Игорь Панкратенко
Еще месяц назад министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Сауд аль-Фейсал обвинял Россию в «поддержке геноцида в Сирии» и заявлял, что сотрудничество с Башаром Асадом наносит непоправимый ущерб интересам Москвы на Ближнем Востоке, что мусульманский мир отвернулся от России, делающей ставку на нынешний режим в Дамаске. Медиа не успели еще перезарядить картриджи в принтерах, тиражировавших это заявление, а в Москву, в столицу государства, «поддерживающего геноцид» и «являющегося одним из оплотов безбожия» прибыл принц Бандар бин Султан, глава саудовской разведки и генеральный секретарь Совета национальной безопасности Королевства. Жизнеописание этого человека, его роль в «обустройстве» региона, в формировании ближневосточной политики Вашингтона, где Бандар просидел послом 22 года и был более чем близок и с Рейганом, и с семьей Бушей, рассказ о головокружительных комбинациях и формировании им просаудовского лобби на американском политическом Олимпе заслуживает отдельной книги. Отметим лишь постоянство двух его принципов – враждебное отношение к России и ненависть к Исламской республике Иран, которые бин Султан считает главными геополитическими противниками Королевства. Но принципы – это одно, о них можно и нужно забыть, когда предлагаешь врагу сделку. А именно с предложением сделки и прибыл бин Султан в Москву.
Информации о переговорах Путина и Бандар бин Султана в официальных медиа – мизер, но в данной ситуации вполне достаточно того, что сообщают о встрече и ходе четырехчасовой беседы хорошо информированные источники и в Москве, и на Востоке. Даже «слив», организованный агентством Рейтер здесь особой роли не играет, хотя и добавляет пикантный нюанс к тому, как Запад воспринял этот визит.
На встречи с Бушем-младшим бин Султан одевался неформально и светски – джинсы, пиджак. Свои люди, повязанные совместными проектами и финансовыми операциями, чего уж там…На встречу с Путиным он прибыл весьма официально одетым, подчеркивая тем самым не только важность своих предложений, но и пытаясь создать впечатление, что говорит с российским президентом от имени всего мусульманского мира. Итак, что предлагал глава разведки Королевства и Генеральный секретарь Совета национальной безопасности Саудовской Аравии Президенту России?
Первое. Вопреки появившимся версиям, бин Султан не предлагал России прямой оружейный контракт с Королевством. Он прекрасно понимал, что на фоне предыдущих обещаний, о которых ниже, данное предложение будет выглядеть, мягко говоря, неуместно. Поэтому в «оружейном плане» России была предложена схема, по которой Саудовская Аравия оплатила бы закупки российского оружия Египтом, Ливией, Тунисом и Йеменом. Вполне, кстати, работающая схема, именно по такому принципу, оплата третьей стороной, осуществляются наши поставки в Ирак и Афганистан.
Второе. Бин Султан предложил российской стороне долгосрочный беспроцентный заем на максимально льготных условиях (чуть ли не по принципу «отдадите, когда сможете») для вложений в модернизацию предприятий российского ВПК.
Третье. Принц заявил, что саудовская сторона, используя свое влияние на Катар, готова приложить все усилия к ослаблению конкурентной активности эмирата на европейском газовом рынке с тем, чтобы создать максимально комфортные условия российскому Газпрому.
И, наконец, четвертое. Бин Султан дал понять Путину, что сегодня международное сообщество (США, ЕС и Королевство), ведет консультации о создании нового антитеррористического альянса, призванного противостоять новой реинкарнации аль-Каеды, своеобразной «аль-Каеды 2.0». И что Россия могла бы занять в этом альянсе достойное ее лидирующее место, став, таким образом, равноправным стратегическим партнером США и ЕС.
Общая цена предложений принца щедра как посулы джиннов из «Тысячи и одной ночи» — пятнадцать миллиардов долларов. А взамен от России и требуются-то сущие пустяки: во-первых, отказаться от поддержки Башара Асада, не препятствовать принятию Советом безопасности ООН резолюции по Сирии, в которой предусмотрены санкции, бесполетные зоны и возможность «гуманитарной интервенции» по ливийскому сценарию. Во-вторых, ужесточить свою позицию по иранской ядерной программе и отказаться от осуждения односторонних санкций, принятых США и Евросоюзом.
Словом, в своих предложениях бин Султан не вышел за традиционную линию саудовской внешней политики – максимально ослабить Иран путем свержения Башара Асада.
Кипящий котел для Королевства
О «двойном дне» саудовских предложений поговорим чуть позже. Сейчас важнее понять, что подтолкнуло бин Султана на беспрецедентный дипломатический шаг и от имени кого он выступает – только от королевской семьи или же в его предложениях торчат уши Вашингтона и европейских столиц.
Бандар в пасьянсе саудовской династии прав на трон не имеет, его мать была не женой, а лишь наложницей наследного принца. Но его место в политической элите Королевства трудно переоценить. Именно Бандар бин Султан сегодня формирует внешнюю политику Королевства. Источник его влияния, восстановленного после ареста и непродолжительного заключения в 2008 году, покоится на «двух китах». С одной стороны — тесные отношения с набирающим все больший вес младшим сводным братом Салманом бин Султаном, претензии которого на престол вполне реальны и весомы. С другой – теснейшие связи с американской деловой и политической элитой, причем связи эти скреплены совместными финансовыми интересами.
Больше того – Бандар бин Султан в силу и своего опыта, и своего положения, и своих способностей, видит дальше и больше, чем остальные члены королевской семьи. И то, что он видит, та реальная картина международного положения Королевства и внутриполитической ситуации в нем — заставляет его бить тревогу и идти на нестандартные дипломатические ходы.
Накал социальных противоречий в «счастливой Аравии» — отдельная тема, но и на международной арене положение Эр-Рияда выглядит не лучшим образом.
Да, в Египте свергнут Мурси, которого поддерживал Катар. Саудовская Аравия обеспечила лояльность египетских салафитов к армейскому перевороту. Но в данном случае Королевство играло за чужие интересы. Египет без Мурси нужен в первую очередь США и Израилю, пока не завершилась внутренняя смута, а с братьями-мусульманами в Каире разбираться будут еще долго, Египет не в состоянии подыграть Саудитам в антисирийской и антииранской партиях. Кроме того, события в Египте обострили отношения Саудовской Аравии с Турцией, Эрдоган своего негативного отношения к свержению Мурси, а заодно – к тем, кто этому свержению способствовал, не скрывает и свое неудовольствие Эр-Рияду уже высказал.
Да, удалось путем рокировки внутри катарской династии заставить эмират отказаться от лидерских амбиций и конкуренции с Саудитами за первенство в арабском и мусульманском мире. Но вот надолго ли? Обеспечив династическую рокировку, Эр-Рияд отнюдь не обеспечил лояльность Дохи, и стремление к реваншу как политическая линия эмирата – лишь вопрос времени, достаточно Эр-Рияду споткнуться…
И споткнуться есть где. Замалчиваемый, словно и несуществующий Бахрейн вопреки территориальной малости имеет огромное значение для королевской династии. Ввод саудовского контингента, фактическая оккупация, массовые репрессии против шиитского большинства, полное попрание международных стандартов – особого результата не дали. Партнеры по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (CCG) только многозначительно молчат, когда Эр-Рияд говорит о «руке Тегерана» в бахрейнских событиях. Им, как никому другому, известно, что до оккупации, до массовых репрессий саудовских спецслужб, шииты Бахрейна отнюдь не ориентировались в политическом отношении на Иран. И то, что сейчас оппозиция радикализуется и ищет опору в Тегеране – прямой результат саудовского «замирения». У партнеров по CCG возникает и такой вопрос: «Если Тегеран способен без видимых усилий обеспечивать такой уровень оппозиционной активности у шиитов Залива, что вся мощь Эр-Рияда оказывается бессильна, то не лучше ли пойти на диалог с Тегераном и обеспечить добрососедские отношения?»
Есть и еще одно обстоятельство, нервирующее королевскую династию. Ситуация в Бахрейне – мина замедленного действия в международном плане, а контактный взрыватель этой мины находится в Вашингтоне и Москве (причем, Москва значимость этого факта, как представляется, не осознает). В любой момент Москва может инициировать слушания по массовым нарушениям прав человека в Бахрейне, поставить вопрос о фактической оккупации страны Саудовской Аравии на Совете Безопасности ООН. Вашингтон, разумеется, наложат вето, но он будет вынужден снять информационную блокаду вокруг Бахрейна, отказаться от двойных стандартов, и для успокоения общественного мнения внутри самих США поставить перед Эр-Риядом целый ряд очень неудобных вопросов о соблюдении прав человека, к которым Америка оносится столь трепетно.
Но судьбоносный рубеж, от которого, без преувеличений, зависит будущее династии, проходит не только и не столько в Бахрейне.
Перспектива стратегического одиночества
На победу в Сирии, на свержение Асада Эр-Рияд поставил все. Победа и установление контроля над Дамаском стали бы самым драгоценным бриллиантом саудовской короны. Дуплет – падение ненавистного Асада и стратегическое поражение Тегерана, после которого Иран начнет терять статус региональной державы и свое влияние.
Только вот победы не получается. Антисирийская коалиция рушится на глазах. Блицкрига не получилось, и сейчас каждый из участников этой коалиции лихорадочно ищет возможность выйти из конфликта с наименьшими потерями, оставляя династию наедине с Дамаском и Тегераном.
С конца минувшего года Эр-Рияд достаточно жестко критиковал Вашингтон за отсутствие последовательности в сирийском вопросе и двойственность позиции. Сегодня можно сказать, что подозрения Саудитов в ненадежности США по сирийскому и иранскому вопросу оправдались. Во-первых, вопреки усилиям израильского и саудовского лобби, да и собственных «ястребов», администрация Белого Дома более склоняется к диалогу с Рухани, чем к продолжению противостояния. Разумеется, Вашингтон рассчитывает, что этот диалог пройдет на американских условиях, разумеется, в ходе этого диалога администрация Обамы потребует гарантий безопасности для Эр-Рияда и Тель-Авива. Но – это будет партия Вашингтона, а Саудиты останутся лишь наблюдателем, о планах регионального переустройства по саудовским лекалам придется забыть.
Во-вторых, в отношении Дамаска Вашингтон достаточно недвусмысленно дал понять, что не намерен активно «вкладывать» в сирийскую оппозицию. Более того, согласно полуофициальной информации, Обама уведомил Москву, что никаких массированных поставок оружия сирийской оппозиции не будет. Об этом же официальные американские представители уведомили и сирийскую Национальную коалицию (SNC).
Узнав о таком решении Вашингтона, в европейских столицах вполне обоснованно решили, что им тоже нет никакого резона слишком активно вмешиваться в сирийские дела. Франция уже отказала «повстанцам» в ПЗРК «Мистраль», а Великобритания отделывается туманными обещаниями. Визит Бандара бин Султана в эти страны, и его прямые переговоры с руководителями европейских держав ситуации не изменили. Европейцы заверили принца, что они, безусловно, будут приветствовать военную победу оппозиции, признают новую власть в Дамаске, не откажут в помощи на последних этапах – но в настоящее время вязнуть в Сирии не хотят. Аргументы бин Султана о том, что западное оружие не попадет в руки «экстремистов» Европу не убедили.
Столь же безрадостно складывается ситуация и на «восточном» фланге антисирийской коалиции. Катар фактически самоустранился, избрав для этого вполне логичный довод для Эр-Рияда: «Вы хотели, чтобы мы отказались от региональных амбиций и снизили внешнеполитическую активность? Будь по-вашему, но теперь сами все расхлебывайте». Не менее драматично обстоит и с позицией Анкары.
Глубокая вовлеченность в сирийский кризис обернулась политическим кризисом для самой Турции. Последний телефонный разговор Эрдогана с Путиным, в котором турецкий премьер попытался еще раз обосновать свою антиасадовскую позицию, закончился глухим непониманием со стороны Москвы. Дальнейшая поддержка оппозиции сегодня приносит Анкаре исключительно минусы. Перспективы свержения Асада становятся все более туманными, а вот бесчинства сирийских «повстанцев» на турецкой территории, серьезное охлаждение отношений с Тегераном и Москвой, внутриполитический кризис – вполне уже реальность, изменить которую можно только отказом от участия в антисирийской коалиции. К чему Анкара и склоняется.
Конечно, «разброд и шатания» в антисирийской коалиции могут закончиться в любой момент, стоит только оппозиции добиться хоть сколько-нибудь значимых военных успехов. Но их пока нет, и перед Эр-Риядом в полный рост стала перспектива стратегического одиночества на сирийском фронте, которое может закончиться только поражением для династии. Восток не признает полумер, а потому политическое поражение обернется для Саудитов физическим уничтожением.
Именно на фоне столь безрадостных перспектив стратегического одиночества и возможного поражения в региональном противостоянии династия и решила пойти на прорыв, командировав Бандара бин Султана в Москву.
Российское партнерство с саудитами: «курс для чайников»
Разумеется, главный саудовский разведчик поставил и Вашингтон, и Париж, и Лондон в известность о сути предложений, которые он вез Путину. Но Запад, судя по всему, ни особых иллюзий по поводу успешности его визита не питал («слив» Рейтер по итогам визита и комментарии западных СМИ достаточно злорадны), ни «подписываться» в качестве гарантов его инициатив не собирался. Поэтому если в основе визита бин Султана в Москву было отчаяние, то в основе его предложений был блеф.
«Газовые инициативы» смысла особого не имеют. Для Европы сейчас главное даже не цена, а именно расширение конкуренции на рынке поставщиков. Стремление сократить долю Газпрома на европейском рынке – единое решение Евросоюза, и договоренности России с Катаром, достигнутые при посредничестве Эр-Рияда, здесь роли не сыграют. Возникни такая договоренность – Европа попросту увеличит закупки в Ливии, Алжире, Норвегии, да где угодно, вплоть до отмены санкций в отношении Ирана. Наши «газовые отношения» с Европой столь деликатная тема, что третий здесь более чем лишний. Россия имеет возможность расширить свое влияние на некоторых европейских и азиатских рынках, но никогда не сможет заместить Ближний Восток в качестве основного поставщика энергоносителей для всего мира
Некая новая «антитеррористическая коалиция» и роль лидера в ней России? Спасибо, но мы уже одну антитеррористическую коалицию поддержали, до сих пор от баз США и НАТО в Центральной Азии, геостратегическом подбрюшье России, избавиться не можем. На фоне тупика по ПРО, активности НАТО в Черном море и на Каспии, территориальных претензий к России в Арктике нам коалиция с геополитическими оппонентами совершенно не нужна, в текущих противоречиях бы разобраться.
Ну а «оружейные контракты» с саудитами и кредиты от них – это вообще картина маслом. Немного истории. В 2007 году, во время визита Путина в Саудовскую Аравию, глава МИД КСА Сауд аль-Фейсал заявил о возможности заключения контрактов между Россией и КСА на поставку вооружений на общую сумму от $4 миллиардов. Предметом контрактов стало возможное приобретение Саудовской Аравией: 150 танков Т-90, 100 вертолетов Ми-17 и Ми-35,100 БМП-3, 20 комплексов ПВО. Чуть позже выяснилось, что переговоры с Россией были игрой саудитов, преследовавшей цель надавить на Сенат США и западноевропейских партнеров, заставить их «подвинуться» в цене и условиях поставки американского и европейского оружия. Иного ожидать было бы по меньшей мере наивно, учитывая, что основу вооружений стран Залива составляют американские и западноевропейские образцы. Игра саудитов получила информационную поддержку и американских производителей оружия, которые на слушаниях в Конгрессе о предоставлении оружейникам льгот, кредитов и особых условий экспорта вооружений в страны Залива заявляли: «если саудиты не будут на льготных условиях покупать у нас, то они будут покупать у русских». Сработало, игра удалась, огромный оружейный контракт получили США. Россия осталась ни с чем.
Второй эпизод, уже из президентского срока Д. Медведева. Стремясь разрушить наметившееся в первый срок Путина российско-иранское сближение, саудиты, не мудрствуя лукаво предложили сменившему его Медведеву миллиард долларов (по другим источникам — три) «отступных» в виде безвозвратного кредита. Условий получения было всего три: 1) не продавать Ирану С-300; 2) пересмотреть свои контракты на поставку российского оружия Сирии в сторону полного прекращения этих поставок; 3)не ветировать резолюции по Сирии, которые будут предусматривать «гуманитарной интервенции» и присоединиться к санкциям против Ирана или, как минимум, не накладывать вето на резолюцию СБ ООН, предусматривающую их ужесточение. И еще оружия российского прикупить… И хотя практически все пожелания саудовской стороны были выполнены, но денег опять не поступило, а закупки российского оружия так и не начались.
Все объясняется просто. В отношениях с Саудовской Аравией следует учитывать, что это своего рода «непотопляемый авианосец» США на Ближнем Востоке и правящий дом никогда не откажется от этого статуса. Ради отношений с третьими странами Королевство никогда не пожертвует стратегическим партнерством с США, это аксиома и главное содержание «Курса партнерство с саудитами для чайников». Повторим еще раз: российско-саудовское партнерство может носить только временный характер и не имеет перспектив на развитие сверх сотрудничества в определенных, весьма узких границах. Возможные выгоды от этого партнерства столь малы, что не стоят отказа от геополитических интересов в регионе.
Стратегия Вашингтона на Ближнем Востоке держится сегодня на двузубой вилке – Эр-Рияд и Тель-Авив. И сколько бы Россия не старалась, ни один из зубцов этой вилки от стратегического партнерства с США не откажется. Столь же наивной является и надежда завязать «особые отношения» с Королевством через военно-техническое партнерство. Армия КСА, Национальная гвардия и спецслужбы ориентированы на Вашингтон. Антишиизм, русофобия, ненависть к лозунгу «Вахда, хуррийа, иштиракийа» («Единство, свобода, социализм»), который сирийская БААС предложила всему региону составляет идейную основу саудовских силовиков. Армия КСА – это носитель проамериканской идеи. Собственно, она, эта армия, и состоялась только и исключительно на военно-техническом сотрудничестве с Вашингтоном и Лондоном. Благополучие армейских верхов одинаково зависит и от лояльности к династии и от добрых отношений с американской политической элитой, поэтому переориентация на другие столицы попросту невозможна.
У Путина неважные советники по ближневосточным делам. Впрочем, по иранским, имея в виду не просто Исламскую республику, а «Большой Иран», геополитическое пространство от Леванта до Пакистана, – еще хуже. За некомпетентность и догматизм этих советников мы уже заплатили. Поражениями в Ливии, потерей позиций в Ираке, «готовимся проворонить» Иран. Россия откровенно мечется в поисках партнеров по диалогу в мусульманской умме, Москва не в состоянии сформулировать новые идеи и новые подходы для стремительно меняющегося «турбулентного Востока». Сирия стала последним нашим рубежом, и то лишь благодаря тому, что Путин замкнул данный вопрос на себя. Да, действительно, у России пока еще нет потенциала для ведения на Востоке наступательной политики. Но те же «ассиметричные действия» по Сирии показали, что и того, что есть, при умелом применении вполне достаточно для ведения собственной партии и для отстаивания собственных интересов. Именно из-за этой твердой позиции весь мир повернулся к нам лицом. Именно из-за этого Бандар бин Султан приехал в Москву, а приезд других – лишь вопрос времени.
Кризис российской «ближневосточной идеи» привел к тому, что в оценке реалий региона Путин больше опирается на интуицию и инстинкт самосохранения, нарабатываемый любым разведчиком в первую очередь. Кроме того, как политическая фигура общероссийского масштаба Путин состоялся на Чечне. И он прекрасно помнит, кто был спонсором кровавой кавказской карусели. Именно эта интуиция, помноженная на инстинкт самосохранения и недоверие ко всему, что исходит от саудитов, позволили Путину ответить отказом на предложения Бандара бин Султана. Отчаянный маневр Эр-Рияда успехом не увенчался. С чем, собственно, нас всех и можно поздравить.
***
Отказ саудитам ведет к поляризации в отношении к России на Ближнем Востоке. Нас пугают тем, что якобы весь арабский и исламский мир выступает против Асада, а мы и Иран его поддерживаем, теряя авторитет и возможных союзников. Надуманность и лживость подобных заявлений очевидны, они либо весьма корыстны, либо не от большого профессионализма. Единый арабский мир, мнение которого выражает Эр-Рияд – это сказка, существующая только в головах некоторых экспертов. Твердость по Сирии прибавила России сторонников в регионе. Дело здесь не в Асаде, а в готовности отстаивать союзника, выполнять взятые на себя обязательства. Конец переговоров с Эр-Риядом – это начало переговоров с новыми акторами ближневосточного региона.
http://iran.ru/news/analytics/89288/Er_Riyad_Moskva_Popytka_banalnogo_podkupa_na_vysshem_urovne
