Рубрика: Азербайджан

  • Американская мина под Турцию

    Американская мина под Турцию

    Высокопоставленный сотрудник Госдепартамента США Фред Хоф назвал сирийское правительство «ходячим покойником». В конце декабря 2011 года Ф. Хоф вошел в созданный при администрации Б. Обамы специальный секретный комитет, цель которого заключается в разработке сценариев возможной западной интервенции в Сирию. По информации американского журнала Foreign Policy, «необычно малочисленную» группу чиновников из Пентагона, Госдепартамента, Министерства финансов и прочих ведомств CIF возглавляет Стив Саймон из Совета национальной безопасности. Эта группа действует вне рамок привычных процедур взаимодействия между американскими правительственными учреждениями.

    Примерно в то же самое время (20 декабря 2011 года) Общество Генри Джексона со штаб-квартирой в Лондоне обнародовало разработанный в его недрах сценарий военного нападения на Сирию и озаглавленный «интервенция в Сирию». Этот сценарий написал один из руководителей Общества Генри Джексона Майкл Вайс. Общество Генри Джексона – влиятельный англосаксонский «мозговой центр», проводящий традиционную британскую имперскую политику «разделяй и властвуй». Кроме того, это «Общество» консультирует и разрабатывает стратегии для американских неоконсерваторов, формировавших политику еще при Джордже Буше-старшем и продолжавших это делать при Буше-младшем.

    Этот опубликованный документ «Интервенция в Сирию» начинается с рекомендаций по созданию «предлога» (именно это слово использует Майкл Вайс) для иностранной вооруженной интервенции. Для этого, по мнению Вайса, можно использовать любые обвинения в адрес сирийского руководства. По планам Вайса, военная интервенция должна начаться воздушными ударами английских, французских, турецких и американских соединений, после чего последует наземная операция для создания «сирийской зоны безопасности» – очередного Бенгази, теперь уже сирийского, то есть создания плацдарма для действий «Сирийской свободной армии».

    Большая роль в британских и американских планах интервенции отводится Турции как главному тарану для вторжения в Сирию. Еще в конце ноября 2011 года турецкое правительство впервые публично заявило о возможности открытого военного противостояния с Сирией. По словам главы МИД Турции Ахмета Давутоглу, «эта мера хотя и вынужденная, но вполне реальная». Пугающе прозвучало и заявление госсекретаря США Хиллари Клинтон, которое она сделала 19 апреля с.г. во время встречи «друзей Сирии» в Париже. Суть заявления Клинтон в том, что если Совбез ООН не обеспечит легитимность вторжения в Сирию, то в таком случае Сирию можно будет атаковать как «агрессора, напавшего на Турцию», поскольку Турция сможет как член НАТО обратиться за военной помощью к Североатлантическому альянсу. Значит, любая провокация, организованная в том числе и Анкарой, сможет стать удачным «предлогом» для интервенции НАТО в Сирию.

    Тем временем со 2 по 12 мая с.г. в Дании прошли международные военные учения «Хрустальный орел – 2012», которые провел штаб германо-датско-голландского армейского корпуса «Северо-Восток». Эти маневры стали самым крупным мероприятием оперативной подготовки данного объединения, начиная с 2008 года. В этих учениях приняли участие около полутора тысяч военнослужащих из 15 стран (Австрия, Чехия, Хорватия, Дания, Эстония, Франция, Германия, Литва, Италия, Польша, Румыния, Словакия, Словения, Испания и США). По сценарию маневров в государстве «Ауригия» «возник очаг напряженности, который может перерасти в гражданскую войну и вызвать дестабилизацию обстановки в целом регионе. В сложившейся ситуации Совбез ООН принял решение провести военную операцию по стабилизации ситуации в стране с привлечением сил и средств многонационального армейского корпуса «Северо-Восток»». Командование армейского корпуса «Северо-Восток» признало, что сценарий учения полностью соответствует обстановке на Ближнем Востоке. Нетрудно понять, что под загадочной страной «Ауригией», которая должна быть подвергнута принудительной «военной санации», скрывается Сирия. Учитывая последние заявления Давутоглу и Клинтон, проведение военных учений в Дании показывает, что НАТО уже начало активно готовиться к силовому решению «сирийского вопроса».

    Кроме того, с 1 по 16 июня с.г. в территориальных водах Литвы, Латвии, Польши, Эстонии и Германии должны пройти крупномасштабные учения объединенных ВМС НАТО «Baltops – 2012», цель которых «отработать вопросы применения многонациональной группировки в ходе операции по урегулированию кризисной ситуации». Предполагается, что в морских учениях примут участие представители 12 государств-членов НАТО. В ходе маневров планируется высадка подразделений морской пехоты, должны быть задействованы 30 боевых и вспомогательных кораблей, части ВВС и сухопутных войск. Принимая во внимание тот факт, что Сирия является морским государством и имеет порты в Средиземном море, становится понятно, что НАТО последовательно отрабатывает как сухопутную, так и морскую фазы предстоящей интервенции в Сирию.

    Правительство премьер-министра Турции Р. Эрдогана грезит мечтами о строительстве новой Османской империи, о воплощении идеи «Великого Турана» и поэтому активно участвует в реализации американского проекта под названием «Новый Ближний Восток». По словам бывшего генерального директора Министерства промышленности и торговли Турции Бюлента Эсиноглы, автора книги «Затопленные Западом», «Эрдоган является сопредседателем проекта «Большой Ближний Восток» и готов сделать все, чтобы обеспечить требуемый Вашингтоном раскол Сирии на три части». Однако ослепленное экспансионизмом и идеями пантюркизма и неоосманизма турецкое правительство будто не понимает, что само копает себе могилу. Похоже, Эрдоган не понимает или не хочет понять, что весь смысл происходящих ныне событий на Ближнем Востоке сводится к раздроблению крупных исламских государств, с тем чтобы слабеющие США могли продолжить контролировать этот стратегически важный регион, богатый энергоресурсами.

    Помнится, правительство США активно потворствовало Саддаму Хусейну в его планах напасть на Кувейт, а потом обвинило последнего в агрессии и организовало «Бурю в пустыне», за которой последовала еще одна интервенция в Ирак в 2003 году. В результате шея Хусейна оказалась в затянутой петле. Теперь Эрдоган идет по пути своего незадачливого коллеги – после интервенции Турции в Сирию может так получиться (через какое-то время), что международное сообщество обвинит правительство Эрдогана в агрессии против Сирии, припомнив ему и бомбардировки курдов в северном Ираке.

    Несмотря на то, что Турция является членом НАТО и пока остается важным стратегическим партнером США на Ближнем Востоке, она до сих пор не получила поддержку Вашингтона в борьбе против курдского сепаратизма и террора. В этой связи интересны слова бывшего главнокомандующего вооруженными силами Турции генерала Доган Гюреш Паша в интервью турецкой газете Milliyet от 4 ноября 2007 года: «Для Турции существует риск разделения. Этого хотят и США, и Евросоюз». И действительно, 21 марта с.г. был опубликован ежегодный доклад комиссии США по религиозной свободе, в котором Турция подверглась резкой критике, и авторы доклада призвали включить Турцию в «черный список» госдепартамента США.

    В тот же день в Сенат США был внесен новый проект резолюции о геноциде армян. «Настало время, чтобы США присоединились к 19 странам, в том числе Бельгии, Канаде, Франции, Италии и ЕС, которые официально признали массовые убийства 1,5 млн. армян в Османской Турции геноцидом. Геноцид армян – это исторический факт, который стал одной из причин принятия Конвенции о геноциде», – заявил один из американских сенаторов. И что уж совсем удивительно, так это то, что на 21 марта, то есть в тот же самый день, было запланировано провозглашение независимого Курдского государства (которое, впрочем, было отложено), о чем с гордостью сообщил президент курдской автономии Ирака Масуд Барзани. Курдскую автономию на севере Ирака сами курды называют «Южным Курдистаном», а есть еще и Западный Курдистан (Сирия), Восточный Курдистан (Иран) и Северный Курдистан (Турция). Иными словами, нерешенная после Первой мировой войны курдская проблема с приходом «арабской весны» обострилась с новой силой.

    Планы о создании Курдистана вынашивались довольно давно, но практическое воплощение этих планов было бы немыслимо без американской интервенции в Ирак в 2003 году. О том, что американцы планируют ослабить Турцию, создав на ее территории новое государство Курдистан, говорит и карта отставного подполковника американской армии Ральфа Петерса, опубликованная им в июне 2006 года в журнале Вооруженных сил США Armed Forces Journal. Именно эта карта «Нового Ближнего Востока» использовалась в обучающих программах для высших военных офицеров Оборонного колледжа НАТО и 15 сентября 2006 года была представлена для всеобщего обозрения в Военном колледже НАТО в Риме.

    Известно, что обучавшиеся в этом колледже турецкие офицеры были крайне раздосадованы видом расчлененной Турции, ведь, согласно планам американского военного стратега, восточная часть Турции досталась новообразованному государству Курдистан (13 восточных провинций Турции со столицей в Диярбeкире образовали Курдское государство). По мысли Петерса, продолжающего пользоваться авторитетом в Пентагоне, государство Свободный Курдистан создается на базе четырех стран – Ирака, Сирии, Турции и Ирана, что само по себе предполагает раскол этих государств на несколько частей.

    Для образования независимого государства Свободный Курдистан остальным частям Курдистана, по мысли Петерса, на первом этапе будет предоставлен такой же статус, которым сегодня пользуется Иракский Курдистан. Территория, на которой должно появиться новое государство, богато нефтью и другими полезными ископаемыми. Поэтому оно будет благодарно американскому правительству за помощь в обретении независимости и будет щедро делиться своими энергоресурсами, так же как это происходило с Ираком после вторжения США в 2003 году и Республикой Южный Судан, сейчас активно сотрудничающей с американцами.

    Конечно, кто-то может сказать, что Курдистан в ближайшем будущем не появится на картах мира, однако никто также не мог представить, что на севере Африки вскоре появится новое государство – Азавад (на севере Мали). Если международное сообщество признает это фактически существующее государство де-юре, то у Курдистана появляется реальный шанс обрести свою государственность, потому что курды – самой крупный в мире этнос (более 50 млн. человек), не имеющий собственной государственности. Второе место занимали туареги, но они теперь обзавелись собственным государством, так что мешает курдам последовать их примеру? Тем более что в высших кругах США то и дело раздаются нелицеприятные отзывы о геополитических перспективах Турции. Так, известный публицист, один из бывших руководителей американской разведки Грэм Фуллер еще в мае 1999 года в статье, опубликованной в газете The Washington Post, задался вопросом о жизнеспособности некоторых государств, в том числе и Турции.

    Очевидно, что «арабская весна» 2011 года дала старт новому переделу сфер влияния на Ближнем Востоке и в Северной Африке, в котором участвуют как западные, так и арабские государства. И совершенно неочевидно, что в сложившихся условиях Турция сумеет сохранить целостность собственных границ. Курды Сирии уже заявили о провозглашении на территории этой страны «Западного Курдистана», столицей которого станет город Африн. «Западный Курдистан» расположен на севере Сирии и граничит с Турцией.

    Вторжение Турции в Сирию будет означать, что Турция стала на мину, которая при малейшем неловком движении Анкары взорвется. Вместо того чтобы стараться сохранить статус-кво в нынешние турбулентные времена на Ближнем Востоке, правительство Эрдогана ведет свой народ к очень опасной авантюре, которая отзовется уже в недалеком будущем. «Курды являются той спичкой, которую Америка может зажечь тогда, когда ей будет выгодно», – сказал однажды Рональд Рейган и с ним трудно поспорить.

    Игорь ИГНАТЧЕНКО | 05.06.2012 |

    Источник — Фонд стратегической культуры
    Постоянный адрес статьи —
  • Ирано-азербайджанский конфликтный узел

    Ирано-азербайджанский конфликтный узел

     

     

     

     

    Последнее развитие ирано-азербайджанских отношений оставляет все меньше надежд на то, что, как бывало ранее, напряженность может постепенно сойти на нет, уступив место новому периоду мирного сосуществования двух соседних государств.

    В нынешней эскалации, отдавая должное не всегда адекватному поведению иранской стороны, внешнему наблюдателю вполне очевидна провоцирующая роль Азербайджана. О массированной милитаризации этой небольшой каспийской республики в последние месяцы написано и сказано немало. Вряд ли это исключительно собственная инициатива Баку – слишком уж гениально вписывается гипотетический пока ирано-азербайджанский военный конфликт в общую парадигму перестройки Ближнего и Среднего Востока, активно реализуемую США и их союзниками.

    Перспектива прямой военной агрессии США и Израиля, Израиля и НАТО, западного сообщества в иных конфигурациях, против Ирана если и существует, но уж точно не в самом обозримом будущем. Представляется, что на нынешнем этапе куда более эффективным средством давления на Исламскую Республику Иран было бы втягивание ее в конфликт более локального порядка аналогично ирано-иракской войне 1980–1988 годов. Такая война с соответствующим информационным сопровождением в так называемых мировых СМИ, с соответствующим же лоббированием азербайджанских интересов в ООН и ей подобных структурах, могла бы стать серьезным рычагом давления на Иран с гораздо большим результатом, нежели известные экономические санкции. Любая война влечет расходование немалых ресурсов, их вывод в том числе из социальной сферы собственного государства и, как правило, к социальной конфликтности.

    Из всех стран – соседей Ирана Азербайджан подходит для решения такой задачи просто идеально. Затянувшийся сирийский конфликт уже задействовал в свое разрешение международные институты и великие державы, его простое проецирование на Иран невозможно, в то время как ирано-азербайджанский конфликтный узел не привлекает пока к себе соответствующего международного внимания и переход его в военную фазу вполне может сопровождаться эффектом неожиданности, когда все международные дискуссии состоятся уже в режиме постфактум.

    Гипотетическая ирано-азербайджанская война повлекла бы за собой и целый ряд смежных конфликтных парадигм – например, в Каспийском регионе, позволив в первую очередь под сурдинку помощи Азербайджану (который в этой ситуации будет непременно представлен как жертва агрессии) решить задачу размещения в каспийском прибрежье воинских контингентов США и НАТО. Уже имеющееся американское и израильское военное присутствие в Азербайджане мало для кого является секретом, но пока оно ограничивается скорее военно-технической составляющей. Ситуация войны позволила бы уже безо всяких оговорок обеспечить постоянное базирование и контроль над акваторией Каспия, по крайней мере в южной ее части. Что, в свою очередь, дополнительно ударило бы по Ирану, фактически завершив его окружение вражеской, по сути, для Тегерана коалицией, «нейтральная» Туркмения в данном случае не в счет. Создание «второго фронта» на Каспии, полагая «первым фронтом» район Персидского залива, ирано-иракскую и ирано-афганскую границы, свело бы на нет какие-либо успехи Исламской Республики в случае превращения ирано-американской войны в реальность.

    Подобное развитие событий самым прямым образом ударило бы по интересам России, как изолировав ее от транспортного коридора «Север–Юг», так и обозначив в довесок к нерешенной проблеме западных ПРО просто военное присутствие потенциального противника на своем «заднем дворе», каковым Каспий воспринимался в России еще совсем недавно.

    Пока же от российской стороны требуется активное политико-дипломатическое вмешательство в конфликт, еще не перешедший в военную фазу, которую и необходимо упредить. Россия обладает немалым набором рычагов давления как на Баку, так и на Тегеран, которые могли бы быть использованы и для нейтрализации возникающего конфликта, и для усиления роли России в этом регионе, несомненно более чем актуальном для безопасности российского юга.

    2012-06-04 / Александр Алексеевич Князев — координатор региональных программ Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН.
    Источник — ng.ru
    Постоянный адрес статьи —

  • Азербайджан будет  не одинок в противостоянии с Ираном

    Азербайджан будет не одинок в противостоянии с Ираном

     

     

     

    Гамид Гамидов

    Интервью Vesti.Az с экспертом Ассоциации военных политологов России, кандидатом политических наук Александром Перенджиевым

    — Как можете оценить на сегодня развития отношений Ирана и Азербайджана? Грозит ли нынешнее состояние отношений исключительно похолоданием или мы можем увидеть развитие сценария и похуже?

    — Ухудшение отношений между Азербайджаном и Ираном происходит в рамках всего международного политического процесса. Хочу пояснить, что основной здесь проблемой является не иранская ядерная программа, а стремление официального Тегерана к геополитическому лидерству в регионе, где главным его противником выступает Израиль. А правители из Тель-Авива в этой борьбе заручились не только поддержкой США, но также и другими союзниками, одним из которых является официальный Баку.

    Могу предполагать, что уже разработаны сценарии будущего военно-политического конфликта между Тегераном и Баку, которые сводятся к двум взаимосвязанным направлениям: борьба за спорную территорию, и одновременное обозначение проблемы защиты прав этнических азербайджанцев в Иране. А надвигающийся финансово-экономический кризис в очередной раз обостряет борьбу за различные ресурсы – минеральные, водные и т.д.

    Единственным плюсом для Азербайджана будет являться то, что он будет далеко не одинок в противостоянии с Ираном. Официальный Баку будет только одним из союзников США и Израиля в вооруженной борьбе против официального Тегерана.

    — Ситуация вокруг Габалинской РЛС по-прежнему не разрешена. Как Вы считаете, Баку и Москва договорятся о продлении аренды? И если нет, то какова дальнейшая судьба РЛС?

    — Дело в том, что Россия также начала терять интерес к Габалинской РЛС после того, как к ней не проявили должного интереса США и другие страны НАТО. А требование Баку значительно повысить арендную плату подвигло российскую сторону к созданию РЛС на территории Краснодарского края, которая будет более современна в техническом отношении и по уровню выполняемых задач.

    Пожалуй, в ходе переговоров по Габалинской РЛС Россия и Азербайджан могут прийти к соглашению о совместном ее использовании. Ведь в будущем противостоянии с Ираном, а также в возможном появлении угрозы применения ракетного нападения со стороны различных крупных вооруженных негосударственных структур, которых на Ближнем Востоке в избытке, официальный Баку становится заинтересованным в том, чтобы Габалинская РЛС не прекращала свою деятельность.

    — Как скоро можно ожидать активизации посреднической миссии Москвы по урегулированию Карабахского конфликта?

    — Одним из первых шагов «старого-нового» президента Путина в области внешней политики стало требование о приоритетности отношений с государствами СНГ. То есть вполне логичным здесь выглядит дальнейшая активизация официальной Москвы на постсоветском пространстве и попытка решения проблемы Нагорного Карабаха. Полагаю, что Россия проявит свою публичную активность в этом вопросе уже в ближайшее время. А вот скрытую активность на дипломатическом уровне она уже проявляет. Ведь впереди Сочинская Олимпиада, и для Москвы необходимо удержать ситуацию в рамках переговорного процесса.

    Это важно не только для национальной безопасности Российской Федерации, но также для улучшения, как международного имиджа всей страны, так и правящей элиты современной России.

    — Накануне на саммите НАТО в Чикаго Альянс сделал заявление о признании территориальной целостности Азербайджана, Молдовы и Грузии. Президент Армении, обидевшись, даже не полетел в Чикаго. Хотелось бы услышать от Вас, что есть это заявление НАТО и как оно может повлиять на процесс урегулирования?

    — Североатлантический альянс в настоящее время крайне не заинтересован в военном конфликте между Баку и Ереваном. Азербайджан, как я уже сказал, нужен США и НАТО в качестве потенциального союзника в военном противостоянии с Ираном. Одновременно Альянс оказывает влияние и на Армению в целях недопущения с ее стороны агрессивных действий в отношении Азербайджана. В то же время НАТО хотело бы также взаимодействовать с Ереваном в вопросах военного сотрудничества.

    Полагаю, что задачей минимум для Североатлантического альянса является замораживание конфликта вокруг Нагорного Карабаха. С другой стороны, страны НАТО, через ОБСЕ также будут активизировать свою деятельность в сфере решения нагорно-карабахской проблемы. Таким образом, под воздействием западных политических кругов, пусть порою и не очень приятным воздействием, руководству Армении придется искать компромиссные решения, как впрочем, и руководству Азербайджана. В любом случае, тенденция развития международного политического процесса все острее и настоятельнее обозначает необходимость скорейшего решения конфликта вокруг Нагорного Карабаха. И это очень хорошо понимают политики в США, Европе, на Ближнем Востоке, в России и на всем постсоветском пространстве.

     

  • Главной проблемой для Азербайджана сегодня являются плохие отношения с Ираном и ухудшающиеся с Турцией

    Главной проблемой для Азербайджана сегодня являются плохие отношения с Ираном и ухудшающиеся с Турцией

     

     

     

     

     

    Баку невыгодно портить отношения с Тбилиси, потому что на фоне того, что Тбилиси сейчас улучшает свои отношения с Тегераном, складывается неблагоприятная обстановка для Баку. Об этом в интервью SalamNews заявил председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль.

    Представляем вниманию читателей мысли Гейдара Джемаля в оригинале.

    Кешикчи Даг, он же Давид Гареджи – азербайджанской общественности необходимо активизироваться

    В вопросе монастыря Кешикчи Даг (Давид Гареджи) инициатива принадлежала азербайджанской стороне. Даже грузинские чиновники согласились с тем, что речь идет о территории, которая принадлежит Азербайджану. Я думаю, эта акция была необходима для некоторого оживления азербайджанской общественности.

    Но в принципе сейчас Баку невыгодно портить отношения с Тбилиси, потому что на фоне того, что Тбилиси сейчас улучшает свои отношения с Тегераном, складывается неблагоприятная обстановка для Баку. Фактически у Баку сегодня не осталось союзников. Т.е. отношения с Грузией проблематичны, с Ираном – хуже некуда, с Турцией – тоже проблематизируются, т.к. есть ряд пунктов, по которым между Баку и Анкарой имеются серьезные расхождения. В первую очередь, это взаимоотношения с Израилем. И на этом фоне лишние телодвижения такого рода являются для Азербайджана серьезной внешнеполитической нагрузкой. Я думаю, что портя отношения с Ираном, Азербайджан предпринимает ряд шагов, чтобы показать свою встроенность в форматы западной позиции – исламофобской. Но Запад все равно этого не оценит. Как показывает визит французских сенаторов в Нагорный Карабах, Запад все равно будет плевать на все эти ходы, будет гладить Азербайджан и демонстрировать свою поддержку армянам. Потому что Армения является западной агентурой, еще со времен Первой мировой войны. И западной, и российской.

    Израиль — бренд, который аннулируется

    Баку просто должен понять, что напрасно теряет силы и время, делая ставку на совершенно бесперспективные заигрывания с масонским Западом, для которого Азербайджан — несуществующая величина, чисто разменная карта. И такие прозападные жесты, и выражение поддержки т.н. мирового сообщества на самом деле ухудшают отношения Азербайджана с Ираном и Турцией.

    Надо сказать, что Израиль – это уже дохлый осел. Время Израиля сочтено, и вопрос этой страны будет решен в ближайшее время. В течение пары-тройки лет Израиль будет закрыт как тема. С этой точки зрения закладываться на Израиль очень недальновидно.

    Сегодня Европа осуществляет фундаментальную переориентацию, исключая Израиль из списка знаковых государств, знаковых брендов. Это бренд, который аннулируется.

    Тем более, что на выборах президента США практически 100% выиграет Обама, если, конечно, не будет форс-мажорной ситуации, которую сегодня ему изо всех сил стараются навязать, и делают все, чтобы сорвать перевыборы Обамы за счет растущего нагнетания с Ираном. Если не будет подставы, Обама будет переизбран. А это означает, что снимается давление США на Иран, т.к. Обама не заинтересован в этом, и снимается поддержка Израиля. В случае переизбрания Обама будет демонтировать у себя дома еврейское лобби, а также израильское государство, и сфера интересов Штатов будет перемещена в юго-восточную Азию – блокирование и изоляция Китая, т.е. игра против Китая. Саудовская Аравия тоже лишается американской поддержки. Таким образом, Иран получает возможность занять позу региональной сверхдержавы. В этой ситуации Баку, полагая, что все будет идти по сценарию республиканцев, хотя республиканцы нигде там рядом не стоят, продолжает линию, которая считалась успешной при Буше. Она не успешна при Обаме, который является выражением тенденции — Израиль завтра будет никто, а Иран будет определять расклад.

    Иран — решающее звено в развязывании карабахского узла

    Я думаю, что возможностей вмешательства в нагорно-карабахский конфликт у России меньше, чем в 2008 году, когда был конфликт с Грузией. На самом деле для России какой-либо конфликт ради Армении был бы не очень желателен. Потому что внутренняя обстановка в России стремительно ухудшается. Наверху в России могут подумать, что резкое ухудшение социального положения низов и нарастание негатива можно снизить такой «патриотической» войной в поддержку Армении. Но это со стороны Москвы может быть большой ошибкой. И возможности не те, и настроение, и атмосфера совсем не те, что были четыре года назад. Поэтому, в какой форме ОДКБ будет вмешиваться в поддержку Армении, совсем не понятно. Если имеется в виду Беларусь, то и эта мысль сомнительна. С моей точки зрения, было бы позитивным развитие отношений между Баку и Минском. Главной проблемой для Азербайджана сегодня является не Россия. Главной проблемой являются плохие отношения с Ираном и ухудшающиеся отношения с Турцией. Если бы не такая плохая игра со стороны азербайджанской нефти и политики, которая ухудшает отношения, то армянский вопрос и проблему Карабаха можно было бы решить. Не ОДКБ должен интересовать Азербайджан, а Иран, который может вмешаться на стороне Армении. Более того, может вмешаться при дипломатической поддержке и России, и Запада. Вот что самое неприятное. И расчет на то, что Запад может воспользоваться ситуацией и поддержкой Армении для вмешательства против Ирана, может быть ошибочным. Потому что, по большим расчетам, обамовским Штатам, наоборот, важно поддержать Иран.

    Тегеран — 2012

    Тегеран в последнее время мощно выиграл по нескольким направлениям. Иран однозначно выиграл в Сирии. Добился от саудовцев крупного шага в бахрейнском вопросе. Теперь на территории Саудовской Аравии будет развернута партизанская война, которую будут поддерживать другие государства начиная с Персидского залива. Такие, как Катар, например, которые будут финансировать антисаудовскую борьбу, т.к. они боятся, что их также постигнет аннексия. В итоге возник шиитский пояс вплоть до Йемена. Ирак попал под полный контроль Тегерана. Таким образом, можно сказать, что те задачи, которые ставил имам Хомейни во время войны с Ираком, но не смог их достичь в силу того, что были санкции и Ирак тогда поддерживали и Запад, и СССР, сегодня для Ирана решили Штаты. Они повесили Саддама. Это — раз. Контроль над Ираком Иран получил. Это — два. Договоренности с иракским Курдистаном у них в руках. Иракский Курдистан не поддерживает иранских горских сепаратистов. Это — три. В Сирии Иран выиграл. Однозначно поддержал Асада, и силы, которые хотели свалить Асада, откатились. Это — четыре. Переигрывает Турцию по всем направлениям. Анкара вынуждена дать задний ход по Сирии и ищет пути сближения с Тегераном. Это — пять. В Афганистане значение Ирана увеличивается. На конференцию исламского пробуждения в Тегеране из Пакистана приехали талибы, в том числе самые высокопоставленные. Все это говорит о том, что Иран сегодня выиграл по всем направлениям, и с ним очень неразумно обострять отношения, арестовывать какие-то сети иранских агентов, наезжать на мусульман, на Исламскую партию. Все это делается ради того, чтобы понравиться западным масонам, но они этого не оценят. Для них это абсолютная возня.

    Интересы Израиля в конфронтации Азербайджана со странами региона

    Во-первых, это в интересах России, во-вторых, — Израиля. Потому что Израиль имеет выгоду, которая заключается в том, что чем больше Азербайджан попадает в контру со своим окружением и ссорится с соседними государствами, а также не находит с Западом взаимопонимания, тем больше будет держаться за Израиль, который тут как тут готов протянуть ему дружескую руку помощи и предлагает всячески посодействовать. Тель-Авиву это важно по массе причин, т.к. Израиль сам сегодня находится в изоляции. И возникает очень неприятная вещь – альянс изгоев, в который попадает каждый находящийся в изоляции. Раньше таковыми считались Северная Корея, Саддам Хусейн и т.д. Сейчас создается второй клуб стран-изгоев.

    Россия – сателлит формата американской политики

    Что касается России, то она спекулирует на южно-кавказской ситуации. Она не просто является сателлитом формата американской политики, и так ясно, что она полностью зависит от американского курса. Но в этой зависимости, в силу своей величины, Москва пытается повысить свой собственный рейтинг, свою капитализацию, т.е. она как бы соперничает среди сателлитов, каждый из которых пытается представить себя барином более нужным, дорогим и используемым. И проблема Южного Кавказа позволяет России на этом спекулировать и демонстрировать свою способность вмешаться, проконтролировать и влиться в тему.

    SalamNews

  • Сохранить страну или встать на колени?

    Сохранить страну или встать на колени?

     

     

     

     

    Сафа Керимов, журналист-международник, политолог

     

     

    После развала СССР каждая из республик некогда огромного государства пошла своим путём.

    Кто-то до сих пор не может определиться, «с кем дружить» и даже как называться. Кто-то так и не может вырваться из тотальной бедности.

    В разряде уникальных стран – Азербайджан. Страна смогла не только твёрдо стать на ноги, но и укрепиться экономически и политически на мировой арене настолько сильно, что теперь никто ни в Европе, ни в США при слове «Баку» не говорит: «А, СССР!». Все уже твёрдо усвоили, что есть такая страна – Азербайджан. Уже и французы, и англичане, и американцы убедились, что Азербайджан в экономике и политике – независимая и серьёзная сила не только на региональном, но и на континентальном уровне, а в ближайшем будущем —  ключевая страна во взаимоотношениях Востока и Запада.

    Азербайджан проводит тот самый политический курс, который во все времена считался самым цивилизованным, уважаемым, и с которым приходится считаться – курс независимого, сильного государства, первоочередной задачей которого является укрепление собственного экономического положения и защита собственных интересов на мировой арене.

     

     

     

     

    Конечно, многим это не нравится.

    Не нравится так называемой «непримиримой оппозиции», что Азербайджан на мировом уровне, в самых известных международных организациях достиг такого влияния, которого не было никогда со дня создания Азербайджана как независимого государства. Не нравится, что это влияние было заложено при основателе современного Азербайджана Президенте Гейдаре Алиеве, и продолжается и развивается при Президенте Ильхаме Алиеве. В Азербайджане вообще уникальная оппозиция – любая инициатива, любое начинание подвергается даже не конструктивной критике, а откровенным издевательствам и насмешкам. К примеру, даже славная победа в прошлом году на «Евровидении», и, благодаря этой победе, проведение грандиозного мероприятия в этом году в самом Баку, используются только для «борьбы за права политзаключённых». Другое потрясающее достижение, значимое не только для всего постсоветского пространства, но и для всего мира – заявка Азербайджана на проведении Олимпиады -2020. Как профессиональный журналист, могу утверждать, что это стало не только самым громким информационным поводом для мировой журналистики. Как очевидец, могу утверждать, что деловые круги, к примеру, в Москве, в один голос признавали: Азербайджан уверенно входит в экономическую элиту мира.

    Не нравится некоторым, что страна приняла на себя расходы на мероприятия уровня «Евровидение 2012», на международные кинофестивали, спортивные мероприятия. Зато все правительства отлично понимают: инвестиции в спорт и культуру станут, потом основой уверенного позиционирования страны на международном уровне и вернутся в Азербайджан многократными доходами и инвестициями. Особенно преуспела в этом «непримиримая» оппозиция. Удивительно, насколько в своём стремлении опорочить любую инициативу властей Азербайджана в голос «поют» со средствами массовой информации Армении! Армении, понятно, как и другим, откровенно недружественным странам, тоже не нравится, что Азербайджан фактически стал региональным лидером с такими значимыми достижениями в экономике, что об этом говорит весь мир. Облив грязью стратегические, важнейшие инициативы, и «оппозиционеры» в самом Азербайджане, и армянские «идеологи» готовы вместе и дальше распускать грязные сплетни о чём угодно,  стоимость костюмов и наручных часов первого лица страны.

    Не нравится и другим, более дружественным странам, не нравится, что Азербайджан, накопив реальные силы и возможности, открыто заявляет о своём законном праве свободного выбора в решении того или иного вопроса.

    Но «нравится или не нравится», — это, что называется, дело вкуса. В политике и в бизнесе нет друзей, есть только партнёры. А Азербайджан с активно развивающейся экономикой уверенно становится именно тем «партнёром» для многих и многих стран; партнёром, с которым надо иметь хорошие отношения.

     Вместе с тем, очевидно, что каждый шаг партнёров Азербайджана может таить в себе не только пользу для страны, но и серьёзную потенциальную опасность. Так, совсем недавно мы оказались свидетелями очевидной международной провокации, когда ряд иностранных СМИ практически одновременно объявили о предоставлении азербайджанских аэродромов для базирования военно-воздушных сил Израиля.

    Правительство страны, уполномоченные представители Президента однозначно опровергли информацию, разрушительную не только для отношений между Ираном и Азербайджаном информацию, но и стабильности огромного региона, включающего  себя территорию нескольких стран сразу. Азербайджан остался верен своим принципам в международной политике – добрососедские отношения и максимальные усилия по сохранению безопасности своей страны, своего народа.  Заведующий общественно-политическим отделом администрации Президента Али Гасанов, комментируя это грубую, откровенную враждебную для Азербайджана, дезинформацию, сделал официальное заявление, чёткое и категоричное, не дающее повод для возможных толкований: территория Азербайджана никогда не будет использоваться для каких-либо действий, направленных против Ирана.

    Но ветер грядущей войны между Ираном и Израилем не только не утих, но и постоянно усиливается, и грозит перейти в настоящий шторм с самыми разрушительными последствиями.

    Мои коллеги в Турции, России, США, занимающиеся политологией и международной журналистикой, пытаются прогнозировать возможное развитие будущих событий в этом направлении. Существуют самые различные сценарии; иногда с участием самых экзотических стран.

    Все возможные прогнозы объединяет одно: в регионе существует реальная опасность дестабилизации, причём до такой степени, что «все будут воевать против всех». Пострадают все без исключения. Но самая большая и очевидная опасность грозит, без сомнения, тем, кто не сможет противостоять, как это сделал Азербайджан, в предоставлении тех же аэродромов и военных баз воздушной армаде Израиля. Из трёх закавказских государств свою позицию чётко сформулировал именно Азербайджан.

    Армения, по умолчанию, свою территорию ни для израильской армии, ни для НАТО не предоставит.

    Остаётся только независимая и суверенная Грузия. Сможет ли ближайший сосед быть таким же независимым как Азербайджан? Ведь для независимости страны в современном мире, кроме деклараций, нужно иметь ещё и сильную экономику, – с чем, как известно, у Грузии серьёзные проблемы. Также нужно иметь политических деятелей, которым важнее безопасность страны, чем сиюминутная выгода.

    Кроме того, всем известно острое непреходящее желание Грузии как можно скорее вступить в НАТО. Правда, тогда уже страна точно превратится в «подлётный аэродром»; причём не только в сторону Ирана…

    Чем это чревато для Грузии – пусть решают сами грузины и их руководители, которые не так давно в азербайджанском парламенте азербайджанских же парламентариев учили, как жить и которые отважно объявляют Тбилиси «столицей Кавказа», и даже разрешают на своей территории проводить армянской общине «день освобождения Шуши». Больше беспокоит, что после желания этой страны угодить во всём иностранным «спонсорам», иранские ракеты могут полететь в сторону всего Кавказа, а опытные террористы будут мстить за кровь своих братьев уже по эту сторону иранской границы. Вот тогда и будет «момент истины»: кто смог всемирно укрепить свою страну и не кинул её в огонь чужой войны, а кто сделал всё, чтобы привести на свою землю чужие штыки и отдал свою землю только для того, чтобы его и дальше любили  ястребы войны …

     

    «Вышкa» за 25 мая,№ 19

  • Внешняя политика Исламской Республики Иран  (в 1979-2005 годах) (Часть III)

    Внешняя политика Исламской Республики Иран (в 1979-2005 годах) (Часть III)

     

     

     

     

     

    Настойчивость США по смене правящего режима в Иране, послужили причиной занятия внешней политикой позиции обороны, и в то же время демонстрации некоторой агрессивности, активизации некоторых элементов первоначальной внешнеполитической концепции расширению отношений с не входящими в блоки странами, поддержки экстремистских исламских режимов,  и даже активизации идеи «экспорта исламской революции».

    Курс внешней политики Исламской Республики Иран определяется обеспечением безопасности страны, региональным соперничеством, продолжающимся противостоянием на глобальном уровне США. Включение США  Ирана с список стран покровительствующих терроризму, проявление настойчивости по смене  руководства Ирана,  вторжение США в Ирак в 2003 года, показало насколько серьезная отсюда исходит опасность  [17, с. 79]. В этот период Иран попытался ускорить проведение политики укрепления собственной безопасности. Иран  назвал «неправильные» исламские страны своими соперниками, а США и страны НАТО – «опасными соперниками».

    Иран считает проблемы Турции и Курдов, сотрудничество  «Организации сотрудничества Персидского залива» с США, Великобританией и Францией для себя долговременной угрозой. Вооружение Саудовской Аравии и Кувейта, усиление роли США в Центральной Азии, определяется как угроза для Ирана.  Упрочение позиций США на Южном Кавказе, расширение тут сотрудничества с НАТО является одним из главных факторов беспокоящих Иран [1, с. 38-40].  Для подстраховки от глобальной и региональной угрозы Иран тесно сотрудничая с Россия-Индия-Россия-Китай прилагает усилия для создания блока Армения-Греция.  На внешнюю политику Ирана оказывают влияние не только потенциальные и реальные внешние угрозы, а также внутренние угрозы. Так правящая персидская националистическая идеология, восстановленная и начавшая укрепляться в годы войны с Ираком, считает угрозой для существования нынешнего режима, централизованного государства Иран, и даже самому существованию страны, усилившиеся в конце XX века национальные движения  национальных меньшинств, проявление этно-национальных отношений  мусульман в рамках теократического режима в том числе, появление требование реализации национальных вопросов на демократических принципах в форме демократической федеративной республики.

    Внешняя политика также стала служить предотвращению использованию этих факторов внешними силами, поскольку теперь внешняя и внутренняя угрозы дополняли друг друга. Принимая все это во внимание, власти Ирана значительно усилили активность внешней политики,  сохраняя дружеские отношения со всеми странами, в особенности с соседними,  стремились сблизиться с Европой,  «создать новые позиции, избегать участия в глобальном и региональном противостоянии» на Кавказе и в Центральной Азии. Упрочнение в некоторых международных кругах идеи о попытке с 2005 года овладевания Ираном ядерного оружия привели к охлаждению и напряженности в отношениях с ведущими странами мира, превратили   национальную безопасность в актуальную проблему, серьезную угрозу для существования нынешнего режима, послужила новым изменениям в приоритетах внешней политики.

    Невнимание Ираном к мнению мирового сообщества серьезно беспокоят его соседей, в особенности страны Персидского залива. Иран придает особое внимание сохранению и упрочению региональных отношений, реализации политического  сотрудничества с странами, не участвующими на глобальном уровне в блоках, и особенно отличающихся антиамериканской направленностью. Тем самым стремиться компенсировать неудачи в попытках использовать противоречия между ведущими державами. Потенциальные «союзники» Ирана Россия, Китай, Европейский Союз 23 декабря 2006 года на Совете Безопасности ООН единогласно проголосовали  за введение экономических санкций против Ирана. Таким образом, Иран для реализации  своих интересов, можно сказать, столкнулся  со всеми ведущими странами и снова оказался   экономической, технологической, и политической изоляции.  Поэтому, основная задача внешней политики Ирана, создание условия для устранения существующих проблем.

    Изменения во внешней политике Ирана, не являются изменением  курса, не являются ее составляющей, поскольку основная цель Иран остается неизменной: державность и гегемония, поддержка революционных движений в различных странах  [12, с. 177], в общей форме к понятию национальным интересам  относятся независимость страны,   территориальная целостность, защита национальной безопасности. Внешняя  политика Ирана, принимая во внимание ее характер и значение, служит защите национальных интересов. Вместе с тем, правящий режим, духовенство, высшее руководство ИРИ  понятие национальных интересов во внешней политике также определяют как  сохранение позиций правления   персидской нации.

    А эти задачи противоречат настоящим национальным интересам, потому что  препятствуют движению общества в направлении демократии, либерализма. Это противоречие обуславливает противоречивость и изменчивость внешнеполитического курса  [19, с. 307]. Образованный в Иране режим от  соединения элементов теократии и республиканства под руководством первой отразил в себе во всех сферах двойной  и противоречивый характер в концепции и на практике  внешней политики. Так, лидер внешней политики, духовенства, социальной ветви, исполнительной власти все более и более представляет светскую ветвь. Однако принадлежность решающего слова лидера препятствует последовательному претворению в жизнь внешней политики на международных принципах и сопровождается некоторыми отступлениями и отклонениями. Разделение правящей элиты Ирана на различные группы по политическому  признаку  (традиционная,  современная, правая, левая и пр.) оказывает большое влияние на внешнюю политику страны.

    Контроль представителями  правящих кругов исполнительной власти или законодательства, или обоих, является причиной хоть и не коренных, но определенных изменений приоритетов во внутренней  и внешней политике. Как уже отмечалось, служат причиной противоречивого характера внешнеполитического курса. Однако цели и направления внешней политики: сохранение собственного режима, обеспечение интересов фарсов и национальных интересов, пока остаются без изменений. Основные особенности внешней политики Ирана, независимость, определяемая характером сущности режима [23, . 33]. Исламская Республика Иран стремясь создать в регионе новую систему отношений, получить статус страны-гегемона региона, до сих пор вынуждена была проводить независимую внешнюю политику. Ее политика попытки  приобретения новых союзников при реализации независимой политики превратились в препятствия, претендуя на противостояние с США, Иран не попадая  под влияние одного из формируемых полюсов, больше придает предпочтение использованию традиционных методов и  противоречий. Таким образом, без изменения отраженной  в Основном Законе ИРИ концепции,  и  характере и содержания   политической системы, основные направления и цели внешней  политики основанной  на данной концепции  не подверглись значительным изменениям.

    Основная задача внешней политики Иран, как и во всех странах, состоит из обеспечения национальных интересов – национальной безопасности, мира и спокойствия в мире и регионе, взаимосотрудничество  со всеми странами мира.  Характер и сущность политической системы и режима, а также специфические изменения  в характере национальных отношений в стране  возложили на внешнюю  политику сохранения политической системы и политического режима, обеспечение этно-национальных интересов правящей персидской нации. Также внешняя политика ИРИ как и в других странах служит обеспечению официально провозглашенных стратегических целей – служила и служит цели превращения региона и исламского мира  в превосходящую силу. Данные  цель и задачи основные направления внешней политики ИРИ – сотрудничество со всеми странами, противодействие  США и Израилю, сплоченность со странами ислама, региона, третьего мира, тесные связи с  персоязычными странами. В обстановке происходящих противоречивых процессов существующей  в мире сложной  системе  международных отношений очень трудно достичь соответствия различных направлений в деятельности внешней политики. Поэтому, в зависимости от международной обстановки и внутриполитической ситуации в Иране, каждый раз актуализируется то одно, то другое направление, что  в целом приводит к крайне непоследовательной, с противоречивым характером  внешней политике.

     

    Список литературы:

    1. Гейдар Алиев и Восток. II том 6-ти томника. Исламская Республика Иран. Авторы составители: Галай Аллахвердиев, советник МИД, д.ф.н. Вахдат Султанзаде, советник МИД. Баку: Oзан, 2002, 450 с.
    2. Основной Закон Иранской Исламской Республики, Баку: Кызыл Шарг, 1993 (на азербайджанском и фарсидском языках) азербайджанский текст, 96 с.
    3. Ислам, история, философия, поклонения. Баку: Элм, 1994, 336 с.
      1. Исмаил Р., Ахундова Н., Багирова A. Современная стран Азии и Африки. (период после 1945 года). II книга (Страны Юго-Западной  Азии и Северной Африки ). Баку: издательство Адылоглу, 2004, 656 с.
      2. Мустафаев В.K. Президент — реформатор // журнал  «Гоша байрам». Баку: издание Культурного Центра посольства Исламской Республики Иран в Азербайджане, 2004, с.31-36
      3. Мехдиев Р. Азербайджан: Kюрелешменин Taлеплери.Стамбул: издание DA,2005,448 с.
      4. Боровой Я., Згерский Д.  А.А.Хашеми-Рафсанджани отвечает на вопросы // «Новое время». М.: 1989, № 27,  стр. 9
        1. Иранская революция. 1978-1979. Причины и уроки. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989, 557 с.
          1. Молушков В.Г., Хромова К.А., Поиски путей реформации в Исламе: опыт Ирана. М.: Наука, Главная редакции восточной литературы, 1991, 207 с.
          2. Раджабли А.А. Международные связи Российской Федерации. Баку: БСУ, издательско-полиграфический центр «Kitab aləmi», 2005, 384 стр.
          3. Сеид Мухаммед Хатеми. Страх перед бурей. М.: МГУ, 2001, 128 с.
            1. Спорные границы на Кавказе / под ред. Бруно Конпиперса, М.: Издательство, «Весь Мир», 1996-000с. Фирузе Нахаванди, Россия, Иран и Азербайджан. Исторические истоки внешней политики Ирана, 171-181 с.
              1. Третий взгляд. Аналитический на достижения Исламской Республики Иран в политической, культурной и социально-экономической областях за последние 20 лет // Новости, репортажи и комментарии из Иранской прессы. М.: 14 март 2000, №71, стр. 31-37

    . امام خمینی، ولایت فقیه، تهران، مؤسسه نشر آثار، 1377، 142 ص. 14

    1994, 14, 08  روزنامه «کیهان هوایی»,15.

    1. س. ا. ازغندی، تنشزدایی در سیاست خارجی، مورد: جمهوری اسلامی ایران (1967-78)، فصلنامه سیاست خارجی، نشریه سیاسی-اقتصادی-فرهنگی-حقوقی، 1978، ص. 1097-1035
    2. سجادپور سید محمد کاظم، رفتار سیاسی آمریکا نسبت به روابط ایران با کشورهای حوزه خزر، فصلنامه مطالعات آسیای مرکزی و قفقاز، شماره 21، ص. 79

                عمید زنجانی، عباسعلی، انقلاب اسلامی و ریشه های آن، تهران، کتاب توبی، 1375، 376 ص. 18.

    19. گفتگو درباره سیاست خارجی جمهوری اسلامی ایران در آسیای مرکزی، مطالعات فصلنامه آسیای مرکزی و قفقاز، شماره 13، 1996، ص. 312-305

    1. محمدی، دکتر منوچهر، اصول سیاست جمهوری اسلامی ایران، تهران، مؤسسه انتشارات امیر کبیر، 1366، 130 ص.

    مجموعه سخنرانیها، مصاحبه ها و پیامهای حجت الاسلام والمسلمین هاشمی رفسنجانی در سال21.

    1362، تهیه کننده: سازمان مدارک فرهنگ انقلاب اسلامی، تهران، سازمان چاپ و انتشارات وزارت فرهنگ و ارشاد اسلامی، پاییز 1368، 533 ص.

    1. مرشدیزاده علی، روشنفکران آذری و هویت ملی و قومی تهران، نشر مرکز، 1370، 365
    2. مطالعات آسیای مرکزی و قفقاز ، بهار، مجله، گزارش سمینار مطالعات امنیت و سیاست خارجی در آسیای مرکزی و قفقاز1375(1996)، ص.56-19

    مواضع جمهوری اسلامی ایران در سیاست خارجی، مواضع جهانی، اصول و مواضع سیاست خارجی، ، مجله سیاست خارجی، 1375، تابستان، شماره 2، صفحه 631- 612 (بیانیه ها در تاریخ مارس 1996- 21 دسامبر 1995)

     

  • Внешняя политика Исламской Республики Иран  (в 1979-2005 годах) (Часть II)

    Внешняя политика Исламской Республики Иран (в 1979-2005 годах) (Часть II)

     

     

     

    Субхан Талыблы

     

    Анализируя Основной  Закон Исламской Республики Иран вопросы, связанные с внешней политикой можно сгруппировать по нижеследующим:

    I.Принципы системы международных отношений;

    1) Независимость, обеспечение национальной безопасности и защита   территориальной целостности;

    2) Невмешательство в дела других стран;

    II. Приоритет Ирана в системе международных отношений;

    1) Неучастие в блоках;

    2) Налаживание мирных взаимосвязей с немилитаристскими государствами;

    3) Не стремиться к гегемонии;

    4) Отрицание  гегемонии других;

    5) Право людей на счастливую жизнь;

    6) Право всех народов на свободы и справедливое правительство;

    III. Сохранение национального суверенитета;

    1) Бездеятельность иностранцев в промышленности, культуре и пр. сферах Ирана;

    2) Недопуск в армию и во внутренние войска иностранных граждан;

    3) Запрет на создание иностранных баз;

    IV. Религиозная и социально-политическая солидарность;

    1) Поддержка борьбы угнетенных;

    2) Защита прав мусульман;

    V. Глобальная и региональная миссия;

    1) Создание единой мировой уммы;

    2) Создание единой  мусульманской нации;

    3) Достижение экономического, культурного и политического единства исламских народов;

    Как видно, принципы внешней политики Ирана зафиксированные в Основном Законе, за исключением нескольких положений,  почти не отличаются от принципов внешней политики современных, демократических государств. Основные принципы, регулирующие систему международных отношений, территориальная целостность, невмешательство во внутренние дела, отказ от  использования силы, не использование угроз применения  силы, не противоречие интересам других стран, соблюдение  прав человека,  обеспечение вместе со всеми международной безопасности, объединение усилий для устранения глобальных проблем.

    Простое сравнение наглядно показывает, что в принципах внешней политики Ирана нашли свое отражение большинство международных  принципов. Отмеченные положения, отчетливо проявляются при сравнении, например с концепцией внешней политики Российской Федерации [10, с. 32-48]. 

    В принципах внешней политике зафиксированной в Основном Законе Ирана, трудно выявить связь с исламскими принципами. Так, в исламской правовой науке государства разделяются на три категории: дар-уль-ислам, дар-уль-эхд, дар-уль-хярб. В дар-уль-исламе «законодательство осуществляется в соответствие с условиями»,  страны, присоединенные мирно или завоеванные, относятся к дар-уль-эхди. К дар-уль-хярб относятся такие страны, которые для регулирования прав мусульман в  своей  стране, заключили договор с страной дар-уль-ислам. Если подобные страны представляют опасность для территорий, на которых распространился  ислам, тогда с ними находятся в постоянном состоянии войны [3, с. 150-154].  Поэтому исламские принципы в целом не составляют основу внешней политики, а конкретно относятся к внешней политике в отношении исламских стран. Проведение внешней политике на разных принципах по отношению к мусульманским и немусульманским странам и народам демонстрирует отсутствие единых принципов  в данной политике и внутренний противоречивый характер

    Можно отметить, что из-за недостаточности внутренних ресурсов для обеспечения основных направлений провозглашенного ИРИ курса внешней политики, в первую очередь эта политика направлена  на охранение интересов вытекающих из природы этого режима. С первых моментов своего образования ИРИ изолируясь от глобального уровня,  безуспешно пыталась на региональном уровне, в особенности Ближнего Востока, проводить политику защиты  права мусульман, оказания  им помощи для создания  их культурного, политического, экономического единства.

    В особенности, война с Ираком, хотя и создала благоприятные условия для экспорта исламской революции, создание второго исламского режима оказалось невозможным, и подобная политика послужило усилению недовольства на глобальном, региональном уровне и даже внутри Иранского общества. В период войны суннитско-шиитское противостояние больше носило характер Ирано (фарсо) – Арабского  противостояние, и в результате оказания сильной внутренней поддержки, в культурно-идеологической деятельности восстановились идеи и символы персидского национализма  [22, с. 273], и режим начал заменять идею «Иран — представитель всех мусульман»  на идею представителя персидской нации.  Подобное, проявляемое иранским режимом внимание пропаганды   персидского языка, культуры, литературы  в  зарубежной культурной деятельности отчетливо проявилось в политике по отношению к Таджикистану.  То есть религиозный режим  в отношениях с Таджикистаном стал выступать не с позиции исламской солидарности, а с позиции этнокультурной близости  [22, с. 274].

    Другими словами, появились новые элементы в концепции внешней политике Ирана – элементы персидских национальных интересов. Окончание войны с Ираком, необходимость решения социальных проблем, появившиеся в результате внутренней политики военного периода, устранения разрушительных последствий войны, потребовали изменения внутренней  политике в рамках существующей политической системы. Данные изменения послужили причиной основательных изменений в курсе внешней политики.  Тем самым  завершилась первая часть внешнеполитической деятельности  Ирана (1979-1989). По поводу особенностей этого периода мнения исследователей противоречивы.  Некоторые из них, охватывают его 1979-1981 года, в том числе  попытками  выстроить искренние отношения с Западом и США, другие же 1981-1984 годами, изоляцией, противостоянием и  выделяют подраздел начинающегося  с 1984 года поворот к  прагматизму [12, с. 174-175].

    На самом деле, политика изоляции Ирана началась после захвата заложников в посольстве  США, объявления эмбарго против страны  в начале  1980 годов, присоединение к нему стран Европы, Австралии, Японии, Канады (22.05.1980) и завершилась в  1981 году после освобождения заложников. В 1979-1981 года завершилась консолидация и стабилизация нового режима, и поэтому стало возможным восстановление и расширение зарубежных связей, отпала надобность в самоизоляции.  Министр иностранных дел ИРИ А.Вилаяти в августе 1984 года отмечал, что самоизоляция «осуществлялась лишь в  первые  годы революции» [15, 1994, 14 августа].

    Хотя в 1981-84 годах у Ирана отсутствовали прямые политические связи с США, страна  обладала широкими торгово-экономическими связями со всеми развитыми странами, в том числе и с США.   Другой автор делит первый этап внешнеполитической  деятельности Ирана на два подэтапа: Особенности первого подэтапа (1979-1984) — ориентированность на реализацию идей и ценностей на основе исламских норм и принципов. Особенность второго подэтапа  (1984-88), хотя государство уделяет внимание защите исламских идеалов, но отдает преимущество интересам  государства [16, с. 104].  Бывшие советские ученые так характеризовали   внешнюю политику осуществляемую Ираном в  1979-1988 года в целом как:« Иранская внешняя политика основана на открытом прагматизме, имеется глубокая разница между провозглашенными принципами, крайне непоследовательность  в создании экономических и политических отношений с различными странами, характеризуется усилением или ослаблением  в зависимости от политической конъюнктуры антиамериканских и антисоветских выступлений на  международной арене» [8, с. 415-416].

    Принимая во внимание вышеизложенное, можно говорить о том, что, самоизоляцию в 1979-89 годах Ирана для построения исламского государства, впоследствии заменила позиция «экспорта исламской революции» для противостояния  иностранному  влиянию и давлению, а затем  учитывая потребности военного времени, восстановление и расширение  политических и в первую очередь экономических связей с всеми странами. Как уже отмечалось, безрезультатное окончание войны потребовало пересмотр внутренней и внешней политики. Это нашло  свое отражение в период президентства Хашеми Рафсанджани  (1989-1997) в выстраивании отношений с бывшими республиками СССР  [21, с. 1-4].   Начиная с 1989 года, в Иране начали осуществляться  преобразовательные и экономические реформы. Подобный курс также требовал изменения внешней политики. Начиная с этого периода в внешней политике Ирана на передний план начали выступать  прагматизм и национальные интересы и в соответствие с этим начали трансформироваться концепция внешней политики. Правящая элита Ирана, осознав отсутствие  опасности из-за рубежа для политической системы, официальной идеологии, правления духовенства, приняло решении придать внешней политике общепринятую международную форму. Отныне Иран рассматривал международные процессы не сквозь призму борьбы, а через призму сотрудничества. Хотя на практике Иран отказался от прежнего политического курса, он провозглашал его на официальном уровне, поскольку продолжал политику неприятия США и противодействия Израилю.

    В целом высокопоставленные официальные круги и лица определяющие курс внешней политики Ирана отныне стали говорить не о правах мусульман и борьбе угнетенных, а о важности всестороннего сотрудничества со всеми странами региона, и в том числе с исламскими странами, следования международным правовым нормам, уважения прав человека, разоружении, борьбе против международного терроризма, тесной связи региональной безопасности с международной безопасностью ,[24, с. 612-631]. Президент Исламской Республики Иран, Хашеми Рафсанджани отвечая на вопрос сотрудника журнала «Новое Время» отметил по поводу внешнеполитического курса страны, что Иран стремиться видеть соседние страны дружественными, иметь здоровые и хорошие отношения с другими странами. Он, добавил, что только с несколькими странами (Израиль и ЦАР) не строим никаких отношений, поскольку там, у власти незаконные режимы  [7, с. 8]. Другими словами, ИРИ адаптируясь к произошедшим изменениям в системе  международной отношений, в некотором смысле пересмотрела свою внешнюю политику, придавая  большее предпочтение свои национальным интересам и прагматизму [6, с. 45].  Общепринятое понятие концепции внешней политики Ирана выражаясь в системе категорий и идеалов  позволяет прикрывать ее настоящие стратегические интересы.

    Исламская Республика Иран подходя к существующим проблемам в международных отношениях, выступает с общепринятых международных критериев  и разговаривает на всем понятном языке. Новый внешнеполитический курс Ирана еще более ясно проявился после появления новых независимых государств в результате распада   СССР,  в отношениях с ними.  ИРИ, хотя и позже других стран, признала независимость этих новых государств, стала проводить политику широкой поддержки и укрепления их суверенитета. Тем, самым, политика США по давлению и  изоляции Ирана, нерешенная проблема в Персидском заливе  (конфликт с ОАЭ из-за 3 островов), антиизраильская политика  мешали приведению Ираном своих  внешних отношений в нормальные  по всем  направлениям. Основная задача экономической  части новой  внешней политики Ирана состояла в создании благоприятных условия для деятельности за границей экономических структур, деловых людей. Это было успешно выполнено. Начиная с 1997 года, после прихода к власти сил называемых реформаторами, это происходило еще на более высоком уровне.   Реформаторы, создавая внешние отношения, считая важным выступать с существующих в мире  принципов плюрализма в   сфере политики, культуры и пр. областях, отказались от употребления создания образа врага, разжигающих лозунгов.

    Президент-«реформатор» М.Хатами объявил о приоритетности курса политических и культурных реформ, ослабления напряженности в области внешней политики, отказ от экспорта исламской революции, диалог культур, более тесных связей с мусульманскими странами региона [13, с. 31-32] и в период своего президентства (1997-2005) предпринял важные шаги в этом направлении.  Новый политический курс и обеспечение своей безопасности  требовали учета международных реальностей,  устранения  недоразумений накопившихся в прошлом, устранения всевозможных международных. Президент М.Хатами, говоря об устранении напряженности, подразумевал обеспечение безопасности Ирана, усиление, развитие, утверждение и национальные интересы. По его убеждению, снижение напряженности, это не значит закрытие глаз на опасность, а определение границ дружбы и вражды, усиливать  дружбу, совместные усилия, трезвость против угрозы. Данная политика должна была помочь занятию Ираном в регионе и мире достойного места. Иными словами, одной из задач внешней политики в какой-либо области и уровне являлось обеспечение национальных интересов [11, с. 52-57]. М. Хатами совершив официальные визиты  в ряд стран региона и Европы продемонстрировав намерение Ирана осуществлять цивильную внешнюю политику, в целом предпринял серьезные усилия по изменению  международного образа ИРИ.

    Несколько смягчилось противостояние с США, осуществились инициативы для нормализации отношений [5, с. 32-34].   В начале XXI века началась политика укрепления во власти позиций консерваторов. Это изменение проявилось в курсе внешней политике  в форме усиления противостояния с США и Израилем. После изменения курса внутренней политики Ирана, усиления позиций консерваторов, тенденции к усилению противостояния, США еще более усилило давление на Иран, после известных событий  11  сентября 2001 года включив  Иран в список государств поддерживающих терроризм. Что означает, что внешняя политика Ирана определяется не только государственными и национальными интересами, но и интересами  духовенства и правящего режима.  Внешняя политика служит укреплению и сохранению правления духовенства и правящего режима. Второй этап внешней политики Ирана охватывает 1989-2005 годы. Первая половина этапа, охватывающая  1989-1997 годы, характеризуется экономическим подъемом, вторая половина  1997-2005 годы – считается политически  ориентированной [24, с. 612-631]. То есть в первом полуэтапе внешняя политика служила расширению экономического сотрудничества, а второй полуэтап был направлен на расширение политического сотрудничества.

    Хотя Иран придавал предпочтение расширению экономического сотрудничества, он стремился подходить ко всем глобальным и региональным принципам в соответствие с международными принципами. Однако, из-за того что в этот период в политической системе Ирана не произошли основательные изменения, на обоих  подэтапах  под влиянием внутриполитических трений  среди властных группировок внешняя  политика   подверглась изменениям, непоследовательности.

  • Внешняя политика Исламской Республики Иран  (в 1979-2005 годах) (Часть I)

    Внешняя политика Исламской Республики Иран (в 1979-2005 годах) (Часть I)

     

     

     

     

    Субхан Талыблы 

     

    В 1978-1979-годы революция в Иране привела к существенным изменениям форм деятельности и основных принципов в области экономики, политики, культуры, морали и идеологии. Государственный сектор экономики был объявлен управляющим сектором,  политическая система, также как и общепринятые структуры были улучшены рядом специфических мероприятий, правовая система была подчинена исламским нормам, все сферы общественной жизни были переданы под контроль определенных идеологических взглядов, некоторые социальные, а точнее политическая власть и социальная, политические, экономические и  моральные функции контроля корпоративной структуры стали обеспеченной с правовой точки зрения.

    Эти основательные внутрисистемные изменения привели, в некотором роде, страну к смещению в системе международных отношений и в соответствие с этим, к значительным изменениям во внешней политике. Иран Исламская Республика (ИИР), с целью достижения взаимовыгодного сотрудничества со странами всего мира в системе международных отношений,  построенных на основе общепризнанных принципов и норм, объявляет о проведение внешней политики. В рамках этой политики можно перечислить такие активные действия, как попытки приблизиться к Европе, открыто выраженное желание установить новые позиции в регионах Кавказа и Центральной Азии, сделанные шаги по установлению сотрудничества с ООН, ОЭС, ОИК и другими международными организациями. К предмету примененной темы требуется подход от общего к конкретному, и мы  постараемся исследовать этот вопрос на основе этого принципа. Революция в Иране в 1978-1979 годы создали условия во всех сферах жизни общества для основательных изменений, способствующие осуществлению политики. Несмотря на то, что каждые политические силы, участвующие в революционном движении, имели свою программу,  едино признанным всеми оппозиционными силами, как харизматический лидер, стал Аятолла Р.М. Хомейни, олицетворяющий собой как революционную власть, так и направляющую силу слоя духовенства [18, с. 72]. Это явно проявлялось в организации управления  власти и проведенных в обществе правовых поправок. Изменения, внесенные лидером аятоллой Хомейни, были разработаны задолго до революции, т.е. теоретически — идеологическая концепция проводилась в соответствие с идеей «исламского государства и провинций» [14, с. 25]. Временное революционное правительство, представляющее либеральные силы выступили в роли исполнителя идеи Хомейни.

    На самом деле, либералы, а также члены Временного правительства и в первую очередь его руководитель М. Базарган еще до революции, защищая исламскую власть и/или контроль исламской религии жизни общества [9, с. 24] пришли к мнению поддержать идеи лидера. Часть исполнительной власти, поддерживающая политику исламской религии под руководством лидера, представленная либералами, пытались оказать сопротивление деятельности религиозных людей по утверждению своей власти. В таких условиях, с одной стороны, формируется правовая основа исламского государства, с соответствующими ему структурами, а с другой стороны, продолжается борьба за политическую власть. Социальные, политические и др. изменения, начатые с революцией и после победы революции, которые носили организованный и целенаправленный характер, на основе идеологических принципов в отношении к внешней политике и отношениях также сопровождались реконструкцией. Иран в феврале 1979 года, объявил выход из блока SENTO.

    Соглашения, подписанные с США в апреле 1955 года о дружбе и экономическом, а в 1959 году о военном сотрудничестве были расторгнуты. Все специалисты и представители этой страны были выдворены из Ирана, а консульства США в городах Тебризе, Исфахане и Ширазе закрылись. Новый режим короля заключался в расторжении всякие соглашений со странами Западной Европы, подписанных по привлечению специалистов и консультантов в страну, договор, подписанный в 1973 году с Международным Консорциумом, был расторгнут в том числе,  разорвал все отношения с Израилем и Южной Африкой. Иран выступил против соглашения, подписанного с Израилем и Египтом о мирное соглашение в конце 1979 года (Кемп-Дэвид), приняв семью шаха Пехлеви, и превратив страну в центр пропаганды против Хомейни, разорвал все дипломатические отношения с этой страной. Так как новый режим Ирана ограничивал свободу и независимость страны, подписанное с советской Россией Советско-Иранский договор в 1921 году был расторгнут, отменив все связи с СССР, для достижения ограничений во взаимоотношениях. Новый режим Ирана, наряду с ограничением сотрудничества с Западом и Востоком,   отличаясь антизападным течением, начал строить отношения с антиимпериалистическими  странами и народами, которые вели национально-освободительную борьбу. Таким образом, иранское правительство, официально признав Организацию по  освобождению Палестины, разрешила открыть в Тегеране свое представительство, наладил отношения с Сирией и Ливией. Кубинское правительство, не имеющее до революции никаких дипломатических отношений с Ираном, выступило с официальным визитом в составе официальной делегации в Тегеране.

    Иран заявил о солидарности с Зимбабве, признала официально правительство Никарагуа и Революционную Народную Республику Ангола. Иранский новый режим обратился с заявлением о желании присоединиться к движению «стран не примкнувших к блоку»  (3-й мир). Исламская революция и установление Исламской Республики Ирана произошло в момент разделения мира на две части. С первого дня своего зарождения, новый режим объявляет о не совместимости, как с Западом, так и с  Востоком», то есть, не буде следовать ни за США, ни за ​​странами Западной Европы, ни с Советским Союзом и Восточной Европой, а объявила о желании проводить независимую политику. Иран в своей внешней политике выступал с позицией установленной  геополитического положения и значимой страны на территории Ближнего и среднего Востока. Большая часть углеводородных запасов в мире и переработка сконцентрирована  в этом регионе, именно оттуда осуществляется транспортировка в различных странах морскими и сухопутными путями [4, с. 58].

    Изменение внешней политики отчасти  соответствовала религиозным, а отчасти либеральным освободительным и независимым идеям. Политическая свобода и независимость, понималась, как желание свободно определить приоритеты внешней политики, как возможность ограничить влияние стран мира на внутреннюю и внешнюю политику Ирана. Новый режим продемонстрировал всему миру наличие воли и свободы. Эти шаги, с одной стороны, хоть и соответствовали  озвученному лидером после революционной победы лозунгу «ни Запад, ни Восток — Ислам», с другой стороны соответствовали политическим взглядам либералов, которые предполагали, что достигли условий свободного движения, ослабляющего внешнее давление [20, с. 33-35]. Они пытались использовать создавшиеся условия для укрепления своих политических позиций, восстановив связи с Западом, пытались их расширить. Это не только указывало на несовпадение взглядов на внешнюю политику, но и на усиление борьбы за власть внутри страны. Встреча членов временного правительства с помощником президента США по вопросам национальной безопасности в Венгрии в начале ноября 1979 года свидетельствовала о прекращении этапа мирного сосуществования либералов с религиозными служителями. Временное правительство начала широкую кампанию против поклонения западу. 4 ноября 1979, революционные студенты захватили посольство США, чем усилили давление на Временное правительство и вынудили уйти в отставку (6 XI).

    В таких условиях конституция, представляющая религиозные, политические и идеологические правовые нормы, ценности и принципы ислама были приняты путем референдума (2-3 XII, 1979). Как известно, концепция внешней политики представляет собой систему взглядов на состояние и направления внешнеполитической деятельности государства. В концепции внешней политики государства находит свое отражение ключевые цели и задачи системы международных отношений, основных политических проблем в мире и регионе, основные направления развития мира и региона, вид на политические изменения, и, наконец, внешняя политика. В преамбуле основного закона, указывалось, что победа революции в Иране «уничтожила империалистические основы, отношения, и счета…была заложена новая глава, было заложено начало нового периода  революционного движения  народов мира. » [2, с. 10].

    Далее, в Преамбуле Иранская революция в целом называется «движением, победе угнетенных над угнетателями» и провозглашается, что  «Основной Закон…. подготавливает основу для упрочения этой революции изнутри и ее продолжения за границей. Иран  расширяя на международном уровне связи с другими исламскими и народными движениями,  особенно старается создать  почву для Единой мировой уммы,  намерен продолжать борьбу за избавление от тягот и лишений все народы  мире находящиеся от гнетом» [2, с. 11-12].  Идеологи нового режима полагали, что установление исламского государства в Иране «станет реализацией    государства угнетенных» [2, с. 13]. Считая важным перестройку  системы международных отношений, они  уделяли в этом вопросе ИРИ особую роль. В Преамбуле указано, что  обязанность армии Ирана и Корпуса Стражей Исламской  революции является «не только защита границ и оборона, но и джихад во имя Аллаха, сражение во имя Аллаха, борьба за расширения верховенства   законов Аллаха в мире» [2, с. 15].

    Наконец  в Преамбуле сказано: «Надеемся, что создание образцового исламского государства,  могущее пасть жертвой станет успешным критерием для всех народов  мира » [2, с. 17]. В Основном Законе Ирана были отражены глобальный взгляд на мир и глобальная миссия  страны. Не случайно, что в части конституции «в изменениях, поправках и добавлениях в Основной Закон принятых в 1368-году хиджры (1989 год), Имам Хомейнии превозноситься как «великий руководитель мировой исламской революции» [2, с. 19].  В тексте Основного Закона непосредственно нашли свое отражение основные направления и содержание курса внешней политики.

    «Построение внешней политики на исламских  принципах, братское отношение ко всем мусульманам, не жалея ничего оказание опеки угнетенным» [2, с. 24], отмечается как стратегическая задача в  16-том пункте  третьей статьи. Согласно Закону, внешняя политика должна создать приемлемые достижения условия для «устранения эксплуатации страны, снижения иностранного авторитета» и «самообеспечения в области науки, промышленности и сельского хозяйства»  [2, с. 23]. Основные принципы и направления внешней политики ИРИ еще более широко раскрываются в 11 статье. Тут указывается, что по постановлению священной книги Коран — «все мусульмане — единая нация и ИРИ должна в своей общей политике исходить из  принципов единства и солидарности  исламских народов, последовательно предпринимать усилия для достижения политического, экономического и культурного единства исламского мира» [2, с. 27]. То есть основные принципы внешней политики нового режима, это  солидарность  исламских народов,  выступления от их общих интересов с  главной задачей объединения в единое мусульманское государство.  Значит, были использованы  не три основные компонента социально-политической структуры цивилизации стоящие на нижней ступени и угнетенные народы, а четвертый (независимые мусульмане). На самом деле, ту отражается стремление нового режима соединить социально-политическую солидарность с социально-религиозной солидарностью. Однако не ясно с чем столкнется намерение создать единую мировую мусульманскую нацию, поскольку первая цель глобальная, стратегическая, а вторая же региональная имеет тактический характер. По представлению идеологов нового режима, угнетаемые народы и мусульмане на одном полюсе и нуждаются в поддержке и опеке ИРИ. С этой точки зрения, ИРИ демонстрирует претензии  выступить  в роли основного соперника СССР. Новый режим уделяет особое внимание проведению независимой политики во всех сферах международных отношений и с этой целью определяет юридические основы внешней политики.

    В статье 43, пункт 8, Основного Закона особенно подчеркивается «Предотвращение господства иностранного капитала в национальной экономике», в пункте 9 «обеспечение страны собственными возможностями и избавление от зависимости» [2,­ с. 39]. В статье 81 частично указывается методы реализации этих задач. В ней говориться: «Категорически запрещается предоставление льгот иностранцами в сфере торговли, промышленности, сельского хозяйства и услуг» [2, с. 52]. Согласно  82 статье лишь в исключительных случаях и по утверждению парламента могут принимаются на работу иностранные специалисты.  [2, с. 52]. В 145 статье говорится: «В армию и во внутренние войска страны не может быть принят иностранный гражданин», 146 статья запрещает в какой либо форме размещение в стране иностранной военной базы [2, с. 78].  Новый режим, принимая во внимание опыт давних и недалеких времен, понимает понятие независимости в абсолютном смысле, как понижение до минимума связей на всех уровнях, и особенно  недопустимость какой-либо деятельности иностранцев в Иране. Хотя независимость не означает недопуск иноземцев в страну, наоборот состоит в создание  свободных и расширенных связей при условии их контроля.

    Хотя во множестве статей Основного Закона в той или иной мере отражены основные принципы внешней политики, ее направления, методы достижения целей, раздел XIII с 152 по 155 статьи именутся «внешняя политика». То есть цели, задачи и методы внешней политики изложены в  краткой и целостной форме. В данном разделе наряду с общепринятами принципами внешней политики, защитой  независимости и территориальной целостности страны, (M.152) [2, с. 80], присутствует принцип невмешательства в дела народов других стран. (M. 154 [2, с. 80]. Помимо того, в этом разделе отрицается, чья-либо гегемония, подчеркивается отсутствие собственной гегемонии, неучастие в блоках, важность налаживания мирных взаимоотношений с немилитаристскими государствами (M. 152), запрет на заключение договоров во всех сферах общественной жизни Ирана гарантирующих иностранное верховенство, (M. 153) [2, с. 80] говорится о гарантии прав и свобод, справедливой  власти и признания прав всех народов как высшей ступени человеческого счастья (M. 154), и еще раз указывается на важность защиты прав мусульман (M.153), оказания поддержке борьбе угнетенных в  мире, (M. 154) [2, с. 78].

  • Кумыкский язык в истории Дагестана Дагестана ХХ века (Часть II)

    Кумыкский язык в истории Дагестана Дагестана ХХ века (Часть II)

     

     

     

     

     

    Гарун-Рашид ГУСЕЙНОВ, Магомед-Расул ИБРАГИМОВ, Гасан ОРАЗАЕВ

    (Россия, Махачкала, Республика Дагестан)

     

    При этом обращает на себя вни¬мание и то, что уже в первом систематическом изложении грам¬матического строя кумыкского языка, осуществленном в1848 г. изданием «Татарской грамматики кавказского наречия» Тимофея Макарова, четко различаются, вслед за Ю. Клапротом, его разговор¬ный и письменный варианты со смешанным характером последне¬го (О р а з а е в 1987: 49). Тем самым уже в первой половине ХIХ века складывается традиция школьного преподавания кумыкского языка и предпринимаются пер¬вые научные, соответствующие уровню развития грамматической мысли того времени попытки нор¬мализации его грамматического строя. Однако с окончанием военных действий  на Кавказе в связи с утверждением в1864 г. «Положения о начальных народных училищах» обучение в школах России стало допускаться только на русском языке (Больш. сов. энц. 1974: 377), и в Дагестане начинает разворачиваться сеть русских школ.

    О том, насколько распространенным в регионе был кумыкский язык, свидетельствует то, что еще в1893 г. инспектор народных училищ Кавказского учебного округа Л.Г. Лопатинский (1893: 60) писал о том, что кумыкский язык еще «служит языком международных сношений, хотя в последнее время русский язык начинает (выделено нами) замещать его в этой роли, проникая все дальше в горные ущелья Кавказа». Кроме того, практически весь южный Дагестан, где проживали носители лезгинских языков, составлявшие, по переписи1897 г., 16,6 % населения области, находился в сфере непосредственного воздействия азербайджанского языка, в т. ч., надо полагать, значительной его части он был известен в качестве второго. Сюда же следует  присовокупить тюркоязычных азербайджанцев и кумыков, составлявших тогда же (см. выше) 14,6 % совокупного населения области. Поэтому можно с уверенностью полагать, что, помимо знания тюркских языков около 15 % населения области в качестве родного, двуязычие с кумыкским и азербайджанским языками было наиболее распространенным в Дагестане.

    Вместе с тем следует отметить, что родной (тюркский) язык изучался лишь в т. н. новометодных школах, которые открываются в первом десятилетии ХХ века главным образом в Темир-Хан-Шуринском округе с его по преимуществу  кумыкоязычном населением, а также в с. Ахты и г. Дербенте, где преподавались  русский, арабский и тюркские языки. Причем хотя к1915 г. изучение родного (кумыкского) языка ограничивается лишь вышеупомянутым округом (см.: А л и е в а 2003:18), именно этот язык приобретает, таким образом, в масштабах Дагестана традицию использования в системе школьного образования.

    Не случайно, в дальнейшем, в1917 г., в Темир-Хан-Шуре открывается и педагогический институт – Дарулмуаллимин (М у х а м м а д к а р и м: 1917), в котором преподавание велось на тюркском языке. О том, насколько высокого уров¬ня развития  в эту эпоху достиг новый ку¬мыкский литературный язык сви¬детельствует то, что из порядка 300 печатных книг, изданных в Дагестане до1917 г., половина оказалась написанной на кумыкс¬ком языке, около 90 на аварском, по 30 с лишним на даргинском и лакском и около 20 – на чеченс¬ком (Каталог 1989; А б д у л л а т и п о в 1995: 122). Поэтому вполне закономерным следует считать придание ему статуса «языка межнацио¬нального объединения, контакта» еще на прошедших в1918 г. нацио¬нальных съездах народов Север¬ного Кавказа (Islam 1925: 67), когда была образована Северокавказская Демократическая Республика, в числе лидеров которой были и государственные деятели из кумыков. В дальнейшем, в1937 г., на совещании лидеров северокавказской эмиграции в Варшаве была принята резолюция о признании кумыкского языка государственным языком возрождаемой в будущем Северокавказской Демократической Республики в то время, как после осуществления в1928 г. перехода на новый латинский алфавит в самом Дагестане в 1929-1939 гг. осуществляются политические репрессии против видных кумыкских деятелей и интеллигенции под флагом борьбы с пантюркизмом (см. Вести КНКО 2000: 4, 5).

    Развертывание последних, надо полагать, было обусловлено не местной «инициативой», но приходом к власти в СССР и РКП(б) И.В. Сталина и его сторонников-изоляционистов, отказавшихся от курса группировки Л.Н. Троцкого на развертывание революции на Востоке. Следует отметить, что в других регионах Северного Кавказа переход на латиницу осуществлялся, начиная уже с1923 г. (кабардино-черкесский и ингушский), затем в1925 г. на нее переходит чеченский, в1926 г. – абазинский, в1927 г. – адыгейский (К о р я к о в 2006: 22, 23, 24, 25, 26, 27). Причем распространение латинского алфавита среди мусульманских народов СССР, в особенности Дагестана, оказалось спряженным во временном отношении с аналогичными событиями в Турции, где в ходе «языковой революции» (Dil Devrimi) аналогичный переход также был осуществлен в1928 г.

    Видимо, не случайно практически одновременно с переходом русский алфавит, который осуществлялся в Дагестане в1938 г., как и во многих других регионах Северного Кавказа (кабардино-черкесский и адыгейский языки были переведены на него соответственно в 1936 и 1937 гг.), 22 февраля1938 г. «в целях успешного хозяйственного развития» Ачикулакский, Каясулинский, Кизлярский и Шелковской районы были переданы из Дагестанской АССР в состав Орджоникидзевского (ныне Ставропольского) края (Республика Дагестан 2001: 11). Тем самым республика была возвращена к административным пределам1921 г., когда с включением в ее состав Хасавъюртовского округа большинство кумыков оказалось в пределах одного административного подразделения, но при этом не следует забывать, что в Конституции СССР положение о государственном языке отсутствовало.

    В самом Дагестане после того, как в 1921-1923 гг. к нему были присоединены Хасавъюртовский и Кизлярский округа, а также Ачикулакский район Присулакского района Терской губернии (Республика Дагестан 2001: 8), что привело к объединению в пределах республики практически всего тюркского (кумыкского, ногайского и азербайджанского) населения Северо-Восточного Кавказа, постановлением Дагобкома ВКП (б) от 29 июня 1923 года государственным в ДАССР был объявлен «тюркско-кумыкский язык». Это решение было принято в связи с тем, что «большая часть населения коренного Дагестана говорит и понимает тюркско-кумыкский язык…, опыт, проделанный по преподаванию тюркского языка в школах Нагорного Дагестана, дал блестящие результаты».

    И, в конечном счете, при этом в постановлении (наряду с введением нового тюркского (латинского) алфавита, который с этого времени (см. выше) уже начал распространяться и в других регионах Северного Кавказа) еще раз вполне обоснованно было отмечено  (в соответствии со сложившейся к этому времени языковой ситуацией, о которой было сказано в предшествующем изложении), что «тюрко-кумыкский язык является единственным языком общения граждан  коренного Дагестана» (Протокол 2000: 18).

    Тем самым, с точки зрения сложившейся языковой ситуации, как в ареальном, так и законодательном аспектах для кумыкского языка сложились исключительно благоприятные условия, так как он вместе с тюркским (азербайджанским – см. ниже) получил наивысший по сравнению с иными языками республики статус государственного языка. Однако в условиях Дагестана в целом, когда дальнейшее обучение в специальных и высших учебных заведениях страны осуществлялось на русском языке и «выпускники школ не имели не только удовлетворительной общеобразовательной подготовки, но и не обладали  элементарными знаниями по русскому языку» (Л ы с е н к о, Д и б и р о в а 2007: 89), придание статуса государственного «тюрко-кумыкскому языку» стало паллиативой –  «мерой, не обеспечивающей полного решения какой-либо задачи; полумерой» (Слов. иностр. слов. 1979: 357). При этом под  термином «тюркский» в вышеупомянутом постановлении в соответствии с лингвистической традицией того времени понимался, видимо,  широко использовавшийся, как было показано в предшествующем изложении, в Южном Дагестане азербайджанский язык, который именовался аналогичным образом вместе с турецким, уже перешедшим к этому времени на латинский.  В свою очередь, в Северном Дагестане традиционно использовался в отмеченной выше функции, как было показано в предшествующем изложении, язык кумыкский.

    К указанному времени, по переписи1926 г., местный тюркский (кумыкско-ногайско-азербайджанский) компонент населения республики достиг 17,3 % по сравнению с 14,6 % в1897 г. и 12 % русского населения республики, 38,9 % которого проживало в городах. Оно составляло лишь половину их 86-тысячного городского населения ДАССР при совокупном населении республики, равном около 821,7 тыс. человек  (т.е. 14,4 %), а остальное было представлено в сельской местности (см. Республика Дагестан 2001: 79-80, 82-84), но главным образом в северной части ДАССР, непосредственно примыкая  лишь к области расселения носителей кумыкского и ногайского языков, среди которого и должно было распространиться, в принципе, в большей степени, чем среди других народов Дагестана, двуязычие с русским языком. Однако, по материалам переписи1926 г., доля лиц считающих родным русский язык среди представителей нерусского населения достигала лишь 0,43 %: у горожан – около 4 %, а в сельской местности – 0,14 % (И б р а г и м о в 1976: 114,115).

    Что касается последнего, то, помимо объективных причин, связанных с практической его неизвестностью местному коренному населению еще в досоветский период, о чем было сказано выше, обращает на себя внимание в рассматриваемом отношении мнение современника и активного участника описываемых событий в Дагестане А.Тахо-Годи (1930: 69), более восьми лет возглавлявшего Наркомат народного просвещения ДАССР: «Русский язык еще не успел завоевать симпатии населения, к нему относились враждебно, так как с ним была связана в представлении горца вся ненавистная русификаторская политика старого режима». Даже в постановлении V сессии Дагестанского ЦИК в1930 г., в котором говорилось о необходимости «взять решительную установку на создание и перевод школ и курсов повышенного типа на родные языки», а также о том, что «охваченная идеями пантюркизма национальная буржуазия Дагестана во времена «Горского правительства» (?!) делала определенную ставку (выделено нами) на чуждый большинству народностей Дагестана тюркский язык», отмечалось вместе с тем, что «до советизации… при господстве ислама [языковой] вопрос был разрешен в пользу арабского языка. При царизме был взят решительный курс на русский язык, а родные языки были в полном загоне. Так как развитие местных языков коренным образом противоречило интересам русского самодержавия, стремившегося к скорейшей русификации мелких народностей, то школа была построена исключительно на русском языке» (Десять лет 1931: 141, 142).

    В свою очередь, как отмечают литературоведы, «тюркско-дагестанское двуязычие было характерно для мно¬гих деятелей культуры и литературы Дагестана советского времени [в основном довоенного времени]. Лакец Эффенди Капиев (1909-1944) свои первые рассказы опубликовал на кумыкском языке, тат Хизгил Авшалумов (1913-2002) входил в литературу с коротенькими частушка¬ми, написанными на азербайджанском языке. Даргинский поэт Рабадан Нуров (1899-1947) владел арабским письмом, рус¬ским, аварским, ногайским и кумыкским языками. Общеизвестен любопытный факт, как латыш по этническому происхождению Яков Сирмайс стал кумыкским писа¬телем Юсупом Гереевым (1903-1941), который, кстати, писал еще и по-русски… К кумыкскому языку обращались даргинец Омарла Батырай (1831-1910), аварец Магомед Хуршилов (1905-1958)… Словом, говорить о случайном характере тюркско-дагестанского двуязычия не приходится – слишком много примеров» (см. М а з а н а е в 1997: 93).

    Сюда же следует присовокупить аварского ученого и политического деятеля Магомедкади Дибирова-Казанищенского родом из горского общества Карах (1877-1929) – составителем первых кумыкских букварей и хрестоматий, автора истории гражданской войны в Дагестане на кумыкском языке, известного мусульманского теолога Ильяс-хаджи Махмудова Цудахарского, даргинца, написавшего на кумыкском языке большую книгу по тарикату и издавшего ее в Казани в 1904 году, чохца (аварца) Магомедмирзу Мавраева (1878-1962) – дагестанского первопечатника, автора многочисленных публицистических и просветительских статей, опубликованных в издаваемой им же первой кумыкской газете «Мусават» в 1917-1918 гг.; Асадуллу Магомаева (Мухаммад-заде) из с. Амуши, который перевел немало произведений с аварского на кумыкский; лакского поэта Абуталиба Гафурова (1883-1975), который иногда сочинял стихи на кумыкском языке, даргинских поэтов Сукур (тюрк. «слепой») Курбана (1848-1922) и Магомедова Курбана («Санакан»), переводивших стихи с кумыкского языка на даргинский, горских евреев Нафтали Анисимова из Тарков (племянник Ильи Щербетовича Анисимова), Амая и Георгия Исмаковых из Яхсая (с. Аксай). На кумыкском языке писал свои произведения аварский поэт и журналист Тагир Абакаров (псевдоним: «Аварский») (1913-1972), как и другой аварец-поэт Абдурашид Абакаров (1913-1933). Сравнительно широко были известны лакец Шахмардан Абдуллаев (1911-1996) – артист Кумыкского театра, автор его истории, написанной на кумыкском языке, переводчик и драматург; тезик Абдулгусейн Ибрагимов-Кизлярский (1890-1962) – автор первого дагестанского романа «Аманхор» и исторического сочинения «Тарихи Кызларкала» («История Кизляра»), созданных им на кумыкском языке.

     

    До сих пор пишут на кумыкском языке поэты – лезгин Арип Гусейнов и аварец Магомедамин Акимов, в газету «Елдаш» – аварец Магомед Закарьяев, публиковался там же даргинец Даай Махмудов и его сын – Наби Махмудов (1927-2002), автором стихов, статей и фельетонов, написанных на кумыкском языке, является и аварец Басир Мухаджиров. Не кумыками, представителями разных народов Дагестана и других национальностей является и значительная группа артистов Кумыкского музыкально-драматического театра, среди которых до последнего времени работали и русская по национальности Надежда Викторовна Мусаева, аварки Хайбат Казимагомедова и Хадижат Гаджиева, татары Айна Ахмедова и Сервер Жетере, лакцы Патимат Керимова, Хайбат Магомедова и Шахмардан Абдуллаев, гречака Елена Легомениди, ногайцы Барият и Байсолтан Джумакаевы и др.

    В этой связи симптоматично, что немало представителей не кумыкской этнической принадлежности связаны со школой. Так, еврейка Шаулова Ольга Григорьевна работала много лет учительницей русского языка и литературы в Костековской средней школе и получила на этой ниве почетное звание «Заслуженного учителя школ Дагестана и России», даргинка Умузахрат Адуева трудится преподавательницей кумыкского в Махачкалинской школе № 29.

    По недавнему признанию костековского еврея Шавадия: «Мы даже забыли свои родные мелодии, песни, поем на кумыкском и кумыкские песни, танцуем по-кумыкски, но религию свою сохранили» (А л и е в 2006: 89).

    Небезынтересно положение дел в музыкальном, а вернее – в певческом искусстве народов Дагестана, где также отражается владение кумыкским языком для исполнения песен на этом языке. И это при том, что авторские мелодии кумыкских композиторов, а также народные мотивы из исконно кумыкских мелодий используются почти всеми народами полиэтнического Дагестана, пожалуй, в наилучшем проценте.

     

    Многие представители соседних народов стали известны исполнением кумыкских песен. Так, даргинка Аминат Ибрагимова получила звание «Заслуженного артиста Дагестана» за исполнение кумыкских песен, будучи в составе Ансамбля песни и танца Дагестана. Правда, с выходом на пенсию, она стала петь также на даргинском языке. Прекрасно исполняли песни на кумыкском языке (а некоторые из них продолжают исполнять и поныне) аварцы Магомедгаджи Исаков и Тагир Курачев, поэты М.Х. Ханукаева, Геннадий Сосунов, Георгий и Амай Исмаковы, татарин Шамиль Хамидулин, даргинские певцы А.Ибрагимова, Зульфия, Магомедшапи Камалутдинов, азербайджанец Тельман, табасаранка Бурлият Гамзатова, русская Галина Вольская, чеченец Латип Шаибов…

    В этом феномене решающую роль сыграли, очевидно, как известное на всем Северном Кавказе благозвучие кумыкской мелодии («къумукъ кюйлер»), так и превалирующее в кумыкской фонематике наличие негортанных и не взрывных звуков, благоприятных для исполнения плавных, благозвучных мелодий.

    Не случайно остаточным свидетельством того, насколько распространенным еще в недавнем прошлом был кумыкский язык, является то, что,  по данным переписи2002 г., им в Дагестане свободно владели 38 тысяч человек – представителей соседних народов: 15,3 тыс. аварцев, 11,6 тыс. даргинцев, 7,2 тыс. чеченцев, 1,4 тыс. ногайцев, 1,4 тыс. русских(!), 1,2 тыс. татар и др. Показательно и то, что кумыков, владеющих нахско-дагестанскими языками, гораздо меньше: аварским – 4,1 тыс., даргинским – 2,1 тыс., чеченским – 4,5 тыс. (Национальный состав 2004: 125-127, 126, 129).

    Что касается футуристического (перспективного) аспекта языковой ситуации в Дагестане, непосредственно связанного с рассматриваемой проблемой, то сравнительно недавно один из авторов настоящей публикации с привлечением материалов переписи1989 г. и доступных тогда сведений переписи2002 г., а также иных данных квалифицировал положение с коренными родными языками Дагестана в целом как предкатастрофическое, а для языков некоторых  этносов, живущих, прежде всего в равнинной зоне,  в том числе кумыков, как почти катастрофическое. Это не может не сказаться на духовной жизни народов Дагестана и не иметь негативных социально-политических последствий, в том числе в сфере межнациональных отношений (см. Г у с е й н о в 2004: 70).

     

    При этом в докладе, было отмечено, что «хотя и косвенным образом, перепись1989 г. свидетельствует об ощутимых миграциях населения РД в период 1979-1989 гг. из горной ее части, в том числе и на равнинную, если иметь в виду, что убыль населения имеет место в большинстве горных районов республики, а прирост – во всех равнинных и в меньшей части горных регионов.

     

    В конце концов, после массо¬вого притока жителей во второй половине 50-х гг. XX в. (в связи с восстановлением автономии Чечено-Ингушской АССР) и последующего расселения носителей дагестанских языков равнинная зона РД превратилась из области этнической однородности, где были первоначально представлены лишь носители русского и тюркских языков, в зону этнической неоднородности, подобно горной.

    Однако, в отличие от последней, где полиэтничные населенные пункты практически отсутствуют, в равнинной части РД, особенно в ее северной зоне, где исторически проживают носители кумыкского языка, возникли, как и в затеречной (тради¬ционно русской) области, не только анклавы, но и населенные пункты со смешанным, коренным и пришлым (из носителей даге¬станских языков)  населением.

    Здесь оказался представленным (если учесть к тому же пер¬манентное неорганизованное оседание на равнинных отгонных пастбищах горных хозяйств пришлого горного населения) прак¬тически весь спектр дагестанских языков, что обусловило в определенной степени эмиграцию за пределы республики еще в советский период не только местного русского, но и кумыкского населения. Этот факт нашел отражение еще в материалах всесоюзной переписи1989 г., согласно которым в других субъектах Российской Федерации (РФ) проживало около 26 тыс. кумыков при 231,8 тыс. в Республики Дагестан (РД). (Г у с е й н о в 2004: 65-66).

  • Кумыкский язык в истории Дагестана Дагестана ХХ века (Часть I)

    Кумыкский язык в истории Дагестана Дагестана ХХ века (Часть I)

     

     

     

     

    Гарун-Рашид ГУСЕЙНОВ, Магомед-Расул ИБРАГИМОВ, Гасан ОРАЗАЕВ

    (Россия, Махачкала, Республика Дагестан)

     

     

     

    И если завтра мой язык исчезнет,

    То я готов сегодня умереть.

    Р. Гамзатов

     

    Кумыки – один из коренных народов Республики Дагестан (РД), наиболее крупный из тюркских этносов Северного Кавказа и третий по численности среди народов Дагестана, насчитывающий 503,1 тыс. человек в Российской Федерации (РФ), из них 431,7 тыс. (14,9 %) в РД (http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/perepis_itogi1612.htm). Половина (51 %) кумыков РД расселена в восьми сельских районах: Карабудахкентском, Буйнакском, Кумторкалинском, Бабаюртовском, Каякентском, Хасавюртовском, Кизлюртовском и Кайтагском. Около половины всех кумыков сосредоточены в городах (Махачкале, Буйнакске, Хасавюрте и др.) и поселках городского типа, бывших ранее кумыкскими селениями и преобра¬зованных в городские поселения.

     

    За пределами Дагестана в других регионах России проживают около 71 тыс. человек или более 14 % всех кумыков РФ. Во-первых, на исторически исконных этнических территориях большими группами кумыки проживают в Гудермесском и Грозненском районах Чеченской Республики (около 9 тыс. человек) и Моздокском районе Республики Северная Осетия – Алания (около 13 тыс. человек). Во-вторых, довольно большая часть кумыков, в последние десятилетия, расселилась в Ставропольском крае (около 6 тыс. человек), а также в Тюменской обл. (более 12 тыс. человек), Ханты-мансийском автономном округе Югра (около 10 тыс. человек) и Ямало-Ненецком автономном округе (около 3 тыс. человек) Российской Федерации. Этому в немалой степени способствовали организованные массовые переселения значительной части горцев на Кумыкскую равнину следствием, которого явилась перенаселенность кумыкских земель и обострение проблем трудоустройства.

     

    Относительно крупные общины кумыков проживают также в г. Москве и Московской области (2,4 тыс. человек), Астраханской и Ростовской областях (по 1,4), Волгоградской области, Кабардино-Балкарии, Калмыкии и Краснодарском крае (по 0,9-0,6) и в г. Санкт-Петербурге (0,5 тыс. человек) (Национальный состав и владение языками, гражданство. 2004. С. 12, 59).

     

    В дальнем зарубежье кумыкская диаспора начала формироваться еще в средневековье, но начало массовых миграций кумыков, как и других народов Северного Кавказа, приходится преимущественно на период после окончания Кавказской войны в 60-70-е годы XIX века. Именно с этого времени фиксируются относительно крупные общины северокавказцев, в том числе и кумыков, в Турции, Иордании, Сирии и некоторых других странах мира.

     

    В ближнем зарубежье сегодня кумыки проживают также в республиках Казахстан, Ук¬раина, Узбекистан, Туркменистан и Азербайджан.

     

    Самоназвание – къумукъ; от этого эндоэтнонима происходит русское и ногайское – кумык, чеченское – гIумкхи; у горских народов Дагестана экзоэтноним кумыков передается словами «жители речных долин, равнин»: по–аварски – лъарагIал, по–даргински – диркъаланти, по–лакски – арнисса. Этимология этнонима кумык объясняется учеными по-разному, в том числе: от слов «гунн» (название племени), «къон» + «укъ» (оседлое племя), «кум» (песок), «кув» (лебедь, предположительно бывший племенным тотемом) и т.д.

     

    Кумыки относятся к древнейшему на Северном Кавказе каспийскому антропологическому типу большой европеоидной расы с примесью кавказского типа в некоторых группах. Говорят на кумыкском языке, который является одним из старописьменных литературных языков Дагестана. Он входит в кыпчакскую подгруппу тюркских языков, однако в нем обнаруживаются более древние элементы языка гуннов (IV в. н. э.), булгар, хазар (V – Х вв.) и огузов (XI – XII вв.), свидетельствующие о том, что кумыкский народ является одним из исторических преемников этих этносов. Кумыкский язык имеет следующие диалекты: буйнакский, кайтагский, подгорный, хасавюртовский и терский, последний представлен также на территории Чечни, Ингушетии и Осетии. Литературный язык сложился на основе хасавюртовского и буйнакского диалектов. Родным считают язык своей национальности 99 % кумыков. Кумыки, указавшие владение родным кумыкским языком насчитывают 409 тыс. человек или 96,8 % всех кумыков РФ. Распространен  также русский язык, которым свободно владеет 91 % кумыков (Национальный состав и владение языками, гражданство. 2004. С. 22, 126).

     

    Дагестанская область, образовавшаяся в1860 г. из части бывшего Прикаспийского края (без Кубинского уезда) и положившая начало новому административно-территориальному устройству Дагестана, в условиях, когда в определении как его границ (исторических), так и территории до сих пор отсутствует единое мнение, имела полиэтнический состав населения.

     

    Ее административные границы в отношении народов, проживавших в ее крайних северных (кумыки) и южных (лезгины и аварцы) пределах не соответствовали этническим, так как были проведены по историко-географическому принципу – р. Сулак на севере и р. Самур на юге, при этом территория между рр. Сулак и Терек (исторические пределы засулакских кумыкских княжеств) была включена в состав Терской области как Кумыкский округ.

     

    В результате кумыки не входили в состав какого-либо одного административного моноэтнического подразделения и в основной своей части  (50 тыс. человек),  проживали, по данным первой  Всеобщей переписи населения Российской империи1897 г. с учетом населения  городов Петровск (Махач¬кала) и Темир-Хан-Шура (Буйнакск) в Темир-Хан-Шуринском округе, образованном в1867 г. из упраздненных кумыкских государственных образований – шамхальства Тарковского, ханства Мехтулинского и Присулакского наибства, состоявшего из присулакских и других кумыкских селений, не входивших в состав округов и ханских управлений.

     

    Кроме того, около 12 тыс. кумыков оказались включенными в образованный из Кайтагского уцмийства и Табасарана Кайтаго-Табасаранский округ, и еще  более 26 тыс. кумыков была представлена в Хасавъюртовском (первоначально Кумыкском) округе Терской области.

     

    В результате, в Дагестанской области, по данным той же переписи, насчитывалась 51,2 тыс. кумыков, которые (без Хасавъюртовского округа) составляли лишь 9 % ее населения, а вместе с тюркоязычными азербайджанцами – 14,6 % вслед за лезгинами (16,6 %), даргинцами (21,2 % вместе с кайтагцами и кубачинцами) и аварцами (27,8 % вместе с андо-цезскими народами) (см. Республика Дагестан 2001: 5, 6, 7).

    Другая довольно значительная часть кумыков оказалась включенной в состав Терской области, где их насчитывалось 31,8 тыс. (Ист. нар. Сев. Кав. 1988: 385), в том числе в ее Сунженском округе – 2,4 тыс. (нынешняя Республика Северная Осетия-Алания) (В о л к о в а 1974: 245) моздокских кумыков, что позволяет предполагать проживание в Грозненском округе Терской области (нынешняя Чечня) еще 3,3 тыс. брагунских кумыков. В Хасавъюртовском округе  наряду с 26,1 тыс. кумыков проживали также аккинцы-ауховцы, русские, ногайцы, аварцы-салатавцы и горские евреи.

    Русское и украинское население области (по данным первой  Всеобщей переписи населения Российской империи1897 г.,) составляло 16 тыс., или 2,8 % ее состава, в т.ч. к 1 января1902 г. здесь же насчитывалось 9,2 тыс. войск. Оно на1897 г. оказалось представленным главным образом в городах, среди 33,6 тыс. жителей которых насчитывалось 11 тысяч носителей русского и украинского языков, в т.ч. к 1 января1902 г. 5,5 тыс. войск, т.е. при допущении прироста в 12 % должно было составить около 7 тыс. человек гражданского населения, а также в1897 г. 0,8 тыс. – аварского и андийского, 0,2 тыс. – даргинского, 0,1 тыс. – лезгинского, 0,2 тыс. – лакского,  около 2 тыс. – кумыкского, около 4 тыс. – еврейского, 11,6 тыс. – азербайджанского и 3,7 тыс. – других.

    Таким образом, гражданского населения – носителей русского и украинского языков – в области, население которой достигло лишь 639,3 тыс. человек на 1 января1902 г., по сравнению с 571, 2 тыс. в1897 г.,  имелось лишь около 9 тыс. человек, или 1,4 %,  каковое, надо полагать, не особенно сильно изменилось к1917 г., когда население области, без учета численности населения городов, достигло 635,9 тыс. человек. При этом в сельской местности, где в1897 г. проживало  свыше 5 тыс. русского и украинского населения, из которых 3,7 тыс. составляли войска, дислоцировавшиеся главным образом в Темир-Хан-Шуринском (около 1 тыс.), Кайтаго-Табасаранском (около 1,5 тыс.), Гунибском (свыше 0,5 тыс.) и Аварском (около 0,5 тыс.) округах,  т.е. 2,3 тыс. человек гражданского населения из 597,7 тыс. сельского населения округа, или около 0,4 %. Из этого числа более или менее компактно (504 человека) было представлено вместе с евреями в Дешлагаре Кайтаго-Табасаранского округа, 46 вместе с кумыками – в слободе Ишкарты Темир-Хан-Шуринского округа и 2498 вместе с кумыками и аварцами в сс. Верхний и Нижний Чир-юрт того же округа (см. Республика Дагестан 2001: 7, 43, 44, 74, 34, 44, 58, 65, 34-36).

     

    Таким образом, какие-либо ощутимые перспективы распространения русского языка вследствие непосредственного общения местных народов, в особенности проживавших в горной сельской местности дагестаноязычных, с носителями русского языка, в лице, прежде всего его гражданской части, практически отсутствовали.

    В отличие от сельских населенных  пунктов, население городов Дербент, Петровск (Махач¬кала) и Темир-Хан-Шура (Буйнакск), по данным переписи1897 г., было по преимуществу полиэтничным, но только в Темир-Хан-Шуре и Петровске  относительное большинство населения составляли русские: в Темир-Хан-Шуре их было 41,7 %, в Петровске – 56,6 %. В Дербенте основное (66,7 %) население города составляли азербайджанцы.

     

    Определенный процент городских жителей Дагестана был пред¬ставлен горскими евреями: в Дербенте их было 14,9 %, в Темир-Хан-Шуре – 13,0 %, в Петровске – 5,9 %. Среди других народов, проживавших в дагестанских городах, заметно преобладали армяне и персы – по 4,5 %, относительное их большинство проживало в Петровске и Темир-Хан-Шуре. Жители из крупных народностей Дагестана начали появляться в городах лишь в 90-е гг. XIX в. (Г у с е й н о в, М у г у м о в а 2003: 52-53).

    При этом в качестве основного традиционного средства устного межэтнического общения народов Дагестана продолжали использоваться местные тюркские языки – кумыкский и азербайджанский, которые были известны населению края не только в сельской местности, но в вышеупомянутых городах, находившихся в территориальных пределах исторического проживания местных тюркских народов – кумыков (Петровск и Темир-Хан-Шура) и азербайджанцев (Дербент). Тем более, что носителей указанных тюркских языков насчитывалось в городах, по переписи1897 г.  12,8 тыс. при 1,3 тыс. дагестанских, 11 тыс. русского, с учетом того, что на1902 г. около 5,5 тыс. войск, т. е. около 5 тысяч, и около 4 тыс. евреев.

     

    По данным же  переписи1897 г., грамотность населения Дагестанской  области составила 9,2 %, в том числе на русском языке –  лишь 2,3 % (т.е. порядка 13 тыс. человек). Причем в сельской местности, где, как было показано в предшествующем изложении, практически не было русского населения, таковых  насчитывалось только 5582 человека (Первая всеобщая перепись 1905: 3, 13, 101) (или около 1 % населения области, что, видимо, соответствовало реальному его знанию),  знавших  русскую грамоту, остальное грамотное население области владело грамотой преимущественно на арабском языке (см. К а й м а р а з о в 1989: 31), который изучался в сельских (религиозных) школах, а из 12,5 тыс. грамотных в городах достаточно значительную, надо полагать, часть составляли природные носители русского и украинского языков. При этом, согласно «Сведениям об учебных заведениях в Дагестанской области за 1892 и 1894 гг.», светских (русскоязычных) учебных заведений в  Дагестане было очень мало (Обзор 1892, 1894), а в1914 г. их было всего 93 с 7092 учащимися (Обзор 1914; Ист. нар. Сев. Кав. 1988: 511).

    С социолингвистической точки зрения, языковая ситуация (cм. Больш. энц. сл. 1998: 616-617), сложившаяся в Дагестанской области со времени ее образования не по этническому, а по территориальному (историко-географическому) признаку, оказалась негативной и продолжает оставаться таковой (см. в последующем изложении) не только по количественным, но и качественным признакам. При этом в условиях исключительного многоязычия, по степени распространенности которого в соотношении язык/площадь горный Дагестан входит в первую десятку регионов мира вслед за Новой Каледонией, Вануату и Соломоновыми островами и каковое распространилось в настоящее время и на равнинную зону, представляющую собой «пеструю мозаику из коренных кумыков и ногайцев, появившихся в 19 веке русских и массово переселившихся после 1940-х годов горцев» (К о р я к о в 2006: 18), функцию государственного языка, в том числе в системе образования, стал выполнять «импортированный» русский язык. Однако его носители, как было показано в предшествующем изложении, в незначительном числе, считая и войска, были представлены в области, будучи сосредоточенными главным образом в немногочисленных и малонаселенных в тот период городах.

     

    В качестве языка делопроизводства, который изучался в школах сельской местности и городах, главным образом использовался арабский. Языком устного межэтнического общения, деловой переписки и частично делопроизводства (исключая Западный и Центральный нагорный Дагестан) являлись местные тюркские языки – кумыкский и азербайджанский, а также язык тюрки (язык письменного употребления) (О р а з а е в 2002; 2007).

     

    Учитывая, с точки зрения оценочных признаков, высокую степень т. н. «языковой лояльности» – приверженности родному языку в Дагестане его носителей, которая обычно рассматривается в качестве позитивного внутреннего момента, возникла в рассматриваемом отношении не преодоленная и в настоящее время коллизия («столкновение противоположных взглядов, стремлений, интересов» (Слов. иностр. слов 1979: 236), при том, что внешние оценки идиомов (языков Дагестана) в плане коммуникативной пригодности, эстетической, культурной престижности и т.д., остаются  различными.

     

    О приверженности родному языку свидетельствует тот факт, что в Дагестане из всего сельского населения (без русских) русский язык к 1970 году лишь знало 35 %. Среди местных народов этот показатель даже несколько ниже – 34 %. А следует помнить, что именно в сельской местности в этот период прожи¬вало около 75 % всего коренного населения республики (И б р а г и м о в 1976: 113).

    Следует отметить в связи с вышеизложенным, что коммуникативные и прочие (оценочные) качества кумыкского языка характеризовались русскими исследователями еще периода Кавказской войны на очень высоком уровне. Так, автор первой грамматики кумыкского языка «Татарской грамматики Кавказского наречия» Тимофей Макаров еще в1848 г. писал: «Из племен, говорящих на татарском (тюркском) языке, мне более всего понравились кумыки, как по определенности и точности языка, так и по близости к европейской цивилизации, но главное,  я имел в виду то, что они живут на левом фланге Кавказской линии, где все племена, кроме своего языка, говорят и по-кумыкски» (М а к а р о в 1848: V).

     

    То же самое, в принципе, отмечал в1852 г. армянский  уроженец г. Кизляра (см. ниже) Иосиф Адамов – автор второй «Грамматики кавказского диалекта тюркского языка» (1857 г.): «Кумыкский язык, принадлежащий к одной  из ветвей  тюркского языка, приобрел решительное первенство между языками прочих племен северокавказских, изучение его может способствовать передаче местным жителям европейских понятий и служит таким образом, проводником европейской мысли в недра Кавказа» (А л и е в: 1990).

    Исследователь конца XVIII в. граф Ян Потоцкий, говоря о масштабах распространения кумыкского языка на территории Северо-Восточного Кавказа, точнее о его географии, в своем сочинении «Путешествия в Астраханские и Кавказские степи в 1797-1798 гг.» отметил: «изучаю тюркский или кумыкский, на котором говорят от Терека до Дербента» (П о т о ц к и й: 2003).

     

    Известный исследователь горско-еврейской этнографии И.Ш. Анисимов в1888 г., описывая обряды вызывания дождя, отмечал, что горские евреи «распевают хором татарскую песню»; далее он пояснял, что «так как кумыкский язык или, как его называют, татарский считается между племенами Кавказа одним из господствующих и популярней¬ших языков, то и горские евреи стараются при торжественных слу¬чаях сочинить песни не на своем родном татском языке, а на татарском» (А н и с и м о в 2002: 68).

     

    Свидетельством стремления горцев изучить кумыкский язык, являлся институт отправки ими своих 7-10-летних детей в кумыкские селения. Для того чтобы обучить этому языку детей, горцы специально отправляли их на довольно долгий срок (на 1-2 года), как правило, в семьи своих кунаков. Вспоминая свое детство, лакец А. Омаров писал: «Когда я был еще маленьким, отец возил меня в эту деревню (Казанищи), где он сам некоторое время был муллою одного… магала (квартала). Цель его поездки состояла, между прочим, в том, чтобы познакомить меня с татарским (кумыкским) языком, который считается общеупотребительным на Кавказе. Поэтому знание этого языка составляет одно из необходимых условий для существования горца. Ибо кавказские горцы, в особенности дагестанские, живя в самых тесных трущобах, где вообще мало земли, да и та по большей части не плодородна, поставлены судьбою в необходимость иметь постоянные сообщения с жителями Закавказья и Прикаспийской плоскости для приобретения насущного хлеба. В этих-то видах отец мой воспользовался случаем и возил меня с собою на плоскость, где я в продолжение одной зимы выучился совершенно свободно говорить на татарском языке и с тех пор всегда при всяком удобном случае старался припомнить этот язык» (О м а р о в 1869: 37, 38).

     

    Как указывал в дальнейшем Л.Н. Толстой в своей заметке к «Словарю горских слов» повести «Хаджи-Мурат», «в эпоху, к которой относятся события, описанные в «Хаджи-Мурате», многочисленные мелкие племена, населявшие Кавказ, не имели одного общего языка, а каждое племя говорило на своем собственном наречии. Всех наречий насчитывалось около  шестидесяти. Но для сношений племен между собой существовал татарский язык в двух его разветвлениях: 1) на юго-восточном Кавказе – адирбеджанский, 2) на северо-восточном – кумыкский. Почти  каждый горец имел кое-какие познания в межплеменном языке, как и в языках соседних племен» (Т о л с т о й 1950: 644).

    Еще в начале XIX в. имели место систематические попытки регламентации и, воз¬можно, нормализации строя кумыкского языка, причем уже, видимо, на неарабской графической основе, если иметь ввиду перевод на него в1809 г. в г. Лейпциге Евангелия. Не случайно  уже в1829 г. Николаем I было подписано «По¬ложение о кавказских учили¬щах», согласно которому на от¬делении восточных языков Ново¬черкасской гимназии, в Ставро¬польской городской гимназии, Ставропольский духовной семина¬рии, Ставропольском, Моздокс¬ком, Георгиевском и Кизлярском уездном училищах (последнее было открыто в1826 г.) начинает преподаваться кумыкский язык (А л и е в К. 1982; 1990).

     

  • Азербайджанцы Дагестана

    Азербайджанцы Дагестана

     

     

     

     

     

     

    Ибрагимов Магомед-Расул, Россия, Дагестан

    Азербайджанцы Дагестана (самоназвание – азербайджанлылар) вплоть до конца 1930-х годов в исторической литературе и документах назывались закавказскими, или азербайджанскими татарами и тюрками) – этническая группа, т.е. часть азербайджанского этноса, образующего основное население Азербайджана и Северо-Западного Ирана. Соседние народы – лезгины, табасараны, кумыки и даргинцы называют их тюрками, каджарами, реже – персами.

    Дагестанские азербайджанцы расселены в приморской и предгорной частях Южного  Дагестана, в основном в г. Дербенте и близлежащих к нему районах. Азербайджанцев, живущих в Республике Дагестан, насчитывается 131 тыс. (2010 г., перепись), что  составляет 4,5% населения области, или 2,1% всех азербайджанцев РФ. Около половины их проживает в сельской местности – в Дербентском (55,7% населения района), Табасаранском (18%), а также в Рутульском (4%), Магарамкентском (2,8%) и Кизлярском (2,6%) районах. Азербайджанцы-горожане сосредоточены в Дербенте и Дагестанских Огнях, в которых составляют около трети населения в каждом. Часть их проживает также в Махачкале,  Кизляре, Хасавюрте, Буйнакске, поселках городского типа Мамедкала (22,4%), Белиджи (7,3%) и др.

    В отрыве от основной территории расселения находятся азербайджанские селения Нижний Катрух Рутульского р-на, Болышебредихинский и Персидский Кизлярского р-на. В составе азербайджанцев Дагестана выделяется особая субэтническая группа терекемейцев  (самоназвание – тэрэкэмэлер), которая вплоть до начала XX в. считалась отдельным этносом, а ныне она консолидируется с собственно азербайджанцами, сохраняя при этом свои этнические самосознание и самоназвание. Терекемейцы расселены компактно в 10 селениях, расположенных в северной части Дербентского р-на. Соседи – собственно азербайджанцы, кумыки и даргинцы называют их соответственно тэрэкэмэлер, тэркемелер, таркама; у северных кумыков, части даргинцев, аварцев и лакцев они известны под этнонимом падар.

    Дагестанские азербайджанцы граничат на севере по р. Артозень (Башлычай) с  кумыками, на западе по предгорьям с кайтагцами (даргинцами) и табасаранами, на юге по р. Самур с лезгинами. На востоке естественной границей их этнической территории служит  Каспийское море. Азербайджанцы расселены в двух природно-климатических зонах: в  южной части приморской равнины (Дербентский р-н) и предгорьях Южного Дагестана (Табасаранский р-н); лишь одно село (Нижний Катрух Рутульского р-на) расположено в  высокогорной зоне. По этнической территории азербайджанцев протекают реки Уллучай, Дарвагчай, Камышчай, Рубас, Гюльгерычай в их нижних течениях.

    Климат в целом здесь умеренно теплый, мягкий, отличающийся засушливым и жарким летом, дождливой осенью и сравнительно мягкой зимой. Абсолютные максимумы температуры воздуха составляют соответственно +38° и -21°. Среднее количество осадков  достигает около400 ммв год. Почвы здесь светло-каштановые, тяжелосуглинистые, глинистые и солончаки (равнина), и каштановые, темно-каштановые, горно-степные, горно-лесные и луговые (предгорья). На равнине произрастает солончаковая и полынно-типчаковоковыльная растительность, в предгорной зоне – разнотравно-типчаково-ковыльные и  бородачевые в сочетании с тимьянниками и трагантниками. На этнической территории  дагестанских азербайджанцев до недавнего времени имелись довольно  значительные лесные массивы, в том числе Уллумеше («Большой лес»).

    Из полезных ископаемых здесь имеются газ, нефть, соль; из строительных материалов – известняк, песок, а также месторождение фосфоритов и селитры (с. Марага).

    Находясь на территории, через которую проходил не только Великий шелковый путь, но и многочисленные военные походы, совершаемые из Передней Азии в Восточную Европу  и обратно, азербайджанцы ощутили все блага богатой торговли и цивилизованной жизни и в  то же время испытали на себе все ужасы и тяготы жестоких войн и опустошительных  разорений.

    Дагестанские Азербайджанцы представители каспийского типа большой европеоидной расы с небольшой примесью элементов кавкасионского типа, т.е. антропологический состав их свидетельствует о смешении каспийского и кавкасионского типов южной европеоидной расы.

    Азербайджанцы Дагестана говорят на дербентском и терекемейском диалектах  азербайджанского языка юго-западной (огузской) подгруппы тюркской группы алтайской языковой семьи. Вместе с тем дербентский диалект (жителей г. Дербента) и говор (сельских  азербайджанцев южной части Дербентского и Табасаранского районов) и особенно  терекемейский диалект (близкий к кубинскому и шемахинскому диалектам азербайджанского языка) испытали в большой степени влияние кумыкского, татского и  иранского языков. Большинство азербайджанцев (72,2%) свободно владеют русским языком.

    Дагестанские азербайджанцы имеют давние традиции письменности; предки их,  видимо, пользовались клинописью, в первые века нашей эры — албанской и сасанидской  графикой, а затем, после арабских завоеваний, — арабской графикой (аджам) вплоть до 1929  г., когда последняя была заменена латинским алфавитом. С1938 г. азербайджанская  письменность была переведена на реформированную русскую графическую основу.

    Почти во всех районах расселения азербайджанцев Дагестана имеются общеобразовательные школы, в которых преподается родной язык. Азербайджанский язык в Дагестане имеет статус языка обучения: на нем ведется обучение по всем предметам в начальных классах шести школ Табасаранского и трех школах Дербентского районов. В начальных классах этих национальных школ параллельно с родным языком изучается (с большим количеством часов) и русский язык как учебный предмет. Начиная с пятого класса все обучение идет на русском языке, а азербайджанский язык изучается как учебный предмет. Азербайджанский язык как учебный предмет преподается в 71 школе, в том числе в 35 школах Дербентского района, в 18 школах г. Дербента и 9 школах г. Дагестанские Огни. Обучением на азербайджанском языке и изучением его в Дагестане в 2000/2001 учебном году охвачено, по данным Министерства образования Республики Дагестан, 18 624 учащихся. Создана система подготовки и повышения квалификации учителей родного языка и литературы. В Дербентском высшем педагогическом колледже обучаются 139 студентов, 40 человек его уже закончили. Подготовка и повышение квалификации кадров проводится и в вузах Азербайджана, где обучаются 120 студентов. На азербайджанском литературном языке издаются художественная, научная и общественно-политическая литература, газета «Дербент». С1978 г. на республиканском радио функционирует отдельная редакция  вещания на азербайджанском языке (по 30 минут ежедневно), а с1986 г. транслируются пере- дачи Азербайджанского телевидения (в объеме 6340 час. в году).

    На территории расселения азербайджанцев Дагестана имеются археологические и архитектурные памятники: каменные орудия труда ашельской эпохи, остатки жилищ и поселения эпохи энеолита, бронзы и раннего железа, памятники куро-араксской и каякентско-хорочоевской культур, древнейший градостроительный комплекс на Кавказе – Дербент с его уникальными стенами, цитаделью (Нарын-кала), мечетями (Джума-мечеть), банями и кладбищами, а также Дагбары и др.

    В формировании дагестанских азербайджанцев принимало участие древнее коренное население Кавказской Албании (каспии, касситы, албаны, маскуты и пр.), смешавшееся с вторгавшимися сюда в I тыс. до н.э. ирано- и тюркоязычными племенами (киммерийцы, скифы, сарматы, гунны, болгары, хазары, печенеги), а также иранскими и арабскими  колонистами. Последовавшая в XI–ХIII вв. новая волна вторжений тюркоязычных народов  (особенно огузов-сельджуков и отчасти кыпчаков) привела к завершению формирования  азербайджанской народности, которое выразилось в смене коренных языков населения тюркским разговорным языком. Миграционные и цивилизационные катаклизмы предки азербайджанцев испытывали и в ХIII–ХIV вв. Этническую основу дагестанских азербайджанцев усиливали неоднократные в ХV–ХVIII столетиях вторжения и переселения выходцев из Азербайджана, в основном из Кубы и Ширвана.

    В первой половине XV в. в Дагестан вторгаются племена огузо-туркменского происхождения каракоюнлу («чернобаранные»), с которыми исследователи связывают этноним тэрэкэмэ и формирование терекемейцев в отдельную этническую группу в Ширване. В конце XVI в., после организованного Кайтагским уцмием систематического переселения части этих кочевых племен из Кубы и Ширвана, предки нынешних терекемейцев обрели вторую родину в Дагестане. Топонимические материалы и исследование С.Ш. Гаджиевой свидетельствуют, что в формировании дагестанских терекемейцев участвовали не только тюркоязычные (тэрэкэмэ, падар, карадаглы, кайы и др.), но и ираноязычные (татляр) племена, а также представители соседних народов, с которыми терекемейцы имели тесные этнокультурные связи.

    Дальнейшему росту численности азербайджанского населения Дагестана способствовала переселенческая политика иранских правителей, проводимая с начала XVI в. в целях упрочнения своей власти в крае: шах Исмаил после захвата Дербента в1510 г. переселил сюда 500 семей из Тебриза (из племен румлу и караманлы), а затем – часть племени баят, шах Тахмасп I в1540 г. – еще 400 семей племени гурчиан (курчи), шах Аббас I в1579 г., выселив суннитов из Дербента, поставил здесь сильный гарнизон кизилбашей, а также переселил 400 семей полукочевых племен баят и устаджлу. Эту политику продолжали иранские правители XVII–ХVIII вв. Сефи I, Аббас II, Надир-шах, которые осуществили военную колонизацию равнинной части Южного Дагестана. По свидетельству А. Олеария (1638 г.), в Дербенте находилось 500 воинов из тюркских племен айрумлу и койдурша, имелись гарнизоны в других местностях; Надир-шах в1741 г. поселил в Дербенте несколько сот семей азербайджанского племени микри.

    Значительную роль в истории сложения азербайджанцев Дагестана играли ассимиляционные процессы, которыми была охвачена часть терекемейцев. Так, в первой половине XVIII в. около 300 семей бежали от феодальных притеснений кайтагского уцмия  Амиргамзы во владения кумыкских (эндиреевских и костековских) князей. Эти терекемейцы  обосновались в аулах Темираул, Чонтаул, частично в Костеке, Аксае и к концу XIX в. влились в состав кумыкского этноса. Терекемейцами по происхождению считается также большая часть жителей ныне кумыкских сел Каякент, Усемикент, Тумеллер, Янгикент, при этом более 70% жителей сел. Янгикент еще в середине XIX в. были горскими евреями, хотя говорили на азербайджанском языке, а часть жителей сел. Каякент – татами, но уже говорили  по-кумыкски.

    Однако более масштабны процессы тюркизации, которыми были охвачены в конце XIX – начале XX в. жители татоязычных и арабо-язычных, частично табасаранских селений, находящихся вблизи Дербента. Так еще в1873 г. генерал А.В. Комаров отмечал, что «в последние годы татский язык в этих селениях (Джалган, Митаги, Кемах, Зидьян, Бильгади, Гимейды и Рукель. — М.-Р.И.) начал заменяться тюрко-азербайджанским; теперь им говорят только старики и женщины». Вытеснение татского языка азербайджанским усилилось в начале XX в. с ростом межэтнического общения, а позднее – преподаванием в школе азербайджанского языка как родного. Ныне татский язык сохранился лишь у жителей старшего и среднего поколений селений Верхний Джалган и Верхний Митаги. Аналогичные процессы тюркизации фиксируются у жителей селений Арабляр, Дарваг, Ерси, Кемах и Гимейди, происхождение которых связывается с арабскими колонистами VIII в. Жители этих селений (кроме сел. Арабляр, название которого означает дословно «арабы») при переписи населения1897 г. указали, что они – арабы, хотя дарвагцы говорили по-азербайджански, а кемахцы и гимейдинцы по-татски. Здесь следует сказать и о потомках 24 тыс. арабов, поселенных наместником халифа Масламой в732 г. в г. Дербенте, тюркизация которых завершилась к началу XVI в. (если не ранее). Число азербайджанцев увеличилось также за счет перехода персов на азербайджанский язык и последующей сменой их этнического самосознания (а может быть, только самоназвания); наиболее активно эти процессы происходили с начала XX в. с персами, жившими в Дербенте, Темир-Хан-Шуре, Порт-Петровске, Кизляре, а также в сел. Персидское Кизлярского уезда (района).

    Предки дагестанских азербайджанцев входили в состав древней Кавказской Албании, а в средневековый период на территории их расселения существовали государства Маскут, Гуния (Страна Хонов), Дербент (с IX в. – Дербентский эмират, с XVIII в. – ханство). Табасаранское кадийство, Ширван и др.

    Дербентское ханство, границами которого на севере была р. Дарваг, на юге — р. Самур, на западе – отрог Табасаранского хребта, на востоке – Каспий, занимало южную часть Прикаспийской низменности. С1806 г. ханство находится в составе России. После присоединения к России социально-экономические отношения в Дербентском ханстве стали меняться: жители Дербента и округи освобождаются от таможенных пошлин, увеличиваются товаропотоки из России и т.д.

    Изменения произошли и в политико-административном устройстве: Дербентское ханство было упразднено, а управление им передано тарковскому шамхалу Мехти. С1813 г. в Дербенте было учреждено Главное управление Дербентскими и Кубинскими провинциями (т.е. нынешними территориями Республики Дагестан и Азербайджанской Республики). Дагестанские азербайджанцы вошли в состав Дербентского уезда, а с образованием Дагестанской области в1860 г. – в Дербентское градоначальство, Улусский магал, Нижне-Кайтагское и Северо-Табасаранское наибства (позднее – участки) Кайтаго-Табасаранского округа области; после образования ДАССР и административно-территориальной реформы в крае в1929 г. они входят в состав Дербентского и Табасаранского районов Дагестанской АССР, с 1991 г. – Республики Дагестан.

    Азербайджанцы, как и другие народы Дагестана, отличаются довольно высокими темпами естественного прироста. Так, их численность выросла с 19 тыс. в1866 г. до 131 тыс. человек в2010 г., т.е. почти в 7 раз, в то время как все население края за тот же период увеличилось в 5 раз. Это результат традиционно высокой рождаемости, сохранению которой способствовали ранние браки, одобрение многодетности, осуждение разводов, бездетности и применения контрацепции. В прошлом относительно высока была смертность, особенно детская, из-за распространения инфекционных заболеваний, эпидемий. Средняя численность семьи у азербайджанцев составляла около пяти человек. В настоящее время у них один из самых высоких коэффициентов естественного прироста – 17,4‰, что обусловлено сохранением относительно высокой рождаемости (23,5‰) и низкой смертностью (5,8‰) населения. Они имеют благоприятную половозрастную структуру населения: 51% составляют женщины, 49% – мужчины; удельный вес детей и подростков – 38,8%, населения в трудоспособном возрасте – 51,8% и населения старше трудоспособного возраста – 9,4%. Азербайджанцы отличаются также относительно высокой долей лиц, состоящих в браке (72,2%).

    Ведущим занятием азербайджанцев было земледелие, носившее многоотраслевой характер, при этом особое место занимало производство зерновых культур (в основном пшеницы). Практиковались двух-, трех- и многопольные системы с выделением немалой части надела под осенний или весенний пар. Широкое развитие получило искусственное орошение, в том числе рисовые чеки (дэгъа). Существовала строгая система распределения воды по селениям через ирригационные устройства (арх баши, бенд). Земельный фонд делился на пашни, сенокосы, пастбища и лес. Народные приемы селекции позволили выработать самые лучшие сорта пшеницы и риса в Дагестане – «сары-бугда» («истамбул-бугда», или «арнаутка»), «аг-бугда», «наргыз-аба», «дугьи» и др. Высокой урожайностью славилась пшеница «тэрэкэмэ бугда» (терекемейская пшеница). Среди главных занятий азербайджанцев следует назвать выращивание шафрана и рукоделие разных родов.

    Азербайджанцы успешно возделывали огородно-бахчевые культуры: арбузы, дыни, чеснок, лук, перец, фасоль и др.; они выращивали сливы, персики, абрикосы, миндаль, алычу, груши, яблоки, айву, инжир, гранаты, тут, грецкий орех, каштаны и др. Большое развитие получило виноградарство и виноделие. Из технических культур азербайджанцы возделывали хлопок и особенно марену, из которой получали красители для шелка, шерсти, хлопчатобумажной пряжи и других изделий; мареноводство, а также шелководство здесь были древними занятиями, игравшими заметную роль в местной и даже международной торговле. В 40–70-е гг. XIX в. производство марены получило огромное развитие в связи с потребностями русской текстильной промышленности, но с изобретением синтетического красителя ализарина пришло в упадок.

    Другой важнейшей отраслью хозяйственной деятельности азербайджанцев было скотоводство в основном мясомолочного направления. В крестьянском хозяйстве большое значение имело разведение крупного рогатого скота, особенно буйволов, используемых для тягловой силы. Коневодство играло второстепенную роль; лошадей использовали для верховой езды, а также при обмолоте зерновых. У дагестанских азербайджанцев крупный рогатый скот почти круглый год был на выгонах, а в холодное зимнее время находился на стойловом содержании, овец и коз насчитывалось относительно мало.

    Существенное значение в хозяйстве имело птицеводство. Широко развито было пчеловодство. Некоторое распространение получила охота на диких уток, гусей, а также на зверей. Большое значение в экономической жизни части азербайджанцев (терекемейцев) имели добыча и продажа соли и нефти главным образом горцам.

    У дагестанских азербайджанцев в силу их специализации на производстве зерна ремесло, в частности ковроткачество, получило развитие лишь у жителей селений, находящихся в непосредственной близости к табасаранским и татским селениям. Домашние промыслы в той или иной степени были развиты почти у всех азербайджанцев: обработка дерева, железа и изготовление сельскохозяйственного инвентаря, обработка шерсти, кожи и особенно шелка, вязание носков (джорабы), переметных сумок (гаш хэйбэ) и др. В свободное от полевых работ время часть азербайджанцев занималась извозом. Основным транспортным средством служила большая двухколесная арба с парой буйволов; зимой использовались также сани и волокуши, а для верховой езды — лошадь.

    Расселение азербайджанцев в районах контактной зоны – Приморской равнине и прилегающих к ней предгорьях – объективно обусловили значительную роль торговли, которая получила новый импульс после строительства здесь железной дороги в конце XIX в. Особенно преуспели в торговле дербентцы – главным образом хорошо образованные и занимающиеся коммерцией с древних времен.

    Азербайджанцы Дербента и его округи еще с раннего средневековья оказались вовлечены в феодальные отношения. Часть азербайджанцев находилась в зависимом положении от феодалов (эмира, уцмия, беков) Дербента, Кайтага и Табасарана (раятские села), а другая часть была более свободной и занимала промежуточное положение между раятами и узденями. Почти вся земля находилась в собственности феодалов, исключение составляли лишь небольшие мюльки и вакуфы, которые принадлежали соответственно отдельным семьям и мечетям. Селения управлялись беками. Привилегированный слой составляли представители сельской администрации и верхушка духовенства, а также купечество. Общественное управление и суд основывались на обычном праве (адатах) и шариатских нормах. Сельская община и входящие в нее тухумы регулировали всю производственную и общественно-политическую жизнь селения, распоряжаясь переделом общесельских пахотных, сенокосных, пастбищных и лесных участков и ирригационной системой.

    Ведущим типом семьи у азербайджанцев была моногамная малая двухпоколенная семья, хотя почти везде вплоть до середины XX в. сохранялись неразделенные семьи. Глава семьи – старший из мужчин – пользовался большим авторитетом. Существовало строгое половое и возрастное разделение труда. Серьезное значение придавалось физическому, трудовому и нравственному воспитанию детей и подростков, которых приучали уважать старших и друг друга, быть вежливыми и отзывчивыми.

    Приветливое и доброжелательное отношение к людям – характерная черта азербайджанцев. Об этом свидетельствуют и такие институты традиционного общественного быта, как гостеприимство и куначество. В общественном быту сохранялись также обычаи взаимопомощи, кровной мести и др. Большое влияние на семейный быт оказал шариат, регулировавший семейно-брачные отношения. Браки заключались с 15-18-летнего возраста; при выборе жениха и невесты их родителями предпочтение отдавалось двоюродным, троюродным братьям и сестрам или другим членам тухума. После сватовства, обручения и выплаты калыма (скотом и деньгами) сторона жениха платила также «сют пули», «капы пули», «ел пули» (соответственно молочные, таможенные и дорожные деньги). Свадьбу играли один-два дня, начинали обычно в четверг и отмечали торжественно всем селением; свадьба у дербентцев состояла из свадьбы невесты, на которой присутствовали только женщины с обеих сторон, и свадьбы жениха, проводимой через неделю или месяц, где участвуют только мужчины; подают еду на стол и обслуживают тоже мужчины.

    Накануне свадьбы происходил обряд «хина геже» («ночь хны»): в доме невесты собирались близкие родственницы и подруги, которые купали ее, готовили к свадьбе, используя хну для окраски волос, а также ногтей рук и ног. Этот вечер и ночь они проводили в веселье, танцевали, шутили.

    На следующий день во время свадьбы в доме у невесты на торжестве присутствовали только женщины. Невеста сидела с открытым лицом в окружении подруг и близких родственниц. Все веселись, танцевали, образуя круг; танцующим давали деньги (шабаш), которые затем передавали музыкантам. Танцы сопровождались угощениями, теплым общением с родственниками, сельчанами и знакомыми.

    Свадьба жениха проходила в его доме очень торжественно. В конце свадьбы ночью невесту забирали в дом жениха. Утром от нее приходили родственницы с пловом, приготовленным на молоке со сладкой приправой, а также курицей или индюшкой, фаршированной орехами и сухофруктами. В течение недели молодую никто не должен видеть, кроме мужа и его сестры. Через неделю совершали торжественный обряд «уз ачан» («открывать лицо»): накрывались столы и невестку церемонно выводили к гостям – женщинам и членам семьи мужа, которые дарили ей дорогие подарки, свекр, например, дарил золото. Невестка обязана выполнять все работы по дому, кроме приготовления пищи, которую готовит свекровь.

    Обычаи избегания и семейных запретов соблюдались два-три месяца. Рождение ребенка, особенно мальчика, многодетность приветствовались и считались показателем счастливой жизни. Обряд наречения имени отмечался следующим образом. Через 40 дней после рождения ребенка женщина, умеющая читать Коран, зачитывала определенные суры (къуран тапширан) и трижды в ухо ребенка выкрикивала его имя в присутствии родственниц и подруг. Такое собрание называется «йыгъва». Эти женщины приносили в подарок печенья из миндаля (пахлава, шэкэр-бура), мясные пирожки (кутабы) и другие сладости. Женщин, пришедших в гости, невестка вначале угощала кашей, приготовленной из жареной муки (гоймак), а затем подавали плов и другие кушанья.

    Специфический обычай дербентских азербайджанцев – обычай, по которому в случае исполнения желаний (чтобы не болел и т.п.) ребенку ко дню Ашура (день траура по имаму Хусейну, погибшему в сражении при Кербеле 10 октября680 г.) в знак шиитского траура шили одежду черного цвета.

    Похоронные обряды их почти не отличались от обрядов других народов, исповедующих ислам. У дербентских азербайджанцев на соболезнование в дом к умершему женщины приходили с утра до обеда, а мужчины – с обеда до вечера Последние ходят на кладбище в течение 40 дней после полуденного намаза Пришедших на соболезнование кормили перед полуденным намазом на скатерти (суфра) на полу; накрывается суфра отдельно для мужчин и для женщин. В течение семи дней приходила женщина, исполняющая роль муллы, которая читала суры из Корана и мерзия (марсия) (выдержки из истории гибели имама Хусейна и его приближенных) отдельно для женщин.

    В общественной жизни яркими событиями являлись религиозные и календарные праздники: Новруз байрам, Ураза байрам, Курбан байрам, обряды вызывания дождя, солнца и др. При этом мусульманская обрядность тесно была переплетена с домонотеистическими представлениями и обрядами: верили в божества плодородия, воды, солнца, неба (Тенгри, Гуд, Су-Анасы и др.). Шиитская община отмечала также «шахсей-вахсей», или Ашура: на улицах и ныне организовывались процессии-представления, инсценирующие борьбу и гибель имама Хусейна, при этом некоторые участники били себя кулаками, наносили себе удары цепями и кинжалами.

    В последние десятилетия у азербайджанцев, как и у других народов бывшего СССР, произошел значительный рост религиозного самосознания. Очень много молодых людей стали верующими, происходит «омолаживание» религии и у азербайджанцев. Подавляющее большинство азербайджанцев — жителей г. Дербента – шииты, а азербайджанцы, живущие в сельской местности (Дербентский и Табасаранский районы) – сунниты. Шиитских мечетей в Дербенте три: Джума. Верхняя мечеть и Кырхляр, а суннитская мечеть – одна (в центре города). Здесь имеются также одна православная церковь и одна синагога.

    Характерный тип поселения – селение (кенд), насчитывавшее в начале XX в. в среднем до 400 жителей. Крупными селениями были Марага, Дарваг, Берикей, Великент.

    Самое крупное поселение – город Дербент – древний, средневековый. В настоящее время это торгово-экономический центр Северо-восточного Кавказа, оказывающий огромное влияние на судьбы азербайджанцев и всего населения Южного Дагестана.

    Азербайджанские поселения, расположенные на склонах гор, имеют кучевую, а в долинах рек – разбросанную планировку. Обязательным условием была близость источника воды, родников; оборонный фактор учитывался лишь в предгорье. Поселения имеют южную или юго-восточную ориентацию и разбиты на кварталы (махьля, магалы), которые, как правило, назывались по имени предка, основавшего его, по роду занятий или по этнической принадлежности жителей.

    Жилища (эв) были представлены тремя типами: одно-, полутора- и двухэтажные; последние наиболее распространены, в них жилые комнаты располагались на втором этаже, а хозяйственные – на первом.

    Традиционный дом строился из камня или самана (у терекемейцев) на глине, имел плоскую глинобитную крышу, как правило, вытянутую прямоугольную планировку с помещениями, расположенными в ряд. Современные жилища с двух- или четырехскатными крышами, покрытые шифером или кровельным железом, строятся на цементе из пиленого известняка или крупного булыжника, имеют два-три этажа Г- и П-образной планировки, большое число комнат с дощатыми, реже – паркетными (в городе) полами.

    Интерьер жилища стал богаче и разнообразнее: наряду с традиционными коврами и паласами, деревянной, медной и керамической посудой, сундуками, почти вытесненными к середине XX в., большое распространение получила стеклянная, фаянсовая и металлическая посуда, столы, стулья, кровати, фабричная мебель, холодильники, теле видеоаппаратура и прочие предметы современного быта.

    Традиционная одежда дагестанских азербайджанцев отражает этнокультурные связи с их соплеменниками из Кубы, Ширвана, Баку и с соседями: кумыками, кайтагцами, табасаранами и лезгинами.

    Мужскую нательную одежду составляли рубаха туникообразного покроя (кеннег) и штаны; поверх рубахи одевали бешмет, черкеску, бурку (в непогоду) и меховую нагольную шубу (зимой). Головным убором были овчинная папаха и суконный башлык, обувью служили чарыки, сафьяновые сапоги, башмаки, галоши, которые носили с шерстяными или хлопчатобумажными обмотками. Украшением костюма мужчин были пояса и оружие, изготовленные, как правило, в Кубачах: кинжал, реже – пистолет, шашка.

    Женская одежда также состояла из нательной (широкая длинная рубаха и штаны) и верхней (длинное распашное платье с откидными рукавами – дон, украшенное галуном, ажурной тесьмой, подвесками). Распространенными головными уборами женщин были повязка – чуткъу, поверх которой надевали будничные или праздничные платки (фте, шал, гюлъмвнди); обувью служили однотонные и орнаментированные шерстяные носки, чувяки из черного или красного сафьяна, на которые надевали кожаные галоши или башмаки, расшитые дербентскими золотошвейками. Специфической чертой одежды азербайджанок являлось женское покрывало, которое закрывало фигуру.

    Большим разнообразием отличались женские украшения: серебряные серьги различных форм, кольца, браслеты, шейные и нагрудные ожерелья из ажурных пластинок (бугаз арты), кораллов, мелких монет, янтаря, сердолика, реже – жемчуга, золота, а также серебряные пояса к выходному костюму. Азербайджанские женщины, особенно горожанки, пользовались различными косметическими средствами: румянами (энгилик), белилами (киршан или ова), хной, басмой и др.

    Пища азербайджанцев, особенно дербентских, издавна была богатой и разнообразной. Их культура питания оказала значительное влияние на кулинарию дагестанцев. Одно из первых мест занимают хлебопекарные изделия, супы, хинкалы и плов разных видов.

    Популярны бозбаш и пити (густые супы), долма (род голубцов в обвертке из виноградных листьев), бадамжан долма (фаршированные баклажаны), а в последние десятилетия – долма из болгарского перца, помидоров.

    Азербайджанцы готовят также следующие блюда: дюшпере и курзе (род пельменей с начинками), чуду (род пирогов), говурма, бастырма (мясные блюда), шашлык, люля-кебаб, каши. Готовят несколько видов халвы, пахлавы, мураппа (варений), душабов (сироп), напитков (щербет и др.). Большое место в питании занимают огородно-бахчевые культуры и фрукты.

    Дагестанские азербайджанцы обладают богатым культурным наследием, яркими обычаями и традициями, многообразием фольклорных жанров, литературы и музыки, многие элементы которых заимствованы народами Южного Дагестана.

    Наиболее популярными произведениями азербайджанцев являются историко-героические эпосы «Деде-Коркуд» и «Кёр-Оглы», лирические дастаны «Асли и Керем», «Шахсенем и Ашиг-Гариб», «Шах-Исмаил» и др.

    Широко бытовали сказки (о животных, волшебные и бытовые), легенды (космогонические и др.), загадки, пословицы, поговорки и прочие жанры устного творчества.

    Обрядовая поэзия представлена календарными, свадебными, колыбельными песнями, песнями-причитаниями. Популярным жанром народной поэзии были социально-бытовые и любовные баяты.

    Огромной любовью пользовались состязания ашугов-певцов, исполнявших на сазе (струнном инструменте) собственные произведения.

    Азербайджанские песни и танцы под аккомпанемент барабана и зурны – неотъемлемые элементы многих торжеств, особенно сельских свадеб. Они весьма популярны и у других народов Дагестана, особенно Южного Дагестана.

    Большую роль в духовной жизни играл ислам шиитского (горожане Дербента) и суннитского (большая часть сельских азербайджанцев) толков. Основам религии, чтению Корана, азам математики и природоведения учились с детства в примечетных школах – мектебах и медресе.

    Широкое распространение получила литература не только на азербайджанском, но и на персидском и арабском языках. Особую роль в этом играл Дербент – крупный центр культуры и просвещения на Кавказе, имеющий арабо-персидские традиции письменности. Начиная с 1830-х годов здесь создаются первые в Дагестане русские  образовательные школы; к началу XX в. в Дербенте насчитывалось 10 начальных школ и одно реальное училище с русским языком обучения.

    Просветительские традиции были продолжены в 1920-30-е гг. и последующий период (Дагестанский педагогический и сельскохозяйственный техникумы, а ныне в городе около 20 филиалов вузов России и Азербайджана).

    Среди известных ученых и просветителей были профессор С.-Петербургского университета М. Казембек родом из Дербента, А. Талыбов из Темир-Хан-Шуры, поэт М. Гумри, композитор А. Зейналлы, философ М. Алекперли и многие другие. Дагестанскими азербайджанцами являются три генерал-майора Вооруженных Сил России – Т.А. Сеидов, М.Д. Насиров, Н. Садыков.

    Дагестанским азербайджанцам хорошо знакомы произведения азербайджанских классиков: Хакани, Низами, Физули, Гаджибекова, Рустамова, Ахмедзаде и др., а также местных авторов XVIII–XX вв.: Фетали, Дермирдира Дэрбенди, Кегмишина Фикри, Кызыллале, Ф. Сейида, Михрали, Киласса, Пирали, Халида, М. Юсифли, Н. Агасиева и др.

    В советский период истории произошли значительные изменения, которые охватили все сферы жизни и деятельности дагестанских азербайджанцев: экономику, материальную и духовную культуру, семейный и общественный уклад. Хозяйства азербайджанцев специализируются главным образом на развитии виноградарства и овощеводства, торговле, частично на производстве продуктов животноводства и на ковроткачестве. В1935 г. был создан Азербайджанский театр, но к середине 1950-х гг. он перестал существовать; его предстоит возродить. В 1950-1970-е гг. на равнине возникло несколько новых селений азербайджанцев, переселенных из предгорных селений Кемах, Гимейды, Зидьян и других, которые ныне полностью или частично заброшены, земли их переданы другим хозяйствам. Бывшие жители пытаются восстановить свои прежние селения. В постановке этих и прочих вопросов (представительство в республиканских органах управления, проблемы народного образования и культуры и др.) перед официальными органами Республики Дагестан, налаживании контактов с общественностью и руководством Азербайджанской Республики заметную роль играло республиканское азербайджанское общество «Азери».

  • Армения в ожидании

    Армения в ожидании

     


    Гюльнара Инандж

     

     

    Эксклюзивное интервью заведующего отделом английского раздела армянского агентства «Ноян Тапан», эксперта Арутюна Хачатряна для газеты bakupost.az.

     

     

    -Как можно оценить поствыборную общественно-политическую ситуацию в Армении?

     

    -Поствыборная ситуация в Армении спокойная. Все ждут формирования нового правительства. Новый элемент – появление в парламенте фракции радикальной оппозиции, проявится не скоро. Много говорят о фальсификациях на выборах, но нет прямых доказательств, что они сфальсифицированы.

     

    -Как отразятся результаты парламентских выборов на президентские выборы в стране?

     

    -Думаю, скажется не сильно, поскольку в результате выборов Республиканская Партия Сержа Саргсяна подтвердила свое лидирующее положение в Армении. Будет борьба на выборах, как и намечалось.

     

    -Отражаются ли результаты парламентских выборов на армяно-азербайджанском процессе?

     

    -Если речь идет о проблеме Нагорного Карабаха, из-за которой встречаются президенты Армении и Азербайджана, то сильного изменения не будет. Хотя бы потому, что вопросы внешней политики не первое, что интересовали избирателей. Как почти всегда бывает на выборах.

     

    -Каково мнение армянской общественности к новому парламенту?

     

    -Большей частью общество к нему безразлично, хоть и на выборах было участие 62%. Возможно это отношение со временем изменится.

     

    -Кто из политиков после парламентских выборов больше всех примеряется президентскому креслу?

     

    -Президентские выборы – особая статья. До сих пор говорилось только о трех президентах Армении, как о возможных кандидатах на следующих выборах. Недавно начали говорить о президентских амбициях председателя партии «Процветающая Армения» Гагика Царукяна, лидера второй крупнейшей партии Армении, но думаю, что это несерьезно.

     

    -Осилит ли один политик президентскую гонку, или следует ожидать коалицию

    политических сил?

     

    -Вопрос о коалиции сейчас в Армении интересует всех, но победившая Республиканская Партия хранит молчание. Наверное, все прояснится 24 мая, когда новый парламент проведет первое заседание.

     

     

  • Шиитское возрождение захлебывается арабской весной

    Шиитское возрождение захлебывается арабской весной

     

     

     

     

    Шиитское возрождение захлебывается арабской весной
    Суннитские революции составили конкуренцию социально-политической идеологии религиозного меньшинства
    Муктада ас-Садр пользуется авторитетом у шиитской бедноты Ирака.

    Интеллектуальная и политическая активизация шиитской общины была одним из ведущих трендов последних тридцати лет на Ближнем Востоке. Ни консервативные суннитские монархии, ни светские геронтократические режимы вроде мубараковского Египта не были способны выдвинуть привлекательную идеологию, альтернативную политическому шиизму. Однако в течение последнего двадцатилетия только шиитский Иран представлял собой полноценный политический субъект, так как остальные акторы мировой политики так или иначе находились под внешним влиянием.

    В настоящее время события, получившие название арабской весны, представляют собой серьезный вызов политическому и религиозному возрождению шиитов. Протестное движение суннитов в Египте, странах Магриба, Сирии, а также подъем движения «Братья-мусульмане» ставят монополию революционного шиизма в идеологическом пространстве Ближнего Востока под вопрос. Исключение составляет шиитская оппозиция в Бахрейне, выступающая против правящей суннитской династии, которую, в свою очередь, поддерживает Саудовская Аравия.

    Шииты выходят из Великого Сокрытия

    В шиитском исламе изначально не существует четкого разделения между духовной и светской сферами. Вся мирская жизнь верующего мусульманина, а значит, и его отношения с государством и политическими институтами должна быть (в идеале) подчинена религиозным предписаниям и нормам, изложенным в Коране, хадисах Пророка и Имамов, являющихся толкователями вероучения. При этом источником легитимности верховной власти служит институт Имамата. Основой концепции Имамата является необходимость в существовании интерпретаторов Священного Писания. Такие толкователи-Имамы обладают одновременно статусом руководителей общины (уммы). Согласно исламскому вероучению, последним Пророком, «печатью пророков», является Мухаммед. Для шиитов конец цикла пророчества (нубувват) – одновременно начало нового цикла, цикла велаята и Имамата. Совокупность духовных наставников правоверных в эту эпоху, двенадцать Имамов шиизма, называется по-арабски Авлийа Аллах, а по-персидски Дустан-э Хода – то есть «друзья», или «возлюбленные Бога».

    Именно Имамы служат субъектом власти в шиитском обществе. Кульминацией шиитской богословской доктрины является учение о Махди, двенадцатом Имаме. Согласно шиитскому вероучению, сын одиннадцатого Имама Хасана аль-Аскари, по имени Мухаммед, в 940 году по христианскому летоисчислению ушел в Великое Сокрытие. Он не умер, а именно скрылся от глаз верующих, хотя наиболее благочестивые и умудренные в духовном гнозисе (ирфане) шииты могут выйти на контакт с ним. В конце времен Махди, согласно шиитским хадисам, вернется, чтобы «наполнить землю справедливостью так же, как сейчас она наполнена насилием и угнетением».

    Эта теология изначально определила политизированность и повышенную социальную активность шиитов. Еще одним фактором, способствовавшим революционному настрою в шиитской общине, является угнетение и дискриминация шиитов в среде суннитского большинства. Суннитские правители Средневековья не раз подвергали репрессиям своих шиитских подданных, презрительно называя их «рафидитами» (отступниками). Такой же позиции придерживались и представители консервативного суннитского духовенства.

    Оставаясь в арабском мире людьми второго сорта, шииты, особенно из богатых и знатных семей, в начале XX столетия потянулись к европейскому образованию и западным политическим теориям. Они предпочитали отдавать своих детей в колониальные учебные заведения, такие как Киннард колледж или Христианский колледж Форемана в Лахоре (Пакистан), Багдадский колледж в Ираке, Американский колледж в Тегеране или Американский университет в Бейруте. Многие представители шиитской уммы в начале-середине XX века стали искренними сторонниками модернизации и секуляризма. Кроме того, в шиитской общине появилось много представителей левых взглядов. Шииты долгое время составляли большинство в Иракской компартии, в свое время самой мощной коммунистической партии Ближнего Востока. Значительное число шиитов в Пакистане поддерживали левоцентристскую Пакистанскую Народную партию в те годы, когда ее возглавлял Зульфикар Али Бхутто, сам выходец из шиитской семьи.

    Подражая суфийским тарикатам, «Хезболлах» создала собственное государство в государстве.

    На первых порах шиитами была поддержана и идея арабского национализма. Проекты создания общеарабского государства внушали им надежды на появление справедливого общества, где человек будет оцениваться в зависимости от его заслуг, а не от того, кем он является – суннитом, шиитом или христианином. Активное участие представителей христианской общины в создании партии Баас (одним из ее создателей был сирийский христианин Мишель Афляк) подпитывало эти надежды. Однако последующее развитие событий разочаровало шиитов. Американский исследователь шиитской проблемы Вали Реза Наср пишет в своей книге «Шиитское возрождение» (The Shia Revival. N.Y., 2006): «Шиитские кровь, слезы и богатство, отдаваемые во имя общеарабского дела, приветствовались, но равные права при этом не были предоставлены даже в оплату за жертвенность». Примером может служить Ирак в период правления Саддама Хусейна (1978–2003), где, несмотря на светский режим, шииты вновь оказались оттесненными от власти и финансов. Шииты не были представлены в спецслужбах и элитной Республиканской гвардии. Во время ирано-иракской войны Саддам не раз называл своих шиитских соотечественников «иранскими лакеями» и проводил среди них чистки в рядах правящей партии. Беспощадным репрессиям подвергалось шиитское духовенство. В годы правления Хусейна были казнены великий аятолла Мухаммед Садык аль-Садр и два его сына, а также десять братьев и дяди аятоллы Абдул-Азиза аль-Хакима.

    Аятоллы и демократия

    Подобное отношение суннитских элит привело шиитов Ближнего Востока к мысли о том, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», и необходимости выработки собственной политической программы.

    Первым духовным лидером, изложившим такую программу в полном объеме, был лидер иранской революции аятолла Рухолла Мусави Хомейни. Хомейни не боялся творчески использовать идеологические наработки своих предшественников: консервативного революционера Муртазы Мутаххари, консерватора Навваба Сафави и своеобразного исламского марксиста Али Шариати, отстаивавшего «красный ислам Имама Хусейна» в противовес «черному исламу» иранской династии Сефевидов. Несмотря на то что сам Шариати был раскритикован аятоллами, его взгляды повлияли на доктрину Хомейни о необходимости защиты интересов обездоленных (мостазеффин). Помимо иранских революционеров, левый тренд в шиитской общине был представлен харизматичным молодым имамом из Ливана Мусой ас-Садром (1928–1978). В двухтомнике «Наша экономика» Муса ас-Садр изложил шиитскую доктрину социальной справедливости, многие положения которой удивительно перекликались с тезисами Маркса. Ас-Садр был основателем шиитского политического движения «Амаль». В 1975 году, после начала гражданской войны в Ливане, он объявлял голодовку в знак протеста против братоубийственной бойни и призывал к примирению мусульман и христиан. В 1978 году лидер ливанских шиитов бесследно пропал в Ливии, куда приезжал просить помощи у Муаммара Каддафи. Шииты Ливана уверены, что ливийские спецслужбы ликвидировали ас-Садра. Его портреты до сих пор можно видеть в шиитских кварталах Бейрута.

    Среди шиитского духовенства постепенно выкристаллизовались два проекта политического устройства, которые можно условно назвать «теократическим» и «исламско-демократическим». Первый представлен теорией велаят-э-факих, господствующей в Иране. Эта доктрина подразумевает, что верховным источником власти для шиитов является скрытый Имам – Махди, незримый духовный руководитель исламской уммы, в то время как исламское духовенство замещает Имама Махди в его отсутствие. В результате высшее исламское духовенство Ирана становится в Исламской Республике элитой, определяющей основные направления внутренней и внешней политики стран. Практическое воплощение этой концепции – своеобразное двоевластие в Исламской Республике, где светская власть дублируется властными органами, составленными из духовенства, а главой государства является религиозный верховный лидер (рахбар).

    Иракские шииты после свержения Хусейна в 2003 году выдвинули свой проект, характеризующийся властью большинства. Один из его авторов – духовный лидер иракских шиитов аятолла Али аль-Систани. Этнический иранец, он сумел стать одним из наиболее популярных и влиятельных иракских политиков. Аятолла Систани, будучи полноправным членом конклава иранского высшего духовенства, разумеется, был не в восторге от американской оккупации Ирака. В то же время он увидел в свержении диктатуры Саддама Хусейна реальный шанс освободиться от суннитско-баасистского угнетения. В связи с этим он приветствовал выборы в парламент страны в декабре 2005 года по формуле «один человек – один голос». Он содействовал консолидации разрозненных шиитских группировок в рамках Объединенного Иракского Альянса и издал большое количество фетв, побуждавших иракских шиитов принять активное участие в голосовании. В одной из фетв, по информации исследователя Вали Резы Насра, содержался призыв к женщинам-шииткам «прийти к избирательным урнам, даже если их мужья будут запрещать им участие в выборах».

    Помимо группы сторонников Систани, выступающих за ненасильственное участие иракских шиитов в политике, в стране существуют еще две шиитские фракции. Одну из них возглавляет харизматичный 36-летний духовный лидер Муктада ас-Садр, опирающийся на партию Садристское движение и ее вооруженное крыло «Армию Махди». Муктада ас-Садр известен как непримиримый противник американского присутствия в Ираке (его отряды не раз вступали в вооруженные столкновения с солдатами контингента США) и лидер, развивший большую социальную активность среди беднейших шиитов Ирака.

    Участие шиитов в арабской протестной волне проявилось пока только в Бахрейне.

    Промежуточное положение между группировками «иракского Ганди» Систани и воинствующего Муктады ас-Садра занимает Высший совет исламской революции в Ираке и его вооруженное крыло «Бригада Бадр». Признанными лидерами Высшего совета являлись братья Бакир и Абдул-Азиз аль-Хакимы. В восьмидесятые годы ХХ века они эмигрировали из Ирака в соседний Иран и осели в городе Кум. Там же была создана бригада «Бадр», принимавшая участие в ирано-иракской войне на стороне иранской армии. В настоящее время Высший совет исламской революции занимает важные позиции в иракской политической системе.

    Различные религиозно-политические группы иракских шиитов объединяет приверженность к демократии (в ее специфической, исламской, версии) и неприятие иранской политической модели велаят-э-факих. Все эти движения поддерживают активные, дружественные связи с Ираном, но при этом проводят в жизнь собственную модель исламской демократии, основанную на светских политических институтах.

    Похожим политическим курсом следует ливанское шиитское движение «Хезболлах». Эта партия при финансовой поддержке Ирана смогла создать структуру, которую ливанские критики называют «государством в государстве». Данная система не является ноу-хау партии, но скорее заимствована у суфийских тарикатов и духовно-рыцарских орденов Средневековья, таких как тамплиеры. Новым является применение данной системы в современных реалиях, так как при этом создается корпоративная структура, основанная на определенных идеологических принципах, в рамках государства, не имеющего фактического влияния на ее жизнедеятельность. «Хезболлах» представляет собой огромную корпорацию, чьи активы (около 2 млрд. долларов) принадлежат всей партии, а не отдельным лицам. Каждый из шиитских шейхов Ливана располагает определенным фондом, позволяющим ему оказывать социальную поддержку своей общине. Бизнесмены, связанные с «Хезболлах», отчисляют партии определенный процент от своих доходов в обмен на политическую поддержку и помощь на начальном этапе предпринимательства. Молодые ливанцы, получившие образование при поддержке «Хезболлах», затем направляются на ключевые посты в экономике страны, особенно на те, что связаны с высокими технологиями.

    Большое противостояние

    Одной из главных проблем, стоящих перед шиитской общиной на Ближнем Востоке, является обозначившаяся в последнее время тенденция усиления шиитско-суннитского противостояния. Представляется, что значительную роль в разжигании этого противостояния играют внешние силы, прежде всего США. Американская стратегия на данном этапе заключается в том, чтобы перенаправить легитимный протест арабских масс против диктаторских режимов в сторону межобщинного конфликта. Этот тренд заметен в Ираке, где после прихода американских войск началась шиитско-суннитская гражданская война, и в Сирии, где выступления вооруженной оппозиции против режима Башара Асада интерпретируются как борьба суннитского большинства против господства шиитов-алавитов.

    Вторым фактором обострения шиитско-суннитских противоречий является соперничество Ирана и Саудовской Аравии. Влияние геополитики отчетливо прослеживается на примере прошлогодних и нынешних событий в Бахрейне, где движение шиитского большинства за демократизацию интерпретируется консервативными монархиями Персидского залива как «иранский заговор». Саудовские духовные лидеры периодически издают антишиитские фетвы. В качестве примера можно назвать обращение саудовского верховного муфтия Абдель Азиза бен Абдалла Аль Аш-Шейха, появившееся в мае 2011 года. В нем ведущий саудовский клирик назвал иранских мусульман «лицемерами и отступниками, известными своей черной историей и враждой к суннитам».

    Растущая напряженность между суннитами и шиитами дает основание предположить четыре возможных сценария развития событий. Во-первых, возможно расширение суннитско-шиитских противоречий и их перерастание в полномасштабный политический, а затем и военный конфликт. Площадками такого конфликта могут стать нестабильный Ирак, где в 2005–2008 годах фактически уже имела место гражданская война между двумя общинами, а также Бахрейн, Йемен и Ливан. Это был бы самый неблагоприятный вариант развития событий.

    Второй сценарий заключается в перехватывании суннитскими движениями политической инициативы. Победа партии «Братья-мусульмане» на выборах в Египте и протестное движение в Сирии, все более приобретающее религиозную окраску, могут привести к образованию надгосударственного «нового халифата». Новое образование неизбежно будет зависеть от внешних сил, враждебно настроенных к шиитам. В роли таких сил могут выступать либо консервативные монархии Персидского залива (Саудовская Аравия, Катар), либо Турция, провозгласившая курс неоосманизма. Установление саудовского господства в Сирии, являвшейся в Средневековье центром суннитского халифата Омейядов, имеет для саудитов большое символическое значение.

    Третий сценарий – оптимистический для шиитов. Он реализуется в случае, если события арабской весны перекинутся на страны Аравийского полуострова. Победа шиитов в Бахрейне и в восточной провинции Саудовской Аравии эль-Хаса вкупе с шиитским доминированием в Ираке могут превратить Персидский залив в «шиитское нефтяное озеро».

    В то же время альтернативой межобщинного конфликта является суннитско-шиитский диалог. Определенные надежды в плане сближения общин несет фетва, принятая в марте этого года Каирским исламским университетом Аль-Азхар. В фетве мусульманам запрещается участие в деятельности иностранных государств, направленной против Ирана. Среди части суннитского духовенства зреет убеждение в том, что основой для сотрудничества с шиитами является совместная борьба за социальную справедливость и демократизацию политического устройства.

    Александр Андреевич Кузнецов — научный сотрудник Российского института стратегических исследований, вице-президент исследовательского центра «Гео-Арабика», кандидат политических наук.
    16.05.2012 |
    Источник — Независимая газета-Религии
    Постоянный адрес статьи —

  • Правящая партия и оппозиция объединились в коалицию на случай войны

    Правящая партия и оппозиция объединились в коалицию на случай войны

     

     

     

     

     

    Израиль избежал досрочных парламентских выборов. О формировании широкой коалиции договорились правящий «Ликуд» и главная оппозиционная партия «Кадима». Сенсационный альянс двух ключевых игроков израильской политики — премьера Биньямина Нетаньяху и лидера «Кадимы» Шауля Мофаза — наделил израильского лидера беспрецедентными полномочиями при решении ключевых вопросов внутренней политики и национальной безопасности. По мнению экспертов, формирование правительства национального единства является частью мобилизационного сценария Израиля на случай войны с Ираном.

    Договоренность сформировать новую правящую коалицию в Израиле была достигнута всего через сутки после того, как в минувшее воскресенье на конференции правящей партии «Ликуд» премьер Нетаньяху объявил о проведении в стране осенью внеочередных парламентских выборов. Свое решение он мотивировал необходимостью «вернуть политической системе стабильность», утраченную в связи с отсутствием у его кабинета достаточной поддержки в Кнессете, в котором правительству противостояла самая многочисленная фракция ведущей оппозиционной партии «Кадима».

    Однако после того, как внесенный на рассмотрение Кнессета законопроект о самороспуске уже прошел первое чтение, ситуация в Израиле развернулась на 180 градусов. На совместной пресс-конференции во вторник утром недавние непримиримые оппоненты премьер Нетаньяху и лидер «Кадимы» Шауль Мофаз заявили о достигнутой накануне ночью договоренности вместо внеочередных выборов объединить свои фракции в новой широкой коалиции и создать правительство национального единства.

    Новая коалиция будет иметь 94 из 120 мандатов в Кнессете. Поддержка столь многочисленной правящей коалиции, которой в Израиле не было на протяжении последних десятилетий, позволит Биньямину Нетаньяху беспрепятственно проводить в парламенте любые решения в области внутренней политики и национальной безопасности. Новый альянс предполагает, что Шауль Мофаз войдет в кабинет Нетаньяху, заняв кресло вице-премьера.

    Смысл формирования новой коалиции Биньямин Нетаньяху сформулировал так: «Мы объединились ради четырех главных целей — изменения закона Таля (об отсрочках от армейской службы для иудеев-ортодоксов.- «Ъ»), утверждения бюджета, реформы системы государственного управления и продвижения мирного процесса (с палестинцами.- «Ъ»)». Указав на то, что новое правительство сможет обеспечить стране политическую стабильность и экономическое развитие, премьер добавил: «Конечно, один из важнейших вопросов — иранский».

    Ряд экспертов расценили формирование правительства национального единства как еще одно косвенное подтверждение того, что в Израиле реализуется мобилизационный сценарий в преддверии войны с Ираном. «Делать вывод о том, что после формирования новой коалиции война с Ираном становится неизбежной, было бы преждевременно. В то же время очевидно, что ключевыми фигурами в новой израильской коалиции становятся политики, выступающие с жестких позиций по отношению к Ирану»,- разъяснил «Ъ» бывший советник премьера Нетаньяху, исполнительный директор Российского еврейского конгресса Бенни Брискин. По его словам, в новую коалицию вошли бывший министр обороны Эхуд Барак, склоняющийся к силовому решению иранской проблемы, и глава МИДа Авигдор Либерман, чья партия «Наш дом Израиль» также занимает жесткие позиции по отношению к Тегерану. Что касается выходца из Ирана Шауля Мофаза, то хотя он и не делал прямых заявлений по военной операции против Исламской Республики, в конечном счете он займет позицию, солидарную с премьером Нетаньяху, считает Бенни Брискин. «Мофаз — бывший военный, он занимал пост министра обороны и даже служил в тех же подразделениях, что и Нетаньяху,- заявил «Ъ» господин Брискин.- Поэтому в иранском вопросе он вполне может стать опорой, необходимой премьеру».

    Сергей Строкань
    «Коммерсантъ-Online», 10.05.2012
    Источник — kommersant.ru
    Постоянный адрес статьи —

  • Путин займется реализацией Евразийского союза

    Путин займется реализацией Евразийского союза

     

     

     

     

    Новости-Азербайджан, Матанат Насибова.

     

    Владимир Путин вновь встал у руля российского государства, и сейчас определяется знаменательный, и может быть даже переломный момент в новейшей истории России, заявил АМИ Новости-Азербайджан политолог Расим Агаев, комментируя вступление в должность президента России Владимира Путина.

    Владимир Путин вступил в должность президента России, принеся присягу на конституции страны. Он стал главой государства уже в третий раз, но впервые на шесть лет. Церемония инаугурации прошла 7 мая в Большом Кремлевском дворце.

    Как считает политолог, период шатаний, увлечений либерализмом, либеральными моделями и так далее, все это осталось позади.

    «В России набирает тенденцию новая идеология – идеология национально–патриотического типа, за ней стоит большинство. Другое дело, что в избирательных технологиях выясняется, что это большинство расколото между либеральными демократами, коммунистами, социал-демократами и так далее.

    Но, тем не менее, национал-патриотизм проявляет устойчивость, зона его влияния расширяется, и Путин является лидером именно этих самых настроений, этих крепнущих кругов. И если к этому добавить, что Путин, как фигура и как личность, сумел сплотить вокруг себя не только идеологически близких себе по духу людей, но и олигархат, то есть крупный капитал, то мне кажется, что эта тенденция будет нести новое дыхание развитию России. И мы будем свидетелями закрепления этой тенденции», — заявил политолог.

    По оценкам Агаева, в то же время трудно представить себе, что этот процесс будет идти без каких- то взрывов, потому что существуют факторы, которые дестабилизируют ситуацию.

    «Есть политические факторы, сепаратизм, развитый в России, демографические проблемы и внешне политические проблемы, связанные с бывшим постсоветским пространством, с проблемой Китая, проблемой урегулирования отношений с США, где появилось несколько трещин, и так далее.

    И мне кажется, что с учетом того кризиса, который сильно ощущается на Западе, шансы новой России утвердиться в клубе держав — сильных мира сего, определяющих расстановку мировых сил, достаточно велики», — считает Агаев.

    По убеждению эксперта, все разговоры о возможном либеральном реванше в России не имеют под собой серьезной почвы, потому что, как и на всем постсоветском пространстве, сторонники либерального курса скомпрометировали себя на всем 20-летнем предшествующем этапе.

    «И в Азербайджане, и на постсоветском пространстве в целом сторонники либерального курса не могут противопоставить, скажем, привлекательную программу действий, привлекательную идеологию, но и привлекательного харизматического лидера. Нет новых лидеров, нет новых идей», — уверен эксперт.

    По его словам, в этом плане Азербайджан тоже оказался в ситуации, когда его традиционная политика лавирования между двумя магнитными полюсами, в частности, между Западом и Россией, потребует серьезной корректировки — или большей гибкости, или окончательного выбора.

    «Я думаю, что Азербайджан изберет первоначальный вариант и попытается проявить больше гибкости, что потребует, очевидно, каких- то серьезных жертв, финансово – политических и так далее.

    Нахождение Путина у власти, закрепление этого лидера в качестве серьезной силы, и идея Евразийского Союза все-таки материализуется, превращаясь из области теоретических моделей в практическую реальность. Это все говорит о том, что геополитический расклад будет корректироваться, и это потребует от Азербайджана новых подходов и внесения соответствующей коррекции в свою политику», — резюмировал Агаев.

  • Сколько стоит внешняя политика Турции?

    Сколько стоит внешняя политика Турции?

     

     

     

     

     

    Советник по культуре и туризму посольства Турции в Москве Джеляль Кылыч сообщил, что турецкая сторона в одностороннем порядке приняла решение увеличить срок пребывания российских граждан на территории Турции без визы с 30 до 60 дней. По его словам, данное решение, согласно постановлению кабинета министров Турции, действует с 4 мая по 31 декабря 2012 года включительно. Но при этом по-прежнему в силе остается норма, согласно которой суммарный срок пребывания россиян на территории Турции не должен превышать 90 дней в течение каждого 180-дневного периода. Чтобы продлить время пребывания в республике на срок более 60 дней, необходимо заранее обратиться за визой в консульства Турции в России.

    И еще. Турецкая авиакомпания «Пегасус» предложила Израилю демпинговое мероприятие: полеты из Тель-Авива в Стамбул и обратно за 70 долларов. Израильские обозреватели по туризму считают, что эта инициатива была разработана турецкой авиакомпанией при поддержке государственных структур, надеющихся с помощью таких предложений вернуть израильских туристов. До недавнего времени Турция считалась одним из излюбленных мест отдыха израильтян. Но после политических осложнений между двумя странами произошло резкое — почти на 80%- сокращение числа израильских туристов, что, по оценке турецких экспертов, ощутимо сказалось на турецкой экономике. Это лишний раз доказывает чрезвычайную чувствительность туристического бизнеса к проблемам внешней политики.

    С Израилем в целом все ясно. Но в действиях турецких властей в сфере туризма в отношении России наблюдается какая-то странность. Первоначально турецкие власти заявляли, что рассчитывают на увеличение в 2012 году потока туристов из России на один миллион человек. Связано это было во многом с тем, что граждане двух стран имели возможность быстро и с меньшими затратами совершать взаимные поездки, еще больше заниматься туристической и аналогичными видами деятельности. Но затем Анкара в одностороннем порядке стала вводить ограничения на пребывание россиян сроком. В итоге, согласно официальным данным, начался отток русских гостей: из Анталии — на 33%, так и из популярного курортного местечка Мугла — на 93%. » Сезон 2012 года начался с потерь на туристическом рынке, что особенно ощутимо на прибрежных курортах», — отмечает председателя TUROFED Осман Айык. С одной стороны, на турецкий туристический бизнес стала оказывать серьезное давление конкуренция. По мнению специалистов Российского союза туриндустрии, на турецком туристическом секторе негативно сказываются возросшие на российском рынке выгодные т предложения со стороны других стран Европы и Азии. Так в этом году несмотря даже на политические сложности, переживаемые Египтом, фантастически — на 20 %- выросло количество путевок в эту страну, проданных на майские праздники. Российские туроператоры называют этот факт феноменальным, поскольку продолжают действовать рекомендации МИДа и Ростуризма об опасностях, с которыми связано путешествие в Египет. Наверстывает свои позиции и Тунис. С начала нынешнего года турпоток из России в эту страну вырос на 50% по сравнению с аналогичным периодом 2011 года: в этом году на местных курортах отдохнут не менее 230 тысяч наших сограждан. Таким образом, как заявил министр культуры и туризма Турции Эртугрул Гюнай, если в прошлом году турецкий бизнес оттянул на себя часть турпотока из-за «арабской весны», то в нынешнем году ситуация изменилась в противоположную сторону. По данным ТуркСтата, в период январь-март 2012 года доходы туристической отрасли Турции сократились на 9,7% и составили всего 2,8 млрд. долларов.

    Вторая причина падения турецкого туристического бизнеса усматривается в проблемах внешней политики. Турецкие специалисты выделяют в этой связи, прежде всего, напряженные отношения Турции с Сирией и Ираном. Так, за период с января по февраль 2012 года турпоток из Сирии и Ирана упал на 25% и 29% соответственно. «Во время первой войны в Персидском заливе туризм в Турции пришел почти в полный упадок. В случае новой войны в регионе произойдет рост цен на топливо, что отразится на многих отраслях экономики, от транспорта до туризма, значительно сократится туристический поток из стран Западной Европы», — прогнозирует бывший министр культуры и туризма Турции Бахаттин Юджель. Правда, пока туроператоры Турции надеются, что с развитием сезона им удастся наверстать убытки, хотя бы потому, что стоимость отдыха в Турции все же дешевле, чем отдых на российских курортах в Анапе и Сочи. Но экономические проблемы Турции этим не ограничиваются. На днях международное рейтинговое агентство S&P объявило о снижении прогноза на суверенный кредитный рейтинг Турции — со «стабильного» на «негативный». Премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган обрушился с резкой критикой на это агентство, заявив, что снижение долгового рейтинга Турции продиктовано «чисто идеологическим подходом», пригрозил, что Турция не «будет признавать S&P агентством, достойным доверия». В то же время турецкие эксперты заявляют, что, несмотря на десятилетие потрясающего роста экономики страны, ее модель стала проявлять структурные слабости, большим остается текущий дефицит, который напрямую зависит от краткосрочного финансирования из-за границы. Сегодня до 80% инвестиций в турецкую экономику идет из Евросоюза, что делает лиру очень уязвимой. Так, за прошлый год она подешевела относительно доллара США почти на четверть -23%, евро — на 15%. Центробанку страны путем крупных интервенций удалось стабилизировать ситуацию. Но лира вряд ли будет укрепляться, потому что это не в интересах ЕС, на долю которого приходится 46,6% турецкого экспорта. По оценке многих экспертов, охваченная долговым кризисом еврозона, медленно сползает в новую фазу рецессии, которая может оказаться масштабней кризиса 2008 года, что грозит Турции сворачивание многих инвестиционных проектов, включая и сферу туризма.

    Выход из ситуации многие турецкие эксперты видят в возможности начать процесс переориентации экономики Турции с Европы на быстро растущие азиатские рынки, или в смене экономической модели. Неслучайно Турция в начале года подала заявку на вступление в ШОС, а эксперты обсуждают варианты участия работы Турции в ЕврАзЭс. В любом случае, это предполагает не только внесение серьезных изменений в принятую «Экспортную стратегию Турции на период до 2023 год», но смену внешнеполитического курса страны. Пока же он очень дорого обходится экономике Турции.

    07.05.2012
    Источник — ИА REGNUM
    Постоянный адрес статьи —

  • В Баку откроется Центр Льва Гумилёва

    В Баку откроется Центр Льва Гумилёва

     

     

     

     

    Имя выдающегося российского, советского историка и этнолога Льва Гумилева вновь прозвучало в Баку на состоявшейся в международном пресс-центре «Новости» пресс-конференции руководителей Московского центра Гумилева.

    Директор Московского Центра Льва Гумилева Павел Зарифуллин и эксперт Евразийского Центра Евгений Бахревский привлекают внимание азербайджанских исследователей и политиков к основополагающим тезисам Льва Николаевича о евразийской миссии России и Турана по объединению российского и тюркского этносов.

    «Азербайджан – центрально-каспийская держава, являющаяся оплотом гумилевской идеи евразийства, объединения славян и тюрок», – сказал на пресс-конференции в Баку Зарифуллин.

    В этой связи представители московского Центра Гумилева выступили с предложением открытия в Баку аналогичного московскому Евразийского Центра им. Гумилёва, а также памятника Льву Николаевичу Гумилеву.

    Подобные инициативы уже претворяются к реализации в России, сообщил Зарифуллин. В частности, в российском степном городе Элиста к столетию Гумилева будет названа улица именем этого выдающегося ученого, а также будет установлен памятник.

    Одной из целей создаваемого в Баку Центра будет реализация экологических проектов, так как загрязненность Каспия по всей протяженности вызывает серьезное опасение за будущность евразийского материка, отметили выступающие.

    «Работая в экологических проектах, мы также будем пропагандировать в Азербайджане идею евразийства, осуществляющуюся сегодня в проектах по созданию Таможенного и Евразийского Союзов.

    Гумилев очень тяжело переживал развал СССР, разрыв отношений между Россией, Азербайджаном и другими советскими республиками. Цель восстановления Союза суверенных государств, объединенных идеей евразийства — одна из задач центра Гумилева», – сказал Зарифуллин.

    Эксперты обратили внимание на следующий исторический факт: народы России и Азербайджана голосовали против ликвидации СССР на референдуме о будущем советской страны: «Все бывшие советские республики от развала Союза потеряли. Теперь же члены Таможенного Союза – Россия и Казахстан получают миллиардные прибыли от совместного экономического сотрудничества».

    В Баку на начальном этапе готовится создание азербайджанской версии сайтаwww.gumilev-center.ru и открытие офиса, в котором предполагается развернуть исследования и пропаганду гумилевского наследия, сообщили Зарифуллин и Бахревский.

    «Мы находимся на священной земле Атропатены», – подчеркнул Зарифуллин, вспомнив первое государство исторического Азербайджана.

    «Гумилев просил называть его Арсланом (по-калмыцки и тюркски – “лев”), и считать его степняком – настолько велика была его любовь к тюркам-кочевникам. Тюркские племена населяли евразийский материк, а выходцы из этих племен становились правящими династиями великих империй. В РФ активно пропагандируется учение Гумилева, его труды вызывают небывалый интерес в мире и в России. Это видно по статистике посещаемости сайта Центра Льва Гумилёва – наш сайт популярен как в России, так и в странах Содружества», – сказал Зарифуллин.

    По словам представителей Центра, их визит в столицу Азербайджана связан преимущественно с тем, что Баку имеет определенный приоритет в идее евразийства.

    «Многие книги Гумилева впервые публиковались в Баку, потом в Москве и Санкт-Петербурге. Мы проводим много мероприятий в РФ и других странах, где обсуждаем доктрину этнополитики», – сказал Бахревский.

    «РФ и Азербайджан – многонациональные страны, в них живут родственные народы, между которыми много общего. В этих государствах этнические большинства нуждаются в защите своих прав, возможно, более чем меньшинства, так как последние, наряду с этномеханизмами самоидентификации, могут апеллировать к защищающему их международному праву», — добавил он.

    Российские гости выразили пожелание о проведении в Баку конференции по правам народов, в качестве напоминания о знаменитом бакинском Конгрессе Народов Востока 1921 года, на котором впервые в истории прозвучали идеи “прав народов”.

    «Новое цивилизационное тысячелетие начнется на Каспии, в Баку», — сказал Бахревский.
    02/05/2012 [17:39]

    БАКУ, 25 апр – Новости-Азербайджан, Кямал Али

     

    http://www.gumilev-center.ru/?p=11706

  • Тегеран выстоял в «войне санкций»

    Тегеран выстоял в «войне санкций»

    Дополнительные санкции в отношении Ирана не помогут обеспечить переговорное решение проблемы вокруг его ядерной программы, в очередной раз констатировал в субботу министр иностранных дел России Сергей Лавров. Главный российский дипломат совершенно справедливо отметил, что иранская ядерная программа — это национальная идея, и дополнительные санкции не помогут обеспечить переговорное решение проблемы.

    Похоже, что России, которая уже давно целенаправленно продвигала эту мысль, все-таки удалось донести ее до США и ряда других стран. В Вашингтоне наконец-то рассматривают возможность разрешить Ирану осуществлять обогащение урана до 5%. Правда, при этом Тегерану выдвигаются встречные требования: снять все ограничения на международные инспекции своих ядерных объектов и позволить осуществлять постоянный контроль над их функционированием.

    Существует надежда, что подобный компромиссный вариант позволит достичь какого-либо продвижения в переговорах по иранской ядерной программе, явно пробуксовывающих по причине жестких позиций, занимаемых противоборствующими сторонами.

    Напомним, что группа международных посредников – Россия, Великобритания, Германия, Китай, США и Франция («шестерка») с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения. Переговоры были прерваны в 2009 году, когда совет управляющих МАГАТЭ осудил Иран за строительство второго завода по обогащению урана и призвал Тегеран подтвердить, что «не принимались решения о строительстве других ядерных объектов, которые не заявлены агентством».

    Тегеран отвергая все обвинения, феврале 2010 года начал процесс дообогащения урана до 20%. А в середине февраля 2012 года власти Ирана сообщили о дополнительном вводе 3 тысяч новых центрифуг на предприятии по обогащению урана в Натанзе, доведя их количество до 9 тысяч.

    «Любая ядерная программа, в какой бы стране она не начиналась, всегда заключает в себе фактор двойного назначения, поскольку между гражданской и военной составляющей на определенном этапе развития всей программы никакой разницы нет», — отмечал в беседе с корреспондентом «Росбалта» старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессор Владимир Сажин.

    По словам специалиста, разница появляется только на самом завершающем этапе ее выполнения, то есть, когда создана база, чтобы производить обогащенный до 90-95% уран, а «до этого момента с технической точки зрения поймать нарушителя очень сложно».

    Кстати, согласно недавнему заявлению главы Пентагона Леона Панетты, «нет конкретной информации о том, что Иран принял какое-либо решение» о готовности к созданию ядерного оружия.

    Пока же санкции в отношении Ирана продолжают действовать. Хотя очевидно, что они в целом не дают ожидаемого эффекта. Более того, Иран, как достаточно сильное государство, сделал в этих условиях ставку на максимальное самообеспечение и поэтому заинтересован в развитии альтернативных источников энергии, в том числе и гражданских ядерных технологий. При этом, как отмечает, например, российский политолог Станислав Тарасов, «от возни, устроенной Западом вокруг Ирана, выигрывает пока только Тегеран, который, несмотря на различные санкции, укрепляется на «Большом Ближнем Востоке» в роли геополитического фактора номер один».

    И вот теперь ожидается, что в ходе очередного раунда переговоров «шестерки» и Ирана, запланированного на 23 мая в Багдаде, Тегерану будет предложена некая программа, основывающаяся на принципе «действие в ответ на действие». Как отмечал глава МИД РФ Сергей Лавров, предполагается, что если Иран начинает шаги навстречу требованиям СБ ООН и МАГАТЭ, в ответ определенные санкции тоже будут заморожены и не будут расширяться и так далее до того момента, когда процесс обогащения урана будет заморожен на период переговоров.

    Иран вроде бы согласился возобновить переговоры с экспертами МАГАТЭ. Как сообщил в пятницу представитель ИРИ в МАГАТЭ Али Асгар Солтание, это произойдет 13-14 мая.

    Но твердые высказывания продолжают звучать со стороны Израиля – непримиримого противника Ирана. Премьер-министр Израиля Бениамин Нетаньяху в недавнем интервью американским СМИ отметил, что Иран должен полностью прекратить все свои программы, относящиеся к обогащению урана. Это относится и к обогащению урана до трех процентов.

    Глава Минобороны Израиля усомнился в том, что введенные западными странами санкции против Тегерана воспрепятствуют разработке иранскими специалистами ядерного оружия. «Нужно сказать правду. При нынешнем уровне давления, шансы на то, что Иран отреагирует на требования международного сообщества остановить ядерную программу, невелики», — заявил министр.

    Скорее всего, ключевыми в высказывании военного можно считать слова о «нынешним уровне давления», который израильская сторона считает явно недостаточным.

    Как отмечает, в частности, Владимир Сажин, политического решения относительно создания ядерного оружия официальным Тегераном еще не принято, в частности по причине отсутствия инфраструктуры. Центрифуги, которые сейчас вводит в строй Иран недостаточно совершенны и сбои в их работе очень часты. Кроме этого, для создания четко работающей ядерной промышленности необходимо еще весь спектр научных достижений, многими из которых Иран пока не обладает.

    Таким образом, вопрос заключается в том, в какие рамки поставить ядерную программу и как контролировать возможности создания оружия. Большинство озабоченностей было бы снято, если бы официальный Тегеран пошел на то, чтобы принимать в любое время инспекторов МАГАТЭ без предварительного согласования, чего и добиваются США, рассматривающие возможность разрешить ИРИ обогащать уран до пяти процентов, при том, что как утверждают эксперты, для изготовления ядерных боеприпасов необходим уран со степенью обогащения около 90%.

    Между тем, ряд экспертов и наблюдателей высказывают мнение, что Тегеран проводит изыскания в области ядерного оружия, но в определенный момент остановит работы, не доведя их до финальной стадии. Это позволит стране формально заявлять об отсутствии у нее ОМУ, однако в «час Х», если таковой настанет, явить себя миру в качестве грозной ядерной державы.

    Если такое утверждение справедливо, то в процессе решения «иранского вопроса» начинается новый этап «позиционного противостояния».

    Дмитрий Пановкин

    28 апр. 2012

    Источник — rosbalt.ru
    Постоянный адрес статьи —
  • ИЗ ИСТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНО-КУМЫКСКИХ СВЯЗЕЙ

    ИЗ ИСТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНО-КУМЫКСКИХ СВЯЗЕЙ

     

     

     

     

     

    Алиева Севиндж,

    доктор философии по

    историческим наукам,

    ведущий научный сотрудник

    Института Истории НАНА

     

     

    Одним из крупных этносов Северного Кавказа являются кумыки – народ, по языку относящийся к кыпчакской группе тюркской группы Алтайской языковой семьи. На протяжении своей истории кумыки входили в разные феодальные объединения: Шамхальство Тарковское, Кайтагской уцмийство и др.  Азербайджанцы и кумыки в силу близости географического расположения, нахождения некоторых родов в одних и тех же этнополитических образованиях, имели тесные военно-политические и экономические связи.

    Одним из наиболее крупных и весомых в регионе государственных образований являлось Шамхальство Тарковское, которое располагалось к югу от устья р.Сулак и граничило с севера с владениями кумыков и ногайцев, с запада – с Аварией, с юга – с Кара-Кайтагом, а с востока омывалось водами Каспийского моря. В состав Шамхальства входили кумыки, ногайцы, верхние даргинцы, лакцы, представители аварской группы и другие этносы. Географическая и родственная  близость способствовала тесным контактам азербайджанских ханов с Шамхальством. В «Родословной шамхалов» отмечается, например, что дядей шамхала Ильчай-Ахмеда (брат матери) был Кершас Ширван хан. Азербайджанский феодал отдал в управление своему племяннику земли Агдаша. Шамхалы правили кумыками и казикумыками примерно до середины XVII в. По данным, введенным в научный оборот в XIX в., шамхалы с конца XVI в. обосновались в Тарках и Буйнаке и собирали подати с казикумыков. Таким образом, военный контингент шамхала составляли разноэтничные подданные. В Кайтагское уцмийство помимо южных кумыков входили также даргинцы, кайтаги, кубанчинцы, азербайджанцы-терекеменцы, таты, горские евреи, и др. Они участвовали практически во всех военных мероприятиях, развернувшихся в регионе в период османо-российско-иранского противоборства за Кавказ. Шамхалы преимущественно тяготели к Османской империи (1, с.50-53, 108-109; 3, с.22–24, 29-34, 40–41). В 1550 гг., по приказу османского султана Сулеймана I крымский хан, кумыкский и кайтагский правители выступили против Азербайджанского государства Сефевидов. Заручившись поддержкой некоторых местных владельцев, османы под командованием Синан-паши в1554 г. вторглись в Азербайджан. Кумыкские владетели и кайтагский уцмий должны были оказывать содействие Касум Мирзе из династии ширваншахов, перешедшему на сторону османского султана, которому Ширван был передан султаном во владение икта. В результате этой военной операции османы овладели Дербентом. Однако в битве у Кале-у-Букода они были разбиты. Беглярбек Ширвана Абдулла хан остановил наступление отрядов Касум Мирзы у крепости Гюлистан. В тоже время шах Тахмасиб просил беглярбеков Шемахи и Гянджи заручиться поддержкой шамхала, лезгин и черкесов для похода в Тифлис.

     

    В результате военной операции османы овладели Дербентом, но уже в битве при Кале-у-Бугурд были разбиты. Стоит отметить, что в Ширване и Дагестане, были как сторонники, так и противники османской экспансии региона. Недовольная усилением Османской империи, изменением расстановки сил на Кавказе, Россия вынашивала планы оттеснения османов из этого региона. Москва заключила соглашение с иверийским царем Александром о выступлении против шамхала Тарковского. Но весной1594 г. совместными действиями шамхала Тарковского и аварского хана удалось отразить натиск русских войск, отстоять самостоятельность Шамхальства Тарковского, не допустив распространения российской власти и исполнения ее плана воцарения иверийского царя Александра на Северо-Восточном Кавказе. Но уже в1604 г. вновь началось наступление российских войск на Терек, кумыкское население Эндери, Исти-Су, и др. мест страдало от действий российских войск, отбиравших у них хлеб, продовольствие, скот, корм и коней. Недовольное кумыкское население отходило в Тарки к шамхалу. Когда русские воеводы овладели городом, шамхал укрылся у аварского хана. Вскоре  Султан-Мут поднял кумыков, аварцев и других представителей Дагестана, рассчитывая на подмогу отряда из Дербента и при помощи, подоспевшей из Шемахи, полностью вытеснил российские войска из Терки и Сулака.  Шах Аббас I с целью взять реванш у Османской империи овладел значительной частью Азербайджана. К Сефевидам вновь отошли Гянджа, Шемаха, Баку, Дербент, Лори, Тифлис и Дманиси. Шах Аббас I старался привлечь на свою сторону местных владетелей, в т.ч. и шамхала. По Стамбульскому договору, заключенному Сефевидским шахом и Османским султаном 20 ноября1612 г., шамхал и другие владельцы Северо-Восточного Кавказа объявлялись подвластными султана. Как всегда, соперничавшие с османами Сефевиды стали вновь стремиться к гегемонии на Северном Кавказе. Во время похода шаха Аббаса I в1613 г. на Тифлис ему оказывали поддержку кумыкские владельцы Ильдар и Гирей (6, с.196-197; 8, с.95–99; 15, с.138-141, 157; 18, с.5). В 1615 году шах Аббас восстановил свою власть над Кахетией с помощью этих же кумыкских владетелей, которые оставались главной опорой Сефевидов и в период правления шаха Сефи и Аббаса II. В 1619 году по приказу шаха Аббаса Дербентский султан привел к присяге Султана Махмуда Эндереевского. Владетель Эндереевский, а также шамхал Илгар и другие не поддерживали шаха лишь по вопросу сооружения крепостей у Елецкого городища.

    Итак, кумыкские владельцы в разное время выступали то на стороне османов, то на стороне шаха. Хотя по сефевидо-османскому мирному договору1639 г., обе стороны разделили сферы влияния на Северном Кавказе: шахская власть распространялась на часть Дагестана (Дербент и южная часть современного Дагестана, Табасарань и Тарковское шамхальство), а султану подчинялся весь остальной регион, — шамхал и другие владельцы Дагестана участвовали в мероприятиях крымского хана и продолжали поддерживать Османскую империю. Сефевидские шахи всячески пытались привлечь на свою сторону дагестанских правителей.

    Так, например, в1641 г. после смерти шамхала Айдемира Аббас II поддержал своего приверженца Сурхая Тарковского и выдал ему грамоту на Шамхальство.1645 г. Шах Аббас, воспользовавшись междоусобицей янгикентских и маджалисских ветвей рода уцмиев, выдвинул на престол уцмия Амирхан-Султана, который примкнул к шахским войскам, прибывшим в Кайтаг. Шахская власть распространялась Дербент и южную часть современного Дагестана, на Табасарань и Тарковское шамхальство. Феодальные владетели Северного Азербайджана и Дагестана участвовали в составе шахских войск в походе на Сунжу в 1652–1653 гг. Аварский и Казикумыкский владетели получали шахские жалованные грамоты (1, с.108-109). В 1659-1660 гг. во время очередных антисефевидских восстаний в Дагестане Сурхай хан Тарковский отказался служить шаху и поддержал предводителя восставших Уллубия. В результате кюринцы, кайтагцы и кумыки был разгромлены и их правители изъявили покорность.

    В XVIII в. с началом российского проникновения в регион кавказские владельцы ведут серию военных действий против этой экспансии, учащаются и антишахские выступления, вызванные налоговым бременем и конфессиональными противоречиями в исламе. Шамхал Тарковский Гирей хан препятствовал союзникам Хаджи Давуда и обещал наказать их. Но, Хаджи Давуд с помощью уцмия Кайтага, некоторых губинских и казикумыкских владельцев, Сурхай хана, Али султана, и др., а также при поддержке некоторых жителей Шемахи — суннитов, настроенных против шиитского Ирана, в августе1721 г. все же совершил поход на Шемаху. Этот поход в дальнейшем послужил поводом для российской экспансии на территорию Азербайджана (1, с.123-125, 246–248; 11, ч.1, с.21-22, ч.2, с. 427-429). Российские власти воспользовались потрясениями, всколыхнувшими Сефевидское государство, волнения в Азербайджане, и, прогнозируя планы османов, поспешили принять участие в переделе Кавказских владений.

    По Петербургскому договору1723 г., Шамхальство Тарковское, владения Костековское и Аксаевское были признаны за Российской империей. Шах Тахмасиб II не признал этот документ. 24 июня1724 г. в Стамбуле был заключен османо-российский договор, по которому султан признавал право России на Дербент, Баку, прикаспийские города и селения, а османы получили возможность контролировать большую часть Азербайджана. Ширванская область, кроме прибрежной части, была объявлена независимым ханством под верховным протекторатом Османской империи. Российскую власть отказались признать султан Утемышский, уцмий Кайтагский, Сурхай хан Казикумыкский и Сальянский наиб Гасан бек. Шамхал Тарковский Адиль Гирей со своими людьми, возмущенный действиями российских войск и строительством крепости Св. Креста, в пределах которого разместили армян и донских казаков, осадил нововозведенную русскую крепость. Но войска шамхала потерпели поражение. В наказание за это звание шамхала было упразднено, а управление его владениями перешло русскому командованию. После удаления российских войск из завоеванных территорий шахские власти восстановили должность шамхала, ее занял сын Адиль Гирея Хасбулат.

    По условиям Рештского (1732) и Гянджинского (1735) договоров, Российская империя отступилась от прикаспийских провинций южнее р.Куры в пользу Ирана и признала главенство шаха над всеми народами Дагестана и над Шамхалом Тарковским. Российские войска отошли сначала к р.Сулаку, а затем к р.Тереку. Надир шах предпринимает серию походов с целью восстановления былого могущества, в частности, поход на Дагестан. Надир шах, заключив с османским султаном мирный договор, вместе со своими местными сторонниками (шамхалом Хасфулад ханом, др.) жестоко расправился с противниками шахской власти в Табасаранском, Кюринском, Самурском, Губинском, Казикумыкском, Акушинском владениях и  Маджлисском магале. Представители Азербайджана и Дагестана, в том числе и Шамхальства Тарковского и в последующие годы оказывались вовлеченными в османо-иранское соперничество. Причем, Надир шах, притесняя кайтагского уцмия, вынудил живущих в его владениях азербайджанцев-терекеме (300 дворов) переселиться в более спокойные места, в частности, во владения кумыкского воеводы Алишы Хамзина, Андреевских владельцев Темира и Бамата, к тюркоязычным кумыкам. После смерти Надир шаха часть азербайджанцев-терекеме вернулась к кайтагскому владельцу Амиру Гамзе на прежние места проживания, а часть (100 дворов) осталась среди кумыков (1, с.136–141; 4, с.XVIII; 7, с.23-32; 13, с.3, 83-95, 100-102, 114-115, 122-123, 180, 214-215, 231, 268-269; 18, 7-8). В 1760 гг. Фатали хан Губинский (1758–1789), проводивший политику объединения азербайджанских земель заручился поддержкой многих владельцев, в т.ч. кайтагского уцмия Амир Гамзы и некоторых кумыков.

    Как известно, этому союзу противостояли тавлинцы, казикумыкский владелец Магамат хан, Акушинский владелец старшина Хусейн во главе с Тарковским шамхалом Муртазали. Стремление Губинского хана объединить азербайджанские земли встретило противодействие сепаратно настроенных ханов, как в Азербайджане, так и у казикумыкского Магомед хана, шемахинского Агаси хана и др. (14, ф.20, д.15, л.3-18, 31–36; ф.20, д.478, л.59; ф.20, д.485, л.68–89). В1774 г. уцмий кайтагский, кадий табасаранский и казанищенский владетель Тишсиз-Бамат выступили против Фатали хана и его союзников, в частности, шамхала Тарковского. В1782 г. аксайский (кумыкский) владетель Эльдар хан Солтанмамутов, а также Алхас Капланов, Солтан бек Уцмиев и Адиль Алибеков и Бамат Арсланбеков со своими людьми планировали выступить на помощь азербайджанским правителям. В то же время образовалась другая коалиция, в частности, в1783 г. шамхал Тарковский, буйнакский владелец Бамат, др. согласились поддержать Фатали хана, заключившего союз с Гарабагским Ибрагим ханом против Гилянского Гидаят хана (16, с.130, 164–165; 175-176). И в дальнейшем наблюдается союз азербайджанских правителей, например, Шейхали хана Губинского, с кумыкскими владельцами.

    На протяжении долгого отрезка времени, кумыки помогали азербайджанским правителям и усиливали их позиции на Северо-Восточном Кавказе. С давних пор между ними сложились постоянные межэтнические взаимоотношения, основанные главным образом на хозяйственных связях. Содружество тюркского анклава: азербайджанцев, кумыков и ногайцев, несомненно, имело место. Вместе с тем, не менее устойчивые союзнические отношения поддерживались и с другими разноэтничными народами Дагестана: лакцами, аварцами, и др. Об этом свидетельствуют совместные выступления и характер взаимоотношений между правителями, при этом не последнюю роль играли согласие интересов и общность исторического и культурно-цивилизационного поля. Азербайджанцы и народы Северного Кавказа поддержали движение Шейха Мансура против установления российской власти. Так, после поражения при Кизляре Шейх Мансур укрылся у кумыков, которые вошли в состав его войска. Шейха Мансура поддерживал кумыкский владетель Али Султан, Шамхал Тарковский, аварский и казикумыкский ханы, и др. Кумыкский Али-Султан Камбулатов в своем письме сообщал о том, что к шейху Мансуру примкнули также азербайджанцы: шекинцы, ширванцы, губинцы, дербентцы, др. В конце1785 г. шейх Мансур находился среди кумыков и, пользуясь поддержкой Эндиреевского владельца князя Чепалова (2, с. 46–47; 4, с.84-85; 17, с.92).

    До начала XIX в. взаимоотношения между народами Азербайджана и Шамхальства Тарковского обуславливались определенными историческими процессами, влиянием социально-экономической и политической обстановки. В многочисленных волнениях, столкновениях, боевых действиях местных народов с русскими войсками на стороне азербайджанцев воевали представители северокавказских народов. Среди них были такие, которые уже долго жили по соседству с азербайджанцами, а так же те, кто откликнулся на зов прийти на помощь своим единоверцам. Зимой1801 г. войско из представителей Губинской, Шекинской и Ширванской провинций под руководством Шейхали хана Губинского и при поддержке Шамхала и других северокавказских владельцев пытались занять Дербент, в котором размещался русский гарнизон. Однако все усилия были безуспешными. Занятие территории Картли-Кахетии российскими войсками и Манифест Павла I от 16 февраля1801 г. о присоединении этой территории к Российской империи, последующие год за годом объявления о включении в российские пределы государственных образований Дагестана, а в дальнейшем — завоевание азербайджанских ханств, — все это кардинально изменило геополитическую обстановку. В российский период истории государственные образования в Азербайджане и на Северном Кавказе (ханства, шамхальство, и т.д.) были упразднены, появилось новое административно-территориальное деление, был назначен новый аппарат и состав управления. Отношения между азербайджанцами и кумыками продолжали развиваться и при новой российской власти. Политическая активность народов Азербайджана и Северного Кавказа с особенной силой обнаружилась в первой половине XIX века.

    Одним из наиболее видных политических деятелей являлся чеченец по происхождению Байбулат Таймиев. Он возглавил борьбу за образование единой государственности на территории Центрального и Северо-Восточного Кавказа под эгидой шамхала Тарковского. К концу1829 г. учение мюридизма, а также влияние Газимухаммеда распространялось на Койсубу, Гумбет, Андия, Чиркей, Салатавию и др. общества нагорного Дагестана, шамхальство Тарковское, Мехтула, Казикумык, Кайтаг и Табасарань, его поддерживали все чеченцы и кумыки, он пользовался популярностью и в Аварии, где мюридизм подтачивал ханскую власть. В начале1828 г. его поддерживали кадии обоих Казанищ, Эрпели и Караная, население шамхальства Тарковского. С согласия Мехти-шамхала Тарковского в мечетях Казанищ был провозглашен газават. Дело Шамиля нашло сочувствие и в Северо-Западном Азербайджане (5, с.3, 6-8; 10, с.51–56, 65-67; 12, с.41).

    В период образования независимых национальных образований на Кавказе в 1918-1920-е годы азербайджано-кумыкские связи прослеживаются в рамках истории Азербайджанской Демократической Республики, Союза горских народов Северного Кавказа, Горской Республики и др.

    Азербайджано-кумыкские связи развивались на фоне исторических процессов, происходящих в Кавказском регионе.

     

    Литература.

    1. Бакиханов А..А. Гюлистан-и Ирам/ Редакция, комментарии, примечания и указатели З.М. Буниятова. Баку, 1991.
    2. Беннигсен А. Народное движение на Кавказе в XVIII в. (Священная война шейха Мансура (1785 – 1791 гг.). Малоизвестный период и соперничество в русско-турецких отношениях). Махачкала, 1994.
    3. Гаджиев В.Г. Шамхальство (история образования и государственное управление)// Государства и государственные учреждения в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1989.
    4. Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся до Грузии. Т. II, вып. II. С 1769 по 1801 год/ Под ред. А.А.Цагарели. СПб.: Типография В.Ф.Киршбаума, д. М-ва Финансов, на Дворцовой площади, 1902.
    5. Дубровин Н.Ф. Кавказская война в царствование императоров Николая I и Александра II (1825 –1864 г.)// Обзор войн России от Петра Великого до наших дней, составленный генерал-лейтенантами Дубровиным, Куропаткиным, Гудима-Левковичем, Сухотиным и Пузыревским под общей ред. Леера. Ч. 4. Кн. 2. СПб., 1896.
    6. Ковалевский П.И. Кавказ. Т. 1. Народы Кавказа. СПб., 1914.
    7. Краткий исторический взгляд на Северный и Средний Дагестан до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. Отрывок из рукописи Подполковника Неверовского. СПб.: в типографии военно-учебных заведений, 1848.
    8. Криштопа А. К вопросу об участии народов Дагестана в борьбе против первых Сефевидов// Вопросы истории и этнографии Дагестана. Сборник научных сообщений. Вып. 1. Махачкала, 1970.
    9. Мамедов С.А Азербайджан по источникам XV – первой половины XVIII вв. Баку, 1993.
    10. Материалы по истории Дагестана и Чечни. Т.III. Ч.I. Махачкала, 1940.
    11. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. Ч.1. М., 1823.
    12. Потто В.А. Кавказская война. Т. 5. Ставрополь, 1994.
    13. Походы Надир-Шаха Герате, Кандагар, Индию и события в Персии после его смерти/ Сост. Ген.-лейт. С.Р.Кишмишев. Тифлис, 1889.
    14. Российский Государственный архив Древних Актов.
    15. Руководство к познанию Кавказа М.Селезнева. Кн.1. СПб., 1847.
    16. Русско-дагестанские отношения в XVIII – начале XIX в. Сб. М., 1988.
    17. Сергеева Г.А. Межэтнические связи народов Дагестана во второй половине XIX – XX в. (этноязыковые аспекты)// Кавказский этнографический сборник. IX. Вопросы исторической этнографии. М., 1989.
    18. Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. Т. I. Тифлис, 1907.

    UOT 94(479.24)                                                           

  • Россию беспокоит, что Азербайджан может выйти из ее военной орбиты

    Россию беспокоит, что Азербайджан может выйти из ее военной орбиты

     

     

     

    Гюльнара Инандж

     

    «Чтобы этого не позволить, Москва готова пойти на многое»
    Дискуссии вокруг Габалинской РЛС отчасти служат изучению общественного мнения, что может быть использовано в переговорах между Москвой и Баку. Кроме того, сложившая ситуация по вопросу возвращения натовских военных в Малатью (Турция) и ситуация вокруг Сирии и Ирана очевидно вынудит Россию увеличить число своих военных баз в регионе. Эту тему в эксклюзивном интервью Vesti.Az прокомментировал редактор русского раздела армянского агентства «Ноян Тапан», эксперт Арутюн Хачатрян.

    — Что побуждает Ереван предложить России построить у себя РЛС?

    -Простая конкуренция, которая существует между любыми двумя не сильно между собой отличающимися странами, а между Азербайджаном и Арменией – подавно.

    — Может ли РЛС в Армении по своему значению заменить Габалинскую РЛС?

    — Россия имеет возможность из Габалы проследить огромную территорию вплоть до экватора, но если действовать грамотно, то РЛС в Армении может заменить Габалинскую. Кроме того, на возможных переговорах между Россией и Арменией речь может идти именно о выгодности строительства новой станции, так как нынешняя в Габале действует уже 27 лет, т.е. сильно устарела.

    — Россия не платит за Гюмринскую базу Армении, так как она размещена в стране в рамках ОДКБ. Армения также предложила размещение РЛС на территории страны на тех же условиях. Означает ли это что в случае размещения РЛС в Армении, Москва опять будет бесплатно арендовать земли?

    -Когда (и если) начнутся переговоры на этот счет, тогда я и смогу дать ответ на этот вопрос. А пока только могу предположить, что Армения предложит России значительно более мягкие условия, чем Азербайджан.

    — Возможно ли размещение РЛС в Армении наряду с сохранением Габалинской РЛС в Азербайджане?

    -Возможно. Дело в том, что, помимо самой базы в Габале, Россию беспокоит и то, что Азербайджан может вообще выйти из ее военной и политической орбиты. Чтобы этого не позволить, Москва готова идти на многое. Конечно, есть немало факторов, которые зависят от исхода переговоров по Ирану и от переговоров России с НАТО. Да и переговоры Армении с Россией, повторю, пока не начались.

    — Возможное размещение РЛС в Армении должно волновать Турцию и Грузию, но ни в коем случае не Азербайджан, так как в Армении уже присутствует российская военная база в Гюмри.

    -Как говорится, вам виднее. Но замечу: РЛС – это не просто люди. Особенно, когда Азербайджан чуть ли не через день повторяет, что не исключает возобновление боевых действий в зоне карабахского конфликта. А возобновить их может только сам Азербайджан.