Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф 31 января 2021 года в Тегеране встречается с политическим главой движения «Талибан» Абдулом Гани Барадаром. Фото REUTERS
Власти Ирана отдали подконтрольным шиитским группировкам приказ не вмешиваться в ситуацию в Афганистане, сообщает со ссылкой на источники арабское издание Middle East Eye (MEE). По его данным, в Тегеране опасаются, что пришедшее к власти движение «Талибан» (запрещено в России) устроит чистки в районах, где компактно проживают афганские шииты, в случае неделикатного вмешательства внешних сил. Хотя эксперты утверждают, что у боевиков есть собственная конфессиональная политика.
О том, что Тегеран будет придерживаться принципа нейтралитета в Афганистане после победы талибов, MEE рассказали иранские источники. Несмотря на то что истинные намерения суннитской группировки в отношении местного шиитского населения пока малопонятны, Тегеран не хочет провоцировать конфессиональную напряженность в стране, которая, по мнению исследователей, входит в сферу его интересов.
MEE напоминает, что в 2015 году командующий иранским Корпусом стражей исламской революции (КСИР) Касем Сулеймани, который был устранен в 2020 году американцами, заключил с талибами комплексную сделку, которая в том числе гарантировала безопасность местной шиитской общине.
Именно эти договоренности Тегеран бы хотел сохранить сейчас. «Иран заключил несколько соглашений с талибами много лет назад, это касается в том числе ненападения на шиитов, – цитирует MEE высокопоставленного представителя одной из проиранских группировок. – И пока все движется в соответствии с этими соглашениями». Он добавил, что никаким лояльным иранской стороне группировкам, действующим на Ближнем Востоке, нельзя вмешиваться: иранцы открыто заявили об этом во время недавней встречи с ними в Багдаде. Якобы в ходе этих переговоров представители Тегерана объяснили своим союзникам, насколько сейчас уязвимы шиитские деревни в Афганистане, и что талибы могут быстро уничтожить их, если их к этому случайно подтолкнуть.
Месяцем ранее иранская оппозиционная пресса делилась данными, что интенсификация наступательных действий со стороны талибов мобилизовала шиитское население Афганистана (см. «НГ» от 21.07.21). В частности, после того как боевикам начали массово сдаваться десятки афганских уездов, о себе заявила некая локальная шиитская группировка «Хашд аш-Шиа», которая выразила готовность дать отпор движению и поддержать правительственную армию. При этом сообщалось, что в состав боевой организации вошли бойцы дивизии «Фатимиюн» – той группировки афганских шиитов, подготовкой которой занимались офицеры КСИР для последующей переброски в Сирию: там она участвовала в боевых действиях на стороне официального Дамаска.
Военный потенциал повоевавших в Сирии и вернувшихся в Афганистан «ветеранов» трудно переоценить: в 2019 году администрация беглого президента Ашрафа Гани на неофициальном уровне выражала опасения, что тысячи афганцев, которые воевали за президента Башара Асада, массово возвращаются домой и могут создать целую проиранскую армию. Были предположения, что некогда завербованные иранскими офицерами шииты-хазарейцы способны стать у себя на родине эффективным политическим инструментом Тегерана. Тем более что дивизия «Фатимиюн», как считалось, выполняла для Ирана на сирийской арене роль не только иностранного легиона, но и средства изменения конфессиональной политики.
«Пока что талибы будут воздерживаться от каких-либо операций против шиитов, – выразил в разговоре с «НГ» уверенность эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов. – При том, что между самими талибами и многими хазарейцами достигнуты компромиссные решения, которые предполагают, что афганские шииты должны получить должности в рамках государственной системы так называемого «Исламского эмирата», то есть власти «Талибана». Иными словами, они получают должности, управляют различными районами, где проживают хазарейцы». Кроме того, аналитик напоминает, что некоторые хазарейские формирования даже участвовали в военных действиях на стороне талибов.
«Поэтому в данном контексте говорить, что возможны какие-то конфликты между талибами и шиитами, не приходится, – отмечает Семенов. – Талибы ведут в отношении шиитов достаточно взвешенную и прагматическую политику. Скорее можно сказать, что у талибов есть собственный подход ко всем конфессиональным группам – будь то шииты или салафиты». Собеседник «НГ» указывает на последнее распоряжение талибов, которое касается салафитов. Согласно этим указаниям, в районах, где плотно проживает их община, талибы берут на себя обязательство соблюдать принцип невмешательства, однако обещают, что будут строго запрещать салафитские проповеди и публичную деятельность «ради сохранения целостности Афганистана».
«Вероятно, такой же подход будет действовать в отношении шиитов: талибы не станут вмешиваться в дела шиитов в тех районах, где те проживают компактно, однако опять же будут не допускать их деятельность, направленную на прозелитизм. Собственно, для Ирана этого вполне достаточно», – заключил Семенов.
Глава иранской нефтегазовой компании Khazar Exploration and Production (KEPCO) Али Осули оценивает запасы газа структуры Чалус как очень значительные. Фото с сайта www.kepco.ir
Тегеран сообщил об обнаружении крупнейшего месторождения природного газа в иранском секторе Каспийского моря в районе города Чалус. Западные аналитики связывают перспективы освоения одноименного месторождения с долгосрочными соглашениями Ирана с Китаем и Россией. Российские эксперты допускают, что Китай будет использовать иранский газ в своих интересах, а не для экспорта в Европу.
Иранская нефтегазовая компания Khazar Exploration and Production (KEPCO) объявила об обнаружении крупнейшего в стране месторождения природного газа в иранском секторе Каспийского моря, которое получило название «Чалус» по имени близко расположенного иранского города.
«Если первоначальные оценки запасов газа месторождения «Чалус», верны, то иранский газ сможет обеспечить по меньшей мере 20% потребностей Европы в газе. Однако объем поставок, маршрут и цена скорее всего будут согласовываться с Россией, что увеличит энергетическую власть Москвы над Европой, которая уже является ключевым предметом разногласий между Европой и США», – предполагает эксперт агентства OilPrice Саймон Уоткинс. По его словам, воспользоваться новым газовым богатством Иран не сможет без России и Китая.
Структура «Чалуса» позволит создать новый газовый хаб на севере Ирана в дополнение к южному газовому хабу вокруг месторождения «Южный Парс», считает Уоткинс. Перспективы освоения газовых ресурсов Ирана он связывает с подписанным стратегическим соглашением Ирана с Китаем, а также готовящимся уже много лет соглашением с Россией на 20 лет.
В конце марта 2021 года главы МИД Ирана и Китая Джавад Зариф и Ван И подписали в Тегеране соглашение о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между двумя странами сроком на 25 лет. Соглашение предполагает развитие отношений двух стран по 20 различным направлениям, в том числе в сфере инвестиций, обороны и энергетики.
Подготовка российско-иранского соглашения идет не первый год. Но оно до сих пор не подписано. В конце июля 2021 года посол Ирана Казем Джалали заявил, что уровень отношений между двумя странами сейчас гораздо шире, чем в прошлые десятилетия. Россия и Иран, по словам посла, «имеют в своем арсенале больше возможностей и потенциала, которые можно использовать». Джалали напомнил, что соглашение о всестороннем сотрудничестве между двумя странами было подписано почти 20 лет назад.
«Иран на сегодня имеет вторые по величине запасы природного газа, который теоретически можно было бы давно поставлять в Европу. Но этого не происходит по причине американских санкций и сложности транспортировки», – объясняет директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. Другой обсуждающийся маршрут – это газопровод из Ирана через Пакистан в Индию, для которого российские компании были готовы поставлять трубы. Однако и этот проект пока не реализуется. «Пока Иран поставляет в Турцию около 10 млрд куб. м газа по газопроводу через курдские территории», – напоминает Правосудов. И сообщение о новых месторождениях никак не меняет ситуацию и не снимает существующие препятствия для экспорта газа из Ирана, считает эксперт. По его словам, Китай может быть заинтересован в сжижении иранского газа для последующих поставок в свои порты. «Ключевой вопрос о коммерческом использовании иранского газа так и не решен – как в отношении известных месторождений, так и в отношении только что открытых», – считает Правосудов.
«Необходимо подтверждение запасов, лучше всего – с участием профильных компаний с международным опытом работы. Но и без нового месторождения Иран обладал значительными запасами и рассматривался как потенциальный конкурент для российского газа в Европе», – говорит ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович, эксперт Финансового университета при правительстве РФ.
«То, что Россия и Иран являются тактическими союзниками по сирийскому конфликту и в целом имеют пересечения по внешнеполитическим позициям, совершенно не отменяет того факта, что мы являемся прямыми конкурентами на рынке углеводородов. Говоря цинично, российским компаниям было выгодно, пока иранские нефть и газ имели ограниченный выход на мировые рынки из-за санкций Запада», – отмечает Митрахович. Россия является поставщиком газа и на китайский рынок, поэтому разделить рынки с Ираном будет сложно. По словам эксперта, сегодня уже не сработает формула времен ранних переговоров – «Россия поставляет в Европу, а Иран пусть поставляет в Азию». Зачем России нужно помогать разработке иранских месторождений для создания конкуренции своему же газу и в Европе, и в Турции, и в Китае – большой вопрос. «Компромисс может быть достигнут в более широком контексте отношений, если Иран, например, не на словах, а на деле даст построить России военную базу или примет российскую версию будущих политических конфигураций в Сирии», – предполагает Митрахович.
У Пекина огромный опыт работы в Иране по нефтегазовым месторождениям, причем в Китае создан даже профилированный банк Куньлунь, который неоднократно использовался для урегулирования импорта нефти на десятки миллиардов долларов во время санкций ООН против Ирана в 2012 — 2015 году. — объясняет врио директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов. — Китай за последнее время неоднократно объявлял о готовности выделить кредиты на сотни миллионов долларов в развитие энергетического сектора в Иране, что в известной степени может хеджировать и китайские риски, связанные с увеличением закупок нефти и газа для развития внутренного рынка».
Вместе с тем у Китая непростые переговорные отношения с Ираном по многим вопросам. «Еще в 2019 г китайская нефтегазовая компания CNPC отказалась от разработки иранского газового проекта «Южный Парс», этап 11, после чего иранская компания Petropars разрабатывала его в одиночку. Однако в конце 2020 года Китай возобновил работы на этом участке, причем китайская CNPC приняла на себя долю французской компании Total в 50,1% и добавила это к уже существующей 30% доле», — напоминает Маслов.
Условия для Китая на таких работах крайне выгодные, считает эксперт. Министерство нефти Ирана предлагает китайцам 15% скидку на девять лет на стоимость всего добываемого газа. «Естественно, что и месторождение Чалус не осталось без внимания Пекина, который смотрит на него как на стратегически выгодную инвестицию, где Китай может выступить если не монополистом, то как минимум основным игроком вместе с Россией», — уверен эксперт. «В этом газовом проекте и важную роль может сыграть и Россия, учитывая, что нам удалось за последнее время выстроить хорошие деловые отношения с Ираном. Создание консорциума с участием Китая и России могло бы обеспечить все этапы разработки месторождения и продажи газа, а также обеспечить устойчивое развитие этого проекта, поскольку Иран в одиночку вряд ли способен в нынешних условиях это сделать», — предполагает Маслов.
«Китай может дать кредиты на разработку месторождения и строительства газопровода до уже имеющихся газопроводов из Туркменистана в Китай. При этом китайские компании могут сами и разработать новое месторождение. Однако транспортное плечо от иранского сектора Каспийского моря до районов потребления газа в Китае (восточные регионы) довольно большое. Поэтому рентабельно реализовывать такой проект только при низких закупочных ценах на газ. У этого сценария есть проблема — Туркменистан будет выступать против, так как Китай сейчас не заполняет даже имеющиеся газопроводы, т.е. покупает у Туркмении газа меньше, чем предполагал ранее», — предполагает Игорь Юшков, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при правительстве РФ.
«Вкладывать средства в разработку иранского месторождения, чтобы поставлять газ в Европу Пекин, скорее всего, не станет, считает эксперт. Кроме того, инвесторы в подобный проект могут испугаться возможных американских санкций.
«В обход Турции вести газ из Ирана в Европу слишком дорого. Нужно будет вести газопровод через Азербайджан в Грузию и там либо строить газопровод через все Черное море, либо строить СПГ терминал. Оба варианта крайне дороги. России выгодна нынешняя ситуация, когда Иран не имеет доступа на европейский или азиатские рынки. Так у нас не возникает новых конкурентов», — говорит Юшков.
Запасы «Чалуса» обеспечивают 20% европейского спроса на газ
Глава иранской нефтегазовой компании Khazar Exploration and Production (KEPCO) Али Осули оценивает запасы газа структуры Чалус как очень значительные. Фото с сайта www.kepco.ir
Тегеран сообщил об обнаружении крупнейшего месторождения природного газа в иранском секторе Каспийского моря в районе города Чалус. Западные аналитики связывают перспективы освоения одноименного месторождения с долгосрочными соглашениями Ирана с Китаем и Россией. Российские эксперты допускают, что Китай будет использовать иранский газ в своих интересах, а не для экспорта в Европу.
Иранская нефтегазовая компания Khazar Exploration and Production (KEPCO) объявила об обнаружении крупнейшего в стране месторождения природного газа в иранском секторе Каспийского моря, которое получило название «Чалус» по имени близко расположенного иранского города.
«Если первоначальные оценки запасов газа месторождения «Чалус», верны, то иранский газ сможет обеспечить по меньшей мере 20% потребностей Европы в газе. Однако объем поставок, маршрут и цена скорее всего будут согласовываться с Россией, что увеличит энергетическую власть Москвы над Европой, которая уже является ключевым предметом разногласий между Европой и США», – предполагает эксперт агентства OilPrice Саймон Уоткинс. По его словам, воспользоваться новым газовым богатством Иран не сможет без России и Китая.
Структура «Чалуса» позволит создать новый газовый хаб на севере Ирана в дополнение к южному газовому хабу вокруг месторождения «Южный Парс», считает Уоткинс. Перспективы освоения газовых ресурсов Ирана он связывает с подписанным стратегическим соглашением Ирана с Китаем, а также готовящимся уже много лет соглашением с Россией на 20 лет.
В конце марта 2021 года главы МИД Ирана и Китая Джавад Зариф и Ван И подписали в Тегеране соглашение о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между двумя странами сроком на 25 лет. Соглашение предполагает развитие отношений двух стран по 20 различным направлениям, в том числе в сфере инвестиций, обороны и энергетики.
Подготовка российско-иранского соглашения идет не первый год. Но оно до сих пор не подписано. В конце июля 2021 года посол Ирана Казем Джалали заявил, что уровень отношений между двумя странами сейчас гораздо шире, чем в прошлые десятилетия. Россия и Иран, по словам посла, «имеют в своем арсенале больше возможностей и потенциала, которые можно использовать». Джалали напомнил, что соглашение о всестороннем сотрудничестве между двумя странами было подписано почти 20 лет назад.
«Иран на сегодня имеет вторые по величине запасы природного газа, который теоретически можно было бы давно поставлять в Европу. Но этого не происходит по причине американских санкций и сложности транспортировки», – объясняет директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. Другой обсуждающийся маршрут – это газопровод из Ирана через Пакистан в Индию, для которого российские компании были готовы поставлять трубы. Однако и этот проект пока не реализуется. «Пока Иран поставляет в Турцию около 10 млрд куб. м газа по газопроводу через курдские территории», – напоминает Правосудов. И сообщение о новых месторождениях никак не меняет ситуацию и не снимает существующие препятствия для экспорта газа из Ирана, считает эксперт. По его словам, Китай может быть заинтересован в сжижении иранского газа для последующих поставок в свои порты. «Ключевой вопрос о коммерческом использовании иранского газа так и не решен – как в отношении известных месторождений, так и в отношении только что открытых», – считает Правосудов.
«Необходимо подтверждение запасов, лучше всего – с участием профильных компаний с международным опытом работы. Но и без нового месторождения Иран обладал значительными запасами и рассматривался как потенциальный конкурент для российского газа в Европе», – говорит ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович, эксперт Финансового университета при правительстве РФ.
«То, что Россия и Иран являются тактическими союзниками по сирийскому конфликту и в целом имеют пересечения по внешнеполитическим позициям, совершенно не отменяет того факта, что мы являемся прямыми конкурентами на рынке углеводородов. Говоря цинично, российским компаниям было выгодно, пока иранские нефть и газ имели ограниченный выход на мировые рынки из-за санкций Запада», – отмечает Митрахович. Россия является поставщиком газа и на китайский рынок, поэтому разделить рынки с Ираном будет сложно. По словам эксперта, сегодня уже не сработает формула времен ранних переговоров – «Россия поставляет в Европу, а Иран пусть поставляет в Азию». Зачем России нужно помогать разработке иранских месторождений для создания конкуренции своему же газу и в Европе, и в Турции, и в Китае – большой вопрос. «Компромисс может быть достигнут в более широком контексте отношений, если Иран, например, не на словах, а на деле даст построить России военную базу или примет российскую версию будущих политических конфигураций в Сирии», – предполагает Митрахович.
У Пекина огромный опыт работы в Иране по нефтегазовым месторождениям, причем в Китае создан даже профилированный банк Куньлунь, который неоднократно использовался для урегулирования импорта нефти на десятки миллиардов долларов во время санкций ООН против Ирана в 2012 — 2015 году. — объясняет врио директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов. — Китай за последнее время неоднократно объявлял о готовности выделить кредиты на сотни миллионов долларов в развитие энергетического сектора в Иране, что в известной степени может хеджировать и китайские риски, связанные с увеличением закупок нефти и газа для развития внутренного рынка».
Вместе с тем у Китая непростые переговорные отношения с Ираном по многим вопросам. «Еще в 2019 г китайская нефтегазовая компания CNPC отказалась от разработки иранского газового проекта «Южный Парс», этап 11, после чего иранская компания Petropars разрабатывала его в одиночку. Однако в конце 2020 года Китай возобновил работы на этом участке, причем китайская CNPC приняла на себя долю французской компании Total в 50,1% и добавила это к уже существующей 30% доле», — напоминает Маслов.
Условия для Китая на таких работах крайне выгодные, считает эксперт. Министерство нефти Ирана предлагает китайцам 15% скидку на девять лет на стоимость всего добываемого газа. «Естественно, что и месторождение Чалус не осталось без внимания Пекина, который смотрит на него как на стратегически выгодную инвестицию, где Китай может выступить если не монополистом, то как минимум основным игроком вместе с Россией», — уверен эксперт. «В этом газовом проекте и важную роль может сыграть и Россия, учитывая, что нам удалось за последнее время выстроить хорошие деловые отношения с Ираном. Создание консорциума с участием Китая и России могло бы обеспечить все этапы разработки месторождения и продажи газа, а также обеспечить устойчивое развитие этого проекта, поскольку Иран в одиночку вряд ли способен в нынешних условиях это сделать», — предполагает Маслов.
«Китай может дать кредиты на разработку месторождения и строительства газопровода до уже имеющихся газопроводов из Туркменистана в Китай. При этом китайские компании могут сами и разработать новое месторождение. Однако транспортное плечо от иранского сектора Каспийского моря до районов потребления газа в Китае (восточные регионы) довольно большое. Поэтому рентабельно реализовывать такой проект только при низких закупочных ценах на газ. У этого сценария есть проблема — Туркменистан будет выступать против, так как Китай сейчас не заполняет даже имеющиеся газопроводы, т.е. покупает у Туркмении газа меньше, чем предполагал ранее», — предполагает Игорь Юшков, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при правительстве РФ.
«Вкладывать средства в разработку иранского месторождения, чтобы поставлять газ в Европу Пекин, скорее всего, не станет, считает эксперт. Кроме того, инвесторы в подобный проект могут испугаться возможных американских санкций.
«В обход Турции вести газ из Ирана в Европу слишком дорого. Нужно будет вести газопровод через Азербайджан в Грузию и там либо строить газопровод через все Черное море, либо строить СПГ терминал. Оба варианта крайне дороги. России выгодна нынешняя ситуация, когда Иран не имеет доступа на европейский или азиатские рынки. Так у нас не возникает новых конкурентов», — говорит Юшков.
WSJ: Путин на встрече с Байденом 16 июня выступил против присутствия США в Средней Азии45Джо Байден и Владимир ПутинФото: Denis Balibouse / Reuters
Президент России Владимир Путин на встрече с президентом США Джо Байденом в Женеве высказался против присутствия войск США в странах Средней Азии. О позиции российского лидера сообщает The Wall Street Journal со ссылкой на чиновников из Кремля и Белого дома.
Стало известно, что требование российского лидера оказалось препятствием для армии США в вопросах размещения в странах, граничащих с Афганистаном, своих летательных средств, включая беспилотные аппараты. По информации WSJ, ситуация усугубилась после прихода к власти в Кабуледвижения «Талибан»(запрещено в России).
Талибы захватили власть в Афганистане. Теперь страна в руках террористов
Американские чиновники заявили изданию, что таким образом Путин продемонстрировал отказ от стремления решить афганские проблемы в пользу расширения российского влияния в Средней Азии. По их словам, не имея доступа к аэропортам Таджикистана, Киргизии и Узбекистана, ВВС США должны будут размещать свои силы в странах Персидского залива.
Это значительно увеличивает время полета самолетов и беспилотников до территории Афганистана и снижает эффективность боевых миссий. Замглавы МИД РФСергей Рябков в разговоре с WSJ отметил, что Кремль не понимает, «как военное присутствие США в Центральной Азии в любом виде может усилить безопасность участвующих стран».
В июле Рябков заявлял, что Россия предостерегла США от переброски войск в граничащие с Афганистаном страны. В начале августа войска РФ, Таджикистана и Узбекистана приняли участие в совместных учениях в 20 километрах от афганской границы. Они проходили на фоне стремительного наступления талибов в Афганистане.
15 августа талибы без боя вошли в Кабул и объявили о полном контроле над территорией Афганистана. Они заявили, что будут проводить свою политику, исходя из законов шариата. После побега президента Ашрафа Гани, руководство страной взял на себя временный совет. В будущем он должен будет официально передать власть талибам.
Террористы с хорошими лицами.«Талибан» пытается изменить к себе отношение. Почему ему никто не поверит?
47Фото: Xinhua / Globallookpress.com
Уже несколько дней мир следит за тем, что происходит в Афганистане. Это по-настоящему историческое событие, которое казалось неизбежным, все равно стало для многих «черным лебедем» — многие ждали трагедии, но никак не могли помыслить, что она произойдет так скоро. Теперь миру предстоит осознать, как взаимодействовать с новой реальностью: некоторые страны уже высказались о возможности сотрудничества с новой властью в лице «Талибана»(движение запрещено в России), кто-то занял выжидательную позицию. Все следят за тем, как поведут себя вчерашние террористы. Те же, на удивление, стараются показать себя с наилучшей стороны. Правда, полностью скрыть свою сущность у них не выходит. Поверит ли кто-нибудь в новый образ талибов — разбиралась «Лента.ру».
Афганский оловянный солдатик
В декабре 2001 года, спустя два месяца после ввода американских военных в Афганистан, Джордж Буш-младший поднялся на трибуну Национального музея женского искусства в Вашингтоне и торжественно объявил собравшимся, что США вот-вот одержат решительную победу над «Талибаном».
В течение нескольких лет народ Афганистана страдал от одного из самых жестоких режимов в современной истории; режима, союзничающего с террористами, и режима, ведущего войну с женщинами. Благодаря нашим вооруженным силам, нашим союзникам и храбрым афганским военным режиму «Талибана» приходит конецДжордж Буш-младшийиз выступления 2001 года
Планировалось, что на этом миссия США не закончится: американское присутствие должно было увенчаться «новой эрой прав человека и человеческого достоинства» в Афганистане.
Джордж Буш-младшийФото: Larry Downing LSD / HB / Reuters
Однако спустя почти 20 лет «конец» талибам так и не наступил. Более того, последние годы Вашингтон вел переговоры с группировкой, которую еще в 2001 году обвинял в нарушениях прав человека, а в феврале 2020 года заключил сделку о выводе американских войск. Соглашение стало для «Талибана» колоссальной дипломатической победой и важным шагом на пути легитимизации на международном уровне.
Талибы захватили власть в Афганистане. Теперь страна в руках террористов
Ожидалось, что Соединенные Штаты завершат вывод войск к 31 августа 2021 года. Но еще до того, как Афганистан покинули последние американские солдаты, «Талибан» начал стремительное наступление. Административные центры один за другим сдавались боевикам без боя, а черно-красно-зеленый триколор над погранпунктами, мэриями и полицейскими участками сменил талибский белый стяг.
Афганские военные, которых американцы годами тренировали и обучали, бежали в соседние страны, побросав военную технику. 15 августа бойцы «Талибана» беспрепятственно вошли в Кабул и подняли свой флаг над президентским дворцом. Его прежний обитатель Ашраф Гани бежал из страны.
За считаные дни «Талибану» удалось установить контроль над всей территорией страны. То, что афганские военные сдадут позиции практически без боя, а страна моментально окажется под контролем талибов, не ждал никто — об этом без всякого стеснения говорят и в Москве, и в Вашингтоне.
Профессор исследований мира и конфликтов Уппсальского университета Ашок Суэйн отметил в беседе с «Лентой.ру», что афганская армия обладала тактическим превосходством над «Талибаном». У них было современное оружие и боеприпасы, поддержка с воздуха США и в четыре раза больше войск, чем у разношерстных боевиков «Талибана». Тем не менее талибы без особого сопротивления захватили крупнейшие города страны.
Это ясно показывает, что у правительства Афганистана и сил безопасности не было плана или желания остановить продвижение талибов. Они, похоже, смирились с поражением и вступили в сговор с талибами либо для дележки власти, либо для безопасного бегства из страныАшок Суэйнпрофессор Уппсальского университета
Новая власть — новые порядки
Поначалу в городах, захваченных боевиками, резко выросла преступность. Воспользовавшись суматохой, преступники подобрали оставленное афганскими военными и полицейскими оружие и принялись выдавать себя за талибов. Они грабили прохожих, угоняли автомобили и избивали тех, кто пытался оказать им сопротивление, рассказали «Ленте.ру» жители Кабула Абдалла и Наби Садат (имена изменены из соображений безопасности). Однако, по словам мужчин, талибы оперативно арестовали злоумышленников и пообещали следить за тем, чтобы никто не творил бесчинств от их имени.
Проблемы с преступностью появились и на севере страны, рассказал «Ленте.ру» афганский гуманитарный работник из города Мазари-Шариф Мохаммед Реза. Талибы тоже пообещали навести там порядок, но на улицах по-прежнему орудуют грабители, пугающие местных жителей не меньше боевиков. Мужчина даже стал свидетелем того, как полицейские, работавшие на прежнее правительство, упрашивали боевиков занять их посты и разобраться с преступниками.
Бойцы «Талибана»Фото: AP
При этом талибы начали проводить встречи с местными старейшинами и даже пообещали не притеснять местных шиитов и разрешили им проводить свои религиозные ритуалы. Но население пока относится к словам новой власти с недоверием: улицы города пустынны, а большая часть магазинов закрыта. «Мы не знаем, верить ли их словам, или они просто пытаются выставить себя в хорошем свете, а на деле все будет иначе», — рассказал Мохаммед.
Талибы захватили Афганистан. Что ждет страну при террористах?
Сам мужчина теперь изредка выходит в город за продуктами, при этом вместо привычных футболок и джинсов он стал носить традиционную одежду — на всякий случай, чтобы не привлекать ненужного внимания. Свой смартфон он тоже оставляет дома: талибы останавливают прохожих и проверяют их телефоны на наличие телефонных номеров и фотографий, которые могли бы указать на связь со старой властью.
«Талибан» пообещал амнистию для афганских чиновников и призвал их вернуться на свои рабочие места. Вопреки своей прежней жесткой позиции, талибы даже пообещали разрешить женщинам работать — правда, обязательно в хиджабах — и пригласили их войти в состав правительства. Но несмотря на все заверения талибов, сейчас женщин на улицах Афганистана почти не встретить, а их скорый возврат к привычной работе выглядит маловероятным.
И хотя пока насаждения жестких порядков в Афганистане не наблюдается, это может в скором времени измениться, предупреждает профессор ВШЭ и главный научный сотрудник Института международных исследований МГИМОАндрей Казанцев. «Не могут талибы так фундаментально поменяться просто от того факта, что они в очередной раз пришли к власти», — сказал эксперт в беседе с «Лентой.ру».
По его словам, за действиями талибов может стоять тактический расчет: им нужно закрепить достигнутые успехи и показать международным игрокам, что те имеют дело с «приличными людьми».
Но по ходу дела, когда их позиции будут консолидироваться, талибы начнут закручивать гайкиАндрей Казанцевпрофессор ВШЭ и научный сотрудник МГИМО
Тем временем первые «тревожные звоночки» уже начали поступать: 18 августа талибы c применением силы разогнали протестный митинг в городе Джелалабаде, взорвали мемориал, возведенный в честь их давнего врага, полевого командира Абдулы Али Мазари, а также успели казнить минимум двух женщин, которые посмели появиться на улице без хиджаба.
По этой причине приходу талибов к власти рады далеко не все, однако вероятность того, что недовольство перерастет в серьезное сопротивление или даже гражданскую войну, пока достаточно мала. Силы бывшего вице-президента Амруллы Салеха начали бои против талибов в Панджшере, к северу от Кабула, но в остальных районах страны все относительно мирно.
Сохранится ли такое положение дел, немало зависит от того, как «Талибан» будет выстраивать отношения с другими этническими и религиозными группами внутри страны, считает генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов.
Талибы совершают молитвуФото: Gulabuddin Amiri / AP
«Талибан» состоит преимущественно из пуштунов-суннитов, но пуштуны — хоть и почти половина населения страны, но все же одна из многочисленных этнических групп. Помимо них в стране живет много этнических узбеков и таджиков, а также шиитов-хазарейцев. Со всеми ними талибам предстоит как-то выстраивать диалог.
Много вопросов вызывает и то, как «Талибан» поступит с довольно большой прослойкой афганцев, которые так или иначе сотрудничали с международной коалицией в последние 20 лет. «Поэтому в зависимости от того, насколько прагматичным окажется курс «Талибана», можно делать выводы относительно продолжения или прекращения гражданской войны», — резюмировал Кортунов.
Афганская волна
Без вооруженного сопротивления у недовольных новой властью по большому счету остается лишь два пути: смириться или бежать из страны.
В первые дни после падения Кабула весь мир облетели шокирующие кадры из столичного аэропорта. На взлетном поле развернулся настоящий хаос: в сильнейшей давке перепуганные афганцы буквально карабкались по трапам и набивались по 600 человек в самолет, рассчитанный на 150 пассажиров. Американским военным приходилось расчищать взлетное поле выстрелами в воздух, а когда перестало помогать и это — разгоняли толпы с помощью военных вертолетов.
Афганцы, не сумевшие попасть внутрь эвакуационных бортов, в отчаянии цеплялись за фюзеляжи и шасси взлетающих самолетов и с огромной высоты падали прямо на взлетное поле. Люди настолько испуганы, что готовы умереть за один лишь шанс сбежать из страны.
Особенно расправы боятся те, кто все эти годы так или иначе сотрудничал с американцами, правительством и зарубежными НКО. Мохаммеда Резу и его семью должны были эвакуировать из страны вместе с другими сотрудниками международной организации, где он работал до прихода талибов. Однако этого так и не произошло. Сейчас Мохаммед и его коллеги вынуждены сидеть по домам и продумывать план побега из страны.
Честно говоря, я думаю, что была бы возможность — из Афганистана сбежали бы почти все. Здесь нет будущегоМохаммед Реза
Покинуть страну легальным способом практически невозможно. Большинство стран закрыли свои посольства и прекратили выдачу виз, но даже с загранпаспортом и визой выбраться из страны банально не на чем — рейсы приостановлены. Все это в конечном итоге может привести к росту нелегальной миграции и спровоцировать настоящий гуманитарный кризис.
По мнению Суэйна, в основном за пределы Афганистана устремится местная молодежь: многие из них в прошлом работали на Запад и боятся физической расправы. «Будут и те, кто покинет страну просто в поисках лучшей жизни за ее пределами», — отметил он.
Аэропорт имени Хамида Карзая в КабулеФото: Shekib Rahmani / AP
В российском представительстве Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) рассказали «Ленте.ру», что кризис в Афганистане привел к существенному увеличению внутренне перемещенных лиц: лишь с начала года свои дома были вынуждены покинуть 550 тысяч человек.
Миграция из Афганистана в Иран превысила средние показатели, но пока в ООН не зафиксировали массового перемещения афганских беженцев через границы смежных государств. «На сегодняшний день миграционный кризис не выходит за пределы Афганистана», — рассказали в организации.
Некоторые афганцы начали покидать страну еще до захвата власти талибами. Часть из них устремилась в Турцию, откуда они надеются попасть в Европу. Еще в конце июля турецкую границу, по разным оценкам, каждый день пересекало от 500 до 2 тысяч афганцев.1000долларовстоят услуги контрабандиста, помогающего афганцам нелегально пересечь границу Турции
Лидер оппозиционной Республиканской народной партии Турции Кемаль Кылычдароглу предупредил, что в страну может бежать от 500 тысяч до миллиона афганцев. «Настоящая проблема выживания нашей страны — это наплыв беженцев. Сейчас мы столкнулись с «афганским наводнением»», — заявил политик.
Миграционный кризис может коснуться России и других государств СНГ. Причем эти страны вряд ли станут конечным пунктом для афганских беженцев, которые скорее будут использовать их как перевалочный пункт на пути в Европу, считает Казанцев. Однако если афганский кризис серьезно усугубит обстановку в соседних центральноазиатских республиках, то это может спровоцировать волну беженцев уже оттуда.
«Это может быть катастрофическая волна беженцев. Поэтому Россия и гарантирует безопасность стран Центральной Азии — чтобы предотвратить волну беженцев оттуда. Потому что вот оттуда люди точно поедут в Россию», — подчеркнул Казанцев.
Однако миграционные волны — далеко не единственная угроза, с которой может столкнуться Россия после прихода талибов к власти. Москве было принципиально важно получить гарантии того, что боевики не будут нападать на соседние страны Центральной Азии, перед которыми у России есть союзнические обязательства.
Если со стороны Афганистана начнутся нападения на эти страны, то Россия окажется втянутой в войнуАндрей Казанцевпрофессор ВШЭ и научный сотрудник МГИМО
Более того, приход талибов может привести к росту терроризма. «Талибан» в прошлом был связан с группировками, чьи боевики совершали теракты на территории России.
И даже если талибы, как они сами заверяют, не будут поддерживать террористов напрямую, то сама обстановка в стране может создать благоприятную почву для расцвета других террористических группировок, в том числе «Аль-Каиды» и «Исламского государство» (обе запрещены в России).
Что творится в республиках и чем это грозит России?
«Они могут рассматривать Афганистан в качестве плацдарма для проведения операций, в том числе и в постсоветском пространстве, и в Центральной Азии. Вот это, конечно, наиболее очевидная угроза для России и ее союзников», — отметил Андрей Кортунов.
Боевики в дипломатии
Одновременно с формированием правительства и решением первоочередных внутриполитических вопросов «Талибану» предстоит заняться дипломатией. Несмотря на то что фактическая победа боевиков в Афганистане никем в мире под сомнение не ставится, в большинстве стран, включая Россию, группировка по-прежнему считается террористической.
Поэтому сейчас перед талибами стоит непростая задача: им нужно серьезно изменить свой имидж и добиться признания своего правительства. В противном случае они могут столкнуться с международной изоляцией, как это уже было в 1990-х. На фоне стремительно ухудшающейся экономической ситуации в стране такой расклад не сулит талибам ничего хорошего. Отсюда и многочисленные обещания и заверения, данные боевиками на их первой пресс-конференции после прихода к власти.
Впрочем, нынешние позиции новых лидеров Афганистана на международной арене выглядят гораздо устойчивее, чем 20 лет назад, отмечает Ашок Суэйн. «Талибан» традиционно пользуется поддержкой пакистанского военного истеблишмента, а незадолго до прихода к власти пришел к соглашению с Китаем. Более того, боевики ранее установили дипломатические контакты с Ираном, Турцией, Индией и даже Россией. А сделка с Дональдом Трампом фактически легитимизировала движение и на Западе.
Фото: Zohra Bensemra / Reuters
«Желание признать новое руководство Афганистана есть, тем более что передача власти прошла достаточно бескровно и сложно обвинить талибов в каких-то зверствах против мирного населения», — говорит Кортунов, отмечая, что гонка признаний сокращает возможности международного сообщества повлиять на политику талибов.
Россия уже начала устанавливать контакты с новой властью в Афганистане, но пока не спешит исключать «Талибан» из списка террористических организаций. Как пояснил спецпредставитель президента РФ Замир Кабулов, для начала члены Совета безопасности ООН должны убедиться, что новые афганские власти ведут себя цивилизованно. А уже после соответствующей резолюции Россия может пересмотреть свою позицию по статусу «Талибана».
О готовности вести диалог с новой властью заявили и в Евросоюзе, правда, с оговоркой — только для предотвращения гуманитарного и миграционного кризисов. С победой талибов смирились и в Штатах, но планируют ли там в скором времени признавать их власть — пока непонятно.
Ясно одно — от попыток построить демократию в Афганистане на Западе отказались. Вопреки словам своих предшественников, Байден и вовсе заявил, что США изначально не должны были ставить перед собой такую задачу.
Построение государства никогда не должно было быть нашей миссией в Афганистане. Она никогда не должна была заключаться в создании единой, централизованной демократии. Наш единственный жизненно важный национальный интерес в Афганистане и сегодня остается тем, чем он был всегда: предотвращением террористических атак на нашу родинуДжо Байденпрезидент США
Провал усилий по построению афганской демократии признали и в Германии. А канцлер Ангела Меркель даже задалась вопросом: «Нам нужно хорошо подумать — а чего вообще мы можем достичь, вмешиваясь таким образом? Как мы можем навязать свои политические порядки другой стране?»
20 лет назад такой вопрос из уст главы большой державы представить было нереально. Возможно, это и есть главный итог затянувшейся афганской эпопеи.
Турецкая компания Sarsılmaz Silah Sanayi AŞ представила на 15-й Международной выставке оборонной продукции IDEF 2021 в Стамбуле шесть новых видов вооружения в классе пистолетов, пулеметов, пехотных винтовок и зенитных орудий, произведенных полностью за счет отечественных возможностей.
Об этом агентству «Анадолу» сообщил заместитель гендиректора оружейной компании Sarsılmaz Silah Sanayi AŞ Махмут Нури Кызылтан.
На выставке впервые представлены три новые модели пистолета SAR-9, а также зенитное орудие SAR 127 MT, пехотная винтовка SAR 56 и крупнокалиберный пулемет SAR-762 MT, сказал Кызылтан.
В дополнение к этому на выставке были представлены модели пистолетов, которые ранее привлекли большое внимание со стороны потребителей, сказал он.
Кызылтан отметил, что зенитное орудие SAR 127 MT в настоящее время находится на стадии тестовых испытаний, а пулеметы SAR-762 MT уже поступили в пользование.
«В начале 2022 года начнутся поставки и зенитного орудия. Это семейство пулеметов пополнят и другие модели», — проинформировал замглавы компании.
По его словам, выставка оказалась довольно продуктивной для компании, подписано несколько контрактов с рядом стран относительно обмена технологиями и продаж.
Кызылтан подчеркнул, что продукция компании Sarsılmaz Silah Sanayi AŞ производится за счет отечественных возможностей, материал на 90 процентов отечественный, детали производятся на заводе компании, продолжил он.
— Пистолеты SAR-9 пользуются спросом в США
Кызылтан отметил, что на данный момент в США ежемесячно поступает около 25 тыс. пистолетов производства компании Sarsılmaz Silah Sanayi AŞ.
«К концу года планируем довести этот показатель до минимум 35 тыс. единиц в месяц. Больше всего в Штаты поступает SAR-9. Работаем и над тем, чтобы выйти на новые рынки»,- сказал Кызылтан.
Помимо SAR-9 компания впервые представила на IDEF-2021 отечественный пулемет SAR 762 MT калибра 7,62×51. Быстросменный ствол позволяет вести из SAR 762 MT безостановочную стрельбу. Вес новинки – 12 кг. Дальность стрельбы – 1200 метров.
Оружие успешно прошло все тестовые испытания, налажено серийное производство. SAR 762 MT поступит на баланс ВС Турции, Главного управления жандармерии и Главного управления полиции.
В компании продолжаются тестовые испытания прототипа крупнокалиберного пулемета SAR 127 MT калибра 12,7×99.
А отличительная особенность пехотной винтовки SAR 56 производства компании Sarsılmaz Silah Sanayi AŞ — различные варианты длины ствола.
Это позволит использовать оружие для выстрелов на близкое или дальнее расстояние, в зависимости от условий.
Поставки SAR 56 на баланс турецкого спецназа, сухопутных войск и жандармерии продолжаются.
Американские бомбардировщики B-52 нанесли удар по боевикам радикального движения «Талибан» (запрещено в РФ) на севере Афганистана. «Группа талибов стала целью в городе Шиберган, провинция Джаузджан. Террористы понесли серьезные потери в результате авиаудара», – написал на своей странице в Twitter представитель Минобороны США Фавад Аман. По его словам, в результате бомбардировки были ликвидированы более 200 талибов. Кроме того, было уничтожено большое количество оружия и амуниции, а также более 100 транспортных средств, принадлежащих боевикам. Этой акцией Вашингтон показал: несмотря на свертывание американского контингента в Афганистане, борьба с террористами продолжается.
На фоне бездействия правительственных сил «Талибан» наступает. По разным сведениям, он уже контролирует от 60 до 80% уездов по всей стране, большая часть уездов была отдана талибам без боя, правительственные войска просто отступили. Но главная опасность не в этом. Национальное пуштунское движение «Талибан» ни разу за всю историю своего существования не сделало попытки распространить влияние за пределы Афганистана (Исламского эмирата Афганистан, как талибы его называют). «Талибан» охотно идет на переговоры, участвует в дискуссиях на многочисленных международных площадках и, похоже, не хочет новой затяжной гражданской войны, стремясь легитимизировать себя и привлечь финансы под обещания восстановления стабильности. «Талибы – это пуштуны, движение в своей основе имеет мощный националистический компонент, что чрезвычайно важно для внутриафганского процесса, но не для сферы безопасности Центральной Азии. Их появление на территории Таджикистана или Узбекистана – вторжение на идеологически и ментально чуждую для них территорию, они не могут здесь рассчитывать на поддержку населения. В то время как сила талибов – в поддержке населения пуштунских регионов и в использовании асимметричных способов ведения войны», – считает специалист по Средней Азии и Афганистану, профессор факультета международных отношений СПбГУ Александр Князев.
Главная опасность, по мнению многих сторон, в том числе и Москвы, – это проникновение в Афганистан различных радикальных исламистских группировок из других регионов, в первую очередь с Ближнего Востока. Группировки смогут использовать увязшую в гражданской войне страну в качестве базы, чтобы распространять свое влияние на окрестные регионы – на граничащие с Афганистаном государства Средней Азии.
«Нас беспокоит, что хаосом войны на севере Афганистана могут воспользоваться игиловцы», – отметил недавно в интервью РИА Новости спецпредставитель президента России по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов.
В настоящий момент в Афганистане, по словам Кабулова, действуют более 20 террористических групп, наиболее сильные из них – ИГИЛ (запрещена в РФ), с которым сотрудничает движение Восточного Туркестана – уйгуры, а также еще несколько более мелких организаций.
Сотрудничают ли талибы с какими-то террористическими организациями? Они заявляют, что нет, потому что они – националистическое освободительное движение. Более того, талибы не раз заявляли, и это подтверждается сторонними наблюдателями, что они уничтожают ячейки ИГИЛ по всей стране.
При этом в докладе Совбеза ООН, опубликованном 24 июля, говорится: несмотря на территориальные, лидерские, людские и финансовые потери в течение 2020 года в провинциях Кунар и Нангархар, отделение «Даиш Хорасан» ИГИЛ распространяло влияние на другие провинции, включая Нуристан, Бадгис, Сари-Пул, Баглан, Бадахшан, Кундуз и Кабул, где боевики сформировали спящие ячейки. Также в докладе говорится, что группировка укрепила свои позиции в Кабуле и его окрестностях. Лидеры организации надеются привлечь непримиримых талибов и других боевиков, которые отвергают соглашение о установлении мира в Афганистане между США и «Талибаном», а также – боевиков из Сирии, Ирака и других конфликтных зон.
Однако если «Талибан» и не имеет никаких дел с ИГИЛ и другими террористическими организациями (а здесь всегда остается недосказанность, потому что «Талибан» состоит из множества отрядов полевых командиров, далеко не все из которых разделяют позиции верхушки движения, некоторые командиры могут по собственной инициативе пойти на контакт с террористами), то это не значит, что вышеперечисленные организации не интересуются Афганистаном как плацдармом. Насколько известно, никто из террористов не отказывался от планов по созданию так называемого «вилаята Хорасан» в составе халифата ИГИЛ. Этот прожект с глобальным размахом претендует на Афганистан, северный Пакистан, восточный Иран и республики Средней Азии.
Как рассказал «НВО» политолог и исламовед, эксперт РСМД Кирилл Семенов, талибы, после того как заявили о стремлении к легитимизации в глазах мирового сообщества, будут активизировать усилия по зачистке контролируемых ими территорий от исламских боевиков, в первую очередь запрещенной в РФ «Аль-Каиды» и ИГИЛ.
«Аль-Каиды» в Афганистане уже практически не осталось, а что касается ИГИЛ, то с ним ситуация следующая. Это террористическое движение там состоит из двух фракций. Одна из них – пуштунская, из пакистанских талибов «Техрик-и-Талибан Пакистан», которые в свое время присягнули «Исламскому государству» и перебрались в Афганистан. Однако поддержкой среди тамошних пуштунов они не пользовались. Большее влияние имеет другая группа, она называется «фракция Муавии», по некоторым сведениям, состоит в основном из этнических узбеков, таджиков, казахов, чеченцев, уйгуров – боевиков сформированного несколько лет назад в пограничной «зоне племен» Афганистана и Пакистана «Исламского движения Узбекистана» (запрещено в РФ). Эта группа – самая опасная для Средней Азии, именно о ней в основном идет речь, когда говорят о радикальной угрозе из Афганистана», – отмечает Семенов.
Обе фракции маргинализированы и действуют группами по 20–30 человек, то есть не приходится говорить о масштабном присутствии ИГИЛ в Афганистане, наподобие того что мы видим, например, в Северной Африке, Сирии, Ираке. Но эти фракции опасны как раз своей малочисленностью – им легче проникнуть в Таджикистан, Узбекистан и другие соседние государства. В странах Средней Азии есть группы, особенно в Ферганской долине, которые могут радикализироваться, в том числе из-за прессинга со стороны местных властей. Правда, в последние годы Ташкент, начал проводить более гибкую политику, снизив давление на ислам по сравнению с тем, что было при президенте Узбекистана Исламе Каримове.
В Афганистане при этом, подчеркивает Семенов, для радикальных группировок простор деятельности небольшой. Афганское общество – традиционное, оно не прошло этапа модернизации, и почвы для идей салафизма и ваххабизма, пришедших из стран Персидского залива, в этой стране практически нет. Население в Афганистане придерживается ханафитского мазхаба (одна из четырех правовых школ в суннитском исламе), который очень во многом противоречит салафизму. То есть можно сказать, что афганцы – радикалы, но в классическом и националистическом ключе.
«Пример афганцев может оказаться притягательным для республик Средней Азии. Радикальные движения, основанные на местных традициях, могут стать опаснее заимствованного ваххабизма. Салафитов сразу видно: они ходят в отдельную мечеть, отделяют себя от других правоверных. А радикалы по типу афганских без изменения доктринальных установок, без смены мазхаба окажутся неотличимы от простых верующих. Они не будут ставить глобальных целей, а создадут местный аналог «Талибана», который станет выступать исключительно за свержение местного режима. Более того, в среде радикальных имамов появляются идеи, что победу исламу может принести не саудовский ваххабизм, а традиционные мазхабы с националистической ориентацией», – отмечает Семенов.
Успехи антитеррористических сил в Афганистане только множат боевиков
Американские бомбардировщики B-52 нанесли удар по боевикам радикального движения «Талибан» (запрещено в РФ) на севере Афганистана. «Группа талибов стала целью в городе Шиберган, провинция Джаузджан. Террористы понесли серьезные потери в результате авиаудара», – написал на своей странице в Twitter представитель Минобороны США Фавад Аман. По его словам, в результате бомбардировки были ликвидированы более 200 талибов. Кроме того, было уничтожено большое количество оружия и амуниции, а также более 100 транспортных средств, принадлежащих боевикам. Этой акцией Вашингтон показал: несмотря на свертывание американского контингента в Афганистане, борьба с террористами продолжается.
На фоне бездействия правительственных сил «Талибан» наступает. По разным сведениям, он уже контролирует от 60 до 80% уездов по всей стране, большая часть уездов была отдана талибам без боя, правительственные войска просто отступили. Но главная опасность не в этом. Национальное пуштунское движение «Талибан» ни разу за всю историю своего существования не сделало попытки распространить влияние за пределы Афганистана (Исламского эмирата Афганистан, как талибы его называют). «Талибан» охотно идет на переговоры, участвует в дискуссиях на многочисленных международных площадках и, похоже, не хочет новой затяжной гражданской войны, стремясь легитимизировать себя и привлечь финансы под обещания восстановления стабильности. «Талибы – это пуштуны, движение в своей основе имеет мощный националистический компонент, что чрезвычайно важно для внутриафганского процесса, но не для сферы безопасности Центральной Азии. Их появление на территории Таджикистана или Узбекистана – вторжение на идеологически и ментально чуждую для них территорию, они не могут здесь рассчитывать на поддержку населения. В то время как сила талибов – в поддержке населения пуштунских регионов и в использовании асимметричных способов ведения войны», – считает специалист по Средней Азии и Афганистану, профессор факультета международных отношений СПбГУ Александр Князев.
Главная опасность, по мнению многих сторон, в том числе и Москвы, – это проникновение в Афганистан различных радикальных исламистских группировок из других регионов, в первую очередь с Ближнего Востока. Группировки смогут использовать увязшую в гражданской войне страну в качестве базы, чтобы распространять свое влияние на окрестные регионы – на граничащие с Афганистаном государства Средней Азии.
«Нас беспокоит, что хаосом войны на севере Афганистана могут воспользоваться игиловцы», – отметил недавно в интервью РИА Новости спецпредставитель президента России по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов.
В настоящий момент в Афганистане, по словам Кабулова, действуют более 20 террористических групп, наиболее сильные из них – ИГИЛ (запрещена в РФ), с которым сотрудничает движение Восточного Туркестана – уйгуры, а также еще несколько более мелких организаций.
Сотрудничают ли талибы с какими-то террористическими организациями? Они заявляют, что нет, потому что они – националистическое освободительное движение. Более того, талибы не раз заявляли, и это подтверждается сторонними наблюдателями, что они уничтожают ячейки ИГИЛ по всей стране.
При этом в докладе Совбеза ООН, опубликованном 24 июля, говорится: несмотря на территориальные, лидерские, людские и финансовые потери в течение 2020 года в провинциях Кунар и Нангархар, отделение «Даиш Хорасан» ИГИЛ распространяло влияние на другие провинции, включая Нуристан, Бадгис, Сари-Пул, Баглан, Бадахшан, Кундуз и Кабул, где боевики сформировали спящие ячейки. Также в докладе говорится, что группировка укрепила свои позиции в Кабуле и его окрестностях. Лидеры организации надеются привлечь непримиримых талибов и других боевиков, которые отвергают соглашение о установлении мира в Афганистане между США и «Талибаном», а также – боевиков из Сирии, Ирака и других конфликтных зон.
Однако если «Талибан» и не имеет никаких дел с ИГИЛ и другими террористическими организациями (а здесь всегда остается недосказанность, потому что «Талибан» состоит из множества отрядов полевых командиров, далеко не все из которых разделяют позиции верхушки движения, некоторые командиры могут по собственной инициативе пойти на контакт с террористами), то это не значит, что вышеперечисленные организации не интересуются Афганистаном как плацдармом. Насколько известно, никто из террористов не отказывался от планов по созданию так называемого «вилаята Хорасан» в составе халифата ИГИЛ. Этот прожект с глобальным размахом претендует на Афганистан, северный Пакистан, восточный Иран и республики Средней Азии.
Как рассказал «НВО» политолог и исламовед, эксперт РСМД Кирилл Семенов, талибы, после того как заявили о стремлении к легитимизации в глазах мирового сообщества, будут активизировать усилия по зачистке контролируемых ими территорий от исламских боевиков, в первую очередь запрещенной в РФ «Аль-Каиды» и ИГИЛ.
«Аль-Каиды» в Афганистане уже практически не осталось, а что касается ИГИЛ, то с ним ситуация следующая. Это террористическое движение там состоит из двух фракций. Одна из них – пуштунская, из пакистанских талибов «Техрик-и-Талибан Пакистан», которые в свое время присягнули «Исламскому государству» и перебрались в Афганистан. Однако поддержкой среди тамошних пуштунов они не пользовались. Большее влияние имеет другая группа, она называется «фракция Муавии», по некоторым сведениям, состоит в основном из этнических узбеков, таджиков, казахов, чеченцев, уйгуров – боевиков сформированного несколько лет назад в пограничной «зоне племен» Афганистана и Пакистана «Исламского движения Узбекистана» (запрещено в РФ). Эта группа – самая опасная для Средней Азии, именно о ней в основном идет речь, когда говорят о радикальной угрозе из Афганистана», – отмечает Семенов.
Обе фракции маргинализированы и действуют группами по 20–30 человек, то есть не приходится говорить о масштабном присутствии ИГИЛ в Афганистане, наподобие того что мы видим, например, в Северной Африке, Сирии, Ираке. Но эти фракции опасны как раз своей малочисленностью – им легче проникнуть в Таджикистан, Узбекистан и другие соседние государства. В странах Средней Азии есть группы, особенно в Ферганской долине, которые могут радикализироваться, в том числе из-за прессинга со стороны местных властей. Правда, в последние годы Ташкент, начал проводить более гибкую политику, снизив давление на ислам по сравнению с тем, что было при президенте Узбекистана Исламе Каримове.
В Афганистане при этом, подчеркивает Семенов, для радикальных группировок простор деятельности небольшой. Афганское общество – традиционное, оно не прошло этапа модернизации, и почвы для идей салафизма и ваххабизма, пришедших из стран Персидского залива, в этой стране практически нет. Население в Афганистане придерживается ханафитского мазхаба (одна из четырех правовых школ в суннитском исламе), который очень во многом противоречит салафизму. То есть можно сказать, что афганцы – радикалы, но в классическом и националистическом ключе.
«Пример афганцев может оказаться притягательным для республик Средней Азии. Радикальные движения, основанные на местных традициях, могут стать опаснее заимствованного ваххабизма. Салафитов сразу видно: они ходят в отдельную мечеть, отделяют себя от других правоверных. А радикалы по типу афганских без изменения доктринальных установок, без смены мазхаба окажутся неотличимы от простых верующих. Они не будут ставить глобальных целей, а создадут местный аналог «Талибана», который станет выступать исключительно за свержение местного режима. Более того, в среде радикальных имамов появляются идеи, что победу исламу может принести не саудовский ваххабизм, а традиционные мазхабы с националистической ориентацией», – отмечает Семенов.
Заняв Кабул, талибы объявили всеобщую амнистию для правительственных чиновников, а также пообещали уважать права женщин Фото Reuters
Все еще запрещенное в России движение «Талибан» 15 августа захватило власть в Афганистане, заняв столицу страны. Есть два варианта завершения гражданской войны: либо талибы становятся безраздельными хозяевами этой Исламской Республики, либо в Кабуле будет сформирована коалиция, в которой они будут играть главную роль.
Мир, и в первую очередь соседи Афганистана и те, кто находится в непосредственной близости от него, с болезненным интересом пытаются угадать будущее страны, а также то, каким образом им предстоит выстраивать отношения с ее новыми правителями.
У каждого будущего всегда есть свое прошлое.
Оглянемся почти на полвека назад и посмотрим, каковы, так сказать, глубинные предпосылки успеха талибов, представляющих собой афганскую версию радикального (а порой и экстремистского) исламизма. Кто разворошил спокойную монархию, пребывавшую на периферии глобальных проблем мирового сообщества?
Первой предпосылкой нынешней ситуации стало свержение в 1973 году короля Афганистана, искреннего друга Советского Союза Мухаммада Захир-шаха. В 1978-м случилась инициированная Москвой Саурская революция, в ходе которой был свергнут президент Мухаммед Дауд и к власти пришла квазикоммунистическая Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА). В 1979 году уже силами КГБ был устранен Хафизулла Амин и власть перешла к главе НДПА Нур Мухаммаду Тараки. Тогда же СССР силами ограниченного военного контингента оказал афганцам братскую помощь. В ответ начался тотальный джихад, в ходе которого и сложилась оптимальная религиозно-политическая почва для прихода в 1996 году талибов.
Афганский опыт более чем наглядно показал: силой навязывать кому бы то ни было чуждую модель устройства общества и государства – будь то коммунистическую, будь то демократическую – непродуктивно, опасно, да и просто глупо. На этом обожглись обе великие державы – и СССР, и США. Бывший британский посол в Афганистане Шерард Коупер-Колс отмечал: «Мы так не научились использовать преподносимые нам уроки».
Анализируя успех «Талибана» в контексте собственно внутриафганской ситуации, необходимо учитывать общую обстановку в мусульманском мире, а именно глобальные успехи исламизма, который еще называют «политическим исламом». А таковых достаточно. Это и Исламская революция в Иране 1978–1979 годов, и связанная с ХАМАС исламизация палестинского сопротивления, и пребывание у власти, пусть кратковременное, в 2012–2013 годах в Египте лидера «Братьев-мусульман» Мухаммеда Мурси. Это, наконец, запрещенная в России террористическая организация «Исламское государство» (ИГ), сумевшая продержаться с 2013-го чуть ли не до 2019 года, сопротивляясь международной коалиции.
Можно ли однозначно поставить все эти случаи в один ряд? Ответить на этот вопрос непросто. Но нельзя не признать, что у всех – и успешных, и проигравших – исламистских режимов и движений была общая стратегическая цель – исламизация общества и государства.
Вопрос «кто следующий?» по-прежнему актуален. Кандидаты есть. И на Ближнем Востоке, и в Африке, причем не только в Западной – Мали, Нигер, Нигерия (в ее северной части), но и в Юго-Восточной – Мозамбик, Танзания.
Не надо забывать про Сомали. Многие скажут, что в таком рассуждении излишне много эмоций и преувеличений. Но кратковременной экзотикой в свое время полагали и власть имама Хомейни и до последней секунды не верили в победе на президентских выборах в Египте «брата-мусульманина». Абсурдной девиацией считалось и ИГ. На «Талибане» до сих пор висит бирка террористической организации, что не мешает его представителям ездить на переговоры в Доху, Москву и де-факто быть признанными в странах Центральной Азии и Китае.
По сути, позиция России, Китая, Индии, США и европейцев сводится к мысли «никуда от них не деться». Придется каким-то образом признавать «Талибан», даже осторожно партнерствовать с ним, тем более что сами талибы регулярно подчеркивают свое миролюбие и стремление общаться с членами мирового сообщества.
Пожалуй, наибольшую тревогу успех талибов вызывает в мусульманском мире: еще одна удача исламистов, пусть даже афганских, заставляет мусульманских монархов и президентов еще тщательнее задуматься, как ограничить их потенциал в своих странах.
Как поведут себя победившие талибы? Но прежде надо задуматься о том, какие талибы скорее всего пришли к власти. Будут ли они представлять радикальное, даже экстремистское направление этого движения или это будут прагматики?
У экспертов существуют разные мнения. Одни полагают, что доминировать скорее будут радикалы. Другие – что умеренные, рационалисты-прагматики. Шансы радикалов не столь велики. От крайностей устали. К тому же радикалам потребуется некий харизматичный вождь вроде умершего в 2013 году муллы Омара, а личности его уровня пока что не предвидится.
В Кабул вероятно вошли прагматики, которым не нужно продолжение вечной гражданской войны. Они займутся решением внутренних проблем, прежде всего экономических. Конечно, их утверждение во власти будет сопровождаться местью прежней элите, что мы сегодня и наблюдаем (хотя резней это назвать нельзя). В этом нет ничего удивительного: начиная c 1979 года межафганские трения, зачастую кровавые, привычны для местной политической ситуации.
Но прагматикам (назовем их новыми талибами) чужда агрессивность, никакой внешней угрозы создавать они не будут. Они по-своему дружелюбны и не намерены вмешиваться в чужие дела – в частности, поддерживать своих «единомышленников»-исламистов. Это касается не только Центральной Азии, но и Китая, где их оправданно подозревают в симпатиях в Синьцзяне к тамошней оппозиции. Руководитель политического офиса «Талибана» мулла Абдул Гани Барадар на недавней встрече с министром иностранных дел КНР Ван И заверил его, что талибы не станут оказывать поддержку уйгурским сепаратистам.
В Центральной Азии, в Узбекистане, даже в Таджикистане к талибам относятся «с пониманием». С другой стороны, местным властям, исходя из внутриполитического расчета, можно выражать и представлять ситуацию в Афганистане как внешнюю угрозу. А коль таковая наличествуют, обществу проще объяснить, что нужно меньше думать о внутренних проблемах, а сплотиться вокруг своей родной власти. Ничего нового здесь не придумано. Такова логика всех авторитарных режимов.
Однако угроза радикального ислама, если она и актуальна для Центральной Азии, может возникнуть только из-за внутренних социально-политических осложнений, которые в ближайшее время не предвидятся. Здесь следует отдать должное региональным властям, в первую очередь руководству Узбекистана, где на протяжении многих лет исламистский фактор действительно играл заметную роль, но сегодня исламисты там практически незаметны (хотя полностью свой потенциал они не утратили).
Несколько иначе видится обстановка в Таджикистане, где возрождение оппозиции под исламскими лозунгами возможно. Однако и в этой стране «революционная» инициатива будет местной, но не исходящей от талибов.
Может ли стать дестабилизирующим фактором афганская миграция? Центральной Азии, и прежде всего Таджикистану, тысячи афганских беженцев ни к чему. Но отправлять их назад на родину вряд ли получится. Кормить нечем. Рассчитывать на зарубежную помощь особо не стоит. Увы, на какое-то время Таджикистан обречен на присутствие в его южной части лагерей, можно даже сказать, целых афганских беженских анклавов.
Если исходить из того, что прямой угрозы для Центральной Азии, Синьцзяна, да и вообще для остального мира, талибы не представляют, то придется подкорректировать доктрину безопасности в регионе. До недавних событий все было предельно ясно: там, за бывшими границами СССР, вершат свое черное дело экстремисты, готовые на все, а главное – на вторжение на север. Отсюда следует смысл Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) которая подобную агрессию может и должна предотвратить. Это подчеркивает главную роль России, стержня ОДКБ, необходимость, оправданность ее военно-политического присутствия в регионе.
Теперь, когда талибская угроза выглядит виртуальной, то от кого защищать регион? Конечно, постоянно звучат разговоры об «Исламском государстве» и об «Аль-Каиде» (запрещенная в России террористическая организация). Но в Афганистане эти структуры давно пребывают в рыхлом состоянии, пусть даже они способны совершить пару терактов, да и то – не в Центральной Азии. Бурные маневры с участием танков выглядят демонстрацией российского присутствия, мобилизация в Таджикистане четверти миллионов молодых воинов – подтверждением силы режима президента Эмомали Рахмона. Бороться же с экстремистскими группировками танками не слишком продуктивно. Это, хочу верить, понимает и министр обороны РФ Сергей Шойгу.
ОДКБ, конечно, сохранится. Вот только реальное дело ей найти непросто. Она отсутствовала во время киргизских революционных смут и этнических погромов, не наблюдалась в вооруженных пограничных конфликтах, миновала карабахский конфликт.
В свое время сатирик Михаил Жванецкий читал текст о том, как трудно отыскать место для совершения героического подвига: «Вот если бы все подорвались на мине… но об этом можно только мечтать». Общего «подрыва на мине», заложенной хоть талибами, хоть «Исламским государством», в регионе ожидать не приходится. Простор для совершения подвигов по борьбе с терроризмом сократился.
Возможно, характеризуя нынешнюю ситуацию и пытаясь предвидеть будущее, автор забегает вперед. Но напомню: известный французский востоковед Жиль Дорронсоро метко назвал свою небольшую, вышедшую еще в 2009 году монографию «Констатируя провальную стратегию в Афганистане». Так или иначе, но сегодня эксперты и политики больше размышляют не о том, как талибы победят, а о том, как они используют плоды своей победы.
Реализм и прагматизм в политике вообще и в политике внешней и внутренней – вещь решающая для успеха в достижении декларируемых целей. Например, американцы из победы в холодной войне сделали вывод о собственном превосходстве над Россией всегда и везде. И для закрепления этого вывода на деле провели несколько этапов расширения НАТО на Восток. Возражения Москвы были признаны малосущественными. И такой вроде бы продвинутый, демократичный, улыбчивый и милый в отношениях с Борисом Ельциным президент, как Билл Клинтон, заложил одну из самых разрушительных мин под фундамент российско-американских отношений на следующую четверть века.
Говорят, что президент Джозеф Байден на переговорах с Владимиром Путиным в Женеве проявил не только сдержанность, но реализм и понимание иной природы российской государственности. Якобы Байден считает более прогрессивной и работоспособной модель американской нации как плавильного котла, в котором выпадают в осадок национальные особенности мигрантов, а на выходе – выплавляются унифицированные и очищенные обладатели единой американской мечты.
Однако Байден признал особенность России, ее традиций, этнического и конфессионального многообразия единого народа. И право на собственную модель государственности. После этого стало явным снижение враждебной риторики в адрес Москвы из Вашингтона. А признание «Северного потока – 2» огорчило многих союзников США из «новых европейцев».
Это не значит, что прогресс по ключевым направлениям двусторонних отношений неминуем. Нет. Это и есть прогресс! По сравнению с временами Дональда Трампа. Чтобы добиться содержательного прогресса в российско-американских отношениях, требуется понять некоторые другие факторы, предопределяющие природу военно-политической реакции на международные повестки Кремля и Белого дома.
Вашингтон не может не реагировать на устойчиво антироссийскую политику «новых европейцев», укрепляя на их территории инфраструктуру НАТО. Россия, в свою очередь, болезненно реагирует на попытки военной экспансии Запада на пространстве бывшего СССР. Да и вообще на односторонний подход к решению многих проблем типа Сирии, Ливии или Венесуэлы. И это тоже реальность.
Еще одна реальность, к которой Запад оказался не готов, – способность России модернизировать и разрабатывать новые типы оружия, представляющие несомненную потенциальную угрозу США. Если что.
Другим полем для проявления реализма является оценка рисков и угроз, связанных с Китаем. Трамп перевернул доску в отношениях с Пекином. Казалось, с уходом Трампа все быстро вернется на круги своя. Однако у Байдена оказалась даже большая, чем у предшественника, двухпартийная поддержка на продолжение курса по сдерживанию Китая.
К этому процессу активно подключилась Европа. Формально в поисках гармонии трансатлантических отношений, фактически – в разработке реалистической и прагматической стратегии в отношении «китайской троицы», под которой понимается Пекин как одновременно партнер, конкурент и системный противник.
В отношении Москвы Вашингтон, судя по всему, сегодня занял более разумную позицию. С одной стороны, Россия менее серьезная угроза, чем Китай. Прежде всего в сферах экономики, технологий и влияния на азиатских рынках. Так что элементарная иерархия рисков отводит от России приоритетное внимание. С другой стороны, не в интересах Запада подтолкнуть Москву в объятия Пекина, в стратегическое партнерство. Союз нашего оружия и их экономики – вызов Западу похлеще вызовов холодной войны.
Надо иметь в виду и то, что работу над выявлением иерархии приоритетов в своих международных отношениях проводит и КНР. Рассматриваются и конфликтные точки зрения. Есть те, кто выступает за масштабное стратегическое партнерство с РФ, включая военную область. Им противоречат те, кто считает, будто ситуация, в которой Россия может пригодиться решающим военным образом, маловероятна. А брать на себя стратегические партнерские обязательства перед РФ, особенно в эпоху санкций (и вторичных санкций), может оказаться контрпродуктивным. Кстати, в продленном в прошлом месяце Российско-китайском договоре о дружбе не говорится о стратегическом партнерстве. Правда, руководители КНР и РФ отметили, что «не являясь военно-политическим союзом… российско-китайские отношения превосходят такую форму межгосударственного взаимодействия». Новация…
Иными словами, лидеры наших стран не стали дразнить воинственной терминологией ни Запад, ни другие страны, Индию, например. Продемонстрировали разумную сдержанность и ответственность.
Намного меньше сдержанности в высказываниях проявляют руководители небольших стран, находящихся в орбите больших. Недавний случай – агрессивная риторика Александра Лукашенко на встрече с журналистами. Он обещал и поставить Украину на колени, и победить в ядерной войне – все это вместе с Россией, что не соответствует истинным интересам нашей страны и ее народа.
Не дать втянуть Россию в очередной виток конфронтации с Западом под музыку младших братьев – задача для Москвы. Аналогичная задача стоит и перед Вашингтоном в свете провокационной несдержанности их младших партнеров из «новых европейцев».
Афганистан поставил страны Центральной Азии перед геополитическим выбором
Шавкат Мирзиёев обсудил по телефону с Владимиром Путиным ситуацию в Афганистане. Фото с сайта www.president.uz
Страны Центральной Азии опровергли слухи о том, что сдавший власть запрещенному движению «Талибан» президент Афганистана Ашраф Гани укрылся в регионе. Местонахождение его точно не известно. Власти стран Центральной Азии внимательно следят за развитием событий в Афганистане и готовятся к неизбежному приему беженцев. В регионе ощущается растерянность от стремительной смены власти в Кабуле: некоторые мировые центры готовы признать власть талибов, другие категорически против. В условиях политики многовекторности, которую провозгласили местные лидеры, трудно принять решение.
70 стран мира, в том числе Евросоюза и США, призвали талибов открыть границы и выпустить из страны всех желающих. «Дороги, аэропорты и границы должны оставаться открытыми, должно поддерживаться спокойствие. Афганский народ заслуживает того, чтобы жить в безопасности и достойно, а члены международного сообщества готовы оказать им помощь», – говорится в их совместном заявлении.
Из стран Средней Азии только Таджикистан заявил о готовности принять из Афганистана 10 тыс. человек. При этом на таджикско-афганской границе пока спокойно, беженцев не видно. По всей границе созданы три линии обороны, на которых задействованы силы и средства погранвойск, Минобороны, Госкомитета по национальной безопасности, МВД, а также резервисты, сообщил ресурс «Азия плюс». У Казахстана нет общей границы с Афганистаном, но здесь готовятся к приему афганских беженцев.
Этот вопрос обсуждался в ходе телефонного разговора министра иностранных дел Казахстана Мухтара Тлеуберди с госсекретарем США Энтони Блинкеном. Речь шла о приеме 2 тыс. афганцев, работавших на правительство США. Однако 15 августа МИД Казахстана, подтвердив факт переговоров, информацию о беженцах опроверг. Тем временем президент Касым-Жомарт Токаев провел совещание с руководителями силовых органов по ситуации в Афганистане и поручил принять меры для обеспечения безопасности граждан Казахстана и дипломатов, находящихся в Афганистане. «Казахстан обеспокоен эскалацией напряженности в Афганистане и внимательно следит за развитием событий», – написал Токаев в Twitter.
Тема Афганистана была главной в телефонной беседе лидеров России и Узбекистана Владимира Путина и Шавката Мирзиёева. «Достигнута договоренность о продолжении тесных контактов и взаимодействия по линии соответствующих ведомств двух стран по вопросам обеспечения региональной безопасности и стабильности», – говорится в распространенном заявлении пресс-службы президента Узбекистана.
«В странах Центральной Азии, учитывая их общую многовекторность, чувствуется растерянность от стремительной смены власти в Афганистане. С одной стороны, западные страны настаивают на непризнании движения «Талибан». В частности, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон предостерег западные страны от преждевременного и одностороннего признания «Талибана» в качестве легитимной власти в Афганистане. С другой стороны, Россия и Китай – на грани признания, хотя и не торопятся об этом говорить», – сказал «НГ» эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев. Вопрос согласования признания движения «Талибан» планировалось обсудить на экстренном заседании Совета Безопасности ООН 16 августа.
Представитель президента России по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД Замир Кабулов сообщил, что Москва не будет спешить с признанием талибов. По его словам, Россия намерена посмотреть, «как режим себя будет вести», однако рассчитывает на дружественные отношения с талибами, «опираясь на наработанный за последние годы материал». При этом Кабулов сообщил «Эху Москвы», что талибы взяли под охрану внешний периметр российского посольства в Кабуле. «Завтра (17 августа. – «НГ») с послом РФ они будут обговаривать детали на более долгосрочную перспективу», – добавил он.
«Ели признавать «Талибан», то надо с ним сотрудничать. Проблема в том, что «Талибан» демонизирован, и объяснить своему населению сотрудничество с ним будет сложно. В наиболее выгодной ситуации Узбекистан, который с 2017 года ведет переговоры с талибами, принимал их в Ташкенте, обсуждал с ними реализацию инфраструктурных проектов. В Туркменистане никто никому ничего не будет объяснять, это тоже понятно. Сложнее всех Таджикистану с его ярой антиталибской линией. Тем более что в Таджикистане присутствует определенная этническая солидарность с афганскими таджиками. И хотя это не национальная идея, но она весьма распространена», – считает Князев.
Ситуация зависит еще и от того, пойдут ли на контакт с талибами живущие на севере Афганистана в провинции Панджшер этнические таджики. Дело в том, что один из молодых лидеров таджиков Амрулла Салех отправил в Панджшер несколько конвоев с оружием и боеприпасами. Часть афганских таджиков намерена противостоять талибам. В свое сопротивление они втянули сына легендарного лидера Северного альянса Ахмад Шаха Масуда. Видные панджшерские политики – Ахмад Вали Масуд и Ахмад Зия Масуд, Юнус Кануни – и менее известные персоны в настоящее время ведут переговоры в Исламабаде об условиях сосуществания с талибами. «Ситуация взрывоопасная, малейшая провокация может вызвать цепную реакцию в Афганистане. Если Таджикистан в таких условиях возьмется помогать афганским таджикам, то совершит политическую ошибку», – считает Князев. При всем этом для стран Средней Азии, Ирана и даже Пакистана прием беженцев – не только гуманитарная акция, но и угроза для безопасности страны. В частности, в том же Таджикистане население и так бедствует, что будет, если открыть границу для тысяч афганских беженцев, которых надо кормить и поить, – вопрос открытый.
Афганистан поставил страны Центральной Азии перед геополитическим выбором
Этнический узбек, афганский маршал Рашид Дустум второй раз ищет убежище на исторической родине. Фото со страницы Атто Мухаммада Нура в Facebook
Ситуация на границе Узбекистана и Афганистана в районе моста Дружбы, соединяющего Термез с Хайратоном, нормализовалась. Об этом 15 августа сообщил МИД Узбекистана. Накануне маршал Афганистана Абдул-Рашид Дустум со своим окружением и чиновниками, спасаясь от наступления радикалов, бежал в узбекский город Термез. После переговоров и врачебной помощи нуждающимся большинство из них власти Узбекистана вернули на родину. Из-за военных действий остановлено движение по железной дороге Термез–Мазари-Шариф. Реализация инфраструктурных проектов с Афганистаном оказалась под большим вопросом.
Кабул пал. Президент Ашраф Гани сложил полномочия и, как сообщила телекомпания «Аль-Джазира», покинул страну. Все остальные крупные города Афганистана уже перешли под контроль запрещенного в РФ движения «Талибан». Афганская армия, на которую Пентагон потратил 88 млрд долл., разбежалась или перешла на сторону талибов. В западной прессе отмечают, что США получили второй Сайгон – вертолеты спешно вывозят людей с крыши американского посольства в Кабуле. Из Афганистана бегут не только американцы: в Ташкент прибыл первый рейс с эвакуированными сотрудниками дипмиссии Узбекистана. В штатном режиме работает только посольство России, сообщил ресурс Afghanistan.ru.
Накануне афганские военные прорвались через границу с Узбекистаном. По мосту Дружбы, по которому в 1980 году уходил советский воинский контингент, теперь бегут афганские беженцы. В их числе был маршал Дустум. Если Дустум нашел убежище в Узбекистане, то шедшую с ним группу – примерно 80 человек – узбекские власти вернули на родину.
Маршал Абдул-Рашид Дустум – этнический узбек, и он уже во второй раз бежит от талибов на историческую родину. Впервые это произошло в 1998 году. В Ташкенте живет его семья. Однако сам он в узбекской столице не задержался и переехал в Турцию. Не исключено, что и на этот раз Узбекистан станет для него транзитной страной.
Талибы обещали не преследовать афганцев, сотрудничавших с американцами. Однако на деле все иначе – по сообщениям афганских СМИ, казни происходят без суда и следствия. Еще одно дикое распоряжение талибов: если в семье две девочки, одна должна быть передана в качестве трофея солдатам. Как заявила на брифинге в Женеве официальный представитель УВКБ Шабия Манту, с начала нынешнего года свои дома уже покинули около 400 тыс. человек.
ООН готова помочь, в частности, Таджикистану при наплыве афганских беженцев. Координатор ООН по Таджикистану Сезин Синаноглу предложила разработать предварительный план действий, напомнив, что ответственность за прием мигрантов и создание условий для них является обязанностью государства. По словам Синаноглу, никому не известно, когда и сколько беженцев прибудет в Таджикистан. Напомним, что таджикские власти готовятся к приему афганских беженцев и строят лагерь для них в Хатлонской области. Другие центральноазиатские государства самоустранились от проблемы.
Директор Центра исследовательских инициатив Бахтиер Эргашев сказал «НГ», что Узбекистан по этой линии не брал на себя никаких обязательств, в том числе международных. Но если ситуация не улучшится, а талибы продолжат преследовать мирных жителей, то, возможно, определенное количество женщин, детей и стариков Узбекистан впустит на свою территорию. «Я думаю, что будет проводиться избирательная политика по отношению к беженцам. Уже понятно, что талибы в Афганистане пришли к власти надолго. Ссориться и портить отношения с ними, что может произойти, если Узбекистан откроет границы, не в интересах Ташкента. Потому вряд ли наша страна примет заметное количество беженцев», – сказал Эргашев.
Тем временем делегации Туркменистана, Узбекистана и России ведут в Дохе переговоры с главой Комиссии талибов по политическим вопросам. Как сообщил официальный представитель движения «Талибан» Забиулла Муджахид, обсуждалась ситуация в Афганистане, а также «региональные вопросы, в том числе торговля между Афганистаном и постсоветскими республиками Центральной Азии».
«Для всех важно, чтобы заявления, сделанные в Дохе, были закреплены. Речь идет о безопасности границ, проектов и пр. Дело не в том, что талибы никогда не шли в Среднюю Азию и не пойдут. А угроза исходит от аффилированных с ними отрядов террористов – «Аль-Каиды» (запрещена в РФ), которая очень активна в афганском Бадахшане, и «Исламского государства» (ИГ – запрещено в РФ). Поэтому сейчас вряд ли имеет смысл обсуждать вопросы стратегического характера, нужно решать тактические вопросы. Например, для Узбекистана важно выяснить, пойдут ли талибы дальше Мазари-Шарифа?» – сказал Эргашев. По его словам, бегство Дустума открывает возможность Ташкенту начать работу с новыми афганскими политиками на севере страны при новом политическом раскладе – «Талибан 2.0». «Ставка на Дустума в последние 30 лет была самой большой ошибкой Ташкента», – считает Эргашев. Он полагает, что приход талибов к власти в Афганистане похоронит идею Большой Центральной Азии, то есть вовлеченность Афганистана в Центральную Азию. По его словам, скорее всего откладывается реализация больших инфраструктурных проектов, таких как строительство железной дороги Мазари–Шариф–Кабул–Пешавар. «Инвестициям и экономике нужна безопасность. «Талибан» не способен и решать вопросы транзитных территорий. Талибы показывают себя разрушителями, а не созидателями. Поэтому нас ждет период трансформации «Талибана» в позитивное движение либо его замена другими силами», – считает Эргашев.
Установленная мощность солнечных электростанций в Турции достигла 7 325 МВт.
Как сообщает агентство «Анадолу» со ссылкой на данные Энергораспределительной компании Турции (TEİAŞ), в январе-июле на долю солнечных электростанций пришлось 4,2 процента от общего объема выработанной в стране электроэнергии.
Турция делает ставку на использование внутренних ресурсов для борьбы с изменением климата и сокращения текущего дефицита.
По состоянию на конец июля совокупная установленная мощность электростанций в Турции составила 98 263 МВт.
При этом на долю возобновляемых источников электроэнергии (ВИЭ), занимающих важное место в портфеле электроэнергии Турции, приходится около 52 тыс. МВт.
В январе-июле доля солнечной электроэнергетики в общем объеме установленной мощности турецких электростанций достигла 7,5, а доля ВИЭ — 14 процентов.
По состоянию на конец июля электроэнергию в Турции вырабатывают 7 995 солнечных станций.
В январе-июле в Турции было выработано 188,8 млрд киловатт-часов электроэнергии. Из них 8 млрд киловатт-часов за счет энергии солнца.
Тем самым доля солнечной электроэнергетики в производстве электроэнергии в Турции достигла 4,2 процента.
Наибольший объем установленной мощности солнечных электростанций в Турции приходится на провинцию Конья — 914,9 МВт.
Далее следуют Анкара — 390,9 МВт, Шанлыурфа — 376,7 МВт, Кайсери — 335,9 МВт и Измир — 294,6 МВт.
Настоящее испытание для Пакистана не жертвовать своим геоэкономическим подходом в пользу стратегической глубины Афганистана
Doç. Dr. Ömer Aslan, Elmira Ekberova |16.08.2021
СТАМБУЛ
США, которые во время советской оккупации Афганистана поддерживали Пакистан, вынуждая другие страны, в том числе Египет и Саудовскую Аравию, поддерживать антисоветский курс Исламабада, после ухода «шурави» из Афганистана оставили пакистанцев один на один с проблемами афганских беженцев, наркомании и скопления оружия на руках у населения.
Если после терактов 11 сентября Пакистан поддерживал политику Вашингтона, то сегодня Исламабад начал выступать в защиту созданного им же движения «Талибан», минимизируя последствия внезапного ухода США из Афганистана.
Ошибочная внешняя политика, продолжающаяся с периода администрации Буша, сформировала у администрации Обамы ложное представление об успехе действий в Ираке. На армию была возложена миссия противодействия партизанской борьбе.
ВС США вели себя так, будто бы в Афганистане все идет на лад, хотя за прошедшие долгие годы американские военные не смогли даже сформировать боеспособную армию в Афганистане.
В Вашингтоне ранее полагали, что международная террористическая организация, противостоящая интересам США, не сможет выжить даже в Афганистане, теперь же допускают возможность признания движения «Талибан» у власти в этой стране.
Ашраф Гани, отставку которого в качестве предусловия для переговоров в Дохе выдвигало движение «Талибан», был вынужден оставить власть вскоре после того, как талибы подступили к Кабулу. В итоге выяснилось, что без поддержки США афганской армии просто не существует.
Продвижение движения «Талибан» до 15 августа, попытки захватить власть без боевых действий, путем переговоров в Кабуле, а также тот факт, что они, хотя и на словах, определили некоторые принципы с точки зрения гарантий народу, — все это показывает, что талибы с момента их прихода в Кабул 25 лет назад извлекли уроки из хода событий в последующие периоды.
Настоящее испытание для Пакистана не жертвовать своим геоэкономическим подходом и повесткой развития в пользу стратегической глубины Афганистана.
Самым большим риском для Пакистана станет вновь испытывающий проблемы с безопасностью Афганистан, беженцы из этой страны и терроризм. Очевидно, что после формирования новой власти под руководством движения «Талибан» соседние и другие государства захотят использовать афганские земли для создания нестабильности в соседних странах.
Процессы в Афганистане могут превратиться в один из основных факторов, воздействующих на внутреннюю и внешнюю политику Пакистана.
В сложившихся в регионе реалиях, правительству Имран Хана будет чрезвычайно сложно сохранить также привлекательность Пакистана для внешнего мира, в том числе инвесторов.
[Доц. Омер Аслан, преподаватель факультета международных отношений Университета Йылдырым Баязит в Анкаре]
В Конгрессе США закрывают глава на действия американских беспилотников, но жалуются на угрозу турецких БПЛА
Mehmet A. Kancı, Elmira Ekberova |
СТАМБУЛ
Одной из наиболее важных тем, которая в ближайшее время привлечет внимание политологов, изучающих период президентства Джо Байдена в США, несомненно, станет «одержимость Турцией». Эта одержимость по своей значимости затмевает даже угрозы со стороны России и Китая.
Кому же угрожают ударные беспилотники Турции, на которые так жалуются американские сенаторы: денежным потокам лобби, управляющих внутренней политикой США, либо бюджету оружейных лобби в этой стране?
Противостояние Турции превратилось в важнейшую тему, на которую ориентируется внутренняя политика США. В Вашингтоне даже вошло в моду писать антитурецкие письма в адрес Белого дома и инициировать антитурецкие законопроекты.
Исключение Турции из проекта F-35 не уменьшило превосходство страны в воздушном пространстве, наоборот, Турция достигла более продуктивного процесса благодаря разработанным ударным беспилотникам. На фоне этого Армения, Греция, Израиль и греческая община Кипра при поддержке американских политиков начали новые атаки против Турции.
Между тем члены Конгресса США своими письмами поневоле ставят под угрозу безопасность НАТО. Ведь Украина, Польша и Литва сегодня покупают турецкие ударные БПЛА, чтобы противостоять превосходству России в сухопутных бронетанковых войсках, обеспечивая тем самым баланс или даже доминирование, причем по доступной цене.
Стоит также предупредить членов Конгресса, которых беспокоят турецкие беспилотники, о том, какую угрозу может представлять вооружение, оставленное американскими военными в Афганистане после ухода из этой страны и перешедшее в руки движения «Талибан».
Британские телеканалы, в частности, недавно показали, как в руки талибам переходит контейнер, полный боеприпасов для тяжелого оружия, который американцы оставили на базе в Афганистане. Не говоря уже о тысячах единиц легкого оружия и бронированной техники.
Наиболее наглядный пример приобретения талибами усовершенствованного оружия нашел отражение в международной прессе 12 августа. В соцсетях были опубликованы кадры захвата боевиками в аэропорту провинции Кундуз беспилотников ScanEagle производства американской компании Boeing.
Члены Конгресса отныне могут писать письма в Госдепартамент и Пентагон о том, как эти беспилотники, отправка которых в Афганистан обошлась Вашингтону за 174 млн долларов из средств налогоплательщиков США, превратятся в «источник нестабильности» в регионе. Таким образом они могут направить свою энергию в более правильное русло и эффективнее защитить права своих сторонников, избравших их в Конгресс.
[Журналист-аналитик Мехмет А. Канджы, пишет статьи на тему внешней политики Турции]
Асыл Ахметова с детства уверенно держится в седле и очень хорошо знает окрестности села, поэтому ей не страшно проводить время на пастбище
Meiramgul Kussainova, Olga Keskin |10.08.2021
НУР-СУЛТАН
Жительница отдаленной деревни на севере Казахстана 24-летняя Асыл Ахметова в одиночку пасет многочисленное стадо лошадей.
Ахметова вместе со своей семьей живет в селе Озерное и с 12 лет стала обучаться навыкам пастьбы лошадей у своего отца – сельского пастуха.
В беседе с агентством «Анадолу» девушка рассказала, что после окончания колледжа в Нур-Султане она несколько лет проработала в городе, однако по причине болезни отца и из-за сильной тоски по дому решила вернуться в родное село.
По словам девушки, последние семь месяцев она пасет стадо лошадей без своего отца и ей помогает лишь ее верный друг — собака по кличке Мойнак.
Девушка рассказала, что с детства уверенно держится в седле и очень хорошо знает окрестности села, поэтому ей не страшно проводить время на пастбище.
«Я обычно отдыхаю на берегу озера неподалеку от села. Иногда пою им (лошадям) народные песни. Они уже узнают мой голос. Иногда я улучшаю свои навыки наездницы и снимаю интересные моменты на телефон», — поделилась Ахметова.
По словам девушки, она также преподает информатику в сельской школе и по окончании занятий на мотоцикле спешит на пастбище, чтобы сменить своего отца.
При этом девушка-пастух с удовольствием делится рабочими моментами из своей сельской жизни в социальных сетях. Видеоролики Асыл за короткое время приобрели популярность среди пользователей соцсетей.
По словам девушки, за несколько месяцев она набрала 100 тысяч подписчиков.
«Я очень счастлива, что могу в своем блоге прославлять сельскую жизнь и свое родное село», — сказала Асыл.
Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф 31 января 2021 года в Тегеране встречается с политическим главой движения «Талибан» Абдулом Гани Барадаром. Фото REUTERS
Глава иранской нефтегазовой компании Khazar Exploration and Production (KEPCO) Али Осули оценивает запасы газа структуры Чалус как очень значительные. Фото с сайта www.kepco.ir
Джо Байден и Владимир ПутинФото: Denis Balibouse / Reuters
Фото: Xinhua / Globallookpress.com
Фото Reuters
Заняв Кабул, талибы объявили всеобщую амнистию для правительственных чиновников, а также пообещали уважать права женщин Фото Reuters
Фото Reuters
Шавкат Мирзиёев обсудил по телефону с Владимиром Путиным ситуацию в Афганистане. Фото с сайта www.president.uz
Этнический узбек, афганский маршал Рашид Дустум второй раз ищет убежище на исторической родине. Фото со страницы Атто Мухаммада Нура в Facebook
