За три дня до нового года министры иностранных дел России и Турции Сергей Лавров и Мевлют Чавушоглу встретились в Сочи для обсуждения актуальных вопросов, включая нагорно-карабахскую проблематику, которая, подчеркнул российский министр, «сейчас вышла на приоритетный план». Параллельно действиям российской миротворческой миссии на оставшейся «армянской» части Нагорного Карабаха площадью примерно 2,5 тысячи кв. км наращивается турецкое военное присутствие в Азербайджане, включая несколько батальонов спецназначения, группы по разминированию и связи. В Агдамском районе развертывается мониторинговый центр с участием российских и турецких военнослужащих.
Как в случае с Сирией и Ливией, где Москва и Анкара вступили в непростое взаимодействие, стороны стремятся не выносить на публику свои разногласия.
Добившись в начале октября перелома в ходе «второй карабахской войны», турецко-азербайджанский альянс был твердо намерен идти до конца, и лишь благодаря вмешательству Москвы Нагорный Карабах не исчез окончательно с политической карты. В соответствии с заявлением лидеров России, Азербайджана и Армении, он остался изолированным анклавом на территории площадью чуть более половины бывшей Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО), без Гадрутского района, без Шуши и других территорий. Положение этого анклава под охраной российских миротворцев, с «серыми зонами», зависящего от снабжения через контролируемый Баку Лачинский район, выглядит тяжелым. Улучшить его могло бы открытие Степанакертского аэропорта, способного принимать грузы из России (говорили, что это произойдет в конце декабря), но здесь многое зависит от договоренностей между Москвой и Баку, но это диалог непростой, если учесть неблагоприятный информационный фон, отражающий неприятие российской миротворческой миссии широкими общественными кругами в Азербайджане, склонными проводить аналогии между Нагорным Карабахом, Южной Осетией, Абхазией и Приднестровьем. В социальных сетях уже раскручивается хештег #RussianSoldierGoHome.
Карта миротворческой операции на 3 января 2021 года
«Подписанное 10 ноября трехстороннее заявление создает предпосылки для долгосрочного, полноформатного преодоления кризиса вокруг Нагорного Карабаха на справедливой основе и в интересах армянского и азербайджанского народов», – заявил по итогам переговоров в Сочи глава российской дипломатии. Турецкий министр пообещал «активизировать усилия по нормализации отношений с Арменией». Неустойчивый характер ситуации в Закавказье, возможные рецидивы военной эскалации, непроясненность многих вопросов диктуют заключение межгосударственных соглашений, призванных зафиксировать положение дел, закрепленное соглашением от 10 ноября.
Согласно неподтвержденной информации, на 10-11 января планируется приезд в Москву премьер-министра Армении Никола Пашиняна; не исключено, что в российскую столицу прибудет также президент Азербайджана Ильхам Алиев. В пользу возможного подписания между ними некоего большого соглашения под условным названием «О мире, дружбе и границах» свидетельствует и беспрецедентно-лихорадочный процесс демаркации рубежей в Сюнике (преимущественно на условиях Азербайджана, действующего с позиций победителя). В пользу Азербайджана уже отошли часть селения Шурнух, угодий села Караундж и некоторые другие территории, включая участок автомобильной дороги Горис – Капан. Бывший глава СНБ и Совета безопасности НКР генерал-лейтенант Аршавир Гарамян высказался по этому поводу в том смысле, что оккупированные турками северные районы Сирии «также были признанными на международном уровне территориями Сирийской Арабской Республики».
По многим признакам действующая власть в Армении не в состоянии гарантировать безопасность не только Нагорного Карабаха и его жителей, но даже собственно территории Армении. Примечательны заявления Ильхама Алиева 31 декабря на встрече с министром обороны Турции Хулуси Акаром о форсированном («максимум два года») строительстве железной дороги от Горадиза до Зангелана: «Наша мысль состоит в том, чтобы не ждать этих сроков, перевозки могут осуществиться до Горадиза по железной дороге, потом с помощью крупнотоннажных машин. Это очень важный вопрос, стоящий на повестке дня. Считаю и уверен, что мы можем послать первичные грузы через территорию Азербайджана, Армении и Нахичевани в Турцию и принять их в обратном направлении. Тем самым будет реализовано открытие Нахичеванского коридора, что является важной частью трехстороннего заявления», – отметил президент Азербайджана.
Помимо ослабления транспортной связи с южными районами Армении («мегринский коридор»), поспешное признание Ереваном границ бывшей Азербайджанской ССР окончательно сдает «карабахский вопрос» в архив, а вслед за ним, возможно, и российское военное присутствие в Гюмри. «Арцах больше не Армения», – признает А. Гарамян на своей странице в одной из социальных сетей. Край, с судьбой которого тесно связана вся позднесоветская и постсоветская история Армении и армянского народа в целом, в лучшем случае превратится во «второе Приднестровье», судьба которого будет зависеть от общего баланса сил и укрепившегося азербайджано-турецкого альянса.
Российские миротворцы в Нагорном Карабахе
Российские миротворцы в Нагорном Карабахе
Как известно, поддерживаемая «коллективным Западом» новый президент Молдавии Майя Санду, едва будучи избранной, стала решительно выступать за вывод с левого берега Днестра российских миротворцев. Если «куратором» Молдавии в НАТО является Румыния, то для стран Кавказа (не исключая Армению) таковым является Турция, активно расширяющая связи с Лондоном и стремящаяся понравиться формирующейся администрации Джо Байдена. Связи с Москвой не являются альтернативой сотрудничеству в рамках НАТО или ЕС, заявил М. Чавушоглу, комментируя санкции Вашингтона против Турции после приобретения ею российских зенитно-ракетных комплексов С-400. «Вашингтон не готов к тому, чтобы позволить вершить дела Евразии без его участия, и потому возвращение американцев на Кавказ – дело ближайшего будущего», – отмечает С. Маркедонов. В декабре Конгрессом США был инициирован запрос, предполагающий среди прочего работу разведслужб по оценке причин эскалации конфликта и подготовке американского плана действий в данном районе.
Показательна недавняя публикация на государственном новостном канале TRT World статьи главы Центра внешней политики The Heritage Foundation Люка Коффи, предлагающего наброски «дорожной карты» по выводу российских миротворцев из Карабаха. По мнению этого автора, встревоженного возросшим российским присутствием, в Баку должны заняться проработкой данного вопроса уже сейчас, не дожидаясь 2025 года. «Сейчас необходимо сделать все возможное для того, чтобы по истечении первого пятилетнего мандата в 2025 году российские войска были заменены невооруженной гражданской мониторинговой миссией». В качестве примера для подражания приводится Мониторинговая миссия Европейского союза в Грузии, созданная после российско-грузинской войны в августе 2008 года для наблюдения за выполнением соглашения о прекращении огня. И хотя Россия не допускает европейских наблюдателей на территории Южной Осетии и Абхазии, которые Коффи заученно называет «оккупированными», грузины с радостью принимают этих наблюдателей у себя с пропагандистской целью «доказать всему миру, что они не являются агрессорами».
Детали организации гипотетической «миссии по наблюдению», заменяющей российские миротворческие силы, автор публикации на TRT World предлагает «приберечь для будущих дискуссий», но некоторые общие положения рассматривает уже сейчас. Например, после ухода миротворцев «невооруженная мониторинговая миссия» может частично переместиться из Нагорного Карабаха на границу между Арменией и Азербайджаном, вдоль которой по обе стороны предлагается создать демилитаризованную буферную зону». Это якобы продемонстрирует (здесь опять ссылка на пример Грузии) «добрые намерения» Баку, которому рекомендуется начать консультации с Тбилиси по обмену опытом взаимодействия с европейскими наблюдателями. На взгляд автора из The Heritage Foundation, процесс трансформации российских миротворческих сил в «гражданскую мониторинговую миссию» может стать новым направлением деятельности «зависшей в воздухе» Минской группы ОБСЕ.
Господин Коффи надеется, что соблюдение культурно-религиозных прав проживающих в Азербайджане этнических армян «поможет проложить путь к выходу российских миротворцев», которые не могут оставаться в Азербайджане вечно, о чем Баку «должен ясно и открыто заявить России». А если произойдет исход из Нагорного Карабаха значительной части армянского населения, это позволит Баку, опираясь на «серьезное и бесповоротное» военное присутствие Турции в Азербайджане, «вежливо попросить» Москву завершить свою миссию.
Указывая на непростую мозаику конкуренции и партнерства Москвы и Анкары в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе, американское издание Foreign Policy отмечает высокий риск «неожиданной конфронтации». Можно предположить, что российско-турецкие переговорные контакты, отражающие тонко завуалированную борьбу за влияние в «пересекающихся» областях стратегических интересов, будут востребованы Западом – при деятельном участии западных партнеров Анкары, стремящихся использовать неоосманские планы турецкого лидера в целях дестабилизации ближнего российского зарубежья.
Идея новой войны за контроль над всей территорией Ливии, которую в последнее время активно продвигает Халифа Хафтар, не находит поддержки у большинства его сторонников, в том числе за рубежом.
Из числа международных игроков, поддерживающих противников легитимной власти в Ливии, лишь ОАЭ выступают за новое наступление сторонников на столицу Триполи.
При этом три других «друга» Хафтара, в лице Франции, России и Египта, относятся к плану новой войны холодно.
Выступая 24 декабря на церемонии, приуроченной к 69-й годовщине независимости Ливии, Хафтар открыто пригрозил признанному ООН Правительству национального согласия (ПНС) новой войной.
Однако, даже самый ярый сторонник Хафтара в Европе – Париж выступил против войны, призвав к «отказу от нового витка вражды» в Ливии.
Не секрет, что открытая военная поддержка Хафтару со стороны Парижа уменьшилась после провала попыток захвата Триполи и разгрома его сторонников на западе северо-африканской страны.
Что касается Египта, то в Каире наметилась тенденция на налаживание контактов с Триполи спустя шесть лет отсутствия отношений. Новая волна дестабилизации в Ливии станет подпиткой для террористов, которые попытаются объявить «эмираты» в отдельных городах Ливии и тем самым превратятся в угрозу для соседних стран, что не нужно Египту.
Каир пытается минимизировать риск хаоса в регионе, осознавая, что баланс сил в регионе, уже не тот, что в апреле 2019 года, когда Хафтар объявил о наступлении на запад Ливии. Нынешняя линия соприкосновения, проходящая вблизи Сирта и Джуфры полностью отвечает интересы египетской стороны.
В Каире также учитывают фактор победы Джо Байдена на выборах президента США 3 ноября. Как известно, новый американский лидер резко негативно настроен в вопросе российского присутствия на севере Африки, что может отдалить Египет от России в вопросе Ливии. Не исключено, что новая администрация в Вашингтоне сделает ставку на политическое урегулирование ливийского конфликта.
В самой Москве также дают понять, что далеки от стремления к активной роли в новой военной кампании в Ливии, в том числе, посредством наемников из ЧВК «Вагнер».
Глава МИД РФ Сергей Лавров 30 декабря встретился с ливийским коллегой Мухаммедом Сиялой. Это стал первый за почти годичный перерыв визит представителя официального Триполи в Москву.
Анализируя итоги 2020 года, можно прийти к выводу, что на процессы в Ливии активно влияют четыре столицы: Анкара, Триполи, Каир и Москва. Причем контакты между четырьмя столица активизировались на фоне военной риторики Хафтара.
Эти контакты могут расцениваться в качестве подготовки к формированию нового баланса сил в Ливии на фоне тупика, в котором находится переговорный процесс под эгидой ООН.
Одно из самых старых еврейских кладбищ в мире находится в селении Алагёз (Ехегис)Даралагезского района исторического Азербайджана. Сегодня это провинция Вайоц Дзор в нынешней Армении. Прежде чем писать о еврейских захоронениях, хотелось бы коротко написать об этнической картине данного села и вообще Даралегезского (Dərələyəz) района в прошлом. Село Алагёз (Ехегис) расположено в 15 км к северо-востоку от районного центра, недалеко от реки Алагёз, на берегу реки Йогун Су, правого притока реки Алагёз. Название села упоминается в «Обзорной книге (icmal dəftəri) Иреванской губернии», составленной в 1728 году в виде Алайаз , Алагёз на 5 верстовой карте Кавказа, Алагёз и Алаяз (364, № 770) в сборнике «Собрание сведений о Кавказе». . В армянских источниках он упоминается как Алайаз, Алагаз, Алагёз.
Но скорее всего, оригинальное и настоящее название села — «Алагёз». В селе есть исторические памятники культурного наследия азербайджанцев, относящиеся к XI-XIII векам. Название села вспоминается с V века. Топоним Алагёз образован на основе Тюркского этнонима. Первые сведения о Тюркском племени Алагёз можно найти в отчете Вамбери 1863 года о Тюркских племенах.По данным «Сборника сведений о Кавказе» за 1880 год в селе Алагез Шарур-Даралагезского уезда по сведениям 1873 года было 33 двора и проживало 223 азербайджанца (указаны как «татары»), которые были шиитами. По данным Кавказского календаря на 1912 год, в селе Алагез Шарур-Даралагезского уезда проживало 524 человека, в основном азербайджанцев, указанных как «татары».
В 1918-19 годах село подверглось армянской агрессии,азербайджанское население было депортировано и в село поселили армян. Только после установления советской власти в нынешней Армении жители села вернулись на родину. В 1922 г. в селе проживало 180 азербайджанцев и 91 армянин, 267 азербайджанцев в 1926 году., 353 в 1931 , 499 в 1959 , 884 в 1970 и 963 в 1979 году. В 1988 году армянское государство депортировало азербайджанцев со своих исторических и этнических земель. Теперь в селе живут только армяне. Одним словом сегодняшний гайканский народ познакомился с данной местностью лишь в начале XX века,что подтверждают официальные документы. Перейдем к средневековым еврейским захоронениям в селении Алагёз.
Старинный древнееврейский некрополь возле населённого пункта Алагёз (Ехегис),содержит захоронения 1266—1346 годов. Надписи на мацевах содержат библейские произведения на религиозную тематику и выражения из Талмуда.Кладбище является одним из самых старых сохранившихся еврейских кладбищ в мире. На могилах присутствуют еврейские имена тюркского и мусульманского происхождения,хотя армянские «ученые» везде пишут «иранское происхождение имен».
Только вот,что означает этот термин и на кого он расчитан,остается гадать,потому что среди имен нет имен с иранским происхождением,например,таких как : Шапур,Нима,Шахзад,Хуршид и т.д. Ну вот с каких пор имена Баба,Сабай,Шараф-Ад-Дин,Давид,стали иранского происхождения? Все очень просто,армянские же»ученые»не станут писать,что некоторые имена на захоронениях имеют тюркское и мусульманское происхождение.
И это в очередной раз говорит о необъективном подходе к науке и грубой фальсификации фактов. Датируемые серединой XIII века находки доказывают существование еврейской общины на территории исторического Азербайджана с древнейших времён до Нового времени. В 1910 году фото одного из камней было отослано учёному Николаю Марру. Плита представляла собой камень размером 1,4 на 0,6 м, содержащий надпись в четыре строки, которая была расшифрована профессором П. К. Коковцовым.
Niftar ha-bakhur ha-kasher he-‘anaw // mar khawaga Sharaf ’aldin ben ha-zaqen khawaga Sabay S[ofo]»T[ov] // melekh ha-kavod yanikhehu ‘im ’Abraham Yickhaq we-Ya‘aqov // We-Yeqayyem ‘al qavrato yikhyu metekha navlati yaqumun we-g[amre] shenat ATTKhПеревод: Скончался честный, праведный, смиренный юноша, // господин наш, хаваджа Шараф-эд-Дин, сын Сабая, да будет ему благой конец. // Царь Славы, да упокоит его вместе с Авраамом, Исааком и Иаковом // и исполнит в отношении его погребения «оживут мертвые твои, мои трупы восстанут.» [Ис. 26:19] Год 1808 [селевкидской эры = 1496/1497 н. э.]
Позже было прочитано содержание одного из других 64 камней.Niftar Baba bar David be-khodesh Tammuz shenat aleph-taf-resh — dokhran tav lenichot nafshataПеревод: Скончался Баба, сын Давида в месяц Таммуз, год 1600 (1289 год н. э.), да упокоится его душа.Михаил Носоновский из Бостона считает, что, если датировки памятников верны, можно говорить о существовании еврейской общины в Алагёзе (Ехегисе) не только в конце XIII века, но на протяжении более 230 лет, по крайней мере вплоть до конца XV столетия.К сожалению нам не удалось найти материалы с содержанием других надписей с надгробных камней,хотя камней насчитывается более 60 штук.
Остается лишь гадать,сколько всего таится в надписях на этих камнях. Но судя по именам, можно предположить,что возможно в этом селе жили потомки Хазар,которые со временем или покинули эти земли или приняли Ислам и остались. В любом случае тема требует серьезного исследования.
В т.г. более половины оралманов (54,2%), прибывших в Казахстан, являются выходцами из КНР, 30% – из Узбекистана, 8,9% – из Туркменистана, 3,7% – из Монголии и 3,2% – из других стран
МТСЗН РК, 30 декабря 2020
По состоянию на 1 декабря т.г. на историческую родину вернулись и получили статус оралманов 12,3 тыс. человек. Всего с 1991 года в республику вернулись 1 млн. 69,5 тыс. этнических казахов. В т.г. более половины оралманов (54,2%), прибывших в Казахстан, являются выходцами из КНР, 30% – из Узбекистана, 8,9% – из Туркменистана, 3,7% – из Монголии и 3,2% – из других стран. Прибывшие этнические казахи в основном поселились в Алматинской (51,7%) и Мангистауской (13,4%) Туркестанской (5,6%) областях, а также в городах Нур-Султан (4,1%) и Шымкент (3,7%). По итогам 11 месяцев, число переселенцев трудоспособного возраста составляет 57,2%, 32,2% человек моложе трудоспособного и 10,6% – пенсионеры.
Иран запустил процесс обогащения урана на уровне 20% на ядерном объекте в Фордо, сообщил официальный представитель правительства Али Рабии.
В начале декабря Иран утвердил «Стратегические действия по отмене санкций», документ подразумевает активизацию ядерной деятельности и наращивание степени обогащения урана.
Напомним, по условиям ядерной сделки 2015 года, Ирану разрешено обогащать уран до уровня не выше 3,67%.
«Президент Ирана несколько дней назад издал указ о применении закона о стратегических действиях по отмене санкций. Несколькими часами ранее начался процесс подачи газа UF6 (гексафторида урана). Первый продукт будет получен через несколько часов»,- сказал господин Рабия (цитата по агентству Fars).
В декабре заместитель главы МИД Ирана Аббас Аракчи заявил, что страна не намерена отказываться от реализации законопроекта «Стратегические действия по отмене санкций».
Документ приняли в ответ на убийство физика-ядерщика Мохсена Фахризаде.
Спутник пятого поколения будет запущен на орбиту 8 января
Arife Yıldız Ünal,Ülviyya Amuyeva |05.01.2021
АНКАРА
Турция планирует запустить спутник связи Türksat 5A в ночь с седьмого на восьмое января.
Как сообщили в компании Türksat AŞ, запуск намечено в 04.26 по местному времени.
Türksat 5A будет запущен американской компанией SpaceX ракетой-носителем Falcon 9 из Флориды.
Рабочий модуль Türksat будет нести 42 транспондера. Аппарат будет расположен в неиспользуемом турецком орбитальном слоте на 31 градусе восточной долготы.
Спутник пятого поколения будет эксплуатироваться на протяжении 30 лет.
Спутник будет предоставлять услуги телевизионного вещания и передачи данных мощностью 1728 мегагерц в географии, охватывающей Турцию, Европу, Ближний Восток, Северную Африку, Центрально-западную часть Африки, Южную Африку, Средиземноморье, Эгейское и Черноморские регионы.
Turksat 5A имеет полностью электрическую двигательную установку.
Спутник понадобится около четырех месяцев, чтобы достичь своей позиции на орбите 31 градус восточной долготы.
Спутник начнет предоставлять услуги уже во второй половине года.
Наступает 2021 год, и «Ъ» предлагает читателям экономический прогноз на него. Эксперты отвечают на вопросы, что случится с курсом доллара к рублю, как изменятся мировые цены на нефть, какой окажется инфляция и как поведут себя доллар и евро на мировом валютном рынке.
1. Каким будет курс рубля?
2. Каким будет курс рубля к доллару в конце года?
3. Какой будет цена нефти к концу года?
4. Какой будет инфляция по итогам года?
***
Евгений Надоршин, главный экономист «ПФ Капитал»:
1.Рост ВВП будет составлять приблизительно 2,0–2,5% (меньшее значение при условии, что ситуация со второй волной коронавируса будет развиваться не очень хорошо). Начало года будет в рецессии, а начиная со второго квартала мы сможем наблюдать рост даже почти независимо от того, как будет развиваться ситуация, если только не произойдет еще какая-либо катастрофа российского или мирового масштаба, с четвертого квартала рост будет постепенно замедляться.
2. Волатильность рубля будет ниже, чем в текущем году, но с учетом ожидаемой ситуации на нефтяных рынках рубль упадет до уровня 80–85 руб. за доллар. В середине же года ожидаю небольшую коррекцию, но конец года мы завершим на тех же 85 руб. за доллар. Близкие к тем же значения будем периодически видеть и в первом полугодии.
3. На текущих уровнях цены на нефть надолго не задержатся, и будет просадка. Скорее всего, это произойдет если не в ближайшие дни (возможно, продолжится текущее падение), то в ближайшие месяцы, и скорее с очередным восстановлением в конце года до уровня $45 за баррель. В первой же половине 2021 года ожидаю увидеть цены ниже $40, а среднегодовая цена будет в районе $42 за баррель.
4. Инфляция вернется к 4%. Год будет начинаться с более чем 5%, возможно, что даже в первые пару месяцев мы увидим ускорение темпов роста до 5,2–5,3% и более. Потом будет замедление с переменным успехом в зависимости от того, какой будет урожай, как будет проходить индексация тарифов, как будут выходить из соглашения по заморозке цен. Опыт показывает, что после окончания действия всех подобных соглашений потребители получали компенсирующий рост цен. Заморозка-2010 и регулировка цен на бензин прекрасно это демонстрируют.
***
Евгений Коган, президент инвестгруппы «Московские партнеры», профессор Высшей школы экономики:
1. ВВП России вырастет примерно на 1,8–1,9%, максимум — на 2%. К сожалению, это гораздо больше зависит от внешних факторов: в первую очередь от цены на нефть и газ, золото, металлы — всего того, что страна экспортирует. Внутренний спрос, госинвестиции и нацпроекты дадут прибавку к ВВП только до 0,5%. Например, строительство дорог имеет отложенный эффект, а рост расходов на здравоохранение в связи с пандемией все равно несопоставим с ценами на энергоносители.
2. К концу года, я думаю, мы увидим курс в районе 78–80 руб. за доллар. Улучшение внешнеэкономической конъюнктуры, возможно, укрепит рубль до 71–73 руб. Но это возможно только при отсутствии антироссийской санкционной политики, а я жду усиления ограничений, плюс наша политика изоляционизма повлечет ослабление до 79–80 руб. Тем не менее в течение года возможно временное укрепление до уровня 67–69 руб.
3. Цена нефти на конец года будет $61–62 за баррель марки Brent. Отрасль недофинансирована, возросший спрос в условиях восстановления мировой экономики снизит имеющиеся запасы. Восстановлению сделки с Ираном будет противиться много сторон. В первую очередь Израиль. К тому же рождается новое сотрудничество Израиля с арабскими странами, в первую очередь с Саудовской Аравией и ОАЭ. Стремление этих стран «держать в узде» Иран ограничит поставки нефти на мировые рынки.
4. Инфляция будет расти и по итогам года составит 5,2–5,5%. Для населения это будет ощутимо через рост цен на продовольствие, который превысит этот коридор. Экономические механизмы не сработают, так как во всем мире будут расти цены на продовольствие. Я боюсь, что борьба с этим явлением будет вестись административными мерами и популистскими методами. А популизм всегда заканчивается чем-то гораздо худшим, чем просто резкий скачок цен.
***
Ярослав Кабаков, директор по стратегии группы компаний «Финам»:
1. После спада ВВП в 2020 году примерно на 4% мы ожидаем, что в 2021-м рост ВВП России составит 2,8–3%. К докризисному уровню экономика вернется лишь в 2022 году. Поддержку экономическому росту должно оказать постепенное восстановление потребительского и инвестиционного спроса. Сдерживающее влияние на восстановление экономики окажет бюджетная консолидация.
2. Рубль будет укрепляться на фоне прогнозируемого умеренного повышения мирового спроса и цен на нефть, а также спроса на рисковые активы. При цене нефти $45–50 за баррель сорта Brent курс к концу года составит 69–72 руб. за доллар. При диапазоне цены нефти $40–60 за баррель доллар может колебаться в диапазоне от 76 до 66 руб. В случае жестких санкций или повторения длительных локдаунов в крупных экономиках мира не исключено и временное превышение отметки в 80 руб. за доллар.
3. В базовом сценарии ожидаем постепенного восстановления спроса на нефть, цены в диапазоне $47–55 за баррель сорта Brent. Нормализация эпидемиологической обстановки в мире будет способствовать увеличению мобильности населения и потребительского спроса, росту промпроизводства и оживлению в сфере услуг, в связи с чем потребность в энергоресурсах будет возрастать. В результате глобальное потребление нефти увеличится. Дополнительным стабилизационным фактором для нефтяного рынка будет оставаться сделка ОПЕК+.
4. По итогам года инфляция составит 3,5–4%. Ее ускорение в конце 2020 года и, главное, повышение инфляционных ожиданий может заставить ЦБ РФ завершить цикл смягчения денежно-кредитной политики. Вероятность продолжения снижения ключевой ставки перед началом нормализации денежно-кредитной политики заметно уменьшилась, хотя окончательно и не исчезла.
***
Самвел Лазарян, руководитель Центра макроэкономических исследований НИФИ Минфина РФ:
1. При позитивном варианте, когда волна коронавируса слабеет и весной произойдет ослабление ограничительных мер, рост ВВП за год — 2–2,5%. В случае негативного варианта, если ограничения усилятся, устойчивых положительных темпов роста стоит ожидать только к концу года, а общий показатель роста ВВП за весь год составит порядка 0,5–1%.
2. На динамику курса рубля к доллару также окажет влияние развитие пандемии. Неопределенности добавляют приход новой американской администрации и возможное ужесточение санкций. В среднем по году мы ориентируемся на уровень 75–77 руб. за доллар. При негативном сценарии развития событий рубль будет слабее — 80–82 руб. за доллар.
3. В рамках позитивного сценария общее восстановление мировой экономики позволит ценам на нефть удержаться на текущем уровне $45–50 за баррель. Тем не менее в течение года могут наблюдаться резкие колебания, связанные с изменением геополитической ситуации. При негативном варианте развития событий мы ожидаем очередного сжатия спроса и проседания цен до $35–40 за баррель.
4. На картину инфляции в следующем году в том числе окажут влияние меры правительства по стабилизации цен. Стоит ожидать ускорения инфляции в первой половине 2021 года и нормализации ситуации ближе к лету. В позитивном сценарии инфляция составит 4,1–4,2%. При негативном сценарии развития событий инфляция достигнет отметок в 4,5–4,8%.
АНДРЕЙ ЧУПРЫГИН Старший преподаватель Школы востоковедения Факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Эксперт РСМД.
ЛАРИСА ЧУПРЫГИНА Старший преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
ВАЛЕРИЙ МАТРОСОВ Преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
В последнее десятилетие тема противостояния двух региональных акторов – Саудовской Аравии и Ирана – не только определяет политическую повестку на Ближнем Востоке, но и делит аналитическое и научное сообщества на две группы с полярными взглядами. Одна часть представителей политических элит, поддерживаемая единомышленниками в экспертных кругах, всерьез рассматривает возможность прямого вооруженного столкновения между двумя региональными гигантами. Другая часть, видя причины в шиито-суннитском конфликте, представляет его как «вечное противостояние» двух течений ислама, не имеющее перспективы разрешения из-за догматических противоречий.
В статье представлено мнение авторов о том, каковы реальные истоки противостояния между Эр-Риядом и Тегераном, на каких «аренах» разворачиваются непосредственные действия в рамках конфликта, а также к чему может привести ближневосточная «холодная война», а к чему – не может.
История конфликта
С момента возникновения Исламской Республики Иран (ИРИ) в 1979 г. отношения между Тегераном и Эр-Риядом развивались неоднозначно. Появилось государство, сумевшее в крайне непростых условиях выстроить систему управления, экономику, культурную жизнь в «более исламском» русле. Это предполагало, что руководству Королевства Саудовская Аравия (КСА), которое позиционировало себя в качестве лидера мусульманского мира, придется потесниться, а, возможно, и передать пальму исламского первенства своему неарабскому, да к тому же еще и шиитскому, соседу.
Иранский пример с энтузиазмом восприняли все шииты Ближнего Востока, причем шиитское население восточных провинций Саудовской Аравии – самых нефтеносных и самых небогатых – первым выступило с политическими лозунгами в пользу иранского опыта и построения шиитского государства[1]. Кроме того, курс на воспроизведение иранской модели взял ряд суннитских группировок – таких, как «Исламский джихад» на территории Палестины.
Официальная позиция иранского духовенства, которое открыто критиковало саудовский режим и призывало к «экспорту исламской революции» в страны региона, воспринималась как угроза национальной безопасности Саудовской Аравии. Королевство, впрочем, не осталось в долгу и оказало активную поддержку Саддаму Хусейну в годы Ирано-иракской войны (1980–1988), предоставив ему помощь на сумму 27,2 млрд долларов[2].
На фоне этих событий произошел разрыв дипломатических отношений, продолжавшийся с 1988 по 1991 год. Формальным поводом послужили столкновения иранских паломников с полицией во время хаджа[3], а также холодно встреченное в Эр-Рияде требование Ирана увеличить квоту с 55 тысяч до 150 тысяч паломников в год[4]. Однако с завершением Ирано-иракской войны Тегеран стал склоняться к выходу из региональной международной изоляции и к компромиссу с соседями. Смерть харизматичного и экспрессивного аятоллы Рухоллы Хомейни, а также осуждение Ираном оккупации Кувейта иракскими войсками годом позже способствовали восстановлению дипломатических отношений и достижению консенсуса по вопросу количества паломников (квота составила 115 тысяч человек)[5].
На протяжении более чем десятилетия отношения развивались достаточно ровно. Однако с момента вторжения американских войск в Ирак в 2003 г. они начали стремительно ухудшаться, причем основными вехами следует считать события 2003, 2011 и 2015 годов.
Американская агрессия против Ирака уничтожила прежний баланс сил в регионе Персидского залива. До начала вторжения наличие общего соперника в лице Багдада вынуждало КСА и ИРИ идти на компромиссы, вплоть до предложения (правда, нереализованного) сформировать коллективную систему обеспечения безопасности, которая включала бы и Иран, и страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и была бы направлена на достижение энергетической безопасности и совместные меры для борьбы с сепаратизмом, терроризмом и так далее[6]. Но крушение иракской государственности повлекло за собой огромные по своей значимости последствия.
Хрупкий баланс внутри треугольника «Эр-Рияд – Тегеран – Багдад» был уничтожен, геостратегическое пространство претерпело существенную трансформацию. Особую роль здесь сыграли внутренние политические и социальные особенности Ирака. Государство, где шииты всегда составляли более половины населения, а сунниты формировали политическую и экономическую элиту, страна, расположенная на пересечении суннитской и шиитской осей «Саудовская Аравия – Турция», «Иран – Ливан», оказалась желанным призом для обоих претендентов на региональное лидерство[7].
Установление контроля над Ираком позволило бы и Саудовской Аравии, и Ирану существенно укрепить собственные региональные и глобальные позиции. И вот вокруг заветной цели начался новый этап политического противостояния.
Приход в 2005 г. на пост президента ИРИ энергичного и решительно настроенного Махмуда Ахмадинеджада усугубил обострение отношений Ирана с внешним миром[8]. Помимо Ирака, конфликт в формате «войн по доверенности» затронул Ливан и Йемен. В первом Эр-Рияд и Тегеран «издалека» поддерживали оппозиционно настроенные в отношении друг друга политические силы, чему в большой степени способствовала конфессиональная структура политического поля Ливана. А во втором – прямо вмешались во внутренний конфликт, причем Иран оказал содействие повстанцам, хуситам, а КСА заняло сторону официального правительства страны[9].
Таким образом, к классическому противостоянию, протекавшему на внутреннем уровне и затронувшему идеологические, религиозные, националистические противоречия, а также вопросы экономического характера (цены на нефть, логистика торговых маршрутов), добавилась неприкрытая борьба за региональную гегемонию, в которую стали вовлекаться и другие страны. Основной целью борьбы оставался Ирак.
Эта тенденция стала еще более очевидной после начала «арабской весны». И Эр-Рияд, и Тегеран восприняли пробуждение «арабской улицы» не столько как угрозу, сколько как возможность сыграть втемную, укрепив свои позиции в регионе[10]. Поддерживая различные правительственные и антиправительственные группировки, спонсируя их и оказывая им военную поддержку, ИРИ и КСА энергично трансформировали противостояние в полноценный региональный конфликт. Обе стороны творчески применяли давно обкатанную доктрину управляемого хаоса, демонстрируя хорошо усвоенный урок британской модели взаимодействия с Ближним Востоком. При этом и КСА, и ИРИ достаточно активно привлекали внешних акторов своими действиями «на земле» и в дипломатическом, и в экономическом секторах, приглашая их (а часто и провоцируя, как в случае с США) принять участие в этом конкурсе возможностей[11]. Вовлеченность в большинство локальных столкновений других игроков – как ближневосточных (Катар, Турция), так и внешних (Соединенные Штаты, Россия) – в свою очередь, способствовали тому, что конфликт между претендентами на лидерство проявлялся по-разному: политическое маневрирование, военные действия через лояльные группировки на месте, дипломатические игры и экономическое давление.
На фоне широкомасштабного развертывания региональной стратегии усиливались антиправительственные выступления в Саудовской Аравии. Социальную базу протестов составляли шииты – выходцы из восточных провинций. Была задействована повестка шиито-суннитского противостояния, что позволило Ирану ужесточить риторику в отношении властей КСА. Однако в июле 2012 г. протесты практически подавили, а один из наиболее влиятельных лидеров – шиит-саудовец Нимр ан-Нимр, получивший образование в Иране, был арестован.
В 2015 г. в Саудовской Аравии произошли коренные изменения: королем стал Салман бин Абдул-Азиз, министром обороны (с 2017 г. наследный принц) – его сын Мохаммед, который позиционирует себя во внешнем мире как сторонник реформирования и обновления королевства, решительных действий на внутренней и внешней политической арене. Уже через месяц Саудовская Аравия возглавила коалицию вооруженных сил стран ССАГПЗ (кроме Омана, чье вступление в коалицию скорее было знаково-формальным) и начала вторжение в Йемен[12].
Кажущаяся безопасность и в некотором роде чувство безнаказанности Саудовской Аравии, впрочем, вскоре подверглись двум испытаниям. Во-первых, если южные провинции Йемена легко переходили под контроль саудовского руководства и лояльного ему правительства Мансура аль-Хади, то хуситы на севере страны могли держать оборону, давать сдачи и даже занять ряд приграничных районов в самой Саудовской Аравии[13]. Во-вторых, Иран сумел договориться со странами Запада по поводу ядерной программы и начать реализацию Совместного всеобъемлющего плана действий – это, в свою очередь, фактически расширяло возможности Ирана в области ядерных разработок и одновременно подрывало доверие Саудовской Аравии к ее западным партнерам (если допустить, что таковое было изначально), так как КСА становилось уязвимым в случае успеха Ирана[14].
Вскоре после этого был казнен Нимр ан-Нимр, что вызвало волну возмущения в Иране как на народном уровне (волнения, массовые выступления, погромы саудовских представительств), так и на официальном уровне (вплоть до обвинений со стороны МИДа и разрыва дипломатических отношений). В результате саудовско-иранские контакты оказались в худшем состоянии за все время их существования[15], а обострение противоречий в наиболее ярко выраженном виде затронуло две сферы: официальную и экстерриториальные конфликты.
ИРИ и КСА ужесточили полемику: в Эр-Рияде обвиняют Тегеран в попытке использования прокси-сил, чтобы навязать на всем Ближнем Востоке собственную политическую повестку; в Тегеране же полагают, что саудовское руководство продвигает в регионе интересы США (а заодно – Израиля). Претензии обеих сторон не лишены оснований, но взаимная политическая риторика отличается склонностью к гиперболизации. Между Саудовской Аравией и Ираном в полную силу идет информационная война, в которую невольно (или осознанно) вовлекаются внешние акторы, позиционирующие себя в качестве союзников и противников каждого из претендентов на лидерство в регионе.
Во многих государствах Ближнего Востока не прекращается опосредованный конфликт: обе стороны обеспечивают лояльные им группировки и партии деньгами, оружием, опытом, дипломатической и медиаподдержкой. В результате целый ряд региональных конфликтов усугубляется их вовлеченностью в ирано-саудовское противостояние, а некоторые прямо возникают из него.
Внешнее влияние, или Эффект золотой рыбки: кто исполнит заветное желание?
В сферу противостояния вовлечено неопределенное количество внешних участников. Неопределенное, потому что в каждый конкретный момент идентификация их прямо зависит от характера текущей проблемы. Однако есть два фактора, которые позволяют увидеть конечный расклад.
Первый можно описать вопросом: что ты можешь сделать для меня сегодня? Причем ставится он обеими сторонами. Здесь важны политические сиюминутные интересы, разбавленные любовью к твердой валюте, которой обе противостоящие стороны пользуются с удовольствием.
Второй фактор – более или менее постоянный – участие США и России. Он имеет историческую природу. Конструкция «Россия – Великобритания – СССР – Соединенные Штаты – Россия» представляет собой классический пример конкурентной геополитической борьбы на Ближнем Востоке, играющей роль перманентной характеристики событий, которая определяет политический процесс в регионе в исторической ретроспективе.
Естественным образом эта самая конкурентная борьба напрямую влияет и на противостояние между КСА и ИРИ. Пусть не всегда заметно, зато всегда эффективно.
Обе конкурирующие стороны давно научились играть на душевных струнах «наивных русских и американцев», пытающихся утвердить влияние на территории, исторически принадлежащей персам и арабам. В то время, как в Вашингтоне и Москве старательно формулируют ближневосточную политику, ставя себе определенные задачи, планируя экономические и геополитические приобретения, Тегеран и Эр-Рияд используют бывших «внешних гарантов» стабильности в качестве источника дипломатического потенциала и – часто – военной угрозы в адрес конкурента.
Проще говоря, шантажируют друг друга и соседей своим мускулистым и воинственным союзником.
Особенно интересен в этом плане период президентства Дональда Трампа, и не только потому, что он совпал с серьезными сдвигами в балансе сил на Ближнем Востоке. Приход Трампа в Белый Дом был ознаменован переменами в политике Вашингтона в отношении Ближнего Востока – он запустил переформатирование старых альянсов, вызвал когнитивный диссонанс в традиционных элитах и спровоцировал новый виток старых конфронтаций. Кроме того, при Трампе начались разговоры о выводе американского контингента с Ближнего Востока. И даже начался процесс вывода, который, однако, никак не закончится, что сбивает с толку и союзников, и конкурентов США. Все это касается как эволюции соревновательных отношений между Тегераном и Эр-Риядом, так и конкретных политических и экономических интересов двух внешних тяжеловесов[16].
Так почему Соединенные Штаты, потеряв азарт, все же из последних сил цепляются за Ближний Восток? И как Россия определяет свои сиюминутные и перспективные интересы?
Как это ни странно, причины присутствия США и России на Ближнем Востоке кроются не столько в специфике региона и его значении для мирового политического процесса, сколько в отношениях между двумя мировыми акторами. В период холодной войны Вашингтон и Москва, будучи внешними гарантами безопасности в регионе, строили альянсы с ближневосточными элитами в основном с целью противостоять влиянию своего визави в рамках большой геополитической игры. С исчезновением Советского Союза ничего принципиально не изменилось. Как и раньше, Россия и США продолжают «работать» с ближневосточными элитами в пику друг другу.
Но в отличие от периода холодной войны роль идеологического фактора перешла из арсенала Москвы в джентльменский набор Вашингтона.
Если в политике Кремля ясно виден политический и экономический прагматизм, пусть и не всегда достаточно ясно сформулированный, то в действиях Белого дома все больше чувствуется идеологический подтекст. Это чревато последствиями и для региона, и для взаимодействия между основными акторами.
Как поссорились гаранты безопасности
История российско-американских отношений на Ближнем Востоке достойна пера новеллиста. Истоки «сотрудничества» лежат в тумане «большой игры» между Россией и Великобританией, дух которой плавно и практически незаметно перешел на американо-советские и затем – на американо-российские отношения. Настолько зорко и увлеченно каждая из сторон следила за действиями другой[17], что порой создавалось впечатление, будто проблемы Ближнего Востока интересуют и Москву, и Вашингтон в последнюю очередь.
Сегодня мало что изменилось. Все так же Вашингтон ревниво следит за действиями Москвы, стараясь вовремя понять, что задумал Кремль – «а может, и нам туда срочно нужно?». И все так же Москва старается упредить или, по крайней мере, не сильно опоздать за движениями Белого дома в региональном контексте.
Хотя есть и существенное отличие от предыдущего исторического периода, называемого холодной войной. Теперь речь идет не столько о борьбе за контроль над углеводородными и другими ресурсами, сколько о «чистой» геополитике – кто с кем и против кого дружит, у кого где есть присутствие и в каком объеме. То есть материальные выгоды сомнительны, учитывая, что финансовая подушка ближневосточных скруджей резко съежилась, нефтяной фактор теряет свое значение, а традиционное противостояние в регионе трансформируется в нетрадиционное для Ближнего Востока сотрудничество[18], практически обнуляя палестино-израильскую проблему. Матч заканчивается со счетом 1:0 в пользу команды янки. Но баланс сохраняется, так как фокус игры смещается в район Средиземноморья, где российский фактор с каждым днем увеличивается благодаря турецкому аншлюсу и, судя по всему, такой «размен влияния» пока устраивает всех.
Традиционный для XX века баланс внешнего влияния в регионе между США и Россией (СССР) начинает трансформироваться в торги за «территории интересов». Вашингтон, озабоченный окормлением электората в преддверии выборов, разыгрывал израильскую карту, в то время как Москва, имея неоднозначный, но достаточно сильный козырь в виде Сирии, взяла реванш в Средиземном море. Конечная цель – не дать сопернику занять выгодную позицию.
В этом контексте нужно рассматривать характер отношений и в Персидском заливе вообще, и между Тегераном и Эр-Риядом в частности. Достаточно посмотреть на недавнюю сделку между Объединенными Арабскими Эмиратами, Бахрейном и Израилем. Конечно, отношения носили рабочий формат уже последние десять лет во всех сферах государственной деятельности. Общий противник в лице Ирана, общий союзник в лице Соединенных Штатов и – для монархий Залива – вопрос контроля над диссидентствующими элементами. А в этом как раз Израиль был в состоянии оказать высокотехнологическую поддержку. Так что оформление де-юре того, что давно являлось реальностью де-факто, прошло плавно и убедительно. А главное – вовремя, обеспечив Трампу еще один плюс в избирательной кампании.
А что же Иран? Он, как представляется, желал бы урегулировать свои разногласия с США. По крайней мере, он периодически подает об этом сигналы через третьих лиц. В свое время руководство Ирана не воспринимало достаточно серьезно действия Трампа по расторжению ядерной сделки, считая это неким этапом «большого торга», что было ошибкой. К тому же и с Москвой не все складывается так, как хотелось бы Тегерану. Москва – союзник, но тактический, зорко следящий за тем, чтобы позиции Ирана в регионе не слишком укреплялись. Интерес обеих стран лежит практически на одних территориях, и это создает проблемы. К тому же в Тегеране живы опасения по поводу того, что Москва не будет жертвовать отношениями с лидерами суннитского мира ради безоглядной поддержки лидера мира шиитского[19].
Несмотря на это, Тегеран, понявший после ликвидации американцами генерала Касема Сулеймани, что антииранский нарратив Вашингтона – всерьез и надолго, вынужден играть по правилам Москвы, дабы не остаться одиноким воином в поле.
И это, конечно, ослабляет позиции Ирана в регионе.
А вот для Москвы эта «слабина» имеет принципиальное значение. В рамках российско-американского перетягивания каната в регионе уязвимость иранской позиции может позволить России аккуратно сконструировать баланс между Абу-Даби, Тегераном и – в дальнейшем – Эр-Риядом на платформе Сирии и Ливии, сыграть на противоречиях вышеупомянутых стран с Турцией и Катаром и лояльности США к действиям последних. Такой поворот в долгосрочной перспективе способен укрепить роль Москвы в качестве модератора региональных процессов. Кремль сможет позиционировать себя в качестве посредника, к которому приходят за советом в решении сложных вопросов регионального характера. Процесс непрост и длителен, однако предпосылки есть, их просто нужно вовремя использовать.
СНОСКИ
[1] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.79, 2019. [2] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 62, 2017. [3] Terrill, W.A. The Saudi-Iranian Rivalry and the Future of Middle East Security. Strategic Studies Institute, p.6, 2011. [4] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.105, 2019. [5] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.139 2019. [6] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 63-64, 2017. [7] Ottaway, M. Iran, the United States, and the Gulf. The Elusive Regional Policy. Carnegie Papers, Middle East Program, № 105, pp. 16-19, 2009. Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 67, 2017. [8] Там же, с. 64. [9] Terrill, W.A. The Saudi-Iranian Rivalry and the Future of Middle East Security. Strategic Studies Institute, p.18, 2011. [10] Diansaei, B. Iran and Saudi Arabia in the Middle East: Leadership and Sectarianism (2011-2017). Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. Т. 18, № 1, с. 126, 2018. Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 72-75, 2017. [11] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 255-259, 2019. [12] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 281-284, 2019. Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 66, 2017. [13] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 303-306, 2019. [14] Там же, p.235. [15] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 80, 2017. [16] Отвечая на вполне ожидаемые вопросы: да, с точки зрения наблюдателей со стороны Персидского залива, и США, и Россия, несомненно, являются «тяжеловесами», присутствие которых в региональном контексте так или иначе влияет на все события, там происходящие. [17] См. Chuprygin, A. The MENA Region: A Great Power Competition, ISPI — Atlantic Council Report. Milan: Ledizioni Ledi Publishing, p. 93-105, 2019. [18] Договор между Израилем и Объединенными Арабскими Эмиратами формализовал существовавший давно неофициальный консенсус между странами Залива и Иерусалимом в совместном противостоянии с Ираном. [19] Вспомним Н. С. Хрущева и разрыв отношений с Израилем. Тогда наглядно сработали соображения о том, что сила в количестве. И действительно, ведь арабов больше, чем израильтян. Так же и суннитов неизмеримо больше, чем шиитов. Это соображение часто проходит мимо внимания аналитиков.
Ударные БПЛА будут следить за ситуацией в Черноморской и Азовской операционных зонах
Talha Yavuz,Ekip,Elmira Ekberova |04.01.2021
КИЕВ
В текущем году Украина собирается закупить турецкие ударные беспилотники Bayraktar. Об этом сообщил журналистам командующий Военно-морских сил Украины контр-адмирал Алексей Неижпапа.
По словам контр-адмирала, ударные БПЛА будут следить за ситуацией в Черноморской и Азовской операционных зонах.
Кроме того, планируется пополнение флота ВМС Украины за счет корветов турецкого производства.
«Украинские судостроительные заводы должны иметь технологии, соответствующие стандартам НАТО. А благодаря турецким корветам типа ADA мы получим доступ к таким технологиям. Строительство корветов типа начнется на турецкой верфи, после чего их будут достраивать на нашей, в Украине», — добавил Неижпапа.
Фонд писателей и деятелей искусства тюркского мира (TÜRKSAV) принял решение вручить «Премию за возрождение тюркского мира 19 мая» Ильхаму Алиеву
Zehra Aydın Turapoğlu,Ülviyya Amuyeva
АНКАРА
Фонд писателей и деятелей искусства тюркского мира (TÜRKSAV) принял решение присудить очередную «Премию за возрождение тюркского мира — 19 мая» президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву.
Глава правления TÜRKSAV Яхья Акенгин отметил, что Фонд уже 25 лет организует мероприятия, посвященные тюркскому миру.
Возрождение тюркского мира, начатое 19 мая 1919 года основателем Турецкой Республики Мустафой Кемалем Ататюрком с земель Анатолии, продолжается сегодня в среднеазиатских степях и долинах Кавказа под руководством лидеров тюркского мира, противостоящих империализму, отметил он.
Акенгин привлек внимание к победе ВС Азербайджана в 44-дневной войне против Армении.
Глава Фонда подчеркнул, что победа Азербайджана под руководством президента Ильхама Алиева, при тесной поддержке Тюркоязычных стран и моральной поддержке Тюркского совета, в то же время является успехом тюркского мира против империалистического мышления.
«От имени правления Фонда хотел бы заявить, что для нас большая честь вручить эту награду господину Ильхаму Алиеву, который руководил этой борьбой»,- добавил он.
Гонка за результатом в переговорах между Лондоном и Брюсселем по Brexit закончилась 24 декабря сообщением о том, что соглашение о свободной торговле, определяющее отношения между Великобританией и Евросоюзом после «развода», наконец, принято. Обе стороны аплодируют себе: премьер-министр Великобритании Борис Джонсон говорит: «Все, что было обещано британцам на референдуме 2016 года и в ходе всеобщих выборов, реализовано в этой сделке… Мы вернули себе контроль над нашими деньгами, границами, законами, торговлей и нашими рыболовными водами… Мы подписали первый в истории договор с ЕС, основанный на нулевых тарифах и квотах… Это крупнейшая двусторонняя сделка, подписанная сторонами, она регулирует торговлю, объем которой в 2019 году составил 668 миллиардов фунтов». Одним словом – победа.
Урсула фон дер Ляйен
В Брюсселе президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен тоже хлопает в ладоши, рассыпаясь в благодарностях своей команде, четыре года бодавшейся с Лондоном вокруг того, сколько отступных ему надо выложить. Она заявила, что на переговорах Евросоюз выступал с позиции силы, поскольку жесткий разрыв сильнее ударит по 66-миллионной Великобритании, чем по 450-миллионному Евросоюзу. Надо понимать, это тоже победа.
Однако двух побед на одном поле боя не бывает.
Нелишне напомнить, что с апреля 2017 года, когда в Брюсселе были одобрены основные положения переговорной стратегии ЕС по Brexit, Евросоюз предложил Великобритании заплатить за нарушение евроединства сначала около 60 миллиардов евро «для выполнения финансовых обязательств», а затем поднял счет миллиардам до 113. И только после такого «расчета за грехи» выразил готовность обсуждать Brexit дальше.
Однако правительство Великобритании согласилось выплатить только 45 миллиардов евро. Закрывая Лондону возможность свободного входа на единый европейский рынок, Брюссель запретил проведение сепаратных переговоров с Великобританией странам ЕС, объявив, что условия сохранения доступа к единому европейскому экономическому пространству неделимы. Однако торговое соглашение, сохраняющее для британцев свободный выход на единый европейский рынок, тем не менее подписано.
Борис Джонсон в парламенте
Самый горячий пункт переговоров, обсуждавшийся до последнего дня и даже часа, – квоты на вылов рыбы в британских водах для стран ЕС. Брюссель готов был вернуть Лондону 18 процентов этих квот с правом их пересмотра только через 10 лет.
Борис Джонсон демонстративно вывел военные корабли в Северное море для охраны рыбных промыслов и отстоял 25 процентов квот на вылов рыбы с правом пересмотра через 5,5 года. Затем Брюсселю надо будет доказывать право на большее. И вообще, свидетельствует британская пресса, за Борисом Джонсоном остались 28 ключевых спорных вопросов в сделке, за Урсулой фон дер Ляйен – только 11.
Подписанное торговое соглашение не совсем обычно, считает The Economist. Оно не предполагает более тесных торговых связей, а, наоборот, требует независимого арбитража для наблюдения за тем, чтобы торговые отношения между Великобританией и ЕС были равноправными.
Британия категорически отвергла требование Евросоюза следовать правилам ЕС в оказании государственных субсидий, охраны труда, технологических и экологических требований к производству, «чтобы британские фирмы не получили нечестных преимуществ в конкуренции на континенте». А в итоге европравила забылись, был создан особый механизм, в котором стороны получают право отвечать пошлинами на конкретные товары, если их поставщику облегчают жизнь субсидиями, льготами или снижением требований к условиям труда и производства. При этом не суд Евросоюза, а третейский судья должен давать разрешение на применение тарифов для компенсации потерь.
Пробка на Ла-Манше
Нулевые тарифы и соглашение о свободной торговле, безвизовые перемещения, сбалансированный доступ к рынкам и морским ресурсам и отсутствие обязательств перед Евросоюзом во внешней политике и обороне нельзя не считать большим успехом Бориса Джонсона. Однако есть одно «но»… Все это касается торговли с Евросоюзом товарами, которые дают лишь 20 процентов ВВП Великобритании, тогда как услуги, прежде всего финансовые, обеспечивают 80 процентов. В первую очередь речь идет о банковской отрасли. Для британских банков, страховщиков и брокеров доступ к рынку ЕС в лучшем случае будет неполным, но это предмет следующей схватки Лондона и Брюсселя. Евросоюз еще только должен выработать условия регулирования финансовых услуг. Не менее срочно требуется решение о бесплатной передаче данных, что является критически важной составляющей современного трансграничного бизнеса. В принятом соглашении нет ни слова об обоюдном признании квалификации профессиональных услуг. И для Северной Ирландии, оставшейся в едином европейском рынке и таможенном союзе, введение пограничного и таможенного контроля в Ирландском море не решает проблему сохранения территориальной целостности страны, а только обостряет ее.
Кроме того, 2000 страниц торгового соглашения еще предстоит ратифицировать. Борису Джонсону можно особо не волноваться после того, как он инициировал досрочные парламентские выборы, на которых правящая Консервативная партия одержала победу, проведя в нижнюю палату парламента 365 депутатов из 650. Как мы помним, основным предвыборным обещанием Бориса Джонсона было вывести Британию из-под Брюсселя.
Рыбаки на Ла Манше
Другое дело Европарламент, который уже не соберется в этом году. К тому же в ЕС одобрить соглашение должны все 27 стран-членов. Сделают ли они это, сказать сложно, и в январе вполне может возникнуть ситуация no deal, то есть «никакой сделки», что создаст проблемы с пересечением границ и административную неразбериху по обе стороны Ла-Манша.
Пока ясно одно: 1 января 2021 года между Британией и Евросоюзом появится таможенная граница со всеми сопутствующими этому бюрократией, расходами и неразберихой.
Популярный украинский шеф-повар Евгений Клопотенко стоит в центре войны с Россией, и война эта — за борщ. Клопотенко начал ее тогда, когда объявил знаменитый суп из свеклы и капусты культурным наследием Киева. «Я бы не стал называть это войной за борщ, но так оно и есть», — заявил агентству AFP 33-летний Клопотенко, который окончил французскую кулинарную школу Le Cordon Bleu и открыл собственный ресторан украинской кухни в Киеве.
В октябре он принес кастрюлю борща на заседание Министерства культуры, чтобы убедить в том, что это блюдо необходимо внести в список нематериального мирового наследия ЮНЕСКО. В нем уже есть французские блюда, неапольская пицца и грузинское вино. Министерство согласилось и сообщило, что представит предложение Украины в ЮНЕСКО, которое завершит регистрацию новых кандидатов в марте следующего года. Это задело за живое Россию, которую с Киевом вот уже семь лет связывают очень плохие отношения.
«Борщ —национальное блюдо многих стран, включая Россию, Белоруссию, Польшу, Румынию, Молдавию и Литву», — написал в «Твиттере» российский посол в Соединенных Штатах. Вскоре после этого российское правительство на своей официальной странице в «Твиттере» назвало борщ «одним из самых известных и любимых русских блюд».
По словам украинцев, впервые это блюдо под нынешним названием упоминает в 1548 году в своем дневнике один европейский путешественник, который купил его на киевском рынке. И, как утверждает Киев, этот суп попал в Россию намного позже благодаря украинским переселенцам.
Украина, где значительная часть населения говорит по-русски, когда-то входила в Российскую империю, а затем в Советский Союз. Но даже после краха СССР в 1991 году она осталась жить под сильным политическим и культурным влиянием своего мощного соседа. Однако российская аннексия украинского полуострова Крым в 2014 году и война на востоке страны с пророссийскими сепаратистами, поддерживаемыми Кремлем, изменили ситуацию, и на Украине начался подъем патриотизма и поиски национальной идентичности.
После столетий российской гегемонии, по словам Клопотенко, украинскому народу недостает идентичности. «У нас нет ничего, что было бы исключительно наше. У нас забрали все, — полагает он. — Когда я взялся изучать украинскую кухню, я понял, что ее не существует. Все советское. СССР поглотил Украину, прожевал и выплюнул. Мы не знаем, кто мы и что мы».
Украинский этнолог и историк Алена Щербань возмущается, когда за рубежом этот суп называют «русским» и нередко ассоциируют с Россией. «У нас разные языки, культура и кухня», — подчеркивает молодая женщина, одетая в национальный костюм. Она работает в маленьком музее борща, который был открыт в Опошне в Центральной Украине. До этого она на протяжении семи лет проводила фестиваль борща. «Борщ — второе блюдо, которое я ела сразу после материнского молока», — заверяет Щербань. В отличие от французов или итальянцев, которые гордятся своей кухней, украинцы плохо знают свою историю и им недостает гордости своей гастрономией, как считает этнолог.
По словам Клопотенко, любовь к борщу — одна из тех немногих вещей, которая объединяет всех украинцев. Вообще же они расходятся во многих вопросах, начиная с истории и заканчивая геополитикой. «Даже если я с кем-то не согласен, после возвращения домой мы оба едим борщ. Борщ — это то, что нас объединяет», — объясняет Клопотенко.
Впервые в истории Азербайджану удалось экспортировать природный газ на европейский рынок
Nuran Erkul Kaya,Aynur Asgarli |31.12.2020
СТАМБУЛ
Начались поставки азербайджанского газа в Европу через Трансадриатический газопровод (TAP). Об этом сообщает в Twitter Государственная нефтяная компания Азербайджана (SOCAR).
«Сегодня началась поставка азербайджанского газа в Европу через TAP. Впервые в истории Азербайджану удалось экспортировать свой природный газ на европейский рынок по трубопроводам», — говорится в сообщении.
Консорциум TAP AG 13 октября 2020 года объявил о завершении строительства Трансадриатического газопровода. Общая протяженность TAP составляет 878 км, из которых 550 км проходит через северную часть Греции, 215 км — через территорию Албании, 105 км — через Адриатическое море и 8 км — по территории Италии.
Газопровод предназначен для транспортировки природного газа с месторождения Шах-Дениз. Пропускная способность газопровода позволяет увеличить его мощность вдвое, до 20 млрд кубометров в год.
2020 год останется в памяти, как особенно трудный. Свирепствующий во всем мире вирус, локдауны, экономический кризис — все эти факторы нарушили нормальную жизнь простых людей, компаний и государств. Негативное воздействие было, конечно, неравномерным: некоторые пострадали больше, некоторые меньше. Что касается энергетического сектора, то одной из главных жертв стал газовый гигант Газпром.
Первый удар: «Северный поток — 2»
Проблемы у компании начались уже в 2019 году, когда в результате включения в военный бюджет США положения о санкциях строительство газопровода приостановилось. Газпром, будучи основной задействованной в проекте компанией, в течение 12 месяцев не мог возобновить работы. Это перечеркнуло планы самого концерна и российского государства по лишению Украины статуса транзитного государства. Москве пришлось продлить транзитный договор, который должен был утратить силу в конце 2019 года.
Сейчас российская сторона хвалится, что при помощи трубоукладочной баржи «Фортуна» ей удалось уложить небольшой фрагмент газопровода в немецких водах (санкции в данном случае россиянам не угрожали), но это капля в море потребностей. Остается уложить еще 100 километров труб на большой глубине в экономической зоне Дании, а там ограничительные меры США уже могут действовать. Это значительно осложняет ситуацию.
Кроме того, в 2020 году Россия потерпела поражение в судебной баталии, связанной с «Северным потоком — 2». Федеральное сетевое агентство Германии отклонило запрос компании «Норд Стрим 2» АГ на освобождение балтийского газопровода от требований газовой директивы ЕС, указав на то, что он не достроен.
Второй удар: пандемия влияет на газовые рынки
Одним из наиболее сильно пострадавших от пандемии коронавируса секторов стал сегмент энергоресурсов. Котировки снизились, начались ценовые войны, многим пришлось обратиться к нестандартным решениям, например, в долгосрочном режиме хранить нефть на танкерах, чтобы продолжать ее добычу. Проблемы возникли и на газовом рынке.
2020 должен был стать для Газпрома годом увеличения доходов от продажи голубого топлива на европейском рынке. В предыдущем году российская компания продавала ЕС газ по сниженным ценам, готовя своих клиентов к возможной газовой войне с Украиной, которая могла разразиться после прекращения действия транзитного договора. Однако вышло иначе: Киев сохранил транзит, а пандемия перечеркнула российские надежды на увеличение поступлений.
Согласно данным Федеральной таможенной службы, с января по октябрь доходы Газпрома от экспорта снизились на 44,4%. Это значит, что их размер составил «всего лишь» 19,03 миллиарда долларов. В этот период россияне направили за границу 159 миллиардов кубометров голубого топлива, то есть на 11,4% меньше, чем в прошлом году.
Кризис отчетливо виден на конкретных направлениях. Из данных, обнародованных ФТС, следует, что в феврале этого года в Турцию Газпром поставил в два раза меньше газа, чем в аналогичный период 2019. Не помог улучшить ситуацию и запущенный в 2019 году газопровод в Китай «Сила Сибири». Его рентабельность оказалась минимальной, россиянам пришлось сделать ряд скидок Пекину, который стал стороной, диктующей условия сотрудничества и цены.
Что важно, в апреле и июне Газпром, как следует из опубликованных им документов, взял кредиты на сумму в 600 миллионов евро. В первой половине мая эксперты, которых цитировал сайт «Финанс.ру», сообщали, что в связи с серьезным дисбалансом в бюджете концерна за прошлый год ему придется брать новые кредиты. Впечатление производит их размер: речь идет о десяти миллиардах долларов.
Третий удар: поражения в суде и штрафы
Одним из самых сокрушительных провалов Газпрома в 2020 году стало поражение в споре с Польским нефтегазовым концерном (PGNiG) в Арбитражном суде Стокгольма. Тот предписал изменить ценовую формулу, увязав ее с европейским рынком, что выгодно польской стороне. Стоимость поставок была пересмотрена с 1 ноября 2014 года, когда польская компания подала свой запрос. В результате «Газпрому» пришлось выплатить компенсацию в размере полутора миллиардов долларов.
Проигранное Польскому нефтегазовому концерну дело оказалось не единственной неприятностью со стороны поляков, которая ожидала россиян. В октябре Польский антимонопольный регулятор сообщил, что наложил на Газпром штраф в размере 29 миллиардов злотых (7,88 миллиардов долларов, — прим.пер.) и в размере более 234 миллионов злотых (63,5 миллиона долларов, — прим.пер.) на другие пять компаний, задействованных в строительстве «Северного потока — 2». Россияне заявили о намерении оспорить решение в судебном порядке. Идет разбирательство.
Газовая смута
Продолжавшаяся весь 2020 год серия неприятных финансовых и имиджевых поражений, связанных с престижными инвестиционными проектами, стала для Газпрома испытанием. Российский концерн можно, без всякого сомнения, назвать главным пострадавшим последних 12 месяцев. Более того, черная полоса может не закончиться, поскольку факторы, угрожающие его дальнейшей деятельности (в первую очередь речь идет об американских санкциях), остаются.
Американский аналитический центр «Атлантический совет» опубликовал перечень рисков и возможностей на 2021 год. В докладе Турция, Иран, Китай и Корейская Народно-Демократическая Республика относятся к числу опасных стран-изгоев, в то время как «США при Байдене» преподносятся как возможность.
Атлантический совет, поместивший Турцию на 10-е место в списке рисков, употребил в заголовке следующее выражение: «Неоосманская Турция становится все большим изгоем». Приравнивание Турции, которая почти 70 лет является союзником США, к «Rogue State», а именно «государству-изгою», является самым очевидным показателем того, что США могут пренебречь любой страной, не подчиняющейся их интересам, невзирая на дружбу, попутничество и прочее.
Эта ситуация указывает на новый кризис в турецко-американских отношениях, источник которого — США. Так, когда бы Турция ни пыталась выпутаться из цепей, которыми США связывали ей руки после Второй мировой войны с помощью плана Маршалла и экономических уз, США тотчас же создают искусственный кризис и пытаются преподать Турции урок путем военных или экономических переворотов, подавить ее мятеж.
На пространстве, охватывающем территории Балкан, Кавказа, Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья, где Турция геостратегически расположена в самом центре, интересы и ожидания США, как правило, являются важнее Турции, при этом за каждое негативное развитие событий США заставляют платить Турцию.
В наши дни баланс на качелях, на которых с одной стороны сидят США, с другой — Турция, уже начал меняться. В то время как США становятся слабее, Турция усиливается и в каждом событии, происходящем в регионе, можно видеть следы этого.
Конечно, это также связано с исчезновением страха перед коммунизмом. Поскольку страны избавились от этого страха, давление и санкции США в отношении Турции уже не могут быть такими пугающими / болезненными, как раньше. К тому же отношения Турции и России так хороши, как никогда за последние 500 лет. Неизвестно, как долго это продлится, но сближение России и Турции стало кошмаром для США. Причина этого страха — не покупка ракет С-400, а вероятность того, что Турция при поддержке, опыте России и совместных проектах с ней сможет обзавестись ядерным оружием. Обладание ядерным оружием — значит «мир больше пяти государств» и изменение структуры Совета Безопасности ООН.
Но вернемся к главной теме. То, что американский аналитический центр «Атлантический совет» в перечне рисков и возможностей на 2021 год отнес Турцию к классу «государств-изгоев», на самом деле не так важно. Атлантический совет состоит из американских националистов, которые до сих пор не демонстрировали способности быть беспристрастными и мыслить объективно, таких как Стивен Зюнс (Stephen Zunes), полковник Ральф Питерс (Ralph Peters), Питер Гэлбрейт (Peter Galbright), Роберт А. Мэннинг (Robert A. Manning), Мэтью Дж. Берроуз (Mathew J. Burrows) и другие, и это изначально бросило тень на структуру совета.
Напомним, что карта «Большого Ближнего Востока» с изображением новых мини-государств в регионе, которую отставной полковник Ральф Питерс начертил несколько лет назад, отделив от Турции большой регион и представив вновь созданное государство, не вышла за рамки несбыточной грезы и заняла свое место на пыльных страницах истории.
Доклад Атлантического совета с таким нереализуемым содержанием тоже со временем займет место на пыльных страницах истории и нанесет урон репутации центра.
К концу 2020 года по разным причинам и с разными целями президент России Владимир Путин и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган оказались довольными друг другом, что нашло отражение в их обоюдных неожиданных для многих комплементарных заявлениях. Что за этим стоит?
СТАНИСЛАВ ТАРАСОВ
Как и предполагалось, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отреагировал на недавние заявления лидера России Владимира Путина в свой адрес. Напомним, 17 декабря на большой пресс-конференции Путин заявил, что «господин Эрдоган хвостом не виляет», что «у нас расходятся часто взгляды на отдельные вопросы с президентом Эрдоганом, могут быть иногда даже противоположные взгляды. Но это человек, который держит слово, мужчина. Если он считает, что это выгодно для его страны, он идет до конца». На это Эрдоган ответил так: «Эти заявления Путина в той же мере относятся и к нему самому. С тех пор, как я с ним познакомился, я его именно таким и знаю. Он честный человек, держит свое слово, и развитие наших отношений показывает, что практически ни с одним государством у нас нет таких крепких связей, это большая редкость. Надеюсь, уровень наших отношений сохранится и в будущем».
Действительно, не редкостью являются хорошие личные отношения между лидерами тех или иных государств, что сказывается на взаимоотношениях между этими странами, но так бывает далеко не всегда. Личные отношения лидеров государств — очень сложная, специфическая вещь. У каждого государства, естественно, существуют свои национальные интересы, какие-то противоречия с другими государствами. Тем не менее в сознании турецкого и российского обществ эти интересы и противоречия часто персонифицируются с личностями лидеров. Путин возглавляет Россию 21 год, Эрдоган Турцию — 18 лет. Два лидера открыли свои страны друг для друга, стали решительно ломать устоявшиеся стереотипы XVIII-XIX веков с их бесконечными войнами. Хотя историки, конечно, знают, что и тогда бывали времена, когда Российская и Османская империи шли на «параллельно-встречном» курсе, не только воевали, но и активно сотрудничали. Султаны и цари часто перенимали друг у друга политический опыт в сфере государственного строительства.
Другое дело, что этот процесс почти всегда срывался усилиями других внешних игроков. Первый случай произошел в 1833 году, когда султан Махмуд II был наголову разбит восставшим египетским пашой Мухаммедом-Али, чья армия дошла до Мраморного моря. Франция уже начала завоевание Алжира, Британия нацелилась на Кипр и Мессопотамию. В руках султана могли остаться только христианские Балканы и христианское же побережье Малой Азии. И в этот момент по просьбе Махмуда II император Николай I направил в Босфор 14-тысячный корпус русской армии. Британия и Франция срочно пересмотрели планы, принудили пашу к миру. Еще один пик пришелся на 1920-е годы, когда московские большевики стали активно сотрудничать с Мустафой Кемалем. Советская Россия оказала решающую помощь Турецкой Республике в становлении государственности. В Турции, да и в России об этом не забыли, но для того, чтобы этот опыт оказался востребованным, необходимы были иные геополитические условия, которые сформировали у Путина и Эрдогана понимание процессов формирования нового миропорядка после превращения Запада в «дряхлеющий Рим».
Было ясно, что рано или поздно Москва и Анкара станут на путь проведения самостоятельной внешней политики. Этот фактор является базовой основой во взаимоотношениях между Путиным и Эрдоганом, и только романтики от политики могли предполагать, что это быстро приведет к формированию между двумя странами тесного военно-политического альянса. Нынешнее сближение Москвы и Анкары на иной качественной основе произошло на фоне войны в Сирии. Появилась «астанинская тройка» в составе Турции, России и Ирана, трех мощных региональных держав, которые способны решать острейшие региональные проблемы без участия США и Евросоюза. Более того, понимание общих целей позволяло и позволяет Путину и Эрдогану находить решения в сложных ситуациях в Сирии, а опыт, наработанный там, привел и к необходимому диалогу во время недавней карабахской войны, но на параллельных курсах.
Политической сенсацией стало приобретение Турцией российских ЗРС С-400. Это событие, как пишет турецкое издание Sabah, «стало осью, вокруг которой в дальнейшем стала раскручиваться чуть ли не главная интрига в турецко-американских отношениях». Когда США стали грозить Турции различными санкциями, она выставляла свои встречные и нелегкие для США условия, требуя равноправного диалога с Вашингтоном, такого, какой имеет с Москвой. В этом одна из особенностей переходного периода, переживаемого сейчас Россией и Турцией, когда воля и настрой лидеров решают многое, если не все в политике и в экономике, хотя за минувшие годы между двумя странами вставали сложные вопросы. Тем не менее понимание того, что незадействованный потенциал взаимовыгодного сотрудничества двух стран столь велик, что они могут договариваться по спорным вопросам без малейшего ущерба для национальных интересов, поднимаясь на новый уровень понимания проблем, начинает доминировать. Не случайно Путин обозначил этот факт, указывая на то, что его турецкий коллега идет до конца, если считает нечто выгодным для своей страны. Он становится прогнозируемым, что очень важно для понимания того, с кем имеешь дело.
В то же время Турция в силу разных объективных причин еще определенное время будет решать вопросы обеспечения своей безопасности с некоторой оглядкой на США и других западных партнеров по НАТО. Но ее геополитический разворот от США и Евросоюза уже происходит. Потому, что «исторической угрозы» для Турции со стороны России не существует. Для Анкары роль Вашингтона как «зонтика безопасности» будет меняться или сходить на нет через определенные геополитические комбинации в самом широком географическом диапазоне. Кстати, на днях замминистра иностранных дел России Сергей Рябков заявил, что России в отношениях с Соединенными Штатами стоит перейти к политике тотального сдерживания и избирательного диалога, переходить к двухтрековому подходу: тотальное сдерживание США по всем направлениям, поскольку американская политика глубоко враждебна по отношению к России и противоречит нашим фундаментальным интересам. Это первая сторона — сдерживание. Второй стороной должен стать выборочный диалог — «только по тем сюжетам», которые интересны России.
Кстати, к такой позиции готовится и Турция, рассматривая разные возможные варианты предстоящего взаимодействия с новой американской администрацией Джо Байдена. Рябков заявил, что Россия не ждет ничего хорошего. А Турция, которая получила от Трампа санкции из-за проблемы с С-400? В Анкаре есть такие политики, которые уверены в том, что США не будут предпринимать дальнейшие шаги на этом направлении, «чтобы окончательно не потерять Турцию», и склоны считать, что хвалебные слова российского лидера Путина об Эрдогане неслучайно прозвучали вслед за санкциями. Они полагают, что «если Байден нацелится на Россию, то отношения Анкары и Москвы могут подвергнуться непростому испытанию». Но есть и такие, которые уверены в том, что именно альянс с Путиным придает Эрдогану необходимый политический вес в его предстоящей политической дуэли с Вашингтоном.
Пока же никто не знает, будет ли Байден следовать своим предыдущим критическим заявлениям в адрес Эрдогана или вынужден будет развернуть политику на этом направлении на 180 градусов. Как известно, он подверг критике внешнюю политику Турции на Ближнем Востоке и в Средиземноморье, назвав Эрдогана «автократом». Но как бы то ни было, Эрдоган показывает, что обладает свободой маневра и возможностью самостоятельно принимать стратегические решения. Как пишет в этой связи турецкое издание Yeni Safak, «многое прояснится в ближайшее время, когда станет известно, войдет ли Турция в число первых пяти стран, которые Байден намерен посетить после вступления в должность».
Если говорить конкретно, то именно в этой плоскости нужно искать ответ на вопрос, почему Путин и Эрдоган, несмотря на явные противоречия, решили публично похвалить друг друга, демонстрируя, что соперничество не исключает сотрудничества. Это такой стиль отношений, который обусловлен новой реальностью международной системы, усвоенный Москвой и Анкарой из последних кризисов, открывающих для них новые возможности для защиты своих национальных интересов. Ставки начинают день ото дня повышаться, как и меняется расклад сил на границе Европы и Азии. Но о том, кто повернул ситуацию в свою пользу, кто проиграл или выиграл, рассуждать пока еще рано. А тем временем 29 декабря министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу посетит с рабочим визитом Сочи для участия в восьмом заседании Совместной группы стратегического планирования, действующей в рамках российско-турецкого Совета сотрудничества высшего уровня. Он встретится и проведет переговоры со своим российским коллегой Сергеем Лавровым.
«О прекращении огня в Ливии речь не идет, несмотря на соответствующий договор. Наоборот, Россия и Турция используют это время для своей выгоды, пока Запад занят борьбой с пандемией», — пишет немецкое издание Frankfurter Allgemeine Zeitung.
«К концу года в Ливии, спустя почти десять лет гражданской войны, смешались надежда и пессимизм, — отмечает журналист Райнер Херманн. — В прошлую пятницу воюющие стороны выполнили важную часть подписанного два месяца назад соглашения о введении постоянного режима прекращения огня и впервые обменялись пленными. Однако внешние действующие лица, Россия и Турция, используют режим прекращения огня для того, чтобы упрочить свое влияние (…)».
«Поэтому в Ливии растут опасения, что страна, как Судан, может оказаться разделенной. Турция поддерживает правительство в Триполи на западе Ливии, Россия — мятежного генерала Халифу Хафтара в Бенгази на востоке».
«(…) Парламент в Анкаре на 18 месяцев продлил мандат на отправку войск, который впервые был одобрен в декабре 2019 года. Параллельно Россия усиливает свое военное присутствие, чтобы контролировать в центре страны ось «север-юг», протянувшуюся от портового города Сирт до авиабазы в Эль-Джуфре, где размещены российские боевые самолеты», — указывает издание.
«В то время как Россия и Объединенные Арабские Эмираты развивают свои базы в окрестностях Эль-Джуфры, поддерживаемым Турцией войскам правительства в Триполи приходится продвигаться к оси, ведущей от Сирта на юг».
«В связи с расширением турецкого и российского присутствия конфликт может снова разгореться в любой момент, комментирует Международная кризисная группа. С другой стороны, она не видит признаков того, что это может произойти сейчас. По мнению аналитического центра, ни в Триполи, ни в Бенгази нет поддержки для возобновления боев. К тому же и попытка урегулировать конфликт между ОАЭ и Катаром у Персидского залива может также повлиять на их опосредованную войну в Ливии», — говорится в статье.
«13 ноября при посредничестве ООН представители обоих лагерей договорились в Тунисе о проведении выборов, которые уже снова были перенесены и теперь должны пройти 24 декабря 2021 года. Однако единства нет относительно вопроса о переходном правительстве, которое должно будет представлять всю страну до этого срока. Заседание Ливийского форума политического диалога, на котором должен был обсуждаться состав президентского совета, бойкотировали так много делегатов, что оно не состоялось».
«Это в очередной раз показывает, что новый политический класс Ливии является одним из крупнейших препятствий для страны, — отмечает издание. — (…) Сообщество государств обвиняют в том, что они не вовлекают в политический процесс влиятельные племена и их головное объединение, хотя они, гораздо больше, чем вооруженные формирования, были бы способны сплотить ливийское общество».
«Кандидатом от племен является Саиф аль-Ислам Каддафи, второй сын убитого в 2011 году правителя Муаммара Каддафи. О выдвижении своей кандидатуры на президентских выборах он объявлял еще в 2018 году. В последние годы правления своего отца он выступал за открытие страны и новую конституцию. Он требовал демократии и парламента, способствовал освобождению политзаключенных и учреждению независимых газет. Его фонд стал своего рода ведомством омбудсмена, в которое могли обратиться граждане и подать жалобы. Однако то, что неоднократно переносившиеся выборы наконец пройдут в конце 2021 года, вовсе не гарантировано», — пишет Frankfurter Allgemeine.
За два месяца курс турецкой лиры к доллару вырос на 15 процентов
Murat Birinci,Ülviyya Amuyeva |29.12.2020
СТАМБУЛ
Национальная валюта Турции — турецкая лира (TL), начиная с ноября 2020 года демонстрирует наиболее позитивную динамику по отношению к доллару среди валют развивающихся стран.
Пандемия коронавирусной инфекции нового типа (COVID-19) усилила неопределенность во всем мире, вызвав значительное сокращение глобальной экономической активности.
В попытке минимизации ущерба от пандемии, правительства многих стран совместно с Центробанками ужесточили денежно-кредитную политику, выделив значительные средства на поддержку бизнеса. Во втором полугодии наблюдалось постепенное восстановление экономической активности за счет снятия ограничений и шагов по нормализации эпидемиологической ситуации.
Неопределенность на мировой арене и ряд геополитических процессов вкупе с инфляционными рисками усилили тенденцию на долларизацию экономик.
По итогам 2019 года курс доллара к турецкой лире составлял 1/5,95.
К 6 ноября 2020 года на фоне событий в стране и мире этот показатель достиг рекордного уровня в 1/8,5832.
В сложившейся ситуации, седьмого ноября главой Центробанка Турции был назначен Наджи Агбал, которыя заявил решимости к обеспечению ценовой стабильности в стране.
Решительная и твердая позиция руководства экономических структур Турции по борьбе с инфляцией, в том числе повышение ЦБ Турции 24 декабря учетной ставки с 15 до 17 процентов, за последние два месяца привели к укреплению турецкой лиры.
Турецкая лира за последние месяцы укрепилась по отношению к доллару примерно на 15 процентов. Это лучший показатель среди валют развивающихся страны.
Вслед за Турцией лучшие показатели у южноафриканского рэнда. Курс валюты ЮАР с начала ноября вырос на 7,1 процент.
Курс российского рубля по отношению к доллару также укрепился приблизительно на 5 процентов, чешская крона упрочилась на 4,1 процента, бразильский реал — на 4 процента, мексиканский песо — на 3,5 процента, польский злотый — на 3 процента и южнокорейская вона — на 2,2 процента.
Аналитики отмечают, что акцент на борьбе с инфляцией и обеспечение финансовой стабильности в последние месяцы повысил интерес и к активам в турецких лирах.
Ключевыми событиями уходящего года в Израиле стали нормализация отношений с арабскими странами и политический кризис на фоне разногласий в правящей Коалиции
Полевой сезон для археологов Башкирии только завершился. Археологическим сообществом была проделана огромная работа по изучению древностей региона. Археологами Института этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева изучались курганы эпохи бронзы (середина 2-го тысячелетия до н.э.), а также городище эпохи Великого переселения народов. Не менее интересные исследования были проведены и нашими коллегами из Научно-производственного центра Республики Башкортостан, в которых нам тоже довелось принять участие.
В сентябре была организована экспедиция в Абзелиловский район, в Башкирское Зауралье. Объектом исследования стал Булатовский курганный могильник. Данный некрополь подвергся сильной распашке. Насыпи многих курганов были сильно повреждены и практически сровнялись с землей. Обнаружить их удалось благодаря дистанционным методам исследования, которые используют в своей работе специалисты группы «Цифровая археология». Это комбинирование аэрофотосъемки с БПЛА и дешифровки полученных данных.
Визуально еще в 2011 г. на некрополе фиксировалось четыре группы насыпей, численность которых составляла 16 штук. А при аэросъемке памятника в 2019-2020 гг. удалось выявить уже семь групп насыпей, общей численностью свыше 50 курганов.
Экспедиция преследовала несколько целей. Одной из них является необходимость проверить данные дистанционных методов. Дело в том, что изучив построенную на основе материалов аэрофотосъемки цифровую модель поверхности, археологи обнаружили ряд объектов, которые на этапе дешифровки называли «аномалиями». Они по своей форме и характеру расположения очень схожи с курганами. Правда, с сильно распаханными курганами и поврежденными настолько, что увидеть их с земли практически не представляется возможным. Убедиться в том, действительно ли «аномалии» — это и есть курганы можно лишь по результатам раскопок.
Подготовка к аэрофотосъемке
Отсюда происходит вторая цель экспедиции. Если это действительно курганы, разрушающиеся ежегодной распашкой, то само существование археологического памятника находится под угрозой. Со временем курганы могут быть разрушены полностью, а значит необходимо принять меры к их сохранению. В этом случае раскопки называются охранными. Археологи раскапывают памятник для того, чтобы спасти оставшиеся материалы, тщательно зафиксировать их расположение, конструкцию погребений, положение захороненных и т.д.
Начало раскопок
Предположения, сделанные специалистами группы «Цифровая археология», о том, что «аномалии» — это сильно распаханные курганы подтвердились.
Всего в исследованном кургане было обнаружено восемь костяков, причем три из них детские. Погребения были устроены на разной глубине. Так, например, детские захоронения были сделаны практически на поверхности. А вот довольно богатое погребение женщины и подростка было устроено в глубокой могильной яме.
Среди погребального инвентаря обнаружен фрагмент бронзового зеркала, кусок золотой пластины, сломанный шар из алебастра, каменные бусы, кольца, бисер, обернутые фольгой подвески, изделия из кости и бронзовые наконечники стрел.
По предварительным данным памятник был оставлен кочевниками-сарматами раннего железного века и датируется примерно серединой I тысячелетии до н.э.
