Рубрика: Израиль

Инженеры нефтегазовой отрасли, совершившие революцию со своей технологией гидроразрыва пласта, вряд ли всерьез задумывались о геополитике, когда превращали США в ведущего производителя углеводородов. Но геополитические последствия этой революции потрясли весь мир. Уничтожены все старые представления об американских интересах на Ближнем Востоке, а этот и без того неспокойный регион превратился в настоящую пороховую бочку.

На военное и дипломатическое вмешательство США на Ближнем Востоке — особенно в районе Персидского залива — когда-то смотрели исключительно через призму американской зависимости от нефти и последствий от ее ценовых взлетов и падений для экономики страны. Сейчас ситуация изменилась, так как американская зависимость от ближневосточной нефти существенно снизилась, а опасные дипломатические вспышки в Персидском заливе, такие как продолжающаяся блокада Катара его соседями, уже не вызывают панику на нефтяных рынках.

В 2006 году импорт нефти в США составлял почти 13 миллионов баррелей в день, и примерно половину из этого количества поставляли страны ОПЕК. В марте текущего года чистый импорт был равен 4,2 миллиона баррелей, и в качестве самого крупного зарубежного поставщика нефти в США выступала Канада.

Это дало американской внешней политике большую степень свободы, но также привело к тому, что США начали отдаляться от ближневосточного региона, несмотря на израильско-палестинские мирные переговоры, которые недавно начал зять президента Дональда Трампа Джаред Кушнер (Jared Kushner) и у которых — далеко не радужные перспективы. Происходящее на Ближнем Востоке уже в меньшей степени беспокоит США, чем раньше, когда они зависели от ближневосточной нефти, дававшей топливо для ее экономики. Конечно, исламский терроризм по-прежнему представляет большую и усиливающуюся угрозу для Америки, но она вряд ли столь же остра и серьезна, как в Европе, где население ощущает ее повседневно. Хотя именно эта угроза привела к блокаде Катара.

США начали уходить с Ближнего Востока еще при прежнем президенте Бараке Обаме, который вывел американские войска из Ирака — пусть несколько тысяч и вернулись туда, чтобы воевать с «Исламским государством» (запрещенной в России террористической организации — прим. перев.) — и отказался от прямого вмешательства в сирийскую гражданскую войну. Так как образовавшийся вакуум заполнила Россия, поддержавшая кровавого властителя Башара аль-Асада, Запад может действовать в Сирии лишь на вторых и третьих ролях, поскольку не хочет идти на риск военного столкновения с Владимиром Путиным. Решение США сбить на этой неделе сирийский боевой самолет — это скорее всего единичный случай, своего рода предупредительный выстрел в сторону асадовского режима, но не прелюдия к масштабной опосредованной войне между Россией и Америкой.

Разрешить сирийский конфликт может только Путин, а российский президент не спешит выступать в роли миротворца. В его интересах — не допускать строительство трубопроводов через территорию Сирии. Газ по ним может пойти из Персидского залива в Европу, из-за чего существенно снизится ее зависимость от России. Само собой разумеется, что пока эту страну разрушает война и терроризм, ни о каких новых трубопроводах на ее территории не может быть и речи.

Россия может также посодействовать разрешению ситуации с Катаром, против которого в этом месяце ввели блокаду Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Египет и Бахрейн. Российских хакеров даже обвинили в том, что они разместили на государственном новостном сайте Катара «фейковые новости» проиранского содержания, которые подтолкнули Эр-Рияд и его союзников к введению эмбарго. Но саудовцам не нужны никакие оправдания, чтобы наказать Катар за его опасный флирт с Ираном, за укрывательство лидеров ХАМАС и «Братьев-мусульман» (запрещенной в России террористической организации — прим.ред.), а также за провокационные репортажи катарского канала Al Jazeera.

Сохранение напряженности между арабскими странами ведет к становлению России в качестве влиятельного игрока в ближневосточном регионе. Она вступила в альянс с суннитской Саудовской Аравией в попытке поддержать нефтяные цены (пока безуспешно), а также с шиитским Ираном, чтобы помочь Асаду. В партнерстве с Катаром и Ираном она разрабатывает общие для двух стран морские газовые месторождения, которые сулят большие объемы добычи. А катарский фонд национального благосостояния вступил в соглашение с Путиным о приобретении доли акций государственной нефтяной компании «Роснефть».

Пока невежественный Трамп выражает в Twitter поддержку Саудовской Аравии в ее противостоянии с Катаром (похоже, при этом он ставит на одну доску интересы США и свои собственные деловые интересы в регионе), его помощники по вопросам национальной безопасности срочно пытаются разрешить конфликт, угрожающий будущему Совета по сотрудничеству стран Персидского залива (который США поддерживают) и даже важной американской авиабазе в Катаре.

Похоже, что Путин обгоняет их всех на несколько шагов, тщательно продумывая свои ходы.

23.06.2017
The Globe And Mail, Канада
Конрад Якабуски (Konrad Yakabuski)

Елена Касумова, доцент кафедры политологии Академии Госуправления при Президенте Азербайджана:

— Мне кажется, что мир, как известный самолет по дороге в Бангкок, попал в зону «турбулентности ясного неба». Год назад, несмотря на все напряжение российско-американских отношений, сложную ситуацию в Сирии и прочие проблемы, даже речи не было о возможности глобального конфликта.

Сегодняшняя ситуация, безусловно, связана с неопределенностью, даже непредсказуемостью внешней политики администрации президента Трампа, которая по солидарному мнению экспертов, еще только формируется. Посмотрите, какой сейчас разброс в оценках деятельности Дональда Трампа. Его критики ставят ему в вину балансирование на грани кровопролитного конфликта на Корейском полуострове, необдуманную и излишне эмоциональную политику по сирийской проблематике, даже фактический отказ Ангелы Меркель в ближайшее время увеличить военный бюджет до двух процентов от ВВП и пр. и пр.

Но с другой стороны, Трамп, как пишут журналисты, «продавил Пекин», заставив Китай согласиться на расширение доступа американских товаров и услуг на китайские рынки. Возмутитель мирового спокойствия Ким Чен Ын больше не решается проводить ядерные испытания, а в Сирии и Ираке коалиция США достигла явных успехов в борьбе с «Исламским Государством».

Конечно, многое зависит от того, какие отношения американская администрация сумеет выстроить с Кремлем, который явно не собирается идти на очевидные и неприемлемые уступки Белому Дому, как это делалось при Горбачеве и Ельцине. На днях вышло очень показательное интервью бывшего секретаря Госдепа США Кандолизы Райс, в котором она призналась: «Мы пошли в Ирак не для того, чтобы принести демократию. Мы пошли в Ирак, чтобы свергнуть Саддама Хусейна… Это была проблема безопасности». Все это очень в стиле американских республиканцев, а Трамп, вообще, будет рассматривать мир только через призму своего понимания национальных интересов США.

Однако это вовсе не означает неизбежность ядерной войны. Президент-республиканец Ричард Никсон, правильно поняв ограниченность возможностей даже богатейшей страны мира, заключил с Леонидом Брежневым важнейшие соглашения, которые практически признали двуполярность глобальной политической системы в последней трети ХХ века. Я не исключаю повторение этого опыта, а пока для не ядерных игроков, таких как Азербайджан, лучшей политикой остается неприсоединение к каким-либо новым внешним трендам.

Константин Мзареулов, писатель, политический аналитик (Хьюстон, США):

— Разрядка — эффектное слово, но красивые слова частенько скрывают истинный смысл явлений. Разрядкой было названо снижение уровня военного противостояния в начале 70-х годов ХХ века. Это был период, когда противостоящие блоки достигли приблизительного равенства сил.

Сегодня ситуация совершенно иная. Биполярного мира в его прежнем виде больше нет, однако нет и четкой  монополярности. Соединенные Штаты, которые еще недавно были единственным центром силы, неотвратимо теряют свое господствующее положение. Другие великие державы (Китай, Россия), государственные сообщества (в первую очередь Европейское Содружество) и религиозно-политические движения (не будем забывать суннитских экстремистов Аль-Каиды и ДАИШ) также заявляют претензии на управление глобальными процессами.

Глобальный конфликт в виде обмена средствами массового поражения между континентами представляется сегодня малореальным.  Главные члены «ядерного клуба», обладающие большими арсеналами стратегического оружия, не разделены непримиримыми противоречиями. Мир поделен на сферы влияния, ведется борьба за передел рынков, но нет причин для военного противоборства на грани взаимного истребления. Кроме того, конец прошлого и начало нового столетий дали человечеству новые разновидности оружия — весьма эффективного, но не оставляющего огромных кратеров в эпицентре и зон радиоактивного заражения.

Более вероятным представляется увеличение локальных конфликтов, подобных событиям в Афганистане, Карабахе, Новороссии, Сирии,  других регионах «третьего мира».  В определенной степени главные игроки будут поддерживать напряженность, чтобы приводить к власти угодные режимы, получать прибыль от поставок оружия и проводить испытания новых систем вооружения.

При этом великие державы почти наверняка смогут вовремя договориться, чтобы не доводить дело до крайностей. Мы видим примеры сотрудничества в Сирии, несмотря на известные противоречия между Москвой, Вашингтоном и Анкарой. Весьма вероятно, что подобные временные союзы станут еще более тесными, если какие-то малые страны попытаются выйти за рамки дозволенного — например, приобрести ядерное оружие, либо нанести ракетный удар по атомной электростанции враждебного соседа. В таком случае возмездие со стороны сверхдержав может оказаться смертельным для нарушителя.

Так что, вместо архаичной разрядки нас ждет игра по новым правилам, которые рождаются у нас на глазах.

Ризван Гусейнов, директор Центра истории Кавказа:

— Не секрет, что большая часть глобальных геополитических столкновений между сильными мира сего постоянно происходила на Ближнем Востоке и соседних регионах. А если быть точнее в регионе между Средиземным, Красным, Черным, Каспийским морями и Персидским Заливом. Если судить по истории, то наиболее важные и кардинальные столкновения за господство над миром происходили в указанном регионе, который является одной из древнейших площадок для геополитических и военных «разборок».

Сейчас развернулась новая схватка за передел и контроль над нефтегазовыми ресурсами, и их транзитом и в центре этой схватки оказался опять-таки Ближний Восток и соседние регионы. Я считаю, что причиной передела является то, что глобальные мировые игроки стремятся ослабить богатые нефтяные страны, которые пытаются вести более независимую политику. Это не нравится «вашингтонскому политбюро» и западной военно-политической коалиции.

На Ближнем Востоке и в соседних регионах есть три основные силы: Турция, Иран и Саудовская Аравия. За этими странами объединяются: тюркский, персидский и арабский центры, а также религиозные течения, которые представляют эти центры исламского мира. Для Запада важно всегда держать их в противостоянии и напряжении, чтобы они постоянно боролись и взаимно ослабляли друг друга.

В период администрации Барака Обамы чувствовалось стремление ослабить Саудовскую Аравию, в связи с чем США усиливали в регионе роль Катара. Именно тогда была инициирована «арабская весна» опять-таки с целью отформатировать и ослабить арабские нефтяные и газовые  страны второго эшелона (менее богатые, но амбициозные). Однако «арабская весна» споткнулась и зависла в Сирии, где не удалось свергнуть Башара Асада.

В создавшейся ситуации нужно было найти виновного в этом и пришедший к власти Дональд Трамп, посоветовавшись с арабскими коллегами, назначил «виновным» Катар, который к тому же нервировал Саудовскую Аравию и напрягал отношения с Соединенными Штатами. Катар оказался ценой за то, чтобы богатый арабский мир во главе с Саудитами, стал проводником политики новой администрации США.

Я думаю, Катар быстро согласится с новым раскладом и возможно грядет смена политического руководства в этой стране. Что касается Ирана, то мы становимся свидетелями очередного традиционного похода Запада на тегеранский режим. Возможно, после полосы напряжения США и Иран найдут пути для снятия напряженности, но тогда на острие политического давления вновь окажется Турция, которая преподносит Западу немало сюрпризов.

Другими словами, согласно политике Запада, надо попеременно давить то на Иран, то на Турцию, то на арабский мир. Это пример политики «разделяй и властвуй» с целью удержать контроль над важнейшими на планете энергоресурсами и транзитными маршрутами.

Хайме  Алехандро  Феррейра, журналист, политический аналитик (Португалия):

— Я не вижу никаких признаков разрядки международной напряженности даже в среднесрочной перспективе. Она требует точки кристаллизации общих интересов, а борьба с климатическими изменениями о которых все мы имеем весьма смутные представления, никак не тянет на подобную роль.

Казалось бы, у тех, кого раньше называли «все прогрессивное человечество», есть вполне конкретный и очень опасный враг — ИГИЛ и прочие религиозные экстремисты. Есть и четко очерченный театр военных действий, где игиловцы открыто проводят свои боевые операции. Я имею в виду, прежде всего, Сирию. Но что мы видим? Курды из «Союза демократических сил», которые буквально находятся пд патронажем США, открывают для непримиримых боевиков выходы из Ракки в сторону Пальмиры и осажденного  Дейр-эз-Зора.

Проамериканская коалиция и курды прямо-таки приглашают игиловцев атаковать боевые порядки сирийских войск. И если под Пальмирой ИГИЛ несет крупные потери от российских ВКС, то под Дейр-эз-Зором  «воины халифата» достигли некоторых тактических успехов.  А что мешает самолетам коалиции бомбить боевиков по маршрутам их передвижений? Ровным счетом ничего.  Исламское Государство снова используется как инструмент свержения режима  президента Асада.

Непредсказуемость международной политики стала очевидным фактором.  И в этом контексте у некоторых политических элит малых государств, перед которыми стоят собственные жизненно важные проблемы возникает соблазн их немедленного разрешения.

Эти элиты сейчас не получают четких сигналов извне от больших политических игроков или неправильно их интерпретируют. Я был поражен тем, что часть сербского политического класса, готова ввести  Белград в НАТО для разрешения проблемы  Коссово. Они, правда,  не без оснований внушают себе, что Косово ненавидит вся Европа, считая его бандитским государством. А НАТО, в котором США почему-то откажутся от заглавной роли, помогут им восстановить суверенитет над Косово.

Все это конечно чистый бред. Но почему не предположить, что подобные настроения не возникнут у армянской политической элиты, которая уверена, что Армения является «уникальным государством», имеющим какие-то особые международные права?

Мехман Гафарлы, журналист-аналитик, политолог (Россия):

— Происходит разлом мировой финансово-экономической, военно-политической системы. Мир похож на бочку с сухим порохом, которая может взорваться от любой «детонации». После начала войны на Ближнем Востоке, Brexit и избрания Дональда Трампа президентом США мир вошёл в стадию турбулентности. Эти события являются предвестниками Третьей мировой войны, которая может начаться в период с сентября 2017-го по август 2018 года.

Новая глобальная война кардинально изменит политическую карту Европейского, Азиатского и Африканского континентов и установит новый миропорядок. Ничего не может остановить этот процесс. Миропорядок, установленный по итогам Второй мировой войны, рухнул. Сложилась ситуация, когда для решения многих глобальных и региональных проблем — война остаётся единственным способом. Поэтому разрядки международной напряжённости не будет, экономический и военно-политический кризисы усилятся.

США ведут работу по перекраиванию стратегически важных и богатых энергоресурсами регионов планеты через региональные конфликты. Ошибки Трампа приведут к торговым войнам, параличу мировой торговли, после чего Третья мировая станет неизбежной. Войны в Сирии, Ираке и Йемене, а также нынешний дипломатический скандал с Катаром окончательно расколют исламский мир. Создание управляемого из США антииранского «арабского НАТО» приведёт к большой суннитско-шиитской войне. Вашингтон беспокоят усилия Ирана по созданию дуги влияния от Тегерана до Средиземноморья.

Война с Ираном неизбежна. Она нужна Трампу для улучшения отношений с крупнейшими американскими военно-промышленными, финансовыми корпорациями. Эта война, в которую будут втянуты два десятка стран, даст военно-промышленным корпорациям США высокоприбыльные военные заказы, на обслуживании которых заработают и банки.

Нас пугают войной с Северной Кореей, но зреет конфликт между Китаем и Японией. Когда экономика Китая рухнет, Пекин для «профилактики» социально-экономических катаклизмов в стране может спровоцировать войну с Японией из-за островов Сенкаку в Китайском море.

Япония также заинтересована в войне. Исчерпаны механизмы вывода японской экономики из затяжного кризиса: слабая японская йена, низкие процентные ставки по ней, огромные денежные вливания больше не помогают восстановлению экономики. Уже только крупная война может дать толчок развитию экономики Японии путём увеличения выпуска военной продукции.

Для запугивания России и Китая Запад может применять ядерное оружие на Ближнем Востоке, который стал ареной столкновения интересов США, Европы, России и исламского мира. США могут нанести ядерный удар также по Ирану.

Почву для глобальной войны также создаёт желание высокоразвитых стран Запада, имеющих технологическое и военное превосходство, обнулить свои внешние долги через мировую войну. Сегодня совокупный внешний долг стран Запада и их союзников превышает 110 трлн. долларов.

Алексей Синицын, главный эксперт Американо-Азербайджанского Фонда Содействия Прогрессу:    

— Наиболее продвинутые политологи в прошлые годы нередко вспоминали марксиста и лидера Второго Интернационала Карла Каутского. Именно он разработал теорию ультраимпериализма. Каутский считал, что конкуренция капиталистических империй (а под ней, думаю, надо понимать  и обе мировые войны) приведет к победе одной из них и созданию того, что сейчас принято называть «глобальным государством». США примерно последние четверть века были именно таким образованием, определявшим все и вся на этой планете.

Но времена изменились. Я тоже не считаю, что мир уже стал многополярным, однако «центры силы», способные к самостоятельным действиям, существуют — Россия, Китай, ЕС. Готов держать пари, что Дональд Трамп о Карле Каутском никогда не слышал, но «сделать Америку снова великой», как было ясно еще из его предвыборной программы, он, конечно, хочет. Однако одного желания мало.

Для этого кроме решимости и жажды действий нужна какая-то ясная программа, а пока мы видим только ее смутные контуры. Можно сколько угодно хамить своим европейским союзникам, испытывая их европейское долготерпение, но ведь это только разрушает тот феномен ХХ века, который мы еще недавно называли «коллективным Западом».

Можно создавать новые военные альянсы, типа «арабского НАТО», но это не значит, что США возьмут под контроль все ближневосточные процессы, даже если они навяжут Ближнему Востоку масштабный суннитско-шиитский конфликт. США, конечно, будут давить на Иран, попытаются закрепиться в Сирии, но вряд ли получат от этого какие-то дивиденды.

Мне кажется, нынешняя администрация США сама усиленно создает некий единый антиамериканский фронт, который, в конце концов, вырастет в реальный военный союз между Москвой и Пекином, а, может быть, к нему примкнут и другие страны. А это уже не КНДР, которая, кстати, перед Вашингтоном никакого пиетета никогда не выказывала.

Есть такая древнекитайская мудрость — «сидеть на берегу реки и ждать, когда мимо тебя проплывут трупы твоих врагов». Я, конечно, не желаю никаких потрясений Соединенным Штатам, и администрация Трампа тоже может быть по-своему симпатична. Но сейчас, очевидно, странам, которым Вашингтон еще не угрожает напрямую, нужно просто внимательно, я бы сказал, напряженно следить за всеми действиями американской администрации. Что-то интересное быстрая река времени обязательно принесет.

Аналитический отдел

NET-FAX — NET-ФАКС                    

Иран не остается в стороне от сирийского конфликта. Кажется, США могут все повернуть в этом плане в свою сторону и руками Израиля уничтожать иранских ополченцев. Каждый шаг в этом направлении ведет к усилению позиций американцев в регионе, богатом энергоресурсами.

Кому выгодно участие Ирана и ливанского движения «Хезболла» в войне на территории САР — в материале ФАН.

Авиаудары коалиции по сирийской армии не прекращаются. МИД Сирийской республики призвал международную коалицию во главе с США прекратить авиаудары по позициям армии САР. Такие действия до сих пор только помогали укреплению боевиков террористической группировки ИГИЛ*.

Как заявили в дипведомстве Сирии, коалиция Запада сама занимается терроризмом и нарушает международное право, устав ООН и резолюции Совбеза, подтверждающие суверенитет сирийского государства.

Ранее оперативный штаб союзников САР, куда входят военно-политическая организация «Хезболла» и Иран заявил, что имеют возможность при необходимости нанести ответный удар по позициям американских военных в Сирии.

Между тем участие Ирана в сирийской войне вызывает много вопросов. Какие цели преследуют иранские власти? Судя по всему, четкой позиции у Ирана по многим вопросам в Сирии нет. США же, пользуясь ситуацией и прибегая к помощи давних врагов Тегерана, может разыграть здесь выигрышную для себя партию. Например, ослабить Иран и разгромить «Хезболлу» руками Израиля.

По словам военного политолога, доцента кафедры политологии и социологии РЭУ имени Плеханова Александра Перенджиева, Иран давно находится в конфликте с Израилем. Высшее руководство исламской республики заявляло, что если у Ирана появится ядерное оружие, то первым, по кому будет нанесен Ираном удар, будет Израиль. Потом же эта фраза ушла в небытие, и теперь политики о ней вспоминают с сожалением, отметает эксперт.

«Группировка „Хезболла» была создана Ираном для того, чтобы вести некую такую партизанско-диверсионную войну против Израиля, и, конечно, от этой группировки Иран никогда не откажется.

Эта группировка в некотором смысле опорный пункт, база Ирана на границе с Израилем, между Ливаном и Израилем, непосредственно для нанесения таких вот ударов. И, конечно, „Хезболла» — это еще инструмент политики Ирана, потому что они могут как ослаблять активность действий „Хезболлы», так и наоборот — ее увеличивать», — сообщил военный политолог.

Так что, в пекле сирийского конфликта противостояние Ирана и Израиля может сыграть на руку США. С другой стороны, важен аспект сирийско-иранской дружбы.

«Иран понимает, что если в Сирии не будет Асада, и там будут хозяйничать западные силы, там могут быть развернуты военные части и базы. Конечно, Иран понимает, что тогда его начнут зажимать со всех сторон: для Ирана это будет та же самая петля анаконды.

Иран понимает, что союзника тут он не может сдать, особенно того, который может сыграть свою роль в том, чтобы Иран оставался региональным лидером, по крайней мере, влиятельным субъектом», — подчеркнул эксперт.

При потере Сирии значение Ирана в мире снизится, тем более он получит еще одно враждебное ему государство или несколько государств, которые там могут образоваться.

В любом случае, подчеркивает Александр Перенджиев, будут выстраиваться сложные отношения, и непонятно, какая там дальше может развернуться политическая конфигурация. И, соответственно, сложней будет ему противостоять как отдельным арабским государствам, как Саудовская Аравия, так и Израилю, и Египту.

«Иран будет чувствовать себя очень некомфортно, поэтому для них, конечно, Сирия — это такой плацдарм, за который они все равно будут стараться биться», — подытожил военный политолог.

Ранее сообщалось, что правительственные войска Сирии проводят военную операцию против ИГИЛ в восточной части провинции Хомс. Так, командование САА сообщило о пополнении в рядах своих союзников. Теперь в восточной части провинции Хомс действуют подразделения сирийской армии, возглавляемые бригадой «Силы Тигра», и отряды палестинской «Лива аль-Кудс».

Сергей Крюков

* Запрещенная в РФ террористическая организация

«Зонтик» НАТО над Сирией

Североатлантический альянс будет участвовать в операциях американской коалиции на территории Сирии. Соответствующее решение принято на двухдневном саммите НАТО, который стартовал в Брюсселе 25 мая с.г. Воевать напрямую натовцы пока не собираются, да и незачем: на поле боя есть масса конкурирующих между собой группировок, которые готовы убивать и грабить за твердую валюту. И это только усиливает тревогу, поскольку «блоковое участие альянса в сирийском конфликте актуализирует пятую статью Устава НАТО о коллективной обороне», напомнил ИА REGNUM военный эксперт Игорь Корецкий. Отсюда проистекает главная цель американских маневров в САР — вытеснение России и Ирана, двух стран, которые сдерживают агрессию НАТО в отношении президента Башара Асада и его окружения. Турция довольна. Так называемый астанинский дипломатический процесс легализовал ее военное присутствие в провинции Идлиб, откуда она может угрожать российскому присутствию в соседней Латакии, не говоря уже о стратегически важной провинции Алеппо, куда из Идлиба «рукой подать». Почему бы и нет? Тем более что за вытеснение России и Ирана из Сирии платит Саудовская Аравия, подписавшая 19 мая с Соединенными Штатами оружейное соглашение на $350 млрд. Таков смысл первого иностранного визита президента США Дональда Трампа, который сначала направился в столицу Саудовской Аравии, а затем уже в Израиль.

Парадоксально, но некоторые эксперты спешно записали сделку Вашингтона и Эр-Рияда в политический актив Тель-Авива. Хотя само правительство Израиля придерживается другого мнения, занимая осторожную позицию. Вот что заявил по этому поводу министр национальной инфраструктуры, энергетики и водоснабжения еврейского государства Юваль Штайниц, призвавший Белый дом разъяснить логику своих действий: «Это вопрос, который действительно должен нас беспокоить. Саудовская Аравия — не та страна, с которой у нас есть дипломатические отношения, она по-прежнему враждебна для нас, и никто не знает, что будет в будущем». Скепсис израильтян продиктован историей. Ведь еще в дни (октябрьской) арабо-израильской войны 1973 года саудовцы не скрывали своей враждебности по отношению к Тель-Авиву, чего нельзя сказать про шахский Иран, который поставлял израильтянам нефть в обход международного эмбарго, введенного аравийскими монархиями Персидского залива.

Ностальгия по Ирану?

Речь идет о нефтепроводе Эйлат — Ашкелон, который был построен в 1968 году по инициативе шаха Мохаммада Резы Пехлеви. Проект функционировал вплоть до исламской революции 1979 года. Труба обеспечивала иранцам беспрепятственный доступ в Средиземное море, позволяя им игнорировать услуги египетского Суэцкого канала. Однако Кэмп-Дэвидские соглашения (1978-1979 гг.), достигнутые Израилем и Египтом при посредничестве США, изменили равновесие на Ближнем Востоке. Каир вернул себе транспортную монополию — с подачи американской администрации Тель-Авив перекрыл нефтепровод, вынудив Тегеран прибегнуть к многолетним судебным тяжбам, которые только в июне 2016 года завершились победой иранской стороны в федеральном трибунале Швейцарии. Суд признал Иран пострадавшей стороной, потребовав от Тель-Авива выплатить $1 млрд компенсаций и проценты по долгу.

Несмотря на явные противоречия, в борьбе с суннитскими режимами Тегеран был естественным союзником Тель-Авива, которым остался и по сей день. Хотя на уровне риторики дела обстоят по-другому, что не мешает президенту ИРИ Хасану Рухани ежегодно поздравлять еврейский народ с Пуримом. Картину иранско-израильского «антагонизма» окончательно разрушил экс-руководитель «Моссада» генерал-майор Меир Даган в интервью телеканалу Channel 2, которое вышло в свет 5 мая 2016 года (спустя два месяца после смерти израильского военачальника).

«»Ядерная сделка с Ираном состоялась благодаря усилиям [Биньямина] Нетаньяху», — заявил Даган в беседе с ведущей Иланой Даян. На ответную реплику Даян о том, что премьер-министр боролся против сделки даже ценой разлада с США, Даган парировал: «Это неправда. Это просто неправда». Разведчик описывает хронику событий следующим образом: «В определенный момент Нетаньяху начал грозить, что нападет на Иран. Он и тогдашний министр обороны [Эхуд Барак] заявили, что единственный способ предотвратить получение Ираном бомбы — нападение. Они говорили о возможностях и готовности ЦАХАЛа, оповещая весь мир о том, что Израиль собирается пойти на этот шаг…» — заявил Даган, сославшись на отчеты разведки 2010 года, в которых говорилось о готовности еврейского государства ударить по Ирану, чтобы остановить развитие ядерной программы.

По его словам, «в результате анализа американцы пришли к заключению о том, что война с Ираном негативно отразится на их интересах». «И поэтому они занялись поиском альтернативы, которой и явилась сделка. Они сказали: «Мы предпочитаем войне плохую сделку». А тем человеком, который помог ускорить заключение сделки, — со всеми его воплями и публичным несогласием — оказался премьер-министр Израиля», — резюмировал Даган. Схожую точку зрения в эфире телеканала Al Jazeera высказывал и Эфраим Галеви, который был директором «Моссада» с 1998 по 2002 год. Он открыто признал, что Иран не угрожает Израилю. Любопытно, не так ли? Тогда зачем израильтянам «союз» с Саудовской Аравией?

Израилем по Ирану

Очевидно, что в условиях хаоса на Ближнем Востоке тактическое сближение с Эр-Риядом было для интересов Тель-Авива вполне ожидаемым явлением, поскольку война сразу на нескольких театрах — абсолютно губительная и вредная затея. Более того, Биньямин Нетаньяху сохраняет оптимизм, надеясь, что «однажды глава израильского кабинета министров сможет совершать прямые полеты из Тель-Авива в Эр-Рияд». А министр обороны Авигдор Либерман и вовсе ратует за создание «арабского НАТО» против Ирана. Причин тому несколько.

Во-первых, мусульманский мир остается враждебным Израилю. Об этом свидетельствует не только длительный арабо-израильский конфликт, в котором задает тон Саудовская Аравия, но и политика стран, вовлеченных в противостояние косвенно. Не случайно в ходе поездки Нетаньяху в Австралию самолет израильского премьера вынужден огибать национальную территорию Индонезии, пролетая через Сингапур, Филиппины и Папуа — Новую Гвинею, уточняет газета Washington Post.

Во-вторых, Израиль и Саудовскую Аравию объединяет китайский геоэкономический проект «Шелкового пути». Пекин ведет двусторонние переговоры с Тель-Авивом и Эр-Риядом по созданию зоны свободной торговли (ЗСТ).

«Министр энергетики королевства Халид аль-Фатих, выступая 15 мая на форуме «Шелкового пути» в китайской столице, приоткрыл завесу тайны: «Мы в Саудовской Аравии с гордостью смотрим на инициативу председателя Си Цзиньпина построить Экономический пояс Шелкового пути. Это полностью совпадает с планами короля Салмана (Saudi Arabia»s Vision 2030) в рамкам стратегии развития страны до 2030 года». «Стратегия 2030 предполагает развитие на территории королевства железнодорожных проектов, строительство аэропортов и морских портов, которые позволят интегрировать Саудовскую Аравию в региональную и международную экономику… Широкие возможности инициативы подкрепляются участием Великобритании в этом историческом проекте. Стратегия 2030 и Шелковый путь предполагают использование уникального расположения королевства на стыке трех континентов — Азии, Африки и Европы. В этом смысле масштабная инфраструктура Саудовской Аравии — еще один актив, который позволит увеличить поток товаров с трех континентов», — цитирует аль-Фалиха лондонская газета Asharq Al-Awsat.

Поднебесная рвется в бой, призывая ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива) во главе с Саудовской Аравией «принять дополнительные меры по институционализации взаимной торговли путем ускорения переговоров по соглашению о свободной торговле», передает агентство Arab News. По словам замдекана Школы международных исследований при Пекинском университете международного бизнеса и экономики Дина Лонга, ЗСТ между КНР и ССАГПЗ позволит вывести торговые отношения на невиданный ранее уровень. Ставки высоки. Ведь «на долю морских коммуникаций приходится до 90% внешней торговли КНР, 98% импортной железной руды, 91% импорта сырой нефти, 92% импорта угля и 99% импорта зерна», уточняет арабский аналитик Насер аль-Тамими.

В-третьих, ценой входа ССАГПЗ в проект «Шелкового пути» служит железная дорога Эйлат — Ашдод, которая должна соединить Красное море со Средиземным. То есть рост израильско-иранских противоречий играет на руку именно Саудовской Аравии, которая при помощи Китая завязывает на себя «мечту» иранского шаха — коммуникации на Средиземное море в обход Суэца.

Израиль оказался в ситуации, когда его союз с Саудовской Аравией против Ирана угрожает китайскому «Шелковому пути», а отказ от альянса с Эр-Риядом рискует создать единый фронт ССАГПЗ против еврейского государства. Причем это происходит в условиях стратегического бессилия Пентагона, который оказался под обстрелом международных СМИ. По сути Тель-Авив выбирает не между арабами и персами, а между Вашингтоном и Пекином. И с каждым месяцем этот выбор обнажает свои противоречия, поскольку Запад пытается выстроить баланс сил на Ближнем Востоке без учета интересов России.

Москва в состоянии сблизить позиции Израиля и Ирана в регионе, что в долгосрочной перспективе позволит сбалансировать союз Саудовской Аравии и Турции. Доха уже отмежевалась от Эр-Рияда. Нужно продолжить начатое…
Саркис Цатурян, 29 мая 2017,

Интервью журналиста портала Yencicag.Ru  Ниджата Гаджиева с Алексеем Синицыным, главным экспертом Американо-Азербайджанского Фонда Содействия Прогрессу.  

Ниджат Гаджиев: — Израиль нанес удары по Дамаску по складам Хизбаллы. В тот же день Сергей Лавров заявил о том, что Россия не считает Хизбаллу террористической организацией.

Как понять политику России в Сирии? Почему не работает ПВО? Почему никакой реакции российской стороны нет?

Алексей Синицын: — Внешнеполитическая стратегия Израиля — это нечто удивительно гибкое и динамичное, способное к немедленным трансформациям. Незыблемым в ней остается только твердое убеждение, что Иран — это экзистенциальный враг Израиля. Сирия — это звено в шиитской «Оси сопротивления» во главе с Ираном, западным флангом которой является ливанская Хизбалла. А она — единственная военная сила, вступавшая в серьезные боестолкновения с израильской армией в последние десятилетия.

Для израильтян подлинным кошмаром представляется только одна мысль, что боевики Хизбаллы могут получить современное вооружение из российских поставок и, тем более, оказаться вместе с этим оружием на Голанских высотах. Поэтому в ходе сирийской войны израильские военные не раз атаковали армейские объекты Сирии — позиции ПВО, базы хранения противокорабельных ракет и ракет класса «земля-земля».

Но, пожалуй, эта атака будет иметь наибольший резонанс. Мы знаем о пяти ударах по складам боеприпасов, в том числе, на территории военного аэропорта аль-Мезза. Но каким-то образом оказался задет и международный аэропорт Дамаска. Там  в результате бомбардировки загорелись хранилища горючего и есть данные, что на момент удара в аэропорту находились три транспортных самолета иранских авиакомпаний Qeshm Fars Air, Pouya Air, и Mahan Air. А это уже очень серьезно.

Министр транспорта и разведки Израиля Исраэль Кац в интервью радио Армии Обороны Израиля еще раз подчеркнул, что для израильтян своеобразной «красной чертой» является попытка передачи стратегических вооружений  ливанской Хизбалле. «В тот момент, когда Израиль получает достоверную информацию об этом — он наносит удар», — сказал Кац.

Эта позиция еврейского государства прекрасно известна российскому руководству. Да, Москва не признает Хизбаллу террористической организацией, но «белой и пушистой» ее тоже никто не считает. Мне вспоминается ликвидация командира спецназа Хизбаллы в Сирии Али Файяда, который погиб в сирийском Ханасире от попадания израильской крылатой ракеты. В Иране и Сирии тогда не было предела возмущению коварством израильтян.

Но в России, в целом, к этому факту отнеслись достаточно сдержанно. Я думаю, что в Москве вспомнили, что  Али Файяд был известен как «Али Боснийский», и он в свое время крайне жестоко воевал в Боснии против сербов. Это я к тому, что Москва выступает против того, чтобы современное вооружение, передаваемое Сирийской Арабской Армии, попадало в руки ливанских шиитов, отношение к которым у российского руководства весьма сложное.

Поэтому россияне официально не вмешиваются в ситуации, когда Израиль наносит удары по складам вооружений и боеприпасов, которые могут быть переданы Хизбалле. В конце концов, русские, хотя и не поставили сирийцам ЗРК С-300, модернизировали их комплексы С-200, которые сейчас вполне способны оказать сопротивление израильским ВВС. И если этого не происходит, то вопросы возникают по самой организации боевого дежурства, которое несут сирийские ПВО. Ведь Москва не брала на себя обязательство прикрывать сирийское небо. Российские С-300 и С-400 прикрывают только собственные Военно-Космические Силы.

Ниджат Гаджиев: — Как после этого удара будет реагировать Хизбалла и Иран на политику Израиля? Можно ли ожидать войну между Ираном и Израилем, если Израиль еще раз нанесет удар?

Алексей Синицын: — Я же говорю, что особенной новизны в этой атаке израильтян нет. Вот, дерзость явно присутствует, но я объясняю ее еще и эмоциональным фоном, на котором развернулась эта операция израильских ВВС. Она практически совпала с Днем солидарности с народом Палестины, известном как «День аль-Кудс». Он очень широко отмечался в Сирии, и, думаю, несложно догадаться какие проклятия неслись в адрес Израиля.

К тому же накануне в Израиле состоялась репетиция воздушного парада, посвященного  69-ой годовщине независимости еврейского государства. И в этом параде впервые приняли участие самолеты пятого поколения  F-35i «Адир». А это тоже импульс показать, кто хозяин в ближневосточном доме.

Но войны между Ираном и Израилем, конечно, не будет. Ракетная или, как еще говорят, «баллистическая программа» Тегерана далеко не завершена, а, значит, атаковать израильтян нечем.  Вот, если она будет реализована, то для Израиля возникнет, куда более серьезная угроза, чем вся «ядерная программа» Ирана. Израиль не видно на карте мира и, если по его территории будет нанесен удар баллистическими ракетами даже не в ядерном снаряжении, то для крохотного еврейского государства это может стать подлинной катастрофой.

Совсем другое дело — опосредованная война. Все годы сирийского конфликта израильтяне испытывали очень большой соблазн взять под свой полный контроль все Голанские высоты. Поэтому они весьма активно помогали антиасадовской оппозиции. Я имею в виду не только таких «умеренных» оппонентов режима, как сирийские друзы, но и откровенных радикалов, для которых даже были открыты двери израильских полевых госпиталей. Впрочем, эту помощь можно с натяжкой считать гуманитарной, а израильтяне в своем протежировании фундаменталистов уходили порой далеко за пределы их несколько своеобразного понимания гуманизма.

Сейчас ситуация кардинально изменилась. Мировая общественность как-то не заметила события, которые произошли на юго-западе Сирии, на границе с Ливаном. Весьма обширная по местным меркам территория, на которой формирования «оппозиционеров» хозяйничали несколько лет, практически без боя перешла под контроль Дамаска.

Основная часть боевиков, по договоренности с правительственными силами,  покинула зону от Дамаска до Голанских высот и ливанской границы и отбыла, как легко догадаться, в Идлиб. Именно в этой провинции концентрируется сейчас как «непримиримая», так и «умеренная» оппозиция. А, вот, юго-западный антиасадовский фронт практически прекратил существование — на этом направлении угроза силам режима сохраняется только вокруг города Дераа и в ряде черкесских сел на Голанских высотах.

Теперь представьте, как прореагируют израильтяне, если на Голанских высотах неожиданно появятся подразделения Хизбаллы, организации, которая позиционирует себя победительницей в последней ливано-израильской войне 2006-го года? Да еще и вооруженные современной боевой техникой иранского, а частично и российского производства. Поэтому я прогнозирую серьезные операции израильтян против ливанских шиитов, которые, надо понимать, тоже не собираются сидеть сложа руки.

Ниджат Гаджиев: — Как вы считаете, может такая сдержанная в отношении Израиля политика России внести разногласия в союз Москва-Тегеран?

Алексей Синицын: — Иранцам сейчас не до российско-израильских отношений. Перед ними, буквально, на глазах вырастает угроза войны с США. И, поверьте, израильтяне сделают все, чтобы непосредственное участие в ней не принимать. Хватит и одних американцев. Но возможное противостояние Вашингтона и Тегерана — это тема отдельного большого разговора.

Одно можно сказать совершенно точно — кто бы не победил на президентских выборах в Иране — либерал или консерватор — он будет искать сближения с Москвой. Особенно, в контексте военно-технического сотрудничества и продажи Ирану современных вооружений, среди которых, готов на любое пари, Тегерану наверняка приглянутся прекрасные российские противокорабельные комплексы. Вот почему  я никоим образом  не ожидаю охлаждения реального отношений между Москвой и Тегераном.

Аналитический отдел

NET-FAX — NET-ФАКС               

Ахмед Шеркауи (Ahmed Ash-Sherkawi)

Израиль нанес удар по конвою, который, как он сообщил, осуществлял перевозку оружия из Ирана для «Хезболлы». Сирийская армия ответила на данный акт агрессии, запустив ракеты С-200, в результате чего был сбит израильский самолет и понесены другие потери, несмотря на то, что Израиль опроверг эти данные.
Тогда я написал статью под названием «Вопрос дня: почему Россия не поставляет сирийскому союзнику системы С-300?». Это очень серьезный вопрос, особенно если учесть, что Сирия принесла России огромные жертвы, которые не принес ей ни один другой арабский режим, равно как и остальные государства, для того, чтобы Россия смогла сохранить свою монополию на рынке газа в Европе. В статье я пришел к заключению, что Россия в своих политических расчетах не приняла во внимание опасения Израиля, а также свои отношения с Вашингтоном.
Мною также была написана статья под названием «Битва империй: между решительностью и решениями». В ней я пришел к выводу, что любое политическое решение, в основе которого лежали бы соображения Путина, не будет способствовать урегулированию кризиса в Сирии и регионе в целом. Причина кроется в том, что природа конфликта в соответствии с историческим прочтением событий в регионе, а также теорией подъема и падения цивилизаций влияет на поведение великих и региональных держав. Она оказывает серьезное влияние на них. Либо Соединенные Штаты одержат победу и, как следствие, останутся мировым лидером, исполняющим роль судьи и жандарма, способного создавать кризисные ситуации, управлять ими и урегулировать их в соответствии с собственными интересами и видением, либо этот конфликт приведет к рождению нового многополярного порядка, и в этом случае Россия и ее союзники будут решать вопросы войны и мира. При этом ставка Москвы на привилегированные отношения с Вашингтоном и соответствующие им механизмы может быть сделана только в том случае, если российское руководство согласится с ролью младшего партнера США и откажется тем самым от мечты о равноправном партнерстве.

После событий в городе Хан Шейхун я написал статью под названием «Резня в Хан Шейхуне — предлог для американского военного удара… Но как и почему?». В ней я точно предсказал, что США нанесут удар по Сирии и объяснил, по каким внутренним и внешним причинам это произойдет и по какому сценарию. В самом начале я указал на то, что виной всему эволюция позиции Израиля по конфликту в Сирии и ситуации в регионе, поскольку именно сионистское лобби, преобладающее в государственных структурах, влияет на ход выборов и на внешнюю политику США, определяя ее цели и стратегии, реализуемые в интересах обеспечения национальной безопасности США.
Национальная безопасность США, как известно, сегодня связана с безопасностью Израиля в большей степени, нежели с интересами американского народа, и, таким образом, реализация стратегии Вашингтона на Ближнем Востоке не может отклониться ни на йоту от тех целей, которые преследует Израиль в регионе в целом и в Сирии, в частности. Среди них на первом месте стоит вытеснение Ирана и «Хезболлы» из Сирии путем перекрытия имеющихся между ними каналов снабжения и связи. Последнее в свою очередь может быть достигнуто посредством создания курдского кантона на севере Сирии, связанного с иракским Курдистаном, а также с суннитским кантоном на юге, простирающимся от Иордании до оккупированных Голанских высот. Все это рассматривается в качестве подготовительного этапа на пути к смене режима в Дамаске.
Это означает, что удар США по Сирии готовился заранее, еще до событий в Хан Шейхуне. Он не был нанесен вслепую и не имел карательного характера. Таким образом, авиаудар, застигший Россию врасплох, был частью новой стратегии Трампа, и в большей степени представляет собой послание российскому руководству, нежели другим странам. Можно сказать, что этот пробный шар, который Вашингтон запустил, чтобы выяснить реакцию Москвы, призван показать ей, что США снова принимают на себя роль «мирового жандарма». В их власти начинать войны и заключать мир в регионе, и они не позволят ни одному государству конкурировать с ними за этот статус. При этом важно, что США будут опираться в этом на свою военную мощь, даже если для этого потребуется действовать в обход Совета Безопасности ООН и нарушить нормы международного права.
Вопрос, который должен возникнуть в связи с этим, звучит так: «Почему российские системы ПВО в Сирии не сбили крылатые ракеты США?»
Для России вышеупомянутый сдвиг в политике Трампа стал большой неожиданностью — никто не обсуждал с ней этот шаг, как того требовала ситуация. Информировано было лишь российское военное руководство в Сирии, которое в свою очередь сообщило Дамаску о необходимости эвакуировать самолеты из аэропорта «Шайрат».
Президент Путин полагал, что Трамп стремится к сотрудничеству с ним в борьбе с терроризмом и хочет положить конец хаосу в регионе, причиной которого стала политика Барака Обамы и Хиллари Клинтон, и что он не осмелится развязать новую войну в Сирии или где-либо еще. Ведь именно это заявлял Трамп более 25 раз, США против любого военного вмешательства за рубежом, особенно в Сирии. Их цель — нанести поражение ИГИЛ, а не свергнуть Асада, а новая политика Трампа основана на принципе «США — в первую очередь!»
Однако Путин осознал, что сделал ошибочную ставку, и что именно Израиль стоит за данным сдвигом в политике США и стремится тем самым положить конец многообещающему сотрудничеству между Вашингтоном и Москвой. Российский президент выразил протест в связи информационной кампанией, которую провел Нетаньяху против Асада, как в Вашингтоне, так и на Ближнем Востоке. Он понял, что целью Израиля являлось не только изменение ситуации в Сирии, но и снижение роли России, нанесение удара по ее интересам в том случае, если она проигнорирует предупреждение со стороны США.

Ответом Путина на безрассудный шаг США стал приказ приостановить действие меморандума о предотвращении столкновений между Россией и США в сирийском воздушном пространстве. Посланием для Израиля стало решение Москвы укрепить противовоздушную оборону Сирии — российская сторона больше не будет принимать во внимание ни опасения Тель-Авива, ни соображения Вашингтона в сфере безопасности, и обеспечит Сирию системой С-300. Также был отдан приказ направить на военную базу на сирийском побережье фрегат «Адмирал Григорович», оснащенный крылатыми ракетами «Калибр», которые являются главным конкурентом американских ракет «Томагавк». По мнению наблюдателей, данные шаги призваны продемонстрировать, что после агрессии со стороны США Москва не откажется от поддержки своего сирийского союзника и порицает американскую силовую политику, которая призвана помешать формированию многополярной международной системы.
Сегодня мы видим, что вопреки ожиданиям Трампа удар по Сирии не вбил клин между Москвой и Тегераном, а напротив способствовал большей координации между ними. Стороны обсуждают вопрос по разработке общей стратегии в качестве ответа на агрессию США. Также последовало заявление о необходимости проведения союзниками Сирии (Россия, Иран, «Хезболла») совместных операций, цель которых — продемонстрировать, что стороны готовы применить силу в ответ на любой акт агрессии со стороны США, а также не позволят им доминировать в регионе и мире в целом, независимо от того, какими будут последствия.
Пока что ситуация складывается так, как выгодно «оси сопротивления», поскольку нанесен удар по интересам США, Израиля и их союзников. Сегодня они испытывают страх и разочарование в связи с тем, что скоро пламя, разгорающееся в регионе, настигнет и их самих, положив конец их надеждам. Но…
В воскресенье из Москвы пришла информация, согласно которой Кремль не был осведомлен о вышеупомянутом заявлении союзников, а за несколько часов до этого Мария Захарова сообщила, что Россия заинтересована продолжить переговоры с Вашингтоном и найти с ним общий язык, несмотря на сложность и запутанность ситуации.
Невзирая на то, что информация, полученная из Кремля, а также заявление Захаровой имеют рациональный характер и нацелены на то, чтобы удержать мир и человечество от новой мировой войны (одному Богу известно, чем бы она закончилась), Вашингтон и его союзники восприняли их как проявление слабости и знак капитуляции. По их мнению, это открывает дорогу для следующего шага, а именно создания в Сирии «зон безопасности» (подобно тому, как это было сделано Бушем в Ираке) с тем, чтобы сирийская авиация не имела возможности наносить удары по оппозиции и мирным жителям.
***

По этой причине я предпочел не писать статью, в которой был бы дан анализ ситуации, сложившейся после американского авиаудара, поскольку таких статей сейчас огромное количество. Я не считаю, что Россия готова к тому, чтобы принять вызов США, учитывая ее стремление сохранить отношения с Вашингтоном любой ценой, особенно если принять во внимание тот факт, что сейчас во главе США стоит глупый человек, который принимает необдуманные решения. В результате, Россия предпочитает дождаться визита госсекретаря США в Москву, который состоится на этой неделе, чтобы иметь более четкую картину ситуации.
Нет никаких сомнений в том, что новая «рациональная» позиция, которой придерживается Москва, проистекает из убеждения в том, что Вашингтон не отступит от своих планов после предупреждающего удара и что, если Москва пойдет на конфронтацию, США попытаются вовлечь в нее не только Организацию Североатлантического договора, но также и «арабское НАТО». Однако министр иностранных дел Люксембурга предостерег от возможности такого развития событий и вмешательства НАТО в Сирии. В подобном ключе высказалась Германия, подтвердив, что решение сирийского вопроса практически невозможно без участия России.
Тогда я вспомнил слова министра иностранных дел Бахрейна, который в интервью американскому каналу CNN 19 марта заявил следующее: «Мы надеемся, что Россия изменит свою политику и прекратит вмешательство в дела государств региона, в частности, Сирии. Мы будем противостоять действиям России, используя все наши экономические, политические и военные возможности с целью защиты нашей территории и наших граждан». Министр также подчеркнул, что его страна в партнерстве с Саудовской Аравией, Турцией, а также рядом других государств региона, наряду с поддержкой сирийской оппозиции не исключают возможности урегулирования конфликта военным путем.
Тогда я понял, что министр иностранных дел Бахрейна на самом деле сообщил нам о том, что готовится для Сирии в Вашингтоне и Тель-Авиве. Мы увидели, как удар Трампа по Сирии застиг Россию врасплох, а также то, как Конгресс принял решение вооружить сирийскую оппозицию, которую представляет «Джебхат Ан-Нусра» (запрещена в РФ — прим. ред.) и ее союзники, ракетами, способными сбивать сирийские и российские самолеты. Данный шаг был предпринят в рамках подготовки к созданию так называемых «зон безопасности» на севере и юге Сирии.
Мы также стали свидетелями того, как король Иордании в интервью каналу CNN во время своего недавнего визита в Вашингтон заявил о приверженности новой стратегии Трампа. В частности, он отметил, что Россия должна отказаться от поддержки президента Асада. Он считает, что если она надеется на урегулирование кризиса вокруг Крыма, а также установление мира на Украине, то она это сделает. Кроме того, иорданский лидер упомянул опасения Израиля в отношении Ирана, его экспансии в регионе и поддержки им терроризма.
***

Вопрос, который сегодня задают все — что последует за ударом по Сирии, призванным продемонстрировать, что США вновь хотят играть роль «мирового жандарма», отвечающего за безопасность в мире?
Нам известно, что Трамп принял решение направить американские авианосцы и боевые корабли в Южно-Китайское море, целью которых станет Северная Корея в случае, если она зайдет слишком далеко в своих провокациях с запусками ракет.
В британской прессе были опубликованы сообщения, в которых говорится, что Вашингтон не видит иного пути урегулирования ливийского кризиса, кроме как путем деления государства на три региона: Киренаику, Триполи и Феццан.

Кроме того, на сайте Middle East panorama была размещена секретная информация о том, что салафиты в Египте планируют ударить по безопасности и стабильности Алжира.
Мы также слышали призывы «султана» Эрдогана к Путину отказаться от поддержки президента Асада и сотрудничать с Вашингтоном, чтобы положить конец тому, что он назвал «злом» в Сирии, обозначив тем самым поворот на 180 градусов своей позиции по отношению к России.
Мы также оказались свидетелями того, как копты снова стали мишенью в Египте, когда в городах Танта и Александрия были совершены теракты. Этими операциями управляют Катар и Турция, и их цель — реализация скрытой стратегии Вашингтона по разделу Египта на части: коптское государства на юге, исламское государство на севере, по примеру того, что произошло в Судане. После терактов копты впервые выступили с критикой в отношении государственных органов и служб безопасности Египта. Они заявили, что становятся мишенью для террористов и произошедшая трагедия — лишь начало, в будущем ситуация только усугубится. Если Ас-Сиси действительно заинтересован в сохранении единства Египта и безопасности его народа, то он откажется от союза с Россией и станет сотрудничать с США, Саудовской Аравией и Израилем. Он нанесет военный удар по Катару, вместо того чтобы обращаться к международному сообществу с просьбой о наказании тех, кто финансирует и поддерживает терроризм в Египте и регионе в целом.
Учитывая все вышесказанное, ставка может быть сделана только на Иран и его союзников, потому что иранское руководство не придает большого веса отношениям с Вашингтоном и противостоит ему в регионе. После того как национальная безопасность США стала рассматриваться сквозь призму национальной безопасности Израиля, а американская политика на Ближнем Востоке стала формироваться в Тель-Авиве, ситуация для России осложнилась.
В свете вышесказанного нельзя рассчитывать на реальное вовлечение в конфликт со стороны Москвы. Террористические и иные вооруженные группировки практически потерпели поражение, и Россия продолжит оказывать Сирии политическую поддержку и снабжать ее оружием и боеприпасами, пока Сирия и ее союзники не одержат победу, поскольку их победа — это также победа России, а в интересах последней управлять ходом военных действий на расстоянии.

Таким образом, не остается политической силы, которая могла бы изменить ход конфликта в Сирии (и во всем регионе), кроме «Хезболлы» и народного сопротивления. Все указывает на то, что Израиль намерен играть в Сирии роль большую, чем когда-либо, и тем самым совершает ошибку, от последствий которой его не сможет защитить даже Вашингтон. Поскольку его участие в войне повлечет за собой участие Ирана, а это в свою очередь означает, что под угрозой окажутся военные базы США и их национальные интересы.
Мы говорим об этом, потому что любое решение, предусматривающее защиту безопасности и стабильности Израиля от Ирана и его союзников, это самоубийство, и невозможно представить, что Вашингтон может сделать ставку на политическое урегулирование, которое закончится признанием права на существование сионистского образования в Палестине, которое могло бы навязать свою гегемонию странам региона.
Итак, мы приходим к выводу, что судьба региона будет зависеть от того, как будет развиваться конфликт между «Хезболлой», палестинцами, исламистами и арабами с одной стороны и Израилем и его сторонниками, с другой. Эта столкновение произойдет в эпоху Трампа, поскольку уничтожение «Хезболлы» является одним из приоритетов Вашингтона и Израиля, и Трамп подтвердил это, сказав: «Вы увидите, что мы сделаем с «Хезболлой» в Сирии».

http://inosmi.ru/politic/20170419/239166095.html

О ситуации на Ближнем Востоке и возможных войн в этом регионе рассказал Исраэль Шамир — российско-израильский писатель, политолог и публицист.

— Как мы знаем с приходом новой администрации в США в регионе Ближнего Востока вырисовывается новая картина. Как бы мы оценили данную ситуацию, и какие новые тенденции сейчас идут в регионе?

— На самом деле мы сейчас живем в очень облачное время. Происходит очень много разных процессов на Ближнем Востоке. Вот например если взять суннито-щиитское противостояние или же если назвать по-другому противостояние Саудовской Аравии и Ирана, этот фрагмент является одним из важнейшей составляющего региона. Если взять отношения двух держав, то они были плохими и до исламской революции в Иране. Даже при Шахе, который уж точно не был исламистом и яростным шиитом, отношения между Тегераном и Эр-Риядом были плохими. Если это кому-то надо, то можно вспомнить, что иранцы завоевывали Хиджаз, я имею ввиду времена пророка Мухаммеда. То есть я хочу сказать, что такие вещи между государствами в истории были, и это сформировало исторические отношения между двумя государствами. Но время от времени отношения улучшаются, или ухудшаются. На мой взгляд, мы прошли пик ухудшений отношений между Саудовской Аравией и Ираном. По-моему агрессия двух сторон сейчас начинает уходить на убыль. Почему идет на убыль? Потому что в Саудовской Аравии появились новое поколение владык. Молодой принц Мухаммед, хотя он и не на троне, но он практически рулит всем происходящим в стране. И он теперь понял, что переоценил свои силы и ввязался в войну в Сирии и в Йемене. Ломать Сирию Саудовской Аравии это стоило 35 миллиардов долларов и сейчас возникает ощущение, а стоило ли? То есть если даже сказать, что большое удовольствие убить алявита, то стоит ли оно столько денег-то? Поэтому они сейчас постепенно начинают поиск политического компромисса с Ираном. Со своей стороны Ирану не так-то и легко, денег не так и много у них, есть, на что тратить и население на много больше, чем Саудовская Аравия, поэтому и у них найти какое-то статус-кво тоже есть. Сейчас процесс начался и поэтому есть надежда на то, что к чему-то он приведет. Но тут это план не устраивает Израиль, так как ему выгодно, чтобы сунниты и шииты продолжали воевать вечно и чем больше противостояние суннитов и шиитов, тем лучше для Израиля. Израильский министр обороны Авидгор Либерман, молдавский еврей, дал интервью немецкой газете «Дивельт», где он призывает создать оборонительно-наступательный блок по типу НАТО, где была бы и Саудовская Аравия, Израиль, Эмираты, и чтобы он был настроен против Ирана. То есть он предлагает антииранский военный блок и это сейчас как одна из главных осей на Ближнем Востоке. Война в Сирии это одна из важных мест противостояния. Там мы видим, что сейчас Саудовская Аравия меньше хочет туда лезть, что стало большой переменой, от этого очень тяжело стало и вооруженной оппозиции в Сирии. Раньше они сильно надеясь на США, и они были на зарплате Вашингтона, а теперь им перестали платить. На это не повлияло не только победа Трампа, но еще до этого им перестали платить. Поэтому сейчас идут противоречия между более применимыми и не примиряемыми, но никто не знает, что будет делать Трамп и какую позицию он займет. Несмотря на то, что он очень многое заявил в отношении Ирана и так далее, но никто еще как это будет в реальности, никто не представляет и даже сам Трамп. У него сейчас в своей стране положение очень сложное, ему нужно балансировать между разными группами, если сказать другими словами, очень высокая степень неопределенности. Сейчас должны состояться очень сложные переговоры в Женеве по сирийскому конфликту между сирийской оппозицией и правительством. Оппозиция сейчас разрозненна, никто ничего сейчас уступать не хочет, но все они думают, что скажет США, а он молчит. Вот примерно как выглядит ситуация на Ближнем Востоке.

— Ну а как вы тогда оцениваете, возможно, ирано-израильское противостояние и насколько оно реалистично, если учесть то, что президент Израиля был очень доволен встречей с Дональдом Трампом?

— В Израиле нет ощущения того, что Нетаньяху смог чему-то договорится. Чему улыбался Нетаньяху, я не знаю, но откровенных настроений о том, что Израильская сторона осталась довольной от встречи, нет. Несмотря на то, что он сказал, очень хорошего в пользу Израиля, но одновременно он бросил под ноги Нетаньяху такую бомбу, когда сказал: «Нам все ровно у вас там одно государства, или два». От этого заявления Израиль еще качается, и это очень сильное заявление. Но а что касается его антииранской риторики, ну да, он также продолжает об этом говорить, но он тут сам себе противоречит, когда он говорил о том, что США перестанут свергать режимы в тех или иных государствах. Поэтому еще непонятно, что и как будет. Что касается непосредственно самого Израиля то тут все понятно, он всегда против Ирана.

— Сейчас среди экспертного сообщества бытует такое мнение, что США в рамках большого соглашения с Россией, может предложить Москве такое, что заставило бы его дистанцироваться от Ирана. Как вы смотрите на эти мнения и насколько эта сделка возможна?

— Я думаю, что это практически невозможно и если бы сейчас США сделала бы России такое предложение, то Путин бы отказался бы от этого предложения даже без дипломатии. Эта невозможная ситуация. Администрация США сегодня в сложном положении, и она показала свою очень тонкую хитрость и коварство в последнее время. Поэтому и даже руководство Азербайджана отошло от союзничества с США к союзничеству с Москвой. А почему? Потому что Америка слишком коварна и с ней просто невозможно. Она готова любого просто сдаст, продать, вот в чем дело. Что Путин глупее, чем ваш президент и не понимает, что выполнять волю, США смысла просто нет.

— Как известно, сейчас Турция готовится взять сирийский город Манбидж, но они тут сталкиваются с проамериканскими силами. Как вы оцениваете стоит ли ожидать открытое противостояние между Турцией и американцами в этом городе, или же протурецкими сирийскими силами с проамериканскими курдами?

— Я думаю, что там протурецкие сирийцы будут воевать с проамериканскими силами, я не уверен в том, что сами турки или американцы ввяжутся в открытую войну. Это будет война представителей. Но а также я не исключаю в будущем войну протурецких сирийцев с Дамаском и курдами, тем более что пока соглашений между Турцией и США по курдам нет.

— В последнее время наблюдается обострение на линии соприкосновения войск Азербайджана и Армении. Как вы оцениваете это обострение и насколько реалистично начало боевых действий?

— Насколько я понимаю, ни один крупный игрок не хочет войны в Карабахе. И если бы началась крупная война, то все большие государства и первую очередь Россия настаивали бы на ее прекращении и даже было бы резолюция СБ ООН. Сегодня нет таких сил, которые бы хотели войны между Азербайджаном и Арменией. Дело в том, что если обратить внимание на стычки между сторонами, то нет ощущения, что Азербайджан быстро, легко и бегом сможет победить Армению. Да, он может справиться с ними, но не то что вот прям блицкригом, а затяжная война будет большой экономической проблемой и для Азербайджана и для Армении. Сегодня нет большого дисбаланса сил между сторонами, чтобы Азербайджан мог с одним махом победить. Так что сторонам надо договариваться и искать компромиссов. Вот сейчас даже Саудовцы пошли на сговор с иранцами, и вам надо искать компромисс, поверьте, сирийский конфликт или йеменский не менее сложнее, чем ваш.

Источник Yenicag.ru
НОВОСТИ-АЗЕРБАЙДЖАН Все права защищены. При копировании текста необходима гиперссылка:

Во время холодной войны на Ближнем Востоке существовала система коллективной безопасности: Багдадский пакт. Договор был подписан в 1955 году и расторгнут в 1958 году в результате Иракской революции. Этот пакт подписали Турция, Ирак, Великобритания, Пакистан и Иран. США выступали в качестве наблюдателя. Цель договора — защитить Ближний Восток от коммунистической и советской угрозы. С тех пор прошло более 60 лет, и сейчас баланс сил на Ближнем Востоке полностью изменился.

В январе этого года в Астане прошли мирные переговоры по Сирии. Они изменили структуру ближневосточного кризиса, а также геополитику в Евразии. Дело в том, что Россия, Турция и Иран заключили союз для того, чтобы решить сирийскую проблему и уничтожить «Исламское государство» (запрещено в РФ — прим. ред.).

Россия и Турция находились в конфронтации из-за того, что турецкие войска сбили российский самолет в ноябре 2015 года. Между Турцией и Ираном были напряженные отношения в связи с наземными операциями в Сирии. Россия и Иран поддержали администрацию Асада в том, чтобы отвоевать утерянные земли. Несмотря на столкновение интересов, эти три страны являются ответственными государствами, поскольку они могут открыто заниматься решением сирийской проблемы.

С этим резко контрастирует отстранение администрации Обамы от сирийского вопроса и невмешательство ЕС. Присутствие этих обеих сторон, которые не предлагают никаких конкретных вариантов сирийского урегулирования через ООН, практически не ощущается. Даже заявления Асада о том, что порядок и стабильность намного важнее идеи пояса безопасности, предложенной Трампом, выглядят более убедительными.

Турция опасается, что местные курды объединятся с курдскими Отрядами народной самообороны, которые расширяют свои территории на севере Сирии. Турецкие войска были развернуты в Сирии, поскольку Турция опасалась, что Отряды народной самообороны захватят приграничные регионы на севере Сирии и лишат ее каналов связи с суннитским арабским миром.

Цель турецкой военной кампании состояла в том, чтобы вытеснить «Исламское государство» из приграничных регионов и разделить Отряды народной самообороны на две части: восточную и западную.

При этом для России появление шиитских сил или новой Персидской империи от Тегерана до Багдада и от Дамаска до Бейрута представляет не что иное, как угрозу военным интересам и сфере политического влияния, которые она с трудом обеспечила на востоке Средиземного моря и в Сирии.

Сдерживать чрезмерный рост влияния Ирана может только традиционный правитель суннитов — Турция. Президент Путин направил чеченские отряды суннитов в Алеппо, за счет чего ему удалось сдерживать иранские силы.

Иран принял временный союз в ходе встречи в Астане потому, что президент Трамп взял жесткий курс в отношении Ирана. США уже подали знак, что противостояние с Ираном началось в Йемене. Тактический союз трех стран — это политическая квинтэссенция трех суперреалистов: Путина, Эрдогана и Хаменеи. Позиция Асада также небезопасна.

Похоже, что одна пословица заставила Эрдогана изменить свое отношение — «если не можешь победить врага, стань его другом». Это совсем не означает, что союз стран с разными интересами просуществует дольше трехлетнего Багдадского пакта.

27.02.2017

Санкэй симбун, Япония

Масаюки Ямаути (Masayuki Yamauchi)

Израильско-иранский клубок прагматической вражды

Если мы говорим сегодня об Иране, то сразу на ум приходит Израиль. Именно этого добивались все тридцать восемь лет своего правления тегеранские аятоллы.

В американских академических кругах любят выискивать точные определения всякому явлению. На вопрос, стремится ли Иран к секторальной идентификации или же к идеологической, большая часть специалистов указывают на последнее. Действительно, Тегеран никак не может претендовать на региональное первенство, если он будет обращаться к потенциальным союзникам на базе персидско-шиитской выделенности. А вот выйти к соседям с лозунгами «Смерть Америке» и «Смерть Израилю» — это всегда найдет то, что Высоцкий назвал в бессмертной песне «поддержка и энтузиазм миллионов».

Когда к власти в Иране пришли тридцать восемь лет назад революционеры во главе с аятоллой Хомейни, американские консерваторы жесточайшим образом критиковали тогдашнего президента Джимми Картера за поощрение этой «цветной революции». Парадоксально, но самым ярким примером неуклюжего американского вмешательства было способствование свержению шаха.

Как помнится, Мохаммед Реза Пехлеви был одновременно другом США, Израиля и СССР. Именно при участии израильских ученых началась разработка иранской ядерной программы в середине семидесятых. Но Госдепу США и президенту Картеру не нравился уровень соблюдения прав человека там, и они открыто подбодрили вышедших на улицы оппозиционеров.

Посторонние люди привыкли смотреть на иранских властителей как на фанатичных адептов суетств и суеверий. Надо сказать, что в отношении Израиля такие проявления осознанно выпячиваются при каждой возможности. Но за всем этим зримым мракобесием стоит прагматический восточный подход. Вспомним, как произошел раскол в арабском и мусульманском мире после подписания Египтом мира с Израилем взамен на весь Синайский полуостров. Аятолла Хомейни решил тогда, что первенство возможно только среди радикалов, и пошел своим особым путем.

С теологической точки зрения такой подход выглядит неубедительно. Формально это звучит так: любая земля, принадлежавшая мусульманам, есть «вакф», освященная навек. И никогда она не может быть отдана немусульманам. А поскольку сто лет назад вся территория нынешнего Израиля была под турецким контролем, а потом часть ее — под иорданским, то мусульмане должны выбивать оттуда огнем и мечем сионистских захватчиков.

Звучит это неубедительно потому, что в конфликте между Арменией и Азербайджаном вокруг Карабаха ситуация выглядит куда более обязывающей, ибо речь идет о шиитах. Но тут Иран проявляет олимпийский прагматизм, отказываясь от всех теологических принципов, на которых основывают противодействие Израилю.

В этой дихотомии циничного прагматизма и шиитского пуризма заложено объяснение нынешнего состояния дел между Израилем и Ираном. При всех словесных огненных потоках в адрес Иерусалима из Тегерана никто не удивится, если узнает завтра о тайной договоренности между враждующими сторонами по Сирии или по ИГ, например.

Мало кто знает, что аятолла Хомейни и его соратники-революционеры подталкивали Израиль к ликвидации ядерного реактора в Ираке. Как известно, Израиль успешно ликвидировал 7 июня 1981 года поставленный французами ядерный реактор. Накануне этой военной акции в Париже состоялась тайная встреча между израильскими и иранскими представителями силовых структур. Объявившие войну Израилю и сионизму представители аятолл предлагали Израилю использовать любой из их аэродромов в ходе операции по ликвидации ядерной программы Саддама Хусейна. Израиль обошелся без помощи Ирана, но сам факт можно отнести к разряду ярких иллюстраций. Израиль, конечно, враг, но он далеко и ничем не угрожает, а вот Ирак близко…

Ирак совершил-таки нападение на Иран еще в сентябре 1980 года, а Израиль стал одним из основных поставщиков оружия режиму аятолл. В Иерусалиме были прекрасно осведомлены о риторике грозного Хомейни и его опричников, но прагматические интересы взяли верх. Израиль определенно не был заинтересован в победе Саддама.

Во второй половине восьмидесятых и в начале девяностых противостояние между Израилем и Ираном обострилось, когда шиитское радикальное движение «Хезболла» совершило несколько крупных терактов против израильских и еврейских объектов за рубежом. В этот же период, в 1985 году, «Хезболла» совершила дерзкий налет на советских дипломатов в Бейруте, взяв заложников. Большая часть вылазок террористов координировалась с Ираном или даже направлялась Ираном.

Знаменательно, что вскоре после американского вторжения в Ирак в 2003 году пребывавшие одновременно в тревоге и отраде аятоллы предложили американцам полное разоружение «Хезболлы» и широкий спектр сотрудничества. Но заскорузлость администрации Буша привела к тому, что Вашингтон упустил шанс на обновление геополитического сотрудничества с Тегераном.

Между тем Иран не только натравлял на Израиль «Хезболлу», но и исправно финансировал ХАМАС, а также взял за обычай проведение конкурсов карикатур на Холокост, сопровождающихся высказываниями в духе пересмотра итогов Второй мировой войны.

Со своей стороны Иран может предоставить длинный список своих претензий к Израилю, преимущественно касающийся израильских внутренних дел и с упоминанием международных инициатив Израиля, направленных против политики аятолл. Циничный наблюдатель мог бы сказать, что сохранение враждебного накала стало политической необходимостью для обеих сторон.

Можно было бы поставить на этом точку, но события последних лет внесли свои поправки. Появление ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) стало причиной некоторого закулисного взаимопонимания. Как малоизвестно, но известно сведущим, Израиль активно помогал иракским курдам противостоять ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) с первых дней военных действий. Иранская сторона никак не препятствовала этому, хоть могла попытаться чинить козни.

Израиль со своей стороны смотрит с пониманием на ситуацию в Сирии, где сохранение у власти президента Асада является для него приоритетным. При всем нетерпимом отношении Израиля к передаче оружия «Хезболле» столкновений с самими иранскими подразделениями в Сирии не было.

Важнейшим фактором последних лет можно считать разлад между Ираном и ХАМАС. Будучи объявленным филиалом «Братьев-мусульман» (запрещенной в РФ организации), ХАМАС выступил против предоставившего ему убежище правительства Сирии. Выступил — это стрелял в спину покровителям и кормильцам. Что привело к резкому ухудшению отношений с Ираном.

Много лет назад я задавал вопрос: почему Москва не способствует восстановлению оси Иерусалим — Тегеран? Старая идея Бен-Гуриона о сотрудничестве всех неарабских сил на Ближнем Востоке не утеряла актуальности. Особенно учитывая отсутствие сущностных геополитических противоречий между Израилем и Ираном. Кстати, а почему бы Москве не призадуматься над этим?

Авигдор Эскин, 20 февраля 2017,

После убийства в Анкаре посла РФ Андрей Карлова многие прогнозировали разрыв отношений между двумя странами. Однако так говорят только те, кто не следил за динамикой их отношений. Мнение аналитика Дова Конторера.

http://izrus.co.il/vesty/article/2016-12-24/33895.html#ixzz4U6unvjL4

«Зная крайне негативное и даже агрессивное отношения Ирана к Израилю, который официально не признает за еврейским государством право на существование, вполне можно с высокой долей вероятности предполагать, что визит президента Ирана в Армению является реакцией политической элиты этой страны на визиты премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху в Азербайджан и Казахстан».

Как передает Eurasia Diary, такую позицию озвучивает Олег Кузнецов, российский политолог и специалист по новейшей истории Закавказья, в эксклюзивном комментарии по поводу целей предстоящего визита президента Ирана в Армению, который состоится 21 декабря. Также политолог высказался о неслучайной связи этого визита с прошедшим визитом Нетаньяху в Бак, итогом которого стала закупка у Израиля вооружений на 5 миллиардов долларов.

По его словам, официальному Тегерану важно было показать своему заклятому врагу на Большом Ближнем Востоке, что и у него есть союзники в регионе, такие же, как и он агрессивные и неуступчивые. Но этот визит, на мой взгляд, скорее демарш, чем заранее скоординированная дипломатическая миссия, а поэтому дальше политической демонстрации дело не пойдет.

«Проявление ирано-армянской солидарности в нынешнем геополитическом контексте еще более поляризует силы в регионе и тем самым вобьет клин в его относительное политическое единство и стабильность на фоне войны в Сирии. Этим своим шагом официальный Тегеран заставит Турцию, Азербайджан, Казахстан и другие тюркские страны пойти на дальнейшее сближение с Израилем, еще более противопоставив себя и Армению суннитскому миру. Но Тегерану и Еревану не привыкать быть в конфронтации с соседями», — считает Кузнецов.

По словам эксперта по новейшей истории Закавказья, этот политический демарш нанесет существенный удар по имиджу России, как союзнице Ирана по коалиции в сирийской войне. Россия тем самым оказывается между двух огней: с одной стороны, Иран, Армения и «Хизболла», с другой, — Турция, Израиль, Азербайджан и другие тюркские страны с диаметрально противоположными, чем у Ирана, целями в Сирии. По сути, сегодня Россия оказалась поставленной «на разрыв» между двумя внешними лагерями в сирийском конфликте, позиции которых она до сих пор пыталась примирить. После визита Роухани в Ереван сделать ей это будет еще более сложно, и Москва вполне может утратить статус «главного миротворца»  в Сирии, скатившись до положения лидера одной из противоборствующих международных коалиций, что станет серьезным ударом по имиджу Кремля.

«В ситуации, когда начался реальный процесс урегулирования в Сирии в результате или на основе успехов правительственных войск, позиции Ирана как маргинального внешнего участника этого конфликта и его влияние в регионе стали ослабевать. Чтобы поднять рейтинг своей страны, президент Ирана был вынужден поехать в Армению, чтобы таким способом воздействовать на ситуацию в регионе и торпедировать первые успехи околосирийского урегулирования, которые Ирану в его геополитической игре совсем некстати. Чтобы сохранять за собой роль реальной региональной державы, официальному Тегерану нужен сирийский конфликт и разобщенность международной антитеррористической коалиции, а для этой цели хороша даже блокировка в Ереваном. В этом и заключается, на мой взгляд, главный смысл визита президента Роухани в Армению», — заключил Олег Кузнецов.

http://eurasiadiary.ru/news/specialist-view/92543-

Битва за Алеппо

Победа, одержанная Башаром Асадом в Алеппо, была в первую очередь победой президента России Владимира Путина, бойцов Корпуса стражей исламской революции, присланных Ираном воевать в Сирии, и Хасана Насраллы, лидера группировки «Хезболла». Эти три силы объединились в нечестивый альянс, с помощью которого Москва обеспечила себе триумфальное возвращение на Ближний Восток, а Иран смог утвердить свой статус влиятельной региональной державы. Между Москвой и Тегераном существуют очень серьезные разногласия по поводу долгосрочной перспективы, например, кто будет контролировать Сирию и отдавать приказы Асаду. Но на данный момент, и так будет в ближайшие годы, интересы Москвы и Тегераны требуют усиленного сотрудничества.

У Башара Асада есть все основания быть довольным тем, что он смог выжить в течение шести лет, пока в его стране бушует кровавая гражданская война. Победа в Алеппо придает ему сил и лишает повстанцев надежды на победу в войне. Без надежды и без серьезной иностранной помощи у повстанцев все меньше шансов переломить ход боевых действий. Вместе с тем, бунт вовсе не подавлен, и мятежники по-прежнему пользуются поддержкой широких слоев сирийского населения.

Победу Башара Асада оплатили, в основном, жители Алеппо. Этот город Асад разрушил с помощью своих союзников с целью превратить Алеппо в назидательный пример для всех прочих городов страны, в первую очередь, для Дамаска, чтобы население столицы даже не помышляло о бунте. Но следует признать, что трагедия Алеппо стала всего лишь каплей в море на фоне общих трагедий гражданской войны, жертвами которой стали около полумиллиона сирийцев, около десяти миллионов человек, почти половина довоенного населения страны, потеряли свои дома, и около восьми миллионов сирийцев — примерно треть населения — стали беженцами и покинули страну.

Судьба Алеппо стала совершенно ясным доказательством отсутствия международного сообщества, которого, скорее всего, никогда и не существовало, по крайней мере, для защиты мирного населения страны, оказавшегося между молотом и наковальней и превратившегося в мишень для диктаторского режима и его союзников. Алеппо стирают в порошок, жителей убивают сотнями тысяч и изгоняют из своих домов, а мир молчит, если не считать вялых осуждений и выражений беспокойства со стороны лидеров Европы и США.

Для Израиля есть несколько очевидных выводов из битвы за Алеппо. Во-первых, любой, кто связывает свои надежды на будущее с международным сообществом, будет разочарован. Мир на стороне сильных и на стороне победителей. Израилю следует подумать о дополнительном усилении, как о необходимом, хотя и не единственном условии обеспечения существования и процветания в нашем регионе.

Во-вторых, война в Сирии будет продолжаться не вечно, и может завершиться победой Башара Асада и его союзников намного быстрее, чем считали в Израиле. Асад вернулся в Алеппо и может вернуться и на Голанские высоты, которые захватили повстанцы примерно два года назад. Может также закрыться окно возможностей, открывшееся перед Израилем несколько лет назад и позволявшее свободно уничтожать партии оружия для «Хезболлы» в Сирии.

В-третьих, на данный момент Башар Асад подвержен влиянию Москвы, Ирана и «Хезболлы». На первый взгляд, главная роль принадлежит Москве. Но Россия прислала в Сирию только авиацию и флот и считает происходящее в этой стране частью международной игры. Но Иран и «Хезболла» направили в Сирию тысячи бойцов сухопутных войск, как в виде солдат регулярных частей, так и в виде добровольцев в составе шиитского ополчения.

В-четвертых, победа в Сирии высвободить силу и энергию Ирана и «Хезболлы» для перехода к следующей цели. На данный момент они не заинтересованы в военном столкновении с Израилем, но после войны в Сирии наверняка усилят подстрекательство и помощь террористам.

Наконец, радикальные исламистские террористические группировки не исчезнут, и только усилятся, пока события в Сирии служат инструментом для вербовки сторонников и совершения новых терактов. Израиль находится за сотник километров от Алеппо, но и он рискует заплатить за трагедию в этом городе. Израилю следует учитывать все эти соображения и готовиться к будущему.

18.12.2016

Israel Hayom, Израиль

Эяль Зисер (אייל זיסר)

Визит израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху в Баку стал очередной вехой в азербайджано-израильских связях, уже давно перешедших на уровень стратегического партнерства. При этом нельзя не обратить внимания на складывающуюся в мире и регионе ситуацию, на фоне которой прошел визит Нетаньяху в Азербайджан. 

Победа республиканца Дональда Трампа на президентских выборах в США стала большим разочарованием для многих стран в мире, однако к Израилю и Азербайджану это едва ли относится. Новый американский президент, очевидно, питает самые теплые чувства к еврейскому государству и выразил желание как можно скорее встретиться с Нетаньяху. Министр образования Израиля Нафтали Беннет даже заявил, что президентство Трампа будет означать «конец эры палестинского государства». Наконец, Дональд Трамп выступает за отмену (или, как минимум, серьезный пересмотр) ядерной сделки с Ираном, которую израильтяне не могут простить откровенно разочаровавшей их администрации Барака Обамы. Разногласия между Биньямином Нетаньяху и Бараком Обамой не были секретом для широкой общественности, равно как и резкая критика Белого дома израильских поселений на Западном берегу реки Иордан. Поэтому едва ли в Тель-Авиве сокрушались по поводу поражения экс-госсекретаря Хиллари Клинтон, которая, вероятно, продолжила бы ближневосточный курс действующей администрации.

В Азербайджане первоначально американскую избирательную гонку никак не комментировали, соблюдая правила дипломатического этикета и элементарную политическую осторожность. Лишь после избрания Трампа азербайджанский президент Ильхам Алиев заявил, что он «очень позитивно» относится к выбору американского народа. Алиев также отметил, что американские СМИ проводили крайне агрессивную кампанию против республиканца, однако, несмотря на это, он одержал победу. Внешнеполитические тезисы Трампа положительно воспринимаются   азербайджанской политической элитой. Во-первых, Баку заинтересован в здоровой региональной конкуренции между США и Россией, а не в наблюдаемой сейчас жесткой конфронтации, взаимных санкциях и возведении новых заслонов между Востоком и Западом. В подобных условиях небольшим странам вроде Азербайджана сложнее сохранять экономическую и политическую стабильность, а также лавировать между региональными и мировыми державами. Разрядка в российско-американских отношениях позволит азербайджанской дипломатии использовать плюсы своей традиционной многовекторной политики. Во-вторых, есть основания полагать, что при новой администрации снизится уровень вмешательства США во внутриполитические процессы на постсоветском пространстве и связанные с ним риски «цветных революций». В последние годы власти Азербайджана все с большим подозрением относились к деятельности западных институтов и СМИ в стране, в результате чего многие организации были вынуждены ее покинуть. Правильно выстроенные отношения между новой администрацией и азербайджанским правительством помогут сторонам преодолеть «холодок» последних лет.

То, что Баку и Тель-Авив решили «сверить часы» именно сейчас, вполне закономерно. В американской внешней политике грядут неизбежные перемены, которые затронут весь мир. Израиль же обладает значительными политико-экономическими возможностями и ресурсами в США, и с приходом в Белый дом новой дружественной администрации эти возможности лишь возрастут. «Посредническими услугами» Израиля, наверняка, пожелает воспользоваться и Азербайджан — мусульманская страна, которая, по словам Нетаньяху, на пару с Казахстаном просто «обожает Израиль» (до визита в Баку израильский премьер посетил Астану — прим. автора). С другой стороны, Баку тоже есть, что предложить Израилю. Азербайджан — идеальный посредник для полномасштабного восстановления турецко-израильских отношений. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган неоднократно выражал благодарность азербайджанскому коллеге Ильхаму Алиеву и казахстанскому президенту Нурсултану Назарбаеву за исключительную роль в нормализации российско-турецких отношений после инцидента со сбитым бомбардировщиком. Азербайджанский президент Алиев, поддерживающий близкие отношения с Эрдоганом, и «аксакал» тюркского мира Назарбаев могут вновь сыграть созидательную роль в региональной политике и форсировать восстановление турецко-израильских связей.

Обращает на себя внимание и относительно сдержанная реакция Ирана на визит израильского премьера в Баку. Несмотря на прозвучавшие призывы отдельных политиков и религиозных лиц не допустить приезда Нетаньяху в Азербайджан, в целом критика оказалась в значительной степени менее острой, нежели во время визита в Баку Шимона Переса в 2009 году. Активизировавшиеся после прихода к власти Хасана Рухани экономические связи между Баку и Тегераном, импорт Азербайджаном иранских вооружений, готовящийся запуск транспортного коридора «Север-Юг» и общая международная разрядка ситуации вокруг Ирана — факторы, способствующие смягчению позиции Ирана в израильском вопросе.

http://ru.strategiya.az/index.php?do=xeber&id=75788

Завершился визит в Азербайджан делегации, возглавляемой президентом Всемирного еврейского конгресса (ВЕК) Рональдом Лаудером в Азербайджан. В состав делегации входили генеральный исполнительный директор ВЕК Роберт Зингер, вице-президент конгресса Год Нисанов, президент Евразийского еврейского конгресса Юлиус Майнл, президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер, вице-президент Российского еврейского конгресса Герман Захарьев и заместитель генерального исполнительного директора Всемирного еврейского конгресса по дипломатии Марам Штерн.

В эксклюзивном интервью АЗЕРТАДЖ президент Российского еврейского конгресса (РЕК) Юрий Каннер подчеркнул, что встреча с главой азербайджанского государства прошла в очень дружественной и теплой обстановке. «Могу откровенно признать, что между Президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и президентом Всемирного eврейского конгресса Рональдом Лаудером откровенный разговор и обмен мнениями»- отметил Каннер.

По словам руководителя РЕК, во время встречи Президент Алиев рассказал очень много интересного. «Было видно, что это не были формальные заявления, чувствовалось что Ильхам Алиев уделяет много времени и с душой подходит к проблемам взаимоотношений конфессий и народов, проживающих в Азербайджане. Страна огней реально осуществляет политику мультикультурализма и толерантности в европейском понимании этого слова. Были обсуждены проблемы, за которые у Президента Алиева болит душа и Рональд Лаудер постарался понять эти проблемы. Самое главное, они хорошо поняли друг друга, и я думаю, что это замечательно и хорошо, как для народа Азербайджана и азербайджанцев всего мира, так и для евреев, Всемирного еврейского конгресса и Государства Израиль»- подчеркнул Юрий Каннер.

Как рассказал президент РЕК, Президент Ильхам Алиев подробно рассказал о жизни евреев в Азербайджане как в прошлом, так и в настоящем и какую активную роль евреи Азербайджана играли и играют в общественно-политической и экономической жизни Азербайджана.

«Рон Лаудер — опытный дипломат, он много лет возглавляет Всемирный еврейский конгресс и надо понимать, чтобы осуществить этот визит Лаудер советовался не только со мной, как с вице-президентом ВЕК, он и с важными персонами как в Вашингтоне, так и в Израиле и если он принял решение приехать, то это означает признание успеха реализации азербайджанской модели мультикультурализма и толерантности на мировой арене. Это поддержка касается понимания того, какой путь прошел Азербайджан за 25 лет своей независимости, чем этот путь отличается от пути других государств. Мы обсуждали и эту тему, к сожалению некоторые круги и силы в мире не совсем понимают, что независимости Азербайджана всего 25 лет и что за эти годы народ Азербайджана прошел огромный путь развития и процветания. Это видно, данный факт отметил, как президент Всемирного еврейского конгресса Рональд Лаудер, так и генеральный исполнительный директор ВЕК Роберт Зингер, который был в Азербайджане 25 лет тому назад» – отметил глава РЕК.

Каннер также отметил, что он очень рад был приехать в Баку, в котором много лет назад был в качестве гостя, а сейчас приехал сюда в составе делегации Всемирного еврейского конгресса. «Баку сильно изменился, его не узнать, своею красотой он может сравниться со многими столицами мира, но хочу отметить, что не изменилось здесь лишь одно — это отношение к другим народам. Как много лет назад, так и сейчас я ощутил в Азербайджане особую теплоту азербайджанцев ко всем народам, которые проживают здесь»-подчеркнул глава РЕК.

По мнению Каннера, на встрече стороны обсуждали как путь развития Азербайджана, так и те духовные ценности, и толерантность данного государства, которые могут служить образцом для подражания другим государствам, преимущественно с мусульманским населением. «Успехи Азербайджана в области мультикультурализма и толерантности, заключаются в том, что как руководство Азербайджана, так и народ этого государства хотят жить в мире и согласии с соседями, такую позицию мы услышали от руководства республики. И если будет мир на Южном Кавказе будет только на пользу всем государствам и приведет к процветанию региона»-резюмировал президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер в эксклюзивном интервью АЗЕРТАДЖ.

Павел
Шлыков

Примирение с Россией и Израилем сейчас важно для Турции потому, что эти страны в отличие от Запада никогда не переживали из-за авторитарных тенденций в турецкой внутренней политике. Но вот оптимистичные ожидания от вывода российско-турецких отношений на докризисный уровень едва ли оправдаются в ближайшем будущем

Впервые за семь месяцев между Владимиром Путиным и Реджепом Эрдоганом состоялся телефонный разговор, причем такой, который описывали уже подзабытыми клише «продуктивный» и «позитивный». Начало нормализации российско-турецких отношений символично совпало с трагедией в Стамбуле – терактом в аэропорту Ататюрка. Насилие и гибель мирных граждан за последний год стали частью повседневной жизни Турции. На этом фоне примирение с Россией и Израилем выглядит как отчаянная попытка вернуться к позитивной повестке дня. Но едва ли Турции в ближайшее время удастся реализовать все потенциальные выгоды от новой разрядки.

На военном положении

Турция сейчас окончательно превратилась в страну на военном положении – тут достаточно взглянуть на количество жертв терактов с начала 2015 года, оно уже давно исчисляется четырехзначными цифрами. Ситуация в экономике тоже тяжелая. Официальные показатели вроде бы неплохие – 4,8% роста ВВП за первый квартал 2016 года, лучше самых оптимистичных прогнозов. Но главный фактор – краткосрочное и вынужденное увеличение государственных расходов.

В увеличении турецкого ВВП сложились рост расходов на здравоохранение (на 22%), потому что пришлось лечить сотни раненных в результате спецопераций и многочисленных терактов, на оборону (более 40%), на проведение самих спецопераций (17%). Мобилизация тысяч солдат и полицейских, тяжелой военной техники, вертолетов – все это легко увеличило военные расходы Турции вдвое.

Главным двигателем экономического роста Турции стали антитеррористические операции, борьба с боевиками Рабочей партии Курдистана и так далее. Турция вышла в мировые лидеры по количеству прибывающих на ее территорию террористов и мигрантов. Расходы на беженцев, которые Эрдоган оценил в $20 млрд, – еще один источник высоких показателей экономического роста. А впереди огромные бюджетные траты на восстановление городов, разрушенных в ходе спецопераций на юго-востоке Турции. Это совсем другая модель экономического развития, где рост и снижение безработицы обеспечиваются не притоком инвестиций и увеличением экспорта, а борьбой с терроризмом и его последствиями.

И это лишь один из аспектов, наименее заметный внешним наблюдателям, непростого положения, в котором оказалась Турция. Кризис признает и сам Эрдоган, описавший сложившуюся в стране ситуацию как «пожар». Бывший президент Гюль вообще заявил, что Турецкая Республика переживает самые тяжелые времена в своей новейшей истории.

Кризис охватил почти все сферы – от экономики до внешней политики. Он все больше проявляется в падающей эффективности работы государственных институтов. Соцопросы показывают, что турки все меньше уверены в будущем и все острее ощущают исчерпанность проекта общественного развития. Причем как кемалистского, так и консервативно-демократического, который олицетворял собой режим Эрдогана в 2000-е годы. Возможно, именно этим стремлением выйти из замкнутого круга турецкой политики объясняется всплеск популярности курдского политического движения с его идеей всеобщей демократии. Неслучайно именно в курдах и курдских политиках Эрдоган видит главную угрозу.

Курдский фактор во многом стал определяющим не только для турецкой, но и в целом для ближневосточной политики. Множатся сообщения о турецких вертолетах, сбитых современными ПЗРК, которые оказались в руках у Рабочей партии Курдистана, – ситуация, ранее казавшаяся невозможной. Курдское ополчение все активнее действует на севере Сирии. Еще более впечатляющими выглядят успехи курдов в наступлении на позиции ИГИЛ (запрещено в РФ). Курдский фактор в Турции сейчас ищут везде, вплоть до того, что его рассматривают чуть ли не главной причиной, заставившей Эрдогана отправить Путину послание с соболезнованиями и извинениями за трагедию 24 ноября.

Трудности перевода

Обращение Эрдогана к Путину, опубликованное лишь фрагментарно в переводе на русский пресс-службой Кремля, стало сенсацией и для российских, и для западных СМИ. Однако вскоре выяснилось, что интерпретация турецкого послания в России и в Турции серьезно отличается, ведь Эрдоган не так давно говорил, что ни при каких обстоятельствах не принесет России извинений, потому что та сама виновата в трагедии над турецко-сирийской границей. В результате пресс-секретарь Эрдогана Ибрахим Калын заявил, что российская сторона восприняла «слова сожаления» как «извинения», а турецкий премьер Бинали Йылдырым специально пояснил, что Анкара имела в виду компенсации не России за сбитый самолет, а лишь семье погибшего летчика.

Такие разночтения несколько смазали эффект от послания Эрдогана, а некоторые даже дошли в своих поисках подвоха до абсурдных заключений, что извинений вовсе не было. На самом деле использованное в письме выражение «kusura bakma» означает просьбу «извинить» (достаточно обратиться к наиболее авторитетному из издаваемых в Турции словарей «Redhouse» или же толковому двухтомнику, выпущенному Турецким лингвистическим обществом). Правда, эта форма извинения разговорная и далека от привычных официальных дипломатических клише.

Проблема в другом – кому адресовались извинения. Турция выбрала наиболее комфортную для себя форму – Эрдоган выразил соболезнования семье погибшего российского летчика Олега Пешкова. Именно на это обращал внимание журналистов пресс-секретарь Эрдогана Ибрахим Калын. Но письмо было направлено президенту Путину, именно к нему прежде всего обращал свои соболезнования и извинения Эрдоган. И вопрос в том, насколько российского президента устроило столь лукавое исполнение первого из условий нормализации отношений.

Телефонные переговоры Путина и Эрдогана показали, что Кремль счел текст послания достаточным для начала диалога. Почему? Путин смог добиться от Эрдогана того, что хотел, – возможности определять параметры восстановления отношений на своих условиях. Вероятно, эти параметры как раз и будут обсуждать министры иностранных дел России и Турции в кулуарах саммита Организации черноморского экономического сотрудничества в Сочи.

Очевидно, трудный диалог будет проходить в форме торга – привычном для Турции и столь неуютном для большинства ее партнеров и союзников («торговец коврами» – так об агрессивной манере Эрдогана отзывались европейские чиновники еще в начале 2000-х годов, а российские бизнесмены называли турецкий энергетический рынок «восточным базаром»). Фактически этот торг уже начался, пока его основной предмет – компенсации, однако вопросов, по которым требуется найти компромисс, гораздо больше: как снимать санкции, как разрешить разногласия по энергетическому сотрудничеству, как вывести за рамки нормализации отношений диаметрально противоположные позиции стран по сирийскому кризису.

Пересмотр принципов

За сенсационным сообщением об извинениях Эрдогана гораздо меньше внимания досталось другому внешнеполитическому прорыву Анкары –соглашению о восстановлении дипотношений между Турцией и Израилем. Конечно, новость о примирении Анкары и Тель-Авива была куда менее неожиданной, чем письмо с извинениями. Традиционная в таких случаях подготовка общественного мнения была проведена с обеих сторон. Задолго до соглашения недвусмысленные сигналы о грядущей разрядке можно было легко заметить в заявлениях турецких и израильских политиков. Израильский премьер Нетаньяху на встрече с госсекретарем США Джоном Керри 27 июня открыто заявил, что соглашение с Турцией будет иметь колоссальное значение для экономики Израиля.

При этом в словах и тоне Нетаньяху не было ни намека на сдачу позиций. Израильский премьер демонстративно не стал благодарить президента США за помощь в примирении с Турцией, чтобы подчеркнуть, что нынешняя ситуация отличается от событий марта 2013 года. Тогда Обама заставил Нетаньяху позвонить Эрдогану и принести официальные извинения за гибель десяти турецких граждан во время штурма «Флотилии свободы».

В 2010 году силовой захват Израилем турецких активистов, которые пытались демонстративно прорвать блокаду сектора Газа на судне Mavi Marmara, перечеркнул выстраивавшиеся не одно десятилетие тесные партнерские отношения между Анкарой и Тель-Авивом. После трагических событий на Mavi Marmara Анкара предъявила Израилю три условия нормализации отношений: официальные извинения, выплата компенсаций за погибших и снятие блокады Газы.

Слова соболезнования и извинения в телефонном разговоре Эрдогана и Нетаньяху в марте 2013 года действительно были дипломатической победой Турции. Но в заключенном сейчас соглашении о восстановлении дипотношений Турция уже не выглядит победителем. Наоборот, из-за нарастающей международной изоляции Анкара готова идти на компромиссы, которые еще два-три года назад казались немыслимыми. Ведь в рамках соглашения Израиль не выполняет главного условия Турции – не снимает блокаду Газы. Конечно, Турция получила право осуществлять в секторе Газа инфраструктурные проекты, строить больницы, развивать местную энергетику. Однако все это означает, что шесть лет противостояния прошли зря – обе страны могли достигнуть аналогичных договоренностей гораздо раньше.

Турецко-израильское примирение выглядит скорее как попытка прорвать кольцо международной изоляции, сжимающееся вокруг Турции в последние месяцы, обернуть вспять навязшую в зубах формулу «ноль соседей без проблем». Есть и еще одно важное обстоятельство: решение разрядить напряженность с Израилем даже ценой ревизии отстаиваемых принципов – это сигнал о грядущем изменении внешнеполитической тактики Анкары, отказ от бескомпромиссных ценностно-ориентированных подходов в пользу более гибких и прагматичных.

Новый курс?

Письмо Эрдогана Путину – это шаг того же порядка, что и «сделка с Израилем», как ее уже окрестили политические оппоненты Эрдогана. В нем есть и стремление переломить нарастающую международную изоляцию, и попытка пересмотреть «принципиальные позиции» в пользу политического прагматизма. Момент для разрядки выбран тоже правильный – речь, конечно, не о стамбульской трагедии, – растет напряженность в отношениях с Брюсселем и непонимание со стороны США, вызванные авторитарными тенденциями в Турции. Ведь ни Москва, ни Тель-Авив традиционно не предъявляли претензий к Анкаре в вопросах внутриполитической жизни. И в этом смысле турецко-израильские и турецко-российские отношения всегда были воплощением прагматизма.

Для Турции восстановление отношений с Россией и Израилем не только большой портфель контрактов для турецкого бизнеса, но и геополитические выгоды, эффект от которых вполне может повлиять на политический климат на Ближнем Востоке. Ведь вслед за ревизией принципиальных позиций в отношениях с Израилем и Россией от Турции вполне можно ожидать и шагов в сторону режима Башара Асада (и здесь курдский фактор сыграет определяющую роль).

Но вот оптимистичные ожидания от вывода российско-турецких отношений на докризисный уровень едва ли оправдаются в ближайшем будущем. Крупные энергетические проекты – «Турецкий поток» и АЭС «Аккую» – быстро возобновить не получится. Достаточно сказать, что «Газпром» сейчас судится в международном арбитраже со своим турецким партнером госкомпанией «Боташ» из-за непредоставленных скидок, а «Росатом», формально не приостанавливая согласованный проект АЭС «Аккую», в бюджете на текущий год не предусмотрел на его реализацию необходимых ассигнований.

Приток турецких овощей, эмбарго с поставок которых снимут в ближайшие дни, будет мало востребован в России летом, когда хватает и более дешевых местных продуктов. На восстановление туристического потока потребуется не один месяц, а до конца высокого сезона осталось не так много времени, так что примирение с Россией вряд ли серьезно смягчит катастрофический спад на турецком туристическом рынке.

Зато нормализация отношений с Россией и Израилем принесет турецкому руководству серьезные дивиденды во внутренней политике. Ведь оба примирения – это, помимо прочего, еще и попытка продемонстрировать новый внешнеполитический курс правительства Бинали Йылдырыма, который обещал работать на улучшение отношений со странами региона. А всю ответственность за прошлые неудачи теперь можно переложить на бывшего премьера Ахмета Давутоглу, заодно будет чем объяснить его почти скандальную отставку.

Ускорить уже наметившийся во внешней политике Турции разворот может последний теракт в стамбульском аэропорту – одном из крупнейших и самых охраняемых в Европе. Раньше мишенью боевиков были конкретные социальные группы: теракты в Диярбакыре, Суруче и Анкаре были направлены против левых и прокурдских активистов, две акции в Стамбуле должны были запугать иностранных туристов. Теперь террористы атаковали простых граждан – террористический фронт больше не локализован ни географически, ни идеологически. Все это может заставить правительство Турции пересмотреть свою позицию по отношению к ИГИЛ и начать активнее взаимодействовать в этом вопросе с западными союзниками и Россией. Более того, превращение ИГИЛ в главную угрозу безопасности Турции неизбежно заставит турецкое руководство искать несиловое решение курдского вопроса. Так что нельзя исключать, что примирение с Израилем и Россией – это только начало принципиально нового этапа в турецкой политике.

Read more at: http://carnegie.ru/commentary/2016/06/30/ru-63971/j2nk