Рубрика: США

http://www.turksam.org/ru/a182.html

КОЕ-КТО ДО СИХ ПОР ПОЛУЧАЕТ ЗАРПЛАТУ ОТ БАКИЕВЫХ- уверен генерал Алик ОРОЗОВ — кадровый чекист, бывший заместитель секретаря Совбеза Кыргызстана, ушедший из команды К. Бакиева в апреле 2007 года. Поговорить с профессионалом, проработавшим не один десяток лет в органах нацбезопасности, есть о чем — тем более сегодня, когда безопасность страны висит на волоске.

Корректировку в план нашей беседы внесла сама жизнь — накануне власти обнародовали запись телефонных разговоров Усена Сыдыкова — одного из тех, кто, как выяснилось, и готовил зловещие события 12-17 мая. А затем пришло известие и о его аресте.

«Сыдыков мог стоять
и за событиями в Маевке»

— На кого же работает Усен Сыдыков? На Бакиева? Или на кого-то еще…
— Только на себя — я в этом убежден. Как работал на себя и прежде… Усен Сыдыков, как помните, был одним из тех, кто привел к власти Курманбека Бакиева. Зачем? Претендовать на главный выборный пост в стране сам Сыдыков по ряду причин не мог. Бакиев же казался ему удобной фигурой, при которой можно было играть роль кукловода. Не случайно Усен Сыдыков сразу потребовал себе должность руководителя президентской администрации — ведь это ключевая должность по своей мощи и значимости. У чиновника на этой должности — в чем я лишний раз убедился, работая в Совете безопасности, — власти больше, чем у спикера и премьера. И Усен Сыдыков в тот послереволюционный период действительно стал ключевой фигурой в стране. Действовал сам, ссылаясь на президента. И сегодня Усен Сыдыков, по моему мнению, является одной из ключевых фигур, дестабилизирующих обстановку по всему Кыргызстану. Сам он в президенты не рвется, нет — по возрасту не проходит, ему уже 67 лет. Но кукловодом, серым кардиналом быть хочет.
— Вы сказали — по всему Кыргызстану. На севере республики тоже?
— Я предполагаю, что и события в Маевке не обошлись без участия Усена Сыдыкова. Уж очень знакомый почерк. В 2005 году, став руководителем администрации президента, Сыдыков откровенно и открыто привел в Бишкек с юга десятки тысяч людей, скомандовав им: «Берите землю». Поговорите с милицейскими офицерами, они вам подтвердят: когда милиция пыталась прогнать самозахватчиков, их бригадиры звонили напрямую Усену Сыдыкову: «Нам мешают». «Передай трубку», — говорил тот, и милицейский начальник слышал голос руководителя президентской администрации: «Это — решение президента». Так у Сыдыкова появилась своя «пятая колонна» в окрестностях Бишкека — со своими сотниками, тысячниками… Не исключаю, что именно эти люди заранее провели разведку в Маевке, выбрали дома, предназначенные для погромов. Вы ведь, наверное, тоже обратили внимание: погромщикам (или какой-то их части) не нужна была земля, не нужно было даже имущество маевцев. Перед ними была поставлена четкая задача — дестабилизировать обстановку. Причем именно на межнациональной почве. В этой связи сразу вспоминаются ошские события 1990 года, когда на персону Усена Сыдыкова я впервые серьезно обратил внимание.
— Вы к тем событиям имели какое-то отношение?
— Можно сказать, находился в их гуще. Я работал тогда помощником председателя КГБ республики генерала Асанкулова, и вся информация по этим событиям, все документы проходили через меня. Южане (особенно узбеки) считали главным виновником той трагедии Усена Сыдыкова, говорили, что руки у него по локоть в крови.
Начиналось все, опять же, с земли, которую стала просить кыргызская молодежь. Усен Сыдыков — в то время 1-й секретарь Ошского обкома партии и одновременно председатель областного совета — им сказал: «Выбирайте сами». Они выбрали поле по соседству с узбекским селом, стали делить на нем участки, забивать колышки. Возмутились узбеки: «Мы здесь выпасаем скот». Власти не отреагировали. Тогда, сказали узбеки, давайте землю и нам — у нас тоже есть дети, тоже надо строиться. Им власти отказали. А Сыдыков сказал представителям кыргызской молодежи: «Десять тысяч человек собрать можете? Собирайте и берите землю». Те так и поступили. Начались стычки. Когда власти поняли, что обстановка накаляется, опомнились, решили дать самозахватчикам землю в другом месте. Но поздно — те уже успели «благословение» на строительство получить: лошадь зарезали, кровью землю окропили, «омин» сделали. Никуда, говорят, теперь отсюда не уйдем.
4 июня 1990 года узбеки собрались огромной толпой и пошли поле освобождать. Между ними и кыргызами стеной встала милиция. И чтобы остановить толпу, открыла огонь. Были убиты шестеро узбеков. Их взбудораженные соплеменники понесли трупы по улицам Оша. По пути перевернули несколько автомашин, подожгли троллейбус. Среди кыргызского населения распространились слухи, дошедшие до отдаленных районов: Ош горит, полгорода разгромлено, узбеки якобы насилуют кыргызских девушек… Население в эти слухи поверило, пошло спасать Ош. И по пути разгромило город Узген, населенный преимущественно узбеками. Вот во что вылились те давние действия Усена Сыдыкова. Не случайно, как я слышал, даже президент Ислам Каримов считает, что именно он спровоцировал те события.
— Тогда ведь шло мощное расследование, приезжали следователи из Москвы. Почему же Усена Сыдыкова не привлекли к ответственности?
— Его, как мог, спасал Абсамат Масалиев — тогдашний первый секретарь ЦК компартии. От него кто только не требовал: убери Сыдыкова! Но он держал его до последнего, пока сам у власти оставался.
— Чем тогда руководствовался Усен Сыдыков, раздавая землю и провоцируя межнациональные столкновения?
— Затрудняюсь ответить однозначно. Быть может, тоже амбициями, стремлением удержаться у власти любой ценой… Такая вот роковая личность.
— Думаете, за всеми последними захватами земель вокруг Бишкека стоит тоже Усен Сыдыков?
— За всеми — вряд ли. Вообще, проблема самозахватчиков не так проста, как кажется на первый взгляд. Среди них есть и наемники, а есть и в самом деле отчаявшиеся люди — пример которым подала сама власть. Южнее Бишкека есть водозабор — охраняемая зона. Строить там что-либо категорически запрещено. Максим Бакиев, наплевав на запрет, эту землю в ущелье натуральным образом захватил и построил 66 особняков для продажи толстосумам. Каждый — стоимостью в миллион долларов…
Или взять все эти непонятные застройки в центре Бишкека. Почему деловой центр столицы, «сити», превращается в спальный район, куда ни посмотри — везде элитные жилые многоэтажки? Эти участки тоже захвачены — бывшими чиновниками и членами их семей.
Иссык-кульский курорт «Аврора», отданный на откуп Марату Бакиеву, — возле корпуса осталась лишь узенькая тропинка. Многолетние сосны, ели — все уничтожено. На их месте тоже выросли особняки. И сколько еще таких рейдерских захватов было! Вот с кого брали пример и мародеры — деклассированные элементы, для которых телевизор или компьютер — недостижимая мечта.
Бедняки — это основное «пушечное мясо» тех, кто пытается дестабилизировать обстановку в Кыргызстане. Разве кто-то из них откажется помитинговать-побузить «за Бакиева» или за кого-то еще, если ему предложат тысячу сомов в день?
В селах — нищета страшная, люди на одном чае с лепешками сидят.
И спокойствия в стране не будет, пока на свободе остаются люди, раздающие деньги.
И пока работают каналы финансирования.
Одними патрулями события, подобные маевским, пресечь невозможно. Здесь нельзя действовать только милицейскими методами. Зачинщиков ищут среди тех, кто громче всех кричит, и их хватают. А настоящие зачинщики — самые тихие люди. Чтобы нейтрализовать их, должны работать спецслужбы — своими специфическими методами.

«Спецслужбы долго зачищали
— от профессионалов».

— Усена Сыдыкова они все-таки поймали. Почему же не могут поймать остальных смутьянов?
— Да, задержание Усена Сыдыкова — первая удачная операция ГСНБ. Молодцы, что тут еще скажешь!.. Но, как мне представляется, в этом — больше заслуга «технарей», тех, кто организовал и провел прослушивание телефонных разговоров. Техника, которой в свое время обзавелись Бакиевы для слежки за оппозицией, теперь сработала против них самих. Но заметьте: эту операцию ГСНБ начала проводить в самый последний момент, когда выступления противников временного правительства уже начались. А профессиональные оперативники должны были знать заранее, когда и где они начнутся и кто будет их организовывать. И действовать на опережение. Спецслужбы должны работать, исходя из конкретных угроз. Скажем, криминальные группировки — это «подопечные» милиции. Но если их активность разрастается до таких размеров, что может взорвать страну изнутри, то по ним должны в первую очередь работать органы национальной безопасности.
Почему не могут нейтрализовать остальных, вы спрашиваете? Здесь — целый клубок причин. За 19 лет суверенитета Кыргызстана в органах нацбезопасности сменилось 12 руководителей — и среди них не было ни одного чекиста-профессионала. Ни одного! И все эти годы происходила депрофессионализация спецслужбы. При одном Калыке Иманкулове из СНБ ушли 300 офицеров, за плечами которых — учеба, опыт, навыки. Их место заняли те, кто умеет грабить и приносить деньги — я их называю «алдаярами». Небезызвестного Алдаяра Исманкулова, как помните, задерживали с поличным. Но затем восстановили на работе, даже повысив в должности. Что хорошо умеют делать «алдаяры» — так это расправляться с неугодными режиму людьми. Сжигать их в «Лексусах», ломать руки и ноги, выбрасывать из окон…
— Но ведь при Бакиеве спецслужбы могли любого из-под земли достать. Почему же сейчас не могут?
— Знаете, какую зарплату положили классным операм-чекистам? По 8 тысяч сомов, как дворникам. А Марат Бакиев, фактически руководивший ГСНБ, доплачивал некоторым сотрудникам из своего кармана — в долларах. И сколотил из них по сути свой личный отряд. Не исключаю, что выплата этих зарплат продолжается до сих пор. Ряд должностных лиц (не буду сейчас называть их имена) по-прежнему, я уверен, работает на Бакиевых. Это, кстати, признал сам и.о. председателя ГСНБ Душебаев: днем сотрудники правоохранительных органов братьев Бакиевых ищут, а ночью тащат им продукты. Эти люди сидят на оперативных совещаниях и узнают обо всех планах спецслужбы. Стоит ли удивляться, что и Бакиевы узнают о готовящихся операциях еще до их начала?
С соблюдением секретности у нас всегда были проблемы. Хорошо помню, как в начале 90-х, работая начальником управления Госкомитета национальной безопасности по Ошской области, я направлял президенту Акаеву через председателя ГКНБ Бакаева уникальную информацию стратегической важности. На своей записке указал: «Строго конфиденциально, по прочтении — сжечь». А потом узнаю — этот документ гуляет по всему Дому правительства… Акаев, как мне рассказывали те, кто с ним работал, мог секретный документ просто выбросить в урну, мог засунуть в стопку прочих, общедоступных бумаг…
Так легкомысленно относились высшие должностные лица к плодам очень трудной работы спецслужб.
Честно говоря, сомневаюсь, что сейчас относятся иначе.
— А где сейчас может находиться Жаныш Бакиев? Правда ли, что, как сказал генерал Душебаев, курсирует где-то между Кыргызстаном, Узбекистаном и Таджикистаном?
— Если так, то это тоже характеризует состояние наших органов нацбезопасности, а заодно и Пограничной службы. Как бы мы ни ругали Лукашенко, но посмотрите — он дает своим спецслужбам команду: «Чтобы завтра Бакиев был в Минске!». И ее четко исполняют, хотя препятствий много — надо «коридор пробить», надо еще много чего сделать… А что будет, если, скажем, Атамбаев даст такую команду: «Чтобы завтра Жаныш был здесь!»? Операция развалится на полпути…
По моим же данным, Жаныш Бакиев находится где-то в Хороге, в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Его туда вывезли наркобароны.

«Жаныш контролировал наркотрафик.
А может, контролирует до сих пор…».

— Бакиевы связаны еще и с наркомафией?
— В России, кстати, об этом знали давно. Очень показательный факт. Депутат Госдумы Семен Багдасаров, выступая 9 апреля на пленарном заседании, прямо сказал: «За последние годы при нахождении у власти Курманбека Бакиева при активном участии его сына Максима Бакиева, тесно связанного с международной наркомафией, нашей стране был нанесен ущерб значительно больший, чем от фашистского режима Саакашвили». Депутат пояснил, что порядка 70 процентов всех наркотиков поступает в Россию через территорию Кыргызстана. «Но вместо заслона Бакиев недавно принял решение о ликвидации агентства по борьбе с наркомафией, в результате чего количество поступающих в Россию наркотиков увеличилось на порядок», — добавил Багдасаров. Российский депутат, на мой взгляд, ошибся лишь в одном — упомянув Максима вместо Жаныша. Насколько мне известно, ликвидировать АКН была именно его, Жаныша, идея. Чтобы получить полный контроль над наркотрафиком. Полную монополию. Жаныш ведь не брезговал ничем. Даже чтобы получить лицензию на использование скутеров на Иссык-Куле, их владельцам приходилось получить «добро» в… Службе госохраны, возглавляемой им. Разумеется, не даром — по моим данным, за 5 тысяч долларов. А тут такая кормушка открылась!

Орозов Алик Карыбаевич, 59 лет. Родился в Алайском районе Ошской области. Окончил исторический факультет КГУ, Высшие курсы КГБ СССР, Высшие курсы повышения квалификации при Краснознаменном институте КГБ им. Ю. Андропова (специальность — разведподготовка), высшие курсы при Академии Федеральной пограничной службы РФ, курсы подготовки военных дипломатов при Академии МИД РФ.
В органах госбезопасности — более 20 лет. Прошел путь от младшего оперуполномоченного до начальника областного управления. В 1994-99 годах служил в Группе российских пограничных войск в Кыргызстане: сначала погранпредставителем на кыргызско-китайском участке границы, затем — начальником службы собственной безопасности ГПВ РФ. Затем работал заведующим отделом по делам обороны и правоохранительных органов аппарата правительства КР и заместителем секретаря Совета безопасности. С этого поста в апреле 2007 года ушел в отставку по собственному желанию в знак несогласия с политикой К.Бакиева.
Лидер Демократического объединенного союза (ДОС), созданного весной 2008 года отставными офицерами силовых структур.

Жаныш давно уже подбирался к контролю над госграницей. В мае 2006 года, когда через границу в Кадамжайский район прорвались боевики из Таджикистана, я работал заместителем секретаря Совбеза. Побывав на месте инцидента и разобравшись в его причинах, я пришел к выводу: Пограничную службу нужно срочно выделять из СНБ (при которой она тогда состояла) в самостоятельное ведомство. И убедил в этом тогдашнего руководителя администрации президента Мыктыбека Абдылдаева. Он попросил подготовить обоснование для президента. Готовим. Вдруг приходит Жаныш Бакиев, тогда работавший заместителем председателя СНБ. «Слышал, — говорит, — что погранслужбу решили отделять. Не надо этого делать». Ни одного убедительного аргумента я от него не услышал и с ним не согласился. Тогда он стал торговаться, просить, чтобы, выделив погранохрану, ему оставили хотя бы пограничный контроль (самую, между прочим, кормушку!). Я сказал, что такого не может быть в принципе. Он тогда стал намекать: мол, я — брат президента, со мной лучше дружить. Но я уперся… Лишь потом мне стал до конца понятен его интерес к границе. И, в частности, к маршрутам наркотрафика. Он все равно получил над ними контроль — через своих ставленников.
— А сейчас эти маршруты действуют?
— Не могу этого исключать… А вы представляете, что такое наркотики, что это за деньги? Целую армию можно вооружить. Вот вам еще один источник финансирования беспорядков. И пока наркотрафик не будет полностью перекрыт, спокойствия в стране не будет.

«Срочно разобраться с кадрами!
Пока не поздно…».

— И здесь опять приходится возвращаться к работе спецслужб…
— И к кадровой политике вообще. У меня складывается впечатление, что люди во временном правительстве не видят разницы между спецслужбами и правоохранительными органами, между Министерством обороны и Пограничной службой. Это видно по подбору кадров, по тому, что на самые ключевые должности, призванные обеспечивать безопасность страны, по-прежнему не хотят ставить профессионалов. Роза Отунбаева как-то рассказывала: когда после революции 2005 года она работала министром иностранных дел, ей позвонил руководитель президентской администрации Усен Сыдыков и потребовал назначить послом в Китай его зятя. Роза Исаковна отказалась: «А он что, китаевед? Он ведь вообще не дипломат». Тогда Сыдыков попросил назначить брата зятя генконсулом в Эмираты. Отунбаева опять уперлась. «Так для чего же мы тогда революцию делали?!» — возмущенно воскликнул Усен Сыдыков.
— Временное правительство наступает на те же грабли…
— Вот именно. Лично у меня не укладывается в голове, — как можно за революционные заслуги награждать должностью? Ну объявите активного революционера народным героем, ну дайте ему орден «Манаса», выделите ему квартиру, даже памятник поставьте… Но на должностях должны работать профессионалы! Сейчас же в стране — охлократия, чиновников выбирает толпа. Результат — одним из губернаторов стал… бывший шофер — никаких других занятий в его биографии не обнаружилось. Одним из акимов избран человек с судимостью…
Может ли что-то сделать временное правительство? Может. Должна работать кадровая служба. Ладно, пусть народ предлагает кандидата на должность. Но мы его проверим. Если найдем грязные пятна в биографии или отсутствие какого-либо опыта — предъявим народу: вы хотите, чтобы такой человек вами управлял? Вы не думаете о том, каких он дров наломает?
Говорят — милиция деморализована. А почему? Потому, что милиционеры не доверяют своим командирам — особенно среднего звена. Думаю, нужно временно забыть про военное единоначалие и дать возможность милиционерам выбирать этих командиров из своей среды. Ошибки, уверен, не будет, они выберут действительно авторитетных. Знаете, как в русской армии во время Первой мировой войны награждали Георгиевскими крестами? Давали, допустим, на роту несколько крестов: «Распределяйте сами». И распределяли — совершенно справедливо: все ведь знали, кто на самом деле лучше всех воюет. Таким же образом нужно поступать и в гражданских госучреждениях. Сам коллектив выберет наиболее достойного руководителя. И недовольства действиями временного правительства, а значит, и хаоса станет гораздо меньше.
— Не могу вас, генерала, не спросить: существует ли какой-то генеральский заговор — о котором, не стесняясь в выражениях, уже заговорил и Алмазбек Атамбаев?
— Да нет, думаю, никакого заговора. Да, военные люди сейчас много встречаются, хотят, может быть, даже объединиться. Но не для того, чтобы свергать временное правительство. А для того, чтобы предотвратить хаос и сползание страны к гражданской войне. Они по большому счету хотят помочь временному правительству, они патриоты и беспокоятся за судьбу страны. А их не хотят допустить к реальной работе: «Без вас справимся». Это — в лучшем случае. В худшем — лепят из них образ врага, выдавливают по сути в лагерь противника. Только потому, что генералы критикуют временное правительство. Критикуют — значит, свергнуть хотят — такая, видно, кое у кого логика. Зачем придумывать себе мифических врагов, неужели мало реальных?!
— Кстати, о врагах. Как считаете, последние события снизили угрозу гражданской войны в Кыргызстане? Не придется ли вводить в страну войска ОДКБ?
— Да, сами же «бакиевцы» последней своей вылазкой нанесли по себе очень ощутимый удар и, сами того не желая, помогли временному правительству. Смертельный ли этот удар? Посмотрим. Ситуация в стране, как видите, по-прежнему непредсказуемая. И быстро меняющаяся. Ближайшие дни уже прояснят перспективу. И тогда можно будет поговорить о роли ОДКБ в стабилизации обстановки в Кыргызстане. И еще о многом другом…
интервью вел Вадим НОЧЕВКИН

Источник — Газета Дело №…
Постоянный адрес статьи —

http://www.turksam.org/ru/a155.html

Hatem CABBARLI

После того как в 1998 году Тер-Петросьян подал в отставку, Президентом страны стал Премьер-Министр Роберт Кочарян, который начал вести на международной арене пропаганду признания геноцида. Кочарян координируя действия Армянской диаспоры в Европе и Америке сыграл не последнюю роль в том, что парламентарии некоторых стран признали геноцид, якобы совершенный против Армян. Эта политика Кочаряна отрицательно повлияла на Турецко-Армянские отношения. Не смотря на то, что Турция пожелала улучшить как дипломатические, так и экономические отношения с Армянией, Армения не показала такого же шага и к тому же потребовала, чтобы Турция признала геноцид и официально извинилась перед Армянским народом. Кроме этого Армения до сегодняшнего дня так и не признала целостность территорий Турции и все время стараясь держать тему контрибуции на повестке дня ищет поддержки как у России, так и у Европы в вопросе возможности аннулирования Карского (1921) и Московского Договоров.

Правительство Армении видит в этом ложном геноциде национальный союз общества, сотрудничество и солидарность. Этот вопрос является основой внешной политики страны. Для признания во всем мире не произошедшего в истории геноцида Академия Наук Армении и Организация Армян Всего Мира также ведут активную деятельность. В этих целях вышеназванные две организации 6-7 мая 2004 года организовали конференцию на тему «Фактор Геноцида в Процессе Нормализации Армянско-Турецких Отношений». Ещё до начала конференции Председатель Организации Армян всего Мира Ара Абрамян заявил журналистам, что конференция соберет всех специалистов по этому вопросу из таких стран как Армения, Германия, Греция, Франция, Италия, США, Россия, Австрия, Канада и Швейцария. Целью же конференции являлась характеристика проблемы в юридических рамках и известить об этом всему миру. В этих рамках было решено о создании специального комитета, который в конце конференции приготовил опирающийся на исторические источники коммюнике, благодаря которому Армения будет стараться заставить Турцию признать геноцид. Профессор исторических наук Андраник Миграньян в свою очередь заявил, что эта конференция сыграет важную роль в процессе признания геноцида мировым обществом, что в свою очередь повлияет и на признание геноцида самой Турции. Миграньян также заявил о необходимости потребовать территорию и контрибуцию от Турции.  В тоже время мнения Армянской диаспоры и руководства страны по этому вопросу расходятся. Президент Армении Кочарян в свою очередь заявил, что «для Армении важно признание Турцией фактора геноцида, а требование территории и выплаты контрибуции является требованием диаспоры.» Кстати это высказывание Кочаряна разозлило Миграняна. Миграньян заявив, что для развития отношений между Турцией и Арменией Турция выдвигает условия, требует, что если даже отношения между сторонами наладятся, а под этим Миграньян имеет в виду открытие ранее закрытых границ и развитие экономических отношений, Армения не должна ни  на минуту отказываться от требования признать геноцид.

Угроза «persona non grate» для Посла Англии, Который не Признал Геноцид: Чрезвычайный и Полномочный Посол Англии в Армении Дорта Еббот-Вотт 20 января 2004 года во время встречи с журналисатми заявила, что события 1915 года не имеют ничего общего с геноцидом и что даже признание этого не пойдет никому на пользу. Этим заявлением Еббот-Вотт вписала свое имя в список врагов Армении. Это заявление Еббот-Вотт все ещё продолжает вызывать реакцию в стране. Армянская Федерция Реформистов Армении во главе Партии Ташнаксютюн и другие общественные организации продолжают выражать недовольства по этому поводу. Этой же точки зрения придерживаются и Армянские организации и общества, находящиеся вне границ Армении. Армянское Общество «Нёшетел Жирайр», Женский Союз Армян Женевы, Швейцарско-Армянский Союз Солидарности обращаясь к Президенту Армении, Председателю Парламента и Министру Иностранных Дел страны потребовали о возобновлении действий в направлении признания геноцида всеми мировыми странами по всему миру, а также потребовали от руководства страны объявить  чрезвычайного посла Англии в Армении «не желаемым человеком в стране». Вышензванные организации высказав, что такие организации как Организация Препятствия Сепаратизма при ООН, Организация Защиты Меньшинств, Европейский Комитет, а также парламенты 15 стран мира официально признали геноцид, совершенный против Армении заявили, что невидение всего этого Еббот-Воттом  очень печальный факт.

Фактор Геноцида в Предвыборных Компаниях США: Продолжается предвыборная гонка в США, которая завершится президентскими выборами в ноябре 2004 года. Претенденты от Демократов для привлечения Армянских избирателей на свою сторону расширили границы сотрудничества с Армянскими общественными организациями, находящимися в США. Армянские организации во время предвыборных гонок пытаются в открытую узнать мнения претендентов о геноциде. Эти организации ведут торговлю с претендентами по поводу признания геноцида. Претенденты от Демократов Ховард Деан, Джон Едвардс, Джо Лиеберман и Веслей Кларк заявили, что в случае избрания на пост президента страны признают события 1915 года как геноцид. Ховард Деан в свою очередь в посланном Армянскому Национальному Комитету США письме попросил поддержки и заявил, что не смотря на то, что Турция является союзником США, для препятствия повторения событий 1915 года нужно признать события 1915 года как геноцид.

Новая Тактика В Процессе Пропаганды Ложного Геноцида:  Даже Турки Признают Геноцид: Руковдства Армении и Армянская диаспора в процессе пропаганды ложного геноцида, признавщих геноцид Турков начали использовать как средство пропаганды.  Эта тактика используется в основном в Европе и в США. Халиль Берктай, Али Ертем, Хюлья Енгин, Доган Ахали, Зюлбфю Ливанели и Танер Акчам заявляя, что являются как гражданами Турции, так и Турками по этнической классификации призывают признать геноцид и защищают тезис Армении. Статьи и книги вышеназванных лиц, где они выражают свои мнения, переводятся на иностранные языки.

«Если Даже Откроете Границу, Продолжим Пропаганду Геноцида»: В то время когда Армения как в лице государства, так и в лице отдельных организаций продолжает вести пропаганду против Турции, некоторые политические и академические среды Турции выступают за открытие Турецко-Армянской границы, что в свою очередь будет угрожать безопасности Турции. Комитет Развития Турецко-Армянского Сотрудничества также выступает за открытие границ. Комитет заявляя, что Армения взята  в экономическую блокаду со стороны Турции и что начало экономических отношений между сторонами в интересах обоих сторон. Но в то же время проедставители Комитета ни словом не затрагиваются агрессивной политики Армении. Председатель от Турецкой стороны этого Комитета Каан Сойак не обращая внимания на непримиримую вражду Армянской стороны пытается убедить Турцию и Азербайджан открыть границы с Арменией. А может Сойак, вообще не в курсе планов и мыслей Миграньяна, которые мы привели выше ?

Взгляды ЕС и США: Без сомнения пропаганда Армении принесла свои результаты. Несколько национальных и местных парламентов США и Европы признали геноцид. Национальный Парламент Швейцарии не без помощи Депутата от Демократической Партии Доминика Бумана признал геноцид, а также потребовал от Федерального парламента и правительства сделать такой же шаг. В свою очередь Генаральный Секретарь Иностранных Дел Партии Французских Социалистов Пьере Московичи во время одной из конференций, связанных с Турцией заявил, что если Турция не сделает требуемые от нее изменения во внешней и внутренней политике, не уменьшится роль военного класса в стране, секуляризация не будет взята под гарантию, а также не будет решен вопрос геноцида по отношению к Армянам, переговоры с Турцией о вхождении последней в ЕС не начнутся.

В результате пропаганды Армянской диаспоры в США, местные праламенты таких штатов как Луизанна, Небраска и Тенессе также признали геноцид, таким образом число штатов, признавших геноцид достиг 36. 21 Апреля 2004 года парламент Канады принял законопроект по этой теме. В этом большую роль сыграл Армянский Институт Канады, который действует в стране с 1980-х годов. Не смотря на то, что численность Армянской диаспоры в Аргентине очень маленькая, в результате действий диаспоры 20 августа 2003 года Сенат Аргентины сделал заявление, связанное с 88. летием ложного геноцида.

Оценка с Точки Зрения Турции: Продолжение пропаганды со с тороны Армении и Армян показывает, что даже в процессе нормализации отношений между странами эта пропаганда продолжится. В таком случае открытие границы со стороны Турции и начало дипломатических отношений между сторонами в Армении будет воспринята как большая победа, что позволит им поверить в справедливость пропаганды и борьбы. В этом случае руководство Кочаряна, которое находится в тяжелом положении внутри страны выдвигая вышеназванную «победу» может упрочить свою позицию в стране. Не разрешение экономических и социальных проблем со стороны Кочаряна, который известен как враг Турции может стоить ему кресла президента, что без сомнения будет в пользу Турции.

http://www.turksam.org/ru/a180.html

Синан Оган, руководитель Центра Международных отношений и стратегических исследований, Турция

Вчера вечером — по московскому времени сегодня рано утром — на рассмотрение Совета Безопасности ООН должен был поступить согласованный проект новой резолюции по Ирану. И как предупредила перед этим госсекретарь США Хиллари Клинтон, документ будет весьма жестким. «Мы договорились по жесткому проекту резолюции по Ирану во взаимодействии с Россией и Китаем», — заявила глава американской дипломатии, подчеркнув, что КНР и Россия выступают «вместе с США». «Россия разделяет нашу озабоченность, о чем вчера заявил президент Медведев», — подчеркнула г-жа Клинтон. По ее словам, Вашингтон будет работать в ООН вместе с партнерами, чтобы выработать максимально сильную резолюцию в отношении Ирана.

Эта новость прозвучала во время выступления Хиллари Клинтон в комитете по иностранным делам сената конгресса США на слушаниях, посвященных новому российско-американскому договору о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ). Очевидно, госсекретарь стремилась создать у законодателей благоприятное впечатление о развитии отношений с Россией при нынешней администрации США. Г-жа Клинтон подчеркнула, что разоруженческий договор «уже продвинул наши усилия по перезагрузке американо-российских отношений на всех уровнях, включая ядерную программу Ирана».

Появление согласованного проекта резолюции по Ирану, поддержанного Россией, выбивает почву из-под ног у тех американских политиков, которые указывали на российско-иранское сотрудничество в качестве препятствия для сближения между Вашингтоном и Москвой. Г-жа Клинтон выразила уверенность, что договор СНВ будет ратифицирован: «У нас выбор между этим договором и отсутствием какого-либо договора». Она полагает, что, хотя договор «не способен заставить Иран и Северную Корею изменить свое поведение, его достижение говорит миру об обоюдном стремлении США и России не допустить распространения ядерного оружия».

О согласовании проекта новой резолюции по иранской ядерной проблеме стало известно через сутки после того, как в Тегеране было подписано соглашение между Ираном, Турцией и Бразилией по обмену низкообогащенного урана на высокообогащенный. Казалось, что эта договоренность сняла одну из серьезных претензий мирового сообщества к иранской ядерной программе. Однако постоянные члены Совбеза восприняли трехстороннюю договоренность сдержанно. Запад по-прежнему подозревает Иран в стремлении к обладанию ядерным оружием и готов наказать его с помощью санкций.

Накануне в Киеве российский президент Дмитрий Медведев заметил, что предложение Бразилии и Турции предполагает не только обмен урана, но и признание права Ирана осуществлять самостоятельное обогащение урана под контролем международного сообщества. А в этом случае, «естественно, те опасения, которые были у международного сообщества, могут остаться».

Представитель Белого Дома Роберт Гиббс назвал тегеранское соглашение «расплывчатым». В США, заметил он, пока слышат лишь иранские декларации, но ждут от Тегерана «демонстрации желания соответствовать международным обязательствам». Если этого не будет, Ирану придется «столкнуться с последствиями, в том числе с санкциями». Он подчеркнул, что трехстороннее соглашение должно быть «в ясном и официальном виде» донесено до Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) «перед тем, как его смогло бы оценить международное сообщество». Роберт Гиббс пояснил, что вывоз иранского низкообогащенного урана за пределы страны «можно назвать положительным шагом», однако прозвучавшие после подписания соглашения заявления Ирана о продолжении 20-процентного обогащения урана являются «прямым нарушением резолюции Совета Безопасности ООН».

Бразильско-ирано-турецкое соглашение предусматривает обмен иранского низкообогащенного (до 3,5%) урана на высокообогащенное (до 20%) топливо для научно-исследовательского реактора. В рамках договоренности Иран готов отправить в Турцию 1,2 тонны низкообогащенного урана, чтобы получить взамен 120 килограммов ядерного топлива. Глава МИД Турции Ахмет Давутоглу, подписавший соглашение, вчера подтвердил свое предложение прекратить обсуждение проекта санкций против Ирана, так как оно «накаляет атмосферу» — дескать, Тегеран «не оставил сомнений в своей искренней позиции». Его бразильский коллега Селсу Аморим по поводу иранского заявления о продолжении работ по обогащению урана заметил, что оно рассчитано на внутреннее потребление «иранских радикальных кругов» и не должно обескураживать мировое сообщество.

Президент Франции Николя Саркози, известный как ярый критик ядерной программы Ирана, назвал подписание тройственного соглашения «позитивным шагом». Он заявил, что необходимо дождаться от Тегерана деталей в письменном виде. По его словам, Франция «готова к обсуждению без предубеждений». Глава МИД Китая Ян Цзечи подчеркнул, что Пекин «поддерживает соглашение и считает его важным».

В Израиле трехсторонняя ядерная сделка оптимизма не вызвала изначально. Премьер еврейского государства Биньямин Нетаньяху провел вчера по этому поводу консультации со своими советниками и силовыми министрами. Израильтяне опасались, что сделка ослабит давление мирового сообщества на Тегеран, тогда как иранский лидер Махмуд Ахмадинежад не раз грозил стереть Израиль с лица земли. «Израиль и в дальнейшем будет настаивать на введении жестких санкций против Ирана, так как это фактически единственный мирный способ остановить создание этой страной ядерного оружия», — сказали «Времени новостей» в канцелярии премьера Израиля.

Израильская пресса с настороженностью восприняла и тот факт, что участником соглашения с Ираном выступила Турция. Отношения с ней заметно ухудшились после военной операции израильской армии в секторе Газа зимой 2008-2009 годов — тогда турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган подверг резкой критике действия израильских войск. Газета «Гаарец» напомнила о связях Турции с радикальным палестинским движением ХАМАС и сделала вывод о том, что обмен урана на турецкой территории не самое безопасное для Израиля решение вопроса. Однако израильский министр промышленности и торговли Биньямин Бен-Элиэзер в беседе с журналистами предложил не драматизировать ситуацию и заверил, что решение Израиля будет адекватно ответу на соглашение со стороны мирового сообщества.

Мария ГРИШИНА, Иерусалим, Борис КАЙМАКОВ, Иван СОЛОВЬЕВ

Российский эксперт: « В Кремле всерьез решили заняться урегулированием карабахской проблемы»

Эксклюзивное интервью Vesti.Az с российским политологом, главным редактором информационно-аналитического портала «Вестник Кавказа», заместителем декана исторического факультета МГУ Алексеем Власовым.

— Как вы охарактеризуете недавний визит президента России Дмитрия Медведева в Турцию. Каков главный итог этого визита?

— Прежде всего, итоги связаны с решением целого блока экономических вопросов. Это и взаимодействие в сфере атомной энергетики, и подключение России по инициативе Турции в перспективе к целому ряду энергетических проектов, доведение торгового оборота до фантастической суммы, и отмена и без того либерального визового режима. Сейчас по отношению к Турции в России применяется формула стратегического партнерства. До этого у нас главным стратегическим партнером являлся Казахстан.

Впервые мы видим, что страна, которая на протяжении длительного времени относилась к западному блоку, открывает свои объятия для взаимодействия с Россией. Для США это удар ниже пояса. Я думаю, в перспективе Турция вообще может отказаться от перспективы вхождения в Евросоюз.

В повестке российско-турецких переговоров была и проблема безопасности на Южном Кавказе. Хотя каких-то четких формулировок от участников переговорного процесса не прозвучало, но, видимо, была организована «утечка» информации в турецкие СМИ, исходя из которой, надо полагать, что премьер-министр Турции Эрдоган готов представить новую «дорожную карту» по карабахской проблеме, согласованную с Россией. По слухам, первый шаг – это возвращение Азербайджану двух районов, которые в настоящий момент находятся под оккупацией. Насколько это соответствует действительности, пока сказать сложно, но предпосылки к этому все же есть. После того, как армяно-турецкие протоколы зашли в тупик, внимание Анкары и Москвы будет сконцентрировано на вопросах, связанных с урегулированием нагорно-карабахского конфликта. Здесь позиции двух стран – России и Турции – достаточно близки.

— То есть, нынешний визит Эрдогана в Баку связан именно с новой «дорожной картой»?

— Да. Но я не уверен, будет ли это публично озвучено. Я вполне допускаю, что еще не наступило время для того, чтобы представлять на обсуждение общественности скрытые механизмы нового урегулирования конфликта. Так что, вполне возможно, что и на сей раз каких-либо официальных заявлений не последует.

— Что могут взамен на освобождение 7 районов потребовать от Азербайджана?

— Скорее всего, на первом этапе речь может пойти не о признании Нагорного Карабаха со стороны Азербайджана, а на отказ от применения силы в решении проблемы. Поэтому, если сейчас инициировать обмен оккупированных территорий Азербайджана в обмен на признание Карабаха, то официальный Баку вряд ли пойдет на это.

— А что взамен потребует от Азербайджана Россия?

— Не надо ставить вопрос таким образом. Сам характер отношений между Азербайджаном и Россией не требует «бартера». Мне кажется, что сейчас Москве очень важно, чтобы этот позитивный тренд в российско-азербайджанских отношениях развивался и дальше. Очень много хорошего в наших отношениях появилось в последние годы. Конечно, с моей точки зрения, со стороны Баку было бы сильным ходом признание русского языка как второго государственного. Это было бы показателем особого отношения Азербайджана к России. Но в Азербайджане этот вопрос пока не обсуждается в практическом плане.

— Но в Армении категорически отвергают саму идею возвращения семи оккупированных районов Азербайджану. Пойдет ли в таких условиях Армения на переговоры?

— У Сержа Саргсяна очень сложное положение. На него оказывается очень сильное давление со стороны диаспоры. У меня ощущение, что на итоговый отказ от ратификации армяно-турецких протоколов повлияла не столько позиция самого Саргсяна, сколько давление со стороны армянской диаспоры, которая буквально вынудила Саргсяна сделать то заявление. Так и в карабахском урегулировании не все зависит от настроения армянского общества, которое, я допускаю такую возможность, готово пойти на изменение ситуации вокруг Нагорного Карабаха, но влияние Степанакерта (Ханкенди – прим. ред.) и диаспоры может оказать влияние на отказ официального Еревана на какие-либо уступки без признания Карабаха со стороны Баку. На что Азербайджан, еще раз подчеркну, не пойдет.

— История показывает, что любые уступки в вопросе Нагорного Карабаха со стороны Еревана неминуемо ведут к внутриполитическим катаклизмам в самой Армении. Не повторится ли ситуация и на сей раз?

— Даже если такое и произойдет, то не будет связано с Карабахом. В ситуации с Тер-Петросяном это будет давление на власти, Карабах будет как разменная карта во внутриполитической игре. Не думаю, что это будет проблема, которая как пекло жжет сердце Тер-Петросяна, показавшего себя достаточно прагматичным и умеренно-циничным политиком, который будет использовать нагорно-карабахскую проблему для сведения счетов с нынешними властями.

— Кстати, разочаровавшись в России, Тер-Петросян сейчас отправился за поддержкой в Вашингтон. Как вы думаете, найдет ли он понимание в Белом доме?

— Вашингтону сейчас не до Армении и Южного Кавказа. У администрации Обамы достаточно проблем в экономике, в Ираке и Афганистане. Я думаю, Обама отдает сейчас часть приоритетов на постсоветском пространстве России. И события в Украине явное тому свидетельство.

— Вам не кажется странным, что если ранее отторжение Нагорного Карабаха шло под эгидой его объединения с Арменией, то впоследствии от этой бредовой идее благополучно забыли, вынеся на первый план «независимость» Карабаха?

— Армении это было бы невыгодно с точки зрения международной реакции. В одном случае – это аннексия, в другом – право жителей Нагорного Карабаха на самоопределение. Это тоже часть политической игры.

— Возможно ли, на ваш взгляд, включение Турции в состав МГ ОБСЕ, чтобы хоть как-то оживить эту структуру?

— Этот вопрос может растянуться на очень длительное время. Да и Армения не поддержит включение Турции в МГ ОБСЕ. Подключение Турции к этому процессу не вызовет позитивной реакции Еревана.

— Следует ли продолжать говорить, с учетом активизация России в переговорном процессе по Нагорному Карабаху, что ключ от решения данной проблемы по-прежнему в Москве?

— Я так не считаю. Ключ от решения карабахской проблемы в Баку и Ереване. Принудить к миру и согласию в нынешних условиях практически невозможно. Но Россия своей активностью может показать, что она не заинтересована в сохранении этой конфликтной зоны, что диалог между конфликтующими сторонами на самых различных уровнях — всегда путь, пусть и к постепенному, согласию. То, что Москва не теряет темпа в этом миротворчестве, показывает, что в Кремле всерьез решили заняться урегулированием нагорно-карабахской проблемы. Просто конфликт настолько запущен, что даже солидарных усилий Анкары и Москвы может не хватить на этом этапе, чтобы продавить урегулирование проблемы из области разговоров в область практических решений.

— Подобная активность Москвы не оттолкнет Ереван от России?

— Реакция нынешнего армянского лидера зависит не от активности Москвы, а от комплекса внутриполитических факторов. То есть, если раньше можно было сказать, что, да, Армения внимательно следит за позицией Москвы, Вашингтона, Анкары, то сейчас Саргсяну следует внимательно следить за позицией Степанакерта (Ханкенди) и диаспоры. Потому что, именно от этого будет зависеть устойчивость официального Еревана и то, в какой степени Саргсяну удастся сохранить власть.

У меня такое ощущение, что если даже Саргсян и хотел идти на какие-то уступки в карабахском урегулировании, то не всегда это желание могло бы реализовываться практически. Саргсяну все же не хочется повторить судьбу Левона Тер-Петросяна. А значит, ему следует обезопасить себя от оппозиции и показать себя поборником национальных интересов Армении. Соответственно, получается замкнутый круг.

Бахрам Батыев

Гюльнара Инандж

Осложнение отношений между Тбилиси и Москвой принял конфронтационный характер после августовской войны 2008 г. и признания Москвой сепаратистских регионов Грузии Абхазии и Южной Осетии (ЮО). В Тбилиси (и не только) считают, что Россия проектирует расчленение Грузии по этническому и субэтническому признаку. В списке возможных сепаратистских регионов входит также Автономная Республика Аджария.

14 апреля глава Аджарского правительства Леван Варшоломидзе после встречи в Тбилиси заявил, что Грузинские власти пообещали предоставить Аджарии дополнительные полномочия. Тбилиси также подтвердила, что скоро предоставит Батуми расширенные полномочия. Некоторые международные эксперты считают, что с каждым днем все очевиднее рост амбиций у Батумских властей, что само по себе вызывает настороженность у официального Тбилиси. Ситуацию вокруг Аджарии в эксклюзивном интервью для Vesti.az комментирует независимый грузинский эксперт Роман Апакидзе.

— Есть некий соблазн углядеть в просьбе аджарских властей об увеличении полномочий более глобальную политическую проблему. Якобы возникают какие то проблемы между Тбилиси и Батуми. Но это не так — в правительстве Аджарской Автономной Республики нет сил, которые были бы настроены против центрального правительства Грузии. Но в свою очередь в Аджарии местные власти не могут решать даже минимальные проблемы. Как говорил сам Варшаломидзе, властям Аджарии неподвластно даже назначать директоров средних школ без ведомо Тбилиси, что определенно создает множество проблем в автономной республике. Протест Варшоломидзе также надо рассматривать в плане приближающихся выборов. Не смотря на то, что в автономной республике правительство Грузии осуществляет множество инфраструктурных проектов, Аджария не очень симпатизирует партии власти. Виною тому множество мотивов никак не связанных с «призраком» Абашидзе, который по утверждению российских СМИ «И по сей день бродит в Аджарии и заставляет сепаратистически настроенных аджарцев волноваться».

Л.Варшаломидзе видимо хочет перед выборами хорошо поторговаться с центральными властями Грузии. Он, наверное, получит эти «дополнительные полномочия» если победа правящей партии в Аджарии будет убедительной.

— Как считают в Аджарии, после свержения Абашидзе, который фактически с 1997 года фактически отказался платить в казну Грузии, Саакашвили сократил власть автономных властей региона. Точнее сейчас Аджария является номинальной автономией. В чем заключается настороженность тбилисских властей предоставить Аджарии полные автономные права?

— После второй волны революции роз, которая свергла правительство Аслана Абашидзе, власть автономии сократилась до минимума. Это было обусловлено несколькими факторами, и главная из них не страх перед сепаратизмом, а настрой аджарцев после революционной войны.

Многие считают, что автономия Аджарии просто не нужна и это искусственное образование. После завершения аджарской революции роз некоторые политические лидеры правящей партии высказались за проведение референдума в Аджарии. Они хотели таким именно образом решить вопрос упразднения автономии. Было ясно, что в случае проведения референдума, аджарцы проголосовали бы за ликвидацию автономии. Но референдум так и не был проведен. Главную роль сыграл тогдашний премьер — министр Зураб Жвания, который считал, что устранение автономии республики Аджария создало бы дополнительные проблемы, что негативно бы повлияло на переговорный процесс с Абхазией и Южной Осетией.

Грузинское государство решило превратить автономную республику Аджария в образцовый автономный регион. Начали проводиться всевозможные инфраструктурные и экономические проекты по развитию региона. Это был сигнал для Абхазии и ЮО. Они должны знать, что в случае перемирия с Грузией они тоже получат мощный импульс экономического развития.

— Прежние аджарские власти явно симпатизировали сепаратистскому Сухуми и Цхинвали. Есть ли опасность сепаратизма в Аджарии?

-Если и существует опасность сепаратизма в Аджарии – она минимальна.

-После развала СССР и во время событий в Абхазии и Цхинвали, также во время похода Саакашвили в Аджарию многие апелировали на Карский договор, согласно которому Турция уступила Аджарию Грузии с определенными условиями. В связи с тем, что часть аджарцев мусульмане-сунниты и симпатизируют Турции, очевидно грузинские власти опасаются усиления влияния Турции в Аджарии и роста здесь сепаратизма, которая может быть поддержана Анкарой.

— Проблема религиозных меньшинств в Аджарии, да и во всей Грузии практически не существует. Нужно также отметить, что в Аджарии очень многие, особенно молодые люди возвращают себе историческую религию. Процесс обращения в христианство очень силен. Исламу верны преимущественно жители горной Аджарии и пожилые люди, которые, кстати, не противятся процессу обращения в христианство своих детей. Они понимают, что возвращение к исторической религии процесс необратим. В действительности Ислам в Аджарии носит формальный характер. Вера аджарцев мусульман не была основана на реальном понимании ислама. Мусульман в чистом виде, в Аджарии практически не существует. В регионе (особенно в горной Аджарии) очень сильны языческие представления и обряды, которые странным образом приспособлены к исламским традициям.

— Интересно, что Москва так упорно и болезненно поддерживает Сухуми и Цхинвали, чего не произошло с Батуми. Несмотря на то, что в тот период в Аджарии стояла российская военная база, Кремль не сделал ничего для сохранения своего влияния в Батуми.

— Дело в то, что почвы для сепаратизма в Аджарии практически нет. Если в Абхазии и ЮО живут народы, не считающие себя грузинским этносом, в частности абхазы и аланы, в Аджарии нет такой этнической группы. Так, что в случае изгнания грузин из Аджарии (как это произошло в Абхазии и ЮО) там просто не останется никого. Это стало определяющим фактором того, что Аджария, не смотря на старания спецслужб Российской Федерации, не стала сепаратистским регионом. В свою очередь задачу осложняло то, что Аджария не примыкает к России, и для контакта с этим анклавом надо было использовать в основном морские коммуникации.

— В то время на порт Поти сел американский корабль «Сан Лоренсо» с 111 бронированными машинами и танками на борту. То есть поход Саакашвили на Аджарию происходил под контролем США.

— Не скажу, что все происходило под контролем американцев, но то, что у Соединенных Штатов есть свои интересы в Грузии, точно также как и у России, это очевидно. Несколько трудно сказать, что должно было случиться для того, чтоб американцы использовали те военные ресурсы, которые были мобилизованы в Черном море.

Нужно также отметить, что революция роз — это отчасти и американский продукт. США не без поддержки местного населения, смогла провести волну таких революций в восточноевропейских странах, начиная с Сербии, включая Украину и Грузию. Возникшие после этого «молодые демократы» должны спровоцировать волну демократических революций и в других постсоветских странах.

Очевидно, что Белый Дом заинтересован в успехе тех политических лидеров, которые пришли к власти посредством «новых революционных родов», которые финансировались США. В числе таких лидеров числиться и Михаил Саакашвили. Так, что победа молодой грузинской демократии автоматически означает, что волна революции будет распространяться и на другие страны бывшего социалистического блока. Этим объясняется присутствие американцев во всех решающих политических процессах касающихся Грузии.

— Тогдашнее военное руководство России заявляло, что дислоцированные в Аджарии подразделения российской армии не намерены вмешиваться в конфликт между центральными властями Грузии и аджарским руководством. Можно ли сказать, что Москва уступила Аджарию США, а Абхазию оставила за собой?

— Не думаю, что можно так ставить вопрос… Российские власти косвенно поддерживали Аслана Абашидзе, в том числе и в военном плане. Но было ясно, что любая военная операция была бы обречена на неудачу, так как Абашидзе не имел реальной поддержки населения Аджарии. Да и военная база в Аджарии была уже практически выведена на территорию Армении.

— Возникает естественный вопрос о геополитическом и геоэкономическом значении Аджарии. Например, имеются ли залежи энергоресурсов в аджарском побережье Черноморья. Российские кампании планируют заняться исследованием нефтяных возможностей в «абхазских водах».

— В последнее время очень много разговоров относительно тех энергоресурсов, которыми якобы полно Черное море, но это скорее неформальные, лишенные научной почвы разговоры дилетантов. Поэтому судить об этом сложно.

Что же касается геополитического вопроса, Аджарская автономная республика не является настолько активным игроком, чтобы судить о ее геополитическом значении независимо. Это один из регионов Грузии с минимальными автономными полномочиями и она не играет никакой роли в политических процессах развивающихся в регионе. Абашидзе старался играть роль максимально автономного лидера, и придать Аджарии значение независимого региона в глобальном контексте, но этого не получилось не потому, что ему не хватило ресурсов, поддержки и т.д., а потому, что в Аджарии нет реальной почвы для сепаратистских проектов.

Это не первый раз, когда Россия по-крупному сдает своих союзников

Старший советник президента США, отвечающий за политику в сфере оружия массового уничтожения, Гэри Сэймор заявил, что поставки российских противовоздушных ракетных комплексов С-300 в Иран могут серьезно сказаться на американо-российских отношениях, сообщает в среду иранский телеканал «Пресс-ТВ».

Координаторы Белого дома, тем не менее, считает, что Россия прекрасно понимает позицию Вашингтона, и будет удивлен, если Москва все-таки поставит Тегерану комплексы С-300, ранее заказанные Ираном, отмечается в сообщении («Интерфакс»).

«Мы дали ясно понять российской стороне, что подобный шаг может оказать значительное влияние на наши двусторонние отношения», — цитирует Г.Сеймора «Пресс-ТВ». «Я думаю, русские понимают, что последствия могут быть очень суровыми», — добавил он.

В апреле глава Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) Михаил Дмитриев заявил, что контракт с Ираном на поставку российских зенитных ракетных систем С-300 не разорван, но вопрос его выполнения не решен.
«Что касается поставки (Ирану) комплексов С-300, вопрос неясен», — сказал М.Дмитриев журналистам. «Работа продолжается. Контракт не разорван, постоянно идут консультации», — пояснил глава ФСВТС.

По информации иранских СМИ, Москва и Тегеран несколько лет назад подписали договор о поставках пяти зенитных ракетных систем С-300 на сумму $800 млн. Однако поставки были заморожены.

Начнем с того, что предупреждение старшего советника президента США России, по крайней мере, вызывает удивление.
Дело в том, что, действительно, до последнего времени Москва называла себя стратегическим партнером Тегерана. Вроде бы у России в Иране всегда присутствовали собственные геостратегические интересы. К примеру, без Ирана не решить вопросов хозяйственной деятельности и природоохраны на Каспии. Необходимость сотрудничества с Тегераном нужна была и для нейтрализации западного проникновения в регион. Нельзя забывать и про баллистические ракеты, которые имеются у Ирана на вооружении. Так что, в принципе, для России совсем не было безразлично, другом или врагом является Иран.

Более того, Иран является одним из немногих реальных рынков для российской относительно высокотехнологичной продукции — от оборудования АЭС до оружия, а это миллиарды долларов. Заинтересована Россия и в реализации некоторых глобальных экономических проектов, связанных с Ираном. И, наконец, хорошие отношения с Ираном укрепляли позиции Кремля на Южном Кавказе, в Средней Азии, и особенно в Таджикистане. С учетом всех этих факторов вроде бы не было никаких оснований предполагать, что отношения России и Ирана могут испортиться: это, по крайней мере, было крайне нецелесообразно. Но Россия в отношении Ирана продемонстрировала такой подход, что для многих политологов, международных экспертов оказалось неожиданностью.

Напомним, что Совет управляющих МАГАТЭ 27 ноября прошлого года большинством голосов принял резолюцию, в которой осудил Иран за строительство второго завода по обогащению урана вблизи города Кум в дополнение к предприятию в Натанзе, которое контролирует МАГАТЭ. В резолюции прозвучало требование прекратить строительство. Документ также призывает Тегеран подтвердить, что им «не принимались решения о строительстве других ядерных объектов, которые не заявлены агентству».
Решение было принято без проволочек и получило неожиданную поддержку со стороны России и Китая. Но еще до этого, 25 сентября, президент России Дмитрий Медведев официально высказался о поддержке решительных мер относительно Ирана. Вместе с западными лидерами Медведев потребовал провести проверки на всех заводах по обогащению урана, которые есть на территории Ирана.

Россия заявила о готовности присоединиться к любому консенсусу по поводу введения дополнительных санкций против Ирана. То есть Иран больше не может рассчитывать на Россию, полагая, будто она и впредь станет блокировать попытки ужесточения мировым сообществом санкций против него.

Почему произошел такой поворот в политике России в отношении Ирана? Начнем с того, что это не первый раз, когда Россия сдавала своих союзников, и сдает, как принято говорить, по-крупному. Достаточно вспомнить, как Кремль сдавал братьев-славян сербов и союзнический Ирак. Ведь, не проголосуй Россия за резолюцию СБ ООН 1441, возможно, войны в Ираке и не было бы вовсе. Тогда официальная Москва приводила интересные аргументы, мотивируя сдачу своей позиции, возражающей против атаки на Ирак.

Косвенное согласие на военную операцию против режима Саддама Хусейна сопровождалось обширным списком российских пожеланий: право вето в НАТО, заключение договора по СНВ, конкретизация позиции США по использованию ядерного оружия, уведомление России об антитеррористической операции в Грузии, создание военных баз в Средней Азии только для антитеррористических целей, признание России как коспонсора на переговорах по Ближнему Востоку.

В список также можно добавить и гарантии США в отношении экономических интересов России в Ираке, которые Россия хотела бы сохранить, если там будет сменен политический режим.

То есть, просчитав на несколько шагов вперед, Кремль счел, что смена Саддама Хусейна, который отказывался допустить на военные объекты наблюдателей ООН, России так же выгодна, как и США с Великобританией. И, наконец, Россия своим решением якобы намеревалась подвигнуть Ирак все-таки согласиться на условия международного сообщества.

Что касается Ирана, то Россия поняла, что дальнейшая конфронтация с США не приведет ни к чему позитивному, и, несмотря на множество проблем с Вашингтоном, Москва, конечно же, проиграет это бессмысленное противостояние. Вместе с тем отношения с Ираном наполнены многими задачами, и им ничего не угрожает, так как, по предположениям Москвы, даже в случае самого грубого отношения к Ирану тот не станет дистанцироваться от России, которая необходима ему как ведущий поставщик вооружений, авиации и технологий.

То есть, Россия дала согласие в солидарном поведении с США и ведущими государствами Европы по проблемам Ирана, в том числе в Совете Безопасности ООН. А это в свою очередь уже привело к тому, что отношение Ирана к России стало предельно настороженным.

Это все привело к тому, что на фоне возможной изоляции и применения санкций в связи с ядерной программой, иранское руководство во внешней политике вынуждено было активизировать свои усилия на центрально-азиатском и кавказском направлениях.
В частности, в марте Тегераном была выдвинута идея создания модели интеграции Ирана, Турции, Ирака и Сирии по образцу Евросоюза. То есть о России ни слова. Кроме того, меджлис устами советника спикера парламента по внешней политике Хосейна Шейхольэслама заявил о готовности Ирана подписать договор о ненападении со странами региона.

Советник подчеркнул, что Иран готов подписать соглашение о ненападении со странами региона при условии ненападения этих стран на Иран, и отметил, что «США запугивают эти страны ядерной программой и ракетами Ирана для продажи им своего оружия».

Более того, в последние месяцы в Иране усилилась критика политической линии России по отношению к Ирану. С негативными высказываниями в адрес России выступают депутаты парламента, политические деятели, ученые, военные, представители государственных структур.

Одним словом, в Иране не удовлетворены нынешней политикой России, и негативные настроения продолжают усугубляться.

В позиции России также стали появляться более жесткие по отношению к Ирану моменты. Это выражалось также в высказываниях высших лиц государства. Суть российской позиции сводится к следующим моментам: Россию тревожат «ядерная политика» Ирана; РФ – за поиск компромиссного решения иранской ядерной проблемы; если же дело дойдет до введения санкций, то Москва за «умные» санкции, не вредящие жизненному уровню населения; санкции должны быть направлены только на обеспечение режима нераспространения ядерного оружия; Россия против изоляции Ирана, который обладает серьезными рычагами влияния и задача состоит в том, чтобы это влияние «внести в общую копилку и использовать в поиске конструктивных мирных решений в этом весьма взрывоопасном регионе».

Иными словами, Россия не будет защищать Иран на международной арене, если это будет противоречить ее интересам на других направлениях. Очевидно, что официальный Тегеран не готов принять такую позицию, поскольку исходит исключительно из своих представлений и задач. Так что между Москвой и Вашингтоном есть полюбовное соглашение в отношении Ирана и иранского атома.

Ведь не зря же, Россия дала понять, что не намерена поставлять давно согласованные ЗРК С-300 иранским военным. Одним словом, вопрос о поставке оборонного вооружения стал жертвой большой политики: проблемы отношения США к ядерной программе Ирана и российских военных поставок Тегерану взаимосвязаны.

Вот почему всё же удивляет реакция старшего советника президента США Гэри Сэймора на ситуацию с российскими поставками Ирану ЗРК С-300.

Тогрул Велиханлы

https://1news.az/analytics/20100513112734346.html

Джавид Велиев, аналитик Центра Стратегических Исследований о деятельности министра иностранных дел Ахмеда Давутоглы.

«1 мая 2009 г. внешняя политика министра иностранных дел Турции Ахмеда Давутоглу подверглась первому испытанию в отношениях с Азербайджаном.

Процесс нормализации, начатый Давутоглу в отношениях с Арменией в рамках стратегии «Ноль проблем с соседями», на первых порах вызвал определенные вопросы между Турцией и её стратегическим партнёром – Азербайджаном.

Для решения данной проблемы Давутоглу совершил свой первый визит в качестве министра – за исключением его визита в Кипр – именно в Азербайджан, и попытался показать, что во встречах между представителями Турции и Армении приоритетным условием является вопрос о Нагорном Карабахе.

С назначением Давутоглу на пост главы МИД Турции, в своей книге «Стратегическая глубина» назвавшего оккупацию Карабаха наибольшей стратегической потерей Турции, а Азербайджан – своим стратегическим партнёром, отношения между Азербайджаном и Турцией осложнились именно в вопросах относительно нормализации армяно-турецких отношений в контексте урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта.

Но в итоге, по данному вопросу между Турцией и Азербайджаном была достигнута полная координация.

Давутоглу , как советник Премьер-министра, и как министр иностранных дел, внёс серьёзные изменения в стиль проведения Турцией своей зарубежной политики. В отличие от традиционного понятия зарубежной политики, в период Давутоглу Турция отдавала большее предпочтение вопросам о свободном передвижении, увеличении торгового объёма, взаимозависимости, и деятельности НПО.

Визовая система между Турцией и многими странами была упразднена. Эти действия, направленные на сближение Турции с соседними странами, положительно повлияли на престиж Турции во всём мире, и поспособствовали решению проблем с Сирией и Ираком.

В свою бытность министром Давутоглу уже совершил 100 зарубежных визитов – 28 раз он посетил страны Европы, 27 раз – страны Среднего Востока, 18 раз – балканские страны, 9 раз – азиатские страны и 8 раз – США. Эти визиты отражают зарубежную политику Турции при Давутоглу .

Были созданы близкие отношения с арабскими странами, и с целью усиления позиции Турции в арабском мире, Турция даже «поссорилась» с Израилем.

После этих событий Турция заняла лидирующее место по авторитету в арабских странах, и таким образом заявила о своем намерении стать посредником не только в отношениях с Израилем, но и между Ираном и США.

Посредническая миссия приобрела огромное значение в зарубежной политике Турции. Однако, подобная политика Турции стала отнюдь не по душе таким государствам, как Египет и Саудовская Аравия.

Важно отметить, что Турция выступила против санкций, применяемых против Ирана, исходя из принципа соседства и взаимозависимости в вопросе природного газа с этой страной, и в ответ на это Иран поддержал её средневосточную политику.

Давутоглу, относящийся к Среднему Востоку, Балканам и Южному Кавказу как к области естественного влияния Турции, стремился к тому, чтобы придать Турции более активную роль в расширении данного влияния вплоть до Африки и Азии. Он попытался воспользоваться собственным имиджем в решении проблем между Пакистаном и Афганистаном.

Однако, зарубежная политика Давутоглу подверглась критике одновременно из трёх направлений. Она была критикована в утопичности, проявившейся в желании обеспечить ближневосточное единство; в идеалистичности, за односторонние шаги в процессе нормализации отношений с Арменией и решении Кипрской проблемы; и в отдалённости от тюркизма, из-за ненадлежащего внимания к тюркским странам.

Каковы будут результаты амбициозной внешней политики Давутоглу покажет время» – отметил Джавид Велиев.

Роман Темников.

Эксклюзивное интервью  с политологом Расимом Агаевым:

— С чем связан визит министра обороны Российской Федерации Анатолия Сердюкова в Азербайджан?

— Визит чиновника такого уровня – министра обороны РФ, зятя влиятельного вице-премьера российского правительства, пользующегося доверием, как Медведева, так и Путина, имеет большое значение, поэтому Сердюкова принял наш президент.

Несомненно, министру обороны России есть, что обсудить в Азербайджане. Во-первых, это ситуация вокруг Габалинской РЛС, договоренностей по ней, которые имеются у России с США. Во-вторых, это участившиеся в последнее время воинственные заявления, прозвучавшие со стороны чиновников разного уровня в Азербайджане. Эти заявления вызвали преувеличенное беспокойство на Западе. Но этими заявлениями воспользовалась Армения, в очередной раз завопившая на весь мир о своей многострадальности.

Как стратегический союзник Армении, Россия не может пропустить такого рода изменения характера отношений вокруг урегулирования карабахского конфликта, и Москва обязана будет внести ясность в этот вопрос. А поскольку Россия является одним из сопредседателей МГ ОБСЕ, и кровно заинтересована в стабильности в регионе, азербайджанская сторона выскажет свои предложения по поводу всего того, что Россия может предпринять в рамках урегулирования карабахского конфликта.

— На днях президент Азербайджана отказался встречаться с президентом Армении, а глава МИД отказался встречаться со своим армянским коллегой и сопредседателями МГ ОБСЕ. Чем это объяснить?

— Это можно объяснить тем, что Азербайджан не устраивает ситуация, сложившаяся вокруг урегулирования карабахского конфликта. Во-первых, Азербайджан не устраивает упертость Армении, сделавшей все, чтобы сорвать переговоры. Официальный Ереван с одной стороны выступает за урегулирование конфликта без предусловий, но вместе с тем выдвигает условие – вернуть ей Нагорный Карабах, а потом мириться. Во-вторых, официальный Баку не устраивает явная согласованность в намерениях Вашингтона, Москвы и Парижа в отношении перспектив урегулирования конфликта. А именно в том, чтобы закрыть глаза на явный агрессивный курс Армении. Предпринимая такого рода дипломатические шаги, Азербайджан хочет показать свое неудовольствие происходящим.

В благоприятном варианте, политика Азербайджана может преуспеть, пользуясь определенными козырями в давлении на США и Европу. В случае же неблагоприятного развития событий, это может привести к торпедированию мирного процесса. Но поскольку это не устраивает США, тут возможны разные варианты развития ситуации, в том числе и провокационные. К примеру, какая-то вооруженная стычка на линии соприкосновения армянских и азербайджанских войск.
Дело в том, что Азербайджан в лице Армении имеет дело с авантюрной страной, где правят бывшие военные командиры.

— Накануне визита Медведева в Турцию, официальная Анкара выступила с предложением о создании межгосударственного Совета сотрудничества высшего уровня. Как такое сближение России и Турции отразится на нашем регионе и урегулировании карабахского конфликта?

— Турецко-российское сотрудничество разносторонне. Пока в нем экономический компонент превалирует над политическим. Развитие этого сотрудничества является самым важным на европейском геополитическом пространстве. Оно даст о себе знать в ближайшем будущем.

Страны отошли от вековой конфронтации и подозрительности, связали себя с перспективными энергетическими проектами и одновременно оказывают благоприятное влияние на окружающее политическое пространство, в том числе и на Южный Кавказ. В нашем регионе многое зависит именно от этих двух стран.

Российскому и турецкому руководству будет о чем поговорить в ходе данного визита. В частности, Россия может сыграть позитивную роль в нормализации армяно-турецких отношений. Там же будет серьезно обсужден и вопрос карабахского конфликта.

http://www.1news.az/interview/20100513095834679.html

— Во-первых, надо сказать, что этот визит находится в русле укрепления взаимоотношений между Россией и Турцией, которое стартовало несколько лет назад в период президентства Владимира Путина.

Где-то с 2005-2006 года стало ясно, что Россия рассматривает Турцию совсем не в качестве геополитического или военного конкурента на Южном Кавказе, как это было в конце 90-х, когда было достаточно серьезное напряжение во взаимоотношениях, связанное в том числе с разными взглядами на карабахский конфликт, в отношении будущего Армении и ее развития.

На рубеже 2005 года ситуация в корне изменилась, и Турция стала рассматриваться в Кремле как надежный стратегический партнер в деле продвижения макроэкономических интересов двух стран, прежде всего России в регионе Ближнего востока, на стыке между Европой, Ближним Востоком и Южным Кавказом.

С тех пор я не заметил никаких спадов, наблюдая за тем, как выстраиваются эти отношения, и визит Медведева в какой-то степени является продолжением той наработанной программы, которая стала осуществляться при Владимире Путине.

Поездка была сформулирована предварительными договоренностями, которые проводились в последнее время. Это строительство АЭС, это непростые переговоры по подключению Турции газопроводу Южный поток, обсуждение планов транспортировки российской и центрально-азиатской нефти через терминалы Турции, строительство нового трубопровода с черноморского берега на средиземноморский. Все эти темы появились не вчера.

— Как этот визит можно рассматривать с точки зрения интересов Азербайджана?

— Если его рассматривать с точки зрения интересов Азербайджана, то в первую очередь вас интересует, как это повлияет на Карабахский конфликт. Я думаю, что напрямую ожидать влияния данной встречи на продвижение по Карабахскому урегулированию не стоит по ряду причин, связанных прежде всего с тем, что стороны пока не вышли из лихорадки, вызванной провалом армяно-турецких протоколов по нормализации дипломатических отношений и открытию границ.

Поэтому думаю, что о каких-либо новых инициативах заявлено не будет, но как тема обсуждения этот вопрос конечно присутствует. А о подробностях, по всей вероятности, мы не узнаем, кроме сухих комментариев для прессы.

Гораздо интереснее посмотреть, как развернется вот это взаимодействие, новое притяжение между Анкарой и Москвой в отношении экономических проектов, которые могли бы быть реализованы с участием Азербайджана или будут интересны Азербайджану.

Один из них – вопрос, связанный с транспортировкой азербайджанского газа. Тут образуется интересная схема, при которой у Азербайджана появляются два влиятельных и независимых покупателя газа, которые могут предложить достойную цену. Поэтому в этом треугольнике открываются определенные возможности, в том числе для развития второй стадии месторождения «Шахдениз».

Наверняка могут быть обнаружены какие-то еще новые интересные возможности в других секторах экономики, связанных с развитием туризма, транспорта.

В каком-то смысле Азербайджан мог бы идти за вслед за теми инициативами и разработанными проектами, которые уже получают свое развитие между Турцией и Россией.

В частности, это соглашение об отмене виз между Россией и Турцией. Я думаю, что для Азербайджана это был бы тоже очень важный шаг.

— Можно ли сказать, что укрепление отношений между Россией и Турцией приведет к ослаблению позиций Евросоюза и США на Южном Кавказе?

— Вот эти отношения развиваются и имеют собственный маршрут и собственную тематику и таких явных пересечений, где бы четко присутствовала конкуренция между другими векторами сил, Евросоюзом и США, не прослеживается.

В целом, если говорить о позиции Евросоюза, то эти позиции постепенно размываются и гаснут, но это не следствие усиления России и Турции. Это проблема внешней политики Евросоюза, которая не сумела кристаллизоваться в централизованную внешнюю политику. Остается внешняя политика Франции, Германии, Великобритании, а политика Евросоюза, это просто добрые намерения, заявления, мероприятия, связанные с Парламентской ассамблеей Совета Европы, и как бы этим перечнем они ограничены.

Такие вопросы, как соглашение об ассоциативном членстве, мало что дают, хотя, с другой стороны, они направлены на граждан.

Темы, которые возникают во взаимоотношениях между Россией и странами Южного Кавказа, не спускаются до уровня неправительственных организаций, проблем развития гуманитарного взаимодействия. Этим российская политика на Южном Кавказе как правило не занимается. Зато там присутствуют организации, которые непосредственно представляют влияние Евросоюза.

С другой стороны, если мы пойдем по такому сравнению, то увидим, что присутствие США – это прежде всего военное присутствие, связанное с инфраструктурами, трубопроводными проектами. Можно говорить о какой-то конкуренции.

Но дело в том, что такие вещи, которые США успели сделать в начале 90-х, они никуда не исчезают, они присутствуют, несмотря на то, что внимание США не сфокусировано теперь на Южном Кавказе и постсоветском пространстве, и что это внимание отведено в сторону.

Все равно интересы США там остаются. В какой-то степени эти интересы вступают в трения с интересами России и Турции. Эти трения всем известны. Сейчас, на конец первого десятилетия 21 века, в этом регионе положение таково, что сюда вновь с новыми проектами, с новой силой возвращается российское и турецкое влияние.

Причем это неконфликтное взаимодействие, о котором мы читали в учебниках, о чем привыкли мыслить в терминах геополитической конкуренции и как это было в конце 19-го — начале 20 века. Сейчас время другое и Россия другая, и Турция другая.

Так что это новые страны, которые приходят в регион исторического взаимодействия с новыми проектами, и это может быть выгодно и новым независимым государствам, которые там находятся.

Выразитель интересов спецслужб Кыргызстана впервые объявил о своих политических притязаниях в интервью порталу IzRus. Главной задачей он считает наведение порядка в стране, затем намерен расставить акценты во внешней политике, в том числе касательно иранской активности в регионе…

Ссылаясь на сотрудников израильских госструктур, которые занимаются Центральной Азией и поддерживают связь с представителями спецслужб Кыргызстана, 21 апреля портал IzRus сообщил, что силовики этой республики решили выдвинуть собственного кандидата на власть в стране. Отмечалось, что этот человек, начинавший карьеру в КГБ СССР, пока намеренно не привлекает к себе внимания, но когда «осядет революционная пыль» (после переворота 7 апреля) заявит о своих политических амбициях. По просьбе указанных источников, мы не стали называть его имя. Это лишь подстегнуло интерес к данной персоне со стороны официальных структур в США, России, Казахстане и Узбекистане.

58-летний Мирослав Ниязов прослужил в органах с 1974-го по 2001 год и ушел в отставку будучи заместителем министра национальной безопасности Кыргызстана. В 2005-2006 годах он занимал пост секретаря Совбеза. Теперь «железный» Мирослав фактически стал выразителем интересов элиты силовых структур. Многие его единомышленники, как и он сам, окончили Высшую школу КГБ, и по широте кругозора, уровню образования и корпоративной дисциплины заметно превосходят осколки местной советской номенклатуры, составившие костяк политического истеблишмента республики. Не случайно Ниязова поддерживают бывшие и действующие офицеры спецслужб, в том числе члены руководства Службы национальной безопасности.

17 марта, за несколько недель до переворота, он заявил российскому интернет-изданию Regnum: «Негативное отношение к институтам власти у всего населения уже сформировалось… Пришло время честно и открыто заявить о профессиональной непригодности, и даже опасности, буквально всех институтов власти». Ниязов предупреждал, что «будущее страны становится все более непредсказуемым», а сохранить суверенитет можно лишь путем консолидации киргизов и организации национально-патриотического движения. Через две недели после переворота, еще не раскрывая своих собственных планов, он сообщил российскому сетевому ресурсу Gzt.ru, что к власти в Кыргызстане могут прийти силовики. И вот, наконец, Ниязов решил посредством портала IzRus публично заявить о своих политических притязаниях.

Общение с этим человеком оставляет впечатление, полностью соответствующее его профессиональному кредо. С одной стороны, Ниязов очень приятный собеседник: внимательно выслушивает своего визави, отвечает спокойно, размеренно, с мягкой интонацией в голосе. Но вместе с тем, он излагает мысли не как обычный политик: более лаконично, без всякой витиеватости, порой даже жестко.

Как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Кыргызстане через месяц после переворота? Около двух недель назад Вы заявили, что новые власти допускают серьезные ошибки, которые раздражают народ…
После этого заявления положение в стране не улучшилось. Имеется тенденция ухудшения обстановки в целом по республике. Это: серьезные ошибки временного правительства, его непоследовательность, кадровая чехарда. Алогичность действий руководства ведет к дальнейшей дестабилизации. Практически нынешняя власть не контролируют обстановку в стране. События развиваются стихийно и не подчинены интересам временного правительства. Оно держится пока лишь на честном слове.

Сколько еще, по Вашему мнению, продлится такая ситуация?
Не так долго, как это может показаться. Ситуация может получить совершенно неожиданный поворот. Я имею в виду и возможность очередной смены власти.

Две недели назад Вы заявили, что к власти могут прийти силовики.
Совершенно верно. Сама обстановка требует решительного вмешательства во имя сохранения единства нации, территориальной целостности государства и наведения порядка. Как известно из истории, в условиях хаоса и анархии возникает естественная потребность в «сильной руке». Поэтому такое развитие событий я не исключаю.

Вы ощущаете, что у населения есть потребность в «сильной руке»?
Да есть. Народу нужны спокойствие и порядок. Сейчас уже все больше говорят о необходимости сильной власти. Народ по ней скучает. Ведь сегодня о себе очень громко заявляет криминал. Под его давлением находится практически весь бизнес. В Бишкеке по вечерам уже не много народа — люди остерегаются насильственных действий. Бесконтрольность ощущается и на периферии. На местах постоянно меняется власть. Набирают обороты межнациональные конфликты.

Вы лично готовы возглавить процесс смены власти на более жесткую и стабильную?
Мне претит всякое беззаконие. Я сторонник конституционной смены власти. Вместе с тем в условиях полной анархии не исключаю смены власти на более жесткую во имя политической стабилизации в стране. Я заявляю: нас не спасет никакая очередная конституция. Сама по себе конституция — ничто иное, как декларация, пока она не будет наполнена конкретным содержанием. Только сильная власть может навести сегодня порядок и обеспечить стабильность. И лишь затем можно будет говорить о конституционных реформах. В настоящее время для этого нет никаких условий. Тот проект конституции, который предлагает временное правительство, не пройдет через референдум. При нынешнем положении никакие выборы не состоятся. В условиях охлократии, вакханалии, анархии не может быть и речи о благополучном проведении референдума и выборов. Это приведет к очередному конфликту, вплоть до мощного гражданского противостояния, до локальных вооруженных конфликтов.

И последний вопрос, который нельзя обойти вниманием, о Ваших внешнеполитических ориентирах, что особенно актуально на фоне соперничества внешних сил за влияние в республике?
О внешней политике может идти речь лишь когда появится легитимная власть. Значит первая задача – легитимизироваться. Следующим этапом должно стать установление дружеских отношений с ближайшими соседями и Россией. Это — наши традиционные партнеры. Что же касается дальнего зарубежья, мы должны очень активно сотрудничать буквально со всеми. Хотя Кыргызстан входит в зону влияния России, это не является препятствием для активного сотрудничества с Западом. Во имя чего? Во имя привлечения инвестиций. В течение 20 лет подрывалось доверие к институтам власти. И они не пользовались большим доверием за рубежом. Поэтому теперь нужно создать такую атмосферу, чтобы получить вотум доверия со стороны международного сообщества.

За месяц с небольшим до переворота Кыргызстан оказался в центре скандала, явно вызванного противостоянием Ирана и США в регионе. У Вас есть какая-то позиция по данному вопросу?
Всему свое время. Возможно, эта проблематика станет актуальной после того, как в стране будет наведен порядок. Сегодня говорить на эту тему — преждевременно. Проблем внутренних гораздо больше, чем внешних. А внешние проблемы находятся в прямой зависимости от внутренних проблем. Чем быстрее мы наведем порядок, тем быстрее сможем заняться налаживанием нормальных отношений с внешним миром. Тогда-то и будут расставлены акценты во внешней политике…
Михаил Фальков

Россия готова использовать Турцию как рынок для поставок энергоносителей, химической и металлургической продукции, но опасается политической нестабильности и активизации антироссийского лобби в руководстве Турции

Вчера начался визит президента России Дмитрия Медведева в Турцию. Российская делегация рассчитывает подписать 25 документов о сотрудничестве, в том числе с участием «Газпрома» и «Роснефти», и промежуточный меморандум по строительству АЭС «Аккую», рассказал чиновник администрации президента.

«Ведомостям» удалось ознакомиться с планом сотрудничества России и Турции на 2010-2012 гг., подготовленным Минэкономразвития за три месяца до визита и внесенным в Белый дом. В Турции при участии СССР были построены мощные промышленные объекты, которые играют важную роль в турецкой экономике, рассказывает чиновник Минэкономразвития: «Страна остается в сфере интересов российских компаний, и мы постарались отразить это в плане».

Москве турецкий рынок интересен с точки зрения поставок энергоносителей, химической и металлопродукции, продвижения технологий в атомной энергетике, указано в плане. Турция же поставляет в Россию сельхозпродукцию, товары широкого потребления, в том числе через челноков, привлекает туристов. К плану прилагается список перспективных проектов, но некоторые уже потеряли актуальность. К примеру, переговоры НЛМК о возможности строительства металлургического предприятия в Зогулдаке и покупка Mirax Group сети отелей «Риксос» в Анталье. Переговоры о намерениях проводились до кризиса, но сейчас движения нет, говорит представитель НЛМК: компания решила сосредоточиться на проектах в России. Mirax Group вышла из проекта, говорит ее представитель. Проектная составляющая будет уточняться, говорит чиновник аппарата правительства: эта часть плана будет обновлена и с учетом визита.

Есть и риски. К ним Минэкономразвития относит в частности политическую нестабильность в Турции и возможную активизацию антироссийского лобби. Советник Конфедерации промышленников и предпринимателей Турции Валерий Кононов серьезных угроз сотрудничеству не видит: оно выгодно обеим странам. Риски есть, не согласен президент Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов: Турция не рассматривает Россию как стратегического партнера, а влияние США на турецкие элиты высоко: «В наших отношениях возможны неожиданные развороты».

Алена Чечель

http://izrus.co.il/dvuhstoronka/article/2010-05-10/9815.html

Выступление президента Ирана Махмуда Ахмадинежада 4 мая в Нью-Йорке, на Конференции 2010 года по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), вызвало нервную реакцию делегации США, которая покинула зал заседания вместе с делегациями Великобритании и Франции.

Подобная конференция проходит каждые пять лет. ДНЯО — основной механизм предотвращения разработки и распространения ядерного оружия. И пока единственный. Как считают комментаторы агентства Reuters, Ахмадинежад не без оснований подверг критике Организацию Объединенных Наций за беспомощность и лицемерие в вопросах распространения ядерного оружия. При этом Ахмадинежад, по оценке Reuters, был «единственным человеком в зале, говорившим то, о чем все остальные только думают…».

Утверждение иранского президента о том, что «ядерное разоружение и нераспространение не стали реальностью и МАГАТЭ не смогло выполнить свой мандат», очень близко к истине, считает Reuters. ДНЯО «провалился… не только потому, что не смог помешать таким странам, как Северная Корея, Израиль, Пакистан и Индия, разработать ядерное оружие, но и потому, что он основан на ошибочной предпосылке, будто никому, кроме пяти постоянных членов Совета безопасности ООН, нельзя позволять разрабатывать, испытывать и иметь ядерное оружие». Действительно, если любой кандидат физических наук обладает теперь знаниями, необходимыми для создания ядерного устройства, то проблема распространения ядерного оружия — вопрос лишь времени и денег.

Трудно не согласиться с Ахмадинежадом, когда он говорит, что производство, накопление и качественное улучшение ядерного оружия в одной стране служит лучшим оправданием для других стран разрабатывать свои собственные арсеналы – и эта тенденция развивается последние 40 лет в нарушение обязательств, содержащихся в Договоре. Без Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, который Сенат США отказался ратифицировать, вооруженные ядерным оружием страны вынуждены постоянно модернизировать и улучшать свои арсеналы, чтобы не отстать друг от друга. Как, например, должны реагировать Россия или Китай на решение администрации Обамы модернизировать свое ядерное оружие?

Статья 1 ДНЯО, заявил Ахмадинежад, ясно запрещает ядерным государствам прямо или косвенно помогать разработке ядерного оружия странами, не подписавшими Договор. А Сенат США санкционировал многомиллиардную ядерную сделку с Индией, в которой не проводится никакого разграничения между гражданским и военным сегментами индийской ядерной программы. «Что мешает России или Китаю подписать схожую сделку с Ираном или Сирией?» — задается вопросом Reuters.

Касаясь позиции президента ИРИ по вопросу превращения Ближнего Востока в безъядерную зону, Reuters пишет: «Соединенные Штаты отказались поддержать свою собственную приверженность свободной от ядерного оружия зоне на Ближнем Востоке из-за еще большей приверженности по охране ядерного арсенала Израиля от международных проверок. Глупо думать, что мы можем сконцентрировать все свое внимание на ядерных амбициях Ирана, игнорируя другие ядерные государства в регионе – Израиль, Индию и Пакистан – которые получают миллиарды долларов из США, несмотря на свои незаконные программы по производству ядерного оружия».

К выступлению Ахмадинежада было приковано внимание мировой прессы не в последнюю очередь потому, что от него ждали ответа Тегерана на предложения по обмену низкообогащенного урана на ядерное топливо для иранского исследовательского реактора, которое может быть изготовлено в России и Франции, что дало бы гарантию его неиспользования для разработки ядерного оружия.

Принять это предложение МАГАТЭ призвал Ахмадинежада генсек ООН Пан Ги Мун. Ответ иранского президента прозвучал обнадеживающе. «Иран всегда был готов на это, я хочу еще раз объявить, что для Ирана это приемлемо и мы сделали свое предложение на этот счет. Теперь мяч находится на стороне других государств, которые должны принять наши предложения». Реакция Хиллари Клинтон на слова Ахмадинежада остудила энтузиастов: «Среди других вещей, о которых говорил сегодня президент Ирана, — заявила она, — было его заявление о том, что он согласился с предложением МАГАТЭ по поставкам топлива для исследовательского реактора. Иран ранее неоднократно делал путанные, противоречивые и неточные заявления, чтобы создать впечатление, что он занимает гибкую позицию по отношению к этому предложению. Но мы не видим до сих пор никаких признаков того, что Иран действительно намерен принять октябрьское предложение МАГАТЭ или какой-либо вариант этого предложения, который служил бы достижению цели создания доверия».

Много откликов на конференции вызвало требование президента Ирана реформировать структуру руководящих органов МАГАТЭ — приостановить членство в Совете управляющих МАГАТЭ Соединенных Штатов и других стран, «угрожающих неядерным странам применением ядерного оружия». «Как может правительство США быть членом Совета управляющих, если оно не только применило ядерную бомбу против Японии, но и использовало оружие с обедненным ураном в войне против Ирака?» — задал Ахмадинежад убийственный для американцев вопрос. Справедливой схемой установления ядерной безопасности в мире Ахмадинежад назвал демонтаж ядерного оружия на военных базах США в других странах, включая Германию, Италию, Японию и Нидерланды.

Откровенно говоря, я с удовольствием подписалась бы вместе с Ахмадинежадом под этим требованием. Мир, особенно незападный, устал от постоянного давления американского образа мыслей. Ни один народ не хочет считать себя «зоной стратегических интересов США». У каждого народа – свое, неамериканское лицо. Американцы же, считающие, что долларом они уже застолбили себе дорогу в будущее, пока понять это не готовы. Что ж, еще поймут. Придется.

Елена ПУСТОВОЙТОВА