Виктория Панфилова
Обозреватель отдела политики стран ближнего зарубежья «Независимой газеты»


Таджикскую границу будут укреплять Россия и США.
Глава МИД России Сергей Лавров прибыл в Душанбе для участия в заседании Совета министров иностранных дел (СМИД) СНГ 13 мая. Министры обсудят вопросы международной повестки, безопасности Центральной Азии и ситуацию в Украине. По прогнозам аналитиков, Таджикистан может стать еще одной горячей точкой, если угрозы со стороны Афганистана не удастся купировать. Накануне Россия и США выделили Душанбе 100 млн долл. и 60 млн долл. соответственно на укрепление таджикско-афганской границы.
На днях боевики террористической группировки ИГ (запрещена в РФ), сосредоточенные в афганской провинции Тахор, обстреляли территорию пограничной заставы № 12 в Пянджском районе Таджикистана. На этот раз, как сообщили в погранвойсках ГКНБ Таджикистана, пули на таджикскую территорию попали случайно, в результате полуторачасового боя между силами «Талибан» (запрещены в РФ) и боевиками ИГ. Однако опасность прорыва границы сохраняется. На территории Афганистана вдоль реки Пяндж сосредоточены отряды радикального движения «Джамоат Ансаруллах» (запрещено в РФ), состоящего в основном из граждан Таджикистана.

Ранее на этот факт обращал внимание министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. В частности, выступая на встрече стран – соседей Афганистана в Китае в марте этого года, он говорил, что, несмотря на прекращение в целом боевых действий в Афганистане, ситуацию с безопасностью в этой стране пока нельзя назвать стабильной. Серьезным фактором напряженности остается деятельность международных террористических организаций, таких как ИГ, «Аль-Каида» (запрещена в РФ), «Джамаат Ансарулла» и других. Дополнительное напряжение создается в результате деятельности панджшерских партизан из «Фронта национального сопротивления». По его словам, особое беспокойство вызывают планы радикальных группировок и их сторонников по дестабилизации центральноазиатских государств и экспорту нестабильности в Россию. Тревожный сигнал – наращивание отрядов «Джамаат Ансаруллах» в районе афгано-таджикской границы. Он также добавил, что Россия считает неприемлемым размещение любой военной инфраструктуры США и НАТО или обслуживавших их афганцев на территории соседних государств, в первую очередь в Центральной Азии.

Несмотря на заявления российского министра, США продолжают финансировать укрепление таджикско-афганской границы. Похоже, Москва и Вашингтон устроили соревнование, кто больше средств выделит Таджикистану.

Россия предоставит Душанбе грант более чем на 100 млн долл. для строительства заставы на таджикско-афганской границе, сообщило издание «Азия плюс». «Свой» погранпост на таджикско-афганской границе готовы построить и США. Вашингтон потратит на безопасность Таджикистана более 60 млн. долл в ближайшие два года, сообщил посол США в Таджикистане Джон Марк Поммершайм. В рамках этой помощи американское правительство поставит Таджикистану разведывательные беспилотники «Puma» для наблюдения за воздушным пространством страны в приграничных районах. Детали соглашения стоимостью 20 млн долл. в настоящее время согласовываются сторонами, заявил американский дипломат. При этом он подчеркнул, что США не намерены создавать военную базу на территории Таджикистана. По его словам, за 30 лет – за время сотрудничества – США выделили Таджикистану сотни миллионов долларов. «В 2022 году Вашингтон станет «донором номер один» для Таджикистана», – заявил Поммершайм.

По мнению профессора Санкт-Петербургского государственного университета, эксперта по Центральной Азии и Среднему Востоку Александра Князева, США хотят подтвердить свое присутствие в регионе на фоне общих событий и усилить свои позиции в Центральной Азии через Таджикистан. При этом не исключено, что американцами движет и другая цель – помощь государству – члену ОДКБ может вызвать напряженность или вопросы в самой организации.

Что касается афганского направления, то следует учесть, что позиция Душанбе, отказывающегося от сотрудничества с правительством «Талибан» в Кабуле, отличается от позиции Москвы, Пекина, Тегерана и Ташкента. Поэтому неплохо было бы, если ОДКБ смогла бы помочь Таджикистану подкорректировать свою позицию по Афганистану, считает Князев. При этом эксперт отметил: правительству талибов не нужны конфликты на границе. Они стараются взять под контроль все радикальные группировки или на худой конец хоть как-то влиять на них.

«С территории же Таджикистана сегодня происходят какие-то переброски. Это могут быть люди или оружие. В любом случае ситуация тревожная, поскольку подобными действиями Душанбе подставляет Россию, ОДКБ, втягивая их в конфликт с правительством талибов, которое де-факто является реально действующей властью», – сказал «НГ» Князев.

Эксперт не исключил и внутреннего кризиса в Таджикистане. Его генератором может стать Горный Бадахшан, где власти методично преследуют активистов, или таджикско-киргизская граница, где в любой момент могут вспыхнуть межнациональные столкновения, или даже социальные протесты в регионах республики. «Институлизированной оппозиции в Таджикистане нет, радикальные ячейки разрознены, но бедственное положение населения не способствует миру», – подчеркнул Князев.

Источник — независимая газета

Автор: Мазхаб Джума, Рамзия Мирзобекова, Asia-PlusФото: с сайта vid1.ria.ru

Что означают заявления Гульбеддина Хикматияра о войне и действительно ли Таджикистан является лагерем (оплотом) Ахмада Масуда? Есть ли реальная угроза безопасности Таджикистану и другим странам Центральной Азии?

Гульбеддин Хикматияр, бывший премьер-министр и основатель Исламской партии Афганистана, заявил, что Таджикистан, «предоставив убежище афганской оппозиции, объявил войну Афганистану». По его словам, республика тем самым помогает вооруженным противникам соседней страны. Фронт национального сопротивления Афганистана он считает вооруженной оппозицией государства.

«В их распоряжении базы, где их обучают и вооружают. К сожалению, Душанбе с определённой долей наглости заявляет, что поддерживает их (оппозицию – прим. ред.) и хочет, чтобы они получили не менее 40% мест в правительстве. Безусловно, это означает объявление войны Афганистану», — отметил Хикматияр.

Отметим, что ни один из руководителей фронта, в частности, Ахмад Масуд, бывший заместитель Ашрафа Гани Амрулло Солех или другие его представители никогда не заявляли, что находятся в Таджикистане.

«Не надо создавать проблему из каждой пули или снаряда, прилетевшего в Таджикистан»

Сайфулло Сафаров, бывший заместитель главы Центра стратегических исследований Таджикистана уверен, что высказывания Хикматияра не имеют никакого влияния на политику.

«Но поскольку он был одним из ключевых фигур в движении моджахедов в прошлом и по старшинству и сейчас пользуется уважением в Афганистане, его слова можно считать предупреждением», — считает он.

При этом Сафаров отмечает, что Таджикистан никогда не собирался и не собирается причинять вред Афганистану. Другими словами, не вмешивался в дела ни предыдущего правительства, ни нынешнего правительства талибов. Потому что это внутреннее дело афганского народа.Гульбеддин ХикматиярФото Reuters

---

«Если афганский народ примет их, пусть будет так. А даже если и нет, то это дело народа этой страны, а не дело Таджикистана и его народа», — говорит он.

Сайфулло Сафаров также отметил, что Таджикистан не предоставлял убежища противникам правительства «Талибан», «это не более чем ложь».

«В Таджикистане есть люди, которые распространяют некоторые беспочвенные слухи и недостоверную информацию против Афганистана. Однако это не официальная позиция Таджикистана, которая не соответствует и позиции народа Таджикистана, и не находит поддержки.

Такие люди также есть и в Афганистане, которые плохо отзываются о Таджикистане», — говорит Сафаров.

Он уверен, что «не нужно беспокоиться из-за случайно прилетевших в нашу сторону пуль, снарядов или ракет».

«Потому что в случае необходимости таджикские пограничники имеют хорошие возможности на достойный ответ», — заключил он.

«Гульбеддин Хикматияр — неофициальный представитель «Талибана»

Рахматулло Абдуллоев, эксперт по вопросам Афганистана и Ирана, напротив, считает, что в связи с усилиями нынешнего режима в Афганистане по обретению международной легитимности, к заявлению Гульбеддина Хикматияра следует отнестись серьезно. По его мнению, Хикматияр, ныне признающийся как неофициальный представитель талибов, сделал это заявление не самостоятельно, а по согласованию с нынешним руководством Афганистана.Фото AP

---

«Оппозиция действующему правительству Талибана от правительства Ашрафа Гани сегодня присутствует практически во всех соседних с Афганистаном странах и это ни для кого не является секретом. Сами бывшие афганские военные заявляли об этом. А то, что некоторые бывшие военнослужащие этой страны приехали в Таджикистан и укрываются здесь, нет ничего необычного. Строй изменился и, если бы они не сбежали, их жизни угрожала бы опасность», — говорит Абдуллоев.

В то же время, по его словам, Таджикистан не является их конечным пунктом назначения, и они будут продолжать искать убежища в развитых странах. То есть их пребывание в Таджикистане временное.

— Что касается руководства Фронта национального сопротивления в Панджшере, особенно Ахмада Масуда, то он посещает не только Таджикистан, но и Иран, Саудовскую Аравию и Турцию. То есть это личность, которую знают во многих странах региона и приглашают на встречи. Но Таджикистан специально для него не предоставлял убежища, — отмечает Абдуллоев.

Он поясняет: «дело в том, что в своих международных политических провалах талибы считают виновными всех своих соседей (кроме Пакистана), а в последнее время и своего главного покровителя — Пакистан. Иными словами, только с этой точки зрения Таджикистан стал мишенью очередного заговора и интриг нынешней системы талибов», — уверен эксперт.

«Нынешняя правящая система в Афганистане только силой, оружием и подавлением любой оппозиции хочет навязать народу свой крайне националистический и экстремистский строй, — говорит Рахматулло Абдуллоев. — Все конфликты в Афганистане представляют угрозу для нашей страны».

Таджикистан, отмечает эксперт, не одинок в противостоянии угрозам Афганистана, но прошлый и настоящий опыт этого режима доказывает, что он не заинтересован в решении своих проблем.

«Они не хотят отступать от своей насильственной позиции, и поэтому мы должны иметь возможность и силы, чтобы реагировать на такие преступные заговоры и действия», — заключил он.

«В Хикматияре говорит его личная обида»

«С наступлением весны началась активизация диверсионных групп, особенно в Панджшере и талибы несут потери, а антиталибские силы заявляют, что это только начало. Не секрет, что Таджикистан является своеобразным тылом для этих групп, где они «зализывают раны», оснащаются и перебрасываются на линии фронта», — говорит политолог Амири Замон.

По его словам, в данном случае «Талибан» заговорил устами Гулбиддина Хикматияра и сделал властям страны предупреждение.

По его мнению, талибы действительно могут предоставить тыл таджикской вооруженной оппозиции и при создании им каких-то условий на фоне ухудшающейся социально-экономической ситуации в Таджикистане, их число может существенно возрасти.  

С этим мнением не согласен эксперт-афгановед Саид Хомидов.

По его словам, Хикматияр не первый раз негативно высказывается в адрес Таджикистана, есть много его интервью афганским журналистам с антитаджикским контестом и поводом для этого является его личная обида.

«Дело в том, что в середине 90-ых, когда талибы пришли к власти в Афганистане и Хикматияр бежал из Афганистана, он приехал тогда в Таджикистан. Но силы безопасности попросили его покинуть страну, для этого были свои причины. Из Душанбе он отправился в Тегеран, о его дальнейшей судьбе не было известно долгое время. После этого он не раз говорил, что Таджикистан не гостеприимная страна», — отмечает Саид Хомидов.

Эксперт исключает вероятность того, что Хикматияр озвучивает позицию талибов. По его словам, он не имеет такого доверия среди руководства талибов, чтобы его подпускали к обсуждению каких-то важных вопросов.

«Хикматияр не входит в состав их правительства, не имеет какой-либо должности, даже в своей партии – Исламской партии Афганистана – он не занимает уже никакой должности. Он – исключительно декоративная фигура, которая периодически где-то, что-то говорит, но ничего за его словами, кроме личного мнения, нет», — считает Саид Хомидов.

Кто объявил войну: Таджикистан талибам или талибы Таджикистану? | Новости Таджикистана ASIA-Plus (asiaplustj.info)

Фронт национального сопротивления Афганистана обсуждает идею открытия своего представительства в России
Андрей Серенко
Собственный корреспондент «НГ»


Антиталибский Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНСА) под руководством Ахмада Масуда выступает за развитие экономических и политических отношений с Россией, но, прежде всего, за совместные проекты в сфере безопасности и борьбы с терроризмом и наркотиками. Об этом в эксклюзивном интервью обозревателю «НГ» Андрею СЕРЕНКО заявил член Политического бюро ФНСА, заместитель председателя Национального парламента Афганистана Мохаммад Алам ИЗИДЬЯР. По его словам, ФНСА намерен также добиваться сохранения единства Афганистана, опираясь на поддержку не только афганских таджиков, но и всех других народов, населяющих эту страну.
— Господин Изидьяр, запрещенный в РФ «Талибан» уже более полугода находится у власти в Афганистане. Как бы вы оценили итоги их правления? Что режим талибов принес Афганистану?

— Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Приветствую вас и ваших дорогих читателей! «Талибан» в Афганистане с помощью иностранной разведки и сотрудничества с некоторыми предателями бывшего режима в условиях недоверия, царившего во всей стране, насильственно оккупировал ее с помощью оружия. Они — оккупанты и владеют только территорией, а не сердцами и доверием людей. Мы считаем, что у террористов-талибов нет других достижений, кроме оккупации территорий и правительственных офисов, потому что в стране нет администрации в прямом смысле этого слова, экономика упала ниже нуля, бедность и безработица достигли своего пика, страна изолирована и ни одно государство политически не признало нынешнюю оккупацию.

Что касается ресурсов, Афганистан в значительной степени зависел от иностранной помощи, которая была прекращена. Террористы-талибы не имеют достижений ни в плане управления, ни в улучшении жизни народа: они только утверждают, что уменьшили количество жертв, в то время как они сами и были причиной всех этих жертв, совершая убийства и взрывы. Люди все еще находятся в их тюрьмах, их основные права были нарушены: угнетение, дискриминация, расправы, к сожалению, усилились в Афганистане больше, чем когда-либо, право на труд, право на образование, право на свободу выражения мнений были отняты.

Достижения «Талибана» существуют только в негативном плане для нашего народа и нашей страны, а позитивных достижений, к сожалению, нет.

— Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНСА) является сегодня главной оппозиционной силой, которая выступает против талибов. Что представляет собой ФНСА? На какую поддержку Фронт опирается в Афганистане?

— Национальный фронт сопротивления Афганистана понимал ситуацию в стране с первых дней падения Кабула, даже раньше, хотя случилось все очень быстрыми темпами, страна была оккупирована террористами-талибами на основе сделки и атмосферы недоверия. Амир Ахмад Масуд — сын национального героя в провинции Панджшер, традиционно считающейся оплотом свободы, независимости, достоинства и территориальной целостности всей страны, вновь выступил против движения «Талибан» со всей его внешней поддержкой.

Несмотря на безрезультативные переговоры, которые у нас были, мы сопротивлялись от имени народа страны, чтобы защитить народ, его независимость, свободу, самоопределение, верховенство закона и требование соблюдения прав людей на свободу выражения мнений, самоопределение на выборах, всеобщее участие в решениях на всех уровнях, наличие в стране децентрализованной власти, которая не находится в руках одного человека и круга, порождающего тиранию, которую мы испытали в прошлом и которая довела нас до такого состояния. Фронт национального сопротивления представляет и защищает эти требования и ценности.

Самая большая поддержка национального сопротивления — это народ страны, который никоим образом не принял и не примет правление террористической группировки, и, безусловно, сопротивление также поддерживается международным сообществом.

— Какой стратегии придерживается Фронт национального сопротивления Афганистана в борьбе с талибами? Стоит ли ожидать весной вооруженного наступления Фронта против режима «Талибана»?

— Мы ведем нашу борьбу тремя методами. Во-первых, это диалог и переговоры. Мы оставили открытыми двери для переговоров и диалога с целью решения проблем страны и установления прав жителей Афганистана под непосредственным контролем международного сообщества, особенно стран региона. Фронт сопротивления представляет народ Афганистана, заботится о нем, и наш идеал — спасение страны и народа от разрушения.

Если этого не получается добиться, то наш второй метод — это гражданское сопротивление, посредством которого наш народ хочет добиться желаемого.
Если террористическая группировка «Талибан» всему этому не подчиняется, народ страны имеет право всячески сопротивляться агрессору-оккупанту и террористической группировке, которая сегодня высмеивает все ценности, в том числе религию, и представляет ее миру в туманном образе. Народ и Фронт национального сопротивления от его имени имеют право ликвидировать все эти бедствия, и этим мы будем всячески пользоваться не только в нескольких провинциях, но и по всей стране.

— Каким видит Фронт национального сопротивления будущее Афганистана? ФНСА нередко обвиняют в сепаратизме, в стремлении разделить страну. Насколько это соответствует действительности?

— Мы очень оптимистично смотрим в будущее. Талибы изолированы на национальном и международном уровнях, недовольство людей достигло своего пика, мы продолжим сопротивляться тремя вышесказанным путями — переговорами, гражданским сопротивлением и вооруженной борьбой. То, о чем вы спросили, это пустой слух, распространяемый специальными и предвзятыми кругами. Афганистан останется единой и независимой страной, и наше сопротивление будет во всей страны, будь-то в прошлом, сегодня или завтра. Но мы, конечно, не можем заранее говорить о том, каким именно будет ход борьбы.

— Какими вы видите отношения Афганистана с Россией сейчас и в будущем? Планируете ли вы открытие официального представительства Фронта в Российской Федерации?

— Афганистан имеет долгую историю отношений с нынешней Российской Федерацией и бывшим Советским Союзом. У нас есть инфраструктура, построенная бывшим Советским Союзом, наследником которого является Российская Федерация. Наша страна имела общие границы с бывшим Советским Союзом и теперь тоже мы находимся неподалеку от России. Нашим приоритетом были экономические, политические отношения и отношения в области безопасности с вашей страной, особенно в аспекте ее безопасности, террористической угрозы и активных террористов в Афганистане, которые угрожают не только нашей стране, но также всему региону и миру.

В дополнение к этому хочу сказать, что наркотики также являются немаловажным вопросом, который может обсуждаться между двумя нашими странами и двумя народами. Талибы хотят сделать наркотики не только ресурсом своего финансирования, но еще и инструментом для дестабилизации и разрушения других стран. Надеюсь, что российские власти осознают это и понимают все последствия этого.
У Фронта сопротивления есть свои взгляды на счет открытия представительства в Российской Федерации. Очевидно, должна быть проведена фундаментальная дискуссия о создании представительства Фронта в России, но решения пока по этому поводу не принято.

Источник — независимая газета

Умед Хакимов

независимый эксперт, участник Школы аналитики CABAR.asia

Идея создания пояса безопасности вокруг Афганистана должна быть срочно реализована, считает Умед Хакимов, участник школы аналитики CABAR.asia. Инициатива требует срочного своевременного реагирования со стороны приграничных государств и стран Центральной Азии.

Еще в 1998 году президент Таджикистана Эмомали Рахмон выступал в ООН с инициативой «о создании пояса безопасности вокруг Афганистана». Эта идея была актуальна до ввода американских войск в Афганистан в 2001 году. Тогда после падения первого талибского правительства в Кабуле появилась надежда на создание адекватной светской власти в Афганистане и тогда инициатива о создании пояса безопасности была забыта.

Но с возвращением к власти Талибан ((запрещено в большинстве стран Центральной Азии и признано террористическим) летом 2021 года, сторонников создания пояса безопасности вокруг Афганистана стало больше. С такими идеями выступает Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан, Индия.

Угрозы, исходящие из Афганистана:

Проникновение членов террористических группировок под видом беженцев в любую страну, что влечет за собой естественную дестабилизацию обстановки внутри этих стран.

После прихода талибов к власти из Афганистана хлынули огромные потоки беженцев во все страны мира. Согласно Конвенции о статусе беженцев все государства члены ООН обязаны принимать беженцев, которым грозит опасность их жизни в той стране откуда они прибывают. Но нельзя исключать тот факт, что члены террористических группировок научились тщательно сливаться с толпой, и скрывать свои личности. Проникновение террористов-одиночек или членов группировок в Афганистан сейчас никак не контролируется. Таким же образом они могут выезжать оттуда под видом беженцев. Это создает угрозу проникновения и создания экстремистских ячеек в других странах под видом беженцев, а в первую очередь в Центральной Азии.

Фактор захвата власти террористической группировкой и признание ее легитимной другими государствами может послужить мотивирующим фактором для других подобных опасных террористических и экстремистских группировок в других странах.

Такие запрещенные в ряде стран Центральной Азии группировки как «Аль-Каида», «ИГИЛ-Хорасан», «Сеть Хаккани», и даже «ИГИЛ» сейчас празднуют победу Талибан.

Хотя о радостном для них событии они никаких заявлений не делают. Возможно это связано с их целью избежание демонстрации связи с Талибами, так как последней необходимо завоевать доверие мирового сообщества. Они просто стоят за кулисами и продолжают свою деятельность. Здесь очень важно также помнить о существовании филиалов Аль-Каиды в Сомали, Мали, Сахеле, для которых победа Талибан может стать примером. И получается, что в случае захвата ими власти в тех странах, где они активны, они могут так же стать легитимной властью, которую признает мировое сообщество.

Поэтому политика непризнания Талибан легитимной властью в Афганистане является адекватной. Иначе невозможно избежать цепной реакции. Потому что признание власти Талибов повлечет за собой активацию радикальных террористических организаций, которые до этого момента находились в подполье. Признание одной террористической организации – признание всех остальных.

Экономический кризис и несостоятельность правительства обеспечить экономическую безопасность для своих граждан напрямую повлечет за собой возникновение экономических проблем в государствах-партнерах Афганистана.

Талибан представляет собой террористическую организацию, способную в основном только воевать и продвигать свою интерпретацию мирной религии ислам, используя радикальные идеи, которые, кроме как ограничений ничего не дает гражданам Афганистана.
А вот абсолютное отсутствие у них способности рационального управления экономикой государства в скором времени может стать проблемой не только самого Афганистана, но и для его экономических партнеров. Сейчас в стране растет бедность и безработица. Это все в конечном итоге приведет к экономическому краху. ООН призывает предотвратить гуманитарную катастрофу в Афганистане, но мировое сообщество сейчас не готово оказать достаточную помощь. Сейчас из 100% запрошенной гуманитарной помощи для Афганистана учреждения ООН получили лишь 35%.

Рост производства и контрабанды наркотических веществ

Отсутствие альтернативных источников средств к существованию у населения приведет к увеличению числа занятых выращиванием опиума. Что в свою очередь приведет увеличению экспорта наркотических веществ не только в страны Центральной Азии, но и во всем мире, где Центральная Азия будет играть роль буферной зоны. Вряд ли Талибан откажется от дохода, который будет приносит им выращивание опиума. С предыдущего опыта их правления в Афганистане известно, что они поощряли культивацию наркотических веществ, и даже взымали с них налоги, которые в последующем они использовали для поддержания военного противостояния. А теперь будут использовать для укрепления своей власти.

Производство опиума в Афганистане в гектарах. По данным ООН
Производство опиума в Афганистане в гектарах. По данным ООН
Темпы производства опиума в Афганистане с годами лишь увеличивались. В этом году по данным ООН, объем производства опиума в Афганистане вырос на 8 процентов и достиг 6,8 тыс. тонн. В связи со сложившейся экономической ситуацией можно предположить, что эта тенденция сохранится.

Безграничная экспансия терроризма и экстремизма в соседние страны.

Талибы обещают не нападать, но это обещание никаким образом не гарантирует отсутствие угрозы, исходящее от различных этнических группировок на данный момент находящихся на территории Афганистана, в числе которые немалое количество выходцев с постсоветского пространства. После того как боевики ИГИЛ потерпели крах в Сирии и Ираке, Афганистан стал для них местом новой дислокации. Согласно докладу The Soufan Center, общее количество боевиков из Центральной Азии, которые уехали в Сирию и Ирак, превышает 5 тыс. человек. Если их разбить по странам происхождения, то получается следующая картина: Казахстан — более 500 человек (11,90%), Кыргызстан — более 500 человек (11,90%), Таджикистан — 1300 человек (30,95%), Туркменистан — более 400 человек (9,52%), Узбекистан — более 1500 человек (35,71%).
Эти угрозы являются наиглавнейшими проблемами в вопросе сохранения безопасности национальных интересов всех стран-соседей. А так как они являются существенными, актуальными, происходящими в современной реалии, касаются целого региона, а возможно мирового масштаба, то само собой возникает вопрос, – как приграничным государствам сохранить свою национальную безопасность, не допустить экспансии экстремизма и терроризма на свою территорию, но при этом не терять экономического партнера в лице Афганистана.

Решением этих проблем может стать создание «пояса безопасности вокруг Афганистана».

Почему нужно создать Пояс Безопасности вокруг Афганистана?

Во-первых, чтобы избежать экспансии терроризма и экстремизма в любое государство. Тут будет неоценима роль органов национальной безопасности каждой страны, на которых будет возложена роль фильтрации настоящих беженцев от «фиктивных». Требуется тщательное изучение истории каждого беженца во избежание проникновения экстремистов под прикрытием. Совместная деятельность и сотрудничество органов безопасности разных стран может стать эффективным решением данного вопроса.

Во-вторых, содействие пограничных служб стран в рамках пояса безопасности вокруг Афганистана может фактором сдерживания экстремистских и террористических группировок от попыток вторжения в границы этих стран. Обеспечение безопасности к примеру, таджикско-афганской или узбекско-афганской границы, станет защитой не только национальных интересов Таджикистана или Узбекистана, но также стран-членов ОДКБ и всех остальных стран мира.

В-третьих, создание безопасного экономического коридора дает возможность для безопасной транспортировки торговых грузов. С 2003 года Китай активно продвигает инициативу «Один пояс – один путь», подразумевающей под собой воссоздание исторического маршрута «Шелкового пути», который пролегает через страны Центральной Азии.

Китай готов инвестировать в инфраструктуру стран Центральной Азии для реализации свое инициативы. Но осторожничает из-за потенциальных угроз. В случае состыковки двух стратегий «Пояс безопасности вокруг Афганистана» и «Один пояс – один путь» в рамках Шанхайской Организации Сотрудничества можно было бы без опасений строить маршруты даже вдоль границы Афганистана. В таком случае будет гарант защиты экономического коридора от возможных угроз, исходящих от различных афганских группировок: захвата товара, рэкет, мародерства, похищение людей.
В-четвертых, содействие стран в контроле и укреплении границ вокруг Афганистана с целью пресечения не только экспорта наркотиков, но и импорт химических веществ для производства наркотиков может послужить хорошим методом борьбы с наркотрафиком. Так как доля Афганистана на мировом рынке героина составляет 90 %, то получается, что пресечение транзита наркотических веществ только на границе Афганистана приведет к пресечению 90% героина, поступающего на мировой рынок.

В-пятых, так как угрозы, исходящие от талибского правительства, касаются не только центрально-азиатского региона, но других стран-соседей, то инициатива создания пояса безопасности вокруг Афганистана в контексте сложившейся ситуации, может стать толчком для нового интеграционного процесса, то есть к созданию союза между государствами ОДКБ и ШОС + Иран, Индия, Пакистан. Важным пунктом является то, что отсутствие в данном случае ни одного государства невозможна. Например, если в этом союзе не будет Пакистана, то придется и вокруг него создавать пояс безопасности, потому что возможна экспансия терроризма и экстремизма через территорию Пакистана.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что Афганистан на данный момент является идеальной средой обитания для любой радикальной группировки. Нынешние власти не способны полностью контролировать территорию Афганистана, что дает возможность экстремистским организациям использовать эту страну как базу для перегруппировки и консолидации своих сил.

При реализации инициативы «Пояс безопасности вокруг Афганистана» можно рекомендовать следующее:

– Необходимо создание своего рода симбиоза: СНГ, СВМДА (Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии), ОДКБ, ШОС. Международным организациям и странам участникам необходимо скоординировать региональную стратегию для своевременного реагирования на угрозы, исходящие от нынешнего афганского правительства.

– Создать единый аналитический центр, куда будут входить представители органов безопасности каждой страны-участницы. Данный аналитический центр должен будет своевременно собирать информацию, обрабатывать ее и оперативно кооперировать с пограничными службами каждого государства участника.

– В борьбе с наркотрафиком свою эффективность показала операция «Канал». Поэтому надо взять ее за основу и на фоне более широкого круга участников продолжить ее реализацию, чтобы проводить совместные операции по борьбе и противодействию с наркотрафиком.

– Создание единого киберщита в эпоху цифровых технологий может стать эффективным методом борьбы с экстремизмом, терроризмом, наркотрафиком, «фиктивными» беженцами и другими угрозами еще на самом начальном этапе ее возникновения.

– Несмотря ни на что, во избежание гуманитарной катастрофы в Афганистане, страны участники, международные организации, мировое сообщество в целом, должно содействовать и оказывать гуманитарную помощь афганскому народу.

Также необходимо оказывать содействие в восстановлении экономики Афганистана, даже при условии непризнания власти Талибан. Так как эта страна не перестает быть торговым партнером для центрально-азиатских государств.

Несмотря на все угрозы, исходящие от нынешнего правительство Талибан, мировому сообществу необходимо содействовать Афганистану для восстановления его экономического состояния, помочь избежать гуманитарной катастрофы. Иначе отчаяние местного населения заставит снова заняться тем, что будет кормить их семьи: культивацией и продажей опиума, браться за оружие и заниматься грабежами, вступать в ряды экстремистов и террористов. Поэтому Афганистан должен иметь возможность вести нормальную экономическую деятельность, чтобы избежать экономического коллапса.

Источник — cabar.asia

Полный вывод американского военного контингента из #Афганистан»а и приход к власти движения «Талибан*» можно считать главным событием уходящего года для Центральной и Южной Азии, Среднего Востока и Большой Евразии в целом. Окончание афганской кампании США важно и в рамках геополитического противостояния американцев и их союзников – с одной стороны; России, Китая, Ирана и ряда солидаризирующихся с ними стран – с другой. Последствия «ухода» США из региона сегодня еще более значимы. Наивно было бы полагать, что американская сторона смирится с потерей влияния в регионе. Как дальше будут действовать США в Центральной Азии и что ожидает страны региона? Делимся итогами ситуационного анализа, проведенного Центром евразийских исследований СПбГУ в партнерстве с Ia-centr.ru
Сценарии США для Центральной Азии после ухода из Афганистана
Вероятные сценарии США для Центральной Азии после ухода американцев из Афганистана обсудили эксперты в рамках ситуационного анализа, проведенного Центром евразийских исследований СПбГУ в партнерстве с ИАЦ МГУ 22 декабря 2021 года.
В экспертном совещании приняли участие директор Центра, профессор СПбГУ Александр Колесников, старший научный сотрудник центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин, руководитель экспертного совета Российско-китайского комитета дружбы, мира и сотрудничества Юрий Тавровский, директор Центра исследования Афганистана Азиз Арианфар (Германия), директор Центра исследовательских инициатив «Ma»no» (Узбекистан) Бахтиер Эргашев, профессор Казахстанско-немецкого университета Рустам Бурнашев (Казахстан), шеф-редактор Информационно-аналитического центра МГУ Александра Перминова. Заочно представил свое мнение по обсуждаемым вопросам заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин. Ведущий ситуационного анализа – профессор СПбГУ Александр Князев.

Отчет о ситуационном анализе представляет собой обобщенное отражение высказанных мнений и оценок, каждая из которых не обязательно совпадает с мнением отдельных участников ситуационного анализа, и публикуется в сокращенном виде. С дальнейшими экспертными обсуждениями в данном формате можно будет ознакомиться в продолжении публикаций на Ia-centr.ru
Не Афганистаном единым…

Открывая заседание ситуационного анализа, Александр Колесников подчеркнул, что на уровне экспертного обсуждения было бы неправильно рассматривать происходящее и прогнозировать последующее только для стран-соседей Афганистана. Так как в происходящее включены даже такие, казалось бы, далекие от Центральной Азии страны как, например, Южная Корея или Япония, Турция или страны Ближнего Востока… Эксперт, апеллируя к тезису президента России Владимира Путина о Большой Евразии, обратил внимание присутствующих на необходимость учитывать влияние афганской ситуации и внешнего влияния на Афганистан в широком контексте евразийского пространства.

Сценарные концепты и аллюзии

Участники ситуационного анализа в большинстве согласились с мнением Станислава Притчина о том, что в новой ситуации возникает и новый формат угрозы: США будут искать способы вернуться в регион. Так, ключевым для США является тот факт, что в геостратегическом плане Центральная Азия имеет принципиальное значение. Отсюда и известные методологические установки американцев по отношению к ЦА («Большая игра», «Большая Центральная Азия», Hartland и т.д.).

Потерять присутствие в регионе, который граничит с основными геополитическими соперниками, в первую очередь с Россией и Китаем, для американской внешней политики было бы слишком серьезным провалом.

Рустам Бурнашев полагает, что пока (по крайней мере, в текущем электоральном президентском цикле) американцы будут перекладывать ответственность за ситуацию в Афганистане на соседние страны: Иран, Пакистан. Кроме того, вовлекаться будут и страны Центральной Азии.

Относительно отсутствия какого-либо расписанного, пошагового, конкретизированного сценария с Рустамом Бурнашевым согласен и Александр Князев. По мнению эксперта, многовариантность в проектировании внешней политики США традиционна. Любой сценарий поведения США, по мнению Александра Князева, будет продолжением некоего набора или уже существующих (ранее запущенных) или ранее обозначенных тенденций.

Важно учитывать неизменность целей американской внешней политики, в том числе и для региона Центральной Азии. Во-первых, это стремление США к сохранению своего доминирования в мировой политике. Во-вторых, продолжение американской монополии на управление большими трансграничными процессами.

В стратегию по Центральной Азии входит противодействие активности КНР и сохраняющемуся влиянию России в регионе, обеспечение региональной изоляции Ирана. Об этом же говорил и Азиз Арианфар, отмечая, что стратегии США не трансформируются, меняется только тактика. Сейчас американцы пытаются осуществлять дистанционное управление ситуацией в Афганистане с целью создания или сохранения в центре Евразии и пространства ШОС очага напряженности. Суть этого проекта – экспорт дестабилизации из Афганистана, для чего существуют огромные возможности: наркотрафик, рост религиозного экстремизма и терроризма и т.д.

Гибриды и оси «новой холодной войны»

Азиз Арианфар напоминает о тезисах Збигнева Бжезинского в его знаменитой «Великой шахматной доске» – распад СССР позволил Западу занять образовавшийся здесь вакуум и не допустить появления другой силы на этом пространстве. Однако ШОС содержит в себе потенциал бывшего «Варшавского договора» как структуры коллективной безопасности, конкурентной по отношению к Западу в целом и к НАТО в частности.

Азиз Арианфар считает, что в рамках долгосрочной работы США на азиатском направлении через ось Вашингтон-Лондон-Тель-Авив-Доха-Исламабад последние 20 лет заметно стремление присоединить туда и Кабул, и столицы стран Центральной Азии. Последнее отражает известную концепцию «Большой Центральной Азии» профессора Фредерика Старра.

За конуренцией осей очевидна борьба разных проектов (геополитической конфигурации Большой Евразии), эта «Большая игра» только меняет свою форму, но никак не содержание.

Об использовании Европы и стран других регионов в холодной войне против России и Китая при Байдене говорит и Юрий Тавровский. Когда-то Трамп собирался противостоять Москве и Пекину «с опорой на собственные силы», выходил из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), говорил о ненужности НАТО. Теперь идет активизация блока НАТО на Западе, а на Востоке – структуры «четырехстороннего диалога по безопасности» (Quadrilateral Security Dialogue), стремление перетащить Индию в состав антикитайской военно-политической связки. Об этом же говорит создание AUKUS – трехстороннего оборонного альянса США, Великобритании и Австралии.

С уходом из Афганистана США утратили возможности ведения технической разведки на территориях сопредельных стран Центральной Азии, Ирана, Пакистана. По словам Бахтиера Эргашева, исходя из этого, США могут продолжить активную военно-дипломатическую деятельность по обустройству на территории одной из стран Центральной Азии, а также Пакистана, новых объектов. Это позволит американцам вести легальную техническую разведку в направлении Афганистана и прилегающих регионов. В частности, в переговорах с Узбекистаном предлагается обойти законодательный запрет на размещение военных баз иностранных государств на территории РУз – создать т.н. «контртеррористические центры». Схожая работа ведется и будет вестись и в отношении других стран региона: Туркменистана, Пакистана и Таджикистана.

Впрочем, новые региональные рефлексии США не обязательно будут лежать в военной плоскости, как считает Станислав Притчин . Например, для торможения евразийской интеграции та же Южная Корея – достаточно серьезный инструмент. Это можно увидеть на примере Монголии. Так, Монголия достаточно быстро подписала два соглашения о зонах свободной торговли с Южной Кореей и Японией, что осложнило подписание такого же соглашения с ЕАЭС.

Буквально в последнее время та же ситуация экстраполируется на Узбекистан. С одной стороны, Республика вовлекается в сотрудничество с ЕАЭС, а с другой – работает над аналогичным соглашением о ЗСТ с той же Южной Кореей.

Периферия или центр «Большой игры»

Относительно места Центральной Азии в контексте мировой политики особое мнение высказал Рустам Бурнашев . По его мнению, факторы устойчивости и стабильности определяются положением стран в пространстве мировой политики. Рассматриваемая ситуация – достаточно периферийная, т.к. страны Центральной Азии мало для кого интересны, поэтому какого-то серьезного воздействия извне ожидать не стоит. Все вызовы и риски в регионе – внутренние, потому в какой-то степени контролируемы, и с ними страны Центральной Азии умеют справляться. Периферийное положение, отсутствие серьезного внешнего влияния – все это позволяет предполагать какую-то стабильность ситуации.

Андрей Грозин убежден в том, что регион Центральной Азии, находясь на южном фланге постсоветского пространства, является одним из значимых элементов континентальной стабильности и безопасности. Лишь на фоне пандемии коронавируса классические угрозы безопасности странам Центральной Азии летом 2021 года временно оказались на периферии внимания. Эти угрозы будут возрастать.

Внешние факторы, включая конкуренцию внерегиональных акторов и нестабильность в Афганистане, накладываются на внутренние источники напряженности и конфликтогенность в каждой из стран региона.

Взаимодействие специальных служб и других структур, защищающих государственную безопасность стран Центральной Азии и России, существует, но нуждается в модернизации. Что же касается военно-политической обстановки в самом Афганистане, то она, по мнению Андрея Грозина, имеет ярко выраженную тенденцию к ухудшению. При этом перспективы администрации США выработать сколько-нибудь позитивную стратегию по афганской проблематике после взятия власти «Талибаном*» выглядят, мягко говоря, сомнительно.

Угрозы и инструменты

По мнению Александра Князева, можно ожидать активизации (провоцирования) различных национализмов и сепаратизмов от существующих в странах Центральной Азии меньшинств. Пристрастие американских и британских геополитиков к проектированию новой политической географии известно достаточно широко. В качестве примера можно обратить внимание на недавнюю нестабильность в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана (ГБАО РТ). Эти события никаким образом прямо не связаны с ситуацией в соседнем Афганистане, однако, учитывая существующие сепаратистские настроения в элитных кругах исмаилитского сообщества в афганском Бадахшане, конфликт между исмаилитской общиной ГБАО РТ и правительством Таджикистана может иметь негативные долгосрочные последствия. Среди самого населения ГБАО РТ такие настроения пока не фиксируются, но в случае отсутствия адекватной рефлексии со стороны власти, нельзя исключать их появления и роста. Как и возникновения подобных проблемных (и в перспективе конфликтных) зон и в других странах региона.

Среди других инструментов американской региональной политики были названы такие, как:

– сохранение и поддержание существующих конфликтных зон, активизация новых;

– политико-идеологическое поощрение малореальных проектов развития (инфраструктурных), направленных на страны Южной Азии;

– содействие большему вовлечению стран Центральной Азии в афганскую ситуацию;

– влияние на внутристрановые ситуации с целью ослабления существующих политических режимов;

– сохранение нестабильности в самом Афганистане с использованием разнообразных прокси-ресурсов, включая все без исключения, существующие сейчас преимущественно из Турции или ОАЭ, США или европейских стран, антиталибские силы.

Среди наиболее очевидных угроз и рисков для стран-соседей Афганистана, создаваемых американской региональной стратегией, Бахтиер Эргашев называет:

– Ухудшение отношений с правительством «Талибана*» для тех стран, которые пойдут на сотрудничество с США в вопросе размещения на своей территории военных и разведывательных объектов США;

– Связанные с этим возможности перенаправления «Талибаном*» на эти страны усилий международных террористических организаций, действующих в Афганистане («ИГИЛ – Вилаят Хорасан*», «Ансаруллах*», «Катиба Таухид валь-Джихад*», «Аль-Каида*» и др.).

Однако наиболее вероятным сценарием для эксперта представляется размещение таких объектов в Пакистане, а не в странах Центральной Азии. В том числе из-за конструктивной роли, которую играют в регионе Россия и Китай.

*запрещенная в России террористическая организация

Александр КНЯЗЕВ

26.12.2021

Источник — ia-centr.ru

Глава Минобороны Таджикистана резко и негативно описал обстановку в Афганистане, которая возникла там после прихода талибов к власти
На полигоне Харб-Майдон с привлечением воинских контингентов Коллективных сил оперативного реагирования, разведки и материально-технического обеспечения всех стран ОДКБ стартовал второй этап учений. С речью перед военными выступил и министр обороны Таджикистана генерал-полковник Шерали Мирзо.
Он отметил, что решение о проведении комплекса масштабных мероприятий было принято на фоне резкого обострения обстановки в соседнем Афганистане, которая с выводом подразделений международной коалиции претерпела значительные и катастрофические изменения.

«Движение «Талибан»*, захватившее силовым способом власть в Афганистане и не получившее признания мирового сообщества как легитимное правительство, на сегодняшний день не в состоянии обеспечить нормальное функционирование всех механизмов власти, гарантировать соблюдение прав граждан и их безопасность, организовать продовольственное, медицинское и другие виды социально-гуманитарного обеспечения населения страны», — заявил таджикский военачальник.
Он отметил, что участившаяся террористическая активность «Исламского государства»*, преследования и убийства представителей предыдущей власти и госслужащих, многочисленные нарушения прав граждан по этническому, конфессиональному и половому признаку свидетельствуют о том, что обстановка в Афганистане остается неконтролируемой.

«Террористические группировки, действующие в Афганистане после захвата власти в стране, получили большое количество временного вооружения, значительно укрепили свои позиции, используя складывающуюся ситуацию, создают условия для его превращения в плацдарм для дальнейших действий в регионе», — сказал Мирзо.
Министр обороны Таджикистана заключил, что с учетом многократного возрастания вызовов и угроз и концентрации дестабилизующих факторов непосредственно вблизи границ республики военные аспекты противодействия терроризму приобретают все большую значимость и актуальность.
* Террористическая организация, запрещенная в России и Таджикистане.

Источник — tj.sputniknews.ru

Бывают же совпадения: делегация запрещенной в РФ террористической организации «Талибан» приезжает в Россию с деловым визитом, встречая если не дружеский, то отнюдь не враждебный прием, а врага этой организации, студента Рафиуллу Рохани, с позором из России депортируют. Или это не совпадение, а не признанная пока официально закономерность? Наша мудрая внешняя политика плетет в последнее время такие кружева, что совсем не мудрено запутаться.

Попробуем все-таки разобраться в этих хитросплетениях и решить задачку. Итак, дано: Рафиулла Рохани, 21 год, гражданин Афганистана, студент Кубанского государственного технологического университета (Краснодар). Но, похоже, ключевым фактом его биографии — ну, с точки зрения задачки — является другой.

Рафиулла Рохани — член влиятельной афганской семьи, представители которой занимали ключевые государственные посты при прежнем, свергнутом талибами режиме. Отец был губернатором провинции Гильменд и советником президента Афганистана, дядя, генерал Хайбатулла Ализай, — начальником Генерального штаба.

15 октября Рохани прибыл в аэропорт «Домодедово» из Ирана, где сейчас находится его семья, намереваясь отправиться затем к месту учебы. Но был задержан на пограничном посту.

«Рохани Рафиуллу жестко и хамски допрашивали представители российских спецслужб в штатском, — сообщает в своем телеграм-канале публицист и политик, депутат Госдумы II созыва (1995–1999 годы) Дарья Митина. — Спрашивали, что он забыл в этой стране, — бумага из университета о том, что он студент, впечатления не произвела. Отобрали телефон, затребовали пароли от всех соцсетей и аккаунтов, вскрыли переписку с родным дядей, который сейчас тоже был вынужден покинуть страну, — за ним идет охота, он был одним из главных противников талибов. Ночь Рохани провел в «обезьяннике» без еды и воды, спал на полу. Утром был депортирован».

Депортирован, к счастью, не в Афганистан. Но это было бы и технически невозможно: прямого авиасообщения между Россией и этой страной сейчас нет. Рохани посадили на рейсовый самолет, следовавший в Доху, столицу Катара. Однако в Дохе, по данным руководителя Центра изучения афганской политики Андрея Серенко, представители «Талибана» попытались перехватить юношу: встретились с ним и попытались надавить, предложили «добровольно сдаться». На что Рохани, понятно, ответил отказом. И вернулся в итоге в Тегеран.

По версии Серенко, решение о депортации Рафиуллы Рохани было пролоббировано талибами — через российских чиновников, некоторые из которых якобы поддерживают с нынешними хозяевами Афганистана не только деловые, но и личные отношения. Талибам же студент нужен в качестве заложника — чтобы оказывать давление на его семью, и прежде всего на дядю-генерала, которого эксперт называет «врагом №1 «Талибана».

Понятно, что прямых доказательств у этой гипотезы нет. Но материала для опровержения «домыслов» тоже, увы, маловато. Налицо, во-первых, сам факт депортации. А во-вторых — крепнущие на глазах связи между «Талибаном» и официальной Москвой. Не всякая, согласитесь, разрешенная в России иностранная организация наведывается в наши края так часто и чувствует себя здесь так уверенно, как эта запрещенная. Да что там иностранцы! Редкие российские организации находят в коридорах власти такое радушие.

Кстати, на сайте МИД РФ нет никаких указаний на запрещенность «Талибана». Последний текст на мидовском сайте, содержащий упоминание о талибах, — анонс очередного заседания Московского формата консультаций по Афганистану, для участия в котором, собственно, и прилетели бородатые гости столицы, — называет их так: «высокопоставленная (! — А.К.) делегация Движения талибов, представляющая Афганистан».

И что-то подсказывает, что Роскомнадзор не оштрафовал этот интернет-ресурс за «распространение информации об общественном объединении или иной организации, включенных в опубликованный перечень… организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности».

У Realpоlitik своя логика, не совпадающая с логикой общечеловеческой. Судя по всему, отношения между Москвой и «Талибаном» находятся в том нежном конфетно-букетном периоде, когда все зыбко и неопределенно, когда все может сорваться. О чувствах еще нельзя говорить открыто, а подарки уже делать нужно.

Но подарки в виде выдачи новым партнерам на растерзание их политических противников — это, безусловно, перебор.

Авторы: АНДРЕЙ КАМАКИН

Врага талибов с позором депортировали из России — МК (mk.ru)

Лидер афганского сопротивления Ахмад Масуд обвинил движение «Талибан» (запрещено в Таджикистане и ряде стран мира) в геноциде и военных преступлениях в Афганистане. Накануне стало известно об обнаружении массовых захоронений мирных жителей в провинции Панджшер. Внесудебные казни, по словам местных жителей, совершены талибами. «Талибан» опровергает эти обвинения.

Фронт национального сопротивления Афганистана в опубликованном 12 октября заявлении обвинил «Талибан» в военных преступлениях, массовом убийстве мирных жителей, этнических чистках, ограблении имущества населения и других преступных деяниях, и призвал мировое сообщество не признавать режим талибов в Афганистане.

Ахмад Масуд на своей фейсбуковской странице написал, что талибы продолжают убийства мирных жителей и полевые казни, занимаются грабежами и изнасилованием. Талибы, по его словам, устанавливают в Афганистане авторитарный режим и подавляют голоса несогласных афганцев.

«Массовое убийство верующий в мечети Сайид Обид в Кундузе, насильственный захват домов мирных жителей в Кандагаре, Балхе, Дайкунди, Андаробе, массовые казни мирных жителей в провинции Панджшер – все это являются доказательствами военных преступлений, геноцида, этнических чисток и преступлений против человечества со стороны талибов», говорится в заявлении лидера ФНС.

«Талибан» отвергает эти обвинения. Руководство радикального движения во взрыве в шиитской мечети в Кундузе обвинило группировку «Исламское государство». Высокопоставленные чиновники «Талибана» заявляют, что расследуют факты массовых убийств мирных граждан и бывших военнослужащих, отметив, что не верят в подобные сообщения. Талибы утверждают, что они, наоборот, создают все условия для того, чтобы перемещенные лица вернулись в свои дома.

Накануне посол Афганистана в Таджикистане заявил, что в провинции Панджшер найдено несколько массовых захоронений, в которых находились останки более 400 человек. Ранее Мавлави Ого Мир, официальный представитель движения «Талибан» в Панджшере, сообщил Радио Азади – Афганской службе Радио Свободная Европа/Радио Свобода об обнаружении массового захоронение, в котором находились останки бойцов Фронта национального сопротивления Афганистана.

Месяц назад представитель Фронта национального сопротивления Афганистана Али Назари обвинил «Талибан» в этнических чистках в Панджшере. Он призвал мир обратить на это внимание. «Талибы* изгнали тысячи людей из Панджшера. Они проводят этническую чистку. Но мир все еще наблюдает за этой ситуацией и игнорирует ее», — написал он в Twitter.

О внесудебных казнях мирных жителей сообщают и международные правозащитные организации. «Международная амнистия» (Amnesty International) 5 октября сообщила, что боевики «Талибан» в афганской провинции Дайкунди убили 13 этнических хазарейцев, в том числе 17-летнюю девушку.

«Международное сообщество должно принять срочные меры для предотвращения гуманитарного кризиса, соблюдения прав человека в Афганистане и прекращения преступных действий захватившей страну террористической группировки», отмечается в заявлении ФНС от 12 октября.

Афганское сопротивление призвало мировое сообщество не признавать режим талибов в Афганистане. Ахмад Масуд в своем заявлении восхишается действиями стран, которые твердо стоят в своей позиции не признавать власть талибов. По его словам, в Афганистане должно быть сформировано инклюзивное правительство с участием всех народностей и этнических групп страны.

Движение «Талибан» в начале сентября объявило, что взяло под контроль последний оплот сопротивления в Афганистане — провинцию Панджшер, которую обороняют силы Фронта национального сопротивления (ФНС) Ахмада Масуда. В социальных сетях появились видео и снимки, на которых талибы стоят у ворот резиденции губернатора Панджшера, в некоторых районах они подняли флаг. Однако Фронт национального сопротивления – единственная в стране сила, которая продолжает борьбу с талибами, сообщил, что его бойцы занимают «стратегические позиции» по всей Панджшерской долине и продолжают партизанскую войну.

До сих ни одна страна в мире не признала власть «Талибан» в Афганистане. Представители ряда стран, в том числе США, проводили переговоры с движением «Талибан», но заявили, что не спешат с признанием режима талибов.

Источник — rus.ozodi.org

Делегация Узбекистана посетила с рабочим визитом Афганистан

Abdulrahman Yusupov   |08.10.2021

ТАШКЕНТ

В четверг, 7 октября, делегация Узбекистана во главе с министром иностранных дел Абдулазизом Камиловым провела в Кабуле переговоры с руководством Афганистана во главе с заместителем главы временного правительства по политическим вопросам Муллой Абдулом Кабиром. Об этом сообщает пресс-служба внешнеполитического ведомства.

Согласно сообщению, сторонами достигнута договоренность о проведении в ближайшее время совместных переговоров в Термезе по обсуждению вопросов торгово-экономического характера, в том числе по реализации проектов строительства ЛЭП «Сурхан — Пули-Хумри» и железной дороги по маршруту «Мазари-Шариф — Кабул — Пешавар».

Выражена готовность афганской стороны обеспечить безопасность узбекских специалистов, задействованных в осуществлении указанных проектов.

Официальным Кабулом было также твердо заявлено, что с территории Афганистана никогда не будет исходить какая-либо угроза безопасности братского Узбекистана.

Узбекистан обсудит с «Талибан» строительство ЛЭП и железной дороги (aa.com.tr)

38Фото: Rahmat Gul / AP

С прихода «Талибана» (признан террористической организацией и запрещен в России) к власти в Афганистане прошло больше месяца. За это время талибы успели сформировать правительство и практически полностью подавить сопротивление в мятежной провинции Панджшер. Начались контакты на международном уровне, что означает фактическое признание новой власти: недавно Кабул посетили делегации Китая, Пакистана и России, а в ООН задумались о назначении нового посла Афганистана при организации. Что же касается внутренней политики, то она вызывает все больше беспокойства как внутри страны, так и за ее пределами: не сдержав обещаний, талибы вернули смертную казнь и практику отрубания конечностей. «Лента.ру» побеседовала с профессором антропологии и социологии Женевского центра гуманитарных исследований Алессандро Монсутти о том, можно ли верить талибам на слово, как скоро в Европу хлынет очередной поток беженцев и почему война в Афганистане не заканчивается уже несколько десятилетий.

«Лента.ру»: Талибы уже больше месяца у власти. Они успели сделать много миролюбивых заявлений, но что стоит за этими словами? Как они соотносятся с делами?

Алессандро Монсутти: От талибов действительно звучит немало миролюбивых заверений. Как международному сообществу, так и внутри страны с целью успокоить население. Но мы видим, как их боевики регулярно проводят обыски и аресты. «Талибан», по всей видимости, очень хорошо осведомлен и знает, кто есть кто: кто работал на американцев, кто работал на иностранные НКО и так далее. Возможно, они откуда-то получили списки, может, у них были осведомители в этих организациях.

В Кабуле талибы особо преследуют выходцев из Панджшера. До нас доходят видео с арестами и внесудебными казнями. Поэтому не исключено, что давление и репрессии лишь продолжат набирать обороты.

С другой стороны, «Талибан» объявил, что женщины смогут получить высшее образование, хоть и отдельно от мужчин. Посмотрим, что из этого выйдет. Пока выводы делать рано. Они обещали женщинам должности в правительстве, но этого в конечном итоге так и не произошло.

Боец «Талибана» совершает пятничный намазФото: Bernat Armangue / AP

Или взять тех же шиитов — в сети есть ролики, где талибы приходят в шиитские мечети и обещают, что не тронут их. При этом в прошлом они вообще не считали шиитов за мусульман. Сейчас они говорят одно, но на деле все может оказаться совсем не так. Сложно спрогнозировать, как будет развиваться ситуация.

Как реагировать на это международному сообществу?

Все, что мы можем, — это всячески поощрять их к тому, чтобы они сдерживали свои обещания.

Не думаю, что у нас есть другой выбор, кроме как сотрудничать и вести переговоры с талибами. Ведь они выиграли войну. Нравится нам это или нет, но мы обязаны это принять. Мы не можем отобрать у них власть и выгнать из Кабула

Мы должны попытаться склонить их к большей умеренности во внутренней политике, например посредством переговоров о предоставлении гуманитарной помощи и доступе к активам афганского государства за рубежом. Если мы откажемся говорить с талибами, изолируем их от остального мира, то у них не будет стимула сдерживаться в своей внутренней политике.

Идеологически они все те же, что и 20 лет назад. Но за эти годы они научились политическому прагматизму — хотят признания на международном уровне. И это наш единственный шанс.

МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ

00:01 — 25 сентября

«Ислам станет игрушкой в руках террористов»

Что происходит в Афганистане спустя месяц после прихода талибов к власти00:01 — 18 сентября

«Тут каждый день длиною в год»

Талибы освободили узников самой страшной тюрьмы Афганистана. Что творилось за ее стенами?

В некоторым смысле, получается, что они признали наличие политического плюрализма на международном уровне. Талибы как бы говорят: хорошо, мы признаем, что вы, международное сообщество, существуете и что-то значите, но и вы должны признать, что у Афганистана свой особый путь, что у нас есть право управлять нашей страной по-нашему, а не по-вашему; мы не верим в демократию, мы верим в шариат. Это довольно любопытный момент с точки зрения политической философии.

Проблема в том, что талибы не признают плюрализма внутри страны: для них есть только один способ быть афганцем — и это их способ. А если некоторые афганцы не согласны с ними, так это потому, что они не настоящие афганцы. Талибы верят, что иностранцы промыли этим людям мозги, забили им головы всякой чепухой, а долг талибов — выбить всю эту дурь и освободить соотечественников от навязанных извне идей.

Потенциально такая позиция — идеальный рецепт для суперрепрессивной политики.

О «ненастоящих афганцах» — в стране проживает множество этнических и религиозных групп. Какие из них сегодня наиболее уязвимы?

В первую очередь, это шииты и хазарейцы.

Тут важно помнить один момент. «Талибан» идеологически близок к деобандизму — исламскому движению, которое появилось в XIX веке в Британской Индии, в городе Девабанд (Деобанд). Это своего рода фундаменталистский суннизм. Его сторонники никогда не считали шиитов настоящими мусульманами. А поскольку большинство шиитов в Афганистане — это хазарейцы, то возникает двойственное противостояние: по религиозному признаку (сунниты против шиитов) и по этническому (пуштуны против хазарейцев).

Мусульмане-шииты в Кабуле совершают кровавый обряд в преддверии дня АшураФото: Ebrahim Noroozi / AP

Еще одна группа риска — это панджшерцы, жители Панджшерского ущелья. Потому что они оказались последними, кто продолжил сопротивляться «Талибану». В последнее время панджшерцы все чаще подвергались преследованиям в Кабуле — талибы обыскивали их дома, проводили аресты.

Но между этими группами есть существенная разница. Хазарейцы сталкиваются с расизмом в чистой форме, в прошлом их подвергали рабству. В случае с панджшерцами речь идет о политическом и военном противостоянии — «Талибан» считает их угрозой.

Кто еще может стать потенциальной угрозой для талибов?

Например, городское население. 25 лет назад, когда «Талибан» в прошлый раз взял Кабул, в столице проживало меньше миллиона человек. А сейчас там насчитывается уже пять миллионов жителей. Так что самый большой вопрос — как талибы смогут проглотить такой большой город? Они ведь совершенно не умеют управлять городами, заниматься такими обыденными вопросами, как канализация и логистика.

Есть еще один важный момент: половина населения Афганистана (и Кабула, соответственно, тоже) младше 25 лет. То есть половина от этих пяти миллионов, где-то два с половиной миллиона человек, — это молодежь, которая не застала первый режим талибов, которая привыкла свободно общаться в соцсетях вроде Facebook и Viber, у которых есть друзья по всему миру. Они не будут оказывать талибам вооруженное сопротивление, но у них уже сложились культурные и социальные привычки, из которых складывается определенный образ жизни.

Как с этим бороться — задача непростая для талибов. Репрессии репрессиями, но тут же речь об огромном количестве незначительных повседневных привычек, которые очень сложно отследить и еще сложнее побороть. То есть молодежь в Кабуле будет оказывать, можно сказать, пассивное сопротивление талибам, и талибам будет сложно с ним совладать.

«Талибан» одержим идеей, что именно они представляют «подлинный» Афганистан. То есть получается, что городское население — это Афганистан «обманутый». Поэтому талибы могут начать преследовать городское население, чтобы «выбить из них дурь»

Ну и женщины — это, конечно, не отдельная группа, это половина населения страны. Жительницы крупных городов, получившие высшее образование и особенно как-то проявляющие себя в публичной сфере, тоже столкнутся с репрессиями. В этом смысле женщина-хазарейка из Кабула — идеальный кандидат на роль жертвы репрессий «Талибана».

Женщина проходит мимо салона красоты в КабулеФото: Bernat Armangue / AP

Может ли дойти до этнических чисток?

Такое случалось в прошлом, причем не только от рук талибов. Подчиненные столь почитаемого командира Ахмада Шаха Масуда (лидер «Северного альянса», боровшегося с талибами в 1990-х, и отец нынешнего лидера ополченцев Ахмада Масуда — прим. «Ленты.ру») очень жестко обходились с хазарейцами.

Но тут я бы хотел остановиться на моей концепции политической антропологии Афганистана. Афганские фракции всегда пытаются сохранить некое равновесие. Представим, что у вас есть три фракции — A, B и C. A — самая могущественная, поэтому B и C вступают в союз против A. Когда A ослабевает, а B, наоборот, становится очень сильным, C становится тревожно, что A вот-вот потерпит окончательный крах и он останется один на один с B. Поэтому C сменяет союзника — разрывает все связи с B и вступает в альянс с A.

Поэтому союзы в Афганистане — вещь крайне волатильная. Это не потому, что Афганистан нестабилен, а потому, что афганские политические силы анализируют ситуацию и пытаются всегда сохранять равновесие. Сегодняшний враг всегда может стать союзником завтра, и вы будете сообща воевать против того, кто еще вчера был вам союзником.

И все же, если вернуться к вопросу об этнических чистках — насколько они вероятны?

Если мы изучим эти 40 лет, что в Афганистане шли войны, то обнаружим, что, несмотря на высокий уровень насилия, там не было крупных массовых убийств или геноцида, как в Руанде или в Боснии и Герцеговине. Конечно, в Афганистане были примеры жестоких расправ той или иной фракции над мирным населением, но в значительно меньшей степени, чем в других горячих точках.

Мы, конечно, не можем полностью исключить этнические чистки, ведь ситуация в стране меняется стремительно. Но мне кажется, что само общественное устройство Афганистана предотвратит появление крупных противостоящих блоков, цель которых — взаимное уничтожение. Мы можем увидеть расправы над шиитами и жителями Панджшера, но я не думаю, что они приобретут систематический характер

Афганцы всегда стремятся распределять риски. Приведу очень простой пример. Я знал трех братьев, и в долине, где они жили, действовало три разные фракции. Они решили, что каждый из братьев присоединится к одной из фракций, чтобы при чьей-либо победе один из них мог позаботиться об оставшихся двух. То есть идея была в том, чтобы в семье при любом раскладе был победитель. Поэтому в Афганистане нет тотальной войны на уничтожение, но в то же время очень сложно установить мир.

Выходит, война в Афганистане никогда не закончится?

Да, моя теория в некотором смысле это предполагает. Потому что война — это способ поддержания равновесия, способ сохранения баланса. Так что в некотором смысле война — это чуть ли не общественный строй, который воспроизводит сам себя.

Фото: Patrick de Noirmont / Reuters

Международная коалиция эвакуировала из страны многих афганцев, которые эти 20 лет им помогали и которым грозила расправа. В ООН опасаются, что, невзирая на это, Афганистан может покинуть еще не менее полумиллиона человек. Согласны ли вы с такой оценкой?

Я вообще считаю эвакуацию крайне лицемерным шагом со стороны Запада. Как-то раз журналист спросил меня, обязаны ли западные страны эвакуировать людей, которые сотрудничали с ними? И я ответил, что моральным долгом западных стран было восстановление страны с 2001 года, а они этого не сделали. Они что, рассчитывали утешить себя, просто эвакуировав несколько тысяч человек, после того как не смогли восстановить страну и потратили столько денег? Это очень лицемерно.

И все же, возвращаясь к теме миграции, стоит ли нам готовиться к значительному потоку беженцев из Афганистана?

Что бы мы ни думали о «Талибане», их приход к власти в том или ином виде привнес мир в Афганистан. Уровень насилия в сельской местности сейчас существенно ниже, чем шесть месяцев назад.

Война с боевиками, развязанная США и проамериканским афганским правительством, повлекла огромное количество смертей. Десятки тысяч мирных жителей погибли в результате авианалетов.

Армия США убила больше афганских женщин, чем «Талибан» — весомо больше, не на одну и не на две. В Афганистане погибло 2,5 тысячи американских солдат и свыше 47 тысяч местных мирных жителей. То есть 1 к 19

Эти военные действия были основным источником насилия и нестабильности в сельской местности. А сейчас этого источника больше нет. И для многих жителей сельских регионов жизнь в Афганистане объективно стала более мирной. Мы должны принять тот факт, что талибы обеспечили безопасность в сельской местности независимо от того, испытываем ли мы к ним неприязнь или даже презрение. Не стоит смотреть на Афганистан только через призму Кабула.

Поэтому, если «Талибан» сможет достичь некоего баланса в отношениях с различными группами населения и не перейдет к тотальным репрессиям, — а мы их все же не исключаем, — то не стоит ожидать массовой волны эмиграции. Безусловно, страну будут пытаться покинуть жители крупных городов, но я не думаю, что мы увидим повторение истории 80-х и 90-х годов, когда из Афганистана уехала треть населения.

Но наверняка есть и другие причины, из-за которых афганцы могут устремиться за рубеж?

Уже в 2014 году, когда США и другие страны вывели часть своих войск, а некоторые гуманитарные организации сократили свое присутствие, в Афганистане разразился масштабный кризис на рынке труда, особенно в крупных городах. Дело в том, что значительная часть молодежи, говорившая на английском, работала переводчиками, водителями, охранниками на иностранных военных базах, в агентствах ООН или НКО. А в 2014-м всех этих вакансий раз — и не стало. Это было одной из косвенных причин миграционного кризиса в Европе в следующем году. Так афганцы отреагировали на кризис в сфере труда. И сейчас, с полным выводом иностранных войск, эта ситуация может повториться.

Афганские беженцы на авиабазе Рамштайн в ГерманииФото: Olivier Douliery / Reuters

Афганистан — это демографическая бомба. У страны один из самых высоких в Азии темпов прироста населения. 400 тысяч молодых людей ежегодно пополняют рынок труда. Это

серьезный вызов для любой страны, а уж тем более для Афганистана. Особенно сейчас, когда исчезло так много рабочих мест. Поэтому даже в условиях мира демографическая ситуация и обстановка на рынке труда все равно будут стимулировать отток населения из Афганистана. Дело не только в безопасности.

Что изменилось в миграции из Афганистана? С какими сложностями могут столкнуться афганцы, покидающие страну?

В 80-е годы Иран и Пакистан по ряду причин были двумя основными странами, куда устремлялись афганцы за убежищем. Сейчас причин принимать афганцев с распростертыми объятьями, как это было 35-40 лет назад, у них нет.

Кроме того, в 80-е афганцы передвигались преимущественно сухопутными маршрутами и могли легко пересечь границу с Пакистаном. Сейчас же Пакистану удалось полностью перекрыть свою границу с Афганистаном. Даже если каким-то чудом пересечь границу, то передвигаться внутри страны без визы и иных документов будет крайне затруднительно.

Постоянная миграция в сопредельные и не только страны наряду с географическим рассредоточением людей — два столпа афганского общества. Помните ту историю с тремя братьями? Так вот тут одного, условно, отправляют в Саудовскую Аравию, другого в Иран и так далее. Такой подход был крайне эффективным, хоть и чрезвычайно болезненным для семей, и позволял афганцам выживать в их крайне непростых жизненных обстоятельствах.

Сейчас же афганцев фактически лишили их мобильности. И ни одна гуманитарная программа, даже очень крупная, не будет в состоянии удовлетворить все нужды населения страны, львиную долю которого составляют сельские жители. Все это может обернуться гуманитарной катастрофой, вплоть до голода — и ответственность за это будет на международном сообществе. В 80-х и 90-х постоянная миграция позволяла афганцам выживать. Если их лишить такой возможности, то я боюсь представить, что с ними станет.

Афганский беженец работает в ресторане в ВенгрииФото: Bernadett Szabo / Reuters

Получается, будет расти нелегальная миграция?

Вы знаете, мне не нравится само понятие «нелегальная миграция». Потому что согласно международному праву, если ваша жизнь в опасности, то поиск убежища — ваше фундаментальное право. Государства не имеют права препятствовать въезду на свою территорию людей, находящихся в опасности. В попытке спасти свою жизнь нет ничего противозаконного.

Еще говорят «нелегальные мигранты». Я считаю, что это словосочетание вообще нужно запретить. Мы можем сказать, что человек нелегально пересек границу, но мы не можем назвать самого человека нелегальным. Для меня это, если позволите, терминологическое преступление. Они просто просители убежища, ищущие безопасности. Когда человек пересекает границу, то в первую очередь следует всегда исходить из того, что он действительно находится в опасности.

МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ

00:01 — 28 августа

Героиновый джихад.

Афганские наркотики продают по всему миру. Рискнут ли талибы отказаться от этого прибыльного бизнеса?00:01 — 3 сентября

Хорошо забытые старые.

Талибы собирают правительство и играют в дипломатию. Что ждет Афганистан под властью террористов?

Так или иначе, афганцы были одной из самых больших групп мигрантов, приезжающих в Европу. Не думаю, что это изменится. Но поскольку на пути у них все больше и больше препятствий, не знаю, как у них это будет получаться. В прошлом афганцам было трудно добраться до страны назначения, но проблем с тем, чтобы уехать из страны, никогда не было. Теперь же Афганистан словно превратился в тюрьму.

Существуют опасения, что под прикрытием беженцев в Европу могут проникнуть террористы…

Это полная чепуха.

Вы знаете, я ведь был в Париже 13 ноября 2015 года, когда произошли теракты. Возможно, кто-то из террористов приезжает на какое-то время в Афганистан для боевой подготовки, но физически все они базируются на Западе. Террористы перемещаются совершенно отличными от беженцев путями. У них больше возможностей, больше ресурсов и, как правило, есть нужный паспорт. Поэтому отказывать афганским беженцам только по этой причине — просто отвратительно. Это совершенно неверное представление о том, как работают террористические группировки.

К тому же во время эвакуации афганцев сначала привозили в третьи страны вроде Катара, где тщательно проверяли. Так что, прямо скажем, для террористов такой путь будет не самым мудрым решением. Уверен, у них есть более надежные способы перемещений. Не Афганистан и не афганское общество создают террористов, а Запад.

Все чаще звучат опасения, что «Талибан» может вновь сплотиться с «Аль-Каидой» (террористическая организация, запрещенная в России) и начать оказывать ей поддержку. Насколько это вероятно?

Я не думаю, что «Талибан» претерпел серьезные идеологические изменения со времени, когда впервые пришел к власти. Лидеры — все те же люди, что мы видели 20-25 лет назад. Но, как я ранее говорил, мне кажется, что талибы поняли, как работает международная политика, и научились прагматизму.

В 2001 году они действительно были в союзе с «Аль-Каидой». При этом сами по себе талибы не джихадисты, не интернационалисты, их не волнуют навязывание своей модели общественного строя за пределами Афганистана. Они хотели освободить свою страну от иностранного присутствия. В какой-то мере их можно назвать националистическим движением. И разрешив «Аль-Каиде», у которой были совсем иные цели, совершать атаки с территории Афганистана, они в некотором смысле совершили политический суицид. Ведь сразу за этим последовало вторжение США и союзников, а сами талибы лишились власти.

Нам остается надеяться, что «Талибан» научился на собственных ошибках и будет ставить свои интересы выше интересов «Аль-Каиды».

Фото: Reuters

А что насчет «Исламского государства» (ИГ, террористическая организация, запрещена в России)?

В Афганистане действует «филиал» этой группировки — «Вилаят Хорасан». И если представить возможный союз между «Талибаном» и «Аль-Каидой» еще возможно, то вот сотрудничество талибов с боевиками ИГ совершенно исключено. Они борются за одну поляну и в некотором смысле конкурируют за исламскую политическую легитимность.

У ИГ нет таких ресурсов, как у «Талибана», чтобы занимать территории, поэтому в их арсенале остаются лишь террористические атаки. Могу предположить, что «Исламское государство» продолжит совершать теракты против талибов. А те продолжат всячески противостоять и бороться с ИГ.

Подводя итог, какие главные выводы можно сделать из последних событий в Афганистане?

События последних месяцев стали наглядной иллюстрацией полного провала процесса восстановления Афганистана. 20 лет международного присутствия. Одна лишь казна США потратила 2 триллиона долларов. Это двойка и 12 нулей, миллиарды миллионов — колоссальная сумма. Не забывайте, что американский солдат в Афганистане — самый дорогостоящий солдат за всю историю человечества. Один солдат обходится США в миллион долларов в год. Не знаю наверняка, сколько стоит боец «Талибана», но явно намного меньше.

20 лет усилий были сведены на нет талибами всего за несколько недель. Широкие слои афганского населения не удалось убедить в том, что та модель государства и общества, которую предлагали ООН и США, была лучше. Главный вывод таков: одно лишь то, что страна является военной сверхдержавой, не означает ее автоматическую победу в войне

Для меня произошедшее в Афганистане является своего рода свидетельством того, насколько претензии Запада на моральное превосходство перестали восприниматься всерьез остальными странами. Мне кажется, многие на Западе даже не осознают этого.

Недавно я давал интервью китайскому телеканалу CGTN и заодно решил изучить, что пишут об Афганистане их англоязычные СМИ. И знаете, там постоянно встречалась одна и та же мысль о том, что американская армия должна предстать перед судом за свои действия в Афганистане. И я согласен с этим. В ООН говорят о том, что «Талибан» надо тщательно проверить на предмет нарушений прав человека. Да, безусловно, это важно, но почему они не призывают к тому же в отношении американской армии? Они должны быть равны. Но нет, талибов проверяют, а американцев — нет. А ведь армия США убила больше мирного населения Афганистана, чем «Талибан».

В мире накопилась усталость от вечных притязаний Запада на моральное превосходство — их действия прямо этому противоречат. Поэтому то, что происходит внутри и вокруг Афганистана, для меня является сигналом восстановления баланса не только сил, но и, я бы сказал, морального престижа и репутации.

Валентина Шварцман

«Талибы победили — мы обязаны это признать» Как меняется Афганистан под властью террористов?: Политика: Мир: Lenta.ru