Рубрика: Киргизия

Роджер МакДермотт

Нестабильность в Кыргызстане представляет собой проблемы для России, Китая и ШОС

23 апреля секретари Совета Безопасности стран Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС) встретились в Ташкенте в рамках подготовки к ежегодному саммиту ШОС, который состоится в столице Узбекистана в июне. После массовых акций протеста в Кыргызстане, состоявшихся 7 апреля и в результате которых было свергнуто кыргызское правительство, координатор ШОС в Кыргызстане Туленды Макеев не запросил никакой помощи по наведению правопорядка или сохранению мира, сведя вместо этого свои запросы к выделению финансовой помощи.
Тем не менее, события в Кыргызстане стали причиной возникновения сложной атмосферы во время встреч, главной целью которых, якобы, являлись обсуждения проблем терроризма, сепаратизма и экстремизма, а также борьбы с контрабандой оружия и наркотиков и ситуации по безопасности в Афганистане. Министр безопасности Китая Менг Чжаньжу 24 апреля сказал, что Китай готов консолидировать свое сотрудничество с другими членами ШОС по защите региональной стабильности и продвижению экономического процветания. Он выступил в защиту более тесного практического сотрудничества среди членов организации, сказав, что мировая и региональная обстановка стала намного сложнее и что они продолжают сталкиваться с транснациональными угрозами. («Синьхуа», 24 апреля). Что любопытно, Беларуси, предоставившей убежище Курманбеку Бакиеву, был предложен статус наблюдателя в ШОС.
Генеральный секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев заявил, что развитие ШОС остается ключевым приоритетом внешней политики России. Отмечая, что ситуация в Центральной Азии стала «более сложной» после событий в Кыргызстане, он утверждал, что ШОС становится основной региональной антитеррористической платформой. Он заявил, что коллективная работа, выполняемая Региональной антитеррористической структурой ШОС, является доказательством обязательства членов организации вести борьбу совместно. Кроме этого, он сказал, что в ШОС обсуждались новые проблемы, в том числе проблемы по киберпреступлениям и проблемы информационной безопасности.
Давние проблемы, которые были центром деятельности ШОС, такие, как контрабанда наркотиков из Афганистана, отметил он, стали доказательством неэффективности работы национальных правоохранительных органов, которые оказались неспособны адекватно противодействовать этому процветающему явлению. Борьба с афганской наркоторговлей через Центральную Азию теперь стала одной из основных сфер сотрудничества ШОС. Патрушев объяснил, что Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков, Министерство иностранных дел, Федеральная служба безопасности (ФСБ) активно работают над созданием антинаркотических зон безопасности по всему Афганистану, а также над укреплением сотрудничества между ШОС и ОДКБ. (Российская Газета, 27 апреля).
Тем не менее, его общая оценка была мрачной: «Девять лет совместной работы, несомненно, помогли совершить качественный прорыв по многим, по всей видимости, неразрешимым вопросам. Мы все еще не в состоянии полностью противодействовать экстремизму или решать экономические проблемы. Виной всему этому является продолжающиеся разногласия в регионе, которые, в свою очередь, приводят к ухудшению политических отношений между отдельными странами». («Российская газета», 27 апреля).
Действительно, роль многосторонних организаций в Центральной Азии подверглась тяжелому испытанию событиями в Кыргызстане, также подверглась испытанию способность различных игроков продвигать собственные вопросы, тогда как факторы, служившие ядром ШОС (борьба с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом) оказались неспособными устранить более глубокие корни политической нестабильности в регионе. Действия Москвы до кризиса, возможно, способствовали краху режима Бакиева, в то время, как односторонние инициативы Москвы в стране после событий 7 апреля подтверждают, что суверенитет этой страны Центральной Азии весьма ограничен. 8 апреля президент России Дмитрий Медведев распорядился об укреплении российской авиабазы в Канте на 150 солдат из воздушно-десантных войск (ВДВ).
Источники из Кыргызстана сообщили «Jamestown», что некоторые из этих военнослужащих были направлены в Джалалабад за три дня до того, как казахские военно-воздушные силы эвакуировали Бакиева, и что они смешивались с местными, одевшись в обычную одежду. 30 апреля командующий ВДВ генерал-лейтенант Владимир Шаманов подтвердил, что помимо защиты семей своих военнослужащих, войскам ВДВ было поручено обеспечивать безопасность российских военных объектов в стране — авибазы в Канте, станции морской связи Марево в Чуйской области и базы для испытания противолодочного оружия в Караколе (озеро Иссык-куль). Российский военный транзит через страну не является объектом проверок кыргызскими властями. (ИТАР-ТАСС, 30 апреля).
Редактор российского раздела журнала «Global Affairs» Федор Лукьянов охарактеризовал смену режима в Бишкеке концом эпохи стабильности в Центральной Азии. Лукьянов установил связь между апрельскими событиями и «тюльпанной революцией» 2005 года, отметив связь с народным восстанием в Андижане в мае 2005 года. По его словам, тенденция к насильственной смене режима может стать нормой в регионе, учитывая аномалию передачи власти Гурбангулы Бердымухамедову, и что в будущем даже Туркменистан может испытать такую «турбулентность». (www.gazeta.ru, 8 апреля).
Эти тенденции в Центральной Азии также представляют значимость для Китая, не только ввиду его растущего влияния и интересов, но и ввиду его стратегии мирного развития. Младший научный сотрудник из Института международных политических исследований Китайской академии современных международных отношений Чен Ксянгянг недавно упомянул о нестабильности, которая является результатом попыток «трансплантации» демократии, и о конфликте среди представителей свергнутой системы, а также внутри военной структуры, среди олигархов и заинтересованных групп, который порождает такая «трансплантация». Говоря о нестабильности в Кыргызстане, он также рассказал о политических противоречиях в каждой из стран Центральной Азии.
В соответствии с его анализом, эти события рассматриваются в более широком контексте «беспорядков» в странах, граничащих с Китаем. И эти беспорядки могут негативно отразиться на приграничной стабильности и безопасности. Он предполагает, что некоторые западные страны могут попытаться «ловить рыбу в мутной воде» и таким образом разрушить стабильность в регионах, которые представляют стратегическую важность для обеспечения мирного развития Китая. Это представляет проблему для периферийной дипломатии Пекина, поскольку дипломатический принцип избегания вмешательства во внутренние дела другой страны испытывается «Теорией ответственности Китая» в момент роста влияния и дальнейшего развития экономических интересов. (Liaowang, 28 апреля).
Теперь необходимо получить ответы на вопросы о том, знали ли американские власти о том, что средства за приобретение топлива для базы «Манас» выплачивались компаниям, возглавляемым сыном Бакиева. Между тем указ Медведева о защите российским Министерством обороны этнических русских, проживающих в Кыргызстане, соответствует новой российской военной доктрине и поправкам к закону об обороне, позволяющим вмешательство для защиты своих граждан за границей. В этом смысле вооруженное вмешательство России в Кыргызстан имеет юридическое оправдание. Тем не менее, такие действия в дальнейшем могут осложнить отношения Москвы с центрально-азиатскими государствами и ее попытки продвинуть динамику сотрудничества ШОС и ОДКБ, подорвав тем самым международный авторитет России.

Станислав Епифанцев

Сегодняшнюю ситуацию в Киргизии можно сравнить с двумя, казалось бы, несовместимыми действиями. С одной стороны все рассыпалось «на атомы»: общество, политика, экономика… С другой стороны все, опять же, затянулось в невообразимый гордиев узел, когда за какой конец не потяни, узел проблем только затягивается туже. Найдется ли в Киргизии свой Александр Македонский, чтобы разрубить этот клубок проблем?! Но вопрос этот повисает «гласом вопиющего в пустыне», похоже, ответить на него в стране некому, пока, по крайней мере.

Грабежи и мародерство, как и следовало ожидать, в основном прекратились. Погромы были всего лишь дежурными попутчиками революции и, вполне возможно, негласно были вульгарной платой за участие, просто в этот раз не смогли вовремя прекратить. Однако, более грозным по последствиям представляется неизбежный предстоящий передел собственности и власти.

Все что произошло, происходит и будет происходить невозможно и не правильно оценивать как-то однозначно, тем более мазать одной краской и клеить какие-то оскорбительные ярлыки, как сделал это Назарбаев. А потому и немудрено, что киргизы отреагировали очень болезненно на эти слова.

Какую сегодняшнюю реалию в Киргизии не возьми, мы видим, что она вполне логична и даже обоснованна, а взглянешь по-другому – так и просто театр абсурда. Несомненно, как бы батька Лукашенко и кто-то еще не защищали Бакиева, на самом деле семейный клан превысил меру терпения народа и недаром его влиятельные соплеменники южане не поддержали его в этот раз, по крайней мере, с той степенью решительности, которая позволила бы ему сохранить свою власть.

И в то же время, революционная дубина, даже если она народная, не тот инструмент, с помощью которого можно построить современное государство, тем более, если оно становится востребованным регулярно каждые пять лет. А между тем, сегодня не видно, каким образом новая власть избежит повтора революции через очередные 3-5 лет?! Ведь несмотря на обилие демократической риторики и прежде и теперь, на самом деле в стране построено этнократическое государство на базе родоплеменных отношений и социальной архаики. А потому вполне логично, что в «революционных» событиях не принимали участие не только русские, но и вообще никто из числа нетитульных народов.

И это при том, что абсолютно никто из них же не собирался поддерживать Бакиева. И потому как бы логично слышатся упреки со стороны киргизов в сторону прочих народов страны в том, что никто не поддержал революцию на баррикадах, но с другой стороны, чего иного можно было бы ожидать от общества, в котором де факто все нетитульные были оттеснены в маргинальную область. Да, это правда, что в целом для киргизов не характерен был прежде бытовой национализм, но в целом закономерно, что объектом грабежей и мародерства стал бизнес и частные владения, хозяевами которого были не киргизы.

Если бы Бакиев произвел решительную модернизацию общества, дал бы реальные права и свободы нетитульным гражданам страны, в том числе привлек к участию в управлении страной, вполне возможно развитие страны пошло бы совсем иным путем. Однако история не терпит сослагательного наклонения и что случилось, то и случилось. Беда при этом в том, что при избранном формате устройства государства и общества, на фоне общей бедности народа, а киргизов в особенности, насильственная форма государственного переустройства представляется вполне закономерной и логичной. На примере стран Африки и Латинской Америки мы можем видеть, что «революционно-демократический» период часто затягивается весьма надолго. И наши опасения по этому поводу в Киргизии вполне обоснованы.

Временное правительство, надо полагать, видит перманентные угрозы. Предложение переформатировать страну из президентской формы правления в парламентско-президентскую продиктовано именно надеждами разрушить возродившуюся революционную традицию. Возможно, решение правильное, но, не разрушив базу родоплеменного устройства, страна обречена получать в итоге снова и снова то же самое, от чего пытается уйти. Ибо, как не пересядь, все равно в менталитете титульного населения будет доминировать клановый, родоплеменной подход, который раз за разом будет выдвигать племенных вождей, для которых вооруженный переворот будет самым эффективным и быстрым путем прихода к власти. В условиях дефицита ресурсов стремление к их переделу силой всегда доминировало в азиатском менталитете, не стала исключением и современная Киргизия.

Справиться с этим смогла только имперская Россия с помощью силы и подкупа племенных вождей, а затем Советская власть, продемонстрировав сперва силу, уничтожив этих самых племенных вождей, а затем прибегнув к массовым социальным реформам. Сегодня страна стремительно теряет социальные завоевания советского периода и, похоже, безвозвратно. А в дополнение на этом фоне пока не может пока обрести точку силы, способную удержать и сохранить государство, и при такой ситуации власть племенных лидеров вполне возможно станет абсолютной.

Еще одним острейшим вопросом для страны является «русский вопрос». Киргизия в ряду Центрально-Азиатских государств заметно выделялась прежде толерантным отношением к русским согражданам. В Киргизии русский язык был признан официальным и это единственный прецедент в Центральной Азии. И, тем не менее, количество русских в стране стремительно сократилось от миллиона до 500 тысяч. Процесс этот продолжался и все последние годы, а теперь явно этому процессу задан новый «революционный импульс».

Бизнесмены не хотят по-новой поднимать бизнес в Киргизии, многие русские элементарно боятся оставаться в стране. Для нас вполне очевидно, что следующего раза можно просто не пережить. Здесь следует отметить три момента. Значительная часть русских уедет теперь рано или поздно, независимо ни от чего. Второе, определенная часть русского населения останется вопреки всему, все-таки это наша Родина, здесь родные места, здесь родные могилы и кроме того далеко не каждому под силу и материально и психологически решиться на переезд, а поддержит ли Россия — большой вопрос. Ну и третье, исход русских из Киргизии — тяжелый психологический момент для самих русских и одновременно тяжелый по последствиям фактор для стабильности и государственности. Хотя доля русских в структурах власти была достаточно символической, сами по себе русские являлись мощным фактором именно киргизской государственности, а также, как не крути, именно русская интеллигенция являлась носителем культурного и цивилизационного начал в стране и это признается и в работах именно титульных авторов.

Какова будет по мощности нынешняя волна исхода русского населения зависит от того, захотят ли и смогут ли революционные власти предложить что-то, что заставит русских передумать и какова будет политика России в регионе. До сих пор у русских соотечественников не было никаких оснований рассчитывать на защиту России в случае беспорядков. Однако, нельзя не признать, что в нынешнем случае активную позицию заняло Посольство России, а переброска роты десантников на российскую базу, пусть даже и по другому поводу, заставило кого-то задуматься.

В целом пока ясно, что ничего не ясно. И все же ясно, что самой Киргизии в одиночку не справиться с проблемами, которые стоят перед страной. Надо сказать при этом, что в титульной среде царит воодушевление и своеобразный подъем духа. В этот раз заметно активнее молодежь. Есть призывы убрать от власти персоналии, особо отличившиеся на ниве коррупции и прочего негатива, избрать молодых, не замешанных в коррупции и т.д.

Продолжает бурлить юг, с призывами вплоть до автономии и раздела страны и это постоянная головная боль для временного правительства. И все же рискну предположить, что масштабного мятежа на юге не будет. Для придания этому процессу необратимости необходима поддержка сепаратистов извне деньгами и оружием, а такое развитие событий как будто бы неинтересно никому. Тем не менее, любопытно, что и сторонники Бакиева и активизировавшиеся исламисты все как один прибегают к демократическим лозунгам. Все это подтверждает вывод, что в странах Центральной Азии попытка привития демократии на родоплеменное древо, а уж в гибриде с религией, порождает химер.

Безнадежность ситуации порождает все новые проекты спасения страны. В том числе снова поднята на щит идея добровольного вхождения в состав России. Вероятность такого решения представляется довольно фантастичной в нынешних условиях, но, тем не менее, сильно перевозбудила националистов в Казахстане, как возможный прецедент.

Мне же думается, что шанс для страны единственно в решительной интеграции с Россией, а также не менее решительный курс на слом архаических социальных отношений. Всему этому место в фольклорных деревнях и музеях, а не в государственном строительстве. Только в этом случае у киргизов есть шанс создать единую нацию современного типа, а без этого потеря государственности не за горами.

Может ли в таком случае Киргизия выйти из тупика? В определенной мере да. На сегодня в России работают до миллиона киргизов. Значительная часть из них приняла российское гражданство, сохранив при этом киргизское. При умелом подходе это мощная сила, на которую Россия может активно влиять. К тому же в нынешних обстоятельствах Россия может активно регулировать миграционные потоки. И если на сегодня денежные потоки мигрантов сопоставимы с бюджетом страны, то разве не логично, что Россия не останется сторонним наблюдателем в ситуации?!

К тому же я по прежнему остаюсь сторонником идеи, что именно Киргизия может стать базой влияния России в регионе. Именно здесь логично создание мощного центра русского языка и культуры. В конце концов, не дурак был Бжезинский, который считал, что именно влияние русских, русской культуры и языка следует вытеснить из Центральной Азии, как одно из условий реализации на практике «теории управляемого хаоса» в регионе и создания «дуги нестабильности». А масштабное возвращение российских баз в Киргизию пойдет только на пользу экономике страны и ее безопасности, как со стороны внешних угроз, так и от угрозы сепаратизма. Все это мы имеем возможность наблюдать в развитии российско-украинских отношений. Киргизия в этом случае может резко сократить те же расходы на оборону. Да и Россия в таком варианте получает массу преимуществ. Не говоря уж о том, что попутно будут защищены интересы соотечественников в странах региона.

Межнациональная напряженность охватила южную столицу Кыргызстана – город Ош, являющийся местом компактного проживания узбекского национального меньшинства. Главный источник недовольства состоит в недостаточной представленности граждан узбекской национальности в государственных органах и правоохранительных структурах.

С момента, когда в результате народных волнений 7 апреля была свергнута администрация президента Курманбека Бакиева, временное правительство пытается взять под контроль южные районы страны.

По широко распространенному мнению, беспорядки на юге сеют сторонники Бакиева. По некоторым сообщениям, там распространяются листовки, призывающие южный Кыргызстан отделиться от севера. Сам Бакиев является выходцем из южного города Джалал-Абад.

В недели, предшествовавшие отъезду Бакиева из страны 15 апреля, в городах Ош и Джалал-Абад начали происходить различные столкновения, не носившие, однако, межнационального характера. Столкновения происходили между сторонниками временного правительства и приверженцами Бакиева.

Что конкретно спровоцировало эскалацию узбекско-кыргызской напряженности в последние дни определить довольно сложно. Виной тому, похоже, являются не какие-то определенные действия, а слухи и кривотолки.

По широко распространенной версии событий, в ночь на 30 апреля группа людей кыргызской национальности попыталась стребовать с узбекских продавцов автомобилей 500 долларов США. Узбеки отказались платить и подверглись избиению. Пострадавшие обратились к друзьям и родственникам за помощью, что спровоцировало противостояние. Когда стороны были готовы броситься в рукопашную, на место событий прибыли ошские блюстители порядка.

«Торговцы автомобилями, по национальности узбеки, никогда не платят кыргызским рэкетирам, – говорит один из очевидцев, 27-летний молодой человек, назвавшийся Ойбеком. – Мы что, должны платить им только потому, что мы узбеки? Нет».

По другой, непроверенной, версии событий инициатором проблем были этнические узбеки. Как бы то ни было, в течение всех выходных по городу циркулировали слухи, от которых жителей все больше охватывала паника. Горожане звонили друг другу и сообщали, что группы узбекской молодежи, вооруженные палками и огнестрельным оружием, собираются напасть на кыргызов, и наоборот. Некоторые сообщали о стрельбе в городе. Представители узбекских сообществ начали сколачивать из молодых людей бригады для защиты своих кварталов, крича: «Кыргызы идут!». В других районах для поддержания порядка создавались народные дружины, куда записывались представители различных национальностей.

В конечном итоге слухи оказались ложными и столкновения на национальной почве, которыми так пугали, так и не состоялись. По словам ошских властей, в городе вновь установилось тревожное спокойствие. «Ситуация стабилизировалась, все слухи о применении оружия и автоматах оказались просто слухами и ничем больше», – сказал EurasiaNet.org 4 мая пресс-секретарь управления внутренних дел Оша Замир Сыдыков.

Ситуация с недавними слухами напомнила многим жителям Оша о кровавых событиях 1990 года, когда земельные распри привели к беспорядкам, унесшим десятки человеческих жизней.

«Причина, почему люди поверили этим слухам – это страх, вызванный межнациональными столкновениями 1990 года, очень жестокими столкновениями, – объяснила EurasiaNet.org директор Ошского ресурсного центра СМИ Максуда Аитиева. – В южном Кыргызстане нет общей правовой платформы для кыргызов и узбеков, где бы они могли сообща решать свои вопросы и проблемы».

Усугубляют обстановку напряженности взаимное предубеждение и отсутствие доверия друг к другу.

«Представители титульной нации [кыргызы] боятся общественно-политической деятельности этнических узбеков и не хотят видеть их в государственных структурах, – говорит эксперт по межнациональным вопросам ошской НПО «Южный вектор» Светлана Гафарова. – Они предпочитают, чтобы этнические узбеки держались в стороне и не проявляли активности. Сами же узбеки говорят, что это их родина, что они здесь не иностранцы, не чужаки, и должны иметь определенные права».

Узбеки составляют вторую по величине национальную группу Кыргызстана. По данным кыргызского комитета статистики, в Кыргызстане с населением 5,4 млн. человек проживает 766700 узбеков. По данным же из неофициальных источников, их количество приближается к миллиону. Большинство узбеков проживают на юге Кыргызстана.

Узбеки сетуют на недостаточное представительство граждан своей национальности в органах государственной власти, в том числе в правоохранительных органах. Ряд кыргызских активистов признают наличие подобной проблемы.

«Ситуация в Ошской области сложилась любопытная. Главные государственные посты занимают кыргызы», – сказала EurasiaNet.org директор правозащитного центра «Кылым Шамы» Азиза Абдурасулова во время ознакомительной поездки в Ош. Некоторые «этнические узбеки являются предпринимателями, они делают деньги. А представители титульной нации, представляющие госструктуры, пользуются своим положением в собственных корыстных интересах», – сказала она, намекая на существование основополагающей проблемы – рэкета.

Обозреватели отмечают, что, по мнению узбеков, их проблемы никогда не будут решаться, потому что большинство представителей власти составляют кыргызы.

Выступая на частном ошском телеканале «Мезон-ТВ», президент общественного фонда «За международную солидарность» Рая Кадырова подчеркнула, что этнические меньшинства должны играть более активную роль в жизни общества. «Как правило, лишь представители титульной нации представлены в государственных органах, – отметила она. – Из 550 сотрудников ошского управления внутренних дел лишь 30 являются представителями узбекской национальности. Это не отражает реальной этнической картины в городе Ош и Ошской области».