцировочные изыскания в Черном море, завершили разработку ТЭО морского участка газопровода,- пояснили вчера «Ъ» в информационном управлении «Газпрома».- Национальные ТЭО South Stream на суше в странах-участницах проекта будут готовы в течение ближайших месяцев». Так, вчера глава «Газпрома» Алексей Миллер и гендиректор румынской Transgaz S.A. Флорин Косма подписали меморандум о намерениях по подготовке ТЭО South Stream на территории Румынии. В случае положительных результатов оценки в первом квартале 2011 года стороны подпишут межправительственное соглашение о сотрудничестве по этому проекту.

    Строительство South Stream, обещают в «Газпроме», начнется в 2013 году, а газ европейские потребители получат уже в конце 2015-го. Впрочем, опрошенные «Ъ» эксперты напоминают, что год назад «Газпром» планировал начать строительство в конце 2010 года, и полагают, что сроки строительства могут быть снова сдвинуты. Глава Rusenergy Михаил Крутихин поясняет, что реальным показателем движения проекта будет подписание или неподписание обязывающего соглашения между акционерами в декабре 2010 года. «South Stream не хватает не только разрешений на укладку трубы, но и финансирования. Газопровод будет проходить по странам, которые после кризиса 2008 года оказались в предбанкротном состоянии, все, кроме Австрии. Поэтому возникает большой вопрос, найдут ли эти страны деньги на проект — €8-24 млрд. А поскольку Евросоюз не готов присвоить South Stream статут трансъевропейского, то рассчитывать на финансирование из источников ЕС и низкую ставку по кредитам не приходится».

    С аналогичными проблемами сталкивается и конкурирующий с South Stream проект газопровода Nabucco. По информации газеты Der Standard, окончательное инвестиционное решение по нему отложено до 2011 года, так как переговоры с Азербайджаном о поставках газа затягиваются. «Мы пересматриваем график из-за ситуации с поставщиками. Акционеры ведут переговоры о контрактах на поставку газа, на основании которых будет принято окончательное инвестиционное решение»,- подтвердил представитель Nabucco.

    Азербайджан готов продавать газ тому, кто даст лучшую цену. И если еще полгода назад акционеры Nabucco рассчитывали закупать в этой стране 10-15 млрд кубометров газа, то сейчас это поставлено под сомнение. Недавно Турция и Азербайджан подписали соглашение о поставках 2 млрд кубометров азербайджанского газа. «Первоначально планировали поставлять весь этот газ в Nabucco, но сейчас решили 800 млн кубометров из них продавать на внутреннем рынке Турции. То есть Nabucco остается без ресурсной базы»,- считает Синан Оган. Заполнить трубу может иракский газ. Министр энергетики курдского правительства в Северном Ираке Ашти Хаврами обещает поставками в середине 2011 года обеспечить половину мощности Nabucco.

    При этом власти Турции упрекают ЕС в небрежном планировании проекта и политическом узколобии в отношении первоначального поставщика ресурсов для проекта — Ирана. «Иран — это естественная альтернатива как ресурсная база»,- заявил министр энергетики Турции Танер Йилдиц, указав, что европейцы должны быть более гибкими. «В конце концов Nabucco реализуют, но с переносом сроков строительства»,- считает турецкий эксперт. С ним согласен Михаил Крутихин, который отмечает, что спасти проект может вывод иранского газа в Европу под торговой маркой туркменского или турецкого.

    В результате оба мегапроекта рискуют оказаться невостребованными с точки зрения конечных потребителей. Михаил Крутихин предполагает, что при сохранении нынешней конъюнктуры цен на европейских рынках «оба проекта могут опоздать, поскольку доля СПГ стремительно растет». «Если Катар снимет, как планировал, мораторий на добычу с северного купола месторождения Дом, то европейский рынок зальют дешевым газом»,- рассуждает господин Крутихин. Нигерия готова поставлять газ в Италию и Испанию по $163 за 1 тыс. кубометров, а Тринидад и Тобаго уже поставляет по $205 во Францию. Тогда как российский газ в среднем продается по $305-308, без учета маржи посредников. В случае сохранения этого тренда оба трубопроводных проекта, South Stream и Nabucco, подвисают и находятся примерно в одинаковом состоянии.

    Глава East European Gas Analysis Михаил Корчемкин подтверждает, что South Stream и Nabucco идут на те рынки, которые вызывают обеспокоенность Алексея Миллера. На прошлой неделе он сообщил Владимиру Путину, что «Центральная Европа демонстрируют очень хорошие темпы роста отбора газа, в сравнении с 2009 годом. Но, к сожалению, тенденция в Южной, Юго-Восточной, Восточной Европе другая». Все опрошенные эксперты говорят о том, что в ближайшие два-три года в Европе появится так много регазификационных терминалов для сжиженного природного газа, локальных газопроводов типа Турция-Греция и интерконнектеров, соединяющих соседние страны, что Европа будет испытывать профицит природного газа. В этих условиях, отмечает Михаил Корчемкин, риск замораживания капитала в дорогих газопроводах слишком высок. Ведь миллиарды, затраченные на South Stream и Nabucco, не будут работать эффективно, потому что труба не принесет дополнительной прибыли.

    Наталья Гриб, Седа Егикян

    Источник — Коммерсант

    Постоянный адрес статьи —

  • Западно-Азиатский Союз спасет регион от вторжения Запада?

    Западно-Азиатский Союз спасет регион от вторжения Запада?

    Гюльнара Инандж

    Эксклюзивное интервью   с известным турецким политологом  и исследователем Мехметом Перинчеком.

    Мехмет Перинчек (Mehmet Perinçek) родился в 1978 г. в Стамбуле. Окончил юридический факультет  Стамбульского университета. 2005-2006 гг. работал в Московском Государственном Университете Международных отношений (МГИМО). В 2007-2008 гг. в рамках проекта МИД Турции занимался исследованиями в госархивах РФ. Более 10-ти лет в русско-советских архивах занимается исследованием по темам Турецко-советские отношения и Армянский вопрос.

    — Президент Азербайджана Ильхам Алиев 16 августа, после подписания соглашения между Азербайджаном и Турцией О стратегическом сотрудничестве и взаимной помощи, заявил об историческом значении данного документа.

    Можно сказать, что азербайджано-турецкие отношения вступили на новый исторический этап. Азербайджан из незащищенного постсоветского государства, нуждающегося в постоянной поддержке Турции, превратился в равноправного партнера с развивающейся экономикой и в опору Анкары в ее региональной политике. К каким стратегическим целям двигаются наши страны на нынешнем этапе?

    — Оценивая турецко-азербайджанские отношения и их будущее, нужно, в первую очередь, обсудить протокол, подписанный с Арменией премьер-министром Турции Реджепом Тайыпом Эрдоганом.

    Этот протокол, подписанный под давлением Вашингтона в рамках региональных планов США, наносит серьезный ущерб национальным  интересам Турции. Протокол также навредил турецко-азербайджанским  отношениям.

    Анкара не осведомила Баку о тайных встречах с Арменией, и, к сожалению, Азербайджан о секретных играх за его спиной узнал от российских спецслужб. С раскрытием тайных переговоров заявление, сделанное высокопоставленными турецкими чиновниками официальному Баку — мы, избавившись от Кипра, годами лежащего на нас грузом, избавились, вы тоже отдайте Карабах и избавьтесь — еще более усугубило кризис между странами. Тень, накрывшая доверительность взаимоотношений между Анкарой и Баку, еще более сгустилась с подписанием турецко-армянского протокола, не учитывающего разрешение нагорно-карабахского конфликта.

    Далее, запрещение вноса Азербайджанского флага на футбольный матч между Турцией и Арменией интересен с позиции демонстрации настоящего лица этого протокола.

    США в своей турецкой политике, направленной на превращение Турции в легко проглатываемый кусок, применяют тактику отделения Турции от Азербайджана и Азербайджан от Турции.

    Обязательно нужно нарушить эту игру. Но это возможно не словами, а действиями. Первым действенным шагом является заявление турецкого правительства об аннулировании подписанного с Арменией протокола. Может быть, по причине давления протокол не представляется на рассмотрение TBMM (турецкого парламента), но не полный отказ от него оставляет подозрение в том, что документ сохранен для удобного времени.

    Но наши братья в Азербайджане обязательно должны знать, что если нынешнее правительство не выбросит протокол в мусорную урну, то это сделает первое национальное правительство. Стратегическое сотрудничество между нашими странами должно опираться на конкретные основы, разрешающие наши проблемы. Турция стоит лицом к лицу с угрозой сепаратистского террора, часть азербайджанских территорий находятся под оккупацией. Это основные наши проблемы. Нужно развивать сотрудничество, способное разрешить эти проблемы.

    Ответом на этот вопрос может быть формула создания Западно-Азиатского Союза. Для предотвращения постореннего вторжения и террора в регион, для защиты территориальной целостности стран этой географии, сохранения безопасности, развития и защиты мира, такие страны, как  Турция, Сирия, Иран, Ирак, Азербайджан и Турецкая Республика Северного Кипра должны реализовать региональный союз.

    — Визиты президента Турции А. Гюля в Баку, президента России Д.Медведева в Ереван и Баку создали серьезную почву для комментариев и дискуссий.

    — Действительно, визиты Медведева и Гюля в Южный Кавказ привлекают внимание. Не совсем ясно,  являются ли эти визиты параллельными шагами Москвы и Анкары для решения региональных проблем или взаимная «перестрелка».

    Не было сделано никаких заявлений о деталях соглашения, подписанного в ходе визита А. Гюля в Баку. Является ли это соглашение одним из очередных текстов, подписываемых  с каждой страной, или определяет стратегию решения проблемы обеих стран в вопросах международной безопасности, усилит ли  оно экономическое сотрудничество?

    По-моему, для развития турецко-азербайджанских отношений и роста позиций Турции важное значение имеет отказ Анкары от протокола, подписанного с Арменией. Нужно начать с этой точки. Без этого все другие предпринимаемые шаги не будут расцениваться иначе, чем показуха, и будут лишены искренности.

    Продление срока использования российских военных баз в Гюмри в ходе визита главы РФ в Армению и обещание Азербайджану продажи ПВО С-300 демонстрирует двойную политику Москвы в регионе. Россия одновременно не хочет уступить Армению США и испортить отношения с Азербайджаном.

    Известно, что главной целью США является Центральная Азия. Для достижения этой цели нет другого пути, как поставить Россию на колени. В цепи цветных революций, проводимых для кольцевания России, Кавказ играет важную роль. Так как единственные в регионе военные базы размещены в Армении, эта страна приобретает особую роль в американской политике. С точки зрения США, изолирование Армении от России лежит на турецко-армянском сближении.

    Армянский протокол, являющийся плодом Вашингтона, нацелен на ослабление зависимости  Армении от России путем открытия армяно-турецких границ и ее интеграции в Евроатлантическую систему посредством Турции.

    Россия пытается защититься от этого. Визит Д. Медведева в Ереван и лонгирование расположения российских баз в Армении является частью этого. К тому же планируемые на осень учения НАТО в Армении еще более усилили попытки Кремля не потерять контроль над Арменией.

    Азербайджанские власти в продлении срока военных баз не видят угрозу для своей безопасности, поэтому не оказывают давление на эти процессы. Точкой исхода визита Медведева в Ереван является не армяно-азербайджанский конфликт, а российско-американское соперничество.

    — В таком случае, турецкая военная база в Азербайджане создала бы баланс сил в регионе.

    — Сообщается, что президент Турции Абдулла Гюль предложил размещение в Азербайджане турецких военных баз. Но официальные источники не сделали никаких заявлений. Развитие турецко-азербайджанских связей во всех отраслях – политической, экономической, военной, культурной и других полноценны. Размещение в Азербайджане турецких баз может сыграть положительную роль в международной безопасности обеих государств и регионального мира.

    Но базы также в результате проамериканской политики могут подтолкнуть регион к внутренним бесконечным конфликтам. Если эти базы будут открыты, как военные базы НАТО, то поставят Азербайджан против России и Ирана.

    Другими словами, наши страны будут использованы во имя проектов США и брошены  в огонь не ради интересов Азербайджана и Турции, а  во имя выгод заокеанских держав и сил.

    Премьер-министр турецкого правительства Реджеп Тайып Эрдоган 32 раза перед СМИ заявлял о том, что он является соглавой проекта США  Большой Ближний Восток (ББВ), который нацелен на изменение границ 24-х мусульманских стран, куда также входит и Турция, что еще более усиливает наши сомнения.

    К этому можем добавить секретное соглашение из 9-ти пунктов и двух страниц,  подписанное между А. Гюлем и экс-госсоветником США Колином Пауэлом. Обязательно нужно развитие военного сотрудничества между Азербайджаном и турецкими властями, выступающими из национальных интересов Турции.

    Повторюсь, что все должно быть в интересах Турции и Азербайджана, а не во имя региональных планов США. Нужно обратить внимание на этот капкан.

    — Как отражается на разрешении нагорно-карабахского конфликта турецко-российское сближение?

    — Анализируя  разрешение нагорно-карабахского конфликта, необходимо расценить силы, заслуживающие внимания. США тоже начали развивать инициативу в нагорно-карабахском вопросе. Россия очень обеспокоена заинтересованностью Вашингтона в сохранении статус-кво во имя своих интересов.

    В этом плане фигурируют сведения, предоставленные российскими спецслужбами, о наличии предложения США Еревану,  в результате которого Армения посредством США получит признание независимости Нагорного Карабаха взамен на вывод российских военных баз из Армении. Это стало причиной для еще большего развития взаимоотношений между Россией и Арменией.

    Визит Д.Медведева в Ереван и продление срока размещения российских баз в Армении можно также расценить как контратаку против этих попыток. Решение Конгресса США в декабре 2009 г. о выделении оккупированному Нагорному Карабаху 8 млн. долларов есть первые сигналы этого. Россия планирует взамен на изменение статус-кво в нагорно-карабахской проблеме перенести силу тяжести в пользу Азербайджана.

    Эта ситуация дает Азербайджану возможность перетянуть Россию на свою сторону.

    С другой стороны,  развитие азербайджано-иранских отношений в этом смысле сыграет важную роль. Исключение любого подозрения угрозы территориальной целостности со стороны Азербайджана, может привести к отказу Тегерана от традиционной политики поддержки Армении. Даже возможно, что  Иран окажется рядом с Азербайджаном. В этом важную роль играет вышеотмеченный Западно-Азиатский Союз.

    Развитие турецко-иранских и турецко-российских отношений с целью препятствия распространению региональной американской политики окажет влияние на разрешение нагорно-карабахской проблемы. Естественно, как отмечалось выше, в первую очередь турецко-армянские протоколы должны быть выброжены в урну истории.

    — Какое влияние оказывает региональным государствам и стабильности в регионе российско-турецкое сближение?

    — Мир может быть сохранен только и только  недопущением внешнего вторжения в регион и в рамках турецко-российского сотрудничества. История показывает безрезультатность провоцированного Западом российско-турецкого соперничества,  и наоборот, свидетельствует об укреплении мира и покоя в результате  сотрудничества между Анкарой и Москвой.

    Исторически кавказские планы Запада опирались на русско-турецкие войны.

    От кавказских войн между двумя государствами победителем всегда выходил западный империализм. А дружественная политика двух стран позволила защитить наши национальные интересы.

    От противостояния двух стран западный империализм взял господство на Кавказе. Когда наши страны строили мосты дружбы и проводили общую политику, в регионе сохранялась стабильность.

    Сегодня тоже западные империалистические государства, стремящиеся расчленить Турцию, чтобы лишить нашу страну союзников, пытаются испортить отношения с соседями. Тогда будет легко расколоть Турцию. С этой точки зрения построение позитивных отношений между Турцией, Россией и Азербайджаном в интересах всех трех стран.

    Кто желает разделить Турцию посредством проекта Большого Ближнего Востока (ББВ)? Кто автор плана признания независимости Нагорного Карабаха?  Почему ложь армянского геноцида один за другим принимается в западных парламентах? Нужно видеть, что за этими силами стоят США, и поэтому необходимо предпринять ряд соответствующих мер. Если вместо того, чтобы видеть настоящий источник опасности и пытаться объединить все силы против него, будем их разрушать, все стороны окажутся в проигрыше.

    Источник —

  • Из Туркмении подуло газом

    Из Туркмении подуло газом

    «Наших газовых резервов хватит на много десятилетий»,- сказал президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов

    Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов заявил о намерении своей страны к 2030 году увеличить экспорт газа в семь раз и проводить многовекторную энергетическую политику. А заодно призвал Россию, Китай и Иран закупать у Ашхабада газ по европейским ценам. Эксперты отмечают, что к 2030 году у Ашхабада действительно есть возможность увеличить экспорт газа, получив выход на рынки ЕС и нарастив продажи в Китай. Самым проблемным партнером для Туркмении пока остается РФ.

    В конце прошлой недели на брифинге по итогам своего участия в 65-й сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке Гурбангулы Бердымухамедов заявил о возможности резко увеличить экспорт туркменского газа. По его словам, к 2030 году Туркмения планирует производить 230 млрд кубометров газа в год, из которых 180 млрд для последующего экспорта. «Наших газовых резервов хватит на много десятилетий»,- сказал президент. По его словам, одно только месторождение Южный Иолотань-Осман содержит 18 трлн кубометров. В 2008 году президент сам же оценивал эти запасы в 4-14 трлн — такие данные обнародовала британская аудиторская компания Gaffney, Cline & Associates. Общие запасы природного газа своей страны Гурбангулы Бердымухамедов оценивает в 24,6 трлн кубометров.

    Названные президентом цифры означают, что в ближайшие 20 лет Туркмения намерена увеличить экспорт газа в несколько раз. Официальные данные за 2010 год пока еще не опубликованы, но в 2009 году Туркмения добыла 75 млрд кубометров газа и планировала экспортировать 50 млрд кубометров. Однако в связи с аварией на трубопроводе Средняя Азия-Центр, которая произошла в апреле 2009 года, «Газпром» в прошлом году купил в Туркмении всего 11 млрд кубометров вместо 40 млрд. При этом Иран ограничился традиционными 8 млрд кубометров, в результате чего объемы экспорта в 2009 году упали примерно в два с половиной раза и доходы от него в бюджет снизились примерно вдвое. В 2010 году «Газпром» купит у Туркмении около 10,5 млрд кубометров газа, так что ситуация выравнивается за счет открытия газопровода в Китай, объем поставок по которому должен в этом году составить 6 млрд кубометров.

    Таким образом, если в этом году Туркмения экспортирует около 25 млрд кубометров газа, то к 2030 году объем поставок возрастет в 7,2 раза. При этом глава East European Gas Analysis Михаил Корчемкин отмечает, что мощности Туркмении даже сегодня позволяют экспортировать на 30 млрд кубометров больше, чем страна продает сейчас. При этом, по словам Гурбангулы Бердымухамедова, Туркмения подтверждает «приверженность принципам равноправия в деле создания многовекторных систем трубопроводов для вывода своих энергоносителей на мировые рынки на стабильной и долгосрочной основе». Таким образом, президент дал понять, что Ашхабад будет диверсифицировать направления экспорта и при этом стараться не попасть в чрезмерную зависимость от одного покупателя, как это произошло в случае с Россией. Руководство Туркмении отстаивает эту позицию не только на словах. Так, в декабре планируется подписать соглашение о строительстве первой ветки газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия стоимостью $3,5 млрд. Деньги на половину затрат по проекту предоставит Азиатский банк развития, вторую должны вложить участники проекта.

    Кроме того, на прошлой неделе китайская госкомпания CNPC открыла газовое месторождение в Туркмении, сообщил ресурс Upstream Online со ссылкой на корпоративную газету CNPC. В этом году компания планирует добыть в Туркмении до 3 млрд кубометров газа. А 28 сентября Гурбангулы Бердымухамедов принял участие в открытии новой газокомпрессорной станции «Багтыярлык», которая позволит удвоить мощности газопровода Туркмения-Китай до 60 млн кубометров в сутки (до сих пор объем поставок составлял около 25 млн кубометров). По данным CNPC, к концу этого года труба сможет прокачивать по 15 млрд кубометров в год, а к концу 2011-го — вдвое больше. На проектную мощность 40 млрд кубометров газопровод выйдет в 2012 году (не менее 15 млрд кубометров будут поставлять Узбекистан и Казахстан). Кроме того, в конце сентября запущен комплекс, который позволяет увеличить мощности прокачки туркменского газа в направлении Ирана на 3 млрд кубометров.

    Однако, как заявил Гурбангулы Бердымухамедов, Туркмения надеется в ближайшие годы выйти и на газовый рынок Европы. «Ашхабад ищет возможности экспорта энергосырья на перспективный европейский рынок. Интересы Туркмении как ведущего экспортера природного газа совпадают с интересами ЕС, где в ближайшие десять лет ожидается рост импорта»,- пояснил президент. Не видя возможностей построить Транскаспийский газопровод, в Ашхабаде весьма позитивно оценивают предложения итальянской ENI о строительстве завода по сжатию газа и транспортировке его в ЕС по газопроводу Nabucco, который пойдет в обход России. На недавнем саммите глав тюркских стран в Стамбуле господин Бердымухамедов заявил, что в Nabucco может пойти газ, который придет с Южного Иолотаня на каспийский берег по строящемуся газопроводу Восток-Запад.

    Европа привлекает Ашхабад не только как новый рынок, но и самой высокой ценой на газ. Туркмения, по неподтвержденным данным, продает газ Китаю по $120-165 за тысячу кубометров, Ирану — по $170, России — по $190. Между тем «Газпром» продает сейчас газ в Европе по $305-310 за тысячу кубометров (притом что на спотовом рынке в Великобритании, к примеру, цена на газ не превышает $267). При этом Гурбангулы Бердымухамедов призвал своих нынешних газовых партнеров — Иран, Китай и Россию — выработать «цену, соответствующую условиям европейского рынка и приемлемую и для экспортера, и для импортеров».

    На фоне масштабных планов Ашхабада по наращиванию экспорта самым проблемным направлением по-прежнему является Россия. На брифинге Гурбангулы Бердымухамедов подчеркнул, что «Туркмения сохраняет стратегический характер партнерства с Россией», хотя и не избежал напоминания о прошлогоднем снижении «Газпромом» закупок туркменского газа. Пока что перспективы возобновления закупок российской монополией на прежнем уровне (до 40 млрд кубометров в год) довольно туманны. Москва, похоже, рассчитывает, что продавать газ в ЕС Туркмения в ближайшее время не сможет, а потому необходимости выкупать у нее большие объемы нет. Пресс-секретарь премьера РФ Дмитрий Песков приветствовал обнародованную главой Туркмении энергостратегию, призвав не политизировать вопросы коммерческих переговоров.

    По мнению Михаила Корчемкина, «у России есть небольшой шанс на то, что туркменский газ пойдет в Европу через ее территорию». Эксперт полагает, что для этого надо вернуть свободу международного транзита газа через Россию и отказаться от проекта South Stream. «Если поставлять туркменский газ по South Stream через Казахстан и Россию вместо Nabucco, транспортировка обойдется поставщику в $220-230 вместо $130-140,- говорит он.- Кто-то должен терять $80 на тысячу кубометров. Если Россия предложит взять эти потери на себя, то Туркмения не поверит и правильно сделает».

    Наталья Гриб, Алена Миклашевская

    Источник — Коммерсант
    Постоянный адрес статьи —

  • Тюркское братство. «Исторический шаг» стамбульского саммита

    Тюркское братство. «Исторический шаг» стамбульского саммита

    По итогам последнего Стамбульского саммита глав Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Турции и Туркменистана было принято решение о создании Совета тюркоязычных государств. Несмотря на то, что организационная структура Совета и его руководитель уже утверждены, все еще остается много вопросов. В частности, каково предназначение совета и будет ли он действенным для активизации тюркоязычной кооперации? В любом случае, как показал саммит, основы для сотрудничества и взаимопощи между братственными народами есть.

    По первоначальной задумке, юбилейный саммит должен был состояться в Бишкеке, однако в связи с известными событиями в Кыргызстане проведение высшего собрания перенесли на 16 сентября в Стамбул. В саммите приняли участие президенты Азербайджана Ильхам Алиев, Казахстана Нурсултан Назарбаев, Кыргызской Республики Роза Отунбаева, Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов и Турции Абдулла Гюль. Было отмечено отсутствие узбекского лидера Ислама Каримова, однако это уравновешивалось присутствием туркменского главы государства, который обычно обделял такие мероприятия своим вниманием ввиду статуса нейтралитета, но в этот раз приехал.
    Как и положено, юбилейный саммит отличался прорывными решениями. В частности, как сообщил хозяин высокого форума Абдулла Гюль, «во время проведения саммита были найдены механизмы многостороннего сотрудничества братских стран, имеющих общность языка, религии, истории и других ценностей, а также были рассмотрены возможности делового сотрудничества». Иными словами, в Стамбуле было принято решение о создании Совета сотрудничества тюркоязычных государств – в полном соответствии с Нахичеванским соглашением, подписанным еще 3 октября 2009 года.
    Там же, не откладывая дело в долгий ящик, урегулировали все вопросы, связанные с созданием секретариата. Генеральным секретарем Совета сотрудничества тюркоязычных государств назначен опытный турецкий дипломат, бывший посол в Российской Федерации Халиль Акынджи. Было оговорено, что в составе нового органа будут функционировать Совет глав государств, Совет старейшин, Академии тюркского мира и другие подразделения. «Мы ждем от посла Халиля Акынджи завершения работы по созданию секретариата в самые короткие сроки», — отметили главы государств. Кроме того, было решено, что будет создан Тюркский деловой совет, деятельность которого будет направлена на расширение экономических и торговых связей. Создается фонд сохранения тюркской культуры в Баку.
    Кроме того, принято решение об объявлении организацией ТЮРКСОЙ Астаны столицей тюркского мира 2012 года. В Астане в рамках Тюркской академии будут открыты музей и библиотека. Международная организация по совместному развитию тюркской культуры и искусства ТЮРКСОЙ, Ассамблея парламентариев тюркских стран ТЮРКПА и созданная в Анкаре Академия тюркского мира должны, как решили главы государств, усилить институциональную структуру сотрудничества тюркоязычных государств.
    «Если рассматривать все проведенные заседания как одно целое, то мы с гордостью можем отметить, что это важное мероприятие внесет свой вклад в обеспечение мира, спокойствия и благоденствия в регионе так, как это пристало тюркскому миру», — сказал президент Турции на итоговой пресс-конференции саммита, подчеркнув, что развитие сотрудничества между тюркскими странами способствует сохранению стабильности и в соседних странах региона.
    Активизация тюркских контактов в Стамбуле вызвала определенную реакцию в мире. Если сами создатели тюркоязычного союза, в частности Абдулла Гюль, назвали его «историческим шагом» и «поворотным моментом», то сторонние наблюдатели попробовали усмотреть во всем этом такие новые веяния, как «неоосманизм», «новый византизм» и даже некую опасность стратегическим интересам других государств.
    В частности, как пишет автор интернет-ресурса Регнум Станислав Тарасов, «сейчас многие эксперты усматривают вероятность того, что игра в «тюркское единство» закончится не только провалом так называемого османского проекта, но и реанимацией проекта византийского типа. (…) в настоящее время у власти в Турции находятся так называемые модернисты, которые меняют доктрину тюркизма на исламизм, берут курс в сторону Ближнего Востока и мусульманского сообщества».
    В другом же материале на веб-портале Armenia Today под названием «Состоится ли тюркское единство?» отмечается, что «Турция реально становится ведущей региональной державой»: «Решив множество внутренних проблем, там всерьез пошли завоевывать новые внешние позиции. В политических кругах заговорили о появлении новой идеологии неоосманизма».
    Третьи же комментаторы усмотрели в новой организации тюркских народов некое противоречие интересам России. В частности, отмечают российские аналитики, Турция «вынуждена создавать геополитический противовес формирующемуся «тюркскому блоку» в лице России», чем и объясняется создание Совета сотрудничества тюркоязычных государств в Стамбуле.

    Между тем следует отметить, что идея создания совета была выдвинута не Турцией, а Казахстаном, который, как известно, славится своей многовекторной политикой и умением уравновешивать различные направления сотрудничества в своей внешней политике. Именно президент Нурсултан Назарбаев выдвинул инициативу о создании совета тюркоязычных государств на предыдущем саммите в Нахичевани. В Стамбуле он еще раз не преминул подчеркнуть неблоковость и ненаправленность вновь создаваемой организации против кого бы то ни было. «В ходе встреч и заседаний обсуждались все региональные проблемы — ситуация в Афганистане, Иране, Кыргызстане и на Ближнем Востоке. Но мы не являемся блоковой организацией, эта организация не направлена против кого-то. Эта организация создана для сближения родственных по языку и культуре народов ради экономического сотрудничества, процветания наших государств, дружбы и стабильности в наших странах», — сказал казахстанский лидер.
    Кроме того, глава нашего государства выступил на пленарном заседании саммита с инициативой о проведении совместных культурных мероприятий в рамках празднования в 2011 году 20-летия независимости тюркоязычных стран — бывших республик Советского Союза. Эта инициатива также была поддержана его коллегами, а Гурбангулы Бердымухаммедов даже предложил провести в Туркменистане большой фестиваль тюркской культуры.
    То, что вновь созданный совет является вполне своевременным ответом на нынешние вызовы современности, подтвердил и широкий круг вопросов, обсужденный на саммите. В частности, обсуждались вопросы, связанные с урегулированием политической и экономической ситуации в Кыргызстане. Нурсултан Назарбаев в своем выступлении отметил, что помощь, которую оказывают тюркские и другие страны Кыргызской Республике, должна быть конкретной и эффективной. «Сейчас особое внимание нужно уделить не финансовой стороне помощи Кыргызстану, а ее конкретности и практической эффективности. Необходимо принимать конкретные и совместные меры. Например, тюркоязычные государства,
    объединившись, могли бы построить в Ошской и Джалалабадской областях объекты, имеющие социальное значение, например школы и больницы. Кроме того, можно увеличить квоты на бесплатное образование для кыргызской молодежи в вузах тюркоязычных стран. В частности, можно полнее использовать потенциал Международного университета им. Кожы Ахмета Яссауи в Туркестане», — сказал он.
    В настоящее время Казахстан в рамках двусторонних отношений, а также в качестве председателя ОБСЕ уже оказывает всестороннюю поддержку Кыргызстану, в том числе направляя сюда немалую гуманитарную помощь. В целом же наиболее серьезные шаги по восстановлению экономики этой страны, для которой требуются большие капиталовложения, должны, по мнению Нурсултана Назарбаева, делаться после выборов, которые пройдут в Кыргызстане 10 октября.
    Главы тюркоязычных государств подтвердили свою уверенность в том, что руководству Кыргызстана удастся стабилизировать ситуацию в стране и поддержали предложение президенты страны Розы Отунбаевой провести следующий саммит в Кыргызстане. Кроме того, в Кыргызстане будет размещен секретариат Совета старейшин
    тюркоязычных государств. Также принято решение провести второе заседание Совета сотрудничества тюркоязычных государств в 2012 году в Бишкеке. Первое заседание планируется провести в следующем году в Астане.
    Очевидно, что, вступая в новое тюркоязычное объединение, все государства преследуют свои национальные интересы. Наш глава государства дал понять, что поддержка братственных народов является для нас очень важной. «Мы стали председателем ОБСЕ благодаря поддержке присутствующих здесь моих коллег и государств» сказал Нурсултан Назарбаев, добавив, что всем главам тюркоязычных государств он вручил официальное приглашение на саммит ОБСЕ в Астане. Главы тюркоязычных стран выразили свою поддержку председательству Казахстана в ОБСЕ и других международных организациях и поздравили казахстанского лидера с принятием решения о проведении саммита ОБСЕ в Астане.
    Тюркскому единству на саммите не смогли помешать и имеющиеся определенные споры между государствами. Например, несмотря на нерешенный вопрос о делимитизации границ на Каспии, президенты Туркменистана и Азербайджана твердо заявили, что не считают эти проблемы неразрешимыми и неотложными.

    Тюркскому единству на саммите не смогли помешать и имеющиеся определенные споры между государствами. Например, несмотря на нерешенный вопрос о делимитизации границ на Каспии, президенты Туркменистана и Азербайджана твердо заявили, что не считают эти проблемы неразрешимыми и неотложными. Более того, как отмечают некоторые эксперты, возможности по совместному использованию богатств Каспия, по созданию нефте- и газопроводов для транспортировки энергоносителей через территорию Турции, наоборот, создают большой потенциал для развития экономического сотрудничества тюрских государств.
    «Мы один народ, живущий в шести странах. Мы гордимся этим. Сердца ваших турецких братьев будут биться в унисон с вашими сердцами, как в печали, так и в радости. Мы будем прилагать совместные усилия для защиты наших общих интересов, для обеспечения благоденствия наших народов. Для этого у нас имеется достаточная политическая воля», — сказал Абдулла Гюль, подводя итоги Стамбульского саммита. Тем не менее тюркоязычное единство пока больше существует в умах и сердцах, чем в экономической и политической реальности.
    Как сообщил на саммите Нурсултан Назарбаев, в прошлом году товарооборот Казахстана с пятью тюркоязычными странами составил всего 3 миллиарда 717 миллионов долларов. Это менее 4% от общих объемов нашей внешней торговли». При этом основными экспортерами казахстанской продукции в 2009 году являлись Италия (15,5%), Китай (13,6%), Россия (8,2%), Франция (7,8%), Швейцария (6,2%), Нидерланды (5,1%). Основными импортерами Казахстана были Россия (31,3%), Китай (12,6%), Украина (7,5%), Германия (7,2%), Италия (6,7%), США (4,9%), Турция (2%). Новые данные в этом году предстоит только уточнить с учетом начала функционирования Таможенного союза с Россией и Беларусью, который как интеграционное объединение пока остается самым продвинутым на постсоветским пространстве.

    Акмарал БАЙЖАНОВА
    Источник — Деловой Казахстан
    Постоянный адрес статьи —

  • НАТО как инструмент двойных стандартов

    НАТО как инструмент двойных стандартов

    Татьяна Лазарева

    Создание Североатлантического альянса сразу после окончания Второй Мировой войны было направлено на усиление давления на СССР и государства социалистического лагеря. Расширение НАТО на Восток уже является свершившимся фактом. За годы прошедшие после развала СССР частью альянса стали бывшие прибалтийские республики СССР, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия и др. Однако расширение НАТО еще не успело охватить всю территорию Восточной Европы.

    На настоящий момент стоит вопрос о вступлении в НАТО Украины и Грузии. В 2007 г. конгресс США одобрил законопроект о целесообразности их вступления в ряды альянса, а уже в конце февраля 2010 г. генеральный секретарь организации Андерс Фог Расмуссен вновь заявил, что НАТО не отказывается от планов принять в свои ряды Украину и Грузию. Вопреки протестам Москвы, альянс продолжает действия по ускоренному принятию в свои ряды этих стран.

    Соглашение о партнерстве между Россией и НАТО, заключенное еще в 1997 г., так и не было реализовано. И это несмотря на то, что генсек НАТО вторым после обеспечения безопасности в Афганистане приоритетом организации назвал нормализацию отношений с Россией.

    Несмотря на озвученную новым президентом США Бараком Обамой инициативу по кардинальному сокращению вооружений, Вашингтон не отказывается от попыток размещения «противоракетных щитов» в бывших странах социалистического лагеря. Причем система противоракетной обороны в Европе, предназначенная только для защиты от ударов с воздуха, неэффективна для защиты от мнимых угроз со стороны Северной Кореи и Ирана. Тот уровень развития ракетных комплексов, который имеется в Иране и Северной Корее, не представляет никакой угрозы для Европы. Поэтому размещение комплексов в этих странах несет в себе угрозу России и направлено против России.

    Агрессия Грузии в Южной Осетии в августе 2008 г., подготовленная при активном участии США, стала удобным предлогом для наращивания сил НАТО в регионе. Так, военные корабли США демонстративно находились в то время вблизи Батуми и Поти. Кроме того, в марте-апреле 2009 г. американский фрегат «Клакринг», оснащенный ракетным оружием, посетил с визитами не только Болгарию, но и Севастополь и Батуми. Также на территории Грузии к маю 2009 г. были размещены два современных разведывательных комплекса, которые способны контролировать Южную Осетию, Северный Кавказ и Армению. Кроме того, фиаско Грузии в войне США предоставили нынешнему грузинскому руководству 5 млрд долларов, которые позволили за год не только восстановить, но и превзойти прежний военный потенциал Грузии.

    Предлагая установить новое партнерство с Россией, и заявляя, что обе стороны должны сотрудничать в вопросах обороны, НАТО, тем не менее, продолжает свое наступление на Восток. Политика альянса по ускоренному принятию в свои ряды Грузии и Украины несет в себе угрозу национальным интересам России. Таким образом, действия США и НАТО свидетельствует о проведении в отношении России политики двойных стандартов.

    Присутствие двойных стандартов в действиях НАТО касается и вопроса защиты национальных меньшинств, признания независимости Косово и непризнания Южной Осетии и Абхазии. Если такого государства, как Косово, никогда не было, то Абхазия вошла в состав Российской империи 200 лет назад как независимое государство, никакого отношения к Грузии не имевшее. По поводу соглашения о строительстве российской военной базы в Абхазии реакция НАТО была негативной. Натовцы заявили о том, что данное соглашение не имеет юридической силы. Но при этом Вашингтон считает американские базы в Косово, которыми пользуются и страны НАТО, имеющими юридическую силу. Что также является проявлением вышеупомянутой двойственной политики.

    Выступая против распространения ядерного оружия в мире, США и страны-члены НАТО развернули активную борьбу с так называемой ядерной угрозой со стороны Ирана и Северной Кореи. И в то же время на базах ВВС Германии, Бельгии, Италии, Нидерландов и Турции продолжают находиться около 200 американских ядерных боезарядов, относящихся к тактическому ядерному оружию. Причем ядерные бомбы могут быть переданы в военное время для боевого применения в распоряжение высшего военного руководства вышеназванных пяти стран-членов НАТО, не обладающих сегодня правом владения этим оружием.

    Известно, что хранение американского ядерного оружия на европейской территории является грубым нарушением ряда положений Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который запрещает ядерным государствам размещение и передачу ядерного оружия неядерным странам, а последним запрещает принимать такое оружие. Но США и перечисленные выше страны, являясь участниками ДНЯО, хранят на своей территории ядерные бомбы и готовят их применению.

    Так, голландские, бельгийские, итальянские, немецкие и турецкие пилоты постоянно отрабатывают действия по применению ядерного оружия. Средства доставки этого оружия постоянно совершенствуются: самолеты F-16, базирующиеся в Бельгии, Нидерландах и Турции, и РА-200 «Торнадо» – в ФРГ и Италии – могут использовать многие аэродромы союзников по НАТО, в том числе Польши и стран Балтии. Под доставку авиабомб с ядерными боезарядами также может быть приспособлен самолет «Еврофайтер».

    При этом военное руководство и США, и НАТО, а также правительства государств, где размещено американское ядерное оружие, придерживаются мнения о необходимости сохранения ядерных бомб в Европе. Так, канцлер ФРГ Ангела Меркель считает, что «ядерное соучастие» гарантирует Берлину «влияние в Североатлантическом альянсе». Правительство ФРГ, выступая на мировой арене за ядерное разоружение, но только в отдаленной перспективе, считает, что в настоящее время в распоряжении НАТО должны находиться не только обычные, но и ядерные вооружения.

    В сегодняшней политике Запада, к сожалению, продолжает действовать принцип двойных стандартов. НАТО из организации коллективной безопасности давно превратилось в агрессивный военный блок, целью которого является обеспечение доминирования США и их союзников в мире и подавление неудобных режимов.

    Источник: peacekeeper.ru

    Постоянный адрес статьи -http://www.geopolitics.ru/common/publics/145.htm

  • Специфика ирано-туркменистанских отношений

    Специфика ирано-туркменистанских отношений

    Отношения между Ираном и Туркменистаном обладают четко выраженной спецификой. Если их сравнивать с узбекско-иранскими, то они демонстрируют большую открытость и искренность. По сравнению с казахстано-иранскими их отличает меньшая зависимость от позиций других партнеров по сотрудничеству. Они строятся на базе экономической необходимости, почти полностью игнорируя политические разногласия. Но есть и другое, более глубокое отличие. Оно заключается в том, что туркмено-иранская версия двусторонних отношений Ирана в центральноазиатском регионе предельно детерминирована взаимным влечением сторон в условиях неимения другого выбора. Обе страны обречены на крепкие двусторонние связи. Их необходимость диктуется соседством, наличием протяженной общей границы, традицией многовековой исторической, конфессиональной и цивилизационной близости. Цементирующим фактором является и наличие на севере Ирана компактных масс туркменского населения. Иран стремится к развитию отношений с Туркменистаном, надеясь усилить свои позиции в центральноазиатском регионе, имея при этом максимально прагматические цели – использовать на свое благо богатые запасы углеводородов этой страны, возможности торгового обмена и транзита в другие страны Центральной Азии.

    Обе страны объединяет и то, что они в равной мере являются изгоями в современном мире. Такая изоляция стала своеобразным объединяющим моментом в сближении Ирана и Туркменистана. Для Ирана она объясняется перманентной конфронтационной политикой иранского руководства в период после победы в стране в начале 1979 г. исламской революции, восстановившей против себя большинство стран как ближневосточного региона, так остального мира. В свою очередь, изоляция Туркмении на международной арене в значительной мере является проявлением невиданных в наше время тоталитарных тенденций, утвердившихся и постоянно углублявшихся покойным президентом страны Сапармурадом Ниязовым (1940-2006 гг.), принявшим титул Туркменбаши («отец туркмен»), а затем продолженных его преемником Гурбангулы Бердымухамедовым, пытающимся подвергнуть их некоторой либерализации. Одно из самых влиятельных современных политологических изданий – журнал Foreign Policy – поместил в сентябре 2010 г. президента Г. Бердымухамедова, находящегося у власти 4 года , на пятую позицию в мировом рейтинге 40 диктаторов. Кстати, иранский президент Махмуд Ахмадинежад занял в этом же списке 8 место. Изоляция Туркменистана заметна и внутри центральноазиатского региона, где он давно отстранился от своих соседей. Лишь в последнее время начинают нормализовываться отношения с Узбекистаном, руководство которого Туркменбаши в декабре 2002 г. обвинил в соучастии в подготовке заговора с целью устранения его от власти.

    Отметим, что динамичные и довольно стабильные отношения Ирана с Туркменистаном на фоне явной пробуксовки или недостаточной динамичности в налаживании отношений ИРИ с такими центральноазиатскими лидерами как Узбекистан или Казахстан, наглядно демонстрируют значительный потенциал Ирана в деле оказания всесторонней помощи новым независимым государствам региона. Для Туркменистана Иран является одним из крупнейших экономических партнеров, в сотрудничестве с которым реализовано или находится на стадии реализации около сотни крупных проектов, имеющих приоритетное значение для укрепления туркменской независимости. И все это – в условиях максимального взаимопонимания. Сам Туркменбаши выразил это в 2003 г. следующим образом: » У нас братские отношения с иранским народом…. Мы не вмешиваемся в их дела, а они не вмешиваются в наши. У нас сложились доверительные отношения, лишенные взаимной подозрительности». Если в середине 1990-х гг. Иран занимал четвертое место в списке 63 стран-внешнеэкономических партнеров Туркменистана, то в 2006 г. он выдвинулся на второе, после России, место в товарообороте страны. Что касается фактических объемов сотрудничества, то в 2008 г. товарооборот между Ираном и Туркменистаном составил 2,5 миллиарда долларов, а в 2009 г. поднялся до 3,2 миллиардов долларов. В 1998 г. в Туркменистане было зарегистрировано 88 иранских фирм, а к 2005 г. их число составило 200. Перевозку грузов в Туркменистан из Ирана за год осуществляют более 60 тыс. иранских грузовых автомобилей. Впечатляют данные о иранской помощи соседней стране. Лишь за первое десятилетие сотрудничества с Ираном при техническом содействии этой страны в Туркменистане введены в строй такие важные для его экономики объекты как трансформаторный завод в Ашхабаде, завод медицинских препаратов в Байрам-Али, комплекс по водоочистке в Мары, ирригационная плотина на р.Теджен, несколько комбинатов стройматериалов и др. Проекты туркмено-иранского технико-экономического сотрудничества позволили Туркменистану обзавестись самыми современными технологиями. В частности, в декабре 1997 г. при иранской помощи проложен туркменский участок трансазиатско-европейской волоконно-оптической линии длиной 715 километров. Это позволило стране значительно увеличить свои телекоммуникационнные возможности. Сообщая об этом, иранская газета «Эттэлаат» подчеркнула, что на территории соседнего Узбекистана подобные работы проводила всемирно известная компания Siemens, причем туркменский участок был сдан в эксплуатацию гораздо раньше узбекского. В начале 1998 г. было закончено строительство при иранской помощи важной для туркменской промышленности фабрики по обогащению каолина в окрестностях Ашхабада. На этом объекте Иран провел все строительные работы и предоставил на льготных условиях кредиты. Для Ирана такой объект был пилотным с точки зрения возведения промышленных объектов по принципу «под ключ» на всем постсоветском пространстве Центральной Азии.

    Основой экономического развития Туркменистана являются его запасы углеводородных ресурсов. Основные разведанные на сегодня нефтяные и газовые месторождения содержат огромные запасы энергоносителей – 20 триллионов кубометров газа и 10-12 миллиардов тонн нефти. Прогнозируемые ресурсы туркменского шельфа на Каспии оцениваются в 6,5 миллиадов тонн нефти и 5,5 триллионов кубометров газа. Ежегодно в стране добывается 25 миллиардов кубометров природного газа. По запасам энергоносителей Туркменистан занимает третье место в мире, и это обстоятельство выдвигает его в число ведущих экспортеров энергоносителей на мировые рынки. Страна входит в пятерку мировых лидеров в этой области, при этом за постсоветское время она сумела наладить во все возрастающих размерах не только добычу природного газа, но и его дальнейшую переработку. Определенная еще в первые годы после обретения независимости стратегия развития нефтегазового комплекса Туркменистана исходила из необходимости переработки на месте, с тем, чтобы экспортировать вторичные продукты переработки, а не сырую нефть и неочищенный природный газ. Это контрастирует с соседними странами – Ираном, где до сих пор ощущается нехватка мощностей нефтеочистительных заводов, и с Казахстаном, где имеется острый дефицит предприятий нефтеочистки. Туркменистан коренным образом модернизировал два нефтеперерабатывающих компекса, один из которых – в г. Туркменбаши (бывший Красноводск) — стал образцом такого рода производств. Иранская национальная нефтяная компания приняла участие в работах по модернизации комплекса в Туркменбаши, построив там установку катализного крекинга. Значительные объемы двустороннего сотрудничества с Туркменистаном связаны с иранской помощью в создании транспортной инфраструктуры, где самым важным объектом является введенная в эксплуатацию в мае 1996 г. железная дорога Теджен-Серахс-Мешхед, открывшая кратчайший путь из Центральной Азии в регион Ближнего Востока и на деле восстановившая Великий шелковый путь. Одна лишь эксплуатация этого железной дороги приносит Туркменистану ежегодный доход в 29 миллионов долларов. За период 1998-2006 гг. по ней перевезено более 14 миллионов тонн грузов, что пополнило казну Туркменистана на 218 миллионов долларов. Успех этого проекта обусловил продолжение туркмено-иранского сотрудничества в транспортной сфере.

    В Иране преподносят отношения с Туркменистаном как образец двустороннего сотрудничества в регионе, а СМИ афишируют их как беспрецедентные. Иран занимает стабильно главенствующее место среди зарубежных партнеров Туркменистана. По заявлениям иранских политиков, для их страны укрепление дружественных отношений с Туркменистаном стало одним из приоритетных направлений внешней политики. В таком контексте вполне закономерно, что прежний президент Ирана Сейед Мохаммад Хатами свой первый международный визит нанес именно в Ашхабад. Его предшественник на этом посту Али-Акбар Хашеми-Расфсанджани встречался со своим туркменским коллегой 16 раз. Отношения с Туркменистаном рассматривает как несомненно важные и нынешний глава исполнительной власти Ирана Махмуд Ахмадинежад, консервативная идеология которого остается в Туркменистане практически незамеченной. Еще перед выборами он заявлял, что в реализации своей внешней политики усилит внимание к своим соседям, в число которых как раз и входит Туркменистан. Во время своего визита в Ашхабад в июле 2006 г. Ахмадинежад заявил, что Иран не имеет никаких ограничений на развитие отношений с Туркменистаном, и его страна считает естественным приоритетом углубление и расширение всяческого взаимодействия со своим ближайшим соседом.

    Владимир Месамед

    Источник — Институт Ближнего Востока
    Постоянный адрес статьи —

  • Каспийский фактор в ирано-казахстанских отношениях

    Каспийский фактор в ирано-казахстанских отношениях

    Важную роль ирано-казахстанских отношениях играет каспийский фактор. Именно на принадлежности двух стран к каспийскому бассейну строилась одна из предпосылок необходимости их сближения, интеграции, приоритетности сотрудничества. Реалии сегодняшнего дня, однако, показывают, что этот фактор способен играть как интегрирующую, так и дезинтегрирующую роль. Выдвижение Каспия в один из главнейших мировых центров нефтедобычи — разведанные и потенциальные запасы нефти, включая шельфово-прибрежные месторождения, оцениваются в пределах 28-30 миллиардов тонн, в том числе доказанные запасы казахстанской нефти — 4-6 миллиардов тонн, неизбежно и закономерно приводит к серьезным спорам в связи с определением доли каждого из пяти прибрежных государств обширного бассейна.

    Политика Ирана на Каспии характеризуется двумя основными аспектами. Активно участвуя в выработке правового статуса, эта страна во все большей степени влияет на геополитические процессы, происходящие на этом направлении. Во-вторых, концепция максимального прагматизма позволяет Ирану последовательно и бескомпромиссно отстаивать национальные интересы, что отнюдь не всегда сочетается с интересами других участников каспийского процесса. Иран последовательно оппонирует все большей вовлеченности Запада в каспийские реалии. Там, и в первую очередь – в США, рассматривают этот регион в контексте своей национальной безопасности как альтернативу зависимости от Ближнего Востока. Все более определяющиеся прозападные ориентиры Казахстана диктуют ему необходимость отнюдь не проиранской позиции в этом вопросе. Так, Иран выступает против привлечения Запада к освоению каспийских энергоносителей. Казахстан же рассчитывает в этом вопросе на помощь США и стран ЕС. Тегеран неоднократно обвинял Астану и в том, что, инициировав принцип демилитаризации Каспия до урегулирования его статуса, Казахстан создал в районе порта Актау военно-морскую базу, причем в ее оснащении активно участвуют США. Пример Казахстана, к неудовольствию Ирана, оказался заразительным: Туркменистан также усиливает свое военное присутствие на Каспии, разместив там флотилию боевых и патрульных катеров.

    Для Казахстана каспийский фактор приобрел несомненную важность в свете его больших запасов нефти. Его позиция основывается на легитимном праве осваивать минеральные и биологические запасы Каспия, экономических выгодах транзита через свою территорию добываемых там энергоносителей. Именно Казахстан первым представил еще в 1994 г. проект Конвенции о правовом статусе Каспия. В силу этого обстоятельства его руководство не может не беспокоить никак не складывающийся консенсус по проблеме правового режима Каспия, из-за чего постоянно выкристаллизовываются своеобразные мини-блоки. Позиция Казахстана в этом плане довольно часто корректируется. Так, в середине 1990-х гг. Казахстан сблизился в этом вопросе с Россией, заняв промежуточную позицию между Азербайджаном, считавшим Каспий морем и поэтому предлагавшим разделить его на национальные секторы, и Ираном и Туркменистаном, полагавшими, что это озеро, и посему следовало бы совместно разрабатывать его недра. Казахстан же в тот период придерживался своей собственной позиции, исходившей из того, что дележу подлежат лишь дно и недра, водная же поверхность свободна для судоходства и рыболовства на основе квотирования и лицензирования. Тогда же наметился и поиск сближения позиций Казахстана и Азербайджана, их совместного противостояния позициям трех других прикаспийских стран. В тот период Баку предложил Астане проект транспортировки нефти через территорию Азербайджана. Далее трубопровод предлагалось проложить через Грузию и черноморские порты Украины в направлении Болгарии и Турции. Учитывая нестабильные и часто выходящие на стадию конфронтации ирано-азербайджанские отношения, такой проект был способен существенно осложнить казахстано-иранское взаимодействие. В то же время, в случае определения статуса Каспия по иранскому варианту, экономике Казахстана мог бы быть нанесен значительный ущерб, ибо могли быть пересмотрены размеры его нефтяных и газовых запасов в сторону уменьшения. Такой исход также отнюдь не стимулировал бы развитие казахстано-иранского сотрудничества.

    В решении проблемы правового режима Каспия Казахстан исходит исключительно из приоритетов национальной безопасности, принимая в расчет, что все вопросы нефте- и газоразработок на Каспии и в его регионе могут серьезно осложнить отношения между странами бассейна. Вместе с тем, несмотря на продолжающуюся неурегулированность вопроса о статусе Каспия, Казахстан в декабре 1996 г. принял решение о развертывании, начиная с января 1997 г. , в одностороннем порядке масштабной нефтедобычи в этом регионе.

    В связи с практически тупиковым состоянием пятисторонних переговоров по определению статуса Каспия, Казахстан и Иран прилагают в последние годы много усилий для проведения двусторонних консультаций с целью выработки согласованных подходов по отношению к Конвенции о правовом статусе Каспия. Помимо этого, параллельно обсуждаются и такие вопросы как создание зоны доверия и стабильности в каспийском регионе, возможности разработки отдельного политического документа – Пакта о стабильности на Каспии в контексте необходимости совместных действий всех каспийских стран в борьбе с терроризмом, наркобизнесом и другими угрозами миру и безопасности региона. По этим вопросам обе стороны занимают иногда схожие, а временами и расходящиеся позиции. Однако достаточно принципиальные разногласия по вопросу правового статуса все еще сохраняются. Например, во время работы в Алматы очередного заседания рабочей группы на уровне заместителей министров иностранных дел всех пяти прибрежных стран Каспия в мае 2003 г. выяснилось, что практически полностью совпадают позиции Азербайджана, Казахстана и России. Эти страны допускают деление Каспия на национальные сектора по срединной линии, оставляя акваторию в общем пользовании. Оппонентом такого подхода выступил Иран, настаивающий на передаче каждой из стран 20% дна и акватории, либо передаче запасов Каспия в общее пользование. К позиции трех стран склонялся и Туркменистан, ранее поддерживавший Иран. Таким образом, позиция Ирана противостояла видению правового статуса четырьмя другими участниками переговорного процесса.

    Но в позиции Ирана в последнее время выявились изменения. Как известно, ранее Тегеран выступал против каких-либо двусторонних соглашений в рамках каспийского процесса. Ныне он считает возможным такого рода соглашения. Причина, по всей видимости, лежит в том, что ряд стран успешно реализуют подписанные ранее соглашения. В частности, это касается России и Казахстана, с которыми Иран не хотел бы вступать в конфронтацию в рамках каспийского процесса. Однако в любом случае, Казахстан не готов поддержать позицию Ирана по делению дна на 20% -ные доли и это остается одним из факторов разногласий в двусторонних отношениях.

    В Иране надеялись, что выход из затянувшегося тупика мог быть найден на саммите прикаспийских государств, который прошел в октябре 2007 г. в Тегеране. Полномочный представитель президента Ирана по каспийской проблематике Мехди Сафари заявил в этой связи, что иранское руководство считает необходимым проведение каспийского саммита, даже если Конвенция о правовом статусе Каспия не будет подготовлена к этому времени. В этом случае будут обсуждаться вопросы регионального сотрудничества, безопасности на Каспии. Одновременно в Иране надеялись, что присутствие на саммите президента Казахстана Н.Назарбаева могло дать новый стимул углублению казахстано-иранского сотрудничества, пребывающего, как считали тогда в Иране, в состоянии определенной стагнации. Самые нестыкующиеся позиции выявились на саммите у России и Казахстана. Они касались квот на биоресурсы Каспия и необходимости закрепить в вырабатываемой Конвенции пункт о принципах транзита по Каспию, главным образом – по транзиту энергоносителей и прокладке трубопроводов по дну этого водоема. Точка зрения Казахстана состояла в том, что маршрут должен в двустороннем порядке согласовываться только с теми странами, через каспийские зоны которых он проходит. Он же выступил против демилитаризации Каспия, заявив при этом, что военно-морская деятельность должна быть ограничена сферой охраны морских границ каспийских государств. Россия оппонировала Казахстану, полагая, что в вопросе прокладки трубопроводов нужен консенсус всех пяти членов каспийского процесса. Кроме того, российский президент В.Путин высказался против зонального разделения Каспия и назвал приоритетными задачи экологической безопасности. Главная и принципиальная проблема правового статуса Каспия – основы раздела его акватории, осталась и на этот раз нерешенной. Однако и на это раз выявилось, что иранцы не готовы жертвовать своей позицией относительно секторов контроля.

    Таким образом, после тегеранского саммита основные противоречия между участниками переговорного процесса не были сняты. Стало в очередной раз ясно, что по главным позициям не изжито противопоставление Ирана мнению стран СНГ. Вот почему на состоявшейся в сентябре 2009 г. встрече президентов России, Казахстана, Туркменистана и Азербайджана в Актау (Казахстан) могло пройти обсуждение каспийской тематики. Однако в начале встречи российский президент Д.Медведев заявил: «Я считаю, что каспийская тематика требует обсуждения с участием всех государств, которые относятся к каспийским, чтобы перейти к воплощению идей, которые были высказаны на саммите в Тегеране, и перейти к саммиту, который должен состояться в Баку». Его поддержал президент Казахстана Н.Назарбаев, а затем и лидеры Азербайджана и Туркменистана. Отметим, что объявленная заранее встреча президентов России, Азербайджана, Казахстана и Туркмении вызвала негативную реакцию Ирана, который счел, что саммит будет посвящен вопросам Каспия. «Проведение этой встречи не соответствует ранее достигнутым соглашениям о том, что все относящиеся к Каспийскому морю вопросы должны обсуждаться и решаться с участием всех пяти прикаспийских государств. Организацию четырехстороннего совещания Исламская Республика Иран считает противоречащей своим интересам», — сказал глава МИД этой страны Манучехр Моттаки. Более подробно позиция Ирана была разъяснена в интервью заместителя министра иностранных дел Исламской Республики Иран по вопросам европейских стран Мехди Сафари: «Исламская Республика Иран считает, что проведение любых встреч по вопросу юридического статуса Каспийского моря без участия Ирана противоречит его национальным интересам. Нас беспокоит то, что принимаемые на Каспийском море какие-либо шаги, которые не получают единогласного одобрения, могут привести к тому, что те выгоды, которые получат все страны за счет коллективного сотрудничества на этом море, будут поставлены под вопрос». В этом же интервью концентрированно изложена суть позиции ИРИ по Каспийской проблеме, которая сводится к следующему:

    » Каспийское море является закрытым морем. В течение последних двадцати лет оно стало объектом особого внимания. По многим проблемам этого моря, включая юридический статус, порядок разграничения водной поверхности и дня моря, правила разведки подводных месторождений энергоносителей, права и обязанности государств в этой области, военные вопросы и вопросы безопасности и др., все еще остаются не до конца проработанными и не решенными, и их решение требует согласия всех прибрежных государств. Как с точки зрения международного права, так и с точки зрения реальной практики, любые договоренности по важнейшим вопросам должны достигаться с участием и при согласии всех прибрежных государств, что мы называем принципом консенсуса.

    Учитывая тот же принцип, мы убеждены в том, что

    — во-первых, региональные совещания по вопросам правового статуса Каспия должны организовываться с участием всех стран побережья Каспийского моря;

    — во-вторых, любые решения относительно правового режима Каспия, а также по вопросам, связанным с ним, принятые без согласия всех прикаспийских стран, не будут представлять никакой ценности, будут считаться неприемлемыми и никоим образом не будут исполняться;

    — в-третьих, ни одна из стран Каспия не должна действовать таким образом, чтобы нарушать дух коллективного сотрудничества в Каспийском море» .

    К настоящему времени видимого прогресса в достижении консенсуса по определению правового статуса Каспия не достигнуто, что в определенной мере осложняет ирано-казахстанский диалог, однако не наносит видимого ущерба его основам.

    В.И.Месамед Источник — Институт Ближнего Востока
    Постоянный адрес статьи —

  • Гражданский национализм силен в диаспоре

    Гражданский национализм силен в диаспоре

    Гюльнара Инандж

    Сформирована ли цельная, способная конкурировать с армянской диаспорой азербайджанская диаспора, какие идеи и цели объединяют азербайджанцев выходцев из Азербайджана и Ирана, сильны ли сепаратистские этнические организации среди бывших граждан нашей страны? На эти вопросы в эксклюзивном интервью для Этноглобуса комментирует азербайджанский ученый Института философии, социологии и права НАН Азербайджана Сергей Румянцев, долгие годы изучающий азербайджанскую диаспору на Западе.

    -Сеть Азербайджанских диаспорских организаций, на мой взгляд, подразумевает цели и системы солидарной группы этнических азербайджанцев или же выходцев из современного Азербайджана. Здесь ест некоторое противоречие — членами диаспоры считаются выходцы из современного Азербайджана или те, которые выходцы из территории Ирана, так называемо исторического Азербайджана. В контексте этого дискусса они проявляются как единая, объединенная едиными интересами цельная группа.

    Но если делать анализ будущности социологии, научно исследовательской перспективы, говорить о том, что употребление такого термина как диаспора в данном случае уже вызывает массу проблем. Азербайджанская диаспора под которую исследователи понимают это определение, не существует, действуют какие то социальные сети, сети организаций. Здесь возникает вопрос, что из себя представляют эти сети и организации, как они формируются, существует ли реальная сеть организаций, или они существуют номинально.

    Потому, что есть определенные требования диаспоры. Диаспора это термин, точнее также как этничность. Когда ее начинают в СМИ применять в неточных контекстах, не понимая когда и зачем, происходит инфляция термина. Это общая тенденция, не только для Азербайджана, а для всего постсоветского пространства и Запада.

    Что касается сетей организаций в случае Азербайджане очень важно, откуда человек приехал и как он приехал в принимающую страну. Существует масса различий, стереотипов поведений между азербайджанцами из Азербайджанской Республики и азербайджанцев из Ирана, Турции, Дагестана. Зачастую это разные люди, которых ничего не объединяет и они не объединяются.

    В то же время существуют какие-то интеллектуалы, для которых эти границы не имеют значений. Азербайджанец — интеллектуал из Турции, Ирана может между собой коммуницировать, общаться, объединяться в единую организацию, что и происходит. Официальный дискусс использует статистику для демонстрации многочисленности, потому, что в современном мире принято считать, что если кого то много, что это дает какие то дифференции, силу. Но это воображаемая статистика и невозможно определить, сколько азербайджанцев проживает в мире, цифра окажется скользящей.

    -Дело вообще то не в количестве, а в качестве. Не всегда правильно сравнивать нас с армянской или еврейской диаспорой там другие цели, задачи. Нам нужен другой путь, объединяющая идеология.

    -Если мы говорим, как формировать диаспору, тоэто дело политиков. Меня больше интересует, кто и почему формирует, что из этого получается реально. Формируют диаспору в первую очередь азербайджанское государство. Очень активным был в этом плане ныне покойный президент Азербайджан Гейдар Алиев. Он был чуткий политик, и понимал, что это тот ресурс, который нужно использовать. Гейдар Алиев совершая поездки за рубеж, старался собрать активистов азербайджанской диаспоры, проживающих в тех странах.

    Удивляться этому не стоит, так как главный противник это Армения, а Армения активно использует свою диаспору, азербайджанский президент решил использовать те же ресурсы. Действительно для презентации Азербайджана за рубежом нужна была своя диаспора, за пределами Азербайджана никто не представлял вторую сторону конфликта. Это в первые годы армяно-азербайджанского конфликта была проблемой, и она все еще остается, конечно, уже не в том объеме.

    Насколько существенно действенность диаспоры в этой презентации это другой вопрос. Большей степени этими ресурсами обладают азербайджанские власти, нежели диаспора. Власти, прежде всего, пытаются сконструировать азербайджанскую диаспору. Эта попытка находит, какой то отклик у этнических интеллектуалов, проживающих в эмиграции. Многие интеллектуалы хотят в этом участвовать, часть из них неустроенные и хотят найти какой то ресурс для обустройства.

    Обстроились люди в разных странах по-разному. В России очень часто те, которые добились успехов, занимаются диаспоральной деятельностью. Таким образом, они получают, какие то политические дивиденды, в таком случае они не только бизнесмены, но и становятся политиками.

    Сейчас диаспорские организации больше зависят от Баку, а раньше в начале 90-х гг. была активизация диаспоры, она происходила в контексте карабахской войны, которая активизировала азербайджанскую этничность как в самой стране, также за ее пределами. Распад СССР актуализировал этническую организованность. Многие создавали организации на общественных началах, выходили на митинги. Сейчас все организовывается бизнесменами, претендующими на политику, или посольствами, консульствами, а не активистами.

    Нынешняя структура диаспоры не позволяет Азербайджанскому государству строить отношение с людьми, это воспроизводится с организациями. Все эти организации в действительности не существуют, они порой не зарегистрированы, многие из них не функциональны.

    -Азербайджанцы, выходцы из Ирана считают, что Всемирный Конгресс Азербайджана (ВКА) не может провозглашать соотечественники из Северного Азербайджана. Во-первых, потому, что их меньше и меньшинство не может руководить большинством. Во-вторых, нынешний председатель депутат ММ Сабир Рустамханлы представляет власти, что означает прямой контроль властями этой организации. Власти, сменив южноазербайджанское руководство ВКА на гражданина Азербайджана, пытались вывести ее из влияния Ирана.

    -Азербайджанские власти пытаются выстроить в диаспоре соподчиненную иерархию власти. Они представляют диаспору как структуру, где есть низшие структуры, подчиняющиеся районным, те республиканским, далее континентальным и всемирным организациям.

    Для общественно — политического дискусса Азербайджана принято отделять южных и северных азербайджанцев. ВКА создавался азербайджанскими националистами из Ирана в США, без участия Азербайджанского государства. У них свое отношение к Азербайджану, что подтолкнуло азербайджанские власти контролировать эту организацию.

    Реальную работу на местах выполняют посольства, комитет по диаспоре дублирует работу МИД. Иранские азербайджанцы, в какой том мере правы в том, что ВКА их организация и управление должно быть у них. У иранских азербайджанцев совсем иные цели. Националисты мечтают разделения части Ирана и создании государства, или же культурной автономии. Современный Азербайджан им не нужен.

    -Последние годы наблюдается ослабление этнического сознания у титульного этноса, наоборот обострилось чувство самоидентификации среди представителей малочисленных народов Азербайджана. Экономическое развитие страны считалось, что должно было ослабить этнические амбиции националистов малочисленных народов проживающих в Азербайджане, а получилось наоборот. Проявляется ли эта тенденция в диаспоре?

    -Думаю, что здесь присутствует некое преувеличение. Конечно, существует в диаспоре определенная сепаратная деятельность этнических меньшинств выходцев из Азербайджана. Это лезгинские и талышские националистические организации. Более развита сеть лезгинских националистических организаций, выходцев из Дагестана. Это не агрессивный национализм. Они проводят различные мероприятия, издают газеты, где публикуют свои видения, распространяют идеи собственного государства. Но их не так много, они мечтают о создании Лезгистана, проводят свою деятельность в этом направлении.

    Но интеллектуалы всех этнических групп могут собраться вместе в одной организации. Лезгинский национализм более концентрированный, нежели талышский. Думаю, что настороженность Азербайджана по поводу провокаций Ирана в талышском вопросе безосновательна. Иран играет на религии, а не на этничности. Какой-то реальной силы за сепаратистскими структурами за рубежом нет.

    Конечно, некоторые националистические организации пытаются распространить идею о Лезгистане или Талышской республике. Но это небольшая группа людей, а отдельные интеллектуалы, небольшие примитивные, маргинальные группы, часто недейственные. Идеология этнонационализма не имеет реального ресурса. Может быть в случае лезгинами ресурса побольше, но вопрос стоит в том, что насколько можно в настоящее время реализовать националистические выступления через влияние диаспоры. Все эти диаспорские организации состоят из двух с половиной людей. Трудно сепаратисткой идеологией скоординировать людей.

    Эксперты особенно представляющие себя независимыми говорят об опасности этнических групп, их криминализации, проживающих в приграничных районах. Что такое опасность в действительности не понятно. Даже идея так называемой Талыш Муганской Республики не имела и не имеет поддержку. У них нет ресурсов, которые были у Карабахских армян как диаспора, государство Армения. Надеяться на какого то бизнесмена, нелогично.

    Не вижу потенциала этнонационализма в современном Азербайджане. Этнонационалисты – будь они азербайджанские тюрки, талыши, лезгины, аварцы или другие они маргинальны.

    -Этнонационалисты считают, что азербайджанство есть ущемление их этнических прав и попытка ассимиляции. Наверное, нужно разъяснить, что азербайджанство строится на этничности. Иначе этнонационалисты раздражаются и считают, что азербайджанство это гражданство, а не национальность.

    — Следует четко и ясно сформулировать государственную идеологию. Что такое идеология не знает никто. Наверное, это может быть Я азербайджанец, и горжусь этим. Когда азербайджанские тюрки упирают на тюркизм, усиливают этичную идентификацию среди представителей малых народов. Представители национальных меньшинств наоборот склонны к гражданству — азербайджанству.

    Можем предположить, что идеология заключается в гражданском национализме. Скорее всего, это так и есть. Но это не проговаривается четко и ясно. Не проговариваются главные идеи, нет бренда. Нужны культурно-массовые мероприятия, демонстрирующие это.

    Они не проговариваются в постсоветской стране, где считалось, что этничность является одной из базовых характеристик человека. В этой ситуации следует четко, ясно последовательно объяснять, что этничность не имеет значение, а есть гражданский национализм.

    Мы привыкли что этничность, документально фиксированная категория. Давно уже не фиксируется эта позорная категория указания национальности. При определении удостоверений личности нового формата в постсоветских государствах против отсутствия графы национальности в Казахстане, Грузии были сильные противостояния, в Азербайджане нет.

    Должно проговариваться в политике, в общественной жизни, что мы все являемся азербайджанцами, а азербайджанский тюрок, талыш, лезгин, аварец, русский и т.д. это приватный, бытовой образ жизни. Свободное от работы время создавайте ансамбли, издавайте газеты, поддерживайте традиции, чему нет препятствий со стороны государства.

    Надо открыто говорить, что этничность не является основанием для достижения, каких то позиций в обществе, что граждане любой национальности могут претендовать на полнокровную общественную и политическую жизнь. Замечу, что гражданский национализм силен в диаспоре среди выходцев из Азербайджана в независимости от этнического происхождения.