Рубрика: Сирией

 

 

 

 

 

Интервью 1news.az с директором Центра стратегической этнографии, главой комитета по межэтническому взаимодействию Общественной палаты Санкт-Петербурга, российским политологом Виталием Трофимовым-Трофимовым.

— В виду известных событий в последнее время резко обострились и без того не простые отношения между Баку и Ереваном. Сообщается, что на линии фронта ситуация также осложнилась. Хотелось бы узнать ваше мнение на этот счет.

— Каким бы ни был инцидент, связанный с Рамилем Сафаровым, этого недостаточно для развязывания войны за возвращение занятых армянами карабахских территорий. Издержки от войны будут значительно выше. Конечно, в истории есть случаи, когда этнические конфликты начинались с неоплаченного в автобусе билета, как это было в Шри-Ланке Можно смело говорить о том, что началась новая фаза пограничного противостояния, о сотнях нарушений режима прекращения огня. Возможно, даже последуют довольно серьезные бои на линии соприкосновения. Но по-настоящему серьезная война, ведущая к территориальным изменениям, все еще не так вероятна. Операции по силовому разрешению этнополитического конфликта требуют длительной подготовки, мобилизации личного состава и обеспечения.   Конечно, в истории есть случаи, когда этнические конфликты начинались с неоплаченного в автобусе билета, как это было в Шри-Ланке. Но ситуация на линии фронта это не этнические погромы. Это управляемая ситуация, требующая с обеих сторон напряженного планирования и подготовки, а лидеры Азербайджана и Армении – это очень ответственные лидеры государств.

— В случае, если война все же будет иметь место, интересно, как поведет в этой ситуации себя РФ?

— Если война действительно случится, от России не придется ждать чего-то нового. Основная тактика российского руководства – замораживание конфликта до тех пор, пока не будет найдено решение, устраивающее всех. И во время острой фазы конфликта эта позиция вряд ли изменится. Учитывающее превосходство азербайджанских вооруженных сил, скорее всего, Россия пропорционально усилит 102-ю российскую военную базу в Гюмри, причем сделает упор на техническое превосходство, что сведет к минимуму шансы на успешное военное разрешение конфликта вокруг Нагорного Карабаха в пользу Азербайджана. К этому ее обязывают и двусторонние договоренности с Арменией. И партнерство по ОДКБ. Другими словами, будет навязывать возвращение к доконфликтному состоянию – такому, какое есть сейчас. Абсолютно точно Россия не будет признавать суверенитет Нагорного Карабаха. Модель его урегулирования принципиально отличается от ситуации с Абхазией и Южной Осетией. За исключением Армении его независимость никому не выгодна, и только повредит региональной безопасности. Не только Азербайджану, но и другим странам региона, которые получат опосредованный ущерб от подобного варианта.

— Как Вы считаете, почему РФ до сих пор не стала вести ту активную посредническую политику, какую она вела до выборов президента в марте? И стоит ли в ближайшее время ожидать изменения ситуации?

— Я так понимаю, что после казанской встречи лидеров трех государств пришло осознание, что форсирование в разрешении конфликта не работает. Какими бы насыщенными ни были переговоры, и сколь жесткими не были бы пункты соглашения, исполнение договоренностей будет зависеть от тех рычагов, которыми обладают посредники из Минской группы. Возможно, именно поэтому сейчас президент сконцентрировался на поисках новых форм интеграции в Евразии

– Таможенный союз, Евразийский союз, прикаспийское сотрудничество – которые бы заинтересовали Азербайджан. Имея достаточное влияние на Армению, Россия не имеет достаточных действенных методов воздействия Азербайджан. Многие отмечают, что, принимая участие в строительстве Евразийского союза, Азербайджан бы выиграл карабахскую партию. В этом есть свой смысл. И возможно, отход от формата трехсторонних встреч это свидетельство смены стратегии, а не охлаждения интереса к замороженному конфликту.

— Складывается ощущение, что не только Армению, но и посредников в лице США, РФ и Франции — действительно устраивает нынешний статус-кво. Вы с этим согласны?

— Да, сегодняшнее состояние устраивает практически всех членов Минской группы ОБСЕ. Ситуация видится не идеальной, но значительно более выгодной, чем возможные альтернативы. Существует понимание, что разрешение конфликта так или иначе будет сопровождаться теми или иными компромиссами. Есть очень интересные варианты, выдвигаемые и профессиональными дипломатами, и общественными активистами. Но любые попытки обсуждения наталкиваются на нервную реакцию армянской и азербайджанской общественности, и поэтому их скорее избегают, чем стимулируют. Конфликты такого рода могут тлеть очень долго. Если пресекать насилие, со временем может смениться внешнеполитический контекст — сложится ситуация, при которой стороны окажутся сговорчивее. И это будет удачный тактический момент для поиска новой формулы разрешения ситуации с Нагорным Карабахом. Так что да, затягивать конфликт многим выгодно, включая Россию.

— С Вашего позволения, перейдем к ближневосточным конфликтам. Как долго еще, по-вашему, протянет Асад в Сирии? И что ждет эту страну в целом в ближайшее время?

— США рассматривает возможность своего участия в сирийском внутреннем конфликте. Прежде всего, это связано с получением нового принципиально важного плацдарма для давления на Иран. И некоторые признаки позволяют говорить о том, что это участие может быть гораздо более активным, чем в Ливии. В частности, на позапрошлой неделе мы слышали «последнее американское предупреждение» сирийскому руководству из уст президента США. Однако администрация Обамы не торопится поучаствовать в еще одном локальном конфликте. Президентская кампания действующего президента пацифистская: он выводил войска из Ирака, говорил о «перезагрузках» отношений с Россией и Китаем, 7 сентября осадил Ромни, заявив, что мыслить категориями «холодной войны» недопустимо.

Пацифизм Обамы подтверждается успехами по стабилизации экономики и другими успехами президента-демократа. И избирателям это нравится. Имея достаточное влияние на Армению, Россия не имеет достаточных действенных методов воздействия Азербайджан Если предвыборный период будет развиваться ровно, и в экономике не возникнет проблем, США ограничатся дипломатическими мерами, а гражданский конфликт в Сирии будет продолжаться с переменным успехом и закончится победой действующей власти. Если же успехи в экономике США будут перечеркнуты какими-то событиями, это позволит «орлам» продвинуть своего кандидата-республиканца, который забудет о том, что сирийская оппозиция подпадает по определению ЦРУ и ФБР под категорию «международный терроризм», и будет активно искать в Сирии «неконвенционное оружие» чтобы вмешаться в конфликт на стороне «борцов за свободу». Но это менее вероятный сценарий.

— Каковыми будут последствия для Азербайджана и России ракетно-бомбовые удары Запада по Ирану?

— Каким бы ни был стратегический план США и союзников по ведению военных действий против Ирана, следствием этих действий будет вакуум власти либо в стране в целом (ливийский вариант), либо в отдельных этнических окраинах (иракский вариант), и конечно же, в Южном Азербайджане. Приход к власти радикальных этнически группировок в провинциях будет сопровождаться насилием и общей деградацией социальных отношений, потоком беженцев на север. Это главное следствие возможной агрессии Запада против Ирана.

Вторая угроза – появление полунезависимых или полностью независимых от нового правительства территорий, населенных этническими меньшинствами, в непосредственной близости от Кавказа. Прежде всего это гилянцы, мазандаранцы, курды, талыши. Пока США разбирается в хитросплетениях иранской элитологии, они смогут сформировать свои вооруженные силы и искать способы заработка, далекие от международно-одобряемых. Прежде всего, это наркотики.

Третья принципиальная угроза – это экологические проблемы. Применяемый американцами обедненный уран, который уже привел к росту раковых заболеваний у сербов и иракцев, белый фосфор, опасный и сильный мутаген, разрушение ядерных объектов Ирана или крупнейшего химического завода Shahid Tondgoyan – далеко не полный перечень угроз экологического порядка, с которым столкнутся страны каспийского региона в случае бомбардировок иранской территории.

 

Гамид Гамидов

Подробности: http://www.1news.az/interview/20120912110800564.html#page999

 

 

 

 

 

Новости-Азербайджан, Кямал Али. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган во вторник прибывает в Азербайджан  с официальным визитом. Эрдоган примет участие в заседании Высшего совета стратегического сотрудничества между двумя странами и в подписании ряда двусторонних документов. В составе турецкой делегации — министры экономики Зафер Чаглайан и энергетики и природных ресурсов Танер Йылдыз.

Глава Центра исследований «Атлас» Эльхан Шаиноглу ответил на вопросы Новости-Азербайджан.

— Какие вопросы будут обсуждаться на встрече руководителей наших стран в Габале, и почему заседание Высшего совета проводиться в этом провинциальном городе Азербайджана?

— Как известно, в 2010 году организован Высший совет  стратегического сотрудничества Азербайджана и Турции, первое заседание которого проведено в Измире. Второе заседание Совета будет проводиться в Габале. Сообщалось  о намерении сторон подписать в Габале пять соглашений. Главной задачей заседания Высшего совета в Габале будет создание рабочих комиссий по сотрудничеству в военной, политической, экономической и т.д. сферах, которые были запланированы еще в Измире.

Во-всяком случае, турецко-азербайджанское сотрудничество успешно развивается. Газово-нефтяные проекты продолжаются, энергетическая сфера наших отношений резко устремилась вперед, и даже неожиданно стало известно о подписанном Трансанатолийском соглашении, которое опередило долгожданный НАБУККО.  Азербайджан стал самым крупным инвестором в Турции, в первую очередь инвестиции вкладываются со стороны  ГНКАР (государственная нефтяная компания АР). Возможно, в Габале пройдут  обсуждения строительства транспортного коридора Баку-Тбилиси-Карс. Этот проект на стадии завершения.

Но Высший совет создавался не только для обсуждения успехов, но и для решения проблем в двусторонних отношениях. Лучше назвать их недостатками. Крупный турецкий капитал все еще не представлен в Азербайджане. Те турецкие компании в сфере обслуживания и питания, которые мы видим в нашей стране, это еще не крупный турецкий капитал. В этой стране есть такие мегакомпании, как «Сабанчи», «Коч», которые в Азербайджане не работают. Турция желает привлечения в Азербайджан своего крупного капитала, но торгово-экономическое сотрудничество между Турцией и Азербайджаном, к сожалению,  топчется на месте.

— Какова роль Анкары в решении внешнеполитических проблем Азербайджана?

— Мы провели опрос общественного мнения в Азербайджане и выявили, что большинство нашего населения, а мы опрашивали 500 человек,  выступает  за развитие военно-стратегических отношений между нашими странами, желает турецкого посредничества в карабахской проблеме. Недавно министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу заявил даже, что Стамбул может стать местом следующей встречи президентов Армении и Азербайджана. Давутоглу в этом интервью говорил о сирийском конфликте, назвав Стамбул местом встречи сирийских сил, и предложил Стамбул для проведения карабахских переговоров.

Конечно, армяне к такому предложению своей позиции не высказали, вряд ли согласится и Россия, но, во всяком случае, в Габале карабахский вопрос будет обсуждаться.

Участники проведенного нами опроса ответили также на вопрос о визовом режиме между Турцией и Азербайджаном. В 2007 году Турция сняла визовое ограничение перед гражданами Азербайджана и ждет от Баку такого же шага, но ведущиеся переговоры о визах ни к чему не приводят. Неофициально Баку объясняет свой отказ снять визовый барьер фактором Ирана. То есть, если мы откажемся требовать визы от турок, нам придется снять ограничения и перед иранцами. Как известно, Тегеран также принимает граждан Азербайджана без виз, но Баку визовой барьер для иранцев не ликвидировал. Руководство нашей страны не готово принимать всех иранцев без визового требования. Я же считаю, что иранский фактор не должен стать преградой перед ликвидацией визовых требования для турок.

В Габале может обсуждаться вопрос мечети Шехидов, построенной турками в Баку у Аллеи шехидов. Мечеть длительное время закрыта под видом ремонта, но всем известно, что новый ремонт в недавно построенном здании не ведется. Во время последнего визита в Баку Р.Т.Эрдоган обошел вокруг этой мечети, что было недвусмысленным намеком премьера.

Правда, теперь устами Шейх уль-Ислама Пашазаде заговорили о совместном строительстве в Баку новой мечети, силами Турции и Азербайджана. Туркам этот проект по душе, но вопрос закрытой мечети Шехидов остается нерешенным. Возможно, открыто об этом не скажут, но за закрытыми дверями о судьбе мечети будет сказано.

Остается спросить: почему президент Ильхам Алиев проводит столь значимые встречи в Габале? В этом городе, кстати, Алиев встретился также с несколькими послами. Мне кажется, здесь кроется мессидж в адрес  России: Азербайджан намерен выстроить в этом городе множество туристических объектов, такие объекты там действительно строятся, и поэтому работа российского военного объекта рядом невозможна. Как известно, лучи от российской РЛС угрожают экологии и здоровью местного населения.

— Насколько искренни Баку и Анкара, говоря о незыбленности нашего сотрудничества и братства? Сейчас в Баку обсуждается история, рассказанная Эрдоганом в Турции о том, как президент его страны Иненю выдал СССР 140 азербайджанцев, перебежавших в Турцию в сталинское время. Выдача производилась по требованию Сталина. Все возвращенные в СССР были тогда расстреляны. Относительно недавно турки подписали с армянами Цюрихские протоколы, втайне от Баку. Отменить действие этих протоколов удалось ценой напряженных усилий Азербайджана.

— Конечно, в нашей истории происходило много тяжелых событий, достаточно вспомнить, что Азербайджан входил в Персидскую державу, враждующую с османами. Я изучил по возможности историю, рассказанную Эрдоганом, и нашел, что не все, им сказанное, в точности соответствует действительности. В Турцию бежало много азербайджанцев, и они совершили ошибку, так как в послевоенные годы Турция не решалась конфликтовать со Сталиным. Но спустя несколько лет, когда в мире стали известны сталинские репрессии, Запад повлиял на Турцию, чтобы она не выдавала  беженцев из СССР.

Не все однозначно и с оценкой Цюрихских  протоколов. Истинная оценка этого документа еще не дана В Азербайджане в то время были опубликованы интервью с аналитиком Ильгаром Мамедовым, который считал подписание Швейцарских протоколов полезным для Азербайджана, в дальней перспективе, когда Турция откроет границы с Арменией.  Баку обвинял Анкару в отсутствии сведений о секретных переговорах, но Баку, конечно, о происходящем знал.

Такие эпизоды в наших отношениях были, но говоря в целом, Турция является стратегическим партнером Азербайджана в карабахском вопросе. Турция и Пакистан прервали все отношения с Армений только для того, чтобы прекратить оккупацию Карабаха со стороны Армении.

Иран пригрозил Азербайджану закрытием границы. По информации ANS PRESS со ссылкой на агентство İhlas, о данной угрозе стало известно в преддверии заседания Совета стратегического партнерства Турция-Азербайджан, проведение которого намечено сегодня в Габале.

Так, в ходе заседания в последний момент было отказано в обсуждении вопроса отмены Азербайджаном визы для граждан Турции. Такое решение связано с посланием, адресованным Турции официальным Баку. В послании отмечено, что Тегеран сделал предупреждение Азербайджану в связи с возможной взаимной отменой визы. Иранская сторона заявила, что в случае отмены визового режима с Турцией, аналогичный шаг должен быть предпринят и в отношении Ирана. В противном случае официальный Тегеран грозит Баку закрытием единственной дороги, связывающей Нахчыван с другими регионами Азербайджана. После данного заявления турецкая сторона дала согласие на то, чтобы вопрос ликвидации визового режима не был вынесен на обсуждение. Так как, если Иран предпримет подобный шаг, то Нахчыван может быть полностью изолирован от Азербайджана.

В ходе заседания азербайджано-турецкого Совета стратегического сотрудничества под председательством президента Азербайджана Ильхама Алиева и премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который пройдет в Габале 11 сентября, планируется подписание 5 межгосударственных соглашений по сотрудничеству в различных областях.

На заседании ожидается обсуждение политических и экономических вопросов, военного сотрудничества между двумя странами, армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта, совместного противодействия попыткам Армении по признанию “геноцида армян” и другие вопросы двусторонних отношений.

Несколько дней назад французское правительство заявило, что Франция поддержит операцию против Сирии в обход Совбеза ООН в случае, если Сирия предпримет химическую атаку на «сирийскую оппозицию». Подобная провокация уже давно готовится. Стало известно, что группы террористов, борющиеся против правительства Сирии, получили из Ливии химическое оружие. Обучение террористов применению отравляющих химических веществ ведут турецкие инструкторы на территории Турции. Задача состоит в том, чтобы провести газовую атаку против мирных жителей, приписать это преступление сирийской армии и сделать все это поводом к иностранному военному вмешательству в Сирии.

Возможное падение Сирии еще до ноябрьских президентских выборов в США обострит и без того напряженные отношения между Турцией и Израилем. Всему виной Левиафан. Так называется группа нефтегазовых месторождений в Восточном Средиземноморье, открытых в конце 2010 года американской компанией Noble Energy. В эту группу месторождений входят как уже разведанные и подтвержденные израильские месторождения Левиафан, Тамар и Далит, так и перспективные месторождения греческой морской зоны «Геродот», а также морской зоны Египта и Кипра. Общая оценка нефтяных запасов группы Левиафан, по данным американской геологической службы U.S. Geological Survey, составляет от 54 до 174 млрд. баррелей. Средняя оценка с учетом уже подтвержденных запасов — 90 млрд. баррелей.

По данным Вашингтонского института ближневосточной политики, мозгового центра Американо-израильского комитета по общественным связям, бассейн Средиземного моря содержит очень значительные запасы газа, и наибольшая их часть расположена в Сирии. В своей статье «Сирия – центр газовой войны на Ближнем Востоке» сирийский геополитик Имад Фавзи Шуейби пишет: «Когда Израиль приступил в 2009 году к добыче нефти и газа, стало ясно, что в игру введен весь Средиземноморский бассейн и что либо Сирия станет объектом нападения, либо весь регион будет жить в мире, ибо считается, что XXI век станет веком чистой энергии… Раскрытие сирийского газового секрета позволяет осознать масштабность ставки на Сирию. Кто контролирует Сирию, тот будет контролировать весь Ближний Восток. И после Сирии, ворот Ближнего Востока, он получит и «ключ от Дома под названием Россия», как выражалась царица Екатерина II, а также и ключ от Китая, через Великий Шелковый Путь. Таким образом, он обретет способность управлять миром, потому что этот век – Век Газа… Именно по этой причине стороны, подписавшие дамасское соглашение, позволяющее иранскому газу пройти через Ирак и получить доступ к Средиземному морю, открывающее новое геополитическое пространство и перерезающее линию жизни проекту Набукко, заявили тем самым, что «Сирия – это ключ в новую эру»».

Даже после устранения Сирии, одного из претендентов на часть месторождений Восточного Средиземноморья, кроме Турции и Израиля на них не перестанут претендовать Кипр, Ливан, Палестина и Греция. Это – довольно слабые претенденты по сравнению с Турцией и Израилем, то есть основная борьба развернется именно между этими двумя странами. Большую активность здесь проявляют американские компании. Так, интересы Noble Energy Company, уже успешно ведущей бурение в израильских и греческих офшорных водах, лоббируют бывший президент США Билл Клинтон и, вполне вероятно, его жена, нынешний госсекретарь США. Хиллари Клинтон прилетала в Афины в июле 2011 года как раз для того, чтобы греческое правительство приняло американский вариант раздела перспективных месторождений. Если верить докладу греческого политолога Аристотеля Вэссилакиса, увидевшего свет в июле 2011 года, правительство США очень заинтересовано в разделе будущих доходов от разработки нефтегазовых месторождений и хотело бы, чтобы Noble Energy Company получила львиную долю — 60% от сделки, а Греция и Турция ограничились бы 20% доходов каждая.

Левиафан, это мифическое морское чудовище, создает нешуточную напряженность в Восточном Средиземноморье. Министр по делам Евросоюза в правительстве Турции Эгемен Багыш заявил, что в случае бурения разведочных скважин кипрским правительством, Турция готова провести военную операцию в Средиземном море. Турецкими властями также заявлено, что, если Греция продолжит бурение в Эгейском море, Анкара воспримет это как объявление войны.

Если раньше, в 1998-2009 гг., ежегодно проходили трехсторонние американо-турецко-израильские военно-морские учения Reliant Mermaid, то в 2010 году, с открытием месторождения Левиафан, Турция отказалась в них участвовать. В этом свете не кажутся такими уж странными ухудшение отношений Турции с Израилем и направление в Сектор Газа Флотилии Свободы. Чувствуется, что энергетический спор обостряется, и Турция увидела в Израиле своего прямого конкурента в регионе, лидерство в котором немыслимо без обладания энергетическими и водными ресурсами. Именно контроль над природными ресурсами и их распределением могут сделать Анкару лидером всего арабского мира, к чему так стремится правительство Реджепа Тайипа Эрдогана.

На действия турецких властей США и Израиль ответили приглашением греческих военных, которые заняли место турок. Учения получили название NobleDina и прошли в апреле 2011 года у берегов греческого острова Кастелоризо, который расположен примерно в двух километрах от южного побережья Турции. Изменился и сценарий учений: теперь речь шла о защите инфраструктуры добычи природного газа, нефтяных платформ от атаки вражеских сил. Любопытная деталь: в тех военных учениях использовались подводные лодки, но подводный флот, способный угрожать газовым месторождениям Восточного Средиземноморья, имеется в наличии лишь у Турции.

В марте-апреле 2012 года прошли новые учения NobleDina, в которых приняли участие ВМС и ВВС Израиля и Греции совместно с Шестым флотом ВМС США. Учения стартовали на военной авиабазе США на острове Крит, затем продолжились у южных берегов Кипра, а завершились в израильских территориальных водах в районе Хайфы. В зоне маневров оказался шельф острова Крит, оспариваемый Анкарой, и необитаемые острова Имия и Кардаг, расположенные в десяти километрах от границы с Турцией.

По информации греческого сайта Defensenet, на этих учениях авиация противника обладала характеристиками, аналогичными турецким ВВС. Кроме того, сценарий предполагал отражение атаки на морские платформы по добыче нефти и природного газа. Что особенно важно, район учений располагался непосредственно у берегов Турции и у южного побережья Кипра. Таким образом, в Восточном Средиземноморье имитировалось противостояние Турции, с одной стороны, и США, Израиля и Греции — с другой. Сценарий учений, в которых условным противником прямо называлась Турция, предусматривал нападение турецких подводных лодок и авиации на газовые месторождения на шельфе Кипра. Отразить нападение должны были греческие эсминец и подводная лодка, а также боевые самолеты и вертолеты. В свою очередь ВВС Израиля отрабатывали тактику защиты объектов шельфовой и наземной инфраструктуры от ракетных и торпедных ударов подводных лодок, а также оттачивали технику воздушного боя с самолетами вероятного противника, то есть Турции.

В 2012 году военные учения NobleDina вышли на новый качественный уровень. Они стали более масштабными и продолжительными. Понимая неизбежность конфронтации с Турцией, Тель-Авив начал искать региональных союзников в Афинах и Никосии, наладив с ними сотрудничество в военной сфере. Эти учения явились недвусмысленным намеком Турции на возможные действия Израиля в случае обострения регионального конфликта. В ответ на учения NobleDina Турция организовала свои собственные военные учения под названием «Анатолийский орел», задействовав корабли, базирующиеся в Средиземном море, и направила три эсминца, подводную лодку, а также два торпедных катера в экономическую зону Кипра. Судя по всему, Анкара приняла «вызов», и ее вполне устраивает определенная напряженность в отношениях с южным соседом.

Между тем Израиль намерен построить подводный газопровод, тянущийся от израильского месторождения Левиафан через воды Кипра до материковой Греции, откуда газ можно будет продавать на европейском рынке. Правительства Кипра и Израиля уже договорились об определении границ своих соответствующих экономических зон, оставив Турцию вне игры. Улучшение отношений между Израилем и Грецией, а также греческой частью острова Кипр серьезно беспокоят турецкое правительство, которое в свете последних событий рискует потерять свою «особую» роль на Ближнем Востоке.

Серьезной проблемой, способной значительно обострить турецко-израильские отношения, является также вопрос о распределении водных ресурсов на Ближнем Востоке. И Сирия находится в самом центре споров за обладание запасами пресной воды. С одной стороны, Сирия имеет пограничный водный конфликт с Израилем по вопросу использования водных ресурсов Голанских высот. С другой стороны, сирийско-турецкие отношения осложняются распределением между двумя странами вод реки Евфрат. Так, уже в начале 1990 года отношения между Турцией и Сирией были накалены до предела, поскольку в январе того же года турецкие гидротехники для заполнения водохранилища плотины Ататюрка на месяц остановили сток Евфрата в Сирию, что привело к высыханию искусственного сирийского озера Эль-Асад в районе города Алеппо.

Контроль над водными ресурсами рассматривается Анкарой в качестве ключевого элемента будущей мощи государства. Турецкие генералы открыто заявляют, что, строя плотины и контролируя речные стоки в арабские страны, Турция сможет контролировать вес арабский мир. С этой целью турецкие власти осуществляют масштабный «Проект Юго-Восточной Анатолии» («проект ЮВА»), который оценивается в 32 млрд. долларов и предусматривает строительство 22 плотин, 19 крупных ГЭС и увеличение площади орошаемых земель на 1,7 млн. га. В результате реализации «проекта ЮВА» Турция предполагает полностью решить национальную продовольственную проблему, а в то же время реализация «проекта ЮВА» уже в самое ближайшее время уменьшит речной сток в Сирию на 50 %.

Вместе с тем Турция может обеспечить себе контроль над водными ресурсами только притом, что она контролирует Курдистан. Тот, кто контролирует Северный Курдистан, контролирует водные ресурсы Верхней Месопотамии, а значит, господствует над всей Месопотамией. В этом свете понятно стремление Анкары оккупировать северную часть Сирии в случае международной интервенции в САР. Однако согласится ли с такими действиями турок Израиль, также заинтересованный в контроле над пресной водой региона? В любом случае в перспективе — особенно в случае падения сирийского режима — турецко-израильские отношения существенно обострятся.

Игорь ИГНАТЧЕНКО | 06.09.2012

Источник — Фонд стратегической культуры Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1347203340

Аккую, Турция. – Россия и Турция, враги во времена холодной войны, нашли общий язык в вопросах энергетики, несмотря на продолжающиеся дипломатические споры.

Турция дала свое согласие на то, чтобы российский газопровод «Южный Поток» проходил через ее территориальные воды, а Россия собирается инвестировать 20 миллиардов долларов в строительство первой атомной станции в Турции.

Эти соглашения были заключены, несмотря на то, что Турция критикует Россию за ее поддержку сирийского президента Башара Асада и решительный протест против размещения в Турции системы раннего обнаружения НАТО.

«Двум нашим странам удалось разграничить их разногласия», — заявил бывший турецкий дипломат Синан Ульген (Sinan Ulgen), председатель Центра изучения экономики и внешней политики в Стамбуле. «Отношениями между двумя странами движет взаимная экономическая выгода», — отметил он.

Будучи газовым и нефтяным гигантом, Россия заручилась поддержкой Турции в вопросе строительства газопровода «Южный поток», необходимого для увеличения точек доступа к европейским рынкам.

Как у одной из самых быстро развивающихся экономик, у Турции есть потребность в энергии. Согласно некоторым прогнозам, энергетические потребности этой страны, большинство населения которой составляют мусульмане, удвоятся уже к 2023 году.

Однако Турция не может справиться с растущими энергетическими потребностями в одиночку, поэтому она стала искать международных партнеров, которые могли бы помочь ей построить и эксплуатировать атомную электростанцию.

Россия вызвалась помочь Турции и теперь ведет работы по строительству атомной станции «Аккую» на побережье Средиземного моря недалеко от города Мерсин. Согласно проекту станции, в 2019 в эксплуатацию будут введены четыре блока с реакторами ВВЭР-1200.

Строительство атомной станции стоимостью 20 миллиардов долларов будет полностью профинансировано из средств дочерней компании «Росатома», российской государственной корпорации по атомной энергии.

Беспрецедентное сотрудничество

Российская компания согласилась построить, стать собственником и управлять работой станции на протяжении всего периода ее эксплуатации, а также направлять использованное топливо в Россию на переработку. Эта договоренность свидетельствует о достижении беспрецедентного уровня сотрудничества между прежними врагами.

«Россия и Турция — ближайшие соседи, и поэтому мы должны друг другу доверять, — говорит Рауф Касумов, представитель российской компании Akkuyu NGS, которая будет владеть и управлять станцией. — Если рассуждать логически, Турции это необходимо. В настоящий момент она превратилась в одну из самых быстро развивающихся экономик в мире, именно поэтому атомная энергия туркам крайне необходима».

Пока остаются нерешенными вопросы утилизации отработанного реакторного топлива — эта проблема всегда возникает там, где речь заходит о строительстве атомной станции.
«Турецкая республика и Российская Федерация примут решение по этому вопросу позже», — уточнил Касумов.

Согласно условиям договора, подписанного в 2010 году, вывод станции из эксплуатации будет профинансирован из отчислений по 1,5 цента с одного киловатт/час, которые будут взиматься в течение 60-летнего срока ее рентабельной эксплуатации.

По мнению критиков, в том числе профессора Бахчесехирского университета в Стамбуле Эрхан Кула (Erhan Kula), все это основано на смутных предложениях о том, какими могут быть затраты в долгосрочной перспективе.

«Самым важным в отношении атомной энергии является вопрос вывода реакторов из эксплуатации и хранение высоко токсичных отходов, — утверждает Кула. — А в отчете по оценке фонового состояния окружающей среды об этом есть всего два предложения. Это уму непостижимо».

По словам Кула, 4,8 тысячи мегаватт энергии от четырех реакторов смогут обеспечить только 5% энергетических потребностей Турции. При этом существующая энергосистема теряет более 14% своей эффективности из-за хищений.

«Если мы остановим это, в строительстве атомной станции не будет никакой необходимости»,- делает вывод Кула.

Однако Берил Тугрул (A. Beril Tugrul), директор Института энергетики Стамбульского технического университета, утверждает, что потребности Турции в энергии растут, а атомная энергия при всех существующих рисках является крайне необходимой альтернативой сжиганию горючего топлива.

«Мне кажется, что большинство проблем, связанных с выводом станции из эксплуатации, можно будет решить, а может быть — нет, — говорит Тугрул. — Но не только атомная энергия может сулить нам проблемы. Все станции сейчас сталкиваются с проблемами с выделением в атмосферу диоксида углерода и других парниковых газов».

Даже Центр изучения экономики и внешней политики, чье исследование подтвердило, что соглашение между Россией и Турцией может оказаться выгодным для турецкой стороны, предупреждает, что Анкаре не удалось заложить основу для надлежащего надзора за производством атомной энергии.

«Турция спешит по направлению к производству атомной энергии, — отмечает Ульген. — Однако у Турции в настоящее время нет регулятивной базы, необходимой для минимизации рисков, заложенных в атомной энергетике».

Чиновники Министерства энергетики и природных ресурсов Турции отказались прокомментировать ситуацию.

Турки боятся атомной энергии

Турецкие чиновники рассматривали возможность строительства атомной станции в Аккую с 1970-х годов, но только в последние несколько лет этот проект обрел форму.

Вопрос развития атомной энергетики в Турции не вызывает практически никаких споров, однако проведенное недавно исследование показало, что общество относится к этому с сомнением.

Воспоминания о чернобыльской катастрофе 1986 года, когда часть турецких территориальных вод в Черном море оказалась зараженной, возможно, могут объяснить, почему из 2,4 тысячи человек, принявших участие в опросе, более 62,5% высказались против строительства АЭС, назвав атомную энергию вторым после угля наименее предпочтительным источником энергии.»Если бы власти прислушивались к тому, что говорит народ, они бы не начали строительство атомной станции. Турки очень боятся атомной энергии», — добавил Кула. По его словам, этот опрос был проведен в 2007 году, авария на японской станции «Фукусима» в прошлом году еще больше испортила репутацию атомной энергетики.

Тем не менее, проект строительства не встретил практически никакой организованной оппозиции. На стройплощадке пока не ведутся активные работы, но подъезд к ней через скалистые утесы, нависающие над Средиземным морем, уже готов.

Этим летом активисты поставили небольшой палаточный лагерь в знак протеста против строительства станции, а общественные группы обращаются с исками в суды.

Представители оппозиционных групп, поддерживаемые главной оппозиционной «Республиканской народной партией», утверждают, что в этом месте пересекаются активные тектонические линии. Оппозиция подала в суд прошение о пересмотре проекта, но правительство не стало останавливать строительство.

«Мы собираемся, с одной стороны, судиться с правительством, с другой — привлекать внимание общественности путем активных действий», — заявил один из лидеров протестного движения Сабахат Аслан.

Тем временем эксперты нашли еще одно место на берегу Черного моря для строительства второй станции. Но в этом случае турецкому правительству не удалось заручиться поддержкой международных партнеров, готовых ее построить. Турция вела переговоры с Китаем, Канадой, Южной Кореей и Японией, чтобы заключить договор, подобный договору с Россией.
Касумов, глава Akkuyu NGS, считает, что кроме России вряд ли какая-то другая страна захочет вложить такие большие деньги в строительство станции.

«Я действительно сомневаюсь, что какое-либо государство сможет себе позволить профинансировать такой проект. На это требуется очень много средств», — добавил он.

По мнению общественности, Россия твердо намерена реализовать этот проект, однако, поскольку цифры в прогнозах размера затрат растут, турецкая пресса начала высказывать сомнения относительно готовности Москвы потратить настолько значительную сумму.

Будущее этого проекта по большей части зависит от доброй воли российского правительства, а также от его доверия к Турции, как к своему стратегическому партнеру в сфере энергетики. «Им действительно придется заплатить 20 миллиардов долларов, — подчеркнул Ульген из Центра изучения экономики и внешней политики, — и в соглашении не прописаны никакие штрафы на случай, если они этого не сделают».

Оригинал публикации: New energy between Cold War foes Turkey, Russia

Опубликовано: 03/09/2012

(«The Washington Times», США)
Джейкоб Реснек (Jacob Resneck)

Источник — inosmi.ru Постоянный адрес статьи —

Евгений Пожидаев: Переформатирование исламского мира: Саудовская Аравия и Катар — конкурирующий тандем
Достаточно хорошо известно, что ключевыми спонсорами переформатирования в исламском мире выступают консервативные монархии Персидского залива — прежде всего Саудовская Аравия и Катар (обе страны еще и наиболее активные члены антииранской коалиции). Однако при этом каждая из стран «тандема» претендует на лидерство, а их внутренние условия и геополитическое положение достаточно сильно различаются. В итоге их подходы к процессу переформатирования расходятся. В целом можно отследить две линии — относительно консервативную саудовскую и радикальную катарскую, зачастую вступающие в прямое противоречие друг с другом.

Посмотрим на участников «тандема» более внимательно. Традиционные претензии Аль-Саудов на «руководство» в мире ислама общеизвестны. Куда менее известно, что катарцы претендуют на него ничуть не менее. Целью небольшого, но крайне амбициозного эмирата является, по словам его нынешнего правителя, «занятие Катаром лидирующих позиций в исламском и арабском мире, на которое династия Халифа ат-Тани имеет больше прав, чем кто-либо другой». Об отношении саудитов к этим амбициям лучше всего свидетельствует комментарий главы саудовской разведки принца Турки аль-Фейсала по поводу переворота, приведшего нынешнего эмира к власти: «американцы пытаются создать альтернативу нашему лидерству в арабском и мусульманском мире».

Очевидное столкновение амбиций усугубляется тем, что ультрарадикализм катарцев в нагнетании «революционной» волны не очень уживается с опасениями Аль-Саудов столкнуться с ее малоприятными побочными последствиями.

Внутри Саудии достаточно высок собственный протестный потенциал. Шииты-имамиты, единоверцы иранцев и южных иракцев, составляют в королевстве, по разным оценкам, от 8% до 20% населения. Не так много — однако они являются большинством (60%) в восточной прибрежной области, где сосредоточены практически все запасы саудовской нефти. При этом они не являются единственным религиозным меньшинством — на западе страны, в Хиджазе, постепенно «реинкарнируется» суфийская община — с точки зрения ортодоксального ваххабизма вполне еретическая. Около четверти населения королевства составляют рабочие-иммигранты, по «традиции» нефтяных монархий Залива, вполне бесправные.

При этом и у противостоящего меньшинствам «привилегированного» населения тоже есть существенные поводы для недовольства. Начиная с нефтяного шока 70-х саудиты существовали в нефтяном раю — с доходами, примерно равными американским, бесплатными коммунальными услугами, образованием и медициной, щедрыми пособиям на детей. Однако за последние сорок лет население выросло вчетверо — с соответствующими последствиями. Сейчас подданные Аль-Саудов вдвое беднее, чем в 70-х, в стране не хватает медучреждений и школьных зданий. При этом даже существующий уровень жизни обеспечивается в долг — его размеры достигли 180 млрд. долларов (91% ВВП). В итоге правительство решило пойти на приватизацию, охватившую в том числе электроэнергетику, образование и медицину — что очевидным образом закрывает тему тотальной бесплатности коммунальных и социальных услуг. Между тем, безработица в королевстве весьма внушительна.

Далее, Аль-Сауды вынуждены балансировать между группировками элиты. Парадоксальным образом костяк саудовского госаппарата и интеллигенции составляют выходцы из относительно «просвещенного» Хиджаза, завоеванного династией в 1920-х. В этой группе существует своего рода «оппозиция его величества», с начала «нулевых» открыто говорящая о необходимости либерализации режима. Однако весьма влиятельное ваххабитское духовенство, являющееся традиционной опорой Аль-Саудов, все еще ультраконсервативно — и хочет ровно противоположного. Наконец, существенную угрозу династии представляют и внеэлитные исламские ультрарадикалы, небезосновательно обвиняющих ее в чрезмерном слиянии с США.

В итоге Саудовская Аравия уже столкнулась с массовыми выступлениями в Восточной провинции и Хиджазе.

При этом наряду с внутренней напряженностью существуют и внешние угрозы, исходящие от революционной волны. Так, хаос в Йемене уже привел к весьма серьезному столкновению саудовской армии с местными шиитами-зейдитами, живущими непосредственно на границе. Очень существенную угрозу для саудитов может представлять и шиитская революция в Бахрейне — остров буквально нависает над основными путями транспортировки саудовской нефти.

В итоге Аль-Сауды рискуют получить «рикошет» — и прекрасно это осознают. Де-факто активная саудовская деятельность просматривается только в кампаниях по свержению прямо враждебных им режимов — ливийского и сирийского. При этом даже в Ливии, где присутствовали застарелые счеты, саудиты оказались явно на вторых ролях.

Напротив, Катар имеет ограниченные внутренние и практически отсутствующие внешние «революционные» угрозы. Шииты составляют около 10% населения. Доля иностранных рабочих огромна — но при этом Катар является самой богатой арабской страной с достаточно быстро растущей экономикой. Единственная сухопутная граница — с Саудовской Аравией. Потенциально революционный Бахрейн рядом, но хаос там катарцам скорее на руку — между странами застарелые территориальные споры, в 1986-м едва не обернувшиеся войной. В итоге эмират, в отличие от королевства, может действовать без оглядки на возможный «рикошет».

Как следствие, саудиты и катарцы вполне солидарно действовали в Ливии и выступают единым фронтом в Сирии, однако в наиболее чувствительных вопросах между ними существуют труднопреодолимые противоречия. В общестратегическом плане катарцы явно готовы пойти на любую дестабилизацию обстановки практически независимо от издержек. Претензии правящей династии на «лидирующие позиции в исламском и арабском мире» могут быть реализованы только при радикальной его перекройке, и в Дохе это явно осознают. Напротив, в Эр-Рияде отнюдь не заинтересованы в обвальной дестабилизации на «Большом Ближнем Востоке» — что прекрасно отслеживается на примере Египта, о чем ниже. Это различие стратегий выливается в более чем конкретные «тактические» противоречия.

Так, саудиты, в теории поддерживая египетских фундаменталистов-салафитов, парадоксальным образом менее всего заинтересованы в исламизации Египта. Мотивы Аль-Саудов несложно понять.

Режим Хосни Мубарака не был им близок идеологически — однако был более чем удобен. Во-первых, Египет Мубарака проводил откровенно антииранскую политику. Во-вторых, находился в нормальных отношениях с другим противовесом Ирану — Израилем; между тем, персы волнуют Эр-Рияд на два порядка больше, чем судьба Палестины — отношение саудитов к Тегерану граничит с помешательством. В-третьих, добросовестно блокировал Газу, занятую проиранской на тот момент «Хамас», конкурирующей с поддерживаемой саудовцами «Фатх». В-четвертых, надежно обеспечивал безопасность судоходства по Суэцкому каналу, через который идет значительная часть экспорта саудовской нефти.

Между тем, уже революция как таковая с неизбежным попутным хаосом обещала проблемы в окрестностях канала — и они возникли в действительности; вероятное ослабление Египта как противовеса Ирану; возможно — деблокада Газы. Исламизация же в переводе на египетский диалект арабского означает «братья-мусульмане», а никак не салафиты. Между тем, отношения между «братьями» и саудитами откровенно плохи.

В итоге их приход к власти означает для Эр-Рияда, во-первых, сомнительный подарок в лице «неприятеля», контролирующего самую сильную арабскую страну и Суэц. Во-вторых, утрату лидирующих позиций в рядах суннитских исламистов в силу все того же статуса Египта как традиционного «раиса» арабского мира. В-третьих, полное «испарение» антииранского союзника — отношения «братьев» с Ираном далеко не идеальны, но и не откровенно враждебны. В-четвертых, потенциальные проблемы у Израиля, что еще более ослабляет антииранский фронт.

Как следствие, Эр-Рияд фактически поддерживал Мубарака во время тахрирского кризиса — развернувшись на 180 градусов только тогда, когда ситуация окончательно прояснилась. Сейчас саудиты придерживаются той же политики в отношении светского режима в Египте — например, документы WikiLeaks демонстрируют примечательные пассажи саудовского короля, требующего любой ценой предотвратить победу… исламистов на выборах. Слова не разошлись с делами — в ходе египетских президентских выборов Эр-Рияд поддерживал «светского» Ахмада Шафика, и был готов поддержать даже насеристов — кого угодно, только не «братьев-мусульман».

Между тем, сейчас Катар поддерживает «братьев-мусульман» в противовес просаудовским салафитам и относительно устраивающим Эр-Рияд военным, а сам Тахрир стал в значительной степени результатом активной деятельности катарцев. Так, принадлежащая эмирату «Аль-Джазира» была на всю мощь задействована для поддержки оппозиции. Иными словами, Катар явно намерен расширять зону своего влияния любой ценой — даже если это прямо противоречит интересам антииранской коалиции. Между тем, абсолютным приоритетом Эр-Рияда является именно противостояние с Ираном и подавление шиитского полумесяца. При этом действия Дохи имеют отчетливую антисаудовскую направленность.

Палестина на этом фоне выглядит несущественной мелочью, однако интересы саудитов и Катара пересекаются и там. Катар де-факто сменил Тегеран в роли ключевого спонсора «Хамас». В целом это на руку Израилю и серьезный удар для Ирана. Однако ясно, что «Хамас» не прекратит борьбу с Израилем как таковую и конкуренцию с «Фатх» — и при этом, очевидно, будет располагать большими финансовыми и информационными ресурсами, чем «под рукой» Тегерана, иначе смена спонсора утрачивает смысл.

На этом фоне тщательно опровергаемые «Аль-Джазирой» слухи о попытке военного переворота в Катаре не выглядят совсем уж неправдоподобными. При этом катарских военных сложно заподозрить в проиранских симпатиях — однако вполне можно в просаудовских.

С другой стороны, уже для Катара превращение Бахрейна в фактический протекторат Саудовской Аравии с попутным строительством там огромной военной базы — крайне малоприятная новость. Вероятно также, что в случае падения режима Асада очередным полем для взаимоудушения прокатарских и просаудовских группировок может стать Сирия.

Весьма возможно, что в дальнейшем противоречия между спонсорами переформатирования будут нарастать. Катар, вероятно, и далее продолжит действовать в египетском духе — что слишком очевидно противоречит интересам саудитов. Вопрос в том, насколько далеко может зайти драка двух пауков в нефтяной бочке.

31.08.2012

Источник — ИА REGNUM Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1346419080

 

 

 

 

 

Гюльнара Инандж

 

С 1982 года лидер Исламской революции Ирана Имам Хомейни предложил проведение в последнюю пятницу каждого месяца Рамазан «Дня Гудса». Израиль считает Иерусалим своей столицей. Но, согласно международным законам Иерусалим должен быть разделен на западную и восточную часть между Израилем и Палестиной. Тему для https://www.turkishnews.com комментирует заместитель редактора русскоязычного израильского ресурса izrus.co.il , политолог Александр Гольденштейн.

 

-Статус Иерусалима является ключевой в вопросе разрешения палестинского конфликта. Какой позиции придерживается Тель-Авив в этом вопросе?

-Израиль считает своей столицей Иерусалим, и там находятся как Кнессет, так и все министерства, то что решает город Тель-Авив.  Если кого-то интересует мнение пресс-службы тель-авивской мэрии, то следует направить им отдельный запрос. Если же речь все-таки идет о том, как смотрит официальный Израиль на эту проблематику, то ответ прост: обойдутся. Думаю, что это слово конкретизирует взгляд как истеблишмента, так и большинства израильтян на эту проблематику. Иерусалим наш, останется нашим, а кому не нравится — это сугубо его проблема.

 

-В 1948 г. ООН решил о создании  на Ближнем Востоке двух государств – Палестины и Израиля. Это решение также подразумевает раздел Иерусалима на две восточные и западные части. Раздел города на две части, разрешит ли укоренившийся конфликт?

 

-Арабские страны не посчитались с резолюцией ООН буквально на следующий день после ее принятия, и напали на Израиль. С этого момента все резолюции можно считать недействительными. В Израиле именно так к этому вопросу и относятся. К сожалению, из-за внешнеполитического давления, многие политики вынуждены мямлить, а не говорить прямо. А ведь все просто: Иерусалим един и разделять его никто не будет. Любой политик, который заикнется об этом, потеряет какой-либо шанс когда-либо встать во главе этой страны.

 

-Вопрос статуса Иерусалима используется для политических целей некоторыми мусульманскими странами против Израиля.

 

-Эти страны не успокоятся, пока Израиль не будет уничтожен, а евреи не сгорят в печах. Все остальное — лишь мишура, попытка прикрыть свой пещерный антисемитизм какими-то декларациями и требованиями.

 

-Также предлагалось предоставление Иерусалиму статус города – государства. Может ли эта форма правления разрешит конфликт?

 

-Еврейское государство немыслимо без столицы в Иерусалиме. Любая иная идея лишает еврейский народ смысла нахождения на этой земле. Так что Иерусалим никто никогда не отдаст и никто от него не откажется. А если провозгласить его государством, то это будет означать, что у евреев будет два государства. Зачем такому маленькому народу так много счастья?

 

 

 

 

-Азербайджану должно быть интересно идентификация армяно-азербайджанского конфликта и палестино-израильского конфликта, что будет служить пропаганде вопроса в исламском мире. Видится, что это во взаимоотношениях с Азербайджаном Израиль особо не волнует. 

 

-Между Израилем и Азербайджаном существует дружба по одной простой причине — это выгодно как Баку, так и Иерусалиму. Клятвы в любви и вечной дружбе хороши для романов, а в мире real-politik государства сотрудничают лишь при наличие общих интересов. Если этих интересов не будет — то и сотрудничество заглохнет, что бы там не говорили всякие функционеры и общественные деятели.

Так что покуда во главе Азербайджана стоит рациональный лидер, и покуда у наших государств будет о чем говорить — все будет хорошо. Ведь, в конце концов, та или иная идентификация конфликтов со стороны того или иного ведомства в Баку никак не влияет на ситуацию. Если кто-то верит, что в Иерусалиме кого-то беспокоит этот вопрос — он очень заблуждается…

 

 

 

 

 

 

 

Уже более года продолжаются военные действия в Сирии, в которых Турции играет не последнюю роль. Анкара занимает «жесткую» позицию по отношению к режиму в Дамаске, призывает к «немедленному уходу Башара Асада», а также оказывает помощь сирийской оппозиции. Турция регулярно проводит встречи «друзей Сирии», в которых сама принимает активное участие. В конце прошлого месяца в турецком городе Адана была открыта база, предназначенная для оказания военной и материальной помощи сирийской оппозиции. Базу в Адане финансируют помимо Турции Саудовская Аравия и Катар.

Однако не все так гладко складывается для Турции в сирийском кризисе. Главной проблемой для Анкары является возрастающая активность сирийских курдов. Курдское меньшинство Сирии составляет примерно 10% населения. Сирийские курды компактно проживают на северо-востоке Сирии вдоль сирийско-турецкой границы. Турция, прежде всего, обеспокоена возможными претензиями курдов на автономию после свержения режима Асада.

26 июля 2012 года на сайте британской широковещательной корпорации BBC была опубликована статья под названием «Кризис в Сирии вдохновляет местных курдов». В статье говорится о том, что «события в Сирии не могут не затронуть другие страны Ближнего Востока, особенно соседей Сирии». Такой соседкой является Турция, которая ежедневно принимает сотни сирийских беженцев на своей территории. Однако вопрос беженцев это незначительная проблема по сравнению с проблемой курдов и независимого Курдистана, которая может вылиться из сирийского кризиса. Сирийские курды, безусловно, используют беспорядки в Сирии себе во благо. В статье отмечается, что для Турции усиление позиций сирийских курдов — это как «красная тряпка для быка». Лидер движения сирийских курдов — Демократического союза Салих Муслим в интервью BBC News отметил, что «мы готовы управлять самостоятельно». Салих Муслим заявил, что «на данном этапе мы не призываем образовать независимый Курдистан, но настаиваем на получении автономного статуса в рамках нового демократического сирийского государства».

В другой статье BBC уже от 10 августа 2012 года под названием «Смогут ли сирийские курды извлечь выгоду из кризиса?», отмечается, что «сирийские курды смогут в значительной степени выиграть после свержения режима Башара Асада. Страна распадается и маловероятно, что кому-либо удастся централизовать страну подобно Асадам. Именно сейчас сирийские курды имеют возможность заявить о себе и в этом деле их вдохновляет курдское меньшинство Ирака и Турции».

Действительно лидер Иракского Курдистана Масуд Барзани немедленно отреагировал на заявления Салиха Муслима. Как пишет турецкая оппозиционная газета Hürriyet от 1 августа 2012 года, Барзани заявил, что «мы должны сохранить союз курдов и защитить курдский народ».

Подобного рода заявления вызывают беспокойство у Турции, которая на протяжении десятилетий ведет борьбу с курдскими сепаратистами на юго-востоке страны. 2 августа 2012 года министр иностранных дел Турции Ахмед Давутоглу посетил столицу Иракского Курдистана город Эрбиль, где встретился с Барзани, днем ранее призывавшим «сохранить союз курдов» и помочь «сирийским братьям». Турция, таким образом, пошла на «превентивные» переговоры с иракскими курдами с целью не допустить создания еще одного автономного Курдистана уже на сирийской территории.

Силы, которые объявили курдские районы Сирии в качестве самоуправляемых районов, это Демократический союз и Курдский национальный совет. Курдский национальный совет — это коалиция различных курдских групп и организаций, в то время как Демократический союз представляет собой хорошо организованное движение, имеющее связи с Рабочей партией Курдистана, с которой Анкара ведет борьбу с 1984 года.

Как пишет международная газета The Financial Times, Башар Асад не упустил возможность воспользоваться ситуацией в курдских районах Сирии и сыграть на «курдской слабости» Турции. Одной из конкретных мер, предпринятых Асадом, является предоставление гражданства части сирийским курдов, которые до этого вообще не имели гражданства. Асад также возобновил связи с Рабочей партией Курдистана, которые были прерваны в 1998 году, когда Турция сконцентрировала свои танки на границе с Сирией и тогдашний президент Сирии Хафез Асад перестал оказывать помощь Абдулле Оджалану, ныне находящемуся под стражей курдскому лидеру. Действия Башара Асада были направлены в первую очередь на недопущение участия курдов в революции и создание при помощи Рабочей партии Курдистана и Демократического союза своего рода «жандарма» на границе с Турцией, которая оказывает военную и финансовую помощь повстанцам, ведущим борьбу с Асадом.

Сейчас Турция внимательно следит за происходящим в курдских районах Сирии. Анкару беспокоит укрепление позиций Рабочей партии Курдистана на севере Сирии. Особенно после теракта на юго-востоке Турции в провинции Мардин, совершенного курдскими боевиками 6 августа 2012 года. В результате был взорван участок нефтепровода, который идет от города Киркук на севере Ирака к одному из турецких средиземноморских портов. Анкара видит непосредственную угрозу безопасности страны и территориальной целостности, исходящую от курдских районов Сирии. Как заявил в июле 2012 г. премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, «мы не допустим появления террористических групп на севере Сирии, которые будут угрожать нашей безопасности». Турецкий премьер также не исключает возможность применения силы в случае исходящей угрозы интересам Турции со стороны курдского анклава Сирии.

Однако громкие высказывания Эрдогана не обязательно приведут к конкретным действиям. По мнению российского востоковеда Сергея Дружиловского, «сирийская армия продолжает оставаться одной из самых сильных на Ближнем Востоке, и власти Турции это понимают. Они также понимают, что курды симпатизируют Асаду, и в случае вторжения против турецких войск будет развязана жестокая партизанская война. Все понимают, что справиться с Асадом при помощи внешнего вторжения будет очень сложно, потому что за оружие может взяться значительная часть взрослого населения страны. Но обеспокоенность Турции тоже можно понять, так как беженцы могут серьезно ударить по ее экономике, именно поэтому Анкара может наращивать свою военную группировку на границе».

В связи со сложившейся обстановкой нельзя не отметить визит госсекретаря США Хиллари Клинтон в Турцию 11 августа 2012 года. Стороны обсудили ситуацию в Сирии, не обойдя стороной курдскую проблему. Как отметил министр иностранных дел Турции Давутоглу на совместной пресс-конференции с Хиллари Клинтон, «мы обладаем общим стремлением в вопросе принятия любого рода мер против террористических группировок и, прежде всего, Рабочей партии Курдистана, которые могут воспользоваться вакуумом власти в Сирии». Госсекретарь США, в свою очередь, заявила, что «США будут продолжать оказывать оппозиции помощь, за исключением обеспечения оружием. Мы будем стараться прекратить связь Сирии с Ираном и «Хизбаллой». После падения режима Асада наша поддержка в борьбе с Рабочей партией Курдистана будет продолжаться». Таким образом, США «рассеяли» опасения Турции, связанные с возможным образованием автономного Сирийского Курдистана и с возможной поддержкой курдских сепаратистов в Турции со стороны США.

Кроме того, как сообщает BBC, многие эксперты по Сирии полагают, что создание независимого Сирийского Курдистана маловероятно. Профессор Лондонской экономической школы Ф. Джорджес считает, что «в будущем проблема сирийских курдов будет такой же значительной, как некогда проблема иракских курдов. Однако маловероятно, что курды Сирии смогут создать свою автономию. Ни США, ни международное сообщество не пойдут на это». С ним не согласна профессор Тель-Авивского университета Офра Бенджио. Она полагает, что в будущем возможно создание Сирийского Курдистана. Профессор отмечает, что «вполне вероятно, что в будущем курдский вопрос примет другое измерение, что будет связано с ослаблением стран, где сейчас проживают курды. США и страны Запада не будут препятствовать образованию курдской автономии, что связано с ранее проявленной лояльностью курдов Западу и отсутствием религиозного экстремизма среди курдов». Интересна точка зрения эксперта по Сирии из Оклохомского университета Джошуа Ландиса, который не верит в возможность создания курдской автономии в Сирии. Ландис отмечает, что «сирийские курды — это меньшинство даже на северо-востоке страны, где оно составляет 30-40%. Остальные 60-70% проживающих на северо-востоке Сирии — это арабы-сунниты, которые рассматривают так называемый «Сирийский Курдистан» как ограниченную часть Сирии, к тому же богатую нефтью, которая жизненно важна для сирийской экономики».

Как бы то ни было, маловероятно, что курды сумеют создать отдельное государство на фоне происходящих в Сирии событий: каждый из курдских кланов имеет своего лидера, свой язык, свою религию и не планирует терять власть во благо объединения. Однако у Анкары есть все основания опасаться «возрастания активности» Рабочей партии Курдистана. Ведь, как отметил корреспондент Milliyet Мелих Ашык, «Рабочая партия Курдистана сейчас как никогда опасна и сильна». Турции необходимо возобновить диалог с активистами Рабочей партии Курдистана ради своей же безопасности и заручиться «нейтралитетом» Барзани. Что касается ситуации в Сирии, то тут очевидно лишь одно — это необходимость остановить кровопролитие. Какое-либо вмешательство извне вряд ли нормализует обстановку, а, скорее всего, приведет к еще более ожесточенным военным действиям, настоящему хаосу, в который будут вовлечены различные силы. Поэтому единственным решением могут быть только переговоры правящего режима и оппозиционных групп и поиск совместного решения, устраивающего в той или иной степени всех. Политической элите Сирии, представленной алавитами, а также сторонникам режима Асада следует задуматься о «кадровой перестановке». Пока Башар Асад будет у власти, какой-либо диалог с оппозицией не представляется возможным.

Владимир Аватков — турколог, преподаватель военной кафедры и кафедры языков стран Ближнего и Среднего Востока МГИМО, главный редактор ИА портала «Русориент» Екатерина Чулковская — турколог, сотрудник ИА портала «Русориент», специалист по турецким и немецким СМИ

Подробности: http://regnum.ru/news/polit/1561874.html#ixzz23hYh59se
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM