Матанат Насибова. Интервью АМИ «Новости-Азербайджан»  с известным   политологом  Тофиком Аббасовым:

— Как вы оцениваете   итоги  переговорного раунда «шестерки» по  ситуации  вокруг иранской проблемы.  Некоторые  аналитики полагают, что встреча имела определенный успех, в том числе для Ирана.

— Я считаю, что выигрышная    позиция  Ирана  заключается  в том, что она не нарушает требования МАГАТЭ и,  тем самым,  как бы  соблюдает букву  международного права закона.

Вопрос в другом,  эта проблема сама по себе  искусственно надумана для того, чтобы  остановить технологическое развитие этой  страны. Это  очень существенный момент.

Дело в том,   что нынешний Иран находится  на 11-й  позиции в системе НОУХАУ, и  многолетнее противостояние Запада и США в каком-то смысле  сыграло на руку этой стране и правящему режиму.   Страна  нашла  выход  для того, чтобы  развить свой промышленный и  индустриальный секторы, подтянуть  те   самые сферы, на которые Запад оказывает  свое  негативное влияние. Поэтому,  помимо фактора нефти,  тут есть еще и фактор  технологичности этой  страны.  И то,  что страна  приблизилась к  десятке  мировых  лидеров, достаточно серьезный показатель.

В этом смысле  Ирану незачем  объясняться,  извиняться,  и тем  более  менять  что -то в  своей политике.  Вопрос в том,  что МАГАТЭ  — это  полностью ангажированная организация, которая действует  под  диктовку США,  точно  так же,  как и  ООН. Потому что когда американцы очень  активны,  эта страна  проявляет  определенные  признаки дееспособности в решении  каких-то международных проблем. И как только   американцы  берут паузу,  моментально   страна   теряет  какие-то  свои наработанные  очки. Поэтому считать, что  наступил какой- то  перелом в контакте Ирана и  «шестерки»  — преждевременно.

Во-первых потому, что Иран требует от сторон,  чтобы они   сели  за стол  переговоров  без предварительных условий. Кстати,   это главное условие  исламской республики, и во–вторых, иранцы горой  стоят за  то, чтобы  отстаивать  свою позицию по обогащению урана  на уровне 20%. В принципе, это законное  право страны, потому  что у нее есть разработки, национальная программа развития  различных видов  промышленности.

В  этом смысле нельзя сказать,   что пик  проблемы  прошел. Скорее всего,  второй раунд  покажет, как будет  развиваться дальнейшая  ситуация,  хотя,  по  моим оценкам,    Иран  отступать не будет.

— В таком случае, каким образом  ситуация   в ключе  иранской проблемы    отразится на Каспийском регионе?

— В  силу известных причин, Иран в  какой-то  степени превратился в государство — изгой. Тем не менее, страна играет  большую роль  в регионе, и не только потому, что имеет выход к Каспийскому морю, но и  выгодное географическое расположение, которое   превратило   страну в  общее звено между западом, востоком,  севером и югом.

Сейчас  все эти планы, связанные с военным решением  проблемы,  очень чреваты и  бесперспективны. И  понятно, почему на этом настаивает такая страна, как Израиль, которая  хочет чужими руками   решить  свою проблему, даже вопреки тому, что  это очень опасный выбор.
Что касается нашего региона, то, с учетом  имеющих место энергетических и транспортных  коммуникаций, определенные риски имеются.
Но,  несмотря на то, что  в отношении с Азербайджаном и с другими соседями Иран  ведет  не понятную,  и в тоже время  опасную  политику, все же у него  хватает мудрости,  чтобы не переходить на запредельную  черту.

Поэтому  напряженность  между Западом  и Ираном  затрагивает в определенном смысле и  интересы нашего региона.
В любом случае, надо   избегать соблазна  решить какие-то проблемы военным  путем. Добавлю, что буквально на днях   были бурные обсуждения о  возможных вариантах   военного   сценария.

В связи с этим Азербайджан и  другие  страны региона должны быть на страже  мирных решений всех проблем, связанных и с Ираном, и  с    регионом, и с  карабахской проблемой.

А что касается  Каспийского моря,  то там, есть  клубок очень тугих  проблем, связанных с правовым статусом и  по недропользованиям.
Не думаю, что в скором времени эти проблемы найдут свои  решения, поскольку,  чтобы  был перелом  в преодолении кризиса вокруг статуса Каспийского моря,  в первую очередь должна быть  спокойная,  размеренная обстановка.

В то же время   наличие  проблем не мешает  каждой из сторон пятерки решать свои  проблемы  на море и друг с другом.

— По предположениям  российских экспертов, американцы  попытаются втянуть  в   антииранскую операцию такие страны,  как  Азербайджан,  Туркменистан, Таджикистан и Грузию, что в итоге  приведет к   нестабильности и в России….

— В таких   суждениях есть резон, потому  что  Россия  не может   пока еще говорить  о том, что она  восстанавливает  свой статус  мирового   лидера.  В определенном смысле Россия является лидером в силу определенных причин, поскольку    имеет большой   ядерный потенциал, возможности   развития  свой индустрии,  природные  данные.  Но,  тем не  менее, после  развала Советского Союза единоличное   лидерство перешло к американцам, и  они фактически  форсируют  сейчас  решение своих  проблем.

Вопрос в том, что   у России  сейчас не так  много осталось  союзников, и она   легко  рассталась с такими потенциальными  союзниками,  как  Ливия, Эфиопия,  которая  сейчас  стала  совершенно прозападной страной, с Ираком  и  другими   странами.  Поэтому Сирия и Иран — это пока еще не многочисленные  друзья России. И  с  южного фланга   есть  те страны, которые для России  представляют естественный базис для самозащиты.  Поэтому,  если вокруг Ирана начнется военная компания, то  это  ударит по интересам самой  России, потому что   Иран  является  покупателем российского военно- технического  снаряжения.

Во–вторых,  в Иране  очень много выгодных контрактов  в  той же ядерной сфере и в других  сферах. Поэтому Запад  старается  сменить  режим в  Иране не потому, что там нет  демократии,  а потому, что как ни парадоксально это звучит,  иранская демократия, которую  проповедует Исламская  Республика  Иран,  она очень  показательная  для   многих арабских  стран, и интересна  тем, что  там  есть  выборная система, которая довольно  прозрачна.

Например,  в таких странах,  как Саудовская Аравия, Бахрейн,  вообще нет ни  парламента, ни выборных технологий.  Поэтому  американцы  хотят подавить на корню страну, которая представляет опасность  в нескольких направлениях. Поэтому помимо вопросов      технологического развития страны,  демократического строя,  есть  еще проблема нефтяного резервуара.

Иран является   поставщиком  ресурсов для такой страны, как  Китай. И конечная  цель американцев —  лишить Китай  такого  резервуара,  как исламская  республика Иран.

В этом смысле  Иран и Сирия  представляют собой для  России  интерес,  как страны —  союзницы. И если будет не ровен час, то   России  нужно будет подумать  об альтернативах, а в Ираке тоже не спокойно, и есть все предпосылки этой страны  распасться на три части. Начнется гражданская  война в Сирии,    и там  американцы хотят создать  три новых  образования для шиитов, суннитов и  христиан.  В этом  смысле  Россия определенно    потеряет, нежели  наоборот.

Новости-Азербайджан, Роман Темников. Эксклюзивное интервью АМИ «Новости-Азербайджан» с первым вице-президентом Центра моделирования стратегического развития Григорием Трофимчуком.

— Как далее, по-вашему, будут развиваться события вокруг Сирии? Можно ли говорить, что интервенции в Сирию удалось избежать, благодаря посредническим усилиям  России и непосредственно?

— Кофи Аннан – миротворческий проект США, у которого только одна цель: продемонстрировать дипломатическую активность по снижению напряженности внутри Сирии и вокруг нее. Это нулевой, предварительный этап, без которого Западу было бы сложно начать сходу военную операцию против Асада, пусть даже силами ЛАГ.

Сирию в ее нынешнем виде в покое уже не оставят: не получается с помощью повстанцев, получится по-другому. Вопрос фактически стоит так: или Асад заранее уедет из Сирии, чтобы сохранить себе и своей семье жизнь, или погибнет внутри страны. Проект Аннана – единственный и последний  шанс для Асада избежать судьбы Каддафи.

Россия, в отличие от событий в Ливии, уже не подписывает в сирийской теме никаких мутных международных договоренностей, которые санкционировали бы иностранное военное вмешательство, взвалив часть вины на Москву.

Однако этого мало: если РФ и ее партнеры хотят удержать существующий внутрисирийский расклад, то за Сирию придется воевать уже не только за письменным столом. В случае с Ираном ситуация будет еще на порядок тяжелее, так как даже открытая помощь иностранных добровольцев Тегерану его не спасет.

— Стоит ли ожидать вторжения в Сирию со стороны Турции?

— Прежде всего, Турции не даст отсидеться в стороне сам Запад, Турция будет однозначно брошена в сирийский огонь. У Турции сейчас примерно та же самая ситуация, как у Азербайджана в будущей войне против Ирана. Несколько странно, что Турция с удовольствием играет ту роль, которая расписана для нее западными партнерами.

Анкара сама рвется в этот огонь, не задумываясь о последствиях лично для себя. Ведь потом, когда коалиция достигнет своих целей в регионе, сильная Турция будет постепенно спущена под откос, так как явно станет лишней, со своими большими региональными запросами.

Просто здесь, как это всегда было в истории, основная внерегиональная сила решает свои проблемы с помощью чужих местных рук. Примерно то же самое может когда-то произойти с Белоруссией, на которую постараются натравить Украину. Эта схема сбоев не дает.

Для Азербайджана настораживающей деталью должно стать то, что включенная в западную войну восточная страна Турция почему-то не выдвигает никаких встречных условий Западу по легитимизации Северного Кипра, не требует членства в Евросоюзе – просто идет в костер, и все.

Поэтому Баку должен предполагать схожий вариант уже и для себя: в случае начала военных действий за возврат Карабаха он не получит от Запада никаких гарантий, за исключением одних полунамеков и полутонов. И будет вынужден действовать в этой теме на свой страх и риск, как Грузия в 2008-м.

Турция не имеет никакого представления по видению Западом курдской проблемы после утилизации Сирии.

И это тоже – практически полная аналогия с Карабахом, будущее которого американской стороной не уточняется, не комментируется, не проясняется.

Как жители Карабаха, так и курды, очевидно выгодны западной коалиции в качестве независимого механизма против Турции и Азербайджана, за счет чего ситуацию можно будет регулировать бесконечно, даже после войны с Сирией и Ираном.

— Как будут развиваться события вокруг Ирана? Действительно ли уже летом может быть нанесен удар по Ирану со стороны Израиля и США?

— Странам, лежащим в кавказском регионе и на Ближнем Востоке, не стоит гадать, когда именно произойдет удар по Ирану – летом, осенью или зимой. Эти бессмысленные гадания и эта оттяжка работают против них. Они обязаны использовать имеющуюся паузу каждый день и час для укрепления своей собственной безопасности в будущей войне.

Но эта пауза ими не используется, все сводится к одним пустопорожним прогнозам. Азербайджан, как и его соседи, должны просто представить себе, что этот удар может быть нанесен уже через неделю, и поступить в этом случае единственно правильным, для них, образом.

США и Израиль пока и сами не знают, когда именно они сделают это, так как ситуация зависит от десятков и сотен второстепенных факторов. При этом любое движение самого Ирана может спровоцировать удар, и его противники мгновенно воспользуются сложившейся ситуацией.

Повторяю: чтобы не случилось новое «22 июня»,  Азербайджан и его соседи должны быть готовыми к войне уже сейчас. Что касается Азербайджана, он должен отдавать себе отчет в том, что его собственное вступление в войну с Ираном фактически начнется чуть раньше: с вступлением в войну его основного союзника — Турции.

— Стоит ли ожидать вторжения иранских ВС в том случае, если Грузия с Азербайджаном примут участие в антииранской коалиции?

— Максимум, что может произойти с Азербайджаном после удара западной коалиции по Ирану: 1) толпы иранских беженцев, которые сломают ирано-азербайджанскую границу; 2) падение на территорию Азербайджана нескольких иранских ракет; 3) активизация внутри Азербайджана национальных меньшинств, в том числе вооруженная; 4) падение экономических показателей страны.

Для вторжения в Азербайджан иранским войскам никто не оставит ни времени, ни шансов. Все это в том случае, если Баку однозначно встанет на сторону Вашингтона.

Если Баку вдруг решит самостоятельно начать переговоры с Тегераном – чего представить себе практически невозможно – то уже только одно это может сломать всю западную программу, сбив все намеченные сроки; все будут выяснять, что же на самом деле стоит за таким открытым и дерзким демаршем.

Что касается Грузии – это один из наиболее важных факторов для всего Кавказа на фоне будущей войны. Если бы в Грузии не были так прочно укоренены США, то Кавказ мог бы иметь слитную, консолидированную позицию по иранской проблематике и видению безопасности региона в целом (в том числе, независимую от России).

Но сегодня Кавказ, и прежде всего Южный, расколот на части: Грузия – это Запад; Армения – это Россия; Азербайджан – пока что и то, и другое. Лучшей дезориентации и дезорганизации региона накануне удара по Ирану желать невозможно.

Поэтому Азербайджан будет вынужден действовать не только так, как хотят США и Турция, но и так, как того хочет Грузия. По итогам иранской войны резко возрастет роль Грузии в Закавказье (или на «Центральном Кавказе», по новой международной терминологии), а роль Азербайджана естественным образом упадет, так как доступ ЕС и США к бакинскому сырью будет обеспечиваться уже иными способами.

— Какова в таком случае будет реакция российских ВС?

— Россия не будет реально воевать, пока не ударят по ней непосредственно. События вокруг Ливии, Сирии и Ирана показывают, что военная активность РФ, за исключением бесконечной дипломатической переписки, практически полностью исключена. Россия может вынужденно втянуться в большую войну на Кавказе только в одном случае: когда физически ударят не только по ней, но и по Армении.

Если Грузия будет серьезно отвлечена на юг и юго-восток, то на границе с Южной Осетией и Абхазией не будет никаких изменений; может лишь произойти некое усиление, не более того.

Россия в своей истории практически никогда не была агрессором, что во многих ситуациях ей сильно мешало. Говоря вслух об «агрессивности России» и угрозе с ее стороны, многие ее соседи на самом деле твердо убеждены, что никаких неприятностей от РФ ждать не приходится.

— Возможен ли такой сценарий развития ситуации в регионе Южного Кавказа, когда Россия воспользуется войной против Ирана и установит свой контроль над регионом Южного Кавказа, в частности, оккупировав Грузию? В последнее время много говорят и пишут о том, что Россия, под видом масштабных военных учений осенью этого года на Кавказе, готовится к вторжению в Грузию и установлению сухопутной связи со свой военной базой в Гюмри (Армения). Насколько эти слухи соответствуют реальности?

— Исходя из того, о чем я только что сказал, сценарий по усилению военного контроля РФ над Южным Кавказом практически невозможен. Если бы в РФ был авторитарный лидер, как об этом почему-то пишут на Западе,  то тогда, да, усиленная Россия могла бы иметь здесь более твердую позицию и руку.

Но Российская Федерация – это демократическая страна, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Плохо это, или хорошо, но демократия является и слабым местом Азербайджана в том числе.

Распространяемая дезинформация о пробивании российского коридора на Гюмри – свидетельство того, что в регионе иранская война фактически уже началась, пока что в сфере информации и пропаганды.

Российская база в Армении – особый случай, так как в случае начала войны против Ирана Москва и Ереван просто обязаны будут использовать этот фактор для усиления собственной безопасности.

Наиболее реальным вариантом такого использования является зашита самой армянской территории, границ и неба Армении от тотальной кавказской дестабилизации.

Но в таком случае надо будет, действительно, как-то снабжать базу в Гюмри. Союзник США Грузия этого сделать уже не позволит.

Однако не стоит забывать, что в РФ ведутся разговоры о предоставлении НАТО перевалочного пункта в Ульяновске. Эти и другие мелкие детали, возможно, станут решающими, в случае активирования иранских событий.

А Грузию просто попросят закрыть глаза на аналогичное снабжение в Гюмри, тем более что сама РФ никогда не заявляла о том, что собирается воевать за Иран со всем миром.

Однако вопрос состоит, все-таки, в следующем: Азербайджану было бы выгодно усиление России, на фоне возможного удара по Ирану, или его устраивает существующее положение вещей?

Существующее положение вещей означает существенное ослабление всех сдержек и противовесов на Южном Кавказе, что автоматически сработает и на ослабление Азербайджана, которому выгоден жесткий, гарантированный баланс. Баланс – это для Баку единственный шанс. Только в этой воде Азербайджан может ловить и свою выгоду, в противном случае на него просто могут, не глядя, наступить сапогом – чуть позже, когда он сделает все, что от него попросят. В узкой кавказской берлоге есть место только для одного большого медведя.

— Насколько война в Иране поможет Азербайджану осуществить блицкриг в отношении Армении и вернуть оккупированные земли или хотя бы часть их?

— Если Азербайджан начнет еще до иранской войны демонстрировать свою близость к западной антииранской коалиции, то он получит от Запада устный карт-бланш на реализацию военной программы по возвращению Карабаха.

И скорее всего в этой ситуации Баку его ненадолго вернет. Азербайджан частично уже встал на этот путь, арестовав на своей территории иранских шпионов.

Однако тот хаос на Кавказе, который будет автоматически спровоцирован операцией против Ирана, Баку будет не выгоден, так как, в отличие от Брюсселя и Вашингтона, Азербайджан находится в этом регионе.

Если Азербайджан не возьмет четкий антииранский курс, плавая между силовыми «полюсами», то Запад пойдет на прямую суверенизацию Карабаха, который в этом случае станет полностью проамериканским.

Подразделения боевых пловцов теперь будут базироваться и на Каспийском море.

Прикаспийские государства продолжают усиленно совершенствовать и вооружать свои военно-морские силы. Лидерство в этом процессе, по некоторым направлениям, похоже, уже переходит от России к Азербайджану. При активном участии Вашингтона и Тель-Авива Баку приступил к формированию самых современных структур борьбы на море (ракетные системы морского базирования, беспилотные летательные аппараты, подразделения боевых пловцов и т.д.). Этих средств борьбы нет в Вооруженных силах России, или они только создаются.

Усиленную помощь США и Израиля в модернизации вооруженных сил Азербайджана наблюдатели связывают с планируемыми боевыми действиями против Ирана, в ходе которых, возможно, будут использоваться и азербайджанские плацдармы.

Официально Баку постоянно опровергает подобную информацию. Хотя факты активного военного и военно-технического сотрудничества Азербайджана с США, Израилем и другими странами опровергнуть невозможно.

Как уже сообщала «НГ» (см. номер от 10.04.12), на Каспийской флотилии (КФ) ВМФ России начало подготовку подразделение боевых пловцов. Это подразделение, предназначенное для противодиверсионного обеспечения кораблей, создано полгода назад. Но официально военное ведомство сообщило о нем только сейчас. Заметим, что в Азербайджане подразделение военно-морских сил специального назначения действует уже несколько лет. Созданный при активном участии США азербайджанский морской спецназ имеет на вооружении сверхмалые подводные лодки различных образцов. Есть ли подобные подводные технические средства у России на Каспии, в открытой печати не сообщается.

Безусловно, российский военный флот на Каспии остается пока еще самым мощным. Однако он уже отстает от других флотов по некоторым современным видам вооружений и связи. Скажем, как сообщает аналитический сайт StrategyPage, недавний сенсационный оружейный контракт Баку и Тель-Авива на сумму 1,6 млрд. долл. включает закупку Азербайджаном израильских противокорабельных ракет Gabriel с дальностью действия до 36 км. Данные ракеты обладают повышенной точностью, их трудно уничтожить. Для армии Азербайджана у Израиля приобретены ударные беспилотники (БПЛА) Heron и Searcher, а также средства радиотехнической разведки – несколько радиолокационных станций Green Pine. Эти станции входят в состав израильской системы ПРО Arrow-2, которая тоже со временем будет поставлена в Азербайджан. Подобные виды вооружений в России только создаются.

В 2011 году Израилем близ Баку был построен завод по производству БПЛА. Уже налажено производство беспилотников Orbiter (радиус действия до 50 км, стоимость – около 600 тыс. долл.), и готовятся к отверточной сборке дроны Aerostar (200 км, 1,5–2 млн. долл.). Беспилотники Orbiter в составе расчетов с участием израильских специалистов уже ведут наблюдение на Каспии близ спорных с Ираном и Туркменией месторождений нефти, а также на сухопутной границе Азербайджана с Карабахом и Ираном.

Также в мониторинге Каспия и сухопутных границ участвуют БПЛА Hermes-450 UAVs, хорошо себя зарекомендовавшие в разведоперациях накануне агрессии Грузии против Южной Осетии. Азербайджан приобрел 10 таких дронов у израильской фирмы в 2009–2012 годах. На этих беспилотниках может быть установлено ударное оружие типа ракет «воздух–воздух» или «воздух–земля» и «воздух–море», а также средства радиоэлектронной борьбы.

Heron, к примеру, теоретически может пролететь 14,8 тыс. км. Если Баку говорит, что данное оружие не направлено против Ирана, а исключительно готовится для войны за Карабах, то зачем, спрашивается, закупать БПЛА, который летит на расстояние, которое в пять-шесть раз больше, чем до самой отдаленной от Азербайджана точки Армении?

В данном контексте становятся понятными попавшие в открытую прессу сообщения о том, что во время визита президента Израиля Шимона Переса в Баку в 2009 году была достигнута договоренность о создании на территории Азербайджана электронной сети разведки. Также сообщалось, что Азербайджан и Израиль будут сотрудничать в области создания системы спутников. Недавно было объявлено о создании спутника ТецСАР, оснащенного радаром с синтезированной аппаратурой, позволяющей получать снимки поверхности Земли с высоким разрешением вне зависимости от погодных условий. По мнению азербайджанских и израильских военных, это незаменимая система для ведения возможных военных действий на Каспийском море и в горной местности.

По мнению старшего научного сотрудника Института востоковедения РАН Александра Князева, «к милитаризации на Каспии Азербайджан подталкивают США и Запад». Именно они «инициируют неприемлемые для Ирана и России проекты. Неприемлемы транскаспийские нефтегазопроводы, неприемлемо военное присутствие некаспийских стран в каспийской акватории – вот короткий набор условий, при которых конфликты будут невозможны», – считает эксперт. Князев полагает, что возникновение на Каспии боевых конфликтов будет означать «без всякого преувеличения и пафоса, начало очередной мировой войны с вовлечением всего пространства Центральной Евразии».
2012-04-13 / Сергей Коновалов

Станислав Иванов,
«Оружие России»

Оружие России«Арабская весна» 2011 года и последовавшие за ней трагические события, в ходе которых погибли десятки тысяч военнослужащих и мирных граждан, оказались разрушенными инфраструктура и экономика ряда арабских государств, наглядно продемонстрировали, что непомерный рост военных расходов в условиях продолжающегося мирового финансово-экономического кризиса оказался явно непосильным бременем для бюджетов большинства стран Ближнего Востока.

О том, что же подталкивало власти большинства арабских стран к самоубийственной политике, рассуждает ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН), кандидат исторических наук Станислав Иванов.

Вместо того, чтобы с учетом быстрых темпов прироста населения и появления большого числа молодежи с высшим образованием, создавать новые рабочие места, решать жилищную проблему, развивать национальные экономики, инфраструктуру, демократические институты власти, системы образования и здравоохранения, руководители арабских стран предпочли сохранить диктаторский стиль правления и, ничем не оправданный, курс на дальнейшую милитаризацию своих государств.

Выкачанные таким образом миллиарды долларов США из госбюджетов даже таких, внешне благополучных, стран, как Алжир, Ливия, Египет, Бахрейн, Султанат Оман и Ирак заметно ухудшили материальное положение большинства населения этих стран и привели к резкой радикализации их обществ. Еще более сложной оказалась ситуация в бедных своими недрами странах региона: Тунисе, Йемене, Иордании, Судане.

Невозможность сменить диктаторские режимы демократическим путем, высокий уровень коррупции властей всех уровней лишь усугубили ситуацию в регионе и «арабская улица» забурлила. Во главе протестных выступлений оказались исламистские политические группировки и партии типа египетских «Братьев-мусульман».

В условиях неразвитости демократических институтов и гражданских обществ армии арабских стран традиционно являлись опорами правящих режимов и гарантировали видимую стабильность государств. Вооруженные силы до последнего времени оставались наиболее сплоченной и надежной политической силой на Арабском Востоке и в кризисных ситуациях выступали в роли арбитров или даже брали на себя бразды правления в отдельных странах (военные хунты, советы национального спасения и т.п.).

Даже мировой финансовый кризис не смог внести существенных корректив в приоритетное развитие национальных армий арабских государств. По инерции, значительные бюджетные средства продолжали выделяться на военные статьи расходов в ущерб решению давно назревших социально-экономических задач.

К числу внешних факторов, способствовавших ускоренной милитаризации стран региона, можно отнести искусственное раздувание администрацией США угрозы иранской шиитской экспансии и военных приготовлений Тегерана, в частности, его ракетно-ядерных программ. Определенную роль в этом процессе сыграла и прямая заинтересованность Вашингтона получить сверхприбыли за счет перекачки арабских нефтедолларов на счета ВПК США.

Спровоцировав таким образом страны Персидского залива на новую, многомиллиардную гонку вооружений (по оценкам, в 40-60 млрд долл. США), продолжая кредитовать перевооружение своих стратегических партнеров — Израиля и Египта (по 2 млрд долл. в год каждой из этих стран), США, тем самым, подтолкнули и другие страны региона к новому витку гонки вооружений.

Безусловно, американские «оружейные бароны» пролоббировали соответствующие решения Конгресса США. На этот раз даже опасения израильских военных усилением армий арабских государств отошли на второй план. При заключении сделок по ВТС Вашингтоном были задействованы также отработанные коррупционные схемы в руководствах большинства арабских стран-импортеров оружия западных образцов.

Продвигая на ближневосточный рынок новые арсеналы современных вооружений и боевой техники, США мало задумываются над тем, зачем их арабским партнерам эти новые горы оружия, кто и как их будет осваивать, как отразится на бюджетах стран-потребителей выемка огромных финансовых средств, не спровоцирует ли такая политика ускоренной милитаризации отдельных стран и региона в целом новых стихийных народных выступлений, в чьих руках окажется американское оружие в случаях возможных новых смен режимов и не попадет ли оно под контроль исламистских экстремистских организаций или террористических группировок?

И хотя на Ближнем Востоке, как нигде в мире, становится все более очевидно, что игра с огнем не только аморальна и безнравственна, но и чревата далеко идущими негативными последствиями для глобальной международной безопасности, спираль гонки вооружений продолжает с подачи госдепартамента США и Пентагона все более энергично раскручиваться.

Неужели для Вашингтона недостаточно негативных примеров Сомали, Пакистана, Афганистана, когда современное оружие используется неконтролируемыми вооруженными группировками?

К числу одного из последних примеров, ничем не оправданной, милитаризации арабских стран можно отнести Ирак, который планирует в ближайшее время закупить в США оружия и боевой техники на 16 млрд долл. и аналогичную сумму израсходует на закупки оружия в последующие годы, сообщает выходящая в Багдаде газета «Аль-Иттихад» со ссылкой на представителя министерства обороны страны Мухаммеда аль-Аскяри.

Якобы, на эти деньги будут закуплены боевые самолеты и вертолеты, танки и другая бронетехника, военные корабли и ракеты различных классов. Общая сумма планируемых расходов Ирака на военные нужды в ближайшие несколько лет составит свыше 32 млрд долларов США.

Можно себе представить, как, разрушенная длительной войной и террористическими атаками страна, вместо восстановления своих инфраструктуры, экономики, сельского хозяйства, систем здравоохранения и образования, решения насущных социальных задач тратит десятки миллиардов долларов на военные нужды.

До сих пор даже в Багдаде не удается наладить электро и водоснабжение, работу коммунальных служб. Здесь же возникает логичный вопрос, а с кем же собирается воевать новый демократический Ирак, у которого, по идее, нет внешних врагов? Багдад установил нормальные взаимовыгодные добрососедские отношения со всеми сопредельными государствами (Сирией, Турцией, Ираном, странами Персидского залива).

Для охраны своих границ и поддержания внутренней безопасности явно не требуется таких массированных поставок тяжелых вооружений. Похоже на то, что новые иракские власти идут на поводу у своих американских партнеров и вооружаются не для защиты своего народа, а в геополитических интересах администрации США.

Примерно также планируется расходовать сверхдоходы от добычи нефти государств Персидского залива. Как известно, под давлением Вашингтона страны ЕС накануне приняли пакет дополнительных односторонних ограничительных санкций против Ирана. В частности, страны Евросоюза намерены с 1 июля 2012 года прекратить импорт иранской нефти, что составит примерно 20-25 % от потребностей европейских государств.

Саудовская Аравия и ее партнеры по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) откликнулись на просьбы Запада и взяли на себя обязательства увеличить объемы добычи нефти и компенсировать странам ЕС потери от прекращения сделок в этой сфере с Ираном.

Администрация США, раздувая, якобы, все растущую угрозу Ирана для стран региона, в частности, для арабских стран Персидского залива, инициирует все новые закупки Саудовской Аравией и ее соседями современных американских вооружений, как уже упоминалось выше, на десятки млрд долл.

Одним из новых крупных проектов в этой области должны стать объединенные системы ПВО и ПРО стран ССАГПЗ по типу ПРО, которую планируется развернуть в Европе. То есть от нефтяного бойкота Ирана выигрывает, прежде всего, американский военно-промышленный комплекс, который получает все новые военные заказы от своих арабских партнеров в обмен на дополнительные нефтедоллары.

Одновременно, Вашингтон наращивает и свое прямое военное присутствие в регионе, усиливает группировки ВМС и ВВС, создает сухопутные и морские базы на прилегающей территории Персидского залива (Бахрейн, Саудовская Аравия, Кувейт и др.). Таким образом, из стран региона создается как бы «буферная зона» или «пояс безопасности» с целью защиты стратегического партнера США в регионе – Израиля и дальнейшей международной изоляции Ирана.

При этом налицо предпосылки для дальнейшей дестабилизации ситуации в регионе за счет нарастания угрозы нового регионального вооруженного конфликта, в который могут быть втянуты, с одной стороны, Иран, Сирия, а с другой – Израиль, страны Персидского залива, Ирак и Турция.

Похоже на то, что Вашингтон явно не учитывает возможных негативных последствий как внешнего, так и внутреннего характера от нового витка гонки вооружений и милитаризации этого, стратегически важного, для мировой политики и экономики региона. «Арабская весна» может не ограничиться сменой режимов в уже известных странах, а перекинуться и дальше, уже на традиционных союзников и партнеров США в лице арабских монархий.

Становится все более очевидно, что любой новый вооруженный конфликт в регионе будет непредсказуем по своим масштабам и последствиям и может не только усугубить мировой финансово-экономический кризис, но и привести к мировой катастрофе.

Хураман АГАЕВА, старший научный сотрудник НАНА Институт по Правам Человека,
Ризван ГУСЕЙНОВ, докторант НАНА Институт по Правам Человека

Özümüzü və dünyani dərketmə yolunda (Сборник научных статей). Баку.: Elm və Təhsil. 2011 г.

Вопросы этногенеза азербайджанского народа, остаются темой, которая привлекает пристальное внимание научных кругов. Азербайджанский народ образовался в результате слияния проживших на этой обширной территории с древних времен народов (маннейцы, мидяне, скифы, албаны) и периодически переселявшихся сюда тюркских этносов (гунны, гаргары, хазары, сабиры, кыпчаки, огузы), которые смешивались с местными тюркскими и иными народами. Ядро азербайджанского этноса составляют тюрки-огузы.

В формировании азербайджанского народа, его культуры, музыки, языка, традиций приняли непосредственное участие ирано-язычные, кавказо-язычные и тюрко-язычные этносы.

Однако прежде чем продолжить тему антропологии и этногенеза азербайджанцев, для сравнения приведем некоторые факты и проблемы изучения этногенеза армянского этноса. Это позволит, затем сравнить разницу в методах изучения этногенеза этих двух народов, применяемых в современной исторической науке.

По причине скудности археологических данных по истории армян ядром изучения этногенеза этого народа являются лингвистические и антропологические данные. Армяне, как и любой народ, имеют свою историю, однако особенностью является то, что современная концепция написания истории армян, не опирается на археологические изыскания или же древние памятники. Исследователям не известны источники античного или более раннего периода, в которых армяне сообщали бы что-либо о своей истории. Не обнаружено также археологических следов армянской городской культуры или каких-либо фундаментальных сооружений ранее I века ни на территории восточной Турции, ни на территории современной Армении, где поиски велись очень тщательно.
На этот момент в частности недавно обратил внимание руководитель Администрации Президента Азербайджанской Республики, академик Рамиз Мехтиев в интервью газете «Бакинский Рабочий». (1)

Изучение этногенеза армян дает веские основания утверждать, что они конгломерат народов, а их язык является комбинацией, языка выдавленных киммерийцами с Балкан на территорию Малой Азии — в верховья Междуречья (называемого греками Месопотамией) — племен мушков с языками местных народов: аккадов, хеттов, лувийцев, урартов, айсоров, мидийцев, персов, греков, парфян, тюрок и т.д. То есть версия, что древнее самоназвание армян было — «хай» (от мифического Гайка) может быть пересмотрено, в свете того, что именно племена мушков, являлись предками хаев, а значит и нынешних армян.

Предки хайев — племена мушков, попав в результате изгнания киммерийцами с Балкан в Месопотамию, вскоре оказались на территории государства Урарту в тот период, когда оно пришло в упадок. Осев здесь, они смешались с местным населением. Начиная с VII в. до н.э. в течение тысячи лет в результате смешения местных народов и прибывающих новых этнических групп, а также ассимиляционных процессов на локальном участке восточной части Малой Азии стал формироваться новый этнос, который к III в. н.э. взял себе этноним «хай». Однако греки дали им название «армяне» — по месту расположения их в географической области Арминия в Малой Азии. Так за ними закрепилось второе самоназвание «армяне». То есть армяне, как и все другие народы, прошли сложный процесс неоднократных миграций, смешения с другими этносами, в результате чего и сформировался современный армянский народ.

Касательно того армяне возникли в результате смешения с другими более древними народами, сказано у античного географа Страбона, жившего в I веке до н.э. — I веке н.э.: «Обычаи мидийцев большей частью те же, что и у армян, по причине сходства их стран. Мидийцы, однако, являются родоначальниками обычаев армян и еще раньше персов». (2)

Отметим, что армянская сторона любит ссылаться как на первоначальные источники всякого род античные и даже более ранние сведения, географические карты, поскольку это позволяет им затем свободно мифилогизировать армянскую историю и успешно уводить «в песок» любую возможность научной дискуссии с возможными оппонентами.

В этом контексте можно вспомнить об одном из важнейших письменных документов Древнего Востока — надписи, высеченной по приказу царя Дария I (522-486 до н. э.) на скале у деревни Бехистун (Бисутун) недалеко от города Хамадана на западе современного Ирана (Южный Азербайджан). В Бехистунской надписи, возраст которой 2500 лет, в частности, перечислены 25 покорных царю Дарию народов, и сообщаются сведения о размерах подвластных ему земель.

В ней, в том числе упоминается и Армения, в связи с чем армянская пропаганда выдвигает территориальные претензии ко многим государствам Малой Азии и Южного Кавказа. По версии армянской стороны, Бехистунская надпись, дает чуть ли не юридическое право хайскому (армянскому) народу, переселившемуся некогда с Балкан в географическую область Армения в Малой Азии, претендовать на земли соседних народов.

Однако для прояснения ситуации приведем цитату из Бехистунской надписи царя Дария I, где написано: «Следующие страны мне достались, по воле Ахура Мазды я стал над ними царем: Персия, Элам, Вавилония, Ассирия, Аравия, Египет, [страны у моря], Лидия, Иония, Мидия, Армения, Каппадокия, Парфия, Дрангиана, Арейя, Хорезм, Бактрия, Согдиана, Гайдара, Сака, Саттагидия, Арахозия, Мака: всего 23 страны».

Как видно из текста надписи, в нем упоминается и Мидия, являвшаяся одним из сильнейших государств Древнего мира. Именно у мидян — мидийцев переняли персы свои религиозные взгляды, мировоззрение и систему построения государства. Многое у мидийцев переняли и другие соседние народы, в том числе армяне. (не путать с хаями, попавшими в регион намного позже и ныне называемыми армянами).

Историческим ареалом государства Мидия была территория Азербайджана. Топоним «Азербайджан» происходит от названия древнего государства Атропатена или Мидия Атропатена (также Малая Мидия). Мидией Атропатеной (перс.Мад-и-Атурпаткан‎) или просто Атропатеной после нашествия Александра Македонского стали называть северную часть Мидии, где создал себе царство последний ахеменидский сатрап области Мидия — Атропат (Атурпатак). Другое ее название у античных авторов — Малая Мидия.

От названия «Атурпаткан» через среднеперсидское «Адербадган» (перс. Âzarâbâdagân‎) происходит современное название Азербайджан. (3) Впоследствии, в результате народной этимологии, название стали толковать как «место, защищаемое богом огня» («АдорБадАган»).
Географически Мидия Атропатена была расположена на территории нынешнего Южного Азербайджана в Иране, и ограничивалась Аразом. (4) А в III в. до н. э. власть Атропатены распространилась и на территорию современной Азербайджанской Республики. Расположение Мидии Атропатены на территории нынешнего Азербайджана указывается и в фундаментальной работе «Восток в древности». (5)

Возвращаясь к теме этногенеза и антропологии азербайджанцев, следует отметить, что в сравнении с источниками по этногенезу армян, здесь есть богатый археологический и антропологический материал для исследования.

Попытаемся коротко описать антропологические признаки азербайджанцев со ссылкой на ведущих ученых разных стран, с целью показать надуманность армянской идеи о «пришлости» азербайджанцев на Кавказ.

Антропологически большинство азербайджанцев относится к каспийскому типу европеоидной расы. Азербайджанцы имеют смешанное этническое происхождение, самым древним элементом которых являются мидяне, местное население Южного Кавказа и тюркский этнос. Мидийское население было иранизировано во время прихода к власти династии Сасанидов (III — VII вв. н. э.). (6) Исторически тюркское население Кавказа и Ирана называло себя и называлось другими народами — мусульманами, или тюрками. После того, как Южный Кавказ стал частью Российской империи, русские власти, ранее традиционно называвшие все тюркские народы «татарами», стали именовать азербайджанцев «кавказскими или адербейджанскими татарами», чтобы отличить их от других тюркских народов. (7)

В этом списке в частности говорится: «Кавказские или Адербейджанские татары — магометане частью шиитского, частью суннитского толка — губернии Бакинская, Эриванская, Елизаветпольская, Тифлисская, Дербентский округ Дагестанской области и Закатальский округ – (численность) 1,139,659 (1886 г.)». Этноним «азербайджанцы» в различных формах использовался в академической литературе с конца XIX века. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX — начале XX веков, называл азербайджанцев «адербейджанами» иранского типа — адербейджаны персидские и кавказские. (8) Согласно статье «Тюрко-татары» энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, ряд учёных (в частности, Ядринцев, Харузин, Шантр) предлагали называть адербайджанских татар адербайджанами, но это на тот момент ещё не привилось. (9)

Русский антрополог XIX века Иван Пантюхов, описывая антропологические типы Кавказа, отмечает: «К типу персиян подходят курды и адербейджанские татары шииты, а также удины, таты и карапапахи… Адербейджанские татары представляют весьма смешанный тип и черепной показатель, как и тип их…основной тип татар несомненно длинноголовый, не имеющий ничего общего с монгольской расой…», к которой причислял их Загурский и другие этнографы. (10) В другой работе «Расы Кавказа» Пантюхов выделяет: «Третья Кавказская раса уже чисто азиатского происхождения, долихоцефалическая с черепным показателем 77-78 см, средним ростом около 1,70 м и цветом глаз гипербрюнетов, т. е. пигментированных глаз более 90 %. К этой весьма чистой расе принадлежат персияне, адербейджанские татары, курды и таты». (11) .

А другой российский учёный-антрополог Валерий Алексеев пишет: «Азербайджанцы — антропологически особый народ Кавказа, представители своеобразного типа, характерного только для жителей Азербайджана и некоторых этнических групп Южного Дагестана…». (12) При рассмотрении этногенеза он указывает следующее: «непосредственных предков азербайджанского народа нужно искать среди древних народов Передней Азии и что в этногенезе азербайджанцев решающими являются связи в юго-восточном направлении. Контакт с народами, говорившими на тюркских языках, и связанный с ним переход на тюркскую речь не оказал сколько-нибудь заметного влияния на формирование антропологических особенностей азербайджанского народа. (13)

Скелеты, раскопанные на западе Азербайджана при строительстве Мингечаурского водохранилища, по мнению Алексеева, свидетельствуют, что антропологический тип древнего населения был таким же, как современный.

Фактически академическая наука в пух и прах разбивает, надуманный армянской пропагандистский машиной слоган о «пришлости» азербайджанцев в регион Кавказа. Дело в том, что армянская пропагандистская идея «пришлости» азербайджанцев зиждется не на научных фактах, а на том, что Азербайджанская Республика появилась в 1918 году, а самоназвание азербайджанцы официально было принято в СССР в 1939 году по инициативе советского вождя И.Сталина.

Академик Рамиз Мехтиев резонно констатирует всю надуманность армянской ложной концепции о том, что азербайджанцы являются молодым этносом, появившимся в начале ХХ века. Вот что по этому поводу пишет Р.Мехтиев: «Еще одним абсурдным тезисом, характеризующим интеллектуальный уровень его авторов, является утверждение о том, что, дескать, Азербайджан и азербайджанцы как нация появились меньше века назад, и все, что было на этой территории до начала ХХ века, к ним отношения не имеет. Авторы подобных бредовых заявлений вряд ли задумались над элементарным вопросом: как директивно-чиновничий бюрократический этногенез соотносится с обычной человеческой биологией? Если нация может создаваться простым росчерком пера партийного вождя, решившего у себя в кабинете переименовать название многовекового народа, то означает ли, что у первых представителей «свежесозданного» народа не было ни отцов, ни дедов, ни прадедов, и все они были клонированы в пробирке?

Сегодня в Азербайджане живет старшее поколение, родившееся в 30-годы, у многих представителей которого еще живы родители, появившиеся на свет до решения о переименовании азербайджанских тюрок в азербайджанцев. По логике армянских «интеллектуалов» выходит, что эти два поколения этнически относятся к разным нациям, так как старшие, видите ли, недостаточно молоды, чтобы считаться азербайджанцами, а их дети, родившиеся в 30-е гг.,– недостаточно стары, чтобы заслужить духовную и культурно-историческую связь с тысячелетним наследием своих «биологических» предков? Получается, в день придания народу нового названия останавливается и становится «бесхозной» многовековая история одного народа и начинается история другого, да к тому же обрывается не только связь между двумя «приграничными» поколениями отцов и детей, но и связь между теперь уже «разными» нациями?

Пожалуй, нигде, кроме Армении, невозможно публичное озвучивание, как учеными, так и руководителями государства подобных абсурдных заявлений. Как бы «запели» эти «ученые», если, допустим, в 60–70-е годы было принято директивное решение о переименовании армян в «араратцев» по названию долины или же хотя бы в «севанцев» по новому названию озера Гейча? Тем более, что созданная дашнаками в 1918 году Араратская Республика, дает нам полное право называть ее граждан не армянами а «араратцами». При этом следует отметить, что в отличие от нынешних армянских идеологов, дашнакские лидеры, создавшие Араратскую Республику, назвали ее так, поскольку претендовали на турецкие земли в Малой Азии, которые армяне считали своей исторической родиной. То есть у армянских лидеров и народа было понимание, что они пришлые на Кавказ и должны создать свое государство в Малой Азии, откуда их сюда переселила Российская империя.

Так вот, если бы при создании СССР, советский вождь решил бы сохранить название Араратской республики и одним росчерком пера издал бы указ о переименовании населения в «араратцев», в таком случае начался бы отсчет новой нации, не имеющей никакого отношения к армянам? Лишились бы они тогда права проживать в своей республике и заслуживали бы немедленной депортации по той причине, что в средневековых манускриптах невозможно найти упоминания об «араратском» или «севанском» народе, a речь в них идет о каких-то непонятных армянах, прекративших существование в день выхода в свет партийного постановления?». (14)

Продолжая тему этногенеза азербайджанцев, отметим, что согласно научным данным, мидийцы, создавшие еще в Х в. до н. э. государство Мидия, являются предками нынешних азербайджанцев. По этому поводу Энциклопедия Британника отмечает, что «мидийцы, возможно, были одними из предков азербайджанцев». (15)

В древности территория Южного Азербайджана входила в состав государства Манна, первого государственного образования на территории современного Азербайджана, которое было завоевано вновь образованной Мидийской державой. Мидия, как самостоятельное государство, возникла в Х в. до н. э. В составе Мидии (и позднее Ахеменидской империи) территория Манны часто именовалась Малой Мидией.

Следует отметить, что недавно проведенные археологические раскопки в Шамкирском районе Азербайджана с участием американских, европейских специалистов опровергли доселе бытующее мнение о вассальном отношении древнего Азербайджана к Ахеменидской державе.
С 2006 года в селе Гараджамирли Шамкирского района Азербайджана международные археологические экспедиции обнаружили уникальные артефакты ахеменидского периода. Доктор Флориан Кнаусс из Мюнхенского музея, руководивший в то время экспедицией, заявил тогда, что результаты раскопок превзошли все ожидания ученых.

Был опубликован ряд научных статей в азербайджанских, российских и немецких журналах, прочитаны многочисленные доклады на международных конференциях, а результаты этих работ широко освещались прессой и телевидением. Недавно археологам удалось обнаружить недалеко от села Гараджамирли фрагменты дворцового комплекса Ахеменидской державы, который по своим размерам и величественности превосходит дворцовые постройки в столице Ахеменидов в городе Персеполе (Иран).
По мнению участника экспедиции, директора Мюнхенского музея Флориана Класса, памятник у села Гараджамирли является уникальным для всего Кавказа и представляет собой административное здание империи Ахеменидов, превышающее по размерам даже дворец ахеменидских царей в Персеполе. По мнению экспертов, после консервационных работ этот памятник вполне может быть включен в Список всемирного наследия UNESCO (16)
Фактически раскопки в Шамкире поставили под сомнение бытовавшую многие годы в академической науке идею о принадлежности Ахеменидской державы сугубо к персоязычным этносам и нахождении ее центров только на территории нынешнего Ирана. Тем более что Ахемениды являются наследниками Мидийского государства, которое они свергли и создали свою империю на основе административного, военно-политического и духовного наследия мидийцев.

После падения Ахеменидской империи, Мидией-Атропатеной или просто Атропатеной после нашествия Александра Македонского стали называть северную часть Мидии, где создал себе царство последний ахеменидский сатрап Мидии Атропат (Атурпатак). Другое её название у античных авторов — Малая Мидия.

В Древнем Мире одной из колоний Мидии являлась и Персия вплоть до периода правления Кира Великого. С древнейших времен Мидия также именовалась Страной Магов по названию жреческого племени Магов, обладавших таинствами культа и древних наук.
Маги оказали сильнейшее влияние на культуру, мировоззрение и систему построения государственности персов. К тому же культура Мидии и ее магов-жрецов, являющихся ровесниками Древнего Египта, воздействовали и на античный мир. До сих с именем магов в европейской культуре связано слово волшебство – магия. (17) Племя магов и его наследие неразрывно связаны с Азербайджаном и его народом.

Следует отметить, что в древнейшей Бехистунской надписи царя Дария I (18), приведены несколько моментов касательно политической жизни и борьбы в Мидии. В надписи указано, что Дарий покорил Мидию, также представлен рассказ о последовавшем перевороте мидийского мага Гауматы («гам» значит — кам, шаман, камлание; «ата» значит — отец, имя Гам-ата тюркского происхождения, что многое говорит о корнях мидийцев и племени магов-мугов) и его свержении Дарием I.

Затем рассказывается о другом восстании, во главе с другим мидянином Фравартишем и приведены дополнительные сведения о Мидии, являвшейся и после ее покорения Персией, центром державы Ахеменидов. То есть мидийцы отчаянно боролись с целью вернуть утраченную власть и государство. Политические, идеологические и философские разногласия мидийской и персидской линий власти еще во времена династии Ахеменидов резко обострили отношения между магами-зерванитами и ортодоксальными зороастрийцами. Гонения на магов-мистиков, почитающих помимо Ахурамазды также и Зервана – абстрактное божество времени и пространства, породившее все сущее, вынуждало адептов тайного учения мигрировать в Тибет, Индию и Аравию. Следы учения магов отчетливо прослеживаются в тибетском ламаизме (школы ваджраяны), религии Бон, индуистских религиях и учениях других древних народов.

Название жреческого племени магов или мугов, запечатлено в местности Мугань (переводится как «место мугов»), являющейся центральной областью Азербайджанской Республики. Культурно-историческое наследие магов-мугов оставило глубокий след в знаменитой на весь мир национальной музыке — азербайджанском мугаме, построенном на религиозных и культовых напевах мугов. Отменными исполнителями мугамов были древние дервиши и жрецы-маги. Слово мугам происходит от слова муг-маг (огонь). Из истории известно, что маги были искусными мастерами песнопений. Не зря специалисты, изучающие азербайджанский мугам называют его генетическим кодом азербайджанцев. В 2003 году ЮНЕСКО объявило мугам одним из «шедевров устного и нематериального наследия человечества».

Азербайджанцы — один из народов, имеющих древнейшие в мире традиции государственности. История государственности азербайджанского народа насчитывает примерно 5 тысяч лет. На территории Азербайджана первые племенные объединения и государственные образования зародились еще в конце IV — начале III тыс. до н.э. С I тысячелетия до н.э. — начала I тысячелетия н.э. на территории Азербайджана существовали такие сильные государства как Маннейское, Искитское (Скитское, Скифское) и Массагетское царства, Албания и Атропатена. Эти государства с доминантой тюркских этносов сыграли важную роль в этнополитической истории Азербайджана и в процессе формирования на территории страны единого народа.

В III в. Азербайджан был завоеван Иранской Сасанидской империей, а в VII в. — Арабским халифатом. Сведения арабских источников подтверждают, что «Азербайджан издревле был страной тюрков». Эти данные одновременно совпадают с историческими фактами в дастанах «Китаби-Деде Горгуд», которые являются героическим эпосом азербайджанского народа.
Следует отметить, что в Азербайджане находится уникальный культурно-исторический памятник – кладбище Наргизтепе в освобожденной от армянской оккупации части Ходжавендского района. (19) Местные топонимы упоминаются в эпосе Деде Горгуд, и здесь же похоронен один из героев эпоса — Гараджачобан.

На древнем кладбище Наргизтепе сохранились памятники периода энеолита, античного периода, раннего средневековья. (20) В частности тут похоронен Гараджа чабан (Гараджачобан) – один из героев средневекового эпоса Деде Горгуд (Китаби Деде Горгуд, записанного в VII веке). Местные жители считают себя потомками Гараджачобана, который жил здесь приблизительно в V-VII вв.

Могилы на кладбище Наргизтепе частично 2-2,5-тысячелетней давности, некоторые из них относятся к V-VII вв. и к XI-XV вв. (21) Есть также могилы афшаров, относящиеся к XVII-XVIII вв. Большая часть могил — это захоронения огузов, живших здесь в течение многих веков, к тому же огромный размер могил, наводим на мысли о том, что в них похоронены гиганты ростом не менее 2,8-3 метров. То, что в основном могилы относятся к тюркским, а точнее огузским племенам, а некоторые из них V-VII вв. является неопровержимым доказательством ошибочности армянской и иранской концепции о том, что огузы появились в регионе не ранее X-XII вв.

Мало того, что эпос Деде Горгуд, где собраны события раннего средневековья, доказывает ложность концепции пришлости огузов на эти земли, к тому же в Азербайджане, в частности вокруг Наргизтепе есть немало названий, упоминаемых в эпосе. Упоминаемый в эпосе горный массив Гарачул являющийся родиной Гараджачобана находится тут же в Ходжавенде (часть горного массива Гарачул ныне находится под контролем Азербайджана, а высотки под армянской оккупацией). Также вокруг Наргизтепе есть несколько топонимов, относящихся к эпосу. Есть высотка «Гараджачобантепе», высотка «Беюкох» (Большая стрела), изображения, которых мы есть на некоторых надгробиях кладбища Наргизтепе.

Некоторые могильные камни (башдаши) особо привлекают внимание: на них изображен натянутый лук со стрелой и сверху несколько стрел, что является у тюркских народов символом власти и указывает на количество племен, находящихся в подчинении. Возраст этих могил по всем признакам видимо старше 2-2,5 тыс. лет.

В период Карабахской войны кладбище и окрестности Наргизтепе стало ареной кровопролитных сражений, армянская сторона прилагала все усилия для того, чтобы захватить и разрушить эти памятники. Кладбище и его окрестности многократно подвергались массированному ракетному обстрелу.

Дело в том, что армянская сторона прекрасно знает о культурно-исторической ценности Наргизтепе и считает его «угрозой» своей «древнеармянской» концепции о Карабахе. Здесь, прямо на кладбище Наргизтепе шли бои, это место много раз переходило из рук в руки и тут полегло немало военных с обеих сторон.

Но самоотверженность азербайджанских бойцов, позволила выстоять и сохранить этот важнейший памятник нашей культуры и истории, который, тем не менее, сильно пострадал в результате боев и армянского вандализма. Многие из надгробных плит перевернуты, раздроблены и изрешечены пулями. Буквально в нескольких сотнях метров от Наргизтепе проходит линия фронта и расположены армянские позиции.

К тому же в июне 2006 года в результате учиненного армянской стороной поджога на прифронтовой полосе, огонь перекинулся на кладбище Наргизтепе где пострадали многие могилы и надгробия. Надгробные камни могилы Гараджа Чобана при пожаре раздробились от высокой температуры. То есть и поныне армянская сторона делает все, чтобы стереть с лица земли доказательства автохтонности тюркских народов в Карабахе.

Фактически захоронения и остатки древней культуры Наргизтепе являются в прямом смысле хранилищем фактов по древней истории Азербайджана. Учитывая важность и удручающее состояние памятников Наргизтепе было бы своевременным организовать сюда научно-археологическую экспедицию, тем более что работы здесь, непочатый край.

Мы сделали небольшой экскурс в историю, с целью показать, что азербайджанский народ появился и вырос «не из воздуха», как пытаются утверждать некоторые армянские горе-ученые. Дошло до того, что армянскими пропагандистами выдуман миф о том, что Азербайджан создан в 1918 году, а сам азербайджанский народ вообще в 1939 году. Однако тут речь идет о переименовании в советское время тюрок-азери в азербайджанцев, с целью вынудить их забыть свои тюркские корни. Такая практика переименования со стороны советских властей была предпринята практически ко всем мусульманским и тюркским народам СССР с целью, оторвать их от обще-исламского и общетюркского культурно-исторического поля.
ЛИТЕРАТУРА:

Мехтиев Р. Армянское общество не в состоянии выработать новую формулу, предусматривающую мирное сосуществование с соседями. 16.11.2011, http://www.1news.az/analytics/20111116123845485.html
Страбон, XI:13/9.
Всемирная история, т.3, М.. 1957, стр. 132
Атропатены — «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах», (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907
«Восток в древности» Глава XXIX, Закавказье и сопредельные страны в период эллинизма
«Azerbaijani. Article from the Encyclopædia Britannica» http://www.britannica.com/EBchecked/topic/46833/Azerbaijani
«Алфавитный список народов, обитающих в Российской Империи», СПб., 1895 http://www.demoscope.ru/weekly/2005/0187/perep04.php
Islamic Fundamentalism In Azerbaijan: Myth Or Reality? — The Jamestown Foundation
Тюрко-татары / Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907
И.И. Пантюхов.Антропологические типы Кавказа. ВЕЛЕСОВА СЛОБОДА
И.И. Пантюхов.Расы Кавказа. ВЕЛЕСОВА СЛОБОДА.).
В.П. Алексеев ДАННЫЕ АНТРОПОЛОГИИ К ЭТНОГЕНЕЗУ ТЮРКСКИХ НАРОДОВ. imp.rudn.ru
Алексеев В.П. Избранное в 5 т. Т. 5. «Происхождение народов Кавказа». — М.: «Наука», 2009. — С. 229-230. — ISBN 978-5-02-035547-7
Рамиз Мехтиев. «Горис – 2010: сезон театра абсурда», Тбилиси, 2010 г., стр. 123-125
Azerbaijani. Article from the Encyclopædia Britannica
Газета «Каспiй» 08-19. 2011
Павел Глоба, «Учение древних ариев» — «Мидия – историческая предшественница Персидской империи».
Литература Древнего Востока. Иран, Индия, Китай (тексты). М., издательство МГУ, 1984. Стр. 41-44
Ризван Гусейнов: Фоторепортаж из азербайджанской части Нагорного Карабаха, 27.11.2011 — ИА REGNUM
Наш неизведанный Нагорный Карабах, 30.03.2011 — 1news.az
ФОТО армянского вандализма и другие снимки и карты местности в Наргизтепе в Нагорном Карабахе, в Ходжавендском районе (бывший Мартунинский район)

Выступление генерального директора Института внешнеполитических исследований и инициатив (ИНВИССИН) В.Крашенинниковой на международном круглом столе «Иранский кризис и его последствия для глобальной безопасности и энергетики: достигнет ли цена нефти 300 долларов за баррель?», прошедшем 26 марта 2012 г. в Институте востоковедения РАН.

Уважаемые коллеги, хотела бы обратить ваше внимание на несколько фактов, связанных с политикой США в отношении Ирана.

1. Во-первых, роль посла США в России Майкла Макфола.

Эксперты нашего Института, Александр Чайковский в частности, в опубликованных статьях довольно детально разобрали биографию Макфола и его компетенции. Помимо его специализации по России, Макфол считается также экспертом по Ирану. Имеются ввиду подрывные действия.

С 2003 по 2009 г., до перехода в Белый дом, Макфол служил содиректором проекта «Демократия в Иране», совместно с вице-президентом NED Ларри Даймондом.

В октябре 2007 Макфол был главным участником «мозгового штурма» по Ирану, организованном Институтом Гувера, и вот что он говорил :

«Мы хотим включить Иран в современный мир. С этим приходят определённые условия: вы должны позволить нам открыть наше посольство, вы должны допустить деятельность USAID, вы должны разрешить нашу общественную дипломатию – всё, что мы делаем в других странах, где у нас есть посольства. … И знаете, что ещё приходит с открытием посольства в вашей стране? Ага! Именно – офицеры разведки. ЦРУ – часть посольства. Мы могли бы кардинально расширить возможности агентурной разведки за счёт большего присутствия в стране. … Это создаст настоящий конфликт внутри режима, потому что создаст угрозу приверженцам жёсткой линии. Это хорошо. Мы хотим обострить напряжённость между ними».

«Худший кошмар Ахмадинежада – это чтобы парни, такие как я, приезжали в Тегеран и общались со студентами, как я делал это три года назад. … Это напоминает мне конец Советского Союза, это стратегия демократических перемен. … То, что мы предлагаем, ничем не отличается от того, что делал Рональд Рейган в отношении Советского Союза».

Таким образом, очевидно, что обвинения в намерении получить ядерное оружие, – это всего лишь предлог для дестабилизации Ирана и для смены законного правительства.

На слушаниях в конгрессе США по утверждению на пост посла США в России 12 октября 2011 г., Макфол, отчитываясь об успехах перезагрузки, 3-им пунктом приводил поддержку Россией американского курса по Ирану: Россия проголосовала в ООН за значительное расширение режима санкций и отменила гарантированную контрактом поставку ракетных комплексов ПВО С-300.

Итак, задача Макфола в Москве по отношению к Ирану – использовать Россию против Ирана, пытаться нанести максимальный урон Ирану руками России.

2. Роль МАГАТЭ.

Иран, в отличие от Израиля, подписал Договор о нераспространении ядерного оружия, и согласно недавнему отчету МАГАТЭ, выполнил все условия договора. Согласно Договору, Иран имеет право обогащать уран на своей территории до любого уровня ниже оружейного, не отправляя его для хранения в некоторой другой стране.

У МАГАТЭ не было претензий к Ирану до тех пор, пока на смену честному международному функционеру Мохаммеду Эль-Барадеи не пришел новый директор Юкия Амано.

Каким образом господин Амано получил эту должность?

Согласно рассекреченным Викиликс депешам из Вены (ООН) в Вашингтон от 10 июля и 16 октября 2009 г., с самого начала Амано обещал вести политику, отличающуюся от курса Эль-Барадеи.

Амано признает, что его избрание произошло благодаря активной поддержке США, Франции и Австралии, и что решающим фактором стало давление США на Аргентину, чтобы та воздержалась в пятом раунде голосовании.

Амано также обещает уволить ключевых чиновников МАГАТЭ, которых Вашингтон считает проблемными.

Говоря о своем избрании, Амано с восхищением восклицает: «Если США решили, они могут реализовать все, что угодно!»

Тактика МАГАТЭ при Амано состоит в том, чтобы выносить дополнительные требования к Ирану, которые не прописаны в международных соглашениях, и затем объявлять, что Иран не выполняет эти требования.

Вывод по этому пункту: проблема в отношениях Ирана с МАГАТЭ не в том, что Иран не подчиняется международным требованиям, – Иран выполняет все обязательства, под которыми подписался. Проблема состоит в том, чтобы само МАГАТЭ подчинялось международным соглашениям.

3. Какова оптимальная политика России в отношении Ирана.

Главная отправная точка при формировании российской политики в отношении Ирана, на наш взгляд, состоит в понимании Ирана и Сирии как дальних рубежей южного фронта России.

Рональд Рейган, придя к власти в начале 1980-х гг., начал атаку на Советский Союз с «окраин империи», как они это называли: в Афганистане, Анголе, Мозамбике, Никарагуа. Это было одной из комплекса мер, спланированных против СССР. Точно так же сегодня, помимо самоценности «смены режима» в Сирии и Иране, дополнительным преимуществом является лишение России двух главных – и, на самом деле, единственных оставшихся – партнеров в регионе.

Вашингтон рассматривает проблему Ирана и Сирии в комплексе. Еще в 2006 году в Вашингтоне была основана Группа по политике и операциям в Сирии и Иране (Iran-Syria Policy and Operations Group). И эту группу возглавила, – кто бы вы думали? – дочь вице-президента Чейни Элизабет. С точки зрения Вашингтона и Тель-Авива, Сирия — это «ахиллесова пята Ирана».

Очень важны и позитивны те действия, которые российский МИД предпринимает для сдерживания вашингтонского давления на Иран и Сирию. Вы помните кадры того, как встречали в Сирии глав МИДа и СВР, –это был повод для гордости за внешнюю политику России, повод, каких в последние 20 лет было немного. Вот так должна выглядеть внешняя политика взрослой, независимой страны.

Вся поддержка, которую сегодня Россия оказывает Сирии, служит одновременно и Сирии, и Ирану, и России.
Однако, при этом наша роль не должна заключаться в склонении руководства Ирана и Сирии к компромиссам с Западом. Вашингтон именно этого хочет от нас, роли троянского коня. Мы не должны позволить разыграть Россию против Ирана и мы не должны позволить использовать Россию в качестве троянского коня.

Наша поддержка должна состоять в принципиальной позиции в Совбезе ООН, в оказании финансового содействия, в поставках вооружений, массированном информационном обеспечении. И выполнении своих обязательств по поставкам С-300.

Подвожу итог.

Иран и Сирия для России – это дальние рубежи южного фронта.

США будут предпринимать попытки использовать Россию против Ирана – в ущерб России.

Региональные проблемы должны решаться региональными усилиями. В частности, борьба с наркотиками. За 10 лет войны в Афганистане США и НАТО доказали, что их участие в боевых действиях и «борьбе с наркотиками» увеличивает угрозы в десятки раз. Проблема в том, что США не заинтересованы в региональной стабильности, – им в этом регионе не жить, и при невозможности установить контроль, они устанавливают хаос. И затем, под предлогом урегулирования хаоса, наращивают политическое и военное присутствие.

Проблема, которая стоит перед нами, – не в том, что делать с Ираном. Проблема в том, что делать с Америкой, как обуздать ее. Эту сложную задачу сегодня не сможет решить в одиночку ни одна страна, но мы можем решить ее сообща. Россия, Китай, Иран, Индия, государства Латинской и Центральной Америки – противники американского режима по-прежнему составляют большинство планеты. Для этого мы можем использовать существующие форматы: в частности, ШОС, и Иран должен стать полноценным членам этой организации. Формат РИКИ – блестящая концепция, и мы должны ее использовать.

Благодарю за внимание.
Блог посла ИРИ в РФ Резы Саджади

Игорь Панкратенко,
шеф-редактор журнала «Современный Иран»
версия для печати

Отвечая на вопросы редакции журнала «Современный Иран» об ирано-турецких отношениях, министр иностранных дел Исламской Республики Иран Али Акбар Салехи заметил, что «Иран и Турция, два крупных государства исламского мира с мусульманским населением, превышающим 150 млн. человек, имеют особый статус в регионе, и ни одна из этих стран без другой не может быть уверена в том, что будет в состоянии играть эффективную роль в качестве гаранта мира и стабильности в регионе». По мнению министра, «между Турцией и Ираном существует весьма крепкая и тесная дружба, и нам не кажется, что внерегиональные государства смогли бы оказать на эти отношения серьезное влияние».

Сходную позицию, о нежелательности влияния третьих стран на двусторонние отношения, демонстрируют и турецкие официальные лица, в частности, турецкий коллега господина Салехи, Ахмед Давутоглу: «Мы не позволим кому-либо вбить между нами клин».

Казалось бы, столь твердая позиция руководства двух государств должна означать как минимум уменьшение проблем во взаимных отношениях. Более того, стратегическое партнерство двух этих стран является своего рода «геополитическим кошмаром» сразу для трех акторов – США, Израиля и союза монархий Залива во главе с Саудовской Аравией (который, по моему глубокому убеждению, является прообразом «нового Халифата»). Более того, перед визитом Эрдогана по неформальным каналам, на которые богат Вашингтон, была сделана своеобразная попытка принизить уровень самостоятельности Анкары в ирано-турецком диалоге, подчеркнуть зависимость ее позиций в «иранском вопросе» от США, на что обратил внимание российский обозреватель Станислав Тарасов.

Незадолго до визита Эрдогана Los Angeles Times опубликовала статью Сонера Чагаптая, старшего научного сотрудника вашингтонского Института ближневосточной политики, в которой говорилось, что «Анкара уже не противостоит Вашингтону по целому ряду вопросов, а в полной мере пользуется своим членством в НАТО, тесно сотрудничая с Вашингтоном в решении ближневосточных проблем, в частности, Ирана и Сирии».
Но и без попыток извне, в ирано-турецких отношениях к сегодняшнему дню накопилось достаточно проблем, которые ставят под вопрос вероятность стратегического партнерства как такового.

Турция: шаг навстречу Тегерану, два назад

Три дипломатических шага Анкары, сделанные в последнее время, без всякого сомнения добавили ей симпатий со стороны Тегерана.

Во-первых, Турция безоговорочно признает право Исламской республики на реализацию мирной ядерной программы и последовательно предлагает себя в качестве посредника для переговоров. Достаточно отметить, что следующий этап переговоров Ирана с «шестеркой» пройдет именно на турецкой территории, в Стамбуле. Более того, Эрдоган предлагает ввести в переговорный процесс наряду с иранской ядерной программой и вопрос об израильском ядерном потенциале.

Во-вторых, как известно, Анкара официально заявила, что не будет передавать Израилю информацию с радара ПРО в Малатье, размещенного на территории Турции в рамках программы НАТО.

В-третьих, Анкара достаточно твердо заявила о том, что не поддерживает односторонние санкции в отношении Ирана, принятые в январе нынешнего года.

Но это – дипломатические шаги, которые не должны никого вводить в заблуждение. Повседневная реальность двусторонних отношений выглядит куда как менее позитивно, и касается это, в первую очередь, главного – экономики.

Начиная с 2009 года наблюдалась положительная динамика во взаимной торговле. Если в 2009 году доля Ирана в турецком импорте составляла 2,4% (9 место среди торговых партнеров Турции), то в 2011 уже 4,2%. Если в 2009 Иран не вошел в первую десятку по экспорту, то в 2011 году он занимал 2,7%. За последние 10 лет импорт турецкой продукции в Иран вырос в 12 раз, и к концу 2011 г. он достиг $3,5 млрд. Но эти цифры выглядят менее оптимистично в сравнении с показателями основных торговых партнеров Турции (в первую очередь – стран ЕС). В минувшем году доля Европы в турецком импорте составила 39,3%, а в экспорте — 46,3%. На фоне таких показателей говорить о стратегическом партнерстве Турции и ИРИ достаточно преждевременно. И даже если стороны достигнут декларируемой отметки товарооборота в $30 млрд к 2015 году, это не сделает Исламскую республику основным экономическим партнером Турции.

И в области импорта Турцией нефти и природного газа из Ирана все выглядит не совсем безоблачно. О $20 млрд, выделенных правительством Турции на разработку источников возобновляемых ресурсов можно было бы и не говорить, сейчас этим занимается практически весь мир. Гораздо серьезнее другое – активный поиск Турцией партнеров для замещения импортируемых из Ирана энергоресурсов. Следует отметить, что министр энергетики Танер Йылдыз постоянно подчеркивает необходимость расширения импорта энергоресурсов из Саудовской Аравии, Ливии и, особенно, из Азербайджана.

Помимо нюансов экономики, остаются и разногласия политического характера. И касаются они не только Сирии. Об этих разногласиях написано подробно и исчерпывающе, единственное, что можно добавить – это процитировать двух аятолл, чье мнение в Иране значит очень многое. Аятолла Макрем Ширази: «Мы не ожидали, что Турция проявит такую гордыню и будет действовать против Сирии. Турция должна знать, что вред, причиненный Сирии, обернется также против нее». Аятолла Махмуд Шахруди: «Запад через Турцию стремится внедрить в регионе «либеральный ислам» вместо Ислама истинного». Как представляется – исчерпывающе.

Но кроме Сирии достаточно серьезной остается разность подходов Анкары и Тегерана к вопросу об Ираке. Турция считает неконструктивной поддержку шиитского премьера этой страны Нури Аль-Малики, а Тегеран придерживается противоположного мнения. Еще один камень преткновения – конфликт между Азербайджаном и Арменией. Сверхзадачей Эрдогана является добиться от руководства Ирана изменения позиций в этом вопросе и поддержка азербайджанских требований, но, судя по имеющейся информации, менять свое мнение по поводу нагорнокарабахской проблемы Тегеран не намерен.

Ну и главное, пожалуй. Стратегическим курсом Турции было и остается европейское, западное направление, и пока нет никаких достоверных подтверждений тому, что разворот Турции к исламскому миру не носит характер «дипломатического маневра» и стремления повысить свою геополитическую значимость за счет особой роли в диалоге Запада с этим миром.

Иран: накопившиеся вопросы к Анкаре

Информации никогда не бывает достаточно. Но и того, что известно, вполне хватит для реконструкции причин настороженного отношения Тегерана к политике Анкары в регионе. Главное препятствие для иранского руководства в диалоге с Турцией, которое невозможно обойти, заключается в членстве Турции в НАТО. Политики могут делать сколь угодно дружественные заявления, но тень Североатлантического блока всегда будет присутствовать в ирано-турецких отношениях.

Помимо этого, Исламскую республику не могут не настораживать ряд нюансов во внешнеполитической активности Турции.

Во-первых, идеологическая составляющая. В Тегеране совершенно справедливо считают, что Ислам используется сегодняшним руководством Турции лишь как инструмент, что приоритетом для Анкары являются не исламские ценности, а национальные интересы. Как вы понимаете, подобный прагматизм для руководства Исламской республики малоприемлем.

Во-вторых, в Тегеране вполне резонно полагают, что основной причиной разворота Турции к исламскому миру является отнюдь не внезапное осознание собственных, мусульманских корней, а напротив – причина сугубо прозаическая – отказ Анкаре в праве быть членом Евросоюза.

Кстати, о корнях. Упор на общих тюркских корнях, пантюркизм Анкары, является третьей причиной настороженного отношения иранского руководства к Турции. Стремление Анкары к региональному доминированию через «общность всех тюрок» совершенно не может вызывать поддержки в Тегеране. Тем более, что эта деятельность затрагивает столь деликатные темы, как положение иранских тюрков, усиление влияния Турции в Азербайджане, поддержка иракских туркмен в Киркуке, территориальные споры о Мосуле и ряд других, не менее острых тем.

Иранское руководство считает (и к этому есть все основания), что стратегической целью нынешнего руководства Анкары является создание Союза тюркоговорящих государств во главе с Турцией. Естественно, что появление такого образования в корне поменяет расклад сил в регионе, причем – в худшую для Ирана сторону.

В-четвертых. Руководство Турции неоднократно давало понять, что его настораживает излишняя внешнеполитическая активность монархий Залива и беспокоит исходящая оттуда экспансия ваххабизма. Но вот какой интересный момент, о котором прекрасно осведомлены в Тегеране: даже если не обращать внимание на то, что нынешний президент Турции А.Гюль восемь лет отработал экономическим советником в Исламском банке развития в Джидде (Королевство Саудовская Аравия), а ряд влиятельных сегодня в Турции политиков имеют очень тесные связи с Королевством, то ежегодные транши «зеленых денег» в Турцию из монархий Залива в размере от $6 до $12 миллиардов – факт весьма серьезный, заставляющий Тегеран с изрядным скепсисом относится к антисаудовской риторике турецких политических лидеров.

Конечно, есть и в-пятых, и в-десятых, но, думаю, картина достаточно ясна и позволяет сделать некоторые выводы. Главный из них — никаких предпосылок для стратегического партнерства Тегерана и Анкары на сегодняшний день не существует. И если Исламская республика стремится найти большее количество точек сближения в двусторонних отношениях, то позиция Турции более уклончива и, по большому счету, сводится к стремлению предоставить свои услуги более в качестве посредника, нежели партнера.

Ничто не сближает лучше общих опасностей

Если еще в 2009 году министр иностранных дел Турции А.Давутоглу заявил, что членство в НАТО и переговорный процесс по вступлению в ЕС являются «стратегическими приоритетами» Турции, то в отношении партнерства с Тегераном Анкара никогда не выступала со столь однозначными заявлениями. Обе страны стремятся к региональному лидерству, а это автоматически означает нарастание конкуренции между ними в среднесрочной перспективе.

Не стоит забывать и о том, что Запад приложит все усилия для охлаждения турецко-иранских отношений и присоединения Турции к антииранскому блоку. Существует минимум два рычага, которые при этом будут использоваться. Первый – экономический, суть которого будет сводится к поддержке курса Турции на диверсификацию своего энергетического импорта (замещение иранской нефти и иранского газа из других источников) и увеличение западных и аравийских инвестиций в турецкую экономику.

Второй – политический. Хотя Турция несколько снизила свою политическую активность в постсоветских Закавказье и Центральной Азии, экономическая и культурная экспансия Анкары год от года только возрастает. Турцию буквально затягивают на роль государства-протектора Азербайджана и параллельно – всячески стимулируют антииранизм официального Баку.

Но парадокс заключается в том, что чем больше проблем накапливается в двусторонних отношениях, тем больше Анкара и Тегеран понимают свою геополитическую взаимозависимость. Если брать ситуацию со стремлением к региональному лидерству, то оно не достигается в одиночку, а больше как друг на друга сторонам опереться в данном вопросе не на кого. Формирующийся по итогам «арабской весны» новый центр силы в регионе, Союз арабских монархий во главе с Саудитами – противник бескомпромиссный, стремящийся к абсолютному доминированию. Ему не нужны партнеры, ему нужны вассалы. И используя практически двукратное превосходство в совокупном ВВП и внешне-политическом потенциале над Турцией и Ираном, он будет стремиться к устранению своих геополитических конкурентов. Нарастающая активность того же Катара в Центральной Азии – достаточно убедительный пример того, что и на удаленных территориях «новый Халифат» готов вести борьбу за доминирование, выдавливая оттуда Иран и Турцию.

И, наконец, охлаждение в двусторонних отношениях ставит Анкару и Тегеран перед опасностью дезинтеграции, которую поддержит Запад. Да, речь об одной из основных проблем региона – курдском сепаратизме.

Реализация проекта «Большого Курдистана» в рамках более глобального проекта «Большого Ближнего Востока» разрушит всю систему сдержек и противовесов в регионе, приведет к поистине тектоническим сдвигам в геополитике и, главное, ввергнет регион в непрекращающуюся цепь локальных приграничных конфликтов. На Ближнем Востоке по итогам «арабской весны» скопилась масса «пассионарного элемента», агрессивного и непредсказуемого. Лучший выход для Запада и Саудитов сегодня – израсходовать этот «актив» в серии вооруженных конфликтов, причем на «знаменах войны» могут быть самые разные лозунги, от борьбы за чистоту Ислама до святой мести за историческую несправедливость.

Перед лицом такой опасности Турция и Исламская республика просто обречены забыть о конкуренции и продолжить пусть сложный, но столь необходимый двум странам диалог.

Ни о каком стратегическом партнерстве Анкары и Тегерана на среднесрочную перспективу говорить не приходится. Но между ними сегодня нет и антагонистических противоречий. Следовательно – дорога к взаимовыгодному сотрудничеству во всех сферах, от геополитики до экономики, открыта.

Станислав Тарасов

В Иране с визитом находился премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он провел переговоры с руководством этой страны. Как отмечает в этой связи турецкая газета Today»s Zaman, повестка дня в Тегеране для Эрдогана оказалась «чересчур насыщенной». Связано это с особыми отношениями, которые в последние годы выстраивала Анкара с Тегераном. Турция в первую очередь расширяла торгово-экономическое сотрудничество с Ираном. И сейчас она не намерена от этого отказываться. В частности, турецкий премьер и его иранские партнеры в Тегеране заявили о желании увеличить ежегодный объем товарооборота между двумя странами более чем в два раза — с 16 млрд. долларов до 35 млрд. долларов в 2015 году. В складывающейся международной конъюнктуре вокруг Ирана, когда Запад не только действует в режиме санкций против этой страны, но и активно подталкивает к присоединению к санкциям Турцию, такое заявление Эрдогана говорит о стремлении Турции занять самостоятельную позицию в отношении Ирана.

В Тегеране это видят и понимают. По словам президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, «существует настоятельная необходимость для сохранения и углубления политических, экономических, культурных связей и увеличение товарооборота между двумя странами, особенно в сфере энергетики». В то же время Иран стремится подвести под это сотрудничество с Турцией свой политический контекст. Неслучайно президент Ахмадинежад на встрече с Эрдоганом специально подчеркнул, что «Иран и Турция неоднократно поддерживали друг друга на международной арене и постоянно сталкиваются с проявлениями гегемонистической политики западных стран», и поэтому они «должны сохранять бдительность перед происками наших врагов».

Проблема в том, что правительство Эрдогана, демонстрируя заинтересованность в сохранении конструктивных отношений с Ираном, еще далеко от того, чтобы перейти Рубикон, за которым маячит союз двух исламских стран. Но и ресурс турецкой дипломатии, позиционирующей себя в качестве своеобразного западного эмиссара на Ближнем Востоке, тоже на исходе. В Сеуле в рамках второго ядерного саммита глава турецкого правительства провел переговоры с президентом США Бараком Обамой. Обсуждая проблему иранской ядерной программы, Обама заявил, что «окно возможностей решить эту проблему еще не закрыто, но вскоре оно может захлопнуться». В этой связи многие турецкие СМИ выступили с предположением, что Эрдоган может привезти из Сеула иранскому руководству некий сигнал, сценарий для дальнейших действий. Действительно, в ходе ирано-турецких переговоров в Тегеране наружу вылезли определенные нюансы. Эрдоган сделал заявление, адресованное Израилю. Намекая на возможную военную операцию Тель-Авива против Исламской республики, он констатировал, что «ради мира нельзя бомбить ядерные объекты». Он также высказался в поддержку прав Ирана на использование ядерной энергии в мирных целях. Однако Эрдогану не удалось разыграть так называемую «стамбульскую карту».

Напомним, что ранее между Анкарой и Тегераном была достигнута договоренность о проведении в Стамбуле встречи Ирана с «шестеркой» (пять постоянных членов СБ ООН и Германия) по ядерной проблеме. При этом возобновление переговорного процесса приветствовалось всеми участниками этой формулы. Американские официальные лица опровергали, что Барак Обама заявлял, будто бы намечающийся очередной раунд переговоров «шестерки» с Ираном в Стамбуле следует оценивать как «последний шанс» для Тегерана на мирное решение проблемы. Это вселяло некоторые надежды на появляющийся выход из иранского тупика. Но теперь в силу вступает еще одна интрига. Представители шести стран-посредников по урегулированию иранской ядерной проблемы и переговорщики от Тегерана — сообщая, что встреча намечена на 13 апреля, не подтвердили, что она состоится именно в Стамбуле. В западных СМИ содержатся намеки на то, что «шестерка» предпочитает провести переговоры в Вене, где располагается штаб-квартира Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Отказ от Стамбула как места встречи Ирана с «шестеркой» фактически не только означает вывод Турции из «иранской игры», но и заметно снизило и статус визита Эрдогана в Иран.

Положение усугубляется еще и тем обстоятельством, что на сирийском плацдарме, и не только там, Турции приходится напрямую сталкиваться с иранскими интересами. Как заявил Эрдоган после встречи с президентом ИРИ, стороны «не пришли к конкретным решениям по Сирии, так как у них кардинально различные подходы к этой проблеме». В Турции хорошо понимают значение тесных связей Ирана не только с режимом Башара Асада, но с шиитским премьер-министром Ирака Нури аль-Малики, с которым Анкара по сути утеряла политический контакт. Для Турции потенциально рождается угроза появления «моста дестабилизации», перекинутого между Сирией, Ираком и Ираном. Поэтому итоги переговоров Эрдогана с руководством Ирана по этой проблематике являются самым интригующим и пока еще таинственным сюжетом в состоявшемся турецко-иранском диалоге.

На наш взгляд, иранская дипломатия могла предложить Анкаре для анализа некое пакетное соглашение для снижения напряженности в ее отношениях с Дамаском и Багдадом. Нельзя также исключать и того, что турецкое правительство выжидает вступления на международную сцену в качестве президента России Владимира Путина. Поэтому тот факт, что по итогам визита Эрдогана в Тегеран в заключительном заявлении отмечается, что «было принято решение наращивать взаимодействие между странами», особенно «по поводу региональных и международных проблем», свидетельствует: Анкара и Тегеран совместно ищут «развязок», а не поводов для конфронтации. Во всяком случае, сейчас.

Похоже на то, что Запад пытается избавиться от посреднических услуг турецкой дипломатии на иранском направлении. Более того, он усилил давление на Турцию с целью, чтобы она присоединилась к антииранским санкциям, особенно в сфере закупки у Ирана энергоресурсов. Кстати, аналогичному давлению подвергается и Азербайджан. В Сеуле, в рамках саммита по ядерной безопасности, вице-премьер Израиля, министр по делам секретных служб Дан Меридор призвал президента Азербайджана Ильхама Алиева также усилить санкции против Ирана.

Но отказ от Стамбула как места встречи Ирана с «шестеркой» фактически означает вывод Турции из «иранской игры». И не только это. Складывающаяся после сеульского саммита ситуация изначально принижала значение визита Эрдогана в Иран. Глава турецкого правительства выступал в роли ретранслятора некоторых западных идей относительно перспектив урегулирования ядерной проблемы, либо пытался занять собственную позицию. То есть еще раз подтвердить отказ от присоединения в санкциям против Ирана. Но многое, конечно, упирается в поиски возможностей урегулирования иранской ядерной проблемы. Турецкая дипломатия предприняла огромные усилия на этом направлении. Выступая на пресс-конференции в Тегеране вместе с вице-президентом Исламской республики Мохаммедом-Резой Рахими, Эрдоган высказался в поддержку прав Ирана на использование ядерной энергии в мирных целях. Поэтому у Тегерана к Анкаре тут не может возникать каких-либо претензий.

Иранские СМИ опубликовали сегодня подробности встречи премьер-министра Турции со спикером иранского парламента Али Лариджани. Глава Меджлиса сказал Эрдогану, находящемуся в Иране с визитом: «Ничто не должно помешать нашей борьбе с сионистским режимом» и добавил, что Иран и Турция смогут преодолеть все трудности и тесно сотрудничать.

Патриарх после часов поведал об иске к своему соседу: простить пыль…
Стороны также обсудили вопрос о радаре НАТО, который Турция согласилась установить на своей территории, в первую очередь, для слежения за Ираном. Лариджани сказал, что эта «проблема будет решена в ходе консультаций между двумя странами». Эрдоган в ответ объявил, что отношения Ирана и Турции имеют давнюю историю, напомнил об опыте сотрудничества в культурной и религиозной сферах и сказал, что не позволит нарушить взаимопонимание двух стран.

29.03.2012
Источник — ИА REGNUM
Постоянный адрес статьи —

Ильхам Алиев и Гурбангулы Бердымухамедов договорились по Транскаспийскому трудопроводу.

В ближайшие дни состоится трехсторонняя встреча между представителями Туркмении, Азербайджана и Европейского союза по вопросам реализации проекта строительства Транскаспийского газопровода (ТКГ). Несмотря на то что Россия выступает против проекта из-за неурегулированности статуса Каспия, партнеры по СНГ все-таки решили проложить совместную трубу по дну моря.

О том, что трубопровод будет построен, стороны договорились на недавних переговорах в Брюсселе. Судя по первым комментариям, стороны остались довольны ходом переговоров. Во всяком случае, на первом после них заседании правительства Туркмении официальный Ашхабад выразил удовлетворение итогами переговоров. Аналогичные настроения и в Баку. Министр промышленности и энергетики Азербайджана Натик Алиев заявил журналистам, что Азербайджан, Туркменистан и Европейский союз уже в этом году могут подписать соглашение о строительстве Транскаспийского газопровода. При этом он уточнил, что в ближайшие дни будут готовы и представлены президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву два документа, связанные с проектом, реализация которого может значительно повысить транзитную значимость страны.

По его словам, первый документ провозгласит политическую поддержку южного газового коридора. Как ожидается, его подпишут президент Азербайджана Ильхам Алиев и глава Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов, а также глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу. «Второй документ представляет собой межправительственное соглашение между Туркменистаном и Азербайджаном по строительству Транскаспийского газопровода, в котором будут определены ответственность и гарантии сторон по реализации проекта. Не исключено присоединение к этому соглашению и Совета Европы», – отметил Натик Алиев.

Местные аналитики уверены, что, если проекты документов представляются на рассмотрение главы государства, это означает, что принципиальная договоренность между Баку и Ашхабадом по ТКГ уже достигнута. Эту версию на днях подтвердило издание Deutsche Welle (DW), сообщившее со ссылкой на источник в правительстве Туркменистана о том, что Баку и Ашхабад договорились по вопросу строительства газопровода. При этом высокопоставленный туркменский чиновник посетовал, что неурегулированный статус Каспия – основная проблема на пути реализации проекта, чем умело пользуется Россия. И если Европа заинтересована в каспийских энергоресурсах, ей следует оказать давление на Москву.

Кстати, эта тема широко обсуждалась недавно на берлинской международной конференции, посвященной перспективам энергетического сотрудничества ЕС и Туркменистана. В пользу прокладки Транскаспийского газопровода между Баку и Туркменбаши протяженностью около 300 км по дну моря выступил даже директор по поставкам германского энергетического концерна RWE Вольфганг Петерс, курирующий Каспийский, Центрально-Азиатский и российский регионы. Он признался, что интерес RWE к проекту «Южный коридор» состоит в стремлении диверсифицировать маршруты поставок газа, что повысило бы надежность обслуживания клиентов концерна. «Складывать все яйца в одну корзину – не слишком хорошо», – сказал Петерс, намекая на импортную зависимость Германии от «Газпрома». По его мнению, преимущество готовящегося межправительственного соглашения между Азербайджаном и Туркменистаном при участии Еврокомиссии заключается в том, что будет создана международно-правовая основа для строительства Транскаспийского газопровода, гарантирующая свободный транзит топлива в Европу. «Это приведет, с одной стороны, к диверсификации поставок газа, что повысит энергетическую безопасность Европы, а с другой – позволит и Туркменистану диверсифицировать свои экспортные поставки в результате выхода на крайне привлекательный и перспективный европейский рынок», – заявил Петерс изданию DW.

Напомним, что «Южный газовый коридор», составной частью которого является Транскаспийский газопровод, является одним из приоритетных энергетических проектов для Евросоюза. Он призван диверсифицировать маршруты и источники энергопоставок и тем самым укрепить энергетическую безопасность ЕС.

До недавнего времени в рамках «Южного газового коридора» рассматривались четыре проекта. Однако, как уже писала «НГ», в феврале текущего года Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) и партнеры по проекту «Шах-Дениз» решили отказаться от проекта газопровода ITGI (Интерконнектор Турция–Греция–Италия) в качестве одного из маршрутов экспорта азербайджанского газа с этого месторождения в Европу. Таким образом, круг сузился до трех проектов – TAP, Nabucco и Юго-Восточный проект (SEEP), предложенный компанией BP.

Комментируя принятое решение, источник в ГНКАР сообщил «НГ», что проекты ITGI и TAP предполагали экспорт газа в Италию. Анализируя все за и против, было решено оставить на повестке дня проект ТАР. Два других проекта – Nabucco и SEEP – также схожи и предлагают экспортировать газ в страны Центральной Европы. По словам источника, скорее всего один из них также останется за бортом конкурса. При этом он признался, что шансы SEEP выглядят предпочтительнее, ибо в консорциуме «Шах-Дениз» довольны этим проектом, так как «технические исследования и коммерческие обсуждения со странами, по территории которых планируется проложить трубопровод, продвигаются успешно».

Баку
2012-03-28 / Сохбет Мамедов

gulustan.ws 

Романов Александр