Российская деревня неумолимо вымирает. По данным последней переписи, села потеряли более 700 тысяч жителей. Сейчас в России лишь четверть сельского населения; это столько же, как и в городах-миллионниках. Либеральные реформы уничтожили почти 25 тысяч сел, деревень и аулов: чиновники парадоксально называют их «населенные пункты без населения».
К ним стоит приплюсовать еще 35 тысяч сел, где проживает менее 10 человек. Точнее, официально числятся: как правило, это последние доживающие свой век старики, которым просто некуда уехать. Или люди, которые уже давно уехали в поисках работы в другие места, а выписаться из родного села не успели.
Больше всего вымерших поселков в средней полосе: больше тысячи сел полностью обезлюдели в Костромской, Смоленской, Ярославской, Тверской областях. Деревенские жители в отсутствие работы и жизненных перспектив бежали в более крупные села и города.
Огромная депопуляция характерна для сел Северо-Запада: больше тысячи полностью вымерших сел остались в Архангельской, Вологодской и Псковской областях. Это результат деиндустриализации, когда закрывались последние производства, дававшие надежду и работу.
Истории китайских умов могут многому научить Россию Абсолютно иная ситуация на Северном Кавказе, где село не вымирает, а скорее наоборот. Численность сельского населения не снизилась, а выросла в последнее десятилетие в Дагестане, Чечне, Кабардино-Балкарии, Адыгее.
На этом фоне российская урбанизация признана самой стремительной в Европе. Многие российские города признаны самыми быстро растущими, в том числе подмосковная Балашиха, Тюмень и Сургут, южные Краснодар и Сочи. Однако российская урбанизация — это просто миф. Мегаполисы увеличивают население не за счет высокой рождаемости (как, например, столица Албании Тирана, растущая на 1,6% в год), а за счет «высасывания» сельского населения.
Как спасти российское село от вымирания, федеральные власти должны были бы спросить у Пекина. Именно китайцы спасают, например, от обнищания и депопуляции села в соседнем Непале.
Непальцы еще позавидуют россиянам: у нас хотя бы сельские врачи есть
Си Цзиньпин еще во время своего второго председательского срока официально запустил проект по обеспечению безопасности поселений вблизи китайских границ. Задача китайских властей — сокращение масштабов бедности в странах Южной Азии. Пилотным населенным пунктом была выбрана высокогорная провинция Синдхупалчок на границе Непала и Китая.
Проблемы здесь такие же, как и, например, на российском Северо-Западе. Суровый горный климат выдерживают далеко не все, земледелие трудное. Вот население и уезжает: за последние десять лет жителей в высокогорной провинции уменьшилось более чем на 10%. Десятки деревень сейчас остались вообще без жителей.
Правда, непальцам еще стоило бы позавидовать россиянам. На 270-тысячную провинцию всего 6 докторов и ни одной крупной больницы. Если серьезно прихватило, то нужно лететь санитарным вертолетом в Катманду.
И вот теперь китайское правительство запускает в провинции Синдхупалчок проект «Оживленная деревня». Реализует его китайский Центр по борьбе с бедностью и сотрудничеству в целях развития. Помощь непальцам прежде всего в интересах самого Китая: чтобы у его восточных границ было спокойствие. Тем более что рядом расположен Тибет.
Так что выбор Синдхупалчока неслучаен: китайская комиссия тщательно отбирала территории, которые нуждаются в китайской помощи. И теперь проекты «Оживленная деревня» хотят запустить вдоль всей непальско-китайской границы.
«Оживленная деревня» поможет кастам неприкасаемых
Китайское правительство окажет финансовую и техническую поддержку бедным муниципалитетам: для них закупят сельхозтехнику, помогут построить животноводческие комплексы. Например, непальскую деревушку Кувинде хотят превратить в один из центров молочного животноводства. А это, понятное дело, позволит создать рабочие места, и значит, остановит отток населения. А заодно улучшит имидж Китая в глазах соседей.
Также китайцы будут строить инфраструктуру: дороги, школы, водопроводы, заявил консул по экономическим и коммерческим вопросам посольства Китая в Непале Ши Юй. По его словам, китайские правительство уже построило у соседей, в деревушке Джугал, новую школу. Предыдущее здание было в аварийном состоянии, проводить уроки было невозможно.
Китайские правительство выделило на стройку более 1 млрд непальских рупий (это примерно 1,1 млрд рублей). В новом здании будет 24 классных комнаты, 22 административных помещения, а также научная лаборатория, библиотека и компьютерный класс. Предусмотрели даже общежитие для учеников, что удобнее всего для представителей каст неприкасаемых (далитов).
На торжественной церемонии запуска «Оживленной деревни» присутствовал бывший спикер непальского парламента Агни Прасад Сапкота. Он, кстати, представитель Коммунистической партии Непала, которая, понятное дело, очень близка Компартии Китая.
На церемонии были также китайские чиновники и ученые из Юго-Западного университета. Профессор Ли Чуенг рассказал, что его вуз готовит «дорожную карту» (план мероприятий) для развития непальских деревень. Все по науке!
Согласятся ли японцы таскать каштаны из огня для дяди Сэма?
В японских правящих кругах немало деятелей, которые, не желая смириться с ведущей в Восточной Азии экономической и военной силой, пытаются применять против Пекина опасную политику. К таким деятелям можно отнести бывшего премьер-министра Японии, а ныне заместителя председателя правящей Либерально-демократической партии Таро Асо. Похоже, этот представитель правого крыла японского истеблишмента до сих пор смотрит на Китай, как на государство, с которым можно говорить свысока, прибегая к чуть ли не запугиванию великого соседа.
Как иначе можно охарактеризовать поведение Асо во время скандальной поездки на Тайвань и проведение официальных переговоров с руководством этой островной территории? Понятно, что Асо оказался на «мятежном острове» не только по своей воле и поездка согласована с японским правительством и верхушкой ЛДП. Не исключено, что она согласована и с Вашингтоном, который в последнее время, испытывая терпение Пекина, направляет на Тайвань высокопоставленных политиков, демонстрируя, что американская военная мощь позволяет игнорировать недовольство китайского руководства.
Находясь в Тайбее, Асо провел официальные переговоры с главой администрации острова Цай Инвэнь, замглавой местной администрации Лай Циндэ и руководителем внешнеполитического ведомства Джозефом У. А также выступил с речью, где заявил, что в регионе, включая Тайваньский пролив, не должно быть войны, призвав психологически подготовиться к использованию мощной устрашающей силы и ведению боя. В ряде изданий слова экс-премьера были переданы как призыв к Японии, США и Тайваню быть «готовыми к драке».
Провоцирующий Пекин призыв был не без тревоги воспринят в Японии, где от правительства потребовали объяснений. В японском народе еще сохраняется устойчивая аллергия к вовлечению страны в реальные военные конфликты, тем более с таким сильным противником, как Китай. Хотя среди японцев и есть сторонники «драки с Китаем», мнение большинства выразил один из комментаторов статьи в издании Yahoo News Japan: «Японцы войны не хотят, но в других странах призывная система, и у всех есть армейский опыт. Если начнется война, Япония проиграет за один день. Что касается США, то им нужны только японские базы, и, если что-то произойдет, они тут же уйдут, как это было в Афганистане».
Зная об этих настроениях и беспокоясь нарастанием недовольства политикой премьера Кисиды, японское правительство сочло за благо дистанцироваться от воинственных призывов Асо. Тем не менее в прессе появилась информация, что высказывания бывшего японского премьера о Тайване согласованы с действующим правительством. «Мы в курсе подобных сообщений, однако хотели бы воздержаться от комментариев действий депутатов и политических партий», — заявил на регулярной пресс-конференции заместитель генерального секретаря кабинета министров Есихико Исодзаки. Заявление, прямо скажем, странное. Выходит, Кисида и его министры снимают с себя ответственность за поведение на международной арене депутата и второго лица партии? Тем более что сопровождавший Асо в поездке на Тайвань депутат ЛДП Кэйсукэ Судзуки в эфире на японском телевидении отметил, что слова Таро Асо о том, что Токио, Вашингтон и Тайбэй должны быть готовы применить силы сдерживания для сохранения мира и стабильности в Тайваньском проливе, стали «результатом согласования, в том числе и с правительством» Японии. Тем самым признано, что попытку бряцать оружием одобрили и спровоцировали в Вашингтоне и Токио.
Однако такая позиция не может быть принята китайским руководством. Пекин осудил посещение острова Тайвань японским действующим высокопоставленным политиком, что произошло впервые после установления признания «одного Китая». Официальный представитель МИД КНР заявил, что своими действиями Япония нагнетает напряженность между двумя берегами Тайваньского пролива: «Китай предпринял серьезный демарш Японии с решительным осуждением посещения японским политиком тайваньского региона Китая, в том числе по поводу сделанных им безответственных высказываний, направленных на нагнетание напряженности по обе стороны Тайваньского пролива».
«Это серьезно нарушает принцип одного Китая и дух четырех китайско-японских политических документов, а также серьезно попирает основные нормы, регулирующие международные отношения», — подчеркнули во внешнеполитическом ведомстве Китая.
В заявлении китайского представителя говорится, что «полное воссоединение Родины является общим стремлением всех сыновей и дочерей китайской нации и неудержимой исторической тенденцией. Никто не должен недооценивать твердую решимость, волю и способность китайского народа защищать суверенитет и территориальную целостность страны».
Вместе с тем в МИД КНР назвали поездку Асо «визитом некоего японского политикана» на Тайвань. А в китайском посольстве в Токио высказывания бывшего японского премьера, прозвучавшие в ходе визита, назвали абсолютной чепухой, выходящий за рамки его полномочий.
Токио решил не доводить отношения с могущественным соседом до крайности и тут же предложил организовать японо-китайский саммит на уровне премьер-министров двух стран. Как сообщает японское информационное агентство «Киодо ньюс» со ссылкой на дипломатические круги, Пекин якобы согласился с этим предложением.
Высказывается предположение, что встреча главы правительства Китая Ли Цяна с премьер-министром Японии Фумио Кисидой может состояться на полях саммита АСЕАН в Индонезии. В случае реализации такого плана это станет первой встречей двух лидеров.
По мнению агентства, на встрече может быть обсуждена проблема, связанная с решением правительства Японии в августе-сентябре начать сброс радиоактивной воды с АЭС «Фукусима-1» в Тихий океан. Как известно, Китай не отказался от своей отрицательной позиции по данному вопросу после публикации МАГАТЭ своей оценки плана по сбросу воды.
Сообщение о предстоящей встрече сопровождается приведением противоречащей ему позиции дипломатического представителя Китая Ван И, который в июле заявил главе японского МИД, что страны не находятся в ситуации, при которой возможны контакты на высоком уровне.
Тем не менее «Киодо ньюс» продолжило зондаж, отметив, что председатель КНР Си Цзиньпин посетит предстоящий саммит G20 в Индии и форум лидеров стран Азиатско-Тихоокеанское экономического сотрудничества (АТЭС), на которых он также может встретиться с японским лидером.
В этой ситуации позиция японского правительства по крайней мере нелогична, а то и парадоксальна. Если Токио действительно заинтересован в попытке нормализовать отношения с Пекином, организовав для этого встречу в верхах, зачем нужна была поездка Асо на Тайвань? Возникает подозрение, что за кулисами этого «активного мероприятия» стоят американцы, которым важно убедить китайское руководство в том, что Япония, не ограничиваясь логистической поддержкой и иными вспомогательными действиями, напрямую готовится воевать с КНР своими окрепшими «силами самообороны» бок о бок с армией и флотом США.
Первый визит новый глава МИД КНР совершил в Турцию Владимир Скосырев
Министр иностранных дел КНР Ван И и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган не обвиняли РФ в срыве зерновой сделки. Ван И, вновь назначенный на пост министра иностранных дел КНР после неожиданной отставки с этого поста Цинь Гана, свой первый визит в этой должности совершил в Турцию. В ходе переговоров в Анкаре с президентом страны Реджепом Тайипом Эрдоганом и главой МИД Турции Хаканом Фиданом обсуждались, в частности, события в Украине и возможность транспортировки зерна по Черному морю. Как видно из сообщений СМИ двух стран, они не встали на позицию Запада, который обвиняет РФ в срыве сделки. Но договоренности о путях выхода из тупика достигнуто не было. Переговоры Эрдогана и Ван И прошли в закрытом для прессы режиме, без ответов на вопросы журналистов по ее окончании. На брифинге официальный представитель МИД КНР Мао Нин заявила о том, что оба собеседника обменялись мнениями по двусторонним отношениям. «Что касается кризиса в Украине и соглашения о транспортировке зерна по Черному морю, то обе стороны согласились с тем, что эти вопросы должны быть надлежащим образом урегулированы путем диалога и переговоров», – отметила она.
Как напоминает Reuters, сделка, позволившая Украине вывозить зерно по Черному морю, была подписана при посредничестве ООН и Турции. США и несколько европейских стран призвали Китай использовать влияние на Россию, чтобы побудить ее вернуться к условиям соглашения по экспорту зерна, а также помочь прекратить военные действия в Украине.
Почему политики во многих странах сейчас так много говорят о продовольственном положении в мире, понятно. Мировые цены на зерно могут вырасти на 15% после разрыва зерновой сделки, указал главный экономист Международного валютного фонда Пьер-Оливье Гуриншас. Как передали индийские телеканалы, правительство Индии, самого крупного экспортера риса в мире, запретило его экспорт. Такое же ограничение касается и экспорта пшеницы. Индия – самая большая по населению страна в мире, и ее власти обязаны заботиться прежде всего о питании своих граждан, подчеркивают индийские комментаторы. Как передал ТАСС, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сказал, что Москва готова вернуться к соглашению, когда касающаяся ее часть будет выполнена.
Официальные медиа и в Турции, и в Китае не раскрывают того, что намерены сделать обе стороны для спасения зерновой сделки. По другим темам повестки переговоров комментаторы Турции и Китая выступают в основном в одном ключе. Например, турецкий сайт 19 views передал: Эрдоган призвал к усилению кооперации между двумя странами, особенно на основе программы «Один пояс – один путь». Анкара, явно стремясь потрафить Пекину, также указала, что Турция, член НАТО, не поддерживает расширение деятельности этого блока на Азиатско-Тихоокеанский регион.
Газета Global Times, голос Пекина для заграницы, подчеркивает, что Китай стремится укрепить взаимное доверие в отношениях с Турцией, выступает против вмешательства любых внешних сил во внутренние дела этой страны. Это, очевидно, намек на то, что в США находятся политические противники Эрдогана – в частности, проповедник Фетхуллах Гюлен. Впрочем, эта тема в ходе визита Ван И, по крайней мере если судить по официальным сообщениям, не затрагивалась.
В отличие от переговоров с Эрдоганом министры иностранных дел с прессой пообщались. В частности, Ван И указал, что Китай и Турция – это крупные развивающиеся государства. Поэтому у них громадный потенциал сотрудничества. По словам Ван И, правительство КНР поощряет китайские частные фирмы создавать предприятия в Турции, поддерживает использование местных валют в расчетах по торговле и намерено так делать и впредь. О важности и хорошей динамике двусторонних контактов говорил и Фидан.
Словом, отношения двух стран развиваются без проблем. Правда, западным журналистам удалось все же обнаружить один спорный момент, который обсуждался в ходе визита Ван И. Оказывается, министры иностранных дел затронули вопрос о судьбе уйгуров – этнического, в основном мусульманского, меньшинства в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Правозащитники на Западе обвиняли Китай в дискриминации уйгуров, даже использовании принудительного труда. Китай отверг эти обвинения.
В беседе с «НГ» Александр Лукин, научный руководитель Института Китая и современной Азии РАН, отметил: «Восстановить зерновую сделку возможно. Для этого нужно устранить те факторы, из-за которых РФ ее не продлила. Россия выполняла условия сделки, страны Запада не выполняли. Если Пекин и Анкара смогут добиться соблюдения этих условий, то поставки зерна будут продолжены. Но вряд ли это получится. Что касается упоминания конфликта в Украине, который тоже обсуждался в Анкаре, то Запад давно пытался побудить Китай занять менее близкую России позицию. Думаю, версия, что Эрдоган хотел склонить китайцев изменить свой подход, – это слухи, дезинформация. Китай выдвинул свой мирный план из 12 пунктов. Там сказано, что нужно объявить перемирие, а потом вести переговоры. Запад от этого отказывается. Думаю, склонить Китай изменить свой курс кому-то постороннему не удастся. Китай все решает сам».
Отношения Китая и Турции – «конкуренция прагматиков». С одной стороны, Турция как член НАТО видит в КНР системного оппонента. С другой стороны, Пекину и Анкаре удается поддерживать стратегические отношения, развивать трансевразийскую транспортно-логистическую инфраструктуру и наращивать успехи в торгово-экономической и инвестиционной сферах. Подробнее – в материале Ia-centr.ru.
КНР и Турция: успех на стыке политики и экономики
Дипломатические отношения КНР и Турции были установлены в августе 1971 года, а их активизация связана с началом политики реформ и открытости в Китае.
Нормативно-правовая база отношений включает в себя два документа. Первый — «Совместное коммюнике об установлении дипломатических отношений» от 4 августа 1971 года, согласно которому отношения Пекина и Анкары строятся на основании уважения суверенитета и территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела и взаимовыгодного сотрудничества. Турция признает принцип «одного Китая».
Второй — «Совместное коммюнике между КНР и Турецкой Республикой» от 19 апреля 2000 года, в котором стороны подтверждают рамки двустороннего сотрудничества, а также указывают, что перспективное возрождение Шелкового пути будет способствовать их партнерству в будущем.
В 2010 году Пекин и Анкара заявили об установлении отношений стратегического сотрудничества, нацеленных на поддержание мира и стабильности в регионе, реагирование на глобальные вызовы, содействие развитию многополярного мира и демократизации международных отношений. С 2015 года функционирует межправительственный механизм по сотрудничеству, нацеленный на координацию политических, экономических и торговых отношений сторон, развитие взаимодействия в сфере безопасности, регулярно проходят встречи лидеров КНР и Турции.
Прагматичное взаимодействие КНР и Турции предполагает отказ от политических разногласий ради укрепления экономических отношений.
Оно и понятно, ведь в 2001 году объем двусторонней торговли составлял всего 1 млрд долларов, а к концу 2022 года товарооборот превысил 38 млрд долларов.
Поставки китайских товаров доминируют в структуре китайско-турецкой торговли.
Сложившаяся ситуация таит в себе большие риски: она способна привести к недовольству турецкого бизнеса из-за доминирования китайского импорта на рынке.
Основные экспортные товары Турции — это мрамор, драгоценные металлы, свинец, хром, медь, железо, цинк, руды, оксиды бора и борные кислоты.
Анкара заинтересована в увеличении экспорта сельскохозяйственной продукции в Китай.
Учитывая рост зависимости КНР от импорта продовольствия, Турция приобретает новые возможности для укрепления позиций на китайском рынке.
КНР поставляет в Турцию средства связи и автоматической обработки данных, иное цифровое оборудование.
Турция заинтересована в привлечении туристов из КНР. В 2018 году число китайских туристов, посетивших Турцию, увеличилось сразу на 60 % и составило 394 тысячи человек, а в 2019 году их количество превысило 500 тысяч человек. По состоянию на 2021 год в Турции было зарегистрировано более 1000 китайских компаний. Основной объем инвестиций пришелся на период с 2014 по 2019 год.
Тем не менее инвестиционная активность Китая в Турции невелика, его вложения составляют около 4 млрд долларов и сосредоточены в энергетической сфере, инфраструктурных проектах, логистике, финансах, телекоммуникационной сфере и животноводстве.
Значительную роль приобретает формирование континентального транспортно-логистического моста между Европой и Азией.
С конца 2000-х годов Анкара предпринимает попытки по развитию «Транскаспийского транспортного коридора «Восток — Запад» (Trans-Caspian East-West-Middle Corridor), также известного как «Средний коридор» (The Middle Corridor), который должен связать паромные терминалы Каспийского и Черного морей с железнодорожным транспортном КНР, Казахстана, Азербайджана, Грузии, Турции, Украины и Польши.
МИД Турции отмечает, что в течение года порядка 96 % грузовых контейнеров из КНР в Европу идут морем, тогда как оставшиеся 4 % – по Транссибирской железнодорожной магистрали.
Таким образом, турецкий проект нацелен на формирование альтернативного пути в Евразии, способного перехватить часть грузовых потоков, что превратит Турцию в континентальный логистический хаб.
Нельзя не обратить внимания на то, что китайская инициатива «Пояса и Пути» предполагает формирование маршрута Китай — Центральная Азия — Западная Азия посредством транзита через государства Центральной Азии, Иран и Турцию, фактически повторяя турецкий маршрут.
Совпадение видения КНР и Турции позволило сторонам в ноябре 2015 года подписать меморандум о взаимопонимании, предполагающий согласование их действий при развитии новой инфраструктуры.
Толчком к развитию коридора послужило строительство Трансказахстанской железнодорожной магистрали, запуск железной дороги Баку — Тбилиси — Карс, а также начало железнодорожного грузового сообщения между Турцией и КНР в 2020 году.
Особую важность приобретает факт, что в 2022 году объем транскаспийских перевозок по сравнению с 2021 годом увеличился в три раза, продемонстрировав растущую экономическую значимость маршрута.
Участие Турции в проектах китайской инициативы создает для Анкары дополнительные возможности по привлечению инвестиций из КНР и открывает доступ к технологиям, что способствует экономическому развитию страны.
Как итог, китайско-турецкие отношения строятся вокруг экономических интересов, выгода от реализации которых перекрывает политические противоречия, выливаясь в укрепление торгового сотрудничества и согласование международных стратегий развития.
Конкуренция Пекина и Анкары: риски для деградации отношений
Несмотря на успехи китайско-турецкого сотрудничества, согласно опросам 2021 года, 53 % граждан Турции негативно относятся к растущему влиянию КНР в международных отношениях, тогда как 47 % турков видят в Китае соперника.
Позиция граждан Турции неслучайна и связана с двумя составляющими: участием Анкары в Североатлантическом альянсе и критикой Китая в связи с нарушением прав человека в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР).
Турция ищет механизмы, которые бы позволили ей нивелировать издержки членства в НАТО при выстраивании диалога с КНР. Например, Турецкая Республика — партнер по диалогу в ШОС, и президент Эрдоган высказывался о желании добиться для Анкары членства в организации.
Тем не менее эти заявления идут вразрез со стратегической концепцией НАТО, называющей Китай системным оппонентом и конкурентом альянса. Эксперты альянса видят в Турции важнейшего союзника как против России, так и против Китая. Тем не менее опыт показывает, что Турция прежде всего заинтересована в достижении собственных интересов, а значит, эволюция позиции Анкары в НАТО будет зависеть от уступок и возможностей, полученных в ходе политического торга.
Другой барьер для китайско-турецких отношений — регулярные обвинения КНР в притеснении прав человека в СУАР.
В Турции проживает крупная диаспора уйгуров, что делает проблематику Синьцзяна частью политической повестки дня Турции.
В частности, в 2009 году Эрдоган назвал ситуацию в СУАР «геноцидом», тогда как в 2019 году Анкара выступила с призывом к ООН принять меры в отношении действий Китая в Синьцзяне.
Уйгурская диаспора используется турецкими элитами для внутриполитических целей. В начале 2023 года, в преддверии выборов президента в Турции участились заявления об ухудшении отношений с КНР из-за «уйгурского вопроса», который также становится «козырем» в случае экономических противоречий сторон.
Китайско-турецкие отношения обладают потенциалом для ухудшения под влиянием двух факторов.
Первый фактор — динамика американо-китайской конкуренции. Эскалация противоречий КНР и США неминуемо повлечет за собой активизацию усилий Вашингтона по координации действий со своими союзниками, включая партнеров по НАТО. Как следствие, Анкара столкнется с необходимостью либо поддержать подходы союзников, либо найти политические лазейки для сохранения партнерства с Китаем.
Второй фактор — эволюция интересов действующей турецкой элиты или в перспективе приход новой, что активизирует использование «уйгурского вопроса» в политической жизни страны.
«Конкуренция прагматиков»: международное влияние
Пересечение интересов Пекина и Анкары на современном этапе — ключевая причина позитивной динамики их отношений.
Увеличиваются возможности реализации транспортно-логистических проектов Китая и Турции. Возникшие в 2022 году проблемы на маршрутах инициативы «Пояса и Пути», связанные с кризисом взаимоотношений России, Белоруссии и Европейского союза, открывают небывалые перспективы для транскаспийских перевозок. Хотя пропускная способность транскаспийского коридора несопоставима с Транссибом, обозначившийся интерес к диверсификации евразийских транспортных маршрутов дает КНР и Турции карт-бланш для реализации совместных проектов. Как следствие, любые успехи развития транскаспийских перевозок будут означать утрату уникального логистического значения Транссибирской магистрали.
Дополнительно пересечение интересов КНР и Турции проявилось в украинском кризисе, где Пекин и Анкара демонстрируют политический потенциал в качестве международно признаваемых медиаторов.
Однако сохранение политических противоречий сторон при их сознательном перемещении на второй план может выступить причиной деградации партнерства.
Нельзя не заметить возрастающее экономическое и политической влияние Китая в Центральной Азии. При этом Анкара не отказывается от собственных амбиций по укреплению региональных позиций, в том числе через деятельность Организации тюркских государств. Продолжают укрепляться экономические позиции КНР на Балканах, тесня турецкие интересы.
В итоге, несмотря на экономические возможности, политические разногласия и зарождающееся геополитическое соперничество в перспективе могут внести неопределенность в будущее китайско-турецких отношений.
Первое интервью можно прочитать здесь: Что мы знаем и чего не знаем о корейцах Центральной Азии. (Много нового.) (ia-centr.ru)
– Герман Николаевич, насколько я знаю – вы автор исследовательской работы по корейскому этническому предпринимательству. Это монография?
– Не совсем. Речь идет о детальном, стостраничном финальном отчете по завершению научного проекта в Институте Развивающихся Экономик в Японии (IDE) Он был издан в трудах этого института на английском языке. Не уверен, как обозначить эту публикацию – то ли брошюрой, то ли книжицей, ясно одно, что это не монография.
– А когда это было?
– Стажировка длилась 6 месяцев в 2008/2009 году, поэтому книга вышла из печати в 2009 году. На русском она не издавалась, хотя по ее теме вышли мои статьи на русском, английском и корейском языках.
– Хорошо. Теперь, собственно, о предмете разговора. Начать хочется с корейского этнического предпринимательства советского времени. Представляется, что оно имело легальные формы, полулегальные и нелегальные. Впрочем, одни плавно переходили в другие, поэтому границу часто провести непросто. Легальные – начиная с продажи на базаре выращенной своими руками клубники до вполне официальных старательских артелей где-нибудь в Магаданской области, работавших на свой страх и риск. Полулегальные – это такие неформальные бригады, выполнявшие работы по соглашениям с официальными советскими организациями, но, благодаря нечеткости нормативной базы и слабости контроля, имевшие возможность зарабатывать «не по-советски». Ну, и нелегальные – начиная от тех, кого тогда называли «спекулянтами», т.е. перепродавцов дефицитной потребительской продукции, и кончая так называемыми «цеховиками» – организаторами негосударственной производственной деятельности. Где в этой системе координат находились советские корейцы?
– Прежде всего надо отметить, что эта сторона советской жизни находилась под табу для исследований. О ней редко писалось в газетах, показывалось по телевизору – при том, что все все знали. Официально многие вещи назывались не такими, какие они были на самом деле. Вот скажем, вещевой рынок – «барахолка». Он дозволен властями как бы для того, чтобы люди продавали и покупали ненужные личные вещи, старье. Но в действительности туда все ехали не за старьем, а за вещами новыми, за так называемым «дефицитом». Знали, у кого нужно спросить импортные женские сапожки или польскую косметику. Понятно, что предприимчивые люди искали способы заработать. А у корейцев стремление к достатку или, говоря прямолинейнее, любовь к деньгам – часть культурной традиции. О том, как разбогатеть, как найти сокровище, как стать богатым – это одна из основных тем корейского фольклора, стандартные пожелания у корейцев – здоровья и богатства. Деньги постоянно фигурируют в сказках, байках, легендах. Соответственно, когда появились возможности, корейцы заняли определенную нишу в этой полулегальной экономике.
Тут, как известно, у разных этнических групп были разные ниши предпринимательства. Армяне, к примеру, занимались обувью. Цветами занимались азербайджанцы. То же касается и цеховиков – там тоже имелась тенденция к этнической консолидации. Что же до корейцев, то они нашли свою нишу в сельском хозяйстве. Тут надо понимать, что такое советское сельское хозяйство. Официально заявлялось, что оно почти все – коллективизировано, это колхозы и мало от них отличающиеся совхозы. Но даже ученые советского времени (в частности, оказавшиеся на Западе) отмечали, что «серая» часть советского сельского хозяйства давала по определенным видам продукции больше, чем «социалистическая» экономика. К примеру, производство яиц – 70% были из домашних хозяйств – несмотря на огромные советские птицефабрики и все такое. Картофель – до 40% собирался с приусадебных и дачных участков. Я уже не говорю про фрукты. Ну, а корейцы, как все, видели неэффективность колхозного производства в смысле заработка – эти трудодни, которые в конце года чем-то как-то покрывались. Такая система не позволяла зарабатывать – при постоянной нехватке продовольствия в стране. И корейцы увидели, что определенные культуры никто не будет выращивать так же эффективно, как они. Тут нужен и навык, и трудолюбие, и готовность к тяжелой работе, и умение договариваться. В результате придумали, точнее, вспомнили дореволюционную схему работы на арендованной земле за долю урожая – тогда на таких условиях арендовали землю у казаков на Дальнем Востоке. И корейцы решили – надо уезжать. Уезжать с мест, где они жили, скажем, из Казахстана, куда-нибудь на Украину или в Россию – не важно, куда. И арендовать у местных совхозов/колхозов землю. Корейцы называли этот вид отходнического промысла кобончжи, где слово кобон означает надел арендуемой земли, а суффикс –чжи указывает на вид деятельности.
От кобончжи колхоз получал возможность выполнить план по сдаче государству сельхозпродукции за счет выращенного корейцами урожая, помимо того, получал оплату аренды земли. Так что люди в колхозе были непосредственно заинтересованы: председатель получал что-то себе в карман, колхозники имели возможность подработать на полях у корейцев за живые деньги, а не за трудодни. Трактористы, шофера, машины – все это охотно работало на корейцев, потому что они платили живые деньги. Кобончжи, конечно, нельзя назвать бизнесом, поскольку не было четкой регламентации деятельности, правовых основ, защиты интересов, недвижимой собственности и т.д. Кобончжи правильнее назвать предпринимательством, и я дал такое ему такое авторское определение:
«Кобончжи — специфическое, присущее именно советским корейцам полулегальное занятие овощеводством и бахчеводством, основанное на групповом арендном подряде земли, руководимое лидером–бригадиром и связанное с сезонными территориальными миграциями».
Организационную основу кобончжи составляли бригады, которые носили первоначально чисто семейный характер. Кто-то выступал лидером, бригадиром, который должен был договориться где-то с каким-то председателем колхоза…
– А эта деятельность как-то формально оформлялась – какими-то договорами или еще как-то?
– Да. Формально это оформлялось договором.
– Кого с кем? Колхоза с частными лицами?
– Колхоза с бригадой. В СССР в разное время разрешались семейные подряды, бригадные подряды и т.д. Это были вполне легальные договоры о том, что она арендует землю у колхоза и обязуется выплачивать аренду продуктами и, возможно, деньгами.
– Это примерно аналогично строительным бригадам – вот, я знаю, чеченцы ездили – подряжались, к примеру, возвести где-то коровник?
– Да. Единственно – то, что значилось в договоре и что происходило реально – это были разные вещи. Неофициальная часть договора представляло собой «джентльменское соглашение» с учетом личных интересов. Еще одна важная деталь: когда договаривались, корейцам естественно нужно было возвести какое-то временное жилье у полей. Где они бы жили с ранней весны до поздней осени. Строили землянки и временные жилища. А чтобы найти для этого стройматериал – договаривались с колхозом, и он выписывал их на себя. Колхоз получал за одни деньги и продавал корейцам за другие. Важным предметом была виниловая пленка. Сколько она стоила по госцене и во сколько она обходилась корейцам, когда они ее покупали… а именно она позволяла получать лучшие урожаи, чем на колхозных полях: под ней все всходило раньше. Потом, когда становилось тепло, ее убирали. В итоге урожай поспевал раньше, а это сказывалось на цене овощей: чем раньше они попадали на рынок, тем дороже можно было продать. Или удобрения и гербициды – это тоже требовало предприимчивости бригадира. Он мог поехать в соседнюю область или куда-то на химзавод договариваться, и предмет договора перепадал колхозу.
– Вы сказали, что корейцы еще и нанимали местное население…
– Это были женщины, которые часто в колхозе не имели работы, считались домохозяйками. А тут – выдавали от 3 до 5 рублей за день работы, да еще и обедом кормили. В шестидесятые – семидесятые годы 5 рублей – это были хорошие деньги.
То есть, корейцы вкладывали во все свои деньги – и несли при этом риск. Урожай мог быть неудачным – все-таки погода есть погода. Или наоборот – в соседней области выдающийся урожай тех же культур и закупочные цены падают. И не продать на базаре то, что осталось после расчетов с колхозом. Собственно, на базарах – на так называемых колхозных рынках – корейцы эти свои овощи продавали вполне легально.
– Про продажу на базарах. Продавали только поблизости или кто-то занимался отправках в отдаленные районы какие-то?
– Нет, вывозили на дальние расстояния не сельхозпродукты, а самих корейцев. Которые уже на месте, так сказать, решали проблему. Это было выгодно стране – не надо ничего перевозить на дальние расстояния, складировать. Приезжает совсем немного людей и живут в крайне некомфортных условиях, без бытовых удобств, часто без электричества – и производят достаточно, чтобы удовлетворить местный спрос. Этой сетью корейских овощников был охвачен весь Советский Союз. А с другой стороны – почти все корейцы так или иначе в этом участвовали. Корейцы-горожане, имевшие хорошие должности, даже кандидаты наук ездили в отпуск к родственникам и помогали им, ползая на карачках. Нет советского корейца, который не знает, что такое кобончжи. Школьники, студенты – корейская молодежь знала, что такое труд и жизнь на поле, многому научившие их.
– Такой вопрос. Обычно, когда есть этническое предпринимательство, оно опирается на внутриэтнические механизмы мобилизации денег. Возможность аккумулировать капитал, занимая у своих родственников, соплеменников, подпольных ростовщиков и т.д. Были ли у корейцев какие-то структуры, позволявшие кредитоваться у своих же?
– Да, конечно. Как я говорил, первоначально это были семейные бригады – семейные или родственные. Попасть в бригаду к пробивному, удачливому бригадиру было непросто. Потом, по мере расширения деятельности, членами бригад становились коллеги по работе, знакомые, земляки, и даже не только корейцы, в частности, благодаря межэтническим бракам. И деньги – готовили. Решались на риск. Потому, что надо было тысяч шесть-десять , чтобы взять в аренду гектар или два гектара и сезон отработать. И эти вложенные денежные средства могли превратиться и в двадцать пять и в сорок, а могли прогореть. И люди скидывались, делили риски. Иногда имели место неформальные сделки по передаче участка земли в том состоянии, в каком он в текущий момент, от одной бригады к другой. Бывало, что бригадиру удавалось договориться с колхозом, а чаще – с совхозом о том, чтобы его людей оформляли там на зарплату. Это были небольшие деньги, но они облегчали текущую ситуацию. В общем, деньги как-то находили – случаи, чтобы отсутствие денег не позволило отработать как надо, были крайне редки.
– Меня интересует, а не было ли тех, кто чисто деньгами занимается, специализируется на этом. Такой нелегальный банк: собирает деньги, кредитует бригады, а потом вкладчикам возвращает?
– Мне об этом не доводилось слышать. Но были по советским меркам богатые люди – те, кто несколько лет удачно проработал – и у них кто-то из родных мог вполне взять в долг. Но чтобы профессиональный ростовщик – я о таком не слышал. Хотя и не исключаю, что ссуды под определенные проценты могли иметь место.
– А какая непосредственно по сельхозкультурам специализация?
– Первое – это лук. Корейцы производили в некоторых регионах до 90% товарного лука в СССР. Второе – бахчевые. Арбузы и дыни. И третье – прочие овощи. Не занимались техническими культурами, картофелем, зерновыми культурами – это считалось низкорентабельным.
– Еще в СССР, помню, в Средней Азии на любом базаре всегда было место, где корейцы торгуют солениями. И сейчас в любом большом магазине или на рынке – тоже самое. Стоят кореянки и торгуют теми же солениями. Меня всегда интересовало, где и как они это производят.
– Да, все это видят, но мало кто задается вопросом, откуда эта пресловутая корейская морковка. Так вот, это – продукт именно советских корейцев! Этой корейской морковки не было раньше нигде, не было ее 70 лет назад. И вот такой распространенности корейских солений на базарах СССР не было в пятидесятых, шестидесятых и даже ранних семидесятых. Почему? Потому, что корейцы жили компактно, производили это все для собственного потребления. Но в конце шестидесятых они начали массово выезжать в города – произошла форсированная урбанизация, все побежали из колхозов. А в городах – кто-то стал искать, чем заняться, а кто-то стал изготовлять на продажу привычные соления. Но чтобы сделать из этих солений товарный продукт – надо было прикормить народ, добиться, чтобы горожане-некорейцы распробовали и привыкли к нему. И к восьмидесятым годам во всех крупных городах на рынках появились ряды, где сидели корейские женщины и продавали всевозможные салаты.
— А как все это делали?
– Первоначально все производилось дома, членами семьи. Начиная с закупок овощей на рынках, потом их надо вымыть, потом нашинковать, насолить, поперчить, потом надо было правильно упаковать. Это – большое дело. Советская промышленность тогда не выпускала подходящих пакетиков…
– Я помню, были такие полиэтиленовые колбаски…
– Их делали дома. Обыкновенным утюгом. Нужно было полиэтилен накрывать бумажным пергаментом, чтобы пленка не приклеивалась к утюгу. Из большого, фабричного производства, пакета нарезалось 3-4 полосы, которые потом сваривались. При этом каждый пакетик надо было надуть и проверить герметичность, чтобы не потекло. В каждой семье было распределение ролей – кто чем занимался. Кто мыл, кто резал – сперва ножами, потом появились станочки такие. Потом появились приборы, типа резаков для фотобумаги, которые вместо утюгов склеивали пакетики. А овощи можно было мыть в стиральной машине – помните старые такие бочкообразные стиральные машины?
– А сейчас?
– То, что вы сейчас видите в продаже – частично такое же, семейного производства, а частично – уже сделано на предприятиях, в цехах. Там все уже в ином масштабе.
– А во времена СССР были такие подпольные цеха?
– Нет. Тем более, что пищевая промышленность очень жестко контролировалась санэпидстанциями и т.д. А «бабушкины» соления контролировали на глазок прямо на базаре, где они продавали свою продукцию. Считалось, что это выращенные на личном подсобном хозяйстве овощи – все было легально.
– Ну, морковь, капуста, даже спаржа – примерно понятно, где их взять. Но там же есть довольно экзотические компоненты: папоротник, грибы разные специальные…
– Вижу, вы любитель и ценитель корейских солений! Да, конечно, для успеха тут важна привлекательность продукта – вот этот запах, он нос щекочет. Да, использовались продукты, которые имеются на Дальнем Востоке, но отсутствуют в Центральной Азии. Скажем, папоротник «орляк», который раньше заготавливали корейцы, живущие на Сахалине и Дальнем Востоке и отправлявшие в посылках своим родственникам и знакомым в Ташкент, Алма-Ату, Фрунзе, Москву и т.д. Потом возникли бригады, специально для поездок на сбор этого папоротника. Они все лето заготавливали его в тайге, сушили и отправляли в Ташкент, в Алма-Ату. Или, допустим, сяу – икринки креветок, которые квасят и добавляют в разные маринады.
– А специи?
– Что касается специй. Есть две базовые, которыми пользуются корейцы при приготовлении большинства блюд. Это соевая паста твенчжан – она бывает такого густо-коричневого цвета. Сейчас стали ее много завозить из Китая и Южной Кореи. И даже из Северной Кореи. И вторая специя – соус из соевых бобов – кангчжан,который советские корейцы называли на своем диалекте «чирей». Так вот, раньше все это производилось корейцами дома. Практически, в каждой семье готовили это для себя. И у каждого был даже свой оттенок вкуса, которым гордились. А вот после переезда в города этим стали заниматься уже отдельные семьи – и они этим кормились. Они закупали в больших количествах сою, у них были специальные приспособления, большие котлы. И люди приходили к ним и покупали – было такое полулегальное предпринимательство в советское время. А уже после СССР полезло отовсюду фабричное производство импортное – из Китая, Вьетнама. Сейчас доминирует Южная Корея. К китайскому относятся с подозрением – хотя оно и дешевле. А тех, кто сам производит, осталось совсем немного. Мне недавно привезли из Ташкента соевую пасту и сказали, что она «суперкачественная». Я дал своей старшей сестре, которая хорошо разбирается, и она подтвердила, что действительно продукт отменный.
– Ну и последний, наверное, сюжет, связанный с советским периодом – про подпольные корейские рестораны. Помню, я в 1988-м году гулял по Ташкенту, меня водила местная жительница. И вот в Старом городе она в одном месте мне говорит – вот эта махалля, если пройти туда и туда – будет подпольный корейский ресторан. Вывесок, понятно, нет, с улицы туда не пустят, но кому надо, те знают, приходят туда и все в порядке.
– Я называю домашними харчевнями такие заведения. В Казахстане, в отличие от Узбекистана, их было мало. Потому что общепит в Узбекистане в советское время был намного более развит, он был намного ярче. Простых столовых, где пловом кормили хорошим, и чайхан было множество. Не даром говорили – Ташкент город хлебный. А у нас в Алма-Ате в советское время, помню, было всего три ресторана. Но, с другой стороны, всегда были люди, которые любили и умели хорошо готовить – и к ним приходили поесть. За деньги. И только в перестройку появились первые заведения – опять же, как семейные предприятия. Но в Узбекистане еще в семидесятые годы можно было запросто поесть-перекусить в махаллях, где все друг друга знают. В Узбекистане популярностью пользовались корейские харчевни, где подавали не просто еду, а блюда, вообще немыслимые в общепите, вроде супа из собачатины. В них ходили, ели, и не только корейцы.
– Теперь мы подобрались к постсоветскому времени. Что изменилось в корейском бизнесе?
– Если посмотреть статистику изменений социальной структуры корейцев – я ее по Казахстану знаю хорошо – так вот, по переписи 1999-го года (первой в истории независимого Казахстана) и по статистике города Алма-Ата, которая была мне доступна, видно, как корейцы стали уходить в легальное предпринимательство, малый и средний бизнес. Можно сразу сказать – в целом, корейцы достигли успеха. Почему? Тут много факторов: и хорошее образование, руководящие должности, давшие широкие связи, отличное владение русским языком и, конечно, навыки предпринимательства с советских времен. И немаловажно еще, что у корейцев часто был изначальный капитал – пусть не очень большой. Личный, семейный.
– А какие направления были предпочтительны?
– Сперва, как и все – в торговлю. Но есть и особенности. Благодаря корейцам стали появляться частные медицинские учреждения. Очень много. Туда ушли корейцы-врачи из государственных больниц. Юридические компании. Страховые общества. В торговле стали специализироваться на сложных товарах – электроника, компьютеры. До сих пор среди крупнейших ритейлеров электроники в Казахстане владельцы крупных компаний –корейцы. А в девяностых годах практически весь рынок контролировался корейцами. Примерно то же самое – в Узбекистане: крупнейшие IT-компании, поставщики оборудования принадлежали корейцам Узбекистана. Да что там – в Украине компания MTI – это Владимир Цой. Когда к нам сюда заходили Самсунг, LG Electronics, также срабатывал этнический фактор.
– Ага, вот я и хотел спросить. Как-то это играло роль в контактах с южнокорейскими компаниями?
– Безусловно. Ну, представьте: приходит к представителям южнокорейской компании человек по фамилии Ким. Уже другое отношение. А дальше: кто у него папа? А папа, оказывается, замминистра, или вице-президент Академии наук (это я конкретные случаи держу в голове). И это срабатывало. И южные корейцы вполне осознанно при входе на рынок намеревались использовать диаспоральный ресурс. А еще надеялись, что те знают корейский язык – ну, с этим просчитались, конечно. Но зато английский был получше, чем у других. С другой стороны, корейцы никогда б не стали заниматься продажей военной техники. Или иметь дело с почтой или железной дорогой – там им с советских времен было запрещено работать.
– Я помню, в начале двухтысячных был в Нижнем Новгороде, вот там крупнейшая компания…
– …Линдекс. Любомир Тян, зерновой король. Был такой.
– Сейчас его нет?
– Он жив- здоров, но в зерновом бизнесе его нет. Говорят, в пору своей пиковой бизнес-карьеры он был дружен с Немцовым и преуспевал в Нижегородской области и Поволжье. Но потом он двинулся в политику, стал депутатом Госдумы, оставил дело своему брату. А потом у них пошли какие-то проблемы… Теперь этой компании нет. Парадоксально, но в целом в сельском хозяйстве каких-то крупных корейских комплексов или фермерских хозяйств – нет. Даже в Узбекистане. Зато в банковской системе – да, в ритейлинге бытовых приборов и электроники – да, в строительном бизнесе – да. Много известных банкиров-корейцев, что в Казахстане, России, что в Узбекистане. Что касается миллиардеров в Казахстане, то в пятерке самых богатых людей – зять и дочь первого президента страны, два корейца и грузин.
А из всего списка ФОРБС Казахстан человек 8 корейцев, а это 16 %., в то время как доля корейцев в населении страны – 0.01%. Это обстоятельство, понятно, не может не возбуждать некоторых людей.
– А в Узбекистане?
– Там сложнее. Но можно точно сказать, что там есть корейцы, располагающие капиталом в десятки миллионов долларов.
Пекин тесно взаимодействует с Москвой на фоне давления Запада, стремящегося добиться от РФ прекращения войны в Украине
Emre Aytekin |
ПЕКИН
Пекин делает все большую ставку на развитие экономических связей и стратегического взаимодействия с Москвой на фоне давления Запада, пытающегося задействовать влияние КНР на РФ с целью прекращения войны в Украине.
После мартовского визита председателя Китая Си Цзиньпина в Москву, Китай и РФ предприняли новые практические шаги по углублению сотрудничества, что проявилось в ходе двухдневных переговоров председателя правительства России Михаила Мишустина в КНР.
Мишустин стал первым высокопоставленным лицом России посетившим Китай после ввода российской армии в Украину.
В первый день визита, стартовавшего 23 мая, российский премьер принял участие в бизнес-форуме в Шанхае, а затем направился в Пекин на встречу с руководством КНР.
Мишустин заявил, что российская экономика выдержала санкционное давление Запада и продолжает развиваться, важным стимулом к чему является и сотрудничество с Китаем.
КНР остается самым крупным торговым партнером России. Товарооборот между двумя странами по итогам 2022 года превысило 190 млрд долларов, а в первом квартале текущего года достиг 52 млрд долларов, что на четверть больше показателя января-марта 2021 года. Стороны наметили для себя новую цель: довести к концу текущего года товарооборот до отметки в 200 млрд долларов.
При этом на стадии реализации 79 российско-китайских проектов на общую сумму в 165 млрд долларов. Небезынтересно, что 70 процентов приграничной торговли между РФ и КНР осуществляются в национальной валюте, что снижает зависимость сторон от американского доллара.
Москва уделяет большое внимание и соглашению с КНР по проекту «Нового сухопутного зернового коридора «Россия-Китай», которую начали реализовывать в 2016 году.
Тогда российское ООО «Забайкальский зерновой терминал» и китайская Muyang Holdings подписали соглашение о строительстве Забайкальского зернового терминала. Предполагалось, что за 2018–2019 гг через «новый коридор» будет экспортировано около 1,5 млн тонн сельхозпродукции.
Уже в 2022 году российская группа компаний «Новый сухопутный зерновой коридор» (НСЗК) вела строительство семи узловых линейных элеваторов вдоль Транссибирской магистрали, а также морского терминала на Дальнем Востоке и зерновых хабов в Казахстане.
На фоне войны в Украине, Китай вышел на передовые позиции и в вопросе закупок нефти и газа из России.
Визит Мишустина в КНР состоялся вскоре после саммита «Большой семерки» в Японии, что было воспринято многими в качестве «сигнала» для США и других стран.
Аналитики сходятся во мнении, что Китай углубляет сотрудничество с Россией вопреки давлению Запада.
Двухдневный саммит «Китай — Центральная Азия» был организован впервые по инициативе Пекина
Emre Aytekin, Elmira Ekberova
Город Сиань на северо-западе КНР принял 18-19 мая первый саммит «Китай — Центральная Азия» (C+C5).
Мероприятие, организованное по инициативе Пекина в городе, который считается отправной точкой «Великого шёлкового пути», прошло в непростой для геополитических процессов период с прицелом на углубление экономических и политических связей КНР со странами Центральной Азии.
C+C5 пришелся на время, когда влияние Москвы в Центральной Азии снижается на фоне ввода российской армии в Украину, и параллельно активизируются действия США в Индо-Тихоокеанском регионе. Поэтому обсуждения в Сиане были восприняты в качестве сигнала на курс продвижения интересов КНР в Центральной Азии, о чем свидетельствовали и заявления Пекина по вопросам суверенитета, развития и безопасности стран этого региона.
При этом даты саммита C+C5 были приближены ко времени проведения саммита «Большой семерки» G7 в Хирошиме, что стало показателем геополитической борьбы двух крупнейших экономик мира.
Председатель КНР Си Цзиньпин, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, президент Кыргызстана Садыр Жапаров, президент Таджикистана Эмомали Рахмон, президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов и президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев приняли итоговую декларацию саммита, согласно «Китай твердо поддерживает путь развития государств Центральной Азии, усилия по защите национальной независимости, суверенитета и территориальной целостности, а также проводимую ими самостоятельную, независимую внешнюю и внутреннюю политику».
Стороны выразили единую позицию, что развитие плодотворного многопланового сотрудничества между государствами Центральной Азии и Китаем отвечает коренным интересам всех стран и их народов. «На фоне беспрецедентных за столетие перемен стороны, исходя из благоприятных перспектив для народов региона, подтверждают стремление в совместном создании более тесного сообщества единой судьбы Центральной Азии и Китая», — говорится далее в тексте Декларации.
При этом стороны подтвердили поддержку защите коренных интересов друг друга в духе взаимопонимания. В документе содержится пункт о неуклонном соблюдении принципа «одного Китая».
При этом власти Китая заявили о готовности выделить 26 млрд юаней (3,7 млрд долларов) на развитие стран Центральной Азии.
Тем самым, участники саммита фактически объявили о «новом этапе» сотрудничества с КНР.
La Chine affiche le 2e budget spatial mondial, avec 10,3 milliards de dollars et emploie 18 fois plus d’employés que la NASA, soit 300 000 personnes — DR : DepositPhotos.com, maxxyustas
Идея создания реактивных систем залпового огня возникла тысячу лет назад
Владимир Щербаков Заместитель ответственного редактора НВО Об авторе: Владимир Леонидович Щербаков – военный эксперт, историк, писатель.
Боевые действия в рамках специальной военной операции еще раз самым наглядным образом продемонстрировали высокий потенциал реактивных систем залпового огня (РСЗО) и ту важную роль, которую они играют в ходе обеспечения огневого поражения различных по типу целей противника.
Ранее мы уже достаточно подробно рассказывали о преимуществах РСЗО, которые делают этот класс артиллерийских вооружений востребованным в армиях ведущих государств («Огненный смерч решает задачи и подводит итоги», «НВО» от 29.07.22).
Важнейшие из этих преимуществ:
– высокая плотность огня благодаря наличию многоствольных пусковых установок с устройствами быстрого заряжания, что в современных системах усиливается повышением точности стрельбы благодаря снижению рассеивания реактивных снарядов в полете и внедрению в боеприпасах нового поколения технологий и средств коррекции траектории полета и систем наведения (самонаведения);
– высокая мобильность РСЗО, что позволяет обеспечить их оперативное массирование на направлениях главного удара, сократить время развертывания на огневой позиции и снизить возможность быстрого выхода из-под ответного удара противника;
– наличие реактивных снарядов разных типов, включая снаряженные минами для дистанционного минирования, обычными кассетными боевыми частями для поражения живой силы, позиций артиллерии и складов противника, или же кассетными боевыми частями с самонаводящимися боевыми элементами для поражения бронетехники и пр.;
– простота конструкции, боевого применения и войсковой эксплуатации вкупе с малой численностью боевых расчетов (два-три человека, причем в ряде систем, отличающихся высокой автоматизацией боевых процессов, управлять боевой машиной РСЗО на огневой позиции может и вовсе один человек).
Более того, современные крупнокалиберные РСЗО по своему боевому потенциалу уже фактически вплотную приблизились к оперативно-тактическим ракетным комплексам с неядерными боевыми частями. А некоторые образцы – как американские M270 MLRS и M142 HIMARS – способны даже в техническом плане совмещать в одной боевой машине классическую реактивную систему залпового огня и тактический или оперативно-тактический ракетный комплекс, применяя соответствующие образцы средств поражения.
Однако реактивная артиллерия – не такое уж и «молодое» оружие, как это может представляться на первый взгляд неискушенному читателю. Отечественные и зарубежные историки, занимающиеся исследованиями в области вооружения и военной техники, вполне обоснованно утверждают, что истоки современных реактивных систем залпового огня лежат отнюдь не в прошлом веке, когда они получили наиболее активное распространение, а уходят корнями в глубокую древность.
ПОДНЕБЕСНАЯ ДЕЛАЕТ ПЕРВЫЙ ШАГ
Первые прототипы и боевые образцы многоствольных артиллерийских систем, схожих в идейном и, в определенной мере, в конструктивном плане с известными нам сегодня РСЗО, появились, как считается, в Империи Сун – древнекитайском государстве, существовавшем в период с 960 по 1279 год.
Как раз в то время китайские военные стали активно применять в бою примитивные ракеты, которые использовались в качестве зажигательного средства при осаде городов, и переносные одиночные трубы с «огненными стрелами» (стрелы, снабженные пороховыми зарядами). И даже «мини-РСЗО», представлявшие собой нечто вроде корзины, в которую помещались снабженные пороховыми зарядами стрелы. Энергия пороха придавала стрелам значительное ускорение, обеспечивая им большую дальность полета и хорошую убойную силу. Для большего эффекта на такие стрелы дополнительно наносился еще и яд.
В частности, по мнению ряда экспертов, именно о таких средствах поражения идет речь в известном китайском военном трактате «Уцзин цзунъяо», изданном в 1044 году, в правление династии Северная Сун. В переводе с китайского название этого документа, составленного при императоре Жэнь-цзуне группой ученых под руководством Цзэна Гунляня (трактат готовился в течение 1040–1044 годов), буквально означает «Собрание наиболее важных военных методов».
Вероятно, это одно из наиболее ранних упоминаний о ракетах в специальной литературе. Хотя в известном многотомном труде «Наука и цивилизация в Китае», инициатором создания которого, редактором и фактически основным автором выступил авторитетный британский ученый Джозеф Нидэм, утверждение, что речь там идет именно о ракетах, подвергается сомнению.
В этом же трактате, как указывают исследователи военных конфликтов и оружия, впервые в истории военной литературы приведен рецепт пороха. Причем сразу трех видов, изготовленных по разным формулам. Один – для изготовления бомб, метаемых при помощи катапульты. Второй – для изготовления зажигательной бомбы, снабженной крюками и предназначенной для использования против деревянных оборонительных сооружений противника. И третий – для создания подобия современного химического боеприпаса, который при горении выделял ядовитые вещества, выводившие из строя личный состав противника.
Но на самом деле разновидностей пороховой смеси в Китае было еще больше – каждая для своего конкретного случая и образца вооружения.
В документе также приводилось описание принципа действия и конструкции огнемета, который был похож на более известное нам аналогичное устройство византийского происхождения («греческий огонь»). В конструктивном плане указанный образец вооружения представлял собой латунный резервуар, заполненный горючей жидкостью, от которого вертикально вверх отходили четыре металлические трубки, соединявшиеся с длинной горизонтальной металлической трубой. По трубе при помощи специального насоса горючая жидкость и подавалась в зажигательную камеру, где воспламенялась от раскаленного металлического стержня.
РУЧНЫЕ, ПЕРЕНОСНЫЕ И МОБИЛЬНЫЕ
Весьма информативные изображения ручных, переносных и мобильных, поставленных на повозки «мини-РСЗО», предназначенных для стрельбы «огненными стрелами» разных типов, приводятся также в 240-томном военном трактате «Убэй чжи». Он был составлен около 1621 года офицером Мао Юаньи и преподнесен им в 1628 году императору Чунчжэню, последнему правителю династии Мин, при восшествии того на престол.
Документ, название которого можно перевести как «Трактат об оружейных технологиях» или «Записки об оружии и военном снаряжении», считается самой полной энциклопедией по вооружениям и военным технологиям в истории старого Китая.
Особо примечательно, что в «Убэй чжи» приводятся изображения древней «РСЗО», конструкция которой предусматривает применение пакетной схемы заряжания – в виде сменных пакетов, предварительно снаряженных стрелами с пороховыми зарядами. При подготовке к стрельбе воины должны были устанавливать эти пакеты в специальные пазы на пусковой установке, а после их отстрела – заменять на новые. Фактически это устройство можно рассматривать как идейный прототип ряда современных РСЗО, имеющих пакетное заряжание: например, американских M270 MLRS и M142 HIMARS.
Однако следует отметить, что все упомянутые выше «огненные стрелы» были именно стрелами, в которых пороховая смесь использовалась для поджога деревянных сооружений или же для придания самим стрелам большей дальности стрельбы и убойной силы, а не полноценными ракетами. Причем в разряд «огненных стрел» записывали и обычные стрелы, выпускаемые из луков, но снабженные горючими веществами или пороховыми шашками, которые поджигались непосредственно перед пуском стрелы.
Собственно же ракеты китайская армия стала применять в качестве самостоятельного вида оружия лишь некоторое время спустя. Сначала в виде огненных фейерверков для создания паники у противника путем устрашения его пехоты и в особенности конницы (так называемые огненные крысы или земляные крысы). А затем уже и в качестве средства поражения личного состава врага и разрушения его укреплений, в первую очередь тех, что были построены с использованием древесины.
РАКЕТЫ ОБРАЩАЮТ БРИТАНЦЕВ В БЕГСТВО
В XIII веке первые боевые ракеты появились у арабов, которые также достаточно активно применяли их в качестве зажигательного оружия. Причем это оружие называли не иначе как «китайские стрелы».
Ну а в следующем веке новое оружие появилось и в Европе, где первым фактом применения боевых ракет в бою ряд историков считают Битву при Кьодже в ходе войны между Венецией и Генуей. А точнее – ее заключительное морское сражение в июне 1380 года в одноименной лагуне. Впрочем, значительная часть специалистов держится мнения, что в этом случае речь все же идет о применении пороха в классических артиллерийских орудиях, а не в боевых ракетах.
Ракеты различного типа использовались и в войсках Османской империи.
Достаточно активно применялись ракеты и в войнах на территории Индии, где эта технология появилась, вероятно, где-то в XIV–XV веках. В частности, в ходе колониальных войн, которые британцы вели в Индии, ракетное оружие неоднократно играло важную роль на поле боя – причем не в пользу английских войск.
Вот как описывал эти средства поражения, известные как «майсурские ракеты», участник Второй англо-майсурской войны 1780–1784 годов, в ту пору капитан, а позже – подполковник британской армии Иннес Манро в труде «Рассказ о военных операциях на Коромандельском берегу против объединенных сил Франции, Голландии и Хайдер Али Хана с 1780 года и по заключение мира в 1784 году, составленный в письмах»:
«Это оружие дистанционного применения, изготовленное в той же форме, что и те (ракеты), которыми пользуются школьники, с той разницей, что «черенок» представляет собой толстый бамбуковый шест длиной восемь или десять футов, к концу которого прикреплена железная трубка весом от шести до двенадцати фунтов, в которой размещены запал и порох. В сырую погоду или на болотистой местности они запускаются в воздух и достигают расстояния в полторы мили; но на сухой местности их запускают в горизонтальном направлении и в основном не прицельно, часто нанося большой урон, особенно среди кавалерии и запасов боеприпасов».
В ходе битвы при Поллилуре (она же битва при Перамбакаме), состоявшейся 10 сентября 1780 года, войска Хайдер Али Хана, тогдашнего правителя княжества Майсур, неожиданно для британцев массово применили усовершенствованные «майсурские ракеты», нанеся войскам Ост-Индской компании разгромное поражение. Ракеты активно использовались полководцами Майсура и в ходе других сражений.
Особенно же следует отметить тот факт, что, согласно имеющимся данным, в армии Типу Султана – сына Хайдер Али Хана, нового правителя Майсура – имелись уже едва ли не полноценные ракетные войска, а численность ракетчиков достигала примерно 5 тысяч человек.
Впрочем, хотя в данном случае речь и идет о массовом применении ракет, но сами ракеты представляли собой легкое переносное средство и запускались бойцами по одной.
КОРЕЙСКОЕ ЧУДО-ОРУЖИЕ
С полным правом претендует на статус прототипа современных реактивных систем залпового огня и корейское противопехотное пороховое оружие, известное под названием хвачха (или хвача; буквально «Огненная повозка»).
Конструктивно эта средневековая РСЗО представляла собой двухколесную повозку, на которую устанавливалась примитивная пусковая установка с многочисленными гнездами, в которые вставлялись 100 ракет со стрелами, снабженными острыми металлическими наконечниками. Перед стрельбой наконечники стрел часто окунали в горючую жидкость и поджигали. Как вариант, в установке можно было использовать до 200 ракет с небольшими бомбочками. Передвигал эту повозку и вел из нее огонь боевой расчет в составе двух-четырех человек.
Как видим, в корейском варианте идейно прослеживается связь с аналогичными китайскими образцами вооружения. Только это уже был, как утверждают исследователи, более дальнобойный вариант (считается, что дальность стрельбы могла достигать 450 м). Да к тому же позволявший еще и метать малые бомбы.
Вероятно, впервые это оружие появилось в 1409 году в государстве Великий Чосон (так в 1392–1897 годах называлась Корея), а затем подверглось модернизации, после чего активно использовалось корейскими войсками. Первое боевое применение его, как утверждается, произошло в битве с монголами: группировка из 40 хвачх обратила в бегство пятитысячную армию. Позже это оружие активно применялось в боях с японскими интервентами в период Имджинской войны 1592–1598 годов.
Особенно ярко этот весьма интересный образец вооружения проявил себя в ходе Битвы у крепости Хэнджу, гарнизон которой насчитывал, по разным данным, от 2300 до 3400 человек, но имел 40 хвачх, что и помогло 14 марта 1593 года успешно отразить атаку японской армии численностью около 30 тысяч человек.
Впрочем, дальнейшее развитие ракетное оружие и, в особенности, тактические приемы его боевого применения были связаны не с Востоком, а с Западом, а точнее – с Европой. Именно здесь была написана следующая глава многовековой истории боевых ракет, о чем мы расскажем отдельно.
Ранее стало известно, что Садыр Жапаров в мае совершит первый государственный визит в КНР, но точные даты не указывались.
Председатель КНР Си Цзиньпин пригласил президентов Кыргызстана, Узбекистана, Казахстана и Узбекистана посетить страну с государственным визитом 16-20 мая, сообщается на сайте МИД Китая. Также в городе Сиане будет проходить саммит «Китай — Центральная Азия», заявила в понедельник официальный представитель внешнеполитического ведомства Хуа Чуньин. «Саммит «Китай — Центральная Азия» пройдет 18-19 мая в Сиане. Его проведет председатель КНР Си Цзиньпин», — говорится в заявлении.
Кроме глав Кыргызстана, Узбекистана, Казахстана и Таджикистана, в форуме примет участие президент Туркменистана. Ранее сообщалось, что президент КР Садыр Жапаров совершит в мае первый государственный визит в Китай. Об этом стало известно на встрече министров иностранных дел Жээнбека Кулубаева и Цинь Гана.
Война РФ и Украины, начавшаяся на фоне геостратегического противостояния КНР и США, сблизила Пекин и Москву
Emre Aytekin, Aynur Asgarli
ПЕКИН
Председатель КНР Си Цзиньпин в ходе состоявшегося накануне, 26 апреля телефонного разговора с президентом Украины Владимиром Зеленским, не исключил посредничества Пекина в урегулировании российско-украинского кризиса.
Война РФ и Украины, начавшаяся на фоне геостратегического противостояния КНР и США, сблизила Пекин и Москву перед лицом «общего противника».
Незадолго до начала ввода российской армии в Украину, а именно 4 февраля 2022 года, президент РФ Владимир Путин в рамках участия в церемонии открытия Олимпиады в Пекине, выступил с совместным заявлением с лидером КНР Си Цзиньпином.
Лидеры России и Китая подчеркнули, что, «дружба между двумя странами не имеет границ», что было воспринято рядом зарубежных кругов в качестве поддержки плана предстоящей войны. За последний год Пекин не стал официально поддерживать санкции против России, однако в значительной степени соблюдает вытекающие из рестрикций ограничения, с тем, чтобы не нанести ущерба экономических связям с США и Европой.
Вместе с тем, изменения на глобальных рынках, вызванные войной в Украине, благоприятно отразились на экономике Китая, значительно выросла и торговля с РФ.
Сегодня Пекин с оглядкой на Запад не поставляет напрямую вооружение РФ и не оказывает открытую поддержку Москве, однако продолжает сотрудничество с Москвой в области обороны, проводя совместные военные учения.
В первую годовщину войны, 24 февраля власти Китая обнародовали собственный «мирный план» из 12 пунктов по политическому урегулированию конфликта между РФ и Украиной. В документе подчеркивается необходимость прекращения огня путем поэтапного снижения напряженности.
Инициатива Пекина не была воспринята положительно ни США и Евросоюзом, ни Украиной. В Киеве дали понять, что мир на условиях КНР будет означать «замораживание войны».
Власти России в свою очередь назвали позицию Китая «важной», однако завили, что в нынешних условиях «не сформировались необходимые условия для мирного урегулирования».
20-22 марта во время своего визита в Москву председатель КНР Си Цзиньпин в очередной раз призвал к политическому урегулированию по Украине. Стороны акцентировали внимание на расширении стратегического сотрудничества между Пекином и Москвой в глобальном масштабе, что вновь было воспринято как знак неизменной поддержки позиции России.
Первый с начала войны телефонный разговор Си Цзиньпина с президентом Украины Владимиром Зеленским также подтвердил неизменность стремления Пекина к посредничеству в Украине.
Chess pieces are seen in front of displayed Iran’s and U.S. flags in this illustration taken January 26, 2022. REUTERS/Dado Ruvic/Illustration
Американские военные объекты в Сирии столкнулись с ростом количества угроз. Высший совет национальной безопасности Ирана пригрозил администрации Джозефа Байдена военной эскалацией в случае, если та продолжит наносить удары по военным базам, «созданным по просьбе сирийского правительства». С таким предупреждением орган выступил на фоне произошедших на днях взаимных обстрелов между развернутым в Сирии контингентом США и шиитскими формированиями, которые привели к гибели одного американца. Критики Белого дома считают, что Тегеран готовится увеличить число нападений: к этому его подталкивает слабо продуманный ответ со стороны Вашингтона.
Заявление от лица Высшего совета национальной безопасности Ирана сделал его официальный представитель Кейван Хосрави.
«Любой предлог для нападения на базы, созданные по просьбе сирийского правительства для борьбы с терроризмом и боевиками ДАИШ (арабская аббревиатура для обозначения запрещенной в России террористической группировки «Исламское государство», ИГ. – «НГ») в этой стране, немедленно получит ответную реакцию», – подчеркнул Хосрави. По его словам, иранская сторона понесла масштабные затраты на «создание стабильной ситуации в сфере безопасности в Сирии» и в связи с этим выступает против того, чтобы американское руководство предпринимало конфронтационные шаги.
В то же время представитель совета отказался признать, что обстрелы американских военных объектов непосредственно санкционированы Тегераном. Он назвал такие военные вспышки «естественным и законным противостоянием оккупированных стран вооруженным силам США».
В ночь на 24 марта ВВС США атаковали позиции проиранских формирований на территории Сирии. Серия нападений на их военные объекты и склады была совершена после того, как беспилотный летательный аппарат (БПЛА) иранского производства обстрелял вертолетную площадку на расположенной в Румейлане американской базе. Шиитские боевики не оставили без внимания эту атаку, решившись на акт возмездия. В результате в ходе эскалации погиб американский контрактник. «Не сомневайтесь, Соединенные Штаты не стремятся, подчеркиваю, не стремятся к конфликту с Ираном, – заявил Байден, комментируя обмен ударами. – Но будьте готовы к тому, что мы будем действовать решительно для защиты наших людей».
В разговоре с лояльными к Тегерану телеканалами действующие в Сирии иранские советники недвусмысленно дают понять, что не намерены оставлять без ответа любую военную активность Пентагона в зоне их ответственности. «Наша миссия заключается в отражении террористической угрозы сирийскому государству, – пояснил один из неназванных офицеров, задействованных в Арабской Республике. – Но мы предупреждаем, что располагаем всем необходимым для ответных действий на авиаудары США». Теперь, после произошедшего обострения проиранские формирования в Сирии, как сообщается, находятся в боевой готовности на случай, если американские силы продолжат совершать нападения.
Последние события вызвали у республиканского истеблишмента вопросы к Белому дому. Крупных представителей партии не устроило, что официальным лицам администрации потребовалось около 14 часов, чтобы проинформировать Конгресс о первоначальном нападении шиитских группировок на контингент США. В то же время критики сочли недостаточно жесткой модель поведения Вашингтона. «Слабый, неопределенный ответ на первоначальную атаку, очевидно, не возымел успеха, – подчеркнул сенатор-республиканец Линдси Грэм. – У Америки есть только один путь в случае нападения – реагировать быстро и энергично с подавляющей, карающей силой, призванной заставить врагов опасаться начинать конфликт».
Как заявил влиятельный республиканец, администрация Байдена могла бы многому научиться у команды экс-президента Дональда Трампа в том, что касается сдерживания. «Больше всего иранцы боятся за свои нефтеперерабатывающие заводы. За каждое нападение на американцев в перспективе нужно уничтожать иранский нефтеперерабатывающий завод и нефтегазовую инфраструктуру. Это пошлет сильный сигнал», – подчеркнул Грэм.
Критики подчеркивают, что многие из предыдущих атак шиитских группировок Белый дом попросту игнорировал, опасаясь углублять конфронтацию с Ираном, что в результате, по их словам, привело к небывалому росту таких инцидентов с 2021 года, когда Байден вступил в должность. Если бы с самого начала администрация президента США продемонстрировала Тегерану готовность действовать силой на сирийской арене, то гибели американского гражданина можно было бы избежать, уверены республиканцы. Эту точку зрения разделяют и американские специалисты в сфере безопасности, которые выражают обеспокоенность тем, что неконфликтный подход Белого дома может вдохновить лояльные Ирану силы на продолжение обстрелов.
Отдельно обращает на себя внимание то, что в прошлом работу по тиражированию предупреждений США, как правило, выполнял Оперативный штаб союзников Сирии – туманная структура с размытыми целями, чья активность оставляла для Тегерана достаточное пространство для парирования всех обвинений и уклонения от ответственности. Однако теперь с адресными угрозами Вашингтону выступает вполне официальная иранская институция – Высший совет национальной безопасности. Это демонстрирует как минимум то, насколько смело Исламская Республика теперь чувствует себя в отношении американских военных объектов в регионе и насколько заблуждались те, кто считал недавнюю ирано-саудовскую сделку способом управлять абсолютно всеми военными рисками.
Игорь Субботин Обозреватель-международник при главном редакторе НГ
Тема «геноцида» в отношении турок-уйгуров и других этнических меньшинств обсуждалась на дискуссионной панели
Mücahit Oktay, Olga Keskin
НЬЮ-ЙОРК
В американском Конгрессе обсудили тему нарушения прав человека в Китае, в частности, жестокое обращение в отношении жителей Синьцзян-Уйгурского автономного района.
Тема «геноцида» в отношении турок-уйгуров и других этнических меньшинств обсуждалась на дискуссионной панели. В обсуждениях Комитета, состоявшего из конгрессменов-демократов и республиканцев, принимали участие также исследователи и жители й Синьцзян-Уйгурского автономного района.
Одна из участниц мероприятия уйгурка Гюльбаха Хаитиваджи рассказала через переводчика делегации комитета о насилии и притеснениях в регионе в отношении женщин.
По словам женщины, Китай навязывает свою культуру, в том числе с привлечением силовиков.
Другая участница мероприятия узбечка по происхождению Калбинур Сыддык рассказала о психологическом состоянии детей уйгурских турок, которых держали отдельно от своих семей в лагерях, где она какое-то время работала учительницей.
По словам Сыддык , женщины покинули Китай нелегальным путем, им запретили что-либо рассказывать о ситуации, угрожая тем, что в регионе остались их семьи.
Комитет также пригласил американского адвоката турка- уйгура Нури Туркела,Наоми Киколера, сотрудника Мемориального музея Холокоста в США, и немецкого исследователя Адриана Зенц, который работал над нарушениями в концентрационных лагерях в Синьцзяне. Все они представили доказетельтва нарушений со стороны Китая.
В частности, Наоми Киколер, занимающаяся проблемой геноцида, сообщила, что лагеря в Синьцзян-Уйгурском автономном районе — это места, где женщины и мужчины уйгурского происхождения находятся под давлением.
Китайско-иранские связи на правильной стороне истории
М. К. Бхадракумар
Трехдневный государственный визит президента Ирана Ибрагима Раиси в Китай 14−16 февраля является знаковым событием, влияющим на региональную политику и международную безопасность. Прием на красной ковровой дорожке, оказанный Ирану, означал высокую важность, придаваемую Пекином всеобъемлющему стратегическому партнерству между Китаем и Ираном в сложившейся международной обстановке.
В «поднимающей занавес» понедельничной статье Global Times написала, что визит «демонстрирует непоколебимую решимость администрации Раиси продвигать политику „Взгляда на Восток»».
Затем газета Центрального комитета КПК сделала заявление, полное глубокого смысла: «Политика Ирана „Взгляд на Восток» означала переход от политики негативного баланса и неприсоединения к созданию союзов с незападными мировыми державами, которые имеют схожие с Ираном политические структуры — такие, как Россия и Китай»
Должно быть, это первый случай, когда Пекин открыто приветствовал переход Ирана к союзу с незападными мировыми державами, которые не квалифицируются как либеральные демократии — «такие как Россия и Китай». Эта характеристика становится лейтмотивом визита Раиси в Китай. Действительно, Пекин, Москва и Тегеран находятся в одной лодке с пионерами демократизированного мирового порядка, бросающими вызов гегемонии США.
На следующий день в пространной редакционной статье Global Times подробно остановилась на стратегических последствиях, отметив, что «за пределами блока США-Запад и круга его влияния существует огромное пространство и потенциал для взаимовыгодного сотрудничества» между Пекином и Тегераном. В ней говорилось:
«Углубляющееся сотрудничество Китая с Ираном также направлено против гегемонии и запугивания. И Китай, и Иран придерживаются независимой внешней политики, твердо отстаивают принцип невмешательства во внутренние дела в международных отношениях и защищают общие интересы развивающихся стран. Это способствует многополярному и диверсифицированному развитию мира и соответствует общей тенденции времени…
«В результате действий Вашингтона международная структура разделяется и реструктурируется, вновь возникает порочная тенденция формирования блоков и лагерей, что ставит незападный мир в трудное положение и вновь ставит перед историческим выбором.
Существующая международная система, возглавляемая США, нацелена на запугивание и эксплуатацию развивающихся стран и стран с формирующейся рыночной экономикой. Сейчас Вашингтон все еще считает, что это недостаточно удобно, что интересы развивающихся стран приобрели больший вес, и хочет реконструировать новую международную систему с более сильной тенденцией, что, несомненно, является серьезным вызовом для незападного мира и которому необходимо противостоять, объединив усилия».
Эта убедительная мысль появилась во вступительном заявлении председателя КНР Си Цзиньпина на встрече с Раиси во вторник в Большом народном зале в Пекине, когда он сказал, что «на фоне глубоких изменений в международной ситуации Китай и Иран постоянно укрепляют свое стратегическое взаимное доверие и неуклонно развивают прагматическое сотрудничество. Они продвигали свои общие интересы и поддерживали международную справедливость, написав новую главу в китайско-иранской дружбе».
Си Цзиньпин подчеркнул, что «Китай поддерживает Иран в защите его суверенитета, независимости, территориальной целостности и национального достоинства, а также противостоит односторонности и гегемонии и выступает против попыток внешних сил вмешиваться во внутренние дела Ирана и подрывать его безопасность и стабильность».
Общая картина здесь включает в себя три ключевых элемента: «безграничную дружбу» Москвы с Пекином, евразийскую интеграцию Ирана и формирующийся российско-иранский альянс. Шанхайская организация сотрудничества предоставляет всем трем странам платформу для укрепления связей и координации в духе взаимного уважения и доверия, а также совместной работы по вопросам региональной безопасности.
Визит Раиси ускорит реализацию 25-летнего соглашения между Ираном и Китаем, подписанного в 2021 году. Эта программа, включая энергетику, торговлю и инфраструктуру, столкнулась с препятствиями из-за пандемии и эскалации санкций США. Но ситуация находится на пороге перемен.
Безусловно, переговоры в Пекине были сосредоточены на том, как продвигать практическое сотрудничество между Ираном и Китаем, даже сейчас, когда Китай выходит из добровольно введенных ограничений во время пандемии, рвется вперед и наращивает активность в рамках инициативы «Пояс-путь».
Однако, что еще предстоит осознать, что главным результатом конфронтации между Россией и странами НАТО является то, что Иран намерен прорваться сквозь кольца западного сдерживания, воздвигнутых на протяжении последних четырех десятилетий после революции 1979 года. Пекин видит, что Россия обеспечивает Ирану стратегическую глубину в взаимовыгодном сотрудничестве.
Незадолго до того, как Раиси отправился с государственным визитом в Пекин, новый управляющий центрального банка Ирана Мохаммадреза Фарзин заявил в Тегеране, что «Финансовый канал между Ираном и миром восстанавливается». По сути, он объявил, что Иран и Россия предприняли значительный шаг к объединению своих банковских инфраструктур в условиях западных санкций.
После многих лет работы двум странам удалось подключить иранскую национальную службу финансовых сообщений SEPAM к российской системе финансовых сообщений Банка России (SPFS), российскому эквиваленту SWIFT, которая предназначена для связи с другими крупными державами — такими, как Китай и Индия.
Это объединение означает, что у Москвы сегодня есть политическая воля для продвижения вперед оптимального партнерства с Ираном, поскольку они также стремятся к более широкому использованию в торговле своих национальных валют.
Более того, Россия и Иран создают брандмауэр, чтобы изолировать свое оборонное сотрудничество от любопытных глаз США. Москва собирается передать Тегерану передовые военные технологии, в том числе знаменитые многоцелевые истребители поколения 4+ Су-35, в рамках оружейной сделки стоимостью в 3 миллиарда долларов, которая также включает две системы противовоздушной обороны С-400. Ничто из этого не ускользает от внимания Пекина. (Интересно, что Фарзин был включен в делегацию Раиси в Пекине.)
Пекин понимает, что конфронтация между Россией и США работает на благо двух его ключевых партнеров, стремящихся вырваться из западной хватки санкций и полностью реализовать свой потенциал региональных держав — Северной Кореи и Ирана, — что имеет глубокие последствия для динамики власти в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Западной Азии.
Председатель Комитета начальников штабов Вооруженных сил Ирана генерал Мохаммад Багери недавно приветствовал новоназначенного северокорейского коллегу генерала Пак Су Ира призывом к расширению военных связей, «чтобы противостоять любому шагу, который подрывает глобальную безопасность».
Китайско-иранские отношения вступают в интересные времена. По счастливой случайности, государства Персидского залива сами отказываются от американо-израильской стратегии разжигания антииранского ажиотажа. Тем временем отношения Ирана с Саудовской Аравией неуклонно улучшаются, и последняя также развивает диверсифицированные внешние связи с акцентом на партнерские отношения с Китаем и Россией.
Растущее в последнее время сходство в соответствующих дипломатических траекториях Ирана и Саудовской Аравии постепенно окажет успокаивающий эффект на безопасность в Персидском заливе и устранит возможности для вмешательства США во взаимодействие ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива) с Китаем (и Россией).)
Председатель Си подчеркнул Раиси важность стабильности в Западной Азии, заявив, что поддержание стабильности имеет значение для благополучия стран и народов региона, а также имеет большое значение для мира во всем мире, глобального экономического развития и стабильности поставок энергоносителей.
Си Цзиньпин, в частности, отметил, что «Китай ценит готовность Ирана активно улучшать отношения с соседними странами и поддерживает страны региона в разрешении их разногласий посредством диалога и консультаций для реализации добрососедских отношений».
Этот сдвиг парадигмы безопасности в Персидском заливе ставит китайско-иранское партнерство на правильную сторону истории.
Автор: М. К. Бхадракумар — M.K. Bhadrakumar — посол в отставке; колумнист индийских газет Hindu и Deccan Herald, изданий Asia Times, Rediff.com, Russia & India Report и сайта Фонда стратегической Культуры (Москва).
Перевод Сергея Духанова
Источник https://www.indianpunchline.com/china-iran-ties-on-the-right-side-of-history/
В Сеуле заявили, что использование Пхеньяном ядерного оружия приведет к разрушению существующего в стране политического режима.
С таким заявлением выступило Министерство национальной обороны Республики Корея, передает Экспресс К со ссылкой на ТАСС.
«Вооруженные силы предупреждают, что будут укреплять потенциал использования расширенного сдерживания США, значительно усилят южнокорейскую систему трех осей.
Вооруженные силы будут сдерживать и отвечать на ракетно-ядерную угрозу Северной Кореи и предупреждают, что попытка использования Севером ядерного оружия приведет к концу режима КИМ Чен Ына», — говорится в сообщении ведомства.
Термин «три оси» сам по себе можно расценивать как угрозу: под этим словосочетанием подразумевается готовность нанести превентивный удар по ракетным объектам противника, возможность проведения операций по уничтожению руководства оппонента и использование системы противоракетной обороны.
Возмущение Сеула вызывали сообщения о передаче армии Северной Кореи новых систем залпового огня калибром 600 мм, которые способны запускать тактическое ядерное оружие. В заявлениях северокорейской стороны углядели провокации и угрозы применения оружия массового поражения в адрес Южной Кореи.
В министерстве обороны республики также подчеркнули, что будут отвечать на любые симметричные и асимметричные провокации КНДР, не боясь даже «начала войны».
Ранее Экспресс К сообщал о дочери КИМ Чен Ына, которую он показал во время испытаний ракетного оружия.
Южная Корея пригрозила КНДР войной и крахом | Главные новости Казахстана – Новостной портал «Экспресс К» (exk.kz)
Соперничество между США и Китаем не ограничивается только Тихоокеанским регионом или другими частями нашей планеты, но и выходит в космос. «Полем боя» двух держав может стать Луна. Глава НАСА бьет тревогу по поводу китайских лунных амбиций и предупреждает, что Америке нельзя терять времени.
Между Вашингтоном и Пекином грозит развернуться лунная гонка
Администратор НАСА Билл Нельсон в интервью Politico выразил уверенность, что США могут выиграть лунную гонку. Но, по его словам, схватка за Луну между Соединенными Штатами и Китаем становится все более жесткой, и следующие два года могут определить, кто же одержит верх.
Билл Нельсон предупреждает, что Пекин может закрепиться и попытаться доминировать в самых богатых ресурсами местах на лунной поверхности — или даже не допустить США.
«Это факт: мы участвуем в космической гонке, — сказал в интервью Politico бывший сенатор и астронавт от Флориды. – И правда, нам лучше следить, чтобы они не попали куда-нибудь на Луну под видом научных исследований. И не исключено, что они скажут: «Держитесь подальше, мы здесь, это наша территория».
Нельсон привел земной пример в Южно-Китайском море, где китайские военные разместили базы на оспариваемых островах: «Если вы в этом сомневаетесь, посмотрите, что они сделали с островами Спратли».
Ястребиные комментарии Нельсона последовали за 26-дневной миссией НАСА «Артемида I», в ходе которой космическая капсула «Орион» без экипажа облетела Луну, пишет Politico. Эта миссия, которую многие считают успешной, стала первым большим шагом к плану НАСА по высадке астронавтов на поверхность Луны, чтобы начать создание более постоянного человеческого присутствия, что может произойти уже в 2025 году.
Это также происходит вслед за принятием Конгрессом годового бюджета НАСА. Агентство не получило всего запрошенного финансирования, но Нельсон настаивает на том, что «необходимые средства» не пострадали. Речь, в частности, идет о ключевых компонентах для следующих двух лунных миссий, Artemis II и Artemis III.
Но агрессивная, как выражается Politico, космическая программа Китая, включающая недавнее открытие новой космической станции, становится все более масштабной. Пекин объявил о своей цели высадить тайкунавтов на Луну к концу этого десятилетия. В декабре правительство Китая изложило свое видение более амбициозных проектов, таких как создание инфраструктуры в космосе и создание системы управления космическим пространством.
Любые значительные задержки или сбои в программе США, которая рассчитывает на ряд новых систем и оборудования, которые все еще находятся в стадии разработки, могут привести к отставанию от Китая. А график высадки на Луну НАСА уже на год сдвинулся при администрации Трампа.
За последние несколько лет Пекин запустил серию автоматических посадочных модулей и марсоходов для сбора лунных образцов, в том числе впервые на обратной стороне Луны, а также орбитальный аппарат, посадочный модуль и марсоход, достигшие Марса.
Американские военные, которые также выражают растущую озабоченность по поводу разработки Пекином космических систем, которые могут угрожать спутникам США, бьют тревогу по поводу последствий для безопасности набегов Пекина в дальний космос.
«Вполне возможно, что они могут догнать и превзойти нас, абсолютно, — заявила генерал-лейтенант космических сил Нина Арманьо в прошлом месяце во время визита в Австралию, когда Китай запускал свой 10-й экипаж на космическую станцию Шэньчжоу. – Прогресс, которого они достигли, оказался ошеломляющим — ошеломляюще быстрым».
В недавнем отчете Пентагона Конгрессу отмечен ряд недавних скачков в китайской космической программе. В нем упоминается новаторская способность Китая не только приземлиться на обратной стороне Луны, но и установить ретранслятор связи с использованием спутника, который был запущен за год до этого между Землей и Луной.
В отчете также говорится, что Китай совершенствует свои возможности по производству космических систем запуска для исследования человека в более дальнем космосе.
Некоторые ветераны НАСА также наблюдают за происходящим с растущим беспокойством.
Терри Виртс, бывший командир Международной космической станции и космического корабля «Шаттл», а также полковник ВВС в отставке, говорит, что конкурс включает в себя политические компоненты и компоненты безопасности.
«С одной стороны, это политическое соревнование, чтобы показать, чья система работает лучше, — сказал он в интервью. – Чего они действительно хотят, так это уважения как лучшей страны мира. Они хотят быть доминирующей силой на Земле, поэтому полет на Луну — это способ показать, что их система работает. Если они вернут нас обратно на Луну, это покажет, что они лучше нас».
Но есть и практические угрозы, которые может представлять китайский плацдарм на Луне, добавил он.
«Китай потенциально может причинить вред Луне», — сказал Виртс. «Если они создадут там инфраструктуру, они потенциально могут, например, запретить связь. Наличие их не облегчает задачу. Китайское вмешательство вызывает реальную обеспокоенность».
Правительство Китая утверждает, что такие опасения по поводу его мотивов необоснованны.
«Некоторые официальные лица США безответственно искажают нормальные и законные космические усилия Китая, — говорится в заявлении пресс-секретаря посольства Китая в Вашингтоне Лю Пэньюя. – Китай решительно отвергает такие замечания».
«Космическое пространство — это не поле для борьбы, — говорит Лю. – Исследование и использование космического пространства в мирных целях — это общее дело человечества, и оно должно приносить пользу всем. Китай всегда выступает за мирное использование космического пространства, выступает против вепонизации и гонки вооружений в космическом пространстве и активно работает над созданием сообщества единой судьбы человечества в космической сфере».
Нельсон выразил уверенность, что усилия США по возвращению на Луну первыми идут по графику, отметив финансирование Конгрессом программы Artemis. На этой неделе Конгресс утвердил для НАСА 24,5 миллиарда долларов на 2023 финансовый год, что примерно на полмиллиарда долларов меньше, чем запросил президент Джо Байден.
Но это все еще означает более чем 5-процентное увеличение по сравнению с этим годом. И Нельсон сказал, что работа над Луной дает то, о чем просило НАСА.
«Не смотрите на верхнюю линию, — сказал он. – Посмотрите на главное». Нельсон привел, например, систему приземления человека в форме Starliner от SpaceX и конкурс на второй посадочный модуль, который сейчас идет.
«Это было полностью профинансировано по просьбе президента», — сказал Нельсон.
Он выразил уверенность, что следующая миссия на Луну, Artemis II, может состояться «в течение двух лет», и «надеюсь, мы сможем ускорить ее». Этот план миссии состоит в том, чтобы отправить экипаж на орбиту Луны к 2024 году.
Но он сказал, что космическое агентство находится под сильным давлением, потому что оно было вынуждено в целях экономии повторно использовать всю авионику внутри капсулы Artemis I для Artemis II.
Поскольку для Artemis II не было разработано полностью оборудованного космического корабля, НАСА пришлось снять с только что вернувшейся капсулы все свои космические системы и переустановить их в другой. «Это стоит нам времени», — сказал Нельсон.
По его словам, цель по-прежнему состоит в том, чтобы запустить Artemis II к концу 2024 года, но «они говорят мне, что не могут [ускорить это], что им нужно время, чтобы переделать их, пройти повторную сертификацию и все такое».
Затем следует фирменная цель Artemis III — высадить астронавтов на Луну к концу 2025 года, что уже на год позже плана администрации Трампа.
«Все это будет зависеть от двух вещей», — сказал Нельсон. «Космические скафандры готовы? И готова ли SpaceX? И я каждый день задаю вопрос: «Как дела у SpaceX? И все наши менеджеры говорят мне, что они достигли всех своих целей».
Но он явно обеспокоен тем, что Китай также набирает силу и присматривается к тем же местам для своих посадок на Луну.
«За последнее десятилетие Китай добился огромных успехов и достижений», — сказал он. «Верно и то, что дата их высадки на Луну становится все ближе и ближе», — говорится в заявлениях страны.
«И на южном полюсе Луны есть очень много мест, которые подходят для того, что мы думаем на данный момент, для сбора воды и так далее», — сказал он.
На вопрос, вернутся ли американские астронавты на Луну до прибытия Китая, Нельсон ответил: «На то воля Господа».
Тем не менее, не все убеждены, что Вашингтон и Пекин скатываются к ссоре на Луне.
«Я сомневаюсь», — сказала Виктория Самсон, вашингтонский директор фонда «Безопасный мир», который занимается использованием космического пространства в мирных целях.
Она отметила, что Китай, как и США, является участником Договора о космосе, который запрещает странам предъявлять территориальные претензии к любому небесному телу, включая Луну. По ее словам, любой стране также будет сложно поддерживать долгосрочное присутствие человека в глубоком космосе. «Это кажется нереальным. Это будет очень сложно».
Но она согласилась, что между Вашингтоном и Пекином может возникнуть конкуренция за «ограниченные посадочные площадки и ресурсы» на лунной поверхности. «Именно здесь мы выдвинули аргумент, что необходимо взаимодействовать с Китаем, — говорит Самсон, — из-за возможности приземлиться рядом друг с другом или необходимости оказывать экстренные услуги астронавтам или тайконавтам».
Усиление позиций частного сектора в Китае происходило без какой-либо официально заявленной приватизации государственных компаний. Частный сектор наращивал свои позиции благодаря более динамичному развитию по сравнению с государственными гигантами. Среди части государственных и партийных руководителей Китая стало утверждаться мнение, что частный бизнес конкурентоспособнее государственных компаний. Идеология «рыночного социализма» получала все большую поддержку со стороны части китайского партийно-государственного руководства. Постепенно частный капитал овладел большей частью китайской экономики.
Некоторые китайские чиновники и партийные деятели считают, что волнения по поводу утраты государством ключевых позиций в экономике неосновательны. Потому что, мол, китайские коммунисты контролируют экономику с помощью крупных и крупнейших государственных компаний. Однако оценки Института мировой экономики Петерсона (США) ставят под сомнение такую картину. Когда Си Цзиньпин пришел к власти в 2012 году, количество частных компаний среди 100 крупнейших компаний Китая по рыночной капитализации составляло 17, что почти втрое меньше, чем в конце 2021 года (49).
Правда, в 2021 году процесс наращивания позиций крупнейшего китайского бизнеса прервался. Число частных компаний из топ-100 (по показателю рыночной капитализации) с 53 в конце 2020 года сократилось до 49 в конце прошлого года. В прошлом году, как считают некоторые эксперты, Си Цзиньпину впервые за многие годы удалось повернуть процесс негласной приватизации китайской экономики вспять.
В 2019 году в российских СМИ был сделан вброс сенсационной информации. Мол, со времени прихода Си Цзиньпина к власти (2012) в Китае началась массовая чистка коррупционеров и тех, кто наворовал государственное имущество. Мол, по итогам судебных процессов 4082 акционера, включая 1039 иностранных граждан, были лишены имущества и осуждены на пожизненное лишение свободы в трудовых лагерях, из них 590 заочно. Аналогичное наказание получили свыше 6 тысяч чиновников, устроивших продажу государственного имущества. Еще до 15 тысяч человек по всему Китаю получили различные сроки за содействие приватизации. Якобы за несколько лет Китай вернул себе заводы, фабрики и предприятия на общую стоимость в 122 трлн юаней (около 19 трлн долл.). Под угрозой расстрела членов семей бывших акционеров удалось также вернуть 45 трлн юаней (около 7 трлн долл.), выведенных за рубеж. Однако невооруженным глазом видно, что это информационная утка.
Однако нет дыма без огня. Си Цзиньпин действительно стал принимать меры по пресечению разворовывания казенных денег и казенного имущества, которые по разным каналам перетекали в частный сектор. Более проверенной является следующая информация. В октябре 2017 года Центральная комиссия КПК по проверке дисциплины сообщила, что со времени прихода к власти Си Цзиньпина к ответственности за коррупцию было привлечено в общей сложности 1,34 млн чиновников.
По инициативе Си Цзиньпина была запущена операция «Небесная сеть» (Sky Net) по возращению на родину беглых чиновников. За 2014-2016 гг. в рамках этой операции в Китай вернули 2566 нечистых на руку госслужащих, скрывавшихся примерно в 90 странах, сообщило агентство «Синьхуа». Были возвращены и вывезенные ими капиталы — 8,6 млрд юаней (1,25 млрд долл.). При этом невозможно проверить, казнили ли коррупционеров, арестованных в рамках данной операции, поскольку КНР не разглашает статистику смертной казни.
Обобщенных оценок результатов борьбы с коррупцией и воровством госимущества за последние годы нет. Но сообщения на эту тему из Китая поступают чуть ли не каждую неделю. Так, Global Times в январе прошлого года сообщила о конфискации имущества и казни бывшего председателя совета директоров государственной компании по управлению активами China Huarong Asset Management Co. Лай Сяомина. Обвиняемый напрямую или через посредников незаконно получил денег и активов примерно на 1,79 млрд юаней (277 млн долл.). Как сообщил суд, большую часть украденного удалось вернуть в государственную казну.
Еще одно направление борьбы с опасным усилением частного сектора – ужесточение государственного контроля над экономикой. 15 сентября 2020 года ЦК КПК опубликовал директивы, направленные на усиление своего влияния на частный сектор экономики. Партия призвала Единый фронт (Патриотический единый фронт китайского народа – политическое объединение КНР, возглавляемое Компартией) повысить руководящую роль правительства в частном секторе. При этом под контроль Пекина попадают инвесторы, топ-менеджеры и учредители компаний из Гонконга и Макао, которые осуществляют инвестиции в проекты материкового Китая.
В частности, в выступлениях Си Цзиньпина постоянно звучит нота о необходимости укрепления государственного сектора экономики. Так, в докладе на предпоследнем (девятнадцатом) съезде партии, который проходил в конце 2017 года, китайский лидер акцентировал внимание на ведущей роли общественного (государственного) сектора экономики: «Нужно сохранять и совершенствовать основную экономическую систему и распределительную систему нашего социализма, без всяких колебаний укреплять и развивать общественный сектор экономики».
Судя по всему, нынешний председатель КПК в отличие от предшественников неплохо знает марксистско-ленинскую политическую экономию. Выступая на 28-м рабочем заседании Политбюро ЦК КПК 18-го созыва 23 ноября 2015 года, он напомнил ключевое положение о решающей роли собственности на средства производства в формировании экономических отношений: «Согласно марксистской политэкономии, собственность на средства производства является стержнем производственных отношений, и это определяет фундаментальную природу общества и направление его развития. После реформ и открытости наша партия проанализировала как положительный, так и отрицательный опыт и создала базовую экономическую систему для начальной стадии социализма. В рамках этой системы мы подчеркнули важность продолжения превращения государственной собственности в опору, позволяя при этом другим формам собственности развиваться параллельно».
16 августа 2020 года в журнале Qiushi появилась статья Си Цзиньпина, посвященная настоящему и будущему марксистско-ленинской политэкономии в Китае. Я выделю в ней фрагмент, касающийся государственного сектора экономики: «Невозможно поколебать доминирующее положение государственной собственности и невозможно поколебать ведущую роль государственной экономики».
В последние годы в китайских СМИ стали появляться обращения граждан и открытые письма целых коллективов, в которых выражаются опасения по поводу чрезвычайной вестернизации экономического образования в Китае. Так, в конце 2020 года большой резонанс получило открытое письмо ряда профессоров университета финансов и экономики Нанкина, адресованное министру образования КНР. «В базовом профильном курсе 6 академических часов еженедельно посвящается западной экономике, и только 2–3 часа – марксистской. В некоторых вузах в основных предметах экономического профиля уже не проводится спецкурс марксистской политэкономии» – гласит письмо. Один из авторов этого письма Хэ Ганьцян ранее (31 мая 2020 года) опубликовал статью с многозначительным названием: «Вестернизация экономики – важная причина гибели партии и страны в СССР». В статье говорится о большой опасности допущения в Китае рыночной модели экономики и западных экономических теорий в образовании. Все это может привести к таким же пагубным последствиям – краху КПК и КНР.
По понятным причинам ни Си Цзиньпин, ни другие лидеры КНР не позволяют себе признания того, что «социализм с китайской спецификой» на самом деле – уже почти законченный капитализм. Однако те, кто живет и работает за пределами Китая, могут себе позволить подобные заключения. Так, американский экономист Нобелевский лауреат Рональд Коуз (Ronald Coase) и его китайский соавтор Нин Ван (Ning Wang), преподающий в Чикагском университете, написали в 2012 году книгу «Как Китай стал капиталистическим» (How China Became Capitalist). Позднее она была издана на русском языке (М.: Новое издательство, 2016).
Некоторые китаеведы считают, что в Поднебесной в прошлом году начались перемены, которые по своему размаху можно сравнить с культурной революцией времен Мао. В конце августа 2021 года во многих китайских СМИ была опубликована как по команде статья провинциального журналиста Ли Гуанманя под названием: «Каждый может почувствовать, что происходит глубокая трансформация» – о новом курсе Си Цзиньпина. По китайским меркам, более чем смелая. Вот фрагмент этой публикации: «Если нам по-прежнему придется полагаться на крупных капиталистов как на главную силу в борьбе против империализма и гегемонизма, или мы все еще будем сотрудничать с американской отраслью «массовых развлечений», наша молодежь утратит свою сильную и мужественную энергию, и мы потерпим такой же крах, как Советский Союз, даже еще до того, как подвергнемся настоящей атаке».
В статье перечисляется большое количество начатых в 2021 году мер властей Китая по борьбе с коррупцией, внедрением западной поп-культуры, заискиванием перед Западом, вестернизацией образования, получением нетрудовых доходов и т. п. Автор статьи поддерживает эту новую культурную революцию и выражает надежду: «Рынок капитала больше не будет раем для капиталистов, которые могут разбогатеть за одну ночь. Рынок культурных мероприятий больше не будет раем для неженок-звезд, а новости и общественное мнение больше не будут поклоняться западной культуре. […] Нам необходимо… построить яркую, здоровую, мужественную, сильную и ориентированную на людей культуру».
Примерно через год после появления этой статьи началось резкое обострение ситуации вокруг Тайваня. Для континентального Китая возникла серьезная угроза войны. Пока войны нет, но последовало сильнейшее обострение отношений КНР с США. Впрочем, у этой ситуации есть значительный плюс: она стала мощным фактором сплочения китайской нации перед лицом внешней угрозы.
Си Цзиньпин лучше многих других в Китае понимает, насколько далеко в китайском обществе зашло несоответствие между экономическим базисом и политической надстройкой. И если в политической надстройке на ХХ съезде КПК ему удалось добиться изменений в свою пользу и в пользу социализма (кадровые решения), то в деле восстановления социалистического базиса ему еще только предстоит огромная и долгая работа.
