Рубрика: Туркменистан

Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган хотел бы в Ашхабаде заручиться обещанием получить туркменский газ вместо российского. А чего, кроме денег, ждет взамен Туркмения?

В пятницу, 11 декабря, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган прилетел с двухдневным официальным визитом в Туркмению. Эта поездка была запланирована еще на середину октября, до парламентских выборов в Турции, однако тогда была отменена из-за теракта в Анкаре. За прошедшие два месяца многое изменилось — партия Реджепа Тайипа Эрдогана убедительно победила на выборах, а между Турцией и Россией с конца ноября резко обострились отношения. После инцидента со сбитым турецкими ВВС российским СУ-24, глава турецкого государства 5 декабря заявил, что Турция намерена найти вместо России иных поставщиков газа.

Встреча нужна обоим

Так что нынешний момент для встречи в Ашхабаде с туркменским президентом Гурбангулы Бердымухамедовым — чрезвычайно своевременный для турецкого лидера, считает российский политический обозреватель Аркадий Дубнов. «Эрдогану нужен туркменский газ, как и азербайджанский и катарский, (перед визитом в Ашхабад он совершил визит в Доху и в Баку) в надежде заменить им те 54 процента обещанного российского газа для «Турецкого потока», которые он может потерять, если обострение экономических отношений между Россией и Турцией дойдет до газовых сделок», — говорит эксперт.

Впрочем, продолжает он, в равной мере эта встреча нужна и туркменской стороне. «Туркмения оказалась в пикантном положении. Она испытывает давление со стороны боевиков-исламистов в приграничных провинциях Афганистана. И одновременно Ашхабад испытывает давление со стороны Москвы, которая настойчиво предлагает ему помощь в отражении угроз со стороны северного Афганистана, но сама рассматривается Ашхабадом как угроза с точки зрения возвращения туда российского военного влияния. Президенту Туркмении — страны, которая, как там утверждают, является прародиной всех тюрков, нужно крепкое турецкое политическое плечо», — считает Аркадий Дубнов.

По его мнению, вслед за поддержкой, которую Эрдоган, вероятно, получит в Ашхабаде с точки зрения возможных поставок газа, может наступить реальное потепление в отношениях между Ашхабадом и Баку, которые до сих пор являлись препятствием для серьезного продвижения в реализации Транскаспийского трубопровода — единственно возможного средства доставки туркменского газа в Турцию.

О поставках газа говорить рано

Впрочем, пока о таких поставках в больших объемах можно говорить только теоретически, уверен живущий в Вене туркменский оппозиционный политик, а в прошлом посол Туркмении в Турции, Нурмухаммед Ханамов. На практике этому препятствует ряд проблем. «Во-первых, буквально на днях должно начаться строительство Трансафганского газопровода из Туркмении в Афганистан, Пакистан и Индию, на который понадобится заметный объем газа. Во-вторых, Ашхабад хочет увеличить поставки газа в Китай. Поэтому есть сомнения, что уже освоенных объемов туркменского газа хватит еще и на Турцию. Я считаю, что вряд ли хватит», — сказал лидер Республиканской партии Туркмении в изгнании в интервью DW.

Если же браться за освоение новых месторождений, то надо вкладывать средства, а их в казне нет. Значит, надо привлекать инвестиции, но это дело не сегодняшнего дня, и снова «жизнь взаймы», рассуждает Нурмухаммед Ханамов. Но даже если допустить, что газ найдется, как его поставить в Турцию? Есть два варианта.

Первый — это через Каспий и Азербайджан. Но, указывает политик, «проблема Каспия всем известна, и вряд ли она при нынешней общей конфликтной ситуации будет в скором времени разрешена». Второй вариант — через Иран. Но, рассуждает собеседник DW, Иран, у которого есть свой газ, еще должен с таким планом в пользу Туркмении согласиться. «Наконец, с политической точки зрения, учитывая напряженные отношения между Турцией и Ираном, такой проект очень уязвим. В короткие сроки Туркмении осуществить замену российского газа нереально», — полагает Нурмухаммед Ханамов.

Ворота для Анкары

В свою очередь Аркадий Дубнов указывает на то, что Ашхабад сейчас заинтересован продать свой газ по достаточно высокой цене. «Ашхабад сегодня испытывает серьезный дефицит наличных денег, что заставляет его идти на неординарные шаги, в частности, на запрет иностранным компаниям, работающим в Туркмении, оперировать валютой. И финансовый фактор со стороны Турции будет доминирующим», — говорит российский обозреватель. Этот фактор может перевесить для Ашхабада прогнозируемое недовольство Москвы турецко-туркменским альянсом.

В свою очередь Нурмухаммед Ханамов полагает, что отношения между Туркменией и Турцией вышли на свой пик еще до нынешних событий, и вряд ли Ашхабад, осторожный и даже пугливый во внешних связях, в состоянии еще шире раскрыть ворота для Анкары. Это касается и программ обучения, и других сфер гуманитарного сотрудничества.

«При всей дружбе с Турцией и правительство Туркмении, и ее президент боятся малейшего усиления влияния исламистов извне. В Ашхабаде, хотя и не говорят об этом публично, но хорошо понимают, что в лице Реджепа Эрдогана они имеют не того светского политика, с которыми имела дело Туркмения, когда начала выстраивать отношения с Анкарой», — говорит бывший посол Туркмении в Турции.

Кроме того, туркменская сторона постарается устраниться от конкретного обсуждения тех острых политических тем, где Анкара имеет принципиально иную позицию, чем Москва, чтобы не задеть Россию. «В первую очередь, сбитого российского самолета и роли туркоманов в гражданской войне в Сирии», — высказывает мнение Нурмухаммед Ханамов.

Дата 12.12.2015
Автор Виталий Волков

Источник — dw.com

В Доме народных собраний в Пекине состоялись переговоры президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова с председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином.

В ходе встречи туркменский лидер поздравил руководство КНР и весь китайский народ с 70-летним юбилеем победы во Второй мировой войне. Президент Гурбангулы Бердымухамедов отметил вклад Китая в завершение Второй мировой войны, формирование послевоенного мироустройства и создание системы международных отношений.

В ходе встречи главы Туркменистана и КНР уделили особое внимание реализации достигнутых ранее двусторонних договоренностей и конкретизировали приоритетные направления партнерства. При этом главы государств отметили наличие благоприятных условий для расширения эффективного взаимодействия как в торгово-экономической сфере, так и в гуманитарно-культурной области. Стороны также обменялись мнениями по ряду актуальных вопросов региональной и международной проблематики, представляющих взаимный интерес.

Лидеры двух стран подтвердили обоюдное стремление Туркменистана и Китая укреплять и расширять эффективное сотрудничество как в двустороннем, так и в многостороннем форматах, в рамках международных и региональных организаций и структур.

Президент Гурбангулы Бердымухамедов пригласил председателя КНР Си Цзиньпина принять участие в международной конференции высокого уровня и праздничных торжествах, посвященных 20-летию нейтралитета Туркменистана, которые состоятся в Ашхабаде в декабре.

Поблагодарив за приглашение, руководитель КНР подчеркнул, что Китай всецело поддерживает внешнеполитический курс нейтрального Туркменистана.

По завершении встречи в честь высокого гостя председатель КНР дал официальный ужин. После этого президент Гурбангулы Бердымухамедов проследовал в международный аэропорт города Пекина и отбыл в Ашхабад.

___________________

Президент Туркменистана встретился с представителями деловых кругов Китая

В Пекине состоялась встреча президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова с представителями деловых и финансовых кругов Китая. Открывая собрание, заместитель министра иностранных дел КНР Чен Гопин отметил, что это событие, несомненно, придаст значительный импульс и расширит спектр взаимодействия между двумя странами, выведет его на новый уровень.

В ходе общения представители китайских компаний и корпораций озвучили свои предложения по развитию сотрудничества, приданию ему долгосрочного, системного характера на основе инноваций.

Особое внимание было уделено научно-технологическому направлению туркмено-китайского сотрудничества. Речь шла не только о внедрении высоких технологий и закупке высокоточного оборудования, новейших электронных средств и программных систем, но и об организации совместных прикладных исследований, научной интеграции в технологических, инженерных разработках, отвечающих интересам обеих сторон.

Президент Гурбангулы Бердымухамедов, выступая перед представителями китайского бизнеса, выделил в числе наиболее перспективных направлений двустороннего сотрудничества топливно-энергетический комплекс, химическую отрасль, транспорт и связь, текстильную и пищевую промышленность, а также туризм и спорт.

Особое внимание туркменский лидер уделил дальнейшему расширению культурно-гуманитарных связей, и в первую очередь в области образования и подготовки кадров для различных отраслей экономики.

Подытоживая свое выступление, глава государства подчеркнул, что отношения между Туркменистаном и Китаем развиваются динамичными темпами, и это открывает широкие возможности для реализации крупных совместных проектов, способствует укреплению и расширению сотрудничества между двумя государствами и народами в области политики, экономики, культуры и образования.

Источник — turkmenistan.ru

Каспийские державы возобновляют нефтегазовые трения и споры. Основные неудобства в связи с этим возникают у России, пытающейся закрепить за собой роль регионального арбитра.

После обнародования в 2014 г. Евросоюзом планов ослабления энергетической зависимости от России он пытается воплотить задуманное в жизнь. Следствием этого стала активизация переговорного процесса ЕС с Азербайджаном и Туркменией, в общей сложности обладающими реальными подтвержденными запасами природного газа в объеме до 20 трлн. кубометров. Суть курса состоит в том, чтобы заручиться согласием Баку на транспортировку по своей территории туркменского голубого топлива, объемы добычи которого ежегодно растут в среднем на 10%.

При этом Ашхабад получает дополнительные возможности для его поставок на мировой рынок ввиду рекордного сокращения в текущем году закупок туркменского сырья Россией. Это, кстати, послужило основанием со стороны Туркмении для объявления в июле «Газпрома» банкротом, что не в последнюю очередь обусловлено снижением экспорта российского газа в Европу. Ситуация вызвана уменьшением его закупок Украиной.

До сих пор сторонам не удалось договориться по вопросу о транзите, хотя в начале августа Азербайджан выражал готовность пойти навстречу Туркмении. Не последнюю роль в этом играли усиливающиеся трения в отношениях между Баку и Анкарой, с одной стороны, и Брюсселем — с другой. Трения обусловлены в том числе претензиями Евросоюза относительно «состояния демократии» в Азербайджане и Турции, в отношении которых он пытается осуществлять давление.

Негативное влияние также оказывает и нерешенность регионального спора относительно дележа местных нефтегазовых богатств. Не случайно в течение июля каспийские страны продемонстрировали готовность предъявить друг другу новые претензии относительно принадлежности целого ряда месторождений. В частности, Туркмения не снимает претензии относительно разграничения по Каспию с Азербайджаном.

И все это происходит на фоне усиления риторики между Москвой и Ашхабадом и продолжающихся разбирательств между российским «Газпромом» и туркменскими властями, в конце июля переросшими в полноценную судебную тяжбу: тогда российская сторона даже обратилась в Стокгольмский арбитражный суд.

Примечательно, что подобное развитие ситуации происходит во многом с подачи Ирана, не без российских усилий приблизившегося к освобождению от западного эмбарго. В данном случае Тегеран не только придерживается сугубо рациональных экономических соображений в плане оказания содействия своему туркменскому партнеру, у которого он закупает газ, но и, как представляется, продолжает все менее скрываемую политическую борьбу против российского влияния на Каспии.

Подобные трения во многом программирует отсутствие обязательного для соблюдения всеми сторонами международного документа, четко разграничивающего сферы влияния каспийских держав. Соответственно, это способствует сохранению и даже эскалации территориальных споров с нефтегазовой подоплекой в свете настойчивых попыток Запада ослабить российское энергетическое влияние за счет получения доступа к каспийскому газу.

Один из возможных вариантов разграничения сфер прикаспийских государств

И в этом смысле Каспийский саммит 2014 г., проведенный в российской Астрахани, несмотря на широко растиражированные утверждения ряда СМИ относительно достигнутого там «глобального успеха» в деле урегулирования споров между пятью региональными державами, почти ничего не дал в практическом смысле. Более того: он продемонстрировал, насколько трудно будет России реально соответствовать той высокой роли, которую она примеряла на себя в качестве безоговорочного регионального арбитра. По сути, достигнутые тогда результаты были лишь «соглашением о намерениях», поскольку реально стороны «договорились договариваться», так и не подписав реального документа, которым бы они руководствовались для прекращения старых и недопущения новых споров.

Одна из причин, почему им до сих пор не удалось достичь «Соломонова решения», удовлетворяющего всех, – позиция Ирана. Он не согласен с российским предложением относительно дележа Каспия как моря в соответствии с контролируемой тем или иным государством береговой линией. При таком раскладе ему придется довольствоваться лишь 13% каспийской акватории. Соответственно, Тегеран настаивает на том, что Каспий является озером. При данном подходе каспийские державы должны согласиться на получение «равноправной» доли в 20% каспийского шельфа.

Амбиции Ирана как растущей региональной державы препятствуют признанию за тем же Азербайджаном большей доли Каспийского моря, чем та, которой Баку по факту обладает. Соответственно, такое предложение представляется выгодным и Туркмении. И в данном случае Баку как обладатель «непропорциональной» доли рискует столкнуться с единым ирано-туркменским фронтом.

Примечательно, что Ашхабад прекращает территориальные споры с Астаной, во всяком случае, на время. Соответствующим индикатором служит подписанное в мае нынешнего года соглашение о границе, в котором Казахстан и Туркмения отказались от взаимных территориальных претензий, чему способствует отсутствие спорных месторождений углеводородов.

Поэтому основные претензии туркменской и иранской сторон будут выдвигаться Азербайджану. Для последнего поддержка российского принципа дележа Каспия представляет практический интерес, поскольку, благодаря протяженной береговой линии, он оказывается в самом выгодном положении в плане разработки месторождений энергоресурсов.

В свою очередь, у Баку имеются и свои дополнительные аргументы относительно сохранения его «непропорциональной» доли. В частности, он утверждает, что именно благодаря усилиям в советское время азербайджанских ученых, инженеров и рабочих эти месторождения были разведаны и освоены. За минувшие с того момента десятилетия Баку успел развить здесь соответствующую инфраструктуру, которую он не намерен передавать конкурентам.

В конечном итоге главным пострадавшим от таких споров рискует оказаться Евросоюз и вообще европейские страны, поскольку складывающаяся ситуация делает пока маловероятной переброску через азербайджанскую территорию и далее в Грузию иранского газа для ЕС.

Может показаться, что такие трения играют на руку России, препятствуя достижению энергетических договоренностей между Евросоюзом, с одной стороны, и Азербайджаном с Туркменией — с другой, и тем самым сохраняя зависимость Европы от поставок российского газа. Однако подобные несогласованности наносят урон и Москве, чьи амбиции на каспийский «арбитраж» успешно торпедируются Ираном и Туркменией. В этих условиях ей еще тяжелее искать союзников в продвижении курса по недопущению в регион «некаспийских» держав.

Подобная ситуация явно не останется незамеченной Западом, от которого Тегеран не прочь получить карт-бланш на осуществление каспийского передела в будущем. Этому максимально способствуют и достигнутые в июле нынешнего года венские соглашения по иранской ядерной программе, являющиеся для Ирана сигналом к внешнеполитической активизации по периметру границ, в том числе и в стратегически важных для России зонах.

Такая ситуация диктует автоматическое сближение и даже возможное объединение усилий Москвы и Баку, которым также принципиально важно гарантированно привлечь на свою сторону Казахстан, который, однако, по всей видимости, будет всячески избегать втягивания в подобные споры.

Следует заметить, что Тегеран достаточно умело работает на опережение инициатив России. Обращает на себя внимание, что представители российского экспертного сообщества и журналисты встречают позитивно практически любую иранскую инициативу и, напротив, критически оценивают те или иные шаги, идущие вразрез интересам Ирана со стороны России. Подобная ситуация объясняется как продуктивной превентивной работой лоббистов Тегерана на территории России, направленной на привлечение «пишущих людей» в проиранский пул, так и неразворотливостью прокремлевских СМИ.

Причем данная тенденция может проявиться и в отношении Азербайджана, также ставшего объектом информационно-лоббистского воздействия со стороны Ирана, стремящегося небезуспешно получить там свою пятую колонну в журналистско-экспертном сообществе. Об этом, на наш взгляд, свидетельствует и недавняя односторонняя отмена виз с его стороны в отношении граждан Азербайджана.

23.08.2015 | Сергей ЛЕТОВ |

Источник — Ритм Евразии

Ашхабад заявляет о готовности поставлять газ на экспорт по всем направлениям. При этом Россия покупает у Туркмении все меньше газа, а Китай, напротив, увеличивает его объемы.

Основным источником дохода для экономики Туркмении служит продажа природного газа. Ашхабаду удалось компенсировать резкое снижение закупок топлива Россией энергичным продвижением на китайский рынок. С 2006 по 2008 годы «Газпром» ежегодно приобретал около 40 миллиардов кубометров газа, а в 2014 году, согласно данным, приводимым в российских СМИ, — лишь около 11 миллиардов. До конца 2015 года Россия намерена снизить эту цифру до 4 миллиардов. Китайские компании, получившие право работать на туркменских месторождениях и строить линии газопроводов, к 2017 году намерены выйти на уровень 50 миллиардов кубометров газа, получаемого из республики, а далее довести этот показатель до 65 миллиардов.

Не все Китаю

При этом Ашхабад всячески дает понять, что параллельно с наращиванием экспорта в Китай, он готов участвовать в совместных энергетических проектах с Азербайджаном и Турцией. Обсуждение этих проектов значилось в повестке дня на встрече глав МИД трех указанных стран, прошедшей 28 августа в Анталии. Туркмения намерена приступить к строительству Трансафганского трубопровода (ТАПИ) в Афганистан, Пакистан и Индию.

Вопрос о ТАПИ был в центре внимания на переговорах между президентом Туркмении Гурбангулы Бердымухамедовым и президентом Афганистана Ашрафом Гани, проведенных 27 августа в Кабуле. А в начале августа, как сообщало информационное агентство AFP, туркменские власти проинформировали руководство Пакистана о том, что строительство ТАПИ начнется уже в декабре 2015 года.

Однако наблюдатели с осторожностью отнеслись к попыткам Туркмении выстроить альтернативу нынешней экспортной зависимости от КНР. По словам европейского специалиста по энергетике Юрия Федорова, ситуация с безопасностью сложная в Афганистане в целом, и как раз в районах вблизи Туркмении. «Там появились повстанцы. Но протягивать трубу по территории, где фактически нет власти, рискованно. С кем договариваться, чтобы трубу не трогали? В этих условиях проекту придется платить слишком много страховочных платежей, и это делает его малорентабельным», — отмечает он. «Поэтому разговоры о газопроводе из Туркмении через Афганистан идут уже почти двадцать лет, а воз и ныне там. Я не вижу здесь перспектив», — говорит эксперт.

Замкнутый круг

Скепсис Юрия Федорова в отношении ТАПИ разделяет лидер Туркменской Республиканской партии в изгнании Нурмухаммед Ханамов. «Пока мы видим предварительное сообщение, что Азиатский банк развития берется за этот проект, но не видим ни более детального указания спонсоров, ни финансового плана. И отсутствие конкретики вовсе не случайно», — рассуждает он.

«Мы видим, что творится в Сирии и в Ираке. Кто гарантирует, что талибы или ИГ не постараются взять под свой контроль те территории в Афганистане, где намечается проложить трубу ТАПИ, чтобы блокировать его работу или выставлять свои транзитные условия. Более того, наличие трубопровода может как раз привлечь туда эти силы», — полагает Нурмухаммед Ханамов.

При этом, по его оценке, Ашхабад стоит перед необходимостью увеличить доходы в бюджет, а сделать это он может только за счет увеличения экспорта газа, причем на выгодных ему условиях. И на этом пути надо искать альтернативу экспорту в КНР.

«Строительство газопровода в Китай финансировалось КНР в счет будущего газа. Он уже получает газ, а Туркмения пока только ждет, когда проект начнет приносить и ей заметный доход. А этот момент оттягивается из-за упавших цен на углеводороды — чтобы покрыть китайский кредит, теперь нужно поставить больше газа», — рассказывает Нурмухаммед Ханамов.

По его словам, сейчас туркменский бюджет еще поддерживается расчетами за более ранние поставки в Россию, осуществлявшиеся при хороших ценах. Но средств на инвестиции в новые энергетические проекты у Ашхабада не очень много — и тут он попадает в замкнутый круг. «Пополнить казну можно только за счет этих проектов, но, включаясь в них, приходится давать и их на откуп внешним инвесторам в счет сырья — то есть, опять быстрых денег они не принесут», — поясняет туркменский оппозиционный политик, живущий в Вене.

Путь в Европу

Китайский проект осуществляется стабильно и, по-видимому, будет расширяться, но пока коэффициент отдачи от него для Туркмении не очень высокий, отмечает в интервью DW и Юрий Федоров. Поэтому, продолжает он, идут разговоры и о ТАПИ, и о транскаспийском маршруте в Европу.

«Но проблема последнего для Туркмении в том, что в период снятия санкций с Ирана в Тегеране работают над тем, чтобы вести газопровод в Турцию и подсоединить его к Трансанатолийскому трубопроводу (TANAP) в Европу. Но если к азербайджанскому газу добавится иранский газ, то не очень ясно, останется ли там место для туркменского газа», — поясняет эксперт.

Юрий Федоров считает, что так называемый «Транскаспий», учитывая комплекс юридических и военных проблем, которые могут возникнуть с Ираном и с Россией вокруг трубы, прокладываемой по дну Каспийского моря в Азербайджан, пока для Ашхабада мало реалистичен. Больше перспектив, по его оценке, у варианта прокладки сухопутного трубопровода из Туркмении через Иран в Турцию и оттуда в Европу. «Все зависит от конкретных условий, но в принципе европейские банки проект такого типа могут проинвестировать. Туркмения будет продолжать искать потенциальных потребителей газа в Европе, которая заинтересована в этом, чтобы снижать зависимость от российского газа», — подчеркивает Юрий Федоров.

31.08.2015
Автор Виталий Волков

Источник — немецкая волна

Текст Конвенции по правовому статусу Каспия представят на Прикаспийском саммите, который состоится в 2016 году в Астане. Об этом стало известно по итогам уже 40-го заседания специальной рабочей группы, прошедшего 1 июня в Тегеране. По словам специального представителя президента России по вопросам Каспийского моря Игоря Братчикова, в ходе переговоров о статусе Каспия и территориальных интересах Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркмении удалось достигнуть большого прогресса и сделать важные шаги.

В то же время эксперты сходятся во мнении, что каспийский вопрос, который остается актуальным уже более 20 лет, в ближайшее время не найдет своего окончательного решения.

Спорный вопрос

Во времена Советского Союза Каспийское море фактически являлось его внутренним водоемом. У Ирана было 13,8% каспийской акватории, остальная часть относилась к СССР. После распада Союза береговую черту моря разделили Россия, Иран, Азербайджан, Туркменистан и Казахстан. Соответственно, появилась необходимость в выработке новых договоренностей между пятью странами, но и сейчас правовой статус Каспия определяется Договором между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 года и Договором о торговле и мореплавании между СССР и Ираном от 25 марта 1940 года.

В целях выработки Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 1996 году образовалась специальная рабочая группа на уровне заместителей министров иностранных дел. Состоялись четыре саммита прикаспийских государств — в 2002 году в Ашхабаде, в 2007-м в Тегеране, в 2010-м в Баку и осенью 2014 года в Астрахани. На предстоящий же в 2016 году саммит в Астане заведующий отделом Кавказа Института стран СНГ Владимир Евсеев не возлагает больших надежд.

«Окончательное решение в определении конечного статуса Каспийского моря недостижимо, — уверен Владимир Евсеев. — Стороны могут договориться о взаимодействии в решении экологических проблем, о том, чтобы совместно использовать территориальные воды для судоходства, определить квоты для отлова рыбы, но решения самого сложного вопроса о прокладке Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан в обход России не будет. Между этими двумя сторонами есть территориальные споры, осложненные тем, что затрагивают углеводородные месторождения».

Расхождения во взглядах между прикаспийскими странами касаются разграничения акватории, недр и шельфа. Позиция России — разделить недра и шельф при сохранении общего пользования водами Каспия. Казахстан и Азербайджан поддерживают Россию, осложняет ситуацию Иран, выступающий за деление шельфа и акватории на равные части. Владимир Лепехин, директор института ЕврАзЭс, согласен с Евсеевым, что окончательного решения по статусу Каспия в скором будущем достичь не удастся. Эксперт особо обращает внимание на роль Ирана, который находится в сложном положении, и это влияет на его способность принимать решения.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев, Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, Ирана Махмуд Ахмадинежад, Казахстана Нурсултан Назарбаев и Владимир Путин на саммите прикаспийских государств в Тегеране, 2007 год. Фото: Михаил Климентьев / РИА Новости

«Сложно сказать, как удовлетворить интересы всех сторон, несмотря на то что есть прогресс в отношениях. Многое зависит от Туркменистана и Ирана в достижении консенсуса, — говорит Лепехин. — Если Туркмения с Азербайджаном могут договориться, то с Ираном сложнее. Иран находится под мощным прессом американской дипломатии, против него ведется война, я имею в виду шиитов в Сирии, Йемене и Ираке. И потому Тегеран чаще проявляет принципиальность», — подчеркнул эксперт.

Нефтегазовая геополитика

«Каспийское море сейчас — это своего рода второй Персидский залив. Все решения, которые принимаются в его отношении, так или иначе связаны с топливно-энергетическим комплексом. Это нефтегазовая геополитика. Решение каспийского вопроса откроет для ряда стран возможности транспортировки энергоресурсов», — отмечает директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин.

Когда Россия объявила о проекте «Турецкий поток» вместо нереализованного «Южного потока», Евросоюз с Туркменией и Азербайджаном начал проект строительства конкурирующего Транскаспийского газопровода. Реализация проекта возможна только после определения правового статуса Каспийского моря. Участию Ирана в нефтегазовых вопросах мешает режим санкций, введенных против него.

«Возможны две стратегии. Первая — затягивание решения вопроса, но здесь нет долгосрочной перспективы, — полагает Пикин. — Если с Ирана снимут санкции, а я думаю, это случится осенью, то Иран начнет давление, стремясь наращивать свое присутствие в Европе газом. Вторая стратегия заключается в том, что вопрос статуса Каспия будет решаться не одной стороной, а по принципу «многих ключей». Позиция каждой страны зависит от действий другой, и они конкурируют между собой».

По мнению эксперта, что касается нефти, то здесь Россия на более выгодных позициях, и добычу нефти на каспийском шельфе рентабельно развернуть в нашу сторону, в ситуации, когда в мире осталась либо тяжелая, либо трудноизвлекаемая нефть.

Каспийский кризис

Обоснованы опасения, что сочетание в Каспийском море интересов различных стран с отсутствием перспективы их решения вполне может привести к кризису. «Хотя Каспийское море и демилитаризованная зона, но может начаться бряцание оружием, могут попытаться решить энергетические вопросы не только дипломатическими методами», — предупреждает Сергей Пикин.

В свою очередь, Владимир Евсеев замечает, что есть попытки милитаризации региона со стороны США, но ситуация пока не критична. «Спасает то, что это замкнутая акватория и вход в нее возможен только через Россию, через Волго-Донской канал, чего наша страна, разумеется, не допустит. Но США тем временем строят ряд военных объектов, военную базу НАТО в порту Актау, поставляют катера, всячески способствуют милитаризации всего Каспийского моря, а Россия противостоит этим попыткам. Как позитивный момент можно отметить недавние российско-азербайджанские военно-морские учения», — рассказывает Евсеев.

Иранско-советские соглашения подразумевали запрет на плавание судов под флагами некаспийских стран, но они не регулировали статус Каспия — как «моря» или как «озера». Дело в том, что озеро относится к внутренним водам — суверенным территориям прибрежных государств, на которые не распространяется международный режим и где действует принцип невмешательства ООН во внутренние дела государств. В случае со статусом «море» государства, расположенные вдали от Каспия, получают такие же права на пользования акваторией.

В свое время была инициатива создать общий каспийский флот. После распада СССР Каспийскую флотилию разделили между государствами СНГ. Российскую Каспийскую флотилию переместили из Баку в Махачкалу и Астрахань, но и сейчас она является наиболее мощной в акватории.

Вопрос исторической справедливости

Несмотря на то что Россия является правопреемницей СССР, ей приходится вести себя крайне осторожно в отношении Каспийского моря, замечает Владимир Лепехин. «Россия не продавливает жестко свои интересы, чтобы не быть обвиненной в имперских амбициях. Поэтому пальма первенства на переговорах отдается Казахстану и Азербайджану», — говорит эксперт.

С другой стороны, Лепехин согласен с тем, что Каспийский регион представляет интерес для США с точки зрения углеводородов и транспортно-торговых путей и сейчас находится под пристальным наблюдением американских спецслужб, которые активно работают в Азербайджане и Туркмении.

«Граница сферы интересов США, Китая и Евразийского экономического союза сместилась с Большого Кавказа на восток, сегодня она проходит по Каспийскому морю. Поэтому учитывая взрывоопасность этого региона, Россия сейчас не делает резких шагов», — заключает Владимир Лепехин.

В связи с этим для экспертов представляется идеальным придерживаться исторических стандартов, а именно: разделить Каспийское море на две части — Северное, которое будет принадлежать России, нашему партеру по ЕАЭС Казахстану и частично Азербайджану и Туркменистану. Меньшая же часть, Южное Каспийское море, будет принадлежать Ирану в той же доле (13,8%), что и предполагало советско-иранское соглашение, которое было признано международным сообществом и действовало на протяжении многих лет.

Дарья Андреева / 02 июня 2015,

Источник — rusplt.ru

Информационно-аналитический портал Newtimes.az опубликовал статью Парвина Дарабади «Геополитические реалии в Каспийском регионе в контексте формирования нового мирового порядка».

Предлагаем вниманию читателей данный материал без изменений: «Политическая карта мира, сформировавшаяся в начале ХХI века, все больше напоминает чрезвычайно пеструю мозаику, где мировые и региональные державы соседствуют с небольшими государствами, также в той или иной мере затронутыми глобализационными и межцивилизационными проблемами. Они проявляются в качественно новых геополитических условиях, когда после распада мировой системы социализма и ее несущей конструкции – Советского Союза в начале 90-х годов прошлого века заявку на моноцентристский мир сделали США, объявившие чуть ли не весь мир зоной своих стратегических интересов. Особое же место в этой геостратегии США занимает гигантский геополитический массив – «сердце мира» – Евразия. В своей книге «Вне контроля» З.Бжезинский подчеркивает: «Развал Советского Союза превратил «Хартленд» Евразии в геополитический вакуум…, не только создал возможность для потенциального проникновения американского влияния в евразийский вакуум, в особенности путем консолидации геополитической разрозненности бывшего пространства СССР, но и имеет решающие геополитические последствия на юго-западной окраине Евразии» и «в будущем ни одно государство или же коалиция государств не должны консолидироваться в геополитическую силу, которая могла бы вытеснить США из Евразии». В современную эпоху особенно наглядно это прослеживается на обширном и богатом природными ресурсами входящем в Евразию Центрально-Евразийском геополитическом пространстве.

Здесь уже обозначился ряд государств, которые Запад планирует и уже на практике превращает в своего рода геостратегические опорные пункты для дальнейшего углубления и фрагментации всей Евразии. Эта тенденция получила новый мощный импульс в связи с концентрацией геополитической силы Запада в лице США и НАТО после трагических и, как оказалась, роковых для ряда стран событий 11 сентября 2001 года в Соединенных Штатах Америки. В целом же, за последние два-три десятка лет происходил сложнейший процесс формирования новых систем международных отношений, нового мирового порядка или, как его нередко называют, «нового мирового беспорядка». Последнее связано с тем обстоятельством, что в отличие от прошлого в настоящее время нет каких-то общепринятых правил игры на международной арене. Одновременно действуют различные установки, в значительной степени противоречащие друг другу, что создает порой опасную ситуацию неопределенности, двусмысленности, конфликтующих подходов. Это относится и к постсоветскому пространству, где, в частности, на Южном Кавказе все еще сохраняют свою остроту этнополитические, межгосударственные конфликты.

Причем, казалось бы, за носящими локальный характер и касающимися непосредственных интересов южнокавказских государств конфликтами стоят взаимоисключающие геополитические интересы конкурирующих в регионе ведущих держав мира, что и позволяет держать эти страны в своего рода «подвешенном» состоянии и использовать их в «большой геостратегической игре», развернувшейся на обширном Черноморско-Кавказско-Каспийском геополитическом пространстве. Становление нового мирового порядка в условиях глобализации интенсифицирует взаимодействие государств, которые выстраивают разнообразные системы отношений. Стихийно формирующийся в условиях глобализации новый мировой порядок во многом вырастает снизу, постепенно кристаллизируясь вокруг наиболее сильных геополитически активных игроков. Между тем, происходящие в наступившем столетии глубокие изменения в геополитических и геоэкономических структурах мирового сообщества, трансформации социально-политических систем дают основание утверждать о вступлении мира в качественно новую геополитическую эпоху, характеризуемую формированием вместо биполярной новой глобальной геосистемы «многополярного мира», т.е. на повестку дня выносится новый раздел сфер влияния на земном шаре между формирующимися новыми геополитическими центрами. В то же время ни одна страна, ни один геополитический центр силы не может ныне самостоятельно определять и осуществлять в полном объеме свои геостратегические и геоэкономические задачи на международной арене без учета разнообразия и специфик крупнейших цивилизационных сообществ. В конце концов, все это может привести к образованию межцивилизационных союзов, причем в самых различных и неожиданных сочетаниях, ибо ни одна из существующих ныне крупных цивилизаций, будь то славяно-православная, исламская, конфуцианская, индуистская и другие не способны самостоятельно противостоять натиску, базирующейся на принципах «The West and the Rest» («Запад и все остальное») и «One World» («Единый Мир») при полной американской гегемонии, тотальной вестернизации Востока.

В целом же, к мировому хаосу в ХХI веке могут привести религиозный фундаментализм, оголтелые национализм и расизм, этническая нетерпимость, формирование центров международного терроризма и организованной преступности, экономическое неравенство, демографический взрыв, неуправляемые миграционные процессы, экологические коллизии и истощение природных ресурсов. Причем даже вроде бы благополучные и приверженные глобализации регионы мира не гарантированы от вспышек конфликтных ситуаций в их различных модификациях. Достаточно вспомнить драматические события последних лет в США, Великобритании, Испании, России и в ряде других странах мира, связанные с атаками сил международного, транснационального терроризма. Организованное противостояние международного сообщества тем более важно в свете тотального наступления сил транснационального терроризма, все более приобретающего зловещие черты совершенно нового по своей социально-политической сущности явления глобального масштаба – геотерроризма – детища геополитики ХХI века, когда методы ведения борьбы как международных террористических структур, как и противостоящих им антитеррористических коалиций мало чем отличаются друг от друга. Достаточно лицезреть военно-политические процессы, протекающие в Ираке, Афганистане, других «горячих точках» планеты. В свою очередь, безудержный и зачастую явно непропорциональный ответ вылазкам террористов (несколько тысяч жертв на Западе – сотни тысяч на Востоке и Юге) может спровоцировать адекватную реакцию конкурирующих геополитических сил Востока и Юга с непредсказуемыми последствиями для всего человечества. На фоне угрозы хантингтоновских «столкновений цивилизаций» это может привести к появлению новой «трансцивилизационной» разновидности терроризма. К тому же последние десятилетия характеризуются значительной активизацией чрезвычайно опасных для всего человечества напастей в лице воинствующего сепаратизма. Причем жертвой национального самоопределения является суверенное государство. Увеличение же в результате фрагментации суверенных государств числа новых маргинальных государственных образований может в ближайшем будущем привести к еще большей хаотизации не только постсоветского пространства, но всего мирового сообщества. Благо «бациллой» сепаратизма заражены практически все государства планеты, в том числе и ведущие державы мира. Что касается геополитических процессов в Каспийском регионе, то следует отметить, что в последовавший после распада советской империи в 1991 году период произошло постепенное превращение этого региона из политико-экономического в геополитический фактор, который, по определению Николаса Спайкмена, является не географическим регионом, определенным неизменной топографией, а областью, детерминированной, с одной стороны, географией, а с другой – динамическими сдвигами в центрах силы. То есть, Каспийский регион как геополитический регион в данном случае воспринимается не как самозамкнутый и статичный, а в динамике глобального геополитического взаимодействия. В то же время этот регион является лишь одним из фрагментов и узлов стягивания напряжений в системе современных всемирных геополитических процессов и в условиях активизации глобализационных процессов в наступившем столетии. В современную эпоху, когда, в особенности, после известных событий 11 сентября 2001 г. пришли в движение мощные тектонические силы, способные коренным образом изменить всю конфигурацию геополитического ландшафта всего Центрально-Евразийского пространства, в том числе и одного из ключевых фигурантов на «Великой шахматной доске» – Каспийского региона, входящего в «Евразийские Балканы» (З.Бжезинский), бассейн Каспийского моря с его огромными углеводородными ресурсами вновь, как и в предыдущие три столетия, превратился в один из важнейших геостратегических и геоэкономических факторов, оказывающих существенное влияние на мировую политику и экономику. В наступившем столетии в определении геополитических позиций той или иной страны непосредственную роль играет степень контроля над топливно-энергетическими ресурсами и средствами из транспортировки, ее способность обеспечить их надежную защиту, как от потенциальных конкурирующих сил, так и сил международного терроризма. Образование в начале 90-х гг. ХХ века в результате распада одной из двух супердержав – СССР независимых государств на Кавказе и Центральной Азии привело к радикальному пересмотру многих, ранее казавшихся незыблемыми геополитических реалий, связанных с Каспием.

Если до краха Советского Союза Каспийское море фактически являлось «российским озером», то в нынешней ситуации РФ является лишь одним из пяти претендентов на богатства Каспия. Само же Каспийское море превратилось в «море проблем», причем, по мнению бывшего президента Туркменистана С.Ниязова «пахнущего кровью», из-за достаточно острых споров, вызванных определением международного статуса этого водоема и в соответствии с этим его раздела между пятью прикаспийскими государствами – Рос­сией, Азербайджаном, Туркменистаном, Казахстаном и Ираном. Учитывая тот фактор, что для всех этих пяти прибрежных государств Каспий самым непосредственным образом связан с вопросами их национальной военно-политической и экономической безопасностью, что здесь сосредоточены их стратегические интересы, при разделе «каспийского пирога» сталкиваются в довольно острой форме различные, порой взаимоисключающие варианты решения этой проблемы. Важнейшим внешним фактором, оказывающим сильное влияние на Каспийский регион, является значительное расширение в начале XXI века круга стран, имеющих здесь свои геополитические и геоэкономические интересы. Совокупность географического положения и растущее значение каспийских энергетических ресурсов привели к росту стратегической важности Кавказа и Каспия для европейской безопасности. Не случайно Хавьер Солана, отмечая важность Кавказа для Европы, еще в 1997 году выступая в Баку, подчеркивал, что «Европа не будет полностью безопасной, пока страны Кавказа будут оставаться за пределами европейской (системы) безопасности». В целом же этот регион является тем геополитическим пространством, на котором сходятся не только национальные экономические интересы кавказских и центральноазиатских государств, но и ряда ведущих держав Запада и Востока.

Здесь же обозначены геостратегические императивы ведущей державы современного мира – США и самой мощной военно-политической структуры современности – НАТО в целом. Причем наряду с традиционными «геополитическими игроками» – Россией, США, Великобританией, Турцией и Ираном все большую политико-экономическую активность в этом регионе проявляют Франция, Германия, Китай, Япония, Пакистан, Саудовская Аравия, Израиль, ряд других стран, что в свою очередь создает своего рода «геополитическую головоломку», значительно усложняя геополитическую ситуацию в этом регионе. Находясь в центре геополитического разлома постсоветского пространства, Каспийский регион, начиная с 1990-х годов, стал неотъемлемой частью новой «большой игры» в мировой политике, ведущейся по классическим правилам геополитики. Как отмечает Президент Азербайджана Ильхам Алиев, «в регионе Каспийского моря свершилась настоящая геополитическая революция, в результате которой он превратился в самую «горячую» линию столкновения интересов России и Запада». Уже в 90-е годы ХХ века начался процесс постепенного перемещения геополитического противостояния Запад-Восток из Восточного Средиземноморья в Каспийский регион и на передний план вышли геостратегические императивы США и НАТО с одной стороны, России и Ирана – с другой.

Причем геополитическое давление атлантизма на этот регион шло и продолжает идти с трех основных направлений: западного – Средиземноморья (через Турцию) – южного (Аравию) и восточного – Пакистана (через Афганистан и Центральную Азию), в связи с чем, появилась реальная угроза вытеснения России со всего геополитического поля этого региона, лишения ее традиционной доминирующей роли на Каспии. По мнению политолога А.С.Панарина, Каспий сегодня стал эпицентром «пиратских игр». «Открытые там залежи нефти, – считает российский ученый, – притягивают сюда силы, никогда прежде не достигшие такого углубления в тело Континента. Идея нефтяного пути, идущего от Каспия на Запад и на Восток и смыкающего два океана – Атлантический и Тихий – есть не что иное, как попытка сил Моря отколоть от Континента неслыханно большой кусок, обкорнать его. Кому все еще не ясно, что речь идет о беспрецедентной агрессии Моря, собирающего раздробить Континент, тому уже ничем нельзя помочь. Инициаторы этого проекта хотят не просто провести новую линию связи между Атлантикой и Тихим океаном и тем самым закрепить достижения вестернизации. Они хотят предупредить возможность новой консолидации Континента по индоевропейской вертикали, так как каспийский проект прямо направлен на то, чтобы срезать эту вертикаль, прервать ее».

По мнению российского ученого «линия рассечения выглядит так: Украина – Грузия – Азербайджан – республики Средней Азии» (теперь называемой Центральной) – Китай (на этом этапе приглашаемой победителями к участию в разделе) – Тихоокеанское побережье». С геополитической точки зрения, контроль над всем каспийско-черноморским пространством, по мнению одного из ведущих российских теоретиков идей Евразийства Александра Дугина, является стратегической задачей глобального противостояния атлантизма и евразийства. Задачей же России, считает российский геополитик, является создание оси Москва-Тегеран, что позволило бы ей достичь своей многовековой геополитической цели – выхода к теплым морям, разорвав тем самым пресловутое «кольцо анаконды». В целом же, как заявил в середине 2000 года бывший министр обороны США Каспар Уайнбергер, «если бы России удалось удержать господство в Каспийском море, это было бы для нее более важной победой, чем победа Запада, добившегося расширения НАТО на Восток».

Newtimes.az

Подробности: http://1news.az/politics/20150601063439031.html
z

Туркменский президент и пакистанский премьер-министр рассмотрели вопросы взаимодействия двух стран в топливно-энергетическом секторе, а также торгово-экономической и транспортно-логистической сферах

Со вступлением энергетического проекта по строительству газопровода Туркмения – Афганистан – Пакистан — Индия (ТАПИ) в завершающую стадию региональный экономический диалог выйдет на новый уровень. Об этом заявил президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов в ходе встречи с премьер-министром Пакистана Мухаммадом Навазом Шарифом, прибывшим в страну с официальным визитом, сообщила пресс-служба главы государства.

«С учетом того, насколько большое значение в республике придается вопросам диверсификации энергетической отрасли, Туркмения рассматривает Пакистан как стратегически важного партнера в деле реализации крупных международных проектов по выводу туркменских энергоносителей на мировые рынки», — подчеркнул Бердымухамедов.

В свою очередь Мухаммад Наваз Шариф также отметил высокую заинтересованность Пакистана в сотрудничестве с Туркменией в энергетическом секторе, в том числе в сфере поставок электроэнергии и газа, что обусловлено потребностями страны в энергоресурсах.

Пакистанский премьер заострил внимание на важности инициированных туркменской стороной проектов строительства транспортных коридоров по маршрутам Туркмения – Афганистан — Таджикистан и Казахстан – Туркмения – Иран.

По мнению Мухаммада Наваза Шарифа, эти транспортные артерии принесут большую пользу всему региону. «Это также обеспечит благоприятные условия и для Пакистана, который на сегодняшний день не имеет прямого транспортного коридора с Туркменией», — подытожил глава правительства.

ИА REGNUM напоминает, что проект ТАПИ предполагает строительство магистрального газопровода общей протяженностью 1735 км из Туркмении в Афганистан, Пакистан и Индию, из которых 200 км будет проходить по туркменской территории. Емкость данного газопровода, согласно прогнозам, должна составить около 33 млрд кубометров газа в год. Стоимость проекта, по предварительным расчетам, оценивается в сумму не менее $7,9 млрд. Ввод газопровода в эксплуатацию запланирован на 2017 год.

Источник — REGNUM

ЕС приступил к активному лоббированию проекта строительства Транскаспийского газопровода (ТКГ) из Туркменистана в Азербайджан.

В Ашхабаде в эти дни делегация ЕС представлена на высоком уровне — в туркменской столице встречи проводит вице-президент Еврокомиссии по энергетике Марош Шефчович.

Южный газовый коридор, включающий и Транскаспийский проект, остается приоритетом для Брюсселя. «Транскаспий» мог бы стать частью TANAP (Трансанатолийский трубопровод), активными участниками которого являются Азербайджан и Турция.

Наблюдатели считают, что на данном этапе речь пойдет об экологической экспертизе, которую по заказу Всемирного банка (ВБ) провела RSK Environment. Как известно, Россия и Иран, выступая против ТКГ, поднимают вопрос об экологической безопасности прокладки трубопровода.

Местные эксперты полагают, что в ближайшие десятилетия с увеличением добычи газа на месторождениях шельфа Каспийского моря потребность в морских трубопроводах будет увеличиваться.

«Морские трубопроводные системы — сложнейшие технические объекты, работающие в сложных природных условиях. В то же время они являются эффективными средствами транспорта при освоении нефтегазовых ресурсов континентального шельфа морей и океанов», — сказал туркменский эксперт, пожелавший остаться неназванным.

Ключевым вопросом проектирования морских трубопроводов являются выбор и обоснование их основных конструктивных параметров, таких как материал труб, их наружный диаметр и толщина стенок, способ монтажа, а также защита от коррозии, обеспечение устойчивости и другие эксплуатационные характеристики.

В свое время было разработано технико-экономическое обоснование (ТЭО) Транскаспийского газопровода, в котором были рассмотрены различные варианты маршрутов прокладки магистрального газопровода через Каспийское море, а также был проведен общий обзор возможных воздействий на окружающую среду.

В туркменской столице чиновники подчеркивают, что, как минимум, проект ТКГ будет осуществляться в соответствии со всеми законами и нормативными актами стран, размещающих трубопровод, а также политикой Всемирного банка в вопросах охраны окружающей среды.

Около года назад сообщалось, что президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов принял в Ашхабаде президента SOCAR (Госнефтекомпании Азербайджана) Ровнага Абдуллаева и обсудил с ним вопросы «реализации совместных проектов по прокладке транзитных газопроводов, имеющих большую значимость с учетом растущих потребностей мирового рынка в стабильных поставках энергоресурсов».

Правительство Туркменистана тогда отмечало, что две соседние страны консолидируют свои усилия в поиске путей решения актуальных проблем современности, уделяя особое внимание вопросам энергетической безопасности.

Гусейн Гасанов, обозреватель Trend

Туркменские власти закрыли ворота своего нейтрального царства, полагая, что таким образом им удастся сохранить в неприкосновенности столь обожаемый ими «турменчилик».

История, о которой мы хотим рассказать, началась более 10 лет назад, когда Туркменистаном правил известный под титулом «Туркменбаши Великий» бывший первый секретарь ЦК Компартии Туркмении Сапармурад Ниязов. Времена его правления оставили неизгладимый след в судьбах многих людей, по сей день вспоминающих о нем не как о первом президенте независимого нейтрального Туркменистана, но как о человеке, «благодаря» которому за страной на все последующие годы закрепилась слава репрессивного государства, от которой никак не может избавиться и новая власть.

Мы не раз возвращались к событиям 25 ноября 2002 года и последующих за ним событий. Мало сказать, что эта трагическая дата повлияла на жизнь тех людей, которых обвинили в терроризме и измене Родине, в то время как единственной их целью было избавление страны от диктатуры Ниязова и восстановление конституционного порядка, нарушенного нелегитимным установлением права на «пожизненное президентство». Эта дата перевернула представление о Туркменистане как о стране, благоденствующей под ласковым крылом любителя поэзии и философии, заботливого отца нации, автора бестселлера о туркменской душе пятикратного (или шестикратного?) Героя Туркменистана Сапармурада Ниязова. Мировая общественность увидела изнаночную сторону «золотого века туркмен». Увидела — и ужаснулась.

Стремясь как можно надежнее изолироваться от внешнего мира, туркменские власти накрепко закрыли ворота своего маленького нейтрального царства, ошибочно полагая, что таким образом им удастся сохранить в неприкосновенности столь обожаемый ими «турменчилик». В результате произошло обратное: Туркменистан в глазах мировой общественности превратился в одну большую тюрьму, обитателей которой надо было незамедлительно выручать. Речь шла и о реальных заключенных, сведения о которых были засекречены (и остаются таковыми поныне!), и о тех гражданах страны, которым довелось вдосталь хлебнуть специфической туркменской «демократии»: русскоязычных гражданах, представителях других национальных меньшинств, людях, исповедующих «нетрадиционную» религию, тех, кто хотел бы жить там, где им хочется, уезжать из Туркменистана, когда и куда хочется, и беспрепятственно возвращаться назад, читать литературу по своему выбору и по своему же выбору смотреть телепрограммы — словом, жить, как живут нормальные люди в десятках стран мира.

… Такого потока критики туркменские власти не испытывали со дня провозглашения независимости.

Первый залп был дан Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), включившей свой Московский механизм, даже несмотря на грубую отповедь со стороны МИД Туркменистана, посчитавшего, что назначение спецдокладчика ОБСЕ — это выражение недоверия и оскорбительно для Туркменистана, вследствие чего туркменская сторона заявляет о неприемлемости его направления и «выражает просьбу впредь не ставить этот вопрос перед Туркменистаном».

Доклад, подготовленный профессором международного права Эммануэлем Деко, обнажил все ужасы туркменского «правосудия» и стал мощным свидетельством нарушения прав человека в Туркменистане и отправной точкой для более масштабных мер по их защите со стороны ОБСЕ и других международных организаций. В нем изложены многочисленные данные о репрессиях, последовавших за событиями 25 ноября, приведены факты нарушений всех принципов правосудия, случаи незаконных задержаний и показательных судов, а также применения пыток для получения признательных показаний.

«Поражает воображение то, насколько декларируемое право отличается от реальности террора и страха. Только возврат к соблюдению принципов и обязательств по ОБСЕ позволит Туркменистану выбраться из пучины, в которую его затягивает», говорилось в докладе.

Вслед за ОБСЕ свой удар по ниязовской диктатуре нанесла ООН, причем залп был дан сразу из двух орудий. Первой выступила Комиссия ООН по правам человека (КПЧ). В резолюции, принятой на 59-й сессии 16 апреля 2003 года 23 голосами «за» при 16 «против» и 14 воздержавшихся, в частности, выдвигались требования обеспечить полное уважение всех прав человека и основных свобод, в том числе свободы выражения мнений, религии, ассоциации и собраний, а также права на справедливое судебное разбирательство независимым и беспристрастным судом. Резолюция настаивала на прекращении практики принудительного перемещения и призывала гарантировать свободу передвижения внутри страны, а также предоставить в срочном порядке доступ независимым организациям, в том числе Международному комитету Красного Креста, к лицам, задержанным после событий 25 ноября 2002 года. Кроме того, признавалось необходимым выполнение всех других рекомендаций, изложенных в докладе проф. Деко.

Спустя несколько месяцев, эти же требования были отражены в резолюции 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Ее поддержали 73 государства, 40 выступили против и 56 воздержались. Впервые в истории Объединенных Наций осуждению подверглась страна-член СНГ. В резолюции выражалась «глубокая обеспокоенность» по поводу серьезных нарушений прав человека, которые продолжают совершаться в Туркменистане. Генассамблея ООН призвала правительство Туркменистана полностью осуществить меры, изложенные в резолюции Комиссии по правам человека, в полной мере выполнить рекомендации спецдокладчика ОБСЕ, а также немедленно предоставить независимым органам, в том числе Международному комитету Красного Креста, адвокатам и родственникам доступ к лицам, содержащимся под стражей.

Постоянный представитель Туркменистана при ООН Аксолтан Атаева (замечу в скобках, что ранг «постоянного» представителя для г-жи Атаевой имеет и еще одно значение: она занимает этот пост вот уже 20 лет!) выразила несогласие с принятой резолюцией, подчеркнув, что «попытки ускорить процессы демократизации и преобразований в суверенных государствах такими методами не принесут желаемого результата». По ее мнению, весомым вкладом в продвижение прав человека была бы «активная техническая помощь и предоставление возможности для реализации совместных проектов». При этом постпред подчеркнула, что Туркменистан будет продолжать своих усилия в продвижении прав человека в стране и готов к сотрудничеству на любом уровне со всеми структурами ООН и другими международными организациями.

Особый смысл приобретала эта резолюция еще и потому, что была принята в годовщину событий 25 ноября, когда, с одной стороны, еще так свежи были раны, нанесенные их жестокими последствиями, а с другой — не утрачена надежда на восстановление законности и справедливости.

В это же самое время не прекращалась деятельность правозащитников по сбору и публикации фактов многочисленных нарушений прав человека в Туркменистане. Две ведущие организации Human Rights Watch (HRW) и Amnesty International (AI) одна за другой публиковали доклады, освещающие ситуацию и призывающие Туркменистан к незамедлительному выполнению международных обязательств, в частности, Международного пакта о гражданских и политических правах, чем оказывали неоценимую поддержку действующим в изгнании туркменским правозащитникам. Целый ряд зарубежных политиков также высказывался по поводу бесчинств наязовских спецслужб. Свою лепту в разоблачение диктаторских проявлений и политики массовых репрессий вносили независимые СМИ, сравнивая происходящее в Туркменистане с эпохой сталинизма.

«Резолюция Генассамблеи ООН полностью дискредитирует все попытки ниязовской пропаганды ссылаться на «»одобренный ООН нейтральный статус Туркменистана»», как на ширму, за которой Ашхабад скрывает от мировой общественности все ужасы своего режима. Еще несколько недель тому назад представитель Туркмении в ОБСЕ, отвечая на обвинения в адрес своей страны в нарушении прав человека, заявил: «»Если в ОБСЕ будет продолжаться политическая шумиха, Туркменистан продолжит конструктивное сотрудничество с ООН и ограничит свои отношения с международным сообществом только рамками ООН, которая признает Туркменистан как одного из самых надежных партнеров…»», и далее, что называется, по тексту. Подобный шантаж ОБСЕ возможностью выхода Ашхабада из этой организации и противопоставление ее ООН теперь, после принятия «»туркменской»» резолюции ООН, теряет всякий смысл. Более того, он выводит деспотический режим Ниязова на обочину цивилизованного сообщества». (Аркадий Дубнов, газета «Время новостей»).

15 марта 2004 года в Женеве начала работу юбилейная 60-я сессия Комиссии ООН по правам человека, на которой планировалось рассмотрение ситуации с соблюдением прав человека более чем в 20 государствах, включая Туркменистан, который к началу работы сессии обязан был отчитаться о выполнении сделанных ранее рекомендаций. Особенностью данной сессии было то, что вопрос соблюдения прав человека рассматривался в плане борьбы с терроризмом и недопустимости применения принципов «двойных стандартов», когда под предлогом этой борьбы в некоторых странах происходило откровенное попрание гражданских свобод и нарушение прав человека, как, собственно, и произошло в 2002 году в Туркменистане. Проект резолюции был подготовлен странами Евросоюза и внесен на обсуждение Комиссии совместно с делегацией США. Об этом сообщил в Женеве американский представитель в КПЧ, посол Ричард Уильямсон. Он заявил, что «демократические государства, соблюдающие права человека, обязаны привлекать другие страны к ответственности за недопустимое поведение».

Естественно, туркменские власти были в курсе предстоящего обсуждения и поэтому готовились к нему, правда, весьма своеобразно: по сообщениям правозащитных организаций, туркменским правоохранительным органам было дано указание на время сессии КПЧ усилить контроль за гражданами страны, особенно за теми, кого власти считали потенциально нелояльными режиму. В более ужесточенной форме продолжались обычные для туркменских спецслужб противоправные действия: прослушивание и отключение телефонов родственников и знакомых заключенных, проходивших по делу «25 ноября», запреты на свидание с другими осужденными, увольнения с работы инакомыслящих и их родственников и т.п.

В Резолюции КПЧ (уже второй за последний год!), принятой поименным голосованием при 25 «за», 11 «против» и 17 воздержавшихся, выражалась глубокая озабоченность постоянным характером правительственной политики, основанной на репрессиях политической оппозиционной активности, произвольными арестами, преследованием инакомыслящих, ограничениями свободы на получение информации, преследованием членов независимых религиозных объединений, дискриминацией русского, узбекского и других национальных меньшинств в сфере образования и трудоустройства, невыносимыми условиями содержания в тюрьмах. Также подчеркивалось, что правительство Туркменистана по-прежнему не ответило на критику, содержащуюся в докладе проф. Деко, в отношении процедур расследования, суда и содержания под стражей обвиняемых в попытке государственного переворота и покушения на С. Ниязова, а также тем, что туркменские власти не разрешили представителям независимых организаций, членам семей и адвокатам доступ к осужденным и не предоставили никаких доказательств, опровергающих или подтверждающих слухи о том, что некоторых заключенных уже нет в живых.

Кроме того, Комиссия ООН по правам человека вновь настаивала на незамедлительном предоставлении доступа независимым организациям, включая Международный комитет Красного Креста, а также адвокатам и родственникам к заключенным, в особенности к лицам, арестованным после событий 25 ноября 2002 года, а также на незамедлительном и безоговорочном освобождении всех узников совести, на прекращении насильственных переселений и обеспечении свободы перемещения внутри страны, на обеспечении защиты прав лиц, принадлежащих к этническим и религиозным меньшинствам и на предоставлении независимым общественным организациям и представителям гражданского общества возможности беспрепятственно осуществлять свою деятельность.

Если на зарубежные СМИ, на международные правозащитные организации туркменские власти, что называется, плевать хотели, то на массированные атаки со стороны ООН надо было как-то реагировать…

Специально для «Гундогара»

Окончание следует
Нургозель Байрамова

Источник — gundogar.org

В ходе визита президента Туркмении Бердымухамедова, приезжавшего в Турцию по приглашению президента Эрдогана, стороны сделали важные заявления и стратегические ходы в плане развития двусторонних отношений.

Программа визита включала встречу лидеров и переговоры в расширенном составе по таким вопросам, как торговля, образование и туризм, но главной темой стала энергетика. То, что в эту сфере, которая определяет глобальную политику и экономику, в игру вступает богатая природным газом Туркмения, вполне естественно. Ведь для стран, которые столкнулись сегодня с серьезными трудностями в области энергобезопасности, и особенно для стран Европы, туркменский газ — это выход.

Позиция России в области энергоснабжения — огромная проблема для стран ЕС, которые лишены энергоресурсов, но все больше и больше нуждаются в них. Европа в качестве альтернативы ориентируется на природный газ Азербайджана и Северного Ирака, однако постоянное увеличение спроса на энергию влечет за собой поиск новых поставщиков.

Ведь страны ЕС не располагают ресурсами, которые могли бы удовлетворить такой спрос в краткосрочной перспективе, кроме того, для обеспечения потребности этих стран в природном газе одного только азербайджанского газа может не хватить. В этой связи постепенно возрастает роль туркменского газа.

С другой стороны, для Туркмении, которая в 2000-е годы добилась впечатляющих экономических успехов и которая в настоящее время экспортирует природный газ в Китай, Иран и желает передавать его на европейский рынок, использование энергетического потенциала означает заметное увеличение политического и экономического влияния. При этом для туркменов возрастает значение Турции.

Кроме того, Турция в последнее время проводит такую энергетическую политику, которая позволяет двум близким по всем вопросам государствам объединять усилия и в области энергетики. А заявления Эрдогана и Бердымухамедова только подтверждают намерения сторон наращивать энергетическое сотрудничество.

Энергетическая тройка Турция — Азербайджан — Туркмения

Если Турция получит доступ к туркменскому газу, а через Турцию этот газ сможет выйти на мировые рынки, то Туркмения станет новым крылом TANAP. Включение Туркмении в проект, который будет передавать азербайджанский газ в Европу через Турцию, с одной стороны, станет еще одним вариантом для стран Европы с точки зрения энергобезопасности, с другой — позитивно повлияет на туркменскую экономику.

Стратегическое значение здесь имеют основанные на братстве и дружбе отношения Турции с Туркменией и Азербайджаном. Когда энергетическое богатство двух этих государств соединится с их доверием к Турции, братские страны займут центральное положение в глобальной энергетике. То, что встречи, которые ранее проводились на уровне министров энергетики, поднялись до высшего уровня с участием лидеров государств, говорит о том, что у этих трех стран появилось общее видение этого проекта.

Объединение усилий таких среднеазиатских игроков, как Азербайджан и Туркмения, с Турцией в энергетике предполагает новый расклад сил. Принцип «два государства — две нации», которого Турция придерживается в отношении каждой из двух этих стран, может смениться доктриной «три государства — одна нация». Более того, ресурсы, которыми Азербайджан и Туркмения обладают в энергетической области, а также тот факт, что Турция является транзитной страной, могут привести к тому, что эти страны создадут своего рода «энергетическую тройку».

Энергетическое партнерство станет движущей силой в других областях

Турция, первой признавшая независимость Туркмении, не отвернулась от нее и после обретения страной самостоятельности. Единая культура и взаимная поддержка стали гарантией отношений двух стран. Открытие первого офиса Турецкого агентства по сотрудничеству и координации в Ашхабаде и его деятельность в Туркмении укрепили культурное взаимодействие.

Эти инициативы, усиливающие братские связи, являются верстовыми столбами той дороги, что ведет к сотрудничеству в энергетике. Благодаря энергетическому партнерству экономические отношения двух стран достигнут пика, при этом позитивные эффекты ощутят и другие сектора.

Например, в возникающей атмосфере доверия турецкие фирмы, которые сегодня лидируют среди зарубежных компаний, функционирующих в строительной отрасли Туркмении, продолжат вкладывать инвестиции и вносить вклад в туркменскую экономику. Кроме того, на фоне последних заключенных соглашений ожидается рост товарооборота, который в 2013 году был равен 2,6 миллиарда долларов.

Следует отметить, что, наряду с наращиванием объемов торговли, активную роль в укреплении экономического сотрудничества играют льготы, которые страны предоставляют друг другу. По мере того, как взаимное доверие двух государств все сильнее проявляется в экономических отношениях, появляется все больше оснований говорить, что эти связи постепенно выходят на уровень стратегического партнерства.

Оригинал публикации: Azerbaycan, Türkmenistan ve Türkiye’nin enerji kardeşliği

Опубликовано: 05/03/2015

(«Yeni Safak», Турция)
Эрдал Танас Карагель (Erdal Tanas Karagöl)

Источник — inosmi.ru

На днях посол по особым поручениям МИД РФ Игорь Брадчиков заявил на пресс-конференции по итогам 39-го заседания в Баку рабочей группы по определению правового статуса Каспия, что вопросы, связанные с прокладкой трубопроводов и кабелей по дну моря, все еще находятся на повестке дня и дискуссии по ним будут продолжены. Речь идет о проекте конвенции по правовому статусу Каспия, в которой обозначен отдельный пункт о прокладке трубопроводов. По словам Брадчикова, «есть разные подходы, обсуждения продолжаются». Как известно, после того, как Россия решила перенаправить газопровод «Южный поток» в сторону Турции, переименовав его в «Турецкий поток», Евросоюз совместно с Туркменией и Азербайджаном стал активно прорабатывать возможность строительства Транскаспийского газопровода. Однако Москва и Тегеран считают, что этот вопрос может быть рассмотрен только после определения правового статуса Каспийского моря.

В конце сентября прошлого года в Астрахани состоялся IV саммит глав государств «каспийской пятерки» (следующий пройдет в 2016 году в Казахстане). По словам президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, астраханские переговоры шли очень тяжело, хотя стороны «сблизили свои позиции по ключевым аспектам деятельности прибрежных стран Каспия, обсудили ряд региональных вопросов». В свою очередь, президент России Владимир Путин обратил внимание на то, что создан «новый импульс для того, чтобы идти к главному документу — конвенции о правовом статусе Каспийского моря». Однако, если не вдаваться в технические детали обсуждаемых каспийских проблем, на ход диалога между участниками переговоров сказывались и будут сказываться геополитические проблемы региона. Режим санкций в отношении Ирана сковывает энергетическую политику этой страны, а в Каспийском регионе выводит на ведущие позиции Азербайджан. Как пишет в этой связи британская Financial Times, «потенциальный вывод Ирана из международной изоляции, а также активизация сотрудничества между Тегераном и Москвой с перспективой расширения энергетического сотрудничества между Ираном и Турцией если не сведет на нет геополитическое значение Азербайджана, то заметно его ослабит, негативно отразившись на экономике, ориентированной на экспорт энергоресурсов». Баку, не обладая достаточными запасами энергоресурсов, чтобы самостоятельно вести глобальную «игру», тянет на себя «туркменское одеяло». А с учетом того, что ЕС рассматривает каспийский проект в качестве альтернативного российскому «Турецкому потоку», проводит политику конфронтации с Россией под предлогом украинского кризиса, в подписании конвенции по правовому статусу Каспия могут появиться весомые барьеры.

Пока ситуация выглядит следующим образом: по итогам заседания рабочей группы, как заявил замминистра иностранных дел Азербайджана Халаф Халафов, удалось продвинуться в работе над пунктами конвенции, касающихся экологических проблем, использования водного пространства и прочее. Более конкретно выразился замминистра иностранных дел Ирана Ибрагим Рагимпур, добавивший, что прикаспийские государства согласовали шесть пунктов проекта конвенции по правовому статусу Каспия, «по которым раньше стороны не могли договориться». Но открытым остается вопрос, связанный с прокладкой трубопроводов по дну Каспия, эпицентр энергетический интриги региона, нити которой тянутся в Туркмению. В первых числах февраля Ашхабад посетил с рабочим визитом министр иностранных дел России Сергей Лавров. В числе обсуждаемых вопросов с туркменским руководством значилось и сделанное Ашхабаду приглашение со стороны Баку и Анкары присоединиться к азербайджанскому проекту TANAP (Транскаспийский газопровод). Детали переговоров пока неизвестны. Но ранее, выступая в Государственной думе РФ Лавров заявил, что «TANAP попадает в категорию проектов, которые затрагивают интересы стран, не принимающих участие в переговорах, то есть России». Вскоре свой ход сделали и американцы. Посетивший Туркмению после визита туда турецкого президента Реджепа Таипа Эрдогана заместитель помощника госсекретаря США по Центральной Азии Дэниэл Розенблюм заявил, что «в интересах Америки скорее реализация газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), нежели TANAP». По его словам, «несмотря на то, что мы поддерживаем этот проект, США не так вовлечены напрямую в проект Транскаспийского газопровода». Эта реплика дает основания говорить о тактическом совпадении интересов России и США. В то же время, констатирует обозреватель Deutsche Welle Андрей Тибольд, Ашхабад оказывается в зоне геополитических факторов риска. Один из факторов риска связан с напряженной обстановкой на границе Туркмении с Афганистаном. Второй — это сам «туркменский режим», который может спровоцировать нечто сродни «арабской весны», чреватой непредсказуемыми последствиями как для всего региона, так и для существующих и намеченных энергетических проектов.

Крупнейший импортер энергоресурсов Иран намерен отказаться от ежедневных поставок 10 млн кубометров туркменского газа, что расценивается как предупреждение Тегерана Ашхабаду в ответ на возможное сближение того с Баку и Анкарой. Туркмения рассчитывает на Китай, хотя для увеличения поставок туда потребуются дополнительные затраты. Увеличить поставки газа в Китай намерена и Россия, а значит она может рассматривать Ашхабад в качестве своего конкурента. Более того, в европейской прессе увеличилось количество публикаций, в которых сообщается о наступлении экономического кризиса в Туркмении и отказе «режима» от «социального государства». Год назад власти уже отменили бесплатную раздачу населению бензина, теперь они отказываются и от бесплатного газа. Как прогнозирует Deutsche Welle, страна находится на «пороге серьезных социальных и политических потрясений» и в этой ситуации Ашхабад «просто подталкивают к участию в проекте патронируемого Азербайджаном и Турцией так называемого «Южного газового коридора». Трубопровод от Чарджоу до Каспийского моря фактически готов. Он строился Туркменией для подачи газа в Европу, но боязнь испортить отношения с Ираном и Россией стояла на пути реализации этого проекта. Азербайджанский портал Haqqin.az на днях отметил рост товарооборота между Туркменией и Турцией, который по итогам 2014 г. вырос на 26,6%, тогда как у Турции с Азербайджаном он за этот же период снизился более чем вдвое. Возможно, такой спад — явление временное, связанное с глобальным кризисом. Но, считает Haqqin.az, «у турецких лидеров в запасе припрятан хороший козырь, и даже не один», то есть «Анкара играет с Ашхабадом помимо Баку», что может нивелировать попытки последнего самостоятельно прорваться на европейском направлении.

В целом, обобщает Тибольд, «поставки туркменского газа в Европу через Каспийское море на сегодняшний день осталось только прожектом». Если через Турцию будут проходить два трубопровода, главный «Турецкий поток» и дополнительный TANAP с азербайджанского месторождения Шах-Дениз с планируемым объемом до 10 млрд кубометров в год, это заметно усилит региональные позиции Анкары как транзитера энергоресурсов, что не вызывает в Москве отторжения, а в Брюсселе — большого энтузиазма, поскольку тот предпочитает делать ставку на Баку и Ашхабад. Поэтому маловероятно, что на очередном саммите прикаспийских государств в 2016 г. Европейской комиссии удастся успешно завершить переговоры о заключении соглашения между ЕС, Азербайджаном и Туркменией для строительства «транскаспийской трубопроводной системы».

Это не только сорвет подписание конвенции по Каспию, но и сместит «эпицентр землетрясения» с украинского плацдарма на каспийский. Впрочем, пока конечный результат политико-дипломатического маневрирования в регионе не очевиден. Как считает заместитель генерального директора Фонда «Национальная энергетическая безопасность» Алексей Гривач, «все, на что может претендовать трубопровод из Азербайджана — это замещение выпадающих поставок с Северной Африки. Но если дефицит наступит через год-два, то его замещение может состояться лишь через 8-10 лет». Так что на позиции России на европейском рынке этот проект серьезно отразиться не сможет. В то же время фактом является то, что украинский кризис стал катализатором геополитических процессов в регионе Каспия, где четче начали проявляться контуры противостояния России и Запада.

Турция, сблизившись с Россией, ведет себя в регионе тонко и осторожно. Равно как и Россия, налаживая тесные отношения с Турцией, укрепляет позиции Анкары на Ближнем Востоке, с другой — сужает для Азербайджана способности к маневрированию. К прорыву готовится Иран, но проблемы появляются у Туркмении. «На сегодняшний день возможности реальной альтернативы поставкам российского газа неясны, по крайней мере, в краткосрочном плане, — рассуждает Радио Болгария. — Подразумевается, однако, что в виду необходимости сооружения новой газовой инфраструктуры и договоренностей с соседними государствами, альтернатива достижима не в краткосрочном, а в среднесрочном плане, и, возможно, достанется более высокой ценой». Что же, как говорит русская пословица, назвался груздем — полезай в кузов. А оттуда на стол в виде жаркого.

Cтанислав Тарасов

10 марта 2015

Источник — regnum.ru

В середине декабря прошлого года в Казахстане разгорелся небольшой культурологический скандал с политическим подтекстом. Как сообщил турецкий портал «Turk-media», в своей предвыборной агитации (речь идет о запланированных на текущий год выборах в парламент Турции) довольно одиозная политическая Партия национального движения, придерживающаяся откровенно пантюркистской ориентации, использует песню казахского композитора. Речь шла о песни «Көк жөтел» в исполнении Галымжана Жолдасбая.

А подтекстом, вкрадчиво проходила мысль о том, что это произведение может стать объединяющим звеном для всех, кто придерживается «великой идеи мирового тюркизма». Насколько законно использование творчества Галымжана Жолдасбая со стороны определенных политических кругов иностранного государства, к сожалению, оперативно выяснить не удалось. Хотя владеющие темой журналисты и блогеры моментально припомнили о том, что это уже не первый прецедент, когда песни наших авторов используются в Турции в своих целях. Здесь, например, показателен случай, произошедший в феврале прошлого года, когда казахский композитор Арсланбек Султанбеков уличил правящую в Турции Партию справедливости и развития, лидером которой является в ту пору еще премьер-министр страны Реджеп Тайип Эрдоган, в грубом нарушении авторских прав. Причиной возмущения композитора стало то, что в своей предвыборной кампании партия Эрдогана (кстати, тоже периодически заигрывающая с идеями пантюркизма), использовала в качестве гимна его песню «Домбыра», которая была написана еще в 1997 году.
– Я не хочу, чтобы ее использовали в политических целях. Я не давал никакого согласия. Мне звонят и спрашивают, собираюсь ли я подавать в суд? Я считаю, что нельзя спешить, кипятиться раньше времени. Но в случае каких-то проблем, готов дойти и до суда, – заявил Арсланбек Султанбеков.

Весьма показательна была и реакция турецких оппонентов. В своем ответном заявлении Партия справедливости разъяснила, что казахстанский композитор зря волнуется. Дело в том, что турецкий певец Уюр Ышылак несколько переиначил слова песни и предложил ее политикам уже как свое оригинальное творение. То есть, по мнению партийцев, чистейший воды плагиат на самом деле не нес в себе ничего криминального. Обиженные творческие работники нашей страны тогда решили, что этим турецкая сторона показала и свое отношение к нашим согражданам в духе «Что хотим, то и берем. Не ваше дело»…
Пока деятели культуры и просто неравнодушные люди негодовали в социальных сетях, в том же прошлогоднем декабре идеи пантюркизма и степень их угрозы для нашей страны были подняты и на официальном уровне. В ходе своей пресс-конференции, прошедшей 26 декабря в Астане, министр иностранных дел Казахстана Ерлан Идрисов, сообщив, что в нынешнем году в нашу республику ожидается официальный визит президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, призвал не драматизировать ситуацию: «Пантюркизм – это не реальность, а реальностью являются наши долгосрочные и стратегические взаимоотношения в политическом и экономическом аспекте…». Вместе с тем, Ерлан Идрисов признал, что «современные турки считают Алтай своей прародиной, что, «конечно же, накладывает отпечаток на наше взаимодействие с Турцией…»

Что касается исторических изысканий по поводу упомянутых министром «алтайский корней», периодически проводимых в Турции, то здесь одним из ярких примеров стал труд турецкого основоположника пантюркизма Зии Гек Альпа под названием «Основы тюркизма», впервые увидевшей свет в 1923 году и с тех пор выдержавший десятки переизданий. Печатается эта «настольная книга пантюркиста» и в наши дни и даже активно переводится на другие языки, благодаря чему все интересующиеся проблемой могут почерпнуть в ней необходимые азы идеологической базы этого течения.

Итак, согласно мысли автора, для установления мировой империи необходимо было пройти три важных этапа. Первый этап – это полное установление тюркизма в самой Турции. На этой ступени утверждения идеологии пантюркизма, предполагалось ограничение влияния религии на общество и власть, (прежде всего, речь шла, конечно же, об исламской религии). И в этой части, Зии Гек Альпой, собственно, и был выдвинут знаменитый лозунг «от Мекки к Алтаю», поскольку именно Алтай считается мифической прародиной тюркского суперэтноса.
Второй этап развития всемирного пантюркизма подразумевал объединение стран, населенных «потомками Огуза», легендарного родоначальника тюркских племен. На практике это подразумевало полное слияние Турции и Азербайджана.

Ну наконец, третий этап содержал программу-максимум – а именно включение всех тюркских народов – то есть турок, татар, башкир, алтайцев, тюркских народов Северного Кавказа и Закавказья, тюркских народов Средней Азии (узбеков, киргизов, казахов, туркмен), а также народов Восточного Туркестана (прежде всего уйгур) – в общее государство под эгидой Константинополя (то есть нынешнего Стамбула). А чуть позже политические притязания должны были распространяться уже на Балканы, Сибирь, Казань, Уфу и Монголию…
К теоретическим основам пантюркизма в контексте его влияния на другие страны мы еще вернемся чуть позже, а пока посмотрим на некоторые тревожные события, происходящие самой Турции.

В самом начале февраля этого года мировые СМИ объявили о предотвращении очередного покушения на Реджепа Тайипа Эрдогана, готовящегося в Анкаре. Как сообщалось, в центре города прогремело два мощных взрыва. Один из них произошел за пятнадцать минут до появления кортежа Эрдогана, другой спустя еще полчаса. После взрывов полиция Анкары в ходе поисков обнаружила еще два не сработавших взрывных устройства. Были покушения на жизнь Эрдогана и в прошлом году. Так, согласно сообщениям турецких СМИ в июле 2014 года, сотрудники службы безопасности смогли обезвредить человека, подбиравшегося к нему с заряженным пистолетом. Ровно за месяц до этого, в июне того же года, в Стамбуле на церемонии открытия муниципального здания к Эрдогану тоже прорывался террорист-одиночка с пистолетом. Еще чуть раньше в Стамбуле группа неизвестных обстреляла сотрудников правоохранительных органов, готовивших дорогу к проезду эрдогановского кортежа (тогда еще он занимал пост премьер-министра страны). Примерно в эти же дни была обнародована достаточно сенсационная информация о том, что спецслужбы за последние годы предотвратили более ста покушений на его жизнь.

Что это – искусственное нагнетание внутренней напряженности, терактомания, или действительно проводимая Эрдоганом политика вызывает столь активное противодействие? На этот вопрос однозначного ответа не будет (скорей всего, все составляющие здесь гармонично объединены), но то, что на «турецких берегах» отнюдь не царит политическая идиллия, пожалуй, не вызывает никакого сомнения.
Вот, например, громкий судебный процесс, прошедший в начале прошлого года над несколькими сотнями офицеров, обвиняемых в подготовке военного переворота. Параллельно с этим возобновились и суды нал участниками масштабных антиправительственных выступлений, начавшихся с ситуации вокруг парка Гези в Стамбуле (тогда, в едином протестном строю оказались националисты и коммунисты, мусульмане и атеисты, алавиты и сунниты), а затем и вовсе принявших откровенно политическую окраску. Как выяснилось, недовольство достаточно большой массы протестующих вызывает как неуклонная исламизация страны, и так откровенная «неоосманистская» внешняя политика тогдашнего правительства Эрдогана, полностью соответствующая основным идейным критериям пантюркизма.

Уже несколько лет граждан Турции возмущает откровенная поддержка правительством радикальных движений в странах, охваченных «арабскими революциями». И если в самом начале «арабской весны» Эрдогану еще удавалось убедить в том, что его кабинет лишь морально поддерживает «демократические силы», то события в Сирии не оставили сомнений, что Турция не только финансирует радикальные исламистские группировки, воюющие против президента Башара Асада, но и оказывает им вполне практическое содействие. Как указывали оппозиционно настроенные турецкие СМИ: «Эрдоган превратил нашу страну в большую базу по организации снабжения, лечения, отдыха, подготовки и вооружения сирийских мятежников, среди которых доминируют организации, признанные террористическими всеми цивилизованными странами мира».

А совсем недавно стало известно, что на территории Сирии действует целый отряд, сформированный из числа отставных бойцов спецподразделений Турции. Причем сражается он в составе самого ИГИЛа. Согласно данным, раздобытым тамошними журналистами, турецкие легионеры – это хорошо подготовленные наемники и получающие, в отличие от рядовых ИГИЛовцев, куда более значительную плату. Они оказались на войне если и не по приказу, то уж точно с молчаливого согласия командования, и курируются структурами Служба национальной безопасности Турции. В СМИ просочилась информация об этом отряде, после того как несколько из них попали в плен.

При этом, авторы публикаций проводили прямую параллель между стремлениями США в укреплении своих позиций на Ближнем Востоке и политикой правительства Эрдогана, так же видевшего свои стратегические интересы в отношении данных территорий. Заодно, прозвучало и напоминание о предыдущих контактах между военными и разведслужбами США и Турции, в ходе которых широко обсуждались вопросы, касающиеся присутствия разведслужб Турции на Балканах, в Кавказе и в Крыму. Кроме того, явно преследуя свои политические цели до определенного времени, исследовательские и аналитические центры США активно пропагандировали идеи пантюркизма, таким образом, надеясь внести свою лепту в настроения целого ряда государств СНГ, а также создать хотя бы декларативный противовес Евразийскому союзу. Аналитики особо указывали и на тот факт, что с развитием американской политической доктрины в этом направлении, и новыми вызовами Евразии, США могли планировать перенос центра солидарности тюркских народов в более актуальное на перспективу географическое место- то есть, непосредственно в Центральную Азию. Здесь же можно упомянуть и антироссийскую риторику, периодически проскальзывающую в турецких масс-медиа, и очередные страшилки в адрес непосредственно нашей страны (вроде статьи политолога Кюршад Зорлу под «говорящим» названием «После Крыма придет черед Казахстана?», опубликованной в сентябре прошлого года в газете «Yenicag». Все это, по сути, является маленькой местью за прошлые обиды, ведущие корни еще с самой зари постсоветской независимости, когда в отношении Центральноазиатского региона у Турции в очередной раз появились далеко идущие планы.
Еще в самом начале 90-х годов, в период распада СССР Турция ненавязчиво предлагала организовать некое федеративное общетюркское содружество с центром в Анкаре. Но лидеры ставших независимыми постсоветских республик, и в первую очередь Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, от «заманчивого предложения» категорически отказались. Идея пантюркизма просто не могла получить ожидаемого Анкарой сочувствия в среднеазиатских тюркоязычных республика, хотя бы потому, что у каждого молодого государства уже появились свои собственные амбиции, и Турция в качестве самоназначенного регионального лидера была никому не интересна.

И тогда осознав то, что кавалерийским наскоком дело не решить, идеи пантюркизма стали проникать на центрально азиатскую территорию несколько завуалировано, что называется «через форточку».

Многочисленные опросы общественного мнения, проводимые в настоящее время, показали, что в Средней Азии пантюркизм пока мало популярен (здесь, вполне можно согласится с вышеупомянутым мнением Ерлана Идрисова). Да и публичная риторика руководителей турецкого внешнеполитического ведомства в настоящее время уже не является откровенно напористой, как два десятка лет тому назад, и в своих официальных заявлениях, они почти не говорят о «едином тюркском мире под знаменем Анкары». Тем не менее, такие формально негосударственные, но активно поддерживаемые «османистами» институты внедрения «пантюркизма», как «ТИКА» (Турецкое агентство по сотрудничеству и развитию) и «Тюрксой» (международная организация, занимающаяся развитием культурных связей тюркских народов) ведут в регионах Центральной Азии свою весьма активную деятельность. И сфера их интересов затрагивает не только декларируемые вопросы культурных взаимоотношений, но и вполне конкретную идеологическую обработку.
Происходит это практически везде. Вот, в прошлом году СМИ соседней с нашей страной Киргизии, забили нешуточную тревогу утверждая о том, что в стране открыто насаждается идеологическая турецкая колонизация:
«В настоящее время, на территории КР наиболее активную деятельность развивают религиозный фонд «Туркия Диянет Вакфи» (ТДВ) и «Сулеймания». В действующих по всему Кыргызстану турецких учебных заведениях настойчиво пропагандируется пантюркизм. Эта – одно из направлений работы, которая уже сейчас приносит ощутимые результаты. Второе направление – увеличение рядов последователей течения «Сулеймания» за счет местной молодежи. Основной упор в распространении пантюркизма делается на молодых кыргызстанцев, обучавшихся ранее в религиозных турецких учебных заведениях. Молодежь в возрасте 15-16 лет обучается азам религии, а также изучает турецкий язык и получает навыки работы на компьютере. Занятия проводятся в основном в вечернее время суток. Наиболее одаренные выпускники после двухгодичного обучения, как правило, направляются в религиозные высшие учебные заведения «Сулеймания» в Турции.
Фонд «Туркия Диянет Вакфи» последовательно занимает все возможные ниши для пропаганды идей пантюркизма в Кыргызстане. Под влиянием ТДВ имам-хатибы и некоторые работники муфтията страны выступают за учреждение для представителей официального духовенства КР единой униформы по турецкому образцу. Идеологическое влияние Турции усиливается с каждым днем. Тысячи и тысячи молодых кыргызстанцев ежедневно проникаются идеями величия и привлекательности идей Османской империи. Если и дальше будет продолжаться в том же духе, то Кыргызстан может превратиться в вассальное государство под протекторатом Анкары»…

Примерно тоже самое пишет и казахстанская (кстати, преимущественно, казахскоязычная) пресса, авторы публикаций которой все чаще обращают внимание на стремительно увеличивающееся количество учебных заведений турецкой ориентации:

«Сегодня в системе казахского образования роль главной скрипки выполняют привлеченные специалисты из-за рубежа, – беспокоится в своей статье «Проснуться в халифате?» журналист Имит Тулепбаев. – Однако зачастую эти самые «специалисты» не только не помогают, но и напрямую вредят нашим интересам.

Так, к примеру, происходит с Казахско-турецким университетом имени Сулеймана Дэмиреля, чьи филиалы сегодня функционируют в Южно-Казахстанской, Мангистауской, Жамбылской и Костанайской областях. Но и это еще не полный список экспансии турецкого образования, обрушившейся на Казахстан. Дело в том, что при каждом из филиалов действуют лицеи и пансионаты, где за счет финансовых средств, выделяемых правительством Турции, обучаются дети и молодежь в возрасте от 7 до 25 лет. В то же время каждый из обучающихся в этих лицеях, пансионатах и ВУЗах является выходцем далеко не из простой семьи. Все они представители интеллигентных семей, кланов из правоохранительных и властных структур.

Казалось бы, что тут такого? Дети изучают турецкий, арабский и английский языки. Кому от этого может быть не сладко? Но весь фокус в том, что наряду с изучением этих языков, турецкие преподаватели шпигуют наших детей идеями пантюркизма, исламского фундаментализма, в особенности в видении С.Нурси, чьи последователи известны как «нурчисты»…

Есть и еще более резкие оценки: «Современный пантюркизм в глобальном масштабе – это прикрытые в культурно-экономические «одеяния» имперские амбиции турецких националистов, которые не хотят признавать самостоятельный путь развития, национальную самоидентификацию и государственность таких стран, как Казахстан. Пантюркисты желают превратить казахов, узбеков, киргиз и т.д. в турков, наш язык в «ортатюрк» на основе опять же турецкого языка, переселить избыточное население из Турции на наши просторы и стать новым «старшим братом».
Здесь, кстати, упоминается и изданный в 1993 году миллионным тиражом букварь на основе латиницы для разных тюркских языков. В предлагаемом пантуранском алфавите столько же букв, сколько в анатолийском турецком алфавите, и, как указывают многое казахскоязычные филологи, его совершенно невозможно употребить в среднеазиатских языках. Впрочем, похоже, авторов этого букваря, такие «мелочи» особо не волновали.

Даже если отбросить эмоциональную составляющую подобных публикаций, то основное опасение их авторов будет видно невооруженным глазом – в пантюркизме видится угроза национальной самоидентичности, а возможно и государственности страны как таковой.
Возможно, те, кто опасается проникновение в Среднюю и Центральную Азию идей «новой Османской империи», несколько сгущают краски. Но возможно и нет. Ведь действительно, еще каких-то 15-20 лет тому назад силы, которые пропагандировали такое «единение» внутри самих центральноазиатских государств были немногочисленны и достаточно разрознены. Так, в Казахстане, к идее пантюркизма в свое время была близка всего лишь радикальная националистическая партия «Алаш», возглавляемая братьями Нутушевыми (один из которых сейчас больше известен как Арон Атабек и пребывает в местах лишения свободы за свою экстремистскую деятельность), а в Киргизстане и Узбекистане действовали аналогичные по духу образования «Эрк» и «Бирлик». Довольно быстро эти политические силы сошли с авансцены, так и не найдя понимания у большинства населения. То есть, говорить о какой-либо из них, как о реальной политической силе, было просто невозможно. Причем, одной из их объединяющих черт являлось то, что они, по сути, занимали маргинальное положение, опираясь на наименее образованные и культурные слои населения.

Но в последнее время многие эксперты и политологи практически в унисон говорят о «второй волне пантюркистских настроений», на этот раз облаченных в более завуалированную форму и использующих несколько иные формы для своей пропаганды.
Например, начиная с середины двухтысячных годов, все чаще стал использоваться тезис «освобождения тюркских народов». От кого? Да от всех видов «колонизаторов»:

«Наша цель, это цель единой идентификации тюрков и восстановления исторической справедливости в отношении как колонизованных тюркских народов, так и тюркских народов, обретших государственность» – такую несколько сумбурную по форме резолюцию приняли в 2005 году в ходе 12-го курултая Международного объединения тюркской молодежи, состоявшегося в Стамбуле. Там же, было решено отныне «Именовать народы, представляющие великий тюркский мир, исконным названием с приставкой «тюрко-» (тюрко-татары, тюрко-саха, тюрко-чуваши, тюрко-хакасы, тюрко-ногайцы, тюрко-кыргызы и т.д.). Впредь предлагается во всех документах государственных и общественных организаций народы, представляющие тюркские этносы, именовать в сочетании со словом «тюрко-«…»
Что ни говори, но любая идея принудительного пересмотра истории (и пресловутая «деколонизация» здесь отнюдь не исключение), это настоящий кладезь для национал-популизма всех мастей. И поэтому совершенно неудивительно, что к пантюркизму (со всеми его производными) быстро примазались все те, кто видит в этом направлении неплохие возможности для личного старта в политике, а точнее – в политиканстве.

В сентябре 2012 года на одном из небольших интернет-порталов Казахстана было размещено обращение под громким заголовком «Пантюркизм – это становой хребет тюркского государства». Обращение по своей сути провозглашало создание новой «Национально-патриотической тюрко-казахской народной партии «Шанырак».
Подписано оно было двумя, до этого времени практически никому не известными жителями Семея, которые, помимо всего прочего, зачем-то объявили что «являются последователями дела Мустафы Шокая».
Подробно цитировать весь этот многословный, крайне сумбурный и сырой документ нет никакой нужды, тем более, что после этого ни про какую партию «Шанырак» на политической сцене страны слышно не было. Возможно это был «пробный шар» на предмет зондирования общественного мнения, возможно, что-то другое, но свое видение государственного устройства там было изложено со всей простотой, которая в иных случаях – как говорится – хуже воровства. Создание «Великого тюркского каганата» в геополитике, учреждение «Общего координационного выборного органа законодательной власти тюркских государств – Совета Старейшин» и, как венец всего этого, формирование новой государственной идеологии, которой, по мнению авторов, должна была стать «идея пантюркизма с ее тысячелетней историей».

Дальнейшая судьба этого высокопарного бреда, как уже говорилось выше, абсолютно неизвестна. Скорей всего, идея «национал-шаныраковцев» благополучно канула в лету вместе с кучей подобных заведомо мертворожденных проектов. Но, тем не менее, сам факт появления таких «обращений» не может не настораживать. Как и то, что периодически пантюркистские посылы берутся на вооружение более известными и традиционными представителями так называемого «национал-патриотического» толка, которые правда, их используют не столько по прямому назначению, сколько в качестве гарнира к антироссийской или любой другой «анти»-риторике. Иногда им в унисон подпевают и доморощенные исламисты, хотя, судя по бессвязности их комментариев и высказываний, вообще плохо понимают о чем идет речь (заодно, пребывая не в курсе традиционного антагонизма между исламом и пантюркизмом).

И вот тут-то мы и возвращаемся к той, казалось бы, парадоксальной ситуации, когда против усиления пантюркистких и неоосманистких идей протестуют в самой Турции. Ларчик, собственно говоря, открывается здесь просто – по мере усиления внешнеполитический амбиций Анкары, в стране начался вполне ощущаемый экономический спад. Буквально с каждым годом Турция опускается все ниже в таблицах международных экономических рейтингов. Иностранные инвестиции сокращаются более чем на треть, западные компании стали выводить производства, темпы роста экономики в прошлом году составили порядка 2,6 процента, а за последние три года долги государственного и частного сектора увеличились с 300 до 400 миллиардов долларов США. Отсюда вытекает и нестабильность социального положения.

И хотя, по официальным усредненным данным, безработица в Турции составляет всего лишь 10%, то есть, вполне приемлемый показатель для поддержания социальной стабильности, однако реальный уровень безработицы среди молодежи в два раза выше. В результате, более половины участников антиправительственных демонстраций составляют молодые люди до 30 лет. А если учесть, что Турция является молодой страной, где половина населения это граждане до 35 лет, то одна из причин роста социального напряжения становится понятной. Так же к числу носителей протестных настроений стал относиться и средний класс, как достаточно уязвимая часть общества. Кроме того, правительству так и не удалось решить основные структурные проблемы экономики, а также остановить рост внешнего долга страны, который за последние годы вырос с 39,4% ВВП до 42,8% ВВП. Критически высоким для турецкой экономики является дефицит торгового баланса, составивший 65,7 миллиарда долларов США. Все это отражается в падении фондового рынка, ослаблении турецкой лиры, уменьшении доходов от туризма.
И на этом фоне периодически звучащие призывы возродить былую мощь Османской империи, возрождение гегемонистских планов своего османского предшественника и самое главное – финансирование радикальных формирований и достаточно солидные денежные вливания на поддержание соответствующих центров и институтов за рубежом в ущерб некоторым социальным программам, скорей вызывают не одобрение, а раздражение среди достаточно большой части населения. А в среде достаточно влиятельных оппозиционных политиков все чаще звучат призывы перестать увлекаться ревизией османского геополитического влияния и уделить больше внимания насущным проблемам общества.

Еще одним побочным следствием пантюркизма становится экономическая и трудовая миграция в страны Центральной Азии и, как следствие, практически неизбежные конфликты между коренным населением и заезжими гастарбайтерами. В сентябре прошлого года Астану взбудоражило известие о групповой драке на строящемся турецкими подрядчиками объекта «Назарбаев Университет». Начавшись с банального недовольства, высказанного турецкими строителями в адрес качества пищи в рабочей столовой, градус недовольства постепенно перенесся на весь персонал из числа местных жителей и в ход пошли кулаки. Разнимать противоборствующие стороны, количество которых мгновенно перевалило за сотню человек, тогда выехали лично прокурор Астаны Жоргенбаев и начальник столичного ДВД Аубакиров. В тот раз конфликт удалось погасить за довольно короткое время и впоследствии все ограничилось лишь административными взысканиями. Однако тревожит другое – подобные стычки происходят с пугающей регулярностью и далеко не всегда обходятся без человеческих жертв. Ведь еще совсем недавно были на слуху серьезные скандалы, возникшие после масштабного мигрантского конфликта 2006 года на Тенгизе. Причиной кровопролития тогда послужило высокомерное отношение турецких рабочих и специалистов к казахстанским коллегам и сексуальные домогательства в отношении казахстанских женщин, работавших в этом субподрядном предприятии. А согласно данным Генпрокуратуры РК, большинство нарушений трудового законодательства на иностранных предприятиях в РК зафиксированы именно на турецких предприятиях. В ходе проверок со стороны прокуратуры были выявлены сотни случаев дискриминации казахстанцев в оплате и условиях труда. Все это отражено в статистических сообщениях за 2000–2013 годы на официальном сайте этого надзорного органа. И такое без всякого преувеличении хамское отношение со стороны приезжих гастарбайтеров к своим казахстанским коллегам, вряд ли может служить примером «единства тюркской нации», столь старательно декламируемой идеологами и пропагандистами пантюркизма. Скорей наоборот – наглядно показывает кто в этом союзе будет «равнее», и чьи амбиции и интересы будут соблюдаться и удовлетворяться более тщательно.
Адепты пантюркизма клятвенно заверяют, что идеология культурной интеграции тюркоязычных народов в настоящее время не несет в себе никакой угрозы для остальных участников мирового политического процесса. А негативное восприятие пантюркизма, дескать, связано исключительно с историческими предрассудками против Османской империи. Однако, воспитание потенциальных пантюркских элит, которые, по замыслам Турции и США, в перспективе могут сработать в качестве деструктивного детонатора на разобщение и развал других, как политических, так и экономических объединений, а так же хоть и вкрадчивое, но, тем не менее, настырное пантюркистское «зондирование» населения стран Средней Азии не может не настораживать. Ведь сегодняшний пантюркизм по-прежнему представляет собой мощное «оружие сознания» для радикальных националистических группировок, а в умелых руках вполне может стать очередным вызовом для безопасности всего региона. И с этой угрозой просто нельзя не считаться.

12.02.2015

Талгат Ибраев

Источник — nomad.su

В Киеве состоялось открытие регионального центра диаспор тюркоязычных государств. Об этом сказали в среду в пресс-службе Госкомитета по работе с диаспорой Азербайджана, сообщает Az-kaz.com со ссылкой на news.day.az.
Конце декабря в Киеве состоялось открытие офиса объединенного центра диаспоры азербайджанцев Украины и общего регионального центра диаспор стран-членов Совета сотрудничества тюркоязычных государств.
В мероприятии приняли участие генсек Совета сотрудничества тюркоязычных государств, действующий председатель Тюркского совета Рамиль Гасанов, посол Турции в Украине Йонет Джан Тезель и советник мэра Киева Богдан Баласинович.
Гасанов отметил, что на IV саммите Совета сотрудничества обсуждался также вопрос создания регионального диаспорального центра. По его словам, данный центр послужит укреплению позиций, признанию культуры и ценностей, формированию положительного имиджа, повышению социально-политической активности, защите интересов тюркоязычных государств в других странах. Он также послужит предотвращению антитюркской пропаганды и доведению правды о проблемах тюркского мира до мировой общественности.
Центр будет управляться структурой, состоящей из представителей соответствующих госструктур и членов тюркоязычных диаспор Украины и правлением, состоящим из представителей стран-членов совета.
В мероприятии приняли участие послы в Украине Казахстана Заутбек Турисбеков, Кыргызстана — Улубек Чиналиев и представители других тюркоязычных государств.
Выступавшие отметили значение регионального центра для тюркоязычных государств и подчеркнули, что будут обеспечивать координацию центра с диаспорами.

Узбекский лидер Ислам Каримов посетил Туркмению. Помимо «вечных» газовых тем, с недавних пор у Ашхабада и Ташкента появилась новая общая головная боль — Афганистан, отмечают эксперты.

23-24 октября президент Узбекистана Ислам Каримов посетил Туркмению с официальным визитом, сообщают местные СМИ. При нынешнем туркменском главе Гурбангулы Бердымухамедове дипломатические контакты Ашхабада с Ташкентом нормализовались, отмечает лидер туркменской оппозиционной Республиканской партии в изгнании Нурмухаммед Ханамов. «Бердымухамедов старается организовывать регулярные двусторонние встречи на высшем уровне. В прошлом году он сам был в Ташкенте, в 2012-м, как и сейчас, — принимал президента Узбекистана», — говорит оппозиционный политик.

Основная повестка дня таких встреч, по его словам, для внешнего наблюдателя мало меняется — это развитие двусторонних отношений, актуальные региональные и международные проблемы.

«»»Конек»» Гурбангулы Бердымухамедова сейчас — это продвижение проектов транспортных коридоров в регионе через Туркмению, и Ислама Каримова эта тема тоже интересует. Кроме того, у обоих есть общая головная боль — это Афганистан и неспокойная ситуация на границах с ним», — подчеркивает Нурмухаммед Ханамов. Но те аспекты, которые действительно обсуждаются тет-а-тет, в пресс-релизы не попадут, считает он.

Афганистан сменяет газ на повестке дня

В 2012 году узбекский лидер навестил своего туркменского коллегу также в октябре, однако в иных обстоятельствах. Как рассказал DW на условиях анонимности информированный источник в Ашхабаде, тогда, во время конфиденциальной беседы, между президентами вышла размолвка.

«Узбекский президент Ислам Каримов настойчиво предлагал собеседнику на деле вступить в проект строительства газопровода «»Набукко»» в обход России, указывал на выгоду этого плана и для Туркмении, и для Узбекистана, который тогда подключился бы к туркменскому участку «»Набукко»»», — утверждает собеседник DW.

На что, согласно его информации, Гурбангулы Бердымухамедов возражал, что Туркмения хотя и заинтересована в диверсификации поставок своих углеводородов, но не для того, чтобы вредить России. На этот же раз, по словам того же источника, указанный вопрос подниматься не будет — сейчас обоих лидеров в первую очередь волнуют проблемы региональной безопасности в ожидании скорого вывода значительной части контингента НАТО из Афганистана.

Дружба с Россией выходит на передний план

Российский политический обозреватель Аркадий Дубнов в интервью DW отметил, что, ему не известна вышеописанная история, но известно, что тогдашние оценки главой Узбекистана Каримовым отношений с Россией претерпели за последние два года значительные изменения в лучшую сторону.

Кроме того, по словам эксперта, туркменская казна пустеет. Иран даже за немногие объемы импортируемого туркменского газа платит не деньгами, а бартером. Пекин, берущий газ в качестве платы за его разработку в Туркмении, не спешит идти навстречу Ашхабаду в выдаче кредитов и в согласии повысить цену за топливо. Объемы продажи газа в Россию, которая единственная платит «живыми деньгами», упали.

«Поэтому со стороны узбекского лидера предлагать Ашхабаду действовать в обход России, сейчас нереалистично. Тем более, сам Ислам Каримов только что на Минском саммите продемонстрировал гораздо более нежное отношение к Москве, чем еще сравнительно недавно, причем в присутствии Гурбангулы Бердымухамедова», — указывает Аркадий Дубнов.

Озабоченность вопросами безопасности

Эта «большая нежность» вызвана озабоченностью Узбекистана собственной безопасностью, и эту проблему сейчас осознали и в Туркмении, считает эксперт. «Формально основной темой нынешних переговоров указаны экономические вопросы и перспективы сотрудничества, но на самом деле главный мотив — координация усилий в преддверии ожидаемого ослабления центральной власти в Афганистане», — утверждает Аркадий Дубнов.

В настоящий момент, по его словам, наблюдается обострение на туркмено-афганской границе, где исламисты взяли под контроль значительную часть территорий, прилегающих к туркменской границе. «В Ашхабаде это осознали как серьезную проблему — там признались в возведении вдоль границы оборонительных сооружений», — говорит эксперт.

Другой показатель, по его словам, — недавний визит в Ашхабад министра обороны Ирана. «По моим данным, стороны договорились обмениваться разведывательными данными, Иран пригласил туркменских военных на маневры, хотя в Тегеране не стали спешить с обещаниями, что их военная группировка придет на подмогу, если будет совершено вторжение из Афганистана на туркменскую территорию», — рассказывает российский обозреватель. Последнее обстоятельство, по мнению аналитика, спокойствия Ашхабаду не прибавляет.

Кроме того, если раньше считалось, что Узбекистан в немалой степени контролирует ситуацию в провинциях Афганистана, граничащих с ним и, отчасти, с Туркменией, то сегодня его влияние заметно утрачено, продолжает Аркадий Дубнов. По его информации, в ходе нынешних переговоров Ислам Каримов поднял вопрос о совместных мерах по охране водных каналов, ведущих из Амударьи через территорию Туркмении в Узбекистан.

Поиск союзников вне ОДКБ

В свою очередь лидер туркменской оппозиционной Республиканской партии в изгнании Нурмухаммед Ханамов напоминает, что ни Туркмения, ни Узбекистан не являются участниками Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). То есть, в случае наступления экстренной ситуации они не могут рассчитывать на помощь вооруженных сил быстрого реагирования этой организации, «центрированной» вокруг России.

Можно было бы предположить, что, приглашая Ислама Каримова к себе, Гурбангулы Бердымухамедов рассчитывал договориться о поддержке туркменских коллег узбекскими силовиками, которые гораздо лучше оснащены. Однако, как утверждает Аркадий Дубнов, Ашхабад сейчас не станет принимать военную помощь от Узбекистана.

«Сегодня, пока экстренной ситуации еще нет, вопрос о совместных военно-технических шагах не стоит. Стороны ограничились общей оценкой ситуации, которая во многом совпадает. По сути, они примериваются друг к другу в вопросах о готовности обмениваться разведывательными данными, выступать сообща с дипломатическими инициативами, сотрудничать блоком с другими большими соседями — Ираном, КНР и с Россией», — дает оценку российский обозреватель.

Косвенным подтверждением слов эксперта можно считать и тот факт, что некоторые туркменские издания, ссылаясь на пресс-службу президента страны, особо выделили в повестке переговоров лидеров двух стран пункт о «перспективах сотрудничества в рамках международных организаций и региональных структур».

Виталий Волков

Источник — dw.de

Сафа Керимов, Москва, политолог

Страны-соседи по Каспийскому морю и многовековому сотрудничеству встретятся 29 сентября на саммите в Астрахани.

…Что такое Каспийское море, древний Хазар, для каждого бакинца? Пожалуй, вся жизнь  столицы Азербайджана и каждого её жителя навсегда связана с этим морем. Каким бы Каспий не был — холодным и неприветливым зимой, добрым и щедрым летом, — он неизменно остаётся в сердце каждого, кто его видел. Не говоря уже о тех, кому посчастливилось побывать в Баку и посетить Приморский бульвар, – жемчужину современного городского ландшафтного дизайна уникальной, изысканной  красоты. Как коренной бакинец, могу восхищаться и говорить об этом бесконечно.

Каспийское море, кроме своей несомненной красоты и самобытности, – это ещё и уникальное, единственное в мире замкнутое море с хрупкой, бесценной экосистемой. Именно из-за своей уникальности Каспий требует, без преувеличения, мирового внимания. Во-первых, это самый большой внутренний водоемом в мире, расположенный на стыке Европы и Азии. Гомер, Аристотель, Геродот и другие великие поэты, философы, географы, историки уделили Каспию много страниц своих трудов. Уникальность биологической среды Каспия – так же очевидна. В Каспии существуют живые организмы, которых нет больше нигде в мире. К примеру, только в акватории Каспия  существует основной мировой генофонд осетровых: белуга, шип, стерлядь, русский и персидский осетры, северокаспийская и южнокуринская севрюги. Кроме этого, Каспийское море обладает богатейшими запасами нефти и газа. По оценкам экспертов, общая стоимость энергоресурсов может быть смело оценена не в миллиардах – в триллионах долларах.

«Закрытость» Каспийского моря оказалось не только его бесценным даром для сохранения уникальной экологии, но и самым уязвимым местом. Воды Каспийского моря загрязняются из всех источников, которыми только можно представить. К счастью, компании, добывающие нефть и газ, в последние годы уделяют серьёзное внимание сохранению экосферы. Гораздо хуже, как всегда, с «человеческим фактором» – искоренить варварское отношение к природным ресурсам моря иногда труднее, чем добиться высокой экологической безопасности на нефтяных промыслах.

К проблемам экологии на Каспийским море добавились и геополитические проблемы. Речь идёт о  территориальных спорах и различиях в подходах стран к разделу Каспийского моря. Каспий – море или всё-таки озеро? Один только утвердительный ответ может кардинально поменять ситуацию в соответствии с международными стандартами права. Азербайджан, Казахстан и Россия выступают за разделение шельфа по геодезическому принципу «срединной линии», когда используется метод составления «медианы» и установления перпендикуляров в точках соприкосновения границ государств. У Ирана другая точка зрения. Актуальность темы и необходимость её эффективного решения были подтверждены еще во время саммита 2010 года, который состоялся в Баку.

Уникальное географическое положение Каспийского моря определило и  его геостратегическую важность. Морские границы пяти государств, важнейшие пути транспортировки энергоресурсов, логистические цепи между четырьмя частями света, пролегающие через это море. При этом существуют очевидные или опосредованные очаги напряженности, связанные с интересами крупнейших политических сил: США, России, стран Евросоюза и Китая. Каспийский регион может превратиться в центр самых серьёзных конфликтов, или, в результате позитивного подхода, общения, сотрудничества в виде тех же саммитов, превратиться в центр внутрирегионального сотрудничества, которое будут развиваться и приносить выгоду всем пяти государствам-соседям без оглядки на внешних игроков. Здесь необходимо напомнить об историческом значении Каспийско-Среднеазиатского региона, во все века объединяющего, а не разъединяющего соседние государства, о том самом общем хазарском прошлом.

В этом году переговоры и встречи по подготовке Каспийского саммита проходили в Астрахани, в Ашхабаде, в Москве, в Баку. Учитывая важность вопроса, разработкой документов и текста соглашения, которые должны быть рассмотрены и приняты участниками саммита, занимается Специальная рабочая группа (СРГ) по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Свой значительный вклад в переговоры внесла и делегация Азербайджана во главе с заместителем министра иностранных дел Халафом Халафовым. Иран был представлен участниками во главе с заместителем министра иностранных дел Иброхимом Рахимпуром, Казахстан – сильной командой во главе с послом по особым поручениям Зульфией Аманжоловой. Российских переговорщиков возглавил  известный дипломат, специальный представитель президента по делимитации и демаркации государственной границы России со странами СНГ, посол по особым поручениям Игорем Братчиковым, а туркменистанских — председатель Госпредприятия Туркменистана по вопросам Каспия Мурад Атаджанов. Планируется, что подписание соглашения состоится на астраханском саммите.

«Каспийская пятёрка», —  Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия, Туркмения, – уже не первый год решает труднейший вопрос разграничения Каспия между пятью странами. В этом направлении одной из самых конструктивных представляется именно концепция предстоящего Каспийского саммита, который состоится в Астрахани. Основная цель саммита – развитие международного и межрегионального экономического сотрудничества прикаспийских государств и интенсификация интеграционных процессов в регионе. Взаимодействие в развитии промышленности, строительства, транспорта, энергетики, торговли, обмен технологиями, опытом в области финансов и инвестиций, – вот неполный перечень тем саммита.

Важнейшим направлением прикаспийского сотрудничества обещает стать создаваемая в Астраханской области особая экономическая зона (ОЭЗ) промышленного типа. ОЭЗ на базе астраханских судостроительных предприятий готовится к открытию. Проведены переговоры с 20 потенциальными резидентами — крупнейшими европейскими компаниями, подписаны предварительные соглашения. Правительство Российской Федерации, уделяя самое серьёзное внимание подготовке саммита на высшем государственном уровне, выделило около полумиллиарда рублей на подготовку и проведение мероприятия.

Руководство и народы пяти стран-соседей – Азербайджана, России, Казахстана, Туркменистана и Ирана – ждут от Каспийского саммита только добрых вестей. Хазар должен стать морем единения, взаимовыгодного сотрудничества. А добрые соседи должны сделать всё, чтобы сберечь его, сделать чище, богаче, приветливее, чтобы потом в таком виде передать это общее сокровище – Каспийское море – следующим поколениям.

Европа делает ставку на туркменский газ Гурбангулы Бердымухамедов впервые встретился с Яношем Адером.
Вчера завершился двухдневный визит президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова в Будапешт. Главной темой переговоров стало сотрудничество в энергетической сфере. Европа намерена довести свою стратегию по диверсификации поставок энергоносителей до логического завершения, и Туркменистан должен ей в этом помочь. Не исключено, что Венгрия может стать проводником туркменского газа на европейский рынок. Эксперты утверждают, что Будапешт заручился в этом поддержкой Москвы.
«Для Венгрии и Туркменистана как богатейшей на углеводородные запасы державы очень важно сотрудничество в газовой сфере, но возможности энергетического партнерства наших стран гораздо шире», – заявил президент Венгрии Янош Адер в Будапеште во время переговоров с Гурбангулы Бердымухамедовым. Адер выразил уверенность, что визит туркменского лидера «явится значимым импульсом для активизации отношений между двумя странами». В ответ Бердымухамедов отметил, что «нынешняя встреча проходит на фоне заметно активизировавшегося в последнее время диалога Туркменистана со странами Европы и в этом контексте отношениям с Венгрией отводится важная роль».
Дипломатические отношения Туркменистана с Венгрией были установлены еще в мае 1992 года. Однако межстрановые контакты активизировались только в 2011 году, когда венгерская госкомпания MOL стала участником европейского газового проекта Nabucco. Изначально проект задумывался как маршрут транспортировки газа из Каспийского региона в Европу в обход России. Но уже через два года Венгрия сделала выбор в пользу российского «Южного потока», продав свои акции в проекте Nabucco австрийской компании OMV.
Ситуация на энергетическом рынке Европы стремительно начала меняться с развитием кризиса в Украине. Наибольшую обеспокоенность Брюсселя вызывает зависимость Европы от российских поставок. К слову, на Россию приходится около 40% газового импорта. Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу на конференции в Брюсселе заявил, что «украинский кризис с его геополитическими и энергетическими играми представляет самую серьезную угрозу европейской безопасности со времен холодной войны». И уже в конце мая Еврокомиссия обнародовала свою комплексную стратегию энергетической безопасности. Долгосрочная задача состоит «в снижении зависимости ЕС от ненадежных иностранных поставщиков энергоресурсов, особенно от России». Европейский совет обсудит предлагаемый план на своей сессии 26–27 июня.
ЕС свою ставку в диверсификации энергетических маршрутов делает прежде всего на каспийский газ, и в частности на Туркменистан. Президент союза компаний «Аналитика. Консалтинг. Пиар», «Вестник Кавказа» Исмаил Агакишиев считает, что для реализации этого проекта нужно все же заручиться согласием России. «И скорее всего такое согласие есть. В противном случае не было бы такой активности на переговорах между Ашхабадом, Баку и ЕС. России сегодня важно поддерживать дружеские отношения с постсоветским зарубежьем, тем более это страны-партнеры», – сказал «НГ» эксперт. По его словам, главное – четко понимать, есть ли у Туркменистана необходимые запасы газа, поскольку большая часть добываемого в республике газа транспортируется в Китай.
Впрочем, энергетическая корпорация British Petrolium (BP) к визиту Бердымухамедова в Будапешт опубликовала ежегодный отчет, в котором указывает, что Туркменистан, обладающий доказанными запасами природного газа объемом 17,5 трлн куб. м, находится на четвертом месте в мире по этому показателю, сообщает EurasiaNet. В этой связи у Туркменистана есть возможности экспортировать свой газ не только в Китай, но и в Европу. Тем более что Ашхабад к 2015 году должен завершить строительство самой протяженной магистрали страны «Восток–Запад». Этот проект откроет газу два новых пути: на Восток и в Европу. Решение проблемы вывода туркменских энергоносителей в Европу по-прежнему упирается в строительство трубопровода по дну Каспия к берегам Азербайджана. Без определения статуса Каспия решить вопрос прокладки трубы не представляется возможным.
Между тем эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев называет проект прокладки трубопровода по дну Каспия мифологическим и политическим. «Давняя европейская мечта – строительство Транскаспийского газопровода по дну Каспия – остается мечтой, реализовать которую не позволят жесткие позиции РФ и ИРИ. Другой проблемой является неясность политической воли Туркменистана, его заинтересованности в названных проектах с учетом, например, незавершенных конфликтов с Азербайджаном по месторождениям «Кяпаз» («Сердар»), «Чираг» («Осман») и «Азери» («Хазар»). Вывод туркменского газа в европейском направлении возможен только одним способом – через Прикаспийскую низменность в Иране. А с учетом всего контекста взаимоотношений Иран–США и ЕС этот вариант представляется невозможным даже в отдаленной перспективе», – сказал «НГ» Князев. Виктория Панфилова Обозреватель отдела политики стан ближнего зарубежья «Независимой газеты»

Источник — ng.ru

6 мая 2014 года в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке состоялось поистине историческое событие — впервые со времени создания Организации Объединенных Наций представители «пятерки» ядерных государств — США, Великобритания, Франция, Китай и Россия единодушно и одновременно подписали важнейший международный документ — Протокол о гарантиях безопасности к Договору о Зоне, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии. Этот шаг завершил собой полную реализацию инициативы, которая была выдвинута Президентом Республики Узбекистан Исламом Каримовым с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН в 1993 году и вносит огромный вклад в укрепление региональной безопасности, а также в усиление глобального режима ядерного нераспространения и разоружения.

Узбекистан с первых лет независимости избрал путь мирного и созидательного развития, основанного на ценностях гуманизма и миролюбия. Основываясь на глубоком понимании общности интересов и судеб всех стран и народов Центральной Азии, а также неделимости региональной и глобальной безопасности, Республика Узбекистан направляет все свои международные усилия на обеспечение мирного и устойчивого развития региона.

Сегодня в условиях, когда в различных регионах мира, в том числе в Центральной Азии, усиливаются противостояния и вооруженные конфликты, усугубляются проблемы терроризма, экстремизма, распространения оружия массового поражения и другие угрозы, не признающие национальных границ, сама жизнь подтверждает разумность и дальновидность последовательной политики, проводимой Узбекистаном. Сохранение и укрепление мира и стабильности в Центральной Азии, превращение региона в зону безопасности и устойчивого развития обозначены в числе приоритетных задач в Концепции внешнеполитической деятельности Республики Узбекистан.

Надо признать, что многие инициативы, выдвинутые Президентом Узбекистана, пользуются заслуженной поддержкой международной общественности. Среди таких инициатив — предложенная Президентом И.А.Каримовым на Стамбульском саммите ОБСЕ в 1999 году идея создания Международного Центра по борьбе с терроризмом, которая воплотилась в учреждении Контртеррористического комитета в рамках Совета Безопасности ООН в сентябре 2001 года. По предложению Президента И.А.Каримова, озвученному в ходе визита Генерального секретаря ООН в Узбекистан в октябре 2002 года, был создан Центральноазиатский региональный информационный координационный центр по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров (ЦАРИКЦ).

Особое внимание мирового сообщества привлекли инициативы Главы Узбекистана, призванные положить конец многолетней кровопролитной войне в Афганистане, принесшей огромные бедствия афганскому народу и ставшей источником серьезных угроз для всего региона. Еще в 1993 году на 48-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Президент И.А.Каримов буквально «бил в набат», призывая мировое  сообщество активно содействовать решению проблемы Афганистана. В 1995 году на 50-й сессии ГА ООН Узбекистан выступил с идеей ввести международное эмбарго на поставки оружия в Афганистан и предложил модель создания коалиционного правительства для достижения общенационального примирения в этой стране. В 1997 году по инициативе Руководства нашей страны под эгидой ООН начала действовать Контактная группа в формате «6+2», благодаря которой 21 июля 1999 года была подписана «Ташкентская декларация об основополагающих принципах мирного разрешения конфликта в Афганистане». В 2001 году Президент Узбекистана обратился к Генеральному секретарю ООН с предложением включить в повестку дня Совета Безопасности вопрос о демилитаризации Афганистана. На саммите НАТО/СЕАП в Бухаресте в 2008 году Президент И.А.Каримов предложил возобновить деятельность Контактной группы в новом формате «6+3» с целью совместного поиска политического урегулирования конфликта в ИРА, снижения уровня конфликтогенного потенциала в этой стране и оказания ей скоординированной экономической помощи.

В процессе дальнейшего развития событий вокруг Афганистана именно государства, обозначенные в этом формате, оказались в наибольшей степени вовлеченными в международные усилия по поиску путей решения афганского кризиса.

Широкую поддержку в мире получают предложения Узбекистана по достижению экологической и социально-экономической устойчивости как основы безопасного развития региона. По инициативе Президента И.А.Каримова главы пяти государств Центральной Азии учредили в 1993 году Международный фонд спасения Арала для объединения усилий по преодолению последствий одной из самых разрушительных и масштабных экологических катастроф современной эпохи – Аральского кризиса. 

Несомненно, среди крупных международных инициатив Узбекистана, получивших широкое признание и поддержку в мире, особое место занимает идея создания в Центральной Азии зоны, свободной от ядерного оружия (ЦАЗСЯО), выдвинутая Президентом И.А.Каримовым 28 сентября 1993 года на 48-й сессии ГА ООН. Выступая с трибуны ООН, Глава Узбекистана заявил: «Реалии современного мира таковы, что безопасность одной страны не может быть обеспечена за счет другого государства, региональную безопасность нельзя рассматривать в отрыве от проблем всемирной безопасности. Исходя из этого, Узбекистан выступает за полную ликвидацию ядерного оружия, за эффективные действия и продление без срока Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Узбекистан является убежденным сторонником объявления Центральноазиатского региона безъядерной зоной».

Призыв Руководителя Узбекистана о формировании зоны, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии, полностью отвечал жизненным интересам государств региона на пути безъядерного развития и активного противодействия угрозам неконтролируемого распространения оружия массового уничтожения. В этой инициативе учитывались реалии Центральной Азии, сложные геополитические условия в регионе и вокруг него, а также необходимость гарантированного международно-правового обеспечения безопасности центральноазиатских государств, не обладающих таким видом оружия. Именно эти факторы, по мнению международных экспертов, способствовали успешной реализации идеи Узбекистана, которая была поддержана всеми странами Центральной Азии.

Инициатива ЦАЗСЯО соответствует Уставу ООН, который содержит положения, сделавшие разоружение общепризнанной нормой международного права, а также Хельсинкскому заключительному акту ОБСЕ, где закреплены принципы мирного сосуществования государств и разоружения. Создание безъядерных зон в качестве неотъемлемого элемента глобального режима нераспространения является одним из фундаментальных положений ДНЯО. Узбекистан первым среди стран Центральной Азии присоединился к этому международному договору в мае 1992 года, показав пример другим государствам региона.

Суть безъядерных зон состоит в том, что инициатива их создания должна исходить от государств соответствующего региона. Инструментом создания должен быть международный договор, имеющий обязательную силу. В нем государства-участники принимают на себя обязательства о полном отсутствии ядерного оружия в районе применения договора. Обязательным элементом является создание системы проверки и контроля ядерной деятельности в создаваемой зоне. Необходимо также, чтобы безъядерная зона получила признание ГА ООН. Другим важным элементом являются обязательства пяти ядерных государств (США, Великобритания, Франция, КНР и РФ) – «уважать и соблюдать статус безъядерной зоны, не применять ядерное оружие и не угрожать его применением» государствам-участникам.

Процесс формирования зон, свободных от ядерного оружия, как правило, требует продолжительной, напряженной и целенаправленной работы всех государств-участников и поддерживающих их организаций и стран, которая может занять многие годы. Однако, результаты таких усилий, по убеждению авторитетных международных организаций и экспертов, оправдывают себя многократно, так как приближают человечество к достижению цели предотвращения распространения оружия массового поражения и, в конечном итоге, обеспечения ядерной безопасности во всем мире.

К настоящему времени безъядерные зоны созданы в Латинской Америке (Договор Тлателолко 1967 года), в южной части Тихого океана (Договор Раротонга 1985 года), в Юго-Восточной Азии (Бангкокский договор 1995 года) и в Африке (Договор Пелиндаба 1996 года). Другие попытки провозглашения зон, свободных от ядерного оружия, не увенчались успехом. В частности, Совместная декларация о провозглашении Корейского полуострова безъядерной зоной от 1992 года прекратила действие. Вот уже 40 лет в ООН безрезультатно принимаются решения о необходимости превращения Ближнего Востока в зону, свободную от оружия массового уничтожения.

Реализация идеи ЦАЗСЯО потребовала долгой и кропотливой работы, как со стороны государств Центральной Азии, так и стран «ядерной пятерки» и соответствующих структур ООН. 28 февраля 1997 года главы пяти центральноазиатских государств на встрече в Казахстане подписали Алматинскую декларацию, единодушно поддержав инициативу о создании зоны, свободной от ядерного оружия. Этот документ создал атмосферу политического доверия в области ядерного нераспространения. С этого момента ЦАЗСЯО приобрела характер всеобъемлющей региональной инициативы, выражающей коллективную волю всех пяти государств региона и проживающих в них народов.

Свое дальнейшее концептуальное развитие, а также политическое и правовое оформление инициатива ЦАЗСЯО получила в ходе Международной конференции «Центральная Азия – зона, свободная от ядерного оружия», состоявшейся в Ташкенте 15-17 сентября 1997 года. Выступая перед участниками форума, Президент Узбекистана И.А.Каримов изложил свое видение сути и путей создания ЦАЗСЯО:

— Ядерная безопасность должна рассматриваться как составная часть всеобъемлющей безопасности, проблемы выживания. Баланс обязательств неядерных и ядерных государств — это основа для надежного функционирования зоны, свободной от ядерного оружия. Надежность ЦАЗСЯО может быть обеспечена лишь в том случае, если все ядерные державы признают ее статус.

­- Должен быть сформирован такой механизм, который мог бы задействовать все функциональные возможности зоны для предотвращения угрозы распространения. С этой целью государства-участники должны опираться на международный опыт, выработавший несколько основополагающих принципов (полная свобода зоны от ядерного оружия; возможность принятия обязательств по ее функционированию не только участниками, но и всеми заинтересованными странами; эффективная система контроля над соблюдением обязательств; контроль на основе гарантий МАГАТЭ и Совета Безопасности ООН).

— Создание и действие в Центральной Азии зоны, свободной от ядерного оружия, это неразрывная часть глобальной системы ядерной безопасности, определенной рамками ДНЯО. В то же время, должны предприниматься усилия, направленные на предотвращение распространения и других видов оружия массового уничтожения.

— Вопросы создания безъядерной зоны в Центральной Азии должны быть тесно связаны с устранением последствий ядерных испытаний, решением социальных и экологических проблем, обеспечением достойной жизни людей.

— Идея формирования ЦАЗСЯО является логическим продолжением предпринимавшихся усилий по обеспечению региональной безопасности.

Деятельность государств региона по формированию зоны, свободной от ядерного оружия, получила одобрение мирового сообщества и была поддержана ООН и МАГАТЭ, а также другими авторитетными международными организациями, включая ОБСЕ и Организацию Исламское сотрудничество. 9 декабря 1997 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 52/38S «Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии», продемонстрировав твердую международную поддержку решимости центральноазиатских государств добиться поставленной цели.  Необходимо отметить, что в последующем Генеральная Ассамблея в своих резолюциях неизменно и последовательно подтверждала поддержку деятельности стран региона по созданию ЦАЗСЯО.

В разработке проекта Договора о зоне, свободной от ядерного оружия. В Центральной Азии активное содействие оказали Департамент ООН по разоружению и эксперты МАГАТЭ. Был проведен ряд рабочих встреч Региональной экспертной группы стран Центральной Азии по выработке Договора о ЦАЗСЯО в Женеве, Бишкеке, Ташкенте, Саппоро и Самарканде. 27 сентября 2002 года в Самарканде был согласован первый проект Договора, который был передан для рассмотрения странам «ядерной пятерки».

Необходимо отметить, что у многих стран, в том числе ядерных держав, были определенные сомнения относительно возможности претворения в жизнь инициативы о создании ЦАЗСЯО. Более того, в ходе разработки проекта Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, члены «ядерной пятерки» выдвигали свои замечания и требования по отдельным положениям этого документа, исходя из собственных геополитических интересов.

Вместе с тем, в ходе интенсивных консультативных встреч и переговоров с ядерными державами по тексту проекта Договора государства Центральной Азии проявили решимость в достижении поставленных целей, умение преодолевать разногласия и находить компромиссы, соответствующие их национальным интересам и учитывающие при этом позиции крупных государств.

На седьмой встрече Региональной экспертной группы, состоявшейся 7-9 февраля 2005 года в Ташкенте, была согласована общая позиция стран региона по тексту Договора с учетом предложений и комментариев ядерных держав, МАГАТЭ и Департамента по правовым вопросам ООН. Текст Ташкентского заявления был распространен в качестве официального документа Совета Безопасности и 59-й сессии Генассамблеи ООН.

Благодаря этим усилиям, в конечном итоге Договор о ЦАЗСЯО был подписан государствами региона 8 сентября 2006 года в г.Семипалатинск. Символично, что подписание этого документа состоялось на территории Казахстана, жесточайшим образом пострадавшего от длительных ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне, где было проведено 459 ядерных взрывов в рамках политики обеспечения военного паритета в годы «холодной войны», которая, по сути, осуществлялась за счет жизни и здоровья миллионов жителей Казахстана.

Подписание исторического Договора о ЦАЗСЯО получило одобрение ГА ООН, которая 6 декабря 2006 года приняла специальную резолюцию 61/88 «Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии», представленную Узбекистаном от имени государств региона. Генассамблея приветствовала Договор о ЦАЗСЯО как важный шаг в укреплении регионального и международного мира и безопасности.

Узбекистан первым среди стран региона ратифицировал Договор о ЦАЗСЯО 10 мая 2007 года. Договор вступил в силу 21 марта 2009 года после его ратификации всеми остальными государствами региона.

Окончательное международно-юридическое оформление Договор о ЦАЗСЯО получил после подписания пятью ядерными державами Протокола о гарантиях безопасности, которое состоялось 6 мая 2014 года в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, в ходе Третьей сессии Подготовительного комитета Обзорной конференции ДНЯО. В специальном заявлении Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна по этому поводу подчеркивается, что США, Великобритания, Франция, КНР и РФ взяли на себя юридические обязательства уважать и соблюдать статус безъядерной зоны в Центральной Азии, а также не применять ядерное оружие и не угрожать его применением странам региона. Как отметила Высокий представитель ООН по вопросам разоружения Ангела Кейн, «подписание Протокола о гарантиях явилось важной вехой как в укреплении региональной безопасности в Центральной Азии, так и глобального режима ядерного нераспространения». Помощник госсекретаря США по вопросам международной безопасности и нераспространения Т.Кантримен заявил, что подписание США Протокола о гарантиях безопасности к Договору о ЦАЗСЯО – «это признание искренних и достойных похвалы усилий, сделанных государствами Центральной Азии по сохранению их региона свободным от ядерного оружия». Представители других ядерных держав также высоко оценили создание ЦАЗСЯО как «краеугольный камень международного режима нераспространения» и обеспечения мира и безопасности в регионе.

Договор носит бессрочный характер и состоит из 18 статей, Протокола о гарантиях безопасности и Правил процедур по проведению консультативных встреч для рассмотрения вопросов соблюдения его положений.

В соответствии с Договором о ЦАЗСЯО, государства Центральной Азии взяли на себя следующие основные обязательства: не проводить исследований, не разрабатывать, не производить, не накапливать запасов или иным образом не приобретать, не обладать или не осуществлять контроль над любым ядерным оружием или другим ядерным взрывным устройством; не допускать на своей территории производство, приобретение, размещение, хранение или применение ядерного оружия или другого ядерного взрывного устройства, кому бы они не принадлежали.

При этом Зона, свободная от ядерного оружия в Центральной Азии, имеет ряд уникальных особенностей, выделяющих ее среди всех существующих в мире безъядерных зон:

Во-первых, ЦАЗСЯО — это первая зона, свободная от ядерного оружия, созданная в Северном полушарии, на территории, полностью окруженной сушей и не имеющей выхода к морям. Центральноазиатская зона непосредственно граничит с двумя государствами, обладающими ядерным оружием — Россией и Китаем. Кроме того, по соседству с ней расположены две крупные страны, де-факто владеющие ядерным оружием — Индия и Пакистан.

Во-вторых, это первая безъядерная зона, созданная в регионе, где прежде существовало ядерное оружие и проводились его испытания, последствия которых люди на территории Центральной Азии ощущают и по сей день. В связи с этим значительное место в Договоре о ЦАЗСЯО занимают положения, касающиеся обеспечения экологической и радиационной безопасности, проведения мероприятий по реабилитации окружающей среды, значительно пострадавшей в прошлом в результате работы объектов ядерного комплекса  СССР. Договор запрещает испытания ядерного оружия и других ядерных взрывных устройств, а также захоронение радиоактивных отходов других государств на территории стран региона.

В-третьих, Договор о ЦАЗСЯО – первый из документов о безъядерных зонах, который обязывает всех участников в течение 18 месяцев после его вступления в силу заключить с МАГАТЭ Дополнительный протокол о гарантиях и полностью выполнять обязательства по Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). При этом Договор о ЦАЗСЯО стал первым среди подобных соглашений, заключенным после выработки вышеуказанного протокола МАГАТЭ и подписания ДВЗЯИ, который ратифицировали все центральноазиатские государства.

В-четвертых, Центральноазиатская зона, свободная от ядерного оружия, создала новый элемент региональной безопасности, обеспечивающий усиление борьбы с терроризмом и предотвращение попадания ядерных материалов и технологий в руки негосударственных субъектов, прежде всего террористов. По сути, реализация инициативы Узбекистана по созданию ЦАЗСЯО стала реальным усилием по выполнению резолюции Совета Безопасности 1540 (2004), которая обязала правительства предотвращать приобретение, распространение и применение ядерного, химического и биологического оружия и средств их доставки террористами.

Но главной особенностью ЦАЗСЯО является ее всеобъемлющий и комплексный характер. Она охватывает ключевые аспекты международной безопасности — нераспространение ядерного оружия и компонентов его создания, укрепление режима ДНЯО, ядерное разоружение и демилитаризация, сотрудничество в экологической реабилитации территорий, противодействие терроризму, укрепление регионального и международного мира и безопасности.

Крайне важно отметить, что Договор о ЦАЗСЯО стал первым многосторонним соглашением в области безопасности, которое охватывает все пять государств Центральной Азии. В процессе создания безъядерной зоны Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан проявили твердую политическую волю, конструктивность, способность объединить свои усилия ради обеспечения безопасности и стабильности в регионе, создания необходимых условий для развития и процветания своих народов.

Именно поэтому во всем мире реализация инициативы Президента Узбекистана И.А.Каримова о создании Зоны, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии, получила высокую оценку и признание как мощный фактор, направленный на поддержание мира, региональной стабильности и плодотворного сотрудничества стран региона и крупных держав, коллективный вклад в поступательное развитие мирового сообщества и, конечно же, важнейший элемент укрепления международной безопасности и ядерного разоружения.

 

ИА «Жахон»

В Туркменистане отмечают 290-летие классика туркменской литературы Махтумкули Фраги

В Туркменистане торжественно отмечается – 290-летие классика туркменской литературы Махтумкули Фраги

В этом году в Туркменистане широко и торжественно отмечается знаменательная дата – 290-летие классика туркменской литературы Махтумкули Фраги. В марте 2012 года в целях мировой популяризации, изучения на научной основе богатого литературного наследия Махтумкули Фраги, вошедшего в сокровищницу мировой литературы, Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов подписал Постановление «О праздновании 290-летия со дня рождения великого мыслителя и поэта-классика Востока Махтумкули Фраги», согласно которому создан организационный комитет по проведению юбилейных торжеств.

 

Ныне по всей стране и за рубежом проходят мероприятия, приуроченные к юбилею выдающегося поэта и мыслителя. В министерствах и ведомствах Туркменистана, на предприятиях, в научных учреждениях, учебных заведениях и домах культуры организуются конференции, встречи, литературные чтения, собрания, профессиональные конкурсы и другие акции. Главная цель таких мероприятий – содействие дальнейшей популяризации литературного наследия Махтумкули Фраги, углубление научных исследований в этой области, привлечение внимания международной научно-литературной общественности к поэтическому и философскому миру великого туркменского классика. Его бессмертные произведения, воплощенные в стихотворениях, гуманистические взгляды оказали большое влияние не только на жизнь туркмен в XVIII-XIX веках, но и всех народов Востока. Особое место в череде юбилейных торжеств занимают встречи, проводимые в других государствах. Общественные деятели и ученые, литературоведы и почитатели Махтумкули Фраги воздают должное его гению, художественному совершенству и многообразию жанров поэзии великого туркменского поэта и мыслителя. Буквально ежедневно поступают сообщения о том, как в разных городах мира общественные деятели и ученые, литературоведы и поклонники таланта Махтумкули Фраги принимают участие в посвященных ему встречах, симпозиумах и акциях.

Влияние гениального поэта и мыслителя на развитие не только туркменской, но и мировой классической литературы настолько многогранно, что на протяжении многих десятилетий является объектом глубокого анализа и изучения во многих странах мира.

Специально к юбилейным торжествам подготовлены научные и научно-популярные издания, представляющие основные направления изучения творчества поэта. Туркменской государственной издательской службой выпущены в свет сборники, в числе которых стихотворные посвящения великому поэту-классику «Слово тебе, Фраги», а также книги «Махтумкули и литература Востока», «Легенды о Махтумкули Фраги», «Махтумкули Фраги – источник вдохновения», «Исследования рукописей Махтумкули», сборник научных статей «Зеркало души» и др.

Мудрые изречения Президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова о жизни, творчестве и философских взглядах поэта-классика, его роли в духовной жизни народа составили содержание книги «Неугасимый светоч в венце души», изданной на туркменском, английском и русском языках. Запланирован выпуск двух богато иллюстрированных подарочных изданий произведений Махтумкули — на 22 двух языках мира и на туркменском языке, юбилейных аудио- и видеодисков с записями оперы «Махтумкули», песен, созданных на стихи поэта, стихотворений о нем, а также различных видов полиграфической продукции с изображением символики 290-летия великого поэта и его портрета.

Жизнь «разлученного» поэта

Махтумкули родился в Туркменистане, в селении Хаджи-Говшан в семье очень образованного человека, поэта Азади Довлетмамеда. Еще в детстве начал читать по-персидски и по-арабски, чему немало способствовала домашняя библиотека, собранная отцом; в детстве приобщился и к ремеслам – шорному, кузнечному и ювелирному.

Махтумкули окончил сначала мектебе в родном селении, а затем медресе Ширгази-хана в Хиве. О годах учения в медресе он напишет в одном из стихотворений: «Тобой воспитаный, тобою просвещен… / Живительным дождем была мне мудрость книг…». Многое о жизни поэта можно узнать из его стихов, точной биографии Махтумкули нет. После окончания медресе Махтумкули вернулся в родное селение и начал преподавать в мектебе.

Неразрывная связь с народом, с его жизнью была благодарной почвой, на которой выросла поэзия Махтумкули. Он слагает стихи о родной природе, о трудолюбивом туркменском народе. Махтумкули много времени тратил на самообразование, изучая историю, искусство стран Востока. Став известным поэтом он много путешествовал по Ирану, Афганистану и другим странам. Поэтическое наследие Махтумкули составляют в основном песни, написанные в древней народной форме. В его песнях отображена героическая тематика, легенды и предания туркменского народа. Махтумкули в значительной мере изменил туркменский поэтический язык, сблизив его с народной речью. Он также отказался от арабо-персидской метрики, традиционной для туркменской литературы, заменил её силлабической системой.

Немаловажное значение в его творчестве занимает любовная лирика («Возлюбленная», «Две луны», «Приди на свиданье»). В юные годы Махтумкули влюбился в девушку Менгли, но ее родня выдала ее замуж за другого. Поэт женился на некой Ак-кыз, но семейная жизнь не принесла ему счастья. В раннем детстве умерли сыновья поэта Сары и Ибрагим. В его стихах стали появляться грустные строки. В философских песнях Махтумкули звучит тема бренности мира, краткости и непостоянстве человеческой жизни. В зрелом возрасте поэт избрал себе псевдоним Фраги («разлученный»). В конце каждого стихотворения он помещал этот псевдоним, иногда подлинное имя, словно обращаясь к самому себе. Это было в традиции поэзии его времени.

Умер поэт в 1782 году и был похоронен рядом с отцом. Поэзия народного поэта и в наши дни потрясает своей глубиной, лиричностью, патриотизмом, она близка и понятна и нам, живущим в XXI веке.
 Газета Босфор

 

Украинский кризис и возможное резкое обострение внутриполитической ситуации в Афганистане во второй половине нынешнего года могут стать ключевыми дестабилизаторами неустойчивого политического равновесия во всей Центральной Азии. WordYou.Ru открывает новую тему – «Азиатский котел», где будет рассказывать о происходящем в сопредельных азиатских странах. Сегодня о вероятном развитии событий и невероятных фактах рассуждает конфликтолог Шамиль Султанов.
Как известно, для всех центральноазиатских постсоветских республик характерна неэффективность как самих государственных структур, так и крайняя неустойчивость баланса сил между основными элитными группами.
Это связано, по крайней мере, с четырьмя базовыми факторами.
Во-первых, все эти постсоветские государства не имеют реальной государственной истории: они были искусственно созданы большевиками в 20-е годы прошлого столетия на территории исторически единого Туркестана, а до этого – Мавераннахра. То есть, уже в момент формального создания был заложен потенциальный конфликт, который стал форсированно обостряться в 80-е годы, по мере ослабления центральной власти в Советском Союзе.
Во-вторых, властный баланс в республиках Центральной Азии определяется во многом, если не решающим образом, открытыми или подспудными противоречиями между историческими региональными центрами. В Узбекистане это проявилось как обостряющееся соперничество между региональными элитами Ферганской долины, Ташкента и Самарканда, которое задавил на время Каримов. В Казахстане острая конкуренция в настоящее время идет между властными группировками Астаны, Алматы, Чимкента и западного Казахстана, в Киргизии – между «северными кланами» (Бишкек) и «южными» (Ош). В Таджикистане ключевую политическую роль играют взаимоотношения между Душанбе, Ходжентом, Курган-Тюбе и Бадахшаном. В Туркменистане существенно усилилось политическое влияние традиционных племенных структур.
В-третьих, для всех этих постсоветских республик характерна та или иная форма авторитаризма – от так называемой «авторитарной демократии» в Киргизии, через «просвещенный авторитаризм» Казахстана и жесткий, «дирижистский» авторитаризм в Таджикистане и вплоть до диктаторских, деспотических режимов в Узбекистане и Туркменистане. При всем ожесточенном политическом соперничестве, практически все властные кланы и группы этого региона согласны в том, что только жесткая централизованная власть способна сохранить эти государства.
Наконец, в-четвертых, существенно обостряется возрастная проблема ключевых правителей Центральной Азии. Через какое-то время Каримов, Назарбаев и Рахмон должны будут, просто по физиологическим причинам, начать процесс передачи власти неким наследникам. Для тоталитарных режимов это критический момент выживания.
Бей своих? Наиболее быстро отреагировал на начавшийся украинский кризис Каримов. Многие эксперты недоумевают о причинах разрыва между нынешним Президентом Узбекистана и Гульнарой Каримовой – его любимой старшей дочерью. К настоящему времени Гульнара фактически оказалась под домашним арестом, ее бизнес-империя разгромлена, а амбициозные политические планы «принцессы» были беспощадно уничтожены отцом.
Главный урок, который извлек Каримов из «украинского синдрома», заключался в следующем. Политический хаос стал возможным, главным образом, из-за слабости Януковича как политического лидера, который, в частности, не пресек «бизнес-беспредел» своего сына, который за несколько лет стал миллиардером, а поэтому распустил и украинскую элиту.
Жесткие меры против своей же дочери – это сигнал всем узбекским элитным группам: в Узбекистане есть только один хозяин, который решает, кого миловать, а кого казнить. И если Каримов может растоптать собственную дочь, то и в отношении других потенциальных претендентов он не остановится ни перед чем. Циничный, но очень четкий месседж! «Кто не спрятался, я не виноват!»
Кстати, надо заметить, что никто из центральноазиатских союзников Москвы по СНГ нынешнюю украинскую политику Кремля не поддержал. В связи с «украинским синдромом» в наиболее сложном положении оказывается Назарбаев. В настоящее время внутри Казахстана начала подспудно формироваться единая элитная коалиция, включающая в себя представителей всех жусов, которая направлена против Нурсултана Абишевича.
Дело в том, что русское и русскоязычное населения Казахстана является главной социальной опорой нынешнего Президента. Однако его казахские оппоненты спрашивают друг у друга: а что произойдет, когда Назарбаев уйдет с политической арены, учитывая, что он так и не определился пока с явным наследником? Не будет ли после Назарбаева использована Москвой «украинская модель» уже в Северном Казахстане?
Революцию подгоняет костлявая рука голода При всей недемократичности, авторитарности или даже тоталитарности центральноазиатских режимов, при всех сущностных различиях их объединяет одно очень важное общее качество. Все они, в большей или меньшей степени, придерживаются социально-экономической модели развития, которая фактически не способна ослабить перманентное усиление внутренних системных противоречий в обществах этих стран, не способна остановить их социально-экономическую деградацию. То есть, все они, с разной скоростью, но двигаются в рамках того же внутреннего сценария, по которому «успешно» шла последние два десятилетия Украина.
Классический набор социально-экономических проблем, характерных для большинства постсоветских стран, и в Центральной Азии постоянно продуцирует социальную и политическую напряженность. На фоне продолжающейся глубокой дифференциации этих обществ на «очень богатых» и остальных, значительные слои населения, а порой и просто большинство, продолжают балансировать на грани физиологической нищеты. Уже не так редки случаи голодной смерти. Кроме того, устойчиво высокий уровень безработицы, и никаких перспектив в будущем!
Если в России в ближайшие годы разразится серьезный экономический кризис, а это становится все более и более вероятным, то в свои страны вернутся миллионы разочарованных и обозленных узбеков, киргизов, таджиков. Возникнет реальная предреволюционная ситуация!
При этом во всем регионе сохраняются высокие темпы роста населения, что характерно для слаборазвитых стран. И, например, такие меры, как насильственная стерилизация женщин, которая практикуется в Узбекистане, только повышают градус социальной напряженности. Обостряющиеся проблемы экологии, рост наркомании, деградация систем образования – проблемы можно перечислять и перечислять.
Вспыхнет ли азиатский котел? Нынешний украинский кризис – важнейший компонент большой геополитической игры между Россией, Европой и Соединенными Штатами. В Центральной Азии, при желании, также можно увидеть соответствующие аналогии. Последние десять лет здесь разворачивается изощренная геополитическая схватка в треугольнике Россия – США – Китай. Однако эта ситуация обостряется еще и тем, что на арену в этом регионе все более заметно выходят и новые игроки со своими интересами – Иран, Индия, Турция…
Все это, в совокупности, ведет к обострению, к сожалению, все чаще и чаще к силовому в последнее время, противоречий между отдельными странами Центральной Азии.
Если выстроить иерархию этих противоречий по степени напряженности, то на первое место нужно поставить уже далеко зашедшую конфронтацию между Ташкентом и Душанбе: несколько лет назад, на одном из местных саммитов дело дошло даже до прямой драки между Каримовым и Рахмоном. На втором месте – острые противоречия, которые могут довести до военных столкновений, между Кыргызстаном и Узбекистаном. Третье место надо отдать крайне непростым отношениям между Душанбе и Бишкеком.
…Украинский кризис можно ведь рассматривать и как историческое продолжение системного кризиса постсоветского пространства. Судя по всему, такой же вариант неизбежен и для Центральной Азии.
Шамиль Султанов, руководитель Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир». 16 апр. 2014

Источник — wordyou.ru