Хотя Саудовская Аравия считается экономическим гигантом региона, с военной точки зрения Эр-Рияд уступает Тегерану
Dr. Necmettin Acar,Aynur Asgarli |04.05.2021
СТАМБУЛ
Страны Ближнего Востока в последнее время начали пересматривать укоренившуюся систему внешнеполитических взглядов, которым следовали в течение долгих лет.
Конкурирующие государства региона меняют вектор политики, наиболее ярким проявлением чему стало потепление отношений между Ираном и Саудовской Аравией, которые традиционно считались «непримиримыми врагами».
В СМИ неоднократно проходила информация о тайных саудовско-иранских переговорах в Багдаде. Однако поистине знаковым стали высказывания наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана, который еще на минувшей неделе заявил, что «Иран является соседней страной, и королевство желает наладить добрососедские связи с Тегераном». Кронприни отметил, что «Саудовская Аравия желает процветания Ирану и готова к сотрудничеству на основе взаимной выгоды».
Все это свидетельствует о том, что в ближайшее время в регионе произойдут важные изменения.
Эр-Рияд и Абу-Даби в период Арабской весны пытались выстроить новый блок государств, выступающих против любых изменений и преобразований в арабских странах. Целью блока было также укрепление влияния Эр-Рияда в регионе и максимальное ограничение воздействия неарабских стран таких, как Турция и Иран.
Однако, несмотря на все дипломатические, военные и экономические рычаги Саудовской Аравии, эта амбициозная и во многом авантюрная политика не приблизила Эр-Рияд к желаемому. ОАЭ и Саудовская Аравия и не смогли минимизировать влияние Турции и Ирана на Ближнем Востоке и в Арабском мире.
Опыт последнего десятилетия показал, что, хотя Саудовская Аравия является экономическим гигантом, с военной точки зрения страна ничтожно слаба. Саудовская Аравия не имеет шансов на успех в любом региональном кризисе, решение которого зависит от военного потенциала и мощи.
Молодые кадры, находящиеся сегодня у руля власти в Саудовской Аравии, планируют серьезные реформировать королевство. Основной целью является снижение зависимости от нефтяных доходов, и создание сильного экономического потенциала. Однако успех этих реформ кажется маловероятным. Страна расположена в регионе, где царит нестабильность и войны, а также граничит на море с Ираном, что вынуждает Эр-Рияд не снижать огромные затраты на оборону.
Эр-Рияду отчаянно нужен мир в регионе, по меньшей мере, для реализации первостепенных экономических реформ.
С уверенностью можно сказать, что обеспокоенность властей Саудовской Аравии в вопросах обеспечения национальной безопасности растет с каждым днем. Постоянный упор на безопасность отдаляет власти королевства от долгосрочных планов в сфере национальных интересов.
Др. Неджмеддин Аджар, глава кафедры политологии и международных отношений в Университет Мардина Артуклу.
Глава МИД Ирака прокомментировал сообщения о роли Багдада в сближении Тегерана и Эр-Рияда
Haydar Karaalp,Ülviyya Amuyeva,Ekip |28.04.2021
БАГДАД
Ирак прилагает усилия по сближению Ирана со странами Персидского залива.
Об этом сказал глава МИД Ирака Фуад Хусейин, комментируя сообщения о роли Ирака в сближении Тегерана и Эр-Рияда.
Министр назвал значимым последний визит главы МИД Ирана Мухаммеда Джавада Зарифа в Багдад.
«Внутренняя нестабильность на какое-то время негативно сказалась на отношениях Ирака со странами региона. Однако на сегодня Багдад прилагает усилия по сближению между странами региона. Мы поддерживаем процесс диалога между Тегераном и странами Персидского залива», — сказал глава дипломатии.
По словам главы ведомства, Ирак оставил позади проблемы со странами региона и перешел к этапу сотрудничества, в первую очередь в сфере экономики.
Ранее появились утверждения о том, что Ирак выполняет роль посредника в переговорах между Ираном и Саудовской Аравией.
Накануне глава МИД ИРИ прибыл в Багдад, а вечером отправился на север Ирака в город Эрбиль.
Газета «Коммерсантъ» №74 от 27.04.2021, стр. 6 Москва пыталась разрушить «ядерную сделку» с Тегераном. Это сенсационное заявление прозвучало из уст главы МИД Ирана Мохаммада Джавада Зарифа. Оно было сделано в ходе не предназначенной для публикации беседы об итогах работы президента Хасана Роухани. Однако часть беседы утекла в СМИ и вызвала удивление в российских экспертных кругах.
Утечки из семичасовой беседы министра иностранных дел Ирана с журналистом Саидом Лайлазом появились в воскресенье на сайте базирующегося в Лондоне телеканала Iran International. Запись была сделана в марте в рамках проекта по документированию деятельности команды президента Хасана Роухани, который летом завершает свой второй срок. Публикация беседы не предполагалась.
Основной смысл ставших публичными кусков записи — «нулевая роль» МИД Ирана в определении внешней политики страны. Основные решения принимались духовным лидером страны аятоллой Али Хаменеи и Корпусом стражей исламской революции (КСИР). По словам господина Зарифа, убитый американцами в Багдаде в январе 2020 года командующий силами специального назначения «Эль-Кудс» КСИР Касем Сулеймани постоянно вмешивался в дипломатические вопросы. Вмешательство «стражей» продолжилось и после его смерти.
Обиды на Россию
Одним из примеров вмешательства КСИР во внешнюю политику, по словам господина Зарифа, стал визит Касема Сулеймани в Москву в июле 2015 года, через десять дней после подписания в Вене Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), известного как «ядерная сделка» между Ираном и шестеркой посредников (США, Россией, Францией, Великобританией, Китаем и Германией). «Эта поездка была совершена по инициативе Москвы без какого-либо контроля со стороны министерства иностранных дел Ирана. Ее целью было уничтожение СВПД»,- заявил господин Зариф. «Говорят, что Сулеймани втянул (президента РФ Владимира.- «Ъ») Путина в войну (в Сирии.- «Ъ»). Но это был Путин, кто принял решение. Путин начал войну и втянул военно-воздушные и сухопутные силы Ирана в военные действия. До того момента наших сухопутных войск там не было. Там были сирийцы, арабы, афганцы и добровольцы»,- добавил он, а также выразил недовольство тем, что в ходе военной кампании в Сирии Москва по договоренности с КСИР использовала иранское воздушное пространство и военную базу в Иране. Однако то, как это все связано с желанием России подорвать СВПД, из опубликованных отрывков неясно.
Господин Зариф утверждает, что Москва пыталась разрушить СВПД еще на стадии подписания, особенно активно действуя за неделю до заключения «сделки», так как сближение Ирана и США противоречит российским интересам. По словам министра, ему иногда приходилось использовать «грубый и недипломатичный язык» в переговорах со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. В качестве подтверждения своих слов о недовольстве России «ядерной сделкой» он ссылается на известное фото министров иностранных дел стран-подписантов СВПД, сделанное в Вене, на котором отсутствует глава МИД РФ.
Тегеран делает беспрецедентный рывок в развитии своей ядерной программы Между тем корреспондент «Ъ» был в тот день в Вене и знает, что никакой интриги в отсутствии Сергея Лаврова на фотографии нет. Дело в том, что официальная церемония фотографирования состоялась вечером, когда российский министр улетал на переговоры в Ташкент и никак не мог задержаться. На всех дневных фотографиях того дня из Вены Сергей Лавров есть, в том числе и на фото, сделанном непосредственно после подписания документа. Однако все это не отрицает того факта, что переговоры были бурными и сложными. Так, бывший госсекретарь США Джон Керри в своих мемуарах вспоминает, что Сергей Лавров прямо спросил у иранского министра, есть ли у него вообще полномочия договариваться о чем-то от лица Тегерана. Главу МИД Ирана такая постановка вопроса возмутила. Но в итоге он признал, что наделен полномочиями идти на уступки, и в тот же вечер стороны сняли последние препятствия на пути к подписанию СВПД.
Еще один источник в американской переговорной команде на условиях анонимности рассказал «Ъ», что в Госдепартаменте были удивлены, насколько серьезно российская делегация была нацелена на успех переговоров по СВПД, несмотря на разногласия с США и странами Европы по Украине. «Мы старательно стремились избегать этой темы, что было порой непросто, но мы понимали, что иначе не сможем добиться прогресса по иранскому досье. Иногда приходилось буквально одергивать себя. Но российские коллеги, включая Сергея Лаврова и его заместителя Сергея Рябкова, раз за разом демонстрировали большую вовлеченность в процесс. Несколько сложных развязок удалось найти именно благодаря их креативным идеям»,- вспоминает собеседник «Ъ».
Битва за президента
Иранский МИД не стал отрицать сам факт записи беседы господина Зарифа. Однако, как отметил официальный представитель иранского внешнеполитического ведомства Саид Хатибзаде, слова министра не стоит вырывать из контекста.
Утечка записи беседы вызвала большой скандал в Иране, особенно после серии выявленных до этого недочетов в работе разведывательных служб, а также структур безопасности, ставших очевидными после двух взрывов на ядерном объекте в Натанзе и убийства физика Мохсена Фахризаде. Бывший вице-президент Мохаммад Али Абтахи сравнил публикацию аудиозаписи с кражей Израилем ядерных документов из Ирана три года назад. Не обошлось и без критики в адрес самого господина Зарифа. Так, депутат иранского парламента Али Хезриян назвал заявления министра «аналитической отсталостью», которой достаточно, чтобы его политическая карьера закончилась.
Как прошло заседание совместной комиссии участников СВПД в Вене Скандал разразился в разгар новых переговоров вокруг «ядерной сделки» с Ираном. Напомним, что в 2018 году США вышли из СВПД и вернули санкции в отношении Тегерана. Со своей стороны, Иран отступил от условий СВПД, требуя снятия санкций. После смены администрации в Вашингтоне стороны вернулись к переговорам в Вене о восстановлении СВПД. Однако прорыва пока нет, а у команды президента Роухани осталось не так много времени. Выборы президента Ирана намечены на 18 июня. Имена кандидатов еще неизвестны. В последние недели в Иране не раз звучали предположения, что Мохаммад Джавад Зариф может стать кандидатом от реформаторов. «Я неоднократно подчеркивал свое нежелание баллотироваться»,- написал господин Зариф в своем Instagram две недели назад, отвечая на очередные претензии к нему депутатов парламента, которые выразили опасение, что глава МИД использует переговоры в Вене для подготовки своей избирательной кампании. И уже тогда министр обрушился на тех, кто в течение восьми лет президентства Роухани разрушал «лучшие достижения дипломатии» — то есть СВПД. «Я не настроен баллотироваться, но постоянное давление, притеснения, клевета и угрозы имеют противоположный эффект воздействия на общественное мнение и на эту решимость»,- подчеркнул он.
«Лучше объясниться»
Немедленной реакции Москвы на заявления главы МИД Ирана не последовало. Однако в российском экспертном сообществе выразили недоумение в связи со словами министра по поводу «ядерной сделки». «Слова о том, что Россия не желала успеха СВПД, удивляют. Никто больше нас не делал для того, чтобы ядерная сделка состоялась»,- сказал «Ъ» бывший посол РФ в Иране Александр Марьясов. Он считает, что заявление министра — это отражение внутриполитической борьбы. Посол напомнил, что глава МИД Ирана уже пытался уйти в отставку из-за того, что позиция его ведомства не учитывается при принятии внешнеполитических решений. Так, в феврале 2019 года господина Зарифа не уведомили о визите президента Сирии Башара Асада в Тегеран, и он не присутствовал на встречах.
Запад также часто пытается раздуть, что у нас есть противоречия с Ираном по Сирии. Да, у нас могут быть трения и расхождения в позиции, но мы продолжаем сотрудничать и координировать свои действия»,- добавил господин Марьясов.
«В свое время было много размышлений на тему, что сближение Ирана и США будет не на пользу России, но в Москве всегда понимали, что это сближение не произойдет за один день. Проблемы Ирана и США не сводятся только к ядерному досье. В то же время у России своя логика развития сотрудничества с Ираном, и у нее был свой интерес к СВПД, как для развития связей с иранцами, так и в контексте глобальной темы нераспространения»,- сказала «Ъ» консультант ПИР-Центра Юлия Свешникова. Она также добавила, что очевидно желание команды Роухани оставить после себя некое наследие. «Они, и в частности Зариф, много работали на благо страны, но на их пути все время возникали проблемы. Судя по словам Зарифа, это было сопротивление со стороны силовиков, а также внешние обстоятельства. Можно понять их чувства. Было бы неудивительно, если утекшая в прессу запись — это попытка повлиять на систему изнутри»,- сказала она.
Россия ищет пути сближения позиций США и Ирана по ядерной сделке По сути, комментарии господина Зарифа не содержат ничего нового, сказал «Ъ» директор Центра энергетики и безопасности (ЦЭБ) Антон Хлопков. «Интересы Москвы и Тегерана в рамках переговорного процесса по иранской ядерной программе не всегда совпадают. Это вполне естественно, поскольку Иран был уличен в нарушении своих обязательств по соглашению о гарантиях с МАГАТЭ, в том время как Россия является депозитарием Договора о нераспространении ядерного оружия, постоянным членом Совбеза ООН и членом Совета управляющих МАГАТЭ»,- отметил он. Эксперт напомнил, что в рамках переговорного процесса по СВПД Россия настаивала на использовании существующих инструментов Совбеза ООН и процедур МАГАТЭ при реализации вырабатываемой договоренности, в то время как Иран в некоторых случаях предлагал «договориться», игнорируя их или предлагая изменить под иранскую «сделку».
Антон Хлопков также подчеркнул, что комментарии министра иностранных дел Ирана и время их появления в СМИ еще раз показывают глубину раскола в отношении СВПД, который существует в Иране между различными ведомствами и, возможно, ветвями власти. «Публикуемые СМИ материалы доказывают, что персидская дипломатия — процесс сложный, нелинейный, со своей культурой и традициями, и важно, если мы говорим о перспективах восстановления действенности СВПД, чтобы иранские коллеги сами не запутались в создаваемых ими дипломатических кружевах»,- сказал он. Господин Хлопков также подчеркнул, что министр «должен найти мужество объясниться со своими российскими коллегами».
Со своей стороны, посол Ирана в РФ Казем Джалали сказал «Ъ», что «ирано-российские отношения находятся на стратегическом уровне, напрямую управляются высшими лидерами двух стран и не подвержены воздействию нагнетаний обстановки со стороны ангажированных средств массовой информации».
Правительство было вынуждено принять политику консерваторов, в частности, в вопросе ядерной программы
Ahmet Dursun,Ekip,Elmira Ekberova
АНКАРА
В то время как Тегеран и стороны ядерного соглашения пускают в ходе свои, наверное, последние козыри для сохранения венской сделки, акты саботажа в отношении объектов по обогащению урана в Иране вынуждают президента страны Хасана Рухани подчиняться требованиям консерваторов в вопросе ядерной программы.
Давление на Иран каждый раз вынуждает правительство следовать политике консерваторов.
Яркими примерами тому служат убийство США 3 января 2020 года иранского генерала Касыма Сулеймани и покушение 27 ноября 2020 года на физика-ядерщика Мохсена Фахризаде.
После убийства Сулеймани Иран полностью отказался от своих обязательств по ядерной сделке. А после покушения на Фахризаде вновь на повестку дня встал законопроект, предусматривающий ускорение ядерной деятельности Тегерана. Законопроект ранее был представлен на рассмотрение парламента консерваторами, но не получил одобрения. На этот раз документ был принят, несмотря на то, что руководство страны во главе с Рухани выступало категорически против.
После акта саботажа 11 апреля на ядерном объекте в городе Натанз правительство Ирана также было вынуждено предпринять шаги, против которых выступало несколько месяцев назад.
Иранские власти считают, что за данным саботажем стоит Израиль.
В июле прошлого года ядерный объект в Натанзе также подвергся нападению, после чего иранские власти приняли решение спустить залы по производству центрифуг на глубину 50 метров под землей.
Последняя атака возобновила споры вокруг уязвимости иранской разведки, достигшие своего пика после убийства Мохсена Фахризаде.
Иранские консерваторы, изначально выступающие против ядерной сделки, после атаки 11 апреля вновь призвали правительство отказаться от венских переговоров и увеличить обогащение урана до 60 процентов.
Несмотря на ярые призывы консерваторов, правительство Ирана заявило, что власти будут действовать сдержанно и продолжат ядерные переговоры в Вене.
Занятие же Тегераном более жесткой позиции совпало с визитом главы МИД России Сергея Лаврова в ИРИ.
Глава МИД Ирана Мохаммед Джавад Зариф на совместной пресс-конференции с российским коллегой 13 апреля заявил, что Израиль намеревался ослабить Иран на переговорах в Вене, но, наоборот, это [атака на Натанз] усилило позицию Тегерана.
По словам Зарифа, правительство продолжает усилия для снижения политической напряженности в стране.
На фоне всех этих событий Рухани не приостановил участие в венских переговорах, однако поручил начать обогащение урана до 60 процентов, тем самым заведя переговоры в тупик.
Правительство было вынуждено принять политику консерваторов, в частности, в вопросе ядерной программы.
Нападение на ядерный объект в Натанзе и решение об обогащении Ирана до рекордного уровня вызвали опасения по поводу того, что восстановление ядерной сделки, которая находилась под угрозой полного расторжения, не будет таким легким, каким казалось.
Саудовская Аравия всеми усилиями стремится ограничить влияние Ирана на Ирак
Şerife Akıncı,Ülviyya Amuyeva,Ekip
СТАМБУЛ
Саудовская Аравия и Иран — два могущественных соседа — ведут борьбу за превосходство в регионе.
Саудовцы отчаянно пытаются сдержать растущее влияние Ирана в регионе. Одним из эффективных инструментов в этой борьбе Эр-Рияд считает сближение с Ираком.
Саудиты убеждены, что растущее влияние Тегерана на Багдад обусловлено слабым развитием Ирака в сфере экономики, безопасности и энергетики.
На фоне происходящего в весма непростой ситуации оказался Багдад, играющий роль буферного государства в борьбе между Тегераном и Эр-Риядом.
Иракцы вынуждены поддерживать баланс как в отношениях с Саудовской Аравией, так и с Ираном.
При положительном сценарии в будущем будет достигнут полный баланс в отношениях трех стран.
В этом случае, Ирак сможет продолжать играть активную роль в сближении Тегерана и Эр-Рияда.
Но с иной стороны, Ираку есть, что терять, если придется делать выбор между Саудовской Аравией и Ираном.
При таком раскладе, Ирак больше всего рискует безопасностью, поскольку опосредованная война между двумя главными игроками в регионе- Саудовской Аравией и Ираном- может перенестись на его территорию.
Не следует забывать и о роли Турции в ситуации конкурентной борьбы Эр-Рияда и Тегерана за превосходство на рынке Ирака.
Турция играет ключевую роль в экономическом развитии Ирака.
Анкара и Багдад проводят расширенное экономическое сотрудничество.
Вопреки пандемии коронавирусной инфекции нового типа (COVID-19), товарооборот между двумя странами в 2020 году превысил 20 млрд долларов.
Хотя на первый взгляд главная цель Саудовской Аравии в отношениях с Ираном- ограничить влияние Тегерана на Багдад, в действительности в Эр-Рияде негласно вступили в конкурентную борьбу с Турцией, которая проводит эффективное сотрудничество в сфере безопасности и экономики с Ираком.
В то же время, региональные последствия улучшения отношений между Ираком и Саудовской Аравией, могут положительно отразится и на Сирии.
Сближение Багдада и Эр-Рияда может открыть Саудовской Аравии путь к сближению с Сирией, поскольку иракское правительство поддерживает тесные связи с Дамаском.
Реализация подобного сценария может дать Саудовской Аравии возможность принять участие в восстановлении Сирии и укрепить свои позиции на пути к достижению целей «Видения 2030» — программы по уменьшению нефтезависимости, диверсификации экономики и развитию государственного здравоохранения, образования, инфраструктуры, рекреационной сферы и туризма.
Конечно, Саудовской Аравии потребуется время для успешной реализации своей торгово-экономической стратегии и усиления конкурентоспособности с точки зрения Багдада.
Но, в Эр-Рияде могут быстрее добиться этой цели, если сделают ставку на постоянство дипотношений с Ираком и увеличат объем инвестиций в экономику этой страны.
Региональные преимущества установления тесного сотрудничества с Ираком принесут Саудовской Аравии гораздо больше, чем финансовый доход.
В течение целых семи дней один из самых загруженных торговых маршрутов в мире – Суэцкий канал оказался заблокированным из-за севшего на мель контейнеровоза Ever Given.
По данным немецкой страховой компании Allianz, мировая торговля может потерять от $6 до $10 млрд из-за этого инцидента.
Пандемия COVID-19 и так создала значительную нагрузку на глобальные цепочки поставок, а прекращение торговли через Суэцкий канал на целую неделю еще раз подчеркнуло хрупкость торговых маршрутов, от которых зависит вся мировая экономика.
Об этом пишет Эфган Нифти Джереми Коэн (Efgan Nifti Jeremy Cohen) в авторской статье на сайте Caspian Policy Center (CPC), исследовательского центра в Вашингтоне, фокусирующегося на вопросах политики, энергетики и безопасности в Каспийском регионе.
По мнению автора, произошедший инцидент стоит рассматривать как предупреждение о необходимости инвестировать в разнообразные цепочки поставок, чтобы в будущем защититься от подобных непредсказуемых кризисов.
Сухопутная торговля через Центральную Азию и Южный Кавказ представляет собой идеальную альтернативу при условии достаточных инвестиций в инфраструктуру, убежден он.
«В настоящее время через Суэцкий канал проходит 12% всей мировой морской торговли, и хотя он произвел революцию в структуре мировой торговли, случай с Ever Given подчеркивает наличие рисков чрезмерной зависимости всего мира от этого единственного маршрута, − пишет Джереми Коэн. − Поскольку ежегодно между Европой и Азией перемещается товаров на сумму более 1,5 триллиона долларов, существует очевидная необходимость в диверсификации торговых маршрутов».
«Транскаспийский торгово-транзитный коридор мог бы предложить ценную альтернативу Суэцкому каналу для торговли между Востоком и Западом», − утверждает автор статьи.
Помимо диверсификации глобальных схем судоходства, Транскаспийский наземный маршрут мог бы предоставить возможность выбора между высокой стоимостью авиаперевозок и низкой скоростью морских, считает он. Более того, сухопутные перевозки осуществляются быстрее, чем морские, и дешевле, чем воздушные, а также более предпочтительны с точки зрения воздействия на экологию.
«Помимо рынков самого Каспийского региона, которые может обеспечить сухопутная торговля по маршруту Восток−Запад, Транскаспийский коридор также откроет возможности для торговли по маршрутам Север−Юг, − пишет Джереми Коэн. − Товары, поступающие в Центральную Азию, могут быть перенаправлены на рынки Южной Азии, тем самым связав большую часть территории Евразии маршрутом наземной торговли».
Хотя заранее трудно предугадать, когда случится следующий инцидент, подобный тому, который затормозил движение через Суэцкий канал в марте этого года, однако то, что рано или поздно это случится, сомневаться не приходится, считает автор. Поэтому уже сегодня стоит задуматься о том, каким образом можно избежать подобной проблемы в будущем.
«Инвестиции в Транскаспийский коридор – это один из вариантов сокращения вероятности подверженности непредсказуемым кризисам и защиты международной торговой сети. Однако сам собой этот новый маршрут не заработает.
Чтобы преодолеть инерцию, присущую мировой торговле, правительствам и компаниям как в Каспийском регионе, так и во всем мире необходимо будет предпринять согласованные усилия, чтобы превратить Транскаспийский коридор в конкурентоспособную торговую сеть XXI века», − пишет автор.
Ахмад Обали, основатель популярного американского телеканала на азербайджанском языке Günaz TV, рассказывает в интервью Ynet о притеснениях, которым подвергается азербайджанское меньшинство в Исламской Республике, и о своем теплом отношении к Израилю
Ахмад Обали, возможно, мало известен в Израиле, но в Иране, особенно среди его многочисленного азербайджанского меньшинства, составляющего около трети населения Исламской Республики, он считается заметным голосом для более чем 30 миллионов человек.
Из подвала своего дома в Чикаго 59-летний иранский эмигрант управляет спутниковой телевизионной станцией, вещающей на азербайджанском языке десяткам миллионов азербайджанцев, живущих в Иране и диаспоре.
«Представление о том, что если вы шиит, то вы против евреев и Израиля, совершенно неверно. Восприятие того, что весь иранский народ настроен против Израиля, еще более ошибочно, — сказал Обали в интервью израильскому интернет-ресурсу Ynet. — Я считаю, что большинство иранцев не видят врага в Израиле».
«Азербайджанцы в Иране видят друга в Израиле. У нашего народа нет причин считать Государство Израиль врагом. У нас, азербайджанцев в Иране, есть общий враг, и это муллы», — сказал он, имея в виду исламистское руководство Ирана.
Некоторые считают станцию Обали голосом азербайджанской революции в Иране. И в Азербайджане, и в Иране его прозвали «ирано-азербайджанским Андерсоном Купером» по аналогии с популярным ведущим телекомпании CNN .
В глазах иранского режима Обали считается врагом, но Тегерану не удалось помешать миллионам граждан смотреть его передачи через спутник, Скайп, группы WhatsApp и другие социальные сети, и бесчисленные иранские азербайджанцы выходят в эфир без страха.
После Исламской революции 1979 года Обали, который тогда был старшеклассником, был арестован по подозрению в подстрекательстве к мятежу. Ему удалось бежать из страны и найти работу в Совете ООН по правам человека, собирая сообщения о нарушениях прав человека в Иране. Через четыре года он прибыл в США, где нашел убежище.
«После революции мы поняли, что они делают не то, что обещали. Нас считали врагами режима, и поэтому они арестовали меня и моих друзей», — сказал он.
В 2004 году Обали понял, что должен повысить осведомленность о зверствах режима среди азербайджанского меньшинства Ирана, и основал Günaz TV.
«Мы находимся в эфире 24 часа в сутки с 2005 года. Наши передачи идут на азербайджано-турецком языке, но каждую субботу мы также вещаем на фарси. Я уделяю много эфирного времени различным меньшинствам в Иране», — сказал он.— Ни у кого нет большинства в Иране, так как это многонациональное общество. Есть персы, азербайджанцы, курды, арабы, туркмены и другие. Иран-это не только многонациональная страна, но и многогеографическая. Каждая этническая группа имеет свою собственную географическую область, такую как Курдистан для курдов и Арабистан (Хузестан) для арабо»в.
По словам Обали, азербайджанцы в Иране воспринимаются иранцами как… евреи, обратившиеся в ислам.
«Азербайджанцы в основном шииты, но они определенно не против евреев. Нет никаких причин для возникновения проблем между евреями и азербайджанцами, между ними существует историческая связь. – считает продюсер — На самом деле азербайджанцы-самая терпимая группа в Иране по отношению к другим религиям, а не только к евреям. У нас нет причин быть врагами. У нас есть все основания быть друзьями. Азербайджанцы в Иране видят друга в Израиле».
Сам Обали никогда раньше не был в Израиле, но надеется посетить еврейское государство, как только ограничения на поездки COVID-19 позволят ему это сделать.
«На протяжении всей истории в Иране существовало азербайджанское национальное движение. Азербайджанцы хотели больше свободы, больше светскости. Существует также движение, которое призывает к объединению азербайджанцев Ирана и Азербайджанской Республики, требуя, чтобы столица находилась в Тебризе, а не в Баку. Сотни активистов, призывающих к независимости, были заключены в тюрьму. Их пытают в тюрьме.В Иране есть демонстрации азербайджанцев, но, к сожалению, они не получают освещения в средствах массовой информации на Западе. Иностранные СМИ в Иране сидят только в Тегеране и им не разрешают уезжать, СМИ не могут брать интервью у азербайджанцев, что является проблемой, потому что когда идет демонстрация, они не знают об этом, и именно здесь мы вмешиваемся с нашей телевизионной станцией», — сказал Обали.
«Мы-голос азербайджанцев. Азербайджанцы не имеют представительства, хотя составляют более трети иранского народа. В прошлом в иранском парламенте существовала фракция, состоящая из азербайджанцев. Из 290 членов парламента Ирана — 109 присоединились к группе, представляющей тюркоязычные регионы Ирана. Иран рассматривает эти регионы как угрозу своей национальной безопасности».— добавил он.
Каково отношение азербайджанцев в Иране к Израилю?
«Я могу сказать вам, что большинство иранцев настроены произраильски. Но для азербайджанцев это факт. Среди азербайджанцев есть и сторонники «Хезболлы», но их меньшинство. По моим оценкам, более 90% азербайджанцев являются произраильскими».
«Иран-враг, Израиль-наш брат»
Телеканал Обали, который ежедневно смотрят около миллиона человек, широко освещает широкое сотрудничество между Израилем и Азербайджанской Республикой, которое особенно ярко проявилось в недавнем конфликте между Азербайджаном и его соседом Арменией в спорном Нагорно-Карабахском регионе.
Оружие, которое Израиль продал Азербайджану, особенно боевые беспилотники и ракеты, сыграло решающую роль в победе в этой кампании, и израильские флаги стали обычным явлением в столице Азербайджана Баку, где еврейское государство пользуется очень большим уважением.
Это чувство достигло своего пика в начале этого месяца, когда гуманитарная делегация, состоящая из израильских медиков, прибыла в Азербайджане и оказала помощь более чем 150 азербайджанским солдатам, раненным в ходе Нагорно-Карабахского конфликта.
В ряде случаев израильским хирургам удавалось восстановить зрение раненым солдатам. Среди наиболее заметных примеров-несколько азербайджанских солдат в возрасте около 20 лет, в частности Ариф Гаджиев, который потерял зрение, когда его ранило взрывом снаряда, который оставил его способным различать только свет и тьму. Операция, длившаяся несколько часов, включала удаление травматической катаракты, введение интраокулярной линзы и трансплантацию роговицы. После нескольких дней выздоровления к Арифу вернулась способность читать.
Израильская операция широко освещалась в азербайджанских СМИ в Азербайджане и Иране. Телеканал «Гюназ» вызвал в эфир около 40 азербайджанцев из Тегерана, которые осыпали Израиль теплыми словами, называя еврейское государство «другом» или «братской нацией», а Исламскую Республику — «врагом».»
Помощник президента Азербайджана Хикмат Гаджиев поделился в Twitter благодарственным посланием, в котором поблагодарил израильскую делегацию за оказание офтальмологической помощи раненым военнослужащим.
«Такая замечательная история. Мы благодарны израильской медицинской бригаде за оказание медицинской помощи в офтальмологии нашим раненым солдатам/офицерам. Это также знак дружбы между нашими странами», — написал Гаджиев в своем Твиттере.
— Мы близки к перевороту в Иране?
-«Это очень сложная ситуация. У Ирана сложные проблемы. Отсутствие оппозиции удерживает мулл у власти, это главная проблема. Главная оппозиция иранцам должна объединиться и понять, что все имеют права. К сожалению, влиятельная персидская оппозиция считает, что если азербайджанцы и курды получат права, то страна расколется, и поэтому они не хотят объединяться с этническими меньшинствами. Без объединения это будет очень трудно».
— Экономические санкции, введенные США против Ирана, были успешными?
«Я думаю, что санкции не должны быть сняты в ближайшее время, и даже когда они будут сняты, это надо сделать лишь частично, потому что Иран стоит на коленях. Иран должен сдаться, прекратить спонсировать терроризм, отказаться от своих опасных ядерных и ракетных программ. Иран должен отказаться от многих вещей, и если [президент США Джо] Байден будет давить на них, они это сделают. Внутренне они находятся в очень сложной ситуации. Но они никогда не откажутся от своих амбиций в отношении ядерного оружия, независимо от того, какое соглашение они достигнут с ними, Тегеран будет обманывать. В некотором смысле, я думаю, что никаких реальных изменений не будет, пока муллы находятся у власти. Санкции должны продолжаться, потому что это пока лучшее решение, но амбиции должны заключаться в том, чтобы создать новое правительство».
-А как насчет израильского или американского военного варианта?
«Я не за и не против израильских или других военных нападений, я оставлю это странам. Одно я знаю точно: если произойдет нападение на иранское правительство, то у народа не будет причин объединяться вокруг правительства. Это еще одно обстоятельство, которое Запад недопонимает и недооценивает».
Иран начал обогащать уран на подземном заводе в Натанзе с помощью четвертого каскада усовершенствованных центрифуг класса IR-2m, сообщает Reuters со ссылкой на доклад Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ).
«Агентство 31 марта 2021 года подтвердило на заводе по обогащению топлива, что Иран начал подачу природного UF6 (гексафторид урана.- «Ъ») в четвертый каскад из 174 центрифуг IR-2m»,- говорится в докладе МАГАТЭ.
Напомним, в 2015 году Иран подписал Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) с пятью постоянными членами Совбеза ООН (Великобритания, Китай, Россия, США, Франция) и Германией. Соглашение подразумевало ограничение ядерной программы Ирана и временные ограничения на продажу и закупку вооружений взамен на снятие с этой страны всех международных санкций. В 2018 году США вышли из «ядерной сделки» и восстановили свои санкции против Ирана. В феврале 2021 года Иран заявил, что вернется к соблюдению «ядерной сделки», только если США отменят свои санкции.
Вашингтон готов смягчить санкции, если Тегеран приостановит некоторые виды деятельности в ядерной сфере. По данным американских СМИ, администрации США мало простого возвращения к СВПД, она хочет усовершенствовать сделку. Власти Ирана называли такой подход неприемлемым. По данным «Ъ», Россия предложила план того, как можно объединить позиции всех сторон.
Подписание 25-летнего соглашения о сотрудничестве между богатой нефтью и влиятельной в регионе, но находящейся под санкциями США Исламской Республикой Иран и глобально могущественной, но находящейся под давлением США Китайской Народной Республикой создает новые стратегические клещи на Ближнем Востоке для Соединенных Штатов и их союзников. Бывший президент США Дональд Трамп должен нести большую часть ответственности за это развитие событий, с которым теперь должен справиться президент Джо Байден.
Соглашение является кульминацией растущих экономических, торговых и военных связей между двумя странами с момента прихода к власти иранского исламского режима после революционного свержения прозападной монархии шаха 42 года назад. Хотя содержание сделки не было полностью раскрыто, она, безусловно, будет включать массовые китайские инвестиции в инфраструктурный, промышленный, экономический и нефтехимический секторы Ирана. Она также укрепит военное, разведывательное и антитеррористическое сотрудничество и существенно свяжет Иран с китайской инициативой «Один пояс — один путь», как инструментом глобального влияния.
Китайско–иранская торговля составила около 31 миллиарда долларов США в 2016 году после заключения знакового многостороннего иранского ядерного соглашения, известного как Совместный всеобъемлющий план действий, или СВПД. Однако она снизилась после того, как Трамп вышел из сделки в мае 2018 года, несмотря на оппозицию со стороны других подписантов (Великобритании, Франции, Германии, России и Китая) и ввел жесткие санкции в отношении Ирана. Тем не менее, объем торговли сейчас должен достичь новых высот. В основе этого экспоненциального подъема отношений лежит взаимная заинтересованность обеих сторон в противодействии США и их союзникам.
Более глубокое и широкое сотрудничество между Китаем и Ираном, особенно если рассматривать его в контексте тесных связей с Россией и враждебных отношений «тройки» с США, несет в себе мощный потенциал для изменения регионального стратегического ландшафта. До сих пор Китай старался не вступать в партнерские отношения с Ираном до такой степени, чтобы это могло поставить под угрозу его прибыльные отношения с богатым нефтью Королевством Саудовская Аравия (региональный главный соперник Ирана) и его арабскими союзниками. В 2019 году Китай импортировал около 17% своей потребности в нефти только из Саудовской Аравии, не говоря уже о 10% из Ирака, меньших количествах из Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов и Омана и только 3% из Ирана, находящегося под санкциями США. Китай также пользуется разумным военным и разведывательным сотрудничеством с Израилем, еще одним главным региональным противником Ирана.
Однако заключение Пекином сделки с Тегераном, которая готовится с 2016 года, неизбежно вызовет глубокую озабоченность арабских государств Персидского залива, Израиля и даже США. Эти страны уже обеспокоены предполагаемой иранской угрозой, учитывая растущее влияние Тегерана в Леванте (Ирак, Сирия и Ливан) и Йемене, а также его поддержку палестинского дела против израильской оккупации.
США также обеспокоены иранскими рычагами влияния в Афганистане, где американские и союзные силы уже два десятилетия безуспешно борются с повстанцами, возглавляемыми талибами, и из которого Вашингтон хочет как можно скорее выпутаться с помощью некоторых мер по спасению лица.
В сочетании с тесными связями Ирана с Россией, китайско–иранская сделка потенциально создает сильную ось, которая может только укрепить региональные позиции Тегерана и его переговорную силу в любых переговорах с администрацией Байдена по СВПД. Байден высказался за возвращение США к СВПД, но при условии, что Иран восстановит некоторые обязательства, которые он снял в ответ на выход Трампа из соглашения. Но Тегеран отверг это условие и потребовал, чтобы США сначала сняли все свои санкции.
Хотя обе стороны до сих пор держались позерски, не будет ничего удивительного, если Тегеран продержится до тех пор, пока Вашингтон не моргнет.
Иранцы традиционно настороженно относились к союзу с любой мировой державой, хотя во время правления шаха их страна дрейфовала в орбиту США—что существенно способствовало консолидации ситуации, вызвавшей революцию и гибель шаха, приведшую к власти антиамериканский исламский режим. Однако постоянные попытки Америки оказать давление и изолировать этот исламский режим, особенно при Трампе, неуклонно заставляли Тегеран смотреть на Восток и достигать точки заключения соглашения с Китаем.
Поскольку Турция также склоняется от США к Китаю и Ирану, несмотря на разногласия Анкары и Тегерана в Сирии, фактические альянсы, возникающие в стратегически и экономически важном регионе мира, представляют собой большую проблему для администрации Байдена, чем можно было ожидать. Если Байден думал, что его главными внешнеполитическими целями будут Россия и Китай, то Ближний Восток может оказаться столь же трудным для управления.
Амин Сайкал, адъюнкт-профессор социальных наук в Центре мусульманских государств Университета Западной Австралии
По происшествии десяти лет конфликта в Сирии, надежды на мир в этой стране связывают как с Астанинским процессом, так и с переговорами под эгидой ООН в Женеве.
О том, сколь реальны шансы на политическое урегулирование в Сирии, легче всего судить, проанализировав позицию групп и государств, влияющих на ситуацию в этой стране.
Россия, как самый сильный игрок в сирийском урегулировании, делает ставку на максимальное сохранение слабого режима Башара Асада и рост влияния на большей части Сирии. При этом Москва не уделяет внимания положению рядовых сирийцев, и не обременяется шагами по выходу из экономического кризиса в этой стране.
Позиция Ирана по Сирии в целом близка к российской. Тегеран также поддерживает Асада, стремится расширить влияние в регионе, в том числе в Ливане через Ирак и Сирию. При этом иранские власти также не интересует благосостояние рядовых сирийцев.
США под предлогом борьбы с террористической организацией ДЕАШ сохраняют военное присутствие к востоку от реки Евфрат, делая ставку на поддержку сирийского крыла другой преступной организации РКК — YPG.
Вашингтон пытается создать на сирийских землях псевдо государственное образование для террористов РКК/YPG, которое будет связано с региональной курдской администрацией на севере Ирака. При этом главари террористов, заручившись поддержкой Соединенных Штатов, пытаются создать на востоке Сирии хотя бы автономное образование.
Что касается Турции, то она выступает за уход Башара Асада с политической сцены Сирии, возвращение беженцев на родину и проведение свободных выборов, по итогам которых будет сформирована новая власть. Анкара решительно не допускает изменения унитарного государственного устройства Сирии.
Позиция умеренной оппозиции Сирии близка к позиции турецкой: противники Асада готовы к демократическим выборам и не допускают раздела страны.
Израиль также сторонник «слабого Асада» и не против проекта создания квази-государства к востоку от реки Евфрат. В Тель-Авиве, как и в Вашингтоне, считают, что данный проект станет новым фактором давления на Турцию, арабские страны и Иран в регионе. Время от времени, когда проиранское ополчение в Сирии усиливается, Израиль с негласного согласия России наносит удары по сирийской территории.
На сегодняшний день Сирия фактически разделена на три части, также как и позиция сторон, влияющих на ситуацию в этой стране. В одной группе – режим Асада, Россия и Иран, во второй – США, Израиль и террористы PKK, в третьей – Турция и умеренная оппозиция.
В случае, если позиция этих сторон так и не изменится, максимально позитивным исходом для Сирии станет формирование новой конституции и структуры власти подобной иракской. Ну а ситуация в Ираке общеизвестна.
[профессор Дженгиз Томар – и. о. ректора Международного казахско-турецкого университета имени Ходжи Ахмеда Ясави]
Контроль над провинцией Мариб важен для сторон вооруженного конфликта в Йемене с точки зрения укрепления позиций
Ehssan Alsharıf,Aynur Asgarli
Боевики проиранского движения «Ансаруллах» (хуситы) пытаются установить контроль над стратегически важной провинцией Мариб в Йемене с целью укрепить свои военные позиции.
Хуситы участили свои атаки на Мариб, расположенный в центральной части страны, при этом они применяют беспилотные летательные аппараты (БПЛА) и баллистические ракеты.
Контроль над провинцией Мариб важен для сторон вооруженного конфликта в Йемене с точки зрения укрепления позиций.
Провинция Мариб расположена в 120 км к юго-востоку от Саны, на пересечении путей, связывающих столицу с крупными населенными пунктами Хадрамаут, Эль-Джевф и аль-Бейда, богата месторождениями нефти и газа, а также водными ресурсами.
Численность постоянного населения провинции превышает 2 млн человек. Кроме того, здесь проживают тысячи семей вынужденных переселенцев.
Стратегическое значение провинции придает и тот факт, что здесь расположен центр для размещения вынужденных переселенцев под эгидой ООН.
Йемен за годы войны фактически разделен на две части, каждую из которых контролирует одна из сторон конфликта. Большая часть северных провинций Йемена находится под контролем хуситов, юг страны контролирует легитимное правительство при поддержке арабской коалиции и других союзников.
Мариб же сегодня остается последней крепостью правительственных сил в центральной части страны.
Военное усиление хуситов в Марибе
Хуситы начали масштабные атаки на Мариб 7 февраля текущего года. Эта провинция не только является одной из важных стратегических позиций правительства, но и обеспечивает штаб Министерства обороны ресурсами за счет месторождений нефти и газа.
Хуситы пытаются проникнуть в Мариб с января, создали несколько новых фронтов у северных границ провинции в Эль-Джевфе и у южных границ в Аль-Бейде.
Стороны конфликта по-разному и противоречиво толкуют свои военные достижения. Однако маловероятно, что одна из сторон сможет положить конец вооруженному противостоянию в Марибе в ближайшее время.
В этой связи США и ООН призывают к «безоговорочному и безотлагательному прекращению военных действий и возобновлению мирного процесса между сторонами конфликта», прилагают усилия для предотвращения военного усиления хуситов в центре Йемене.
Отношение Тегерана к операциям Турции против террористов во многом определит, повторит ли Иран ошибку, совершенную место в вопросе Карабаха
Dr. Hakkı Uygur,Ülviyya Amuyeva,Ekip |09.03.2021
СТАМБУЛ
Отношение Тегерана к антитеррористическим операциям Турции в регионе во многом определит, повторит ли Иран ошибку, совершенную иранскими властями в период Карабахской войны.
В последнее время в Тегеране был озвучен целый ряд заявлений, наносящих ущерб дружеским отношениям с Анкарой. Если безответственные заявления представителей иранских властей можно объяснить политическими амбициями и отсутствием дипломатического опыта, то предвзятое отношение к турецким компаниям не имеет оправдания.
В случае, если в Иране примут решение поддержать террористов PKK в соседнем Ираке, как это сделали США в Сирии, то последствия этого «хода» будут иметь немаловажные стратегические последствия.
В Тегеране должны учесть, что из-за поддержки Пентагоном террористов YPG [сирийское крыло PKK], Анкара не задумываясь пошла на конфронтацию с таким сильным игроком и союзником, как США.
Поэтому уже сегодня можно с уверенностью заявлять о том, что отношение Турции к Ирану на фоне неприкрытой поддержки PKK, неизбежно изменится.
Высокопоставленные инстанции в Тегеране должны проявить необходимую дальновидность и здравый смысл на фоне роста в западных СМИ публикаций, авторы которых выражают надежду на «противостояние» двух региональных держав — Турции и Ирана.
Взвешенная позиция властей Ирана не только подорвет «энтузиазм» кругов недоброжелателей, но и позволит вывести двусторонние отношения Анкары и Тегерана на новый уровень.
В противном случае Иран вновь проиграет в регионе. Имидж Тегерана в глазах региональных игроков будет подорван — причем еще больше, чем во время Карабахской войны, когда Иран продемонстрировал неопределенность в вопросе критики страны-оккупанта Армении.
Очевидно, что вероятная операция ВС Турции против террористов PKK в районе Синджар на северо-западе Ирака не нанесет ущерба территориальной целостности Ирака и никак не повредит безопасности стран региона.
Вместе с тем, если в Тегеране все же решат проявить максимализм и проигнорируют угрозы нацбезопасности Турции, а что еще более опасно — задействовать против турецкой армии проиранские отряды наемников, то неизбежно повториться сценарий сирийских Африна и Идлиба, где Анкара продемонстрировала военную мощь.
Ясно, что позиция Ирана никак не скажется на итогах антитеррористической операций Турции в регионе, но отразится на позиции властей Турции, которые будут отчетливее осознавать подтекст заверений Тегерана по «региональной безопасности и сотрудничеству».
[Хаккы Уйгур, замглавы Центра иранских исследований (İRAM)]
Единственным выходом для реформистов, желающих восстановить свое влияние, является снятие антииранских санкций
Мухаммед Куршун, Эльмира Акперова, Редакция
Повестку Ирана наряду с ядерной сделкой занимают вопросы, связанные с приближающимися президентскими выборами в стране. В центре внимания стоит вопрос о том, станет ли новоизбранный президент США Джо Байден «источником энергии» для иранских реформистов, которые с каждым днем теряют влияние в стране.
Реформисты, поддержавшие президента Хасана Рухани на выборах в 2013 и 2017 годах, начали терять авторитет перед консерваторами с началом экономического кризиса в Иране, вызванного возобновлением санкций против Тегерана экс-президентом США Дональдом Трампом в 2018 году.
За безуспешность ядерной сделки и санкции США пришлось расплачиваться реформистам.
К ослаблению влияния реформистов на политической арене привело и вето, наложенное консерваторами на кандидатов в Совет стражей Конституции. На обращения 7 148 из 16 033 кандидатов на участие в парламентских выборах, состоявшихся 21 февраля 2020 года — в основном из числа реформистов, — было наложено вето. По призыву влиятельных реформистов большая часть избирателей отказалась участвовать в голосовании. В итоге явка на парламентских выборах в Тегеране составила 20 процентов, в Иране в целом – 40 процентов.
Ожидается, что реформисты выдвинут своего кандидата на пост президента на выборах в Иране, намеченных на 18 июня текущего года. Однако большинство избирателей, выступающих за реформы в Иране, поддерживает идею бойкота выборов, так как состав делегации, контролирующей кандидатов, остается прежним.
Единственным выходом для реформистов, желающих восстановить свое влияние, является снятие антииранских санкций президентом Байденом, развитие экономики и возрождение надежд на проведение реформ.
Йемен де-факто разделен на 6 частей, часть которых контролирует международно-признанное правительство президента Абдураббу Мансура Хади, а остальные: проиранские повстанцы из движения «Ансаруллах» (хуситы), поддерживаемые ОАЭ сепаратисты из Южного переходного совета, так называемые Отряды национального сопротивления Тарыка Салиха и террористисты «Аль-Каиды» и ДЕАШ
Турция в 2020 году увеличила импорт природного газа на 6,5 процента по сравнению с 2019 годом – до 48,1 миллиарда кубометров.
Как сообщает агентство «Анадолу» со ссылкой на Управление по контролю и регулированию энергетического рынка Турции (EPDK), при этом импорт газа из Ирана сократился на 31,2 процента, до 5,3 млрд кубометров.
Снижение импорта газа из Исламской Республики связано со взрывом на газопроводе между Турцией и Ираном и задержка ремонтных работ в связи с пандемией.
Тегеран продлил мониторинг МАГАТЭ над своими ядерными объектами вопреки только что принятому закону
Власти Ирана добиваются скорейшего возращения к ядерной сделке с шестеркой мировых держав, договорившись с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) о продолжении проверок своих ядерных объектов. В ходе визита гендиректора МАГАТЭ Рафаэля Гросси Тегеран продлил мониторинг еще на три месяца, сообщив, что в ответ ждет снятия санкций, введенных предыдущей администрацией США. Отказавшись сворачивать работу с МАГАТЭ, правительство бросило вызов консерваторам, ранее принявшим закон о приостановке с 23 февраля инспекций международных экспертов. Будущее ядерной сделки становится главным вопросом намеченных на июнь президентских выборов в Иране, в ходе которых консерваторы намерены взять реванш после восьми лет правления президента-реформатора Хасана Роухани.
Незапланированный визит в Тегеран гендиректора МАГАТЭ Рафаэля Гросси, завершившийся в воскресенье, стал новым драматичным поворотом в отношениях агентства с Тегераном, к концу прошлой недели подошедших к точке замерзания.
После того как 15 февраля Исламская Республика официально уведомила руководство МАГАТЭ об исполнении принятого парламентом закона «Стратегическая мера по отмене санкций», с 23 февраля ограничивающего инспекции иранских ядерных объектов, времени на то, чтобы спасти прежнее многолетнее сотрудничество, практически не оставалось.
Однако дипломатический марш-бросок Рафаэля Гросси в Тегеран, совершенный на падающем флажке — накануне введения ограничительных мер Тегерана, кардинально изменил ситуацию. «Интенсивные консультации дали хорошие результаты. У нас есть временная договоренность. МАГАТЭ продолжит необходимые операции по мониторингу и верификации в Иране»,- написал Рафаэль Гросси в Twitter по итогам переговоров с главой МИД Ирана Джавадом Зарифом.
В принятом в Тегеране совместном заявлении говорится, что МАГАТЭ будет и дальше вести беспрепятственный мониторинг ядерных объектов Ирана, который планировалось свернуть уже в ближайший понедельник. Впрочем, достигнутые договоренности — это еще не хеппи-энд, а временная мера, которая вовсе не гарантирует продолжение долгосрочного сотрудничества Тегерана с МАГАТЭ в прежнем объеме, если в трехмесячный срок администрация США не снимет санкции против Тегерана, введенные президентом Трампом.
Как Иран поспешил похоронить Дональда Трампа На этом моменте сделала особый акцент Организация атомной энергии Ирана, разъяснившая, что МАГАТЭ получит доступ к информации, которую будут записывать установленные на ядерных объектах камеры, не сразу, а только в случае снятия санкций. Если же по истечении трехмесячного срока санкции останутся в силе, записи с камер будут стерты (до внепланового визита Рафаэля Гросси в Тегеран сообщалось, что камеры МАГАТЭ на иранских объектах, список которых не разглашается, могут быть демонтированы уже на этой неделе).
Более того, уже после достижения новой договоренности с МАГАТЭ верховный лидер Ирана Али Хаменеи пригрозил «пойти еще дальше и довести уровень обогащения урана до 60%, если этого потребуют интересы страны».
Демонстрация решимости иранских властей переломить негативную ситуацию, сложившуюся после одностороннего выхода США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), подписанного в 2015 году в Вене с пятью членами СБ ООН и Германией, встретила незамедлительный позитивный отклик России, Китая и руководства ЕС.
В свою очередь, госсекретарь США Энтони Блинкен, выступая в понедельник перед участниками Конференции по разоружению в Женеве, назвал дипломатию «лучшим средством добиться того, чтобы Иран никогда не получил ядерного оружия». Заявив о решимости «работать с союзниками и партнерами и добиться продления и укрепления СВПД», Энтони Блинкен, впрочем, говорил о том, что должен будет для этого сделать Иран. При этом он обошел стороной главный волнующий иранских политиков вопрос, готова ли будет новая администрация в Белом доме для возвращения к СВПД снять односторонние санкции, введенные предыдущей администрацией США в тот момент, когда Тегеран еще неукоснительно следовал условиям ядерной сделки.
Что нужно знать об иранской ядерной сделке Читать далее
Между тем в самом Иране решение правительства президента Хасана Роухани в последний момент отсрочить действие закона «Стратегическая мера по отмене санкций» и выиграть еще три месяца для достижения компромисса вызвало громкий политический скандал. Консерваторы, задающие тон в парламенте, обвинили исполнительную власть в действиях, идущих вразрез с интересами национальной безопасности страны. «Соглашение Организации атомной энергии Ирана с МАГАТЭ является прямым нарушением закона, принятого парламентом, и противоречат его духу»,- заявил председатель комитета национальной безопасности и внешней политики парламента Моджтаба Зульнури. По сообщению иранских СМИ, группа депутатов уже подала жалобу в судебные органы на правительство, обвинив его в уклонении от выполнения закона «Стратегическая мера по отмене санкций».
В ответ правительство предупредило парламент, что в случае продолжения попыток сорвать новые договоренности с МАГАТЭ, дающие шанс на снятие санкций, ответственность за это ляжет на законодателей. «Уважаемый парламент будет нести ответственность перед людьми за последствия и издержки, если сочтет этот разумный шаг противоречащим закону и аннулирует совместное заявление с МАГАТЭ»,- говорится в заявлении иранского правительства.
В противостояние исполнительной и законодательной власти, разворачивающееся вокруг новых договоренностей с МАГАТЭ, был вынужден лично вмешаться верховный лидер Ирана Али Хаменеи, заявивший о том, что «правительство и парламент должны устранить возникшие противоречия».
Аналитик Института международных исследований МГИМО Адлан Маргоев о том, какую игру ведет Иран вокруг своей ядерной программы Аналитик Института международных исследований МГИМО Адлан Маргоев о том, какую игру ведет Иран вокруг своей ядерной программы «Вокруг иранской ядерной программы складывается парадоксальная ситуация. Руководители США и Ирана (включая верховного лидера Али Хаменеи) готовы к возвращению к СВПД на тех условиях, на которых он был согласован в 2015 году. И в американской, и в иранской администрации есть сотрудники, вырабатывавшие соглашение шесть лет назад. Но вместо того чтобы просто вернуться к сделке или хотя бы договариваться, в какой последовательности начать выполнять свои обязательства, Тегеран и Вашингтон занимаются перетягиванием каната»,- пояснил «Ъ» старший научный сотрудник Центра перспективных американских исследований МГИМО Андрей Баклицкий.
«И американская, и иранская стороны играют в четыре руки. Администрация Байдена вынуждена оглядываться на критиков соглашения с Ираном в Конгрессе США. Это заставляет ее не торопиться с возвращением к СВПД, повторять мантры о национальных интересах США и демонстрировать максимальное взаимодействие с партнерами. В свою очередь, в Тегеране жесткая линия парламента, требующего надавить на Запад снижением ядерных обязательств, играет на руку президенту Роухани, давая ему козыри на переговорах с Вашингтоном. Однако с учетом приближающихся президентских выборов консерваторы не упускают случая атаковать президента и показать, что он не контролирует ситуацию»,- резюмирует Андрей Баклицкий.
«Не вызывает сомнения, что продление сотрудничества с МАГАТЭ в прежнем объеме не было исключительно инициативой правительства реформаторов. На такой шаг президенту Роухани явно дал свое добро лично верховный лидер Ирана Али Хаменеи, также рассчитывающий найти решение, которое позволило бы снять санкции с Тегерана»,- продолжает старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, доцент кафедры современного Востока РГГУ Лана Раванди-Фадаи.
США готовы к диалогу с Ираном По словам эксперта, в снятии санкций заинтересованы не только реформаторы, но и умеренные консерваторы, в ходе намеченных на июнь президентских выборов рассчитывающие взять реванш после восьми лет правления президента-реформатора Хасана Роухани. «Президентская гонка в Иране еще не стартовала, пока самым популярным кандидатом остается бывший президент Махмуд Ахмадинежад, в то время как в лагере реформаторов еще не появилось заметной фигуры, способной победить на выборах и продолжить реформаторский курс президента Роухани. Между тем в случае снятия санкций реформаторы получат сильный аргумент, дающий им шанс на сохранение своих позиций после ухода президента Роухани»,- резюмирует госпожа Раванди-Фадаи.
ЕАЭС может неожиданно пополниться Ираном, что, вероятно, является сейчас важнейшим геополитическим событием в мире. Вместе с новыми грандиозными возможностями появляются вопросы о том, каким образом в новом составе будут реализованы четыре основополагающие свободы союза — движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы.
ЕВГЕНИЙ ЦОЦ, 22 февраля 2021, 18:20 — REGNUM Истекают две недели, после которых должно начаться вступление Ирана в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Его анонсировал 10 февраля спикер парламента Ирана Мохаммад Бакер Калибаф, вернувшийся в Тегеран из Москвы. Он рассказал о подготовке к постоянному членству в блоке, в который, помимо России, входят Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия. И хотя официальных комментариев со стороны российского руководства пока не было, такое заявление не могло быть сделано само по себе, без предварительной договоренности и согласования.
«Лидер сделал акцент на долгосрочной координации и стратегических договоренностях с Россией. Его послание было, конечно, шире и охватывало другие вопросы, в том числе экономические и политические», — пересказал спикер парламента послание лидера Исламской революции аятоллы Али Хаменеи президенту России Владимиру Путину.
Калибаф отметил, что союз объединил все страны региона и создал зону свободной торговли, поэтому «Иран начал переговоры о том, чтобы стать постоянным членом союза, и подготовка к нашему постоянному членству будет осуществляться в течение следующих двух недель».
Иран представляется для России одним из наиболее перспективных партнеров. Пусть и через Каспийское море, он наш сосед. Это крупное государство Евразии, Ближнего Востока, Западной и Передней Азии с 80-миллионным населением, богатой историей и крепкой армией. И он пока единственный наш ключик к Индии, без которой евразийская интеграции будет означать для РФ экономическое поглощение Китаем. Индию надежно отрезают Пакистан — у стран давний конфликт и спорные территории, Афганистан — самая горячая точка континента, а также высочайший горный хребет. Наиболее удобный путь для грузов возможен через Иран, что нашло отражение в идее проекта транспортного коридора «Север — Юг». И в этом контексте присоединение Ирана к ЕАЭС упростит движение российских грузов к порту Чехбехар — прямому морскому пути в Мумбаи.
Конечно, Иран стремился не к России. Но он уже много лет находится под санкциями Запада, которые поддерживают и крупные азиатские компании, а также обеспокоен усилением влияния Турции в регионе, в частности на Азербайджан, что проявилось во время последних событий в Нагорном Карабахе.
Что Россия может предложить Ирану? Почти весь ассортимент продуктов питания, непродовольственных товаров, стройматериалы, мебель, различную технику как собственную, так и локализованную — почти все, что нужно для жизни. А также проекты в сфере строительства, многоэтажного и частного, инженерной, транспортной и социальной инфраструктуры. По сути, Россия владеет и знаниями, и материалами, чтобы построить «новую Персию», ограничены лишь финансовые возможности и человеческие ресурсы. Но последнего богатства как раз в избытке у самого Ирана.
Сложнее найти то, что будет интересно покупать. Основные статьи экспорта этой страны — нефть, газ, нефтепродукты, продовольствие, а также ковры и оружие. Из всего списка могут подойти только некоторые агрокультуры. Но главное сокровище, которое есть у Ирана — это море, Индийский океан. За выход к морской торговле Россия столетиями вела кровопролитные войны. А здесь — почти неограниченные пути. Торговые маршруты, помимо Индии, могут быть проложены в Ирак, Кувейт, Катар, ОАЭ, Саудовскую Аравию, Оман, Йемен, Шри-Ланку. В относительной близости окажутся страны Африки, Индокитая, Океании. Между прочим, порт Чехбехар может стать глубоководным, что позволит загружать крупные суда и перевозить товары по низкой цене.
И, конечно, бесконечное побережье Ирана в Персидском заливе и Индийском океане. Оно почти полностью пустует и состоит из диких пляжей, не востребованных ни туристами, ни иранцами. Более полутора тысяч километров береговой линии, россыпь островов, крупнейший из которых, Кешм, в 2,5 раза больше Бахрейна. Для примера, береговая линия Сочи в Черном море вытянулась на скромные 118 километров. От центра пляжного отдыха острова Киш до знаменитой «пальмы» в Дубае (ОАЭ) — искусственного острова Палм-Джумейра — менее 200 километров. Недалеко Мальдивы и Сейшелы. Тот же песок, та же лазурная теплая вода. Развитию туризма в Иране мешает важное обстоятельство — строгие религиозные правила. Так, запрещен алкоголь, а женщины не могут появиться на пляже и купаться без закрытой одежды. Распространены также раздельные пляжи для мужчин и женщин. Очевидно, что российские туристы не согласятся отдыхать на этих условиях. Но в целом дефицит моря и теплого климата в странах ЕАЭС спрятали глубокий отложенный спрос как на пляжный отдых, так и на длительное пребывание у моря. И, к примеру, житель Белоруссии или Казахстана охотно арендует «дачу» в таком месте, если получит эту возможность и будет чувствовать себя в безопасности.
Кроме того, Евразийский банк развития (ЕАБР) финансирует индустриальные проекты, что может стать выгодным в перспективе всем участникам и позволит найти для Ирана подходящую нишу. Испытывающие давление Запада страны ЕАЭС заинтересованы в замещении продукции, поставляемой из Европы или США. При этом Иран и сам имеет возможности инвестировать в производства, продукция которых найдет потребителя. И это вопрос хорошего администрирования. Например, автопром Ирана ежегодно выпускает более 1 млн автомобилей различных марок, что сопоставимо с объемами российского автопрома. И если местный спрос машины удовлетворяют, на наш рынок им не пробиться из-за потребительских требований. Следовательно, чтобы организовать поставки, нужно объяснить, что именно хотим купить, возможно, научить делать, а еще предусмотреть, чтобы не пострадали наши собственные автопроизводители. Задача для специалистов.
Непонятных вопросов хватает. Например, свободный рынок труда откроет для иранцев вакансии России. По крайней мере, в сферах, где не требуется хорошее знание языка — строительство, АПК, добыча ресурсов. Учитывая примерно двукратную разницу в зарплатах, а также светские свободы, не начнется ли массовая миграция с юга на север? А как сочетаются ускоренная цифровизация в ЕАЭС с ограничениями в иранском интернете и в целом с его плохим качеством?
Эти неясности требуют ответов, однако не являются сомнениями. Иран обладает притягательной природой, доступом к морским торговым маршрутам, хорошей демографией, а, следовательно, рынком потребления и трудовыми ресурсами. Страны ЕАЭС научились производить большинство товаров и имеют разнообразие сырья, но чтобы пока еще слабой промышленности встать на ноги, выйти на объемы и совершенствовать мастерство — нужен сбыт. Важно не увязнуть в декларативных заявлениях, не стопориться, а находить решения и действовать. Использовать исторический шанс.
«Тегеран держит в напряжении президента США Байдена, учащая нарушения ядерной сделки 2015 года, чтобы укрепить свои позиции на переговорах о возвращении к этому соглашению», — пишет специальный корреспондент Le Figaro в Тегеране Жорж Мальбрюно.
«В ресторане Али Хапо, где молодой гид Бабак привык идеализировать Иран в глазах иностранных туристов, ему не удается забыть о реальности. «Я задумываюсь о том, что у меня почти не осталось друзей в Тегеране. Один уехал в Лондон, двое — в Австралию, а другие — в Канаду, куда все хотят эмигрировать». Немцы, итальянцы и французы покинули Исфахан, королевские гробницы Персеполиса и зороастрийские храмы Йезда. Стратегия «максимального давления», наложенная Дональдом Трампом на Иран с 2018 года после выхода из международного соглашения по ядерной программе 2015 года, поставила на колени туризм и, помимо этого, значительную часть экономики, — указывает автор репортажа. «Происходит утечка мозгов и богатых людей», — с сожалением говорит Бабак. В прошлом году Иран покинули около 3 тыс. врачей. «Иранцы любят свою страну, они патриоты, — настаивает он, пробуя свое дизи, традиционное тушеное мясо, — но они чувствуют, что зашли в тупик и у них нет никаких перспектив на будущее, особенно для детей».
«Санкции, которые привели к обвалу местной валюты — риала — не единственное, что вызывает утечку мозгов, — считает журналист. — Некоторые иранские женщины больше не готовы терпеть свое обесценивание. «На меня давит моя девушка, — признается Ахмад. Она мне сказала: «Хватит, поехали в Канаду». Я ее понимаю, она хочет жить, она устала от того, что ее воспринимают как объект, когда женщине даже не пожимают руку! Но Канада меня не интересует. А потом, если мы уедем, то кто станет менять эту страну? Наше место здесь. Может, я поеду за ней на какое-то время, чтобы получить паспорт, но потом вернусь».
«В последние недели Иран, который в глубине души приветствовал победу Джо Байдена, усилил давление, он стал вновь обогащать уран и изготавливать металлический уран, тем самым учащая нарушения ядерной сделки 2015 года. Цель: укрепить свою позицию на переговорах по возвращению этой договоренности. Но предварительно и Тегеран, и Вашингтон требуют, чтобы первый шаг сделал другой. Опасный тупик, выйти из которого стремится дипломатия», — указывает Мальбрюно.
«Очередная иранская угроза объявлена на 21 февраля: если Соединенные Штаты не вернутся к ядерной сделке, то Иран сократит визиты инспекторов Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на свои объекты. В субботу руководитель МАГАТЭ будет в Тегеране, чтобы попытаться спасти соглашение 2015 года. Умеренный президент Хасан Рухани находится под давлением занимающих непримиримую позицию «ястребов», имеющих большинство в парламенте, которые вынудили его в воскресенье прекратить доступ наблюдателей на свои ядерные объекты», — пишет Le Figaro.
«Переговоры возобновятся, — хочет верить близкий к президенту Рухани экономист Саид Лейлаз. — У обеих сторон нет выбора. Соединенные Штаты осознали, что они не могут нас свергнуть, а Иран понял, что санкции для нас очень болезненны. Конечно, угроза от 21 февраля серьезная, но муллы — люди гибкие. Если они получат правильные сигналы от Соединенных Штатов, например, об отмене некоторых гуманитарных санкций, то они могут в конечном итоге отправить свой обогащенный уран в Россию».
«Ни в коем случае», — отвечает сидящий в своем офисе на юге Тегерана Хусейн Шариатмадари, очень консервативный главный редактор газеты «Кайхан», близкий к верховному лидеру Али Хаменеи, которому принадлежат основные полномочия в Иране. Как он уверяет, «никаких переговоров с американцами не будет. Мы все еще ищем способы нейтрализовать санкции».
«В его офисе висит портрет убитого год назад в Багдаде по приказу Дональда Трампа генерала Касема Сулеймани, звезды Стражей исламской революции, ответственных за защиту режима. «Соединенные Штаты требуют от нас проведения переговоров, чтобы противостоять нашему присутствию на Ближнем Востоке и ограничить число наших ракет, — утверждает Шариатмадари. — Это не переговоры, а предлог для того, чтобы нас ослабить. Более того, наш верховный лидер правильно сказал: прежде чем начать переговоры, Соединенные Штаты должны снять все санкции, которые нас затрагивают», то есть не только те, которые касаются ядерной энергетики, но и те, которые находятся в досье, связанном с нарушениями прав человека. Видимо, это невыполнимое пожелание, поскольку Вашингтон не готов заходить так далеко», — анализирует спецкор.
«За четыре месяца до президентских выборов в Иране отмена санкций превратилась в электоральную ставку. Популярным станет тот президент, который сумеет этого достичь. Но по мере приближения этого срока «ястребы» задают тон, — поясняет Мальбрюно. «Спецслужбы Стражей исламской революции направили своих людей в министерства и администрации для проведения масштабной всеобщей проверки, — признается один источник в Тегеране. — Они ищут десятки миллиардов долларов, которые якобы исчезли, таким способом можно выявить, кто обогатился в последние годы, и составить досье на всех», — расшифровывает этот знаток пружин иранского государства, где процветает коррупция.
«(..) В постоянно ухудшающейся обстановке недавние заявления Эммануэля Макрона, призывающего к тому, чтобы в будущей ядерной сделке приняли участие Саудовская Аравия и Израиль, подверглись широкому осуждению в Иране. В последние годы отношения между Парижем и Тегераном ухудшились из-за содержания под домашним арестом в Тегеране после двухлетнего заключения франко-иранской исследовательницы Фарибы Адельхах, а также в последнее время из-за карикатур на пророка Мухаммеда и казни в Тегеране Рухоллы Зама, иранского политического беженца, который покинул Францию при загадочных обстоятельствах», — говорится в публикации.
«Мы разочарованы позицией Макрона, — сказал уже упомянутый чиновник. — Ему удалось наладить хорошие отношения с Рухани, но в этом мы его не понимаем. Макрон стремился сыграть роль посредника между нами и Трампом, но он не добьется успеха, приняв сторону Аравии», — сказал он.
«(…) Я убежден, что Джо Байден воспользуется своим шансом, но готовы ли иранцы?» — задается вопросом один европейский дипломат. «Иран не заинтересован в ядерной сделке. Его интересует только возможность экспортировать нефть и получить доступ к финансовой системе. А что они готовы дать? Я пока не вижу, чтобы они придерживались такой логики», — добавляет он.
«(…) В окружении президента Рухани и его министра иностранных дел Джавада Зарифа сторонники ядерной сделки уповают на то, чтобы Соединенные Штаты начали переговоры именно с ними. Иначе с «ястребами» это может оказаться напрасный труд, особенно если один из них победит на президентских выборах, — уточняет Мальбрюно. «Я не уверен, что американцы окажутся восприимчивыми к подобным аргументам», — предупреждает европейский дипломат.
«Большинство молодых людей в университетах в отчаянии, — говорит Маджид Вахид, профессор политологии Тегеранского университета. — Они возлагали большие надежды на реформистское течение, которое было подавлено».
«(…) Снова бежать, чтобы все забыть… Загнанная в тупик «молодежь берет пример с писателей, которые во времена шаха уже сделали выбор в пользу изгнания, таких как Эбрахим Голестан и Садех Хедаят», — отмечает профессор Маджид Вахид. Но как долго разочарованный народ Исламской Республики сможет безропотно покоряться? Как долго правительство будет сопротивляться внешнему давлению, несмотря на то, что его казна почти пуста? В этой стране наружность обманчива, зачастую она напоминает персидскую живопись с ее оттенками и полутонами», — комментирует Мальбрюно.
«(…) Торгующий на золотом базаре на юге столицы Мохсен выглядит мрачно. «У людей закончились деньги, а тут еще и пандемия, — говорит он, опираясь на свой прилавок и ожидая покупателей. — Три года назад у нас было так много людей, что у меня было десять продавцов внутри и один снаружи, чтобы пропускать желающих войти. Теперь нас двое!»
«(…) В торговых центрах, куда по пятницам молодые пары приходят за покупками, международные бренды часто заменяются местными. «Мы только что выпустили 400 продуктов, которые больше не продаются под брендом L»Oréal, — объясняет Мехди Миремади, бывший агент французской компании в Иране. — В Иране покончили с L»Oréal! Мы также производим много дезинфицирующего геля против Covid. Все довольны, это очень хорошо продается. Спасибо, L?Oréal, спасибо, Запад! Но как жаль, — все же грустит руководитель франко-иранской торговой палаты, — что L?Oréal не захотела инвестировать в Иран, опасаясь подвергнуться ответным американским мерам».
«А как насчет репрессий? — задумывается автор статьи. — Доктор Али Эмамголипур принимает в своем стоматологическом кабинете в Валенджаке, в престижном районе к северу от Тегерана, в двух шагах от дома президента Хасана Рухани, он не испытывает трудностей для ввоза продукции из Соединенных Штатов, где он учился. «В основном это современные компоненты для укрепления зубной эмали, — говорит он, показывая их на своей витрине. — Я звоню своим американским поставщикам, они без проблем присылают мне то, что я прошу, но это не проходит через таможню».
«(…) Туристический гид Бабак, потягивая горячий чай, в конце концов разоткровенничался. «Конечно, нам все это надоело, режим во многих областях действует вопреки здравому смыслу, но какова альтернатива? На кого его заменить? Альтернативы нет, разве что Стражи исламской революции. К тому же, мы видим, что произошло вокруг нас в Сирии и Ираке, где царит хаос. Что касается иностранного вторжения или удара, то надо приготовиться к тому, что это будет иметь обратный эффект. Иранцы снова сплотятся вокруг власти. Вот почему мы все хотим, чтобы Иран и США вернулись на путь диалога».
Специальный представитель США в международной коалиции по борьбе с ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.) Уильям Робак (William Robak) отметил: «Президент Байден сосредоточится на дипломатических каналах урегулирования в Сирии. И будет тесно сотрудничать с Турцией в этом направлении».
Новый президент США Джо Байден дал понять, что будет придерживаться иной, нежели бывший президент Дональд Трамп, политики в Сирии. В то время как администрация Трампа активно работала над объединением террористических организаций в Сирии, эти проекты не осуществились благодаря решительной позиции Турции, и Турция разрушила игру. Администрация Байдена отходит от политики, проводившейся в Сирии.
Сирия — не его приоритет
Специальный представитель США в международной коалиции по борьбе с ИГИЛ Уильям Робак заявил, что США не поддерживают создание курдского государства, включающего территории Ирака и Сирии, при этом Сирия не является приоритетом для Байдена. Отмечается, что новый президент сосредоточится на дипломатических каналах урегулирования в Сирии и в этом направлении будет тесно сотрудничать с Турцией.
Не будут так близки, как раньше
Считается, что террористическая организация Рабочая партия Курдистана (РПК) / Отряды народной самообороны (YPG), которая долгое время действовала в Сирии и Ираке под покровительством США, в дальнейшем может остаться одна и не получать материальную и моральную поддержку со стороны США, как прежде. Ранее администрация США поставляла террористической организации грузовики с оружием и боеприпасами, высокопоставленные американские уполномоченные лица часто встречались с членами террористической организации.
Пытались объединить
Выступая при Трампе посредником в переговорах между Курдским национальным советом Сирии (ENKS) и YPG / Партией «Демократический союз» (PYD), Уильям Робак предпринимал попытки заложить основы террористического коридора, который хотели создать в регионе, и признавал, что США предоставляют поддержку YPG. «Мы оказали помощь и поддержку в Сирии. Мы помогли местным советам автономной администрации улучшить их работу», — отметил Робак.
Анкара: наша позиция ясна
А Анкара в ответ на действия Робака в Сирии в то время заняла четкую позицию как «на земле», так и за столом переговоров. Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу (Mevlüt Çavuşoğlu) говорил: «Мы не допустим ни создания террористического коридора в регионе, ни легитимации террористов». Принимая в Анкаре главу и членов ENKS, Чавушоглу ясно дал понять, что им не следует сотрудничать с YPG / РПК, и заявил: «В то время как создать здесь мини-государство не удается, США ведут работу по интеграции этих формирований в политический процесс и прежде всего стараются интегрировать ENKS и YPG».
