Российский эксперт: « В Кремле всерьез решили заняться урегулированием карабахской проблемы»
Эксклюзивное интервью Vesti.Az с российским политологом, главным редактором информационно-аналитического портала «Вестник Кавказа», заместителем декана исторического факультета МГУ Алексеем Власовым.
— Как вы охарактеризуете недавний визит президента России Дмитрия Медведева в Турцию. Каков главный итог этого визита?
— Прежде всего, итоги связаны с решением целого блока экономических вопросов. Это и взаимодействие в сфере атомной энергетики, и подключение России по инициативе Турции в перспективе к целому ряду энергетических проектов, доведение торгового оборота до фантастической суммы, и отмена и без того либерального визового режима. Сейчас по отношению к Турции в России применяется формула стратегического партнерства. До этого у нас главным стратегическим партнером являлся Казахстан.
Впервые мы видим, что страна, которая на протяжении длительного времени относилась к западному блоку, открывает свои объятия для взаимодействия с Россией. Для США это удар ниже пояса. Я думаю, в перспективе Турция вообще может отказаться от перспективы вхождения в Евросоюз.
В повестке российско-турецких переговоров была и проблема безопасности на Южном Кавказе. Хотя каких-то четких формулировок от участников переговорного процесса не прозвучало, но, видимо, была организована «утечка» информации в турецкие СМИ, исходя из которой, надо полагать, что премьер-министр Турции Эрдоган готов представить новую «дорожную карту» по карабахской проблеме, согласованную с Россией. По слухам, первый шаг – это возвращение Азербайджану двух районов, которые в настоящий момент находятся под оккупацией. Насколько это соответствует действительности, пока сказать сложно, но предпосылки к этому все же есть. После того, как армяно-турецкие протоколы зашли в тупик, внимание Анкары и Москвы будет сконцентрировано на вопросах, связанных с урегулированием нагорно-карабахского конфликта. Здесь позиции двух стран – России и Турции – достаточно близки.
— То есть, нынешний визит Эрдогана в Баку связан именно с новой «дорожной картой»?
— Да. Но я не уверен, будет ли это публично озвучено. Я вполне допускаю, что еще не наступило время для того, чтобы представлять на обсуждение общественности скрытые механизмы нового урегулирования конфликта. Так что, вполне возможно, что и на сей раз каких-либо официальных заявлений не последует.
— Что могут взамен на освобождение 7 районов потребовать от Азербайджана?
— Скорее всего, на первом этапе речь может пойти не о признании Нагорного Карабаха со стороны Азербайджана, а на отказ от применения силы в решении проблемы. Поэтому, если сейчас инициировать обмен оккупированных территорий Азербайджана в обмен на признание Карабаха, то официальный Баку вряд ли пойдет на это.
— А что взамен потребует от Азербайджана Россия?
— Не надо ставить вопрос таким образом. Сам характер отношений между Азербайджаном и Россией не требует «бартера». Мне кажется, что сейчас Москве очень важно, чтобы этот позитивный тренд в российско-азербайджанских отношениях развивался и дальше. Очень много хорошего в наших отношениях появилось в последние годы. Конечно, с моей точки зрения, со стороны Баку было бы сильным ходом признание русского языка как второго государственного. Это было бы показателем особого отношения Азербайджана к России. Но в Азербайджане этот вопрос пока не обсуждается в практическом плане.
— Но в Армении категорически отвергают саму идею возвращения семи оккупированных районов Азербайджану. Пойдет ли в таких условиях Армения на переговоры?
— У Сержа Саргсяна очень сложное положение. На него оказывается очень сильное давление со стороны диаспоры. У меня ощущение, что на итоговый отказ от ратификации армяно-турецких протоколов повлияла не столько позиция самого Саргсяна, сколько давление со стороны армянской диаспоры, которая буквально вынудила Саргсяна сделать то заявление. Так и в карабахском урегулировании не все зависит от настроения армянского общества, которое, я допускаю такую возможность, готово пойти на изменение ситуации вокруг Нагорного Карабаха, но влияние Степанакерта (Ханкенди – прим. ред.) и диаспоры может оказать влияние на отказ официального Еревана на какие-либо уступки без признания Карабаха со стороны Баку. На что Азербайджан, еще раз подчеркну, не пойдет.
— История показывает, что любые уступки в вопросе Нагорного Карабаха со стороны Еревана неминуемо ведут к внутриполитическим катаклизмам в самой Армении. Не повторится ли ситуация и на сей раз?
— Даже если такое и произойдет, то не будет связано с Карабахом. В ситуации с Тер-Петросяном это будет давление на власти, Карабах будет как разменная карта во внутриполитической игре. Не думаю, что это будет проблема, которая как пекло жжет сердце Тер-Петросяна, показавшего себя достаточно прагматичным и умеренно-циничным политиком, который будет использовать нагорно-карабахскую проблему для сведения счетов с нынешними властями.
— Кстати, разочаровавшись в России, Тер-Петросян сейчас отправился за поддержкой в Вашингтон. Как вы думаете, найдет ли он понимание в Белом доме?
— Вашингтону сейчас не до Армении и Южного Кавказа. У администрации Обамы достаточно проблем в экономике, в Ираке и Афганистане. Я думаю, Обама отдает сейчас часть приоритетов на постсоветском пространстве России. И события в Украине явное тому свидетельство.
— Вам не кажется странным, что если ранее отторжение Нагорного Карабаха шло под эгидой его объединения с Арменией, то впоследствии от этой бредовой идее благополучно забыли, вынеся на первый план «независимость» Карабаха?
— Армении это было бы невыгодно с точки зрения международной реакции. В одном случае – это аннексия, в другом – право жителей Нагорного Карабаха на самоопределение. Это тоже часть политической игры.
— Возможно ли, на ваш взгляд, включение Турции в состав МГ ОБСЕ, чтобы хоть как-то оживить эту структуру?
— Этот вопрос может растянуться на очень длительное время. Да и Армения не поддержит включение Турции в МГ ОБСЕ. Подключение Турции к этому процессу не вызовет позитивной реакции Еревана.
— Следует ли продолжать говорить, с учетом активизация России в переговорном процессе по Нагорному Карабаху, что ключ от решения данной проблемы по-прежнему в Москве?
— Я так не считаю. Ключ от решения карабахской проблемы в Баку и Ереване. Принудить к миру и согласию в нынешних условиях практически невозможно. Но Россия своей активностью может показать, что она не заинтересована в сохранении этой конфликтной зоны, что диалог между конфликтующими сторонами на самых различных уровнях — всегда путь, пусть и к постепенному, согласию. То, что Москва не теряет темпа в этом миротворчестве, показывает, что в Кремле всерьез решили заняться урегулированием нагорно-карабахской проблемы. Просто конфликт настолько запущен, что даже солидарных усилий Анкары и Москвы может не хватить на этом этапе, чтобы продавить урегулирование проблемы из области разговоров в область практических решений.
— Подобная активность Москвы не оттолкнет Ереван от России?
— Реакция нынешнего армянского лидера зависит не от активности Москвы, а от комплекса внутриполитических факторов. То есть, если раньше можно было сказать, что, да, Армения внимательно следит за позицией Москвы, Вашингтона, Анкары, то сейчас Саргсяну следует внимательно следить за позицией Степанакерта (Ханкенди) и диаспоры. Потому что, именно от этого будет зависеть устойчивость официального Еревана и то, в какой степени Саргсяну удастся сохранить власть.
У меня такое ощущение, что если даже Саргсян и хотел идти на какие-то уступки в карабахском урегулировании, то не всегда это желание могло бы реализовываться практически. Саргсяну все же не хочется повторить судьбу Левона Тер-Петросяна. А значит, ему следует обезопасить себя от оппозиции и показать себя поборником национальных интересов Армении. Соответственно, получается замкнутый круг.
Бахрам Батыев