Turkish Forum

Рубрика: Ближнем Востоке

  • Россия и Турция — бывшие враги становятся друзьями

    Россия и Турция — бывшие враги становятся друзьями

    Аккую, Турция. – Россия и Турция, враги во времена холодной войны, нашли общий язык в вопросах энергетики, несмотря на продолжающиеся дипломатические споры.

    Турция дала свое согласие на то, чтобы российский газопровод «Южный Поток» проходил через ее территориальные воды, а Россия собирается инвестировать 20 миллиардов долларов в строительство первой атомной станции в Турции.

    Эти соглашения были заключены, несмотря на то, что Турция критикует Россию за ее поддержку сирийского президента Башара Асада и решительный протест против размещения в Турции системы раннего обнаружения НАТО.

    «Двум нашим странам удалось разграничить их разногласия», — заявил бывший турецкий дипломат Синан Ульген (Sinan Ulgen), председатель Центра изучения экономики и внешней политики в Стамбуле. «Отношениями между двумя странами движет взаимная экономическая выгода», — отметил он.

    Будучи газовым и нефтяным гигантом, Россия заручилась поддержкой Турции в вопросе строительства газопровода «Южный поток», необходимого для увеличения точек доступа к европейским рынкам.

    Как у одной из самых быстро развивающихся экономик, у Турции есть потребность в энергии. Согласно некоторым прогнозам, энергетические потребности этой страны, большинство населения которой составляют мусульмане, удвоятся уже к 2023 году.

    Однако Турция не может справиться с растущими энергетическими потребностями в одиночку, поэтому она стала искать международных партнеров, которые могли бы помочь ей построить и эксплуатировать атомную электростанцию.

    Россия вызвалась помочь Турции и теперь ведет работы по строительству атомной станции «Аккую» на побережье Средиземного моря недалеко от города Мерсин. Согласно проекту станции, в 2019 в эксплуатацию будут введены четыре блока с реакторами ВВЭР-1200.

    Строительство атомной станции стоимостью 20 миллиардов долларов будет полностью профинансировано из средств дочерней компании «Росатома», российской государственной корпорации по атомной энергии.

    Беспрецедентное сотрудничество

    Российская компания согласилась построить, стать собственником и управлять работой станции на протяжении всего периода ее эксплуатации, а также направлять использованное топливо в Россию на переработку. Эта договоренность свидетельствует о достижении беспрецедентного уровня сотрудничества между прежними врагами.

    «Россия и Турция — ближайшие соседи, и поэтому мы должны друг другу доверять, — говорит Рауф Касумов, представитель российской компании Akkuyu NGS, которая будет владеть и управлять станцией. — Если рассуждать логически, Турции это необходимо. В настоящий момент она превратилась в одну из самых быстро развивающихся экономик в мире, именно поэтому атомная энергия туркам крайне необходима».

    Пока остаются нерешенными вопросы утилизации отработанного реакторного топлива — эта проблема всегда возникает там, где речь заходит о строительстве атомной станции.
    «Турецкая республика и Российская Федерация примут решение по этому вопросу позже», — уточнил Касумов.

    Согласно условиям договора, подписанного в 2010 году, вывод станции из эксплуатации будет профинансирован из отчислений по 1,5 цента с одного киловатт/час, которые будут взиматься в течение 60-летнего срока ее рентабельной эксплуатации.

    По мнению критиков, в том числе профессора Бахчесехирского университета в Стамбуле Эрхан Кула (Erhan Kula), все это основано на смутных предложениях о том, какими могут быть затраты в долгосрочной перспективе.

    «Самым важным в отношении атомной энергии является вопрос вывода реакторов из эксплуатации и хранение высоко токсичных отходов, — утверждает Кула. — А в отчете по оценке фонового состояния окружающей среды об этом есть всего два предложения. Это уму непостижимо».

    По словам Кула, 4,8 тысячи мегаватт энергии от четырех реакторов смогут обеспечить только 5% энергетических потребностей Турции. При этом существующая энергосистема теряет более 14% своей эффективности из-за хищений.

    «Если мы остановим это, в строительстве атомной станции не будет никакой необходимости»,- делает вывод Кула.

    Однако Берил Тугрул (A. Beril Tugrul), директор Института энергетики Стамбульского технического университета, утверждает, что потребности Турции в энергии растут, а атомная энергия при всех существующих рисках является крайне необходимой альтернативой сжиганию горючего топлива.

    «Мне кажется, что большинство проблем, связанных с выводом станции из эксплуатации, можно будет решить, а может быть — нет, — говорит Тугрул. — Но не только атомная энергия может сулить нам проблемы. Все станции сейчас сталкиваются с проблемами с выделением в атмосферу диоксида углерода и других парниковых газов».

    Даже Центр изучения экономики и внешней политики, чье исследование подтвердило, что соглашение между Россией и Турцией может оказаться выгодным для турецкой стороны, предупреждает, что Анкаре не удалось заложить основу для надлежащего надзора за производством атомной энергии.

    «Турция спешит по направлению к производству атомной энергии, — отмечает Ульген. — Однако у Турции в настоящее время нет регулятивной базы, необходимой для минимизации рисков, заложенных в атомной энергетике».

    Чиновники Министерства энергетики и природных ресурсов Турции отказались прокомментировать ситуацию.

    Турки боятся атомной энергии

    Турецкие чиновники рассматривали возможность строительства атомной станции в Аккую с 1970-х годов, но только в последние несколько лет этот проект обрел форму.

    Вопрос развития атомной энергетики в Турции не вызывает практически никаких споров, однако проведенное недавно исследование показало, что общество относится к этому с сомнением.

    Воспоминания о чернобыльской катастрофе 1986 года, когда часть турецких территориальных вод в Черном море оказалась зараженной, возможно, могут объяснить, почему из 2,4 тысячи человек, принявших участие в опросе, более 62,5% высказались против строительства АЭС, назвав атомную энергию вторым после угля наименее предпочтительным источником энергии.»Если бы власти прислушивались к тому, что говорит народ, они бы не начали строительство атомной станции. Турки очень боятся атомной энергии», — добавил Кула. По его словам, этот опрос был проведен в 2007 году, авария на японской станции «Фукусима» в прошлом году еще больше испортила репутацию атомной энергетики.

    Тем не менее, проект строительства не встретил практически никакой организованной оппозиции. На стройплощадке пока не ведутся активные работы, но подъезд к ней через скалистые утесы, нависающие над Средиземным морем, уже готов.

    Этим летом активисты поставили небольшой палаточный лагерь в знак протеста против строительства станции, а общественные группы обращаются с исками в суды.

    Представители оппозиционных групп, поддерживаемые главной оппозиционной «Республиканской народной партией», утверждают, что в этом месте пересекаются активные тектонические линии. Оппозиция подала в суд прошение о пересмотре проекта, но правительство не стало останавливать строительство.

    «Мы собираемся, с одной стороны, судиться с правительством, с другой — привлекать внимание общественности путем активных действий», — заявил один из лидеров протестного движения Сабахат Аслан.

    Тем временем эксперты нашли еще одно место на берегу Черного моря для строительства второй станции. Но в этом случае турецкому правительству не удалось заручиться поддержкой международных партнеров, готовых ее построить. Турция вела переговоры с Китаем, Канадой, Южной Кореей и Японией, чтобы заключить договор, подобный договору с Россией.
    Касумов, глава Akkuyu NGS, считает, что кроме России вряд ли какая-то другая страна захочет вложить такие большие деньги в строительство станции.

    «Я действительно сомневаюсь, что какое-либо государство сможет себе позволить профинансировать такой проект. На это требуется очень много средств», — добавил он.

    По мнению общественности, Россия твердо намерена реализовать этот проект, однако, поскольку цифры в прогнозах размера затрат растут, турецкая пресса начала высказывать сомнения относительно готовности Москвы потратить настолько значительную сумму.

    Будущее этого проекта по большей части зависит от доброй воли российского правительства, а также от его доверия к Турции, как к своему стратегическому партнеру в сфере энергетики. «Им действительно придется заплатить 20 миллиардов долларов, — подчеркнул Ульген из Центра изучения экономики и внешней политики, — и в соглашении не прописаны никакие штрафы на случай, если они этого не сделают».

    Оригинал публикации: New energy between Cold War foes Turkey, Russia

    Опубликовано: 03/09/2012

    («The Washington Times», США)
    Джейкоб Реснек (Jacob Resneck)

    Источник — inosmi.ru
    Постоянный адрес статьи —
  • Виражи внешней политики Турции

    Виражи внешней политики Турции

    События вокруг Сирии стали серьезным испытанием для турецкой внешней политики. По сути, сейчас Турция держит экзамен на способность следовать оглашенному два года назад ее же собственному стратегическому плану перехода с уровня региональной державы на уровень державы мировой…

    В Анкаре уверены, что Турция располагает всеми необходимыми ресурсами для решения подобной задачи. Согласно тому, как турецкое руководство видит роль и место своей страны на международной арене к 2023 году (к 100-летней годовщине образования Турецкой Республики), Турция должна войти в Европейский союз, в интеграционные объединения в сфере экономики и безопасности с соседними странами, быть ключевой державой в поддержании регионального порядка, играть определяющую роль в международных организациях и входить в десятку ведущих экономик мира. При всей амбициозности этих планов они не являются столь уж фантастическими.

    Согласно концепции министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу (в турецких СМИ она сразу была названа «программой Давутоглу»), Анкаре необходимо проводить более активную дипломатию, возможности для которой предоставляют кризисы в окружающих Турцию регионах. Предполагается, однако, что Турция может проявить себя и с позиции «мягкой силы», будучи способной именно таким способом принять участие в формировании «нового мирового порядка».

    Тенденции, неявно отмечавшиеся в региональной политике Турции к концу первого десятилетия XXI века, ярко проявились в связи с инцидентом вокруг «Флотилии свободы» и действиями Израиля в мае 2010 года. Точнее – именно данный инцидент стал поворотной точкой, после которой изменение доктринальных взглядов на место и роль Турции в регионе стало очевидным. Впрочем, и до этого отмечалось, что в политике Эрдогана — Гюля (премьер-министр и президент Турецкой Республики), основанной на доктрине неоосманизма, остается все меньше места для ориентации на былое тесное сотрудничество с Соединенными Штатами и партнерские отношения с Израилем.

    Конфликт из-за «Флотилии свободы» и последовавшая за ним демонстрация Анкарой своей новой региональной политики повлияли на многие важные региональные и мировые процессы. В первую очередь, тогда Турцию весьма активно поддержал Иран. Последующее голосование Турции против резолюции по иранской ядерной программе вызвало протест Вашингтона и серьезную озабоченность в Европе.

    Прошедшие затем «арабские революции» усугубили ситуацию, поскольку Анкара представила арабскому миру свою концепцию «турецкого пути» — мирной революции, основанной на исламских ценностях, и поддержанную Тегераном с его рычагами влияния на шиитов. Это одновременно вызвало активность радикальных исламских группировок, поддерживаемых Ираном, в первую очередь ХАМАСа и «Хезболлы».

    Исключение Россией Израиля из проекта «Голубой поток-2» и последовавшие договоренности по прокладке российского «Южного потока» в эксклюзивной экономической зоне Турции дали повод говорить о еще одном направлении в новой турецкой внешней политики — сближении Анкары с Москвой.

    Во время недавнего визита в Москву премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что предложил президенту РФ Владимиру Путину рассмотреть вступление Турции в Шанхайскую организацию сотрудничества.

    С одной стороны, эта нацеленность на сближение с ШОС, учитывая полученный в июне 2012 г. Турцией статус партнера по диалогу этой организации, дает основания говорить о серьезной трансформации внешнеполитических приоритетов Анкары, которая отказывается от своих долгих и безуспешных попыток добиться успехов на западном направлении и начинает смотреть на восток. С другой стороны, заигрывания с ШОС могут быть и не более чем способом шантажа Евросоюза. В этом случае европейцы, сознающие, что «упускают» Турцию, которую они долгое держали (или думали, что держали) на коротком поводке обещаниями членства в ЕС, могут стать куда более сговорчивыми в диалоге с Анкарой.

    Однако, скорее всего, речь идет о третьем варианте, непосредственно связанном с событиями вокруг Сирии. В частности, после скандала со сбитым сирийскими ПВО турецким самолетом-разведчиком в Турции серьезно заговорили об «изоляции» страны со стороны Запада, не поддержавшего призывы немедленно предпринять решительные шаги по решению «сирийской проблемы». Общие настроения выразило турецкое издание «Yenicag», писавшее по этому поводу: «Особенное значение мы должны придавать тому, что постепенно возрастает изоляция Турции. Враг не желает видеть Турцию независимой, стремится к разделению и раздроблению страны. Поэтому во внешней политике мы обязаны стать одним голосом, одним сердцем, одной головой. После того, как наш самолет был сбит, стало совершенно очевидно, что мы не смогли найти поддержку у Запада».

    Турция в своих «сирийских играх» с Западом, очевидно, полностью осознала огромную пропасть между своими внешнеполитическими амбициями и готовностью Европы и США их безоговорочно поддерживать. Действуя ситуативно (а турецкая внешняя политика как раз и демонстрирует чаще всего ситуативность, но во имя великой конечной цели), Анкара активно ищет новых союзников, но чем именно закончатся новые сближения – похоже, не знают и в самом турецком руководстве. Т.е. это могут быть и новые стратегические партнерства и даже союзы, но с такой же вероятностью, если Запад озаботится отдалением Турции и пойдет ей на уступки, этот процесс может закончиться лишь громкими декларациями.

    Интересно, что в то время, когда премьер Турции Эрдоган готовился к встрече с Владимиром Путиным и своим предложениям присоединиться к «Шанхайской пятерке», разразился очередной скандал вокруг Сирии: глава МИД Турции Давутоглу якобы призвал изолировать Россию, Китай и Иран из-за поддержки Сирии. Правда, МИД Турции сразу опроверг утверждения о том, что на заседании «Группы друзей Сирии» глава министерства Давутоглу призывал к изоляции России и Китая. В заявлении МИДа говорилось: «В выступлении нашего министра на заседании не фигурировали названия каких-либо стран». Между тем фраза Давутоглу звучала, если верить СМИ, следующим образом: «Необходимо изолировать поддерживающие сирийский режим страны», — заявил министр. Здесь, действительно, Россия не названа «по имени», но общее настроение главы турецкого МИДа, очевидно, не могло не насторожить российскую сторону.

    В конечном итоге, анализируя действия Анкары в ситуации с Сирией, можно отметить ряд важных моментов.

    Во-первых, Турция в очередной раз убедилась, что в НАТО не готовы безоговорочно удовлетворять амбиции Анкары, а значит, с точки зрения последней не признают ее «ответственной» за регион от Альянса, что больно бьет по турецкому стремлению к региональному лидерству. Это толкает Турцию на попытки формировать свою региональную картину за счет сближения с другими региональными центрами силы.

    Во-вторых, Анкара всегда оставляет себе возможность отступления, стремясь оформить новые отношения в «половинчатом» варианте. В экономическом плане ярким примером этой тактики является отношение Турции к российскому «Южному потоку»: дав разрешение на его прокладку в своей эксклюзивной экономической зоне, Турция тем не менее уклонилась от предложения участвовать в проекте. В военно-политическом плане это означает, что новые союзники должны быть готовыми к тому, что с изменением ситуации Анкара может дать «задний ход».

    В-третьих, Турция в перспективе будет развивать как экономическое, так и военное и военно-техническое сотрудничество с абсолютным большинством стран региона, в которых будет сохраняться стабильная политическая ситуация. При этом важно, что как в военной доктрине Турции, так и в иных доктринальных официальных положениях и озвученных взглядах военно-политического руководства, ни одна из соседних стран не определена в качестве вероятного противника. Но это не означает, что, стремясь к региональному лидерству, Анкара не будет использовать в своих интересах ситуацию в странах, где возможна дестабилизация. Нынешние события в Сирии — яркий тому пример, как и ранее поведение Турции в ходе «арабских революций».

    При этом Турция будет сохранять чувствительность в борьбе за региональное лидерство к инициативам иных мощных игроков в регионе. Пока это относится в первую очередь к США, стремящимся усилить свой военно-политический вес в Черноморско-Каспийском регионе. В дальней перспективе этот же вопрос может возникнуть и по отношению к России, если только на повестку дня не будет вынесен вопрос о создании военного союза с участием этих двух держав с четким разграничением зон ответственности (нынешнее предложение Эрдогана о присоединении Турции к «Шанхайской пятерке» мы пока не считаем серьезным шагом к такому союзу — по указанным выше причинам).

    И, наконец, при всех своих стратегических планах делать ставку на «мягкую силу» в лице дипломатии, Анкара все равно видит самым эффективным способом реализации основных направлений своей внешней политики наращивание потенциала своих вооруженных сил. Согласно убеждению Анкары, только мощные ВС, находящиеся в высокой степени боеготовности, могут предотвратить возникновение военных угроз либо же нейтрализовать их на раннем этапе с минимальными затратами. При этом военный бюджет Турции растет серьезными темпами: если в 2005 году военное ведомство страны получило 6,8 миллиарда долларов, то в 2011 г — около 14,5 млрд. долл., имея одну из самых мощных армий в регионе (на начало 2012 г. турецкая армия насчитывала около 720 тыс. чел.). Таким образом, рассказы о ставке на «мягкую силу» остаются пока лишь тезисом в озвученных планах турецкого руководства.

    Андрей ШЕРИХОВ | 04.09.2012 |

    Источник — Фонд стратегической культуры
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346736900
  • Переформатирование исламского мира

    Переформатирование исламского мира

    Евгений Пожидаев: Переформатирование исламского мира: Саудовская Аравия и Катар — конкурирующий тандем
    Достаточно хорошо известно, что ключевыми спонсорами переформатирования в исламском мире выступают консервативные монархии Персидского залива — прежде всего Саудовская Аравия и Катар (обе страны еще и наиболее активные члены антииранской коалиции). Однако при этом каждая из стран «тандема» претендует на лидерство, а их внутренние условия и геополитическое положение достаточно сильно различаются. В итоге их подходы к процессу переформатирования расходятся. В целом можно отследить две линии — относительно консервативную саудовскую и радикальную катарскую, зачастую вступающие в прямое противоречие друг с другом.

    Посмотрим на участников «тандема» более внимательно. Традиционные претензии Аль-Саудов на «руководство» в мире ислама общеизвестны. Куда менее известно, что катарцы претендуют на него ничуть не менее. Целью небольшого, но крайне амбициозного эмирата является, по словам его нынешнего правителя, «занятие Катаром лидирующих позиций в исламском и арабском мире, на которое династия Халифа ат-Тани имеет больше прав, чем кто-либо другой». Об отношении саудитов к этим амбициям лучше всего свидетельствует комментарий главы саудовской разведки принца Турки аль-Фейсала по поводу переворота, приведшего нынешнего эмира к власти: «американцы пытаются создать альтернативу нашему лидерству в арабском и мусульманском мире».

    Очевидное столкновение амбиций усугубляется тем, что ультрарадикализм катарцев в нагнетании «революционной» волны не очень уживается с опасениями Аль-Саудов столкнуться с ее малоприятными побочными последствиями.

    Внутри Саудии достаточно высок собственный протестный потенциал. Шииты-имамиты, единоверцы иранцев и южных иракцев, составляют в королевстве, по разным оценкам, от 8% до 20% населения. Не так много — однако они являются большинством (60%) в восточной прибрежной области, где сосредоточены практически все запасы саудовской нефти. При этом они не являются единственным религиозным меньшинством — на западе страны, в Хиджазе, постепенно «реинкарнируется» суфийская община — с точки зрения ортодоксального ваххабизма вполне еретическая. Около четверти населения королевства составляют рабочие-иммигранты, по «традиции» нефтяных монархий Залива, вполне бесправные.

    При этом и у противостоящего меньшинствам «привилегированного» населения тоже есть существенные поводы для недовольства. Начиная с нефтяного шока 70-х саудиты существовали в нефтяном раю — с доходами, примерно равными американским, бесплатными коммунальными услугами, образованием и медициной, щедрыми пособиям на детей. Однако за последние сорок лет население выросло вчетверо — с соответствующими последствиями. Сейчас подданные Аль-Саудов вдвое беднее, чем в 70-х, в стране не хватает медучреждений и школьных зданий. При этом даже существующий уровень жизни обеспечивается в долг — его размеры достигли 180 млрд. долларов (91% ВВП). В итоге правительство решило пойти на приватизацию, охватившую в том числе электроэнергетику, образование и медицину — что очевидным образом закрывает тему тотальной бесплатности коммунальных и социальных услуг. Между тем, безработица в королевстве весьма внушительна.

    Далее, Аль-Сауды вынуждены балансировать между группировками элиты. Парадоксальным образом костяк саудовского госаппарата и интеллигенции составляют выходцы из относительно «просвещенного» Хиджаза, завоеванного династией в 1920-х. В этой группе существует своего рода «оппозиция его величества», с начала «нулевых» открыто говорящая о необходимости либерализации режима. Однако весьма влиятельное ваххабитское духовенство, являющееся традиционной опорой Аль-Саудов, все еще ультраконсервативно — и хочет ровно противоположного. Наконец, существенную угрозу династии представляют и внеэлитные исламские ультрарадикалы, небезосновательно обвиняющих ее в чрезмерном слиянии с США.

    В итоге Саудовская Аравия уже столкнулась с массовыми выступлениями в Восточной провинции и Хиджазе.

    При этом наряду с внутренней напряженностью существуют и внешние угрозы, исходящие от революционной волны. Так, хаос в Йемене уже привел к весьма серьезному столкновению саудовской армии с местными шиитами-зейдитами, живущими непосредственно на границе. Очень существенную угрозу для саудитов может представлять и шиитская революция в Бахрейне — остров буквально нависает над основными путями транспортировки саудовской нефти.

    В итоге Аль-Сауды рискуют получить «рикошет» — и прекрасно это осознают. Де-факто активная саудовская деятельность просматривается только в кампаниях по свержению прямо враждебных им режимов — ливийского и сирийского. При этом даже в Ливии, где присутствовали застарелые счеты, саудиты оказались явно на вторых ролях.

    Напротив, Катар имеет ограниченные внутренние и практически отсутствующие внешние «революционные» угрозы. Шииты составляют около 10% населения. Доля иностранных рабочих огромна — но при этом Катар является самой богатой арабской страной с достаточно быстро растущей экономикой. Единственная сухопутная граница — с Саудовской Аравией. Потенциально революционный Бахрейн рядом, но хаос там катарцам скорее на руку — между странами застарелые территориальные споры, в 1986-м едва не обернувшиеся войной. В итоге эмират, в отличие от королевства, может действовать без оглядки на возможный «рикошет».

    Как следствие, саудиты и катарцы вполне солидарно действовали в Ливии и выступают единым фронтом в Сирии, однако в наиболее чувствительных вопросах между ними существуют труднопреодолимые противоречия. В общестратегическом плане катарцы явно готовы пойти на любую дестабилизацию обстановки практически независимо от издержек. Претензии правящей династии на «лидирующие позиции в исламском и арабском мире» могут быть реализованы только при радикальной его перекройке, и в Дохе это явно осознают. Напротив, в Эр-Рияде отнюдь не заинтересованы в обвальной дестабилизации на «Большом Ближнем Востоке» — что прекрасно отслеживается на примере Египта, о чем ниже. Это различие стратегий выливается в более чем конкретные «тактические» противоречия.

    Так, саудиты, в теории поддерживая египетских фундаменталистов-салафитов, парадоксальным образом менее всего заинтересованы в исламизации Египта. Мотивы Аль-Саудов несложно понять.

    Режим Хосни Мубарака не был им близок идеологически — однако был более чем удобен. Во-первых, Египет Мубарака проводил откровенно антииранскую политику. Во-вторых, находился в нормальных отношениях с другим противовесом Ирану — Израилем; между тем, персы волнуют Эр-Рияд на два порядка больше, чем судьба Палестины — отношение саудитов к Тегерану граничит с помешательством. В-третьих, добросовестно блокировал Газу, занятую проиранской на тот момент «Хамас», конкурирующей с поддерживаемой саудовцами «Фатх». В-четвертых, надежно обеспечивал безопасность судоходства по Суэцкому каналу, через который идет значительная часть экспорта саудовской нефти.

    Между тем, уже революция как таковая с неизбежным попутным хаосом обещала проблемы в окрестностях канала — и они возникли в действительности; вероятное ослабление Египта как противовеса Ирану; возможно — деблокада Газы. Исламизация же в переводе на египетский диалект арабского означает «братья-мусульмане», а никак не салафиты. Между тем, отношения между «братьями» и саудитами откровенно плохи.

    В итоге их приход к власти означает для Эр-Рияда, во-первых, сомнительный подарок в лице «неприятеля», контролирующего самую сильную арабскую страну и Суэц. Во-вторых, утрату лидирующих позиций в рядах суннитских исламистов в силу все того же статуса Египта как традиционного «раиса» арабского мира. В-третьих, полное «испарение» антииранского союзника — отношения «братьев» с Ираном далеко не идеальны, но и не откровенно враждебны. В-четвертых, потенциальные проблемы у Израиля, что еще более ослабляет антииранский фронт.

    Как следствие, Эр-Рияд фактически поддерживал Мубарака во время тахрирского кризиса — развернувшись на 180 градусов только тогда, когда ситуация окончательно прояснилась. Сейчас саудиты придерживаются той же политики в отношении светского режима в Египте — например, документы WikiLeaks демонстрируют примечательные пассажи саудовского короля, требующего любой ценой предотвратить победу… исламистов на выборах. Слова не разошлись с делами — в ходе египетских президентских выборов Эр-Рияд поддерживал «светского» Ахмада Шафика, и был готов поддержать даже насеристов — кого угодно, только не «братьев-мусульман».

    Между тем, сейчас Катар поддерживает «братьев-мусульман» в противовес просаудовским салафитам и относительно устраивающим Эр-Рияд военным, а сам Тахрир стал в значительной степени результатом активной деятельности катарцев. Так, принадлежащая эмирату «Аль-Джазира» была на всю мощь задействована для поддержки оппозиции. Иными словами, Катар явно намерен расширять зону своего влияния любой ценой — даже если это прямо противоречит интересам антииранской коалиции. Между тем, абсолютным приоритетом Эр-Рияда является именно противостояние с Ираном и подавление шиитского полумесяца. При этом действия Дохи имеют отчетливую антисаудовскую направленность.

    Палестина на этом фоне выглядит несущественной мелочью, однако интересы саудитов и Катара пересекаются и там. Катар де-факто сменил Тегеран в роли ключевого спонсора «Хамас». В целом это на руку Израилю и серьезный удар для Ирана. Однако ясно, что «Хамас» не прекратит борьбу с Израилем как таковую и конкуренцию с «Фатх» — и при этом, очевидно, будет располагать большими финансовыми и информационными ресурсами, чем «под рукой» Тегерана, иначе смена спонсора утрачивает смысл.

    На этом фоне тщательно опровергаемые «Аль-Джазирой» слухи о попытке военного переворота в Катаре не выглядят совсем уж неправдоподобными. При этом катарских военных сложно заподозрить в проиранских симпатиях — однако вполне можно в просаудовских.

    С другой стороны, уже для Катара превращение Бахрейна в фактический протекторат Саудовской Аравии с попутным строительством там огромной военной базы — крайне малоприятная новость. Вероятно также, что в случае падения режима Асада очередным полем для взаимоудушения прокатарских и просаудовских группировок может стать Сирия.

    Весьма возможно, что в дальнейшем противоречия между спонсорами переформатирования будут нарастать. Катар, вероятно, и далее продолжит действовать в египетском духе — что слишком очевидно противоречит интересам саудитов. Вопрос в том, насколько далеко может зайти драка двух пауков в нефтяной бочке.

    31.08.2012

    Источник — ИА REGNUM
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346419080
  • «ЦЕЛЬ США — РАСКОЛОТЬ ИРАН, А НЕ РАСШИРЯТЬ ТЕРРИТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ»

    «ЦЕЛЬ США — РАСКОЛОТЬ ИРАН, А НЕ РАСШИРЯТЬ ТЕРРИТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ»

     

    Интервью Vesti.Az с бывшим госсоветником Азербайджана по внешней политике, известным политологом Вафой Гулузаде.

    — СМИ обнародовали обращение конгрессмена США Дана Роробахера к Госсекретарю Хиллари Клинтон, в котором он подчеркнул необходимость поддержки борьбы за независимость Южного Азербайджана от Ирана и возможность его объединения с Азербайджанской Республикой. Насколько искренны и реальны намерения США поддержать Южный Азербайджан? 

    — У США есть одна цель – сменить режим нынешнего Ирана, так как этот режим тоталитарный и антиамериканский. Обращение Роробахера, в первую очередь, говорит о цели США — расколоть Иран, а не о цели расширить территории Азербайджанской Республики. Конгрессмен наверняка рассчитывает на то, что его обращение поддержат и в Баку. Добиться объединения Южного Азербайджана с Северным будет очень сложно и это будет очень долгий процесс. Только после падения режима в Иране можно будет говорить и об объединении, если, конечно, они – азербайджанцы Южного Азербайджана, захотят.

    Стоит также ответить на вопрос: «Искренне ли этого желают сами США и выгодно ли им это»? Мне приходится вернуться в историю и вспомнить процесс объединения Восточной и Западной Германии. Появилось огромное количество психологических, экономических, культурных проблем, которые имеют место по сегодняшний день.

    Что же будет с нами, в случае объединения с Южным Азербайджаном? Не стоит забывать о том, что мы долгое время были частью империи, были частью христианской России, а потом и атеистического Советского Союза. А они мусульмане, приверженцы Ислама, оторванные от Европы. А будем ли мы сами заинтересованными в объединении? Но в любом случае, на мой взгляд, наше объединение отвечает национальным интересам Азербайджана.

    — Не легче ли США посадить на пост руководителя Ирана своего человека, чем разрушать изнутри большую страну? Ведь события в Ираке доказали, что разрушительная политика США не всегда дает ожидаемых результатов… 

    — США правят миром и им, мягко говоря, наплевать на то, как будет восстанавливаться та или иная страна после американских ударов. Им главное убрать неугодных для себя людей, вот и все. Я, например, считаю отстранение Саддама Хусейна положительным фактором. У иракского народа появилась перспектива создания нормального государства, с нормальными законами. Дело в том, что сразу ничего не получается. Возьмем распад СССР, это тоже было положительным процессом. Хотя до сих пор в постсоветских странах есть свои трудности, это естественно. Путь к созданию нормального государства нелегок.

    — И все-таки, уживется ли население северного Азербайджана с южным, учитывая разное с «южанами» мировоззрение и светский уклад жизни «северян»? 

    — Мы должны подумать об этом, вести переговоры, прийти к общему знаменателю. Это будет постепенным процессом. Сейчас рано говорить об этом.

    — Не следует обсуждать и вопрос переноса столицы в случае объединения? 

    — Почему бы не быть двум азербайджанским государствам? Ведь есть десятки арабских стран. Они все говорят на одном языке. Это будут два тюркских государства. Это долгий процесс, а жизнь наша коротка.

    — Официальный Баку неоднократно заявлял о том, что Азербайджан не станет плацдармом для ударов по Ирану. Могут ли последние инициативы США убедить руководство страны отказаться от своей жесткой позиции? 

    — США не нуждаются в том, чтобы Азербайджан стал для них плацдармом для ударов по Ирану. У американцев есть десятки таких плацдармов, с которых они могут ударить. Есть Ближний Восток, Афганистан, Иран окружен американскими военными базами. Зачем им Азербайджан? Это абсолютно глупая идея. Мы говорим, что не позволим нанести удары по Ирану с нашей территории, а нас об этом и просить не станут.

    — Есть ли в Иране силы, с которыми в дальнейшем могут сотрудничать США? 

    — Пока я таких сил не вижу. По очереди США будут валить все неугодные нам силы.

  • В Сирии столкнулись интересы Турции, Cаудовской Аравии и США

    В Сирии столкнулись интересы Турции, Cаудовской Аравии и США

     

     

     

     

     

    Новости-Азербайджан, Кямал Али. Предыдущее интервью с писателем, исследователем истории Адгезалом Мамедовым о происходящих в Сирии политических и военных событиях вызвало интерес  аналитиков в мире. Интервью писателя под заголовком«Башар Асад стал игрушкой в руках сирийской армии» было переведено и опубликовано в европейских изданиях, а впервые было опубликовано 25 июля 2012 года на сайте агентстваНовости-Азербайджан (novosti.az).

    С тех пор сирийские события получили новые стимулы и окраску, боевые действия в этой стране приводят к еще большим разрушениям и смертям. В связи с этим мы вновь обратились к А.Мамедову с вопросами по данной теме:

    — Какие страны наиболее вовлечены в сирийские события?

    — В сирийских процессах имеются явные и скрытые мотивы. За ними, кроме глобальных политических сил, стоят также региональные политические «актеры». Необходимо учитывать, что в оппозиционном  Башару Асаду лагере нет единства.

    Одними из региональных  акторов в  среде противников Асада является Турция и в некоторых случаях конфликтующая с нею Саудовская Аравия. Израиль также не стоит в стороне от событий, но Тель-Авив заинтересован в том, чтобы Сирия оставалась целостной, даже за счет сохранения Б.Асада, с которым израильтянам легко манипулировать Сирией. Но если встанет вопрос о расколе Сирии, Израиль сделает ставку больше на курдский фактор, с помощью которого создаст в регионе курдский буфер между Израилем и Сирией

    Теперь о Турции. Правящая партия премьер-министра Эрдогана традиционно оценивает региональную роль Турции с точки зрения османского прошлого, рассматривая регион и соседние народы как бывшую Османскую империю.

    И вновь  встает фактор, игравший роль в разрушении  Османской империи – исламский ваххабизм. Турки заинтересованы в контроле и влиянии над арабами-суннитами в постасадовской Сирии, идет борьба за установление над ними влияния. Сунниты составляют большинство населения Сирии, и большинство турецких пашей – ставленников-правителей в сирийской провинции османской Турции были суннитами. Впоследствии, когда страной правили французы, руководить сирийскими арабами было поручено конфессиональному меньшинству — алавитам, но после ухода французов власть вновь взяли сунниты, которых в Сирии большинство.

    Потом в Сирии пришла к власти новая идеология БААС, проповедующая  национальное единство, арабский национализм. Партия БААС выдвинула на пост президента в 1970 году Хафеза Асада, который также делал ставку на религиозное меньшинство — алавитов. После Хафеза Асада, как известно, власть перешла к его сыну Башару.

    В настоящее время в борьбе за влияние над сирийской оппозицией конкурируют Саудовская Аравия, вместе со стоящими за ними США, и Турция. Первые, обуреваемые неосманской фобией, не хотят впустить турок в регион.

    — Является ли религиозный фактор движущей силой в гражданской войне в Сирии?

    — В этом смысле не случайно, что несколько лет тому назад в сирийском городе Хомс, отстоящем к северу недалеко от Алеппо, произошел бунт местных ваххабитов. Саудиты обладают влиянием над сирийскими ваххабитами.

    При этом, наряду с противоречиями,  Саудовская Аравия и Турция объединены в борьбе против курдского сепаратистского фактора, конкурируя за влияние над будущей Сирией. Но в борьбе за недопущение турок в регион используется ваххабизм, как решающая сила, объединяющая арабов.

    В региональной политике Анкары барьером являются арабские силы, не желающие принятия арабской массой турецкой, относительно либеральной модели государственного устройства. Обращение Эрдогана к митингу на каирской площади Тахрир и вообще «арабская весна»,  устремленная к устройству арабских стран по турецкой модели, Америкой и Израилем не приветствуется. Они вновь обращаются к инструментам XIX века для отстранения турок от лидирующей роли в  регионе.

    — Каковы цели Турции и России в сирийских событиях?

    — Одним из идеологических отцов концепции регионального неоосманизма является министр иностранных дел Турции Ахмед Давутоглу. По всей видимости,  концепция нового видения места Турции не находит пока своего регионального субстрата, что заставит турецкие власти вновь рассмотреть свое политическое видение в регионе, расширить свой ареал и масштаб присутствия, в первую очередь, в тюркоязычной географии.

    Пока же расклад региональных сил показывает тактическую роль Турции в регионе для достижения определенных целей. Все говорит о том, что в  стратегическом плане Турция будет отстранена от руководства арабскими процессами.

    Из этого контекста следует полностью исключить Россию. Москва может выступить за отставку Асада от  власти, лишь бы границы Сирии остались прежними, и эта страна отражала интересы России.  Базовым принципом Москвы является сохранение территориальной целостности Сирии. Именно в этом позиция Израиля и Турции близка к российской.  Такова реальность, диктуемая арабским регионом.

  • Турецко-иранская война будет препятствовать прогрессу исламского мира

    Турецко-иранская война будет препятствовать прогрессу исламского мира

    События вокруг Сирии показывают, что Иран в одностороннем порядке объявляет латентную войну Турции. Самая опасная смута нашего времени для мусульман – возникновение шиито-суннитского конфликта. Подобный конфликт «сведет на нет» всю энергию мусульман, и в случае возникновения такого конфликта, шиитский мир придет в упадок и не будет способен восстановиться.

    Что происходит на Ближнем Востоке? События настолько накаляются, что происходит «то, чего не должно быть»? Мы понимали, «что дóлжно быть» не происходит в силу присоединения государств к различным политическим силам, но, чтобы случилось «то, чего не должно быть», необходимы непреодолимые и суровые события. Мы вошли в эту стадию? Что касается мусульман, первым пунктом в списке «того, чего не должно быть» в регионе, является турецко-иранская война. Однако создается впечатление, что эти две страны стали стремительно занимать противоборствующие позиции. Мы хотим надеяться, что события не станут развиваться в данном направлении, но нам необходимо понять, что происходит на самом деле.

    Почему Иран поддерживает Сирию?

    Все приобретенные достижения после революции в Иране, которая произошла 30 с лишним лет назад, были уничтожены иранским опытом в Сирии, не продлившимся и 30 месяцев. Потеря всего достигнутого – политическая глупость, которую невозможно объяснить, не правда ли?

    С началом народного восстания в Сирии Иран ошибочно использовал свои идейные и политические предпочтения, и события, которые длятся уже около 20 месяцев, истощили идейное и политическое наследие в форме, на которую никто не рассчитывал и никто не ожидал. Поскольку, однажды ступив на ложный путь, Иран не сворачивает, или не хочет свернуть, он прилагает усилия к разработке новых стратегий. Так как занять «верную позицию» и исправить просчеты в той точке, где они были совершены, невозможно, новые стратегии, которые предпринимаются с целью ликвидировать вероятные последствия, только усугубляют «ошибки».

    Первоначальной ошибкой было оказание поддержки преступному режиму и диктатору и всяческого содействия кровопролитию. Именно эта ошибка резонировала во всех уголках исламской географии и стала ценностным эквивалентом 30-летнего наследия. Новая стратегия, направленная на то, чтобы не платить эту цену, спастись от нее, свести к минимуму ущерб, выбирает мишенью Турцию, оказывающую поддержку оппозиционным группам в Сирии, и нацелена на истощение и ослабление Турции. Иран понимает, что в случае если Турция продолжит поддерживать оппозицию в Сирии, «пособник» Асад вскоре будет свергнут, в связи с чем начинает необъявленную войну против Турции на всех фронтах. В военном отношении поддерживает Рабочую партию Курдистана (РПК), в идеологическом – представляет Турцию марионеткой США, в политическом – стремится сократить влияние Анкары в исламским мире. Турецко-иранская война пока не началась, благодаря здравому смыслу Партии справедливости и развития, но Иран в одностороннем порядке «ведет войну» против Турции. И делает это без камуфляжа.

    Одностороннее объявление войны

    Начало иранско-турецкой войны в одностороннем порядке и открытое объявление этой войны частью политических и военных официальных лиц Ирана направлено на провокацию против Турции и ее вовлечение в противостояние этой стратегии. Стратегия ошибочна: какую бы сторону вы не заняли, допустите ошибку. Так как Турция видит порочность стратегии, которую Иран стремится разработать и внедрить, прилагает значительные усилия, чтобы не стать частью этой стратегии. Однако события оказались на той стадии, когда возникли условия для совершения «того, чего не должно быть». Как долго сможет продолжать Турция не принимать участия в «неверной стратегии» Ирана? Это сейчас основной вопрос?

    Чтобы привлечь Турцию к ошибочной стратегии, Иран организует различные провокации. В обычные времена такого рода провокации между двумя нормальными государствами послужили бы «поводом для войны». Война Турции и Ирана заняла первое место в списке «того, чего не должно быть» в регионе, в связи с чем Турция относится к этому с терпимостью и сопротивляется. Однако терпению есть предел, непринятие объявления войны, сопротивление против провокаций, игнорирование «жестких заявлений» может достичь предела, который не удовлетворит общественное мнение. Через какое-то время отсутствие равноценных ответов на провокации противоположной стороны (т.е. терпение) образует «пассивный образ», который начнет оказывать воздействие на репутацию Турции в регионе и мире. Иными словами, непринятие в идеалистической манере призыва Ирана к войне через определенный период времени приведет к невыносимым последствиям. Если вред, испытываемый от терпения, и ущерб, который будет нанесен войной, сравняется, то «предел терпения» будет преодолен. Иран, зная этот предел, намеренно оказывает давление.

    Стратегия, не имеющая жизни

    Прежде чем попытаться найти ответ на вопрос: «Что произойдет, или что необходимо делать, если предел будет преодолен?», – следует задать другой вопрос: «Как долго эта стратегия проживет?». Жизнь стратегии Ирана прервется с падением Сирии, когда будет образовано новое государство и правительство. Поскольку возврат назад будет невозможен, Иран будет не способен продолжить свою стратегию. Иран не желает потерять «шиитскую ось», образуемую Сирией и Хезболлой, при этом необъяснимо выступая против того, чтобы эта ось стала «мусульманской осью», стремится к сохранению «шиитской». С падением Сирии эта ось будет сломлена и уничтожена, и возникнет «цель» продолжать «ошибочную стратегию». Однако если с падением Сирии эта стратегия будет продолжена, то Иран столкнется с двойной блокадой, со стороны исламских и европейских стран.

    Турция, растягивая «предел терпения», не должна приближаться к ошибочной стратегии Ирана. С одной стороны, Турция по возможности должна притормозить Иран, с другой – ускорить народное восстание в Сирии. «Предел терпения» должен регулироваться событиями в Сирии, при необходимости быть растянутым или ужесточенным, но в любом случае до падения Сирии необходимо эффективно использовать этот предел.

    Турция всегда защищала Иран

    Турция всегда включала Иран во все свои проекты, ориентированные на исламский мир. Важной частью проекта Эрбакана «исламская восьмерка» (D-8) был Иран. Руководство Партии справедливости и развития изначально выступало в защиту Ирана перед Западом. В ответ на это Иран реализовывал крайне неблагодарную и неэтичную политику. Как только в ближайшем будущем исламский мир начнет возводить «надстройку», Иран останется вне этого процесса. Позиции, занятые Ираном против мусульман, еще глубже, нежели его позиции, противоположные Западу, и, если они будут становиться все более непоколебимыми (а развитие событий показывает именно это), неизбежно первая линия блокады будет образована мусульманами. В этой связи, чтобы избежать блокады и не отказаться от своих глубоких и устойчивых взглядов, Иран освободит позиции, занятые в противовес Западу, и для укрепления своего положения против мусульман будет вынужден действовать совместно с Западом (или Востоком – Китаем и Россией). Если Иран окажется в условиях двойной блокады, у него не останется шансов на выживание. Такая вероятность означает «идеологическое самоубийство» Ирана.

    В случае двойной блокады Ирана и невозможности выжить в одиночку, предопределено гниение изнутри. Изоляция сделает невозможным сдерживание народа. Если такая вероятность осуществится, в Иране в ближайшем будущем начнутся восстания, и, учитывая, что иранский режим не сможет предпринять действий, которые были бы мягче мер сирийского диктатора, становится понятно, что в границах Ирана начнутся жестокие убийства. Политическая и стратегическая глупость иранского режима настолько очевидна, что невозможно представить, что народ будет с ним согласен.

    С шиитским населением, которое составляет менее 10% мусульманского населения мира, Иран, заняв позиции против мусульман, совершает самую немыслимую ошибку в своей истории. Единственное условие продолжить свое присутствие – реализация политики и стратегий, которые бы охватывали все мусульманское население. С помощью таких мер Иран завладеет поддержкой 2 млрд сторонников, при применении обратных мер – сможет опереться на массы численностью не более 100 млн.

    Концепция «Ахль ас-Сунна» (Ehl-i Sünnet) при образовании мусульманами преобладающего большинства населения создает такую политику и стратегию, которая охватывает в том числе шиитов. Это происходит, несмотря на отсутствие в этом нужды и небольшую численность шиитского населения. Выработка политики и стратегии Ирана, которая бы защищала всех мусульман, является жизненно важной необходимостью, однако этому не придается значения. При внимательном рассмотрении этого вопроса, становится очевидным отсутствие религиозной искренности, поскольку не делается ничего, из того что предписывает вера и практика.

    Оригинал публикации: Türk-İran savaşı İslam dünyasını geriletir

    27/08/2012

    («Yeni Safak», Турция)
    HAKİ DEMİR (Хаки Демир)

    Источник — inosmi.ru
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346137620
  • Каспийский бассейн. США возвращаются?

    Каспийский бассейн. США возвращаются?

    Елена Касумова, доцент кафедры политологии Академии Госуправления при Президенте Азербайджана:

    — Все события, развернувшиеся на евразийской дуге нестабильности, проходят под знаком пресловутой «арабской весны», которая вспыхнула неожиданно на ее западном фланге — от Туниса до Сирии. Но восточнее этих стран, в том числе и в регионе каспийского бассейна, никаких политических катаклизмов не произошло. Фактор внутриполитического напряжения, конечно, присутствует, но «революций» — арабских, цветных, сетевых и прочих — в обозримом будущем не предвидится, если они не будут навязаны и профинансированы извне. Самыми мощными возможностями для продвижения подобных революций обладают, конечно, Соединенные Штаты. Ни они, ни кто-либо другой, не были инициаторами «арабской весны», но они сразу же постарались взять ее под тотальный контроль. Тактика, как мы видим, разнообразна — от успешной натовской боевой операции «Объединенный защитник» в Ливии до безуспешной гуманитарной «SMS»-революции в Египте. Однако, результат всюду оказывается одинаковым: к власти из подполья приходят религиозные радикальные силы, с которыми даже американцам очень трудно вести диалог, не то, чтобы их контролировать. К тому же, «арабская весна» не перекинулась в Иран и пробуксовывает в Сирии. События, разворачивающиеся в этом сегменте «дуги напряженности», могут втянуть в большую войну многих игроков, включая те же США, что сегодня объективно противоречит их интересам.

    Поэтому, США не будут увеличивать степень евразийского хаоса. Политические режимы от Турции до Пакистана достаточно стабильны и Вашингтону совсем невыгодно их расшатывать. Думается, что американцы, нисколько не сомневаясь в своем праве на безоговорочное лидерство, сейчас действительно находятся в поиске «дипломатических, социальных, экономических, политических инструментов для решения новых сложных мировых геополитических проблем». Я цитирую госпожу Клинтон по ее программной статье в журнале New Statesman, вышедшей под весьма символичным названием «Искусство умной силы» (The Art of Smart Power). Эта «умная сила» не подразумевает немедленных бомбардировок Ирана, чье ядерное досье стало для США самым большим внешнеполитическим вызовом. А именно это надо учесть всем сопредельным с Ираном государствам.

    Ризван Гусейнов, политический аналитик, журналист:

    — Оценивая внешнеполитические приоритеты Азербайджана и векторы их развития, уже стало традицией определять их по уровню и состоянию ирано-азербайджанских отношений, которые, как лакмусовая бумажка, демонстрируют любые изменения в раскладе сил на Южном Кавказе и Каспии. Несомненно, что нарастающая напряженность в ирано-азербайджанских отношениях неразрывно связана с тем, что официальный Баку в последнее время все чаще «сверяет часы» не с Москвой, а с Вашингтоном. Время покажет, является ли это очередным необходимым геополитическим и геоэкономическим маневром или же исходит из долгосрочных планов Азербайджана.

    Однако для такого поворота, несомненно, есть причины. Во-первых, многолетние инициативы и попытки лидерства России в разрешении армяно-азербайджанского конфликта ни к чему, кроме потери времени, не привели. Это очень беспокоит официальный Баку, тем более, что жизнь показывает — Россия не способна маневрировать и менять свою внешнюю политику как на Южном Кавказе, так и в других регионах, где в последнее время происходят инициированные США «весны» и «демократические» революции. То есть, Россия жертвует раз за разом своими стратегическими интересами в странах Северной Африки, Ближнего Востока, а теперь и в Прикаспийском регионе, поскольку уже непонятно из чего состоит российская поддержка Ирана в столкновении с Западом.

    Учитывая эти реалии, Азербайджан под давлением фактов, прагматично идет к более активному и глубокому сотрудничеству с США в геополитической, энерготранзитной и иных сферах. Дальнейшая устойчивость этого выбора официального Баку определится по итогам событий в Сирии и особенно, когда станет ясно, что смогут сделать США в соседнем Иране, который, несомненно, является конечной целью, инициированного Западом революционного вихря от Магриба до Ближнего Востока, от Средиземного моря, Персидского Залива и до Каспия, где проходят мировые энерготранзитные артерии, а значит и жестко сталкиваются интересы ведущих держав.

    Александр Васяк, генерал-майор, военный эксперт:

    — Сейчас о неизбежности войны США и Израиля с Ираном политологи заговорили с особенным энтузиазмом. В этой связи очень многие военные эксперты убеждают публику, что США только и думают о том, как максимально «милитаризировать Каспийское море». Но ведь любые военные расчеты — это расчеты рисков, а они сейчас неприемлемы ни для американских флотов в регионе, ни для самого Израиля, потери которого в случае нанесения ответного удара могут быть чрезмерны. Речь идет только о чисто военных рисках, а ведь есть же еще и такие вызовы, как взлет нефтяных цен, активизация проиранских сил в Ливане, Бахрейне, той же Саудовской Аравии. Надо еще взвесить, что является большей угрозой Израилю — иранская ядерная программа, к военной составляющей которой Иран пока не приступал, или нынешняя ближневосточная конфигурация сил, не уступающих Тегерану в своей ненависти к Тель-Авиву. А именно эти силы приходят к власти в пограничных с Израилем государствах.

    Но даже если иранский кризис продолжится в силовой фазе, каспийская акватория никак не станет театром военных действий против Тегерана. Кстати, возможности США в милитаризации Каспия ограничены геополитическими реалиями, а прикаспийские государства и без всяких американцев продолжают курс на усиление своих военных флотов. Это — тренд нашего неспокойного времени, ему можно только следовать, но изменить его невозможно.

    Я уверен, что у США нет резона стремиться к военному присутствию в каспийском бассейне или расширять его в Центральной Азии, тем более, каким-либо силовым образом участвовать в разрешении застарелых конфликтов на постсоветском пространстве. Все страны, находящиеся на нем, несмотря на сложные взаимоотношения с соседями, позиционируют себя стратегическими партнерами Вашингтона. Для США это едва ли не идеальная позиция и выбирать себе более близкого союзника только для того, чтобы усиливать давление на Россию или Китай — нет никакого политического смысла. Не забывайте, что война в Афганистане еще не закончена, будущее Ирана туманно и никакая американская администрация не будет сейчас осложнять отношения с постоянными членами СБ ООН.

    Алексей Синицын, главный редактор NET-FAX — NET-ФАКС:

    — Наверное, уже не столь актуально имеет ли «арабская весна» заокеанское происхождение или это — огромный взрыв массы накопленных в арабских странах противоречий. Важно другое. Действительно, большинство государств, расположившихся на «дуге напряженности» восточнее Средиземноморья, все чаще, как выразился коллега, «сверяют часы» с Вашингтоном, а не с Москвой. Возможно, дело здесь в том, что концептуальная позиция России почти не просчитывается. Кто ответит на вопрос: с какой целью надо было «сдавать» Ливию и «нерукопожатого» полковника, чтобы потом «упираться» в сирийском конфликте? И надолго ли хватит этого упорства?

    Мне кажется, что само существование иранской и, в меньшей степени, афганской проблемы исключают один из худших для региона вариантов развития событий: США, во всяком случае администрация Обамы, не будут продвигать экспорт исламских или «цветных» революций в прикаспийском регионе. Конечно, Соединенные Штаты будут приветствовать тренд антииранских настроений в любой геополитической точке, тем более, что Тегеран сам охотно дает повод для их появления. Но, теряя управление «арабской весной», приводящей к власти суннитских радикалов, Вашингтон не готов сейчас пойти на военный конфликт с Ираном. А досужие домыслы, что Израиль может самостоятельно предпринять воздушную атаку иранских ядерных объектов, даже обсуждать не стоит.

    События на Большом Ближнем Востоке разворачиваются таким образом, что именно Иран может стать противовесом, геополитическим фактором, сдерживающим стремительно растущие амбиции монархий Персидского Залива и центральноазиатских фундаменталистов. Именно поэтому антиамериканский, антизападный, агрессивный Иран может еще долго оставаться одним из ключевых игроков запутанных ближневосточных игр. Такую неожиданную перспективу необходимо учитывать политическому истеблишменту прикаспийских государств.

    Социальный отдел

    28 авг. 2012

    Источник — NET-ФАКС
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346174280
  • Пояс шахида для суфийского шейха

    Пояс шахида для суфийского шейха

     

     

     

     

    В Дагестане убит духовный лидер дагестанских суфиев — шейх Саид Афанди Чиркейский. Смертница вошла во двор шейха во время его проповеди вместе с верующими. Она подошла как можно ближе к богослову и взорвала себя в самом большом скоплении народа. 

    Гибель Саид Афанди Чиркейского выходит за рамки рядового убийства представителя официального мусульманского духовенства, так как его смерть стала следствием конфликта между сторонниками двух влиятельных исламских школ на Северном Кавказе — суфизма и салафизма («ваххабиты»).

    Весьма красноречивым в контексте данного убийства является заголовок сообщения о гибели Саид Афанди Чиркейского, опубликованного на сайте «Кавказ-Центр»: «В Дагестане убит духовный лидер дагестанских сектантов Саид Афанди Чиркейский».

    Далее в тексте суфийского шейха назвали активным проповедником русской власти на Кавказе.

    В последние годы Саид Чиркейский сам стал наиболее авторитетным и влиятельным шейхом (устазом) Накшбандийского и Шазалийского тарикатов в Дагестане. Как отмечает портал «Интерфакс-Религия» основания полагать, что под его влиянием полностью находится Духовное управление мусульман Дагестана, среди руководящего состава которого — его мюриды (учепники, последователи).

    В последнее время шейх Саид принимал активное участие в процессе приме рения сторонников салафизма и суфизма, что вызвало резкое осуждение радикалов. Так, 29 апреля 2012 г. в соборной мечети Махачкалы состоялась встреча представителей Духовного управления и алимов Ассоциации Ахлю-Сунна (мирная община салафитов в Дагестане). Вел встречу имам соборной мечети Магомедрасул Саадуев. Кроме него, выступил также глава Духовного управления Ахмад-хаджи Абдуллаев. Со стороны умеренных салафитов выступили руководитель Ассоциации Ахлю-Сунна Халил Рахман и известный молодой алим Абу Умар Саситлинский (Исраил Ахмеднабиев).

    Впервые представители суфизма и салафизма в Дагестане продемонстрировали явное желание достичь компромисса и взаимопонимания. В последние годы конфронтация между этими двумя течениями суннитского ислама в республике постоянно нарастала.

    Однако 3 мая последовала жесткая реакция радикалов на эти мирные инициативы, когда вечером возле поста полиции на выезде из Махачкалы в сторону Ставрополья взорвалась машина со смертником. Немного времени спустя там же в припаркованной «Газели» прогремел второй взрыв. В результате погибло 13 человек (из них — 8 полицейских) и свыше 100 — было ранено.
    Чтобы понять суть и глубину конфликта, в который был вовлечен убитый суфийский шейх, необходимо учитывать историческую особенность ислама в Дагестане.
    Как справедливо заметил известный российский востоковед Михаил Рощин, главным мотивом современной мусульманской жизни в Дагестане — является вспыхнувший в начале 1990-х годов и до сих пор не прекращающийся конфликт между сторонниками суфизма и фундаменталистами («ваххабитами»).

    В Дагестане в прошлом традиционно был распространен суфизм, поэтому, начиная с 1990-х гг., власти поддерживают культ суфийского шейха Саида-эфенди Чиркеевского.
    Традиционный суфийский ислам в Дагестане выделяется, прежде всего, ориентацией на духовные ценности. Он неагрессивен, и понятие «джихад» трактуется в нем в плане личного стремления верующего к самосовершенствованию.

    Последователи суфизма имеют в Дагестане несколько сотен святых гробниц, где совершаются благодарственные молитвы и зикры, раздается милостыня. В 1930-е годы часть из них была заброшена, но в 1990-е годы внимание к ним возродилось. В этих гробницах похоронены: арабы-воители за веру VIII–XI веков; миссионеры X-XVI веков; мученики (шахиды), павшие в сражениях с «неверными» в VIII-начале XX веков; суфии и мусульманские ученые (алимы) XIII – середины XX веков; юродивые и невинно убиенные, а также безымянные шейхи,имена и заслуги которых забыты. Кроме того, местами паломничества последователей суфизма служат «святые» места доисламского происхождения, интегрированные мусульманской традицией: горы, камни, источники, деревья.

    Фундаменталисты стремятся к обновлению ислама на основе Корана и Сунны и отрицают все исторические напластования традиционного суннизма, накопившиеся в течение его более чем тысячелетнего развития.

    Особенно негативно сторонники «чистого ислама» относятся к суфизму, пустившему глубокие корни в республиках Северного Кавказа (в Дагестане, Чечне и Ингушетии). По их мнению, наличие шейха или устаза (наставника) в качестве посредника между Богом и человеком противоречит фундаментальным основам мусульманской веры.

    Северокавказские фундаменталисты решительно отвергают поклонение «святым местам»,возникшее на основе суфийской традиции. Они также выступают за сокращенный ритуал поминовения усопших и считают, что время четырех классических суннитских мазхабов прошло и в наши дни возможен общий подход к толкованию Корана и Сунны в рамках единого мазхаба.

    Убийство Саид Афанди Чиркейский выходит за рамки рядового убийства исламского лидера. Оно направлено против влияния авторитетной суфийской школы на Северном Кавказе. Это значит, что решение об убийстве шейха, скорее всего, принималось на «высоком уровне».

    Справка: В статье использованы выдержки из статей Михаила Рощина. «Ислам на Северном Кавказе: история и современность» Прага, 2009 год.

    Ислам Текушев, Caucasus Times
  • Движение неприсоединения оживилось в Иране

    Движение неприсоединения оживилось в Иране

    В Тегеране вчера открылся саммит Движения неприсоединения, объединяющего более 120 стран. Возникшее в разгар холодной войны как третья сила мировой политики и сошедшее на нет после окончания эпохи блокового противостояния Движение неприсоединения стремится вернуть себе былое влияние в мире. Тегеран же рассматривает форум как уникальный шанс выйти из изоляции и заручиться поддержкой третьего мира в конфликте вокруг иранской ядерной программы.

    Открывшийся вчера в Тегеране 16-й саммит Движения неприсоединения впервые за многие годы позволит находящемуся под жесткими международными санкциями Ирану ощутить себя центром мировой политики. Достижению этой цели должна способствовать заявленная повестка форума, в которую в числе главных вопросов включены ситуация вокруг иранских ядерных программ, сирийский кризис и будущее Палестинского государства.

    «Тегеран стремится использовать саммит Движения неприсоединения для демонстрации того, что политика изоляции и санкций против Исламской Республики — это заговор очень небольшой группы стран. Главное для Ирана — доказать, что «нерукопожатность» его лидеров — это миф, а беспокойство по поводу его ядерной программы — неприкрытый неоимпериализм»,- пояснил «Ъ» политолог Игорь Зевелев.

    По замыслу организаторов начавшийся с консультаций экспертов саммит, на котором ждут свыше 50 президентов, премьеров и королей, а также несколько десятков глав дипломатии, продлится до пятницы. Для поддержания интриги главные события должны произойти на финальном этапе, когда в Тегеран съедутся первые лица неприсоединившихся государств.

    Вопрос о том, кто из мировых лидеров согласится приехать в Тегеран, оказавшийся в международной изоляции, стал едва ли не главной темой для иранских властей и их оппонентов. Первое очко эффектно записал в свой актив Тегеран: несмотря на многочисленные призывы США и Израиля бойкотировать саммит Движения неприсоединения, о намерении посетить форум объявил генсек ООН Пан Ги Мун (его ждут в среду). После того как перед открытием форума президент Ирана Махмуд Ахмадинежад назвал Израиль «раковой опухолью» Ближнего Востока, израильский премьер Биньямин Нетаньяху заявил, что «Тегеран — явно не то место, куда сегодня следует ехать господину Пан Ги Муну».

    Участие в форуме Движения неприсоединения также подтвердили новый президент Египта Мохаммед Мурси, его ливанский коллега Мишель Сулейман и глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас. Однако записать в команду «неприсоединившихся» еще и президента РФ Владимира Путина так и не удалось: муссировавшиеся региональными СМИ предположения, что российский лидер посетит форум в иранской столице, дезавуировало посольство РФ в Тегеране. В заявлении российской дипмиссии, которое приводит иранское агентство ФАРС, говорится, что Владимир Путин в Тегеран не поедет, а представлять на форуме Москву, имеющую в Движении неприсоединения статус наблюдателя, будет посол по особым поручениям МИД РФ Константин Шувалов.

    Еще одной неудачей Тегерана станет отсутствие на форуме главы правительства контролирующего сектор Газа радикального палестинского движения «Хамас» Исмаила Хании. «После интенсивных консультаций мы приняли решение не участвовать в форуме неприсоединения»,- говорится в распространенном вчера заявлении палестинской группировки, находящейся под патронажем Ирана. Крайне болезненное для иранской стороны решение Исмаила Хании отказаться от поездки в Тегеран было вызвано резким неприятием этой идеи главой Палестинской автономии Махмудом Аббасом. «Президент Махмуд Аббас не примет участия в саммите Движения неприсоединения, если там будет присутствовать Исмаил Хания, причем статус присутствия Исмаила Хании совершенно неважен»,- разъяснил глава МИД Палестины Рияд аль-Малки.

    Созданное в 1955 году Движение неприсоединения изначально провозглашало принципы антиимпериализма и равноудаленности от западного и советского лагерей. Что, впрочем, не мешало Москве использовать страны третьего мира в противостоянии с Западом. После распада СССР Движение неприсоединения во многом потеряло смысл своего существования. В связи с этим ряд экспертов рассматривают форум в Тегеране как попытку неприсоединившихся вновь заявить о себе как о влиятельной силе. «Однако этой попытке могут помешать амбиции Ирана, рассчитывающего использовать Движение неприсоединения сугубо как инструмент в противостоянии с Западом»,- заявил «Ъ» Игорь Зевелев.

    Сергей Строкань
    Газета «Коммерсантъ», №158/П (4943), 27.08.2012

    Источник — kommersant.ru
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346046000
  • День Гудса, Азербайджан и Нагорный Карабах

    День Гудса, Азербайджан и Нагорный Карабах

     

     

     

    Гюльнара Инандж, директор Международного онлайн информационно-аналитического центра «Этноглобус» (www.ethnoglobus.az), редактор русского раздела американо-турецкого ресурса www.turkishnews.com

     

    С 1982 года по инициативе лидера исламской революции Ирана Имама Хомейни каждая последняя пятница священного месяца Рамазан в дань солидарности с народом Палестины отмечается «День Гудса».

     

    В завещаниях Имама Хомейни распространение исламских ценностей отмечается как одна из ведущих линий внешней политики Исламской Республики Иран.  «День Гудса» как одна из крыльев распространения этой политики имеет особое значение.

    За последние 30 лет развал Советского Союза и политические изменения в арабском мире расширили  географию проведения  «Дня Гудса», как ветвь политики распространения исламских ценностей  и идеологии.

     

    Целью проведения «Дня Гудс» является привлечение внимания мировой общественности к оккупированным территориям, в том числе Палестине. Потерей  20% азербайджанских земель, в том числе Нагорного Карабаха в результате войны с Арменией, Азербайджан тоже вошел в список государств, чьи территории находятся под оккупацией.

    Последние годы активность проведения «Дня Гудс» связана с приходом к власти в некоторых арабских странах исламистских сил в результате свержения властей.

     

    Официальный Тегеран, пользуясь благоприятной ситуацией, создавшейся в результате так называемой «арабской весны» для расширения своего влияния в регионе расширил спектр «Дня Гудс». Иран импровизирует освобождение мусульман от кабалы тиранических режимов, тем расширяет географию своей миссии как покровителя мусульман и тем самым пытается завоевать симпатию мусульман мира.

     

    «Арабская весна» изменила позицию к нагорно-карабахскому конфликту как на Западе, также на Востоке. Заявление заместителя министра иностранных дел Саудовской Аравии принца Халеда Бен Сауда Бен Халеда «о необходимости на данном этапе усиления давления международного сообщества на Армению для решения нагорно-карабахского конфликта» подтверждает эту позицию.

     

    Также привлекает внимание заявление высшего духовного  Лидера Ирана Али Хаменеи: «Карабах исламская земля.… В Иранском парламенте Карабах и ее принадлежность к Азербайджану, к исламу  получит сильную поддержку. С проведением выборов в Нагорном Карабахе  пытаются придать к забвению принадлежность этих земель Азербайджану и Исламу. Сколько бы не прошло времени не забудем правду о принадлежности Нагорного Карабаха Азербайджану. Карабах освободить мусульманский азербайджанский народ».

     

    Другой причиной роста внимания к нагорно-карабахскому вопросу на Востоке является  рост экономического и политического влияния Азербайджана не только в своей географии, также на международной арене.

     

    Азербайджан поддерживает создание  независимого Палестинского  государства, поэтому тесные связи Азербайджана с Израилем беспокоят в основном Иран.

     

    Итак, создалась благоприятная ситуация для использования роста влияния Азербайджана на Ближнем Востоке не только Израилем,  но и другими ведущими арабскими странами и Ираном. Для привлечения интереса Азербайджана в первую очередь необходимо  выдвинуть действенные предложения и поддержку.

     

    Иран с этой целью намерен в рамках «Дня Гудс» вывести на повестку освобождение оккупированных Арменией азербайджанских территорий, в том числе Нагорный Карабах и донести этот конфликт до внимания мирового мусульманского сообщества. Вышеприведенное заявление Али Хамнеи в связи с Нагорным Карабахом нужно также рассматривать на этой плоскости.

     

    Официальный Баку  признает право на государственную независимость Палестины и раздел Гудса на западный и восточные части. То есть вынесением  нагорно-карабахской проблемы на внимание исламского мира параллельно со статусом Гудса Азербайджан, а только выигрывает, при этом, не внеся корректировки  в  политику в палестино-израильском конфликте.

     

    Процессы в арабском мире, жесткая борьба за раздел сферы влияния и контролирования Ближнего Востока региональных государств и крупных держав провоцирует возгорание конфликтов на Кавказе, в том числе армяно-азербайджанский.

     

    Нарушение за последние месяцы режима перемирия со стороны Армении и гибель наших солдат создает опасность возобновление военных действий прифронтовой зоне, с трудом сдерживаемых в течении 20-ти лет.

     

    Учитывая влияние армянских общин арабских стран посредством армянского лобби на политику этих стран, в случае возобновления военных действий на армяно-азербайджанском фронте позиция  исламского мира в нагорно-карабахском конфликте имеет для Азербайджана важное значение. В таких условиях Азербайджан заинтересован донесение нагорно-карабахского конфликта посредством исламского мира к вниманию мировой общественности.

     

     

  • Иерусалим никто разделять не будет

    Иерусалим никто разделять не будет

     

     

     

     

     

    Гюльнара Инандж

     

    С 1982 года лидер Исламской революции Ирана Имам Хомейни предложил проведение в последнюю пятницу каждого месяца Рамазан «Дня Гудса». Израиль считает Иерусалим своей столицей. Но, согласно международным законам Иерусалим должен быть разделен на западную и восточную часть между Израилем и Палестиной. Тему для https://www.turkishnews.com комментирует заместитель редактора русскоязычного израильского ресурса izrus.co.il , политолог Александр Гольденштейн.

     

    -Статус Иерусалима является ключевой в вопросе разрешения палестинского конфликта. Какой позиции придерживается Тель-Авив в этом вопросе?

    -Израиль считает своей столицей Иерусалим, и там находятся как Кнессет, так и все министерства, то что решает город Тель-Авив.  Если кого-то интересует мнение пресс-службы тель-авивской мэрии, то следует направить им отдельный запрос. Если же речь все-таки идет о том, как смотрит официальный Израиль на эту проблематику, то ответ прост: обойдутся. Думаю, что это слово конкретизирует взгляд как истеблишмента, так и большинства израильтян на эту проблематику. Иерусалим наш, останется нашим, а кому не нравится — это сугубо его проблема.

     

    -В 1948 г. ООН решил о создании  на Ближнем Востоке двух государств – Палестины и Израиля. Это решение также подразумевает раздел Иерусалима на две восточные и западные части. Раздел города на две части, разрешит ли укоренившийся конфликт?

     

    -Арабские страны не посчитались с резолюцией ООН буквально на следующий день после ее принятия, и напали на Израиль. С этого момента все резолюции можно считать недействительными. В Израиле именно так к этому вопросу и относятся. К сожалению, из-за внешнеполитического давления, многие политики вынуждены мямлить, а не говорить прямо. А ведь все просто: Иерусалим един и разделять его никто не будет. Любой политик, который заикнется об этом, потеряет какой-либо шанс когда-либо встать во главе этой страны.

     

    -Вопрос статуса Иерусалима используется для политических целей некоторыми мусульманскими странами против Израиля.

     

    -Эти страны не успокоятся, пока Израиль не будет уничтожен, а евреи не сгорят в печах. Все остальное — лишь мишура, попытка прикрыть свой пещерный антисемитизм какими-то декларациями и требованиями.

     

    -Также предлагалось предоставление Иерусалиму статус города – государства. Может ли эта форма правления разрешит конфликт?

     

    -Еврейское государство немыслимо без столицы в Иерусалиме. Любая иная идея лишает еврейский народ смысла нахождения на этой земле. Так что Иерусалим никто никогда не отдаст и никто от него не откажется. А если провозгласить его государством, то это будет означать, что у евреев будет два государства. Зачем такому маленькому народу так много счастья?

     

     

     

     

    -Азербайджану должно быть интересно идентификация армяно-азербайджанского конфликта и палестино-израильского конфликта, что будет служить пропаганде вопроса в исламском мире. Видится, что это во взаимоотношениях с Азербайджаном Израиль особо не волнует. 

     

    -Между Израилем и Азербайджаном существует дружба по одной простой причине — это выгодно как Баку, так и Иерусалиму. Клятвы в любви и вечной дружбе хороши для романов, а в мире real-politik государства сотрудничают лишь при наличие общих интересов. Если этих интересов не будет — то и сотрудничество заглохнет, что бы там не говорили всякие функционеры и общественные деятели.

    Так что покуда во главе Азербайджана стоит рациональный лидер, и покуда у наших государств будет о чем говорить — все будет хорошо. Ведь, в конце концов, та или иная идентификация конфликтов со стороны того или иного ведомства в Баку никак не влияет на ситуацию. Если кто-то верит, что в Иерусалиме кого-то беспокоит этот вопрос — он очень заблуждается…

     

     

  • Cтатус Гудса стержень разрешения палестино-израильского конфликта

    Cтатус Гудса стержень разрешения палестино-израильского конфликта

     

     

    Гюльнара Инандж

     

    Сердце различных религий, духовная жемчужина человечества Гудс оказался в эпицентре палестино-израильского конфликта. О месте Гудса в разрешении палестино-израильского конфликта и статусе города в международном праве в интервью для https://www.turkishnews.com говорит посол Государства Палестина в Азербайджане Насер Абдул Карим (Nasser  Əbdül Kəriim) .

     

    -Какое значение для палестинцев имеет Гудс?

     

    -Гудс является столбом экономики, политики, культуры, наследия, религии для палестинского народа. Гудс является короной всех палестинских земель.

     

    Освобождение Гудса является важным условием разрешения палестино-израильского конфликта.

     

    Весь мир осознает международную значимость Гудса. Осознается религиозная роль Гудса для иудеев, христиан и мусульман. Также очень важно наследие Гудса для всего мира. Первые 13 лет возникновения Ислама Гудс являлся алтарем для мусульман.

     

    Сейчас Гудс, наряду с Каабой и Мадиной является третьим священным городом для мусульман. Отсюда пророк Мухаммед вознесся на небо. В Гудсе также находятся святыни христиан и иудеев.

     

    -Какой статус для Гудса признает Палестина?

     

    -Согласно международному праву Израиль должен освободить оккупированный Гудс, а восточный Гудс должен стать столицей Палестины.

     

    Все страны, кроме Израиля признают резолюцию ООН об оккупации Гудса. Палестинское государство тоже требует освобождение этой территории от оккупации.

     

    Для мирного разрешения конфликта Израиль должен освободить восточный Гудс. Эту позицию кроме премьер-министра Израиля Б.Нетаньяху и министра иностранных дел А.Либермана признают все посредники, международные организации, даже некоторые израильские политики.

     

     

     

     

    — Учитывается ли статус Гудса в обращении в ООН о признании государственной независимости Палестины?

     

    -Естественно, статус восточного Гудса и признание независимости Палестины выносятся на обсуждение ООН параллельно.

    С момента начала конфликта в 1967 г.  и  начала переговорного процесса в 1993 г. всегда освобождение восточного Гудса всегда было темой обсуждения.

     

    Со времен возникновения Ислама и позже между иудеями и мусульманами не было раздора. Эта проблема возникла позднее.

     

    -Вопрос Гудса, также празднование «Дня Гудса» отдельными мусульманскими странами используется для политической манипуляции.

     

    — Мы одобряем проведение мусульманскими странами «Дня Гудса». Но для палестинцев каждый день является «Днем Гудса». Гудс наша душа. Любое мероприятие, ознаменованное Гудсом, пропагандирует проблему в мире.

    Но мы против политизации Гудса и использования для отдельных целей. Палестина поддерживает  определение статуса Гудса в рамках резолюций ООН.

     

    -Поддерживают ли Азербайджан и Израиль друг друга в нагорно-карабахском и палестино-израильском конфликте?

     

    — Во время визита в Азербайджан президента Палестины Махмуда Аббаса президент Азербайджана Ильхам Алиев поддержал необходимость освобождения Израилем восточного Гудса и ее объявление столицей Палестины.

    Это для нас очень важно. Палестина поддерживает усердие  Азербайджана разрешение нагорно-карабахского конфликта мирным путем в рамках международного законодательства и в соответствии резолюций ООН.

     

    Между Палестиной и Азербайджаном существуют братские отношения. Азербайджан уже получил поддержку Организации Исламской Конференции  в нагорно-карабахском конфликте.

     

    Оба конфликта разрешаются в рамках международного права. Это и делает схожим наши конфликты. Но, применение международного права одному конфликту, а игнорирование  в другом есть свидетельство неискренности.

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

  • Иран — жертва ожидает своего часа?

    Иран — жертва ожидает своего часа?

    В последнее время, как по мановению некой волшебной палочки, вновь нагнетается обстановка вокруг Ирана. Снова с антииранскими призывами регулярно выступают политические деятели, особенно в Израиле, опять международные СМИ делают прогнозы и ставки, как на бегах, когда же ударят по этой мусульманской стране. Никто не говорит о возможности мирным путем решить иранскую ядерную программу, но все рассуждают, когда, какими силами будет нанесен удар и сколько при этом жертв понесут агрессоры. А сколько при этом погибнет иранцев, Запад мало интересует — мало ли мирных жителей ныне гибнет в Ираке, Афганистане, Сирии или Ливии!

    Особенно рьяно в этом плане действуют два государства — Соединенные Штаты и Израиль, руководство которых, ничтоже сумняшеся, заявляют о том, что именно им предназначено судьбой нанести ракетно-бомбовый удар по Ирану. Показательными в этом плане стали результаты последнего визита министра обороны США Леона Панетты в Израиль. Западные СМИ не только с большой помпой освещали визит, но довольно подробно рассказали о тех твердых гарантиях, которые дал израильтянам этот высокопоставленный американец, естественно, по поручению своего президента. Особенно были выделены слова Л.Панетты, когда он, видимо, превысив свои полномочия, лично гарантировал президенту Израиля Шимону Пересу, что Иран никогда не создаст атомную бомбу: «Я хочу вам дать личные гарантии, что мы продолжим работу над тем, чтобы эта угроза никогда не стала реальностью». И далее: «Я не хочу сейчас рассуждать о том, что мы будем или не будем делать. Я считаю, что мы стремимся к общей цели, поскольку обе наши страны заинтересованы в том, чтобы у Ирана не появилось ядерного оружия».

    Пресса двух стран пишет о том, что именно сейчас настал момент, когда США и Израиль должны решить, что делать: смириться с ядерным Ираном либо нанести превентивный военный удар, отмечая при этом, что для любого премьер-министра Израиля или президента США этот выбор будет очень непростым. Иранцы решительно идут по пути разработки ядерного оружия, овладения новыми технологиями, и совершенно ясно, что Израиль и Соединенные Штаты столкнутся с огромной угрозой, если Иран станет ядерной державой. Кроме того, по словам руководителей двух стран, как только Иран получит атомную бомбу, другие ближневосточные страны также захотят подобное оружие, что станет «катастрофой для международных отношений».

    Именно поэтому, считают американские СМИ, Вашингтон не сможет проигнорировать ирано-израильскую войну и будет обязан поддержать своего ближневосточного союзника. Кстати, соответствующую информацию передали израильтянам представители Республиканской и Демократической партий США. По словам как действующих представителей администрации Белого дома, так и претендентов на высшие государственные посты из окружения республиканского кандидата Митта Ромни, в случае израильского удара по ядерным объектам Ирана и ответных ударов Исламской республики Вашингтон не сможет позволить себе сидеть сложа руки, и, скорее всего, вступит в войну. По некоторым данным, американская армия или нанесет дополнительные удары по ядерным объектам Ирана, которые будут более разрушительные, чем израильские, или примет меры для защиты Израиля от иранских ответных ударов, а также от действий иранских союзников из числа ливанских и палестинских боевиков.

    В свою очередь израильские СМИ пишут о том, что премьер-министр и министр обороны склоняются к тому, чтобы нанести удар еще до ноябрьских выборов в США. «Нетаньяху и Барак считают, — отмечает The Jerusalem Post, — что цена, которую придется заплатить за атаку, окупится тем, что иранская ядерная программа будет отброшена назад, в то время как военный истеблишмент придерживается противоположной точки зрения». Не случайно несколько дней тому назад бывший глава израильской разведки (АМАН) генерал Аарон Зеэви Фаркаш заявил, что Израиль нападет на Иран в ближайшее время.

    В то же время противниками немедленной военной операции против Ирана считают начальника Генштаба Бенни Ганца, командующего ВВС Амира Эшеля, директора внешней разведки Моссад Тамира Пардо, главу военной разведки АМАН Авива Кохави и президента Шимона Переса, который наделен, в основном, представительскими полномочиями, но имеет большой личный авторитет в стране и за ее пределами. «Нет ни одного уровня на государственных верхах, будь то военное командование, руководство спецслужб или даже президент, — пишет The Jerusalem Post, — который бы выступал за то, чтобы Израиль сейчас атаковал Иран».

    Тем временем, армия обороны Израиля продолжает готовиться к вероятным боевым действиям. Военные пересмотрели планы распределения запасов продовольствия и боеприпасов на складах. Военные полагают, что следующая война будет идти одновременно на нескольких фронтах, вдобавок, значительную роль будут играть ракеты. Военные базы, где хранятся продовольствие и боеприпасы, наверняка подвергнутся обстрелам ракетами, поэтому армия решила распределить эти запасы на как можно большее количество складов.

    Израильское руководство считает, что будущая война против Ирана продлится не более 30 дней, о чем поведал миру бывший министр по защите тыла Матан Вильнаи. «По нашим данным, война будет вестись на несколько фронтов и продлится 30 дней», — отметил он в интервью газете «Маарив», добавив, что страна готова к военным столкновениям «как никогда прежде в истории государства». «Главный вопрос состоит в необходимости боевых действий. Начало войны — это такая вещь, которую стоит лучше отложить и как следует взвесить. США являются нашим лучшим другом, и мы всегда должны координировать такие вещи с ними», — подчеркнул бывший член израильского правительства.

    Одновременно мэрия Тель-Авива одобрила программу, в рамках которой 60 подземных автостоянок, общей площадью 850000 кв. м, будут приведены в соответствие с нормами Управления тылом и смогут использоваться в качестве бомбоубежищ. План переоборудования парковок в бомбоубежища позволит в случае ракетной атаки предоставить убежище 800 тыс. израильтян. Идея использования подземных парковок в качестве общественных бомбоубежищ была впервые опробована во время реконструкции театра «Габима». На территории подземной парковки у театра находятся четыре бомбоубежища (по одному на каждом подземном этаже). Этот комплекс способен в случае ракетной атаки принять 1600 чел. В соответствии с планом муниципалитета, бомбоубежища появятся под новым автовокзалом, Дизенгоф-центром, торговым комплексом «Азриэли», «Ган а-Ир», «Рамат-Авив» и др. В настоящий момент в Тель-Авиве имеется 241 бомбоубежище, 111 из которых оборудованы системой вентиляции на случай химической атаки.

    Чтобы уж окончательно приучить израильтян к мысли о нападении на Иран и ответных ударах, руководство страны договорилось о соответствующих мероприятиях с сотовыми операторами страны, в соответствии с которыми в Израиле прошло испытание системы оповещения о ракетных ударах по СМС. Сообщения будут рассылаться на четырех языках: иврите, арабском, английском и, конечно, русском. Работа системы оповещения будет находиться в ведении Командования тыла Израиля. Правда, пуск ракет с территории Ирана израильские радары засекут за 15 минут до взрыва, что достаточно для израильтян принять соответствующие меры. Однако в случае с ливанской «Хезболлой» эсэмэски могут и опоздать, поскольку ракеты небольшой и средней дальности, стоящие на вооружении у арабских боевиков, долетят до Израиля за считанные минуты.

    В свою очередь иранский телеканал «Фарс» передал следующую информацию: «Иран готов к любой провокации или эскалации против него. Если какая-либо из западных стран вздумает атаковать, Иран применит силу, и военная мощь будет куда выше той, что ожидают от страны. Принято решение о немедленном переходе к режиму повышенной военной готовности». Данная мера последовала после того, как 10 августа премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху и министр обороны Эхуд Барак заявили, что хотели бы атаковать ядерные объекты Ирана предстоящей осенью.

    Таким образом, противостоящие страны пока заявляют о своей решимости решать вопросы только военным путем. Если Израиль и США усиленно говорят о том, что они рано или поздно атакуют Иран, то Тегеран также твердо заявляет об акции возмездия.

    Виктор Михин – обозреватель Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

    21.08.2012

    Источник — Новое Восточное Обозрение
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1345495020
  • Турецкие интересы на Кавказе

    Турецкие интересы на Кавказе

     

     

     

     

     

    Андрей Баринов специально для «ВК»

    В последнее время на Ближнем Востоке, прежде всего, из-за сирийских событий, обозначивших общую напряженность в регионе, возрастает роль Турции, традиционно претендующей на место регионального арбитра. Не секрет, что Турция имеет интересы по распространению собственного политического влияния и в смежных субрегионах, не в последнюю очередь, в Закавказье, и на более дальних стратегических рубежах — в Центральной Азии. Подобные направления геополитического развития в истории Турции отнюдь не новы. Вместе с тем – и это представляется особенно важным – в их основе тогда и сейчас лежали в корне отличные друг от друга предпосылки и причины. Если еще в начале XX века политическое развитие Османской империи определялось сложным комплексом внутренних противоречий и внешней недееспособностью, то теперь возрождение старых идей исходит от уверенно стоящей на ногах, сильной в экономическом, политическом и военном отношении страны.

    Внутренний упадок османского государства наметился уже в середине XVIII в. В условиях бурного развития европейских стран развитие по сути теократической Турции тормозили как система миллетов (административно-религиозной дифференциации населения), так и ослабление официальной ханафитской идеологии другими исламскими течениями.
    После прогрессивных реформ первой половины-середины XIX в. (известных под общим обозначением Танзимат) под воздействием национализма немусульманских народов империи и влияния европейского политического и культурного дискурса в Турции возникли и получили развитие два основных принципа политической идентичности: пантюркизм и панисламизм. На фоне кризиса государственной доктрины османизма, в основе которого лежали противоречия европеизации, лейтмотива Танзимата, и традиционных общественных устоев, а также резкой финансовой дестабилизации, опора на идею мусульманского или тюркского единства казалась единственным выходом из сложившегося тупика, когда нетюркские народы заметно обгоняли господствовавшую народность в социально-экономическом и культурном отношении.

    Последняя четверть XIX — начало XX вв. прошли под знаком массированной экономической экспансии европейских держав и России в османскую экономику, что предопределило превращение ослабевшей Турции в плацдарм для англо-франко-русско-германских противоречий. Германия, позже всех из европейских стран включившаяся в мировую геополитическую гонку, в это же время начала стремительно наращивать свое присутствие на Ближнем Востоке, что, в условиях нараставших претензий германского правительства к Великобритании, Франции и России, сделало союз кайзера и султана естественным. По мнению немецких аналитиков начала XX в. Турция должна была в союзе с Германией отвоевать утерянные раннее в пользу России области «с преобладающим мусульманским населением» (здесь имелся в виду, прежде всего, Кавказ), а также «восточное и северное побережье Черного моря». В дальнейшем планировалось, что Турция станет ведущей религиозно-политической силой не только на Кавказе, но и в Персии, русском Туркестане и Индии. Подобная позиция вполне согласовывалась с политическими амбициями Порты, что определило направления тактической оперативной работы турецких военных.

    Отталкиваясь от принятого за аксиому принципа враждебности русскому правительству мусульманского и тюркского населения Кавказа и Туркестана, входивших в состав России, на русскую территорию начали проникать турецкие эмиссары. Под видом торговцев, дервишей и религиозных учителей они осуществляли сбор средств для антирусской пропаганды и организовывали схроны оружия. На территории Кабарды был организован даже своеобразный аналитический центр – Бюро сведений о внутренней жизни в России. Деятельность турецких комитетов негласно шла в Иркутске, Уфе, Оренбурге, Самаре, Баку и Москве, для получения тактических сведений использовалась, в том числе, вербовка офицеров русской армии.

    Тем не менее в долгосрочной стратегии по вовлечению в свою политическую орбиту значительных территорий на Кавказе и в Центральной Азии Турция во многом ориентировалась на похожую стратегию Германии, которая, разрабатывая программу действий в этих же регионах, преследовала ослабление Великобритании и России. Подобная подмена понятий у турецкого руководства осложнялась как инертностью старых политических элит, так и противоречиями среди нового, младотурецкого руководства.

    Кроме того, к осуществлению столь значительного по масштабу политического проекта Турция подошла в состоянии системного кризиса, не в последнюю очередь, экономического. К примеру, в 1909-1912 гг. в денежном исчислении отрицательный торговый баланс составлял около половины стоимости всего турецкого экспорта. Попытки самостоятельной деятельности турецких военных и политических кругов не выходили за рамки общей германской стратегии и носили в реальности сугубо тактический и вспомогательный характер, а геополитические расчеты превышали собственные возможности.

    После поражения в Первой мировой войне и форсированной европеизации во времена президентства Мустафы Кемаля в политическом отношении наметился поворот к взвешенным и обдуманным действиям. Так, в годы Второй мировой войны президент Исмет Инёню удержал страну от выступления как на стороне Гитлера, так и на стороне союзников (формально Турция объявила Германии войну за три месяца до ее поражения). В условиях сложившейся затем биполярной системы Турция в 1952 году присоединилась к Североатлантическому пакту, став стратегическим южным плацдармом этого блока непосредственно у границ Советского Союза.

    Временно отошедшие на второй план прежние политические устремления проявились с новой силой уже в новейшей истории. Основой для этого стала политическая и экономическая стабильность Турции, чего так не доставало в османские времена. Если в 1990-е турецкая экономика развивалась неравномерно, то с началом 2000-х — стала показывать активный рост. Не в последнюю очередь это связано с деятельностью правительства Реджепа Эрдогана, придерживающегося линии на общее повышение привлекательности инвестиционного климата Турции. Так, если в 2001 году инфляция составила 70%, то в 2004 году она упала до 10%, а за первые четыре месяца 2008 года составила 4,72%. Реальный рост ВВП, по прогнозам ОЭСР, будет в 2011-2017 годах сохраняться на уровне 6% в год.

    Однозначно охарактеризовать политические амбиции Турции достаточно сложно, хотя бы в силу того, что она проводит многовекторную и при этом достаточно осторожную и осмотрительную политику. С одной стороны, страна переживает ренессанс прежних, доставшихся в наследство еще с османских времен, идей. В наши дни они носят четко очерченный геоэкономический и культурный характер. По данным Минэкономразвития РФ, Турция выделяет среднеазиатским и закавказским республикам товарные и инвестиционные кредиты, около 10 тысяч граждан названных государств учатся в турецких средних и высших учебных заведениях.

    Акцент делается на международном сотрудничестве в рамках тюркской общности. Об этом говорят и проходящие периодически в Турции курултаи тюркских народов, наиболее заметный из которых состоялся в средиземноморском Кемере в 2006 году. На нем присутствовали как делегаты от постсоветских государств (Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Туркменистана), так и представители тюркских субъектов РФ (Татарстана, Чувашии, Якутии). Оформлением современной тюркской идей можно считать Тюркский совет, образовавшийся в 2009 году, куда входят, Турция, Казахстан и Азербайджан.

    Наряду с этим Анкара примеривается на ключевую роль по транспортировке углеводородов из Центральной Азии на западные рынки, являясь активным участником трубопроводного проекта Баку-Тбилиси-Джейхан. На почве нефтегазового транзита произошло сближение с Азербайджаном, оформившееся еще в 1998 году в виде турецко-азербайджанского союза. Грузия остается не менее важной для турецкой стратегии в условиях традиционно напряженных отношений с Ираном и Арменией как связующее звено с Азербайджаном и странами Центральной Азии.
    В этом контексте такое переплетение политических, экономических и культурных сюжетов показательно как трансформация прежних устремлений в условиях новой мировой конъюнктуры. Тем не менее турецкая активность порой беспокоит лидеров тюркских государств: так, известен факт, когда по распоряжению президента Узбекистана Ислама Каримова 80% обучавшихся в Турции узбекских студентов вернулись домой.

    С другой стороны, Турция, желающая быть медиатором российско-американских отношений на Кавказе, ведет себя в этом регионе очень взвешенно. Находясь в окружении очагов нестабильности (Балканы – Ближний Восток – Кавказ), Турция склоняется к более тесному сотрудничеству с США. При этом, следуя американскому вектору, она не желает осложнять отношения с Россией. Согласно информации Государственного института статистики Турции в 2009 году Россия заняла первое место в товарообороте с Турцией среди стран СНГ. Да и поток российских туристов для страны, экономически большей частью (51%) ориентированной на сферу обслуживания, является весомым фактором.

    Очевидно, что Турция не случайно не использует свой накопленный политический и геостратегический потенциал. В условиях часто меняющейся конъюнктуры Кавказского и Центрально-Азиатского регионов (что показал хотя бы недавний выход Узбекистана из ОДКБ) турецкое правительство будет воздерживаться от поспешных и необдуманных шагов, даже если речь идет о давних амбициях. Поэтому не стоит ждать от турецкого правительства каких-то резких шагов в том или ином направлении. Наиболее сложным моментом является лавирование между интересами США и России с целью поддержания собственной стратегии. Активная экономическая и культурная деятельность Турции как часть этой стратегии, вместе с тем, будет осложняться ее нахождением в непосредственной близости от так называемого «полумесяца нестабильности». Сможет ли Турция довести задуманную концепцию до конца и закрепиться на достигнутых рубежах – покажет время.

  • Сирийский Курдистан против Турции

    Сирийский Курдистан против Турции

     

     

     

     

     

    Уже более года продолжаются военные действия в Сирии, в которых Турции играет не последнюю роль. Анкара занимает «жесткую» позицию по отношению к режиму в Дамаске, призывает к «немедленному уходу Башара Асада», а также оказывает помощь сирийской оппозиции. Турция регулярно проводит встречи «друзей Сирии», в которых сама принимает активное участие. В конце прошлого месяца в турецком городе Адана была открыта база, предназначенная для оказания военной и материальной помощи сирийской оппозиции. Базу в Адане финансируют помимо Турции Саудовская Аравия и Катар.

    Однако не все так гладко складывается для Турции в сирийском кризисе. Главной проблемой для Анкары является возрастающая активность сирийских курдов. Курдское меньшинство Сирии составляет примерно 10% населения. Сирийские курды компактно проживают на северо-востоке Сирии вдоль сирийско-турецкой границы. Турция, прежде всего, обеспокоена возможными претензиями курдов на автономию после свержения режима Асада.

    26 июля 2012 года на сайте британской широковещательной корпорации BBC была опубликована статья под названием «Кризис в Сирии вдохновляет местных курдов». В статье говорится о том, что «события в Сирии не могут не затронуть другие страны Ближнего Востока, особенно соседей Сирии». Такой соседкой является Турция, которая ежедневно принимает сотни сирийских беженцев на своей территории. Однако вопрос беженцев это незначительная проблема по сравнению с проблемой курдов и независимого Курдистана, которая может вылиться из сирийского кризиса. Сирийские курды, безусловно, используют беспорядки в Сирии себе во благо. В статье отмечается, что для Турции усиление позиций сирийских курдов — это как «красная тряпка для быка». Лидер движения сирийских курдов — Демократического союза Салих Муслим в интервью BBC News отметил, что «мы готовы управлять самостоятельно». Салих Муслим заявил, что «на данном этапе мы не призываем образовать независимый Курдистан, но настаиваем на получении автономного статуса в рамках нового демократического сирийского государства».

    В другой статье BBC уже от 10 августа 2012 года под названием «Смогут ли сирийские курды извлечь выгоду из кризиса?», отмечается, что «сирийские курды смогут в значительной степени выиграть после свержения режима Башара Асада. Страна распадается и маловероятно, что кому-либо удастся централизовать страну подобно Асадам. Именно сейчас сирийские курды имеют возможность заявить о себе и в этом деле их вдохновляет курдское меньшинство Ирака и Турции».

    Действительно лидер Иракского Курдистана Масуд Барзани немедленно отреагировал на заявления Салиха Муслима. Как пишет турецкая оппозиционная газета Hürriyet от 1 августа 2012 года, Барзани заявил, что «мы должны сохранить союз курдов и защитить курдский народ».

    Подобного рода заявления вызывают беспокойство у Турции, которая на протяжении десятилетий ведет борьбу с курдскими сепаратистами на юго-востоке страны. 2 августа 2012 года министр иностранных дел Турции Ахмед Давутоглу посетил столицу Иракского Курдистана город Эрбиль, где встретился с Барзани, днем ранее призывавшим «сохранить союз курдов» и помочь «сирийским братьям». Турция, таким образом, пошла на «превентивные» переговоры с иракскими курдами с целью не допустить создания еще одного автономного Курдистана уже на сирийской территории.

    Силы, которые объявили курдские районы Сирии в качестве самоуправляемых районов, это Демократический союз и Курдский национальный совет. Курдский национальный совет — это коалиция различных курдских групп и организаций, в то время как Демократический союз представляет собой хорошо организованное движение, имеющее связи с Рабочей партией Курдистана, с которой Анкара ведет борьбу с 1984 года.

    Как пишет международная газета The Financial Times, Башар Асад не упустил возможность воспользоваться ситуацией в курдских районах Сирии и сыграть на «курдской слабости» Турции. Одной из конкретных мер, предпринятых Асадом, является предоставление гражданства части сирийским курдов, которые до этого вообще не имели гражданства. Асад также возобновил связи с Рабочей партией Курдистана, которые были прерваны в 1998 году, когда Турция сконцентрировала свои танки на границе с Сирией и тогдашний президент Сирии Хафез Асад перестал оказывать помощь Абдулле Оджалану, ныне находящемуся под стражей курдскому лидеру. Действия Башара Асада были направлены в первую очередь на недопущение участия курдов в революции и создание при помощи Рабочей партии Курдистана и Демократического союза своего рода «жандарма» на границе с Турцией, которая оказывает военную и финансовую помощь повстанцам, ведущим борьбу с Асадом.

    Сейчас Турция внимательно следит за происходящим в курдских районах Сирии. Анкару беспокоит укрепление позиций Рабочей партии Курдистана на севере Сирии. Особенно после теракта на юго-востоке Турции в провинции Мардин, совершенного курдскими боевиками 6 августа 2012 года. В результате был взорван участок нефтепровода, который идет от города Киркук на севере Ирака к одному из турецких средиземноморских портов. Анкара видит непосредственную угрозу безопасности страны и территориальной целостности, исходящую от курдских районов Сирии. Как заявил в июле 2012 г. премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, «мы не допустим появления террористических групп на севере Сирии, которые будут угрожать нашей безопасности». Турецкий премьер также не исключает возможность применения силы в случае исходящей угрозы интересам Турции со стороны курдского анклава Сирии.

    Однако громкие высказывания Эрдогана не обязательно приведут к конкретным действиям. По мнению российского востоковеда Сергея Дружиловского, «сирийская армия продолжает оставаться одной из самых сильных на Ближнем Востоке, и власти Турции это понимают. Они также понимают, что курды симпатизируют Асаду, и в случае вторжения против турецких войск будет развязана жестокая партизанская война. Все понимают, что справиться с Асадом при помощи внешнего вторжения будет очень сложно, потому что за оружие может взяться значительная часть взрослого населения страны. Но обеспокоенность Турции тоже можно понять, так как беженцы могут серьезно ударить по ее экономике, именно поэтому Анкара может наращивать свою военную группировку на границе».

    В связи со сложившейся обстановкой нельзя не отметить визит госсекретаря США Хиллари Клинтон в Турцию 11 августа 2012 года. Стороны обсудили ситуацию в Сирии, не обойдя стороной курдскую проблему. Как отметил министр иностранных дел Турции Давутоглу на совместной пресс-конференции с Хиллари Клинтон, «мы обладаем общим стремлением в вопросе принятия любого рода мер против террористических группировок и, прежде всего, Рабочей партии Курдистана, которые могут воспользоваться вакуумом власти в Сирии». Госсекретарь США, в свою очередь, заявила, что «США будут продолжать оказывать оппозиции помощь, за исключением обеспечения оружием. Мы будем стараться прекратить связь Сирии с Ираном и «Хизбаллой». После падения режима Асада наша поддержка в борьбе с Рабочей партией Курдистана будет продолжаться». Таким образом, США «рассеяли» опасения Турции, связанные с возможным образованием автономного Сирийского Курдистана и с возможной поддержкой курдских сепаратистов в Турции со стороны США.

    Кроме того, как сообщает BBC, многие эксперты по Сирии полагают, что создание независимого Сирийского Курдистана маловероятно. Профессор Лондонской экономической школы Ф. Джорджес считает, что «в будущем проблема сирийских курдов будет такой же значительной, как некогда проблема иракских курдов. Однако маловероятно, что курды Сирии смогут создать свою автономию. Ни США, ни международное сообщество не пойдут на это». С ним не согласна профессор Тель-Авивского университета Офра Бенджио. Она полагает, что в будущем возможно создание Сирийского Курдистана. Профессор отмечает, что «вполне вероятно, что в будущем курдский вопрос примет другое измерение, что будет связано с ослаблением стран, где сейчас проживают курды. США и страны Запада не будут препятствовать образованию курдской автономии, что связано с ранее проявленной лояльностью курдов Западу и отсутствием религиозного экстремизма среди курдов». Интересна точка зрения эксперта по Сирии из Оклохомского университета Джошуа Ландиса, который не верит в возможность создания курдской автономии в Сирии. Ландис отмечает, что «сирийские курды — это меньшинство даже на северо-востоке страны, где оно составляет 30-40%. Остальные 60-70% проживающих на северо-востоке Сирии — это арабы-сунниты, которые рассматривают так называемый «Сирийский Курдистан» как ограниченную часть Сирии, к тому же богатую нефтью, которая жизненно важна для сирийской экономики».


    Как бы то ни было, маловероятно, что курды сумеют создать отдельное государство на фоне происходящих в Сирии событий: каждый из курдских кланов имеет своего лидера, свой язык, свою религию и не планирует терять власть во благо объединения. Однако у Анкары есть все основания опасаться «возрастания активности» Рабочей партии Курдистана. Ведь, как отметил корреспондент Milliyet Мелих Ашык, «Рабочая партия Курдистана сейчас как никогда опасна и сильна». Турции необходимо возобновить диалог с активистами Рабочей партии Курдистана ради своей же безопасности и заручиться «нейтралитетом» Барзани. Что касается ситуации в Сирии, то тут очевидно лишь одно — это необходимость остановить кровопролитие. Какое-либо вмешательство извне вряд ли нормализует обстановку, а, скорее всего, приведет к еще более ожесточенным военным действиям, настоящему хаосу, в который будут вовлечены различные силы. Поэтому единственным решением могут быть только переговоры правящего режима и оппозиционных групп и поиск совместного решения, устраивающего в той или иной степени всех. Политической элите Сирии, представленной алавитами, а также сторонникам режима Асада следует задуматься о «кадровой перестановке». Пока Башар Асад будет у власти, какой-либо диалог с оппозицией не представляется возможным.

    Владимир Аватков — турколог, преподаватель военной кафедры и кафедры языков стран Ближнего и Среднего Востока МГИМО, главный редактор ИА портала «Русориент» Екатерина Чулковская — турколог, сотрудник ИА портала «Русориент», специалист по турецким и немецким СМИ

    Подробности: http://regnum.ru/news/polit/1561874.html#ixzz23hYh59se
    Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM

  • Сирийско-иранский альянс накануне краха?

    Сирийско-иранский альянс накануне краха?

    Недавний дипломатический десант Ирана в сопредельные государства Ближнего Востока показал всю остроту обеспокоенности и, одновременно, некоторой растерянности руководителей Тегерана, перед лицом происходящих в Сирии событий и их возможных последствий для Исламской Республики, где менее чем через год должны пройти президентские выборы, и ее внешнеполитических позиций в регионе.

    Подобные настроения достаточно явно проявились 7 августа 2012 г. во время встречи с президентом Башаром Асадом главы Высшего совета национальной безопасности ИРИ С. Джалили, прибывшего в Дамаск в качестве представителя духовного лидера Ирана А. Хаменеи и краткого визита министра иностранных дел Ирана А. Салехи в Анкару и его беседы со своим турецким коллегой. По результатам встречи с Асадом в Дамаске С. Джалили, если верить правительственному информационному агентству САНА и ряду других арабских СМИ, сделал ряд важных заявлений. Во-первых, он сказал, что происходящее в Сирии не является только ее внутренним делом. Во-вторых, С. Джалили подчеркнул, что Исламская Республика не позволит разрушить ось сопротивления (надо полагать исламского), где Сирия (читай, режим Асада) играет роль основного звена. Со своей стороны Асад поклялся до конца очистить Сирию от «террористов». Таким образом, Тегеран дал ясно понять, что в своей борьбе за Сирию, он, прежде всего, руководствуется не соображениями судьбы Сирии, ее народа, территориальной целостности, а идеей сохранения режима Асада (не исключено, что и виде «алавитского анклава») как важного звена в деле исламского сопротивления. Асад же борется с «террористами», среди которых, по уверениям официального Дамаска, полным полно исламских радикалов, которые в глазах многих в регионе и за его пределами как раз и ассоциируются (на наш взгляд, не достаточно корректно) с исламским сопротивлением. С другой стороны, посыл С. Джалили о том, что сирийский кризис не является только внутренним делом Сирии, очевидно, противоречит позиции официальных сирийских властей и их союзников в Москве и Пекине, которые именно на этом основании выступают против внешнего вмешательства в сирийские дела. Со своей стороны, А. Салехи, который накануне визита в Турцию был вынужден обращаться за помощью к своим главным оппонентам в сирийском вопросе (А. Давутоглу и Х. бен Джасему) в деле освобождения захваченных отрядами ССА 48 иранских «паломников», среди которых, как позднее был вынужден признать Тегеран, находятся «отставники» из КСИР, мало чего сумел добиться в Анкаре. В конечном итоге, иранская дипломатия обвинила Турцию во всем, что происходит в Сирии.

    Слова С. Джалили о Сирии, как «главном звене» (на наш взгляд, слабом звене) далеко не оговорка и имеют под собой серьезные основания. Так, ранее в интервью «Джихан ньюз» А.А. Велаяти советник А. Хаменеи и возможный будущий кандидат в президенты на выборах 2013 года дал ясно понять, что в Сирии Иран сражается за себя и свое будущее. По его словам, после свержения режима Асада, «революционеры» возьмутся за правительство Н. аль- Малики в Ираке. Тогда будет разбит фронт поддержки ИРИ в регионе. А. Велаяти заявил, что Сирия (режим Асада) это «золотое кольцо» этого фронта, и ИРИ отдаст все силы на спасение сирийского режима.

    Действительно, упомянутые выше официальные лица ИРИ, представляющие интересы военно-клерикальной части иранского руководства, во многом правы в выражении своих озабоченностей. Несомненно, после падения режима Асада в Сирии ближневосточная политическая география от Ливана и Палестины до Ирака и региональный баланс сил изменятся явно не в пользу официального Тегерана. В этом случае Исламская Республика столкнется с большими трудностями в деле экспорта в регион своей модели государственного устройства (вместо исламской революции, как прежде). Таким образом, создастся реальная угроза интересам ИРИ на Ближнем Востоке, что ослабит позиции Ирана в деле продвижения ядерной программы, которая служит одним из краеугольных камней мобилизации масс на поддержку курса правящей военно-клерикальной элиты, в том числе в деле обеспечения внутриполитической стабильности в стране.

    С этой точки зрения, сохранение режима Асада в Сирии (в любом виде) много значит для обеспечения интересов национальной безопасности ИРИ в самом широком смысле этого понятия. Напомним, что еще за несколько месяцев до исламской революции в Иране сирийский режим установил очень тесные отношения с будущим духовным лидером ИРИ аятоллой Хомейни, а в дальнейшем официальный Дамаск поддержал Исламскую Республику. В отличие от многих других арабских стран Сирия выступила на стороне Ирана в войне с Ираком 1980-1988 гг. С 1982 года в ходе и после израильской агрессии в Ливан Дамаск предоставил свою территорию для транзита иранских военных и вооружений в Ливан и во многом способствовал созданию ливанской «Хизбаллы». В 1990 году состоялся первый после 1979 года визит Хафеза Асада в Тегеран. В 1997 году во время визита в Дамаск министра обороны ИРИ было заявлено, что Иран примет участие в модернизации сирийских вооруженных сил. В 2001 году Башар Асад совершил свой первый визит в Тегеран, в ходе которого было принято решение о придании стратегического характера сотрудничеству двух стран. В декабре 2006 года через несколько месяцев после войны в Ливане во время визита М. Ахмадинежада в Дамаск и его встреч с руководителями САР, отрядов палестинского сопротивления, ливанской «Хизбаллы» было решено образовать общий фронт борьбы с Израилем и его западными союзниками в регионе. Однако в отличие от Хафеза Асада, который стремился выстраивать отношения с Тегераном на равноправной основе и ревностно следил за соблюдением главенствующей роли Сирии в Ливане, в том числе и в контроле над «Хизбаллой», сирийско-иранские отношения при его преемнике Башаре Асаде заметно изменились и отнюдь не в пользу региональной роли Сирии и в ущерб ее отношениям с арабским окружением. А Иран за последние десять лет сумел существенно укрепить свои позиции не только в САР, но и в Ираке, Ливане, Палестине и получил возможность диктовать свои правила игры другим странам региона.

    С этой точки зрения, понятны озабоченности ИРИ в связи с происходящим в Сирии и та военно-дипломатическая активность иранского руководства в сохранении режима Асада. Складывается впечатление (возможно ошибочное), что после провала плана К. Аннана Россия (очевидно, на время) отдала инициативу в сирийском вопросе Ирану, который по-настоящему борется за сохранение своих интересов в Сирии. Однако, несмотря на победные реляции официального сирийского телевидения и вторящих ему некоторых российских каналов, об успехах правительственных войск в Дамаске и Халебе (Алеппо), перспективы развития ситуации в Сирии и сохранения у власти режима Асада внушают сегодня все меньше оптимизма. Можно ли серьезно говорить об Асаде как лидере Сирии, который сознательно уничтожает свой собственный народ и разрушает сирийские города с применением авиации и артиллерии. Кем в будущем планирует управлять Башар Асад? На кого он реально может опереться в управлении страной, которую сам же и разорил, поставив на грань полномасштабной гражданской войны и гуманитарной катастрофы? Не стоит ли внимательней прислушаться к недавним высказываниям короля Иордании Абдаллы II «лучшего арабского друга» Москвы, который на днях заявил об опасности раскола Сирии и образовании «алавитского государства» в случае продолжения вооруженной борьбы в стране, одновременно посоветовав Асаду серьезно подумать об отставке, чтобы спасти свою страну. Не могут не понимать этого и в Тегеране даже при всем желании сохранить режим Асада. В конечном счете, лучше потерять часть (даже большую) целого, чем все и сразу. В оправдание вышеприведенной позиции ИРИ могут, отчасти, служит резко антииранские заявления части политической и военной сирийской оппозиции, которая претендует на власть в будущей Сирии. Однако, в целом, как представляется, сегодня в Иране и арабских странах больше задумываются о месте ИРИ в регионе после ухода Асада. Об этом в частности может косвенно свидетельствовать беспрецедентное с учетом складывающей вокруг Сирии обстановки приглашение короля КСА М. Ахмадинежада, который уже поспешил сделать ряд заявлений по Сирии, призванных несколько сгладить впечатление от вышеупомянутых жестких выступлений своих «соратников», принять участие в предстоящей встрече ОИС в Саудовской Аравии. Напомним, что последний раз М. Ахмадинежад находился с официальным визитом в КСА в 2007 году. Тогда «заливники» так хотели нормализовать отношения с Ираном, что Катар выдвинул инициативу участия ИРИ в качестве наблюдателя в ежегодных встречах ССАГПЗ. В свою очередь Иран ответил в духе своей прагматичной позиции. Во время визита в 2008 году М. Ахмадинежада на Бахрейн было подписано соглашение о поставках природного газа из Ирана в эту страну. Правда на практике это соглашение так и не было реализовано. А события «арабской весны» сначала на Бахрейне, а потом и в Сирии окончательно испортили отношения между ССАГПЗ и ИРИ. Сегодня КСА и ИРИ поддерживают соперничающие силы в Ираке, Ливане, Йемене, Палестине, на Бахрейне, не говоря уже о Сирии. После отставки К. Аннана в политике ССАГПЗ в отношении сирийского конфликта произошел заметный крен в сторону поддержки вооруженной сирийской оппозиции. За последнее время в КСА побывали представители руководства сирийских «Братьев-мусульман», Рифаат Асад (дядя Башара), Манаф Тлас. И хотя последний в ходе своих многочисленных зарубежных турне по некоторым данным пока не произвел нужное впечатление как будущий лидер Сирии, сам факт визита указанных лиц говорит о многом. И КСА, и ИРИ мастерски используют подконтрольные им арабские и международные СМИ и религиозные организации для проецирования «мягкой силы» в их борьбе за Сирию. Однако, в конечном счете, и та и другая сторона могут получить больше проблем, чем бонусов. Многие ближневосточные СМИ в последнее время все глубже втягиваются в межконфессиональный конфликт, раздирающий регион, что отражается на публикуемых ими материалах, в которые все чаще звучать религиозные мотивы. Рост влияния «Братьев-мусульман» в регионе представляет проблему как для КСА, так и ИРИ. На фоне победного марша «братьев» в странах победившей революции Саудовская Аравия все больше опасается за сохранность и «чистоту» проецируемой ими в регион через своих подданных модели правления, где строго соблюдается баланс власти наследственной и духовенства. Это особенно актуально на фоне преклонного возраста власть предержащих королевства, участившиеся сообщения о кончине которых, заставляют на короткое время вздрагивать особо тревожных нефтяных трейдеров.

    С учетом выше сказанного, возобновление диалога КСА и ИРИ, двух стран, которые, на наш взгляд, были абсолютно незаслуженно выведены за рамки Женевской встречи (30.06.12), может способствовать постепенному выведению ситуации в Сирии из опасного тупика и предотвращению ее развития по опасному для всего региона сценарию.

    Людмила Кулагина, Владимир Ахмедов
    12 августа 2012

    Источник — Институт Ближнего Востока
    Постоянный адрес статьи —
  • Тунис не ужился с новой властью. В стране возобновились протесты

    Тунис не ужился с новой властью. В стране возобновились протесты

    Тунисский город Сиди-Бу-Саид, колыбель «арабской весны», вновь стоит на пороге революции. Демонстранты, возмущенные политикой правительства, вступили в бой с полицией. Тунисцы протестуют против новых властей — исламистов из партии «Ан-Нахда». Страна, положившая начало волне революций в арабском мире, похоже, вступает в полосу новых потрясений. Между тем именно Тунис до последнего времени считался удачным примером перехода от диктатуры к демократии: революция там прошла почти бескровно, а состоявшиеся затем парламентские выборы признаны вполне демократическими.

    Центром нового движения протеста стал тот самый город Сиди-Бу-Саид, где началось восстание против президента Зин аль-Абидина бен Али, приведшее к его свержению 14 января прошлого года. Тогда поводом к выступлениям стало самосожжение уличного торговца Мохаммеда Буазизи, у которого власти конфисковали товар. На сей раз явного повода не было, но глубинные причины недовольства остались те же: нерешенные социальные проблемы и нищета большинства населения.

    После бегства бен Али и крушения его режима многим тунисцам казалось, что положение быстро улучшится: в страну вернутся миллиарды долларов, похищенных семьей президента, коррупция уменьшится, правительство возглавят компетентные люди, способные вытянуть экономику из кризиса. Но революционные иллюзии быстро рассеялись. И быстрее всего — именно у жителей Сиди-Бу-Саида.

    Столкновения с полицией переросли в настоящие бои. Демонстранты забрасывали стражей порядка камнями, те в ответ применяли слезоточивый газ, пластиковые пули и задерживали самых активных «бунтовщиков». Власти утверждают, что за выступлениями жителей Сиди-Бу-Саида стоят лидеры оппозиционных партий, которые хотят превратить город в оплот борьбы с правительством. И предпосылки для этого есть: на парламентских выборах, прошедших в октябре прошлого года, исламистская партия «Ан-Нахда» показала в Сиди-Бу-Саиде один из самых слабых результатов по стране.

    Впрочем, у властей хватает проблем и без оппозиции. Профсоюзы призывают провести уже на этой неделе всеобщую забастовку. Пресса обвиняет «Ан-Нахду» в стремлении превратить Тунис в исламское государство, что противоречит ее предвыборным обещаниям. Многие иностранцы отказались от поездок в нестабильную страну — доходы от туризма за год сократились на 40%, что нанесло ощутимый удар по госбюджету.

    Нет единства и внутри правящей коалиции, которая включает с себя «Ан-Нахду» и две левоцентристские партии. За последние полтора месяца в правительстве произошли две знаковые отставки. Вначале с поста министра, отвечавшего за административные реформы, со скандалом ушел Мохаммед Аббу — он обвинил власти в нежелании бороться с коррупцией. А затем примеру господина Аббу последовал министр финансов Хусин Димасси. Его возмутили неоправданные «популистские» расходы в расчете на то, чтобы купить лояльность тех или иных групп населения в преддверие новых выборов, намеченных на следующий год.

    Кроме того, господин Димасси осудил повышенное внимание властей к бывшим политзаключенным-исламистам, отбывавшим сроки во времена бен Али. Сегодня одним выплачивают щедрые компенсации за счет государства, других назначают на важные посты в правительстве.

    Технократы, остающиеся в кабинете министров, чувствуют себя все менее комфортно: они обвиняют лидера «Ан-Нахды» Рашида Ганнуши в стремлении играть роль серого кардинала и определять политику правительства, в том числе кадровую. Эксперты все чаще сравнивают господина Ганнуши с бен Али, притом что официальных постов в государстве лидер исламистов пока не занимает.

    Максим Юсин

    Газета «Коммерсантъ», №148/П (4933), 13.08.2012

    Источник — kommersant.ru
    Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1344836940
  • На пути совершенствования судебно-правовой системы

    На пути совершенствования судебно-правовой системы

     

     

     

     

     

    Республика Узбекистан с первых дней независимости приступила к созданию нормативно-правовой базы, отвечающей современным требованиям и общепризнанным международным принципам. Особое место в этом процессе занимают преобразования и новшества в судебно-правовой сфере.

    Свидетельством серьезного подхода к вопросам формирования справедливой и гуманной судебно-правовой системы явилось создание при Верховном суде Республики Узбекистан Исследовательского центра по демократизации и либерализации судебного законодательства и обеспечению независимости судебной системы, который способствует обеспечению законности при отправлении правосудия, недопущению вмешательства в деятельность судов и вынесению неправомочных судебных решений.

    Важным этапом реформирования судебно-правовой сферы стало принятие в 2001 году Закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Кодекс Республики Узбекистан об административной ответственности в связи с либерализацией уголовных наказаний». На основе данного Закона в действующие законодательные акты внесен ряд изменений, связанных с классификацией преступлений, либерализацией правил назначения и отбывания наказания за преступления, расширением возможности применения альтернативных видов наказания, не связанных с лишением свободы, введением института примирения, исключением такого вида наказания, как конфискация имущества.

    Вместе с этим, в рамках реализации судебно-правовых реформ в Узбекистане был принят ряд законов, направленных на совершенствование деятельности институтов адвокатуры и нотариата, исполнительного производства, уголовно-процессуального законодательства, регулирование отношений в области судебной экспертизы.

    Одним из важнейших шагов в либерализации уголовного законодательства стало исключение смертной казни из системы уголовных наказаний и передача права выдачи санкции на заключение под стражу судам (введение института «Хабеас Корпус»). Это еще раз подтвердило неуклонное продвижение Узбекистана вперед на пути построения правового демократического государства.

    В соответствии с законом, принятым 11 июля 2007 года в связи с отменой в Узбекистане смертной казни, из установленной Уголовным кодексом Республики Узбекистан системы наказаний исключена смертная казнь и в качестве нового вида наказания введено пожизненное лишение свободы. Кроме того, в уголовном законодательстве дано понятие длительного срока лишения свободы. В нем предусмотрено, что в соответствии с принципом гуманизма эти наказания не могут применяться в отношении женщин, лиц, совершивших преступления в возрасте до восемнадцати лет, и мужчин старше шестидесяти лет.

    Глубокие преобразования в уголовной и правоприменительной практике позитивно сказываются на общественно-политической и криминогенной ситуации в стране. Сегодня в Узбекистане на 100 тысяч человек населения приходится 166 заключенных, что значительно меньше, чем в других государствах мира. Для сравнения, данный показатель составляет в США — 738, России – 611.

    Ряд важных законодательных инициатив, также направленных на дальнейшее реформирование судебно-правовой системы, были  выдвинуты Президентом Республики Узбекистан Исламом Каримовым в докладе «Концепция дальнейшего углубления демократических реформ и формирования гражданского общества в стране», сделанном на совместном заседании палат Олий Мажлиса 12 ноября 2010 года. В нем, в частности предусмотрены:

    -усиление судебного контроля при производстве дознания и предварительного следствия, расширение сферы применения института «Хабеас корпус» в уголовном процессе. Подготовлены предложения по передаче ряда полномочий (отстранение от должности, помещение лица в медицинское учреждение) по применению на стадии досудебного производства мер процессуального принуждения от органов прокуратуры судам. Предусматриваются также меры по обеспечению независимости, объективности, беспристрастности суда, усиление принципа состязательности в уголовном процессе, освобождение суда от несвойственных ему полномочий, например, возбуждение уголовного дела;

    -принятие Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Закон должен определять принципы, основания, формы и методы проведения оперативно-розыскной деятельности, систему органов, ее осуществляющих. Закон будет способствовать повышению эффективности мер по предупреждению, своевременному пресечению на ранних стадиях преступлений, а также качества дознания и предварительного следствия, обеспечит дальнейшую либерализацию деятельности правоохранительных органов в этой сфере;

    -принятие Закона «Об органах внутренних дел», предусматривающего правовой статус органов внутренних дел и их сотрудников. Закон будет определять основные задачи, функции, права и обязанности органов внутренних дел, а также усиление социальной защиты сотрудников органов внутренних дел;

    -принятие Закона, направленного на введение дополнительных механизмов судебной защиты субъектов предпринимательства, в том числе в их взаимоотношениях с органами государственного управления;

    -принятие Кодекса Республики Узбекистан об административной ответственности в новой редакции вместо действующего с 1994 года. Кодекс будет исходить из тенденции по декриминализации уголовного законодательства. Предусматриваются перевод тех или иных правонарушений из уголовной в административную юрисдикцию и меры по совершенствованию, демократизации процессуальных механизмов рассмотрения дел об административных правонарушениях. Данный документ призван служить дальнейшему обеспечению законности, надежной защиты прав граждан в этой сфере.

    Реализация задач, поставленных в Концепции, позволит усилить гарантии судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан. В целом, успешная реализация всех перспективных направлений судебно- правовой реформы станет не только результатом, но и залогом демократизации и либерализации всех сфер общественно-государственного устройства, позволит на деле обеспечить дальнейшее движение государства по избранному пути «от сильного государства к сильному гражданскому обществу».

     

    ИА «Жахон»

  • Узбекская модель реформ обеспечивает высокие темпы развития страны

    Узбекская модель реформ обеспечивает высокие темпы развития страны

     

     

     

     

     

    Динамика экономического развития Узбекистана в годы независимости демонстрирует эффективность, правильность и состоятельность выработанной руководством страны «узбекской модели» перехода от централизованно-плановой к свободной социально-ориентированной рыночной экономике.

    Важнейшим отличием принятой в Узбекистане модели экономического развития явилась глубокая продуманность политики по внешнему заимствованию, отказ от краткосрочных спекулятивных кредитов, способных поставить страну в зависимое от внешних факторов положение.

    Благодаря последовательной реализации этой модели страна достигла высоких темпов экономического развития. Например, в период 1997-2003 годы экономика Узбекистана развивалась умеренными темпами на уровне 3,8 -5,2% в год. Начиная с 2004 года, как результат углубления экономических реформ, направленных на создание благоприятной деловой среды, модернизацию, техническое и технологическое обновление производства, достигаются высокие и устойчивые темпы экономического роста на уровне 7-9% в год. Объем ВВП по паритету покупательной способности в 2011 году увеличился по сравнению с 1990 годом в 3,6 раза, с 27,1 до 101,4 млрд. долл. США.

    Важным фактором подъема ведущих сфер экономики стало создание благоприятной деловой среды, наращивание инвестиций, которые обеспечили важные качественные изменения в структуре экономики. Так, за 2000-2011 годы доля сельского хозяйства в ВВП страны снизилась с 30,1 до 17,6%, в то время доля промышленности возросла с 14,2 до 24 %, а доля услуг — с 37 до 50,5%.

    Если в 1990 году экспорт превышал импорт на 79,8 млн. долл. США, то в 2011 году положительное сальдо торгового баланса составило 4246,6 млн. долл. США.

    Принятые в 2000-2011 годах меры по индустриализации, модернизации, техническому и технологическому перевооружению отраслей экономики, созданию таких новых отраслей промышленности, как автомобильная, нефте- и газохимическая, железнодорожного машиностроения обеспечили рост общих объемов производства промышленной продукции и доли промышленности в ВВП до 24% к 2011 году.

    Другая характерная особенность происходящих качественных изменений в экономике — быстрое развитие сферы услуг, которая стала наиболее перспективной и быстроразвивающейся отраслью экономики. Важным этапом ускоренного роста явилось принятие Программы развития сферы услуг и сервиса в 2006-2010 годах, а также программы по созданию инфраструктуры в сфере услуг и сервиса.

    За годы независимости Узбекистану удалось разработать и реализовать результативную инвестиционную политику. Благоприятная бизнес среда, широкая система правовых гарантий и льгот для иностранных инвесторов, целостная система мер по стимулированию деятельности предприятий с участием зарубежных партнеров способствовали существенному увеличению притока прямых иностранных инвестиций в экономику страны. В результате, в 2010 году доля иностранных инвестиций в общей структуре капитальных вложений составило 25,1%, из них прямые иностранные инвестиции — 21,2%.

    Основными партнерами по реализации инвестиционных проектов по производству высокотехнологичной продукции с высокой добавленной стоимостью являются крупнейшие и известные в мире компании США («GM», «Texaco»), Германии («MAN», «Daimler-Benz», «KLAAS»), ЮАР («Sasol»), Испании («Мahat»), Японии («ISUZU», «ITOCHU», «MITSUBISHI»), Малайзии («PETRONAS»), Кореи («Korean air», «CNOC», «LG»), Китая («CNPC»), России («Лукойл», «Газпром»), а также такие крупнейшие международные финансовые институты, как Всемирный банк, Азиатский банк развития, Исламский банк развития, инвестиционные банки Южной Кореи, Японии и ряда других государств.

    За истекший период внешнеторговый оборот увеличился в 31,2 раза, в том числе экспорт — в 34 раза, импорт — в 27,7 раза. При этом положительное сальдо внешней торговли увеличилось более чем в 50 раз, обеспечив стремительный рост золотовалютных резервов и устойчивость национальной валюты.

    Диверсификация товарной структуры экспорта ликвидировала зависимость страны от экспорта монокультуры — хлопкового волокна, доля которого снизилась с 59,7% в 1990 году до 9 % в 2011 году. В структуре экспорта доля несырьевых товаров в общем объеме экспорта в настоящее время составляет более 70% против менее 30% в 1990 году.

    Избранная «узбекская модель» развития экономики в сочетании с мерами по дальнейшему углублению демократических рыночных реформ и либерализации экономики, глубоко продуманные и последовательно реализуемые приоритеты политических, экономических и социальных преобразований создали прочный и надежный фундамент, на базе которого строится устойчивое и динамичное развитие национальной экономики, обеспечивается последовательное повышение уровня жизни населения.

     


    источник — ИА «Жахон» 

     

     

  • Иран в геополитической конструкции Ивана Дусинского

    Иран в геополитической конструкции Ивана Дусинского

     

     

     

    Александр Пацев

    Принципиальная мысль, что «великая Персия» является другом и союзницей России, должна быть аксиомой для внешней политики современной Российской Федерации

    Отношения с Ираном всегда занимали важное место во внешнеполитических доктринах и геополитических проектах российского государства, в том числе и в его бытность Российской империей. В этой связи особый интерес представляют взгляды геополитика Ивана Дусинского (1879-1919), который, являясь продолжателем идей Николая Данилевского, перед I Мировой войной предложил панславянское видение геополитического будущего Российской империи.

    Дусинский в своих геополитических исследованиях стоял на имперских позициях, развивал панславистские теории. Ученый считал, что для России европейское направлении внешней политики не является приоритетным и призывал в сосредотачиваться на других векторах развития.

    В книге «Основные вопросы внешней политики России» (1910) существенное внимание уделено российско-персидским отношениям в начале ХХ века. В своем труде русский геополитик обосновал установление геополитически мотивированных границ Российской империи по «вектору Юг» и соответствующее разграничение территории с соседями. Он указал, что российско-персидская граница нуждается, в свете его подхода, в незначительном изменении и должна быть достигнута «без расстройства дружественных отношений обеих стран, отношений, сохранение и упрочение коих представляется в высшей степени желательным».

    Ученый предложил довольно сложную геополитическую переструктуризацию, согласно которой Персия при новом разграничении уступала России узкую полосу вдоль всей своей северной границы — северную без Тавриза часть Азербайджана, большую часть Гилана, Мазендерам и Астрабад и небольшую порубежную часть Хорасана, исключая город Мешед. Взамен Россия должна была способствовать значительному расширению границ Персии на восток и запад, вплоть до распространения границ на всю территорию Иранской возвышенности.

    Подобные геополитические рекомендации были в духе начала ХХ века, но их практическая реализация неизбежно втягивала Россию в острый военный конфликт с Англией и Афганистаном. Впрочем, реализацию идей сухопутного соединения Кавказа и Туркестана Дусинский ставил как стратегическую, а не сиюминутную задачу. Геополитик был противником механического расширения территории империи. Не актуальным полагал он для России при ее уровне экономического развития и борьбу за рынки сбыта.

    Главное же внимание ученый уделял проблеме геополитической естественности границ, что обеспечивало безопасность и окраинам, и империи в целом.

    Дусинский негативно оценивал политику Российской империи в отношении Персии после присоединения России к Антанте в в 1904-1907 годах. Следуя в фарватере британской политики в регионе, российская внешняя политика начала XX века в регионе Юго-западной Азии не учитывала национальных интересов как самой Российской империи, так и Персии. По его мнению, «за последние годы наша политика в Персии может содействовать не упрочению, а лишь уничтожению русско-персидской дружбы и переходу персов в лагерь наших ожесточенных врагов».

    Исходя из принципа, что «Россия, властительница суши, может стремиться лишь к морю, а отнюдь не за море», Дусинский выступал против проектов военного выхода России к берегам Персидского залива. Понимая экономическое значение Персидского залива, ученый отводил основную роль в обеспечении в этом регионе российских интересов системе международных договоров. Все, что было несовместимым с устойчивой русско-персидской дружбой, он полагал «противным русским интересам».

    Взгляды Дусинского на геополитические интересы России в начале ХХ века в отношениях с Ираном, как и его общая панславянская концепция, в современных условиях имеют главным образом исторический интерес. Однако, его принципиальная мысль, что «великая Персия» является другом и союзницей России, ее «оплотом на Дальнем Юге», должна быть аксиомой для внешней политики современной Российской Федерации.

    ЕВРАЗИЯ