Алиев перекрыл Штатам доступ в Закавказье и Среднюю Азию «Второго фронта» против России не будет, Баку делает резкий разворот в сторону Москвы и Тегерана
Станислав Тарасов
После того, как помощник Ильхама Алиева по особым поручениям Эльчин Амирбеков сообщил, что Азербайджан решил исключить вопрос прокладки так называемого Зангезурского коридора из договора с Арменией «с целью добиться прорыва в переговорах по заключению с ней мира», стало ясно, что реализация проекта «Срединного коридора» в варианте Китай-Казахстан-Азербайджан-Армения-Турция откладывается на неопределенное время. Было заявлено, что аналогичный проект Баку прорабатывает с Тегераном, через территорию Ирана в Нахичевань и далее в Турцию.
Такой ход Азербайджана стал полной неожиданностью для США. По состоянию на начало 2024 г. готовность ж/д полотна на этом направлении со стороны Азербайджана составляла 45%, автодороги — 80%. А Ильхам Алиев в публичных заявлениях демонстрировал решимость довести начинание до завершения.
В США проект расценивался как реализация антироссийского сценария, ориентированного на открытие «второго фронта» с использованием маршрута, который должен был пролегать через Азербайджан, Армению и Грузию, чтобы страны Средней Азии могли получить выход к мировым рынкам, минуя РФ.
Именно на такой «платформе» Вашингтон намеревался толкать Азербайджан и Армению к мирному договору, что, по словам помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Джеймса О’Брайена, «могло создать условия, которые позволили бы премьер-министру Николу Пашиняну делать смелые шаги, чтобы порвать с Россией».
Помимо этого, планировалось переключить энергетику и экономику Армении на Азербайджан. Другими словами, госдеповский «куратор Кавказа» не скрывал, что все произошедшие за два последних года события в армяно-азербайджанском конфликте, в том числе в отношении Карабаха, были частью реализуемой руками Еревана целенаправленной политики «комбинированными средствами на основе согласованной «платформы».
Но Баку решил осуществить разворот в сторону региональных партнеров, лишая США и их западных партнеров рычагов влияния на переговорный процесс с Ереваном. Что же касается Армении, то она лишилась возможности подключиться к «Срединному коридору». Кстати, позицию Баку поддержал Тегеран, который не скрывает своего отношения к армянской части транскавказского маршрута (в Иране его называют «Туранским коридором»), полагая, что его реализация является прикрытием для подведения военных структур НАТО непосредственно к своим северным границам.
Как видим, проблема тут не столько в стремлении Азербайджана как можно скорее заключить мирное соглашение с Арменией, сколько в смене регионального геополитического вектора, охватывающего и Среднюю Азию по части кавказского транзита. Что касается Турции, то, как пишет издание Cumhuriyet, она считает, что Алиев «провалил планы США вклиниться в треугольник Турция-Россия-Иран».
И не только это. Газета вспоминает о недавних рейдах в Казахстан и Узбекистан торгового представителя США Кэтрин Тай, которая ратовала за создание нового транспортного коридора, который соединил бы Среднюю Азию с Европой через Кавказ и Турцию, и предлагала Узбекистану и Казахстану «обойти Китай и Россию». Напомним: в прошлом году для противодействия инициативе Пекина «Пояс — путь» было объявлено о спонсируемом США проекте «Экономический коридор Индия-Ближний Восток-Европа».
Это маршрут из Индии в Объединенные Арабские Эмираты по морю, оттуда в Израиль по суше через Саудовскую Аравию и Иорданию, а затем в Грецию снова морем. Но проект был сорван после начала войны Израиля с ХАМАС. Теперь Анкара предполагает, что Вашингтон будут пытаться заблокировать «Срединный коридор», но в варианте обхода Армении через Грузию.
Следует учесть, что Китай строит в Грузии морской порт Анаклия с объемом инвестиций с 600 млн долларов. В этой связи газета считает, что США, подрывая на Ближнем Востоке турецкий геоэкономический проект «Путь развития в Ираке», одновременно стремятся помешать сотрудничеству Анкары с Пекином и на кавказском направлении.
В целом ситуация в Закавказье остается тревожной. Не случайно начальник Объединенного штаба Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) Андрей Сердюков выступил с заявлением, согласно которому «ситуация на Южном Кавказе не внушает оптимизма из-за растущего влияния Запада» По словам генерала, «особую обеспокоенность вызывает высокий уровень противоречий, обусловленный в первую очередь неурегулированностью территориальных вопросов и стремлением Запада нарастить свое влияние в Закавказье».
Сердюков намекает, что в результате конфликта между Арменией и Азербайджаном в регионе могут появиться новые силы, такие как США. Недавно Ереван заявил о намерении повысить уровень отношений с Вашингтоном до стратегического партнерства. Армения стала получать военную помощь не только от США, но от Франции и Индии, которые преследуют в регионе свои интересы.
Сейчас на закавказском треке наблюдается повышенное дипломатическое оживление, которое только запутывает проблемы, проецируя их на Ближний Восток. Даже при самом лучшем для себя раскладе США уже потеряли в Азербайджане значительный сегмент общественного мнения и политической поддержки, так и не дождавшись реальных дивидендов и на армянском направлении. По всем признакам, в региональном геополитическом процессе обозначается рестарт, последствия которого сейчас сложно прогнозировать.
В последний день выставки в Египте учебно-тренировочный самолет HÜRJET продемонстрирует полет над пирамидами
Abdulkadir Günyol, Elmira Ekberova
СТАМБУЛ
Учебно-тренировочный самолет HÜRJET, который будет представлен на Международной авиационной выставке в Египте с 3 по 5 сентября, прибыл в Египет.
Как сообщает аэрокосмическая компания TUSAŞ, HÜRJET, вылетевший из базы «Акынджы» в Анкаре, пересек Средиземное море и приземлился в Египте.
До этого самолет прибыл в Анталью для дозаправки и завершения последних проверок до полета.
Полет HÜRJET из Антальи в Александрию занял 1 час 15 минут.
В последний день выставки HÜRJET продемонстрирует полет над пирамидами
За время выставки с 3 по 5 сентября самолет будет продемонстрирован на важнейшей в Африке выставке оборонной и аэрокосмической продукции.
В последний день мероприятия HÜRJET продемонстрирует полет над пирамидами.
На последних летных испытаниях он поднялся на высоту 45 тыс. футов
HÜRJET улучшила свои возможности, поднявшись на высоту 45 тысяч футов в ходе своих последних летных испытаний. Самолет достиг скорости 0,9 Маха. С момента первого полета самолет совершил более 100 боевых вылетов, а время его пребывания в воздухе достигло 120 часов.
Победа в битве при Думлупынаре ознаменовала успех национально-освободительной борьбы турецкого народа
Ulviyya Amoyeva
АНКАРА
Турция в пятницу, 30 августа отмечает 102-ю годовщину победы в битве при Думлупынаре.
По всей стране пройдут праздничные мероприятия, официальная часть которых будет организована в Анкаре.
Наступление турецкой армии под командованием Ататюрка, начавшееся 26 августа 1922 года и завершившееся 30 августа разгромом войск интервентов (Великое наступление), вошло в мировую историю как один из величайших примеров героизма.
Вскоре после окончания Первой мировой войны в 1919 году страны Антанты, ссылаясь на положения Мудросского перемирия, ввели войска в Анатолию. Под угрозой оказалось будущее турецкого народа.
В ответ на действия интервентов в Турции началось национально-освободительное движение.
После открытия Великого национального собрания (парламент) Турции в 1920 году страны-интервенты усилили давления на Ататюрка и его соратников.
Особая активность фиксировалась на западном фронте, где греческие войска в 1921 году продвинулись до района Полатлы.
Жители Турции объединились для того, чтобы дать отпор греческим интервентам. Кровопролитные бои в районе Сакарья продолжались на протяжении 22 дней. В итоге враг был остановлен. Понадобилось еще около года, чтобы окончательно изгнать греков из Турции.
26 августа 1922 года Мустафа Кемаль-паша объявил о начале масштабного наступления. Утром 30 августа 1922 года он прибыл в расположение войск в районе Зафертепе Чалкейе в Кютахье. Так, и началась битва при Думлупынаре, изменившая ход истории Турции.
Греческие войска были окружены и разгромлены. Оставшиеся разрозненные части греческих войск бежали.
После победы при Думлупынаре Мустафа Кемаль-паша отдал новый приказ армии: «Ваша первая цель – это Средиземное море. Вперед!».
27 августа был освобожден Афьонкарахисар, 30 августа — Кютахья, первого сентября — Гедиз, третьего сентября — Эмет и Тавшанлы.
Девятого сентября турецкая армия освободила Измир от греческих войск. Таким образом, приказ главнокомандующего Мустафы Кемаля-паши был успешно выполнен.
Члены сборной Казахстана по кокпару приступили к тренировкам по кокпару и кок бору на площадке столичного ипподрома «Казанат», где будут проходить соревнования V Всемирных игр кочевников, передает агентство Kazinform
— Для участия в V Всемирных играх кочевников сборная Казахстана по кокпару находится в полной готовности. Мы приехали в Астану пораньше, чтобы лошади побыстрее адаптировались. Сегодня ознакомились с полем. Качество поля — на высшем уровне. Так как Игры проводятся в нашей стране, конечно, есть большой груз ответственности. Мы приложим все усилия со своей стороны. Самое главное — достойно выступить на V Всемирных играх кочевников и завоевать победу без травм, — отметил капитан сборной РК по кокпару Курманбек Турганбек.
Соревнования по кокпару и кок бору пройдут с 9 по 12 сентября на территории столичного ипподрома «Казанат». С каждой команды по этим видам спорта принимают участие по 12 спортсменов.
Республиканская федерация по кокпару входит в состав Ассоциации национальных видов спорта РК. Кроме того, в состав Ассоциации входят федерации байге, аударыспақ, садақ ату, жамбы ату, теңге ілу, құсбегілік, асық ату, «JORYQ» и другие. Возглавляет Ассоциацию национальных видов спорта РК Исламбек Салжанов.
Напомним, что 5-е Всемирные игры кочевников пройдут 8–13 сентября. Ожидается, что в мероприятии примут участие порядка 2000 участников. На Всемирных играх кочевников в Астане будет разыграно 97 комплектов медалей по 21 виду спорта.
По предварительным прогнозам, в дни проведения Игр кочевников столицу могут посетить около 100 тысяч туристов. Участники и гости будут размещены в 20 столичных гостиницах, где их обеспечат полноценным питанием.
Общая сумма призовых составит 253 млн тенге. По каждому виду спорта они будут индивидуальными. В командных видах — это, прежде всего, кокпар и кок-бору, команда-победитель получит 10 млн тенге, второе место — 6 млн тенге, бронзовый призер — 4 млн тенге.
С 6 августа стартовала продажа билетов на церемонию открытия и все соревнования V Всемирных игр кочевников. Ранее мы рассказывали, где и как можно приобрести билеты, а также кто имеет право на льготы и скидки.
В столице Казахстана, как в городе, принимающем игры, велась тщательная подготовка к спортивному мероприятию. Сейчас здесь наносят последние штрихи. Об этом — в фоторепортаже агентства Kazinform.
Павел Дуров был задержан после приземления его частного самолета в аэропорту «Ле-Бурже» близ Парижа
Ersin Çahmutoğlu, Abdulrahman Yusupov
Istanbul
Эрсин Чахмутоглу, эксперт по кибербезопасности компании ADEO Cyber Security, написал для аналитическую статью о задержании во Франции основателя Telegram Павла Дурова.
***
Основатель и владелец Telegram Павел Дуров вечером в субботу, 24 августа, был задержан после приземления его частного самолета в аэропорту «Ле-Бурже» близ Парижа. Это событие получило широкий резонанс во всем мире.
Дуров имеет гражданство России и Франции. Как сообщается, ордер на арест выдали французские власти на основании предварительного расследования.
Во Франции Павлу Дурову предъявлены обвинения в 12 преступлениях. Главное обвинение — отказ передавать по запросам французских спецслужб всю необходимую информацию в интересах следствия.
Срок задержания Павла Дурова продлили на 96 часов с момента задержания. Отсутствие подробных и четких заявлений по этому вопросу со стороны французских властей наводит на мысль том, что Франция возможно добивается сотрудничества с Дуровым и требует доступа к конфиденциальной информации и документам в Telegram.
Из заявления МИД России следует, что основная цель французских властей при задержании Дурова отличается от заявленной, а причина задержания не имеет ничего общего с киберпреступностью. Директор Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин полагает, что задержанный во Франции основатель Telegram не передаст западным спецслужбам чувствительную информацию.
Мессенджер Telegram следует рассматривать как источник критически важной информации для западных спецслужб, в первую очередь американских. Утверждается, что Франция пытается получить данные о деятельности российской ЧВК «Вагнер» в Африке. Каналы, связанные с частной военной компанией, чрезвычайно активны в Telegram.
Также выдвигается версия о том, что Израиль находился в контакте с Францией с целью получить доступ к данным в Telegram, поскольку известно, что хакерские группы, особенно связанные с ХАМАС, делятся в Telegram данными ведущих учреждений и высокопоставленных лиц Израиля. Группы и каналы, распространяющие такую информацию, рассматриваются Израилем в качестве серьезной угрозы своей безопасности.
Угроза национальной безопасности является важным обоснованием для обвинений, выдвинутых властями Франции в адрес Павла Дурова. Что касается киберпреступности, то многие полагают, что Telegram и его основатель Павел Дуров не имеют к ней никакого отношения. Однако факт остается фактом: соответствующие подразделения многих государств, в том числе и нашей страны, обеспокоены расширением деятельности в Telegram преступных организаций, включая хакерские группировки.
В случае с Францией есть примечательные детали, касающиеся несоблюдения закона и подготовки почвы для киберпреступлений. Однако звучат и заявления об отсутствии правонарушений или незаконных действий, озвученных французскими властями. Об говорится и в заявлении самого Telegram оотносительно задержания Павла Дурова и обвинений в его адрес.
«Telegram соблюдает законы ЕС, в том числе Закон о цифровых услугах — его модерация соответствует отраслевым стандартам и постоянно совершенствуется», — говорится в официальном Telegram -канале мессенджера.
В сообщении подчеркивается, что Павлу Дурову «нечего скрывать, и он часто путешествует по Европе».
В команде мессенджера назвали «абсурдными» утверждения о том, что «платформа или ее владелец несут ответственность за злоупотребление этой платформой».
Утверждения о том, что причина задержания Дурова кроется в том, что было заявлено французскими властями, обостряют дискуссии вокруг этой темы. Обвинения в адрес Telegram, имеющего почти миллиард пользователей по всему миру, может в корне изменить отношение ряда государств к этой платформе.
[Эрсин Чахмутоглу, эксперт по кибербезопасности в компании ADEO Cyber Security. Специализируется в области киберразведки, кибероружия и спонсируемых государством киберопераций.]
Для участия в фестивале зарегистрировались более 400 туристов из девяти стран
Ulviyya Amoyeva
УЛАН-БАТОР
В столице Монголии, Улан-Баторе стартовал Фестиваль пешего туризма-2024.
Организатором выступает Управление туризма столицы совместно с Ассоциацией пешего туризма Монголии и Обществом «Монгол оллэ», сообщает МОНЦАМЭ.
Для участия в фестивале зарегистрировались более 120 туристов из Монголии и более 400 туристов из Великобритании, США, Китая, Чехии, России, Австралии, Казахстана, Японии и Южной Кореи.
Участники должны пройти три маршрута в течение трех дней. В первый день предстоит преодолеть 17 км по маршруту: Налайх — Тэрэлж — Угуумур, а во второй день — 12 км по маршруту: площадь Сухбаатара — горнолыжный курорт «Скай ресорт». В третий день участники преодолеют 17 км по маршруту: Налайх — Горхи Тэрэлж — гора Чингис.
Впервые в рамках фестиваля организуется пешая экскурсия по столице. Этот вид туризма получил широкое распространение во многих странах мира.
Участники фестиваля смогут не только увидеть природные красоты Улан-батора и Горхи Тэрэлж, но и внести вклад в популяризацию монгольского наследия и культуры. Фестиваль продлится до 25 августа.
Хуситы объявили политическую мобилизацию , Йеменские мятежники впервые за восемь лет поменяли правительство Игорь Субботин Обозреватель-международник при главном редакторе НГ
Хуситское движение «Ансар Аллах» готовится расширить зону влияния в Йемене. Так арабские наблюдатели интерпретировали перестановки в правительстве, сформированном мятежниками. Кадровая встряска, которая произошла впервые с 2016 года, привела к тому, что сторонники экс-президента Али Абдаллы Салеха, некогда выступавшие политическими союзниками хуситов, потеряли позиции. По словам экспертов, это может быть признаком подготовки «Ансар Аллах» к углублению внутреннего конфликта в Йемене на фоне обострившихся трений с Западом и Израилем.
Хуситы провозгласили новый кабинет «правительством перемен и развития». Пост премьера занял Ахмед аль-Рахави. Он подчеркнул, что «успешные изменения требуют сотрудничества общества и правительства, особенно в свете всеобъемлющей войны».
Его команда состоит из 19 министров, некоторые из них теперь курируют несколько сфер с учетом того, что часть структур руководство «Ансар Аллах» решило упразднить или подвергнуть слиянию. Источники арабских изданий называют подобную оптимизацию элементом новой стратегии управления, нацеленной на повышение готовности перед лицом новых вызовов, включая войну с Западом и углубление внутрийеменской борьбы.
В 2016-м, на следующий год после вторжения в Йемен арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией, политическое руководство мятежников впервые сформировало органы исполнительной власти, провозгласив их целью «национальное спасение». Тогда в кабинет вошли 38 министров, а основным партнером «Ансар Аллах» в политическом противостоянии международно признанному правительству, обладающему поддержкой Эр-Рияда, стала партия «Всеобщий народный конгресс» (ВНК) экс-президента Али Абдаллы Салеха. Тогда появление новых правительственных структур не встретило энтузиазма у международного сообщества. ООН назвала создание альтернативных органов власти препятствием на пути мирного процесса.
Особенностью нынешнего правительства стало то, что хуситы не предоставили членам ВНК ни одного портфеля. Источники саудовского издания «Аш-Шарк аль-Аусат» называют это признаком растущей уверенности хуситской группировки в собственных силах и попыткой предупредить межфракционные конфликты. Альянс с ВНК изначально носил подчеркнуто тактический характер, а в 2017 году, после убийства Салеха, члены «Ансар Аллах» все чаще стали обвинять представителей его ближайшего окружения в попытках уцепиться за власть. Собеседники «Аш-Шарк аль-Аусат» из числа ВНК подчеркивают, что объявление о новом правительстве окончательно разрушило политический союз двух национальных платформ.
Перетасовка мятежного правительства совпала с активизацией боевых действий на юге Аравийского полуострова. В середине месяца постпред Йемена при ООН Абдулла ас-Саади, представляющий просаудовское центральное правительство, заявил, что «террористическое ополчение хуситов движется к возвращению на поле войны, несмотря на все региональные и международные усилия по прекращению конфликта и достижению мира». Выступая на заседании Совбеза ООН, дипломат сообщил об эскалации боевых действий в нескольких провинциях Йемена.
Это накладывается на углубление конфликта между хуситами и Израилем, юг и центр которого простреливаются с территории Йемена, а также стремлением йеменских мятежников апробировать на судах в Красном море свой арсенал иранского происхождения.
«Перестановки в правительстве Саны происходят на фоне конфронтации хуситов со странами Запада и с Израилем, а также на фоне возможного возобновления вооруженного конфликта в Йемене, который формально и не прекращался: соглашения между враждующими сторонами не подписано, – сказал «НГ» востоковед Руслан Сулейманов. – Очевидно, перестановки направлены на сплочение рядов, на затягивание поясов, потому что экономическая ситуация на территориях, которые контролируют хуситы, только ухудшается». По словам собеседника «НГ», видимых предпосылок для улучшения условий жизни в зонах контроля «Ансар Аллах» нет.
«Хуситы пытаются завоевать популярность за счет диверсий в Красном море, но это едва ли приносит результат, – рассуждает эксперт. – Несмотря на то что они показывают массовую поддержку в разных городах на севере Йемена и там происходят крупные демонстрации в поддержку действий хуситов и против Израиля, нельзя сказать, что это добавляет популярности «Ансар Аллах», с учетом того что экономические проблемы движение никак не решает. Эти перестановки – вынужденная мера прежде всего для сокращения количества министерств. Но что касается наличия представителей партии ВНК в составе правительства, думаю, это второстепенный фактор, потому что хуситы и так везде и всюду ставили своих людей».
Сулейманов напоминает, что в любой государственной или окологосударственной структуре на севере Йемена у хуситов были формально закрепленные надсмотрщики. «Так что, думаю, это в меньшей степени связано с потребностью вытеснить представителей ВНК. Скорее объявление о новом правительстве – это подготовка к возможным конфликтам внутри Йемена. Нельзя исключать, что хуситы могут пойти, например, на юг и попытаться завоевать новые территории», – резюмировал собеседник «НГ».
4 апреля 2023 года, ветряные турбины Жанатасской ВЭС в Казахстане. /Фото: Синьхуа/
Урумчи, 12 августа /Синьхуа/ — На 6-й Международной конференции по вопросам передачи электроэнергии постоянным током высокого напряжения тема освоения новых источников энергии и международное сотрудничество в этой сфере стала одной из часто обсуждаемых экспертами как из Китая, так и из стран Центральной Азии, таких как Казахстан, Таджикистан и Узбекистан.
В рамках мероприятия, проходившего с 8 по 10 августа в города Урумчи /адм. центр Синьцзян-Уйгурского автономного района, Северо-Западный Китай/, старший научный сотрудник казахстанского вуза Astana IT University Нурхат Жакиев заявил, что Китай и Казахстан достигли ряда результатов в двустороннем сотрудничестве, что оказало позитивное влияние на экономическое развитие Казахстана, добавив, что в энергетической области Китай оказывает помощь Казахстану в зеленой трансформации.
По имеющейся информации, в процессе зеленой трансформации важную роль играют такие энергетические проекты с участием китайских предприятий, как Жанатасская ветровая электростанция, Тургусунская ГЭС и фотоэлектростанция в Алматинской области.
Как сообщил главный научный сотрудник из Национальной академии наук Таджикистана Умархон Мадвалиев, китайский опыт в области развития технологий новой энергетики поможет стимулировать соответствующую деятельность стран-участниц инициативы «Пояс и путь».
По его словам, энергетическое распределение в Таджикистане имеет сходства с Китаем, причем в стране предстоит создать систему нормативных актов о стандартизации в сфере возобновляемых источников энергии и подготовить специалистов этой области, и поэтому Таджикистан ожидает более практического сотрудничества с Китаем.
4 мая 2023 года, фотоэлектростанция /ФЭС/ мощностью 100 МВт в Алматинской области Казахстана. /Фото: Синьхуа/
Один из ведущих китайских производителей ветроэнергетического оборудования Goldwind Sci & Tech Co.,Ltd. ранее сообщил, что по состоянию на конец первого квартала этого года общая мощность работающих за счет новых источников энергии энергоблоков, установленных компанией в Казахстане, Узбекистане и других странах Центральной Азии, превысила 319 тыс. кВт, что свидетельствует о том, что Центральная Азия уже стала одним из ее основных рынков.
Кроме того, данная компания также планирует вложить инвестиции в строительство заводов в Казахстане и Узбекистане, предназначенных для локализации производства ветрогенераторов.
В 2023 году Северо-Восточный университет электроэнергетики /китайской пров. Цзилинь/ и Самаркандский международный технологический университет учредили Китайский институт электроэнергетики при этом узбекистанском вузе. Директор этого института Лю Чуан заявил, что Узбекистан осваивает ветроэнергетические и фотоэлектрические ресурсы, и вместе с тем стремится к повышению уровня строительства электросетей, и в этом направлении примером для него может послужить опыт Китая за последние 10 лет.
В рамках первого Саммита «Китай — Центральная Азия» в мае прошлого года между сторонами был достигнут ряд договоренностей по сотрудничеству в таких направлениях, как углубление зеленого развития и реагирование на изменение климата.
По мнению научного сотрудника Института России, Восточной Европы и Центральной Азии при Академии общественных наук Китая Су Чан, Китай и Центральная Азия развертывают зеленое сотрудничество в контексте совпадающих концепций и взаимодополняющих преимуществ, что соответствует общей тенденции зеленого развития в мире.
Для участия в тактико-специальном учении в Казахстан прибыли 50 азербайджанских военнослужащих
Ulviyya Amoyeva
БАКУ
В Алматинской области Казахстана состоялась церемония открытия совместных азербайджано-казахстанских учений. Об этом в среду, 21 августа сообщила пресс-служба Минобороны Азербайджана.
Согласно совместному плану, заключенному между министерствами обороны Азербайджана и Казахстана, 20 августа в Алматинской области состоялась церемония открытия совместных тактико-специальных учений «Алтын кыран-2024», следует из сообщения.
На мероприятии с участием военнослужащих стран-участниц, были исполнены государственные гимны, подняты государственные флаги.
Поприветствовав гостей, выступившие на церемонии подчеркнули важность проведения подобных учений с точки зрения планирования совместной деятельности и обмена опытом, пожелали участникам успехов.
В заключение состоялся торжественный проход военнослужащих, участвующих в международных учениях, перед трибуной.
В ходе совместных учений, проходящих на учебном полигоне «Коктал» в городе Жаркент Алматинской области Республики Казахстан, будут отработаны тактические действия по ведению разведывательных операций в горной местности, обнаружению и нейтрализации незаконных вооруженных формирований, военнослужащие Азербайджанской Армии поделятся с коллегами из Казахстана реальным боевым опытом, обретенным в ходе Отечественной войны и других успешных операций, следует из сообщения.
Как сообщили в Минобороны Казахстана накануне, более 50 военнослужащих Азербайджанской Республики прибыли в Казахстан для участия в международном тактико-специальном учении «Алтын кыран-2024». Совместно с казахстанскими десантниками им предстоит выполнять разведывательные задачи в горной местности.
По доброй традиции коллег из Азербайджана в Алматинском аэропорту торжественно встретили военнослужащие 38-й десантно-штурмовой бригады имени Райымбек батыра.
Совместные тактико-специальные учения десантно-штурмовых войск Казахстана и Сил специального назначения Азербайджанской Республики проводятся впервые. Военнослужащие Азербайджана поделятся реальным боевым опытом, полученным в современных вооруженных конфликтах.
«Во время проведения совместных учений мы должны добиться высоких результатов в развитии боевого потенциала при ведении разведывательных действий, по поиску и уничтожению незаконных вооруженных формирований в горно-пустынной местности. Наша цель укрепить боевое содружество», — подчеркнул, обращаясь к военнослужащим обеих стран начальник штаба – первый заместитель командующего Десантно-штурмовыми войсками Вооруженных сил Республики Казахстан полковник Алмас Исабеков.
Он также отметил, что учения позволят получить богатый практический опыт, который мы сможем передать другим военнослужащим Вооруженных сил для повышения боевой готовности подразделений.
Международное тактико-специальное учение «Алтын кыран-2024» проходит с 20 по 23 августа на учебном полигоне «Коктал» Жетысуской области. В них принимают участие свыше трехсот военнослужащих обеих стран.
Сразу же после церемонии открытия подразделения совершили марш на автомобильной технике в район предназначения и приступили к выполнению совместных учебно-боевых задач в составе сводных подразделений.
Турция выступила естественным посредником в процессе урегулирования разногласий между Сомали и Эфиопией, поскольку располагает давними прочными дипломатическими связями с двумя странами
Dr. Kaan Devecioğlu, Olga Keskin
СТАМБУЛ
Турция выступила естественным посредником в процессе урегулирования разногласий между Сомали и Эфиопией, поскольку располагает давними прочными дипломатическими связями с двумя странами и завоевала доверие обеих сторон. Такой точки зрения придерживается глава Центра изучения Ближнего Востока (ORSAM) в Северной Африке, доктор наук Каан Деведжиоглу, автор статьи для AA Analiz. В частности, автор статьи рассказал о роли Турции в качестве посредника в вопросе прекращения напряженности между Эфиопией и Сомали, а также о развитии Анкарского процесса.
Посредническая роль Турции в урегулировании разногласий между Сомали и Эфиопией путем дипломатии вносит важный вклад в ослабление напряженности между двумя странами. Турция превратилась в важного игрока на Африканском Роге, следуя активной и многоплановой стратегии во внешней политике в последние годы. Посреднические усилия Турции в отношении напряженных отношений между Сомали и Эфиопией являются одним из конкретных примеров этой стратегии.
Инициатива, которую можно назвать как Анкарский процесс, говорит о позитивной повестке дня Турции в регионе, целью которой является урегулирование разногласий между двумя странами мирными средствами и содействие региональной стабильности.
Второй раунд переговоров между представителями Сомали и Эфиопии, прошедший в Анкаре 12-13 августа, можно рассматривать в качестве конкретного отражения усилий Турции по укреплению доверия между сторонами. Будучи беспристрастным и конструктивным посредником в этом процессе, Турция обеспечила необходимую дипломатическую атмосферу для продолжения переговоров и мирного разрешения разногласий. Третий раунд переговоров, который, как заявлено, продолжится 17 сентября, говорит о том, что Турция решительно настроена продолжить свою посредническую роль, а также инициативы по укреплению диалога между двумя африканскими странами. И в связи с этим Турция выделяется как важный дипломатический игрок, который поддерживает региональную стабильность, поощряя прямые переговоры между сторонами.
Анкарский процесс и первые этапы
Анкарский процесс начался с того, что премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед Али обратился к Турции с просьбой сыграть посредническую роль. Данный запрос был сделан вслед за реакцией Сомали, последовавшей после подписания Меморандума о взаимопонимании между Эфиопией и Сомалилендом в январе 2024 года, предусматривающего предоставление Эфиопии доступа к Красному морю через порт Бербера в обмен на потенциальное признание Сомалиленда. Соглашение было расценено Сомали как нарушение ее суверенитета и привело к усилению напряженности в регионе.
Цель первого раунда переговоров, инициированных в Анкаре в июле 2024 года, заключалась в том, чтобы найти решение для устранения разногласий между сторонами в дружественной обстановке путем челночной дипломатии с участием министра иностранных дел Турции Хакана Фидана. Роль Турции в этом процессе всегда заключалась в содействии региональному миру и стабильности в качестве беспристрастного и конструктивного посредника.
Во втором раунде переговоров, состоявшемся 12-13 августа, нейтральная и решительная позиция Турции заложила основу для примирения между Сомали и Эфиопией. Также было обещано, что поиск мирного решения будет продолжен. Успех Турции в этом процессе основан прежде всего на ее глубоких связях как с Сомали, так и с Эфиопией. Сложившиеся отношения играют решающую роль в построении доверия между сторонами. И на этом фоне Турция становится ключевым игроком в разрешении региональных кризисов.
Ожидания от третьего раунда переговоров
Третий раунд переговоров в рамках Анкарского процесса, запланированный на 17 сентября, предоставляет важнейшую возможность для долгосрочного урегулирования разногласий между Сомали и Эфиопией. Несмотря на то, что между сторонами пока не состоялись очные встречи, однако их решительная позиция в отношении продолжения процесса делает посредническую роль Турции еще более важной. Турция путем челночной дипломатии предпринимает попытки сохранить баланс в вопросе суверенитета Сомали и требования Эфиопии о доступе к морю. Успех Турции в этом процессе зависит от ее способности найти золотую середину, которая будет отвечать суверенитету Сомали и экономическим потребностям Эфиопии в контексте морских прав с учетом требований обеих сторон. Хотя личные встречи между сторонами в первых двух раундах не состоялись, решимость продолжить третий раунд переговоров имеет решающее значение с точки зрения достижения конкретного прогресса и дипломатического престижа Турции. При этом главное ожидание Сомали и Эфиопии заключается в том, что Турция сохранит свою конструктивную и беспристрастную позицию и предложит решение, которое будет способствовать примирению обеих сторон. С другой стороны, успешное завершение этого процесса не только обеспечит региональную стабильность на Африканском Роге, но и послужит ориентиром для урегулирования аналогичных проблем в других частях мира.
В чем трудности?
Посреднические усилия Турции, направленные на урегулирование разногласий между Сомали и Эфиопией, говорят о том, что Анкара укрепляет свои позиции в вопросе региональной и глобальной дипломатии. Такие усилия не только снижают напряженность между двумя странами, но и демонстрируют тот факт, что Турция реализует долгосрочную и устойчивую стратегию развития на Африканском Роге. Позиция Турции в рамках третьего раунда или последующих этапах Анкарского процесса укрепит ее роль в содействии региональному миру и признании в качестве надежного посредника на международной арене. Однако не следует забывать, что Анкарский процесс сталкивается и с серьезными трудностями. В частности, к числу таких вызовов можно отнести Меморандум о взаимопонимании, подписанный между Эфиопией и Сомалилендом, а также более тесное взаимодействие Сомали с Египтом, которое противоречит Аддис-Абебе в контексте Великой плотины Эфиопского Возрождения.
[Доктор наук Каан Деведжиоглу — координатор исследований Северной Африки ORSAM.]
Дегуманизация палестинцев и демонизация пропалестинских активистов стали фоном для вспышки жестокой уличной исламофобии
Prof. Salman Sayyid, Abdulrahman Yusupov
Профессор Университета Лидса Салман Сайид написал для агентства «Анадолу» аналитическую статью о прокатившихся про Великобритании антимусульманских прогромах.
***
Антимусульманские погромы, прокатившиеся по многим регионам Соединенного Королевства, во многом стали неожиданностью. Для многих, включая мусульман из Франции или Австрии, Великобритания считалась островком толерантности — дружественной для мусульман страной, где общины могли исповедовать свою веру без вмешательства исламофобского государства.
Никто не мог представить, как не соответствующий действительности слух о том, что якобы 17-летний «беженец мусульманского происхождения» убил трех малолетних девочек, спровоцирует насилие таких масштабов.
Однако подозреваемый не был ни мусульманином, ни иммигрантом, а христианином, родившимся в Великобритании. Но даже если бы злоумышленник был бы мусульманином, могло ли это послужить оправданием нападениям на мечети, разграблению принадлежащих мусульманам магазинов, избиениям людей с иным цветом кожи и озвучиванию лозунгов, оскорбляющих пророка Мухаммеда и ислам?
Антимусульманские погромы в Великобритании произошли на фоне продолжающихся «геноцилальных» атак на Газу. Начиная с 7 октября британский истеблишмент именует пропалестинские, антигеноцидные протесты «маршами ненависти», осуждает их как антисемитские, продолжает поддерживать геноцид колониально-расового поселенческого режима посредством военной и дипломатической поддержки.
Ультраправые головорезы и их пособники демонстрировали поддержку пропаганде Тель-Авива, направленной против палестинцев и мусульман. Дегуманизация палестинцев и демонизация пропалестинских активистов стали фоном для вспышки жестокой уличной исламофобии, которую наблюдал мир.
Виновных в погромах нетрудно вычислить: это люди, которые сжигают, грабят и нападают. Но если мы сосредоточимся исключительно на виновниках погромов, а не на их пособниках, мы упустим из виду взаимодействие между высокопоставленными политиками и лицами, формирующими общественное мнение, которые способствовали созданию враждебной среды для мусульман и иммигрантов.
Например, в разгар погромов Роберт Дженрик, кандидат в лидеры ведущей оппозиционной партии Великобритании и потенциальный будущий премьер-министр, заявил в телеинтервью, что любой мусульманин, восклицающий «Аллаху Акбар», должен быть немедленно арестован.
Новое лейбористское правительство продолжает отказываться от сотрудничества с Мусульманским советом Великобритании — крупнейшей представительной организацией мусульман. Лейбористская партия, как и большая часть британского истеблишмента, способна распознавать антисемитизм даже в «невидимых» следах, но по-прежнему не желает однозначно называть исламофобией нападения на мечети, преследование женщин в хиджабах и насилие в отношении мусульман.
Однако обнадеживающим результатом исламофобских погромов в Британии стало их уничижение посредством мобилизации широких масс населения. Мусульмане, немусульмане, люди с иным цветом кожи, левые и все, кто отвергает расизм, несмотря на десятилетия исламофобской пропаганды, массово вышли на улицы, превзойдя по численности ультраправых штурмовиков и заставив замолчать их апологетов.
Салман Сайид — заведующий кафедрой постколониального мышления и риторики в Университете Лидса, Великобритания.
[Салман Сайид — сотрудник кафедроы постколониального мышления и риторики в Университете Лидса, Великобритания.]
Преподаватель Университета Мармара дал оценку решению ХАМАС избрать новым лидером Синвара
Ulviyya Amoyeva
СТАМБУЛ
Мировому сообществу следует добиться прекращения израильских атак на сектор Газа перед запланированными на 15 августа переговорами между Израилем и ХАМАС, иначе процесс зайдет в тупик.
Об этом агентству «Анадолу» заявил преподаватель Института исследований Ближнего Востока и исламских стран при Университете Мармара Серхан Афаджан, комментируя избрание Яхьи Синвара лидером ХАМАС перед переговорами о прекращении огня, которые, как ожидается, состоятся между представителями Израиля и Палестины в Дохе 15 августа.
События, развернувшиеся после убийства Израилем в Тегеране 31 июля главы политбюро ХАМАС Исмаила Хании, имеют несколько аспектов – это риск регионального конфликта, возникающий в результате вышедшей из-под контроля агрессии Израиля, серьезнейшие пробелы в работе иранских спецслужб, роль Соединенных Штатов в этом процессе и ожидаемое возмездие со стороны Тегерана, следует из статьи.
«Однако, что действительно важно после убийства, так это «дорожная карта», которую ХАМАС с этого момента начертит для себя. Значимость этой «дорожной карты» обусловлена ожиданием того, что ценой потерь и разрушений в секторе Газа будут определенные достижения», считает преподаватель турецкого вуза.
Иными словами, для ХАМАС было бы неразумно вступать в процесс, который не приведет к окончательному урегулированию конфликта после массовых убийств, совершенных Израилем в палестинском эксклаве, считает автор.
Он напомнил, что Совет шуры ХАМАС, 6 августа единогласно избрал Яхью Синвара главой Политбюро ХАМАС.
Учитывая текущие дипломатические реалии, было широко распространено мнение, что Халид Машаль, ранее занимавший этот пост, снова возглавит политическое крыло движения, но реалии сектора Газы привели к тому, что выбор пал на Синвара, считает Афаджан.
Каковы приоритеты ХАМАС?
Член Политбюро движения ХАМАС Усама аль-Хамдан заявил, что избрание Синвара имеет три посыла, напомнил Афаджан.
Во-первых, ХАМАС удалось выбрать нужного человека при полном единогласии, что Аль-Хамдан интерпретировал как доказательство силы и единства движения.
Во-вторых, в движении показали, что деятельность ХАМАС не прервется, а третье послание, по словам Аль-Хамдана, заключается в том, что никакое давление не может заставить ХАМАС отказаться от своих принципов и решимости, пишет автор статьи.
По словам преподавателя, на выборах шестого августа Синвар во второй раз сменил Ханию, однако следует отметить, что он не был предпочтительным на этот пост кандидатом для таких стран региона, как Турция, Катар и Египет, которые пытаются положить конец израильской агрессии и обеспечить прекращение огня.
Подобная ситуация, считает Афаджан, объясняется стремлением к активизации дипломатического трафика, а не противодействием лично Синвару.
Турция и Катар, в частности, самым резким образом осудили массовые убийства Израиля, а также выступили за быстрое решение проблемы посредством дипломатии, чтобы предотвратить пролитие крови большего числа невинных людей, напомнил преподаватель университета Мармара.
И визит эмира Катара шейха Тамима бен Хамада Аль Тани в Анкару для встречи с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом в четверг, 8 августа, был направлен на укрепление дипломатических инициатив, говорится в статье.
Некоторые факторы, такие как неспособность Синвара покинуть Газу и, что более важно, настойчивость Израиля в использовании Синвара в качестве оправдания для продолжающихся атак, если и не подорвут процесс, то значительно осложнят его, убежден он.
С другой стороны, считает Афаджан, к утверждению о том, что Иран сыграл решающую роль в избрании Синвара, следует относиться с осторожностью.
Хотя Синвар поддерживает тесные отношения с Ираном и является ключевой фигурой ХАМАС, выставлять его в свете «человека Ирана» не является ничем иным, как пропагандой, которую в Тегеране с радостью поддерживают, считает он.
Поддержит ли Синвар дипломатические усилия?
Прежде чем обсуждать последствия избрания Синвара лидером ХАМАС для сектора Газа и деятельности палестинского движения, следует конкретизировать несколько аспектов, пишет автор.
Прежде всего, не следует забывать, что в условиях, когда от ХАМАС ждут дипломатических маневров, настоящая проблема заключается в том, что Израиль своими бесконечными террористическими актами подрывает любую инициативу, самым явным проявлением чего стало покушение на Ханию, обратил внимание Афаджан.
Во-вторых, за долгую историю израильской агрессии, особенно начиная с 2005 года, неоднократно было доказано что ожидание уступок со стороны ХАМАС в условиях отсутствия всякой надежды на конкретное урегулирование конфликта не дает никаких результатов, отметил Афаджан.
«Третий аспект связан с личностью Синвара. Поскольку Синвар был одним из инициаторов операции «Наводнение Аль-Аксы», организованной ХАМАС 7 октября, бытует мнение, что он исключает, либо не придает особого значения дипломатическим усилиям. Но, на самом деле, это не совсем так. Сформировать предоставление о точке его зрения позволяют заявления и высказывания, с которыми он выступил в 2017 году, пообещав бороться с израильской оккупацией «мирными и социальными методами»,- говорится в статье.
После событий, которые начались 6 мая 2021 года, когда Верховный суд Израиля постановил, что некоторые палестинские семьи, проживающие в районе Шейх-Джарра в Иерусалиме, будут насильственно выселены из своих домов и переселены в другие места, ХАМАС и другие группы палестинского сопротивления начали операцию «Меч Иерусалима», напомнил Афаджан.
В ХАМАС с самого начала считали, что, помимо политических и дипломатических процессов, палестинский народ должен сочетать различные формы мирного сопротивления и вооруженного сопротивления, заявил Синвар 26 мая, сразу после окончания операции, говорится в статье.
Синвар тогда также заявил, что с 2018 года ХАМАС предпочитал мирные методы сопротивления, но в мировом сообществе эти усилия не оценили, отметил он.
«Делая это, мы полагали, что свободный и цивилизованный мир и международные институты будут действовать на основе двух принципов. Во-первых, оценят мирные действия, сдержат врага и помешают ему применить чрезмерную смертоносную силу против нашего народа. Второй принцип заключался в сопротивлении вражеской оккупации, чтобы реализовать требования и права нашего народа. Однако, по прошествии двух лет, сионистская военная машина похитила наших детей, а вторгшиеся снайперы стреляли в наших детей и нацеливаясь им в лоб, глаза и ноги, мировое сообщество наблюдало за происходящим, сердце свободного мир не дрогнуло и они не приняли меры. Хотели бы еще раз подчеркнуть, что стремимся противостоять оккупационным силам мирными средствами и народным сопротивлением. Однако когда противник нарушает все красные линии, мы вынуждены вернуться к вооруженному сопротивлению»,- приводит автор слова Синвара.
Действительно, тот факт, что международное сообщество «идет на поводу» у Израиля и даже поддерживает его на каждом шагу, является одной из главных причин нынешней ситуации в Палестине в целом и в секторе Газа, подчеркнул он.
Проблема в Израиле или ХАМАС?
Хотя попытки администрации Биньямина Нетаньяху, открыто совершающей военные преступления в секторе Газа, очернить Синвара и через него ХАМАС, не следует воспринимать всерьез, очевидно, они находят поддержку в западных столицах, считает Афаджан.
«С другой стороны, США хотят, чтобы соглашение о прекращении огня было подписано как можно скорее. Фактически, благодаря совместной декларации, подписанной США, Египтом и Катаром 9 августа, стороны пригласили на переговоры, которые состоятся в Дохе 15 августа, с целью доработки плана прекращения огня, который был вынесен на рассмотрение Совета Безопасности ООН», — отметил он.
Израильская сторона дала понять, что примет участие в переговорах, но ХАМАС еще не сделал четкого заявления, что вполне можно понять, поскольку массовые убийства не прекращаются, следует из статьи.
Нетаньяху настойчиво стремится создать восприятие сильного в военном и политическом отношении Израиля, не прекращая атаки, при таких условиях протягивание ХАМАС оливковой ветви стороне, убившей его лидера всего две недели назад, противоречило бы логике асимметричной войны, как и принципам палестинского сопротивления, подчеркнул он.
«Более того, ни одно государство, включая Соединенные Штаты, не может гарантировать, что Израиль не будет продолжать массовые убийства мирных жителей в секторе Газа, даже если переговоры возобновятся. Так что проблема в самом Израиле»,- подчеркнул он.
По словам Афаджана, подход, который Синвар выдвинул ранее, актуален и в текущих реалиях: «Сегодня у мира и мировых лидеров есть возможность. Если они хотят сохранить стабильность в регионе, им следует предложить сионистской оккупационной администрации уважать права нашего народа, и мы превратим достижения этой войны в политическое решение».
Следовательно, если от запланированных на 15 августа переговоров ожидают результатов, сначала необходимо остановить израильские атаки, считает он. «В противном случае, процесс войдет в тупик. Несмотря на то, что ХАМАС под руководством Синвара выступает за политическое решение, не следует забывать, что Синвар, без колебаний может занять более жесткую позицию; это справедливо и для ХАМАС под его руководством, и это ужесточение этой позиции может достичь рискованного пика»,- добавил он.
[Преподаватель Института исследований Ближнего Востока и исламских стран при Университете Мармара Серхан Афаджан, получил степень магистра и доктора на факультете иранских исследований Лейденского университета]
Данная статья посвящена этнической культуре Внутренней Азии и Южной Сибири от пришествия индоевропейцев до появления империи Хунну. Культура херкесуров связана с Карасукской культурой. Население карасукской культуры было смешанным в этническом и антропологическом отношении. По крайней мере, часть племен карасукской культуры были арийского (иранского) происхождения. С карасукцами были связаны саки Тагарской культуры в Минусинской котловине. Европеоидные племена юэчжей продвинувшиеся в Центральную Монголию также были выходцами из Карасукского мира. Еще одна часть карасукских племен принадлежали к племенам енисейской языковой семьи. Культуру плиточных могил не можно отождествлять с хунну. Скорее это племена, связаные с протомонголами дунху. Оленные камни как феномен культуры в Внутренней Азии связан с влиянием скифо-сибирского мира, частью которого были племена усуней, юэчжей, саков. Жуны были давними соседями Чжоу, и первоначально платили китайцам дань. Войны китайцев с жунами начались с IX в. до н. э. Наиболее активными жунскими племенами были шаньжуны и цюаньжуны. Экспансия цяньжунов привела к падению Западной Чжоу. Восточному Чжоу пришлось выдержать напряженную борьбу с жунами. Особо страдали от жунов князья Ци и Цзинь. Однако контакты правителей этих уделов не ограничивались только враждой, они заключали и политические союзы. Жуны играли роль важного фактора китайской истории до 632 г. до н. э. Войны с уделом Цзинь жуны продолжали до 525 г. до н. э. В V – IV вв. до н. э. жуны царства Ицюй воевали с царством Цинь. Царство Ицюй было аннексировано царством Цинь в 314 г. до н. э. Жунские племена влились в состав хунну и дунху, а также в состав цянов. Касательно племен ди, то они играют активную роль в китайской политике с сер. VIII в. до н. э. Особо активно с ди взаимодействовали правители княжества Цзинь. Они кроме войн против ди, заключали еще с этими племенами политические союзы. Особо обострилась борьба ди с китайцами в VII в. до н. э. Борьба китайцев с племенами ди продолжалась до 541 г. до н. э., когда правитель княжества Цзинь нанес им поражение. Ди основали царства Сяньюй и Чжуншань. Царство Чжуншань в V – IV вв. до н. э. было вполне синифицированым. Владения диского царства Чжуншань в 295 г. до н. э. было аннексировано китайским царством Ци. Племена жунов и ди принадлежали к тибето-бирманской группе народов, и были сравнительно близки китайцам. На жунов оказали некоторое влияние юэчжи. Тому, что ди и жуны были тибето-бирманцами, не противоречит, то что они расселились на северных границах Китая. В более позднее время, в Раннем Средневековье племена дансянов (тангутов) заселили Ордос и образовали государство Си Ся.
Ключевые слова: херкесуры, Карасукская культура, Культура плиточных могил, Оленные камни, скифо-сибирский мир, саки, юэчжи, усуни, дунху, хунну, цяни, гуйфань, сяньюни, жуны, ди, царство Ицюй, царство Чжуншань, китайцы, Западное Чжоу, царство Цзинь, царство Ци, царство Цинь.
Ди и жуны были первыми известными письменной истории северно-западными и северо-восточными соседями Китая. Нужно также уделить внимание археологическим культурам, которые занимали степи Внутренней Азии и Южной Сибири. Карасукской культуре посвящены книги Н. Членовой и В. Волкова, статьи Е. Бариновой, С. Хаврина, И. Измайлова. Культуре плиточных могил посвящена монография А. Цыбиктарова. В целом археологическим культурам Древней Внутренней Азии и Южной Сибири посвящены фрагменты книг Э. Новгородовой, П. Коновалова, С. Киселёва [Новгородова 1989; Коновалов 1999; Киселёв 1951]. Проблемам отношений китайцев с народами ди и жунов посвящены части книг Л. Гумилёва, М. Крюкова, М. Софронова, Н. Чебоксарова, С. Кляшторного, Д. Савинова, У. МакГоверна, О. Латтимора, Х. Крила, Н. Ди Космо, К. Линдафф, Ян Суня, Вэй Цао, Юаньцзиня Лю [Гумилёв 1951; Крюков, Софронов, Чебоксаров 1978; Кляшторный, Савинов 2005; McGovern 1939; Lattimore 1951; Крил 2001; Di Cosmo 2004; Linduff, Yan Sun, Wei Cao, Yuanqing Lu 2018], статьи А. Ковалёва, Н. Ди Космо, Э. Пуллиблэнка [Ковалёв 2000; Ковалёв 2001; Ковалёв 2008; Di Cosmo 1999; Pulleyblank 1983]. Самому этнониму ди посвящена статья А. Ходжаева [Ходжаев 2011; Ходжаев 2017; Ходжаев 2022a: 5-18;Ходжаев 2022б: 19-30]. Заданием данной штудии является изучение этнической истории Внутренней Азии до владычества хунну и выяснение этнической принадлежности племен жунов и ди
В III тыс. до н. э. во Внутренней Азии появились переселенцы с запада представленные афанасьевской культурой. Ее носителей можно отождествить с тохарами. Они вступили в контакт с древними китайцами. У китайцев появилось первое историческое государство царство Шан (Инь). Царство Ся это чисто литературный конструкт, конструированный во время Чжоу. Часть территории Афанасьевской культуры была перекрыта территорией распространения андроновской культуры. Носителей андроновской культуры можно отождествить с арийцами – иранцами. Синхронной андроновской культуре была карасукская культура. Э. Новгородова считала карасукскую культуру предскифской. Она считала временем начала карасукской культуры сер. II тыс. до н. э., и начинала с этого времени эпоху бронзы в Монголии. Минусинскую котловину и Красноярский край Э. Новгородова считала северо-западной границей карасукского мира. В состав его же входила Западная, Юго-Западная, Северная Монголия, а также Северный Китай. М. Грязнов считал, что карасукская культура происходила от андроновской культуры. Население карасукской культуры практиковала яйлажное скотоводство и было полукочевым. Э. Новгородова указывала на монголоидные элементы в карасукской культуре. Она относила «гобийскую квадригу» к карасукскому времени. На петроглифах карасукского времени изображены колесницы и вооруженые люди. Население карасукской культуры было вооружено луками со стрелами, кинжалами, ножами, клевцами, булавами. Э. Новгородова, Н. Членова, Б. Долгих, М. Хлобыстин, А. Дульзон считали карасукцев енисейцами. С. Теплоухов датировал карасукскую культуру Х – VIII вв. до н. э. Сторонником китайского происхождения карасукской культуры был С. Киселёв. Он считал, что карасукцы продвинулись в Минусинскую котловину из Китая после падения династии Шан-Инь в XII в. до н. э. Эту его гипотезу принял К. Йеттмар. В другой своей статье он же считал, что культура возникла в Сейме и через Минусинскую котловину проникла в Китай. Он датировал карасукскую культуру 1500 – 1300 гг. до н. э. М. Лоер датировал карасукскую культуру 1400 – 1300 гг. до н. э. М. Грязнов же датировал эту культуру Х – VIII вв. до н. э. Г. Дебец относил карасукцев к тураноидному памиро-ферганскому антропологическому типу. М. Грязнов в более поздней своей публикации датировал карасукскую культуру XII – X вв. до н. э. Еще позже он ее датировал XIII – XI вв. до н. э. В. Волков отрицал местное минусинское происхождение коленчатых ножей. Э. Новгородова же считает их местной традицией. Дугообразные ножи же она считала импортами из Китая. О. Йенс, Р. Гейне-Гельдерн, П. Бош-Гимпера, М. Грязнов указывали на связи с Западом, в особенности с Кавказом. В. Милойчич и А. Тереножкин говорили же о продвижении карасукцев на запад. В. Милойчич указывает на движение племен с востока между сибирской тайгой и южноазиатскими горными цепями. А. Тереножкин указывал на схожесть отдельных вещей предскифского времени в Украине с карасукскими аналогами. В нем он видел передвижение скифских племен на запад. С. Теплоухов считал, что карасукским памятникам предшествовали андроновские памятники. Н. Членова же указывала, что в Минусинской котловине андроновские памятники синхронны карасукским. Также в VII – VI вв. до н.э. раннетагарские памятники синхронны карасукским. Карасукские ножи и керамику находили в тагарских погребениях. Сочетались тагарский инвентарь и карасукское погребальное сооружение. Ранние карасукские памятники стоит датировать XIV – XIII вв. до н.э. Н. Членова датировала карасукскую культуру XIV – VI вв. до н. э. Карасукское население не было земледельцами, а было скотоводами. Карасукцы продвинулись на север до района современного города Красноярск. При этом карасукских памятников нет на Чулыме. Северные районы Минусинской котловины были освоены карасукцами позже южных. Расселение племен шло с юга на север, и освоение севера Минусинской котловины произошло в VIII – VI вв. до н. э. Раньше других же был освоен бассейн реки Абакан и Абакано-Енисейское междуречье. В VII – VI вв. до н. э. на основе андроновцев и населения лугавской культуры возникла тагарская культура. Переход к кочевничеству в евразийской степи происходил в XII – VIII вв. до н. э. XIV – XIII вв. Е. Черных датировал появление карасукской культуры. Он считает, что китайцы делали подражания карасукским кинжалам и ножам. По мнению С. Киселева и В. Волкова, карасукские культуры сложились автохтонно на больших пространствах Внутренней Азии. Исходной областью расселения карасукцев не могла быть Южная Сибирь. На петроглифах в Южной Сибири, Центральной и Внутренней Азии были изображены колесницы. Е. Баринова указывает, что на рубеже II и I тыс. до н. э. европеоидные племена распространились до Забайкалья, Восточной Монголии и Ордоса. С. Теплоухов и Э. Минз связали группу памятников скифо-сибирского зверинного стиля с карасукской культурой. Саму культуру Е. Баринова датировала X – VIII вв. до н. э. С. Киселёв же считал, что карасукская культура из Аньяна через Суйюань проникла в Сибирь. Идея о китайском происхождении карасукской культуры аргументировалась тем, что у карасукцев в отличии от их предшественников присутствовал монголоидный компонент. В. Алексеев считал, что карасукцы были европеоидами тураноидного памиро-ферганского типа. Е. Баринова считала, что тезис о продвижении в Сибирь монголоидов из Китая не подтверждается. Основная масса карасукских вещей происходит из Внутренней Монголии и Минусинской котловины. На территории Внутренней Монголии и Северного Китая карасукская традиция доживает до IV в. до н. э. Под воздействием карасукской художественной традиции сформировались некоторые образы скифо-сибирского зверинного стиля. Изображения фантастического хищника изображались сначала на печатях-амулетах мургабского стиля из Маргианы, а несколько позже они распространились среди населения окунёвской культуры Сибири. Такие же изображания встречались в горах Хэланьшань в провинции Нинся Китая и в горах Иньшань на севере Ордоса. Иньская традиция изображения серьезно отличалась от карасукской. Иньская традиция зародилась в Аньяне. К. Йеттмар и Х. Хюттель считают, что концепция свернувшегося хищника в скифо-сибирском зверином стиле сформировалась на базе китайских «кольцевидных зооморфных композиций». Г. Боровка считал, что стилистические особенности обнаруженных вещей в Ноин-Ула принадлежат к местному варианту скифо-сибирской культуры. С. Миняев, однако, высказался в пользу того, что бронзолитейное производство хунну возникло вне зоны скифо-сибирского мира. Нужно отметить, что скифо-сибирские традиции, по мнению Е. Бариновой, повлияли на искусство населения Ордоса. А. Ковалёв называет IV в. до н. э. временем сложения определенного религиозно-политического единства населения Ордоса и Саяно-Алтая. По мнению М. Артамонова, в Ордосе вещи скифо-сибирского звериного стиля появляются благодаря юэчжам. Верхней границей скифо-сибирской художественной традиции стали III – II вв. до н. э. С. Хаврин был критично настроен к таким дефинициям как «общности культур карасукского типа», «карасукский мир». Он указывает, что так называемые «карасукские» кинжалы, ножи с шипами для крепления рукояти, бронзовые ложечки и еще некоторые бронзовые вещи карасукскими не являются, а относятся к культурам Чаодаогоу, Наньшаньгэнь, Плиточных могил, Верхнего слоя культуры Сяцзядань. Также, по его мнению, требует пересмотра хронология карасукских вещей разработаная Н. Членовой. Карасукскую проблему он назвал «археологическим парадоксом» и считал, что карасукская культура выходила за рамки Минусинской котловины. И. Измайлов считает карасукскую культуру прототюркской. Л. Гумилёв предполагал, что карасукскую культуру в Сибирь принесли мигранты из Северного Китая с берегов Хуанхэ. Восточная часть Внутренней Азии, включая большую часть Монголии, Внутреннюю Монголию, Забайкалье и Северный Тибет, была под контролем монголоидного населения культуры плиточных могил. В. Ларичев соотносит культуру плиточных могил с культурой каменных ящиков Маньчжурии. В западной части Внутренней Азии в Западной Монголии, Алтае и Туве были иные погребальные сооружения – каменные курганы круглые и квадратные в основании обложены обломками плит из скалы. Курган обложен квадратной или округлой оградкой из положеных в один ряд камней и они представляют то что принято называть херексурами. Черепа этой культуры европеоидные с небольшой монголоидной примесью. Культура херексуров взаимодействовала с населением культуры плиточных могил. Г. Сосновский считал, что культуру плиточных могил стоит датировать VII – II вв. до н. э., то есть скифским временем. А. Окладников считал, что в III – II вв. до н. э. плиточников вытеснили хунну. Л. Кызласов отметил связи плиточников с другими группами евразийских степей в VI – III вв. до н. э. Взаимодействие культуры херексуров с культурой плиточных могил получило форму оленных камней. На данный момент обнаружено 700 оленных камней. Большая часть их найдена на территории Монголии, Забайкалья, Саяно-Алтая, Восточного Туркестана. Д. Савинов пришел к мнению, что оленные камни связаны с разными культурными традициями бронзового века. Он считал, что ареалы распространия оленных камней достигали Центральной Европы. В. Волков датировал обычай сооружать оленные камни сер. I тыс. до н. э. Э. Новгородова сравнивала изображение оружия на оленных камнях с находками бронзового оружия карасукского времени и отнесла часть оленных камней к карасукскому, а часть к раннескифскому времени. Г. Боровка отнес оленные камни к культуре плиточных могил и датировал их VII – II вв. до н. э. В. Волков относил оленные камни к скифскому времени. М. Грязнов и М. Маннай-Оол предположили, что многие существенные черты саяно-алтайского варианта скифского звериного стиля создавались в XII – XI вв. до н. э. Ю. Худяков и Н. Эрдэнэ-Очир датировали культурные общности культуры херексуров и оленных камней последними веками II тыс. до н. э. – началом I тыс. до н. э. На востоке Монголии оленные камни единичны. В Забайкалье их немного. Оленные камни сложно соотнести с какой-то определенной культурой. Оленные камни связаны с совершенно разными типами могил карасукского и скифского периода. На территории Монголии восточные пределы херексуров доходят до Хэнтэйского горного массива, на юго-восток реже до Сухэ-Баторского аймака. По югу изредка в пустыне Гоби. На западе по всей Западной Монголии. В южных и центральных районах Бурятии, Туве, Горном Алтае. Курганы типа керексуров встречаются в Восточном Казахстане и в долине реки Или. Для культуры херексуров были свойственны оленные камни, петроглифы, вещевой комплекс из кинжалов, ножей, лапчатых подвесок. П. Коновалов датировал культуру херексуров в рамках карасукско-тагарского периода, однако не на всем протяжении существования тагарской культуры. Ю. Худяков охарактеризовал херексуры как погребальные памятники, а оленные камни как поминальные памятники. Карасукские бронзы были с территории Тывы, Алтая, Забайкалья и Западной Монголии. А. Цыбиктаров датирует культуру плиточных могил XIII – VI вв. до н. э. А. Окладников, Д. Наваан, Ю. Гришин датируют культуру плиточных могил с сер. II тыс. до н. э. Г. Сосновский, Н. Диков, В. Волков, Н. Членова датируют ее тагарским временем, с включением хуннского времени. Н. Диков датировал культуру плиточных могил VII – II вв. до н. э. Он не видел связи этой культуры с хунну. В. Волков поддержал периодизацию культуры плиточных могил Н. Дикова. Д. Наваан датировал начало культуры плиточных могил ранней бронзой. Он считал, что эта культура связана с хунну. Хунну же Д. Наваан считал монголоязычным народом. Ю. Гришин выделил фигурные могилы в особую группу внутри культуры плиточных могил. Они датированы I тыс. до н. э. Касательно же периодизации, то Ю. Гришин выделил два этапа – 1) доронинский (сер. II тыс. до н. э. – нач. I тыс. до н. э.) и бальзинский (II в. до н. э. – II в. н. э.). По его мнению, в Восточном Забайкалье плиточники продолжали жить, находясь в зависимости от хунну. Н. Членова датировала культуру плиточных могил VIII в. до н. э. – II в. н. э. Восточные границы культуры плиточных могил простилась от Халхин-Гол через баргинские степи и озеро Далай-нор на Шилкинский завод. Плиточные могилы отсутствовали на Аргуни. Северные ее границы проходили по границе лесостепей Читинской области и Бурятии по линии от Сретенска на Читу, Хоринск, село Татаурово севернее Улан-Удэ. В Монголии ареал распространения плиточных могил ограничивается на севере хребтами Восточных Саян и Сенгилен. В Бурятии на западе плиточные могилы распространены в долине реки Джиды до границы Джидинского и Закаменского районов. В Монголии самые северные плиточные могилы распространены в районе озера Косогол, а в Бурятии по южную сторону Саян. По данным Э. Новгородовой и В. Волкова, западные границы культуры плиточных могил проходили по котловине Великих Озер, рассекающих Монголию на западе с севера на юг. Отдельные небольшие группы плиточных могил встречались с Кобдоском аймаке и предгорьях Гобийского Алтая. В. Кубарев и Д. Цэвэндорж зафиксировали плиточные могилы на реке Барбургасны в 150 км к западу от Улангома, в Баян-Элегейском аймаке граничившем с Российским Алтаем. Южные и южно-восточные ареалы распространения культуры плиточных могил очерчены лишь приблизительно. Они имеются во всех гобийских аймаках Монголии вплоть до границы с Китаем. Плиточные могилы были найдены Д. Марингером во Внутренней Монголии в местностях Хонхор-Обо и по реке Абаджин-Гол примерно в 100 км от Ордоса. Р. Эндрюс отметил плиточные могилы у Цеценвана на Калганском Тракте. А. Цыбиктаров предположил, что самыми южными плиточными могилами были те, которые находились в предгорьях Нань-Шаня. Имелись обособленые группы распространения плиточных могил в Прибайкалье и Предбайкалье. Кладки похожие на плиточные могилы находили в заливе Лударь на Северном Байкале. Там же были найдены писаницы селенгинского типа. Редкие плиточные могилы были обнаружены по реке Ангаре и ее притокам Унги и Куды, а также на западном побережье озера Байкал, в долине реки Баргузин. Также обособленными были плиточные могилы в районе Нань-Шаня. Вопрос о наличии плиточных могил в Тибете остается открытым. Ю. Рерих находил плиточные могилы у озера Селинг-цо и города Нагчу. А. Цыбиктаров указывал, что территория распространения культуры плиточных могил на севере ограничивается хребтами Сенгилен, Хамар-Дабана, Восточного Саяна, Яблонового, Борщовочного, Витимским плоскогорьем, образующих пояс гор Южной Сибири протянувшийся в широтном отношении с запада на восток от Юго-Восточной Тывы до верховьев Амура. На востоке такими природными рубежами являются хребты Большого Хингана и плато Вэйчан, протянувшиеся в меридиональном направлении с севера на юг. На западе такую же роль играют хребты Монгольского Алтая и котловина Великих Озер. На юге культура плиточных могил ограничены пустыней Алашань и Лёссовым плато Северного Китая. Палеоантропологические материалы из Монголии и Забайкалья, исследованные Г. Дебецом, И. Гахманом и Д. Тумэн, позволяют отнести плиточников к северной сибирской ветви большой монголоидной расы. Плиточники ярко выраженные монголоиды. Датировка культуры плиточных могил имеет широкий и узкий вариант. Сторонниками широкого варианта были А. Окладников и Ю. Гришин, которые датировали культуру плиточных могил от сер. II тыс. до н. э. до II в. до н. э. По их мнению расцвет этой культуры пришелся на I тыс. до н. э., т. е. на скифское время. При завоевании хуннами в материальной культуре плиточников появляются хуннские черты. А. Цыбиктаров же указывал, что полный цикл формирования, развития и исчезновения культуры в Южной Сибири и Внутренней Азии занимал 5 – 6 столетий. Существование культуры плиточных могил на протяжении двух тысячелетий порождает большие сомнения. В скифско-тагарское время степное население от Дуная до Ордоса вступила на новую ступень социально-экономического развития отразившиеся в формировании культур скифско-сибирского типа. Появляются царские курганы – Аржан 2, Салбык, Пазырык, Чиликты, Бесшатыра). Появляется социальная дифференциация от царей до рабов. Практически в каждом мужском погребении встречались наконечники стрел. Предметы вооружения находили не только в мужских, но также в женских и детских погребениях. В погребениях получает распространение конская сбруя. Д. Савинов писал, что период существования оленных камней можно датировать первой пол. I тыс. до н. э., т. е. концом бронзового века и началом скифского периода. А. Цыбиктаров датирует культуру плиточных могил XIII – VI вв. до н. э. Между плиточными могилами и памятниками хунну есть разрыв. Это разрыв закрывает эпоха впускных погребений в плиточные могилы в V – III вв. до н. э. Эта культура характеризуется наполнением могил инвентарем скифо-сибирских форм. Г. Сосновский и Н. Диков же исходили из датировки культуры плиточных могил скифским временем и выделяли в ней два этапа. Ю. Гришин же выделил доронинский и бальзинский этапы. По мнению А. Цыбиктарова, на чулутском этапе (XIII – VIII вв. до н. э.) население плиточных могил хоронило своих умерших в неглубоких могильных ямах по линии восток-запад с небольшими отклонениями на север и юг. Сопровождающий инвентарь клался редко. На ацайском этапе (VIII – VI вв. до н. э.) меняется и идеология и материальная культура. Могильные ямы становятся глубокими. В могилы кладут украшения, еду, жертвы в виде домашних животных. Появляется керамика и изделия из железа. Если говорить о поздних памятниках культуры плиточных могил, то А. Цыбиктаров не соглашается с выделением саянтуйского этапа. Он считал возможным усть-цоронский этап, который датировал VI в. до н. э. Г. Сосновский, Л. Кызласов, Ю. Худяков датировали херексуры на территории культуры плиточных могил позднебронзовым и раннескифским временем. Южнобурятские и монгольские составляют лишь крайнюю восточную область распространения этих памятников. На Алтае и в Тыве они датируются позднебронзовым и скифским временем. Ограды в гунно-сарматское время исчезают и сменяются курганами. Культура плиточных могил в Бурятии и Монголии была автохтонной. Херексуры продолжали сооружаться в Тыве, Алтае, Западной и Северо-Западной Монголии на протяжении всего скифского времени. Население, оставшееся после херексуров, недолго оставалось этнически чистым, и смешивалось с местным населением культуры плиточных могил. Херексуры принадлежали к представителям высокого социального ранга. Черепа культуры херексуров из Северо-Западной и Центральной Монголии были европеоидными. Однако встречались и черепа из Северо-Западной Монголии с признаками метисации. Черепа из Бурятии же были монголоидными. П. Коновалов считает, что плиточные могилы существовали еще в доскифское время. На огромной территории Монголии и Забайкалья культура плиточных могил и культура херексуров совпадают территориально. Засвидетельствована связь и оленных камней с культурой плиточных могил. Большинство оленных камней находились на территории Монголии и Забайкалья. В. Волков указывал на связь оленных камней с керексурами и указывал на 500 оленных камней в Монголии. Большинство из них находились в Северо-Западной Монголии, а районом их наибольшего распространения Хангайское нагорье и пространство между Хангаями и Саянами. По мере распространения на восток, они встречаются реже. В Восточной Монголии и Восточном Забайкалье уже нет херексуров и оленные камни встречаются вместе с культурой плиточных могил. По дынным В. Волкова оленные камни стоят среди небольших каменных набросков-жертвенников. В. Волков считал, что оленные камни являлись важнейшим признаком культовых сооружений. П. Коновалов считал, что оленные камни, стоящие вокруг каменных набросков-жертвенников это элементы культовых сооружений населения культуры керексуров. Оленные камни же, использованые в сооружении плиточных оград, это вторичное их использование. Поначалу плиточники не принимали идеи оленных камней. Ранние плиточные могилы ничуть не моложе херексуров. Касательно генезиса культуры херексуров, то в ее формировании участвовали местное европеоидное население. Древнейшими курганными памятниками в регионе Внутренней Азии были афанасьевские древности времен неолита. Культура плиточных могил была же представлена монголоидами. К юго-востоку от территории культуры плиточных могил находилcя регион Дунбэй. Для него был характерны грунтовые ямы с каменными ящиками. Во время финала Бронзы и начального скифо-тагарского времени в этом регионе выделяли культуру верхнего слоя Сяцзядань. Для этого населения было характерно земледелие. Бронзовые украшения имеют аналогии в культурах скифо-сибирского типа и позднечжоуских памятников. По мнению С. Комиссарова, культура верхнего слоя Сяцзядань имеет смешанный характер. Для памятников этой культуры характерны отсутствие каменных надмогильных сооружений, большие ямы, деревянные гробы, наличие богатого сопровождающего инвентаря включая вооружение, конскую сбрую, орудия труда. Для Ордоса характерны распространение карасукских и скифо-сибирских бронз. Местное варварское население принадлежало к сибирским монголоидам, которые на протяжении I тыс. до н. э. были ассимилированы китайцами. С. Миняев считал население культуры верхнего слоя культуру Сяцзядань хунну. С. Комиссаров и А. Варенов считали прародиной хунну Ордос. Н. Сэр-Оджав и Э. Новгородова считали хуннской культуру плиточных могил. В Прибайкальско-Ангарский регион население культуры плиточных могил было выдавлено хунну в III – II вв. до н. э. Плиточники сложились как культура на основе местной культуры раннебронзового времени. Г. Дебец рассматривал плиточников как потомков неолитического населения Прибайкалья. И. Гахман же связывает плиточников с энеолитическим населением Забайкалья. О. Кириллов выделял в Восточном Забайкалье ононскую и доронинскую культуры, а также типы ингодинско-шилкинский и аргунский. В. Ларичев же предполагал, что появление культуры плиточных могил связано с проникновением сюда дунбэйского населения эпохи бронзы. Такую постановку вопроса критиковали В. Волков и Ю. Гришин. На территории культуры плиточных могил встретились культурные традиции трех типов – внутреннеазиатской представленой культурой плиточных могил, западной саяно-алтайской представленной херексурами, восточноазиатской представленой дунбейскими памятниками. В Восточном Туркестане существовала культура Янблак. Для этой культуры был характерен тип характерный для обитателей Восточного Тибета. Вероятно, это было одно из цянских племен. Оно продвигалось с востока на запад. Соседней с ней была культура Чаухугоу или Чауху, представленная европеоидным населением. А. Ковалёв в округе Алтай в Восточном Туркестане выделяет группу раннескифской культуры, которую датирует временем не моложе средней бронзы. Этот ученый является сторонником происхождения скифов с территории Восточного Туркестана. Верхний слой культуры Сяцзядань локализован был в пределах Внутренней Монголии, провинций Ляонин и Хэбэй. Как археологическая культура она существовала в XI-IV вв. до н. э. Южной ее границей была река Луань, горы Янь и Килатоу. В Северо-Центральном регионе существовала культура ордосских бронз. Культура Каяо существовала Ганьсу и Цинхае. Она была преемником культуры Синдянь. Г. Исхаков считал племена ди относящимися к скифо-сакским племенам. А. Ходжаев считал, что ди имело вариант названия тьек и было тюркским по происхождению. А. Шабалов считает, что жуны были родственны чжоусцам и что чжоусцы первоначально относились к тибето-бирманским племенам и обитали на территории провинций Шэньси и Ганьсу. Обособление двух групп населения этого региона привело к формированию в III тыс. до н. э. чжоусцев и цянов. Из среды цянов выделились жуны. Жуны были монголоидным населением и не могли быть скифо-сакским племенем. Европеоидами были юэчжи, которые начали натиск на восток в Х в. до н. э. М. Крюков, М. Софронов, Н. Чебоксаров считали, что племена ди появились на страницах китайской истории в VII в. до н. э. В антропологическом отношении, по мнению этих исследователей, жунам были характерны антропологические черты, свойственные тихоокеанским и континентальным монголоидам. Н. Бичурин считал, что ди существовали с XVIII в. до н. э. Жуны оказались севернее и восточнее китайцев. Ди не граничили с жунами, между ними вклинились китайцы. Название жуны в IV в. до н. э. перешло в хунну и дунху. Цюаньжуны и чи ди занимали совершенно разные территории. Д. Позднеев смешивает чи ди и динлинов, хотя это совершено разные народы. А. Шабалов считал ди монголоязычным племенем. М. Крюков, М. Софронов, Н. Чебоксаров, описывая жунов, пишут о них как о народе тибето-бирманской группы, и указывают, что они были родственны чжоусцам. Китайский исследователь Го Можо относил ди к скифам. Во второй пол. III в. до н. э. ди были вытеснены в степи. Чи ди В. Радлов и Д. Позднеев относили к тюркам. Китайские летописи содержат ряд упоминаний о народе гуйфан, самые ранние из них – записи в «Бамбуковых анналах». В них говорится о племени Gǔiróng, которое было атаковано чжоуским лидером Цзили в 1119 г. до н. э., на 35-м году царствования правителя Шан У И. Название гуйфан появилось во времена правления Кан-вана (1020 г. до н. э. – 996 г. до н. э.), третьего императора Чжоу. Предположительно, гуйфан проживали к северо-востоку от первоначальных владений Чжоу. Согласно надписям на бронзовом сосуде Сяо Ю Дин, отлитом на 25-м году правления Кан-вана, после двух успешных сражений против гуйфан захваченные враги были доставлены в храм Чжоу. Число заключенных насчитывало более 13 тыс. человек с 4-мя вождями, которые впоследствии были казнены. Армия Чжоу в тех сражениях также захватила большое количество добычи. В чжоуском сочинении «И-цзин» («Книга перемен») сказано, что Гао-цзун (титул иньского правителя У Дина) напал на племя гуйфан и через 3 года одолел его. Согласно «Книге перемен», «гуйфан» это небольшое племя южных варваров, а Гао-цзун – могущественный иньский «Сын Неба», и то, что ему потребовалось 3 года, чтобы одержать победу над небольшим племенем южных варваров, свидетельствует о том, что к войне необходимо относиться осторожно». Ряд источников войны между династией Шан-Инь и народом гуйфан называет сражениями между Срединным царством и «Страной демонов». Географические названия, с которыми связаны упоминания названных племен в письменных источниках и надписях на бронзе, позволили Ван Говэю считать, что районы обитания сяньюней совпадали с землями гуйфанов и куньи, и охватывали территорию Западного Чжоу с северо-востока на северо-запад. О походах на Гуйфан сообщали надписи на ритуальных бронзовых сосудах. В этих эпиграфических памятниках преувеличивались победы китайцев. Анализ письменных документов и определение даты бронзовых изделий с надписями дали также возможность датировать основной период упоминания сяньюней – от чжоуского Ли-вана (857 – 828 гг. до н. э.) до чжоуского Сюань-вана (827 – 781 гг. до н. э.). В сборнике песен Чжоу есть 4 песни, посвященные сражениям Чжоу с сяньюнями. В первой из них восхвалялся Фан Шу, который во главе отряда из 3 тыс. колесниц атаковал сяньюней. В другой из песен упомянуто, что события происходили недалеко от центра государства Чжоу. В 840 г. до н. э. сяньюни вторглись в Чжоу, когда они достигли чжоуской столицы. В 843 г. до н. э. сижуны также напали на Чжоу. Н. Ди Космо считал, что сяньюни могли быть тем же народом, что и сижуны. Сам этноним сижун мог использоваться для обозначения воинственных племен на запад от Чжоу. Мобильные действия сяньюней могли осуществляться только в том случае, если они были кочевниками, которые практиковали всадничество. В 816 г. до н. э. сяньюни атаковали гарнизон удела Цзинь в Нижнем Ордосе. У сяньюней было захвачено 117 колесниц. Нужно отметить, что сама династия Чжоу происходила из тех, кого китайцы считали варварами. Мэн-цзы в IV в. до н. э. указывал, что династия Чжоу происходила из западных И. Об этом же сказано в Бамбуковых анналах. Армия У-Вана, которую он повел против Шан-Инь состояла из западных и. Правда, в чжоуское время было рисковано говорить, что династия Чжоу из «варваров». Для обозначения варваров в период Западной Чжоу применялись термины жуны, ди, мань, и. В более поздних источниках в качестве основных скотоводческих племен – соперников – Китая фигурируют, как считает Ван Говэй, только жуны и ди. Иероглиф жун (戎) означает «воинственный», так как включает в себя знаки «латы» и «копье». Иероглиф ди (狄) первоначально означал жителей далеких западных окраин; писали его с ключом «собака», чтобы придать иероглифу уничижительный оттенок. Жуны и ди причиняли немало бедствий жителям древнего Китая, поэтому их называли цюаньжуны (犬戎) – «собачьи жуны», «собачье племя». Отсюда Ван Говэй заключает, что жуны и ди – это не самоназвания, а данные китайцами клички, означавшие, по его мнению, все тех же сяньюней, которые хотя и перестали упоминаться в письменных источниках, но не могли внезапно исчезнуть с исторической арены. Соседи Китая с севера именуются Сыма Цянем жунами или ди (бэйди). Позднее их стали называть ху (чужестранный, варварский). Жуны и ди охарактеризованы как распутные и пьянствующие народы. Сыма Цянь указывал, что жуны живут в юртах, кочуют со скотом с места на место, занимаются скотоводством. У них нет наследственной власти, и они управляются выборными старейшинами. От ста до тысячи юрт составляют племя. Жуны сеют просо. Также они охарактеризованы как воинственные. Живя в степях и горах на север и запад от Чжоу жуны не могли вести хозяйство иным образом. Они находились в территориях, которые не способствовали развитию земледелия. Главным богатством жунов были тысячные табуны коней и другого скота. Жуны ходили с распущенными волосами. Они одевались в шкуры животных. По мнению Х. Крила, племена жунов и ди обитали не только на севере и западе, но и во внутренних анклавах. В «Цзо Чжуань» указано, что жуны и ди перемещаются с места на место и продают свои земли за товары. Питье, еда и одежда жунов отличалась от китайских. Племена ди считались в Китае алчными и жадными. Жуны и ди охарактеризованы как те, что не знают о любви и дружбе и самое лучшее, что можно сделать это напасть на них. Жуны занимали территорию, весьма однородную по ландшафту и монолитную: на северо-западе они населяли оазис Хами, где граничили с индоевропейскими чешисцами, обитавшими в Турфане; на юго-западе они владели берегами озера Лобнор и Черчен-Дарьи, примыкая к Хотану и горам Алтынтага, где кочевали тибетцы – жокянь (или эрркян); жунам принадлежало также плоскогорье Цайдам, а родственные им племена ди жили в северной Сычуани. Главная масса жунских племён группировалась в Северном Китае. В провинции Хэбэй жили племена: бэйжун (они же шаньжун), цзяши (ответвление племени чиди), сяньлюй, фэй и гу (ответвления племени байди), учжун. Общее их название было – бэйди. На западе жили племена, получившие общее название жунди. Они обитали среди китайского населения, не смешиваясь с ним, в провинциях: Шэньси – дажуны, лижуны, цюань-жуны; Ганьсу – сяожуны; Хэнани и Шаньси – маожуны, байди, чиди, цянцзюжуны, луши, люсюй и дочэнь. К жунскому племени принадлежали кочевые племена лэуфань и баянь. Лэуфань вначале проживали в Шаньси (в области современной Тайюань), но позже переселились в Ордос. Лэуфань слились с хуннами во II в. до н. э. Икюйские жуны обитали между Хуанхэ и Вэйхэ, севернее устья Вэй. Согласно сведениям из «Ши цзи», на севере от царства Цзинь жили жуны, называвшиеся линьху и лоуфань, а на севере от царства Янь – дунху и шаньжуны. Также упоминаются следующие этнические названия: сижуны, юаньжуны, цзянжуны, лежуны, гуаньжуны. А. Шабалов в отношении как древних жун-ди, так и более поздних сычуаньских ди придерживается мнения, что данные народы были монголоязычны. Шаньжуны ею названы предками дунху, несомненно, генетически связанными с монгольской этнической общностью. По Л. Гумилёву, шаньжуны (горные жуны) – самое восточное племя жунов, обитавшее на склонах Хингана и Иньшаня. Шаньжуны слились частью с восточными монголами – дунху, частью – с хунну. Не менее интенсивно сливались они с китайцами, а на западе – с тибетцами. Цюаньжуны – название одного из северо-западных племён. Они назывались также цюаньи или куньи (хуньи). П. Коновалов в трактовке Бортэ-Чино, легендарного предка монголов, как сына тибетского правителя усматривает древние генетические связи предков монголов с племенами жун, часть которых явилась и предками тибетских племён. Сыма Цянь отождествляет хунну с шаньжунами. Жунов и ди (бэйди) шанцы и чжоусцы называли общим именем жунди, а также гуйфан, хуньи, цюаньи, цюаньжун, сюньюй, сяньюн. После периода Чжаньго их также называли ху и сюнну (хунну). В. Бембеев отмечал языковые сходства и общность обычаев у бэйди и протомонголов дунху. Ван Говэй на основе анализа надписей на бронзе, а также структуры иероглифов, в результате фонетических изысканий и сопоставления полученных данных с материалами различных источников пришёл к выводу, что встречающиеся в источниках племенные названия гуйфан, хуньи, сюньюй, сяньюнь, жун, ди (бэйди) и ху обозначали один и тот же народ, вошедший позднее в историю под именем хунну. По его мнению, хунну были издавна известны в Китае под paзличными названиями. На стыке династий Шан и Чжоу они носили названия: гуйфан, хуньи или сюньюй, при династии Чжоу – сяньюнь, в начале периода Чуньцю – жун, а затем ди. Начиная с периода Чжань-го, их называли ху или хунну. В дальнейшем ряд исследователей также поддержали данную теорию, считая, что племена, входившие в общность сяньюнь, чуньвэй (шуньвэй), хуньи, цюаньи, сюньюй, жун, шань-жун, цюань-жун, гуйфан, бэйди (ди), представляли собой предков хунну. Согласно Н. Бичурину, хуньюй, хяньюнь и хунну – три разные названия одного и того же народа. По данным «Ши Цзи» в 1797 г. до н. э. китайский вельможа Гун-лю попал в опалу и бежал к жунам. В 1327 г. до н. э. его потомки во главе с гуном Шань-фу гонимые жунами вернулись на родину и поселились в северном Шэньси у гор Цишань. От этих людей произошла династия Чжоу. Сыма Цянь, таким образом, пересказывал чжоускую легенду о происхождении династии Чжоу. Она была призвана обосновать законность власти Чжоу, хотя сами Чжоу были варварами и. Жуны на некоторое время стали данниками Чжоу, однако в Х в. до н. э. степные повинности прекратились и началась война с жунами. На южной окраине Гоби кочевали племена хяньюнь и хуньюй. Эти племена были аборигенами Северного Китаю, которые были изгнаны китайцами. Сыма Цянь считал, что хунну связаны своим происхождением с жунами. У. МакГоверн, следуя китайскому хронисту, считал племена ди и жунов хуннами. О. Латтимор отмечал же, что жуны и ди обитали внутри Китая и не были кочевниками, а оседлыми горцами. В «Цзинь-шу» в цзюане 97 сказано, что с хунну граничило 6 жунских племен. Согласно Л. Гумилёву, после поражения от китайцев жуны слились с кочевыми тибетцами-дансянами; из этого слияния возникли тангуты. Цюаньжуны в Период Чжанго Шидай говорили на тибето-бирманских языках. Жуны назывались на древнекитайском riwem. На китайском же их называют rong, что соответствует индоевропейскому жун. М. Крюков, М. Софронов, Н. Чебоксаров считают жунов племенами родственными цянам. Ся Най сопоставлял с жунами энеолитическую культуру сыва в Ганьсу. Д. Блэк сопоставлял с жунами культуры сыва, шадин, синьдян. М. Крюков, М. Софронов, Н. Чебоксаров считают жунов тибето-бирманским народом. Как предполагает Мэн Вэнь-тун, первые правители владения Цинь, возникшего в X – IX вв. до н. э., были выходцами из племени цюаньжунов. Цюаньжуны сыграли значительную роль в истории Китая периода Западного и Восточного Чжоу. Усиленную борьбу против племени цюаньжунов вёл Му-ван, 5-й правитель династии Чжоу (X в. до н. э.). По свидетельству «Го-юй», Му-ван принудил цюаньжунов поднести 4 белых волка и 4 белых оленя, прибегнув к вооруженной силе. В связи с тем, что действия Му-вана нарушали установленную систему «пяти повинностей», цюаньжуны в дальнейшем перестали являться ко двору Чжоу. При Чжао-ване, отце Му-вана, началось ослабление власти дома Чжоу. Этот процесс еще более усилился при Му-ване, чему в значительной степени способствовали войны с цюаньжунами. В «Му Тяньци Чжуани» («Биографии Сына Неба Му») упомянуто, что упомянуто, что Му-Ван разбил сижунов и сюйжунов. Отношения жунов с китайцами были враждебными до 859 г., когда при правлении чжоуского И-вана жуны тайюани напали на чжоускую столицу. Гуо Гонг в 854 г. до н. э. напал на жунов и отнял у них тысячу лошадей. При правлении Ли-вана власть Чжоу пришла в упадок и сижуны и сяньюни организовывали глубокие вторжения на территорию Чжоу. В правление Сюань-вана Чжоу включило владения прилегающих к ним кочевий жунов. Сюань-ван приказал гун Цинь атаковать сижунов. В 790 или 788 гг. до н. э. Сюань-ван направил гуна Цзиня воевать против бейжунов. Завершающий период существования государства Чжоу при правлении Ю-вана отмечен нестабильностью на северных границах и серией вторжений племени цюаньжунов. В 771 г. до н. э. цюаньжуны оказали помощь Шэньхоу в свержении Ю-вана, двенадцатого правителя династии Чжоу. Дочь Шэнь-хоу была старшей женой Ю-вана, а её сын И-цзю – законным наследником. Увлекшись наложницей Бао-сы, Ю-ван отстранил законную жену и лишил И-цзю права наследовать престол. Это вызвало протест со стороны Шэнь-хоу, который совместно с цюаньжунами напал на Ю-вана и убил его в 771 г. до н. э. Убив Ю-вана, Шэнь-хоу возвел на престол И-цзю, лишенного в свое время права наследования и известного в истории под титулом Пин-вана. Однако в дальнейшем цюаньжуны стали противникам нового правителя. На помощь Пин-вану, которому угрожали цюаньжуны, пришел циньский правитель Сян-гун. В 770 г. до н. э., теснимый цюаньжунами, Пин-ван перенес столицу на восток в Лоян, а бывшие чжоуские земли к западу от горы Ци пожаловал циньскому Сян-гуну, которому для осуществления своих прав предстояло изгнать оттуда цюаньжунов. Переезд Пин-вана на восток открывает период, известный в истории под названием Чунь-цю («Период Вёсен и Осеней»). В цзюане 5 «Ши Цзи» эти же события излагаются несколько иначе и с большими подробностями. Циньский правитель Сян-гун помог Пин-вану отразить нападение цюаньжунов в 770 г. до н. э., затем он охранял его во время переезда в Лои. В благодарность за помощь Пин-ван возвел Сян-гуна в ранг чжухоу и пожаловал ему земли к западу от горы Ци, находившиеся в то время в руках цюаньжунов. Через пять лет Сян-гун, приступив к осуществлению пожалованных ему прав, напал на цюаньжунов и дошел до гор Ци. Во время похода Сян-гун умер, в связи с чем цюаньжуны были окончательно изгнаны только при его сыне Вэнь-гуне. В период Западного Чжоу разные племена жунов атаковали северные и западный территории в бассейне реки Вэй, а также бассейн реки Фен и район Тайюаня. Они кочевали северном Шэньси, северном Шаньси, Хебее, на север от гор Тайхан. Как и сяньюни, жуны совершали свои набеги на колесницах. На протяжении периода Западного Чжоу жуны поселялись на территориях, которые номинально контролировали ваны из династии Чжоу. На протяжении же периода Восточного Чжоу жуны начали появляться вблизи от княжества Лу. В 716 г. до н. э. Жуны прибыли на аудиенцию к чжоускому вану подобно китайским чжухоу. Это были жуны рек И и Ло. В 648 г. до н. э. они уже сожгли Лоян. В середине VII в. до н. э. в долину рек И и Ло переместились лухуньжуны. В 658 г. до н. э. им нанесли поражения войска владения Го в битве при Сантяне. В 638 г. до н. э. лухуньжуны под давлением Цинь и Цзинь переселились в долину реки Ишуй. В 611 г. до н. э. они напали на царство Чу. Через несколько лет гун Чу нанес ответный удар по лухуньжунам. Бэйжуны и Шаньжуны атаковали удел Чжен в 714 г. до н. э., а в 706 г. до н. э. удел Ци. В 706 г. до н. э. шаньжуны прорвались сквозь княжество Янь и разорили княжество Ци. Гун Ци был разбит под стенами своей столицы. В Жуо чжуани упоминалось, что жуны столкнулись с Чжоу в период правления Чжуан Гуна. В 674 г. до н. э. он нанес поражение жунам. В 672 г. гун удела Ци напал на жунов. В 670 г. до н. э. жуны атаковали малый удел Цао. В 668 г. до н. э. Чжуан Гун напал на жунов. В 666 г. до н.э. Цзинь Сянь Гун взял в плен жунских женщин. В 664 г. до н. э. княжество Ци одержало победу на шаньжунами. В 662 г. до н. э. Сянь гун изгнал жунов из пределов Китая. Поражения, понесенные жунами в сражениях с китайцами, привели к тому, что их в районе Тайюаня ди сменили племена жунов в важной регионе на север от Цзинь. Цюаньжуны, которые жили на север от реки Вей были разбиты Гуо в 660 и 658 гг. до н. э. В это время ди предприняли свои атаки против Синь и Вэй. Люди владения Вэй были выбиты из своей столицы и были массово перебиты племенами ди в долине реке Хуанхэ. Угроза со стороны ди была настолько серьезной, что понадобилась организация антидиской лиги гунов из уделов Центральных Равнин. В 659 г. до н. э. китайцы удержали владение Синь. Последнее же упоминание бэйжунов датировано в 650 г. до н. э., когда те напали на владения Ци и Сю. В 649 г. до н. э. одно из жунских племен напало на столицу Чжоу. Жунов удалось изгнать из столицы только через несколько месяцев. В 664 г. до н. э. шаньжуны атаковали владение Янь. В 644 г. до н. э. жуны разорили удел Цзинь. В 642 г. до н. э. жуны пришли на помощь гуну удела Ци и произвели опустошительный набег на удел Вэй. Сян-ван из политических соображений женился на княжне из жунов. Однако молодая жунская княжна приняла участие в интриге против него. Княжна призвала жунов себе на помощь и ее сторонники открыли перед жунами ворота Лояна. На протяжении 4-х лет жуны грабили Китай пока имперский сейм не вручил Вэнь-гуну гуну удела Цзинь полномочия на изгнание жунов. Только в 632 г. до н. э. жуны были изгнаны из Лояна, а узурпатора гуна удела Дай он Вэнь-гун казнил. Тогда же циньский Му-гун уничтожил двенадцать владений жунов и вернул Китай чжоуские земли. В 618 г. до н. э. гун Цзинь вел переговоры с жунами И и Ло. В 603 г. до н. э. жуны И и Ло, а также лухуньжуны участвовали в походе гуна Цзинь против владения Сун. В 525 г. до н. э. лухуньжуны были разбиты войсками царства Цзинь. Одна часть лухуньжунов бежала в царство Чу, а иная бежала на восток, где была захвачена в плен царство Чжоу. В 470 г. до н. э. жунское царство Икюй платило дань гуну царства Цинь. В 450 г. до н.э. правитель царства Цинь нападает на Ицюй и захватает в плен его правителя. В 430 г. до н. э. жуны Ицюя нападают на Цинь и доходят до Вэйяна. В 331 г. до н. э. в Ицюе была смута. В 327 г. ицюйские жуны признали себя вассалами царство Цинь. В 314 г. до н. е. Ицюй был аннексирован царством Цинь. В результате китайской экспансии основная часть жунов была оттесенена на запад к озеру Кукунор (Цинхай), а иная часть в горы Хингана, где растворились среди дунху. Нужно отметить, что в период с середины периода Чуньцю до середина периода Чжаньго Шидай, появился ряд новых археологических культур на границах Китая. На северо-востоке в Хэйлуцзяне образовалась культура Пиньян. Синхронной ей культурой была культур Ханьшу 2 на равнине Сунь-Нен. В Ляонине же был завершающий этап культуры верхнего слоя Сицзядань. В северно-центральной зоне с шаньжунами сопоставляют в Хушиха Паотайшань и Юндушань в регионах Хебей и Пекин. С бэйди сопоставляют находки в Гуасианьяоцзи во Внутренней Монголии. С ранними хунну Н. Ди Космо сопоставлял находки Таохонгбала и Маоцингоу. Китайские ученые относили Таохонгбала к бэйди, и лишь потом он стал памятником хунну. Маоцингоу же относился в свой начальный период с ди, а во второй-четвертой фазах с племенем лоуфань, которое было близко хунну. Памятники Хулуситай, Фанцзяояаоци и Шуйцзяогумень принадлежали племенам ху. В Ганьсу существовала культура Шацзинь, которая представлена памятниками Минцзинь, Йончань, Гуланг, Йонгден. Это культура была более поздней чем Синьдянь, частично синхронной культуре Каюе. На территории Нинся находилась культура Янлан. Д. Шульга считал культуру Янлан скифоидной и принадлежащей цяньжунам. Ареал ее распространения совпадает с восьми царствами жунов. В отношении памятников Ордоса он указывал, что этот регион слабо изучен в археологическом отношении. Он выделял культуру Маоцингоу и не решался сделать окончательный вывод о ее этнической принадлежности. Родственной с ней он считал культуру Таохунбала. В Восточном Туркестане в это время жили племена усуней, юэчжей, саков. К сакам относилась культура Пазырык и Алагоу 2. К усуням относили памятник Сята в местности Чжаосу. В районе Таш-Кургана и Алагоу жили саки. Чиди, в период «Чуньцю» (722 г. до н. э. – 481 г. до н.э) были в Северо-Западном Китае. Племена чиди, возможно, были в составе племенного союза ди. Янь Шигу в своих комментариях использовал слова жун и ху как собирательное название воинственных племён и причислял усуней к жунским народам. Как указывает М. Крюков, ди появляются на горизонте истории в нач. VII в. до н. э. Постепенно источники уточняют их деление на «белых» и «красных» ди (соответственно западных и восточных); в «Чуньцю» «красные ди» впервые упомянуты под 606 г. до н. э., ранее речь идёт просто о «ди». Несколько упоминаний сделаны китайскими авторами применительно к более ранним событиям, но это анахронизмы. Согласно Сыма Цяню, когда циньский Вэнь-гун оттеснил жунов и ди (в другом месте речь идёт об и ди), они поселились к западу от Хуанхэ и стали именоваться чи-ди («красные ди») и бай-ди («белые ди»). О нападении ди на Цзинь под 730 г. до н. э. сообщает «Тай пин юй лань». Среди жён цзиньского правителя Сянь-гуна были две сестры, дочери «главы рода Ху-ши в племени ди», старшая из них родила сына Чун-эра, а младшая — сына И-у. Сянь-гун строит крепости на отвоёванных у ди землях и в 665 г. до н. э. назначает И-у командующим в крепости Цюй на границе с ди. Неоднократны сведения о том, как представители цзиньской знати из-за внутренней борьбы вынуждены бежать к ди. В 655 г. до н. э. Чун-эр бежал к ди со своими соратниками, там женился и прожил несколько лет. Один из его соратников, также женившийся на девушке из ди, стал родоначальником династии Чжао. В 621 г. до н. э. цзиньский аристократ Цзя Цзи со своим кланом перешёл к ди. В 596 г. до н. э. к ди бежал опальный цзиньский полководец Сянь Ху, но ди, начав войну, были разбиты, а Сянь Ху казнён. В 574 г. до н. э. к ди бежал цзиньский аристократ Чанъюй Цзяо. Бегство Чун-эра стало причиной войны Цзинь с ди, в 652 г. до н. э., видимо, произошло несколько столкновений, в битве при Цайсане цзиньцы одержали победу. В 649 г. до н. э. Шу-дай, брат чжоуского Сян-вана, хотел искать помощи жунов и ди против своего брата, но был изгнан. В 646 году дисцы напали на Чжэн. В 639 и 637 гг. до н. э. уже чжоуский Сян-ван искал помощи у ди против Чжэн и собирался взять в жёны дискую княжну; в 636 г. до н. э. они участвовали в неудачном походе чжоусцев на Чжэн. Когда Сян-ван попытался изгнать свою дискую жену, ди выступили против чжоуского вана, изгнали его и возвели на престол претендента Шу-дая, который женился на дисской княжне (но вскоре лишился власти). Создание в 633 г. до н. э. Вэнь-гуном (Чун-эром) трёх армий М. В. Крюков считает направленным специально против ди. В 627 г. до н. э. в упорной битве при Цзи цзиньцы разбили ди, погиб цзиньский полководец Сянь Чжэнь, попал в плен вождь «белых ди» (бай-ди). В 603 г. до н. э. «красные ди» напали на цзиньский город Хуай, а в следующем году – на Сянъинь. Осенью 598 года после съезда цзиньский Цзин-гун заключил с представителями ди мирный договор. Это вызвало раскол среди ди. Ин-эр, правитель диского владения Лу, взял в жёны сестру цзиньского князя. Недовольный этим вождь Фэн-шу убил жену Ин-эра и ранил его самого, и после дискуссий в Цзинь победила линия сторонников войны. В 594 г. до н. э. цзиньский полководец Сюнь Линь-фу разбил «красных ди» близ Цуйляна. Фэн-шу попал в плен и был казнён в столице; владение Ин-эра было уничтожено, и он также взят в плен. Захваченные земли ди получил Сюнь Линь-фу, которому также было присвоено фамильное имя Чжунхан. В нач. 593 г. до н. э., развивая успех, цзиньский полководец Суй Хуэй уничтожил Цзя и Лю-сюй, бывшие владения «красных ди». Богатые трофеи цзиньский Цзин-гун направил чжоускому вану. В дальнейшем сведения о войнах сокращаются. В 580 г. до н. э. помощи ди против Цзинь искал циньский князь, а в 579 г. ди были разбиты цзиньцами. Известно, что в 569 г. до н. э. послы ди прибыли к цзиньскому князю. В 541 г. до н. э. полководец Сюнь У разбил ди и взял их город Гу. Как указывает М. Крюков, оборона со стороны Цзинь вызвала перемещение устремлений ди далее на юго-восток. В 662 г. до н. э. ди нападают на владение Син. В 660 г. до н. э. «красные ди» напали на княжество Вэй, его правитель И-гун был убит, и территория разорена. В 658 г. по просьбе вэйского гуна циский правитель Хуань-гун возглавил князей в походе против ди, была сооружена стена для обороны от них. В 650 г. до н. э. ди уничтожили княжество Вэнь. Особенно часто ди нападали на Вэй. Их походы датированы весной 647 г. до н. э., зимой 642 г. до н. э. (когда ди выступали в союзе с Син), весной 639 г. до н. э. Зимой 629 г. до н. э. ди опять атаковали Вэй и вынудили его правителя снова перенести столицу; наконец, осенью 628 г. до н. э. между Вэй и ди был заключён мирный договор. В 626 г. чжоуский ван женился с диской княжной. Один из его министров отговаривал вана от родства с ди. Временно набеги прекратились, но возобновились зимой 614 г. до н. э. Отношения с Ци были первоначально более мирными. В 642 г. до н. э. ди пришли на помощь Ци против Сун. Осенью 640 г. до н. э. Ци и ди заключили договор. Тем не менее, в 630 г., 627, 623 и 618 гг. до н. э. ди нападали на Ци. В 620 г. до н. э. впервые отмечено нападение ди на западные границы Лу. Наконец, зимой 617 г. до н. э. ди напали на Сун, а в 616 г. до н. э. были разбиты владением Сун; осенью 616 г. до н. э. ди атаковали Ци, но в том же году войско владения лу разгромило племена, названные чанди («высокие ди»), попавший в плен диский вождь был принесён в жертву, а победитель назвал сына его именем. В 607 г. до н. э. чанди были разбиты цисцами, и их вождь попал в плен. В 606 и 605 гг. до н. э. на Ци напали уже «чи-ди» («красные ди»). В VI в. до н. э., во времена успехов Цзинь, часть «белых ди» переместилась на восток и образовала к северу от Тайханшаня небольшое государство Сяньюй. А. Шабалов в отношении древних жунов и ди придерживается мнения, что данные народы были монголоязычны. В. Бембеев отмечал языковые сходства и общность обычаев у бэйди с дунху и хунну. Как полагал Н. Кюнер, мнение Н. Бичурина о монгольском происхождении бэй-ди и вышедших из этой этнической группы народов подтверждается. Согласно А. Масперо, ди родственны китайцам. За тюркоязычную (пратюркскую) принадлежность ди высказывались Ф. Хирт, В. Эберхард, Ма Чан-шоу, А. Ходжаев. А. Ходжаев считает, что подлинным наименованием ди было тьек, и что они связаны с племенами динлинов и теле. В эпоху Чжаньго Шидай разные племена ди разселялись на северных границах Китая и создавали малые владения. Наиболеее важным царство было Чжунщань, которое продолжало традиции государства Сяньюй. В 408 г. до н. э. его атаковал Вен Хоу правитель царства Вэй. В 406 г. до н. э. Чжуншань было завоевано царством Вэй. В 377 г. до н. э. Чжуншань отвоевало свою независимость. Оно было названо царством бай-ди. Окончательно оно было покорено китайцами только в 295 г. до н. э. Полководец Тянь Дан царства Ци завоевал его. Чжуншань было синифицированым царством. Остававшиеся независимыми племена ди жили между царствами Янь, Чжао, Ци. Ди осели на великих равнинах в бассейне реки Хуанхэ и на территориях от Ордоса до равнины Тайюань, то есть жили в Северном Хебее на дальнем востоке вплоть до царства Янь. В поздний период Чжаньго Шидай существовал ряд культур на северной периферии Китая. Хунну появляются в сфере интересов китайцев под 318 г. до н. э., когда их возглавлял вождь с титулом шаньюй. По мнению Н. Ди Космо памятники, которые можно отождествить с хунну находились в Ордосе. Хуннам принадлежали памятники Алучайденг, Сигупань, Юлонгтай, Шихуйгоу, Шуцзигоу. В 318 г. до н. э. хунну нанялись в войска Хань, Чжао, Вэй, Янь, Ци против царства Цинь. Специальный интерес представляет описанное Сыма Цянем видение аристократа Чжао Цзянь-цзы и его истолкование (конец VI в. до н. э.). Одна из его деталей такова: Небесный владыка приказывает Чжао Цзянь-цзы подарить своему сыну собаку диской породы. Согласно толкованию, диская собака – это «предок царства Дай», что означает, что его сыну предназначено править этим диским царством, а потомки присоединят оба диских царства и сменят одежды на хуские. Одним из сыновей Чжао Цзянь-цзы был У-сюй, рожденный от диской наложницы. В 457 г. до н. э., после смерти отца, У-сюй (Чжао Сян-цзы) вероломно убил дайского вана и присоединил земли Дай, тем самым приблизившись к землям ху и мо. В 378 г. до н. э. ди совместно с княжествами Хань и Чжао напали на Ци, а также разбили Вэй у Куая. В рассказе о событиях конца IV в. до н. э. в царстве Чжао, связанных с введением хуской одежды, используется уже сочетание «племена ху и ди». У Сыма Цяня термин теряет конкретность и часто используется просто в значении «варвары», например в рассказе о событиях 238 и 210-х гг. до н. э., когда они названы совместно с жунами. Царство Цинь начало строить долгие стены против племен ху. При правлении вана Ву-Линя царство Чжао нанесло поражение племенам линьху и лоуфань. Этот царь построил долгие стены от Дай до Гаоке и основал командования Юнжон, Янмень и Дай. Царство Янь благодаря таланту полководца Цинь Кая нанесло поражение дунху. После завоевания диского владения Чжуншаня царство Чжао продолжало строить фортификации вдоль северного побережья главного русла Хуанхэ. Царство Цинь продолжило свою экспансию в Ордос до Хэтао. Были основаны командования Шан и Лонси. Китайцы использовали хунну против жунского племени лоуфань. В китайской хронике сохранилось описание набега хунну на лоуфаней. В 215 г. до н. э. империя Цинь осуществило вторжение в Ордос и вытеснило из региона племена хунну. В 211 г. до н. э. китайцы переселили в Ордос 30 тыс. семей колонистов в Ордос. На границе с кочевниками была построена Великая Китайская стена от Линтао в западном Ганьсу до Ляодуна [Ковалев 2008: 94-102; Ковалев 2000: 139-180; Ковалёв 2001: 160-166; Кюнер 2006: 263-272; Измайлов 2019: 47-63; Хаврин 1994: 104-113; Ходжаев 2022б: 19-30; Ходжаев 2022a: 5-18; Бембеев, Команджаев 2013: 14-21; Шульга 2014: 61–67; Шульга 2023: 635-651; Di Cosmo 1999: 885-966; Коновалов 1999: 7-31; Шабалов 2014: 8-21; Членова 1972: 5-87, 131-135; Черных 2009: 244-263; Крил 2001: 135-166; Волков 2002: 13-25; Цыбиктаров 1998: 8-160; Худяков, Комиссаров 2002: 27-49; Киселёв 1951: 23-183; Новгородова 1989: 120-315; Васильев 1995: 282-321; Баринова 2014: 101-113; Pulleyblank 1983: 446-449; McGovern 1939: 87-108; Di Cosmo 2004: 13-161; Lattimore 1951: 340-398; Миняев 2015: 390-394; Гумилёв 1998: 26-51; Худяков, Эрдэнэ-Очир 2011: 69-214; Кляшторный, Савинов 2005: 13-20; Крюков, Софронов, Чебоксаров 1978: 174-187; Linduff, Yan Sun, Wei Cao, Yuanqing, Liu 2018: 38-214].
Выводы. Проведя исследование, мы пришли к следующим выводам. Культура херкесуров связана с Карасукской культурой. Население карасукской культуры было смешанным в этническом и антропологическом отношении. По крайней мере, часть племен карасукской культуры были арийского (иранского) происхождения. С карасукцами были связаны саки Тагарской культуры в Минусинской котловины. Европеоидные племена юэчжей продвинувшиеся в Центральную Монголию были также выходцами из Карасукского мира. Еще одна часть карасукских племен принадлежали к племенам енисейской языковой семьи. Культуру плиточных могил не можно отождествлять с хунну. Скорее это племена связанные с протомонголами дунху. Оленные камни как феномен культуры в Внутренней Азии связан с влиянием скифо-сибирского мира, частью которого были племена усуней, юэчжей, саков. Жуны были давними соседями Чжоу и первоначально платили китайцам дань. Войны китайцев с жунами начались . с IX в. до н. э. Наиболее активными жунскими племенами были шаньжуны и цюаньжуны. Экспансия цяньжунов привело к падению Западной Чжоу. Восточному Чжоу пришлось выдержать напряженную борьбу с жунами. Особо страдали от жунов князья Ци и Цзинь. Однако контакты правителей этих уделов не ограничивались только враждой и заключали и политические союзы. Жуны играли роль важного фактора китайской истории до 632 г. до н. э. Войны с уделом Цзинь жуны продолжали до 525 г. до н. э. В V – IV вв. до н. э. жуны царства Ицюй воевали с царством Цинь. Царство Ицюй было аннексировано царством Цинь в 314 г. до н. э. Жунские племена влились в состав хунну и дунху, а также в состав цяней. Касательно племен ди, то они играют активную роль в древнекитайской политике с середины VIII в. до н. э. Особо активно с ди взаимодействовали гуны княжества Цзинь. Они кроме войн против ди, заключали еще с этими племенами политические союзы. Особо обострилась борьба ди с китайцами в VII в. до н. э. Борьба китайцев с племенами ди продолжалась до 541 г. до н. э., когда правитель княжества Цзинь нанес им поражение. Ди основали царства Сяньюй и Чжуншань. Царство Чжуншань в V-IV вв. до н. э. было вполне синифицированым. Владения диского царства Чжуншань в 295 г. до н. э. было аннексировано китайским царством Ци. Племена жунов и ди принадлежали к тибето-бирманской группе народов и были сравнительно близки китайцам. На жунов оказали некоторое влияние юэчжи. Тому, что ди и жуны были тибето-бирманцы, не противоречит, то что они расселились на северных границах Китая. В более позднее время, в Раннем Средневековье племена дансянов (тангутов) заселили Ордос и образовали государство Си Ся.
Использованная литература
Баринова Е.Б. Трансформация культурной традиции бронзового века (к вопросу о центральноазиатско-китайских культурных контактах) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Всеобщая история. № 3. М.: Российский университет дружбы народов, 2014. С. 101-113
Бембеев Е.В., Команджаев А.Н. Происхождение хунну в свете данных археологии, антропологии и анализа письменных источников // Вестник Калмыцкого университета. № 1 (17). Элиста: Калмыцкий университет, 2013. С. 14-21.
Васильев Л. С. Древний Китай. Т. 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н.э.). М.: Восточная литература, 1995. 379 с.
Гумилёв Л. Н. История народа хунну. Кн. 1. М.: Институт ДИ-ДИК, 1998. 448 с.
Измайлов И. Л. Происхождение и начальный этап этнокультурной истории тюркских народов (к постановке проблемы) // Северо-Восточный гуманитарный вестник. № 4 (29). Якутск: Якутский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук, 2019. С. 47-63.
Киселёв С. В. Древняя история Южной Сибири. М.: Издательство Академии наук СССР, 1951. 646 с.
Кляшторный С. Г., Савиндов Д.Г. Степные империи древней Евразии. СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2005. 346 с.
Ковалёв А. А. О происхождении оленных камней Западного региона // Археология, Палеоэкология и Палеодемография Евразия. М.: ГЕОС, 2000. C. 139-180.
Ковалёв А. А. О происхождении культуры оленных камней // Евразия сквозь века. Сборник научных трудов, посвященный 60-летию со дня рождения Дмитрия Глебовича Савинова. СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, Институт истории материальной культуры, 2001. С. 160-166
Ковалёв А. А. Локализация народов эпохи Чжаньго на северных границах китайских государств (по археологическим и письменным источникам) // Известия Алтайского государственного университета. № 4-5. Барнаул: Алтайский государственный университет, 2008. С. 94-102.
Коновалов П. Б. Этнические аспекты истории Центральной Азии (древность и средневековье). Улан-Удэ: Издательство Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук, 1999. 214 с.
Крил Х. Г. Становление государственной власти в Китае. Империя Западная Чжоу. Санкт-Петербург: Евразия, 2001. 480 с.
Крюков М.В., Софронов М.В., Чебоксаров Н.Н. Древние китайцы. Проблемы этногенеза. М.: Наука, 1978. 344 с.
Кюнер Н. В. Н. Я. Бичурин и изучение истории Центральной Азии (по материалам его «Собрания сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена») // Письменные памятники Востока. № 1 (4). СПб.: Институт восточных рукописей РАН, 2006. С. 263-272.
Миняев С. С. Исследование Ван Говэя о ранней истории сюнну // Академическое востоковедение в России и странах ближнего зарубежья (2007–2015): Археология, история, культура. Санкт-Петербург: Институт истории материальной культуры Российской академии наук, 2015. С. 390-394.
Новгородова Э. А. Древняя Монголия (некоторые проблемы хронологии и этнокультурной истории). М.: Наука, 1989. 383 с.
Хаврин С. В. Карасукская проблема? // Петербургский археологический вестник. Вып. 8. СПб.: Институт истории материальной культуры, 1994. C. 104-113.
Ходжаев А. Из истории древних тюрков (на основе китайских источников). Алматы: Дәуip, 2011. 272 с.
Ходжаев А. Сведения древнекитайских источников по этнической истории Центральной Азии. Ташкент: Навруз, 2017. 364 c.
Ходжаев А. Сведения китайских источников о древнетюрском этнониме тией (ди) // Вопросы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии. Вып. 7. Saarbrücken: Lampbert Academy Publishing, 2022. С. 5 – 18.
Ходжаев А. Перечень транскирипций тюркских этнонимов в древнекитайских источниках // Вопросы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии. Выпуск 7. Древность. Средние века. Новое время. Saarbrücken: Lampbert Academy Publishing, 2022. С. 19 – 30.
Худяков Ю. С., Комиссаров С. А. Кочевая цивилизация Восточного Туркестана. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2002. 156 с.
Худяков Ю. С., Эрдэнэ-Очир Н. Военное дело древних кочевников Монголии (II тыс. – III в. до н. э.). СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, Нестор-История, 2011. 172 с.
Шабалов А. С. Происхождение уйгуров, ойратов (калмыков) и других телэских племен XVIII в. до н. э. – XIV в. н. э. Иркутск: Издательство Иркутского государственного технического университета, 2014. 248 с.
Шульга Д. П. Проблема определения этнической принадлежности ранних кочевников Северного Китая // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. Т. 13. Вып. 7: Археология и этнография. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2014. С. 61–67.
Шульга Д. П. Колесничество и верховая езда у скифоидного населения Северного Китая (культура Янлан) // Материалы по археологии и истории Северного Причерноморья. № 15. 2023. С. 635-651.
Черных Е.Н. Степной пояс Евразии: феномен кочевых культур. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2009. 622 с.
Цыбиктаров А. Д. Культура плиточных могил Монголии и Забайкалья. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 1998. 288 с.
Di Cosmo N. The Northern frontier in pre-imperial China // The Cambridge History of Ancient China. From origins of civilization to 221 BC . Сambridge: Cambridge University Press, 1999. P. 885-966.
Di Cosmo N.Ancient China and Its Enemies The Rise of Nomadic Power in East Asian History. Сambridge: Cambridge University Press, 2004. IX, 369 p.
Lattimore O. Inner Asian Frontiers of China. Boston: Beacon Press, 1951. LXII, 587 p.
Linduff K. M., Yan Sun, Wei Cao, Yuanqing Liu. Ancient China and its Eurasian neighbors. Artifacts, Identity and Death in the frontier, 3000-700 BCE. Cambridge: Cambridge University Press, 2018. 278 p.
McGowern W. M. The Early Empires of Inner Asia. A study of Scythians and the Huns and the part they played in world history. Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 1939. XVI, 533 p.
Pulleyblank E. G. The Chinese and their neighbors in Pre-Historic and Early Historic Times // The Origins of Chinese Civilisation. Berkeley-Los Angeles: University of California Press, 1983. P. 411-466
WHO WERE THE DI AND THE RONGS?
Inner Asia and Southern Siberia from coming of Indo-Europeans
to the birth of Xsiong-nu state
Yaroslav V. Pylypchuk
This article is devoted to the ethnic culture of Inner Asia and Southern Siberia from the arrival of the Indo-Europeans to the emergence of the Xiongnu Empire. Kherkesur culture connected with the Karasuk culture. The population of the Karasuk culture was ethnically and anthropologically mixed. At least some of the tribes of the Karasuk culture were of Aryan (Iranian) origin. The Sakas of the Tagar culture in the Minusinsk Basin were associated with the Karasuk people. The Caucasian Yuezhi tribes who advanced into Central Mongolia also came from the Karasuk world. Another part of the Karasuk tribes belonged to the tribes of the Yenisei language family. The culture of slab graves cannot be identified with the Xiongnu. Rather, these are tribes associated with the proto-Mongol Donghu. Deer stones as a cultural phenomenon in Inner Asia are associated with the influence of the Scythian-Siberian world, of which the Wusun, Yuezhi, and Saka tribes were part. The Rongs were longtime neighbors of the Zhou and initially paid tribute to the Chinese. The wars between the Chinese and the Rongs began from the 9th century BC. The most active Rong tribes were the Shanrong and Quanrong. The expansion of the Qianrong led to the fall of Western Zhou. Eastern Zhou had to endure a tense struggle with the Rong. The princes of Qi and Jin especially suffered from the Rongs. However, contacts between the rulers of these destinies were not limited only to hostility and also entered into political alliances. The Rongs played an important role in Chinese history until 632 BC. The wars with the Jin Rong inheritance continued until 525 BC. The Rongs of the Yiqu kingdom fought with the Qin kingdom in the 5th-4th centuries BC. The Yiqu Kingdom was annexed by the Qin Kingdom in 314 BC. The Rong tribes joined the Xiongnu and Donghu, as well as the Qian. Regarding the Di tribes, they have played an active role in Chinese politics since the mid-8th century BC. The princes of the Jin kingdom interacted especially actively with Di. In addition to wars against Di, they also concluded political alliances with these tribes. The struggle between the Chinese and the Rongs intensified in the 7th century BC. The struggle of the Chinese with the Di tribes continued until 541 BC, when the gong of the Principality of Jin defeated them. Di founded the kingdoms of Xianyu and Zhongshan. Kingdom of Zhongshan in the 5th-4th centuries BC was quite Cinificated. Possessions of the Di kingdom of Zhongshan in 295 BC was annexed by the Chinese kingdom of Qi. The Rong and Di tribes belonged to the Tibeto-Burman group of peoples and were relatively close to the Chinese. The Rong were somewhat influenced by the Yuezhi. The fact that the Di and Rongs were Tibeto-Burmese does not contradict the fact that they settled on the northern borders of China. At a later time, in the Early Middle Ages, the Danxiang (Tangut) tribes settled in Ordos and formed the state of Xi Xia.
Key-words: Kherkesurs, Karasuk culture, Culture of slab graves, Deer stones, Scythian-Siberian world, Sakas, Yuezhi, Wusun, Donghu, Xiongnu, Qians, Guifan, Xianyun, Rong, Di, Yiqqu Kingdom, Zhongshan kingdom, Chinese, Western Zhou, Kingdom of Jin, Kingdom of Qi , Kingdom of Qin.
В то время как одно из величайших изобретений эпохи — искусственный интеллект продолжает трансформировать практически все отрасли, большое количество энергии, потребляемое им, остается предметом обсуждения
