Немногочисленная тюркская этническая группа поселилась на территории балтийской страны в конце 14-го века
Murat Temizer, Olga Keskin
ТРАКАЙ
Немногочисленная тюркская этническая группа караимов на протяжении веков хранит традиции и язык в Литве.
Караимы поселились у небольшого города Тракай примерно в 30 км от Вильнюса еще в конце 14-го века.
В беседе с «Анадолу» одна из жительниц региона Ингрида Спаковская сообщила, что она и ее муж принадлежат к этнической группе караимов. «У меня две дочери. Одну зовут Довлета, а другую — Динара. Довлета — означает то же самое, что и в тюркском языке. По-караимски (караим) означает империю и государство», -сказала Спаковская.
По словам женщины, караимы продолжают общаться на своём родном языке, и в этой связи продолжает жить и культура этой этнической группы.
«Наша культура жива и продолжит жить далее. Моя мать и старшая сестра говорят на караимском языке более бегло, нежели я. Это язык, на котором говорили дома, когда я была еще маленькой. Я с легкостью понимаю, о чем говорят, только немного затрудняюсь говорить на этом языке», — отметила женщина.
По словам Спаковской, во время своего пребывания в Турции очень многие жители этой страны говорили, что караимский язык напоминает им диалект старшего поколения.
«Я не мусульманка и не христианка. Я представительница народа караимов. У нас есть своя религия. Мы совершаем религиозные обряды в Кенесе. Когда русские захватили Литву, здесь осталась единственная Кенеса в мире, которая не закрылась. Здесь мы свершаем молитвы только на караимском языке. Мужчины совершают религиозные обряды на первом этаже, а женщины — на верхнем этаже. Вы не можете войти в Кенесу, не покрыв головы», -говорит Спаковская.
По словам женщины, караимы — это немногочисленный этнос в мире. «Это связано с тем, что для того, чтобы считаться настоящим караимом, необходимо, чтобы родители тоже принадлежали к этой народности. Если один из родителей не является караимом, то и ребенок не будет считаться полностью караимом», — отметила Спаковская.
Другая жительница Тракай Угне Лиуцвайките сказала, что караимы придают большое значение сохранению своей культуры.
Для того, чтобы продолжить свой род, мужчина из нашей народности должен жениться на девушке из этой же этнической группы. Различные культурные традиции нашего народа влияют и на повседневную жизнь, отметила женщина.
По мере появления у Украины более сложных вооружений РФ придется, соответственно, эту военную инфраструктуру «отодвигать» — пресс-секретарь президента
Olga Keskin
МОСКВА
России придется отодвигать на «санитарное расстояние» военную инфраструктуру Украины, чтобы обеспечить безопасность своих граждан. Так, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков объяснил слова российского лидера Владимира Путина о возможном создании «санитарной зоны» в Украине.
«Речь идет о том, что с территории, подконтрольной киевскому режиму, осуществляются обстрелы, бомбежки социальной инфраструктуры, мирных граждан, жилищ мирных граждан. И в любом случае для того, чтобы обеспечить безопасность по мере того, как у киевского режима появляются более сложные и более дальнобойные вооружения, придется, соответственно, эту военную инфраструктуру отодвигать на санитарное расстояние, с тем чтобы обеспечить безопасность граждан», — сказал представитель Кремля, слова которого приводят российские СМИ.
Ранее на встрече с военкорами Путин заявил, что Россия в случае продолжения обстрелов ее регионов может рассмотреть вопрос о создании «санитарной зоны» на территории Украины.
Затрагивая тему зерновой сделки, Песков сказал, что Россия не станет бесконечно проявлять «добрую волю», так как Запад не выполняет договоренности, касающиеся экспорта российской сельхозпродукции.
«Россия уже неоднократно делала жесты доброй воли, проявляя весьма и весьма ответственный подход. Но, к сожалению, в условиях отсутствия взаимности и отсутствия желания коллективного Запада выполнять часть договоренностей, касающихся России, конечно, вот это проявление доброй воли, политической воли, не может быть бесконечно. Именно поэтому и рассматривается (выход РФ из зерновой сделки)», — сказал представитель Кремля, комментируя соответствующее заявление Путина.
Отвечая на вопрос о том, может ли Россия выйти из зерновой сделки досрочно или по окончании текущего периода, Песков сказал, что это произойдёт по окончании соглашения.
Комментируя публикацию газеты The Wall Street Journal (WSJ) о причастности Польши к подрыву российских газопроводов «Северный поток» и «Северный поток – 2» (Nord Stream) Песков сказал, что все информационные вбросы, возникающие вокруг диверсии на этих газопроводах, в том числе о причастности Польши к подрыву, заслуживают внимания.
«Мы не можем исключать, что вся эта информация вбрасывается специально, чтобы отвлечь внимание от истинных заказчиков этого террористического акта против критически важной международной инфраструктуры», — сказал представитель Кремля.
По его словам, РФ самым тщательным образом фиксирует различные сливы, вбросы информации, которые «появляются то там, то сям в медийном пространстве вокруг темы террористического акта и террористической диверсии вокруг «Северных потоков».
Каждая из версий, которая вбрасывается, заслуживает внимания, считает представитель Кремля. «Мы, к сожалению, по-прежнему не имеем возможности быть частью следственного процесса, следственных действий. Нас туда не допускают. Мы по-прежнему настаиваем на том, что должно быть абсолютно транспарентное и инклюзивное следствие международное, с тем чтобы выяснить заказчиков и исполнителей этого международного преступления», — отметил Песков.
На руинах города, построенного на высоком холме в районе Серик, ведутся археологические раскопки
Gülsem Adam, Olga Keskin
АНТАЛЬЯ
Античный город Силлион, расположенный в турецкой провинции Анталья, является еще одной достопримечательностью региона благодаря своему богатому историческому прошлому.
На руинах города, построенного на высоком холме в районе Серик, ведутся археологические раскопки.
Развалины города включают эллинистический, римский, византийский, а отчасти и сельджукский периоды. В числе достопримечательностей города: некрополь, амфитеатр, стадион, баня, водные сооружения, а также мечеть, построенная в период сельджуков.
Команда археологов в составе 40 человек во главе с преподавателем университета Памуккале доктором наук Муратом Ташкираном занимаются раскопками античного города, чтобы пролить свет на неизвестное и внести вклад в туристический потенциал региона.
В беседе с «Анадолу» Ташкыран рассказал, что основные раскопки ведутся в районе стадиона римского периода длиной 240 метров и шириной 48 метров, история которого насчитывает 4000 лет.
Ученый напомнил, что раскопки в древнем городе начались после визита министра культуры и туризма Турции Мехмета Нури Эрсоя в 2019 году.
По его словам, на раскопках работали группы археологов из университетов Памуккале, Акдениз, Испарта Сулейман Демирель и Анадолу, а также из-за рубежа.
«Силлион – это один из важнейших античных городов региона. Мы находим здесь следы поселения до 3000 лет до нашей эры. Это древний город, который прослеживается в хеттских источниках. Мы располагаем моделью города, который берет свое начало от периода до нашей эры до Османского государства», — сказал Ташкыран.
Ученый отметил, что античный город несет на себе следы различных периодов цивилизации. Это и классические оборонительные сооружения, эллинистическая башня, стадион римского периода, византийский замок и мечеть сельджуков, указал он.
«Мы проводим различные исследования, чтобы внести вклад в туристический потенциал региона и возвести город на тот уровень, которого он заслуживает. Считаем, что мы преодолели долгий путь. Сначала мы проводили наземные исследования и проводили различные научные работы», -сказал Ташкыран.
По его словам, в рамках нового этапа работ команда археологов ведет раскопки в районе стадиона, римской бани и некрополя.
Ташкыран отметил, что в рамках проделанной работы удалось установить, что расположенная на территории древнего города мечеть относится к сельджукскому периоду. Мы нашли кузницу и мастерскую по изготовлению ножей в ее окрестностях, отметил Ташкыран. «Силлион был построен на холмистой местности, и в этой связи большая часть его объектов сохранилась до наших дней благодаря твердой почве. В исторической зоне зафиксировано 40 построек, добавил ученый.
Лидеры Турции и Азербайджана провели переговоры в Баку
Ramin Abdullayev
Турция и Азербайджана будут и далее тесно взаимодействовать на основе принципа «Одна нация, два государства». Дружба и братство наших стран — непоколебимы! Об этом заявил президент Реджеп Тайип Эрдоган на совместной пресс-конференции с азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым во вторник в Баку.
По его словам, одним из важным направлений взаимодействия Анкары и Баку является образовательная сфера.
В данной связи президент Эрдоган сообщил о скором открытии Турецко-Азербайджанского Университета.
Глава государства сообщил, что тема открытия вуза обсуждается соответствующими структурами двух стран, которые отметили необходимость подготовки необходимой правовой базы. «Необходимо как можно скорее решить все вопросы. Уверен, что мы этого добьёмся. Тем самым не только азербайджанская молодежь сможет обучаться в Турции, но и турецкая молодежь получит больше возможностей для обучения в Азербайджане», — сказал Эрдоган.
Президент Турции отметил, что другим важным вопросом повестки диалога двух стран, является энергетика. «Сегодня в особенности Европа весьма заинтересована в поставках газа через Турцию. Они постоянно обращаются к нам с просьбами. Мы в свою очередь делаем все необходимое и продолжим усилия в этом направлении», — заверил Эрдоган.
Эрдоган также привлек внимание к ситуации на Южном Кавказе.
Президент Турции отметил, что важно как можно скорее решить вопрос «Зангезурского коридора», что станет вкладом в укрепление турецко-азербайджанских связей. «Важны как автомобильное, так и ж/д сообщение через Нахчыван и Ыгдыр, что позволит укрепить связи Турции», — сказал президент.
Кроме того, президент Эрдоган подчеркнул значимость сотрудничества с Баку в оборонной сфере.
«Новые совместные шаги в сфере оборонпрома представляют особое значение. Отдельно стоит отметить тему подготовки специалистов. Турция продолжит выполнять все, что от нее зависит в этом вопросе», — сказал президент.
Баку и Анкара будут и далее основываться на общем видении внешней политики — Алиев
Президент Ильхам Алиев в свою очередь заявил, что единство Азербайджана и Турции — важно для региона Южного Кавказа и всего Тюркского мира.
Ильхам Алиев отметил, что успех Реджепа Тайипа Эрдогана на выборах в Турции вызвал радость у азербайджанского народа.
Глава государства заверил, что Азербайджан и Турции будут и далее основываться на общей позиции во внешней политике.
Ильхам Алиев привлек внимание к геополитическим процессам, которые снизили значимость и эффективность международного права. «К сожалению, сегодня на первый план выходит фактор силы, а международное право не работает. Мы это видели на протяжении 30 лет армянской оккупации земель Азербайджана. Переговоры не принесли результатов. Результаты дала наша сила», — сказал президент Азербайджана.
Президент Азербайджана назвал неизбежным открытие «Зангезурского коридора». «Чем быстрее откроется коридор, тем лучше. Мы усилим работу в данном направлении», — заверил он.
Ильхам Алиев отметил значимость взаимодействия с Турцией в оборонной сфере.
Глава государства заверил, что азербайджанская армия будет и далее развивать свою мощь на основе «турецкой модели».
Наиболее точно результат президентских выборов в Турции, можно отразить словами: их не выиграл Реджеп Тайип Эрдоган, а проиграла оппозиция. Противники президента позволили ему победить, допустив ряд ошибок. Кемаль Кылычдароглу, 74-летний кандидат от оппозиции, обещал своим избирателям интеграцию с Европейским союзом и создание коалиции шести партий в период выборов. А Эрдоган гарантировал более глубокие отношения со странами Азии и поддержание автократической националистической системы.
Турецкий народ с привычками, оставшимися от имперской традиции, легко принимает власть сильных лидеров, при которой во всех сферах жизни чувствуется влияние государства, а не свобода. Опытный внутриполитический стратег Эрдоган умело использовал в своей пропаганде тему сохранения стабильности, уделял внимание религиозным и культурным привычкам, учел националистические настроения в обществе. Упрямое стремление Кылычдароглу позиционировать себя в качестве безальтернативного кандидата от оппозиции (притом что не все партии поддерживали это мнение) и его непродуманный подход к пропаганде в очередной раз привели противников действующей власти к поражению на выборах. Например, неопределенность оппозиции по отношению к России вызвали у избирателей сомнения по поводу программы Кылычдароглу. А сообщения в Twitter об угрозе вмешательства Кремля в турецкие выборы и вовсе выглядело как неудачная заключительная сцена в плохом сценарии.
В России медиа подавали ситуацию так. На выборах самостоятельный турецкий политик Эрдоган борется против оппозиционеров, которые имеют глубокие связи с американской администрацией. Но это не совсем соответствует действительности. Все шесть партий, входящих в оппозиционную коалицию, состоят из политиков, имеющих связи с европейскими странами. А вот администрация в Вашингтоне уже много лет не так активна в турецкой политике, как считают в РФ, и потеряла влиятельных друзей в бюрократическом аппарате.
Можно предположить, что Турция, отдаляющаяся от Европы, но не столь радикализированная, как Иран, не будет представлять большой угрозы интересам Вашингтона в регионе. Представления же некоторых российских аналитиков о том, что американцы планируют отстранить Эрдогана от власти, устроив после выборов аналог майдана или цветной революции грузинского типа, совсем не соответствовали реалиям турецкой политики. Прозападные политические интервенции вызывают в целом негативную реакцию среди турецкого народа, который в последние годы занимает националистическую позицию. Да и в целом Турцию, которая является членом НАТО, нельзя оценивать по тем же политическим параметрам, что Грузию или Украину.
Выборы прошли, Кылычдароглу проиграл, но никакой попытки революции не произошло, несмотря на предсказания российских конспирологов. Эрдоган победил, и не следует ожидать, что новое правительство примет революционно новые подходы во внешней политике, которая сложилась после попытки военного переворота в 2016 году. Администрация в Анкаре реализует стратегию, которая учитывает и отражает многоаспектные региональные изменения. Одной из важных функций Турции является обеспечение безопасности (и контроль) энергетических линий Европы.
С другой стороны, глубокое стратегическое партнерство Европейского союза с Китаем во многом основано на проекте «Один пояс – один путь» и транспортировке промежуточных товаров из КНР в европейскую промышленность. Эрдоган, участвовавший в проекте США и Великобритании по ослаблению Евросоюза (прежде всего Германии и Франции), продолжит с энтузиазмом выполнять эту задачу. Согласованное с Лондоном по ряду вопросов стратегическое партнерство (поддержка пантюркистского движения, передача военных технологий от Великобритании) воспринимается Анкарой как средство для расширения сферы своего влияния в Центральной Азии и на Кавказе. Однако такая политика может оказаться проблемой в среднесрочной перспективе с точки зрения раздела сфер влияния с Россией.
Сохранение у власти Эрдогана окажется РФ выгодным с политической точки зрения, если будет осуществлен вывод части подразделений турецкой армии, пока контролирующей некоторые районы Сирии. Столь радикальных решений можно ожидать, особенно в Идлибе. Возвращение в свои дома сирийских беженцев, которые влияют на экономическую ситуацию в Турции, было в числе приоритетов правительства до выборов. Не приходится сомневаться в том, что новая администрация Анкары постарается немедленно претворить в жизнь предложенный Кремлем проект по превращению Турции в газораспределительный центр.
«Тактическое» сотрудничество с Россией еще больше усилит Эрдогана, способного установить особые отношения с Кремлем. Что касается Украины, то можно не сомневаться, что мы столкнемся с новыми версиями парадоксального подхода президента Турции. Формально Анкара будет утверждать, что не участвует в конфликте, однако продолжит поставки Киеву военной техники, которая не изменит ситуацию на фронте, например бронетранспортеров.
Безальтернативное утверждение о снижении роли русского языка в Центральной Азии является ошибочным. За последние 30 лет в относительных числах распространение русского языка действительно стало ниже, но в абсолютных значениях мы видим увеличение количества людей, говорящих на русском и понимающих русскую речь. Об этом в интервью Ia-centr.ru рассказал директор АНО «Сибирское общество международных исследований» Денис Борисов. Борисов: русский язык в ЦА становится инструментом цифрового будущего – Тема русского языка в странах Центральной Азии регулярно становится поводом для политических дискуссий. Что происходит сейчас?
– Когда мы говорим о роли смыслов в межгосударственных отношениях в Центральной Азии, сложно обойти стороной значение русского языка. В последнее время в информационном поле закрепилась устойчивая конструкция, что русский язык – это «мягкая сила» России. Однако такая трактовка – это явная манипуляция.
Читайте также: Информационная война в Казахстане: Запад растит националистов для борьбы с Россией и Китаем
На прошедшем в мае круглом столе на тему «Идеологические факторы межгосударственного сотрудничества в Центральной Азии» эксперты пришли к выводу, что русский язык – это открытый исторически сложившийся инструмент взаимодействия между государствами, который может использоваться любыми как региональными, так и внерегиональными акторами, а результаты применения во многом зависят от целей этих акторов.
Условно, вещание «Радио «Свобода»* (СМИ финансируется США. – Прим. Ia-centr.ru) пусть и на русском языке в центральноазиатском пространстве сложно назвать российским элементом «мягкой силы».
Если говорить о динамике, то статистика фиксирует относительное снижение носителей русского языка на территории Центральной Азии. Однако важно понимать качественную составляющую этого процесса.
Исторически сложилось, что русский язык закрепился в регионе как язык науки, культуры и образования, преимущественно локализованный в городской среде.
На момент распада СССР страны Центральной Азии были аграрными, где на периферии распространение русского языка было ограниченным. С началом периода самостоятельности начались процессы стихийной урбанизации, которые были усилены демографическим бумом, что привело к физическому увеличению семей, где изначально не использовали русский язык.
Положение русского языка не было в фокусе нашей экспертной встречи, но по этому поводу есть гипотеза, что за последние 30 лет в относительных числах распространение русского языка снижается, однако в абсолютных значениях либо остается без изменений, либо даже увеличивается количество людей, говорящих на русском и понимающих русскую речь.
Материалы по теме: Уехать или вернуться? Актуальные тренды социологии миграции в Казахстане
– Для чего русский язык нужен странам Центральной Азии?
– Сегодня русский язык остается инструментом взаимодействия в самом широком спектре человеческой деятельности. Помимо уже названных областей (науки, культуры, образования), русский язык – это язык цифрового общения.
Центральноазиатское цифровое пространство работает на русском языке, а русский «Фейсбук» (организация, деятельность которой запрещена в России) и русский «Ютуб» значительно превосходят по количеству контента содержание на национальных языках стран региона.
В конце концов, русский язык является элементом государственного делопроизводства. Это вполне стандартная ситуация, когда условный чиновник вначале пишет документ на русском языке, а потом его переводит на национальный.
В этом контексте можно говорить о том, что русский язык – это не только и не столько инструмент межнационального взаимодействия, русский язык – это способ мышления всего постсоветского пространства.
Читайте также: Рассосется ли латинизация: зачем в Казахстане экспериментируют над людьми?
– Какие усилия страны Центральной Азии прикладывают, чтобы развивать русский язык в регионе? Кто это в целом должен делать?
– Здесь можно отметить несколько концептуальных рамок.
Первая – это развитие широких социально-экономических связей, что само по себе стимулирует сохранение интереса к русскому языку. Более того, именно совместные хозяйственные связи являются наиболее мощным стимулом межкультурной и межнациональной коммуникации на базе русского языка.
Сегодня мы наблюдаем поступательное торгово-экономическое, инвестиционное и трудовое развитие отношений между странами ЦА и Россией, что вселяет оптимизм в будущее русского слова на пространстве Центральной Азии.
Материалы по теме: Для успеха в ЕАЭС странам Центральной Азии нужно договориться между собой
Вторая – встречное движение на уровне государственной политики со стороны российских и центральноазиатских властей.
Мы выделяем ежегодно тысячи бюджетных мест для студентов из Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. На территории ЦА открываются филиалы ведущих российских вузов, ежегодно расширяется сеть русских школ.
Российско-центральноазиатское сотрудничество в образовательной сфере на среднем и высшем уровнях является одним из самых масштабных в сравнении с другими внерегиональными игроками.
На наших круглых столах не раз отмечалось, Россия работает масштабно, но не хватает инклюзии. Российские вузы заканчивают тысячи выпускников из стран ЦА, но дальнейшая судьба молодых профессионалов Россию не интересует, даже если это потенциальные лидеры или таланты в своих областях.
Читайте также: Приезжайте учиться: для студентов из Центральной Азии увеличат квоты в вузах России
В то же время другие внерегиональные конкуренты, вкладывая на порядок меньше, четко контролируют свои инвестиции в человеческий капитал, повышая эффективность борьбы за умы и сердца людей.
– В ЕАЭС много лет говорили о создании общего информационного пространства. Почему проект не сработал?
– Сегодня общее информационное пространство – это система с множеством элементов.
Если мы говорим о цифровой составляющей, то фактически общее русскоязычное информационное пространство уже самостоятельно сложилось в интернете и социальных сетях не только в формате ЕАЭС, но и в целом на всем постсоветском пространстве и даже больше – вторым языком интернета является именно русский язык.
Главное, что, помимо исторических обстоятельств, Россия поддерживает интерес к русскому языку современной практикой. С одной стороны, это деятельность таких компаний, как ВК, «Яндекс», «Касперский» и других, что формирует устойчивый имидж российской школы информатики и бренда «русский программист» («русский хакер»).
С другой — высокая активность новых медиа, которые чаще всего распространяют информацию на национальном и русском языках.
Например, в 2022 году в Казахстане было зарегистрировано 460 СМИ: печатные издания – 158, телеканалы – 4, радио – 2, информагентства – 94, сетевые издания – 191, иностранные СМИ – 11, из которых 189 СМИ вещают на казахском и русском языках (при этом в статистику явно не попали российские медиапроекты, которые имеют читателей из Казахстана).
Когда мы говорим об уровне традиционных СМИ, то нужно признать, что целенаправленного государственного подхода в этой области не хватает. По факту нужен единый аналог «Евроньюс»(СМИ – иноагент) для информационного пространства ЕАЭС (МирТВ явно не справляется с этой задачей), который будет создавать, транслировать и поддерживать образ успешного совместного будущего на основе современного разнообразного контента в области науки, образования, культуры, деловой и социальной практики. Отсутствие подвижек в этой области – это вопрос исключительно политической воли.
Материалы по теме: США против Китая в Центральной Азии: на казахстанском и узбекистанском инфофронтах
Также можно отметить большой пробел в части научного обмена информацией. Научный дискурс контролируют научные журналы, точнее рейтинговые научные журналы.
В этом контексте в научном поле ЕАЭС нет своих рейтинговых наукометрических систем, которые бы признавались значимыми для карьеры научных сотрудников из стран евразийского пространства.
Закрытие этого пробела является вполне посильной и не очень затратной задачей, которая тем не менее обладает принципиальным значением для развития общего информационного пространства.
* — организация, признанная в России иностранным агентом
В представительстве ИРИ при ООН прокомментировали последний доклад Международного агентства по атомной энергии по Ирану
Ahmet Dursun, Olga Keskin
АНКАРА
Утверждения Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) о «незаявленных материалах» Ирана было основано на «ложной и сфабрикованной» информации, предоставленной Израилем. Об этом сообщает информагентство Tesnim со ссылкой на заявление постоянного представительства Ирана при офисе ООН в Вене относительно доклада, представленного гендиректором МАГАТЭ Рафаэлем Мариано Гросси.
«Тегеран прикладывает все усилия для того, чтобы МАГАТЭ осуществляло свою деятельность по мониторингу ядерных объектов в Иране в полном объеме. Иран полон решимости выполнить обязательства по Всеобъемлющему соглашению о надзоре за ядерными объектами», — говорится в сообщении.
Вся ядерная деятельность и связанные с ней материалы были полностью представлены и подтверждены МАГАТЭ, отмечается в сообщении.
В своем ежеквартальном отчете о ядерной деятельности Ирана, опубликованном 31 мая, МАГАТЭ сообщило, что разногласия по поводу частиц урана с обогащением 83,7 процента, обнаруженных на иранском ядерном объекте Фордо, а также на объекте «Миран» были улажены.
Турецкое общество Красного Полумесяца было основано 11 июня 1868
Orhan Onur Gemici, Olga Keskin |
АНКАРА
Турецкое общество Красного Полумесяца продолжит гуманитарную деятельность, не ограничивая себя временными и географическим рамками. Об этом сказала заместитель председателя общества Фатима Мерич Йылмаз по случаю 156-летия со дня основания организации.
Йлмаз напомнила, что Турецкое общество Красного Полумесяца было основано 11 июня 1868 года под названием «Османское общество помощи раненым и больным солдатам».
«С тех пор Турецкий Красный Полумесяц совместно с благотворителями несет надежду и добро человечеству, осуществляя гуманитарную деятельность во многих уголках мира», — отметила она.
Йылмаз подчеркнула, что Турецкий Красный Полумесяц уже 156 лет является источником надежды в период стихийных бедствий, войн и эпидемий.
По ее словам, Турецкий Красный Полумесяц, оставивший позади 155 лет, продолжает самоотверженно работать над улучшением и поддержкой жизни миллионов людей.
«На протяжении всей своей истории имя Турецкого Красного Полумесяца связано с доверием и поддержкой во многих областях, в том числе экстренная помощь, борьба со стихийными бедствиями, донорство крови, медицинские услуги и социальные проекты. Благодаря обеспечению доверия и поддержке Турецкое общество Красного Полумесяца коснулось жизней миллионов людей и вселило надежду в их сердца. Полумесяц стал неотъемлемой частью общества благодаря своей волонтерской работе, кампаниям по сдаче крови и реализуемым социальным проектам. Это движение добра будет существовать вечно и не ограничится ни временем, ни географией», — говорится в сообщении.
Переизбранный президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган 3 июня принял присягу на церемонии инаугурации с участием высокопоставленных политических деятелей из 81 страны. Российскую Федерацию на церемонии представлял спикер Госдумы Вячеслав Володин.
Во время выступления Эрдогана на сцену поднялись лидеры религиозных общин Турции, включая Варфоломея I, Вселенского патриарха Константинополя, и спортивные знаменитости.
В своей инаугурационной речи турецкий президент подчеркнул важность единства и братства между гражданами Турции.
Эрдоган не преминул осудить западные страны, которые в преддверии выборов называли его автократом и диктатором. Он назвал эти обвинения необоснованными, подчеркнув, что в этих странах власти не могут обеспечить явку даже половины граждан на выборы.
Президент подчеркнул свою решимость укрепить демократию в Турции, пообещав начать работу над новой гражданской конституцией. Сейчас в стране действует конституция, полностью переписанная генералитетом после военного переворота начала 80-х.
Эрдоган также заявил, что он будет следовать принципу Мустафы Кемаля Ататюрка: «Мир в стране, мир во всем мире». Это говорит о том, что Анкара может скорректировать свою внешнюю политику и будет стремиться к мирным и дипломатическим решениям в регионе.
В инаугурационной речи было заявлено стремление создать новую Турцию, которая будет активно работать над решением глобальных проблем, обеспечением региональной безопасности и защитой прав тюркского и мусульманского мира.
Турецкий лидер подчеркнул, что его стратегия включает борьбу за собственные экономические интересы, борьбу с терроризмом как внутри страны, так и за ее пределами, а также реализацию концепции «Голубой родины». Суть этой концепции заключается в стремлении Турции расширить свое влияние и отстаивать свои права в Эгейском море и Восточном Средиземноморье.
Напомним, что Эрдоган победил во втором туре президентских выборов с 52,18% голосов. Его «Народная коалиция», в которую входит Партия справедливости и развития (ПСР) и еще трое союзников, также получила большинство в парламенте — 49,5%.
Кабинет отправлен в отставку
Спустя несколько часов после инаугурации турецкий президент объявил о составе нового кабинета министров. Свои посты сохранили лишь два его члена — министр здравоохранения и министр туризма. Из всех бывших членов кабмина только они не баллотировались в депутаты. Остальные экс-главы ведомств будут продолжать работу в турецком парламенте в качестве депутатов правящей партии ПСР.
Если в целом пробежаться по новым именам в кабмине, можно заметить, что некоторые должности были переданы бывшим заместителям министров. Такую картину можно наблюдать в министерствах энергетики, сельского хозяйства и технологий. По мнению турецких политологов, это говорит о способности к подготовке преемников в ведомствах и является хорошим сигналом.
Однако уход нескольких членов кабмина стал сюрпризом. Мало кто ожидал отставки министра обороны Хулюси Акара, министра иностранных дел Мевлюта Чавушоглу и министра внутренних дел Сулеймана Сойлу.
И если смена первых двух политиков вызвала лишь удивление, то отсутствие Сулеймана Сойлу в кабинете министров породило множество слухов и споров о причинах такого ухода. Еще года два назад ему сулили место в руководстве страны. Активная борьба с террором и частые публичные выступления всегда выносили его харизматичную фигуру в центр внимания.
Однако в 2021 году беглый криминальный авторитет Седат Пекер опубликовал серию видеообращений, в которых дискредитировал министра, рассказывая о его связях со СМИ, крупным бизнесом и криминалитетом. Обвинения в адрес Сойлу долгое время обсуждались в стране и значительно сказались на авторитете чиновника. Важно понимать, что в Турции кресло главы МВД имеет огромный вес. Занимающая его фигура является практически второй по влиянию после президента. Сойлу находился на этом посту на протяжении семи лет.
Настоящей неожиданностью стало и назначение на место главы МИДа Хакана Фидана, экс-главы Национальной разведывательной организации. Его называют ключевой фигурой в конфликте между Эрдоганом и религиозным деятелем Фетхуллахом Гюленом. Еще в 2012 году Эрдоган назвал Фидана «хранителем своих секретов» и резко выступил против действий прокуратуры, вызывавшей его на допросы.
В 2015 году Фидан хотел отказаться от должности главы разведки и выставлял свою кандидатуру в списках Партии справедливости и развития (ПСР). Однако Эрдоган эту инициативу раскритиковал: верный союзник был нужен ему в разведке.
По мнению некоторых экспертов, Эрдоган наградил Хакана Фидана должностью главы МИД за активную роль и успехи турецкой разведки в региональных процессах от Ливии до Сирии, от Украины до Кавказа.
Турецкая пресса прогнозирует, что вместо Фидана разведку возглавит официальный представитель Эрдогана Ибрагим Калын, которого на Западе называют «мастером интеллектуальных шахмат». В этом назначении нет никаких сомнений, несмотря на то что официальные сообщения пока не публиковались.
Как-то Эрдоган сказал, что Калын является единственным человеком, который может говорить от его имени. Политик получил степень магистра и защитил докторскую диссертацию в области гуманитарных наук в Университете Джорджа Вашингтона в США. В своих академических исследованиях он сосредоточился на отношениях исламских стран с Западом и глобальной политике.
Среди прочего, Калын также занимал должность председателя департамента стратегии и сотрудничества, созданного в 2017 году. Эта организация была создана для определения стратегических целей Турции, разработки политики и расширения международного сотрудничества.
К разряду сюрпризов можно отнести и передачу поста министра обороны бывшему главе генштаба вооруженных сил Турции Яшару Гюлеру.
Между тем назначение министром финансов Мехмета Шимшека было ожидаемым и встречено особенно тепло не только в Турции, но и за рубежом. Некоторые политологи и журналисты полагают, что таким образом турецкий президент намекнул как бюрократии, так и рынкам об изменении экономического курса.
Шимшек занимал должность стратегического аналитика в крупном американском инвестиционном банке Merrill Lynch. Также ранее он уже возглавлял Минфин и покинул свой пост в 2018 году из-за разногласий с президентом, который настаивал на снижении процентной ставки при растущей инфляции.
Состояние экономики Турции является самой главной проблемой, которую обозначил президент страны и о которой на протяжении последних лет говорят граждане. В прошлом году инфляция в Турции достигала 85%, сейчас она находится на уровне 45%. Эксперты полагают, что глава государства откажется от низких процентных ставок, но повышение будет процессом постепенным.
Заседание Высшего Евразийского экономического совета на прошлой неделе не вызвало в казахстанском информационном поле серьезной волны критики со стороны прозападной либерально-националистической оппозиции. Хотя проводившееся чуть ранее аналогичное мероприятие в рамках cаммита «Китай – Центральная Азия» стало наиболее резонансным в медийной повестке. Такие расхождения ярко демонстрируют приоритеты информационной политики США в Центральной Азии. Подробнее – в материале Информационная война в Казахстане: Запад растит националистов для борьбы с Россией и Китаем.
Судя по количеству сообщений в прозападных СМИ Казахстана, США не считают тему евразийской интеграции приоритетной. Западные кураторы сосредоточили основные силы на отработке именно китайской темы.
В целом задача формирования негативного информационного фона в отношении региональных интеграционных инициатив прописана на доктринальном уровне в стратегии США по Центральной Азии. Запад достаточно болезненно реагирует на все подобные процессы. Настолько болезненно, что критика всех региональных экономических инициатив рассматривается как один из главных приоритетов противодействия России и Китаю.
Читайте также: Китайские инвестиции и американские угрозы. Что президенты Центральной Азии увезут из Китая?
При этом США не предлагают Казахстану никакой внятной экономической альтернативы сотрудничеству в рамках Большой Евразии. Как и компенсации возможного снижения товарооборота.
В последние месяцы США, Великобритания и ЕС убеждали президента Касым-Жомарта Токаеваусилить экономическую блокаду России и Белоруссии. В ход шли и угрозы, и обещания больших инвестиций.
Материалы по теме: Кусаинов: Казахстану не нужно бояться вторичных санкций
Однако, в отличие от саммитов в Китае и России, проходивший практически одновременно второй экономический форум «ЕС — Центральная Азия» не анонсировал никаких конкретных экономических проектов, хотя бы отдаленно сопоставимых с объемами инвестиций в Казахстан, анонсированными в рамках региональных форумов.
Не удивительно, что Астана стремится получить максимальные преференции в текущей геополитической конкуренции основных игроков. И Запад пока не сделал некоего исключительного предложения, которое бы перевесило ставки Пекина и Москвы.
Отсутствие «пряника» заставляет США использовать «кнут». Астана постоянно подвергается информационным атакам как извне, так и со стороны внутренних прозападных политических групп. Важно обратить внимание на акценты: выпады в адрес Акорды идут как бы «по касательной», без нападок на самого президента Токаева, поскольку это может быть чревато для критикующих.
Читайте также: Сколько стоит управляемая оппозиция в Казахстане?
После завершившегося избирательного цикла (президентские выборы в ноябре и парламентские в марте. — Прим. Ia-centr.ru) кредит доверия к власти в Казахстане достаточно высок. А потому прямые информационные атаки вряд ли будут успешны.
Западные кураторы и их казахстанские исполнители делают ставку на формирование ореола «токсичности» в отношении любых контактов с китайскими и российскими политическими элитами.
Пугают либеральную часть политически активного населения угрозой превращения страны в «вассала Китая и России».
Материалы по теме: Запад щедро платит за антисоветскую риторику в Центральной Азии
В этом смысле интересно наблюдать, как Акорда пыталась превентивно реагировать на вбросы либеральной оппозиции и медиа с обвинениями в интеграции с «авторитарными режимами».
Еще до завершения московского саммита пресс-служба президента Токаева поспешила распространить через все провластные СМИ релиз о том, что Казахстан не создает и не вступает ни в какие союзные государства. Очевидно, что этот вброс казахстанские власти сделали на опережение, в расчете переломить поднимающуюся в оппозиционных СМИ и соцсетях волну якобы «народного негодования» по поводу углубления интеграции страны с основными оппонентами США.
При этом у Акорды есть понимание, что содержания достигнутых соглашений никто в либерально-прозападных группах даже не знает.
Ставка была сделана на генерирование прямых и откровенный фейков с последующими обвинениями власти в «отказе от суверенитета».
В частности, именно так «прочитывается» вброс о том, что предполагаемое введение маркировки товаров «Сделано в Евразии» на самом деле должно помочь России и Белоруссии обойти западные санкции. И это притом что никакой конечной продукции ни Россия, ни Белоруссия в «недружественные страны» не отправляют — только сырье и полуфабрикаты. То же касается и других «экономических гигантов» ЕАЭС: Казахстана, Киргизии и Армении.
На самом деле выступление президента Токаева в общих чертах показало текущие экономические приоритеты страны:
· развитие транспортно-логистических проектов «Север — Юг» и «Восток — Запад»;
· цифровизация таможенного оформления грузов;
· приглашение региональных инвесторов в горнодобывающий сектор.
То есть при всем желании сложно увидеть в этих приоритетах вступление в абстрактные союзные государства.
А в одно конкретное союзное государство — России и Белоруссии — Казахстан никто и не приглашал. Шуточное заявление президента Белоруссии по этому поводу последовало уже после саммита.
К предстоящему в следующем году десятилетию Евразийского экономического союза мы подходим с пониманием того, что ЕАЭС стал разноскоростным интеграционным объединением. До темпов интеграции в рамках «дорожных карт» Союзного государства России и Белоруссии другие участники просто еще не доросли. Президент Токаев именно это и подчеркнул в своем выступлении.
Читайте также: Для успеха в ЕАЭС странам Центральной Азии нужно договориться между собой
Означает ли это снижение общего темпа евразийской интеграции? Совсем нет. Просто другим участникам необходимо определиться со своими приоритетами, провести ревизию качества исполнения уже достигнутых договоренностей.
Для казахстанской стороны значимым раздражителем выступает и внутриполитический фактор — высокий градус национализма в стране, подпитываемый США и Великобританией.
А потому реализация интеграционных инициатив в будущем должна всякий раз ориентироваться на предельно рациональную, прагматичную аргументацию, каковую, например, в рамках прошедшего саммита получила идея расширения транспортных коридоров «Север — Юг» и «Запад — Восток».
Большой материал о фактах блокировок, полного отключения интернета (шатдаунов) в целых регионах соседней с нами страны. Поговорили с журналистами, блогерами и правозащитниками, которые рассказали об этих проблемах, исходя из своего опыта.
Как известно, интернет-цензура бываетразных видов: блокировка сайтов, шатдауны, давление на сайты административными или экономическими методами, слежка за пользователями (в том числе — с целью преследования за их онлайн-активность), установление чрезмерного контроля над интернет-пространством, негласные меры воздействия (DDoS-атаки неугодных интернет-платформ, заражение гаджетов активистов вирусами-шпионами) и ещё множество других способов цензурного воздействия.
В Республике Казахстан (РК) часть из этих методов применяется на постоянной основе (блокировка сайтов), часть — периодически в какие-то экстремальные моменты (полное отключение интернета), остальной арсенал применяется гораздо реже.
Мы пообщались с правозащитниками, журналистами, блогерами и работниками интернет-компаний о том, как они ощущают цензуру интернета в Казахстане. Правозащитники считают, что шатдауны, которые происходили в январе 2022 года, задали тенденции, несущие угрозу всем цифровым правам и свободам казахстанцев. А гуманитарные и технические последствия тотального отключения интернета подчеркнули практически все наши собеседники.
В СМИ — цензура, в Сети — самоцензура
Цензура в стране существует на различных уровнях и в большей степени из трёх ключевых элементов, рассказывает Роман Реймер, правозащитник, юрист-практик в области гражданского права, соучредитель общественного фонда «Еркіндік қанаты». К этим элементам относятся:
законодательство;
правоприменительная практика;
самоцензура.
Так, в марте 2020 года в стране была принята Информационная доктрина, которая указывает на необходимость достижения «подлинной информационной безопасности, выработке идеологического суверенитета с основным идеологическим вектором» и призывает бороться «с ложными нарративами, деструктивным, манипулятивным и недостоверным контентом».
«Естественно, вышеуказанные “резиновые” формулировки никаким образом четко не регламентируются, что наводит на следующую мысль: что действующей власти “нравится”, то и является допустимым нарративом, а что не нравится — “ложным”», — комментирует Реймер.
По его словам, доктрина прямо указывает на то, что основными источниками «ложных нарративов и недостоверного контента» являются политизированные социальные сети, интернет-медиа, а также блогеры.
Кроме того, в стране в скором времени будет принят «новый» закон «О масс-медиа», который содержит такие понятия как информационный суверенитет и цензура (!), несмотря на то, что цензура прямо запрещена как Конституцией РК, так и самим законом «О масс-медиа».
«В общем, на законодательном уровне казахстанские власти решили всерьёз заняться свободой слова в интернете», — резюмирует юрист.
Если говорить о правоприменительной практике, то сейчас уполномоченные государственные органы могут проводить мониторинг интернет-пространства на предмет информации, противоречащей законам Казахстана.
«В случае выявления наличия такой информации может быть проведена процедура как судебного, так и внесудебного приостановления деятельности СМИ. Законодательство не конкретизирует, требуется ли для признания информации незаконной решение суда, или достаточно наличия факта запрета в законах РК», — поясняет Реймер.
Отсутствие чёткой правовой базы и произвольная правоприменительная практика порождают атмосферу самоцензуры, заключает эксперт:
«Становится проще не писать вообще, либо использовать так называемый «эзопов» язык при подготовке и публикации материалов».
Наличие самоцензуры отмечает и Николай Пак, продюсер YouTube-редакцииAIRAN. Причём, по его мнению, её придерживаются как создатели контента, так и потребители.
«Мне кажется, просто мы живём в такой период, когда и люди, которые производят контент, и те, кто его потребляют, ещё не вышли на некую стадию нормальности. Но вот процесс переосознания происходит именно сейчас. Какие-то вещи просто базово меняют картину мировосприятия у казахстанцев, особенно на фоне военных действий России в Украине», — размышляет эксперт.
Он сравнивает телевидение и интернет. По его наблюдениям, в интернете нет именно цензуры, но расцвела самоцензура — «там люди сами себе какие-то красные флажки выставляют, сто раз обдумывая, за какие заходить, а за какие не стоит».
Блокировки сайтов
Блокировки сайтов происходят под различными предлогами. Например, если проверять по реестру Министерства информации и общественного развития Республики Казахстан (МИОР) те или иные запрещённые интернет-ресурсы, то вырисовываются такие поводы:
распространение порнографии;
пропаганда экстремизма и терроризма;
деятельность онлайн-казино;
пропаганда насильственного изменения конституционного строя;
недостоверная информация;
вредный для несовершеннолетних контент;
использование СМИ в целях административных и уголовных правонарушений;
разжигание межнациональной розни;
пропаганда наркотиков;
неправомерное распространение персональных данных граждан;
нарушение норм Закона РК «О связи» (анонимайзеры, прокси-серверы типа TOR, VPN-серверы и др.).
Последний — пожалуй, наиболее любопытный из всех. На его основании был ограничен доступ к большому количеству сайтов, предлагающих VPN и другие средства обхода блокировок: Hidemy.Name, OpenVPN, SurfShark, Mullvad, Windscribe и многим другим.
«OpenVPN — сайт с ПО с открытым исходным кодом для построения туннелей. Изначально он предназначался не для обхода блокировок, а для построения именно корпоративных туннелей. Так что блокируется даже не сервис, а сайт с ПО, что выглядит крайне странно и нелепо», — комментирует один из кейсов Мират, системный инженер, эксперт проекта «IT-бауырсақи».
По остальным пунктам также множество вопросов, особенно когда случаются такие «прострелы», как блокировка крупных британских, американских и российских новостных изданий Daily Mail, Vice, Meduza и даже пиратского NNM-Club, в материалах которых был найден или терроризм, или экстремизм, что, конечно же, далеко не так. Причём в отношении Meduza блокировочные меры применялись не единожды.
«Самый яркий пример — это, конечно, сайт «Медузы», который был заблокирован за статью о том, как казаки в одной из областей Казахстана озвучивали какие-то сепаратистские нарративы. Причём это было уже несколько лет назад, и новые власти «Медузу» просто не разблокировали “на автомате”», — комментирует Пак.
Напомним, в России «Медуза» была объявлена «нежелательной организацией».
Не меньшим абсурдом выглядит блокировка российского издания Xakep за статью о даркнете. Казахстанские власти увидели в ней вот то самое «использование СМИ в целях административных и уголовных правонарушений». Материал, естественно, чисто ознакомительный, да ещё и сопровождающийся предупреждениями о незаконности использования ряда ресурсов в преступных целях.
К сожалению, надзорные органы в Казахстане практически не информируют пользователей о введении тех или иных ограничительных мер в отношении интернет-сайтов, о блокировках люди узнают уже по факту, когда перестаёт открываться тот или иной сайт.
«Наши чиновники, имеющие полномочия по блокировкам, они действуют в такой своей парадигме “давайте об этом не будем говорить, может быть тогда этого и не будет”», — подтверждает Пак.
Часть сайтов попадает в реестр случайно, предполагает Мират: «Возможно, блокируют хостинг по IP, и всё, что на нём хостится, тоже подпадает под блокировки». За что блокируют, часто непонятно: ты проверяешь сайт в реестре МИОР, а его там нет — возможно, это «случайный огонь».
«Как пример, буквально недавно в течение нескольких недель нельзя было из Казахстана зайти на qiwi.com, но он точно не был запрещён. А потом неожиданно снова заработал без всяких VPN-ов», — говорит Мират.
Освещением блокировок занимаются в основном СМИ, случайно заметившие недоступность того или иного интернет-ресурса, а также несколько правозащитных проектов. Одним из них является Internet Freedom, который вместе с Digital Rights Center Qazaqstan в данный момент добивается разблокировки HideMy.name.
Существуют и менее прозрачные методы цензуры. Например, троттлинг (дросселирование) сайтов «Радио Азаттык» и «Настоящего времени» в период выборов Президента страны. К ним просто приглушался доступ таким образом, что это было похоже на сбой в работе самого сайта или на какие-то временные проблемы с доступом. Тем не менее это происходило не минуту, не две, а в течение нескольких месяцев. Заметили это в итоге не только исследователи из OONI, но и сами пользователи.
«Одно время у нас были блокировки по вечерам — мы все знали, что вроде бы блокируют выступления оппозиционного деятеля Мухтара Аблязова, который выходил тогда в прямые эфиры, но в ауте был весь YouTube или весь интернет. Это плохая практика. Блокируются целые ресурсы, тот же Instagram, а там ведь люди продают что-то, рассказывают о насущных проблемах», — сетует Пак.
Напомним также, что летом прошлого года Правительство Казахстана подписало постановление об изменениях в полномочиях МИОР РК. Это дало возможность МИОР запрашивать у онлайн-платформ и сервисов обмена мгновенными сообщениями информацию о количестве пользователей в сутки. Если у ресурса не будет программы для подсчёта, министерство будет определять количество пользователей самостоятельно. Также МИОР получило возможность ограничивать деятельность иностранных онлайн-платформ или сервисов обмена мгновенными сообщениями на территории Казахстана.
Шатдауны: переломный январь 2022 года
Шатдауны — один из самых действенных способов цензуры, рассказывают эксперты. По их словам, самым ярким из них стал шатдаун в январе 2022 года, когда ограничениям подверглись сначала WhatsApp, потом Instagram и Telegram, затем — все сайты и даже VPN-сервисы, которые помогали обходить первые блокировки.
«Для нас это началось с январских событий, когда вдруг совсем не стало интернета. Это дало очень сильное ощущение небезопасности от осознания того, что некий рубильник у кого-то в руках. То есть интернета нет, и у тебя в тот момент не остаётся ничего, кроме домашнего телефона и собственной предприимчивости. Ничего не оставалось, кроме как сидеть дома и читать книжки», — вспоминает Александра Домбаева, руководитель IT-компании Clever CRM.
Спустя полгода в закон «О связи» было введено понятие реестра статических Реестра статических адресов сетей передачи данных, который, по словам чиновников, оставляет доступным сайты с критически важной информацией во время ЧП, рассказывает юрист Елжан Кабышев, юрист Digital Rights Center в Казахстане.
«Но это расходится с практикой. Определять, что останется доступным, будут определять уполномоченные органы. В целом государство не откажется от практики шатдаунов», — считает Кабышев. По его словам, такие реестры являются «официальным» нарушением прав граждан.
Пак и вовсе назвал январские события «прямым экономическим ущербом всей стране».
«Они [власти] исходили тогда из того, чтоб перекрыть коммуникации тем, кто устраивает беспорядки, каким-то мятежникам, — говорит он. — Но сам факт, что блокировка интернета есть в арсенале власти, безусловно, очень плох. То есть это значит, что «наверху» нет понимания, насколько интернет базово необходим всей стране. Это всё равно как отключить электроэнергию, воздух отменить. В какой-то развитой стране была бы куча исков к государству».
Это стало «наглядной демонстрацией того, что «если мы захотим, мы вам враз всё отрубим, ребята, никуда вы не денетесь», считает Александра Домбаева.
В Казахстане существует запрет на распространение VPN-сервисов, прокси и Tor. У юристов есть вопрос, как чиновники определяют, что из сервисов подпадает под него, рассказывает Кабышев, основываясь на кейсе hidemy.name. Сначала основание для блокировок была пропаганда экстремизма. Потом — нарушение норм закона РК «О связи» (анонимайзеры, прокси-серверы типа TOR, VPN-серверы и др.).
«Я запрашивал, есть ли доказательства нарушений данной статьи. Никаких доказательств нам не предоставили. Налицо нарушение собственных правил Министерства информации, которое может произвольно, внесудебно и не имея предписаний, ограничивать VPN-сервисы», — говорит юрист, отмечая, что это нарушает конституционное право на тайну переписки пользователей.
Журналисты тем временем вынуждены адаптироваться под любую среду и под любую цензуру, рассказывает Серикжан Маулетбай, CEO BES.media.
Так, когда интернет выключили во время январских событий 2022 года, редакция, в которой он на тот момент работал, отправляла человека на место событий. Там он получал видео, фото, потом выезжал в тот район, где Сеть ловит, и оттуда уже передавал информацию в офис.
«Либо по старинке, если обычная связь работала, передавали по телефону. В общем, работали так, как это делали информационные агентства до компьютерных времён. Это был своего рода “прыжок в прошлое”», — иллюстрирует журналист.
Шатдауны происходят как на локальном, так и на национальном уровнях, рассказывает Реймер. Правозащитник заметил, что они, как правило, связаны со следующими чувствительными для действующей власти ситуациями:
мирные собрания;
выборы;
выступление ярких «врагов режима» в соцсетях.
И хотя частично казахстанцы успешно освоили технологии обхода блокировок, в целом они не уделяют проблеме серьёзного внимания, считают эксперты.
«Моё субъективное мнение таково, что абсолютное большинство граждан страны относятся к этой ситуации философски, — размышляет Реймер. — Иначе говоря, они понимают корень проблемы, но предпочитают вместо выражения своего мнения по этому поводу заниматься личными делами, опасаясь платить цену за публичное выражением своей позиции».
Казахстан полон политических и экономических проблем, подхватывает Кабышев. По его мнению, люди много сил, времени тратят на то, чтобы выжить, поэтому проблемы блокировок кажутся им далёкими и неинтересными, что весьма понятно.
«О цифровых правах начинают думать, когда происходит тотальный шатдаун, либо блокировки соцсетей (Facebook, Instagram), которые затрагивают огромное количество людей», — говорит юрист.
Пользователи не сильно замечают блокировки отдельных сайтов, подтверждает и Мират: «Главное, Instagram работает — всё нормально. Но на шатдауны люди, конечно же, реагируют».
При этом, согласно исследованию проекта Top10VPN, Казахстан вошёл в Топ-3 стран с наибольшим экономическим ущербом из-за отключения интернета властями (первое место — РФ, второе — Иран). Потери страны составили $410 млн при общемировых потерях в $23,79 млрд. Большинство опрошенных нами экспертов сошлись во мнении, что подобные методы недопустимы как с экономической, так и гуманитарной точки зрения.
В конце января прошлого года крупнейшая неправительственная организация по защите цифровых прав Access Now и коалиция #KeepItOn в открытом письме президенту КазахстанаКасым-Жомарту Токаевупотребовали обеспечить открытый и доступный интернет на всей территории страны. По мнению правозащитников, отключение интернета в тот момент, когда люди более всего в нём нуждались, недопустимо.
Также в открытом письме правительству Казахстана и телекоммуникационным компаниям был направлен ряд рекомендаций, в числе которых — обеспечение доступного интернета как во время гражданских акций, так и в их отсутствие, а также публичное осуждение шатдаунов и искусственных перебоев в Сети.
Цензура СМИ: что ещё, помимо блокировок
В отношении изданий и отдельных журналистов помимо технических методов могут быть и зачастую применяются правовые — нормы административного и уголовного кодексов, отмечает Реймер. Чаще всего эти нормы связаны с:
распространением заведомо ложной информации;
клеветой;
разжиганием какой бы то ни было розни;
оскорблением первого лица государства.
Одними из самых ярких кейсов являются уголовные дела активиста Альнура Ильяшева и блогера Темирлана Енсебека. Их обвинили обвинили в распространении заведомо ложной информации. Первого — за посты в Facebook о правящей партии и видеообращении к Президенту, второго — за посты в его сатирическом паблике Qaznews24. Ильяшева приговорили к трём годам ограничения свободы и 100 часам общественных работ ежегодно. Енсебека прекратили преследовать «за отсутствием состава преступления».
Расследований, которые приводили бы к уголовным делам, в Казахстане всё-таки не очень много, считает Маулетбай:
«В Казахстане журналистика работает в рамках действующих правил, которые устанавливает власть. Да, есть много независимых СМИ, появившиеся после январских событий, но они пишут в рамках дозволенного. Но вот чтобы у нас выходили глобального масштаба расследования, которые сильно задевают власти, — такого я не вижу. Я не вижу, чтобы какое-то СМИ выпускало такие статьи, после которых начинались бы уголовные расследования или сажали за решётку кого-то из чиновников».
Относительно резонансного закона «О масс-медиа» журналист отмечает, что документ не отражает многих проблем журналистов, но он таков, каким журналисты его заслуживают. По его словам, они, во-первых, с самого начала не обеспокоились защитой своих интересов:
«Когда выбирали тех, кто войдёт в рабочую группу по нему, журналисты не проявили должного интереса к тому, чтобы туда вошли те, кто реально будет биться за их права. Да они и сами не особо-то и горели желанием туда вступать. Туда в итоге вошло несколько журналистов, которые были не от редакций, и им, к сожалению, достаточно было за всё это время просто написать в Facebook пост в духе «мы побывали в рабочей комиссии, там сказали вот это, нам ответили вот так, и мы не знаем, что делать», и всё».
Во-вторых, мало кто из СМИ и журналистов серьёзно осознаёт, что этот закон существенно повлияет на их работу, продолжает Маулетбай: «Журналисты в основной массе этого не осознают, думают — кто-то за них что-то решит. Но такого супергероя нет, власть видит — даже когда очередную версию законопроекта выкладывали в «Открытые НПА» (казахстанский аналог Regulation.gov.ru), массового резонанса ни со стороны журналистов, ни со стороны общественников, ни со стороны обычных граждан не было. Поэтому как решает власть? Значит все согласны и будут приняты те нормы, которые она предлагает».
Кроме того, в Казахстане скоро будетспециальный реестр, в котором общественникам нужно будет публиковать сведения об источниках финансирования, и только чиновники будут от этого освобождены.
«По сути все уже давно эту информацию предоставляют, у властей она есть, просто её сведут в единый реестр, где можно будет посмотреть — кто и у кого сколько денег взял. После этого, я думаю, появится какой-нибудь депутат, как было недавно с ЛГБТ и «дискредитацией армии»… Кто-нибудь обязательно вылезет и скажет, мол, надо нам… Особенно в условиях, когда Azattyq тормозят, они будут требовать что-то похожее на закон об иноагентах в России», — заключает Маулетбай.
Прочие риски: «иноагенты», закон о рекламе, распознавание лиц
Другие эксперты тоже опасаются введения в стране аналогичного института «иностранных агентов». Как рассказывает Реймер, для этого уже готова законодательная база (на уровне Налогового кодекса и профильных приказов Министерства финансов), а именно — к формированию «Реестра лиц, получающих деньги и (или) иное имущество от иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранцев, лиц без гражданства, подлежащих опубликованию»:
«На мой взгляд, реестр это всего лишь начало, в дальнейшем в отношении «фигурантов» реестра будут приниматься дальнейшие административные меры, вплоть до поражения в правах и запрета заниматься определенными видами деятельности».
По его мнению, Казахстан движется по пути дальнейшего ограничения интернет-пространства с точки зрения реализации гражданами своих гражданских и политических прав.
«Мою позицию подтверждают как пространные законодательные инициативы, так и практика локальных и национального шатдауна, судебных и внесудебных ограничений интернет ресурсов», — комментирует Реймер.
Другие эксперты тоже опасаются, что во многом идёт копирование российского опыта. Помимо идеи с «иноагентством», депутаты хотят принять, например, законопроект об онлайн-платформах и онлайн-рекламе. Также документ содержит понятия «недостоверная информация» и «неправомерная информация», распространение которых, как планируется, будет караться штрафом.
Маулетбай отдельно остановился на ситуации с распознаванием лиц. Так, с 2026 года в Алматы будут работать видеокамеры с функцией видеоаналитики. Системы развернут в аэропорту, на вокзалах и местах скопления людей.
«Власти это объясняют «необходимостью для оперативного реагирования при поиске подучётных и пропавших лиц, а также обеспечения безопасности». Это уже говорит о том, что будет у нас как в Китае и других странах, где такие системы есть. Им это нужно для того, чтоб спокойно сесть и рассмотреть все лица тех, кто участвовал в митингах или как-то ещё проявлял свою активность», — предполагает эксперт.
Регулирование интернета: всё решается дискуссией
Технологии играют большую роль в осуществлении права на информацию, убеждён Кабышев. Поэтому в первую очередь, по его словам, в этом вопросе государство должно ориентироваться на международные стандарты прав человека, не применять блокировки в нарушение прав человека и вообще воспринять права человека (цифровые права) как ценность:
«Государство не должно вторгаться в личное информационное пространство и определять, что ты можешь смотреть, а что — нет. Должен быть отдельный исчерпывающий перечень информации, которую нельзя распространять. Например, то, что может повредить людям, как пропаганда наркотиков. Также нельзя распространять персональные данные без согласия граждан».
Но, когда государство относится к гражданам, как к детям, то есть своей гиперопекой в цифровом пространстве фактически попирает права граждан на свободу выражения мнений (поиск, получение и распространение информации, и свободу слова, а также не соблюдает свои же правила, это неправильно, убеждён юрист.
«Государство должно быть прозрачным, чтобы общество не оказалось в цифровом лагере», — заключил эксперт.
Важно развивать альтернативные информационные площадки, продолжает Пак. Запретить всегда легче, но это неэффективно, говорит он:
«Нужно создавать конкурентоспособную альтернативу, потому что запрет породит вполне ожидаемый интерес. Все будут смотреть такой контент через VPN, да ещё и относиться к этому как к какому-нибудь “Радио Свобода” времён СССР, которое через глушилки слушали. Не удивлюсь, если сложится парадоскальная ситуация, когда Владимира Соловьёва начнут воспринимать как эдакий рупор альтернативного мнения уровня “Свободы”».
Домбаева считает, что определённые ограничения нужны, но только в рамках здравого смысла. Например, по блокировкам сайтов — исключительно возрастные ограничения по возрасту.
«Это признак здорового общества, что детям не положено смотреть какие-то материалы, до которых они ещё не дозрели. А вот когда блокируются сайты, на которых выражается мнение, тогда это бьёт по свободе слова», — поясняет она.
Что касается урегулирования вопросов с шатдаунами и блокировками в Казахстане, то тут, по мнению большинства экспертов, нужен диалог между властями и пользователями. Например, как считает Пак, должны иметь место дискуссия с обществом, про которые нужно знать, что ему в данный момент не хватает, и адекватная реакция на эти запросы:
«Есть какая-то проблема? Надо её обсуждать? В нормальной стране — да. И мы в нашем проекте этот вопрос поднимаем, говорим о нём. И тут случается тот парадокс, о котором я сказал выше, — как только ты что-либо ранее табуированное начинаешь обсуждать, у наших же зрителей возникает какое-то искривлённое восприятие дискуссии. И таких вопросов очень много: гомофобия, очень сильно почему-то многих триггерит советский период… Все эти узелки нужно развязать, потому что это влияет на всех нас».
С необходимостью дискуссии согласен и Маулетбай:
«Проходят уличные митинги? Выходите, чиновники, разговаривайте с людьми, находите какой-то компромисс и расходитесь. По-другому всё равно никакая проблема не будет решена. Любая проблема должна решаться, для этого они там и сидят. А вот эти все ограничения — это просто попытка удержаться у власти тем, кому эта власть приносит хороший доход».
*****
Как видим, ситуация с онлайн-свободами в Казахстане далека от идеальной. Хотя у наших соседей не происходит такого стремительного ужесточения законодательства, как в России (особенно в 2022 году), уже существующей правовой базы вполне хватает для выстраивания барьера между гражданами и свободной информацией.
Также, согласно новому отчёту Freedom House, в 2023 году Казахстан не продемонстрировал существенных шагов в плане демократизации, несмотря на обещание президента Токаева создать «Новый Казахстан». Особенно ярко это было продемонстрировано во время президентских выборов, прошедших под строгим контролем. Отдельно вызывают беспокойство попытки казахстанских властей копировать некоторые российские законы, ограничивающие права и свободы, в частности – те же «иноагентские» нормы, о которых говорили собеседники «Роскомсвободы».
Остаётся надеяться, что и сами казахстанцы, и власти РК на негативном опыте России 2022 года увидят, к каким последствиям приводит тотальное подавление свободы выражения мнений и высказываний, и это даст им повод задуматься — а стоит ли сворачивать в сторону дальнейшего неконтролируемого регулирования, введения ограничений, тотальной слежки?
Победа Реджепа Тайипа Эрдогана во втором туре президентских выборов была без отторжения принята западным официозом вопреки циркулировавшим в турецких СМИ предположениям, что США предпочли бы видеть во главе республики оппозиционера Кемаля Кылычдароглу, кандидата, выступавшего за более однозначную интегрированность в западный мир. Более того, некоторые из ведущих деятелей Конгресса, в прошлом противостоявшие реализации оборонных контрактов с Турцией из-за недовольства ее внешней и внутренней политикой, дали понять о смягчении своих взглядов. Так, председатель комитета Палаты представителей по иностранным делам Майкл Маккол незадолго до старта второго тура заявил, что он не против одобрить продажу Анкаре истребителей четвертого поколения F-16 даже в случае переизбрания Эрдогана. Несмотря на то что многомиллиардная сделка на обновление и модернизацию турецкого авиапарка, идею которой поддерживает администрация Джозефа Байдена, зависит от позиции еще нескольких крупных фигур на Капитолийском холме, слова Маккола отразили большой сдвиг.
Долгое время характерной чертой двусторонних отношений Анкары и Вашингтона является систематический обмен обвинениями. Американская сторона, отталкиваясь от принадлежности Турции к НАТО, взыскательно смотрит на траекторию ее действий по широкому кругу вопросов. Если на внутренней арене немедленную реакцию вызывает ситуация в сфере прав человека, положение оппонентов Эрдогана, массовое преследование которых было открыто после попытки военного переворота 2016 года, то внешняя политика республики привлекает к себе внимание из-за подчеркнутого стремления к автономности. Ярким эпизодом стало приобретение у России зенитных ракетных систем С-400. Такая требовательность со стороны США, в свою очередь, служила подпиткой антиамериканским нарративам турецкой правящей элиты. Эрдоган редко упускал возможность инструментализировать тему внешней угрозы в разговоре с внутренней аудиторией, повторяя тезис о якобы имеющемся желании Вашингтона организовать госпереворот.
Некоторые акценты в западном восприятии Турции сместила ситуация вокруг российской специальной военной операции в Украине, которая потребовала посреднического вмешательства игрока, имеющего доверительные отношения с Москвой и Киевом. На этом фоне большинство претензий, имевшихся к перегибам суперпрезидентской системы Эрдогана, ушло на периферию западной повестки. Конфликт почти приглушил высказывания тех официальных лиц в США, которые требовали от Анкары убедительно доказать свою приверженность принципам НАТО.
В эти месяцы Турции и Западу предстоит разрешить противоречия вокруг вступления Швеции в НАТО – процесса, который Анкара поставила в зависимость от проблемы лояльности скандинавской страны к диссидентским группам, выступающим против Эрдогана. Как утверждают в Анкаре, Стокгольм «задолжал» ей в экстрадиции 120 лиц, подозреваемых в подрывной деятельности. Шведская сторона уже показала, что готова идти на уступки. 1 июня в королевстве вступили в силу поправки к законодательству, которые предусматривают введение уголовной ответственности за участие в террористических группировках. Это инициатива, разработанная специально для смягчения турецких подходов.
Не исключено, что постэлекторальный период будет характеризоваться более осязаемым прагматизмом в совместной работе между Анкарой и ее союзниками по НАТО. Непоследовательность и фрагментарность турецкой оппозиции показали западному миру, что нынешняя турецкая система предлагает ему более функциональную модель взаимоотношений с довольно предсказуемыми правилами торга. Сам же Эрдоган – в силу накопившихся экономических проблем – будет заинтересован стремиться к гибкости со своими союзниками.
Победа Эрдогана на президентских выборах в Турции, по идее, означает преемственность внешней политики. Однако само понятие «преемственность» в данном случае применимо не столько к внешнеполитическому содержанию, сколько к подходу – постоянное лавирование в поисках возможностей. А приоритеты могут достаточно резко меняться по мере изменения карты этих возможностей либо понимания, что они не реализуемы.
За двадцать лет у власти целеполагание нынешнего турецкого президента преображалось неоднократно, иногда вполне диаметрально – от европеизации к османским идеалам, от содействия революциям на Ближнем Востоке до активного восстановления отношений с их объектами.
Турецкие коллеги, как правило, не любят рассуждения иностранцев о «неоосманизме» Анкары, называя их поверхностными и зачастую притянутыми за уши. Скорее всего, так и есть. Однако неоспоримым является факт, что важнейшие для всего макрорегиона события происходят в исторической зоне присутствия или влияния Османской империи. И полностью отбросить веками складывавшиеся отношения не получится.
Западная Азия и север Африки составляют сегодня клубок разных, но взаимосвязанных проблем. Конфликты в Ливии и Йемене, к которым сейчас добавился Судан, демонстрируют мало положительной динамики. Израиль жестко нацелен на подавление того, что там расценивают как угрозы собственной безопасности – со всех сторон. Постепенно повышается напряжение вокруг и внутри Ирана.
Помимо ядерной программы и все более запутанных отношений Тегерана и Баку еще и свежая стычка на ирано-афганской границе. Одновременно происходят достаточно революционные сдвиги на Южном Кавказе – давний карабахский конфликт, кажется, переходит в другую фазу с совсем иной расстановкой сил. Любопытно и довольно неожиданно ведет себя Грузия. Сирия выходит из дипломатической изоляции, но основным вопросом остается как раз нормализация с Турцией, которая оккупирует часть территории. Если к этому добавить бушующее в связи с украинским конфликтом Причерноморье, смутное брожение на Балканах, растущее внимание разного рода к Центральной Азии и страсти в Пакистане, мозаика вырисовывается более чем настораживающая.
Тревог много, а есть хоть что-то, чем сердце успокоится? Что-то есть. Пожалуй, основное – то, о чем уже не раз писали на страницах «РГ». Вся эта многообразная и клокочущая часть света сейчас больше, чем когда-либо, вынуждена полагаться на себя, искать собственные решения для своих проблем. Внешние силы снижают здесь и активность, и влиятельность.
Первое – потому что очень много забот, даже самым сильным державам приходится соизмерять возможности и желания. Второе – результаты деятельности внешних сил в принципе, а в особенности за последние десятилетия. Даже если допустить, что они действовали из лучших побуждений (что само по себе, мягко говоря, не обязательно), плоды исключительно несъедобные. Понятно, что полного самоустранения нерегиональных игроков не произойдет, но баланс ответственности смещается не в их сторону.
Отношения между ведущими государствами/народами региона играют теперь большее значение. Отсюда и витающие в воздухе воспоминания об османском времени – корни-то тянутся туда. Конечно, проводить параллели даже не бессмысленно, а просто вредно, есть риск зайти совсем не по адресу. Но круг вопросов, как минимум отчасти, перекликается с тем, что было испокон веку.
Тенденции, которые наметились в арабском мире и в отношениях арабских государств с Ираном, дают надежду на нормализацию. Роль России и Китая – не ведущая, но вспомогательная – может стать катализатором позитивных тенденций. Южнокавказский сюжет далек от окончательного разрешения и обещает немало человеческих драм, но совершенно тупиковое состояние, в котором он находился на протяжении очень долгого времени, осталось в прошлом. А значит появляются новые возможности.
Во всем этом пасьянсе Турция – ключевой игрок, хочет она того или нет. Впрочем, конечно, хочет, тут сомнений не возникает. Вопрос в возможностях. С ними не все очевидно. Первое и главное, чем придется сейчас заниматься Эрдогану, – экономика. Довольно безрадостная экономическая ситуация не помешала ему переизбраться, но при наличии почти половины населения, желающей перемен, не обеспечив экономический рост, ничего другого сделать не получится. Внешнеполитические амбиции и экономический потенциал находятся в отношениях сложной взаимозависимости. Внешний напор превращается в пузырь, если он не основан на прочной базе. Но и ресурсная база у такой страны, как Турция – заведомо транзитной и увязанной в целый клубок отношений – зависит от способности вести сложную и разнонаправленную напористую политику. Грань тонка.
Эрдоган за годы своего правления проявил себя и как довольно авантюрный игрок, и как рассудительный политик, способный отступить, если понял, что промахнулся. Судя по избирательной кампании, этих своих качеств он не утратил. Россию такое устраивает, хотя никаких иллюзий относительно Анкары быть не должно. Наше взаимодействие – это не сердечное согласие, а осознание того, что деваться друг от друга нам некуда. Но это здоровое осознание. И формы его реализации уже наработаны.
Откровенно говоря, меня покоробила готовность некоторых государств «глобального Юга» принять участие в саммите G7 в Хиросиме в не совсем понятном статусе («семерка» объединяет ведущие страны НАТО), а также готовность Японии сотрудничать с альянсом. Не смогли отказать настойчивым приглашениям Вашингтона и Токио такие государства, как Индия, Бразилия, Вьетнам. Кроме встреч с лидерами G7, индийский лидер согласился побеседовать с оказавшимся в Хиросиме главой киевского режима, а президент Бразилии ожидал встречи с ним, на которую Зеленский не явился.
Я далек от того, чтобы давать оценки действиям руководителей суверенных государств, но и не реагировать на то, как США оказывают давление на считающиеся дружественными нам страны, не могу.
Еще более удивили заявления посла США в Индии, заявившего, что в Вашингтоне хотели бы присвоить Индии статус «НАТО-плюс». Как известно, этот «статус» придуман в первую очередь для Украины, которую англосаксы пока не могут затащить в НАТО в качестве полноправного члена. Ранее группа американских конгрессменов зарегистрировала законопроект, объявляющий Украину страной «НАТО-плюс».
Этот законопроект может быть применен и к другим странам, в частности к Индии. «Индии как одному из ближайших партнеров США, отношения с которым интенсивно развиваются, предстоит решить, вступать ли ей в группу «НАТО-плюс», — заявил посол США в Индии Эрик Гарсетти в интервью индийскому телеканалу WION. – Мы углубили наше оборонное сотрудничество, что было невозможно себе даже представить 30-40 лет назад, мы сближаемся с Индией даже больше, чем мы иногда сближаемся с нашими самыми близкими союзниками: совместное производство, возможность продавать важные системы вооружений и техники, чтобы обеспечить безопасность Индии. Я думаю, все варианты сейчас на столе».
По сообщению РИА Новости, информация о вероятном приглашении Индии в группу «НАТО-плюс» «распространилась после рекомендации об этом, выпущенной 24 мая Специальным комитетом Конгресса США по стратегической конкуренции между Соединенными Штатами и Коммунистической партией Китая». Там же сообщалось, что в группу «НАТО-плюс» американцы уже включили Австралию, Новую Зеландию, Японию, Южную Корею и Израиль.
В Японии формула звучит несколько иначе: Токио считает себя «партнером НАТО». Пока Страну восходящего солнца это устраивает, о чем свидетельствует недавнее заявление премьер-министра Японии Фумио Кисиды об отсутствии у его правительства намерения вступать в Североатлантический альянс на правах полноправного члена. Да и какой смысл: официально по так называемому договору безопасности, являясь ближайшим военным союзником США, Токио выполняет волю Вашингтона, в том числе солидаризируется с принимаемыми НАТО решениями.
С Индией ситуация другая. Эта бывшая страна-колония, будучи восходящей мировой державой, едва ли легко поступится своим суверенитетом. Поэтому Вашингтон и партнеры обещают чуть ли не военную помощь НАТО при осложнении отношений Индии с Китаем. Американская дипломатия прозрачно намекает индийцам, что ее присоединение к Североатлантическому альянсу не только желательно, но и закономерно. В частности, посол Гарсетти напомнил, что оборонное сотрудничество НАТО и Индии продолжается не первый год и позитивно сказывается на обеспечении индийской безопасности.
В литературе можно найти примеры подключения внеевропейских стран к категории «НАТО–плюс». ИноСМИ пишут: «Израиль включен в категорию «НАТО-плюс» и имеет статус основного союзника вне альянса. В 2013 году американские конгрессмены выступили с инициативой предоставить Израилю новый статус – «основной стратегический партнер вне НАТО». В декабре 2014 года конгресс даже принял соответствующий закон, однако он так и не был подписан Бараком Обамой. Если бы закон вступил в силу, то новая категория поставила бы Израиль на одну ступень выше средней классификации стран, не входящих в НАТО, и обеспечила бы дополнительную поддержку оборонному, энергетическому и научному сотрудничеству. В частности, США обязаны были бы делиться и обмениваться с Израилем исследованиями, технологиями, разведкой, информацией, оборудованием и персоналом.
Интересный прецедент имел место в 2021 году: 23 марта конгрессмен Скотт Перри зарегистрировал в конгрессе законопроект о предоставлении статуса «НАТО–плюс» Тайваню. Однако этот законопроект так и не дошел до рассмотрения».
Что касается Индии, то в 2018 году Соединенные Штаты предоставили Индии статус «главный оборонный партнер», но по рангу он ниже «основного союзника вне НАТО» и воспринимается как промежуточный.
Пока какого-либо официального комментария Москвы по поводу попыток США и НАТО вовлечь в свою орбиту Индию нет. Специалисты же по этой стране считают, что Индия не пойдет на активное сближение с НАТО даже с учетом ее непростых отношений с Китаем. Согласимся с этим, ибо Нью-Дели не может не принимать во внимание реакцию России и Китая. Нельзя не учитывать и то, что Индия входит в БРИКС и в Шанхайскую организацию сотрудничества. Возможна ли в этих обстоятельствах переориентация индийской политики?
«Нет! Индийская политика традиционно стоит на том, что страна не участвует ни в каких военных блоках. Напомню, что Индия — лидер Движения неприсоединения», — отвечает на этот вопрос индийский политолог, почетный научный сотрудник экспертного центра Observer Research Foundation в Нью-Дели Нандан Унникришнан. «QUAD – это не военный союз. У него гораздо более широкие цели, из которых оборонное сотрудничество составляет лишь незначительную часть», – подчеркивает он. Как сообщал корреспондент ТАСС из Нью-Дели, о том же говорит близкий к МИД Индии источник: «Нужно иметь в виду, что политика Индии направлена на то, чтобы участвовать во всех региональных и международных объединениях. Это диверсификация индийской политики. Как великая держава, мы стремимся, чтобы Индия, имеющая глобальные интересы, была представлена во всех ведущих объединениях, кроме военных блоков».
Однако вряд ли можно сомневаться, что привлечение огромной Индии на сторону коллективного Запада принадлежит к приоритетным стратегическим задачам США и НАТО.
Первое интервью можно прочитать здесь: Что мы знаем и чего не знаем о корейцах Центральной Азии. (Много нового.) (ia-centr.ru)
– Герман Николаевич, насколько я знаю – вы автор исследовательской работы по корейскому этническому предпринимательству. Это монография?
– Не совсем. Речь идет о детальном, стостраничном финальном отчете по завершению научного проекта в Институте Развивающихся Экономик в Японии (IDE) Он был издан в трудах этого института на английском языке. Не уверен, как обозначить эту публикацию – то ли брошюрой, то ли книжицей, ясно одно, что это не монография.
– А когда это было?
– Стажировка длилась 6 месяцев в 2008/2009 году, поэтому книга вышла из печати в 2009 году. На русском она не издавалась, хотя по ее теме вышли мои статьи на русском, английском и корейском языках.
– Хорошо. Теперь, собственно, о предмете разговора. Начать хочется с корейского этнического предпринимательства советского времени. Представляется, что оно имело легальные формы, полулегальные и нелегальные. Впрочем, одни плавно переходили в другие, поэтому границу часто провести непросто. Легальные – начиная с продажи на базаре выращенной своими руками клубники до вполне официальных старательских артелей где-нибудь в Магаданской области, работавших на свой страх и риск. Полулегальные – это такие неформальные бригады, выполнявшие работы по соглашениям с официальными советскими организациями, но, благодаря нечеткости нормативной базы и слабости контроля, имевшие возможность зарабатывать «не по-советски». Ну, и нелегальные – начиная от тех, кого тогда называли «спекулянтами», т.е. перепродавцов дефицитной потребительской продукции, и кончая так называемыми «цеховиками» – организаторами негосударственной производственной деятельности. Где в этой системе координат находились советские корейцы?
– Прежде всего надо отметить, что эта сторона советской жизни находилась под табу для исследований. О ней редко писалось в газетах, показывалось по телевизору – при том, что все все знали. Официально многие вещи назывались не такими, какие они были на самом деле. Вот скажем, вещевой рынок – «барахолка». Он дозволен властями как бы для того, чтобы люди продавали и покупали ненужные личные вещи, старье. Но в действительности туда все ехали не за старьем, а за вещами новыми, за так называемым «дефицитом». Знали, у кого нужно спросить импортные женские сапожки или польскую косметику. Понятно, что предприимчивые люди искали способы заработать. А у корейцев стремление к достатку или, говоря прямолинейнее, любовь к деньгам – часть культурной традиции. О том, как разбогатеть, как найти сокровище, как стать богатым – это одна из основных тем корейского фольклора, стандартные пожелания у корейцев – здоровья и богатства. Деньги постоянно фигурируют в сказках, байках, легендах. Соответственно, когда появились возможности, корейцы заняли определенную нишу в этой полулегальной экономике.
Тут, как известно, у разных этнических групп были разные ниши предпринимательства. Армяне, к примеру, занимались обувью. Цветами занимались азербайджанцы. То же касается и цеховиков – там тоже имелась тенденция к этнической консолидации. Что же до корейцев, то они нашли свою нишу в сельском хозяйстве. Тут надо понимать, что такое советское сельское хозяйство. Официально заявлялось, что оно почти все – коллективизировано, это колхозы и мало от них отличающиеся совхозы. Но даже ученые советского времени (в частности, оказавшиеся на Западе) отмечали, что «серая» часть советского сельского хозяйства давала по определенным видам продукции больше, чем «социалистическая» экономика. К примеру, производство яиц – 70% были из домашних хозяйств – несмотря на огромные советские птицефабрики и все такое. Картофель – до 40% собирался с приусадебных и дачных участков. Я уже не говорю про фрукты. Ну, а корейцы, как все, видели неэффективность колхозного производства в смысле заработка – эти трудодни, которые в конце года чем-то как-то покрывались. Такая система не позволяла зарабатывать – при постоянной нехватке продовольствия в стране. И корейцы увидели, что определенные культуры никто не будет выращивать так же эффективно, как они. Тут нужен и навык, и трудолюбие, и готовность к тяжелой работе, и умение договариваться. В результате придумали, точнее, вспомнили дореволюционную схему работы на арендованной земле за долю урожая – тогда на таких условиях арендовали землю у казаков на Дальнем Востоке. И корейцы решили – надо уезжать. Уезжать с мест, где они жили, скажем, из Казахстана, куда-нибудь на Украину или в Россию – не важно, куда. И арендовать у местных совхозов/колхозов землю. Корейцы называли этот вид отходнического промысла кобончжи, где слово кобон означает надел арендуемой земли, а суффикс –чжи указывает на вид деятельности.
От кобончжи колхоз получал возможность выполнить план по сдаче государству сельхозпродукции за счет выращенного корейцами урожая, помимо того, получал оплату аренды земли. Так что люди в колхозе были непосредственно заинтересованы: председатель получал что-то себе в карман, колхозники имели возможность подработать на полях у корейцев за живые деньги, а не за трудодни. Трактористы, шофера, машины – все это охотно работало на корейцев, потому что они платили живые деньги. Кобончжи, конечно, нельзя назвать бизнесом, поскольку не было четкой регламентации деятельности, правовых основ, защиты интересов, недвижимой собственности и т.д. Кобончжи правильнее назвать предпринимательством, и я дал такое ему такое авторское определение:
«Кобончжи — специфическое, присущее именно советским корейцам полулегальное занятие овощеводством и бахчеводством, основанное на групповом арендном подряде земли, руководимое лидером–бригадиром и связанное с сезонными территориальными миграциями».
Организационную основу кобончжи составляли бригады, которые носили первоначально чисто семейный характер. Кто-то выступал лидером, бригадиром, который должен был договориться где-то с каким-то председателем колхоза…
– А эта деятельность как-то формально оформлялась – какими-то договорами или еще как-то?
– Да. Формально это оформлялось договором.
– Кого с кем? Колхоза с частными лицами?
– Колхоза с бригадой. В СССР в разное время разрешались семейные подряды, бригадные подряды и т.д. Это были вполне легальные договоры о том, что она арендует землю у колхоза и обязуется выплачивать аренду продуктами и, возможно, деньгами.
– Это примерно аналогично строительным бригадам – вот, я знаю, чеченцы ездили – подряжались, к примеру, возвести где-то коровник?
– Да. Единственно – то, что значилось в договоре и что происходило реально – это были разные вещи. Неофициальная часть договора представляло собой «джентльменское соглашение» с учетом личных интересов. Еще одна важная деталь: когда договаривались, корейцам естественно нужно было возвести какое-то временное жилье у полей. Где они бы жили с ранней весны до поздней осени. Строили землянки и временные жилища. А чтобы найти для этого стройматериал – договаривались с колхозом, и он выписывал их на себя. Колхоз получал за одни деньги и продавал корейцам за другие. Важным предметом была виниловая пленка. Сколько она стоила по госцене и во сколько она обходилась корейцам, когда они ее покупали… а именно она позволяла получать лучшие урожаи, чем на колхозных полях: под ней все всходило раньше. Потом, когда становилось тепло, ее убирали. В итоге урожай поспевал раньше, а это сказывалось на цене овощей: чем раньше они попадали на рынок, тем дороже можно было продать. Или удобрения и гербициды – это тоже требовало предприимчивости бригадира. Он мог поехать в соседнюю область или куда-то на химзавод договариваться, и предмет договора перепадал колхозу.
– Вы сказали, что корейцы еще и нанимали местное население…
– Это были женщины, которые часто в колхозе не имели работы, считались домохозяйками. А тут – выдавали от 3 до 5 рублей за день работы, да еще и обедом кормили. В шестидесятые – семидесятые годы 5 рублей – это были хорошие деньги.
То есть, корейцы вкладывали во все свои деньги – и несли при этом риск. Урожай мог быть неудачным – все-таки погода есть погода. Или наоборот – в соседней области выдающийся урожай тех же культур и закупочные цены падают. И не продать на базаре то, что осталось после расчетов с колхозом. Собственно, на базарах – на так называемых колхозных рынках – корейцы эти свои овощи продавали вполне легально.
– Про продажу на базарах. Продавали только поблизости или кто-то занимался отправках в отдаленные районы какие-то?
– Нет, вывозили на дальние расстояния не сельхозпродукты, а самих корейцев. Которые уже на месте, так сказать, решали проблему. Это было выгодно стране – не надо ничего перевозить на дальние расстояния, складировать. Приезжает совсем немного людей и живут в крайне некомфортных условиях, без бытовых удобств, часто без электричества – и производят достаточно, чтобы удовлетворить местный спрос. Этой сетью корейских овощников был охвачен весь Советский Союз. А с другой стороны – почти все корейцы так или иначе в этом участвовали. Корейцы-горожане, имевшие хорошие должности, даже кандидаты наук ездили в отпуск к родственникам и помогали им, ползая на карачках. Нет советского корейца, который не знает, что такое кобончжи. Школьники, студенты – корейская молодежь знала, что такое труд и жизнь на поле, многому научившие их.
– Такой вопрос. Обычно, когда есть этническое предпринимательство, оно опирается на внутриэтнические механизмы мобилизации денег. Возможность аккумулировать капитал, занимая у своих родственников, соплеменников, подпольных ростовщиков и т.д. Были ли у корейцев какие-то структуры, позволявшие кредитоваться у своих же?
– Да, конечно. Как я говорил, первоначально это были семейные бригады – семейные или родственные. Попасть в бригаду к пробивному, удачливому бригадиру было непросто. Потом, по мере расширения деятельности, членами бригад становились коллеги по работе, знакомые, земляки, и даже не только корейцы, в частности, благодаря межэтническим бракам. И деньги – готовили. Решались на риск. Потому, что надо было тысяч шесть-десять , чтобы взять в аренду гектар или два гектара и сезон отработать. И эти вложенные денежные средства могли превратиться и в двадцать пять и в сорок, а могли прогореть. И люди скидывались, делили риски. Иногда имели место неформальные сделки по передаче участка земли в том состоянии, в каком он в текущий момент, от одной бригады к другой. Бывало, что бригадиру удавалось договориться с колхозом, а чаще – с совхозом о том, чтобы его людей оформляли там на зарплату. Это были небольшие деньги, но они облегчали текущую ситуацию. В общем, деньги как-то находили – случаи, чтобы отсутствие денег не позволило отработать как надо, были крайне редки.
– Меня интересует, а не было ли тех, кто чисто деньгами занимается, специализируется на этом. Такой нелегальный банк: собирает деньги, кредитует бригады, а потом вкладчикам возвращает?
– Мне об этом не доводилось слышать. Но были по советским меркам богатые люди – те, кто несколько лет удачно проработал – и у них кто-то из родных мог вполне взять в долг. Но чтобы профессиональный ростовщик – я о таком не слышал. Хотя и не исключаю, что ссуды под определенные проценты могли иметь место.
– А какая непосредственно по сельхозкультурам специализация?
– Первое – это лук. Корейцы производили в некоторых регионах до 90% товарного лука в СССР. Второе – бахчевые. Арбузы и дыни. И третье – прочие овощи. Не занимались техническими культурами, картофелем, зерновыми культурами – это считалось низкорентабельным.
– Еще в СССР, помню, в Средней Азии на любом базаре всегда было место, где корейцы торгуют солениями. И сейчас в любом большом магазине или на рынке – тоже самое. Стоят кореянки и торгуют теми же солениями. Меня всегда интересовало, где и как они это производят.
– Да, все это видят, но мало кто задается вопросом, откуда эта пресловутая корейская морковка. Так вот, это – продукт именно советских корейцев! Этой корейской морковки не было раньше нигде, не было ее 70 лет назад. И вот такой распространенности корейских солений на базарах СССР не было в пятидесятых, шестидесятых и даже ранних семидесятых. Почему? Потому, что корейцы жили компактно, производили это все для собственного потребления. Но в конце шестидесятых они начали массово выезжать в города – произошла форсированная урбанизация, все побежали из колхозов. А в городах – кто-то стал искать, чем заняться, а кто-то стал изготовлять на продажу привычные соления. Но чтобы сделать из этих солений товарный продукт – надо было прикормить народ, добиться, чтобы горожане-некорейцы распробовали и привыкли к нему. И к восьмидесятым годам во всех крупных городах на рынках появились ряды, где сидели корейские женщины и продавали всевозможные салаты.
— А как все это делали?
– Первоначально все производилось дома, членами семьи. Начиная с закупок овощей на рынках, потом их надо вымыть, потом нашинковать, насолить, поперчить, потом надо было правильно упаковать. Это – большое дело. Советская промышленность тогда не выпускала подходящих пакетиков…
– Я помню, были такие полиэтиленовые колбаски…
– Их делали дома. Обыкновенным утюгом. Нужно было полиэтилен накрывать бумажным пергаментом, чтобы пленка не приклеивалась к утюгу. Из большого, фабричного производства, пакета нарезалось 3-4 полосы, которые потом сваривались. При этом каждый пакетик надо было надуть и проверить герметичность, чтобы не потекло. В каждой семье было распределение ролей – кто чем занимался. Кто мыл, кто резал – сперва ножами, потом появились станочки такие. Потом появились приборы, типа резаков для фотобумаги, которые вместо утюгов склеивали пакетики. А овощи можно было мыть в стиральной машине – помните старые такие бочкообразные стиральные машины?
– А сейчас?
– То, что вы сейчас видите в продаже – частично такое же, семейного производства, а частично – уже сделано на предприятиях, в цехах. Там все уже в ином масштабе.
– А во времена СССР были такие подпольные цеха?
– Нет. Тем более, что пищевая промышленность очень жестко контролировалась санэпидстанциями и т.д. А «бабушкины» соления контролировали на глазок прямо на базаре, где они продавали свою продукцию. Считалось, что это выращенные на личном подсобном хозяйстве овощи – все было легально.
– Ну, морковь, капуста, даже спаржа – примерно понятно, где их взять. Но там же есть довольно экзотические компоненты: папоротник, грибы разные специальные…
– Вижу, вы любитель и ценитель корейских солений! Да, конечно, для успеха тут важна привлекательность продукта – вот этот запах, он нос щекочет. Да, использовались продукты, которые имеются на Дальнем Востоке, но отсутствуют в Центральной Азии. Скажем, папоротник «орляк», который раньше заготавливали корейцы, живущие на Сахалине и Дальнем Востоке и отправлявшие в посылках своим родственникам и знакомым в Ташкент, Алма-Ату, Фрунзе, Москву и т.д. Потом возникли бригады, специально для поездок на сбор этого папоротника. Они все лето заготавливали его в тайге, сушили и отправляли в Ташкент, в Алма-Ату. Или, допустим, сяу – икринки креветок, которые квасят и добавляют в разные маринады.
– А специи?
– Что касается специй. Есть две базовые, которыми пользуются корейцы при приготовлении большинства блюд. Это соевая паста твенчжан – она бывает такого густо-коричневого цвета. Сейчас стали ее много завозить из Китая и Южной Кореи. И даже из Северной Кореи. И вторая специя – соус из соевых бобов – кангчжан,который советские корейцы называли на своем диалекте «чирей». Так вот, раньше все это производилось корейцами дома. Практически, в каждой семье готовили это для себя. И у каждого был даже свой оттенок вкуса, которым гордились. А вот после переезда в города этим стали заниматься уже отдельные семьи – и они этим кормились. Они закупали в больших количествах сою, у них были специальные приспособления, большие котлы. И люди приходили к ним и покупали – было такое полулегальное предпринимательство в советское время. А уже после СССР полезло отовсюду фабричное производство импортное – из Китая, Вьетнама. Сейчас доминирует Южная Корея. К китайскому относятся с подозрением – хотя оно и дешевле. А тех, кто сам производит, осталось совсем немного. Мне недавно привезли из Ташкента соевую пасту и сказали, что она «суперкачественная». Я дал своей старшей сестре, которая хорошо разбирается, и она подтвердила, что действительно продукт отменный.
– Ну и последний, наверное, сюжет, связанный с советским периодом – про подпольные корейские рестораны. Помню, я в 1988-м году гулял по Ташкенту, меня водила местная жительница. И вот в Старом городе она в одном месте мне говорит – вот эта махалля, если пройти туда и туда – будет подпольный корейский ресторан. Вывесок, понятно, нет, с улицы туда не пустят, но кому надо, те знают, приходят туда и все в порядке.
– Я называю домашними харчевнями такие заведения. В Казахстане, в отличие от Узбекистана, их было мало. Потому что общепит в Узбекистане в советское время был намного более развит, он был намного ярче. Простых столовых, где пловом кормили хорошим, и чайхан было множество. Не даром говорили – Ташкент город хлебный. А у нас в Алма-Ате в советское время, помню, было всего три ресторана. Но, с другой стороны, всегда были люди, которые любили и умели хорошо готовить – и к ним приходили поесть. За деньги. И только в перестройку появились первые заведения – опять же, как семейные предприятия. Но в Узбекистане еще в семидесятые годы можно было запросто поесть-перекусить в махаллях, где все друг друга знают. В Узбекистане популярностью пользовались корейские харчевни, где подавали не просто еду, а блюда, вообще немыслимые в общепите, вроде супа из собачатины. В них ходили, ели, и не только корейцы.
– Теперь мы подобрались к постсоветскому времени. Что изменилось в корейском бизнесе?
– Если посмотреть статистику изменений социальной структуры корейцев – я ее по Казахстану знаю хорошо – так вот, по переписи 1999-го года (первой в истории независимого Казахстана) и по статистике города Алма-Ата, которая была мне доступна, видно, как корейцы стали уходить в легальное предпринимательство, малый и средний бизнес. Можно сразу сказать – в целом, корейцы достигли успеха. Почему? Тут много факторов: и хорошее образование, руководящие должности, давшие широкие связи, отличное владение русским языком и, конечно, навыки предпринимательства с советских времен. И немаловажно еще, что у корейцев часто был изначальный капитал – пусть не очень большой. Личный, семейный.
– А какие направления были предпочтительны?
– Сперва, как и все – в торговлю. Но есть и особенности. Благодаря корейцам стали появляться частные медицинские учреждения. Очень много. Туда ушли корейцы-врачи из государственных больниц. Юридические компании. Страховые общества. В торговле стали специализироваться на сложных товарах – электроника, компьютеры. До сих пор среди крупнейших ритейлеров электроники в Казахстане владельцы крупных компаний –корейцы. А в девяностых годах практически весь рынок контролировался корейцами. Примерно то же самое – в Узбекистане: крупнейшие IT-компании, поставщики оборудования принадлежали корейцам Узбекистана. Да что там – в Украине компания MTI – это Владимир Цой. Когда к нам сюда заходили Самсунг, LG Electronics, также срабатывал этнический фактор.
– Ага, вот я и хотел спросить. Как-то это играло роль в контактах с южнокорейскими компаниями?
– Безусловно. Ну, представьте: приходит к представителям южнокорейской компании человек по фамилии Ким. Уже другое отношение. А дальше: кто у него папа? А папа, оказывается, замминистра, или вице-президент Академии наук (это я конкретные случаи держу в голове). И это срабатывало. И южные корейцы вполне осознанно при входе на рынок намеревались использовать диаспоральный ресурс. А еще надеялись, что те знают корейский язык – ну, с этим просчитались, конечно. Но зато английский был получше, чем у других. С другой стороны, корейцы никогда б не стали заниматься продажей военной техники. Или иметь дело с почтой или железной дорогой – там им с советских времен было запрещено работать.
– Я помню, в начале двухтысячных был в Нижнем Новгороде, вот там крупнейшая компания…
– …Линдекс. Любомир Тян, зерновой король. Был такой.
– Сейчас его нет?
– Он жив- здоров, но в зерновом бизнесе его нет. Говорят, в пору своей пиковой бизнес-карьеры он был дружен с Немцовым и преуспевал в Нижегородской области и Поволжье. Но потом он двинулся в политику, стал депутатом Госдумы, оставил дело своему брату. А потом у них пошли какие-то проблемы… Теперь этой компании нет. Парадоксально, но в целом в сельском хозяйстве каких-то крупных корейских комплексов или фермерских хозяйств – нет. Даже в Узбекистане. Зато в банковской системе – да, в ритейлинге бытовых приборов и электроники – да, в строительном бизнесе – да. Много известных банкиров-корейцев, что в Казахстане, России, что в Узбекистане. Что касается миллиардеров в Казахстане, то в пятерке самых богатых людей – зять и дочь первого президента страны, два корейца и грузин.
А из всего списка ФОРБС Казахстан человек 8 корейцев, а это 16 %., в то время как доля корейцев в населении страны – 0.01%. Это обстоятельство, понятно, не может не возбуждать некоторых людей.
– А в Узбекистане?
– Там сложнее. Но можно точно сказать, что там есть корейцы, располагающие капиталом в десятки миллионов долларов.
Kayhan: новый межбанковский мессенджер в странах Азии будет запущен уже в следующем месяце
Азиатский биржевой союз решил запустить межбанковский мессенджер, который заменит SWIFT, сообщает Kayhan. Блок также планирует диверсифицировать свой портфель за счет использования валют стран-членов, что будет способствовать дедолларизации на биржах. Глава отдела Центрального банка по международным связям сообщил: Азиатский биржевой союз, в который входят девять стран, договорился о запуске в следующем месяце межбанковского мессенджера, который должен будет заменить систему SWIFT.
Мохсен Керими объявил вчера об этом в кулуарах 51-го заседания Азиатского биржевого союза, прошедшего в Центральном банке, а также заявил журналистам, что страны Азии, в том числе арабские страны, такие как Сирия, могут подать заявку на членство в саммите азиатских бирж.
О запуске внутреннего SWIFT среди членов Азиатского биржевого союза Керими сказал: «С прошлого года в Исламской Республике Иран разработан специальный мессенджер для обмена банковскими сообщениями между членами Биржевого союза, и в настоящее время необходимо постепенно внедрять выделенный мессенджер в использование между участниками и заменить его на SWIFT. Как ожидается, мессенджер, альтернативный SWIFT, скорее всего, будет запущен среди членов Азиатской ассоциации бирж в течение следующего месяца. Глава отдела Центрального банка по международным связям рассказал также о возможностях нового мессенджера. Он предназначен только для стран — членов Азиатского биржевого союза и их общения друг с другом, что, однако, может покрыть 100% их потребностей и полностью заменить SWIFT. Это должно заметно снизить всю стоимость обмена финансовой и платежной информацией между участниками. В Центральном банке Исламской Республики Иран будет постоянный секретариат Азиатского биржевого союза, а операционная фаза альтернативного мессенджера начнется в течение следующего месяца или двух. Керими разъяснил ситуацию с использованием цифровых валют стран-членов Азиатского биржевого союза: на встрече, на которой было решено запустить межбанковский мессенджер, специально акцентировано внимание на использовании цифровых валют центральными банками членов союза, но при этом ничего не было сказано о криптовалютах. Использование цифровых валют постоянно пересматривается и изучается, и уже решено, что часть торговых обменов членов будет осуществляться с цифровыми валютами центральных банков (стран упомянутого союза).
Доля в 11% Азиатского биржевого союза на мировом рынке валют Мохаммад Реза Фарзин, генеральный директор Центрального банка Исламской Республики Иран, также рассказал о важной стратегической роли Союза в мировой экономике и добавил, что, согласно последней информации Международного валютного фонда, на страны — члены Азиатского валютного союза приходится около 11% мирового валового внутреннего продукта по паритету покупательной способности. Подсчитано, что с возможным добавлением в Союз таких стран, как Китай, Россия и Беларусь, эта доля возрастет примерно до 29%. С точки зрения числа общемирового населения, в странах -членах Союза проживает более 25% населения мира, а с добавлением Китая, России и Беларуси это соотношение уже превысит 45%. По последней информации Всемирного банка, доля стран Азиатского валютного союза в общем объеме мировой торговли составляла около 3,5%, а с добавлением Китая, России и Белоруссии эта сумма достигнет 17,3% процента.
Генеральный директор Центрального банка пояснил, что главной целью Азиатского валютного союза, который начал свою деятельность с 1974 года, является дедолларизация финансового обмена, внедрение использования местных валют для укрепления обменных операций между девятью странами-членами. Большинство стран — членов Союза обладают богатыми природными ресурсами. Кроме того, Азиатский континент как крупнейший континент мира, на котором проживает более 60% населения, имеет самые высокие темпы экономического роста и готов играть все большую роль в формировании экономики будущего. Общеэкономический рост на азиатском континенте в прошлом году составил 4,6%, что эквивалентно 70% мирового экономического роста.
По словам гендиректора ЦБ Исламской Республики Иран, имеется четкое видение перспектив дальнейшей работы Союза бирж Азии, которое опирается на следующее: принятие в союз новых членов, на основе принципов синергии, получение новых идей и обмен мнениями, а также создание новой добавленной стоимости для Союза. По словам чиновника, все эти принципы будут направлены на укрепление связей внутри биржевого Союза. Генеральный директор Центрального банка добавил, что диверсификация валютного портфеля Союза за счет использования местных валют стран-членов и других «немировых» валют может способствовать дедолларизации на коммерческих биржах, также поддерживать и сохранять в максимально возможной степени благоприятные валютные резервы участников, и создавать эффективную основу для урегулирования обязательств между ними. Все эти идеи могут потребовать внесения изменений в статьи устава Союза, главные из которых уже были рассмотрены и одобрены на заседаниях технического комитета организации; в случае одобрения советом директоров Союза, упомянутые изменения могут эффективно способствовать укреплению организации.
Мохаммад Реза Фарзин добавил, что с прошлого года, с назначением нового Генерального секретаря Азиатского союза бирж, были предприняты эффективные и полезные шаги для улучшения работы этого союза. Среди них можно упомянуть важные предложения по внесению изменений в устав Союза и ведению переговоров с более чем 20 странами в разных регионах мира с целью вступления в Союз. К примеру, после многочисленных встреч с Центральным банком Белоруссии, банк этой страны официально выразил свое желание присоединиться к Союзу.
К настоящему времени, добавил Фарзин, было получено согласие нескольких центральных банков-участников на членство в Биржевом Союзе Центрального банка Белоруссии, и ожидаются мнения других членов. Другие центральные банки и некоторые международные институты и организации также были приглашены в качестве наблюдателей, и их представители присутствуют на заседаниях, где рассматривается вопрос о принятии в организацию новых стран-членов. Стоимость внешней торговли Ирана возросла на 18% Генеральный директор Центробанка Ирана, ссылаясь на финансовые и коммерческие характеристики иранской экономики, также подчеркнул: «Хотя экономика Ирана подвергается санкциям со стороны западных стран уже на протяжении десятилетий, и эти санкции еще более усилились в последние годы и нацелены на валютно-финансовый сектор страны, но, несмотря на это, экономика Ирана смогла по-прежнему пользоваться широким и динамичным финансовым сектором, полагаясь на внутренние возможности и сотрудничество со странами региона».
Затрагивая потенциал экономики Ирана, Фарзин отметил, что в сфере внешней торговли, по предварительным оценкам, общая стоимость товарной (таможенной) торговли экономики Ирана с внешним миром за 2022 год составит 160 миллиард евро, что означает прирост примерно на 18,1% по сравнению с 2021 годом. Кроме того, 150 стран мира входят в экспортные направления экономики Ирана, а 121 страна является страной-происхождением для импортных товаров в Иран, вплоть до его таможенных границ. Таким образом, большой объем торговли не только товарами, но и услугами и разнообразие деловых сторон создали подходящее поле для развития регионального и международного сотрудничества.
Иран на посту председателя Союза бирж Следует отметить, что 51-е заседание Азиатского биржевого союза, о котором идет речь в нашем репортаже, началось в присутствии первого вице-президента и управляющих центральных банков стран-членов и членов наблюдательного совета, в том числе управляющего Центральным банком России, заместителей управляющих центральными банками Белоруссии и Афганистана, а также представителя Исламского банка развития в Центральном банке Ирана. Джамиль Ахмад, генеральный директор Центрального банка Пакистана в начале этого заседания, передавая периодическое председательство в Союзе Фарзину, генеральному директору Центрального банка Исламской Республики Иран, сказал: «Союз может реализовать новые идеи, используя альтернативные валюты, которые имеют в нынешних условиях больше преимуществ, как для стран-экспортеров, так и для стран-импортеров, входящих в организацию». Приветствуя развитие банковских отношений с Ираном посредством создания мессенджеров, альтернативных SWIFT, идеи подключения банковских карт других стран, клиринговой торговли в виде мощностей Азиатского биржевого союза, чиновник сказал: «Для развития банковских отношений мы готовы направлять своих представителей и создать совместные рабочие группы, чтобы обеспечить основу для углубления банковских отношений». Следует напомнить, что странами, входящими в Азиатский биржевой Союз -организации, которая не всегда на слуху экспертов по мировой экономике, — являются Иран, Индия, Пакистан, Бангладеш, Непал, Шри-Ланка, Мьянма, Бутан и Мальдивы, причем Индия занимает пятое место в общемировой экономике. А Мохаммад Реза Фарзин в начале заседания сообщил, что, помимо присутствия всех стран – постоянных членов, присутствуют еще четыре гостя — из России, Белоруссии, Афганистана, а также представитель ИБР (IDB, Исламского банка развития).
Присутствовавший на заседании Азиатского союза бирж Мохаммад Мохбар, первый вице-президент Исламской Республики Иран, напомнил, что Иран в 2022 году признавался 22-й экономикой в мире по индексу паритета покупательной способности, с 1600 миллиардами долларов. Кроме того, рейтинг Ирана в области технологий вырос со 106-го места в 2015 году до 60-го места в 2020 году. К этому можно еще добавить, что Иран занимает пятое место в мире по запасам природных и полезных ископаемых. Кроме того, в секторе электронной коммерции и миграции традиционных предприятий в цифровое пространство страна добилась роста на 94% за последние три года. Нужно особо отметить, что это были весьма непростые три года для мировой экономики и экономики Ирана в частности, так как они пришлись на годы пандемии COVID-19. В кулуарах этой встречи первый вице-президент Ирана на переговорах с главой Центробанка России акцентировал внимание на удалении доллара из российско-иранского торгового обмена.
Команда поваров из Турции приняла участие в Международном кубке шеф-поваров на полях Казанского форума
Zeynep Beyza Kılıç, Aynur Asgarli
КАЗАНЬ
В рамках 14-го Международного экономического форума «Россия – исламский мир: Казанский форум 2023» в Казани представили блюда турецкой кухни.
На полях форума, глобальным информационным партнером которого выступает агентство «Анадолу», организованы Дни исламской кухни и Международный кубок шеф-поваров.
Команды шеф-поваров из различных стран представили национальные блюда. Блюда оценивало профессиональное жюри из 35 человек.
Первенство получила команда поваров из Татарстана, второе место разделили Азербайджан и Алжир. Турция, Узбекистан и Иран разделили третье место по оценке жюри.
Глава Конфедерации поваров и кондитеров Турции (TAŞPAKON) Онер Чулфаз рассказал «Анадолу», что на конкурс были представлены лишь блюда из халяльных продуктов. Целью является пропаганда халяль-продукции в мире, сказал он.
По его словам, концепция халяльного питания набирает все большую популярность в мире, что в свою очередь открывает новые горизонты для компаний-производителей.
Турция продолжает презентовать блюда национальной кухни во всем мире благодаря активному участию в международных выставках, сказал он.
«В Кубке шеф-поваров в Казани приняли участие 16 поваров из Турции. В целом участие принимали команды из 14 стран, в том числе из Азербайджана, Узбекистана, Казахстана, России, Ливана, Саудовской Аравии, Туниса и Иордании», — сказал он.
Чулфаз напомнил, что Турция принимает участие в подобном соревновании во второй раз. Впервые Турция приняла участие в подобном соревновании в Косово, отметил глава TAŞPAKON.
«Планируем принять участие в гастро-конкурсах в Узбекистане, ФРГ и США. Наша цель популяризация турецкой кухни и знакомство с кухнями других стран», — сказал он.
%2F10.06_1_20230610_2_59051062_89904496.jpg)
%2F20230526_2_58827763_89340212.jpg)
