Рубрика: Нагорный Карабах

По инициативе правящей в Турции Партии справедливости и развития /ПСР/ 12 сентября с.г. в Турции состоялся референдум по вопросу о поправках в действующую Конституцию страны 1982 года.

Для понимания позиции основных политических сил по предлагаемым ПСР поправкам приведем некоторые характерные высказывания сторонников и противников референдума, которые провели накануне его проведения массированную пропагандистскую кампанию среди населения. Расходы на ее проведение оцениваются местными экспертами в десятки миллионов долларов.

Премьер-министр Реджеп Эрдоган, выступая перед горожанами провинции Айдын, сказал: «Айдын является для нас наследием Аднана Мендереса – борца за свободу, геройски павшего за демократию. Он вышел на политическую арену и храбро заявил, что «хватит, слово за нацией. Мы встали на этот путь, взяв на себя ответственность за это наследие. Мы говорим «да» свободе, говорим «да» сильной и великой Турции. Словно Аднан Мендерес мы восклицаем «хватит, хватит, слово и решение за нацией».

Как отметил премьер, каждое «да» на референдуме, намеченном на 12 сентября, будет означать «да» демократии, свободе, правовому государству. «Великое Национальное Собрание Турции (ВНСТ) сделало то, что выпадало на его долю. Теперь слово за вами, решение за вами», — сказал премьер-министр, обращаясь к населению Айдына.

Напомним, что Али Аднан Мендерес – известный турецкий политический деятель, премьер-министр Турции (1950-1960). По образованию юрист. В 1945 изгнан из правящей кемалистской партии, поскольку требовал демократизации, и возглавил оппозиционную Демократическую партию, выигравшую выборы 1950 года и закрепившую успех на выборах 1954 и 1957 годов. Его премьерство было ознаменовано значительным оздоровлением экономики страны, но и усилением авторитарных тенденций. В результате переворота 1960 года, организованного Джемалем Гюрселем, Мендерес был смещен со своего поста, арестован и отдан под суд по обвинению в коррупции и злоупотреблении служебным положением, приговорен к смерти и повешен.

А вот еще одно высказывание одного из ближайших соратников Р. Эрдогана. Одной из важных причин того, что Турция не может стать членом Евросоюза является рожденная военным 1980 года переворотом Конституция. Такое заявление накануне референдума сделал государственный министр и глава турецкой стороны по переговорам с ЕС о полноправном членстве страны в этой организации Эгемен Багыш. Министр, комментируя предложенные ПСР конституционные поправки, Э. Багыш сказал: «Все что связано с конституционными поправками, является для Турции вопросами первостепенной важности. Тогда как наши соседи становятся членами ЕС, мы, из-за принесенной в страну военным переворотом Конституции, все еще не можем войти в Евросоюз».

Примечательно, что необходимость референдума и внесения поправок в Конституцию поддержали и ведущие представители деловых кругов страны. Так, Ассоциация промышленников и предпринимателей Турции (ТЮСИАД) в сделанном накануне заявлении отметила насущную потребность в новой конституции. По мнению ассоциации, необходимость в новом основном законе продолжит существовать независимо от результатов референдума. ТЮСИАД считает, что новая конституция должна на первый план ставить индивидуум, содержать механизмы контроля и поддержания равновесия между ветвями власти и опираться на концепцию плюрализма. Потребность в новой конституции отмечает и Ассоциация независимых промышленников и предпринимателей (МЮСИАД). По мнению МЮСИАД, ввиду того, что благоприятных условий для полного изменения основного закона не сложилось, в поддержке граждан нуждаются хотя бы предлагаемые ПСР на референдум поправки нынешней конституции.

Министр внутренних дел Бешир Аталай встретился накануне с губернаторами провинций Ван и Хаккяри. Говоря о референдуме по конституционным поправкам, Б. Аталай заявил, что в отношении тех, кто попытается саботировать всенародное голосование и сорвать процесс или же оказывать давление на граждан, не будет терпимости и жалости. Кроме того, министр отметил, что в городах и селах были предприняты все необходимые меры, чтобы граждане голосовали в безопасности.

И вот мнение о референдуме лидера основной оппозиционной партии страны. «Турция должна избавиться от нынешнего правительства», — заявил генеральный председатель Народно-республиканской партии (НРП) Турции Кемаль Кылычдароглу, беседуя с журналистами во время поездки по стране. Отвечая на вопрос о референдуме по принятию поправок в конституцию страны, лидер НРП предположил, что его главным результатом станет «раскол общества», так как многие граждане при любом исходе голосования не признают конституцию «своей». По его мнению, значительный процент голосов против принятия поправок будет означать своеобразный «вотум недоверия» правительству со стороны народа.

К. Кылычдароглу подверг критике выдвинутую правительством «демократическую инициативу», направленную на решение межнациональных проблем страны. Ожидания, которые связывались с этим проектом, по его словам, явили собой резкий контраст более чем скромным реально достигнутым результатам. В результате — всплеск недовольства, который вылился в столкновения на национальной почве, прокатившиеся по стране в последнее время. «От правительства, приведшего общество к расколу, нужно избавляться!» — подытожил лидер оппозиции.

К. Кылычдароглу обвинил нынешнего премьера в неспособности самокритично и объективно оценивать свои действия, признавать совершенные ошибки. Одной из причин этого, по мнению лидера НРП, является значительное расширение полномочий премьера, который фактически единолично «назначил президента и председателя парламента, продолжает назначать губернаторов», что по сути противоречит Конституции. Обсуждая историю военных переворотов в стране, К. Кылычдароглу обратил внимание на то, что все они происходили в то время, когда НРП была близка к приходу к власти.

Приведенные примеры свидетельствуют о существующих в стране острых внутриполитических противоречиях, в условиях которых ПСР и ее правительство пошло на проведение референдума. Изменения в основной закон в виде пакета поправок из 24 статей и 3 временных положений были впервые официально представлены ПСР 22 марта с.г. для обсуждения в ВНСТ. Голосование в парламенте проходило постатейно, в очень острых дебатах, которые зачастую продолжались всю ночь. Для утверждения каждой конституционной поправки требовалось одобрение 330 голосов депутатов /две трети от их общего числа – авт./. В итоге законопроект в целом, за исключением поправки, усложняющей юридическую процедуру закрытия политических партий, 7 мая с.г. был принят парламентом и в соответствии с действующей Конституцией одобрен и вынесен президентом Турции А. Гюлем на референдум.

Следует отметить, что поправки в действующую Конституцию 1982 года регулярно /16 раз/ вносились и ранее. В результате изменения затронули почти треть ее статей. Однако предыдущие поправки не носили принципиальный характер и не затрагивали прописанные в ней широкие права армии и судейского корпуса, которые со дня образования республики являются важнейшими атрибутами турецкой светской государственности.

Отличительной особенностью нынешнего пакета поправок, предложенных ПСР, является их нацеленность на коренное изменение баланса сил на внутриполитическом поле в пользу контролируемых партией исполнительной и законодательной власти. Это значительно сужает прерогативы судебной системы страны, прежде всего в вопросах закрытия политических партий, усиливает гражданский контроль над армией, а также расширят ряд политических и социально-экономических прав и свобод граждан республики.

Наиболее важные для ПСР и ее правительства поправки касаются изменений принципов формирования судебных органов высшей инстанции. Прежде всего речь идет о расширении состава Конституционного суда /КС/ с 11 до 17 членов, а также Высшего совета судей и прокуроров с 7 до 22 членов. Примечательно, что расширение состава этих ключевых ведомств будет проходить за счет кандидатов из числа рядовых судей и адвокатов, не связанных корпоративными узами с приверженцами лаицизма и элитой судебного корпуса страны, негативно настроенных против ПСР и ее реформ. Важным нюансом является тот факт, что теперь, впервые в современной истории Турции, трех кандидатов в КС будет назначать парламент. Это значит, что данную прерогативу получает правящая партия, имеющая большинство в высшем законодательном органе страны. Остальных членов КС утверждает президент – выходец из ПСР. Ряд политологов уже охарактеризовали эту поправку как «смирительную рубашку» для судебной власти в стране, которая оказалась в распоряжении правящей партии.

Еще одна жизненно важная для ПСР поправка касалась усложнения процедуры закрытия политических партий. Напомним, что сегодня в соответствии с Конституцией 1982 года и Законом о политических партиях право на вынесение соответствующего вердикта предоставлено Генеральному прокурору Высшего кассационного суда. Правящая ПСР была заинтересована в передаче этого права парламенту страны, где она имеет квалифицированное большинство.

Однако эта поправка не смогла набрать при обсуждении в ВНСТ необходимые для ее вынесения на референдум 330 голосов депутатов, что нанесло ощутимый удар по уже сформировавшемуся имиджу монолитности рядов ПСР и железной дисциплине, поддерживаемой, прежде всего, ее лидером главой правительства Р. Эрдоганом. Голосование по этой поправке продемонстрировало, что в рядах партии есть депутаты, выражающие позицию, не совпадающую с ранее согласованной партийной линией /фракция ПСР насчитывает 335 депутатов/.

Кроме этого, не оправдался прогноз экспертов правящей партии на поддержку в этом вопросе других парламентских партий, которые подвергались запрету после военного переворота 1980 года. В частности, против поправки об усложнении процедуры закрытия политических партий неожиданно для многих проголосовала Партия националистического движения /ПНД/, которая сама серьезно пострадала в результате закрытия после военного переворота 1980 года.

Не менее значимые поправки направлены на ограничение влияния армии на развитие внутриполитической ситуации и определение внешнеполитических прерогатив правительства Турции. Правящая ПСР аргументирует стремление к уменьшению традиционно важной роли турецкой армии в обществе демократическими реформами, проведение которых обусловлены процессом вступления Турции в Европейский Союз. Пакет поправок в Конституцию 1982 года, в частности, впервые в истории республики предусматривает установление в отношении военнослужащих юрисдикции гражданских судов при совершении ими преступлений против безопасности государства и конституционного строя.

Кроме этого, поправки отменяют временную статью 15 Конституции, гарантирующую юридическую защиту и неприкосновенность организаторов военного переворота 1980 года, вводят положения /также впервые в истории республики/ о подсудности высших военноначальников, включая начальника генерального штаба, Верховному Суду, роль которого по закону принадлежит Конституционному Суду.

Наряду с этим, значительная часть поправок касается расширения демократических прав и свобод турецких граждан, общественных организаций страны. Речь идет о введении в структуру организаций гражданского общества института омбудсмена, предоставлении гражданам, т.е. не только организациям, но и физическим лицам, права подачи в КС жалоб, возможности заключать госслужащими трудовые договора и проводить забастовки, в т.ч. с политическими требованиями.

По оценке экспертов, именно этот блок популистских поправок существенно нивелировал важную для ПСР антиармейскую направленность, а также «разбавил» радикальную реформу высших судебных органов, что сыграло значительную роль в одобрении на референдуме конституционного пакета в целом сторонниками и других партий.

В целом «за» поправки в Конституцию 1982 года высказались 57,9 процента избирателей, принявших участие в референдуме. Необходимо отметить, что процент принявших участие в голосовании был высоким и составил 77,4 процента. На шестом по счету референдуме по изменению конституции в истории Турецкой Республики свое право голоса использовали 38 285 745 избирателей.

Эксперты оценивают этот результат как значимый успех ПСР и ее правительства. Этому во многом способствовали личный авторитет лидера партии и главы правительства Р. Эрдогана, умелое использование его сторонниками административного и финансового ресурса на местах, а также проправительственных СМИ. Сама дата референдума 12 сентября, определенная Высшей избирательной комиссией по рекомендации ПСР, как бы «случайно» совпала с 30-летием военного переворота, организаторы которого и разработали Конституции. 1982 года.

Итоги референдума показали, что Р. Эрдоган выполнил свое обещание обнародованное накануне голосования. Напомним, турецкий премьер уверенно заявил, что на общенациональном референдуме по конституционной реформе народ поддержит ее. «Наш народ, сказав на референдуме «да», закопает действующую конституцию, являющуюся продуктом военного переворота», — отметил он.

Примечательным является оценка итогов референдума корреспондентом польской газеты Rzeczpospolita Войцехом Лорензом. Он отмечает, что Турция встала на путь исламизации. «Теоретически речь на референдуме шла о распространении гражданского контроля над армией. В реальности же, армия, которая считалась защитницей светского государства, была поставлена на колени происламской правящей партией. Сегодня также речь идет и о взятии контроля над судебной системой, которая является последним бастионом светскости. После этих изменений правящая партия сможет делать со страной практически все. То, что Европейский союз одобряет такой ход развития событий — трагично. Исламизация Турции не менее опасна для Запада, чем приобретение Ираном ядерного оружия. Это раз и навсегда изменит геополитический расклад не в интересах ЕС и Запада в целом», — отмечает Лоренз.

Необходимо отметить и тот факт, что кроме ЕС президент США Барак Обама также поддержал ПСР и ее лидера. В ходе телефонного разговора в ночь на 13 сентября он поздравил премьер-министра Турции Р. Эрдогана с успешным проведением конституционного референдума. Б. Обама выразил уверенность, что итоги всенародного голосования еще больше укрепят демократию в Турции. В свою очередь, премьер-министр Р. Эрдоган поблагодарил американского президента за телефонный звонок и констатировал свою уверенность в том, что итоги референдума послужат еще большему укреплению демократии и гражданского общества в стране.

Тем не менее, в самой Турции 42,1 процента голосовавших высказались против предложенных ПСР поправок. И эта цифра серьезно беспокоит ее лидера Р. Эрдогана, так как она свидетельствует о существенном росте в стране протестного голосования не только по вопросу поправок, но и против ряда аспектов внутренней и внешней политики ПСР. Этому во многом способствовал новый лидер Народно-республиканской партии /НРП/ К. Кылычдароглу, который провел, по сравнению с другими оппозиционными партиями, прежде всего ПНД, наиболее результативную пропагандистскую кампанию, превратив ее по сути в предвыборную.

Наряду с этим, показательным стало объявление прокурдской Партией мира и демократии /ПМД/ бойкота референдуму. Причина – отказ ПСР включить в пакет поправок статьи, расширяющей права нацменьшинств. Так, если в целом по стране неявка избирателей составила 22,6 процента, то в 10 южных и юго-восточных провинциях с компактным проживание курдов она оказалась значительно выше. Например, в Диярбакыре она составила 67 процентов, а в Хаккяри – 93 процента.

Турецкие и зарубежные эксперты, анализируя итоги референдума, отмечают, что они по сути отразили существующие в турецком обществе следующие полярные точки зрения в отношении пути, по которому развивается страна под руководством ПСР с 2002 года.

1. Результаты референдума свидетельствуют, что предложенные ПСР инициативы соответствуют стандартам ЕС в области демократии и прав человека и являются закономерным результатом поступательного позитивного развития гражданского общества за последнее десятилетие.

2. Итоги плебисцита говорят об очередной удачной и весомой попытке правящей партии и ее правительства утвердиться в качестве доминирующей силы на внутриполитическом поле страны, ослаблении светских устоев республики, активном процессе ее исламизации, установлении вместо военной гражданской диктатуры ПСР.

Показательным в этом плане является недавнее высказывание проживающего в настоящее время в США лидера турецких нурджистов Ф. Гюлена, который планирует после 10-летней эмиграции возвратиться в Турцию. Его цитируют ряд турецких СМИ. «В Турции происходят позитивные события. Тем, кто говорил о возможности военного переворота в стране, сегодня закрыли рот. Я думаю о возвращении», — констатирует Ф. Гюлен, который, как известно, опасаясь ареста в связи с собранным на него досье, прежде всего военными, вынужден был выехать в США.

Одним словом, при всей полярности оценок подготовки, проведения и итогов конституционного референдума в Турции, неоспоримым является тот факт, что ПСР окончательно сняла вопрос о всеобщих досрочных парламентских выборах, сумела предотвратить эскалацию процесса обострения глубокого системного политического кризиса в Турции, существенно ослабила своих традиционных оппонентов на внутриполитическом поле, заложила хорошую основу для успешного участия в парламентских выборах в оговоренные Конституцией сроки, а именно в июне 2011 года.

А.А. Гурьев
Источник — Институт Ближнего Востока
Постоянный адрес статьи —

5-6 октября 2010 года в Сочи состоялась Первая Международная Встреча высоких представителей, курирующих вопросы безопасности. В ней приняли участие секретари советов безопасности, помощники президентов и премьер-министров по национальной безопасности, руководители силовых ведомств из 43 стран мира, а также заместитель Генерального Секретаря ООН. Как ранее сообщал 1news.az, Азербайджан на встрече был представлен Руководителем Администрации Президента Азербайджана, секретарем Совета Безопасности, академиком Рамизом Мехтиевым, а также заведующим отделом внешних связей Администрации Президента Новрузом Мамедовым, заведующим отделом по работе с правоохранительными органами Фуадом Алескеровым и заведующим отделом политического анализа и информационного обеспечения Эльнуром Аслановым.

Руководитель Администрации Президента Азербайджана, академик Рамиз Мехтиев выступил на Первой Международной Встрече с докладами на темы «Транснациональная преступность, взаимосвязь наиболее опасных ее видов» и «Угрозы международной информационной безопасности в условиях формирующегося глобального информационного общества: направления сотрудничества». В своем докладе на тему «Транснациональная преступность, взаимосвязь наиболее опасных ее видов» академик Рамиз Мехтиев обратил внимание участников мероприятия на основные проблемы транснациональной организованной преступности, к последствиям которой можно отнести многочисленные человеческие жертвы, наркоманию, подрыв стабильности, серьезные экономические потери и многое другое. «Одним из главных факторов, влияющих на распространение этого явления, несомненно, стал процесс глобализации, который привносит определенные изменения в жизнь отдельных народов и целых государств. Однако он же создает дополнительные возможности различным группам, преследующим преступные цели. Следует признать, что эти группы весьма эффективно используют открывшиеся перед ними возможности для расширения своей деятельности и преодоления национальных границ», — отметил академик Рамиз Мехтиев. По мнению руководителя Администрации Президента Азербайджана, одним из самых разрушительных по своим последствиям видов организованной международной преступности является терроризм как крайнее проявление экстремизма. «На нынешнем этапе мы продолжаем наблюдать процесс трансформации целевых установок, стратегии и тактики международной террористической инфраструктуры, ее сращивание с другими видами организованной преступности. В связи с применением новейших дос­тижений науки и техники, а также частым использованием террористов-смертников, современные теракты стали еще более катастрофичными по количеству жертв и масштабам разрушений… Несмотря на все международные усилия, масштабы терроризма продолжают расширяться. Непрекращающиеся теракты на Северном Кавказе, в Ираке, Пакистане, в других странах и регионах мира вызывают серьезную тревогу… Афганистан служит наглядным примером все возрастающей связи между финансированием террористических группировок и наркобизнесом. Сегодня незаконный оборот наркотиков, наряду с международным терроризмом, продолжает оставаться одним из основных видов транснациональной организованной преступности, угрожающих большинству стран мира… По оценкам экспертов ООН, преступные организации получают в год от 300 до 500 миллиардов долларов США за счет наркоторговли», — отметил академик Рамиз Мехтиев. Руководитель Администрации Президента Азербайджана также отметил, что в современных реалиях международный терроризм и наркобизнес все более тесно пересекаются с другим опасным видом транснациональной преступности – торговлей оружием. «Из числа второстепенных перешло в разряд глобальных проблем и такое явление, как нелегальная миграция, масштабы и возможные последствия которой могут представлять серьезную угрозу международной стабильности и устойчивому развитию государств. В одном ряду с нелегальной миграцией стоит и торговля людьми, негативное влияние которой распространяется не только непосредственно на ее жертвы. Она также ставит под угрозу безопасность других людей, подрывает морально-этические основы общества и служит источником огромных нелегальных прибылей, большая часть которых идет на финансирование различного рода преступной деятельности. Прогрессирующая нелегальная миграция и торговля людьми способствуют формированию новых международных криминальных сетей, контролирующих все аспекты этой деятельности. Эти сети все чаще используются не только в целях организации нелегальной миграции и торговли людьми, но и для целей, преследуемых террористическими организациями, наркобизнесом и нелегальными торговцами оружием… По причине отсутствия достоверных оценок показателей незаконной миграции и торговли людьми все еще не совсем ясно, какая доля таких преступлений становится известной властям», — сказал в своем выступлении Рамиз Мехтиев. Рамиз Мехтиев также особо подчеркнул, что параллельно имеющим более осязаемый характер угрозам существуют опасности идеологического и виртуального свойства. «Постоянно расширяющееся информационное пространство не признает государственных границ и живет по своим особым законам. К сожалению, проблемы реального мира были перенесены и в виртуальное пространство, в котором также возникли конфликтные зоны и черные рынки, ставшие местом работы для невостребованных программистов и киберпреступников. В настоящее время СМИ и особенно Интернет представляют собой не только способ получения или передачи информации, но и эффективное средство воздействия на массовое сознание и тем самым на общественно-политическую и экономическую обстановку в любой стране. С учетом действенности этого ресурса и отставания законодательства от практики, различные террористические и экстремистские организации без каких-либо препятствий размещают в Интернете различного рода призывы, ультиматумы, видеоматериалы и даже учебные пособия по сбору взрывных устройств. Международные террористические организации стремятся не только использовать научно-технические достижения, но и привлечь в свои ряды специалистов в области связи, компьютерных, информационно-коммуникационных технологий. Действия террористов рассчитаны не только на нанесение материального ущерба и угрозу жизни и здоровью людей, но и на информационно-психологический шок, воздействие которого на большие массы людей создает благоприятную обстановку для достижения террористами своих целей… Представление некоторыми журналистами этих террористов и экстремистов, либо сепаратистов как «борцов за независимость и справед­ливость», оперирование неприемлемыми в этой связи понятиями «свободы выбора и права на самоопределение» создает у некоторых малоинформированных людей определенные иллюзии», — сказал академик Рамиз Мехтиев. По словам руководителя Администрации Президента Азербайджана все перечисленные проявления транснациональной организованной преступности не обошли стороной и Азербайджан. «Выгодное географическое расположение нашей страны на пересечении торгово-транспортных и коммуникационных путей между Европой и Азией, стабильно растущая современная экономика, реализуемые масштабные энергетические, транспортные и другие проекты не только создают благоприятную экономическую среду, но и привлекают различного рода криминальные структуры, которые постоянно ведут поиск новых маршрутов и рынков сбыта и используют любые возможности для расширения незаконной деятельности и увеличения своих доходов. Поэтому закономерно, что в Концепции национальной безопасности и Военной доктрине Азербайджана международный терроризм, незаконный оборот наркотиков и оружия, нелегальная миграция и торговля людьми, наряду с продолжающейся оккупацией 20 процентов территории Азербайджана со стороны Республики Армения, названы в качестве угроз национальной безопасности страны», — сказал Рамиз Мехтиев.

Источник — http://www.1news.az/politics/20101012012848473.html

Кавказ, включая Северный Кавказ, можно считать единым организмом, где все процессы тесно взаимосвязаны. Поэтому, решение кавказских проблем должно быть комплексным, целостным. Но прежде чем думать о вариантах разрешения кавказских проблем, надо кратко восстановить хронологию событий после развала Советского Союза и обрисовать нынешнее положение дел в регионе.

Итак, начало 90-х годов 20 века. Советский Союз прекращает существование и три страны Южного Кавказа становятся независимыми. При этом, к моменту распада СССР в этих странах уже идут или зреют вооруженные конфликты как внутреннего характера (напр. в Грузии), так и между странами (Армения и Азербайджан). Параллельно, на Северном Кавказе также неспокойно: из Чечено-Ингушской АССР образуется т.н. Ичкерия, которая также провозглашает свою независимость от России.

Одновременно Запад начинает прямое или косвенное проникновение на территорию бывшего СССР, в том числе и на Кавказе (включая Северный Кавказ). Составляются планы постепенного отрыва этой территории от России и ее интеграции в западные структуры, либо переход под турецкое влияние (Турция в этот момент выступает как часть Запада, член НАТО и кандидат на вступление в Евросоюз). Россия слаба, занята собственными проблемами, в ней в самом разгаре гайдаровские реформы, происходит масштабный передел собственности, сопровождаемый хаосом и разгулом экономического и криминального бандитизма, поэтому Россия в этот момент весьма малопривлекательна и более того, отталкивает от себя своих соседей.

В этих условиях становится неизбежным быстрое соскальзывание стран Южного Кавказа под западный контроль, несмотря на обещания западных политиков еще советскому руководству не расширять НАТО на восток и т.д. У России не остается ничего другого, как начать поддерживать сепаратистские силы на Кавказе, получая этим некоторые рычаги контроля над ситуацией в странах Закавказья. При поддержке России абхазские и осетинские силы наносят поражение центральному правительству в Тбилиси, а с помощью косвенной поддержки России армянские силы побеждают в Карабахской войне. Справедливости ради следует уточнить, что власти в Тбилиси своей агрессивной политикой сделали все, чтобы Россия оказала поддержку абхазам и осетинам. Хотя, поддержка сепаратизма в Грузии, в частности в Абхазии, оборачивается для России усилением нестабильности на Северном Кавказе и созданием вооруженных северокавказских формирований, которые получили боевой опыт в Абхазии. Чуть позже это приводит к первой Чеченской войне, в которой Россия, по сути, терпит поражение.

В результате, к середине 90-х годов сложилась ситуация, когда многие сепаратистские движения на Кавказе в той или иной форме одержали победу. В странах Южного Кавказа сложились квазистабильные режимы (Шеварднадзе, Алиева-старшего), которые пытались проводить т.н. многовекторную политику, на словах заявляя о стратегическом партнерстве с Россией, а реально готовя почву для более тесной интеграции с Западом, прежде всего путем осуществления крупных энергетических проектов. В Армении в середине 90-х годов окончательную победу одерживает т.н. Карабахский клан, свергший первого президента Тер-Петросяна, который также пытался играть на «многовекторном» поле, а к концу своего правления подавал признаки готовности перейти под западное покровительство.

Такая ситуация сохраняется до прихода к власти в России В. Путина. Путин сразу же занялся проблемой сепаратизма в России, в первую очередь на Северном Кавказе. Вооруженные формирования сепаратистов уничтожаются, федеральный центр берет под контроль военную и политическую ситуацию на всей территории страны, включая Чечню и горные области Дагестана. Однако на Южном Кавказе статус-кво продолжает сохраняться.

Это положение нарушается с приходом Саакашвили к власти в Грузии, в результате т.н. цветной («розовой») революции. Саакашвили сразу же принялся энергично раскачивать ситуацию и изменять сложившееся статус-кво. Такая политика была названа «размораживанием замороженных конфликтов». Новые власти Грузии даже достигли некоторого предварительного успеха, получив полный контроль над Аджарией, в которой, хотя и не было военного конфликта, власть тбилисского центра распространялась довольно слабо. Россия вынуждена была ускорить вывод своих военных баз из внутренних регионов Грузии, в том числе Аджарии.

Статус-кво середины 90-х-начала 2000-х годов начало ломаться. Режим Саакашвили провозгласил курс на полную и ускоренную интеграцию Грузии в евроатлантическое пространство. Риторика тбилисских властей приобрела агрессивно антироссийский характер. Резко вырос военный бюджет страны, Саакашвили не уставал бряцать оружием и высказывать угрозы в адрес сепаратистских режимов. Все это закончилось в августе 2008 года войной, в результате которой Тбилиси потерял остатки контроля над территориями Южной Осетии и Абхазии. Россия де-юре признала независимость этих республик.

Кратко обрисовав развитие событий с начала 90-х годов, мы должны перейти к нынешней ситуации, которая сложилась после августовской войны. Хотя нужно еще подчеркнуть, что Турция, которая рассматривалась в Тбилиси, как один из главных союзников, не оказала реальной помощи режиму Саакашвили в августе 2008 года и не выступила против России. Она выдвинула собственную инициативу, которая чуть позже была названа как «Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе» (ПССК). Эта инициатива пока не получила воплощение в жизнь, но возможно, в будущем некоторые идеи из нее внесут свой вклад в формирование нового порядка на Кавказе.

* * *
Прежде чем перейти к оценке нынешней ситуации, перечислим интересы всех игроков в регионе «Большого Кавказа» так, как их властные элиты сами формулируют их.

Грузия: нынешняя власть считает реальным национальным интересом Грузии вступление в НАТО и в ЕС, открытие военных бах США. Интересно, что заявленная главная цель политики Грузии – территориальная целостность страны – на деле вступает в противоречие с этой политикой. Таким образом, в случае Грузии мы имеем разрыв между реальным, несомненным национальным интересом – территориальной целостностью страны – и проводимой политикой, которая определяется спорными национальными интересами «второго уровня» – вступлением в НАТО и атлантическое пространство.

Армения: т.н. карабахский клан, который находится у власти уже более 10 лет, считает главным национальным интересом страны сохранение контроля над территорией Нагорного Карабаха любой ценой. При этом, нельзя однозначно сказать, что удержание Карабаха вне формального контроля Азербайджана является несомненным и бесспорным, безальтернативным национальным интересом Армении, как страны в целом, а не нынешней властной элиты. Национальные интересы Армении можно сформулировать и так, что удержание военного контроля над Карабахом любой ценой не будет приоритетным, более того, доминантным в системе национальных интересов, как сейчас, а защита интересов карабахских армян будет осмыслена с помощью других инструментов.

Азербайджан: Баку четко заявляет, что главным и приоритетным из национальных интересов Азербайджана является восстановление территориальной. целостности страны. В отличие от режима Саакашвили, Бакинские власти не стремятся любой ценой втащить страну в НАТО или осуществить энергетические проекты в обход России, а на деле демонстрируют более сбалансированную и гибкую внешнюю политику. Можно сказать, что в случае Азербайджана имеет место совпадение реальных (труднооспоримых), декларируемых и оперируемых национальных интересов (в отличие и от Грузии и от Армении), так как все они сведены в одно – восстановление территориальной целостности. Правда, сам режим является чрезмерно коррумпированным и авторитарным, что затрудняет ему действовать в заданном направлении.

Россия: интересы России на Южном Кавказе включают восстановление стратегического контроля над регионом, а в усеченном виде (программа-минимум) – недопущение вступление какой-либо из стран в НАТО, открытия здесь военных баз США, а также осуществление энергетических (прежде всего газовых) проектов, обходящих Россию и имеющих геополитический характер. Также Россия хочет иметь, как минимум, одну страну Южного Кавказа – стратегическим союзником (сейчас в этой роли выступает Армения). Заявления некоторых политиков и деятелей в России, что она должна покинуть Южный Кавказ (и даже Северный), отгородившись от нее «стеной» и думать лишь о материальной выгоде в виде торговли, уже давно маргинализованы и не осмысливаются, как осуществление национальных интересов страны.

Турция: эта страна видела свои интересы в регионе после развала Советского Союза главным образом в покровительстве над Азербайджаном (тюркское братство). Турция также выступала, как часть НАТО и Запада, с экспансией в Грузии, с инициативами проведения через ее территорию нефте- и газопроводов, идущих в обход России, проекты которых осуществляли западные компании. Вместе с геополитическими изменениями в мире, наблюдается процесс изменений в турецкой политике и приоритетов в списке сформулированных национальных интересов. В частности, узколобый пантюркизм и турецкий национализм, часто имеющий антирусскую направленность в прошлом, официально не поощряется во внешней политике. На самом деле, именно возможное изменение турецкой политики является одним из главных ключей в решении кавказских проблем.

Иран: Иран не играет пока такой существенной роли на Кавказе, как Россия и Турция, несмотря на соседство с регионом. Эта страна поддерживает связи главным образом с Арменией, прежде всего экономические. На данном этапе интересом Ирана можно считать недопущение вхождения какой-либо из кавказских стран в НАТО и размещение здесь западных военных баз. Однако не стоит недооценивать значение Ирана: как минимум, он может серьезно помешать любым изменениям статус-кво на Южном Кавказе, приводящим к возрастанию роли США.

США: как и Россия, глобальная держава США конечной целью имеет получение стратегического контроля над всем Кавказом. Этот контроль должен быть получен путем постепенного втягивания стран региона в НАТО, осуществления энергетических проектов Восток-Запад и формирования прозападных властных элит. Программой-минимумом может быть любая часть этого плана, сообразно со сложившимися реалиями.

Евросоюз: ЕС, так же как и Турция, следовал в фарватере американской политики, но вместе с геополитическими изменениями в мире, может выступить и как самостоятельный игрок. На данный момент, ведущие страны ЕС, такие как Германия, Франция, Италия, обращают главное внимание на диверсификацию энергетических потоков, и Кавказ может сыграть здесь определенную роль. Расширение НАТО не ставится этими странами в повестку дня, в случае Южного Кавказа. Таким образом, они фактически блокируют этот процесс, например, с Грузией.

* * *

Переходя к самой существенной части: ситуации после войны в августе 2008 года. Война показала ненадежность Грузии, как фундамента в деле антироссийского передела Южного Кавказа. Она также фактически поставила крест на амбициях тбилисского режима вступить в НАТО в ближайшем будущем и создала угрозу энергетическим проектам в обход России.

Мы видим, что после августа 2008 года ситуация стала более динамичной. Как уже упоминалось выше, турецкое руководство выдвинуло Платформу стабильности и сотрудничества на Кавказе. Но главная интрига была связана с возможным армяно-турецким соглашением об открытии границ и восстановлений дип. отношений.

Соединенные Штаты оказали серьезный нажим на Турцию, как и на Армению, добиваясь открытия армяно-турецкой границы без привязки к урегулированию Карабахского конфликта. Турция и Армения начали процесс улучшения отношений, что создало проблемы в турецко-азербайджанских связях. Но недавно этот процесс застопорился: президент Армении объявил, что приостанавливает процесс ратификации в парламенте страны. Турецкий парламент также пока не ратифицировал подписанные соглашения.

На сегодняшний день сложилось статус-кво, сохранение или изменение которого в ту или иную сторону может быть выгодно разным игрокам в регионе.

Такое нарушение статус-кво, которое постепенно перетянуло бы Армению из сферы влияния России в сферу влияния США, невыгодно не только России, но и Ирану. Они могут блокировать этот процесс. Что касается Турции, здесь дело обстоит сложнее.

В Турции в настоящий момент происходят политические изменения, которые, видимо, в значительной степени покончат с наследием основателя турецкой республики Мустафы Кемаля Ататюрка. Несколько месяцев назад премьер-министр Турции Эрдоган, в полемике с одним деятелем «кемалистского» толка, сравнил одного из соратников Ататюрка Исмета Иненю с Гитлером. Военная элита Турции, которая традиционно считалась «кемалистской», подвергается чисткам и политическому прессингу. Вносятся изменения в законодательство, которые упраздняют некоторые характерные черты республики, существующей в 20-м веке. Таким образом, в турецкой политике начинаю проявляться черты евразийской, а не атлантистской ориентации. В то же время, многие подвергают сомнению этот факт, считая изменения стратегической хитростью, согласованной с США.

Турция остается членом НАТО, на ее территории размещена американская военно-воздушная база, а также тактические ядерные заряды, оставшиеся со временем Холодной войны. Турция экономически зависит от США и ЕС, имея довольно крупные внешние долги, хотя в 2000-х годах она значительно сократила свой бюджетный дефицит и отрицательное сальдо внешней торговли, а за счет туризма и притока инвестиций имеет положительный показатель текущего счета. Над Турцией также дамокловым мечом висит проблема признания геноцида армян в начале 20-го века, и существует проблема курдского сепаратизма.

Таким образом, геополитическая ориентация Турции пока остается неясной. С одной стороны, улучшаются связи с Россией, Ираном, Китаем, Сирией и т.д., растет товарооборот с этими странами, в то же время зависимость от Запада сохраняется.

Географическое положение Кавказа, сложившиеся связи, расклад сил показывают, что Россия и Турция, с учетом нейтральности Ирана, теоретически могли бы получить совместный стратегический контроль над Южным Кавказом и выдавить любую внешнюю (нерегиональную) силу, в смысле недопущения стратегических позиций других игроков, например США, в регионе. Пока этого не произошло. В 90-е годы Турция, выступая союзником США, захватывала позиции ослабленной России в регионе, в частности в Грузии и в Азербайджане. Россия укрепилась в Армении, а также в отколовшихся частях Грузии и удерживала статус-кво. Вслед за Турцией в Грузии укрепили свои позиции США и другие западные страны. Россия не предпринимала даже в 2000-х годах, когда ее позиции стали усиливаться, реальных попыток восстановить свое влияние в Грузии. Причиной этого, по-видимому, было то, что Россия, как и Турция, экономически сильно зависит от западных стран. Грузия была объявлена еще в 90-х годах сферой влияния США и американские представители неоднократно говорили о «красных линиях», имею в виду недопустимость стратегического контроля России над внешней политикой Грузии. Кроме того, Россия не могла и видимо, не хотела, предпринимать действия по укреплению своих позиций в Грузии, без согласования и против интересов Турции.

Таким образом, сложилась «патовая» ситуация, промежуточное статус-кво. Промежуточное потому, что существование признанных только Россией (и несколькими «второстепенными» государствами) Абхазии и Южной Осетии, никем не признанного Карабаха и нестабильной Грузии нельзя считать устойчивым и окончательным положением. Основные региональные акторы – Россия и Турция – играли на Кавказе до сих пор друг против друга. Например, Турция пыталась и все еще пытается стать ключевым участником осуществляемых в обход России энергетических проектов. Эти проекты, в первую очередь проект газопровода, подрывают позиции поставщиков на европейском рынке и играют на руку потребителям в Европе. У России и Турции пока нет совместной позитивной программы постепенного, мягкого и безболезненного изменения статус-кво в регионе, которое учитывало бы коренные интересы всех сторон и народов. Во всяком случае, такая программа официально не объявлена.

Становится ясным для всех, что долгосрочная стабильность на Кавказе невозможна при сохранении стратегических позиций в Закавказье, хотя бы в одной стране региона, любого нерегионального актора, особенно США. Это было бы возможным при полном уходе России из Кавказа, даже из Северного Кавказа, разгроме нынешнего Ирана и превращении его в сателлита США и полной победе прозападных сил в Турции. То есть, такая ситуация была бы просто проекцией окончательного глобального доминирования США во всем мире. Но до этого еще далеко и никто не знает, достигнут ли США такого доминирования в однополярном мире. Скорее всего, нет. Таким образом, нарушение нынешнего хрупкого баланса на Кавказе в пользу США вызовет лишь еще большую нестабильность, ожесточенную реакцию региональных сил и, по-видимому, новый виток кровопролития.

Поэтому сложившееся статус-кво является «меньшим злом» на сегодняшний день, так как Россия и Турция (вместе с Ираном) пока не могут установить новый и окончательный порядок в регионе. Можно очертить некоторые контуры этого порядка: несомненно, он не может осуществиться иначе, как через утверждение хотя бы формального суверенитета Азербайджана и Грузии над отколовшимися территориями. Ясно, что Азербайджан никогда не признает независимости Карабаха, также как и Грузия не признает независимости Абхазии и Южной Осетии, а если в Грузии это и произойдет, то только с целью «сбросить оковы» для форсированного вступления в НАТО, что приведет к еще большей дестабилизации. Но шансов на такое развитие событий немного. Азербайджан и Грузия вместе составляют почти 80 процентов территории и населения Южного Кавказа. Ни о каком долгосрочном урегулировании не может идти речи, если не будет восстановлена (хотя бы формально, на уровне конфедерации) территориальная целостность этих стран. Даже если Россия и Турция договорятся с Азербайджаном и Армениeй об окончательном урегулировании карабахской проблемы, нерешенность грузинского вопроса будет толкать эту страну в объятия США. Что опять-таки сделает хрупким любое решение карабахского вопроса, так как вполне возможно, что в таком случае и Армения начнет дрейфовать в сторону США, и России с Турцией будет сложно ее удержать в то время, как в Грузии американские позиции будут непоколебимыми, как сейчас.

Заключение: Для реализации долгосрочных интересов Грузии, в частности появления шансов восстановления территориальной целостности страны в том или ином виде, необходимо, чтобы Россия и Турция договорились о стратегическом контроле над Южным Кавказом, с учетом интересов Ирана, экономических (но не геостратегических) интересов ЕС и США, и с учетом формального суверенитета Грузии (как и Азербайджана) над отколовшимися республиками. Другое решение этой проблемы в обозримом будущем не просматривается. Пока есть лишь некоторые признаки, что Россия и Турция начинают действовать в этом направлении. Например, Турция установила транзитный налог на автомашины, направляющиеся в Грузию, что является неприятным сюрпризом для режима Саакашвили. Последуют ли более серьезные и согласованные шаги для смены режима в Тбилиси со стороны региональных игроков, покажет будущее развитие событий. Но пока не произойдет выхода Турции из НАТО, говорить о совместном русско-турецком полномасштабном «патронаже» над Южным Кавказом будет трудно.

Георгий Векуа,
Институт Евразии, Грузия.

источник -http://geopolitica.ru/Articles/1083/

Гюльнара Инандж

Эксклюзивное интервью с координатором Всемирного конгресса Азербайджанцев (ВКА) по Азербайджану Алирзой Аманбейли.

— Как отражаются экономические санкции Запада на ситуации в Иране?

— Иран не индустриальное и социалистическое государство, чтобы запретив покупку его продукции, можно было поставить на колени страну. Блокада отражается на производителях, закрываются заводы, фабрики, безработица, по последним данным, составляет 16 млн. человек, количество потребляющих наркотики составило 6 млн. человек, социальный уровень населения Ирана с каждым днем падает.

Вопреки блокаде, иранские власти продают нефть на черном рынке за 15 долларов за баррель. Наши источники в Иране предполагают, что нефть продается посредством английских и американских дилеров, доходы от чего идут на содержание нынешних властей. Таким образом, Лондон и Вашингтон фактически контролируют нефтяной рынок Ирана.

Другой источник прибыли исламского режима — это торговля наркотиками, который находится под покровительством властей. Власти борются только с теми каналами наркотрафика, которые идут параллельно с их путями перевозки наркотиков из Афганистана в Иран, а далее посредством Азербайджана, Турции в Россию и в Европу. Ежедневные новости не обходятся без информации о предотвращении очередной попытки доставки в Азербайджан наркотиков.

Оппозиция против ошибочного, узурпаторского правления нынешнего правящего режима съедает Иран изнутри. Рост сопротивления народов, проживающих в Иране, за свои национальные права придает этому еще больше силы.

Пытаясь сохранить ситуацию под контролем, тегеранские власти еще боле ужесточают давление на внутреннем политическом пространстве, репрессируют и уничтожают активистов, открыто заявляющих о своей этнической идентичности. Их обвиняют в пантюркизме, нанесении ущерба национальной безопасности Ирана.

Ели раньше в Иране стояла проблема оппозиции нынешним властям, то теперь более остро проявляется опасность территориальной целостности страны. Белуджи, курды, туркмены, тюрки с каждым днем все более решительно требуют соблюдения своих национальных прав.

Около месяца назад из-за акции  протеста на  арест тюркских национальных активистов

был закрыт Тебризский рынок. В шахское время трехмесячная остановка работы Тебризского рынка сыграла заметную роль в свержении шахского режима.

Это не только сбыточный рынок, а центр производства, товары которого продаются во всем Иране. Если тебризский рынок закроется, остановится торговля по всей стране.

— Какие факторы провоцируют  рост этнического самосознания в Иране, в частности, у тюрков?

— В мае 2006 г. в ответ на оскорбление тюрков в ведущей правительственной газете «Иран» на улицы вышли более 1 млн. тюрков с протестами о прекращении унижений, предоставлении им национальных прав, права на обучение на родном языке. В регионах компактного проживания неперсидских народов, в частности, тюрков, не развивается экономика, социальный уровень населения ниже, чем в населенных персами областях, запрещено развитие родного языка, литературы. Формируется политика единой нации – иранцы, которая началась еще со времен правления династии Пехлевидов.

В иранских фильмах негативные персонажи, роли людей, работающих на грязных работах, отводятся тюркам, они являются объектом насмешек.

99% газет и журналов, студенческих изданий, печатающихся на собственные ресурсы издателей и пропагандирующих наших поэтов, героев, историю, были закрыты после событий 2006 г. Не разрешается развивать свою культуру, родной язык, традиции, обычаи. Тюркский язык, который используется в эфире региональных телеканалов и проправительственных изданий, построен на основе грамматики персидского языка и переполнен персидскими словами. Он не понятен безграмотному сельскому человеку, не владеющему персидским языком. Живой тюркский язык, все еще используемый в народе, требует развития, создания грамматики и формирования литературного языка.

Национальная идеология Ирана построена на возвеличивании персидского этноса, предоставлении ему особого места и статуса в истории страны, развитие и укрепление персидского этноса под прикрытием политики паниранизма. При этом  идеологи исламского режима, пропагандируя высокомерный панфарсизм, открыто в эфире, СМИ унижают, оскорбляют другие этносы, считая их недостойными, неразвитыми, глупыми. Так как азербайджанцы более многочисленны, на их долю попадает большая масса давления.

Постоянно пропагандируется, что в Иране есть только один народ — это персы. Например, пытаются научно доказать и внушить обществу, что тюрки Ирана — это персы, ассимилированные монголами. При этом, не объясняя, почему монголы тюркизировали только азербайджанских тюрков, да еще в таком большом количестве, а не самих персов и другие народы.

Тысячи белуджей, тюрков, курдов находятся под арестом, подвергаются пыткам и казнятся в иранских тюрьмах. В провинции Хузистан были арестованы 13 активистов Организации свободы Белуджистана, и глава этой организации Абдулхамид Риги был казнен по обвинению за теракт в мечети, в Захедан.

Азербайджанские регионы получают 1/10 часть государственного бюджета, выделяемого небольшому населенному персами региону. В Южном Азербайджане не строятся стратегические объекты, даже тракторный завод был приватизирован по частям.

— Иран же обвинил Запад в теракт в Захедане…

— Спецслужбы каждой страны пытается внедрить свои идеи. Но это не является основополагающим в выступлениях за национальные права. Белуджи 60 лет борются за объединение с собратьями в Пакистане. Несомненно, есть внешнее вмешательство, но внутренняя инерция получения национальных прав высока.

Запад в Иране поддерживает демократизацию общества, в чем опирается на «зеленое движение» под руководством М. Мусеви. Национальные интересы 40 млн. азербайджанских тюрков мощнее атомной энергии Ирана, что должно быть использовано как действенный инструмент против иранских властей. Если бы был интерес Запада, то поддерживали бы их стремление. Использованный в какое-то время М.Чехрагани остался в США без поддержки, и находится в тяжелом финансовом положении.

Убийство одного человека во время акций «зеленого движения», начатого после президентских выборов 2009 г., обошло все новостные ленты, а в 2006 г. в майских событиях только в Тебризе были убиты 30 тюрков, чего  ни одни зарубежные СМИ и правозащитные организации даже не заметили.

— Подобная политика, по сути, может порождать трения между персами и народами Ирана…

— Количественное преимущество тюрков усиливает давление  на них больше, чем на другие народы. Но также унижаются талыши, лоры, белуджи, считая, что никто, кроме персов, не заслуживает почтения, не способен на что-то высокое.

После каждого футбольного матча между командой Трактор из Тебриза с командами из Тегерана и других персидских регионов арестовываются около 100 активистов национальных идей. Футбольные матчи превращаются в политические митинги, болельщики выкрикивают лозунги против поддержки Ираном Армении, за решение Нагорно-карабахского  конфликта в пользу Азербайджана, объединения Северного и Южного Азербайджана.

Болельщикам запрещают приходить на матч с сорочками цветов Азербайджанского флага, красного цвета флага сопротивления Бабека. Люди находят выход – надевают форму турецкой футбольной команды Галатасарай.

После передачи китайским компаниям сотовой системы и использования китайских провайдеров были разрушены тюркские сайты, по СМС сообщениям арестовывались люди. Давление порождает еще больше инерцию сопротивления. На бумажных деньгах пишутся место и время встречи и передаются из рук в руки.

Оскорбления, причиняемые тюркам, усиливают этническую самоидентификацию, в протест этому на футбольных матчах люди декларируют Я тюрок – я есть, демонстрируя этим гордость за свою нацию, культуру, язык. Тюрки веками строили Иранскую империю, руководили страной, защищали ее границы, укрепляли экономику.

Для продвижения по карьерной лестнице нужно забыть свои этнические корни, мышление, язык, ассимилироваться, принять паниранистское сознание. Духовный лидер Ирана Хаменеи  — тюрок, но оскорбления, нанесенные тюркам, он не воспринимает как собственное унижение. Если бы в нем присутствовало тюркское мышление, то у него должна была возникнуть ответная реакция. Оскорбление, нанесенное народу, нанесено каждому его представителю, независимо от  его статуса.

Конечно, есть люди, скрывающие свои национальные чувства при должностном росте. Такие есть в министерствах, вузах, армии, полиции. Когда наступит время, они проявят себя. Последнее время в акциях протеста тюрков участвуют педагоги, военные, которые были освобождены от занимаемой должности.

Военный, осужденный за пантюркизм, на суде заявил — Я служу в армии, но я тюрок, и выступлю против любого, кто оскорбит мой народ. Я защищаю это государство, но я выйду против оскорбляющего меня даже в самой армии.

В иранской армии служат миллионы тюрков, опасно играть их национальными чувствами. Ведь персидский шовинизм, оскорбление других народов, в том числе тюрков, проявляется также в армии, полиции и спецслужбах.

Источник — http://novosti.az/analytics/20100924/43539577.html

Гюльнара Инандж

Сформирована ли цельная, способная конкурировать с армянской диаспорой азербайджанская диаспора, какие идеи и цели объединяют азербайджанцев выходцев из Азербайджана и Ирана, сильны ли сепаратистские этнические организации среди бывших граждан нашей страны? На эти вопросы в эксклюзивном интервью для Этноглобуса комментирует азербайджанский ученый Института философии, социологии и права НАН Азербайджана Сергей Румянцев, долгие годы изучающий азербайджанскую диаспору на Западе.

-Сеть Азербайджанских диаспорских организаций, на мой взгляд, подразумевает цели и системы солидарной группы этнических азербайджанцев или же выходцев из современного Азербайджана. Здесь ест некоторое противоречие — членами диаспоры считаются выходцы из современного Азербайджана или те, которые выходцы из территории Ирана, так называемо исторического Азербайджана. В контексте этого дискусса они проявляются как единая, объединенная едиными интересами цельная группа.

Но если делать анализ будущности социологии, научно исследовательской перспективы, говорить о том, что употребление такого термина как диаспора в данном случае уже вызывает массу проблем. Азербайджанская диаспора под которую исследователи понимают это определение, не существует, действуют какие то социальные сети, сети организаций. Здесь возникает вопрос, что из себя представляют эти сети и организации, как они формируются, существует ли реальная сеть организаций, или они существуют номинально.

Потому, что есть определенные требования диаспоры. Диаспора это термин, точнее также как этничность. Когда ее начинают в СМИ применять в неточных контекстах, не понимая когда и зачем, происходит инфляция термина. Это общая тенденция, не только для Азербайджана, а для всего постсоветского пространства и Запада.

Что касается сетей организаций в случае Азербайджане очень важно, откуда человек приехал и как он приехал в принимающую страну. Существует масса различий, стереотипов поведений между азербайджанцами из Азербайджанской Республики и азербайджанцев из Ирана, Турции, Дагестана. Зачастую это разные люди, которых ничего не объединяет и они не объединяются.

В то же время существуют какие-то интеллектуалы, для которых эти границы не имеют значений. Азербайджанец — интеллектуал из Турции, Ирана может между собой коммуницировать, общаться, объединяться в единую организацию, что и происходит. Официальный дискусс использует статистику для демонстрации многочисленности, потому, что в современном мире принято считать, что если кого то много, что это дает какие то дифференции, силу. Но это воображаемая статистика и невозможно определить, сколько азербайджанцев проживает в мире, цифра окажется скользящей.

-Дело вообще то не в количестве, а в качестве. Не всегда правильно сравнивать нас с армянской или еврейской диаспорой там другие цели, задачи. Нам нужен другой путь, объединяющая идеология.

-Если мы говорим, как формировать диаспору, тоэто дело политиков. Меня больше интересует, кто и почему формирует, что из этого получается реально. Формируют диаспору в первую очередь азербайджанское государство. Очень активным был в этом плане ныне покойный президент Азербайджан Гейдар Алиев. Он был чуткий политик, и понимал, что это тот ресурс, который нужно использовать. Гейдар Алиев совершая поездки за рубеж, старался собрать активистов азербайджанской диаспоры, проживающих в тех странах.

Удивляться этому не стоит, так как главный противник это Армения, а Армения активно использует свою диаспору, азербайджанский президент решил использовать те же ресурсы. Действительно для презентации Азербайджана за рубежом нужна была своя диаспора, за пределами Азербайджана никто не представлял вторую сторону конфликта. Это в первые годы армяно-азербайджанского конфликта была проблемой, и она все еще остается, конечно, уже не в том объеме.

Насколько существенно действенность диаспоры в этой презентации это другой вопрос. Большей степени этими ресурсами обладают азербайджанские власти, нежели диаспора. Власти, прежде всего, пытаются сконструировать азербайджанскую диаспору. Эта попытка находит, какой то отклик у этнических интеллектуалов, проживающих в эмиграции. Многие интеллектуалы хотят в этом участвовать, часть из них неустроенные и хотят найти какой то ресурс для обустройства.

Обстроились люди в разных странах по-разному. В России очень часто те, которые добились успехов, занимаются диаспоральной деятельностью. Таким образом, они получают, какие то политические дивиденды, в таком случае они не только бизнесмены, но и становятся политиками.

Сейчас диаспорские организации больше зависят от Баку, а раньше в начале 90-х гг. была активизация диаспоры, она происходила в контексте карабахской войны, которая активизировала азербайджанскую этничность как в самой стране, также за ее пределами. Распад СССР актуализировал этническую организованность. Многие создавали организации на общественных началах, выходили на митинги. Сейчас все организовывается бизнесменами, претендующими на политику, или посольствами, консульствами, а не активистами.

Нынешняя структура диаспоры не позволяет Азербайджанскому государству строить отношение с людьми, это воспроизводится с организациями. Все эти организации в действительности не существуют, они порой не зарегистрированы, многие из них не функциональны.

-Азербайджанцы, выходцы из Ирана считают, что Всемирный Конгресс Азербайджана (ВКА) не может провозглашать соотечественники из Северного Азербайджана. Во-первых, потому, что их меньше и меньшинство не может руководить большинством. Во-вторых, нынешний председатель депутат ММ Сабир Рустамханлы представляет власти, что означает прямой контроль властями этой организации. Власти, сменив южноазербайджанское руководство ВКА на гражданина Азербайджана, пытались вывести ее из влияния Ирана.

-Азербайджанские власти пытаются выстроить в диаспоре соподчиненную иерархию власти. Они представляют диаспору как структуру, где есть низшие структуры, подчиняющиеся районным, те республиканским, далее континентальным и всемирным организациям.

Для общественно — политического дискусса Азербайджана принято отделять южных и северных азербайджанцев. ВКА создавался азербайджанскими националистами из Ирана в США, без участия Азербайджанского государства. У них свое отношение к Азербайджану, что подтолкнуло азербайджанские власти контролировать эту организацию.

Реальную работу на местах выполняют посольства, комитет по диаспоре дублирует работу МИД. Иранские азербайджанцы, в какой том мере правы в том, что ВКА их организация и управление должно быть у них. У иранских азербайджанцев совсем иные цели. Националисты мечтают разделения части Ирана и создании государства, или же культурной автономии. Современный Азербайджан им не нужен.

-Последние годы наблюдается ослабление этнического сознания у титульного этноса, наоборот обострилось чувство самоидентификации среди представителей малочисленных народов Азербайджана. Экономическое развитие страны считалось, что должно было ослабить этнические амбиции националистов малочисленных народов проживающих в Азербайджане, а получилось наоборот. Проявляется ли эта тенденция в диаспоре?

-Думаю, что здесь присутствует некое преувеличение. Конечно, существует в диаспоре определенная сепаратная деятельность этнических меньшинств выходцев из Азербайджана. Это лезгинские и талышские националистические организации. Более развита сеть лезгинских националистических организаций, выходцев из Дагестана. Это не агрессивный национализм. Они проводят различные мероприятия, издают газеты, где публикуют свои видения, распространяют идеи собственного государства. Но их не так много, они мечтают о создании Лезгистана, проводят свою деятельность в этом направлении.

Но интеллектуалы всех этнических групп могут собраться вместе в одной организации. Лезгинский национализм более концентрированный, нежели талышский. Думаю, что настороженность Азербайджана по поводу провокаций Ирана в талышском вопросе безосновательна. Иран играет на религии, а не на этничности. Какой-то реальной силы за сепаратистскими структурами за рубежом нет.

Конечно, некоторые националистические организации пытаются распространить идею о Лезгистане или Талышской республике. Но это небольшая группа людей, а отдельные интеллектуалы, небольшие примитивные, маргинальные группы, часто недейственные. Идеология этнонационализма не имеет реального ресурса. Может быть в случае лезгинами ресурса побольше, но вопрос стоит в том, что насколько можно в настоящее время реализовать националистические выступления через влияние диаспоры. Все эти диаспорские организации состоят из двух с половиной людей. Трудно сепаратисткой идеологией скоординировать людей.

Эксперты особенно представляющие себя независимыми говорят об опасности этнических групп, их криминализации, проживающих в приграничных районах. Что такое опасность в действительности не понятно. Даже идея так называемой Талыш Муганской Республики не имела и не имеет поддержку. У них нет ресурсов, которые были у Карабахских армян как диаспора, государство Армения. Надеяться на какого то бизнесмена, нелогично.

Не вижу потенциала этнонационализма в современном Азербайджане. Этнонационалисты – будь они азербайджанские тюрки, талыши, лезгины, аварцы или другие они маргинальны.

-Этнонационалисты считают, что азербайджанство есть ущемление их этнических прав и попытка ассимиляции. Наверное, нужно разъяснить, что азербайджанство строится на этничности. Иначе этнонационалисты раздражаются и считают, что азербайджанство это гражданство, а не национальность.

— Следует четко и ясно сформулировать государственную идеологию. Что такое идеология не знает никто. Наверное, это может быть Я азербайджанец, и горжусь этим. Когда азербайджанские тюрки упирают на тюркизм, усиливают этичную идентификацию среди представителей малых народов. Представители национальных меньшинств наоборот склонны к гражданству — азербайджанству.

Можем предположить, что идеология заключается в гражданском национализме. Скорее всего, это так и есть. Но это не проговаривается четко и ясно. Не проговариваются главные идеи, нет бренда. Нужны культурно-массовые мероприятия, демонстрирующие это.

Они не проговариваются в постсоветской стране, где считалось, что этничность является одной из базовых характеристик человека. В этой ситуации следует четко, ясно последовательно объяснять, что этничность не имеет значение, а есть гражданский национализм.

Мы привыкли что этничность, документально фиксированная категория. Давно уже не фиксируется эта позорная категория указания национальности. При определении удостоверений личности нового формата в постсоветских государствах против отсутствия графы национальности в Казахстане, Грузии были сильные противостояния, в Азербайджане нет.

Должно проговариваться в политике, в общественной жизни, что мы все являемся азербайджанцами, а азербайджанский тюрок, талыш, лезгин, аварец, русский и т.д. это приватный, бытовой образ жизни. Свободное от работы время создавайте ансамбли, издавайте газеты, поддерживайте традиции, чему нет препятствий со стороны государства.

Надо открыто говорить, что этничность не является основанием для достижения, каких то позиций в обществе, что граждане любой национальности могут претендовать на полнокровную общественную и политическую жизнь. Замечу, что гражданский национализм силен в диаспоре среди выходцев из Азербайджана в независимости от этнического происхождения.