Автор: gulnarainanch

Фото: vp.donetsk.ua

С первых дней независимости Узбекистана в системе социальной защиты населения стало уделяться большое внимание. Используя на первых порах правовые основы бывшего союзного государства, наша республика постепенно стала формировать национальное отраслевое законодательство. Вначале были указы Президента Республики Узбекистан, постановления правительства, позже были приняты отраслевые законы и целый ряд подзаконных нормативно-правовых актов, — таким образом, стала формироваться, основанная на национальном законодательстве, система социальной защиты населения.

Если обратить внимание на особенности развития социальной политики Узбекистана за годы независимости, можно отметить постепенность перехода от всеобщей социальной защиты к адресной социальной помощи и поддержке нуждающихся слоев населения: престарелым, инвалидам, семьям с детьми, детям-сиротам и т.п. В рамках проводимой политики постепенно были определены законодательные и нормативно-правовые акты, регулирующие пенсионные отношения, а также виды социальной помощи и поддержки. В республике приняты законы «О государственном пенсионном обеспечении», «О накопительном пенсионном обеспечении», «О правах лиц с инвалидностью», «О социальных услугах для престарелых, инвалидов и других социально уязвимых категорий населения», создана разветвленная система разнообразных программ оказания социальной помощи и поддержки населению. По вопросам, затрагивающим тот или иной аспект сферы социальной защиты регулярно принимаются программы, направленные на дальнейшее развитие системы, улучшения благосостояния населения, нуждающегося в социальной помощи и поддержке. Сфера социального развития и сегодня является одним из приоритетных направлений развития современного Узбекистана.

Узбекистан в 2022г. приступил к активной реализации Стратегии развития «Новый Узбекистан», которая основана на принципах «За человеческое достоинство и ценность». Поставлена цель построить Новый Узбекистан на основе принципа «социального государства», что означает создание в социуме равных возможностей для реализации потенциала граждан и необходимых условий для достойной жизни и сокращения бедности.

Конституция Республики Узбекистан в ст.1 провозгласила статус Узбекистана как социального государства, определив таким образом социальную направленность государственной политики. Реализация социальной политики направлена на обеспечение социально-экономических прав граждан, закрепленных в Конституции Республики Узбекистан.

Конституционные основы социальной защиты населения установлены в статьях Конституции, посвященных праву на достойный труд, выбор профессии и рода деятельности, запрету принудительного и детского труда, праву на отдых, социальному обеспечению в старости, в случае утраты трудоспособности, безработицы, а также потери кормильца, праву на жилище, охрану здоровья и образование, праву на благоприятную окружающую среду.

 Отдельное внимание уделяется детям, так в соответствии со статьей 77 Конституции, государство и общество обеспечивают содержание, воспитание, образование, здоровое, полноценное и гармоничное развитие детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, поощряют в этих целях благотворительную деятельность. Обеспечение и защита прав, свобод и законных интересов ребенка, создание наилучших условий для его полноценного физического, умственного и культурного развития являются обязанностью государства.

Впервые на государство возлагается обязательство принимать меры по повышению качества жизни социально нуждающихся категорий населения, что является ярким выражением функции социального государства.

Руководством страны инициированы меры по началу реформирования сферы социального обеспечения, внедрению профессиональной системы социальной защиты на основе комплексного подхода, в связи с чем образовано Национальное агентство социальной защиты при Президенте Республики Узбекистан. Международные эксперты по достоинству оценили создание Агентства, отметив, что это станет важным шагом для продвижения социальной защиты в Узбекистане и обеспечит реализацию Национальной стратегии социальной защиты, Национальных целей развития и Целей в области устойчивого развития, направленных на снижение и предотвращение бедности, уязвимости и социальной изоляции отдельных лиц и семей на протяжении всего жизненного цикла.

В Стратегии развития нового Узбекистана определена задача к 2030 году увеличить валовой внутренний продукт на душу населения в 1,6 раза, а доход на душу населения –до более 4 тысяч долларов США, создать фундамент для вхождения в список стран с доходом выше среднего. 

 Реформы, проводимые в социальной сфере начиная с 2017 года, позволили обеспечить повышение занятости и доходов населения, улучшить социальную защиту и охрану здоровья граждан, обеспечить повышение социально-политической активности женщин и развитие сферы образования и науки, поддержку молодежи.

Расходы на социальную защиту в Узбекистане из года в год повышаются. Если в 2018 году они составляли 35 трлн. сумов (4,3 млрд. долл.), то в 2019 году – 61,3 трлн. сумов (6,9 млрд. долл.), в 2020 году – 74,2 трлн. сумов (7,4 млрд. долл.), в 2021 году – 85,3 трлн. сумов (8 млрд. долл.), а в 2022 году расходы составят 105,5 трлн. сумов (9,6 млрд. долл.). В частности, в 2022 году расходы сферы образования – 46,9 трлн. сумов (5,2 млрд. долл.), здравоохранения – 22,8 трлн. сумов (2,5 млрд. долл.), культуры и спорта – 3,4 трлн. сумов (307,8 млн. долл.), а расходы мероприятий по дальнейшему развитию науки – 1,5 трлн. сумов (135,8 млн. долл.).

В настоящее время принята Национальная стратегия социальной защиты населения до 2030 года. В Стратегии поставлена цель сократить в два раза количество бедных в стране. Для достижения этой цели Стратегией предусмотрены реформы в сфере образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения, меры по дальнейшему усилению социальной защиты уязвимых слоев населения; открытие в каждом регионе специализированных моноцентров для льготного обучения рабочим профессиям; льготное кредитование различные субсидии для развития предпринимательства.

Особое место в социальной политике Узбекистана занимает решение проблемы бедности. Активная борьба с бедностью началась с 2020 г. когда Узбекистан открыто признал проблему бедности и начал с ней бороться. Было образован специальный орган государственного управления по борьбе с бедностью, в настоящее время он функционирует в лице Министерства занятости и сокращения бедности Республики Узбекистан. Организованы «Железная тетрадь», «Женская тетрадь», «Молодежная тетрадь». С 2021 года внедрен механизм учета малообеспеченных путем их внесения в информационную систему «Единый реестр социальной защиты», которая позволяет малообеспеченным семьям получать положенную им социальную помощь автоматически без дополнительных бюрократических процедур. Создание этой системы более полного учета нуждающихся в помощи привело к тому, что если в 2017 году социальную помощь получали 500 тысяч малообеспеченных семей, то сейчас уже более 2 миллионов. Объем выделяемых средств увеличился в 7 раз и достиг 11 триллионов сумов в год.

С 2022 года была введена должность помощника хокима района (города) по вопросам развития предпринимательства, обеспечения занятости населения и сокращения бедности в каждом поселке, селе, ауле, а также в каждой махалле, в полномочиях которого вести учет социально уязвимых семей и оказывать им содействие в получении профессии, открытии собственного дела, получении кредитов и субсидий. Каждый год выделяется более 1 млрд. долл. льготных кредитов на реализацию проектов в населенных пунктах, а также роздано 100 тысяч га поливных земель более чем 440 000 семей.

В разрезе регионов принимаются программы сокращения бедности, развития предпринимательства, создания новых рабочих мест, повышению благосостояния населения. Учитывая важность системы образования и здравоохранения, в стране отмечается значительное повышение охвата дошкольным и высшим образованием, расширяется сеть частных медицинских учреждений. Постепенно осуществляется переход к системе всеобщего медицинского страхования.

Таким образом, обеспечение конституционных прав граждан является основным вектором социальной политики страны.

Гулноза Саттарова,

главный научный сотрудник

Института законодательства и правовой политики

при Президенте Республики Узбекистан,

кандидат юридических наук

Фото: uzdaily.uz

В современном мире ведущее место в системе юридических механизмов защиты прав и свобод человека принадлежит национальным институтам по правам человека. В мировой правозащитной практике существует большое разнообразие национальных институтов по содействию и защите прав человека, однако началом процесса международного сотрудничества следует считать принятие в Париже в 1991 году “Принципов, касающиеся статуса национальных институтов по правам человека”, которые впоследствии утверждены Генеральной Ассамблеей ООН в 1993 году.

 Парижские принципы устанавливают международные стандарты, характеризующие весь спектр их прав и обязанностей, круг вопросов, формы и характер их участия в осуществлении функций защиты прав человека.

В Венской Декларации и Программе действий, принятых 30 лет назад на Всемирной конференции, подчеркнуто, что каждое государство имеет право избирать такие структуры, которые в наибольшей мере соответствуют его конкретным потребностям на международном уровне.

В настоящее время национальные институты по правам человека стали обязательными элементами систем защиты прав человека большинства стран мира. В 150 государствах учреждены более 200 национальных институтов по правам человека, в том числе в виде нескольких моделей одновременно – в 40 странах.

В более 100 конституциях государств мира предусмотрены нормы, посвященные статусу омбудсманов  или национальных комиссий по правам человека. В Конституциях только 3 государств имеются положения о системе национальных органов по защите прав человека.  

Закрепление в статье 56 Конституции Узбекистана в новой редакции норм, посвященных национальным институтам по правам человека, демонстрирует приверженность государства к обеспечению и защите прав и свобод человека, развития культуры прав человека в обществе и полностью соответствует передовому международному и зарубежному опыту.   

За годы независимости в Узбекистане создана система государственных органов, занимающихся защитой прав человека. В эту систему входят:

• Уполномоченный Олий Мажлиса Республики Узбекистан по правам человека (Омбудсман);
• Уполномоченный Олий Мажлиса Республики Узбекистан по правам ребенка (Детский омбудсман);
• Уполномоченный по защите прав предпринимателей при Президенте Республики Узбекистан;
• Национальный центр Республики Узбекистан по правам человека.

В стране приняты комплексные меры по обеспечению выполнения международных обязательств в области прав человека, сформирован действенный механизм имплементации норм международного права в национальное законодательство и правоприменительную практику, созданы законодательные, образовательные и институциональные основы соблюдения и защиты прав и свобод граждан.

В новой Конституции гарантируется право на обращение в национальные и международные институты по правам человека. Реализации международных стандартов в области прав человека, в особенности защиты прав женщин, детей, молодежи и лиц с ограниченными возможностями, а также принципам социальной справедливости придан конституционный статус.

Кроме того, осуществлена масштабная работа по дальнейшему совершенствованию системы надежной защиты прав, свобод и интересов женщин и детей, формированию правовой базы национального превентивного механизма предупреждения пыток, искоренению принудительного и детского труда.

За период деятельности национальных институтов по правам человека в Узбекистане создана собственная модель сотрудничества с государственными органами, бизнес структурами и институтами гражданского общества в сфере прав человека.

В соответствии с рекомендациями Межпарламентского союза расширены полномочия парламента Узбекистана. Введена практика утверждения палатами парламента «дорожных карт» по выполнению рекомендаций международных органов по правам человека. Создана Парламентская комиссия по соблюдению международных обязательств Узбекистана в области прав человека, основная цель которой содействие реализации национальной стратегии Узбекистана в области прав человека.

Национальные институты по правам человека наделены также правом обращения в Конституционный суд, а парламентский Омбудсман вправе вносить в Законодательную палату Олий Мажлиса законодательные предложения.

Согласно рекомендациям международных органов приняты закорнодательные акты по усилению полномочий национальных институтов по правам человека. Создан национальный превентивный механизм по предупреждению пыток по модели «Омбудсман плюс». Полномочиями проведения мониторинга пенитенциарных учреждений наделены также Детский омбудсман, Национальный центр по правам человека и Бизнес-омбудсман.

Важное значение имеет вопросы сотрудничества с бизнес структурами по вопросам прав человека. Разработан проект Предпринимательского кодекса, осуществляется работа по принятию Национального плана действий «Бизнес и права человека».

Национальные институты по правам человека тесно сотрудничают с институтами гражданского общества путем:

во-первых, включения в состав экспертных, рабочих групп по вопросам соблюдения и защиты прав человека, в частности, разработки проектов законов, проведения мониторинга законодательства о правах человека, посещений пенитенциарных учреждений;

во-вторых, включения их в качестве исполнителей в Национальные планы действий по выполнению рекомендаций международных организаций;

в-третьих, проведения совместных мероприятий, направленных на повышение культуры прав человека.

Образование в области прав человека представляет собой важный вклад в долгосрочное предотвращение нарушений прав человека и в усилия по созданию справедливого общества, в котором ценятся и уважаются все права человека всех людей. Приоритетная задача образования в области прав человека – это формирование культуры прав человека населения.

Узбекистан активно участвует в реализации Всемирной программы образования в области прав человека. За последние 3 года года приняты ряд важнейших документов в данной сфере, в частности, Национальная стратегия по правам человека, Национальная программа образования в области прав человека, Программа мероприятий, посвященных 75-летию принятия Всеобщей декларации прав человека.

В стране в систему профессионального и высшего образования внедряются учебные и специальные курсы «Права человека», «Права женщин», «Права ребенка». Открываются учебные курсы по правам лиц с инвалидностью, женщин, детей и мигрантов. На постоянной основе издается серия пособий и брошюр по правам человека, а также запущена Электронная платформа по образованию в области прав человека.

В рамках Национальной стратегии по правам человека решением Правительства учрежден нагрудной знак «За защиту прав человека», в номинации которой предусматриваются награждение представителей сфере образования по правам человека.

В Академии правоохранительных органов внедрена новая магистерская программа по правам человека. Национальным центром по правам человека создан научный совет по присуждению ученых степеней по специальности «Права человека», ежегодно организуются конкурсы инновационных идей в области образования и исследований по правам человека.

Весьма примечательно, что предстоящий Пятый этап Всемирной программы образования в области прав человека вновь направлен на молодежь с расширением сферы охвата на детей, и включением цифровых технологий, изменение климата и гендерное направление. Все эти вопросы были предложены в ходе Глобального форума «Образование в области прав человека» в декабре 2022 года в Самарканде.

За последний короткий период удалось достичь значительного прогресса во взаимодействии со структурами ООН по правам человека. Наглядным тому примером является активная деятельность Узбекистана в качестве члена Совета по правам человека, тесное сотрудничество с Верховным комиссаром по правам человека и специальными докладчиками по вопросам прав человека. По инициативе Узбекистана приняты три резолюции Совета ООН по правам человека о правах молодёжи и детей, совместно с международными партнерами проведены ряд международных форумов, в частности Азиатский форум по правам человека, Глобальный форум по правам молодежи.

В Узбекистане формируется механизм контроля за выполнением рекомендаций уставных органов и договорных комитетов ООН в сфере прав человека. Национальные институты по правам человека активно участвуют в этом процессе, в частности, путем разработки и реализация национальных планов действий и «дорожных карт» по правам человека.

Узбекистан начал активное участие в международной кампании по празднования 75-летию принятия Всеобщей декларации прав человека. В рамках данной инициативы реализуется Программа мероприятий, посвященную широкому празднованию этой юбилейной даты. Согласно Программе организуются мероприятия, нацеленные на укрепление прав человека и повышение осведомленности граждан об универсальных правах человека.

Мирзатилло Тиллабаев,

первый заместитель директора Национального центра

Республики Узбекистан по правам человека,

профессор, доктор юридических наук

Фото:uzreport.news

В этом году международное сообщество отмечает 75-летие принятия Всеобщей декларации прав человека и 30-летие Венской декларации и Программы действий в области прав человека. Внушительная история Всеобщей декларации убедительно доказала универсальную ценность прав человека. Без этого невозможны мир, безопасность и устойчивое развитие.

Узбекистан поддерживает «Призыв ООН к действиям в интересах прав человека». Права человека занимают центральное место в проводимых реформах по политико-правовой и социально-экономической модернизации в рамках Стратегии «Узбекистан – 2030», которая соответствует Целям устойчивого развития ООН до 2030 года и направлена на обеспечение принципа «Никого не оставлять позади».

В последние годы в стране в рамках идеи «Во имя чести и достоинства человека» проводится масштабная работа по реализации Национальной стратегии по правам человека,  в частности, по имплементации в национальное законодательство и внедрению в правоприменительную деятельность государственных органов международных стандартов в области прав и свобод человека. Наглядным тому примером является активная деятельность Узбекистана в качестве члена Совета Организации Объединеных Наций по правам человека, тесное сотрудничество с Верховным комиссаром ООН по правам человека и специальными докладчиками по вопросам прав человека. По инициативе Узбекистана приняты три резолюции Совета ООН по правам человека о правах молодёжи и детей, совместнос с международными партнерами проведены 4 международных форума, посвященные правам молодежи.

В апреле впервые проведен конституционный референдум, краеугольным камнем которой стало обеспечение прав и интересов человека, защита человеческого достоинства. В новой Конституции определены приоритеты Узбекистана как суверенного, правового, светского, демократического и социального государства.

Число конституционных норм, касающихся прав человека, возросло более чем в 3 раза и составляет более 50 статей. В Конституции подтверждена приверженность принципам прав человека, свободы слова и совести, равенства всех граждан независимо от их национальности, языка и религии. В новой Конституции Узбекистана закреплены такие всемирно признанные институты юриспруденции – Правила Миранды, Хабеас корпус, Pro bone, т.е. бесплатная юридическая помощь.

Узбекистан официально запретил смертную казнь в новой Конституции, статья 25 четко гласит: «смертная казнь запрещается», тем самым имплементируются положения Второго Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах. Узбекистан выступает за отмену смертной казни, в том числе путем активной работы на глобальном и региональном уровне, в частности, на площадке Совета ООН по правам человека.

Конституционные поправки становятся нормами прямого действия, направленными, в первую очередь, на гарантированное обеспечение, защиту конкретных личных, социальных, экономических, политических, культурных и экологических прав и интересов граждан самых разных социальных слоев общества.

В новой Конституциигарантируется право на обращение в национальные и международные институты по правам человека. Впервые на пространстве ОБСЕ на конституционном уровне закреплен статус национальных институтов по правам человека.

На конституционном уровне закреплен институт конституционной жалобы, т.е. право обращения граждан в Конституционный суд. Реализуется краткосрочная Стратегия поднятия на качественно новый уровень судебной системы на 2023–2026 годы и программа действий. Предусмотрены меры по дальнейшему расширению института «Хабеас корпус», внедрения института следственного судьи, имплементации принципа самоуправления судей и повышению роли органов судейского сообщества.

Пытки и другие виды насилия запрещены на конституционном уровне. В статье 26 Новой редакции Конституции Республики Узбекистан устанавливается запрет пыток, насилия, другого жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство человека обращения либо наказания. Государство использует институциональные и правовые механизмы по усилению гарантий обеспечения прав человека в данном направлении. В законодательство и практику имплементированы Правила Нельсона Манделы.

Согласно рекомендациям уставных органов и договорных комитетов ООН создан Национальный превентивный механизм по модели «Омбудсман  плюс». Полномочиями проведения мониторинга пенитенциарных учреждений наделены также Детский омбудсман, Национальный центр по правам человека и Бизнес-омбудсман. Внесены поправки в Гражданский кодекс, предусматривающие порядок возмещения причинённого вреда потерпевшим от пыток, что позволит оказать социальную, правовую, психологическую и медицинскую помощи жертвам пыток.

Реализации международных стандартов в области прав человека, в особенности защиты прав женщин, детей, молодежи и лиц с ограниченными возможностями, а также принципам социальной справедливости придан конституционный статус. Конституция Узбекистана в новой главе «Семья, дети и молодежь» гарантирует защиту личных, политических, экономических прав молодежи, а также предоставление им равных возможностей для развития и самореализации. Отдельная статья гарантирует право талантливой молодежи на получение высшего образования за счёт государства.

С 2019 года Узбекистан реализовал пять гуманитарных операций «Мехр» по возвращению соотечественников из зон вооруженных конфликтов. Узбекистан репатриировал 531 человек, в основном женщин и детей из Сирии, Ирака и Афганистана. Правительством приняты комплексные меры по реабилитации и реинтеграции репатриантов в общество, недопущению стигматизации, обеспечен доступ к образовательным, социальным программам и трудоустройству, улучшены жилищные условия.

В июне 2023 года в штаб-квартире ООН международная общественность из первых уст услышала истории репатриантов, которые, вернувшись в Узбекистан, начали новую жизнь. Модель Узбекистана по репатриации соотечественников, основанная на нормах международного права и принципах сотрудничества с международными партнерами, может служить в качестве передового опыта репатриации, с обеспечением наилучших интересов ребенка и полноценной реинтеграцией женщин, возвращающихся из зон конфликта.

Поддерживая призыв Генерального секретаря ООН о Глобальной кампании по ликвидации безгражданства «#IBelong» Правительство Узбекистана предприняло конкретные шаги по практической реализации этой важной инициативы. С 2016 года гражданство Узбекистана получили
более 80 тысяч лиц без гражданства.

Одним из важнейших приоритетов государственной политики Узбекистана является развитие культуры толерантности и гуманизма, укрепление межнационального, межконфессионального и гражданского согласия в обществе. В статье 19 Конституции гарантируются одинаковые права и свободы и равенство перед законом без различия расы, национальности, языка и религии, а также других оснований.

Национальная правовая система Узбекистана содержит серьезные меры ответственности за нарушение равноправия граждан. Законодательство предусматривает широкие возможности по созданию условий для этнических групп по использованию их языков в жизни, сохранению и развитию своей культуры, обычаев и традиций. Реализуется Концепция государственной политики Республики Узбекистан в сфере межнациональных отношений. Учреждены «День Дружбы Народов» и нагрудной знак «Дружба народов». Созданы «Дома Дружбы», где на безвозмездной основе размещены более 150 национальных культурных центров.

В Узбекистане вещание теле- и радиопередач осуществляется на 12 языках, газеты и журналы издаются на более чем 10 языках. Около 20% общеобразовательных школах в стране обучение ведется на 7 языках (узбекском, каракалпакском, русском, таджикском, туркменском, киргизском и казахском). Обеспечивается получение общего, профессионально-технического, среднего специального и высшего образования на государственном языке, а также на других языках.

Важное значение имеет вопросы сотрудничества с бизнес структурами по вопросам прав человека. В стране функционирует Бизнес омбудсман, учрежден День предпринимателей и постоянный диалог с представителями бизнеса, разработан проект Предпринимательского кодекса. Осуществляется работа по принятию Национального плана действий «Бизнес и права человека».

Можем констатировать, что Узбекистан последовательно обеспечивает имплементацию международных стандартов по правам человека в национальное законодательство и правоприменительную практику. Осуществляется гендерная, правозащитная и антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов и их проектов.

В стране активно реализуется Концепция совершенствования нормотворческой деятельности, в частности, был оцифрован процесс разработки и принятия нормативных правовых актов. За последние 5 лет были запущены единая электронная система разработки и согласования проектов нормативных правовых актов (Project.gov.uz), единая электронная система разработки, согласования и регистрации решений местных органов исполнительной власти (E-qaror), портал обсуждения проектов нормативные правовые акты (regulation.gov.uz).

Узбекистан признает, что образование в сфере прав человека имеет фундаментальное значение для поощрения всеобщего уважения и повсеместного соблюдения прав человека.  Правительство активно участвует во Всемирной программе ООН в сфере обучения правам человека.  

В стране реализуется Национальная программа образования в области прав человека. Начиная с 2023/2024 учебного года в системе профессионального и высшего образования внедряются учебные и специальные курсы «Права человека», «Права женщин», «Права ребенка». Открываются учебные курсы по правам лиц с инвалидностью, женщин, детей и мигрантов. На постоянной основе издается серия пособий и брошюр по правам человека, а также запущена Электронная платформа по образованию в области прав человека.

Весьма примечательно, что предстоящий Пятый этап Всемирной программы образования в области прав человека вновь направлен на молодежь с расширением сферы охвата на детей, и включением цифровых технологий, изменение климата и гендерное направление. Все эти вопросы были предложены в ходе Глобального форума «Образование в области прав человека» в декабре 2022 года в Самарканде.

Узбекистан начал активное участие в международной кампании по празднования 75-летию принятия Всеобщей декларации прав человека. В рамках данной инициативы реализуется Программа мероприятий, посвященную широкому празднованию этой юбилейной даты. В рамках национальной программы по широкому празднованию 75-летия принятия Всеобщей декларации прав человека организованы мероприятия, нацеленные на укрепление прав молодежи и повышение их осведомленности о универсальных правах человека, а также активное вовлечение молодого поколения в освоение и понимание фундаментальных ценностей свободы, равенства и справедливости.

Совместно с УВКПЧ ООН проведен международный форум “Права молодежи: возможности и механизмы защиты” с участием молодежи стран Центральной Азии и принята Центрально-азиатская декларация, которая будет представлена на мероприятии высокого уровня в рамках инициативы “Права человека– 75” в Женеве в декабре 2023 года.

Мирзатилло Тиллабаев,

первый заместитель директора Национального центра

Республики Узбекистан по правам человека, профессор, д.ю.н.

Фото: yuz.uz

В годы независимости рамках реализуемых в стране широкомасштабных реформ особое внимание уделяется обеспечению мирной и спокойной жизни населения, а также формированию в обществе культуры законопослушания и общественной безопасности.

В результате проведенных реформ последние семь лет, внедрены принципиально новые механизмы и порядки организации работы в систему обеспечения общественной безопасности на основе принципа «Служить интересам народа», налажено целевое взаимодействие государственных органов с институтами гражданского общества.

Исходя из сущности реформ, реализуемых в сфере общественной безопасности, можно рассмотреть их результаты, разделив их на несколько  направлений.

Первое направление регулирует правовое обеспечение общественной безопасности. Из анализа реформ, осуществленных в сфере общественной безопасности за последние годы, видно, что в этом процессе особое внимание уделяется созданию правовой основы деятельности, исходя из требований времени. В частности, с принятием законов «Об органах внутренних дел», «О Национальной гвардии Республики Узбекистан» в стране начался новый содержательный этап реформ в системе за счет устранения пробелов, неясностей и коллизий в правовом поле.

В целях эффективного правового обеспечения общественной безопасности были приняты законы Республики Узбекистан «О противодействии экстремизму» (2018), «О чрезвычайном положении» (2021), «О кибербезопасности» (2022), «Об охранной деятельности» (2022), «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (2022).

Второе направление регулирует совершенствование управления и организацию деятельности по обеспечению общественной безопасности. Необходимо отметить, что в результате реформ кардинально усовершенствована вся система обеспечения общественной безопасности, 85 процентов личного состава аппаратов управления переведены в низовые подразделения, в места, непосредственно приближенные к населенным пунктам.

В соответствии с указом Президента Республики Узбекистан в сферу обеспечения общественной безопасности внедрены совершенно новые механизмы организации деятельности системы органов внутренних дел предусматривающие:

во-первых, решение непосредственно на местах проблем относительно профилактики правонарушений и борьбы с преступностью посредством выявления и устранения причин совершения преступлений в разрезе каждой махалли, семьи и личности;

во-вторых, разделение каждого района, города и махалли на категории, исходя из состояния преступности на соответствующей территории, привлечение совместно с хокимиятами, секторами и общественностью всех сил и средств, необходимых для устранения «очагов преступления»;

в тертьих, создание целостного управления и непрерывного контроля на основе системы «республика — область — район — махалля»;

в-четвертых, на базе опорных пунктов органов внутренних дел образованы махаллинские пункты правопорядка.

В рамках реформ проводится значительная работа по обепечению безопасного туризма в Узбекистане. В соответствии Постановления Президента Республики Узбекистан создана уникальная национальная система обеспечения безопасного туризма.

Третье направление посвящено внедрению цифровизации в сферу обеспечения общественной безопасности. В рамках реализуемых реформ очень эффективно дают результаты внедрение новых методов работы по организации обепечения общественной безопасности, основанные на Концепциях «Безопасный город», «Безопасная столица», системы «Гладкая и безопасная дорога», «Безопасная квартира», «Безопасный дом», принципа «Безопасное образовательное учреждение».

Для мониторинга ситуации в общественных местах поэтапно создаются «Ситуационных центров», в которые интегрированы видеокамеры и кнопоки экстренных вызовов, установленных на улицах, в домах граждан и социальных объектах.

В систему обеспечения общественной безопасности поэтапно внедряется информационно — справочные базы, весь документооборот переведен в электронную форму.

Следующим направлением реформ является совершенствование системы подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров для сферы обеспечения общественной безопасности. В целях внедрения совершенно новой системы подготовки специалистов для органов ответственых за обеспечение общественной безопасности одновременно были приняти два постановления Президента Республики Узбекистан.

В соответствии первого постановление Президента Республики Узбекистан в процесс подготовки кадров в Академии Министерства внутренних дел внедрена двухступенчатая система высшего образования, состоящая из бакалавриата и магистратуры, Институту повышения квалификации Министерства внутренних дел присвоин статус юридического лица и определены основные направления его деятельности, а также внедрен в порядок прохождения службы в органах внутренних дел по системе непрерывного учебно-карьерного процесса.

В соответствии второго постановления Президента Республики Узбекистан Военно-технический институт Национальной гвардии преобразован в Университет общественной безопасности Республики Узбекистан и определен как базовым высшим военным образовательным и научно-исследовательским учреждением, осуществляющим целевую подготовку квалифицированных кадров в сфере обеспечения общественной безопасности. В процесс подготовки профессиональных кадров в Университете внедрена двухступенчатая система высшего образования, включающая бакалавриат и магистратуру.

Кроме того, Университету предоставлено право на подготовку кадров по программам бакалавриата и магистратуры очной формы обучения в сфере юриспруденции, психологии и экономики на общих основаниях с зачислением их в состав студентов.

Следует отметить, что принятая Концепция общественной безопасности Республики Узбекистан и Стратегия развития системы общественной безопасности Республики Узбекистан на 2022-2025 годы определила пути и механизмы разработки и эффективной реализация правовых, методических, научных, организационных мер по внедрению качественно новой системы обеспечения общественной безопасности в стране.

В заключении следует отметить, что цели определенные в Стратегии развития Нового Узбекистана на 2022 — 2026 годы, а также в Стратегии «Узбекистан — 2030» предусматривает создание абсолютно новой национальной системы обеспечения общественной безопасности Республики Узбекистан.

Исмаилов Исомиддин,

профессор кафедры Университета общественной безопасности Республики Узбекистан, доктор юридических наук

Санжар Шарипов,

начальник кафедры Академии МВД Республики Узбекистан, доктор философии по юридическим наукам, доцент

Фото: www.worldometers.info

Узбекистан расположенный на перекрестке Великого Шелкового пути, на протяжении веков служил уникальным мостом, соединяющим Европу, Ближний Восток, Южную и Восточную Азию с ее богатым культурным и историческим наследием. На этой священной земле родились и прославились всему миру сотни великих ученых, внесших огромный вклад в развитие мировой науки, заложивших фундаментальные научные основы различных дисциплин.

В международном праве существует понятие национальное меньшинство. Но в Узбекистане нет такого словосочетания. Представители разных наций и народностей по сей день живут в гармонии и в дружбе со всеми. В нашей стране равные права граждан Узбекистана гарантируются государством. Понятие “единый народ Узбекистана”, закрепленное в Конституции Республики Узбекистан служит правовой и духовной основой для укрепления чувств взаимного уважения, дружбы и согласия между людьми разных национальностей и народностей, проживающими в нашей стране и работающими во имя единой цели. Кроме того, в статье 4 Конституции Республики Узбекистан говорится, что Республика Узбекистан обеспечивает уважительное отношение к языкам,  обычаям и традициям наций и народностей, проживающих на ее территории, создает условия для их развития.

Самым большим богатством последних лет являются мир и стабильность в нашем общем доме — в Центральной Азии, межэтническое и гражданское согласие. С каждым днем растёт осознание этой ценности и ее непреходящего значения в умах наших людей. Государством созданы все условия для сохранения и развития национальных традиций и культуры проживающих здесь народов.

Мир, царящий в нашей стране, является нашим бесценным богатством спокойствия, дружбы и народного единства, взаимного уважения и межнационального согласия. Важным шагом в этом направлении стал Указ Президента Республики Узбекистан от 19 мая 2017 года “О мерах по дальнейшему совершенствованию межнациональных отношений и дружественных связей с зарубежными странами”. Развитие культуры толерантности и гуманизма, укрепление межнационального и межконфессионального взаимопонимания, гражданского согласия в обществе, а также укрепление дружественных, равноправных и взаимовыгодных отношений с зарубежными странами является одним из приоритетов государственной политики Узбекистана, говорится в указе.

Благодаря политической воле главы нашего государства были проведены чрезвычайно важные работы в плане масштабов укрепления принципа толерантности в нашей стране, установления тесных дружеских связей с соседними странами, раскрытия толерантности Узбекистана миру.

Согласно инициативе, выдвинутой Шавкатом Мирзиёевым на 72-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке в сентябре 2017 года, была установлена практика регулярного проведения консультативных встреч глав государств Центральной Азии. Благодаря совместным усилиям президентов всех соседних стран, в последующие годы уровень политического доверия в нашем регионе значительно возрос и удалось найти принципиально важные решения по многим насущным вопросам. Дружба и братские отношения Узбекистана с соседними странами приобрели новый импульс и наполнились совершенно новым смыслом. В результате принятия Узбекистана в качестве полноправного члена Тюркского совета 15 сентября 2019 года в рамках организации не только культурные и духовные связи, но и торгово-экономические отношения выходят на новый уровень. Это позволяет нам сегодня воспринимать Центральную Азию как общий дом.

ООН поддержала ключевые инициативы, предложенные пятью государствами Центральной Азии, в частности меры по сохранению безъядерной зоны, борьбе с терроризмом, достижению консенсуса по вопросам водопользования и другие программы.

Центральная Азия приобретает все большее геополитическое значение с ее огромным энергетическим потенциалом, природными ресурсами, транспортными и коммуникационными сетями. В последнее время активизация сотрудничества между странами во всех областях нашла отражение в росте товарооборота и укреплении сотрудничества деловых кругов.

Самаркандская конференция, посвященная проблемам стабильности и устойчивого развития Центральной Азии под лозунгом “Центральная Азия: единая история и сотрудничество на пути к общему будущему, устойчивому развитию” ещё раз доказала крепящиеся отношения и придала новый импульс сотрудничеству внутри региона. В то же время страны договорились проводить и неформальные саммиты глав государств региона, и предпринимать более активные шаги в решении глобальных проблем.

В развитии экономических, культурных и гуманитарных связей важное значение имеет постоянное личное общение глав государств как в рамках двусторонних визитов, так и в формате международных мероприятий и форумов.

Все эти страны, и мы также заинтересованы в развитии нашего общего дома – Центральной Азии — в обстановке дружбы и добрососедства. А это важный момент, который создает основу для нашего общего благополучия. За последние семь лет во внутренней и внешней политике Узбекистана произошли серьезные изменения. Представители мирового сообщества, международные эксперты, политики из разных стран говорят об этом с особым признанием. Восстановление Узбекистаном дружественных отношений с соседними странами, продолжение древних связей в новом контексте отражают устремления и желания нашего народа. Это, в свою очередь, стало важным фактором дальнейшего укрепления дружественных отношений между народами стран Центральной Азии. Торговля, инвестиции, туризм и транспортная инфраструктура сегодня делают Центральную Азию общим домом.

Следует отметить, что реформы, проводимые сегодня во всех сферах, являются наглядным результатом новой и перспективной политики, проводимой по инициативе главы нашего государства.

Виктор Михайлов,

Руководитель Центра изучения региональных угроз

Фото: aviation21.ru

Дмитрий Родионов
Материал комментируют:
Михаил Нейжмаков
Павел Фельдман

Иран в ближайшее время получит российские истребители Су-35, ударные вертолеты Ми-28НЭ и учебно-боевые самолеты Як-130, сообщает агентство Tasnim со ссылкой на заявление замминистра обороны Ирана Сейеда Мехди Фархи. По его словам, новая техника в скором времени прибудет в республику.

Поставки учебно-боевых самолетов Як-130 в Иран начались еще в конце лета этого года, пара новых самолетов вошла в состав иранских ВВС с базированием на 8-й тактической авиационной базе имени шахида Бабаи в Исфахане. Об этом иранская пресса сообщала еще в первых числах сентября, российские самолеты закуплены с целью подготовки молодых пилотов, которые будут летать на новых истребителях ВВС Исламской Республики Иран.

Однако про вертолеты никакой информации не было. Зато про истребители Су-35 писала иностранная пресса. По данным израильской разведки, Россия поставит иранским ВВС 24 истребителя Су-35, ранее предназначавшихся Египту. Не исключено, что часть самолетов уже находится в Иране.

Как это понимать? Своеобразная плата за «Герани»? Союзнические действия в Сирии?

— Иран с его специфической идеологией и большими региональными амбициями обречен жить по принципу «если завтра война», — считает доцент Академии труда и социальных отношений, кандидат политических наук Павел Фельдман.

— Причем он готовится как к обороне, так и к наступлению. Врагов у него более чем достаточно: НАТО, Израиль, Турция, арабские государства Персидского залива. Иранский оборонно-промышленный комплекс достиг заметных успехов в деле производства ракет и беспилотников, а российские истребители и вертолеты должны обеспечить господство в воздухе.

В нынешних предвоенных реалиях они будут очень кстати.

«СП»: Продажа этой техники — бизнес или политика?

— Продажа отечественных вооружений Ирану выгодна с коммерческой точки зрения. Однако здесь есть и политическая целесообразность.

Таким образом Россия укрепляет оборонный потенциал страны, которая уравновешивает влияние Турции в Закавказье и сдерживает блок НАТО от вторжения на Ближний и Средний Восток. Подобные отношения рано называть союзническими, но Москва и Тегеран сейчас объединены стремлением положить конец гегемонии США.

«СП»: США и Израиль явно будут в ярости. На США — плевать, а с Израилем не опрометчиво ссориться? Еще оружия Украине подкинут…

— Вопреки широко тиражируемым слухам, Израиль никогда не поставлял и не будет поставлять Украине наступательных вооружений. К антироссийским санкциям Запада, кстати, он тоже не присоединился.

Официальный Тель-Авив дорожит исторически сложившимися отношениями с Москвой, хотя русскоязычные украинские репатрианты и беглые российские либералы, получившие соответствующее гражданство, целенаправленно пытаются эти отношения испортить. Конечно, Израиль не в восторге от укрепления военной мощи Ирана за счет поставок российского оружия. Видимо, он попросит у Москвы гарантий его неприменения против себя.

«СП»: С кем еще мы можем резко нарастить военное сотрудничество? Может, с той же КНДР? У них есть, что дать нам?

— Мы видим, как современная Россия возобновляет военно-политическое сотрудничество со странами, некогда входившими в орбиту влияния СССР. Нужно поблагодарить за это советскую дипломатию, результатами труда которой мы пользуемся до сих пор.

В качестве потенциальных поставщиков оружия, помимо Ирана и Северной Кореи, едва ли можно всерьез рассматривать кого-то еще. А вот появление в зоне столкновения интересов России и Запада добровольцев из Африки и Латинской Америки не выглядит как фантастичный сценарий. Кроме того, США можно удивить размещением российских ракет где-нибудь в Никарагуа. Оттуда подлетное время до Вашингтона 8−10 минут.

— Собственно, иранские СМИ сообщали о заключении сделки на поставки российских Су-35 еще весной 2023 года, а слухи о подобных переговорах в западных изданиях циркулировали еще в конце 2022 года, — отмечает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— Как известно, МИД Ирана еще в октябре 2020 года акцентировал внимание на истечении срока оружейного эмбарго против ИРИ. Активизацию военно-технического сотрудничества Москвы и Тегерана, конечно, можно связать, в том числе, и с усилением охлаждения между Россией и западными игроками на фоне конфликта вокруг Украины.

«СП»: Наши истребители, надо полагать, значительно усилят ВВС Ирана

— Многие наблюдатели уже обращали внимание, что Иран вынужден пользоваться устаревшими истребителями. Обновление парка таких самолетов — еще и стремление Тегерана продемонстрировать внешним игрокам, которые в свое время напоминали об уязвимости его воздушного пространства и возможностях нанесения ударов по иранским объектам.

Например, в прессе при любом обострении между ИРИ и западными державами, как правило, появляются версии о возможности нанесения Израилем ударов по иранским ядерным объектам. А израильский премьер Биньямин Нетаньяху, например, в марте 2023 года, именно в подобном контексте заочно полемизировал с главой МАГАТЭ Рафаэлем Гросси, заявляя о праве Тель-Авива «защищать себя» в условиях появления у Ирана «разрушительных вооружений».

Появление у Ирана ударных вертолетов Ми-28НЭ, конечно, будет дополнительным фактором для усиления его переговорных позиций с теми из соседних государств, с кем у него складываются сложные отношения.

Отметим, например, что подобная напряженность ранее уже усиливалась на ирано-афганской границе (один из подобных всплесков наблюдался, например, в мае 2023 года). Кроме того, проведение военных учений у границ с Азербайджаном (например, в октябре 2022 года) уже становилось методом давления Тегерана на Баку.

Но, кстати, для американских военных объектов в регионе Большого Ближнего Востока появление у Ирана новых ударных вертолетов тоже станет потенциальной угрозой, которая будет учитываться США при рассмотрении сценариев возможного усиления напряженности с ИРИ.

«СП»: Вооружение вообще-то сейчас и нам самим необходимо.

— Учитывая, что российская армия сама нуждается в новых вооружениях в условиях спецоперации, решение о подобных поставках, безусловно, не чисто коммерческое, а еще и политическое.

Это намерение укрепить базу для более долгосрочных отношений с Ираном — ведь новые вооружения это и необходимость поставок запчастей к ним в будущем, и переобучение военных специалистов для работы именно с такой техникой.

«СП»: Пентагон, наверняка, очень возбудится, ведь мы ему соль на рану насыпали. А что они сделают?

— США это, конечно, не понравится, но снова вспомним, что сделка обсуждалась достаточно давно, так что для Вашингтона это вряд ли стало сюрпризом. Среди прочего, это еще один повод для американских политиков вновь заявить о необходимости более жесткого контроля за перекрытием каналов в поставки в Россию продукции, необходимой для ОПК. Впрочем, для Вашингтона поводов для подобных заявлений и так достаточно.

«СП»: А реакция Израиля?

— Для Израиля это, конечно, будет поводом для недовольства. С другой стороны, для Тель-Авива по-прежнему важны контакты с Москвой, которая, в том числе, может выступать одним из непубличных посредников при переговорах с ХАМАС.

Источник — СвободнаяПресса

АРХЕОЛОГИЯ КАЗАХСТАНА №4, 2022

УДК 902/904 572.71

Антропологические материалы из Хошбулага

(Азербайджанская Республика)

© 2023 г. Д.А. Кириченко

Keywords: Azerbaijan, archaeology, Khojaly-Gedabek archaeological culture, burial monuments, kurgan, stone boxes, The Late Bronze – Early Iron Ages, craniometry, traumas, paleopathologies.

Ключевые слова: Азербайджан, археология, Ходжалы-Кедабекская археологическая культура, погребальные памятники, курган, каменные ящики, эпоха поздней бронзы-раннего железа, краниометрия, травмы, палеопатологии.

Dmitry A. Kirichenko

Candidate of Historical Sciences (PhD), Ass. Professor, Institute of archaeology, ethnography and anthropology, ANAS, Baku, Azerbaijan Republic. Email: [email protected]

Anthropological materials from Khoshbulaq

(Azerbaijan Republic)

Abstract. The article represents craniological materials from Khoshbulaq. The archaeological monument is situated near eponymous village in Dashkesan district of Azerbaijan Republic. During 1960-1974 years in connection with the construction of a reservoir on the river Goshgarchay rescue archaeological excavations took place on the territory of Khoshbulaq yaylag. Anthropological materials are occur from kurgan 4, burial 3, stone box №8, burial 21 (field season of 1962 year) and grave №2 (field season of 1971 year). Four skulls were researched in total: three male (k.4.b.3., stone box №8, burial 21) and one female (grave № 2). The studied materials belong to The Late Bronze-Early Iron Ages (Khojaly-Gedabek archaeological culture) and date back to the end of II – beginning of I Millennium BC. There is likelihood that male skulls (k.4. b.3., burial 21) and female skull belonged to the south branch of the Caucasoid race to Caspian anthropological type. Male skull from stone box №8 belonged to mixed anthropological type (Caspian + Caucasian). The traces of symbolic trepanation can be seen on female skull from grave № 2. Among the pathologies on the male skull from kurgan 4, burial 3 the following can be noted: button osteoma, porotic hyperostosis, markers of influence of cold stress and at maxilla – lifetime loss of teeth; on the male skull from stone box №8 – traumatic lesions (compressive fracture) at frontal bone, os bregmaticum, os lambdoidea, porotic hyperostosis, markers of influence of cold stress, at maxilla – abrasion, lifetime loss of teeth; on the male skull from burial 21 – multiple button osteoma (osteomatosis of skull, probably, Gardner syndrome), porotic hyperostosis, markers of influence of cold stress, at maxilla – strong abscess, lifetime loss of teeth.

Acknowledgements: The author expresses his gratitude and appreciation to chairman of the department of “Human Anatomy and Medical Terminology” of Azerbaijan Medical University Ph.D. in Medicine, Ass. Prof. A.S. Abdullaev for the opportunity to study anthropological material, as well as to the staff of the “Museum of Human Anatomy” for their help while working with the skulls.

Дмитрий Александрович Кириченко

кандидат исторических наук, доцент, Институт археологии, этнографии и антропологии, НАНА, г. Баку, Азербайджанская Республика. Email: [email protected],

Антропологические материалы из Хошбулага

(Азербайджанская Республика)

Аннотация. В статье представлены краниологические материалы из Хошбулага. Археологический памятник расположен близ одноименного села в Дашкесанском районе Азербайджана. В 1960-1974 гг. в связи со строительством водохранилища на реке Гошгарчай, были проведены спасательные археологические раскопки на территории Хошбулагского яйлага. Антропологический материал происходит из кургана 4, погребения № 3, каменного ящика № 8, погребения 21 (полевой сезон 1962 г.) и могилы №2 (полевой сезон 1971 г.). Всего было изучено 4 черепа: три мужских к.4. п.3., каменный ящик №8, погребение 21) и один женский (могила № 2). Исследованный палеоантропологический материал относится к периоду поздней бронзы-раннего железа (Ходжалы-Кедабекская археологическая культура) и датируется концом II- началом I тыс. до н.э. Вероятно, мужские черепа из кургана 4, погребения 3, каменного ящика №8 и женский череп из могилы №2 принадлежали представителям южной ветви европеоидной расы и относились к каспийскому антропологическому типу. Мужской череп из каменного ящика №8 принадлежал представителю смешанного антропологического типа (каспийский + кавкасионский). На женском черепе из могилы №2 отмечена символическая трепанация. Из патологий на мужском черепе из к.4.п.3 отмечены: button osteoma, поротический гиперостоз, следы воздействия холодового стресса, а на верхней челюсти – прижизненная потеря зубов; на мужском черепе из каменного ящика №8 – травма (компрессионный перелом) на лобной кости, os bregmaticum, os lambdoidea, поротический гиперостоз, следы воздействия холодового стресса; на верхней челюсти — стертость, прижизненную потерю зубов. На мужском черепе из погребения 21 — множественные button osteoma (остеоматоз черепа, возможно, синдром Гарднера), поротический гиперостоз, следы воздействия холодового стресса, а на верхней челюсти сильный абсцесс, прижизненная потеря зубов.

Благодарности. Автор выражает свою благодарность и признательность зав. кафедрой «Анатомии человека и медицинской терминологии» Азербайджанского Медицинского Университета — д.ф. по медицине, доц. А.С. Абдуллаеву за возможность исследовать антропологический материал, а также сотрудникам «Музея анатомии человека» за помощь во время работы с черепами.

Введение

В статье в научный оборот введены палеоантропологические материалы из Хошбулага (Азербайджанская Республика), которые долгое время считались утерянными. Хошбулагский яйлаг (рис.1) расположен в зоне альпийских лугов, в нагорье Малого Кавказа, близ одноименного села, в 14 км к юго-западу от г. Дашкесан (Дашкесанский район, Азербайджанская Республика), на высоте 1800-2000 м над уровнем моря в верховьях бассейна р. Гошгарчай, и в следствии суровости зимы использовался в качестве летних пастбищ и сенокосов.

Рис.1.Месторасположение археологического памятника Хошбулаг (Дашкесанский район, Азербайджанская Республика).

Fig.1. Location of the Khoshbulaq archaeological site (Dashkesan district of Azerbaijan Republic).

 В 1960-1974 гг. в связи со строительством водохранилища на реке Гошгарчай, были проведены спасательные археологические раскопки на территории Хошбулагского яйлага, которые подлежали затоплению.

 В ходе исследований были выявлены материалы, которые датировались от эпохи ранней бронзы и до периода раннего железа [Кесаманлы 1999].

Антропологические материалы из Хошбулага дополняют наше представление об облике древнего населения Азербайджана исследуемого периода. Рассмотрены краниологические материалы, как из курганных погребений, так и из захоронений по типу «каменный ящик».

2 Материалы и методы

2.1 Методы исследования

Краниологический материал (табл.1) был исследован по общепринятой в палеоантропологии методике Р. Мартина [Martin, Saler 1957; Алексеев, Дебец 1964].

Патологические наблюдения были осуществлены на основе различных научных методик [Бужилова 1995, 1998; Aufderheide, Rodriguez-Martin 1998; Buikstra, Ubelaker 1994; Ortner, Putschar 1981; Ubelaker 1978; Waldron 2008, Smith 2017]. Методика техники трепанации была описана, согласно классификации, предложенной Д.Р. Бротвеллом [Brothwell 1972], Ф.П. Лисовским [Lysovwki 1967] и М.Б. Медниковой [Медникова, 2001]. 

Для изучения материалов применялись традиционные в науке методы – лабораторно-аналитические исследования. При подготовке материалов к публикации успешно применен метод систематизации имеющихся данных. Во время процесса время работы были произведены краниометрические измерения, производилась фото съемка каждого отдельного черепа в разных проекциях. Новизной данной статья является то, что предпринята попытка изучить и объединить антропологические материалы из этого горного региона Азербайджана, а также были проведены палеопатологические исследования, которые выявили интересные особенности древнего населения.

Признак №  по Мартину № Martin	К.4. п.№ 3 K.4..Burial.№3	Каменный ящик № 8 Stone box №8	П. № 21 Burial №21	Средние ♂ Average ♂
1	190,1	190,3	194,8	191,7 (3)
8	134,5	141,3	137,6	137,8 (3)
5	109,8	105,5	101,8	105,7 (3)
9	96	99	111	102 (3)
17	147,1	139,9	132,6	139,9 (3)
20	132,7	132,4	132,9	132,7 (3)
40	100	105	95	100 (3)
45	121,5	139,8	134,4	131,9 (3)
48	74	74	72,5	73,5 (3)
51	45	43	42	43,3 (3)
51а	42	41	40	41 (3)
52	33,5	31	31	31,8 (3)
54	23	25	25	24,3 (3)
55	53	56	54	54,3 (3)
8:1	70,8	74,3	70,6	71,9 (3)
48:45	60,9	52,9	53,9	55,7 (3)
52:51	74,4	72,1	73,8	73,4 (3)
52:51а	79,8	75,6	77,5	77,6 (3)
54:55	43,4	44,6	46,3	44,75 (3)
77	137,7	139,8	133,2	136,9 (3)
∠ Zm	129,6	130,5	130,2	130,1 (3)
75 (1)	25	29	27	27 (3)

Таблица. 1. Краниометрические измерения черепов из Хошбулага. ♂

Table 1. Craniometrical measurements of skulls from Khoshbulaq. ♂

2.2 Характеристика материала

Антропологические материалы, исследованные в публикации, относятся к эпохе поздней бронзы-раннего железа и происходят из кургана 4, погребения №3 и каменного ящика №8, а также из погребения 21 без точного определения захоронения. Возможно, что это было погребение по типу «каменный ящик», отчет о котором, к сожалению, не сохранился, нет о нем и упоминаний и в других публикациях Г.П. Кесаманлы. Палеоантропологические материалы относились к полевому сезону 1962 г.

Помимо исследованных нами краниологических материалов из Хошбулага имеется также и женский череп из могилы 2 разрушенного кургана археологических раскопок полевого сезона 1971 г. [Гаджиев, Кесаманлы 1977].

Палеоантропологические материалы из кургана 4, погребения №3, каменного ящика №8 и погребения №21 в настоящее время представлены в экспозиции «Музея анатомии человека» и хранятся на кафедре «Анатомии человека и медицинской терминологии» Азербайджанского Медицинского Университета. Относительно, черепа из могилы №2, то место его нахождения неизвестно, возможно, скорее всего, он был, к сожалению, утерян.

Археологические памятники эпохи поздней бронзы-раннего железа относятся к Ходжалы-Кедабекской археологической культуре. Погребальные памятники этой эпохи представлены могильниками типа курганов, каменными ящиками и грунтовыми могилами с трупоположением и трупосожжением [Кесаманлы 1999: 42].

Курган №4 был раскопан в 1962 г. на правом берегу р. Гошгарчай в местности «Приставлыг», рядом с родником Молла-Абдулла. Курган был округлой формы, высотой 1,6 м и диаметром 15 м [Kəsəmənli 1962: 35].

У западного подножья кургана имелся кромлех из плоских рванных камней, которые выходили на дневную поверхность, а с восточной стороны их видно не было [Кесаманлы 1999: 59). В насыпи кургана встречались бесформенные кремневые и обсидиановые отщепы. Курган содержал три погребения. Одно из них было каменным ящиком, а два остальных грунтовыми погребениями – кенотафами с плиточным покрытием. Курган относится к XIII-XII вв. до н.э. [Кесаманлы 1999: 60]. Нас прежде всего интересует погребение №3 из которого получен краниологический материал.

Погребение находилось в юго-западном секторе кургана, на расстоянии 0,7 м от центра на глубине 1,1 м, покрыто тремя плитами, поперечные стены сложены из четырех плит каждая, а поперечные из двух. Над покровными плитами была каменная насыпь из 17 больших рванных камней. Размеры погребения: длина (СЗ-ЮВ) 2,25 м, ширина (СВ-ЮЗ) 0,85 м, глубина 0,8 м. Юго-восточная стена была выше остальных на 40 см [Кесаманлы 1999: 61].

Покойник был погребен в скорченном виде, на правом боку, руки на груди, головой к северо-западу. Череп погребенного находился лицевым отделом вниз, нижняя челюсть быта на месте. В северо-западной половине погребения было 7 глиняных сосудов и бедренная кость лошади. На правом боку покойника находился бронзовый кинжал, четыре наконечника стрел и обломки трубчатых костей лошади [Кесаманлы 1999: 61].

Наконечники стрел были миндалевидной формы, один из них изготовлен из кремния серого цвета, а три другие из обсидиана. Длина бронзового кинжала составляла 28 см, ширина 3,3 см. Длина рукоятки 9,5 см, диаметр 1,6 см [Kəsəmənli 1962: 44].

Керамические изделия представлены чашами серо-бурого (1), желтого цвета (4), орнамент: зигзагообразный, меандровидный, линейный, изготовлены вручную. Два сосуда черного цвета, шаровидных, на плечике имеется орнамент из прямых и волнистых линий, изготовлены вручную [Kəsəmənli 1962: 42-43; Кесаманлы 1999: 61-62].

Каменные ящики являются одним из характерных погребальных памятников периода поздней бронзы-раннего железа на северо-восточных склонах Малого Кавказа. Каменные ящики, как правило не имеют наземных признаков, в следствии чего их трудно обнаружить. Свое название они получили по устройству могил, сооруженных из-за каменных плит, напоминающих ящик. Конструкция их различная, чаще это прямоугольная форма, но, иногда, встречаются квадратной и даже округлой формы. Для сооружения погребения выкапывали яму четырехугольной формы и в стены «вставляли» каменные плиты. В зависимости от размера ящика каждая стена состоит от одной и более плит, поставленных на ребро, вплотную друг к другу, порой плиты не все одинаковой формы или размера. В тех случаях, когда плиты не очень точно «пригнали» друг к другу, оставшийся промежуток затыкали речными или рванными камнями. С внешней стороны между плитами стены ямы засыпали камнями, чтобы плиты не наклонялись в сторону и стыкались плотно. Внутри каменных ящиков стены относительно ровные. Дно, как правило земляное или тщательно выровнено, но встречаются случаи, когда оно выровнено мелкими речными камнями. Каменные ящики покрыты одной или несколькими плитами [Кесаманлы 1999: 73].

Каменные ящики в зоне Дашкесана встречаются отдельными группами, на склонах гор или холмов [Кесаманлы 1999]. В каменных ящиках в исследуемом районе покойников хоронили, в основном, в скорченном положении на правом или левом боку, с руками, поднятыми к лицу, а иногда и в сидячем положении [Кесаманлы 1999: 84].

В районе Хошбулагского яйлага было исследовано, в общей сложности около 32 погребений по типу «каменный ящик» [Kesəmənli, Cəfərov 1974].

Археолог Г.П. Кесаманлы датировал каменные ящики Хошбулага в пределах XII-VIII вв. до н.э. [Кесаманлы 1999: 143].

Каменный ящик №8 был выявлен на левой стороне ущелья Килься дере с левой стороны от дороги, ведущей в с. Хошбулаг [Kəsəmənli 1962: 44].

Стены его были сложены: северная из восьми, южная из четырех, а восточная и западная из двух плит каждая и покрывался одной большой плитой. Размеры ящика: длина (З — В) 1,45 м, ширина (С — Ю) 0,8 м и глубина 1,1 м. Покойник был захоронен в сидячем положении у северо-восточного угла могилы. Череп находился в центре могилы. В погребении нижняя челюсть не была обнаружена [Кесаманлы 1999: 76]. Череп лежал на правой стороне, лицевым отделом, обращенным на запад [Kəsəmənli 1962: 49]. Могильный инвентарь состоял из следующих предметов: кружки серого цвета, серо глиняной чаши (изготовленных вручную), черно глиняного шаровидного сосуда, изготовленного на гончарном круге, выявлены также обломки черно глиняной кружки, кувшина и чаши, массивный бронзовый топор-секира, бронзовое навершие булавы/жезла/посоха, обломки бронзового пояса, края которого украшены выпуклыми точками [Кесаманлы 1999: 76-77], одна пастовая бусина голубого цвета. В северо-восточном углу могилы находились ребра барана [Kəsəmənli 1962: 49]. Бронзовый топор-секира – лезвие, которого было в виде полумесяца, а древко – эллипсоидной формы. Длина -16,5 см, ширина – 12 см, максимальная толщина – 2,4 см [Kəsəmənli 1962: 51]. Бронзовая навершие -удлинено шаровидной формы с четырьмя удлиненными выступами, украшена орнаментом в виде линий и ёлочки. Длина -7,5 см, диаметр – 2,8 см [Kəsəmənli 1962: 52]. К сожалению, о погребении №21, из которого происходит еще один череп, не удалось найти подробной информации, вероятно, это также был каменный ящик.

В 1971 г. при земляных работах в с. Хошбулаг было разрушено несколько курганов, под которыми оказались погребения по типу «каменный ящик». В этом комплексе захоронений удалось исследовать 14 погребений [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 56]. Нас прежде всего интересует могила №2, где был выявлен женский череп.

Погребение имело форму вытянутого прямоугольника, сложенного из слабо обработанных плит. Размеры: длина (З — В) – 2,25 м, ширина (С — Ю) – 1,1 м, глубина – 1,5 м. Скелет молодой женщины лежал в скорченном положении, на правом боку, головным отделом — на запад. Обе руки согнуты в локтях и подтянуты к груди. Женский череп сдвинут в центр, тогда как нижняя челюсть находилась на своем месте. В юго-восточном углу каменного ящика лежал второй череп, принадлежащий взрослому мужчине без костей посткраниального скелета. Нижняя челюсть этого черепа находилась у ног основного погребенного [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 56-57].

Инвентарь, несомненно, основного погребенного состоял из пяти глиняных сосудов, трех бронзовых браслетов, маленькой бронзовой булавки, бронзовой секировидной подвески, бронзового спиралевидного колечка и сердоликовые бусины. В погребении обнаружены также кости мелкого рогатого скота (коза или баран) [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 57].

Погребение относится к рубежу II-I тыс. до н.э., в частности, к периоду конца эпохи поздней бронзы [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 59]. 

3 Результаты

Курган 4, погребение №3. Череп (рис.2) принадлежал мужчине в возрасте 40-45 лет, долихокранный, характеризуется большим на границе с очень большим значением признака продольным, малым поперечным и очень большим высотным диаметрами мозговой коробки. Лоб среднеширокий. Лицо очень узкое, высокое, средне профилировано на верхнем и хорошо на нижнем уровне, по указателю – лептен. Орбиты очень широкие (от mf), средневысокие, хамеконхные. Нос узкий, средневысокий, средневыступающий, лепторинный. На черепе отмечены следующие патологии: на затылке имеется button osteoma диаметром 1,1 см; поротический гиперостоз; следы воздействия холодового стресса (васкулярная реакция), а на верхней челюсти – прижизненная потеря зубов.

Рис. 2.Мужской череп из Кургана 4, погребения №3.

Fig. 2. Male skull from Kurgan 4, Burial №3.

Каменный ящик №8. Череп (рис.3) принадлежал мужчине, в возрасте 50-55 лет, долихокранный, характеризуется большим на границе с очень большим значением признака продольным, средним поперечным, большим высотным диаметрами мозговой коробки. Лоб широкий. Лицо широкое, высокое, средне профилировано на верхнем и хорошо на нижнем уровне, по указателю – мезен. Орбиты широкие (от mf), очень низкие, хамеконхные. Нос среднеширокий, высокий, сильно выступающий, лепторинный.

Рис. 3.Мужской череп из каменного ящика №8.

Fig. 3. Male skull from Stone box №8.

На лобной кости черепа имеется травма (рис.4.3) – овальное вдавление, размерами 0,6 х 0,5 см. Повреждение фиксируется довольно хорошо, глубина дефекта составляла до 2 мм. Следов воспалительного процесса или новообразованной кости не обнаружено. Признаки проникновения в полость черепа отсутствуют. Отмечается образование костной мозоли. Ранение было получено в результате удара тупым предметом, округлым в сечении. Травма имеет благоприятный исход. Повреждение на черепе можно охарактеризовать, как компрессионный перелом.

Из патологий на черепе можем отметить: os bregmaticum (рис.4.1), os lambdoidea (рис.4.2), поротический гиперостоз (рис.4.1), следы воздействия холодового стресса; на верхней челюсти — стертость, прижизненную потерю зубов.

Рис. 4. Патологии на мужском черепе из каменного ящика №8. 1 – Поротический гиперостоз и os bregmaticum; 2 – Os lambdoidea; 3 – Травматическое повреждение

(компрессионный перелом).

Fig. 4.Pathologies. Male skull from stone box №8. 1 – Porotic hyperostosis and os bregmaticum; 2 – Os lambdoidea; 3 – Traumatic lesions (compressive fracture).

Погребение №21. Череп (рис.5) принадлежал мужчине, в возрасте 50-55 лет, долихокранный, характеризуется очень большим продольным, средним поперечным и средним высотным диаметрами мозговой коробки. Лоб очень широкий. Лицо среднеширокое, средневысокое, хорошо профилировано на верхнем и на нижнем уровне, по указателю – мезен. Орбиты среднеширокие (от mf), очень низкие, хамеконхные. Нос среднеширокий, высокий, средневыступающий, лепторинный.

Рис. 5. Мужской череп из погребения №21.

Fig. 4. Male skull from Burial №21.

Из патологий на черепе следует отметить множественные button osteoma, диаметром от 0,3 до 0,8 см (рис.6.1), поротический гиперостоз, следы воздействия холодового стресса, а на нижней челюсти сильный абсцесс (рис.6.2), прижизненную потерю зубов (рис.6.3).

Рис. 6.Патологии на мужском черепе из погребения №21. 1 – Множественные button osteoma (остеоматоз черепа, возможно синдром Гарднера); 2 – Абсцесс;

3 – Прижизненная потеря зубов.

Fig. 6. Pathologies. Male skull burial №21. 1 – Multiple button osteoma (osteomatosis of skull, probably, Gardner syndrome); 2 – Abscess; 3 –Lifetime loss of teeth.

На черепе (рис.7.1) из могилы №2 – краниометрических измерений, к сожалению, не производилось, визуально, его можно определить, как долихокранный, узколицый, предположительно, каспийского антропологического типа.

Череп принадлежал молодой женщине, не достигшей 20 летнего возраста, вероятно, ей было 16-18 лет [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 59-60].

Трепанационное отверстие расположено в центре лобной кости (рис.7.1), оно имеет четырехугольную форму (рис.7.2), с почти равными сторонами (22-24 мм) [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 60]. К сожалению, череп из могилы №2 был, вероятно, утерян и мы не имеем возможности, повторно, осмотреть и сфотографировать края трепанационного отверстия.

 Д.В. Гаджиев и Г.П. Кесаманлы, исследовавшие череп из могилы №2 отмечают, что на поверхности лобной кости имеются насечки, идущие от углов четырехугольного отверстия. Представляя собой первоначальные линии разреза, они не проникают глубже наружной компактной пластинки кости и позволяют выяснить способ производства трепанации. Прежде всего, характер насечек и краев отверстия показывает, что трепанация произведена металлическим предметом. Первоначально был нанесен левый продольный (по оси черепа) разрез, причем произведен он не в один прием, а многократными действиями.  От него проведен правый продольный разрез, в результате такой манипуляции был получен П-образный размер, и намеченный для удаления костный диск оставался связанным с лобной костью лишь спереди. Для облегчения удаления диска спереди произведен неглубокий разрез, который рассекал лишь поверхностную компактную костную пластинку, не проникая в полость черепа. В дальнейшем, продев металлическим предметом костный лоскут сзади, он был обломан. Лицу, производившему трепанацию, удалось вырезать кубической формы костный диск на довольно толстой лобной кости, не нанося каких-либо повреждений вокруг трепанированного участка. Рентгенограмма показала отсутствие травматических повреждений и видимых отклонений от нормального развития черепа, а также состояние краев отверстия позволяют считать, что трепанация была произведена посмертно с ритуальной целью, в частности, для получения костного амулета [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 60].

Рис. 7.  1 — Женский череп из могилы №2 (по: Гаджиев, Кесаманлы, 1977); 2 — Следы символической трепанации (по: [Гаджиев, Кесаманлы 1977])

Fig. 7. 1– Female skull from Grave №2 (after: Gadzhiev, Kesamanly 1977); 2 – The traces of symbolic trepanation – after Gadzhiev, Kesamanly 1977

4 Обсуждение

Травматические повреждения на черепах и посткраниальных скелетах являются маркерами образа жизни [Алексеева 1997: 107]. Помимо этого, отмеченные на черепах следы воздействия холодового стресса (васкулярные реакции), следует отнести к таковым, учитывая то, что зимы в Хошбулаге достаточно суровые и по сей день.

Компрессионные переломы (а именно один из таковых отмечен на мужском черепе из каменного ящика №8) – это могут быть глубокие и не очень глубокие вдавления на поверхности черепа, затрагивающие наружный (компакту) и внутренний слой кости (диплое), имеют различную форму и глубину, по которым и судят об используемом для нанесения травмы оружии (это могла быть булава, клевец или праща). Исследователи отмечают, что эти повреждения наносятся твердым тупым предметом с ограниченно действующей поверхностью, круглым в сечении, овальной формы, квадратной или треугольной формы. При сильном ударе таким оружием образуются сквозные переломы (сквозные дефекты) и трещины, при несильном ударе — вдавленные переломы [Перерва 2013: 3]. Компрессионные (вдавленные) переломы характеризуются различного рода вдавлениями и вмятинами. В области таких переломов наружный компактный слой вдавлен в губчатый слой кости. При этом отмечаются отслоения внутреннего компактного слоя, а также наблюдаются сломы наружного кортикального слоя [Китов и др. 2019: 74].

Возможно, в качестве оружия, которым была нанесена мужчине из каменного ящика №8 травма, являлся предмет, похожий на тот, что был обнаружен в самом погребении, а именно — бронзовое навершие булавы, либо же другой – округлый в сечении.

По мнению ученых, наличие поротического гиперостоза на остеологическом материале может расцениваться как маркер патогенной интоксикации, который приводит к анемии в детском и подростковом возрастах [Перерва 2015: 57-58]. Причины возникновения — многофакторные, имеют средовой, социально-экономический и культурный характер. Прежде всего, это паразитарные заболевания, инфекционные болезни, болезни нарушения обмена веществ (рахит, цинга), недостаточное и несбалансированное питание, появление производящего хозяйства, переход к животноводству и увеличение плотности населения, распространение паразитарных инвазий. Причинами высоких частот признаков анемий частые, достаточно длительные периоды голодания, гельминтозы, несбалансированное питание. Способ ведения хозяйства, ориентация в диете на молочные, мясные и другие продукты животного происхождения также могли инициировать появление различного рода зоонозов [Перерва 2015: 58]. Учитывая образ жизни обитателей Хошбулагского яйлага в изучаемое время, и климатические условия среды обитания, все эти факторы «имеют право на жизнь». 

Как было указано выше на мужском черепе из кургана 4, погребения №3 и мужском черепе из погребения №21 отмечены остеомы.

В научной литературе, остеома — это вид доброкачественной опухоли, образующейся на костях. Существует две теории возникновения остеом: из остатков эмбрионального хряща или из периоста зрелой кости. Считается, что развитию остеом способствуют: травмы, переохлаждение, воспаление и перенесенные инфекции, некоторые заболевания (ревматизм, подагра, сифилис), генетическая предрасположенность [Остеома..].

В зависимости от расположения остеомы у человека могут наблюдаться различные симптомы. В случае с мужчиной из кургана 4, погребения №3, у которого остеома отмечена на затылочной кости, то у него, возможно, были – частые головные боли, эпилептические припадки, а у мужчины из погребения №21 множественные остеомы на лобной кости – головные боли, ухудшение памяти, повышение внутричерепного давления, судороги [Остеома..].

Обычно остеомы одиночные, а множественные (остеоматоз черепа) наблюдаются лишь при синдроме Гарднера [Веснин, Семенов 2002: 11].

Синдром Гарднера – генетически детерминированное заболевание, характеризующееся сочетанием полипоза толстой кишки с наличием остеом и различных опухолей мягких тканей, был назван в честь американского генетика, впервые его открывшего в 1951 г. [Черниковский и др. 2020: 47].

При синдроме Гаднера наблюдается остеоматоз – множественные доброкачественные опухоли костей скелета [Черниковский и др. 2020: 47]. Для пациентов с Синдромом Гарднера наиболее характерно поражение плоских костей, из которых кости черепа являются наиболее частой локализацией [Черниковский и др. 2020: 48]. Одним из признаков синдрома Гарднера являются также и потеря зубов [Baldino et al. 2019].

Возможно, множественные остеомы на черепе и прижизненная потеря зубов у мужчины из погребения №21 – являлись симптомами этого наследственного заболевания – синдрома Гарднера. Следует отметить, что синдром Гарднера не выявлен пока что на краниологическом материале, столь древнего времени, как эпоха поздней бронзы-раннего железа, имеются лишь клинические случаи его описания в медицинской практике.

Как было указано выше на черепе женщины из могилы №2 отмечено трепанационное отверстие, осуществленное, вероятно, в ритуально-символических целях.

Ритуальная/символическая трепанация была зафиксирована на территории Азербайджана в эпоху поздней бронзы-раннего железа на черепах из погребений в жальнике «Культового кургана» (№36) и на черепе из могилы 6, кургана №1 в долине р. Гянджачай, но способ ее был совершено иной (прижигание) [Кириченко 2022: 80-81], чем в Хошбулаге.

Ритуальная трепанация отмечена и на разрушенном черепе из кургана №4 «Пашатепе» (из раскопок Э. Реслера в 1901 г.), на котором имелись отверстия на лобной и теменной костях [Гаджиев, Кесаманлы 1977: 55].

На территории Южного Кавказа в эпоху поздней бронзы-раннего железа также были обнаружены черепа со следами ритуально-символической трепанации [Худавердян 2015; Худавердян и др. 2019].

Заключение

Мужские черепа из Хошбулага были объединены нами в одну серию, которая долихокранная, характеризуется очень большим продольным, малым поперечным и большим высотным диаметрами мозговой коробки. Лоб широкий. Лицо среднеширокое, на границе средним и больших величин признака по высоте, средне уплощенное на верхнем и хорошо профилированное на нижнем, по указателю – лептен. Орбиты широкие (от mf), невысокие, хамеконхные. Нос узкий, высокий, средневыступающий, лепторинный.

Мужские черепа из Хошбулага, в целом, обнаруживает сходство с антропологическими материалами синхронного времени с территории Азербайджана из некрополей Заямчай (Шамкирский район), Товузчай I, Товузчай II (Товузский район), Шамкирчай (Шамкирский район), погребений с сильно скорченными костяками из Мингечаура, в которых преобладает каспийский антропологический тип. Относительно, присутствия метисного антропологического типа (каспийский+кавкасионский, зафиксированного, вероятно, у мужчины из погребения по типу «каменный ящик» №8), то он зафиксирован в исследуемое время, в погребениях эпохи поздней бронзы – раннего железа долины р. Гянджачай (Гёйгёльский район).

Каспийский антропологический тип представлен на территории нашей республики во все исторические периоды, начиная от эпохи мезолита и вплоть до современности [Кириченко 2020: 169]. Что же касается метисных форм (каспийский + кавкасионский), то они также отмечены на территории Азербайджана с периода среднего каменного века и до наших дней [Qasımova 1997]. Антропологические материалы из Хошбулага принадлежали автохтонному населению Азербайджана периода поздней бронзы – раннего железа. Патологии, выявленные на черепах из Хошбулага, соответствуют образу жизни и окружающей среде пространства обитателей яйлага. Впервые был зафиксирован, возможный, синдром Гарднера на краниологическом материале с территории Южного Кавказа.

ЛИТЕРАТУРА

1 Алексеев В.П., Дебец Г.Ф. Краниометрия. Методика антропометрических исследований. М.: Наука, 1964. 128 с.

2 Алексеева Т.И. К оценке травматических повреждений на скелетах древнего человека // Российская археология. 1997. 4. С. 107.

3 Бужилова А.П. Древнее население (палеопатологические аспекты исследования). М.: ИА РАН, 1995. 189 с.

4 Бужилова А.П. Палеопатология в биоархеологических реконструкциях // Бужилова А.П., Козловская М.В., Медникова М.Б. Историческая экология человека. Методика биологических исследований. М.: Старый Сад, 1998. С. 87–146.

5 Веснин А.Г., Семенов И.И. Атлас лучевой диагностики опухолей опорно-двигательного аппарата. Часть 1. Опухоли скелета. СпБ: Невский диалект, 2002. 182 с.

6 Гаджиев Д.В., Кесаманлы Г.П. Трепанация черепа в Азербайджане в древности // Азербайджанский медицинский журнал. 1977. 12. С. 54–61.

7 Кесаманлы Г.П. Археологические памятники эпохи бронзы и раннего железа Дашкесанского района. Б.: Агридаг, 1999. 180 с.

8 Кириченко Д.А. Палеоантропология Азербайджана (VII в. до н.э.–V в. н.э.). Б.: «Apostrof-A». 2020. 208 с.

9 Кириченко Д.А. Антропологические материалы из «Культового кургана» (Азербайджанская Республика) // Археология евразийских степей. 2022. №1. С. 74–85.

10 Китов Е.П., Хохлов А.А., Иванов С.С. Боевые травмы у ранних кочевников «савромато-сарматского» облика как отражение социально-политической обстановки в степной полосе Евразии в VI-II вв. до н.э. // Stratum plus. 2019. №3. С. 169–180.

11 Медникова М.Б. Трепанации у древних народов Евразии. М.: Научный мир, 2001. 304 с.

12 Остеома // https://oncology-spb.ru/zabolevaniya/drugie-lokalizatsii/osteoma. Дата обращения: 25.11.2022.

13 Перерва Е.В. Травматические повреждения средневекового населения Водянского городища (по антропологическим материалам христианского некрополя) // Концепт. 2013. №11. С. 1-9.  http://e-koncept.ru/2013/13235.htm. Дата обращения: 25.11.2022.

14 Перерва Е.А. К вопросу о палеопатологических особенностях у сарматов IV–I вв. до н.э. с территории Нижнего Поволжья и Нижнего // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия. 4. История. Регионоведение. Международные отношения. 2015. № 5(35). С. 53-66.

15 Худавердян А.Ю. Трепанированные черепа из погребений эпохи поздней бронзы и раннего железного века с территории Армении // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2015. 2 (29). C. 115–127.

16 Худавердян А.Ю., Енгибарян А.А., Оганесян А.А. Трепанации у населения Армении II-I тыс. до н.э. // Научные ведомости Белгородского Государственного Университета. 2019. Выпуск 46. 1. C. 5–19.

17 Черниковский И.Л., Коробков Д.Н., Саванович Н.В., Черников Д.А., Мельников П.В., Гаврилюков А.В. Синдром Гарднера (краткий обзор литературы и клиническое наблюдение) // Тазовая хирургия и онкология. 2020. Том 10 (2). С. 47–52.

18 Aufderheide A.C., Rodriguez-Martin C. The Cambridge Encyclopedia of Human Paleopathology. New York and Cambridge: Cambridge University Press, 1998. 478 p.

19 Baldino M.E., Koth V.S., Silva D.N., Figueiredo M.A., Salum F.G., Cherubini K. Gardner syndrome with maxillofacial manifestation: A case report // Spec Care Dentist. 2019. 39 (1). P. 65–71.

20 Brothwell D.R. Digging up Bones: The Excavation, Treatment and Study of Human Skeletal Remains. London: British Museum (Natural History), 1972. 196 p.

21 Buikstra J.E., Ubelaker D.H. Standards for data collection from human skeletal remains: proceedings of a seminar at the Field Museum of Natural History, organized by Jonathan Haas. Arkansas archaeological research series. 44. Indianapolis: Western Newspaper Company, 1994. 206 p.

22 Kəsəmənli H.P. 1962-ci il Xaçbulaq arxeoloji ekspedisiyasının hesabatı. Bakı: 1962. 67 s.

23 Kəsəmənli H.P., Cəfərov H.F. 1971-ci ildə Xaçbulaqda tədqiq edilmiş son tunc dövrü qəbirləri // Azərbaycan SSR Elmlər Akademiyasının xəbərləri. Tarix, fəlsəfə və hüquq seriyası. 1974. №3. S. 73–83.

24Lisowski F.P. Prehistoric and early historic trepanation / Diseases in Antiquity: A Survey of the Diseases, Injuries and Surgery of Early Populations (D. R. Brothwell and A.T. Sandison eds.). Springfield: C.C. Thomas, 1967. P. 651–672.

25 Martin R., Saller K. Lehrbuch der Anthropologie in Systematischer Darstellung, mit Besonderer Berücksichtigung der Anthropologischen Methoden. Bd. I. Stuttgart: Fischer, 1957. 518 p.

26 Ortner D.J., Putschar W.G.J. Identifcation of Pathological Conditions in Human Skeletal Remains. Washington: Smithsonian Institution Press, 1981. 479 р.

27 Qasımova R.M. Azərbaycan xalqının etnogenezi paleoantropoloji və antropoloji (somatoloji) materiallar əsasında. Baku: 1997. 55 s.

28 Smith M. Mortal Wounds The Human Skeleton as Evidence for Conflict in the Past. Barnsley: Pen & Sword Books Ltd, 2017. 290 p.

29 Ubelaker D.H. Human Skeletal Remains. Excavation, Analysis, Interpretation. Chicago: Adline Publishing Company, 1978. 116 p.

30 Waldron T. Paleopathology. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. 298 p.

REFERENCES

1 Alekseev, V.P., Debets, G.F. 1964. Kraniometriia. Metodika antropologicheskikh issledovanii (Craniometry.Anthropologic Research Technique). Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian).

2 Alekseeva, T.I. 1997. In: Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology), 4, 107 (in Russian).

3 Buzhilova, A.P. 1995. Drevnee naselenie: paleopatologicheskie issledovaniia (Ancient Population: Paleopathological Studies). Moscow: “Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences” Publ. (in Russian).

4 Buzhilova, A.P. 1998. In: Buzhilova, A.P., Kozlovskaia, M.V., Lebedinskaia, G.V., Mednikova, M.B. Istoricheskaia ekologiia cheloveka. Metodika biologicheskikh issledovanii (Historical Ecology of Humans: Methodology of Biological Research). Moscow: “Staryi sad” Publ. (in Russian).

5 Vesnin A.G., Semenov I.I. 2002. Atlas luchevoi diagnostiki opukholei oporno-dvigatelnogo apparata. Chast 1. Opukholi skeleta (Atlas of radiation diagnostics of tumors of the musculoskeletal system. Part 1. Tumors of the skeleton). Sankt-Petersburg: “Nevskii dialekt” Publ. (in Russian).

6 Gadzhiev, D.V., Kesamanly, G.P. 1977. In: Azerbaidzhanskii meditsinkii zhurnal (Azerbaijan Medical Journal), 12, 54–61 (in Russian).

7 Kesamanly, G. P. 1999. Arkheologicheskie pamiatniki epokhi bronzy i rannego zheleza Dashkesanskogo raiona (Archaeological Monuments of the Bronze and Early Iron Ages in Dashkesan District). Baku: “Agridag”Publ. (in Russian).

8 Kirichenko, D.A. 2020. Paleoantropologiya Azerbajdzhana (VII v. do n.e.–V v. n.e.) (Paleoanthropology of Azerbaijan (VII century BC – V century A.D.). Baku: “Apostrof-A”Publ. (in Russian).

9 Kirichenko, D.A. 2022. In: Arkheologiia Evraziiskikh Stepei (Archaeology of the Eurasian steppes), 1, 74–85 (in Russian).

10 Kitov, E.P., Khohlov, A.A., Ivanov, S.S. 2019. In: Stratum plus. Archaeology and Cultural Anthropology, 3, 169–180 (in Russian).

11 Mednikova, M. B. 2001. Trepanatsiia u drevnikh narodov Evrazii (Trepanation Practices by the Ancient Peoples of Eurasia). Moscow: “Nauchnii mir” Publ. (in Russian).

12 Osteoma. In: https://oncology-spb.ru/zabolevaniya/drugie-lokalizatsii/osteoma. Date of request: 25.11.2022 (in Russian).

13 Pererva, E.V. 2013. In: Koncept. Scientific and methodological electronic journal, 11, 1-9. http://e-koncept.ru/2013/13235.htm. Date of request: 23.11.2022 (in Russian).

14 Pererva, E.V. 2015. In: Vestnik Volgogradskogo Gosudarstvennogo Universiteta. Seriya.4. Istoriya. Regionovedenie. Mezhdunarodnye otnosheniya (Science Journal of Volgograd State Universit. Seria.4. History. Regional studies. Foreign relations.), 5 (35), 53–66 (in Russian).

15 Khudaverdyan, A. Yu. 2015. In: Vestnik arkheologii, antropologii i etnografi i (Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography), 29 (2), 115–127 (in Russian).

16 Khudaverdyan, A. Yu., Engibaryan, A. A., Oganesyan, A. A. 2019. In: Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya. Politologiya (Belgorod State University Scientifi c Bulletin History Political Science,), Vol. 1, issue 46, 5–19 (in Russian).

17 Chernikovskiy, I.L., Korobkov, D.N., Savanovich, N.V., Chernikov, D.A., Melnikov, P.V., Gavrilyukov, A.V. 2020. In: Tazovaya Khirurgiya i Onkologiya (Pelvic Surgery and Oncology), 10 (2), 47–52 (in Russian).

18 Aufderheide, A. C., Rodriguez-Martin, C. 1998. The Cambridge Encyclopedia of Human Paleo-pathology. New York and Cambridge: Cambridge University Press (in English).

19 Baldino, M.E., Koth, V.S., Silva, D.N., Figueiredo, M.A., Salum, F.G., Cherubini, K. 2019. In: Spec Care Dentist, 39(1), 65-71 (in English).

20 Brothwell, D.R. 1972. Digging up Bones: The Excavation, Treatment and Study of Human Skeletal Remains. London: British Museum (Natural History) (in English).

21 Buikstra, J.E., Ubelaker, D.H. 1994. Standards for data collection from human skeletal remains proceedings of a seminar at the Field Museum of Natural History, organized by Jonathan Haas. Arkansas archaeological research series. 44. Indianapolis: Western Newspaper Company (in English).

22 Kəsəmənli, H.P. 1962. 1962-ci il Xaçbulaq arxeoloji ekspedisiyasının hesabatı. Baku. (in Azerbaijani).

23 Kəsəmənli, H.P., Cəfərov, H.F. 1974. In: Azərbaycan SSR Elmlər Akademiyasının xəbərləri. Tarix, fəlsəfə və hüquq seriyası, 3, 73-83 (in Azerbaijani).

24 Lisowski, F.P. 1967. In: D. R. Brothwell and A.T. Sandison (eds.). Diseases in Antiquity: A Survey of the Diseases, Injuries and Surgery of Early Populations. Springfield: C.C. Thomas, 651–672 (in English).

25 Martin, R., Saller, K. 1957. Lehrbuch der Anthropologie in Systematischer Darstellung, mit Besonderer Berücksichtigung der Anthropologischen Methoden. Bd. I. Stuttgart: Fischer (in German).

26 Ortner, D., Putschar, W.G.J. 1981. Identifcation of Pathological Conditions in Human Skeletal Remains. Washington: Smithsonian Institution Press (in English).

27 Qasımova, R.M. 1997. Azərbaycan xalqının etnogenezi paleoantropoloji və antropoloji (somatoloji) materiallar əsasında. Baku. (in Azerbaijani).

28 Smith, M. Mortal Wounds The Human Skeleton as Evidence for Conflict in the Past. Barnsley: Pen & Sword Books Ltd. (in English).

29 Ubelaker, D.H. 1978. Human Skeletal Remains. Excavation, Analysis, Interpretation. Chicago: Adline Publishing Company (in English).

30 Waldron, T. 2008. Paleopathology. Cambridge: Cambridge University Press (in English).