Рубрика: Афганистан

Дэн де Льюс, Элиас Гролл, Дженна Маклафлин, Джана Уинтер, Пол Маклири | Foreign Policy

«В середине июля президент Дональд Трамп встретился с главой американской химической компании, изменившей его взгляды на военное присутствие США в Афганистане. Эксплуатация обильных природных богатств страны может привести к невероятному экономическому росту, было сказано Трампу», — пишет Foreign Policy.

«В своей беседе с Майклом Силвером, главой American Elements, компании, специализирующейся на высокотехнологичном производстве металлов и химических веществ, Трамп узнал о невероятном богатстве, скрытом под афганскими почвами, — незатронутых полезных ископаемых на сумму, возможно, превышающую 1 трлн долларов, а именно, меди, железа и редкоземельных металлов», — говорится в статье.

Совершенно не желая продолжать 16-летнюю войну, приведшую к гибели 2400 американцев и стоившую более 1 трлн долларов, президент проникся новостями о минеральных богатствах Афганистана. «Трамп хочет возместить убытки, — заявил источник, близкий к Белому дому. — Он пытается понять, как будет выглядеть деловое соглашение».

«Неопределенность президента, происходящая от глубоко скептического отношения к войне, вызвала разочарование в Министерстве обороны, смятение в Кабуле и внутреннюю борьбу в администрации. Она также создала возможности для продвижения новых идей аутсайдерами — в том числе Силвером и Эриком Принсом, основателем скандально известной частной компании по безопасности Blackwater (сейчас называющейся Academi) — о том, как изменить ход войны. Принс недавно обзавелся сторонниками в Белом доме, поддерживающими его предложение заменить американские войска наемниками, которые должны взять на себя руководство миссией», — отмечают авторы публикации.

«Учитывая то, что президент и его главные помощники должны провести встречу в Кэмп-Дэвиде в пятницу по этому вопросу, Трамп как главнокомандующий на данный момент стоит перед важным испытанием относительно того, как он справится с трудной войной в Афганистане — самой продолжительной в истории страны», — говорится в статье.

План, предложенный руководством Пентагона, заключается в отправке новых американских солдат на борьбу с «Талибаном»* и занятии более жесткой дипломатической позиции в отношении Пакистана за то, что он закрывает глаза на скрывающихся на его территории боевиков, сообщает издание.

Но Трамп медлит, не соглашаясь дать добро на предложение военных.

«Для Трампа Афганистан — худший вид делового соглашения, требующий долгосрочных обязательств без гарантии успеха. Тем временем появилась альтернатива», — пишет издание.

В мае Эрик Принс опубликовал статью в The Wall Street Journal, в которой призвал к подходу «в духе «Ост-Индской компании», с «вице-королем» и частными подрядчиками. Принс, чья идея привлекла внимание главного стратега Трампа Стива Бэннона и других официальных лиц, был приглашен в Белый дом, чтобы изложить свои идеи.

План Принса предусматривает размещение 5500 наемников для работы непосредственно с афганскими силами — предложение, которое, по его утверждению, будет более дешевым и эффективным, пишет издание.

Привлекательность для некоторых варианта Принса заключается в том, что он позволяет США быстро сократить присутствие американских сил и сосредоточиться на контртеррористических операциях, отмечают авторы.

Однако этот план противоречит нынешней военной доктрине. «Нельзя противостоять террористическим и повстанческим организациям, таким как «Аль-Каида»*, «Исламское государство»* и «Хаккани»* с помощью только контртеррористических сил и операций», — утверждает бывший командующий войсками США.

Первый вариант, представленный советником президента по национальной безопасности Г.Р. Макмастером в мае, включает в себя увеличение численности войск и не ограниченные временем обязательства. Он получил наибольшую поддержку в администрации и Конгрессе, но президент до сих пор не одобрил его. Второй вариант — это версия предложения Принса, которая включает в себя сокращение войск США, а третий — полное выведение войск США, хотя никто в Белом доме не настаивает на этом, говорится в статье.

По словам высокопоставленного чиновника администрации, Трамп в значительной степени заинтересован, по крайней мере, в какой-то версии второго варианта.

Однако другой чиновник администрации заявил, что переработанная версия первого варианта, предлагающая увеличение численности войск до 15 тыс. человек, является стратегией, которая будет представлена на встрече в пятницу в Кэмп-Дэвиде.

Какое бы военное предложение не одержало верх, идея добычи полезных ископаемых остается главным приоритетом для Трампа. Министр торговли Уилбур Росс в настоящее время проводит общую оценку возможностей их добычи в Афганистане, в то время как госсекретарь Тиллерсон, бывший глава ExxonMobil, изучает то, будет ли страна достаточно стабильной для долгосрочных американских инвестиций, отмечает издание.

Силвер утверждает, что минеральные богатства Афганистана могут обеспечить импульс, аналогичный тому, что пережил Китай в 1990-х годах. «Когда Китай открылся миру в начале 90-х годов в соответствии с политикой глобального участия Дэн [Сяопина], продажа полезных ископаемых легла в основу роста их ВВП», — заявил Силвер.

Но Афганистану не хватает инфраструктурных элементов: дорог, поездов и мостов, необходимых для извлечения полезных ископаемых, не говоря уже о гарантиях безопасности для частных компаний, говорится в статье.

*»Исламское государство» (ИГИЛ), «Аль-Каида», «Хаккани», «Талибан» — террористические группировки, запрещенные в РФ.

Источник: Foreign Policy

Китай поможет министерству обороны Афганистана в создании специального горного подразделения в Бадахшане, сообщили во вторник афганские СМИ.

Начальник пресс-центра министерства обороны Афганистана Давлат Вазири сообщил накануне на пресс-конференции в Кабуле, финансирование воинской части, призванной обеспечить безопасность горной провинции на границе с Таджикистаном, будет осуществляться за счет средств выделяемых Китаем.

«Китай принял решение об оказании помощи в создании специального подразделения афганской армии в Бадахшане. Китайская сторона обещала помощь не только в строительстве необходимых объектов инфраструктуры, но и в оснащении воинской части вооружением и необходимым оборудованием», — сообщил Вазири.

Ранее китайское военное командование заявляло, что окажет Афганистану военную помощь на сумму $73 млн. Кроме того, Китай обещал оснастить специальным оборудованием четыре КПП на въезде в город Кабул.

Башар Ахмад Гардези

Афганистан рискует в ближайшее время снова превратиться в арену не только кровавой междоусобицы между различными афганскими военно-политическими фракциями, но и противостояния США и России, опосредованного поддержкой этих фракций с разных сторон

Ситуация в Афганистане в последние недели стремительно деградирует. Центральная власть в Кабуле последовательно утрачивает контроль в провинциях страны, отдавая ее в руки боевиков ИГИЛ (запрещено в РФ) и «Талибана». Особенно заметна эта тенденция на севере Афганистана, граничащем с государствами Средней Азии. Ограниченное военное присутствие США и НАТО не способно обеспечить должный уровень безопасности даже в местах дислокации их контингентов. Обучение и подготовка Афганской национальной армии (АНА) и полиции, которыми занимаются американцы и европейцы, так и не подняли профессиональный уровень правительственных вооруженных сил, что вместе с разъедающей их коррупцией трагически подрывает безопасность в стране. Проблемы усугубляются так и не разрешенными противоречиями внутри самого правящего режима во главе с президентом Ашрафом Гани и премьер-министром Абдуллой Абдуллой.

Троянский конь на базе

Ощущение нарастающей военно-политической катастрофы в Афганистане выглядит особенно гнетущим на фоне беспрецедентно гибельной для афганской армии атаки, совершенной талибами на один из ее гарнизонов 21 апреля: по последним данным, ее жертвами стали не менее 250 военных. После этого в отставку подали высшие военные чины страны, министр обороны Хабиби и начальник Генерального штаба Шахин. В Кабул с необъявленным визитом вынужден был прибыть министр обороны США Джеймс Мэттис. Наиболее заметным публичным выражением его пребывания в Афганистане стали очередные обвинения в адрес России в поддержке талибов и даже в поставке им оружия. Эти обвинения Москва категорически отвергает, обнаруживая в них «поле для геополитических игр».

Как бы то ни было, но Афганистан действительно рискует в ближайшее время снова превратиться в арену не только кровавой междоусобицы между различными афганскими военно-политическими фракциями, но и противостояния США и России, опосредованного поддержкой этих фракций с разных сторон.

Атака талибов на гарнизон 209-го корпуса Афганской национальной армии, расположенный на западной окраине северной столицы Мазари-Шарифа, была произведена по всем канонам профессиональной диверсионной операции, или, если хотите, партизанской войны. Десять солдат в форме АНА на двух машинах остановились у блокпоста на въезде в гарнизон, показали дежурным на вахте окровавленных раненых, которых надо срочно доставить в госпиталь. Затем, когда машины без досмотра въехали внутрь, там раздались два взрыва и начался планомерный расстрел военных, подавляющая часть которых были безоружные. Они только что закончили пятничную молитву в гарнизонной мечети, к тому же среди них было много необученных солдат, только недавно призванных на службу.

Столь массового истребления своих рядов афганская правительственная армия не знала почти 16 лет, с тех пор как из Кабула при содействии американцев было изгнано правительство «Талибан» и к власти уже в конце 2001 года пришла национальная администрация во главе с Хамидом Карзаем.

Поначалу официальный Кабул старался приуменьшить масштабы кровавой бойни в Мазари-Шарифе, но скрыть полностью ее подробности не удалось.

Стало известно, что за два дня до нападения прибывший из Кабула замминистра обороны Афганистана в ходе инспекционной проверки 209-го корпуса обнаружил в арсенале пропажу сорока процентов оружия и боеприпасов. Мало кто сомневается, что его просто продали боевикам то ли «Талибана», то ли ИГИЛ.

В ряде публикаций в афганской прессе приводятся утверждения, что случившееся стало результатом предательства в рядах военных. Более того, в социальных сетях страны распространилось видео, в котором некий афганский офицер возлагает ответственность за трагедию на президента Ашрафа Гани и губернатора провинции Балх (Мазари-Шариф является ее центром), влиятельного лидера таджикского меньшинства страны Мохаммада Атта, который якобы организовал это нападение. Согласно конспирологической версии, атаковавшие были переодетыми боевиками ИГИЛ и изменившими присяге военными.

Впрочем, подобная картина трагедии противоречит сообщениям, согласно которым «Талибан» взял на себя ответственность за атаку, заявив, что это месть за недавнее убийство назначенных талибами теневых губернаторов провинций Кундуз и Баглан.

Как заметил 26 апреля в своем выступлении на афганской панели VI Конференции по международной безопасности в Москве один из самых авторитетных мировых экспертов по Афганистану Таалатбек Масадыков (бывший политический директор спецмиссии ООН в Афганистане), «никто в этой стране точно не может сказать, кто атаковал гарнизон АНА в Мазари-Шарифе, – талибы, игиловцы или сами афганские военные».

ИГИЛ у ворот

Что касается Кундуза, то ситуация в этой пограничной с Таджикистаном провинции уж точно не контролируется центральным правительством. Во всяком случае, нет оснований считать, что местные силы правопорядка подчиняются Кабулу, а не боевикам ИГИЛ, которые чувствуют себя хозяевами этих мест. По сообщениям информированных источников в Афганистане, две недели назад, 13 апреля, в дневное время шесть полицейских пикапов доставили в провинциальный центр – он тоже называется Кундуз – около сорока одетых во все черное игиловских боевиков с оружием в руках, выгрузив их около городской мечети.

Реальное соотношение между влиянием ИГИЛ и правительственных структур на местах хорошо иллюстрируется ставшим публично известным призывом, с которым в отчаянии обратился к официальному Кабулу губернатор осажденной игиловцами провинции Сарипуль Захир Вахдат: «Если вы решили уже сдать провинцию на милость ИГИЛ, то вывезите отсюда моих людей!»

По сведениям из заслуживающих доверия афганских источников, количество боевиков ИГИЛ в северных провинциях страны выглядит весьма внушительным: в Кундузе и Тахоре по три тысячи; в Фарьябе и Сарипуле – от двух до трех тысяч; в Джаузджане, Самангане и Балхе по тысяче боевиков. Костяк этих сил составляют выходцы из стран Центральной Азии, российских районов Северного Кавказа, уйгуры из китайского Синцзяня.

При этом ситуация выглядит так, что правительство Афганистана странным образом видит своим главным противником «Талибан», а не ИГИЛ. Возможно, потому, что ИГИЛ не рассматривается Кабулом в качестве своего политического противника, который соперничает с ним за власть в стране; идеологически игиловцы берут выше – речь уже давно идет о создании ими провинции Хорасан, объединяющей все регионы Центральной Азии, включая китайский СУАР. Именно эта цель стимулирует вставать под черные знамена ИГИЛ этнических узбеков, туркмен, таджиков, казахов и уйгуров, значительная часть которых постепенно инфильтруется на север Афганистана из Сирии или доставляется туда из лагерей, находящихся в так называемой зоне племен на границе Пакистана и Афганистана.

Амбиции же талибов ограничены Афганистаном, и они, в отличие от игиловцев, как раз стремятся вернуть себе власть в Кабуле или во всяком случае претендуют на ее дележ с другими афганскими группировками. При этом никаких планов внешней экспансии за пределы Афганистана они не вынашивают, и за двадцать с лишним лет после их возникновения на афганской сцене никто и никогда не в состоянии был их обвинить в таких замыслах.

«Талибан» свой и чужой

Однако отнюдь не «внешнее миролюбие» сделало «Талибан» – силу крайне жестокую и безжалостную, которую современная цивилизация, хоть западная, хоть восточная, вряд ли когда-нибудь сможет приблизить к себе, – потенциальным партнером Москвы по диалогу. Российская дипломатия, которую на афганском направлении уже многие годы курирует спецпредставитель президента России Замир Кабулов, только пару лет назад вынуждена была признать, что без талибов афганского примирения не достичь, с ними придется договариваться. Так, как это случилось в те же 1990-е, когда гражданскую войну в Таджикистане удалось остановить, только когда Москва и Тегеран заставили таджикского президента Эмомали Рахмонова (Рахмоном он велел себя называть позже) вступить в переговоры с вооруженной таджикской оппозицией. В конце июня исполнится 20 лет со дня подписания в Москве мирного соглашения между правительством Таджикистана и оппозицией.

Что же касается поворота Москвы к «Талибану», с которым, по словам господина Кабулова, существуют «каналы» общения, то не исключаю, что сделано это было в том числе и в пику считающемуся проамериканским режиму в Кабуле во главе с президентом Ашрафом Гани. Неудивительно, что там если не в штыки, то уж точно без какого-либо энтузиазма восприняли после этого миротворческую активность Москвы – не слишком пока удачную попытку провести многосторонние консультации по афганскому урегулированию, состоявшиеся 14 апреля. Представительство официального Кабула было понижено до уровня малозначимого правительственного чиновника, и единственным видимым результатом стало согласие продолжать консультации с призывом провести их следующий раунд в афганской столице.

Новая администрация США в Белом доме проигнорировала приглашение Москвы участвовать в этих консультациях, сославшись на отсутствие предварительного согласования целей российской инициативы. Асимметричным ответом накануне встречи в Москве, 13 апреля, стал впервые произведенный в боевых условиях американской авиацией удар самой большой в истории неядерной бомбой GBU-43 весом 9,5 тонны, как заявлено в Вашингтоне, по позициям ИГИЛ в восточной провинции Нангархар. Там, в уезде Ачин у границы с Пакистаном, в складках горы Мамынд находятся пещеры и штольни, оставшиеся после разработок мрамора, служившие убежищем и арсеналом игиловцев, которые к моменту бомбардировки уже их покинули.

Демонстрация американской военной мощи, конечно же, не имела практически никакого оперативного значения. «Мать всех бомб», как ее пафосно назвали сами американцы, взорвалась у подножия горы, закупорив штольни и уничтожив, по сведениям международных структур в Афганистане, около пятидесяти жителей находившейся рядом деревни Алихель, население которой составляли в основном семьи игиловцев. Местные жители оттуда уже давно ушли. По данным же американских военных, было уничтожено более девяноста боевиков ИГИЛ.

Президент Трамп был счастлив: «Очень, очень горд нашими людьми. Очередная, еще одна успешно выполненная работа. Мы очень, очень гордимся нашими военными».

В место падения супербомбы до сих пор не допускаются журналисты, афганские власти и местные жители, только американский спецназ.

А спустя пару дней неподалеку от этого места, как утверждают местные жители, в расположение тренировочного лагеря ИГИЛ было сброшено оружие. С чьих вертолетов это было сделано, можно только догадываться, если знать, что чужие там не летают. Впрочем, о принадлежности этих вертолетов западным военным структурам, дислоцированным в Афганистане, уже открыто говорят сейчас и в афганском парламенте.

Бывший высокопоставленный ооновский чиновник Таалатбек Масадыков, обращаясь к участникам московской конференции из Пакистана и некоторых западных стран, был достаточно откровенным, вспоминая 1980-е годы, времена советской военной интервенции в Афганистан: «Тогда нынешние партнеры по НАТО готовили в пакистанских лагерях моджахедов для борьбы с Советским Союзом, но уже много лет, как шурави (советские) ушли, а бизнес остался». Господин Масадыков говорил о регулярной еженедельной доставке боевиков из тех же лагерей, но уже сегодня, в северные провинции Афганистана, о свободном их перемещении по территории этих провинций, о женских тренировочных лагерях в провинциях Фарьяб и Сарипуль.

Официальный Кабул, как и ожидалось, приветствовал американскую бомбардировку, однако значительная часть влиятельных афганских элит, в том числе поддерживающих главу исполнительной власти Абдуллу Абдуллу, ее резко осудила.

Плохая игра

Белый дом признал, что целью удара был психологический эффект, способный предельно жестко продемонстрировать: новая американская администрация будет вести себя по отношению к «плохим парням» в мире решительно и без лишних сантиментов, как это и было обещано во время предвыборной кампании Дональда Трампа в США. Первой такой акцией устрашения стал удар, нанесенный неделей ранее, 7 апреля, американскими «томагавками» по сирийскому аэродрому Шайрат, с которого, как утверждают в Вашингтоне, взлетели самолеты Асада, чтобы произвести бомбардировку по оппозиции в Идлибе химическим оружием.

Однако то, что, казалось бы, выглядит уместным в Сирии или по отношению к северокорейскому диктатору, совсем плохо работает в Афганистане. У моджахедов там уже почти сорокалетний опыт сопротивления иноземным армиям либо их ставленникам в стране. Талибы еще раз продемонстрировали это в день неожиданного прилета в Афганистан шефа Пентагона Джеймса Мэттиса, дерзко атаковав американскую военную базу в провинции Хост. Результаты инспекции генерала Мэттиса, гордящегося своим прозвищем Бешеный пес, широкой публике неизвестны. Но одно важное заявление он сделать успел: «Политика Москвы на афганском направлении вынуждает американскую сторону к конфронтации». Этим словам предшествовало заявление командующего Вооруженными силами США и НАТО в Афганистане Джона Николсона, в очередной раз обвинившего Россию в поставках оружия талибам. Анонимный американский военный источник сослался на данные, согласно которым Москва поставляет талибам пулеметы.

Каких-либо официальных подтверждений этим заявлениям либо документальных свидетельств из Вашингтона не поступало. Разумеется, в Москве эти обвинения гневно отвергают, – «лживыми и безосновательными» назвал их глава российского МИД Сергей Лавров, встречаясь с экс-президентом Афганистана Хамидом Карзаем, прибывшим в Москву для участия в конференции по безопасности.

«Афганский вопрос используется внешними силами как предлог для геополитических игр», – переходит в атаку господин Лавров. А ведь не без этого, если попытаться взглянуть со стороны. Штаты навязывают Москве в союзники «Талибан», проводя между ним и патронируемым самими американцами официальным Кабулом двойную сплошную линию, а сами при этом странным образом ведут двойную игру с ИГИЛ в Афганистане.

Зачем нужен Трампу новый плацдарм противостояния с Кремлем в Афганистане? Хорошо ли он знает историю «этих мест», чтобы доверять генералам начинать новые рискованные игры моджахедов в Центральной Азии? Джинн уже не раз выпускался из бутылки и ни разу окончательно ими не был загнан назад. Это и правда кажется плохой игрой. Спецпредставитель Путина по Афганистану господин Кабулов не теряет оптимизма, утверждая, что США все еще не определились с позицией по афганскому вопросу. Имеет ли он в виду Трампа или генералов, дипломат не уточнил.

27.04.2017

Аркадий Дубнов

Экс-президент Афганистана — о борьбе с терроризмом и роли России в укреплении мира в регионе

Тема Афганистана не сходит с первых полос мировых СМИ. Правда, как правило, из этой страны приходят новости о происшествиях: взрывы, теракты, убийства. А на прошлой неделе США применили против террористов в афганской провинции Нангархар самую крупную неядерную бомбу весом около 10 т. Уже почти 40 лет в Афганистане идет война.

В интервью специальному корреспонденту «Известий» Георгию Асатряну экс-президент Афганистана Хамид Карзай рассказал о путях мирного урегулирования в стране, движении «Талибан» (деятельность организации запрещена в РФ), работе нынешнего афганского правительства и внешнеполитических ошибках США в регионе.

— Как вы оцениваете усилия России в организации международных консультаций по Афганистану, которые прошли 14 апреля в Москве? На встречу приехали представители более десятка стран. Однако США, несмотря на приглашение, отказались принимать участие.

— Я полностью поддерживаю конференцию и консультации, организованные Россией. Они имеют важное значение для укрепления мира и стабильности как в Афганистане, так и в регионе в целом. Мне жаль, что США отказались от участия. Америке как стране, чьи войска находятся в Афганистане, необходимо делать все, чтобы принести стабильность и мир. Для этого необходимо усиление контактов со всеми региональными странами: Россией, Китаем, Индией и Ираном. Успешное противостояние терроризму без кооперации с этими странами невозможно. Одним словом, если кто-то хочет мира в Афганистане, то он должен был принять участие в конференции в Москве.

США обязаны воссоздать положительную политическую обстановку, окружающую Афганистан. В ней должно доминировать слово «сотрудничество». Приведу конкретный пример. Речь идет о ситуации, когда существовала кооперация между США и мировыми и региональными странами. Такая обстановка окружала мою страну вплоть до недавнего времени. В какой-то момент ситуация изменилась… И положительная атмосфера вокруг Афганистана исчезла. Главное, что я хочу подчеркнуть, — для мира и стабильности в стране необходимо региональное сотрудничество. Его необходимо вернуть. Для этого нужна кооперация США как страны, присутствующей в Афганистане, со странами региона, включая Россию. Я надеюсь на прочные позиции Москвы в регионе — это поможет нам.

— Недавно представители афганского правительства обратились к России с просьбой инвестировать в 124 объекта. Среди них тоннель «Саланг», хлебокомбинат в Кабуле, Политехнический университет, авторемонтный завод «Джангалак», а также электростанция в Пули-Хумри. В России сказали, что это достаточно сложно реализовать из-за низкого уровня безопасности в Афганистане. Есть ли у таких инвестиций будущее? И не будет ли преград со стороны других партнеров Афганистана?

— Россия — сосед Афганистана. Россия — очень давний друг и партнер Афганистана. У наших стран есть давняя традиция тесной кооперации. И самое важное, Россия находится в непосредственной близости от нас. Отсюда вытекают общие интересы афганского и российского народов.

Российские и советские инвестиции в экономику Афганистана имели самый позитивный эффект в развитии моей страны. Любой афганец-патриот будет приветствовать российские инвестиции. Что касается каких-то преград (пауза), то я надеюсь, что западные страны увидят позитивные аспекты российского экономического присутствия и поддержат его. Главной задачей для Афганистана должны быть мир и стабильность.

— Ситуация в Афганистане ухудшается с каждым днем. Согласно статистике международных институтов, включая ООН, уровень насилия бьет все рекорды.

— К сожалению…

— К сожалению. Задам немного наивный, но интересующий многих читателей вопрос. Возможно ли остановить войну в Афганистане?

— Да! Да, разумеется, такая возможность существует. Стабилизировать ситуацию в Афганистане можно путем регионального сотрудничества и кооперации. Кстати говоря, консультации в Москве с участием в первую очередь стран региона — хороший пример. Безусловно, речь не идет об исключении США из формата переговоров. Это невозможно и не нужно. Я бы хотел, чтобы они приняли приглашение и тоже участвовали. Я говорю о региональном сотрудничестве. Отправка новых воинских контингентов не решает проблему. Войну может разрешить атмосфера сотрудничества по проблемам Афганистана всех без исключения: и региональных, и великих держав.

— Есть ли у нынешней ситуации «авторы»? Кого вы вините в том, что ваша страна переживает такой глубокий кризис?

— Я буду честен с вами. Главная вина в усилении радикализма и экстремизма в Афганистане и его распространении по всему региону, а также Ближнему и Среднему Востоку лежит на двух странах: Пакистане и США. Эти две страны имели все возможности принести мир в регион, но они этого не сделали.

— Однако США многое сделали в начале афганской кампании в 2001 году для того, чтобы ваша страна вышла из-под контроля экстремистских сил. Россия на начальном этапе поддерживала эти усилия. Возможно ли российско-американское сотрудничество в Афганистане сегодня?

— США пришли в Афганистан в 2001 году и освободили нас от экстремистов. Афганцы ценят это. Россия и Китай также сыграли свою роль в поддержке Афганистана. Нам снова нужна эта атмосфера и политика. У западной коалиции в какой-то момент что-то пошло не так. Конечно, кооперация между РФ и США возможна. Для этого необходимо, чтобы США объяснили свою политику и цели в Афганистане и искали сотрудничества с региональными странами, в особенности с Россией. Без российско-американского сотрудничества в Афганистане не будет стабильности.

— Командующий силами США в Афганистане генерал Джон Николсон заявил о том, что многолетняя война зашла в тупик. Но самое важное, он попросил подкрепления, отметив, что действующего контингента недостаточно для борьбы с радикалами.

— Нет (повысил голос), это не поможет. Они находятся в Афганистане уже более 15 лет. Мы видим больше радикализма и терроризма. В Афганистане появились боевики ИГ (организация запрещена в РФ. — «Известия»). Поймите, это не решение проблемы. Поверьте, я афганец (смеется) и знаю свою страну, это не поможет. Афганистану не нужны войска иностранных государств. Афганистану не нужны ничьи войска на своей территории. Нам нужны добрые отношения со своими соседями и собственные вооруженные силы, которые могут обеспечить безопасность. Афганистану нужно, чтобы соседний Пакистан осознал, что использование экстремистов в своих целях не принесет пользы для него самого.

— А что нужно тогда?

— Новый контракт с народом Афганистана. Понимание, атмосфера доверия и кооперации со странами региона. Только это поможет.

— Вы упомянули ИГ. Насколько велика угроза ИГ в Афганистане?

— Она велика. Они уже сейчас серьезно распространились на наших территориях, в особенности на востоке Афганистана, в провинциях Нангархар, Кунар и окрестностях. ИГ в Афганистане — это элемент внешнего присутствия, это не афганцы.

— В 2014 году вы покинули пост президента Афганистана. В стране появилось Правительство национального единства. Как вы оцениваете его деятельность?

— (Пауза.) Я желаю им успеха и всего самого наилучшего. Я надеюсь, что у них получится сделать все, чтобы другие страны начали относиться к Афганистану как к суверенной и независимой стране.

— Замечательно, а они успешны или нет?

— Я желаю им успеха (повысил голос). У них всегда будет наша поддержка.

— У вас по-прежнему есть сторонники в Афганистане, и их немало. Есть ли у вас политические амбиции?

— Я больше никогда не буду участвовать в президентских выборах, но буду делать все, что в моих силах, чтобы быть полезным своей стране, и бороться с терроризмом. Все мои усилия направлены на усиление позиций Афганистана в регионе и укрепление отношений с такими странами, как Россия, Китай, Индия, Иран и Пакистан.

— Как вы смотрите на российскую политику на афганском направлении?

— Я очень давно слежу за действиями России в регионе и, в частности, в Афганистане. Россия — мудрая и древняя страна, она имеет давнюю историю присутствия в Афганистане, хорошо знает его специфику. Чем больше присутствие России в регионе и Афганистане, тем лучше для страны. Москве нужен стабильный Афганистан. И исходя из исторического опыта, чем сильнее правительство в России, тем лучше обстоят дела в Афганистане. Я уважаю президента Путина. Он вывел Россию на международную арену в новом качестве. Он по-настоящему честно борется с международным терроризмом и экстремизмом. Афганцы уважают президента России и поддерживают его. И я хотел бы, чтобы Россия предпринимала больше усилий для поддержания стабильности в Афганистане.

— Высокопоставленные представители НАТО обвинили Россию в поддержке движения «Талибан». По вашей информации, соответствует ли это действительности?

— Когда они заявляют, что Москва «поддерживает» «Талибан», они имеют в виду, что существует канал обмена информацией и проводятся встречи. США встречаются с представителями движения в Катаре, Пакистане, Европе. Немцы, норвежцы и британцы встречаются с талибами. Представители арабских стран встречаются с лидерами движения. Никто этого не скрывает. Когда они встречаются с талибами — все в порядке, но когда российские представители обмениваются информацией — Запад бьет тревогу (смеется). Талибы — это афганцы, и для того чтобы запустить мирный процесс в Афганистане, контакты с талибами необходимы. Это понимают все, кто хоть что-то знает об Афганистане. Просто речь идет о двойных стандартах, не более того. Что касается обвинений в поддержке Россией талибов, то я не вижу никаких оснований или доказательств этому. Но я вижу другое: например, организацию очень важных консультаций в Москве по афганскому вопросу.

— Афганистану нужно привлечение движения «Талибан» к мирному процессу?

— Конечно (оживился)! Талибы — афганцы, они наши братья. Без участия и привлечения талибов мира в Афганистане не будет. Они должны участвовать в мирном процессе.

— Производство наркотиков в период вашего президентства увеличилось в разы, по некоторым данным, в 40 раз. Россия неоднократно требовала от международных сил усиления борьбы с наркоугрозой. Прикладывались ли достаточные усилия для борьбы с наркомафией?

— К сожалению, производство наркотиков действительно увеличилось в разы, и народ Афганистана страдал и продолжает страдать от этого. Существует влиятельная международная мафия, которая зарабатывает на этом миллионы. Эти деньги уходят в западные банки, они не остаются в Афганистане. Я неоднократно призывал западных партнеров усилить борьбу с международной наркомафией.

— Афганистан на протяжении веков являлся полем «большой игры» и противоборства великих держав. Эта тенденция по-прежнему сохраняется?

— По крайней мере это выглядит именно так. Кажется, что Афганистан используют для своих стратегических целей (пауза). И поэтому очень важно, чтобы региональные страны, которые так или иначе задействованы в афганской политике, принимали участие в совместной борьбе с угрозами, которые не дают моей стране спокойно жить.

— Новый президент США Дональд Трамп не проявлял особого интереса к Афганистану. Он практически ни разу не упоминал Афганистан в ходе своей предвыборной кампании. Что ждут афганцы от нового главы Белого дома?

— Мы надеемся, что политика нового президента США по отношению к Афганистану изменится в лучшую сторону. Очень важно, чтобы он начал по-настоящему сотрудничать с Россией в афганском направлении и в деле борьбы с экстремизмом и терроризмом. Нам нужна кооперация сторон, а не конфронтация.

— Я не могу не спросить вас о недавних событиях в Сирии. США нанесли ракетный удар по позициям сирийской армии в ответ на возможное использование химоружия против мирного населения. Вашингтон сразу обвинил в этом Дамаск, хотя расследование проведено не было. Что вы думаете по этому поводу?

— Мы до сих пор не знаем, кто совершил химатаку. Ракетный удар США, по моему мнению, является очевидным нарушением международного права. Конфронтация и новые атаки не помогут в разрешении ситуации. Более того, нельзя выйти из кризиса, уничтожая государственные институты.

17 апреля 2017, Георгий Асатрян

В Афганистане Россия сотрудничает с «Талибаном»*, своим врагом времен холодной войны, усложняя самую длинную войну в истории США

«Поздно ночью в феврале жители деревни в районе Дашти-Арчи на севере Афганистана услышали странные звуки со стороны близлежащей реки Пяндж, по которой проходит граница с Таджикистаном, — пишут Майя Лиухто и Шашанк Бенгали в газете The Los Angeles Times. — По словам фермера, он увидел яркие огни самолетов, приземляющихся на берегу реки, на пограничной афганской территории, контролируемой боевиками из «Талибана»*. Как отмечают авторы, «информация об американских воздушных ударах или рейдах против повстанцев быстро распространяется в провинции Кундуз, но на утро никому было не известно о подобной операции». Один фермер предположил в беседе с авторами: «Наверно, это были русские. Эти территории не под контролем правительства, поэтому встает вопрос, почему самолеты там приземлились».

«Уже не первый месяц на севере Афганистана роятся новости о том, что Россия усиливает поддержку «Талибана»*, обеспечивая оружием и финансированием боевиков, которые сражаются с США и международными силами с 2001 года, — говорится в статье. — Если это правда, то это будет полной противоположностью мучительной авантюры Москвы в Афганистане эры холодной войны: тогда лидеры будущего «Талибана»* помогли выдворить советских солдат, которые вторглись в 1979 году, чтоб поддержать коммунистическое правительство в Кабуле».

«Возвращаясь в Афганистан, Россия, согласно аналитикам и западным дипломатам в Кабуле, намеревается предотвратить распространение боевиков, связанных с «Исламским государством»*, в Центральной Азии, а также бросить еще больший вызов США, в то время как администрация Трампа не сформулировала план по окончанию афганской войн», — передают журналисты.

«США стали менее активными, и Россия увеличила свою активность», — сказал авторам западный дипломат в Кабуле на условиях анонимности. Россия отрицает поставки «Талибану»* оружия и настаивает, что ее контакты с ним направлены лишь на то, чтобы привлечь повстанцев за стол переговоров, говорится в статье. Однако, ссылаясь на чиновника из Национального директората безопасности Афганистана, издание сообщает, что «агенты российской разведки дают «Талибану»* стратегические советы, а также снабжают его деньгами и оружием, включая старые противовоздушные ракеты». По словам источника, «российская поддержка сыграла роль в продвижениях «Талибана»* в Кундузе».

По словам того же неназванного афганского чиновника, «агенты российской разведки проводили встречи с представителями «Талибана»* в Таджикистане и Москве и периодически заходят на афганскую территорию в таких приграничных провинциях, как Кундуз». Также источник сообщил, что русские выступают в роли «креативных умов и стратегов для «Талибана»* в своеобразной академии в Иране».

В северном Афганистане российская активность «хорошо известна всем», приводят авторы комментарий Харуна Мира, политолога, который часто бывает на этих территориях. По словам Мира, «Россия интенсифицировала контакты с «Талибаном»* в последний год на фоне распространения боевиков из ИГИЛ*. Афганские и западные чиновники считают, что многие из боевиков бежали от жестких действий армии на племенных территориях Пакистана и среди них много людей среднеазиатского происхождения, что вызывает в Москве опасения насчет их возможного удара по российским интересам».

Как сказал Вахид Мужда, бывший чиновником правительстве «Талибана»* в Кабуле до американского вторжения 2001 года, «российское налаживание связей с «Талибаном»* началось 10 лет назад, когда Россия дважды пригласила представителей повстанцев в Москву, чтобы выразить опасения по поводу узбекских боевиков, что сражались вместе с талибами».

Теперь, как кажется, Россия использует контакты с «Талибаном»*, чтобы «выставить себя миротворцем», отмечают авторы. И хотя вряд ли российская мирная инициатива преуспеет, аналитики не исключают, что «она может стать противовесом американскому влиянию в Афганистане».

«Когда мы начали теснее контактировать с «Талибаном»*, Россия отнеслась к этому очень подозрительно, а теперь, когда это делают они [русские], нам это не нравится», — сказал Барнетт Рубин, экс-чиновник Госдепартамента в Афганистане при Обаме, ныне директор Центра международного сотрудничества Нью-Йоркского университета. «Каким бы мотивом она ни руководствовалась, Россия делает то, что следует: она пытается привлечь «Талибан»* к региональному политическому решению конфликта в Афганистане», — считает он.

*»Исламское государство» (ИГИЛ), «Талибан» — террористические организации, запрещенные в РФ.

10 апреля 2017 г.

Майя Лиухто и Шашанк Бенгали | Los Angeles Times

Москва предлагает новое посредничество между Кабулом и талибами с привлечением ключевых региональных держав

Глава МИД Афганистана Салахуддин Раббани посетил с визитом Москву, проведя переговоры со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. Главным итогом встречи стало приглашение представителей Кабула к участию в инициированном Москвой втором раунде консультаций по афганскому урегулированию, в котором также должны принять участие дипломаты Китая, Пакистана, Ирана и Индии. После смены администрации в Белом доме Москва рассматривает возможность подключить к консультациям по Афганистану и представителей США. Расширение круга посредников вызвано неудачным опытом первого раунда консультаций по Афганистану, которые прошли в Москве в конце декабря без участия афганских властей.

Накануне визита Салахуддина Раббани в Москву Миссия ООН по содействию Афганистану опубликовала доклад, согласно которому 2016 год стал рекордным по числу жертв среди гражданского населения. Почти две трети из 3498 убитых и 7920 раненых пострадали от действий «антиправительственных сил» — движения «Талибан», а также запрещенных в России террористических группировок «Аль-Каида» и «Исламское государство». В 24% случаев виновными в докладе были названы правительственные войска.

Не обошлось без трагедии и в день переговоров в Москве — взрыв перед зданием Верховного суда в Кабуле унес жизни не менее 20 человек. По словам Сергея Лаврова, речь идет о «беспрецедентном всплеске международного терроризма».

В связи с этим российский министр вчера подтвердил, что Москва продолжит оказывать Афганистану помощь в гуманитарной, экономической и военной сферах. «У нас есть возможности и соглашения о поставках и ремонте военной техники»,- уточнил глава МИД РФ. «Будем помогать республике и в подготовке кадров как по военным, так и гражданским специальностям»,- заверил он своего афганского коллегу.

Кроме того, господин Лавров обнародовал новую мирную инициативу Москвы — предложение провести в российской столице в середине февраля «очередную встречу по афганскому урегулированию с участием представителей России, Афганистана, Китая, Ирана, Пакистана и Индии».

Первые инициированные Москвой трехсторонние консультации по Афганистану представителей России, Китая и Пакистана прошли в конце декабря без участия Кабула. Это обстоятельство вызвало активное неприятие афганских властей. «Любые переговоры о ситуации в моей стране, проходящие без участия и одобрения нашего правительства, не имеют никакой ценности и легитимности»,- заявил тогда в Совбезе ООН в Нью-Йорке постпред Афганистана Махмуд Сайкал (см. «Ъ» от 12 января).

Спустя полтора месяца Москва намерена предпринять вторую попытку запустить дипломатический процесс, расширив круг его участников за счет включения в него представителей Афганистана, а также Ирана и Индии, выражающей растущую озабоченность активизацией талибов как в Афганистане, так и в соседнем Пакистане.

Кроме того, в беседе с «РИА Новости» спецпредставитель президента РФ по Афганистану, директор Второго департамента Азии МИД России Замир Кабулов вчера не исключил, что к переговорам будет приглашена и американская сторона. Впрочем, господин Кабулов уточнил, что в Вашингтоне должны будут «определиться с тем, что они собираются делать в Афганистане».

Вопрос о возможности подключить к инициированным Москвой консультациям по Афганистану представителей США возник после смены администрации в Белом доме. По мнению Москвы, сохранение американского присутствия в Афганистане необходимо. «Насколько мне известно, Трамп ничего пока выводить не собирается,- заявил господин Кабулов агентству «Интерфакс» в конце января.- Это логично, потому что если сейчас он решит вывести контингент, то все однозначно рухнет».

До кризиса в отношениях Москва и Вашингтон активно сотрудничали на афганском направлении. По завершении переговоров с главой МИД Афганистана Салахуддином Раббани, отвечая на вопрос «Ъ» о возможности возобновления контактов по Афганистану с администрацией Дональда Трампа, Сергей Лавров был оптимистичен: «Я уверен, что контакты у нас наладятся и это будет на пользу всем, включая наших афганских друзей».

Господин Лавров напомнил о том, что «новый президент США назвал своим приоритетом борьбу с террористической группировкой «Исламское государство» и терроризмом в целом». Впрочем, налаживание контактов произойдет лишь тогда, когда в Вашингтоне окончательно сформируются правительственные структуры, а этот процесс еще не завершен, обратил внимание глава МИД РФ.

«Переговоры в Астане по Сирии показали, что российская сторона гибко подходит к разного рода международным форматам,- прокомментировала в беседе с «Ъ» перспективы новой встречи по Афганистану советник директора Российского института стратегических исследований Елена Супонина.- Я не исключаю, что американцев пригласят в качестве наблюдателей. Впрочем, даже если этого не произойдет, критического влияния на эффективность переговоров это не окажет — страны, которые приглашены на встречу, оказывают большое влияние внутри Афганистана и по его границам».

Кирилл Кривошеев, Сергей Строкань
8.02.17

Ситуация в Афганистане ухудшается. В 2015 году установлено сразу несколько антирекордов. Антиправительственные вооруженные группы (АВГ) взяли под контроль максимальную часть территории Афганистана с 2001 года. Особенно напряженная ситуация складывается в районах, граничащих с Таджикистаном. Эксперты клуба «Валдай» проанализировали, чем ухудшение обстановки в Афганистане грозит странам Центральной Азии.

Опасность на границе

В 2015-м вооруженные группировки впервые смогли захватить административный центр провинции — город Кундуз. Афганские силы безопасности (АСБ) вернули контроль над городом только через две недели ожесточенных боев, когда АВГ организованно отступили. Боевики захватили в 2015-м еще 23 административных центра в различных уездах Афганистана (в 2014-м — только четыре). Обстановка в регионах Афганистана вблизи границ со странами Центральной Азии начиная с 2009-го постоянно ухудшалась. В северо-восточных районах, примыкающих к Таджикистану, это приняло особенно острые формы в последние два года. При этом ситуация в регионах у Пакистанской границы, хотя именно туда «выдавливались» боевики, остается в последние годы сложной, но стабильной. Явного ухудшения нет.

Четыре провинции Афганистана граничат с Таджикистаном. Во всех ситуация осложняется. В Бадахшане два уезда — Вардудж и Юмган — практически полностью контролируются АВГ. В других уездах антиправительственные силы заняли значительные территории. В течение 2015 года вооруженные группировки захватили административные центры четырех уездов. В Бадахшане сильные позиции у «Сети Хаккани» и Исламской партии Афганистана Хекматиара. Но ведущую роль там играет движение «Талибан» (ДТ), запрещенное в России и ряде других государств. Отряды боевиков располагают тяжелым вооружением и боевой техникой. Отдаленный Бадахшан с преобладанием горной труднодоступной местности служит своеобразной базой для АВГ, действующих в других провинциях северо-востока и севера Афганистана.

По всей видимости, через Бадахшан идет транзит на север вооруженных отрядов из Пакистана и восточных провинций Афганистана. Оттуда же боевики и оружие уходят в другие провинции северо-востока и севера Афганистана. Кроме того, Бадахшан — важный «финансовый центр» для АВГ. В уезде Рогистон добывают золото и изумруды. В провинции действуют нарколаборатории, практически недосягаемые для АСБ, прибыль от которых направляется в вооруженные группировки. Наркотики транспортируются контрабандой через Таджикистан, что приводит к постоянным столкновениям на таджикско-афганской границе.

В Тахоре боевики создали прочные позиции в уездах Ишкамиш, Янгикала, Даркад, Хаджагор. Административные центры последних двух уездов боевики брали в прошлом году под свой контроль. Местный талибский губернатор Кари Аминулла Тайиба проживает в основном в уезде Ишкамиш. В провинции Тахор бои в прошлом году шли в непосредственной близости от границы с Таджикистаном, в трех приграничных афганских уездах — Янгикала, Хаджагор, Даркад. Жители примыкающих к границе двух районов Хатлонской области Таджикистана (Пянджского и Фархорского) в 2015 году неоднократно сообщали СМИ, что их дома сотрясаются от разрывов снарядов на афганской стороне, снаряды антиправительственных сил залетали и на таджикскую территорию. После чего официальный Кабул приносил извинения.

Большая часть провинции Кундуз контролируется талибами и другими АВГ. В течение 2015-го боевики захватывали административные центры пяти уездов, в том числе и столицу провинции. В 2016-м АСБ полностью контролируют только центр города Кундуз. Ситуация там крайне хрупкая. Эта провинция достаточно комфортна для вооруженных группировок, потому что в некоторых уездах преобладают пуштуны; местное население поддерживает талибов или как минимум относится к ним нейтрально. Талибы удерживали Кундуз с 28 сентября до 13 октября 2015 года. Боевики укрепились в трех уездах Кундуза (и захватывали их административные центры в 2015-м), граничащих с Хатлонской областью Таджикистана.

Провинция Балх (граничит с Таджикистаном, Туркменистаном, но в основном — с Узбекистаном) остается относительно безопасной. Губернатор Ата Нур, один из самых сильных таджикских полевых командиров, пока удерживает ситуацию под контролем. Это одна из двух провинций Афганистана, граничащих со странами Центральной Азии, где АВГ в прошлом году не смогли захватить ни одного административного центра (другая — Герат). Однако в юго-западной части провинции отряды боевиков обосновались в горных районах.

Угрозы для стран Центральной Азии

В ходе вероятного обострения военных действий государства Центральной Азии не подвергнутся непосредственной угрозе со стороны основных отрядов АВГ. Можно достаточно уверенно говорить о том, что пока задача вооруженных групп на западе, севере и северо-востоке Афганистана — расширять подконтрольную им территорию, устанавливать там свою власть, и главное — готовить захват провинциальных административных центров. Основные антиправительственные силы не намерены сейчас идти на север или запад за пределы Афганистана, атаковать государства Центральной Азии. Поэтому лобовой удар АВГ по границам Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана практически исключен — до тех пор, пока боевики не установили полный контроль над прилегающими к странам Центральной Азии афганскими провинциями. Вместе с тем нельзя исключать ограниченных атак со стороны основных отрядов АВГ, что может служить выражением недовольства политикой соседних государств и/или осуществляться по заказу спонсоров.

При продолжении войны антиправительственных групп с Афганскими силами безопасности очевидны две угрозы. Во-первых, контрабанда наркотиков через границы Таджикистана и Туркменистана (на узбекской границе это невозможно) при поддержке вооруженных боевых групп. С этим таджикские и туркменские пограничники сталкиваются постоянно. Активность боевиков, прикрывающих контрабанду наркотиков, может возрасти. Антиправительственные войска по мере расширения своей зоны контроля будут все больше вовлекаться в наркобизнес, постепенно отбирая его у прежней наркомафии. Они станут с боем прокладывать себе контрабандные маршруты в Таджикистан и Туркменистан. При ослаблении Афганских сил безопасности и повышении роли региональных полевых командиров они тоже могут все сильнее вовлекаться в контрабанду наркотиков и других товаров для финансирования своих отрядов. Эта проблема особенно обострится при существенном ослаблении международной помощи Кабулу. Отрезанные от финансирования полевые командиры, воюющие с антиправительственными группировками, обратятся к единственному доступному им быстрому источнику дохода — контрабанде. Либо станут просить материальной помощи у внешних партнеров.

Во-вторых, это постепенная инфильтрация небольших групп боевиков из тех отрядов антиправительственных сил, в которых находятся выходцы из стран постсоветского пространства. Главная угроза в данном случае исходит от молодежи, направлявшейся в последние пять лет из стран Центральной Азии на войну в Сирию и Ирак. Официальные пути возвращения домой для них затруднены. Кто-то обоснуется в Турции и других мусульманских странах, но уже сейчас они появляются в Афганистане, и можно ожидать, что некоторые пожелают вернуться домой через афганско-таджикскую и афганско-туркменскую границу. Разъезжаясь по всему региону, они могут организовывать подполье и прием новых боевиков из Афганистана, возможны и прямые нападения отрядов, состоящих из выходцев с постсоветского пространства, для прощупывания границы, демонстрации силы или прорыва групп из десятков боевиков с целью закрепиться в некоторых районах Таджикистана или Туркменистана.

В случае установления стабильного контроля антиправительственных войск над несколькими провинциями Афганистана, примыкающими к странам Центральной Азии, предыдущие две угрозы сохранятся и, вероятно, даже усилятся. Но к ним добавятся и новые. Так, возможен поток беженцев, причем это будут не «чужаки», а люди той же национальности, что и в соседних странах Центральной Азии. Туркменистану, Узбекистану и особенно Таджикистану (поток этнических таджиков может быть особенно сильным в силу их многочисленности) придется принять хотя бы часть беженцев. Это создаст не только социальную, но и серьезную политическую проблему.

Кроме того, в случае успехов антиправительственных сил терпящие поражение полевые командиры могут попросить разрешения хотя бы частично перенести свой тыл в соседние центральноазиатские страны и даже временно вывести на их территорию часть своих отрядов. Таджикистану, Узбекистану, Туркменистану трудно будет принять решение по такому вопросу. Если политические обстоятельства заставят какую-либо из республик согласиться на это, она выйдет на новый уровень вовлеченности в афганский конфликт.

Основные силы антиправительственных войск, закрепившись в афганских провинциях, рассмотрят возможность оказать помощь идеологически близким им «братьям», особенно тем, кто еще недавно воевал с ними вместе в Афганистане, а затем ушел формировать подполье в Центральной Азии. Связь между АВГ, спонсорами радикалов и ушедшими в подполье в Центральной Азии боевиками сохранится. При достаточной силе подполья, особенно в относительной близости от афганской границы (в восточных районах Туркменистана, южных районах Узбекистана, в Таджикистане или на юге Киргизии), основные антиправительственные отряды могут поддержать мятеж. Тогда это уже будет крупная атака на Таджикистан (или через его территорию на Киргизию), Узбекистан или Туркменистан.

Защита на афганском направлении

В Таджикистане охрана афганской границы считается важным элементом национальной безопасности с 1993 года, когда на сопредельную территорию ушли отряды Объединенной таджикской оппозиции (ОТО). После захвата талибами Кабула в 1996-м и мирных соглашений с ОТО в 1997-м Таджикистан в сотрудничестве с Россией, Ираном и Индией играл важную роль в поддержке Северного альянса на севере Афганистана. В охране границы участвовали и российские погранслужбы.

После свержения режима талибов осенью 2001 года настроения стали постепенно меняться. Официальный Таджикистан поверил, что на афганской территории могут установиться мир и порядок. Душанбе по-прежнему уделял большое внимание охране границы, но снизил уровень сотрудничества с Россией (российские пограничники были убраны с таджикско-афганской границы в 2005-м). В Таджикистане росла популярность идеи «разворота на Юг».

Транспортные связи с Казахстаном и Россией с опорой на железнодорожное сообщение через Узбекистан были всегда затруднены из-за сложных отношений Таджикистана и Узбекистана. Автомобильные дороги через Киргизию в обход Узбекистана проходят в горной местности, даже самое их интенсивное использование не может заменить железную дорогу. В маршрутах через Афганистан в Пакистан и Индию просматривался выход из затруднительного положения, которое даже называли «транспортной блокадой».

В русле таких настроений Таджикистан подключился к реализации различных проектов (строительство мостов и дорог), теснее связывавших страну с Афганистаном. Культурная и языковая близость таджиков и афганцев (особенно афганских таджиков) тому только способствовала. По некоторым данным, таджикские консульства в Афганистане выдавали в последнее десятилетие по 20-30 тысяч виз в год. Но режим охраны границы поддерживался на должном уровне. После 2010 года Таджикистан вновь стал расширять сотрудничество с Россией и ОДКБ. Можно сказать, что Душанбе делает упор на национальные усилия по охране границы, но в тесном сотрудничестве с региональной организацией безопасности — ОДКБ. Если развитие экономических связей с Афганистаном вступает в противоречия с интересами безопасности, Душанбе делает выбор в пользу безопасности. В последние годы пограничный режим ужесточался, что вызывало затруднения и неудовольствие афганских бизнесменов. Впрочем, укрепляя границу, Таджикистан все-таки отказался вернуть на нее российских пограничников, о чем шла речь в 2010-2011 годах. Причем на экспертном уровне укрепилось мнение, что Душанбе отказался от этого из-за соответствующей позиции США.

Осенью 2015 года, когда отряды антиправительственных сил не только закрепились в приграничных с Таджикистаном Бадахшане, Тахоре и Кундузе, но и в ряде уездов этих провинций взяли под контроль приграничные территории, официальный Душанбе особенно остро почувствовал угрозу своей безопасности. 6 октября 2015 года (АВГ уже неделю контролировали город Кундуз и закреплялись в шести приграничных с Таджикистаном уездах провинций Кундуз и Тахор) президент Таджикистана Эмомали Рахмон встречался в Сочи с российским президентом Владимиром Путиным. «Хотел бы сегодня поговорить о вопросах безопасности в зоне ответственности ОДКБ, поскольку таджикско-афганская граница входит в эту зону. Обстановка, ситуация в Афганистане ухудшается с каждым днем. Практически идут боевые действия на протяженности более 60 процентов границы, напротив таджикской стороны, сопредельных стран. Нас это очень настораживает, поэтому хотел бы сегодня в ходе нашей встречи обсудить вопросы именно обеспечения безопасности в регионе», — отметил президент Таджикистана.

Впрочем, сотрудничая с ОДКБ в вопросах безопасности, Таджикистан продолжает возлагать большие надежды на то, что в Кабуле сохранится дееспособное правительство, способное поддерживать порядок на своей территории. Весна 2016 года дает в этом отношении некоторую надежду. Афганские силы безопасности смогли расширить контролируемые правительством территории в провинциях Кундуз, Тахор и Бадахшан. Особенно важно для Душанбе то, что антиправительственные группировки были оттеснены из районов, примыкающих к таджикской границе. Пока приоритет Таджикистана — это сотрудничество с официальным Кабулом. Однако если политический кризис окончательно парализует центральные власти Афганистана, Таджикистан может колебаться между необходимостью договариваться с отдельными представителями АВГ или поддерживать дружественных полевых командиров, воюющих с ними.

Статья публикуется с сокращениями.

Международный дискуссионный клуб «Валдай» — существующий с 2004 года экспертно-аналитический центр, цель которого — содействие диалогу российской и международной интеллектуальной элиты и объективный научный анализ событий в России и мире.

Косимшо Искандаров завотделом истории и исследований региональных конфликтов Института востоковедения и письменного наследия Академии наук Республики Таджикистан
Акбаршо Искандаров чрезвычайный и полномочный посол Республики Таджикистан в Республике Казахстан
Иван Сафранчук замруководителя Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России
14 июля 16

Россия в Афганистане: прошлое как пролог к будущему?
Последствия российского возвращения в Афганистан будут зависеть от намерений Москвы: обезопасить свою периферию или способствовать стабильности.

Последние события в Афганистане, в частности, временный захват Кундуза, обеспокоили многих в этом регионе, в том числе Россию. Усиливающееся присутствие региональных террористических группировок, выдавленных из их насиженных гнезд в Пакистане на север Афганистана, стало сигналом тревоги. Опасность проникновения экстремистов в Центральную Азию и угроза срыва планов российского президента Владимира Путина по осуществлению своей евразийской мечты вполне реальны. Нервничающая Россия, которая полагается в основном на свой военный потенциал, выразила готовность вступить в борьбу с террористами. Такая озабоченность вполне понятна, но ее следует рассматривать в контексте многолетней деятельности Москвы в Афганистане.

Афганцы помнят Россию (и Советский Союз) по двум причинам. Во-первых, по причине ее колоссального вклада в социально-экономические реформы и крупные инфраструктурные проекты, которые до сих пор весьма заметны повсюду в Афганистане. В 1960-е годы Афганистан приступил к осуществлению общенациональных социально-экономических реформ, обратившись за техническим и экономическим содействием к Советскому Союзу. Среди таких крупных проектов — автодорожный тоннель Саланг, первое коллективное жилищное строительство в Афганистане, Кабульский политехнический университет и многое другое. Помощь также включала техническую подготовку и программы обучения для работников государственных учреждений и системы образования. Некоторые проекты осуществлялись до конца 1980-х годов. Россия также оказывала большую помощь и содействие в подготовке и оснащении афганских сил безопасности.

Вторые яркие воспоминания о деятельности России в Афганистане — это ее опрометчивая оккупация страны в 1979 году. Она была осуществлена вскоре после Апрельской революции 1978 года, проведенной Народно-демократической партией Афганистана путем государственного переворота. Это изменило характер взаимоотношений и добавило тяжкое политическое измерение к вполне радушным прежде отношениям между людьми и государствами. Оккупация, которую сразу признали стратегической ошибкой, стала результатом многочисленных «медвежьих ловушек», расставленных Пакистаном с благословения его союзников с целью втягивания Советского Союза в Афганистан. Данный стратегический просчет, автором которого был бывший шеф КГБ Юрий Андропов, оказался выгодным для всех, кроме Афганистана, Советского Союза и его коммунистической идеологии. Больше всех от ввода войск выиграл Пакистан, который успешно осуществлял свою антиафганскую повестку, убеждая Запад и арабские страны в том, что это борьба с коммунизмом.

Советские войска и союзнический афганский режим деспотично подавляли повстанческое движение, но все было напрасно. К середине 1980-х годов боевые действия чрезвычайно активизировались. Конца войне не было видно, и советский лидер Михаил Горбачев решил сменить курс и поддержать внутриафганское примирение — к огромному недовольству поставленного Советами президента Бабрака Кармаля. Впоследствии Советский Союз подготовил план проведения политической дискуссии в Афганистане с участием многих сторон, и со временем это привело к независимости страны. На саммите в Рейкьявике в 1986 году Горбачев заверил американского президента Рональда Рейгана, что Советский Союз выведет свои войска из Афганистана.

Утвержденные Москвой изменения начались с реформ в партийной иерархии НДПА, за которыми последовали перемены на политической арене Афганистана. Но несмотря на прозвучавшие в Рейкьявике заверения и перемены, Соединенные Штаты относились ко всему этому с подозрением. «Нефтедолларовый» альянс в лице США, Пакистана и Саудовской Аравии продолжал оказывать финансовую, военную и тыловую поддержку моджахедам, что закончилось катастрофой для афганского народа.

Ухудшение ситуации привело к женевским соглашениям, подписанным в апреле 1988 года Соединенными Штатами, Советским Союзом, Афганистаном и Пакистаном. Последующий вывод советских войск в феврале 1989 года торжественно провозгласили разгромом коммунизма, ведь распад Советского Союза стал неизбежным, а объединение Западной и Восточной Германии было не за горами. Американцам этого оказалось вполне достаточно, они утратили интерес к Афганистану и спустили с привязи Пакистан и его доверенные группировки.

Изменившаяся геополитическая ситуация в регионе вынудила Россию укреплять свой передний двор в Центральной Азии, дабы боевые действия не переместились из Афганистана в бывшие советские республики с мусульманским населением. Москва начала искать в коммунистическом режиме дружественных союзников, в основном среди диссидентов левого толка, а также среди разрозненных фракций моджахедов и прочих негосударственных актеров, которые могли сослужить ей хорошую службу на южных рубежах России и в Афганистане. К сожалению, с тех пор ее цель состояла уже не в помощи афганскому государству, а в поиске надежных союзников, которые могли обеспечить русским достаточно рычагов влияния для защиты собственных интересов. Поэтому Россия по сей день играет заметную роль в афганской политике.

С учетом вышеуказанных соображений нынешние действия России вызывают вопрос: чего она ждет от Афганистана? И еще более важный вопрос: как Россия может содействовать стабильности в этой стране? Смотрит ли она на свои действия в Афганистане через призму наращивания поддержки квази-государственным актерам, дабы обезопасить собственную периферию? Или стабильность в Афганистане Россия считает ключевым фактором для сохранения стабильности в Центральной Азии? Москва должна разъяснить эти моменты Кабулу до того, как начнет предпринимать какие-либо действия.

Безусловно, Россия имеет возможность и рычаги воздействия, чтобы, оказывая косметическую поддержку афганскому правительству, обойти его стороной и сделать ставку на своих бывших союзников из числа квази-государственных субъектов. Но такой подход не поможет обеспечить надежное противодействие усиливающейся угрозе экстремизма. Скорее, это приведет к дальнейшему усилению хронической нестабильности на севере Афганистана и за его пределами.

Но если стабильность в Афганистане Россия считает ключевым фактором для обеспечения стабильности в Центральной Азии, тогда у нее есть определенные возможности для успешного ближайшего и долговременного сотрудничества с этой страной. Ей нужна всесторонняя стратегия поддержки афганского правительства на нескольких направлениях. Хорошо то, что Россия обладает способностью и опытом для реализации такой стратегии.

Первое и главное: в отличие от острых противоречий между США и СССР в 1980-е годы, сегодня интересы Вашингтона и Москвы в Афганистане сближаются. А это меняет весь расклад. Кроме того, былое сотрудничество Советского Союза с Афганистаном в гражданской, военной и промышленной сферах дает России значительные преимущества. В военном плане Россия может укрепить безопасность и стабильность в Афганистане, проводя подготовку и обучение Афганских национальных сил обороны и безопасности, оснащая их и оказывая им содействие. Это является высшим приоритетом и настоятельной потребностью для афганского президента. Афганских офицеров и военных летчиков можно обучать в России. На самом деле, именно Советский Союз главным образом готовил и оснащал афганские силы безопасности, а поэтому они лучше знакомы с российской военной техникой. Например, афганская армия до сих пор использует российские вертолеты Ми-17 и Ми-35 для осуществления остро необходимой авиационной поддержки. Короче говоря, действия России по военному обучению и оснащению Афганских национальных сил обороны и безопасности будут всячески приветствоваться, ибо это поможет в решении нарастающих проблем и в проведении контртеррористических и противопартизанских операций в этой стране.

В дополнение к военной помощи Россия способна помочь Афганистану в реализации масштабных инфраструктурных и индустриальных проектов, которые чрезвычайно важны для устойчивого экономического прогресса этой страны. Одним из таких примеров является появившаяся недавно новость о сотрудничестве между двумя странами в жилищном строительстве. Это сотрудничество можно расширить, распространив его на добычу сырья и производство современных строительных материалов, и это поможет Афганистану обеспечить себя тем, что необходимо в строительной отрасли.

Конечно, возникает вопрос о том, что от этого получит Россия. Если Европа по-прежнему оказывает на нее санкционное давление, то Южная Азия через Центральную Азию представляет для нее благоприятные экономические возможности. Также существуют возможности для усиления политической роли России в регионе. По сравнению с Сирией стабильность в Афганистане будет серьезно способствовать стабильности в странах Центральной Азии и в самой России. И напротив, дестабилизация в Афганистане породит ударные волны угроз и опасностей, которые распространятся на Центральную Азию и на территорию России, что будет иметь серьезные негативные последствия. Профилактика лучше, чем лечение, и такую профилактику следует проводить в Афганистане.

Подход России к запутанной ситуации в Афганистане должен быть осторожным и вдумчивым. В нем не должно быть недолговечных решений, основанных на нереалистичных сроках и ожиданиях, что наглядно подтверждается опытом США. Нужна долгосрочная и надежная стратегия. У России есть и знания, и возможности, и опыт для ее разработки и реализации. А поскольку сейчас у нее нет каких-то конкретных идеологических амбиций, Россию в Афганистане могут встретить более дружелюбно.

Хайбер Сарбан работал советником в Независимом директорате местного управления.

Оригинал публикации: Russia in Afghanistan: Past as Prologue?

04/11/2015

Хайбер Сарбан (Khyber Sarban)

(«The Diplomat», Япония)

На днях СМИ сообщили о ликвидации турецкими властями учебного центра террористической организации «Исламское государство» в одном из районов Стамбула. Более 50 иностранцев, из которых половина — дети, проходили здесь специальную подготовку, сообщил телеканал «Звезда» со ссылкой на турецкую газету «Vatan». Задержанные готовились отправиться в Сирию, чтобы присоединиться к боевикам.

По данным «Vatan», наставники готовили боевиков из детей в возрасте до 18 лет в подвальных помещениях жилых домов. Особо не прячась и не боясь, эмиссары «ИГ» обучали их догмам радикального ислама и законам шариата, действующим на территориях подконтрольных «ИГ». В августе «Исламское движение Узбекистана» присягнуло на верность «ИГ» и, как пишет газета «Vatan», в настоящее время в рядах боевиков воюют более пяти тысяч выходцев из Центральной Азии.

Таких учебных центров в стране была создана целая сеть. Они действовали не только в столице (!) Турции — Анкаре, но и в Стамбуле и многих других городах. Выходит, для этого здесь имелись соответствующие условия, а власти делали вид, что ничего не замечают. Это, по сути, является очередным доказательством тому, что Турция всячески потакала ИГИЛ ради того, чтобы ускорить процесс свержения Башара Асада и легализовать свою борьбу с курдами.

По мнению наблюдателей, подобная политика Турции в отношении ИГИЛ, во многом схожа с политикой Исламабада в отношении движения «Талибан». В Пакистане тоже действует широкая сеть учебных центров, где готовятся боевики и смертники из числа малолетних детей и подростков. Отсюда проложены маршруты снабжения талибов всем необходимым для ведения боевых действий против законного правительства Афганистана. Пакистанские власти, как и их турецкие коллеги, на словах готовы бороться с терроризмом, но на деле всячески потакают ему.

События последнего времени, когда в Пакистане талибы атаковали военный аэродром и организовали несколько террористических актов, в том числе серию кровавых атак смертников в соседнем Афганистане, а в Турции игиловцы произвели двойной теракт, уничтожив и ранив сотни мирных людей, наверняка, станут для Исламабада и в Анкары поводом для ответа на вопрос о том, как себя ведет змея, пригретая на груди.

И ведь что интересно и там, и тут присутствие и деятельность эмиссаров террористических организаций не является каким-то особым секретом. Однако никто не спешит свернуть свои «особые отношения» с боевиками, которые в один прекрасный день могут повернуть стволы на 180 градусов. В Пакистане это случается периодически, а для Турции это уже началось и сегодня все зависит от дальнейшей политики турецких властей.

Современный Афганистан по-прежнему остается полем Большой Игры, но на этот раз Новой Большой Игры с новыми игроками. Никто не знает, как долго будет продолжаться эта игра и никто не может знать ее результатов. Но какая судьба может ждать Афганистан, в случае, если действующий президент ИРА, Ашраф Гани Ахмадзай, покинет свой пост президента? Случится это может по разным причинам от мала до велика, от добровольной отставки до покушения. Стоит сказать, что возложенных на него надежд он не оправдал, может быть, потому что нет централизованной власти, а быть может из-за того, что президенту не хватает лидерской харизмы и он не может повести за собой народ. Если все же действующий президент покинет свой пост, что ожидает Афганистан, какие перемены могут возникнуть в регионе, проводимой политике страны? Отвечая на этот вопрос, приведем несколько сценариев развития ситуации:

1 сценарий: по конституции Афганистана, в случае, если президент покинет пост, то возникнет временное правительство, возглавляемое временно уполномоченным вице-президентом Абдул-Рашидом Дустумом, на время проведения очередных выборов. Сразу возникает вопрос: а будет ли возможным проведение выборов в текущих условиях в Афганистане? Предположим, что Дустум займет президентское кресло и будет полноправным президентом Исламской Республики Афганистан, тогда вряд ли можно предполагать какое-то изменение вектора в действующей политике, однако более вероятным может быть сближение с Россией, так как сам Дустум взывал к президенту и министру обороны России за помощью. Так или иначе, сиюминутной стабилизации в регионе ожидать не следует, да и как долго нынешний вице-президент будет возглавлять государство будучи военным человеком? Ведь Дустум — этнический узбек. Согласятся ли пуштуны, много лет руководившие Афганистаном, на президента узбека? Это очень большой вопрос.

2 сценарий: допустим, что выборы прошли и на пост президента выбран политик Абдулла Абдулла. В российских СМИ его называют премьер-министром. Но это не совсем так. Официально его должность звучит как «Старшее должностное лицо» (Chief Executive Officer of Afghanistan). Этот «особый чин» — плод длительных переговоров Гани с Абдуллой при участии американских дипломатов и работников Госдепа после президентских выборов, по сути не выявивших победителя. «Должности Абдуллы» в конституции и нет и это ещё одна юридическая «бомба замедленного действия» под Основной закон Афганистана. И победа Абдуллы Абдуллы на возможных новых выборах вполне предсказуема.
Господин Абдулла достаточно дипломатичен ввиду того, что в течение 5 лет с 2001 по 2006 г.г. являлся министром иностранных дел. Можно предположить, что политика Абдуллы будет направлена в первую очередь на обеспечение внутренней безопасности не без участия иностранных сил. Уже «срезанный» американцами на предыдущих выборах, в случае успеха он вероятно будет выстраивать более ориентированную на Россию, Китай и Иран политику. Понятен тот факт, что Западу это не понравится, отсюда снова возникнет противоречивость ситуации в регионе. Тем более, что позволит ли большая часть населения Афганистана, пуштуны, властвовать над ними Абдулле, если последний не будет преследовать равноправие этносов и кланов в своей политике? (Абдулла выходец из «Северного Альянса»). В худшем из случаев текущую ситуацию омрачит еще и гражданская война.

3 сценарий: учитывая специфику афганского народа, еще одним возможным сценарием развития ситуации может быть гражданская война, так как этнический вопрос в Афганистане стоит довольно остро. Помимо всего прочего, на данный момент можно выделить 4 силы, действующие в Афганистане: правительство, талибан, Исламское Государство (ИГ), силы НАТО и военного контингента США. При возникновении этого сценария, правительство будет разделено на две силы: пуштунов и персоязычных народностей, так как эти народности являются доминирующими в стране. Тогда будет пик нестабильности в стране и регионе в целом. Мы прекрасно понимаем, кому этот сценарий на руку для продолжения присутствия и обеспечения контроля над странами в регионе, включая Россию и Китай.

4 сценарий: наименее вероятным может быть сценарий избрания нового президента, который может быть кем угодно и политика которого может быть любой. Этот сценарий может плавно перетечь в третий сценарий.

И 5 сценарий: лойя-джирга (пушту لويه جرګه‎ «большой совет») — всеафганский совет старейшин (представителей), нерегулярно избираемый от этно-племенных групп для решения кризисных ситуаций экстренно собирается и выбирает нового руководителя Афганистана. Последняя Лойя-джирга (председатель Себгатулла Моджадиди) созывалась в 2002—2004 гг. для утверждения новой афганской конституции. Потому «Большой совет» в некотором смысле выше любой конституции. При необходимости Совет сформирует новую.

Афганская джирга — аналог русского Земского Собора. Она собирается с 1411 года. А в 1747 лойя-джирга избирает в Кандагаре короля Ахмад Шах Дуррани.
Не исключено, что после бесконечных дрязг и гражданских войн «Большой Совет» возьмёт и восстановит в стране монархию, примиряющую интересы различных народов и неотрайбалистских групп. О таком исходе, «как последнем выходе» время от времени говорят, как эксперты, так и простые афганцы.

Подводя итог всему вышенаписанному, следует сказать, что наиболее вероятными являются первый и третий сценарии. Для России и обеспечении стабильности в Афганистане и Среднеазиатском регионе наиболее приемлемыми являются первый и второй сценарии. Что будет на самом деле, прогнозировать сейчас является слишком поспешным шагом. Надо понимать, что ситуация будет только ухудшаться, чтобы не допустить этого, необходима выработка определенной стратегии, которая позволила бы централизовать власть в стране, обеспечить взаимное понимание этносов и ведение единой целенаправленной политики.

Гул Мохаммад Седикулла

Кабул — Сегодня Талибан уже не так одинок, как прежде. Изгои, которые защищали Усаму бен Ладена и быстро потерпели поражение, когда США нанесли контрудар после терактов 11 сентября 2001 года, начали налаживать контакты с соседними государствами и даже с Москвой, которая ушла из Афганистана в 1989 году.

Картина происходящего — гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Что интересно — действия Талибана отчасти связаны с попытками России предотвратить распространение в Афганистане группировок, верных так называемому Исламскому государству Ирака и Сирии. Те же самые опасения помогли наладить связи между Талибаном и его давними врагами в Иране.

По иронии судьбы эти попытки наладить отношения с Россией начались в тот самый момент, когда Абдул Рашид Дустум (Abdul Rashid Dostum), афганский военный деятель узбекского происхождения и вице-президент страны, открыто выразил расположение по отношению к своим бывшим союзникам в России и попытался укрепить связи с бывшими советскими республиками на границе Афганистана.

Ранее в октябре Дустум посетил Москву и Грозный, а на прошлой неделе он начал наступление в районах у границы с Туркменистаном. Дустум включил Талибан вместе с ДАИШ (арабская аббревиатура, обозначающая ИГИЛ) в список своих врагов.

«Страны Содружества Независимых Государств, от России до Таджикистана и Туркменистана, все эти государства готовы встать рядом с нами против ДАИШ, против экстремизма, против кровожадных талибов», — заявил Дустум.

Однако изданию Daily Beast стало известно, что Россия и некоторые другие соседние с Афганистаном государства, возможно, ведут двойную игру или, по крайней мере, пока воздерживаются от выбора сторон на случай, если Талибану удастся вернуть власть.

Бывший талибский губернатор одной из афганских провинций и член военного комитета этой группировки, пожелавший сохранить свое имя в тайне, рассказал изданию Daily Beast, что «отношение Америки к происходящим в мире событиям и угроза со стороны ИГИЛ привели к совпадению интересов Талибана и России, поэтому мы не можем исключать взаимодействие между ними в будущем, хотя это будет зависеть от развития ситуации на Ближнем Востоке».

То есть, если Россия добьется успеха в своей сирийской кампании по поддержке диктатуры Асада (а в этом вопросе пока рано делать какие-либо прогнозы), Талибан, возможно, захочет наладить с ней контакт и начать сотрудничество с правительством президента Владимира Путина.

Между тем пока контакты с Москвой держатся в секрете. Основным местом для проведения переговоров остается Таджикистан, расположенный к северу от афганской провинции Кундуз, чьи оперативные сотрудники разведки, возможно, принимали участие в отправке крупных партий оружия боевикам Талибана. Лидеры Талибана считают, что правительство и разведывательные службы Таджикистана являются верными клиентами Москвы.

«Таджикистан находится под мощным влиянием России, поэтому там все происходит только с согласия Москвы», — объяснил упомянутый выше талибский губернатор.

Когда в конце сентября Талибан захватил город Кундуз, новый лидер группировки мулла Ахтар Мухаммад Мансур (Akhtar Muhammad Mansoor) поспешил заявить о том, что Талибан не представляет никакой угрозы и не планирует продвигаться за пределы границ Афганистана.

По сообщениям некоторых источников, контакты между Талибаном и Россией начались в 2013 году по инициативе Москвы, однако их интенсивность существенно выросла совсем недавно.

Одна из центральных фигур в этом процессе — доктор Тахир Шамальзи (Tahir Shamalzi), младший брат одного из бывших лидеров Талибана, который возглавлял делегацию, известную как «комитет Талибана по освобождению и миру», посетившую столицу Таджикистана Душанбе в мае прошлого года. В то время Талибан удерживал в плену четырех таджикских пограничников, которых, по всей видимости, отправили за дровами на другой берег реки, по которой проходит афганская граница.

Согласно нашим источникам, Шамальзи путешествовал по поддельному паспорту, выданному на имя Саида Хана. По слухам, посредником на переговорах с Душанбе стал Ибрагим Ачакзай (Ibrahim Achakzai), у которого там есть фирма по сбору металлолома.

В обмен на освобождение пограничников Талибан хотел получить оружие. «Доктор Тахир Шамальзи вылетел из аэропорта Кабула в Душанбе, проверил оружие и вернулся с этим оружием из Таджикистана в Афганистан», — рассказал изданию Daily Beast один высокопоставленный лидер Талибана.

Но сколько там было оружия? Наши источники заявили, что партия была «большой» и «значительной», но отказались сообщать подробности. Командир одного из подразделений Талибана в Кундузе, которого называют Кари Омаром (Qari Omar) сообщил, что тогдашний командующий силами в том районе мулла Рахматулла был очень доволен сделкой и даже подарил четырем пограничникам тюрбаны и афганские одежды, прежде чем вернуть их на таджикский пограничный пост.

Мулла Рахматулла был убит в Кундузе в ходе американского бомбового удара, который сопровождал контрнаступление правительственных войск после того, как этот крупный город оказался в руках Талибана впервые с 2001 года. Вся эта операция больше походила на акт отчаяния.

«Разумеется, оружие, только что полученное с афганско-таджикской границы, сыграло ключевую роль в битве за Кундуз», — сказал командир Кари Омар.

По словам осведомленных источников, пакистанская разведка, которая поддерживает тесные связи с афганским Талибаном, знала о контактах Талибана с Россией, а некоторые бывшие талибы удивляются тому, что эти сообщения стали для многих неожиданностью. «Если мы могли вести диалог с Западом, почему мы не могли начать такой же диалог с Россией и другими соседями Афганистана на севере?»

Очевидно, первые непосредственные контакты между Талибаном и Россией состоялись в середине 2013 года, когда они обсуждали судьбу российского пилота, захваченного в плен, когда его вертолет совершил вынужденную посадку недалеко от Кабула.

«Освобождение пилота также было частью той сделки по обмену пленных на оружие и деньги», — сказал один высокопоставленный афганский лидер в беседе с Daily Beast.

По словам талибских источников, доктор Тахир Шамальзи и другие несколько раз ездили в Китай, а также в некоторые бывшие советские республики. Говорят, что Китай тревожат небольшие отряды боевиков Движения за независимость восточного Туркестана — уйгуров из Синьцзяна — которые живут на юге Афганистана.

«Мы сказали им, что они находятся в Афганистане и что мы можем помешать им вести антикитайскую деятельность, но не можем выселить их с наших территорий», — объяснил бывший талибский губернатор (афганские правительственные источники, с другой стороны, утверждают, что в прошлом году президент Ашраф Гани (Ashraf Ghani) передал нескольких членов Движения за независимость Восточного Туркестана властям Китая).

Выйдут ли контакты Талибана с его прежними врагами за рамки обмена пленными? В дипломатических кругах Кабула бытует убеждение, что Талибан отказывается от своих планов по поддержке международных террористических группировок и сосредотачивается на том, чтобы стать местной афганской силой сопротивления, выступающей не только против правительства Гани и присутствия американцев, но и против ИГИЛ.

Оригинал публикации: A Taliban-Russia Team-Up Against ISIS?

Опубликовано: 26/10/2015

(«The Daily Beast», США)
Сами Юсафзай (Sami Yousafzai)

На днях президент США Барак Обама вполне предсказуемо заявил, что 5,5 тыс. американских военнослужащих будут находиться в Афганистане и после 2016 года.

Если вспомнить, то еще относительно недавно – в 2011 году – общая численность развернутых в Афганистане Международных сил содействия безопасности насчитывала более 130 тыс. человек. Но даже в таком составе эти силы не смогли ощутимо стабилизировать внутриполитическую обстановку в данной стране. Какого эффекта при этом ожидает американская администрация от вынужденного оставления здесь 5,5-тысячного контингента своих войск – неизвестно.

На таком же нерадужном фоне американских «успехов» в борьбе с запрещенной в России экстремистской группировкой «Исламское государство» (ИГ) в Ираке и Сирии среди исходящих из Афганистана угроз региональной безопасности помимо действий «Талибана» и роста наркотрафика в соседние страны отмечается все более возрастающее влияние группировок «Исламского государства».

Последнее стало главной темой повестки дня недавней международной конференции по Афганистану, организованной российским военным ведомством под эгидой Шанхайской организации сотрудничества с участием представителей 15 государств.

По данным, озвученным начальником Главного разведуправления российского Генштаба генерал-полковником Игорем Сергуном, численность формирований ИГ на территории Афганистана уже составляет до 3,5 тыс. боевиков. Кроме того, еще около 4,5 тыс. человек из других радикальных группировок могут в обозримом будущем пополнить его ряды.

При этом совершенно очевидно, что вопросы эффективной борьбы с распространением идей радикализма и количественным ростом их сторонников находятся не в какой-либо одной плоскости – дипломатической, экономической или военной, а скорее на пересечении всех этих составляющих.

В связи с этим, по мнению главы российского ведомства Сергея Шойгу, одним из возможных факторов улучшения ситуации в Афганистане могли бы стать согласованные действия государств в рамках ШОС. Тем более что, как особо отметил глава российского Генштаба генерал армии Валерий Герасимов, «до настоящего времени в регионе устойчивой сбалансированной системы взаимной безопасности сформировать не удалось».

В качестве направлений активизации этого военного сотрудничества замначальника российского Генштаба генерал-полковник Сергей Истраков назвал обмен данными о террористических организациях и незаконных вооруженных формированиях, тактике их действий, обмен опытом подготовки и применения воинских контингентов в антитеррористических операциях, пресечение источников финансирования, каналов поставок оружия экстремистам. Это и дальнейшее расширение военно-технического сотрудничества между странами ШОС, и оказание помощи союзникам в подготовке военнослужащих, что, кстати, на основе двусторонних соглашений с членами данной организации или же в рамках ОДКБ или СНГ Россия уже активно реализует.

В то же время, как подчеркнул замглавы российского военного ведомства Анатолий Антонов, выступая уже на другой международной площадке – VI Сяншаньском форуме по безопасности в Китае, речь о какой-либо трансформации ШОС в военно-политический союз не идет. Но усиление военного сотрудничества объективно необходимо.

События не только в Афганистане, но и в Сирии показывают, что именно военная дипломатия и военное сотрудничество подчас становятся тем универсальным инструментом, благодаря которому как минимум удается избежать возможных инцидентов между непосредственными участниками военных операций. А в качестве максимума – достичь эффективных шагов в совместном реагировании на общие угрозы безопасности.

Не случайно в ходе недавней встречи с главой военного ведомства президент России Владимир Путин поручил Сергею Шойгу продолжить взаимодействие по Сирии с США, Турцией, Саудовской Аравией, Ираном и Ираком, другими государствами.

На усиление взаимодействия и сотрудничества между военными ведомствами в борьбе с ИГ нацелены и нынешние инициативы российского военного ведомства по совершенствованию механизмов региональной безопасности в Центральной Азии.

Потому как в вопросах обеспечения безопасности лучше всегда действовать на опережение и сообща, чем потом бить по хвостам, в том числе проводя работу над чужими ошибками.

Об авторе: Вадим Анатольевич Коваль – военный эксперт, полковник запаса.
23 окт. 2015

Обострение ситуации в северных и северо-восточных провинциях Афганистана, похоже, вызывает опасение у высшего руководства страны. По данным источника в Государственной пограничной службе Туркмении (ГПСТ), вдоль туркмено-афганской границы в настоящее время сконцентрировано до 70 процентов боеспособной техники и вооружения сухопутных войск, а батальонно-тактические группы ГПСТ, дислоцированные на юге Марыйского и Лебапского велаятов, усилены дополнительными артиллерийскими орудиями, усилена ПВО, службы обеспечения.

Сил и средств собрано достаточно, чтобы отразить любые попытки боевиков проникнуть на нашу территорию. Однако военное руководство страны, с согласия президента, на днях приняло решение о направлении к границе новых резервов из других регионов, сказал офицер ГПСТ.

По его словам, только за последние сутки в Марыйский велаят прибыл уже второй военный эшелон с танками, размещенными на вагон-платформах. Поезда прибыли из Лебапского велаята.

Факт переброски танков к границе с Афганистаном зафиксировал другой наш читатель, приславший на днях в редакцию фотоснимок. На нем запечатлен танк на вагон-платформе воинского эшелона близ станции Зергер Лебапского велаята. По словам источника, эшелон с танками сопровождали военные.

Источник в ГПСТ не называет причин, по которым было принято решение о переброске к границе с Афганистаном дополнительных танков. Однако сами военные догадываются, что толчком послужили события в северо-восточной провинции Кундуз, где 28 сентября боевики движения «Талибан» заняли всю территорию. На следующий день афганские военные силы при поддержке сил США начали контрнаступление, и утром 1 октября выбили талибов из города.

Провинция Кундуз не граничит с Туркменией. События происходят в непосредственной близости к границе с Таджикистаном, и они еще раз показали возможности радикальных сил захватывать обширные территории и, наоборот, неспособность афганской армии защитить провинцию и мирных жителей от боевиков.

Вероятность захвата талибами новых территорий существует и в провинциях Фарьяб, Джаузджан, Бадгис и Герат, которые граничат с Туркменией. По мнению наблюдателей, в этих регионах Афганистана сейчас наблюдается концентрация больших сил боевиков, которые не признают ни границ, считая, что «все земли принадлежат Аллаху», ни признанного мировым сообществом наций нейтрального статуса соседнего государства.

Обострение ситуации в северных и северо-восточных провинциях Афганистана, похоже, вызывает опасение у высшего руководства страны. По данным источника в Государственной пограничной службе Туркмении (ГПСТ), вдоль туркмено-афганской границы в настоящее время сконцентрировано до 70 процентов боеспособной техники и вооружения сухопутных войск, а батальонно-тактические группы ГПСТ, дислоцированные на юге Марыйского и Лебапского велаятов, усилены дополнительными артиллерийскими орудиями, усилена ПВО, службы обеспечения.

Сил и средств собрано достаточно, чтобы отразить любые попытки боевиков проникнуть на нашу территорию. Однако военное руководство страны, с согласия президента, на днях приняло решение о направлении к границе новых резервов из других регионов, сказал офицер ГПСТ.

По его словам, только за последние сутки в Марыйский велаят прибыл уже второй военный эшелон с танками, размещенными на вагон-платформах. Поезда прибыли из Лебапского велаята.

Факт переброски танков к границе с Афганистаном зафиксировал другой наш читатель, приславший на днях в редакцию фотоснимок. На нем запечатлен танк на вагон-платформе воинского эшелона близ станции Зергер Лебапского велаята. По словам источника, эшелон с танками сопровождали военные.

Источник в ГПСТ не называет причин, по которым было принято решение о переброске к границе с Афганистаном дополнительных танков. Однако сами военные догадываются, что толчком послужили события в северо-восточной провинции Кундуз, где 28 сентября боевики движения «Талибан» заняли всю территорию. На следующий день афганские военные силы при поддержке сил США начали контрнаступление, и утром 1 октября выбили талибов из города.

Провинция Кундуз не граничит с Туркменией. События происходят в непосредственной близости к границе с Таджикистаном, и они еще раз показали возможности радикальных сил захватывать обширные территории и, наоборот, неспособность афганской армии защитить провинцию и мирных жителей от боевиков.

Вероятность захвата талибами новых территорий существует и в провинциях Фарьяб, Джаузджан, Бадгис и Герат, которые граничат с Туркменией. По мнению наблюдателей, в этих регионах Афганистана сейчас наблюдается концентрация больших сил боевиков, которые не признают ни границ, считая, что «все земли принадлежат Аллаху», ни признанного мировым сообществом наций нейтрального статуса соседнего государства.

Оригинал публикации: Альтернативные новости Туркменистана

04/10/2015