Turkish Forum

Рубрика: Узбекистан

  • Ташкент не подвергает сомнению отношения с Россией

    Ташкент не подвергает сомнению отношения с Россией

    Что означает второй выход Узбекистана из ОДКБ?

    Последний московский саммит ОДКБ называют не техническим только потому, что на нем рассматривался вопрос о приостановлении членства Узбекистана в этой военно-политической организации. Но сенсации не получилось: подача Узбекистаном ноты о приостановлении своего членства стала достоянием гласности еще в конце июня с.г. Были, разумеется, бурные обсуждения, споры. Но со временем эта тема приелась и поутихла, если не сошлись на нет.

    Теперь дело оставалось за малым – принятием решения по этому поводу советом глав государств–членов ОДКБ. Процесс рассмотрения тоже остался бы едва замеченным или же сугубо протокольным делом, если бы не ехидное заявление Лукашенко с его тягой к эпатажности о недопустимости послаблений.

    Он заявил, что при возобновлении Узбекистаном членства ему придется «выполнить все требования, принять все документы и ратифицировать их, чтобы они стали законами». Для батьки полутонов не существует – привык резать правду-матку. Но правда-то не его собственная была: как передает радиостанция «Немецкая волна» со слов неназванного высокопоставленного российского представителя в ОДКБ, «принимать решения в ОДКБ будет гораздо легче без Ташкента, чем вместе с ним».

    Кому-кому, г-ну Лукашенко в прагматичности не откажешь. Каждое его слово на вес золота. Как выяснилось спустя несколько дней, взамен этой «батькиной услуги» он попросил у России «небольшой кредит» в размере 2 млрд. долларов.

    С другой стороны, было на том же саммите решено оставить дверь организации приоткрытой с тем, чтобы Узбекистан мог вернуться в нее в любой момент.

    В этой связи следует отметить, что никто ни в МИД России, ни тем более в Кремле не сделал каких-либо резких заявлений по поводу приостановления Узбекистаном членства в ОДКБ. Воздух сотрясают только чиновники из ОДКБ и, естественно, батька. Хотя если чуть глубже копнуть, то можно увидеть, что все они выражают точку зрения Кремля. Но в большой политике или геополитике такой нюанс означает многое.

    Во-первых, Россия не хочет упустить Узбекистан из сферы своего влияния в Центральной Азии, где в связи с объявленным выводом войск США и коалиции из Афганистана до конца 2014 году, геополитическая борьба между великими державами вновь разгорается. Кроме США, Китая и России поспешил сюда скрестить шпагу с конкурентами и Евросоюз, заметно отстававший до сих пор от них.

    Во-вторых, экономическая экспансия Китая в страны Южной и Центральной Азии и все более возрастающее влияние, связанное с ним, дает ему хорошие рычаги геополитического давления на развитие военно-политических тенденций в регионе. В том числе на Афганистан и Пакистан. Это не может не вызывать опасений Москвы и толкает ее на выстраивание более прагматичных отношений со странами Центральной Азии. Она пошла на обременительный шаг по бесплатному вооружению армий Кыргызстана и Таджикистана лишь для того чтобы удержать их в орбите своего влияния.

    Афганские и американские политики не раз признавались в том, что Пакистан имеет решающее влияние на движение «Талибан» и без поддержки из Исламабада оно не имело бы той мощи, которой сейчас обладает в противостоянии силам коалиции. Значит, Китай может сыграть одну из главных ролей в стабилизации ситуации в Афганистане, оказывая давление Пакистану.

    В-третьих, использование Россией внешних угроз и вызовов, связанных с развитием событий в Афганистане, в целях форсирования постсоветской интеграции, где будет превалировать только ее интересы, может дать временный эффект. Но когда угрозы пойдут на убыль, эта интеграция, поставленная с ног на голову, затрещит по швам по той простой причине, что сегодня в мире в процессе интеграции превалируют экономические составляющие, нежели военно-политические. Вряд ли интегрируемые долго будут идти на поводу у интегрирующей без учета собственных интересов.

    Шум вокруг выхода Узбекистана из ОДКБ временно затмил другие проблемы этой организации. Там и без Узбекистана разногласий и спорных вопросов хватает, так как элиты других стран–членов не желают принести собственные интересы в жертву в угоду кому-то. Они смотрят на эту военно-политическую структуру через призму этих интересов. Например, президента Армении не устраивает то «что коллеги по организации не слишком спешат отстаивать позицию Еревана в конфликте с Азербайджаном». Но как можно отстаивать абсурдную позицию Еревана, если он не защищает свою, а оккупирует чужую территорию?

    У других партнеров тоже есть определенные претензии, но в силу ряда причин они не слишком афишируются.

    Что касается непосредственно причины приостановления Узбекистаном членства в ОДКБ, то она не кроется в каком-то его «дрейфе» в сторону Запада или еще куда-то. Он начинает все более дистанцироваться от блокового мышления и позиционировать себя одним из игроков на геополитическом поле вопреки мнению политолога З.Бжезинского о том, что якобы страны Центрально-азиатского региона могут быть только объектами этой игры. Поэтому позицию Узбекистана нельзя назвать ни прозападной, ни пророссийской. Ответ на этот вопрос можно найти в недавно принятой Концепции внешней политики: «Узбекистан оставляет за собой право заключать союзы, входить в содружества и другие межгосударственные образования, а также выходить из них, руководствуясь высшими интересами государства, народа, его благосостояния и безопасности».

    Несмотря на особую позицию Узбекистана в региональных структурах, которая воспринималась неоднозначно партнерами, официальный Ташкент никогда не подвергал сомнению двусторонние отношения с Россией и всегда их ставил во главу угла и они развиваются динамично.

    Не зря министр иностранных дел РФ С.Лавров в ходе декабрьского визита в Ташкент заявил, что, несмотря на приостановление Узбекистаном членства в ОДКБ, он остается союзником России. Более того, стороны готовят соглашение о поставках российского оружия до 2020г. И мнение некоторых российских экспертов о том, что Узбекистан возобновил свое членство в ОДКБ лишь ради того, чтобы получать дешевое оружие из России, нельзя считать основательными.

    Фахриддин Низамов, эксперт

    Источник — ЦентрАзия
  • Москва и Анкара зашли в тупик

    Москва и Анкара зашли в тупик

     

     

     

     

    Тот факт, что между управленческим звеном турецких спецслужб, осуществляющих операции в Сирии, и руководством Аль-Каеды существуют тесные контакты – вполне очевидно и никакого секрета не представляет. Широко об этом не говорится лишь потому, что основные поставщики новостей из Дамаска – это масс-медиа тех стран, которые по факту состоят в антисирийской коалиции и, что самое пикантное, активно борются с «международным терроризмом», который эта самая Аль-Каеда олицетворяет. Понятно, что в открытом признании таких контактов существует определенная доля неловкости: западный обыватель горячо одобрит падение «кровавого режима Асада», но это падение должно происходить в лучших традициях либерального романтизма – в результате революционно-демократического творчества «широких народных масс», а уж никак не на штыках иностранных наемников, слетевшихся в Сирию.

    Правда, по данным французских спецслужб, наемники со всего Ближнего Востока (на считая инструкторов из Саудовской Аравии, Катара, британской САС и прочих) составляют не менее 10 процентов от общей численности сирийских мятежников, но это лишь бытовая подробность практически всех «горячих точек» на Востоке двухтысячных годов, будь то российский Кавказ или теперь вот – Сирия.

    Словом, в действиях турецких спецслужб нет ничего, что не вписывалось бы в рамки новой Большой Игры на Востоке: нынешний лидер Аль-Каеды призывает мусульман всего мира поддержать сирийских повстанцев «всем, чем только возможно, не жалея ничего», а турецкие спецслужбы работают с этим «всем», исходя из проверенного веками принципа – в разведке нет отбросов, есть кадры.

    Но, похоже, в турецко-алькаедских отношениях наступил новый этап. Месяц назад произошла встреча представителей Аль-Каеды и одного из руководителей МИД Турции. И хотя подробности встречи не разглашаются, сам факт этих переговоров создает ряд интригующих сюжетов как в сирийском вопросе, так и в вопросах национальной безопасности России.

    Головокружение от похвал

    Максимализм Турции в сирийском вопросе, отраженный в заявлении главы внешнеполитического ведомства Турции Ахмета Давутоглу на июньском международном совещании по Сирии: “Мы должны усилить давление на сирийский режим и тех, кто поддерживает этот режим, взяв курс на их изоляцию”, – уже привел Анкару к серьезным внешнеполитическим проблемам.

    Сейчас стало очевидным, что Запад, да и саудиты, куда без них, откровенно «сыграли» Эрдогана в сирийском вопросе. Устраняя негативное наследство Буша-младшего в американо-турецких отношениях, поддерживая на словах претензии Анкары на роль «особого оператора по Ближнему Востоку» в диалоге Запада и исламского мира, этот самый Запад вывел нынешнее руководство Турции на острие анти-сирийской коалиции, что и констатировал старший научный сотрудник вашингтонского института ближневосточной политики Сонер Чагаптай, писавший в марте нынешнего года: «Анкара уже не противостоит Вашингтону по целому ряду вопросов, а в полной мере пользуется своим членством в НАТО, тесно сотрудничая с Вашингтоном в решении ближневосточных проблем, в частности, Ирана и Сирии». Фактически – из «особого оператора» (к чему стремился Эрдоган) Турция вернулась состояние «младшего партнера» США, которому и предоставлено почетное право таскать каштаны из кипящего ближневосточного котла.

    Турцию именно что втаскивали в сирийский кризис, обещая дипломатическое прикрытие со стороны США и арабских стран. Под эти обещания и льстивые заверения Турция дала разрешение на создание командного центра в Стамбуле, который координирует поставки оружия и проводит консультации с руководителями боевых отрядов на территории Сирии. Дальше были и переброски оружия из Саудовской Аравии и Катара на турецкие склады с последующей доставкой их в Сирию, и «турецкий коридор» для боевиков из Ливии, Туниса, Алжира и Кувейта, и разрешение на вербовку турецких военнослужащих для участия в боевых действиях, и грузовики с турецким оружием на сирийско-турецкой границе… Справедливости ради нужно заметить, что этому «втаскиванию» ни Эрдоган, ни Давутоглу особо не сопротивлялись, уверенные в повторении «арабского сценария».

    Все это могло бы и сработать, окажись режим Асада менее устойчивым, как это, собственно, и представлялось со стороны. Но – расчеты аналитиков эпически провалились, а Анкара, находящаяся на острие антисирийской атаки – внезапно оказалась в гордом одиночестве, плавно переходящем в дипломатическую изоляцию по данному вопросу.

    Как результат – обострение отношений с Москвой, которые до того переживали, по меткому замечанию директора турецкого ORSAM Хасана Канболата, «самый блестящий период за последние пятьсот лет», провал попыток установления «особых отношений» с Тегераном, критическое обострение курдского вопроса (особенно после событий в аллепской Ашрафие). И – вполне реальным становится процесс устранения от власти Партии справедливости и развития в самой Турции, на фоне обостряющихся внутренних политических противоречий.

    Но многие наблюдатели говорят о том, что внешняя политика Эрдогана и Давутоглу… как бы это помягче выразиться… изобилует лихими поворотами. И если наиболее грамотные турецкие политики во весь голос говорят о том, что необходимо как можно скорее соскакивать с поезда анти-сирийской коалиции, пытаться выйти из этой истории с наименьшими потерями, то Эрдоган и Давутоглу решили и здесь пойти совершенно неординарным путем, санкционировав переговоры с Аль-Каедой.

    Договор со змеями

    «Нельзя позволить ядовитым змеям устроить гнездо у тебя в саду даже при наличии молчаливого договора о том, что они вместо ваших будут кусать соседских детей. В конце концов, они вернутся и покусают вас и ваших детей». Эти слова генерала Дэвида Петреуса, будь на то возможность, следует выжигать на лбу тех политиков, которые устраивают политические игры с экстремистами всех мастей, от афганского Талибана 80-х, чеченских и косовских сепаратистов 90-х годов прошлого века до Аль-Каеды образца 10-х века нынешнего.

    Самое поразительное заключается в том, что опыт этих игр ничему политиков не учит. Более того – приходит новое поколение, которое почему-то абсолютно уверено, что вот у них-то все как раз получится, именно они сумеют избежать прошлых ошибок и сделать так, чтобы змеи их не кусали. Тесные контакты нынешнего турецкого руководства с «Братьями-мусульманами», особые, замешанные на финансах, отношения с монархиями Персидского залива – позволяют властям Анкары думать, что уж с ними-то Аль-Каеда будет соблюдать и некие правила игры, и достигнутые договоренности.

    Блицкриг в Сирии не получился, позиции Эрдогана и Давутоглу серьезно пошатнулись – и вопреки здравому смыслу принимается решение о «сальвадорском сценарии» (по выражению экс-главы Военной академии Турции адмирала Тюркера Ертюрка), то есть о создании на территории Сирии «зоны нестабильности» и террористической активности, которая пусть и не сразу – но позволит добиться свержения нынешнего режима в Дамаске. Понятно, что исполнителями здесь станут активисты «Аль-Каеды», финансировать будут Саудовская Аравия и Катар, ну а Анкара отводит себе почетную роль координатора и технического руководителя.

    Политическая наивность подобного расклада очевидна. Не буду говорить о том, что в конце минувшего века одна страна уже решила реализовать этот сценарий. К чему это привело – смотрите новости и материалы о ситуации в Пакистане. И хотя в политике и истории всякая аналогия хромает – даже при десятипроцентном совпадении последствий головная боль Турции и всему региону обеспечена. Создать некий локальный заповедник не получится, и «Аль-Каеда» двинется дальше. Весь вопрос и вся политическая интрига заключается в том, куда?

    Не надо представлять турецкое руководство наивными и безответственными людьми. Они достаточно отчетливо понимают, с кем имеют дело на переговорах и, разумеется, постараются обезопасить территорию Турции от активности «Аль-Каеды». Надолго ли это удастся, сбудутся ли мрачные прогнозы турецкого аналитика Жондора Менди, опубликованные в газете «Ватан» – вопрос второй. Первый же заключается в том, что одним из итогов турецко-алькаедских переговоров станет активизация салафитов в постсоветской Центральной Азии и на российской территории. По большому счету, Турция может предложить «Аль-Каеде» не так уж много: деньги и оружие дадут монархии Залива, кадровый голод «Аль-Каеде» не грозит – «пушечного мяса» для джихада по салафитской версии на нынешнем Ближнем Востоке даже с избытком. Сегодня «Аль-Каеде» от Анкары нужно только одно – каналы проникновения на российский Кавказ, в Татарстан, в Крым и постсоветскую Центральную Азию, где турецкие позиции не просто сильны, но и наращиваются с каждым годом, пусть пока лишь через культурные, гуманитарные программы и экономическую экспансию.

    И это уже вполне весомый довод для российской стороны внести коррективы в повестку двусторонних отношений.

    Ереванский аналитик Михаил Агаджанян совершенно справедливо заметил в одной из своих статей о том, что «уклон в российско-турецких отношениях последних лет в сторону их «экономизации», попытки обойти сохраняющиеся политические разногласия наращиванием экономических связей привели Москву и Анкару к определенному двустороннему тупику».

    С одной стороны – все обстоит как нельзя более благополучно. Объем внешнеторгового оборота между нашими странами возрастает, хотя и близко не подходит к тому, что прогнозировал в минувшем году министр энергетики и природных ресурсов Танер Йылдыз на заседании российско-турецкой комиссии по экономическому сотрудничеству в Казани.

    Проблема лишь в том, что внешнеполитические шаги Турции (и не только в сирийском вопросе) позволяют сделать вывод о том, что сегодня Анкара все больше дрейфует в сторону сил, которые активно враждебны России. И уже одного этого вполне достаточно, чтобы не завораживаться цифрами внешнеторгового баланса. Тот же Танер Йылдыз на чистом, что называется, глазу недавно заявлял, что «несмотря на расхождения Турции с Россией и Ираном по сирийскому кризису, ей удаётся сохранять достигнутый уровень в развитии торгово-экономических отношений с этими двумя странами». В аккурат после визита Эрдогана в Тегеран, который турецкая сторона объявила чуть-ли не «историческим» и «прорывным», было объявлено о значительном сокращении объемов закупаемых в Иране объемов нефти и газа. Сегодня Анкара ведет переговоры об увеличении импорта нефти с Саудовской Аравией, Ливией и Россией. Учитывая головокружительные маневры Анкары, вполне можно предположить, что в случае острой политической необходимости для турецкой стороны – Россия вполне может выпасть из этого списка. При полном одобрении и финансовой поддержке тех сил, которые тянут Турцию теперь уже в антироссийскую коалицию.

    Игорь Панкратенко, по материалам: bs-kavkaz.org

    источник: 

  • Россия открывает пути выхода в Афганистан и Пакистан

    Россия открывает пути выхода в Афганистан и Пакистан

    Россия-Таджикистан: новые плоды евразийской интеграции

    Президент России Владимир Путин 5 октября совершил визит в Таджикистан. Это стало продолжением турне по постсоветским странам Центральной Азии, первый этап которого проходил в середине сентября с визитами в Казахстан и Киргизию. В ходе поездок Россия укрепила отношения с этими странами, что особенно важно на фоне усиления конкуренции за центральноазиатский регион с США и КНР.

    Активизация России на центральноазиатском направлении — характерная черта третьего президентского срока Владимира Путина. Этот регион был в числе приоритетов внешней политики Москвы и в предшествующие годы. Однако наибольших успехов удавалось добиться в отношениях с Казахстаном, в то время как Киргизия, Таджикистан и Узбекистан предпочитали сохранять более длинную дистанцию в отношениях с Россией. Так, в 2010 г. было окончательно запущено функционирование Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, хотя изначально этот проект задумывался как интеграционный механизм для всех центральноазиатских республик, входящих в ЕврАзЭС.

    Важный регион

    Важность постсоветского центральноазиатского региона во внешнеполитической повестке дня России определяется несколькими факторами. Во-первых, фактором безопасности. Данный регион является своего рода «буферной зоной» между Россией и социально нестабильным Афганистаном, откуда исходит целый ряд рисков — наркотрафик, исламский фундаментализм. Присутствие России в республиках Центральной Азии (ЦА), с одной стороны, позволяет ей создавать дополнительные барьеры этим угрозам на дальних подступах к собственной территории (в частности, российские пограничники укрепляют таджикско-афганскую границу) и, с другой стороны, обеспечивает стабильность светских режимов этих стран, гарантируя от усиления исламского фактора в их политике.

    Во-вторых, укрепление России в постсоветских республиках ЦА позволяет распространять влияние и дальше — на Афганистан и Пакистан. Вывод международного воинского контингента из этой страны является серьезным вызовом и одновременно открывает новые возможности. Показательно в этом смысле создание «Душанбинской четверки», куда входят Россия, Таджикистан, Афганистан и Пакистан. Данная площадка может рассматриваться как попытка России расширить область своего присутствия в ЦА на основе координирования региональной политики в области безопасности.

    В-третьих, имеет место конкуренция с США и Китаем, чьи позиции в регионе существенно усилились за последнее десятилетие. Пекин развивает торгово-экономическое сотрудничество, основанное отчасти на транзите китайских товаров в Россию и Европу. Вашингтон значительно укрепился в военном отношении в связи с операцией в Афганистане и, по-видимому, планирует сохранить присутствие и после 2014 г. в рамках поддержания политической стабильности в регионе. К тому же существует проект «Нового шелкового пути», отводящего важную транзитную роль республикам ЦА.

    Более того, за последние годы появился еще один претендент на этот лакомый геополитический кусок — Турция. Об этом, в частности, свидетельствует получение Анкарой статуса государства-наблюдателя в ШОС, а также значительное укрепление ее отношений с Киргизией (напомним, что президент Атамбаев совершил свой первый зарубежный визит именно в Турцию, а недавно побывал там на съезде правящей Партии справедливости и развития).

    В результате, конкуренция за центральноазиатский регион между внешними игроками усиливается, что усиливает позиции каждой из этих стран и увеличивает цену вопроса при дальнейшем укреплении интеграции России с ними.

    От попытки демарша к укреплению сотрудничества

    Конец президентства Дмитрия Медведева был омрачен похолоданием в отношениях Москвы с некоторыми республиками Центральной Азии. В частности, в ноябре 2011 г. произошла неприятная история с российским летчиком Владимиром Садовничим, задержанным в Таджикистане и впоследствии приговоренным к 8,5 годам лишения свободы. Политическое давление Москвы привело в итоге к благоприятному для России исходу — летчика отпустили — однако отношения были подпорчены. А в феврале этого года президент Киргизии Алмазбек Атамбаев пригрозил закрыть российскую авиабазу в Канте. Та же тенденция продолжилась и при Путине — летом этого года власти Узбекистана приняли решение приостановить членство в ОДКБ.

    Однако у подобных тенденций есть жесткие ограничители. Постсоветские республики ЦА по-прежнему в наибольшей степени ориентированы именно на Россию. Россия является для них и крупнейшим торговым партнером, и главным работодателем, и важнейшим инвестором (а иногда и просто финансовым донором), и гарантом безопасности (российские военные базы). По этим причинам, несмотря на все желание республик ЦА диверсифицировать свои внешнеполитические ориентиры, связи с Москвой, выстраиваемые столетиями, не позволяют сделать это так быстро, как их лидерам, вероятно, хотелось бы.

    Исключение составляет лишь Узбекистан, который, по всей видимости, сделал однозначную ставку на США, рассчитывая получить хорошие дивиденды от вывода американских войск из Афганистана (некоторая военная техника и плата за использование узбекской территории в качестве транзитной). Впрочем, Ташкент уже не в первый раз предпринимает попытку выстроить стратегическое партнерство с Вашингтоном, но пока получалось лишь тактическое и ограниченное, о чем свидетельствует маятникообразный характер его внешней политики.

    Последние месяцы были ознаменованы существенной активизацией России на центральноазиатском направлении, в результате чего можно констатировать укрепление и расширение присутствия Москвы в этом регионе. Сдвиги были достигнуты в ходе визита Владимира Путина в Казахстан и Киргизию в середине сентября.

    Если с Казахстаном давно найдена формула эффективного взаимодействия, то Киргизия была более проблемной для России страной. В частности, оставалась неопределенность по поводу судьбы российской военной базы, а также намерения Киргизии вступить в Таможенный союз. Однако в ходе визита оба вопроса удалось снять. Первый — полностью (соглашение по базе подписано), второй — частично (киргизский президент заявил о намерении вступить в Таможенный союз, хотя подобные заявления делались и ранее).

    Впрочем, цена политической лояльности центральноазиатских республик постепенно растет. Так, Россия списала часть долгов Киргизии, а также согласилась проинвестировать строительство ГЭС в этой стране.

    Продолжение тенденции

    Нынешний визит Владимира Путина в Таджикистан продолжил положенную в первом турне тенденцию. Последние два года оставалась неопределенность по поводу судьбы российской 201-й военной базы, соглашение по которой не продлевалось. Разногласия заключались в том, что таджикская сторона пыталась увеличить арендную плату (до этого Москва не платила за пребывание на территории Таджикистана российских войск).

    Стоит отметить, что эта база (бывшая дивизия) насчитывает более 7 тыс. чел. личного состава, что составляет более половины от 12-тысячной армии Таджикистана, не говоря уже о несравнимо более продвинутом военно-техническом обеспечении. Поэтому 201-я российская база является значимым элементом безопасности Таджикистана и стабильности действующего режима, что обусловливает заинтересованность Душанбе в пролонгации ее пребывания.

    В результате, условия соглашения не претерпели существенных изменений, а его срок был продлен до 2042 г. Уступки с российской стороны ограничились смягчением режима для таджикских мигрантов (увеличение максимального срока разрешения на работу до 3 лет), а также финансовой помощью в борьбе с наркотрафиком ($5 млн.).

    При этом, один из главных вопросов повестки дня таджикской политики — вопрос с Рогунской ГЭС — пока не был решен. Данный вопрос вызывает острые противоречия между Таджикистаном, желающим построить ГЭС в верховьях гонных рек, с одной стороны, и Узбекистаном и Киргизией, использующих воды этих рек для орошения полей, с другой. Ранее Россия была готова проинвестировать проект, однако угроза обострения политических противоречий между тремя республиками привела к тому, что Москва берет паузу.

    Таким образом, визит Владимира Путина в Таджикистан продолжил тенденцию на укрепление позиций России в постсоветских центральноазиатских республиках. За последние месяцы России удалось подтвердить отношения стратегического партнерства с Казахстаном, а также значительно укрепить свое присутствие в Киргизии и Таджикистане. При этом цена лояльности этих государств зависит от степени их самостоятельности и диверсифицированности внешних связей.

    Россия предлагает этим странам модель интеграции, альтернативную китайской, американской и турецкой, основанную на механизмах Таможенного союза, а в перспективе и Евразийского союза. Это ставит их перед жестким стратегическим выбором, который ограничивает прежнюю маятникообразную модель их внешнеполитического поведения. В результате, выбор Ташкента в пользу Запада был с успехом компенсирован сближением Москвы с Бишкеком, а теперь еще и с Душанбе.

    05.10.2012
    Роман Ларионов, эксперт Центра политических технологий

    Источник — rus.ruvr.ru
    Постоянный адрес статьи —
  • Россия и Таджикистан приближаются к соглашению по базе

    Россия и Таджикистан приближаются к соглашению по базе

    11 сентября заместитель министра обороны России Анатолий Антонов побывал с визитом в Душанбе, чтобы принять участие в двусторонних переговорах относительно продления прав России на аренду базы для 201-ой мотострелковой дивизии. Он встретился с комиссией Таджикистана во главе с министром юстиции Рустамом Менглиевым. Переговоры по базе проводились одновременно с совместными военными учениями в целях подготовки сил быстрого реагирования на случай нападения на российские базы в Таджикистане. 14 сентября таджикское Агентство по контролю за наркотиками приняло участие во встречных контр-наркотических учениях ОДКБ, которые проводились в Москве. Основная цель подобных учений – содействие борьбе с контрабандой наркотиков и организованной преступностью.

    В ходе пресс-конференции Антонов сообщил, что обе стороны близки к завершению сделки, которая, как ожидается, будет подписана во время поездки таджикского президента Эмомали Рахмона в Москву в октябре. Антонов выглядел оптимистично, сказав репортерам, что «на последней встрече, состоявшейся в августе, оставалось десять неразрешенных вопросов, однако сейчас мы подошли к завершающей стадии». За последний год переговоры порой достигали точки кипения, когда Россия обвиняла Таджикистан в требовании 300 млн. долларов США в качестве сбора. Душанбе, в свою очередь, отрицал это обвинение. Публичные комментарии высокопоставленных российских командующих, в том числе командующего наземными войсками России генерал-полковника Владимира Чиркина, усилили дальнейшие разногласия.

    Несмотря на то, что окончательные условия пока неизвестны, похоже, что обе стороны согласились, по крайней мере, на временное продление на два года (до 2016 года). Помимо этого, российские и таджикские информационные агентства, ссылаясь на надежные источники информации, указывают на то, что финальная сделка, скорее всего, будет предусматривать срок продления от 10 до 29 лет. Также похоже на то, что Россия не готова напрямую заплатить за аренду, предлагая Таджикистану в качестве компенсации лишь обучение и оборудование со скидкой.
    Российская база (крупнейшая российская база заграницей) – вопрос, раскалывающий Таджикистан на два лагеря. В прошлом, вопросы суверенитета и национальной гордости вызывали яростное сопротивление относительно продления аренды базы. Ситуация усугубилась еще больше, когда 22 августа умер десятилетний мальчик, трое других получили ранения после того, как он задел серпом неразорвавшиеся боеприпасы на поле, где они работали. Инцидент произошел недалеко от российского тренировочного центра Мумирак в Кулябе во время двухнедельных военных учений, проходивших с участием всех трех российских баз. Россия отрицает свою вину, однако пресс-секретарь минобороны Таджикистана до этого объявил, что в ходе учений планировалось использовать 5 тыс. патронов, 2 тыс. гранат, 500 мин и 45 снарядов. Пресс-секретарь также подчеркнул, что многие из российских участников были опытными ветеранами «гражданской войны в различных регионах России» (преимущественно в Северном Кавказе), что негативно отразилось на имидже России в Таджикистане.

    Однако позиция России в переговорах была усилена за последние два месяца недавними событиями в Горном Бадахшане. Вспышка насилия и нестабильность в отдаленном горном регионе позволяет России укрепить ее роль и позицию в обеспечении безопасности Таджикистана после того, как переговоры, казалось, зашли в тупик. Этому способствовало несколько факторов: 1. Хорог, где произошли столкновения, расположен на границе с Афганистаном. 2. Толиб Айеомбеков, которого обвинили в убийстве генерал-майора Абдулло Назарова (председателя Государственного комитета национальной безопасности в Бадахшане) и арест которого стал формальным поводом к дислокации войск и последующей эскалации, сам являлся главой местных погранвойск.

    Этот факт, вместе с заголовками в международной прессе типа «афганские боевики собираются вдоль таджикской границы», «правительство не может справиться с ситуацией, а вывод войск НАТО из Афганистана в 2014 году дает Москве больше пространства и возможности остаться для поддержания безопасности». Такое совпадение (для России) наталкивает многих таджикских ученых мужей на мысль о том, имела ли Россия роль в подстрекательстве насилия, или, по крайней мере, извлекла выгоду из манипулирования в СМИ.

    Тем не менее, почти нет доказательств о возможной теории заговора, и Россия имеет вполне достаточно рычагов влияния в переговорах. Исторически сложилось так, что двумя самыми главными «дубинками» России для убеждения Душанбе были контроль цен на экспорт ГСМ и трудовые мигранты. На сегодняшний день Таджикистан импортирует 90% нефтепродуктов из России. В 2010 году Россия подняла таможенные сборы на ГСМ, что привело к существенному повышению цен на ГСМ в Таджикистане. Аналогично, прошлогодний дипломатический тупик между двумя странами ввиду политизированного уголовного дела Владимира Садовничего, пилота гражданской авиации и российского гражданина, задержанного властями Таджикистана и обвиненного в контрабанде, продемонстрировал готовность Москвы использовать угрозы ужесточения визового режима и депортировать трудовых мигрантов в качестве инструмента принудительной внешней политики.

    Но учитывая то, что казахстанская нефтяная компания «Tethys Petroleum» этим летом объявила о возможных крупных залежах нефти и природного газа в Таджикистане, многие надеются на то, что энергетическая независимость и вливание «нефтедолларов» помогут уравнять отношения с Россией. Хотя эти надежды не имеют подтверждения, они, несомненно, информируют о долгосрочной стратегии Душанбе, особенно когда дело касается продолжительности срока аренды российской военной базы. Для России, которая является свидетелем укрепления влияния в Таджикистане других держав и ослабления своего господства, очень важно продлить права на военные базы как можно дольше. В краткосрочной перспективе, чтобы добиться благоприятного для себя соглашения, Россия полагается на свои экономические и политические рычаги воздействия, а также на внутреннюю нестабильность Таджикистана, границу с Афганистаном и плохие отношения Таджикистана с Узбекистаном.

    Марк Винсон
    «Jamestown», 19 сентября 2012 года

    Источник — InoZpress.kg
    Постоянный адрес статьи —
  • Русская база в Оше остановит большую кровь в Ферганской долине

    Русская база в Оше остановит большую кровь в Ферганской долине

    США готовят передел границ в Средней Азии и срывают создание российской военной базы в Южной Киргизии

    В четверг президент России Владимир Путин прибывает с официальным визитом в Киргизию. В Бишкеке планируется подписание ряда важных двусторонних соглашений об экономическом сотрудничестве и строительстве Российской Федерацией в Киргизии нескольких ГЭС. Между тем главный документ, запланированный к подписанию – о «создании Объединенной военной базы в Киргизии» — фактически фиксирует статус кво и отвечает интересам США по переформатированию региона и дальнейшему вытеснению России из Средней Азии.

    Визит Владимира Путина в Киргизию крайне важен и не является для президента рядовым или проходным. И дело вовсе не в подготовленных к подписанию соглашениях. В октябре-ноябре этого года будет открыто обозначена новая внешняя политика Путина, суть которой в форсированном создании нового государства Евразийского Союза Народов (ЕСН). Визит в Киргизию крайне важен именно потому, что это «пилотная республика» в процессе присоединения новых стран к евразийской тройке Россия-Белоруссия-Казахстан. Совместные российско-киргизские долгоиграющие энергетические проекты важны, однако в условиях быстро меняющейся международной обстановки вопрос военного сотрудничества гораздо важней и носит неотложный характер.

    К подписанию президентам России и Киргизии Путину и Алмазбеку Атамбаеву подготовлено соглашение об Объединенной российской военной базе в Киргизии. Суть документа – в юридическом объединении всех российских военных объектов в Киргизии в рамках одной «военной базы». В новую структуру войдут авиабаза в городе Кант, военный завод «Достан», испытательный полигон на озере Иссык-Куль, несколько объектов космического слежения, и не войдет Отдельная группа пограничных войск ФСБ РФ, дислоцированная в Оше. Таким образом, под новой вывеской военной базы фактически сохраняется нынешний уровень присутствия российских вооруженных сил в Киргизии, в которой на самом деле серьезной военной базы РФ нет. В результате, когда Россия решится на открытие полноценной русской военной базы в Южной Киргизии в Оше, стороны утонут в бюрократических утрясках и согласованиях, регламенте и протоколе, когда куда как проще и быстрее начать все с чистого листа.

    Документ, фиксирующий нынешнее положение вещей, полностью ложится в стратегию США в регионе Центральной Азии, куда наряду со Средней Азией включаются Афганистан, часть Пакистана, Синцзянь-Уйгурский автономный район (СУАР) Китая. США сделали ставку на радикальные международные исламистские группы, которые, как и в Северной Африке и на Ближнем Востоке, должны сокрушить устоявшиеся государства и переформатировать регион, что приведет к тысячам убитых и десяткам тысяч беженцев. На выходе такого переформатирования возникнет исламистское образование в Ферганской долине и исмаилитское государство на территории таджикского и афганского Горного Бадахшана. Американская стратегия подразумевает создание военных баз, логистических центров, аэродромов подскока по программе «Листья кувшинки» (к программе Lilly pads относятся формы военного присутствия: воздушный порт высадки и перегрузки — Aerial Port of Debarkation, база тылового обеспечения и логистики — Logistics Base, «пункт обеспечения кооперативной безопасности» — Cooperative Security Location), центров обучения силовых структур Среднеазиатских государств, разовых совместных военных и военно-технических программ, включая возможную передачу части вооружения и военного оборудования выводимых из Афганистана войск США заинтересованным государствам. Обеспечение массированного присутствия позволяет привязывать к себе как отдельные среднеазиатские режимы, так и оказывать логистическую поддержку союзных исламистских боевых групп.

    Подписание российско-киргизского «соглашения о военной базе» связывает России руки в Южной Киргизии и Ферганской долине и ведет к полномасштабной реализации американского сценария уже в будущем году. Для обеспечения российских интересов логичнее было бы не подписывать этот документ, а сразу же приступить к обсуждению вопроса об открытии русской базы в Оше. Российская военная база должна быть открыта в городе Ош, на объектах инфраструктуры бывших советских Ошского мотострелкового полка (полк «Три Семерки», в/ч 77701) и Ошского учебного пограничного отряда (в/ч 3333, 131-й Ошский пограничный отряд, который сейчас передислоцирован в Россию и называется Омским пограничным отрядом).

    Сразу после открытия базы РФ в Оше будут решены важнейшие военные задачи России:

    — станет невозможным проект исламского Ферганского халифата, радикального исламистского политического образования в Ферганской долине с приглашением в долину международных террористических групп;

    — российская военная 201-я база в Таджикистане получит, помимо существующего железнодорожного пути через Узбекистан, надежную автодорожную трассу для материально-технического обеспечения из Южной Сибири через Казахстан и Киргизию в Таджикистан, минуя территорию Узбекистана;

    — крупные российские проекты в области гидроэлектроэнергетики и добычи полезных ископаемых в Киргизии и Таджикистане обретут столь необходимый в нынешнее время революций и войн зонтик военного прикрытия;

    — китайская экономическая в начале, а затем и военно-политическая
    экспансия в Киргизию, Таджикистан и Узбекистан, встретит серьезные
    затруднения;

    — база РФ в Оше сделает невозможным образование де-факто независимого Исмаилитского религиозного государства на Памире — на территории Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан и провинции Бадахшан Исламского государства Афганистан.

    Михаил Чернов

    Специальный представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в странах Средней и Кавказа, специально для «ЦентнрАзия»

    Источник — ЦентрАзия
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1348037940
  • Какую роль в американо-узбекских оборонных отношениях играет финансовый фактор?

    Какую роль в американо-узбекских оборонных отношениях играет финансовый фактор?

     

     

     

     

     

    Джошуа Кучера

    Вопрос о мотивах, движущих президентом Узбекистана Исламом Каримовым, представляет собой один из ключевых для американской политики в Центральной Азии, поскольку Узбекистан являет собой плацдарм для переброски военной техники в Афганистан. Что хочет Каримов в обмен на свое сотрудничество по эксплуатации Северной сети поставок? Самая правдоподобная версия состоит в том, что он желает заручиться определенной геополитической поддержкой против России, а военная техника, которую США передает Узбекистану, призвана служить ощутимым символом такой поддержки.

    Такие мотивы являют собой резкий контраст с побуждениями сопредельных с Узбекистаном Таджикистана и Кыргызстана, движимыми, судя по всему, исключительно финансовыми соображениями и считающими военное сотрудничество с зарубежными странами лишь своеобразной дойной коровой. Каримов же, при всех своих недостатках, считается сравнительно некоррумпированным лидером (другое дело, конечно, его дочери…)

    Но, возможно, Каримов больше гонится за деньгами, чем мы привыкли думать? Читатели могли натолкнуться на очень интересный доклад, который я пропустил, когда он вышел в свет. В этом документе обсуждается судьба авиабазы «Карши-Ханабад», на которой дислоцировались США в первые годы афганской кампании. Участь этой базы, пожалуй, наилучшим образом помогает нам разобраться в том, чего хочет и чего не хочет извлечь Каримов из своих военных взаимоотношений с США.

    Одним из автором означенного доклада под названием «Анатомия кризиса: американо-узбекские отношения 2001-2005 годов» является Фред Старр (Fred Starr), а выпущен он возглавляемым им аналитическим Институтом Центральной Азии и Кавказа. У Старра сложились неплохие отношения с Каримовым и его правительством, а также с такими ключевыми фигурами администрации Буша, направлявшими в те годы центральноазиатскую политику, как экс-министр обороны Дональд Рамсфельд, так что документ, похоже, основывается на информации, полученной из обоих источников. Судя по картине, складывающейся по прочтении этого документа, Каримов прежде всего хотел получить такую же финансовую поддержку, которую получал Кыргызстан за предоставление своей авиабазы «Манас». Согласно этой версии, даже международная реакция на андижанские события была не такой серьезной проблемой и лишь обострила уже сложившуюся напряженность:

    «К концу 2003 года Ташкент начал прозрачно намекать на определенную компенсацию за пользование США базой «Ханабад». Немецкое правительство к тому моменту уже согласилось на значительные выплаты за эксплуатацию аэродрома в Термезе на юге Узбекистана, когда Берлин принял в свои руки бразды правления в натовских Международных силах содействия безопасности (ИСАФ). Не остались незамеченными Каримовым и его военными советниками, пытающимися профинансировать военную реформу и модернизировать технику и инфраструктуру советских времен, и те немалые, по-видимому, средства, которые сосед Узбекистана, Кыргызстан, сумел получить благодаря предоставлению коалиции в частичную аренду своего гражданского аэропорта в Бишкеке…Грубо говоря, минобороны нужны были деньги, а база «Ханабад» была потенциальной дойной коровой».

    Однако вместо этого США пришлось урезать оказание военной помощи Узбекистану, потому что Конгресс ввел ограничения в связи с репутацией Каримова в области соблюдения прав человека.

    «Тот факт, что президент Кыргызстана Аскар Акаев получал, как полагают, барыши благодаря управлению своим зятем бишкекским аэропортом «Манас», не считался особой проблемой с точки зрения США. Но получаемая кыргызами оплата имела очень большое значение для узбеков, прекрасно понимавших природу подобных деловых операций в Центральной Азии. Президент Кыргызстана получал значительный доход, не беря на себя столь обширных политических обязательств перед США, как Узбекистан. При встречах в частном порядке представители узбекских властей регулярно поминали о деньгах, которые гребут лопатой Пакистан и Кыргызстан, как о примере двойных стандартов у США, а Каримов, несомненно, чувствовал себя перед своими соседями идиотом, которого использовали американцы».

    Каримов даже написал тогда президенту Бушу письмо, в котором просил его предпринять действия через голову Конгресса:

    «Весной 2003 года президент Каримов направил личное послание президенту Бушу с просьбой об оказании экономической помощи. Возможно, он полагал, что это письмо позволит ему решить данные вопросы в обход Госдепа, что окажется более продуктивным, нежели пытаться работать, утрясая вопросы согласно утвержденному Конгрессом порядку. Возможно, он проецировал на президента США собственное положение во власти: в Узбекистане в случае, если законодательный орган начинает представлять собой проблему (чего тот никогда не делает), президент Каримов располагает большой свободой действий и может руководить, просто издавая указы финансового и иного характера. Полагал ли Каримов, что Буш сможет изыскать средства для оказания экономической помощи в обход Конгресса и Госдепа с их бюрократией? В любом случае, Каримов получил от президента Буша личное послание, в котором тот давал негативный ответ и ссылался на необходимость проведения реальных реформ, поставив тем самым крест на надеждах, которые президент Узбекистана мог питать на то, что личные взаимоотношения возьмут в Вашингтоне верх над политическими реалиями. Ответ вызвал недовольство Каримова еще и потому, что тот не считал свои экономические реформы недостаточными или неудовлетворительными. Это был, пожалуй, первый реальный инцидент, заставивший Каримова и элиту Узбекистана впервые задаться вопросом о характере взаимоотношений между двумя этими стратегическими партнерами».

    Факт неполучения им денег негативно сказался на легитимности Каримова в глазах узбекской элиты, отмечается в отчете:

    «В рядах узбекской элиты, на которую опирался Каримов в укреплении своих позиций во власти, многие были не согласны с тесными взаимоотношениями Узбекистана с США. Ситуация с оплатой заставила Каримова пережить конфуз и унижение в глазах его ближайшего окружения».

    В документе содержится еще много подробностей, с которыми я бы порекомендовал ознакомиться читателям, интересующимся данной темой (в частности, стр. 28-37).

    Конечно, сегодня Каримов получает деньги за Северную сеть поставок. Мы не знаем точно сколько, так как этот доход поступает не в виде прямых денежных перечислений (как это было в случае с «Манасом»), а в виде платы за транзит и доходов от подрядов, субподрядов и субсубподрядов, которые узбекские компании (естественно, контролируемые властными элитами) получают за транспортировку американских грузов. Так что урок 2005 года, возможно, и был усвоен.

  • Борьба за Шелковый путь

    Борьба за Шелковый путь

    Между саммитом Движения неприсоединения, прошедшего на прошлой неделе в Тегеране, и саммитом АТЭС во Владивостоке в китайском Синьцзян — Уйгурском автономном округе состоялось не менее важное событие, которое тоже может иметь далеко идущие последствия. Мероприятие носило название «Второй Китайско-Евразийский форум по развитию и сотрудничеству». На нем присутствовал председатель Государственного совета КНР Вэнь Цзябао.

    В административный центр автономии г. Урумучи прибыли также президент Киргизии Алмазбек Атамбаев, президент Мальдив Мохаммед Вахид Хассан, премьер-министр Камбоджи Хун Сен, премьер-министр Казахстана Карим Масимов, его коллега из Таджикистана Акил Акилов, второй вице-президент Афганистана Мохаммад Халили, другие политические и государственные деятели.

    Всего на саммите было представлено 55 государств, и не только те, которые определенно идентифицируют себя с Евразией. Большой интерес к мероприятию проявили также международные организации, например, ООН.

    Россия, как ни странно, на высоком политическом уровне представлена не была, что может быть истолковано по-разному.

    Так, открывая форум, Вэнь Цзябао отметил, что «евразийский континент является одним из наиболее перспективных регионов в мире по объемам потребления и инвестиций… пока мы открываем наши рынки друг для друга и опираемся на сильные стороны друг друга, мы можем разработать долгосрочное и стабильное сотрудничество… Ничто не может быть достигнуто без мирной и стабильной среды вокруг». Он призвал евразийские страны к углублению сотрудничества в области таможенного контроля, таких сферах, как контроль качества, электронная коммерция, транзитные перевозки, стандарты сертификации и права интеллектуальной собственности, к содействию свободному перемещению в регионе персонала, капитала, технологий, товаров и услуг, а также предложил совместно противостоять торговому протекционизму.

    Выступление руководителя Госсовета вполне вписывается в стратегию создания Евразийского Союза, над реализацией которой работают Россия, Казахстан и Беларусь. В его словах прослеживается интерес к созданию транзитного коридора между Северо-Западом Китая и Европой, при этом Вэнь Цзябао подчеркивает значение Центральной Азии и Турции. Иными словами, речь, по сути, идет о китайском варианте Нового Шелкового пути.

    Индийский политолог, бывший высокопоставленный дипломат, работавший в СССР, М. Бхадракумар назвал этот сценарий разворачивающейся Большой Игрой между Москвой, Пекином и Вашингтоном. И здесь Китай, кажется, опережает и Россию, которая в данном контексте остается на периферии потенциальных интеграционных процессов, и США, не справляющимися со многими задачами в Евразии.

    В США, тем не менее, считают, что столкновение трех больших евразийских проектов неминуемо произойдет.

    Американский стратегический подход был наиболее четко изложен государственным секретарем США Хиллари Клинтон в ходе прошлогоднего визита в Ченнай, где она говорила политическим деятелям Индии о желании Вашингтона «работать вместе, чтобы создать новый Шелковый путь… международную сеть и узлы экономических и транзитных связей». Издание американских неоконсерваторов «National Interest» отметило, что это был бы «политический приоритет номер один» для стран Центральной и Южной Азии. США, заигрывая с Индией, встраиваются в логику недоверия этого государства к Китаю, с которым у Индии существуют территориальные споры. Дополнительный повод для беспокойства дают взаимоотношения Пакистана с Китаем, поэтому интенсификация сотрудничества с Вашингтоном рассматривается индийскими политиками как дополнительная гарантия.

    Стратегия США в Евразии, так или иначе, связана и с Афганистаном, который Вашингтон расценивает как плацдарм для дальнейшей экспансии после вывода своего основного военного контингента. Ближайшим азиатским государством, представляющим собой один из влиятельных центров региона, на который, кстати, нацелен Белый дом, является Казахстан. В укреплении взаимоотношений с этой страной, особенно по причине необходимости диверсификации потоков энергоресурсов, заинтересованы и многие страны ЕС. При этом Казахстан, хотя и входит в ЕврАзЭС, все же следует политике многовекторности и часто идет навстречу западным партнерам, отдавая предпочтение экономической целесообразности перед политической.

    В научной американской среде идея «Нового Шелкового пути» не менее востребована. Директор института Центральной Азии и Кавказа при университете Дж. Хопкинса профессор Фредерик Старр посвятил этой теме немало своих исследований, определив при этом и концепцию Большой Центральной Азии. Эта концепция очень напоминает идею формирования Большого Ближнего Востока, предусматривающую перекраивание существующих границ региона.

    Кстати, в политологическом дискурсе евразийская стратегия России и американская версия «Нового Шелкового пути» часто противопоставлялись.

    О Китае особенно не говорилось, хотя бывший глава КНР Ли Пен еще в 1994 г. заявил, что необходимо создать современную версию Шелкового пути. Вместе с экономическим ростом Китай начал интенсивно развивать свою транспортную инфраструктуру, прилегающую к соседним постсоветским республикам, практически первым сделал шаги в этом направлении. А вообще планирует создать сухопутный мост в Европу по принципу своей морской стратегии, названной американскими геополитиками «жемчужной нитью». Военные базы, порты и прочие элементы логистического обеспечения КНР выстраиваются от Южно-Китайского моря до Персидского залива вдоль линий морских коммуникаций, по которым Китай ввозит нефть и другие ресурсы.

    Логично предположить, что экономическое влияние Китая в Средней Азии будет расширяться вместе с ростом его военной мощи.

    Может быть, Пекину удастся это и в Пакистане, где китайская армия задействована на строительстве объектов и, аналогичным образом, ее присутствие будет востребовано в дальнейшем. Кстати, Казахстан охотно идет на кооперацию с Пекином, и если Турция активно включится в проект, о чем говорил Вэнь Цзябао, то Россия реально может остаться не у дел. Но возможен и другой вариант. Это усиление взаимодействия ОДКБ и ШОС в вопросах безопасности региона, в том числе и по обеспечению коммуникационной инфраструктуры. Реформирование ШОС и усиление ее силовой составляющей при надлежащих усилиях со стороны политического истэблишмента могло бы в ближайшее время появиться в повестке дня.

    Если посмотреть на ситуацию с точки зрения геополитики, то есть один оптимальный сценарий развития данного проекта. России, Китаю и другим государствам Евразии необходимо синхронизировать свои усилия. Но — без заокеанского соперника.

    Специально для Столетия
    Леонид Савин

    Источник — Столетие
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1347944220
  • Россия укрепляется на Каспии

    Россия укрепляется на Каспии

     

    Новости-Азербайджан, Матанат Насибова. Интервью АМИ Новости-Азербайджан  c Руководителем  службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества (Москва),  известным российским  экспертом Александром  Собяниным:

    — Господин Собянин,  насколько стабильна нынешняя внутриполитическая ситуация в регионе Центральной Азии?

    — Всегда предупреждал моих  соратников, партнеров встранах Кавказско-Среднеазиатского региона, где мы ожидаем революций, беспорядков, гражданских волнений. И впервые могу твердо, к сожалению, сказать, что проблемы будут у многих, но самые большие проблемы будут у нас в России, в ноябре-декабре 2012 и феврале-марте 2013. Проблемы более серьезные, чем в странах Кавказа и Средней Азии. На Кавказе может случиться новый выпад  Грузии против союзной России Южной Осетии. В Средней Азии мы ждем проблем для Таджикистана и Киргизии. Казахстан сохранит позицию главного военного союзника России в регионе, без ухудшения отношений с США. Туркмения останется нейтральной.

    Собственно, единственно по-настоящему непредсказуемые события в Средней Азии будут разворачиваться вокруг исмаилитов — вокруг Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана.

    — Можно ли говорить о безопасности этих регионов в ближней и среднесрочной перспективах,  и насколько они застрахованы от так называемых «оранжевых революций» с подачи Запада?

    — Запад инсценирует и планирует, тут всё верно. Но агенты влияния Запада, получающие гранты от западных фондов и негосударственных организаций, составляют крохотную часть протестного потенциала успешной « оранжевой» или любой иной цветной революции,пусть даже обычно они на лидерских позициях при свержении действующих властей. Важно, что наши государства отворачиваются от живых людей в сторону алчущих денег и власти коррумпированных чиновников, не чувствующих границы моральных запретов «харам» (нельзя)предпринимателей, лоббистов.

    Нежелание власти быть справедливой к народу и создает основной контингент выходящих на улицы во время цветных революций. Поэтому, например, не удалась в свое время «оранжевая революция» в Баку в 2002-2003 гг. — не было серьезного унижения народа Гейдаром Алиевым, по этой же причине не задался с самого начала процесс  в Андижане-2005.

    Мы сейчас и в России совершаем ошибку, когда государственные телеканалы вовсю разжигают истерию и ожидания гражданской войны, агрессивность по отношению к значительной части российского населения.

    — Как стало известно, в состав Каспийской флотилии ВМФ РФ вошли новые боевые корабли. К тому же в перспективе ближайших лет запланировано перевооружение всего состава корабельной группировки и береговых служб. В каких целях это делается?

    — В 1992 году личный состав Краснознаменной Каспийской флотилии во главе с командующим вице-адмиралом Борисом Михайловичем Зининым обеспечил передислокацию главной базы и сил из Баку в Астрахань. Эта реальность отражает гораздо больше, чем просто перемещение катеров и моряков. Россия в геополитическом смысле «откатилась» на много веков назад, к историческим границам времен российско-турецких и российско-персидских войн. Во времена противостояния США и СССР Каспийская флотилия была «довеском»  к основным флотам — Балтийскому, Черноморскому, Северному и Тихоокеанскому. Сегодня же, когда возможности военно-технического оснащения снизились многократно, столь же кратно возросло значение военно-морской «длинной руки» на Каспии в сфере обеспечения национальных интересов России.

    Возможностей резко меньше, задач и вызовов — больше. Этим всё и определяется. В советское время недалеко от Баку испытывались экран планы, в частности, крупнейший в мире боевой экран план «Орлёнок»  (по классификации НАТО «Каспийский монстр», детище великого инженера-конструктора Ростислава Алексеева). Можно образно сказать, что сегодня каспийский «Орлёнок»  сложил крылья и вернулся в астраханское гнездо, прийти в себя от шока уничтожения
    советской семьи и восстановить силы.

    Бывшее в 20-м веке «внутренним озером Ирана и Советского Союза» Каспийское море после распада СССР в 1991 году стало озером разногласий, связанных с разделом шельфа, минеральных и биологических ресурсов. В ближайшее десятилетие невозможно надеяться, что на переговорах о статусе Каспийского моря Москва, Тегеран, Баку, Астана и Ашхабад могут прийти к согласованному единому мнению. Нужно также учитывать, что у трех из пяти каспийских стран — у Азербайджана, Ирана, Туркмении — есть друг к другу встречные территориальные претензии, которые на примере нефтегазового недропользования и геологоразведки уже приводили к демонстрации вооруженной силы. Россия должна также учитывать, что Казахстан, с которым у России прекрасные двусторонние экономические отношения и союзнические обязательства по ОДКБ, в международных блоках и на глобальном уровне часто не поддерживает позицию России. Так было только в этом году в Пекине, где Казахстан по всем трем спорным вопросам китайско-российских противоречий встал на сторону Китая, так было недавно на саммите стран Организации Исламского Сотрудничества, где редседательствующий на саммите ОИС Казахстан обеспечил нужное Саудовской Аравии и Катару беспроблемное голосование, завершившееся временным приостановлением членства Сирии в ОИС. Туркмения четко придерживается заявленного государственного нейтралитета, что, вполне естественно, требует от Туркменских ВМС и ВВС ускоренного технического переоснащения. Как мы знаем на примере самой влиятельной нейтральной страны мира — Свободной Конфедерации (офиц. название Швейцарии — Confederatia Helvetica. — Прим. ред.), нейтральный статус требует несколько больших финансовых расходов на вооружение и подготовку Вооруженных сил, так что туркмены будут вынуждены продолжать перевооружение.

    Таким образом, мы видим реальность на Каспии — хрупкое равновесие и отсутствие войны возможно только и исключительно при подавляющем превосходстве одной страны — России. Любой шаг в сторону приближения возможностей флотилий  остальных стран к возможностям Каспийской флотилии будет нарушать неустойчивое равновесие, и усиливать возможность военных действий. Такая задача пока выполняется — возможности Каспийской военной флотилии превышают совокупные возможности флотилий остальных каспийских стран.

    На сегодня в РФ на озере проходят боевую учебу 2 сторожевых корабля проекта 11661 – «Татарстан» и «Дагестан».  Оба корабля оснащены новейшим ракетным комплексом «Бал» производства ОАО «Корпорация Тактическое ракетное вооружение». Здесь все очень просто — это лучшее в мире ракетное оружие для тех задач, которые могут возникнуть на Каспии. В строю малые ракетные катера проекта 21630 – «Астрахань» «Волгодонск», достраивается малый артиллерийский корабль «Махачкала»..  Однако нынешнее равновесие может опять качнуться в нежелательную сторону, если окажется правдивой информация, которая промелькнула в прессе, что одна из каспийских стран изучает возможность приобретения на мировом рынке кораблей прибрежной зоны (Littoral Combat Ship, LCS), поскольку литоральный боевой корабль — морское оружие принципиально нового класса. В этом случае усилия России по гармонизации и удержанию стабильности на Каспии будут торпедированы. Хотелось бы верить, что планы по приобретению LCS поколения after next окажутся домыслами прессы. В ином случае Россия будет вынуждена ответить ассиметрично, но адекватно для купирования нового военно-морского вызова.

    Хотел бы напомнить, что в ноябре 2012 года Краснознаменной Каспийской флотилии исполнится 290 лет. Уверен, что военно-морские флаги стран Каспийского моря будут желанными гостями для флага российского ВМФ. И это хороший повод подумать о возможности более тесных отношений между военными флотами каспийских стран. В 2012 году на Западе вновь стали обсуждать те опаснейшие прожекты, которые казалось бы канули в лету к концу 1990-х годов — о придании российскому Волго-Донскому каналу, полностью проходящему по суверенной территории России, статуса международной речной трассы, подобного статусу Дуная. Каспийские страны могут поддержать нас в утверждении неприемлемости таких планов.

    У нас могут быть на Каспии противоречия, но каспийские страны пока суверенны, решать проблемы сами между собой. Изменение статуса Волго-Дона будет означать, будем уж прямо говорить, легитимацию вмешательства НАТО в дела каспийских государств. Сейчас для отработки противодействия общим угрозам используется программа «Каспийская сила» (KASFOR), созданная для борьбы с терроризмом, наркотрафиком и биотерроризмом.

    В случае появления даже одного катера с военно-морским флагом любой страны НАТО на Каспии смысл программы KASFOR уходит в историческое небытие, а судьбы Ливии, Египта, Сирии станут актуальными для судеб каспийских стран. Без поддержки позиции России флотами и МИДами каспийских стран Каспийская флотилия останется единственным гарантом мира в регионе Каспийского моря.

    — На протяжении последних 3- 4 лет Россия последовательно расширяет свое военное присутствие в Закавказье за счет создания военных баз на территории Абхазии и Южной Осетии. Может ли этот фактор спровоцировать новый виток напряженности на Кавказе? И как будет складываться формат дальнейших отношений между Россией и странами Закавказья?

    — Военные базы РФ в Абхазии и Южной Осетии служат делу мира и останавливают грузинский реваншизм. Каким образом удержание мира может провоцировать усиление напряженности? Никаким, т.к. служит обратной задаче. А вот безответственная решимость президента Грузии Саакашвили и его угрозы вернуться к военному решению вопроса более чем опасны. Именно грузинский имперский реваншизм может привести к новой войне на Кавказе, к новой агрессии против союзных России республик Абхазия и Южная Осетия. Касательно формата отношений России со странами Кавказа эта ситуация вокруг Грузии, РА и РЮО никаким образом не влияет. Армения является членом ОДКБ и ведет переговоры о присоединении к Таможенному союзу и Единому  экономическому пространству. Отношения России с Азербайджаном традиционно занимают одно из самых приоритетных мест во внешнеполитической и внешнеэкономической политике Российской Федерации.

    Тот, кто попытается привязать позицию Азербайджана или Армении по отношению к России к ситуации вокруг признанных Россией и рядом других стран Абхазии и Южной Осетии, совершит ошибку

    —   Ваши личные  предположения по поводу возможного решения статуса Каспийского моря в среднесрочной перспективе…

    — Ассоциация приграничного сотрудничества участвовала в подготовке и проведении многих каспийских региональных конференций, круглых столов, семинаров. Вызывает сожаление, что время уходит, а стороны лишь торгуются, об этом чиновники и дипломаты забывают. Сейчас нельзя инициировать всерьез даже пятой части тех предложений, проектов, программ, которые предлагались аналитиками, учеными, политиками в России, Азербайджане, Казахстане, Туркмении, Иране, в российских регионах Дагестане, Астраханской области и Калмыкии в начале 2000-х годов. Сейчас спектр возможного  резко сузился. Впереди война, что ходить вокруг да около. Так что, важны политические друзья и военные союзники, а не мечтания об абстрактной экономической целесообразности. К сожалению, я полагаю, что  ничего прорывного и важного в решениях по статусу Хазарского моря, как его называют в Иране, Каспийского — как мы его называем, в ближайшие лет пять-семь не будет.

  • Виражи внешней политики Турции

    Виражи внешней политики Турции

    События вокруг Сирии стали серьезным испытанием для турецкой внешней политики. По сути, сейчас Турция держит экзамен на способность следовать оглашенному два года назад ее же собственному стратегическому плану перехода с уровня региональной державы на уровень державы мировой…

    В Анкаре уверены, что Турция располагает всеми необходимыми ресурсами для решения подобной задачи. Согласно тому, как турецкое руководство видит роль и место своей страны на международной арене к 2023 году (к 100-летней годовщине образования Турецкой Республики), Турция должна войти в Европейский союз, в интеграционные объединения в сфере экономики и безопасности с соседними странами, быть ключевой державой в поддержании регионального порядка, играть определяющую роль в международных организациях и входить в десятку ведущих экономик мира. При всей амбициозности этих планов они не являются столь уж фантастическими.

    Согласно концепции министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу (в турецких СМИ она сразу была названа «программой Давутоглу»), Анкаре необходимо проводить более активную дипломатию, возможности для которой предоставляют кризисы в окружающих Турцию регионах. Предполагается, однако, что Турция может проявить себя и с позиции «мягкой силы», будучи способной именно таким способом принять участие в формировании «нового мирового порядка».

    Тенденции, неявно отмечавшиеся в региональной политике Турции к концу первого десятилетия XXI века, ярко проявились в связи с инцидентом вокруг «Флотилии свободы» и действиями Израиля в мае 2010 года. Точнее – именно данный инцидент стал поворотной точкой, после которой изменение доктринальных взглядов на место и роль Турции в регионе стало очевидным. Впрочем, и до этого отмечалось, что в политике Эрдогана — Гюля (премьер-министр и президент Турецкой Республики), основанной на доктрине неоосманизма, остается все меньше места для ориентации на былое тесное сотрудничество с Соединенными Штатами и партнерские отношения с Израилем.

    Конфликт из-за «Флотилии свободы» и последовавшая за ним демонстрация Анкарой своей новой региональной политики повлияли на многие важные региональные и мировые процессы. В первую очередь, тогда Турцию весьма активно поддержал Иран. Последующее голосование Турции против резолюции по иранской ядерной программе вызвало протест Вашингтона и серьезную озабоченность в Европе.

    Прошедшие затем «арабские революции» усугубили ситуацию, поскольку Анкара представила арабскому миру свою концепцию «турецкого пути» — мирной революции, основанной на исламских ценностях, и поддержанную Тегераном с его рычагами влияния на шиитов. Это одновременно вызвало активность радикальных исламских группировок, поддерживаемых Ираном, в первую очередь ХАМАСа и «Хезболлы».

    Исключение Россией Израиля из проекта «Голубой поток-2» и последовавшие договоренности по прокладке российского «Южного потока» в эксклюзивной экономической зоне Турции дали повод говорить о еще одном направлении в новой турецкой внешней политики — сближении Анкары с Москвой.

    Во время недавнего визита в Москву премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что предложил президенту РФ Владимиру Путину рассмотреть вступление Турции в Шанхайскую организацию сотрудничества.

    С одной стороны, эта нацеленность на сближение с ШОС, учитывая полученный в июне 2012 г. Турцией статус партнера по диалогу этой организации, дает основания говорить о серьезной трансформации внешнеполитических приоритетов Анкары, которая отказывается от своих долгих и безуспешных попыток добиться успехов на западном направлении и начинает смотреть на восток. С другой стороны, заигрывания с ШОС могут быть и не более чем способом шантажа Евросоюза. В этом случае европейцы, сознающие, что «упускают» Турцию, которую они долгое держали (или думали, что держали) на коротком поводке обещаниями членства в ЕС, могут стать куда более сговорчивыми в диалоге с Анкарой.

    Однако, скорее всего, речь идет о третьем варианте, непосредственно связанном с событиями вокруг Сирии. В частности, после скандала со сбитым сирийскими ПВО турецким самолетом-разведчиком в Турции серьезно заговорили об «изоляции» страны со стороны Запада, не поддержавшего призывы немедленно предпринять решительные шаги по решению «сирийской проблемы». Общие настроения выразило турецкое издание «Yenicag», писавшее по этому поводу: «Особенное значение мы должны придавать тому, что постепенно возрастает изоляция Турции. Враг не желает видеть Турцию независимой, стремится к разделению и раздроблению страны. Поэтому во внешней политике мы обязаны стать одним голосом, одним сердцем, одной головой. После того, как наш самолет был сбит, стало совершенно очевидно, что мы не смогли найти поддержку у Запада».

    Турция в своих «сирийских играх» с Западом, очевидно, полностью осознала огромную пропасть между своими внешнеполитическими амбициями и готовностью Европы и США их безоговорочно поддерживать. Действуя ситуативно (а турецкая внешняя политика как раз и демонстрирует чаще всего ситуативность, но во имя великой конечной цели), Анкара активно ищет новых союзников, но чем именно закончатся новые сближения – похоже, не знают и в самом турецком руководстве. Т.е. это могут быть и новые стратегические партнерства и даже союзы, но с такой же вероятностью, если Запад озаботится отдалением Турции и пойдет ей на уступки, этот процесс может закончиться лишь громкими декларациями.

    Интересно, что в то время, когда премьер Турции Эрдоган готовился к встрече с Владимиром Путиным и своим предложениям присоединиться к «Шанхайской пятерке», разразился очередной скандал вокруг Сирии: глава МИД Турции Давутоглу якобы призвал изолировать Россию, Китай и Иран из-за поддержки Сирии. Правда, МИД Турции сразу опроверг утверждения о том, что на заседании «Группы друзей Сирии» глава министерства Давутоглу призывал к изоляции России и Китая. В заявлении МИДа говорилось: «В выступлении нашего министра на заседании не фигурировали названия каких-либо стран». Между тем фраза Давутоглу звучала, если верить СМИ, следующим образом: «Необходимо изолировать поддерживающие сирийский режим страны», — заявил министр. Здесь, действительно, Россия не названа «по имени», но общее настроение главы турецкого МИДа, очевидно, не могло не насторожить российскую сторону.

    В конечном итоге, анализируя действия Анкары в ситуации с Сирией, можно отметить ряд важных моментов.

    Во-первых, Турция в очередной раз убедилась, что в НАТО не готовы безоговорочно удовлетворять амбиции Анкары, а значит, с точки зрения последней не признают ее «ответственной» за регион от Альянса, что больно бьет по турецкому стремлению к региональному лидерству. Это толкает Турцию на попытки формировать свою региональную картину за счет сближения с другими региональными центрами силы.

    Во-вторых, Анкара всегда оставляет себе возможность отступления, стремясь оформить новые отношения в «половинчатом» варианте. В экономическом плане ярким примером этой тактики является отношение Турции к российскому «Южному потоку»: дав разрешение на его прокладку в своей эксклюзивной экономической зоне, Турция тем не менее уклонилась от предложения участвовать в проекте. В военно-политическом плане это означает, что новые союзники должны быть готовыми к тому, что с изменением ситуации Анкара может дать «задний ход».

    В-третьих, Турция в перспективе будет развивать как экономическое, так и военное и военно-техническое сотрудничество с абсолютным большинством стран региона, в которых будет сохраняться стабильная политическая ситуация. При этом важно, что как в военной доктрине Турции, так и в иных доктринальных официальных положениях и озвученных взглядах военно-политического руководства, ни одна из соседних стран не определена в качестве вероятного противника. Но это не означает, что, стремясь к региональному лидерству, Анкара не будет использовать в своих интересах ситуацию в странах, где возможна дестабилизация. Нынешние события в Сирии — яркий тому пример, как и ранее поведение Турции в ходе «арабских революций».

    При этом Турция будет сохранять чувствительность в борьбе за региональное лидерство к инициативам иных мощных игроков в регионе. Пока это относится в первую очередь к США, стремящимся усилить свой военно-политический вес в Черноморско-Каспийском регионе. В дальней перспективе этот же вопрос может возникнуть и по отношению к России, если только на повестку дня не будет вынесен вопрос о создании военного союза с участием этих двух держав с четким разграничением зон ответственности (нынешнее предложение Эрдогана о присоединении Турции к «Шанхайской пятерке» мы пока не считаем серьезным шагом к такому союзу — по указанным выше причинам).

    И, наконец, при всех своих стратегических планах делать ставку на «мягкую силу» в лице дипломатии, Анкара все равно видит самым эффективным способом реализации основных направлений своей внешней политики наращивание потенциала своих вооруженных сил. Согласно убеждению Анкары, только мощные ВС, находящиеся в высокой степени боеготовности, могут предотвратить возникновение военных угроз либо же нейтрализовать их на раннем этапе с минимальными затратами. При этом военный бюджет Турции растет серьезными темпами: если в 2005 году военное ведомство страны получило 6,8 миллиарда долларов, то в 2011 г — около 14,5 млрд. долл., имея одну из самых мощных армий в регионе (на начало 2012 г. турецкая армия насчитывала около 720 тыс. чел.). Таким образом, рассказы о ставке на «мягкую силу» остаются пока лишь тезисом в озвученных планах турецкого руководства.

    Андрей ШЕРИХОВ | 04.09.2012 |

    Источник — Фонд стратегической культуры
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346736900
  • Сегодня нагорно-карабахский конфликт — окно США в Центральную Азию

    Сегодня нагорно-карабахский конфликт — окно США в Центральную Азию

     

     

     

     

     Новости-Азербайджан. Интервью АМИ «Новости-Азербайджан» с сотрудником Института демографии, миграции и регионального развития, экспертом по Южному Кавказу Наданой Фридрихсон:

    —    Процесс урегулирования нагорно-карабахского конфликта – проблема, которая не находит своего решения последние 18 лет. Как вы оцениваете нынешнее состояние одного из самых непростых территориальных конфликтов в постсоветской истории?

    — Начиная с 1994 года идут безуспешные переговоры между Баку и Ереваном, которые не приводят к консенсусу из-за диаметрально противоположных позиций сторон. Лиссабонский саммит ОБСЕ 1996 года, на котором сопредседателями были предложены три основных принципа урегулирования нагорно-карабахского конфликта, стал не прорывным, а лишь звеном в длинной цепи последующих переговорных процессов. Ни последующие Мадридские принципы 2007 года, ни Цюрихские протоколы 2009 года, ни обновленные Мадридские принципы в конечном счете не привнесли кардинальных изменений в сложившуюся ситуацию.

    Минской группе ОБСЕ удалось обеспечить конфликтующие стороны постоянной площадкой для переговоров по мирному разрешению кризиса. Кроме того, осуществляется мониторинг ситуации на линии соприкосновения войск. Однако отсутствие конкретных предложений, накладываясь на постоянные заявления, как с азербайджанской, так и с армянской сторон о нарушении режима прекращения огня, усугубляет ситуацию и вызывает закономерное раздражение, как в Баку, так и в Ереване.

    Между тем, события на международной арене складываются таким образом, что затяжной конфликт вокруг Нагорного Карабаха выходит на новый уровень с точки зрения заинтересованности внешних игроков в данной проблеме. Сегодня карабахский вопрос нельзя рассматривать отдельно от ситуации вокруг Ирана, проекта Евразийского Союза, противоречий в армяно-турецких отношениях, а также интересов США и России на Южном Кавказе. Не стоит упускать из виду и внутрирегиональные процессы – трансформация общественно-политического сознания в Азербайджане и Армении, проблемы национальных меньшинств, сотрудничество между Баку, Тбилиси и Анкарой и т.д.

    Все эти аспекты формируют плоскость, в рамках которой сегодня необходимо пересмотреть статус Карабахского вопроса, поскольку  это уже не двусторонняя проблема Азербайджана и Армении, и даже не точка пересечения геополитических интересов ряда государств. Это механизм, способный изменить ситуацию не только на Южном Кавказе, но и в соседних регионах.

    — Как Вы оцениваете политику США на Южном Кавказе и в вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта в частности? По всей видимости, Вашингтон заинтересован более активно участвовать в данном процессе. Чем вызвано такое стремление? 

    — Территориальные споры – это своего рода «краеугольный камень» процессов, простекающих на Южном Кавказе. Ключевые игроки региона – Азербайджан, Армения, Грузия – фактически «повязаны» этой проблемой, и этот аспект создает благоприятную почву для манипулирования общественно-политическим сознанием стран и продвижения своих интересов.

    Претендуя на мировую гегемонию, Соединенные Штаты весьма заинтересованы в регионе Южного Кавказа, который рассматривается как форпост внешнеполитической стратегии Вашингтона на евразийском пространстве. Этот статус обусловлен очевидными интересами США: обострение ситуации вокруг Ирана, азербайджанская нефть, выход к Чёрному и Каспийскому морям, что, в свою очередь, открывает дальнейшее продвижение в Центральную Азию.

    Безусловно, все эти аспекты напрямую сталкивают интересы Вашингтона и Москвы, поэтому, Соединенные Штаты в большей степени заинтересованы в сохранении существующего статуса-кво в карабахском конфликте, нежели в поисках решения проблемы, т.к. это позволит окончательно дискредитировать Россию как посредника и снизить ее роль в регионе.

    Вместе с тем, немалый интерес для Вашингтона представляет сотрудничество Азербайджана, Грузии и Турции, в рамках которого прослеживается формирование нового блока сил, что не соответствует интересам США в полной мере и диктует необходимость отслеживать сближение данных стран.

    Вашингтон сможет «разыграть» эту карту в свою пользу, контролируя как переговорный процесс об открытии армяно-турецкой границы (что, конечно, неотделимо от проблемы Нагорного Карабаха), так и положение национальных меньшинств (и в этом смысле уместно вспомнить, что один из самых влиятельных представителей политической элиты США Бжезинский не раз отмечал эффективность использования национального вопроса для подрыва общественно-политической атмосферы).

    Кроме того, благосклонность официального Тбилиси позволит США «держать руку на пульсе» и на Северном Кавказе, дестабилизация которого прогнозируется с первой волной нового финансового кризиса.

    Если посмотреть на карту региона, можно проследить логическую цепь внешнеполитического курса Вашингтона – Ливия, Египет, Сирия, Ирак – закономерно ведут к Ирану. Важно помнить и о двух других точках присутствия Вашингтона – Афганистан и российский город Ульяновск.

    При этом, контроль за нагорно-карабахским конфликтом укрепляет эту линию, поскольку позволяет «вписывать» игроков региона в свой сценарий развития событий, ускоряя или сдерживая в нужный момент необходимые процессы. Таким образом, складывается ситуация, при которой достаточно уместно сказать – сегодня нагорно-карабахский конфликт – окно Соединенных Штатов в богатую энергетическими ресурсами Центральную Азию.

    — Какие механизмы с Вашей точки зрения может использовать Вашингтон для поддержания конфликта в «замороженном состоянии»?

    — На сегодняшний день политика Вашингтона будет направлена на создание предпосылок для дальнейшего оттягивания решения проблемы. Инструментами могут выступать вопрос национальных меньшинств, территориальные торги в контексте Иранского вопроса. И в этом смысле вполне возможны переговоры в формате «признание независимости НКР и Южный Азербайджан», однако реализация данных предложений мало осуществима, хотя бы по той причине, что интеграция Южного Азербайджана в состав АР взаимосвязана с началом боевых действий против Ирана. Кроме того, не стоит забывать, что при таком сценарии необходимо будет трансформировать всё общественное сознание в Азербайджане, которое последние 18 лет формировалось в риторике о необходимости восстановить территориальную целостность Азербайджана, в состав которого непременно должен вернуться Нагорный Карабах.

    — Как можно оценить политику России на Южном Кавказе? И насколько верны предположения, что Россия будет использовать нагорно-карабахский конфликт как механизм давления на Азербайджан и Армению в вопросе их интеграции в Евразийский экономический Союз?

    — Сегодня у политической элиты России появилось понимание всех негативных и разрушительных последствий такого метода вовлечения в новый интеграционный проект обозначенных стран. Однако этот не изменило восприятие Москвы у партнеров — в Баку и Ереване с недоверием относятся к идее Евразийского Союза, что сказывается и на отношении к России как к посреднику в урегулировании нагорно-карабахского конфликта.

    Заявление экс-главы администрации президента РФ Сергея Нарышкина о необходимости решать конфликт без «рецептов со стороны» демонстрирует, что в политических верхах России есть понимание необходимости противопоставить продвижению США на Южном Кавказе свои проекты и решения, однако конкретики на сегодняшний день нет, и их отсутствие чревато для Москвы потерей доверия со стороны участников конфликта, что особенно актуально в условиях отсутствия политического диалога с Грузией.
    Кроме того, в отличие от прослеживающийся тактики США (пусть и не отвечающей интересам ни Азербайджана, ни Армении), Россия на сегодняшний день в целом не имеет проекта по своему присутствию на Южном Кавказе, что отражается не только в сюжетах территориальных конфликтов, но и в других, не менее значимых аспектах. Например, в вопросе Габалинской РЛС.

    — Какие решения необходимо инициировать посредникам, и, в первую очередь России, для продвижения карабахского вопроса?

    — На сегодняшний день политика России в урегулировании карабахского вопроса сводится к риторике о необходимости сохранения мира, и о том, что стороны должны прийти к компромиссному соглашению. Доля истины в такой позиции присутствует, в том смысле, что Баку и Еревану имеет смысл, проанализировав работу посредников за последние пять-семь лет, попытаться исключить «третьих лишних».

    Речь идет о потенциальном изменении состава участников МГ ОБСЕ или о формировании новой структуры, призванной найти решения, вобрав предшествующий опыт работы. Не западные игроки должны задавать вектор решения внутрирегиональной проблемы, а государства, имеющие тесную связь с Южным Кавказом и не заинтересованные в повороте региона в сторону Запада. К таким странам можно отнести Турцию, Иран, Россию, можно говорить и о включении Израиля.

    Кроме того, важно отметить, что решение территориальных споров всегда лежит в двух плоскостях – войны (что не отвечает интересам ни Азербайджана, ни Армении), или мира, причем в этом случае ключевым становится перспективное развитие.

    Территории, входящие в состав государства, требуют от власти удовлетворения ряда потребностей: адекватный социально-экономический уровень жизни, защищенность от внешней угрозы, возможность производить и видеть итог своей работы. К сожалению, зачастую эти аспекты отходят на второй план, уступая первое место политической риторике и стремлению закрепить свой статус на международной арене. Между тем, вовлеченность в производительность создает совершенно иные условия, и видоизменяет общий вид конфликта.

    Если страна претендует на территорию не войной, а миром, она должна предложить проекты, соответствующие потребностям этой территории, например, восстановление промышленности, инфраструктурные проекты, создание новых рабочих мест, развитие машино-, станкостроения и т.д. Только найдя решение этим задачам, можно будет говорить о следующем шаге – урегулировании территориальных споров в плоскости интеграции, причем интеграции, инициированной внутренним игроком.

    Поэтому, говоря о решении нагорно-карабахского вопроса, посредникам, и особенно России, стоит провести анализ – какое из государств-соперников – Азербайджан или Армения – способны на сегодняшний день предложить НКР необходимые для развития условия.

    Это не должно и не станет ключевым элементом в разрешении проблемы, но задаст новый тренд. Южный Кавказ сможет стать самостоятельной геополитической единицей не только в контексте урегулирования политических моментов, но и когда все участники региона смогут развиваться, исходя из своего потенциала.

    —    Как Москва будет решать вопрос своего позиционирования на Южном Кавказе?

    — С учетом накопившихся к России претензий, это сложный процесс. Фактически, формирование нового имиджа будет происходить в условиях конкуренции с Соединенными Штатами и являться, скорей, следствием этого противостояния. Однако, если Москва не начнет манипулировать карабахской проблемой в контексте интеграции в Евразийский экономический Союз Азербайджана или Армении, определит формат сотрудничества с Турцией, поскольку игнорировать позицию Анкары не просто не стоит, а может иметь негативные последствия, окончательно сформулирует свою позицию в отношении Ирана, с учетом обозначенных ранее аспектов, влияющих на карабахский вопрос, создадутся предпосылки для формирования в Москве новой стратегии на Южном Кавказе, которая будет исходить из объективного понимания тех процессов, которые проистекают, в том числе — необходимость становления регионального лидера.

    — Что Вы подразумеваете, говоря о региональном лидере?

    — В регионе есть предпосылки для формирования сильного игрока, способного  запустить механизм «собирания земель» в рамках нового интеграционного проекта. С учетом разрешения территориальных споров, на сегодняшний день таким государством вполне может стать Азербайджан, способный создать политико-экономический блок государств региона. Важным элементом такого формирования будет надрелигиозный формат, поскольку этот аспект может стать очередным рычагом давления на страны.

    Важно отметить, что формирование нового союза будет иметь противоречивые оценки международного сообщества. С одной стороны это позволит приостановить продвижение США, с другой – внесет больше конкретики в вопрос интеграции Азербайджана и Армении в формирующийся Евразийский Союз.

    Однако, анализ создания данного проекта преждевременен, поскольку пока существует проблема Нагорного Карабаха, а также ряд иных задач, его формирование невозможно.

  • Движение неприсоединения оживилось в Иране

    Движение неприсоединения оживилось в Иране

    В Тегеране вчера открылся саммит Движения неприсоединения, объединяющего более 120 стран. Возникшее в разгар холодной войны как третья сила мировой политики и сошедшее на нет после окончания эпохи блокового противостояния Движение неприсоединения стремится вернуть себе былое влияние в мире. Тегеран же рассматривает форум как уникальный шанс выйти из изоляции и заручиться поддержкой третьего мира в конфликте вокруг иранской ядерной программы.

    Открывшийся вчера в Тегеране 16-й саммит Движения неприсоединения впервые за многие годы позволит находящемуся под жесткими международными санкциями Ирану ощутить себя центром мировой политики. Достижению этой цели должна способствовать заявленная повестка форума, в которую в числе главных вопросов включены ситуация вокруг иранских ядерных программ, сирийский кризис и будущее Палестинского государства.

    «Тегеран стремится использовать саммит Движения неприсоединения для демонстрации того, что политика изоляции и санкций против Исламской Республики — это заговор очень небольшой группы стран. Главное для Ирана — доказать, что «нерукопожатность» его лидеров — это миф, а беспокойство по поводу его ядерной программы — неприкрытый неоимпериализм»,- пояснил «Ъ» политолог Игорь Зевелев.

    По замыслу организаторов начавшийся с консультаций экспертов саммит, на котором ждут свыше 50 президентов, премьеров и королей, а также несколько десятков глав дипломатии, продлится до пятницы. Для поддержания интриги главные события должны произойти на финальном этапе, когда в Тегеран съедутся первые лица неприсоединившихся государств.

    Вопрос о том, кто из мировых лидеров согласится приехать в Тегеран, оказавшийся в международной изоляции, стал едва ли не главной темой для иранских властей и их оппонентов. Первое очко эффектно записал в свой актив Тегеран: несмотря на многочисленные призывы США и Израиля бойкотировать саммит Движения неприсоединения, о намерении посетить форум объявил генсек ООН Пан Ги Мун (его ждут в среду). После того как перед открытием форума президент Ирана Махмуд Ахмадинежад назвал Израиль «раковой опухолью» Ближнего Востока, израильский премьер Биньямин Нетаньяху заявил, что «Тегеран — явно не то место, куда сегодня следует ехать господину Пан Ги Муну».

    Участие в форуме Движения неприсоединения также подтвердили новый президент Египта Мохаммед Мурси, его ливанский коллега Мишель Сулейман и глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас. Однако записать в команду «неприсоединившихся» еще и президента РФ Владимира Путина так и не удалось: муссировавшиеся региональными СМИ предположения, что российский лидер посетит форум в иранской столице, дезавуировало посольство РФ в Тегеране. В заявлении российской дипмиссии, которое приводит иранское агентство ФАРС, говорится, что Владимир Путин в Тегеран не поедет, а представлять на форуме Москву, имеющую в Движении неприсоединения статус наблюдателя, будет посол по особым поручениям МИД РФ Константин Шувалов.

    Еще одной неудачей Тегерана станет отсутствие на форуме главы правительства контролирующего сектор Газа радикального палестинского движения «Хамас» Исмаила Хании. «После интенсивных консультаций мы приняли решение не участвовать в форуме неприсоединения»,- говорится в распространенном вчера заявлении палестинской группировки, находящейся под патронажем Ирана. Крайне болезненное для иранской стороны решение Исмаила Хании отказаться от поездки в Тегеран было вызвано резким неприятием этой идеи главой Палестинской автономии Махмудом Аббасом. «Президент Махмуд Аббас не примет участия в саммите Движения неприсоединения, если там будет присутствовать Исмаил Хания, причем статус присутствия Исмаила Хании совершенно неважен»,- разъяснил глава МИД Палестины Рияд аль-Малки.

    Созданное в 1955 году Движение неприсоединения изначально провозглашало принципы антиимпериализма и равноудаленности от западного и советского лагерей. Что, впрочем, не мешало Москве использовать страны третьего мира в противостоянии с Западом. После распада СССР Движение неприсоединения во многом потеряло смысл своего существования. В связи с этим ряд экспертов рассматривают форум в Тегеране как попытку неприсоединившихся вновь заявить о себе как о влиятельной силе. «Однако этой попытке могут помешать амбиции Ирана, рассчитывающего использовать Движение неприсоединения сугубо как инструмент в противостоянии с Западом»,- заявил «Ъ» Игорь Зевелев.

    Сергей Строкань
    Газета «Коммерсантъ», №158/П (4943), 27.08.2012

    Источник — kommersant.ru
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346046000
  • На пути совершенствования судебно-правовой системы

    На пути совершенствования судебно-правовой системы

     

     

     

     

     

    Республика Узбекистан с первых дней независимости приступила к созданию нормативно-правовой базы, отвечающей современным требованиям и общепризнанным международным принципам. Особое место в этом процессе занимают преобразования и новшества в судебно-правовой сфере.

    Свидетельством серьезного подхода к вопросам формирования справедливой и гуманной судебно-правовой системы явилось создание при Верховном суде Республики Узбекистан Исследовательского центра по демократизации и либерализации судебного законодательства и обеспечению независимости судебной системы, который способствует обеспечению законности при отправлении правосудия, недопущению вмешательства в деятельность судов и вынесению неправомочных судебных решений.

    Важным этапом реформирования судебно-правовой сферы стало принятие в 2001 году Закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Кодекс Республики Узбекистан об административной ответственности в связи с либерализацией уголовных наказаний». На основе данного Закона в действующие законодательные акты внесен ряд изменений, связанных с классификацией преступлений, либерализацией правил назначения и отбывания наказания за преступления, расширением возможности применения альтернативных видов наказания, не связанных с лишением свободы, введением института примирения, исключением такого вида наказания, как конфискация имущества.

    Вместе с этим, в рамках реализации судебно-правовых реформ в Узбекистане был принят ряд законов, направленных на совершенствование деятельности институтов адвокатуры и нотариата, исполнительного производства, уголовно-процессуального законодательства, регулирование отношений в области судебной экспертизы.

    Одним из важнейших шагов в либерализации уголовного законодательства стало исключение смертной казни из системы уголовных наказаний и передача права выдачи санкции на заключение под стражу судам (введение института «Хабеас Корпус»). Это еще раз подтвердило неуклонное продвижение Узбекистана вперед на пути построения правового демократического государства.

    В соответствии с законом, принятым 11 июля 2007 года в связи с отменой в Узбекистане смертной казни, из установленной Уголовным кодексом Республики Узбекистан системы наказаний исключена смертная казнь и в качестве нового вида наказания введено пожизненное лишение свободы. Кроме того, в уголовном законодательстве дано понятие длительного срока лишения свободы. В нем предусмотрено, что в соответствии с принципом гуманизма эти наказания не могут применяться в отношении женщин, лиц, совершивших преступления в возрасте до восемнадцати лет, и мужчин старше шестидесяти лет.

    Глубокие преобразования в уголовной и правоприменительной практике позитивно сказываются на общественно-политической и криминогенной ситуации в стране. Сегодня в Узбекистане на 100 тысяч человек населения приходится 166 заключенных, что значительно меньше, чем в других государствах мира. Для сравнения, данный показатель составляет в США — 738, России – 611.

    Ряд важных законодательных инициатив, также направленных на дальнейшее реформирование судебно-правовой системы, были  выдвинуты Президентом Республики Узбекистан Исламом Каримовым в докладе «Концепция дальнейшего углубления демократических реформ и формирования гражданского общества в стране», сделанном на совместном заседании палат Олий Мажлиса 12 ноября 2010 года. В нем, в частности предусмотрены:

    -усиление судебного контроля при производстве дознания и предварительного следствия, расширение сферы применения института «Хабеас корпус» в уголовном процессе. Подготовлены предложения по передаче ряда полномочий (отстранение от должности, помещение лица в медицинское учреждение) по применению на стадии досудебного производства мер процессуального принуждения от органов прокуратуры судам. Предусматриваются также меры по обеспечению независимости, объективности, беспристрастности суда, усиление принципа состязательности в уголовном процессе, освобождение суда от несвойственных ему полномочий, например, возбуждение уголовного дела;

    -принятие Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Закон должен определять принципы, основания, формы и методы проведения оперативно-розыскной деятельности, систему органов, ее осуществляющих. Закон будет способствовать повышению эффективности мер по предупреждению, своевременному пресечению на ранних стадиях преступлений, а также качества дознания и предварительного следствия, обеспечит дальнейшую либерализацию деятельности правоохранительных органов в этой сфере;

    -принятие Закона «Об органах внутренних дел», предусматривающего правовой статус органов внутренних дел и их сотрудников. Закон будет определять основные задачи, функции, права и обязанности органов внутренних дел, а также усиление социальной защиты сотрудников органов внутренних дел;

    -принятие Закона, направленного на введение дополнительных механизмов судебной защиты субъектов предпринимательства, в том числе в их взаимоотношениях с органами государственного управления;

    -принятие Кодекса Республики Узбекистан об административной ответственности в новой редакции вместо действующего с 1994 года. Кодекс будет исходить из тенденции по декриминализации уголовного законодательства. Предусматриваются перевод тех или иных правонарушений из уголовной в административную юрисдикцию и меры по совершенствованию, демократизации процессуальных механизмов рассмотрения дел об административных правонарушениях. Данный документ призван служить дальнейшему обеспечению законности, надежной защиты прав граждан в этой сфере.

    Реализация задач, поставленных в Концепции, позволит усилить гарантии судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан. В целом, успешная реализация всех перспективных направлений судебно- правовой реформы станет не только результатом, но и залогом демократизации и либерализации всех сфер общественно-государственного устройства, позволит на деле обеспечить дальнейшее движение государства по избранному пути «от сильного государства к сильному гражданскому обществу».

     

    ИА «Жахон»

  • Узбекская модель реформ обеспечивает высокие темпы развития страны

    Узбекская модель реформ обеспечивает высокие темпы развития страны

     

     

     

     

     

    Динамика экономического развития Узбекистана в годы независимости демонстрирует эффективность, правильность и состоятельность выработанной руководством страны «узбекской модели» перехода от централизованно-плановой к свободной социально-ориентированной рыночной экономике.

    Важнейшим отличием принятой в Узбекистане модели экономического развития явилась глубокая продуманность политики по внешнему заимствованию, отказ от краткосрочных спекулятивных кредитов, способных поставить страну в зависимое от внешних факторов положение.

    Благодаря последовательной реализации этой модели страна достигла высоких темпов экономического развития. Например, в период 1997-2003 годы экономика Узбекистана развивалась умеренными темпами на уровне 3,8 -5,2% в год. Начиная с 2004 года, как результат углубления экономических реформ, направленных на создание благоприятной деловой среды, модернизацию, техническое и технологическое обновление производства, достигаются высокие и устойчивые темпы экономического роста на уровне 7-9% в год. Объем ВВП по паритету покупательной способности в 2011 году увеличился по сравнению с 1990 годом в 3,6 раза, с 27,1 до 101,4 млрд. долл. США.

    Важным фактором подъема ведущих сфер экономики стало создание благоприятной деловой среды, наращивание инвестиций, которые обеспечили важные качественные изменения в структуре экономики. Так, за 2000-2011 годы доля сельского хозяйства в ВВП страны снизилась с 30,1 до 17,6%, в то время доля промышленности возросла с 14,2 до 24 %, а доля услуг — с 37 до 50,5%.

    Если в 1990 году экспорт превышал импорт на 79,8 млн. долл. США, то в 2011 году положительное сальдо торгового баланса составило 4246,6 млн. долл. США.

    Принятые в 2000-2011 годах меры по индустриализации, модернизации, техническому и технологическому перевооружению отраслей экономики, созданию таких новых отраслей промышленности, как автомобильная, нефте- и газохимическая, железнодорожного машиностроения обеспечили рост общих объемов производства промышленной продукции и доли промышленности в ВВП до 24% к 2011 году.

    Другая характерная особенность происходящих качественных изменений в экономике — быстрое развитие сферы услуг, которая стала наиболее перспективной и быстроразвивающейся отраслью экономики. Важным этапом ускоренного роста явилось принятие Программы развития сферы услуг и сервиса в 2006-2010 годах, а также программы по созданию инфраструктуры в сфере услуг и сервиса.

    За годы независимости Узбекистану удалось разработать и реализовать результативную инвестиционную политику. Благоприятная бизнес среда, широкая система правовых гарантий и льгот для иностранных инвесторов, целостная система мер по стимулированию деятельности предприятий с участием зарубежных партнеров способствовали существенному увеличению притока прямых иностранных инвестиций в экономику страны. В результате, в 2010 году доля иностранных инвестиций в общей структуре капитальных вложений составило 25,1%, из них прямые иностранные инвестиции — 21,2%.

    Основными партнерами по реализации инвестиционных проектов по производству высокотехнологичной продукции с высокой добавленной стоимостью являются крупнейшие и известные в мире компании США («GM», «Texaco»), Германии («MAN», «Daimler-Benz», «KLAAS»), ЮАР («Sasol»), Испании («Мahat»), Японии («ISUZU», «ITOCHU», «MITSUBISHI»), Малайзии («PETRONAS»), Кореи («Korean air», «CNOC», «LG»), Китая («CNPC»), России («Лукойл», «Газпром»), а также такие крупнейшие международные финансовые институты, как Всемирный банк, Азиатский банк развития, Исламский банк развития, инвестиционные банки Южной Кореи, Японии и ряда других государств.

    За истекший период внешнеторговый оборот увеличился в 31,2 раза, в том числе экспорт — в 34 раза, импорт — в 27,7 раза. При этом положительное сальдо внешней торговли увеличилось более чем в 50 раз, обеспечив стремительный рост золотовалютных резервов и устойчивость национальной валюты.

    Диверсификация товарной структуры экспорта ликвидировала зависимость страны от экспорта монокультуры — хлопкового волокна, доля которого снизилась с 59,7% в 1990 году до 9 % в 2011 году. В структуре экспорта доля несырьевых товаров в общем объеме экспорта в настоящее время составляет более 70% против менее 30% в 1990 году.

    Избранная «узбекская модель» развития экономики в сочетании с мерами по дальнейшему углублению демократических рыночных реформ и либерализации экономики, глубоко продуманные и последовательно реализуемые приоритеты политических, экономических и социальных преобразований создали прочный и надежный фундамент, на базе которого строится устойчивое и динамичное развитие национальной экономики, обеспечивается последовательное повышение уровня жизни населения.

     


    источник — ИА «Жахон» 

     

     

  • Помощник Госсекретаря США Роберт Блейк — о концепции присутствия США в Центральной Азии

    Помощник Госсекретаря США Роберт Блейк — о концепции присутствия США в Центральной Азии

     

     

     

     

     

    Роберт О.Блейк-младший, помощник Государственного секретаря США по вопросам Южной и Центральной Азии, выступил в Комитете по иностранным делам Палаты представителей Конгресса сдокладом о концепции присутствия США в Центральной Азии. «Фергана» предлагает вам полный перевод доклада помощника Госсекретаря.

     

    * * * 

    В начале своего выступления Роберт Блейк поблагодарил председательствующего и членов Комитета за помощь в организациипоездки делегации Конгресса по Центральной Азии, которая, по словам Блейка, оказалась изнурительной, но очень продуктивной. По мнению Блейка, делегацию США принимали в Центральной Азии на высоком уровне, что свидетельствует о «желании центральноазиатских партнеров укреплять отношения с Соединенными Штатами». После чего Р.Блейк перешел к разговору о региональных приоритетах США в Центральной Азии.

    Значимость сотрудничества с Центральной Азией

    «Центральная Азия становится все важнее для Соединенных Штатов, и мы работаем с каждой страной по широкому кругу политических приоритетов. Обзор, подготовленный администрацией Обамы по ситуации в Центральной Азии, определил ключевые стратегические приоритеты США, начиная с расширенной поддержки экономического развития Афганистана, в том числе и увеличивая присутствие женщин в экономическом секторе. Среди стратегических приоритетов — энергетическое сотрудничество, совместная работа в области прав человека и развития демократии, а также совместная борьба с такими транснациональными угрозами, как незаконный оборот наркотиков и экстремизм. Значение стран Центральной Азии чрезвычайно велико: безопасный и стабильный Афганистан должен быть интегрирован в стабильный, безопасный и процветающий регион. Сокращение численности международных сил, которое происходит сейчас, и вывод войск из Афганистана в 2014 году делает наше сотрудничество со странами Центральной Азии все более значимым.

    Через механизм ежегодных двусторонних консультаций — а в случае с Казахстаном мы можем говорить о Стратегическом партнерском диалоге, — мы стремимся активизировать сотрудничество по вопросам региональной безопасности и поддержки Афганистана; добиваться расширения торгово-экономических связей; содействовать прогрессу в области демократии и соблюдения прав человека: мы говорим о борьбе с торговлей людьми, защите свободы вероисповедания, предоставлении большего пространства людям для выражения политических взглядов, о поддержке гражданского общества и расширении сотрудничества в области науки, культуры и образования.

    Региональная безопасность: деньги, транзит, «Манас»

    Правительства стран Центральной Азии согласны с нами в том, что основная проблема после вывода войск в 2014 году, — это проблема региональной безопасности. Мы рассматриваем нашу помощь этим странам по организации систем безопасности как важный механизм по обеспечению будущей стабильности в Афганистане и у его соседей. В 2011 финансовом году мы предоставили около 170 миллионов долларов, которые были направлены на обеспечение безопасности границ, борьбу с наркотиками, терроризмом, на помощь правоохранительным органам и вооруженным силам. Так, в рамках финансовой помощи вооруженным силам мы предоставили более $6 млн по программе Foreign Military Financing (FMF)и $ 3 млн — в рамках программы International Military Education and Training (IMET) (речь идет о финансовых программах США, которые позволяют выделять денежные гранты иностранным государствам в области военного сотрудничества и безопасности — ред.). Забегая вперед, скажу, что Администрация попросит в 2013 году незначительно повысить уровень оказываемой военной помощи.

    Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан играют важную роль в нашей Северной Распределительной Сети (речь идет о так называемом «Северном маршруте» транзита грузов и персонала из Афганистана — ред.). За последний год мы расширили возможности транзита, были заключены соглашения, касающиеся транзита грузов и персонала не только в Афганистан, но и обратно. Таким образом, Северный маршрут продолжает сохранять свою важность, и значение его достигнет пика в 2014 году, — после чего афганские национальные силы возьмут на себя основной контроль над безопасностью, а ответственность Международных Сил Содействия Безопасности пойдет на спад.

    Кроме того, хочу отметить, что в Кыргызстане уже больше десятилетия находится Центр транзитных перевозок, в международном аэропорту «Манас». Как вам хорошо известно, Центр транзитных перевозок играет ключевую роль в поддержке операции Несокрушимая свобода, так как является главной перевалочной базой для всех наших войск при входе и выходе в Афганистан, используется в качестве основного хранилища авиатоплива и выполняет другие задачи. В свете недавно подписанного с правительством Афганистана Соглашения о стратегическом партнерстве, мы считаем, что ЦТП необходим США для выполнения наших партнерских обязательств. Мы продолжаем обсуждать судьбу Центра после 2014 года с правительством Кыргызстана, но тут необходимо внести ясность: Соединенные Штаты не стремятся получить какие-либо постоянные базы в Центральной Азии.

    Новый Шелковый путь

    Помимо сотрудничества в области безопасности, для существования безопасного, стабильного и процветающего Афганистана необходима региональная экономическая интеграция. Госсекретарь Хилари Клинтон много раз в течение прошедшего года говорила о своем видении экономического сотрудничества в регионе, либерализации торговли и расширении торговых потоков, называя это «Новым Шелковым путем». Этот «новый шелковый путь» предполагает создание сети экономических и транзитных связей, которая бы покрыла Центральную и Южную Азию, и сердцем, центром этой сети стал бы Афганистан. Успех «Нового Шелкового пути», конечно, будет зависеть от желания стран-соседей сотрудничать, и мы тесно работаем с правительствами стран Центральной Азии, чтобы воплотить эту мечту в реальность.

    Центральноазиатские страны последовательно оказывают поддержку Афганистану в рамках Стамбульского процесса (региональный процесс по установлению мира и стабильности в Афганистане, названный по месту проведения Международной конференции по Афганистану в ноябре 2011 года. Подробнее — тут — ред.). Страны региона взяли на себя обязательства принять ряд важных мер по укреплению доверия и налаживанию процесса регулярных консультаций. Три из семи направлений сотрудничества, определенных в Стамбуле, касаются экономической сферы, и есть ряд инициатив, которые ведут к расширению торговых отношений с Афганистаном и содействуют общему процветанию. Продвижение экономического сотрудничества Центральной Азии и Афганистана обсуждалось на региональной Конференции по Афганистану, где был одобрен поддерживаемый нами афганский проект региональной интеграции.

    Продолжая разговор о «Новом Шелковом пути», я бы хотел подчеркнуть нашу работу по расширению экономических прав и возможностей женщин из Центральной Азии и Афганистана: мы провели Женский Экономический Симпозиум. Первое мероприятие было проведено в Бишкеке (Кыргызстан) в июле 2011 года при полной поддержке правительства Кыргызстана. Женщины-участницы из стран Центральной Азии и Афганистана знакомились, передавали друг другу опыт по управлению предприятиями, налаживали сотрудничество и взаимные связи. Как мы и обещали представителям Комитета по Иностранным делам Палаты представителей, симпозиум стал не просто разовой конференцией, но событием, которое повлекло за собой ряд конкретных шагов. С прошлого года мы внесли более 1,7 миллиона долларов на поддержку рекомендаций симпозиума, и именно Симпозиум стал первопричиной увеличения количества предприятий, принадлежащим женщинам, позволил расширить доступ женщин к кредитам, предоставил женщинам возможность дополнительного обучения и привел к увеличению участия женщин в политике. Я с нетерпением жду возможности обсудить эти важные последствия проведения Симпозиума после того, как мы дадим официальную оценку этой инициативе.

    Права человека и расширение сотрудничества

    Расширение нашего взаимодействия с правительствами стран Центральной Азии направлено не только на безопасность и экономические вопросы, но неизменно включает в себя откровенные и открытые дискуссии о необходимости политической либерализации, предоставления большей свободы гражданскому обществу, а также о необходимости уважать общепризнанные права человека. Это не всегда легкие разговоры, но наши двусторонние отношения не могут полностью раскрыть свой потенциал без поддержки прав человека и основных свобод. Наше сотрудничество с центральноазиатскими правительствами на всех уровнях включает в себя открытую дискуссию о важности активного гражданского общества, независимых СМИ, демократических реформ и верховенства права. Мы также встречаемся с представителями гражданского общества и неправительственных организаций при каждом удобном случае. Но мы считаем, что путь к достижению прогресса в этих вопросах лежит в расширении взаимодействия с этими государствами, а не в сворачивании этого взаимодействия. Как сказала госсекретарь Клинтон, «стоит лишь однажды указать на проблему, но не помочь решить ее, — и все, вы больше ни на что не влияете».

    Казахстан

    В знак признательности за углубление и расширение нашего сотрудничества с Казахстаном, Госсекретарь Клинтон возвела наше взаимодействие на уровень стратегического диалога, партнерства. Считается, что в Казахстане лучший инвестиционный климат в центральноазиатском регионе — многочисленные международные компании размещают в Казахстане свои штаб-квартиры. За последние 20 лет американские компании вложили в экономику Казахстана чуть более $16,5 млрд. В настоящее время СП GE-Kazahkstan производит в Казахстане локомотивы, в Алма-Ате успешно работает центр доставки FedEx. Северная Дакота экспортирует в Казахстан крупный рогатый скот в рамках соглашения, которое должно оживить казахстанское животноводство. Boeing заявил о сделках на сумму около 2 млрд долларов только за первый квартал 2012 года. Казахстан поддерживает расширение торговых связей в регионе и инвестировал средства в инфраструктуру Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества. Мы решительно поддерживаем намерение Казахстана присоединиться к ВТО и надеемся, что это скоро произойдет.

    Соединенные Штаты высоко оценивают приверженность Казахстана принятым в июне во время Стамбульской конференции тезисам и намерение Казахстана помочь в финансировании афганских национальных сил безопасности после 2014 года — речь идет о щедрых программах по обучению тысячи афганских студентов в казахстанских университетах и профессионально-технических училищах. Это прекрасный пример для ближайших соседей Афганистана. Казахстан также является сильным и последовательным партнером в вопросах нераспространения ядерного оружия. В ноябре 2010 года мы завершили длительный и сложный проект по безопасному выводу реактора БН-350 в Актау из рабочего режима, и затем отработанное топливо было упаковано и транспортировано более чем за 2100 миль — в места безопасного хранения в Восточном Казахстане. В 2012 году на саммите по ядерной безопасности в Сеуле Казахстан подтвердил свое желание создать региональный центр ядерной безопасности.

    Поскольку Казахстан добился прогресса в выполнении своих обещаний, данных во время председательства в ОБСЕ и на саммите ОБСЕ 2010 года, мы будем продолжать работу с правительством Республики Казахстан, продвигаясь к нашей общей цели — созданию полностью демократической системы и сильного гражданского общества, которые совместно будут защищать права человека. И в этом контексте я бы хотел отметить, что Соединенные Штаты обеспокоены применением огнестрельного оружия против демонстрантов в Жанаозенев декабре прошлого года, — но мы в то же время мы ценим судебный процесс, который привел к осуждению представителей обеих сторон: и протестующих, которые применяли насилие, и полицейских, которые превышали свои полномочия. Однако мы выражаем свою озабоченность по поводу сообщений о пытках и жестоком обращении с задержанными по жанаозенским событиям. Мы призвали правительство расследовать эти заявления и привлечь к ответственности виновных. Говоря шире, в нашем диалоге с Казахстаном мы продолжаем настаивать на поддержке гражданского общества и защите прав человека, в том числе касающихся свободы слова и вероисповедания. В рамках нашего Стратегического диалога будут проведены форумы неправительственных организаций в Астане и Вашингтоне, посвященные развитию демократии и защите прав человека.

    Кыргызстан

    Поддержка демократического режима в Кыргызстане является краеугольным камнем нашей стратегии в Центральной Азии. Мы поддерживаем народ Кыргызстана в его работе по дальнейшему развитию демократических институтов. США выделили около десяти миллионов долларов на поддержку гражданского общества в Кыргызстане, на работу по обеспечению верховенства закона, соблюдения прав человека и проведение демократических реформ в 2012 финансовом году и как ожидается, в 2013 году. Во время парламентских выборов 2010 года и президентских 2011 года мы профинансировали обучение более 50.000 членов избирательных комиссий по всей стране.

    Эта поддержка, а также напряженная работа правительства Кыргызстана и самих избирателей обеспечили конкурентные выборы 2010-го и 2011 годов, что означало значительное продвижение на пути демократизации. В результате выборов 2011 года народ Кыргызстана осуществил мирную и демократическую передачу президентской власти, чего раньше в Центральной Азии не случалось. Это серьезное изменение, которое подтверждает политические права рядовых граждан, а также формирует долгосрочную перспективу тесного партнерства между нашими странами.

    Чтобы полнее реализовывать поставленные демократические цели, мы продолжаем призывать Кыргызстан активней работать на национальное примирение. Смысл демократии в том, чтобы права всех граждан Кыргызстана уважались и поддерживались судебной и правоохранительной системами, как того требует Конституция Кыргызстана и международные обязательства государства. США продолжают регулярно получать информацию из Кыргызстана, и мы отчетливо понимаем, что прекращение злоупотреблений при задержаниях возможно, только если будут наказаны виновные, — а значит, в признании верховенства права. Особенно это касается случаев, относящихся к июньским событиям 2010 года.

    В следующем месяце я буду возглавлять делегацию США на Ежегодных двусторонних консультациях с Кыргызстаном, которые пройдут в Бишкеке. Кыргызстан продолжает оставаться надежным партнером Международной коалиции в Афганистане, особенное значение имеет Центр транзитных перевозок в международном аэропорту «Манас». Соединенные Штаты рассчитывают на продолжение нашего многолетнего сотрудничества с Кыргызстаном в решении региональных проблем безопасности, связанных с терроризмом и наркотрафиком.

    Туркменистан

     

    Туркменистан поддерживает Афганистан, поставляя гуманитарную помощь, а так же участвуя в строительстве железнодорожной и энергетической инфраструктуры, что будет способствовать более полной интеграции Афганистана в регионе. Недавнее подписание договоров о продаже газа между Туркменистаном, Пакистаном и Индией позволяет говорить о том, что строительство газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) становится все ближе к реальности. Этот проект — один из примеров того, как потенциал Туркменистана может вывести его в экономические лидеры региона. Мы призываем Туркменистан выстроить четкие и прозрачные механизмы для инвестиций.

     

    Однако чтобы реализовать свои возможности в полной мере, Туркменистану придется сделать значительные шаги по выполнению своих международных обязательств в области прав человека. Соединенные Штаты последовательно, при каждой удобной возможности, высказывают свою обеспокоенность по поводу соблюдения прав человека в Туркменистане, и постоянно предлагают свою помощь в развитии гражданского общества и построении демократической системы.

    Таджикистан

    Таджикистан остается решительным сторонником оказания помощи Афганистану. Душанбе также сделал вступление в ВТО одним из ключевых приоритетов в наших двусторонних отношениях. США поддерживают Таджикистан в его стремлении наращивать товарооборот. Через посольство США в Душанбе мы оказываем техническую помощь Таджикистану в его стремлении соответствовать требованиям ВТО. Таджикистан также нуждается в развитии сельскохозяйственного сектора и улучшении нормативно-правовой базы, регулирующей иностранные инвестиции.

    Мы признаем, что вопросы энергетики и водных ресурсов являются сложными для Центральной Азии и были источником напряженности в отношениях между Таджикистаном и Узбекистаном. Что касается проекта строительства Рогунской ГЭС, США уже давно поддерживает стратегию Всемирного банка в этом вопросе. ВБ финансирует два исследования, которые дадут оценку технических, экономических, экологических и социальных последствий строительства Рогунской ГЭС. Мы продолжаем призывать правительство Таджикистана в полной мере сотрудничать со Всемирным банком, дождаться завершения этих экспертиз и не продвигаться пока в строительстве плотины.

    Соединенные Штаты обеспокоены тем, что в Таджикистане продолжают ограничивать права человека, включая свободу вероисповедания и свободу СМИ. Мы признаем стремление правительства обеспечить безопасность и предотвратить распространение экстремизма, но обеспечить долгосрочный мир и стабильность возможно, только уважая права человека, верховенство права, только укрепляя прозрачные и демократические государственные и общественные институты и создавая открытую и свободную медиа-среду. Мы продолжаем призывать Таджикистан защищать свободу религии, а так же уважать свободу СМИ и воздерживаться от вмешательства в политику средств массовой информации.

    Узбекистан

    В следующем месяце я также возглавлю делегацию США, которая прибудет в Ташкент для участия в ежегодных двусторонних консультациях с Узбекистаном. Узбекистан играет важную роль в региональной поддержке Афганистана, занимаясь строительством железнодорожной линии, соединяющей Афганистан с Центральной Азией. Узбекистан также обеспечивает Афганистан электроэнергией, которая так нужна афганскому народу. Кроме того, Узбекистан играет ключевую роль в Северной распределительной сети, через которую идет транзит большинства поставок через узбекско-афганскую границу (СРС, Северный маршрут, намеченный для вывода американских войск из Афганистана в 2014 году — ред.). Как вы знаете, Госсекретарь обозначила в январе, что в интересах нашей национальной безопасности отказаться отограничений, которые были наложены на обеспечение безопасности в Узбекистане, — и как следствие, мы смогли предоставить Узбекистану оборудование, необходимое для противодействия региональным угрозам со стороны террористических групп и наркотрафика, и обучить персонал (речь идет об отмене ограничений на поставку правительству Узбекистана ряда видов военной техники, которые действовали с 2004 года — ред.).

    Во время предстоящих консультаций мы намерены добиваться прогресса в создании благоприятной среды для бизнеса, и тогда американские инвестиции в экономику Узбекистана будут расти. Мы намерены говорить о расширении культурного и образовательного обмена, решении текущих проблем по соблюдению прав человека и укреплении сотрудничества в области безопасности и обороны.

    Мы надеемся на расширение сотрудничества с Узбекистаном в различных областях. Мы с удовлетворением отмечаем значительные инвестиции, сделанные в стране компанией General Motors, в том числе в строительство нового автомобильного завода, и надеемся, что Узбекистан примет меры для привлечения большего числа американских компаний, обратив большее внимание на проблемы с конвертацией валюты и коррупцию. Мы постепенно расширяем наше научно-техническое сотрудничество. Министерство сельского хозяйства США сотрудничает с узбекским Институтом Генетики и экспериментальной биологии растений в выведении новых сортов хлопка; Американская ассоциация содействия развитию науки планирует провести конференцию в Ташкенте в сентябре этого года. И хотя длительные процедуры согласования и регистрации тормозят наше сотрудничество, мы надеемся, что Узбекистан позволит расширять наше партнерское взаимодействие. Наконец, мы рады приветствовать узбекских студентов и преподавателей в США, которые приехали по обмену в рамках нескольких образовательных программ, но мы попросили Ташкент подтвердить свои обязательства и позволить нашим студентам и преподавателям приехать в Узбекистан в рамках программы Фулбрайта (государственная программа США, позволяющая выделять образовательные гранты для международного обмена студентами, учеными, преподавателями и художниками — ред.).

    Хотя мы прилагаем все усилия для укрепления отношений с Узбекистаном, Соединенные Штаты продолжают призывать правительство Узбекистана улучшить ситуацию с правами человека, и мы последовательно отстаиваем интересы тех, кто ищет возможности для проведения мирных демократических реформ. В частности, мы просим правительство принять меры по ликвидации принудительного труда детей и взрослых во время сбора урожая хлопка и начать судебное преследование тех, кто использует принудительный труд. Наша работа с правительством Узбекистана направлена на расширение свободы вероисповедания: мы имеем в виду чрезмерно строгую политику государства в отношении регистрации религиозных организаций, сообщения о произвольных арестах и задержаниях мирных религиозных лидеров. В этих вопросах мы регулярно взаимодействуем с представителями узбекистанского гражданского общества и представителями диаспор.

    Заключение

    Мы работаем на будущее, в котором Соединенные Штаты и страны Центральной Азии являются партнерами в интересах мира, безопасности, экономического развития, демократии и процветания. Мы предвидим появление региона, где между странами Центральной и Южной Азии и Афганистаном широко и легко идет обмен товарами и услугами. В Центральной Азии изменения происходят медленно. Тем не менее, наше последовательное взаимодействие с этими странами может быть взаимовыгодным, о чем свидетельствует прогресс, достигнутый за последние несколько лет в сотрудничестве в области безопасности и успех региональных проектов, поддерживающих наше представление о «Новом Шелковом пути». Мы будем продолжать укреплять наши связи с этими важными странами и их народами и тем самым продвигать интересы США в этом стратегически важном регионе».

     

    * * * 

    На этом помощник Госсекретаря США по вопросам Центральной и Южной Азии Роберт Блейк закончил свое выступление в Комитете по иностранным делам Палаты представителей Конгресса США.

    Перевод Марии Яновской

    Международное информационное агентство «Фергана»

  • Еще раз к вопросу строительства Рогунской ГЭС

    Еще раз к вопросу строительства Рогунской ГЭС

     

     

     

    «На протяжении последних нескольких лет внимание широких кругов международной общественности, авторитетных экологических организаций, специалистов научно-исследовательских центров многих стран, занимающихся изысканиями в сфере водохозяйственного строительства, приковано к настойчивым попыткам Таджикистана по реанимации проекта строительства в верховьях Амударьи комплекса сооружений Рогунской ГЭС мощностью 3600 МВт.

    Ранее уже неоднократно отмечалось, проект строительства Рогунской ГЭС несет в себе серьезные масштабные технологические, социальные, экологические и социально-экономические риски и опасности, в силу чего его реализация вызывает обоснованные протесты и возражения как авторитетных международных организаций и специалистов, так и стран, находящихся ниже по течению Амударьи.

    Обусловлено это прежде всего следующими основными факторами. В первую очередь это не отвечающие сегодняшним требованиям технические проектные решения строительства Рогунской ГЭС, разработанные еще в советские годы 35-40 лет назад с характерной для того времени гигантоманией, по устаревшим стандартам, строительным нормам и правилам, которые не соответствуют современным требованиям обеспечения строительства гидросооружений, безопасных во всех отношениях. Это неоднократно отмечали авторитетные специалисты и эксперты.

    Масштабные проблемы и аварии, с которыми столкнулись строители крупных ГЭС, возведенных в последние десятилетия («Три ущелья» в Китайской Народной Республике, Саяно-Шушенская и Богучанская ГЭС в Российской Федерации, крупные ГЭС в Южной Америке и др.), привели к обоснованным выводам, что стандарты и требования, которые предъявляются в настоящее время к подобным гидросооружениям, принципиально изменились, и это стало причиной во многих случаях пересмотра, приостановления и даже отказа от их строительства.

    Кроме того, еще в период проектирования Рогунской ГЭС советские специалисты не нашли адекватных технических решений по ряду основных проблемных вопросов, которые остались нерешенными. Это, в частности, меры по нейтрализации неизбежной фильтрации и воздействия огромной массы воды на мощный (толщиной более100 метров) солевой слой, лежащий в основании плотины, а также высокая подвижность горных масс в районе строительства. С того времени проблемы только усугубились, что подтверждается имевшей место аварией и полным разрушением временной перемыкающей плотины Рогунской ГЭС в 1993 году, а также рядом других последующих аварий.

    Во-вторых, в проект заложено строительство беспрецедентной в мировой практике плотины высотой 335м, которую предлагается строить в горном массиве с неоднократно подтвержденной сейсмичностью в девять-десять баллов по шкале Рихтера.

    Площадка строительства Рогунской ГЭС находится в относительно новообразовавшихся горных массивах Вахшского тектонического разлома, являющегося частью системы региональных Южно-Тянь-Шанских и Гиссаро-Кокшаальских разломов. Сейсмический потенциал этих зон самый высокий в Центральной Азии, с повторяющейся цикличностью он реализуется в виде регулярных землетрясений силой до 10 баллов. Подобные землетрясения, произошедшие в Таджикистане в первой половине прошлого века, унесли в общей сложности жизни свыше 100 тыс.человек. Достаточно вспомнить землетрясение в 1911 году мощностью свыше девяти баллов, которое привело к образованию Усойского завала и Сарезского озера емкостью 20 млрд куб. метров воды.

    В настоящее время эта территория входит в стадию повышения сейсмической активности. Согласно данным Геологической службы США, в Памиро-Гиндукушском горном узле, к которому относится площадка строительства Рогунской ГЭС, в настоящее время еженедельно регистрируется до восьми землетрясений. В среднем в Таджикистане каждые четыре года происходит сильное землетрясение, каждые 10-15 лет — разрушительное. На основании анализа данных ряд экспертов прогнозирует, что в течение следующих десяти лет в этом горном массиве следует ожидать мощные разрушительные землетрясения, что подтверждается исследованиями, в том числе таджикских ученых-сейсмологов.

    Кроме того, для строительства такой огромной дамбы потребуются перемещение и укладка 80 млн кубических метров грунта, что наряду с формированием 14 млрд тонн воды в чаше водохранилища создаст дополнительное давление на горный массив. Это, безусловно, приведет к повышению сейсмической уязвимости региона, и можно с уверенностью прогнозировать, что в результате строительства Рогунской ГЭС частота и интенсивность землетрясений в этой зоне значительно увеличатся.

    К чему может привести разрушение подобной плотины в результате землетрясения или техногенных факторов? Оценки ученых и инженеров показывают, что в этом случае огромное динамичное давление 14 кубических км воды, запертых в водохранилище, вызовет образование гигантской волны, так называемого рукотворного цунами высотой свыше100 метров, которая с огромной скоростью (около500 км/ч) устремится вниз по течению Вахша. В результате будут полностью разрушены плотина Нурекской ГЭС, все остальные ГЭС и гидроузлы Вахшского каскада и затоплены города Нурек, Сарбан, Кургантюбе и Румий. Более того, продолжая свое разрушительное движение, волна снесет и затопит десятки других городов и населенных пунктов в Таджикистане, Узбекистане и Туркменистане, приводя к неисчислимым трагическим последствиям и гибели многих сотен тысяч людей.

    В-третьих, проект Рогунской ГЭС несет региону Центральной Азии долгосрочные и необратимые угрозы окружающей среде и в социально-экономической сфере.

    Строительство гигантского гидросооружения нарушит хрупкое экологическое равновесие в регионе, окажет губительное воздействие на водохозяйственную и экологическую ситуацию. Формирование водного резервуара в объеме 14 кубических километров потребует резкого ограничения стоков реки Вахш в течение как минимум 8-10 лет, что полностью нарушит многолетнее регулирование гидропотоков в регионе, а также доведет до катастрофического уровня и без того возрастающий дефицит водных ресурсов.

    В результате строительства станции полностью нарушится структура естественных стоков воды, с резким уменьшением пропуска в вегетационный период и увеличением подачи и расхода воды в осенне-зимний период, что обернется для стран, лежащих ниже по течению Амударьи, жесточайшим летним маловодьем, сильной засухой, а также катастрофическими зимними паводками.

    C изменением гидрологического режима течения Амударьи возрастут русловые потери, которые и сейчас в маловодные периоды составляют до 15 процентов, многократно ускорятся процессы усыхания озер и ветландов в низовьях Амударьи, появления новых солончаков и засоленных такыров, которые станут крупными очагами солевых переносов на прилегающие сельскохозяйственные территории, снижая плодородие почв и урожайность. В результате еще более усугубится экологическая катастрофа Аральского моря, имеющая планетарный масштаб.

    Тем самым полностью разрушатся экономическая основа производства и сложившийся уклад жизни более 10 млн человек, проживающих в оазисах низовьев Амударьи в Узбекистане и Туркменистане, которые будут обречены на засуху, голод, а в конечном итоге вынужденное переселение.

    Расчеты показывают, что прямые экономические потери стран низовья, в частности Узбекистана, образующиеся в результате строительства Рогунской ГЭС, составляют более 20 млрд долларов, которые никто возмещать не собирается. Дополнительно возникнут множественные экономические и социальные проблемы, связанные с вынужденным переселением огромного количества людей в условиях невосполнимого дефицита водных ресурсов, резко возрастет социальная нестабильность в регионе.

    В результате совокупный экономический ущерб от реализации указанного проекта не поддается исчислению, да и как, в какой валюте и какими цифрами можно оценить страдания и горе миллионов людей? Очевидно, что строительство такой плотины противоречит не только техническим стандартам, экономической логике, но и в целом здравому смыслу.

    Именно эти угрозы, которые несет строительство Рогунской ГЭС, вызывают обоснованную обеспокоенность международной общественности и широкого спектра таких авторитетных международных организаций, как ООН, Международная комиссия по большим плотинам, Всемирный водный совет, Международный союз охраны природы, членов Европарламента, парламентов США, Бельгии и других стран, научные и исследовательские центры Японии, США, Нидерландов, Южной Кореи и других государств. Результатом проведенного в течение последних нескольких лет широкого обсуждения проблем, связанных с проектом, на различных уровнях в авторитетных структурах ООН, международных научно-практических форумах и конференциях стало понимание и ясное формулирование принципиальной позиции международного сообщества о необходимости проведения глубокой и тщательной объективной независимой международной экспертизы этого проекта.

    Необходимо отметить, что мнение независимых экспертов полностью соответствует установленным нормам международного права в сфере использования трансграничных водных ресурсов. По этим вопросам принят ряд конвенций ООН (Конвенция ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер от 18 сентября 1992 года; Конвенция о праве использования международных водотоков, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 21 мая 1997 года), четко определяющих требования об обязательном учете интересов всех сторон, находящихся в зоне влияния трансграничных водных объектов, до принятия решений о разработке проектов, реализация которых связана с трансграничным воздействием.

    Кроме того, Конвенция об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте, вступившая в силу в 1997 году, предусматривает полный учет экологических последствий строительства таких объектов и проведение тщательной оценки воздействия с привлечением всех заинтересованных сторон.

    Считаясь с мнением этих международных организаций и структур и исходя из норм международного права, Всемирный банк в 2010 году принял решение о проведении независимой международной экспертизы проекта строительства Рогунской ГЭС и выделил на ее осуществление 20,0 млн долларов. Исполнителями этого проекта является ряд европейских фирм из Франции, Швейцарии и других стран, и завершение экспертизы ожидается в I квартале 2013 года.

    В свою очередь правительство Таджикистана в 2010 году приняло на себя обязательства не осуществлять строительные работы на ее площадке до завершения независимой технико-экономической и социально-экологической оценки последствий реализации этого проекта. Одновременно Таджикистан обязался перед Международным валютным фондом прекратить кампанию по насильственному сбору средств с населения для финансирования проекта строительства Рогунской ГЭС.

    Однако, к сожалению, в настоящее время приходится констатировать, что, не считаясь с обязательствами, взятыми перед Всемирным банком и МВФ, таджикская сторона продолжает реализовывать свою «идею фикс», в одностороннем порядке грубо нарушая достигнутые договоренности по недопущению ведения строительных работ на Рогунской ГЭС.

    Многочисленные факты говорят о том, что Таджикистан, скрывая от международной общественности, в закрытом режиме осуществляет на площадке станции широкий комплекс работ по продолжению строительства, которое было начато в 70-е годы. В настоящее время ведутся масштабные строительные работы на площадке станции, в строительных водоотводящих тоннелях, машинном зале, карьерах и других объектах станции.

    Наряду с этим властями Таджикистана активно привлекаются иностранные подрядные организации (России, Украины и других стран) для проведения работ по проектированию сооружений Рогунской ГЭС. Одновременно таджикская сторона заключает контракты на поставки оборудования, комплектующих и материалов, необходимых для обеспечения пуска первой очереди станции. В частности, уже закуплено, изготовлено и завезено на площадку станции оборудование для первого энергоблока, завершается изготовление и готовится доставка оборудования второго энергоблока.

    Наряду с выделением в течение последних нескольких лет значительных бюджетных средств (более 200 млн долларов ежегодно) Таджикистан в нарушение своих обязательств перед МВФ в последнее время вновь активизировал деятельность по продаже населению насильственным путем акций Рогунской ГЭС, несмотря на тяжелое финансовое положение большинства граждан Таджикистана.

    Все эти действия осуществляются под мощным давлением руководства Таджикистана, которое недавно заявило, «тот, кто против Рогунского проекта, — враг таджикского народа».

    Возникает естественный вопрос — что является конечной целью действий, осуществляемых по строительству комплекса Рогунской ГЭС, почему, невзирая на многочисленные возражения и нарушая нормы международного права, Таджикистан пытается в ускоренном порядке завершить строительство первого этапа станции?

    Ответ очевиден — конечной целью для них является завершить строительство первой очереди станции и поставить таким образом Всемирный банк и всю международную общественность перед свершившимся фактом и таким образом узаконить то, против чего активно выступают экспертное сообщество и международные структуры.

    Искажая истинную ситуацию, вводя в заблуждение и скрывая фактически осуществляемые мероприятия от мировой общественности, таджикская сторона пытается выиграть время и завершить начатое, перейти тот рубеж, когда международные эксперты будут вынуждены смириться с свершившимся фактом строительства Рогунской ГЭС.

    Одновременно таджикская сторона через подконтрольные средства массовой информации и ангажированных экспертов пытается проводить безответственную агитацию, полностью искажая реальные факты, многочисленные аргументы международных экспертов и манипулируя цифрами с целью убедить население Таджикистана в безальтернативности строительства Рогунской ГЭС.

    Тем самым они пытаются исказить положение дел и использовать все возможные и невозможные средства, чтобы достичь своей цели — построить Рогунскую ГЭС, не считаясь с теми катастрофическими рисками и опасностями, которые несет данный проект.

    Необходимо подчеркнуть, что многие международные эксперты и близлежащие страны-соседи Таджикистана, находящиеся ниже по течению Амударьи, предлагают вполне разумную альтернативу, которая могла бы решить проблему надежного обеспечения Таджикистана электроэнергией с гораздо меньшими затратами и в гораздо более короткие сроки, не создавая масштабных угроз техногенного, экологического и социально-экономического характера как для Таджикистана, так и для его соседей — это строительство ряда малых ГЭС. Рассмотрение такого альтернативного варианта также является одним из важнейших направлений работы, проводимой Всемирным банком.

    Из всего изложенного можно сделать следующие выводы.

    Первое. Нельзя считать нормальным положение, когда таджикская сторона, не считаясь с неоднократными предупреждениями и рекомендациями международных экспертов и специалистов, продолжает строительство Рогунской ГЭС, грубо нарушая принятые на себя обязательства по приостановлению всех строительных работ до завершения экспертизы Всемирного банка.

    Второе. Принятая и реализуемая сегодня таджикской стороной политика скрытного от международной общественности и от внимания стран, расположенных ниже по течению Амударьи, продолжение строительства комплекса Рогунской ГЭС могут привести к тяжелейшим непредсказуемым последствиям, которые невозможно будет исправить. С этим очевидно нельзя не считаться».

    12 июля 2012г., «Правда Востока»

  • Нужны ли Центральной Азии военные базы?

    Нужны ли Центральной Азии военные базы?

    То, что киргизские власти намерены увеличить арендную плату за использование трех российских военных баз на своей территории никаким образом не связано с ситуацией, сложившееся у РТ с Россией, также касающийся вопроса оплаты. Кыргызстан «шел» к этому вопросу не один день.

    Об этом «Авеста» заявил политолог из Согда Рустам Юсупов, комментируя заявление министра обороны Киргизии генерал-майора Таалайбека Омуралиева в интервью РИА «Новости» сегодня утром.

    По мнению политолога, эти два события никак не связаны друг с другом, просто экономическая ситуация двух Центрально-Азиатских стран вынуждает их ставить более или менее жесткие условия официальной Москве.

    «Я не думаю, что этот вопрос может повлиять на отношения в целом, это касается как российско-таджикских, так и российско-киргизских отношений» ,- уверен Юсупов.

    «То, что Киргизия намерена с 2014 года увеличить арендную плату за использование трех российских военных баз на своей территории — это абсолютно нормально, — считает он. – Сегодня, как известно на территории КР размещены четыре базы, две из которых действуют в рамках ОДКБ.

    «Насколько мне известно, недавно Россия выплатила киргизам компенсацию свыше 15 млн. долларов США за размещение своих баз за прошлые годы, — делится далее Юсупов, подчеркивая, что соседи также, как и мы, не в силах содержать базы, опираясь лишь на свою материальную базу».

    «В 2014 году в связи с выходом коалиционных сил из Афганистана, из КР будет автоматически выведен так называемый центр транзитных перевозок в Бишкеке, и Россия, безусловно, хочет и в этом плане воспользоваться данной ситуацией, и, тем самым укрепить свое геополитическое присутствие», — подчеркнул эксперт

    «Когда официальный Душанбе поставил вопрос об арендной плате, я считаю, это был политически правильный шаг. Ведь не секрет, что страна на территории которой размещается чья-то военная база, несет определенные расходы. Кыргызстан только за коммунальные услуги авиабазы «Кант» платит сам, и ежегодная плата составляет более 300 миллионов сомов в год», — рассказал Юсупов.

    «Сейчас, как мне кажется, у РФ с КР будут определенные трения, но это вопрос цены и времени, не думаю, что эта проблема как-то «ярко» отразится на отношениях двух стран», — продолжил он.

    По словам политолога, Таджикистан и Кыргызстан испытывают сейчас экономический кризис, и оба государства «просто вынуждены ставить перед Кремлем подобные вопросы ребром».

    «Россия пойдет на условия Кыргызстана, ей просто некуда деваться. Ведь у этой сверхдержавы свой геополитический интерес в Центральной Азии. Накануне вывода сил НАТО из Афганистана стоит вопрос изменения обстановки. Понятно, что здесь играет роль размещения своих военных баз в регионах ЦА. Не последнюю роль играет и экономический интерес — это и реализация проектов, и водно-энергетический интерес», — заявил политолог.

    Фарход Джураев, эксперт по вопросам терроризма и экстремизма в СМИ из Худжанда добавил, что размещение военных баз, как в РТ, так и в КР необходимо обеим сторонам, «так, как, здесь налицо обоюдный интерес.

    По словам собеседника, вывод коалиционных сил из Афганистана может напрямую повлиять на ситуацию во всем Центрально-Азиатском регионе. «Поэтому нахождение российских военных баз на их территориях, выгодно не только отдельно взятым государствам, но и всем постсоветским странам», — считает он.

    «Нельзя исключать тот факт, что российские военные базы играют сдерживающий фактор между Афганистаном и регионами ЦА. Не надо думать, что без России мы сумеем выдержать то влияние, которое несомненно будет идти «из-за бугра» после вывода коалиционных сил . А такое шевеление безусловно будет», — уверен Джураев.
    | 11.07.2012 |

    Источник — Avesta.Tj
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1342165320
  • Узбекистан придает особое значение Бакинскому порту

    Узбекистан придает особое значение Бакинскому порту

     Гюльнара Инандж

    Интервью посла Республики Узбекистан в Азербайджане Шерзода Файзиева.

    — Какие сферы двусторонних отношений станут для Вас приоритетами, как нового посла Узбекистана в Азербайджане?

    -Отвечая на Ваш вопрос, хотел бы обратить внимание на ряд факторов, которые оказывают непосредственное влияние на динамику развития узбекско-азербайджанских отношений.

    Узбекистан всегда придавал и придает особое значение укреплению всестороннего сотрудничества с Азербайджаном. Для Узбекистана Азербайджан – это ключевой партнер в регионе Южного Кавказа, которое обретает растущее геополитическое и экономическое значение. Само время показало, что узбекско-азербайджанские отношения имеют большие перспективы и могут играть немаловажную роль и значение в поддержании долгосрочной стабильности и устойчивого развития в наших регионах.

    Отношения между нашими странами основываются на глубоких исторических корнях, общности и близости национальных традиций, обычаев, языка, культуры и религии. Они имеют четко обозначенные стратегические приоритеты и ориентиры. Это, в свою очередь, создает исключительно благоприятную и редкую возможность для того, чтобы строить долгосрочное сотрудничество на основе взаимного доверия и взаимопомощи уже в новых современных условиях.

    В этом контексте хотел бы подчеркнуть, что Узбекистан всегда выступал и продолжает выступать за мирное политическое решение нагорно-карабахского конфликта и считает, что одним из главных условий урегулирования должно стать обеспечение территориальной целостности Азербайджана.

    В свою очередь, мы высоко ценим солидарность и поддержку азербайджанской стороны наших практических шагов и подходов к злободневным региональным проблемам в Центральной Азии.

    Нас особо радует тот факт, что в последние годы отношения между Узбекистаном и Азербайджаном получили весомый импульс развития, поднявшись до уровня стратегического партнерства. Если обратите внимание, то нет ни одной сферы взаимодействия, которая бы осталась вне поля зрения наших стран.

    Несомненно, установление тесного и доверительного диалога между лидерами Узбекистана и Азербайджана явилось ключевым фактором, позволившим вывести межгосударственные отношения на столь высокий уровень. Вошло в добрую традицию регулярное проведение встреч руководителей двух государств.

    Убежден, что нынешний уровень взаимоотношений между Узбекистаном и Азербайджаном не является исчерпывающим отражением всех имеющихся возможностей наших стран. Напротив, существует еще большой нереализованный потенциал. В этой связи, сейчас мы активно работаем над продолжением этих контактов на высшем и высоком уровнях.

    — Как Вы оцениваете нынешний уровень экономических отношений между Азербайджаном и Узбекистаном и каковы перспективы их развития?

    -В первую очередь, хотел бы подчеркнуть, что углубление торгово-экономических и инвестиционных связей является приоритетным направлением двустороннего сотрудничества. Думаю, не будет преувеличением, если скажу, что это направление является отправной точкой для продвижения всех других сфер наших взаимоотношений.

    В нынешних непростых условиях, в том числе сохранения суровых последствий глобального кризиса, вопросы определения совместной программы действий, усиления и углубления кооперационных связей между предприятиями и компаниями двух государств, дальнейшее наращивание достигнутых темпов взаимного товарооборота являются архиважными.

    В связи с этим, сегодня наши усилия направлены на выявление путей продвижения взаимодействия между Узбекистаном в сфере торгово-экономического и инвестиционного обмена. Повышению результативности работ в данном направлении способствует деятельность Совместной межправительственной комиссии по сотрудничеству между Республикой Узбекистан и Азербайджанской Республикой. Так, по сей день, всего было проведено девять заседаний Комиссии, последнее из которых состоялось 23 сентября 2010 года в городе Ташкент.

    Одновременно, считаю, что у нас имеется большой потенциал, который надо использовать. Важным в данном направлении может стать создание торговых домов, совместных предприятий и компаний на территориях обеих стран, расширение номенклатуры товаров поставляемых друг другу и др. В этой связи, мы приглашаем представителей деловых кругов Азербайджана посетить Узбекистан для установления прямых партнерских отношений.

    На наш взгляд, перспективным направлением является дальнейшее развитие и углубление взаимовыгодного сотрудничества в области транспорта и транспортных коммуникаций, а также расширения возможностей в использовании огромного транзитного потенциала наших территорий.

    Сегодня маршруты транспортировки из Центральной Азии через Каспийское море и далее через Кавказ к портам Черного и Средиземного морей приобретают особую актуальность. В этом контексте возрастает наш интерес к использованию на этом маршруте порта Баку, как важного транспортного узла, позволяющего развивать новый перспективный транспортный коридор Баку-Тбилиси-Карс с выходом на рынки Южной и Центральной Европы.

    В свою очередь, думаю, что Азербайджан также заинтересован в использовании потенциала Узбекистана, находящегося в самом сердце Центральной Азии и располагающего огромными возможностями экономического и стратегического характера. В этой связи, хотел бы отметить, что инвестиционный потенциал свободной индустриально-экономической зоны «Навои», которая начала действовать с момента ее основания в 2008 году, также создает хороший базис для углубления сотрудничества двух стран, в том числе в транспортно-коммуникационной сфере. Находясь на важнейшем перекрестке автомобильных, железнодорожных и авиационных путей, аэропорт города Навои, соединяет страны Юго-Восточной Азии с Центральной и Южной Азией, Ближним Востоком, а также государствами Европейского континента. Совместное строительство здесь новых производственных объектов, работа в осуществлении межконтинентальных авиаперевозок в перспективе будут особенно выгодны для Узбекистана и Азербайджана.

    -На каком уровне представлен азербайджанский бизнес в Узбекистане? Есть ли заинтересованность у правительства Узбекистана расширить их деятельность в новых сферах и какие преференции могут быть предложены для прихода их?

    -За годы независимости в Узбекистане сформирован благоприятный инвестиционный климат, законодательно установлена широкая система льгот, преференций и гарантий по защите прав и интересов иностранных инвесторов.

    В результате в республике создано и успешно действует свыше 4,2 тысячи предприятий с иностранными инвестициями в ведущих отраслях и сферах экономики. Ежегодно осваивается более 3,0 миллиардов иностранных инвестиций, преимущественно прямых, на долю которых приходится свыше 26,6 процента общего объема инвестирования в экономику страны, что является конкретным свидетельством растущего интереса и доверия иностранных инвесторов к устойчивости и надежности экономики республики, перспективам ее развития.

    Вместе с тем продолжающийся мировой финансово-экономический кризис, ужесточение конкуренции на мировых и региональных инвестиционных рынках требуют принятия дополнительных мер по созданию более благоприятного инвестиционного климата в стране, стимулированию привлечения иностранных инвестиций для реализации проектов по модернизации, техническому и технологическому обновлению производств.

    10 апреля 2012 года Президентом Республики Узбекистан был подписан Указ «О дополнительных мерах по стимулированию привлечения иностранных инвестиций». Целью данного Указа является создание максимально благоприятного инвестиционного климата для иностранных инвесторов, осуществляющих прямые вложения в развитие высокотехнологичных производств, усиление стимулирования привлечения иностранных инвестиций и современных технологий в регионы республики, дальнейшее укрепление системы гарантий и льгот для иностранных инвесторов и предприятий с иностранными инвестициями.

    Отвечая на Ваш вопрос, хотел бы вновь вернуться к Свободной индустриально-экономической зоне «Навои», созданной в соответствии с Указом Президента Республики Узбекистан от 2 декабря 2008 года.

    СИЭЗ «Навои» предлагает иностранным инвесторам широкие возможности для ведения бизнеса и изначально дает бизнесу большие конкурентные преимущества. На территории СИЭЗ «Навои» действует особый правовой режим, включая налоговый, валютный и таможенный режимы, упрощенный порядок въезда, пребывания и выезда, а также получения разрешения на осуществление трудовой деятельности гражданами-нерезидентами Узбекистана, предоставлены обширные льготы по налогам, таможенным и иным обязательным платежам.

    Основным направлением деятельности хозяйствующих субъектов СИЭЗ «Навои» определено производство широкого спектра высокотехнологичной, конкурентоспособной на мировых рынках продукции за счет внедрения современного зарубежного высокопроизводительного оборудования и техники, технологических линий и модулей, инновационных технологий.

    Несмотря на исторически короткий период своего существования, СИЭЗ «Навои» достиг весомых успехов. В качестве примера могу назвать налаживание здесь выпуска спидометров, автомобильных проводов, компрессоров, цифровых ТВ-тюнеров, энергосберегающих ламп, осветительных приборов, светодиодных ламп, модемов, полиэтиленовых и полипропиленовых труб, косметических средств, а также продукции медицинского назначения. Активизировалась деятельность созданного в аэропорту «Навои» крупного интермодального центра логистики, через который в 2011 году перевезено более 50 тысяч тонн грузов.

     

    Создание СИЭЗ «Навои» не является единичным случаем в практике Узбекистана. Оно получило применение и в других регионах страны. Так, 13 апреля 2012 года Президент Республики Узбекистан подписал Указ «О создании специальной индустриальной зоны «Ангрен». В основе данного решения лежит стремление к формированию благоприятных условий для привлечения иностранных и отечественных инвестиций в регион. Кроме того, действие СИЗ «Ангрен» послужит комплексному и эффективному использованию производственного и ресурсного потенциала Ташкентской области, созданию на этой основе новых рабочих мест и повышению доходов населения.

    В заключении хочу выразить надежду, что представленная выше информация об инвестиционной политике Узбекистана, представит большой интерес для потенциальных инвесторов из Азербайджана для приложения капитала, способствуя тем самым дальнейшему расширению и углублению взаимодействия между нашими странами в экономической сфере.

    -Договорно-правовая база между двумя странами на сегодняшний день насчитывает более 100 документов. Есть ли на Ваш взгляд необходимость в ее обновлении?

    -Действительно, многоплановое сотрудничество между Узбекистаном и Азербайджаном основывается на довольно солидной правовой базе, состоящей из более 100 договоров и соглашений.

    Вместе с тем, как Вам хорошо известно, мир находится в постоянном движении. Это явление применимо и в отношении межгосударственных связей. Тем самым я хочу сказать, что с годами выявляются новые грани, по которым страны могли бы сотрудничать. Данное обстоятельство, в свою очередь, служит базисом для заключения новых или внесения дополнений в уже существующие документы нормативно-правового характера.

    Рассматривая эту парадигму применительно к узбекско-азербайджанским отношениям, могу сказать, что наши страны крайне заинтересованы в дальнейшем расширении и углублении взаимодействия по всем аспектам, включая политику, экономику и культурно-гуманитарное направление. Это, в свою очередь, дает повод для суждений о том, что вопрос о насыщении нормативно-правовой базы будет постоянно находиться в центре внимания наших стран.

    Источник — Нью Баку Пост

     

     

  • Таджикистан остался в стороне от планов НАТО?

    Таджикистан остался в стороне от планов НАТО?

     

     

     

     

    Руководство НАТО заявило о достигнутых договоренностях с тремя странами Центральной Азии по поводу транзита военного транспорта и другой техники, вывозимой из Афганистана через территорию этих стран. Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен заявил в Брюсселе во вторник о том, что такая договоренность достигнута с правительствами Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана по итогам нескольких недель переговоров. Он заявил:

    — Мы также достигли соглашения по обратному транзиту из Афганистана с тремя центрально-азиатскими партнерами — Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном. Эти соглашения предоставят нам широкие возможности для здравой и гибкой транспортной сети, в которой мы нуждаемся, — заявил он.

    НАТО планирует передать контроль над безопасностью в Афганистане национальным силам этой страны к концу 2013 года, и к 2014 году полностью вывести коалиционные войска из территории этого государства.

    В заявлениях генсека НАТО до сих пор — ни в начале переговоров по данной теме в Чикаго (на саммите НАТО в мае этого года), ни сегодня так и не прозвучало имя Таджикистана в качестве страны, используемой в транзитных перевозках грузов альянса. Эта республику, имеющую более чем 1300-километровую границу с Афганистаном, соединяют и транспортные мосты через реку Пяндж, по которым регулярно перевозятся военно-транспортные грузы.
    На вопрос о том, с чем это связано решение о не включении Таджикистана в процесс помощи НАТО, пресс-секретарь штаб-квартиры Северо-Атлантического Альянса в Бельгии заявила о том, что это еще неокончательное решение. Оана Ланджеску так прокомментировала этот вопрос в телефонном интервью радио Озоди из Брюсселя:

    — Мы пока занимаемся решением административных вопросов. Когда эти вопросы будут решены, мы продолжим привлечение соседей Афганистана в этот процесс как можно шире, чтобы в результате, обеспечить политическую стабильность в регионе.

    Об этом говорит и официальный Таджикистан. Рустам Солиев, представитель Душанбе в НАТО, находящийся в Брюсселе сообщил, что переговоры продолжаются:

    — Конечно же, Таджикистан имеет все необходимые возможности для участия в этом процессе и вполне может предоставить свои автомобильные, авиа и железнодорожные сообщения. Действительно, сейчас переговоры продолжаются, и я вполне уверен, что Таджикистан внесет свою лепту в этот процесс, — сказал Солиев.

    Однако ряд независимых экспертов уверены в том, что решение не включать Таджикистан в планы НАТО носят «объективный» характер. Выбор трех соседей Таджикистана таджикский эксперт Рашид Гани объясняет «выгодной инфраструктурой» этих государств в отличие от горного ландшафта Таджикистана:

    — В этих трех республиках (Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана) еще издавна существовала развитая инфраструктура. Заявление генсека НАТО означает то, что Таджикистан был исключен из планов альянса по выводу техники из Афганистана. В Душанбе дислоцируются французские военные. В этом случае, лишь военнослужащие этой страны могут покинуть Афганистан через территорию Таджикистана, — сказал он.

    Необходимость использования северных путей Афганистана для вывода транспортных средств альянса из территории этой страны в 2014 году возникла после того, как в конце 2011 года отношения Запада и Пакистана – ближайшего соседа Афганистана и давнего стратегического партнера, чьи секретные службы подозреваются в «крышевании» Талибан, серьезно пошатнулись.

    В ноябре прошлого года, когда силы коалиции в ходе авиаударов по пакистанским пограничным территориям уничтожили 24 пакистанских солдат, Исламабад отказался от дальнейшей помощи Вашингтону в борьбе с Талибан в Афганистане и в регионе в целом. Еще больше отношения двух стран усугубились год назад после поимка и уничтожения главы террористической сети Аль-Каида Усамы Бин Ладена, который, как выяснилось в итоге, долгие годы прятался в доме городка Абботабад на территории Пакистана. Этот факт вызвал серьезные вопросы по поводу лояльности властей и спецслужб Исламабада по отношению к Западу.

    Соглашение НАТО с центрально-азиатскими странами позволит силам альянса в обход Пакистана вывести необходимую военную технику из территории Афганистана. Необходимая транспортная договоренность существует и с Россией. Москва также предложила создать транзитный центр на территории авиабазы в Ульяновске, в 900 км восточнее Москвы.

    Нурмухаммад Холзода,
    05.06.2012
    Источник — радио Озоди
    Постоянный адрес статьи —

  • «Евразийский бизнес-мост» ждет новых предложений из стран СНГ

    «Евразийский бизнес-мост» ждет новых предложений из стран СНГ

     

     

     

     

    Новости-Азербайджан.  Продолжается расширение партнерских связей в рамках масштабного интеграционного проекта «Евразийский бизнес мост», нацеленного на  перспективные направления сотрудничества бизнес-кругов России с другими странами постсоветского пространства, в том числе с государствами Каспийского региона.

    Проект «Евразийский бизнес мост» — это новое направление деятельности многопрофильной компании ООО «Проксима Консалтинг», работающей на рынке консалтинговых услуг с 2005 года. Одной из главных задач данного проекта является создание «коммуникационного моста» для взаимодействия бизнеса и политикоформирующих кругов России и стран постсоветского пространства, а также Турции и Ирана.

    «Данный проект интересен не только в формате тех стран, которые являются частью Единого экономического пространства —  России, Казахстана и Беларуси. Речь идет о возможностях расширения поля сотрудничества государств, входящих в Евразийский экономический союз с государствами-партнерами, в том числе и со странами Каспийского региона», — заявил в интервью агентству Новости-Азербайджан руководитель проекта Максим Максимов.

    Формат данного сотрудничества —  бизнес-коммуникации, то есть продвижение российских компаний на новые рынки и, в свою очередь, привлечение новых бизнес-предложений из Азербайджана, Туркменистана, Ирана на рынки стран Таможенного Союза.

    « ​Интенсификация прямых контактов между бизнесменами и контактов по линии предпринимательских объединений способствует выявлению  приоритетных направлений сотрудничества деловых кругов двух стран, а также конкретных проектов, которые могли бы быть осуществлены совместными усилиями. В среднесрочной и долгосрочной перспективе дальнейшее развитие сотрудничества бизнеса России и стран Каспия могло бы развиваться по ряду перспективных направлений, — сказал Максимов.

    ​Прежде всего, это добыча углеводородного сырья, сказал руководитель проекта.

    «Российский бизнес  проявляет заинтересованность в участии в новых  проектах разработки шельфа Каспийского моря. ​Имеются также предпосылки и к расширению сотрудничества в электроэнергетической области, в том числе в реализации проекта синхронизации энергосистем России, Азербайджана, Ирана в целях совместного выхода на энергетические рынки третьих стран», — сказал Максимов.

    По его мнению, большие возможности открываются для взаимодействия бизнеса в сфере транспорта.

    «Приложение совместных усилий может быть осуществлено в отношении модернизации Волго-Балтийского канала, а также в участии в программы строительства объектов зимней Олимпиады-2014 в Сочи», — сказал Максимов.

    По его мнению, перспективным представляется и сотрудничество бизнеса прикаспийских стран в сфере высоких технологий.

    «И Россия, и Азербайджан, и Казахстан работают при активном участии частного бизнеса над созданием  своих «Силиконовых долин» с привлечением современных технологий.

    В ряду приоритетных направлений — развитие сотрудничества российских инновационных компаний с каспийскими странами в сфере информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). В этой связи, например, могла бы быть весьма привлекательной российско-азербайджанская кооперация в разрабатываемых региональных инновационных зонах Азербайджана, в которых местные власти планируют развивать нано-, био- и информационные технологии», — сказал Максимов.

    Для реализации перечисленных выше возможностей и дальнейшего еще более успешного  взаимодействия российского бизнеса с прикаспийскими странами было бы целесообразно способствовать повышению уровня информационного сопровождения подобных бизнес инициатив, считает Максимов.

    «Опыт работы на информационном и экспертном поле показал, что зачастую главная проблема бизнес-коммуникаций – это отсутствие или недостаточность информации, на основе которой можно принимать разумные и взвешенные  решения. Преодоление именно этой проблемы является одной из главных задач проекта «Евразийский бизнес мост»». – сказал руководитель проекта.

    «Что может стать объединяющим началом для стран, входящих в разные интеграционные модули? Прежде всего, это взаимодействие с целью повышения качества жизни, формирования более высоких социальных стандартов. Поэтому «Евразийский бизнес мост» — это не только идея взаимодействия между крупными корпорациями. Это проект, нацеленный на сотрудничество между субъектами малого и среднего бизнеса», — сказал Максимов.

    Он также сообщил, что в рамках данного проекта планируется подготовка специальных аналитических докладов, «в которых мы рассчитываем проанализировать проблемные зоны взаимодействия стран Таможенного союза с каспийскими государствами и наметить пути решения этих проблем».

    «Именно через соединение фундаментальной экспертной базы, бизнес коммуникаций, проведение презентационных мероприятий, мы планируем получить эффект, направленный на углубление сотрудничества деловых кругов каспийских стран.

    Все эти меры, на наш взгляд, помогут открыть новые возможности для развития деловых связей предпринимателей прикаспийских стран и сделают их не только более динамичными и устойчивыми, но и соответствующими высокому потенциалу многостороннего экономического сотрудничества», — сообщил Максимов.

    Кроме того, «Евразийский бизнес-мост» обладает уникальными экспертными возможностями для качественного анализа внешних предпринимательских рисков, разработки оптимальной маркетинговой стратегии компании-заказчика, информационного сопровождения реализации тех или иных бизнес проектов.

  • Путин займется реализацией Евразийского союза

    Путин займется реализацией Евразийского союза

     

     

     

     

    Новости-Азербайджан, Матанат Насибова.

     

    Владимир Путин вновь встал у руля российского государства, и сейчас определяется знаменательный, и может быть даже переломный момент в новейшей истории России, заявил АМИ Новости-Азербайджан политолог Расим Агаев, комментируя вступление в должность президента России Владимира Путина.

    Владимир Путин вступил в должность президента России, принеся присягу на конституции страны. Он стал главой государства уже в третий раз, но впервые на шесть лет. Церемония инаугурации прошла 7 мая в Большом Кремлевском дворце.

    Как считает политолог, период шатаний, увлечений либерализмом, либеральными моделями и так далее, все это осталось позади.

    «В России набирает тенденцию новая идеология – идеология национально–патриотического типа, за ней стоит большинство. Другое дело, что в избирательных технологиях выясняется, что это большинство расколото между либеральными демократами, коммунистами, социал-демократами и так далее.

    Но, тем не менее, национал-патриотизм проявляет устойчивость, зона его влияния расширяется, и Путин является лидером именно этих самых настроений, этих крепнущих кругов. И если к этому добавить, что Путин, как фигура и как личность, сумел сплотить вокруг себя не только идеологически близких себе по духу людей, но и олигархат, то есть крупный капитал, то мне кажется, что эта тенденция будет нести новое дыхание развитию России. И мы будем свидетелями закрепления этой тенденции», — заявил политолог.

    По оценкам Агаева, в то же время трудно представить себе, что этот процесс будет идти без каких- то взрывов, потому что существуют факторы, которые дестабилизируют ситуацию.

    «Есть политические факторы, сепаратизм, развитый в России, демографические проблемы и внешне политические проблемы, связанные с бывшим постсоветским пространством, с проблемой Китая, проблемой урегулирования отношений с США, где появилось несколько трещин, и так далее.

    И мне кажется, что с учетом того кризиса, который сильно ощущается на Западе, шансы новой России утвердиться в клубе держав — сильных мира сего, определяющих расстановку мировых сил, достаточно велики», — считает Агаев.

    По убеждению эксперта, все разговоры о возможном либеральном реванше в России не имеют под собой серьезной почвы, потому что, как и на всем постсоветском пространстве, сторонники либерального курса скомпрометировали себя на всем 20-летнем предшествующем этапе.

    «И в Азербайджане, и на постсоветском пространстве в целом сторонники либерального курса не могут противопоставить, скажем, привлекательную программу действий, привлекательную идеологию, но и привлекательного харизматического лидера. Нет новых лидеров, нет новых идей», — уверен эксперт.

    По его словам, в этом плане Азербайджан тоже оказался в ситуации, когда его традиционная политика лавирования между двумя магнитными полюсами, в частности, между Западом и Россией, потребует серьезной корректировки — или большей гибкости, или окончательного выбора.

    «Я думаю, что Азербайджан изберет первоначальный вариант и попытается проявить больше гибкости, что потребует, очевидно, каких- то серьезных жертв, финансово – политических и так далее.

    Нахождение Путина у власти, закрепление этого лидера в качестве серьезной силы, и идея Евразийского Союза все-таки материализуется, превращаясь из области теоретических моделей в практическую реальность. Это все говорит о том, что геополитический расклад будет корректироваться, и это потребует от Азербайджана новых подходов и внесения соответствующей коррекции в свою политику», — резюмировал Агаев.