Свой первый визит в регион после переизбрания Барак Обама совершит не в Турцию, как это было в 2009 году, а в Израиль. Судя по информации в прессе, в Турцию ехать вновь избранный президент пока не собирается вообще. Экспертное сообщество заговорило о некоем охлаждении в турецко-американских отношениях. Какими причинами оно вызвано?
Своим мнением с «Голосом России» поделился директор Департамента турецких исследований Брукингского института в Вашингтоне профессор Кемаль Киришчи:

«США в настоящее время погружены в свои собственные проблемы. Приоритетным направлением для Обамы является внутренняя политика. Баланс бюджета, налогообложение, медицинское страхование, миграционная политика, контроль за ношением оружия – вот какие вопросы сейчас стоят на высоком месте в системе координат политических ценностей Обамы. Внешняя политика для него сейчас на втором месте.

Но опять-таки, если мы выстроим порядок приоритетов США во внешней политике, то увидим, что на переднем плане находятся ядерная проблема Ирана, безопасность Израиля и оживление палестино-израильского процесса. Сирийский вопрос — достаточно сложный. Похоже на то, что в последнее время в американском политическом истеблишменте возник серьезный раскол. С одной стороны, Пентагон с Госдепартаментом, с другой – Белый дом. И одна сторона – за скорейшую военную поддержку сирийской оппозиции. Другая, а именно администрация Обамы, оказывает этой линии серьезное сопротивление. Именно в этом и кроется причина расхождения между Америкой и Турцией.

— С чем Обама поедет в Израиль?

То, что Обама свой первый визит совершит в Израиль, неудивительно. Сирийский кризис оказывает на турецко-американские отношения предельно негативное воздействие. Я предполагаю, что Турция и дальше будет настаивать на осуществлении вмешательства. Возможно, что своим первым визитом в Израиль Обама дает туркам понять, что они находятся не в той ситуации, чтобы чего-то требовать от Соединенных Штатов».

А вот что думает по поводу текущего состояния турецко-американских отношений вице-президент Центра международных стратегических исследований профессор Камер Касым:

«Мне кажется, что в настоящее время турецко-американские отношения не охлаждаются, а, наоборот, развиваются. Особенно с прибытием ЗРК «Пэтриот». То есть на фоне проблем со всем своим окружением Турция улучшает свои отношения с Соединенными Штатами. Расхождения тоже есть. Америка не желает прямого вмешательства в Сирию без соответствующей санкции Совета Безопасности ООН и предпочитает издалека наблюдать за происходящими в Сирии процессами. Турция же, наоборот, желает еще большего вмешательства в сирийские дела. Но не думаю, что этот вопрос как-то омрачает турецко-американские отношения.

— «Пэтриоты» в Турции — «натовская авантюра»

И Анкара, и Вашингтон заинтересованы в одном – в уходе Асада. Расширяется сотрудничество и взаимопонимание в других областях. Например, по вопросу ядерной программы Ирана тех разногласий, которые существовали совсем недавно между США и Турцией, уже нет. Что касается военного вмешательства в Сирию, то Америка, в принципе, не против. Просто она сейчас опасается реакции международного сообщества и поглощена внутренними проблемами».

На иной аспект турецко-американских отношений указывает бывший руководитель Совета ветеранов Турции, а ныне военный эксперт Билькентского университета Корай Гюрбюз:

«Америка выстраивает свои отношения с другими странами в соответствии со своими интересами. Если сотрудничество с Турцией отвечает ее интересам, то она сохраняет его на хорошем уровне. Но как только снижается ее заинтересованность, то сразу ухудшаются и отношения. То есть ее сотрудничество с нами носит в какой-то степени ситуативный характер.

А сейчас вдобавок у нас появилась серьезная альтернатива в виде курдского государства, которое возглавляет Барзани (Иракский Курдистан — автономное образование в составе Ирака — прим. ред.). Имея такого союзника, как Барзани, США перестают нуждаться в Турции. Мы считаемся стратегическими союзниками с ними. Смешно! О каком сотрудничестве может идти речь, когда американцы не позволяют нам элементарного. За свой счет мы хотим приобрести оружие – Конгресс против. Хотели купить нормальные вертолеты – нам предложили «Кобры» 1986 года выпуска. С пробегом, так сказать, – нового мы не заслужили. Мне непонятна логика этого стратегического партнерства».

Амур Гаджиев 22.02.2013,

Источник — Голос России
Постоянный адрес статьи —

Очевидно, ни для кого не станет откровением, что свергнутые в ходе т.н. «арабской весны» политические режимы, в общем и целом, относились к Соединенным Штатам весьма лояльно, в т.ч. и режим полковника Каддафи. Возможно, в прошлом он и являлся воплощением инфернального зла, но в последние годы отношения Ливии и западных стран изрядно потеплели. Полковник инвестировал в западную экономику и был желанным гостем многих европейских столиц. Известно, по меньшей мере, о $200 млрд., замороженных на счетах банков США в ходе событий в Ливии.

Президент Египта Хосни Мубарак правил страной 30 лет и был верным другом вашингтонской администрации. Президент Обама решил, что Мубарак не достоин управлять Египтом и должен уйти с занимаемого поста. Мухаммад эль-Бельтаги, глава исламистского движения «Братья-мусульмане», добавил, что отставка – единственное, что может и должен сделать сегодня Хосни Мубарак. Единодушие лидера исламских террористов и администрации Белого дома по некоторым политическим вопросам неслучайно. Но это вовсе не потому, что Обама такой же террорист, как и эль-Бельтаги.

Хосни Мубарак держал в западных банках $70 млрд. и был богаче Билла Гейтса. Кто сейчас владеет этими средствами, точно сказать нельзя. Президент Обама, выступая во время «арабской весны» с речью в Белом доме, похвалил стремление египтян к демократии и пообещал списать Египту долг в $1 млрд.

Что касается «Братьев-мусульман», то их деятельность особенно хорошо известна в Сирии. С 1976 по 1982 гг. эту страну захлестнула волна терроризма, которая переросла в вооруженные столкновения с подразделениями полиции и вооруженных сил. Движущей силой мятежа были «Братья-мусульмане». Сегодня боевики данной организации вновь воюют в Сирии и они, несомненно, полностью сходятся с президентом Обамой во мнении, что Асад должен уйти.

В Ливии «Братья-мусульмане» создали политическую партию под названием «Партия справедливости и развития» (ПСР). По словам ее представителя, Мохаммеда Гааира, она имеет представительства в более чем 18 городах страны. В ходе прошедших летом 2012 г. парламентских выборов в Ливии ПСР набрала 10.27%, что обеспечило ей статус второй по величине парламентской фракции.

Как только режим полковника Каддафи был свергнут, так тут же в стране восторжествовала «демократия» и было создано «правовое» государство. Представитель Переходного национального совета (ПНС) Ливии Мустафа Абдель Джалиль заявил в октябре 2011 г., что в основу юридической системы будут положены законы шариата. По словам мистера Мустафы, Ливия — мусульманская страна, «поэтому любой закон, противоречащий принципам ислама, отменяется».

Если президент Обама, потребовавший от Каддафи уйти в отставку, не хотел превратить Ливию в исламский халифат, то что же он тогда хотел?

В Египте сегодня происходит очередная революция, и «Братья-мусульмане» являются ее главной движущей силой. Почему так? Нынешний президент Египта Мухаммед Мурси является представителем этой организации и бывшим председателем «Партии свободы и справедливости», созданной «Братьями-мусульманами». Чего же хотят протестующие, кроме еды, конечно же?

Дело в том, что основной организующей силой в политике и экономике Египта до сих пор является армия. Армейское командование при Мубараке контролировало, по меньшей мере, треть всей экономики страны. Армейские предприятия занимались строительством жилья, производством продовольствия и были освобождены от налогов. Эта система до сих пор осталась без изменений.

Политолог Александр Игнатенко в интервью газете «Взгляд» говорит так: «Мурси начал эту борьбу. Но не для того, чтобы вернуть «награбленное» египетскому народу. А для того, чтобы отнять то, что принадлежит военным, и передать «Братьям-мусульманам». Т.е. речь идет о банальном переделе собственности под демократическим флагом или же исламским, кому как больше нравится.

А что же произошло в Тунисе, с которого фактически и началась «арабская весна»? Неужели и там в ходе «цветочной» революции пришли к власти исламисты? Именно так оно и есть. В ходе состоявшихся после революции парламентских выборов 40% голосов получила исламская партия «Ан-Нахда» во главе с исламским революционером Рашидом аль-Ганнуши. Президент США Барак Обама поздравил народ Туниса с успешным проведением выборов.

Интересны некоторые детали биографии лидера партии «Ан-Нахда».

Во время учебы на философском факультете Дамасского университета в 60-х гг. прошлого века Ганнуши познакомился с сирийскими «Братьями-мусульманами», отказался от идей арабского национализма и решил, что единственной силой, способной объединить арабов и мусульман в целом, является ислам. После окончания учебы в Дамаске Ганнуши отправился учиться во французскую Сорбонну, где стал активистом международного исламистского движения «Джамаат ат-Таблиг». Кстати, любопытно, что в Сорбонне получал образование и лидер кампучийских коммунистов Пол Пот, который в 1952 г. вступил во Французскую Коммунистическую партию. Но это так, к слову.

В 1972 г. Ганнуши создает в Тунисе подпольную организацию, целью которой являлось создание «справедливого демократического государства» на основе Корана. Почему бы и нет? В конце концов, в СССР тоже существовала демократия, хотя и социалистическая, отчего же Ганнуши было не создать демократию шариатскую.

Сегодня в Тунисе опять неспокойно.

6 февраля здесь подожгли штаб-квартиру партии «Ан-Нахда». Это случилось сразу после известия об убийстве оппозиционного лидера Чокри Белаида, смерть которого вызвала массовые акции протеста в городе Сиди-Бузиде, известном как «колыбель арабской весны». По информации France 24, полиция разгоняла демонстрантов, применяя слезоточивый газ. Брат убитого оппозиционера обвинил Ганнуши в смерти Белаида. Сам Ганнуши заявил, что он и его сторонники не причастны к убийству лидера оппозиции. Как следует понимать, в Тунисе все-таки построили демократию, но забыли построить «правовое государство», т.е. не основанное на законах джунглей.

Как известно, у всякой революции есть начало, но иногда не бывает конца. Социальный хаос, посеянный в какой-либо стране, стремится достичь крайнего своего состояния, т.е. гражданской войны. Результатом последней зачастую является установление беспощадной тирании и уничтожение революционеров. Здесь можно напомнить диктатуры Кромвеля, Наполеона, Гитлера и пр. Законы революций еще никто не смог отменить. Вполне возможно, что новые режимы, установленные в арабских странах, в конечном итоге приобретут крайний антизападный характер, в первую очередь из-за столкновения экономических интересов. Никто не знает, удастся ли Вашингтону сдержать на цепи своих франкенштейнов, почувствовавших вкус власти.

Итак, Тунис, Ливия, Египет, Сирия и т.д. — все это страны, в которых в результате «арабской весны» к власти пришли исламисты, причем радикального толка, охотно и широко применяющие террор как метод политической борьбы. Любому непредвзятому наблюдателю совершенно ясно, что цели исламистов и Вашингтона во время революционной волны в арабском мире полностью совпадали и, очевидно, продолжают совпадать. Возможно, это случайность. Возможно, также, что администрация США просто-напросто использует исламистов для слома государственности арабских стран. Ради чего?

Слабое государство, не построенное на основе национальных интересов, даже в том виде как их понимал Хосни Мубарак, является превосходным объектом эксплуатации и грабежа природных ресурсов. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на экономическое состояние народов, подвергшихся американо-исламистской «демократизации».

Продолжение следует

Пензев Константин Александрович, писатель-историк, обозреватель Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

14.02.203

2013 – год начала одного из важных поворотных пунктов республиканского периода Турции. 

Будет ли в этом году введена новая конституция, призванная обеспечить переход от парламентской системы к президентской? Важно будет оценить последствия. На повестке дня обсуждение вопроса о прекращении огня Рабочей партией Курдистана (РПК). После местных выборов в марте 2014 года будут проведены президентские и парламентские выборы. В этой связи можно утверждать, что 2013 – закулисный год во внутриполитической жизни страны. Ожидается, что, начиная с 2013 года, экономический рост будет держаться на уровне 4%, и наступивший год станет периодом, в котором сохранится экономическая и политическая стабильность.

Можно прогнозировать продолжение последовательных взлетов и падений в отношениях Турции с Европейским Союзом, в котором не прекращается политический и экономический кризис. Предстоит год, когда замороженные в силу председательства в ЕС греческих властей Южного Кипра отношения станут постепенно оттаивать. За последние 7 лет в переговорах о вступлении Турции в ЕС были открыты 13 из 33 разделов, и некоторые из них были заблокированы. Наибольшие препятствия для Турции возникли со стороны Франции и греческих властей Южного Кипра. 8 пунктов были заморожены в соответствии с Дополнительным протоколом.

В 2013 году продолжится веяние ветров «арабской весны». С устранением светского арабского национализма режима БААС на Ближнем Востоке арабский национализм, опирающийся на исламские ценности, продолжит превращаться в официальную идеологию арабских государств – от Египта до Ирака.

В 2013 году к Таможенному Союзу, образованному Российской Федерацией, Белоруссией и Казахстаном, присоединится Киргизия. 18 февраля в Армении пройдут выборы президента. Вслед за заявлениями сильных оппозиционных лидеров о том, что они не будут выставлять свои кандидатуры на выборах, Серж Саркисян остался без соперников. Во второй президентский срок Саркисяна не ожидается принятие позитивных шагов в отношениях в треугольнике Турция – Азербайджан – Армения…

(«Turkiye gazetesi», Hasan Kanbolat)

inosmi.ru

Предпосылки протестных движений

Арабский Восток переживает время сложных событий, которые поразили целый ряд стран и, так или иначе, затронули остальные. Мощный подъем общественного сознания, выразившийся в бурном протесте с начала прошлого года, может быть по своей последовательности и интенсивности в чем-то сопоставим со временем национально-освободительных революций, которые на волне энтузиазма принесли арабскому миру суверенитет и привели к структурным сдвигам в экономике, политике и в других сферах. Тогда были решены многие проблемы, но возникли новые, а некоторые из них превратились в реальные угрозы, которые, набрав силу, вызвали нынешний социальный взрыв и ожесточенное сопротивление властям. Не исключено, что этот сложный феномен, у которого, видимо, большое будущее, сможет подвергнуть не одну страну серьезным испытаниям и на протяжении длительного времени, поскольку высветившиеся проблемы не имеют быстрого решения.

Можно заметить, что процесс охватил государства светские, республиканские, среднего уровня развития, находящиеся в переходном состоянии, с авторитарными режимами, частью неблагополучные в социальном отношении. При этом они разные с точки зрения моделей экономического устройства, но примерно сходные по качеству политики макроэкономической стабилизации. Однако политика эта, формально будучи успешной, тем не менее не смогла обеспечить благосостояние народных масс и удержать «улицу» от выплеска накопившегося негодования.

Другой стороной явления стали арабские монархии, из которых только две — иорданская и бахрейнская — подверглись скоротечным беспорядкам, а остальные нашли способы поддержать социальный мир. Другими словами, неодномерность арабского мира стала существенным фактором нераспространения протестных настроений за национальные пределы «взорвавшихся» стран. Очевидно, общественного богатства не хватило для того, чтобы погасить недовольство в одном случае, и было вполне достаточно, чтобы нивелировать его в другом.

Арабский мир оказался в разной степени готовности к тому, чтобы встретить свою «весну гнева». Случившееся показывает, что регион был неспособен безболезненно пройти через критические изменения, которые связаны с глобальными процессами — от распада системы мирового социализма до наступления эпохи мирового рынка, от мощной интернационализации всемирного экономического пространства до резкого обострения мировых валютно-финансовых проблем. Тем более что эти жесткие явления сопрягаются с противоречивыми процессами, которые зреют внутри региона и обрекают его на положение периферийной зоны в системе Международного разделения труда. Жизнеспособность Арабского Востока подрывается тем, что местный капитализм не может обрести нужной динамики. Его внутренняя неустроенность не дает ему шанса создать на региональном уровне набора необходимых атрибутов, чтобы обрести статус цельной социально-институциональной модели, способной нивелировать все арабское пространство и придать ему характер типичности. Вместо этого происходит формирование национальных капитализмов, которые образуют разрозненное множество и не сходятся друг с другом даже по основным параметрам, не говоря уже о деталях. Несходство проявляется в разнотемповости роста, в капиталоизбыточности и капиталодефицитности развития, в разной обеспеченности ресурсами, проявляется в больших различиях по таким параметрам, как открытость рынку, интенсивность реформ и т.п. Эти явления сопровождаются затянувшимся структурным кризисом в экономике, неэффективным использованием средств и ресурсов, нерациональными схемами функционирования хозяйственной сферы и т.п.

События последнего года отчетливо указывают на эти слабые места в экономической и политической системах арабского мира, которые плодят угрозы и вызовы, слитые с самой актуальной проблематикой региона — обеспечением благосостояния людей и жизнеспособности обществ. Если подходить шире, то растущее неблагополучие на этом направлении питается ситуацией в самой чувствительной на Ближнем Востоке сфере. Она представлена разнообразными производственными, финансовыми и коммерческими интересами, сконцентрированными в руках влиятельных экономических агентов. Эти последние группируются вокруг элит и действуют преимущественно ради совместной выгоды, оставляя на периферии некорпоративный бизнес, в иных обстоятельствах способный работать на экономический рост.

Наиболее негативное последствие такой организации деловой активности проявляется в выталкивании из сферы бизнеса больших групп потенциальных и действующих предпринимателей низшего ранга и целой армии рабочих рук, поступающих на переполненный рынок труда.

Имеется и усугубляющий ситуацию момент. Экономическая политика в менее развитых арабских странах даже при определенной подвижности на некоторых этапах в течение долгого времени несет в себе черты реактивности. Следование естественному ходу событий было прервано в 1980-1990-е гг., когда в арабском мире в той или иной форме начался переход к рыночной экономике, а в основу преобразований в наиболее решительно настроенных государствах были положены принципы экономической либерализации, внедрение которых сопровождалось макроэкономической стабилизацией и структурными реформами.

Но последствия реформ не были сплошь позитивными. Они способствовали выправлению некоторых показателей, улучшали пропорции внутреннего рынка, выравнивали процессы интеграции в мировую экономику, но не были в состоянии создать условия для перераспределения общественного богатства в интересах всех. Причиной этого было выраженное несоответствие между макроэкономическими догмами и реальными экономическими процессами, которые развертывались в регионе. Тем самым провоцировалось отставание Арабского Востока не только от мировых индустриальных центров, но и от ряда государств Востока и Юга, которые дальше продвинулись по пути структурных преобразований и внешнеэкономической открытости, сделав отрыв заметным.

Из этого следует, что макроэкономические мероприятия в нефтеимпортирующих арабских государствах оказались лишь ограниченно полезными и не могли при всех обстоятельствах удовлетворять потребностям устойчивого развития. Большой дефицит бюджета провоцировал кризисные явления в платежном балансе, финансовую нестабильность, инфляцию. Они тормозили экономический рост, в частности, сдерживали динамику обрабатывающей промышленности, неразвитость которой мешала проведению активной торговой и промышленной политики, налаживанию экспорта и защиты национальных производителей от наплыва импорта. Дополнительно осложняли ситуацию коррупция, бюрократизм, нераспорядительность.

Между тем движущей силой в обрабатывающей отрасли является мелкий и средний частный капитал, более всего страдающий от злоупотреблений, последствия которых могут быть неощутимы для привилегированных экономических агентов. Ущемление большой группы «неоперившихся» предпринимателей активизировало недовольство и в близких им стратах. Сопровождаемое ропотом, а затем и открытым протестом постепенно люмпенизирующихся и разуверившихся в рыночной идеологии людей, оно обеспечило общую эффективность усилий по демонтажу старой власти.

Результативность их усилилась еще и тем, что «арабская весна» очень быстро последовала за глобальным финансовым кризисом. Наслоение одного явления на другое только сгустило проблемы в неустойчивой части арабского мира и не позволило арабской экономике к моменту начала протестных движений в достаточной степени оправиться после удара. В результате был запущен механизм новых событий. Фактически они стали точкой отсчета для нового прочтения арабской действительности, которая накопила противоречия, способные взорвать не только отдельные страны, но и выбросить протуберанцы в другие части региона.

Едва ли можно сомневаться в том, что именно внутренние обстоятельства запустили механизм массового неповиновения в арабском регионе. Но в целом вся ситуация — и линейная, и структурная — значительно сложнее схемы и предполагает присутствие и мощного внешнего фактора.

Экономики менее обеспеченных арабских стран были унаследованы со времен освободительных революций. И в более поздний период они еще воспроизводили модели, с которых начиналось их взаимодействие с внешним миром. Тем не менее, в рамках этого процесса на Арабском Востоке закреплялись экономические институты, которые усваивали методы работы западного капитала, копировали управленческие техники, формы организации хозяйственной деятельности. В равной мере с западным влиянием связывалось появление крупного национального предпринимательства, становление элементов корпоративного сознания, возникновение новых элит, встраивавшихся в систему прогрессирующего на региональном уровне капитализма.

Этот процесс значительно ускорился в последней трети прошлого века, когда арабские страны, пройдя через реформы собственности в начальный период независимости, создали национальные воспроизводственные структуры, расширили базу материального производства и в скором времени встали перед необходимостью создания более эффективных моделей роста и социального устройства. Все это оформлялось движением в русле догоняющего развития.

Заимствование новых технологических решений и методов управления развитием протекает в условиях большого отставания от Запада. Модернизация в арабском мире не набирает необходимых темпов, чтобы заметно уменьшить отрыв от промышленно развитых государств, множество показателей соответствия современным требованиям экономического роста до сих пор так и не достигнуто в большинстве стран. Остаются огромные разрывы в техническом оснащении предприятий, в энергозатратности, в уровнях инвестиционного обеспечения и т.п. как между западными и арабскими странами, так и между этими последними. Несходство стартовых уровней, параметров ресурсной базы, состояния производительных сил, несовпадение по качеству труда, по культуре отношения к нему и т.п. ярко отражаются на характере социальных и экономических процессов.

Но это не исключает последовательного внедрения в арабские экономические представления элементов западной философии прагматизма и активизма, которые связаны с индивидуалистическими устремлениями и не вполне соответствуют арабскому образу мышления, традиции видения мира и инструментам регулирования окружающей действительности. Очаговое развитие капитализма воспринимается с большей или меньшей терпимостью, но повальный процесс, тем более с негативными последствиями, явно встречает не только раздражение, но и откровенное неприятие.

На этом фоне открытое обращение арабского государства к либеральным ценностям и к капитализму как таковому в качестве универсального средства выправления экономической ситуации не принесло (и теперь это хорошо видно) ожидаемых плодов. «Улица» продемонстрировала нежелание идти навстречу экспериментам в условиях, когда масштабы и цели реформ не настолько отвечают уровню существующих институтов, чтобы гарантировать успех преобразований.

Если вернуться к роли внешнего фактора, то следует отметить, что привычное следование населения в русле инициатив государства на Арабском Востоке было для Запада своего рода гарантией того, что в регионе ситуация не сулит неожиданностей, и программы рыночного обустройства арабских экономик продолжат осуществляться в поступательном режиме. Т.е. Запад считал, что арабский мир созрел для подражательной модернизации, и потому не отказывался от замысла побуждать его двигаться в русле либеральных догм и рыночных стратегий.

Однако экономические преобразования по рыночным схемам принесли облегчение лишь с точки зрения выправления некоторых макроэкономических показателей. В политическом же плане они оказались гораздо эффективнее в том смысле, что смогли поднять массы на активные действия против власти и инициировать в обществе взрывной протест. И развитие его пошло вопреки расчетам на мирное выжидание народом того момента, когда экономические меры смогут положительно сказаться на социальных условиях. Другими словами, протестный процесс возник как результат ухудшения, а не улучшения положения народа в ходе структурных реформ.

По существу же, именно западные рецепты преодоления экономической отсталости заложили мощную базу потрясений в арабском обществе, резко увеличив здесь в начале нового десятилетия текущего века скорость и интенсивность внутренних изменений.

Нынешняя политическая ситуация в арабском мире и реакция на нее со стороны Запада вполне определенно указывают на то, что серьезные волнения в ряде арабских государств стали весьма подходящим поводом для активизации усилий, необходимых для устранения последних оплотов арабской национально-освободительной идеологии и развала урубы как символа арабской солидарности. Тем более что скопированные с западных схем программы экономического роста привели к результатам, прямо противоположным идее социальной справедливости, популярной в арабском обществе, и дали повод Западу использовать даже провал широко пропагандируемой рыночной стратегии с пользой для себя.

Продолжение следует

Филоник Александр Оскарович, кандидат экономических наук
21 янв. 2013

Люди хотят, чтобы политики, за которых они голосовали, решили проблему терроризма. Некоторые даже кричат: «Делайте все, что угодно, но покончите с терроризмом». Для того чтобы страна стала более развитой, безопасной, стабильной и процветающей, эта проблема должна быть решена. Если терроризм будет существовать и дальше, ситуация в Турции будет осложняться. Хуже всего то, что если эта проблема не будет решена, особенно пострадают турецкие курды, которые потеряют следующие поколения: выросшие под дулами ружей будущие поколения привыкнут уважать только оружие и терроризм и не будут верить в мир и сотрудничество.

Разумеется, призыв: «Делайте все, что угодно, но покончите с терроризмом» — неверен. Государства не могут сделать ничего, чтобы решить проблему терроризма. Существуют моральные и материальные границы возможностей государства и общества. Это значит, что с терроризмом нельзя покончить просто перебирая всевозможные способы. К сожалению, Турция поняла эту горькую истину благодаря провалам переговоров в Хабуре и Осло.

Попытки решить проблему в Хабуре и Осло были большой ошибкой. Возможно, намерения и были благими, но методы были выбраны неверно. Как бы то ни было, ошибается только тот, кто действует. Если бы это правительство действовало так же трусливо, как предыдущие, и не пошло на риск, оно бы не совершило этих ошибок, но оно бы не сделало и правильных шагов, и мы бы еще глубже увязли в болоте терроризма.

Не так, как в Осло

В случае с Хабуром и Осло мы узнали, чего нам делать не следует. Для того чтобы была возможность вести переговоры с террористами, сначала нужно создать среду, в которой можно безопасно проводить переговоры. Если вы не хотите проводить переговоры под дулом пистолета, то вам нужно иметь сильную армию и, хотя бы временно, — добиться превосходства над террористами. Органы безопасности сделали это летом и осенью 2012 года; возможно, это был худший год для Рабочей партии Курдистана (РПК). У РПК возникли сложности с рекрутированием людей для ведения боев в горах. Во-вторых, если речь идет о переговорах с террористами, то, чтобы занять сильную позицию, нужно быть сильным и хорошо вооружиться. А между тем, террористы спокойно переходили через границы во время проведения процесса демократической инициативы. Более того, во время проведения демократической инициативы боевики РПК принесли терроризм в город благодаря Союзу Общин Курдистана.

К счастью, сейчас ничего подобного не происходит. Безопасность стола переговоров обеспечена, РПК понесла тяжелые потери, и стало ясно, что такими методами РПК ощутимых результатов не добьется, и не только по прошествии ближайших 30 лет, но и через 300 лет.

Заместитель руководителя Службы национальной разведки (MİT) Хакан Фидан заявил, что с Абдуллахом Оджаланом на острове Имралы, где он отбывает пожизненный срок, проводилось множество встреч, и что сам Фидан встречался с Оджаланом лицом к лицу. Он нарисовал довольно оптимистическую картину. По его словам, Оджалан сказал: «При отсутствии саботажа в ближайшие месяцы могут быть сделаны очень серьезные шаги». После заявлений Фидана депутаты Партии мира и демократии (ПМД) также встретились с Оджаланом на Имралы. Оджалан хочет быть единственным, кто вовлечен в этот процесс, и настаивает, чтобы переговоры велись только с ним.

Осторожный оптимизм

Многие люди встретили переговоры на острове Имралы с преувеличенным оптимизмом, думая, что «все кончилось». Некоторые люди вели себя так, будто РПК уже согласилась на прекращение огня. С другой стороны, многие посчитали эти переговоры первым шагом к гибели страны, а некоторые называли их «перемирием».

Я считаю оба мнения в какой-то степени неверными и преувеличенными. Не стоит ни настраиваться слишком оптимистически, ни говорить о «гибели страны». Возможно, лучшим вариантом будет относиться к этому с осторожным оптимизмом. И, конечно, важно не пренебрегать мерами безопасности, и, если существует какая-то брешь в системе обеспечения безопасности, она должна быть устранена. Давайте не будем забывать о том, что отчасти мир в каком-то смысле до сих пор основывается на силе оружия… К тому же нужно отметить, что переговоры между РПК и Турцией вызовут беспокойство Сирии, Ирана и некоторых других стран региона.

http://mk-turkey.ru/blog/sedat-laciner/2013/01/21/peregovory-odzhalana-s-tureckoj-razvedkoj.html

Гюльнара Инандж,

директор Международного онлайн информационно-аналитического центра «Этноглобус» (ethnoglobus.az) , руководитель  представительства Российского центра имени Льва  Гумилева (gumilev-center.az) в Азербайджане,  mete62@ inbox.ru

Эксклюзивное интервью чрезвычайного и полномочного посла Исламской Республики Иран в Азербайджане Мохсена Пак Айина для портала islamınsesi.az.

-Напряжение,  имеющее место в азербайджано-иранских отношениях,  несмотря на периоды потепления, сохраняется. В чем видите причину этих разногласий?

-Не считаю, что в ирано-азербайджанских отношениях имеет место кризис. Даже в семье бывают разногласия, но их нельзя назвать кризисом. Между двумя соседними странами всегда могут быть некоторые разногласия, но все они решаются дипломатическими путями и  не мешают плодотворному и постоянному сотрудничеству.
Нужно учитывать, что у нас точек соприкосновения больше, нежели разногласий. Не побоюсь повториться – наши народы объединяют общие исторические, религиозные, культурные, этнические традиции.

Значительная часть населения Азербайджана и Ирана говорит на одном языке, практически все понимают друг друга без переводчика. Где еще найдешь два таких близких  государства.
Наши отношения развиваются волей лидеров и политиков двух стран. Однако некоторые политики и ученые поднимают в сущности второстепенные и третьестепенные проблемы, фактически придуманные ими же. Но это для нас не важно.

Важно понимание руководителей стран. С этой точки-зрения будущее наших отношений  мне видится светлым. Встречи официальных лиц наших стран, прошедшие в прошлом году, свидетельствуют  о положительной динамике  развития отношений  между нашими странами во всех аспектах.

— Парламент Азербайджана аннулировал соглашение, разрешающее безвизовое передвижение граждан,  проживающих в пределах 40 км.  от  азербайджано-иранской границы. Не станет ли это еще одним очагом напряжения?

-Депутаты являются представителями народа. Они принимают законы в результате исследования и обсуждения проблемы. Мы должны с уважением относиться к их решениям. Упрощенное беспрепятственное пересечение  границ граждан обеих государств было бы, конечно, более правильным.
Упрощение визового режима помогает развитию торговли, потеплению отношений  между народами. Также нужно учитывать, что  между гражданами Ирана и Азербайджана  много родственных и дружеских связей.
Кроме того, безвизовый режим  поможет развитию туризма и сближению обеих народов. Поэтому Иранская сторона в одностороннем порядке  установила безвизовый режим для граждан Азербайджана.  Мы надеемся, что однажды и Азербайджан также поступит с нашими гражданами.

-Официальный Баку свою позицию в данном вопросе связывает с попыткой предотвратить переход враждебных сил из Ирана в Азербайджан…

-Еженедельно 5 тысяч Иранских граждан посещают Азербайджан. Среди них еще не встречались случаи  попытки вмешательства во внутренние дела Азербайджана. Гости знакомятся с Азербайджаном, делают покупки и возвращаются обратно.
Безусловно, борьба с контрабандистами и безопасность имеет свои принципы. Но они не должны мешать развитию экономических связей, бизнесу, туризму.
Разве среди граждан Азербайджана нет нарушителей закона? Нарушителями закона занимаются специальные органы. Преступникам виза не нужна, она найдут пути для пересечения границы.

-В конце прошлого года начались обсуждения создания на Ирано-азербайджанской границе Зоны свободной торговли (ЗСТ). Какие перспективы имеются у ЗСТ?

-Создание ЗСТ послужит расширению связей между двумя странами.  Такие зоны полностью освобождаются от налогов, что приводит снижению цен на товары.  Остандар вилаята Восточный Остандар и посол Азербайджана в Иране ведут переговоры по этому  вопросу. У Ирана 15 соседей. С нашими соседями действует ЗСТ, и мы видим их  положительные результаты.
Сохранение Азербайджаном визового режима не будет препятствовать  деятельности ЗСТ. Азербайджанские граждане могут свободно торговать в Иране. Применение к гражданам Ирана безвизового режима  активизирует экономические процессы и создаст взаимное доверие.

— Мне кажется, причиной взаимного недоверия являются этнические вопросы- в Иране проживают тюркоязычные азербайджанцы и персоязычные талыши в Азербайджане. Как по Вашему, этот фактор влияет на наши отношения?

-Ни в Иране, ни в Азербайджане нет сепаратистских настроений. Наши народы далеки от сепаратизмаn  çox uzaqdır. В Азербайджане сформировалось  национальное самосознание – “азербайджанство”, а в Иране – “иранство”. В обеих странах этнические проблемы не имеют  никакого серьезного значения. Не думаю, что эти вопросы могут повлиять на взаимоотношения между нашими странами.

-Процессы вокруг Ирана, противостояние в Сирии,  установление ракетных установок  «Patriot» в Турции провоцируют напряжение в регионе…

-События в Сирии не имеют никакого отношения к «Арабской весне». События в арабском мире, особенно изменения  в Северной Африке  идентифицируем «Исламским возрождением». В этих странах народ выступил против своего правительства, избрал новых правителей.

В процессах, идущих в Сирии, налицо влияние зарубежных стран.  Западные страны,  вооружив Аль-Каеду,  направили ее наемников против Башара Асада.  Террористы  убивают своих соотечественников. Такого не наблюдалось в Тунисе, Египте, Йемене.

Основным лозунгом этих народов было невмешательство Запада и Израиля во внутренние дела их стран. Здесь же США официально заявили о поддержке сирийской оппозиции. Конгресс США принял решение о вооружении оппозиционных групп в Сирии.
К сожалению, соседи Сирии, в том числе арабские страны обманулись, но уже поздно – нет пути назад. Они думали, что добиваются реформ в Сирии, оказалось, поддерживают терроризм. Реформы нельзя проводить с помощью насилия.
Можно убивать людей, можно свергнуть Б.Асада, но это не путь к реформам. Сирия находится в первых рядах борьбы с Израилем.  Именно Израиль не устраивает нынешняя  сирийская власть.

-Процесс, который называете «Исламским возрождением»  открыл путь краспространении ю салафизма в регионе …

-Нам хорошо известна Сирийская оппозиция. Большинство из них поддерживает реформы, только небольшая часть являются террористами. Первые за проведения реформ, но без применения оружия, а путем выборов.

Салафитов знают все – это террористы Аль-Каеды.  США официально признали свое участие в создании Талибан и Аль-Каеды, эти организации  фактически служат интересам США. Почему мы на это должны закрывать глаза?
Нельзя называть террористов «Исламским возрождением»  Ислам против убийств  тысяч  невинных людей, разрушения мечетей. Мы не можем оправдать преступления , прикрывающиеся  именем Ислама.

— У каждого своя правда. Иран тоже официально заявил о поддержке властей Сирии …

-Иран выступает за то, чтобы народ сам голосовал за перемены. Если смена власти под руководством зарубежных государств и силой оружия превратится в  традицию, ни один президент не может считать себя в безопасности.
Иран в Сирии оказывает помощь силам, выступающим  против внешнего вторжения.  Мы не хотим превращения в традицию насильственное изменение власти под  видом реформ.

Сазонтова Лейла, эксперт, Россия 

Ситуация на Ближнем Востоке обостряется буквально на глазах… Практически ежедневно из Турции и Сирии поступает информации об обстрелах, убийствах и взрывах. Очевидно, дело идет к началу полномасштабных военных действий.

Так, одна из последних инициатив Турецкой Республики (единогласно, в итоге, поддержанная в штаб-квартире НАТО) заключалась в том, чтобы разместить на турецко-сирийской границе зенитно-ракетные комплексы Patriot. Значение такого шага вызвало ожесточенные споры среди экспертов.

И если автор данной инициативы министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу заявил, что натовские ЗРК необходимы «для защиты турецкой территории от непрекращающихся сирийских провокаций», то его оппоненты уверены: установка ракет может послужить началом создания над частью территории Сирии бесполетных зон.
К слову сказать, этот вывод подтверждается и словами самого Давутоглу, заявляющего, что цель Анкары в том числе – «прекращение атак режима Башара Асада на оппозицию и мирное население».

Таким образом, скорее всего поставка ракет Альянса (речь идет именно о временном размещении, а не о продаже средств ПВО турецкой стороне) – это подготовка к прикрытию предстоящего военного вторжения. Поскольку МИД Турции говорит о 2-3 ракетных комплексах, то такого количества, разумеется, не хватит для создания бесполетной зоны над Сирией. Для достижения этой цели Анкаре как минимум понадобится помощь всего военного потенциала НАТО.
Подобный вариант развития событий не является исключением. После окончания предвыборной кампании в США Запад активизировался в решении восточных вопросов. Эксперты уверены, что если Брюссель всерьез займется этой задачей, то будут задействованы самолеты дальнего радиолокационного обнаружения AWACS и боевая авиация.
Хотя и упомянутые комплексы Patriot модификации PAC-3, которые будут установлены на турецко-сирийской границе, обладают хорошими характеристиками. Эти новейшие модернизированные ракеты поражают цели на высоте от 60 метров до 24 километров. Дальность полета – порядка 100 километров. В случае необходимости подобные ЗРК можно развернуть за 5–6 часов. Они способны работать автономно, поскольку обладают собственными радиолокационными установками и не нуждаются в спутниковом наведении.
К слову, о значительном ухудшении ситуации во взаимоотношениях между Турцией и Сирией (вплоть до открытых военных действий) еще в конце 2011 года сообщал в своем экспертном отчете бывший аналитик ЦРУ Филип Джиральди: «НАТО уже тайно вовлечено в сирийский конфликт, в котором Турция взяла на себя лидерство в качестве доверенного лица США. Министр иностранных дел Анкары Ахмет Давутоглу открыто признал, что его страна готова начать вторжение, как только об этом будет достигнуто согласие между западными союзниками».
По оценке эксперта, «…интервенция будет базироваться на так называемых «гуманитарных принципах» — защитить гражданское население на основании доктрины «обязанности защищать», которая была использована для обоснования операции в Ливии. Алеппо, крупнейший и самый космополитичный город Сирии, станет «жемчужиной», на которую нацелятся силы освобождения».
Впрочем, говорить, что в конфликте виновата только одна сторона, как минимум, неуместно. На турецкой территории периодически взрываются снаряды, выпущенные сирийской стороной, что дает возможность лидеру ТР и Альянсу говорить о том, что зачинщиком является именно режим Асада.

Так, еще в октябре сирийские военные обстреляли уезд Акчакале на юго-востоке Турции. В результате погибли пять человек, от 9 до 13 (данные разнятся) получили ранения. Это послужило своего рода спусковым крючком – возмущению Анкары не было предела. Премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган потребовал от союзников по Альянсу дать оценку произошедшему:

«Турция хочет мира в регионе, а не войны. Мы знаем, к каким плачевным последствиям приводят войны. Но Турция способна защитить своих граждан и целостность границ, и не стоит проверять нас на прочность. Сирийское правительство заявляет, что обстрел Акчакале – трагическая случайность».
И далее премьер добавил: «Но то же самое произошло теперь в провинции Хатай. Что же это за случайность, которая повторяется изо дня в день? Призываю всех наших союзников обратить пристальное внимание на эту ситуацию».
Реакция брюссельской штаб-квартиры на произошедшее была тогда довольно сдержанной, но, тем не менее, носила четко выраженный антисирийский характер. Совет Безопасности ООН со своей стороны осудил обстрел турецкой территории и потребовал от Дамаска «прекратить подобные нарушения международного права и уважать суверенитет соседей».
В ответ на происходящее в российском Министерстве иностранных дел заявили, что надеются на тесный диалог Турции и Сирии, «чтобы разобраться в происходящем». Москва сейчас делает все, чтобы снизить напряжение в конфликтном регионе. Впрочем, опасность начала войны понимают и в Анкаре, и в Брюсселе. Сирийская армия сильна, хорошо обучена и вооружена. Иностранная интервенция неизбежно приведет к усилению позиций Башара Асада.
К тому же, Эрдоган рискует получить второй фронт. Как полагает эксперт Института Ближнего Востока Сергей Серёгичев: «Турцию сдерживает отсутствие гласной и официальной поддержки Вашингтона и других ключевых стран НАТО. Плюс – турки опасаются, что в случае начала самостоятельной агрессии может обостриться курдская проблема. Сирийские власти будут гласно и негласно помогать курдам оружием, чтобы открыть туркам второй фронт».

С данной логикой трудно не согласиться. Действительно, если начнется турецкая интервенция, сирийское руководство сможет этим воспользоваться и в контексте «курдской проблемы», и для сплочения вокруг себя значительных масс населения. Последнее, пожалуй, даже более важно.
Большая часть светской оппозиции просто будет вынуждена примкнуть к «широкому фронту народных сил» для защиты национального суверенитета, поддержав тем самым режим Асада. А все мятежники на территории Сирии будут рассматриваться как «враги Родины». Причём населённые пункты будут защищаться в разы эффективнее, чем в любом другом случае «арабских вёсен»…
Как данная ситуация разрешится? Покажет время. Однако сегодня становится отчетливо видно, что перспектива полноценной войны обретает всё более внятные контуры. Особенно в силу того обстоятельства, что Турция – полноправный член Североатлантического альянса, в уставе которого чёрным по белому прописано: «Атака против одной страны НАТО является атакой против всех членов организации…».
Учитывая же, что такие мощные державы как Россия и Китай считают своим приоритетом защиту Сирии, угроза широкомасштабной межрегиональной войны кажется реальной как никогда ранее…