Автор: gulnarainanch

На фоне победы Дональда Трампа на выборах в США, в Иране радуются сторонники жесткой линии, которые надеются с помощью Трампа вернуть себе позиции во власти в Исламской республике

Перед тем как Дональд Трамп победил на выборах в США, вероятность чего казалась крайне малой, по меньшей мере, для большинства либеральных избирателей, сторонники жесткой политической линии в Иране поддержали его. Дело было не столько в проявлении злорадства, сколько в надежде на то, что Трамп, придя в Белый дом, осложнит нынешнему президенту Исламской республике Хасану Рухани задачу победы на своих выборах, которые пройдут в мае, пишет Генри Джонсон в статье для National Interest.

Рухани удалось заполнить места в учреждения, заполнение которых происходит посредством выборов, широкую коалицию умеренно настроенных людей, разделяющих его центристские ценности в области приватизации и дипломатического сотрудничества. В ходе прошлых выборов в феврале он помог отстранить сторонников жесткой линии от их должностей в парламенте и Совете экспертов.

Верховному лидеру Ирана аятолле Хаменеи также есть что терять на майских выборах президента. Он стремится изолировать Хашими Рафсанжани, приведшего Рухани к власти.

Так, победа Трампа является ударом по делу Рухани — Совместному всеобъемлющему плану действий. Трамп пообещал либо договориться о других условиях, либо поставить крест на соглашении, хотя для Рухани это одно и то же. Представить себе, что Рухани пойдет на менее приемлемые условия, можно тольо, если будет угроза войны с США. Трамп же, в свою очередь, попытается убедить мировые державы отказаться от прошлых обязательств и вернуться к режиму международных санкций.

Хотя непонятно — возможно, прежде всего, для самого Трампа — как договориться о «более выгодных» условиях сделки без международной поддержки, уже сама риторика Трампа осложняет ситуацию для Рухани.

С момента вступления сделки в силу он активно борется с представлением о том, что она стала провалом. Рухани оправдывает свои уступки двумя обещаниями: во-первых, в рамках соглашения сокращается риск военного столкновения с США, а во-вторых, после его заключения в экономику страны хлынет иностранный капитал, а сама страна будет вновь включена в мировой рынок.

Сторонники жесткой линии уже ставят под сомнения это соглашение, считая, что Рухани сдал ядерную программу страны в обмен на незначительные экономические послабления. Еще в июле относящееся к нелиберальным кругам издание «Кайхан» задавалось вопросом, что ядерная сделка дала народу и достоинству Ирана. И это было тогда, когда в Вашингтоне был президент, который стремился к успеху соглашения.

Несмотря на ожидания иностранных инвестиций, золотая лихорадка в Иране так и не наступила. Это было связано с тем, что хотя международные торговые санкции были сняты, но широкий спектр американских санкций остался в силе. Из-за них риск для банков оказался непреодолимо большим.

Проблема заключалась в самом соглашении, в котором, помимо снятия санкций и реинтеграции Ирана в мировую экономику, также сохранялась структура односторонних санкций, в рамках которой иностранные компании карались за огромный список видов деятельности с Ираном.

Неудивительно, что Рухани и глава МИД Ирана Джафар Зариф обрушились с критикой на США за попытки блокировать восстановление экономики Ирана. Дело не только в том, что США не отменили санкции, но в пункте соглашения, которое обязывает США отказаться от любых действий, которые мешают «нормализации торговле и экономическим отношениям с Ираном». По сути, Тегеран ожидает, что будут сняты не только санкции, но и открыт путь для экономической интеграции.

Не совсем ясно, возможно ли это без отказа от существующих санкций. Прошлой весной администрация Обамы выступила с предложением, в рамках которого банки смогут в течение какого-то времени осуществлять перевод средств в и из Ирана. Однако это предложение в такой степени нарушало запрет для банков США, что оно так и осталось предложением. Государственный департамент США, тем не менее, приложил все усилия, чтобы успокоить Иран и стать его посредником с банками. По словам самого главы американской дипломатии Джона Керри, он лично связывался с банками и представителями бизнеса, которые не хотели вести дела с Ираном.

Трудно себе представить, что возможный преемник Керри — Митт Ромни или Руди Джулиани — будет лично договариваться с банками и успокаивать Иран, если такие действия не прописаны напрямую в договоре. Любому, кому знаком любой из них, понятно, что администрация Трампа будет либо активно работать на саботаж соглашения, либо ждать, пока оно само потеряет всякий смысл. Если при Обаме банки с осторожностью относились к тому, чтобы идти против санкций, то при Трампе они будут попросту бояться. Поэтому Трамп лишь обострит чувство Ирана, что его предали.

Замедление темпов экономического роста в рамках соглашения вряд ли приведет к отказу от соглашения, однако оно опорочит репутацию Рухани, Зарифа и их группы умеренных сил. На подходе Рухани к внешней политике, его убежденности в способности дипломатии решать серьезные конфликты, будет поставлено жирное пятно. Теперь ему, вслед за верховным лидером Хаменеи, придется заявить, что недостатки в соглашении связаны с двойственностью США. Он также будет вынужден отказаться от смелых дипломатических шагов, благодаря которым соглашение и состоялось.

Без сомнения, иранские элиты, в том числе Хаменеи, придерживаются условий сделки. Страна хотела бы продолжать налаживать деловые связи с ЕС, а также поддерживать нынешний высокий уровень добычи нефти. Жертвой же упущенных экономических возможностей Ирана станут не инвесторы, надеявшиеся на то, что нашли золотое дно, и даже, возможно, не Рухани, если ему удастся выиграть на выборах, но сама идея, что Иран может решать свои споры с США, идя на компромиссы, вместо конфронтации.
Максим Исаев, 30 Ноября 2016,

Источник — regnum.ru

Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу считает, что в отношениях с Россией пора уже закрыть кризисную страницу, отменить все торговые и визовые ограничения и думать о будущем стратегических отношений. Об этом, как передает Vesti.Az, министр рассказал в интервью ТАСС в преддверии встречи с главой МИД России Сергеем Лавровым, которая пройдет 1 декабря в курортной Аланье.

— Какие изменения вы видите в отношениях России и Турции в этом году?

— Турция и Россия не рядовые соседи. Мы древние государства, которые на протяжении веков вместе определяли ритм движения в Евразийской географии. И мы всегда оценивали отношения с Россией с этой стратегической точки зрения. Именно так мы смотрим и на наше будущее.

Опять же поскольку у наших лидеров есть такие же стратегические взгляды на долгосрочную перспективу, это дало нам возможность в короткие сроки оставить позади тот тяжелый период в наших отношениях. На данном этапе наш главный приоритет в использовании этой ситуации, чтобы принести максимально возможную пользу нашим народам, странам и региону.

— Безусловно, этот кризис оказал негативное влияние на наши государства. Но, как по-вашему, какой урок наши страны извлекли из этого тяжелого периода?

— Мне кажется, этот кризисный период продемонстрировал, насколько важными друг для друга являются наши государства. И думаю, это главный урок, который мы вынесли из этого периода.

Если же посмотреть на ситуацию широко, то с легкостью можно понять, насколько много общих точек соприкосновения Турция и Россия имеют в большом количестве различных сфер. Прежде всего, у нас есть внушительные возможности для совместных действий в обширном евразийском регионе. А также перед нами есть общие угрозы и вызовы, с которыми необходимо бороться вместе.

Считаю, что наши взаимоотношения в экономической сфере отлично дополняют друг друга. Россия является главным поставщиком энергоресурсов для Турции. Турция же — это предлагающий лучшие возможности поставщик свежих овощей и фруктов для российского рынка. Кроме того, Турция предлагает России самые хорошие условия в туристической сфере, а Россия отдает на реализацию турецким строительно-подрядным компаниям важные проекты.

Возможно, важнейшим из всего этого является усиление культурного и гуманитарного взаимопроникновения. Две наши цивилизации, породившие Мевляну, Юнуса Эмре, Пушкина, Толстого, открыли новые эпохи во многих областях: от науки до философии, от живописи до музыки. И мы, внуки основателей этих цивилизаций, сегодня продолжаем взаимодействовать друг с другом.

Возможно, лучшим примером станет совместный концерт нашего Мехтер Такымы (традиционный военный оркестр янычар) и ансамбля Красной армии (Ансамбль Александрова) в 2008 году. В сентябре 2015 года наш президент в Москве принял участие в открытии Соборной мечети. Это еще один знаковый момент нашего взаимодействия в культуре и в развитии дружеских связей. И мне кажется, мы должны увеличить количество таких мероприятий. Они дают возможность нашим народам лучше узнавать друг друга и свидетельствуют о нашей глубокой общности.

Это тесное взаимное влияние приводит к тому, что день ото дня постоянно растет количество совместных браков. А детей, которые рождаются в этих семьях, я считаю важным вкладом в будущее турецко-российской дружбы. Думаю, что ни в коем случае нельзя забывать этот аспект, когда мы говорим о выходе из этого сложного периода наших отношений.

Ведь мы, объединив усилия, стали двумя странами, которые с легкостью могут реализовать такие многомиллиардные проекты, как газопровод «Голубой поток», АЭС «Аккую», «Турецкий поток». Уверен, что в ближайшие годы нам представится много других возможностей реализовать такие совместные проекты, которые ввиду своих масштабов оставят в тени вышеуказанные. Турция со своей стороны обладает решимостью и проявит необходимую настойчивость, чтобы самым лучшим образом оценить эти возможности для совместной работы с Россией.

— Когда отношения между нашими странами вернутся к прежнему уровню? Как вы считаете, что нужно предпринять России и Турции, чтобы добиться полной нормализации после этого сложного периода?

— Наше правительство никогда не смотрело на отношения с Россией с точки зрения узких, ограниченных перспектив. В фокусе наших взглядов 100-миллиардный торговый оборот, проект АЭС «Аккую», газопровод «Турецкий поток» и другие крупные проекты.

Поэтому мы не должны говорить о том, как вернуть отношения к докризисным показателям. Нам надо обсуждать, как их развивать еще дальше, выводить на новые высоты. Надо уже оставить эти формулировки «до кризиса» и «после кризиса» и смотреть на отношения так, как требует наше стратегическое видение.

Конечно же, для продвижения в этом направлении обе стороны должны приложить усилия, быть энергичными и креативными. В этом плане важно, чтобы были отменены все еще действующие запреты, введенные для ограничения экспорта турецкого продовольствия и сельхозпродукции, а также сняты секторальные ограничения для турецких компаний и предпринимателей. Также необходимо открыть возможности для деятельности наших грузоперевозчиков. Аналогичным образом безусловную пользу принесет возобновление полноценного безвизового режима, особенно в тот период, когда участились официальные контакты между нами и когда мы говорим об увеличении показателей в торговле, туризме и инвестициях.

Я на этой неделе принимаю в Анталье своего дорогого коллегу Сергея Лаврова. После этого наш премьер-министр поедет в Россию по приглашению главы российского правительства Дмитрия Медведева. А в следующем году наши лидеры снова встретятся. И наше главное ожидание от этих контактов — шаги в тех сферах, которые я указал ранее, и закрытие досье о нормализации, чтобы турецко-российское сотрудничество шло к новым горизонтам.

Эксклюзивное интеврью для ethnoglobus.az доктора исторических наук, зав.отделом«История азербайджано-российских отношений» Института Истории Национальной Академии наук Азербайджана Алиевой Севиндж Исрафил гызы .

 

1. Вы только, что вернулись из Москвы, где участвовали на международной научно-практической конференции «Современные проблемы тюркологии: язык-литература-культура», прошедшей 17-18 ноября в Российском университете дружбы народов. Какие основные тезисы можно выделить из этой конференции?

Прежде всего, еще раз выражаю благодарность организаторам этого масштабного по замыслу и реализации мероприятия: ректору РУДН, Председателю Организационного комитета конференции Филиппову Владимиру Михайловичу, а также со-председателю – первому проректору РУДН по научной деятельности Нуру Сериковичу Кирабаеву и Ответственному секретарю, проф. Улданай Максутовне Бахтикиреевой. Хотелось бы напомнить, что I Всероссийский мусульманский съезд почти 100 лет назад состоялся в Москве 1 мая 1917 года (100-летие которого в будущем 2017 году), а с 26 февраля по 5 марта 1926 года советское руководство провело Первый Всесоюзный тюркологический съезд в столице Азербайджанской ССР, 90-летие которого на днях отметили в городе Баку.Объединение тюркологов, тюркских ученых со всего света на международной научной конференции в Москве 17-18 ноября 2016 года было не случайно. На этой конференции приняли участие ученые не только из постсоветских республик: Азербайджана, Киргизии, Казахстана, Узбекистана, но и из США, Турции, Германии, Ирана и других стран. Очень важно, что на конференции приняли участие представители практически всех тюркских народов России от Алтая до Дагестана. Все это демонстрирует масштабный как географический, так и интеллектуальный охват конференции. Это еще раз доказывает, что многомиллионное тюркоязычное население по-прежнему является достаточно серьезной социальной базой, которой следует уделять пристальное внимание.

Надо отметить, что основной отчет размещен на сайте РУДН и распространен среди участников конференции Ответственным секретарем оргкомитета, профессором Улданай Максутовной Бахтикиреевой. Она резюмировала, что участники конференции пришли к выводу об актуализации исследовательской проблематики с учётом новейших научных работ, понимание тюркологии как междисциплинарной и комплексной отрасли знания, расширении профессиональных связей тюркологов – представителей разных отраслей науки. В ходе работы конференции были обсуждены актуальные вопросы современной тюркологии, рассмотрены проблемы истории и теории тюркского письма и культуры, а также вопросы изучения и обучения языкам, теории и практике перевода, национальной литературы и русскоязычной литературы тюркских народов. По итогам конференции была сформулирована задача тюркологов активно приближать гуманитарные науки к нуждам современного человека и мира, всесторонне развивать меж-, мульти- и трансдисциплинарные исследования, преодолевать ограничения национальных, культурных, языковых и академических форм знания и переосмысливать традиционные инструментарии гуманитарных наук и проблематики высоких гуманитарных технологий будущего (high hume), связанных с грядущей когнитивной революцией, как говорится в итоговом документе. Осмыслены изменения в тюркологии. В итоге было отмечено, что «вековую интеллектуальную зависимость тюркологии от индоевропеистики и разрозненность тюркологов, в частности — постсоветских, можно преодолеть саморефлексией и самокритикой. Пока мы не научимся сами размышлять о своей роли, призвании, обязательствах, будет оставаться эпистемологическая асимметрия в вопросе о том, кто производит знание, а кто его только транслирует, пассивно передает, потребляет».

2. Азербайджанский язык всегда играл ведущую роль в регионе. Какова сейчас позиция азербайджанского языка в тюркологии?

Благодаря тому, что на Кавказе исторически жили тюркские народы, определенная часть региона входила в ареал влияния Крымского ханства и его сюзерена Османской империи, а также частично Сефевидского государства, азербайджанских ханств, позиции тюркского языка были достаточно сильны. Тюркский язык играл роль лингва-франка. Азербайджанский тюркский язык распространялся на сопредельные территории, где азербайджанские тюрки жили бок о бок с другими разноязычными народами. В силу родственных, кунацких, экономических, политических и общественных связей позиции азербайджанского (тюркского) языка были достаточно сильны.

В настоящее время наблюдается такая картина: национальные ученые в рамках внутриреспубликанских изданий и мероприятий пишут и выступают на азербайджанском языке, однако в Турции – вынуждены либо на турецком, либо на английском языках. Так как это главное требование турецких организаторов. Да и публикации принимаются либо на турецком, либо на английском языке. В Российской Федерации тюркология развивается на русском языке. Последняя конференция по тюркологии в РУДН прошла на русском языке. После дискуссии о возможности выступлений на тюркских языках, пришли к выводу о вероятности возникновения проблемы взаимопонимания. Развернулась дискуссия о целесообразности создания единого тюркского языка. Было выдвинуто предложение о создании словаря 100 общеупотребляемых тюркских слов. Очень много говорилось о тюрко-славистике. Важно отметить, что среди выдающихся тюркологов прошлого и современности много не тюркских ученых и потому настаивать на тюркологии на определенном тюркском языке мало перспективно. К тому же все тюркские народы постсоветского пространства владеют русским языком и своим национальным языком. На мой взгляд, создание единого тюркского языка постепенно, поэтапно возможно при условии его использования. Это предстоит лингвистам, языковедам. Стоит отметить, что часто звучит мнение о том, что переход от арабской графики на латиницу, появление национальных алфавитов, письменности, привело к раздробленности тюркского, да и всего тюрко-мусульманского мира. Что касается историков, в Институте Истории им. А.А. Бакиханова под руководством директора член-корр.НАНА Ягуба Махмудова совместно с центром исследований Ататюрка ведутся исследования в рамках проекта написания общетюркской истории (Ortaq türk tarixi).

Важной задачей на пути интеграции тюркских стран и организаций является объединение усилий, расширение взаимопонимания является проект не только создания единого тюркского языка, но и создания единой тюркской истории. Все это способствует обмену культурным опытом, приобщению к культурному наследию различных тюркских народов и взаимообогащению языка. Главной идеей подобных объединений является сохранение и развитие тюркского языка, как интегрирующего компонента его носителей.

3. Тюркский язык, в частности азербайджанский был ведущим языком на Кавказе. Это был и язык политики, и торговли, и культуры. В Современном мире азербайджанский язык смог ли сохранить свои позиции на Кавказе?

Азербайджанский язык получил статус государственного языка в Дагестане, наряду с кумыкским, ногайским. Если аварский язык был средством межнационального общения в горных аулах Дагестана, то азербайджанский – на юге Дагестана, а кумыкский – в ее равнинной и предгорной частях. Статус государственного языка на уровне субъектов РФ азербайджанский язык не получил. Однако, азербайджанский язык – основной язык Азербайджанской Республики, распространен на территории Российской Федерации, т.к. азербайджанцы компактно и длительно живут на территории РФ.

В 2009 году в Московском государственном лингвистическом университете открыт Центр азербайджанского языка и культуры. Московская школа №157 с азербайджанским этнокультурным компонентом. С 2004 года на историческом факультете Московского Государственного Университета им. М.В.Ломоносова ведется преподавание азербайджанского языка, истории и культуры. С 2006 года преподавание азербайджанского языка, истории и культуры осуществляется в Российском государственном гуманитарном университете. Стоит отметить, что в 2009 году в Институте стран Азии и Африки был издан учебник азербайджанского языка. В 2010 году учебник азербайджанского языка издан Российским государственным гуманитарным университетом (Аскеров А. Учебник азербайджанского языка для русских студентов. М., 2010).

Что касается азербайджанского языка, то, на мой взгляд, его позиции на Северном Кавказе со второй половины ХХ века уменьшились. Это связано с демографической ситуацией, а также с усилением ряда других объективных факторов. Однако, это не значит, что в целом уменьшилась роль и значение тюркского языка. Азербайджанская Республика в период независимости восстановила престиж азербайджанского языка в стране, поддерживает преподавание и развитие азербайджанского языка среди азербайджанцев Грузии и России (в частности, Дагестана). Таким образом, крупные тюркские народы: кумыки и ногайцы, карачаевцы и балкарцы, а также ставропольские туркмены, многочисленная татарская община Кавказа, многомиллионное азербайджанское население как на Южном, так и на Северном Кавказе и другие носители тюркского языка (греки-урумы, армяне-кыпчаки и т.д.) – хранят тюркский язык как наследие. Это не даст ослабить позиции тюркского языка в регионе.

Гюльнара Инандж

Алиева Севиндж Исрафил гызы (г. Баку)

доктор исторических наук, зав.отделом

«История азербайджано-российских отношений»

Института Истории Национальной Академии наук Азербайджана

a.sevemin.i@mail.ru

Аннотация

Тюркский язык долгое время являлся наиболее распространенным средством общения у народов Кавказа (огузы, хазары, печенеги, кыпчаки, Золотая Орда, Крымское ханство). Тюркский язык (азербайджанский язык) приобрел значение лингва-франка для народов Северного Кавказа в дороссийский период. В период существования на Кавказе Азербайджанской Демократической Республики (1918-1920) язык азербайджанских тюрков стал государственным и влияние его на Северный Кавказ еще более упрочилось. В царское время русский язык постепенно применяется и распространяется на Северном Кавказе. Но лишь в советский период утверждаются позиции русского языка, вытеснившего тюркский язык из сферы образования, делопроизводства и общения.

Ключевые слова: тюркский язык, Северный Кавказ, азербайджанский язык, русский язык, лингва-франка

Тюркский язык издавна являлся распространенным средством общения у народов мусульманского Кавказа. Топонимия Северного Кавказа, этнические названия Северного Кавказа в источниках дороссийского периода даются сквозь призму тюркских языков. В местах исторического проживания даже не тюркских народов (чеченцев, кабардинцев и т.д.) огромен удельный вес тюркских названий. Надо признать, что Кавказ с древних времен тесно связан с народами тюркского мира. По Кавказу – мировому пути сообщения — тюркские кочевые племена проникали на территорию бассейна Средиземного моря (гунны, огуры, сабиры, авары, oгузы, куманы, сельджуки, печенеги, кыпчаки).

Тюркский язык в XIвеке был языком тюркских племен печенегов и кыпчаков [Гадло, 1979, с.22; Плетнева, 1982, с.60-61]. С 1222 – 1223 годов на Кавказе появились вестники татаро-монголов, подчинившие в 1231 – 1240 годы Южный Кавказ. В управляемых монголами государствах основное население представляли тюркоязычные племена и народности [Алиева, 2010, с. 8-10]. По оценке С.А. Плетневой, на первом этапе формируются единая общая культура, единое мировоззрение (религия)  и единый язык. На втором, появляются общие этнические черты, главные из которых – культура и язык. Появление союзов и объединений политических образований способствовали сложению в степях этнических общностей, которые считаются прообразами будущих народов. Единство этнической общности определялось прежде всего общим языком [Плетнева, 1982, с.40, 62, 72-73].

С распадом мощного тюркского государства Золотой Орды появились тюркские государства: ханства — Астраханское (60-е годы XV века), Крымское (с 1443 года), Казанское (с 1436 года), Казахское (с середины XV века), Сибирское ханство (со второй половины XV века), а также Большая Орда (со второй половины XV века), Ногайская Орда (с конца XIV века) и государство Абулхайр хана. В дальнейшем на территории Кавказа возникали различные государственные образования тюрков: Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу. В середине XV века на Южном Кавказе усилилась Османская империя.

Тюрки коренным образом повлияли на ход военно-политической и экономической истории Кавказа и этнолингвистические характеристики многих народов этого региона.

На Северном Кавказе проживает значительное число представителей тюркских народов: азербайджанцы, кумыки, карачаевцы, балкарцы, ногайцы, поволжские татары, казанские татары, крымские татары, башкиры, казахи, ставропольские туркмены, ахыскинские турки, греки-урумы, и др. Из них четыре народа (кумыки, карачаевцы, балкарцы и ногайцы) являются коренным населением Северного Кавказа. Остальные тюркские народности испытали на себе те же исторические события, как и другие народы региона. Это придает им полное право относиться к тюркским народам Кавказского региона.

Существенные изменения в истории народов, в том числе тюркских, произошли в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Статус государственного языка в РФ наряду с русским получили 31 титульных народов России, в том числе 10 тюркских языков: алтайский, башкирский, карачаево-балкарский, кумыкский, ногайский, татарский, тувинский, хакасский, чувашский и якутский. Этот закон повлиял на развитие тюркских языков, применение их в системе образования, культурных сферах жизнедеятельности, в СМИ, в трудовой деятельности, и т.д. Однако, по оценке выдающегося тюрколога, доктора филологических наук, профессора А.Баскакова, некоторые тюркские языки, например, карачаево-балкарский, кумыкских, ногайский, и другие, хотя и имеют статус государственного, но из-за «относительной немногочисленности носителей и недостаточности высокого уровня структурного развития» не могут в должной мере применяться в сфере образования и квалифицированной трудовой деятельности. По мнению А.Баскакова, «альтернативой трайболизации тюркских народов может стать интеграция малочисленных тюркских этносов и субэтнических групп в близкородственные народы с развитыми письменными языками и социокультурной инфраструктурой — системой образования, СМИ, с сетью учреждений культуры» [Баскаков].

По арабским источникам X-XII веков, в Дербенте и прилегающих окрестностях говорили на тюркском языке. Известный историк начала XIX века Семен Броневский писал, что «татарские поколения, укоренившиеся в Кавказе с половины XIII до исхода XV столетия оставили явные знаки своего господствования в языке и нравах» [Броневский, 1823, с. 442-443; Путешествие Абу Хамида…, с. 26].

И в последующем татарский язык был «повсюду употребляемый». В последующем в Дербенте, Шемахе и Баку в школах преподавали арабский язык и фарси. Городские жители и грамотные чиновники говорили на фарси. Но общенародным языком всегда был татарский или азербайджанский язык. По сообщению С.Броневского, черкесы, не имевшие своей письменности, писали арабскими буквами (как и остальные народы Северного Кавказа), «татарским наречием, называемым тюркю, которое весьма употребительно у черкесов». С.Броневский отмечал, что кубачинцы употребляли арабский шрифт для написания «турецкого, татарского и собственно своего языка». Он также зафиксировал, что табасаранцев причисляли к дагестанским азербайджанцам (татарам), потому что они говорили «испорченным татарским и лезгинским наречием» [Броневский, 1828, с. 140, 459-460, 323-324, 347].

Путники, путешественники, торговцы, послы, благодаря знанию тюркского языка могли общаться с представителями полиэтничного Кавказа. Разноэтничные и разноязычные народы Дагестана применяли в общении друг с другом именно тюркский язык. Это обусловлено их историческими связями с азербайджанскими тюрками и нахождением долгое время в одном цивилизационном поле. Распространение азербайджанского языка среди народов Северного Кавказа связано с историей взаимоотношений народов современного Северного Кавказа и азербайджанскими тюрками, начиная с древнейших времен. Проникнув с севера через Дербентский и Аланский проходы на территорию Азербайджана (Аран, Ширван, Муган) тюркские и кавказские племена взаимодействовали с местным населением, передавая и заимствуя культурные и этнические особенности [Алиева, 2009, с. 30-37].

К началу XVIII века Азербайджанские земли, благодаря своему торгово-транзитному значению, стали ядром, притягивающим к себе близлежащие мусульманские, тюркские и кавказские народности. В первую очередь, это влияние проявлялось в отношении народов современного Северного Кавказа: кумыков и других многочисленных народов Дагестана, а также чеченцев, кабардинцев, осетин и пр. Территория Северного Кавказа в дороссийский период находилась в зоне экономического и политического влияния Азербайджанских политических образований. Экономические трудности и необходимость дополнительного заработка вынуждали представителей народов Северного Кавказа, как в одиночку, так и группами, устремляться на Южный Кавказ на сельскохозяйственные работы и наниматься на военную службу к азербайджанским ханам, в пограничные турецкие пашалыки и в Иран [Мамбетов, 1989, с. 58]. В то же время нередко представители народов Северного Кавказа, переселяясь на территорию Северо-Западного Азербайджана, образовывали совместные поселения с местными азербайджанцами.

По единодушному определению исследователей и современников, в целом по Дагестану, а в основном в Южном Дагестане на тюркском (азербайджанском) языке помимо собственно азербайджанских тюрков – коренного населения этого региона, общались и разговаривали также местные табасаранцы, лезгины, даргинцы и лакцы. О распространении и роли азербайджанского языка в Дагестане сообщали Д.Свечин, Н.К.Зейдлиц, Беккер, П.К.Услар, К.Ф. Ганн, А.М.Дирр, и др. [Дирр, 1909, с. 549; Услар, 1881, с. 72, 98]. Как известно, историк XIX века Гасан Алкадари написал свое знаменитое сочинение «Асари Дагестан» на азербайджанском языке [Османов, 2006, с. 4].

Еще в позднее средневековье и новое время российский двор переписывался с владельцами Северного Кавказа на тюркском языке, который служил также для написания грамот и других документов [Алексеева, 1991, с. 73]. Тюркский язык служил на Кавказе межэтническим средством общения. По свидетельству лингвиста-ориенталиста Ю.Клапрота, путешествовавшего по Кавказу в 1807-1808 годы, «татарский язык, как и во всей Западной Азии, широко распространен по Кавказу; его понимают как черкесы и осетины, так и чеченцы и лезгины» [Клапрот, 1967, с. 108]. По оценке Семена Броневского, «Татары (читай «азербайджанцы» – С.А.) оставили в Кавказе неизмеримую память своего господствования в языке, которая и до ныне в общем употреблении у всех почти Кавказских жителей» [Броневский, 1828, с.227].

По данным З.Джавадовой, к началу XIX века 2/3 населения Джаро-Белоканского региона Азербайджана были тюркоязычными. На тюркском языке говорили жители селений Чобанкол, Кеймур, Базар, Алмалы, Ляляли, Гёйлер, Бояхмедли, Бёюк Лахыдж, Кичик Лахыдж, Кюрдемир и др. [Cavadova, 1999, 257-258].

Даже у чеченцев на правобережье Терека было множество деревень с тюркским названием: Каш-Гельды, Курчи-аул, Науруз-аул, Нуим-берди, Ойсунгур, Истесу (400 дворов) под общим названием Алты-качалык («шесть деревень»). По материалам С.Броневского они были основаны аксаевскими владельцами (кумыками) [Броневский, 1828, с. 175-176].

А.А.Бестужев-Марлинский в одном из своих сочинений, вышедшем под называнием «Красное покрывало», отмечал, что с азербайджанским языком, «как с французским в Европе, можно из конца в конец пройти всю Азию» [Марлинский, 1976, с.272].

По материалам А.А.Бакиханова, «четыре деревни табасаранские – Магарты, Маграга, Хучни и Чирах, все магалы Улуч и Терекеме, по обеим сторонам Дербента, равно и как сам город, магалы Тип, Мюскюр, Шабран, город Кудиал (Куба) и остальные магалы Ширванские с Сальяном, шесть деревень бакинских терекеме и весь уезд Шекинский говорят на языке тюрки…» [Бакиханов, 1991, с. 24-25; Гаджиева, 1999, с. 8-9, 22-24; Русско-дагестанские отношения…, 1988, с. 86].

В первой половине XIX века на Северном Кавказе многие национальные общественные деятели и просветители одинаково прекрасно владели своим собственным родным языком, а также тюркским, русским, турецким, арабским и персидским языками. Например, хаджи Мухаммед Шарданов- секретарь Верхнего Моздокского пограничного суда, его сын Якуб, лидер шариатского движения в Кабарде Адиль Гирей Атажукин [Туганов, 1998, с. 8-9]. Один из авторов ХIX века писал: «С введением магометанства черкесы пишут на своем языке арабскими буквами. Один из узденей, занимающийся разным торгом на Горячих Водах, известный всем приезжим Шора, намеревался представить правительству … успел выучить – сколько можно в здешнем краю – пяти языкам, кроме природного: арабскому, который по справедливости считается на Востоке не только священным, но и ученым; татарскому, или турецкому, который от древнего монгольского владычества, не менее от  позднейшего распространения суннитского вероисповедания, в таком же общем употреблении между кавказскими племенами, в каком теперь французский язык в Европе; абазинскому, в котором вопреки некоторым ученым не находит кабардинский филолог никакого сходства с черкесским; персидскому и русскому. Один из них стали ему известны в школе кумыцкой, заведенной в деревне Эндери…» [Нечаев, 2001, с. 103-104].

Российская администрация в Дагестане по началу до распространения русского языка и даже еще в 1930-е годы пользовалась услугами переводчиков-азербайджанцев или людей, знающих азербайджанский язык,  как наиболее распространенный на Кавказе. Распространение азербайджанского языка в целом в Дагестане, не только в районах, приграничных с этнической территорией азербайджанцев в Южном Дагестане, обусловлено ходом исторических процессов, торгово-экономических и культурных взаимосвязях. Азербайджанский язык являлся средством общения народностей лезгинской группы, части аварцев, лакцев, татов и др. [Алиева, 2008, с. 162-169].

По результатам исследования академика В.В.Бартольда, на прибрежной равнине Дагестана «говорили большей частью по-тюркски, в Дербенте и вокруг него – на азербайджанско-турецком языке, а в северных районах – на западнотюркских диалектах кумыков и ногайцев». В.В.Бартольд отмечал, что «сейчас (т.е. в его время – А.С.) повсеместно получает перевес азербайджанский язык как письменный» [Бартольд, 1965, с. 417].

О значительной роли тюркского языка как основного средства общения на Кавказе, свидетельствует и использование тюркских – ногайского и кумыкского языков у народов Северного Кавказа [Волкова, 1989, с. 207].

Многие исследователи сошлись во мнении о «внушительной доле тюркизмов в лезгинском (языках лезгинской группы), даргинском, лакском и других языках» [Алексеева, 1964, с. 160; Гаджиева, 1958, с. 113; Ризаханова, с. 7].

Исследователи выделяли несколько этноконтальных зон на Северо-Восточном Кавказе, в частности, даргино (кайтаго)-азербайджанскую, лезгино-азербайджанскую (дагестанские азербайджанцы), табасарано-азербайджанскую, азербайджано-татскую, а также межрегиональную цахуро-рутуло-лезгино-азербайджанскую зону и др. Так, по результатам исследования Г.А.Сергеевой, азербайджанский язык был широко распространен среди жителей современного Дагестана и у некоторых из них, например, табасаранцев, рутульцев, и др. получил роль второго языка, а у татов – и вовсе вытеснил родной язык. Так, в Дербентском районе в с. Рукель таты говорили только на азербайджанском языке, а с. Митаги на двух языках: азербайджанском и татском, а в с. Гимейди жители только двух кварталов помнили татский язык. В цахуро-рутуло-лезгино-азербайджанской контактной зоне на азербайджанском языке как традиционном языке общения всех народов лезгинской группы говорили все. По материалам Г.А.Сергеевой, цахуры даже в кругу семьи говорили на азербайджанском языке, а рутульцы легко переходили на него в кругу лезгин и цахур. Этнические группы будугцев, хыналыгцев и крызов, живущие в Азербайджане, издавна пользуются азербайджанским литературным языком [Сергеева, 1989, с. 102, 127].

По оценке дагестанских исследователей, у табасаранцев в названиях одежды было много заимствований из тюркских языков. На северных табасаранцев оказала влияние и азербайджанская кухня. Заимствования заметны в употреблении ряда блюд: «долма», «бозбаш», «довга», «пити», и др. Между табасаранцами и азербайджанцами заключались межнациональные браки. На основании долговременных и устойчивых экономических и культурных связей с азербайджанцами, табасаранцы заимствовали также некоторые обычаи. Так, приветствуя гостя, они по-азербайджански говорили и говорят: «Хошгельди!» (Добро пожаловать!) [Булатов, Гашимов, Сефербеков, 2004, с. 107, 111, 129, 142, 192, 194].

Азербайджанский язык преобладал в восточной части этнической территории лезгин: в восточной оконечности нынешних Касумкентского и Магаррамкентского районов, примыкающих к территории дагестанских азербайджанцев (сел.Белиджи, Нюгди, Рубас и др.). Практически все лезгины знали (да и ныне знают) азербайджанский язык. По оценке Г.А.Сергеевой, «укреплению позиций азербайджанского языка среди лезгин Дагестана способствовали и их устойчивые контакты (экономические, семейно-бытовые) с населением Северного Азербайджана» [Сергеева, 1989, с. 104-105, 107]. По ее исследованиям, в табасарано-азербайджанской зоне азербайджанский язык завоевал настолько прочное место, что вытеснил родной. Л.Загурский в 1870-е годы отмечал, «табасаранцы уже забывают все более и более свой родной язык, уступающий место азербайджанскому наречию» [Сергеева, 1989, с. 107]. Г.А.Сергеева установила, что для табасаранцев азербайджанский язык стал родным не только из-за близкого соседства, но и из-за тесных экономических и семейно-бытовых связей (смешанные браки). Азербайджанский язык прочно завоевал позиции языка-посредника у народов Северного Кавказа при торговых делах в общении с азербайджанцами, в частности, дербентскими [Сергеева, 1989, с. 107].

Азербайджанский язык был общераспространен не только среди ближайших соседей азербайджанцев в Дагестане, но и среди отдаленно живущих лакцев. Лакцы, особенно ремесленники и торговцы, в поисках заработка регулярно отправлялись в Азербайджан. Так поступали, в частности, жители с.Хосрех. Интересно, что пройти в Азербайджан они могли через земли агулов, но не знали агульского языка, а употребляли и среди них азербайджанский. По-азербайджански говорили также арчинцы, среди которых были отходники, отправлявшиеся на заработки в Азербайджан [Ризаханова, 2001, с. 126, 156; Сергеева, 1989, с. 108-112].

Итак, на распространение азербайджанского языка оказало влияние совместное и соседское проживание азербайджанцев с народами Северного Кавказа: табасаранцами, лаками, и другими.

Надо отметить, что сами азербайджанские тюрки говорили на тюркском языке, который считался, по определению М.Э.Расулзаде, «языком простонародья и крестьян» [Расулзаде, 2010, с. 24].Разговорный азербайджанский (тюркский) язык использовался широко и в прилегающих к Азербайджану районах Северного Кавказа.

По словам азербайджанского публициста Мухаммеда Шахтахтинского, редактора-издателя газеты «Шярги Рус», его газета на азербайджанском языке распространялась по всему Кавказу [РГИА, л. 42 об.]. По результатам исследования Е.Вейденбаума, азербайджанский язык – «международный язык для всего восточного Закавказья. Каждый год он делает новые захваты среди горцев Дагестана, влияя на туземные языки и вытесняя их мало-помалу». Так, в частности, азербайджанский язык хорошо знали табасаранцы. Е.Вейденбаум установил, что табасаранцы «усвоили адербайджанское наречие… вследствие близкого соседа и постоянных сношений с тюркскими племенами прикаспийской плоскости» [Вейденбаум, 1914, с. 101-102, 105, 107].

К.Закуев, на страницах газеты «Ачык Сёз» справедливо рассудил, что «касается народа, массы, то среди них получил право гражданства в качестве международного языка тюркский язык. Последний среди них настолько сильно вкореняется, что дагестанские мусульмане тюркский язык начинают считать за свой национальный, отводя своему родному языку второстепенное значение. В настоящее время на склонах высоких дагестанских гор не найдется ни одного дагестанца, который бы не был способен к выражению своих мыслей на тюркском языке» [Каспий].

В XIX – начале ХХ века на зимние азербайджанские пастбища Ширака отгоняли свой скот не только азербайджанцы, но и картлийцы, кахетинцы, кистинцы, пшавы, мтиулы, гудамкаранцы, мохевцы, тушины и дагестанцы. Тушины и др. арендовали земли у азербайджанцев. Поэтому их дети учили с детства азербайджанский язык, в основном направляясь на жительство в семьи кунаков-азербайджанцев. В азербайджанские семьи определяли своих детей также кистины. Ребенок становился кунаком хозяев дома. По справедливому замечанию Н.Г.Волковой, межэтнические контакты в Шираке вели к взаимообогащению хозяйственных традиций, установлению куначеских связей, развитию двуязычия [Волкова, 1989, с. 168-169, 183; ; ГААР, л. 38, 39, 41, 53, 53 об., 54, 57, 57 об., 58, 83, 93, 105; ГААР, л. 7, 12].

В начале ХХ века российские власти констатировали процесс «отатаривания» в Дагестанской области. Тюркский язык стал доминирующим на плоскости и в предгорьях. Прогнозировалось, что очередь дойдет и до Нагорного Дагестана, что связывалось с открытием разными просветительско-благотворительными обществами и отдельными зажиточными татарами (речь, конечно же, шла об азербайджанцах, которых российские власти именовали татарами) школ с преподаванием на татарском языке, распространением среди населения газет на татарском языке о Кавказе и открытием национальных типографий [Алиева, 2010, 516]. Так, в Темир-Хан-Шуре функционировала такая школа с общежитием для мальчиков со всего Дагестана. Власти опасались, что начнется «отатаривание» всего Нагорного Дагестана. Азербайджанский меценат Г.З.Тагиев основал в Темир-Хан-Шуре еще одну аналогичную школу. В этой школе обучение осуществляли азербайджанские преподаватели, получившие образование в Стамбуле [АПДУПАР, л.195-198.].

В период Азербайджанской Демократической Республики (1918-1920) правительственным постановлением от 27 июня 1918 года азербайджанский язык получил статус государственного языка Азербайджанской Республики. Но при этом временно допускалось употребление русского языка в государственных учреждениях [АДР, 1998, с.66].

После провозглашения АДР М.Э.Расулзаде отмечал, что азербайджанцы – часть большой семьи тюркских народов, но самостоятельная нация. На 67-ом заседании 26 августа 1918 года М.Э.Расулзаде заявил, что преподавание тюркского языка будет повсеместно [AXC, c.9-18]. В декабре 1919 года была принята программа об обязательном обучении в школах Азербайджана османского диалекта («принцип политическая раздельность при культурной близости»). В марте 1919 года была создана специальная комиссия для перевода азербайджанской письменности с арабской на латинскую графику. Для закупки книг на тюркском языке было выделено 1 млн.манатов [AXC, c. 22].

В период АДР позиции тюркского языка на Северном Кавказе, особенно в сопредельном Дагестане, были особенно сильны. АДР оказывало как моральную, так и финансовую и материальную помощь Горской республике. Турецкие офицеры и аскеры на Северном Кавказе без каких-либо проблем общались с горцами. Тесное сотрудничество с горцами, их постоянные приезды в Баку и взаимодействие с Азербайджанским Правительством и Парламентом способствовало восприятию азербайджанской действительности, идей и националистических настроений. Тесное взаимодействие, сотрудничество и даже проекты слияния и объединения АДР и Горской республики, сближали мусульманские народы этих двух республик. И, несомненно, крепли позиции азербайджанского языка на Северном Кавказе и особенно в Дагестане. Этот процесс был прерван и повернут вспять русификаторской политикой, на этот раз советского правительства.

После установления советской власти в Азербайджане начались гонения на азербайджанский язык. Он постепенно вытеснялся из правительственных учреждений. В работе Наримана Нариманова «К истории нашей революции в окраинах», отмечалось, что в собственной столице «азербайджанские тюрки поневоле должны обращаться устно и письменно к служащим Баксовета на русском языке, так как русские, евреи и армяне не говорят на тюркском языке…». По замечанию Н.Нариманова, азербайджанские тюрки не испытывали такого притеснения даже во времена существования городской Думы».

Как следствие, этот процесс затронул и северокавказский регион. Позиции тюркского языка были сильны в дороссийский период и не были полностью вытеснены даже в царское время.

В советское же время этот вопрос принял политическую окраску.

В первые годы советской власти в Дагестане, как и в остальных национальных регионах Северного Кавказа, остро обсуждался вопрос о замене арабского языка, используемого мусульманскими народами Кавказа при письме в делопроизводстве, написании книг на арабском шрифте ногайцами, кумыками, и другими народами Северного Кавказа. Пленум обкома партии в ноябре 1923 года принял решение о языке народов Дагестана: принять единый государственный язык – тюркский язык. Это мнение разделяли руководители Дагестана Н.Самурский, Д.Коркмасов, К.Мамедбеков и др., полагавших, что тюркский язык является наиболее массовым [Алиева, 2010, c.517-519].

Самурский и Коркмасов говорили между собой на кумыкском языке. По воспоминаниям современников тюрко-кумыкский язык был «самый распространенный язык в Дагестане и, наряду с русским, признанный язык общения» [Нансен, 2003, с. 478].

На совещании по вопросам языка и алфавита 26 июня 1926 года в Дагестанском обкоме партии, Председатель Совнаркома Дагестана (1921-1931) Д.Коркмасов и Нарком финансов (1925-1928) К.Мамедбеков требовали введения тюркского языка в Дагестане. Против выступил заместитель Председателя Совнаркома ДАССР, нарком Просвещения и финансов республики, заместитель народного комиссара финансов ЗСФСР С.Габиев и другие, отмечавшие, что аварцы и даргинцы не понимают тюркский язык, и настаивавшие на принятии в качестве государственного – русского языка. На совещании было принято решение об объявлении государственным языком в ДАССР тюркского языка [Ханбабаев, 2007, с. 89-91].

По оценке Н.Самурского, русский язык не мог быть культурным языком народов Дагестана. По его мнению, это было связано с негативным отношением к русскому языку в горском обществе, ассоциировавшемуся с царской политикой угнетения и насильственной русификацией, а также могло вызвать яростное недовольство мусульманского духовенства, с мнением которого в Дагестане нельзя было не считаться. Тюркский язык, как отмечал Самурский, «как язык мусульманских масс, не может встретить таких препятствий. Тюркский язык, употребленный как оружие  к достижению светской образованности в горах, один только способен поколебать господство арабской схоластики и фанатизма. Советский учитель, несущий знания на тюркском языке, явится грозой для мулл и кадиев, от этих знаний они уже не смогут отпугнуть население призраком «огяурения».

Образованность на тюркском языке, аргументировал Н.Самурский,  позволила бы Дагестану как восточной стране быть ближе к странам Востока, который «весь либо говорит на тюркском языке, либо понимает его» для распространения революционных идей.

Н.Самурский предложил решить проблему языка в Дагестане так:

— ввести первоначальное обучение на материнском языке

— на второй год обучения школы I ступени перевести на тюркский язык, либо по выбору населения, на русский.

— в школах II ступени устанавливалось обязательное обучение русского языка.

При этом обязательно в делопроизводстве должно было сохраняться использование двух государственных языков: тюркского и русского.

По мнению Н.Самурского, «тюркский язык, как язык мусульманских масс», не мог встретить  препятствия в распространении в отличие от русского языка и даже способствовал бы тесной связи с народами Ближнего Востока. Н.Самурский считал, что тюркский и русский языки постепенно приведут к замене всех остальных языков в Дагестане и слиянию многочисленных народов Дагестана. Тюркский язык оставался в школьных программах: дети изучали родной, русский и тюркский языки одновременно [Самурский, 1925, 134-135, 241-243].

Февральский пленум обкома партии 1928 года принял резолюцию «О языке и алфавите», в котором признавалось одновременное существование трех языков: родного, тюркского и русского. Был принят новый дагестанский алфавит на латинской основе для аварского, лезгинского, кумыкского, азербайджанского, лакского, татского языков, позже (1931) – для табасаранского языка.

Курс на введение тюркского языка единым в Дагестане продолжался до 1930-х годов, когда Д.Коркмасов и А.Тахо-Годи были освобождены от занимаемых ими должностей в руководстве Дагестана. Проводимый курс в отношении тюркского языка был признан ошибочным. В 1930-е годы началась кампания по внедрению русского языка. В постановлении бюро Дагобкома ВКП(б) от 15 августа 1937 года «О языке обучения в национальных неполных средних и средних школах ДАССР» говорилось уже о преподавании русского языка в неполных средних школах, начиная с пятых классов.

В 1937 году Самурский был обвинен в национализме и пантюркизме, его работа была названа «разрушительной». По решению бюро Дагестанского областного комитета ВКП(б) от 30 сентября 1937 года, Самурский был обвинен как один из идеологов и руководителей контрреволюционной буржуазно-националистической группы в Дагестане и исключен из рядов ВКП (б) [Самурский, 1925, c.446 — 449].

В 1938 году дагестанская письменность была заменена кириллицей, что сыграло важную роль в последующем, приблизив кавказские народы к русской культуре и ментальности. Аналогичный процесс происходил на всем советском пространстве, в том числе и в самом Азербайджане. Ни в коем случае не умаляя значения языка А.Пушкина и Ф.Достоевского, ставшего проводником европейской и всемирной литературы, средством общения тысяч народов постсоветского пространства, следует также отметить, что это  привело кавказские народы к отчуждению от всетюркской культуры и цивилизации. К.М.Ханбабаев, специально изучивший эту тему, вскрыл малоизвестные документы о процессе замены тюркского языка на русский. В своей работе он отмечает, что тюркский язык оставался в школьных программах: дети изучали родной, русский и тюркский языки одновременно [Ханбабаев, 89-97].

В самом Азербайджане тюркский язык (азербайджанского языка) вытеснялся. Он вытеснялся из государственных органов, высшей школы, научных центров и т.д.

В целом, тюркский язык, выполнявший функцию средства международного и межэтнического общения, постепенно лишался этого своего статуса.

Итак, лишь с распространением русского языка, в основном в советское время, роль азербайджанского языка несколько уменьшается. В советское время азербайджанский язык сохранял значение традиционного языка общения среди народов Северного Кавказа, хотя с распространением русского языка роль и степень употребления азербайджанского языка несколько изменилась. По переписи 1926 года, табасаранцы и таты называли азербайджанский язык своим родным языком. Лезгины и народы лезгинской группы продолжали считать азербайджанский язык вторым языком. Лезгины, цахуры, рутульцы общались между собой на азербайджанском языке. До начала 1950-х годов цахуры и рутульцы учились в школе на азербайджанском языке. По материалам Г.А.Сергеевой, особенно сильные позиции азербайджанский язык занимал у цахуров. Так, в 1952 году по-азербайджански говорило 88% населения, а в 1982 году – 87,9%, что указывало на устойчивое положение азербайджанского языка [Сергеева Г.А., с. 91-93, 98– 99, 113, 115, 120-121, 128-130]. Известный этнограф Л.Лавров, побывав в 1959 году в Табасаранском районе, писал: «Табасаранский язык постепенно вытесняется азербайджанским, который в районе знают почти все… Так как азербайджанские селения Аркит, Арак, Ерси носят табасаранские названия, то можно думать, что раньше в них говорили по-табасарански. На протяжении всей истории речь тюркоязычных народов, войдя в контакт с местным языком, в силу ряда причин одержала верх над табасаранской речью» [Сергеева, 1989, с.89-130].

Русский язык стал связывать Кавказский регион: делопроизводство, межнациональные контакты, научное сотрудничество, смешанные семьи, и т.д. Тем не менее, азербайджанский язык сумел удержать статус языка межнационального общения и по сей день, несмотря на большое влияние русского языка в Кавказском регионе в советское время.

Азербайджанцы Дербента и его окрестностей используют азербайджанский язык только на бытовом уровне.

В Конституции Дагестана 1994 года ни один из языков многочисленных народов этой республики, в т.ч. и азербайджанский, не выделяется в качестве официального. По Конституции, все языки Дагестана обладают государственным статусом.

Статус государственного языка в Дагестане получили языки, имеющие стандартизованную письменность, в т.ч. азербайджанский язык. Надо отметить, что кумыкский и ногайский языки также в списке государственных языков. Если аварский язык был средством межнационального общения в горных аулах Дагестана, то азербайджанский – на юге Дагестана, а кумыкский – в ее равнинной и предгорной частях [Европейская Хартия региональных языков или языков меньшинств в Российской Федерации. 2012, с. 63.].

В свете положений части II (слабо защищенный язык) Рамочной Конвенции по меньшинствам и европейской языковой Хартии, «статус азербайджанского языка подлежал установлению в процесс моделирования и на основе его итогов». Надо отметить, что дагестанские ученые и общественность выступили против результатов экспертизы и из-за опасения негативной реакции в обществе на отчет по моделированию в Дагестане, который поэтому не был опубликован. В целом азербайджанский язык был отнесен к «инфраструктурно более сильным» языкам [Там же, с. 23, 69, 72]. Статус государственного языка на уровне субъектов РФ азербайджанский язык не получил. Однако, азербайджанский язык – основной язык другого государства (Азербайджана), распространен на территории Российской Федерации, т.к. азербайджанцы компактно и длительно живут на территории РФ. По мнению европейских экспертов, азербайджанский язык (в т.ч. и как один из государственных языков в Республике Дагестан) должен быть удостоен статуса государственного языка РФ. Азербайджанский язык (на территории Дагестана) был отнесен под действие Части III (статусный подход) [Там же, с.3-4, 7, 15.].

Итак, на протяжении веков тюркский язык играл роль лингва-франка в Южном Дагестане и широко использовался на всем Северном Кавказе. Нахождение долгое время в системе российского государства привело к тому, что народы Азербайджана и Северного Кавказа стали общаться друг с другом на русском языке. На сегодняшний день тюркские народы Северного Кавказа, в том числе азербайджанцы, проживающие в этом регионе, – это часть российского общества. Напоминанием о тюркской принадлежности является язык, памятники архитектуры и некоторые элементы культуры, соблюдаемые представителями тюркских народов Северного Кавказа.

ЛИТЕРАТУРА

 

1. Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1979, с.22;

2. Плетнева С.А. Кочевники Средневековья. Поиски исторических закономерностей. М.: Наука, 1982, с. 60-61.

3. Севиндж Алиева. Ногайские тюрки. Баку: Шарг-Гарб, 2010, с.8-10.

Баскаков А. Тюркские языки: судьбы и прихоти// http://www.tatmir.ru/article.shtml?article

4. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. Часть вторая. М., 1823, с. 442-443;

5. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу/Публ. О.Г.Большакова, А.Л. Монгабта. М., 1971, с. 26.

6. Алиева С.И. Азербайджанский язык на Северном Кавказе// Современные процессы в российской социологии, экономике, исторической науке. Сборник научно-практической конференции с международным участием. Кизляр, 2009, с.30-37.

7. Мамбетов Г.Х. Из истории экономического развития народов Северного Кавказа в XVIII в.// Вопросы истории и историографии Северного Кавказа (Дореволюционный период). Нальчик, 1989, с. 58.

8. Дирр А.М. Грамматика удинского языка с предисловием, оглавлением, поправками и дополнениями// СМОМПК. Тифлис, 1904. Вып. ХХХIII, IV, предисловие; Дирр А.М. Антропологический и этнографический состав кавказских народов// Кавказский календарь на 1910. Тифлис, 1909. IV Статистический отдел, с.549;

9. Услар П.К. Древние сказания о Кавказе// Сборник сведений о Кавказских горцах. Вып. Х. Тифлис, 1881, с. 72, 98.

10. Османов А.И. Вступительное слово// Гасан Алкадари. Ученый, поэт, просветитель. Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2006, с. 4.

11. Алексеева Е.П. Истоки дружбы народов Северного Кавказа с русским народом (IX– XVII вв.)// Вопросы археологии и истории Карачаево-Черкесии (Сборник научных трудов). Черкесск, 1991, с. 73.

11. Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг.// Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII-XIX вв.). Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное издательство, 1967, с. 108.

12. CavadovaZ.Ə. Şimal-qərbi Azərbaycan (tarixi-demoqrafik tədqiqat). B.: Altay, 1999, с. 257-258.

13. Марлинский А.А. Повести и рассказы. М., 1976, с. 272.

14. Бакиханов А.А. Гюлистан-и Ирам/ Редакция, комментарии, примечания и указатели З.М. Буниятова. Баку, 1991, с.24–25;

15. Гаджиева С. Ш. Дагестанские азербайджанцы. XIX – XX в. Историко-этнографическое исследование. М., 1999, с. 8 – 9, 22 — 24;

16. Русско-дагестанские отношения в XVIII – начале XIX в. Сборник документов. М., 1988, с.86.

16. Туганов Р.У. История общественной мысли кабардинского народа в первой половине XIX века. Нальчик: изд центр «Эль-фа», 1998, с.8-9.

17. Нечаев С.Д. Отрывки из путевых заметок о Юго-Восточной России// Русские авторы XIXвека о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Т.1. Нальчик: издательский центр «Эль-Фа, 2001, с. 103-104.

18. Севиндж Алиева. Распространение Азербайджанского языка среди народов Северного Кавказа// Azərbaycan Dövlət Pedaqoji Universiteti Xəbərləri. Humanitar elmlər seriyasi. Bakı, 2008, № 3, с.162-169.

19. В.В.Бартольд. Т. 3. Дагестан// Работы по исторической географии. М.: Наука, 1965, с 417.

20. Волкова Н.Г. Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (XIX – начало XX в.)// Кавказский этнографический сборник. IX. Вопросы исторической этнографии Кавказа. М., 1989, с.207.

21. Алексеева В.П. Некоторые вопросы происхождения народов Дагестана в свете антропологии Северного Кавказа// Ученые записки Института истории, языка и литературы Даг. ФАН СССР. Т. 13. Махачкала, 1964, с.160;

22. Гаджиев А.М. Происхождение народов Дагестана. М., 1958, с. 113;

23. Ризаханова М.Ш. Лезгины. XIX – начало XX в. Историко-этнографическое исследование. Махачкала: Изд. дом «Эпоха», с. 7.

25. Сергеева Г.А. Межэтнические связи народов Дагестана во второй половине XIX – XX в. (этноязыковые аспекты)// Кавказский этнографический сборник. IX. Вопросы исторической этнографии. М., 1989, с.102, 127.

26. Булатов Б.Б., Гашимов М.Ф., Сефербеков Р.И. Быт и культура табасаранцев в XIX – XX веках. Махачкала, 2004, с. 107, 111, 129, 142, 192, 194.

27. Ризаханова М.Ш. Гунзибцы. XIX-начало XX в. Историко-этнографическое исследование. Махачкала: ММАЖ ДНЦ РАН, 2001, с. 126, 156;

28. Расулзаде Мамед Эмин. Сборник произведений и писем / Сост., предисл. и примеч. С.Исхаков. Москва: Флинта, 2010, с.24.

29. РГИА. Ф. 776. Оп. 14. Д. 66. Л. 42 об.

30. Вейденбаум Е. Путеводитель по Кавказу. Очерк этнографии Кавказского края// Весь Кавказ. Отд. III. Баку, 1914, с. 101 – 102, 105, 107.

31. Каспий, 5 (18) мая 1917, № 99.

32. ГААР. Ф. 2502 Оп. 1. Д. 20. Л. 38, 39, 41, 53, 53 об., 54, 57, 57 об., 58, 83, 93, 105;

33. ГААР. Ф. 379. Оп. 2. Д. 1234. Л. 7, 12.

34. Севиндж Алиева. Азербайджан и народы Северного Кавказа (XVIII-начало XXI вв.). Баку, 2010, c.516.

35. АПДУПАР. Ф. 276. Оп. 8. Д. 269. Л. 195-198.

36. Азербайджанская Демократическая Республика. Баку: «Елм», 1998, с.66.

37. AzərbaycanXalqCumhuriyyəti (1918-1920). Parlament (II kitab Stenoqrafik hesabatlar)…, с.22.

38. Из книги Нансена Ф. «Глазами друга» (Из книги «Через Кавказ на Волгу»)// Документы и материалы. Из книги Нажмутдин Самурский (Эфендиев). Книги, статьи, документы, исследования. Махачкала: ГУП «Даг.кн.из-во», 2003, с. 478.

39. Ханбабаев К.М. Нажмутдин Самурский (Эфендиев) – видный общественно-политический и государственный деятель Дагестана. Махачкала: Изд.дом «Народы Дагестана», 2007, с. 89-91.

40. Самурский Н. (Эфендиев). Гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1925.

41. Европейская Хартия региональных языков или языков меньшинств в Российской Федерации. М., 2012, с. 63.

17-18 ноября 2016 года в Москве, в Российском университете дружбы народов состоялась международная научно-практическая конференция «Современные проблемы тюркологии: язык-литература-культура».

Об этом ethnoglobus.az в эксклюзивном интервью сообщила  доктор исторических наук, зав отделом «История азербайджано-российских отношений» Института истории им.А.А.Бакиханова  Национальной академии наук Азербайджана Севиндж Алиева.

С.Алиева на работе секции «История и теория тюркских языков и культур» и выступила с докладом «Роль тюркского (азербайджанского) языка на Северном Кавказе».

С.Алиева выразила глубокую благодарность ректору РУДН, Председателю Организационного комитета конференции Филиппову Владимиру Михайловичу, а также со-председателю – первому проректору РУДН по научной деятельности Нуру Сериковичу Кирабаеву и Ответственному секретарю, проф. Улданай Максутовне Бахтикиреевой за приглашение и высокий уровень проведения как конференции, так и обширной программы, предложенной гостям.

«Международная научно-практическая конференция «Современные проблемы тюркологии» неспроста организована именно РУДН. Этот всемирно известный вуз  носит имя Патриса Лумумбы и, будучи в Российском университете дружбы народов, я убедилась, что это действительно уникальный университет, крупный международно-ориентированный учебно-научный центр. В РУДН ежегодно учатся и проходят подготовку граждане из 152 стран мира. В Мировом рейтинге вузов QS (Quacquarelli Symonds) РУДН в 2013, 2014 и 2015 году входит в ТОП-500 лучших университетов мира (из России только 10 вузов входят в ТОР-500). По рейтингу агентства «Интерфакс» РУДН в 2011-2015 годах ежегодно занимает 4-6 места среди всех (более 1000) российских вузов. РУДН входит в ТОП-100 университетов стран БРИКС по версии Информагентства «Интерфакс» в совместном проекте с рейтинговой

компанией Quacquarelli Symonds (QS). В составленном ими рейтинге вузов стран России, СНГ и Балтии, РУДН занял в 2013 году 7 место, а по показателю «интернационализация» РУДН занял первое место среди всех вузов России, стран СНГ и Балтии»,-отметила Алиева.

Неизгладимое впечатление произвели  на участников творческие мастерские, круглые столы, секции, а также лекция-беседа Почетного доктора РУДН, человека-легенды Олжаса Омаровича Сулейманова на тему «От «Аз и Я» и «Тюрков в доистории» до «Кода Слова». Известный тюрколог, в частности, подчеркнул, что Баку был очагом советской тюркологии, отметил, что ему вручили журнал «Тюркология», издание которого возобновлено Национальной Академией наук Азербайджана.

«В ходе работы конференции были обсуждены актуальные вопросы современной тюркологии, рассмотрены проблемы истории и теории тюркского письма и культуры, а также вопросы изучения и обучения языкам, теории и практике перевода, национальной литературы и русскоязычной литературы тюркских народов. В рамках визуальной антропологии состоялся мастер-класс «Вторая медийная революция».

По итогам конференции была сформулирована задача тюркологов активно приближать гуманитарные науки к нуждам современного человека и мира, всесторонне развивать меж-, мульти- и трансдисциплинарные исследования, преодолевать ограничения национальных, культурных, языковых и академических форм знания и переосмысливать традиционные инструментарии гуманитарных наук и проблематики высоких гуманитарных технологий будущего (high hume), связанных с грядущей когнитивной революцией, как говорится в итоговом документе»,-продолжила доктор исторических наук.

Севиндж ханум сообщила, что деятельность РУДН не ограничивается образовательным и научным процессами.

-В вузе действуют выставки народов мира, мне было приятно увидеть азербайджанский уголок. Азербайджанский студент Эмиль выступил с азербайджанской музыкальной композицией. Представители практически всех тюркских народов представили национальные музыкальные номера, исполняли песни на национальных языках и танцы, показав все богатство музыкального мира тюркских народов. РУДН продемонстрировал, что в его стенах огромное значение имеет не только образовательный процесс, но и огромное воспитательное значение имеют творческие мастерские.

Коллектив Союза ногайской молодежи, Региональная общественная организация по развитию кумыкской культуры, содействию сохранению кумыкского языка и координации кумыкских проектов «КЪУЬУКЪЛАР», Молодежная азербайджанская организация «Огузели», Молодежное объединение крымских татар Москвы и др. показали великолепный концерт на тюркских языках.

Организованный дастархан продемонстрировал чайные традиции тюркских народов. Участники конференции на родном языке декларировали стихи.

«Как в ходе научной части конференции, так и на протяжении творческой части, участники обсуждали актуальные проблемы тюркологии: целесообразность и перспективы создания единого тюркского языка, переход на латиницу и др. Ученые выразили самые разные мнения.

 

Объединение тюркологов, тюркских ученых со всего света на этой международной конференции в Москве не случайно. И дело не в одном постсоветском пространстве – как базы исторического и культурного сосуществования. Среди участников ученые не только из постсоветских республик: Азербайджана, Киргизии, Казахстана, Узбекистана, но и из США, Турции, Германии, Ирана и др. стран. Очень важно, что на конференции приняли участие национальные ученые – представители практически всех тюркских народов России от Алтая до Дагестана.

Все это демонстрирует масштабный как географический, так и

интеллектуальный охват конференции»,-резюмировала Алиева.

9 ноября был опубликован доклад о прогрессе евроинтеграции Турции за 2016 год, содержащий достаточно много положений, обозначенных впервые как для ЕС, так и для Турции. Невзирая на все попытки вмешательства и угрозы правительства, доклад, отличающийся резким тоном критики, в отличие от других привычных документов ЕС, представляет собой самый негативный документ, когда-либо подготовленный для страны-кандидата.

При общем рассмотрении доклада, отчетливо отражающего реальную картину переживаемого в Турции беззакония, фиксирующего регресс практически по каждому пункту переговоров, содержащего также резкую критику, становится понятным, что в этой связи в любой момент может быть принято решение о приостановке, либо прекращении переговоров относительно членства Турции.

В докладе, содержащем в том числе информацию об аресте сопредседателей и депутатов от Демократической партии народов (ДПН), отправной точкой критики послужили незаконные действия правительства, предпринятые им против гюленовского движения и практически переросшие в геноцид (в политическом и культурном плане) целого сообщества.

Четко отображаются вопросы утраты независимости судебной системы и ликвидации принципа разделения властей, а также невозможности использования права на справедливое судебное разбирательство; сильного отставания основных прав и свобод от стандартов ЕС; линчевания сообщества, игнорируя принцип инкриминирования преступления конкретному лицу, а также случаи ареста и применения пыток в отношении людей, которым даже не удалось узнать, за какое преступление они были арестованы; конфискации органов СМИ, ареста журналистов и антиправительственной оппозиции; конфискации частной собственности и компаний, бездействие законодательной и судебной систем, а также становление Эрдогана единственной доминирующей силой в стране.

Обращает на себя внимание также тот факт, что в документе не воспринимаются всерьез тезисы, связанные с гюленовским движением, и уделяется внимание в отношении не использования выражения «ФЕТО», а также, что формулировка «Турецкое правительство обвиняет гюленовское движение в организации попытки переворота» совершенно ясно обращается к Эрдогану с посылом, что он более не внушает ни малейшего доверия.

Все попытки правительства, потратившего миллионы долларов на то, чтобы Организация исламского сотрудничества смогла вынести определенное решение по данному вопросу, и запросившего убежище в Саудовской Аравии, оказались тщетны перед лицом ЕС, более того, совершенно очевидно, что, наряду с данным документом, ни одна международная платформа не ставит гюленовское движение в один ряд с терроризмом.

Сообщается, что вслед за последовавшими незаконными увольнениями в государственном механизме образовались слабые звенья, экономика переживает период регресса и нестабильности, и что более 355 тыс. человек на юго-востоке страны были вынуждены мигрировать по причине оказываемого давления и насилия, а также поясняется, что не только право и демократия, но и в целом вся страна переживают упадок.

В докладе о прогрессе евроинтеграции, ссылаясь в том числе на нападения в европейских странах на членов движения, отмечается, что эта проблема систематически направляется в ЕС. Последующий период будет очень сложным для сторонников Эрдогана; начнутся кошмарные дни, когда в европейских странах эмигрантам, по каким бы то ни было причинам прибегнувшим к насилию, придется нести ответственность в рамках закона. В ближайшем будущем обычным делом будет видеть, как в отношении руководства и членов Союза турецких демократов Европы и иных структур, подконтрольных ПСР, будет начат судебный процесс в европейских судах по обвинению их в подстрекательстве к терроризму, шпионажу и насилию, и процесс этот будет работать в Европе в обратном направлении, то есть в рамках закона, в отличие от Турции.

Не так давно полиция Германии в составе команды из 1000 человек провела операцию против мафиозной группировки, поддерживаемой Эрдоганом, объявившей себя «Османами Германии», в результате которой выявилось, что данная группировка была причастна к многочисленным мелким преступлениям. Однако негативные последствия незаконных действий режима Эрдогана не ограничатся только этим. Мы боимся, что страны ЕС начнут выдвигать более строгие требования при выдаче туркам гражданства, и ужесточится относительно либеральное отношение, соблюдаемое в части двойного гражданства, и турки намного чаще станут сталкиваться с практикой, направленной на лишение европейского гражданства в случае участия в преступлениях лиц с двойным гражданством. Кроме того, подобная ситуация сможет поставить под угрозу права по социальному обеспечению, которыми продолжают пользоваться турецкие граждане.

В случае направления страной-членом ЕС запроса в Судебную палату Европейского союза, на повестку дня может встать запрет подконтрольных ПСР структур, а также ассоциаций и мечетей, принадлежащих Управлению по делам религии. В конечном итоге существует вероятность добавления Судебной палатой Европейского союза в список террористических группировок РЕТО, организации, созданной в качестве вершины авторитарности эрдогановского режима, по примеру фашистов.

Подразделения министерства иностранных дел Турции, годами беззаветно пытавшиеся оправдать перед мировыми государствами беззаконие эрдогановского режима, обивая темные пороги Организации исламского сотрудничества, как обычно, не смогли предвидеть подобного развития проблемы, и, подвергнув опасности достижения наших граждан за 50 лет, может быть, и намеренно произвели выстрел не в ноги, а голову страны.

Когда же наши граждане-эмигранты, вдохновленные идеями ПСР, распознают ошибку, будет уже слишком поздно. Наиболее значимой стороной доклада является следующее: данным документом ЕС провозгласил свою позицию относительно беззакония, переживаемого во время и после попытки переворота 15 июля, и в отношении гюленовского движения. Данный доклад является первым официальным знаком начала нового времени для джамаата. Принципиальная позиция ЕС обнадежит в первую очередь местные суды государств-членов, а также Европейский суд по правам человека, и спустя короткое время одно за другим будут приняты решения в пользу наших пострадавших граждан.

Кроме того, одновременно с обнародованием доклада министр юстиции Германии заранее объявил о положительном отношении к политическим беженцам, спасающимся от режима. Угрозы Эрдогана относительно мигрантов и решение о прекращении переговоров о вступлении в членство, хотя и действенны во внутренней политике, сработают против него в европейских странах, и вместо приостановки этого процесса лишь ускорят его. История — явление цикличное. Эрдогановский режим, как и любой репрессивный режим, при наличии достаточного времени искоренит себя своими же руками. Нам же остается отойти в сторону, проявив терпение, и наблюдать за происходящим, извлекая уроки.

Ариф Асалыоглу
21.11.16

Источник — regnum.ru

Какие альтернативы предлагает членство в ШОС?

Что членство в Шанхайской организации сотрудничества даст Турции?

На повестке дня — этот вопрос.

Говорят, что ШОС экономически не компенсирует ЕС.

Но есть другие серьезные экономические объединения, которые представляют Турции альтернативу членству в ЕС.

На самом деле вопрос ШОС не нов.

О членстве в ШОС впервые заговорили на переговорах в Санкт-Петербурге 22 ноября 2013 года. Президент Эрдоган тогда занимал пост премьер-министра.

На совместной пресс-конференции с Путиным Эрдоган повернулся к российскому лидеру и сказал: «Возьмите Турцию в Шанхайскую организацию сотрудничества и избавьте нас от этой муки».

Под мукой подразумевался ЕС.

Это было в ноябре 2013 года.

А именно — впервые о членстве в ШОС Эрдоган упомянул после протестов вокруг Гези и до коррупционного скандала 17 декабря.

То есть ровно три года назад в отношениях Турции и ЕС речь шла о такой же негативной ситуации.

Как шел процесс, связанный с ШОС?

В конце 2014 года ШОС снова возникла на повестке дня.

Турция стала «партнером по диалогу» этой организации.

А президент России Путин проводил лоббистскую работу по поводу членства Турции в ШОС.

В ноябре 2015 года был сбит российский самолет, и все, что касалось турецко-российских отношений, включая все планы, связанные с ШОС, было отложено в долгий ящик.

Наконец наступил ноябрь 2016-го.

Президент Эрдоган снова сказал: «Шанхай».

Россия и Китая сделали первые заявления в позитивном ключе. Два гигантских члена организации горячо приветствуют членство Турции.

Шанхай — пусть и не ЕС, но подразумевает разные альтернативы

Спор заключается в следующем: членство в ШОС равноценно членству в ЕС? То есть может ли Шанхай быть альтернативой ЕС?

Отмечается, что ШОС, которая представляет собой структуру, основанную больше на сотрудничестве в области безопасности, чем экономики, не компенсирует в полной мере плюсы ЕС.

Но это не может помешать Турции выбрать Шанхай вместо ЕС.

Потому что в регионе речь идет о гораздо более серьезных образованиях, которые могут составить альтернативу экономическим выгодам ЕС.

Как мы уже сказали, с 2013 года тема ШОС неоднократно поднималась на повестке дня.

Каждый раз, когда обсуждался этот вопрос, возникали заявления в духе, что вместе с членством в ШОС перед Турцией откроются разные альтернативы.

Альтернативные объединения

1. Евразийское экономическое сообщество. Процесс, начатый Россией в 1995 году. Сегодня это значимая структура, в которую также входят тюркоязычные республики.

2. Евразийский экономический союз или евразийская интеграция. Это политическое и экономическое объединение из пяти членов, которое в 2014 году инициировала опять же Россия. В настоящее время подчеркивается, что в предстоящий период шестым членом станет Турция. Российские СМИ в августе этого года писали, что Путин прилагает активные усилия к тому, чтобы в ходе сближения Турции и России после самолетного кризиса Турция присоединилась к евразийской интеграции.

3. Проект «нового Шелкового пути». Если мы вспомним переговоры, которые президент Эрдоган провел в Китае на последнем состоявшемся саммите G20, и его интервью китайскому государственному телевидению, то увидим, что по «Шелковому пути» проходит очень важный альтернативный проект для Турции.

В сентябре Эрдоган дал сигнал о «Шелковом пути»

3 сентября в интервью китайскому телевидению Эрдоган рассказал о мосте Султана Селима Грозного и отметил: «Благодаря третьему мосту грузовые автомобили смогут выезжать из Пекина и достигать Лондона. Через этот мост будут курсировать высокоскоростные поезда. Помимо всего этого, есть еще линия Карс-Тбилиси-Баку. Она также свяжет нас с Китаем. Это ветка „Шелкового пути». В другом проекте — линия Карс-Эдирне. Если ее удастся завершить, то линия Пекин — Лондон станет значительно сильнее».

Курс США тоже меняется

Есть существенные основания, в силу которых Турция ищет альтернативы ЕС в Шанхае.

На данном этапе ЕС уже практически не может принести пользу Турции в плане экономических выгод.

Какие преимущества для Турции может предполагать экономическая ситуация, в которой находится ЕС?

Турция видит это.

Звучат комментарии, обращающие внимание на то, что даже для США ЕС слаб с экономической точки зрения.

Наконец, не нужно забывать, что и США в новый период дают сигналы об Азии.

Политика Дональда Трампа на Ближнем Востоке не предполагает каких-либо интенсивных усилий в регионе со стороны США.

В отношении ЕС и НАТО звучит резкая критика с экономической точки зрения.

Более того, тот факт, что в новый период Трамп сделает рывок в Азиатско-Тихоокеанском регионе, — тема, на которой подробно останавливается американская пресса.

Таха Даглы (Taha Dağlı)
Haber7, Турция

Источник — Иносми

Отряды народной самообороны (ОНС) сирийских курдов покидают Манбидж. Битва за этот город стала самым кровопролитным сражением для курдов за время сирийской войны. Еще три месяца назад их лидеры намеревались защищать Манбидж от наступающих с севера отрядов так называемой умеренной оппозиции и турецкой армии. Турецкие политики уверены, что подобные действия стали возможны в результате давления США.

18 ноября вооруженные силы Турции объявили о развертывании военной операции в районе сирийского Эль-Баба. По словам министра обороны Турции Фикри Ышыка, ВС страны осуществляют координацию действий с Россией и США в районе этого города. По мере наступления турецких войск на Эль-Баб, расположенный в нескольких километрах от Алеппо, курдские силы покинули другой важный населенный пункт в алеппском пригороде — Манбидж.

Накануне командование курдских Отрядов народной самообороны (ОНС) распространило коммюнике, в котором объявило, что миссия вооруженных формирований сирийских курдов в городе Манбидже завершена.

После полного освобождения города от отрядов террористического «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в августе этого года ОНС оказывали помощь местному населению в формировании своих сил самообороны.

Город для турок

«В настоящее время подразделения Военного совета Манбиджа полностью сформированы и готовы защищать жителей города от любых угроз. Поэтому силы ОНС покидают город и уходят на восточный берег Евфрата, чтобы присоединиться к операции «Гнев Евфрата», главной целью которой является освобождение Ракки», — говорится в коммюнике. 17 ноября, по сообщениям очевидцев, после торжественной церемонии все подразделения ОНС были выведены из Манбиджа.

Битва за город ОНС и их арабских союзников против ИГ стала самой кровопролитной для сирийских курдов.

Бои продолжались почти три месяца — на протяжении лета 2016 года. По различным оценкам, курды и их союзники потеряли только убитыми до 1 тыс. бойцов. Это даже больше, чем во время обороны города Кобани, которая продолжалась шесть месяцев с сентября 2015-го.

Стратегическое значение Манбиджа для сирийских курдов состоит в том, что этот город и Эль-Баб — два самых крупных населенных пункта, взятие которых позволило бы курдам соединить свою основную территорию на севере Сирии с анклавом Африн на северо-западе страны.

После успешного завершения операции в Манбидже ОНС оставалось только отбить у ИГ Эль-Баб. Расстояние между двумя курдскими территориями к концу лета составляло около 25 км. Турция неоднократно заявляла, что не допустит соединения этих территорий. Это стало одной из причин, почему 24 августа турецкая армия и подконтрольные ей формирования так называемой умеренной сирийской оппозиции начали операцию «Щит Евфрата» на севере Сирии.

Одновременно с ударами по позициям ИГ турки и их союзники с первых дней операции обстреливают и атакуют территории, контролируемые ОНС. В обозначенную «зону безопасности» должен попасть и Манбидж. Первоначально представители ОНС заявляли, что не намерены без боя покидать город и туркам его не сдадут.

Собственно, с началом операции «Щит Евфрата» стало понятно, что судьба Манбиджа покажет, насколько сирийские курды в настоящее время подконтрольны США.

Оставлять этот стратегический город совершенно не в интересах курдов. Но США не намерены идти на серьезную конфронтацию с Турцией по вопросам, связанным с сирийским конфликтом. Та между тем считает курдов террористами, которые посягают на турецкую территориальную целостность, выступая за автономный Курдистан на территории нынешней Турции, Сирии и Ирака.

Одновременно США оказывают техническую помощь курдам, наносят авиаудары по позициям ИГ, в рядах ОНС действуют американские спецподразделения и военные советники.

15 ноября Бретт МакГурк, спецпредставитель президента США в коалиции по борьбе с ИГ (он же является основным переговорщиком от США с сирийскими курдами), написал в своем твиттере, что в ближайшее время все подразделения ОНС покинут Манбидж и перейдут на восточный берег Евфрата.

Именно этого требовала Турция с тех пор, как начала операцию в Сирии, иначе турки грозились силой отбросить курдов от Евфрата.

Вице-премьер Турции Нуман Куртулмуш, в свою очередь, подтвердил, что сирийские курды действовали под давлением США.

Новостное агентство Anadolu приводит слова вице-премьера о том, что Анкара поднимала тему Манбиджа в ходе всех обсуждений на дипломатическом уровне. Таким образом, США, давшие ранее обещание вывести отряды ОНС из города, пошли навстречу Турции по данному вопросу, утверждает агентство.

Сломить сопротивление

Следующим шагом Турции, по логике кампании, должен стать ввод войск страны и их сирийских союзников в Манбидж и, вероятно, переход местного ополчения на сторону Анкары. Этот город и окрестности населены в большинстве своем арабами. Сформированные курдами отряды местной самообороны состоят именно из арабского населения. Столь жестких противоречий с арабами, как с курдами, у турецких властей нет.

Можно констатировать очередную победу президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Главным врагом своего режима он объявил именно курдов, пропагандирующих левые идеи и идеи, связанные с Рабочей партией Курдистана (РПК). Территории, подконтрольные сирийским курдам, по сути, продукт РПК и их идеологии.

Если в Турции РПК не могут осуществлять гражданское строительство, то на севере Сирии им как раз такой эксперимент до недавнего времени удавался.

Строительство системы власти по советским лекалам, формирование социальных связей на основе коммун и попытка создать «народную экономику» сделали Рожаву (курдские районы в Сирии) практически государством в государстве.

Проблемы в сфере гражданского строительства в Рожаве начались после того, как ИГ попыталось «задавить» этот регион с осени 2014 года. К лету 2015-го сирийские курды вели масштабные бои на севере Сирии, пока социальные отношения постепенно подчинялись военным интересам. Одновременно происходил процесс подчинения влиянию США.

Как показывают последние военные операции сирийских курдов, их действия отвечают американским интересам. Кроме ухода из Манбиджа курды занялись масштабным наступлением на столицу ИГ — Ракку. Американским ВС это поможет: ИГ отвлечется от обороны иракского Мосула.

Курдским интересам взятие Ракки отвечает в гораздо меньшей степени. В городе проживают арабы. До войны процент проживавших там курдов был близок к статистической погрешности. Стратегической задачей сирийских курдов было объединение с кантоном Африн, тогда они могли бы создать монолитное территориальное образование на севере Сирии.

Для Анкары единая Рожава — иными словами, Сирийский Курдистан — опасна. Она граничит с территориями Турции, населенными курдами. Поэтому поддержание Рожавы во фрагментарном состоянии — несомненный успех для турецкого правительства. Если учесть, что на минувшей неделе в Турции были арестованы лидеры прокурдской Демократической партии народов, включая сопредседателя партии Селахаттина Демирташа, правительство Турции последовательно добивается положительных результатов для себя в борьбе с курдским сопротивлением.

Россия, активно поддерживавшая курдов в Сирии и Турции в период ухудшения отношений с Анкарой, сейчас никак не реагирует на действия турок.

Арест Демирташа был совершенно проигнорирован российским МИДом. Хотя в декабре прошлого года он посетил Москву и встречался с главой МИДа Сергеем Лавровым.

Незамеченными остаются репрессии против рядовых политических активистов в Турции, выступающих в защиту курдов. На юго-востоке страны почти за полтора года боевых действий между правительством и отрядами РПК полностью разрушены по меньшей мере три города: Джизра, Нусайбин и Ширнак.

Материалы, распространяемые прокурдскими активистами о том, что турецкие силовики нарушают права гражданского населения на юго-востоке страны под предлогом антитеррористических операций, как правило, игнорируются и Вашингтоном, и Москвой.

Александр Рыбин

Источник — Газета.ру

Почему Турция координирует операцию в районе сирийского Аль-Баба с Россией и США

Анкара прилагает все усилия для координации действий с РФ и США в ходе операции в районе сирийского города Аль-Баб. Об этом 18 ноября заявил министр обороны Турции Фикри Ышык.

— По поводу Эль-Баба есть идеи не только у нас, но и у России, и у США. Мы находимся с ними в координации, насколько это возможно, и прилагаем все усилия, чтобы решать эти вопросы путем переговоров, — сказал Ышык в эфире телеканала NTV.

Напомним, по словам президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, операция «Щит Евфрата» позволит отбросить боевиков «Исламского государства» * еще дальше на юг Сирии, а на освобожденных территориях создать зоны безопасности для размещения беженцев. Он также отмечал, что целью оппозиционной Свободной сирийской армии (ССА), которая ведет при поддержке ВС Турции наступление против ИГ на севере провинции Алеппо, является взятие Аль-Баба (третий этап операции «Щит Евфрата»).

Сирийскому городу Аль-Баб на севере провинции Алеппо в СМИ уделяется мало внимания, но именно вокруг этого города, контролируемого ИГ, разгораются нешуточные страсти. Именно через Аль-Баб курды до начала турецкой операции планировали соединить свои кантоны в единую курдскую дугу. Поэтому Анкаре, опираясь на ССА, важно занять городом первой. Во-первых, чтобы не допустить соединения курдов, продвигающихся навстречу друг другу из города Африн с одной стороны и Манбиджа — с другой. Во-вторых, контроль Аль-Баба в перспективе дает возможность Анкаре участвовать в наступлении на «столицу» ИГ — Ракку и продвигаться к городу по восточному берегу реки Евфрат.

Интересны в этом отношении действия правительства Сирии, РФ и Ирана. Как писала «СП», есть много данных, указывающих на то, что «зеленый свет» Анкаре для формирования буферной зоны дали Дамаск, Москва и Тегеран. Более того — перед операцией «Щит Евфрата» некоторые подразделения ССА заранее выводились из провинции Идлиб и по территории Турции перебрасывались на север провинции Алеппо. Причина — единый курдский коридор с американским влиянием угрожал не только безопасности Турции, но и территориальной целостности Сирии. Но, несмотря на контакты начальника Генштаба ВС РФ Валерия Герасимова с его коллегой генералом Хулуси Акара, не обошлось и без неприятных ситуаций. Например, 25 октября вертолет правительственных войск Сирии нанес авиаудары по позициям ССА на юго-востоке от города Мари и, по сути, поддержал действия курдско-арабских формирований Африна, двигающихся в сторону Аль-Баба.

Насколько заявление министра обороны Турции о координации усилий с РФ и США соответствует действительности?

— Отношения Анкары и Вашингтона после начала операции «Щит Евфрата» остаются сложными, — отмечает аналитик, блогер, специализирующийся на освещении конфликтов в Сирии и Йемене Кирилл Семенов (Абд Аль-Малик Московский). — Когда шли переговоры США с преимущественно курдским альянсом «Демократические силы Сирии» (SDF) о наступлении на Ракку, американцы обещали последнему, что турки не будут участвовать в наступлении на «столицу» ИГ. При этом практически тут же глава объединенного комитета начальников штабов США Джозеф Данфорд объявил, что США будут в долгосрочной перспективе работать с Турцией над планом освобождения Ракки и управления городом.

В итоге, как я понял, Штаты не договорились с турками по поводу формата участия последних в наступлении. Соответственно, Анкара начала самостоятельную операцию по взятию Аль-Баба. Напомню, что 17 ноября официальный представитель объединенного командования ВС США в Багдаде полковник Джон Дорриан заявил, что силы возглавляемой США международной коалиции не поддерживают наступление протурецких сил на Аль-Баб и что американский спецназ был выведен с фронта. В это же время началось наступление SDF на Аль-Баб из Манбиджа, причем альянс за несколько дней сделал серьезный рывок на 10−12 км. Что интересно, в течение длительного времени на этом направлении было затишье — видимо, американцы опасались столкновения SDF с турками.

«СП»: — То есть нынешнее продвижение SDF со стороны Манбиджа дает основания полагать, что оно санкционированно США?

— Да. Тем более что Турция пока не готова предпринимать активных действий против Аль-Баба, так как у них не хватает сил: боеспособность ССА, мягко говоря, вызывает вопросы, а регулярные войска предпочитают сильно не втягиваться. В такой ситуации возникает явная угроза либо взятия курдами Аль-Баба, либо обхода его с юга, что позволит им соединить кантоны Африн и Кобани. Естественно, в такой ситуации Турция ищет поддержки и пытается договориться с США и Россией.

«СП»: — Россия в этом вопросе может оказать давление на курдов Африна?

— По некоторой информации, во время визита в Москву 1 ноября начальника Генштаба ВС Турции Хулуси Акара, была достигнута договоренность о том, что Россия будет оказывать давление на курдов. Москва, видимо, имеет серьезное влияние именно на афринских курдов. Последнее время они вели наступление с запада в сторону Аль-Баба, но потом резко прекратили — по некоторым данным, после посещения Африна российской делегацией.

Конечно, такое прекращение движение может объясняться и сопротивлением ИГ, тем не менее — после якобы посещения города российскими военными — курды Африна стали выражать резкое недовольство политикой Москвы и даже прямым текстом обвинили РФ в якобы бомбардировке курдских блокпостов. Скорее всего, российская сторона оказывает давление на курдов, чтобы они прекратили движение на Аль-Баб со стороны Африна.

Таким образом, усилия турецкой стороны по координации действий с Москвой и Вашингтоном связаны с активными действиями курдов, которые начались не без американского согласия. И чтобы сохранить возможность взятия Аль-Баба, турки, с одной стороны, пытаются урегулировать вопрос с США, чтобы они не дали курдам соединить кантоны, с другой — ожидают от России, что она не допустит второго удара курдов со стороны Африна

«СП»: — Соответственно, Москва по-прежнему выступает против соединения курдских территорий в единый коридор?

— Соединение курдских кантонов в Сирии меняет всю карту страны. С одной стороны, Россия поддерживает курдов, с другой — вынуждена действовать с оглядкой на Дамаск и Тегеран, которые категорически против курдской автономии. А соединение Африна и Манбиджа через Аль-Баб позволит создать сирийским курдам устойчивую государственность, приступить к созданию различных институтов. В таком случае надежды Дамаска (пусть и призрачные) в будущем получить контроль над Африном обречены на провал. Если сейчас Россия может разговаривать с Африном напрямую, то в случае соединения кантонов и возникновения единой Федерации Северная Сирия, все переговоры с сирийскими курдами будут вестись исключительно через правительство в Камышлы. А оно достаточно воинственно настроено к Дамаску.

«СП»: — Вашингтон готов дать «добро» на соединение курдских кантонов?

— Что касается США, то тут ситуация двоякая. С одной стороны, американцы не готовы настолько портить отношения с Анкарой и прямо поддерживать курдскую Федерацию. Когда в 2015 году альянс SDF захватил ГЭС «Тишрин» и создал плацдарм на западном берегу Евфрата для последующего наступления на Манбидж, американцы обещали туркам, что они очертили для курдов некие «красные линии».

С другой стороны — если обстоятельства будут складываться так, что курды окажутся в шаге от занятия Аль-Баба, то США вряд ли будут препятствовать. В таком случае появится козырь для давления как на Анкару, так и на Дамаск. А, как показывает практика, если курды заняли какие-то территории, то они их не сдадут.

Не думаю, что в отношении курдского коридора у России есть принципиальное мнение. Скорее, Москва заинтересована занимать позицию, которая бы позволяла сохранять отношения и с курдами, и с турками, полагает арабист, старший преподаватель кафедры общей политологии НИУ «Высшая школа экономики» Леонид Исаев.

— В этом отношении ситуация на севере Алеппо более актуальна для США, для которых и курды, и турки — союзники и их опора «на земле». Причем через Сирийский Курдистан американцы могут непосредственно распространять свое влияние в Сирии. Поэтому для США важно найти сбалансированную позицию, которая бы позволила, с одной стороны, сохранять с обеими сторонами нормальные отношения, с другой — продвигаться и занимать территории.

Честно говоря, события, которые сейчас происходят в районе Аль-Баба и не только, мне напоминают события в послевоенной Европе, когда различные игроки делили территории на сферы влияния. Понятно, что территории Сирии, которые сейчас на различных картах закрашены серым цветом (находятся под контролем ИГ) — это зоны, за которые в перспективе развернется борьба. Причем Дамаск с союзниками в ней будет занимать отнюдь не центральное место. Под вопросом также, кто будет контролировать юг Сирии, на который претендуют частично израильтяне, иорданцы и др. Учитывая реальные расклады сил, скорее всего, будущая Сирия формально будет представлять собой «единую и неделимую» страну. Но на деле — государство, состоящее из огромного количества де-факто независимых друг от друга территориальных образований.

Поэтому все переговоры между региональными игроками — не что иное, как попытки заключить некий «пакт Молотова-Риббентропа 21 века», применительно к Сирии. Ни у одного государства не хватает ресурсов контролировать всю территорию САР без серьезного втягивания в кризис и без риска серьезного конфликта с другими игроками. Поэтому в реальности, стороны склоняются к тому, чтобы поделить страну на сферы влияния. Отсюда — торги за территории, в том числе и за Аль-Баб. На мой взгляд, Москва давно договорились с Анкарой, что север Сирии — не сфера российских интересов. Поэтому ситуация вокруг Аль-Баба больше касается США — именно их союзники могут в любой момент схлестнуться между собой.

* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года признано террористической
организацией и ее деятельность в России запрещена.
Антон Мардасов

18.11.16

Источник — svpressa.ru

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил на днях свой «второй дом» — Пакистан. Визит сопровождался скандалами — перед самым приездом Эрдогана из страны спешно выслали 450 сотрудников турецко-пакистанской сети школ, еще недавно считавшейся одним из главных инструментов «мягкой силы» Анкары, а третья по численности парламентская фракция бойкотировала выступление турецкого лидера. Зачем Эрдоган ездил в Пакистан и почему не все в Исламабаде рады его визиту, разбиралась «Лента.ру».

Снова дома

«Господин Эрдоган, добро пожаловать в свой второй дом».

Так премьер Пакистана Наваз Шариф приветствовал высокого гостя — турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, прибывшего в страну 16 ноября с двухдневным визитом. Тема «второго дома» звучала неоднократно — на совместной пресс-конференции двух лидеров, на встрече первой леди Турции Эмине Эрдоган с супругой президента Пакистана Мехмудой Мамнун Хусейн, в заголовках пакистанской прессы.

Сам двухдневный визит больше напоминал непрерывный праздник дружбы. Эрдоган встречался с премьером Навазом Шарифом и главой штаба Сухопутных войск Рахилом Шарифом, направо и налево рассказывал о «пакистанских братьях, всегда приходивших на помощь Турции в самые трудные времена», обещал инвестиции и увеличение товарооборота и призывал крепить единство мусульманского мира.

Без скандала, впрочем, не обошлось. Речь турецкого президента в парламенте бойкотировали представители третьей по численности фракции — стремительно набирающей популярность «Техрик-е-Инсаф» (PTI) во главе с бывшим крикетистом Имраном Ханом, метящим в премьер-министры. Лидер PTI поспешил разъяснить, что не хотел никого обидеть, — просто партия считает премьера Наваза Шарифа нелегитимным и потому не посещает заседания.

В целом пакистанские политики — и провластные, и оппозиционные — резонно решили, что Эрдоган приехал в том числе и с целью поддержать своего давнего товарища, нынешнего премьера Наваза Шарифа. Поскольку разговоры о возможном военном перевороте в Пакистане возникают все чаще, визит Эрдогана, совсем недавно подавившего вооруженный мятеж, воспринимается вполне однозначно.

Сам Эрдоган, впрочем, на публике проявил деликатность и о пакистанских внутриполитических проблемах не сказал ни слова. Зато обрушился с жесткой критикой на общих врагов Исламабада и Анкары: террористов и их заграничных покровителей.

«Запад вооружает боевиков «Исламского государства». Будем осторожны, друзья мои, — это заговор против всего исламского мира».

Эти слова Эрдогана, обращенные к пакистанскому парламенту, депутаты встретили громовыми аплодисментами. И неудивительно: Пакистан и Турция издавна считают себя столпами, на которых держится вся мусульманская умма.

Рука об руку

Особые отношения между двумя странами возникли еще до того, как на политической карте мира появились государства Пакистан и Турция. В 1919 году, когда Османская империя, султан которой считался повелителем всех правоверных, после поражения в Первой мировой оказалась на грани исчезновения, мусульмане Британской Индии начали кампанию гражданского неповиновения. Солдаты и офицеры возвращали свои боевые награды, чиновники отказывались от должностей, десятки тысяч человек пытались через Афганистан и Персию пробраться в Османскую империю, чтобы защитить султана.

Турки этого не забыли. Когда в 1947 году Пакистан получил независимость, Турция одной из первых установила с ним дипломатические отношения. Основатель страны Али Джинна открыто восхищался Ататюрком и обещал строить государство на его принципах. С тех пор Пакистан и Турция шли по жизни плечом к плечу. Обе страны состояли в антисоветском блоке СЕНТО и неизменно поддерживали друг друга в ООН и ОИК. Пакистан помог Турции во время Кипрского кризиса, когда Анкара оказалась под угрозой санкций; Турция — Пакистану в 1990-х, когда из-за наложенных после ядерных испытаний ограничений Пакистан чуть не лишился своей авиации, к которой не поставлялись запчасти. Несмотря на многочисленные военные перевороты и кризисы в обеих странах, каждое новое правительство неизменно подтверждало верность пакистанско-турецкой дружбе.

Хотя противоречий за эти годы накопилось немало. К примеру, во время гражданской войны в Афганистане турки поддерживали Северный альянс, а пакистанцы — «Талибан». До сих пор Анкара и Исламабад дипломатично закрывают глаза на разногласия по поводу синьцзянских уйгуров-исламистов, которые в Турции считаются борцами за свободу, а в Пакистане — опасными террористами.

Но все это меркнет на фоне симпатии, которое население стран испытывает друг к другу. В июле 2016 года в дни мятежа на улицы пакистанских городов вышли тысячи человек, чтобы выразить поддержку Эрдогану. После известия о провале переворота митинги переросли в праздничные шествия. Люди несли портреты турецкого президента и плакаты «Слава турецкому народу, сорвавшему заговор тайных агентов Америки», «Народ Пакистана — с президентом Эрдоганом», «Поздравляем турецких братьев, защитивших демократию».

«Мягкая сила» по-турецки

Анкара немало поработала над тем, чтобы научить пакистанцев любить Турцию так горячо и беззаветно. Турки действовали при помощи «мягкой силы», причем настолько образцово, что другим впору у них учиться.

Одна из главных опор турецкого влияния в Пакистане — гуманитарные организации, в частности «Кимсе Йок Му» (дословно «Есть тут кто-нибудь?»), основанная в свое время проповедником Фетхуллахом Гюленом и тесно связанная с его движением «Хизмет». Турецкие гуманитарщики спасли тысячи пакистанцев во время стихийных бедствий — землетрясений и наводнений, выстроили для них новые дома, обеспечили едой и предметами первой необходимости.

Особенно активны турки в образовательной сфере: в Пакистане действует целая сеть школ и колледжей PakTurk, где на данный момент обучаются более 10 тысяч человек. Учиться там престижно, и уже десятки тысяч пакистанцев владеют турецким языком.

До недавних пор школы PakTurk были одним из главных инструментов турецкого влияния в Пакистане

Но основной инструмент турецкой «мягкой силы» в Пакистане — кинематограф. Сотни турецких фильмов в переводе на урду день и ночь транслируются по телевидению, конкурируя с продукцией Болливуда и местных киностудий. В результате пакистанцы, сами того не ведая, проникаются турецким образом жизни. Все большую популярность приобретает турецкая кухня и товары, для многих граждан Пакистана Турция стала настоящей страной мечты, где в довольстве и неге живут герои любимых сериалов. Ежегодно миллионы пакистанцев посещают Анкару и Стамбул; за несколько последних лет компания Turkish Airlines на пакистанском направлении увеличила прибыль на 300 процентов.

Правда, в связи с июльским мятежом турецкая система «мягкой силы», с таким трудом выстраивавшаяся годами, дала сбой. Внезапно обнаружилось, что множество учителей из PakTurk — скрытые гюленисты или сочувствующие. В преддверии визита Эрдогана пакистанское правительство спешно выслало из страны 450 человек — преподавателей и членов их семей, дав им три дня на сборы. Турецкий лидер оценил этот жест по достоинству, поблагодарив Исламабад и заявив о необходимости совместной борьбы с терроризмом. Судя по всему, Эрдоган резонно счел, что лучше сбавить градус нагнетания великой дружбы, чем позволить гюленистам свить гнездо в Пакистане.

До «Кимсе Йок Му» дело пока не дошло, ее отделения в Пакистане пока работают штатно. Но это, судя по всему, только вопрос времени: в самой Турции арестованы уже десятки ее активистов.

Бросок на восток

Если с «мягкой силой» у турков в Пакистане хорошо, то с экономическим влиянием из рук вон плохо. Турецкий бизнес начал свой «поворот на восток» менее 10 лет назад, и то по инициативе сверху, когда Эрдоган решил, что пора сделать Турцию снова великой и наладить торговые связи со странами Центральной и Восточной Азии. Пока получается не очень: соглашение о зоне свободной торговли, к примеру, до сих пор так и не подписано. Эрдоган, впрочем, пообещал во время визита, что работа над ним завершится до конца года.

Турции экономическое и политическое проникновение в Пакистан необходимо как воздух. Все чаще интересы Анкары и ее союзников по НАТО, в первую очередь США, сталкиваются в различных регионах: в Сирии, Ираке, Египте, Ливии, на Балканах. Пакистан и Саудовская Аравия предоставляют Турции уникальный шанс — создать военно-политический треугольник, обеспечивающий интересы Анкары в регионе независимо от мнения Вашингтона по тому или иному вопросу. Союз с Пакистаном откроет турецким компаниям доступ на китайский рынок и в проект CPEC — китайско-пакистанского экономического коридора.

В Исламабаде укрепление связей с Турцией, в свою очередь, рассматривают как возможность обзавестись сильным союзником, жизненно необходимым в условиях перманентного конфликта с Индией и постепенного охлаждения отношений с США, особенно ввиду избрания президентом Дональда Трампа. Пакистан намерен трансформировать дружеские связи в стратегическое партнерство, и в Анкаре, судя по всему, эта идея встретит полное понимание.

Алексей Куприянов
21 ноября 2016

Источник — Лента.Ру

Президент России Владимир Путин подписал распоряжение, которым одобрил соглашение с Арменией о создании объединенной группировки сил двух стран. Соответствующий документ опубликован в понедельник на официальном интернет-портале правовой информации.

 

«Принять предложение правительства Российской Федерации о подписании соглашения между Российской Федерации и Арменией об Объединенной группировке войск (сил) Вооруженных Сил Республики Армения и Вооруженных Сил Российской Федерации», — говорится в документе.

 

Согласно тексту распоряжения, Минобороны РФ поручено провести с участием МИД РФ переговоры с армянской стороной и по достижению договоренностей подписать от имени России указанное соглашение.

 

Как сообщает АПА, российский историк Олег Кузнецов в статье на сайте vesti.az рассказал о двух аспектах — военно-техническом и военно-политическом, которые представляют интерес для анализа.

 

Если рассматривать военно-технический аспект, то речь идет еще об одном — логичном и последовательном — шаге на пути интеграции структур вооруженных сил Армении в коллективные вооруженные силы ОДКБ. Позволю себе напомнить, что летом текущего года между Россией и Арменией было подписано соглашение о создании объединенной системы ПВО-ПРО, что позволило согласовать и скорректировать военно-технические регламенты этого дела, т.е. создать нормативную документацию. Теперь на повестку дня встал вопрос о создании фундамента или материальной базы исполнения этого соглашения. Проще говоря, речь идет о том, кто конкретно, какие силы и средства Армении будут задействованы в этом деле.

 

Фактически, речь идет о переподчинении ряда частей ВС Армении, не только относящихся к системе ПВО-ПРО, но и технических, тыловых, связи, охраны, под командование российских генералов и офицеров в составе этой группировки. Понятно без комментариев, что армянские офицеры в Объединенной группировке войск (сил) будут находиться на ролях исполнителей приказов, а принимать все решения будут непосредственно российские военные. Фактически, с созданием такой группировки речь идет о подчинение России всех высокотехнологичных частей ВС Армении, что парализует возможность самостоятельных действий других частей войск или сведет их использование к уровню стратегии и тактики времен Второй Мировой войны.

 

В связи с этим возникает военно-политический вопрос о том, какие последствия это будет иметь для Армении, и какое влияние это окажет на судьбу урегулирования нагорно-карабахского конфликта? Две части этого вопроса я хотел бы рассмотреть в отдельности.

 

Безусловно, создание Объединенной группировки войск (сил) РА и РФ повысит обороноспособность Армении в случае внешней агрессии, так как даст доступ вооруженным силам этой страны к ресурсам российской стороны.

 

Однако этот доступ будет обусловлен не только существующими техническими регламентами, но также приказами и директивами, полученными командованием группировки из Министерства обороны РФ или Кремля.

 

Не думаю, что эти приказы и директивы будут учитывать односторонние интересы Армении, если они будут идти вразрез с интересами России, точнее — ее политического руководства. По сути, мы имеем дело с подчинением части вооруженных сил Армении российскому командованию, после которого в непосредственном подчинении министра обороны Армении останутся только полевые войска — пехота, танки, артиллерия, фронтовая авиация, и не более того, причем техническая система управления этими частями и подразделениями перейдет под контроль российских военных. Иными словами, в самом ближайшем будущем армия Армении будет управляться, и воевать так, как того захочет Кремль.

 

На деле это означает только то, что политический режим Сержа Саргсяна окончательно переводит свою страну в положение сателлита России ради сохранения за собой иллюзии власти, а в реальности — для своего физического выживания.

 

Теперь мне остается высказаться по поводу того, как это отразиться на урегулировании нагорно-карабахского конфликта. После создания Объединенной группировки войск (сил) РА и РФ Ереван превратиться в номинального или формального участника переговоров, от воли которого ничего не будет зависеть.

 

Для Баку главным адресатом переговоров станет Москва. Международное посредничество Минской группы ОБСЕ также утратит свое значение по причине своей неэффективности и полной бесперспективности все ее усилий или телодвижений.

 

По сути, нагорно-карабахский конфликт превратиться во внутренний конфликт постсоветского пространства, а его модератором по факту будет единолично выступать Кремль. Именно от его позиции, а не от позиции Еревана будет зависеть судьба Нагорного Карабаха, а его позиция хорошо известна — поэтапное и мирное решение нагорно-карабахского конфликта даже через утрату Арменией, как мы сегодня это видим, своего государственного суверенитета.

Аннотация. В данной статье автор попытался сделать полный анализ версии эпоса «Манас», приведенной в книге «Маджму ат-Таварих» С.Ахсикенди. Рассматриваются в статье и проблемы кыргызо-кераитских этнополитических и этногенетических связей, миграции восточных племен на запад в Среднюю Азию и на Тянь-Шань в кара-китайскую и монгольскую эпохи. Изучаются также проблемы участия кераитов, кыргызов, канглов, кыпчаков, аз-ширинов, бахринов, аргынов и других народов в формировании Золотой Орды и Моголистана. Делается попытка также обозначить место и роль кераитов, канглы, улусов Анга Торе и Салучи Булгачи в консолидации кыргызских племен на Тянь-Шане в монгольский период.

В свое время В.А.Ромодин, В.В.Бартольд и другие исследователи уделили внимание анализу почти полулегендарного и полуфантастического сочинения С.Ахсикенди «Маджму ат-Таварих», что это сочинение является весьма ценным источником по изучению истории кыргызского народа и эпоса «Манас» [1]. В частности, О.Караев писал о нем в свое время, что в нем «наряду с религиозными и фантастическими легендами приведены и описываются события и факты, имевшие место в IX-XVI веках. Есть в нем также сообщения о родоплеменных названиях кыргызов и их предводителях. Помимо этого, повествуется в нем о Манасе и его союзниках, выступавших против калмакских завоевателей. События, связанные с «Манасом», разворачиваются на землях Тянь-Шаня, Жети-Суу и просторах Средней Азии. Кроме того, в рукописном источнике «Маджму-ат-таварих» нет фантастических сюжетов, подобных полету богатыря Манаса в облаках на крылатом коне. Манас, как и другие исторические деятели, упоминаемые в источнике, показан участником боевых сражений. Иначе говоря, Манас изображается в рукописи как историческое лицо» [20, с.32-33].

В 1973 году В.А.Ромодин частично перевел интересующее нас сочинение «Маджму ат-таварих» С.Ахсикенди на русский язык. Но это касалось лишь отдельных эпизодов эпоса «Манас», где больше всего говорилось о деятельности имама Ибрахима, а также о рассказах, касающихся генеалогии кыргызских, кыпчакских племен, а также князя Анга Торе [1].

После обретения Кыргызстаном в 1996 году государственной независимости, сочинение «Маджму ат-таварих» было полностью переведено на кыргызский язык. Это было осуществлено известными знатоками языка «фарси» О.Соороновым и Молдо Сабыр Досболовым [4] Благодаря этому, кыргызским ученым представилась отличная возможность познакомиться с полным содержанием «Маджму ат-Тавариха». В результате этого выяснилось, что в данном памятнике содержатся не отрывки из кыргызского сказания, как полагали ранее, а одна из древних версий эпоса «Манас», рассказывавшая (правда, с напластованиями) об истории кыргызского народа в средние века. Это обстоятельство сразу же повысило актуальность вышеозначенной проблемы. Словом, перед наукой тут же встали новые задачи, потребовавшие дальнейшего, более тщательного изучения источника, т.е. научное изучение его содержания.

Версия эпоса «Манас», записанная С.Ахсикенди, ее пристальное изучение, позволили установить, что по своему содержанию, охвату исторических событий, версия С.Ахсикенди является оригинальным вариантом кыргызского сказания, в котором рассказывается (пусть и в эпической форме) об отдельных периодах истории кыргызского народа, которая нашла свое отражение в средневековых исторических источниках. Наиболее ярко освящены в ней события монгольского периода. В частности, в них обнаруживается подтверждение сведений анонимного автора сочинения «Худуд ал-Алам» [3] о миграции кыргызов на Алтай и Тянь-Шань в эпоху Кыргызского Великодержавия.

Кроме того, в источниках также отражены события, рассказанные Рашид ад-Дином [6, с.40-88], А.Джувейни [6, с.10-22], М. ибн Вали [6, с.622-641; 21, с.108-109] а также Утемиш Ходжи [5.] и другими авторами о построении Чингисханом Монгольской империи, его походе, захвате и формировании им и монголами в Средней Азии государств Золотой Орды и Моголистана на западе от Монголии. Складывается впечатление, что автор версии «Манаса» очень хорошо знал содержание средневековых источников. В связи с этим, его «Манас» больше напоминает форму книжного изложения сведений средневекового источника, который представляет собой рассказ о монгольских завоеваниях в Средней Азии, о событиях в Золотой Орды и Моголистане, а также о кочевых племенах кыргызов, кыпчаков, кераитов, моголов в кара китайскую и монгольскую эпохи.

В своей версии «Манаса» С.Ахсикенди довольно красноречиво рассказывает об истории развития кыргызско-кераитских взаимоотношений в период господства киданей и о дружбе Ван-хана кераитского с Чингизханом. В связи с этим смеем предположить, что данная версия «Манаса» вполне может являть собой идеологическую основу эпохи возрождения кыргызского народа, его борьбы за независимость и свободу против экспансии киданей, а затем и монголов.

Отраженные события в «Манасе» С.Ахсикенди характеризуют период возрождения и этнополитических связей кыргызов с кыпчаками, кераитами, моголами и другими племенами Алтая и Тянь-Шаня. Говоря о взаимоотношениях кыргызов с Золотой Ордой и Моголистаном, С.Ахсикенди отводит главную роль Онг-хану (главе Ван-хану кераитскому) [4, с.35-36.]. Важным моментом является то, что в «Манасе» С.Ахсикенди, хоть и с напластованиями, но сохранены сюжеты миграции кыргызов вкупе с кераитами и монголами на запад в связи с завоеваниями Чингизхана Средней Азии.

В целом версия эпоса «Манас» С.Ахсикенди охватывает в основном события IX-XVI вв. И здесь отмеченное обстоятельство может говорить, прежде всего, о времени сложения данной версии сказания, которое, как мы полагаем, восходит к эпохе Кыргызского Великодержавия. Это особенно заметно в сюжетах, где речь идет о кыргызо-кыпчакских, кыргызо-кераитских и кыргызо-могольских взаимоотношениях. Отдельные события упоминались, как известно, и в позднейших версиях великого кыргызского сказания «Манас» и генеалогических преданиях, которые, безусловно, дополняют друг друга.

С другой стороны, версия эпоса «Манас» С.Ахсикенди состоит из множества мелких рассказов об исторических личностях, ханах, принцах, князьях, о событиях в Золотой Орде и Моголистане, в которых участвуют кыргызы, кыпчаки, кераиты и моголы, что подтверждается данными других исторических источников. Ниже мы сделали попытку отобрать и привести отдельные рассказы и сюжеты, которые составляют основу версии эпоса «Манас» С.Ахсикенди, являющую собой, как мы уже не раз подчеркивали выше, одну из древних версий великого сказания.

В первом рассказе оно повествует о формировании Чингизханом и его другом Ван-ханом Монгольского государства, а также о войнах Чингизхана и Онг-хана с найманским Буйрук-ханом. Согласно версии С.Ахсикенди, Чингизхан и его друг Онг (Ван)-хан кераитский «создали» совместными усилиями Монгольское государство. Во втором рассказе речь идет об отношении Чингизхана с Жамухой, об его гибели и провозглашении Чингизхана «владыкой всех монгольских племен». Третий рассказ сообщает нам о дружбе Чингизхана с владыкой Моголистанского племени онгутов — Алугуш-дегином. Четвертый, будучи одним из основных разделов эпоса «Манас», целиком посвящен походу Чингизхана и кераитского Онг-хана в Среднюю Азию, в котором последний руководил правым и левым крылом его войска, а также о сыновьях монгольского владыки: Джучи, Чагатае, Угэдее и Тулуе, принимавших активное участие в захвате среднеазиатских городов.

По словам Чингизхана, род Онг-хана идет «от потомственных царей, а посему он и заслуживал уважение у монгольского владыки». Кстати, это подтверждает и источник, свидетельствуя, что Онг-хан является выходцем из благородного племени «кара йетти» (один из родов могущественной семерки). Это упоминание указывало на родство караитов с аристократическим родом енисейских кыргызов «эди или «иди (семь) [21. с.108-109]. После захвата Бухары Чингиз- хан дарит Онг-хану за «большие услуги» Ташкент. Кроме того, Онг-(Ван) хан представлен в сказании и выходцем из страны Адыл (Итил), где ранее находились сначала земли печенегов, потом кераитов, а после стали владениями Золотой Орды. Согласно преданию, после смерти Онг-хана его приемником стал его «сын — Токтамыш хан». После смерти отца «его земля» была разделена между Токтамыш-ханом и Анга-Торе, которые в сказании представлены как двоюродные братья. После раздела, первый стал правителем в Золотой Орде, а второй — в Моголистане [4, с.35-82].

Этот сюжет, как мы полагаем, подтверждает, с одной стороны, — совместное участие кераитов и кыргызов в походе Чингизхана в Среднюю Азию, а с другой, — дополняет свидетельства, дошедших до нас исторических источников и генеалогических преданий о кераитах и потомках Онг-хана и кыргызах. Словом, тождество этнонимов «кара йетти» и «иди» не только указывает на родство кераитов и енисейских кыргызов, но и на то, что в «Манасе» С.Ахсикенди сохранилось истинное имя кераитов, о значении которого не раз говорилось в разных версиях генеалогических преданий о них, а также упоминалось об их происхождении «от семи черных братьев или от черного барана».

Говоря о главном сюжете эпоса «Манас» С.Ахсикенди, то таковым, безусловно, является рассказ о походе Чингизхана и Онг-хана в Бухару. В исторических источниках и генеалогических преданиях о клане Тайбуга, Анга Торе, Онг-хане, который в действительности умер задолго до похода Чингизхана на Среднюю Азию, но предстает в сочинении С.Ахсикенди в качестве родоначальника тюрко-монгольских племен. Возможно, чрезмерное возвышение его роли было связано, в первую очередь, с этническим возрождением тюрко-монгольских племен, входивших в состав Монгольской империи. После захвата Бухары и Самарканда Чингизхан разделил, как известно, свою империю между своими четырьмя сыновьями — Джучи, Чагатаем, Угэдеем и Тулуем. В связи с этим, племена, ранее входившие в единую Монгольскую империю, теперь автоматически стали подданными улусов четырех сыновей Чингизхана. В свою очередь, кераиты, служа верой и правдой Чингизхану, смогли сформировать свое владение «Тайбуга» на Алтае.

Возможно, таким образом, тюркские племена (кыргызы, кыпчаки, канглы, кераиты Саяно-Алтая и Тянь-Шаня) намеревались с помощью «великих имен Чингизхана и Онг-хана» возродиться и, опираясь на свое «благородное происхождение», стать полноправными подданными в новых владениях и государствах Чингизидов Центральной Азии.

Но продолжим анализ текстов, составляющих «Манас» С.Ахсикенди. Так, в пятом рассказе мы становимся свидетелями отношений, складывавшихся между Онг-ханом и сыном Джакыпбека (правителя кыргызов) — Каркыры. Онг-хан, согласно повествованию, постоянно оказывал поддержку и помощь молодому Джакыпбеку, центр владения которого находился в Кара Кыштаке (т.е., в долине р.Талас). Однажды калмаки во главе с Чунча напали и захватили его резиденцию. Онг-хан тут же оказал помощь Джакыпбеку, дав ему в помощь из монгольского войска 10 тыс. чел. Но это не помогло его «другу» — посланный им отряд был разбит. Тогда Онг-хан лично выступил против калмаков и выдворил их из Каркыры и возвратил Джакыпбеку его ставку (Кара Кыштак). После этого Онг-хан возвратился к себе в Ташкент. Далее в повествовании говорится о рождении «от калмака Чунчи Жолоя, а от Джакыпбека — Манаса, в то же время от Онг-хана родился Токтамыш-хан, а от Халоку (Алооке) — Абакган. [4, с.35-45.]. Таким образом, согласно версии «Манаса» С.Ахсикенди, Манас родился в долине реки Талас, в окрестностях горы «Кара Тоо» («Черных Гор») на Тянь-Шане.

Сюжеты данного раздела дополняют сведения средневековых источников эпохи Кыргызского Великодержавия, когда кыргызы установили свое господство над Центральной Азией. Наряду с этим, в них сохранилось немало сведений, подтверждающих миграцию кыргызов в Семиречье в эпоху Кыргызского Великодержавия. В то время земли Великого Кыргызского каганата простирались от Байкала до Таласа. Кстати, об этом писал в свое время Аль Идриси. «Страна киркиров — подчеркивал он — обширна и плодородна, часто посещается путешественниками, хорошо орошается многими реками, доходящими сюда от китайских границ; главная из этих рек носит имя Манхаз (в других переводах Манхар). …Город, где обитает царь киркиров… расположен близ полуострова Гиацинтов…

Киркиры сжигают своих умерших и бросают их пепел в Манхаз, те, кто живет далеко от реки, собирают пепел и пускают его по ветру… Страна этих киркиров находится к востоку от страны багаргаров (уйгуров) и недалека от Китайского моря» [10.с.106]. В стране кыргызов есть пять городов: Нашран, Хирхир (дважды), Хакан Хирхир и Дараид Хирхир. Кыргызские города тянулись, согласно источнику, со стороны Тувы, т.е. с востока на запад до Енисея.

В то время по свидетельству анонимного автора «Худуд аль-Аалам», кыргызы успешно продвигались и в западном направлении — они заняли Алтай, захватили они также ряд городов и племен в Восточном Туркестане. В частности, анонимный автор «Худуд ал Аалам» указывал, что область Каркар(а)хан принадлежит «…кимакам, а жители ее напоминают по своим обычаям хырхызов» [2, с.50]. Версия эпоса «Манас», приведенная С.Ахсикенди в своей книге («Маджму ат-Таварих»), полностью подтверждает сведения «анонима» об «области Каркырхан». Более того, в сказании есть рассказ о «кыргызском владении Каркыра», занимавшем «центральное место», и земли которого простирались от Енисея до Таласа.

В «Манасе» С.Ахсикенди подчеркивается, что «область Каркыра» «охватывала Восточный Казахстан, Или-Таласскую долину и районы горы Кара Тоо, где кыргызы имели соседство с огузами и бахринами». Согласно источникам, ее можно отождествить с территорией Западно-Тюркского каганата. Кстати, «страна Каркыра» часто указывается ими в соседстве с «владением Бахрин», в котором можно усмотреть название «тюргешского господствующего племени мукрин», т.е. потомков приамурских «мукри».

Словом, согласно свидетельствам многих источников, «страна Каркыра» всегда упоминалась и располагалась ими рядом с Куланом, Кара Кыштаком, Таласом, Чаткалом. Кстати, центр владения Кара Кыштак неизменно располагался ими рядом с «Куланом» (ныне этот населенный пункт называется «Луговое»). Кыргызами, согласно источникам, всегда правил «аристократический клан каркыра». Яркими представителями этой династии были «Каркыра-бек и его внук Манас». Имя этого аристократического рода распространялось и на название страны — «Каркыра». Манаса, согласно сказаниям, неизменно сопровождали 40 «джигитов Каркыры». В «Манасе» С.Ахсикенди есть повествование и о совместном походе Токтомуш-хана и Инга Торе, их борьбе за Тянь-Шань и Ферганскую долину с калмыками. Основные боевые действия с ними проходили, как правило, в долине р.Талас. В одном месте источника говорится, о том, что Токтомуш-хан, объединив военные отряды владений Бахрин и Каркыра, продвинулся из Кулана (через верховья Таласа) на место предстоящей битвы с врагом [4, с.44-47, 68-69].

Шестой рассказ анализируемого нами повествования содержит описание событий, имевших место после смерти основателей Монгольской империи Чингизхана и Ван-хана. Иными словами, раздел всецело посвящен истории Золотой Орды и Моголистана, где, согласно эпосу, правили потомки Ван-хана кераитского: Токтамыш хан и Анга Торе, выступавшие продолжателями дел своих великих предков — Чингиз- хана и Ван-хана. Подчеркивается в этих исторических источниках и важная роль кераитов и канглы в политической жизни Моголистана. В частности, М. Чурас подчеркивал, что при движении могольского войска на север или на запад, право его предводительства всегда принадлежало эмирам правой руки. Место на ее краю распределялось между эмирами (рода) «чурас», народа «тухтуй» и главой кераитов. Такие же привилегии имели и представители племени «канглы-бекчиков». «Чурасы» постоянно оспаривали у них право идти на краю, как на охоте, так и во время боевых действий [7, с.439].

В седьмом рассказе описаны события времен, дворцовых интриг в Золотой Орде. В нем ярко рассказано об участии и роли в них союза племен аз-ширин, кыпчак, бахрин, в том числе и кыргызов, а также о появлении на политической арене Токтамыш-хана. Отметим, что сведения, сообщаемые нам автором «Манаса», были в свое время достаточно подробно изложены в книге Утемиш-Хаджи — «Чингиз-наме». В анализируемом же повествовании его автор только усиливает утверждения своих предшественников о том, что Токтамыш-хан, моголистанский князь — Анга Торе, Салучи-Булгачи и кыпчаки области Джете, а также бахрины были верными союзниками кыргызов, тогда как золотоордынские ханы и князья Пулад-хан (Пулат), мангыт Джамгырчи (Йамгурчи), Сарай Мамай были — главными противниками «Манаса».

Решающее сражение между соперниками произошло в «Жайыке», т.е. на Урале [4, с.52-54]. Согласно сказанию, Манас вышел на поединок с Пуладом и ранил его. Во втором поединке Манас ранил Жолоя, потом его союзника — «Темиркожо» (Ай-кожо). Сразил копьем Манас и Пулада, которому победитель отрубил потом ему голову. Одержав победу, союзники, возвратились в свою резиденцию- в город Манассию [4, с.52-54]. Ученые полагают, что вышеприведенный сюжет эпоса отражает события, рассказанные Ибн Вали о походе Пулат-хана во владения мятежных кыргызских племен в 1407 году (т.е. сразу же после смерти Токтамыш-хана), живших рядом с бахринами. Разбив их, хан поручил охранять пределы своих границ с кыргызами «баринам» (бахринам) [9, с.108-109].

В восьмом рассказе описана борьба Токтамыш-хана и его союзников моголистанского князя Анга Торе, кыргызского правителей Манаса, Салучи Булгачи, кыпчакских, бахринских князей Ак Тимур Кыпчака, Ульмас Кулана и других за Моголистан с могольскими князями Камар ад-Дином и Ильяс Кожо [4, с.46-83].

Следует отметить, что, несмотря на полулегендарный и полуфантастический характер рассказа и напластований фактов и исторических событий, «Манас» С.Ахсикенди сразу же, т.е. с первых дней его обнаружения, вызвал у ученых-историков бурную дискуссию. В советское время исследователей больше всего интересовала проблема миграции енисейских кыргызов на Алтай и Тянь-Шань, их взаимоотношения с кимако-кыпчакским союзом племен в эпоху Кыргызского Великодержавия. С обнаружением же вышеназванного источника в дискуссионных проблемах «возродились» старые и появились новые теории и гипотезы относительно миграции, происхождения и формирования кыргызов как этноса на Тянь-Шане, что привело в последующем к появлению двух групп ученых, придерживавшихся противоположных точек зрения по данным вопросам.

В первую из них вошли К.Петров, В.Плоских, В.Мокрынин и А.Мокеев, которые отстаивали «алтайскую версию» происхождения современного кыргызского этноса. Ее автором был К.И.Петров, опиравшийся на сведения вышеупоминавшегося анонима «с.Худуд аль-Алам», сообщавшего об области «Каркар(а)хан, чьи жители напоминали кыргызов [2, с.50]. По его мнению, енисейские кыргызы в IX-X вв., заняв Алтай, вступили в контакты с местными племенами, были, в конечном итоге, поглощены «кимако-кыпчакской массой», унаследовавшей от пришельцев их этническое имя «кыргыз». В XV веке этот новый этнос под именем «кыргыз» и переселился на Тянь-Шань.

Выдвигая подобную гипотезу, К.Петров исходил из двух-трех этапов переселения кыргызского народа из «Енисейско-Иртышского междуречья»: Алтайские кыргызы, заняв сначала Или-Иртышское междуречье, начали в середине и второй половине XIII века свое продвижение к Центральному Тянь-Шаню. Иначе говоря, современные кыргызы, согласно гипотезе Петрова, не имеют ничего общего с енисейскими кыргызами, ибо их предками становились алтайские кыпчаки, получившие свое название от господствовавшей у них группы — «кыргызов» [13, с.88-91.]. Словом, эта гипотеза пропагандировала (в своей основе) кимако-кыпчакское происхождение современных кыргызов.

Сторонники К.Петрова, (В.Минорский, Б.Кумеков, С.Ахинжанов, В.Плоских, В.Мокрынин, А.Мокеев и др.) локализовывали область «Каркырахан» в Восточном Казахстане [15]. В то же время отдельные из них (В.Минорский и Б.Кумеков) видели ее в окрестностях современного г.Каркыралинска, т.е. в Восточном Казахстане. В свою очередь, С.Ахинжанов полагал, что земли «Каркырахана» простирались от Иртыша до Балхаша и Алакуля на юге». В нее, по их мнению, входили Тарбагатайский хребет, Чингизтауские и Каркыралинские горы, где имелось множество названий местностей, связанных с «Манасом» [14, с.157-158; 163].

Однако большой специалист по истории кыргызского народа С.М.Абрамзон не согласился с мнением К.Петрова, назвав его «излишне усложненным процессом». Критик попытался рассматривать проблему этногенеза кыргызов в тесной взаимосвязи с этнополитическими процессами, имевшими место в Центральной Азии, Сибири, Средней Азии и Казахстане. По его мнению, процесс сложения кыргызского этноса был тесно связан с территорией нынешнего его обитания, причем с преимущественным участием в нем потомков тюркоязычных племен VI-X вв. Иначе говоря, процесс сложения киргизского этноса происходил в основном в Притяньшанье, Восточном Туркестане, Памиро-Алае и прилегающих к ним областях. Он также считал, что в процессе формирования киргизского этноса его основным ядром являлись потомки тюркоязычных племен, обитавших на Тянь-Шане в VI-X вв. [12, с.28, 32]. С.Абрамзон, анализируя происхождение кыргызских племен, объединение «канды» (средневековый канглы), относил их в первый «пласт» этнических групп, связанных с кругом племен древнетюркских и раннесредневековых объединений, происхождение которых восходит к VI-XI вв. н.э. [12, с.50). Таким образом, кыргызы сложились, по мнению С.Абрамзона, в процессе слияния местных племен с центральноазиатскими кочевниками, мигрировавшими на Тянь-Шань в монгольскую эпоху [12, с.8].

Продолжение следует

Табылды Абдраманович Акеров, кандидат исторических наук, директор Института этнологии МУК.

Журнал «Мир Евразии», 2016, №1 (32)

Библиографический список:

1. Материалы по истории киргизов и Киргизии [Текст]. — М., 1973. Вып.1.

2. Материалы по истории киргизов и Киргизии. [Текст]. — Б., 2002. — Ч. I.

3. Худуд-аль-Алам». Рукопись Туманского /С введением и указателем В.Бартольда [Текст]// — М., 1930.

4. Ахсикенди Сайф ад-Дин. «Тарыхтардын жыйнагы» (Мажму атут Таворих) [Текст] Ахсикенди Сайф ад-Дин. — Б., 1996.

5. Утемиш-Хаджа. Чингиз-наме. [Текст] Утемиш-Хаджа. — Алма-Ата, 1992.

6. Джуманалиев Т.Д. Хрестоматия по средневековой истории Кыргызстана [Текст] Т.Д.Джуманалиев. — Бишкек, 2007. -Т. 2.

7. Джуманалиев Т.Д. Очерки политической истории кочевников Притяньшанья с древности и до конца XVII века [Текст] Т. Джуманалиев. — Бишкек, 2007.

8. Кумеков, Б.Е. Государство кимаков IX-XI вв. по арабским источникам [Текст] Б.Е. Кумеков — А-А.,1972.

9. История кыргызов и Кыргызстана [Текст]. — Б., 2000.

10. История Хакасии с древнейших времен до 1917 года. [Текст] — М., 1993.

11. Валиханов Ч.Ч. Очерки Джунгарии [Текст] Ч.Ч. Валиханов //Энциклопедический феномен эпоса «Манас». — Фр., 94.

12. Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи [Текст]/ С. М. Абрамзон// — Фрунзе, 1990.

13. Петров К.И. К истории движения киргизов на Тянь-Шань и их взаимоотношения с ойратами [Текст] К.И.Петров. — Фр., 1961.

14. Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана [Текст] С.М. Ахинжанов, 1989.

15. Акеров, Т.А. Кыргызы: этногенез и история. [Текст] Т.А.Акеров. — Б., 2014.

16. Акеров, Т.А. Каркырхан Великий Кыргызский каганат. [Текст]/Т.А.Акеров. — Б., 2012.

17. Козин, С.А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. Монгольский обыденный изборник[Текст]/С. А. Козин//Введение в изучение памятника, перевод, тексты, глоссарии. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. — Т.1.

18. Караев, О.К. Исследователи о взаимоотношениях енисейских и тяньшаньских киргизов [Текст] / О.К. Караев // Вопросы этнической истории кыргызского народа. — Фр., 1989.

19. Караев О.К. Формирование кыргызского народа [Текст] / О.К.Караев // Источники по средневековой истории Кыргызстана и сопредельных областей Средней и Центральной Азии. — Бишкек, 1991.

20. Караев О.К. Ранние сообщения о Манасе. Оригинальная версия. [Текст] О.К.Караев // Эпос «Манас» как историко-этнографический источник. Тезисы международного научного симпозиума, посвященного 1000-летию эпоса «Манас». — Бишкек, 1995.

21. Худяков, Ю.С. Кыргызы на просторах Азии [Текст] / Ю.С.Худяков. — Бишкек, 1995.

14 Ноября 2016

Автор: Табылды Акеров

Источник — kghistory.akipress.org

Ограничение стратегического кругозора и видения Турции Западом по оси США — НАТО будет крупнейшей несправедливостью и даже предательством по отношению к нашей истории и нашему пониманию миссии. На протяжении двух последних веков Турцию на самом деле заставляют сделать именно это. Пока Турция в качестве своего ближнего зарубежья рассматривает только Сирию и Ирак, она не сможет выбраться из водоворота, в котором находится.

Поэтому необходимо прежде всего новое стратегическое мышление, стратегическое видение и глубина. На данном этапе активизация исторической памяти, к которой Турция время от времени обращалась в течение двух последних столетий, и ориентация на историческую географию становятся необходиыми для выхода из этого порочного круга. Ведь, например, в годы национально-освободительной войны тот самый стратегический разум не ограничивал борьбу за независимость против империализма только Анатолией, и наряду с фронтами национально-освободительной армии на юге по оси Сирии и Ирака строил борьбу и по оси Туркестана.

В этой связи стратегическая глубина или, иными словами, концепция ближнего зарубежья Турции должна распространяться на гораздо более отдаленные пространства. Так, Турция получит большие преимущества и, прежде всего, пространство для маневра перед теми, кто хочет сначала окружить ее на Ближнем Востоке, а затем сровнять ее с землей. Если выразить эту концепцию расширенного ближнего зарубежья с исторической точки зрения, вместе с пространством Османской империи она охватывает пространство Великой Сельджукской империи. То есть это территории, которые становятся ареной борьбы за влияние между Востоком и Западом, и регион, где разворачивается новая большая игра, обрекающая тюрко-исламский мир на кровопролитие и слезы.

Конъюнктура, складывающаяся в процессе построения нового мира, требует от Турции многомерной сбалансированной внешней политики и именно такой линии. Эта ориентация, вне всякого сомнения, в значительной мере станет ответом на нынешние поиски Турции в области безопасности. Следовательно, это необходимость, навязанная Анкаре текущим процессом.

Это также соответствует потребности Турции в новой восточной политике. Турция нуждается в такой политике, по крайней мере, для претворения в жизнь «новой западной политики», ключи к которой дает нынешний проблемный период в ее отношениях с Западом. Эта потребность в то же время представляет большое значение и с точки зрения «евразийской инициативы», которая была снова приведена в исполнение 27 июня (27 июня 2016 года Владимир Путин получил послание Реджепа Эрдогана, в котором турецкий лидер принес извинения за сбитый Су-24 — прим. пер.) с прицелом на «проект Евразийского союза» и крепкое сотрудничество с евразийскими народами.

Итак, «новая восточная политика» Турции будет весьма важным шагом в контексте: 1) прекращения зависимости в отношениях с Западом, балансировки западного курса, доминирующего во внутренней и внешней политике, и при необходимости ликвидации этого искаженного курса; 2) обеспечения баланса в рамках новой инициативы с Востоком по оси проекта Евразийского союза и содействия построению более здоровой евразийской идентичности; 3) обретения глубины в борьбе против политики по окружению Турции; 4) разрушения новой игры по оси Евразии; 5) обеспечения мира, стабильности и благополучия в тюрко-исламском мире.

Сердце Евразии: Узбекистан

В этой связи обращение Турции к тюркскому миру, прежде всего в Средней Азии, становится неизбежным. Новая страница, которую Турция откроет здесь прежде всего с Узбекистаном, имеет значение не только в плане двусторонних отношений с этой страной, но и с точки зрения регионального и глобального баланса, а также борьбы за влияние.

Не нужно забывать, что Узбекистан — одна из ключевых стран евразийской геополитики. И, бесспорно, самая главная в Средней Азии. В этой связи достаточно посмотреть на нынешние границы этой страны и исторический фон. Благодаря динамичному и продуктивному демографическому потенциалу, которым эта страна обладает, наряду с историческим опытом, в проекциях на 2050 год ей отводят гораздо более значимое место.

Следовательно, потенциал этого региона в перспективе указывает на очень большие преимущества, особенно с точки зрения способности «расстроить одну игру», а затем «создать новую игру»… Важно крепкое сотрудничество, которое позволит активизировать этот потенциал, а также новый сильный и решительный шаг, который будет сделан на этом этапе.

Безопасность Узбекистана, строительство и присутствие сильного Узбекистана тоже представляет немаловажное значение с точки зрения региона и интересов Турции в регионе. В этом контексте сотрудничество Турции и Узбекистана не только укрепит двусторонние отношения государств, но и будет способствовать миру, стабильности и процветанию в регионе и во всем мире. Достаточно посмотреть на исторический шелковый путь и роли двух стран в этом контексте. Каждый раз, когда эти государства утрачивали свои силы, тюрко-исламский мир тоже ослабевал.

Новая страница в отношениях с Узбекистаном…

В этой связи предстоящий визит президента Реджепа Тайипа Эрдогана в Узбекистан, с которым мы подписали «договор о вечной дружбе и сотрудничестве», станет началом нового периода не только в отношениях с Узбекистаном, но и с тюркским миром.
Этот визит президента Эрдогана, который в 2003 году, еще в бытность премьер-министром, посетил Ташкент и встретился с недавно ушедшим из жизни президентом Исламом Каримовым, — несомненно, ожидание всего региона, прежде всего турецкого и узбекского народов. Этот визит, который охватит и Самарканд, разрушит все коварные планы!

В то время как мир вступает в новый период, начало нового периода в отношениях Турции и Узбекистана отныне неизбежно. Стамбул, Ташкент, Бухара и Самарканд снова могут сыграть позитивную историческую роль с точки зрения мира, стабильности, спокойствия и благополучия в регионе. Понимание двумя странами своих исторических миссий делает их сотрудничество просто необходимым.

16.11.2016
Milli Gazete, Турция

Мехмет Сейфеттин Эрол (Mehmet Seyfettin Erol)

Источник — inosmi.ru

В ходе президентских выборов в США проскользнул тонкий, но важный момент, который почему-то обошли вниманием большинство медиакомпаний и аналитиков. Это выдвинутые со стороны мадам Клинтон в ходе последних теледебатов ряд обвинений в адрес Трампа, связанных с Россией. Нет нужды подробно разъяснять широко освещенные мнения. Большая часть сказанного, помимо атак на Трампа, являлась признанием коллапса политико-дипломатической системы, разведки и контрразведки, одним словом государственной системы.

И это говорил не рядовой гражданин, а член элиты, воспитанный и взращенный ею, человек, занимавший высшие государственные посты. Остальным странам надо обратить внимание на эти слова и сделать соответствующие выводы. Клинтон своими откровениями не оставила политологам возможности обсуждения своих слов. Прислушаемся к ее словам: «Российская разведка очень активно работает на территории США. Она всеми средствами старается влиять на ход выборов. Посредством своих людей в американских СМИ, политических и общественных организациях она вмешиваются в наши дела. Впервые в американской истории мы столкнулись с подобным. Еще не было такого, чтобы какая-либо страна вмешивалась в наши внутренние дела, в президентские выборы!»

Два последних предложения дают ответ на добрый десяток вопросов и одновременно порождают столько же. Америка, которая до 2000-го года глубоко воздействовала на внутри- и внешнеполитическую жизнь России, а также вмешивалась во внутренние дела практически всех стран во всем мире, устами уполномоченного говорить от ее имени с высоких трибун лица признается в том, что чаши весов резко качнулись в обратную сторону.

На страницах СМИ как западных, так и российских, пока почти нет оценок итогов избирательной кампании в США китайскими экспертами. Это мне кажется серьезным упущением, поэтому попробую восполнить пробел.

Сразу замечу, что канули в лету времена, когда, говоря словами А.С. Грибоедова, китайцев отличало «премудрое незнанье иноземцев». Теперь страна оснащена превосходными аналитическими центрами; сильной стороной работы этих центров является то, что эксперты в них имеют широкий доступ к открытой и к не очень открытой информации. Впрочем, традиционной особенностью политических оценок в Китае остается их сдержанность и неспешность в выводах.

Когда читаешь китайских международников, невольно вспоминается ставшая крылатой фраза Чжоу Эньлая, сказанная в одном из интервью в 1960-е годы: «Пока еще рано делать окончательные выводы о значении Великой Французской революции». Наверное, о значении ноябрьских президентских выборов в США – тем более рано.

Вплоть до дня выборов и сразу после появления их результатов тон комментариев в китайских СМИ оставался ровным и спокойным. Почти не касаясь личностей самих претендентов, китайцы-международники пытались вписать происходившие события в общую картину мира, определяя место в нем китайско-американских отношений и возможные последствия для Китая прихода в Белый дом Дональда Трампа. С этого последнего пункта и начнем.

В течение года с небольшим, прошедшего со времени визита Си Цзиньпина в США в сентябре 2015 г., общая картина двусторонних китайско-американских отношений особенно не изменилась, если не считать, конечно, активизации ВМС США в районе Южно-Китайского моря. Однако активизация эта практически игнорировалась Китаем, продолжавшим освоение принадлежащих ему островов и рифов, с одной стороны, и привлекшим (впервые в истории) к совместным маневрам в акватории моря ВМФ России.

Весьма напряженными оставались при этом торгово-экономические отношения Китая с Америкой. США в очередной раз возглавили список стран, возбудивших против КНР антидемпинговые расследования, не было заключено крупных сделок по приобретению китайцами активов в промышленности США, сократилась (вслед за мировой) и двусторонняя торговля товарами. За 10 месяцев 2016 года сокращение китайско-американской торговли составило 3.2%, китайский экспорт при этом уменьшился на 2%, а импорт – на 6.7% (это если считать в юанях, в долларах же сокращение было куда большим из-за продолжавшегося снижения курса юаня). Короче говоря, до подъема далеко, но и достигнутые масштабы торговли очень велики: за 10 месяцев 2016 г. экспорт КНР в США превысил 400 млрд долл., импорт составил 100 млрд.

Китайцы, естественно, заметили в предвыборных речах Трампа довольно крупные камни, предназначавшиеся для их огорода. Однако пристально разглядывать эти минералы никто всерьез не стал: значение и цена предвыборных обещаний в условиях демократии хорошо известны, а торговля, как известно, дело двустороннее. Тем более что и игра в мировой торговле по американским правилам, предложенная Бараком Обамой (и поддерживаемая, насколько можно судить, Хиллари Клинтон), особо не вдохновляла.

Да и потом еще до известий о триумфе Дональда Трампа обозреватель «Жэньминь жибао» Мэй Синьюй заметила, что с Трампом Китаю будет проще договориться, поскольку его политическая линия, как и в целом стиль ведения дел, покоятся, в отличие от перегруженного идеологией курса Обамы и Клинтон, на отказе от идеологизации межгосударственных отношений.

Это очень ценное наблюдение, к которому мы еще не раз вернемся. Пока же заметим, что восприятие Трампа в Китае в ходе кампании было в целом нейтральным и, быть может, качнулось даже в сторону легкой симпатии, когда его возможная победа стала в порядке упреждения обстреливаться в сентябре-октябре из орудий главного калибра мейнстримовского дредноута с либеральными истериками в духе «или Клинтон, или конец света».

Несомненно, прибавила симпатий американских избирателей Трампу и имеющая хороший нюх South China Morning Post, разместившая незадолго до дня выборов материал о демонстрациях китайской общины в США в поддержку кандидата от Республиканской партии, о чем наш сайт уже писал.

В день голосования 8 ноября редакционная статья в китайской Global Times была совершенно нейтральной: результаты президентских выборов в Америке на двусторонние отношения не повлияют; кто бы ни победил, большого вреда для Китая не будет. И даже к торговой войне Китай готов.

Александр САЛИЦКИЙ | 14.11.2016

Источник — Фонд стратегической культуры

Азербайджан завершил прокладку железнодорожного пути длиной в 8,5 км от приграничной станции Астара до иранской границы. На днях большая делегация на дизельном поезде протестировала вновь проложенный участок, который является одним из звеньев транспортного коридора «Север–Юг», призванного соединить Северную Европу с Юго-Восточной Азией.

На границе состоялась встреча делегаций двух стран, которые возглавляли руководители железных дорог Азербайджана и Ирана Джавид Гурбанов и Мохсен Пурсеид Агаи.

Как сообщил журналистам руководитель пресс-службы ЗАО «Азербайджанские железные дороги» Надир Азмамедов, в настоящее время стороны интенсифицируют работы по завершению строительства железнодорожного моста через реку Астарачай на границе Ирана и Азербайджана.

«Здесь уже возведены четыре опоры, установлены бетонированные перила. В настоящее время прокладываются перемычки», – сказал Азмамедов.

Наряду с этим стороны провели осмотр строящегося на иранской стороне грузового терминала, а также ознакомились с состоянием земляных работ на 1,3-километровом участке железной дороги.

Как заявил «НГ» источник в правительстве, стороны договорились в ближайшие недели завершить все работы.

Между тем интенсивность проводимых работ на границе объясняется тем, что задачу по строительству моста и прокладке до конца текущего года железной дороги до иранской границы перед азербайджанскими строителями поставил президент Ильхам Алиев. Именно к этому времени главы Азербайджана и Ирана договорились объединить железные дороги двух стран. Завершение этого процесса возвестит о вводе в эксплуатацию первой очереди проекта «Север–Юг».

Напомним, что 12 сентября 2000 года в Санкт-Петербурге Россия, Иран и Индия заключили соглашение о международном транспортном коридоре «Север–Юг». Соглашение вступило в силу 21 мая 2002 года. Азербайджан присоединился к соглашению в сентябре 2005 года.

Как уже писала «НГ», реализация проекта строительства железнодорожной линии в рамках проекта «Север–Юг» сулит большую экономическую выгоду в сравнении с другими альтернативными международными транспортными маршрутами. Этот проект создаст условия для более эффективного осуществления грузоперевозок от Персидского залива до Европы с точки зрения сроков доставки грузов, что, безусловно, выгодно и с финансовой точки зрения.

Такого же мнения придерживаются и местные эксперты, утверждающие, что транспортный коридор «Север–Юг» открывает большие возможности для всех его участников – как для стран – отправителей и получателей грузов, так и транзитеров. Ведь «Север–Юг» – мультимодальный маршрут транспортировки пассажиров и грузов от Петербурга до индийского порта Мумбаи.

По предварительным оценкам, пропускная способность железной дороги на первом этапе составит 1,4 млн пассажиров и от 5 до 7 млн т грузов в год, а в дальнейшем – 15–20 млн т. На всем протяжении железной дороги будут построены 22 туннеля и 15 мостов.

Следует отметить, что Иран, Азербайджан и Россия еще до завершения объединения ирано-азербайджанских железных дорог апробировали этот маршрут. Летом из индийского города Мумбаи поезд паромом был отправлен в иранский Бендер-Аббас, оттуда по железной дороге он доехал до иранского города Решт. Из-за отсутствия участка железной дороги до северной границы Ирана груз автотранспортом был доставлен в азербайджанский приграничный город Астару, где его вновь посредством железной дороги отправили в Москву. Таким образом впервые был проверен маршрут проекта «Север–Юг».
Баку

Сохбет Мамедов
Cобственный корреспондент «НГ» в Азербайджане

15.11.16

Источник — Независимая газета

На следующей неделе японский премьер Синдзо Абэ встретится с будущим хозяином Белого дома Дональдом Трампом. Главный вопрос, который волнует Токио, – не изменит ли он условия военного альянса. Ведь Трамп требовал, чтобы Япония, как, впрочем, и Южная Корея, платили больше за пребывание американских солдат. Сомнения одолевают и правительства других стран. Кандидат в президенты обвинял Китай в «изнасиловании» США, грозил установить высокие тарифы на китайские товары. Поэтому политики в Азии гадают, будут ли США продолжать сдерживать КНР, перейдут к изоляционизму или ужесточат линию на переговорах.

По крайней мере на один вопрос Трамп частичный ответ уже дал. В разговоре по телефону с президентом Южной Кореи Пак Кын Хе он сказал: «Мы с вами, мы не будем колебаться». Эти слова можно интерпретировать как заверение в поддержке против Северной Кореи. Но, как передал Voice of America, во время предвыборной кампании Трамп угрожал вывести американские войска и позволить союзникам в регионе обзавестись собственным ядерным оружием, если они не возьмут на себя бремя на содержание войск США.

Что касается более широкой картины азиатских проблем, то аналитики редко приходят к одинаковым выводам. В дискуссиях чаще всего поднимается такая тема: не откажутся ли США от переброски основной части военных сил в Азию, как это обещал президент США Барак Обама? Сохранят ли они за собой роль лидера? – спрашивает Юджин Тан, сотрудник Университета управления в Сингапуре. По его мнению, глава будущей вашингтонской администрации подорвал доверие союзников к США.

Если Трамп осуществит свои протекционистские угрозы, то это может стать серьезным ударом для экономики Китая. Однако мало кто ожидает, что победитель президентской гонки будет следовать своей предвыборной риторике. По существу, в Пекине довольны успехом Трампа. Ведь Хиллари Клинтон была приверженцем политики Обамы, касающейся Азии, и вступала в конфронтацию с авторитарными режимами.

В беседе с «НГ» ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ларин сказал, что в «Китае внимательно следили за предвыборной кампанией в США. Учитывая необычный, даже эксцентричный характер заявлений Трампа, там смотрят с некоторой обеспокоенностью на будущее китайско-американских отношений. В то же время, взвешивая все факторы, в Пекине считают, что радикальных изменений скорее всего не будет. Риторика и реальная политика – это две совершенно разные вещи. Тем не менее больше всего привлекает внимание обещание Трампа поднять импортные пошлины и добиться того, чтобы американский капитал перестал течь в Китай и чтобы американские компании возвращались в страну, где он обещает создать 25 млн рабочих мест».

В Пекине полагают, что далеко Трамп здесь не сможет пойти. Ведь между двумя державами теснейшие производственные связи. Другой момент: Трамп обещал поддержать производителей нефти в США. Это, как ожидают, может обрушить мировые цены на нефть, что, надо полагать, будет выгодно Китаю. Комментаторы также предполагают, что соперничество между Китаем и США может принять более мягкий характер. Трамп в отличие от Клинтон меньше обращает внимание на идеологические различия, заключил эксперт.

Именно по этой причине «сильные мужчины» Азии восприняли победу Трампа с плохо скрываемой радостью. Так, острый на язык, порой грубый президент Филиппин Родриго Дутерте увидел в нем родственную душу. Как отмечает Financial Times, филиппинский лидер, обозвавший Обаму сукиным сыном, с удовольствием подчеркнул, что Трамп тоже частенько использует проклятия и неприличные выражения. Дутерте выразил надежду, что теперь он сможет восстановить отношения с США. Ведь давний военный союз Филиппин с Америкой оказался на грани разрыва в результате того, что США подвергли критике кровавую войну Дутерте против наркотрафика.

В своей политике по отношению к США глава филиппинского государства показал себя провидцем. Еще до того как результаты выборов стали известны, он назначил Хосе Антонио, главу строительной компании Century Properties Group, специальным послом в Вашингтоне по торговле. А Антонио, как утверждает New York Times, – это партнер по бизнесу Трампа. Компания Антонио возводит 57-этажную «башню Трампа» в Маниле. Правда, сам будущий глава Белого дома в проекте не участвует. Он предоставил строителям лишь свой бренд.
Владимир Скосырев

11.11.2016

Источник — ng.ru

В Федерации профсоюзов Узбекистана состоялась встреча с представителями делегации Европейского парламента в рамках ее визита в нашу страну.

Основное внимание на переговорах было уделено широкомасштабной работе, проводимой в Узбекистане по обеспечению социально-экономических интересов работников различных сфер, развитию социального партнерства и социального диалога, совершенствованию социально-трудовых отношений и трудового законодательства, защите социально-экономических прав граждан, занятости населения, охране труда. В частности, отмечалось, что создаются необходимые условия для реализации гражданами своего потенциала, повышения их общественной и экономической активности. В этом большая заслуга принадлежит институтам гражданского общества, прежде всего ННО, профсоюзам, массовым движениям, которые обеспечивают общественный контроль за деятельностью органов государственной власти и управления.

Как известно, реализуемые в Узбекистане реформы направлены главным образом на повышение качества жизни населения.. На встрече особо отмечалось, что устойчивое, поступательное развитие экономики Узбекистана способствует росту качества жизни населения, успешному решению многих вопросов в социально-трудовой сфере, эффективному обеспечению трудовых прав граждан.

Представители Европарламента были также проинформированы о том, что принятие и реализация ряда законодательных актов по развитию малого бизнеса, частного и семейного предпринимательства также создают огромные возможности для обеспечения занятости населения, проводится легализация трудовых отношений для работников надомного труда, а также занятых в личных подсобных хозяйствах.

Внимание гостей было обращено на практику разработки и утверждения республиканского и территориальных программ обеспечения занятости населения и создания новых рабочих мест, в которых особое внимание уделено занятости женщин и молодежи. Отмечалось, что профсоюзы Узбекистана, содействуя занятости населения, сами создают новые рабочие места для молодежи и женщин.

Европейская делегация была ознакомлена с деятельностью Федерации профсоюзов Узбекистана, важным направлением которой в современных условиях является обеспечение занятости, достойной заработной платы, безопасности труда, правовой и социальной защиты.

Как было отмечено на встрече, сегодня профсоюзы Узбекистана активно участвуют в разработке нормативно-правовых актов, касающихся социально-экономических интересов работников. В частности, только по проекту Закона Республики Узбекистан «Об охране труда» профсоюзами было внесено более 50 предложений, абсолютное большинство которых были учтены при рассмотрении проекта на заседании экспертной группы. Проект Закона одобрен Законодательной палатой, а также Сенатом Олий Мажлиса Республики Узбекистан и подписан 22 сентября 2016 года.

Отдельное внимание было уделено проводимой в республике системной работе профсоюзов страны по оказанию бесплатной юридической помощи населению в социально-трудовой сфере, реализации Механизма обратной связи, включающий прямую телефонную линию, круглосуточно функционирующую при Юридической клинике Федерации профсоюзов.

В свою очередь представители делегации Европарламента, признавая важность проделанной работы, отметили позитивные достижения в Узбекистане в сфере социально-трудовых отношений по внедрению международных трудовых стандартов, обеспечению занятости населения. Кроме того, члены делегации отметили, что они поддерживают оценку МОТ, относительно того, что детский труд в Узбекистане является социально неприемлемым и страна добилась положительных результатов по недопущению детского и принудительного труда. Члены делегации и представители профсоюзов Узбекистана выразили намерение продолжать дальнейшее сотрудничество.