Турецкая Cengiz Holding представила президенту Узбекистана проекты на $5,2 млрд Президент поручил ускорить полномасштабную реализацию проектов турецкой Cengiz Holding на 5,2 млрд долларов и дал старт строительству ТЭС в Джизакской области на 520 МВт. Инвестор из Турции планирует построить туннель через перевал Тахтакарача, освоить месторождение, управлять энергообъектами.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев 8 августа принял делегацию турецкой компании Cengiz Holding во главе с председателем правления Мехметом Ченгизом, сообщила пресс-служба главы государства.
C участием холдинга Турции были реализованы два проекта в Узбекистане — введены в эксплуатацию тепловые электростанции в Ташкентской и Сырдарьинской областях общей мощностью 460 МВт.
В ходе встречи главе государства подробно доложено о показателях работы данных энергетических объектов.
Кроме того, президент дал старт строительству еще одной электростанции в Джизакской области. Изначально планировалась мощность в 450 МВт с коэффициентом полезного действия 56%, но инвестор предложил увеличить мощность до 520 МВт, а КПД до 62%, сообщил в сюжете телеканала «Узбекистан 24» первый заместитель министра энергетики Азим Ахмедходжаев.
cengiz holding, мехмет ченгиз, шавкат мирзиеев
Хоким Джизакской области Эргаш Солиев, Азим Ахмедходжаев и представитель Cengiz Holding.
По его словам, объект планируется запустить в 2025 году. Ожидается, что он будет производить 4,1 млрд кВт/ч электроэнергии и покрывать годовое потребление Джизакской области с резервом в 1,6 млрд кВт/ч. ТЭС позволит экономить 700 млн кубометров газа.
Компания Cengiz Holding представила планы по реализации новых проектов общей стоимостью 5,2 млрд долларов.
В их числе — модернизация и строительство автомобильных дорог и туннелей (два проекта на $2,7 млрд), проведение геологоразведочных работ и освоение перспективных месторождений полезных ископаемых (один проект на $780 млн), управление энергетической инфраструктурой на условиях государственно-частного партнерства (четыре проекта на $1,7 млрд).
В частности, Cengiz Holding планирует построить туннель через перевал Тахтакарача в Кашкадарьинской области протяженностью 7 км. Стоимость проекта оценивается в 200 млн долларов и предусматривает передачу объекта частному партнеру на 30 лет. Если проект одобрят, то его практическая реализация начнется с июля 2024 года.
Шавкат Мирзиеев дал поручения по скорейшей подготовке и полномасштабной реализации перспективных проектов с участием турецкого инвестора.
Воспитанник туркменского футбола, человек с огромным тренерским бэкграундом, один из величайших людей футбольного мира Центральной Азии Валерий Кузьмич Непомнящий празднует свой 80-летний юбилей. Корреспонденты «Ферганы» Александр Троицкий и Иван Быков пообщались с юбиляром и поздравили его от имени всех центральноазиатских болельщиков.
Показалось, что Валерий Кузьмич был удивлен и растроган поздравлениями из Центральной Азии. Он передал огромную благодарность и душевный привет всем центральноазиатским любителям футбола.
— Полжизни мною прожито в Средней, или как теперь говорят, Центральной Азии, потому такие города, как Ашхабад, Ташкент, Душанбе, — для меня близки. Три года я провел в Самарканде, 30 лет — в Ашхабаде, год — в Ташкенте. Это лучшие годы моей жизни, я до сих пор знаю, что такое жить в махалле – точно, как поется в песне «Городок»: и счастливые дни, и горестные дни — всегда вместе. В Средней Азии есть такая пословица — соседи дороже, чем родственники.
И даже сейчас мы, те, кто живет за границей, продолжаем общаться с земляками из Ашхабада, считаем Туркменистан второй родиной и называем себя ашхабадцами.
Валерий Непомнящий. Фото с сайт sport-express.ru
Для меня вообще вся Центральная Азия — родной дом, куда бы я ни приехал, даже теперь.
— А давно были в Центральной Азии и где?
— В Ашхабаде давно, лет десять назад. В Ташкенте – в прошлом году.
— Много изменений наблюдаете?
— Если говорить о самом Ашхабаде, то да — город изменился кардинально. Если о Ташкенте, то нет. Может быть, я просто был не в тех местах. В районе Алайского базара, например, все по-прежнему. Отношение людей в Ташкенте и Ашхабаде по-прежнему такое же — теплое.
— А за местным футболом следите?
— Слежу, конечно. Знаю, что не лучшие футбольные времена переживали все страны. Сейчас ситуация меняется к лучшему. Узбекистан – яркий тому пример. Таджикистан с Кыргызстаном вышли на Кубок Азии. Сборной Туркменистана не слишком доволен, но не знаю всех деталей, потому судить не могу. Но желаю успеха всем странам без исключения.
Остается лишь напомнить, как именно Непомнящий вписал свое имя в анналы мировой истории футбола.
ℹ️ Начинал карьеру игрока в ашхабадском СКИФ. Несколько сезонов провел в самаркандском «Спартаке». Затем вернулся в Ашхабад, но уже в местный «Локомотив». Карьеру игрока закончил рано — в 25 лет: возникли проблемы со здоровьем. Однако сразу перешел на тренерскую работу. Сначала в ашхабадскую ФШМ, где набирался опыта в работе с молодежью на протяжении восьми лет, а с 1979 году пришел в «Колхозчи» (ныне «Копетдаг»), на тот момент сильнейший клуб республики.
В 1982 году Непомнящему вновь поручили работу с молодежью. Сначала он возглавил юношескую сборную Туркменской ССР, затем вернулся в ФШМ.
В 1988 году его впервые пригласили на работу за рубеж. Он принял сборную Камеруна, которую вывел на чемпионат мира — 1990 и сотворил сенсацию, дойдя до четвертьфинала, обыграв по пути сборную Аргентины с Марадоной. После этого успеха спрос на Непомнящего вырос. Он успел поработать в Турции, Китае, Южной Корее и Японии, и практически везде оставил о себе позитивные воспоминания.
В 2006 году Валерий Кузьмич все-таки вернулся в Центральную Азию. Он принял «Пахтакор» и сборную Узбекистана. Ему удалось выиграть чемпионат страны с «Пахтакором» и вывести на Кубок Азии сборную республики, но из-за проблем со здоровьем Непомнящий был вынужден покинуть Узбекистан и уехать в Россию, где принял «Томь», которая стала для него главной командой в период работы в России.
Валерий Непомнящий во время работы в Камеруне. Фото с сайта rg.ru
В 2018 году Непомнящий завершил тренерскую карьеру, но даже сейчас заявляет, что если ему позвонят из «Томи» и попросят помочь, он рассмотрит предложение.
По итогам Ашхабадского саммита было принято Совместное заявление
Abdulrahman Yusupov |
В Ашхабаде прошел первый трехсторонний саммит президентов Туркменистана Сердара Бердымухамедова, Таджикистана Эмомали Рахмона и Узбекистана Шавката Мирзиёева.
Это первая встреча на высшем уровне в подобном формате.
В ходе переговоров главы государств обсудили вопросы расширения партнерства в политико-дипломатической, торгово-экономической и культурно-гуманитарной сферах. Также президенты трех стран обменялись мнениями по вопросам развития взаимодействия на международных и региональных площадках.
По итогам Ашхабадского саммита было принято Совместное заявление.
В документе нашли отражение актуальные вопросы регионального сотрудничества, обсуждавшиеся в ходе встречи между президентами.
По итогам саммита главы государств выразили стремление и далее развивать сотрудничество в политической, торгово-экономической и культурно-гуманитарной сферах.
Особо было подчёркнута готовность продолжать укрепление сотрудничества между Туркменистаном, Таджикистаном и Узбекистаном в рамках международных организаций, прежде всего в ООН, а также на других международных и региональных платформах.
Еще в 1992 году тогдашний президент Турции Тургут Озал заявлял, что «тюркский мир станет доминирующим фактором на евразийском пространстве от Балкан до Китайской стены», назвав XXI век «веком турок». Премьер Султан Демирель, говоря о «турецком мире от Адриатики до Великой китайской стены», характеризовал саму Турцию как «культурный центр и исторический магнит для новосуверенных государств», обозначив один из векторов внешней политики Анкары после распада СССР. Сегодня Анкара нацелена на создание Pax Ottomania, который наделяет Турцию статусом если не великой, то «надрегиональной» державы, активно продавливающей свои интересы. Гуманитарное проникновение Турции в Среднюю Азию начало конвертироваться в более тесное военное и военно-техническое сотрудничество с Казахстаном, Киргизией и Узбекистаном. Какое значение имеет тюркский вектор для внешней политики Турции? Зачем Анкара активизирует политику в Центральной Азии? Каковы интересы Турции в регионе? Может ли Анкара стать ключевым партнером Казахстана и других центральноазиатских государств в военно-технической сфере? Об этом корреспондент EADaily поговорил с младшим научным сотрудником отдела Ближнего и постсоветского Востока ИНИОН РАН тюркологом Разилем Илшатовичем Гузаеровым.
— Турция активно продвигает идею тюркского единства. Тюркский вектор стал одной из ключевых констант внешнеполитического курса Анкары. Особо заметную роль в данном контексте играет Организация тюркских государств (ОТГ), которая получила свое новое символическое название в 2021 году на саммите в Стамбуле. Более того, ОТГ опубликовала программу тюркское «Видение-2040», в разработке которой, как сообщается, принял участие и Нурсултан Назарбаев. Разиль Илшатович, как вы можете охарактеризовать тюркский компонент внешней политики Анкары? Какое значение имеет Организация тюркских государств?
— Турция ведет многовекторную внешнюю политику, охватывающую широкий перечень стран и организаций. Что касается Организации тюркских государств, то политика Турции в данном контексте имеет особую важность с точки зрения формирования туркоцентричной подсистемы международных отношений, где Анкара станет безусловным лидером. А одна из задач деятельности на тюркском направлении — это универсализация общественной жизни тюркского пространства на основе турецкого примера. На данный момент Турция акцентирует внимание на культурной и социально-гуманитарной областях, что, в свою очередь, необходимо для продвижения своих идей в регионе и формирования лоббистских структур. Анкара на данный момент не способна конкурировать с Москвой и Пекином в вопросах сотрудничества со странами региона в экономической сфере и сфере безопасности, поэтому стремится использовать свое преимущество в виде «мягкой силы».
Последние успехи организации наблюдаются именно в гуманитарной сфере. Среди них можно перечислить создание единых учебников тюркской истории, литературы, географии и т. д., которые создают ощущение неразрывности истории развития тюркских народов. Наметилась тенденция на возрождение дискурса о едином тюркском алфавите, как минимум о возобновлении обсуждения этого вопроса экспертами. В 2022 году была создана медиаплатформа «Тюркский мир», объединяющая информационные агентства тюркских стран. Данная платформа видится как институт для унификации информационных пространств тюркских государств.
Среди последних успехов ОТГ также можно назвать создание Тюркского инвестиционного фонда с уставным капиталом 500 миллионов долларов. Официально основной целью фонда обозначено содействие экономическому развитию стран-участниц через расширение региональной торговли и поддержку экономической деятельности стран-участниц. Долгое время Турция спонсировала проекты в рамках тюркского вектора внешней политики. Фонд должен способствовать развитию экономического сотрудничества в рамках организации и усилению взаимодействия между странами, что может позволить Анкаре извлекать больше выгод от объединения.
Таким образом, Турция настроена на развитие Организации тюркских государства и углубление сотрудничества государств-членов. Однако следует предположить, что в кратко- и среднесрочной перспективах главным направлением в рамках ОТГ будет гуманитарное сотрудничество.
— В нашем предыдущем интервью мы говорили о возможном столкновении интересов Турции и России в Центральной Азии. В то же время сама Анкара, помимо Москвы, должна учитывать конкуренцию со стороны Китая, Европейского союза, США, а теперь и аравийских монархий Залива. Каковы ключевые интересы Турции в Центральной Азии? Каковы конкурентные преимущества политики Анкары в государствах региона?
— Турция стремится развивать отношения со странами Центральной Азии наравне с другими нерегиональными игроками в качестве лидера тюркского мира. Как уже отмечалось выше, Анкара вкладывает большие средства и усилия в развитие сотрудничества в гуманитарной сфере. Активно действует Организация тюркских государств. Самаркандский саммит организации в 2022 году прошел под интересным названием «Новая эра тюркской цивилизации». Это значит, что идеи и логики, продвигаемые Анкарой, находят отклик и поддержку в странах региона.
В рамках ОТГ особое внимание привлекают попытки Турции привлечь Туркменистан к полноценному членству в организацию. В данном же контексте наблюдается немалый интерес к вопросу транспортировки туркменского газа в Европу через обсуждаемый уже не одно десятилетие Транскаспийский газопровод.
Наблюдается тенденция на усиление других аспектов межгосударственных отношений со странами Центральной Азии. Турции регион интересен с точки зрения возможности реализации совместных крупных проектов и поставок турецкой продукции в страны региона. За 2022 год показатели торговли Турции со странами региона достигли отметки в 11 миллиардов долларов, демонстрируя тенденцию к росту. Основными партнерами здесь выступают Казахстан и Узбекистан. Анкара будет стремиться, чтобы турецкий бизнес все активнее действовал в регионе и привлекался к различным проектам во всех сферах.
Затрагиваются и вопросы безопасности. Так, в 2021 году Киргизию и Таджикистан с официальным визитом посещал министр обороны Турции Хулуси Акар. Главной темой встреч стало усиление военного сотрудничества стран на фоне опасений ухудшения ситуации в Афганистане. Турция стремилась использовать конъюнктуру развития событий в регионе для усиления своего влияния.
В ходе одного из предвыборных выступлений Реджеп Тайип Эрдоган сказал, что они будут развивать «Ось Турции». Следует предположить, что центральноазиатский вектор внешней политики Турции будет одной из составляющих этой самой оси.
— Как ранее сообщало EADaily, правительство Казахстана хочет закупить у турецкой компании OTOKAR 834 единицы ББМ ARMA за 4,4 миллиарда долларов. По информации турецкого издания Yeni Safak Казахстан также намерен купить турецкую бронетехнику еще на 3,6 миллиарда долларов. Разиль Илшатович, на каком уровне находятся отношения между Турцией и Казахстаном? На ваш взгляд, как можно охарактеризовать военно-техническое сотрудничество Анкары с другими странами Центральной Азии: поставляет ли Турция вооружения в государства региона?
— Казахстан является главным торговым партнером Турции в регионе. Товарооборот стран в 2022 году достиг отметки 4,7 миллиарда долларов. Стороны выражали намерение увеличить объемы двусторонней торговли до 10 миллиардов долларов. Турецкие инвестиции в Казахстан превысили 4 миллиарда долларов, а казахстанские в Турцию — около 1 миллиарда долларов. В ходе переговоров Реджепа Тайипа Эрдогана и Касым-Жомарта Токаева в 2022 году стороны обозначили перспективы вывода двусторонних отношений до стратегического уровня через укрепление торгового, инвестиционного, гуманитарного сотрудничества. Казахстан интересен Анкаре благодаря относительно развитой инфраструктуре, на основе которого можно реализовывать совместные проекты. Не стоит забывать и о привлекательности Казахстана с точки зрения его энергетического потенциала. В данном контексте в двусторонних отношениях часто поднимается тема Транскаспийского маршрута.
Что касается новостей о закупке 834 единиц ББМ ARMA Казахстаном, то Министерство обороны страны уже опровергло данную новость. Отмечается, что компания Otokar стремится выйти на казахстанский рынок. Однако на данный момент проходят только испытания военных изделий. Вполне вероятно, что Астана сделает ставку либо на разработку собственной бронемашины, либо же локализацию производства иностранных образцов.
Из других стран региона выделяется Киргизия, которая получила турецкие ударные БПЛА Bayraktar TB2 и даже применила их в ходе эскалации на киргизско-таджикской границе. До этого Бишкек закупал у Турции различные военные изделия: бронежилеты, средства связи, автомобили и т. д. А в ходе встречи посла Киргизии в Турции с главой Агентства оборонной промышленности Турции было объявлено о возможности создании в Киргизии совместного кыргызско-турецкого оборонного предприятия. О дальнейшей судьбе переговоров на данный момент ничего неизвестно.
С другими странами региона сотрудничество в военной сфере находится на более низком уровне. Однако в последние годы турецкий ВПК активно развивается и представляет новые изделия от БПЛА до баллистических ракет. Все это сопровождается активным пиаром турецкого ВПК. Анкара будет предлагать свои услуги и товары в этой сфере странам Центральной Азии, представляя их как возможность укрепления собственной безопасности. Торговля вооружением — хороший способ привязать к себе страны региона, потому что контракты о закупке сопровождаются обучением персонала, технической поддержкой и т. д., связывая страны на долгосрочную перспективу.
Сурхандарьинская область — самая южная в Узбекистане, отличается от остальных регионов страны особенным колоритом, привлекающим внимание туристов и серьезных исследователей. Здесь не так много известных архитектурных памятников, как в Бухаре или в Самарканде. Но удивительный край обладает не менее древней и сложной историей, дошедшей до наших дней в уникальных археологических находках, поэтическом эпосе и артефактах повседневного быта, традиционной одежде.
В Сурхандарье по труднодоступным горным долинам разбросано множество островков этнографической подлинности. Здесь до сих пор сохранилось четкое и социально значимое деление узбекского этноса на племена и роды. У каждого из них свой узнаваемый традиционный костюм с характерным подбором тканей, цветов и орнаментов, наборами украшений. Еще 20-30 лет назад на улицах таких районных центров, как Байсун или Шерабад, можно было встретить немало живых носителей этой уходящей культуры. По одежде можно было узнать очень многое о ее владелице: из какой женщина местности, к какому племени принадлежит ее род и насколько он многочислен, ее семейное положение и социальный статус, и даже иногда — количество детей.
Традиционные женские костюмы племен зарбаг (слева) и хатак. Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»
Развитие транспортной инфраструктуры и современные коммуникации, высокотехнологичное массовое производство и разветвленная торговля во всем мире стирают региональные различия, унифицируют не только моду, но и бытовые привычки. Современный дизайн одежды в Узбекистане, конечно же, плодотворно питается национальными традициями, но неизбежно утрачивает те исторические нюансы, которые были присущи штучным изделиям прошлых времен. Неповторимые по своей красоте и самобытности традиционные женские костюмы из бабушкиных сундуков в лучшем случае попадают в музейные экспозиции или к энтузиастам-коллекционерам.
Один из таких коллекционеров — дизайнер одежды Дмитрий Инюшев, известный в социальных сетях как Димас Сармангани. Его мастерскую, расположенную в районном центре Джаркурган, часто посещают любители этнографического туризма, а также искусствоведы и модельеры из Ташкента. Инюшев работает этнографом в местном музее и руководит фольклорно-этнографической группой «Сарманган» (средневековое название Джаркургана). Также обучает национальной вышивке и лоскутному шитью безработных женщин из сельской местности.
Дмитрий Инюшев демонстрирует узор «ит тиши» («собачьи зубы») на кунгиротском женском костюме. Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»
Но главное его увлечение — обширная коллекция традиционной женской одежды, головных уборов и украшений, которую он собирает больше 15 лет. Некоторые экспонаты из этой коллекции были показаны в конце июня в ташкентском творческом дворике Human House Gallery, где Дмитрий выступил с лекцией «Традиционный костюм юга Узбекистана. Сурхандарья». Лекция была рассчитана на подготовленную аудиторию (Human House — тусовка столичных стилистов и краеведов) и посвящена подробному рассказу о женских костюмах племен кунгирот, локай, чакан, каратегин, хатак, зарбаг и бойсун. Корреспондент ИА «Фергана» рискнул предложить читателям некоторые тезисы полевых наблюдений коллекционера без претензий на академическую точность и научные обобщения.
***
Горные регионы Сурхандарьи, особенно Байсунский район, — уникальная территория, где кочевые узбекские племена постепенно переходили к полуоседлому и оседлому укладу быта — вплоть до середины XX века. Шло активное взаимовлияние культур кочевых и оседлых племен, но сохранялась и ярко выраженная самобытность.
В Средние века текстильное производство в регионе особенно не развивалось. Хотя в Байсуне появилось и сохранилось до наших дней собственное производство алачи — полосатой полушелковой ткани. Местные скотоводы обменивали шерсть и шерстяные изделия на недорогие хлопчатобумажные ткани, в основном на бязь и сатин. Шелк получил более широкое распространение только в XX веке.
Традиционные цвета национальных женских костюмов в Сурхандарье очень яркие. Красный цвет символизирует жизненную силу и здоровье, прямо указывая на фертильность. Более спокойные, приглушенные цвета использовались для одежды только в пожилом возрасте, но не везде и не всегда.
Традиционный женский костюм племени каратегин. Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»
В традиционных орнаментах часто встречаются стилизованные изображении животных и растений, а также солярные знаки, которые могут быть истолкованы как племенные тотемы или пережитки зороастрийских символов — некоторые кочевые племена приняли ислам значительно позже оседлого населения.
Обилие украшений в женском костюме выполняло явную функцию оберега. Когда женщина появляется на людях, «дурной глаз» завистников и недоброжелателей должен быть отвлечен от ее внешности — лица, глаз, фигуры, — на яркие украшения. Одно из распространенных украшений — гулбанд, что буквально значит «преграда для демона» (гула).
Гулбанд. Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»
По функции гулбанд аналогичен распространенному в других регионах Центральной Азии тумару — инкрустированному футляру из ценного металла (золота, но чаще серебра), внутри которого помещен листочек со строками из Корана. Но у тумара форма обычно треугольная, а у гулбанда может быть какая угодно.
Другое популярное украшение называется хайкал. Его могут носить только замужние женщины.
Хайкал. Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»
У племени кунгирот и некоторых других племен распространено украшение хапамат, призванное отводить обиду и печаль. Это своеобразное плетение из ниток бисера. Вообще, плетение из бисера распространено в традиционных костюмах в основном на юге Узбекистана. Это может объясняться тем, что в XVIII-XIX веке купцы из Афганистана завозили индийский бисер в Сурхандарью и на юг Таджикистана — на относительно близкое расстояние. В украшениях также часто используются серебряные монеты, перламутровые пуговицы и раковины каури. Раковины у кочевых племен должны были обещать достаток воды. По некоторым изделиям можно даже судить о количестве детей у женщины: к примеру, есть специальное украшение, символизирующее рождение двойни.
До последнего времени женщина в Сурхандарье старалась носить все имеющиеся у нее украшения на себе. В необходимых ситуациях они могли превратиться в доступное средство наличных расчетов. И даже в случае развода по мусульманскому обряду талак, после которого разведенная жена уже не могла вернуться в юрту, важные ценности оставались при ней.
Головной убор кунгиротских женщин — бош (или салла бош) — не встречается в других регионах Узбекистана. Хотя похожие головные уборы можно было отметить у других кочевых народов Центральной Азии – например, у казахов, в этногенезе которых участвовало монгольское племя конграт.
Выходной костюм взрослой женщины племени кунгирот. Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»
Бош представляет собой сложную и многосоставную конструкцию. В основе его — небольшая круглая шапочка, украшенная вышитой тесьмой. Вышивку делали из разноцветных шелковых или бумажных нитей специальным швом. В орнаменте тесьмы часто вышивали узор тамги — племенного символа.
Второй частью боша является твердая основа, на которую наматывали красную ткань длиной 3-5 метров. Поверх этого повязывались несколько цветных платков. Их количество могло составлять от 4-7 до 25-30 — в зависимости от числа платков, подаренных невесте перед свадьбой ее родственниками. Таким образом по размеру и богатству головного убора можно было судить о многочисленности рода его владелицы или о богатстве ее семьи. То и другое у кочевых племен равно означает высокий социальный статус.
Наконец, чтобы вся конструкция не распалась, сверху накидывался самый большой платок, который крепко завязывался под подбородком. Некоторые конструкции были так сложны, что владелицы предпочитали не снимать их лишний раз даже на ночь — спали в головных уборах, используя специальные подушки.
Женщина в головном уборе бош в кишлаке Пулхоким в Байсунском районе Сурхандарьинской области, 2012 год. Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»
Дмитрий Инюшев отметил и значение белого платка в бош среди ярких и пестрых. Белый — цвет траура в исламе. После похорон мужа женщина 40 дней носила бош только из белых платков. В дальнейшем один белый платок среди ярких обозначал, что эта женщина — вдова.
Выходя на улицу, женщина поверх бош накидывала еще и длиннополый халат — курта, заменяющий паранджу. У кочевых и полукочевых узбекских племен паранджа, чачван или никаб не были распространены из-за особенностей бытового уклада и окружающих природных условий на горных стойбищах. Но нормы шариата соблюдались, не говоря уже о практических соображениях. Функции халата наглядно демонстрирует то, что один или оба рукава у него зашивались на длинном конце. Имея полноценную форму халата, курта использовалась только как накидка на голову. Ложные рукава при этом часто выполняли роль больших карманов — в них можно было прятать различную бытовую утварь или съестные припасы, даже маленькую дыню.
С четвертой Консультативной встречи глав государств Центральной Азии, прошедшей в июле в Чолпон-Ате, минул год.
Ключевой документ саммита — Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве — президенты Таджикистана и Туркменистана Эмомали Рахмон и Сердар Бердымухамедов так не подписали, сославшись на внутригосударственные процедуры, необходимые для согласования.
Договор, напомним, обязывает участников решать спорные вопросы исключительно путем диалога, в том числе «посредством создания соответствующих механизмов взаимодействия в случае необходимости».
В проекте документа также говорится о запрете государствам региона использовать военную силу друг против друга.
Соглашение заключается на неопределенный срок, любая страна может выйти из него письменным уведомлением. Депозитарием документа является государство-инициатор — Казахстан.
Эксперты отмечают: отказ завизировать договор двумя государствами говорит о том, что в регионе пока не научились сотрудничать полноценно, эффективно и с прицелом на долгосрочную перспективу.
Не желание, а необходимость Но как долго удастся балансировать в одиночку между крупными геополитическими игроками? Вряд ли политические элиты в Центральной Азии заинтересованы в том, чтобы их и дальше воспринимали как сателлитов, а не партнеров.
Понятно, что интеграция — процесс долгий, может занимать десятилетия. И, конечно, лучше двигаться небольшими шагами, чем искусственно форсировать события, не решив принципиальных сложных вопросов.
«К примеру, интеграционные процессы на пространстве Европейского союза продолжаются по сей день и насчитывают период более 70 лет, когда в 1951 году было создано Европейское сообщество угля и стали. Поэтому на самом деле у нас процесс идет, ситуация постепенно меняется, и между некоторыми странами региона реализуются двусторонние проекты, а также многосторонние», — заметила политолог Наргиза Мураталиева.
С ней отчасти согласна и эксперт Чинара Эсенгул. Она напомнила, что интеграция подразумевает наличие наднациональных структур. Как в случае с Евросоюзом, где есть Еврокомиссия и Европарламент. Если же говорить о попытке создать некий объединяющий проект в формате Центральной Азии без внешних менторов, то лучше начать с внутрирегиональной кооперации, что не есть равно интеграции.
«Прошлогодний неформальный саммит в Чолпон-Ате, на мой взгляд, не приблизил нас к этой черте и не отличался от предыдущих трех консультативных встреч. Поэтому не могу понять, почему некоторые эксперты, исходя из вашего вопроса, сказали, что это был решительный шаг навстречу интеграции. Мы очень далеки от нее. На сегодня следует направить усилия на устойчивость кооперационных связей», — сказала Чинара Эсенгул.
Собрание президентов в Чолпон-Ате в 2022-м продемонстрировало, что между нашими странами нет нормальной кооперации. Тот факт, что Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве подписали три государства из пяти, свидетельствует, что сотрудничать в полноценном формате и эффективно у нас не получается.
Чинара Эсенгул Но если бы подобные встречи со всеми достигнутыми в их рамках условными договоренностями не проводились вовсе, было бы еще хуже.
«По крайней мере, есть площадка, где можно сверять часы, развивать дискурс и принимать и подписывать различные декларации. Их отсутствие — тревожный сигнал. Он говорит о том, что стороны предпочитают дипломатическим приемам какие-то другие, возможно, даже и силовые методы», — считает эксперт.
С тем, что региону пора уже начать играть на опережение и формировать собственную повестку дня в сферах безопасности, экономического сотрудничества, минимизации рисков, которые могут угрожать всей Центральной Азии, согласны все.
Дружба за, а не вопреки Исходя из этого тезиса, можно сделать вывод, что интеграция Центральной Азии выгодна в первую очередь самим странам региона. Что касается заинтересованности внешних акторов, то пока только государства ЕС показывают готовность содействовать процессу, что отмечается и в стратегии Евросоюза, и в практической плоскости.
Москва рассматривает вероятное объединение Центральной Азии как фактор риска для углубления и расширения ЕАЭС.
Интегрированная Центральная Азия может ослабить связи с ЕАЭС либо и вовсе поставить под вопрос необходимость пребывания в институциональной структуре под эгидой внешнего игрока.
«В какой-то степени объединение и региональная субъектность государств ЦА — в первую очередь, конечно, угроза для России, поскольку символизируют взросление и означают реальную, а не декларативную независимость от РФ прежде всего. Но сплоченный регион может стать сложным партнером также для Запада, Китая и Турции. То есть реализация этого проекта затронет всех крупных игроков», — отметила Чинара Эсенгул.
Наргиза Мураталиева считает: ни одна из стран региона не заинтересована в том, чтобы будущее объединение имело конфронтационную основу.
«Интеграционные процессы активизировались еще с 2016 года, что было связано с изменившейся внешней политикой Узбекистана, а также с учреждением в 2018-м формата консультативных встреч глав государств региона. Война в Украине вновь доказала необходимость интеграции региона и поиска общих подходов и проектов для усиления субъектности региона и снижения внешнего геополитического давления», — сказала она.
С этой точкой зрения не согласен узбекский эксперт Фарход Талипов. Он полагает, что интеграционные процессы в регионе не зависят от вооруженного конфликта на востоке Европы и имеют самостоятельное значение.
Второе дыхание проект получит не для того, чтобы сотрудничать против России или Запада, а чтобы слаженно развивать регион, превращая его постепенно в самостоятельную геополитическую единицу.
Эксперт считает, что это самый верный путь для укрепления самих стран, их независимости и суверенитета.
Он не разделяет также позицию своих коллег, что дальше декларативных заявлений лидеры ЦА не продвинулись, а демарш Таджикистана и Туркменистана еще раз подтвердил — реанимировать Организацию центральноазиатского сотрудничества в регионе невозможно.
«В Центральной Азии никогда не отказывались от намерения интеграции. Мешали обстоятельства и неприкрытое соперничество с претензией на главенствующую роль между Казахстаном и Узбекистаном. Но с приходом к власти Касым-Жомарта Токаева и Шавката Мирзиеева это противоречие снято», — считает Фарход Талипов.
Другие аналитики напоминают, что остались приграничные споры — экономические — между Казахстаном и Кыргызстаном и территориальные у Кыргызстана с Таджикистаном. Без их разрешения рассуждать о перспективе интеграции можно только на уровне досужих разговоров на кухне.
Возможны варианты Между тем политолог Алмаз Таджыбай полагает, что после начала войны в Украине государства региона включили режим поиска гаранта безопасности в лице либо Турции, либо Китая и частично стран ЕС и США.
Но он не рекомендует полагаться на кого-то в плане сохранения своей территориальной целостности.
Эксперт подчеркивает, что Россия, Китай и Турция — это государства с имперским прошлым, и восприятие мира у них тоже имперское. Следовательно, выбирая своего рода «дежурного по региону», странам ЦА придется делиться частью своего суверенитета. А подобный расклад не устроит ни Астану, ни Ташкент, ни Бишкек, ни Душанбе, ни Ашхабад.
Аналитики признают: страны Центральной Азии сейчас оказались в довольно сложном положении, и следует выстраивать взаимоотношения с Москвой, Пекином и Анкарой, опираясь на дипломатию национальных интересов.
Последняя должна базироваться на разработанной карте рисков и возможностей, чтобы успешно адаптироваться к быстро меняющейся геополитической реальности.
Это нужно, чтобы регион не стал заложником ни «мягкой силы» Китая, ни имперских амбиций Кремля, ни доминанты Анкары. Очевидно, РФ и КНР, как, впрочем, и Турция, но только в меньшей степени, на фоне изменившейся геополитической ситуации будут стремиться усилить свое влияние в Центральной Азии, поделив в регионе сферы интересов.
Президент Кыргызстана Садыр Жапаров подписал 17 июля конституционный закон «О государственном языке Кыргызской Республики». Об этом сообщает пресс-служба главы государства, пишет Фергана.
Законом определен порядок применения государственного – кыргызского – языка.
Он должен использоваться:
— в деятельности госорганов, предприятий, учреждений и организаций всех форм собственности;
— при подготовке и проведении выборов и референдумов;
— в судопроизводстве, Вооруженных силах, правоохранительных органах;
— при заключении международных договоров, участником которых является Кыргызстан;
— при разработке нормативных правовых актов, в делопроизводстве и документообороте;
— в географических наименованиях и названиях объектов топонимики, в именах;
— в информации о товарах и услугах;
— в сферах образования, науки, культуры, телевидения и радиовещания, средствах массовой информации, книгоиздании, пользовательских интерфейсах компьютерных программ и веб-сайтов, публичных мероприятий, рекламе, транспорте, сфере обслуживания потребителей.
Телерадиокомпании, включая частные, обязаны не менее 60% своих передач вести на кыргызском языке; — при оформлении паспортов, документов об образовании, свидетельств о государственной регистрации актов гражданского состояния и так далее.
Наименования совместных и иностранных организаций будут оформляться с транслитерацией на государственный язык. Статьей 32 закона определен перечень категорий граждан, которые обязаны владеть государственным языком и использовать его при исполнении служебных обязанностей.
К ним относятся госслужащие, депутаты, работники Национального банка, сотрудники МВД и других правоохранительных органов, юристы, руководители и сотрудники учебных заведений всех форм собственности, педагоги, медицинские работники и ряд других категорий.
Русский язык используется в Кыргызстане в качестве официального языка.
«Кыргызская Республика придерживается принципа свободного пользования языков представителей всех этносов, проживающих на ее территории и гарантирует создание условий для развития этих языков. Каждый гражданин Кыргызской Республики имеет право на создание условий для сохранения, изучения и развития своего родного языка», — говорится в сообщении пресс-службы президента. Закон о государственном языке инициировал Кабинет министров Кыргызстана, разработкой документа занималась Национальная комиссия по государственному языку. Жогорку Кенеш (парламент республики) принял закон в третьем чтении 31 мая текущего года.
Чиновники Кыргызстана решили резко увеличить госпошлину за получение гражданства Кыргызстана.
Министерство цифрового развития Кыргызстана предложило резко увеличить размеры государственной пошлины за регистрацию иностранцев в стране, а также за получение гражданства республики.
Проект соответствующего правительственного постановления опубликован на Едином портале общественного обсуждения нормативно-правовых актов, на который ссылается Фергана.
В справке-обосновании к документу отмечается, что цель и задача нововведения — укрепление доходной части бюджета и содействие экономическому росту через изменение размеров ставок госпошлины, взимаемой с иностранцев, с учетом текущей экономической ситуации в стране.
Чиновники выступили с инициативой увеличить пошлины следующим образом:
— за выдачу постоянного вида на жительство (ВНЖ) иностранцам и лицам без гражданства — с 2500 сомов ($28) до 10 000 сомов ($114);
— за продление срока действия, а также за выдачу взамен ранее выданного утраченного либо испорченного ВНЖ — с 200 сомов ($2) до 1000 сомов ($11);
— за регистрацию или продление срока действия регистрации иностранного паспорта или заменяющего его документа — со 100 сомов (более $1) до 1000 сомов ($11);
— за заявления о приобретении гражданства Кыргызстана, восстановлении гражданства и выходе из гражданства республики в порядке их регистрации — со 100 сомов (более $1) до 1000 сомов ($11); — за ходатайства о приеме в гражданство Кыргызстана (за исключением этнических кыргызов, беженцев и вынужденных переселенцев), а также о выходе из гражданства — с 2000 сомов ($23) до 10 000 сомов ($114).
Кроме того, предлагается повысить сборы за выдачу разрешения на въезд на приграничную территорию: для кыргызстанцев — с 50 сомов ($0,57) до 100 сомов (более $1); для иностранцев — с 250 сомов (около $3) до 1500 сомов ($17).
В Минцифры аргументировали необходимость изменений тем, что они не пересматривались с 1994 года. Чиновники привели для сравнения размер пошлин в соседних странах.
По их данным, в Узбекистане желающие получить гражданство или выйти из него платят 15 тысяч сомов ($170). В Казахстане претенденты на приобретение паспорта республики должны перечислить государству 7 тысяч сомов ($80), а в случае отказа от гражданства — 14 тысяч сомов ($160). Ведомство также привело статистику за 2022 год, согласно которой поступления в бюджет за оказание миграционных услуг составило почти 73,5 млн сомов ($836,5 тысячи).
В случае утверждения новых пошлин этот показатель может вырасти до 786,7 млн сомов (около $9 млн), то есть более чем в десять раз.
Фото пресс-службы проекта «Культурное наследие Узбекистана»
Фирдавс Абдухаликов — об итогах Недель культурного наследия и международных партнерских инициатив
В Ташкенте завершились два крупных международных мероприятия — Неделя культурного наследия Узбекистана — основа Нового Ренессанса» и Неделя международных партнерских инициатив «Новый Узбекистан: развитие, инновации и просвещение». О прошедших событиях, их важности для республики рассказал один из организаторов мероприятия, председатель Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана Фирдавс Абдухаликов.
— Неделя культурного наследия в Узбекистане проходит уже не в первый раз?
— Да, вы правы, Неделя организована Министерством культуры и Всемирным обществом уже в шестой раз, и это стало доброй традицией. Мы знаем, что за последние семь лет вопросы изучения и сохранения культурного наследия Узбекистана возведены в ранг государственной политики. Вместе с этим, наша страна открыла двери всему миру. К нам приезжают ученые из разных стран, да и мы выезжаем за рубеж и проводим собственные исследования нашего культурного достояния в иностранных музеях.
Создана надежная платформа, на которой сформировалось сообщество мировых ученых, исследующих историю и культуру Узбекистана. И ежегодно на подобных мероприятиях отечественные и зарубежные специалисты представляют результаты своей работы и делятся научными открытиями.
Вручение сертификата. Фото пресс-службы проекта «Культурное наследие Узбекистана»
— Какие мероприятия прошли в рамках Недели?
— Всего состоялось свыше 30 событий. В ташкентских музеях были открыты выставки «Туркестанский авангард», «Сокровища Темуридов», «Шедевры прикладного искусства Узбекистана», «Исторические личности Узбекистана в восточной миниатюре».
Также прошли музыкальные фестивали, экскурсии, презентации, кинопоказы. Состоялась торжественная церемония передачи Музею Темуридов 50 томов книг-альбомов серии «Культурное наследие в собраниях мира». Научный координатор проекта «Культурное наследие Узбекистана» Эльмира Гюль презентовала издание «Термины традиционного искусства Узбекистана. Художественная энциклопедия», автором которой она является. Также была презентована книга «Воспоминания об Эдварде Ртвеладзе».
Кроме того, участники посетили Институт востоковедения и Центр исламской цивилизации. В заключительный день была организована экскурсия в Самарканд и посещение исторических мест древнего города.
Хотелось бы поблагодарить команду Министерства культуры Узбекистана, руководство Музея Темуридов, Музея им. Савицкого, Галереи изобразительного искусства, Галереи Национального банка Узбекистана, Государственного музея истории Узбекистана, Академию наук Узбекистана, Фонд Конрада Адэнаура и наших бессменных партнеров — нефтесервисную компанию Eriell. Без их поддержки и активного участия проведение мероприятий было бы невозможным.
— Кто из мировых ученых принял участие в мероприятиях Недели и в чем ее значимость и важность для развития науки и культуры Узбекистана?
— Нашими гостями и участниками стали члены Всемирного общества более чем из десятков стран мира — востоковеды, исследователи, чья научная деятельность тесно связана с Узбекистаном. Это наши постоянные партнеры и друзья, которые в Новом Узбекистане реализуют ряд международных проектов.
К примеру, президент Международной тюркской академии Шаин Мустафаев рассказал о роли выдающихся деятелей тюркского мира в развитии науки и культуры. Основатель и президент Ассоциации Темуридов во Франции Фредерик Бопертюи-Брессан подготовила интересный доклад о наследии Амира Темура, его вкладе и влиянии на развитие культуры и искусства. Вице-президент по маркетингу и развитию издательства Mueller&Schindler Александр Вильгельм поделился важной информацией об уникальном труде — «Книге неподвижных звезд», созданном по заказу Мирзо Улугбека. Директор по исследованиям Кембриджского центра персидских исследований из Великобритании Фирюза Мелвилл подробно рассказала о шедеврах узбекского искусства, которые хранятся в музеях и библиотеках Великобритании. Глава Фонда исламского наследия Аль-Фуркан Сали Шахсивари в своем докладе сделал акцент на неоценимый вклад ученых Узбекистана в развитие мировой цивилизации… Всего и не перечесть.
— Ярким и обсуждаемым, а также самым посещаемым событием, стала выставка портретов исторических личностей Узбекистана.
— Эту выставку мы готовили долго, работа над сбором материала для нее была очень тщательной и кропотливой. Экспозицию составили 24 редчайших портрета известных правителей, исторических деятелей, выдающихся деятелей науки и культуры Узбекистана из миниатюр, сохранившихся в разных уголках мира — США, Турции, Ирана, России и других стран. Часть из них — это отдельные портреты, некоторые идут в составе каких-либо рукописей, манускриптов, фолиантов, довольно древних и редких. Работа по сбору портретов продолжается до сих пор.
— Обсуждаемой стала выставка «Туркестанский авангард: между пространством и временем». В чем, по вашему мнению, секрет ее успеха?
— Эта выставка также в своем роде уникальна. Впервые специалистами в одну экспозицию были собраны все произведения искусства, которые подходят под определение «туркестанский авангард», из всех музеев Узбекистана. Представлены работы Урала Тансыкбаева, Александра Волкова, Зинаиды Ковалевской, Николая Карахана и многих других. Коллекция представлена в Галерее изобразительных искусств, и у тех, кто не успел еще увидеть эти шедевры, есть такой шанс.
— ВТашкенте открылся новый офис Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана. Расскажите об этом подробнее.
— Всемирное общество зарегистрировано в Париже, а в Узбекистане Министерством юстиции зарегистрирован филиал организации. Теперь появился и офис, который в рамках Недели культурного наследия мы презентовали нашим партнерам и коллегам. Это просторный, функциональный и современный, оборудованный техникой для работы и презентаций офис площадью 560 м², расположенный по улице Амира Темура, 53. Скажу больше: это не просто офис, это уникальная демонстрация труда мировых ученых, которые вложили много сил в создание книг о культурном наследии нашей страны.
Общий зал может вместить в себя до 80 человек. Планируется, что здесь будут проходить мероприятия разного формата: конференции, круглые столы, тренинги, просмотры фильмов, научные встречи и семинары. Также в общем зале оборудованы уютная диванная зона и мини-кухня для перерывов на чай и кофе.
Офис Всемирного общества. Фото пресс-службы проекта «Культурное наследие Узбекистана»
— Каковы, на ваш взгляд, итоги Недели международных партнерских инициатив «Новый Узбекистан: развитие, инновации и просвещение»?
— Неделя международных партнерских инициатив — это гражданская инициатива, консолидация усилий гражданского общества. В подготовке этого крупного международного мероприятия приняли участие множество ведомств. Помимо госструктур и министерств, это и Центр устойчивого развития, и движение «Юксалиш», и Центр стратегии развития, и Всемирное общество по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана. Основная часть мероприятий Недели проходила в новом здании Ивент-холла, при Агентстве кинематографии Узбекистана.
Прежде всего, и это самое главное, мероприятие стало площадкой для диалога, обмена мнениями и опытом зарубежных и отечественных экспертов в самых разных сферах. В секционных заседаниях активно участвовали пресс-службы всех министерств и ведомств Узбекистана, которые обсуждали ключевые вопросы в своих областях. По сути, мы, организаторы, предоставили им площадку для взаимодействия с мировыми экспертами, зарубежными партнерами. Пользуясь случаем, благодарю пресс-службы министерств и ведомств и все организации, которые оказывали содействие в проведении мероприятия.
— Плодотворно получилось?
— Судите сами: в течение недели научно-аналитическими центрами, бизнес-сообществом, министерствами и ведомствами совместно с более чем 300 зарубежными партнерами было организовано более 50 конференций, круглых столов и практических диалогов. В международных мероприятиях приняли участие более 400 известных политических и общественных деятелей, представителей крупного бизнеса и экспертов из 60 стран и пяти международных организаций, в том числе 203 руководителя зарубежных организаций, компаний и ассоциаций, ректоры, президенты и директора свыше 70 престижных университетов и научных центров, а также более 4000 высокопоставленных государственных деятелей, политологов, ученых, представителей бизнес-сообщества, СМИ и институтов гражданского общества.
Круглый стол. Фото пресс-службы проекта «Культурное наследие Узбекистана»
Эта Неделя стала мощной диалоговой площадкой для обмена мнениями и опытом в самых разных сферах — реформировании секторов экономики, инновационных методах развития человеческого капитала и реформировании системы образования, строительстве социального государства, общемировых тенденций «зеленого» развития, формировании благоприятной деловой и инвестиционной среды, развитии экономики знаний и инновационной экономики, устойчивом развитии цифровых технологий и многом другом.
За 25-30 лет облик города изменился до неузнаваемости
Meiramgul Kussainova, Elmira Ekberova
АСТАНА
В Казахстане 6 июля отмечают государственный праздник – День столицы.
В этом году главный город центральноазиатской страны отмечает 25-летний юбилей.
Праздник имеет важное историко-культурное значение для народа и является символом достижений Казахстана. На государственном уровне этот праздник отмечают с 2009 года.
Соответствующее постановление правительства было принято 6 июля 1996 года, а 20 октября 1997 года был опубликован Указ президента об объявлении Акмолы столицей Казахстана 10 декабря того же года.
Менее, чем через год Акмола была переименована в Астану, что с казахского языка означает «столица», а в 2019 году – в Нур-Султан. Перенос столицы стал поворотным пунктом в истории суверенного Казахстана.
Сразу после переноса столицы в городе началась большая работа по реконструкции существующих и строительству новых зданий.
Сейчас трудно представить, но еще 25-30 лет назад в этом городе было всего несколько десятиэтажек. За считанные годы облик города изменился до неузнаваемости.
На сегодняшний день Астана является признанным политическим, административным, экономическим, деловым и туристическим центром Казахстана, входит в число динамично развивающихся столиц мира.
За свою 25-летнюю историю границы Астаны выросли втрое, а население увеличилось в четыре раза. Средний возраст жителей города составляет 30 лет. Численность населения столицы составляет 1,3 млн человек. Согласно прогнозам, к 2030 году численность населения Астаны превысит 2 млн.
Астана является также центром притяжения для иностранных инвесторов.
Город сочетает в себе восточные и западные архитектурные стили с традиционными казахскими мотивами, что привлекает внимание как местных, так и иностранных туристов.
Символ Астаны, Башня Байтерек, поражает своей интересной архитектурой, представляющей собой «древо жизни».
Башня, спроектированная казахстанским архитектором Акмирзой Рустембековым, вдохновленным историей о Фениксе, имеет высоту 97 метров и состоит из трехэтажного золотого шара, покрытого стеклом.
Несмотря на свой огромный яйцевидный вес, глобус предлагает своим посетителям 360-градусный обзор Астаны даже в ветреную погоду.
Среди знаковых и современных архитектурных сооружений Астаны – пирамида и шарообразный музей «Нур Алем Экспо».
Каждый год в столице появляются новые интересные заведения, запускается новое творческое креативное пространство.
В связи с Днем Астаны в стране объявлены двухдневный праздник.
Фото пресс-службы проекта «Культурное наследие Узбекистана»
Во внешнюю политику — через культурный потенциал
В Ташкенте состоялась церемония открытия ежегодной Недели «Культурное наследие Узбекистана – основа нового Ренессанса», которая пройдет с 3 по 7 июля под эгидой Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана и Министерства культуры и туризма республики, а также при информационной поддержке телеканала Euronews.
Неделя культурного наследия стала одной из визиток Нового Узбекистана. В этом году она пройдет параллельно с Международной неделей партнерских инициатив «Новый Узбекистан: развитие, инновации и просвещение».
Ташкент ожидает прибытия свыше тысячи участников из 60 государств. Планируются десятки сессий, выступлений и саммитов. Однако встречает Узбекистан гостей прямо сейчас не деловыми встречами, но культурным праздником.
Церемонию открытия Недели культурного наследия совместили с открытием в Ташкенте нового ивент-холла, где и будут проходить основные мероприятия в рамках недель. Как отмечает первый заместитель спикера Законодательной палаты Олий Мажлиса (парламента) Акмаль Саидов, «открывшийся сегодня культурный центр и начавшиеся с сегодняшнего дня культурные мероприятия обеспечат культурный диалог между разными странами и народами».
В свою очередь, глава Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана и директор Агентства кинематографии Фирдавс Абдухаликов назвал создание нового ивент-холла ярким доказательством внимания властей страны развитию национального киноискусства.
Как подчеркнул первый заместитель председателя Сената Олий Мажлиса Садык Сафаев, культура — это то, на что опирается Узбекистан во внешней политике.
«Сегодня в мировом масштабе страны соревнуются друг с другом не своими экономическими возможностями, а своими ценностями и культурой. Узбекистан в своей внешней политике также в первую очередь опирается на свой культурный потенциал. Благодаря этому наша страна сегодня создает свой имидж на международном уровне», — отметил Сафаев.
Церемония открытия сопровождалась праздничными гуляньями, зрители могли насладиться музыкальными композициями в исполнении бахши, костюмированными танцевальными номерами с участием национальных ансамблей, а также развлекательным шоу.
В церемонии приняли участие члены международных и зарубежных организаций, журналисты и блогеры, сотрудники профильных министерств и ведомств республики, политические деятели, а также представители культуры и искусства.
В рамках Недели культурного наследия Узбекистана ожидается открытие ряда выставок:
👉 в Музее Темуридов пройдет выставка «Темуридский ренессанс: величие эпохи»;
👉 в Музее Ташкента — «Шедевры прикладного искусства Узбекистана»;
👉 в Национальной художественной галерее — «Туркестанский авангард: сквозь пространство и время»;
👉 в ивент-холле — «Исторические лица и сюжеты в шедеврах рукописного наследия».
Также пройдут тематические круглые столы с участием узбекистанских и иностранных ученых, состоятся рабочая сессия «Культурное наследие Узбекистана – основа нового Ренессанса», презентация книги «Воспоминания об Эдварде Ртвеладзе», показ видеоролика о Всемирном обществе.
Завершится Неделя 6 июля переездом рабочей группы в Самарканд и экскурсией по Вечному городу.
Открытие выставки. Фото пресс-службы проекта «Культурное наследие Узбекистана»
В нескольких музеях Ташкента в рамках Недели культурного наследия Узбекистана 3 июля состоялось открытие выставок. Об этом сообщает пресс-служба проекта «Культурное наследие Узбекистана».
В Государственном музее истории Темуридов открылась выставка «Темуридский ренессанс: величие эпохи», посвященная шедеврам времен великого полководца Темура и его потомков. Перед началом церемонии открытия состоялся круглый стол с участием сотрудников музея и востоковедов, которые обсудили роль и наследие династии Темуридов в истории, а также вклад ученых Узбекистана и выдающихся деятелей тюркского мира в развитие мировой цивилизации, науки и культуры.
«Очень рад, что культура Узбекистана развивается семимильными шагами. Считаю, что в этом заключается особенность Нового Узбекистана. Культурное наследие этой земли представляет собой огромную важность не только для народа этой страны, но и для народов всего мира, поскольку Узбекистан находится в самом центре Азии и всего Евразийского континента. Сокровища, которые сохранились в культурном наследии Узбекистана, – это сокровища, принадлежащие всему миру», — отметил член правления Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана, специальный научный сотрудник японского музея Михо Сергей Лаптев.
По завершении круглого стола музею истории Темуридов от имени Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана был вручен сертификат на получение 50 томов книг-альбомов серии «Культурное наследие Узбекистана в собраниях мира».
В Национальной художественной галерее открылась экспозиция «Туркестанский авангард: сквозь пространство и время», посвященная работам художников-авангардистов из коллекции Государственного музея искусств имени Савицкого в Нукусе.
«Мы привезли на выставку более 80 полотен 14 авторов. Среди них – полотна ведущих мастеров этого направления — Урала Тансыкбаева, Александра Волкова, Зинаиды Ковалевской, Николая Карахана и многих других. Думаю, что эта выставка в очередной раз покажет широту и разнообразие культурного наследия Узбекистана», — рассказал директор музея искусств Тигран Мкртычев.
По словам директора Галереи изобразительных искусств Узбекистана Камолы Акиловой, выставки, которые проходят в эти дни в Ташкенте, «демонстрируют многогранную, самобытную и уникальную культуру Узбекистана, которой восхищаются во всем мире».
В церемонии открытия экспозиции с приветственными словами также выступили министр культуры Узбекистана Озодбек Назарбеков, председатель правления Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана Фирдавс Абдухаликов и другие официальные лица, в том числе иностранные гости.
«Неделя культурного наследия Узбекистана — это весомое событие для всех тюркоязычных и исламских стран, ведь наследие Узбекистана, его история близки нам и важны для всего человечества. Я рад сказать, что за четыре года с момента моего последнего визита в Узбекистан произошли колоссальные изменения во всех сферах жизни, включая усиление внимания к своей культуре, своему прошлому. Уверен, что на этом Узбекистан не остановится и будет поражать мир своим великолепием», — сказал советник президента академии наук Турции Джем Коркут.
В новом филиале музея Ташкента открылась выставка «Шедевры прикладного искусства Узбекистана». В ее основу легли предметы художественных ремесел конца XIX — первой половины XX веков, составляющие основу этнографического фонда музея. В рамках круглого стола, посвященного открытию выставки, доктор искусствоведения Эльмира Гюль презентовала художественную энциклопедию «Термины традиционного искусства». Во встрече приняли участие генеральный директор культурной организации Dar al Athar al Islamiyyah (Кувейт) Шайха Хусса Сабах Ас-Салим Ас-Сабаҳ, директор по исследованиям Кембриджского центра персидских исследований Фирюза Мелвилл, вице-президент издательства Mueller & Schindler Александр Вильгельм.
4 июля в новом ивент-холле запланировано открытие уникальной выставки «Исторические лица и сюжеты в шедеврах рукописного наследия», посвященной миниатюрам в манускриптах, среди которых работы великих художников миниатюристов разных временных отрезков, в том числе и Бехзада, картины которых украшали труды Алишера Навои, Мирзо Улугбека и Фирдоуси. В рамках круглого стола, посвященного новой экспозиции, ожидается участие первого заместителя председателя Сената Олий Мажлиса (парламента Узбекистана) Садыка Сафаева, и.о. постоянного координатора ООН в Узбекистане Консуэло Видаля Брюса, президента Международной тюркской академии Шаина Мустафаева, президента Турецкой академии наук Музаффера Шекера.
Неделя культурного наследия проходит в Ташкенте с 3 по 7 июля параллельно с Неделей партнерских инициатив «Новый Узбекистан: развитие, инновации и просвещение». Мероприятия организованы под эгидой Всемирного общества по изучению, сохранению и популяризации культурного наследия Узбекистана и Министерства культуры и туризма республики, а также при информационной поддержке телеканала Euronews.
Ход голосования будут освещать до 1,3 тыс. сотрудников СМИ
Olga Keskin
ТАШКЕНТ
Общее количество аккредитованных иностранных наблюдателей на июльских выборах в Узбекистане достигло 785 человек, а число представителей местных и зарубежных СМИ 1299 человек, сообщают узбекские СМИ.
Накануне в Ташкенте состоялось очередное заседание Центральной избирательной комиссии Узбекистана (ЦИК) по вопросам подготовки к проведению досрочных выборов президента.
По информации ЦИК, в ходе заседания члены комиссии рассмотрели вопросы аккредитации международных и иностранных наблюдателей, представителей СМИ.
В частности, согласно представлению, МИД, аккредитовано 401 наблюдатель от БДИПЧ ОБСЕ, Всемирной ассоциации избирательных органов, СНГ, Международного фонда избирательных систем и зарубежных стран.
На основе обращений, поступивших в ЦИК, аккредитовано 42 представителя местных средств массовой информации.
Церемония открытия Недели культуры состоялась во Дворце мукамов в Ашхабаде
Merdan Velhanov, Elmira Ekberova
В Туркменистане началась Неделя культуры-2023, в рамках которой будут организованы различные концерты и мероприятия.
Церемония открытия Недели культуры состоялась во Дворце мукамов в Ашхабаде.
В церемонии приняли участие вице-премьер Туркменистана Мяхриджемал Маммедова, представители медиа-структур, деятели искусств и гости.
Участников и гостей Недели культуры приветствовал и президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов, письмо которого зачитала Маммедова.
Бердымухамедов назвал прошедшую по всей стране Неделю культуры как «фестиваль туркменской культуры и искусства». Он заявил, что совместное проведение Недели культуры тюркских государств еще больше повысило значимость культурных мероприятий.
В рамках мероприятия, которое проводилось в этом году в 11-й раз, участники посетили открывшуюся во Дворце мукамларов выставку изобразительного искусства, туркменской местной одежды, туркменских национальных музыкальных инструментов и книг.
Гости мероприятия посетили выставку изобразительного искусства, туркменской местной одежды, туркменских национальных музыкальных инструментов и книг.
Мероприятие продолжилось концертами известных артистов страны и выступлениями танцевальных коллективов.
Неделя культуры продлится до 29 июня.
Неделя культуры – масштабная творческая акция с 2013 года поочередно проводится в разных велаятах страны, демонстрируя яркую и разнообразную палитру национальной культуры, её роль в развитии государства и общества, огромный миротворческий потенциал.
Досрочные президентские выборы в Узбекистане запланированы на 9 июля
Ülviyya Amuyeva
ТАШКЕНТ
Досрочное голосование на досрочных выборах президента Узбекистана, которые назначены на 9 июля, началось сегодня, 28 июня. Об этом сообщили в пресс-службе ЦИК Узбекистана.
«Избиратель, который не может находиться по месту жительства в день выборов, имеет право проголосовать досрочно», – уточнили в ЦИК.
Время досрочного голосования на избирательном участке – с 09:00 до 18:00 в будние дни и с 11:00 до 17:00 в выходные и праздничные дни. Ранее сообщалось, что на Курбан-байрам жители Узбекистана отдохнут пять дней подряд.
Досрочное голосование закончится 5 июля. Всего для организации досрочных выборов президента организовано 10 784 избирательных участка, в том числе 56 в 39 зарубежных странах при посольствах и других представительствах республики, сообщает Kun.uz.
Согласно Избирательному кодексу, избиратель, не имеющий возможности в день выборов находиться по месту своего жительства, имеет право на досрочное голосование.
Для осуществления досрочного голосования избиратель на основании заявления с указанием причины отсутствия в день выборов (отпуск, командировка, выезд за границу и т. п.) получает избирательный бюллетень у соответствующей участковой избирательной комиссии. В присутствии не менее двух членов соответствующей участковой комиссии избиратель расписывается в получении избирательного бюллетеня в списке избирателей.
Избирательный бюллетень заполняется избирателем в специально оборудованной кабине или комнате для тайного голосования.
Избиратель принимает решение и оставляет заполненный избирательный бюллетень в закрытом конверте, который хранится в сейфе соответствующей участковой избирательной комиссии. В месте склеивания конверта ставятся подписи двух членов участковой комиссии, которые подтверждаются печатью комиссии.
Большинство опрошенных жителей центральноазиатских республик считают, что релоканты из России не задержатся надолго в их государствах и в течение года уедут в другую страну или вернутся домой. Об этом свидетельствуют данные исследования, проведенного компанией «ОнИн» и Центром социального проектирования «Платформа».
Такое мнение особенно превалирует у таджикистанцев и казахстанцев — свыше 60% респондентов в этих странах уверены, что россияне воспринимают их государства как «перевалочный пункт». Так же думают более половины опрошенных жителей Узбекистана и около 50% — Кыргызстана.
Впрочем, в Кыргызстане и Узбекистане немало тех, кто считает, что релоканты проведут у них в гостях более года — 38% и 36% соответственно.
Подавляющее большинство участников исследования из всех республик Центральной Азии высказались за то, что
приехавшие из РФ вряд ли выберут их страны для постоянного проживания в дальнейшем.
Фото с сайта newizv.ru
Отметим, что противоположного мнения придерживаются жители кавказских государств — Грузии, Армении и Азербайджана.
Как подчеркивают социологи, опрос проводился среди русскоязычных жителей республик бывшего Советского Союза.
При этом более половины респондентов во всех странах СНГ считают, что россиянам необходимо помогать: с подбором легальной работы, изучением языка, культурной адаптацией. В этом плане выделяется Таджикистан, где такого мнения придерживаются 66% опрошенных.
В этой республике большинство также считает, что приезжие из РФ принесут пользу государству (55%), треть участников исследования выбрали ответ «не окажут влияния». В Кыргызстане и Узбекистане мнения на этот счет практически разделились — 42% против 39% и 43% против 48% соответственно. Свыше половины опрошенных казахстанцев думают, что заметного влияния релоканты не окажут.
Организаторы соцопроса при этом подчеркивают, что 46% узбекистанцев уверены, что в их страну приехали высококвалифицированные кадры. 23% респондентов видят их пользу в повышении технологичности республики.
Социологи отмечают, что в целом у жителей постсоветских республик складывается позитивное отношение к переселенцам из России. Чаще других положительные ассоциации называли респонденты из Беларуси, Узбекистана и Казахстана, добавили исследователи.
Виктория Панфилова Обозреватель отдела политики стран ближнего зарубежья «Независимой газеты»
Франк-Вальтер Штайнмайер принял участие в запуске пробного бурения на заводе по производству «зеленого» водорода в Мангистауской области Казахстана. Президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер в рамках центральноазиатского турне прибыл с двухдневным визитом в Киргизию. 22 июня с президентом Садыром Жапаровым он обсудит вопросы экспорта товаров двойного назначения в РФ и примет участие в открытии Кыргызско-Немецкого фонда развития. Ранее Штайнмайер три дня провел в Казахстане, где заручился поддержкой Касым-Жомарта Токаева в обеспечении ФРГ углеводородами и сверил позиции Берлина и Астаны по ситуации вокруг Украины. Главы двух государств подписали 23 коммерческих соглашения по совместным проектам на 1,7 млрд долл.
Франк-Вальтер Штайнмайер назвал Казахстан ключевым партнером Германии в Центральноазиатском регионе в политическом, культурном и экономическом плане.
По его словам, Германия хотела бы более тесного партнерства не только с Казахстаном, но и со странами Центральной Азии, «значение которой возросло после начала СВО в Украине». «Германия и Европа готовы стать партнерами государств Центральной Азии. Вы не одиноки в вашем сложном соседстве с Россией и Китаем», – цитирует Штайнмайера Die Welt.
Президент Касым-Жомарт Токаев также назвал Германию «надежным партнером во многих областях» и пообещал обеспечить страну энергией и другими необходимыми ей ресурсами: «Казахстан может обеспечить экономику Германии энергией и необходимым сырьем, что особенно важно в нынешний сложный геополитический и геоэкономический период. Наглядным примером тому является поставка казахстанской нефти на нефтеперерабатывающий завод в городе Шведт по просьбе немецкой стороны».
Министр энергетики Алмасадам Саткалиев сообщил, что стороны договорились увеличить поставки нефти по нефтепроводу «Дружба» на НПЗ в Шведте до 100 тыс. т в месяц, с последующим ростом, до конца 2024 года.
Германия также заинтересована в получении из Казахстана редкоземельных металлов. Берлин хотел бы снизить зависимость от поставок сырья из Китая. Поэтому сотрудничеству в этой сфере было уделено повышенное внимание. В целом торговля между странами идет по формуле «технологии в обмен на сырье», где Казахстану отведено место поставщика сырья.
Казахстан является основным торговым партнером ФРГ в Центральной Азии – на республику приходится 83% товарооборота Германии с регионом. В прошлом году объем взаимного товарооборота составил около 10 млрд долл. Казахстан входит в число 50 ключевых экономических партнеров Германии, а также в четверку крупнейших поставщиков нефти в эту страну.
Для эффективной реализации проектов необходимо наращивание транспортно-логистических связей. «Сегодня возрастает значение Транскаспийского международного транспортного маршрута, получившего название «Средний коридор». Мы уделили особое внимание этой теме в ходе переговоров. Основная часть Среднего коридора проходит через территорию Мангистауской области», – сказал Токаев. Кстати, с экономическими и логистическими возможностями Мангистауской области Франк-Вальтер Штайнмайер ознакомился 21 июня лично. В Актау, административном центре области, он принял участие в открытии Казахстанско-немецкого института инжиниринга и в церемонии запуска пробного бурения на заводе по производству «зеленого» водорода шведско-германской компании Svevind.
Токаев и Штайнмайер сверили позиции своих стран по ситуации в Украине. Они оказались разными. Токаев выразил надежду на «скорейшее прекращение огня» и «установление прочного мира», заявив, что «Казахстан готов внести свой посильный вклад в достижение этой цели», при этом оставаться в добрых отношениях со своим стратегическим партнером – Россией, сообщила Акорда. Штайнмайер, подчеркнул, что целью должен стать «справедливый мир», сохраняющий суверенитет и целостность Украины. «Мы далеки от него, учитывая текущую ситуацию», – добавил немецкий президент.
Вечером 21 июня Штайнмайера ждут в Киргизии. Для него это страна не новая, здесь он неоднократно бывал в качестве министра иностранных дел Германии. Знакомство состоится лишь с президентом Садыром Жапаровым. Как сообщил заведующий отделом внешней политики администрации президента КР Муратбек Азымбакиев, главы двух государств обсудят вопросы двустороннего сотрудничества, а также наметят перспективы дальнейшего развития взаимоотношений. Предполагается открытие в Бишкеке Кыргызско-немецкого фонда развития, который будет оказывать поддержку местному бизнесу. Политолог, директор Центра экспертных инициатив «Ой Ордо» («Центр мысли») Игорь Шестаков сказал «НГ», что оценивать нужно по капиталу фонда и охвату его деятельности. Например, бюджет Кыргызско-российского фонда развития 1 млрд долл. – это существенно, и это влияет на экспортные показатели Киргизии. Одно дело открытие офиса, другое – реальный результат.
«Визит президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера, хоть он и протокольная фигура, не принимающая стратегических решений, является продолжением «сериала» визитеров Запада в Центральноазиатский регион, который открыл госсекретарь США Энтони Блинкен в январе 2023 года. Продолжаться этот «сериал», видимо, будет до конца нынешнего года», – считает политолог. По мнению Шестакова, Запад через Казахстан пытается показать, что страны, входящие в число дружественных для РФ, находятся в интенсивном диалоге с Западом и разделяют их точки зрения по сокращению стратегического сотрудничества с Россией. Как пример, увеличение поставок нефти из Казахстана в Германию. «Но здесь главное не объемы, а политическая демонстрация того, что Запад санкционно исключает Россию, а дружественные ей страны готовы занять ее позиции на рынках энергоносителей, и не только», – подчеркнул Шестаков.
Эксперт отметил, что торгово-экономические показатели Германии с Киргизией более чем скромные. Не исключено, что в ходе переговоров Бишкеку будут сделаны заманчивые предложения в обмен на поддержку позиций Брюсселя и Вашингтона в отношении Москвы. Бишкек может предложить Берлину инвестировать в недра республики, например, в золоторудное месторождение «Кумтор», которое ищет инвесторов. Но пока киргизское руководство скептически относится к позиции Запада, потому что Европейский союз не может «импортозаместить» сотрудничество с Евразийским союзом. Россия и Казахстан являются ключевыми партнерами для Киргизии. Пока же западные партнеры могут рассчитывать только на галочку в своем центральноазиатском турне. Их визиты ощущаются только перекрытием столичных дорог.
Безальтернативное утверждение о снижении роли русского языка в Центральной Азии является ошибочным. За последние 30 лет в относительных числах распространение русского языка действительно стало ниже, но в абсолютных значениях мы видим увеличение количества людей, говорящих на русском и понимающих русскую речь. Об этом в интервью Ia-centr.ru рассказал директор АНО «Сибирское общество международных исследований» Денис Борисов. Борисов: русский язык в ЦА становится инструментом цифрового будущего – Тема русского языка в странах Центральной Азии регулярно становится поводом для политических дискуссий. Что происходит сейчас?
– Когда мы говорим о роли смыслов в межгосударственных отношениях в Центральной Азии, сложно обойти стороной значение русского языка. В последнее время в информационном поле закрепилась устойчивая конструкция, что русский язык – это «мягкая сила» России. Однако такая трактовка – это явная манипуляция.
Читайте также: Информационная война в Казахстане: Запад растит националистов для борьбы с Россией и Китаем
На прошедшем в мае круглом столе на тему «Идеологические факторы межгосударственного сотрудничества в Центральной Азии» эксперты пришли к выводу, что русский язык – это открытый исторически сложившийся инструмент взаимодействия между государствами, который может использоваться любыми как региональными, так и внерегиональными акторами, а результаты применения во многом зависят от целей этих акторов.
Условно, вещание «Радио «Свобода»* (СМИ финансируется США. – Прим. Ia-centr.ru) пусть и на русском языке в центральноазиатском пространстве сложно назвать российским элементом «мягкой силы».
Если говорить о динамике, то статистика фиксирует относительное снижение носителей русского языка на территории Центральной Азии. Однако важно понимать качественную составляющую этого процесса.
Исторически сложилось, что русский язык закрепился в регионе как язык науки, культуры и образования, преимущественно локализованный в городской среде.
На момент распада СССР страны Центральной Азии были аграрными, где на периферии распространение русского языка было ограниченным. С началом периода самостоятельности начались процессы стихийной урбанизации, которые были усилены демографическим бумом, что привело к физическому увеличению семей, где изначально не использовали русский язык.
Положение русского языка не было в фокусе нашей экспертной встречи, но по этому поводу есть гипотеза, что за последние 30 лет в относительных числах распространение русского языка снижается, однако в абсолютных значениях либо остается без изменений, либо даже увеличивается количество людей, говорящих на русском и понимающих русскую речь.
Материалы по теме: Уехать или вернуться? Актуальные тренды социологии миграции в Казахстане
– Для чего русский язык нужен странам Центральной Азии?
– Сегодня русский язык остается инструментом взаимодействия в самом широком спектре человеческой деятельности. Помимо уже названных областей (науки, культуры, образования), русский язык – это язык цифрового общения.
Центральноазиатское цифровое пространство работает на русском языке, а русский «Фейсбук» (организация, деятельность которой запрещена в России) и русский «Ютуб» значительно превосходят по количеству контента содержание на национальных языках стран региона.
В конце концов, русский язык является элементом государственного делопроизводства. Это вполне стандартная ситуация, когда условный чиновник вначале пишет документ на русском языке, а потом его переводит на национальный.
В этом контексте можно говорить о том, что русский язык – это не только и не столько инструмент межнационального взаимодействия, русский язык – это способ мышления всего постсоветского пространства.
Читайте также: Рассосется ли латинизация: зачем в Казахстане экспериментируют над людьми?
– Какие усилия страны Центральной Азии прикладывают, чтобы развивать русский язык в регионе? Кто это в целом должен делать?
– Здесь можно отметить несколько концептуальных рамок.
Первая – это развитие широких социально-экономических связей, что само по себе стимулирует сохранение интереса к русскому языку. Более того, именно совместные хозяйственные связи являются наиболее мощным стимулом межкультурной и межнациональной коммуникации на базе русского языка.
Сегодня мы наблюдаем поступательное торгово-экономическое, инвестиционное и трудовое развитие отношений между странами ЦА и Россией, что вселяет оптимизм в будущее русского слова на пространстве Центральной Азии.
Материалы по теме: Для успеха в ЕАЭС странам Центральной Азии нужно договориться между собой
Вторая – встречное движение на уровне государственной политики со стороны российских и центральноазиатских властей.
Мы выделяем ежегодно тысячи бюджетных мест для студентов из Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. На территории ЦА открываются филиалы ведущих российских вузов, ежегодно расширяется сеть русских школ.
Российско-центральноазиатское сотрудничество в образовательной сфере на среднем и высшем уровнях является одним из самых масштабных в сравнении с другими внерегиональными игроками.
На наших круглых столах не раз отмечалось, Россия работает масштабно, но не хватает инклюзии. Российские вузы заканчивают тысячи выпускников из стран ЦА, но дальнейшая судьба молодых профессионалов Россию не интересует, даже если это потенциальные лидеры или таланты в своих областях.
Читайте также: Приезжайте учиться: для студентов из Центральной Азии увеличат квоты в вузах России
В то же время другие внерегиональные конкуренты, вкладывая на порядок меньше, четко контролируют свои инвестиции в человеческий капитал, повышая эффективность борьбы за умы и сердца людей.
– В ЕАЭС много лет говорили о создании общего информационного пространства. Почему проект не сработал?
– Сегодня общее информационное пространство – это система с множеством элементов.
Если мы говорим о цифровой составляющей, то фактически общее русскоязычное информационное пространство уже самостоятельно сложилось в интернете и социальных сетях не только в формате ЕАЭС, но и в целом на всем постсоветском пространстве и даже больше – вторым языком интернета является именно русский язык.
Главное, что, помимо исторических обстоятельств, Россия поддерживает интерес к русскому языку современной практикой. С одной стороны, это деятельность таких компаний, как ВК, «Яндекс», «Касперский» и других, что формирует устойчивый имидж российской школы информатики и бренда «русский программист» («русский хакер»).
С другой — высокая активность новых медиа, которые чаще всего распространяют информацию на национальном и русском языках.
Например, в 2022 году в Казахстане было зарегистрировано 460 СМИ: печатные издания – 158, телеканалы – 4, радио – 2, информагентства – 94, сетевые издания – 191, иностранные СМИ – 11, из которых 189 СМИ вещают на казахском и русском языках (при этом в статистику явно не попали российские медиапроекты, которые имеют читателей из Казахстана).
Когда мы говорим об уровне традиционных СМИ, то нужно признать, что целенаправленного государственного подхода в этой области не хватает. По факту нужен единый аналог «Евроньюс»(СМИ – иноагент) для информационного пространства ЕАЭС (МирТВ явно не справляется с этой задачей), который будет создавать, транслировать и поддерживать образ успешного совместного будущего на основе современного разнообразного контента в области науки, образования, культуры, деловой и социальной практики. Отсутствие подвижек в этой области – это вопрос исключительно политической воли.
Материалы по теме: США против Китая в Центральной Азии: на казахстанском и узбекистанском инфофронтах
Также можно отметить большой пробел в части научного обмена информацией. Научный дискурс контролируют научные журналы, точнее рейтинговые научные журналы.
В этом контексте в научном поле ЕАЭС нет своих рейтинговых наукометрических систем, которые бы признавались значимыми для карьеры научных сотрудников из стран евразийского пространства.
Закрытие этого пробела является вполне посильной и не очень затратной задачей, которая тем не менее обладает принципиальным значением для развития общего информационного пространства.
* — организация, признанная в России иностранным агентом
Заседание Высшего Евразийского экономического совета на прошлой неделе не вызвало в казахстанском информационном поле серьезной волны критики со стороны прозападной либерально-националистической оппозиции. Хотя проводившееся чуть ранее аналогичное мероприятие в рамках cаммита «Китай – Центральная Азия» стало наиболее резонансным в медийной повестке. Такие расхождения ярко демонстрируют приоритеты информационной политики США в Центральной Азии. Подробнее – в материале Информационная война в Казахстане: Запад растит националистов для борьбы с Россией и Китаем.
Судя по количеству сообщений в прозападных СМИ Казахстана, США не считают тему евразийской интеграции приоритетной. Западные кураторы сосредоточили основные силы на отработке именно китайской темы.
В целом задача формирования негативного информационного фона в отношении региональных интеграционных инициатив прописана на доктринальном уровне в стратегии США по Центральной Азии. Запад достаточно болезненно реагирует на все подобные процессы. Настолько болезненно, что критика всех региональных экономических инициатив рассматривается как один из главных приоритетов противодействия России и Китаю.
Читайте также: Китайские инвестиции и американские угрозы. Что президенты Центральной Азии увезут из Китая?
При этом США не предлагают Казахстану никакой внятной экономической альтернативы сотрудничеству в рамках Большой Евразии. Как и компенсации возможного снижения товарооборота.
В последние месяцы США, Великобритания и ЕС убеждали президента Касым-Жомарта Токаеваусилить экономическую блокаду России и Белоруссии. В ход шли и угрозы, и обещания больших инвестиций.
Материалы по теме: Кусаинов: Казахстану не нужно бояться вторичных санкций
Однако, в отличие от саммитов в Китае и России, проходивший практически одновременно второй экономический форум «ЕС — Центральная Азия» не анонсировал никаких конкретных экономических проектов, хотя бы отдаленно сопоставимых с объемами инвестиций в Казахстан, анонсированными в рамках региональных форумов.
Не удивительно, что Астана стремится получить максимальные преференции в текущей геополитической конкуренции основных игроков. И Запад пока не сделал некоего исключительного предложения, которое бы перевесило ставки Пекина и Москвы.
Отсутствие «пряника» заставляет США использовать «кнут». Астана постоянно подвергается информационным атакам как извне, так и со стороны внутренних прозападных политических групп. Важно обратить внимание на акценты: выпады в адрес Акорды идут как бы «по касательной», без нападок на самого президента Токаева, поскольку это может быть чревато для критикующих.
Читайте также: Сколько стоит управляемая оппозиция в Казахстане?
После завершившегося избирательного цикла (президентские выборы в ноябре и парламентские в марте. — Прим. Ia-centr.ru) кредит доверия к власти в Казахстане достаточно высок. А потому прямые информационные атаки вряд ли будут успешны.
Западные кураторы и их казахстанские исполнители делают ставку на формирование ореола «токсичности» в отношении любых контактов с китайскими и российскими политическими элитами.
Пугают либеральную часть политически активного населения угрозой превращения страны в «вассала Китая и России».
Материалы по теме: Запад щедро платит за антисоветскую риторику в Центральной Азии
В этом смысле интересно наблюдать, как Акорда пыталась превентивно реагировать на вбросы либеральной оппозиции и медиа с обвинениями в интеграции с «авторитарными режимами».
Еще до завершения московского саммита пресс-служба президента Токаева поспешила распространить через все провластные СМИ релиз о том, что Казахстан не создает и не вступает ни в какие союзные государства. Очевидно, что этот вброс казахстанские власти сделали на опережение, в расчете переломить поднимающуюся в оппозиционных СМИ и соцсетях волну якобы «народного негодования» по поводу углубления интеграции страны с основными оппонентами США.
При этом у Акорды есть понимание, что содержания достигнутых соглашений никто в либерально-прозападных группах даже не знает.
Ставка была сделана на генерирование прямых и откровенный фейков с последующими обвинениями власти в «отказе от суверенитета».
В частности, именно так «прочитывается» вброс о том, что предполагаемое введение маркировки товаров «Сделано в Евразии» на самом деле должно помочь России и Белоруссии обойти западные санкции. И это притом что никакой конечной продукции ни Россия, ни Белоруссия в «недружественные страны» не отправляют — только сырье и полуфабрикаты. То же касается и других «экономических гигантов» ЕАЭС: Казахстана, Киргизии и Армении.
На самом деле выступление президента Токаева в общих чертах показало текущие экономические приоритеты страны:
· развитие транспортно-логистических проектов «Север — Юг» и «Восток — Запад»;
· цифровизация таможенного оформления грузов;
· приглашение региональных инвесторов в горнодобывающий сектор.
То есть при всем желании сложно увидеть в этих приоритетах вступление в абстрактные союзные государства.
А в одно конкретное союзное государство — России и Белоруссии — Казахстан никто и не приглашал. Шуточное заявление президента Белоруссии по этому поводу последовало уже после саммита.
К предстоящему в следующем году десятилетию Евразийского экономического союза мы подходим с пониманием того, что ЕАЭС стал разноскоростным интеграционным объединением. До темпов интеграции в рамках «дорожных карт» Союзного государства России и Белоруссии другие участники просто еще не доросли. Президент Токаев именно это и подчеркнул в своем выступлении.
Читайте также: Для успеха в ЕАЭС странам Центральной Азии нужно договориться между собой
Означает ли это снижение общего темпа евразийской интеграции? Совсем нет. Просто другим участникам необходимо определиться со своими приоритетами, провести ревизию качества исполнения уже достигнутых договоренностей.
Для казахстанской стороны значимым раздражителем выступает и внутриполитический фактор — высокий градус национализма в стране, подпитываемый США и Великобританией.
А потому реализация интеграционных инициатив в будущем должна всякий раз ориентироваться на предельно рациональную, прагматичную аргументацию, каковую, например, в рамках прошедшего саммита получила идея расширения транспортных коридоров «Север — Юг» и «Запад — Восток».
Большой материал о фактах блокировок, полного отключения интернета (шатдаунов) в целых регионах соседней с нами страны. Поговорили с журналистами, блогерами и правозащитниками, которые рассказали об этих проблемах, исходя из своего опыта.
Как известно, интернет-цензура бываетразных видов: блокировка сайтов, шатдауны, давление на сайты административными или экономическими методами, слежка за пользователями (в том числе — с целью преследования за их онлайн-активность), установление чрезмерного контроля над интернет-пространством, негласные меры воздействия (DDoS-атаки неугодных интернет-платформ, заражение гаджетов активистов вирусами-шпионами) и ещё множество других способов цензурного воздействия.
В Республике Казахстан (РК) часть из этих методов применяется на постоянной основе (блокировка сайтов), часть — периодически в какие-то экстремальные моменты (полное отключение интернета), остальной арсенал применяется гораздо реже.
Мы пообщались с правозащитниками, журналистами, блогерами и работниками интернет-компаний о том, как они ощущают цензуру интернета в Казахстане. Правозащитники считают, что шатдауны, которые происходили в январе 2022 года, задали тенденции, несущие угрозу всем цифровым правам и свободам казахстанцев. А гуманитарные и технические последствия тотального отключения интернета подчеркнули практически все наши собеседники.
В СМИ — цензура, в Сети — самоцензура
Цензура в стране существует на различных уровнях и в большей степени из трёх ключевых элементов, рассказывает Роман Реймер, правозащитник, юрист-практик в области гражданского права, соучредитель общественного фонда «Еркіндік қанаты». К этим элементам относятся:
законодательство;
правоприменительная практика;
самоцензура.
Так, в марте 2020 года в стране была принята Информационная доктрина, которая указывает на необходимость достижения «подлинной информационной безопасности, выработке идеологического суверенитета с основным идеологическим вектором» и призывает бороться «с ложными нарративами, деструктивным, манипулятивным и недостоверным контентом».
«Естественно, вышеуказанные “резиновые” формулировки никаким образом четко не регламентируются, что наводит на следующую мысль: что действующей власти “нравится”, то и является допустимым нарративом, а что не нравится — “ложным”», — комментирует Реймер.
По его словам, доктрина прямо указывает на то, что основными источниками «ложных нарративов и недостоверного контента» являются политизированные социальные сети, интернет-медиа, а также блогеры.
Кроме того, в стране в скором времени будет принят «новый» закон «О масс-медиа», который содержит такие понятия как информационный суверенитет и цензура (!), несмотря на то, что цензура прямо запрещена как Конституцией РК, так и самим законом «О масс-медиа».
«В общем, на законодательном уровне казахстанские власти решили всерьёз заняться свободой слова в интернете», — резюмирует юрист.
Если говорить о правоприменительной практике, то сейчас уполномоченные государственные органы могут проводить мониторинг интернет-пространства на предмет информации, противоречащей законам Казахстана.
«В случае выявления наличия такой информации может быть проведена процедура как судебного, так и внесудебного приостановления деятельности СМИ. Законодательство не конкретизирует, требуется ли для признания информации незаконной решение суда, или достаточно наличия факта запрета в законах РК», — поясняет Реймер.
Отсутствие чёткой правовой базы и произвольная правоприменительная практика порождают атмосферу самоцензуры, заключает эксперт:
«Становится проще не писать вообще, либо использовать так называемый «эзопов» язык при подготовке и публикации материалов».
Наличие самоцензуры отмечает и Николай Пак, продюсер YouTube-редакцииAIRAN. Причём, по его мнению, её придерживаются как создатели контента, так и потребители.
«Мне кажется, просто мы живём в такой период, когда и люди, которые производят контент, и те, кто его потребляют, ещё не вышли на некую стадию нормальности. Но вот процесс переосознания происходит именно сейчас. Какие-то вещи просто базово меняют картину мировосприятия у казахстанцев, особенно на фоне военных действий России в Украине», — размышляет эксперт.
Он сравнивает телевидение и интернет. По его наблюдениям, в интернете нет именно цензуры, но расцвела самоцензура — «там люди сами себе какие-то красные флажки выставляют, сто раз обдумывая, за какие заходить, а за какие не стоит».
Блокировки сайтов
Блокировки сайтов происходят под различными предлогами. Например, если проверять по реестру Министерства информации и общественного развития Республики Казахстан (МИОР) те или иные запрещённые интернет-ресурсы, то вырисовываются такие поводы:
распространение порнографии;
пропаганда экстремизма и терроризма;
деятельность онлайн-казино;
пропаганда насильственного изменения конституционного строя;
недостоверная информация;
вредный для несовершеннолетних контент;
использование СМИ в целях административных и уголовных правонарушений;
разжигание межнациональной розни;
пропаганда наркотиков;
неправомерное распространение персональных данных граждан;
нарушение норм Закона РК «О связи» (анонимайзеры, прокси-серверы типа TOR, VPN-серверы и др.).
Последний — пожалуй, наиболее любопытный из всех. На его основании был ограничен доступ к большому количеству сайтов, предлагающих VPN и другие средства обхода блокировок: Hidemy.Name, OpenVPN, SurfShark, Mullvad, Windscribe и многим другим.
«OpenVPN — сайт с ПО с открытым исходным кодом для построения туннелей. Изначально он предназначался не для обхода блокировок, а для построения именно корпоративных туннелей. Так что блокируется даже не сервис, а сайт с ПО, что выглядит крайне странно и нелепо», — комментирует один из кейсов Мират, системный инженер, эксперт проекта «IT-бауырсақи».
По остальным пунктам также множество вопросов, особенно когда случаются такие «прострелы», как блокировка крупных британских, американских и российских новостных изданий Daily Mail, Vice, Meduza и даже пиратского NNM-Club, в материалах которых был найден или терроризм, или экстремизм, что, конечно же, далеко не так. Причём в отношении Meduza блокировочные меры применялись не единожды.
«Самый яркий пример — это, конечно, сайт «Медузы», который был заблокирован за статью о том, как казаки в одной из областей Казахстана озвучивали какие-то сепаратистские нарративы. Причём это было уже несколько лет назад, и новые власти «Медузу» просто не разблокировали “на автомате”», — комментирует Пак.
Напомним, в России «Медуза» была объявлена «нежелательной организацией».
Не меньшим абсурдом выглядит блокировка российского издания Xakep за статью о даркнете. Казахстанские власти увидели в ней вот то самое «использование СМИ в целях административных и уголовных правонарушений». Материал, естественно, чисто ознакомительный, да ещё и сопровождающийся предупреждениями о незаконности использования ряда ресурсов в преступных целях.
К сожалению, надзорные органы в Казахстане практически не информируют пользователей о введении тех или иных ограничительных мер в отношении интернет-сайтов, о блокировках люди узнают уже по факту, когда перестаёт открываться тот или иной сайт.
«Наши чиновники, имеющие полномочия по блокировкам, они действуют в такой своей парадигме “давайте об этом не будем говорить, может быть тогда этого и не будет”», — подтверждает Пак.
Часть сайтов попадает в реестр случайно, предполагает Мират: «Возможно, блокируют хостинг по IP, и всё, что на нём хостится, тоже подпадает под блокировки». За что блокируют, часто непонятно: ты проверяешь сайт в реестре МИОР, а его там нет — возможно, это «случайный огонь».
«Как пример, буквально недавно в течение нескольких недель нельзя было из Казахстана зайти на qiwi.com, но он точно не был запрещён. А потом неожиданно снова заработал без всяких VPN-ов», — говорит Мират.
Освещением блокировок занимаются в основном СМИ, случайно заметившие недоступность того или иного интернет-ресурса, а также несколько правозащитных проектов. Одним из них является Internet Freedom, который вместе с Digital Rights Center Qazaqstan в данный момент добивается разблокировки HideMy.name.
Существуют и менее прозрачные методы цензуры. Например, троттлинг (дросселирование) сайтов «Радио Азаттык» и «Настоящего времени» в период выборов Президента страны. К ним просто приглушался доступ таким образом, что это было похоже на сбой в работе самого сайта или на какие-то временные проблемы с доступом. Тем не менее это происходило не минуту, не две, а в течение нескольких месяцев. Заметили это в итоге не только исследователи из OONI, но и сами пользователи.
«Одно время у нас были блокировки по вечерам — мы все знали, что вроде бы блокируют выступления оппозиционного деятеля Мухтара Аблязова, который выходил тогда в прямые эфиры, но в ауте был весь YouTube или весь интернет. Это плохая практика. Блокируются целые ресурсы, тот же Instagram, а там ведь люди продают что-то, рассказывают о насущных проблемах», — сетует Пак.
Напомним также, что летом прошлого года Правительство Казахстана подписало постановление об изменениях в полномочиях МИОР РК. Это дало возможность МИОР запрашивать у онлайн-платформ и сервисов обмена мгновенными сообщениями информацию о количестве пользователей в сутки. Если у ресурса не будет программы для подсчёта, министерство будет определять количество пользователей самостоятельно. Также МИОР получило возможность ограничивать деятельность иностранных онлайн-платформ или сервисов обмена мгновенными сообщениями на территории Казахстана.
Шатдауны: переломный январь 2022 года
Шатдауны — один из самых действенных способов цензуры, рассказывают эксперты. По их словам, самым ярким из них стал шатдаун в январе 2022 года, когда ограничениям подверглись сначала WhatsApp, потом Instagram и Telegram, затем — все сайты и даже VPN-сервисы, которые помогали обходить первые блокировки.
«Для нас это началось с январских событий, когда вдруг совсем не стало интернета. Это дало очень сильное ощущение небезопасности от осознания того, что некий рубильник у кого-то в руках. То есть интернета нет, и у тебя в тот момент не остаётся ничего, кроме домашнего телефона и собственной предприимчивости. Ничего не оставалось, кроме как сидеть дома и читать книжки», — вспоминает Александра Домбаева, руководитель IT-компании Clever CRM.
Спустя полгода в закон «О связи» было введено понятие реестра статических Реестра статических адресов сетей передачи данных, который, по словам чиновников, оставляет доступным сайты с критически важной информацией во время ЧП, рассказывает юрист Елжан Кабышев, юрист Digital Rights Center в Казахстане.
«Но это расходится с практикой. Определять, что останется доступным, будут определять уполномоченные органы. В целом государство не откажется от практики шатдаунов», — считает Кабышев. По его словам, такие реестры являются «официальным» нарушением прав граждан.
Пак и вовсе назвал январские события «прямым экономическим ущербом всей стране».
«Они [власти] исходили тогда из того, чтоб перекрыть коммуникации тем, кто устраивает беспорядки, каким-то мятежникам, — говорит он. — Но сам факт, что блокировка интернета есть в арсенале власти, безусловно, очень плох. То есть это значит, что «наверху» нет понимания, насколько интернет базово необходим всей стране. Это всё равно как отключить электроэнергию, воздух отменить. В какой-то развитой стране была бы куча исков к государству».
Это стало «наглядной демонстрацией того, что «если мы захотим, мы вам враз всё отрубим, ребята, никуда вы не денетесь», считает Александра Домбаева.
В Казахстане существует запрет на распространение VPN-сервисов, прокси и Tor. У юристов есть вопрос, как чиновники определяют, что из сервисов подпадает под него, рассказывает Кабышев, основываясь на кейсе hidemy.name. Сначала основание для блокировок была пропаганда экстремизма. Потом — нарушение норм закона РК «О связи» (анонимайзеры, прокси-серверы типа TOR, VPN-серверы и др.).
«Я запрашивал, есть ли доказательства нарушений данной статьи. Никаких доказательств нам не предоставили. Налицо нарушение собственных правил Министерства информации, которое может произвольно, внесудебно и не имея предписаний, ограничивать VPN-сервисы», — говорит юрист, отмечая, что это нарушает конституционное право на тайну переписки пользователей.
Журналисты тем временем вынуждены адаптироваться под любую среду и под любую цензуру, рассказывает Серикжан Маулетбай, CEO BES.media.
Так, когда интернет выключили во время январских событий 2022 года, редакция, в которой он на тот момент работал, отправляла человека на место событий. Там он получал видео, фото, потом выезжал в тот район, где Сеть ловит, и оттуда уже передавал информацию в офис.
«Либо по старинке, если обычная связь работала, передавали по телефону. В общем, работали так, как это делали информационные агентства до компьютерных времён. Это был своего рода “прыжок в прошлое”», — иллюстрирует журналист.
Шатдауны происходят как на локальном, так и на национальном уровнях, рассказывает Реймер. Правозащитник заметил, что они, как правило, связаны со следующими чувствительными для действующей власти ситуациями:
мирные собрания;
выборы;
выступление ярких «врагов режима» в соцсетях.
И хотя частично казахстанцы успешно освоили технологии обхода блокировок, в целом они не уделяют проблеме серьёзного внимания, считают эксперты.
«Моё субъективное мнение таково, что абсолютное большинство граждан страны относятся к этой ситуации философски, — размышляет Реймер. — Иначе говоря, они понимают корень проблемы, но предпочитают вместо выражения своего мнения по этому поводу заниматься личными делами, опасаясь платить цену за публичное выражением своей позиции».
Казахстан полон политических и экономических проблем, подхватывает Кабышев. По его мнению, люди много сил, времени тратят на то, чтобы выжить, поэтому проблемы блокировок кажутся им далёкими и неинтересными, что весьма понятно.
«О цифровых правах начинают думать, когда происходит тотальный шатдаун, либо блокировки соцсетей (Facebook, Instagram), которые затрагивают огромное количество людей», — говорит юрист.
Пользователи не сильно замечают блокировки отдельных сайтов, подтверждает и Мират: «Главное, Instagram работает — всё нормально. Но на шатдауны люди, конечно же, реагируют».
При этом, согласно исследованию проекта Top10VPN, Казахстан вошёл в Топ-3 стран с наибольшим экономическим ущербом из-за отключения интернета властями (первое место — РФ, второе — Иран). Потери страны составили $410 млн при общемировых потерях в $23,79 млрд. Большинство опрошенных нами экспертов сошлись во мнении, что подобные методы недопустимы как с экономической, так и гуманитарной точки зрения.
В конце января прошлого года крупнейшая неправительственная организация по защите цифровых прав Access Now и коалиция #KeepItOn в открытом письме президенту КазахстанаКасым-Жомарту Токаевупотребовали обеспечить открытый и доступный интернет на всей территории страны. По мнению правозащитников, отключение интернета в тот момент, когда люди более всего в нём нуждались, недопустимо.
Также в открытом письме правительству Казахстана и телекоммуникационным компаниям был направлен ряд рекомендаций, в числе которых — обеспечение доступного интернета как во время гражданских акций, так и в их отсутствие, а также публичное осуждение шатдаунов и искусственных перебоев в Сети.
Цензура СМИ: что ещё, помимо блокировок
В отношении изданий и отдельных журналистов помимо технических методов могут быть и зачастую применяются правовые — нормы административного и уголовного кодексов, отмечает Реймер. Чаще всего эти нормы связаны с:
распространением заведомо ложной информации;
клеветой;
разжиганием какой бы то ни было розни;
оскорблением первого лица государства.
Одними из самых ярких кейсов являются уголовные дела активиста Альнура Ильяшева и блогера Темирлана Енсебека. Их обвинили обвинили в распространении заведомо ложной информации. Первого — за посты в Facebook о правящей партии и видеообращении к Президенту, второго — за посты в его сатирическом паблике Qaznews24. Ильяшева приговорили к трём годам ограничения свободы и 100 часам общественных работ ежегодно. Енсебека прекратили преследовать «за отсутствием состава преступления».
Расследований, которые приводили бы к уголовным делам, в Казахстане всё-таки не очень много, считает Маулетбай:
«В Казахстане журналистика работает в рамках действующих правил, которые устанавливает власть. Да, есть много независимых СМИ, появившиеся после январских событий, но они пишут в рамках дозволенного. Но вот чтобы у нас выходили глобального масштаба расследования, которые сильно задевают власти, — такого я не вижу. Я не вижу, чтобы какое-то СМИ выпускало такие статьи, после которых начинались бы уголовные расследования или сажали за решётку кого-то из чиновников».
Относительно резонансного закона «О масс-медиа» журналист отмечает, что документ не отражает многих проблем журналистов, но он таков, каким журналисты его заслуживают. По его словам, они, во-первых, с самого начала не обеспокоились защитой своих интересов:
«Когда выбирали тех, кто войдёт в рабочую группу по нему, журналисты не проявили должного интереса к тому, чтобы туда вошли те, кто реально будет биться за их права. Да они и сами не особо-то и горели желанием туда вступать. Туда в итоге вошло несколько журналистов, которые были не от редакций, и им, к сожалению, достаточно было за всё это время просто написать в Facebook пост в духе «мы побывали в рабочей комиссии, там сказали вот это, нам ответили вот так, и мы не знаем, что делать», и всё».
Во-вторых, мало кто из СМИ и журналистов серьёзно осознаёт, что этот закон существенно повлияет на их работу, продолжает Маулетбай: «Журналисты в основной массе этого не осознают, думают — кто-то за них что-то решит. Но такого супергероя нет, власть видит — даже когда очередную версию законопроекта выкладывали в «Открытые НПА» (казахстанский аналог Regulation.gov.ru), массового резонанса ни со стороны журналистов, ни со стороны общественников, ни со стороны обычных граждан не было. Поэтому как решает власть? Значит все согласны и будут приняты те нормы, которые она предлагает».
Кроме того, в Казахстане скоро будетспециальный реестр, в котором общественникам нужно будет публиковать сведения об источниках финансирования, и только чиновники будут от этого освобождены.
«По сути все уже давно эту информацию предоставляют, у властей она есть, просто её сведут в единый реестр, где можно будет посмотреть — кто и у кого сколько денег взял. После этого, я думаю, появится какой-нибудь депутат, как было недавно с ЛГБТ и «дискредитацией армии»… Кто-нибудь обязательно вылезет и скажет, мол, надо нам… Особенно в условиях, когда Azattyq тормозят, они будут требовать что-то похожее на закон об иноагентах в России», — заключает Маулетбай.
Прочие риски: «иноагенты», закон о рекламе, распознавание лиц
Другие эксперты тоже опасаются введения в стране аналогичного института «иностранных агентов». Как рассказывает Реймер, для этого уже готова законодательная база (на уровне Налогового кодекса и профильных приказов Министерства финансов), а именно — к формированию «Реестра лиц, получающих деньги и (или) иное имущество от иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранцев, лиц без гражданства, подлежащих опубликованию»:
«На мой взгляд, реестр это всего лишь начало, в дальнейшем в отношении «фигурантов» реестра будут приниматься дальнейшие административные меры, вплоть до поражения в правах и запрета заниматься определенными видами деятельности».
По его мнению, Казахстан движется по пути дальнейшего ограничения интернет-пространства с точки зрения реализации гражданами своих гражданских и политических прав.
«Мою позицию подтверждают как пространные законодательные инициативы, так и практика локальных и национального шатдауна, судебных и внесудебных ограничений интернет ресурсов», — комментирует Реймер.
Другие эксперты тоже опасаются, что во многом идёт копирование российского опыта. Помимо идеи с «иноагентством», депутаты хотят принять, например, законопроект об онлайн-платформах и онлайн-рекламе. Также документ содержит понятия «недостоверная информация» и «неправомерная информация», распространение которых, как планируется, будет караться штрафом.
Маулетбай отдельно остановился на ситуации с распознаванием лиц. Так, с 2026 года в Алматы будут работать видеокамеры с функцией видеоаналитики. Системы развернут в аэропорту, на вокзалах и местах скопления людей.
«Власти это объясняют «необходимостью для оперативного реагирования при поиске подучётных и пропавших лиц, а также обеспечения безопасности». Это уже говорит о том, что будет у нас как в Китае и других странах, где такие системы есть. Им это нужно для того, чтоб спокойно сесть и рассмотреть все лица тех, кто участвовал в митингах или как-то ещё проявлял свою активность», — предполагает эксперт.
Регулирование интернета: всё решается дискуссией
Технологии играют большую роль в осуществлении права на информацию, убеждён Кабышев. Поэтому в первую очередь, по его словам, в этом вопросе государство должно ориентироваться на международные стандарты прав человека, не применять блокировки в нарушение прав человека и вообще воспринять права человека (цифровые права) как ценность:
«Государство не должно вторгаться в личное информационное пространство и определять, что ты можешь смотреть, а что — нет. Должен быть отдельный исчерпывающий перечень информации, которую нельзя распространять. Например, то, что может повредить людям, как пропаганда наркотиков. Также нельзя распространять персональные данные без согласия граждан».
Но, когда государство относится к гражданам, как к детям, то есть своей гиперопекой в цифровом пространстве фактически попирает права граждан на свободу выражения мнений (поиск, получение и распространение информации, и свободу слова, а также не соблюдает свои же правила, это неправильно, убеждён юрист.
«Государство должно быть прозрачным, чтобы общество не оказалось в цифровом лагере», — заключил эксперт.
Важно развивать альтернативные информационные площадки, продолжает Пак. Запретить всегда легче, но это неэффективно, говорит он:
«Нужно создавать конкурентоспособную альтернативу, потому что запрет породит вполне ожидаемый интерес. Все будут смотреть такой контент через VPN, да ещё и относиться к этому как к какому-нибудь “Радио Свобода” времён СССР, которое через глушилки слушали. Не удивлюсь, если сложится парадоскальная ситуация, когда Владимира Соловьёва начнут воспринимать как эдакий рупор альтернативного мнения уровня “Свободы”».
Домбаева считает, что определённые ограничения нужны, но только в рамках здравого смысла. Например, по блокировкам сайтов — исключительно возрастные ограничения по возрасту.
«Это признак здорового общества, что детям не положено смотреть какие-то материалы, до которых они ещё не дозрели. А вот когда блокируются сайты, на которых выражается мнение, тогда это бьёт по свободе слова», — поясняет она.
Что касается урегулирования вопросов с шатдаунами и блокировками в Казахстане, то тут, по мнению большинства экспертов, нужен диалог между властями и пользователями. Например, как считает Пак, должны иметь место дискуссия с обществом, про которые нужно знать, что ему в данный момент не хватает, и адекватная реакция на эти запросы:
«Есть какая-то проблема? Надо её обсуждать? В нормальной стране — да. И мы в нашем проекте этот вопрос поднимаем, говорим о нём. И тут случается тот парадокс, о котором я сказал выше, — как только ты что-либо ранее табуированное начинаешь обсуждать, у наших же зрителей возникает какое-то искривлённое восприятие дискуссии. И таких вопросов очень много: гомофобия, очень сильно почему-то многих триггерит советский период… Все эти узелки нужно развязать, потому что это влияет на всех нас».
С необходимостью дискуссии согласен и Маулетбай:
«Проходят уличные митинги? Выходите, чиновники, разговаривайте с людьми, находите какой-то компромисс и расходитесь. По-другому всё равно никакая проблема не будет решена. Любая проблема должна решаться, для этого они там и сидят. А вот эти все ограничения — это просто попытка удержаться у власти тем, кому эта власть приносит хороший доход».
*****
Как видим, ситуация с онлайн-свободами в Казахстане далека от идеальной. Хотя у наших соседей не происходит такого стремительного ужесточения законодательства, как в России (особенно в 2022 году), уже существующей правовой базы вполне хватает для выстраивания барьера между гражданами и свободной информацией.
Также, согласно новому отчёту Freedom House, в 2023 году Казахстан не продемонстрировал существенных шагов в плане демократизации, несмотря на обещание президента Токаева создать «Новый Казахстан». Особенно ярко это было продемонстрировано во время президентских выборов, прошедших под строгим контролем. Отдельно вызывают беспокойство попытки казахстанских властей копировать некоторые российские законы, ограничивающие права и свободы, в частности – те же «иноагентские» нормы, о которых говорили собеседники «Роскомсвободы».
Остаётся надеяться, что и сами казахстанцы, и власти РК на негативном опыте России 2022 года увидят, к каким последствиям приводит тотальное подавление свободы выражения мнений и высказываний, и это даст им повод задуматься — а стоит ли сворачивать в сторону дальнейшего неконтролируемого регулирования, введения ограничений, тотальной слежки?
Первое интервью можно прочитать здесь: Что мы знаем и чего не знаем о корейцах Центральной Азии. (Много нового.) (ia-centr.ru)
– Герман Николаевич, насколько я знаю – вы автор исследовательской работы по корейскому этническому предпринимательству. Это монография?
– Не совсем. Речь идет о детальном, стостраничном финальном отчете по завершению научного проекта в Институте Развивающихся Экономик в Японии (IDE) Он был издан в трудах этого института на английском языке. Не уверен, как обозначить эту публикацию – то ли брошюрой, то ли книжицей, ясно одно, что это не монография.
– А когда это было?
– Стажировка длилась 6 месяцев в 2008/2009 году, поэтому книга вышла из печати в 2009 году. На русском она не издавалась, хотя по ее теме вышли мои статьи на русском, английском и корейском языках.
– Хорошо. Теперь, собственно, о предмете разговора. Начать хочется с корейского этнического предпринимательства советского времени. Представляется, что оно имело легальные формы, полулегальные и нелегальные. Впрочем, одни плавно переходили в другие, поэтому границу часто провести непросто. Легальные – начиная с продажи на базаре выращенной своими руками клубники до вполне официальных старательских артелей где-нибудь в Магаданской области, работавших на свой страх и риск. Полулегальные – это такие неформальные бригады, выполнявшие работы по соглашениям с официальными советскими организациями, но, благодаря нечеткости нормативной базы и слабости контроля, имевшие возможность зарабатывать «не по-советски». Ну, и нелегальные – начиная от тех, кого тогда называли «спекулянтами», т.е. перепродавцов дефицитной потребительской продукции, и кончая так называемыми «цеховиками» – организаторами негосударственной производственной деятельности. Где в этой системе координат находились советские корейцы?
– Прежде всего надо отметить, что эта сторона советской жизни находилась под табу для исследований. О ней редко писалось в газетах, показывалось по телевизору – при том, что все все знали. Официально многие вещи назывались не такими, какие они были на самом деле. Вот скажем, вещевой рынок – «барахолка». Он дозволен властями как бы для того, чтобы люди продавали и покупали ненужные личные вещи, старье. Но в действительности туда все ехали не за старьем, а за вещами новыми, за так называемым «дефицитом». Знали, у кого нужно спросить импортные женские сапожки или польскую косметику. Понятно, что предприимчивые люди искали способы заработать. А у корейцев стремление к достатку или, говоря прямолинейнее, любовь к деньгам – часть культурной традиции. О том, как разбогатеть, как найти сокровище, как стать богатым – это одна из основных тем корейского фольклора, стандартные пожелания у корейцев – здоровья и богатства. Деньги постоянно фигурируют в сказках, байках, легендах. Соответственно, когда появились возможности, корейцы заняли определенную нишу в этой полулегальной экономике.
Тут, как известно, у разных этнических групп были разные ниши предпринимательства. Армяне, к примеру, занимались обувью. Цветами занимались азербайджанцы. То же касается и цеховиков – там тоже имелась тенденция к этнической консолидации. Что же до корейцев, то они нашли свою нишу в сельском хозяйстве. Тут надо понимать, что такое советское сельское хозяйство. Официально заявлялось, что оно почти все – коллективизировано, это колхозы и мало от них отличающиеся совхозы. Но даже ученые советского времени (в частности, оказавшиеся на Западе) отмечали, что «серая» часть советского сельского хозяйства давала по определенным видам продукции больше, чем «социалистическая» экономика. К примеру, производство яиц – 70% были из домашних хозяйств – несмотря на огромные советские птицефабрики и все такое. Картофель – до 40% собирался с приусадебных и дачных участков. Я уже не говорю про фрукты. Ну, а корейцы, как все, видели неэффективность колхозного производства в смысле заработка – эти трудодни, которые в конце года чем-то как-то покрывались. Такая система не позволяла зарабатывать – при постоянной нехватке продовольствия в стране. И корейцы увидели, что определенные культуры никто не будет выращивать так же эффективно, как они. Тут нужен и навык, и трудолюбие, и готовность к тяжелой работе, и умение договариваться. В результате придумали, точнее, вспомнили дореволюционную схему работы на арендованной земле за долю урожая – тогда на таких условиях арендовали землю у казаков на Дальнем Востоке. И корейцы решили – надо уезжать. Уезжать с мест, где они жили, скажем, из Казахстана, куда-нибудь на Украину или в Россию – не важно, куда. И арендовать у местных совхозов/колхозов землю. Корейцы называли этот вид отходнического промысла кобончжи, где слово кобон означает надел арендуемой земли, а суффикс –чжи указывает на вид деятельности.
От кобончжи колхоз получал возможность выполнить план по сдаче государству сельхозпродукции за счет выращенного корейцами урожая, помимо того, получал оплату аренды земли. Так что люди в колхозе были непосредственно заинтересованы: председатель получал что-то себе в карман, колхозники имели возможность подработать на полях у корейцев за живые деньги, а не за трудодни. Трактористы, шофера, машины – все это охотно работало на корейцев, потому что они платили живые деньги. Кобончжи, конечно, нельзя назвать бизнесом, поскольку не было четкой регламентации деятельности, правовых основ, защиты интересов, недвижимой собственности и т.д. Кобончжи правильнее назвать предпринимательством, и я дал такое ему такое авторское определение:
«Кобончжи — специфическое, присущее именно советским корейцам полулегальное занятие овощеводством и бахчеводством, основанное на групповом арендном подряде земли, руководимое лидером–бригадиром и связанное с сезонными территориальными миграциями».
Организационную основу кобончжи составляли бригады, которые носили первоначально чисто семейный характер. Кто-то выступал лидером, бригадиром, который должен был договориться где-то с каким-то председателем колхоза…
– А эта деятельность как-то формально оформлялась – какими-то договорами или еще как-то?
– Да. Формально это оформлялось договором.
– Кого с кем? Колхоза с частными лицами?
– Колхоза с бригадой. В СССР в разное время разрешались семейные подряды, бригадные подряды и т.д. Это были вполне легальные договоры о том, что она арендует землю у колхоза и обязуется выплачивать аренду продуктами и, возможно, деньгами.
– Это примерно аналогично строительным бригадам – вот, я знаю, чеченцы ездили – подряжались, к примеру, возвести где-то коровник?
– Да. Единственно – то, что значилось в договоре и что происходило реально – это были разные вещи. Неофициальная часть договора представляло собой «джентльменское соглашение» с учетом личных интересов. Еще одна важная деталь: когда договаривались, корейцам естественно нужно было возвести какое-то временное жилье у полей. Где они бы жили с ранней весны до поздней осени. Строили землянки и временные жилища. А чтобы найти для этого стройматериал – договаривались с колхозом, и он выписывал их на себя. Колхоз получал за одни деньги и продавал корейцам за другие. Важным предметом была виниловая пленка. Сколько она стоила по госцене и во сколько она обходилась корейцам, когда они ее покупали… а именно она позволяла получать лучшие урожаи, чем на колхозных полях: под ней все всходило раньше. Потом, когда становилось тепло, ее убирали. В итоге урожай поспевал раньше, а это сказывалось на цене овощей: чем раньше они попадали на рынок, тем дороже можно было продать. Или удобрения и гербициды – это тоже требовало предприимчивости бригадира. Он мог поехать в соседнюю область или куда-то на химзавод договариваться, и предмет договора перепадал колхозу.
– Вы сказали, что корейцы еще и нанимали местное население…
– Это были женщины, которые часто в колхозе не имели работы, считались домохозяйками. А тут – выдавали от 3 до 5 рублей за день работы, да еще и обедом кормили. В шестидесятые – семидесятые годы 5 рублей – это были хорошие деньги.
То есть, корейцы вкладывали во все свои деньги – и несли при этом риск. Урожай мог быть неудачным – все-таки погода есть погода. Или наоборот – в соседней области выдающийся урожай тех же культур и закупочные цены падают. И не продать на базаре то, что осталось после расчетов с колхозом. Собственно, на базарах – на так называемых колхозных рынках – корейцы эти свои овощи продавали вполне легально.
– Про продажу на базарах. Продавали только поблизости или кто-то занимался отправках в отдаленные районы какие-то?
– Нет, вывозили на дальние расстояния не сельхозпродукты, а самих корейцев. Которые уже на месте, так сказать, решали проблему. Это было выгодно стране – не надо ничего перевозить на дальние расстояния, складировать. Приезжает совсем немного людей и живут в крайне некомфортных условиях, без бытовых удобств, часто без электричества – и производят достаточно, чтобы удовлетворить местный спрос. Этой сетью корейских овощников был охвачен весь Советский Союз. А с другой стороны – почти все корейцы так или иначе в этом участвовали. Корейцы-горожане, имевшие хорошие должности, даже кандидаты наук ездили в отпуск к родственникам и помогали им, ползая на карачках. Нет советского корейца, который не знает, что такое кобончжи. Школьники, студенты – корейская молодежь знала, что такое труд и жизнь на поле, многому научившие их.
– Такой вопрос. Обычно, когда есть этническое предпринимательство, оно опирается на внутриэтнические механизмы мобилизации денег. Возможность аккумулировать капитал, занимая у своих родственников, соплеменников, подпольных ростовщиков и т.д. Были ли у корейцев какие-то структуры, позволявшие кредитоваться у своих же?
– Да, конечно. Как я говорил, первоначально это были семейные бригады – семейные или родственные. Попасть в бригаду к пробивному, удачливому бригадиру было непросто. Потом, по мере расширения деятельности, членами бригад становились коллеги по работе, знакомые, земляки, и даже не только корейцы, в частности, благодаря межэтническим бракам. И деньги – готовили. Решались на риск. Потому, что надо было тысяч шесть-десять , чтобы взять в аренду гектар или два гектара и сезон отработать. И эти вложенные денежные средства могли превратиться и в двадцать пять и в сорок, а могли прогореть. И люди скидывались, делили риски. Иногда имели место неформальные сделки по передаче участка земли в том состоянии, в каком он в текущий момент, от одной бригады к другой. Бывало, что бригадиру удавалось договориться с колхозом, а чаще – с совхозом о том, чтобы его людей оформляли там на зарплату. Это были небольшие деньги, но они облегчали текущую ситуацию. В общем, деньги как-то находили – случаи, чтобы отсутствие денег не позволило отработать как надо, были крайне редки.
– Меня интересует, а не было ли тех, кто чисто деньгами занимается, специализируется на этом. Такой нелегальный банк: собирает деньги, кредитует бригады, а потом вкладчикам возвращает?
– Мне об этом не доводилось слышать. Но были по советским меркам богатые люди – те, кто несколько лет удачно проработал – и у них кто-то из родных мог вполне взять в долг. Но чтобы профессиональный ростовщик – я о таком не слышал. Хотя и не исключаю, что ссуды под определенные проценты могли иметь место.
– А какая непосредственно по сельхозкультурам специализация?
– Первое – это лук. Корейцы производили в некоторых регионах до 90% товарного лука в СССР. Второе – бахчевые. Арбузы и дыни. И третье – прочие овощи. Не занимались техническими культурами, картофелем, зерновыми культурами – это считалось низкорентабельным.
– Еще в СССР, помню, в Средней Азии на любом базаре всегда было место, где корейцы торгуют солениями. И сейчас в любом большом магазине или на рынке – тоже самое. Стоят кореянки и торгуют теми же солениями. Меня всегда интересовало, где и как они это производят.
– Да, все это видят, но мало кто задается вопросом, откуда эта пресловутая корейская морковка. Так вот, это – продукт именно советских корейцев! Этой корейской морковки не было раньше нигде, не было ее 70 лет назад. И вот такой распространенности корейских солений на базарах СССР не было в пятидесятых, шестидесятых и даже ранних семидесятых. Почему? Потому, что корейцы жили компактно, производили это все для собственного потребления. Но в конце шестидесятых они начали массово выезжать в города – произошла форсированная урбанизация, все побежали из колхозов. А в городах – кто-то стал искать, чем заняться, а кто-то стал изготовлять на продажу привычные соления. Но чтобы сделать из этих солений товарный продукт – надо было прикормить народ, добиться, чтобы горожане-некорейцы распробовали и привыкли к нему. И к восьмидесятым годам во всех крупных городах на рынках появились ряды, где сидели корейские женщины и продавали всевозможные салаты.
— А как все это делали?
– Первоначально все производилось дома, членами семьи. Начиная с закупок овощей на рынках, потом их надо вымыть, потом нашинковать, насолить, поперчить, потом надо было правильно упаковать. Это – большое дело. Советская промышленность тогда не выпускала подходящих пакетиков…
– Я помню, были такие полиэтиленовые колбаски…
– Их делали дома. Обыкновенным утюгом. Нужно было полиэтилен накрывать бумажным пергаментом, чтобы пленка не приклеивалась к утюгу. Из большого, фабричного производства, пакета нарезалось 3-4 полосы, которые потом сваривались. При этом каждый пакетик надо было надуть и проверить герметичность, чтобы не потекло. В каждой семье было распределение ролей – кто чем занимался. Кто мыл, кто резал – сперва ножами, потом появились станочки такие. Потом появились приборы, типа резаков для фотобумаги, которые вместо утюгов склеивали пакетики. А овощи можно было мыть в стиральной машине – помните старые такие бочкообразные стиральные машины?
– А сейчас?
– То, что вы сейчас видите в продаже – частично такое же, семейного производства, а частично – уже сделано на предприятиях, в цехах. Там все уже в ином масштабе.
– А во времена СССР были такие подпольные цеха?
– Нет. Тем более, что пищевая промышленность очень жестко контролировалась санэпидстанциями и т.д. А «бабушкины» соления контролировали на глазок прямо на базаре, где они продавали свою продукцию. Считалось, что это выращенные на личном подсобном хозяйстве овощи – все было легально.
– Ну, морковь, капуста, даже спаржа – примерно понятно, где их взять. Но там же есть довольно экзотические компоненты: папоротник, грибы разные специальные…
– Вижу, вы любитель и ценитель корейских солений! Да, конечно, для успеха тут важна привлекательность продукта – вот этот запах, он нос щекочет. Да, использовались продукты, которые имеются на Дальнем Востоке, но отсутствуют в Центральной Азии. Скажем, папоротник «орляк», который раньше заготавливали корейцы, живущие на Сахалине и Дальнем Востоке и отправлявшие в посылках своим родственникам и знакомым в Ташкент, Алма-Ату, Фрунзе, Москву и т.д. Потом возникли бригады, специально для поездок на сбор этого папоротника. Они все лето заготавливали его в тайге, сушили и отправляли в Ташкент, в Алма-Ату. Или, допустим, сяу – икринки креветок, которые квасят и добавляют в разные маринады.
– А специи?
– Что касается специй. Есть две базовые, которыми пользуются корейцы при приготовлении большинства блюд. Это соевая паста твенчжан – она бывает такого густо-коричневого цвета. Сейчас стали ее много завозить из Китая и Южной Кореи. И даже из Северной Кореи. И вторая специя – соус из соевых бобов – кангчжан,который советские корейцы называли на своем диалекте «чирей». Так вот, раньше все это производилось корейцами дома. Практически, в каждой семье готовили это для себя. И у каждого был даже свой оттенок вкуса, которым гордились. А вот после переезда в города этим стали заниматься уже отдельные семьи – и они этим кормились. Они закупали в больших количествах сою, у них были специальные приспособления, большие котлы. И люди приходили к ним и покупали – было такое полулегальное предпринимательство в советское время. А уже после СССР полезло отовсюду фабричное производство импортное – из Китая, Вьетнама. Сейчас доминирует Южная Корея. К китайскому относятся с подозрением – хотя оно и дешевле. А тех, кто сам производит, осталось совсем немного. Мне недавно привезли из Ташкента соевую пасту и сказали, что она «суперкачественная». Я дал своей старшей сестре, которая хорошо разбирается, и она подтвердила, что действительно продукт отменный.
– Ну и последний, наверное, сюжет, связанный с советским периодом – про подпольные корейские рестораны. Помню, я в 1988-м году гулял по Ташкенту, меня водила местная жительница. И вот в Старом городе она в одном месте мне говорит – вот эта махалля, если пройти туда и туда – будет подпольный корейский ресторан. Вывесок, понятно, нет, с улицы туда не пустят, но кому надо, те знают, приходят туда и все в порядке.
– Я называю домашними харчевнями такие заведения. В Казахстане, в отличие от Узбекистана, их было мало. Потому что общепит в Узбекистане в советское время был намного более развит, он был намного ярче. Простых столовых, где пловом кормили хорошим, и чайхан было множество. Не даром говорили – Ташкент город хлебный. А у нас в Алма-Ате в советское время, помню, было всего три ресторана. Но, с другой стороны, всегда были люди, которые любили и умели хорошо готовить – и к ним приходили поесть. За деньги. И только в перестройку появились первые заведения – опять же, как семейные предприятия. Но в Узбекистане еще в семидесятые годы можно было запросто поесть-перекусить в махаллях, где все друг друга знают. В Узбекистане популярностью пользовались корейские харчевни, где подавали не просто еду, а блюда, вообще немыслимые в общепите, вроде супа из собачатины. В них ходили, ели, и не только корейцы.
– Теперь мы подобрались к постсоветскому времени. Что изменилось в корейском бизнесе?
– Если посмотреть статистику изменений социальной структуры корейцев – я ее по Казахстану знаю хорошо – так вот, по переписи 1999-го года (первой в истории независимого Казахстана) и по статистике города Алма-Ата, которая была мне доступна, видно, как корейцы стали уходить в легальное предпринимательство, малый и средний бизнес. Можно сразу сказать – в целом, корейцы достигли успеха. Почему? Тут много факторов: и хорошее образование, руководящие должности, давшие широкие связи, отличное владение русским языком и, конечно, навыки предпринимательства с советских времен. И немаловажно еще, что у корейцев часто был изначальный капитал – пусть не очень большой. Личный, семейный.
– А какие направления были предпочтительны?
– Сперва, как и все – в торговлю. Но есть и особенности. Благодаря корейцам стали появляться частные медицинские учреждения. Очень много. Туда ушли корейцы-врачи из государственных больниц. Юридические компании. Страховые общества. В торговле стали специализироваться на сложных товарах – электроника, компьютеры. До сих пор среди крупнейших ритейлеров электроники в Казахстане владельцы крупных компаний –корейцы. А в девяностых годах практически весь рынок контролировался корейцами. Примерно то же самое – в Узбекистане: крупнейшие IT-компании, поставщики оборудования принадлежали корейцам Узбекистана. Да что там – в Украине компания MTI – это Владимир Цой. Когда к нам сюда заходили Самсунг, LG Electronics, также срабатывал этнический фактор.
– Ага, вот я и хотел спросить. Как-то это играло роль в контактах с южнокорейскими компаниями?
– Безусловно. Ну, представьте: приходит к представителям южнокорейской компании человек по фамилии Ким. Уже другое отношение. А дальше: кто у него папа? А папа, оказывается, замминистра, или вице-президент Академии наук (это я конкретные случаи держу в голове). И это срабатывало. И южные корейцы вполне осознанно при входе на рынок намеревались использовать диаспоральный ресурс. А еще надеялись, что те знают корейский язык – ну, с этим просчитались, конечно. Но зато английский был получше, чем у других. С другой стороны, корейцы никогда б не стали заниматься продажей военной техники. Или иметь дело с почтой или железной дорогой – там им с советских времен было запрещено работать.
– Я помню, в начале двухтысячных был в Нижнем Новгороде, вот там крупнейшая компания…
– …Линдекс. Любомир Тян, зерновой король. Был такой.
– Сейчас его нет?
– Он жив- здоров, но в зерновом бизнесе его нет. Говорят, в пору своей пиковой бизнес-карьеры он был дружен с Немцовым и преуспевал в Нижегородской области и Поволжье. Но потом он двинулся в политику, стал депутатом Госдумы, оставил дело своему брату. А потом у них пошли какие-то проблемы… Теперь этой компании нет. Парадоксально, но в целом в сельском хозяйстве каких-то крупных корейских комплексов или фермерских хозяйств – нет. Даже в Узбекистане. Зато в банковской системе – да, в ритейлинге бытовых приборов и электроники – да, в строительном бизнесе – да. Много известных банкиров-корейцев, что в Казахстане, России, что в Узбекистане. Что касается миллиардеров в Казахстане, то в пятерке самых богатых людей – зять и дочь первого президента страны, два корейца и грузин.
А из всего списка ФОРБС Казахстан человек 8 корейцев, а это 16 %., в то время как доля корейцев в населении страны – 0.01%. Это обстоятельство, понятно, не может не возбуждать некоторых людей.
– А в Узбекистане?
– Там сложнее. Но можно точно сказать, что там есть корейцы, располагающие капиталом в десятки миллионов долларов.
