Премьер-министр Турции Тайип Реджеп Эрдоган заявил, что, конечно, подчинится вынесенному 3 апреля решению Конституционного суда и разблокирует доступ к Twitter, но не обязан уважать это решение. По словам премьера, чья Партия справедливости и развития (АКР) получила большинство на прошедших 30 марта муниципальных выборах, Twitter — американская коммерческая компания, которую турецкий суд защитил в ущерб национальным ценностям. Премьер также посоветовал суду отказаться от вынесенного решения.

Twitter был заблокирован в Турции 20 марта из-за появления там материалов, порочащих власти. Что касается YouTube, закрытого 27 марта, по официальной версии, из-за материалов, выставляющих в плохом свете создателя современной Турции Ататюрка, то 4 апреля мировой суд столичного района Гельбаши принял решение о снятии ограничений по доступу к видеохостингу.

Высказанное Эрдоганом недовольство касательно разблокирования интернет-сервисов прозвучало на фоне заявлений о победе АКР, хотя окончательные результаты выборов еще не подсчитаны и оппозиция говорит о большом количестве нарушений, найденных на помойках бюллетенях, внезапном отключении света на избирательных участках во время подсчета голосов. А кандидат на пост мэра Анкары от главной оппозиционной Республиканской народной партии (CHP) вообще не признал своего поражения. Он считает, что набрал более 50% голосов, и намерен оспорить результаты в суде после официального объявления итогов.
Неудивительно, что Эрдоган недоволен разблокировкой интернета.

— Это не очень-то приемлемо для него с психологической точки зрения, ведь он запретил, а суд пошел наперекор, — пояснил директор Российско-турецкого научного центра при ВГБИЛ Ильшат Саетов.
Тем не менее, полагает эксперт, разблокирование будет только на пользу премьеру.

— Уже фактически начинается кампания перед президентскими выборами, намеченными на август, а всевозможные запреты выставляют правящую партию не в лучшем свете, — пояснил Саетов. — Закручивание гаек — лишний повод обвинить правительство в отсутствии демократии.
Кроме того, блокировка оказалась еще и бессмысленной мерой, поскольку все тут же стали выходить в Сеть, используя анонимайзеры.

Однако Эрдоган добился своего — ему удалось, причем не показывая, что называется, пальцем, намекнуть, что для Турции существует внешняя угроза. И в ее роли выступили США — союзник Анкары по НАТО. Именно поэтому премьер-министр, выражая недовольство разблокированием интернет-сервисов, упомянул, что Twitter и YouTube — американские компании.
— Эрдоган склонен позиционировать себя как защитника восточных ценностей в противовес западным, — пояснил директор турецкого Института российских исследований Гумер Исаев. — И это ложится на подготовленную почву, ведь Турция — одна из лидеров на Ближнем Востоке по антиамериканской риторике, как ни странно.

Однако Конституционный суд велел вновь открыть интернет-сервисы, даже несмотря на недовольство премьера. Таким образом было показано, что Турция — демократическая страна, но при этом способная закрыть даже компании союзников-американцев, если они угрожают исламскому духу. Поскольку главная поддержка АКР исходит именно от традиционалистов, действия премьера, надо полагать, достигли адресата.
4 апреля 2014 | Константин Волков |

Источник — izvestia.ru Постоянный адрес статьи —

За прошедшие несколько лет стало совершенно ясно, что у России нет желания ослаблять свою власть по отношению к прежним государствам по советскому блоку. Недавно Украина стала хорошим примером. Несмотря на то, что Москва больше озабочена сохранностью своих западных границ и свои геополитические интересы, она не позабыла и о востоке.
Политический проект президента России Владимира Путина, направленный на втягивание бывших центрально-азиатских государств Советского Союза в объятия Кремля через Таможенный Союз, который является частью большего плана по возрождению России с одной целью — управлять одной пятой частью суши на нашей планете. Начиная с распада Советского Союза в 1991 году, Россия через различные экономические соглашения стремилась восстановить свой контроль над республиками Центральной Азии.
Первым и самым известным проектом стало формирование в конце 1991 года Содружества Независимых Государств (СНГ), которое объединило в себе 12 республик, получивших независимость. Тогда в 1993 году Россия предложила идею создания Экономического Союза, а уже через два года в январе 1995 года Россия подписала соглашение о формировании Евразийского Таможенного Союза с Белоруссией и Казахстаном, к которым позже присоединились Кыргызстан и Таджикистан.
Когда Путин пришел к власти, он хотел укрепить ре-интеграцию на постсоветском пространстве и союз был преобразован в Евразийское Экономическое Сообщество (EЭC). В пользу данного соглашения в октябре 2000 года подписались вышеперечисленные пять стран. Затем родилась идея упразднения таможенных барьеров и в 2007 году Россия, Белоруссия и Казахстан подписали соглашение о создании Таможенного Союза.
С тех пор идея союза развилась и с 2013 года были проведены переговоры об установлении Евразийского Экономического Союза, который может открыть свои двери странам, расположенным за пределами Центральной Азии.
Экономическое наступление Кремля нацелено на обуздание независимых лидеров Центральной Азии. Влияние России усилилось в таких бедных государствах Центральной Азии, как Кыргызстан и Таджикистан, и уменьшилось в богатых странах, как Казахстан и Узбекистан. Геополитический проект Москвы в Центральной Азии столкнулся с увеличивающимися трудностями, поскольку появились соперники с востока в лице Китая и юга в лице Турции, которые хотят оспорить ее силу в регионе.
Столкновение двух титанов
По всей вероятности, региональный интеграционный проект Путина не станет помехой, а скорее проложит путь всестороннему подъему экономики Китая. В то время как необходимость России в центрально-азиатских государствах в рамках Таможенного Союза обусловлена поддержанием ее геополитического присутствия, Китай преследует свою экономическую выгоду. Россия полагается на свои вооруженные силы и традиционную мягкую силу в регионе, тогда как Китай применяет финансовую помощь.
Таким образом, в то время как Пекин воздерживается от всевозможных конфронтаций с Россией (в противоположность воинственного подхода КНР по отношению к своим соседям на Востоке и Юго-Восточной Азии), влиятельные политики Китая, конечно, используют в своих интересах оплошности Кремля и его ограниченные возможности.
Китай принимает во внимание застаивающуюся экономику России, которая постепенно теряет положения в регионе. Общий товарооборот России и Центральной Азии в 2011 году достиг 27,3 миллиардов долларов США, в то время как торговля Китая со странами Центральной Азии в 2012 году превысила порог в 46 миллиардов долларов США. В одиночку Пекин стал главным торговым партнером центрально-азиатских государств, которые раньше входили в состав Советского Союза, за исключением Узбекистана, где он занимает второе место.
К огромному разочарованию России, китайская «торговая революция» все еще находится в движении. Пекин проявляет огромный интерес к инициативе евразийской экономической интеграции президента Путина, так как режим свободной торговли в Центральной Азии предоставил бы лучшие условия для потока китайских товаров и инвестиций. Предложение президента Си Цзиньпина создать экономический пояс с Евразией под названием «Великий шелковый путь» направлен на содействие инвестиционным возможностям. Только в прошлом году Китай подписал с Казахстаном соглашение о выделении инвестиций размером в 30 миллиардов долларов США, с Узбекистаном на 15 миллиардов долларов США и соглашение на оказание финансовой помощи Кыргызстану размером в 3 миллиарда долларов США. Также Китай принял участие в финансировании различных промышленных отраслей, начиная от добычи нефти и природного газа до инфраструктурных проектов по всей территории Центральной Азии.
Пока Россия тратила время на то, чтобы свыкнуться с тем, что Китай «хапает» богатую энергетическими ресурсами Центральную Азию, Поднебесная уже сделала это. Построенные китайцами газопроводы повысили региональную интеграцию Центральной Азии, не уменьшая суверенитет ни одного из государств. Нефтепроводы и газопроводы Китая помогли Казахстану и Туркмении перенаправить маршруты своих энергетических ресурсов подальше от России, и понизить их зависимость от Москвы. К 2020 году Китай станет крупнейшим потребителем природного газа и нефти центрально-азиатского региона. Кроме того, финансируемый китайцами нефтеперерабатывающий завод, который построен в Кыргызстане, должен сломить монополию поставки топлива Кремля.
Доминирование над слабыми, обуздание сильного
Ощутив возможность большей независимости от Москвы, некоторые страны Центральной Азии с большим рвением начинали сопротивляться российским попыткам интеграции. Узбекская политическая элита, все время выражавшая беспокойство российским политическим проектам, в 2012 году аннулировала членство Узбекистана в ведомой Кремлем организации Договора Коллективной Безопасности (ОДКБ). ОДКБ первоначально была сформирована в 1992 году и выступала в качестве регионального взаимного оборонного альянса, в состав которой вошли Россия, Белоруссия, Армения, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан.
Цель ОДКБ состоит в том, чтобы содействовать укреплению мира, усилению международной и региональной безопасности и стабильности, а также обеспечение коллективной защиты независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов. Ташкент пошел на бесстрашные шаги против непрерывного вмешательства России, несмотря на факт, что денежные переводы трудовых мигрантов из России в Узбекистан составляют 16,3% ВВП. Центрально-азиатское государство пошло на этот шаг, потому что у Узбекистана теперь есть Китай, который выступает в качестве крупнейшего иностранного инвестора.
Однако Кремль не намерен сдаваться просто так. Россия вновь заявила о своей настойчивости и появилась в самых слабых странах Центральной Азии — Кыргызстане и Таджикистане, подписав соглашения о продление присутствия своих военных баз в этих республиках и предоставив около 1,5 миллиардов долларов США на перевооружение армий обоих государствах. До настоящего времени военные плацдармы Кремля в Кыргызстане и Таджикистане были устойчивыми. Кыргызская Республика подала заявку на членство в Таможенном Союзе в 2011 году, надеясь на предоставление выгодных условий для своих мигрантов, которые работают в России. Министр труда КР указал, что в 2013 году в России побывало более 500 тысяч граждан Кыргызстана.
Экономика Кыргызстана и Таджикистана полагается на денежные переводы от мигрантов, работающих в российских городах. Отчет Всемирного банка указывает на то, что в 2013 году денежные переводы из-за границы в Кыргызстан составляли 31% его ВВП и 48% ВВП Таджикистана.
Также Кыргызстан и Таджикистан являются расположенными в верховьях рек государствами, богатого водой региона. Россия инвестирует такие гидроэнергетические проекты, как Вахшский каскад ГЭС в южном Таджикистане на реке Амударья, и каскады ГЭС, которые возводятся на реке Нарын, протекающей в центральном Кыргызстане, которые являются притоками реки Сыр-Дарья. Стратегический контроль над водными ресурсами дает России возможность влиять на расположенный вниз по течению непокорный Казахстан, Туркмению и отступнический Узбекистан.
И, в-третьих, пытающийся продемонстрировать свои амбиции Кремль, не в состоянии преодолеть усиливающееся недовольство Казахстана. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выступил против требований Кыргызстана о предоставлении экономической концессии и особых преференций после входа в Таможенный союз, который был одобрен Россией. Казахский лидер сознательно напомнил партнерам Таможенного Союза, России и Белоруссии, что другой кандидат на вступление в Таможенный союз Армения, должна решить свои территориальные споры с прежней советской республикой Азербайджан.
Соответственно, Азербайджан выразил свою обеспокоенность в связи с намерением России принять Армения в состав Таможенного Союза. Президент Назарбаев также попытался оспорить стремление Москвы к гегемонии, предложив вступление Турции в Таможенный Союз.
Турецкий фактор
Очевидно, что мнение казахского лидера не могло стать совпадением; это стало действительно маневром, направленным на то, чтобы уравновесить власть Кремля в интересах тюркских государств. Излишне говорить, что пан-тюркская идея развития всесторонних отношений между тюркской Центральной Азией и Турцией является фактором, который добавляется к региональной геополитической Великой игре.
Сегодняшняя Турция, которая является одной из наиболее быстро растущих экономических систем и шестнадцатой по своей величине в мире, а также богатая энергетическими ресурсами Центральная Азия страстно слушают друг друга. Торговый оборот Турции с регионом в 2010 году был оценен в 6,5 миллиардов долларов США, а прямые иностранные инвестиции из Турции составили более 4,7 миллиардов долларов США. Проекты турецких подрядчиков были оценены в 50 миллиардов долларов США и почти 2 тысячи турецких компаний уже работают в регионе. Медленными темпами мягкая сила Турции изменяет культурное пространство в Центральной Азии. Через Совет по Сотрудничеству тюркоязычных государств, который был создан в 2009 году и хорошо развивающейся сетью школ, колледжей и университетов, Анкара стала одним из важных игроков в регионе, где только недавно она имело всего лишь незначительное влияние.
Слова казахского президента Назарбаева о роли Турции в схеме интеграции России довольно ясны: «На Западе меня спрашивают, создаем ли мы Советский Союз или что-то, чтобы могло удовлетворить амбиции России, и я объясняю, что мы не делаем ничего подобного. Возможно, если мы позволим Турции присоединяться то, подобные вопросы отпадут сами собой».
Несмотря на достижения Кремля, которые произошли в последние несколько лет, культурное влияние России существенно сократилось в других странах Центральной Азии. В настоящее время Казахстан укрепил законодательство и к 2025 году официальный алфавит страны будет изменен с кириллицы на латынь, Узбекистан сделал это 10 лет тому назад. За прошедшие годы резкое снижение этнического русского населения в республиках Центральной Азии и увеличение выпускников турецких школы и университетов способствуют уменьшению культурного влияния Москвы.
Поскольку основные моменты влияния на Центральную Азию снижаются, стремление Кремля в регионе, вероятно, будет зависеть от его экономической деятельности там. В то же время Китай сохранит экономическое наступление, чтобы максимизировать свою относительную экономическую мощь в регионе. Богатые нефтью государства Центральной Азии в состоянии с большим упорством продвигать свою собственную стратегию, используя конкуренцию между Россией и Китаем и даже втянув в их соревнование Турцию.
Бакыт Бешимов и Рыскельди Сатке
Al Jazeera (перевод InoZpress.kg)

Источник — InoZpress.kg Постоянный адрес статьи —

К роли современной России на Ближнем Востоке обращают в последнее время все большее внимание международные аналитики. Заголовок этой статьи заставляет вспомнить слова выдающегося русского дипломата, министра иностранных дел при Александре II, князе Александре Михайловиче Горчакове (1798-1883), заявившим вскоре после неудачной для России Крымской войны (1853-1856): «La Russie ne boude pas — elle se recueille» — «Россия сосредотачивается». Он давал понять, что Россия не отказывается от права голоса в международных вопросах, но только собирается с силами для будущего. Действительно российская дипломатия в ту эпоху отвергла унижающую достоинство России статьи Парижского трактата о нейтрализации Черного моря, и, несмотря на протесты Британии, великие державы вынуждены были признать за Россией право держать своей военный флот на Черном море.

Нынешняя ситуация на Ближнем Востоке невольно заставляет вспомнить те годы. Распад СССР не мог не повлиять на внешнюю политику новой России, в том числе и в таком жизненно важном регионе мира как Ближний Восток. Влияние России в 1990-х годах там значительно ослабло. По мнению Федора Лукьянова – председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике, заявившим на дискуссии «США, Россия и Ближний Восток» в университете Джонса Хопкинса в Вашингтоне: восстановление влияния России на Ближнем Востоке не цель будущего, а процесс, стремительно происходящий в течение последнего времени, «благодаря постоянству политики России в регионе, мотивированной даже не стратегическими интересами России, а ключевыми принципами, основанными на стремлении препятствовать превращению интервенции в привычное средство решения проблем региона».

Россия сохраняет заинтересованность в преобладании секулярных режимов в регионе, а предотвращение экспорта/импорта религиозного экстремизма является важнейшей задачей нынешней российской дипломатии. Россия последовательно выступает против насильственной смены режимов в странах Ближнего Востока, в целом – против внешнего вмешательства во внутренние дела этих стран. По мнению российского политолога, «в отличие от США, Россия в своей ближневосточной политике руководствуется не понятиями о том, кто плохой, а кто хороший, с последующим свержением плохих парней, не собственными интересами, а принципом: чего не следует делать/что следует делать». И в этом действительно кроется причина успеха России: Сирия стала «поворотным пунктом в глобальной миссии в России». Стратегия США на Ближнем Востоке ставит Россию в тупик, ибо российская дипломатия совершенно не может понять какие цели преследует Америка. По словам Лукьянова, Ливия была «совершенным позором».

Укрепление позиций России не могла не признать участвовавшая в дискуссии директор Центра США и Европы в институте Брукингса Фиона Хилл: «США продолжают рассматривать Россию как важного участника переговорных процессов на Ближнем Востоке, в частности в Сирии и в Иране». Тактика российской дипломатии позволяет ей, заметила Хилл воспользоваться упущениями других игроков для продвижения собственных интересов». По мнению того же эксперта, свою роль в укреплении позиций России и играют положительные тенденции в развитии российско-израильских отношений, ставших, по ее убеждению, следствием «российских корней» политической элиты в Израиле.

Принявший участие в дискуссии один из самых известных американских политологов Збигнев Бжезинский заметил, что «Россия никогда не уходила с Ближнего Востока – он находится рядом с ее мягким подбрюшьем на юге». Согласно его выводам, Россия заинтересована в восстановлении влияния на Ближнем Востоке до уровня периода СССР и хотела бы минимизировать присутствие США в регионе. Вместе с тем, Россия не готова к «драматическим» усилиям, чтобы вытеснить Америку с Ближнего Востока. По мнению Бжезинского, в настоящее время ни одна страна не в состоянии больше доминировать в ближневосточном регионе: «Ближний Восток находится в начале новой эры и на переходном этапе ни одна сила не обладает преимуществом, потери равновероятны для всех, хотя мы все сохраняем, пусть и маргинальные интересы, но интересы в этом регионе». Присутствие США в этом регионе медленно, но неуклонно уменьшается, а антиамериканские настроения усиливаются. Новым игроком на Ближнем Востоке уже стал Китай, который тихо, но уверенно наращивает там свое присутствие, возвращаясь на Ближний Восток впервые после девяти векового отсутствия. Причем присутствие Китая не ограничивается экономикой. Китай выстраивает фундамент политического участия в регионе, что, по мнению западных экспертов, может отрицательно сказываться, в частности, на российском влиянии.

В дальнейшей перспективе расклад доминирующих сил на Ближнем Востоке будет, как считают участники дискуссии, «абсолютно отличаться от того, что наблюдалось в XX веке». Эксперты отметили, что в поле общих интересов США и России находятся усилия по недопущению терроризма и распространению радикальных элементов. Как бы там ни было, все участники дискуссии не взирая на различные, подчас противоположные точки зрения, не могли не согласиться, что влияние России на Ближнем Востоке растет, причем с использованием, прежде всего, своей искусной дипломатии.

Александр Ефимов, кандидат исторических наук, эксперт по проблемам Ближнего Востока, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

17.02.2014

Источник — Новое восточное обозрение Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1392606420

Оказанный турецкому премьеру Эрдогану в ходе его двухдневного визита теплый прием в Иране, подчеркнутая дружественность переговоров в ходе встреч на высшем уровне – все это показывает, что Анкара и Тегеран решили на время забыть о серьезных политических разногласиях и сосредоточиться на экономических взаимоотношениях. Здравый расчет строится на том, что развитие торговли приведет и к сближению позиций по ряду острых региональных проблем.

После встречи с Эрдоганом рахбар Али Хаменеи дал понять, что основные политические препятствия в турецко-иранских отношениях устранены и «есть все основания для расширения всеобъемлющих связей между двумя странами». Создание Верховного совета по сотрудничеству, который, как отметил Эрдоган, «должен стать органом, позволяющим министрам наших стран работать так, как если бы они были членами одного кабинета», – важный шаг, который невозможен без сближения взглядов на региональные конфликты, и в первую очередь – сирийский. В то же время делать далеко идущие выводы о возникновении альянса «Анкара — Тегеран» пока рано… В политических кругах Турции и Ирана это прекрасно понимают, поскольку, во-первых, отчетливо сознают потаенные мотивы движения навстречу друг другу, а во-вторых, не испытывают особых иллюзий по поводу дружественности отношений.

В определенной мере сближение Анкары и Тегерана – это союз поневоле, вынужденный шаг, на который двум странам приходится идти, закрывая глаза на существующие противоречия. 24 января, буквально за несколько дней до визита Эрдогана в Тегеран, в Давосе произошла пикировка между иранским министром иностранных дел Джавадом Зарифом и его турецким коллегой Давутоглу. Турецкий министр раскритиковал аргумент иранской стороны о том, что «Хизбалла» в Сирии появилась для защиты шиитских святынь. Зариф на это ответил буквально следующее: «Вы же не рассчитывали, что шииты будут молчать после того, как вы вооружили людей, которые разрушали шиитские гробницы».

Теперь, после визита Эрдогана, пикировку в Давосе предложено считать «обменом дружественными колкостями», поскольку турецкий премьер объявил, что Анкара достигла с Тегераном соглашения по борьбе с терроризмом в Сирии, ибо «обе страны озабочены ростом влияния экстремистских групп, некоторые из которых аффилированы с «Аль-Каидой»… Мы будем расширять наше сотрудничество плечом к плечу с Ираном в борьбе с террористическими группами». При этом и иранские, и турецкие представители говорили о «непропорциональном росте вмешательства в дела региона Саудовской Аравии», которая остается главным противником для Тегерана и Анкары в регионе.

Вмешательство Эрдогана в сирийский конфликт и поддержка внешней интервенции (одним из участников которой и стала Анкара, поставляя вооружения сирийской оппозиции и создавая для нее тренировочные лагеря на турецкой территории) обернулась для самого премьера серьезными политическими издержками. А для национальной безопасности Турции – новыми угрозами со стороны тех, кого ее власти неосмотрительно «приютили» на своей территории, «джихадистов», превративших лагеря сирийских беженцев в Турции в рассадники экстремизма и центры незаконного оборота оружия и наркотиков. В таких условиях изменение взглядов Эрдогана вполне объяснимо, и Тегеран этим воспользовался.

В Иране прекрасно понимают, что Турция никогда не пойдет на разрыв отношений с Соединенными Штатами. Но сейчас Эрдоган и его партия лихорадочно ищут внешнеполитическую линию, которая гарантировала бы стране внутреннюю стабильность. Когда, по данным опросов общественного мнения, действия Башара Асада в отражении внешней интервенции и в борьбе с «джихадистами» поддерживают в Турции 20% опрошенных, ясно, что оставаться и дальше активным членом антисирийской коалиции, в которой главная партия отводится отнюдь не Анкаре, как минимум неосмотрительно. В турецких газетах гуляет шутка о том, что если бы Асад баллотировался на выборах в Турции, он бы обогнал оппозицию, имеющую сейчас около 25% голосов. В каждой шутке – лишь доля шутки. Эрдоган с его необычайно развитым политическим чутьем понял это первым и первым задумался о коррекции внешнеполитической линии Анкары.

Собственно, большого выбора у Анкары нет. Погоня за вступлением в ЕС никаких выгод Турции не дала, а участие в антисирийской коалиции чуть не обернулось для нее серьезными внутренними потрясениями. Сотрудничество с Израилем было нужно Эрдогану как дополнительное доказательство лояльности к США, поэтому даже после истории с «Флотилией свободы» турецко-израильское охлаждение ограничивалось лишь враждебной риторикой при сохранении сотрудничества в военной и разведывательной сферах. Но сейчас, когда процесс по делу «Эргенекона» поставил турецкий силовой блок под контроль правящей партии и Эрдогану понадобилось укрепить массовую поддержку внутри страны, Израиль перестал представлять для него интерес как стратегический партнер. Тем более что Тель-Авив много сделал для выхода напряженности в отношениях на новый виток.

Сегодня стабильность Эрдогану может обеспечить только преодоление кризисных явлений в экономике. Тесные экономические связи с Ираном, которые Анкара сохранила даже на пике «калечащих санкций», дают для этого хорошую возможность. Чтобы укрепить турецкую лиру, которая заваливается в штопор по отношению к доллару, и компенсировать потери, вызванные уходом из страны «горячих денег», Турции надо увеличить приток иностранного капитала. Сделать это позволяют рост экспорта в Иран и реализация с ним совместных экономических проектов вроде «свободной зоны торговли энергоносителями».

В 2012 году объем товарооборота между Турцией и Ираном составил 22 миллиарда долларов, затем «просел» до 20 миллиардов в 2013 году, но имеет все шансы достичь 30 миллиардов к 2015 году. На пике санкций Иран оставался для Турции третьим по значению рынком экспорта, и все предостережения Вашингтона, особенно в части увеличения продаж золота в Иран через турецкий Halkbank, Анкара откровенно игнорировала.

За день до визита Эрдогана в Тегеран, когда уже официально было объявлено о «важности экономической составляющей» визита, в Анкару срочно прилетел заместитель министра финансов США по вопросам терроризма и финансовой разведки Дэвид Коэн. Он в очередной раз напомнил турецким бизнесменам, что санкции с Ирана еще не сняты и «турецкие компании, рассчитывающие на контракты в Иране, должны повременить». Представители бизнес-сообщества Коэна вежливо выслушали, но этим, похоже, все и ограничилось. Начавшийся ажиотаж по поводу открывающегося для зарубежных компаний иранского рынка диктует турецким предпринимателям логику поведения, которая от пожеланий американцев зависит довольно мало.

Тегеран со своей стороны весьма заинтересован поддерживать такой энтузиазм турецкого бизнеса, ибо Турция была и остается для Ирана полем деятельности «черных рыцарей» — торгово-экономических партнеров, помогавших Исламской республике «обходить» введенные против нее «калечащие санкции». Сегодня режим санкций несколько ослаб, но нет гарантий, что он не ужесточится завтра, соответствующий документ с повестки дня конгресса США не снят, а потому, пользуясь оттепелью в отношениях с Западом, Тегеран стремится привлечь новых партнеров, способных в перспективе стать «черными рыцарями».

«Новый этап» в ирано-турецких отношениях, о начале которого обозреватели заговорили по итогам визита Эрдогана в Тегеран, – это еще не стратегическое партнерство и тем более не преддверие альянса «Анкара — Тегеран». Существующие между двумя странами политические разногласия выглядят «минами замедленного действия», которые в любой момент могут взорвать ирано-турецкий диалог. У руководства обоих государств достаточно здравого смысла, чтобы понимать всю хрупкость двусторонних отношений, а потому акцент на развитии экономических связей — это вполне здравая политика, которая со временем сможет оказать влияние как на весь регион, так и на отношения Тегерана и Анкары с третьими странами.
Игорь ПАНКРАТЕНКО | 04.02.2014 |

Источник — Фонд стратегической культуры Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1391486640

Кто такой Фетхуллах Гюлен и почему его слушают в Турции?
Фетхуллах Гюлен: «Эти прокуроры и чины в полиции приказов от меня не получают»

Фетхуллах Гюлен считается в Турции вторым по влиянию человеком после премьер-министра. Он ведет уединенный образ жизни в добровольном изгнании в США.

Борьба за власть между его сторонниками и партией премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана достигла в последние недели неслыханной степени ожесточенности.

С момента прибытия в США в конце 1990-х годов Гюлен, которому сейчас 74 года, ни разу не давал интервью для радио или телевидения. Обычно он отвечает на заданные ему письменно вопросы по электронной почте.

Однако недавно Фетхуллах Гюлен согласился предоставить эксклюзивное интервью Би-би-си. Я отправился на встречу с ним вместе с Гюнеем Йылдызом, сотрудником Турецкой службы Би-би-си.

В беседе со мной Гюлен отверг утверждения, что он использует свое влияние для разоблачения коррупции в руководстве исламистской партии Эрдогана, что привело к увольнению ряда высокопоставленных сотрудников полиции и к арестам нескольких влиятельных политических фигур из окружения премьер-министра.

Фетхуллах Гюлен, по словам бывшего американского посла в Турции Джеймса Джеффри, является духовным главой движения, насчитывающего миллионы сторонников в исламском мире. Его влияние опирается на систему привилегированных школ, которые открыты в 150 странах.

Гюлен отвечал на вопросы и Турецкой службы Би-би-си

Физическая слабостьГюлен страдает от нескольких хронических заболеваний, а в настоящее время оправляется от бронхита. Он физически слаб и, как сказал один из его приближенных, интервью в Би-би-си было под вопросом до последнего момента.

Сам Гюлен не очень стремился к встрече и его уговорили дать нам интервью члены его окружения. Несмотря на все это, в ходе самого интервью Гюлен проявил удивительную уклончивость. Это было вдвойне неожиданно, учитывая, что Фетхуллах Гюлен, как считается, ведет борьбу не на жизнь, а на смерть со своим бывшим соратником премьер-министром Эрдоганом.

Возглавляемое им движение «Хизмет» имеет немало последователей в Турции, в том числе в правоохранительных кругах. Эрдоган назвал их недавно «государством в государстве». Именно эти чины в полиции и прокуратуре стоят за недавним коррупционным скандалом в Турции.

Уехав в 1999 году в США на лечение, Гюлен больше не возвращался в Турцию. В 2000 году против него в Турции был начат уголовный процесс, который был закрыт в 2008 году за отсутствием состава преступления.

Наше интервью так и не прояснило его намерений в отношении ближайшего политического будущего. Советники Гюлена объяснили нам, что его целью в беседе с нами было прояснить некоторые неясности и исправить ошибки.

Во время разговора Гюлен часто выглядел уставшим и больным. Иногда он слабо улыбался, но чаще всего после ответа он прикрывал глаза и на его лице было выражение не спокойствия, а боли. В своих ответах он часто выражался цветисто, говорил о себе во множественном числе и предпочитал глаголы в страдательном, а не действительном залоге.

Из этого кабинета Гюлен поддерживает связь со своими сторонниками

Гюлен не хочет ссорыГлавное впечатление, которое оставляют его слова, заключается в том, что он стремится избежать обострения отношений с премьер-министром Эрдоганом. Говоря о роли движения «Хизмет» в расследовании обвинений в коррупции, он заявил, что многие из уволенных или перемещенных чинов в полиции и прокуратуре не имели никаких связей с движением.

«Делались попытки представить наше движение более влиятельным, чем оно есть на самом деле и напугать людей этой несуществующей угрозой-миражом», — сказал Гюлен.

В таком случае, почему так много людей — журналисты, историки, дипломаты — считают невероятным, чтобы Гюлен оставался в стороне от борьбы с нынешним правительством Турции, что он не отдавал прямого приказа своим сторонникам по выдвижению обвинений в коррупции в рядах Партии справедливости и развития, в особенности после того как Эрдоган распорядился о закрытии школ движения «Хизмет» в Турции?

«Эти судьи и прокуроры просто не могут получать приказы от меня. У меня нет с ними никаких отношений. Я не знаком даже с одной десятой процента этих людей», — ответил Гюлен.

Однако в его ответе прозвучал и сарказм: «Сотрудники полиции и прокуратуры провели расследования и возбудили дела, как того требуют их обычные обязанности. Наверное, их не предупредили о том, что коррупция и взяточничество перестали быть преступлениями в Турции».

Курдский вопросОднако не существует ли явных признаков противостояния между ним и Эрдоганом по вопросу об отношении к мирным переговорам с курдскими сепаратистами во главе с их находящимся в заключении лидером Абдуллой Оджаланом?

По словам Гюлена, Оджалан обеспокоен работой движения «Хизмет» в турецком Курдистане, где в последние годы открылось немало школ, финансируемых движением.

«Они не хотели, чтобы наша деятельность затрудняла мобилизацию молодых людей в вооруженные отряды сепаратистов в горных районах. Они проводят политику по поддержанию напряженности в отношениях между курдами и турками», — полагает Гюлен.

Гюлен сказал, что экстремисты среди курдских сепаратистов считают школы и другие проекты движения «Хизмет» на курдских территориях, вредным явлением.

Что он думает об ухудшении отношений между Турцией и Израилем в последние годы?

«Нас пытаются изобразить в виде произраильского движения, в том смысле, что мы относимся к Израилю лучше, чем к собственному народу. Но мы просто воспринимаем израильтян как один из народов мира», — ответил он.

Гюлен живет не в этом доме, а в небольшом флигеле

За кого голосовать?В какой-то момент я решил задать Гюлену острый вопрос — если бы он вернулся в Турцию для участия в местных и президентских выборах, на которых Эрдоган, как ожидается, выставит свою кандидатуру, за кого бы он отдал свой голос?

«Если бы я желал что-то сказать людям, я бы сказал, что они должны голосовать за тех, кто уважает демократию, власть закона, за тех, у кого есть хорошие отношения с избирателями. Но побуждать людей голосовать за ту или иную партию означает неуважение к их интеллекту. Все и так знают, что происходит».

Но чаще всего Фетхуллах Гюлен отвечал на мои вопросы стандартной фразой: «Я пока не принял решение высказаться по этому вопросу».

По завершении интервью я спросил его приближенных, зачем Гюлен вообще согласился на это интервью? «Для того, чтобы внести ясность», — отвечали они.

Однако ясность в данном случае явно не равнозначна откровенности.
Тим Фрэнкс

Би-би-си, Пенсильвания

27.01.2014.

Источник — ВВС Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1390980000

Владимир Алексеев,
Специально для Iran.ru

Iran.ru

Саудовская Аравия готова потратить миллионы долларов на вооружение и обучение нового многотысячного антирежимного сирийского формирования. Такая политика, в трактовке Эр-Рияда, преследует двоякую цель – с одной стороны, объединить противников Башара Асада, с другой – создать противовес сторонникам «Аль-Каиды», влияние которых стремительно растет. Эксперты называют происходящее неуклюжим ребрендингом, предпринятым аравийской монархией в попытке «продать» Западу иностранных моджахедов в качестве умеренной сирийской оппозиции. 
Формирование, которым интересуется Эр-Рияд, – это созданная в конце сентября на базе 43 сирийских группировок «Армия ислама». По данным британского издания Guardian, обучать ее саудиты намерены с пакистанской помощью. По некоторым оценкам, «Джейш аль-ислам» будет насчитывать от 5 тыс. до 50 тыс. бойцов. Им планируется дать лучшее оружие вплоть до ПЗРК и противотанковых управляемых ракет. Возражения против этого есть у США, и глава саудовской разведки принц Бандар бин Султан пытается их развеять. Давление оказывается и на Иорданию, от которой Эр-Рияд требует предоставить территорию в качестве транзитного коридора. С другой стороны, саму «Армию ислама» Саудовская Аравия призывает войти в состав Высшего военного совета Свободной сирийской армии (ССА), а также Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил.
Возглавляет «Армию ислама» Захран Аллуш – салафит и бывший командир одного из формирований ССА под названием «Лива аль-Ислам». Недавно он провел переговоры с Бандаром, а также саудовскими бизнесменами, финансирующими бригады «Армии ислама». Имели место и другие встречи в Турции с участием министра иностранных дел Катара Халеда ат-Тани и посла США в Сирии Роберта Форда. В «Армии ислама» якобы нет формирований, связанных с «Аль-Каидой». Она, как заявляют в западной прессе, включает в себя лишь «неджихадистские группы исламистов и салафитов». «В Сирии идут две войны, – говорит просаудовски настроенный аналитик Центра исследований Персидского залива Мустафа Алани. – Одна – против сирийского режима и вторая – против «Аль-Каиды». Саудовская Аравия сражается и с тем, и с другой».
По мнению президента Института религии и политики Александра Игнатенко, сирийский кризис с самого начала обусловлен жестким вмешательством двух аравийских монархий – Катара и Саудовской Аравии. При их активном участии были созданы такие антирежимные подразделения, как Свободная сирийская армия, на которую Доха и Эр-Рияд потратили не менее 15 млрд долл., а также «Джебхат ан-Нусра» и «Исламское государство Ирака и Леванта», являющиеся подразделениями «Аль-Каиды». В дальнейшем происходили разные трансформации, но все они представляли собой перетасовку карт одной колоды. Так, помимо «Армии ислама» возникла конкурирующая группировка – «Армия Мухаммеда», действующая на севере страны.
«Между «Армией ислама» и «Армией Мухаммеда», с одной стороны, и «Джебхат ан-Нусра» и «Исламским государством Ирака и Леванта» – с другой, разницы, по сути, нет, – убежден Игнатенко. – Саудовская Аравия пытается представить международному общественному мнению, и в первую очередь США, некоторые сирийские группировки как умеренные, хотя на самом деле они являются типичными джихадистскими отрядами, о чем можно судить хотя бы по их названиям. Эти маневры имеют целью ввести мир в заблуждение, выдав за вооруженную сирийскую оппозицию объединения иностранных, несирийских моджахедов, рядом с которыми, конечно же, воюет и некоторая часть сирийцев».
«Армию ислама» саудовцы позиционируют как силу, способную сыграть консолидирующую роль в лагере противников Асада. Однако один из высокопоставленных западных чиновников заявил, что пока не предвидит каких-либо существенных перемен, которые внесло бы в сирийский конфликт ее появление. «Это политический шаг, – сказал он. – Эти новые повстанческие формирования, кажется, переформатируют себя и создают новые лидерские структуры. Это часть довольно ограниченной политической игры – и прежде всего борьбы за ресурсы».
Как пояснил Игнатенко, в настоящий момент в Сирии против режима воюют сотни группировок. Предпринималось несколько попыток их объединить. Такие объединения, просуществовав некоторое время, в дальнейшем распадались. Сейчас таким объединением объявили «Армию ислама». В ее составе не столько 43 группировки, сколько 43 названия, так как не исключено, что за некоторыми группировками стоит несколько человек, а может быть, и вообще никто не стоит.
«Уже одно то, что существует как минимум два аналогичных объединения – «Армия ислама» и «Армия Мухаммеда», – свидетельствует об отсутствии формального единства. Но есть реальное единство, которое обусловлено не попытками объединить отдельные формации, а тем, что организаторами, патронами, снабженцами, финансистами и командирами как «Армии ислама» и «Армии Мухаммада», так и «Джебхат ан-Нусра» и «Исламского государства Ирака и Леванта» являются аравийские монархии, прежде всего Саудовская Аравия, которая подсовывает США и мировому общественному мнению фиктивные или полуфиктивные объединения», – заключил эксперт.     

http://www.ng.ru

Сейчас уже мало у кого сомнений в том, что международная конференция по урегулированию сирийского конфликта, так называемая «Женева-2», которая должна была открыться в швейцарском Монтре 22 января с.г., все-таки и на этот раз не состоится. И причина тупика в этом вопросе остается прежней – нежелание и неспособность зарубежной сирийской оппозиции (с террористами и радикальными группировками сирийские власти диалог не намерены вести) сесть за стол переговоров с делегацией официального Дамаска без выдвижения заранее неприемлемых условий, типа обязательно ухода Б.Асада с поста президента. Равно как выглядят смешными потуги оппозиционеров заранее застолбить себе места в будущем переходном правительстве САР, которое видится ими уже почти как правительство без полноценного участия в нем нынешних законных властей страны. Ведь в сегодняшних условиях, когда сирийская армия прочно удерживает ситуацию, тогда как между различными отрядами вооруженной оппозиции дело зачастую доходит до вооруженных столкновений, глупо навязывать свои правила игры.

Уже понятно, что ни одна оппозиционная сила, будь то светские либералы, предатели и дезертиры, умеренные исламисты, исламские радикалы, экстремисты и просто террористы, даже если их собрать всех вместе под общими знаменами, не в состоянии свергнуть режим Б.Асада. Гражданская война в Сирии, которая продолжается только потому, что ее щедро финансируют Саудовская Аравия, другие арабские монархии Персидского залива, различного рода исламские финансовые фонды с сомнительной репутацией, при поддержке Турции, США и ряда стран ЕС, давно бы закончилась полной победой лояльных Дамаску сил. И это поставило бы точку в истории «арабских революций», разрушивших такие страны как Египет и Ливия, но остановленной мужественным сопротивлением ваххабитской вакханалии со стороны сирийского народа. Поэтому разговоры о том, что Запад и его ваххабитские партнеры не способны заставить оппозицию пойти на конференцию «Женева-2» выглядят, по меньшей мере, фальшью, а если называть вещи своими именами, то — грязной ложью. Ведь еще до наступления нового года в ряде районов САР началось заключение временных перемирий между правительственными войсками и местными боевиками, которые поняли бесперспективность дальнейшей борьбы. Но как только пошел этот процесс «капитуляции», США и Саудовская Аравия сразу же начали перекрывать каналы поступления финансовой помощи тем группировкам, которые командуют этими боевиками. А это вызывает законный вопрос – тогда зачем Вашингтон на словах говорит о мирном урегулировании и посылает своих представителей на переговоры с российскими дипломатами для согласования всех параметров «Женевы-2», а на деле продлевает конфликт? Опять обман или двойная игра? Но в этом случае Москве нет смысла продолжать эту дипломатическую игру, начатую после визита госсектретаря Дж.Керри в Москву в мае 2013 г. И нужно в последний раз жестко обозначить сроки конференции по Сирии. А если она вновь не состоится, то пусть сирийская армия доведет дело до логического конца и уничтожит тех, кто не желает мира. Не случайно на днях министр информации Сирии О.аз-Зоуби вновь подтвердил, что Дамаск заинтересован в участии в предстоящей международной конференции «Женева-2» по разрешению кризиса таким образом, который соответствует чаяниям сирийского народа. На пресс-конференции в сирийской столице он заявил, что все вооруженные группировки, действующие в Сирии, являются террористическими, независимо от того, как они называются. «Все попытки изобразить эти группировки как «умеренные» обречены на провал и не смогут ввести в заблуждение сирийский народ», — подчеркнул министр. По его словам, сирийская делегация собирается на конференцию «Женева-2», чтобы достичь результатов, которые будут служить интересам государства и народа. «Мы не позволим США, Саудовской Аравии или Турции навязать свою повестку дня, — сказал он. — Мы вполне понимаем, что в будущем в Сирии будет расширенный состав правительства, но оно не будет переходным органом власти, как это произошло в Ираке после американского вторжения». При этом он подтвердил, что любые соглашения, достигнутые в Женеве, будут вынесены на всенародный референдум. Если они не будут утверждены, то станут бессмысленными и не смогут быть реализованными. О. аз- Зоуби также призвал правительство Турции полностью закрыть свои границы перед террористами и изгнать их из страны. Кроме того, он обратился с призывом к правительству Иордании усилить контроль над своими границами, не допуская проникновения через них террористов, и не поддаваться внешнему давлению, особенно со стороны Саудовской Аравии. В заключение он добавил, что те, кто считает, что можно изменить ситуацию на земле, отправляя в Сирию еще большее количество террористов и оружия, глубоко ошибаются. А в это время зарубежная сирийская оппозиция, организовавшая свое очередное сборище в фешенебельном отеле Стамбула, пыталась договориться о том, идти или нет на мирное урегулирование, и, если идти, то на каких условиях. Причем заседания генассамблеи Национальной оппозиционной коалиции проходили без участия журналистов и гостей. В гостинице, где был съезд, даже была отключена мобильная связь. 5 января 2014 г. «делегаты» переизбрали председателем коалиции на второй срок шейха Ахмеда аль-Джарбу. После его переизбрания стало известно, что аль-Джарба «не готов ехать в Женеву». Как пояснил один из его заместителей Фарук Тейфур, лидер НКОРС «будет добиваться переноса мирной конференции, пока не сложатся более благоприятные условия для ее проведения». Решительно против «Женевы-2» выступил Сирийский национальный совет, являющийся одной из наиболее влиятельных организаций, который отказался послать делегацию в Швейцарию из-за отсутствия международных гарантий ухода президента Сирии Башара Асада из власти по итогам «Женевы-2″. При этом произошел раскол и в самой Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил, базирующейся в Стамбуле: о выходе из состава объединения объявили более 40 членов. Причиной раскола в рядах НКОРС стал вопрос участия в предстоящей конференции «Женева-2″. Покинуть коалицию решили сразу шесть блоков, а также отдельные независимые члены. Покинувшие коалицию движения («Туркменское движение», «Клуб представителей бизнеса», «Местные советы», «Высший совет революционного командования», блок бывшего генсека Нацкоалиции Мустафы ас-Саббага и «Генштаб революционных сил Сирии») пообещали создать собственный «политический щит» для «подлинной» защиты интересов сирийского народа. Ничем закончилось также обсуждение вопроса о плане создания временного правительства. В этой ситуации НКОРС перенесла на 17 января с.г. рассмотрение вопроса о своем участии в мирной конференции «Женева-2″. Оппозиционеры считают, что инициаторы конференции, прежде всего Россия и США, не дали оппозиции «достаточных гарантий, которые обеспечили бы достижение положительного результата «Женевы-2″. По их мнению, на конференции должна быть сформирована временная структура, которой будет передана власть, а участие действующего сирийского президента Башара Асада в политическом будущем Сирии должно быть исключено. А между тем НКОСР уже получила официальное приглашение от генерального секретаря ООН Пан Ги Муна принять участие в конференции в Монтре 22 января. Получается, что об участии или неучастии крупнейшего объединения оппозиционных группировок Сирии в международной конференции в Швейцарии станет известно только за пять дней до ее начала. А значит – теперь волю мировому сообществу в лице ООН могут диктовать сомнительные оппозиционные организации, финансируемые из-за рубежа? И как тогда быть с авторитетом США как ведущей страны Запада в системе взаимоотношений с антиасадовскими силами? Список участников конференции был определен еще 20 декабря 2013 г. на трехсторонней встрече с участием России, Соединенных Штатов и Объединенных Наций. Когда же Пан Ги Мун разослал приглашения участникам «Женевы-2″, в списке оказалось 30 стран. Среди них нет Ирана. И опять возникает вопрос – а почему? Да потому, что вопрос об участии Ирана якобы является неприемлемым для некоторых членов НКОРС. Значит, Вашингтон идет на поводу оппозиции и при этом оказывает ей помощь? В это тоже верится с трудом. По заявлению генсека ООН, глава МИД России Сергей Лавров и госсекретарь США Джон Керри встретятся 13 января с.г. для обсуждения вопросов, связанных с подготовкой международной конференции по Сирии «Женева-2″. «Мы очень надеемся, что Керри и Лавров на этой встрече достигнут договоренности об участии Ирана в международной конференции по Сирии», — сказал генсек ООН. «Генеральный секретарь выступает за приглашение Ирана (на международную конференцию по Сирии), однако обсуждение этого вопроса между государствами, выступившими организаторами международной конференции, пока не принесли результатов», — подчеркнул официальный представитель Пан Ги Муна. Кроме того, если верить СМИ, делегация НКОРС во главе с председателем планировала 13-14 января посетить Москву по приглашению российской стороны. А между тем, кровопролитие в Сирии продолжается. Группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» 6 января с.г. казнила в Алеппо более 50 пленников. Среди убитых были журналисты, работники гуманитарных миссий и мирные жители. При этом она распространила заявление, в котором угрожает уничтожением повстанцам, которые входят в Национальную коалицию сирийских революционных и оппозиционных сил, а также в Сирийскую свободную армию. Так разве возможно в этих условиях говорить о мире на берегу Женевского озера, когда в Сирии не прекращается война? Александр Орлов, политолог, эксперт-востоковед, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение». 10.01.2014

Источник — Новое Восточное Обозрение Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1389330360

«Настроение бодрое, идем на дно» — это была в свое время у советских подводников такая шутка. С двойным подтекстом. Этой фразой вполне можно описать «большую сделку» между странами «шестерки» и Ираном. По крайней мере, так считают два ключевых региональных геополитических противника ИРИ: Саудовская Аравия и Израиль. Такой позиции придерживается и Конгресс Соединенных Штатов.

И последнее обстоятельство может сильно осложнить действующей администрации США взаимодействие с Тегераном. Причин тому несколько. Во-первых, Конгресс не верит Ирану. Во-вторых, что куда более существенно, он не верит президенту Обаме. Причем это касается далеко не только республиканцев, но и многих демократов. И, наконец, все те лоббистские организации, которые действуют в пользу Саудовской Аравии и Израиля, и все те конгрессмены, которые связаны с этими организациями, выступают резко против «большой сделки». Да и старая иранская элита, которой в Америке предостаточно и которая не питает к правящему в Тегеране режиму ни малейших симпатий, добавляет в концерт свою ноту.

Американские реалисты против популиста Обамы
Президенты бывают разные. В истории Соединенных Штатов были президенты, у которых Конгресс ходил по струнке. Были и те, на кого конгрессмены не обращали особого внимания. Сильные и слабые. Харизматичные и не очень. Консервативные и либеральные. Но мало кто из них решался на столь непопулярные эксперименты, как Обама. Нормализация отношений с Ираном на иранских условиях, а это именно то, о чем идет речь, что бы ни говорили дипломаты, при крайне низком рейтинге и явной неспособности справиться со всеми теми задачами, которые он на себя взвалил, дает противникам Обамы шанс утопить его президентство. Можно не сомневаться, что они этот шанс не упустят.

Обама проиграл войну с международным терроризмом. Неизвестно зачем ввязался в ливийскую кампанию, развязав исламистам руки в Северной Африке. Сдал союзников Америки на Ближнем Востоке в обмен на альянс с представителями политического ислама, которые так же мало симпатизируют американцам и их президенту, как и откровенные террористы. Ушел из Ирака и уходит из Афганистана, оставляя за спиной гражданскую войну и слабые, но совсем не лояльные Вашингтону правительства. Буквально взорвал Штаты медицинской реформой. Поставил государство на грань дефолта из-за бюджетного кризиса. Почти повторил ливийский сценарий в Сирии, отступив под давлением России и Китая, что в одинаковой степени понизило его рейтинг. И начал переговоры с Ираном.

В итоге все те, кто наблюдает за президентом, полагают, что он напористый популист, который не имеет никакого представления о реальной цели своей политики и думает лишь о достижении краткосрочного рекламного эффекта. Инициативы, которые он проводит в жизнь, не просчитаны, не обоснованы и либо не дают результата, либо результат этот противоположен заявленным целям. Причем перечень примеров, которые это подтверждают, более чем велик.

Соответственно, Конгресс сделает все возможное, чтобы заблокировать активность Барака Обамы на иранском направлении, вне зависимости от того, что он будет обещать союзникам США и как будет обосновывать достигнутые его дипломатами результаты. Не та у действующего президента репутация, чтобы сделку с Ираном приняли на веру. Тем более что профессиональная разведывательная и военная элита относится к ней сдержанно. И у специалистов по Ближнему Востоку есть свои сомнения.

Конечно, политкорректные генералы, все достоинства которых состоят в том, что они не попадают в секс-скандалы и не ссорятся с Госдепартаментом, находятся на стороне президента. Равно как левые профессора, задающие тон во множестве американских университетов. Их в Америке предостаточно, и именно они составляют костяк интеллектуальной команды Обамы. Но реалистов и профессионалов в США не меньше. И они-то очень хорошо понимают, что Иран в итоге реализации достигнутых соглашений ничего не теряет, зато приобретает многое.

Интересы Исламской Республики
Это, надо отметить, подтверждают и сами иранцы. Можно сколько угодно говорить, что заявление министра иностранных дел ИРИ Мохаммада Джавада Зарифа, сделанное в середине декабря за день до переговоров в Вене, о том, что Тегеран может возобновить обогащение урана до 20% менее чем за 24 часа, — рассчитано на то, чтобы успокоить иранский консервативно-патриотический лагерь, выступающий с критикой женевских соглашений. Слова сказаны. Как сказано и то, что соглашения с «шестеркой» означают признание мировым сообществом иранской ядерной программы. Что в корне противоречит утверждениям американских официальных лиц.

Кто в данном случае говорит правду, совершенно не имеет значения. Важно лишь то, что стороны рассматривают заключенные в Женеве соглашения с диаметрально противоположных сторон. И делают все, чтобы подтвердить свои слова делом. Что втягивает «шестерку» и Иран в длительную ожесточенную перепалку по поводу того, что именно имелось в виду в Женеве, как это интерпретируется в Тегеране, нарушает или не нарушает ИРИ дух и букву соглашений, торпедирует ли соглашения как таковые или оставляет пространство для продолжения переговоров… И так далее, и так далее…

Причем заранее понятно, что иранцы как переговорщики куда искуснее американцев и тем более европейцев. Использовать будут любой шанс. Протянут время по максимуму. И, как это уже было десять лет назад, когда действующий президент Роухани возглавлял команду Тегерана на переговорах с той же «шестеркой» по той же ядерной программе, в конечном счете, выведут ее на новый уровень. Что это будет за уровень? Создаст ли ИРИ ядерную бомбу или получит возможность создать ее в кратчайшие сроки? По сути, это — одно и то же.

Отметим, что отступить Иран не может и отступать не будет. Слишком сильно в стране имперское военно-политическое лобби, настроенное на жесткий конфликт с Западом, Саудовской Аравией и Израилем. Переговоры в Женеве и заключенные там соглашения представители этого лобби воспринимают как предательство. Благо, в отличие от 2003-го года, Америки они больше не боятся, справедливо оценивая результаты военных кампаний Вашингтона и его союзников в Ираке и Афганистане как провал.

Единственное, что может сделать Роухани, чтобы навести мосты с влиятельной политической группой, заинтересованной в эскалации конфликта, — это продемонстрировать, что на самом деле никаких уступок нет. А это заставляет прислушаться к тем политикам в Иерусалиме, Эр-Рияде и Вашингтоне, которые оценивают Иран как игрока, тактически переигравшего своих партнеров по переговорам и сохранившего все то, что для него стратегически важно.

Как бы то ни было, Израиль расширяет географию партнеров, пытаясь наладить диалог с КНР и Россией. Одновременно готовясь к войне с Ираном и его союзниками, если это не поможет снять напряжение в отношениях с Тегераном. Слова российского президента Владимира Путина об опасности кризиса в отношениях Ирана и Израиля и необходимости их нормализации, в которой Россия заинтересована, для Израиля звучат много убедительнее, чем заверения американского президента. Поскольку Путину в Иерусалиме верят. А Обаме, после событий «арабской весны», как-то не очень.

На пороге большой ближневосточной войны?
Однако если развести Израиль и Иран по разным углам ринга теоретически можно, для чего следует только, чтобы Исламская республика не провоцировала Израиль по всем направлениям, с Саудовской Аравией дело обстоит куда хуже. Именно она максимально заинтересована в срыве женевской сделки и в войне с Ираном. Хотя, очевидно, постарается остаться от непосредственных военных действий в стороне.

Все, что в последнее время известно о «войне посольств», в рамках которой атакуются дипломатические представительства Ирана (начало ей положил взрыв в посольстве Ирана в Бейруте), об обмене информацией между саудовскими и израильскими спецслужбами и ответственными лицами, а также о начале формирования Эр-Риядом наемной «армии Мухаммеда» из 250 тысяч бойцов, свидетельствует о том, что Саудовская Аравия настроена по отношению к Ирану более чем серьезно. Вполне серьезно следует воспринимать и заявление о том, что появление у Ирана А-бомбы означает необходимость овладения таким же оружием для КСА. Атомную бомбу королевство в любой момент получит из дружественного Пакистана. Вместе с носителями и персоналом. А при необходимости и с оборудованием, нужным для ее воспроизводства. Хотя на самом деле весь этот комплекс может остаться и на пакистанской территории. Гонка ядерных вооружений региону и миру в целом при этом обеспечена. Женевская ядерная сделка с Тегераном в таком случае приведет не к разоружению, а к ровно противоположному результату, похоронив режим нераспространения как таковой.

Автор не склонен поддаваться магии цифр, но любопытно: будет ли 2014-й год чем-то отличаться от своих предшественников? В 1914-м началась Первая мировая война. В 1814-м была одержана победа над наполеоновской Францией. В 1714-м окончилась война за Испанское наследство, а Россия разгромила Швецию. Ну, и так далее. Каждый раз в итоге мир всерьез менялся.

Если принять на веру утверждения западных аналитиков, сделанные после Женевы, о том, что Ирану до атомной бомбы осталось 36 недель, то как раз к августу этого самого, 14-го года, Исламская республика имеет шанс ее доделать. Символичнейшее в’ремя, батенька, как мог бы сказать по этому поводу Владимир Ильич Ленин с характерным для него грассированием. И это понимают как минимум в двух странах: Израиле и Саудовской Аравии.

Что означает: или Путин преуспеет, и Иран прекратит провоцировать Израиль. Без чего женевское соглашение гроша ломаного не стоит и стоить не будет ни для кого, кроме Барака Обамы. Либо будет война. Израильтянам деваться просто некуда, им жить хочется. Да и саудовцам она нужна. В общем, как и было сказано: настроение бодрое. Идем на дно.

Евгений Сатановский
Президент Института Ближнего Востока Род. 15 июня 1959, Москва. Президент Института Ближнего Востока (быв. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока). В 2003-2004 гг. занимал пост президента Российского еврейского конгресса (РЕК). Один из ведущих российских экспертов в области политики Израиля, стран Ближнего и Среднего Востока.
5.01.2013

Источник — Однако Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1388992500

Страны НАТО планируют завершить вывод своих войск из Афганистана в 2014 году. Что же ожидает страны Центральной Азии после этого события? Эксперты по-разному смотрят на перспективы развития ситуации в регионе. Пессимисты считают, что после вывода натовских войск страны ЦА столкнутся с такими проблемами, как активизация наркопреступности, активизация деятельности экстремистских и террористических группировок и приток беженцев. Но оптимисты считают, что ситуация в регионе не ухудшится и не будет выглядеть катастрофической.

Факторы, которые могут оказать влияние на ситуацию в ЦА

Чтобы прогнозировать развитие ситуации в ЦА после вывода натовских сил, сначала нужно учесть, какие факторы могут оказать влияние на ситуацию в регионе.

Нестабильная ситуация в Афганистане — это самый главный внешний вызов для стабильности в ЦА после 2014 года. Обстановка в Афганистане после 2014 года будет оказывать серьезное влияние на страны ЦА. Без национального примирения в этой стране практически невозможно обеспечить стабильность и безопасность в ЦА в целом.

Второй фактор — это поведение военно-политического руководства стран ЦА, от которого зависит дальнейшее экономическое, социальное и культурное развитие в регионе. В частности тот факт, будет ли успешная передача власти в странах ЦА напрямую оказывать влияние на ситуацию в регионе — ведь известно, что в последующие несколько лет в ряде стран ЦА состоятся президентские выборы. Обеспечение процесса мирной передачи власти имеет очень важное значение для сохранения политической стабильности в странах региона.

Третий фактор — в немалой степени дальнейшее развитие ситуации в ЦА будет зависеть и от политики глобальных и региональных игроков, таких как Россия, США, Китай, ЕС, Турция и Иран. В этой игре великие державы оказывают влияние на ситуацию в ЦА в сфере безопасности и стабильности. На этом фоне для развития ситуации в регионе имеет крайне важное значение то, какую политику в отношении стран ЦА будут проводить ключевые игроки — страны Запада и Россия.

Прогнозы пессимистов — мрачное развитие ситуации в ЦА после 2014 года

Многие эксперты пессимистично оценивают развитие ситуации в ЦА после 2014 года. По их мнению, после ухода натовских сил из Афганистана возрастет угроза дестабилизации политической обстановки во всем регионе ЦА. Как они говорят, первая проблема, с которой придется столкнуться практически всем государствам региона — это рост религиозного экстремизма и угроза проникновения террористических группировок в страны ЦА.

Член Российской ассоциации политической науки Татьяна Яшкова считает, что после вывода войск из Афганистана в 2014 году возникает большая вероятность проникновения внешнего терроризма в страны ЦА, что обострит обстановку там.

Директор Центрально-Азиатского центра наркополитики в Бишкеке Александр Зеличенко считает, что из трех государств Центральной Азии, граничащих с Афганистаном, только Узбекистан в силах закрыть свою границу и справиться с военными угрозами извне. Совсем иная ситуация на таджикской и туркменской границах с Афганистаном.

Другой угрозой для стран ЦА после 2014 года является риск увеличения афганского наркотрафика через Таджикистан и Кыргызстан в Россию и Европу. Присутствие натовских сил в Афганистане никак не сказалось на ситуации с наркопроизводством в этой стране. А.Зеличенко отметил, что давно существующая в ЦА угроза наркотрафика может усилиться в связи с «дырявыми» границами между Афганистаном и странами ЦА, а также коррупцией в госструктурах некоторых стран ЦА.

Российский Совет по международным делам /РСМД/ разработал несколько сценариев развития ситуации в ЦА после вывода натовских сил. Согласно одному из них, в связи с возможным развитием событий, связанным с новой мощной волной экономического кризиса и быстрым приходом талибов к власти Афганистана будет высока вероятность роста социальной напряженности в странах ЦА, дестабилизации экономической и политической ситуации, начала вооруженных конфликтов как внутри стран региона, так и между ними.

Оптимисты придерживаются иного мнения

Наряду с мрачными прогнозами развития ситуации в ЦА, высказываются и другие мнения. Оптимистически настроенные эксперты полагают, что вывод натовских сил не приведет к резкому ухудшению ситуации в регионе, и страны ЦА совместно с другими партнерами смогут справиться со сложившей ситуацией. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на XI Евразийском медиа-форуме заявил, что он не приемлет «катастрофических теорий». Он не считает, что уже включен таймер обратного отсчета, приближающего регион к некоему «часу Х» в 2014 году. Он уверен, что никаких катастроф не произойдет.

Этой позиции придерживаются и некоторые аналитики, которые уверены, что все разговоры о «катастрофе» после 2014 года выгодны, в первую очередь, нынешнему руководству Афганистана, которое хочет продолжать находится в центре международного общественного внимания и финансовой поддержки.

Эксперт из Российского института этнологии и антропологии Сергей Абашин заявил, что «за 22 года независимого существования центральноазиатские общества и элиты окрепли, научились решать свои проблемы, преодолевать кризисы, договариваться между собой. Он также полагает, что не стоит преувеличивать угрозу распространения радикальных идей. В обществе стран ЦА существует свой потенциал противодействия экстремизму.

Для поддержания стабильности в ЦА крайне важна координация усилий международного сообщества

После ухода натовских сил из Афганистана вооруженные силы стран ЦА и их правоохранительные органы не смогут эффективно противостоять талибам в случае их массированного проникновения в регион. С уходом натовских сил из Афганистана Россия,которая является одним из ключевых игроков в ЦА, стремится усилить свою роль в регионе. Однако, как полагают российские эксперты, экономика России вряд ли в одиночку «потянет» масштабные расходы на подобные мероприятия, она не обладает необходимыми ресурсами для самостоятельной реализации эффективных мер по предотвращению распространения экстремизма на территории стран ЦА, поэтому необходимо усилить координацию усилий всего мирового сообщества. При необходимости Россия и страны ЦА должны активизировать сотрудничество с ШОС, ООН и другими международными организациями, а также ключевыми игроками в регионе, такими как страны Запада, Китай, Индия, Турция, Иран и Пакистан.

Источник — Синьхуа Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1388911500

С июня 2013 правительство премьер-министра Турции пытается противостоять невиданным проявлениям народного гнева. С пошатнувшимся авторитетом, харизматичный и эгоцентричный Реджеп Тайип Эрдоган потерпел очередное поражение. Началось расследование крупнейших в современной истории Турции коррупционных дел, в которых оказались замешаны люди из ближайшего окружения премьера. В результате 26 декабря наполовину сменилось правительство — сразу несколько министров были отправлены в отставку.

С 17 декабря коалиция Партии Справедливости и Развития и движения Фетхуллаха Гюлена распалась. Гюлен — загадочный религиозный лидер, но его движение набирает вес и представлено как в Турции, так и за ее пределами. В этой борьбе Эрдогану есть что терять — больше, чем Гюлену. Но есть и третий человек, который может выйти победителем из этого кризиса, — президент Абдулла Гюль.

С 2002 года Партия Справедливости и Развития (партия Эрдогана), которую можно назвать партией политического ислама, правила Турцией безраздельно. Премьер пользуется массивной поддержкой широкой религиозной общественности, ведомой влиятельным Фетхуллахом Гюленом, чьи многочисленные последователи составляют ядро в полиции и судебной системе. Эта коалиция была крепкой по многим причинам. Во-первых, они опираются на общую социальную базу: умеренный ислам с оттенком неонационализма. У обоих есть желание встроить новую консервативную буржуазию в мировую экономику. Оба — за приход в Турцию крупного международного капитала. У обоих — один противник: всемогущие кемалистские институты, воплощенные в армии и бюрократии, охранители политической системы, созданной Мустафой Кемалем Ататюрком.

Спустя десять лет внешней гармонии «священный союз» разрушается. Сначала были маргинализированы армия и кемалистская бюрократия, которые утратили свое влияние на управление страной. Более 300 высших офицеров и высокопоставленных чиновников находятся в тюрьме за попытку переворота. Укрощение армии — уже вдохновенная победа демократии, и Турция обязана этим альянсу между двумя самыми влиятельными лидерами Турции – Эрдоганом и Гюленом. Но внутри страны уже поднимаются голоса, критикующие замену старой системы военной безопасности на новую, тоже авторитарную и централизованную, — на безраздельную власть премьер-министра.

Вчерашние гюленистские союзники не доверяют такому результату и начали сопротивление. Битва в СМИ показала их истинную природу. Силы Эрдогана на исходе, он впадает в паранойю из-за арабской весны, из-за событий в Сирии, в которые вовлечена Турция. Переворот в Египте показал провал модели ПСР для арабского мира. Протесты июня 2013 объединили всю оппозицию против его политики. Эрдоган оказался скован в своем авторитарном дрейфе.

Дезорганизованная кемалистская оппозиция, которая многое потеряла в прошлом из-за своих исторических связей, проявила себя не способной управлять ситуацией. Единственное оздоравливающее сопротивление идет от движения Гюлена, которое, однако, не служит демократии напрямую. Представители движения Гюлена проникли в судебную и правоохранительную системы и оказывают влияние на исполнительную власть. Но действуют они тайно, традиционно избегая публичности, и это вызывает чувство разочарования по отношению к власти.

Проход «широким бреднем» 17 декабря «выловил» десятки приближенных Эрдогана, и это стало результатом совместных усилий прокуроров и офицеров полиции, близких к движению Ф.Гюлена, которые действуют под его влиянием внутри государственных органов. Этот факт был обнародован уже после события. Можно счесть произошедшее репрессивным ответом на закрытие премьер-министром широкой сети образовательных центров, которые являлись экономической и социальной базой движения Гюлена в Турции.

В результате отставки сразу нескольких министров глава правительства Турции должен теперь быть в состоянии отражать сильную критику. Некоторые из оппонентов требуют падения и его головы. Этот кризис, беспрецедентный в современной истории Турции, очень ослабляет политическое будущее премьер-министра, его партии ПСР, и даже угрожает роли и влиянию Турции в регионе.

Эрдоган кричит о заговоре и грозит местью, дает понять, что речь идет о попытке политической дестабилизации. которую плетут темные силы, завидующие «беспримерному успеху ПСР за последние десятилетия» и «прогрессу, который она обеспечивает Турции». Эта задиристая риторика и его жестикуляция только выдают ранимость и слабость премьер-министра.

Несгибаемый авторитаризм Эрдогана в ответ на массовые акции протеста против его власти еще больше ослабили ПСР даже в глазах ее избирателей, антиэрдоганские настроения растут повсеместно. Он все равно отвечает высокомерием и отказывается от любого диалога, на обвинения отвечает репрессиями. Поступая так, он большими шагами отдаляется от своего прежнего имиджа умеренного мусульманского и демократического лидера и вдохновляющей силы для руководителей арабо-мусульманского мира. Политический выбор Эрдогана демонстрирует, что он предпочитает другой путь — авторитарную и высокомерную модель а-ля Владимир Путин. Помимо его личности, его функции и его партии, меркнет уже и сама «мягкая сила» Турции, ее образ стабильной и процветающей страны, которая выступает важным посредником в регионе.

Разрыв между Эрдоганом и Гюленом окончателен, оба остались в проигрыше. Умеренный Эрдоган несет на себе печать авторитарного правителя, возглавлявшего коррумпированное правительство. Хоть он и кричит о заговоре, но факты коррупции отвергнуть не может. Гюлен же выступает как герой в борьбе с коррупцией и гарант демократии, но эти разоблачения вскрыли его роль в государственных тайных механизмах и обнаружили политические амбиции.

Пока и Эрдоган, и Гюлен теряют авторитет, турки ищут третьего человека, цельного и правого, чтобы выправить ситуацию. Многие ставят на Абдуллу Гюля — нынешнего президента Турецкой республики. Близкий соратник, верный и лояльный Эрдогану, с кем он создавал ПСР в 2001 году, в случае усиления политического кризиса сможет стать тем человеком, который выведет Турцию из нынешнего провала. Его умеренность оценивается по достоинству большей частью населения. В критический момент народного бунта в июне именно он произнес мудрые слова примирения, которые контрастировали с вендеттой Эрдогана. Сегодня, в ответ на раскаты грома 17 декабря, он высказался за необходимость расследования коррупционных скандалов для прояснения ситуации.

2014 и 2015 годы будут богаты на выборы: в стране пройдут сначала муниципальные, затем — президентские и общие. Мандат Абдуллы Гюля истекает летом 2014-го. Освобождающаяся позиция интересует Эрдогана лишь при условии, если пересмотренная Конституция даст больше власти президенту. Этот пересмотр, затеянный Эрдоганом и предполагающий передел основного закона на французский манер — с сильным президентом — может не ответить общественным ожиданиям.

Сильные удары сотрясают страну изнутри и извне. Эрдоган может соблазниться идеей поменяться ролями с Гюлем при условии, что Гюль как премьер-министр позволит командовать собой. Человек мудрый и в ПСР умеренный, готов ли он на эту роль жертвы, или его политические амбиции окажутся сильнее?

Скоро заговорят урны. Ожидаются жаркие политические дебаты. В любом случае, нынешний кризис приобрел такой размах, что может серьезно взбудоражить предвыборные ожидания. Тем более, что в этой битве, где Эрдоган и Гюлен еще не перестали потрошить друг друга, не исключено, что не выявятся другие коррупционные дела. В Турции, как и в других странах, подобное выходит на свет именно перед выборами. Поэтому предстоящие месяцы рискуют оказаться богатыми на неожиданные повороты.

Байрам Балджи (Bayram Balci) — ученый из парижского Центра международных исследований, а также приглашенный ученый в вашингтонском офисе Фонда Карнеги за международный мир. Главной темой его исследований является ислам в Турции, на Кавказе и в Центральной Азии. В 2006-2010 годы Балджи возглавлял Французский институт по изучению Центральной Азии в Ташкенте (Узбекистан). Во время пребывания в данном регионе он также изучал роль влияния Турции и исламское возрождение в Центральной Азии. В настоящий момент он является директором редакционной коллегии журнала по изучению Центральной Азии «Les Cahiers d’Asie Centrale». Автор книги «Missionnaires de l»Islam en Asie centrale: Les écoles turques de Fethullah Gülen» (Издательство Maisonneuve & Larose, 2003 г.).

26.12.2013

Источник — Фергана Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1388091180

Ситуация на Ближнем Востоке остается сложной. В последнее время отношения между религиозными группировками в Сирии поднялись на новый уровень напряженности. Сектантская принадлежность постепенно обретает выпуклое политическое содержание. Противоречия между салафитами, аль-каидовцами и шиитами обостряются. Параллельно с этим борьба крупных геополитических сил обретает новые оттенки. В результате Ближний Восток в целом движется к еще более сложной геополитической динамике.

Победа джихадистов, или продолжение сектантской войны?

Ситуация на поле битвы и политической сцене Сирии еще более осложнилась. Сейчас неясно, кто может представить страну на международной арене в качестве настоящей оппозиции. Вопрос еще более усложнился оккупацией группой, называемой «джихадистами», штаба Свободной Сирийской Армии (ССА). В результате генерал Идрис Салим бежал в Турцию, затем отправился в столицу Катара Доха, и, наконец, вновь вернулся в свой дом в Турции. Несмотря на уговоры западных союзников вернуться к своей должности, генерал И.Салим пока не соглашается (см.: Евгений Григорьев. Джихадисты взяли штаб Свободной Сирийской Армии без боя / «Независимая газета», 13 декабря 2013 г.).

На фоне этого распространена информация о том, что Запад сократил поддержку ССА. Взамен говорится о процессе сближения с другой ветвью оппозиции. В новом докладе, который подготовили аналитики «The Wall Street Journal» Стейси Майтри, Эллен Кникмейер и Адам Энтоус, говорится, что Запад и его союзники в Персидском заливе ведут переговоры с сирийскими вооруженными исламистскими группировками (Майкл Келли. Запад полностью изменил свою стратегию в Сирии / «Geopolitica.ru», 6 декабря 2013 г.).

Здесь общая ситуация очень сложна. В настоящее время сирийская оппозиция делится на три группы. Первая, это – Свободная Сирийская Армия. Члены ее считаются умеренными западниками, отдают предпочтение в государственном устройстве демократии, выбирая в качестве примера Турцию. Наряду с Вашингтоном и Брюсселем, они сотрудничают с Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами и Катаром. Ко второй группе относятся джихадистские религиозные группировки. Сюда относится «Исламский фронт». В их рядах собрались в основном салафитские группировки. «Ахрар аш-Шам», «Шукур аль-Шам», «Исламская армия», «Бригада единства» и другие принадлежат к «Исламскому фронту». В третью группу входят группировки, отличающиеся близостью к «аль-Каида». Основными ее членами являются «ан-Нусра» и «Исламское государство Ирака и Леванта». Подавляющее большинство членов этих групп – иностранные граждане (см.: Евгений Григорьев. Указанная статья).

Отсюда видно, что в составе нынешней сирийской оппозиции преобладают религиозные группировки. Главное, что объединяет исламистов, это – радикализм. Они – сторонники полной вооруженной ликвидации существующего режима. Благодаря этим признакам их отождествляют с моджахедами, действовавшими в Афганистане в 80-е гг. прошлого века. Для Запада «джихадисты» более безопасны, так как они не такие воинственные, как «аль-Каида», и, самое главное, находятся под контролем близких к Вашингтону государств региона. Здесь прежде всего можно назвать Саудовскую Аравию. Вслед за ним можно показать Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Египет и других.

После того, как стало ясно, что свергнуть Б.Асада вооруженным путем невозможно, Запад и Россия начали отдавать предпочтение группировкам, способным оказывать влияние на переговоры. В преддверии запланированного на 22 января конференции «Женева-2» этот вопрос еще более актуализировался. По этой причине США пытаются наладить связь с сирийскими джихадистами и склонить их к участию на переговорах. Один из западных дипломатов заявил, что здесь главная цель заключается как в том, чтобы спасти джихадистов от влияния «аль-Каиды», так и в том, чтобы препятствовать их большей радикализации (см.: Майкл Келли. Указанная статья). На встрече представителей США, Англии, Франции, Саудовской Аравии и Турции с представителями джихадистов обсуждалась эта сторона вопроса.

Ближний Восток: новая динамика геополитической картины

Тем самым становится ясно, что Запад пытается изменить соотношение сил на конференции «Женева-2» в свою пользу. Вашингтон хочет, чтобы достигнутое соглашение опиралось на прочные основы. Можно предположить, что здесь главная цель в том, чтобы отнять у Москвы инициативу мирного урегулирования сирийского вопроса. Но очевидно, что США не совсем уверены в вопросе о том, с какой ветвью сирийской оппозиции вести обсуждения (см.: Ольга Ъ-Кузнецова. Сирийская оппозиция не дает себя объединить / «Коммераснтъ», 13 декабря 2013 г.). Поэтому можно прогнозировать, что в этом направлении Запад продолжит дипломатические маневры.

Есть еще один фактор, могущий помешать сирийским планам Америки. Речь идет о реализации плана «Великий Курдистан». За этим проектом также стоят США. Наибольшую поддержку курдскому сепаратизму оказывали именно из-за океана. Но намерение курдских группировок, близких к PKK, создать в северной части Сирии автономное образование создало некоторые сложности. Для того, чтобы участвовать в работе конференции «Женева-2», сирийская оппозиция требует оценки деятельности курдов (см.: Леонид Савин. Антисирийский проект / «Stoletie.ru», 6 декабря 2013 г.).

Среди самих курдов пока нет политического единства. Между М.Барзани и А.Оджаланом идет борьба за влияние среди сирийских курдов. Сюда можно добавить и разногласия между курдами и ассирийцами, туркменами и арабами. В результате на пути планов США и Израиля создать марионеточное курдское государство возникли серьезные проблемы. Эти моменты считаются серьезным препятствием на пути созыва женевской конференции.

На фоне сказанного заставляет задуматься попытка некоторых государств спровоцировать на Ближнем Востоке межсектантскую напряженность среди мусульман. Сейчас на политической сцене в Сирии – салафиты, аль-каидовцы и курды как «третья сила». Если США отдадут предпочтение среди них салафитам, то это автоматически вызовет раздражение у других религиозных группировок. В результате политическая среда в Сирии будет сформирована по сектантской принадлежности и этнической идентичности. Нетрудно видеть, что она будет напоминать политическую среду Ирака. Можно ли считать этот момент общей особенностью политической картины Ближнего Востока? Если ответ на этот вопрос будет положительным, то в очень большом геополитическом пространстве сложится неопределенная и полная конфликтов ситуация.

Очевидно, что на фоне серьезного столкновения геополитических интересов крупных держав на Ближнем Востоке политическая среда в Сирии распадается. Складывается впечатление, что в целом по мере еще большего обострения в последнее время борьбы за регион инициатива переходит в руки внешних сил. В такой ситуации вопрос о достижении в Сирии внутреннего согласия представляется очень сложным. Джихадисты уже демонстрируют, что сильнее Свободной Сирийской Армии. Трудно прогнозировать, к каким политическим последствиям это приведет.

Но уже сейчас ясно, что маловероятно, чтобы в качестве ведущей политической силы в Сирии выступила конкретная политическая сила. Разумеется, «аль-Каида» и радикальные шиитские группировки не будут сидеть, сложа руки. Это значит, что Иран и союзные с ним мусульманские государства будут активизировать свои действия в направлении повышения своего политического авторитета в Сирии. Кто может гарантировать, что этот процесс не приведет к появлению среди мусульманских стран новых геополитических конфликтов?

С другой стороны, вряд ли в Женеве будет достигнуто какое-либо итоговое соглашение. Интенсивность политических столкновений в Сирии не спадает. Наоборот, возникают новые группировки. Маловероятно, что их удастся сплотить. Очевидно, решение сирийского вопроса затянется. Б.Асад – не единственное препятствие на этом пути. Реально не могут договориться несколько крупных геополитических сил.

По-видимому, политические процессы в стране обретают еще более опасное содержание. Уже совсем ясно, что Б.Асад не является господствующей силой. Неизвестна и политическая группировка, способная стать ему конкретной альтернативой. В этом плане не сложилась ситуация, которая бы устраивала как США, так и Россию. И немало в регионе сил, которые пытаются воспользоваться этой неопределенностью. Можно предполагать, что в этом контексте борьба между Израилем, Турцией, Ираном, Саудовской Аравией, Катаром и Объединенными Арабскими Эмиратами за влияние обретет новые оттенки. Но что выиграют от этого народы региона и государственность? На наш взгляд, ответ на этот вопрос пока неясен.

Кямал Адыгезалов
25.12.2013

Источник — Newtimes.az Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1388003580

Темой разговора номер один в узком кругу вашингтонских наблюдателей за Центральной Азией – и в более обширном кругу центральноазиатских наблюдателей за Вашингтоном – значится вопрос о переменах, которые претерпит политика США в регионе после вывода американских вооруженных сил из Афганистана. На протяжении последнего десятилетия политика США в Центральной Азии настолько была подчинена войне в Афганистане, что теперь уже сложно представить, каковы могут быть американские интересы в регионе в отсутствие этого фактора. Пара дискуссий, состоявшихся в Вашингтоне, дают представление как о публичных, так и о закулисных разговорах, которые ведутся на эту тему – и подчеркивают огромный разрыв между тем, что США заявляют официально о своей будущей политике в отношении Центральной Азии, и тем, что они реально думают об этом.

На одном из обсуждений, а именно в аналитическом центре New America Foundation, выступила недавно назначенная на должность заместитель помощника госсекретаря по вопросам Южной и Центральной Азии Фатема Сумар (Fatema Sumar) по вопросу «Региональные связи в Южной и Центральной Азии». Как и следует из названия, доклад был целиком посвящен американской инициативе под названием «Новый Шелковый путь». Эта программа уже достаточно подвергалась критике в данном блоге и не только, так что бить лежачего нет никакой необходимости. (Правда, недавно в издании «Дипломат» была опубликована еще одна негативная статья Юджина Имаса (Eugene Imas) «Новый Шелковый путь – дорога в никуда»). Однако одну часть выступления Сумар стоит выделить особо:

«Анализируя программу Нового Шелкового пути, впечатляют произошедшие за последние несколько лет немалые перемены. Изначально это был проект, выдвинутый Соединенными Штатами. Меня лично поражает то…, как к этому видению пришел сам регион и теперь во многих отношениях сам продвигает эту программу в сотрудничестве с международным сообществом, которое на правах партнера помогает формировать, структурировать и финансировать эту деятельность».

В качестве доказательства этой направляющей работы региона она привела инициативу Азиатского банка развития под названием Программа центральноазиатского регионального экономического сотрудничества и Стамбульский процесс (формально направляемый Афганистаном, но с активной закулисной деятельностью со стороны Вашингтона). Однако интерес здесь представляет сдвиг, произошедший в риторике Госдепа в отношении Нового Шелкового пути: если раньше официальные представители США говорили больше о нефинансовых вложениях и работе над «программным обеспечением» (например, облегчением пограничных переходов), чем о «техническом обеспечении» (например, дорогах и других объектах инфраструктуры), то теперь они пытаются делать упор на конкретных достижениях инициативы Нового Шелкового пути. Если внимательно посмотреть на соответствующие характеристики США, то они звучат довольно обтекаемо: нормой являются такие выражения, как «США поддерживают» и «США плотно работают с». И все же США, похоже, приняли близко к сердцу широкую критику в адрес объявленного курса, что тот фактически является лишь видимостью, и пытаются как-то исправить ситуацию (правда, пока без особого успеха).

Второе мероприятие было совсем иного рода: Комитет по американской внешней политике (National Committee on American Foreign Policy) собрал вместе экспертов и экс-стратегов из США и государств Центральной Азии. Имена участников заседания не оглашались, но если читать между строк распространенного организацией отчета, то, похоже, это были эксперты из близких к правительству кругов вроде бывших послов. Отчет о заседании представляет собой занимательное чтиво. Участников заседания явно беспокоил вопрос об уходе США из Центральной Азии в связи со свертыванием военных действий в Афганистане:

«Имеется растущая озабоченность, что в свете принятого США стратегического решения о выводе войск из Афганистана интересы США и внешняя политика в отношении региона рискуют оказаться в положении сидящего между двумя стульями в результате сочетания таких факторов, как сдвиг приоритетов, сокращение ресурсов и центральноазиатская «усталость»»…

Но почему США должны быть заинтересованы в Центральной Азии в отсутствие фактора Афганистана? Ответ удивителен: «Нынешняя реальность, состоящая в отношении к Центральной Азии как к району второстепенного значения для США, является близорукой, учитывая что и Россия, и Китай (государства первостепенного значения для США) рассматривают данный регион как регион первоочередного для себя значения». (И даже еще удивительнее: то был постулат, принятый как факт, еще до начала обсуждения). И главная рекомендация соответствующая: «Политикам и стратегам США следует сосредоточиться на значении Центральной Азии для России, растущем значении этого региона для Китая и, следовательно, значения его для американских интересов». Это напоминает старый вопрос матери своему отпрыску: «А если другие дети в школе стали бы прыгать с моста, ты бы тоже прыгнул(а)?»

Но участники все же очертили некоторые из фундаментальных проблем:

«Сформировалось ощущение, что Вашингтон в целом слишком полагается на военные методы, которые, несмотря на успехи вооруженных сил США, не могут заменить собой долгосрочные дипломатические решения. Были подняты вопросы об основополагающих принципах процесса принятия Вашингтоном решений по делам Афганистана и Центральной Азии, в частности, адекватности фактической информации о ситуации на местах, о чем вряд ли можно судить со стороны. Упоминалось о возможных проблемах, связанных с лингвистической подготовкой, знакомством с регионом, знанием местной культуры, обычаев и истории. Обсуждался и тот факт, что наши интересы в регионе чрезмерно, судя по всему, нацелены на удовлетворение собственных потребностей (энергоресурсы и сырье, буферная зона). Не возлагая ни на кого вину за стратегические ошибки, участники упоминали об ошибках США, особенно в манере продвижения Соединенными Штатами демократии западного образца на территории с иными социально-культурными и политическими традициями. Это являло собой отражение распространенного среди центральноазиатских режимов представления, что продвижение США принципа уважения прав человека может подорвать обстановку общественно-политической стабильности и безопасности в данных конкретных странах и в конечном итоге нацелено на смену режима».

Перефразируя этот последний пункт, можно сказать, что продвижение демократии и прав человека, сопровождаемое попытками заручиться сотрудничеством со стороны авторитарных правительств, неизбежно должно потерпеть крах будь то в условиях иных «социально-культурных и политических традиций» или нет. Мало кто из наблюдателей за американской политикой в Центральной Азии станет оспаривать эту мысль.

В целом, состоявшееся обсуждение интересно своим откровенно геополитическим характером. До 11 сентября США не принимали активного участия в делах этого региона, а курс и цели США в регионе имели долгосрочный геополитический характер, о чем свидетельствуют трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан и борьба с российской монополией на каспийские энергоресурсы. Участвовавшие в дискуссии эксперты, похоже, выступали за возврат к той политике – только теперь с добавлением Китая в качестве оппонента.

Так или иначе, что же такое этот Новый Шелковый путь? Торговля и транзит? Экономические связи? Эксперты едва касались этого вопроса – если только в контексте активных экономических инвестиций Китая в Центральную Азию. В риторику о Новом Шелковом пути они тоже явно не поверили.

24.12.2013 Джошуа Кучера

Источник — russian.eurasianet.org Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1387870800

20 августа 2012 года барак Обама заявил, что любое применение или передача химического оружия Башаром Асадом будут означать для США нарушение красной линии. За которой, по идее, должно было бы последовать американское вмешательство в Сирии. По мнению некоторых сотрудников израильского Министерства иностранных дел, Обама провел эту линию в уверенности, что ее никогда не пересекут. Его гипотеза отчасти основывалась на оценках израильских разведслужб, которые вот уже несколько десятилетий ведут секретную кампанию против самого опасного оружия в арсенале Башара Асада и, по всей видимости, выступают главными партнерами США в сборе сведений о ближневосточных режимах.
По мнению двух высокопоставленных представителей американской военной разведки, с которыми мне довелось побеседовать, израильские разведчики полагали, что Башар Асад не собирается использовать оружие массового поражения и сохранит химический арсенал как аргумент в возможном торге вокруг предоставления политического убежища ему самому, его жене и близким. Но они ошибались.
10 марта 2013 года израильские спецслужбы узнали от своих источников о применении химоружия сирийским режимом. Впоследствии эти сведения были подтверждены и перехваченных радиограммах сирийской армии и данными со спутников наблюдения, которые выявили движения вокруг бункера, где, как было известно, хранились боевые химические вещества.
Израиль поделился сведениями с США, однако Вашингтон отказался признать их правдивость. Израильтянам стало ясно, что американский президент считает, что ситуация чересчур накалилась, и не хочет обжечься. Тем не менее, глава исследовательского отдела израильской военной разведки бригадный генерал Итай Брун все же раскрыл эти сведения, не оценив все возможные последствия подобного шага (или же он сделал это намеренно, чтобы оказать давление на Вашингтон). 23 апреля во время выступления в Институте национальной безопасности он совершенно открыто заявил, что сирийское правительство применило химическое оружие против мирного населения.
Его слова вызвали возмущение и смятение в американской администрации.
Несколько дней в Вашингтоне отмалчивались, а затем потребовали от Израиля дополнительных сведений. В конечном итоге, после того, как в Организацию объединенных наций поступил совместный франко-британский отчет, администрация Обамы была вынуждена признать, что информация о применении химоружия оказалась точной. Впоследствии офицером разведки запретили участвовать в открытых конференциях, чтобы избежать повторения подобных инцидентов.
Израиль и США — давние партнеры
Как бы то ни было, произошедшее никак не отразилось на сотрудничестве двух стран в сфере разведки, и Израиль по-прежнему делится с США имеющимися у него в распоряжении сведениями по Сирии. Из обнародованных отчетов следует, что израильские спецслужбы предоставили ЦРУ «разведданные из элитного спецподразделения сирийской армии, которое занимается химическим арсеналом Асада», — написала The Wall Street Journal после массированной атаки с применением газа зарин 21 августа в пригороде Дамаска.
«Мы прекрасно знаем, что происходит в Сирии, и обладаем очень развитой системой сбора сведений на ее территории. Израильтяне — это глаза и уши США. Иногда мы дополняем их возможности, а иногда становимся и единственным источником сведений в зависимости от того, что удается или не удается американской разведке узнать самостоятельно», — заявил мне 19 сентября бывший глава израильской военной разведки генерал-майор Ури Саги. Хотя сейчас об американской операции в Сирии (и возможной контратаке сирийской армии против Израиля) речи уже не идет, американцы и израильтяне продолжают усилия по внедрению агентов в режим Башара Асада.
Американские и израильские разведчики давно поддерживают партнерские отношения. «Собранные нами данные всегда представляли большую ценность для АНБ и прочих американских спецслужб», — говорит Ури Саги. В сентябре The Guardian обнародовала секретный меморандум, из которого следует, что АНБ передает подразделению 8200 (израильская служба прослушки) перехваченные сообщения без предварительной фильтрации. Хотя, конечно, это сотрудничество вовсе не всегда было таким плодотворным. Например, во время войны в Персидском заливе с 1990 по 1991 год: «Нужно признать, что во всем, что касается Ирака, у американцев и израильтян было мало сведений, которыми они могли бы поделиться».
Кроме того, в тот период совместные усилия по наблюдению за программой оружия массового поражения Сирии едва ли дали лучшие результаты.
Происшествие с северокорейским кораблем
В марте 1990 года северокорейский премьер прибыл с визитом в Дамаск, где оба государства подписали тайное соглашение о военно-техническом сотрудничестве, которое главным образом касалось поставок в Сирию ракетных комплексов Р-17. В начале февраля 1991 года в сирийский порт Латакия прибыла первая партия из 30 ракет. Как позднее стало известно израильским разведчикам, АНБ было в курсе происходящего, однако Вашингтон не стал ставить в известность Тель-Авив из опасения, что израильтяне могут попытаться перехватить груз и тем самым породят очередной региональный конфликт.
Тем не менее, у Израиля были и собственные источники. Моссад внимательно следил за кораблем. Агенты разведки, которые прошли подготовку по внедрению в арабские страны, ожидали судно в Марокко: оно отправилось в путь из Северной Кореи и заходило в несколько африканских портов на пути к Латакии. Двоим сотрудникам Моссада удалось незаметно подобраться к кораблю под водой и установить на нем мощный передатчик. Истребитель F-15 израильских ВВС должен был пустить ракету, которая ориентировалась бы на сигнал передатчика и разнесла корабль в щепки. Однако в конечном итоге израильский премьер Ицхак Шамир принял решение отменить операцию из-за риска возникновения нового конфликта на Ближнем Востоке помимо уже шедшей войны в Персидском заливе.
Как бы то ни было, двое сотрудников израильских разведслужб, с которыми мне довелось побеседовать в начале сентября, все же сожалеют о таком решении Шамира: «Если бы мы в тот момент ясно дали понять Сирии, что не потерпим от нее развития программы средств доставки оружия массового поражения, то сегодня перед нами не стояла бы угроза огромного ракетного арсенала, который в состоянии нанести химический удар по любой части Израиля».
Израиль долгое время считал Сирию своим главным врагом. Большая часть ее огромной сирийской армии всегда находилась у границы Израиля и четыре раза принимала участие в кровопролитных войнах с еврейским государством (в 1948, 1967, 1973 и 1982 годах). «Многие годы, до начала гражданской войны, сирийцы были последней армией, которая могла представлять серьезную угрозу для Израиля. Таким образом, огромные разведывательные ресурсы были направлены именно в этом направлении», — говорит Ури Саги (он возглавлял израильскую военную разведку с 1991 по 1995 год, а с 2006 по 2010 год был специальным советником по разведке начальника генштаба израильских вооруженных сил).
Разведчики Моссада постоянно вербовали все новых информаторов в сирийской армии и правительстве, а также отправляли в Сирию собственных агентов для проведения операций самого разного рода. Параллельно с этим военная разведка собирала сведения о сирийских оборонных системах.
С течением лет сирийцам удалось задержать нескольких израильских шпионов. Одним из самых известных случаев стало дело Эли Коэна, которого отправили в Сирию в начале 1960-х годов под видом разбогатевшего после многих лет работы в Южной Америке сирийского торговца. Коэну удалось установить тесные связи с высокопоставленными представителями сирийской армии и разведслужб.
Во время разгульных вечеринок в его роскошных апартаментах напротив армейского штаба в Дамаске ему удалось выведать у них немало государственных тайн. Связной Коэна в Моссаде Гедалия Халаф рассказал мне о том, как Коэн каждый день передавал ему последние сведения (в том числе и сплетни) из первых эшелонов сирийского руководства с помощью спрятанного в квартире передатчика.
Происхождение сирийских ракет
Бывший замдиректора Моссада Давид Кимш рассказал о том, как его служба передавала ЦРУ полученные от Коэна и из других источников сведения. «Мы хотели показать американским разведслужбам, что представляем собой серьезную карту на Ближнем Востоке и способны обеспечить сбор разведданных намного эффективнее того, что они ожидали», — отметил Кимш в интервью от 2002 года. «Я думал, что мы могли бы стать опорой разведслужб США в Африке и Азии», — заявил второй директор Моссада Иссер Харель в интервью от 2001 года.
В таких условиях одна из ключевых ролей досталась подразделению 8200, которому был поручен перехват вражеских сообщений. Тысячи состоящих на этой службе солдат занимаются прослушиванием сообщений, расшифровкой кодов, переводом, а также обработкой и анализом собранных сведений. Во время Шестидневной войны 1967 года залогом молниеносной и решительной победы Израиля над Сирией и Египтом стали высококачественные разведданные, которые предоставили армии подразделение 8200 и другие спецслужбы.
В этот момент Израиль также впервые обнародовал полученную подразделением 8200 информацию. Президент Сирии Хафез Асад и его египетский коллега Гамаль Абдель Насер проигрывали войну и лишились всей своей авиации уже в первые часы конфликта. Тем не менее, они солгали королю Иордании Хусейну насчет реального положения вещей, чтобы тем самым подтолкнуть его к участию в боевых действиях. Подразделение 8200 перехватило этот разговор и израильские власти решили выставить его на всеобщее обозрение, чтобы тем самым ухудшить и без того непростые отношения арабских государств.
Во время войны 1973 года Сирия устроила внезапное нападение на Израиль, но в итоге так и не смогла одержать победу. Несмотря на щедрую поддержку Советского Союза (он предоставил боевые самолеты и системы ПВО), сирийской авиации не удалось проникнуть в израильское воздушное пространство и добиться господства в воздухе.
После войны СССР согласился поставить в Сирию несколько десятков ракет земля-земля Р-11 с дальностью действия в 300 километров. Это послужило началом сирийских заказов ракет, которым сегодня отводится немалая роль в опустошающей страну гражданской войне против мятежников.
Но было у войны 1973 года и другое последствие: сирийцам удалось захватить офицера подразделения 8200 Амоса Левинберга. Он обладал допуском высочайшего уровня и имел доступ ко множеству самых разных секретных сведений. Этот агент с феноменальной памятью страдал от клаустрофобии. Сирийцы смогли убедить его в успехе их наступления и уничтожении Израиля, в результате чего тот рассказал им все, что ему было известно. Результаты допроса немедленно передали пораженному услышанным Хафезу Асаду.
Признания офицера
Израиль мог перехватить практически все передачи сирийских военных, в том числе переговоры между Асадом и армейским руководством. Кроме того, израильтянам удалось проникнуть на сирийскую территорию и установить на всех системах связи прослушивающее оборудование, которое передавало собранные данные на базы подразделения 8200.
Признания оказавшегося в плену офицера нанесли огромный ущерб израильской разведке, так как пролили свет на используемые ей методы и технологии. Когда тот вернулся в Израиль после обмена пленными, один представитель руководства страны даже публично предложил ему покончить жизнь самоубийством. Сирийцы были убеждены, что оглушили и ослепили Израиль на многие годы вперед.
Но они ошибались. 1 апреля 1978 года рабочие, которые занимались техобслуживанием шедшего из Дамаска в Иорданию телефонного кабеля, обнаружили под землей странное устройство. Прибывшие на место военные и агенты спецслужб были убеждены, что им попалось сложное израильское прослушивающее оборудование, и попытались вскрыть его. Тем самым они привели в действие взрывное устройство, которое унесло жизни 12 человек. После инцидента Сирия подала на Израиль официальную жалобу в Совет безопасности Организации объединенных наций. Позднее сирийцы еще не раз находили глубоко под землей аналогичные устройства. Тем не менее, они сами не трогали их, а обращались за помощью к агентам советского ГРУ, которые обладали необходимой техникой для работы со взрывчаткой. Однако даже они иногда допускали ошибки: четверо из них погибли при взрывах.
В июне 1982 года Сирии прошлось смириться с еще одним горьким поражением: во время вторжения израильских сил в Ливан сирийцы потеряли около ста самолетов и при этом сами смогли сбить лишь одну машину противника. Такой исход в значительной степени объяснялся имевшимися в распоряжении Израиля прекрасными разведданными насчет сирийской авиации и ее систем ПВО. После войны Асад (бывший командующий сирийскими ВВС) решил направить свои ресурсы в другую сторону. Он урезал бюджет «регулярной армии» и вложил освободившиеся средства в восстановление авиации и покупку ракет.
В 1984 году Сирия подписала с Китаем соглашение на поставку ракет М-9 на твердом топливе, дальность действия которых превосходила советские Р-11. Тем не менее, соглашение в итоге было отменено из-за настойчивого давления США. Вашингтон в свою очередь сделал это с подачи Израиля, которому стало известно о договоре от агента в Дамаске.
Американская военная машина
В 1990 году 9-я механизированная дивизия сирийской армии присоединилась к коалиции США против Саддама Хусейна в войне в Персидском заливе: для Вашингтона было чрезвычайно важно, чтобы в числе его партнеров в боях против Ирака оказались и арабские армии (пусть даже их роль и была чисто символической).
Дивизия не вступала в бои, однако само ее присутствие в зоне конфликта имело большую символическую роль. Когда командир дивизии вернулся в Дамаск, его буквально переполняло восхищение «великолепной американской военной машиной», которую ему довелось увидеть в действии. Особенно его впечатлили точечные удары американской авиации, которая использовала высокоточное оружие (некоторые его виды тогда впервые применялись в боевых условиях).
Асад внимательно ознакомился со всеми отчетами и в первой половине 1991 года провел целую серию совещаний, в которых приняли участие высокопоставленные представители вооруженных сил, разведки, национального агентства оружейных исследований и центра научных исследований. Израильским разведчикам удалось узнать, о чем шла речь на этих собраниях.
Асад заявил, что, по его мнению, всем нужно отталкиваться от той гипотезы, что если у американцев есть такой арсенал, то и израильтяне, вероятно, обладают похожим оружием. Другими словами, технологический и качественный разрыв между сирийской и израильской армией стал еще больше, чем раньше. Все это подвело Асада к выводу о невозможности справиться с таким отставанием сирийской армии в обозримом будущем.
В результате Асад принял решение направить силы на формирование в рамках ВВС особого ракетного подразделения, которое находилось в его прямом подчинении под руководством верных сторонников (по большей части алавитов, как и он сам). Кроме того, Асад решил, что ракеты в этом подразделении должны оснащаться боеголовками с химическим оружием.
Переориентация сил и средств на ракеты отталкивается от представленной Асадом на одном из собраний гипотезы: если сирийская авиация не в состоянии пробиться через израильскую систему ПВО, то туча ракет с химическими боеголовками, вероятно, все же сможет справиться с этой задачей.
Сирия переходит на химическое оружие
Принятие такого решение повлекло за собой подписание целого ряда соглашений с Северной Кореей. Поначалу за производством ракет внимательно следили группы северокорейских инженеров, однако со временем сирийцы сами приобрели все необходимые навыки.
В начале 2001 году новый израильский радар засек пуск ракеты Р-17 в провинции Алеппо на севере Сирии. Дальность этой ракеты (700 километров) означала, что сирийцам было по силам развернуть полную и гибкую систему, которая бы охватила весь всю территорию Израиля и Ливана, а также часть Турции и Иордании. До начала войны в Сирии на вооружении армии были самые разные типы ракет Р-11 и Р-17 и установки для их запуска. Во время конфликта они использовали их как против мятежников, так и мирного населения, поэтому сейчас сложно сказать, что остается на данный момент от их арсенала.
Параллельно с приобретением ракет в 1990-х годах сирийцы направили серьезные усилия на то, чтобы заполучить в свои руки химическое оружие.
Изначально речь шла о бомбах с газом зарин, которые предполагалось сбрасывать с самолетов. Затем были разработаны боеголовки для ракет Р-17. Источники в израильской разведке отмечают, что большая часть необходимых для производства такого оружия материалов и технических данных поступила от Советского Союза, Китая и Чехословакии, а затем от частных лиц и предприятий из Западной Европы и Японии.
В середине 1990-х годов Сирия освоила производство ВИ-газа (VX), самого токсичного из всех боевых химических веществ. Оно настолько опасно, что его обычно хранят в виде двух реагентов, которые находятся в двух отдельных камерах в боеголовке ракеты: во время удара происходит смешение составляющих, что порождает сильнейший нейротоксин. Кроме того, ВИ-газ рассеивается гораздо медленнее другого химического оружия. Навыки для производства этого вещества предоставил Дамаску советник президента России Бориса Ельцина по химическому разоружению генерал Анатолий Кунцевич.
Под предлогом обычной рабочей поездки в Сирию для развития сохранившихся военных связей Дамаска и Москвы (у России оставались военные базы на Голанских высотах и на севере страны) Кунцевич попытался установить личный контакт с руководством сирийского режима. В обмен на огромные суммы денег он предоставил ему все необходимые технические данные и материалы (были закуплены в Европе при его посредничестве), которые позволили приступить к производству оружия на основе ВИ-газа.
Израиль пытается предупредить Москву
В 1998 году Моссаду стало известно о нескольких таких соглашениях. Во время встреч в 1999 году израильский премьер-министр Эхуд Барак попытался привлечь внимание российского руководства к действиям генерала, однако все это не дало никаких результатов. По всей видимости, Ельцин не мог или не хотел вмешиваться. Руководство Израиля осознало, что его давление ни к чему не ведет, и поручило агентам Моссада в Европе представиться независимыми специалистами, которые работают над документальным фильмом о химическом оружии. Они неоднократно выходили на связь с высокопоставленными представителями Кремля и армии и говорили им, что располагают сведениями о том, что Кунцевич продает сирийцам боевые отравляющие вещества. Тем самым они стремились убедить Москву в том, что были готовы обнародовать эти сведения. К несчастью, эта инициатива тоже окончилась провалом, и, помимо официального предупреждения, власти не сделали ничего, чтобы остановить генерала.
3 апреля 2002 года Кунцевич был найден мертвым при невыясненных обстоятельствах на борту рейса из Дамаска в Москву. Еще больше тумана нагоняет тот факт, что на его надгробном памятнике датой смерти указано 29 марта. Сирийские разведслужбы были убеждены, что за всем стоит Моссад. Израильские офицеры в свою очередь никак не комментировали эти утверждения.
Израиль традиционно выделяет большие ресурсы на наблюдение за сирийским Центром научных исследований, на котором лежит большая часть работы по программе производства химического и биологического оружия. По мнению американских спецслужб, центр служит прикрытием для сирийского оборонного истеблишмента, и Министерство финансов США ввело против него жесткие санкции.
По информации израильской военной разведки, центру (насчитывает более 10 000 сотрудников) поручено управление основными мощностями по производству и хранению химического оружия в Сирии. Главный объект расположен в Аль-Сафире на севере страны: там собираются боеголовки с химоружием, а также хранятся ракеты и пусковые установки.
Аль-Сафир значился в числе наиболее вероятных потенциальных целей американских ударов в августе этого года. Хотя от операции было решено отказаться, данный объект все равно представляет немалый интерес для международных инспекторов. Речь идет о большом комплексе площадью в десятки квадратных километров, который разделен на несколько секторов и опоясан двойными рядами высоких заборов с надежной охраной.
25 июля 2007 года в Аль-Сафире произошел несчастный случай на сборочной линии боеголовок с VX, которая была налажена совместно с Северной Кореей. На одном из трубопроводов, по которым в цех поступал химический реагент, случился взрыв, после чего огонь всего за несколько секунд охватил все помещение. Взрыв оказался настолько сильным, что выбил двери здания, и ядовитые газы разошлись по всему комплексу. Как стало известно в Моссаде, взрыв унес жизни 15 сирийцев и десяти находившихся на производстве иранских инженеров. Число раненых нам неизвестно, однако от ядовитых веществ пострадали около 200 человек. Присутствовавшие на объекте сотрудники экстренных служб оказались не в силах справиться с таким числом пострадавших, в связи с чем власти были вынуждены обратиться к бригадам пожарных и медиков за пределами Аль-Сафира, несмотря на необходимость сохранять строжайшую секретность центра.
После происшествия президент Сирии сформировал специальную следственную комиссию, которая пришла к единогласному заключению о преднамеренном саботаже. Как бы то ни было, предполагаемые виновники до сих пор не были установлены, несмотря на найденные отпечатки пальцев.
В июле 2000 года Башар Асад сменил отца Хафеза в кресле президента страны и дал старт переменам и реформам в оборонном истеблишменте. В частности он поручил генералу Мохаммеду Сулейману руководство всеми специальными проектами, в том числе и управление химическим арсеналом Сирии.
Асад и Сулейман решили опереться на существовавшие отношения с Северной Кореей для подписания договора о строительстве ядерного реактора, который должен был бы заложить основу производства ядерного оружия.
Оба они сделали все, чтобы скрыть от израильтян существование атомной станции. Для этого они ввели запрет на передачу любых сведений о проекте электронным путем и по сути «вернулись в прошлое», как отмечалось в результатах расследования израильское военной разведки: все сообщения печатались исключительно на бумаге и доставлялись получателю через посыльных. Когда израильтяне с огромным опозданием узнали о существовании такой обширной сети у них под носом, военные разведчики прозвали ее «призрачной армией генерала Сулеймана».
В январе 2007 года агенты Моссада, которые тогда еще не имели ни малейшего представления о существовании проекта, похитили информацию у прибывшего в Лондон представителя сирийских властей. Пока одна сотрудница Моссада развлекала его в баре гостиницы, другие агенты проникли в номер сирийца и скопировали данные с двух флешек и ноутбука.
Буш отказывается от бомбардировок
Среди украденных документов оказались и фотографии строившегося реактора. Израильтяне были поражены увиденным, и премьер-министр Эхуд Ольмерт в срочном порядке передал файлы президенту США Джорджу Бушу. ЦРУ и АНБ провели собственное расследование и подтвердили достоверность информации. Ольмерт предложил Бушу разбомбить объект, и после отказа Вашингтона дал израильской авиации распоряжение нанести удар в сентябре 2007 года.
Сулейман (до того, как погибнуть от рук бойцов израильских спецподразделений в августе 2008 года) также призывал Асада расширять и укреплять связи с «Хезболлой». В значительной мере эти контакты опирались на личные отношения Сулеймана и военного лидера ливанского движения Имада Мугния, который погиб в феврале 2008 года во время операции Моссада в Дамаске.
В феврале 2010 года израильские разведчики засекли конвой грузовиков, которые выехали из Аль-Сафира и направились в сторону ливанской границы. Израильтяне полагали, что те перевозят предназначенные для «Хезболлы» части ракет Р-17. Как утверждает работавший с израильским премьером источник, в Тель-Авиве посчитали, что красная линия нарушена, и предложили Биньямину Нетаньяху уничтожить конвой. В конечном итоге Нетаньяху все же решил воздержаться от удара и вместо этого передал информацию американцам. 1 марта 2010 года сирийского посла в США в срочном порядке вызвали в Госдепартамент, где ему дали понять, что Вашингтон требует от Дамаска прекратить вооружение «Хезболлы», так как это может породить новый региональный конфликт.
Как бы то ни было, начавшаяся два с половиной года назад гражданская война в Сирии коренным образом изменила расстановку сил в регионе.
В целом, что касается технологий, средств, подготовки и квалификации персонала, между армиями двух государств существовал огромный разрыв еще до того, как сирийские войска начали распылять силы во всех направлениях, чтобы справиться с нынешним восстанием. Сегодня же эта пропасть стала еще глубже, потому что сирийская армия серьезно ослабла после двух лет тяжелых боев.
Сейчас, когда в Сирии бушует война, Израиль получает подробнейшие разведданные по стране и делится ими с США в перспективе возможных ударов. Кроме того, к американцам приходят сведения и от других союзников по соседству с Сирией: Иордании и Турции. Они не только собирают данные, но и позволяют АНБ установить прослушивающее оборудование на их территории.
Еще одна красная линия
Израиль прекрасно осознает все слабости сирийской армии. За прошедший год израильским разведслужбам удалось получить секретные данные по передаче оружия (в том числе частей ракет Р-17 и противокорабельных ракет «Яхонт») из Сирии «Хезболле». На этот раз Нетаньяху не стал колебаться. Целый ряд высокопоставленных представителей израильских властей и сам премьер неоднократно подчеркивали, что Израиль не станет мириться с передачей Ливану такого оружия. Каждый раз, когда Тель-Авиву становилось известно о движении грузовиков с таким грузом, их уничтожали ударами высокоточных ракет. Израиль пока что официально не взял на себя ответственность за шесть таких операций, однако источники в американской разведке и сирийские официальные лица утверждают, что ракеты были запущены израильской авиацией.
«Израиль и другие государства следят за событиями в Сирии с помощью всех имеющихся у них в распоряжении средств по сбору разведданных, — отметил президент Израиля Шимон Перес в неопубликованном отрывке интервью для The New York Times Magazine. — Если сирийцы посмеют применить химическое оружие и обратят его против нас или мирного населения, не сомневаюсь, что Израиль и весь мир незамедлительно примут необходимые решения. Кроме того, Асад может передать химическое оружие «Хезболле», что с нашей точки зрения представляет собой красную линию, нарушения которой позволить никак нельзя. Израилю нужно не допустить такого поворота событий, что подразумевает применение силы».
Оригинал публикации: La guerre secrète du Mossad contre les armes de destruction massive en Syrie
Опубликовано: 18/11/2013
Ронен Бергман (Ronen Bergman) («Slate.fr», Франция)

Источник — inosmi.ru Постоянный адрес статьи —

В тени американской геополитики, или Еще раз о «Великом Израиле» (II)

Мир идет к глобальной войне за ресурсы, и это касается в первую очередь Персидского залива. Оценивая в связи с этим положение в арабо-мусульманском мире, Одед Инон пишет: «В конечном счете этот мир не сможет существовать с его современной структурой в регионах вокруг нас и не сталкиваться с необходимостью проходить через революционные изменения. Мусульманский арабский мир построен, как временный карточный домик, сложенный вместе иностранцами (Францией и Великобританией в двадцатых годах ХХ века), при этом его жители не испытывают желания и не стремятся к тому, чтобы их принимали во внимание. Он был условно разделен на 19 государств, каждое из которых состоит из комбинации меньшинств и этнических групп, которые враждебно относятся друг к другу, так что каждое арабское мусульманское государство в настоящее время сталкивается с этническими социальными разрушениями, происходящими изнутри, а в некоторых уже бушует гражданская война»…

Описав разнородную картину арабского и неарабского мусульманского мира, Инон делает вывод: «Эта национальная этническая картина меньшинств, простирающаяся от Марокко и от Сомали до Турции, указывает на отсутствие стабильности и быстрое вырождение во всем регионе. Когда эта картина добавляется к экономической ситуации, мы видим, что весь регион построен, как карточный домик, и не выдерживает серьезных проблем». Вот тут Инон и описывает «новые возможности для полного изменения ситуации», которое Израиль должен реализовать в ближайшее десятилетие.

В отношении Синайского полуострова – восстановление контроля над Синаем в качестве стратегического, экономического и энергетического резерва в долгосрочной перспективе. «Египет с его нынешним внутриполитическим состоянием — уже труп, тем более если принять во внимание растущий мусульманско-христианский раскол. Развал Египта по территориальному признаку на различные географические регионы является политической целью Израиля в восьмидесятых годах на его западном фронте».

В отношении восточного фронта Израиля, более сложного, чем западный, Инон пишет: «Полный распад Ливана на пять провинций послужит прецедентом для всего арабского мира, и в том числе для Египта, Сирии, Ирака и Аравийского полуострова, и все уже идет именно к этому. Распад Сирии и Ирака позже на этнически или религиозно уникальные области, как в Ливане, является главной задачей Израиля на восточном фронте в долгосрочной перспективе, в то время как исчезновение военной мощи этих государств — задачей на краткосрочный период. Сирия распадется в соответствии со своей этнической и религиозной структурой на несколько государств, как это в настоящее время происходит с Ливаном, так что там будут шиитско-алавитское государство в районе Алеппо, еще одно суннитское государство в Дамаске, враждующее со своим северным соседом, друзы, которые создадут свое государство, может быть, даже в наших Голанских высотах, и, конечно, в Хауране и в северной Иордании».

«Ирак, с одной стороны, богатый нефтью, и, с другой стороны, раздираемый внутренними конфликтами, гарантированно является кандидатом для достижения целей Израиля. Его распад для нас является еще более важным, чем распад Сирии… Любые межарабские конфронтации помогут нам в краткосрочной перспективе, а также помогут сократить путь к более важной цели развала Ирака на несколько деноминаций, как в Сирии и Ливане. В Ираке возможно деление на провинции по этническому и религиозному признаку, как в Сирии во времена Османской империи. Итак, три (или более) государства будут существовать вокруг трех крупных городов: Басры, Багдада и Мосула, и шиитские районы на юге отделятся от суннитского и курдского севера».

«Весь Аравийский полуостров является естественным кандидатом на распад в связи с внутренним и внешним давлением, и это неизбежно, особенно в Саудовской Аравии, независимо оттого, сохранит ли она свою экономическую мощь, основанную на нефти, или же она уменьшится в долгосрочной перспективе. Внутренние трещины и пробоины являются понятным и естественным развитием событий в свете нынешней политической структуры.

Иордания представляет собой непосредственную стратегическую цель в краткосрочной, но не в долгосрочной перспективе, так как она не будет представлять реальной угрозы в долгосрочной перспективе после распада, прекращения длительного правления короля Хусейна и перехода власти к палестинцам в краткосрочной перспективе. Нет никаких шансов, что Иордания будет продолжать существовать в своем нынешнем составе в течение долгого времени, и политика Израиля как во время войны, так и в мирный период, должна быть направлена на ликвидацию Иордании с его нынешним режимом и передачу власти палестинскому большинству. Исчезновение режима к востоку от Иордана также приведет к исчезновению проблемы плотного заселения арабами территории к западу от Иордана… Подлинное сосуществование и мир будут царствовать над землей только тогда, когда арабы поймут, что без еврейского государства между Иорданом и морем они не смогут ни существовать, ни чувствовать себя в безопасности. Свою страну и безопасность они смогут обрести только в Иордании».

Далее Инон излагает внутренние стратегические цели и пути их достижения, подчеркивая необходимость серьезных изменений в мире. «Расселение населения является внутренней стратегической целью высшей степени важности, иначе мы перестанем существовать в любых границах. Иудея, Самария и Галилея являются нашей единственной гарантией национального существования… Достижение наших целей на восточном фронте зависит в первую очередь от реализации этой внутренней стратегической цели. Трансформация политической и экономической структуры, с тем чтобы сделать возможной реализацию этих стратегических целей, является ключом к достижению всех изменений. Нам нужно перейти от централизованной экономики, в которой правительство принимает активное участие, к открытому и свободному рынку, а также перейти от зависимости от американских налогоплательщиков к развитию нашими собственными руками подлинной продуктивной экономической инфраструктуры. Если мы будем не в состоянии произвести это изменение свободно и добровольно, то мы будем вынуждены сделать это с помощью развития событий в мире, особенно в области экономики, энергетики, политики и нашей собственной растущей изоляции».

«Быстрые изменения в мире также приведут к изменениям в условиях мирового еврейства, для которого Израиль станет не только последней надеждой, но и последним выбором».

Оценивая этот план, можно сделать следующие выводы. Во-первых, поскольку здесь изложены стратегические цели, он рассчитан на долгосрочную перспективу и особенно актуален сегодня. Во-вторых, возможность реализации описанной внешней стратегии связана в нем с серьезными изменениями и в положении самого Израиля, и в общемировом масштабе. Что и стало происходить с середины 80-х гг.

С переходом мирового правящего класса к неолиберальной стратегии в Израиле произошли глубокие перемены, в результате которых страна оказалась под контролем 18 богатейших семей и израильский капитал стал активно вкладываться за рубежом, в то время как израильский рынок, в свою очередь, оказался широко открыт для иностранного капитала. В результате активного «встраивания» страны в мировую экономическую систему израильский капитал настолько слился с транснациональным капиталом, что понятие «национальная экономика Израиля» лишилось смысла. В этих условиях и оказался возможным переход Израиля к активной экспансии, проявляющейся не обязательно в военном контроле и силовом присутствии, но в интеллектуальном и экономическом влиянии и проникновении. Главное – включенность территории в общее поле, в центре которого находится Израиль. Об этом и говорил Шмулевич, когда указывал, что заповедь иудаизма — «быть силой, которая направляет человеческую цивилизацию, которая задает стандарты человеческой цивилизации».

Примером такого арабо-израильского единения является, например, создание инвестиционного фонда Markets Credit Opportunity (EMCO) объемом 1 млрд. долл. швейцарской банковской группой Credit Suissе AG при участии трех крупнейших акционеров банка – израильской бизнес-группы IDB Groupe, государственного инвестиционного фонда Катара Qatar Investment Authority, а также частной инвестиционной компании из Саудовской Аравии Olayan Group. Еще более показательным фактом является то, что Саудовская Аравия поручила старейшей израильской охранной компании G4S обеспечение безопасности паломников во время хаджа в Мекку (периметры безопасности – от аэропорта в Дубае в Эмиратах и район Джидды). Саудовский филиал компании действует тайно с 2010 г., имея возможность собирать персональную информацию не только о паломниках, но и о пассажирах, летящих через Дубай.

Новый раздел Ближнего Востока согласно The New York Times

Что же касается запланированного «хаоса в мусульманском мире», то Израиль осуществляет его чужими руками, действуя исключительно через спецслужбы и поддерживая миф о «жертве исламизма». В этом отношении до сих пор актуально объяснение Израэля Шахака относительно того, почему публикация стратегического плана Израиля не представляет для него опасности.

Указав, что опасность эта может исходить только от арабского мира и из США, он подчеркивал: «Арабский мир до сих пор демонстрировал свою абсолютную неспособность к подробному и рациональному анализу израильско-еврейского общества… В такой ситуации даже те, кто кричит об опасностях израильского экспансионизма (которые вполне реальны), делают это не из-за фактических и детальных сведений, но из-за веры в миф… Израильские специалисты предполагают, что в целом арабы не обратят внимания на их серьезные дискуссии о будущем». Похожая ситуация и в США, где вся информация об Израиле берется из либеральной произраильской прессы. Из этого Шахак сделал следующее заключение: «Поскольку существует ситуация, в которой Израиль является действительно закрытым обществом для остального мира, так как мир хочет закрыть на его проблемы глаза, публикация и даже начало реализации такого плана являются реалистичными и осуществимыми».

Ольга ЧЕТВЕРИКОВА | 02.11.2013

Источник — Фонд стратегической культуры Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1383546900

Эксклюзивное интервью АМИ «Новости-Азербайджан» с послом Израиля в АР Рафаэлем Харпазом.

В начале ноября нынешнего года планируется встреча членов Клуба главных редакторов стран СНГ, Балтии и Грузии с руководителями властных структур Израиля. Это – не первая встреча КГР с главами государств и правительств, но впервые она пройдет вне постсоветского пространства. В преддверие этого визита члены КГР в странах СНГ провели встречи с послами Израиля в этих государствах. На вопросы главного редактора АМИ «Новости-Азербайджан», члена Клуба главных редакторов стран СНГ, Балтии и Грузии Гюльнары Мамедзаде отвечает посол Израиля в Азербайджане Рафаэль Харпаз:

События на Ближнем Востоке приобретают все более тревожный ракурс. Относительная стабильность, по оценкам мировых СМИ, сохраняется «только в демократическом,  стабильном и процветающем Израиле».  Как Вы оцениваете дальнейшее развитие событий в этом регионе?

Израиль находится в достаточно сложной обстановке. Начиная с периода приобретения Израилем независимости, 65 лет тому назад, ряд государств желают уничтожения Израиля, однако они не смогли этого добиться.

На данный момент Израиль является островком стабильности в регионе. Израильтяне – миролюбивый народ, мы желаем жить в условиях мира. В этом отношении значимы наши мирные соглашения с Египтом и Иорданией.

В настоящее время государство начало переговоры с палестинцами. К сожалению, есть силы, которые пытаются препятствовать  данному процессу. В первую очередь, это Иран, который открыто заявляет, что желает увидеть крах Израиля,  а также террористические организации «Хезболлах», ХАМАС, «Исламский джихад», чинящие препятствия на пути мирных переговоров.

Несмотря на это, Израиль – сильная страна. Мы сумели построить прекрасное государство с мощной экономикой и академическими институтами — число нобелевских лауреатов среди израильтян достигло 10-ти, и блестящее демократическое общество. Кроме того, недавно в Израиле были обнаружены месторождения нефти и газа.

У нас налаженные дипломатические отношения с рядом государств, в том числе с США, странами Евросоюза, Россией и Азербайджаном.

Между Ираном и США наблюдается некоторое улучшение отношений. Как это может повлиять на позиции Израиля?

Иран является угрозой не только для Израиля, но и для всего международного сообщества. В Иране действует режим, сочетающий в себе экстремистско-религиозную идеологию и намерение производить ядерное оружие.

Если Иран превратится в ядерную страну, это создаст почву для создания еще одного ядерного государства. ИРИ на протяжении многих лет дезинформирует всю мировую общественность.

Вторая проблема, связанная с Ираном, это то, что ИРИ спонсирует международный терроризм. «Аль-Каида», ХАМАС, все террористические организации имеют связь с Ираном.

Таким образом, Иран – основной источник нестабильности в регионе. Конечно, мы будем ждать развития процессов, однако мы точно знаем, что в иранском вопросе международное сообщество обладает очень ограниченным временем и возможностями. У терроризма нет границ, и никакая защита не дает гарантии в этом вопросе. В этом отношении большое значение имеет международное сотрудничество, так как главная задача – предупредить поддержку терроризма на государственном уровне.

Ряд экспертов считает, что в арабо-израильском диалоге наиболее важен сам процесс, нежели итог…

Диалог очень важен, он создает доверительные отношения между сторонами. Однако диалог не должен оставаться на словах. Израиль всегда поддерживает диалог и открыт для переговоров.

Какие основные компоненты формируют спектр взаимоотношений между Израилем и Азербайджаном?

У нас особые отношения с Азербайджаном, они берут свое начало 22 года назад, то есть, с момента обретения независимости Азербайджана. Мы высоко оцениваем все достижения этой страны. Все последние руководители Израиля имели и имеют прекрасные отношения с главами азербайджанского государства.

Это было и при Гейдаре Алиеве, и сейчас наблюдается в отношениях с Ильхамом Алиевым. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху свой первый визит на посту главы правительства совершил в Азербайджан в 1997 году, президент Шимон Перес посещал Баку в 2009 году с обширной делегацией, приезжали также министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман и бывший премьер-министр Эхуд Барак.

С азербайджанской стороны регулярно совершаются визиты в Израиль руководителей ряда министерств и ведомств. В частности, недавно  Израиль посетила делегация во главе с министром экономического развития Азербайджана Шаином Мустафаевым, а в апреле министр иностранных дел АР Эльмар Мамедъяров провел ряд официальных встреч с лидерами государства, и мне довелось присутствовать при этом. Кроме того, ежегодно руководители двух стран встречаются на Всемирном экономическом форуме в Давосе.

Израиль высоко оценивает конструктивную позицию Азербайджана в качестве непостоянного члена Совета безопасности ООН.

В ряде сфер Израиль обладает широкой практикой, которой может и желает поделиться с Азербайджаном. Это водные технологии, сельскохозяйственный сектор, медицина и сфера ИКТ. Деятельность израильских компаний в названных сферах в Азербайджане наглядна.

В энергетическом плане Азербайджан является основным экспортером нефти и газа для Израиля. Крупнейшая дочерняя структура Госнефтекомпании АР вне Каспийского моря, на суше,  Caspian Drilling Company, функционирует в Израиле, и мы надеемся на ее успешную работу.

Другой элемент энергетического сотрудничества — это долголетний опыт, который Израиль может перенять у Азербайджана. В Израиле создается Нефтяной фонд, и в настоящее время ведется обсуждение того, какой объем газа будет экспортироваться, а какой – потребляться на внутреннем рынке.

Наиболее значимый компонент двусторонних отношений связан с еврейской общиной. На мой взгляд, Азербайджан является примером толерантности в этом смысле. Евреи живут здесь тысячелетиями, к ним проявляется уважение.

В Азербайджане нет антисемитизма. В Израиле проживает около 70-80 тысяч людей азербайджанского происхождения, в Азербайджане – приблизительно 30 тысяч евреев. Общины поддерживают связь между собой, а это играет важную роль во взаимоотношениях стран. Я лично посещал синагоги в ряде районов Азербайджана, в том числе поселок Красная слобода в Губинском районе АР.

Нельзя не отметить культурные и спортивные связи. Несколько недель назад один из передовых коллективов Израиля – Иерусалимский симфонический оркестр, сыграл в рамках Габалинского международного музыкального фестиваля в Азербайджане, ранее три азербайджанских исполнителя мугама выступили в Израиле, всемирно известный джазист израильского происхождения Авишай Коэн примет участие в Международном Бакинском фестивале.

Национальные футбольные сборные Израиля и Азербайджана недавно сыграли матч в Израиле, а также состоялась встреча юношеских команд U-21. Два месяца назад израильский чемпион по дзюдо принимал участие в турнире в Баку, а в прошлом месяце теннисистка Шахар Пеер выступила на открытии Baku Open.

В сфере туризма также есть сотрудничество. Я полностью объездил Азербайджан, природа страны великолепна, местный народ дружелюбный и гостеприимный. Я думаю, что здесь имеется большой потенциал для развития туризма.

В рамках совместного проекта Азербайджанского института туризма с посольством Израиля ежегодно около 20 студентов отправляются в Эйлат на 5-тимесячную стажировку. Последняя такая группа на днях должна вернуться в Азербайджан.

Как видите, двусторонние отношения между Израилем и Азербайджаном многогранны.

Как развивается военно-техническое сотрудничество между Азербайджаном и Израилем? Какова позиция Израиля в нагорно-карабахском конфликте?

Израиль имеет эффективное сотрудничество с Азербайджаном во всех сферах. Ответ на вторую часть вопроса на самом деле очевиден. У Израиля есть четкая позиция по Нагорному Карабаху. Мы надеемся на мирное урегулирование конфликта, исходя из собственного опыта. Израиль признает территориальную целостность Азербайджана и поддерживает усилия Минской группы ОБСЕ.

На каком этапе находится создание Торговой палаты азербайджано-израильского сотрудничества?

Создание Торговой палаты уже утверждено. Обычно в Израиле регистрация подобной организации проходит несколько этапов, однако в виду того, что в данном вопросе имелся консенсус на всех уровнях, соответствующие юридические вопросы уже решены несколько недель назад. Цель – развитие бизнес-связей между двумя странами. Мы хотим создать платформу для координации и развития отношений между структурами частного и государственного сектора.

В предпринимательских кругах Израиля сложился имидж Азербайджана, как страны, где перспективно заниматься бизнесом

В ближайшее время ожидается также подписание трех двусторонних соглашений – по аннулированию двойного налогообложения, по стандартизации и по отмене виз для дипломатических лиц. Эти соглашения находятся на стадии обсуждения.

Как Вы оцениваете перспективу встречи руководства вашей страны в формате Клуба главных редакторов стран СНГ, Балтии и Грузии?

Я очень рад, что состоится такая встреча.  Израиль связывают хорошие отношения с постсоветскими странами.

В подготовке интервью принимали участие Нармина Али, Ильгар Велизаде.

 

 

 

 

Гюльнара Инандж

 

 Эксклюзивное интервью азербайджанского политолога Тофика Аббасова Международному онлайн информационно-аналитическому центру «Этноглобус»  ethnoglobus.az

 

 После визитов главы Администрации Президента Азербайджана Р.Мехтиева и Шейхульислама Аллахшукюр Пашазаде в Тегеран, иранская сторона начала активную общественно-политическую деятельность в направлении разрешения нагорно-карабахского конфликта. При каких условиях Азербайджан может согласиться на посредническую роль Ирана?

— Это возможно лишь в том случае, если Тегеран окажет давление на Ереван, заставив его отступить с оккупированных азербайджанских территорий. У иранской стороны имеются рычаги воздействия на Армению, и она в состоянии повлиять на положение в конструктивном ключе.

В условиях, кода Армения находится в изоляции, две страны помогают Еревану сводить концы с концами — это Грузия и Иран. То, что делает Иран, имеет для страны-оккупанта стратегическое значение. Речь о поставках энергоресурсов, о насыщении армянского рынка некоторыми дефицитными товарами, о наличии коридора, который помогает Еревану поддерживать экспортный тонус.

Если Иран займет жесткую позицию, то очень возможно, что Армении будет некуда отступать.

 

— Иран всегда предлагал свою посредническую роль в разрешении конфликта. Почему сейчас Азербайджан доброжелательно отнесся к этому предложению?

— Азербайджан всегда был доброжелателен к этому. Вопрос в том, что Минская группа ОБСЕ наделена мандатом самого влиятельного института сообщества в лице ООН. И по тому, как посредники не могут заставить Ереван занять компромиссную позицию, официальный Баку не исключает участия других сторон в разрешении территориального спора с Арменией.

 

 

  -Посредническая роль Ирана в 90-х гг. завершилась оккупацией Арменией новых азербайджанских земель, что составила сомнительный образ Тегерана в разрешении армяно-азербайджанского конфликта. При каких условиях возможно успешное посредничество Ирана в нагорно-карабахском конфликте?

— Посредничество Ирана не имело никакого отношения к захвату Шуши и других регионов Азербайджана. В то время стратегическое преимущество было за Арменией. Она обманула, прежде всего, иранскую сторону, сев за стол переговоров, дав согласие на перемирие и продолжив тем самым свой агрессивный курс. К захвату Шуши  приложили руку и некоторые внешние игроки, которые были заинтересованы в провале инициативы Ирана. В результате Тегеран вместо запланированных дивидендов заполучил пассив.

В нынешних условиях такое посредничество может заиметь результат только в том случае, если обе стороны — и Баку, и Ереван дадут согласие на участие Тегерана в посредничестве.

 

-Официальный Баку обращает особое внимание укрепление связей с Палестиной и тому, чтобы нагорно-карабахский конфликт был бы приравнен по значимости к проблеме Эль- Гудса в исламском мире. Что это даст Азербайджану в освобождении оккупированных земель?

— В Карабахе грубо попирается буква международного права. Не бывает маленьких или больших правонарушений, опасных и не очень опасных и конфликтов, чреватых и не очень чреватых захватов. Преступление есть преступление, и с этим надо бороться.

Аннексия азербайджанских земель, за которой стоит Ереван, это такой же опасный конфликт, как и проблема Эль-Кудса. Этот кризис точно также не терпит отлагательства, как палестинская проблема.

Понимают ли это посредники? Бесспорно да. Но делают вид, будто бы время для раскачки есть. Это опасное, ошибочное и непростительное шапкозакидательство.

В исламском сообществе нагорно-карабахская проблема постепенно обретает иное звучание. Все больше мусульманских стран проникаются пониманием, что нужно помочь Азербайджану в ликвидации армянской агрессии не только словами и заявлениями, но и делом.

-Можно ли убедить США в необходимости участия Ирана в армяно-азербайджанском конфликте?

-США это понимают, но не могут с этим смириться. А смириться с этим, как и согласиться на это они смогут лишь в том случае, если произойдет примирение Вашингтона и Тегерана.

 

-Какое влияние на переговорный процесс может оказать посредничество Ирана в разрешении конфликта?

-Двух параллельных миссий, как правило, не бывает. В этом смысле можно лишь говорить о наличии альтернатив. Если посредничество Минской группы ОБСЕ окончательно подорвется, то тогда появится шанс подумать об альтернативе.

 

 

В Женеве стартовали переговоры между делегациями России и США по обсуждению ситуации вокруг сирийского химического оружия. Открывая встречу, глава МИД РФ Сергей Лавров заявил: она призвана предотвратить военный удар по Сирии со стороны США и их союзников. Госсекретарь США, в свою очередь, дал понять: если дипломаты не добьются результатов, Белый дом все же прибегнет к силе.

К стартовавшим в Женеве переговорам заранее было приковано всеобщее внимание. Что и понятно: от их итогов во многом зависит, будут ли США наносить удар по Сирии. Российская инициатива по установлению международного контроля над химическим оружием Дамаска — едва ли не последний шанс избежать силовой интервенции против режима Башара Асада. В этой связи вряд ли будет преувеличением назвать переговоры в Женеве судьбоносными.

Глава МИД РФ Сергей Лавров прибыл в Женеву из Астаны в четверг вечером. Делегация госсекретаря Джона Керри к этому времени уже несколько часов находилась в Швейцарии. По данным Ъ, глава американской дипломатии привез с собой 28 высокопоставленных представителей Госдепа, Пентагона, Совета национальной безопасности США. Российская делегация является не менее многочисленной. В нее, в частности, вошли два заместителя главы МИД – Сергей Рябков и Михаил Богданов. Обе стороны привезли в Женеву экспертов в области химоружия.

Зачем Россия и США привезли в Женеву экспертов по химоружию
Как заявил глава МИД РФ Сергей Лавров накануне переговоров с Джоном Керри, встреча может пройти в трехстороннем формате, при участии спецпредставителя ООН по Сирии Лахдара Брахими. Кроме того, в Женеву приедут российские и американские эксперты в области химоружия…

Освещают мероприятие более 300 журналистов со всего мира. СМИ уже прозвали эти переговоры «Женева 1,5» по аналогии с российско-американской инициативой по созыву конференции «Женева-2» по урегулированию ситуации в Сирии. Созвать «Женеву-2» пока не удается – из-за нежелания сирийской оппозиции участвовать в ней и угроз администрации президента США нанести удар по Дамаску. Впрочем, в Женеву прибыл также спецпредставитель ООН по Сирии Лахдар Брахими, чтобы наряду с химической проблемой, которая на данный момент является приоритетной, все же обсудить и перспективы проведения «Женевы-2». «Женева-1» состоялась в июне прошлого года.

Переговоры же в рамках «Женевы 1,5», проходящие в фешенебельной гостинице Intercontinental, продлятся как минимум два дня. Перед их началом Сергей Лавров и Джон Керри выступили с заявлениями. По данным Ъ, идею сделать вступительное слово предложила американская сторона. Джон Керри подготовил длинную речь. Сергей Лавров же говорил кратко и без шпаргалки.

Глава российского внешнеполитического ведомства объявил: сторонам предстоит «заняться очень серьезной работой». «Она посвящена принципиальной договоренности о том, чтобы решить раз и навсегда проблему химического оружия, которое находится в Сирии через присоединение Дамаска к Конвенции по запрещению химоружия и к Организации по запрещению химоружия, — пояснил российский министр. – Сегодня такие документы официально поданы Дамаском в соответствующие инстанции».

Как сирийскому химоружию указали мирную цель
Дамаск согласился с призывом Москвы поставить свое химоружие под международный контроль. Это выбивает ключевой аргумент из рук администрации США, планирующей удар по Сирии…

«Мы исходим из того, что решение этой проблемы делает ненужным любой удар по Сирии, — заявил Сергей Лавров. -. Убежден, что и наши американские партнеры, как об этом сказал президент Обама, предпочитают мирный путь урегулирования проблемы химоружия Сирии».

Джон Керри, в свою очередь, дал понять, что США в целом тоже предпочли бы обойтись без грубой силы. «Надеемся, что дипломатия позволит избежать военных действий», — сказал он. При этом госсекретарь повторил тезис о том, что именно сирийский режим применил химическое оружие 21 августа под Дамаском. По его словам, «весь мир следит за тем, действительно ли выполнит режим Асада свои публичные обещания отказаться от химоружия, и действительно ли две самые мощные державы мира могут вместе добиться того, чтобы поставленные цели были достигнуты». «От нас многого ожидают – от США, и, вероятно, еще больше от России», — сказал господин Керри.

Госсекретарь оговорился, что несмотря на поиск мирного решения, США «продолжат оказывать давление на Сирию». Он предупредил: «Если дипломатия не достигнет цели, может оказаться необходимым применение силы»

Что грозит Сирии
Конгресс США 9 сентября приступил к обсуждению возможной силовой акции против Сирии. Предстоящее голосование станет, пожалуй, самым серьезным испытанием для Барака Обамы за все время его президентства…

После этих слов министры удалились в комнату переговоров. Первая их часть пройдет в формате 1+10, то есть оба министра и 20 сопровождающих их лиц. На поздний вечер намечен рабочий ужин в узком составе. В пятницу пройдут два раунда переговоров в полном составе. Кроме того, на пятницу намечена встреча Сергея Лаврова с Лахдаром Брахими. Стороны не исключали и проведение переговоров в формате Лавров-Керри-Брахими.

Напомним, российский план по установлению международного контроля над химоружием Сирии был передан американской стороне еще во вторник — на следующий день после того, как об инициативе поставить сирийское химоружие под международный контроль объявил Сергей Лавров. Получив документ, американская сторона попросила о встрече в Женеве.

По словам российского дипломатического источника Ъ, Москва предлагает решить проблему сирийского химоружия в несколько этапов: первый — Сирия присоединяется к организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), второй — Дамаск декларирует места хранения и производства химоружия, третий — допускает туда инспекторов ОЗХО, четвертый — решает вместе с инспекторами, как и кем химоружие будет уничтожено.

Елена Черненко,
12.09.2013

Источник — Коммерсант Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1379022300