Автор: gulnarainanch

В Казахстане все чаще говорят о важности изучения китайского языка на фоне стремительного роста взаимной торговли c Поднебесной, увеличения инвестиций КНР в экономику РК и обоюдного интереса к реализации проекта «Один пояс – один путь». К тому же призывы учить китайский звучат на самом высоком уровне. Еще в 2016 году с таким призывом к казахстанцам обратилась сенатор Дарига Назарбаева.

«Мы должны научить наших детей добывать звания на трех языках, потому что все равно в недалеком будущем нам всем надо будет знать еще и китайский. Наш великий южный сосед — это наша судьба. Китай развивается огромными темпами, он — наш друг, очень важный торговый партнер и самый крупный инвестор. А это значит, что завтра наши ребята будут востребованы на этих заводах, будь то промышленность или сельское хозяйство. Поэтому надо в ускоренном темпе внедрять в школах трехъязычие», — сказала тогда сенатор.

Недавно с таким же обращением выступил и президент страны Нурсултан Назарбаев: «Надо уделять больше внимания китайскому языку. Китай становится нашим крупным партнером и в экономике, и по региону». Эти слова он произнес во время презентации учебников в рамках проекта «Новое гуманитарное знание. 100 новых учебников на казахском языке»,

В последние годы интерес к изучению китайского в Казахстане заметно вырос, причем некоторые лингвисты утверждают, что необходимо всего 10-15 лет, чтобы значительная часть активного населения республики заговорила на нем. Сейчас в КНР обучаются почти 12 тысяч наших сограждан, что в пять раз больше, чем десять лет назад. В пяти странах Центральной Азии Институт Конфуция учредил свои центры продвижения языка и культуры

Интерес к китайскому связан с перспективами Поднебесной, экономику которой уже сегодня называют второй в мире. Казалось бы, это естественный процесс, чему можно лишь радоваться. Но эксперты говорят и об обратной стороне медали. Как известно, на последнем съезде Коммунистической партии Китая было объявлено о стремлении КНР к доминированию в своем и близлежащих регионах. В этом смысле культурная и языковая экспансия – один из самых действенных инструментов.

Стоит ли ее опасаться, учитывая, что в нашей стране и без того немало фобий в отношении Поднебесной? Есть и другой аспект проблемы – китаизация может привести к постепенному выдавливанию русского языка, который в Казахстане сегодня представлен значительно шире, чем в любой из республик Центральной Азии. К тому же заставляют задуматься все более резкие нападки так называемых национал-патриотов на русский язык при их довольно лояльном отношении к проникновению китайского.

Так может ли язык Поднебесной претендовать на статус второго в нашей стране? Какие риски несет чрезмерное увлечение Китаем в Казахстане? И вообще, существуют ли эти риски, или же они намеренно конструируются в политологическом дискурсе и не имеют под собой реальных оснований? Эти вопросы Central Asia Monitor адресовал экспертам.

Казбек Бейсебаев, экс-дипломат: «Китайский язык постепенно начнет занимать свою нишу»

Экономическое присутствие Китая в Казахстане в рамках реализации программы «Один пояс — один путь» только усиливается. У нас в последнее время мало стали говорить про 51 совместный казахстанско-китайский проект, но это не значит, что от них отказались или что они не реализуются.

Следует сказать, что раньше эти проекты на самом высоком уровне назывались программой переноса 51 завода из Китая в Казахстан. Для участия в них придется изучать китайский язык. Который таким образом постепенно начнет занимать свою нишу. И надо признать, что мы сами этому способствовали.

Александр Габуев, китаист, руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги:

«Слухи о неизбежной китаизации Центральной Азии сильно преувеличены»:

Распространение китайского языка на постсоветском пространстве — уже идущий, естественный и неизбежный процесс. Как для России, так и для всех стран ЦА Китай стал крупнейшим торговым партнером. Зависимость от его инвестиций будет расти, ровно как и объемы торговли с КНР. Контактов с китайцами будет больше и на бытовом уровне: как с бизнесменами, так и с растущим потоком туристов. Работа с Китаем дает хорошие возможности для заработка, и владение языком Поднебесной уже становится конкурентным преимуществом.

Второй фактор — Китай сам очень много инвестирует в продвижение своего языка как через стипендии для студентов с постсоветского пространства, так и через институты Конфуция за пределами КНР. Все это щедро субсидируется.

Наконец, китайский становится языком передовой науки — по мере повышения качества университетского образования, усиления научного потенциала страны, роста инновационности ее экономики. Со временем этот язык станет вторым после английского средством получения качественного образования и вхождения в мир фундаментальной науки. Такую же роль в свое время играли немецкий, французский и русский, но европейская высшая школа все больше переходит на английский, а, например, российская теряет в качестве.

В силу этих факторов китайский постепенно может вытеснить русский из Центральной Азии как язык основного делового партнера и язык, на котором говорит часть обучающегося за рубежом среднего класса. И хотя у русского языка по-прежнему есть большая фора, экономические стимулы учить китайский становятся все сильнее. На стороне русского пока два фактора: во-первых, он является языком межнационального общения в Центральной Азии; во-вторых, Россия производит развлекательный контент на ТВ, который население региона потребляет охотнее, чем китайский. Но качество китайского контента повышается, а в Казахстане правительство старается развивать местный контент, чтобы снизить иностранное влияние. Не уверен, что китайская культура при этом окажется универсально привлекательной. За пределами Поднебесной без больших китайских диаспор знание и популярность китайского не приводят к китаизации общества, несмотря на объемы торговли или соседство. Характерные примеры — КНДР, Вьетнам, Мьянма.

Так что слухи о неизбежной китаизации Центральной Азии сильно преувеличены. Она может проявиться только в случае полного отсутствия контроля со стороны местных элит и правительств, особенно при бесконтрольной миграции.

Василий Кашин, китаист, эксперт Центра анализа стратегий и технологий: «Объем культурных и человеческих связей ЦА с Россией несравнимо больше, чем с Китаем»

Призыв Нурсултана Назарбаева к изучению китайского языка является совершенно логичным, правильным и вытекает из потребностей экономики. В предстоящие годы Казахстан и Россия как крупные экспортеры сырья будут вынуждены во все большей степени переориентировать свою внешнюю торговлю в сторону Азии и, прежде всего, Китая. Это связано с тем, что энергоемкие, материалоемкие отрасли в Европе, то есть на нашем традиционном рынке, находятся в состоянии затяжного спада, который едва ли будет преодолен. И подобно тому, как раньше нам были нужны кадры со знанием европейских языков для обслуживания торговли с Европой, теперь нам нужны кадры со знанием китайского. Что же касается английского, то его возможности в торговле с Китаем ограничены.

В России, по данным Центра лингвистических исследований Ярославского государственного педагогического университета, за период с 2007-го по 2017-й количество изучающих китайский выросло более чем втрое и достигло 56 тысяч человек (здесь учитываются школы, вузы и языковые курсы). Китай лидирует и по числу обучающихся за рубежом российских студентов. Насколько можно понять, в Казахстане эти тенденции выражены еще сильнее. Я не думаю, что изучение китайского языка способно привести к вытеснению русского из Центральной Азии в обозримом будущем. Объем культурных и человеческих связей стран ЦА с Россией остается несравнимо большим, чем с Китаем. Важную роль здесь играет не только общая история, но и сохраняющаяся значительная трудовая миграция, образовательные контакты, присутствие российских СМИ и поп-культуры. Даже в экономике, несмотря на рост присутствия Китая, Россия остается важнейшим партнером для стран региона, и это едва ли изменится.

Наконец, освоение китайского языка имеет свои ограничители — иероглифическая письменность, сложная фонетика. И оно не ведет пока к распространению китайской идеологии, поскольку в идеологической сфере Китай и сам пребывает в определенном кризисе, выход из которого пока не вполне ясен. КНР пока не превратилась в крупного мирового экспортера культурной продукции. Свою роль играет также религиозный фактор – политика Поднебесной в отношении мусульман Синьцзяна не способствует популярности Китая в регионе. Восприниматься будут, видимо, отдельные элементы китайской культуры, кухня, медицина, национальные виды спорта, которые не могут быть конвертированы в политическое влияние.

Сергей Рекеда, генеральный директор ИАЦ по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве при МГУ:

«В регионе сохраняется настороженное отношение к влиянию КНР»

Перехода Казахстана на четырехъязычие в ближайшее время вряд ли стоит ожидать, хотя присутствие Китая в Центральной Азии очевидно, и оно нарастает. Пока акцент в этом присутствии делается, прежде всего, на экономическом взаимодействии, а не на гуманитарном. Причем нельзя сказать, что усиление Китая здесь проходит беспроблемно. В регионе в целом и в Казахстане в частности сохраняется настороженное отношение к влиянию КНР при сохранении заинтересованности в совместных экономических проектах. В приватных беседах даже чиновники из стран ЦА признают необходимость сбалансировать китайское присутствие за счет укрепления экономического взаимодействия по другим направлениям.

Перспективы зависимости Казахстана от Китая ослабляет тот факт, что пока последний предлагает преимущественно экономическую стратегию взаимодействия и не формулирует комплексную систему ценностей и культурных приоритетов. В то же время нельзя сказать, что КНР полностью оставляет за скобками гуманитарное проникновение в страны-партнеры. Например, в Казахстане работают уже шесть институтов Конфуция. Заметна и целенаправленная работа в соцсетях по улучшению образа Китая в общественной среде.

Следует сказать, что рост китайского влияния очевиден, и он продолжится в ближайшее время, однако точка невозврата, пожалуй, еще не пройдена и баланс присутствия внешних игроков возможен. На это в том числе направлены и концепции Большой Евразии, и стремление государств Центральной Азии к наращиванию взаимодействия внутри своего региона.

Султанбек Султангалиев, политолог: «Китайцам нет никакой нужды навязывать нам свой язык и культуру»

В современном мире расширение ареала того или иного языка продиктовано, прежде всего, экономическими обстоятельствами. В связи с проникновением китайского капитала в нефтегазовый сектор Казахстана, реализацией проекта переноса 51 предприятия общей стоимостью свыше 27 миллиардов долларов из КНР на территорию нашей страны, ростом внешнеторгового оборота между двумя государствами китайский язык становится востребованным в казахстанском обществе. За период с 2005-го по 2017-й год КНР инвестировала в экономику Казахстана 14,7 миллиарда долларов. В 2016-м в РК было зарегистрировано 2500 предприятий с участием китайского капитала, по состоянию на 1 февраля 2017-го их количество выросло до 2783, причем 985 — сугубо китайские. Естественно, что казахстанским работникам данных компаний для продвижения по карьерной лестнице, для того, чтобы быть востребованными, необходимо знать китайский язык.

Немаловажную роль играет и образовательный фактор. Сейчас Китай является третьей страной в мире — после США и Великобритании — по количеству иностранных студентов. И это неудивительно: во-первых, получение качественного образования является билетом в жизнь для молодежи, а во-вторых, восточный сосед активно привлекает нашу молодежь через грантовую систему и через удешевление стоимости образования. КНР является второй после России страной, куда массово едут на обучение наши молодые граждане: за десять лет количество казахстанцев, получающих образование в китайских вузах, увеличилось в 14 раз. Например, в 2016 году обучение в КНР проходили 11764 казахстанца, большинство которых осваивали специальность «китайский язык и культура», а также «международная торговля», «менеджмент», «управление» и «финансы». Есть даже казахстанская студенческая организация КСАК – Kazakhstan Students Association in China.

Тем не менее, считаю, что на языковую ситуацию в нашей стране китайский фактор не будет оказывать существенного влияния — казахский и русский языки в силу естественных причин останутся доминирующими в Казахстане. А то, что наши граждане будут знать не два, а три или даже четыре языка, из которых три являются мировыми (английский, русский, китайский), — так это же замечательно. В долгосрочной перспективе применение русского языка вследствие демографических изменений, естественной убыли русскоязычного населения и набирающей обороты эмиграции значительно сузится. Лично я считаю это негативным моментом, но таковы наблюдаемые сегодня тенденции в языковой сфере, и они будут только усиливаться. Не приемля истерии в любых ее формах, хотел бы подчеркнуть, что китаизация региона нам не грозит, по крайней мере, до тех пор, пока сохраняется суверенная государственность Казахстана. Через одно поколение, то есть уже через 25 лет, казахский язык в стране станет доминирующим, а государство – мононациональным. О том, что ждет нас дальше, пусть рассуждают футурологи.

Китайцам нет никакой нужды навязывать нам свой язык и культуру, мы же не в древнем мире живем, когда культурный фактор был еще и дополнительным средством укрепления власти на завоеванных территориях. И никаких дополнительных территорий восточному соседу от нас не нужно – «китайский дракон» до сих пор не может «переварить» Синьцзян с Тибетом. Китай нуждается в наших природных ресурсах, в наших логистических транспортных коридорах, и это главная цель его экономической экспансии в западном направлении.

Адиль Каукенов, политолог, L.L.M., директор Центра китайских исследований China Center: «Опасаться проникновения китайского в Казахстан не стоит»

Внутри каждой страны можно найти некие факторы разделения, например, исторического характера. Но, с другой стороны, обратите внимание: Китай воспринимается нами как мощный и единый, и это является показателем того, насколько внутреннее региональное разделение может быть достаточно условным. Китайские провинции по факту – это бывшие царства, которые, кстати, об этом помнят.

Скажем, выступления Мао Цзэдуна молодежи было тяжело понимать. Потому что он говорил с сильным акцентом, а чаще всего на своем родном диалекте. И долгое время в Коммунистической партии Китая группировки базировались на землячестве, поскольку земляки разговаривают на одном языке, который другим непонятен.

А у кантонского диалекта, применяемого, в частности, в Гонконге, даже другая грамматика. Тем не менее, этот языковой регионализм не мешает стране ощущать себя единой. То есть в самом Китае существует множество языковых нюансов, поэтому опасаться проникновения китайского в Казахстан не стоит.

Аскар Муминов

Источник — Camonitor.kz

В целом, закон определяет пять видов закупочных процедур, две из которых полностью исключают человеческий фактор при принятии решений о государственной закупке. В остальных закупочных процедурах прозрачность обеспечивается путем публикации необходимой информации на специальном информационном портале.

Впервые с учетом международных стандартов вводится такой вид закупочной процедуры, как закупка у единого поставщика.

До принятия Закона данная сфера регулировалась более чем 30 нормативно-правовыми актами, при этом отсутствовала целостность системы государственных закупок, вследствие чего возникали правовые коллизии. Многоэтапные согласования и дублирующие процедуры создавали предпосылки для коррупции и влекли за собой значительную потерю времени.

Закон учитывает имеющийся опыт осуществления государственных закупок, а также международную практику, в том числе основные положения модельного законодательства Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), законодательства Европейского Союза, США, Российской Федерации, Беларуси, Казахстана и других стран. В процессе разработки закона проводились обсуждения с международными организациями, в том числе Всемирным банком, экспертным и бизнес-сообществом, представителями министерств и ведомств.

Основные нововведения в законе следующие:

— Введены две разные категории государственных заказчиков – «бюджетный» и «корпоративный»;

— Уполномоченным органом в сфере государственных закупок определено Национальное агентство проектного управления при Президенте Республики Узбекистан. Ранее уполномоченный орган в сфере государственных закупок отсутствовал;

— Вводится специальный информационный портал для всех видов государственных закупок. В электронном магазине и аукционе выбор победителя осуществляется автоматически электронной системой;

— Все виды товаров (работ, услуг), к которым не предъявляются специфические требования, закупаются через электронный магазин. Лимит для бюджетных заказчиков – до 25 МРЗП, но не более 2 500 МРЗП в год, для корпоративных заказчиков – не более 250 МРЗП. Ранее через электронные торги на бирже закупались только товары первой необходимости, вошедшие в перечень из 10-13 групп товаров, работ и услуг, на сумму до 100 тысяч долларов США;

— Конкурсные торги распространяются на все виды товаров (работ, услуг), соответствующие установленным критериям. Ранее механизм проведения конкурсных торгов действовал только в сфере капитального строительства;

— Установлены сумовые лимиты для тендерных торгов: для бюджетных заказчиков — свыше 6 000 МРЗП, для корпоративных заказчиков — свыше 25 000 МРЗП. Ранее лимит по тендерным торгам составлял 100 тысяч долларов США;

— Регламентируются мониторинг и контроль закупочных процедур.

Согласно закону, комиссия по рассмотрению жалоб рассматривает жалобы по всем видам закупок. Ранее вопросы контроля государственных закупок не регламентировались, а споры и разногласия рассматривались специальной комиссией только в электронных закупках.

 

Эксклюзивное интервью Геополитики.ру с кандидатом в президенты Турции, председателем партии ВАТАН («Патриотическая партия» Догу Перинчеком.

— По Вашему мнению, какая сегодня самая большая проблема Турции?

Сегодня, экономика стала самой важной важной проблемой для Турции. До недавнего времени борьба против террора, сопротивление американским угрозам, зачистка PПK и «Исламского государства» (террористической организации, запрещенной в РФ – прим.ред.) были приоритетом для Турции. Но именно сейчас неожиданно проявились признаки экономического потрясения, и экономика стала приоритетной.

Но впереди нас ждут и другие серьезные вызовы. В качестве примера — совместные военные маневры США, Израиля, Греции и Кипра, проведенные недавно против Турции в Эгейском море и Восточном Средиземноморье. Таким образом, если говорить о проблемах, то  приоритет может вновь измениться.

— В чем программа ВАТАН принципиально отличается от линии Эрдогана?

Сторона ВАТАН ведет борьбу, целью которой является завершение Кемалистской революции. Это — стратегическая программа партии. Правительство Эрдогана, напротив, не ценит и не доверяет Кемалистской революции, и не идет по пути просвещения или секуляризма. Заявляя, что Турция не может стать страной сект, религиозных лидеров, шейхов, религиозных организаций, ВАТАН возводит демократию на базе социальных и политических оснований.

Правительство Эрдогана, напротив, включает в себя лидеров различных религиозных сект и группировок. Экономическая программа ВАТАН подразумевает плановую, популярную среди народников, общественной ведущей смешанной экономики. Правительство Эрдогана привели к власти в 2002 года на фоне американской войны и долговой экономики, основанной на постоянном импорте горячих, спекулятивных денег с Запада. Поэтому и в экономических взглядах мы находимся на разных полюсах. Они одобряют экономику долга, мы поддерживаем экономику производства — в государственном секторе, народную, плановую.

Но в современности, особенно с 2014 года, из-за решительной борьбы Стороны ВАТАН и Турецкой нации, потребности и динамика развития Турции прояснили позицию правительства Эрдогана в некоторых областях. В каком-то смысле Эрдоган был вынужден следовать определенному пути. Так, Эрдоган был приведен к власти полностью при контроле атлантистской системы, он представлял себя как “Сопредседателя плана Большего Ближнего Востока”.

Но благодаря борьбе партии ВАТАН против американского плана Большего Ближнего Востока, с 2014 Эрдоган попал под влияние ВАТАН. Вся мировая пресса – американская, немецкая пресса, ведущие газеты и телеканалы констатировали это. Во-вторых, у правительства Эрдогана был союз с Террористической Организацией Фетхуллаха Гюлена (FETO), и мы сидели в тюрьме. Наши 40 борьбы лет против Террористической Организации Фетхуллаха Гюлена все же принесли плоды, и в результате правительство Эрдогана, которое прежде сотрудничало с FETO, перешло к сотрудничеству с ВАТАН, чтобы бороться против FETO.

В-третьих, в 2010-х, под проектом “курдского поворота”, правительство Эрдогана придерживалось линии на решение курдской проблемы, ведя переговоры с PПK. Мы заявили, что PПK-конфликт был конфликтом с США, и что эта вооруженная организация поддерживалась США. И мы объявили, что эта организация могла быть подавлена только вооруженным путем. И наконец, правительство Эрдогана пришло к стратегии покончить с PПK в Турции и ее границах военным путем. Таким образом, они вновь взяли линию, которую мы защищали.

Но сегодня, в политике по отношению к Сирии, которая имеет ключевое значение, мы имеем совершенно противоположные взгляды. Эрдоган не способен дотянуть руки до Сирии, при любых обстоятельствах. Мы, напротив, отстаиваем позицию, что сотрудничество с Сирией означает сотрудничество с Россией, Ираном, Ираком, и поэтому представляет собой историческую важность.

Текущая политика правительства —  дружба с Россией и Ираном — полностью результат работы Стороны ВАТАН. Эрдоган тогда гордился тем, что сбил российский военный самолет, но в результате нашей работы, он протянул руку дружбы России и президенту Путину. Или как Эрдоган обвинял Иран в персидском национализме. После нашего участия в Турции и наших встреч с самыми высокими представителями в Иране,  он также изменил политику по отношению к Ирану на дружественную, так что астанинский процесс вообще смог начаться.

Таким образом, трио России, Ирана и Турции объединилось благодаря активному участию и работе партии ВАТАН в Турции. В этом смысле Эрдоган обратился к политической программе ВАТАН.

— Г-н Перинчек, недавно Вы заявляли, что в случае Вашей победы Турция может покинуть НАТО. Это технически возможно? Какие потенциальные трудности Вы видите в этом процессе? 

Выход из НАТО технически возможен; наоборот, оставаться в НАТО — невозможно. Например, накануне госсекретарь США объявил, что они пытались вновь завлечь Турцию в НАТО. Это означает, что Турция уже покинула НАТО, и США пытаются вернуть ее назад.

В норвежских учениях НАТО несколько месяцев назад, среди врагов НАТО были Эрдоган и Ататюрк [инцидент с портретами лидеров на учениях – прим.ред.]. Это означает, что НАТО поставило Турцию под удар. И снова, совсем недавно США, Израиль, Греция и Кипр провели военные маневры и против Турции. Таким образом, НАТО проводит военные маневры, нацеленные против Турции.

Поэтому Турция уже не в НАТО, но является частью вражеского концепта для организации. Турция — цель НАТО.

Поэтому есть противоречие между официальным членством Турции в НАТО и ее активной позицией, в то время как противодействие углубляется день за днем.

— По Вашему мнению, как можно улучшить отношения с Дамаском сегодня?

В Турции 95% населения, включая основание правительства Партии справедливости и развития (ПСР) имеют дружественные чувства к Сирии и рассматривают положительные отношения с Башаром Асадом как необходимость. И несмотря на все сопротивление правительства Эрдогана, возможно направить турецко-сирийские отношения в позитивное русло путем давления общественного мнения на турецкие вооруженные силы.

— Вы также недавно заявляли, что в случае победы Вы готовы пригласить Башара Асада в Турцию. Что бы Вы хотели обсудить с сирийским лидером? 

В первую очередь, конечно, турецко-сирийские отношения. Также — сферы безопасности и экономики. По вопросам безопасности остается проблема террористических организаций на сирийской территории. Наш главный приоритет состоит в том, чтобы покончить с ними во всех регионах за счет кооперации [с сирийцами].

Во-вторых, Турция и Сирия – практически комплементарные друг для друга страны. Исторически сложилось, что Турция и Сирия были частью одного государства и с единой географией. Поэтому также есть очень благодатная почва для развития сильных экономических отношений между обеими странами. И в ближайший период мы будем планировать и развивать это экономическое сотрудничество с Сирией.

Среди террористических организаций — PПK и этнические сепаратисты, а также группы, которые причисляют себя к членам организации «Братья-мусульмане», которые являются фанатичными и религиозными террористическими группировками. Первая миссия, которой мы противостоим, состоит в том, чтобы убрать их всех путем турецко-сирийского сотрудничества.

— Есть ли какое-то решение курдской проблемы? 

Курдская проблема уже решается оружием. После 24-го июля 2015 турецкие Вооруженные силы и турецкая полиция похоронили PПK в траншеях, вырытых на Юго-Востоке Турции. После этого, 24-го июля 2016, в ходе операции Щит Евфрата, турецкие Вооруженные силы ворвались в американо-израильский коридор на севере Сирии. И, последний шаг, турецкие Вооруженные силы разрушили PПK в Африне, несмотря на американскую протекцию, в ходе операции «Оливковая ветвь». При военной интервенции и борьбе курдская проблема была решена и во многом решается так до сих пор. Здесь ключевая миссия — вооруженное устранение организации PПK.

— Как Вы видите будущее турецко-российских отношений? 

У турецко-российских отношений есть стратегический характер. В интересах обеих стран – держаться вместе в 21-м веке, и в сфере безопасности, и в экономике. Турция и Россия сталкиваются с теми же самыми угрозами. Мы сталкиваемся с угрозами США. Эта угроза исходит из Восточного Средиземного моря, Эгейского моря, Севера Сирии и Ирака – против Турции.

Та же самая угроза касается России в вопросе Украины и Крыма. И Турция, и Россия обязаны сотрудничать на фоне общей угрозы. Не протянув руки друг другу, они не смогут с легкостью справиться с общими угрозами. Поэтому турецко-российское сотрудничество в области безопасности — необходимость. И в экономике, Россия — наш второй по важности торговый партнер. В прошлом году это был наш торговый партнер номер один.

Поэтому турецкие и российские экономические системы дополняют друг друга. Это сотрудничество не на тактическом, но на стратегическом уровне. Поэтому если мы рассматриваем вызовы и балансы 21-го века, турецко-российское сотрудничество имеет стратегическую ценность. История турецко-российского сотрудничества также очень интересна и поучительна. Турецкие и российские революции продолжались в течение 20-го века рядом. В 1905 году произошла русская революция, после этого в 1908 году — турецкая Революция Свободы, Революция Молодых турок. В 1915 году была наша война в Канаккале, был Галлиполи, что продолжилось в 1917 году февральской, а затем и октябрьской революцией в России. Если бы мы не сопротивлялись британскому и французскому империализму в Канаккале, эти империалисты спасли бы свой режим… Большевистские революционеры приняли сторону национального освобождения Турции. Поэтому турецкая революция смогла победить благодаря поддержке русской революции. Таким образом, наше сопротивление в 1915 открыло путь к русской революции, что сделало существенный вклад в турецкую революцию.

Кроме того, если мы вспомним 1920-й, мы увидим, как Россия переориентировалась на новую экономическую политику. В тот же самый период Турция следовала за экономической политикой доминирующего частного сектора. Но после 1929, после того, как прошла коллективизация земель в России, в Турции также начала период общественного лидерства, экономической политики, ориентированной на людей, и в 1930-х, Турция плотно сотрудничала с Россией в области экономики. И между 1930 и 1940, эти две страны были наиболее быстро растущими экономическими системами в мире.

Так, если мы обратимся к 20-му веку, мы увидим, что турецкие и российские революции продвинулись рука об руку. Их упадок также шел рука об руку. После того, как Турция вошла в атлантистское доминирование после 1945 года, в России начался регресс социализма. Другими словами, после Второй мировой войны, турецкая и российская революции вместе пошли на спад. Заключение: когда Турция и Россия действуют рука об руку, они добиваются успеха, делают революции, модернизируют и ведут достойное существование. Но когда они впадают в противоречия и конфликты друг с другом, обе страны переживают темные времена. Ататюрк очень хорошо знал об этом факте. В 1938, непосредственно перед смертью, он позвал своих ближайших друзей, премьер-министра Джеляля Баяра и министра иностранных дел, Теврика Рюшту Араса, и своего близкого друга Килис Али. Он сказал им:

“Мое последнее желание для вас, и мое завещание вам: После моей смерти вы не должны оставлять дружбу с Советским Союзом”.

Ататюрк умер и Исмет (İnönü) Паша и его самый близкий друг, его школьный помощник и собрат по оружию Али Фуат Паша, навестили его во Дворце Долмабахче, чтобы проститься. Ататюрк объявил свое последнее желание. Он сказал им:

 “Я ухожу, и только одна просьба к вам: вы никогда не бросите дружбу с Россией”.

Поскольку Ататюрк был серьезным стратегом, он видел ясно: Учитывая условия, в которых страна была на момент смерти Ататюрка, если бы Турция забросила дружбу с Россией после войны, то попала бы под контроль империализма. И действительно, с тем, с чем мы жили после 1945, мы хорошо понимаем ценность этого последнего желания Ататюрка.

https://www.geopolitica.ru/article/dogu-perinchek-nasha-cel-zavershenie-kemalistskoy-revolyucii

Промышленная палата Стамбула обнародовала ТОП-500 промышленных предприятий Турции за 2017 год. 

Нефтехимическая компания TÜPRAŞ признана самым крупным промышленным предприятием Турции с объемом производства и продаж на уровне 51,1 миллиарда турецких лир (11,2 миллиарда долларов США).

Далее следуют автомобильные компании Ford — 22,7 миллиарда турецких лир (4,95 миллиарда долларов США) и Toyota — 17,8 миллиарда турецких лир (3,88 миллиарда долларов США).

За Toyota в рейтинге следуют компании Tofaş, Oyak-Renault, Arçelik, İskenderun Demir Çelik, Ereğli Demir Çelik, İçdaş Çelik и Hyundai Assan.

ТОП-500 промпредприятий Турции за 2017 год обнародовал на пресс-конференции в Стамбуле глава Совета директоров Промышленной палаты Эрдал Бахчыван.

https://www.aa.com.tr/ru/%D0%B7%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B8-%D0%B4%D0%BD%D1%8F/%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%8B-%D0%BA%D1%80%D1%83%D0%BF%D0%BD%D0%B5%D0%B9%D1%88%D0%B8%D0%B5-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%8F%D1%82%D0%B8%D1%8F-%D1%82%D1%83%D1%80%D1%86%D0%B8%D0%B8-/1160403

Соответствующую программу разработал Секретариат оборонной промышленности Турции (SSM)

https://www.aa.com.tr/ru/info/%D0%B8%D0%BD%D1%84%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0/10140

 

Чарли Гао (Charlie Gao)

Отношения Грузии и Турции можно с уверенностью назвать образцовыми, считает посол Грузии в Турции Ираклий Коплатадзе.

В беседе с агентством «Анадолу» глава дипмиссии сказал, что Анкара и Тбилиси развивают добрососедские отношения, а сотрудничество двух стран основано на взаимных интересах.

По его словам, показателем достижений многолетнего стратегического сотрудничества Анкары и Тбилиси является успешная реализация проектов международного масштаба.

Глава дипмиссии напомнил о реализации проектов нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, ж/д Баку-Тбилиси-Карс, газопровода Баку-Тбилиси-Эрзурум, а также Трансанатолийского газопровода (TANAP), открытие которого намечено на 12 июня в турецком Эскишехире.

«Партнерство Анкары и Тбилиси изменило геополитическую ситуацию, внеся вклад в процветание и безопасность региона, связывающего Восток с Западом, Азию с Европой», — сказал посол Грузии. Обе страны поддерживают друг друга на международной арене, в том числе, в рамках ООН, ОБСЕ и ЕС.

Коплатадзе напомнил, что сегодня Грузия отмечает 100-летие образования Первой Демократической Республики, просуществовавшей с 1918 по 1921 года — вплоть до советской оккупации. «Первый посол Грузии в Турции – Симон Мдивани получил аккредитацию 8 февраля 1921 года всего за несколько недель до падения Республики. По имеющейся у меня информации, первая грузинская дипмиссия располагалась в районе Джебеджи, где ныне стоит больница», — сказал посол.

По словам Коплатадзе, как и 100 лет назад одной из первых стран, признавших независимость Грузии в 1991 году стала Турция.

Коплатадзе далее затронул тему усилий Грузии по интеграции в структуры НАТО, частью которой является Турция. «Грузия более, чем какая-либо другая страна – не член НАТО, внесла вклад в международную миссию в Афганистане. Учитывая 10-летий опыт деятельности комиссии НАТО-Грузия, и на фоне приближающегося саммита Североатлантического Альянса в Брюселе Тбилиси верит в сильную поддержку Анкары. Турция также вносит важный вклад в реализацию Существенного пакета НАТО-Грузия», — сказал дипломат.

Посол также привлек внимание к экономическим связям Грузии с Турцией. По его словам, Турция возглавляет список торговых партнеров Грузии. «В первом квартале 2018 года товарооборот увеличился на 22 процента до 1,6 миллиарда долларов. Самыми крупными инвесторами в Грузии остаются турецкие предприниматели. Только за последние два года объем инвестиций из Турции в Грузию увеличился на 211 процентов», — сообщил Коплатадзе.

https://www.aa.com.tr/ru/%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%B9/%D1%83%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%88%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%8B-%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%86-%D1%81%D0%BE%D1%82%D1%80%D1%83%D0%B4%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0-%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%8B-%D0%B8-%D1%82%D0%B1%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D1%81%D0%B8/1157329

Договоренности Шавката Мирзиеева с Дональдом Трампом могут помочь загрузить украинские железные дороги и ослабить российское влияние в Центральной Азии

На прошлой неделе состоялся визит президента Узбекистана Шавката Мирзиеева в США. Он прошел незамеченным для Украины (ведь в начале недели обсуждали итоги Евровидения, а в конце — свадьбу принца Гарри и Меган Маркл), но не для мировой политики. Хотя бы потому, что был первым с 2002 г. официальным визитом в Соединенные Штаты лидера Узбекистана. Возможно, поэтому, а также из-за реальной важности страны для безопасности и стабильности в Азии, внимание мировых СМИ к нему было настолько большим, что даже весьма авторитетные из них слегка перестарались, расписывая стратегичность Республики Узбекистан (РУ). Они слегка «расширили» ее границы, сделав страну «соседом Китая и России», от которых она отделена территориями Казахстана, Киргизии и Таджикистана.

Гешефт с Пентагоном

То, что объявленные результаты визита, мягко говоря, не стали особо прорывными для американо-узбекских отношений, сразу породило подозрения, что такая информационная шумиха призвана убедить публику в важности контактов США с государством, которое при умершем всего два года назад президенте Исламе Каримове считалось одним из самых репрессивных в мире. Да и сейчас привлекает повышенное внимание со стороны правозащитников, ведь Шавкат Мирзиеев предпринял только первые шаги на пути к реформам, которые могут демократизировать Узбекистан и улучшить его отношения с внешним миром (не только с Западом: за четверть с лишним века своего правления Каримов часто ссорился и не всегда мирился со всеми соседями, а также с крупными региональными игроками, включая Китай, Россию и Турцию). И не факт, указывают они, что за этими шагами последуют новые, которые выведут наиболее густонаселенное государство Центрально-Азиатского региона (ЦАР) из разряда практически тоталитарных, которым оно считалось в каримовские времена (накануне визита 12 правозащитных организаций призвали власти США добиваться от узбекского лидера гарантий продолжения реформы в сфере защиты прав человека).

Но есть и такие, которые указывают, что Дональду Трампу совсем не обязательно было «мараться» контактами с довольно неоднозначным Мирзиеевым (ходили слухи о его любви к рукоприкладству по отношению к нижестоящим, а также о том, что он заставлял есть траву чем-то провинившихся аграрных чиновников) только ради пятимиллиардных контрактов, даже если они и сберегут 10 тыс. рабочих мест для американцев. И высказывают предположения, что реальные результаты договоренностей проявятся несколько позже. Как это было, например, в случае с визитом в США президента соседнего с Узбекистаном Казахстана. Тогда российские СМИ из всех деталей визита больше всего подчеркивали одну: по прибытии домой Нурсултан Назарбаев сразу же поговорил по телефону с Владимиром Путиным — как бы отчитался.

Они, наверное, забыли крылатое выражение Михаила Жванецкого, что когда тебе лизнули зад, то не стоит обольщаться — это может оказаться смазкой. Так случилось и в этот раз. Не прошло и пары месяцев, как стало известно, что Казахстан позволит американским военным использовать свои каспийские порты Курык и Актау для транспортировки грузов в Афганистан, что вполне может оказаться предвестником создания в этих портах баз ВМС США («ДС» уже писала об этом подробно и даже не однажды).

Следующий пункт следования этих грузов — Узбекистан, и это окончательно подтвердилось вашингтонским заявлением Мирзиеева о дальнейшей поддержке Северной распределительной сети как фактора стабильности и мира в Афганистане. Причем договоренности об этом были, очевидно, достигнуты, значительно ранее. Возможно, в ходе прошлогодних встреч Мирзиеева с Трампом в Эр-Рияде и Нью-Йорке (иначе вряд ли бы узбекского президента пригласили приехать с официальным визитом в столицу США). Возможно, скоро прояснится и то, чем Вашингтон отблагодарит Узбекистан (ну и Казахстан тоже) за столь вовремя «подставленное плечо». Ведь у него в последнее время серьезно испортились отношения с Пакистаном, через территорию которого раньше поставлялось большинство грузов для американского контингента в Афганистане (Дональд Трамп обвинял эту страну даже в пособничестве терроризму, не говоря уже о невыполнении Исламабадом союзнических обязательств). А поставки по Северной распределительной сети через Россию были прекращены решением как бы Дмитрия Медведева в 2015 г.

К радости украинского «Антонова», воспользовавшегося ситуацией, теперь прибавится радость Грузии, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана и, вполне возможно, еще нескольких украинских предприятий. Ведь до Грузии поставки будут осуществляться в основном Черным морем. Но не факт, что все американские грузы будут попадать в него из Средиземного (тем паче, что отношения Запада с Турцией сейчас не самые лучшие). Вполне возможно, что часть этих грузов будет отправляться с американских баз в Европе. Также не исключено, что после выдавливания ИГИЛа из Сирии к добиванию его в Афганистане более активно подключатся европейские члены НАТО. А эти факторы могут поспособствовать и активной перевозке грузов через украинские железные дороги и порты. Так что вполне возможно, что за локомотивы «Дженерал Электрик» наша «Укрзалізниця» расплатится услугами. Точно так же, как Узбекистан — за анонсированные ВВС американские поставки современных систем ПВО, боевых беспилотников и других видов вооружения и экипировки.

Россия теряет подбрюшье

Но это дела среднесрочной перспективы. А в краткосрочной индикатором реализации этих планов станет обустройство вдоль пути следования американских грузов через Узбекистан логистических пунктов Пентагона. Их появление может стать прологом к возобновлению в регионе полноценных американских баз и подтверждением тезиса о том, что если США где-то появятся, то уже не уходят (разве что ненадолго отступают).

А насчет российской реакции на сокращение ее влияния в довольно важном для нее регионе (московские политологи называют его «подбрюшьем», чем несколько нервируют местных коллег и региональные элиты), то можно привести слова двух из наиболее авторитетных экспертов по Центральной Азии: Аркадия Дубнова и Досыма Сатпаева.

Высказывания первого о том, что Москва лишь наблюдает за впечатляющей международной активностью Мирзиеева и уже не особо пытается затащить его в подконтрольные себе интеграционные объединения типа Евразийского экономического союза или Организации Договора о коллективной безопасности (из последней Узбекистан уже дважды выходил), центральноазиатские СМИ резюмировали уже в заголовке: «Россия не препятствует сближению США и Узбекистана, потому что ей нечего предложить взамен».

Ну а второй, самый известный политолог Казахстана, убежден, что Узбекистан уже практически не считает Россию привлекательным партнером. Он утверждает: «Сказываются и фактор санкций, и общая нестабильность российской экономики. Кроме того, Ташкент беспокоит, что Россия отдает предпочтение геополитическим соображениям, а не экономическому прагматизму. Такие же настроения и в Казахстане». В переводе с дипломатического это значит: зона влияния Москвы в Центральной Азии неуклонно схлопывается.

Но вместо того чтобы спасать свою экономику (а заодно и экономики завязанных на нее центральноазиатских стран), Россия продолжает играть в великую державу, ожидая, когда сам Трамп приедет договариваться. Но он с большей долей вероятности пригласит к себе лидера очередного партнера России по ЕАЭС-ОДКБ, чтобы прощупать, является ли его пророссийская риторика искренней — или как у Назарбаева. Например, «народного премьера» Армении Никола Пашиняна, в поздравительном письме которому написал, что нетерпением ждет «совместной работы … в многочисленных сферах, представляющих взаимный интерес».

Но все это догадки, к которым вынуждены прибегать журналисты из-за того, что им сообщили очень мало деталей о договоренностях Шавката Мирзиеева, достигнутых им о время многочисленных встреч не только с Трампом, но и с конгрессменами, и с высшими руководителями многих американских ведомств, включая дипломатическое и оборонное. Так, например, ничего не известно о деталях пятилетнего плана американо-узбекского военного сотрудничества, да и о подробностях «более 20 наиболее крупных контрактов», о которых заявляет пресс-секретарь узбекского лидера Комил Алламжонов, сообщается «по крупицам».

По плану Буша

Однако кое о чем важном мирзиеевский пресс-секретарь все же проговорился. Согласно его релизу «Трамп подчеркнул важность сильного и независимого Центрально-Азиатского региона, а также приветствовал усилия Президента Ш. Мирзиеева по созыву лидеров стран Центральной Азии для совместного диалога». Напомним, что идею возобновления контактов лидеров стран ЦАР без участия России Мирзиеев высказал на 72-й сессии Генассамблее ООН в сентябре прошлого года, а сама эта встреча состоялась в марте нынешнего года в Астане (присутствовал даже представитель «нейтрального» Туркменистана, хоть и не президент, а спикер).

То есть в регионе возрождена площадка для диалога, которая существовала до того, как РФ после долгих усилий добилась приглашения вступить в Организацию Центрально-Азиатского сотрудничества (в ней тогда участвовали все страны ЦАР, кроме Туркменистана), а потом и ликвидации организации путем присоединения ее к ЕврАзЭС. Что из этого может получиться, видно из следующих строк отчета Комила Алламжонова: «Президент Д. Трамп признал ключевую роль Узбекистана в этих важных процессах и заверил о поддержке США региональной кооперации и развития посредством регионального формата «С5+1» (все пять стран ЦА и США. — «ДС»). Оба президента высказались за включение Афганистана в форматы многостороннего сотрудничества в Центральной Азии».

Из этого следует, что в Вашингтоне, судя по всему, возродили план «Большой Центральной Азии» (тоже 5+1, последний — Афганистан) времен Джорджа Буша-младшего. Он был призван, как тогда писали СМИ, не только укрепить в ЦАР влияние США за счет ослабления влияния России, но и «размыть постсоветскую идентичность» региона. Сейчас эта стратегия, по видимому, нужна США прежде всего для ограничения дестабилизирующего влияния РФ на Афганистан, в котором Кремль не так давно «засветился» поддержкой Талибана, о чем «ДС» уже писала. Но и для общего укрепления американских позиций в регионе на фоне ухудшающихся отношений США с Россией и Пакистаном пригодится. Тем более что еще один важный региональный игрок — Китай, — с которым американцы после долгих споров подписали на днях соглашение о «торговом балансе», как минимум отсрочившее торговую войну, пока особо противодействовать не будет, если, конечно, действия Вашингтона не будут серьезно угрожать пекинскому мегапроекту «Один пояс, один путь».

И денег на это американцы жалеть особо не станут, что видно по результатам встречи Шавката Мирзиеева и главы Всемирного банка Джим Ен Кима, на которой Узбекистану выделили очередной миллиард долларов кредитов. Причем не обращая внимания на заявления правозащитников о ситуации в Узбекистане: в отличие от своих предшественников Трамп нечасто поднимает вопросы защиты прав человека, считая, что они мешают развитию отношений с реальными или потенциальными союзниками.

Так что Владислав Сурков, который в конце своей нашумевшей статьи о геополитическом одиночестве России обещал соотечественникам, что на пути этого одинокого странника будут не только тернии, но и звезды, оказался прав. Его прогнозы начинают сбываться. Вот только звезды эти, во-первых, с американского флага, а во-вторых, служат для Кремля красными флажками.

Руслан ВЕСЕЛ

Среда, 23 Мая 2018,

Источник — dsnews.ua

Этнические туркманы Ирака уже 12 дней проводят акции протеста в провинции Киркук, требуя от официального Багдада пересмотра итогов парламентских выборов в стране.

Очередная акция протеста прошла накануне в квартале Багдадйолу, где туркманы заявили о фальсификациях на выборах 12 мая.

Руководитель отделения Фронта туркман Ирака (ITC) в провинции Киркук Касым Казанджи провел пресс-конференцию, на которой огласил основные требования туркман. По его словам, акции протеста продолжаться до тех пор, пока бюллетени не будут пересчитаны вручную.

Казанджи отметил, что единственным препятствием для этого является позиция ЦИК Ирака. Представитель ITC сообщил о подготовке судебного иска против Центризбиркома.

Член политбюро партии Туркменэли Али Муфтю в свою очередь подчеркнул необходимость участия этнических туркман в работе правительства Ирака. «Ни одно правительство Ирака не будет законным без учета воли туркманского народа», подчеркнул политик.

Туркманы Ирака ранее обвинили ЦИК в изменении итогов голосования на выборах 12 мая в пользу кандидатов от курдских партий.

Премьер-министр Ирака Хайдар аль-Ибади выступил в поддержку инициативе по пересчету бюллетеней вручную, однако согласно законодательству Ирака, для этого необходимо решение ЦИК.

https://www.aa.com.tr/ru/%D0%B7%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B8-%D0%B4%D0%BD%D1%8F/%D0%B2-%D0%B8%D1%80%D0%B0%D0%BA%D0%B5-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D0%B6%D0%B0%D1%8E%D1%82%D1%81%D1%8F-%D0%B0%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%B8-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B0-%D1%82%D1%83%D1%80%D0%BA%D0%BC%D0%B0%D0%BD/1156320

Последователям двух ветвей ислама Запад рекомендует примириться

Западная международная организация International Crisis Group (ICG) выступила на днях с докладом, посвященным налаживанию отношений между Саудовской Аравией и Ираком. В нем проанализированы различные направления, сделаны оценки и даны рекомендации. Мы же ограничимся только религиозной составляющей не самого простого диалога между Эр-Риядом и Багдадом.

Саудовская Аравия возобновляет отношения с Ираком после почти 25 лет разорванных связей, отмечается в докладе. Сближение началось в 2016 году, резко ускорилось в середине 2017 года и может получить новый импульс после иракских выборов в мае 2018 года. Эр-Рияд делает ставку на то, что, во-первых, для подавляющего большинства иракских шиитов их этническая идентичность (арабская) окажется выше конфессиональной. Во-вторых, есть расчет на то, чтобы повысить религиозную важность иракского Эн-Наджафа по отношению к иранскому Куму, где сосредоточены богословские школы и университеты исламской республики. Эн-Наджаф — это крупнейший на юге Ирака священный город мусульман-шиитов, место их паломничества к гробнице халифа и первого имама шиитов Али, двоюродного брата и зятя пророка Мухаммада. По количеству мусульманских паломников, посещающих это место, уступает лишь Мекке и Медине, расположенным в Саудовской Аравии. Но что более важно, «созерцательное» богословие Эн-Наджафа конкурирует с утвержденной в Иране после исламской революции доктриной вилаят аль-факих («государство просвещенных»), а ее «саудовские лидеры считают угрожающей».

Развивая эти две темы в Ираке, Эр-Рияд фактически будет раскалывать шиитское единство иракцев с иранцами, противопоставляя арабов персам, а также утверждать первенство Ирака в шиитском мире в противовес Ирану. Кстати, ИА REGNUM уже прогнозировало такое развитие событий, допуская перемещение главного шиитского центра из Ирана в Ирак, который при премьер-министре аль-Малики уже позиционировал себя в качестве защитника шиитов. А сейчас по итогам выборов решающую роль в формировании нового правительства может сыграть влиятельный шиитский проповедник Муктада ас-Садр, выходец из уважаемого шиитского рода, который носит титул «великого аятоллы» и считается убежденным сторонником исламской теократии, подобной той, что есть в Иране. Предполагается, что при его правлении Багдад способен начать отстраиваться от Тегерана, вступая с ним в конкуренцию за влияние в регионе.

В июле 2017 года ас-Садр посетил Саудовскую Аравию, где предложил саудовцам рассмотреть вопрос о совместных экономических проектах (иракцы рассчитывают, что соседи вложатся в восстановление разрушенных джихадистами городов), а также признает шиизм как законную доктрину среди других школ ислама. Он попросил Эр-Рияд открыть консульство в Эн-Наджафе, чтобы туда было легче ездить шиитским паломникам из Саудовской Аравии, равно как помочь иракским шиитам совершать хадж в саудовские Мекку и Медину. Время покажет, насколько инициативы ас-Садра, когда он был еще в оппозиции, будут соответствовать его политике в случае, если он будет занимать ведущие позиции во власти. Пока больший интерес здесь видится, скорее, для Эр-Рияда, которому хотелось бы сформировать пул арабского шиизма (нечто подобное, например, саудовцы пытались проделать в Ливане). Хотя у этого проекта есть не только плюсы, но и вызовы для королевства.

Аналитики ICG считают, что игра с иракскими шиитами согласуется с «внутренним приоритетом Саудовской Аравии по обузданию более нетерпимых и откровенно сектантских элементов внутри собственного суннитского духовенства». Напомним, что наследный принц Мохаммед бен Салман провозглашает проведение реформ, которые затрагивают и религиозную сферу. Наследник королевского дома, в частности, говорил о желании видеть в своей стране так называемый умеренный ислам. В этом контексте Эр-Рияд с прошлого года делает определенные жесты в сторону религиозного плюрализма. В королевстве побывал с визитом маронитский патриарх и католический кардинал Бешара Раи, недавно в саудовской столице неделю провел президент Папского совета по межрелигиозному диалогу кардинал Жан-Луи Торан. Помимо представителей Святого престола саудовские высокопоставленные лица встречались с еврейскими раввинами в Нью-Йорке и одним из лидеров шиитский общины королевства шейхом Хасаном аль-Саффаром.

Ряд наблюдателей считают в то же время, что пока это больше выглядит как игра на публику. Все-таки духовенство есть институт, который формирует привычки и устои народа, что является субстанцией консервативной, очень слабо подверженной изменениям. Время религиозное и время политическое текут с разной скоростью. Поэтому реформы, инициированные светскими властями, могут не найти поддержки у саудовских духовных лидеров, которые станут ретранслировать свое недовольство верующим. К тому же никуда не деться от геополитики. Если Эр-Рияд будет одной рукой поддерживать иракских шиитов, а другой отталкивать йеменских и иранских, как долго шиитский мир будет закрывать на такое глаза? Не исключено, что уже в нем самом это вызовет глубокие расколы. Ныне иракские шиитские священнослужители надеются встать над схваткой, дистанцируясь как от Саудовской Аравии, так и от Ирана. Но дрова на Ближнем Востоке сегодня в любом месте настолько сухие, что для пожара достаточно малой спички.

Станислав Стремидловский

Источник — REGNUM

Для ведения боевых действий выдвинулись «Силы Тигра», 4-ая механизированная дивизия и части Республиканской гвардии

Сирийские войска готовятся к операции на юго-западе Сирии в провинциях Дараа, эс-Сувейда и Кунейтра. В этом районе действуют боевики т.н. «Свободной сирийской армии», «Хайат Тахрир аш-Шам» (организация, запрещенная в России — прим.ред.) и Исламского государства (организация, запрещенная в России — прим.ред.). Со стороны официального Дамаска для ведения боевых действий выдвинулись «Силы Тигра», 4-ая механизированная дивизия и части Республиканской гвардии.

«Умеренным» боевикам в этом районе оказывают поддержку Израиль, снабжая их боеприпасами, медикаментами и осуществляя лечение джихадистов в своих больницах, США, также снабжая оружием и финансируя их обучение на территории Иордании, которая, в свою очередь, опять же поставляет исламистам вооружение. Все эти страны имеют плохие отношения с Сирией и еще более натянутые — с Ираном, который играет в Сирии значительную роль. Начало широкомасштабных боевых действий в этом районе может привести к значительной эскалации в регионе.

Израиль постарается не допустить возвращения приграничных территорий под контроль сирийского правительства. Возвращение района под контроль Дамаска они рассматривают как в том числе еще один плацдарм для Ирана. Еще острее становится вопрос Голанских высот — их контролирует Израиль, по резолюции ООН они являются оккупированной территорией, а Сирия считает частью своей провинции Кунейтра и периодически грозится вернуть высоты под свой контроль.

США проводят плановую политику по сдерживанию иранских амбиций в регионе и поддержке своего союзника — Израиля. Последние несколько месяцев циркулируют слухи, что с началом кампании на юго-западе Сирии американцы могут активизировать подконтрольных им боевиков, занимающих район ат-Танф, и начать наступление на правительственные силы. Иордания, находящаяся под влиянием США, продолжит исправно выполнять функцию надежного тыла для джихадистов, подконтрольных Соединенным Штатам.

Президент Дональд Трамп, заявивший о выходе США из иранской ядерной сделки, по-сути развязал Тегерану руки в Сирии (и не только). Однако пока вопрос о применении новых санкций к Ирану окончательно не решен, каких-то радикальных действий от персов ждать не стоит.

Источник — iarex.ru