Вначале хотелось бы внести ясность в некоторые вопросы касательно роли и места Амира Тимура в Узбекистане. По толкованию некоторых авторов, как, например, в этом сообщении одной из новостных лент, Тимур превратился в народного героя Узбекистана только после независимости республики: 
«Начиная с обретения независимости, то есть с 1991 года, 9 апреля ежегодно отмечается в Узбекистане как День рождения великого предка узбеков Амира Темура, сообщает РОСБАЛТ. Волею руководства республики Тамерлан стал национальным символом узбекской нации. Памятник Темуру установлен в центре Ташкента. Как сообщили «Росбалту» в Государственном комитете по земельным ресурсам, геодезии, картографии и государственному кадастру, свыше 1700 объектов по всей территории Узбекистана уже названы именем этого древнего тирана. Наиболее крупные из них: центральный сквер в центре Ташкенте, станция метрополитена, проспект. Его имя носят пограничные заставы, детские сады, сельские сходы, каналы и фермерские хозяйства» [13].
Здесь сообщают, что якобы «Волею руководства республики Тамерлан стал национальным символом узбекской нации». На самом деле Тимур был главным героем преданий и легенд на территории Узбекистана задолго до президента Узбекистана. И. Каримов не был первой главой целой страны, кто оказывал почтение Амиру Тимуру. По мнению таджикского историка Камола Абдуллаева:
«Для того чтобы узаконить свою власть, тюркские правители присваивали себе громкие титулы, связывая свое происхождение с правителями прошлого и мусульманскими халифами. С начала XV века в Средней Азии халифом считали Тимура (1336-1405). Последний правитель Бухары – мангыт Алим-хан считал себя потомком Тимура и халифов одновременно» [1].
Как известно, после того, как тимуриды лишились власти к XVI веку, правителями Средней Азии стали чингизиды шейбанидского происхождения. Последние узбекские чингизиды, стоявшие у власти, были убиты в 1777 году в Хиве, в 1756 году – в Бухаре. Когда среди узбеков не осталось чингизидов, их начали приводить из среды казахов и сажать на престол – такое было в Хиве до Мухаммед Рахим-хана I Феруза (1800-ые годы). Следующие узбекские династии – мангыты в Бухаре и минги в Коканде возводили себя уже к Тимуру. Эти династии официально вели свое происхождение от тимуридов, считая себя их потомками, а иногда даже называли себя тимуридами. В источниках Бухары и Коканда много раз повторяются такие формулы, как «тимуриды» и «тимуриды-узбеки». Ханы полностью им подражали, идеализировали Тимура – дворцовые хроники полны хвальбой в его адрес. Важное место в управлении государством занимали «Уложения Тимура», в каждом из узбекских ханств были выполнены отдельные переводы этой книги на узбекский язык, в Коканде и Хиве даже переводили по несколько раз.
Бухарский историк Абдалазим Сами называет узбекские войска «тимуридскими»:
«Он (эмир Музаффар) выстроил превосходные здания и не вспоминал о Бухаре и ее жителях. Пять-шесть оставшихся нукеров оказались в затруднительном и стесненном положении, жалованья на расходы им не хватает, и они живут, подобно пленникам, с желанием благословенной встречи и прежних дней. Проливая слезы скорби, они близки к смерти. А после смерти этих трех-четырех нукеров не останется и следа от законов Чингиза и от порядков ТИМУРИДСКОГО УЗБЕКСКОГО воинства» [10].
Арминий Вамбери который побывал в Бухаре также отмечал, что бухарские эмиры считали себя потомками Тимура. Вот его рассказ:
«На другой день был объявлен арз, или публичная аудиенция. Я воспользовался случаем, чтобы представиться эмиру (бухарскому) в сопровождении своих друзей, и был очень удивлен, когда при входе во внутренний арк нас остановил мехрем и сообщил, что бадевлет (его величество) желает видеть меня одного, без спутников. Я быстро собрался с духом, прочитал короткую суру с обычной молитвой за здравие государя и, произнеся «аминь», которому вторил эмир, не дожидаясь разрешения, сел рядом с повелителем. Мое смелое поведение, вполне соответствовавшее, впрочем, званию дервиша, удивило эмира. Я давно разучился краснеть и потому спокойно выдержал пристальный взгляд эмира, который хотел, очевидно, смутить меня.
– Хаджи, ты, как я слышал, приехал из Рума для того, чтобы посетить могилу Баха ад-Дина и других святых Туркестана.
– Да, таксир (мой повелитель), но вместе с тем и для того, чтобы насладиться созерцанием твоей благословенной красоты.
– Странно! И у тебя не было никакой другой цели? Ведь ты прибыл сюда из столь дальних краев.
– Нет, таксир! С давних времен моим самым горячим желанием было увидеть благородную Бухару и чарующий Самарканд… Впрочем, у меня нет никаких других занятий, и уже давно я стал джихангеште (странствующим по миру) и перехожу с места на место.
– Как? Ты – со своей хромой ногой – джихангеште? Просто поразительно.
– Таксир, я – твоя жертва (равносильно нашему «извини»). Твой прославленный предок (Тимур, от которого ложно выводят свое происхождение нынешние бухарские эмиры, был, как известно, хром, поэтому враги называли его Тимур — ленк (Тамерлан), хромой Тимур.) страдал тем же недостатком, а ведь он был джихангир (победитель мира)» [2].
Если бухарские мангыты считали себя прямыми потомками Тимура, то минги в Коканде легализовались при помощи предания о Золотой Колыбели, согласно которой маленький ребенок Бабура остался в Андижане, его усыновил бий племени минг, и от него происходил основатель ханства Нарбута-бий.
И не только правители считали себя потомками Тимура. Например, автор Cалохиддин Тошкандий в своей работе, опубликованной в 1908 году, гордился Тимуром:
«Андин кейин Амир аскарлари бирдан от кўйиб, занбуракка якин турган ўрусларни адам казармасига юбордилар, андин кейин шахар кўргонини олти тарафидан бузиб, от кўйуб, Московни ичига кирдилар. Ўзбек аскарлари андог уруш килдиларким, ўрусларни бугдой богидек ўриб, фалокат хирмонига йигиб, халокат хўкизи бирла хайдаб, янчиб, адам елига совуриб юбордилар».
«После этого воины Эмира, внезапно пойдя в наступление, отправили русских, стоявших близко к пушкам, в казарму того света, после чего разрушили городские стены с шести сторон, пошли лошадями, вошли внутрь Москвы. Узбекские воины так воевали, что покосили русских, как пшеницу на поле, собрали их в гумно погибели, вспахали быками гибели, смолотили и развеяли в ветрах того света» [12].
На самом деле Тимур не доходил до Москвы, однако это яркое подтверждение тому, что местное население, проживающее на территории Узбекистана, воспринимало Тимура как узбекского государственного деятеля задолго до независимости РУз.
Его имя будоражило умы и сердца людей. По популярности в истории ему не было равных. Тимур наверное первый известный правитель Маверауннахра, который поднял тюркский язык на канцелярский уровень, об этом упоминает Навои в «Споре двух языков». В качестве орнамента в зданиях писали на персидском и арабском по устоявшейся традиции, а вот наскальные надписи, бумажные документы Тимура и Тимуридов уже написаны на тюркском языке, нередко уйгурским письмом.
Гарольд Лэмб о постройках Тимура:
«Самарканд строился так, как подсказывало Тимуру воображение. В отличие от других завоевателей монгольского происхождения, он вовсе не копировал архитектуру Персии такой, какой она существовала в то время. Да, он изучал персидские постройки, использовал строителей с юга, но все же монументы Самарканда оставались, по сути, тюркскими, а не персидскими. Их развалины, равно как и развалины сооружений Тимура в других городах, остаются по сегодняшний день замечательными памятниками тюркской архитектуры и сохраняют немеркнущую красоту» [4].
Его главной заслугой является создание в Средней Азии централизованного государства, объединившей все проживающие здесь племена в едином государственном объединении. Он покорил много государств и создал громадную империю, простиравшуюся от Тянь-Шаня до Кавказа.
Ученый Принстонского университета Свет Соугек:
«Если монгольское нашествие имело печальные последствия в истории Средней Азии, то тимуридский период (1370–1507) можно рассматривать в конечном счете как самую славную эпоху данного региона. Это правда, что основатель этой династии, Тимур (годы правления:1370–1405) был безжалостным завоевателем, как и Чингисхан, и провел большую часть своей жизни в военных кампаниях, производя массовые убийства и разрушения. Эти разрушения, однако, постигли другие области, как Иран, Золотая Орда, в то время как Средняя Азии была всячески охранена и защищена. Преемники Тимура оказались менее склонны к крупномасштабным завоеваниям, вместо этого они наслаждались хорошей жизнью у себя дома. Несмотря на частые распри за обладание той или иной частью наследства, многие из них также поощряли культуру и искусство. Сам Тимур пытался приукрасить свою столицу Самарканд грандиозными архитектурными памятниками, некоторые из которых до сих пор представляют гордость современного Узбекистана. Его собственный мавзолей Гур-эмир является наиболее известным примером. Причудливое европейское наименование Тимура – Тамерлан, как представляется, в некоторых персидских источниках, является деформацией от Тимур-Ланг – «Хромой Тимур», появилось из-за его искалеченной ноги в результате раны, полученной им в начале своей жизни.
Тимур родился около 1336 г. в Трансоксании (Маварауннахре) возле Кеша, который позже стал известен как Шахрисабз, расположенный в Кашкадарьинской области, находящейся сегодня на территории Республики Узбекистан. Он был тюрком из племени барлас. Это племя, как и многие другие, носит монгольское название и имеет монгольское происхождение, однако данное племя из практической точки зрения являлось тюркским племенем. Таким образом, тюркский был родным языком Тимура, хотя ему, возможно, были известны некоторые персидские слова из культурной среды, в которой он жил. Он почти наверняка не знал монгольского языка, хотя монгольская терминология еще не совсем исчезла из административных документов и монет.
Военные подвиги Тимура были захватывающими. Он совершил военные кампании на евразийской пространстве начиная от Восточного Синьцзяна до юга России (Москва избежала взятие по счастливой случайности) и до Индии, Сирии и Анатолии. Покорил или завоевал такие города, как Дели, Исфахан, Багдад, Дамаск, Сарай и Измир. Он одержал победы над такими противниками, как Тохтамыш, хан Золотой Орды (1395 г.), Насир аль-дин Махмудшах, Султан Дели (1398 г.) и Баезид I, османский султан (1402 г.)» [17].
Армия Тамерлана была наиболее боеспособной и совершенной военной силой Среднеазиатского региона конца XIV – начала XV века. Опираясь на богатый опыт своих предшественников, он сумел создать мощную и боеспособную армию, позволившую ему одерживать блестящие победы на полях сражений над своими противниками. Эта армия была многонациональным и многоконфессиональным объединением, ядром которого являлись тюрко-монгольские воины-кочевники. Общая численность армии колебалась и была непостоянной. Сам Тамерлан утверждал, что в поход против Золотой Орды он сумел собрать огромное войско численностью 300 000 человек. Эти данные, вероятно, являются преувеличенными.
Об этом походе Темур оставил памятник. Вблизи Карсакпайского рудника в центральном Казахстане, у горы Алтын-Чуку, был найден камень с высеченной на ней надписью. Надпись двуязычная. В верхней части камня имеются три строчки арабским письмом, они в столь испорченном виде, что пока прочесть можно только: «Во имя Аллаха милосердного и милостивого…» Нижняя надпись, состоящая из восьми строк, написана уйгурским письмом на чагатайском (староузбекском) языке. После статьи А. И. Пономарева «Поправки к чтению надписи Тимура» основное содержание надписи теперь совершенно ясно. В ней говорится, что в лето семьсот девяносто третье, т. е. в 1391 г., Тимур шел походом на Тохтамыш-хана, что подтверждает сведения письменных источников. Любопытно, что Низам-ад-дин Шами дает более точную дату, он не только приводит год, но месяц и день — 23 числа месяца Джумади I, т. е. 28 апреля 1391 г. Тимур называет себя в надписи султаном Турана, что явно указывает на существование этого наименования в политической терминологии XIV в.
Вот транскрипция текста двуязычной надписи Тимура, высеченного 6 апреля 1391 года во время похода на Тохтамыша:
Tariq yettı yuz toqsan üçintä qoy yıl yaznıŋ ara ay
Turannıŋ sultānı Timurbäg üç yuz miŋ çärig bilä
İslām üçün Toqtamışqan bulɤar qanıqa yurıdı
Bu yergä yetip bälgü bolzun tep bu obanı qopardı
Täŋri nısbat bergäy inşalla
Täŋri ul kişikä rahmat qılğay bizni duā bıla yād qılğay
Переложение на современный узбекский:
Tarix yettı yuz toqson üçinçi qoy yıli yozi oyi
Turonnıng sultanı Temurbek uch yuz ming cherig bilan
Islom uchun Toxtamishxon bulg»or xoniga yurdi.
Bu yerga yetib belgi bo‘lsin deb bu obani o‘rnatdi
Tangri nisbat bergay inshalla
Tanri ul kishiga rahmat qilgay bizni duo bilan yod qilgay.
Русский перевод двуязычной надписи Тимура:
«Лето семьсот девяносто третьего, в средний месяц весны года овцы, султан Турана Тимур-бек поднялся с тремя сотнями тысяч войска за ислам на булгарского хана Токтамыш-хана. Достигнув этой местности, он возвел этот курган, чтобы был памятный знак. Даст бог, господь да свершит правосудие! Господь да окажет милость людям страны! Да помянут они нас молитвой!».
Сам Тимур так описал это событие в «Уложении Тимура»:
«Повелел, чтобы из сорока подвластных мне племен нижеперечисленные двенадцать — барлас, тархан, аргын, джалаир, тулкичи, дульдай, могол, сулдус, тугай, кипчак, арлат и татар — были отмечены оттиском моей тамги и служили мне в качестве личных нукеров.
Из улуса барласов четырех человек назначил на должности верховных эмиров, из коих эмиру Худайдаду пожаловал Бадахшан; эмиру Джаку, эмиру Ику Тимуру и эмиру Сулайман-шаху дал пограничные области и округа. Еще сто человек из племени барлас назначил тысячниками и выдвинул эмира Джалалуддина на сан десятого эмира, а эмира Абу Сайида — девятым эмиром.
Двадцать восемь остальных племен, не получивших грамоту с оттиском тамги, были отданы под предводительство улусных эмиров, которые в военное время должны были выходить на поле брани с количеством всадников, установленным [настоящим] уложением.
Я очистил Ирак-и аджам и Фарс от присутствия гнусных еретиков, низверг правителей, придерживавшихся всевозможных направлений Ислама и высвободил рабов божьих из под гнета самозванцев, повсеместно поднявших знамена независимости своих государств. Истинные султаны должны отвоевать страну и вернуть к истинной вере ее жителей, которые изменили вере хазрата повелителя пророков Мухаммада, да пребудет над ним милость Аллаха и да приветствует его!, и отступили от постановлений дома Пророка. Так, войдя в пределы Сирии, я предал наказанию всех вероотступников.
В те дни, когда, овладев Тураном, я воссел в Самарканде на царский престол, одинаково ровно обращался и с друзьями, и с врагами. Те из эмиров Бадахшана и иных эмиров кошунов из тюрков и таджиков, кто раньше проявлял недоброжелательность, поднимая смуту и интриги, обнажая против меня меч, теперь пребывали в ужасе от своих неблаговидных поступков, и когда они явились ко мне с повинной, я облагодетельствовал их так, что они были посрамлены величием моей души.
Всякое государство, ввергнутое в пучину зла, гнета и разброда, должно стать мишенью для похода справедливого падишаха, ведомого намерением восстановить истину и искоренить зло. Сам Всевышний Судья поможет ему освободить эти страны из-под гнета тирана, и, несомненно, передаст ему бразды правления. Именно поэтому, с целью восстановить справедливость, я отвоевал у злодеев общины Узбекия страну Мавераннахр» [14].
Община Узбекия, отмеченная Тимуром – это Золотая орда, расположившаяся тогда на северо-западе Казахстана и юге России. Как известно, узбеками тогда назывались кочевники Дашти-кипчака.
После проникновения части дашти-кипчакских племен во главе с Шейбаниханом в Маверауннахр чагатайские племена бывшего государства Тимуридов в конечном итоге объединились с узбеками и постепенно стали одним народом, а разница между ними в быту, языке и внешности постепенно исчезла. Уже в XVI веке чагатайские роды, и барласы наряду с ними упоминаются в составе 92 узбекских племен. Например, в средневековом произведении «Асомийи наваду ду фиркайи узбек» (Имена 92 узбекских родов) приведен список узбекских родов, и барласы фигурируют среди них:
«Минг; юз; кырк; онг; ункаджот; джалаир; сарай; хытай; кыпчак; найман; чакмак; урмак; тудак; бостан; самарчык; калмак; карлык; катаган; арлат; аргын; БАРЛАС; бойтай; кенагас; келачи; буйрак; уйрат; кыят; кунграт; канглы; оз; джуловчы; джусуловчы; хаджи; отарчи; кырлавчи; джуют (джиют); джыд; чулчут (чилчут); буезит (баезит); уймовут; керай; баглан; лангыт; тангут; мангыт; марки; буркут; мады кыят; окалан; алчин; кары; гариб; шыбырган; кышлык; туркман; табаи; там; табын; рамадан; митан; уйшун; боса; хафт; кыргыз; татар; бачкыр; сулдус; келовчи; дуджар; джурат; бадаи; оглан; курювут; чимбай; мехди; чилкас; уйгур; афаркан; нукус; кара тушлуб; ябу; таргыл; кохат; шуран; ширин; тама; бахрын; керай; тахтиян; могал; каян».
Р. Д. Макчесни в своем труде отмечает барласов как племя, входившие в список узбекских племен:
«Этногенез, если это можно так назвать, узбеков начался с формированием кратковременной степной империи кочевых племен в Западной Сибири и Северном Казахстане под владычеством потомка Чингисхана, джучида Абулхайр-хана (1428-68). Тюрко-монгольские племена, которые ему удалось покорить и подчинить в течение сорока лет своего правления, стали известны в основном как «узбеки». До сих пор остается неопределенным, откуда произошло это название. В хрониках ШЕСТНАДЦАТОГО И СЕМНАДЦАТОГО ВЕКОВ они были известны под названиями десятков различных племен, которые связали их с военным и политическим наследием Чингисхана. Наиболее часто встречаемыми названиями были (в списке названий нет особого порядка): дурман, уйрат, бахрин, кипчак, киргиз, мангыт, минг, юз, катаган, найман, БАРЛАС, кенегас, меркит, алчин, тархан, конгират, керейт, уйгур, кушчи, канглы, калмак и джалаир» [18].
Племя барлас в узбекских списках эпохи Абулхайра или Золотой орды не упоминается. Очевидно, они присоединились к узбекам позже в Маварауннахре.
Такое мнение и у Ахмед-заки Валиди Тоган:
«Современные узбеки прибыли в Трансоксанию и Хорезм Джучиева улуса со всей организацией и институтами, наличествовавшими у шейбанидских узбеков (Shiban Ozbeks). Фактически, иерархия, которую образовывали племена в правительстве, была той же самой. Узбеки, сменив Тимуридов у власти, заменили и их госструктуры своими собственными. Вместе с узбеками пришли и элементы, близкие к дворцовым кругам «Ich Eli» — Золотой Орды (Altin Orda), которые можно охарактеризовать как вполне цивилизованные. Более того, следуя терминологии хроник Otemis Haci, Шейбаниды, пришедшие в Трансоксанию, включали в себя правящие элементы старого Узбекского эля (Ozbek Eli) (т.е. Золотой Орды), знаменитой области Тураназываемой также Деревни Мангытов, т.е. западно-сибирской области Тура, где существовал оседлый улус мангытов (Mangit ulus) – область Тургай, с центром в районе современного Ак-Коль (озера Белого), где также правили потомки Шибана. Мухаммед Шейбани-хан был правителем, привыкшим кочевать по пространству между Сырдарьей и Астраханью. Шибанли Мехди и Хамза Султан, прибывшие в Трансоксанию до него, были сыновьями Бахтияр-султана, правителя оседлых областей, крепостей и замковобласти Тура. Считается, что они со своими узбеками прибыли туда (в Трансоксанию) в эпоху поздних Тимуридов.
Теперь рассмотрим племенную организацию: узбеки повсеместно именуются «doksan iki boy Ozbek» [узбеки 92 племен]: Argin (аргун), Qipchaq (кыпчак), chichak, Qalmaq (калмак), Uyrat, Qarliq, Turgavut, Burlas, Buslaq, chemerchin, Qatagan (каттаган), Kilechi, Kineges, Boyrek, Qiyat (кият), Bozay, Qatay (Khitay — китай), вероятно потомки каракитаев, ушедшего на запад ответвления киданей), Qanli, Ozce Buluci (?), Topchi (?), Upulachi, Culun, Cit, Cuyut, Salcavut, Bayavut (байаут), Otarchi, Arlat (арлат), Kireyit (кереит), Unqut (онгут), Mangit (мангыт), Qangit, Oymavut (уймаут), Qachat, Merkit(меркит), Borqut (буркут), Quralas, Qarlap, Ilaci (илачи), Gulegen (?), Qisliq (кышлык), Oglan (оглан), Kudey, Turkmen (туркмен), Durmen (дурмен), Tabin (табын), Tama (тама), Mechet, Kirderi, Ramadan (рамадан), Mumun, Aday, Tuqsaba, Qirgiz (кыргыз), Uyruci, Coyrat, Bozaci, Oysun, Corga, Batas, Qoysun, Suldiz (сулдуз), Tumay (тубай), Tatar (татар), Tilev(тилау), Qayan, Sirin(ширин), Kurlevut, chilkes (чилкас), Uygur (уйгур), Yabu (Yabaqu — ябу), Agir (Agiran), Buzan, Buzaq, Muyten, Macar, Qocaliq, choran (шуран), churchut, Barin (=Behrin), Mogul, Nokus [Nukus] (никуз).
Такие племена как Barlas (Тимур был родом из него) и Kavchin, проживавшие в Трансоксании еще до вторжения узбеков, но позднее присоединившиеся к ним, в этих списках не упоминаются. Из названных 92 племен, примерно 45 входят в состав современных узбеков. Очевидно, что эта генеалогия, которая традиционно передавалась из поколения в поколение, отражает веру ее обладателей, узбеков Трансоксании и Хорезма, в то что они являются потомками этих племен, и потому полностью представляют те силы, которые когда-то создали Золотую Орду, а затем перенесли эту структуру с собой в Трансоксанию (Transoxiana)» [3].
Любопытное мнение некого Исабекова — гражданина соседнего Казахстана, жившего в течение 4 года в Узбекистане:
«Буквально совсем еще недавно я со скепсисом относился к претензиями узбеков на Темирлана. Логика моя (и многих прочих) была такова: во времена Аксак Темира не было ни узбеков, ни казахов, ни прочих современных народов, были лишь самые разные племена, которые лишь позже оформились в современные нации. И Темирлан не был узбеком, он был барласом. А так как он был представителем кочевого монгольского племени, то претензии на него в равной степени могут быть предъявлены любым сегодняшним народом из региона. Все верно, но только сегодня барласы полностью вошли в состав узбекского народа. Нет барласов среди казахов. И потому вполне резонно считать узбеков потомками Темирлана. Вот если бы Тимур был не барласом, а, допустим, коныратом, то на его наследие вполне могли претендовать как узбеки с каракалпаками, так и казахи (причем, едва ли не в большей степени). Потому что значительная часть коныратов стала узбеками, а другая большая часть – казахами. И еще одно замечание, пришедшее в мою голову: деятели русской истории, жившие в те времена, когда еще не было понятия «русский народ», во всех исторических книгах и в сознании большинства обывателей вполне считаются русскими. Тогда почему же тогда Темирлан не должен считаться узбеком? Я думаю, что Темирлан вполне может считаться узбеком. Хотя и не чужим для казахов и каракалпаков» [8].
О дальнейшей истории барласов подробнее рассказывает Б. Х. Кармышева:
«Барласы были наиболее многочисленным и широко расселенным тюркским племенем. Их племенное название известно со времени Чингисхана. Говоря о барласах XV века, А.Ю.Якубовский вполне справедливо подчеркивает, что они были «потомками не только монголов, но и того тюркского населения, которое жило до прихода барласов в Кашкадарьинском районе.
Барласы поселились в долине Кашкадарьи в первой половине XIV в., и эта область стала их уделом. Расселение их по другим местностям началось во времена Тимура, так как его соплеменники были надежной опорой завоевателя не только в начале его карьеры, но «верно служили ему до конца его жизни» и по этому, несомненно, входили в состав чагатаев – основной военной силы его империи. И.П.Магидович высказал мнение, с которым нельзя не согласиться, что барласы были вытеснены из своего уделами кенегесами во время узбекского завоевания, т.е. в начале XVI в. Несомненно, именно в это время часть барласов попала в Хисар и долину Сурхана. Однако и в предшествующий период они в большом числе жили в областях как правобережья, так и левобережья Амударьи. Потомки барласов Хисара хорошо помнят, что их предки перебрались из Шахрисабза. Барласы Шахрисабзского оазиса и примыкающих к нему районов Самаркандской области, наоборот, считают, что их недавние предки после длительного пребывания в Хисаре вернулись в исконные места своего обитания. Не исключена возможность, что переселение барласов из Хисара в Шахрисабз и Самарканд было связано с насильственным возвращением из Хисара на прежние места обитания 20 тыс. семей при Мухаммаде Рахиме мангыте в середине XVIII века. Достоверность преданий о переселениях барласов из одних местностей в другие, на мой взгляд, подтверждается тем, что у них всюду (бассейны Зеравшана, Санзара, Кашкадарьи и Сурхана) одинаковый родовой состав.
В силу привилегированного положения в государстве Тимура и Тимуридов племя это, бесспорно, разрослась за счет иноплеменных включений. Однако к началу ХХ века барласов было сравнительно немного. Отдельные группы барласов представляли собой остатки этого некогда многочисленного племени; основная же их часть растворилась среди оседлого населения Мавераннахра, Хорасана (включая современный Афганистан), Северо-Западной Индии (включая Пакистан) и Восточного Туркестана» [9].
Вероятно, большая часть барласов (родина которых был Шахрисабз) после утраты своего господствующего положения слилась с завоевавшими эту местность дашти-кипчакским племенем «кенегес», сменив при этом свое название барлас на родовое название кенегесов.
Б. Джураев констатировал, что говор кенегесов, несмотря на их дашти-кипчакское происхождение, относится к карлуко-чигилскому диалекту, к которому относился и язык барласов:
«Большой интерес представляет этнический состав населения этого района. Как известно со слов местных жителей и из специальной литературы об этническом составе узбеков, большинство населения Шахрисябза составляют представители племени кенегез (местное произношение кэнегес).
Население Шахрисябза по этническому составу весьма различно, но преобладают представители племени кенегез. Любопытно, что большинство жителей названных населенных пунктов считает себя представителями племен кенегез, так как кенегезы некогда были, по-видимому, наиболее многочисленными и сильным племенем. Постепенно они ассимилировали представителей других, возможно, малочисленных родоплеменных групп. Шахрисябзцы с глубокой древности постоянно общаются также с представителями народов иранской группы, в частности с таджиками.
Таким образом, население этого района сформировалось в результате сложного процесса слияния различных этнических групп, среди которых главное место занимали узбеки. На территории Шахрисябзкого района совершенно не встречено джеканье.
По классификации В. В. Решетова, которая предусматривает три наречия узбекского языка, генетически восходящие к соответствующим родоплеменным группам (кыпчакское наречие, огузское наречие, карлуко-чилиле-уйгурское наречие), шахрисябзский говор по его общим фонетическим и грамматическим признакам мы относим к последнему.
По последней, более полной и конкретизированной классификации А. К. Боровкова, предусматривающей четыре группы узбекских говоров (среднеузбекский диалект, шейбанидско-узбекский, или «джекающий» диалект, южнохорезмский диалект и изолированные говоры), каждая из которых подразделяется на соответствующие конкретные группы, шахрисябзский говор по своим наиболее общим фонетическим, грамматическим и лексическим признакам может быть отнесен к среднеузбекистанской группе узбекского диалекта» [6].
Предположение о принятии частями барласов названия племени кенегес не так уж наивно. М. С. Андреев, который в 1921 году устроил экспедицию в Самаркандскую область, встретил живых членов определенных узбекских племен, которые в силу разных причин отказались от названия своих племен и приняли название чужой племени, в данном случае название племени джалаир:
«Очень любопытно впечатление, вынесенное членами экспедиции о разнице в типах, наблюдаемой у различных родов узбеков в особенности между некоторыми. Если принят во внимание еще сравнительно недавнее образование узбекского союза, представлявшего весьма вероятно, при возникновении его конгломерат из различных народностей, то, может быть, в этой разнице типов между отдельными родами можно будет как раз проследить характерные черты тех народностей из которых образовались те или другие роды.
Касаясь родового начала среди узбеков, не могу обойти молчанием случай с переходом родового названия на наших глазах в Катта-Курганском уезде. По прибытии в Яр-Башинскую волость я был очень удивлен, что все спрошенные мною туземцы на вопрос к какому роду принадлежат жители того или другого селения, относительно целого ряда селений показали, что там живут джалаиры. Согласно сложившимся до этого в моей голове представлениям, основанных на аналогичных условиях кругом этого не могло быть, так как население в данном районе шло в перемешанном порядке и здесь, по моему расчету должны были попадаться разные роды в одних и тех же селениях. Между тем туземцы в один голос ясно и определенно и при повторных моих вопросах отвечали что они все джалаиры. Осталось только записывать. К счастью, мне пришло в голову спросить, а нет ли там такого-то рода? Отвечают – «есть, несколько семей». А такого-то; — «Тоже есть». Оказался затем целый ряд родов, которые и должны были приблизительно находиться в данных местах согласно моей теории. Тогда узбеки разъяснили мне, в чем тут было дело. Несколько лет тому назад один энергичный узбек по имени Аскар, родом джалаир, вернувшись в начале революции из ссылки на каторгу, куда был сослан вместе с 5 товарищами за убийство 3 чел. во время кокпара, т.е. известной конской игры с козлом, начал приобретать большее влияние среди местного населения. Составив себе шайку из своих сородичей джалаиров, он начал терроризировать узбеков прочих родов, которые, чтобы избегнуть его вражды объявили себя во многих случаях джалаирами и присоединились к нему, хотя в действительности были по происхождению минги, туркмены и др. Аскар вскоре погиб в одном из своих набегов на соседнюю бухарскую территорию, но любопытно, что и после его смерти принявшие название «джалаир» остались верны своему новому родовому прозвищу. Несомненно, что мы тут присутствуем при этом процессе, который в далеком прошлом не раз, вероятно, являлся, причиной или путем исчезновения или уменьшения одних тюркских родов и соответственно увеличения других» [7].
Кенегесы, как и мангыты, считаются самым крупным узбекским племенем. Если мангиты царствовали в Бухаре (последние бухарские эмиры были из этого племени), то кенегесы доминировали на юге ханства – в Шахрисабзе, где они сохранили полунезависимое положение до конца XIX века. Сама численность мангытов и кенегесов говорит о том, что они увеличились не только за счет природного роста, но и за счет инкорпорации других племен, как и ранних, так и поздних тюркских племен и даже соседних этнических групп, которые попали под влияние мангытов и кенегесов в силу их господствующего положения. Доказательством этому являются то, что часть мангитов говорили на кипчакском, часть на карлукском диалекте узбекского языка, а мангыты, живущие в городе Бухара, вообще говорили на персидском языке.
Советский антрополог Л. В. Ошанин также считал, что узбекские племена дашти-кипчакского происхождения увеличились за счет включения в свой состав в том числе и местного населения:
«В некоторых случаях узбекские племена действительно в большей степени сохранили «антропологические следы» своего монголоидного дешти-кипчакского происхождения, чем окружающее их узбекское население, не знающее племенных и родовых делений. Однако в ряде случаев узбеки определенных племен и родов нисколько не более монголоидны, чем остальные узбеки, а иногда и менее монголоидны. Некоторые пришлые из Дешти-Кипчака узбекские племена, например, исследованные нами в Кашка- Дарьинской области племена катаган, каучин, кенегез, сарай, мангыт и другие, оказались менее монголоидными, чем узбеки Ташкентской области, совершенно не знающие племенных и родовых делений. Очевидно, значительные слои местного европеоидного населения в некоторых случаях стали причислять себя к дешти-кипчакским племенам, занявшим господствующее положение. Узбеки Шахрисябза являются типичными представителями европеоидной расы Среднеазиатского междуречья. Наличие монголоидных признаков у шахрисябзских узбеков можно скорее подозревать, чем доказать» [11].
Заканчиваем свой материал, посвященный юбилею Амира Тимура, любопытными сведениями досоветских авторов о кенегесах.
А. Гребенкин (1872 г.):
«Кенегесы принадлежатъ къ самымъ воинственнымъ родамъ Узбековъ Средней Азiи. На сколько воинственность развита въ Кенегесахъ можно уже видеть изъ того, что между ними принято за обычай, что жена приносить съ собою въ домъ мужа ружье, клычъ (шашку) и щитъ.
Успешныя войны ихъ съ войсками эмировъ Бухарскихъ, – борьба горсти противъ множества, еще разъ доказываютъ ихъ воинственность; нужно заметитъ, что если эмиры и побеждали Кенегесовъ, то не силою оружiя, а силою голода. Что кенегесы отличные стрелки – это доказали: осада нами Самарканда въ 1868 году и штурмъ нашъ стены Чимъ въ 1870 г., а также бой у Кули-Каланскихъ высотъ въ томъ же году.
Кенегесы по преимуществу оседлы; кочевниковъ между ними весьма мало. Они кроме земледелiя занимаются выделкою бучъ, алачи, каламы, шерстяныхъ чалмъ, ковровъ, армячины и вышиванiемъ шелкомъ халатовъ, ценящихся свыше ста руб» [5].
А. П. Хорошхин об узбеках-кенегесах (1876 г.):
«Узбеками зовется тюркское населенiе занятыхъ нами среднеазiятскихъ провинцiй. Здесъ речъ идетъ объ одномъ из коленъ узбековъ.
Мне кажется, что это величественное и сильное племя, даже по занятiя нами его владенiй, будетъ относиться къ намъ более, чемъ враждебно, благодаря действительно воинственному духу и безграничной уверенности въ своей неподемости.
Земля кенегезовъ лежитъ на юге отъ Самарканда, на 3 дня пути в горахъ и зовется Шахарзябзъ (зеленый город), а въ просторочiи Шарсабизъ, какъ мы и будемъ называтъ ее, по удобству произношенiю.
Шарсабизъ – родина знаменитаго Тумураленка (по русскимъ исторiямъ Тамерлана), состоитъ из несколькихъ городовъ и деревенъ. Известно, что хорошо населенными считаются лишь два города: Шаръ и Китабъ. Известно также, что цитадель Шара построена при Тимуре. Она называется Ак-сарай и принадлежитъ къ числу техъ семи высокихъ зданiй временъ Тимура, имена которыхъ здешнiя летописи сохранили, какъ имена семи чудесъ света.
Земля узбековъ-кенегезъ орошается рекою Кашка-Дарья и канавами изъ этой реки. Кенегезы, по своимъ торговымъ деламъ, всегда тяготели къ Самарканду; они возятъ на базары этого города некоторыя бумажныя ткани, ремни, табакъ, фисташки, марену, шерсть, гранаты одне изъ лучшихъ въ Средней Азiи, сушенный виноградъ итп. Кенегезы сеютъ все роды среднеазиятскихъ земледельческихъ продуктовъ, но все это не мешаетъ имъ быть очень воинственными. Они всегда имели своихъ бековъ (князей). Они всегда были крайне вольнолюбивы и никогда вполне не подчиннялись даже бухарскимъ эмирам, хотя и считались ихъ вассалами.
Попытки эмировъ покорить Шарисабзъ, когда кенегезы не повиновались, всегда оканчивались ничемъ. Преданiе сохранили впрочемъ, известiя объ успехе эмира Насыр-Аллаха под стенами Шарсабиза. Но какой это был успех!… Эмиръ более 10 летъ сряду ходиль подъ Шарсабизъ, уничтожалъ хлебные посевы, сады, не пропускалъ къ кенегезамъ изъ соседнаго города Карши соль, отчего осажденные страдали цингою итп., такъ что кенегезы отворили наконецъ ворота города, но Насыр-Аллахъ поплатился за свое торжество жизнью. Женщины кенегезовъ вообще славятся своею красотою, среднеазиятскiе же деспоты, осиливъ одинъ другаго обыкновенно прежде всего обращаютъ вниманiе на имущество, женъ и дочерей побежденнаго врага… Насыр Аллахъ отнялъ у одного изъ шарсабизкихъ бековъ, а именно у Якуба его жену, известную въ свое время во всемъ Туркестане красавицу, сестру правившаго въ ту пору Шарсабизомъ бека Искандера. По рассказамъ она любила своего мужа, а потому, при первомъ удобномъ случае влила въ ухо соннаго эмира ртути. Страданiя хана, говорятъ, были ужасны…Несчастная созналась после страшных пытокъ, и съ двоими детьми была зарезана у смертнаго одра своега втораго мужа а повелителя. Ее звали Кенегезъ-Аимъ.
Вамбери разсказываетъ о смерти Насыр-Аллаха несколько иначе; а именно, онъ говорит, что эмиръ умеръ отъ припадка гнева, овладевшаго имъ вследствiе неслыханнаго упорства, съ которымъ Шарсабизъ противостоялъ тридцати сраженiямъ и шестимесячной осаде. Третiи преданiя говорятъ, что эмиръ скорпостижно умеръ въ государственномъ совете, пострадавъ целый годъ сильною головною болью. Наконецъ разсказываютъ также что свирепый эмиръ казнилъ передъ своею смертью красавицу Кенегезъ Аимъ только изъ ревности, опасаясъ, что она, после смерти его, сново будетъ счастлива съ другимъ мужемъ.
При завоеванiи нами Самарканда, кенегезы дали помошь осажденному нами города Ургуту, а потомъ держали въ блокаде и Самаркандъ; но известно, что все это кончилось ничемъ: они уступили силе нашего оружiя, хотя нась было немного. Темъ не менее и после этого кенегезы постоянно держались весьма враждебно, какъ относительно насъ, такъ и относительно эмира. Это разбойничье гнездо вызвало въ 1870 году против себя походъ, кончившiйся взятiемъ главнаго города кенегезовъ Китаба, после чего земля этихъ узбековъ была возвращена эмиру, какъ старинное вассальное владенiе его предковъ» [15].
Яворский о кенегесах (1878-1879 гг.):
«Шахрисябзъ, въ древности Кешъ, даетъ свое имя не только одному городу, но и всей долине по верховьямъ реки Кашка-Дарьи. На этой площади расположены три города: Китабъ, Шааръ и Якка-багъ. Кроме того, множества деревень разбросано по долине тамъ и сямъ. Населенiе округа простирается до 30-35 тысячъ семействъ. Такимъ образомъ видно, что местность заселена довольно густо.
Преобладающей, по числу, народностью являются здесь узбеки, преимущественно рода Кенегесъ. Главное ихъ занятiе – земледелiе, не исключая даже и кочующихъ (число которыхъ простирается не свыше 3.000 семействъ). Эти, последнiе, запахиваютъ небольшiе клочки земли, причемъ искусственнаго орошенiя полей они не производятъ. Такое земледелiе развито до некоторой степени въ южныхъ частяхъ бекства. Предметами земледельческой обработки здесъ служитъ пшеница – очень высокаго качества; рисъ, славящийся во всемъ Туркестане; ячменъ, просо, джугара, кунжутъ, конопля, табакъ, хлопчатникъ и клеверъ (люцерна). Хлопокъ здесъ не такъ хорошъ, какъ въ Бухаре, но табакъ считается лучшимъ въ Туркестане и если какой можно сравнить съ нимъ, то разве только каршинскiй.
Узбеки охотно занимаются также огородничествомъ и садоводствомъ. Въ огородахъ сеются арбузы, дыни, тыквы, морковъ, лукъ и проч. Дыни здешнiя очень вкусны; но того же нельзя сказать объ арбузахъ. Въ садахъ разводяться какъ плодовыя, такъ и строевыя деревья; изъ плодовыхъ следующiя: персики, абрикосы, груши, гранаты, миндаль, грецкiе орехи, виноградъ, вишни, сливы и мн. другiя.
Кроме узбековъ въ области живутъ и другiя народности. Прежде всего нужно сказать, конечно, о коренныхъ жителяхъ страны, таджикахъ. Число ихъ гораздо менее числа узбековъ. Таджики сосредоточены почти исключительно в городахъ и наиболее значительныхъ селенiяхъ.
Кешь игралъ незначительную роль въ политической жизни Средней Азiи вплоть до того времени, когда въ немъ родился Тамерланъ. Около этого времени въ Кеше обосновался джагатайскiй родъ Берласъ. Изъ колена этого рода – именно Керекенъ – и произошелъ Тимуръ-Бегъ. Онъ явился на светъ въ 1333 г. 5-го ша’бана, во вторникъ вечеромъ въ одномъ изъ предместiй Кеша. Въ первое время и власти Тимура, Кешъ былъ его резиденцiею. Въ это время этотъ городъ сделался центромъ образованности мусульманскаго востока и получилъ названiе «кувветъ-улъ-ильмъ в’элъ эдебъ» – куполь науки и морали. Потомъ, однако когда Тимуръ завладелъ более чемъ половиной Азiи – Кешъ уступилъ первенству Самарканду» [16].
Литература
1. Абдуллаев К. Н. «От Синьцзяна до Хорасана. Из истории среднеазиатской эмиграции XX века». – Душанбе: «Ирфон», 2009;
2. Армини Вамбери. «Путешествие по Средней Азии». Москва. Восточная литература. 2003;
3. Ахмет Заки Валиди Тоган. «Происхождение казахов и узбеков»:
http://vlib.iue.it/carrie/cec/ozkaz.shtml
4. Гарольд Лэмб. «Тамерлан. Правитель и полководец»:
http://loveread.ec/read_book.php?id=35632&p=40
5. Гребенкин. А. Д. Узбеки. – Москва: 1872;
6. Джураев Б.Дж., Шахрисябзский говор узбекского языка: Автореферат дис., представленный на соискание ученой степени кандидата филол. наук / Акад. наук СССР. Ин-т языкознания. — Москва : [Изд-во Акад. наук СССР], 1959;
7. Известия Туркестанского отдела русского географического общества. Том XVII. Ташкент, 1924;
8. Исабеков (блог):
(к сожалению, на данный момент ссылка не работает);
9. Кармышева Б. Х. «Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана». – Москва: Издательство «Наука». 1976;
10. Мирза Абдалазим Сами. «История мангытских государей»:
http://drevlit.ru/texts/s/sami3.php
11. Ошанин Л. В., Зезенкова В. И. Вопросы этногенеза народов Средней Азии в свете данных антропологии. – Ташкент: 1953;
12. Салохиддин Тошкандий. «Темурнама». 1908;
13. Узбекские ученые требуют перестать называть Тамерлана «хромым»:
http://www.rosbalt.ru/main/2008/04/24/478122.html
14. Уложение Тимура:
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Ulozenie/text4.phtml
15. Хорошхин. А. П. Сборник статей касающихся Туркестанского края. С. Петербург. 1876;
16. Яворский И.Л. «Путешествие русского посольства по Афганистану и Бухарскому ханству в 1878–1879 гг.». С. Петербург. 1882;
17. A History of Inner Asia. Svat Sougek. Princeton University. 2000;
18. The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age by NICOLA DI COSMO, ALLEN J. FRANK, PETER GOLDEN.
Авторы: Н.Мингбаев, Ш.Норбоев
Международные и региональные организации. В ходе заседания Совета глав государств-членов ШОС в г.Ташкент в 2004г. отмечено, что ШОС будет взаимодействовать с другими государствами и международными структурами, прежде всего с ООН, вносить вклад в безопасность и стабильность не только на пространстве ШОС, но и в мире в целом. Главы государств также обратились к действующим в АТР международным организациям и форумам с предложением приступить к постепенному созданию партнерской сети многосторонних объединений путем заключения между ними соответствующих соглашений, включая предоставление друг другу на взаимной основе статуса наблюдателя.
