Рубрика: Выбор редактора

Ахмед Шеркауи (Ahmed Ash-Sherkawi)

Израиль нанес удар по конвою, который, как он сообщил, осуществлял перевозку оружия из Ирана для «Хезболлы». Сирийская армия ответила на данный акт агрессии, запустив ракеты С-200, в результате чего был сбит израильский самолет и понесены другие потери, несмотря на то, что Израиль опроверг эти данные.
Тогда я написал статью под названием «Вопрос дня: почему Россия не поставляет сирийскому союзнику системы С-300?». Это очень серьезный вопрос, особенно если учесть, что Сирия принесла России огромные жертвы, которые не принес ей ни один другой арабский режим, равно как и остальные государства, для того, чтобы Россия смогла сохранить свою монополию на рынке газа в Европе. В статье я пришел к заключению, что Россия в своих политических расчетах не приняла во внимание опасения Израиля, а также свои отношения с Вашингтоном.
Мною также была написана статья под названием «Битва империй: между решительностью и решениями». В ней я пришел к выводу, что любое политическое решение, в основе которого лежали бы соображения Путина, не будет способствовать урегулированию кризиса в Сирии и регионе в целом. Причина кроется в том, что природа конфликта в соответствии с историческим прочтением событий в регионе, а также теорией подъема и падения цивилизаций влияет на поведение великих и региональных держав. Она оказывает серьезное влияние на них. Либо Соединенные Штаты одержат победу и, как следствие, останутся мировым лидером, исполняющим роль судьи и жандарма, способного создавать кризисные ситуации, управлять ими и урегулировать их в соответствии с собственными интересами и видением, либо этот конфликт приведет к рождению нового многополярного порядка, и в этом случае Россия и ее союзники будут решать вопросы войны и мира. При этом ставка Москвы на привилегированные отношения с Вашингтоном и соответствующие им механизмы может быть сделана только в том случае, если российское руководство согласится с ролью младшего партнера США и откажется тем самым от мечты о равноправном партнерстве.

После событий в городе Хан Шейхун я написал статью под названием «Резня в Хан Шейхуне — предлог для американского военного удара… Но как и почему?». В ней я точно предсказал, что США нанесут удар по Сирии и объяснил, по каким внутренним и внешним причинам это произойдет и по какому сценарию. В самом начале я указал на то, что виной всему эволюция позиции Израиля по конфликту в Сирии и ситуации в регионе, поскольку именно сионистское лобби, преобладающее в государственных структурах, влияет на ход выборов и на внешнюю политику США, определяя ее цели и стратегии, реализуемые в интересах обеспечения национальной безопасности США.
Национальная безопасность США, как известно, сегодня связана с безопасностью Израиля в большей степени, нежели с интересами американского народа, и, таким образом, реализация стратегии Вашингтона на Ближнем Востоке не может отклониться ни на йоту от тех целей, которые преследует Израиль в регионе в целом и в Сирии, в частности. Среди них на первом месте стоит вытеснение Ирана и «Хезболлы» из Сирии путем перекрытия имеющихся между ними каналов снабжения и связи. Последнее в свою очередь может быть достигнуто посредством создания курдского кантона на севере Сирии, связанного с иракским Курдистаном, а также с суннитским кантоном на юге, простирающимся от Иордании до оккупированных Голанских высот. Все это рассматривается в качестве подготовительного этапа на пути к смене режима в Дамаске.
Это означает, что удар США по Сирии готовился заранее, еще до событий в Хан Шейхуне. Он не был нанесен вслепую и не имел карательного характера. Таким образом, авиаудар, застигший Россию врасплох, был частью новой стратегии Трампа, и в большей степени представляет собой послание российскому руководству, нежели другим странам. Можно сказать, что этот пробный шар, который Вашингтон запустил, чтобы выяснить реакцию Москвы, призван показать ей, что США снова принимают на себя роль «мирового жандарма». В их власти начинать войны и заключать мир в регионе, и они не позволят ни одному государству конкурировать с ними за этот статус. При этом важно, что США будут опираться в этом на свою военную мощь, даже если для этого потребуется действовать в обход Совета Безопасности ООН и нарушить нормы международного права.
Вопрос, который должен возникнуть в связи с этим, звучит так: «Почему российские системы ПВО в Сирии не сбили крылатые ракеты США?»
Для России вышеупомянутый сдвиг в политике Трампа стал большой неожиданностью — никто не обсуждал с ней этот шаг, как того требовала ситуация. Информировано было лишь российское военное руководство в Сирии, которое в свою очередь сообщило Дамаску о необходимости эвакуировать самолеты из аэропорта «Шайрат».
Президент Путин полагал, что Трамп стремится к сотрудничеству с ним в борьбе с терроризмом и хочет положить конец хаосу в регионе, причиной которого стала политика Барака Обамы и Хиллари Клинтон, и что он не осмелится развязать новую войну в Сирии или где-либо еще. Ведь именно это заявлял Трамп более 25 раз, США против любого военного вмешательства за рубежом, особенно в Сирии. Их цель — нанести поражение ИГИЛ, а не свергнуть Асада, а новая политика Трампа основана на принципе «США — в первую очередь!»
Однако Путин осознал, что сделал ошибочную ставку, и что именно Израиль стоит за данным сдвигом в политике США и стремится тем самым положить конец многообещающему сотрудничеству между Вашингтоном и Москвой. Российский президент выразил протест в связи информационной кампанией, которую провел Нетаньяху против Асада, как в Вашингтоне, так и на Ближнем Востоке. Он понял, что целью Израиля являлось не только изменение ситуации в Сирии, но и снижение роли России, нанесение удара по ее интересам в том случае, если она проигнорирует предупреждение со стороны США.

Ответом Путина на безрассудный шаг США стал приказ приостановить действие меморандума о предотвращении столкновений между Россией и США в сирийском воздушном пространстве. Посланием для Израиля стало решение Москвы укрепить противовоздушную оборону Сирии — российская сторона больше не будет принимать во внимание ни опасения Тель-Авива, ни соображения Вашингтона в сфере безопасности, и обеспечит Сирию системой С-300. Также был отдан приказ направить на военную базу на сирийском побережье фрегат «Адмирал Григорович», оснащенный крылатыми ракетами «Калибр», которые являются главным конкурентом американских ракет «Томагавк». По мнению наблюдателей, данные шаги призваны продемонстрировать, что после агрессии со стороны США Москва не откажется от поддержки своего сирийского союзника и порицает американскую силовую политику, которая призвана помешать формированию многополярной международной системы.
Сегодня мы видим, что вопреки ожиданиям Трампа удар по Сирии не вбил клин между Москвой и Тегераном, а напротив способствовал большей координации между ними. Стороны обсуждают вопрос по разработке общей стратегии в качестве ответа на агрессию США. Также последовало заявление о необходимости проведения союзниками Сирии (Россия, Иран, «Хезболла») совместных операций, цель которых — продемонстрировать, что стороны готовы применить силу в ответ на любой акт агрессии со стороны США, а также не позволят им доминировать в регионе и мире в целом, независимо от того, какими будут последствия.
Пока что ситуация складывается так, как выгодно «оси сопротивления», поскольку нанесен удар по интересам США, Израиля и их союзников. Сегодня они испытывают страх и разочарование в связи с тем, что скоро пламя, разгорающееся в регионе, настигнет и их самих, положив конец их надеждам. Но…
В воскресенье из Москвы пришла информация, согласно которой Кремль не был осведомлен о вышеупомянутом заявлении союзников, а за несколько часов до этого Мария Захарова сообщила, что Россия заинтересована продолжить переговоры с Вашингтоном и найти с ним общий язык, несмотря на сложность и запутанность ситуации.
Невзирая на то, что информация, полученная из Кремля, а также заявление Захаровой имеют рациональный характер и нацелены на то, чтобы удержать мир и человечество от новой мировой войны (одному Богу известно, чем бы она закончилась), Вашингтон и его союзники восприняли их как проявление слабости и знак капитуляции. По их мнению, это открывает дорогу для следующего шага, а именно создания в Сирии «зон безопасности» (подобно тому, как это было сделано Бушем в Ираке) с тем, чтобы сирийская авиация не имела возможности наносить удары по оппозиции и мирным жителям.
***

По этой причине я предпочел не писать статью, в которой был бы дан анализ ситуации, сложившейся после американского авиаудара, поскольку таких статей сейчас огромное количество. Я не считаю, что Россия готова к тому, чтобы принять вызов США, учитывая ее стремление сохранить отношения с Вашингтоном любой ценой, особенно если принять во внимание тот факт, что сейчас во главе США стоит глупый человек, который принимает необдуманные решения. В результате, Россия предпочитает дождаться визита госсекретаря США в Москву, который состоится на этой неделе, чтобы иметь более четкую картину ситуации.
Нет никаких сомнений в том, что новая «рациональная» позиция, которой придерживается Москва, проистекает из убеждения в том, что Вашингтон не отступит от своих планов после предупреждающего удара и что, если Москва пойдет на конфронтацию, США попытаются вовлечь в нее не только Организацию Североатлантического договора, но также и «арабское НАТО». Однако министр иностранных дел Люксембурга предостерег от возможности такого развития событий и вмешательства НАТО в Сирии. В подобном ключе высказалась Германия, подтвердив, что решение сирийского вопроса практически невозможно без участия России.
Тогда я вспомнил слова министра иностранных дел Бахрейна, который в интервью американскому каналу CNN 19 марта заявил следующее: «Мы надеемся, что Россия изменит свою политику и прекратит вмешательство в дела государств региона, в частности, Сирии. Мы будем противостоять действиям России, используя все наши экономические, политические и военные возможности с целью защиты нашей территории и наших граждан». Министр также подчеркнул, что его страна в партнерстве с Саудовской Аравией, Турцией, а также рядом других государств региона, наряду с поддержкой сирийской оппозиции не исключают возможности урегулирования конфликта военным путем.
Тогда я понял, что министр иностранных дел Бахрейна на самом деле сообщил нам о том, что готовится для Сирии в Вашингтоне и Тель-Авиве. Мы увидели, как удар Трампа по Сирии застиг Россию врасплох, а также то, как Конгресс принял решение вооружить сирийскую оппозицию, которую представляет «Джебхат Ан-Нусра» (запрещена в РФ — прим. ред.) и ее союзники, ракетами, способными сбивать сирийские и российские самолеты. Данный шаг был предпринят в рамках подготовки к созданию так называемых «зон безопасности» на севере и юге Сирии.
Мы также стали свидетелями того, как король Иордании в интервью каналу CNN во время своего недавнего визита в Вашингтон заявил о приверженности новой стратегии Трампа. В частности, он отметил, что Россия должна отказаться от поддержки президента Асада. Он считает, что если она надеется на урегулирование кризиса вокруг Крыма, а также установление мира на Украине, то она это сделает. Кроме того, иорданский лидер упомянул опасения Израиля в отношении Ирана, его экспансии в регионе и поддержки им терроризма.
***

Вопрос, который сегодня задают все — что последует за ударом по Сирии, призванным продемонстрировать, что США вновь хотят играть роль «мирового жандарма», отвечающего за безопасность в мире?
Нам известно, что Трамп принял решение направить американские авианосцы и боевые корабли в Южно-Китайское море, целью которых станет Северная Корея в случае, если она зайдет слишком далеко в своих провокациях с запусками ракет.
В британской прессе были опубликованы сообщения, в которых говорится, что Вашингтон не видит иного пути урегулирования ливийского кризиса, кроме как путем деления государства на три региона: Киренаику, Триполи и Феццан.

Кроме того, на сайте Middle East panorama была размещена секретная информация о том, что салафиты в Египте планируют ударить по безопасности и стабильности Алжира.
Мы также слышали призывы «султана» Эрдогана к Путину отказаться от поддержки президента Асада и сотрудничать с Вашингтоном, чтобы положить конец тому, что он назвал «злом» в Сирии, обозначив тем самым поворот на 180 градусов своей позиции по отношению к России.
Мы также оказались свидетелями того, как копты снова стали мишенью в Египте, когда в городах Танта и Александрия были совершены теракты. Этими операциями управляют Катар и Турция, и их цель — реализация скрытой стратегии Вашингтона по разделу Египта на части: коптское государства на юге, исламское государство на севере, по примеру того, что произошло в Судане. После терактов копты впервые выступили с критикой в отношении государственных органов и служб безопасности Египта. Они заявили, что становятся мишенью для террористов и произошедшая трагедия — лишь начало, в будущем ситуация только усугубится. Если Ас-Сиси действительно заинтересован в сохранении единства Египта и безопасности его народа, то он откажется от союза с Россией и станет сотрудничать с США, Саудовской Аравией и Израилем. Он нанесет военный удар по Катару, вместо того чтобы обращаться к международному сообществу с просьбой о наказании тех, кто финансирует и поддерживает терроризм в Египте и регионе в целом.
Учитывая все вышесказанное, ставка может быть сделана только на Иран и его союзников, потому что иранское руководство не придает большого веса отношениям с Вашингтоном и противостоит ему в регионе. После того как национальная безопасность США стала рассматриваться сквозь призму национальной безопасности Израиля, а американская политика на Ближнем Востоке стала формироваться в Тель-Авиве, ситуация для России осложнилась.
В свете вышесказанного нельзя рассчитывать на реальное вовлечение в конфликт со стороны Москвы. Террористические и иные вооруженные группировки практически потерпели поражение, и Россия продолжит оказывать Сирии политическую поддержку и снабжать ее оружием и боеприпасами, пока Сирия и ее союзники не одержат победу, поскольку их победа — это также победа России, а в интересах последней управлять ходом военных действий на расстоянии.

Таким образом, не остается политической силы, которая могла бы изменить ход конфликта в Сирии (и во всем регионе), кроме «Хезболлы» и народного сопротивления. Все указывает на то, что Израиль намерен играть в Сирии роль большую, чем когда-либо, и тем самым совершает ошибку, от последствий которой его не сможет защитить даже Вашингтон. Поскольку его участие в войне повлечет за собой участие Ирана, а это в свою очередь означает, что под угрозой окажутся военные базы США и их национальные интересы.
Мы говорим об этом, потому что любое решение, предусматривающее защиту безопасности и стабильности Израиля от Ирана и его союзников, это самоубийство, и невозможно представить, что Вашингтон может сделать ставку на политическое урегулирование, которое закончится признанием права на существование сионистского образования в Палестине, которое могло бы навязать свою гегемонию странам региона.
Итак, мы приходим к выводу, что судьба региона будет зависеть от того, как будет развиваться конфликт между «Хезболлой», палестинцами, исламистами и арабами с одной стороны и Израилем и его сторонниками, с другой. Эта столкновение произойдет в эпоху Трампа, поскольку уничтожение «Хезболлы» является одним из приоритетов Вашингтона и Израиля, и Трамп подтвердил это, сказав: «Вы увидите, что мы сделаем с «Хезболлой» в Сирии».

http://inosmi.ru/politic/20170419/239166095.html

Около пятисот человек, члены черкесской диаспоры и участники делегации из Адыгеи, отпраздновали в Стамбуле День адыгского языка. Главной проблемой черкесов Турции является ассимиляция, и инициированные президентом страны реформы помогут исправить ее, надеются в черкесской диаспоре.

«Кавказский узел» сообщал, что 12 марта в Анкаре на площади Кызылай прошел санкционированный митинг, на котором представители черкесских политических и общественных движений заявили о необходимости открытия государственного телеканала на черкесском языке «Черкес-ТВ». В случае принятия такого решения черкесы обещали поддержать поправки к Конституции, принятие которых вынесено на всенародный референдум, который пройдет в Турции 16 апреля.

«Каждый из нас популяризирует черкесскую культуру»

Мероприятие в честь Дня адыгского языка прошло 19 марта в культурном центре имени турецкого артиста Джема Караджи в стамбульском районе Бакиркей. В мероприятии участвовали около 500 человек — представители всех черкесских и кавказских организаций Стамбула, а также гости из Адыгеи, передает корреспондент «Кавказского узла».

На сцене выступили ансамбли самодеятельности, участники мероприятия пели национальные песни, читали стихи на адыгском языке. Молодежь была одета в черкесские национальные костюмы.

В фойе и вестибюле культурного центра была открыта выставка картин черкесского художника Фарука Кутлу. Известный черкесский модельер Зеки Бештепе (Бештоев) рассказал корреспонденту «Кавказского узла», что черкесская община Турции «с каждым годом все более основательно подходит к организации Дня адыгского языка».

«14 марта по всему миру отмечался всемирный День адыгского языка. Мы собираемся в этот день, чтобы пообщаться на родном языке, и сегодня нам представилась очередная возможность для этого. Черкесский язык испытывает те же сложности, что и другие языки этнических меньшинств в мире. Мы стараемся развивать свой язык и приостановить процесс его исчезновения», — сказал Бештепе.

Модельер также отметил, что «без государственной поддержки черкесам сложно остановить процесс полной ассимиляции». «К сожалению, сегодня черкесская молодежь, проживающая в Турции, не полностью погружена в свою культуру. Мы пытаемся приостановить процесс ассимиляции, но нам не хватает поддержки турецкого правительства. Каждый из нас популяризирует черкесскую культуру посредством ремесла, которому посвятил свою жизнь. В своей дизайнерской работе я делаю акцент на аутентичности. Я продвигаю нашу культуру вперед, выбирая черкесские мотивы», — подчеркнул модельер.

«Замуж я выйду только за представителя своей национальности»

Участница мероприятия, студентка Бейза Шен, в беседе с корреспондентом «Кавказского узла» призналась, что она «не владеет родным языком, как и многие ее сверстники». При этом студентка подчеркнула, что «спутником своей жизни видит лишь представителя черкесской национальности».

«Фамилия моих предков Мехмечко, мы абазины. Я переживаю за то, что не владею родным языком, но пока не предпринимала ничего для того, чтобы это исправить. Из-за учебы и спорта у нас не остается времени на изучение родного языка. Но замуж я выйду только за своего», — рассказала Бейза Шен.

В семье этнического адыгейца Батыкана Арслана нет традиции говорить на родном языке. Однако он, по его признанию, «посещает языковые курсы и еженедельно уделяет время для встречи с друзьями на черкесских землячествах».

«Мои предки из Адыгеи, из Майкопа, их фамилия Ходе. Мы говорим на адыгейском языке, только когда в гостях у деда, а также с нашим дядей. А дома мы говорим по-турецки, и я пока не изучил свой язык. Мы каждые выходные собираемся с друзьями в наших культурных центрах. В целях изучения языка мы пытаемся в предложениях использовать адыгейские слова, но полностью разговариваем на турецком. Я изучал национальные танцы, умею танцевать лезгинку. Жениться я хотел бы на девушке своей национальности», — сказал корреспонденту «Кавказского узла» Батыкан Арслан.

«Раньше в Турции запрещали общаться на черкесском языке»

Руководитель черкесской женской организации «Теауин», профессор медицины Гёнсель Авджы в беседе с корреспондентом «Кавказского узла» рассказала о вкладе своей организации в обучение черкесскому языку.

«В честь Дня адыгского языка все общественные организации черкесов собрались на сегодняшнем мероприятии. Мы поем наши песни, читаем стихи, и даже между собой мы разговариваем сегодня только на своем языке. Наша организация специализируется на обучении языку женщин и девочек, мы издали CD-диск, облегчающий обучение черкесскому языку и детям, и взрослым», — рассказала Генсель Авджы.

По ее утверждению, за последние годы черкесам в Турции «был предоставлен достаточный инструментарий для сохранения родного языка, обычаев и культуры». «Сегодня все стало проще, раньше запрещали даже общаться на черкесском языке. Националистическая Турция не позволяла нам разговаривать на своем языке. Но последние годы демократизации сделали возможным изучение родного языка, свободное ему обучение, со стороны правительства мы получаем разного вида помощь в этом. В школах можно выбирать черкесский язык, как дополнительный. В Интернете есть черкесский телерадиоканал «Денеф», который работает 24 часа», — сказала Гёнсель Авджы.

«Благодаря общественной деятельности черкесских организаций, популяризация нашего языка стала нам под силу. Но все же мы продолжаем нуждаться в помощи со стороны правительства Турции», — добавила она.

«Черкесская диаспора живет своими памятными датами»

В свою очередь руководитель черкесской диаспоры города Кайсера, преподаватель черкесского языка Джихат Тхамоко, рассказал о памятных датах, связанных с историей черкесов.

«На сегодняшний день черкесы собираются по случаю Дня черкесского языка, Дня адыгского флага, в День памяти и скорби 21 мая. И к последнему мероприятию мы всегда готовимся очень основательно. В последние годы в обществе есть пробуждение по отношению к языку. Среди студентов есть желающие поступать на факультеты черкесской филологии, и это делает нас счастливыми», — сказал корреспонденту «Кавказского узла» Джихат Тхамоко.

Лидер Плюралистической демократической партии Кенан Каплан рассказал корреспонденту «Кавказского узла» о целях и задачах появления политической партии, состоящей из черкесов. «Поводом для появления партии стало то, что в Турции живет 6 млн «чистых» черкесов. Есть еще два миллиона черкесов, у которых по отцовской или материнской линии есть родство с нашим этносом. Итого в Турции проживает 8 млн черкесов. При построении Турецкой Республики черкесы столкнулись со множеством запретов в вопросе языка и культуры, и по нам больно ударила проблема ассимиляции», — сказал Кенан Каплан.

Однако, по его утверждению, демократизация турецкого общества «послужила возрождению черкесской культуры и языка». «Мы смогли создать свою партию для того, чтобы люди могли отстоять свои права. Чтобы Турция с понимаем отнеслась к идеям нашей партии, мы стараемся быть частью общества, разделяя с ним все проблемы, участвуя в их решении», — рассказал политик.

Если граждане Турции поддержат предложенные изменения в основной закон страны, президент Реджеп Тайип Эрдоган получит всю полноту власти, и страна превратится из парламентской республики в президентскую, информирует «Коммерсант».

«У России есть обязанность заботиться о нас»

Появление в Турции государственного телевещания на черкесском языке «является жизненно важным вопросом для диаспоры», отметил Каплан. «С 2011 года мы прикладываем усилия для появления государственного канала ТРТ «Черкес». Решение вопроса по телеканалу будет напрямую связано с нашей позицией на референдуме, объявленном на 16 апреля. Мы выпустили пресс-релиз, в котором заявили, что тем, кто ответит на наше требование о создании телеканала «да» — мы ответим «да». А если нам скажут «нет» — мы ответим «нет» на референдуме. Мы встречались с несколькими представителями власти, которым заявили об этом напрямую. Они очень тепло относятся к нашим требованиям, но конкретный ответ мы пока не услышали», — сказал Кенан Каплан.

При этом, по его словам, диаспора «приветствует преобразования в Турции, позволяющие расширять культурные связи черкесов общины и диаспоры, сохранять свой язык и приумножать культурное наследие этноса».

«Уже то, что сегодня нам позволяют развивать свой язык и культуру приветствуется нами и положительно оценивается. Мы как плюралистическая партия хотим жить в Турции со своей культурой, имеющей право на будущее. С Россией мы также пытаемся построить социальные и культурные отношения. И мы сделали первый шаг, пригласили на посвященное Дню адыгского языка мероприятие российского консула (в итоге консул посетил мероприятие, — прим. «Кавказского узла»)«, — заявил Кенан Каплан.

Ухудшение отношений между Россией и Турцией в 2015 году никак не повлияло на черкесов в Турции, признал Кенан Каплан. «Мы пострадали только от российской власти в регионах, а такого быть не должно вообще. Даже если мы жители Турции — мы все равно являемся российской диаспорой. И у России есть психологическая обязанность заботиться о нас. И когда мы ранее провели встречу с консулом, то об этом ему заявили», — заключил Кенан Каплан.

«Режим в Турции нельзя сравнивать с ситуацией в России»

Вместе с тем часть черкесов не поддерживает предложенные изменения в основной закон страны. Так, издание Insanhaber опубликовало 14 марта заявление представителей черкесской диаспоры, не упоминая при этом, какие организации черкесов они представляют.

Авторы заявления высказались против предлагаемых президентом страны Реджепом Тайипом Эрдоганом поправок в Конституцию страны. «Новая Турция, которая будет создана, — это Турция, основанная на централизации власти, вопреки тому, что утверждают, и нетрудно увидеть, что все проблемы, которые мы пережили как черкесы, как и все братские народы, в такого рода странах лишь увеличиваются в геометрической прогрессии», — говорится в заявлении.

Авторы заявления также подчеркнули, что «развитие черкесского народа в Турции напрямую связано с развитием демократии в стране, а централизация власти в Турции будет иметь обратные последствия».

Часть представителей диаспоры сравнивают возможное изменение системы управления в стране с парламентской на президентскую форму с тем, что произошло в России. «Россия за последние два десятилетия превратилась из федеративного государства в унитарное, с жестким подчинением вертикали власти, с ограничением прав и свобод граждан, с репрессиями за инакомыслие. Режим в Турции не вызывает у нас такие же ассоциации хотя бы потому, что Турция при Эрдогане прошла прямо противоположный путь», — заявил корреспонденту «Кавказского узла» представитель черкесской диаспоры, этнический абхаз Мурат Яган.

«Об этом свидетельствует и повышение качества жизни, и расширение гражданских прав и свобод, и реальные выборы, где каждый голос решает что-то, и граждане верят в это право. Но многие опасаются, что президентская форма правления изменит курс, взятый некогда самим Эрдоганом, потому до сих пор не все решили, с каким ответом они пойдут на референдум», — подчеркнул Мурат Яган.

Материалы о положении черкесов в России и за рубежом, а также ситуации в Международной черкесской ассоциации «Кавказский узел» публикует на странице «Черкесский вопрос».

Магомед Туаев, «Кавказский узел«

Мустафа Кемаль Ататюрк родился 1881 году в городе Салоники, в трёхэтажном доме на улице Ыслаххане района Коджакасым. Отец – Али Рыза Эфенди, мать – Зюбейде Ханым. По отцовской стороне Мустафа Кемаль происходит из юрюкского племени Коджаджык, представители которого в XIV-XV веках были переселены из Коньи и Айдына в Македонию. Семья матери Мустафы Кемаля, Зюбейде Ханым, является одной из оседлых турецких семей села Лангаза, что в окрестностях Салоник. Али Рыза Эфенди, служивший офицером ополчения, а затем писарем, и после этого занявшийся торговлей лесом, в 1871 году женился на Зюбейде Ханым. Четверо из пяти братьев и сестёр Ататюрка умерли ущё в раннем детстве, и лишь Макбуле (Атадан) прожила до 1956 года.

Юный Мустафа, достигнув школьного возраста, приступил к обучению в районной школе имени Хафыза Мехмета Эфенди, однако позже по желанию отца перешёл в школу имени Шемси Эфенди. Именно в этот период (1888 год) он лишился отца. Пожив недолгое время в сельской усадьбе Рапла у своего дяди, Мустафа вернулся в Салоники и закончил школу. Потом Мустафа поступил в Салоникское финансовое училище, однако спустя непродолжительное время перешёл в начальное военное училише. Именно в этом училище учитель математики добавил к имени Мустафа имя Кемаль. В период с 1896 по 1899 год Мустафа Кемаль завершил своё образование в среднем военном училише в городе Манастыр, и поступил в Стамбульское военное училище. Закончив это училище в 1902 году в звании лейтенанта, продолжил обучение в Военной академии. 11 января 1905 года Мустафа Кемаль закончил академию в звании капитана. В 1905-1907 годах служил в составе 5-ой армии, дислоцированной в Дамаске. В 1907 году Мустафа Кемаль был повышен в звании и получил направление в 3-ю армию в город Манастыр. Был начальником штаба операционной армии, введённой в Стамбул 19 апреля 1909 года. В 1910 году Мустафа Кемаль был направлен во Францию, где присутствовал на Пикардийских военных маневрах. В 1911 году начал служить в Стамбуле в генштабе вооружённых сил.
Паспорт Ататюрка

На войне, начавшейся в 1911 году со штурма Триполи итальянцами, Мустафа Кемаль вместе с группой своих товарищей сражался в провинциях Тобрук и Дерне. 22 декабря 1911 года Мустафа Кемаль одержал победу над итальянцами в сражении под Тобруком, а 6 марта 1912 года был назначен на пост командующего османскими войсками в Дерне.

В октябре 1912 года началась Балканская война, в которой Мустафа Кемаль принял участие вместе с военными подразделениями из Геллиполии и Болайыра. В деле отвоёвывания Диметокии и Эдирне большая заслуга принадлежит Мустафе Кемалю. В 1913 году Мустафа Кемаль был назначен на пост военного атташе в Софии, во время службы на этом посту в 1914 году получил звание подполковника. Мустафа Кемаль прослужил на этом посту до 1915 года, в это время началась Первая мировая война, в которую была втянута и Османская империя. Мустафа Кемаль был направлен в Текирдаг, где ему предстояло сформировать 19-ую девизию.

В ходе Первой мировой войны, начавшейся в 1914 году, весь мир стал свидетелем героического противостояния турецких войск в битве за Чанаккале, где Мустафа Кемаль заставил войска Антанты признать Дарданеллы неприступными. 18 марта 1915 года военная эскадра сил Антанты, состоявшая из английских и французских кораблей, попыталась пройти пролив Дарданеллы, однако понесла тяжёлые потери. После этого командование силами Антанты приняло решение высадить десант на полуострове Геллиполи. 25 апреля 1915 года вражеские силы, высадившиеся на мысе Арыбурну, были остановлены 19-ой дивизией под командованием Мустафы Кемаля. После этой победы Мустафа Кемаль был повышен в звании до полковника. 6-7 августа 1915 года английские войска вновь перешли в наступление с полуострова Арыбурну. 9-10 августа этого же года группа войск Анафарталар под командованием Мустафы Кемаля одержала победу в битве при Анафарталар. Вслед за этой победой последовали победа при Киречтепе 17 августа и вторая победа при Анафарталар 21 августа. В битве за Чанаккале (Дарданеллы) полегло около 230-ти тысяч турецких воинов, но Мустафа Кемаль сумел защитить честь турецкого народа перед лицом стран Антанты. Слова Мустафы Кемаля:«Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть!», — изменили судьбу войны на этом фронте.
Ататюрк

После битв за Дарданеллы Мустафа Кемаль командовал войсками в Эдирне и Диярбакыре. 1 апреля 1916 года он был повышен в звании до дивизионного генерала (генерал-лейтенанта). В сражениях с русскими войсками отвоевал Муш и Битлис. После краткосрочной службы в Дамаске и Халебе Мустафа Кемаль вернулся в Стамбул. Отсюда вместе с наследным принцем Вахидеттином Эфенди отправиля в Германию на линию фронта для проведения инспекции. По возвращении из этой поездки серьёзно заболел и отправился на лечение в Вену и Баден-Баден. 15 августа 1918 года вернулся в Халеб в звании командующего 7-ой армией. Под его командованием армия успешно оборонялась от атак английских войск. Через день после подписания Мондросского соглашения, 31 октября 1918 года был назначен на пост командующего группой войск быстрого реагирования. После роспуска этой армии Мустафа Кемаль 13 ноября 1918 года вернулся в Стамбул, где начал работать в министерстве обороны.

После подписания Мондросского соглашения страны Анатанты приступили к планомерной разоружению и расформированию Османской армии. Мустафа Кемаль в качестве инспектора 9-ой армии 19 мая 1919 года высадился в Самсуне. 22 июня 1919 года в Амасье он обнародовал циркуляр, в котором занимают место следующие слова: «Независимость народа будет спасена по воле и решению самого народа», а также объявляется созыв депутатов на Сивасский конгресс. Вслед за этим, 23 июля — 7 августа 1919 года состоялся Эрзурумский конгресс, за которым последовал Сивасский конгресс, проведённый 4-11 сентября 1919 года. Мустафа Кемаль, обеспечивший созыв и работу этих конгрессов, таким образом обеспечил определение путей спасения отчизны. 27 декабря 1919 года Мустафу Кемаля с ликованием встретили жители Анкары. 23 апреля 1920 года с открытием Великого Национального Собрания Турции (ВНСТ) был сделан очередной и очень важный шаг на пути к созданию Турецкой республики. На пост спикера парламента и главы правительства был избран Мустафа Кемаль, ВНСТ принял и начал претворять в жизнь законы, направленные на успешное завершение Национально-освободительной войны.

Национально-освободительная война турецкого народа началась 15 мая 1919 года с первой пули, выпущенной в греческих оккупантов в Измире. 10 августа 1920 года страны-победительницы в Первой мировой войне подписали Севрский договор и фактически поделили между собой Османскую империю. Война против этих стран, оккупировавших Османскую империю, на первой стадии велась с использованием партизанских сил (Кува-и Миллие). ВНСТ обеспечило создание регулярной армии, а вслед за этим объединило регулярную армию с силами Кува-и Миллие, что позволило нашей стране добиться победы в войне.

Национально-освободительная война турецкого народа, которая велась под командованием Мустафы Кемаля, включает в себя следующие стадии:
Освобождение Сарыкамыша (20 сентября 1920 года), Карса (30 октября 1920 года) и Гюмрю (7 ноября 1920 года).
Оборона региона Чукуровы, Газиантепа, Кахраманмараша и Шанлыурфы (1919-1920 годы).
Первая победа Иноню (6-10 января 1921 года).
Вторая победа Иноню (23 марта – 1 апреля 1921 года).
Победа в битве при Сакарье (23 августа – 13 сентября 1921).
Генеральное наступление, сражение под руководством главнокомандующих и Великая победа (26 августа – 9 сентября 1922 года).

Ататюрк

После победы при Сакарье ВНСТ пожаловало Мустафе Кемалю звание маршала и героя войны. Национально-освободительная война подошла к концу 24 июля 1923 года с подписанием Лозанского договора. Таким образом не осталось никаких преград для создания нового турецкого государства, основывающегося на национальном единстве. Это государство создавалось на землях, раздробленных Севрским договором, в соответствии с которым туркам в качестве новой родины выделялось лишь 5-6 из всех округов, на территории которых сегодня раскинулась Республика Турция.

23 апреля 1920 года открытие Великого Национального Собрания Турции стало провозвестником создания Турецкой республики. Блестящее руководство ВНСТ в Национально-освободительной войне турецкого народа ускорило создание Республики Турция. 1 ноября 1922 года халифат и султанат были отделены друг от друга, султанат был упразднён. Это стало и разрывом всех связей с руководством Османской империи. 13 октября 1923 года была введена республиканская система правления. 30 октября 1923 года было создано первое республиканское правительство во главе с Исметом Инёню. Республика Турция начала расти и развиваться на принципах «Суверенитет безусловно и безоговорочно принадлежит народу» и «Мир в стране – мир во всём мире».

Ататюрк, стремящийся вывести Турцию на уровень современной цивилизации, реализовал в стране ряд реформ. Мы можем собрать эти реформы под пятью заголовками:
1. Политические преобразования:
Упразднение султаната (1 ноября 1922 года)
Провозглашение республики (29 октября 1923 года)
Упразднение халифата (3 марта 1924 года)

2.Преобразования в общественной жизни:
Предоставление женщинам равных с мужчинами прав (1926 – 1934 годы)
Реформа головных уборов и одежды (25 ноября 1925 года)
Запрет на деятельность религиозных обителей и орденов (30 ноября 1925 года)
Закон о фамилиях (21 июня 1934 года)
Отмена приставок к именам в виде прозвищ и званий (26 ноября 1934 года)
Введение международной системы часов, календаря и мер измерения (1925 – 1931 годы)

3.Преобразования в правовой сфере:
Отмена меджелле (свод законов, основывающийся на шариате) (1924 – 1937 годы)
Принятие нового Гражданского кодекса и других законов, как результат, переход на светскую систему государственного правления.

4.Преобразования в сфере образования:
Объединение всех органов образования под единым руководством (3 марта 1924 года)
Принятие нового турецкого алфавита (1 ноября 1928 года)
Учреждение Турецкого лингвистического и Турецкого исторического обществ.
Упорядочивание университетского образования (31 мая 1933 года)
Нововведения в сфере изящных искусств.

5.Преобразования в сфере экономики:
Отмена системы ашара (устаревшее налогообложение сельского хозяйства)
Поощрение частного предпринимательства в сельском хозяйстве
Создание образцовых сельскохозяйственных предприятий
Издание Закона о промышленности и создание промышленных предприятий
Принятие 1-го и 2-го планов о индустриальном развитии (1933-1937 годы), строительство дорог на территории всей страны.

В соответствии с Законом о фамилиях, 24 ноября 1934 года ВНСТ присвоило Мустафе Кемалю фамилию Ататюрк.

Ататюрк дважды, 24 апреля 1920 года и 13 августа 1923 года избирался на пост спикера ВНСТ. Этот пост совмещал в себе посты глав государства и правительства. 29 октября 1923 года была провозглашена Республика Турция и Ататюрк был избран первым её президентом. В соответствии с конституцией выборы президента страны проводились раз в четыре года и Великое Национальное Собрание Турции избирало Ататюрка на этот пост в 1927, 1931 и 1935 годах.

Ататюрк часто отправлялся в поездки по стране и инспектировал работу государства на месте, отдавая ответственным лицам распоряжения, направленные на ликвидацию упущений. Президент Республики Турция Ататюрк принимал приезжавших в Турцию иностранных глав государств и правительств, министров и военных руководителей.

15-20 октября 1927 года Ататюрк зачитал свою великую речь, в которой повествовалось о Национально-освободительной войне и провозглашении республики, 29 октября 1933 года он зачитал свою речь, посвящённую 10-летию республики.

В своей личной жизни Ататюрк был прост и непритязателен. 29 января 1923 года он женился на Латифе Ханым. Брак Ататюрка и Латифе Ханым, которая вместе с основателем Турецкой республики отправлялась во многие поездки по стране, подошёл к концу 5 августа 1925 года. Ататюрк, очень любивший детей, имел приёмных дочрей Афет (Инан), Сабиха (Гёкчен), Фикрие, Юлкю, Небиле, Рукие и Зехра, а также усыновил юного чабана по имени Мустафа. Ататюрк также взял под своё покровительство детей по имени Абдуррахим и Ихсан. Всем этим детям Ататюрк обеспечил хорошее будущее.

1937 году Ататюрк подарил свою земли Казначейству, а часть своей недвижимости – мэриям Анкары и Бурсы. Часть наследства он отдал своей сестре, приёмным детям, Турецким обществам лингвистики и истории. Ататюрк любил чтение, музыку, танцы, верховую езду и плавание, питал чрезвычайный интерес к танцам зейбек, борьбе и народным песням Румелии, получал большое удовольствие от игры в нарды и бильярд. Конь по кличке Сакарья и пёс по кличке Фокс были предметом его большой привязанности. Ататюрк собрал богатую библиотеку. Он приглашал разделить ужин государственных руководителей, учёных и деятелей искусств, с ними он дискутировал проблемы родины. Ататюрк всегда придавал большое значение опрятной и изящной одежде. Он очень любил природу, часто посещал лесное хозяйство его имени и лично принимал участие в проводимых здесь работах.

Ататюрк владел французским и немецким языками. Ататюрк, долгое время болевший циррозом печени, 10 ноября 1938 года в 9.05 утра скончался в стамбульском дворце Долмабахче. 21 ноября 1938 года тело Ататюрка было временно предано земле у здания Анкарского этнографического музея. После завершения строительства Аныткабира, 10 ноября 1953 года, останки Ататюрка с грандиозной церемонией погребения были перенесены на его последний и вечный погост.

Основой Республики Турция является культура.
Мустафа Кемаль Ататюрк, 1936

Источник: http://turkey-info.ru

Вопрос российского профессора

Российский профессор задает вопрос: «Чтобы понять философию внешней политики России, достаточно зайти на страницу российского министерства иностранных дел и изучить основные документы о политике. А есть ли такой текст, который представлял бы философию внешней политики Турции?»

Этот вопрос был обращен к нам в России, куда мы отправились от имени Клуба авторов Sabah, в исторический конференц-зал Союза журналистов Москвы. Если бы это произошло несколько лет назад, на этот вопрос был бы дан мгновенный ответ. Без колебаний было бы произнесено название книги, которую все мы можем себе представить, и тема была бы закрыта. Но этот ответ не отражал бы истину ни на тот, ни на сегодняшний день. Главная причина этого — не «качество текста», а «политическая реальность нашей страны».

Я сказал и на встрече, что при сравнении турецкой и российской внешней политики последних 15 лет нужно быть очень внимательным. Похожая ситуация характерна и для Ирана. Сравнивать страну, которая так или иначе укрепила свою политическую систему и не испытывает проблем с ее функционированием, со страной, которая переживает кризис политической системы и каждый раз преодолевает этот кризис благодаря вмешательству харизматического политического лидера, некорректно. И проводить параллели между их возможностями формулировать внешнюю политику тоже неправильно.

Турция за последние 15 лет пережила колоссальную трансформацию менталитета. С другой стороны, в течение этого времени она вела очень масштабную борьбу. Террористические организации, заручившись обширной международной поддержкой, прилагали активные усилия к тому, чтобы дестабилизировать и разделить Турцию. К терроризму Рабочей партии Курдистана добавился терроризм террористической организации FETÖ Фетхуллаха Гюлена и ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.). Несмотря на это, борьба продолжалась, и политическая власть, которая в руках государственных элит становится игрушкой, перешла к народу. Шаги по демократизации распространились на все сферы политической жизни Турции.

Те, кто не принял эти перемены и посчитал, что утратил свои привилегии, при каждом удобном случае осуществляли жесткое вмешательство. И парализовывали Турцию. Из такого состояния страну каждый раз выводил лидер Реджеп Тайип Эрдоган и его политические ходы. Вместе с тем благодаря смене парадигмы в турецкой внутренней и внешней политике за последние 15 лет также произошел существенный рост нашего национального потенциала. Влияние Турции усилилось, наша страна стала региональным игроком.

Однако в этот же период наш регион столкнулся с очень тяжелыми травмами. Стали говорить о «мазхабных войнах», каких еще никогда не бывало в исламской истории. Повсюду расползся терроризм, фанатизм, радикализм, и мы оказались лицом к лицу с реальностью разделенных государств у наших границ. Американская стратегия гегемонии путем создания хаоса послужила причиной больших разрушений в нашем регионе, страданий, которые невозможно компенсировать.

В то время как Турция, с одной стороны, пыталась защититься от последствий этих разрушений, она, с другой стороны, искала и, в конце концов, нашла способы обеспечения независимости во внешней политике. Как и в экономической политике, в области внешней политики Турция также выбралась из ловушки зависимости.

За это она, вне всякого сомнения, дорого заплатила. Но другого пути суметь отстоять долгосрочную линию внешней политики, которая берет за основу национальные интересы Турции, просто не было. Турция все равно боролась, чтобы удержать баланс между идеализмом и реализмом во внешней политике, создать экономические пояса интеграции с окружающими ее странами и продолжать поиски автономности. Эта борьба идет и сейчас.

Решающее значение в этом процессе имеет способность Турции преодолеть этот внутренний кризис системы и обрести новую систему правления, которая будет отвечать ее собственным нуждам, представлять волю и власть народа. Когда это произойдет, перед Турцией откроется новый простор для действий, и тогда выработка долгосрочной политики и, конечно, успешное формулирование философии этой политики станет возможным.

Фахреттин Алтун (Fahrettin Altun) — социолог, преподаватель, колумнист Sabah.
Sabah, Турция
1.03.17

Ограничение стратегического кругозора и видения Турции Западом по оси США — НАТО будет крупнейшей несправедливостью и даже предательством по отношению к нашей истории и нашему пониманию миссии. На протяжении двух последних веков Турцию на самом деле заставляют сделать именно это. Пока Турция в качестве своего ближнего зарубежья рассматривает только Сирию и Ирак, она не сможет выбраться из водоворота, в котором находится.

Поэтому необходимо прежде всего новое стратегическое мышление, стратегическое видение и глубина. На данном этапе активизация исторической памяти, к которой Турция время от времени обращалась в течение двух последних столетий, и ориентация на историческую географию становятся необходиыми для выхода из этого порочного круга. Ведь, например, в годы национально-освободительной войны тот самый стратегический разум не ограничивал борьбу за независимость против империализма только Анатолией, и наряду с фронтами национально-освободительной армии на юге по оси Сирии и Ирака строил борьбу и по оси Туркестана.

В этой связи стратегическая глубина или, иными словами, концепция ближнего зарубежья Турции должна распространяться на гораздо более отдаленные пространства. Так, Турция получит большие преимущества и, прежде всего, пространство для маневра перед теми, кто хочет сначала окружить ее на Ближнем Востоке, а затем сровнять ее с землей. Если выразить эту концепцию расширенного ближнего зарубежья с исторической точки зрения, вместе с пространством Османской империи она охватывает пространство Великой Сельджукской империи. То есть это территории, которые становятся ареной борьбы за влияние между Востоком и Западом, и регион, где разворачивается новая большая игра, обрекающая тюрко-исламский мир на кровопролитие и слезы.

Конъюнктура, складывающаяся в процессе построения нового мира, требует от Турции многомерной сбалансированной внешней политики и именно такой линии. Эта ориентация, вне всякого сомнения, в значительной мере станет ответом на нынешние поиски Турции в области безопасности. Следовательно, это необходимость, навязанная Анкаре текущим процессом.

Это также соответствует потребности Турции в новой восточной политике. Турция нуждается в такой политике, по крайней мере, для претворения в жизнь «новой западной политики», ключи к которой дает нынешний проблемный период в ее отношениях с Западом. Эта потребность в то же время представляет большое значение и с точки зрения «евразийской инициативы», которая была снова приведена в исполнение 27 июня (27 июня 2016 года Владимир Путин получил послание Реджепа Эрдогана, в котором турецкий лидер принес извинения за сбитый Су-24 — прим. пер.) с прицелом на «проект Евразийского союза» и крепкое сотрудничество с евразийскими народами.

Итак, «новая восточная политика» Турции будет весьма важным шагом в контексте: 1) прекращения зависимости в отношениях с Западом, балансировки западного курса, доминирующего во внутренней и внешней политике, и при необходимости ликвидации этого искаженного курса; 2) обеспечения баланса в рамках новой инициативы с Востоком по оси проекта Евразийского союза и содействия построению более здоровой евразийской идентичности; 3) обретения глубины в борьбе против политики по окружению Турции; 4) разрушения новой игры по оси Евразии; 5) обеспечения мира, стабильности и благополучия в тюрко-исламском мире.

Сердце Евразии: Узбекистан

В этой связи обращение Турции к тюркскому миру, прежде всего в Средней Азии, становится неизбежным. Новая страница, которую Турция откроет здесь прежде всего с Узбекистаном, имеет значение не только в плане двусторонних отношений с этой страной, но и с точки зрения регионального и глобального баланса, а также борьбы за влияние.

Не нужно забывать, что Узбекистан — одна из ключевых стран евразийской геополитики. И, бесспорно, самая главная в Средней Азии. В этой связи достаточно посмотреть на нынешние границы этой страны и исторический фон. Благодаря динамичному и продуктивному демографическому потенциалу, которым эта страна обладает, наряду с историческим опытом, в проекциях на 2050 год ей отводят гораздо более значимое место.

Следовательно, потенциал этого региона в перспективе указывает на очень большие преимущества, особенно с точки зрения способности «расстроить одну игру», а затем «создать новую игру»… Важно крепкое сотрудничество, которое позволит активизировать этот потенциал, а также новый сильный и решительный шаг, который будет сделан на этом этапе.

Безопасность Узбекистана, строительство и присутствие сильного Узбекистана тоже представляет немаловажное значение с точки зрения региона и интересов Турции в регионе. В этом контексте сотрудничество Турции и Узбекистана не только укрепит двусторонние отношения государств, но и будет способствовать миру, стабильности и процветанию в регионе и во всем мире. Достаточно посмотреть на исторический шелковый путь и роли двух стран в этом контексте. Каждый раз, когда эти государства утрачивали свои силы, тюрко-исламский мир тоже ослабевал.

Новая страница в отношениях с Узбекистаном…

В этой связи предстоящий визит президента Реджепа Тайипа Эрдогана в Узбекистан, с которым мы подписали «договор о вечной дружбе и сотрудничестве», станет началом нового периода не только в отношениях с Узбекистаном, но и с тюркским миром.
Этот визит президента Эрдогана, который в 2003 году, еще в бытность премьер-министром, посетил Ташкент и встретился с недавно ушедшим из жизни президентом Исламом Каримовым, — несомненно, ожидание всего региона, прежде всего турецкого и узбекского народов. Этот визит, который охватит и Самарканд, разрушит все коварные планы!

В то время как мир вступает в новый период, начало нового периода в отношениях Турции и Узбекистана отныне неизбежно. Стамбул, Ташкент, Бухара и Самарканд снова могут сыграть позитивную историческую роль с точки зрения мира, стабильности, спокойствия и благополучия в регионе. Понимание двумя странами своих исторических миссий делает их сотрудничество просто необходимым.

16.11.2016
Milli Gazete, Турция

Мехмет Сейфеттин Эрол (Mehmet Seyfettin Erol)

Прочитав коллективную статью «Битва за аланство» (http://генофонд.рф/?page_id=1643) некоторых уважаемых российских ученых у меня,  участника конференции «Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа» (24—28 ноября 2014 г., г. Моска) сложилось мнение, что дело не в процедуре редактирования резолюции. Авторов статьи «Битва за аланство» явно тревожат, те моменты в резолюции, которые можно свести к следующим тезисам: 1) прародина пратюркского  еще не выявлена окончательно; 2) небесспорный и вопрос о времени появления пратюркского языка; 3) исторические общности, такие как «скифы», «саки», «аланы» и т.д. были полиэтничными и полилингвистичными.

Авторы критикуют эти тезисы руководствуясь теми догмами которые по возрастающей укрепились в советской исторической науке в период борьбы с «пантюркизмом», территориальных претензий СССР к Турции во второй половине 40-х годов и особенно, в пост-сталинский период, когда советская археологическая и этнографическая теория зашла в тупик. Но, интересна логика статьи «Битва за аланство», где авторы с одной стороны  признают спорность некоторых вопросов в лингвистике, в исторической науке, археологии и т.д., а с другой, отрицают эту «спорность». По тону статьи – авторы прямо таки хотят утвердить, что именно их позиция и есть «правда в последней инстанции». Является ли их позиция «правдой в последней инстанции» или это агония вымирающих догм? Буду краток и приведу следующие исследования ученых России и др. стран.

ПО ЛИНГВИСТИКE 

В 2007-ом году было опубликовано исследование госпожи Анны Владимировны Дыбо «Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд (пратюркский период)». Я имел возможность ознакомится с электронной версией данного исследования. По А.В. Дыбо «время и место существования тюркского праязыка, как кажется, достаточно хорошо укладывается на широкую территорию между нынешним Ордосом и южным Саяно-Алтаем и датируется концом I тыс. до н.э. — первыми веками н.э.». Исследовательница настаивает на том, что присутствие  пратюркского в конце энеолита в Западной или Передней Азии, мысли о «тюркизмах» в древних языках гипотетичны [Дыбо. А, с.199].

Начнем с того, что Дьюла Немет локализовал пратюркский на Южном Урале. Доводами для такого предположения были: заимствования в пратюркском из индо-иранских, переднеазиатских и семитских языков. По Дь. Немету пратюркский и уральские имеют много общего, что можно объяснить древним соседством  [Немет Ю., сс. 127 – 128].

Не определяя конкретный ареал В. Н. Даниленко указывал на несомненную близость индоевропейских и алтайских наименований животных, особенно, домашних, и объяснял это  в двух планах: или индоевропейцы в период формирования находились восточнее, чем «предполагали ранее, или же предки тюрко-алтайцев обитали значительно западнее» [Даниленко В.Н. , с. 157].

Спустя 40 лет после В.Н. Даниленко, сторонники «теории палеолитической непрерывности» соседства индо-европейского, уральского и алтайского локализовали в азиатском пограничье Восточной Европы, на основе «конной терминологии» в праславянских, древнегерманских, так же в уральских языках, а носителей среднестоговской и ямной культуры считают  смешанно урало-алтайским [Mario Alinei, p. 14–17].

У А.В. Дыбо основным доводом гипотезы «ордоской прародины» пратюркского является т.н. «китаизмы» в общетюркском.  По А.В. Дыбо 20 морфем определены как заимствования в пратюркском из средне-китайского языка в 3 вв. до н.э. [Дыбо A., с. 66–75, 199–200].

Но, более 40-а морфем, в том числе и те 20 интерпретированные как «китаизмы» еще Н. А. Баскаковым и И.Н. Шервашидзе [Баскаков Н. А.;  Шервашидзе И. Н.1989; Шервашидзе И. Н.1990]  в свое время оценивались Герхардом Дёрфером и Б.И. Татаринцевым как исконно тюркскими и имеющие только тюркскую этимологию.  Даже морфема «алачук», которая как пример возможного «китаизма» была показана в статье  «Битва за аланство», по Б.И. Татаринцеву имеет вполне достаточную тюркскую этимологию (со ссылкой на Э. В. Севортя́на). Б.И. Татаринцев был солидарен с  Г. Дёрфером насчет существования тенденциозности (считать некоторые базовые искомые тюркские морфемы за «китаизмы») в тюркологии по данной проблеме [Татаринцев Б.И. a; Татаринцев Б.И. b].

С другой стороны, мы должны отметить, что Дь. Немет, Дж. Клоусон, Г. Дёрфер, К. Ренфрю, В.И. Рассадин, А. Щербак, и др. еще до 2007-го года выражали сомнения  по поводу существования в древности «Алтайской семьи языков» [Late pre­his­toric, p. 1 – 2; Дашибалов Б. Б.]. К тому же на данный момент к критикам гипотезы «Алтайской семьи» присоединился и И. Л. Кызласов [Кызласов И. Л.].

Очень странно и удивительно, что в своем исследовании (Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд пратюркский период. М., Восточная литература, 2007) госпожа А.В. Дыбо даже не упомянула обо всех вышеуказанных трудах. Странный подход ученого к оппонирующим исследованиям – вообще не упоминать о них, как будто их и не было (?!).  Таким образом, позиция А.Дыбо по вопросу прародины и времени формирования пратюркского языка является чисто субъективной.

В том же 2007-ом году, когда было опубликовано вышеуказанное  исследование А.В. Дыбо, в Москве  проходила 53-я Международная Конференция Ассирологов.  На той конференции  финский палеолингвист Симо Парпола излагая итоги своих исследований по шумерскому языку считал возможным связь его с тюркским на основе контактов, «…так как большинство соответствий являются из тюркских языков, и они являются базовыми словами и грамматическими морфемами, также найденными в уральских языках» [Par­pola Simo 2010; Par­pola Simo 2012].

С. Парпола считает шумерский родственным уральским языкам и связывает появление этого языка инвазией майкопцев в Переднюю Азию из Предкавказья. Если взять за основу результаты, которые были  оглашены  С. Парполой, то явно видно, что говоря о прародине пратюркского мы должны иметь ввиду ареал гораздо западнее Ордоса или Южного Алтая. И тем более это не III век до н.э., а как минимум, начало III тысячелетия до н.э. Таким образом, мы имеем дело с первой фактической письменной фиксацией в Передней Азии присутствия пратюркского языка в  III тысячелетии до н.э., повлиявшего на лексику и строй шумерского. Это означает, a) шумерский обогатился тюркизмами еще до прихода в Переднюю Азию  (напр. по С. Парпола), а значит прародина пратюркского находилась не так уж далеко от Двуречья,  или б) древнее присутствие пратюркского в Передней Азии, что повлияло на шумерский язык. Возможно, это был не сам пратюркский, а какое-то ответвление от пратюркского, например, r-turkic, как предполагают некоторые лингвисты [Ioan­nis Kenani­dis] – это уже тема для палеолингвистов.

Какая археологическая культура или его часть была носителем тюркского праязыка – убейдцы, лейлатепинцы (восточно-анатолийско-убейдская волна из Передней Азии на север с ранними курганами), куро-араксцы, майкопцы, анаусцы, южно-уральский энеолит (самарцы и т.п.) или другие? Выяснить трудно; так как о языке носителей указанных археологических культур нет письменной информации.

Ну а что касается азербайджанских лингвистов… Только тюрколог, доктор филологических наук, профессор Фирудин Агасиоглу (Джалилов) выдвинул теорию переднеазиатской-южнокавказской прародины пратюркского (“Urmu teorisi”). По нашему мнению, основные доводы в его теории —  тюркские «вкрапления» в шумерском, древнесемитских языках по исследованиям турецкого  шумеролога О. Н. Туна. К тому же, российский исследователь А.М. Харитонов еще в начале первого десятилетия ХХI века, независимо от господина Ф. Агасиоглу выдвигал уже схожую гипотезу [Харитонов А. М.]. Разница только в том, что А.М. Харитонов  в отличии от Ф. Агасиоглу, признает существование «Алтайской языковой семьи» даже с переднеазиатской прародиной.

В лингвистике актуален вопрос о процессе формирования той общности, которую подразумевает понятие «языковая семья». Мы не знаем, по какой модели шли процессы формирования языковых семей; имели ли они «генеалогическую (корень, ствол, ветви)» модель, или модель «трансформации» («нивелировка» соседствующих языков, гомогенизация или креолизация, «скрещивание» и пр.) [Kohl, Philip L., p. 236 – 237; Häusler A., s. 78 – 83]? Т.е. «языковая семья» это результат отпочкования от первичного ядра или же результат конвергенции или смешения различных народов, длительного общения?

Да и понятия «индоевропейцы», «пратюрки» и т.п. – конструкты исследователей. Были ли «пратюрки»  носителями одной целой или части какой-то археологической культуры? Или они были носителями разных археологических культур в конкретном временном отрезке?

Эти вопросы актуальны и для других языковых семей и на эти вопросы пока нет конкретных ответов. Но по авторам статьи «Битва за аланство», все уже «доказано», альтернативные и оппонирующие предположения якобы «не подтверждается наукой» ?!

ПО ПРОБЛЕМЕ ЭТНИЧЕСКОЙ АТРИБУЦИИ

Невозможность этнической атрибуции археологических культур, о языке носителей которых отсутствует или недостаточна письменная информация – отражена в исследованиях разных теоретиков археологии ХХ века от расистов вплоть до «пост-процессуалистов». В свое время критикуя методологию Густафа Коссинны ученые в целом придерживались такой позиции, что любая археологическая категория (культура, тип, стиль, артефакт, традиция и т.п.) не может дать однозначную информацию о языке/языках или вообще о форме объединения (племени, племенного союза и т.д.) древних носителей данной археологической культуры, типа, стиля, традиции и т.п. Ведь такие категории как «археологическая культура», «стиль», «тип» и т.п. являются субъективными конструктами археологов и историков. Даже артефакт, погребальная традиция и т.п. зафиксированная во время раскопок  может быть отражением субъективных мировоззренческих представлений древнего человека/людей, не отвечающих всем реалиям древнего общества [Клейн Л.С., 2000; Jones Siân, p. 106 – 109; Brather S.].

Методы этнической атрибуции («ретроспективный метод», по погребальному обряду, керамике и т.д.) использованные еще расистом-археологом Г. Коссинной на данный момент подвержены сильной критике и вызывают сомнения [Арутюнов С.А., Xазанов А.М.; Jones Siân, p. 106 – 108; Иванова С.В. c. 330, 334 – 335; Barth F., p. 14 – 15; Jent­gens G., p. 21 –24].

Естественно, не мне рассказывать об этой проблеме одному из авторов статьи «Битва за аланство»  господину Льву Самуиловичу Клейну, который лучше всех знал в свое время все перипетии  в западной теоретической археологии. Но суть в том, что именно Л. С. Клейн высоко отзывался о некоем господине Дэйвиде Энтони, в его утверждении о поголовной принадлежности ранних степняков Евразии к индоевропейским языкам  [Клейн Л.С., 2010]. Сам же Д. Энтони в вопросе о методологии этнической интерпретации признает наличие  фундаментальных проблем. Но в то же самое время он настаивает на своей гипотезе о тотальной принадлежности древних номадов к индоевропейцам, только на основании императива, суть которого вряд ли можно назвать научным: «лучше, чем ничего»?! [Anthony,  David W. c. 106]. Такой подход не имеет никакого отношения к науке. А почему, «лучше», если древние номады принадлежат только к индоевропейцам/арийцам? Пратюрки, пракавказцы, прауральцы, что, “лицом не вышли”? К тому же, Д. Энтони был жестко раскритикован госпожой Элен Избицер, как человек обладающий  «поверхностными знаниями в области евразийской археологии» [İzbitser Elena].

Американский исследователь Э. Брайант критиковал Л.С. Клейна и Е.Е. Кузмину по поводу тотальной индоевропейской атрибуции евразийских кочевников бронзы, с помощью данных Ригведы. По данной теме можно отметить, что К. Клостермайер и др. сторонники гипотезы «исхода из Индии» игнорируя итоги исследований по лингвистике, истории, археологии и т.д., призывали ученых, признать именно Древнюю Индию прародиной индо-европейского/арийского языка. Ведь как индологи, они прекрасно понимали, что почти всё то, что отражено в Ригведе – мир богов, космогония, материальный мир – существовало в Древней Индии еще до прихода арийцев [Kloster­maier K., pp. 5–16]. Добавим сюда еще существование огнепоклонничества, ритуала святого омовения и др. традиций в цивилизации долины Сарасвати, так же выявленные ошибки перевода Ригведы, которые показывают отсутствие культа коня у арийцев (о чем уже ранее писали многие авторы) [Nigam J.S.; Щетенко А.Я.] и многое др. Можно показать, что постоянно использующийся в этнической атрибуции некоторыми археологами образ божества Ямы  и тот имеет доарийские корни в Древней Индии [Par­pola Asko; Kazanas Nicholas].

Какой же вывод из всего этого? Ригведа – продукт культуры доарийской цивилизации, письменно отраженная на языке поздних пришельцев – арийцев? Значит использование данных Ригведы, для индо-европейской или арийской атрибуции дописьменных археологических культур – сомнительно. Но этим методом пользуются в этнической атрибуции ранних номадов конца энеолита и всего бронзового века Восточной Европы и Центральной Азии. Возможно, тут мы имеем дело с реминисценцией переформатированных расистских взглядов европейской археологии начала ХХ века, о чем не раз упоминал А. Хауслер, критикуя концепцию о «степняках-индоевропейцах» Эрнста Вале (с 1937-го по 1945-й гг. член Национал-Социалистической Ассосиации Учителей Германии и член НСДАП) и его «идейной ученицы» М.Гимбутас [Häusler A., s. 16 – 19, 32, 38].

Во время конференции я имел честь проинформировать госпожу Маргариту Михайловну Герасимову, что работая с французскими и японскими археологами и антропологами, стал явным свидетелем того, как в тех национальных школах антропометрии давно уже отказались от метода «сопряжения черепа с языком». Госпожа М.М. Герасимова в своем докладе на конференции по антропологическим материалам определила 3 этнические подгруппы с кластерами: «тюркский» (кипчакский), «иранский» (аланский) и «кавказский». Странно слышать такое от антропологов в XXI веке?!

Тот же вопрос к некоторым представителям популяционной генетики, археогенетики пытающихся сопрягать кластеры, гаплогруппы и субгаплогруппы с языками. Несмотря на развитие этого научного направления явно видно, что высказанная в свое время А. Хауслером и  П. Симс-Уильямсом именно по поводу этого абсурдного метода («генетическая информация = язык») критика до сих пор остается актуальной. Они считали этот метод более «безобидным» по сравнению с далекой от науки методом корреляции языка с антропометрическими данными  [Häusler A., s. 44 – 45]. Но, Ирэн Гуд доказала абсурдность такого метода [Irene Good]. Даже если, допустить, что гаплогруппа является маркером языка (что навряд ли, с точки зрения здравого ума), тогда можно задать вопросы господам Б. Юнусбаеву и др.: а почему они считают именно Южную Сибирь прародиной пратюркского и ищут там «тюркские гаплогруппы» общие для населения ареала? Только потому, что часть и только часть тюркологов, которые субъективно игнорируя результаты анализа данных эпиграфических материалов древней Передней Азии так предполагают?

«Не оставлять на карте место для других языковых массивов» —  этот субъективный императив Г.Коссинны [Клейн Л.С., 2000] давно уже перенесен на евразийские степи энеолита и бронзы [C. C. Lam­berg—Karlovsky;Kohl, Philip L., p. 234 – 235]. «Тогда пратюркского не было», «пратюрки не могли быть оседлыми», «даже часть носителей уральских, кавказских языков не могла быть степняками», «только древние индоевропейцы, в отличии от остальных, могли быть и оседлыми и степняками» этими и другими подобными тезисами оброс перенесенный в евразийские степи данный императив коссиннизма.

А насчет, арийского, индо-иранского происхождения алан, или скифов и т.д., лучше чем господин В.А. Шнирельман и не скажешь: «мы не можем с полной уверенностью сказать, к какой именно общности относились такие определения как «скифы», «сарматы», «аланы», «гунны» и другие, и, что именно представляли собой эти общности. Во всяком случае, нет никаких оснований считать их этническими» [Шнирельман В. А.].

Западные теоретики археологии критикуют советские и пост-советские, тем более российские археологические и антропологические школы именно за использование всех этих, мягко говоря, устаревших, субъективных методов в аргументации сомнительной концепции расистского толка Вале-Гюнтерт-Гимбутас  [Kohl,Philip L. p. 16,17, 234–235; Häusler A., s. 12, 16 – 19, 32, 33, 38; Irene Good]. Даже К. Ч. Ламберг — Карловский пишет, что русские ученые идентифицировали андроновскую культуру с индо-иранцами не имея ни одного достоверного факта [C. C. Lam­berg—Karlovsky].

Откуда такой уклон в российской этнологии, археологии, лингвистике? Наверное, это связано, в основном, с пост-сталинским периодом, когда в переживающую кризис советско-российскую археологическую науку во второй половине 50-х была привнесена «арийская парадигма» и методология этнической атрибуции немецкой пост– примордиалистической школы, от которых уже сегодня современные немецкие археологи стараются  дистанцироваться  [Shnirelman V. A.; Curta Florin].

Но, на примере субъективной позиции некоторых вышеупомянутых авторов статьи «Битва за аланство», мы явно видим, что устаревшая расистская парадигма, которая чуть ли не во всем и во всех в истории видит  «индо-европейцев/индо-германцев/арийцев», агонизирует. Авторы статьи в своих заключениях защищают устаревшую парадигму, выдавая ее тезисы за «доказанный научный факт», при том «забывая» упомянуть критиков данной расисткой парадигмы.

Интересно узнать, используя эти изжившие себя методы и руководствуясь устаревшими догмами, сами эти ученые задают ли себе вопрос: не защищают  ли они устаревшую шовинистическую парадигму европейских расистов-филологов и расистов-археологов 19 в., которые искали и «находили» на стороне чужих предков для такого конструкта как «индо-европейцы» или «индо-иранцы»?

    ЛИТЕРАТУРА

1)   Дыбо A. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд (пратюркский период). М., Восточная литература, 2007, 222 с.

2)   Немет Ю. Специальные проблемы тюркского языкознания в Венгрии // Вопросы языкознания, 1963, № 6, ss. 126 – 136

3)  Даниленко В.Н. Энеолит Украины (этноисторическое исследование), Киев, 1974, 176 s.

4)  Mario Alinei Inter­dis­ci­pli­nary and lin­guis­tic evi­dence for Palae­olithic con­ti­nu­ity of Indo-European, Uralic and Altaic pop­u­la­tions in Eura­sia, with an excur­sus on Slavic ethnogenesis//Expanded ver­sion of a paper read at the Con­fer­ence Ancient Set­tlers in Europe, Kobarid, 29–30 May 2003. Forth­com­ing in “Quaderni di seman­tica”, 26, 57 s.

5)  Баскаков Н. А. К проблеме китайских заимствований в тюркских языках // Советская Тюркология, № 1. Баку, 1987. cc. 69–75

6)  Шервашидзе И. Н. Фрагменты общетюркской лексики. Заимствованный фонд // Вопросы языкознания, 1989. № 2, cc. 55–71

7)  Шервашидзе И.Н. Фрагмент общетюркской лексики. Титулатура // Вопросы языкознания, 1990. № 3, cc. 81–91

8)   Татаринцев Б.И. Заимствования или исконная лексика? (К проблеме древних слов иноязычного происхождения в тюркских языках) // Вопросы языкознания, 1993, № 1, cc. 114–128

9)  Татаринцев Б.И. Заимствования или исконная лексика? (К проблеме древних слов иноязычного происхождения в тюркских языках) // Вопросы языкознания, 1993, № 2, cc. 83–95

10) Late pre­his­toric exploita­tion of the Eurasian steppe by Levine M., Ras­samakin Y., Kislenko A., Tatar­int­seva N., Cambridge,1999, 216 p.

11) Дашибалов Б. Б. «Алтайская проблема»: к ранним этапам культурогенеза монгольских народов // Проблемы исторического развития монгольских языков.Материалы международной научной конференции (Санкт-Петербург, 24–26 октября 2007 г.) / Отв. ред.П. О. Рыкин. СПб.,2007, сс. 60 –68

12) Кызласов И. Л. Там ли мы ищем пратюркские народы? // Диалог культур Евразии в археологии Казахстана. Сборник научных статей, посвященный 90-летию с о дня рождения выдающегося археолога К . А. Акишева, Астана , 2014, сс. 415 – 429

13) Par­pola Simo 2010. Sumer­ian: Uralic Lan­guage (I) // Babel und Bibel 4/2, Vol­ume I, Part 2, in the Lan­guage Ancient Near East: Pro­ceed­ings of the 53e Ren­con­tre Assyri­ologique Inter­na­tionale, Moscow, July 23, 2007, Edited by L. Kogan, N. Koslova, S. Loesov, and S. Tish­cenko, Pub­lished for the Russ­ian State Uni­ver­sity for the Human­i­ties by Eisenbrauns,Winona Lake, Indi­ana, pp. 181–210;

14) Par­pola Simo 201. Sumer­ian: Uralic Lan­guage (II) // Babel und Bibel. Winona Lake: Eisen­brauns, Vol. 6, p. 269–322 Ioan­nis Kenani­dis Yet Another Sug­ges­tion about the Ori­gins of the Sumer­ian Lan­guage // Inter­na­tional Jour­nal of Lin­guis­tics, Macro­think İnsti­tute, ISSN 1948–5425, 2013, Vol. 5, No. 5, pp. 30 – 44

15) Харитонов А. М. Древняя Передняя Азия и проблема древнетюркской прародины // География и региональные исследования, Чебоксары, 2002, сс. 43–46

16) Kohl, Philip L. The Mak­ing of Bronze Age Eura­sia, Cam­bridge Uni­ver­sity Press, 2007, XXIII + 296 p.

17) Клейн Л.С., 2000. Археология в седле (Косинна с расстояния в 70 лет)// Stra­tum Plus, № 4, сс. 88 – 140

18) Jones Siân The Archae­ol­ogy of Eth­nic­ity: Con­struct­ing iden­ti­ties in the past and present, Lon­don: Rout­ledge, 1997. 180 p.

19) Brather S. 2004: Eth­nis­che Inter­pre­ta­tio­nen in der frühgeschichtlichen Archäolo­gie.  Geschichte, Grund­la­gen und Alter­na­tiven, Ergänzungs­bände zum Reallexikon der Ger­man­is­chen Alter­tum­skunde 42. Ver­lag Wal­ter de Gruyter, Berlin/New York. 813 Seiten, 94 Abbil­dun­gen, 25 Tabellen

20) Арутюнов С.А., Xазанов А.М. Проблема археологических критериев этнической специфики // Советская Этнография, №6, 1979, сс. 79 – 89

21) Иванова С.В. Исторические реконструкции и археологические реалии (ямная культурно-историческая область) // Наукові праціісторичного факультету ЗДУ, вип. XVII, Запоріжжя, 2004, pp. 330–359

22) Barth F. İntro­duc­tion. Eth­nic Groups and Bound­aries: the Social Orga­ni­za­tion of Cul­ture Dif­fer­ence. Results of a sym­po­sium held at the Uni­ver­sity of Bergen, Feb­ru­ary 23–26, 1967. Bergen/Boston: Universitetsforlaget/Little Brown & co., 1969, pp. 9 – 38

23) Jent­gens G., 2001: Die Ala­man­nen: Meth­o­den und Begriffe der eth­nis­chen Deu­tung archäol­o­gis­cher Funde und Befunde. Freiburger Beitr. Arch. u. Gesch. 1. Jt. 4 Rah­den / Westf; Lei­dorf 2001, ss. 18 — 38

24) Клейн Л.С., 2010. Про степове походження iндоϵвропейцiв (з приводу книги Девiда Ентонi “Кiнь, колесо й мова” 2007) // Кам’яна доба України. — Вип. 13. — Київ: Шлях, 2010. — cc. 291–299

25) Anthony,  David W. “The Horse, the Wheel, and lan­guage: How Bronze-Age Rid­ers from the Eurasian Steppes Shaped the Mod­ern World”, Prince­ton, NJ: Prince­ton Uni­ver­sity Press, 2007, 545 s.

26) İzbitser Elena. The İron Cur­tain and Eurasian archae­ol­ogy (some notes on “The Horse, the Wheel, and lan­guage: How Bronze-Age Rid­ers from the Eurasian Steppes Shaped the Mod­ern World” by David W. Anthony, Prince­ton, NJ: Prince­ton Uni­ver­sity Press, 2007,) // Tyrage­tia, serie nouã, vol. VI [XXI], nr.1, Arhe­olo­gie, İsto­rie Anticã, Chişinãu,2012, pp. 65–72

27) Klaus Kloster­maier, “Ques­tion­ing the Aryan Inva­sion The­ory and Revis­ing Ancient Indian His­tory”, ISKCONComu­ni­ca­tions Jour­nal, vol.6, No. 1 June 1998, pp. 5–16

28) Nigam J.S., “The reli­gion of the harap­pans in Rajasthan” // Cul­tural Con­tours of India: Dr. Satya Prakash Felic­i­ta­tion Vol­ume, Abhi­nav Pub­li­ca­tions, Delhi, 1981, pp. 32–34

29) Щетенко А.Я. Колесницы и повозки Древней Индии // Происхождение и распространение колесничества. Сборник научных статей , Луганск, 2008, сc. 233 – 275

30) Par­pola, Asko, 2004. From archae­ol­ogy to a stratig­ra­phy of Vedic syn­cretism. The banyan tree and the water buf­falo as Harappan-Dravidian sym­bols of roy­alty, inher­ited in suc­ces­sion by Yama, Varuna and Indra, divine kings of the first three lay­ers of Aryan speak­ers in South Asia. pp. 479–515 in: Arlo Grif­fiths & Jan E. M. Houben (eds.), The Vedas: Texts, lan­guage & rit­ual. Pro­ceed­ings of the Third Inter­na­tional Vedic Work­shop, Lei­den  2002. (Gronin­gen Ori­en­tal Stud­ies, 20.) Gronin­gen: Egbert Forsten.

31) Nicholas Kazanas, “Indo-Aryan Ori­gins and Other Vedic Issues”, (chap­ter VIII, “Vedik and Egypt­ian Affini­ties”), pub­lished by Aditya Prakashan, N. Dehli, 2009, pp. 244 – 276

32) Häusler, A., 2003, Nomaden, Indoger­ma­nen, Inva­sio­nen. Zur Entste­hung eines Mythos, Ori­en­twissenschaftliche Hefte 5. Mit­teilun­gen des SFB „Dif­ferenz und Inte­gra­tion” 3, Halle-Wittenberg, Ori­en­twissenschaftliches Zen­trum der Martin-Luther-Universität. Sign.: II, wh 17, 130 s.

33) Irene Good, When East met West : inter­pre­ta­tive prob­lems in assess­ing Eurasian con­tact and exchange in Antiq­uity // Archäol­o­gis­che Mit­teilun­gen aus Iran und Turan, ISSN 1434–2758. — (cop. 2011)vol. 42(2010), pp. 23–45
34) C. C. Lamberg-Karlovsky, 2002. Archae­ol­ogy and Lan­guage: the Indo-Iranians // Cur­rent Anthro­pol­ogy, vol. 43(1). pp. 63 – 88

35) Шнирельман В. А. Этничность в археологии – реальность или фантом? //  Этничность в археологии или археология этничности?: Материалы Круглого стола / отв. ред.: В.С. Мосин, Л.Т. Яблонский. — Челябинск: ЦИКР Рифей, 2013. — 136 с.: ил. сс. 50 – 74

36) Shnirelman V. A. From inter­na­tion­al­ism to nation­al­ism: for­got­ten pages of Soviet archae­ol­ogy in the 1930s and 1940s // P.L.Kohl and C.Fawcett (eds) “Nation­al­ism, Pol­i­tics and the Prac­tice of Archae­ol­ogy”, Lon­don: Rout­ledge, 1995, p. 129, 132 — 138

37) Curta Florin Some remarks on eth­nic­ity in medieval archae­ol­ogy // Early Medieval Europe, 2007, №2, Vol. 15, Black­well Pub­lish­ing, Ltd, 9600 Gars­ing­ton Road, Oxford OX4 2DQ, UK and 350 Main Street, Malden, MA02148, USA, p. 162

Парвиз Гасымов, Институт Археологии и Этнографии НАНА (Республика Азербайджан)

gasi­mov­parviz@yahoo.com 

Источник: arxeoloq.az