Автор: gulnarainanch

В эти дни во всех избирательных округах по выборам Президента Республики Узбекистан в соответствии с требованиями национального законодательства и утвержденной Центральной избирательной комиссией Программой основных мероприятий по подготовке и проведению выборов Президента Республики Узбекистан идет активная подготовка к важному событию в общественно-политической жизни страны. 

В настоящее время участковые избирательные комиссии ведут работу по составлению списков избирателей. Это важный этап избирательного процесса. У избирательного законодательства каждой страны есть свои особенности, это относится и к вопросу регистрации избирателей.

В статье 8 Закона «О гарантиях избирательных прав граждан» закреплено, что граждане Республики Узбекистан, достигшие к дню или в день выборов 18 лет, постоянно или временно живущие на территории соответствующего избирательного участка, имеют право быть включенными в список избирателей. Каждый избиратель может быть включен только в один список избирателей. Это служит обеспечению равных избирательных прав граждан независимо от их происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий.

В мировой практике используются различные формы включения избирателей в списки. Согласно документам БДИПЧ ОБСЕ, касающимся международных избирательных стандартов и наблюдения за выборами, существуют две системы составления списков избирателей. Первая — активная система включения в список (оповестительная). При этом граждане должны обратиться с просьбой о включении их в списки в качестве избирателей. Это добровольная регистрация избирателей.

В соответствии со второй — пассивной системой — список избирателей составляется автоматически на основе реестра населения или реестра граждан или других форм учета.

В случае обеспечения полного, прозрачного и точного реестра избирателей и та, и другая системы являются приемлемыми.

Избирательное законодательство Узбекистана основывается на признанном международными нормами пассивном включении граждан в списки избирателей, то есть обязательном. Но это не означает обязанность избирателя прийти на выборы. Ведь участие избирателя в выборах считается его конституционным правом. Участие или неучастие граждан в выборах — дело добровольное.

Согласно обозначенным в международных избирательных стандартах БДИПЧ ОБСЕ требованиям составления четкого и правильного списка избирателей, а также утвержденному 3 февраля 2015 года постановлением Центральной избирательной комиссии Республики Узбекистан Положению о порядке организации деятельности участковых избирательных комиссий по подготовке и проведению выборов Президента Республики Узбекистан после получения сведений о проживающих на соответствующей территории избирателях участковая избирательная комиссия организует проверку правильности полученных от хокимиятов сведений об избирателях путем обхода по домам, то есть подворового обхода. Безусловно, проведение участковой избирательной комиссией подобного мероприятия способствует правильному и точному составлению списков избирателей, а также обеспечивает их достоверность.

Данная система на практике охватывает всех избирателей, служит обеспечению их волеизъявления, дает возможность предотвратить фальсификацию данных и злоупотребления в ходе проведения голосования. Ведь каждый избиратель голосует лично, и голосование за других лиц не допускается. Избирательный бюллетень выдается избирателю, включенному в список, по предъявлению паспорта гражданина Республики Узбекистан или другого удостоверения. Каждый избиратель расписывается в списке избирателей о получении избирательного бюллетеня напротив своей фамилии. Кроме того, составление списка избирателей дает возможность провести точный подсчет голосов в будущем и определить факт действительности или недействительности выборов, а также определить точное количество избирателей в целом по стране и округам. Известно, что выборы считаются несостоявшимися, если в них участвовало менее 33 (тридцать три) процентов избирателей, внесенных в списки избирателей.

Каждому гражданину предоставляется право обжаловать невключение, неправильное включение в список или исключение из списка, а также допущенные в списке неточности в указании данных об избирателе. Заявления по этому вопросу рассматриваются участковой избирательной комиссией, которая обязана не позднее чем в течение двадцати четырех часов, а накануне и в день выборов немедленно рассмотреть заявление, внести необходимые исправления в список либо выдать заявителю копию мотивированного решения об отклонении его требования. Решение комиссии может быть обжаловано в районном (городском) суде не позднее чем за три дня до выборов, который обязан рассмотреть жалобу в течение двадцати четырех часов. Решение районного (городского) суда является окончательным. Исправление в списке избирателей в соответствии с решением суда производится немедленно участковой избирательной комиссией.

Закрепление в действующем избирательном законодательстве в соответствии с общепризнанными демократическими стандартами порядка открытого и гласного составления участковой избирательной комиссией списка избирателей обеспечивает не только полную реализацию на практике свободного волеизъявления граждан, но и свидетельствует о том, что в нашей стране голос каждого имеет важное значение.

Встреча президентов России, Турции и Азербайджана — следующий шаг после пересмотра безусловного партнерства Турции с США и потепления с Москвой. Таким мнением с Новости-Азербайджан поделился известный российский политолог Валерий Коровин. Посол Турции в Азербайджане Эркан Озорал в понедельник сообщил, что ведется подготовка к трехсторонней встрече президентов Ильхама Алиева, Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. «Предыдущий период показал, что вмешательство США в дела региона приводит лишь к дестабилизации и ослаблению американских партнеров, которые рассматриваются руководством США исключительно инструментально, как плацдарм для подготовки ударов по России, как расходный материал американской внешней политики», — отметил политолог. По его словам, колониальный подход по отношению к союзникам со стороны США испытали на себе не только Турция и Азербайджан, но и даже европейские «союзники».

При этом никаких экономических преференций, чего так ожидали многие постсоветские страны от переориентации на Вашингтон, сотрудничество с США также не дает, т.к. колония морской «Империи» — США, по определению не может претендовать ни на что, кроме насаждения демократии и гуманитарных бомбардировок «цивилизованного» Запада в случае отказа, уверен Коровин. ЕАЭС решит карабахский конфликт? Эксперт полагает, что «столкнувшись с последствиями сотрудничества с Америкой, Анкара и Баку сделали прагматичный выбор в пользу Москвы, предлагающей именно равноправное взаимодействие и развитие, в первую очередь, в области экономики, хотя и вопросы безопасности не отодвигаются на дальний план, но это — более масштабная задача». «Встреча глав России, Азербайджана и Турции фиксирует новую геополитическую картину в регионе, направленную на решение вопросов безопасности в регионе, считает политолог. В отличие от американских усилий, дестабилизировавших не только регион восточного Средиземноморья и Кавказа, но и в целом создавших «опасный мир» на месте сложившейся в период существования советского блока глобальной безопасности», — считает собеседник Новости-Азербайджан. К тому же, добавил он, новая, складывающаяся на наших глазах ось Москва-Баку-Анкара рассекает с юга кольцо «Анаконды», с помощью которого США отсекают Евразию от южных морей, создавая в полосе т.н. санитарного кордона, куда как раз таки входят Турция и Азербайджан, зону перманентной нестабильности. «В новом раскладе Турция и Азербайджан разрывают эту полосу дестабилизации, выходя из американского проекта глобальной дестабилизации и создания управляемого американцами хаоса в регионе. Анкара и Баку больше не желают выполнять директивы Вашингтона по саморазрушению», — заключил Коровин.

Ниджат ГАДЖИЗАДЕ

При освобождении второго по величине города Ирака необходимо учитывать опыт Ливии и Ирака

Коалиция во главе с США по борьбе с ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) должна в скором времени освободить иракский город Мосул из лап исламистов, однако союзники должны думать не только о военной победе, но и не забывать об опыте Ливии и Ирака, пишет Джек А. Голдстоун в статье для National Interest.

Как в Ливии, так и в Ираке освобождение территории от «зловещего диктатора» не привело к установлению мира и стабильности. Вместо этого в обоих случаях из-за недостаточных планирования и персонала, который бы занимался целым спектром задач, таких как поддержание порядка, предоставление общественных услуг и создание инклюзивного и эффективного управляющего органа, принимающего на себя ответственность за страну освобождения, за празднованием победы последовал хаос межконфессиональной вражды.

Более того, межконфессиональные конфликты вышли за пределы отдельного государства. Так, конфликт в Ираке перекинулся на Сирию, в Ливии — на Мали, Нигер и Чад. Иными словами, произошло расширение нестабильности, а не ее сокращение.

Автор считает, что не просто ностальгия, но и желание порядка и стабильности, пусть даже наведенных железной рукой, являются причиной, по которой многие в Ливии и Ираке с тоской вспоминают о днях правления Муаммара Каддафи и Саддама Хусейна.

В Мосуле и в его окрестностях — как и во многих других местах Ирака и Ливии — проходит большое количество линий соприкосновения конфессиональных групп. До оккупации города террористической группировкой «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Мосуле проживало одно из наиболее многообразных населений на Ближнем Востоке, в которое входили иудеи, христиане, сунниты, шииты, ассирийцы и курды. Хотя многие из представителей меньшинств бежали, они могут вернуться в освобожденный город.

Мосул — также город, в котором проживает суннитское большинство, и это в стране, где национальное правительство возглавляется шиитами. Как раз столкновение интересов между местным суннитским большинством в Мосуле и шиитским правительством было одной из причин, по которой боевики ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) смогли с легкостью захватить город в 2014 году.

Таким образом, решающую роль — даже до окончания освобождения Мосула — играет то, чтобы местный правящий совет был готов организоваться и взять на себя ответственность по управлению городом. В него должны войти ключевые группы, проживающие в городе и на прилегающих к нему территориях. Он должен основываться на крепких отношениях и пользоваться поддержкой правительства в Багдаде. Его члены должны иметь связь с главными игроками и группами в Мосуле, чья помощь будет необходима для поддержания мира и порядка после ухода ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Также важно, чтобы союзники были готовы направить многочисленный полицейский контингент и технический, медицинский и социальный персонал, которые будут заняты ликвидацией неизбежных последствий операции по освобождению города и восстановлением инфраструктуры, необходимой для населения города. Им следует выделить средства, чтобы они могли создавать рабочие места, заботиться о беженцах и переселенцах.

Боевики ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), может быть, и были жестокими правителями, отмечает автор, однако они, как и Хусейн и Каддафи, поддерживали порядок в городе. Если ситуация изменится с уходом исламистов, освобождение города, как освобождение Ирака и Ливии, может в будущем привести к большим конфликтам.

К сожалению, как и в случае с США, которые вторглись в Ирак в 2003-м, не наведя порядка в Афганистане, коалиция в северном Ираке сейчас планирует новое наступление на Ракку, не восстановив стабильность в Мосуле. Как и в случаях с Ираком и Афганистаном, за освобождением Мосула последует сложная работа по строительству государства, хотя и в меньших масштабах. С учетом того, что в городе когда-то проживало почти два миллиона человек, его расположения поблизости от границ с Сирией и Турцией, а также от курдского региона Ирака, важность задачи восстановления стабильного политического и экономического порядка в Мосуле и прилегающих территориях нельзя недооценивать.

Победа над ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и выдавливание боевиков из Мосула является важной тактической задачей в восстановлении мира на Ближнем Востоке и в борьбе с исламизмом. Однако это всего лишь тактический шаг. Настоящая стратегическая победа будет достигнута в случае восстановления мира и стабильности в городе, интегрированном в государственную структуру Ирака и служащем основанием для устойчивого правления в суннитской части страны.

Для того чтобы снизить привлекательность исламского радикализма и сделать будущие действия ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) неэффективными, необходимо, чтобы не было ностальгии по жесткому правлению боевиков. Освобожденный Мосул должен стать маяком надежды для миллионов жителей города и региона. Если же повторится ситуация с Афганистаном, Ираком и Ливией, то есть недостаточно внимания будет уделено сложным задачам послевоенной реконструкции, освобождение территории от жесткого режима может в очередной раз привести к еще большему хаосу, чем был до этого, а также новой угрозе внутреннего терроризма.

Максим Исаев, 8 Ноября 2016,

Где правда проступает сквозь туман, там
терпит поражение обман.

Фирдоуси.

«Армянский синдром» уходит корнями в средневековье. Опутав своей паутиной все континенты мира, армяне априори стремятся овладеть ареалом исконно азербайджанских земель, который по историко-географическим параметрам им никогда не принадлежал.

Армянские колонии, образованные в средние века, широкой сетью охватили территории не только Переднего и Среднего Востока, вплоть до Индии, но и Восточной Европы. Позже они расселились на Крымском полуострове, расширив свою географию до земель Дона. Армянство столетиями целенаправленно насаждало мифическую идею о «Великой Армении» не только в среде своей разбросанной по миру общины, но и в правящих кругах государств Западной Европы и Ватикана.

С начала царствования на Руси Петра I идеологи армянства, в частности, Исраэль Ори, разочарованный в бессмысленных переговорах с Западом, устремили свои взоры в северном направлении.

В XVIII веке из Персии в Россию начали проникать состоятельные армянские купцы, которые методично внедрялись в правящие круги империи. В этом направлении особые усилия приложили Сарафовы и Лазаревы. Они целенаправленно действовали по алгоритму И. Ори, а также представителей индийской армянской колонии Иосифа Эмина и Шамиряна, пытаясь реализовывать свою мечту под сенью Российской империи.

Иван Лазарев ставший в России крупнейшим промышленником и землевладельцем, вкладывал огромные субсидии в насаждение интеллигибельной мечты армянства и добился включения «армянского вопроса» в политику Екатерининской России. Подчеркивая главенствующую роль армяно-григорианской церкви в распространении идеи «Великой Армении», он в последней четверти XVIII века строил армянские церкви в столичных городах Российской империи.(1. с.20). Вступив в переговоры с фаворитом Екатерины II князем Г.Потемкиным, Лазарев вместе с главой армянской церкви в России архиепископом Иосифом Аргутинским пытался убедить российского вельможу о целесообразности образования армянской государственности с центром в Иреване. (1. с.22). Проект Лазарева был направлен на завоевание российскими войсками этого древнего азербайджанского города, который был представлен им как армянский.

Уже в XVIII веке многовековая бредовая мечта влекла вдохновителей армянства к фальсификации истории, как своей, так и других народов. При этом умышленно «забылось» о докавказской родине армян, Восточной Анатолии. В отличие от историков- фальсификаторов, отдельные исследователи-арменоведы ХХ века в своих трудах однозначно констатировали формирование армянских племен в указанном географическом ареале. Так, в своих исследованиях профессор Гр. Капанцян подчеркивал, что роль и место Восточной Анатолии в истории армянского народа заключается в том, что именно эта территория «первичный домен или колыбель, их (армян-ред.) прародитель и главный этнофермент, их языковый и культурный первоостов, их этнологический облик».(2. с.236). И эта констатация однозначно подтверждает географические рамки, исторический ареал образования армянского субстрата.

Но армянство пыталось всеми правдами и неправдами, обманом и ложью достичь поставленной цели, которая оправдывала бы все средства в образовании своей вымышленной государственности на чужой территории, а именно на исконных землях Азербайджана.

Проект Лазарева-Аргутинского недолго фигурировал в политических кругах империи, поскольку послеекатерининская Россия потеряла к этой фальсификации всякий интерес. Это подтверждают даже современники-арменоведы. (3.с.14).

Но армянство всячески старалось оставаться в центре внимания политических кругов империи, пытаясь включить «армянский вопрос» в приоритетные задачи внешней политики России.

После подписания Туркменчайского мирного договора, заключенного 10 февраля 1828 года, Николай I, в целях утверждения своей политической власти и образовании этно-социальной базы в мусульманской стране, автох-тонное население которого не принимало инородное, иноземное и инокон-фессинальное управление, сделав ставку на восточных армян, издал «высо-чайший указ» от 21 марта 1828 года, в котором говорилось: «Силою трактата с Персией заключенного 10 февраля 1828 года, присоединен-ные(завоеванные -ред.) к России Ханство Эриванское и Ханство Нахчыван-ское повелеваем во всех делах именовать отныне областью Армян-ской»(подчеркнуто нами — ред.). Так, на исконных азербайджанских землях — Чухур-Саад, где во второй половине XVIII — начале XIX вв. существовали Иреванское и Нахчыванское ханства, появилась новая административная единица- «Армянская область», охватившая исконные земли Азербайджана. Эта дефиниция, впоследствии трансформировавшись в Эриванскую губернию, на базе которой была образована Армянская (Араратская) Республика, фальсификаторами-арменоведами стала именоваться «Восточная Армения», включив после установления большевистской власти в свои географические рамки часть исконных земель Гарабага — Зангезур.

В ходе завоевания азербайджанских земель Российской империей ар-мянство воспользовалось колониальной политикой России в регионе, задача которой состояла в «разжижении» мусульманского пласта и образовании христианской прослойки в этно-конфессиональной структуре населения Северного Азербайджана. Массовое переселение армян из шахского Ирана и Османской империи в северные земли Азербайджана послужило дивидендом для армянства в его интеллигибельной идее. В этой переселенческой кампании активную роль играли полковник Л.Е.Лазарев и подполковник кн.М.З. Аргутинский-Долгоруков. Подавляющее большинство переселенных армян после заключения Туркменчайского и Адрианопольского договоров было размещено на землях бывшего Иреванского ханства. Это способствовало увеличению их удельного веса в этно-конфессиональной структуре населения. Если в 20-х годах XIX века численность армян составляла 9,37% всего населения страны, то в 30-х годах XIX века в трех губерниях Северного Азербайджана, в Бакинской, Елизаветпольской и Иреванской, численность армян в процентном соотношении достигла 21,2%.(4.с.233).

Вышеуказанные факты неоспоримо доказывают, что в силу приоритетов колониальной политики Российской империи, которая сводилась к усилению политической власти метрополии на завоеванной территории, в частности, в Северном Азербайджане, часть исконных азербайджанских земель колонизировалась армянским элементом. И умышленно «запамятовав» социально-политические процессы первой трети XIX века, арменисты современности не желают обращаться к историческим реалиям вышеуказанной хронологической рамки. Упорствуя в нежелании признать, что никакой «исторической территории» армян на Кавказе никогда не было, и «Восточная Армения», как территориально-географическое деление в ареале Южного Кавказа не существовала, арменисты — фальсификаторы все же продолжают свободно оперировать этой дефиницией, при этом демонстрируя свои неоправданные и необъяснимые притязания на исконные азербайджанские земли — Иревана. Между тем весьма красноречивы средневековые первоисточники, реальные свидетели исторической истины, неоспоримо доказывающие, что армянское население в XVII веке в Иревани не проживало. Об этом писал в своих трудах известный французский путешественник Жан Шарден. Во время своего путешествия в Исфаган (1673 г.) он проездом посетил Иреван. В дневниках Ж. Шардена отнюдь не упоминается об армянском элементе, однако особо подчеркнуто, что в городе проживали «чистокровные сефевиды».(5.с.21.)

Бредовые идеи армянства разоблачают также средневековые перво-источники османского периода. Среди них особую ценность представляют дэфтеры (реестры), составленные писарями османских султанов в двух видах: «муфассал дэфтер» — пространный реестр и «иджмал дэфтер» — малый реестр. Главная задача этих дэфтеров заключалась в определении размеров и форм налогообложения податного населения, распределении ленов и фиксировании доходов рентопользователей — тимариотов (держатель тимара, военный лен, представляющий собой условное феодальное земельное владение, существовавшее в Османской империи вплоть до отмены военно-ленной системы 1839 г.- ред.) и зиамов (держатель зиамета, более крупное условное военно-феодальное земельное владение в Османской империи, также упраздненное в 1839 г. -ред.) Составляя эти дэфтеры, административная система Османской империи не только контролировала налогово-земельную структуру государства, но также освещала этно-конфессиональную номенклатуру населения, включенного в географические рамки Османской империи в ходе завоевательных войн султанства.

В ходе сефевидо-османских войн, в конце XVI — начале XVII и в первой трети XVIII вв., Иреванская область, составная часть Чухур-Саадского бейлербекства, была включена в территориальные рамки Османской империи. Административно-управленческая система султанства в вышеуказанных хронологических рамках, в целях контроля над налогообложением данной территории, проводила описания социально-экономического характера, т.е. составляла дэфтеры. По Иреванской области в 1590 и 1728 гг. были составлены два муфассал дэфтера (пространных реестра) -, в 1595 и 1728 гг. два иджмал дэфтера (малых реестра), а в 1603 году сиджил дэфтер, т.е. реестр судебных решений.

На основе сведений из этих источников достаточно четко освещается социально-экономическая ситуация, а также этно-конфессиональная структура населения вышеуказанной территориально-географической единицы. Указанные первоисточники были написаны на османском и являются ценным первоисточником для изучения истории Азербайджана в ходе продолжительных сефевидо-османских войн на протяжении XVI-XVIII вв.

Только малый реестр — иджмал дэфтер 1728 года, составленный в ходе последней, седьмой сефевидо-османской войны, в переводе на азербайджанский язык с дополнениями и комментариями был издан акад. З.Буниятовым и востоковедом Х. Мамедовым (Гараманлы) в 1996 году.(6.) Заслуга авторов -переводчиков малого реестра — иджмал дэфтера 1728 года, заключается в том, что они включили в научный оборот азербайджанкой историографии ценный первоисточник, категорично развенчивающий бредовые идеи арменоведов-фальсификаторов и их территориальные притязания на исконно азербайджанские земли.

Малый реестр — иджмал дэфтер 1728 года ясно показывает, что в первой трети XVIII века азербайджанцы доминировали на территории Иреванской области. И эта констатация базируется на статистических фактах. Так, по сведениям данного первоисточника, тимариаты и зиамы — владельцы условных земельных лен, в пяти областях (нахие) — Гырхбулаг, Карби, Веди, Абаран и Дарачи-чага — были азербайджанцами, и армянский элемент в этих малых уделах не фиксировался.

Малый реестр — иджмал дэфтер 1728 года также отражает демографическую картину данной территории, где, согласно конфессиональной градации мусульманского населения области, одну часть селений Иреванской области населяли кызылбаши-шииты, а другую — сунниты. Следовательно, эти исконно тюркские земли населяли азербайджанцы, конфессионально дифференцированные вследствие исторических казусов на шиитов и суннитов.

Вышеприведенный источник османского периода является свидетелем исторической истины, которой гнушаются фальсификаторы истории, В связи с этим на ум приходит крылатое изречение Марка Туллия Цицерона:«Кто настолько глух, что даже от друга не хочет услышать правды, тот безнадежен». «Армянский синдром» безнадежен тем, что свой миф он видит в кривых зеркалах. Но перед правдой ему не устоять, ибо правда «всегда проступает сквозь туман»

Хаджар Вердиева, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Архива Политических

Документов Управления Делами Президенте Азербайджанской Республики

Литература

1.А.Р.Иоаннисян. Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия. Ереван, 1947.

2.Гр. Капанцян. Хаяса -колыбель армян. Этногенез армян и их начальная история. Ереван, 1947.

3.М.А.Мурадян. Идея армянской государственности во внешней политике России(XVIII-XIX вв.)( в сб: Вестник РАУ (серия гуманитарных и общественных наук).№1, 2003.

4.Вердиева Х.Ю.Переселенческая политика Российской империи в Северном Азербайджане. Баку, 1999.

5.Jan Şarden. Parisdən İsfahana səyahət.Bakı,1994

6.İrəvan əyalətinin icmal dəftəri. Bakı,1996. (Araşdırma, tərcümə, qeyd və əlavələrin müəllifləri.)

Подробнее: http://www.erevangala500.com/?direct=news_page&id=193

Эрбиль – Москва, Эрбиль — Вашингтон

1 ноября в Москве состоялась встреча заместителя министра иностранных дел России, специального представителя Президента России по Ближнему Востоку и Африке Михаила Богданова с главой департамента международных связей Регионального правительства Курдистана Ф. М. Бакиром. По официальной информации, в центре внимания было «развитие ситуации в Иракском Курдистане, в том числе в контексте усиления влияния курдского фактора в региональных делах». Рассматривались также «конкретные вопросы дальнейшего налаживания двустороннего сотрудничества между Россией и Ираком с акцентом на Курдский автономный район».

Региональное правительство – это официальный руководящий орган Курдского автономного района на севере Ирака, известного также как Иракский Курдистан или Южный Курдистан.

Трехдневный визит представительной делегации Курдского автономного района Ирака в Москву следует рассматривать как в контексте обсуждения острых региональных проблем, так и в свете перспектив развития двусторонних торгово-экономических связей, в частности в энергетике. Только один пример: в марте 2016 года дочерняя компания «Газпром нефти» (Gazprom Neft Middle East) в рамках достигнутых ранее договоренностей приняла в операторское управление расположенное в Курдском автономном районе месторождение Sarqala (блок Garmian). Первая нефть на блоке Garmian была получена в 2011 г. Накопленная добыча на месторождении на 1 марта 2016 г. составила 2,7 млн баррелей нефти. В Ираке российская компания участвует в реализации четырех проектов, три из которых (Halabja, Shakal и Garmian) находятся в Курдском автономном районе. Заметим, речь не идет о самых крупных месторождениях; по имеющимся оценкам, региональное правительство Курдистана экспортирует в общей сложности около одного миллиона баррелей нефти в сутки, а ежемесячные доходы от этого экспорта составляют до 1 млрд долл.

Нефтяные блоки в Иракском Курдистане. Источник: Riataza

Важно, чтобы действующие в Ираке иностранные компании не становились заложниками натянутых отношений Эрбиля с Багдадом. Так, в 2012 году иракские власти требовали, чтобы «Газпром нефть» ушла из Курдистана, угрожая в противном случае лишить ее доступа к разрабатываемому ею месторождению «Бадра» на востоке страны. Немного позже, в феврале 2013 года, состоялся визит главы Иракского Курдистана Масуда Барзани в Москву, где прошла его встреча с Владимиром Путиным и были достигнуты договоренности о развитии двустороннего сотрудничества при координации усилий с центральным правительством.

Местные вооруженные формирования, участвующие в операциях на севере Ирака, получают определенную поддержку со стороны Москвы. Так, в июле в Эрбиль по воздуху было отправлено около 1 млн патронов, предназначавшихся для подготовки к штурму Мосула. Консул-советник Генерального консульства РФ в Эрбиле Евгений Аржанцев отметил, что поставка была согласована с центральным правительством Ирака. Кроме того, Россия передала иракским курдам через Багдад пять зенитных установок ЗУ-23-2 и 19 тысяч боеприпасов.

В Москве не скрывают своего заинтересованного отношения к стабильному развитию Курдского автономного района Ирака при ликвидации террористической угрозы со стороны «Исламского государства». Это означало бы и гарантии российских инвестиций. Между тем курдские источники сообщают о занятии отрядами «пешмерга» по мере продвижения к Мосулу до 90 % так называемых спорных [спор с Багдадом. – Авт.] территорий, захваченных ранее боевиками ИГ.

Больше всех вкладываются в безопасность Курдского автономного района США; определенное участие принимают в этом Германия, Турция, Израиль, монархии Персидского залива. С 2014 года только немцы поставили Эрбилю 60 противотанковых ракетных комплексов MILAN франко-германского производства и более тысячи ракет к ним, до 200 тысяч единиц стрелкового оружия, десятки транспортных средств.

Визит в Россию главы внешнеполитического ведомства курдского регионального правительства проходил на фоне экономического кризиса в регионе, который усиливается в связи с событиями вокруг Мосула, откуда приходят противоречивые сведения. Согласно данным Минобороны России, город подвергается систематическим налетам американских стратегических бомбардировщиков Б-52Н, палубных бомбардировщиков F/A-18 с авианосца «Дуайт Эйзенхауэр» и «Рафаль-М» с французского авианосца «Шарль де Голль». Действия западных союзников вызывают потоки беженцев (их может быть до полумиллиона) и взаимное ожесточение между различными группами населения на этноконфессиональной почве.

Весь этот хаос создает дополнительные проблемы курдским властям, работа которых осложняется постоянными внутренними разногласиями, а также попытками внешнего влияния на ситуацию. Российская сторона выражает поддержку формированиям «пешмерга», участвующим в борьбе с боевиками запрещенной в России террористической группировки «Исламское государство» и усилиям местных властей по оказанию помощи беженцам и перемещенным лицам.

Характерной чертой внутриполитических процессов в Иракском Курдистане является соперничество кланов главы региона, лидера Демократической партии Курдистана (ДПК) Масуда Барзани и Патриотического союза Курдистана (ПСК) Джеляля Талабани. Появление новых партий и групп (Горран, Исламский союз Курдистана, Исламская группа Курдистана и др.) усложняет картину. Очередным тревожным признаком фрагментации региона стал кризис в ПСК. 1 сентября несколько ведущих членов ПСК во главе с заместителями Джаляля Талабани объявили о формировании внутри партии нового управляющего органа, призванного положить конец растущему влиянию (по их словам, монополии на ресурсы власти и денег) супруги Талабани Херо Ибрагим. Это окончательно раскололо партию. Возникшие противоречия не остались без внимания Ирана и Рабочей партии Курдистана, заинтересованных в упрочении своих позиций на севере Ирака.

Регулярно заявляют о своей приверженности единому и стабильному Курдистану американцы. По сообщениям источника агентства BasNews, заместитель премьер-министра Регионального правительства Курдистана и один из влиятельных лидеров ПСК Кубад Талабани после телефонной беседы с послом США встретился с сотрудниками службы безопасности Сулеймании. «Пешмерга», подчеркнул источник, является наиболее эффективной силой в борьбе против ИГ, и США не допустят попыток создать здесь хаос. Согласно заявлению фракции Херо Ибрагим, представители США просили урегулировать политическую ситуацию в Курдистане. Одновременно 30 октября представительная делегация ПСК отправилась в Иран.

В интервью немецкой Bild премьер-министр курдского регионального правительства Нечирван Барзани (племянник Масуда Барзани) заявил, что после освобождения Мосула, которое может занять до трех месяцев, курды в ходе переговоров с Багдадом вновь поднимут вопрос о независимости и проведении по этому вопросу референдума. По словам политика, время для этого пришло, иракские курды очень долго ждали своего шанса на завоевание независимости.

Ранее, в июле 2014 года, Масуд Барзани заявлял о намерении провести референдум о независимости, но экспансия ИГ вынудила отложить эти планы. В 2015 году провалились переговоры о перечислении Курдской автономии части бюджета Ирака, причем попытки компенсировать выпавшие доходы за счет самостоятельной продажи нефти оказались не вполне эффективными. В феврале 2016 года в очередной раз напомнил о желании провести консультативный референдум по вопросу о создании на севере Ирака курдского государства, что увеличило напряженность в отношениях с Багдадом и не встретило поддержки Вашингтона.

По завершении американской операции в Мосуле на месте нынешнего Ирака могут начать прорисовываться новые границы (а в том, что они усиленно чертятся, нет никаких сомнений – вспомним хотя бы карты полковника Ральфа Петерса). Поэтому самые разные силы, чьи интересы сошлись в этой точке мира, будут стремиться к тому, чтобы будущее курдское государственное образование в рамках федеративного либо де-факто конфедеративного Ирака не стало бы полностью подконтрольным американцам анклавом, превращающимся постепенно в «ближневосточное Косово».
Андрей АРЕШЕВ | 04.11.2016

Прочитав коллективную статью «Битва за аланство» (http://генофонд.рф/?page_id=1643) некоторых уважаемых российских ученых у меня,  участника конференции «Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа» (24—28 ноября 2014 г., г. Моска) сложилось мнение, что дело не в процедуре редактирования резолюции. Авторов статьи «Битва за аланство» явно тревожат, те моменты в резолюции, которые можно свести к следующим тезисам: 1) прародина пратюркского  еще не выявлена окончательно; 2) небесспорный и вопрос о времени появления пратюркского языка; 3) исторические общности, такие как «скифы», «саки», «аланы» и т.д. были полиэтничными и полилингвистичными.

Авторы критикуют эти тезисы руководствуясь теми догмами которые по возрастающей укрепились в советской исторической науке в период борьбы с «пантюркизмом», территориальных претензий СССР к Турции во второй половине 40-х годов и особенно, в пост-сталинский период, когда советская археологическая и этнографическая теория зашла в тупик. Но, интересна логика статьи «Битва за аланство», где авторы с одной стороны  признают спорность некоторых вопросов в лингвистике, в исторической науке, археологии и т.д., а с другой, отрицают эту «спорность». По тону статьи – авторы прямо таки хотят утвердить, что именно их позиция и есть «правда в последней инстанции». Является ли их позиция «правдой в последней инстанции» или это агония вымирающих догм? Буду краток и приведу следующие исследования ученых России и др. стран.

ПО ЛИНГВИСТИКE 

В 2007-ом году было опубликовано исследование госпожи Анны Владимировны Дыбо «Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд (пратюркский период)». Я имел возможность ознакомится с электронной версией данного исследования. По А.В. Дыбо «время и место существования тюркского праязыка, как кажется, достаточно хорошо укладывается на широкую территорию между нынешним Ордосом и южным Саяно-Алтаем и датируется концом I тыс. до н.э. — первыми веками н.э.». Исследовательница настаивает на том, что присутствие  пратюркского в конце энеолита в Западной или Передней Азии, мысли о «тюркизмах» в древних языках гипотетичны [Дыбо. А, с.199].

Начнем с того, что Дьюла Немет локализовал пратюркский на Южном Урале. Доводами для такого предположения были: заимствования в пратюркском из индо-иранских, переднеазиатских и семитских языков. По Дь. Немету пратюркский и уральские имеют много общего, что можно объяснить древним соседством  [Немет Ю., сс. 127 – 128].

Не определяя конкретный ареал В. Н. Даниленко указывал на несомненную близость индоевропейских и алтайских наименований животных, особенно, домашних, и объяснял это  в двух планах: или индоевропейцы в период формирования находились восточнее, чем «предполагали ранее, или же предки тюрко-алтайцев обитали значительно западнее» [Даниленко В.Н. , с. 157].

Спустя 40 лет после В.Н. Даниленко, сторонники «теории палеолитической непрерывности» соседства индо-европейского, уральского и алтайского локализовали в азиатском пограничье Восточной Европы, на основе «конной терминологии» в праславянских, древнегерманских, так же в уральских языках, а носителей среднестоговской и ямной культуры считают  смешанно урало-алтайским [Mario Alinei, p. 14–17].

У А.В. Дыбо основным доводом гипотезы «ордоской прародины» пратюркского является т.н. «китаизмы» в общетюркском.  По А.В. Дыбо 20 морфем определены как заимствования в пратюркском из средне-китайского языка в 3 вв. до н.э. [Дыбо A., с. 66–75, 199–200].

Но, более 40-а морфем, в том числе и те 20 интерпретированные как «китаизмы» еще Н. А. Баскаковым и И.Н. Шервашидзе [Баскаков Н. А.;  Шервашидзе И. Н.1989; Шервашидзе И. Н.1990]  в свое время оценивались Герхардом Дёрфером и Б.И. Татаринцевым как исконно тюркскими и имеющие только тюркскую этимологию.  Даже морфема «алачук», которая как пример возможного «китаизма» была показана в статье  «Битва за аланство», по Б.И. Татаринцеву имеет вполне достаточную тюркскую этимологию (со ссылкой на Э. В. Севортя́на). Б.И. Татаринцев был солидарен с  Г. Дёрфером насчет существования тенденциозности (считать некоторые базовые искомые тюркские морфемы за «китаизмы») в тюркологии по данной проблеме [Татаринцев Б.И. a; Татаринцев Б.И. b].

С другой стороны, мы должны отметить, что Дь. Немет, Дж. Клоусон, Г. Дёрфер, К. Ренфрю, В.И. Рассадин, А. Щербак, и др. еще до 2007-го года выражали сомнения  по поводу существования в древности «Алтайской семьи языков» [Late pre­his­toric, p. 1 – 2; Дашибалов Б. Б.]. К тому же на данный момент к критикам гипотезы «Алтайской семьи» присоединился и И. Л. Кызласов [Кызласов И. Л.].

Очень странно и удивительно, что в своем исследовании (Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд пратюркский период. М., Восточная литература, 2007) госпожа А.В. Дыбо даже не упомянула обо всех вышеуказанных трудах. Странный подход ученого к оппонирующим исследованиям – вообще не упоминать о них, как будто их и не было (?!).  Таким образом, позиция А.Дыбо по вопросу прародины и времени формирования пратюркского языка является чисто субъективной.

В том же 2007-ом году, когда было опубликовано вышеуказанное  исследование А.В. Дыбо, в Москве  проходила 53-я Международная Конференция Ассирологов.  На той конференции  финский палеолингвист Симо Парпола излагая итоги своих исследований по шумерскому языку считал возможным связь его с тюркским на основе контактов, «…так как большинство соответствий являются из тюркских языков, и они являются базовыми словами и грамматическими морфемами, также найденными в уральских языках» [Par­pola Simo 2010; Par­pola Simo 2012].

С. Парпола считает шумерский родственным уральским языкам и связывает появление этого языка инвазией майкопцев в Переднюю Азию из Предкавказья. Если взять за основу результаты, которые были  оглашены  С. Парполой, то явно видно, что говоря о прародине пратюркского мы должны иметь ввиду ареал гораздо западнее Ордоса или Южного Алтая. И тем более это не III век до н.э., а как минимум, начало III тысячелетия до н.э. Таким образом, мы имеем дело с первой фактической письменной фиксацией в Передней Азии присутствия пратюркского языка в  III тысячелетии до н.э., повлиявшего на лексику и строй шумерского. Это означает, a) шумерский обогатился тюркизмами еще до прихода в Переднюю Азию  (напр. по С. Парпола), а значит прародина пратюркского находилась не так уж далеко от Двуречья,  или б) древнее присутствие пратюркского в Передней Азии, что повлияло на шумерский язык. Возможно, это был не сам пратюркский, а какое-то ответвление от пратюркского, например, r-turkic, как предполагают некоторые лингвисты [Ioan­nis Kenani­dis] – это уже тема для палеолингвистов.

Какая археологическая культура или его часть была носителем тюркского праязыка – убейдцы, лейлатепинцы (восточно-анатолийско-убейдская волна из Передней Азии на север с ранними курганами), куро-араксцы, майкопцы, анаусцы, южно-уральский энеолит (самарцы и т.п.) или другие? Выяснить трудно; так как о языке носителей указанных археологических культур нет письменной информации.

Ну а что касается азербайджанских лингвистов… Только тюрколог, доктор филологических наук, профессор Фирудин Агасиоглу (Джалилов) выдвинул теорию переднеазиатской-южнокавказской прародины пратюркского (“Urmu teorisi”). По нашему мнению, основные доводы в его теории —  тюркские «вкрапления» в шумерском, древнесемитских языках по исследованиям турецкого  шумеролога О. Н. Туна. К тому же, российский исследователь А.М. Харитонов еще в начале первого десятилетия ХХI века, независимо от господина Ф. Агасиоглу выдвигал уже схожую гипотезу [Харитонов А. М.]. Разница только в том, что А.М. Харитонов  в отличии от Ф. Агасиоглу, признает существование «Алтайской языковой семьи» даже с переднеазиатской прародиной.

В лингвистике актуален вопрос о процессе формирования той общности, которую подразумевает понятие «языковая семья». Мы не знаем, по какой модели шли процессы формирования языковых семей; имели ли они «генеалогическую (корень, ствол, ветви)» модель, или модель «трансформации» («нивелировка» соседствующих языков, гомогенизация или креолизация, «скрещивание» и пр.) [Kohl, Philip L., p. 236 – 237; Häusler A., s. 78 – 83]? Т.е. «языковая семья» это результат отпочкования от первичного ядра или же результат конвергенции или смешения различных народов, длительного общения?

Да и понятия «индоевропейцы», «пратюрки» и т.п. – конструкты исследователей. Были ли «пратюрки»  носителями одной целой или части какой-то археологической культуры? Или они были носителями разных археологических культур в конкретном временном отрезке?

Эти вопросы актуальны и для других языковых семей и на эти вопросы пока нет конкретных ответов. Но по авторам статьи «Битва за аланство», все уже «доказано», альтернативные и оппонирующие предположения якобы «не подтверждается наукой» ?!

ПО ПРОБЛЕМЕ ЭТНИЧЕСКОЙ АТРИБУЦИИ

Невозможность этнической атрибуции археологических культур, о языке носителей которых отсутствует или недостаточна письменная информация – отражена в исследованиях разных теоретиков археологии ХХ века от расистов вплоть до «пост-процессуалистов». В свое время критикуя методологию Густафа Коссинны ученые в целом придерживались такой позиции, что любая археологическая категория (культура, тип, стиль, артефакт, традиция и т.п.) не может дать однозначную информацию о языке/языках или вообще о форме объединения (племени, племенного союза и т.д.) древних носителей данной археологической культуры, типа, стиля, традиции и т.п. Ведь такие категории как «археологическая культура», «стиль», «тип» и т.п. являются субъективными конструктами археологов и историков. Даже артефакт, погребальная традиция и т.п. зафиксированная во время раскопок  может быть отражением субъективных мировоззренческих представлений древнего человека/людей, не отвечающих всем реалиям древнего общества [Клейн Л.С., 2000; Jones Siân, p. 106 – 109; Brather S.].

Методы этнической атрибуции («ретроспективный метод», по погребальному обряду, керамике и т.д.) использованные еще расистом-археологом Г. Коссинной на данный момент подвержены сильной критике и вызывают сомнения [Арутюнов С.А., Xазанов А.М.; Jones Siân, p. 106 – 108; Иванова С.В. c. 330, 334 – 335; Barth F., p. 14 – 15; Jent­gens G., p. 21 –24].

Естественно, не мне рассказывать об этой проблеме одному из авторов статьи «Битва за аланство»  господину Льву Самуиловичу Клейну, который лучше всех знал в свое время все перипетии  в западной теоретической археологии. Но суть в том, что именно Л. С. Клейн высоко отзывался о некоем господине Дэйвиде Энтони, в его утверждении о поголовной принадлежности ранних степняков Евразии к индоевропейским языкам  [Клейн Л.С., 2010]. Сам же Д. Энтони в вопросе о методологии этнической интерпретации признает наличие  фундаментальных проблем. Но в то же самое время он настаивает на своей гипотезе о тотальной принадлежности древних номадов к индоевропейцам, только на основании императива, суть которого вряд ли можно назвать научным: «лучше, чем ничего»?! [Anthony,  David W. c. 106]. Такой подход не имеет никакого отношения к науке. А почему, «лучше», если древние номады принадлежат только к индоевропейцам/арийцам? Пратюрки, пракавказцы, прауральцы, что, “лицом не вышли”? К тому же, Д. Энтони был жестко раскритикован госпожой Элен Избицер, как человек обладающий  «поверхностными знаниями в области евразийской археологии» [İzbitser Elena].

Американский исследователь Э. Брайант критиковал Л.С. Клейна и Е.Е. Кузмину по поводу тотальной индоевропейской атрибуции евразийских кочевников бронзы, с помощью данных Ригведы. По данной теме можно отметить, что К. Клостермайер и др. сторонники гипотезы «исхода из Индии» игнорируя итоги исследований по лингвистике, истории, археологии и т.д., призывали ученых, признать именно Древнюю Индию прародиной индо-европейского/арийского языка. Ведь как индологи, они прекрасно понимали, что почти всё то, что отражено в Ригведе – мир богов, космогония, материальный мир – существовало в Древней Индии еще до прихода арийцев [Kloster­maier K., pp. 5–16]. Добавим сюда еще существование огнепоклонничества, ритуала святого омовения и др. традиций в цивилизации долины Сарасвати, так же выявленные ошибки перевода Ригведы, которые показывают отсутствие культа коня у арийцев (о чем уже ранее писали многие авторы) [Nigam J.S.; Щетенко А.Я.] и многое др. Можно показать, что постоянно использующийся в этнической атрибуции некоторыми археологами образ божества Ямы  и тот имеет доарийские корни в Древней Индии [Par­pola Asko; Kazanas Nicholas].

Какой же вывод из всего этого? Ригведа – продукт культуры доарийской цивилизации, письменно отраженная на языке поздних пришельцев – арийцев? Значит использование данных Ригведы, для индо-европейской или арийской атрибуции дописьменных археологических культур – сомнительно. Но этим методом пользуются в этнической атрибуции ранних номадов конца энеолита и всего бронзового века Восточной Европы и Центральной Азии. Возможно, тут мы имеем дело с реминисценцией переформатированных расистских взглядов европейской археологии начала ХХ века, о чем не раз упоминал А. Хауслер, критикуя концепцию о «степняках-индоевропейцах» Эрнста Вале (с 1937-го по 1945-й гг. член Национал-Социалистической Ассосиации Учителей Германии и член НСДАП) и его «идейной ученицы» М.Гимбутас [Häusler A., s. 16 – 19, 32, 38].

Во время конференции я имел честь проинформировать госпожу Маргариту Михайловну Герасимову, что работая с французскими и японскими археологами и антропологами, стал явным свидетелем того, как в тех национальных школах антропометрии давно уже отказались от метода «сопряжения черепа с языком». Госпожа М.М. Герасимова в своем докладе на конференции по антропологическим материалам определила 3 этнические подгруппы с кластерами: «тюркский» (кипчакский), «иранский» (аланский) и «кавказский». Странно слышать такое от антропологов в XXI веке?!

Тот же вопрос к некоторым представителям популяционной генетики, археогенетики пытающихся сопрягать кластеры, гаплогруппы и субгаплогруппы с языками. Несмотря на развитие этого научного направления явно видно, что высказанная в свое время А. Хауслером и  П. Симс-Уильямсом именно по поводу этого абсурдного метода («генетическая информация = язык») критика до сих пор остается актуальной. Они считали этот метод более «безобидным» по сравнению с далекой от науки методом корреляции языка с антропометрическими данными  [Häusler A., s. 44 – 45]. Но, Ирэн Гуд доказала абсурдность такого метода [Irene Good]. Даже если, допустить, что гаплогруппа является маркером языка (что навряд ли, с точки зрения здравого ума), тогда можно задать вопросы господам Б. Юнусбаеву и др.: а почему они считают именно Южную Сибирь прародиной пратюркского и ищут там «тюркские гаплогруппы» общие для населения ареала? Только потому, что часть и только часть тюркологов, которые субъективно игнорируя результаты анализа данных эпиграфических материалов древней Передней Азии так предполагают?

«Не оставлять на карте место для других языковых массивов» —  этот субъективный императив Г.Коссинны [Клейн Л.С., 2000] давно уже перенесен на евразийские степи энеолита и бронзы [C. C. Lam­berg—Karlovsky;Kohl, Philip L., p. 234 – 235]. «Тогда пратюркского не было», «пратюрки не могли быть оседлыми», «даже часть носителей уральских, кавказских языков не могла быть степняками», «только древние индоевропейцы, в отличии от остальных, могли быть и оседлыми и степняками» этими и другими подобными тезисами оброс перенесенный в евразийские степи данный императив коссиннизма.

А насчет, арийского, индо-иранского происхождения алан, или скифов и т.д., лучше чем господин В.А. Шнирельман и не скажешь: «мы не можем с полной уверенностью сказать, к какой именно общности относились такие определения как «скифы», «сарматы», «аланы», «гунны» и другие, и, что именно представляли собой эти общности. Во всяком случае, нет никаких оснований считать их этническими» [Шнирельман В. А.].

Западные теоретики археологии критикуют советские и пост-советские, тем более российские археологические и антропологические школы именно за использование всех этих, мягко говоря, устаревших, субъективных методов в аргументации сомнительной концепции расистского толка Вале-Гюнтерт-Гимбутас  [Kohl,Philip L. p. 16,17, 234–235; Häusler A., s. 12, 16 – 19, 32, 33, 38; Irene Good]. Даже К. Ч. Ламберг — Карловский пишет, что русские ученые идентифицировали андроновскую культуру с индо-иранцами не имея ни одного достоверного факта [C. C. Lam­berg—Karlovsky].

Откуда такой уклон в российской этнологии, археологии, лингвистике? Наверное, это связано, в основном, с пост-сталинским периодом, когда в переживающую кризис советско-российскую археологическую науку во второй половине 50-х была привнесена «арийская парадигма» и методология этнической атрибуции немецкой пост– примордиалистической школы, от которых уже сегодня современные немецкие археологи стараются  дистанцироваться  [Shnirelman V. A.; Curta Florin].

Но, на примере субъективной позиции некоторых вышеупомянутых авторов статьи «Битва за аланство», мы явно видим, что устаревшая расистская парадигма, которая чуть ли не во всем и во всех в истории видит  «индо-европейцев/индо-германцев/арийцев», агонизирует. Авторы статьи в своих заключениях защищают устаревшую парадигму, выдавая ее тезисы за «доказанный научный факт», при том «забывая» упомянуть критиков данной расисткой парадигмы.

Интересно узнать, используя эти изжившие себя методы и руководствуясь устаревшими догмами, сами эти ученые задают ли себе вопрос: не защищают  ли они устаревшую шовинистическую парадигму европейских расистов-филологов и расистов-археологов 19 в., которые искали и «находили» на стороне чужих предков для такого конструкта как «индо-европейцы» или «индо-иранцы»?

    ЛИТЕРАТУРА

1)   Дыбо A. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд (пратюркский период). М., Восточная литература, 2007, 222 с.

2)   Немет Ю. Специальные проблемы тюркского языкознания в Венгрии // Вопросы языкознания, 1963, № 6, ss. 126 – 136

3)  Даниленко В.Н. Энеолит Украины (этноисторическое исследование), Киев, 1974, 176 s.

4)  Mario Alinei Inter­dis­ci­pli­nary and lin­guis­tic evi­dence for Palae­olithic con­ti­nu­ity of Indo-European, Uralic and Altaic pop­u­la­tions in Eura­sia, with an excur­sus on Slavic ethnogenesis//Expanded ver­sion of a paper read at the Con­fer­ence Ancient Set­tlers in Europe, Kobarid, 29–30 May 2003. Forth­com­ing in “Quaderni di seman­tica”, 26, 57 s.

5)  Баскаков Н. А. К проблеме китайских заимствований в тюркских языках // Советская Тюркология, № 1. Баку, 1987. cc. 69–75

6)  Шервашидзе И. Н. Фрагменты общетюркской лексики. Заимствованный фонд // Вопросы языкознания, 1989. № 2, cc. 55–71

7)  Шервашидзе И.Н. Фрагмент общетюркской лексики. Титулатура // Вопросы языкознания, 1990. № 3, cc. 81–91

8)   Татаринцев Б.И. Заимствования или исконная лексика? (К проблеме древних слов иноязычного происхождения в тюркских языках) // Вопросы языкознания, 1993, № 1, cc. 114–128

9)  Татаринцев Б.И. Заимствования или исконная лексика? (К проблеме древних слов иноязычного происхождения в тюркских языках) // Вопросы языкознания, 1993, № 2, cc. 83–95

10) Late pre­his­toric exploita­tion of the Eurasian steppe by Levine M., Ras­samakin Y., Kislenko A., Tatar­int­seva N., Cambridge,1999, 216 p.

11) Дашибалов Б. Б. «Алтайская проблема»: к ранним этапам культурогенеза монгольских народов // Проблемы исторического развития монгольских языков.Материалы международной научной конференции (Санкт-Петербург, 24–26 октября 2007 г.) / Отв. ред.П. О. Рыкин. СПб.,2007, сс. 60 –68

12) Кызласов И. Л. Там ли мы ищем пратюркские народы? // Диалог культур Евразии в археологии Казахстана. Сборник научных статей, посвященный 90-летию с о дня рождения выдающегося археолога К . А. Акишева, Астана , 2014, сс. 415 – 429

13) Par­pola Simo 2010. Sumer­ian: Uralic Lan­guage (I) // Babel und Bibel 4/2, Vol­ume I, Part 2, in the Lan­guage Ancient Near East: Pro­ceed­ings of the 53e Ren­con­tre Assyri­ologique Inter­na­tionale, Moscow, July 23, 2007, Edited by L. Kogan, N. Koslova, S. Loesov, and S. Tish­cenko, Pub­lished for the Russ­ian State Uni­ver­sity for the Human­i­ties by Eisenbrauns,Winona Lake, Indi­ana, pp. 181–210;

14) Par­pola Simo 201. Sumer­ian: Uralic Lan­guage (II) // Babel und Bibel. Winona Lake: Eisen­brauns, Vol. 6, p. 269–322 Ioan­nis Kenani­dis Yet Another Sug­ges­tion about the Ori­gins of the Sumer­ian Lan­guage // Inter­na­tional Jour­nal of Lin­guis­tics, Macro­think İnsti­tute, ISSN 1948–5425, 2013, Vol. 5, No. 5, pp. 30 – 44

15) Харитонов А. М. Древняя Передняя Азия и проблема древнетюркской прародины // География и региональные исследования, Чебоксары, 2002, сс. 43–46

16) Kohl, Philip L. The Mak­ing of Bronze Age Eura­sia, Cam­bridge Uni­ver­sity Press, 2007, XXIII + 296 p.

17) Клейн Л.С., 2000. Археология в седле (Косинна с расстояния в 70 лет)// Stra­tum Plus, № 4, сс. 88 – 140

18) Jones Siân The Archae­ol­ogy of Eth­nic­ity: Con­struct­ing iden­ti­ties in the past and present, Lon­don: Rout­ledge, 1997. 180 p.

19) Brather S. 2004: Eth­nis­che Inter­pre­ta­tio­nen in der frühgeschichtlichen Archäolo­gie.  Geschichte, Grund­la­gen und Alter­na­tiven, Ergänzungs­bände zum Reallexikon der Ger­man­is­chen Alter­tum­skunde 42. Ver­lag Wal­ter de Gruyter, Berlin/New York. 813 Seiten, 94 Abbil­dun­gen, 25 Tabellen

20) Арутюнов С.А., Xазанов А.М. Проблема археологических критериев этнической специфики // Советская Этнография, №6, 1979, сс. 79 – 89

21) Иванова С.В. Исторические реконструкции и археологические реалии (ямная культурно-историческая область) // Наукові праціісторичного факультету ЗДУ, вип. XVII, Запоріжжя, 2004, pp. 330–359

22) Barth F. İntro­duc­tion. Eth­nic Groups and Bound­aries: the Social Orga­ni­za­tion of Cul­ture Dif­fer­ence. Results of a sym­po­sium held at the Uni­ver­sity of Bergen, Feb­ru­ary 23–26, 1967. Bergen/Boston: Universitetsforlaget/Little Brown & co., 1969, pp. 9 – 38

23) Jent­gens G., 2001: Die Ala­man­nen: Meth­o­den und Begriffe der eth­nis­chen Deu­tung archäol­o­gis­cher Funde und Befunde. Freiburger Beitr. Arch. u. Gesch. 1. Jt. 4 Rah­den / Westf; Lei­dorf 2001, ss. 18 — 38

24) Клейн Л.С., 2010. Про степове походження iндоϵвропейцiв (з приводу книги Девiда Ентонi “Кiнь, колесо й мова” 2007) // Кам’яна доба України. — Вип. 13. — Київ: Шлях, 2010. — cc. 291–299

25) Anthony,  David W. “The Horse, the Wheel, and lan­guage: How Bronze-Age Rid­ers from the Eurasian Steppes Shaped the Mod­ern World”, Prince­ton, NJ: Prince­ton Uni­ver­sity Press, 2007, 545 s.

26) İzbitser Elena. The İron Cur­tain and Eurasian archae­ol­ogy (some notes on “The Horse, the Wheel, and lan­guage: How Bronze-Age Rid­ers from the Eurasian Steppes Shaped the Mod­ern World” by David W. Anthony, Prince­ton, NJ: Prince­ton Uni­ver­sity Press, 2007,) // Tyrage­tia, serie nouã, vol. VI [XXI], nr.1, Arhe­olo­gie, İsto­rie Anticã, Chişinãu,2012, pp. 65–72

27) Klaus Kloster­maier, “Ques­tion­ing the Aryan Inva­sion The­ory and Revis­ing Ancient Indian His­tory”, ISKCONComu­ni­ca­tions Jour­nal, vol.6, No. 1 June 1998, pp. 5–16

28) Nigam J.S., “The reli­gion of the harap­pans in Rajasthan” // Cul­tural Con­tours of India: Dr. Satya Prakash Felic­i­ta­tion Vol­ume, Abhi­nav Pub­li­ca­tions, Delhi, 1981, pp. 32–34

29) Щетенко А.Я. Колесницы и повозки Древней Индии // Происхождение и распространение колесничества. Сборник научных статей , Луганск, 2008, сc. 233 – 275

30) Par­pola, Asko, 2004. From archae­ol­ogy to a stratig­ra­phy of Vedic syn­cretism. The banyan tree and the water buf­falo as Harappan-Dravidian sym­bols of roy­alty, inher­ited in suc­ces­sion by Yama, Varuna and Indra, divine kings of the first three lay­ers of Aryan speak­ers in South Asia. pp. 479–515 in: Arlo Grif­fiths & Jan E. M. Houben (eds.), The Vedas: Texts, lan­guage & rit­ual. Pro­ceed­ings of the Third Inter­na­tional Vedic Work­shop, Lei­den  2002. (Gronin­gen Ori­en­tal Stud­ies, 20.) Gronin­gen: Egbert Forsten.

31) Nicholas Kazanas, “Indo-Aryan Ori­gins and Other Vedic Issues”, (chap­ter VIII, “Vedik and Egypt­ian Affini­ties”), pub­lished by Aditya Prakashan, N. Dehli, 2009, pp. 244 – 276

32) Häusler, A., 2003, Nomaden, Indoger­ma­nen, Inva­sio­nen. Zur Entste­hung eines Mythos, Ori­en­twissenschaftliche Hefte 5. Mit­teilun­gen des SFB „Dif­ferenz und Inte­gra­tion” 3, Halle-Wittenberg, Ori­en­twissenschaftliches Zen­trum der Martin-Luther-Universität. Sign.: II, wh 17, 130 s.

33) Irene Good, When East met West : inter­pre­ta­tive prob­lems in assess­ing Eurasian con­tact and exchange in Antiq­uity // Archäol­o­gis­che Mit­teilun­gen aus Iran und Turan, ISSN 1434–2758. — (cop. 2011)vol. 42(2010), pp. 23–45
34) C. C. Lamberg-Karlovsky, 2002. Archae­ol­ogy and Lan­guage: the Indo-Iranians // Cur­rent Anthro­pol­ogy, vol. 43(1). pp. 63 – 88

35) Шнирельман В. А. Этничность в археологии – реальность или фантом? //  Этничность в археологии или археология этничности?: Материалы Круглого стола / отв. ред.: В.С. Мосин, Л.Т. Яблонский. — Челябинск: ЦИКР Рифей, 2013. — 136 с.: ил. сс. 50 – 74

36) Shnirelman V. A. From inter­na­tion­al­ism to nation­al­ism: for­got­ten pages of Soviet archae­ol­ogy in the 1930s and 1940s // P.L.Kohl and C.Fawcett (eds) “Nation­al­ism, Pol­i­tics and the Prac­tice of Archae­ol­ogy”, Lon­don: Rout­ledge, 1995, p. 129, 132 — 138

37) Curta Florin Some remarks on eth­nic­ity in medieval archae­ol­ogy // Early Medieval Europe, 2007, №2, Vol. 15, Black­well Pub­lish­ing, Ltd, 9600 Gars­ing­ton Road, Oxford OX4 2DQ, UK and 350 Main Street, Malden, MA02148, USA, p. 162

Парвиз Гасымов, Институт Археологии и Этнографии НАНА (Республика Азербайджан)

gasi­mov­parviz@yahoo.com 

Источник: arxeoloq.az

В Ташкенте состоялась международная конференция «Национальная система обеспечения надежной защиты прав и свобод человека в Узбекистане: достигнутые в годы независимости успехи».

Мероприятие было организовано Национальным центром Республики Узбекистан по правам человека, Уполномоченным Олий Мажлиса Республики Узбекистан по правам человека (Омбудсман), министерствами юстиции, внутренних дел, Генеральной прокуратурой совместно с Программой развития ООН, Координатором проектов ОБСЕ в Узбекистане, Фондом имени Фридриха Эберта (Германия).

Конференция стала масштабным форумом, собравшим широкий круг авторитетных участников, среди которых представители Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, Независимой постоянной комиссии по правам человека Организации исламского сотрудничества, Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека, Венецианской комиссии Совета Европы, Омбудсманы России, Индонезии, Латвии, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана, политологи и правоведы Великобритании, Германии, члены Сената и депутаты Законодательной палаты Олий Мажлиса Республики Узбекистан, судьи, представители государственных и общественных организаций, ученые-правоведы и журналисты.

Цель конференции – глубокий анализ национального и зарубежного опыта укрепления законодательных основ обеспечения прав и свобод человека, дальнейшее совершенствование законотворчества, укрепление парламентского контроля, роль и место Омбудсмана в этой системе, механизмы реализации международных обязательств в сфере прав человека. Состоялся обмен мнениями по вопросам повышения эффективности деятельности национальных институтов по защите прав человека, укрепления их сотрудничества с институтами гражданского общества, усиления общественного контроля и социального партнерства в защите прав граждан.

В Конституции Республики Узбекистан определено, что человек, его жизнь, свобода, честь, достоинство и другие неотъемлемые права являются высшей ценностью. В законодательстве нашей страны закреплены механизмы и гарантии обеспечения этих прав. В годы независимости принято 16 кодексов, более 700 законов, регламентирующих права человека и его основные свободы. Узбекистан присоединился к более чем 70 международным документам по правам человека, ратифицировал десять основных соответствующих документов ООН. Наша страна полностью выполняет взятые обязательства по соблюдению и защите прав и свобод человека.

На мероприятии отмечалось, что построенное под руководством первого Президента нашей страны Ислама Каримова демократическое правовое государство и сильное гражданское общество способствуют обеспечению прав и свобод, законных интересов человека. Благодаря принимаемым организационно-правовым мерам по либерализации судебно-правовой системы, обеспечению независимости судов эта ветвь власти превратилась в независимый государственный институт, надежно защищающий права и свободы человека.

– В Узбекистане в годы независимости создана сильная система защиты прав человека, – говорит Постоянный координатор ООН, постоянный представитель Программы развития ООН в нашей стране Стефан Приснер. – Укреплено национальное законодательство, осуществлена значительная работа в этом направлении. Это находит свое отражение в развитии страны, благополучии народа. Деятельность института Омбудсмана, внимание, направленное на расширение ее рамок, то есть внимание к организации института Омбудсмана по защите прав предпринимателей при Олий Мажлисе является важным шагом в этом направлении.

Согласно подписанному Исполняющим обязанности Президента Республики Узбекистан Шавкатом Мирзиёевым Указу «О дополнительных мерах по обеспечению ускоренного развития предпринимательской деятельности, всемерной защите частной собственности и качественному улучшению делового климата» от 5 октября 2016 года при Олий Мажлисе Республики Узбекистан будет создан институт Уполномоченного по защите прав и законных интересов субъектов предпринимательства.

— Большого внимания заслуживает данная инициатива, которая призвана поднять проделываемую в этом направлении работу на качественно новый уровень, — подчеркнул член Венецианской комиссии Совета Европы Анатолий Ковлер. — Международная практика показывает, что на Омбудсмана по правам предпринимателей возложена большая работа. Существует множество непростых вопросов, вызванных особенностями бизнес-среды. В любом случае, нужно предпринимать усилия, чтобы предприниматели знали, что их права и деятельность находятся под строгой защитой закона. Такое внимание к правам представителей  деловой среды — большой шаг в улучшении прав граждан, равно как и все последние улучшения и перемены, которые международное сообщество наблюдает в вашем законодательстве.

Как известно, в стране также проводится широкомасштабная работа по повышению правовой культуры в обществе, улучшению правового образования и просвещения, пропаганде правовых знаний для того, чтобы население эффективно пользовалось своими законными правами.

– Первый Президент Республики Узбекистан Ислам Каримов был выдающимся поборником обеспечения защиты прав и интересов не только в Узбекистане, но и во всем мире, – говорит Координатор проектов ОБСЕ в Узбекистане Джон Мак Грегор. – Создание, прежде всего, национальной образовательной системы по правам человека служит повышению правовой культуры граждан, обеспечению посредством этого их прав. Одним из принципов признанной во всем мире узбекской модели развития является верховенство закона. Наша общая благородная цель – обмен опытом в этом направлении, подъем на качественно новый уровень защиты прав человека.

На конференции особое внимание было уделено обсуждению вопросов обеспечения открытости и гласности деятельности органов государственной власти и управления, что повышает эффективность их работы и создает постоянную связь с гражданами. Важным руководством к действию в этом направлении служит принятый 5 мая 2014 года Закон Республики Узбекистан «Об открытости деятельности органов государственной власти и управления». Закон способствует более широкой реализации конституционного права граждан в сфере информации. Повысилась ответственность органов государственной власти и управления за качество принимаемых законов. В законе четко намечены требования об информировании общественности о деятельности органов государственной власти, принимаемых ими решениях, в первую очередь, связанных с правами и свободами граждан, их законными интересами.

В целом, принято множество законов, направленных на защиту личных, политических, социально-экономических и культурных прав граждан, и это свидетельствует о том, что в Узбекистане интересы человека определены в качестве критерия реализуемой стратегии реформ.

Наряду с этим государством уделяется большое внимание мониторингу выполнения ратифицированных международных конвенций по правам человека, укреплению парламентского контроля за этой работой. Важным руководством к действию при этом служит Закон «О парламентском контроле». Международные эксперты отметили, что поэтапные реформы по повышению правового статуса парламента способствуют усилению его роли в обществе, совершенствованию принимаемых им законов, активному использованию им своих полномочий парламентского контроля за органами исполнительной власти. Подчеркивалось, что Узбекистан по ряду направлений в области защиты прав и свобод человека служит примером для множества стран.

Региональный представитель представительства Фонда Фридриха Эберта в Казахстане и Узбекистане Хенриетте Кифер отметила, что важное место в защите прав человека занимает постоянное внимание, направленное на укрепление независимости судов. В Узбекистане эффективно действует институт «Хабеас корпус». Отмена в стране смертной казни стала одним из принципиальных шагов по пути укрепления защиты прав человека.

Международные эксперты высоко оценили роль национальных институтов защиты прав и свобод человека – Уполномоченного Олий Мажлиса Республики Узбекистан по правам человека (Омбудсман), Национального центра по правам человека, Института мониторинга действующего законодательства при Президенте Республики Узбекистан – в обеспечении верховенства закона, контроле за соблюдением законодательства в области прав человека. Эти структуры осуществляют большую работу в области прав и свобод человека, по соблюдению международных принципов и норм, исполнению национальных программ, посвященных защите интересов детей, прав женщин, борьбе против торговли людьми.

– Заслуживает внимания то, что в Узбекистане создана система национальных институтов, обеспечивающая надежную защиту прав человека, – говорит Омбудсман Индонезии, профессор Амзулиан Рифаи. – Важное место в ней занимает деятельность Омбудсмана. Народ Узбекистана сейчас готовится к важному политическому событию – выборам Президента страны. Эти институты играют большую роль в информировании граждан об этом процессе, активном их участии в избирательной кампании и свободном волеизъявлении.

В нашей стране гражданские институты, негосударственные некоммерческие организации занимают важное место в защите демократических ценностей, прав, свобод и законных интересов человека, повышении политической и гражданской активности людей. Основу осуществляемых в этом направлении демократических преобразований составляют пять известных принципов «узбекской модели» развития. При этом приоритетным направлением является формирование сильного гражданского общества, защищающего права, интересы и свободы человека, создающего благоприятные условия для реализации гражданами своего потенциала.

В Конституции нашей страны закреплено, что государство обеспечивает соблюдение прав и законных интересов общественных объединений, создает им равные правовые возможности для участия в общественной жизни. В соответствии с этим принципом принято более 250 законодательных актов, которые служат правовой основой для дальнейшего развития гражданского общества в Узбекистане.

Принятые в последние годы нормативно-правовые акты еще больше упростили порядок регистрации и организации деятельности ННО, усовершенствовали организационно-правовые основы работы органов самоуправления граждан. В результате число действующих сегодня в нашей стране негосударственных некоммерческих организаций приблизилось к 8700. Кроме того, около 10 тысяч органов самоуправления граждан вносят большой вклад в развитие и осуществление демократических реформ на местах. Также динамично развиваются и средства массовой информации.

Продолжается принятие законов, направленных на защиту и обеспечение прав и интересов человека. В сентябре нынешнего года приняты законы «О государственной молодежной политике», «Об органах внутренних дел».

В соответствии с представлением Исполняющего обязанности Президента Республики Узбекистан Шавката Мирзиёева от 12 октября нынешнего года Сенат Олий Мажлиса Республики Узбекистан принял постановление»»Об амнистии в связи с двадцать четвертой годовщиной принятия Конституции Республики Узбекистан».

На секционных заседаниях конференции были всесторонне проанализированы аспекты совершенствования защиты прав человека, взаимосвязь защиты прав человека вне суда и на суде. Международные эксперты особо отметили, что в условиях углубления демократических процессов заслуживает внимание то, что сотрудничеству правоохранительных органов и национальных институтов по правам человека в нашей стране уделяется большое внимание.

— Хотелось бы выразить благодарность организаторам нашей встречи, которая стала отличной площадкой для обсуждения достижений и перспектив в сфере обеспечения и защиты прав человека, — отметил Уполномоченный по правам человека в Республике Таджикистан доктор Зафир Ализода. — Национальный центр Республики Узбекистан по правам человека и Омбудсман проделали колоссальную работу, и Таджикистану будет полезным перенять этот опыт.

В рамках мероприятия был подписан меморандум о сотрудничестве между Национальным центром Республики Узбекистан по правам человека и Программой развития ООН. Состоялась выставка литературы, посвященной вопросам защиты прав человека в Узбекистане.

На международной конференции были обсуждены вопросы укрепления защиты прав и свобод человека в процессе демократического обновления и модернизации страны, опыт Узбекистана и международная практика повышения эффективности подобной работы, дальнейшее расширение международного сотрудничества в сфере.

Источник: УзА

17 октября, после официального заявления премьер-министра Ирака Хейдара аль-Абади, тридцатитысячная иракская армия, поддержанная американским спецназом, курдскими, суннитскими, шиитскими ополченцами, начала неспешные наступательные действия в направлении Мосула. Операция далека от завершения, в том числе и потому, что многочисленные «союзники поневоле» желают иметь четкое представление о будущем статусе города после вытеснения оттуда террористов. Однако такого представления сейчас нет ни у кого.

Расположенный на севере Ирака Мосул со смешанным по составу населением был захвачен в 2014 году боевиками запрещенной в России террористической группировки «Исламское государство». Длительное время район Мосула, богатый нефтяными месторождениями, входил в состав Османской империи и лишь в середине 1920-х годов окончательно отошел к Ираку, находившемуся тогда под мандатом Великобритании.

Башика

На протяжении десятилетий Турция отстаивала свои права на район Мосула, поэтому и начало активных действий Багдада на севере страны не оставило турецких лидеров равнодушными. Вооруженные рейды с севера на иракскую территорию случались и ранее, а с 2015 года под предлогом тренировки борющихся против ИГ (террористическая организация, запрещена в России) местных формирований несколько сотен турецких военных обосновались на базе Башика в провинции Нанайва, что продолжает вызывать резкие протесты официального Багдада. В начале октября иракский парламент принял на этот счет соответствующую резолюцию, но турецкое военное присутствие на севере древней Месопотамии сохраняется.

Представитель созданного недавно в Киркуке Демократического народного фронта Мохемед Кияни упоминает о развертывании турецкой армией очередного опорного пункта в одном из горных районов на севере Дахука. По его данным, речь идет уже почти о двух десятках турецких военных объектов на территории Курдского автономного района (возможно, это все же преувеличение). Общая численность турецких военных на этих базах, правовой статус которых неясен, может составлять от 2 до 3 тысяч.

Некоторые турецкие военные объекты на севере Ирака

В публикациях некоторых турецких экспертов раскручивается сюжет о неизбежном якобы расколе Ирака по югославскому сценарию с выделением автономии Мосула (по образцу курдского Эрбиля) и о том, что и турки не должны упустить свой шанс. Некогда важные центры Османской империи — Мосул и Алеппо — являются традиционными объектами неоосманистских устремлений.

Суть же официальных заявлений Анкары заключается в том, что турецкая сторона не может остаться в стороне от военной операции по освобождению Мосула. Реджеп Тайип Эрдоган спешит застолбить позиции Турции за столом будущих переговоров об устройстве этой территории. 17 октября турецкий вице-премьер Нуман Куртулмуш предупредил: «Попытка превратить операцию по освобождению Мосула от террористов ИГ в повод для новой войны, которая будет вестись руками третьих сил, может привести к катастрофическим последствиям, в том числе третьей мировой войне».

«Будущее Мосула зависит от конфликта между иракским шиитским ополчением, которое официально подчиняется иракскому министерству обороны, но в действительности получает приказы из Ирана, и мусульманами-суннитами, обученными турками. Если [шиитское] ополчение не станет принимать участие в битве за Мосул, Анкара займет пассивную позицию. Если нет, то освобождение Мосула приведет к этническому конфликту, который будет иметь последствия для всего региона», – отмечает одно из европейских изданий. Действительно, некоторые лидеры поддерживаемого Ираном шиитского «Народного ополчения» («Хашид аш-Шааби») выступили с резкими заявлениями против турецкого присутствия в провинции Нанайва, заявив, что будут относиться ко всем находящимся в Ираке без официального разрешения Багдада иностранным воинским формированиям так же, как и к «Исламскому государству». Заявленное же намерение «Хашид аш-Шааби», в союзе с которым выступают вооруженные отряды местных христиан, освободить от боевиков ИГ город Талль-Афар со значительным туркоманским населением, встретило резкую реакцию турецкого лидера.

Демонстрация у турецкого посольства в Багдаде

Консолидация шиитской общины Ирака нервирует турецкие власти, рождая волну подозрений в отношении соседнего Ирана. У посольства Турции в Багдаде проходят демонстрации с требованиями вывода из Ирака «оккупационных войск». Высказываются предположения о возможности создания единой шиитской милиции, которая стала бы неким аналогом «Корпуса стражей исламской революции», иными словами – инструментом реализации интересов Ирана в соседней стране.

«К сожалению, некоторые страны, которые участвуют в региональных и глобальных переговорах для решения текущих кризисов в Ираке и Сирии, не честны. С одной стороны, они требуют прекращения огня и отправки гуманитарной помощи гражданскому населению. С другой стороны, они продолжают поддерживать террористические группы. Эти страны используют террористов для достижения своих целей. Всякий раз, когда террористы оказываются под давлением, эти страны призывают к возобновлению прекращения огня… Вполне вероятно, что сторонники терроризма придут на помощь террористам, несмотря на обещания помочь иракскому правительству» – в этом заявлении представителя иранского МИД Б. Кассеми сложно не разглядеть намек на роль Турции и США.

21 октября посол Турции в Тегеране был вызван в МИД Ирана для вручения ноты протеста. Поводом стало заявление отвечающего за безопасность турецкого вице-премьера Нумана Куртулмуша о том, что религиозная политика Ирана оказывает влияние на процессы в Ираке. Интересно также наблюдение Star gazete: «Если бы не вероятность раздела Сирии или возникновения Курдистана, если бы не риск нарушения этнорелигиозных балансов в важных городах Сирии и Ирака и повышения шиитского влияния, то есть в некотором смысле иранского влияния, Турция ни в коем случае не уклонялась бы от позиции, соответствующей всем ожиданиям США».

«Мы достигли договоренностей с США, с их военачальниками, генералами относительно участия наших ВВС в операции в Мосуле. Надеюсь, что и по другим темам мы сможем вскоре договориться», – заверил Эрдоган через два дня после начала операции в Мосуле. 21 октября в рамках визита в Турцию министр обороны США Эштон Картер заявил, что США выступают за участие Турции в операциях против ИГ. Однако активность шиитских ополченцев в боях за Мосул может побудить Анкару поторопиться. Численности турецких формирований в Ираке может не хватить, учитывая, что возможности поддерживаемого Анкарой суннитского ополчения «Хашид Ватани» недостаточны для широкомасштабных наступательных операций.

«Если вы, выбив ИГ, попытаетесь изменить демографическую структуру Мосула, вы разожжете гражданскую войну огромных масштабов, религиозную войну, – предупреждает Багдад турецкий президент. – Нас это беспокоит, мы опасаемся за наших братьев – туркоманов и арабов-суннитов… Возникает вопрос, кто должен контролировать город после освобождения. Конечно, арабы-сунниты, туркоманы-сунниты и курды-сунниты».

Дальнейшее втягивание Турции, примеряющей на себя одежды покровителя суннитов, в события на севере Ирака может только увеличить там хаос. Расширение действий турецкой армии в Ираке способно спровоцировать поток беженцев в несколько десятков тысяч человек, среди которых наверняка будут «растворившиеся» боевики ИГ. Дополнительные риски привносит также расширяющаяся операция турецких войск «Щит Евфрата» на севере Сирии.

Недавно турецкий лидер вновь напомнил Вашингтону, что Саддам Хусейн в 2003 году в свою страну их не приглашал. Возможно, турецкая база в местности Башика является раздражителем не только для властей в Багдаде, но и для Пентагона, развертывающего поблизости свой очередной опорный пункт. Отражением возникшего локального недопонимания между Вашингтоном и Анкарой явилось, видимо, очередное предупреждение Госдепартамента США о возможных атаках со стороны экстремистов. В уведомлении уточняется, что соответствующее распоряжение было отдано 29 октября (в этот день в Турции отмечают национальный праздник – День Республики). «Госдепартамент принял такое решение на основании информации о том, что экстремистские группировки продолжают свои агрессивные попытки по совершению нападений на граждан США в тех районах Стамбула, где они проживают или часто бывают», – говорится в сообщении. При этом само консульство продолжает функционировать в нормальном режиме, число работающих там дипломатов остается прежним.

Хотя на этот раз уведомление касается только Стамбула, ранее в Госдепе напоминали своим гражданам о необходимости тщательно планировать поездки на юго-восток страны, где турецкая армия ведет бои с вооруженными формированиями Рабочей партии Курдистана (РПК). В марте Пентагон вывез членов семей американских военнослужащих с авиабазы Инджирлик, а Госдеп – членов семей консульства в Адане. В июле 2009 года боевики обстреляли консульство в Стамбуле, в феврале 2013 года террорист-смертник напал на посольство США в Анкаре.

Ответом на экспансию США на Ближнем Востоке может стать формирование «оси сопротивления» и дальнейшее расширение зоны военных конфликтов в регионе, сопровождаемое чистками на этнической и конфессиональной почве, новыми потоками беженцев, масштабными разрушениями. Наконец, ставка на дальнейшую фрагментацию Ирака чревата осложнениями в самой Турции, которая, как известно, не отличается однородностью этнического состава населения.
Андрей АРЕШЕВ | 31.10.2016

Потеряв в IV веке свою государственность, распыленные по всему свету армяне веками несли в своих генах миф о «Великой Армении». Многовековое рабство сформировало своеобразные качества в этом народе, как корыстолюбие, интриги, клятвопреступление, продажность, и принимая во внимание именно эти качества армян, прокурор Эчмиадзинского Синода А.Френкел в начале ХХ века писал, что они (армяне – ред.) будучи «испорченными рабством», презираемы и ненавидимы всем христианским Востоком и в частности греками, о чем писал в ХVII веке армянский путешественник Симеон Лехаци, подчеркивая в своей работе «Путевые заметки», что «во времена владычества греков ни один армянин не вступал в Стамбул».

Исторические документы, хранившиеся в государственных архивах Турецкой Республики, также свидетельствуют об объективной позиции Симеона Лехаци. После подписания Берлинского договора, христианин Николадис, обращаясь к европейским государствам, указывал, что «до завоевания Константинополя османами здесь не проживал ни один армянин».

Однако благосклонное отношение Османской империи к армянскому населению не могло изменить «генетический фон» этого народа, которое пользовалось в империи достаточной степенью свободы, безопасности, благополучия и имело определенное общественное положение.

Однако в самый разгар Сан-Стефанских переговоров о мире, армянский патриарх Варжабедьян привлек внимание Европы к мучениям армян. Обращение Варжабедьяна было завершающим актом действий армянства, которое, базируясь на стараниях армяно-григорианской церкви и конгрегации мхитаристов, вело активную агитационную работу как на Востоке, так и на Западе, начиная с ХVIII века, пытаясь привлечь внимание ведущих государств к «армянскому вопросу», а именно — образованию армянской государственности в Восточной Анатолии. Особым усердием отличались мхитаристы, в свою очередь привлекая внимание императора Франции Напалеона III к «армянскому вопросу» еще задолго до Сан-Стефанских переговоров. В эту агитационную работу армянства были активно подключены армянские колонии Египта и Индии.

После подписания Сан-Стефанского договора «армянский вопрос» был включен в международную систему и стал источником инсуррекции армян. Образованные армянские политические партии в последней четверти XIX века являлись идеологами сепаратизма. А методом их борьбы был террор. Изощренность интеллигибельной идеи армянства в этот период превратила «армянский вопрос» в более изощренную форму — в «армянский синдром», движущей силой которого был террор.

Для достижения цели, своей многовековой мечты армянские националистические силы решили организовать ряд смут в Османской империи, которые могли бы убедить Запад в том, что армяне в этой стране подвергаются жесточайшим гонениям. В этот период армянское лобби на Западе активно организует благотворительные комитеты и организации для привлечения внимания общественности европейских стран и США к «армянскому вопросу».

В самый разгар армянской инсуррекции в Восточной Анатолии, организуется в Нью-Йорке в июне 1895 года «Патриотическая федерация армян». Это организация целенаправленно поддерживала миф о «Великой Армении». К своей интеллигибельной мечте армяне–сепаратисты стремились привлечь также Францию, которая в то время отнеслась к «армянскому вопросу» трезво: французский посланник в Стамбуле считал нецелесообразным образовать армянскую государственность в Восточной Анатолии.

Однако, не сумев реализовать свою бредовую мечту в Османской империи и оставшись без поддержки европейских держав, армянские националисты решили перенести борьбу на Кавказ. Здесь армянство ведет открытую борьбу с Российской империей.

Ибо Россия, трезво оценив сложившуюся социально-политическую ситуацию в регионе, предпринимает определенные шаги, как, например, закрытие армянских церковно-приходских школ на Кавказе, Положение от 12-го июня 1903 года на армяно-григорианскую церковь, которая играла главенствующую роль в армянстве, объединив османских и российских армян под идеей образования «Великой Армении».

В ответ на это начинается тотальный армянский террор на всей территории Кавказа. В начале ХХ века доминирующая роль среди политических партий принадлежала партии «Дашнакцутюн», которая владела огромной реальной силой – 100-тысячной армией четников. Этот факт неоспоримо доказывает, насколько были зомбированы и идеологизированы армяне мифической идеей. Отбросив свою маску «обездоленных страдальцев», армянство терроризировало чиновников всех рангов кавказской администрации, как, например, главноначальствующего гражданской частью на Кавказе Г.С.Голицына, Бакинского губернатора М.Накашидзе, принимавших активное участие в локализации деятельности армянства в регионе.

Однако армянское лицемерие и лживость не имели границ. Не упоминая, об учиненных терактах, дашнаки, проливали «крокодиловы слезы» относительно положения армян в Османской империи, пытались привлечь внимание мировой общественности.

Ведущий печатный орган дашнаков «Дрошак» на своих страницах печатал всякие небылицы о «страданиях» армян в Османской империи, «забывая» о преступных действиях армянства.

В годы Первой Мировой войны армянский терроризм вспыхнул ярким пламенем и отличился особой жестокостью. Мифическая идея о создании «Великой Армении», которая должна была охватить шесть вилайетов Восточной Анатолии, дала новый импульс действиям армянских террористов. После Сарыгамышской битвы армяне-сепаратисты, решив воспользоваться сложившейся ситуацией, начинают действовать в качестве «пятой колонны». Отряды армянских боевиков оказывают помощь русской армии при взятии Баязита и, пользуясь наступлением Кавказской армии в направлении Вана, армянские инсургенты, как пишет Ж. де Малевил, под предводительством дашнаков Арама и Варилу захватывают Ван и истребляют турок-мусульман, изгоняя их из мест, вошедших в состав «Ванского государство».

Изучая данную проблему западные исследователи, как, например, С.Т. Шоу, Ж. де Малевил, Ж.Маккартни, Эрик Файгел, опираясь на неоспоримые факты, доказали, что в годы Первой мировой войны вооруженные силы армян-сепаратистов уничтожали в ареале, охватывающем географическое пространство от Эгейского до Средиземного моря, от Черного море до Кавказа, более двух миллионов турков-мусульман, подданных Османской империи. Это был геноцид турецкого этноса, гегемона, со стороны этнического армянского меньшинства, воспользовавшегося присутствием и покровительством русской оккупационной армии. Воспользовавшись оккупацией восточной части Малой Азии русскими войсками, армянские боевики истребляли здесь не только турок, но также евреев. В годы Первой мировой войны в Османской империи армянскими головорезами были уничтожены 10 тыс. евреев. Но в годы Первой мировой войны армянские четники физически уничтожали также азербайджанцев, как в 1915 году в Карской области.

Физическое уничтожение азербайджанского народа продолжалось и в период большевистско-дашнакско-гнчакского правления ярым националистом С.Шаумяном и его бандформированиями в Бакинской губернии. Не сумев, реализовать миф о «Великой Армении», С.Шаумян подвергает геноциду азербайджанский народ весной 1918 года. По неполным подсчетам, только в Бакинской губернии в указанный хронологический период были физически уничтожены более 40 тыс. азербайджанцев. А в годы дашнакского правления в Иреванской губернии было уничтожено 200.000 азербайджанцев.

Все эти факты неоспоримо освещают исторические реалии рассматриваемого нами периода и превращают в «мыльный пузырь» мифический «геноцид» армян. Миф, который олицетворяет синергию «армянского синдрома», неся в себе сепаратизм и террор армянства.

К сожалению, в годы Первой мировой войны западные страны активно поддерживали интеллигибельную мечту армянства, выделяя им баснословные субсидии, вооружали четников, которые продолжали убивать, грабить тюрков-мусульман в регионе. Выступая с однобокой позиции в этом вопросе Запад – Европа, США, страны Латинской Америки, не принимая во внимание исторические реалии, на протяжении ХХ века благосклонно относились к «армянскому синдрому» — синергии сепаратизма и террора. Армянство же, пытаясь войти в образ «несчастных страдальцев», продолжает искажать реальную историю, представляя ее в «кривом зеркале».

Базируясь на неоспоримых фактах, свидетельствующих о насилии, грабеже и терроре армян-сепаратистов, мы призываем мировую общественность и, прежде всего Францию со своими традициями демократии и плюрализма, не поддаваться лжи, обману армянского лобби и отказаться от антидемократичного закона, попирающие права человека. Однако, армянское лобби, готовясь к 100-летию мифического «геноцида», вовлекает Францию в «армянский синдром» — в синергию сепаратизма и террора.

Официально признав «армянский геноцид» 29 января 2001 года, Франция не остановилась на данной фазе. Финансовые ресурсы армянского лобби заманили депутатов парламента и сенаторов Франции в лабиринт «армянского синдрома». Сенат принял 23 января 2012 года антидемократичный закон о несуществующем в истории, вымышленном «геноциде армян», приравняв его к Холокосту, «забыв» при этом, что парламент и Сенат должны решать социально-экономические, политико-культурные вопросы в масштабах своей страны и не внедрять во французское общество инорегиональные исторические проблемы.

Обязав свой народ перед историей, Франция взваливает на его плечи огромный груз. Отказавшись от объективной позиции в этом вопросе, Франция не должна забывать о преступной деятельности армян-легионеров, направленной на физическое уничтожение народов — венгров, евреев и цыган — под руководством дашнакских лидеров в годы Второй мировой войны и активной террористической деятельности армянских националистов в современном мире – носителей «армянского синдрома».

http://news.day.az/politics/

Узбекистан ратифицировал Конвенцию МОТ о свободе объединений и защите права на объединение в профсоюзы.

И. о. Президента Узбекистана Шавкат Мирзиёев 25 октября подписал закон «О ратификации Конвенции Международной организации труда №87 о свободе объединений и защите права на объединение в профсоюзы (Сан-Франциско, 9 июля 1948 года)». Закон был принят Законодательной палатой 6 октября и одобрен Сенатом 12 октября.

Конвенция №87 была принята на 31-й сессии Генеральной конференции МОТ в 1948 году и вступила в силу в 1950 году. Одна из восьми основополагающих конвенций МОТ на сегодняшний день ратифицирована 153 странами-членами МОТ.

Конвенция предусматривает право работников и работодателей создавать организации и вступать в них, право организаций работников и работодателей вырабатывать уставы и административные регламенты, организовывать свою деятельность, утверждать и реализовывать программу действий, свободу от вмешательства государственных органов, ограничивающих право на объединение или препятствующих его законному осуществлению, запрет на роспуск или приостановление в административном порядке деятельности организаций работников и работодателей, а также принятие мер, гарантирующих работникам и работодателям свободное осуществление права на объединение.

Ратификация Конвенции МОТ №87 создаст условия для дальнейшей интеграции Узбекистана в международные и региональные организации, а также совершенствования защиты интересов работников и работодателей в соответствии с международными стандартами.

Если боевики террористической группировки «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) решат бороться до последнего за второй по величине город Ирака, им может удаться настроить членов коалиции друг против друга, тем самым одержав стратегическую победу

Несмотря на оптимистические заявления иракских властей о том, что удерживаемый террористами ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Мосул будет взят быстрее, чем ожидалось, основная битва за город еще впереди. Таким образом, очень важно понять, что если боевики решат стоять в Мосуле до последнего, вполне может оказаться, что им удастся достигнуть стратегической победы даже в случае их полного тактического поражения в городе, пишет Дэниэл Л. Дэвис в статье для National Interest.

Автор отмечает, что террористы ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которых часто представляют бездумными бандитами, бессердечными убийцами и простыми преступниками, все-таки представляют значительную тактическую угрозу. Они набрались значительного опыта в ходе своей пятнадцатилетней террористической деятельности в Ираке, Афганистане и Сирии. Многие из их лидеров успешно противостоят традиционным вооруженным силам, а также являются экспертами в ведении партизанской войны и боевых действий в городских условиях.

Хотя в случае с другими городами удерживаемыми террористами, боевики оставляли их, как только ситуация оказывалась слишком напряженной, в случае же с Мосулом есть основания полагать, что руководство ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) планирует бороться в городе до конца.

Некоторые могут подумать, что это хороший показатель, поскольку тогда в городе будет уничтожена большая часть командования и живой силы боевиков, что ускорит падение организации. Только это утверждение не совсем верное, а ситуация, в которой оказалось ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) не столь тяжелая, как кажется.

Мосул — огромный город, который боевики не могут защищать полностью. По некоторым данным, командование группировки оттянуло передовые дозорные пункты, целью которых было предоставить руководству разведывательную информацию о том, по какому направлению коалиция направит свои основные удары. По мере продвижения сил коалиции террористы будут, скорее всего, наносить по ним изматывающие удары, устанавливать самодельные взрывные устройства на их пути, а также применять снайперов, но не вступать до определенного момента в вооруженное соприкосновение.

Они будут медленно отступать до тех пор, пока не займут выбранную ими линию обороны, расположенную в районах, которые они на протяжении многих месяцев готовили для решающей битвы. Там организованы продуманные и многосторонние оборонные сооружения.

По всей вероятности, там устроены пересекающиеся туннели, с помощью которых живая сила может передвигаться от одной позиции к другой, не подставляясь под огонь противника. Снайперы, вероятнее всего, займут позиции в заданиях, закрывая своим огнем основные пути наступления. На дорогах также будут баррикады. На стратегически важных направлениях будут установлены минометы, ракетные установки и, возможно и танки.

Для повышения своей живучести простые бойцы будут распределены по всему театру боевых действий, концентрируясь исключительно для определенных операций. ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), скорее всего, сформировало небольшие мобильные группы, которые будут осуществлять локальные контратаки для истощения сил иракской армии и войск коалиции в ходе их продвижения по городу. Если боевики будут бороться дисциплинированно и наносить отчаянные удары по освобождающим силам, вполне возможно, что они смогут использовать городские условия для нанесения огромного урона наступающим и продержаться в течение значительного периода времени.

Если боевики ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) готовы к такой стратегии, но они вполне могут пожертвовать 50,60 и даже 75% своей живой силы в ходе отчаянного сопротивления. Отступления из города не будет, поскольку, как указывают источники в осажденном городе, боевикам некуда бежать, им также невозможно вернуться в иракское общество. Таким образом, перед коалицией встает не только опасность тяжелых боев в городских условиях, но и риск развала из-за внутренних противоречий.

Во-первых, затяженая операция станет испытанием характера иракской армии. Всего два года прошло с тех пор, как ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) нанесло им поражение и захватило огромные территории страны. Хотя войска Багдада и были перестроены, заново обучены и получили новейшее вооружение, они еще ни разу не участвовали в долгой и сложной военной операции. Неясно, что будет, если силы Багдада начнут нести огромные потери.

Во-вторых, чем дольше будет продолжаться тактическая битва за Мосул, тем выше вероятность, что ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) сможет свести на нет те непрочные связи, которые скрепляют силы коалиции, и добиться победы стратегически. Если боевики будут драться до последнего, их основной целью будет продержаться как можно дольше и нанести как можно больший урон иракской армии. Группировка ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) уже доказала свою готовность погибать за свои цели и преодолевать больше трудности. По меньшей мере, до сего момента этого нельзя сказать об армии Ирака. Это боевикам прекрасно известно, поэтому они не надеются нанести поражение наступающим силам, но, возможно, попытаются использовать шанс расколоть коалицию и лишить ее воли к борьбе.

Боевики надеются добиться этого следующим способом. Так, коалиция составлена из поддерживаемых Ираном шиитских вооруженных формирований, различных суннитских отрядов, небольшого числа христианских и туркоманских подразделений, курдских пешмерга, армии Багдада, а также военнослужащих США, выступающих в качестве советников, предоставляющих артиллерийскую и авиаподдержку. Многие из членов коалиции не доверяют друг другу, тогда как некоторые лидеры шиитских вооруженных формирований открыто говорили о том, что будут убивать американцев, которых встретят на поле боя. Если операция затянется, и потери среди различных формирований будут расти, риск конфликтов внутри коалиции будет возрастать.

В частности, если боеспособность иракской армии будет снижаться, а шиитским вооруженным формированиям придется брать на себя часть их ответственности, их командование решит прекратить сотрудничество с Багдадом и начать осуществлять собственный план. В худшем случае они могут начать боросться с другими формированиями или нападать на американцев.

Также существует риск того, что в процессе развития битвы, некоторые несуннитские группы решат захватить части города, которые по плану им захватывать не предписывалось. Если шииты решат войти в суннитские анклавы Мосула без разрешения, местные жители или даже бойцы суннитских формирований могут перевести свой огонь на шиитов. В таком случае коалиция может начать пожирать сама себя.

Вероятность того, что шиитские, курдские, христианские и суннитские вооруженные группы, — поскольку некоторые из них принимают приказы не из Багдада — будут работать вместе, не так велика. Чем дольше ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) будет удерживать город и чем больше будут потери, тем выше шансы того, что религиозные и политические противоречия между частями коалиции выйдут на поверхность.

В столь взрывоопасной ситуации не учитывается еще риск того, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган решит выполнить свое обещание и примет участие в операции.

Несмотря на все сложности, еще есть вероятность того, что операция по освобождению Мосула пройдет гладко, что оборона боевиков будет прорвана быстрее, чем ожидалось. Чем быстрее будет одержана победа, тем выше вероятность сохранения эффективности коалиции, однако не стоит недооценивать способности ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
26 Октября 2016

Иранцы ждали от Рухани не просто снятия санкций, а экономического чуда – быстрого развития и процветания. А этого не произошло. Теперь консерваторы все активнее поднимают болезненный для Рухани вопрос, который может лишить его шансов на переизбрание: следует ли считать ядерную сделку достижением, если Тегеран пошел на уступки, а риторика Вашингтона стала жестче?

В 2017 году Иран будет выбирать нового президента, и в предвыборной гонке уже произошли первые громкие события. От участия в выборах отстранили бывшего президента Махмуда Ахмадинежада – вдохновившись примером Путина, он хотел попытать счастья и в третий раз занять президентский пост после четырех лет перерыва.

Однако когда-то популярный Ахмадинежад оказался неприемлем как для иранских реформаторов, так и для значительной части консервативных кругов. Правда, отстранение Ахмадинежада все равно не означает, что нынешнему президенту Рухани удастся переизбраться и продолжить свой курс на умеренные реформы.

Вторая попытка вернуться

Отстранение Ахмадинежада от выборов показало, что в окружении верховного лидера Ирана Хаменеи бывшего президента воспринимают как угрозу. Причем угрозу достаточно серьезную, чтобы потребовалось личное вмешательство Хаменеи.

Верховный лидер уже не первый раз срывает выборные планы Ахмадинежада. Еще в 2013 году Хаменеи не позволил Ахмадинежаду провести свою операцию «преемник», исключив из президентской гонки президентского ставленника Рахим Машаи. Считалось, что Рахим Машаи должен был исполнить роль Медведева и уйти после первого срока, уступив место снова Ахмадинежаду. Тогда ради баланса Хаменеи пришлось снять с выборов и Хашеми Рафсанджани, которого традиционно поддерживали реформаторы и либеральные прагматики, чтобы избирательная кампания не вызвала нареканий ни в консервативном, ни в либеральном лагере иранского общества.

На этот раз Хаменеи церемонился уже меньше. Он прямо и в то же время по-восточному витиевато рекомендовал Ахмадинежаду не избираться. Со слов Хаменеи, этого не стоило делать «ради блага страны и собственного [Ахмадинежада] же блага». В иранской политической культуре такие слова – фактически ультиматум, после которого второго предупреждения не следует. Ахмадинежад внял совету и от гонки отказался.

Чем было мотивировано поведение верховного лидера? Очевидно, Хаменеи исходил пусть из малой, но все же вероятности, что Ахмадинежад может победить. Этот вывод подтверждают данные некоторых ближневосточных социологических агентств, по подсчетам которых рейтинги Ахмадинежада стали неожиданно расти после появления слухов о его намерении вновь переизбраться.

Это говорит о том, что некоторая часть иранского общества настолько разочарована в текущих реалиях, что предпочитает реформаторской команде Рухани бывшего президента, связанного с неоконсерваторами и прославившегося сомнительными популистскими программами и скандальными высказываниями (чего стоит отрицание факта холокоста). Это тревожный сигнал для иранских властей, и, хотя Хаменеи не сильно благоволит Рухани, допустить третье пришествие Ахмадинежада верховный лидер не мог.

Помимо личной неприязни между двумя лидерами, Ахмадинежад вполне мог если не выиграть выборы, то привнести в их итоги фактор неопределенности. А его возвращение на пост президента могло навредить и даже обратить вспять и без того непростой процесс нормализации отношений Тегерана с внешним миром. Возвращаться в ситуацию 2010–2015 годов, когда страна была поставлена на грань экономического коллапса, иранскому руководству совсем не хочется.

Травмы прошлого

Ахмадинежад прочно ассоциируется с санкциями, наложенными на Иран в 2006–2012 годах, которые нанесли сильнейший удар по иранской экономике. В 2010–2015 годах объемы производства нефти в Иране сократились с 3,8 млн до 2,6–2,7 млн баррелей в сутки, а нефтяной экспорт упал вдвое: до 0,7–1,3 млн баррелей в сутки. Соответственно, сократились и доходы иранского бюджета, который к 2010 году на 60% и более зависел от нефтедолларов.

Все это наложилось на масштабные популистские проекты Ахмадинежада, на необходимость срочной модернизации экономики страны, а также на неоправданно раздутые социальные программы. Результатом стал экономический спад, инфляция более 20% в год, падение курса риала, рост социального расслоения, истончение прослойки среднего класса и обострение традиционных иранских проблем – безработицы, нищеты, тотального госконтроля в экономике, деградации частного сектора и увеличения роли теневой экономики.

Снятие санкций, которого добился сменивший Ахмадинежада Рухани, несомненно, принесло облегчение. Отмена нефтяного эмбарго позволила Ирану за первую половину 2016 года восстановить объемы производства и экспорта углеводородов практически до уровня 2010 года (по разным оценкам, к осени 2016 года Иран добывал 3,6–3,8 млн баррелей нефти в сутки). Частичное восстановление связей с внешним миром вызвало интерес иностранных инвесторов к Ирану и оживило экономику. Темпы роста иранского ВВП стали положительными еще накануне отмены санкций (3% в 2014 году), а на 2016–2017 годы МВФ прогнозирует рост более 4% в год.

Иранское правительство демонстрирует еще больший оптимизм и исходит из того, что в 2016–2021 годах среднегодовой показатель темпов роста ВВП составит 8%. К началу 2016 года правительству Рухани удалось снизить темпы роста потребительских цен с исторического пика 45,1% в октябре 2012 года до 12,6%, что в принципе соответствует средним показателям до введения санкций 2010–2012 годов. На разведку в Иран потянулись иностранные инвесторы. В сентябре 2016 года правительство США приняло историческое решение разрешить концернам «Боинг» и «Аэробус» продавать пассажирские самолеты в Иран.

Чудо, которого не произошло

Ахмадинежад стал ассоциироваться с санкционным прошлым, а Рухани – с настоящим, свободным от внешнеэкономического давления. По этой причине первый даже не смог начать официальную выборную кампанию, а второй рассчитывает на победу в президентской гонке. Сторонники Рухани особо и не скрывают, что снятие санкций обеспечило ему высокие рейтинги и поддержку. По их мнению, Рухани как президент, выполнивший свои обещания (а именно под лозунгом снятия санкций он победил на выборах в 2013 году), просто обречен на второй срок. Однако на деле иранцы ждали от Рухани не просто снятия санкций, а экономического чуда – быстрого развития и процветания. А вот этого не произошло.

Иран действительно смог сделать шаг в сторону от пропасти экономического коллапса и даже добиться определенных успехов в снижении зависимости от нефти, но вот создать основу для стабильного экономического роста пока не получается. Темпы роста ВВП во многом держатся на позитивных ожиданиях и очень волатильны: если в 2014 году рост составил 3%, то в 2015 году – лишь 0,5%. Бюджет страны по-прежнему пуст, а низкие цены на нефть не позволяют его наполнить. Иностранные инвесторы также в основном ведут переговоры на перспективу. Тяжелой остается и социальная ситуация. Уровень безработицы даже подрос – с 10,6% в 2014 году до 11,7% в 2015-м.

Президентская команда продолжает курс на диверсификацию экономики, стабильное развитие и приватизацию, но такие реформы не приносят быстрого результата. А иранскому обывателю нужно чудо здесь и сейчас. Завышенные ожидания и отсутствие ощутимых улучшений и обеспечили неожиданный рост популярности Ахмадинежада, заставив опасаться его не только Рухани, но и Хаменеи.

Несмотря на просчеты в экономической политике, Ахмадинежад был понятнее простому иранцу – жителю окраин мегаполисов и основной массе населения провинции. Он говорил с обывателем на простом языке, умело манипулируя популистскими лозунгами. Его реформа госсубсидий хоть и была с изъянами, но дала в руки иранскому обывателю гарантированные ежемесячные выплаты живых денег. Для населения, значительная часть которого (до 60%) живет за чертой бедности, это как раз и было реализацией предвыборного обещания Ахмадинежада дать каждому в пользование кусочек национального богатства.

Поэтому отстранение Ахмадинежада не решает главную проблему Рухани. Если у него не получится добиться заметных улучшений в экономике, то к выборам первоначальная эйфория от снятия санкций может совсем иссякнуть.

А дать ожидаемое чудо будет сложно. Прежде всего, полностью санкции с Ирана так и не сняли. В первую очередь это касается использования Ираном долларов в качестве иностранной валюты, а также доступа к международной финансовой системе. Независимо от того, кто станет новым президентом США, американцы намерены сохранить часть экстерриториальных санкций, касающихся финансового сектора, как важный рычаг давления на Тегеран. Так что иранская финансовая система не сможет получить полноценный доступ к иностранным банковским институтам, а значит, и обеспечить необходимое сопровождение внешней торговле и притоку зарубежных инвестиций.

Западные финансовые институты (а вместе с ними и бизнес-корпорации) не торопятся укреплять реальные связи с Ираном, даже когда у них есть разрешение на это от собственного правительства. Например, весной 2016 года тогдашний британский премьер Кэмерон и министр иностранных дел Хэммонд направили письма руководству HSBC и Barclays с предложением активизировать работу с Ираном. Последние ответили весьма жестким официальным отказом. Они оказались не готовы начинать работу с иранцами, пока не будет понятно, что им не угрожают никакие внешнеполитические риски. Условия ведения бизнеса в Иране и без того сложны, чтобы утяжелять их еще и дополнительными рисками извне.

Однако санкции, как бы о том ни говорили в Тегеране, это не главный источник трудностей в иранской экономике. Они лишь усугубили те структурные проблемы, с которыми Иран борется с самых первых дней существования Исламской Республики: давление государства на экономику, неразвитый частный сектор, коррупция, клановость и клиентизм, негативная роль элементов исламской экономики, раздутые популистские социальные программы. Санкции убрали, а эти проблемы остались.

Устойчивый рост иранской экономики требует глубоких структурных преобразований, на которые действующее правительство едва ли решится. Помимо всего прочего, пересмотра требует банковская и валютная политика: обменный курс риала к доллару завышен, что мешает развитию экспортных отраслей и снижает конкурентоспособность иранских производителей. Отдельных усилий требует оптимизация работы государственных институтов, отвечающих за экономическую политику.

Экономический блок кабинета министров Рухани не производит сильного впечатления. Меры по выравниванию экономической ситуации принимаются медленно. Выбранные стратегии не всегда адекватны ситуации. При текущем состоянии иранской экономики было бы разумнее отпустить курс риала, принять дефицитный бюджет и понизить процентную ставку, но кабинет Рухани выбрал противоположное решение, не способствующее активизации экономической жизни страны. В этих условиях все чаще возникает вопрос: а есть ли у Рухани четкая программа по выводу иранской экономики из кризиса?

Дедушка тебя не любит

Против Рухани играет и то, что отстранение Ахмадинежада вовсе не означает, что Хаменеи автоматически поддерживает Рухани. Пока у Рухани нет сильного соперника, но верховного лидера явно раздражает активный курс президента на налаживание контактов с Западом. Такие отношения Хаменеи считает вынужденным злом, необходимым для того, чтобы вывести экономику страны из кризиса, но не более. Поэтому реформатор находится под давлением со стороны аппарата верховного лидера и верных ему консервативных групп. Хаменеи и его команда явно стараются принизить значимость ядерной сделки, периодически ставя под вопрос ее положительный эффект для экономического развития Ирана.

Противники Рухани из числа консерваторов стараются использовать сохранение односторонних санкций как доказательство близорукой политики президента, чья команда не смогла договориться об отмене всех ограничений во время переговоров по ядерной программе.

Позиции консерваторов усиливает и региональная нестабильность. Глядя на ситуацию в соседних странах, особенно в тех, где попытки реформ привели к полной дезинтеграции режимов, иранцы приходят к мысли, что лучше поступиться частью своих прав в пользу гарантируемых консерваторами стабильности и безопасности.

В результате многие в Иране считают, что Рухани может стать первым иранским президентом, не переизбранным на второй срок. Более того, некоторые иранские эксперты пророчат, что на смену ему придут консервативные силы со всеми вытекающими последствиями.

Пока такой сценарий выглядит маловероятным. Но верховный лидер, чье благословление обязательно для победы на президентских выборах, занял явно выжидательную позицию. Судя по всему, Хаменеи будет осторожно поддерживать консервативных оппонентов действующего президента. А судьба Рухани будет зависеть от того, сможет ли он сохранить массовую поддержку до выборов. Если да, то верховный лидер не пойдет в открытую конфронтацию с избирателями и позволит ему победить. Но если Рухани не сможет удержать свои рейтинги на высоте, то и поддерживать его непосредственно на выборах Хаменеи не будет.

Ничего хорошего Рухани не принесут и грядущие выборы в США. Кто бы ни стал следующим президентом, отношение к Ирану в Вашингтоне станет менее дружелюбным. Клинтон не будет воспринимать ядерную сделку как нечто священное – премию мира ей оправдывать не нужно. От достигнутых договоренностей она не откажется, но будет жестче относиться к Тегерану по вопросам прав человека, припомнив разгон зеленого движения и поддержку течений, которые в Вашингтоне считают радикальными. Клинтон точно не будет такой же терпимой, как Обама, к иранским попыткам мягкого шантажа в вопросах соблюдения ядерных договоренностей, что для Рухани означает потерю последних рычагов, которые могут заставить Белый дом снять оставшиеся санкции. Ничего хорошего для Рухани не обещает и победа Трампа, чья внешняя политика, судя по всему, будет строиться на принципах популизма.

В этих условиях в ближайшие месяцы иранские консерваторы еще активнее поднимут болезненный для Рухани вопрос: следует ли считать ядерную сделку достижением, если Тегеран пошел на уступки, а риторика Вашингтона стала жестче? Конечно, к отказу от договоренностей со стороны Ирана это не приведет – здесь ценят даже частичное снятие санкций. Но лишить Рухани на предстоящих выборах главного козыря – высоких рейтингов после подписания ядерной сделки – такой расклад может.

Николай Кожанов
25.10.16

В начале VII века к власти в Кавказской Албании пришла новая династия – Михраниды.

Sputnik Азербайджан http://ru.sputnik.az/event/20150928/402176924.html#ixzz4O4hWxNMv

Заведомое изолирование азербайджанских ученых от конференции, что уже стало нормой для некоторых «научных кругов», не что иное, как прямая провокация и научный террор против Азербайджана.

Sputnik Азербайджан http://ru.sputnik.az/science/20161024/407466619/iskazhenie-istorii-azerbajdzhana-dagestan-provokacija.html#ixzz4O4SZ5spa

Коалиция, созданная для борьбы с ИГИЛ (запрещенной в России организацией. — Прим. ред.), уже задумывается над судьбой региона на севере Ирака. Этническая пороховая бочка готова взорваться в любой момент, пишет автор публикации на сайте Die Presse Альфред Хакенсбергер.

Шейх Мухедин Халиль Салим, глава общины шабаков (мусульманская религиозная группа в Ираке. — Прим. ред.), встречает австрийских гостей у себя дома в Эрбиле. Его община насчитывает более полумиллиона человек в регионе, расположенном вокруг Мосула. «Шабаки — одно из многочисленных этнорелигиозных меньшинств, определяющих культурное многообразие Ирака», — пишет обозреватель австрийского издания.

«Шабаки, как езиды и христиане, стали жертвами ИГИЛ», — сообщает журналист. «Мы были вынуждены убегать от террористов со всех ног в июле 2014 года», — рассказывает шейх. «Конечно, мы надеемся, что наступление на Мосул позволит нам вернуться в наши деревни в провинции Ниневия».

Иракская армия и курдские военизированные формирования «пешмерга» за несколько дней очистили от боевиков ИГИЛ около 20 деревень. До Мосула они пока не добрались. В операции участвуют до 2 тыс. членов общины шабаков.

«Для нас, шабаков, как и для других суннитских племен, речь идет о выживании», — неоднократно повторяет в беседе шейх, который не сомневается в успехе операции по наступлению на Мосул. Он, в отличие от других суннитских шейхов, не опасается участия в военной операции и шиитских вооруженных формирований. «Шиитские группы, прежде всего «Хашд аш-Шааби», получили сомнительную известность из-за пыток и убийств суннитов», — говорится в статье.

«В нашей общине есть как сунниты, так и шииты. Мы не делаем между ними разницу и страха не испытываем», — говорит шейх. По его мнению, настоящие проблемы начнутся после освобождения провинции Ниневия и Мосула. Тогда должно будет произойти примирение с суннитскими племенами, которые примкнули к ИГИЛ. «Тот, кто насиловал и убивал, теряет всякую защиту племени и становится свободным, как птица», — говорит шейх, оставляя открытым вопрос о том, означает ли это смертный приговор.

«Политическое переустройство после окончания военной операции будет проходить еще труднее», — констатирует автор. «Мы должны будем стать автономным регионом, с собственным правительством, бюджетом и управлением. Конечно, в рамках иракского государства», — считает шейх Салим. Если Багдад на это не пойдет, шейх не исключает возможности интеграции с Курдским региональным правительством. Конечно, больше всего глава общины хотел бы, чтобы их под свою защиту взяли США и международная коалиция, замечает автор.

Идею о создании автономной провинции разделяет и Сафаа Камро, возглавляющий христианское военизированное формирование NPF, сражающееся на стороне «пешмерги». Проблему, однако, он видит не в политической реализации плана, а в таком препятствии, как ненависть между этническими группировками и религиозными общинами. «Ею пропитано все, и сидит она глубоко — большинство даже не в состоянии из-за этой ненависти думать о будущем страны», — констатирует он.

Автономные провинции — единственная возможность сохранить Ирак как единое государство, считает и экс-губернатор Мосула Афиль ан-Наджифи. По его словам, он уже ознакомил с идеей федерализма политиков в Багдаде — мнения разделились.

Если Мосул будет окончательно разрушен, а его население обращено в бегство, безопасности больше не будет нигде: ни в Багдаде, ни в Эрбиле, уверен экс-губернатор. Сунниты потеряют свой последний город, а с ним — и свою идентичность и культуру. «Это было бы часом возрождения ИГИЛ или не менее жестокой радикальной группировки».

21 октября 2016 г.
Die Presse

Альфред Хакенсбергер |

«Знай свое место! Твой визг и вопли нам безразличны!» Подобную лексику первые лица государства используют нечасто, но сейчас это обычная форма общения между Анкарой и Багдадом. «Наша армия пока достаточно сильна, чтобы не слушать иракских приказов, — заявил во вторник, 18 октября, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган иракскому премьер-министру Хайдеру аль-Абади. — Ты мне не ровня. Мы будем делать то, что захотим». «Мы освободим свою землю благодаря решимости наших людей, а не при помощи видеообращений», — съязвил в ответ Абади, намекая на обращение Эрдогана к нации во время неудачной попытки переворота.

Перебранка между турецким президентом и иракским премьером — лишь один пример страстей, кипящих вокруг иракского города Мосула, на который с разных сторон наступают сейчас отряды шиитской милиции, иракской армии и курдского ополчения. Турция в ультимативной форме потребовала разрешить ей принять участие в освобождении города, в противном случае пригрозив действовать самостоятельно. Американские военные, координирующие операцию, буквально творят чудеса, нарезая секторы ответственности, разводя враждующие и одновременно союзные группировки по разным направлениям, чтобы операция не превратилась в войну всех против всех.

Вкус поражения

Мосул — «жемчужина севера», второй по размерам город Ирака после Багдада, населенный в основном суннитами и имеющий важное стратегическое значение, — попал в руки боевиков запрещенной в России террористической организации «Исламское государство» (ИГ) летом 2014 года. Регулярная иракская армия сдала город практически без боя — отступая, она оставила исламистам склады с оружием и бронетехнику.

Часть силовиков и жители, успевшие покинуть Мосул до его падения, обосновались на территории, контролируемой иракскими курдами. Туда же бежал губернатор провинции Найнава Атиль аль-Нуджаифи. Спустя несколько месяцев турецкие военные, получив устное разрешение от Нуджаифи и главы Иракского Курдистана Барзани, развернули на севере Ирака тренировочные базы, где начали готовить бойцов курдской пешмерги и суннитского антиисламистского ополчения.

В Багдаде на происходящее смотрели сквозь пальцы: любая активность на севере страны оттягивала силы исламистов с южного фронта, который только-только стабилизировался на подходах к иракской столице. Но когда турки в декабре 2015 года ввели на север Ирака дополнительные силы, включая танки и артиллерию, Багдад выразил протест. Учитывая, что иракские власти не контролировали эти районы, возмущенные ноты были чистой формальностью. Однако после того, как в войне наметился перелом и перспектива отбить Мосул и окрестные районы стала реальной, вопрос, что делать с освобожденными территориями, оказался на повестке дня.

Тень империи

Север Ирака давно интересовал Турцию как из соображений безопасности (туда уходили на отдых и оттуда наносили удары отряды Рабочей партии Курдистана, ведущей против турок партизанскую борьбу), так и из соображений экономических (оттуда шла нефть, добываемая в курдских регионах Ирака). Турецкие военные присутствовали там еще с 1990-х — с разрешения Саддама Хусейна. Поэтому как только в регионе возник вакуум власти и появилась возможность установить над ним контроль, Анкара незамедлительно этим воспользовалась. Турецкие власти трезво оценили обстановку и поняли: в ситуации, когда рушится многолетний баланс сил, либо ты будешь активно действовать и менять ситуацию в нужном тебе русле, либо она изменится без твоего ведома — и вряд ли в твою пользу. Эрдоган в этих условиях пытается максимально соблюсти интересы государства, как он их понимает, основав в Мосуле собственный центр силы, дружественный Анкаре.

Турция буквально продавливает свое участие в освобождении Мосула, объясняя это стремлением не допустить гуманитарной катастрофы, которая неминуемо последует за падением города. Как полагают в Анкаре, сотни тысяч человек, спасаясь от зверств шиитской милиции, хлынут к границе. Учитывая, что в Турции и без того скопились 2,7 миллиона беженцев из Сирии, это вряд ли можно назвать желанным подарком.

На тактические соображения накладывается вопрос национальной памяти: как заявил Эрдоган, Анкара несет историческую ответственность за регион, который был частью Османской империи без малого четыреста лет, и за судьбу народов ее населяющих. В Анкаре опасаются, что багдадские власти планируют изгнать из Мосула и окрестностей суннитов и заселить территорию шиитами с юга страны. «Если вы, выбив ИГ, попытаетесь изменить демографическую структуру Мосула, вы разожжете гражданскую войну огромных масштабов, религиозную войну, — предупредил турецкий президент. — Нас это беспокоит, мы опасаемся за наших братьев — туркоманов и арабов-суннитов… Возникает вопрос, кто должен контролировать город после освобождения. Конечно, арабы-сунниты, туркоманы-сунниты и курды-сунниты».

Судя по всему, Анкара настроена жестко и не намерена обращать внимание на протесты Багдада. «Мы не нуждаемся ни в чьем разрешении и не собираемся никого о нем просить», — объявил Эрдоган, дав понять, что турецкая армия с севера Ирака не уйдет. На днях парламент Турции официально продлил мандат военной миссии.

Дезертиры или ополченцы?

Турецкие войска, развернутые на севере Ирака, представляют самую боеспособную силу в регионе. Однако рассчитывают в Анкаре в основном не на них — ударной силой в боях за Мосул должны стать суннитские ополченцы, лояльные бывшему губернатору провинции аль-Нуджаифи.

Отношения у губернатора с центром, мягко говоря, напряженные. Депутаты иракского парламента открыто обвинили аль-Нуджаифи в развале обороны Мосула летом 2014-го, в результате чего город стал легкой добычей исламистов. Многие подозревают его в сепаратизме.

В распоряжении аль-Нуджаифи сейчас находятся, по разным данным, от одной до трех тысяч человек — в основном бывшие силовики из Мосула, ополченцы и полицейские. В Багдаде их считают дезертирами, бросившими фронт. Они хорошо вооружены и обмундированы на турецкие деньги и прошли подготовку у турецких инструкторов. Командует суннитскими ополченцами Саади Обейди — бывший генерал-майор иракской армии, начинавший карьеру еще при Саддаме Хусейне.

Как заявляет сам Обейди, задача его людей — взять под контроль территорию Мосула и окрестностей после освобождения ее иракской армией. Вряд ли, однако, эта перспектива вызывает восторг в Багдаде.

В Багдаде неспокойно

Багдад крайне болезненно воспринимает турецкое присутствие на севере страны, поскольку оно служит свидетельством неспособности столичных властей контролировать всю территорию государства. «Мы бы хотели разрешить эту проблему по дипломатическим каналам, через конструктивный диалог, — заявил посол Ирака в Анкаре Хишам Алави. — Но если, сохрани Аллах, турецкая сторона не пойдет нам навстречу, мы обратимся в Совбез ООН. Если же и это не поможет, то иракское правительство вынуждено будет рассмотреть другие возможные варианты, чтобы защитить наш суверенитет и интересы Ирака».

С точки зрения Багдада, ни аль-Нуджаифи, ни власти Иракского Курдистана не имели никакого права приглашать турецкие войска на территорию Ирака. «Даже если бы существовало какое-то устное соглашение или что-то подобное, речь могла бы идти только о военных советниках, — отметил Алави, — но никак не о присутствии турецких войск с артиллерией и танками в 120 километрах за линией границы».

При этом Багдад готов идти на уступки: иракские власти пообещали, что не позволят шиитским ополченцам творить в захваченном Мосуле все, что им заблагорассудится. Если турки не проявят ответной любезности, у Ирака есть чем ответить: при необходимости Багдад может поддержать сирийских курдов наподобие того, как турки поддерживают курдов иракских. Для иракского правительства это вопрос жизни и смерти: если оно позволит иностранным войскам хозяйничать на своей территории как у себя дома, о сильном независимом Ираке можно будет забыть.

Курдистан меж двух огней

Сложнее всего в этой ситуации иракским курдам, которые оказались меж двух огней.

Почему не все курды хотят жить в одном государстве

С одной стороны, Эрбиль давно и плодотворно сотрудничает с Анкарой, продавая ей нефть и иногда даже помогая проводить военные операции против братьев по крови из Рабочей партии Курдистана. Турецкие военные помогают пешмерге оружием и снаряжением, тренируют ее бойцов; в этой ситуации курды просто не могут позволить себе вступать в конфликт с Анкарой, тем более что рухнувшие цены на нефть почти опустошили региональный бюджет.

С другой стороны, Иракский Курдистан по-прежнему остается, пусть и формально, частью Ирака. Понятно, что курды стремятся к независимости — как провозгласил премьер Курдистана Нечирван Барзани, «независимость Курдистана — это право нашего народа, и он сам будет определять, где пройдут границы». Как показывают опросы, более 84 процентов иракских курдов поддерживают своего премьера, но независимость Курдистана не нужна не только Ираку, который в этом случае лишится львиной доли нефтяных полей, но и Турции: Анкара опасается, что примеру иракских братьев последуют курды в Сирии и самой Турции.

Алексей Куприянов
21.10.16

Как сообщает ethnoglobus.az  21 октября в посольстве Узбекистана в Баку прошла пресс-конференция. На мероприятии обсуждались две темы: подготовка к предстоящим президентским выборам в стране, которые состоятся 4 декабря  и председательство Узбекистана в Совете министров иностранных дел ОИС.

По первому вопросу выступил заместитель посла Узбекистана в Азербайджане Джохонгир Аминов, который детально рассказал о предвыборной ситуации и обо всех кандидатах в президенты. Он также отметил, что в Баку зарегистрировано 400 граждан из Узбекистана, из которых 250 человек являются избирателями. Так как в Тбилиси отсутствует посольство Узбекистана, в Баку будут голосовать также граждане Узбекистана, проживающие в Грузии. «Граждане Узбекистана отличаются активностью в участии на выборах», резюмировал Аминов.

Консул посольства Хуман Омаров отметил, что 18 октября в Ташкенте состоялась 43-я сессия Совета министров иностранных дел Организации Исламского Сотрудничества (ОИС). Ташкентская сессия стала  официальным началом председательства  Республики Узбекистан  в СМИД ОИС.

«Девиз узбекского председательство-«Образование и просвещение-путь к миру и созиданию». Идея объявления девиза гармонирует со знаменитым хадисом: «Стремись к знаниям от рождения до смерти.» Данная тематика сессии была предложена первым президентом Узбекистана Исламом Каримовым», подчеркнул Омаров.

Далее дипломаты ответили на вопросы журналистов.