Рубрика: Казахстан

Казахстан включился в борьбу за китайский транзит и на своей территории активно претворяет в жизнь один из самых амбициозных инфраструктурных проектов столетия — «Новый шелковый путь». Страна намерена стать ключевым перевалочным пунктом на пути китайских товаров к мировым рынкам

Настрой у Астаны серьезный: это видно и по числу инфраструктурных проектов, и по скорости их выполнения, и по объемам инвестиций.

Ставка на сушу

К 2020 году объемы грузоперевозок между Китаем и Европой достигнут 170 млн тонн. Пока основная часть грузов идет морем вокруг всего континента через Суэцкий канал. «Переключить» транзит на сушу — сложная задача, тем более что провозить товары по морскому пути существенно дешевле. Скорость доставки — главное преимущество сухопутного маршрута. Расстояние в 10 500 км контейнерный поезд, следующий из Чжэнчжоу (Китай) в Гамбург (Германия), преодолевает за 13−14 дней, рассказывают в национальной железнодорожной компании «Казахстан темир жолы» («Казахстанские железные дороги», КТЖ). По морю китайские товары достигают европейских рынков за 40−60 дней. За скорость приходится платить: доставка контейнера сухопутным маршрутом обходится грузовладельцу в 8−9 тысяч долларов, тогда как по морю — в 3 тысячи.

Несмотря на неоднозначную выгоду такого маршрута, Казахстан делает ставку на сухопутный транзит по своей территории и интенсивно развивает транспортную инфраструктуру. Так, в планах у КТЖ довести в среднесрочной перспективе долю транзитных перевозок в общих доходах компании до 50%, тогда как сегодня этот показатель составляет 25%.

По информации КТЖ, за восемь месяцев 2015 года было организовано 295 маршрутных поездов из Китая в Европу и из Европы в Китай. Цифра выросла почти в три раза по сравнению с прошлым годом — тогда было запущено 105 маршрутных поездов.

Ряд экспертов полагают, что столь активное участие казахстанских партнеров в китайском мегапроекте по возрождению Шелкового пути может лишить Россию своего куска транзитного «пирога». Так кому все-таки суждено стать мостом между Европой и Азией — России или Казахстану?

Ворота Евразии

В середине октября зарубежные дипломаты и журналисты по приглашению МИД Казахстана посетили транспортно-логистический хаб Хоргос в Алматинской области. Делегацию ознакомили с деятельностью Специальной экономической зоны (СЭЗ) «Хоргос — Восточные ворота», которая включает в себя сухой порт, логистическую и индустриальную зоны, железнодорожную станцию Алтынколь и казахстанско-китайский Международной центр приграничного сотрудничества.

Здесь, на границе с Китаем, «Новый Шелковый путь» уже стал реальностью. Контейнеры с китайским грузами перегружаются в Хоргосе с европейской колеи, которая используется в Китае, на более широкую российскую, общую на всем Евразийском экономическом пространстве, и отправляются дальше — на рынки России, Европы и Ближнего Востока.

В конце июля на территории СЭЗ заработал первый в стране наземный порт площадью 149 га. Казахстанские власти позиционируют сухой порт Хоргос как крупнейший центр дистрибуции товаров, который бы обеспечивал Китаю, Казахстану и странам ЕАЭС возможности для выхода на мировые рынки. К 2020 году планируемая мощность сухого порта составит 500 тыс. TEU.

Проект хаба на границе с Китаем наглядно демонстрирует разновекторный подход Казахстана к развитию собственного транзитного потенциала. Так, казахстанская сторона привлекла опытных управленцев из ОАЭ, чтобы те помогли превратить Хоргос в мощный логистический центр. Сегодня Астана развивает хаб в сотрудничестве с одним из крупнейших мировых портовых операторов — арабской DP World (Dubai Port World), которая управляет 65 терминалами по всему миру.

Китай также заинтересован в проекте СЭЗ «Хоргос», подкрепленном межгосударственными соглашениями Астаны и Пекина. Китайская провинция Цзянсу планирует в течение пяти лет инвестировать в развитие логистической и создание индустриальной зон СЭЗ «Хоргос-Восточные ворота» порядка 600 млн долларов США.

Это уже второй совместный логистический проект казахстанских компаний и Цзяньсу. Ранее КТЖ инвестировала в собственные терминальные мощности в китайском порту Ляньюньган на восточном побережье Китая. Таким образом компания получила постоянную точку сбора для китайского транзита в Казахстан.

Стоит отметить, что активно продвигаемый среди потенциальных зарубежных инвесторов проект СЭЗ «Хоргос-Восточные ворота» — важнейшее звено масштабной программы по инфраструктурному развитию Казахстана и превращению его в транзитную державу — «Нурлы жол» («Светлый путь»).

Светлый путь к транзиту

В ноябре 2014 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев объявил о том, что в условиях падения цен на нефть и замедления роста мировой экономики страна запускает новую экономическую политику «Нурлы жол». Ядро программы — создание эффективных транспортно-логистических коридоров на территории страны.

Транзитные амбиции казахстанских властей совпадают с китайским видением региона. Вопросы синхронизации транспортных проектов программ «Нурлы жол» и «Экономического пояса нового Шелкового пути» обсуждались главами двух государств во время визита Назарбаева в Китай в начале осени.

Планируется, что инфраструктурная «пятилетка» («Нурлы жол» рассчитана на 2015−2019 годы) позволит увеличить объемы перевозок транзитных грузов через Казахстан в два раза к 2020 году.

Казахстан разрабатывает транзитные коридоры по своей территории по двум маршрутам: «северный» предполагает выход на Россию и далее на европейские рынки, «южный» — или транскаспийский — идет по коридору ТРАСЕКА через порт Актау с выходом на Азербайджан, далее в Грузию и Турцию.

Модернизация транспортной сети в рамках «Нурлы жол» проводится по нескольким направлениям.

Первое — развитие автомобильного сообщения. Госпрограмма включает 11 проектов автодорожной отрасли. В целом к 2020 году будут реконструировано и построено более 7 тыс. км дорог. Для этого потребуется 2,4 трлн тенге (8 млрд долларов США), из них 1 трлн тенге (3,3 млрд долларов) составят займы международных финансовых институтов.

Самым крупным проектом в автодорожной отрасли является международный транзитный автомобильный коридор «Западная Европа — Западный Китай» (берет начало в Санкт-Петербурге, конечная точка — китайский Ляньюньган). Фактически, это и есть «Новый шелковый путь» из Китая в Европу. Общая протяженность трассы будет составлять 8 445 км, длина казахстанского участка автомобильной дороги — 2 787 км. Завершить строительство своего участка Казахстан планирует к 2016 году.

Кроме того, Астану должны соединить с крупными логистическими центрами в Алма-Ате, Усть-Каменогорске и Атырау лучевые автотрассы. Такие же «лучи» свяжут между собой и сами региональные транспортные хабы — госпрограмма подразумевает создание сети транспортно-логистических центров по всей стране. Цепочка хабов в Актау, Павлодаре, Костанае, Семее, Актобе, Атырау поможет стать Казахстану ключевым пунктом распределения грузов на российский и среднеазиатские рынки.

В сфере железнодорожного транспорта следует особо отметить строительство линии Боржакты — Ерсай, которое подходит к завершению. Железнодорожная ветка является инфраструктурной основой паромного комплекса Курык мощностью 4 млн тонн грузов в год на берегу Каспийского моря. К созданию комплекса приступили весной этого года. Новый проект нацелен на развитие перевозок по Транскаспийскому международному транспортному маршруту (ТМТМ). В КТЖ потенциал контейнерных перевозок по ТМТМ к 2020 году оценивают в 300 тысяч TEU.

Важная часть инфраструктурной программы «Нурлы жол» — модернизация единственного в стране морского порта Актау, расположенного на Каспии. Морскую гавань, как и сухой порт в Хоргосе, развивают совместно с DP Word. Грузооборот порта за 2014 год составил около 14 млн тонн (для сравнения, российские порты Каспийского моря — Астрахань, Оля, Махачкала — за прошлый год вместе перевалили 7,9 млн тонн грузов). Сейчас в Актау осуществляется ряд проектов по модернизации и расширению перевалочных мощностей, чтобы к 2020 году увеличить пропускную способность порта до 19 млн тонн. Порт Актау — стратегический пункт в «южном» маршруте, который идет в обход России.

Казахстану выгодно, чтобы китайские товары проходили по территории страны максимально протяженный путь, комментирует российский эксперт в транспортно-транзитной сфере, председатель совета директоров аналитического бюро «ДОРН» Андрей Карпов. «Казахстанской стороне выгодно «затягивать» грузопоток в порт Актау. Здесь и стивидорные компании зарабатывают на перевалке, и судовая партия накапливается», — отмечает эксперт. Также, по его словам, целесообразно создание на территории страны центров, откуда грузы будут распределяться на рынки других стран.

При этом, говоря об экономическом значении транзита для конкретных регионов, Карпов подчеркивает: «Это очень большой миф, что транзит выгоден абсолютно всем». По словам эксперта, транзитные перевозки приносят прибыль только тем регионам, где происходит перевалка с одного вида транспорта на другой, например, с железнодорожного на морской. Если же по территории будут «пролетать» контейнерные поезда, то страна получит деньги за использование своей инфраструктуры, которые отправятся в федеральный бюджет, а конкретному региону от такого «транзита» ни жарко, ни холодно, объясняет Карпов.

Россия и Казахстан — союзники или соперники?

Транзит — это сфера, где экономика тесно переплетается с геополитикой. Маршруты следования грузов определяются не только в соответствии с бизнес-логикой, но и с определенным стратегическим расчетом.

Если китайцы выберут для своих грузов маршрут, наиболее протяженный по территории Казахстана, это означает, что часть потенциального грузопотока уйдет с Транссиба. Вопрос конкуренции казахстанского «шелкового» маршрута с российской железнодорожной магистралью, по словам вице-президента КТЖ Каната Алпысбаева, не раз обсуждался российской стороной. «Мы говорим о том, что есть экономическая логика. Грузы из западных районов Китая — с Урумчи — не будет выгодно везти через Забайкальск, а товары из Харбина — через Казахстан», — объясняет Алпысбаев.

В вопросах ведения бизнеса наши партнеры по ЕАЭС настаивают на принципе «интеграции и взаимодополняемости». Казахстанский истеблишмент подчеркивает важность сотрудничества с Россией. Объединенная транспортно-логистическая компания, созданная в 2014 году железнодорожными администрациями Белоруссии, России и Казахстана, — это «один из первых интеграционных проектов в сфере транспортной логистики в рамках ЕАЭС», отмечает вице-президент КТЖ.

В руководстве Казахстанских железных дорог подчеркивают: Россия и Казахстан не конкурируют между собой за китайские грузы, более того, страны являются союзниками в борьбе за транзит в глобальном масштабе. «Мы ставим перед собой задачу взять хотя бы десять процентов от всех грузоперевозок, которые сейчас осуществляются между Китаем и Европой», — говорит Алпысбаев.

Вице-президент КТЖ также обращает внимание на существующий в контейнерных перевозках дисбаланс — 90% грузов идут из Азии в Европу. По словам Алпысбаева, «груз в обратном направлении искать очень тяжело». Для этого необходимы совместные усилия казахстанской, российской и белорусской сторон.

«Мы одновременно и конкурируем, и обречены на сотрудничество. Как известно, Казахстан с Белоруссией не граничит», — комментирует Андрей Карпов. По словам эксперта, наиболее выгодным для России является такой маршрут, по которому китайский груз «заходит» на территорию РФ в районе Владивостока, «на крайний случай — в Улан-Удэ». Тогда получается задействовать Транссиб и получить наибольшую добавленную стоимость.

Однако у экспертов есть опасения, что в конечном итоге Транссиб все-таки проиграет «шелковым» маршрутам Казахстана и китайские грузы пойдут в обход России. У России (в отличие от Казахастана) нет четко сформулированной национальной стратегии развития транзитного потенциала. Пока разговоры о превращении России в транзитную державу и мост между Востоком и Западом так и остаются разговорами. «Россия упустила шанс реализовать свой транзитный потенциал, — считает Карпов. — Если бы мы подсуетились десять лет назад и вложили свои сверхдоходы от нефти в модернизацию БАМа и Транссиба, более системно подошли к этому вопросу, то сейчас Россия могла бы предложить Китаю готовую инфраструктуру». В этом случае китайские грузы пошли бы мимо Казахастана, считает специалист. Теперь инициативу материковых маршрутов перехватил Китай. Пути прохождения грузов в рамках «Шелкового пути» будут определяться в соответствии с китайской логикой. Как отмечает Карпов, в интересах Пекина направить свои грузопотоки максимально по территории Казахастана, где рычагов влияния у китайцев больше, и тем самым уменьшить свою зависимость от России. Такой маршрут является наиболее логичным для китайской стороны в свете нарастающей интеграции Астаны и Пекина.

По мнению Карпова, один из шансов не оказаться на обочине «Шелкового пути» — это доказать и обосновать необходимость альтернативного ответвления северного маршрута китайского коридора на порты Ленинградской области и Петербурга. Такой маршрут сводит к минимуму число стран-транзитеров. Однако здесь российские порты соперничают за китайский груз с прибалтийскими морскими гаванями, которые уже вовсю развивают сотрудничество с Казахстаном.

«Китай и Россия станут нашими морями»

Китайский проект «Новый Шелковый путь» сегодня наделяют различными геополитическими смыслами. Некоторые эксперты говорят об укреплении Китая в Средней Азии — стратегически важном для России регионе, которому она в настоящее время не уделяет должного внимания.

У Астаны — как и в экономическом, так и в геополитическом плане — есть четко сформулированная стратегия: сотрудничество с максимально широким спектром партнеров и с максимальной же выгодой для всех сторон.

«Забудьте о концепции «Большой Игры» (Great Game) — она устарела», — говорит министр иностранных дел Казахстана Ерлан Идрисов. Казахстан придерживается философии «Большой выгоды» (Great Gain) для всех — «для России, Китая, США, Европы, Индии, Ирана, Турции, и, естественно, Казахстана», подчеркнул Идрисов, выступая перед дипломатами и журналистами в Хоргосе.

«Мы не хотим опоздать», — отмечает министр, говоря о возможностях извлечь выгоду из стремительного экономического развития Китая. Не забыта и Россия. Правда, о ее экономическом росте казахстанские партнеры говорят в будущем времени, но подчеркивают, что потенциал страны с самыми большими запасами природных ресурсов в мире — огромен.

«Было бы очень глупо с нашей стороны упустить все эти возможности, связанные как с Китаем, так и с Россией», — убежден Идрисов. Глядя на амбиции Казахстана (и, что важнее, на их реализацию) в контексте «Шелкового пути», можно сделать однозначный вывод: такой «глупости» наши партнеры по ЕАЭС не допустят.
Алена Зеленина
7.11.2015

Недавно на юге Казахстана, в засохшем русле реки Сырдарьи, археологи обнаружили развалины легендарного города Хора, основанного в I веке нашей эры. Скорее всего, именно здесь находилась столица огузов – предков турков и азербайджанцев.

Раскопками руководил известный археолог Карл Байпаков. Этот огромный город был окружен высокими стенами и рвом, заполненным сырдарьинской водой. Внутри крепости находились дворцы и храмы, а также дома для знати и купцов. У главных ворот возвышались две круглые башни – точно такие же некогда стерегли Отрар.

Во время раскопок были найдены монеты Древней Греции, Римской империи, Парфии и Хорезма. Археологи пришли к выводу, что Хора была подобием древнего Вавилона – здесь можно было встретить персов, парфян, римлян, кипчаков и китайцев. Этот город просуществовал около пятисот лет.

Многие историки предполагали, что столицей огузов был Янгикент. Но он намного меньше Хоры. Так что обнаружение нового города заставляет по-новому взглянуть на историю.

Каспийские державы возобновляют нефтегазовые трения и споры. Основные неудобства в связи с этим возникают у России, пытающейся закрепить за собой роль регионального арбитра.

После обнародования в 2014 г. Евросоюзом планов ослабления энергетической зависимости от России он пытается воплотить задуманное в жизнь. Следствием этого стала активизация переговорного процесса ЕС с Азербайджаном и Туркменией, в общей сложности обладающими реальными подтвержденными запасами природного газа в объеме до 20 трлн. кубометров. Суть курса состоит в том, чтобы заручиться согласием Баку на транспортировку по своей территории туркменского голубого топлива, объемы добычи которого ежегодно растут в среднем на 10%.

При этом Ашхабад получает дополнительные возможности для его поставок на мировой рынок ввиду рекордного сокращения в текущем году закупок туркменского сырья Россией. Это, кстати, послужило основанием со стороны Туркмении для объявления в июле «Газпрома» банкротом, что не в последнюю очередь обусловлено снижением экспорта российского газа в Европу. Ситуация вызвана уменьшением его закупок Украиной.

До сих пор сторонам не удалось договориться по вопросу о транзите, хотя в начале августа Азербайджан выражал готовность пойти навстречу Туркмении. Не последнюю роль в этом играли усиливающиеся трения в отношениях между Баку и Анкарой, с одной стороны, и Брюсселем — с другой. Трения обусловлены в том числе претензиями Евросоюза относительно «состояния демократии» в Азербайджане и Турции, в отношении которых он пытается осуществлять давление.

Негативное влияние также оказывает и нерешенность регионального спора относительно дележа местных нефтегазовых богатств. Не случайно в течение июля каспийские страны продемонстрировали готовность предъявить друг другу новые претензии относительно принадлежности целого ряда месторождений. В частности, Туркмения не снимает претензии относительно разграничения по Каспию с Азербайджаном.

И все это происходит на фоне усиления риторики между Москвой и Ашхабадом и продолжающихся разбирательств между российским «Газпромом» и туркменскими властями, в конце июля переросшими в полноценную судебную тяжбу: тогда российская сторона даже обратилась в Стокгольмский арбитражный суд.

Примечательно, что подобное развитие ситуации происходит во многом с подачи Ирана, не без российских усилий приблизившегося к освобождению от западного эмбарго. В данном случае Тегеран не только придерживается сугубо рациональных экономических соображений в плане оказания содействия своему туркменскому партнеру, у которого он закупает газ, но и, как представляется, продолжает все менее скрываемую политическую борьбу против российского влияния на Каспии.

Подобные трения во многом программирует отсутствие обязательного для соблюдения всеми сторонами международного документа, четко разграничивающего сферы влияния каспийских держав. Соответственно, это способствует сохранению и даже эскалации территориальных споров с нефтегазовой подоплекой в свете настойчивых попыток Запада ослабить российское энергетическое влияние за счет получения доступа к каспийскому газу.

Один из возможных вариантов разграничения сфер прикаспийских государств

И в этом смысле Каспийский саммит 2014 г., проведенный в российской Астрахани, несмотря на широко растиражированные утверждения ряда СМИ относительно достигнутого там «глобального успеха» в деле урегулирования споров между пятью региональными державами, почти ничего не дал в практическом смысле. Более того: он продемонстрировал, насколько трудно будет России реально соответствовать той высокой роли, которую она примеряла на себя в качестве безоговорочного регионального арбитра. По сути, достигнутые тогда результаты были лишь «соглашением о намерениях», поскольку реально стороны «договорились договариваться», так и не подписав реального документа, которым бы они руководствовались для прекращения старых и недопущения новых споров.

Одна из причин, почему им до сих пор не удалось достичь «Соломонова решения», удовлетворяющего всех, – позиция Ирана. Он не согласен с российским предложением относительно дележа Каспия как моря в соответствии с контролируемой тем или иным государством береговой линией. При таком раскладе ему придется довольствоваться лишь 13% каспийской акватории. Соответственно, Тегеран настаивает на том, что Каспий является озером. При данном подходе каспийские державы должны согласиться на получение «равноправной» доли в 20% каспийского шельфа.

Амбиции Ирана как растущей региональной державы препятствуют признанию за тем же Азербайджаном большей доли Каспийского моря, чем та, которой Баку по факту обладает. Соответственно, такое предложение представляется выгодным и Туркмении. И в данном случае Баку как обладатель «непропорциональной» доли рискует столкнуться с единым ирано-туркменским фронтом.

Примечательно, что Ашхабад прекращает территориальные споры с Астаной, во всяком случае, на время. Соответствующим индикатором служит подписанное в мае нынешнего года соглашение о границе, в котором Казахстан и Туркмения отказались от взаимных территориальных претензий, чему способствует отсутствие спорных месторождений углеводородов.

Поэтому основные претензии туркменской и иранской сторон будут выдвигаться Азербайджану. Для последнего поддержка российского принципа дележа Каспия представляет практический интерес, поскольку, благодаря протяженной береговой линии, он оказывается в самом выгодном положении в плане разработки месторождений энергоресурсов.

В свою очередь, у Баку имеются и свои дополнительные аргументы относительно сохранения его «непропорциональной» доли. В частности, он утверждает, что именно благодаря усилиям в советское время азербайджанских ученых, инженеров и рабочих эти месторождения были разведаны и освоены. За минувшие с того момента десятилетия Баку успел развить здесь соответствующую инфраструктуру, которую он не намерен передавать конкурентам.

В конечном итоге главным пострадавшим от таких споров рискует оказаться Евросоюз и вообще европейские страны, поскольку складывающаяся ситуация делает пока маловероятной переброску через азербайджанскую территорию и далее в Грузию иранского газа для ЕС.

Может показаться, что такие трения играют на руку России, препятствуя достижению энергетических договоренностей между Евросоюзом, с одной стороны, и Азербайджаном с Туркменией — с другой, и тем самым сохраняя зависимость Европы от поставок российского газа. Однако подобные несогласованности наносят урон и Москве, чьи амбиции на каспийский «арбитраж» успешно торпедируются Ираном и Туркменией. В этих условиях ей еще тяжелее искать союзников в продвижении курса по недопущению в регион «некаспийских» держав.

Подобная ситуация явно не останется незамеченной Западом, от которого Тегеран не прочь получить карт-бланш на осуществление каспийского передела в будущем. Этому максимально способствуют и достигнутые в июле нынешнего года венские соглашения по иранской ядерной программе, являющиеся для Ирана сигналом к внешнеполитической активизации по периметру границ, в том числе и в стратегически важных для России зонах.

Такая ситуация диктует автоматическое сближение и даже возможное объединение усилий Москвы и Баку, которым также принципиально важно гарантированно привлечь на свою сторону Казахстан, который, однако, по всей видимости, будет всячески избегать втягивания в подобные споры.

Следует заметить, что Тегеран достаточно умело работает на опережение инициатив России. Обращает на себя внимание, что представители российского экспертного сообщества и журналисты встречают позитивно практически любую иранскую инициативу и, напротив, критически оценивают те или иные шаги, идущие вразрез интересам Ирана со стороны России. Подобная ситуация объясняется как продуктивной превентивной работой лоббистов Тегерана на территории России, направленной на привлечение «пишущих людей» в проиранский пул, так и неразворотливостью прокремлевских СМИ.

Причем данная тенденция может проявиться и в отношении Азербайджана, также ставшего объектом информационно-лоббистского воздействия со стороны Ирана, стремящегося небезуспешно получить там свою пятую колонну в журналистско-экспертном сообществе. Об этом, на наш взгляд, свидетельствует и недавняя односторонняя отмена виз с его стороны в отношении граждан Азербайджана.

23.08.2015 | Сергей ЛЕТОВ |

Житель Атырау – писатель, поэт, продюсер, общественник Бекет Карашин известен своими работами по возрождению национальной истории, культуры и литературы, духовному развитию общества. Его интересный и ясный взгляд на такую важную для нашей страны дату – 550-летие образования Казахского ханства мы решили представить сегодня читателям «ПК». В эксклюзивном интервью Бекет Карашин поведал, откуда взялось слово «казах», кто наши настоящие соседи и почему у каждого казахстанца открытое сердце.
– Бекет Муханалиевич, вы тщательно изучаете историю Казахстана, занимаетесь исследованиями о происхождении казахов. Давайте начнем с того, когда появилось слово «казах» и что оно означает?

ТЮРКСКИЙ СУПЕРЭТНОС
– Одним из самых загадочных этнонимов является имя «ҚАЗАҚ». Сразу же оговоримся: тот вольный люд, сформированный из разных этнических лоскутков, который именовал себя казаками, а потом вдруг влился в состав русской нации, к теме отношения не имеет, так как это есть позднейшее заимствование имени одной из тюркских народностей, т.е. нынешних казахов.
В письменных источниках (греческих, кавказских, русских) имена кассак, кашек, косог, казак и т.п. зафиксированы уже в IX-X веках, сколько же веков существовало это имя до этого, не знает никто. Самое интересное, что «кассаков» все эти письменные источники располагали у побережий Каспийского моря: его северной части, «кавказского» Прикаспия, вплоть до Черного моря. Так же дружно эти источники относили «кассаков» к тюркским племенам, отождествляя их с черкесами, торками, берендеями (например, Карамзин).
Следовательно, этноним «қазақ», как обозначение субэтноса в составе тюркского суперэтноса, появился задолго до кипчакской конфедерации и тем более, до формирования собственно Казахского ханства. Поразительный факт!
Итак, кто же есть қазақ? Из всей массы литературы для нас наиболее интересны в этом плане исследования двух авторов: убитого в годы репрессий инженера Мухамеджана Тынышпаева и казахстанского ученого, ныне покойного В.П. Юдина. Последний систематизировал все попытки дать объяснение нашему этнониму. Получилось свыше двадцати версий! Многие из них попросту наивны, фантастичны, надуманны, смешны. Например, казак – «гусь белый» (самая глупая, но самая «ходовая» версия). Поэтому Юдин дает обоснованную критику. Не утомляя читателя, лишь порекомендую прочитать его книгу «Центральная Азия в XIV-XVIII веках глазами востоковеда».
Из всех этих гипотез наиболее серьезного внимания заслуживают две версии: первая – қазақ – қас (настоящий, подлинный) + сақ (древнейший этнос Евразии) и вторая – қазақ – қас (прикаспийская народность, их еще развернуто называли каспиями) + сак.
Версия первая обоснована тем, что қассақи сознательно противопоставили себя другим тюркским этносам, перешедшим к оседлости и земледелию, предпочитая им вольный степной образ жизни, воинский дух и звездное небо над головой.
Версия вторая подкрепляется историческими источниками, о которых уже упоминали. Если верно именно это предположение, то мы, наследники касов (каспиев), можем гордиться тем, что имя нынешнему Казахстану дали наши прикаспийские пращуры.
В обоих вариантах наличествует имя сак. Слияние слов қас и сак привело к сокращению двух одинаковых сращенных букв и получилось простое слово қасақ. На мой взгляд, этот случай замечателен тем, что в этнических именах предки наши пытались сохранять историческую преемственность и предавать исконное имя, как эстафетную палочку. Они ясно указывают на свое генетическое происхождение от более древних предшественников: САҚ – ҚыпСАҚ (это свистящий диалект, а в шипящем – ҚыпЧАҚ, ҚыпШАҚ ) – ТопCАК (топчаки – этноним из «Слова о полку Игореве») – ҚасСАҚ (в результате опрощения сдвоенных грамм – ҚасСАҚ). Для сравнения: ГУНН – АрГУН (аргын). Отсюда, можно сказать, что нас следует называть не ҚАЗАҚ, а ҚАСАҚ, т.е. настящими, подлинными саками (плюс скифами, что одно и то же).

МЫ – НЕ «НЕДАВНО РОДИВШИЙСЯ НАРОД»!
– Бытует мнение, что казахи – одна из самых молодых наций, рожденная в семнадцатом веке, а то и позже…
– Обычно каждому народу свойственно искать свои корни в более древней истории. При этом, сопровождая их недобросовестными попытками принизить историю и культуру других. Кроме того, в этом вопросе мы наблюдаем смешение понятий: этнос, народность, нация, государственность. Нации появляются лишь с возникновением капиталистического способа производства. Эту историческую общность людей нам лучше не использовать вовсе, т.к. капитализм у нас начал складываться совсем недавно. Историю любого народа следует рассматривать диалектически – в развитии и во взаимосвязи с другими народами и этносами. Так что такие нонсенсы как «исчезнувший народ», «недавно родившийся народ», часто применявшиеся в советской историографии, для нас неприемлемы. Это делалось для того, чтобы разделить и властвовать, растворить всю предшествующую историю в новой советской истории, для создания нового «советского народа».
Да, как народность, т.е. как субъекты и члены государственного образования казахи существуют недавно, всего 550 лет. Но как этнос (субэтнос), мы уже об этом говорили, – с ІХ-Х веков. Но даже в этих веках они не «упали с неба», а являлись носителями и продолжателями истории и культуры своих предков: сакоскифов, хунну-гуннов, каганатовских тюрков, хазаров, чингисханцев. Ищут же историю России, русской нации, в истории венедов, славян, Киевской Руси! А почему в этом отказывать другим народам? Но только надо знать меру и разум, а то мы часто видим, как недобросовестные историки «находят», например, историю России в Этрурии, Скифии, в Сибири, на Алтае, Индии и даже Чингисхана уже назвали русским!
В Великой Степи были тысячи этносов, но они были близки друг к другу по образу жизни, производству, культуре, обычаям и традициям, языку. В этом плане все тюркские народы и этносы (казахи, киргизы, узбеки, татары и т.д.) имеют общую, а не раздельную историю, которую пытались и пытаются разделить, разделяли и продолжают разделять в угоду политическим амбициям и установкам.
И мы должны утверждать, что казахи и молодая, и в тоже время древняя народность, а теперь уже и нация.

ОБ УЗНАВАЕМОЙ СТРАНЕ
– 550 лет Казахскому ханству… За это время мы побывали и в составе российской империи, и в СССР… Теперь мы – независимая успешная и узнаваемая в мире страна.
– Да, побывали… И в вассальной, и в колониальной зависимости. Были жуткие репрессии, геноцид, грабеж природных богатств, голодомор, восстания, бунты. Но были и позитивные моменты. Это все – наша история. Вековые чаяния народа о свободе и независимости, наконец-то, сбылись. Когда у меня земляки спрашивают, что дала нам Независимость, я прошу их оглядеть взорами наш город. Как он преобразился по сравнению с советским прошлым! А будь мы до сих пор в составе какой-либо колониальной державы, – СССР или любой другой, – всех этих преобразований не было бы. Советский Минотавр в Кремлевских лабиринтах пожирал все доходы Союза. Провинция прозябала в грязи и нищете, дефиците и нужде. Даже мясо некоторые наши земляки привозили из Москвы на самолетах. Нонсенс. А еще шутили: «У нас в Союзе три дыры: Гурьев, Кушка и Мары».

Правда, не все у нас выглядит, как подобает Независимой стране. Например, побывав на 100-летии нефти, увидев инфраструктуру нефтедобывающих поселков, гости Атырау удивленно и недоуменно покачивали головами, словно не верили, что такой богатый регион до сих пор прозябает в неприглядной ситуации. Это, конечно, и проклятое наследие прошлого, и недогляд нынешних правителей.
Да, мы стали узнаваемой страной. Наш флаг часто поднимается в результате ярких побед на спортивных соревнованиях, наши деятели искусства производят фурор на тех или иных концертах. Национальные бренды тоже этому способствуют. Казахов узнают за рубежом еще по их особнякам, дворцам, виллам, яхтам. Тоже какая-то слава.

– А как вы считаете, какие народы нам наиболее родственные? Почему?

– Под словом «нам» вы, наверное, имеете в виду все народы и нации, проживающие в Казахстане? Да, мы – многонациональная страна… С точки зрения интернационализма гражданам Казахстана близки все народы, кто уважает наш суверенитет, независимость, язык и культуру, государство, в котором проживают эти народы.
Но особо делить другие народы на близких и чужих, на друзей и врагов нам совершенно не к лицу. Нам родственны все те народы, которые считают родственниками нас.
Когда-то массу репрессированных народов сослали в Казахстан, казахи выходили их, не дали умереть от голода и холода. И вполне обоснованно многие эти народы считают Казахстан своей второй родиной, а казахов – родственниками.

У казахов большое и открытое сердце, способное вместить всех, кто доброжелателен и отзывчив, уважителен и открыт. Казахи на руках носят тех представителей некоренных этносов, кто владеет казахским языком, стремится с любовью и любознательностью познать культуру коренного этноса. И это отношение дает им большие возможности и перспективы для вольготной жизни, карьерного роста и состоятельности.

Казахстан свято хранит принципы толерантности и веротерпимости, заложенные еще самим Чингисханом, «Человеком прошедшего тысячелетия». Казахи воспитывают своих детей в духе человеколюбия, уважительного отношения к языкам и культурам других этносов. И это помогает нам всем вместе строить наше общее настоящее и будущее.

ВЗЛЕТ КАЗАХСТАНА
– Лев Гумилев говорил в свое время о пассионарности… Приемлемо ли это утверждение для Казахстана?

– Пассионарность не научный термин, а аналогия. Так, Гумилев применял биологические взгляды к историческим наукам. Он полагал, что этносы, государства рождаются, развиваются, стремительно поднимаются, стареют и гибнут подобно организму индивида. Пассионарность, по Гумилеву, и есть стремительный подъем или взлет того или иного общественного организма. И что интересно, подобный подход имеет право на существование, поскольку соответствует философскому методу диалектики. Рождение, развитие, взлет, разложение и гибель – удел всего и вся. Сколько этносов, государств и даже империй пережили подобные метаморфозы? Где Древняя Греция, Древний Рим, Византия, Скифия, Тюркский Каганат, Золотая Орда и т.д.?

В этом плане, пассионарный взлет для Казахстана возможен только в случае, если мы станем страной производящей, а не сырьевой, совершим прорыв в экономике, культуре, науке и технике. В противном случае нам неминуемо грозит упадок и гибель. И это будет не удивительно, не из ряда вон выходящим событием, а вполне диалектическим исходом.
Надежду нам дает лишь то, что мы – молодая нация и все в нашей жизни может перемениться, но только при условии волевых усилий народа, его стремления не потерять независимость и свободу, успешном выживании в конкуренции на экономическом и политическом ристалище.

Надежда ШИЛЬМАН, 31 июля 2015
Источник — «Прикаспийская коммуна»,

Г.Илеуова: Результаты экспертных интервью с представителями казахской творческой интеллигенции неоднозначны. Беседы не обнаружили полной поддержки идеи экспертами, в ходе интервью были выражены определенные замечания и предложения, которые касались как внутриполитического контекста, так и того, как может восприниматься идея

В «Плане нации — 100 шагов по реализации пяти институциональных реформ», 85 и 89 шаги посвящены идее Мәңгілік Ел в виде задачи по созданию проекта патриотического акта и задачи внедрения ценностей Мәңгілік Ел в действующие учебные программы школьного образования.

Идею Мәңгілік Ел в достаточно расширенном варианте президент Назарбаев озвучил в своем Послании народу Казахстана «Стратегия «Казахстан-2050″. Новый политический курс состоявшегося государства» в декабре 2012 года ).
При этом очевидно, что данная идея волновала его и в более ранний период времени, в частности, он к ней апеллировал на торжественном собрании, посвященном Дню Независимости Республики Казахстан, 15 декабря 2010 года, она нашла отражение в одноименной триумфальной арке, названной «новым символом современного Казахстана и триумфа казахстанского народа, реализовавшего многовековую мечту о Независимости и суверенитете своей страны», которая была открыта 16 декабря 2011 года ).

Возвращени к идее Мәңгілік Ел произошло 14 декабря 2013 года, когда с участием Президента РК Н.Назарбаева состоялось торжественное собрание, посвященное Дню Независимости Республики Казахстан. Обращаясь к участникам собрания, президент страны отметил, что 16 декабря 1991 года в созвездии наций мира зажглась новая звезда – Республика Казахстан и назвал семь бесценных достояний, первое которых – «наша священная и достойная страна, Мәңгілік Ел. Более четырнадцати тысяч километров бесспорных границ спаяли нашу Родину в единый монолит. Они стали рубежами добрососедства со всеми сопредельными странами». )
В наиболее полной форме идея Мәңгілік Ел прозвучала в Послании Президента «Нурлы жол – путь в будущее» от 17 января 2014 года: «»Мәңгілік Ел» – это национальная идея нашего общеказахстанского дома, мечта наших предков. За 22 года суверенного развития созданы главные ценности, которые объединяют всех казахстанцев и составляют фундамент будущего нашей страны. Они взяты не из заоблачных теорий. Эти ценности – опыт Казахстанского Пути, выдержавший испытание временем.
Во-первых, это Независимость Казахстана и Астана. Во-вторых, национальное единство, мир и согласие в нашем обществе. В-третьих, это светское общество и высокая духовность. В-четвертых, экономический рост на основе индустриализации и инноваций. В-пятых, это Общество Всеобщего Труда. В-шестых, общность истории, культуры и языка. В-седьмых, это национальная безопасность и глобальное участие нашей страны в решении общемировых и региональных проблем. Благодаря этим ценностям мы всегда побеждали, укрепляли нашу страну, множили наши великие успехи. В этих государствообразующих, общенациональных ценностях заключается идейная основа Нового Казахстанского Патриотизма» ).
В этом же Послании глава государства поручил организовать разработку и принятие Патриотического акта «Мәңгілік Ел», призвав все политические и общественные силы страны не быть равнодушными и подключиться к работе.

Идея была выражена, призыв к ее обсуждению прозвучал, и для меня стало интересным узнать, как отреагировали общественные силы на него. В данное время нашей организацией проводится инициативное исследование по восприятию идеи Мәңгілік Ел в целевых группах с использованием двух исследовательских методов – контент-анализа публикаций в СМИ и экспертных интервью. Исследование еще идет, и поэтому в этом материале нашли отражение только некоторые его аспекты.

Контент-анализ СМИ. Как известно, в Послании 2012 года идея Мәңгілік Ел была озвучена на казахском языке, в русской версии текста она отсутствует, поэтому, возможно в связи с этим, на страницах казахстанских СМИ обсуждение не было активным и плодотворным. Из откликов казахской прессы за 2013 год хотела бы обратить внимание на следующие моменты ):
• рассмотрение идеи Мәңгілік Ел сквозь призму развития казахского языка: «Наш язык…обеспечивает преемственность между нашими героическими предками и последующими поколениями, является хранителем культурных истоков и традиций народа. Язык – это самая большая ценность народа… только язык остается тем единственным мостом, через который от поколения к поколению передается духовное наследие народа. Именно поэтому эстафету Независимости в веках передаст последующим поколениям язык, являющийся опорой для народа»;
• восприятие идеи Мәңгілік Ел в культурно-историческом аспекте: «Когда Президент говорит о будущем Казахстана как о «Мәңгілік ел», он на одно из первых мест в повестке дня ставит вопросы исторического сознания нации… хотя Казахстан на нынешнем этапе, сформировав национальную идентичность и культурную целостность, достиг полной, настоящей самостоятельности, его стремление к созданию «Мәңгілік ел» в условиях жесткой конкуренции в эпоху глобализации требует наряду с политическим, социально-экономическим суверенитетом, достижения духовной независимости. Для этого в целях обеспечения жизнедеятельности такой сложной системы как нация необходимо сформировать через возрождение национального мировоззрения, духовных истоков, составляющих сущность самобытной истории и культуры, присущее данному обществу историческое сознание;
• рассмотрение идейно-философских/идеологических основ идеи Мәңгілік Ел: «В тюркском историко-лингвистическом понимании слово «мәңгі» соответствует смысловым значениям таких понятий, как «Тәңір», «Құдай», «Алла». Таким образом, понятие «Мәңгілік ел» означает «страна, народ Всевышнего»; или «ҚАЗАҚ ЕЛІ продолжит свою историю как «МӘНГІЛІК ЕЛ»; или «Идея «мәңгі ел» — это ключ к нашему национальному коду».
В то же время общественное обсуждение идеи президента в 2014 году, сразу после озвученного послания, было довольно активным. Вышел целый ряд статей и интервью на заданную тему, прошел айтыс, стал выходить журнал «Мәңгі ел — Mangi el» ), а в г.Уральске даже прозвучала инициатива по переименованию центральной улицы в «проспект «Мәңгілік ел» и придать ему высокий статус» https://tengrinews.kz/kazakhstan_news/glavnuyu-ulitsu-uralska-predlojili-nazvat-manglk-el-250148/).

Из аспектов обсуждения 2014 года можно выделить следующие:
• с исторической точки зрения наличие, условно говоря, конкурирования понятий Мәңгілік Ел и Қазақ елі: «»Қазақ елі» — это эволюционный результат термина «Мәңгі ел». Слово «ель» воспринимается как государственность, как государство, которое создают племенные союзы. В период тюркских каганатов образование этих союзов и возникновение нового этапа государственности назвали «ель». Мәңгі ел звучит как мечта тюрков. В период тюркских каганатов тюрки считали, что их каганат является вечной государственностью, вечным государством…В середине XV века в связи с образованием Казахского ханства под руководством Джанибек хана и Кирей хана вместо тюркского определения государственности Мәңгі ел, стала образовываться новая государственность Қазақ елі — это синоним Казак хандыгы» — Казахское ханство );
• понятие и идеи Мәңгілік Ел введены для того, чтобы попытаться таким образом снять остроту и высокий дискуссионный потенциал темы нациестроительства и казахского национализма: «Не означает ли, что отныне в политической риторике предлагается не упоминать понятие нация и вместе с этим избегать разночтений по поводу, что есть нация в Казахстане. В таком случае логика довольно ясна: иноземное понятие «нация» не приживается, порождая во многом пустопорожние дискуссии… С одной стороны, не прошли предложения насчет названия государства как Казахская Республика, Казакия. Не поднималось название «Алаш», что символически воссоздало бы преемственность с автономией «Алаш» времен гражданской войны. С другой стороны, заявление елбасы-лидера нации о том, что можно подумать и затем обсудить с народом новое название страны как Қазақ Елі прозвучало 6 февраля, то есть немногим более через три недели после послания от 14 января 2014 г.» (http://radiotochka.kz/1709-.html).

В 2015 году работа по оформлению идеи Мәңгілік Ел была заметно активизирована. Прежде всего, было четче обрисовано равенство всех граждан Казахстана, как основной составляющей идеи Мәңгілік Ел. Что характерно, в своем выступлении на внеочередном съезде партии Нур Отан, состоявшемся 11 марта 2015 года в преддверии президентских выборов руководитель страны несколько иначе сформулировал составляющие своей идеи, связав ее с вопросами идентичности: «…необходимо дальнейшее укрепление казахстанской идентичности. Она должна основываться на принципе гражданства. Все граждане должны пользоваться одним объемом прав, нести один груз ответственности и иметь доступ к равным возможностям. Консолидирующие ценности на базе идеи Мәңгілік Ел – это гражданское равенство; трудолюбие; честность; культ учености и образования; светская страна — страна толерантности. В этом случае гражданство будет самым надежным фундаментом устойчивого и успешного государства» ).
Так же он отметил: «В системе общегражданских ценностей должна выступать идея Мәңгілік Ел — должна быть, как вторая Конституция. Обсудить на сессии Ассамблеи народа Казахстана и выработать документ Мәңгілік Ел, который понятен всем. В школах необходимо ввести программу обучения преподавания ценности всеказахстанской идеи Мәңгілік Ел» ).

В связи с этим и, особенно, в рамках празднования 20-летнего юбилея АНК обсуждение идеи приобрело уже иной характер, в привязке к деятельности этой организации. Так, депутат Мажилиса Парламента Егор Каппель заявил: «Мы провели социологический опрос и 95% граждан считают себя представителями единого народа Казахстана». Он уточнил, что сегодня в Казахстане в дружбе и согласии проживают более 130 народностей и национальностей. И ни один человек в нашей большой стране не чувствует себя ущемленным по культуре, языку и вероисповеданию. При этом идея «Мангилик Ел» уже сегодня составляет единый фундамент будущего нашей страны. «Идея «Мангилик Ел», оформленная в важнейший документ государства, ляжет в основу системы общегражданской консолидирующей цели. И для этого у нас есть все предпосылки» https://365info.kz/2015/06/95-kazaxstancev-schitayut-sebya-predstavitelyami-edinogo-naroda-socopros).
Т.е., как показал контент-анализ выступлений президента и публикаций по его следам, даже за небольшой период времени происходило смысловое изменение содержания термина, менялись его составляющие.

Поскольку экспертное исследование еще идет, то подробно я на нем останавливаться не буду. Но хочу пояснить, что в данном случае меня интересовали следующие вопросы: А что же думает по поводу президентской идеи интеллигенция, как она к ней относится? А именно казахская интеллигенция? Кто вообще носитель идеи, кто ее проводник? А кто – целевая группа, кому адресована идея?
Пока могу отметить, что результаты экспертных интервью с представителями казахской творческой интеллигенции неоднозначны. Беседы не обнаружили полной поддержки идеи экспертами, в ходе интервью были выражены определенные замечания и предложения, которые касались как внутриполитического контекста, так и того, как может восприниматься идея Мәңгілік Ел во внешнеполитическом окружении, в том числе в других странах тюркского мира.
Таким образом, можно сделать предварительный вывод-наблюдение. Президент Назарбаев на протяжении как минимум пяти лет последовательно выдвигает свою идею, обращаясь, прежде всего к казахскоговорящей части населения. И, как показывает анализ документов, его не услышали или не захотели услышать. В последние два года его идея претерпела определенные изменения, как в содержательном и символическом, так и субъектном отношении. Проводником идеи стала Ассамблея народа Казахстана. В какой мере эта организация справится с поставленной задачей – вопрос открытый. Однако, возможно, именно в связи с данной темой, и особенно в свете задачи внедрения ценностей Мәңгілік Ел в действующие учебные программы школьного образования, как никогда ранее требуется активное задействование прежде всего общественных механизмов. Необходимо понимать, что такого рода ответственное и непростое решение должно быть максимально продумано и взвешено, чтобы не получить негативные эффекты, которые могут в итоге перевесить всю важность выдвигаемой инициативы.
17.06.2015

Гульмира Илеуова

Текст Конвенции по правовому статусу Каспия представят на Прикаспийском саммите, который состоится в 2016 году в Астане. Об этом стало известно по итогам уже 40-го заседания специальной рабочей группы, прошедшего 1 июня в Тегеране. По словам специального представителя президента России по вопросам Каспийского моря Игоря Братчикова, в ходе переговоров о статусе Каспия и территориальных интересах Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркмении удалось достигнуть большого прогресса и сделать важные шаги.

В то же время эксперты сходятся во мнении, что каспийский вопрос, который остается актуальным уже более 20 лет, в ближайшее время не найдет своего окончательного решения.

Спорный вопрос

Во времена Советского Союза Каспийское море фактически являлось его внутренним водоемом. У Ирана было 13,8% каспийской акватории, остальная часть относилась к СССР. После распада Союза береговую черту моря разделили Россия, Иран, Азербайджан, Туркменистан и Казахстан. Соответственно, появилась необходимость в выработке новых договоренностей между пятью странами, но и сейчас правовой статус Каспия определяется Договором между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 года и Договором о торговле и мореплавании между СССР и Ираном от 25 марта 1940 года.

В целях выработки Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 1996 году образовалась специальная рабочая группа на уровне заместителей министров иностранных дел. Состоялись четыре саммита прикаспийских государств — в 2002 году в Ашхабаде, в 2007-м в Тегеране, в 2010-м в Баку и осенью 2014 года в Астрахани. На предстоящий же в 2016 году саммит в Астане заведующий отделом Кавказа Института стран СНГ Владимир Евсеев не возлагает больших надежд.

«Окончательное решение в определении конечного статуса Каспийского моря недостижимо, — уверен Владимир Евсеев. — Стороны могут договориться о взаимодействии в решении экологических проблем, о том, чтобы совместно использовать территориальные воды для судоходства, определить квоты для отлова рыбы, но решения самого сложного вопроса о прокладке Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан в обход России не будет. Между этими двумя сторонами есть территориальные споры, осложненные тем, что затрагивают углеводородные месторождения».

Расхождения во взглядах между прикаспийскими странами касаются разграничения акватории, недр и шельфа. Позиция России — разделить недра и шельф при сохранении общего пользования водами Каспия. Казахстан и Азербайджан поддерживают Россию, осложняет ситуацию Иран, выступающий за деление шельфа и акватории на равные части. Владимир Лепехин, директор института ЕврАзЭс, согласен с Евсеевым, что окончательного решения по статусу Каспия в скором будущем достичь не удастся. Эксперт особо обращает внимание на роль Ирана, который находится в сложном положении, и это влияет на его способность принимать решения.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев, Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, Ирана Махмуд Ахмадинежад, Казахстана Нурсултан Назарбаев и Владимир Путин на саммите прикаспийских государств в Тегеране, 2007 год. Фото: Михаил Климентьев / РИА Новости

«Сложно сказать, как удовлетворить интересы всех сторон, несмотря на то что есть прогресс в отношениях. Многое зависит от Туркменистана и Ирана в достижении консенсуса, — говорит Лепехин. — Если Туркмения с Азербайджаном могут договориться, то с Ираном сложнее. Иран находится под мощным прессом американской дипломатии, против него ведется война, я имею в виду шиитов в Сирии, Йемене и Ираке. И потому Тегеран чаще проявляет принципиальность», — подчеркнул эксперт.

Нефтегазовая геополитика

«Каспийское море сейчас — это своего рода второй Персидский залив. Все решения, которые принимаются в его отношении, так или иначе связаны с топливно-энергетическим комплексом. Это нефтегазовая геополитика. Решение каспийского вопроса откроет для ряда стран возможности транспортировки энергоресурсов», — отмечает директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин.

Когда Россия объявила о проекте «Турецкий поток» вместо нереализованного «Южного потока», Евросоюз с Туркменией и Азербайджаном начал проект строительства конкурирующего Транскаспийского газопровода. Реализация проекта возможна только после определения правового статуса Каспийского моря. Участию Ирана в нефтегазовых вопросах мешает режим санкций, введенных против него.

«Возможны две стратегии. Первая — затягивание решения вопроса, но здесь нет долгосрочной перспективы, — полагает Пикин. — Если с Ирана снимут санкции, а я думаю, это случится осенью, то Иран начнет давление, стремясь наращивать свое присутствие в Европе газом. Вторая стратегия заключается в том, что вопрос статуса Каспия будет решаться не одной стороной, а по принципу «многих ключей». Позиция каждой страны зависит от действий другой, и они конкурируют между собой».

По мнению эксперта, что касается нефти, то здесь Россия на более выгодных позициях, и добычу нефти на каспийском шельфе рентабельно развернуть в нашу сторону, в ситуации, когда в мире осталась либо тяжелая, либо трудноизвлекаемая нефть.

Каспийский кризис

Обоснованы опасения, что сочетание в Каспийском море интересов различных стран с отсутствием перспективы их решения вполне может привести к кризису. «Хотя Каспийское море и демилитаризованная зона, но может начаться бряцание оружием, могут попытаться решить энергетические вопросы не только дипломатическими методами», — предупреждает Сергей Пикин.

В свою очередь, Владимир Евсеев замечает, что есть попытки милитаризации региона со стороны США, но ситуация пока не критична. «Спасает то, что это замкнутая акватория и вход в нее возможен только через Россию, через Волго-Донской канал, чего наша страна, разумеется, не допустит. Но США тем временем строят ряд военных объектов, военную базу НАТО в порту Актау, поставляют катера, всячески способствуют милитаризации всего Каспийского моря, а Россия противостоит этим попыткам. Как позитивный момент можно отметить недавние российско-азербайджанские военно-морские учения», — рассказывает Евсеев.

Иранско-советские соглашения подразумевали запрет на плавание судов под флагами некаспийских стран, но они не регулировали статус Каспия — как «моря» или как «озера». Дело в том, что озеро относится к внутренним водам — суверенным территориям прибрежных государств, на которые не распространяется международный режим и где действует принцип невмешательства ООН во внутренние дела государств. В случае со статусом «море» государства, расположенные вдали от Каспия, получают такие же права на пользования акваторией.

В свое время была инициатива создать общий каспийский флот. После распада СССР Каспийскую флотилию разделили между государствами СНГ. Российскую Каспийскую флотилию переместили из Баку в Махачкалу и Астрахань, но и сейчас она является наиболее мощной в акватории.

Вопрос исторической справедливости

Несмотря на то что Россия является правопреемницей СССР, ей приходится вести себя крайне осторожно в отношении Каспийского моря, замечает Владимир Лепехин. «Россия не продавливает жестко свои интересы, чтобы не быть обвиненной в имперских амбициях. Поэтому пальма первенства на переговорах отдается Казахстану и Азербайджану», — говорит эксперт.

С другой стороны, Лепехин согласен с тем, что Каспийский регион представляет интерес для США с точки зрения углеводородов и транспортно-торговых путей и сейчас находится под пристальным наблюдением американских спецслужб, которые активно работают в Азербайджане и Туркмении.

«Граница сферы интересов США, Китая и Евразийского экономического союза сместилась с Большого Кавказа на восток, сегодня она проходит по Каспийскому морю. Поэтому учитывая взрывоопасность этого региона, Россия сейчас не делает резких шагов», — заключает Владимир Лепехин.

В связи с этим для экспертов представляется идеальным придерживаться исторических стандартов, а именно: разделить Каспийское море на две части — Северное, которое будет принадлежать России, нашему партеру по ЕАЭС Казахстану и частично Азербайджану и Туркменистану. Меньшая же часть, Южное Каспийское море, будет принадлежать Ирану в той же доле (13,8%), что и предполагало советско-иранское соглашение, которое было признано международным сообществом и действовало на протяжении многих лет.

Дарья Андреева / 02 июня 2015,

Развитие духовной культуры каждого народа находит свое отражение в языке, истории культуры, географическом пространстве

История государственности на казахской земле является одной из актуальных тем не только Республики Казахстан. Нынешние реалии общества в контексте современной истории народов привели к пробуждению самосознания и стремлению определения самоидентичности всех этносов теперешних государств на территории Евразии. Застой исторической мысли в рамках СССР с попыткой создания «советской» нации, являясь искусственным барьером, не был преодолен и в СНГ. Видимое, осязаемое, узнаваемое казахстанскими историками, измеряемое тысячелетиями, подтверждаемое документальными, этнографическими и археологическими источниками развитие народа на исконно казахской земле не стало аксиомой даже для ближайших пограничных с нашей страной соседей, что служит основанием для всякого рода инсинуаций, периодически озвучиваемых в СМИ.

Каким образом формируются этногеографические границы государств? На каких критериях основывается этническая идентичность? Что находится в основе идеологии конкретного общества?

Такие мысли приходят в голову в связи с историей 550-летия Казахского ханства, созданного ханами Жанибеком и Кереем в долине реки Чу/Су. Случайно ли это?

Развитие духовной культуры каждого народа находит свое отражение в языке, истории культуры, географическом пространстве. В формировании ономастикона, его этимологии виден весь спектр веками сложившихся традиционных представлений, связанных с жизнью, условиями развития и достижений народа. В особенностях эволюции языка можно проследить генетическую память народа, его гражданскую позицию. Лексикологические и этимологические исследования наименований географических топонимов и антропонимов Казахстана помогают увидеть, как развивался язык казахов, их богатое историческое прошлое. Историю формирования казахских топонимов можно проследить по эпическим произведениям, являющимся бесценным источником для изучения вопросов развития антропонимии и топонимии.

Комплексные исследования антропонимов и топонимов, зафиксированных в лирико-эпическом дастане «Козы Корпеш — Баян Сулу», говорят в пользу того, что данное произведение можно использовать в качестве источника по истории этнической и языковой культуры казахов. Поэма «Козы Корпеш — Баян Сулу» создана в VI — XII вв., и в ней называются 75 географических наименований, среди которых 32 гидронима, 22 оронима, 21 ойконим, наряду с которыми перечисляются 50 антропонимов. Все они представляют собой особую историческую ценность и являются ценным лексикологическим материалом. Ввиду того что большинство топонимов, упоминаемых в поэме, встречаются и поныне, можно с уверенностью говорить об истоках их формирования именно на исконной территории в пределах Казахстана.

В дастане названы такие известные гидронимы: Аякөз, Есіл, Нұра, Сарысу, Ұзынбұлақ, Балқаш, Жайылма, Лепсі, Ұржар, Іле, Шу, Талас, Бақалы, Зайсан, Жетісу.

Оронимический ряд представлен следующими наименованиями: Алатау, Қаратау, Сауыр, Сойқал, Шынғыс, Қалба, Мыржық, Ақшатау.

Среди ойконимов поэмы упоминаются: Қызылжар, Қарқаралы, Ташкент, Қоқан, Ақжар, Өленті, Шідерті, Шолаққорған, Қаракөл, Түркістан.

Вернемся в долину реки Шу. Одним из важных топонимов является наименование горного хребта Кіндіктас, протянувшего свои гряды с юго-востока на северо-запад, в этом же направлении расположен горный хребет Хантау, а с запада долины рек Шу и Талас на север протянулся хребет Каратау.

Названные районы насыщены многочисленными памятниками всех эпох развития человека начиная от каменного века, тюркских каганатов, караханидского государства и до создания Казахского ханства.

Обратимся к вопросу развития казахского языка, являющегося неотъемлемой частью кыпчакской группы языков. Представляет интерес, что формированию письменного литературного языка кыпчаков предшествовал период расцвета языка хакания и карлукско-кыпчакского языков. Обратимся к труду Махмуда Кашгари «Диван лугат ат-турк» (1072 г.), представляющему собой бесценный памятник тюркской письменности, основанный на сравнительном анализе материалов, используемых в среде тюркоязычных племен, населявших Туркестан, большую часть которого составляла территория современного Казахстана от Иртыша до Сырдарьи включительно. В словаре содержится много грамматических и диалектологических замечаний по языкам тюркских племен; в нем приводится 291 пословица и поговорка и около 300 отрывков песен различного содержания, а также четверостишия. В словаре отражена лексика 31 тюркского диалекта, которые были распространены в XI веке в тех районах, где Махмуд Кашгари собирал материалы. Всего имеется 414 помет, из них лишь 21 помета указывает на один диалект. В словаре зафиксировано 10 слов с пометой «уйгур». По утверждению Махмуда Кашгари, хотя уйгуры и говорили по-тюркски, они имели также язык, на котором общались между собой и пользовались особым письмом, состоящим из 24 знаков. А самым легким является язык огузских племен, самыми правильными — языки тохсы и ягма: лишь при 12 словах стоит помета «ягма» и при пяти — «тохсы». Это свидетельствует, что представители этих племен уже имели сложившийся язык. Правящая верхушка, придворные круги всегда и везде предпочитали разговаривать или на иностранном языке, или на родном, но пользуясь высоким стилем, далеким от разговорного языка. Таким нам представляется язык хакания, о котором часто упоминает автор. По всей вероятности, этот смешанный язык лег в основу литературного языка государства Караханидов. В данном языке было мало арабских и персидских элементов, сложных арабско-персидских оборотов и сочетаний, но он изобиловал архаизмами. Многие из них были достоянием лишь литературного языка.

Период формирования огузского языка произошел в карлукско-караханидскую эпоху. В огузский письменный язык вошли как полноценные компоненты диалекты кыпчаков, йемеков, печенегов и булгар. Огузский письменный язык также был смешанным. Пометы, сделанные Махмудом Кашгари к тюркским словам, свидетельствуют, что автор жил и собирал свои материалы там, где преобладали огузские племена, в соседстве с которыми были компактно расселены чигили, аргу, кыпчаки. Истолкование остальных помет показывает, что такие роды и племена, как ягма, ябаку, йемек, тохсы, кай на территориях, где путешествовал Махмуд Кашгари, не составляли компактной массы населения и были в значительной степени смешаны с основным населением и… их говоры почти слились с огузскими, кыпчакскими, чигильскими, аргу диалектами.

Основная часть огузских племен населяла территории от низовьев Сырдарьи до Аральского моря и далее, охватывая Хорезм, низовья реки Амударьи, вплоть до Каспийского моря. Соседями огузов были кыпчакские племена, которые часто смешивались с огузами. Кыпчакские племена в этот период населяли территорию от реки Иртыш на востоке до низовьев Сырдарьи. Чигили занимали территорию севернее озера Иссык-Куль до реки Или и далее на запад до реки Шу. Их соседями на юге были карлукские племена, территория которых распространялась до Тараза-Таласа, а на севере до Шу. К примеру, многие из слов, приводимых Махмудом Кашгари, исчезли, но сохранившиеся: құм — песок, оң — правый, сіз — вы в словаре помечены «чигиль».

Культурный центр описываемого периода — Баласагун — находился в очаге расселения племен аргу, чигиль, карлук. Сам факт обитания названных племен на той территории, где формировался смешанный литературный язык, отличный не только от староуйгурского, но и от новоуйгурского, дает основание предполагать, что языки чигильских и курлукских племен внесли заметный вклад в этот литературный язык. Большое количество помет «аргу» свидетельствует, что Махмуд Кашгари, по-видимому, жил и собирал материалы среди племени аргу. По его словам, аргу жили на территории между Испиджабом и Баласагуном, по среднему течению рек Талас и Шу. Города Баласагун, Мерке, Талас до некоторой степени были населены аргу и… можно предполагать, что территория, занятая племенами аргу, простиралась до среднего течения Сырдарьи, где жили огузские племена.

В связи с темой родства огузов и кыпчаков следует обратиться и к легендарным преданиям, эпическим произведениям о происхождении кыпчаков, сохранившимся в целом ряде источников. По версии, записанной историком монголов лейб-врачом Фазлаллах Рашид ад-Дином в труде «Джами ат-таварих» («Сборник летописей»), генеалогическая история кыпчаков непосредственно связана с огузами, и эпоним «кыпчак» явился следствием имянаречения самим легендарным Огуз каганом. Рождение мальчика на острове, образуемом течением двух рек, в дупле дерева, именуемом на тюркском «кыпчак» и послужившем поводом для его имянаречения ханом, описывается и у другого автора Абульгази хана Хивинского. О связи кыпчаков с огузами и Огуз ханом, а также эпонима «кыпчак» с деревом говорится и в уйгурской рукописи «Огузнаме».

Информация об идеологическом комплексе кыпчаков с ценными сведениями об их этнонимах, тамгах и уранах содержится в этнографических источниках. В китайских источниках и в древнетюркской рунической Онгинской надписи семь племен се-яньто названы jeti eren «семь мужей-предводителей». Этим племенам покровительствовало семизвездное скопление Плеяд. В труде Махмуда Кашгари и в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина племя с тем же названием указано в одном и том же списке огузских племен. Анализируя тамгу этого племени, Г. Н. Потанин отмечал, что ее «рисунок представляет собой три наклонно расположенные линии, заканчивающиеся вверху стилизованным изображением звезд. Слева от них имеется изображение лука. Этот рисунок совпадает с рядом наскальных изображений». Название племени соответствовало переданному у М. Кашгари уркер, значившего «лось». Ураном кыпчаков был «байтерек», являющийся символом дерева, в котором был рожден предок кыпчаков.

В письменных источниках, написанных на разных языках: китайском, арабском и персидском, сведениях сирийских, итальянских, грузинских, армянских, в древнерусских летописях сохранилось огромное количество информации по истории средневековых тюркских племен, населявших в ту эпоху степи Центральной Азии, Казахстана и Восточной Европы. В достаточной степени достоверные, информативные по своему содержанию сведения письменных источников позволяют выявить характер этнических и культурных связей в эпоху Средневековья, с проекцией на широкие пространства Евразии. Результаты перекрестного анализа данных археологии и этнографии тюркских племен указывают на совпадение сведений письменных источников с данными по археологическим памятникам. Комплексный анализ археологических источников, позволивший прийти к выводам по хронологии изученных комплексов и выявить особенности генезиса культуры тюркских племен, совместно с данными по их этнографии, послужил основой для реконструкции общих характерных черт, процесса культурной и этнической консолидации тюркских народов Средневековья на описываемом пространстве.

Длительное проживание на одной территории, в ранний период на востоке и с первых веков на западе Туркестана, в казахских степях способствовало формированию целостных идеологических представлений об устройстве мироздания. Общие истоки традиционного мировоззрения тюрков, восстановленные по данным о легендарных преданиях, описанных в письменных источниках, нашли отражение во многих видах культового искусства. Факты, подтверждающие реальность бытования в тюркской этнической среде мифов, вера в которые пронизывала духовную культуру населения, нашли отражение на многих памятниках прикладного искусства.

Из источников известно, что центром территориальных владений народа десяти стрел являлась долина реки Чу/Шу, на территории которой письменные источники локализовали политические ставки Западного Тюркского каганата: Суяб, Мерке, Невакет. Каждый из центров, представлявших собой экономический и политический мегаполисы, функционировавшие в разные периоды развития каганата, сохранились до современности в виде развалин городищ и частично изучены археологами.

Составленная в контексте исторического развития культуры средневековых тюркских племен база данных, состоящая из комплекса источников, позволяет научно аргументировать процесс развития и становления государственности западных тюрков на территории казахской степи и Приыссыккулья. Результаты анализа комплекса исторических источников, археологических материалов, антропологических, этнографических, эпиграфических данных, нумизматического материала, данных сфрагистики и других позволяют выявить характерные черты эволюции этнической культуры средневековых тюркских племен. Полученные данные позволяют также выявить особенности процесса последовательного развития в пространстве Средней Азии, Северного Кавказа, Восточной Европы.

В контексте приведенной выше информации необходимо обратиться к данным по локализации культовых памятников святилищ Мерке и Жайсан и результатам анализа содержания погребальных сооружений, ритуальных конструкций с тюркскими статуями, культовых мест с тамгами, алтарями и петроглифами. Сакральные территории на святилище Мерке занимают площадь более 97 тысяч гектаров, на святилище Жайсан культовые сооружения компактно расположены на площади около 65 тысяч гектаров. Все составляющие части культовых и мемориальных комплексов подчинены единой мировоззренческой идее — модели мира тюрков, основным понятием которого являлась неделимость организованного природного и социального пространства. Модель мира в представлении тюрков — это идея неразрывного единства Неба/Тенгри и Земли-Воды/Жер-Су (А. Досымбаева).

По сведениям китайских источников, западные тюркские каганы поклонялись верховному божеству Тенгри и для совершения ежегодного жертвоприношения 5 мая направляли верховных сановников к священной пещере предков. По данным профессора Т. Осавы, локализация столичных центров в предгорной и горной местности совместно с проведением традиционного ежегодного ритуала жертвоприношения в горной пещере является отражением обряда поклонения верховному божеству Тенгри, обитающему в сакральных горах. Обладание священной территорией сакральных гор (хребет Кіндіктас) являлось гарантией могущества кагана, «значившего, что он являлся не только политическим и военным лидером, но также что личность кагана становилась олицетворением культово-культурного лидера среди единоплеменников. И это могущество являлось гарантией его власти и независимости в будущем». Исследователь полагает, что концентрация в предгорной и горной степи погребальных курганов и памятников с каменными изваяниями, надписями, наскальными рисунками со сценами охоты является тому подтверждением (Т. Осава).

Результаты комплексного анализа сведений арабских, китайских, сирийских письменных источников привели исследователя к выводу о том, что описываемые традиционные ежегодные ритуалы поклонения и жертвоприношения своим богам западных тюркских племен проходили в районах расположения родовых земель. В связи с тем, что, по источникам, места постоянного обитания западных тюрков локализуются в географических пределах Туркестана, ученый пришел к выводу, что их священными, сакральными горами являлись горы Тянь-Шаня, а степи вокруг них были родовой землей Тюркского каганата (Т. Осава).

Факт локализации центров средневековых тюрков на описываемой территории отражает идею сакрализации пространства, выраженную в почитании окружающей природы. Представляет интерес с этой точки зрения этимология топонимов местности. Основу этимологии слова в названии реки Шу (Шу — Су/Вода) составляет значение, которое является символом одного из главных божеств тюркского пантеона Жер-Су.

На территории локализации сакральных земель тюрков, в долине реки Шу, расположены горы Хантау. В средневековых письменных источниках сообщается, что племена огузов — хандагов/хантауских — населяли земли в долине реки Рузы. Отождествление реки Шу, берущей начало в горах Тянь-Шаня, с Рузой, по мнению С. Агаджанова, не вызывает сомнения. Автор пишет и о сходстве значения топонимов, служивших для обозначения реки Чу — Шу (на тюркском языке) и «руза» — «ruz» — в древнеиранском, имевших значение «течь, литься, бежать». Этот ряд сопоставлений дополняется идеологической символикой «белого потока» Млечного Пути — Куян/Киян. «В понятие «киян» входило не только представление о божественной (земной и небесной) реке, но и собаке, также носившей следы тотема, которому поклонялись и гнева которого боялись» (Ю. Зуев).

Результаты антропологических исследований, позволившие прийти к выводам о том, что «современные казахи представляют собой единую историческую и этнокультурную общность и гомогенную антропологическую целостность, сформировавшуюся исключительно на их исконной территории», еще раз подтверждают доказательность концепции автохтонного характера процесса генезиса этнической культуры средневековых тюркских племен на территории Туркестана.

Древние традиции металлургии, интенсивно развивавшейся в периоды эпохи бронзы, раннего железного века, ко времени выхода на историческую арену тюркских племен, владевших собственными эталонами передовых образцов вооружения, переданы в лаконичном определении, сохранившемся в китайских письменных источниках, как «плавильщиков железа». Сирийские источники описывают, что во время встречи послов из Византии в Таразе тюрки предлагали не только различные изделия из кожи, металла, ювелирные украшения, но и образцы железистой руды и слитки железа в качестве доказательства обладания сырьевыми запасами, развитой металлургии в стране и демонстрации своего могущества.

Одним из важных исторических источников, служащих в качестве подтверждения выводов о генезисе культуры тюркских племен Средневековья в казахской степи и Средней Азии является нумизматический материал. Крупными центрами денежного обращения являлись Тараз, города Южного Казахстана и древний Шаш (Ташкент). В связи с анализом иконографии каменных скульптур, изображающих обожествленных предков, особенностей стиля изображения персон и их поз, переданных в каменных статуях тюркских святилищ Мерке и Жайсан, надо отметить, что они находят прямые параллели в стиле изображения портретов правителей государств на монетах, сопровожденных тамгами и письменностью. Исследования в области развития тамговой практики, изучение форм знаков собственности, которыми маркированы сакральные земли в районах локализации святилищ Мерке и Жайсан, различных культовых объектов, иконографии изваяний, стел, ритуальных курганов и оград, позволили произвести дополнительную аргументацию тезиса о процессе генезиса этнической культуры западных и восточных тюркских племен на территории средневекового Казахстана. Широкое распространение традиции использования тамг в различных сферах жизненной деятельности, в маркировке территориальных владений, в качестве опознавательных знаков, племенной и родовой принадлежности, на памятниках монументального искусства, в чекане денежных средств и многом другом являлось одним из признаков, характеризующих своеобразие этнической культуры тюркских номадов.

Тюркские тамги, известные по материалам святилища Жайсан и интерпретируемые как тамги народа он ок будун, имеющие аналоги среди тамг из Кыргызстана, которые сопровождены руническими надписями, а также близкие по своей форме тамгам на монетах из раннесредневекового Шаша, являются вескими, убедительными источниками для исторических реконструкций. Аналогичные выводы получены в результате анализа родовой тамги тюргешей, которые высечены на скалах, каменных изваяниях, монетах из Шаша, Восточного Туркестана и Южного Казахстана.

В казахской этнографии до современности сохранилась традиция ношения тумара — оберега, напоминающего ромбовидную или треугольную по форме тамгу. Тамгой казахских родов шапрашты и ошакты также является тумар. В смысле функционального назначения ромбовидные тамги — обереги, высеченные на скалах, служили для маркировки границы сакральной зоны святилища Жайсан. С другой стороны, присутствие описываемой формы тамги на тюркских монетах Южного Казахстана, Шашского оазиса VII — VIII вв. позволяет выделить такие знаки в разряд этнокультурных эталонов определенной эпохи развития тюркских народов, центральные владения которых были расположены в бассейне реки Шу.

Семантика описываемого знака, несомненно, взаимосвязана с солнечным культом. Для понимания содержания такого знака весьма плодотворным может оказаться сопоставление тамг в форме круга с родовым знаком дулатов из Старшего жуза. Сами дулаты называют свою тамгу в двух вариантах: донгелек — круг (на каз. яз.). Но в народной традиции есть выражение «күн таңбалы дулат», означающее «дулаты с солнечной тамгой». И по сегодняшний день подразделение рода дулат — ботбай занимает родовые земли в описываемых местах и до этнографической современности, они выбивали тамги, основу которой составляет изображение круга на тех же скалах, на территории локализации святилища Жайсан. Целая серия близких по форме родовых тамг с различными вариациями дополнительных черточек в круге или на древке получила распространение на территории долины реки Талас, в предгорьях Каратау.

Тамгу, в основе которой изображен круг, можно идентифицировать с родовым знаком усуней. В устной традиции казахи Старшего жуза считают себя потомками усуней, а старшая орда в некоторых источниках называется как усуньская, причем в том же ареале обитания, что и сейчас. В контексте анализа тамг племен Старшего жуза обращает внимание, что основу знака составляет круг, символизирующий собой солнечный культ.

Круг с различными вариациями как основа тамги присутствует у родов албан (күн таңба/солнечная тамга), қаңлы (күн таңба/солнечная тамга), суан (күн таңба/солнечная тамга), сары үйсін (абаќ, аөмиш), дулат (абаќ, дөңгелек), сиқым (күн таңба/солнечная тамга), жаныс (күн таңба/солнечная тамга), ботбай (күн таңба/солнечная тамга) (слово «күн» с каз. яз. значит «солнце»). Среди родов Младшего жуза круг составляет основу тамги рода кердери, ромадан, генеалогия которого имеет очень древние корни, и представителей рода табын. Исследователи отмечают, что уран, боевой клич у ромаданов — «дулат» — и сходство родовых знаков свидетельствуют, что все названные выше роды происходили из Старшего жуза.

Материалы тюркских памятников из святилищ Мерке и Жайсан, Кумай позволяют иллюстрировать дальнейший процесс миксации культур, происходивший на земле Казахстана в IX — X веках. Результаты комплексного анализа памятников позволяют выявить причины последующей миграции отдельных тюркских этносов в западном направлении, в Волго-Донской регион, на Кавказ и на территории, расположенные к югу от Средней Азии, в Иран и Малую Азию.

Наряду с процессом движения части тюркских племен в западном, южном и восточном направлениях, прослеживаемых по материалам археологических памятников, данным письменных источников, основная часть тюркских племен остается на коренных землях, в пределах географии современного Казахстана. Процесс генетической преемственности этнической культуры тюркских и казахских племен, составивших этническое ядро казахского народа, прослеживается по всем основным признакам, составляющим традиционный этнокультурный комплекс казахов.

Опыт изучения проблемы развития стационарных поселений в пространстве и времени, сравнение полученных данных позволили прийти к выводу об их связи с традицией сооружения поселений у казахов. По данным исследователей, территориально указанный процесс наиболее отчетливо прослеживается в Жетысу и Южном Казахстане. По наблюдению ученого, «одной из характерных особенностей поселений южных кочевников является их тесная связь с погребально-культовыми комплексами…, которые формировались в местах длительного зимнего стояния и приобретали характер особо почитаемых святынь». Исследователь полагает, что «одним из факторов жизнеобеспечения, опорным элементом материальной культуры… являлось поселение, так как без оседлости в принципе невозможна нормальная жизнедеятельность, хозяйственное и культурное воспроизводство» (С. Ажигали).

Исследования С. Жолдасбаева в предгорьях Каратау показали, что традиции создания стационарных поселений в казахской этнокультурной среде имеют непосредственную связь с таковыми более ранних периодов развития и тюркской эпохи в том числе. Изучение проблемы позволило автору произвести дифференциацию казахских поселений, функциональное назначение которых было напрямую связано с конкретным типом хозяйствования и экономическими нуждами. Сеть кыстау, временных и стационарных поселений развивалась параллельно с развитием укрепленных замков, городищ и представляла собой различные формы направления экономики номадов. Все казахские поселения, сопровождавшиеся сетью ирригационных сооружений в форме «арыков и земель, подвергавшихся обработке», по мнению исследователя, свидетельствуют о комплексном характере экономики и развития, наряду со скотоводством и земледелия.

По сведениям В. Грошева, ирригация как метод искусственного увлажнения земель возникла на территории Южного Казахстана в середине I тысячелетия до н.э. Одним из «больших районов орошаемого земледелия в древности и Средневековье является юго-западное Семиречье, Таласская и Чуйская долины, расположенные на стыке земледельческих оазисов и кочевой степи». Отметив географические особенности территории долин рек Чу и Талас, берущих начало в горах Киргизского Алатау, исследователь заметил, что в водоснабжении населения края немаловажную роль играли источники родникового происхождения, вокруг которых формировался своеобразный тип ведения хозяйствования с развитой сетью оросительных сооружений.

В результате исследований тюркского наследия замечено, что в районе локализации культового мемориального комплекса Жайсан все пригодные к обитанию места с водными источниками заняты остатками поселений, небольшими по площади участками для возделывания огородных культур, развитой системой арыков и других ирригационных коммуникаций.

В целом результаты анализа проблемы о вкладе тюрков в мир ценностей культурных достижений населения Центральной Азии и Евразии эпохи Средневековья свидетельствуют, что для развития экономики тюркского населения Жетысу, Чу-Таласской долины в том числе была характерной комплексная форма хозяйствования. Исследования позволяют судить, что номадный способ ведения экономики в регионе Жетысу и Южного Казахстана характеризуется комплексностью и многообразием форм хозяйствования. Наряду с оседлостью интенсивно развивается номадный способ хозяйствования. Вместе с тем нельзя не учитывать, что так как кочевничество являлось одной из ведущих форм жизнеобеспечения номадов, которое наряду с другими типами хозяйствования обеспечивало жизнедеятельность социума и вне сферы отечества, ведение этой формы хозяйства считалось более престижным. В пользу того, что население, в силу каких-либо причин не владеющее скотом, оседало и вело уже иной способ хозяйствования, нежели кочевой, считавшийся наиболее престижным, говорят наблюдения С. Толстова. Исследователь обращает внимание на то, что «кочевая скотоводческая аристократия противопоставляет себя оседлому населению огузских городов — «ятукам». Названный социально окрашенный термин впервые упоминается Махмудом Кашгари. Тюркский термин «ятук» дожил до XX века в казахском языке в форме «джатак» и служил для обозначения понятия «оседлый бедняк», т. е. человек, не имеющий скота для кочевания».

Две основные формы ведения экономики, оседлость и номадизм, послужили в качестве факторов дифференциации мировоззренческих устоев. В результате процесса смены идеологии мир кочевой степи стал обо-
соблять себя от города, продолжая жить в соответствии с устоявшимся способом хозяйствования, длительное время оставаясь верным своим мировоззренческим приоритетам, сложившимся в обществе на протяжении тысячелетий. Неповторимое сочетание различных форм культуры тюркских этносов, отраженное в таких памятниках культуры, как святилища с наскальным искусством, с каменными изваяниями, обособленных культово-ритуальных объектах, родовых тамгах, памятниках рунической письменности, которые высекались на скалах, является ярким свидетельством этнокультурного облика тюркских племен, населявших просторы казахской степи в период Средневековья.

Функционирование города как социальной структуры в корне отличалось от жизни в степи. Неотъемлемой частью городской культуры были здания — храмы/молельни. В кочевой степи таковыми являлись святилища с каменными скульптурами обожествленных предков. Частью города является некрополь, а курганы кочевников высились на широких пространствах степи. В городах находились дворцы для проведения различных общественных церемоний, в степи такую роль выполняли живописные уголки с наскальными рисунками и каменными изваяниями. Сакральные земли маркировались родовыми тамгами, знаками обычного права номадов. Родовые тамги — свидетельства принадлежности собственнику, хозяину конкретной земли — высекались на границах территорий, на культовых объектах и как символы власти на монетах каганов, тамгами метили скот, различные предметы. Каменные алтари в местах совершения ритуала жертвоприношения, сопровождаемые руническими текстами и тамгами, находились в центре земель номадов, в том же пространстве, где размещались культовые памятники с образами божественных предков. Нигде в пространстве, ограниченном стенами городов, нет храмов, подобных тем, которые были сооружены в степи, аналогами которых являются сакральные комплексы уникальных святилищ Мерке, Жайсан и Кумай. Каждое из святилищ, представленных комплексом многочисленных погребальных и ритуальных сооружений, являет собой непревзойденные образцы уникальной степной культуры западных и восточных тюркских племен во всем многообразии.

В контексте предстоящего празднования 550-летия Казахского ханства, созданного ханами Жанибеком и Кереем на территории долины реки Шу, становится очевидным, что выбор этой территории был основан на идеологических и экономических приоритетах. Земли в пределах Или, Шу и Таласа с центральными владениями в округе города Тараза являли собой владения, способствующие жизнеобеспечению во всех направлениях. В контексте международных взаимоотношений тюркских народов и казахов названные территории служили и в качестве буферных, контактных зон трансконтинентальной трассы Великого Шелкового пути.

Айман ДОСЫМБАЕВА,
доктор исторических наук,
профессор ЕНУ имени Л. Н. Гумилева

Информационно-аналитический портал Newtimes.az опубликовал статью Парвина Дарабади «Геополитические реалии в Каспийском регионе в контексте формирования нового мирового порядка».

Предлагаем вниманию читателей данный материал без изменений: «Политическая карта мира, сформировавшаяся в начале ХХI века, все больше напоминает чрезвычайно пеструю мозаику, где мировые и региональные державы соседствуют с небольшими государствами, также в той или иной мере затронутыми глобализационными и межцивилизационными проблемами. Они проявляются в качественно новых геополитических условиях, когда после распада мировой системы социализма и ее несущей конструкции – Советского Союза в начале 90-х годов прошлого века заявку на моноцентристский мир сделали США, объявившие чуть ли не весь мир зоной своих стратегических интересов. Особое же место в этой геостратегии США занимает гигантский геополитический массив – «сердце мира» – Евразия. В своей книге «Вне контроля» З.Бжезинский подчеркивает: «Развал Советского Союза превратил «Хартленд» Евразии в геополитический вакуум…, не только создал возможность для потенциального проникновения американского влияния в евразийский вакуум, в особенности путем консолидации геополитической разрозненности бывшего пространства СССР, но и имеет решающие геополитические последствия на юго-западной окраине Евразии» и «в будущем ни одно государство или же коалиция государств не должны консолидироваться в геополитическую силу, которая могла бы вытеснить США из Евразии». В современную эпоху особенно наглядно это прослеживается на обширном и богатом природными ресурсами входящем в Евразию Центрально-Евразийском геополитическом пространстве.

Здесь уже обозначился ряд государств, которые Запад планирует и уже на практике превращает в своего рода геостратегические опорные пункты для дальнейшего углубления и фрагментации всей Евразии. Эта тенденция получила новый мощный импульс в связи с концентрацией геополитической силы Запада в лице США и НАТО после трагических и, как оказалась, роковых для ряда стран событий 11 сентября 2001 года в Соединенных Штатах Америки. В целом же, за последние два-три десятка лет происходил сложнейший процесс формирования новых систем международных отношений, нового мирового порядка или, как его нередко называют, «нового мирового беспорядка». Последнее связано с тем обстоятельством, что в отличие от прошлого в настоящее время нет каких-то общепринятых правил игры на международной арене. Одновременно действуют различные установки, в значительной степени противоречащие друг другу, что создает порой опасную ситуацию неопределенности, двусмысленности, конфликтующих подходов. Это относится и к постсоветскому пространству, где, в частности, на Южном Кавказе все еще сохраняют свою остроту этнополитические, межгосударственные конфликты.

Причем, казалось бы, за носящими локальный характер и касающимися непосредственных интересов южнокавказских государств конфликтами стоят взаимоисключающие геополитические интересы конкурирующих в регионе ведущих держав мира, что и позволяет держать эти страны в своего рода «подвешенном» состоянии и использовать их в «большой геостратегической игре», развернувшейся на обширном Черноморско-Кавказско-Каспийском геополитическом пространстве. Становление нового мирового порядка в условиях глобализации интенсифицирует взаимодействие государств, которые выстраивают разнообразные системы отношений. Стихийно формирующийся в условиях глобализации новый мировой порядок во многом вырастает снизу, постепенно кристаллизируясь вокруг наиболее сильных геополитически активных игроков. Между тем, происходящие в наступившем столетии глубокие изменения в геополитических и геоэкономических структурах мирового сообщества, трансформации социально-политических систем дают основание утверждать о вступлении мира в качественно новую геополитическую эпоху, характеризуемую формированием вместо биполярной новой глобальной геосистемы «многополярного мира», т.е. на повестку дня выносится новый раздел сфер влияния на земном шаре между формирующимися новыми геополитическими центрами. В то же время ни одна страна, ни один геополитический центр силы не может ныне самостоятельно определять и осуществлять в полном объеме свои геостратегические и геоэкономические задачи на международной арене без учета разнообразия и специфик крупнейших цивилизационных сообществ. В конце концов, все это может привести к образованию межцивилизационных союзов, причем в самых различных и неожиданных сочетаниях, ибо ни одна из существующих ныне крупных цивилизаций, будь то славяно-православная, исламская, конфуцианская, индуистская и другие не способны самостоятельно противостоять натиску, базирующейся на принципах «The West and the Rest» («Запад и все остальное») и «One World» («Единый Мир») при полной американской гегемонии, тотальной вестернизации Востока.

В целом же, к мировому хаосу в ХХI веке могут привести религиозный фундаментализм, оголтелые национализм и расизм, этническая нетерпимость, формирование центров международного терроризма и организованной преступности, экономическое неравенство, демографический взрыв, неуправляемые миграционные процессы, экологические коллизии и истощение природных ресурсов. Причем даже вроде бы благополучные и приверженные глобализации регионы мира не гарантированы от вспышек конфликтных ситуаций в их различных модификациях. Достаточно вспомнить драматические события последних лет в США, Великобритании, Испании, России и в ряде других странах мира, связанные с атаками сил международного, транснационального терроризма. Организованное противостояние международного сообщества тем более важно в свете тотального наступления сил транснационального терроризма, все более приобретающего зловещие черты совершенно нового по своей социально-политической сущности явления глобального масштаба – геотерроризма – детища геополитики ХХI века, когда методы ведения борьбы как международных террористических структур, как и противостоящих им антитеррористических коалиций мало чем отличаются друг от друга. Достаточно лицезреть военно-политические процессы, протекающие в Ираке, Афганистане, других «горячих точках» планеты. В свою очередь, безудержный и зачастую явно непропорциональный ответ вылазкам террористов (несколько тысяч жертв на Западе – сотни тысяч на Востоке и Юге) может спровоцировать адекватную реакцию конкурирующих геополитических сил Востока и Юга с непредсказуемыми последствиями для всего человечества. На фоне угрозы хантингтоновских «столкновений цивилизаций» это может привести к появлению новой «трансцивилизационной» разновидности терроризма. К тому же последние десятилетия характеризуются значительной активизацией чрезвычайно опасных для всего человечества напастей в лице воинствующего сепаратизма. Причем жертвой национального самоопределения является суверенное государство. Увеличение же в результате фрагментации суверенных государств числа новых маргинальных государственных образований может в ближайшем будущем привести к еще большей хаотизации не только постсоветского пространства, но всего мирового сообщества. Благо «бациллой» сепаратизма заражены практически все государства планеты, в том числе и ведущие державы мира. Что касается геополитических процессов в Каспийском регионе, то следует отметить, что в последовавший после распада советской империи в 1991 году период произошло постепенное превращение этого региона из политико-экономического в геополитический фактор, который, по определению Николаса Спайкмена, является не географическим регионом, определенным неизменной топографией, а областью, детерминированной, с одной стороны, географией, а с другой – динамическими сдвигами в центрах силы. То есть, Каспийский регион как геополитический регион в данном случае воспринимается не как самозамкнутый и статичный, а в динамике глобального геополитического взаимодействия. В то же время этот регион является лишь одним из фрагментов и узлов стягивания напряжений в системе современных всемирных геополитических процессов и в условиях активизации глобализационных процессов в наступившем столетии. В современную эпоху, когда, в особенности, после известных событий 11 сентября 2001 г. пришли в движение мощные тектонические силы, способные коренным образом изменить всю конфигурацию геополитического ландшафта всего Центрально-Евразийского пространства, в том числе и одного из ключевых фигурантов на «Великой шахматной доске» – Каспийского региона, входящего в «Евразийские Балканы» (З.Бжезинский), бассейн Каспийского моря с его огромными углеводородными ресурсами вновь, как и в предыдущие три столетия, превратился в один из важнейших геостратегических и геоэкономических факторов, оказывающих существенное влияние на мировую политику и экономику. В наступившем столетии в определении геополитических позиций той или иной страны непосредственную роль играет степень контроля над топливно-энергетическими ресурсами и средствами из транспортировки, ее способность обеспечить их надежную защиту, как от потенциальных конкурирующих сил, так и сил международного терроризма. Образование в начале 90-х гг. ХХ века в результате распада одной из двух супердержав – СССР независимых государств на Кавказе и Центральной Азии привело к радикальному пересмотру многих, ранее казавшихся незыблемыми геополитических реалий, связанных с Каспием.

Если до краха Советского Союза Каспийское море фактически являлось «российским озером», то в нынешней ситуации РФ является лишь одним из пяти претендентов на богатства Каспия. Само же Каспийское море превратилось в «море проблем», причем, по мнению бывшего президента Туркменистана С.Ниязова «пахнущего кровью», из-за достаточно острых споров, вызванных определением международного статуса этого водоема и в соответствии с этим его раздела между пятью прикаспийскими государствами – Рос­сией, Азербайджаном, Туркменистаном, Казахстаном и Ираном. Учитывая тот фактор, что для всех этих пяти прибрежных государств Каспий самым непосредственным образом связан с вопросами их национальной военно-политической и экономической безопасностью, что здесь сосредоточены их стратегические интересы, при разделе «каспийского пирога» сталкиваются в довольно острой форме различные, порой взаимоисключающие варианты решения этой проблемы. Важнейшим внешним фактором, оказывающим сильное влияние на Каспийский регион, является значительное расширение в начале XXI века круга стран, имеющих здесь свои геополитические и геоэкономические интересы. Совокупность географического положения и растущее значение каспийских энергетических ресурсов привели к росту стратегической важности Кавказа и Каспия для европейской безопасности. Не случайно Хавьер Солана, отмечая важность Кавказа для Европы, еще в 1997 году выступая в Баку, подчеркивал, что «Европа не будет полностью безопасной, пока страны Кавказа будут оставаться за пределами европейской (системы) безопасности». В целом же этот регион является тем геополитическим пространством, на котором сходятся не только национальные экономические интересы кавказских и центральноазиатских государств, но и ряда ведущих держав Запада и Востока.

Здесь же обозначены геостратегические императивы ведущей державы современного мира – США и самой мощной военно-политической структуры современности – НАТО в целом. Причем наряду с традиционными «геополитическими игроками» – Россией, США, Великобританией, Турцией и Ираном все большую политико-экономическую активность в этом регионе проявляют Франция, Германия, Китай, Япония, Пакистан, Саудовская Аравия, Израиль, ряд других стран, что в свою очередь создает своего рода «геополитическую головоломку», значительно усложняя геополитическую ситуацию в этом регионе. Находясь в центре геополитического разлома постсоветского пространства, Каспийский регион, начиная с 1990-х годов, стал неотъемлемой частью новой «большой игры» в мировой политике, ведущейся по классическим правилам геополитики. Как отмечает Президент Азербайджана Ильхам Алиев, «в регионе Каспийского моря свершилась настоящая геополитическая революция, в результате которой он превратился в самую «горячую» линию столкновения интересов России и Запада». Уже в 90-е годы ХХ века начался процесс постепенного перемещения геополитического противостояния Запад-Восток из Восточного Средиземноморья в Каспийский регион и на передний план вышли геостратегические императивы США и НАТО с одной стороны, России и Ирана – с другой.

Причем геополитическое давление атлантизма на этот регион шло и продолжает идти с трех основных направлений: западного – Средиземноморья (через Турцию) – южного (Аравию) и восточного – Пакистана (через Афганистан и Центральную Азию), в связи с чем, появилась реальная угроза вытеснения России со всего геополитического поля этого региона, лишения ее традиционной доминирующей роли на Каспии. По мнению политолога А.С.Панарина, Каспий сегодня стал эпицентром «пиратских игр». «Открытые там залежи нефти, – считает российский ученый, – притягивают сюда силы, никогда прежде не достигшие такого углубления в тело Континента. Идея нефтяного пути, идущего от Каспия на Запад и на Восток и смыкающего два океана – Атлантический и Тихий – есть не что иное, как попытка сил Моря отколоть от Континента неслыханно большой кусок, обкорнать его. Кому все еще не ясно, что речь идет о беспрецедентной агрессии Моря, собирающего раздробить Континент, тому уже ничем нельзя помочь. Инициаторы этого проекта хотят не просто провести новую линию связи между Атлантикой и Тихим океаном и тем самым закрепить достижения вестернизации. Они хотят предупредить возможность новой консолидации Континента по индоевропейской вертикали, так как каспийский проект прямо направлен на то, чтобы срезать эту вертикаль, прервать ее».

По мнению российского ученого «линия рассечения выглядит так: Украина – Грузия – Азербайджан – республики Средней Азии» (теперь называемой Центральной) – Китай (на этом этапе приглашаемой победителями к участию в разделе) – Тихоокеанское побережье». С геополитической точки зрения, контроль над всем каспийско-черноморским пространством, по мнению одного из ведущих российских теоретиков идей Евразийства Александра Дугина, является стратегической задачей глобального противостояния атлантизма и евразийства. Задачей же России, считает российский геополитик, является создание оси Москва-Тегеран, что позволило бы ей достичь своей многовековой геополитической цели – выхода к теплым морям, разорвав тем самым пресловутое «кольцо анаконды». В целом же, как заявил в середине 2000 года бывший министр обороны США Каспар Уайнбергер, «если бы России удалось удержать господство в Каспийском море, это было бы для нее более важной победой, чем победа Запада, добившегося расширения НАТО на Восток».

Newtimes.az

Подробности: http://1news.az/politics/20150601063439031.html
z

Продолжающийся государственный визит президента Турции Реджеп Тайипа Эрдогана в Казахстан вызывает пристальное внимание не только в Анкаре и Астане. Своим эксклюзивным мнением по этом вопросу с порталом e-center.asia поделился известный азербайджанский эксперт, руководитель клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде:

«Президент Эрдоган совершает свой визит в Казахстан в весьма сложный для истории своей страны период. Когда часто возникает необходимость в корректировке текущего внешнеполического курса под влиянием событий, присходящих в регионе Ближнего и Среднего Востока и могущих оказать негативное влияние на реализацию Анкарой собственных приоритетов.

События в Йемене, Ираке и Сирии, резолюция Европарламента, фактически обязывающая страны Евросоюза признать так называемый «геноцид армян» с возможными политическими последствиями, вынуждают Анкару искать поддержки среди своих давних и проверенных партнеров.

Казахстан в их ряду занимает исключительно важное место. Это и восточный полюс тюркской интеграции, и составная часть ядра евразийской интеграции с участием России, и кратчайший сухопутный путь в Китай — важнейший полюс роста и один из центров мировой политики.

Испытывая давление со стороны Европы и напряженность в отношениях с Ираном по поводу проблемных вопросов ближневосточной политики, Турция несомненно будет укреплять традиционную ось взаимодействия с братскими тюркскими странами.

Называя Нурсултана Назарбаева «аксакалом тюркского мира» Эрдоган, по видимому, рассчитывает и на содействие Астаны в вопросах касающихся дальнейшего видения перспектив как турецко-казахского взаимодействия, так и возможностей этого тандема в системе региональных отношений.

Даже посещение могилы Ходжа Ахмеда Яссауи, который рассматривается как вдохновитель общей культуры тюркского народа, общих ценностей тюрок, носит не только символический характер, но и отчетливый политико-цивилизационный подтекст.

В перипетиях текущей геополитики страны ориентируются на общие культурно-исторические ценности, которые при всех раскладах могут играть роль прочной основы для укрепления связей между двумя народами и государствами.

Турция и Казахстан заняты поиском достойного места мировой политике, здесь их цели совпадают. Есть у этих стран и свой набор препятствий на пути к этой цели. В целом ряде случаев и эти препятствия также имеют схожие черты.

Анкара как и Астана понимают что поиск эффективного вектора развития будет более продуктивным если это делать совместными усилиями. Визит турецкого лидера в Казахстан продемонстрировал это стремление весьма недвусмысленно».

Марат Рузаев

Рамазан Алпаут

Казахстан с мудрым главой Нурсултаном Назарбаевым сумел завоевать важное место как в евразийском пространстве, так и в тюркском мире. Его секрет — не только в активной политической дипломатии, но и в эффективной экономической политике, что с уважением отметил турецкий президент в ходе недавнего визита.

Высокие шансы Казахстана

Даже в условиях сильного экономического кризиса в России, которая является его главным политическим и экономическим партнером, казахстанская экономика продолжает показывать рост, хотя его темпы и снизились. Астана пытается компенсировать потери, интенсифицируя свои отношения с другими странами, в частности, с Турцией.

По данным Всемирного банка, рост ВВП за 2014 г. в Казахстане составил около 4%, тогда как в 2013 г. он равнялся 6%. Уровень бедности в стране упал с 41% в 2001 г. до 4% в 2009-м. Казахстан имеет все шансы к 2050 г. попасть в список 30 самых экономически развитых стран мира, считают аналитики ВБ. Поэтому неудивительно, что его привлекательность для иностранных инвесторов постоянно повышается. В этой связи интенсификация отношений с Турецкой Республикой выглядит довольно логично.

Признание Назарбаеву

В Астане состоялось второе заседание Совета стратегического сотрудничества между Казахстаном и Турцией под председательством глав государств. Стороны обменялись любезностями, при этом Эрдоган высоко оценил заслуги Назарбаева не просто как казахстанского лидера, но и мудрого политика тюркского мира. Он также отметил, насколько значимо для него было присутствие главы Казахстана на церемонии инаугурации президента Турции прошлым летом.

«Вы лично присутствовали, и поэтому я хочу выразить благодарность в связи с тем, что вы находились рядом с нами. Для меня это значит многое. Вы как аксакал тюркского мира придаете особое значение нашей дружбе и нашим двусторонним отношениям, нашему сотрудничеству. Спустя почти три года я вновь нахожусь на родине наших предков, наших отцов в качестве президента, что делает меня счастливым», – отметил турецкий политик.

В 2009 году отношения между двумя странами качественно изменились, повысившись до стратегического партнерства, а в 2012 году был учрежден высший Совет стратегического сотрудничества, что способствовало развитию двустороннего сотрудничества. «Сегодня в присутствии наших министров мы провели второе совещание нашего стратегического совета. Мы вместе с президентом Назарбаевым председательствовали на этом совещании, мы дали оценку проделанной работе за пройденный срок», – подытожил Эрдоган.

«Мы обсудили региональные и международные вопросы, имеющие отношение к нашим странам, касательно Сирии, Ирака, Йемена, Ливии, Египта, а также другие вопросы, дали им оценку. Также обсудили проблему Украины. Мы имеем одну точку зрения по этому вопросу», – подчеркнул турецкий лидер.

По итогам переговоров надо отметить и конкретные экономические достижения — в частности, ряд новых договоренностей. Астана и Анкара развивают сотрудничество в рамках экономической программы «Новая синергия», которая была подписана в 2012 году. Она активизировала совместную работу в торговле и инвестициях, промышленности, сельском хозяйстве, транспортной сфере и логистике, туризме и др. Ощутимый эффект это сотрудничество произвело в сфере малого и среднего бизнеса.

Эрдоган и Назарбаев посетили мавзолей Ходжи Ахмеда Яссауи в Туркестане. Фото: today.kz

На рынок Казахстана вышли такие турецкие гиганты, как «Yildirim Group» (горно-металлургический комплекс, металлургия, недропользование), «Okan Holding (Sultan Marketing)», «Anadolu Beverage Group (Coca-Cola Icecek)», а также ряд малых и средних предприятий, занимающихся выпуском готовой продукции. Стартовали инвестиционные проекты в пищевой и легкой промышленности, в строительной индустрии. Есть договоренность о передаче в управление турецкой стороне СЭЗ «Оңтүстік».

Кроме этого, принципиально важным итогом переговоров можно считать начало работы по созданию совместных индустриальных зон.

В рамках программы «Новая синергия» составлен первичный список проектов. В него вошли 23 бизнес-инициативы на общую сумму более 2,8 млрд долларов. Из них по 19 проектам на сумму более 800 миллионов долларов подписаны документы на бизнес-форуме (это был один из форматов прошедших переговоров).

Проекты предполагают строительство заводов по производству алюминиевых радиаторов, оконных и дверных аксессуаров, гидроизоляционных и кровельных материалов, стальных труб, фибробетона и фомбетона, гидропонного зеленого корма, а также развитие коммерческого и военного судостроения, судоремонта, морских перевозок.

Совместные проекты как способ дальнейшей интеграции региона

Переговоры показали, что двусторонний характер взаимоотношений в мире весьма условен. Любые двусторонние отношения, особенно когда речь идет о странах без общих границ, предполагают наличие третьей (и более) сторон.

Другим важным направлением сотрудничества между Астаной и Анкарой является развитие транспортно-транзитного потенциала двух стран. Обсуждается возможность интеграции железнодорожной магистрали Жезказган – Бейнеу со строящейся новой ж/д линией Ахалкалаки (Грузия) – Карс (Турция) с выходом через порт Баку и Стамбул по новому тоннелю Мармарай в европейские страны. В перспективе это, по сути, означает передвижение не только людей, но и грузов, что должно усилить экономическую взаимозависимость всех вовлеченных стран.

Эрдогану присвоили звание Почетного профессора Международного казахско-турецкого университета им. Ходжи Ахмеда Яссауи. Фото: today.kz

Усиление взаимозависимости Турции с членами и потенциальными членами ТС имеет важное стратегическое значение. Особенно сейчас, когда Анкара пытается определиться, на каком из конкурирующих проектов — Евразийском или Европейском энергетическом союзе — сделать акцент. Тем более что с Брюсселем ей пока не прийти к общему знаменателю по вопросам стратегической важности в сфере энергетической безопасности, отмечает Орхан Гафарлы на сайте Jamestown Foundation.

Поэтому дальнейшая интеграция экономик России и Турции, Турции и Казахстана — это не просто углубление двусторонних отношений, а залог формирования большого Евразийского союза. Но до его реального оформления Турция не сможет окончательно принять чью-то сторону. Ибо полный поворот на Восток для нее будет означать снятие иммунитета: тогда Запад уже ничего не потеряет при дестабилизации ситуации на турецкой территории, а сейчас заинтересован в стабильной Турции как залоге контроля над Ближним Востоком.

Внешнеполитическая стратегия Евразийского союза должна строиться с учетом всех этих моментов, а экономические отношения отдельных ее членов с Турцией — продолжать развитие в нынешнем направлении. Как отмечает тот же Орхан Гафарлы, попытки России выстроить более тесные отношения с Турцией могут осложнить энергетическую геополитику в регионе. Значит, будет сделан шаг в сторону актуализации неоднозначности выбора Анкарой Европы, а это в интересах РФ.

Турция готовится к выборам в Великое национальное собрание. Это большое событие для страны и стать депутатом этозначит пройти через серьезную конкуренцию. Сначала партии проводят внутренний праймериз и только потом определяются с кандидатами в партийный список.

Впервые в партийный список правящей партии АКпарти (Партия справедливости и развития, лидер — нынешний президент Реджеп Тайип Эрдоган) вошла этническая казашка Рашида ЮКСЕЛЬ (в девичестве Генджер или Кенже).

Напомним, что ранее казахская диаспора Турции сотрудничала преимущественно с партией МХП (Партия национального действия).

Решиде Юксель родилась в Стамбуле в семье казахских беженцев из Восточного Туркестана. Одна из семи детей. Закончила среднюю школу для девочек в Зейтунбурун (район Стамбула, где проживает много казахов).

В 1987 году закончила факультет медицины Стамбульского университета. Доктор медицинских наук. Занимала разного рода ответственные посты, начиная от противотуберкулезного диспансера, заканчивая специальными органами здравоохранения.

После уходя на пенсию активно занялась общественной деятельностью. Является вице-президентом Ассоциации мигрантов из Восточного Туркестана. Действительный член турецкого Красного полумесяца, Стамбульской врачебной палаты, Противотуберкулезной федерации и Общества казахских тюрок.

Владеет турецким, казахским и английским языками.

В своей программе Рашида-ханым ставит одной из основных задач углубление интеграции тюркского мира. С кандидатом в депутаты встретился Чрезвычайный и Полномочный посол Республики Казахстан в Турецкой Республике Жансеит ТУЙМЕБАЕВ.

Впрочем это не единственная представительница Казахстана на парламентских выборах в Турции. Кандидатом от Партии национального действия, занимающей третью позицию в нынешнем Великом национальном собрании, зарегистрирована Айбала ПОЛАТ.

1981 года рождения. Выпускница Международного Казахско-Турецкого университета им. Х. А. Яссауи, факультета международных отношений. Владеет турецким, казахским, русским, татарским, узбекским и английским языками. Автор исследования «Этнический фактор в национальном самосознании Казахстана». Популярная ведущая телеканалов БензенТЮРК и Румели ТВ.

Айбала Полат также стоит на позициях углубленной интеграции Тюркского мира.

В последние годы казахская диаспора в Турции очень активна. Нередко можно встретить казахов заместителей местных администраций, недавно впервые судьей была избрана казашка.

На днях посол по особым поручениям МИД РФ Игорь Брадчиков заявил на пресс-конференции по итогам 39-го заседания в Баку рабочей группы по определению правового статуса Каспия, что вопросы, связанные с прокладкой трубопроводов и кабелей по дну моря, все еще находятся на повестке дня и дискуссии по ним будут продолжены. Речь идет о проекте конвенции по правовому статусу Каспия, в которой обозначен отдельный пункт о прокладке трубопроводов. По словам Брадчикова, «есть разные подходы, обсуждения продолжаются». Как известно, после того, как Россия решила перенаправить газопровод «Южный поток» в сторону Турции, переименовав его в «Турецкий поток», Евросоюз совместно с Туркменией и Азербайджаном стал активно прорабатывать возможность строительства Транскаспийского газопровода. Однако Москва и Тегеран считают, что этот вопрос может быть рассмотрен только после определения правового статуса Каспийского моря.

В конце сентября прошлого года в Астрахани состоялся IV саммит глав государств «каспийской пятерки» (следующий пройдет в 2016 году в Казахстане). По словам президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, астраханские переговоры шли очень тяжело, хотя стороны «сблизили свои позиции по ключевым аспектам деятельности прибрежных стран Каспия, обсудили ряд региональных вопросов». В свою очередь, президент России Владимир Путин обратил внимание на то, что создан «новый импульс для того, чтобы идти к главному документу — конвенции о правовом статусе Каспийского моря». Однако, если не вдаваться в технические детали обсуждаемых каспийских проблем, на ход диалога между участниками переговоров сказывались и будут сказываться геополитические проблемы региона. Режим санкций в отношении Ирана сковывает энергетическую политику этой страны, а в Каспийском регионе выводит на ведущие позиции Азербайджан. Как пишет в этой связи британская Financial Times, «потенциальный вывод Ирана из международной изоляции, а также активизация сотрудничества между Тегераном и Москвой с перспективой расширения энергетического сотрудничества между Ираном и Турцией если не сведет на нет геополитическое значение Азербайджана, то заметно его ослабит, негативно отразившись на экономике, ориентированной на экспорт энергоресурсов». Баку, не обладая достаточными запасами энергоресурсов, чтобы самостоятельно вести глобальную «игру», тянет на себя «туркменское одеяло». А с учетом того, что ЕС рассматривает каспийский проект в качестве альтернативного российскому «Турецкому потоку», проводит политику конфронтации с Россией под предлогом украинского кризиса, в подписании конвенции по правовому статусу Каспия могут появиться весомые барьеры.

Пока ситуация выглядит следующим образом: по итогам заседания рабочей группы, как заявил замминистра иностранных дел Азербайджана Халаф Халафов, удалось продвинуться в работе над пунктами конвенции, касающихся экологических проблем, использования водного пространства и прочее. Более конкретно выразился замминистра иностранных дел Ирана Ибрагим Рагимпур, добавивший, что прикаспийские государства согласовали шесть пунктов проекта конвенции по правовому статусу Каспия, «по которым раньше стороны не могли договориться». Но открытым остается вопрос, связанный с прокладкой трубопроводов по дну Каспия, эпицентр энергетический интриги региона, нити которой тянутся в Туркмению. В первых числах февраля Ашхабад посетил с рабочим визитом министр иностранных дел России Сергей Лавров. В числе обсуждаемых вопросов с туркменским руководством значилось и сделанное Ашхабаду приглашение со стороны Баку и Анкары присоединиться к азербайджанскому проекту TANAP (Транскаспийский газопровод). Детали переговоров пока неизвестны. Но ранее, выступая в Государственной думе РФ Лавров заявил, что «TANAP попадает в категорию проектов, которые затрагивают интересы стран, не принимающих участие в переговорах, то есть России». Вскоре свой ход сделали и американцы. Посетивший Туркмению после визита туда турецкого президента Реджепа Таипа Эрдогана заместитель помощника госсекретаря США по Центральной Азии Дэниэл Розенблюм заявил, что «в интересах Америки скорее реализация газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), нежели TANAP». По его словам, «несмотря на то, что мы поддерживаем этот проект, США не так вовлечены напрямую в проект Транскаспийского газопровода». Эта реплика дает основания говорить о тактическом совпадении интересов России и США. В то же время, констатирует обозреватель Deutsche Welle Андрей Тибольд, Ашхабад оказывается в зоне геополитических факторов риска. Один из факторов риска связан с напряженной обстановкой на границе Туркмении с Афганистаном. Второй — это сам «туркменский режим», который может спровоцировать нечто сродни «арабской весны», чреватой непредсказуемыми последствиями как для всего региона, так и для существующих и намеченных энергетических проектов.

Крупнейший импортер энергоресурсов Иран намерен отказаться от ежедневных поставок 10 млн кубометров туркменского газа, что расценивается как предупреждение Тегерана Ашхабаду в ответ на возможное сближение того с Баку и Анкарой. Туркмения рассчитывает на Китай, хотя для увеличения поставок туда потребуются дополнительные затраты. Увеличить поставки газа в Китай намерена и Россия, а значит она может рассматривать Ашхабад в качестве своего конкурента. Более того, в европейской прессе увеличилось количество публикаций, в которых сообщается о наступлении экономического кризиса в Туркмении и отказе «режима» от «социального государства». Год назад власти уже отменили бесплатную раздачу населению бензина, теперь они отказываются и от бесплатного газа. Как прогнозирует Deutsche Welle, страна находится на «пороге серьезных социальных и политических потрясений» и в этой ситуации Ашхабад «просто подталкивают к участию в проекте патронируемого Азербайджаном и Турцией так называемого «Южного газового коридора». Трубопровод от Чарджоу до Каспийского моря фактически готов. Он строился Туркменией для подачи газа в Европу, но боязнь испортить отношения с Ираном и Россией стояла на пути реализации этого проекта. Азербайджанский портал Haqqin.az на днях отметил рост товарооборота между Туркменией и Турцией, который по итогам 2014 г. вырос на 26,6%, тогда как у Турции с Азербайджаном он за этот же период снизился более чем вдвое. Возможно, такой спад — явление временное, связанное с глобальным кризисом. Но, считает Haqqin.az, «у турецких лидеров в запасе припрятан хороший козырь, и даже не один», то есть «Анкара играет с Ашхабадом помимо Баку», что может нивелировать попытки последнего самостоятельно прорваться на европейском направлении.

В целом, обобщает Тибольд, «поставки туркменского газа в Европу через Каспийское море на сегодняшний день осталось только прожектом». Если через Турцию будут проходить два трубопровода, главный «Турецкий поток» и дополнительный TANAP с азербайджанского месторождения Шах-Дениз с планируемым объемом до 10 млрд кубометров в год, это заметно усилит региональные позиции Анкары как транзитера энергоресурсов, что не вызывает в Москве отторжения, а в Брюсселе — большого энтузиазма, поскольку тот предпочитает делать ставку на Баку и Ашхабад. Поэтому маловероятно, что на очередном саммите прикаспийских государств в 2016 г. Европейской комиссии удастся успешно завершить переговоры о заключении соглашения между ЕС, Азербайджаном и Туркменией для строительства «транскаспийской трубопроводной системы».

Это не только сорвет подписание конвенции по Каспию, но и сместит «эпицентр землетрясения» с украинского плацдарма на каспийский. Впрочем, пока конечный результат политико-дипломатического маневрирования в регионе не очевиден. Как считает заместитель генерального директора Фонда «Национальная энергетическая безопасность» Алексей Гривач, «все, на что может претендовать трубопровод из Азербайджана — это замещение выпадающих поставок с Северной Африки. Но если дефицит наступит через год-два, то его замещение может состояться лишь через 8-10 лет». Так что на позиции России на европейском рынке этот проект серьезно отразиться не сможет. В то же время фактом является то, что украинский кризис стал катализатором геополитических процессов в регионе Каспия, где четче начали проявляться контуры противостояния России и Запада.

Турция, сблизившись с Россией, ведет себя в регионе тонко и осторожно. Равно как и Россия, налаживая тесные отношения с Турцией, укрепляет позиции Анкары на Ближнем Востоке, с другой — сужает для Азербайджана способности к маневрированию. К прорыву готовится Иран, но проблемы появляются у Туркмении. «На сегодняшний день возможности реальной альтернативы поставкам российского газа неясны, по крайней мере, в краткосрочном плане, — рассуждает Радио Болгария. — Подразумевается, однако, что в виду необходимости сооружения новой газовой инфраструктуры и договоренностей с соседними государствами, альтернатива достижима не в краткосрочном, а в среднесрочном плане, и, возможно, достанется более высокой ценой». Что же, как говорит русская пословица, назвался груздем — полезай в кузов. А оттуда на стол в виде жаркого.

Cтанислав Тарасов

10 марта 2015

В середине декабря прошлого года в Казахстане разгорелся небольшой культурологический скандал с политическим подтекстом. Как сообщил турецкий портал «Turk-media», в своей предвыборной агитации (речь идет о запланированных на текущий год выборах в парламент Турции) довольно одиозная политическая Партия национального движения, придерживающаяся откровенно пантюркистской ориентации, использует песню казахского композитора. Речь шла о песни «Көк жөтел» в исполнении Галымжана Жолдасбая.

А подтекстом, вкрадчиво проходила мысль о том, что это произведение может стать объединяющим звеном для всех, кто придерживается «великой идеи мирового тюркизма». Насколько законно использование творчества Галымжана Жолдасбая со стороны определенных политических кругов иностранного государства, к сожалению, оперативно выяснить не удалось. Хотя владеющие темой журналисты и блогеры моментально припомнили о том, что это уже не первый прецедент, когда песни наших авторов используются в Турции в своих целях. Здесь, например, показателен случай, произошедший в феврале прошлого года, когда казахский композитор Арсланбек Султанбеков уличил правящую в Турции Партию справедливости и развития, лидером которой является в ту пору еще премьер-министр страны Реджеп Тайип Эрдоган, в грубом нарушении авторских прав. Причиной возмущения композитора стало то, что в своей предвыборной кампании партия Эрдогана (кстати, тоже периодически заигрывающая с идеями пантюркизма), использовала в качестве гимна его песню «Домбыра», которая была написана еще в 1997 году.
– Я не хочу, чтобы ее использовали в политических целях. Я не давал никакого согласия. Мне звонят и спрашивают, собираюсь ли я подавать в суд? Я считаю, что нельзя спешить, кипятиться раньше времени. Но в случае каких-то проблем, готов дойти и до суда, – заявил Арсланбек Султанбеков.

Весьма показательна была и реакция турецких оппонентов. В своем ответном заявлении Партия справедливости разъяснила, что казахстанский композитор зря волнуется. Дело в том, что турецкий певец Уюр Ышылак несколько переиначил слова песни и предложил ее политикам уже как свое оригинальное творение. То есть, по мнению партийцев, чистейший воды плагиат на самом деле не нес в себе ничего криминального. Обиженные творческие работники нашей страны тогда решили, что этим турецкая сторона показала и свое отношение к нашим согражданам в духе «Что хотим, то и берем. Не ваше дело»…
Пока деятели культуры и просто неравнодушные люди негодовали в социальных сетях, в том же прошлогоднем декабре идеи пантюркизма и степень их угрозы для нашей страны были подняты и на официальном уровне. В ходе своей пресс-конференции, прошедшей 26 декабря в Астане, министр иностранных дел Казахстана Ерлан Идрисов, сообщив, что в нынешнем году в нашу республику ожидается официальный визит президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, призвал не драматизировать ситуацию: «Пантюркизм – это не реальность, а реальностью являются наши долгосрочные и стратегические взаимоотношения в политическом и экономическом аспекте…». Вместе с тем, Ерлан Идрисов признал, что «современные турки считают Алтай своей прародиной, что, «конечно же, накладывает отпечаток на наше взаимодействие с Турцией…»

Что касается исторических изысканий по поводу упомянутых министром «алтайский корней», периодически проводимых в Турции, то здесь одним из ярких примеров стал труд турецкого основоположника пантюркизма Зии Гек Альпа под названием «Основы тюркизма», впервые увидевшей свет в 1923 году и с тех пор выдержавший десятки переизданий. Печатается эта «настольная книга пантюркиста» и в наши дни и даже активно переводится на другие языки, благодаря чему все интересующиеся проблемой могут почерпнуть в ней необходимые азы идеологической базы этого течения.

Итак, согласно мысли автора, для установления мировой империи необходимо было пройти три важных этапа. Первый этап – это полное установление тюркизма в самой Турции. На этой ступени утверждения идеологии пантюркизма, предполагалось ограничение влияния религии на общество и власть, (прежде всего, речь шла, конечно же, об исламской религии). И в этой части, Зии Гек Альпой, собственно, и был выдвинут знаменитый лозунг «от Мекки к Алтаю», поскольку именно Алтай считается мифической прародиной тюркского суперэтноса.
Второй этап развития всемирного пантюркизма подразумевал объединение стран, населенных «потомками Огуза», легендарного родоначальника тюркских племен. На практике это подразумевало полное слияние Турции и Азербайджана.

Ну наконец, третий этап содержал программу-максимум – а именно включение всех тюркских народов – то есть турок, татар, башкир, алтайцев, тюркских народов Северного Кавказа и Закавказья, тюркских народов Средней Азии (узбеков, киргизов, казахов, туркмен), а также народов Восточного Туркестана (прежде всего уйгур) – в общее государство под эгидой Константинополя (то есть нынешнего Стамбула). А чуть позже политические притязания должны были распространяться уже на Балканы, Сибирь, Казань, Уфу и Монголию…
К теоретическим основам пантюркизма в контексте его влияния на другие страны мы еще вернемся чуть позже, а пока посмотрим на некоторые тревожные события, происходящие самой Турции.

В самом начале февраля этого года мировые СМИ объявили о предотвращении очередного покушения на Реджепа Тайипа Эрдогана, готовящегося в Анкаре. Как сообщалось, в центре города прогремело два мощных взрыва. Один из них произошел за пятнадцать минут до появления кортежа Эрдогана, другой спустя еще полчаса. После взрывов полиция Анкары в ходе поисков обнаружила еще два не сработавших взрывных устройства. Были покушения на жизнь Эрдогана и в прошлом году. Так, согласно сообщениям турецких СМИ в июле 2014 года, сотрудники службы безопасности смогли обезвредить человека, подбиравшегося к нему с заряженным пистолетом. Ровно за месяц до этого, в июне того же года, в Стамбуле на церемонии открытия муниципального здания к Эрдогану тоже прорывался террорист-одиночка с пистолетом. Еще чуть раньше в Стамбуле группа неизвестных обстреляла сотрудников правоохранительных органов, готовивших дорогу к проезду эрдогановского кортежа (тогда еще он занимал пост премьер-министра страны). Примерно в эти же дни была обнародована достаточно сенсационная информация о том, что спецслужбы за последние годы предотвратили более ста покушений на его жизнь.

Что это – искусственное нагнетание внутренней напряженности, терактомания, или действительно проводимая Эрдоганом политика вызывает столь активное противодействие? На этот вопрос однозначного ответа не будет (скорей всего, все составляющие здесь гармонично объединены), но то, что на «турецких берегах» отнюдь не царит политическая идиллия, пожалуй, не вызывает никакого сомнения.
Вот, например, громкий судебный процесс, прошедший в начале прошлого года над несколькими сотнями офицеров, обвиняемых в подготовке военного переворота. Параллельно с этим возобновились и суды нал участниками масштабных антиправительственных выступлений, начавшихся с ситуации вокруг парка Гези в Стамбуле (тогда, в едином протестном строю оказались националисты и коммунисты, мусульмане и атеисты, алавиты и сунниты), а затем и вовсе принявших откровенно политическую окраску. Как выяснилось, недовольство достаточно большой массы протестующих вызывает как неуклонная исламизация страны, и так откровенная «неоосманистская» внешняя политика тогдашнего правительства Эрдогана, полностью соответствующая основным идейным критериям пантюркизма.

Уже несколько лет граждан Турции возмущает откровенная поддержка правительством радикальных движений в странах, охваченных «арабскими революциями». И если в самом начале «арабской весны» Эрдогану еще удавалось убедить в том, что его кабинет лишь морально поддерживает «демократические силы», то события в Сирии не оставили сомнений, что Турция не только финансирует радикальные исламистские группировки, воюющие против президента Башара Асада, но и оказывает им вполне практическое содействие. Как указывали оппозиционно настроенные турецкие СМИ: «Эрдоган превратил нашу страну в большую базу по организации снабжения, лечения, отдыха, подготовки и вооружения сирийских мятежников, среди которых доминируют организации, признанные террористическими всеми цивилизованными странами мира».

А совсем недавно стало известно, что на территории Сирии действует целый отряд, сформированный из числа отставных бойцов спецподразделений Турции. Причем сражается он в составе самого ИГИЛа. Согласно данным, раздобытым тамошними журналистами, турецкие легионеры – это хорошо подготовленные наемники и получающие, в отличие от рядовых ИГИЛовцев, куда более значительную плату. Они оказались на войне если и не по приказу, то уж точно с молчаливого согласия командования, и курируются структурами Служба национальной безопасности Турции. В СМИ просочилась информация об этом отряде, после того как несколько из них попали в плен.

При этом, авторы публикаций проводили прямую параллель между стремлениями США в укреплении своих позиций на Ближнем Востоке и политикой правительства Эрдогана, так же видевшего свои стратегические интересы в отношении данных территорий. Заодно, прозвучало и напоминание о предыдущих контактах между военными и разведслужбами США и Турции, в ходе которых широко обсуждались вопросы, касающиеся присутствия разведслужб Турции на Балканах, в Кавказе и в Крыму. Кроме того, явно преследуя свои политические цели до определенного времени, исследовательские и аналитические центры США активно пропагандировали идеи пантюркизма, таким образом, надеясь внести свою лепту в настроения целого ряда государств СНГ, а также создать хотя бы декларативный противовес Евразийскому союзу. Аналитики особо указывали и на тот факт, что с развитием американской политической доктрины в этом направлении, и новыми вызовами Евразии, США могли планировать перенос центра солидарности тюркских народов в более актуальное на перспективу географическое место- то есть, непосредственно в Центральную Азию. Здесь же можно упомянуть и антироссийскую риторику, периодически проскальзывающую в турецких масс-медиа, и очередные страшилки в адрес непосредственно нашей страны (вроде статьи политолога Кюршад Зорлу под «говорящим» названием «После Крыма придет черед Казахстана?», опубликованной в сентябре прошлого года в газете «Yenicag». Все это, по сути, является маленькой местью за прошлые обиды, ведущие корни еще с самой зари постсоветской независимости, когда в отношении Центральноазиатского региона у Турции в очередной раз появились далеко идущие планы.
Еще в самом начале 90-х годов, в период распада СССР Турция ненавязчиво предлагала организовать некое федеративное общетюркское содружество с центром в Анкаре. Но лидеры ставших независимыми постсоветских республик, и в первую очередь Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, от «заманчивого предложения» категорически отказались. Идея пантюркизма просто не могла получить ожидаемого Анкарой сочувствия в среднеазиатских тюркоязычных республика, хотя бы потому, что у каждого молодого государства уже появились свои собственные амбиции, и Турция в качестве самоназначенного регионального лидера была никому не интересна.

И тогда осознав то, что кавалерийским наскоком дело не решить, идеи пантюркизма стали проникать на центрально азиатскую территорию несколько завуалировано, что называется «через форточку».

Многочисленные опросы общественного мнения, проводимые в настоящее время, показали, что в Средней Азии пантюркизм пока мало популярен (здесь, вполне можно согласится с вышеупомянутым мнением Ерлана Идрисова). Да и публичная риторика руководителей турецкого внешнеполитического ведомства в настоящее время уже не является откровенно напористой, как два десятка лет тому назад, и в своих официальных заявлениях, они почти не говорят о «едином тюркском мире под знаменем Анкары». Тем не менее, такие формально негосударственные, но активно поддерживаемые «османистами» институты внедрения «пантюркизма», как «ТИКА» (Турецкое агентство по сотрудничеству и развитию) и «Тюрксой» (международная организация, занимающаяся развитием культурных связей тюркских народов) ведут в регионах Центральной Азии свою весьма активную деятельность. И сфера их интересов затрагивает не только декларируемые вопросы культурных взаимоотношений, но и вполне конкретную идеологическую обработку.
Происходит это практически везде. Вот, в прошлом году СМИ соседней с нашей страной Киргизии, забили нешуточную тревогу утверждая о том, что в стране открыто насаждается идеологическая турецкая колонизация:
«В настоящее время, на территории КР наиболее активную деятельность развивают религиозный фонд «Туркия Диянет Вакфи» (ТДВ) и «Сулеймания». В действующих по всему Кыргызстану турецких учебных заведениях настойчиво пропагандируется пантюркизм. Эта – одно из направлений работы, которая уже сейчас приносит ощутимые результаты. Второе направление – увеличение рядов последователей течения «Сулеймания» за счет местной молодежи. Основной упор в распространении пантюркизма делается на молодых кыргызстанцев, обучавшихся ранее в религиозных турецких учебных заведениях. Молодежь в возрасте 15-16 лет обучается азам религии, а также изучает турецкий язык и получает навыки работы на компьютере. Занятия проводятся в основном в вечернее время суток. Наиболее одаренные выпускники после двухгодичного обучения, как правило, направляются в религиозные высшие учебные заведения «Сулеймания» в Турции.
Фонд «Туркия Диянет Вакфи» последовательно занимает все возможные ниши для пропаганды идей пантюркизма в Кыргызстане. Под влиянием ТДВ имам-хатибы и некоторые работники муфтията страны выступают за учреждение для представителей официального духовенства КР единой униформы по турецкому образцу. Идеологическое влияние Турции усиливается с каждым днем. Тысячи и тысячи молодых кыргызстанцев ежедневно проникаются идеями величия и привлекательности идей Османской империи. Если и дальше будет продолжаться в том же духе, то Кыргызстан может превратиться в вассальное государство под протекторатом Анкары»…

Примерно тоже самое пишет и казахстанская (кстати, преимущественно, казахскоязычная) пресса, авторы публикаций которой все чаще обращают внимание на стремительно увеличивающееся количество учебных заведений турецкой ориентации:

«Сегодня в системе казахского образования роль главной скрипки выполняют привлеченные специалисты из-за рубежа, – беспокоится в своей статье «Проснуться в халифате?» журналист Имит Тулепбаев. – Однако зачастую эти самые «специалисты» не только не помогают, но и напрямую вредят нашим интересам.

Так, к примеру, происходит с Казахско-турецким университетом имени Сулеймана Дэмиреля, чьи филиалы сегодня функционируют в Южно-Казахстанской, Мангистауской, Жамбылской и Костанайской областях. Но и это еще не полный список экспансии турецкого образования, обрушившейся на Казахстан. Дело в том, что при каждом из филиалов действуют лицеи и пансионаты, где за счет финансовых средств, выделяемых правительством Турции, обучаются дети и молодежь в возрасте от 7 до 25 лет. В то же время каждый из обучающихся в этих лицеях, пансионатах и ВУЗах является выходцем далеко не из простой семьи. Все они представители интеллигентных семей, кланов из правоохранительных и властных структур.

Казалось бы, что тут такого? Дети изучают турецкий, арабский и английский языки. Кому от этого может быть не сладко? Но весь фокус в том, что наряду с изучением этих языков, турецкие преподаватели шпигуют наших детей идеями пантюркизма, исламского фундаментализма, в особенности в видении С.Нурси, чьи последователи известны как «нурчисты»…

Есть и еще более резкие оценки: «Современный пантюркизм в глобальном масштабе – это прикрытые в культурно-экономические «одеяния» имперские амбиции турецких националистов, которые не хотят признавать самостоятельный путь развития, национальную самоидентификацию и государственность таких стран, как Казахстан. Пантюркисты желают превратить казахов, узбеков, киргиз и т.д. в турков, наш язык в «ортатюрк» на основе опять же турецкого языка, переселить избыточное население из Турции на наши просторы и стать новым «старшим братом».
Здесь, кстати, упоминается и изданный в 1993 году миллионным тиражом букварь на основе латиницы для разных тюркских языков. В предлагаемом пантуранском алфавите столько же букв, сколько в анатолийском турецком алфавите, и, как указывают многое казахскоязычные филологи, его совершенно невозможно употребить в среднеазиатских языках. Впрочем, похоже, авторов этого букваря, такие «мелочи» особо не волновали.

Даже если отбросить эмоциональную составляющую подобных публикаций, то основное опасение их авторов будет видно невооруженным глазом – в пантюркизме видится угроза национальной самоидентичности, а возможно и государственности страны как таковой.
Возможно, те, кто опасается проникновение в Среднюю и Центральную Азию идей «новой Османской империи», несколько сгущают краски. Но возможно и нет. Ведь действительно, еще каких-то 15-20 лет тому назад силы, которые пропагандировали такое «единение» внутри самих центральноазиатских государств были немногочисленны и достаточно разрознены. Так, в Казахстане, к идее пантюркизма в свое время была близка всего лишь радикальная националистическая партия «Алаш», возглавляемая братьями Нутушевыми (один из которых сейчас больше известен как Арон Атабек и пребывает в местах лишения свободы за свою экстремистскую деятельность), а в Киргизстане и Узбекистане действовали аналогичные по духу образования «Эрк» и «Бирлик». Довольно быстро эти политические силы сошли с авансцены, так и не найдя понимания у большинства населения. То есть, говорить о какой-либо из них, как о реальной политической силе, было просто невозможно. Причем, одной из их объединяющих черт являлось то, что они, по сути, занимали маргинальное положение, опираясь на наименее образованные и культурные слои населения.

Но в последнее время многие эксперты и политологи практически в унисон говорят о «второй волне пантюркистских настроений», на этот раз облаченных в более завуалированную форму и использующих несколько иные формы для своей пропаганды.
Например, начиная с середины двухтысячных годов, все чаще стал использоваться тезис «освобождения тюркских народов». От кого? Да от всех видов «колонизаторов»:

«Наша цель, это цель единой идентификации тюрков и восстановления исторической справедливости в отношении как колонизованных тюркских народов, так и тюркских народов, обретших государственность» – такую несколько сумбурную по форме резолюцию приняли в 2005 году в ходе 12-го курултая Международного объединения тюркской молодежи, состоявшегося в Стамбуле. Там же, было решено отныне «Именовать народы, представляющие великий тюркский мир, исконным названием с приставкой «тюрко-» (тюрко-татары, тюрко-саха, тюрко-чуваши, тюрко-хакасы, тюрко-ногайцы, тюрко-кыргызы и т.д.). Впредь предлагается во всех документах государственных и общественных организаций народы, представляющие тюркские этносы, именовать в сочетании со словом «тюрко-«…»
Что ни говори, но любая идея принудительного пересмотра истории (и пресловутая «деколонизация» здесь отнюдь не исключение), это настоящий кладезь для национал-популизма всех мастей. И поэтому совершенно неудивительно, что к пантюркизму (со всеми его производными) быстро примазались все те, кто видит в этом направлении неплохие возможности для личного старта в политике, а точнее – в политиканстве.

В сентябре 2012 года на одном из небольших интернет-порталов Казахстана было размещено обращение под громким заголовком «Пантюркизм – это становой хребет тюркского государства». Обращение по своей сути провозглашало создание новой «Национально-патриотической тюрко-казахской народной партии «Шанырак».
Подписано оно было двумя, до этого времени практически никому не известными жителями Семея, которые, помимо всего прочего, зачем-то объявили что «являются последователями дела Мустафы Шокая».
Подробно цитировать весь этот многословный, крайне сумбурный и сырой документ нет никакой нужды, тем более, что после этого ни про какую партию «Шанырак» на политической сцене страны слышно не было. Возможно это был «пробный шар» на предмет зондирования общественного мнения, возможно, что-то другое, но свое видение государственного устройства там было изложено со всей простотой, которая в иных случаях – как говорится – хуже воровства. Создание «Великого тюркского каганата» в геополитике, учреждение «Общего координационного выборного органа законодательной власти тюркских государств – Совета Старейшин» и, как венец всего этого, формирование новой государственной идеологии, которой, по мнению авторов, должна была стать «идея пантюркизма с ее тысячелетней историей».

Дальнейшая судьба этого высокопарного бреда, как уже говорилось выше, абсолютно неизвестна. Скорей всего, идея «национал-шаныраковцев» благополучно канула в лету вместе с кучей подобных заведомо мертворожденных проектов. Но, тем не менее, сам факт появления таких «обращений» не может не настораживать. Как и то, что периодически пантюркистские посылы берутся на вооружение более известными и традиционными представителями так называемого «национал-патриотического» толка, которые правда, их используют не столько по прямому назначению, сколько в качестве гарнира к антироссийской или любой другой «анти»-риторике. Иногда им в унисон подпевают и доморощенные исламисты, хотя, судя по бессвязности их комментариев и высказываний, вообще плохо понимают о чем идет речь (заодно, пребывая не в курсе традиционного антагонизма между исламом и пантюркизмом).

И вот тут-то мы и возвращаемся к той, казалось бы, парадоксальной ситуации, когда против усиления пантюркистких и неоосманистких идей протестуют в самой Турции. Ларчик, собственно говоря, открывается здесь просто – по мере усиления внешнеполитический амбиций Анкары, в стране начался вполне ощущаемый экономический спад. Буквально с каждым годом Турция опускается все ниже в таблицах международных экономических рейтингов. Иностранные инвестиции сокращаются более чем на треть, западные компании стали выводить производства, темпы роста экономики в прошлом году составили порядка 2,6 процента, а за последние три года долги государственного и частного сектора увеличились с 300 до 400 миллиардов долларов США. Отсюда вытекает и нестабильность социального положения.

И хотя, по официальным усредненным данным, безработица в Турции составляет всего лишь 10%, то есть, вполне приемлемый показатель для поддержания социальной стабильности, однако реальный уровень безработицы среди молодежи в два раза выше. В результате, более половины участников антиправительственных демонстраций составляют молодые люди до 30 лет. А если учесть, что Турция является молодой страной, где половина населения это граждане до 35 лет, то одна из причин роста социального напряжения становится понятной. Так же к числу носителей протестных настроений стал относиться и средний класс, как достаточно уязвимая часть общества. Кроме того, правительству так и не удалось решить основные структурные проблемы экономики, а также остановить рост внешнего долга страны, который за последние годы вырос с 39,4% ВВП до 42,8% ВВП. Критически высоким для турецкой экономики является дефицит торгового баланса, составивший 65,7 миллиарда долларов США. Все это отражается в падении фондового рынка, ослаблении турецкой лиры, уменьшении доходов от туризма.
И на этом фоне периодически звучащие призывы возродить былую мощь Османской империи, возрождение гегемонистских планов своего османского предшественника и самое главное – финансирование радикальных формирований и достаточно солидные денежные вливания на поддержание соответствующих центров и институтов за рубежом в ущерб некоторым социальным программам, скорей вызывают не одобрение, а раздражение среди достаточно большой части населения. А в среде достаточно влиятельных оппозиционных политиков все чаще звучат призывы перестать увлекаться ревизией османского геополитического влияния и уделить больше внимания насущным проблемам общества.

Еще одним побочным следствием пантюркизма становится экономическая и трудовая миграция в страны Центральной Азии и, как следствие, практически неизбежные конфликты между коренным населением и заезжими гастарбайтерами. В сентябре прошлого года Астану взбудоражило известие о групповой драке на строящемся турецкими подрядчиками объекта «Назарбаев Университет». Начавшись с банального недовольства, высказанного турецкими строителями в адрес качества пищи в рабочей столовой, градус недовольства постепенно перенесся на весь персонал из числа местных жителей и в ход пошли кулаки. Разнимать противоборствующие стороны, количество которых мгновенно перевалило за сотню человек, тогда выехали лично прокурор Астаны Жоргенбаев и начальник столичного ДВД Аубакиров. В тот раз конфликт удалось погасить за довольно короткое время и впоследствии все ограничилось лишь административными взысканиями. Однако тревожит другое – подобные стычки происходят с пугающей регулярностью и далеко не всегда обходятся без человеческих жертв. Ведь еще совсем недавно были на слуху серьезные скандалы, возникшие после масштабного мигрантского конфликта 2006 года на Тенгизе. Причиной кровопролития тогда послужило высокомерное отношение турецких рабочих и специалистов к казахстанским коллегам и сексуальные домогательства в отношении казахстанских женщин, работавших в этом субподрядном предприятии. А согласно данным Генпрокуратуры РК, большинство нарушений трудового законодательства на иностранных предприятиях в РК зафиксированы именно на турецких предприятиях. В ходе проверок со стороны прокуратуры были выявлены сотни случаев дискриминации казахстанцев в оплате и условиях труда. Все это отражено в статистических сообщениях за 2000–2013 годы на официальном сайте этого надзорного органа. И такое без всякого преувеличении хамское отношение со стороны приезжих гастарбайтеров к своим казахстанским коллегам, вряд ли может служить примером «единства тюркской нации», столь старательно декламируемой идеологами и пропагандистами пантюркизма. Скорей наоборот – наглядно показывает кто в этом союзе будет «равнее», и чьи амбиции и интересы будут соблюдаться и удовлетворяться более тщательно.
Адепты пантюркизма клятвенно заверяют, что идеология культурной интеграции тюркоязычных народов в настоящее время не несет в себе никакой угрозы для остальных участников мирового политического процесса. А негативное восприятие пантюркизма, дескать, связано исключительно с историческими предрассудками против Османской империи. Однако, воспитание потенциальных пантюркских элит, которые, по замыслам Турции и США, в перспективе могут сработать в качестве деструктивного детонатора на разобщение и развал других, как политических, так и экономических объединений, а так же хоть и вкрадчивое, но, тем не менее, настырное пантюркистское «зондирование» населения стран Средней Азии не может не настораживать. Ведь сегодняшний пантюркизм по-прежнему представляет собой мощное «оружие сознания» для радикальных националистических группировок, а в умелых руках вполне может стать очередным вызовом для безопасности всего региона. И с этой угрозой просто нельзя не считаться.

12.02.2015

Талгат Ибраев

В Киеве состоялось открытие регионального центра диаспор тюркоязычных государств. Об этом сказали в среду в пресс-службе Госкомитета по работе с диаспорой Азербайджана, сообщает Az-kaz.com со ссылкой на news.day.az.
Конце декабря в Киеве состоялось открытие офиса объединенного центра диаспоры азербайджанцев Украины и общего регионального центра диаспор стран-членов Совета сотрудничества тюркоязычных государств.
В мероприятии приняли участие генсек Совета сотрудничества тюркоязычных государств, действующий председатель Тюркского совета Рамиль Гасанов, посол Турции в Украине Йонет Джан Тезель и советник мэра Киева Богдан Баласинович.
Гасанов отметил, что на IV саммите Совета сотрудничества обсуждался также вопрос создания регионального диаспорального центра. По его словам, данный центр послужит укреплению позиций, признанию культуры и ценностей, формированию положительного имиджа, повышению социально-политической активности, защите интересов тюркоязычных государств в других странах. Он также послужит предотвращению антитюркской пропаганды и доведению правды о проблемах тюркского мира до мировой общественности.
Центр будет управляться структурой, состоящей из представителей соответствующих госструктур и членов тюркоязычных диаспор Украины и правлением, состоящим из представителей стран-членов совета.
В мероприятии приняли участие послы в Украине Казахстана Заутбек Турисбеков, Кыргызстана — Улубек Чиналиев и представители других тюркоязычных государств.
Выступавшие отметили значение регионального центра для тюркоязычных государств и подчеркнули, что будут обеспечивать координацию центра с диаспорами.

Итоги годы. Казахстан играет лидирующую роль в Центральной Азии, в Астане подписан исторический акт о создании Евразийского экономического союза

Казахстан за годы Независимости состоялся как экономически сильное и стабильное государство, полноправный член мирового сообщества. Наша страна стала общепризнанным лидером в Центрально-Азиатском регионе, в Астане проводятся наиболее представительные форумы. Очень высок авторитет Президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева —
он участвует в саммитах высокого уровня, его инициативы поддерживают лидеры ведущих государств мира и крупнейшие международные организации.

Соответственно, Казахстан, как один из региональных центров, часто посещают руководители как соседних государств, так и наиболее развитых стран мира. Визиты глав иностранных государств сопровождаются проведением бизнес-форумов, что способствует расширению торгово-экономического сотрудничества между Казахстаном и этими странами.

Безусловно, самым запоминающимся из этих визитов был приезд в Астану сразу четырех глав государств — Президента России Владимира Путина, Президента Беларуси Александра Лукашенко, Президента Армении Сержа Саргсяна и Президента Кыргызстана Алмазбека Атамбаева. Естественно, все они собрались в нашей столице по очень важному поводу — 29 мая во Дворце Независимости был подписан Договор о Евразийском экономическом союзе. Договор подписали Президенты Казахстана, России и Беларуси. С.Саргсян и А.Атамбаев участвовали в заседании Высшего Евразийского экономического совета в расширенном составе, так же, как председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Виктор Христенко. Присутствие президентов Армении и Кыргызстана служило подтверждением твердого решения этих стран включиться в процесс евразийской интеграции.

Выступая на церемонии подписания Договора, Н.Назарбаев отметил символичность того, что этот исторический акт подписывается в Астане.
«Астана находится в самом сердце Евразии. Это самая молодая столица современного мира. Здесь прошли Съезды лидеров мировых и традиционных религий, саммиты ОБСЕ, Шанхайской организации сотрудничества, Организации исламского сотрудничества и других международных организаций. Мы готовимся принять международную выставку ЭКСПО-2017. Казахстан внес исторический вклад в продвижение идей евразийской интеграции. Именно здесь в начале века создавалось Евразийское экономическое сообщество, был принят ряд важных решений, определивших ход и динамику нашего интеграционного процесса», — сказал Президент Казахстана.

Глава государства напомнил, что идея создания Евразийского экономического союза была впервые озвучена им в Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова двадцать лет назад. Эта идея нашла поддержку у президентов России и Беларуси, именно это позволило прийти к подписанию Договора.

Президент отметил, что практическое воплощение экономической интеграции уже привело к позитивным результатам.

«Одна из главных целей заключается в том, чтобы объединить возможности каждой из стран для совместной модернизации и роста конкурентоспособности наших экономик. Нам важно учитывать опыт других интеграционных объединений, и, в первую очередь, Евросоюза. Речь идет о том, чтобы ни одна из стран-участниц не оказалась подверженной процессу деиндустриализации, чтобы в национальной экономике не было падения традиционных отраслей промышленности, сельского хозяйства. Уроки рецессии европейской экономики состоят именно в этом», — сказал Н.Назарбаев.

В свою очередь, Президент Российской Федерации В.Путин подчеркнул, что подписанный договор открывает широкие перспективы для развития экономик и повышения благосостояния граждан трех стран. Россия, Беларусь и Казахстан переходят на принципиально новый уровень взаимодействия: создают общее пространство со свободным перемещением товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Государства «тройки» будут проводить согласованную политику в ключевых отраслях экономики: энергетике, промышленности, сельском хозяйстве и транспорте. Формируется крупнейший и единый рынок на пространстве СНГ, где живут более 170 миллионов человек, с огромным производственным, научным и технологическим потенциалом, колоссальными природными ресурсами.

Белорусский лидер А.Лукашенко заявил, что Беларусь готова к последовательному и обязательному движению на пути полной реализации договоренностей, достигнутых в ходе переговоров. Подписание Договора — это не окончание, а начало серьезного процесса, в ходе которого нужно доказать миру, что сделаны правильные шаги.

В судьбоносном документе, подписанном тремя президентами во Дворце Независимости, отражены базовые аспекты, присущие международным организациям, зафиксированы принципы суверенного равенства государств, территориальной целостности, а также уважения особенностей политического устройства государств-членов Союза.

Очень важным событием уходящего года стал государственный визит Президента Французской Республики Франсуа Олланда, состоявшийся в начале декабря. Н.Назарбаев и Ф.Олланд обсудили ключевые направления казахстанско-французского стратегического партнерства и рассмотрели важнейшие вопросы сотрудничества в торгово-экономической, инвестиционной, нефтегазовой, космической сфере, а также в отрасли железнодорожного машиностроения. Важным итогом встречи стало подписание ряда соглашений о сотрудничестве в различных сферах.

Не менее важным оказался результат обмена мнениями по поводу ситуации в Украине.
«Мы бы хотели, чтобы были найдены точки соприкосновения для преодоления этого кризиса, который ухудшает международную политическую обстановку и негативно влияет на экономику не только Европы и Азии, но и мира в целом. Казахстан готов приложить необходимые усилия, и Президент Франции поддерживает нас в этом», — сказал Н.Назарбаев.

Ф.Олланд, в свою очередь, отметил, что Казахстан играет лидирующую роль в Центральной Азии, имеет возможность принимать различные инициативы, и Франция готова совместно с нашей страной работать во многих направлениях. Французский Президент также поддержал Н.Назарбаева в вопросе евразийской интеграции, подчеркнув, что членство в ЕАЭС не осложнит отношений Казахстана со странами Европейского Союза.
«Казахстан совершенно не должен отказываться от Евразийского экономического союза, который начнет работу в 2015 году. Это вопрос баланса, принятия всех необходимых шагов для дальнейшего экономического и политического развития. Поэтому я всячески поддерживаю Президента Казахстана во всех его начинаниях по развитию страны и его отношениях с европейскими партнерами. Я хотел бы, чтобы Казахстан также и далее сближался с ОЭСР и ВТО», — сказал Ф.Олланд.

Кроме того, французский Президент четко озвучил свою позицию в вопросе о давлении, оказываемом на Россию странами Европейского союза:
«Та напряженность, то давление, которые существуют на данный момент, они никак не могут послужить решением проблем», — сказал Ф.Олланд, подчеркнув особую роль, которую может сыграть Казахстан в разрешении напряженной ситуации.

То, что Президент Франции сразу же после отбытия из Астаны совершил незапланированный визит к В.Путину, свидетельствует о значимости мнений Н.Назарбаева и Ф.Олланда, озвученных ими во время встречи в Акорде.

В июле в Казахстан прибыл с государственным визитом Премьер-Министр Великобритании Дэвид Кэмерон. В ходе встречи Н.Назарбаев заявил, что Казахстан заинтересован в поддержании тесных отношений с Великобританией. Подписанные в ходе визита Д.Кэмерона документы и достигнутые договоренности станут новым стимулом для экономического и политического сотрудничества между двумя странами. По итогам переговоров впервые было подписано Соглашение о стратегическом партнерстве между Казахстаном и Великобританией.

В ходе встречи с Президентом Исламской Республики Иран Хасаном Рухани, прибывшим в Казахстан в сентябре, были обсуждены вопросы сотрудничества в сфере экономики, энергетики, развития инфраструктуры, сельского хозяйства, а также вопросы транспортно-транзитного сотрудничества. Отмечалось, что с вводом в эксплуатацию железной дороги Казахстан-Туркменистан-Иран объемы экспорта пшеницы из Казахстана возрастут в 5 раз. Данный маршрут также открывает возможность для перевалки 10 миллионов тонн грузов. Иран через эту дорогу имеет возможность выхода на российские и китайские рынки, а Казахстан — на все государства Персидского залива.

В истекшем году Казахстан посетили также: Эмир Государства Катар Тамим бин Хамад Аль Тани; председатель Парламента Финляндии Ээро Хейнялуома; Президент Кыргызской Республики Алмазбек Атамбаев (трижды); Король Бахрейна Хамад бен Иса Аль Халифа; Премьер-Министр Малайзии Наджиб Тун Разак; Премьер-Министр Итальянской Республики Маттео Ренци; Президент Республики Корея Пак Кын Хе; Король Иордании Абдалла II; Президент Швейцарской Конфедерации Дидье Буркхальтер; Президент Чешской Республики Милош Земан; Президент Республики Узбекистан Ислам Каримов.

Президент России В.Путин, кроме визита в связи с подписанием Договора о ЕАЭС, побывал в сентябре в Атырау, на XI Форуме межрегионального сотрудничества Казахстана и России. Выступая на Форуме, президент Н.Назарбаев обратил внимание на высокий потенциал сотрудничества Казахстана и России в нефтегазовой сфере.

Таким образом, уходящий 2014 год оказался для Казахстана насыщенным визитами высоких гостей, переговорами и подписанием важнейших документов. Несомненно, встречи на высшем уровне, укрепление межгосударственных связей обеспечат дальнейший рост международного авторитета Казахстана, окажут благотворное влияние на социально-экономическое развитие нашей страны.

Мейрамбек Байгарин
24.12.2014

Источник — КАЗИНФОРМ

Судя по последнему отчету Пентагона, Соединенные Штаты существенно сокращают объем безвозмездной помощи республикам Центральной Азии.

В отчете детально описаны расходы в рамках Статьи 1004 Закона о расходах на оборону (Section 1004 of the National Defense Authorization Act), позволяющей Министерству обороны США обучать и оснащать иностранные силы по обеспечению безопасности, вовлеченные в программы по борьбе с торговлей наркотиками. В 2012 году Пентагон, по всей видимости, считал Центральную Азию приоритетным регионом, особенно Кыргызстан и Таджикистан. Однако, судя по новым данным, теперь все в корне изменилось.

Новые данные охватывают лишь первую половину текущего финансового года (по американским стандартам, с октября 2013 по март 2014 гг.). По сравнению с данными за 2012 год, помощь всем странам центральноазиатского региона очень резко сократилась (даже учитывая, что новый отчет охватывает лишь шесть месяцев, в предыдущий — весь год).

Казахстан: с 8,7 млн до 187 тысяч долларов,

Кыргызстан: с 21,3 млн до 1,2 млн долларов,

Таджикистан: с 15,4 млн до 1,1 млн долларов,

Узбекистан: с 5,7 млн до 156 тысяч долларов.

Обучение в рамках данной программы было нацелено в основном не на военных, а на службы безопасности, такие, как ГКНБ. В 2012 году обучение прошли 350 сотрудников ГКНБ из Таджикистана и 100 из Кыргызстана. (Напомним, что именно сотрудники ГКНБ Таджикистана арестовали изучающего политические процессы ученого Александра Содыкова, обвинив его в шпионаже).

Учитывая, что сокращения коснулись всех без исключения стран региона, надо полагать, что было принято решение о лишении Центральной Азии приоритетного статуса. (На сайте бесценного издания Security Assistance Monitor, опубликовавшего последние данные, также можно ознакомиться с тенденциями по расходам в рамках Статьи 1004 по всему миру).

Анализ американской помощи (особенно Кыргызстану и Таджикистану, например) за последние несколько лет показывает, что, во-первых, ассигнования по Статье 1004 составляли значительную, часто даже большую часть общего объема военной помощи странам Центральной Азии, а, во-вторых, размер помощи очень менялся из года в год. Например, США предоставили Таджикистану помощи по Статье 1004 на сумму 17 млн долларов в 2008 году, всего 1,3 млн в следующем, а затем опять 15,6 млн в 2010 году. Поэтому, нынешнее сокращение может быль лишь временным.

Учитывая, однако, что военная помощь была столь напрямую связана с предоставлением США доступа к Афганистану, неудивительно, что, по мере сворачивания афганской миссии, будет падать и объем помощи. Между тем Россия значительно увеличивает военную помощь государствам региона, опять-таки, особенно Кыргызстану и Таджикистану.

Источник:inosmi.ru

Сафа Керимов, Москва, политолог

Страны-соседи по Каспийскому морю и многовековому сотрудничеству встретятся 29 сентября на саммите в Астрахани.

…Что такое Каспийское море, древний Хазар, для каждого бакинца? Пожалуй, вся жизнь  столицы Азербайджана и каждого её жителя навсегда связана с этим морем. Каким бы Каспий не был — холодным и неприветливым зимой, добрым и щедрым летом, — он неизменно остаётся в сердце каждого, кто его видел. Не говоря уже о тех, кому посчастливилось побывать в Баку и посетить Приморский бульвар, – жемчужину современного городского ландшафтного дизайна уникальной, изысканной  красоты. Как коренной бакинец, могу восхищаться и говорить об этом бесконечно.

Каспийское море, кроме своей несомненной красоты и самобытности, – это ещё и уникальное, единственное в мире замкнутое море с хрупкой, бесценной экосистемой. Именно из-за своей уникальности Каспий требует, без преувеличения, мирового внимания. Во-первых, это самый большой внутренний водоемом в мире, расположенный на стыке Европы и Азии. Гомер, Аристотель, Геродот и другие великие поэты, философы, географы, историки уделили Каспию много страниц своих трудов. Уникальность биологической среды Каспия – так же очевидна. В Каспии существуют живые организмы, которых нет больше нигде в мире. К примеру, только в акватории Каспия  существует основной мировой генофонд осетровых: белуга, шип, стерлядь, русский и персидский осетры, северокаспийская и южнокуринская севрюги. Кроме этого, Каспийское море обладает богатейшими запасами нефти и газа. По оценкам экспертов, общая стоимость энергоресурсов может быть смело оценена не в миллиардах – в триллионах долларах.

«Закрытость» Каспийского моря оказалось не только его бесценным даром для сохранения уникальной экологии, но и самым уязвимым местом. Воды Каспийского моря загрязняются из всех источников, которыми только можно представить. К счастью, компании, добывающие нефть и газ, в последние годы уделяют серьёзное внимание сохранению экосферы. Гораздо хуже, как всегда, с «человеческим фактором» – искоренить варварское отношение к природным ресурсам моря иногда труднее, чем добиться высокой экологической безопасности на нефтяных промыслах.

К проблемам экологии на Каспийским море добавились и геополитические проблемы. Речь идёт о  территориальных спорах и различиях в подходах стран к разделу Каспийского моря. Каспий – море или всё-таки озеро? Один только утвердительный ответ может кардинально поменять ситуацию в соответствии с международными стандартами права. Азербайджан, Казахстан и Россия выступают за разделение шельфа по геодезическому принципу «срединной линии», когда используется метод составления «медианы» и установления перпендикуляров в точках соприкосновения границ государств. У Ирана другая точка зрения. Актуальность темы и необходимость её эффективного решения были подтверждены еще во время саммита 2010 года, который состоялся в Баку.

Уникальное географическое положение Каспийского моря определило и  его геостратегическую важность. Морские границы пяти государств, важнейшие пути транспортировки энергоресурсов, логистические цепи между четырьмя частями света, пролегающие через это море. При этом существуют очевидные или опосредованные очаги напряженности, связанные с интересами крупнейших политических сил: США, России, стран Евросоюза и Китая. Каспийский регион может превратиться в центр самых серьёзных конфликтов, или, в результате позитивного подхода, общения, сотрудничества в виде тех же саммитов, превратиться в центр внутрирегионального сотрудничества, которое будут развиваться и приносить выгоду всем пяти государствам-соседям без оглядки на внешних игроков. Здесь необходимо напомнить об историческом значении Каспийско-Среднеазиатского региона, во все века объединяющего, а не разъединяющего соседние государства, о том самом общем хазарском прошлом.

В этом году переговоры и встречи по подготовке Каспийского саммита проходили в Астрахани, в Ашхабаде, в Москве, в Баку. Учитывая важность вопроса, разработкой документов и текста соглашения, которые должны быть рассмотрены и приняты участниками саммита, занимается Специальная рабочая группа (СРГ) по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Свой значительный вклад в переговоры внесла и делегация Азербайджана во главе с заместителем министра иностранных дел Халафом Халафовым. Иран был представлен участниками во главе с заместителем министра иностранных дел Иброхимом Рахимпуром, Казахстан – сильной командой во главе с послом по особым поручениям Зульфией Аманжоловой. Российских переговорщиков возглавил  известный дипломат, специальный представитель президента по делимитации и демаркации государственной границы России со странами СНГ, посол по особым поручениям Игорем Братчиковым, а туркменистанских — председатель Госпредприятия Туркменистана по вопросам Каспия Мурад Атаджанов. Планируется, что подписание соглашения состоится на астраханском саммите.

«Каспийская пятёрка», —  Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия, Туркмения, – уже не первый год решает труднейший вопрос разграничения Каспия между пятью странами. В этом направлении одной из самых конструктивных представляется именно концепция предстоящего Каспийского саммита, который состоится в Астрахани. Основная цель саммита – развитие международного и межрегионального экономического сотрудничества прикаспийских государств и интенсификация интеграционных процессов в регионе. Взаимодействие в развитии промышленности, строительства, транспорта, энергетики, торговли, обмен технологиями, опытом в области финансов и инвестиций, – вот неполный перечень тем саммита.

Важнейшим направлением прикаспийского сотрудничества обещает стать создаваемая в Астраханской области особая экономическая зона (ОЭЗ) промышленного типа. ОЭЗ на базе астраханских судостроительных предприятий готовится к открытию. Проведены переговоры с 20 потенциальными резидентами — крупнейшими европейскими компаниями, подписаны предварительные соглашения. Правительство Российской Федерации, уделяя самое серьёзное внимание подготовке саммита на высшем государственном уровне, выделило около полумиллиарда рублей на подготовку и проведение мероприятия.

Руководство и народы пяти стран-соседей – Азербайджана, России, Казахстана, Туркменистана и Ирана – ждут от Каспийского саммита только добрых вестей. Хазар должен стать морем единения, взаимовыгодного сотрудничества. А добрые соседи должны сделать всё, чтобы сберечь его, сделать чище, богаче, приветливее, чтобы потом в таком виде передать это общее сокровище – Каспийское море – следующим поколениям.