Рубрика: США

Новост-Азербайджан. Интервью с руководителем Центра постсоветских исследований  Института экономики Российской Академии наук, доктором экономических наук, профессором Леонид Вардомским по основным аспектам российско-азербайджанских отношений и интеграции в целом в СНГ.

— Как в данный момент можно оценить процесс экономической интеграции в рамках СНГ? Успешен ли он, какие существуют проблемы и каковы перспективы?

— В рамках СНГ особого прорыва в сфере интеграции пока нет. Как известно, в октябре в Санкт-Петербурге было подписано обновленное соглашение о зоне свободной торговли (Азербайджан, Узбекистан и Туркмения пока воздержались от участия – ред.), но оно еще не ратифицировано ни кем, включая Россию. Поэтому не работает, и фактически все остается по-прежнему.

Но надо подчеркнуть, что есть определенный прорыв в составе тройки (Таможенный союз), куда входят Казахстан, Россия и Белоруссия. Уже с января эти страны приступили к созданию единого экономического пространства. Чем дальше эта тройка будет вырываться вперед, тем сложнее будет увязывать сотрудничество в рамках тройки с сотрудничеством в рамках СНГ в целом. Причем Россия, Казахстан и Белоруссия составляют большую часть СНГ по экономике, по населению и по внешним связям.

Киргизия, как известно, подала заявку на членство в Таможенном союзе, но эта страна пока не готова. Киргизия сильно уступает этим трем государствам по уровню экономического развития, и своим участием совершенно не усилит данный блок. Пока заявка принята, и соответствующая структура ее изучает. Как закончится процесс, пока сказать невозможно.

— Что мешает ратификации документов по зоне свободной торговли? Существуют какие-то политические вопросы?

— Можно сказать, мешают и политические проблемы, и график работы. Во многих странах СНГ в 2012 году пройдут выборы. Но я думаю, что в течение весны или лета все же должны ратифицировать документы по ЗСТ. В марте, как известно, в России пройдут президентские выборы, а в мае инаугурация. Думаю, что или летом или осенью ратификация документов в российской Госдуме состоится.

— Как развивались страны — участники СНГ в 2011 году, и какие проблемы в данный момент существуют?

— По статистике, все страны развивались неплохо и дали приросты. Хотя окончательных данных по этому вопросу еще нет. Несмотря на то, что у Украины серьезные пробелы, и у нее хороший прирост ВВП, почти 6%. Внешняя торговля выросла на 30% и экспорт увеличился. Но в целом в макроэкономическом плане у них существует проблемы. Есть большие долги. У Украины долг почти 80% от ВВП. Мы знаем, что это допустимо лишь до 60%. Так что сейчас у Украины низкий инвестиционный рейтинг.

На Южном Кавказе у Азербайджана особых долгов нет. Но, в отличие от Азербайджана, у Грузии и у Армении есть серьезные долги. Даже у Грузии больше, чем у Армении. Это где-то 60 или 70% ВВП. У Армении долг где-то на уровне 50%.

У Белоруссии были в 2011 г. очень серьезные проблемы. Самая высокая инфляция была именно в этой стране — на уровне 108%. Это произошло из-за того, что они несколько раз опускали курс своего национального рубля, что и привело к росту цен в два, два с половиной раза. Свои проблемы они решили с помощью России, Евразийского банка, Антикризисного фонда ЕврАзЭС.

У России тоже много проблем, подобных тем, которые существуют у Азербайджана и у Казахстана. В основном, как ограничить зависимость экономики от цен на углеводороды. Но в России есть отрасли, которые успешно развиваются. Можно привести как пример сектор атомной энергетики, где чувствуется внешний спрос на продукцию. Развивается и военная промышленность.

Все определяется спросом, на внешних рынках он есть. В России развивается и металлургия, и химия, и ракетно-космическая отрасль, несмотря на то, что есть некоторые неудачи. Но существует серьезная проблема с нехваткой квалифицированных кадров. Есть проблема даже с исполнением военных заказов, из-за того что нет рабочей силы. После закрытия заводов в 90-е годы кадры переквалифицировались, а некоторые даже покинули страну. Другая проблема состоит в том, что сегодня для молодежи эти специальности не престижные. В данный момент ощущается нехватка ученых —  некоторые ученые уезжают на Запад. Не хватает хороших менеджеров. Можно сказать, что по всем линиям есть нехватка квалифицированных кадров и избыток малоквалифицированных.

— Можно ли ожидать какие-то серьезные перемены в экономическом развитии России после выборов президента?

— В ходе выборов делаются разные заявления, обещания, демонстрируется понимание. Это можно сегодня и прочитать в газетах, и услышать по телевизору. Но после выборов, когда человека уже избирают, ситуация меняется кардинальным образом. Возникают какие-то другие проблемы. Так происходит везде.

Мы не знаем, в каком направлении будет развиваться мир. Какие процессы произойдут  в политическом, экономическом плане, в плане безопасности. Во многих странах мира будут выборы – в США, во Франции, в Китае. Будет смена власти. Поэтому возникают сложные внешние проблемы, а они сильно влияют на внутренние. Появляется масса ограничений. Так что в этом плане есть неопределенность.

— Каковы перспективы развития экономических отношений между Азербайджаном и Россией?

— Перспективы есть всегда, здесь вопрос спроса, интереса и предложений. Что Россия и Азербайджан могут предложить друг другу? Все зависит от этого.

Например, Азербайджан поставляет в Россию газ. Было 2 млрд. куб метров, сейчас это 4 млрд. куб метров, и может быть будет и больше. Россия может предложить военную технику, фармацевтику. Но, правда, и другие страны могут предложить Азербайджану эти товары. Такие,  как Турция или Украина. Здесь тоже вопрос выбора, конкуренции и предложения.

Сегодня в экономике Азербайджана доход от промышленности составляет 5%,  от нефтяного сектора — 50%. Если Азербайджан захочет построить атомную электростанцию, Россия может вам помочь. Можно развивать судостроение. Можно рассчитывать и на сельскохозяйственные продукты. Но здесь тоже есть конкуренция. Турция держит довольно большую часть рынка, есть продукты из Молдавии, из центрально-азиатских стран. Это конкурентный рынок. Существуют разные направления, и надо их специально изучать. Надо, чтобы торгово-промышленные палаты обеих стран встречались чаще. Можно через диаспору развивать эти отношения. Вообще надо активнее использовать азербайджанскую диаспору в России. Там много людей в бизнесе, и они понимают, как развивать это.

— По-вашему, что должен сделать Азербайджан, чтобы удержать рост экономического развития через 5 или 10 лет, когда нефтяные ресурсы частично исчерпаются?

— В данный момент у Азербайджана есть финансы. Он уверенно смотрит в будущее, и в ближайшие годы эти валютные резервы не исчерпаются. Вопрос только в том, как разумно ими распоряжаться. По соседству есть страны, где аналогичная ситуация. Это Казахстан и Туркменистан. Примерно общие проблемы: во что вкладывать деньги, что развивать, и вообще, как использовать эти валютные резервы. Я думаю, что здесь надо изучать опыт именно Казахстана и Туркменистана с учетом кавказской специфики. В принципе, у Азербайджана есть масса возможностей развивать туризм и транспортную логистику, создать, как и в Казахстане, парки информационных технологий, развивать аграрную сферу, фармацевтику и косметику. В целом у каспийских стран есть одна мощная отрасль, которая и приносит доход, причем больше, чем страна может сразу переварить, поэтому они так хорошо развиваются. Факт, что Азербайджан в последние годы быстро развивался, у вас самые быстрые темпы развития на постсоветском пространстве и, наверное, в целом мире. Последние десять лет Азербайджан удвоил ВВП, а по сравнению с 2000 годом ВВП вырос в четыре раза.  Но при этом Туркменистан развивает и другие отрасли. Например, с помощью Турции активно создает собственную швейную отрасль, наращивает электроэнергетику, даже туризм, несмотря на закрытость страны. А у Казахстана еще большие успехи, хотя они находятся в Центральной Азии в глубине материка, далеко от рынка, им сложнее. А у Азербайджана ситуация лучше. Надо изучать опыт соседей, которые находятся примерно в таком же положении. Эти страны близки вам и по населению. Поэтому, думаю, Азербайджан должен наблюдать, а где-то копировать развитие.

Можно даже создавать региональные организации, но это дело далекое. Есть проблемы в связи с правовым статусом Каспия. В данный момент надо развивать двухсторонние и трехсторонние связи, активизировать отношения с Казахстаном.  Когда появляются доходы от нефти и газа, это нужно делить между разными отраслями экономики. Для этого должен быть крепкий центр. Но иногда и этот центр теряет способность проявлять гибкость, принимать своевременные решения. В результате ухудшается бизнес-климат в стране, здесь у вас ситуация близка к российской.

Можно брать пример и у арабских государств. Например, как Арабские Эмираты развиваются? Используя денежные средства от продажи сырья, создают фонды, покупают банки за границей, вкладывают инвестиции в разные секторы. То есть в этом случае надо вкладывать не только в Азербайджан, а и в мировую экономику. Покупать различные активы, и это уже вопрос выбора.

— Какие проблемы существуют в сфере регионального сотрудничества?

К сожалению, из-за нагорно-карабахского конфликта Азербайджан не может активно участвовать в процессе регионализации. То есть формировать региональные объединения и участвовать в них, создавать какие-то новые связи. Единственный оптимальный в данный момент канал — это Грузия и Турция. Но и здесь есть проблемы.

С Туркменистаном у Азербайджана неважные отношения, но надо сказать, что Ашхабад — это сложный партнер. Поэтому, я считаю, что вам надо активнее работать с Казахстаном.

Региональное сотрудничество очень важный момент для Азербайджана, чтобы понять, как дальше развиваться. Сейчас армянский фактор блокирует этот процесс.

— Позволяет ли экономический потенциал Азербайджана военным путем освободить в ближайшие годы оккупированные Арменией территории, стоит ли на это идти?

— Я думаю, что у Азербайджана потенциал большой, но надо ли начинать войну, вот это вопрос… Война всегда несет большие риски.  Начнется война, взорвут нефтепровод и газопровод Баку – Тбилиси — Джейхан. Отправят диверсантов, выведут из строя, и все ценные туристические центры в Грузии будут в нефти. Поэтому, по возможности, я бы военные действия в повестку дня не выводил. Экономическими успехами и активной работой в международных организациях, в международном сообществе можно, в конце концов, решить этот вопрос. И, с другой стороны, попытаться наладить отношения с Арменией — через диаспоры и через другие способы.

Надо по возможности вести такую работу. Может быть, негласно, но надо обсуждать вопросы и выяснять позиции сторон — где они могут смягчиться, а где нет. И культурные, и гуманитарные проекты могут помогать в этом деле. Можно и через экономическое сотрудничество, особенно через третьи страны, через Грузию вести какую-то работу, потому что там проживает много и армян, и азербайджанцев.

Алимардан Султанов (Москва).

Гюльнара Инандж

Причины и  следствия сложных взаимоотношений между Азербайджаном и Ираном на фоне последних событий в интервью агентству «Новости-Азербайджан» комментирует кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Востоковедения НАН Азербайджана Субхан Талыблы:

— Недавно была предотвращена попытка теракта иранских спецслужб против израильтян в Азербайджане. После этого пошел накал в отношениях между Тегераном и Баку.

— Это не первая попытка. Угрозы против израильских учреждений в Азербайджане, в том числе против посольства Израиля в нашей стране, были и ранее. Израильтяне знают, что их государство враждует с Ираном, и очевидно осознают возможную опасность против них. И,  как показал названный инцидент, любое государство может стать плацдармом для их «разборок». Вызывает сожаление, что Иран для мщения Израилю избрал дружественную соседнюю страну — Азербайджан.

— Ситуацию нагнетают заявления отдельных депутатов об изменении названия государства Азербайджан на Северный Азербайджан?

-Не следует заявление любого функционера правящей партии расценивать как чуть ли не официальное мнение азербайджанских властей. Но Иран, впрочем, как и другие государства региона, чувствителен к азербайджанскому этническому элементу, фактору Азербайджанского государства в нашей географии.

Тегеран свою политику с Азербайджаном строит, отталкиваясь от этих факторов. Соответственно, в Азербайджане следует быть весьма корректными в вопросах, затрагивающих национальную безопасность Ирана.

Давать географическое определение Северный и Южный Азербайджан нужно было  в 1992 году. Сейчас называть Азербайджан «Республикой Северный Азербайджан» или иначе, не меняет ничего. Этим не усилится гражданская ответственность ни тех, ни других. Кроме того, организации, претендующие на защиту прав южных азербайджанцев, не вызывают доверия с их стороны.

-Что может ослабить напряжение между государствами?

— Для нормализации взаимоотношений между Азербайджаном и Ираном, в первую очередь, необходимо тесное участие специалистов с обеих сторон, необходимы постоянные дискуссии и обсуждения с участием иранских и азербайджанских специалистов по экономике, международному праву, политике и т.д. Еще один немаловажный вопрос — постоянные взаимные визиты в Азербайджан и Иран деятелей науки и культуры наших стран.

Не надо забывать о глубоких исторических корнях культур Азербайджана и Ирана, очень много схожих сторон. Если брать с географической точки зрения, иранская культура означает азербайджанская культура. Говоря о большой иранской культуре речь идет о большой азербайджанской культуре.

Особо в этом вопросе нужно отметить религиозные традиции Мухаррам. Отмечу, что в дни Мухаррама религиозные причитания мэрсийя (mərsiyə) в регионах проживания азербайджанцев шиитов в Иране, Турции, в Ираке (туркмены), Дагестане, и, конечно же, в Азербайджане, читаются на азербайджанском языке. То есть, азербайджанский язык также является языком религиозных обрядов, как в Азербайджанской Республике, так и в Иранском Азербайджане. Азербайджанский язык имеет свою роль в формировании в развитии культуры mərsiyə.

Сегодня, вопреки тому, нравится нам это или нет, когда говорится Иран, подразумевается религия. Ислам в крови азербайджанского и иранского народов. Соответственно, этот фактор нужно учитывать во взаимоотношениях между странами.

Еще один пример, являющийся камнем преткновения в азербайджано-иранских отношениях – статус Каспия, который опирается на экологические, экономические, политические, правовые аспекты.  Иран и Азербайджан не соглашаются в вопросе раздела Каспия, в подобном случае официальный Баку должен иметь альтернативные модели развития событий.

Если Иран в том или ином вопросе имеет карту, то Азербайджан тоже должен иметь ответную карту. И на международной арене прекрасно понимают, что Иран в своем подходе к вопросу раздела Каспия занял ошибочную позицию.

Но позиция Ирана — это одно, а требования международного права — это абсолютно другое. Но, зная это Тегеран, не уступает, держа в руках политические карты для манипуляции.

В дипломатии есть закрытый путь, косвенный и прямой. Каждая страна использует разные варианты этих путей в необходимый момент.

Иран и Азербайджан, каждый в отдельности, имеют свои инструменты давления. Конечно, Иран обладает большей частью систем давления. Но у Азербайджана есть такие рычаги, как этнический и транспортный вопросы.

Иран строит отношения со странами бывшего советского лагеря, в том числе  с Азербайджаном, на основе соглашения, подписанного в 1988 г. между тогдашними президентами Ирана и СССР Рафсанджани и Горбачевым. Соглашение подписано между влиятельными политиками, и сейчас Россия не может так просто взять и отказаться от этого соглашения. Интересы построены так, что Россия не может действовать без Ирана, а Иран не может действовать без России.

— В Ирано-азербайджанских отношениях имеет место и нагорно-карабахский конфликт, позиция Тегерана в этом вопросе не может устраивать азербайджанскую сторону.

— Это так. Но Иран не может стать посредником между Азербайджаном и Арменией, так как на международной арене не признается иранская посредническая роль. Иран официально признает территориальную целостность, правоту  Азербайджана в нагорно-карабахском конфликте, а в действительности, противореча этой декларации, тесно сотрудничает с Арменией, что и наводит тень на азербайджано-иранские отношения.

— Строя отношения с Ираном, следует учитывать исламский фактор, который является путеводителем иранской внешней политики. Можно ли отдельные заявления в защиту исламских ценностей в Азербайджане, или попытки внедрения ислама в нашу страну, расценить как вмешательство во внутренние дела АР?

— В связи с религиозной ситуацией в Азербайджане ни одно иранское официальное лицо не делало никаких заявлений. Это были заявления отдельных религиозных деятелей, что не может считаться официальной позицией государства. В Иране существует чувствительная разница между заявлениями официальных лиц и отдельных персон. Например, военный Фирузабади, агрессивно обрушивший критику на Азербайджан,  не считается официальным лицом Ирана.  В некоторых заявлениях критикуется религиозная ситуация в Азербайджане, что объясняется тем, что Иран — исламское государство, и не может остаться равнодушным к чаяниям и проблемам братьев мусульман.

Азербайджан — унитарное государство, религия отделена от государства, и диктовать ему условия, чтобы изменить эту позицию, невозможно. Просто система государственности Азербайджана и Ирана отличаются.

В каждой стране имеются люди, вредящие, балансирующие и желающие сохранить  отношения в нынешнем положении. Иран все еще не определился, что ему нужно от Азербайджана. В том числе и Азербайджан. Сторонам необходимо определиться в приоритетах в своих отношениях. Во главе угла, конечно, стоят экономические и политические вопросы. Азербайджан, используя все возможные маневры, пытается сохранить свою государственность и отстранить угрозы от себя. Иран также не хочет угроз у своих границ, что не касается Азербайджана.

-То есть, в случае военной операции территория Азербайджана не может быть использована для военных действий против Ирана?

— Никогда нельзя давать ничему гарантию. Не известно, какие требования возникнут у США к Азербайджану в случае принятия решения начать военные действия против Ирана? Азербайджан не сможет  дистанцироваться от войны, если у твоего соседа идет война. Азербайджан, наверное,  не будет напрямую участвовать в военных действиях, но окажется внутри войны.

Испугать Иран блокадой и санкциями невозможно. 30 лет Иран живет в состоянии блокады. Англичане говорят, что иранец не останется голодным в Иране, он найдет себе, что поесть. Иран имеет достаточного внутреннего потенциала для обеспечения страны в случае военных действий. В Иране силен внутренний фактор, что нужно обязательно учитывать.

Елена Касумова, доцент кафедры политологии Академии Госуправления при Президенте Азербайджана:

— Давайте сразу признаем очевидный факт — антитурецкий политический демарш Парижа, коим является одобренный обеими палатами французского парламента законопроект о криминализации отрицания «геноцида армян» в Османской империи, это не только ловкий предвыборный ход Николя Саркози. Голоса французских армян и ультраправых, которые могут быть отданы за нынешнего президента, фактически блокируются противниками нового закона. А говорить о серьезном влиянии на политическую жизнь Франции «армянского лобби» — только тешить чудовищное самомнение Еревана. Но само введение в ближневосточный геополитический контекст крайне чувствительной для Анкары темы пресловутого «геноцида» — не случайно. Как не случайно выбранное для этого время.

Сейчас, когда «арабская весна», буквально, взорвала Ближний Восток, идет упорная борьба за политическое наследство арабских авторитарных национальных лидеров. И мы становимся свидетелями столкновения двух мощных политических тенденций. Турция, которая в годы холодной войны довольствовалась ролью «сильного союзника Запада», превратилась в глобального игрока, имеющего четкую идеологическую цель — гиперболизировать турецкое влияние на огромном пространстве бывшей Османской Империи.

Думается, глава турецкого МИД Ахмет Давутоглу был даже излишне откровенен и самонадеян, заявив однажды: «Да, мы «новые османы». Мы вынуждены заниматься соседними странами. И даже идем в Африку. Великие державы наблюдают за этим с растерянностью. Прежде всего, Франция пытается понять, зачем мы работаем в Африке». Вот, Франция и поняла, что турецкий «неоосманизм» представляет опасность для ее неоколониальной политики, которую президент Саркози только прикрывает рассуждениями о демократии.

Смотрите, — в 14 странах Западной части Африки в обращении т.н. колониальный франк. Большая часть валютного резерва стран, которые его используют, хранится на особом счету Казначейства Франции. Этот «неоколониальный анклав» Франции с юга примыкает к Алжиру, Тунису и Марокко. Их Париж давно привык рассматривать в качестве своего «заднего двора». Однако умеренных тунисских и марокканских исламистов, победивших на парламентских выборах, привлекает симбиоз исламских ценностей с демократией западного образца, который предлагает турецкая политическая модель. Поэтому Париж и наносит Анкаре ответный удар, инициируя принятие закона об «армянском геноциде».

Таким образом, мы наблюдаем противостояние Франции и Турции в идеологическом пространстве, которое является только фрагментом объемного «конфликта интересов» двух средиземноморских держав. Вопрос в том — надо ли Анкаре демонстрировать миру такую болезненную реакцию на политическую провокацию официального Парижа, при условии, что средств давления на Елисейский Дворец у нее не так уж и много?

Ризван Гусейнов, политический аналитик, журналист:

— По всей видимости, часть французского истеблишмента и, в первую очередь, президент Саркози стали частью некой антитурецкой политической игры, развязанной влиятельными мировыми политическими кругами, близкими к Израилю и его лоббистам на Западе. Таким образом, нынешние израильские власти и еврейское лобби «мстят» Турции за ее резкую антиизраильскую политику и жесткую позицию по палестино-израильскому конфликту.

Выбор Франции, как «дубины» против Турции не случаен, поскольку нынешний президент Франции Николя Саркози, фактически, является политическим банкротом, зависящим от влиятельных лоббистских кругов вне самой Франции. Эти силы заинтересованы в создании новых рычагов давления на Турцию, которая становится весьма значимым государством не только в регионе, но и в мире. Эти политические круги, стремясь всячески препятствовать поступательному росту влияния Турции на Ближнем Востоке, в Европе и Северной Африке, решили вынудить Францию ввязаться в противостояние с Турцией. На Западе, и, в первую очередь в Европе, серьезно опасаются неоосманского тренда, культивируемого нынешними властями Турции, как внутри страны, так и на международной арене.

Что касается принятия Сенатом Франции законопроекта о криминализации отрицания т.н. «геноцида армян», то, по всей видимости, все-таки этот закон не будет утвержден президентом Саркози. Ведь если он не безумец, то должен понимать, что в таком случае Францию ждут большие проблемы не только с Турцией, но и с Евросоюзом и с Западом в целом, как оплотом демократических ценностей и свобод. Ведь данный закон напрямую нарушает как французское законодательство, так и 10-ую статью Европейской конвенции по правам человека, создателем и соавтором которой в свое время была сама Франция.

С резкой критикой пока неутвержденного закона уже выступила госсекретарь Хиллари Клинтон, отметившая, что «в США мы не наказываем людей за их высказывания. Люди могут говорить почти все, что им захочется». По ее мнению, вопрос о признании «геноцида армян» должны решать не политики, а историки, и привлечение государства для решения подобных вопросов — очень опасная практика.

Думается, у президента Франции Н. Саркози, очевидно, хватит ума не подписывать закон о криминализации, принятый Сенатом. Он может постараться провалить его, организовав сбор подписей несогласных с этим законопроектом депутатов Сената, которые направив свое обращение в Конституционный Суд Франции, не позволят закону обрести юридическую силу.

Александр Васяк, генерал-майор, военный эксперт:

— Запад всегда отличался умением «таскать каштаны из огня чужими руками». Анкару втянули в ливийский кризис, во многом инспирированным Парижем, однако именно Франция отказалась приглашать Турцию на совещание министров иностранных дел ЕС в Брюсселе по ситуации на Ближнем Востоке. Ливию чудовищным образом «демократизировали», где только строительный турецкий бизнес потерял в этой стране подряды почти на два десятка миллиардов долларов.

Ливийский сценарий еще несколько месяцев назад предназначался и для Сирии. Западные аналитики открыто обсуждали, что одними воздушными ударами «проблему Дамаска» не решить и на роль главного исполнителя наземной операции необходимо «назначить» Турцию. Сейчас всем понятно, что военная интервенция против Сирии потеряла свою актуальность, несмотря на воинственные призывы географического карлика, но крайне амбициозного Катара. Однако Турция до сих пор остается важнейшим игроком в антисирийской интриге.

В западной прессе постоянно появляются «утечки» информации о тренировочных лагерях мятежной «Свободной сирийской армии» на приграничной территории Турции. Утверждается, что под «брендом» непримиримой вооруженной оппозиции в Сирии действует турецкий спецназ. И, действительно, в Турции планирует свои операции недавно созданный Высший военный совет оппозиционеров, а вице-премьер турецкого правительства Бюлент Арынч публично подтверждает, что Анкара не отказывается от планов создания буферной зоны на границе с Сирией. Именно такая зона может стать плацдармом для развертывания наземной военной операции против Дамаска, благо «гуманистический» повод всегда найдется.

Если сегодня Анкара действительно решительно настроена на адекватный ответ Парижу, то только прекращением деятельности военных атташе в посольствах и закрытием своих границ для военных французских самолетов и кораблей не обойтись. Анкара еще не прошла «точку невозврата» в отношениях с Дамаском, хотя они основательно испорчены. И изменение позиции Турции к сирийскому режиму, с которым она еще недавно имела самые тесные связи, стало бы самым неприятным и болезненным сюрпризом для Николя Саркози.

В таком политическом вираже нет особенной новизны для правительства Эрдогана. Оно уже их совершало и в отношении Израиля, и в отношении Ливии, и в отношении Ирана. Скорее надо вспомнить, что внешнеполитический авторитет Турции был достигнут за счет взвешенной, лишенной неожиданных эмоций, позиции Турции, которая успешно взаимодействовала с самыми разными партнерами, включая и Тегеран, и Тель-Авив.

Алексей Синицын, главный редактор NET-FAX — NET-ФАКС:

— Создается впечатление, что для Франции и, вообще, Запада арабские монархии являются более приемлемыми партнерами, чем нынешняя Турция. Не случайно тот же Катар покупает во Франции футбольные клубы, миллиардами вкладывается в ее экономику, а, кто знает, может быть, и в политику Николя Саркози.

Антиизраильский тренд Анкары тоже не принес ей дивидендов. На днях глава израильского МИД Авигдор Либерман объявил о желании своей страны стать «частью объединенной Европы». И, судя по тому, что в турецко-израильском разладе Старый Свет однозначно стоит на стороне Тель-Авива, это «желание» найдет свой отклик на Западе. Кстати, развитие событий в Ливии и Египте показывает, что для «арабской улицы» более понятна риторика исламских радикалов, чем идеология партии Р. Эрдогана. Значит, Анкаре пришло время вносить коррективы в свою внешнюю политику, помня, что одно лишь изменение позиции по отношению к Сирии заставит Париж нервничать куда больше, чем торговые бойкоты и прочие «ответные меры».

Понять сегодняшнюю реакцию тюркского мира, конечно, можно, но стоит ли турецким лидерам и обществу так болезненно, так экзальтированно реагировать на «законодательные игры» президента Саркози? В конце концов, ни французский, ни чей-либо другой кабинет не является мировым правительством, которое опираясь на мнение «прогрессивного человечества» может изменить ход истории. Политический демарш, инспирированный французским президентом, который, кстати, всегда негативно относился к Турции, конечно, не булавочный укол, но и не вселенская трагедия. Его надо считать лишь индикатором настроений Запада, по показателям которого Анкаре и ее союзникам, включая Баку, надо спокойно выстраивать собственную внешнюю политику.

Аналитический отдел

NET-FAX — NET-ФАКС
29 января 2012 Источник — NET-ФАКС
Постоянный адрес статьи —

Георгий Бородин: Гости из Колумбии, Косово и Сальвадора: США готовят в Азербайджане и Средней Азии «эскадроны смерти»

Заместитель госсекретаря и глава Управления по международной борьбе с наркотиками и охране правопорядка в Государственном департаменте США Уильям Браунфилд (справа) обещал надежную поддержку ЦАРИКЦ. Вместе с Директором ЦАРИКЦ генерал-лейтенантом Бексултаном Сарсековым. Источник: ЦАРИКЦ.Заместитель госсекретаря У.Браунфилд считает, что «Центральноазиатская инициатива по борьбе с наркотиками» США будет выше борьбы за влияние между Вашингтоном и Москвой. Источник: Радио Свободная Европа/Радио Свобода, Ричард Солаш.Директор ЦАРИКЦ Б.Сарсеков (слева) с Директором Управления по правоохранительным вопросам и контроля за наркотиками по Европе и Азии Госдепартамента США Д.Костеланчиком. Источник: ЦАРИКЦ.Сегодня под рефрен «борьбы с наркотиками» США пытаются сформировать лояльные группы в силовых органах и подразделениях специального назначения в государствах Средней Азии. Один из механизмов этого процесса служит ЦАРИКЦ — Центральноазиатский региональный информационный координационный центр по борьбе с наркотиками. Все это США уже делали в Центральной Америке в 1970-1990-е годы: там подготовка антинаркотических полицейских впоследствии обернулась смертоносными эскадронами смерти и десятилетиями гражданских войн. Производство наркотиков тем временем возрастало пропорционально американскому вмешательству. Сегодня процесс «афганизации» Средней Азии набирает обороты и до точки невозврата остается совсем мало времени.

Во внешнеполитической практике администрации Обамы закрепился определенный тактический подход: действовать руками других государств и проводить собственные инициативы как многосторонние через механизмы международных организаций. Так, война против Ливии была развязана Францией, а США обеспечивали только «поддерживающие» функции. Проект «Нового шелкового пути» инициирует Турция, а США в нем «нейтральный, но полный энтузиазма сподвижник» (1). Лига арабских государств один за другим выпускает призывы к свержению легитимных, но неугодных США лидеров государств. Резолюцию Совета безопасности ООН против Сирии в октябре 2011 г. выдвигают Франция, Великобритания, Германия и Португалия, а США ее всего лишь «поддерживают» — в компании с Колумбией, Нигерией, Габоном и Боснией. Это действительно более умная и изощренная тактика, в сравнении с ковбойским наскоком предыдущей американской администрации: и расходы, и негативный резонанс достаются другим; тем более что в условиях дефицита бюджета, «передача бремени расходов на оборону союзникам — единственный разумный путь» (2-3).

Организацию Объединенных Наций, главный международный механизм, США пытаются превратить в многостороннее расширение государственного департамента для придания международной легитимности своим единоличным инициативам. Вашингтон также пытается использовать отдельные структуры ООН по своему, американскому, назначению: МАГАТЭ в последнее время служит для давления на Иран, Управление по наркотикам и преступности ООН (УНП ООН) — инструментом проникновения в Среднюю Азию.

Еще один излюбленный американский маневр — создание «региональных» организаций за тысячи километров от своих границ, в которых США состоят членами или наблюдателями. Направляя деятельность таких структур, вашингтонские кураторы повторяют местному руководству: «это ваша идея, ваша структура, делайте все сами, мы вам только помогаем» — и получают таким образом (полу)послушный механизм, служащий их аванпостом в далеком регионе.

В качестве предлога для создания таких механизмов, США используют тему «сотрудничества в сферах общих интересов». Наиболее правдоподобным и убедительным прикрытием служит «совместная борьба против наркотиков», и эта карта активнейшим образом разыгрывается против России и Средней Азии. В последние месяцы Вашингтон ввел в оборот особенно издевательский аргумент: свою «борьбу против наркотиков» они активизируют в ответ на беспокойство России о последствиях «вывода» войск из Афганистана (на деле не «вывода», конечно — лишь уменьшения контингента).

Если Соединенные Штаты так озабочены проблемой наркотиков, почему же они наотрез отказываются бороться с наркопроизводством и наркотрафиком на территории Афганистана (4), а вместо этого стремятся «помогать» России и среднеазиатским государствам на их территориях? Перехватить наркотики в источнике гораздо проще, тем более, когда территория оккупирована 140-тысячным военным контингентом, когда наркодельцы по совместительству служат агентами ЦРУ, а прекурсоры и наркотики перевозятся под контролем тех же самых полевых командиров, которые «обеспечивают безопасность» конвоев США и НАТО (5). Но нет, Вашингтон предпочитает, чтобы наркотики сначала разошлись веером по десяткам тысяч городов и населенных пунктов, а затем предлагают наладить глубокое оперативное и разведывательное сотрудничество с подвергнутыми героиновой атаке государствами, и обеспечить подготовку кадров для борьбы с этим «всеобщим злом».

Какими механизмами США пользуются для так называемой «борьбы с наркотиками»? Какие цели они преследуют в действительности? Один из клонированных под прикрытием ООН в 2005 г. проектов — Центральноазиатский региональный информационный координационный центр по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств (ЦАРИКЦ). Расположенный в Алма-Ате ЦАРИКЦ создавался по модели Европола усилиями Алма-атинского офиса Регионального представительства УНП ООН в Центральной Азии (UNODC ROCA) (6). Открытие Центра состоялась 9 декабря 2009 г., и сегодня его членами являются 7 государств: Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и Россия (7). Заявленная цель ЦАРИКЦ — способствовать сотрудничеству силовых органов государств-членов в борьбе против наркотиков и связанной с ними преступности, и служить главным в регионе центром для обмена и анализа информации и для координации совместных операций. Директор ЦАРИКЦ, генерал-лейтенант МВД Казахстана Б.С.Сарсеков объясняет, что ЦАРИКЦ — «уникальный институт, который соединяет вместе разрозненные силовые агентства и подходы» (8).

Центр создавался на средства государств-членов НАТО: США (3,2 млн долл.), Великобритании, Италии, Канады, Турции, Франции, Чехии, а также Финляндии и Люксембурга — в общей сложности 15.400.000 долл (9). Эти же государства плюс Афганистан и Пакистан имеют статус наблюдателей при ЦАРИКЦ — в то время как Китай и Иран в списках не числятся. Государства-наблюдатели пользуются доступом ко всему объему информации, собираемой и анализируемой Центром. Директор Сарсеков заявляет, что ЦАРИКЦ «готов сотрудничать с западными странами» и предлагает расширить мандат Центра на все виды трансграничной преступности, не ограничивая его борьбой с наркоторговлей, — как об этом свидетельствуют раскрытые Викиликс депеши посольства США в Ташкенте (10). Действительно, ЦАРИКЦ принимает массу международных гостей: иностранные делегации прибывают в Центр одна за другой. Подготовку кадров ЦАРИКЦ проводят «международные эксперты, обладающие большим правоохранительным и управленческим опытом» (11).

США рассматривают ЦАРИКЦ как «очень важный и эффективный инструмент»; госсекретарь Х.Клинтон лично следит за развитием Центра (12). В качестве «наблюдателя» США принимают самое деятельное участие в его работе. Оборудование и программное обеспечение для ЦАРИКЦ поставило Центральное командование США (13). В «техническом обеспечении / обслуживании» ЦАРИКЦ также участвует Управление по военному сотрудничеству министерства обороны США (Office of Military Cooperation, OMC), как сообщается в телеграмме посольства США в Астане, раскрытой Викиликс в самой свежей порции документов 1 сентября 2011 г. (14). При этом США настаивают, чтобы многосторонние усилия по борьбе с наркотиками проходили через ЦАРИКЦ и Совет Россия-НАТО, а не через ОДКБ (15). Вашингтон также рассчитывал связать деятельность ЦАРИКЦ с Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), которая теперь проводит подготовку полицейских и других специалистов, связанных с охраной правопорядка, но из-за возражений российских официальных лиц США пришлось от этих планов отказаться (16). При этом предпринимаются попытки скрыть участие Вооруженных сил США в деятельности ЦАРИКЦ, хотя и довольно топорные. Русская версия сайта ЦАРИКЦ сообщает, что «с 16 мая 2011 года в ЦАРИКЦ проходили двухнедельные курсы обучения для высшего руководящего состава правоохранительных органов и специальных служб государств-участников, организованные при поддержке УНП ООН и доноров». Освещение того же события на английском языке отличается: курсы обучения были организованы «при поддержке УНП ООН и Центрального командования США» (курсив автора) (17).

При всей своей пользе, для США ЦАРИКЦ — всего лишь один из этапов проникновения в силовые структуры государств Средней Азии. В июне 2011 г. заместитель госсекретаря и глава Управления по международной борьбе с наркотиками и охране правопорядка в Государственном департаменте США (Bureau of International Narcotics and Law Enforcement Affairs, INL) Уильям Браунфилд (William Brownfield), о котором будет сказано отдельно, анонсировал некую «Центральноазиатскую инициативу по борьбе с наркотиками» (Central Asian Counternarcotics Initiative, CACI) (18). В этом проекте, правовые и практические аспекты которого разрабатывает снова УНП ООН, речь идет уже непосредственно о создании антинаркотических «сил специального назначения» в пяти среднеазиатских государствах, которые были бы связаны с аналогичными структурами в Афганистане и России, и координировались бы по каналам УНП ООН и ЦАРИКЦ. В качестве модели Браунфилд приводит «поразительно эффективные специально подобранные и проверенные подразделения», созданные внутри Антинаркотической полиции Афганистана Агентством по борьбе с наркотиками США (DEA). Вашингтон обеспечит финансирование боевой подготовки, приобретения оборудования и снаряжения для этих спецгрупп: 4,2 млн. долл. Госдеп на инициативу уже выделил (19). Браунфилд также отметил, что реализация инициативы не требует массивного военного присутствия ни США, ни Российской Федерации. Летом и осенью этого года он и его подчиненные циркулировали по среднеазиатским столицам, убеждая их руководство в необходимости такой модели сил специального назначения в регионе.

Заместитель госсекретаря У.Браунфилд даже среди надменных силовых «дипломатов» выделяется хладнокровностью и наглостью. На этот пост Браунфилд пришел в январе 2011 г. напрямую из кресла посла США в Колумбии (2007-2010) (20). Ранее Браунфилд служил послом в Венесуэле, где за свою не вполне посольскую деятельность дважды получал от президента страны У.Чавеса предупреждения о высылке (21). В 1996-1999 г. Браунфилд занимал пост заместителя главы того же Управления, борясь с наркотиками и «укрепляя правопорядок», в частности, в Боснии и Косово. В 1993 г. он закончил Национальный военный институт (National War College). В 1989-1990 гг., когда США вторглись в Панаму, служил политическим советником командующего Южным командованием США в Панаме. А начинал свою карьеру Браунфилд в Венесуэле в 1979 г. и в Сальвадоре в 1981-1983 гг. (22) — в годы гражданской войны и самой высокой активности ультраправых «эскадронов смерти».

Дэвид Костеланчик (David Kostelancik), директор по Европе и Евразии в Управлении У.Браунфилда, начинал свою карьеру в Турции (1989-1991) и Албании (1992-1993); в 1994 был специальным помощником посла Т.Пикеринга в Москве. В 1998-2001 гг. занимался военно-политическими вопросами в НАТО, делами Центральной Европы в Госдепе и Совете по национальной безопасности. В 2007 г. Костеланчик повысил квалификацию в том же Национальном военном институте, после чего отбыл в Москву на пост советника-посланника по политическим вопросам и главы секции внутренней (российской) политики (23). Резиденция Д.Костеланчика в штате Вирджиния (24) находится на удобном 4-мильном расстоянии от Лэнгли — гораздо ближе, чем к Госдепу.

Кто-то может верить, что чиновники США с таким послужным списком ставят целью сотрудничества спасение русских людей от героина? Что касается основного антинаркотического ведомства США — Агентства по борьбе с наркотиками США (DEA), части министерства юстиции, то его миссия состоит в предотвращении потока наркотиков на территорию США. Международная деятельность DEA управляется тем фактом, что в 2006 г. оно было включено в разведывательное сообщество США, состоящее теперь из 16 структур. Возможно, в DEA найдутся порядочные офицеры, которые считают своей задачей истинную борьбу с наркотическим злом. Но они не задают курс Агентства, и когда на их оперативную работу накладываются разработки разведкадров, последние берут верх.

Однако, не только силовые дипломаты и DEA, но и Центральное командование Вооруженных сил США, эта гигантская военная машина, истерзавшая зону своей ответственности полномасштабными войнами и конфликтами малой интенсивности, также «борется с наркотиками» — причем уже в Средней Азии! Однако антинаркотическое прикрытие в деятельности Центкома быстро уступает место формированию и боевой подготовке местных спецподразделений.

Центром военной активности США в Средней Азии, помимо Киргизии, стал Таджикистан. Согласно пресс-релизу, в Таджикистане Центральное командование ежегодно проводит от 50 до 60 программ и мероприятий в сфере безопасности, а в 2011 г. — более 70 (25). В частности, закончено строительство Национального центра боевой подготовки, создаются системы межведомственной связи для правительства Таджикистана, построен мост через реку Пяндж с пограничным и таможенным постами на таджикско-афганской границе — комплекс, который «способствует увеличению коммерческого обмена, укрепляющего связи Таджикистана с его южным соседом» (26). Институт иностранных языков министерства обороны США провел два 16-недельных курса английского языка для таджиков, закончена реконструкция Академии МВД Таджикистана, оказывается содействие в обучении кадров. Построены пограничные заставы в Шурабаде и Яхчи-пуне, на открытие которых в июне 2011 г. приезжал сам Браунфилд — там установлены «полы с обогревом»! (27) Военный партнер Таджикистана — Национальная гвардия штата Виржиния — также расширяет военное сотрудничество: проведение боевой подготовки и обмен информацией в 2011 г. дополнены формированием «миротворческого подразделения», подготовкой «ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций» и военно-гражданской медицинской готовности.

Медицинские услуги гражданскому населению в стране пребывания войск — это классический прием мероприятий по «завоеванию умов и сердец» из полевого устава по противоповстанческим (антипартизанским) действиям, текущая версия которого была разработана под руководством генерала Мэттиса, теперь командующего Центральным командованием США, и генерала Петреуса, теперь директора ЦРУ (28). Можно представить себе, как ошеломят таджикских пограничников подаренные Америкой «полы с обогревом». А также новая форма, блестящее снаряжение, современные компьютеры — так строится эмоциональная связь с куратором, согласно доктрине психологической войны.

Особая роль в американской региональной конструкции отводится Казахстану как самому крупному, благополучному и близкому к России государству в Средней Азии, без которого недействительна никакая евразийская интеграция. Однако разыгрывание казахским руководством России, США и Китая друг против друга уже в среднесрочной перспективе превратит Казахстан в арену острой борьбы трех держав — а позиция боевого полигона совсем незавидна. Этот процесс, возможно, уже начался: 17 мая 2011 г. в Актюбинске произошел первый террористический акт. Как описывает Михаил Пак в материале «»Дагестанизация»: экстремисты объявили спецслужбам тотальную войну» на сайте ИА REGNUM, для дестабилизации Казахстана возможен обширный набор подрывных действий: террористические акции в Астане или Алма-Ате, проникновение на территорию Казахстана незаконных вооруженных формирований, массовые выступления маргиналов, сопровождающиеся демонстративной жестокостью к определенным группам, серия взрывов на трубопроводах, провоцирование Казахстана на несоразмерные и неправомерные действия военного характера (29).

И все это получит Россия внутри Таможенного союза сегодня и в будущем — внутри Евразийского союза.

Когда У.Браунфилд говорит о «специально подобранных и проверенных засекреченных подразделениях» в рамках Центральноазиатской инициативы по борьбе с наркотиками, возникают вопросы: «подобранных» кем? «проверенных» чьей разведкой? служащих кому? В действительности, под рефрен борьбы с наркотиками, США выстраивают в среднеазиатском регионе лояльный силовой аппарат. Для каких целей и задач?

1. Чтобы обеспечить послушание государства воле США, правового контроля недостаточно — необходим также контроль силовой. При стабилизации или дестабилизации внутренней ситуации лояльные части силового аппарата поддержат правительство, если оно ведет заданную в США линию — или помогут свергнуть его, если оно ушло от заданного курса. Они подавят сопротивление масс, ликвидируют лидеров сопротивления и приведут население к нужной политической позиции. Все эти задачи не могут выполняться американскими военными без ущерба для репутации США; к тому же, местные коллаборационисты выполнят грязную работу с особым рвением, сводя личные счеты (см. опыт «Галичины» и других национальных подразделений СС, расправу с М.Каддафи).

2. Нетрадиционные войны (irregular war) будущего США будут вести за счет глубокого партнерства с иностранными военными, согласно планам командующего Центком генерала Мэттиса (30). Министр обороны США Л.Панетта подтверждает, что увеличение бюджета сил специального назначения при сокращении военных расходов необходимо «для борьбы с повстанцами, чтобы США не приходилось этого делать» (31). Силы специального назначения США, помимо спецопераций, ведут подготовку сил спецназа других государств — «отрасль в стадии быстрого роста», говорят в Центком.

3. Обеспечение надежности и безопасности транзита военных грузов для оккупационного контингента США и НАТО в Афганистане по Северному пути снабжения (Northern Distribution Newtwork, NDN) требует жесткого порядка в транзитных странах. В будущем, по мере реализации американского интеграционного проекта под названием «Новый», или «Современный» шелковый путь, потребуется обеспечение безопасности огромной сети транспортных и энергетических линий и, самое главное, трубопроводов. Согласно стратегам из вашингтонского Центра международных и стратегических разработок (CSIS) Современный шелковый путь «послужит реализации противоповстанческой миссии» США (32).

4. Обеспечение ключевых стратегических преимуществ: Средняя Азия в совокупности с Афганистаном — «сердце» евразийского региона, последний бастион на пути к мировому господству — дает США плацдарм для проецирования угрозы на трех основных противников: Иран, Россию, Китай. Утверждение военно-политического присутствия в Средней Азии для США сегодня так же важно, как структурирование Западной Европы в НАТО в годы после Великой Отечественной войны.

5. Наконец, военно-политическое присутствие США в Средней Азии подрывает любую независимую от Вашингтона и не контролируемую им региональную интеграционную инициативу — ОДКБ, ШОС, будущий Евразийский Союз.

Действия США в Средней Азии во многом повторяют их политику в Центральной и Южной Америке: это касается и интеграционных процессов, и «борьбы против наркотиков», и противоповстанческой войны. Так, в 1993 усилиями США была создана «Центральноамериканская интеграционная система» (Central American Integration System, SICA) — система экономической и политической интеграции. В 2000 г. Вашингтон запустил «План Колумбия», который из антинаркотического быстро превратился в противоповстанческий и уже через год был дополнен укреплением способности колумбийской армии по охране нефтепроводов. Колумбия, как известно, стала военным плацдармом США в Центральной Америке.

Признанный в мире историк-эксперт по роли ЦРУ в наркоторговле Питер Дейл Скотт (Peter Dale Scott) в результате десятилетий изучения антинаркотических усилий США пришел к выводу, что рост объемов наркотрафика происходит благодаря, а не вопреки усилиям американцев (33). Альфред Маккой (Alfred McCoy), еще один всемирно известный специалист по роли ЦРУ в наркоторговле, констатирует, что там, где США вели «войну с наркотиками», наркопроизводство обычно возрастало (34). Пропорционально наркопроизводству возрастал терроризм, жертвы среди населения и страдания нации, чью территорию США выбрали для «борьбы с наркотиками».

Необходимо понять: в борьбе с наркотиками интересы России и США не являются «общими». Американский силовой аппарат использует наркотики как политическое оружие: США сначала создают кризис, затем используют его для проникновения в силовые структуры государств-мишеней, чтобы поставить их на службу своим интересам. Формула проста: вступить в альянс с наркоторгующими группировками — объявить войну наркотикам — установить военно-политическое присутствие в регионе, куда наркотики направляются.

ЦАРИКЦ для США — это разведывательный и координационный ресурс в регионе и платформа для подготовки кадров силовых ведомств; цена в 3,2 миллиона долл. — мизерная плата за то, чтобы знать все, что знает Россия и другие государства. В случае с ЦАРИКЦ США предлагает государствам сыграть в чужую игру с краплеными картами. В эту игру выиграть невозможно.

Маловероятно, что российский внешнеполитический истеблишмент в Кремле и в МИДе понимает американский замысел: в их действиях такого понимания не прослеживается.

А в Средней Азии те, кто участвует в американской игре, должны знать: их ждет та же участь, что и Центральную Америку — роль «пушечного мяса» на службе американским интересам, десятилетия кровавых гражданских войн, отбрасывание в развитии на неопределенное количество времени. Понимают ли лидеры среднеазиатских государств, в какую игру они втягиваются? Хотят ли они для себя и своих государств такого будущего, каким стало настоящее в Афганистане, когда нация истерзана одновременно радикальным экстремизмом и иностранной оккупацией? Процесс «афганизации» Средней Азии набирает обороты и до точки невозврата остается совсем мало времени. А позиции руководителей государств Средней Азии вряд можно назвать устойчивыми: наркомафия свергала и более стабильных лидеров. Государственный переворот силами наркосетей в контакте со спецслужбами США, всеобщая резня и бесконечная иностранная оккупация — вполне вероятное будущее для них для всех.

1. Andrew Kuchins, Thomas Sanderson, David Gordon. The Northern Distribution Network and the Modern Silk Road — Planning for Afghanistan»s Future // Center for Strategic and International Studies (CSIS). December 2009. P.3.

2. Joseph M. Parent, Paul K. MacDonald The Wisdom of Retrenchment — America Must Cut Back to Move Forward // Foreign Affairs. November/December 2011.

3. При всем том вое, который поднял Пентагон по поводу сокращения расходов, военный бюджет уменьшается всего лишь на 7-8% на ближайшие 10 лет, и к 2017 г. будет составлять 522,5 миллиардов долл. (без учета расходов на войны, которые идут отдельной статьей). Военный бюджет России в 2010 г. составил 52,6 млрд.долл., Китая — 114 млрд.долл. Источник: Wikipedia, List of countries by military expenditures.

4. За исключением тех 5-6% наркопроизводства, которое питает движение Талибан.

5. Александр Чайковский Терроризм и наркота: в Москву едет командующий США и НАТО в Европе // ИА Regnum. 4 октября 2011. http://www.regnum.ru/news/1452401.html.

6. Сайт Регионального представительства УНП ООН в Центральной Азии (UNODC ROCA) — http://www.unodc.org/centralasia/.

7. Россия присоединилась к ЦАРИКЦ одной из последних 4 сентября 2009 г. (Казахстан — 16 сентября 2011 г.), решение было ратифицировано в марте 2011 г.

8. U.S. Embassy Tashkent cable ID 08TASHKENT485. Caricc Ready To Move Forward As Pilot Phase Nears Completion. Date: 24 Apr 2008. Paragraph3. Wikileaks ID 151157, First published on 26 Aug 2011.

9. Mid-term evaluation of project TD/RER/H22 Establishment of the Central Asian Regional Information and Coordination Centre — CARICC. Peter Allan, Consultant. http://www.unodc.org/documents/evaluation/ProEvals-2009/ProEvals-2010/ProEvals-2011/TD_RER_H22_Final_Report_rev.pdf.

10. U.S. Embassy Tashkent cable ID 08TASHKENT485. Caricc Ready To Move Forward As Pilot Phase Nears Completion. Date: 24 Apr 2008. Summary. Wikileaks ID 151157, First published on 26 Aug 2011.

11. Завершение очередных курсов обучения руководящего состава компетентных органов. Сайт ЦАРИКЦ: http://www.caricc.org/index.php?option=com_content&task=view&id=251&Itemid=1〈=russian.

12. Представитель Госдепартамента США в ЦАРИКЦ. ЦАРИКЦ: http://www.caricc.org/index.php?option=com_content&task=view&id=247&Itemid=1

13. Avaz Yuldohev Only five member nations ratify CARICC establishment agreement by Feb 1 // Asia-Plus. February 5, 2010. .

14. US Embassy Astana Cable, reference ID 10ASTANA225. Kazakhstan: Scenesetter For Srap Holbrooke. Date 18 Feb 2010. Source: Wikileaks ID #249282. First published 1 Sep 2011. .

15. US Embassy Moscow cable ID 10MOSCOW226. Scenesetter For February 4 US-Russia Bilateral Presidential Drug Trafficking Working Group Meeting. Date: 29 Jan 2010. Paragraph 7. Source: Wikileaks ID 246266. First published 24 Aug 2011. http://wikileaks.org/cable/2010/01/10MOSCOW226.html#.

16. US Embassy Dushanbe cable ID 09DUSHANBE702. New Russian Ambassador Proposes Closer Cooperation. Date: 5 Jun 2009. Paragraph 6. Wikileaks ID 210433. First published 1 Sep 2011. .

17. Executive-level law enforcement training course conducted at CARICC. CARICC website: http://www.caricc.org/index.php?option=com_frontpage&Itemid=1&limit=5&limitstart=15〈=english.

18. Richard Solash US Promotes New Plan to Battle Drug Trade In Afghanistan, Central Asia, Russia // Radio Free Europe/Radio Liberty. July 19, 2011.

19. US issues $4.2mln for Central Asia Counternarcotics Initiative. The American-Uzbekistan Chamber of Commerce. 10 October 2011. .

20. William Brownfield Biography, State Department http://www.state.gov/r/pa/ei/biog/154184.htm.

21. William Brownfield Biography, Wikipedia http://en.wikipedia.org/wiki/William_Brownfield.

22. William Brownfield Biography, .

23. David J. Kostelancik visits Nizhny Novgorod American Center. 13.03.2009.

24. Property valuation of Bridle Path Lane, Fairfax, VA. http://www.city-data.com/fairfax-county/B/Bridle-Path-Lane-2.html.

25. CENTCOM, Tajikistan expand security partnership. U.S. Central Command press-release. June 29, 2010. .

26. Idem.

27. Tajikistan: US Government rebuilds border guard facilities in Shurobod // Fergana News Information Agency. June 30, 2011. http://enews.fergananews.com/news.php?id=2108. См. также видео: Американские дипломаты на таджикско-афганской границе, 29 июня 2011 г. http://nm.tj/politics/381-amerikanskie-diplomaty-na-tadzhiksko-afganskoy-granice-video.html; оригинал видео на английском: http://www.youtube.com/watch?v=eB5X4GU7-C8&feature=player_embedded#!

28. Counterinsurgency, Field Manual 3-24, Marine Corps Warfighting. Publication no. 3-33.5 Washington, D.C.: Department of the Army and Department of the Navy, December 2006.

29. Михаил Пак. «Дагестанизация»: экстремисты объявили спецслужбам тотальную войну: Казахстан за неделю // ИА Regnum. 16.11.2011. http://www.regnum.ru/news/1467798.html

30. Greg Grant Grunts to Rebuild Like SOF, Move Away From Bases: Mattis // DoD Buzz — Online Defense and Acquisition Journal. February 19th, 2009. http://www.dodbuzz.com/2009/02/19/grunts-sof-fob-based-coin-must-end-mattis/

31. См. важный материал Thom Shanker, Elisabeth Bumiller Weighing Pentagon Cuts, Panetta Faces Deep Pressures // The New York Times. November 6, 2011.

32. Andrew Kuchins, Thomas Sanderson, David Gordon. The Northern Distribution Network and the Modern Silk Road — Planning for Afghanistan»s Future // Center for Strategic and International Studies (CSIS). December 2009. P.22.

33. Peter Dale Scott Drugs, Oil, and War: The United States in Afghanistan, Colombia, and Indochina. Rowman & Littlefield Publishers. 2003. P. 75

34. Alfred W. McCoy The Politics of Heroin: CIA Complicity in the Global Drug Trade. Lawrence Hill Books, Second revised edition. 2003. P. 449.

Георгий Бородин — эксперт Института внешнеполитических исследований и инициатив (ИНВИССИН, Москва)

04.12.2011

Источник — ИА REGNUM
Постоянный адрес статьи —

Новости-Азербайджан, Роман Темников. Эксклюзивное интервью АМИ «Новости-Азербайджан» с политологом, руководителем аналитического центра «Восток-Запад» Арастуном Оруджлу:

— Приведет ли нынешняя эскалация ситуации вокруг Ирана к началу боевых действий?

— Маловероятно, что в ближайшее время будет нанесен какой-то удар по Ирану. Наоборот, видно, что именно Иран пытается спровоцировать Запад на какие-либо силовые действия.

Последнее напряжение у Ирана с Израилем началось после публикаций в прессе о намерениях Израиля нанести удар по Ирану, затем последовало заявление президента Израиля, а потом и отчет МАГАТЭ, оказавшийся куда мягче, чем от него ожидали. Вот тогда стало ясно, что страны Запада пока не считают целесообразным нанесение ударов по Ирану, считая, что применение новых санкций даст больший эффект.

Несмотря на это Иран взял курс на обострение ситуации. Сначала Иран стал шантажировать Турцию возможным нанесением ракетных ударов по территории этой страны, где расположены элементы системы ПРО. Потом изнутри Ирана был спровоцирован конфликт вокруг посольства Великобритании.

Анализируя происходящее, складывается ощущение, что в самом Иране есть радикальная группировка внутри власти, заинтересованная в эскалации обстановки и занимающаяся провоцированием войны. Ведь главная проблема Ирана сегодня не ядерная программа и отношения с Западом, а раскол внутри властей Ирана.

Радикальные группировки во власти Ирана – Корпус стражей исламской революции (КСИР) и их выдвиженец – нынешний президент страны Махмуд Ахмадинеджад заинтересованы в наличии внешнего врага. Так как его наличие может сплотить иранское общество вокруг нынешней власти, у которой существуют большие проблемы с обществом и с оппонентами.

Обратите внимание, что все иранские угрозы относительно нанесения ракетных ударов по американским военным кораблям, военным базам США в регионе, по территории Израиля и Турции начались сразу после того, как Запад заявил о том, что не заинтересован в проведении каких-либо военных операций против Ирана. Официальный Тегеран был этим разочарован и потому решил прибегнуть к различным провокациям, чтобы достичь желаемого результата.

Насколько Запад действительно намерен воевать с Ираном, трудно сказать. Тем более что Иран – не та страна, в которой можно проводить сухопутные операции. Значит, остаются только воздушные удары по ядерным и прочим военным объектам Ирана. Но на это Запад сейчас не готов в условиях экономического кризиса, охватившего Запад. Да это Западу и не нужно в условиях, когда в регионе остаются неразрешенные конфликты в Афганистане и Ираке, в подвешенном состоянии остается палестинская проблема. Также еще не решена сирийская проблема, где накал страстей растет с каждым днем. К тому же события в Сирии перерастают в конфликт с Турцией.

— К чему тогда может привести эскалация обстановки вокруг Ирана?

— Я думаю, что в Иране все же возобладает разум, и они не дойдут до того, чтобы нанести ракетные удары по Турции. Тем более что Турция – член НАТО, и согласно 5-му пункту Устава НАТО остальные члены организации должны будут оказать помощь Турции и начать операцию против Ирана и Сирии одновременно.
Полагаю, что внутриполитические противоречия в Иране дойдут до такой степени накала, что там произойдет сирийский вариант. Тем более что после президентских выборов в этой стране уже было восстание, но не больших масштабов.

В последнее время во властной элите Ирана происходят странные вещи. К примеру, за последние пару месяцев духовный лидер Ирана аятолла Али Хамнеи сделал два заявления, которые не могли остаться незамеченными и касались внутриполитической ситуации в стране.

Первое заявление он сделал в Исфаханском университете, выступая перед студентами, в котором высказался о необходимости замены президентского правления в Иране на парламентское. То есть, на лицо внутривластная борьба между президентом и Высшим исламским советом Ирана.

Второе заявление Хамнеи сделал в отношении США, сказав, что в случае атаки американцы встретят жесткое сопротивление со стороны КСИР и басиджей (радикальное крыло КСИР). Получается интересная ситуация – духовный лидер страны говорит о том, что страну будут защищать, фактически параллельные вооруженные силы. При этом он ни словом не упомянул об иранской армии. Все-таки в Иране армия отличается от КСИР именно в контексте внутриполитических противоречий.

Помимо этого, за последние месяцы было арестовано более 30 человек из ближайшего окружения президента Ирана. Это тоже доказывает наличие в Иране серьезной внутриполитической борьбы.

Более того, на последних президентских выборах в Иране оппозиционный кандидат Мусеви поддерживался многими членами Высшего исламского совета страны, в том числе два бывших президента Ирана – Рафсанджани и Хатеми. То есть, Мусеви был кандидатом противников нынешнего президента Ирана.

В случае развития в этой стране сирийского сценария, эта 70 миллионная страна будет выглядеть куда более кроваво, чем Сирия и Ливия.

— Как все эти события отразятся на Азербайджане, принимая во внимание рост критики нашей страны со стороны высокопоставленных чиновников Ирана?

— Все эти заявления также следует рассматривать, как желание официального Тегерана расширить зону будущего конфликта. То есть, угрозы со стороны Ирана раздаются не именно в отношении Азербайджана, как страны, а в силу наличия в Азербайджане широко представленных интересов стран Запада. Таким образом, Иран, используя фактор Азербайджана, пытается расширить зону конфликта. Это звено той же цепи, что и угрозы в адрес Турции, США, нападение на посольство Великобритании и т.д.
Азербайджану очень сложно в такой ситуации, но у него есть шанс уцелеть. Просто Баку должен в данном вопросе очень тесно сотрудничать с Турцией, координируя свои действия с Анкарой.

Дело в том, что в сложившихся обстоятельствах Азербайджан никак не может стать активным или пассивным участником антииранской коалиции. Следует учитывать, что Азербайджан – не Турция, а более слабая страна. К тому же, значительная часть населения Ирана являются нашими соотечественниками. И мы не можем позволить себе полетов авиации с целью бомбардировки Ирана через нашу территорию.

С другой стороны, я не сомневаюсь, что Иран ответит на эти удары. Конечно, не так, как НАТО, но для нас иранского ответа будет вполне достаточно. Исходя из этих соображений, я считаю, что Азербайджан должен координировать свои действия с Анкарой, дабы не остаться в гордом одиночестве в случае конфликта. Также нам надо вести консультации с Россией, так как конфликт приближается к ее границам, и это не может не беспокоить Москву.

— В последнее время официальные представители Евросоюза стали скептически высказываться насчет реализации проекта Набукко и Транскаспийского газопровода. С чем это связано?

— Я думаю, что Набукко все же будет реализован. Дело в том, что сейчас актуализировался вопрос Ирана, и когда в будущем в Иране будет новая власть, с которой Запад сможет сотрудничать, тогда Иран станет самым важным поставщиком альтернативного газа в Европу. И в такой ситуации Транскаспийский газопровод действительно становится менее актуальным. Ведь прокладка газопровода по дну моря обходится намного дороже, чем по суше через Иран. К тому же, Транскаспийский газопровод вызывает раздражение России.

То есть, Набукко в том классическом виде, каким он ранее представлялся – из Центральной Азии посредством Транскаспийского газопровода через Азербайджан и т.д. в Европу, становится маловероятным. Скорее всего, будет реализован другой вариант – через Иран. Тем более что тот же туркменский и казахский газ также можно транспортировать через Иран и Турцию по суше. Так даже надежнее.

Кстати, тот факт, что недавно Турция отказалась от российского газа, также связано с этим.

А тот факт, что прокладка газопровода через территорию Азербайджана становится маловероятной, подтверждается ужесточившимся за последние месяцы тоном западных стран в отношении Азербайджана.

То есть, Запад уже не столь заинтересован в азербайджанском газе и настало время дать официальному Баку понять, что он должен идти на демократические реформы.