Фото: Alexander Zemlianichenko / Getty Images

• Ксения Лученко

• Патриарх Кирилл не думает о том, в какое положение ставит все православные структуры, входящие в РПЦ, но находящиеся вне российской юрисдикции, — епископов, священников, миллионы прихожан, в том числе жертв этой войны
• С первых дней российского вторжения в Украину Русская православная церковь встала на сторону Кремля. Дело не только в привычке одобрять любые действия начальства (забывая, кто у христиан на самом деле «начальник»), не в идеологии и не в мистических мотивах: патриарх Кирилл надеется сохранить свою церковь в границах погибшей империи, поэтому сделал ставку на путинские танки.
• Однако чем воинственнее его риторика, тем сильнее центробежные силы в РПЦ. Чем заметнее фигура патриарха в российской пропаганде, тем более местечковым он выглядит извне. Пытаясь силой удержать ускользающие части когда-то единой РПЦ, патриарх их только отталкивает. А громоздкость и архаичность системы управления церковью усиливает эти противоречия. 
• Имперские иллюзии
• Парадокс, но Русская православная церковь — главный хранитель фантома Советского Союза. Именно она все постсоветские годы оставалась единственной институцией с центром в Москве, действующей фактически в границах СССР. Разве что российские телеканалы до недавнего времени могли похвастаться таким же географическим охватом.
• При этом РПЦ претендовала и на прямое преемство с православной церковью дореволюционной России. Она по-прежнему объединяла империю — и во времени, и в пространстве. Церковь как бы была больше и дольше государства и этим обеспечивала свою легитимность.
• Поэтому оба постсоветских патриарха, Алексий и Кирилл, игнорировали новую политическую реальность, насколько это было возможно. Для них вся «каноническая территория» РПЦ оставалась «единым пространством православия», «зоной канонической ответственности», и любые попытки это изменить встречали болезненную реакцию. 
• Части РПЦ в государствах, входивших некогда в СССР, существовали в очень разных условиях. В одних странах православие было исторической конфессией, с которой себя идентифицировало большинство населения, как в Украине, Беларуси, Молдове. В других — церковью русской диаспоры при другой доминирующей конфессии, как в странах Балтии, Казахстане и Средней Азии.
• Везде приходилось адаптироваться как минимум к двум правовым системам — законодательству о религии в своих странах и каноническим установлениям РПЦ. А в тех государствах, что уже вошли или планируют войти в Евросоюз, еще и к нормам ЕС о свободе совести и правах человека.
• Юридически все эти церковные сообщества — отдельные самостоятельные структуры, зарегистрированные в своих государствах, а не филиалы одной организации со штаб-квартирой в Москве. Однако канонически, то есть по церковному праву и по их внутренним уставам, эти структуры входят в состав Московского патриархата — в разной форме.
• Украинская, Латвийская, Эстонская, Православная церковь Молдовы и Русская православная церковь заграницей — это самоуправляемые церкви в составе РПЦ. Белорусская православная церковь — это экзархат. В Литве действует просто Литовская епархия РПЦ, а в Средней Азии и Казахстане учреждены митрополичьи округа. Это разнообразие, возникшее во многом спонтанно в постсоветское время, хоть и создает путаницу, но закреплено в Уставе РПЦ, последняя редакция которого относится к 2017 году.
• Московский патриархат всегда оценивал ситуацию исключительно исходя из российской перспективы. Навязывал «русскость» (церковнославянский как язык богослужения, почитание святых русского пантеона, русский как язык церковного документооборота и так далее), игнорируя изменения в других странах. Когда патриарх еще ездил с визитами за границу, он неизменно говорил о «братских народах», «всеправославном единстве» и «Святой Руси». 
• В 2022 году российское вторжение в Украину поставило всех участников этой сложной конструкции РПЦ перед выбором: выступить против патриарха Кирилла, поддержавшего войну, или остаться лояльными церковному руководству, рискуя оказаться «агентами Кремля» в своих странах — со всеми юридическими и репутационными последствиями. Насколько известно, Московская патриархия никаких рекомендаций по этому поводу не давала.
• Канонически самостоятельно отделиться от РПЦ эти части не могут — это будет считаться расколом. Теоретически можно напрямую договариваться о признании с Константинопольским патриархатом, но это не так просто, особенно в тех странах, где и так существуют параллельные юрисдикции, вроде Эстонии или Молдовы. 
• Самая болезненная ситуация, разумеется, с Украинской православной церковью. Она заявила о независимости, но канонически это никак не оформлено, несколько архиереев уехали в Россию, некоторые находятся в Украине под следствием, но в целом УПЦ осудила войну и перестала поминать патриарха Кирилла как своего предстоятеля.
• В Беларуси православная церковь в лице своего предстоятеля митрополита Вениамина, наоборот, поддерживает и войну и государственную власть так же, как в России, а потому не испытывает диссонанса от пребывания в составе РПЦ. Единственный зарубежный визит патриарха Кирилла после начала войны был именно в Беларусь. 
• А вот в остальных странах частям РПЦ приходится искать для себя новый статус, выстраивая сложный компромисс между каноническим правом и участившимися требованиями местных властей.
• Литва
• В Литве, по-видимому, будет создана православная структура Константинопольского патриархата. В этом явно заинтересованы власти страны. Именно Литва предложила ввести персональные санкции против патриарха Кирилла на уровне ЕС, а когда это не получилось, сама запретила патриарху въезд. 
• В середине декабря в Вильнюс приезжал митрополит Халкидонский Эммануил (Адамакис), статусный епископ Константинопольского патриархата. Этот визит был ответом на письмо премьера Ингриды Шимоните Константинопольскому патриарху Варфоломею о том, что правительство Литвы поддерживает стремление части православных отделиться от Москвы, потому что они «имеют право исповедовать свою веру без конфликта совести». 
• В Литве православие — это конфессия русскоязычного меньшинства в составе РПЦ. Даже в период межвоенной независимости Литвы ее православная епархия сохраняла подчинение Москве. Но православная диаспора состоит также из украинцев и белорусов, которые теперь не хотят иметь ничего общего с РПЦ.
• Литовский митрополит Иннокентий весной сначала запретил в служении и уволил, а затем и вовсе лишил сана своих многолетних помощников — нескольких литовских священников, которые осудили военное вторжение в Украину. Решение было диким даже по меркам современного русского православного правоприменения, для него не было никаких канонических оснований. Но теперь именно эти уволенные священники могут составить основу новой структуры в составе Константинопольского патриархата. 
• Хотя сам митрополит Иннокентий был первым русским епископом, который вроде бы выступил против войны, написав еще в марте, что «Позиция Православной Церкви в Литве неизменна — мы решительно осуждаем войну России против Украины и молим Бога о ее скорейшем прекращении». В конце мая он попросил Московскую патриархию предоставить Литовской епархии статус автономной церкви, Синод РПЦ даже учредил комиссию по этому вопросу. Правда, в ее составе нет ни одного представителя Литвы, и никаких новостей о ее работе с тех пор не появилось.
• Вряд ли новая структура Константинопольского патриархата мгновенно наполнится прихожанами. В других странах постсоветского пространства, где существуют параллельные юрисдикции, численный перевес обычно на стороне русской церкви. Прихожане боятся раскола и безблагодатности (стандартные тезисы пропаганды РПЦ) и не считают себя компетентными принимать решения о собственной церковной принадлежности. Но сам факт наличия альтернативы и конкуренции меняет ситуацию, особенно когда в этом заинтересованы государственные органы. 
• Латвия
• В Латвии власти поступили более решительно. Здесь отношения государства с каждой конфессией регулируются отдельными законами, поэтому в Латвии юридически может существовать только одна православная церковь, одна католическая, одна лютеранская и так далее.
• Изначально это было сделано, чтобы облегчить реституцию и преемство с юрисдикциями времен межвоенной независимости, но входит в некоторое противоречие с законодательством ЕС, так как никакая альтернативная община не может получить регистрацию. Фактически у каждой конфессии есть монополия на свой «бренд».
• Латвийская православная церковь всегда чувствовала себя очень уверенно, оставалась подчеркнуто русской, стилистически не европейской, в отличие от казавшейся «прогрессивной» Литовской епархии. 
• В сентябре президент Латвии Эгилс Левитс внес в Сейм законопроект о предоставлении Латвийской церкви полной независимости от Московского патриархата, то есть автокефалии. Сейм этот закон принял, хотя с точки зрения европейского законодательства о свободе совести и вероисповедания он выглядит как вмешательство во внутренние дела конфессии. А с точки зрения канонического права, глава государства никак не может даровать автокефалию. На практике этот закон прежде всего не позволяет Москве вмешиваться в процесс утверждения и отстранения митрополита, архиепископов и епископов.
• Латвийская православная церковь не сопротивлялась и признала новый закон, несмотря на возмущение Москвы. А 20 октября состоялся собор ЛПЦ, где большинством голосов (160 из 161) было решено обратиться к патриарху Кириллу с просьбой о предоставлении канонической автокефалии. Неизвестно, когда в РПЦ примут решение об удовлетворении этой просьбы.
• Митрополит Рижский Александр (Кудряшов), которому исполнилось 82 года, однажды уже проделывал что-то похожее. В 1990 году он обратился к Московской патриархии с просьбой преобразовать Рижскую епархию в самоуправляемую церковь. Тогда он уговорил патриарха Алексия (вслед за ним такого же статуса добилась Таллинская епархия), и новый статус позволил получить все преференции единственной православной церкви в Латвии, оставшись канонически в составе РПЦ.
• Но сегодня такой статус уже слишком рискованный, тем более что митрополит осудил российское вторжение в Украину. Хорошие отношения с латвийским государством и поддержка общества важнее, чем сохранение связи с Москвой. К тому же в годы межвоенной независимости Латвийская (как и Эстонская) православная церковь была автономной в составе Константинопольского патриархата, что позволяет властям Латвии апеллировать к историческому опыту.
• Эстония
• В Эстонии ситуация сложнее, потому что там уже много лет существует параллельная церковная юрисдикция Константинопольского патриархата — ЭАПЦ. К тому же митрополит Евгений (Решетников) все время забирает назад свои заявления об осуждении войны.
• Он подписал осуждающее войну письмо Совета Церквей Эстонии, но потом стал высказываться гораздо уклончивее: «Мы нигде не говорим о том, что мы поддерживаем эту операцию. Но мы также не говорим, что мы не поддерживаем эту операцию, мы просто не знаем».
• В октябре под угрозой непродления вида на жительство в Эстонии митрополит Евгений был вынужден письменно определиться с позицией — своей и церкви. Для православного архиерея, который попал в Эстонию всего четыре года назад, а большую часть жизни провел в непосредственной близости к Московской патриархии, публично и письменно выразить несогласие с позицией патриарха — это очень тяжелое испытание.
• Тем не менее он опубликовал на сайте ЭПЦ заявление, где выступает за мир в Украине вообще и сообщает, что ЭПЦ собирает деньги для беженцев. Также там значилось, что митрополит не разделяет «слова Святейшего Патриарха Кирилла, произнесенные им в проповеди 25.09.2022, об отпущении всех грехов военнослужащим, погибшим при исполнении воинского долга». Хотя после этого он снова заявил в интервью, что не считает слова патриарха, с которыми он якобы не согласен, прямым призывом к войне. 
• В общем, митрополит Евгений — явно не тот человек, который может проявить волю и возглавить процесс канонического отделения Эстонской церкви от Московского патриархата. К тому же он, в отличие от Александра Латвийского, — не свой в Эстонии, не чувствует настроения ни политических элит, ни, похоже, собственной паствы, не ориентируется и в общеевропейском контексте. 
• Преемницей Эстонской апостольской православной церкви периода межвоенной независимости считается юрисдикция Константинопольского патриархата, но РПЦ это оспаривает. Она была восстановлена в 1996 году, что привело к конфликту Москвы и Константинополя, которые временно прекратили каноническое общение (как и после 2019 года из-за автокефалии Православной церкви в Украине). 
• Разделение Таллинской епархии РПЦ после распада СССР на две части — это прежде всего вопрос идентичности: эстонская национальная церковь или церковь русскоязычного населения. На эти две части и распалось эстонское православие, так и существует до сих пор — две разных церкви с двумя разными традициями, и ни одна не жаждет объединения с другой.
• Сейчас ЭПЦ, входящая в состав РПЦ, как минимум в семь раз опережает ЭАПЦ по количеству прихожан, что с учетом растущего атеизма эстонцев делает ее крупнейшей в стране. Поэтому пока не очень понятно, как эстонские власти будут решать проблему аффилиации ЭПЦ с Московской патриархией.
• Запретить ЭПЦ уже требуют отдельные политики, но это невозможно ни по каким законам — это нарушение прав сотен тысяч собственных граждан и норм европейского права, да и просто противоречит здравому смыслу, потому что выводит из легального поля значительную общественную силу. Поэтому пока Эстония, скорее всего, просто продолжит бюрократически изолировать ЭПЦ от Москвы — не давать въездные документы ставленникам РПЦ, принуждая ЭПЦ к естественному самовоспроизводству из своей среды.
• Молдова
• Предстоятель Православной церкви Молдовы митрополит Владимир (Кантарян) с самого начала осуждал войну, призывал молиться о мире и помогать беженцам, но при этом ни разу не сказал, кто на кого напал, кого он считает агрессором, а кого — жертвой. 
• В октябре он ездил в Москву и, как обычно, участвовал в патриарших богослужениях, принял орден из рук патриарха Кирилла. На дни его визита выпал день рождения Владимира Путина, так что по возвращении в Молдову митрополиту даже пришлось оправдываться в том, что он молился за российского президента.
• Сам митрополит Владимир — гражданин России и всегда придерживался пророссийских взглядов, даже агитировал за Игоря Додона на президентских выборах в 2016 году. Епископат Молдавской церкви и значительная часть духовенства не настроены отделяться от РПЦ и достаточно консервативны. Один из епископов ПЦМ даже демонстративно появился на публике с георгиевской ленточкой, несмотря на запрет пророссийской символики.
• Мнения по поводу войны внутри ПЦМ разделились, хотя на официальном уровне ПЦМ все-таки осуждает вторжение и опровергает обвинения в поддержке политики Путина и патриарха Кирилла. А молдавские власти пока не идут на конфликт с церковью.
• В Молдове православие — традиционная конфессия, к которой относят себя 90% жителей. Большинство составляют прихожане именно ПЦМ Московского патриархата, а конкурирующей митрополии Румынской церкви принадлежит только одна пятая населения. 
• Религиозный конфликт в Молдове маловероятен, но если до этого дойдет, то последствия могут оказаться очень тяжелыми — из-за российского влияния, неоднородности общества, тлеющей ситуации в Приднестровье, географической близости и с Украиной, и с Евросоюзом. Поэтому государственная власть пока не давит, а церковная власть ведет себя осторожно.
• Отпусти мой народ
• Из окон патриаршей резиденции в Даниловом монастыре видно только Москву. Патриарх полностью идентифицирует себя с путинской политической элитой, с российским режимом и не может помыслить будущее РПЦ иначе, как реконструкцию советской церкви в прежних границах и в декоре «святой Руси».
• Уже почти год он поддерживает войну, демонстративно присутствуя на кремлевских мероприятиях, благословляя на убийства и оправдывая агрессию. Патриарх Кирилл не думает о том, в какое положение ставит все православные структуры, входящие в РПЦ, но находящиеся вне российской юрисдикции, — епископов, священников, миллионы прихожан, в том числе жертв этой войны. 
• Синод РПЦ 29 декабря перенес на неопределенный срок следующий Архиерейский собор, потому что теперь он вообще невозможен — ни украинские, ни европейские архиереи на него не приедут, а значит не будет кворума. РПЦ в нынешнем составе просто теряет управляемость и может сохраниться, только если Россия покорит все эти страны силой. Поэтому поддержка войны со стороны РПЦ становится все более горячей, ухудшая положение ее частей в других странах.   
• Не исключено, что центробежные процессы когда-нибудь закончатся, после чего сформируется некое новое православие условно русской традиции — без РПЦ и без Путина. Впрочем, для начала надо посмотреть, как патриарх будет решать неизбежные вопросы — о статусе Литовской церкви, об автокефалии Латвийской и Украинской. И будут ли к тому времени его решения что-то значить. 

Хранитель фантома СССР. Почему РПЦ поддерживает войну за империю — Carnegie Endowment for International Peace

Александр Баунов

Предложение о рождественском перемирии обслуживало ту кремлевскую картину мира, где есть хорошее, потенциально свое украинское население и есть армия украинских националистов, которая его оккупирует. Эта картина уже доказала свою несостоятельность, но Путин очевидно за нее держится, потому что без нее теряет тот самый исторический титул, к которому стремится — объединителя земель

Из новостей первых новогодних праздников войны странно выделяется предложение московского патриарха о рождественском перемирии. Выделяется оно тем, что не вписывается в привычный ряд «уничтожили, поразили, мобилизовали, наградили, убили». А странно — потому что исходило от человека, который долгое время благословлял войну.

Если, как пишет патриарх, «междоусобную брань» надо прекратить хотя бы на Рождество, то в ней нет ничего хорошего. Но тогда к чему были его благословения? Да и слова «междоусобная брань» звучат неприятно не только для украинцев, но и для российских воинственных патриотов — какая еще междоусобная, если это священная война за правое дело? 

Просьба о перемирии была обращена «к обеим сторонам», но поскольку патриарх своей поддержкой войны сам поставил себя на одну сторону, то его выступление по инерции читается как обращение одной стороны к другой. В отношении Украины патриарший призыв, похоже, пытается нащупать раскол между украинской армией и гражданским населением. Ведь если в положении украинской армии с осени мало что изменилось (оно даже улучшилось из-за сокращения фронтов и успешных контрнаступлений), то положение украинского обывателя, которого российские бомбардировки часто оставляют без света, воды, тепла и транспорта, — стало заметно хуже. 

«Мы хотим вам мира, — говорит от имени атакующей России патриарх, — это ваши военные хотят, чтобы по вам стреляли». В каком-то смысле целью обращения был отказ от него украинской армии и политиков, чтобы прийти с этим отказом к украинскому гражданскому населению. 

Предложение о рождественском перемирии в этом отношении обслуживало ту кремлевскую картину мира, где есть хорошее, потенциально свое украинское население и есть армия украинских националистов, которая его оккупирует. Эта картина уже доказала свою несостоятельность, но Путин очевидно за нее держится, потому что без нее теряет тот самый исторический титул, к которому стремится — объединителя земель русских.

Если по ту сторону фронта не наши, захваченные чужой армией, властью или пропагандой, то он не объединитель своих земель, а завоеватель чужих, что в некоторых системах координат тоже почетно, но в целом гораздо более сомнительно и, судя по всем высказываниям, не соответствует его собственному взгляду на личное место в истории.

Бомбардировки ТЭЦ — это попытка искусственно создать ситуацию, когда народ за мир и уступки, а армия против, раз уж Кремлю не удалось обнаружить ее естественным путем в украинском социальном ландшафте. А предложение о рождественском перемирии — попытка эту ситуацию использовать.

Таким образом, обращение патриарха, адресованное вроде бы украинцам, на самом деле, как и почти все в России, адресовано самому Путину и направлено на то, чтобы обслуживать его взгляд на реальность.

Поскольку у Путина и только у него есть власть прекратить огонь хотя бы на час, а у патриарха нет, предложение о рождественском перемирии очевидно согласовано с президентом, а то и вовсе сделано по его прямому поручению. В этом случае патриарх в очередной раз выступил исполнителем поручений государственной власти.

И действительно, в необычайно кратком предложении патриарха о перемирии нет ничего, что могло бы хотя бы отдаленно звучать как укор российской армии и ее главе и конституировать духовную власть в роли независимого миротворца или даже критика и контролера светских властей на предмет соблюдения христианской гуманности.

Русская церковь пропагандирует именно эту свою роль в истории, но в современности от нее весьма далека. Такая формулировка призыва патриарха была лишь попыткой выгодно подсветить миролюбие и гуманность российского лидера на фоне его врагов.

Была у обращения и другая, более отдаленная цель — пропагандистки подготовить возможную попытку нового российского наступления, решение о котором не принято, но, очевидно, обсуждается. Мол, мы миролюбиво предложили, а вы воинственно не захотели, так вот вам меч вместо оливковой ветви.

Наконец, — и здесь выглядывает определенная политическая субъектность патриарха — это попытка поддержать УПЦ МП в период гонений на нее, новых законов и конфискаций. Показать, что не только многие епископы УПЦ могут быть на стороне украинского общества, но и сам предстоятель в Москве ему не враг. 

Отсюда формулировка о «сторонах междоусобной брани», неприятная не только украинцам, но и сторонникам войны в России. Неприятная по одной и той же причине: в таком виде она имплицирует определенное равенство воюющих сторон, в том числе моральное. Ведь «междоусобная брань» в русском языке имеет плохие коннотации, в литургических литиях от нее просят избавить. Впрочем, постулируя этно-культурную близость, эта формулировка оставляет в стороне вопрос о зачинщике брани и о том, что она проходит поверх государственных границ.

Несмотря на отрицательные коннотации, формулировка о междоусобной брани ценна для Москвы еще и тем, что традиционно применяется не только в отношении гражданских войн, но и войн между русскими княжествами. А их отдельное друг от друга существование общество помнит из школьных курсов и исторической беллетристики как нечто дурное и необоснованное, границы между ними не воспринимает как государственные, а само их наличие — ситуация, которая должна быть разрешена в пользу единства, и кто ее так разрешает, тот и молодец.

Неприятно, в том числе для русской партии войны, уравнивая воюющие стороны, выражение «междоусобная брань» вписывается в поток представлений обычных граждан России о некоем временном состоянии разделения, которое должно быть преодолено в пользу единства, в том числе военным путем. А причиной разделения могут быть и внешние силы.

Но и сами внешние силы являются целью обращения о рождественском перемирии. Его важный внешний адресат — устающее от войны мировое общественное мнение вне Запада и в самих западных странах. Незападному миру, а также огромной части граждан и институций старой Европы некомфортно жить рядом с ужасной Россией. Здесь от шахтера до папы римского жадно ловят малейшие признаки нормальности России. Церковь как миротворец — знакомый признак такой нормальности, который утешит и шахтера, и папу.

Мало кто вне России в подробностях следит за внутренними высказываниями патриарха и других спикеров РПЦ — за их милитаристской риторикой, за проповедями о том, что лучше разрушенный город, чем гей-парад в нем, за призывами к борьбе с мировым сатанизмом. Зато многие заметят, что русский патриарх предложил мир, а украинцы его отвергли. Это до некоторой степени отвечает поиску обычными западными гражданами нового баланса, их страху иметь дело с вооруженным злом со сбивчивой программой и неясными, но широкими границами дозволенного.

У патриаршего предложения о рождественском перемирии были очевидные внутренние издержки — в распаленной партии войны не могли понравиться формулировки о междоусобной брани и даже сама идея мирной инициативы. Однако предложение явно тестирует новые военно-политические технологии, где очередная эскалация боевых действий или бомбардировок будет время от времени предваряться мирными инициативами прикрытия. Эти призывы должны создавать температурные колебания в мировом и украинском общественном мнении, которое предполагается прогонять между полюсами мирных предложений и ужасов войны, в надежде привести его в нужное для Кремля состояние. 

Патриарх и перемирие. Зачем РПЦ призывала к прекращению огня — Carnegie Endowment for International Peace

Протестующие требуют мониторинга рудников Карабахского экономического района Азербайджана

Ruslan Rehimov, Ülviyya Amuyeva   |

    

БАКУ

В Азербайджане более месяца продолжается акция экологических активистов, выступающих против незаконной эксплуатации месторождений на территориях, находящихся под временным контролем российских военных.

Экоактивисты и представители НПО требуют мониторинга золоторудных и медно-молибденовых рудников «Гызылбулаг» и «Демирли» в Карабахском экономическом районе республики.

Дорога, на которой проходит акция, открыта для перевозки гуманитарных грузов и грузов снабжения, а также движения гражданских автомобилей.

Почему начались протесты?

Азербайджан 10 декабря 2022 года направил в регион группы экспертов для мониторинга фактов незаконной эксплуатации месторождений на территориях, находящихся под временным контролем российских военных.

В результате договоренности, достигнутой с Командованием российских войск в регионе, представители Министерства экологии и природных ресурсов Азербайджана, Государственной службы имущественных вопросов при Министерстве экономики и специалисты компании AzerGold отправились на золотой рудник «Гызылбулаг» и медно-молибденовый рудник «Демирли», но армяне не допустили мониторинговую миссию к месторождениям.

Вслед за этим активисты на дороге Ханкенди-Лачин близ города Шуша 12 декабря начали протестную акцию.

Активисты на дороге Ханкенди-Лачин близ города Шуша не расходятся несмотря на морозную погоду, скандируя: «Азербайджан — хозяин своих недр!», «Конец экологическим преступлениям!», «Стоп экотеррору!», «Берегите природу!», «Экоциду нет! Мониторингу да!»

Участники акции заявляют, что полны решимости продолжить протесты до тех пор, пока их требования не будут реализованы.

Закрыта ли Лачинская дорога?

И власти Армении, и те, кто называет себя лидерами армян Карабаха, утверждают, что дорога Ханкенди-Лачин закрыта, а гражданское население не пропускают, и поэтому на территориях, где проживает армянское население, наблюдается гуманитарный кризис.

Власти Азербайджана, напротив, категорически отрицают претензии армян.

В Баку отмечают, что дорога закрыта из-за баррикад российских войск, препятствий для проезда гражданских лиц нет.

С кадры с места проведения акций также подтверждают, что коридор открыт для гражданских лиц.

Транспортные средства российских военных с гуманитарной помощью и автомобили Международной организации Красного Креста беспрепятственно передвигаются по дороге.

Какова реакция властей Азербайджана, Армении и России на протесты?

Президент Азербайджана Ильхам Алиев назвал справедливыми требования участников акции на Лачинской дороге.

Глава государства не раз подчеркивал, что указанные рудники, также как и весь Карабахский регион, распоржены на территории Азербайджана.

Премьер-министр Армении Никол Пашинян обвиняет Азербайджан в «создании гуманитарного кризиса» в регионе, а Россию критикует за «отказ открыть Лачинский коридор».

Официальный представитель МИД России Мария Захарова в ответ заявила, что Россия продолжает работу с целью по Лачинской дороге.

«Важно найти приемлемое решение для всех сторон. В настоящее время по Лачинской дороге проезжают колонны с гуманитарной помощью. Хотим еще раз отметить, что провокации против наших миротворцев недопустимы. Они являются гарантом мира в регионе», — сказала представитель МИД России.

Протесты экоактивистов на Лачинской дороге: в 3 вопросах (aa.com.tr)

Ксения Лученко

УПЦ остается только одно — тянуть время и по мере поступления реагировать на новые вводные. А пока она останется в юридической и канонической серой зоне: де-факто независимая, но никто, кроме нее самой, об этом не знает

Призыв Московской патриархии к Рождественскому перемирию, которому будто бы последовал Владимир Путин, приказав прекратить огонь 6 и 7 января, стал ярким примером участия Русской православной церкви (РПЦ) в пиаре кремлевских решений в войне с Украиной. И далеко не первым примером — чем дальше, тем чаще российское руководство обращается к религиозной риторике, называя среди целей вторжения защиту православия и «десатанизацию» Украины.

Сама РПЦ, похоже, не видит проблемы в такой сакрализации боевых действий в соседней стране, которые патриарх Кирилл настойчиво продолжает называть «междоусобной бранью». Как не волнует РПЦ и тяжелое положение, в которое ее действия ставят Украинскую православную церковь (УПЦ), оказавшуюся на грани выживания из-за прошлых связей с Москвой. 

Дела и обыски

Российское вторжение поставило под вопрос само существование УПЦ. В Украине всерьез заговорили о том, что церковь следует ликвидировать за ее довоенные связи с Московским патриархатом — например, объединить с конкурирующей Православной церковью в Украине (ПЦУ), которая в 2018 году получила томос об автокефалии от Константинопольского патриарха Варфоломея.

С начала октября СБУ проводит обыски в храмах и монастырях УПЦ по всей стране, рассчитывая найти доказательства ее сотрудничества со страной-агрессором и «ячейки русского мира». Совет национальной безопасности и обороны Украины поручил правительству внести в Верховную Раду законопроект «О невозможности деятельности в Украине религиозных организаций, аффилированных с центрами влияния в Российской Федерации».

Также кабинет министров сменил председателя Государственной службы по вопросам этнополитики и свободы совести Елену Богдан из-за «неудовлетворительной оценки служебной деятельности» — она возражала против радикальных действий в отношении УПЦ. Ее место занял Виктор Еленский, который говорил про УПЦ, что это «филиал церкви, благословляющей на убийство украинцев». Возглавляемой им службе поручено провести религиоведческую экспертизу Устава об управлении УПЦ — проверить его на наличие церковно-канонической связи с Московским патриархатом (новая версия Устава, где должно было быть закреплено решение Собора УПЦ от 27 мая о полной независимости от Москвы, до сих пор не опубликована).

Двое епископов УПЦ попали в санкционный список президента Зеленского — управляющий делами УПЦ митрополит Бориспольский Антоний (Паканич) и председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Черновицкий и Буковинский Мелетий (Егоренко). В целом на конец декабря против священнослужителей УПЦ было заведено около 50 уголовных дел, по пяти из них уже вынесены приговоры.

В основном обвинения выдвинуты по статье 161 УК Украины — нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной, религиозной принадлежности, религиозных убеждений, инвалидности и по другим признакам. Подозреваемыми по ней проходят, например, митрополит Тульчинский Ионафан (Елецких), известный своей пророссийской позицией, и митрополит Кировоградский Иоасаф (Губеня), который уже освобожден от управления епархией. 

При обысках у некоторых клириков нашли российские и даже советские паспорта, георгиевские ленты, «прокремлевскую литературу», книги патриарха Кирилла и так далее. Судя по фотографиям, в большинстве случаев это более-менее обычный русскоязычный ассортимент монастырей — книжки про «число зверя» и «святую Русь», проповеди старца Иоанна Крестьянкина, благочестивые детские рассказы. 

Православное книгоиздание — прибыльный бизнес с собственными сетями распространения. Основной доход приносят дешевые брошюры парарелигиозного содержания — пророчества «старцев», серия «Божья аптека», сборники молитв на каждый случай и разнообразная конспирология. В этом смысле пространство русскоязычного православия было действительно единым — все те же книги можно найти в монастырских лавках от Владивостока до Бреста.

Однако с началом войны эти издания стали выглядеть как агитация за «русский мир». Впрочем, в некоторых случаях (преимущественно в районах, где побывали российские войска) находили и оружие, и сухпайки российской армии, и документы оккупационных органов.

Синод УПЦ «отправил на покой» митрополита Изюмского Елисея (Иванова) и Роменского Иосифа (Масленникова) — оба внесены в санкционные списки Украины за коллаборационизм и ушли из своих епархий в Россию с отступающей российской армией. Под санкции попал и митрополит Луганский Пантелеимон (Паровознюк), который, как и настоятель Свято-Успенского собора в Херсоне архимандрит Алексий (Федоров), был в Кремле на торжественном объявлении о присоединении к России оккупированных территорий Украины.

В 2014 году, после аннексии Крыма, было много разговоров о том, что патриарх Кирилл предпочел не принимать решения о том, кому подчиняются крымские епархии. Они оставались в составе УПЦ, а российская власть закрывала на это глаза. Но после того как 27 мая Собор УПЦ принял решение о независимости от РПЦ, последняя все-таки аннексировала крымские епархии, создав на полуострове напрямую подчиненную ей митрополию. Все четыре крымских епископа также попали в Украине под санкции.

Возможен ли запрет? 

Может показаться, что ситуация для УПЦ безнадежная. Тем не менее с начала войны в юрисдикцию автокефальной ПЦУ перешло только 10% приходов УПЦ — около 1200 из 12 000. По числу приходов и количеству прихожан УПЦ — это по-прежнему самая большая церковная юрисдикция Украины, которая остается довольно религиозной страной (12% населения еженедельно ходят в церковь, в России — только 6%).

Во многом это объясняется усилиями самой УПЦ. С самого начала войны она поддерживает украинскую армию и отправляет гуманитарную помощь. УПЦ также участвовала в организации гуманитарных коридоров в осажденный Мариуполь, за что получила благодарность от президента Зеленского.

Многие священники УПЦ с начала войны сразу перестали поминать патриарха Кирилла за богослужением. Миряне и духовенство — даже те, кто, как, например, епископ Иона (Черепанов) раньше были настроены пророссийски, — возмущены патриархом, епископатом РПЦ и публичной позицией Московской патриархии.

При этом они против резкого разрыва с РПЦ и воссоединения с ПЦУ. Такую позицию они занимают по разным причинам — в том числе из-за опасений превратиться в раскольников и потерять каноничность с точки зрения других православных церквей, а также из-за давнего напряжения в отношениях с ПЦУ, часто на личном уровне.

Кроме того, ПЦУ нельзя открывать свои приходы за пределами Украины, где наступает юрисдикция Константинополя, — это прописано в томосе об автокефалии. Украинские беженцы в разных странах ходят в храмы других православных церквей — Польской, Чешской, Финской, Сербской. Но они есть не везде, а в зарубежные храмы РПЦ, где украинская диаспора всегда составляла значительную часть прихожан, после начала войны украинцы ходить в основном отказываются. Поэтому УПЦ самостоятельно открыла приходы в 32 европейских городах — например, в Антверпене, Кельне, Лейпциге. 

Полностью запретить УПЦ невозможно по разным причинам. Юридически она не составляет единой организации. По украинскому законодательству каждый приход, епархиальное управление, монастырь — это отдельное юридическое лицо, которых тысячи. Пришлось бы запрещать каждое по отдельности, что привело бы к бюрократическому коллапсу. 

Также запрет УПЦ чреват общественным недовольством. После того как в Раду внесли законопроект «О невозможности деятельности в Украине религиозных организаций, аффилированных с центрами влияния в Российской Федерации», некоторые солдаты ВСУ как прихожане УПЦ стали записывать видеообращения в ее защиту.

Есть и чисто юридические нестыковки. Например, законопроект указывает, что использовать в названии слово «православный» имеет право только организация, подчиненная ПЦУ. Но такой запрет противоречит и Конституции Украины, и европейскому законодательству, на что указало Главное научно-экспертное управление Верховной Рады.

Так что о полном запрете УПЦ речь, похоже, больше не идет. Скорее, украинское государство настойчиво дает понять, что будущее УПЦ зависит от того, насколько убедительно она порвет связи с РПЦ и сможет это доказать.

Понимая это, глава УПЦ митрополит Онуфрий, выступая на ежегодном епархиальном Собрании Киевской митрополии, не только перечислил пункты нового Устава УПЦ, где зафиксировано, что «предстоятель Украинской православной церкви не является членом Священного Синода Русской православной церкви, а постановления Соборов Русской православной церкви не являются обязательными для Украинской православной церкви», но и еще раз обратил внимание на свое несогласие с позицией патриарха Кирилла по поводу войны.

Кроме того, Синод УПЦ в ноябре принял решение о восстановлении мироварения. По версии РПЦ, право самостоятельно приготовлять миро — признак автокефалии церкви. По версии Константинополя, миро готовит Константинопольский патриарх в присутствии представителей автокефальных церквей, а потом эти церкви получают миро от него. 

Возможна ли автокефалия?

Каноническое право не кодифицировано, поэтому разобраться, какой именно статус теперь у УПЦ, очень трудно. С точки зрения РПЦ, она по-прежнему в ее составе. На сайте Московской патриархии представлены все украинские епископы, а изменить Устав РПЦ, где перечислены статусы входящих в нее структур, может только Архиерейский собор, который последний раз собирался в 2017 году. Синод РПЦ тоже никаких решений не принимал, кроме заявления от 29 мая, где он «выразил Украинской православной церкви поддержку в связи с беспрецедентным давлением с разных сторон». 

В мировом православии нет согласия по процедуре предоставления автокефалии. Еще в 1970 году РПЦ дала автокефалию Православной церкви в Америке, которая до сих пор не признана ни Константинопольским патриархатом, ни другими Поместными церквями. То, что Константинопольский патриарх дал автокефалию Православной церкви в Украине, стало причиной разрыва отношений с РПЦ. В идеале решение об автокефалии должен принимать Вселенский собор, но православные не могут на него собраться — какая-то церковь всегда против и с кем-то в расколе. 

УПЦ заявила о своей полной независимости от Московской патриархии, но пока не выполнила ни одного из трех необходимых для этого условий. Нужен запрос самой церковной общности о предоставлении ей автокефалии, согласие матери-церкви, от которой она отделяется, и одобрение остальных православных церквей. Впрочем, и эти условия сформулированы в документе, который хоть и подписан представителями всех православных церквей, но не был вынесен в повестку Всеправославного собора, а значит вроде как не принят. 

В любом случае УПЦ пока не обратилась к РПЦ с запросом о предоставлении автокефалии. Не исключено, что причина в том, что украинские власти могут расценить такое обращение как доказательство связей с Москвой и признание себя частью РПЦ. Хотя отрицать исторические связи было бы абсурдно.

Кроме того, учитывая существование ПЦУ, перспектива второй автокефалии для УПЦ не выглядит особенно реалистично. А об объединении с ПЦУ, которое, похоже, устроило бы украинские власти, речь тоже не идет: риторика УПЦ по отношению к конкурирующей юрисдикции по-прежнему агрессивная. 

Вероятно, УПЦ остается только одно — тянуть время и по мере поступления реагировать на новые вводные. А пока она останется в юридической и канонической серой зоне: де-факто независимая, но никто, кроме нее самой, это не признает.

следующего автора:

• Ксения Лученко

End of document

Фонд Карнеги за Международный Мир и Carnegie Politika как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.

Между запретом и автокефалией. Что ждет Украинскую православную церковь — Carnegie Endowment for International Peace

Профессор Ильяс Кемальоглу поделился с «Анадолу» оценками перспектив урегулирования кризиса вокруг Украины

Prof. Dr. İlyas Kemaloğlu  

    

АНКАРА

Обеспечение мира в Украине на сегодняшний день представляется весьма непростой задачей, особенно, если учесть серьезность различий в позициях конфликтующих сторон.

Москва пытается добиться международного признания «новых территорий», в том числе Крыма, составной частью России, тогда как Киев требует возвращения к границам 1991 года. В списке требований российской стороны значатся также демилитаризация Украины, а также объявление «нейтрального статуса» соседней страны. Ну а в Киеве требуют от России репараций за последствия войны. На этом фоне, стороны продолжают готовиться к новой фазе активных боевых действий, которая может начаться с приходом весны.

В сложившейся ситуации, мир в Украине может настать лишь при наличии уступок, причем со всех сторон, что, безусловно, может привести к серьезной волне общественной критики. Это касается и стран Запада, где любые решения о прекращении поставок помощи Украине могут быть восприняты в качестве «шага назад» в борьбе с РФ и даже «поражения» перед Москвой.

Все эти факторы затрудняют возобновление переговорного процесса по Украине. Вместе с тем, очевидно, что рано или поздно сторонам придется сесть за стол диалога.

Очевидно также, что мир в Украине во многом зависит от диалога России и Запада, а во многом, США.

Диалог РФ и США на различных уровнях, в том числе переговоры в Анкаре, подтвердили, что вопрос Украины остается одним из приоритетов повестки дня. Тот факт, что один из раундов российско-американских переговоров прошел именно в турецкой столице, не случаен. Турция фактически демонстрирует, что остается «окном» России в мир, а также более других стремится к миру в Черноморском регионе.

Все говорит о том, что в наступившем 2023 году, параллельно с боями в Украине будут предприниматься новые усилия в диалоге на различных уровнях.

2024 год как для России, так и для США, является выборным, что также повлияет на ситуацию в Украине. Кремль постарается закрыть «украинское досье» до мартовских выборов 2024 года. Вместе с тем, пример выборов в странах ЕС доказывает, что происходящее в Украине может повлиять на настроение электората, а значит и итоги выборов. Это касается и США.

[Ильяс Кемальоглу, профессор факультета истории Университета Мармара, Турция]

О взаимосвязи мира в Украине с диалогом РФ и США (aa.com.tr)

Агентство Анадолу (aa.com.tr)

Турция и РФ приступили к практической реализации проекта газового хаба на турецкой территории. Об этом сообщил 28 декабря глава «Газпрома» Алексей Миллер на предновогоднем селекторном совещании.

«А сейчас мы с Турцией начали прорабатывать проект газового хаба в этой стране. Это решение принято на уровне руководителей двух государств, и мы уже приступили к его практической реализации», — сказал он.

Газ наметан: каким может быть энергохаб России в Турции
Путин предложил альтернативу «Северным потокам», рассказал о возможности восстановления взорванных трубопроводов и прокомментировал цены на газ
Строящийся газовый хаб обеспечит прозрачное и справедливое ценообразование на рынке природного газа, подчеркнул Миллер.

Также он обратил внимание, что российские морские газопроводы «Турецкий поток» и «Голубой поток» уверенно работают.

В конце октября президент России Владимир Путин назвал газовый хаб в Турции реалистичным проектом. Покупатели газа есть всегда, так как газ — очень востребованный продукт в мире, отметил он.

По его словам, Россия выбрала Турцию в качестве газового хаба, потому что не может работать напрямую с Евросоюзом.

Ранее, 25 октября, турецкое правительство приступило к исполнению работы по созданию газового хаба.

20 октября турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган сообщил о договоренности с президентом России о создании газового хаба в Турции. Он отметил, что Европа может использовать газ РФ через Турцию.

О возможности создать турецкий энергетический хаб для поставок топлива на европейские рынки Путин заявил 12 октября.

Источник — Известия