Гюльнара Инандж

Граничащие между собой Азербайджан и Россия заинтересованы в поддержании экономических отношений с северокавказским регионом. Договора, подразумевающие экономическое сотрудничество  между Азербайджаном и южными регионами России подписан. Некоторые субъекты РФ перешли к двустороннему сотрудничеству с Азербайджаном. Сотрудничество Азербайджана с Ростовской, Кемеровской, Нижегородской областями, Краснодарским и Ставропольским краями.

Тему в эксклюзивном интервью для  турецко-американского ресурса turkishnews.com комментирует ведущий научный сотрудник отдела «История Кавказа» Институт Истории НАН Азербайджана, доктор философии по историческим наукам Севиндж Алиева.

-Говоря об экономическом сотрудничестве между Азербайджаном и Северным Кавказе России, на первый план выходит приграничный с нами Дагестан. Как обстоят дела в этом направлении?

— По оценке заместителя полномочного представителя Президента России в Северо-Кавказском федеральном округе Сергея Субботина, Азербайджан является стратегическим и важным партнером для Северного Кавказа и Россия заинтересована в привлечении азербайджанского бизнеса к развитию туристического кластера на Северном Кавказе.

По официальным данным на межрегиональное и приграничное сотрудничество России с Азербайджаном приходится более 70% всего товарооборота. Наиболее активно взаимодействуют с Азербайджаном Республика Дагестан, Ставропольский и Краснодарский края, а также Ростовская область.

В2000 г. российско-азербайджанская  граница была объявлена Зоной Мира, политической и социальной стабильности и экономического процветания.

Разработаны проекты увеличения орошаемых площадей Азербайджана и Дагестана в 1,5 раза, что способствует увеличению производства винограда, плодов и овощей и созданию Российско-Дагестанско-Азербайджанского плодоовощного производственного аграрно-промышленного комплекса от Лянкорана (Азербайджан) до Дербента (Дагестан) для поставки продукции в Москву и центральные районы России.

Интерес представляют также проекты изучения гидроэнергетических ресурсов р.Самур и строительство на нем ГЭС. Разрабатывается также план строительства Транссамурской магистрали (Дербент-Ахты-Рутул, через Багосский перевал по тоннелю — строящаяся аваро-кахетинская дорога-Ботлих-Буйнакск-Махачкала) для обеспечения нужд Южного Дагестана и Азербайджана. Кольцевая дорога позволит Южному и Нагорному Дагестану открыть маршруты Ахты-Шеки, Ахты-Закаталы, Рутул-Белоканы, обеспечив выход к Тляратинскому, Цунтинскому, Цумадинскому, Ботлихскому, Шамильскому, Гунибскому, Хунзахскому и другим районам.

-Привлечена ли азербайджанская экономика в крупнейшем благодатном для бизнеса  Ставрополье и Кубани?

-Между Ставропольским краем и Азербайджаном достигнуто соглашение о поставках из Ставрополья в Азербайджан зерна и медицинского оборудования, а из Азербайджана в Ставрополье – продовольственных товаров, орехов, специй и т.д.

Достигнута договоренность в области виноградарства и виноделия. Создания в крае совместного предприятия по производству соевого экскрудата и шрота для организации снабжения птицеводческих фабрик Азербайджана создаст прямую конкуренцию для предприятий США.

В настоящее время наиболее перспективным является сотрудничество между субъектами Российской Федерации на Северном Кавказе и Азербайджаном в торговой области, ориентированной на поставку в республику готовой и высокотехнологичной продукции и импорт сырья плодовоовощной продукции в Россию.

По официальные данным, Азербайджан является одним из наиболее приоритетных внешнеэкономических партнеров Ставропольского края. Азербайджан занимает 3 место по объему внешней торговли. В список экспорта в Азербайджан входят зерновые и мука, минеральные удобрения, кровельные материалы.

А в обратном направлении импортируются хлопчатобумажная пряжа, овощи и фрукты, моющие средства, этиловый спирт.

Руководство Ставропольского края предложило Азербайджану  участвовать в возможном строительстве на территории региона нефте-перерабатывающего завода мощностью 1-3 млн. тонн в год.

Азербайджану помимо нефтепереработки предлагается обратить внимание на туристическую сферу и построить свой санаторий в крае. Правительство края решило расширить сотрудничество с азербайджанскими туристическими фирмами с целью обеспечения притока туристов в санатории Минвод.

-Как влияет развитие экономических связей между Азербайджаном и субъектами России на социально-экономическую и общественно-политическую жизнь наших соотечественников, проживающих в  этих регионах?

— Азербайджанцы России надеются на сохранение и развитие азербайджано-российской дружбы и сотрудничества. Стратегическое партнерство, усиление экономического взаимодействия, гуманитарные связи между странами может только благоприятным образом сказаться на положении азербайджанцев, живущих в России.

В этом направлении проявляется инициатива азербайджанских общин в регионах России. Более десятка субъектов РФ уже подписали соглашения о сотрудничестве с Азербайджаном.

Среди проектов между Азербайджаном и Россией, осуществляемых через Северный Кавказ, топливно-энергетический: трубопровод Баку-Новороссийск. Азербайджанские строители проявляют интерес к строительству объектов зимней Олимпиады-2014 в Сочи.

Азербайджан получил возможность финансового вложения, строительства заводов и прочей промышленной инфраструктуры на Северном Кавказе, использования рабочей силы на стройках этого региона. Сотрудничество с Азербайджаном способствует развитию и подъему российской экономики в целом и Северокавказского региона в частности.

Азербайджан-Иран: Вмешательство американского неоконсерватора грозит ввергнуть Иран в беспорядки по балканскому сценарию

Охватит ли мирные пока улицы Тебриза, центра иранского Азербайджана, конфликт по балканскому сценарию?

Американский политик пытается разжечь межэтническую напряженность в Иране. Его инициатива чревата опасными последствиями и может спровоцировать конфликт между Азербайджаном и Ираном.

Конгрессмен-республиканец от штата Калифорния Дана Рорабахер (Dana Rohrabacher) внес в сентябре предложение принять резолюцию, призывающую к самоопределению азербайджанцев, в «настоящее время живущих по разные стороны границы в Азербайджанской Республикой и Исламской Республикой Иран». Резолюция не нашла поддержки ни у кого из других конгрессменов, а если бы нашла, то не имела бы обязательной силы для администрации Барака Обамы.

Однако азербайджанские националисты в Баку и ряд лидеров иранско-азербайджанской диаспоры приветствовали означенную инициативу, назвав ее важной вехой в борьбе за свои идеалы. Некоторые даже выразили надежду, что в случае победы 6 ноября на президентских выборах республиканского кандидата Митта Ромни поддержка в пользу самоопределения различных национальностей Ирана может стать составной частью более агрессивной американской политики в отношении Исламской Республики Иран.

Но эти надежды иллюзорны, поскольку инициативы, подобные предложенной Д. Рорабахером, способны принести иранским азербайджанцам больше вреда, чем пользы.

В северо-западной части Ирана, районе компактного проживания азербайджанского национального меньшинства, на данном этапе складывается опасная тенденция. Никто не отрицает, что Иран проводит дискриминационную политику по отношению к проживающим на территории республики национальным меньшинствам, в том числе и к азербайджанцам. Хотя конституция Ирана и гарантирует право на получение образования на языке нацменьшинств, на практике это положение закона игнорируется. Другим фактором, вызывающим недовольство азербайджанцев Тегераном, выступает неспособность и нежелание, по их мнению, центральных властей заниматься решением экологических проблем на территории Иранского Азербайджана, в том числе падением уровня воды в озере Урмия и ликвидацией последствий недавнего землетрясения.

По мере ужесточения давления на руководство Ирана со стороны международного сообщества в связи с ядерной программой республики усиливается его репрессивный характер и нетерпимость по отношению к национальным меньшинствам. Нацменьшинства, в свою очередь, становятся все более и более враждебными по отношению к Тегерану. В отсутствие надежных данных, основанных на опросах населения, трудно определить накал сепаратистских настроений среди иранских азербайджанцев, но националистические протюркские настроения, похоже, находятся на подъеме.

Рорабахер и его единомышленники из числа неоконсерваторов пытаются воспользоваться этим недовольством. Но движущие ими мотивы имеют мало отношения к азербайджанскому делу. Они скорее представляют собой популярную в ряде неконсервативных кругов идею, что следует использовать любые средства кроме прямого военного вмешательства (по крайней мере, на данном этапе), помогающие подорвать Иран изнутри и подготовить почву для смены режима.

При таком подходе враг врага становится другом. Так что неудивительно, что Рорабахер выступает также одним из главных сторонников иранской группировки культового исламистско-марксистского толка «Муджахидин Халк» («Организация моджахедов народа»), являющейся непримиримым врагом Исламской Республики Иран. В октябре Госдеп США исключил эту группировку из своего списка террористических организаций.

Если и есть что-то, объединяющее всех иранцев, так это антипатия к «Муджахидин Халк». Так что наилучшим способом дискредитировать любое дело в глазах иранской общественности – это связать его со сторонниками данной организации. В этом свете инициатива Рорабахера представляется далеко не лучшей услугой иранским азербайджанцам. Скорее, ее можно назвать подарком сторонникам жесткой линии в Тегеране.

План Рорабахера может легко привести к балканизации Ирана, ввергнув страну в длительный период кровопролития и разорения. Было бы ошибкой полагать, что в этой части мира может быть реализован чехословацкий «бархатный» сценарий раздела страны. В подобной обстановке это лишь усилит влияние радикалов.

Гораздо более предпочтительным, хотя, надо признать, менее захватывающим для азербайджанских националистов способом урегулировать вызывающие недовольство проблемы является совместная работа с иранскими реформаторами над расширением социокультурных и языковых прав национальных меньшинств. Для этого, конечно, понадобятся время и терпение. Есть один продуктивный шаг, который могут предпринять в этом направлении международные игроки, и заключается он в том, чтобы подтолкнуть азербайджанских националистов и иранских реформаторов к сотрудничеству. Уровень взаимного доверия между ними на настоящем этапе пока не слишком высок.

Тщательный анализ шумихи, поднимаемой вокруг т.н. черкесского вопроса позволяет увидеть, какой тактики придерживаются его инициаторы, и каких целей надеются достичь.

Обращает на себя внимание поэтапный, дозированный подход зарубежных идеологов к раскручиванию черкесской тематики.

Первый этап заключался в создании общей черкесской идентичности. Кабардинцев, адыгейцев, шапсугов, и, собственно, черкесов требовалось спаять в идеологически единый механизм, функционирующий по заранее заданному алгоритму.

Кабарда, Черкессия, Адыгея субъектами геополитики не являются, и не были бы ими даже при самом удачном для Запада разрешении проекта Великой Черкессии. Запад не настолько глуп, чтобы своими руками способствовать появлению дополнительных геополитических субъектов. Ему нужны только объекты для реализации собственных стратегических устремлений.

Интеллектуальный центр велико-черкесской идеологии находится за пределами черкесских республик, что уже должно настораживать думающих людей из числа черкесской интеллигенции. Идеологические посылы, исходящие из этого центра, наполнены антироссийскими смыслами, что приводит к искажению идентификационной модели части черкесского общества.

Общая черкесская идентичность не представляет угрозу фактом своего существования. Кабардинцы, адыгейцы, черкесы чувствовали своё родство всегда: и в царскую эпоху, и в советскую, и в послесоветскую. Эта идентичность уже была, но не содержала в себе не снимаемые противоречия по линии черкесы – русские. Зарубежные пропагандисты как раз стараются уже закрепившуюся российскую идентификацию черкесов подменить иной, более прозападной и менее пророссийской, что противоречит историческому опыту черкесского народа, который большую часть своей истории ориентировался на Россию, а не на Запад.

Похоже, что черкесский проект как раз находится на данном этапе. Процесс формирования общей черкесской идентичности антироссийской закваски продолжается. Более того, он набирает темп, вовлекая в свой водоворот, преимущественно, молодёжь, не знакомую с мирными реалиями русско-черкесского совместного проживания времён СССР. Он не достиг точки завершения, но быстро движется к ней. Как только число одурманенных достигнет уровня критической массы (15%-20% всего черкесского населения), он станет необратимым на долгие годы.

Второй этап подразумевает переход от идентификации национальной к идентификации политической. Если первый этап возможен без острых столкновений, если бы его реализация не сопровождалась антироссийскими выходками, то второй этап предполагает острое политическое противостояние на двух уровнях: центр (Москва) – периферия (черкесские республики) и между местными кланами, находящимися у власти, и теми, кто хочет заставить их потесниться.

Этот этап пока только вырисовывается, видны лишь его пунктиры (требования местных активистов к российскому правительству по поводу черкесского вопроса, их попытки пролезть в локальные органы власти, и т.д.). На необходимость переходить ко второму этапу указывают и западные аналитики, подчёркивая, что «пока чеченцы воевали с русскими, а лакцы, кумыки, даргинцы и лезгины на улицах требовали широкой автономии, черкесы тратили энергию на борьбу с другими кавказскими этническими группами» (балкарцами) (1).

Пожелания западных аналитиков таковы: черкесам пора сосредоточиться на требованиях политического характера, не делая ставку исключительно на историю. Выгодное Западу освещение истории русско-черкесских отношений – уже пройденный этап. Оно остаётся как фон для достижения политических целей.

Зарубежные инициаторы черкесско-русского напряжения не скрывают, что полностью реализовать второй этап будет непросто.

Во-первых, многие черкесы предпочитают сотрудничать с российскими властями, а не зарубежной черкесской диаспорой (на память приходят события на Украине начала 1990-х, когда не без содействия Вашингтона в страну хлынули эмиссары украинской зарубежной диаспоры из Польши, США и Канады, привезя с собой радикальную версию украинства с пронацистским оттенком).

Во-вторых, по их мнению, отсутствие неподконтрольных властям учебных заведений затрудняет воспитание и образование черкесской молодёжи не в пророссийском духе.

В-третьих, Москва, дескать, уводит национально активных черкесских лидеров от политических вопросов в сторону вопросов общекультурного характера.

В-четвёртых, вредят западному плану те черкесские организации, которые выступают за диалог с Кремлём, и даже поддерживают идею проведения Олимпийских Игр 2014 г. в Сочи.

Третий этап, который можно определить как внешнеполитический, будет возможен лишь после реализации второго, т.е. внутриполитического. Здесь черкесские республики, если добьются автономии, будут выстраивать в индивидуальном порядке отношения с внешним миром.

Широкая автономия предполагает гипотетическую возможность создания параллельных органов власти. Кто их будет контролировать, и как они будут функционировать, хорошо видно на примере крымско-татарского меджлиса, в структуре которого имеется отдел по внешним связям, чьи представители по личному смотрению лидеров меджлиса колесят по миру, встречаясь с такими «друзьями» России, как Збигнев Бжезинский и т.п. Многие западные неправительственные организации общаются с меджлисом напрямую, в обход Киева. Киев ничего поделать не может, да и не смеет. Возьмись украинские власти за наведение порядка в меджлисе, сразу же получат волну протестов и лишаться крымско-татарских голосов на ближайших выборах. Плюс политическое и экономическое давление со стороны Европы и США.

Более трагичный пример самостоятельного «выхода на международную арену» показала дудаевская Чечня, первым делом завязавшая контакты с афганскими моджахедами, турецкими экстремистами и саудовскими ваххабитами.

Черкесский проект имеет много общего с проектом крымско-татарским. Крымско-татарское движение находится в начале третьего, внешнеполитического этапа. К этому этапу стараются привести и черкесское движение.

Если же приложить к черкесскому вопросу классическую методологию прогнозирования кризисных ситуаций (по фазам: прочный мир – стабильное спокойствие – нестабильное спокойствие – кризис), его можно охарактеризовать, как находящийся в фазе перехода от стабильного спокойствия к нестабильному спокойствию.

В фазе стабильного спокойствия наблюдается ограниченное сотрудничество оппонентов, разница постулируемых ценностей и целей, рост предубеждений и стереотипов, не достигших критического уровня.

В фазе нестабильного спокойствия напряжение между сторонами переговорного процесса нарастает, но не доходит до прямых столкновений, сохраняется определённый баланс сил, но намечаются тенденции к его изменению в ту или иную сторону. Это мы и наблюдаем сегодня.

По теории, вслед за периодом нестабильного спокойствия приходит кризис отношений и война, если кризис не будет разрешён во время. Вероятно, это было бы идеальным вариантом для тех, кто снимает с проекта Великой Черкессии геополитические сливки.

Владислав ГУЛЕВИЧ, Научное общество кавказоведов

Дуга нестабильности»: будут ли ее переформатировать?

Елена Касумова, доцент кафедры политологии Академии Госуправления при Президенте Азербайджана:

— Переформатирование евразийского пространства началось гораздо раньше появления неоконсервативных теорий конца ХХ века. Это — распад СССР и Югославии, возникновение на территории этих стран военных конфликтов, включая карабахский. Понятно, что такое развитие событий прогнозировалось и реализовывалось при непосредственном участии тех сил, которые мы привычно называем Западом. Другое дело, что победа в холодной войне укрепила в американском истеблишменте ложную веру в безграничность своих возможностей. А помножьте ее на мессианскую идею глобального лидерства Америки — и вы получите то, что мы сейчас имеем: хаос или, по меньшей мере, потерю стабильности в странах «арабской весны», фиаско «цветных революций», заметное снижение политического веса США и их союзников, появление новых вызовов и рисков. Прежде всего, в лице т.н. политического ислама. А это значит, что концепция евразийского «переформатирования» по западным лекалам полностью обанкротилась. Как это не печально, но мир вступает в «войну цивилизаций», в которой у Запада есть противник в лице исламских радикалов, но нет надежных союзников.

Поэтому я думаю: кто бы ни стал президентом США — Обама или Ромни — американцы будут строить свою политику в контексте, близком к теории Збигнева Бжезинского, которую он еще раз повторил в свой последней книге «Стратегическое видение: Америка и кризис мирового порядка». Говоря очень коротко, речь идет о выстраивании альянса Запада и России «от Ванкувера до Владивостока» с включением Турции в эту систему отношений. Уже сегодня Вашингтон старается сблизить позиции с Москвой и по иранской проблеме, и по будущему Афганистана. Конечно, можно говорить только о контурах подобного альянса, но, на мой взгляд, американской администрации сейчас даже выгодна жесткая позиция России по Сирии и Ирану. Она отодвигает угрозу широкомасштабной войны в этих странах, в которую США совершенно не хотят ввязываться. Этот новый аспект российско-американских отношений необходимо учитывать постсоветским государствам, которым вовсе необязательно для позиционирования себя «стратегическим союзником» одной из сторон, становиться в оппозицию другой стороне. Кстати, поражение Саакашвили тоже убеждает в этом.

Ризван Гусейнов, политический аналитик, журналист:

— Я думаю, что в ближайшие год-полтора в странах Магриба и Ближнего Востока напряженность в виде «арабских весен» и революций будет спадать или идти самотеком. Это связано с тем, что Запад на первом этапе добился свержения правящих режимов в некоторых арабских странах и установления полного контроля над энерготранзитными потоками на стыке между Европой, Азией и Африкой. И до президентских выборов в США, и после них внимание американского истеблишмента будет приковано к внутренней политике, а значит особых подвижек и потрясений на евразийской «дуге нестабильности» не предвидится.

Ныне все внимание сосредоточено на Сирии, где сейчас идут тяжелые бои, настоящая гражданская война. По всей видимости, США постараются «поднажать» с проектом свержения Башара Асада, и в этом вопросе главную роль играет Турция. Дело в том, что у Штатов уже нет прежней уверенности в том, что удастся свергнуть режим Башара Асада, в связи с чем, эту задачу «перепоручили» Турции, на которую и будут вешать всех собак в случае неудач на сирийском фронте. Настойчивая поддержка Сирии со стороны России и Китая на данном этапе блокирует попытки Запада решить судьбу сирийских властей.

Что касается Ирана, то и в этом вопросе Запад вынужден будет довольствоваться методом экономических и финансовых санкций.

Я уже сказал, что после президентских выборов 2012 года от США еще некоторое время не следует ожидать активной политики на Ближнем Востоке, в Малой Азии и на Кавказе. Дело в том, что США и натовский альянс намерены вывести коалиционные войска из Афганистана, а этот процесс может занять не менее года, а то и больше. В результате, в течение 2013-2014 гг. можно прогнозировать некоторый спад американской активности на евразийской дуге. Однако этот спад послужит для подготовки первого этапа американской интервенции в Иран, а также обострения ситуации на Южном Кавказе и в Прикаспийском регионе, которые, возможно, начнут искрить наподобие «арабской весны» 2011-2012 гг.

Александр Васяк, генерал-майор, военный эксперт:

— О том, что Америка слабеет, как и весь НАТО, говорит не только такой авторитет, как Збигнев Бжезинский. Действительно: мощной силой становится политический ислам, Китай превращается в реальную сверхдержаву, а Россия никак не встраивается в систему международных отношений, предлагаемых миру Западом. Но значит ли это, что Соединенные Штаты откажутся или хотя бы заметно скорректируют свою позицию по переформатированию Большого Ближнего Востока? Не думаю. Реальная мощь Соединенных Штатов определяется колоссальными военными ресурсами и фактическим контролем над состоянием мировых финансов. Это — резерв прочности, который на данный момент практически неисчерпаем. А, главное, любые просчеты в политике на «дуге нестабильности» реально не угрожают интересам национальной безопасности США, в отличие, к примеру, от Западной Европы, куда устремились миллионы беженцев с африканского континента. Ну, и надо понимать, что свои национальные интересы США далеко не всегда отождествляют с интересами стран НАТО, не говоря уже о других государствах.

Никто не оспаривает тот факт, что США придется искать новые формы отношений с привычными геополитическими игроками — Россией, Китаем, теми же суннитскими монархиями. Очевидно и то, что планы мировой гегемонии в рамках концепции глобального лидерства Америки провалились, хотя Соединенные Штаты пока остаются самым мощным центром силы. Их потенциал позволяет им оказывать давление на всех политических акторов процессов, протекающих на Большом Ближнем Востоке.

Я согласен с теми, кто считает, что Запад уже «приговорил» режим Асада. Надо полагать, что ближайшие полгода будут потрачены на его «добивание» с тем, чтобы потом вплотную заняться Ираном. Этот факт вовсе не означает прямую интервенцию в Иран. Скорее, он подразумевает дальнейшее удушение Тегерана санкциями с вероятным нанесением «показательного» удара по ядерным объектам этой страны. Такая атака не станет поводом для раскручивания новой большой войны на Ближнем Востоке. Более того, она не приведет к падению правящего режима с последующей «вестернизацией» Ирана. Но она может стать отрезвляющим «ушатом холодной воды» для амбициозного Тегерана.

Значит ли сказанное, что Вашингтон будет осуществлять именно такой, близкий к силовому, сценарий геополитических преобразований на всей «дуге нестабильности»? Вовсе нет, но он вполне вероятен.

Алексей Синицын, главный редактор NET-FAX — NET-ФАКС:

— Есть такой медицинский термин «шеррингтонова воронка», который можно применить и в политологии. Он обозначает неадекватную реакцию, вызванную тем, что мозг получает слишком много сигналов, чтобы дать на них правильные ответы. События на «дуге нестабильности» породили слишком много вызовов, которые застали США и Западную Европу врасплох. Вспомним, хотя бы реакцию исламского мира на фильм «Невинность мусульман» и убийство американского посла в Ливии. Поэтому какая-то коррекция внешнеполитического американского курса обязательно последует. Но реализуется ли она в рамках концепции Бжезинского о создании нового альянса Запада с Россией? Вряд ли. Лимит «перезагрузки» уже достигнут: Россия не пойдет на дальнейшее сокращение ядерных арсеналов, а США никогда не откажутся от ПРО. Кстати, и Турция, которой Бжезинский выделяет особое место в своем гипотетическом альянсе, явно охладела к идее вступления в Евросоюз. Она стремится занять лидирующее место в исламском мире.

Очевидно, что «приговорив» Сирию, США будут максимально долго воздерживаться от прямой конфронтации с Ираном. Надо учесть, что он является серьезным противовесом суннитским монархиям, которые сейчас выступаютвдохновителями, координаторами и спонсорами арабских революций.

Конечно, перед американцами стоит сейчас очень сложная задача — уйти из Афганистана так, чтобы оставить эту страну и всю Центральную Азию под своим контролем, в том числе и военным. Поэтому лодку государственности стран Кавказа и Прикаспия еще года два никто раскачивать точно не будет. Во всяком случае, не будет это делать демонстративно, как это было во время «цветных революций» в Грузии или на Украине. Прогнозировать развитие событий на евразийской дуге после 2014 года просто невозможно, потому что она обязательно «подарит» новые риски и угрозы. Но зато можно уверенно утверждать: чем более взвешенно по отношению к своим большим «стратегическим союзникам» будут относиться мусульманские постсоветские страны, чем больше они будут дистанцироваться от политики, проводимой богатыми арабскими монархиями, тем больше шансов, что в каспийском регионе удастся избежать серьезных политических потрясений, не говоря уже о его «переформатировании».

NET-FAX — NET-ФАКС

Роман Темников. Эксклюзивное интервью АМИ «Новости-Азербайджан» с первым вице-президентом Центра моделирования стратегического развития РФ Григорием Трофимчуком:

— Ваша оценка прошедших 1 октября в Грузии парламентских выборов, с точки зрения развития демократии.

— Самое интересное, на мой взгляд, что грузинское общество, местные эксперты сами не поняли, что же у них произошло. Поэтому со стороны, в данном случае, виднее. В России при этом многие празднуют «победу над Саакашвили», заявляя, что «он проиграл». Странный какой-то «проигрыш», всем бы так проигрывать: огромный пакет депутатских мандатов в новом парламенте, два полных срока пребывания на высшем государственном посту, сохранение преемственности власти. Кстати, российская власть заявлений о «поражении» не делает, чем косвенно подтверждает объективную оценку ситуации.

После парламентских выборов в Грузии действительно укрепились, еще на порядок, демократия и либерализм – в западном понимании этих терминов – как гарантии дальнейшего дрейфа республики в сторону Запада. Но только уже без резких, неадекватных движений. Грузинские президенты исчерпали лимит на чрезмерно эмоциональный стиль, их просто никто не поймет, если они и дальше будут педалировать экстравагантность и экзальтированность. Современные политики высшего уровня, в любой цивилизованной стране – люди тихие, смирные, себе на уме. Господин Иванишвили демонстрирует, в этом смысле, необходимый профессиональный уровень.

— Что же действительно имело место 1 октября: реальная победа оппозиции или сговор между Саакашвили, Западом и Иванишвили о бескровной смене власти?

— О победе оппозиции в Грузии говорить сложно, так как небольшие оппозиционные партии набрали в пределах 1% голосов избирателей. Сами избиратели проголосовали – под влиянием агитационной кампании с вениками – за некий иной, но при этом не менее либеральный формат. В данном случае, скорее, приходится говорить не о победе оппозиционных сил, а о начале формирования в Грузии двухпартийной системы по типу американской, когда регулярная смена партий не меняет практически ничего: базовая, отстроенная предшественником система по любому остается стабильной.

В какой-то степени Саакашвили даже выгодно, чтобы население Грузии считало, что произошло нечто незапланированное, сенсационное, из ряда вон выходящее, так как в таком случае народ убежден в своей собственной победе, и разубедить его в этом практически невозможно.

Таким образом, на выборах применена технология высокого уровня, без радикального инструментария вообще – и это вам не кондовые «цветные революции», где все было так просто и очевидно.

Только что состоявшаяся встреча Михаила Саакашвили и Бидзины Иванишвили говорит сама за себя. После победы реальной оппозиции такие встречи невозможны в принципе, чтобы не рушить оппозиционный имидж в газах избирателей, так как такой имидж остается последним политическим капиталом, когда избирателю уже нельзя предъявить какие-то конкретные экономические и социальные улучшения.

Не стоит говорить о том, что грузинский народ только что был обманут: пусть люди надеются на лучшее, у них и так слишком тяжелая жизнь.

Одним из самых смешных тезисов на этом фоне является обвинение в адрес Москвы во вмешательстве в местные предвыборные процессы. Если Москву в чем-то и можно обвинить, то лишь в том, что много лет она ждала сакрального «2013» года, который в принципе ничего не меняет.

— Какова Ваша оценка нового правительства, предложенного Иванишвили?

— Состав нового правительства достаточно интересен. С ходу придется отметить, что в нем нет никого из тех, кто хотя бы косвенно может считаться «пророссийским» политиком, что также говорит само за себя, хотя сразу после победы «Грузинской мечты» назывались отдельные кандидатуры из этого ряда. Этот список ничем не лучше и не хуже предыдущего состава правительства, поэтому не будет ничего странного в том, что на следующих выборах в парламент многие из бывших грузинских министров вновь войдут в свои, или аналогичные по статусу, кабинеты, когда грузинский народ, по старой доброй привычке, начнет проклинать власть.

Если грузинский народ верит в то, что бывшие футболисты изменят его жизнь к лучшему, то это же прекрасно – именно поэтому новая власть и называет себя «мечтой». Надежда умирает последней. К примеру, в России уже нельзя заставить народ поверить в то, что спортсмены, депутаты Госдумы, или, скажем, депутат-миллиардер Александр Лебедев, способны изменить его жизнь к лучшему, здесь такой номер уже не пройдет.

— Насколько, по-Вашему, сплоченной и долговечной окажется коалиция «Грузинская мечта», принимая во внимание тот факт, что она состоит из 6 различных партий?

— Господин Иванишвили сам заявил о том, что внутри нового парламента «Мечта» распадется как минимум на четыре фракции, поэтому рассчитывать на сплоченность оппозиции не получается уже на старте. Избиратели вконец запутаются с этими новыми фракциями, при этом ни одна из них, в отдельности, уже не будет нести ответственность за предвыборные лозунги единой «мечты».

— Стоит ли все же в ближайшем будущем ожидать обострения внутриполитической ситуации в Грузии, вызванного борьбой сохранившего президентское кресло Саакашвили и уже оппозиционной ЕНД с новой властью?

— Обострение ситуации, к сожалению, всегда идет рядом с Грузией, нога в ногу, рука об руку. В данном случае напряженности следует ждать от самого грузинского народа, который обладает чрезвычайно высокой степенью реактивности – на постсоветском пространстве с грузинами, в этом смысле, наверное, можно сравнить только киргизов. Очень скоро люди неизбежно должны потребовать социальных и экономических улучшений, которые им были обещаны на фоне «свержения» Саакашвили.

Если улучшений не будет, люди опять пойдут на улицы, только на этот раз их поход будет неуправляемым. Именно по этой причине в Грузии произошла тихая, бархатная передача власти (если не считать перформанса с теми же самыми пресловутыми вениками): слишком опасно втравливать грузинский народ в радикальные акции во второй раз – опасно для обстановки на всем Кавказе и места Грузии в этом регионе.

Самому же Саакашвили бороться просто не за что: его партия при деле, мандаты в кармане, а в третий раз президентом он быть не собирается – Саакашвили полностью выполнил свою задачу, с какой стороны ни посмотри.

— Может ли Саакашвили быть объявлен импичмент или Саакашвили распустит парламент?

— Действующий президент Грузии может пойти на роспуск парламента только в том случае, если новый парламент докажет свою полную несостоятельность, что автоматически спровоцирует неуправляемые массовые уличные акции. Однако за предстоящий, до окончания срока полномочий Саакашвили, год доказать собственную несостоятельность парламенту будет очень сложно – для этого ему просто не хватит времени.

Если же Саакашвили будет объявлен импичмент, это подорвет всю сегодняшнюю легитимную базу и под Иванишвили, и под «Грузинской мечтой», так как у «мечты» для этого нет никаких убедительных, веских причин, второй раз на «венике» уже не проедешь. Для такой акции придется организовывать еще один скандал по типу тюремного, при этом доказав теперь личную причастность действующего президента к тому или иному преступлению. Но какой смысл в такой дестабилизации?

— Как смена власти отразится на отношениях Грузии с Западом и Россией, принимая во внимание тот факт, что на Иванишвили наклеен ярлык пророссийского человека?

— Тбилиси будет усиливать взаимодействие с США и Евросоюзом. С Россией может быть запущен ряд экономических проектов (вода, вино и т.п.), под вывеской восстановления двусторонних отношений. Однако не будем при этом забывать, что не Грузия, а именно сама Россия пошла в свое время на ликвидацию такого сотрудничества, причем еще до всякого военного конфликта. Сама Грузия никогда не отказывалась заработать на России, в этом нет, и не будет ничего странного, однако приписывать возобновлению таких проектов некую сверхъестественную, целительную миротворческую силу было бы не совсем правильно.

Если бы Иванишвили был «пророссийским человеком», он никогда бы не смог победить на парламентских выборах в Грузии, ему просто не дали бы этого сделать со стороны. Да и сам Михаил Саакашвили никогда не стал бы встречаться с победившим «пророссийским человеком», улыбаться и жать ему руку. Это невозможно даже по «приказу НАТО», так как такое неадекватное поведение противоречило бы всей политической сути действующего президента.

Матанат Насибова.  Интервью  АМИ Новоcти-Азербайджан с  главным редактором Информационно — аналитического агентства «3rd View» Рауфом Раджабовым:

— Сегодня в Грузии проходят парламентские выборы. Каковы шансы  грузинской правящей партии  на  парламентских выборах с учетом  недавнего «тюремного скандала»?

— Я  полагаю, что «тюремный скандал» в Грузии приведет к потере голосов правящей партии «Единой национальное движение» (ЕДН) на парламентских выборах 1 октября 2012 года. К примеру, по официальным данным,  в 2011 году в грузинских тюрьмах находилось более 24 тысяч заключенных. И, как правило, заключенные и их близкие голосовали за ЕНД, т.к. надеялись на освобождение своих родных и близких. В совокупности это существенная потеря для ЕНД. Так, согласно обнародованным European Platform for Democracy in Georgia (EPDIG) результатам исследований, коалицию «Грузинская мечта» поддержали 42% опрошенных грузин, а за правящую партию ЕНД высказался 41% избирателей. Что же касается остальных многочисленных партий Грузии, то они в совокупности набрали 8%.

— Насколько   готово   грузинское общество к смене  власти в стране?

— Непрекращающиеся митинги и демонстрации, охватившие практически всю страну (за исключением двух регионов, где проживают азербайджанцы и армяне), а самое  главное — студенческие объединения, позволяют утверждать, что, с одной стороны, активная часть грузинской молодежи более не является традиционным электоратом ЕНД, а с другой, грузинское общество психологически готово к легитимной смене власти в Грузии через парламентские выборы.

— От каких факторов зависит  легитимность  октябрьских  парламентских выборов в Грузии? 

— Легитимность октябрьских парламентских выборов в Грузии напрямую зависит от выводов 55 международных и 50 местных организаций, которые будут наблюдать за парламентскими выборами. Можно предположить, что в случае массовых нарушений в ходе проведения парламентских выборов вышеуказанные организации вынесут отрицательный вердикт, что обернется падением международного имиджа президента Грузии Михаила Саакашвили, и вероятным поражением его выдвиженца в ходе президентских выборов в 2013 году. Ведь согласно предварительным выводам наблюдателей, грузинские власти оказывают давление на сторонников оппозиционной «Грузинской мечты» и СМИ, а также используют административный ресурс в пользу правящей партии ЕНД. Кроме того, наблюдатели заявляют о предвзятости ЦИК Грузии при наложении штрафов, т.е. штрафуют лишь лидеров и сторонников «Грузинской мечты».

— Как вы расцениваете шансы  христианских демократов во главе с Георгием  Таргамадзе?

-На мой взгляд, «тюремный скандал» повысил шансы христианских демократов во главе с Георгием Таргамадзе преодолеть 1 октября 2012 года 5% барьер, т.к. лишь в случае потери голосов ЕНД проправительственная партия Таргамадзе попадет в парламент.

Что касается избирательных списков парламентской гонки от «Грузинской мечты» и ЕНД, то и в этом вопросе перевес на стороне «Грузинской мечты». В частности, список «Грузинской мечты» возглавляют известный грузинский футболист Каха Каладзе, бывший уполномоченный по правам человека Грузии Созари Субари и бывший постоянный представитель Грузии при ООН Ираклий Аласания. Все трое в Грузии пользуются уважением со стороны рядовых граждан,  так как  имеют незапятнанную репутацию. Тогда как в ЕНД «полная смена караула» — смещены со своих постов глава МВД Бачо Ахалая и глава Министерства по исполнению наказания Хатуна Калмахелидзе. Что касается премьер-министра Вано Мерабишвили, то  Саакашвили поручил главе правительства реформировать пенитенциарную систему страны. Иными словами, грузинский президент де-юре подтвердил провал реформирования правоохранительной системы страны, а самое главное, лишил самого себя титула реформатора. И все это не может не сказаться на результатах голосования 1 октября 2012 года.

В принципе, Саакашвили накануне 1 октября 2012 года имел лишь одну возможность для того, чтобы не допустить поражения ЕНД и сохранить власть – это так называемый  «русский фактор» и сброс компромата в отношении лидеров грузинской оппозиции. Но, как показал ход событий,  чрезвычайных событий ни в Южной Осетии, ни в Абхазии не произошло. Что же касается компромата, то Георгий Хаиндрава не является одним из лидеров «Грузинской мечты».

Во-первых, в случае незакономерной победы ЕНД 1 октября 2012 года и отрицательного вердикта со стороны международных наблюдателей в отношении парламентских выборов грузинский парламент де-факто потеряет легитимность, так как активная часть грузинских избирателей и вероятно европейское сообщество не признают результаты голосования 1 октября 2012 года. Во-вторых, в случае победы «Грузинской мечты» ЕНД попытается через непрозрачную судебную систему признать итоги парламентских выборов недействительными и назначить новые выборы.

—  Как могут развернуться события в  стране  в случае  массовых выступлений  инициированных  грузинской оппозицией  по  результатам выборов?

— Я  полагаю, что в случае массовых фальсификаций в октябре 2012 года со стороны правящей партией ЕНД, оппозиционная коалиция «Грузинская мечта» в силах инициировать массовые выступления. Кстати,  Михаил Саакашвили ждет именно этого  шага со стороны грузинских оппозиционеров. Ведь в таком случае,  Саакашвили вполне легитимно запустит механизм подавления в отношении манифестантов.
Поэтому если даже коалиция «Грузинская мечта» получит меньше 40% голосов грузинских избирателей, грузинские оппозиционеры будут стремиться действовать в рамках грузинского законодательства.

— Насколько будет  зависима  реализация   сказанного  вами сценария от решения Запада? Есть  ли  у Запада однозначная   консолидированная  позиция?

— Безусловно, реализация данного  сценария будет зависеть, так или иначе,  и  от решения Запада. Ведь если Запад консолидировано признает победителем «Грузинскую мечту», вряд ли  Саакашвили и ЕНД выступят против позиции данного решения. Но, дело в том, что сегодня у Запада консолидированной позиции нет. В частности, США, несмотря на «тюремный скандал», по-прежнему поддерживают Саакашвили, а в Европе звучат критические замечания в адрес официальных властей, что говорит о том, что «Грузинская мечта» укрепила свои позиции и в европейском сообществе.

— Есть ли  компромиссный  вариант, соответствующий  балансу сил  и интересов,  как Запада,  так и грузинских элит?

— Думаю, компромиссный вариант возможен: в случае победы «Грузинской мечты», на предстоящих президентских выборах победит ставленник  Саакашвили, что создаст баланс сил и интересов, как Запада, так и грузинских элит. Кроме того, реализация  предполагаемого сценария продемонстрирует региону Южного Кавказа сменяемость и преемственность власти. В принципе, «Грузинская мечта» может пойти на данный шаг, тем более, что система государственной власти будет формироваться в стенах парламента.

— Что вы  думаете о  возможном вступлении Грузии в Североатлантический альянс?

-В ходе переговоров генсека НАТО Расмуссена со всеми высокопоставленными лицами официального Тбилиси затрагивались такие вопросы, как вступление Грузии в Североатлантический альянс, продолжение политики грузинского правительства по реформированию страны, а также предстоящие в стране парламентские и президентские  выборы.

Внутриполитическая ситуация в Грузии и расклад политических сил в стране в конфигурации «власть-оппозиция» кардинально изменились. И сегодня однозначно спрогнозировать победу правящей партии ЕНД и Саакашвили на выборах не представляется возможным. Более того, доподлинно неизвестно будущее самого Саакашвили в системе государственной власти Грузии. Тем более что такие авторитетные представители грузинской оппозиции, как вице-спикер парламента Грузии от фракции «Христиан-демократов» Леван Вепхвадзе и лидер партии «Наша Грузия – Свободные демократы» Ираклий Аласания в ходе встречи с руководством НАТО заявили о том, что при  Саакашвили страна движется в противоположную от демократии сторону. Закономерно, что в ходе этой  встречи представители НАТО уделили особое внимание теме свободных выборов, в результате которых должна произойти смена власти в Грузии демократическим путем.

Можно констатировать, что лишь после окончательных итогов парламентских и президентских выборов в Грузии официальный Брюссель привнесет конкретику в вопрос членства Грузии в НАТО. Хотя, уже один конкретный результат визита генсека НАТО в Грузию имеется: в случае поражения правящей партии ЕНД на парламентских выборах, довольно многообещающий тандем Иванишвили-Аласания способен заменить Саакашвили.

Кроме того, в США и НАТО учитывают, что пока Грузией управляет  Саакашвили, между Кремлем и официальным Тбилиси потепления во взаимоотношениях не будет. Тем более, что в 2012 году в Кремль возвратился личный враг  Саакашвили — Владимир Путин. Для Запада самый важный результат заключается в том, чтобы тандем Иванишвили-Аласания осуществлял внешнеполитический курс в рамках стратегии США-НАТО.

Вместе с тем, США-НАТО, вне зависимости от итогов выборов в Грузии, будут и дальше стремиться к укреплению своих позиций в Грузии. Ведь обратимость данной геополитической ситуации приведет к уходу НАТО из региона Южного Кавказа, а также к значительному стратегическому ослаблению США в этом  регионе со всеми вытекающими последствиями. А этого Запад допустить не может и не собирается.

США готовят передел границ в Средней Азии и срывают создание российской военной базы в Южной Киргизии

В четверг президент России Владимир Путин прибывает с официальным визитом в Киргизию. В Бишкеке планируется подписание ряда важных двусторонних соглашений об экономическом сотрудничестве и строительстве Российской Федерацией в Киргизии нескольких ГЭС. Между тем главный документ, запланированный к подписанию – о «создании Объединенной военной базы в Киргизии» — фактически фиксирует статус кво и отвечает интересам США по переформатированию региона и дальнейшему вытеснению России из Средней Азии.

Визит Владимира Путина в Киргизию крайне важен и не является для президента рядовым или проходным. И дело вовсе не в подготовленных к подписанию соглашениях. В октябре-ноябре этого года будет открыто обозначена новая внешняя политика Путина, суть которой в форсированном создании нового государства Евразийского Союза Народов (ЕСН). Визит в Киргизию крайне важен именно потому, что это «пилотная республика» в процессе присоединения новых стран к евразийской тройке Россия-Белоруссия-Казахстан. Совместные российско-киргизские долгоиграющие энергетические проекты важны, однако в условиях быстро меняющейся международной обстановки вопрос военного сотрудничества гораздо важней и носит неотложный характер.

К подписанию президентам России и Киргизии Путину и Алмазбеку Атамбаеву подготовлено соглашение об Объединенной российской военной базе в Киргизии. Суть документа – в юридическом объединении всех российских военных объектов в Киргизии в рамках одной «военной базы». В новую структуру войдут авиабаза в городе Кант, военный завод «Достан», испытательный полигон на озере Иссык-Куль, несколько объектов космического слежения, и не войдет Отдельная группа пограничных войск ФСБ РФ, дислоцированная в Оше. Таким образом, под новой вывеской военной базы фактически сохраняется нынешний уровень присутствия российских вооруженных сил в Киргизии, в которой на самом деле серьезной военной базы РФ нет. В результате, когда Россия решится на открытие полноценной русской военной базы в Южной Киргизии в Оше, стороны утонут в бюрократических утрясках и согласованиях, регламенте и протоколе, когда куда как проще и быстрее начать все с чистого листа.

Документ, фиксирующий нынешнее положение вещей, полностью ложится в стратегию США в регионе Центральной Азии, куда наряду со Средней Азией включаются Афганистан, часть Пакистана, Синцзянь-Уйгурский автономный район (СУАР) Китая. США сделали ставку на радикальные международные исламистские группы, которые, как и в Северной Африке и на Ближнем Востоке, должны сокрушить устоявшиеся государства и переформатировать регион, что приведет к тысячам убитых и десяткам тысяч беженцев. На выходе такого переформатирования возникнет исламистское образование в Ферганской долине и исмаилитское государство на территории таджикского и афганского Горного Бадахшана. Американская стратегия подразумевает создание военных баз, логистических центров, аэродромов подскока по программе «Листья кувшинки» (к программе Lilly pads относятся формы военного присутствия: воздушный порт высадки и перегрузки — Aerial Port of Debarkation, база тылового обеспечения и логистики — Logistics Base, «пункт обеспечения кооперативной безопасности» — Cooperative Security Location), центров обучения силовых структур Среднеазиатских государств, разовых совместных военных и военно-технических программ, включая возможную передачу части вооружения и военного оборудования выводимых из Афганистана войск США заинтересованным государствам. Обеспечение массированного присутствия позволяет привязывать к себе как отдельные среднеазиатские режимы, так и оказывать логистическую поддержку союзных исламистских боевых групп.

Подписание российско-киргизского «соглашения о военной базе» связывает России руки в Южной Киргизии и Ферганской долине и ведет к полномасштабной реализации американского сценария уже в будущем году. Для обеспечения российских интересов логичнее было бы не подписывать этот документ, а сразу же приступить к обсуждению вопроса об открытии русской базы в Оше. Российская военная база должна быть открыта в городе Ош, на объектах инфраструктуры бывших советских Ошского мотострелкового полка (полк «Три Семерки», в/ч 77701) и Ошского учебного пограничного отряда (в/ч 3333, 131-й Ошский пограничный отряд, который сейчас передислоцирован в Россию и называется Омским пограничным отрядом).

Сразу после открытия базы РФ в Оше будут решены важнейшие военные задачи России:

— станет невозможным проект исламского Ферганского халифата, радикального исламистского политического образования в Ферганской долине с приглашением в долину международных террористических групп;

— российская военная 201-я база в Таджикистане получит, помимо существующего железнодорожного пути через Узбекистан, надежную автодорожную трассу для материально-технического обеспечения из Южной Сибири через Казахстан и Киргизию в Таджикистан, минуя территорию Узбекистана;

— крупные российские проекты в области гидроэлектроэнергетики и добычи полезных ископаемых в Киргизии и Таджикистане обретут столь необходимый в нынешнее время революций и войн зонтик военного прикрытия;

— китайская экономическая в начале, а затем и военно-политическая
экспансия в Киргизию, Таджикистан и Узбекистан, встретит серьезные
затруднения;

— база РФ в Оше сделает невозможным образование де-факто независимого Исмаилитского религиозного государства на Памире — на территории Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан и провинции Бадахшан Исламского государства Афганистан.

Михаил Чернов

Специальный представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в странах Средней и Кавказа, специально для «ЦентнрАзия»

Гюльнара Инандж, директор Международного онлайн информационно-аналитичсекого центра «Этноглобус» (ethnoglobus.az), редактор русского раздела американо-турецкого ресурса  turkishnews.com 

После ареста председателя лидера Исламской партии Азербайджана (ИПА) Мовсума Самедова партия оказалась на грани раскола.

Съезд партии пройдет в октябре месяце.
В преддверии съезда ИПА радикальные члены партии выступают против  нынешнего партийного руководства, отличающейся своей умеренной политикой.
Исполняющий обязанности председателя ИПА Эльчин Манафов в интервью газете «Baku Post» комментирует внутрипартийные процессы.

-Соответствуют ли действительности информации о расколе в партии?

-Действительно, есть попытка покинувших партию персон внести раздор среди нас. Но они не смогут ничего добиться. Они заставляют нас работать еще более слаженно и разумно. Возросла наша активность перед съездом, что и тревожит наших недоброжелателей.

-Попытка раскола партии происходит в преддверии съезда. Не приведет ли это к проблемам на самом съезде?

-Если даже во время съезда будут разногласия, это свидетельство не наличия проблем, а демократии. Все члены партии не могут думать одинаково. Каждый может выдвинуть свою кандидатуру, высказывать свой взгляд на те или иные события.

В ИПА, в отличие от других политических партий есть прозрачность, сильны демократические основы. Руководство партии неоднократно переизбиралось. Поэтому, разногласия в партии будут, но это естественный процесс.

Между мной и заместителем партии по политическим вопросам Акифом Гейдарли, функционером партии Ровшаном Ахмедли нет никаких разногласий.
Мы очень близки между собой. Присутствие у нас разных мнений свидетельствует о демократии и прозрачности в партии. Провоцирующие раскол в ИПА действуют  по своей воле или кто-то их к этому направляет.

-В обществе  муссируются слухи о борьбе за лидерство в партии, которая усилилась после ареста М. Самедова?

-В ИПА нет раскола. Есть только соперничество в хорошем смысле, что вполне естественно. Не каждый хочет взять на себя груз лидера ИПА. Я не считаю себя достойным этой должности. Но на меня возложена эта ответственность и я стараюсь  с честью исполнять свой долг. Если кто-то чувствует в себе достаточный потенциал для этой должности, почему бы ему не испытать себя. Среди партийных функционеров никогда не было борьбы за должности.
Между нами могут быть разногласия в партийных делах, что решается в дискуссиях. Могут быть ошибки, изъяны, которые разрешимы.

-Ваши оппоненты утверждают, что политика нынешнего руководства ИПА привела к падению боевого духа среди членов партии, им запрещается участвовать в акциях протеста. Соответствует ли эти обвинения  действительности?

-Мы действуем в соответствии с ситуацией. По сей день политику ведем консультативно. Каждый свой шаг можем объяснить. Мы уже доказали, что можем привлекать на митинги достаточное количество людей.  Сейчас не время многолюдных  митингов и протестов.
Ранее во дворе соборной мечети «Тезе Пир» мы проводили акции протеста, посвященные ко «Дню Гудс». Сейчас ситуация изменилась, сейчас только можно проводить акции  малочисленными группами.

Те, кто обвиняют нас в  подавлении  духа верующих, не участвовали в похоронах скончавшегося в тюрьме партийного функционера Гаджи Вагифа. Если общество будет готово к серьезным акциям протеста, то мы готовы возглавлять их.

—Возможна ли во время съезда попытка создания дубликата ИПА?

-Все происходит по воле Аллаха. Любой, кто пожелает манипулировать именем Аллаха, рано или поздно будет разоблачен. Радикализм ошибочен.

Поэтому мы избрали  путь разума и сдержанности.  Может быть, как личность я мог бы избрать иной подход. Но моя партийная позиция  заставляет быть ответственным перед  обществом. Мы тоже несем ответственность за развитие Ислама в Азербайджане.
Некоторые политические партии не смогли оправдать доверие общества. Поэтому часть общества с надеждой смотрит на ИПА.

Нурсултан Назарбаев пытается сблизить Запад и Восток

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выступил с громкой внешнеполитической инициативой, анонсировав запуск платформы евроатлантической и евразийской безопасности. «Ъ» стали известны подробности нового проекта. Астана надеется сделать то, что до сих пор не удавалось Москве: создать площадку для взаимодействия важнейших региональных организаций, занимающихся вопросами безопасности, таких как ШОС, ОДКБ, НАТО, ОБСЕ и СВМДА. Эксперты, впрочем, сомневаются в перспективах казахского мегапроекта.

О создании платформы евроатлантической и евразийской безопасности Нурсултан Назарбаев впервые заявил на минувшей неделе в ходе юбилейной встречи глав МИД стран-членов курируемого Казахстаном Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии — СВМДА (см. «Ъ» от 13 сентября). Кроме названия новой структуры казахский лидер никаких подробностей о ее задачах и круге потенциальных участников, однако, не сообщил.

Суть самого громкого за последние годы внешнеполитического проекта Астаны «Ъ» разъяснил источник, близкий к администрации президента Казахстана. По его словам, речь идет о создании платформы, которая объединила бы представителей ООН, ОБСЕ, СВМДА, НАТО, ОДКБ, ШОС, ЕС и СНГ, то есть наиболее важных организаций, занимающихся вопросами обеспечения безопасности на евразийском и евроатлантическом пространстве. Идею создания механизма взаимодействия этих часто дублирующих свои функции структур в Астане вынашивали со времен председательства Казахстана в ОБСЕ в 2010 году. В письменном виде проект оформили, по данным «Ъ», лишь в августе этого года.

«При всем многообразии площадок, организаций и объединений на евроатлантическом и евразийском пространстве потенциал сотрудничества в решении проблем безопасности используется в минимальной степени. Наша идея призвана заполнить этот пробел,- пояснил источник «Ъ».- Речь не идет о создании еще одной громоздкой структуры с секретариатом и спорами по поводу иерархии приоритетов. Новый механизм должен быть гибким, нацеленным на конкретный результат». Авторы концепции не исключают, что в будущем платформа станет полноценной организацией, но для начала предлагают ее членам просто начать общаться друг с другом — «на полях» существующих форумов (например, Генассамблеи ООН), а в перспективе — на специальных саммитах. Календарь возможных встреч казахское руководство обещает представить до конца года.

На вопрос, чем эта инициатива может быть полезна самой Астане, источник «Ъ» ответил: «Казахстану важно влиять на процессы, происходящие на многосторонних площадках, не претендуя на роль мировой державы. Кроме того, проект позволит улучшить международный имидж страны».

В РФ к инициативе Казахстана отнеслись сдержанно. «Любые предложения, направленные на усовершенствование работы международных организаций и укрепление связей между ними, можно только приветствовать,- отметил дипломатический источник «Ъ» в Москве.- Однако с учетом предыдущих усилий по налаживанию такого сотрудничества могу сказать, что задача не из легких». Дипломат напомнил, что ОДКБ за последние годы не раз предпринимала попытки сблизиться с НАТО, чтобы, в частности, совместно бороться с афганским наркотрафиком. Североатлантический альянс, однако, идеей «дружить блоками» не заинтересовался.

По мнению экспертов, такая же участь ожидает и казахскую инициативу. «Идея с точки здравого смысла нужная и своевременная, но воплотить в жизнь ее вряд ли удастся. В силу ряда причин подобные инициативы не находят поддержки у Запада»,- заявил «Ъ» старший научный сотрудник ПИР-Центра Вадим Козюлин. По его словам, в Европе и США считают, что ОДКБ и ШОС — это «инструменты противодействия присутствию Запада в Центральной Азии». «Кроме того, на Западе убеждены, что в ОДКБ и ШОС довлеют недемократичные режимы. Да и в целом тому же НАТО технически удобнее взаимодействовать с партнерами на двусторонней, а не блоковой основе,- добавил эксперт.- Для успешной реализации казахской идеи не хватает главного — доверия. И это касается всех участников процесса».

Вывод эксперта подтверждает источник «Ъ» в штаб-квартире НАТО. «О подобных громких проектах мы чаще всего слышали в 1990-х годах, тогда каждый хотел стать поваром какого-нибудь грандиозного институционального супчика,- напомнил собеседник «Ъ».- Сейчас же не время громоздких инициатив, нужно оперативно решать актуальные проблемы». По его словам, предложение Астаны «неплохое», но «нереалистичное».

Елена Черненко
Газета «Коммерсантъ», №174 (4959), 18.09.2012

Между саммитом Движения неприсоединения, прошедшего на прошлой неделе в Тегеране, и саммитом АТЭС во Владивостоке в китайском Синьцзян — Уйгурском автономном округе состоялось не менее важное событие, которое тоже может иметь далеко идущие последствия. Мероприятие носило название «Второй Китайско-Евразийский форум по развитию и сотрудничеству». На нем присутствовал председатель Государственного совета КНР Вэнь Цзябао.

В административный центр автономии г. Урумучи прибыли также президент Киргизии Алмазбек Атамбаев, президент Мальдив Мохаммед Вахид Хассан, премьер-министр Камбоджи Хун Сен, премьер-министр Казахстана Карим Масимов, его коллега из Таджикистана Акил Акилов, второй вице-президент Афганистана Мохаммад Халили, другие политические и государственные деятели.

Всего на саммите было представлено 55 государств, и не только те, которые определенно идентифицируют себя с Евразией. Большой интерес к мероприятию проявили также международные организации, например, ООН.

Россия, как ни странно, на высоком политическом уровне представлена не была, что может быть истолковано по-разному.

Так, открывая форум, Вэнь Цзябао отметил, что «евразийский континент является одним из наиболее перспективных регионов в мире по объемам потребления и инвестиций… пока мы открываем наши рынки друг для друга и опираемся на сильные стороны друг друга, мы можем разработать долгосрочное и стабильное сотрудничество… Ничто не может быть достигнуто без мирной и стабильной среды вокруг». Он призвал евразийские страны к углублению сотрудничества в области таможенного контроля, таких сферах, как контроль качества, электронная коммерция, транзитные перевозки, стандарты сертификации и права интеллектуальной собственности, к содействию свободному перемещению в регионе персонала, капитала, технологий, товаров и услуг, а также предложил совместно противостоять торговому протекционизму.

Выступление руководителя Госсовета вполне вписывается в стратегию создания Евразийского Союза, над реализацией которой работают Россия, Казахстан и Беларусь. В его словах прослеживается интерес к созданию транзитного коридора между Северо-Западом Китая и Европой, при этом Вэнь Цзябао подчеркивает значение Центральной Азии и Турции. Иными словами, речь, по сути, идет о китайском варианте Нового Шелкового пути.

Индийский политолог, бывший высокопоставленный дипломат, работавший в СССР, М. Бхадракумар назвал этот сценарий разворачивающейся Большой Игрой между Москвой, Пекином и Вашингтоном. И здесь Китай, кажется, опережает и Россию, которая в данном контексте остается на периферии потенциальных интеграционных процессов, и США, не справляющимися со многими задачами в Евразии.

В США, тем не менее, считают, что столкновение трех больших евразийских проектов неминуемо произойдет.

Американский стратегический подход был наиболее четко изложен государственным секретарем США Хиллари Клинтон в ходе прошлогоднего визита в Ченнай, где она говорила политическим деятелям Индии о желании Вашингтона «работать вместе, чтобы создать новый Шелковый путь… международную сеть и узлы экономических и транзитных связей». Издание американских неоконсерваторов «National Interest» отметило, что это был бы «политический приоритет номер один» для стран Центральной и Южной Азии. США, заигрывая с Индией, встраиваются в логику недоверия этого государства к Китаю, с которым у Индии существуют территориальные споры. Дополнительный повод для беспокойства дают взаимоотношения Пакистана с Китаем, поэтому интенсификация сотрудничества с Вашингтоном рассматривается индийскими политиками как дополнительная гарантия.

Стратегия США в Евразии, так или иначе, связана и с Афганистаном, который Вашингтон расценивает как плацдарм для дальнейшей экспансии после вывода своего основного военного контингента. Ближайшим азиатским государством, представляющим собой один из влиятельных центров региона, на который, кстати, нацелен Белый дом, является Казахстан. В укреплении взаимоотношений с этой страной, особенно по причине необходимости диверсификации потоков энергоресурсов, заинтересованы и многие страны ЕС. При этом Казахстан, хотя и входит в ЕврАзЭС, все же следует политике многовекторности и часто идет навстречу западным партнерам, отдавая предпочтение экономической целесообразности перед политической.

В научной американской среде идея «Нового Шелкового пути» не менее востребована. Директор института Центральной Азии и Кавказа при университете Дж. Хопкинса профессор Фредерик Старр посвятил этой теме немало своих исследований, определив при этом и концепцию Большой Центральной Азии. Эта концепция очень напоминает идею формирования Большого Ближнего Востока, предусматривающую перекраивание существующих границ региона.

Кстати, в политологическом дискурсе евразийская стратегия России и американская версия «Нового Шелкового пути» часто противопоставлялись.

О Китае особенно не говорилось, хотя бывший глава КНР Ли Пен еще в 1994 г. заявил, что необходимо создать современную версию Шелкового пути. Вместе с экономическим ростом Китай начал интенсивно развивать свою транспортную инфраструктуру, прилегающую к соседним постсоветским республикам, практически первым сделал шаги в этом направлении. А вообще планирует создать сухопутный мост в Европу по принципу своей морской стратегии, названной американскими геополитиками «жемчужной нитью». Военные базы, порты и прочие элементы логистического обеспечения КНР выстраиваются от Южно-Китайского моря до Персидского залива вдоль линий морских коммуникаций, по которым Китай ввозит нефть и другие ресурсы.

Логично предположить, что экономическое влияние Китая в Средней Азии будет расширяться вместе с ростом его военной мощи.

Может быть, Пекину удастся это и в Пакистане, где китайская армия задействована на строительстве объектов и, аналогичным образом, ее присутствие будет востребовано в дальнейшем. Кстати, Казахстан охотно идет на кооперацию с Пекином, и если Турция активно включится в проект, о чем говорил Вэнь Цзябао, то Россия реально может остаться не у дел. Но возможен и другой вариант. Это усиление взаимодействия ОДКБ и ШОС в вопросах безопасности региона, в том числе и по обеспечению коммуникационной инфраструктуры. Реформирование ШОС и усиление ее силовой составляющей при надлежащих усилиях со стороны политического истэблишмента могло бы в ближайшее время появиться в повестке дня.

Если посмотреть на ситуацию с точки зрения геополитики, то есть один оптимальный сценарий развития данного проекта. России, Китаю и другим государствам Евразии необходимо синхронизировать свои усилия. Но — без заокеанского соперника.

Специально для Столетия
Леонид Савин