Контакты китайцев с жителями Таримской впадины, большого засушливого региона к востоку от современного Казахстана, начались еще в 7-м веке до нашей эры. Самые ранние его жители, таинственные индоевропейцы юэчжи, которые пришли из Западной Евразии, поддерживали с Поднебесной торговые отношения.

Но к 200-у году до нашей эры эта область перешла под контроль хунну, конфедерации кочевых племен, в составе которой были и предки тюркских народов. Вскоре китайцы разгромили эту степную державу и в дальнейшем здесь правили зависимые от них варварские династии.

После основания Тюркского каганата, эта земля переходила из рук в руки, а потом была поделена примерно пополам до 750-о года, когда сюда вторглось племя уйгуров из Западной Монголии, которые первыми из всех тюрок начали постепенно переходить к оседлому образу жизни.

Они основали державу, что управляла обширной территорией от озера Балхаш на западе до Маньчжурии на востоке, а также контролировала всю современную Монголию и значительную часть Южной Сибири. Их государство просуществовало около 200 лет и было повержено в результате восстания енисейских кыргызов, которые двинулись на юг и разграбили основные уйгурские города.

Большая часть побежденных мигрировала туда, где их потомки живут сейчас – в Таримскую впадину, со всех сторон защищенную горами. В это же время население этих мест начало переходить от манихейства и ламаизма (тибетского буддизма) к суннитскому исламу. Но происходило это очень медленно.

В 13-м веке сюда вторглись монголы, но со временем они были поглощены преобладающим тюркским населением. Тюрко-монгольские ханства контролировали эти места до тех пор, пока Китай, находящийся под властью маньчжурской династии Цин, не восстановил контроль над регионом в 1759 году после 800-летнего отсутствия.

С целью улучшения своего контроля над завоеванными территориями, Поднебесная инициировала политику перемещения сюда этнических китайцев, а в 1884-м году переименовала регион в Синьцзян («новая граница»). Эти действия привели к более чем 40 восстаниям против китайского господства в течение 10 лет. Какое-то время местные жили практически самостоятельно – империю сотрясали бесконечные бунты и возможностей восстановить свою власть на западе у нее не было.

Со времени отречения последнего цинского императора в 1912-м году и до окончания Гражданской войны в Китае в 1949-м, были две неудачные попытки создать независимую Восточно-Туркестанскую Республику, самая продолжительная из которых длилась с 1944-о по 1949-й год и завершилась вторжением коммунистической народно-освободительной армии.

1-о октября 1955-о года Пекин предоставил Синьцзяну автономию, но переселять сюда китайцев не прекратил. Кроме того, китайская культурная революция затронула и уйгуров, которым от коммунистов досталось очень серьезно. Отчасти поэтому, отчасти из-за стремления местных мусульман к независимости, волнения в регионе продолжались весь 20-й век.

После Второй мировой войны захватнические войны и силовое подавление восстаний вышли из моды, но в изолированном от окружающего мира коммунистическом Китае этнические столкновения продолжались.

КНР, по-видимому, имеет определенные исторические права на Синьцзян, а самое главное, обладает военным потенциалом для поддержания своей власти. А потому, как бы ни стремились уйгуры к независимости, получить ее будет непросто. Тем более, что местное китайское население уже почти догнало их по численности.

Глобальный эксперимент: кто и почему не дает протестам в Гонконге утихнуть

Давление США против Китая — это не временное явление, а системный подход. И не случайно требования к китайским элитам, обкатываемые через рукотворные протесты в Гонконге, сводятся к отмене привилегированного положения госсектора в экономике КНР. Предлог либерализации, как мейнстрим протестов необходим Западу с целью изменения государственного строя Китая и снижения его конкурентоспособности

РУСЛАН ХУБИЕВ

До времени начала непрекращающихся протестов в Гонконге остров ассоциировался в общественном понимании либо с исторической частью Китая, либо с финансовой гаванью, либо с голливудским кино о КНР. С лета 2019 года поочередные демонстрации вынесли наружу понимание того, что на самом деле Гонконг стал частью Китайской Народной Республики лишь в 1997 году, до этого являясь колониальной частью Британии.

Идеологическое наследие английского владычества во многом и стало почвой для нынешних событий, а учитывая неутихающий протестный потенциал, имеет смысл говорить об использовании на острове технологий «цветных» революций.

В XIX веке европейские державы при участии США путем вторжения разделили ослабленный Китай на сферы влияния, в результате навязав стран, так называемые неравные договоры. В число соглашений входила и принадлежность нынешнего Гонконга, по частям отрываемого Лондоном от одной до другой Опиумной войны.

В 1842 году Англия принудила Китайскую Империю к подписанию Нанкинского договора и передаче Лондону островной части Гонконга, в 1860 году, по итогам очередной эскалации, были присоединены дополнительные земельные владения, в том числе полуостров Коулун.

В 1898 году Соединенное Королевство «узаконило» очередное расширение путем формальной аренды «новых территорий» на 99 лет. В 1941 году Гонконг после вторжения Японии был преобразован в японскую колонию, но с капитуляцией пособника Германии снова возвращен британскому правлению.

Иными словами, Гонконг более века находился под контролем Запада, а срок аренды той его малой части, что была присоединена последней, закончился лишь в 1997 году.

По Нанкинскому договору остров Гонконг передавался британской короне «в вечное владение», а управляться должен был «теми законами и регламентами, какие королева Великобритании сочтет нужным установить». Поэтому формально Лондон не обязан был отдавать Пекину всю контролируемую им территорию, однако в ночь на 30 июня Содружество наций по решению правительства Соединенного Королевства согласилось «подарить» Гонконг Китаю целиком.

Вопреки расхожему либеральному заблуждению, причиной этому послужило не то, что в Англии «уважают Право с большой буквы», а то, что Пекин отказался продлевать срок аренды. Британская экономика и военная компонента в 1997 году была относительно слабой, а Пекин оказался достаточно силен и интегрирован в мировую финансовую систему, чтобы сделать проблематичным британо-китайский диалог с позиции силы.

Кроме того, все три части Гонконга к тому моменту были взаимосвязаны, что превращало остров при передаче одной из его частей в убыточную для Англии заморскую территорию. По этой причине англосаксы решили повторить в колониальном Гонконге схему «ухода» из колониальной Индии. То есть с помпой представили передачу в качестве широко жеста, а фактически превратили остров в троянского коня.

Главным условием «подарка» был аспект дуалистического сосуществования режимов, при котором принцип «одна страна — две системы» означал невмешательство Китая в «островные» дела. Социалистическая модель Китая не должна была применяться в специальном административном районе Гонконг (САРГ), а прежняя капиталистическая система острова и образ жизни обязан был оставаться неизменным в течение 50 лет. Отразилось это и в Конституции Гонконга.

Лидеры Китая, соглашаясь на эти условия, ожидали, что Гонконг со временем не только станет частью страны, но и вернется в лоно народа, однако ничего подобного не произошло. Напротив, «друзья» ориентированной на Запад территории делали все возможное для сохранения ее антикитайского курса.

Как и в процессе ухода Британии из Индии, заложившего тлеющую «бомбу» в религиозных, идеологических и территориальных вопросах, здесь также была оставлена «мина» замедленного действия. Разница была лишь в том, что КНР до недавнего времени был встроенной частью западной системы, и задействовать гонконгский протестный потенциал было не с руки.

Первый эксперимент экспорта революции в материковый Китай через Гонконг был проведен в 2014 году, вскоре после избрания Си Цзиньпина. «Революция зонтиков», под которыми гонконгские оппозиционеры прятались от солнца, была организована через западные соцсети и показала недостаточную на тот момент эффективность.

В период американских выборов, смены доминирующих на Западе элит и выработки нового консенсуса вопрос Гонконга был заморожен. Остров продолжал быть убежищем для китайских диссидентов, политических беженцев и оппозиционных политиков, но не разыгрывал свой потенциал. Все изменилось в 2019 году, с законом об отмене запрета на экстрадицию в КНР, означавшего для США и Британии резкое ослабление внутрикитайских позиций.

С тех пор протесты под формальными предлогами в подбрюшье Китая не утихают, а планирующие экспортировать эту нестабильность вглубь КНР кураторы используют гонконгскую интернет-среду пространством для репетиций.

Причины для многомесячного поддержания рукотворной нестабильности на острове сводятся к проведению большого эксперимента. Работе по интеграции старых механизмов «цветных революций» к условиям новых реалий и китайской интернет-специфики. Настоящие же причины событий в Гонконге сводятся к следующим вещам:

1. Организация демонстраций через западные фонды и диджитал-среду стала ответом внешних игроков на попытки городских властей Гонконга инициировать процедуру правового слияния с материком. В КНР такую необходимость называют «вопросом устранения правовых пробелов», но в Лондоне и Вашингтоне прекрасно понимают, что это первый шаг, который в случае успеха ускорит китаизацию острова и потерю на нем англосаксонского влияния. С учетом неизбежной эскалации конкурентной вражды между США и Китаем такой исход для Запада был недопустим.

2. Гонконг долгие годы был финансовыми воротами остального мира в Китай и зарабатывал на буферном положении несоразмерно большие деньги. Будучи хабом для перекачивания капиталов, конвертором долларовых потоков в юани и юаней в доллары на обратном пути, остров был незаменимым инструментом, работающим в обе стороны. Гонконг также являлся и воротами для импорта в Китай различных ресурсов, в частности такого стратегического в нынешние времена актива, как золото.

Нетто-объем помесячного импорта физического золота в Китай через Гонконг с 2001 по 2014 год рос по экспоненте. И в итоге совокупный объем ввоза к моменту первой организации протестов («Революции зонтиков» в 2014 году) составил 2712 тонн, а ежемесячный пик ввоза не падал ниже отметки в 100 с лишним тонн за месяц. Однако в последние несколько лет ситуация начала меняться, и разнообразные потоки, проходящие ранее через Гонконг, все стремительнее стали смещаться к Шанхаю.

Дело в том, что КНР с момента прихода к власти Си Цзиньпина в 2013 году начала активно отвязывать азиатские деньги от Запада, прекрасно понимая, что конкуренция с США в скором времени неизбежна. Частью этой работы стал и перенос финансового центра из формально китайского Гонконга в по-настоящему китайский Шанхай.

То есть Шанхай с тех пор развивается в самостоятельную доминирующую единицу, в отличие от Гонконга, зависимую от КПК. Нынешний же «центр» торговли под многочисленными рычагами англосаксов чахнет. Окончательно же китайцы осознали, что мировую финансовую площадку Гонконг необходимо балансировать, только в 2016 году. Именно тогда остров присоединился к западной системе автоматического обмена информацией, то есть сделал данные о финансовых счетах резидентов и нерезидентов общедоступными для «дружественных» государств.

Поскольку к налоговым резидентам относятся физические, юридические лица и даже контролирующие лица в рамках CRS, а список данных о клиентах, переставший быть тайной, содержит не только полное имя, адрес проживания, место и дату рождения, а также страну налоговой резиденции, но и индивидуальный номер налогоплательщика, место регистрации и так далее, неудивительно, что подписание этого соглашения под давлением США обрекло Гонконг на утрату былых функций.

Даже торговля нефтяными фьючерсами, в которой клиентам будет предоставлена возможность осуществлять расчеты в национальных валютах и юанях, с возможностью конвертировать юань в физическое золото, теперь может осуществляться преимущественно через золотые биржи в Шанхае, оставив Гонконг в стороне.

Беспорядки лишь маскируют эту причину, пытаясь во всем обвинить Китай, хотя формальный повод принятия данного стандарта — «чтить репутацию международного финансового центра и его прозрачность» — на деле мало кого убеждает. Слишком очевидно, что США заставили остров сделать то, к чему ранее принудили ряд офшоров, с целью спровоцировать бегство капиталов оттуда к себе, и также ясно, что швейцарские банки, офшоры и мировые «гавани» получили свой авторитет не из-за «прозрачности операций», а как раз из-за обратного.

3. Давление США против Китая — это не временное явление, а системный подход. И не случайно требования к китайским элитам, обкатываемые через рукотворные протесты в Гонконге, сводятся к отмене привилегированного положения госсектора в экономике КНР. Предлог либерализации как мейнстрим протестов необходим Западу с целью изменения государственного строя Китая и снижения его конкурентоспособности.

Нынешняя формула симбиоза социализма, госучастия и капиталистического сектора производств в Китае оказалась эффективнее американской модели. Соответственно, от данного преимущества англосаксы и склоняют отказаться Пекин.

Запад осознает, что подобная концепция в случае полной интеграции Гонконга, вопреки всем расписываемым ужасам, может сделать жизнь гонконгцев не хуже, а лучше. И наверняка сделает, так как это будет для Пекина вопросом престижа. Поэтому организацией протестов англосаксы действуют на опережение.

Иными словами, Гонконг для США, с одной стороны, представляет территорию влияния, рычаги над которой важно сохранить, а с другой, площадку для экспериментов с целью экспорта отрабатываемых методик в материковую часть Китая.

В пропаганде западных СМИ сегодня форсируется мысль, что население Гонконга находится в состоянии ужаса из-за угрозы ввода регулярных китайских войск либо же усиления «тоталитарного влияния Пекина». Кадры регулярно показывают людей, марширующих с американскими флагами и призывающих Запад защитить набор их свобод. Но судя по социальным сетям и комментариям самих гонконгцев, люди в ужасе от армии молодых людей, представляющихся «оппозицией», нападающих на правоохранителей и избивающих любого, кто осмелится появиться с флагом КНР.

Центральное правительство Китая обоснованно считает, что массовыми протестами (перешедшими в беспорядки) в Гонконге пользуются и руководят «некоторые западные страны», которые применяют протестующих для дестабилизации обстановки в стране. Но в целом два лагеря исходят из противоположных позиций.

Китай, видя, что Гонконг вскоре перестанет быть мировым финансовым центром и что будущее за материковой частью КНР, решил, что настало время его поэтапного возвращения. Запад же, точно так же осознающий шаткость своего положения, противодействует этому развитыми методиками дестабилизации режимов, интернет-инструментарием, социальной инженерией и воздействием на умы.

Протесты системно организуются и курируются через мессенджеры, вбросы осуществляются через классические западные соцсети, а сам процесс призван выработать формулу для переноса нестабильности в Пекин. Сам же Гонконг, как и многие до него, превратился в площадку взаимного противодействия грандов мировой политики, борьба на поле которого идет с переменным успехом.

Растущее китайское присутствие на Ближнем Востоке и в Северной Африке (БВСА) сформировало устойчивый стереотип: Китай наращивает свое влияние в сфере экономики, но остается пассивным игроком в политике. Но это, мягко говоря, не так.

В отношении растущего китайского присутствия на Ближнем Востоке и в Северной Африке (БВСА) сформировался устойчивый стереотип: Китай наращивает свое влияние в сфере экономики, но остается пассивным и слабым игроком в политике. Этот стереотип неверен. Китайское влияние в регионе настолько сильно, что правительства стран БВСА не могут позволить себе даже ограниченной критики Пекина по темам, важным для местного общественного мнения.

Такой темой для общественности мусульманских стран, безусловно, является положение уйгурского населения Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Ситуация вокруг полицейского давления на уйгуров обильно освещается мировыми СМИ и СМИ мусульманских стран. Но ни одна страна БВСА не посмела присоединиться к опубликованному в июле коллективному обращению 22 стран – членов Комитета ООН по правам человека, в котором осуждались китайские практики. Более того, многие из них, включая Саудовскую Аравию, Египет, Катар, ОАЭ, Алжир, Оман, подписали коллективное обращение 37 государств, в котором поддерживалась политика КНР.
Китай наращивает военное сотрудничество со странами региона и уже превратился в важного и крупного поставщика оружия в БВСА. Китайский флот более десятилетия постоянно присутствует в водах Аравийского моря – и это присутствие давно вышло за рамки первоначальных патрулей по борьбе с сомалийским пиратством. В 2017 году в Джибути вступила в действие первая за последние десятилетия постоянная китайская военная база за рубежом, позволяющая обеспечить постоянное присутствие флота в западной части Индийского океана и в Восточном Средиземноморье.
Но не только Ближний Восток зависит от Китая, Китай также зависит от Ближнего Востока. Уровень импортной нефтяной зависимости китайской экономики составляет около 60%, а более 44% китайского импорта нефти приходится на Ближний Восток. Недавний иранский удар по саудовской нефтяной промышленности был болезненным напоминанием об уязвимости Китая перед потрясениями в этом регионе.

Диверсификация источников энергоносителей, в том числе за счет России – долгосрочный приоритет китайской политики, но в обозримом будущем рассчитывать на резкое снижение значимости Ближнего Востока для китайской экономики не приходится. Поэтому поддержание определенного уровня политического влияния в регионе является для КНР вопросом национальной безопасности. При этом характер китайской вовлеченности в Ближний Восток коренным образом отличается и от американской, и от российской модели присутствия.

Прежде всего, Китай поддерживает высокий уровень присутствия во всех странах региона и активнейшим образом развивает сотрудничество со всеми расположенными здесь государствами и группировками государств. Ключевыми партнерами КНР в регионе являются Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Иран, Израиль.

Каждая из этих стран играет свою роль в китайской внешней политике и торговле. Саудовская Аравия – крупнейший поставщик нефти и крупнейший торговый партнер. ОАЭ – важный торговый партнер и операционный центр для китайского бизнеса в регионе, здесь проживает китайская диаспора, насчитывающая до 300 тысяч человек, и зарегистрировано более четырех тысяч компаний с китайским участием.

Иран важен как крупный независимый поставщик нефти и крупный покупатель китайской промышленной продукции, зачастую вынужденный. Китайские компании поставляют в Иран большое количество оборудования и реализуют часть важных инжиниринговых проектов в сфере инфраструктуры. Для Ирана Китай практически безальтернативен в качестве основного экономического партнера.

Израиль – важнейший канал доступа к современным технологиям, привлекает крупные китайские инвестиции в свой инновационный сектор и инфраструктуру (китайцы управляют крупнейшим израильским портом в Хайфе). С 2005 года Израиль, по данным проекта China Investment Tracker, аккумулировал инвестиции в размере 12,1 млрд долларов (в других источниках называются и большие суммы – 16 млрд). На фоне торговой войны с Китаем США прилагают значительные усилия, чтобы убедить Израиль ограничить сотрудничество с КНР.

Помимо этих стран, важную роль в китайской политике в регионе БВСА играет Оман (крупный и старый, доверенный поставщик нефти, важный торговый партнер). Быстро развивались отношения КНР с Египтом, важным для КНР со стратегической и внешнеполитической точки зрения, а также с Алжиром (инжиниринговые проекты и растущее военно-техническое сотрудничество).
Сотрудничество КНР сразу со всеми игроками означает, что Китай ни по одному вопросу региональной политики не может позволить себе однозначно поддерживать ту или иную сторону, как это порой позволяют делать себе США или Россия.

Действия Китая являются подчеркнуто осторожными, выверенными – и зачастую тщательно маскируются.

Китай был крайне негативно настроен по отношению к серии переворотов в рамках «арабской весны», усматривая в них, помимо всего прочего, опасный прецедент с точки зрения собственной внутриполитической стабильности. Но это не помешало ему быстро установить сотрудничество с постреволюционными властями.
На фоне многолетней сирийской войны Китай сочетал ограниченную помощь правительству Башара Асада, сотрудничество с Ираном и параллельное расширение сотрудничества с Саудовской Аравией в рамках своей инициативы «Пояса и пути».

Китай одновременно осуществлял дозированное военно-техническое сотрудничество с Ираном, перевооружал беспилотниками правительство Ирака, боровшееся с экспансией запрещенного в России ИГИЛ, и организовывал крупные поставки оружия в Саудовскую Аравию и ОАЭ.
Тем не менее в нынешних условиях, на фоне развернувшегося противостояния с США, значимость Ближнего Востока для Китая выходит далеко за рамки традиционных экономических интересов и борьбы с терроризмом. Ближний Восток вновь превращается в один из важных фронтов новой холодной войны, каким он был и в прошлую холодную войну.
Стратегическое значение Ближнего Востока в контексте новой холодной войны, с точки зрения Китая, заключается в том, что

этот регион на протяжении десятилетий поглощает гигантские американские экономические и военные ресурсы, предотвращая перегруппировку американских сил и их наращивание против Китая.

Сокращение вовлеченности в ближневосточные дела с целью сосредоточения сил на Тихом океане было целью США начиная с первого срока Барака Обамы – и многие поспешные шаги по свертыванию американского присутствия в Ираке были предприняты, имея среди прочего и эту цель.

Неудачи на Ближнем Востоке были одной из главных причин провала, объявленного администрацией Обамы в 2012 году «поворота в Азию», а нестабильность в этом регионе продолжает мешать политике сдерживания Китая сейчас.

Сама американская кампания форсированного военно-политического давления на Иран может рассматриваться как попытка в короткие сроки добиться решающего успеха на Ближнем Востоке для того, чтобы затем сконцентрировать ресурсы на Китае.

И мы видим, что позиция КНР по поддержке Ирана становится все более активной, включая постепенное восстановление закупок нефти, несмотря на американские санкции, увеличение инвестиций и технологическую помощь, в том числе в военной сфере. Постепенно увеличивается объем китайских инвестиций в Иран, хотя сообщения о заключении гигантских соглашений об инвестициях на 400 млрд долларов в рамках программ «Пояса и пути» стоит воспринимать с большой долей скепсиса с точки зрения их осуществимости.

Китай заинтересован в том, чтобы Иран выстоял в текущем противостоянии и продолжал представлять собой большую проблему для американской политики. Но одновременно он будет делать все возможное для сохранения своих традиционных связей с Саудовской Аравией и Израилем.
При сравнении российского и китайского присутствия в регионе важно понимать, что речь идет о явлениях несопоставимых по масштабам. Несомненно, Россия в последние годы добилась выдающихся успехов в регионе в военной сфере и дипломатии. Россия остается ключевым игроком в вопросах региональной безопасности и сохраняет важную роль в военно-техническом сотрудничестве стран региона. Ее дипломатический аппарат и вооруженные силы, при меньшей численности, остаются куда более опытными, активными и профессиональными, чем их китайские коллеги.

Однако торговля КНР только с арабскими странами, по данным китайских СМИ, в 2018 году превышала 244 млрд долларов, а с учетом Ирана и Израиля мы говорим об обороте торговли в 300 млрд долларов, что опережает российский показатель в семь раз.

Китай является крупнейшим внерегиональным источником инвестиций для Ближнего Востока и реализует здесь многочисленные строительные проекты, опираясь на свою рабочую силу и технологии. По этим направлениям Китай и Россия в принципе несопоставимы.

Россия конкурирует с КНР в поставках военной техники в отдельные страны региона и по наиболее важным направлениям ВТС (боевая авиация, системы ПВО) ее позиции остаются довольно прочными. Китай добивается успеха прежде всего по направлениям, где России пока нечего предложить (боевые беспилотники), либо в странах, ограниченно сотрудничающих с Россией по политическим причинам (Саудовская Аравия).

За пределами сферы ВТС Россия является нишевым игроком, по большинству направлений слабо конкурируя с Китаем. В обозримом будущем, в условиях противостояния с США, интересы сторон на Ближнем Востоке будут скорее совпадать, а отдельные случаи конкуренции по конкретным проектам не повлияют существенным образом на сотрудничество Москвы и Пекина.

Автор примет участие в XVI ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» на тему «Заря Востока и мировое политическое устройство» в Сочи с 30 сентября по 3 октября 2019 года.

Василий Кашин
25 сентября 2019,

Максим Васильев

В статье рассматривается сложное геополитическое противостояние Российской империи и западных держав в Восточноазиатском регионе в XIX веке. На конкретных примерах сравниваются модели воздействия России и Запада на такие страны как Китай и Японию, которые являлись заложниками борьбы мировых держав. Автор доказывает, что политика англосаксов в этом регионе была направлен не только на установление колониальной экспансии, но и на сдерживание России и недопущение нашей державы к выходу в восточные моря.

После того как отгремели многочисленные сражения наполеоновских войн, и в Европе установился мир и спокойствие, глобальное противостояние мировых держав вступило в новую фазу. Серьезное усиление России в европейской дипломатии, её территориальное увеличение и экономическое развитие серьезно беспокоили наших главных конкурентов – англичан. Весь последующий век тонкая и часто эффективная политика англосаксов была направлена на сдерживание России и недопущение сухопутной державы к выходу в моря. Для этого использовались два излюбленных метода западной политики – подталкивание к войнам с Россией других государств и стимулирование внутреннего социального взрыва в нашей стране. Череда русско-турецких и русско-иранских войн XIX века есть ничто иное, как результат противостояния наших держав. Если мы внимательно изучим историю этих военных конфликтов, разберемся в хитросплетениях дипломатии, то всегда сможем найти следы английского влияния. Крайне редко англосаксы вступают в большую борьбу, жертвуя своими войсками или флотом, их излюбленный способ воздействия это тайная дипломатия и финансовое воздействие на правительства других стран. Война чужими руками, создание точек напряженности и управляемого хаоса – вот оружие западной политики. И нужно признаться, в этом Великобритания преуспела, продемонстрировав всему миру, что такой циничный и жестокий метод может раз за разом приносить свои плоды.

Во второй половине XIX столетия противоречия России и Англии наметились в трех направлениях. Первое – желание России усилиться на Балканах и Закавказье, взяв под свой контроль стратегически важные проливы Босфор и Дарданеллы, что позволило бы нам не только контролировать регион, но и иметь возможность оперативного выхода Черноморского флота в Средиземное море. Для сдерживания нашей страны использовались Турция и Иран, а также горские народы Кавказа, активно воюющие с русскими войсками английским оружием. Второе – усиление России в Средней Азии, покорение Хивинского, Кокандского и Бухарского ханств и выход к границам Афганистана. Российская империя успела обойти Великобританию и первой взять под свой контроль эти территории. В противном бы случае, Средняя Азия превратилась бы в колонию англичан и была бы экономически разоряема ими. Третья зона противоречий связана с территориями Восточной Азии.

Со второй половины XIX века внимания целого ряда держав было приковано к Китаю – огромной стране, богатой природными ресурсами, но потерявшей былую мощь и силу.

Китай переживал сложные времена, и во многом был вынужден подчиняться воли англичан. Вторая опиумная война 1856 – 1860 годов имела две главных цели англичан: сделать Китай полуколонией и мировой торговой площадкой, а также вытеснить Россию из этого региона. Так, еще в 1854 году иностранные державы потребовали от китайского руководства пересмотреть Нанкинский договор с Россией и изменить границы. После того как Китай отказался это сделать, военная агрессия Запада была неизбежна. Поводом для начала войны стал арест властями Гуанчжоу британского судна «Эрроу», которое было заподозрено в контрабанде и транспортировке наркотиков. Совсем скоро войну Китаю объявила Франция. Предлогом стало убийство французского миссионера в провинции Гуанси. Объединенная эскадра англичан и французов достаточно легко разгромила китайский форт Даго в 1858 году и практически безнаказанно высаживала свои десанты на территории Китая. На первом этапе боевых действий против китайцев действовали и военные корабли США. Слабо вооруженная китайская армия была просто не в состоянии дать отпор мощнейшим державам мира. Единственной страной, относительно дружественно настроенной по отношению к Китаю была Российская империя. Не смотря на то, что Россия также преследовала свои цели в этом регионе, российская дипломатия предлагала Китаю равноправный диалог, не основанный на диктате военной силы. В сложившихся обстоятельствах в 1858 году русские дипломаты убедили руководство Циньской империи заключить Айгунский договор, по которому Россия получала право на левый берег Амура и контроль над Уссурийским краем. Но сам по себе Айгунский договор мало что давал России, необходимо было утвердиться на этих территориях и удержать их. Именно в этих целях в 1859 году генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев-Амурский, обходя на корабле берега залива Петра Великого, обратил особое внимание на хорошо укрытую бухту и приказал основать на её берегах пост, который назвал Владивостоком. А 20 июня 1860 года сорок солдат третьей роты 4-го Восточносибирского линейного батальона под командованием капитан-лейтенант А.К. Шефнер и прапорщика Н.В. Комарова разбили в удобном месте палаточный городок где был поднят русский трехцветный флаг. Через месяц после первой высадки на берег в бухту Золотой Рог пришел винтовой корвет «Гридень» под командованием капитан-лейтенанта Г.Х. Эгершельда. Корвету была поставлена задача нести охрану поста Владивосток и обеспечивать гарнизон необходимыми припасамиⁱ.

Важнейшую роль в усилении России в Дальневосточном регионе сыграл Н.Н. Муравьев-Амурский. Именно этот исторический деятель одним из первых понял стратегическое значение дальневосточных территорий, за которые разворачивалась большая борьба во второй половине XIX века. Так, 25 июля 1859 года он сообщал в Иркутск генерал-майору Михаилу Корсакову следующее: «Бухту Посьета мы отмежёвываем себе и границу проводим до устьев Тюмень-Улы, которая составляет границу Кореи с Китаем. Не хотелось бы захватывать лишнего, но, оказывается, необходимо: в бухте Посьета есть такая прекрасная гавань, что англичане непременно бы её захватили при первом разрыве с Китаем… При устье реки Суй-Фуна, немного северо-восточнее бухты Посьета, множество прекрасных заливов. Вообще всё это пространство морского берега, от Посьета до Поворотного мыса, вёрст на 200, изобилует прекрасными заливами и гаванями, столь привлекательными для морской державы, что англичане (если бы это оставалось китайским) всё захватили бы, тем более что в 1855 году они все эти места видели, описали и даже карты издали»ⁱⁱ. Именно это обстоятельство заставляло Россию проявить максимум усилий, как в военном, так и дипломатическом плане. Именно Муравьев-Амурский будет автором идей строительства Транссибирской железнодорожной магистрали и создания Тихоокеанского флота. Все эти идеи реализуются в среднесрочной перспективе.

Но в 1859 году проблема пребывания России на этих приграничных территориях усугублялась еще и тем, что китайцы достаточно долго отказывались ратифицировать Айгунский договор, что порождало множество споров и трудностей в вопросе разграничения территорий. Направленный в Пекин для подписания окончательных договоренностей о границе, граф И.П. Игнатьев, натолкнулся на мощный протест со стороны китайских дипломатов. Китайской стороной было заявлено, что Айгунский договор был самовольной ошибкой чиновников, которые уже наказаны императором, а сам документ не имеет никакой юридической силы. Переговоры зашли в тупик, в результате чего русскому посланнику пришлось тайно покинуть Пекин и примкнуть к англо-французской делегации. В это время западные союзники продолжали делить Китай.

В 1860 году англо-французские войска встретились в Гонконге и высадились в Бэйтане, затем союзные войска заняли Тяньцзинь, был разграблен Летний императорский дворец Юаньминъюань. Этот дворец был настоящей сокровищницей, в которой маньчжурские богдыханы собрали ценности и произведения искусства всех императорских династий Китая. Союзники тут же сочли дворец своим военным трофеем и начали его грабёж. Поначалу экспроприацию проводили централизованно, чтобы разделить ценности поровну между Англией и Францией. Однако в дальнейшем европейские солдаты и офицеры приступили к грабежу ценностей «самостоятельно». Объём и стоимость похищенных ценностей не поддаются учётуⁱⁱⁱ. Пекину также угрожала участь разорения, ставился вопрос о сохранении правящей династии. Именно в этих условиях проявился талант И.П. Игнатьева. Подходя к Пекину, русский посланник всячески стремился защитить местное население от бесчинств французов и англичан. И чем сильнее было мародерство союзников, тем больше симпатии китайцев склонялись на русскую сторону. Именно русский посол уговорил европейских интервентов не уничтожать династию и защитил Пекин от разграбления, выступив посредником в переговорах. Китайцы, в свою очередь, попросили графа И.П. Игнатьева смягчить притязания европейцев, которые требовали немедленной выплаты за погибших, наказания виновных, уничтожения до основания Летнего дворца. Игнатьев обещал содействие по девяти пунктам из 10. И гарантировал полную безопасность китайским дипломатам при подписании всех договоров. Все данные обещания русский посол в дальнейшем исполнил. Вторая опиумная война и агрессия европейских коалиционных войск заставила китайское правительство уступить воле Запада. 12 и 13 октября 1860 года в Пекине князем Гуном были подписаны трактаты с англичанами и французами. В соответствии с Тяньцзинским договором Англия, Франция и США получали свободное право торговли по всему Китаю, в Пекине открывались иностранные миссии, а сами миссионеры получали практически неограниченные права, снижались пошлины для иностранных торговцев и легализовалась опиумная торговля. Под управление Англии отходила южная часть Цзюлунского полуострова^iv. Когда европейцы покидали Пекин, началась секретная часть русско-китайских переговоров. Китайская сторона в сложившихся обстоятельствах и в знак благодарности русскому послу за спасенный Пекин согласились принять русские требования. В окончательном варианте Пекинского трактата от 2 ноября 1860 года подтверждался Айгунский и Тянцзинский договора и устанавливалась новая пограничная линия от устья Уссури до реки Ту-мынь-дзян на границе с Кореей. Также, оговаривались равные и свободные торговые отношения между государствами. Чуть позже, весной 1861 года, была согласована карта разграничения территорий^v. Н.Н. Муравьев-Амурский писал министру иностранных дел России князю А.М. Горчакову следующее: «Все сомнения рассеяны, теперь мы законно обладаем и прекрасным Уссурийским краем, и южными портами, и приобрели право сухопутной торговли из Кяхты, и учреждения консульств в Урге и Кашгаре. Все это без пролития крови, одним уменьем, настойчивостью и самопожертвованием нашего посланника, а дружба с Китаем не только не нарушена, но скреплена более прежнего. Игнатьев превзошел все наши ожидания…»^vi.

Пекинский трактат, подписанный в тайне от наших «западных партнеров» был одним из колоссальных успехов русской геополитики и большой неожиданностью для англичан.

Усиление России в Китае и установление контроля над Японским морем существенно нарушило планы Великобритании и Франции. Известно, что захватывая китайские территории, англичане планировали зимой 1860 года высадить десанты для занятия пролива Посьет, который находится вблизи Владивостока. Как показала история опасения и прогнозы Н.Н. Муравьева-Амурского были совершенно справедливы. Россия смогла опередить англичан всего на пару месяцев. 2 октября 1860 года к берегам Китая подошла сводная русская эскадра из Средиземного моря, взяв под охрану новые русские земли и прикрыв Владивосток^vii. В такой ситуации англичане сразу отказались от идеи с морским десантом. Борьба за влияние в регионе мировых держав вступила в новую фазу. Поняв, что побережье Японского моря для Англии потеряно, наши «западные партнеры» сконцентрировали свои усилия на создании среднесрочных и долгосрочных проблем для России на её границах. Попыткой реванша за Пекинский договор стало масштабное восстание националистов в Польше 1863 года. Эмигрантские польские организации, которые базировались в Лондоне и Париже подняли антирусский мятеж, который начался с резни спящих русских солдат. Требования мятежников были традиционны – территориальный распад России, отделение от нее стратегически важных территорий, имеющих удобный выход в моря. Лозунг поляков о восстановлении своего государства «От моря до моря» подразумевал отделение от России Белоруссии, Украины и части балтийского побережья. В результате подавления восстания русские войска потеряли 4500 человек, поляки около 30 тысяч. Такая война на уничтожение была выгодна только нашим геополитическим конкурентам, так как отвлекала Россию от других задач, истощала её ресурсы и давала возможность оказывать дипломатическое давление. Более того, Англия и Франция поддерживали повстанцев ложными обещаниями, давая им надежду на иностранное вмешательство в конфликт, по примеру Крымской кампании. Технология «управляемого хаоса», так активно применяемая в наши дни, закладывалась и оттачивалась еще два столетия назад. Правительство Франции, Англии и Австро-Венгрии сразу же в ультимативной форме потребовали уступок польским повстанцам, что являлось грубым вмешательством во внутренние дела нашей страны. Более того, английские и французские представители обратились ко всем европейским державам с приглашением принять участие в давлении на Россию по польскому вопросу. Французский министр иностранных дел писал по этому поводу: «Дипломатическое вмешательство всех кабинетов оправдывается само собой в деле общеевропейского интереса, и они не могут сомневаться в спасительном во всех отношениях влиянии единодушной манифестации Европы»^viii. Однако не все державы откликнулись на этот призыв. Например, Швейцария и Бельгия уклонились от участия в манифестации, а в Берлине заявили английскому посланнику, что согласие на его предложение поставило бы его в противоречие с самим собой. Дипломатическое давление на Россию не привело к ожидаемым результатам, восстание было подавлено, а русское правительство не уступило. К этому времени окончательно было покончено и с религиозным радикализмом на Кавказе. В этой ситуации Запад измелил тактику давления. Теперь за основу был взят политический террор и подготовка революции в России руками народников^ix.

Расшатывать ситуацию внутри Российской империи силами народников удавалось лишь до прихода к власти императора Александра III, который достаточно эффективно и быстро сумел стабилизировать ситуацию и покончить с политическим терроризмом. Запад потерял на время возможность использовать эти рычаги воздействия на русское правительство, а сама Россия получила возможность существенно усилиться в Восточноазиатском регионе. При Александре III русско-китайские отношения вышли на новый уровень. В 1881 году в был подписан договор «Об урегулировании пограничных вопросов» по которому был решен ключевой вопрос о передаче Китаю Кашгарской провинции (западный Китай, Синьцзян). Суть проблемы заключалась в том, что в 1876 – 1877 годах в результате восстания местных мусульман в Кашгарской провинции была свергнута китайская власть. Повстанцы провозгласили образование независимого исламского государства Йеттишаар. В этой ситуации Китай обратился с просьбой о помощи к России на основании чего были введены русские войска в Кашгарскую провинцию, а силы повстанцев разгромлены. В 1881 году, согласно Петербургскому договору, Россия вывела войска из Кашгарской провинции, вновь передав её Китаю. Помимо решения вышеизложенного вопроса, была окончательно определена российско-китайская граница в районе реки Черный Иртыш^x. Сторонником сближения с Китаем был и министр финансов России С.Ю. Витте. Так по его инициативе в 1895 году был учрежден Русско-Китайский банк, а в следующем году заключен Договор «О союзе и постройке Китайско-Восточной железной дороги» (КВЖД). Статья 1 договора предусматривала военный союз, который должен был вступить в силу в случае нападения Японии на Россию, Китай или Корею^xi. Также, этот договор предусматривал строительство железнодорожной ветки «Чита – Харбин – Владивосток». Данная ветка имела большое значение для двух стран как в военно-стратегическом, так и в экономическом плане. Главным успехом России тихоокеанском регионе стало подписание «Русско-китайской конвенции о Ляодунском полуострове» в 1898 году, в результате чего Россия получила в аренду на 25 лет Порт-Артур и его торгового соседа порт Дальний. Отдельно оговаривалось, что Порт-Артур будет открыт только для русских и китайских кораблей. С одной стороны это открыло дорогу русскому флоту к берегам Желтого моря, с другой, приобретение Порт-Артура стало отправной точкой будущей войны России с Японией. Важно отметить, что именно японцы, оказывая военное давление на Китай, рассчитывали получить в аренду этот порт и разместить в нем свои военные корабли. Державы моря не могли смириться с таким усилением России, приобретающей возможность такого оперативного использования своего Тихоокеанского флота. Классическое противостояние моря и суши продолжалось.

Если стимулирование национального вооруженного сопротивления и терроризма в России было ближайшей ответной реакцией Запада на упрочнение позиций России в Средней и Восточной Азии, то в долгосрочной перспективе для ослабления нашей страны на Дальневосточных рубежах стала планомерная подготовка другого государства для войны с нами. И такой страной, которая стала послушной марионеткой Запада в большом геополитическом противостоянии, была Япония.

Но прежде чем эта страна станет ударным кулаком Запада в Тихоокеанском регионе, нужно было сломить национальное сопротивление японцев, открыть границы этой страны, сменить правителя и загнать государство в долговую зависимость. Для достижения своих целей западным державам понадобилось около сорока лет.

В 1860 году в Японии возникли массовые антиевропейские восстания, которые привели к изгнанию иностранцев. Самураи убили представителя английского консула, затем был убит представитель американского консульства, затем английский купец, были обстреляны иностранные суда. Так как главное острие  национального движения было направлено против Англии, английское правительство взяло на себя инициативу карательной операции. Начались военные действия против Японии. Англичане обстреляли столицу княжества Сацума – город Кагосим а в мае 1864 года объеденная эскадра Англии, США, Франции и Голландии регулярно обстреливали побережье княжества Тёсю. Через два года такого силового давления на Японию, была заключена новая конвенция о импортных тарифах, которая усугубила экономическое положение в Японии. А с 1868 года западные державы всемерно поддержали 15-летнего императора Мейдзи, правление и реформы которого кардинально изменят страну и войдут в историю под названием «Революция Мейдзи». За несколько десятилетий Япония сумела создать и перевооружить новую армию, по европейскому образцу, построить современный флот, развить свою экономику. Только за период с 1868 по 1885 годы в Японии было введено в строй около 1300 промышленных предприятий. Всех этих успехов новое японское правительство смогло добиться только благодаря огромным американским и английским кредитам, выделяемым на развитие этой страны. Также европейские державы активно делились с японскими партнерами новейшими технологиями и военными инструкторами. К 1870-м годам японскими войсками фактически командовали американские советники. Практически весь броненосный флот Японии к началу ХХ века был построен на верфях Англии, на верфях Англии и США строились крейсера и миноносцы. Японскую армию учили немецкие и американские инструкторы. Любопытен и тот факт, что финансировали Японию те же банки, которые поддерживали деньгами революционеров в России: банк «Кун, Лееб и Ко», связанный с Варбургами и Ротшильдами, также причастны к финансированию японцев Рокфеллеры и Морганы. Причем такая финансовая помощь Японии еще и приносила экономическую выгоду, так как выдаваемые кредиты моментально уходили обратно на Запад в качестве оплаты закупаемых вооружений^xii. Таким образом, Япония достаточно быстро растратила значительную долю своего суверенитета и была вынуждена выполнять волю своих заморских кураторов, чем они неоднократно пользовались.

С 1880-х годов Япония для европейских держав неоднократно становилась своеобразным ударным кулаком при достижении экономических и политических целей. Так, американцы и англичане подтолкнули Японию начать боевые действия против Кореи в результате которых корейцы были вынуждены пойти на значительные уступки агрессору, и подписать неравноправный Инчхонский договор, который предоставлял японцам право беспошлинной торговли. К  1882 году США, Англия и Германия, использовавшие Японию как военный таран, заключили с Кореей аналогичные договоры. В 1894 года японские вооруженные силы с подачи своих западных кураторов напали на Китай без объявления войны. Китайский флот и китайское войско потерпели сокрушительное поражение на юге и северо-востоке Кореи, на Ляодунском полуострове, в результате чего Китай был вынужден пойти на мирные переговоры, уступив Японии Ляодунский полуостров, Тайвань и острова Пэнхуледао, а также, должен был уплатить контрибуцию 360 млн. иен. Но в этот конфликт активно вмешалась Россия и вынудила японцев вернуть Ляодунский полуостров^xiii. При поддержке России удалось свергнуть прояпонское правительство в Корее и ограничить военное присутствие японцев в этой стране. Комплекс сложившихся противоречий между Россией и Японией был грамотно использован нашими геополитическими конкурентами, столкнув обе державы в большой войне на истощение, в результате которой ни одна из стран не добьется ожидаемых результатов, зато европейские державы и США в полной мере будут довольствоваться плодами своей геополитической комбинации.

i Основание Владивостока // История.РФ. URL: https://histrf.ru/lenta-vremeni/event/view/ osnovaniie-vladivostoka (дата обращения 31.03.2019).

ii Волынец И. Кому мы обязаны присоединением Дальнего Востока и почему либералы стараются забыть этого человека? // Военное обозрение. URL: https://topwar.ru/40071-komu-my-obyazany-prisoedineniem-dalnego-vostoka-i-pochemu-liberaly-starayutsya-zabyt-etogo-cheloveka.html (дата обращения 31.03.2019).

iii Волынец А. Третья «опиумная» война: битва за Пекин. URL: https://warspot.ru/7064-tretya-opiumnaya-voyna-bitva-za-pekin (дата обращения 31.03.2019).

iv Бутаков А., Тизенгаузен А. Опиумные войны. Обзор войн европейцев против Китая в 1840–1842, 1856–1858, 1859 и 1860 годах. М., 2002.

v Ткачев А. Китайский гамбит дипломата Игнатьева // Военное обозрение. URL: https://topwar.ru/85647-kitayskiy-gambit-diplomata-ignateva.html (дата обращения 31.03.2019).

vi Густерин П.В. Е.П. Ковалевский – дипломат и востоковед // Вопросы истории. 2008. № 8. С. 148-150.

vii Широкорад А.Б. Россия – Англия: неизвестная война. 1857 – 1907. М., 2003.

viii Там же.

ix Васильев М.В. Народничество в России как оружие геополитической борьбы. URL: https://mcito.ru/publishing/best_article/2019/participants.html (дата обращения 31.03.2019).

x Парамонов В., Строков А. Российско-китайские отношения: историческое наследие URL: https://mashinavremeni1.ru/blog/43164301258/Rossiysko-kitayskie-otnosheniya:-istoricheskoe-nasledie (дата обращения 31.03.2019).

xi Алексеев М. Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929). М., 2016.

xii Самсонов А. О чём не пишут в учебниках про русско-японскую войну // Военное обозрение. URL: https://mcito.ru/publishing/best_article/2019/participants.html (дата обращения 31.03.2019).

xiii История Японии. XIX век. URL: http://japan.limarevvn.ru/3.htm (дата обращения 31.03.2019).

«Газпрому» поручено проработать новый маршрут в Поднебесную

Анастасия Башкатова
Заместитель заведующего отделом экономики «Независимой газеты»
9.09.2019

Поставки газа из России в Китай начнутся по «Силе Сибири» в декабре этого года. Событие названо историческим, что неудивительно: договориться с КНР о поставках Россия пыталась целое десятилетие, и теперь мы видим результат совершившейся «сделки века». Следующий этап – проработка западного маршрута. До последнего момента главным западным маршрутом в Китай считалась «Сила Сибири – 2». Но теперь Владимир Путин призвал «Газпром» более детально заняться другим западным маршрутом – транзитом через Монголию.
В понедельник председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер рассказал президенту о перспективах самого крупного проекта этого года – «Силы Сибири». «1 декабря газ, безусловно, будет подан со стороны России на Китай, – сообщил Миллер. – Это будет историческое событие, потому что начнутся поставки от самого крупного экспортера газа в мире самому крупному импортеру». За 30 лет будет поставлен 1 трлн куб. м газа в КНР, добавил он.
Правда, как ранее уточнял вице-премьер Дмитрий Козак, в первые полгода поставки будут производиться в режиме пусконаладки оборудования – без гарантированных объемов. «Поднимаются, конечно, вопросы, чтобы это были гарантированные объемы. Но это невозможно. И не требуется в соответствии с договором», – пояснял он.
Контракт между «Газпромом» и китайской CNPC о поставках газа по так называемому восточному маршруту был подписан в мае 2014 года – спустя примерно 10 лет сложных переговоров. «Сделка века» дала российской стороне надежды на дальнейшее укрепление газового сотрудничества с КНР. В 2015-м было подписано Соглашение об основных условиях трубопроводных поставок газа с месторождений Западной Сибири в Китай по западному маршруту («Сила Сибири – 2», ранее – «Алтай»). Газ должен поставляться напрямую из России.
Но этот проект тоже был сопряжен с трудностями: нужно было убедить Китай в экономической целесообразности такого маршрута, ведь, как поясняли эксперты, если в восточной части Китая российскому газу альтернативы не было, то на западе он имел доступ, в частности, к туркменскому газу.

Более того, «Сила Сибири – 2» навлекла на себя критику экологов. Они предупреждали, что возможное прохождение газопровода через плато Укок в Республике Алтай угрожает объекту всемирного природного наследия ЮНЕСКО, и призывали выбрать другой маршрут. Впрочем, в марте 2017-го Минприроды сообщало, что проект «Газпрома» не предусматривает прохождение газопровода через Золотые горы Алтая, однако если это произойдет, то не обойдется без экологической экспертизы, передавало РИА Новости.
В понедельник на встрече с президентом Миллер не упомянул именно «Силу Сибири – 2», но сообщил, что российская сторона сейчас изучает с китайскими партнерами возможности поставок по другим маршрутам. В частности, рассматриваются западный маршрут и дальневосточный маршрут с Сахалинского добычного центра.

При этом под западным маршрутом понимается уже нечто иное, чем «Сила Сибири – 2». «Я просил бы вас вернуться к теме, которую мы неоднократно обсуждали и с вами, и с китайскими друзьями. Имею в виду возможность использования ресурсов Иркутской области, Красноярского края. Посмотрите, пожалуйста, еще и на запасы Ямала, чтобы собрать необходимые запасы для этих поставок по западному маршруту на Китай через Монголию», – сказал Путин.

«Знаю, что там маршрут тоже непростой, но предварительное рассмотрение этого вопроса показало, что он вполне реалистичный, и китайские партнеры к этому тоже склоняются», – сообщил президент.
Действительно, примерно год назад на встрече глав КНР, РФ и Монголии Путин заявил, что «монгольские партнеры предложили построить через территорию их страны магистральные нефте- и газопроводы из России в Китай». «Мы в целом поддерживаем, это хорошая идея. Но, безусловно, как всегда в таких случаях, нужно тщательно проработать технико-экономическое обоснование», – сообщал президент РФ.
В сентябре этого года на Восточном экономическом форуме президент Монголии Халтмаагийн Баттулга напомнил, что «президент России выразил поддержку, а председатель КНР обещал изучить предложение Монголии о строительстве газопровода из России в Китай через монгольскую территорию». Как поясняли эксперты, этот маршрут и есть модернизированный вариант «Силы Сибири – 2». И этот вариант тоже можно назвать рискованным. «На мой взгляд, с экономической точки зрения перспектива такого маршрута выглядит не очень привлекательной. Рынок Монголии невелик – при населении в 3 млн человек внутреннее потребление газа там всего 3–3,5 млрд куб. м, – пояснил начальник отдела «БКС Брокер» Нарек Авакян. – Увеличение стран-транзитеров делает проект политически неустойчивым – Монголия получит очевидную выгоду при возникновении споров».
Поэтому еще вопрос – насколько Китаю понравится такая альтернатива. Так что не исключено, что разговоры о Монголии – это своего рода игра Москвы, которая пытается подтолкнуть Пекин.

«Еще в 2012 году Монголия предложила (для прокладки газопровода «Алтай». – «НГ») выгодные и стабильные условия транспортировки газа по автономии Баян-Ольгей с маршрутом короче на 1000 км, что существенно снизило бы стоимость проекта, – напоминает доцент Российского экономического университета Александр Тимофеев. – Для Китая главное – стоимость газа, поэтому переговоры по проекту «Сила Сибири – 2″ длятся уже много лет».
Некоторые эксперты, правда, считают, что перспективы у такой дружбы с Монголией вполне хорошие. «Тот факт, что разговоры об активизации проекта ведутся на самом высоком уровне, создает ощущение, что странам удалось достичь взаимопонимания, а возможно, и ряда предварительных решений в рамках Восточного экономического форума», – говорит гендиректор компании «НафтаГаз» Ислам Назаралиев. «С Монголией наверняка уже есть взаимовыгодные договоренности, может быть, даже негласные и неафишируемые», – полагает директор Фонда развития права и медиации ТЭКа Александр Пахомов.

Пекин надеется на торговое перемирие с Вашингтоном
Ольга Соловьева


Вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ, глава Минфина США Стивен Мнучин и торговый представитель США Роберт Лайтхайзер надеются достичь договоренностей в торговом конфликте двух стран. Фото Reuters
Во вторник в Шанхае стартовали новые торговые переговоры между США и КНР. Накануне китайская пресса демонстрировала готовность заключить временное соглашение, которое бы остановило горячую фазу торговой войны. А Twitter президента США Дональда Трампа разрывался от угроз ужесточения условий будущей торговой сделки с Китаем.

В Белом доме в преддверии очередного раунда торговых переговоров прямо обвинили Пекин в затягивании переговорного процесса. «Моя команда сейчас ведет с ними переговоры, но они всегда под конец меняют соглашение ради собственной выгоды. Они, наверное, ждут наших выборов, чтобы понять, получим ли мы… сонного Джо (бывший вице-президент Джо Байден. – «НГ»). Тогда они смогут заключить колоссальную сделку, как в предыдущие 30 лет, и продолжат обдирать США, даже больше и лучше, чем раньше», – написал Трамп в Twitter.
Американский лидер предупреждает китайцев: «Если и когда я выиграю, то соглашение, которое они получат, будет гораздо жестче, чем то, о котором идут переговоры сейчас… или сделки не будет».

Напомним, китайско-американские переговоры по торговым разногласиям завершились в Вашингтоне в мае текущего года без конкретного результата. Вашингтон возложил ответственность за это на Китай, который якобы хотел внести изменения в практически готовое соглашение.
В свою очередь, Пекин допускает вероятность заключения некоего торгового перемирия между КНР и США до конца текущего года. «Ожидается, что Китай и США достигнут частичного и временного торгового соглашения в последнем квартале 2019 года», – не исключает англоязычная китайская газета Global Times. Однако, тут же добавляют в СМИ, основные различия вроде устранения тарифов, государственных субсидий и споры о защите интеллектуальной собственности скорее всего сохранятся.
Издание полагает, что Трамп надеется достичь торгового соглашения с Китаем к концу этого года, чтобы устранить угрозу низких темпов роста в следующем году и сконцентрироваться на внутренних проблемах. «Будучи жертвой и пассивным получателем китайско-американской торговой войны, Китай также надеется как можно скорее достичь торгового соглашения с США», – заверяют в КНР.
Однако, полагают китайцы, на пути этого стремления достичь соглашения может встать множество угроз. К примеру, торговое перемирие должно отменять введенные США тарифы на китайские товары, покупка Китаем американской продукции должна соответствовать действительности, а соглашение должно быть справедливым с обеих сторон, перечисляют в Поднебесной. «Соглашение также не должно ставить под угрозу национальное достоинство Китая, особенно по вопросам, затрагивающим внутренние экономические механизмы и политику Китая», – пишет СМИ.
В свою очередь, продолжают в КНР, у США восемь требований. «В том числе сокращение профицита торгового баланса в размере 100 млрд долл. в течение одного года и еще 100 млрд в следующем году, а также прекращение субсидий передовой обрабатывающей промышленности», – перечисляют в СМИ. По мнению авторов китайской публикации, все эти противоречия будут мешать сторонам «достичь всеобъемлющего и постоянного торгового соглашения в ближайшем будущем». «Однако можно ожидать частичного и временного торгового соглашения», – не исключает китайская пресса, полагая, что даже частичное соглашение в итоге будет на руку Вашингтону.

При этом самому Пекину торговое соглашение с Вашингтоном более чем необходимо, Как следует из опроса агентства Reuters, производственная активность в Китае в июле может вновь продемонстрировать дальнейшее сокращение из-за торговой войны. В частности, пишет СМИ, официальный индекс менеджеров по закупкам (PMI) за июль, согласно прогнозу 34 экономистов, может вырасти до 49,6 с июньского значения в 49,4. Тем не менее он все еще находится ниже отметки в 50 пунктов, которая отделяет рост активности от замедления. Индекс менеджеров по закупкам в обрабатывающей промышленности, который больше ориентирован на малые и средние китайские компании, как ожидается, также укажет на спад активности, хотя и немного замедлившийся, – 49,6 пункта в июле против 49,4 в июне, сообщает СМИ.

Эксперты «НГ» сомневаются, что торговый кризис будет разрешен быстро. «Как только начались торговые переговоры в Шанхае, Трамп обрушился на Китай с критикой. Лидер США заявил о превосходстве американской экономики над китайской и о готовности заключить только то соглашение, которое будет выгодно для его страны. Так что процесс переговоров может затянуться надолго», – замечает эксперт Академии управления финансами и инвестициями Геннадий Николаев, подчеркивая, что замедление Китая – проблема для всего мира. «И если ситуация не изменится, то нас ждет глобальный кризис», – предупреждает он.
Стороны не будут принимать кардинальных действий до выборов в США 2020 года, уверен профессор бизнес-школы «Сколково» Олег Ремыга. «Финальные решения будут приниматься уже при новом президенте США. Политический контекст данного решения крайне высок для обеих сторон, поэтому уступать ни одна сторона не станет», – считает он. «Экономические детали переговоров напрямую касаются системного, долгосрочного развития национальных экономик, поэтому принятие популистских решений чревато серьезными экономическими, а значит, социальными потрясениями. На данный момент ни одной стороне это не выгодно. Поэтому вялотекущие, длительные переговоры – логичное развитие текущей ситуации», – резюмирует эксперт.

Китай будет максимально долго избегать приведения в окончательный вид соглашений о защите интеллектуальной собственности, полагает шеф-аналитик компании ТелеТрейд Петр Пушкарев. По мнению эксперта, под частичным или временным соглашениям может пониматься невведение дополнительных тарифов на новые группы товаров до конца года.

Конфликт между США и Китаем, выражающийся в экономическом, технологическом и социально-идеологическом противостоянии, только начался и продлится не менее 10–20 лет, не исключает управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский.
В то же время, отмечает эксперт, для российской экономики торговые войны представляют угрозу в силу сырьевого характера нашего экспорта. «Экспорт нефти очень легко поддается блокировке в отличие от экспорта технологий», – говорит он.

Если предположить, что хотя бы частичное соглашение будет достигнуто, оно в итоге могло бы сыграть на руку и российской экономике, так как способствовало бы росту мировой экономики и торговли. К примеру, в Центробанке ожидают ускорения ВВП России до 0,8–1,3% в третьем квартале на фоне реализации нацпроектов и увеличения госинвестиций. Очевидно, торговое перемирие между США и КНР опосредованно поспособствовало бы и более заметному росту экономики РФ.

На саммите Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, который состоялся 15 июня в Таджикистане, китайский лидер Си Цзиньпин сделал неожиданное предложение: он отметил, что страны Азии должны сформировать свою новую конструкцию безопасности наподобие НАТО. Российские наблюдатели расценили эти слова китайского лидера Си Цзиньпина на саммите как прямой вызов США.
Hürriyet (Турция): Китай призывает создать «азиатскую НАТО»

На саммите Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), который состоялся 15 июня в Таджикистане вслед за саммитом Шанхайской организации сотрудничества, от Пекина поступило важное предложение. Китайский лидер Си Цзиньпин призвал страны Азии создать конструкцию безопасности наподобие НАТО.
Китайский лидер Си Цзиньпин сделал неожиданное предложение на саммите лидеров СВМДА в столице Таджикистана Душанбе: он отметил, что страны Азии должны сформировать свою новую конструкцию безопасности наподобие Организации Североатлантического договора (НАТО). В своем выступлении на саммите в Душанбе Си Цзиньпин обратил внимание на незащищенность стран Азии со многих точек зрения: «Мы полагаем, что необходимо по-новому и в более широких рамках подходить к безопасности стран Азии. Страны Азии должны рука об руку реагировать на вызовы безопасности в нашем регионе. Это новое сотрудничество в сфере безопасности должно опираться на частые контакты между странами региона и принцип взаимодоверия».

Поддержка со стороны России

Российские наблюдатели расценили эти слова китайского лидера Си Цзиньпина на саммите как прямой вызов США и пришли к следующему выводу: «На саммите в Душанбе Китай сделал новый шаг, предложив создать «азиатский альянс», который сможет противостоять НАТО во главе с США». Российский лидер Владимир Путин, который, выступая на саммите, поддержал своего китайского коллегу, подверг критике позицию США, действующих в обход всех правил в последнее время.

Акцент на «боях без правил»
Путин отметил, что мир прежде всего с точки зрения экономических отношений становится ареной «боев без правил»: «Для восстановления справедливого взаимодействия в мировой экономике необходимо широкомасштабное сотрудничество между заинтересованными странами. Нужно незамедлительно отказаться от нынешних боев без правил. Сейчас как никогда востребованы коллективные усилия, чтобы найти решение этих серьезных проблем. На первом этапе нужно вывести из-под санкционных ограничений социально-гуманитарную сферу, например, лекарства и медицинское оборудование».

Путин также напомнил, что укрепление безопасности стало одной из важнейших задач на многонациональном азиатском континенте: «Борьба с терроризмом также стоит на повестке дня стран Азии как серьезная проблема. С каждым днем становится все выше риск овладения террористическими организациями биологическим, химическим и иными видами оружия массового уничтожения. В ответ на эти серьезные угрозы нужно безотлагательно искать пути решения в рамках широкого сотрудничества».

Путин подарил Си Цзиньпину мороженое
Дата проведения саммита в Душанбе совпала с 66-м днем рождения китайского лидера Си Цзиньпина. Российский лидер Путин подготовился к этому событию. На двустороннюю встречу с китайским лидером, которая состоялась в ранние утренние часы, Путин прибыл с чемоданом российского мороженого и большим праздничным тортом. Поздравляя Си Цзиньпина, Путин отметил: «Вы говорили, что лучшее мороженое в России. Мы привезли вам мороженое, которое вы любите». Си Цзиньпин получил в подарок чемодан мороженого популярной в советское время марки «Пломбир». А на праздничном торте была надпись: «Поздравляем с 66-летием».
Основы СВМДА заложил Назарбаев
Идея о созыве СВМДА, саммит которого состоялся в этом году в Душанбе в пятый раз, была представлена бывшим лидером Казахстана Нурсултаном Назарбаевым в 1992 году. В наши дни членами СВМДА являются следующие страны: Азербайджан, Афганистан, Бангладеш, Бахрейн, Вьетнам, Египет, Израиль, Индия, Иордания, Ирак, Иран, Казахстан, Камбоджа, Катар, Киргизия, Китай, Монголия, Объединенные Арабские Эмираты, Палестина, Пакистан, Южная Корея, Россия, Таджикистан, Таиланд, Турция, Узбекистан и Шри-Ланка. На саммите в Душанбе на уровне лидеров были представлены 13 стран: Азербайджан, Афганистан, Бангладеш, Иран, Казахстан, Камбоджа, Киргизия, Китай, Пакистан, Таджикистан, Турция, Узбекистан и Шри-Ланка.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Оригинал публикации: Çin’den ‘Asya Natosu’ çağrısı

17.06.2019

Нердун Хаджиоглу (Nerdun Hacıoğlu)

Петербургский международный экономический форум подтвердил курс Пекина и Москвы на взаимное сближение

Emre Gürkan Abay,Ülviyya Amuyeva,Ekip 

Россия и Китай укрепляют отношения в сферах политики и экономики на фоне экономической агрессии США.

Петербургский международный экономический форум (ПФЭМ), так называемый «российский Давос», прошедший шестого-восьмого июня в Санкт-Петербурге, подтвердил курс Пекина и Москвы на взаимное сближение.

В работе форума приняло участие почти 19 тысяч человек из 145 стран.

Помимо глав России и Китая — Владимира Путина и Си Цзиньпина, в ПФЭМ приняли участие президенты и премьер-министры других стран, а также генсек ООН Антониу Гутерриш. Работу форума освещали 4,8 тысячи журналистов.

Как сообщили представители компании Roscongress, являющейся одним из организаторов форума, наибольший интерес к ПФЭМ продемонстрировал Китай, который представляли 1720 делегатов. Несмотря на жесткие санкции против России, США на форуме представляли 520 человек.

Кроме того, в Санкт-Петербург прибыли представители крупных компаний Саудовской Аравии, которая ранее была представлена на ПФЭМ ограниченным числом делегатов.

Сближение Москвы и Пекина на фоне торговых войн и ухудшившихся отношений России и Запада было основным вопросом как повестки ПФЭМ, так и глобальной политической повестки.

Слова Путина и Си Цзиньпина о том, что отношения России и Китая вступают в новый этап развития, и подписанные по итогам форума соглашения на сумму 20 миллиардов долларов свидетельствуют о росте важности сотрудничества между двумя крупнейшими державами Евразии.

В то же время ускоренными темпами растет и товарооборот между Россией и Китаем. В прошлом году этот показатель вырос на 24 процента по сравнению с 2017 годом – до 108 миллиардов долларов. С начала нынешнего года товарооборот между Россией и Китаем вырос на четыре процента — до 42,6 миллиарда долларов.

Две страны также полны решимости предпринять совместные шаги в телекоммуникационной сфере. На фоне действий западных стран, главным образом США, по международной изоляции Huawei между этой китайской компанией и российской МТС было подписано соглашение о развитии технологии 5G в России.

Сотрудничество в сфере телекоммуникаций выходит на первый план во взаимодействии Москвы и Пекина. Выступая на ПФЭМ, глава Российского государства назвал давление на Huawei «экономическим мародерством». «Это путь к бесконечным конфликтам. Политика США превратилась в пародию», — сказал Путин.

Представитель Министерства торговли Китая Гао Фенг отметил, что Пекин намерен расширить сотрудничество с Россией во всех сферах, в частности в энергетике, электронной торговле, использовании 5G, развитии высоких технологий, и довести двусторонний товарооборот до 200 миллиардов долларов в год.

Продолжает углубляться и двустороннее сотрудничество в сфере энергетики после подписания Россией и Китаем в 2014 году договора о поставках природного газа. Ожидается, что Россия будет поставлять 38 миллиардов кубометров газа в год в течение 30 лет в Китай по трубопроводу «Сила Сибири», который планируется ввести в строй к концу года. Также планируется, что по Алтайскому трубопроводу, в который инвестировано около 14 миллиардов долларов, на запад Китая ежегодно будет поставляться 30 миллиардов кубометров природного газа.

Китай наращивает инвестиции в российский энергетический сектор. Завод «Ямал СПГ», введенный в строй в декабре 2017 года под контролем крупнейшей в России независимой газовой компании «Новатэк», является одним из самых выдающихся российских проектов последних лет. Инвестиции в строительство завода составили 27 миллиардов долларов. Акционерами «Ямал СПГ» также являются китайская CNPC (20 процентов) и китайский фонд «Шелковый путь» (9,9 процента).

В рамках ПФЭМ «Новатэк» подписала с китайской Sinopec и российским «Газпромбанком» соглашение, в соответствии с которым обязалась продавать природный газ Китаю в рамках совместного предприятия. Кроме того, Москва и Пекин полны решимости укреплять связи в атомной энергетике. Российские и китайские атомные компании договорились о совместном строительстве двух блоков на АЭС «Сюйдапу» в Китае на общую сумму 1,7 миллиарда долларов.

Одним словом, углубление экономических связей между Россией и Китаем позволит наладить по линии ШОС эффективное сотрудничество в политической сфере, в частности по вопросам ситуации в таких странах мира, как Сирия и Иран.

Россия и Китай укрепляют отношения в сферах политики и экономики на фоне экономической агрессии США.

Петербургский международный экономический форум (ПФЭМ), так называемый «российский Давос», прошедший шестого-восьмого июня в Санкт-Петербурге, подтвердил курс Пекина и Москвы на взаимное сближение.

В работе форума приняло участие почти 19 тысяч человек из 145 стран.

Помимо глав России и Китая — Владимира Путина и Си Цзиньпина, в ПФЭМ приняли участие президенты и премьер-министры других стран, а также генсек ООН Антониу Гутерриш. Работу форума освещали 4,8 тысячи журналистов.

Как сообщили представители компании Roscongress, являющейся одним из организаторов форума, наибольший интерес к ПФЭМ продемонстрировал Китай, который представляли 1720 делегатов. Несмотря на жесткие санкции против России, США на форуме представляли 520 человек.

Кроме того, в Санкт-Петербург прибыли представители крупных компаний Саудовской Аравии, которая ранее была представлена на ПФЭМ ограниченным числом делегатов.

Сближение Москвы и Пекина на фоне торговых войн и ухудшившихся отношений России и Запада было основным вопросом как повестки ПФЭМ, так и глобальной политической повестки.

Слова Путина и Си Цзиньпина о том, что отношения России и Китая вступают в новый этап развития, и подписанные по итогам форума соглашения на сумму 20 миллиардов долларов свидетельствуют о росте важности сотрудничества между двумя крупнейшими державами Евразии.

В то же время ускоренными темпами растет и товарооборот между Россией и Китаем. В прошлом году этот показатель вырос на 24 процента по сравнению с 2017 годом – до 108 миллиардов долларов. С начала нынешнего года товарооборот между Россией и Китаем вырос на четыре процента — до 42,6 миллиарда долларов.

Две страны также полны решимости предпринять совместные шаги в телекоммуникационной сфере. На фоне действий западных стран, главным образом США, по международной изоляции Huawei между этой китайской компанией и российской МТС было подписано соглашение о развитии технологии 5G в России.

Сотрудничество в сфере телекоммуникаций выходит на первый план во взаимодействии Москвы и Пекина. Выступая на ПФЭМ, глава Российского государства назвал давление на Huawei «экономическим мародерством». «Это путь к бесконечным конфликтам. Политика США превратилась в пародию», — сказал Путин.

Представитель Министерства торговли Китая Гао Фенг отметил, что Пекин намерен расширить сотрудничество с Россией во всех сферах, в частности в энергетике, электронной торговле, использовании 5G, развитии высоких технологий, и довести двусторонний товарооборот до 200 миллиардов долларов в год.

Продолжает углубляться и двустороннее сотрудничество в сфере энергетики после подписания Россией и Китаем в 2014 году договора о поставках природного газа. Ожидается, что Россия будет поставлять 38 миллиардов кубометров газа в год в течение 30 лет в Китай по трубопроводу «Сила Сибири», который планируется ввести в строй к концу года. Также планируется, что по Алтайскому трубопроводу, в который инвестировано около 14 миллиардов долларов, на запад Китая ежегодно будет поставляться 30 миллиардов кубометров природного газа.

Китай наращивает инвестиции в российский энергетический сектор. Завод «Ямал СПГ», введенный в строй в декабре 2017 года под контролем крупнейшей в России независимой газовой компании «Новатэк», является одним из самых выдающихся российских проектов последних лет. Инвестиции в строительство завода составили 27 миллиардов долларов. Акционерами «Ямал СПГ» также являются китайская CNPC (20 процентов) и китайский фонд «Шелковый путь» (9,9 процента).

В рамках ПФЭМ «Новатэк» подписала с китайской Sinopec и российским «Газпромбанком» соглашение, в соответствии с которым обязалась продавать природный газ Китаю в рамках совместного предприятия. Кроме того, Москва и Пекин полны решимости укреплять связи в атомной энергетике. Российские и китайские атомные компании договорились о совместном строительстве двух блоков на АЭС «Сюйдапу» в Китае на общую сумму 1,7 миллиарда долларов.

Одним словом, углубление экономических связей между Россией и Китаем позволит наладить по линии ШОС эффективное сотрудничество в политической сфере, в частности по вопросам ситуации в таких странах мира, как Сирия и Иран.