Рубрика: США

Как и ожидалось главной темой переговоров Барака Обамы с Биньямином Нетаньяху стал Иран. В ходе визита в Израиль американский президент «пригрозил» Ирану, вместе с тем он отказался в ближайшей перспективе руками своей страны решать вопрос с иранской ядерной программой военным способом, а также обвинил Башара Асада в уничтожении сирийского народа и отметил необходимость израильско-палестинского урегулирования. Одним словом, принципиальных перемен во внешнеполитических раскладах посещение Израиля не произвело.

 «Мы предпочли бы добиться этого путем дипломатии, и на это еще есть время», — заявил американский президент, имея в виду недопущение атомного вооружения ИРИ, на совместной пресс-конференции в Иерусалиме с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Однако, несмотря на столь, казалось бы, благожелательное к Исламской Республике заявление, Обама показал, что  «расслабляться» Тегерану не стоит. После слов  израильского премьера о том, что еврейское государство никому, в том числе и ближайшим союзникам (а самый близкий из союзников Иерусалима, естественно, США) не может уступить право на самозащиту, американский президент согласился с ним.  Более того, по мнению Барака Обамы, каждая страна вправе принимать самостоятельные решения, относительно начала военных акций.  Намекнул он и на возможность поддержки своего союзника, отметив, что, в случае неудачного исхода упомянутой выше дипломатической деятельности, Америка готова к использованию любых средств. Пообещал американский президент и дальнейшую поддержку вооруженных сил Израиля, в частности, им было анонсировано перечисление Иерусалиму 200 миллионов долларов на укрепление противоракетной системы «Железный купол».

Поддержка в лице Вашингтона, оглашенная главой США, по-видимому, удовлетворила и Биньямина Нетаньяху, который заявил о том, что Израиль и США близки в оценке ситуации вокруг Ирана, а также способов ее решения. Что означают все эти слова для Тегерана? Сразу отметим, что ничего принципиально нового не произошло – Соединенные Штаты с момента появления на политической карте мира  Израиля были его союзником, так что  Биньямин Нетаньяху совершенно верно заметил, что за всю историю еврейского государства, у него не было лучшего союзника, чем США. На протяжении последних 30 лет обе страны с завидным постоянством выступают не только против иранской ядерной программы, но и против политического режима Исламской Республики, как такового. Не первый год продолжается и «игра мускулами» Вашингтона и Иерусалима перед Ираном.  Бомбить ядерные объекты Исламской Республики руководство США и Израиля «намеревались» еще несколько лет назад. Причем, еврейское государство и ранее было гораздо более воинственно настроено по отношению к Тегерану, чем его заокеанский союзник.

Однако прозвучали в ходе посещения Обамой Израиля и некоторые фразы, говорящие о возможных в будущем переменах в отношении к Ирану и его ядерной программе. Так например, на самом высоком уровне вновь были очерчены временные рамки возможного создания  ИРИ ядерного оружия и соответствующих силовых действий по его противодействию. Какотметил Нетаньяху, Ирану потребуется примерно год на создание первых атомных технологий военного назначения. После этого Израиль намерен действовать. В связи с этим примечателен тот факт, что президент США Барак Обама в ходе своего визита в Иерусалим, осматривая вместе с израильским премьером тактическую систему ПРО «Железный купол», с иронией пошутил, что премьер Израиля Биньямин Нетаньяху постоянно напоминает ему о «красной черте». «Он всегда говорит мне о красной черте», — сказал президент США, улыбаясь и указывая пальцем на Нетаньяху.

Еще одним важным свидетельством «закручивания региональных гаек» в отношении Ирана стал звонок Нетаньяху турецкому премьеру Реджепу Эрдогану. По сообщениям некоторых израильских источников, речь в беседе двух лидеров от извинений за взятую на абордаж турецкую «Флотилии свободы» быстро перешла к реалиям сегодняшнего дня. В частности, как ни странно, турецкий премьер солидаризировался с израильским в оценке иранской ядерной программы. При этом нельзя забывать, что звонок Нетаньяху состоялся по инициативе присутствовавшего в это время в Тель-Авиве Барака Обамы.

Ситуация, складывающаяся в последнее время и венчающаяся визитом американского президента в Израиль, демонстрирует достаточно последовательную американскую стратегию «кнута и пряника» в отношении Ирана. «Пряником» здесь являются некоторые предложения Барака Обамы, сделанные им едва ли не накануне визита в Израиль, во время видеопоздравления иранского народа с Новым, 1392 годом. В частности, президентом  США были обещаны широкие торговые отношения в обмен на «немедленные и убедительные» шаги по отказу от «ядерного вооружения». Обещание, в условиях режима мощнейших санкций, ущерб от которых признал даже иранский президент Махмуд Ахмадинежад, мягко говоря, заманчивое.

Вместе с тем, как до, так и во время встречи с израильским премьер-министром, Обама заявлял о том, что он не допустит появления в руках Ирана ядерного оружия, и ради этого будет использовать преимущественно дипломатические средства, но отнюдь не только их. При этом США, в случае возможного конфликта с ИРИ, сразу снимает с себя ответственность за развязывание военных действий, лишь «разрешая» своему союзнику Израилю атаковать Исламскую Республику.  Стратегия весьма выверенная и не лишенная логики.

«По традиции» в ходе переговоров лидеров  США и Израиля отметилось  нарушение  целого ряда международных соглашений. К примеру, не имея каких-либо оснований для обвинения Исламской Республики в производстве атомной бомбы, Обама и Нетаньяху «почему-то» в очередной раз забыли о единственном государстве региона, уже имеющем эту самую бомбу (а также множество других боеприпасов), и не подписавшем Договор о нераспространении ядерного оружия. Таким государством является, как известно, Израиль. Кроме того, Израиль, неоднократно угрожавший Ирану военной расправой, а также США, поддержавшие его, грубо нарушают статью 2 Устава ООН, призывающую воздерживаться от угрозы силой или ее применения.

Стоит отметить, что Иран уже дал свой ответ на сказанное Бараком Обамой и Биньямином Нетаньяху в Израиле. Верховный Лидер страны аятолла Хаменеи подтвердил готовность вооруженных сил своей страны сравнять с землей Тель-Авив и Хайфу в случае начала Израилем самостоятельной операции против Исламской Республики.

Не наблюдалось принципиальных поворотов и в отношении менее значимых тем – Сирии и Палестины. В отношении первой прозвучала очередная угроза Обамы, касающаяся использования  химического оружия.  Не отступил господин президент и от своей основной линии по поддержке повстанцев, отметив, что лично он не верит в то, что недавний случай использования этого самого оружия имел место с их стороны.

Вряд ли смогли внести что-то новое слова Барака Обамы и в палестинский вопрос. Президент отметил необходимость мирных переговоров Израиля с администрацией Махмуда Аббаса, осудил движение Хамас, а также заявил о необходимости построения независимого Палестинского государства. Во всех тезисах, не в первый раз пересказанных, он был поддержан Биньямином Нетаньяху.

Таким образом, можно сказать, что принципиальных перемен в расстановке сил на Ближнем Востоке визит Обамы не произвел. Не зря в американской прессе он назывался совершенно бесполезным. Не оправдал он и желаний и чаяний израильтян – не просто так едва ли не все пребывание президента США на «земле обетованной» сопровождалось демонстрациями протеста, поводом к которым стало содержание в американской тюрьме израильского шпиона Джонатана Полларда. Прокатились возмущенные демонстрации и по палестинским территориям – не следует забывать о том, что, несмотря на вышеупомянутые заявления,  визит Обамы был посвящен сотрудничеству с израильской стороной. Кроме того,от президента на Западном Берегу реки Иордан не меньше, чем в Тель-Авиве ждали конкретики. Ее не последовало.

Зачем же Барак Обама отправился в Израиль? Единственная реальная цель, которую ему удалось достичь – укрепление личных отношений с израильским премьером, находившихся под вопросом в последние годы. Есть и еще один достаточно важный фактор – подтверждение стабильности внешнеполитического курса Вашингтона. Красивые речи Барака Обамы перед израильскими политиками, журналистами и студентами имеют под собой мало реального содержания, однако они демонстрируют Израилю и миру неизменность позиций администрации Обамы во всех аспектах ближневосточной политики.

Что же касается Ирана, то визит Барака Обамы, пожалуй, ясно дает понять, что Соединенные Штаты не столько готовы к переговорам, сколько имеют некоторые надежды на президентские выборы в Исламской Республике. По мнению многих американских политиков, по-видимому, разделяемому Бараком Обамой, новый иранский президент может быть более «сговорчивым», и строить внешнюю политику в отношении Тегерана стоит уже в расчете на него. По всей видимости, не помпезный визит Барака Обамы в Израиль, а внешнеполитические события лета 2013 года определят основные  ключевые события на Ближнем Востоке.

iran.ru

 

 

 

Алексей Синицын, главный эксперт Американо-Азербайджанского Фонда Содействия Прогрессу:

— Наивно полагать, что доклад директора Национальной разведки США — это плод многодневной работы профессиональных аналитиков из многочисленных американских спецслужб. Как правило, над таким докладом работают эксперты, находящиеся вне структур обширного американского разведсообщества, и адресован он «городу и миру», а вовсе не предназначен для просвещения сенаторов. Другими словами, выступление Джеймса Клэппера невозможно вывести из контекста внешнеполитической стратегии президента Обамы, но можно рассматривать как систему сигналов, посылаемых американской администрацией своим союзникам и оппонентам. Что ж, попробуем расшифровать некоторые из них.

И, пожалуйста, первый важный сигнал. «Без сомнения, иранские лидеры при принятии решений по поводу ядерной программы учитывают  вопросы обеспечения безопасности, престижа и влияния своей страны, а также международную ситуацию. Они хотят развивать свои возможности в ядерной отрасли и избежать серьезных последствий, таких, как бомбардировки и санкции, угрожающие существующему режиму», — считает Дж. Клэппер. Борьба за влияние и военная ядерная программа, в существовании которой глава Национальной разведки далеко не уверен — совершенно не однозначные политические феномены. И непростительные для «царя разведки» сомнения в отношении военного потенциала противника — создают ли иранцы бомбу или нет — свидетельствуют только об одном: война с Ираном стремительно теряет свою актуальность. А это значит, откровенного переформатирования евразийской дуги «к востоку от Суэца» не будет, что, безусловно, снижает градус политической напряженности во всем Каспийском бассейне. Потенциальную угрозу безопасности этому региону американская разведка привычно видит в застарелом карабахском конфликте, но только при  условии того, что «просчеты» обеих сторон — Армении и Азербайджана — «способны привести к эскалации ситуации практически без предупреждения». Однако именно карабахская проблематика является, пожалуй, единственной точкой совпадения взглядов Москвы и Вашингтона, что привело к выработке т.н. «Мадридских принципов» урегулирования конфликта. И Баку, и Ереван не скрывают разочарования этим документом, но главные-то игроки — США и Россия — вполне довольны определенными ими «принципами».

Далее еще интереснее. Глава американского разведсообщества впервые не упомянул об угрозе, исходящей из Афганистана, которая в недавнем прошлом представлялась главной для постсоветской Центральной Азии. Теперь, по его мнению, основные риски и вызовы продуцируются внутри самого центрально-азиатского пространства.  Джеймс Клэппер утверждает: «Центрально-азиатские государства не выстроили конструктивных взаимоотношений друг с другом; личное соперничество и давние споры из-за границ, водных и энергетических ресурсов способствуют возникновению двусторонних трений между соседями и потенциальных очагов конфликта».

Вообще-то, когда знакомишься с анализом потенциальных угроз бывшей советской Средней Азии, то неожиданно возникает мысль — кто-то должен взять патронаж над этим неспокойным и политически не зрелым регионом. Поэтому невольно возвращаешься к другой позиции, обозначенной в докладе: «Москва, по всей видимости, сосредоточит свою внешнюю политику на усилении своего влияния в странах бывшего СССР», создавая новые интеграционные связи через Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана или Евразийский союз. Правда, «двусторонние отношения с США останутся важными для России».

Присовокупим к этому и несколько меланхоличное упоминание о реформах и модернизации вооруженных сил России. Они, по мнению Дж. Клэппера, «позволят улучшить ситуацию на столько, чтобы позволить российским военным быстрее, чем раньше, побеждать своих небольших соседей и оставаться доминирующей военной державой на постсоветском пространстве. Но они не смогут и не созданы для того, чтобы позволить Москве проводить серьезные наступательные операции против НАТО в целом». Сенаторов успокоили насчет боевой мощи Альянса, но и в действиях России, явно стремящейся восстановить свое лидерство на пространстве бывшего СССР, угрозы национальной безопасности США не увидели.

Что это как не полное дезавуирование последнего заявления Хилари Клинтон, которая, уходя из Госдепа, громко хлопнула дверью, пообещав, что США не допустят «воссоздания Советского Союза в новой версии под вывеской экономической интеграции»? Значит, все-таки допустят? И не означает ли американский аналитический прогноз нашего совместного неясного будущего некий скрытый сигнал, завуалированное предложение Москве о разделе сфер влияния? Если оно существует и, тем более, если оно будет принято, возникнет платформа, на которой будут решаться сложные проблемы российско-американских отношений — судьба ПРО, будущее Афганистана, позиция по Сирии, нарастающая мощь Китая и пр. и пр.

Если эти рассуждения имеют какие-либо основания, то интересны принципы подобного раздела. России — бывший СССР, США — остальной мир? Или есть другие варианты?

Аналитический отдел

NET-FAX — NET-ФАКС                                  

Интервью с известным российским политологом, специалистом по Ближнему Востоку,

политический обозреватель Иран.ру,

кандидат исторических наук Игорем Панкратенко

 

 

 

-Допускаете ли вы возможность   “бархатных” или “оранжевых”  революций в Центральной Азии и в других странах бывшего  союза?

-Разумеется, допускаю, но давайте сразу определимся с термином «оранжевая/бархатная и прочая» революция. Вот существует некий парадокс в деятельности экспертного сообщества – сам термин употребляется широко, а  точного и общепринятого определения ему так и не существует. В результате – совершенно разные события, с отличными друг от друга социально-экономическими предпосылками, с отличными друг от друга социальными группами, выступающими в качестве локомотивов, – представляются общественному сознанию как нечто одинаковое, как события одного порядка, как некий общий процесс. Отсюда – простор для «теории коварных замыслов» внешних сил: «англичанка гадит», «заговор мировой закулисы», «страшный фейсбук/ужасный твиттер» и прочая конспирологическая муть.

В реальности, на мой взгляд, дело обстоит и проще, и сложнее одновременно. Ни в одной стране на постсоветском пространстве сегодня нет предпосылок для революции в ее классическом виде – как процесса смены социально-экономической формации. Речь может идти только о верхушечном перевороте как результате борьбы политических элит. И говорить здесь нужно в первую очередь о конфликте этих самых политических элит в борьбе за власть и перераспределение доступа к источникам прибыли. Следовательно, оценивая вероятность этих переворотов, мы должны смотреть сразу несколько факторов: насколько данные конфликты непреодолимы, какие социальные слои могут быть в них вовлечены, на кого делают ставку власть и оппозиция, насколько далеко могут эта власть и эта оппозиция пойти в отстаивании своих интересов (читай – денег и власти), проще говоря – готовы ли они переступить через кровь и хаос.

Второй вопрос для оценки – насколько этот переворот может быть поддержан внешними силами? Понимаете, тут вот какая штука: практически ни одно государство постсоветского пространства не способно проводить самостоятельной внешней политики, действовать столь же раскованно как делают это США, Китай и Евросоюз. В силу объективных причин все постсоветские государства (в большей или меньшей степени) сделали свой выбор во внешнеполитической ориентации, в абсолютном большинстве – прозападный, замечу, выбор. Таким образом, для того, чтобы переворот  был успешным, необходимо, чтобы интересы правящих элит постсоветских государств вступили в непреодолимое противоречие с интересами их западных патронов. Или же, чтобы западным патронам вдруг резко понадобилась зона управляемой нестабильности в том или ином регионе.

Вот анализ совокупности всех этих (да и ряда других факторов), может дать ответ на вопрос вероятности переворота в той или иной стране. Я, наверное, утомил таким вступлением, скатился в лекцию, но это совершенно необходимо.

А теперь – коротко о погоде, то бишь о ситуации в Центральной Азии, коль уж в вопросе мы выделили ее отдельно. Сегодня постсоветская Центральная Азия – это просто котел противоречий, крышка котла еще держится, но тревожные свистки уже идут. Критических точек  здесь, на мой взгляд, две. Во-первых, Ферганская долина как место, где все центральноазиатские межгосударственные и надгосударственные противоречия сошлись в некий клубок. Во-вторых, малоосвещаемые процессы в Кыргызстане, связанные с увеличением объемов наркотрафика на юге этой страны, трансформацией местного «джихадистского подполья» и заинтересованностью США в сохранении контроля над «Манасом» и над Ферганской долиной как «зоной управляемого хаоса» в целом. Именно отсюда, как представляется, следует ждать в ближайшее время «интересных новостей», хотя, поверьте, мне бы очень хотелось, чтобы мой прогноз не сбылся. Подробное рассмотрение сложившейся ситуации – дело отдельное, объемное, а я и так уже превысил все мыслимые лимиты ответа на поставленный вами вопрос.

 

-Каким видите дальнейший  политический  расклад  ситуации на Ближнем Востоке, в частности  — в Сирии?

-При внешней схожести, т.н. «цветные революции» на постсоветском пространстве и т.н. «арабская весна» имеют в своей основе совершенно разные причины. В основе «цветных революций» на постсоветском пространстве лежала борьба за передел власти и финансовых долей между политическими элитами. В основе же выступлений в арабских странах Ближнего Востока и Магриба лежал глубокий кризис неоколониальной системы и сложившихся в период неоколониализма как политических систем в ряде государств (Египет, Тунис и так далее), так и разрушение всей системы сдержек и противовесов на Ближнем Востоке. Причем, инициировали процесс этого разрушения именно США, разгромив Ирак. Собственно, после краха режима Саддама Хуссейна всем адекватным экспертам оставалось только запастись «поп-корном»  и ждать вполне очевидного и предсказуемого обрушения системы.

Когда кто-то из экспертов и у нас, и на Западе начинает говорить о том, что это обрушение было неожиданным, то простите, но это «разговоры в пользу бедных». Что было неожиданным? То, что в арабских странах нарастает внутреннее напряжение на фоне обнищания масс и почти полной отключки «социальных лифтов»? То, что нарастает сопротивление традиционного общества, уммы, модернизации по принципиально чуждым для мусульманского мироощущения западным образцам? При этом, замечу, абсолютное большинство этой уммы оказывалось «за бортом»  модернизации и «построения общества потребления капиталистическими темпами». То, что ослабление авторитарных режимов вызовет рост того же сепаратизма у тех же курдов? Ой, я вас умоляю…

Все произошло по классическим канонам: внешние факторы способствовали активизации внутренних выступлений, высвободили давно назревшие процессы революционного, а значит и прогрессивного «исламского пробуждения», под которым я понимаю движение широких масс за установление социальной справедливости по нормам и традициям Ислама. Старт процессу был дан исламской революцией в Иране, и ныне мы наблюдаем развитие этого процесса в арабском мире.

Раз уж мы затронули Ислам, то я просто обязан сказать о своей оценке «исламского экстремизма». Всякий революционный процесс, направленный на социальное оздоровление общества, сталкивается с противодействием, которое с полным основанием можно и нужно назвать контрреволюцией. По моему глубокому убеждению, «исламский экстремизм», в нынешнем его состоянии, является чистой воды контрреволюционным процессом, ответом на «исламское пробуждение». Этот «ответ» инспирирован с одной стороны – рядом нынешних правящих режимов (в первую очередь – монархиями Персидского залива), стремящимися к сохранению власти, а порой – просто к физическому выживанию. С другой стороны – эту контрреволюцию питают внешние акторы, стремящиеся к сохранению софт-колониального порядка на Ближнем Востоке.

Я с большим любопытством наблюдаю за тем, как ряд экспертов пытаются представить «исламский экстремизм», уходящий идейными корнями в салафизм и ваххабизм, «антагонистом Запада», пытаются, простите за вульгаризм, «перевести стрелки» на некий «конфликт цивилизаций». Ладно, забудем о том, что собственно концепция «панисламизма» была предложена Уилфредом Блаттом, одним из руководителей британской разведки в 70-е годы 19 века. Британская же разведка, в лице ее сотрудника Арминиуса Вамбери, вбросила в политическое сознание увядающей к тому времени Османской империи и концепцию «пантюркизма». Ряд эпизодов из жизни Мухаммада ибн Сафдара, более известного как Джамал-ад-Дин Афгани, тоже позволяют предположить, что опять же британская разведка поддерживала провозглашаемые им идеи. Сделаем вид, что мы этого не знаем, что давно это было. Но ведь последние 40 лет Запад одной рукой культивировал, оберегал и взращивал «исламский экстремизм» (он рассматривался как заслон сначала против Советского Союза, а затем против Ирана) во всех странах региона. А другой – поддерживал авторитарные и диктаторские режимы, которые искореняли любые проявления светской демократии. Доигрались…И сегодня Запад пожинает плоды того, что сам вырастил.

Как итог – на ближайшие пять-десять лет события на Ближнем Востоке будут определяться тремя разноуровневыми процессами. Первый, стратегический: противостояние Запада «исламскому пробуждению». Сегодня Запад, при поддержке ориентирующихся на него режимов ряда мусульманских стран, реализует три основных проекта, направленных на разгром этого движения. Первый проект – транснациональный «исламский экстремизм». Второй – углубление суннито-шиитского противостояния и перевод этого противостояния в фазу вооруженного вялотекущего конфликта (конфликта низкой интенсивности по терминологии НАТО). Третий проект – корректировка политико-этнической карты региона, предполагающая удовлетворение интересов национальных меньшинств и, одновременно, обострение этнических конфликтов.

Второй, оперативный: борьба за региональное лидерство между Турцией, Саудовской Аравией (и ее заклятым другом – Катаром), и Исламской Республикой Иран.

Третий, тактический: борьба между различными политическими, социальными и национальными группами в странах региона. Такая «холодная война всех против всех». Слишком велик счет взаимных претензий, слишком много «пассионарного элемента» накопилось. Так что все будет долго, мучительно и порою достаточно кроваво.

Что касается Сирии… В отношении этой страны сегодня осуществляется внешняя интервенция транснациональным «исламским экстремизмом», который поддерживается:

— арабскими монархиями (ну, с ними все ясно, с Башаром Асадом они не примирятся никогда, будут воевать до последнего… сирийца);

— не очень дальновидными турецкими политиками (до которых начинает постепенно доходить, что события в Сирии вполне могут быть прологом к серьезному внутриполитическому кризису Турецкой республики, а потому все больше осторожничающими);

— совершенно безголовыми политиканами Евросоюза (влияние которых, к счастью, постепенно падает на фоне продолжающегося европейского кризиса).

То есть, время играет за Асада. И если принципиальная и единая позиция Китая, России и Исламской Республики Иран по сирийскому вопросу сохраниться, то Сирия выстоит. Но мне ясно и другое. После пережитого – Сирия не останется прежней, она вступит в период политических реформ, она станет иной, более приспособленной для борьбы с внешними вызовами, с большей степенью консолидации общества.

 

-Ваше мнение  по поводу   возможной  войны в Иране. Насколько вероятны удары  по ядерным  объектам в Иране со стороны  Израиля? Существуют ли реальные предпосылки  по поводу  ослабления  агрессивной политики  США в  отношении исламского государства? Возможен ли внутренний раскол  иранского  общества, и какие политические  силы  могут  реально управлять   этим процессом?

-Спасибо за очень точные вопросы, которые совершенно исчерпывающе охватывают некий злободневный список основных угроз для Исламской Республики Иран.

По поводу Израиля. Понимаете, часть политической элиты Израиля, находящаяся сегодня у власти, в отношении Ирана мыслит совершенно иррационально. Чтобы Иран не сделал, какие бы шаги не предпринял для доказательства мирного характера своей ядерной программы – не поверят! Если им фетвы Али Хаменеи по этому вопросу недостаточно, то и тысяча проверок МАГАТЭ их не убедят. Эта часть израильской элиты назначило Иран врагом и со своего пути не отступят.

Но проблемой для них является то, что их стратегический союзник, США, идею войны с Ираном не поддерживает, сейчас об этом можно говорить с уверенностью, особенно на фоне новых назначений в администрации Обамы. Собственно, и в прошлой администрации за исключением Госдепа и неистовой Хиллари, никто к войне с Ираном особо не стремился, что стало для меня, например, совершенно очевидным в период Ормузского кризиса декабря 2011. И вот здесь наступает самое интересное. Некоторые политические лидеры Израиля ведут себя как незабвенный Михаил Самюэлевич Паниковский: истерят, угрожают, размахивают комиксами с трибуны ООН, дескать, держите нас, а то сейчас здесь будет страшно. Слегка ошарашенное мировое сообщество бросается сдерживать, уговаривать, давать гарантии и обещать преференции. А тем временем в Израиле мало того, что с 2009 года уже реализуется «стратегия Дагана» (бывшего шефа МОССАД), направленная на организацию точечных ликвидаций иранских должностных лиц, связанных с ядерной программой, но, вдобавок, принята новая, предусматривающая организацию диверсий и выведение из строя уже имеющихся иранских атомных объектов. То есть, прямая атака, цена которой будет для Израиля слишком высока – маловероятна. А террор против иранских ядерщиков и диверсии на иранских атомных объектах – это уже объективная реальность сегодняшнего дня.

Но есть и более опасная тенденция. В своей тайной войне с Ираном Израиль стремится активно использовать те страны, которые имеют с Исламской республикой общие границы. Думаю, руководству этих стран стоит более вдумчиво отнестись к тому, насколько эти действия Израиля соответствуют национальным интересам этих государств.

Что же касается политики Вашингтона в отношении Тегерана, то здесь полностью приоритет отдан воздействию на режим посредством экономических и иных санкций. Эти же санкции по замыслу американской администрации, должны стать предметом переговоров с нынешним руководством Ирана. Но, подчеркну это специально, все эти дипломатические игры – игры и есть, не более того. Стратегическая цель США – свержение существующего строя в Иране. Обсуждению подлежит лишь то, как это произойдет – под гнетом санкция или же в результате инициированных политических преобразований. Руководство Ирана прекрасно это понимает, потому и уделяет столь пристальное внимание вопросам укрепления внутренней стабильности, особенно в связи с предстоящими президентскими выборами.

Должен сразу сказать, что избирательная кампания обещает быть более чем жаркой. Но! Жаркой она будет в рамках борьбы тех политических сил, которые не ставят под сомнение основные идеи принципы Исламской революции и Исламской республики.

Оппозиция, которая выступает против существующего режима – сегодня практически не имеет политического веса, «зеленое движение» после всплеска активности в августе 2009 года маргинализировано и авторитетом в «широких народных массах» не пользуется. Убежден, что в президентских выборах кандидат от «зеленого движения» участия принимать не будет.

Много говорят о росте сепаратистских настроений, особенно в Иранском Азербайджане. Я склоняюсь к мнению, что иранское руководство сумело достигнуть соглашения с влиятельными представителями политической и бизнес-элиты иранских азербайджанцев и получило гарантии их лояльности. Террористическое крыло «Джундаллы», в которой некоторые аналитики по необъяснимому мозговому выверту умудрялись усматривать выразителей интересов белуджей – к счастью, искренне и открыто об этом говорю, разгромлено. Курдская PJAK понесла серьезные потери и сегодня, даже самими иранскими курдами воспринимается как организация, живущая на иностранные деньги.

Таким образом, наибольшую опасность для Исламской республики сегодня представляет не оппозиция, не сепаратисты, а «уставшие от революции». Этим термином Али Хаменеи, охарактеризовал те элементы в политическом руководстве, которые все чаще посматривают на Запад, считая, что бороться с ним бесполезно, противостоять ему утомительно и нужно встроиться в предлагаемую Западом схему политических реформ: либерализацию, модернизацию и прочие «…ации». Сегодня процент «утомленных» не столь уж и высок. Сегодня не произошло главного – их смычки с «пятой колонной» в среде тех иранских чиновников и представителей интеллигенции, которые связывают будущее Ирана с его прозападной ориентацией. Но тем не менее – такая тенденция существует.

Должен сказать, что высшее иранское руководство видит эту опасность и достаточно эффективно противостоит ей, причем, умудряясь обходиться без репрессий. Ну, а как дальше будет развиваться внутриполитическая обстановка – будем внимательно смотреть.

 Матанат  Насибова

 

http://www.1news.az/interview/20130304011738097.html#page1

Госсекретарь США Джон Керри во время визита в Турцию в пятницу провел встречу с министром иностранных дел Турции Ахметом Давутоглу, на которой призвал Турцию найти «золотую середину» в отношениях с Израилем.

На встрече Керри обратил внимание на заявление Реджепа Тайипа Эрдогана, сделанное им на форуме ООН в Вене, отметив, что США находит это заявление оскорбительным. «Турция и Израиль являются жизненно важными союзниками США, и мы хотим, чтобы они вместе провели работу, направленную на преодоление возникших проблем, и начали предпринимать конкретные шаги, чтобы изменить свои отношения», — сказал он.

На что Давутоглу ответил, что официальная Анкара не высказывала никаких враждебных замечаний в адрес какой бы то ни было нации или государства. «Однако если уж говорить о враждебности, тогда нужно вспомнить о девяти турецких гражданах, которые не нарушили международных законов и были убиты в нейтральных водах. Это был враждебный акт, совершенный Израилем», — добавил турецкий министр.

Напомним, в четверг, выступая на форуме ООН в Вене, Эрдоган сказал: «Исламофобия должна считаться преступлением против человечности так же, как сионизм, антисемитизм и фашизм». Эти слова вызвали резкую критику США и Израиля.

В Анкаре Керри также встретился с премьер-министром страны Эрдоганом, а также президентом Турции Абдуллахом Гюлем. В ходе встреч стороны обменялись мнениями по ситуации в Сирии.

http://mk-turkey.ru/politics/2013/03/02/kerri-prizval-turciyu-najti-zolotuyu-seredinu-v-otnosheniyah-s-izrailem.html

Михаил Чернов: Кавказ, Каспий и Средняя Азия связаны войной
Международное общественное движение «Единая Осетия», совсем недавно выступило с заявлением, где в числе своих основных приоритетов обозначило ряд проектов евразийского значения — в том числе, привязанных к Казахстану. Аналитики ИА REGNUM заинтересовались планами политических конструкторов движения и предложили ответить на вопросы агентства и.о. председателя правления МОД «Единая Осетия» Михаила Чернова.

ИА REGNUM: Как Казахстан может быть привязан проектами к «Единой Осетии»? Существуют ли уже сейчас проекты евразийского значения, полностью проработанные и способные привлечь элиту — то есть и крупные, и амбициозные, и инфраструктурные?
На сегодняшний день проработанных проектов, которые можно было бы изучать в институтах развития Казахстана — нет. Но есть три проекта, которые с помощью казахских инвестиций, при участия казахстанских институтов развития могут оказаться не только успешными и прибыльными, но и стать пилотными проектами для двустороннего российско-казахстанского сотрудничества или трехстороннего сотрудничества компаний из России, Белоруссии и Казахстана на всем Северном Кавказе.
Во-первых, это начало строительства дорог из постнапряженных и преднапряженных бетонных плит с гарантированным сроком эксплуатации в 60-80 лет с возможностью беспроблемной транспортировки любой номенклатуры грузов. Во-вторых, это прокладка надежного инфраструктурного транспортно-логистического коридора через Рукский и Мамисонский перевалы в направлении черноморских портов Батуми и, возможно, даже Поти, и в Закавказье в направлении Армении и Ирана. Этот коридор свяжет Россию, Иран, Пакистан, Индию, Казахстан, Государства Средней Азии, Турцию, государства Черноморского бассейна. Сюда входит и короткая железнодорожная ветка Алагир-Цхинвал и восстановление разрушенного участка Цхинвал-Гори.

В-третьих, проект создания надежной малой энергетики для малого и среднего бизнеса на Северном Кавказе. В регионе много предприимчивых людей, для развития бизнеса которых, в том числе в отдаленных горных районах, не хватает электричества. Это и малые ГЭС на реках, и малые солнечные ГЭС, другие виды энергетики. Казахстан в течение последних трех лет многого добился как в развитии высокой атомной энергетики, так и в малой. Во всех этих трех позициях Казахстан может сыграть значительную роль,

ИА REGNUM: В вашем первом заявлении вы наметили довольно четкие планы по строительству авто- и железнодорожному выходу в Армению и к кавказским портам и ТРАНСКАМа — можете ли сейчас технически пояснить эти направления вашего сотрудничества — что это за проекты? Кто инициатор, кто финансирует — и как будет идти реализация?
-Да, конечно, это можно. Нравится или не нравится — но в районе центрального Кавказа, черноморском побережье Кавказа, на Каспии, новых масштабных проектов не будет. Все вышеперечисленные проекты — это реализация еще советских заделов. В частности, транскавказская железная дорога, которая (в разных вариантах) соединяла Алагир с Цхинвалом или Владикавказ с Цхинвалом, проектировалась еще в советское время. Было несколько таких проектов в 30-е, 40-е и 60-г годы ХХ века. Поднимались они из-под сукна и в середине 90-х. Тогда развитие увязывалось с созданием свободной экономической зоны, прокладкой многополосной автодороги и вводом в строй Зарамагской ГЭС. В разработке проектов принимала участие компания ЗАО «Иралан», финансирование полагалось на АКБ «Иронбанк» и внешних европейских и турецких инвесторов. Но, по понятным причинам, реализованы они не были.

Сейчас развитие проектов рассматривается в новых условиях независимости республики Южная Осетия и ее признания со стороны РФ. В 2009 году президент ОАО РЖД Владимир Якунин заявлял о готовности построить железнодорожную ветку Алагир-Цхинвал. На сегодня можно сказать, что прежние схемы финансирования нереализуемы: участники их просто не потянут. На сегодня реализация этого сложном по структуре, но относительно небольшого по финансированию проекте проектов возможна только в случае появления в инвесторах «Внешторгбанка» и «Внешэкономбанка» в связке с зарубежными банками с участием АО «Банк развития Казахстана».

ИА REGNUM: Транспортный коридор в обход Азербайджана, но с выходом в Турцию это очень интересный с точки зрения геополитики проект — а как его можно реализовать, не затронув интересов американских, британских и турецких компаний?
-А о каком транспортном коридоре в обход Азербайджана идет речь? Транспортный коридор ТРАСЕКА начерчен, в первую очередь, для китайских товаров. Пусть работают. Для грузов из Сибири и Северо-Западных областей Казахстана он не нужен.
Вопрос развития Северо-Западных областей Казахстана крайне политизирован. Тут и Жанаозен и столкновение казахских рабочих с китайскими и турецкими рабочими на нефтепромыслах. Эти проблемы уже озвучены в парламенте республики Казахстан, в правительстве. Само наличие транспортных коридоров из Атырау, Актау через Россию в европейском и средиземноморском направлении — облегчает выход регионам республики на новые рынки и направления при сохранении контроля Астаны за регионами. Включение Астаны в транспортные и инфраструктурные проекты позволяет снять и, возможно, навсегда снять проблему сепаратизма в Северо-Западных регионах Казахстана.
ИА REGNUM: Идеология движения — сугубо евразийская, но тогда в нее не попадают страны, которые все меньше хотели бы видеть себя в составе ЕАС и ТС. Как например вы относитесь к Узбекистану, чем можно было бы привлечь в евразийские проекты узбекскую элиту? Или напротив, вы видите себе евразийское пространство — без Украины и Узбекистана?
Во-первых, глупо думать, что людей, компании и целые государства можно привлечь в «евразийские проекты» под евразийскую идеологию. Люди и государства вовлекаются только в общее хорошее будущее. Только потом появляется евразийская идеология как политико-идеологический и культурный инструмент. Вот и все.

Во-вторых, не может быть и не будет Евразийского Союза Народов без самого крупного государства Средней Азии, Узбекистана, и самого крупного после России постсоветского государства Восточной Европы, Украины. На Украине сосредоточено более высокообразованное, мобилизованное и дисциплинированное население, чем даже в России. Но это будет потом. Сначала должно собраться ядро из России, Белоруссии и Казахстана, к которому присоединятся братья с гор Киргизии, Таджикистана и Армении. И только потом все остальное.

ИА REGNUM: Как вы расцениваете вообще ситуацию в Средней Азии — с привязкой к ситуации на Северном Кавказе — очевидно же, что весь регион, который вы себе представляете, как регион сотрудничества — вполне может стать завтра регионом войны?
-Это уже сегодня регион войны. Но надо сделать его регионом сотрудничества. Идет много попыток выделить регионы Большого Ближнего Востока, Центральной Евразии, Черноморско-Каспийский регион, Кавказско-Каспийский регион, Каспийско-Центральноазиатский регион. Но это три совершенно разных пространства развития: Кавказ, Каспий и Средняя Азия. Просто они взаимосвязаны.

Казахстан — нравится это кому-то или не нравится — не является решающим игроком ни в одном из этих пространств, но он вполне может таковым стать, если Астана будет думать не о реноме Казахстана в глобальных проектах, но будет участвовать в разрешении проблем как малая, умная и самостоятельная сила. В этом случае многие проблемы могут быть разблокированы.
Речь идет и о военных проблемах, связанных в том числе и с атомными угрозами со стороны Израиля, Ирана и Пакистана. Астана сможет играть роль, которую не могут сыграть Россия или США — взять на себя ответственность за региональные решения. Казахстан в свое время совершил ошибку, отказавшись от атомного оружия под гарантии суверенности со стороны мировых держав. Это, повторяю, была ошибка. Вместе с тем, Казахстан сохранил свой атомный комплекс, и усилил его по отношению к атомному комплексу КазССР. Ни Россия, ни Украина, ни Таджикистан, ни Узбекистан не улучшили свой атомный комплекс по отношению к соответствующим республикам СССР. В Казахстане дела лучше, и Астана может выступать как страна, которая может иметь ракетно-ядерное оружие, имея все инженерно-технические возможности для этого, но не делает этого, поскольку решила бороться за мир, потому что может брать на себя ответственность. Принято считать, что ответственность за критические и судьбоносные решения несут только США и Россия, но мир изменился.

Ответственность предполагает, готовность заплатить за эти региональные решения, и это нормально. В этом плане Казахстан пока не дорабатывает. Нужно чтобы население понимало, сколько это стоит, что потребуется решимость поддержать лидера нации в том, что маленький Казахстан, являясь сильной экономикой, сплоченным обществом, должен заплатить за решение региональных проблем. Серьезных оппонентов такому подходу не будет. Мировые и региональные игроки удивятся, но примут такой поворот, если Казахстан не просто будет проводить форумы, но возьмется за разрешением международных проблем, многие из которых он реально может разрешить.

ИА REGNUM: Можно ли на ваш взгляд, рассматривать ситуацию в Афганистане и ситуацию в Иране вне рамок вашего движения? Какова ваша позиция по этим государствам?

-Она совершенно четкая. Афганистан напрямую не может быть привязан к этим проблемам. Только косвенно. Наркотрафик в значительной степени перенаправлен в направлении нынешней Грузии и ее черноморских портов. Понятно, что в единой Осетии, где будут стоять российские войска масштабному наркотрафику не быть. Через Казбкеский район в сторону Ингушетии, через Триалетскую Осетию к портам Батуми и Поти трафик будет перекрыт. Развести же Осетию и Иран, конечно же, нельзя. Это два братских народа, выросшие из одного арийского корня. Не случайно в самоназвании народов есть корень «ирон». «Ирони» звучит актуально и во многих государствах Средней Азии.

04.03.2013
Михаил Пак, Алма-Ата

Источник — regnum.ru
Постоянный адрес статьи —

Свой первый визит в регион после переизбрания Барак Обама совершит не в Турцию, как это было в 2009 году, а в Израиль. Судя по информации в прессе, в Турцию ехать вновь избранный президент пока не собирается вообще. Экспертное сообщество заговорило о некоем охлаждении в турецко-американских отношениях. Какими причинами оно вызвано?
Своим мнением с «Голосом России» поделился директор Департамента турецких исследований Брукингского института в Вашингтоне профессор Кемаль Киришчи:

«США в настоящее время погружены в свои собственные проблемы. Приоритетным направлением для Обамы является внутренняя политика. Баланс бюджета, налогообложение, медицинское страхование, миграционная политика, контроль за ношением оружия – вот какие вопросы сейчас стоят на высоком месте в системе координат политических ценностей Обамы. Внешняя политика для него сейчас на втором месте.

Но опять-таки, если мы выстроим порядок приоритетов США во внешней политике, то увидим, что на переднем плане находятся ядерная проблема Ирана, безопасность Израиля и оживление палестино-израильского процесса. Сирийский вопрос — достаточно сложный. Похоже на то, что в последнее время в американском политическом истеблишменте возник серьезный раскол. С одной стороны, Пентагон с Госдепартаментом, с другой – Белый дом. И одна сторона – за скорейшую военную поддержку сирийской оппозиции. Другая, а именно администрация Обамы, оказывает этой линии серьезное сопротивление. Именно в этом и кроется причина расхождения между Америкой и Турцией.

— С чем Обама поедет в Израиль?

То, что Обама свой первый визит совершит в Израиль, неудивительно. Сирийский кризис оказывает на турецко-американские отношения предельно негативное воздействие. Я предполагаю, что Турция и дальше будет настаивать на осуществлении вмешательства. Возможно, что своим первым визитом в Израиль Обама дает туркам понять, что они находятся не в той ситуации, чтобы чего-то требовать от Соединенных Штатов».

А вот что думает по поводу текущего состояния турецко-американских отношений вице-президент Центра международных стратегических исследований профессор Камер Касым:

«Мне кажется, что в настоящее время турецко-американские отношения не охлаждаются, а, наоборот, развиваются. Особенно с прибытием ЗРК «Пэтриот». То есть на фоне проблем со всем своим окружением Турция улучшает свои отношения с Соединенными Штатами. Расхождения тоже есть. Америка не желает прямого вмешательства в Сирию без соответствующей санкции Совета Безопасности ООН и предпочитает издалека наблюдать за происходящими в Сирии процессами. Турция же, наоборот, желает еще большего вмешательства в сирийские дела. Но не думаю, что этот вопрос как-то омрачает турецко-американские отношения.

— «Пэтриоты» в Турции — «натовская авантюра»

И Анкара, и Вашингтон заинтересованы в одном – в уходе Асада. Расширяется сотрудничество и взаимопонимание в других областях. Например, по вопросу ядерной программы Ирана тех разногласий, которые существовали совсем недавно между США и Турцией, уже нет. Что касается военного вмешательства в Сирию, то Америка, в принципе, не против. Просто она сейчас опасается реакции международного сообщества и поглощена внутренними проблемами».

На иной аспект турецко-американских отношений указывает бывший руководитель Совета ветеранов Турции, а ныне военный эксперт Билькентского университета Корай Гюрбюз:

«Америка выстраивает свои отношения с другими странами в соответствии со своими интересами. Если сотрудничество с Турцией отвечает ее интересам, то она сохраняет его на хорошем уровне. Но как только снижается ее заинтересованность, то сразу ухудшаются и отношения. То есть ее сотрудничество с нами носит в какой-то степени ситуативный характер.

А сейчас вдобавок у нас появилась серьезная альтернатива в виде курдского государства, которое возглавляет Барзани (Иракский Курдистан — автономное образование в составе Ирака — прим. ред.). Имея такого союзника, как Барзани, США перестают нуждаться в Турции. Мы считаемся стратегическими союзниками с ними. Смешно! О каком сотрудничестве может идти речь, когда американцы не позволяют нам элементарного. За свой счет мы хотим приобрести оружие – Конгресс против. Хотели купить нормальные вертолеты – нам предложили «Кобры» 1986 года выпуска. С пробегом, так сказать, – нового мы не заслужили. Мне непонятна логика этого стратегического партнерства».

Амур Гаджиев 22.02.2013,

Источник — Голос России
Постоянный адрес статьи —

Очевидно, ни для кого не станет откровением, что свергнутые в ходе т.н. «арабской весны» политические режимы, в общем и целом, относились к Соединенным Штатам весьма лояльно, в т.ч. и режим полковника Каддафи. Возможно, в прошлом он и являлся воплощением инфернального зла, но в последние годы отношения Ливии и западных стран изрядно потеплели. Полковник инвестировал в западную экономику и был желанным гостем многих европейских столиц. Известно, по меньшей мере, о $200 млрд., замороженных на счетах банков США в ходе событий в Ливии.

Президент Египта Хосни Мубарак правил страной 30 лет и был верным другом вашингтонской администрации. Президент Обама решил, что Мубарак не достоин управлять Египтом и должен уйти с занимаемого поста. Мухаммад эль-Бельтаги, глава исламистского движения «Братья-мусульмане», добавил, что отставка – единственное, что может и должен сделать сегодня Хосни Мубарак. Единодушие лидера исламских террористов и администрации Белого дома по некоторым политическим вопросам неслучайно. Но это вовсе не потому, что Обама такой же террорист, как и эль-Бельтаги.

Хосни Мубарак держал в западных банках $70 млрд. и был богаче Билла Гейтса. Кто сейчас владеет этими средствами, точно сказать нельзя. Президент Обама, выступая во время «арабской весны» с речью в Белом доме, похвалил стремление египтян к демократии и пообещал списать Египту долг в $1 млрд.

Что касается «Братьев-мусульман», то их деятельность особенно хорошо известна в Сирии. С 1976 по 1982 гг. эту страну захлестнула волна терроризма, которая переросла в вооруженные столкновения с подразделениями полиции и вооруженных сил. Движущей силой мятежа были «Братья-мусульмане». Сегодня боевики данной организации вновь воюют в Сирии и они, несомненно, полностью сходятся с президентом Обамой во мнении, что Асад должен уйти.

В Ливии «Братья-мусульмане» создали политическую партию под названием «Партия справедливости и развития» (ПСР). По словам ее представителя, Мохаммеда Гааира, она имеет представительства в более чем 18 городах страны. В ходе прошедших летом 2012 г. парламентских выборов в Ливии ПСР набрала 10.27%, что обеспечило ей статус второй по величине парламентской фракции.

Как только режим полковника Каддафи был свергнут, так тут же в стране восторжествовала «демократия» и было создано «правовое» государство. Представитель Переходного национального совета (ПНС) Ливии Мустафа Абдель Джалиль заявил в октябре 2011 г., что в основу юридической системы будут положены законы шариата. По словам мистера Мустафы, Ливия — мусульманская страна, «поэтому любой закон, противоречащий принципам ислама, отменяется».

Если президент Обама, потребовавший от Каддафи уйти в отставку, не хотел превратить Ливию в исламский халифат, то что же он тогда хотел?

В Египте сегодня происходит очередная революция, и «Братья-мусульмане» являются ее главной движущей силой. Почему так? Нынешний президент Египта Мухаммед Мурси является представителем этой организации и бывшим председателем «Партии свободы и справедливости», созданной «Братьями-мусульманами». Чего же хотят протестующие, кроме еды, конечно же?

Дело в том, что основной организующей силой в политике и экономике Египта до сих пор является армия. Армейское командование при Мубараке контролировало, по меньшей мере, треть всей экономики страны. Армейские предприятия занимались строительством жилья, производством продовольствия и были освобождены от налогов. Эта система до сих пор осталась без изменений.

Политолог Александр Игнатенко в интервью газете «Взгляд» говорит так: «Мурси начал эту борьбу. Но не для того, чтобы вернуть «награбленное» египетскому народу. А для того, чтобы отнять то, что принадлежит военным, и передать «Братьям-мусульманам». Т.е. речь идет о банальном переделе собственности под демократическим флагом или же исламским, кому как больше нравится.

А что же произошло в Тунисе, с которого фактически и началась «арабская весна»? Неужели и там в ходе «цветочной» революции пришли к власти исламисты? Именно так оно и есть. В ходе состоявшихся после революции парламентских выборов 40% голосов получила исламская партия «Ан-Нахда» во главе с исламским революционером Рашидом аль-Ганнуши. Президент США Барак Обама поздравил народ Туниса с успешным проведением выборов.

Интересны некоторые детали биографии лидера партии «Ан-Нахда».

Во время учебы на философском факультете Дамасского университета в 60-х гг. прошлого века Ганнуши познакомился с сирийскими «Братьями-мусульманами», отказался от идей арабского национализма и решил, что единственной силой, способной объединить арабов и мусульман в целом, является ислам. После окончания учебы в Дамаске Ганнуши отправился учиться во французскую Сорбонну, где стал активистом международного исламистского движения «Джамаат ат-Таблиг». Кстати, любопытно, что в Сорбонне получал образование и лидер кампучийских коммунистов Пол Пот, который в 1952 г. вступил во Французскую Коммунистическую партию. Но это так, к слову.

В 1972 г. Ганнуши создает в Тунисе подпольную организацию, целью которой являлось создание «справедливого демократического государства» на основе Корана. Почему бы и нет? В конце концов, в СССР тоже существовала демократия, хотя и социалистическая, отчего же Ганнуши было не создать демократию шариатскую.

Сегодня в Тунисе опять неспокойно.

6 февраля здесь подожгли штаб-квартиру партии «Ан-Нахда». Это случилось сразу после известия об убийстве оппозиционного лидера Чокри Белаида, смерть которого вызвала массовые акции протеста в городе Сиди-Бузиде, известном как «колыбель арабской весны». По информации France 24, полиция разгоняла демонстрантов, применяя слезоточивый газ. Брат убитого оппозиционера обвинил Ганнуши в смерти Белаида. Сам Ганнуши заявил, что он и его сторонники не причастны к убийству лидера оппозиции. Как следует понимать, в Тунисе все-таки построили демократию, но забыли построить «правовое государство», т.е. не основанное на законах джунглей.

Как известно, у всякой революции есть начало, но иногда не бывает конца. Социальный хаос, посеянный в какой-либо стране, стремится достичь крайнего своего состояния, т.е. гражданской войны. Результатом последней зачастую является установление беспощадной тирании и уничтожение революционеров. Здесь можно напомнить диктатуры Кромвеля, Наполеона, Гитлера и пр. Законы революций еще никто не смог отменить. Вполне возможно, что новые режимы, установленные в арабских странах, в конечном итоге приобретут крайний антизападный характер, в первую очередь из-за столкновения экономических интересов. Никто не знает, удастся ли Вашингтону сдержать на цепи своих франкенштейнов, почувствовавших вкус власти.

Итак, Тунис, Ливия, Египет, Сирия и т.д. — все это страны, в которых в результате «арабской весны» к власти пришли исламисты, причем радикального толка, охотно и широко применяющие террор как метод политической борьбы. Любому непредвзятому наблюдателю совершенно ясно, что цели исламистов и Вашингтона во время революционной волны в арабском мире полностью совпадали и, очевидно, продолжают совпадать. Возможно, это случайность. Возможно, также, что администрация США просто-напросто использует исламистов для слома государственности арабских стран. Ради чего?

Слабое государство, не построенное на основе национальных интересов, даже в том виде как их понимал Хосни Мубарак, является превосходным объектом эксплуатации и грабежа природных ресурсов. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на экономическое состояние народов, подвергшихся американо-исламистской «демократизации».

Продолжение следует

Пензев Константин Александрович, писатель-историк, обозреватель Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

14.02.203

Источник — Новое Восточное Обозрение Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1360787820